Все гуще и гуще синева за окном... Вот и снова день прошел, в котором не было тебя. Давно ли ты ушел, или только вчера? Я не помню, но знаю. Ты далеко, и я потеряла счет дням и ночам, хоть каждый день и каждая ночь оставили зарубку на дверном косяке и след в сердце. И все же стоит мне закрыть глаза, как снова, словно вчера, стоим мы под старой яблонью, что у порога, и ты целуешь меня на прощание. Я помню запах падавших лепестков, и запах твоих волос в вечерней свежести, тепло солнечного луча в ресницах и тепло твоих губ на моей щеке. Бесконечен был тот вечер, и промелькнул как мгновение, которое с той поры тянется для меня изо дня в день, из месяца в месяц. Я вижу его наяву, что бы я ни делала, куда бы ни шла, о чем бы ни говорила. Твои глаза глядят на меня из зеркала поутру, когда я чешу волосы, из прозрачного оконного стекла, за которым ветер колышет листву, из огня очага в вечернем треске поленьев и смутной ряби озерных вод в любую пору.
Оборачиваюсь, словно рядом ты - лишь протянуть руку и коснуться - и растворяется видение, созданное тоской. Плохо без тебя... Хочу видеть тебя, чувствовать тебя, быть с тобой. Расставались на час - было плохо без тебя, лишь ты отдалялся; расходились до утра - скучала без тебя, как только теряла из виду; теперь ты ушел, не зная, когда вернешься и возвратишься ли, - каждый миг наполнен образом твоим и ноющей болью, и сил нет терпеть, и не остановить ее. Не могу без тебя...
Я жду тебя, когда бы ты ни вернулся: я вижу твой силуэт в утреннем тумане, на тропинке, что ведет к порогу; жарким полднем, возвращаясь с водой от реки, жду, что выйдешь из дома навстречу; в вечерних сумерках не спешу запирать дверь, даже когда смолкают петухи, чтобы скорее открыть ее, услышав твой стук. И лишь заполночь убираю свечу от окошка, что освещает путь тебе туда, где тебя ждут.
Где бы ни был ты, сколько бы ни заняла твоя дорога домой, помни, я жду тебя и долгими осенними вечерами, под шум дождя по разбитой земле, бесконечными зимними ночами, в тиши укутанных снегом лесов, в звонкой песне капели чудятся твои шаги, светлые летние сумерки помогают видеть в прозрачную даль.
Как бы трудно ни было тебе там, в чужих землях, что бы ни случилось, когда бы ни вернулся, знай, встретят тебя жар пламени в родном очаге, запах яблок с корицей, теплого хлеба, меда и мяты. Я омою твои усталые ноги, укутаю пледом твои крепкие плечи, твои сильные руки обнимут меня, и вернется тот вечер в закатных лучах солнца, в вихре дурманных цветов яблони, и не будет ничего между тогда и теперь, ни одиноких дней и ночей, ни долгих дорог, ни холодных дождей.
Словно дымкой затянуты бывают твои черты, но откроешь ты дверь, и узнаю тебя, никогда не ошибусь, и вспомню каждый изгиб твоего лица. Бывает, проснусь ночью, пусто вокруг, а перед взором лицо твое - словно ты сам на расстоянии руки. От улыбки твоей заходится сердце, забываю дышать, боюсь шевельнуться, чтоб не исчезал ты еще мгновение.
Для тебя я здесь, и жду тебя всегда, чтобы мог ты вернуться любой миг, чтобы встретил тебя не холодные стены и эхо пустых комнат, чтобы ты мог возвратиться - домой. Через горы и долины, леса и степи пусть светит тебе теплый огонек моей свечи, что ставлю я на окно каждый вечер. Когда б ни решил ты вернуться, ты не заблудишься.
А если не сможешь ты больше идти, ни запах хлеба, на свет в окошке не прибавят больше сил, позови, я услышу и выйду навстречу. Закрою дверь, захлопну ставни, уберу свечу от окна, и найду тебя по зову. И будет дом там, где ты есть - для меня. Где я есть - для тебя. Где мы есть - у нас.