Перед смертью способности обостряются. И Шульдих ясно слышал то, что раньше слышать не мог. Мысли Кроуфорда, находящегося за многие километры от него. Кроуфорд, пророк. Он знал, да? Он точно знал. Но не предупредил. Возможно, это было нужно для какого-то дела. Злое понимание: "Ну, понятно, как же могло быть иначе". Обида: "Но все же...". За тысячи километров Наги, выполняющий задания Такатори, опять думает, что ему все неинтересно. Малыш Наги, ну конечно, куда Такатори до размаха Шварц. Естественно, тебе скучно. Но все-таки - ты хорошо устроился. Совсем далеко Фарфарелло, молящийся в церкви. Ну, надо же, искренне молящийся. Ты теперь думаешь о Боге без злости, Фарфарелло? Как же ты... изменился.
Перед смертью способности обостряются, и Шульдих мог слышать то, что никогда не слышал раньше. Он читал мысли Фарфарелло, просящего у Бога избавления - от тоски по тем, кто был для него больше, чем просто команда Шварц. Он молился за них. Шульдих услышал мысли Наги и понял, что такое сидеть в полной темноте, и пытаться, отчаянно пытаться понять, что же такое он потерял, чего ему так... так не хватает.
И он почувствовал, как Брэд, сняв очки, горько, без слез, заплакал.