Это были высоты, с крутым восточным скатом, многими полосами обороны, прекрасно оборудованными, в инженерном отно
шении, с тщательно укреплёнными и замаскированными огневыми точками, хорошо организованным, перекрёстным, кинжальным
огнём. Всё предполье было максимально заминировано, Были созданы особые огневые точки, из зарытых в землю танков, которые
вели огонь из пушки и пулемётов. Это были своего рода " стальные ДОТы" ( долговременная огневая точка.) Тут и началось гене
ральная битва за Берлин.
Передовые эшелоны наступающих попытались с хода атаковать этот укреплённый район. Но атака была отбита, с большими пот
ерями. 301 сд и батальон, в котором воевал Володя, потеряли убитыми и ранеными до 50% личного состава. Вова, со своими помощ
никами, не успевал оказывать помощь раненым. Кинжальный огонь фрицев косил всех. А Володя с санитарами передвигались по-
пластунски переползали от раненого к раненому и то пуля задела Вовино плечо, а один санитар был тяжело ранен. Но Володя не пок
нул поле боя, перевязал с помощью санитара рану, и продолжал спасать раненых. После неудачной атаки, 301сд была отведена во 2ой
эшелон, на доукомплектование.
Подошли танковые армии и, вместе с пехотой продолжали атаки днём и ночью. Обе стороны несли огромные потери. На скло-
высот лежали, буквально, горы трупов, каждый сантиметр этой земли был обильно полит кровью советских и немецких солдат.
Среди солдат ходили слухи, что Сталин приказал Жукову взять Берлин к 1 мая, вот тот и старается, не жалея солдатской кровушки.
Два дня и две ночи длился этот невиданный, смертельный ад. Немцы стояли на смерть, дрались отчаянно и самоотверженно да и
наши атаковали неистово и упорно, не считая потерь. В сердце каждого солдата и офицера пылала лютая ненависть, накопленная
за 4-е года кровавой бойни. Да и у каждого был свой личный счёт к фашистам.
18 апреля, ценой колоссальных потерь, части Советской армии взяли таки проклятые Зееловские высоты. Путь на Берлин был
открыт. Пояс внешней обороны, считавшийся по всем канонам военной науки, неприступным был полностью разгромлен мужест-
вом и массовым героизмом, упорством и жаждой победы советских воинов.
Уже 21 апреля части 5 ударной армии , совместно с другими соединениями, завязали бои на окраинах Берлина. ЗО1 сд, получив
необходимое пополнение в людях и боевой техники, продвигалась по улицам восточного пригорода Берлина- Карлхорст. Особую оп
стность составляли фаустпатроны -эти, только что созданные немецкими инженерами, ручные, противотанковые гранатомёты. Они
-необычайно просты в применении: сотни тысяч их было роздано отрядам гитлерюгенд ( детская секция фашистской партии) и жите
лям города. Их нужно было просто нацелить на танк, самоходку, автомашину, артиллерийскую установку и нажать спусковой крючёк.
Это мог делать любой житель из окон своей квартиры. И многие жители Берлина, напуганные геббельсовской пропагандой о зверст
вах диких орд большевиков, делали это, думая о собственном спасении.
Наши механизированные части несли большие потери в уличных боях от добровольных фаустпатронщиков. Сотни танков и друг-
ой боевой техники было уничтожено фаустпатронами. Тогда командование отдало приказ: вести огонь из орудий, танковых пушек по
окнам домов, в которых были замечены люди. Вскоре жители многих домов, показывая своё миролюбие и готовность капитулиро-
вать, вывешивали белые простыни. Тем самым они показывали своё миролюбие, спасая свои жизни и дома.
Гитлеровцы максимально использовали сложность наступления в условиях большего города. Почти каждый дом упорно оборонял
мини-гарнизон. И оборонялся он с упорством смертников, до последнего патрона, днём и ночью. Часть гражданского населения, спас
аясь от ужаса уличных боёв, укрылась в метро, подвалах домов.
Бойцы 301 сд. Вместе с частями 5 ударной армии, при поддержки танкистов 11 танкового корпуса, продвигаясь с юга, форсировала
канал Ландвер и вышла на Вильгельм- штрассе, сквозной магистрали, ведущей в центр, где расположены правительственные здания.
Каждый дом приходилось брать с боем. Особенно упорно сопротивлялись гестаповцы, когда бойцы штурмом брали здание централь-
ного управления гестапо. Это было первое правительственное здание, попавшееся им на пути. Бой шёл за каждую комнату-кабинет,
за каждый лестничный пролёт, буквально, за каждую ступенька на лестницы. В ход шли не только автоматы, но и ручные гранаты,
фаустпатроны. Ни один гестаповец не сдался в плен, все или погибли в бою, либо были ранены, причём тяжело. Легко раненые гест
аповцы продолжали сопротивляться. Да и наши не стремились их брать в плен, а действовали по принципу : если враг не сдается -
его уничтожают.
Продвигаясь дальше на север, на пересечении Вельгельмштрассе и Ляйпцигштрассе, полк дивизии, где воевал Володя, оказался у
Министерства ВВС ( военно-воздушных сил - резиденции рейхс-маршала Геринга) и тут вновь, с упорством обреченных, штабные
офицеры - лётчики, бились до последнего, предпочитая смерть плену. В этом бою, как и в бою в управлении гестапо, Володя с сани-
тарами еле успевали оказывать помощь раненым. Часто им самим приходилось браться за автоматы и участвовать в бою, а ,затем,
заниматься своим делом. В этом бою один из санитаров был убит, а другой легко ранен. К счастью судьба уберегла Володю в этих
боях.
Наступил кульминационный момент битвы за Берлин. Все хотели быстрее покончить с врагом, понимая -это будет концом стра
шной, особо кровопролитной войны. А этого торжествующего момента ждал каждый. Наступило 1 мая. Бои в центре Берлина не зату
хали. Части 301 дивизии пересекли с боями Фосштрассе и вышли к имперской канцелярии, во дворе которой находился бункер Гитле-
ра. С хода завязался бой. В штурмовой группу по взятию имперской канцелярии вошла инструктор политотдела 9 гвардейского корпу
са майор Анна Никулина, участник гражданской войны, смелая и самоотверженная женщина. Штурмовал это главное, правительствен
ное здание 105О полк 301 сд и в штурмовую группу входил и Володя. Готовясь к этому бою, Вова подумал : " вот, наконец, он - после
дний бой, а там... долгожданный мир. В этом бою будут и последние жертвы этой страшной войны, унесшей десятки миллионов
человеческих жизней. Его судьба была милостива к нему - сохранила, пока, ему жизнь, несмотря на многие ранения. А что ждёт в этом
последнем бою? Вот потому, этот последний бой - трудный самый... Объязательно кто-то погибнет...А если в их число попадёт он?
И всё исчезнет: не будет ни прошлого, ни настоящего и, тем паче, будущего. А так хочется познать мирную жизнь, какова она будет ?
Наверное, лучше довоенной, иначе быть не может... Столько крови пролито, столько людей погибло во имя победы, приближая её
мгновенье... Жаль, если не увижу этого святого, столь желанного мгновенья победы..."
Его размышления прервала команда к штурму. Полетели гранаты, начала обстрел артиллерия. Прижатые её огнем защитники импе
рской канцелярии залегли, а часть укрылась за толстыми стенами здания. Это и был момент атаки. С криком "Ура!" все вскочили, стро
ча на ходу из автоматов, и бросились к зданию. Эсесовцы открыли шквальный огонь, в цепи наступающих появились первые раненые
и убитые. Вова с помощниками, перешли на передвижение по-пластунски, подползая к раненым, оказывая им помощь и оттаскивая в
укрытие. А штурмующие вступили в рукопашную схватку с эсесовцами, круша их прикладами автоматов, сцепившись друг с другом ка
тались по земле, душа и мутузя друг друга до смерти. Причем, наши солдаты и офицеры вкладывали в эту рукопашную всю ненависть,
накопившуюся в их душах, за все 4 года войны. Вова не успел к этой рукопашной схватке. Когда он бросился туда. То она уже заверши
илась нашей победой и все живые ворвались в саму имперскую канцелярию - добивать последних фрицев. А Володя с подручными прин
ялся спасать раненых. Вокруг валялись сотни трупов сраженных эсесовцев. Раненых среди них не было: они бились на смерть. У Вовы
мелькнула мысль : Вот он, последний бой и я, вроде, жив.." А затем, тут же осторожное :" Пока..."
Вскоре его отвлекли громкие крики "Ура! Победа!" . Он поднялся и увидел на крыше имперской канцелярии группа людей укрепляет
Красное знамя. Среди них он узнал инструктора политотдела корпуса майора Анну Никулину, с которой был знаком по предыдущим боям
Ей помогали офицеры штаба полка И Давыдов и Ф. Шаповалов." Значит таки, наконец, ПОБЕДА!" воскликнул Вова и посмотрел на ча-
сы. Было 15 часов. Бои тут уже завершились. В глазах у него невольно появились слёзы. Это были слёзы радости, счастья, ... " Будем
жить !" подумал он и тут же вспомнил многих фронтовых друзей, не доживших до этого дня.
На следующий день, он решил осмотреть это пресловутое "фашистское логова " - личный штаб фюрера, откуда он руководил своим
рейхом и намеривался управлять всем миром. Охранять всё это было поручено их полку и комендантом был назначен заместитель кома н ндира дивизии. А часовым стояли свои же солдаты и сержанты из его полка. Часовой у входа в имперскую канцелярию узнал его и проп
устил его в здание. Он прошёл по длинному, мрачноватому коридору, где ещё валялись трупы не убранных эсесовцев. На стенах висели
различные, большие картины в аляповатых, позолоченных, роскошных рамах. Коридор вёл в кабинет Гитлера
Открыв массивную, темного дерева, дверь, Володя оказался в святые - святых - кабинете самого фюрера. В нем было относительно
светло, хотя большие окна по обе стороны кабинета были зашторены. Но майские, яркие солнечные лучи пробивались частично и давали
приглушенный, не яркий свет. В глубине кабинета стоял огромный письменный стол тёмного дерева и, наверняка, какой-то ценной поро-
ды. Володя подумал : " Зачем такой гигантский стол. Может быть, чтобы подчеркнуть своё, особое назначение управлять миром и пораж-
ать всех вошедших." Тут же стояли особые, большие люстры, совершенно необычные : закреплённые не к потолку, как обычно принято у
нас, а к полу. Мы ещё не знали, что есть такие светильники, называемые торшерами. По своему виду они напоминали новогодние елки,
почти пирамидальные.
Все стены занимали стеллажи с книгами. Все они были в роскошных переплётах., с золотым тиснением и на немецком языке. Во
лодя посмотрел некоторые - это были подаренные Гитлеру книги с авторским автографом. В другом застеклённом шкафу находились
книги - все в одинаковых переплётах -это были труды самого фюрера., его полное собрание сочинений. У Вовы мелькнула мысль: " как
у нас - собрание сочинений Ленина."
На большом журнальном столике, в углу кабинета, лежали папки с акварелями Гитлера. Он в молодости хотел стать художником
и изучал основы живописи. Володя взял одну из папок и на титульном листе прочёл " Права рейхсканцлера " . У Володи в школе было
хорошо поставлено преподавание немецкого языка и Володя неплохо его знал. Прочитав заглавие папки, Вова был поражён наличием
специального документа о правах и обязанностях первого лица государства. Он ранее не слыхал о подобном и не знал, а есть ли доку
мент такого типа в СССР ?
Полистав большую папку с акварелями фюрера. Володе они не понравились и показались примитивными, хотя он не сильно раз-
бирался в живописи и в рисунках. На некоторых понравилась цветовая гамма. Рассматривая всё это, он испытывал инстинктивно какое-
то чувство брезгливости. У него из-за этого не возникло желание взять что-либо на память, в качестве сувенира.
2 мая 1945 года гарнизон Берлина капитулировал и внезапно наступила какая-то особая тишина. Она, как бы, оглушала всех. Напря
жение последних двух недель страшных и напряжённых боёв спало. А ведь эти две недели почти не спали, ибо бои шли днём и ночью. И
все, измученные, в грязных и пыльных гимнастёрках, пропахших потом и гарью, в буквальном смысле, валились с ног и сразу же засыпали
тревожным, но мёртвым сном. Володя вспомнил, что такая особая тишина установилась в Сталинграде, после капитуляции фельдмаршала
Паулюса. Утром, проснувшись бойцы прямо на улицах стали раздеваться, тщательно мыться, вытрушивали своё обмундирование, брились.
Многие, особенно молодые, оставляли усы и даже бороды -для солидности. Все мыли и начищали тряпками свои кирзачи ( кирзовые сапог
ги ) Всех поразил запах цветущей сирени, успевший за ночь вытеснить запах гари, пороха и смерти. Это было символом, наступившего ми-
ра, долгожданной победы. В душе каждого всколыхнулись воспоминания о родном доме, о родных и близких, о весне, о любви. Каждый
думал о новой, мирной жизни. Какова она будет ?
Приведя себя в порядок, Володя вместе с комсоргом батальона Иваном Сеничкиним, близким другом, отправились посмотреть
центр Берлина. Прежде всего, они подошли к бункеру Гитлера, находившегося рядом с имперской канцелярией. Но у входа в него уже
стояла охрана из СМЕРША и никого не пускали. У бункера ещё находились обгоревшие трупы Геббельса и его семьи. Володя заметил,
что голый труп друга фюрера почему -то был в носках.
--Смотри, Вань, а он ещё в носках!..
--Да... и ещё в галстуке...
--А носки то не новые, вот там, на пальцах, заштопаны...
-- Уж очень бережливые фрицы и даже их вожди.
Останки Гитлера и Евы Браун были уже убраны. Не попав в бункер, а очень хотелось, друзья направились к рейхстагу. Все дороги
вели туда. Со всех сторон, в ту сторону шли тысячи солдат и офицеров. У рейхстага уже толпились много тысяч бойцов. Рейхстаг был
сильно повреждён тяжёлыми боями: стеклянный купол был разбит, стены и колонны были повреждены от орудийного обстрела, всюду
были видны глубокие впадины, царапины от снарядов, осколков и пуль. А над куполом гордо реяло красное знамя Победы. Весь фасад
здания, особенно в центре, у портика с колоннами, был облеплен военнослужащими всех родов войск и со всех районов СССР. Все дел
али памятные надписи на стенах обгоревшего рейхстага.
В основном, каждый оставлял своё имя, фамилию, воинское звание и место жительства. Некоторые гласили- о пройденном, боевом
пути. Иногда попадались нецензурные надписи, исполненные во всю могучую силу неповторимого и непревзойденного русского мата.
Из нецензурных надписей Володе больше всего понравилась одна, остроумная и озорная : " Нет выше кайфа, чем посцать с рейхстага."
Они долго смеялись, прочитав её. Затем, добравшись до стены, и, найдя клочок свободного места, оставили свои автографы. По пути в
Часть они продолжили ранее начатую беседу.
---Я не знал ни одного случая за 4-е года войны, когда солдаты и офицеры сидели в траншеях, в землянках, в болоте, в лесах, зимой и лет
ом, весной и осенью, под дождём и в сильные морозы, форсируя реки в ледяной воде, - чтобы кто-нибудь заболел, простудился или даже
схватил насморк...- сказал Володя.
--- Ты прав... Я как-то не думал об этом...Сам тоже перенес все эти невзгоды и трудности... И, действительно, ни разу сам не болел и не
видел больных.
--- А вот сегодня ко мне обратились несколько солдат с жалобой на головную боль, боль в горле. Когда я отвёз их в медсанбат, то там было
полно солдат с подобными жалобами.
---- Ты что ? Неужели это так ?
---- Именно так. Людей отпустило колоссальное нервное напряжение, в котором они находились все эти годы. Это напряжение мобилизо
вовало все внутренние, физические и моральные силы человека на одну - главную цель - борьбу с врагом.
--- По- моему, ты абсолютно прав. Как видно, именно так всё и происходило. Даже я неожиданно почувствовал вдруг нахлынувшую устал
ость. Так что лечи меня, доктор !
--- Будем лечить...Но меня волнует ещё один момент. Я откровенно, как другу, высказываю своё мнение. Ты обратил внимание на массовое,
чуть ли не поголовное изнасилование немецких женщин. Солдаты, фактически, не пропускают ни одной !Они все обречены, даже не
пытаются сопротивляться, никому не жалуются, ибо понимают, что будет только хуже. Как видно, они чувствуют себя трофеем победт-
телей, как это было в древние времена. Я видел, как целый взвод, по очереди, насиловали двух немок. Они покорно лежали- на разных
кроватях и периодически подтирались полотенцами. Это, на мой взгляд, дикость и варварство. И, как бы подтверждает тезис пропага-
нды Геббельса о "диких ордах насильников". Я уже не говорю об уголовной ответственности...
--- Ну, ты и хватил о подтверждении тезиса пропаганды Геббельса. А теперь по существу. Понимаешь, у солдата в душе накопилось столь-
ко жажды мести, что остановить их трудно и, по-моему, просто не возможно. За войну они видели столько гнуснейших преступлений
фрицев на нашей земле. У многих ,от рук фашистов, погибли родные и близкие, невесты и сёстры, не говоря , что немцы делали с наши-
ми бабами. Ты разве не знаешь ? Не видел ? Да ведь это они принесли на нашу землю войну. Мы их не трогали и не хотели этой войны.
Кроме того, солдаты изголодались по женщине... Все годы войны они не имели близости с женщиной. Это только большие чины могли
иметь, на постоянной основе, ППЖ ( полевая, походная жена - так их называли на фронте ). Фронтовые дамы, как правило, не радовали
своим вниманием солдат и младших офицеров. А солдаты, в основной массе - молодые, здоровые мужики, истосковавшиеся по бабе.
Их тоже можно понять. Да и немцы пусть на века запомнят эту войну.
--- В том, что ты сказал, - есть доля правды, своя логика. И, кажется, немки это понимают, не сопротивляются. Они, как видно, понимают
вину своих мужчин. Но когда по несколько человек насилуют одну женщину, или девочку- подростка - это вне моего понимания и это
типичное варварство. Я видел, как даже молодые немки сами липли к нашим офицерам, рассчитывая - лучше иметь одного любовника,
чем десяток, изголодавшихся кобелей.
---- Как ты понимаешь эту стихию трудно остановить...
Наступила пауза в разговоре. Они шли по улицам , где большинство зданий было разбито артобстрелом и тяжёлыми уличными боями. В
уцелевших домах, . из всех окон видны вывешенные белые простыни. Груды битого кирпича, сожженные танки, бронетранспортёры, арти
ллерийские орудия автомобили, трамваи, поваленные деревья, остатки сгоревшей мебели, груды битого стекла -витрин магазинов - всё
это замедляло передвижение. Ещё никто не убирал последствия боёв. Двери магазинов были открыты настежь, и они все были разграблены
полки пусты -всё было растащено или нашими бойцами, или, под шумок, самими немцами, которые днём боялись выходить из квартир, а
ночью, гонимые голодом, преодолевая страх, отправлялись на поиски съестного. Стёкла окон, в уцелевших домах, были выбиты артобстре- . лом. Хорошо, что стояла тёплая, весенняя погода.
Володя часто беседовал с Иваном на темы будущего. Он был старше Володи на 4 года и до войны успел закончить учёбу на 3 курсе Сара-
товского университета. Началась война и он добровольно пошёл на фронт. А так как он был историком и членом партии, то его назначили
"пролитбойцом", по сути помощником политрука. Вскоре его назначили политруком ( комиссаром роты ), присвоив звание лейтенант. И вот
теперь он уже старший лёйтенант, комсорг стрелкового батальона. Все его уважали за обширные, разносторонние знания. Кроме того , он
был храбр, никогда не прятался за спины бойцов, зачастую шёл впереди атакующих., воодушевляя бойцов не только словом, но и личным