Айрес Алиса : другие произведения.

Глав 18-20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  

Глава восемнадцатая.

РАЗЛИЧИЯ В ДИДАКТИКЕ.

Дог.

(Алиса Айрес)

   Неплохо было бы помыться, перед тем, как переодеться в другую одежду. И я вспомнила... то есть, вспомнил... - черт, как же к этому привыкнуть-то! - что когда ходила в уборную, то заметила в конце коридора маленький фонтанчик, обложенный камнями, от чего образовывалась небольшая ниша с водой, похожая на бассейн. Вот там и помоюсь. Но сначала нужно выбрать себе одежду. Вытащив деревянный сундук, окованный металлом, о котором упоминал Изах, я с трудом его открыла. Петли давно заржавели, видно старик уже лет сто не интересовался хранящейся здесь ветошью. От вещей шел настойчивый запах плесени, но выбора у меня не было. Подобрав себе пару странного вида кожаных штанов, рубаху цвета бургундского вина и еще что-то сверху, я смирилась с гардеробом. Под стиль "унисекс" вполне подходит, да я и дома всегда предпочитала ходить в брюках. Хоть к этому привыкать не придется! Прихватив свой новый туалет, я пошла мыться.
   В коридоре было намного холодней, чем в комнате, да еще и сквозняки гуляли. Так и простудиться не долго! Фонтанчик приятно журчал, вода была прозрачной и очень холодной, даже ледяной. Я разделась... О! А! У-у-у! Разделся! М-дя... Когда я залезла (залез!) в этот импровизированный бассейн, уровень воды доходил мне до колен и, постояв там секунду, я поняла что леденею.
   И ощутила во рту горький привкус ностальгии по цивилизации. Наверное, это чувство теперь будет преследовать меня постоянно. На мгновение, я представила себя лежащей в горячей ванне, и настолько прониклась своими ощущениями, что мне показалось, будто в бассейне вода потеплела. Не веря себе, я наклонилась (наклонился!) и зачерпнула воду руками. Действительно, не вода, а просто сказка! Может, это фонтан желаний? Я легла и закрыла глаза, перестав грузить себя странностями этого мира и внезапной сменой пола. Как же все-таки приятно расслабиться в горячей воде! Вот если еще б и мыло, чтобы смыть с себя пот с грязью... Может, попробовать, а вдруг получится? Я представила, что держу в руке кусок душистого мыла, тщательно намыливаю руки и начинаю себя мыть. И тут я ощутила, что в моей ладони что-то есть. В полном обалдении, я открыла глаза и увидела, что держу кусок розового мыла. Вау! А если так?.. я снова закрыла глаза, сложила руки лодочкой и представила, как в них падает из бутылочки густой шампунь - самый лучший, самый дорогой, на который и дома не всегда денег хватало. И сразу ощутила в ладонях что-то прохладное. Получилось! Но тут меня осенило, что это волшебство может быть короткого действия и я не успею насладиться купанием. Не хотелось бы домываться в ледяной воде. Пришлось поторопиться. На всякий случай.
   Воспользовавшись своей старой одеждой, как полотенцем, я быстро вытерлась (Вытерся! Вытерся! Вытерся! О-о-о-о! Я никогда не привыкну!). Неприятно, но представлять еще и чистое полотенце я почему-то побоялась. Чтобы не смотреть на свои... хм... новые части тела, да и не продрогнуть до костей, я побыстрее натянула новую одежду. На удивление, она неплохо села. Брюки из мягкой коричневой кожи слегка обтягивали ноги, рубаха, хоть и из грубого полотна, была немного широковата и сидела свободно, нигде не мешая, а несоответствие размера скрыл кафтан из такой же кожи, как и брюки, который безупречно сел по фигуре. В общем, вид у меня был ничего, если б не босые ноги. С этим определенно нужно было что-то делать, не могу же я босиком ходить. Может, все же попробовать наколдовать? Вдруг получится? Закрыв глаза, я представила, что возле меня стоит замечательная пара сапог на шнуровке из добротной кожи, на грубой подошве, какие носят неформалы в нашем мире. А еще - чуть не забыла! - пара толстых шерстяных носков. Немного побаиваясь результата, я медленно открыла глаза и возликовала. На меня смотрели только что представленные мною сапоги с носками. Быстренько обувшись, я, довольная, пошла назад. Жизнь была прекрасна!
  
   Изах устало побрел к креслу. Увиденная недавно картина, казалось, вытянула из него все силы. Тяжело опустившись на меховою накидку, он протянул руки к камину. Задумчивое выражение все никак не покидало старческого лица. У этого парня энергетические центры и их строение были очень необычными. Старик никак не мог вспомнить, чью схему энергоузлов они копировали. В ее излучении угадывалось нечто первобытное, в построении был какой-то хаос. Маг взмахнул рукой и произнес короткое заклинание проекции изображения. Сначала перед ним появилось легкое марево, в котором угадывались очертания недавно увиденной в зеркале картины, потом рябь исчезла и перед стариком предстала точная копия энергополя. Никакой ошибки: вот четыре центра, главный, судя по всему, находится в районе солнечного сплетения, и три - в руках и голове. Когда маг еще в зеркале рассматривал красные светящиеся жилки, ему они показались хаотическим клубком, спутанным без всякой закономерности, но теперь у него появилась возможность все детально изучить, и он понял, что ошибался. В схеме все-таки проглядывала некая последовательность, просто природа этой сетки была не такая, как маг привык видеть. Она полностью отличалась от всех известных старику. У большинства разумных рас, способных к магии, был только один центр, и капиллярная сетка, по которой бежала энергия, была менее разветвленная. Его "гость" по всем параметрам подходит под категорию человека. У людей, энергоцентр находился в районе сердца, его величина зависела от одаренности и способности применять магию, а капиллярного разветвления вообще нет. И даже у истинных магов размеры узла не всегда достигали таких, как у этого юнца. Но человеческие маги никогда сразу не рождались с большими способностями, все это приходило в результате бесчисленных изнурительных тренировок. Конечно, еще при рождении определялся максимальный уровень, до которого человек мог дорасти, но не все были способны полностью себя исчерпать, достичь той грани, за которой обычный человек перерождался в сверхчеловека с совершенно другими способностями. И тот, кто достигал таких высот, становился истинным магом. Но, видать, всегда есть исключения из правил. К Изаху попал людской подросток с заложенной в нем невероятной силой, и при этом он совершенно не сведущ в магии, не умеет ею пользоваться, не знает, на что она способна, и до этого считал, что она существует только в сказках. Теперь понятно, почему в его мире так слабо развита магия. Если все ее жители хотя бы на половину обладают такой же силой, то они просто стерли бы свой мир с полотна Вселенной. Ни одна материя не выдержала бы такого напора силы, вот природа того мира и выработала защитный механизм: она блокировала магические центры у всех, или почти у всех, ее жителей. Может это и была одна из причин, из-за которой Изах не смог определить, что скрывается в этом мальце. Почувствовать магическую энергию, что находиться в спокойном состоянии, могли только сильные маги, а вот увидеть, наверное, мог только он, при действии соответствующего заклинания, которое в данном случае оказалось совершенно бесполезным. Это совершенно чуждая людскому организму энергетика каким-то образом идеально вписывалась в тело парня, можно сказать, что более целостной системы он еще не встречал. Хотя, по логике такого быть не могло, это противоречило всем законам природы магии. Полное несоответствие тела и его энергопотоков, которые, несмотря ни на какие законы, умудрялись сосуществовать. Это как сундук с двойным дном: для любого, кто по каким-то причинам в него заглянет, он всегда остается пустым, а для владельца - это тайник с безграничными возможностями. Попав сюда, этот парень получил возможность использовать свои способности, и при нормальном развитии обстоятельств (это если его никто не убьет, или он сам себя не сотрет в порошок, ведь совладать с такой силой сразу, без подготовки сможет не каждый) он станет очень сильным магом.
   Приведя свои мысли в порядок, и разложив их по полочкам, Изах почувствовал себя намного лучше. Существовало еще много неразрешенных вопросов, но теперь старик не беспокоился, им все больше овладевал азарт. Он обожал всевозможные загадки и тайны, и чем сложнее была задача, тем большее он испытывал удовольствие, распутывая клубок.
   В таком довольном состоянии его и застал вошедший в комнату повеселевший парень. Он посмотрел во внимательные глаза мага и понял, что серьезный разговор созрел, и его не избежать, и что именно сейчас решиться его дальнейшая судьба.
  
   - Ты знаешь, я вот подумал...
   Ну, все, началось.
   - ... что у тебя нет имени...
   Хух, пронесло, пока.
   - ... оно конечно у тебя было, в прошлой жизни, но сейчас нужно другое, более подходящее твоему новому образу, - старик склонил набок голову и рассматривал меня так, словно первый раз увидел.
   В прошлой жизни? Да, в прошлой. Там я была, личностью, у меня были родные, друзья, учеба, планы на будущее. А здесь? Кто я здесь? Насекомое, которое прихлопнет даже ребенок, интуитивно знающий законы этого мира, и то не из страха, а так, ради интереса. От этих мыслей по спине пробежала дрожь. Как бы я не храбрилась, было страшно. Конечно, немного успокаивала мысль, что любому было бы страшно на моем месте. Но ведь я не любая! Я человек, личность, микрокосм! И теперь мне просто необходимо как-то расхлебать эту кашу, хоть и не я ее заварила.
   - Пускай будет Дог, - я и сама не поняла, почему решил назвать себя именно так.
   Наверное, это был бессознательный выбор, может, я пыталась оставить хоть какую-то связь с моим прошлым. Собака. Умная, сильная, верная, а в коротком английском словце ощущается напор и непреклонность. Но вместе с тем, короткое отрывистое, без всяких витиеватостей, оно так же жестко, как и мир, в котором я очутился. Говорят, имя накладывает на своего носителя отпечаток, и я надеялась, что оно предаст мне жесткости, может даже жестокости, необходимой для выживания в месте, куда меня забросила злодейка-судьба.
   Изах несколько раз произнес это слово, словно пробуя на вкус, и, видно, оно ему не понравилось.
   - Больше на кличку похоже, нежели на имя. Давай я тебе назову пару распространенных имен Эгея, и ты какое-нибудь из них себе выберешь, - старик внимательно на меня смотрел, пытаясь прочесть мои мысли, но только по лицу. Почему-то я была уверена, что он смог и впрямь узнать, о чем я думаю, но ничего для этого не делал.
   - Нет, я так хочу, - я понимала, что маг прав, и лучше подобрать местное имя, но упрямо цеплялся за земное слово, как за спасательный круг. Мне казалось, если я уступлю, то окончательно себя потеряю.
   - Ну, как хочешь, это твое дело, мне все равно. А у него есть какое-то значение, или это просто кличка? - маг так резко сменил тон, что я растерялась и не сразу поняла, что он меня спрашивает.
   - Э-э-э, ну, это... собака, это слово на одном из языков моего мира означает собака, - мне было все равно, что подумает этот старикашка, пускай смеется, если ему так хочется.
   - Хм, интересное решение, - в голосе Изаха совершенно не чувствовалось иронии, - это много объясняет.
   Что именно объясняет мое решение носить такое имя, маг не стал рассказывать, а я не захотела спрашивать. Старик медленно поглаживал свою длинную всклокоченную бороду и задумчиво жевал тонкие губы, а я, затаив дыхание, ждала, что он мне предложит. Я понимала, что в его руках сейчас находиться моя судьба, и он тоже это знал, и словно специально, что бы поиграть на моих натянутых нервах, затягивал молчание.
   - Если ты хочешь выжить в этом мире, который, как ты догадался, зовется - Эгеем, тебе нужно многому научиться, - Изах, наконец-то, нарушил затянувшееся молчание. Скрипучим голосом он выдавливал из себя слова так, словно сожалел о принятом решении, но отступать было уже поздно. - Я думаю, что смогу тебе помочь, но, я не потерплю непослушания. Понял?
   - Да, - я чувствовала невероятное облегчение, у меня появился шанс и я собирался им воспользоваться. - Насколько я поняла, у меня есть способность к магии, или я ошибаюсь?
   - Что сразу гурва за рога?, - маг усмехнулся.
   - Что такое гувр? - у меня возникла аналогия с земной пословицей, стоило проверить.
   - Это травоядное животное с большими рогами, очень неуравновешенное и вспыльчивое, зачастую нападают на мирных прохожих. Но у него довольно вкусное мясо, - мое подозрение подтвердилось, гувр, скорее всего, аналог земного быка.
   - На счет магических способностей, ты прав, они у тебя есть. Но сначала мы изучим то, что тебе необходимо знать об Эгее, а уже потом займемся магией. И кстати, привыкай думать о себе, как о парне. Я не хочу слышать, что ты говоришь о себе, как о девушке!
   - Постараюсь, - вздохнула я, понимая, что старик прав. - А что это было в зеркале? Вы же видели то же что и я? - меня очень интересовал этот вопрос и я не собиралась (собирался!) его оставлять на потом, - вы специально дали мне в него посмотреть? Вы ожидали увидеть там то, что увидели? Я хочу знать, что это.
   - Сколько вопросов! - старик тихонько засмеялся, тряся бородой. - Впрочем, я ждал, когда ты спросишь, иначе не было б смысла тебя чему-то учить.
   Изах на долгое время замолчал, забыв о вопросе, а я не решалась его тревожить, ведь сейчас между ними были отношения учитель - ученик, и я понимала, что неуважения Изах не потерепит. Через некоторое время, когда я уже отчаялась получить ответ, и со скучающим видом принялась изучать свои ногти, старик заговорил.
   - У всех способных к магии существует определенный энергетический резерв, который они используют, когда творят волшбу. Его наличие у тебя, говорит о том, что ты в будущем, если будешь учиться, сможешь стать магом, - говоря это, Изах старательно избегал смотреть мне в глаза. Я понимала, что он много недоговаривает, но просто не знала, о чем нужно спрашивать, поэтому пока пришлось удовлетвориться таким ответом.
  
   Так началось обучение землянки, то есть уже совсем не землянки и даже не землянина. Девушка вроде уже и привыкла к своему новому состоянию и думала о себе как о парне, но ее женская суть осталась, и ничто не заставит эту сущность исчезнуть. Именно она, в виде женской логики и интуиции порой ставила Изаха в тупик, но потом он вспоминал, с кем имеет дело, и только тихо посмеивался себе в бороду, еще не раз этот парень со странным именем удивит Эвиальцев.
   А время незаметно текло, за окном серый пейзаж скал заменил белый пушистый покров. Пришла зима и все укутала белым покрывалом. В башне было очень холодно, даже постоянно полыхающий камин не помогал, холод пробирал до костей. Изах это переживал тяжело, его старое тело с трудом переносило морозную зиму.
   Обучение Дога продвигалось очень быстро, он все схватывал на лету. За несколько недель юноша приобрел все необходимые для выживания в этом мире знания и, посчитав, что этого достаточно, старый маг принялся преподавать ему теоретическую магию.
   Сначала он заставил своего ученика выучить, скорее даже заучить, магический алфавит - основополагающую часть всей магии. Изаха мало интересовало, что сейчас на Эвиале уже никто так не преподает. Уже давно мало кто помнил значение рун и тот факт, что сначала создали семьдесят сем рунических знаков, а только потом складывали из них слова, словосочетания, предложения, которые отвечали, тому или иному магическому действию. Самой распространенной методикой преподавания, которую официально ввела Академия Магических Искусств, было заучивание готовых, давно сложенных и выверенных заклинаний, которые и состояли из рун магического алфавита. Маг учил Дога так, как когда-то, очень давно, учили его. Ему говорили, что зная алфавит, перед тобой открывается совершенно чистое, никем еще не вспаханное поле, ты, конечно, можешь пойти по уже уже протоптанным тропинкам, а можешь проторить свою собственную, неповторимую. И видя, с каким азартом ученик заглатывает знания, Изах и сам вошел во вкус, и старался побольше вложить в голову парня. Но если теорию старик изложил полностью - после алфавита, в изучение пошли основы стихийной и рунной магии, основы некромантии, основы магии других разумных рас, населявших Эгей и много других элементарных магических составляющих - то практика ограничилась только самым малым. Минимально необходимыми зачатками, которые развить и воплотить в жизнь должен был сам Дог. Таков был принцип обучения у Изаха, так учили его, и он считал, что это правильно: для того, чтобы стать воистину сильным, будущему магу достаточно знать немного теории и совсем мало практики, а до всего остального он должен дойти сам. Поначалу старик думал обучить Дога только основам, но потом не выдержал, и уговорил себя передать юному дарованию все те знания, которые у него были, уж больно сильно ему импонировал его ученик и то с какой легкостью он проглатывает новую, доселе не известную ему информацию.
  
   Высоко в небе, на идеально синем, без единого белого пятнышка полотне висел раскаленный диск Кааса, звезды, исполняющей роль солнца на Эгее. Его вездесущее лучи безжалостно выжгли все живое вокруг на бесчисленные мили вперед, не оставив ничего, кроме, такого же раскаленного песка. Ветер, абсолютно не приносящий никакого облегчения, а только ухудшавший положение, забивая мелкие песчинки в рот, нос и глаза, перегонял целые барханы. Желто-оранжевое песчаное море простиралось, на сколько глаз хватало, и не было никакого намека на оазис. Посреди этой бескрайней пустыни брел одинокий путник. Он был укутан с ног до головы в плотный выгоревший плащ с низко опущенным на глаза капюшоном. Нижнюю часть лица прикрывал такой же обесцвеченный палящим Каасом, шарф. За плечами болтался полупустой мешок. Путник с трудом переставлял обутые в высокие сапоги ноги, он уже долгое время шел сквозь пустыню, пытаясь держать направление на восток, ориентируясь по Каасу. Это был самый короткий путь пересечения Шатиханской пустыни, а то, что это была именно Шатиханская- самая бескрайняя из всех - он не сомневался. Эта мертвая пустыня занимала треть восточных земель, в драконьем перелете составляла пять дней. По-другому никто и не пробовал пересечь ее: хоть иногда в песках и встречались оазисы, но найти их было очень трудно, да и эти островки не были безопасными. Если тебя не сожрут водные драконы, которые так любят палящее солнце и потому селятся посреди пустыни, то обязательно убьют агрессивные местные племена.
   Все эти мысли призраками проносились в воспаленном мозгу Дога. Он с мысленно линчевал старого мага, как только мог, но легче идти от этого не становилось. "Я открою тебе Большой портал в безопасную мирную страну, где ты сможешь дальше развивать свои магические способности и устраиваться как-то в жизни. На мысе Клык Дракона есть место только для одного мага. Я тебе дал достаточно знаний, чтобы ты смог за себя постоять, а совершенствовать свои навыки в волшебстве ты должен сам. Поэтому, я считаю, что твое пребывание здесь больше не имеет смысла", - молодой парень, кривляясь, довольно точно передал манеру разговора Изаха. Это были последние слова старика, перед тем, как он всучил в руки опешившего от неожиданности парня заплечный мешок и, гаркнув заклинание открытия Большого портала, втолкнул в него Дога. Так молодой чародей оказался здесь. Проход сквозь портал не вызвал никаких чувств: ты на мгновение вступаешь в сероватую дымку, а через доли секунды из нее выходишь уже за много миль от того места, где только что находился. Безопасной страной оказалась, по мнению Изаха, Шатиханская пустыня.
   Дог уже второй день без остановок шел сквозь этот ад. Он чувствовал алчное дыхание за спиной и знал, если остановиться, то его ждет участь не из лучших. Это простое правило парень хорошо запомнил. Вся вбиваемая Изахом информация нашла свое место в ячейках памяти, и изымалась при необходимости. Эфемерные, не имеющие тела существа обитали в Шатиханской пустыне, они назывались Пожирателями Душ. Эти бесплотные твари никогда не нападали на объект, находящейся в движении, они неотступно за ним следовали и ждали момента, когда путник остановиться хотя бы на минуту, и только потом атаковали, высасывая из него душу. Поэтому пустыня и была мертвой. Кроме как в маленьких оазисах, в желтом море не обитало никакой живности.
   Поначалу Дог шел довольно быстро, сильное молодое тело и запасы пищи и воды, которыми снабдил его Изах, позволяли двигаться размеренно, почти без усталости. Но еда быстро закончились, а оазисов парень так и не встретил. Постепенно его бодрый шаг переходил во все более унылый и заплетающийся. На четвертый день путешествия Дог понял, что этот марафон без отдыха и сна вымотал его окончательно, и что он вот-вот свалится без сил. Хоть начинающий маг и не видел своих преследователей, но прекрасно их слышал и чувствовал, и становиться их пищей ему совсем не улыбалось. Когда жизненные силы были совсем уж на пределе, он интуитивно потянулся к своему источнику за силой, которая наполнила бы его тело энергией. Парень был настолько измотан, что забыл о незыблемых правилах магической силы. Он и не вспомнил о самой первой и простой руне преобразования сырой силы в магическую пищу для организма, что служила подпиткой именно в такие моменты, когда природные ресурсы организма были исчерпаны. Эта руна была проводником и предохранителем, который не позволял первобытной силе переполнить человеческий организм, что чревато разрывом внутренностей.
   Энергия, что напрямую вытекала из каналов, поначалу только приносила облегчение его измученному телу. Потом, когда ее стало больше, придала силы, шаг стал более тверд, и теперь не было так тяжело переставлять ноги. Дога переполняла радость от своей собственной силы. Во время обучения Изах не разрешал ему пользоваться магией, только совсем чуть-чуть. Вся его практика сводилась к левитации предметов и зажиганию камина. Старый маг говорил, что для всего остального еще придет время. Тогда, при исполнении таких простых действий, Догу не требовалось тянуть силу из резервов, что, как он знал, были в его организме. Теперь же он непосредственно дотронулся до своего магического источника, и ему настолько понравились ощущения, что он не смог удержать ликования. Но вливаемая без ограничений сила не собиралась останавливаться, а с каждым ударом сердца, только набирала обороты. И когда мышцы стали подрагивать, как при слабом электрическом разряде, в голове начало шуметь, и постепенно тело стало испытывать что-то, наподобие эйфории, Дог понял, что прокололся как первоклашка. А еще возмущался, почему старик не разрешает практиковать! Он, как обезумевший, с головой погрузился в источник, а нужно было насыщаться маленькими глоточками. И хоть молодой маг и не знал, как нужно вести себя в подобной ситуации, он принял единственно верное решение. Сырая сила, выпущенная на волю и оказавшаяся заключенной в человеческом теле, будет искать выход, и если его ей не дать, то... И Дог сорвался с места со скоростью выпущенного из пушки ядра. Его длинные ноги, едва касаясь земли, совершали огромные прыжки. Он давал выход энергии в бешеном беге, а иначе бьющая через край сила просто разорвала б его из нутрии. Парень развил настолько большую скорость, что оторопевшие от неожиданности Пожиратели безнадежно не поспевали за бегуном. Запасы его источников, для простого начинающего мага, были просто огромными, и бежать ему пришлось очень долго.
   В заданном темпе Дог пробежал сутки. От ветра слезились глаза, свистело в ушах, мышцы работали на пределе, казалось еще немного и их волокна разорвутся. Но жажда жизни не позволяла сбросить скорость: парень понимал, что сбавь он хоть немного темп, и бушующая сила разорвет его на мелкие части так, что даже пожирателям нечем будет полакомиться. Он удивлялся, как при такой скорости не поломал себе ноги, ведь ночи здесь были совершенно непроницаемые. Раньше Дог нащупывал дорогу, осторожно ступая вперед, чтобы не поскользнуться на осыпающемся песке. Памятуя о своем появлении в этом мире, он боялся любой, даже самой легкой травмы, которая могла бы помешать движению. Но при таком беге, ни о какой осторожности не могло быть и речи. Видимо, он здорово позабавил местных богов, так что те смиловались над бедолагой и уберегли от падения. Позже пришло понимание, что необузданная стихия внутри его тела немного улеглась, и пришла пора притормозить. Теперь Дог мог видеть, куда бежит, различать под ногами бугры и впадины и уже выбирать дорогу, а не слепо мчаться, как перепуганная лошадь. И постепенно в его голову начали прокрадываться нехорошие мысли. Что будет, когда он полностью себя исчерпает? Его измотанный организм, не выдержав нагрузки, упадет замертво? Такой исход юношу не устраивал. Умирать совсем не хотелось, да еще умирать вот так, в чужом мире, посреди пустыни, даже не попытавшись вернуться домой, на Землю, в собственное тело.
   Чародей интуитивно чувствовал, что нужно уловить тот момент, когда сила израсходуется настолько, что уже не принесет вреда его организму, но ее еще будет достаточно, чтобы поддержать в нем жизнь, но вот где та грань, он не знал. Неожиданно в воспаленном мозге возникла идея: а что если попробовать не только почувствовать, но и увидеть, как тогда в зеркале, свой магический резерв. И Дог попробовал просканировать внутренним зрением свой магический потенциал. Сначала у него ничего не получалось, потом он попытался представить, как телесная оболочка тает, пока полностью не исчезнет, а его взору предстает, то, что он однажды уже видел. С каждой новой попыткой мысленно растворять свою плоть становилось все легче, и в какой-то момент Дог смог увидеть свои магические центры и капиллярные разветвления. Маленькие теннисные мячики в ладонях уже не светились тем ярко-красным светом, что он запомнил, теперь они и все исходящие капилляры напоминали пустые остекленевшие матово-багровые колбы и трубки. Капиллярные нити, что оплетали ноги, постигла та же участь. В голове, под черепной коробкой, еще билась несмелая искра, и только свернувшийся до небольшого клубка, центральный магический резерв еще полыхал красным огнем. Но почему-то, магу казалось, что и того, что там осталось, будет вполне достаточно, чтобы испепелить его, и поэтому продолжил бег.
   Дог знал, что у него четыре магических центра и довольно сильно разветвленная сетка. В обучении они с Изахом как-то пропустили эту тему, и теперь Дог пытался самостоятельно во всем разобраться. Как выглядят ауры других склонных к магии людей, он не имел понятия, а потому сравнивать ему было не с чем. Когда юноша практиковался на Клыке, он проделывал простые магические действия, и черпал магию из центров в ладонях, а иначе с ним могло бы приключиться то же, что и сейчас, ну или что-то подобное. Получалось, сгусток энергии в районе солнечного сплетения - это резерв, из которого черпается сила только на очень сложные и тяжелые заклинания, ну и, наверное, когда все остальные уже исчерпаны. Соотвественно, наверное, если самое легкое - в руках, самое сложное - в солнечном сплетении, то отсюда вытекает, что середина - в голове.
   Пока Дог пытался в себе разобраться, ноги уносили его все дальше, и все больше уменьшался клубок энергии. Он настолько увлекся, что не заметил, что окружающий его пейзаж полностью изменился. Вместо горячих песков теперь буйствовала сочная зелень. Густые заросли тропических растений, крики разных животных и птиц пронеслись мимо его сознания. Сейчас он был полностью погружен в себя, какое-то шестое чувство позволяло ему продолжать бег, лавируя между стволами, низко склоненными ветками, перекинутыми между деревьями лианами. Он выбежал к прохладному озеру посреди леса и в тот же момент понял, что избыток магической энергии исчерпан. Теперь можно было остановиться. Облегченно вздохнув, Дог упал, как подкошенный. Распластавшись на сочно-зеленой траве в нескольких шагах от воды, с широко раскинутыми руками и ногами, молодой маг уставился бессмысленным взглядом в небо. Сознание в очередной раз покинуло его.
  
  

Глава девятнадцатая.

О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ.

Маркиз де Карабас.

(Kagami.)

   - Ну что ж! - Аль хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. - Спасибо тебе, маркиз, уважил старика, всех показал. Или не всех? - он, прищурившись, покосился на меня.
   - Всех, учитель, - преданно ответил я.
   - Ну вот и славно! А теперь я думу думать стану. И вообще, утро вечера мудренее, завтра и будем решать, кого тебе в соратники определить, - он, кряхтя, пошлепал к двери. - Да, и вот еще что, - обернувшись, он снова изобразил строгий взгляд, - ты не сиди допоздна, свечи-то да светлячки зря не жги!
   - Да, великомудрый Аль, - я отреагировал с самым покорным видом.
   - То-то же! - гордо постановил старик и, наконец, удалился.
   Я плюхнулся обратно в кресло, вытянул ноги, закинул руки за голову. Разумеется, первым делом нащупал проплешины и поморщился. Обидно-то как! Никогда ведь красавцем не был, а теперь, когда начал хоть как личность магическая из себя интерес представлять, так и вовсе в урода превращаюсь. Нет, я точно волосы сбрею. Не ходить же с этими пятнами голой кожи, на лишаи похожими. Перед дамами позориться. Хотя, какие уж тут дамы... Какую не потяни в герои, все при телохранителях. Да они и сами на меня не глянут... Настроение совсем испортилось, и я подумал, что не мешало бы и коту его слегка понизить. А то дрых все время, пока, пока я здесь перед Алем цыганочку с выходом отплясывал, дабы гнева его, на пакости гораздого, на свою башку плешивую не навлечь.
   - Вылазь! - приказал я. - Поговорим, - реакции не последовало. - Хватит притворяться! - обиделся я. - Знаю же, что подслушивал да подглядывал, даром, что на тебя Аль внимания не обратил.
   Кис голоса не подал, но из-за ножки стола раздалось заинтересованное "пи-пи-пи". Я перестал пялиться в потолок и обвел комнату взглядом. Кота нигде не было. Потом опустил глаза вниз и обнаружил мышь, с любопытством на меня взирающую. Первым порывом было запустить в нее чем-то тяжелым, но в глазках-бусинках тварюжки было столько понимания и сочувствия, что я только вздохнул.
   - Что, и тебя все бросили? - риторически поинтересовался я.
   Мышь вздохнула, повела носом и утерла лапкой глаза. Потом очень выразительно повернула голову к полке, на которой я в последний раз видел спящего Сириуса, и снова вздохнула.
   - Да, коты они такие, - согласился я, - постоянства от них не дождешься.
   Мышь согласно кивнула и поникла. Мне стало жаль эту малявку, которую, как и меня, все бросили. Вспомнив про недоеденную бутербродную заначку в нижнем ящике стола, я медленно наклонился, чтобы не вспугнуть мышь, открыл ящик и извлек кусочек сыра. Подумал, представил, как Аль будет ругаться, если обнаружит рассыпанные крошки, вырвал листок из старой черновой тетради и положил угощение на него.
   - Хочешь? - спросил я мышь, протягивая ей сыр на бумаге.
   В одно мгновение симпатичный пушистый зверек со смешной и милой мордочкой превратился в хищника. Задохнувшись от восторга, мышь ощерила резцы и распахнула непомерную пасть. Я едва успел отдернуть руку, а грызун, издав восторженный писк, впился... в бумагу!
   Крошки? Я, кажется, боялся насорить? Не прошло и двух вздохов, как тетрадный лист сначала был измельчен в труху, а потом поглощен крошечным кадавром. Нетронутый мелкой гурманкой кусочек сыра остался аккуратно лежать на полу. Рядом, раскинув лапки вокруг отяжелевшего пузика, с блаженным выражением на острой мордочке развалилась мышь. До меня, да и до всего мира ей явно не было дела. М-мда... Вот и она меня кинула. Немного обидевшись, я, скорее из вредности, чем по доброте душевной, вырвал из черновика еще один листок и накрыл мышь сверху. Из-под бумаги раздался восторженный стон, но движения не последовало. Обожралась, зараза! Странно, что она до сих пор все книги не схарчила. Наверное, Аль стеллажи от грызунов замагичил.
   Окончательно постигнув предательскую сущность этого мира, в котором никому нет дела до одинокого, но очень талантливого ученика звездочета, я погасил свет и слевитировал вниз. Даже светлячка брать не стал, хоть он и вился вокруг, требуя моего внимания. Тоже ведь предаст! Знаю я их, подлиз этих. Все про меня помнят, только пока я им нужен!
   В полной темноте я долетел до своей комнаты, разделся и нырнул в кровать, накрывшись с головой одеялом, отгораживаясь от этого подлого, несправедливого мира.
  
   Отчего я опять проснулся в такую рань, я так и не понял. Просто проснулся, и все, и знал, что заснуть больше не смогу. В башне царила тишина, только на огороде над чем-то громогласно глумилась ворона. Я лежал и раздумывал, на что убить сегодняшний день. Может, попросить зеркало показать еще кого-нибудь, пусть не из обреченной галактики? А что, интересно же. А может, наконец, засесть за припрятанные учебники? Хотя, зачем они мне теперь? Я и так за пару дней научился большему, чем в Академии за два года учат. Судьба, в которую я вмешался, решила, что образование мне нужно разностороннее, вон, ни один символ ни разу не повторился. Тут мне в голову пришло, что планировать что-либо просто бессмысленно, хотя бы потому, что если я расту такими темпами, вполне может оказаться, что опять полдня проваляюсь без сознания, получая апгрейд за апгрейдом. От этой безрадостной мысли родилась идея попророчить самому себе, чтобы знать, чего ждать, если не от жизни, то хоть от ближайших суток. От предсказания мои размышления переключились на хрустальный шарик, с которым я пока так и не научился работать. Что-то и прорывов в этом направлении не происходит. Странно. Вроде бы я у Аля на предсказателя учусь...
   Наконец мне надоело бессмысленно валяться в постели, и я решил подняться в башню и уже там думать, что делать дальше. Может, хоть Сириус нарисуется, а то слинял в неизвестном направлении, а у меня как раз возникла к нему пара вопросов.
   Я заставил себя скинуть одеяло и пошлепал в ванную. Умывальник встретил меня одинокой каплей. Ворк! Я же вчера воды не натаскал! А впрочем... И зачем мне ее таскать? Я встал над трапом, мысленно собрал со всей комнаты мельчайшие капельки воды, слегка разогнал их и позволил пролиться мне на голову. Блаженство! Я понежился под магическим душем, намылился... и тут вода кончилась. Выругавшись, я потянулся мысленно к огороду. Там как раз работала поливная магия, и воздух был влажным. Собрав изрядную тучку, которой вполне могло бы хватить на купание пары драконов или двух десятков учеников звездочета, я позволил себе расслабиться под струями теплой воды. Хорошо быть магом! Вылив на себя почти все содержимое тучки, я оставил немного про запас. Не мешало бы побриться. О! Кстати, и голову заодно побрею, чтобы плешами не сверкать. Сжав лодочкой левую руку, я плеснул в горсть немного раствора мыльного корня, потом взял бритву и придвинулся к зеркалу. И застыл. На меня смотрело не мое лицо. Нет, не то чтобы совсем не мое, а... Не знаю, как это объяснить. Вот если взять признанного красавца, от которого все женщины без ума, вроде у него такие же, как у тебя, глаза, такие же черты лица, такие же волосы, но только он - это он, сражает всех н повал своей внешностью. А ты - ты серая посредственность, и внимание на тебя обращают не раньше, чем споткнутся о твою не вовремя подставленную ногу. Так вот, я всегда знал, что я именно эта самая серая посредственность. В отличие, кстати, от братьев, те оба парни хоть куда. А я вроде и похож на них, а только взгляды на мне не задерживаются. А то, что я видел в зеркале... Нет, это еще не было внешностью, способной стать предметом грез любой девицы, но изменения, определенно, происходили именно в этом направлении. Брови стали чуть прямее, рот - выразительней, глаза... Ресницы, что ли, потемнели? Да и цвет, определенно, более насыщенный, стальной, а не блекло-серый. Ворк! А я, оказывается, ничего!
   Завороженный зрелищем своего счастливого преображения, я простоял у зеркала неприлично долго, прежде чем вспомнил, что собирался побриться. Мыльный раствор из ладони давно вытек, я потянулся за бутылочкой, но она своенравно выскользнула из пальцев и, разумеется, разбилась. Пока я пытался ее поймать, рассек пальцы бритвой, которую, конечно же, забыл вовремя отложить. Ругаясь, я все же собрал с пола немного мыла и размазал по физиономии. Пока соскребал щетину, само собой, два раза порезался - руки дрожали. Все же не каждый день с тобой происходят такие метаморфозы. Голову брить не рискнул. Лучше ходить с проплешинами, чем со шрамами, будто меня саблезубый тигр вместо чупа-чупса грыз. Завтра этим займусь, спокойно и обстоятельно.
   С ободранной мордой, плешивым затылком, в старых, обтрепанных штанах и пожелтевшей от времени и бесчисленных стирок рубашке я, тем не менее, взлетел в башню, ощущая себя великим магом и красавцем мужчиной в одном флаконе. Как все же мало нужно человеку для счастья!
   Кабинет был пуст. Аль еще спал, а Сириус, как свалил вечером куда-то по своим кошачьим делам, так, похоже, и не появлялся. На полу у стола сиротливо лежал кусочек сыра, так и не съеденный мышью. Зато листка, которым я ее накрыл, не было. Я подумал было о том, чтобы попросить Зеркало показать мне леди Киду, но решил, что это подождет. Апгрейды апгрейдами, а теоретическую базу все же подгонять нужно. Так почему бы не заняться этим прямо сейчас, на свежую голову. А потом можно и попророчествовать, раз собрался.
   Откинув коврик, я вскрыл свой тайник и обмер. От учебников по заклинаниям и звездочтению остались одни обгрызенные корешки, брошюры о хрустальных шарах не было вовсе, и только монументальный том хиромантии почему-то избежал пожелтевших резцов гурманки-книголюбительницы. Да еще желтый хрустальный шарик сиротливо закатился в дальний угол.
   - Мы-ы-ы-ы-ышь! - заорал я дурным голосом.
   Ответом стали заполошный писк и цокот маленьких коготков где-то под стеллажом. Глаза застлала алая пелена. В следующее мгновение пол рванулся мне навстречу, ворс ковра вырос и превратился в густые заросли, а под гигантским книжным шкафом топотал зверь размером с вепря. Издав победный вопль, я кинулся за ним. Ноги увязали в ковре, тормозя движение. Из последних сил я преодолел эти заросли. Я уже видел в дальнем углу за ножкой шкафа нору и исчезающий в ней длинный хвост, когда в глазах потемнело, и меня настиг очередной обморок.
  
   Фигура, двигавшаяся по заброшенной дороге, казалась бесформенной из-за широкого плаща цвета пыли и надвинутого на глаза капюшона. В неверном свете звезд было трудно разглядеть, даже какого роста этот путник, не говоря уже о том, какого он пола и к какому племени принадлежит. Пейзаж вокруг походил на сюрреалистческий кошмар. Воронки, ямы и овраги сменялись руинами и остовами каких-то то ли сооружений, то ли чудовищных големов, и все это перемежалось зарослями больных, изуродованных растений.
   Я не мог понять, была ли царившая тишина следствием того, что Она еще не появилась, или же в этом жутком мире действительно властвовало безмолвие. Но тут на грани слышимости зашуршал песок под ногами странного пешехода, а в следующее мгновение Ее хрупкая фигурка преградила ему путь. Путник остановился.
   - Зачем ты здесь, Этернидад? - прозвучал его спокойный голос, и я вздрогнул, потому что он показался мне знакомым.
   - Разве так встречают свою Повелительницу? - презрительно засмеялась Она.
   - Ты утратила власть над моим племенем, когда не защитила нас, не помогла нам победить, - усталость и равнодушие закутанного в плащ собеседника не тронули мою богиню.
   - Я никогда не утрачу власть над тобой и тебе подобными, - крылья точеного носа гневно раздулись. Одно неуловимое движение - и вот Она уже стоит прямо перед этим существом, а ее волосы, струясь, пробираясь в мельчайшие складки плаща, срывают его, раздирают, разметая лоскутки серым прахом.
   Я чуть не закричал. Не узнать это чудовище я не мог. Хас. Наемники Рика называли его так, он был их работодателем. Багрово-черные щупальца взметнулись в защитном жесте, пряди мрака на мгновение коснулись их, и монстр застыл, совсем так, как Рик со Скоттом, когда впервые его встретили.
   - Твоя власть - моя власть, - в мелодичной речи не было никаких эмоций, - и если она тебе дорога, найди мне мою руну Эчей, которую твой народ так бездарно потерял в Последней войне. Ты понял меня, Хас'сса Нур'ген?
   - Да, Этернидад, - глухо прозвучал ответ, но монстр так и не пошевелился.
   - А теперь извини, меня ждут, - насмешливо прозвенел ее голос. - Счастливо оставаться, слуга.
   С этими словами Она рассыпалась и в следующую секунду уже обнимала меня за шею.
   - Мой спаситель! - прошептали изогнутые луком алые губы, и я потонул в лиловом омуте взора богини, когда они коснулись моих.
  
   - Ася, Ася, Ася, Ася! Встава-уй! Вставай немедленно-у! Ты не пожалеешь, мур-руа! Тут такое-у! Такая-у!
   - Сыр! - застонал я, отшвыривая когтистую лапу, выдирающую остатки моих волос. - Ты что творишь, изверг?! Хочешь, чтобы и эти пряди к тебе приросли?! Трехцветности недостаточно?
   Кис насупился и бочком отошел в сторону. Потом сел и с полминуты ожесточенно вылизывал воротник. Я за это время успел принять сидячее положение и убедиться, что снова стал нормального размера. Покосился на пояс, обнаружил рядом с затертым сажей глазом вертикальную ось координат, на которой вместо нуля почему-то была человеческая фигурка. Интересно, это я теперь не только уменьшаться, но и увеличиваться могу? Нужно будет проверить как-нибудь. Я поднялся, проковылял к камину, нашел пару крупинок оставшейся со вчерашнего дня сажи и замазал новый символ прорыва. Алю совсем не нужно знать, что я теперь умею.
   - Я-у к нему со всею-у душой, с потрясающими-у новостями-у, а он по больному! По больно-уму-у! - обиженно провыл Сириус.
   - Ладно, не дуйся, - примирительно ответил я. - Просто, когда меня из обморока вывести нужно, когти в ход пускать совсем не обязательно.
   - Так ты-у же не просыпа-улся! - возмутился кот. - А она-у вот-вот здесь будет.
   - Кто она? - не понял я.
   - Гостья. К тебе-у, - Творожок покосился на меня ехидным глазом. - Красивая-у!
   - Красивая? Ко мне? Гостья? - как обычно, проявил блеснул я проницательностью.
   Кот ответить не успел. На лестнице послышался торопливый стук каблучков, дверь распахнулась, и в кабинет ворвалось дивное видение. Медно-рыжие волосы аккуратным каре охватывали миленькое личико с распахнутыми изумрудными глазами, маленьким носиком, слегка присыпанным веснушками, пухлыми улыбающимися губками. Форменный сюртучок Академии не скрывал почти прозрачной кружевной батистовой сорочки, с трудом удерживающей изящные округлости, и тонкой талии. Темно-синие джинсы плотно облегали пару точеных ножек.
   - Маркиз в'Асилий де Карабас? - поинтересовалось видение, не переставая улыбаться. Я с усилием сглотнул и кивнул. - Уф-ф! Ну у вас тут и лестницы! Ты что, каждый день по ним вверх-вниз бегаешь? - небрежно перешла она на свойский тон.
   - Уже нет, - честно ответил я. - Теперь летаю.
   - Летаешь?!
   - Ну... левитирую, - я вдруг почувствовал, как лицо заливает краска. Действительно, ко мне такая красотка пришла, а я... захотелось спрятаться за спинку кресла, чтобы хоть штанов дранных видно не было. А еще лучше стать невидимым, как в прошлый раз, но мне показалось, что это будет нетактично. Вдолбленные с дтства в мою непутевую голову правила хорошего тона сразу же дали о себе знать. - Э-э-э... да вы присаживайтесь, - развернул я кресло, - отдохните. С кем имею честь?
   - Ух ты! - девушка одарила меня еще одной улыбкой, села и закинула ногу на ногу. Я снова нервно сглотнул. О чем с ней говорить я не имел представления. - Баронесса Кисания де Моредо. Можно просто Киса, - представилась она, и мы с котом переглянулись, и Сириус презрительно фыркнул. - Я здесь по поручению старика Шимми.
   - А! - я тут же решил, что баронесса, собственно, не ко мне пожаловала, а к учителю, и принялся оправдываться. - Так великомудрый Аль де Баранус спит еще. Но вы не волнуйтесь, баронесса, я его разбужу сейчас...
   - Фигассе мне этот страпер сдался! - недвусмысленно высказалась девушка, и я слегка поплыл от сленга. - Я к тебе, маркиз. Тут вот Шимми велел лично тебе в руки передать, - она помахала бумажным пакетом, который я до этого даже не заметил. - Сказал, иначе ты еще лет сто без штанов ходить будешь. Давай, примеряй обновку, - с этими словами она непочтительно швырнула в меня пакетом, бумага разъехалась, и я едва успел поймать летящие мне в лицо... джинсы!
   - Ух ты! - не выдержал я и прижал к груди вожделенный символ моей принадлежности к гильдии магов.
   - Ну? Чего стоишь? Напяливай! - потребовала баронесса.
   - Э-э-э... - я растерялся. И смутился. Переодеваться перед дамой я, само собой, не мог, слетать в свою комнату и оставить ее одну - тоже, и уж тем более не хотелось влезать в новые джинсы в пыльной кладовке.
   Я тянул время, пытаясь найти достойный выход из ситуации, а потому делал вид, что разглядываю свое нежданное приобретение. Доразглядывался. Потому что, когда увидел, что на поясе красуется кожаный лейбл с эмблемой Академии, понял, что меня опять лажанули.
   - Может, хватит вздыхать над тряпкой-то?! - не выдержала Кисания. - Мог бы и уважить девушку, покрасоваться в чем-то поприличней своих обносков.
   - Простите, баронесса, - вздохнул я, чувствуя, как краска снова заливает лицо, - как бы высоко я не ценил щедрость премудрого Шимшигала, но принять этот подарок не могу, - я протянул джинсы обратно.
   - С какого перепугу? - изумилась девушка.
   - Я не являюсь студентом Академии, - пожал я плечами, стараясь выглядеть как можно независимей.
   - Всего-то?! - баронесса расхохоталась визгливым громогласным смехом. Сыр зашипел, а я поморщился. - Ну так стань! Кто ж тебе мешает-то?!
   - Извините, не могу, - во мне прорезалось классовое достоинство, - я дал слово де Баранусу и принес клятву ученичества.
   - И много тебе твоя клятва дала? - презрительно фыркнула она. - Оно и видно по твоей рванине!
   И снова, второй раз за это утро, кровь ударила мне в голову. И снова я сам не понял, что произошло. Нет, джинсы на мне не появились, но о таких штанах, камзоле и кружевах на рубашке мог мечтать любой придворный щеголь. Тело мое ощущало все ту же щекотную бахрому обтрепанных рукавов, грубый шов заплатки чуть выше правого колена, но даже я сам видел на себе изысканный туалет столичного денди.
   - Слушай, маркиз, а ты, оказывается, кросавчег! - Кисания обошла меня по кругу.
   Ну, собственно, я и сам сегодня это заподозрил, правда, не думал, что так быстро дождусь комплиментов от девушки. Наверное, поэтому и зарделся.
   - Благодарю, - промямлил я.
   А ее круг тем временем все сужался. Еще пара шагов, и вот она уже прижималась ко мне своими умопомрачительными... э-э-э... достоинствами, а я, как последний дурак, коим, собственно, и являюсь, не знал, куда девать руки.
   - А, может, все же согласишься в Академии поучиться? - многообещающе пропела баронесса прямо мне в губы. - Могли бы с тобой почаще видеться, поближе познакомиться...
   И тут у меня перед глазами поплыло, ноги стали ватными, на поясе что-то знакомо кольнуло, и предательский обморок подобрался вплотную.
   Последнее, что я услышал, был отчаянный мяв Сириуса:
   - Ты-у его уби-ула!
  
   Очнулся я, кажется, от щекотки. А может, сначала очнулся, а потом ее почувствовал. Гневный хвост Сырка мотался из стороны в сторону, периодически проезжая по моему носу. Я чихнул. Кис взвился в паническом прыжке, в воздухе развернулся на сто восемьдесят градусов, обозрел мою скромную персону и облегченно вздохнул.
   - Живо-уй!
   - Ну не мертвый же. Просто очередным образом апгрейднутый, - усмехнулся я и сел.
   - Ну, я-у так и подумал, мр-р-р. Но мало-у ли... А вдруг эта-у Киса-крыса тебя-у траванула чем... - смущенно принялся оправдываться Сыр, но тут же спохватился и перевел разговор на другую тему. - А чем апгрейднутый на этот ра-уз?
   Я отвел руку в сторону и, мы вместе уставились на пояс. На фоне барханов зыбко проступал резной дворец с куполами и минаретами.
   - Мира-уж? - поинтересовался Творожок.
   - Иллюзия, - подтвердил я, - только, как я посмотрю, слабенькая. Да, собственно, она у меня не овеществленная вышла.
   - Но впечатление ты-у произве-ул! - солидно кивнул кис.
   - А куда, кстати, впечатленная баронесса делась? - спохватился я.
   - Сбежала! Мр-р-ру-а! - по самодовольной клетчатой морде расплылась улыбка. - И никакая она-у не баронесса вовсе!
   - Думаешь? Мне, вообще-то, тоже так показалось. Какая-то она...
   - Я-у не думаю, я-у знаю! - перебил Сириус. - Я-у ей пригрозил в дворянское собрание нажаловаться за твое-у убиение. А она-у мне-у знаешь, что ответила?
   - Что?
   - Что она-у на такое-у не подписывалась, а Собрание ей пофигу, поскольку она-у такая же баронесса, как я-у - доберман-пинчер, - кис злобно зарычал и распушил шерсть.
   - Тогда я совсем не понял, что ей здесь нужно-то было, - вконец растерялся я.
   - В Академию-у тебя-у завербовать. Видать, очень ты Шимшигалу нужен, мр-р-руа! Это наверняка-у потому, что он мои-у сапоги возвращать не хочет.
   - Причем я - причем твои сапоги - своими туманными умозаключениями Сыр окончательно сбил меня с толку.
   - Да какой же мяу-маг по доброй воле от кошачьей жизни-у откажется?! Это же... это... мур-р-р-уа-уа!
   - Объяснил, однако! - вздохнул я и, решив не заморачиваться на тонкостях кошачьего самомнения, пошел к камину искать новую порцию золы.
   - Ты-у вот на поясе символы прячешь, а мне-у что делать? - горько посетовал кис.
   - Молиться, чтобы старик связь между моими залысинами, твоими пятнами и множественными апгрейдами не углядел, - проворчал я. - А то тогда точно все заботы на мои хрупкие плечи лягут.
   - Но не на мои-у же! - съехидничал этот гад.
   - Хной покрашу! - предупредил я, и кот обиженно заткнулся.
   Я снова вскрыл тайник, достал хрустальный шарик, мысленно посетовал на утрату драгоценной брошюры, сел за стол и сосредоточился. Как там в инструкции было? Нужно смотреть в стекло, отпустить сознание и позволить ему парить в рамках заданного временного отрезка. Так кажется. И как этот отрезок задать, хотел бы я знать? Мое шаловливое сознание почему-то совершенно не хотело парить где-то вдалеке от выдающихся прелестей сомнительной баронессы. Говорил мне папа: "Берегись женщин, они тебя до добра не доведут!". Только я тогда молодой был, глупый. Впрочем, и сейчас не поумнел. Строго приказав Кисе не появляться на моем мысленном горизонте, я снова уставился на шар. Не знаю, послушалась эта самозванка меня или просто испугалась драконши. Потому что теперь я мог думать только о леди Киниаде. Нет, не подумайте ничего плохого! Просто, тому, кто не видел ее орудующей артефактным мечом во время схватки с кракеном, или небрежно ставящей на место некроманта... Есть в ней все-таки что-то такое... завораживающее! Нет, ну я точно дурак! При чем здесь она? Мне о себе думать нужно, о своем ближайшем будущем! Меня же, бедного, все так и норовят вокруг пальца обвести да для собственных нужд приспособить! Если я сам о себе не позабочусь, меня даже оплакать, кроме кота, некому будет! Эх, ну почему мне вместе с прорывами хоть немного житейской мудрости не перепадет? Вот так ведь явится кто-нибудь, лапшу на уши навешает, и окажусь я втянутым в какую-нибудь совершенно ненужную мне авантюру, как бедная Говорящая с Камнями. И за что ей компания этих проходимцев? Ведь такая милая девушка, настоящая леди... И глаза у нее потрясающие - чистая радуга. Так, стоп! Опять меня не туда понесло! Какие на фиг девушки и даже леди? Думай, Ася, думай! О себе думай, а не всяких там... Мало ли девиц по дорогам нехоженым шляется в ненадежной компании? Вон Леринея вообще вампиром в качестве телохранителя обзавелась. Куда только мир катится? Мало того, что богатую наследницу родной дядя обобрал и из собственного дома выжил, так еще и всякие слуги ночи вокруг нее вертятся, и приходится ей, горемычной, по лесам таскаться. А ведь ее в платье одеть, да причесать - при любом дворе примут. И манеры у нее прекрасные. А какая грация! Как она в вальсе двигается! Ой-ой-ой! Опять я не о том размечтался. То есть не о той. Или все же не о том? Я ж о себе, любимом, думать должен. Осталось только себя полюбить... Эх... Ну, вот я могу понять, Дог себя не любит. Вон бедный, как надрывался бегом, а все по глупости своей да необразованности. Совсем, как я. Но ему-то себя не любить простительно. Он же - она. То есть девушкой был. И какой! О-о-о! Какие у нее волосы! А фигура! Кисания может за швабру со стыда прятаться. И с такой-то внешностью вдруг - раз! - и стать парнем. Где уж тут себя любить. Вот ту, прежнюю, ту да, ту не любить нельзя, она ведь... МАРКИЗ В'АСИЛИЙ ДЕ КАРАБАС! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ДУМАТЬ О ДЕВИЦАХ И НАЧНИ ДУМАТЬ О СЕБЕ! Уф-ф-ф! Вот точно говорят, дуракам закон не писан. Пока на себя не наорешь, ничего от себя не добьешься. Все потому, что дурак. Ну, какие дамы, ей богу?! Мне тут на днях в поход на Темного властелина идти, причем, непонятно с кем, а я сам себе даже обед предсказать не способен. Как галактики обрекать, так это мы запросто, а как что попрактичней... Так, все, не отвлекаться. Думаю только о своих проблемах, осторожно отпускаю сознание... Проблемы, вы где? Что там у нас первым пунктом? Правильно, Темный властелин. И что мы про него в шарике видим? О, моя богиня! Из желтого омута шара на меня смотрел чуть прищуренный глаз с длинными, загнутыми кверху ресницами. В глубине темно-фиолетовой радужки мне почудилась знакомая нежная улыбка. Я дернулся. Разумеется, вся с таким трудом достигнутая концентрация мгновенно испарилась. Я сжал зубы, чтобы не выругаться. Сердце трепетно сжималось в груди. Получается, я могу увидеть Ее не только во сне? И у меня есть шанс обойтись без всех этих кошмаров, которые ее окружают? Хас, вампиры, калека этот странный и тот обездвиженный рыцарь в черных доспехах... На грани сознания затеплилась какая-то догадка, мелькнула слабой искоркой и погасла. Всей своей интуицией мага я почувствовал, что должен понять нечто очень важное.
   На лестнице послышались шаги Аля, я едва успел спрятать шарик в карман и снова чуть не выругался. Вот ведь принесла нелегкая! Как же все некстати! Да что сегодня за день такой?! Что-то многовато раздражающих факторов, особенно если учесть, что он только начался. То мышь, то Киса эта, то Сириус со своими измышлениями, апгрейдов уже парочка опять же. А теперь вот учитель вдруг до полудня пробудиться решил. А у меня, между прочим, какая-то важная мысль в голове проклюнуться пытается, что есть явление редкое, а посему отношения требующее бережного и нежного.
   Де Баранус появился какой-то весь вдохновленный и сияющий.
   - Ты уже встал! - радостно констатировал он. - Это хорошо. Значит, так. Я ночь не спал, все думал да размышлял, - ага, как же, то-то его храп аж на первом этаже слышен был. - Нельзя нам, вьюнош, больше время терять. Нужно действовать. Сегодня же начнем собирать тебе соратников. Вот как только позавтракаю, так и начнем, - я растерянно захлопал глазами, а Аль, заметив это, погрозил мне пальцем. - И чтобы не отлынивал! И нечего меня с панталыку сбивать, на воспоминания раскручивать. Все равно о графе Делиморе я тебе все рассказал, что знаю. Так что готовься.
   С этими словами он развернулся и пошлепал вниз по лестнице - завтракать, наверное.
   А я остался стоять с раскрытым ртом. Мысль, что настойчивым птенцом выламывалась из скорлупы непонимания, наконец меня догнала. "Делимор плетет заговор против короны, а ты этого даже не замечаешь", - сказала Она человеку в черных доспехах. Эрмот, граф Делимор, великий маг, которого судьба вынудила стать воином, жил в одном из миров обреченной галактики. Я потряс головой и повернулся к Зеркалу.
   - Милое, - я нежно провел пальцами по сияющей серебром раме, - я знаю, это трудно. Я не имею представления, в каком из миров этой галактики нужно искать Делимора, но мне просто необходимо его увидеть. Ты мне поможешь?
   Солнечный зайчик, отраженный поверхностью Зеркала, утешающе потрепал меня по руке. Вспыхнула радуга.
  

Глава двадцатая.

ПУТЬ ЗАГОВОРЩИКА.

Эрмот.

(Lancer.)

  
   Альвихвернийский лес жил своей ночной жизнью. Макушки вековых сосен, словно гигантские маятники, поскрипывая, медленно раскачивались на ветру, роняя на землю высохшие прутья. Вот упал ещё один сучок. Заяц, лежавший под кустом крушины, подскочил со свойственной этому роду реакцией и с бешеной скоростью побежал туда, куда смотрели его косые глаза, при этом ловко огибая деревья. В нескольких сотнях метров от этого места, на поляне или на вырубке, волки затянули свою песню, задрав морды к полной луне, взиравшей на них с высоты с абсолютным безразличием. С древнего дуба, который стоял почти в центре поляны, тяжело ухая, снялсяфилин - видимо ему надоело наблюдать за этим презираемым всеми зверьём. Сделав прощальный круг, он скрылся в ночи. Волки на мгновение притихли, а потом опять продолжили свой концерт. В лесу же, несмотря на полнолуние, было темно. В нескольких метрах от себя ничего невозможно было разглядеть, кроме силуэтов деревьев - лунный свет не мог пробить густые кроны, из которых призрачными переливами доносилось пение ночных насекомых.
   В самом сердце леса пролегал старый купеческий тракт, по обеим сторонам его плотной стеной росли старые, много повидавшие на своём веку ели. Меж них пробивались сравнительно молодые вязы, которые будто бы что-то шептали своим старшим сёстрам. Тракт был усыпан иглицей и, как ни странно, сух несмотря на дождливое лето. Это был главный торговый путь, связывающий столицу с Риеэрвильской равниной, где правили эльфы, на востоке Аринфорской Империи, и проходил он через неприметный городк под названием Ридер, расположенным почти на самой границе. По тракту в сторону Ридера мелкой рысью двигалась лошадь, несущая на себе всадника, закованного в броню. Поговаривали, что в такое время путешествовать по лесу в одиночку не рекомендуется: уж очень вольно чувствовали себя разбойники в этих приграничных районах империи. Легион конников, высланный самим императором, не смог ничего изменить. Он только взял под контроль небольшой, сравнительно открытый участок в окрестностях города. Дальше в глушь конники не совались. Разбойники, хорошо изучившие эти леса, просто вырезали их поисковые отряды, не оставляя воякам ни единого шанса. Но казалось, всадника это нисколько не волновало. Он просто ехал, любуясь луной, благо позволяла ширина тракта, погружённый в свои мысли, и периодически - не от страха, а из любопытства - вглядывался в громаду леса, пытаясь хоть что-то увидеть в этой непроглядной тьме. Забрало шлема было поднято, и в свете луны можно было рассмотреть его молодое лицо, с удивительно правильными чертами. Прямой нос, тонкие губы, слегка выступающие скулы и большой шрам, который тянулся от правого уха, и почти доходил до верхней губы. Лишь глаза скрывала густая тень шлема. Спину путника укрывал черный плащ. Слева на дорогом седле прекрасной работы, в кожаных ножнах покоился меч. По эфесу можно было определить, что это работа гномов. На поясе всадника искушением для лихих людей болтался туго набитый кошелёк. Лунный свет играл на пластинчатых доспехах, не стесняющих движений. Человек уже много дней провёл в пути, но усталость его как бы не касалась. Любое его даже случайное движение было скупым и четким, выдавая в нем воина. И в тоже время в его осанке было что-то аристократическое. Казалось, что эта прогулка по ночному лесу наполняла его радостью. Радостью, присущей любому существу, радостью жизни.
   До городских стен Ридера оставалось всего несколько миль, а потом дело останется за малым: проникнуть в город без лишних встреч и шума, что вполне было ему по силам, и найти трактир с громким названием "В гостях у доброго хозяина". Там его уже будут ждать. Если получится сделать всё, как он задумал, - очень скоро этот мир потрясут большие перемены. Давно пора перестать гнуться под тираном, для которого человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.
   Размышления всадника прервал скрип падающего дерева, которое рухнуло, перегородив дорогу, метрах в двадцати от него. Воин резко обернулся. Сзади из лесной чащи посыпался на тракт разномастный сброд. В свете яркой луны было видно, что кто-то из мужчин был одет в добротные доспехи, другие могли похвастаться разве что кожаными дублетами, а кое-кто и вовсе был в лохмотьях. У каждого в руках блестело оружие. Оно тоже было разным: клинки созданные настоящими мастерами и мечи, перекованные деревенскими кузнецами из кос, плугов и других нехитрых орудий крестьянского труда; секиры и охотничьи ножи; пара сабель с посверкивающими синевой эльфийскими рунами и просто наточенные вилы. Но все оно явно содержалось в хорошем состоянии, было отполировано, и отражало лунный свет. Позади мужчин, вышли две женщины с луками, уже натянутыми и вскинутыми наизготовку. Все уставились на всадника. Не высказывая никаких внешних признаков тревоги, путник спрыгнул с лошади:
   - Чем могу помочь, господа? - твёрдым, с издёвкой голосом начал он. - Как я должен это понимать? Может, вы всё-таки извинитесь, и я продолжу путь.
   Теперь, стоя около лошади, человек положил руку животному на шею и начал её поглаживать, успокаивая и, в тоже время, оценивая ситуацию. Девять мужчин и две женщины не вызвали у него ничего, кроме улыбки. Отбросы общества. Не эти же люди держали в страхе весь восточный рубеж! Точнее, даже не люди, а их жалкое подобие. Заросшие, грязные, оборванные. Даже женщины производили отталкивающее впечатление. Но все они зорко следили за путником. Одно неловкое движение - и в него полетят стрелы, а потом со всех сторон хлынут эти бородачи. Никакого понятия о стратегии нападения. Он так хотел пройти в Ридер без крови, но, видно, обойтись без нее не получится. В душе он ругал себя за беспечность. Как он мог их не почувствовать? Он должен был услышать хотя бы шорох. "Чему тебя учили, Делимор? Ты прошёл полный курс Школы Мечей! У тебя были лучшие учителя империи. А ты ничего не заметил. А если бы тебе в спину пустили тяжёлый арбалетный болт? Что тогда, Делимор? Ты должен всегда оставаться готовым к неприятностям. Так что с тобой случилось?"
   - Извиниться? - насмешливо спросил один из разбойников. - Да кто ты такой, чтобы перед тобою извинятся? Ты ходишь по моему лесу, по моему тракту, и даже не посчитал нужным спросить моего разрешения! - говоривший, такой же заросший и грязный, как остальные, тем не менее был одет в лучшие во всем отряде доспехи. В его движениях и голосе смутно угадывалось что-то поразительно знакомое.
   - Слушай, я вижу, ты - глава этой шайки. Если хочешь денег, собери своих головорезов, выкупите себе участок земли и занимайтесь мирным трудом, а не наживайтесь на крови. Со мной вам не справиться. Это предупреждение, а не угроза. Уйдите с миром, и это будет самое разумное, что вы сделаете за сегодняшний день, - Делимор говорил спокойно, даже ласково, ему не хотелось убивать. Даже драться не хотелось. К тому же была надежда, что никто из этих лихих людей не узнает его. В противном случае, уничтожить придется всех.
   - А тебе не кажется, что ты больно много на себя берёшь? - со свинцом в голосе сказал главарь и засмеялся. Слова путника показались ему потешными. Бывший барон Гралиофорг считал ниже своего достоинства ковыряться в земле, словно червяк. А этот наглец, стоя один против дюжины, еще предлагал им уйти с миром! Кровь ударила главарю в голову. - Убить его! - коротко и жестко приказал он.
   Это было действительно самым глупым, что он мог сделать. С леденящим душу свистом в сторону Делимора полетели две стрелы, выпущенные почти в одно время. За мгновение до этого, его клинок, казалось бы, сам прыгнул ему в руку. Двух коротких взмахов хватило, чтобы стрелы со звоном встретились с клинком и пали на землю. Делимор опустил забрало. Разбойники, которые кинулись было в его сторону, застыли на месте, раскрыв рты.
   -Чего стали, сукины дети?! Приказа не слышали?!- проревел барон. - Убить его!
   - Слышишь ты, командир, - усмехнулся Делимор, - если тебе так хочется моей смерти, подойди и возьми мою жизнь. Не стоит отправлять своих людей на гибель.
   Но, казалось, никто его не услышал. Разбойники бросились в атаку. Первым Делимора достиг мужчина, больше напоминавший бродягу, чем воина. Меч путника со свистом описал полукруг, обогнул выставленный на блок клинок разбойника и впился ему в грудь. Резко повернувшись, Эрмот перехватил торчащий из груди разбойника меч левой рукой, левой ногой сделал подсечку второму противнику, который успел обойти его сзади, и уже пошатнувшемуся правой зарядил апперкот. Вырвав окровавленный меч из груди осевшего на землю бандита, Делимор пригнулся, уходя от летящей прямо в его лицо секиры, и всадил клинок в ногу незадачливому бойцу. Краем глаза он заметил, как женщины натягивают луки, даже не заботясь о том, что выстрелами могут ранить кого-то из своих же. Граф коротко взмахнул рукой, и стрелы вспыхнули в воздухе.
   - Маг! - донеслось до его ушей. - Смерть магу! Убить колдуна! - посыпалось со всех сторон.
   Делимор был полностью поглощен битвой. В свете луны его клинок мелькал тонкой смертельной нитью, разящей врагов, казалось, жил своей собственной жизнью, оберегая хозяина. Ни у кого из противников не оставалась ни малейшего шанса. У барона отвисла челюсть. Он никогда ещё не видел такого мастерства. Ни один из выпадов его людей не достиг цели. Они как будто врезались в невидимую стену. Кто бы он ни был - маг или мечник - но глаз не поспевал за его движениями. Можно было рассмотреть только отдельные, смазанные скоростью элементы. Вот восьмёрка, переворот, несколько косых рубящих ударов, снова переворот. И как он умудряется делать это? И тут произошло то, чего барон ждал с самого начала битвы. Странный путник все же не успел увернуться сразу от нескольких одновременно направленных на него атак. Он отбил саблю, перепрыгнул несущийся к его ногам в нижнем ударе меч, прогнулся, пропуская колющий выпад, но не успел ускользнуть от секиры. Хоть удар и был скользящим, но шлем сбило с головы, и он пушечным ядром отлетел в заросли ельника. Граф пошатнулся, но не упал, а всадил клинок прямо в глаз последнему нападавшему. Длинные белые волосы, не седые, а именно белые, упали на плечи путника. И тут взгляд борона уловил знакомые черты: эти волосы, эти глаза, этот шрам. "Да это же сам лорд Делимор! - пронеслось у него в голове. - Что он тут делает? Как он тут оказался? - Гралиофорг запаниковал. - Он точно пришёл за мной". Но старый воин быстро взял себя в руки. Он отлично понимал, что его подчиненным ни за что не справиться с графом Делимором. И ему, как командиру, необходимо было найти выход, чтобы зря не положить своих людей.
   - Стойте, - проревел борон, успев спасти этим приказом всего лишь троих своих подчиненных. Женщины были не в счет, они стояли на своих местах, не вступая в открытую схватку. - Оставьте его в покое, я сам!
   Бородачи будто только этого и ждали, они быстро отскочили в разные стороны и заняли оборонительные позиции на почтительном расстоянии, предпочитая в дальнейшем оставаться зрителями.
   - Так, так, - начал борон, - смотрите, с кем мне пришлось встретиться в этом забытом всеми богами месте. Это же сам великий граф Делимор, сын главы имперского совета, покойного лорда Харрвила. Я очень хорошо знал вашего отца, лорд. Вы меня не узнаёте?
   - Не имею ни малейшего представления о том, кто вы, сударь, - пристально вглядываясь в глаза разбойника, начал Эрмот. - Хотя, постойте, в вас есть что-то знакомое... - как завороженный, он вглядывался в изуродованное временем и нелегкой разбойничьей жизнью лицо главаря этой жалкой шайки. Что-то далекое, старательно забываемое, но так и не забытое, всколыхнулось в памяти. И всплыло имя: барон Гралиофорг. Он был у них в гостях на приеме... на том самом приеме, где встречались первые люди империи, и который стал последним для герцога Алых Доспехов. Конечно, тогда барон был моложе и чище. Хотя прошло не так уж много времени, в этом человеке не осталось ничего от прежнего барона. У него забрали все земельные наделы, все его замки, всё золото и обвинили в подготовке покушения на корону. Опальный дворянин чудом спасся от виселицы, и больше про него никто ничего не слышал. Так вот кем он стал! Глава преступной шайки, которая наводила ужас на всю восточную часть империи. Нищий бродяга, грабитель, презренный и презираемый, отстаивающий свое последнее право - право на жизнь столь недостойным образом. Никогда не знаешь, как именно распорядится тобой жизнь. Сегодня ты чуть ли не первый человек государства, а завтра ты всего лишь жалкое отребье, озверевшее от собственной беспомощности, с глазами хищника готового разорвать всех, кого он видит на своём пути.
- Гралиофорг, ты ли это? - начал Делимор. Называть титул Эрмот не стал: человек,стоявший перед ним, был лишен оного вместе с землями. Тряхнув головой, небрежным жестом поправив растрепавшиеся волосы, граф продолжил: - Тебя и не узнать. Как ты оказался среди этих головорезов?
   Вопрос был скорее риторическим, но все же бывший барон ответил, хотя и не так, как хотелось бы Эрмоту:
   - Лорд Делимор, я тоже самое хотел спросить у вас. Что привело вас в мой лес? Уж не за моей ли головой вы пожаловали?
   В голосе Гралиофорга Делимор уловил нотки обречённости. Барон понимал, что проживает последние минуты своей жизни. Нет, Делимор не хотел его смерти, но если императору станет известно, что он был в этом лесу, о планах мести можно забыть, хотя бы потому, что придётся думать, как спасти свою шкуру. Император этого так не оставит. Его ищейки быстро раскопают все подробности этого тайного визита в Ридер, и его пленение станет только вопросом времени. Сначала его будут долго пытать, а потом вздёрнут на центральной площади на потеху черни. Свидетелей оставаться не должно.
   Уверенной походкой, всё ещё держа клинок в правой руке, Делимор двинулся в сторону Гралиофорга. Барон остался стоять на месте. Он прекрасно осознавал, что лорд здесь не на прогулке. Всё-таки зря он отдал этот действительно глупый приказ. В его положении ничего не оставалась, кроме как бежать, поджав хвост, как когда-то он убегал от имперцев. Но это было выше его сил. Он не хотел, да и не мог бежать от сына человека, которого когда-то считал своим другом. И смерть которого еще тогда показалась ему странной. И все же граф Делимор служил императору, и предательский страх сковал барона. Гралиофорг старался этого не показывать, но расширившиеся зрачки и побелевшее лицо откровенно выдавали его ужас
   - Делимор, что вы хотите сделать? - Гралиофорг попытался произнести это с достоинством, но визгливые панические нотки сделали его голос похожим на щенячий скулеж. А Делимор, тем временем, бесшумно, с кошачьей грацией подходил все ближе. - Не надо, прошу вас, - взмолился барон. - Не убивайте.
   - Гралиофорг, у меня нет другого выхода, - Эрмот покачал головой. - Ты встал у меня на пути. Видят боги, я не хочу тебя убивать, ты был другом моего отца, но выбирая между тобой и собой, я выбираю не тебя, прости. Я не могу тебя отпустить, но я могу подарить смерть, достойную воина. Защищайся!
   Что произошло в следующий момент, ни борон, ни Делимор не слишком-то поняли. Отряд конников, с призывными выкриками перепрыгивая через поваленное дерево, вылетел из-за поворота и без лишних разговоров набросился на стоящих у обочины дороги разбойников. Лучницы, вскинув луки, всадили стрелы в самых резвых имперцев и, получив в ответ по одному арбалетному болту, упали на тракт.
   - Этого ещё не хватало! - прорычал Делимор, перехватывая поудобнее каскару. Такое развитие событий тем более не вписывалось в его планы: сначала Гралиофорг со своей шайкой, потом эти бойцы. Вот тебе и поездочка. - Уходим! - приказал он барону и, накинув на голову капюшон, направился к лошади. - Держись за мною, и да помогут нам боги.
   Конечно, они могли быстро и бесшумно скрыться в лесной чаще, но бросать коня Делимор не собирался. Пусть он погибнет, но оставлять такие важные улики, как лошадь из конюшен имперского двора, это все равно, что представиться этим господам полным именем. Борон, стараясь держатся за спиной графа, не задавая лишних вопросов, последовал за ним.
   Всадники, тем временем, оставив тела убитых ими грабителей, обратили внимание на лорда.
   - Стоять, если вам дорога жизнь! Бросить оружие! - закричал наездник с золотыми нашивками капитана имперской гвардии. - Именем Императора, остановитесь, и вам будет дарована жизнь.
   - Беги в лес. Быстрее!!! - со всей силы выталкивая борона с тракта, прокричал Делимор. Ему сейчас уже было плевать на напуганного Гелиофорга. Главное - сохранить инкогнито перед всадниками.
   Глядя, как один из оставшихся в живых разбойников покатился в лес, капитан махнул рукой. В тот же миг три тяжёлых арбалетных болта, со свистом понеслись в сторону человека, который застыл на тракте с зажатым в руке мечом. Но человек ли это? Разве в человеческих силах так среагировать на летящие с бешеной скоростью смертельные железные жала? Этот смог. Он неестественно изогнулся, пропуская над собой первый болт. Второй скользнул по доспехам и со звоном полетел в лесную чащу. Только третий попала ему прямо в левое бедро, пробив стальные накладки. Не издав ни единого звука, человек остался стоять на месте. Промелькнула ли на лице воина хоть тень боли, капитан и вовсе старался не думать.
   - Что за чертовщина? Взять его живым! - проорал капитан.
   Пять человек спрыгнули с коней и ринулись на незнакомца в плаще. Тот стоял с невозмутимым видом и не шевелился, он, казалось, превратился в каменную статую. Воины медленно с опаской начали обходить его с разных сторон, беря в живое кольцо. Когда им оставалась пара шагов, человек с рёвом дикого зверя, выхватил левой рукой из- под полы плаща маду - двухклинковый кинжал с череном, расположенным между лезвиями - и прыгнул вперёд. Меч описал полукруг и обрушился на незащищённую шею воина, который находился прямо перед ним. Не издав ни звука и заливая тракт кровью, тот упал на иглицу. Мягко опустившись на правое колено, Делимор вонзил маду в голень следующего, быстро выдернул и метнулся в сторону. Там где он только что находился, в землю впились лезвия сразу двух мечей. Рыча, как раненый демон, и раскручивая меч так, что тот защищал его и спереди и сзади, метнул маду в голову самого дальнего воина. Сзади защелкали арбалетные замки. Сжав зубы, он свободной рукой сломал короткое древко болта, оперенье отбросил в сторону, а потом, ударив по ране, заставил жало пробить сквозную рану, и вытащил болт.
   - Не стрелять!!!! Я кому сказал, он нужен мне живым!!! - снова послышался крик капитана.
   - Стойте!- стараясь, чтобы его голос звучал как можно твёрже, и все ещё сжимая в одной руке меч, а в другой окровавленный обломок стрелы, проревел Делимор. - Что вам нужно?
   Капитан поднял вверх руку, делая знак своим воинам остановится.
   - Что нам нужно?- с иронией переспросил капитан, глядя на истекающего кровью человека. - Нам нужен мир и спокойствие граждан Империи, а вы своими действиями нарушаете и без того хрупкое равновесие. Я поклялся Империи и императору в том, что буду хранить покой граждан. И мой долг оберегать земли от таких тварей, как вы, сударь.
   - И это вы защищаете Империю и народ? - с искренним изумлением в голосе поинтересовался Делимор. - Вы напали на меня, одинокого путника, который даже в себя прийти не успел после схватки с разбойниками, и теперь утверждаете, что несете в мир спокойствие и безопасность? Да как вы смеете!!! - Эти слова Делимор прокричал, и его крик побежал, точно стая гончих, по ночному лесу. При ярком свете луны он увидел, как у капитана отвисла челюсть, а лицо приобрело цвет мела. Сделав шаг в сторону конников, лорд споткнулся и упал. Боль в бедре была просто невыносимой, сказывалась большая потеря крови.
   - Быстро лекаря сюда! - рявкнул капитан. Если это дело дойдёт до двора императора, то ему точно больше не носить погоны. Многие, очень многие ждали его прокола и вот дождались. Нет, путник не должен умереть, и он сделает всё, чтобы этого не случилось - мало ли, кто и где его ждет. Лекарь уже спрыгивал с лошади около человека в плаще, на ходу расстегивая свою сумку с разными целительными снадобьями. Подбежали и остальные воины, стоявшие до этого в стороне. Те, кто были на лошадях, даже не пошевелились. Капитан очень быстро спешился и уже со всех ног бежал к лежащему, закутанному в плащ человеку. Лекарь тем временем возился с ремнями доспехов. Они никак не хотели поддаваться. Подбежавший капитан быстро резанул застёжки и развёл в стороны броню. Лекарь, покопавшись в сумке, вытянул какой-то пузырёк, подняв его к лунному свету, прищурил один глаз и принялся изучать содержимое. Убедившись, что это то, что надо, он влил несколько капель в рану. Как только жидкость попала на живые ткани, она вспенилась, и с губ путника сорвался стон.
   - Он будет жить? - дрожащим голосом спросил капитан.
   - Да, через полчаса будет как новенький! - быстро проговорил лекарь, складывая свои "инструменты" назад в сумку.
   - Эй, чего встали?- накинулся уже на солдат капитан.- Быстро зажгите костёр. Его нужно обогреть.
   Всадники спешились и, разбежавшись по обе стороны тракта, принялись собирать сухие ветки. Через несколько минут прямо посреди тракта весело горел костёр.
   - Помогите мне поднять его, - послышался голос лекаря, - тяжёлый, зараза.
   - Опустите меня на ноги, - шёпотом попросил пришедший в себя Делимор. Его голос был дрожащим и хриплым от слабости, едва слышным, и у поддерживающего его солдата мороз пробежал по коже.
   Отпихнув от себя лекаря, Делимор поднялся на ноги и осмотрелся. Огонь ярко освещал тракт, и он смог рассмотреть место схватки в деталях. В нескольких ярдах слева, на некотором удалении друг от друга, в неестественных позах, лежали два тела в форме имперских всадников. Земля вокруг них уже почти впитала в себя густую жидкость, казавшейся черной в свете луны. Впереди, в десяти шагах от него, спешившиеся всадники стояли полукругом вокруг костра и следили с не поддельным удивлением за его действиями.
   Капитан быстрым шагом подошел к путнику.
   - Сэр? Вы не поторопились встать? - насторожено спросил он.
   - Я справлюсь, капитан, - спокойно, но с прохладцей ответил Эрмот. - Мне нужно спешить. Дела, знаете ли. А мне и так пришлось задержаться... - он не договорил, но его усмешка недвусмысленно намекала, что именно капитан стал одной из причин этой его задержки.
   - Конечно, сэр, - смутился капитан. - Если вы уверены, что можете продолжать путь...
   - Уверен, - коротко ответил Делимор и, подволакивая ногу, направился к своему коню.
   - Сэр... - нерешительно окликнул его командир конников, - Позвольте узнать ваше имя? С кем я имею честь?
   Эрмот остановился и смерил молодого вояку насмешливым взглядом.
   - А вы, капитан? Хотели бы вы, чтобы я знал ваше имя и помнил его, пока не вернусь в столицу?
   Капитан покраснел и коротко кивнул. Все и так было понятно. Странного одинокого воина тоже не погладят по головке за смерть двух имперских солдат. У них у обоих есть причины сделать вид, что этой встречи никогда не было.
   Несмотря на раненую ногу, путник легко вскочил в седло, и спустя минуту даже стук копыт не напоминал о его существовании. Капитан повернулся к своим людям, указал на двоих погибших и приказал:
   - Этих - похоронить! - и, помолчав, добавил со сталью в голосе: - Наших товарищей убили разбойники. Надеюсь, никто из вас этого не забудет.
   Ответом ему была согласная тишина.
   Не столько задержка, сколько раненая нога волновала Делимора. Поначалу он планировал проникнуть в Ритер под покровом ночи, перебравшись через крепостную стену в заранее оговоренном месте, которое ночной патруль предпочитал обходить стороной. Одинокий путник, путешествующий без купеческого обоза, наверняка привлек бы внимание стражи, так что путь через городские ворота никоим образом Эрмота не устраивал. Но теперь он не был уверен в том, что сможет преодолеть семиметровую отвесную стену. Нога слушалась плохо, но хуже было то, что от потери крови кружилась голова, и руки дрожали от слабости.
   Погруженный в невеселые размышления, Делимор едва не проехал мимо своего шанса на спасение. И хотя теперь он не позволял себе расслабиться и был все время настороже, все же не сразу разобрал в странном, послышавшемся из-за поворота дороги звуке, всхлип. А сообразив, что именно услышал, резко остановился, спешился и, срезав угол по редколесью, осторожно раздвинул кусты. Прислонившись спиной к скособочившейся телеге, груженой сеном, сидел парнишка лет двенадцати и отчаянно размазывал слезы по чумазому лицу. Одним взглядом оценив ситуацию, Эрмот вернулся на дорогу и все так же пешком направился к пострадавшему.
   А спустя полчаса, истратив последние силы на починку слетевшего колеса злополучной телеги, он уже устраивался под теплым душистым сеном, подложив под голову седло, и тихо радовался тому, что не взял в дорогу коня из собственных конюшен. Пацаненок разбогатевший на целый золотой - заработок за полгода для крестьянской семьи среднего достатка - запрыгнул на козлы и с веселым гиканьем погнал каурую лошадку по тракту. Расседланный жеребец с имперским тавром на крупе расслабленно трусил телегой. По закону, каждый гражданин обязан был вернуть любую найденную собственность кроны. Ослушников ждало строгое наказание, вплоть до казни. Так что стражников не удивит, что парнишка гонит казенного коня в казарменные конюшни, а Делимор был уверен, что сможет найти себе лошадь на обратную дорогу.
  
   По стеклу прошла настороженная рябь, и Зеркало погасло. Я только собрался возмутиться, но тут дверь распахнулась, и в башенный кабинет ввалился Аль.
   - Ну-с, молодой человек, - с порога ткнул он в меня пальцем, - извольте собраться и приготовиться к учению. Времени на усвоение теоретического материала у нас все равно нет, так что придется тебе, маркиз, все постигать на практике и в процессе. А посему будь внимателен и ушами не хлопай, запоминай все, что я скажу.
   - Учитель, - начал я, еще не совсем переместившись из мира Делимора в реальность и прбывая в полном восторге от только что сделанного открытия, - подождите. Я должен вам кое-что показать.
   - Потом, вьюнош! Все потом! Учение прежде всего! - отмахнулся де Баранус.
   - Но как же! А Эрмот! Граф Делимор!
   Старик аж побагровел.
   - Хватит заговаривать мне зубы, бездельник! - заорал он. - Я сказал, что ничего больше о нем не знаю и знать не хочу! Сам целой галактике Армагеддон предсказал-приблизил, а теперь на побасенки время теряешь!
   Я заткнулся. Когда он в таком состоянии, не то что спорить, вообще на глаза лучше не попадаться. На мгновение даже мелькнула мысль стать невидимым, но сейчас меня это бы не спасло, поскольку злился он не вообще, а на меня конкретно. Разумнее было подлизаться.
   - Простите, учитель, - я смиренно опустил голову. - Всему виной ваш дивный сказительский дар. Уж больно я люблю вас послушать.
   - Не время сейчас! - все еще гневно рубанул старик, но чувствовалось, что елей попал по адресу. - Значит, смотри сюда. Сейчас мы будем наблюдать за вампиром. Как только неподалеку от него кто-то появится, я перемещу твое сознание в тело того пришельца. Можно было бы и девчонку эту, что при нем вертится, использовать, но для первого раза совмещение с женским сознанием для тебя непомерным будет. Разум донора ты все равно будешь чувствовать, хоть он телом управлять и не сможет. Изволь внимательно следить, что я буду делать. Запоминай, как портал открываю. То не я буду его создавать, то нам наш артехвакт волшебный поможет, - я согласно кивал, стараясь всем своим видом демонстрировать сосредоточенность. Очередной пассаж учительского ора мне был совершенно ни к чему. - Как почувствуешь, что тело чужое тебе подчиняется, хватай вампира и бегом в портал. Понял?
   - А как же девушка? - удивился я.
   - А девушка нам ни к чему. Нам только прислужник Ночи, что отступился от своей госпожи, нужен.
   - Но ее же убьют! - возмутился я.
   - А то уж, маркиз, не твоя забота. То ее судьба. Ну, начали!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"