Он шел по пустыне уже третий день, вода закончилась еще в первые сутки пути. Пить хотелось нестерпимо, даже больше, пить хотелось больше чем жить, или выбраться из этого огненного ада.
Даже мысленные и не только пощечины не помогали взять себя в руки, желание жить стремительно покидало его.
Внезапно он увидел мираж.
А как иначе можно назвать видение хрупкого юноши, почти подростка восточной внешности, но с такими яркими, не свойственными Востоку синими глазами?
Юноша сидел на траве возле небольшого оазиса, и смотрел на него странным взглядом. И он не удержался. Он схватил этого хрупкого, как драгоценность юношу, грубо и не обращая внимания на испуганный вздох. Больше чем жить, вернуться домой, даже просто пить он хотел одного - поцелуй этого юноши.
И он не отказал себе в этом желании, грубо и бесцеремонно целуя его, подчиняя и подавляя. Тем неожиданнее был робкий, нежный ответ неумелых губ, неосознанно подчиняющих своей нежностью зверя.
Зверя, требующего грубости, насилия, подчинения.
И вот подчиненный зверь ласковым котенком, преданно смотрит в синие глаза своего повелителя, а так и не прерванный этой внутренней борьбой поцелуй становится все властнее. И недавно неумело отвечающие губы как опытный соблазнитель властно подчиняют. Последний барьер самообладания пал, и юноша отступил оставив в покое своего, теперь уже, раба. А потом неуловимо быстро мелькнуло лезвие широкой сабли, и голова мужчины европейской внешности в ореоле алых капель лежит на песке, а юноша брезгливо вытирает саблю. Вот ветер раздувает его длинные волосы, и возле миража оазиса стоит демон с алыми как кровь волосами и порочными черными глазами...