Верволка А-К. Никитина : другие произведения.

Самхейн

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для меня эта вещь - о многом, даже слишком... Для других, официально - о дорогах в иные миры, чудесах творчества и пагубных, а иногда радостных, последствиях исполненных желаний:)

А-К Никитина

Самхейн*

Все герои - плод мысленных изысканий автора, условный собирательный образ, и т.д., и т.п., что там ещё принято писать в таких случаях.

Тебе, для которого всё оживает...

Так же, как всегда - всем тем, кто

продолжает искать и ждать.

   Ей снова снились мосты, множество мостов самых разных конструкций из самых разных эпох. Но один царил над всеми - огромный, стальной, многоуровневый, со сводчатыми арками и ожерельями огней. Несмотря на её любовь к древности, этот главный мост был вполне себе современным, напоминал то ли мост Золотых Ворот в Сан-Франциско, то ли мост Верразано в Нью-Йорке. При этом от него веяло некой "иномирностью", да и вёл он в никуда, к каким-то чудесным далям, ей, Кристине, недоступным. Пока.
   Каждый раз она оказывалась ровно посередине проходящего по мосту шоссе. Тогда она с особой отчётливостью понимала, что этот мост неразрывно связан с чем-то важным внутри неё, что именно оттуда, изнутри, берёт он своё начало, с тем, чтобы привести её к желанному будущему. Кристина делала несколько шагов, и огни постепенно гасли. Во сне она ещё не помнила, чем всё завершалось, хотя события, разумеется, повторялись.
   Подняв голову, девушка улыбнулась иссиня-чёрной бездне неба. Прямо над ней простирался Млечный Путь во всём своём великолепии, такой, каким его можно увидеть только в пустыне или на далёком от цивилизации берегу моря. Её сердце наполняло удивительное чувство триумфа, уверенности в том, что какое бы решение она сейчас не приняла, оно непременно найдёт воплощение. Ведь вот же он, выстроенный ею самой мост, ведущий именно туда, куда она так хотела попасть! Она создавала его так долго и тщательно...
   Кристина долго вглядывалась в манящие огоньки иных миров, пока не перестала видеть что-либо кроме них. Потом её губы разомкнулись, и она беззвучно прошептала фразу, которую повторяла неизменно, вкладывая в это всю силу своего стремления, какая только была в ней. Перед глазами поплыло. Искры падающих звёзд причудливо менялись, выкладываясь в смутно знакомую надпись из мелких полудрагоценных камешков. Предложение. Именно в том моменте сна точно прорывалась какая-то невидимая плотина в её сознании, и шторм воспоминаний обрушивался на неё, хороня под собой.
   Мост со скрежетом начал разрушаться, корчась в агонии, точно погибающее в муках сказочное чудовище. Всё совершенство просчитанной, бережно воздвигнутой конструкции стремительно превращалось в гигантский искорёженный сгусток металла, стекла и камня. Кристина бежала... нет, летела, не касаясь ногами неверной поверхности. Сердце клокотало биением от ужаса.
   - Цена слишком высока! - отчаянно крикнула она, но крик умер на губах, так и не прорвавшись сквозь скрежещущий стон её гибнущего моста.
   Прекрасное небо над головой было расчерчено десятками падающих звёзд, но сейчас она бы скорее умерла, чем загадала ещё хоть одно желание...
  
   Кристина подскочила на постели, нечаянно столкнув дремавшего в ногах кота. Электронный будильник показывал начало четвёртого. Несколько минут ушло у неё на то, чтобы унять дрожь. Что-то в груди отзывалось тупой болью, но потом вернулась пустота покоя. Время боли давно уже прошло. Было странно даже вспоминать. Но когда возвращался этот сон, ей становилось страшно от ощущения бесперспективности. С тех пор, как рухнул её мост, она уже не строила красивых конструкций, точнее - вообще никаких не строила, кроме сугубо необходимых. То, что она хотела, приходило к ней и так, постепенно. Цена ведь была уплачена.
   Девушка поднялась, взяла на руки недовольного резким пробуждением кота и, так и не включив свет, направилась в кухню.
   - Ну что, Рамсес, кофе будешь? - усмехнулась она, поставив кота на стол. - Спать-то всё равно больше не получится.
   Рамсес не проявил должного энтузиазма, поэтому кофе Кристина в итоге села пить в одиночестве.
   Глубокая темнота квартиры дышала образами. Из комнат доносились приглушённые совершенно не свойственные дневной действительности звуки, и представить в это время можно было всё, что угодно. Некоторое время она наслаждалась той внутренней собранностью, в которой организм пребывает, когда он готов к какой-то неведомой эфемерной опасности, подстерегающей в закоулках сознания. Эдакая пьяняще притягательная жуть, лучшее средство от апатии. Чувства были обострены до предела, и в этом заключалась основная прелесть. Глубоко запрятанный инстинктивный страх тела и разума перед неизвестным заставлял отстроиться, помогал полностью отстраниться от загнанности каждодневного ритма.
   Потом она всё же решила, что "передозировка" даже самого лучшего лекарства едва ли будет полезна, и щёлкнула кнопкой настольной лампы. Тени и фантазии отхлынули за очерченную светом границу.
   - Однажды процесс переключения чего-то в моей голове завершится, и я непременно перейду с историй любви на ужасы, - пообещала Кристина коту. - Интересно, это станут истории с плохим концом? Или это будут просто ужасные истории любви?
   Рамсес, равнодушный к творческим изысканиям, свернулся клубком на столе рядом с ней и вопросительно мурлыкнул в ожидании ласки. Девушка провела ладонью по мягкой ночного цвета шерсти.
   На глаза попалась книга, с которой частично писался сценарий. Кристина открыла её наугад. Это был её старый испробованный метод получения ответов на внутренние вопросы.
  
   "... От силы удара клинок застонал, и дрожь металла вошла в тело. Но прекрасная сталь выдержала, и в следующий миг меч разомкнул крест тонких изогнутых лезвий, пленивших его. Нагиня с шипением отшатнулась, обнажая жемчужные иглы клыков. Она двигалась с удивительной скоростью, текучая, стремительная, смертоносная. Её броскам позавидовала бы и благословлённая богами кобра. Но даже она начинала уставать. Бронзовая кожа переливалась бисеринками пота, а искрящийся золотистой чешуёй змеиный хвост всё чаще сворачивался тугими кольцами, поддерживая вес красивого сильного тела.
   Сам он усталости не чувствовал. Такова уж была одна из основных особенностей его народа, настраивать ритмы плоти по необходимости, не ощущать в бою ни боли, ни изнеможения. За это приходилось расплачиваться позже, когда волна отсечённых на время чувств вступала в свои права со всей мощью. Но это ведь будет позже... если, конечно, он не разлучиться с телом прежде, даже не заметив в пылу схватки.
   Он забыл, что из его многочисленных ран, смешиваясь с ядом, сочилась кровь. Его движения были отточенными, как и в начале самого первого боя. Меч давно уже слился с ним, став его гармоничным продолжением, и пел свою неповторимую погибельную песнь. Пока он сражался, он жил, и нельзя, нельзя было останавливаться ни на миг, нельзя было позволить себе задуматься и потерять ритм. Выпад, удар, ускользание. Миг - нанести ложный разящий удар. Миг - создать иллюзию уязвимости и открыться. Миг - нырнуть под молниями изогнутых клинков, готовых рассечь тело. Миг... последний... сладостный - поющая сталь разрубает плоть, проходя сквозь неё легко, как сквозь загустевший воздух...
   Внутренне он всё ещё держал себя в том же ритме, готовый среагировать на малейшую опасность. Но в закристаллизованный покой его полной сосредоточенности ворвался не боевой клич следующей твари, а хлопок. Затем последовало ещё несколько. Звуки отскакивали от каменных плит и казались такими неестественными, эфемерными. Недавний визг нагини тоже казался гораздо уместнее нежного голоса, проворковавшего в полной тишине:
   - Браво...
   Он чуть тряхнул головой, позволяя реальности заново окутать его, погрузить в себя, чтобы воспринять этот голос, воспринять смысл. Теперь были и боль, и бесконечная, смертельная усталость, заставившие его склониться. Но ведь он должен был дослушать до конца.
   - И всё-таки, до чего ты скучен, гладиатор. Право же, созерцать постоянные победы - весьма сомнительное удовольствие. Это даже неестественно. Совершенство и всё, граничащее с ним, вызывает отвращение.
   Только бы заставить сознание не меркнуть... Да и меч всё ещё продолжал петь, хотя слышал его песни только избранный им воин. Кажется, сейчас клинок пел негодующе, хотя, в сравнении со своей боевой песнью, совсем тихо.
   - Мне всё равно, какие высокие ставки делает тот, кому принадлежит твоя жизнь. Проиграй хоть раз, для меня... ведь моя жизнь так же скучна, как и все эти твои неизменные победы..."
  
   Дочитав абзац, Кристина вдруг поняла, что на этот раз забыла задать вопрос.
   - Тяжело быть несообразительной, да? - саркастически посочувствовала она себе вслух и перевела взгляд на кота. - Надо было спросить хотя бы про чёртовы мосты. Не люблю я эти сны. После них вечно что-то происходит! Ну и к чему на этот раз?
   Она раздражённо захлопнула книгу и открыла на новой странице.
  
   "... и Небесная Мать неспешно украшала себя самоцветными россыпями. Духи песков заводили свою вечную песнь в фиолетовой ночи пустыни. Вторгаться в их далёкий томительно зовущий хор не хотелось вовсе, но он и так молчал уже слишком долго.
   Его голос нарушил что-то в воздухе, прозвучав слишком чуждо этому месту. Но уже после нескольких слов духи вплели нити его фраз в общую музыку ночи.
   - Я, наверное, люблю её слишком...
   - А бывает слишком? Ты просто желаешь её для себя... а должен желать для неё, или для вас обоих.
   - Я не всегда вижу эту хрупкую грань.
   - Но ведь любишь её... Тогда отпусти, позволь ей лететь. И да, обязательно, непременно дай ей свои крылья, чтобы она не разбилась, пытаясь добраться до далёких пиков своих мечтаний. Ты ведь не всегда успеешь поймать её.
   - Я боюсь... потерять. В этом я ничем не отличаюсь от прочих.
   - Это самый глупый из страхов любящих. Дар свободной воли невозможно просто потерять, как невозможно потерять и то, что, по сути, не может принадлежать тебе.
   - Грань между тем и другим подчас тоже слишком размыта...А, возможно, дело лишь в том, что мы слишком отчаянно желаем не видеть её.
   - Она не улетит без тебя... или, полетав немного, непременно вернётся к тебе, просто потому, что ни один даже самый желанный пик не будет Пиком без тебя... Если же нет - то вы никогда и не могли быть счастливы вместе, особенно если бы ты удерживал её, или удерживал себя рядом с ней.
   - Я хотел бы быть с ней всегда. Это разве так плохо?
   - Всегда? О, друг мой, да ведь даже свадебные клятвы нашего народа звучат совсем иначе, чем у людей! Мы не говорим: "Да будем мы с тобою вместе навечно". Мы говорим: "Да останемся мы с тобою вместе на всю ту вечность, которая нашим душам будет желанна". И знаешь... - он негромко рассмеялся, - вечность прислушивается к таким желаниям.
   - Тогда... Боги, пусть мы будем вместе, пока вместе мы счастливы..."
  
   Кристина с усилием вынырнула из реальности произведения и вздохнула.
   - Исчерпывающе. Вывод, всё так же, неутешителен: те, о ком я пишу, знают много такого, что до меня самой, видимо, дойдёт не скоро. Они даже желать умеют правильно, а я нет. Знаешь, Рамсес, я ужасно глупо себя чувствую, хотя столько раз сама же писала про Знаки! Ну, те Знаки, которые посылаются как предупреждение или для разъяснения ситуации. Уж в своей-то жизни можно их научиться различать?! Так нет же... Словно мне что-то хотят объяснить, но не договаривают, а мне не хватает то ли воображения, то ли смирения, то ли ещё чего полезного, чтобы понять... - она задумчиво поскребла ногтем по обложке, походя отметив, что маникюр уже далёк от идеала, а скоро премьера. - Хотя нет, кое-что я всё же понимаю. Урок про Млечный Путь я худо-бедно, но на всю жизнь усвоила.
   Девушка с тоской посмотрела на часы. Минуты, казалось, вообще никуда не двигались, и утро отчаянно не желало наступать. Город, а вместе с ним и Кристина, застрял в этой глупой ночи, пробуждающей совсем не те мысли и образы, которых хотелось касаться. Часа через полтора нужно будет позвонить Грегу и убедиться, что он в утреннем приступе праведного гнева не разбил будильник. Проспать было у них семейным, но Грегори страдал от этого "недуга" куда больше.
   - "Мгновенье покажется часом, и веком покажется год", - вспомнила Кристина одну из песен постановки, и, напевая, направилась в душ. Правда, героиня пела про ожидание возлюбленного, но для ожидания завершения этой нелепой ночи тоже вполне подходило.
   Она не вела дневник, потому что не любила сохранять где-то свидетельства своих состояний, особенно отживших. Да и зачем, если всё, что она могла испытать, и даже больше - все мысли, наблюдения, состояния - так или иначе уже были вложены в ткань тех реальностей, в которые она так любила путешествовать? К тому же, в описаниях собственных чувств она, на её взгляд, была довольно косноязычна. Её жизнью были чужие истории. Собственная давно уже не была ей интересна, хотя осколки её были рассыпаны понемногу во всех её работах. В этом был определённый смысл. Чтобы передать что-то, его нужно если не пережить, то хотя бы коснуться по краю.
   Кристина не хотела думать обо всём этом снова, но сейчас было то самое время, когда ничто не могло отвлечь...
  
   "Даже если ритм твоей жизни безумен, если ты намеренно заполняешь событиями каждый свой шаг, наступают моменты, когда всё вокруг тебя замирает, и само время будто замедляет свой ход. Иногда так бывает от невероятного счастья - ты выиграл бой... ты в объятиях самой драгоценной души во Вселенной... Но чаще, о, многим чаще это просто твой надёжный доспех одиночества и бесстрастности берёт с тебя такую своеобразную плату. Никто и ничто не пробьётся к тебе в эти мгновения. Ты остаёшься в пустоте наедине со всем тем, что заглушал и поглощал тот безумный ритм. Если ты не успел разглядеть что-то, оно возвращается к тебе именно тогда. О, почему-то это не происходит с упущенными драгоценностями. Возвращаются к тебе непрожитые до конца воспоминания, неутолённые стремления, нереализованные шансы. Им тоже хочется принять участие в твоём торжестве жизни, и хотя ты не пускаешь их в свой ритм - иногда наступает и их время...
   Ты полагаешь, что так надёжно защитил себя от боли? Но никто не нанесёт тебе удар вернее и надёжнее, чем ты сам. Никто не сумеет пытать тебя изысканнее. Никто не сумеет унизить тебя изощрённее. Никто иной не сумеет убить само твоё сердце, сжечь, и развеять пепел без возможности для воскрешения.
   Иногда тебе, как и остальным, будет казаться, что Свет померк, и сам Мир пошёл трещинами и рухнул. Ты шагнёшь в глубокие предрассветные сумерки своего личного мира. Мимо тебя будет идти жизнь, ведь она никогда не замирает, но твоя рассыплется о стену тупика. Мир вокруг тебя будет дышать, как ему и положено, но тот, которым живёшь ты, разрушится. И в этих глубоких сумерках тебе будет так больно, что покажется, словно это уже не ты, а кто-то другой бьётся и страдает, потому что ты этого выдержать уже не способен... В своём личном аду гореть тебе не единожды. Но только прогорев, можно подняться свободным, подняться над своим существующим горизонтом с тем, чтобы увидеть новые. Ничто не завершится на этом, пока ты сам не нанесёшь себе самый последний удар. Будут новые схватки, возможно, даже новые внутренние смерти, хотя да уберегут тебя боги от них. Но не бойся собственного мрака. Разве ты не слышал, что вслед за пылающей сжигающей тебя тьмой всегда приходит исцеляющий рассвет? Ты только сумей дождаться его, сумей..."
  
   Память об этом состоянии осталась лишь в формулировках, вписанных в одну из работ. Своего рассвета Кристина дождаться сумела. Всё прошлое, которое могло хоть как-то тревожить, в своё время умерло вместе с ней. Всё то происходило с какой-то другой Кристина Стоук, а новая Кристина вспоминала это, словно старый фильм или чей-то рассказ.
   Она всегда считала, что испытания и внутренние смерти были тем пламенем горна, которое закаляло лезвие внутреннего стержня человека. Но иногда наступали моменты, подобные этому, и она невольно задумывалась: когда неведомый кузнец решит, что "клинок" - Кристина Стоук - завершён, и его уже не нужно подвергать переплавке? Или же в ней существовала бездна неизвестных ей изъянов, просто "подшлифовать" которые недостаточно?
   - Не зря Грег прикалывается, что я думаю за нас обоих, - вздохнула девушка, без энтузиазма изучая собственное отражение и пытаясь довести его до той кондиции, когда оно ей, наконец, понравится. - И правда слишком много мыслей, и не все по делу.
   Рамсес прыгнул на раковину и издал странный звук - смесь мурлыканья и заунывного "мяв". Кристина усмехнулась и почесала его за ухом.
   - Тоже мыслью о высоком поделиться решил, или просто есть охота?
   Кот дружелюбно боднул её, как всегда снисходительный к человеческой ограниченности и чрезмерной увлечённости собственными проблемами.
   За окном неспешно расцветало уныло-серое городское утро. Невольно порадовавшись завершению ночи, девушка набрала номер. На том конце долго не отвечали, потом заспанный мужской голос витиевато чертыхнулся и, с большой натяжкой попытавшись изобразить вежливость, произнёс:
   - Грег Стоук слушает.
   - Бедняга, - искренне посочувствовала Кристина. - Не буду издеваться и говорить "доброе утро".
   - Я тебя обожаю, Крис, - расслабился Грег и, кажется, даже улыбнулся. - Ещё больше обожал бы, если б сейчас было ближе к полудню.
   - Новый будильник к Рождеству дарить не придётся? - она мягко рассмеялась.
   - Ха, я стал умнее. Теперь я просто жду твоего звонка, сестрёнка. Правда, есть вероятность, что придётся дарить новый телефон.
   - Эдак мне никакого гонорара не хватит. Ладно, давай уже отскребай свой "около-идеальный" комплект мышц от кровати, приводи в порядок личико, по которому умирают сотни поклонниц, и приезжай.
   - Тск, я буду капризничать, как положено исполнителю ведущих ролей! - насмешливо возмутился Грегори. - Что за сарказм?
   - Научилась у тебя, братец, - не без удовольствия отметила девушка. - А если будешь капризничать слишком долго - рискуешь пропустить завтрак и пойти на "прогон" голодным.
   - Понял. Уже лечу!
  

* * *

  
   Тоскливую до тошноты чересчур правильную тишину коридора прорезал вопль:
   - Trick or treat!**
   Кристина от неожиданности ударилась о входную дверь, которую только что открыла.
   - Чёрт возьми, Грег! Ты мне так инфаркт организуешь!
   - А пора бы привыкнуть. Когда это я здоровался по-человечески? - Грегори проскользнул в квартиру, пока девушка вообще не передумала его пускать. - Да и вид у тебя не праздничный, прямо сказать. Должен же хоть кто-то создать нашему постановщику настроение!
   - Хэллоуин - это "готический" праздник. Я вполне вписываюсь по стилю, - заметила она и подкрепила свои слова фирменной улыбкой, вызывающей ненавязчивые ассоциации с ротвейлерами из фильма "Омен".
   - Ну, стиль у тебя не отнять, сестрёнка, кто бы спорил, - бархатным голосом своего коронного персонажа произнёс Грег, обнимая девушку за талию и увлекая на кухню.
   - Хватит подлизываться, - усмехнулась она.
   - Ну что тебе, вкусностей для меня жалко? Хочешь, даже трюк покажу!
   - Вот не надо, а! - шутливо взмолилась Кристина. - Ешь уже, потому что ещё немного, и мы опоздаем. Нам за это шоу выложили целое состояние, и оно должно пройти совершенно! Сколько сил потрачено, а недоработок тьма! Я уже не знаю, за что хвататься.
   - Опять дёргаешься! Ну что мне с тобой делать, а? - Грег покачал головой, накладывая себе омлет. - Сколько раз тебе повторять: ты всё равно не сможешь сделать за всех их работу. Ты - сценарист, а в этом проекте ещё и постановщик. По-моему задача и без того непростая, чтоб ещё волноваться, что осветитель без твоего непосредственного участия не сменит вовремя фильтр на прожекторе, звукорежиссёр не врубит нужный трек, а главный герой вдруг заведёт не тот монолог. Научись уже доверять людям, с которыми работаешь.
   - Я не сомневаюсь в вашем профессионализме. У нас прекрасный сработанный коллектив! Просто...
   - Я знаю, - мягко прервал Грег, потрепав её по щеке. - Просто когда боги создавали мою сестру, они не рассчитали пропорции между чувством ответственности и лимитом организма. На чём ты вообще держишься, а? И не железная вроде, - он шутливо ткнул Кристину в бок, будто проверяя, что она действительно сделана из плоти и крови.
   - Ну ладно, ладно. Вот поставим, и сразу расслаблюсь.
   - Ага, - он вложил в это короткое словечко столько сарказма, что хватило бы на целый политический скетч. - Тебе бы в отпуск...
   - Не сейчас. Слишком много дел.
   - А их никогда не убавится, Крис.
   - Ну... Бывают месяцы поспокойнее. Вот, например, скоро Рождество.
   - Скорее не бывает. Через два месяца, если быть точным, - Грег обезоруживающе улыбнулся, той самой улыбкой, которая уже разбила столько сердец.
   - С тобой не поспоришь, - девушка усмехнулась и пожала плечами.
   - Да, это абсолютно бесполезное занятие, - не без самодовольства согласился он, а потом вдруг проговорил: - Я вот о чём подумал... Ты давно не показывала мне ничего из своих новых произведений. Все твои проекты связаны со старыми набросками.
   - Я полностью ушла в доработку крупных вещей, - с улыбкой отмахнулась Кристина. - Если б было что-то новое, ты бы первый узнал об этом.
   - Спасибо... - Грег вздохнул, и его взгляд стал очень серьёзным. - Я помню тебя полтора года назад. Я очень рад, что ты вообще вернулась к работе.
   - Я всегда выживаю, братец, - усмехнулась девушка. - Стоуки - живучая порода, а я унаследовала всю нашу живучесть настолько, что многим кажется, будто меня ничто не затрагивает вовсе.
   - Я помню тебя мёртвой изнутри. Я бы не хотел увидеть это снова... Знаешь, я до последнего боялся, что выживешь ты совсем... иной.
   Кристина невольно снова попыталась вспомнить детали своей истории, коснуться наиболее болезненных шрамов... но не произошло ровным счётом ничего. То, что когда-то могло погрузить в агонию, теперь не отзывалось даже намёком.
   - Вот зачем ты снова об этом? Это всё было не со мной.
   - Да, - Грег улыбнулся, узнав их общую фразу, которую они иногда повторяли точно какую-нибудь магическую формулу. - Прошлое осталось там, где ему и положено быть. А вот что у нас с будущим, кстати? Кто из толпы поклонников удостоился милости от нашей неприступной ледяной королевы?
   - Ну ты вечно как скажешь! - Кристина фыркнула. - В тебе пропадает поэт-сатирик. Это я тебе говорю, как вечная жертва твоих экспериментов.
   - Ты давай от темы не уклоняйся, - Грег подмигнул ей. - Ну, кто тебя вдохновляет?
   - Ты, конечно, - рассмеялась девушка. - Кто же ещё достоин этой роли в моей жизни?
   - Лестно. А посерьёзней? С кем проводишь нерабочее время? Должен же я знать, кому шепнуть, чтоб уже вытащил тебя, наконец, в этот чёртов отпуск!
   Кристина закатила глаза.
   - Во-первых, где ты видишь у меня нерабочее время?... Успокойся, Грегори Стоук. В этой области ровным счётом ничего не изменилось.
   - А по тебе не скажешь, - подозрительно заметил он.
   Девушка одарила его очередной скептической улыбкой.
   - Надо это исправлять, - с энтузиазмом продолжал Грег. - Вот прямо на ближайшей же вечеринке займёмся!
   - Даже не думай, - Кристина погрозила ему пальцем. - С тебя станется и через микрофон объявить что-нибудь в духе "Внимание: моя сестра ищет воплощённое вдохновение".
   - А хороша идейка-то!
   - Убью, - ласково ответила она.
   - Пока ты наладишь эту, как ты выражаешься, область своей жизни самостоятельно, я успею состариться.
   - Не исключено.
   - Тебе-то несложно, с твоими данными! Ты главное сними эту свою маску а-ля "Мне никто не нужен", более известную как "Видала я вас всех в..."
   Кристина откашлялась, заглушив ругательство.
   - О Грегори Стоук, великий гуру по случайным связям, когда мне понадобится твой мастер-класс, я непременно дам знать.
   Он покачал головой, а потом накрыл её руку ладонью и понизил голос.
   - Крис, меня восхищают реальности твоих произведений. Более того, они восхищают и сотни твоих поклонников. Но что бы ты сама об этом ни думала, ты не можешь провести всю жизнь в иных мирах. Ты родилась в этом.
   Кристина сумела выдержать его взгляд и то, как ему на самом деле было больно за неё за всей этой показной весёлостью.
   - Спасибо, Грег. Ты не раз говорил это, и я не стану спорить с очевидным. Но ты же знаешь: я передаю чужие истории любви людям хорошо именно потому, что я променяла на них свою ещё до того, как она успела толком родиться. Иногда я пыталась создавать себе имитации, и мне даже удалось придумать, в последний раз наиболее удачно и живо - так живо, что оно едва не стало последним, что я придумала, - она мягко рассмеялась. - Мне достаточно других.
   - Но ты же не можешь стать никем другим... не можешь прожить чужую жизнь, как бы хорошо ни передавала её. Даже я, играя роли и проживая жизни, чтобы донести их до зрителя, всегда помню, что должен вернуться.
   - Я тоже помню, к сожалению, - она усмехнулась.
   - Твои желания, как и мои, всегда сбываются, так или иначе. Такое вот семейное чародейство...
   - Да, след их воплощения до сих пор пересекает мою жизнь. Особенно одного, за которое иногда я себя обожаю, а иногда - ненавижу. Интересно, кто принимает плату, когда назначаешь её?
   Глаза Грега мистически сверкнули, и Кристина невольно восхитилась, почти поддалась его внутренней магии. Вкрадчиво он продолжал:
   - И ты, и я, часто ошибались, сестрёнка. Да и, чего греха таить, иногда нас конкретно заносило от осознания собственной силы. Ну и получали мы за это по-крупному, ведь никогда невозможно просчитать все последствия. Теперь, когда этот урок усвоен - всё, что тебе нужно сделать, это пожелать повернуть всё вспять!
   - Ну что со мной не так, Грег? - со смехом спросила она. - Какая-то я неправильная, наверное. У меня ведь всё отлично. Я вернулась к любимым проектам. Я восстановлена, целостна. И всё же... Мне нужно что-то... или кто-то?... Только... Я же сама отдала это, отмела, как ненужное... И знаешь, - её голос упал до шёпота, - мой мост, кажется, до сих пор мёртв. Я всегда так чётко представляла, чего хочу, а теперь просто не знаю, чего желать от будущего. У меня есть то, о чём я мечтала, а того, о чём я могла бы мечтать, я желать боюсь.
   - Я знаю, что ты загадала когда-то.
   Девушка отшатнулась, ощутив, как по спине побежали мурашки. Нет, ей не было страшно. Это просто было следствием одного особого ощущения. Она помнила, что ровно такое действие оказывает порой и её собственный взгляд. Это был один из тех моментов, когда голосом Грегори говорил не только он, и не только он смотрел на неё сквозь серебристое стекло его глаз.
   - Как ты думаешь, в какой момент я ошиблась? - осторожно, чётко выверяя каждое слово, спросила она. - Когда пожелала самореализации превыше всего остального, узрев в этом единственное счастье, возможное для моей неутолимой мучительной жажды воплощать идеи? Или когда желала, чтобы "не тот" оказался вдруг "Тем"? Но одно исключает другое... Когда сбылось одно, другое перестало быть возможным. И хотя я из неимоверной глупости и гордыни отказалась от возможности получить настоящее, я не хочу новых имитаций.
   - И в том, и в другом случае ты вынесла себе несправедливый приговор, Кристина, ограничила себя ненужными рамками исполнения этих желаний, и жила по закону, созданному для тебя тобой же... Но это - прошлое, уже исполнившее свою роль. Пришло время и тебе стать героиней чьей-то истории, оставаясь при этом собой. Пожелай для себя - в этом нет ничего преступного. Только теперь пожелай правильно.
  

* * *

   ...Клинок всё так же верно рассекал порождённых чьей-то кошмарной фантазией фантомов, и они рассыпались прахом у его ног. Но сегодня меч не пел. Сегодня он стонал, словно привычный танец боя теперь причинял ему боль. Это пугало и глубоко печалило воина, потому что не было в целом свете никого и ничего, на что бы он полагался больше, к чему был бы настолько привязан. Впрочем, времени задумываться сейчас не было.
   Когда он оказался у дверей на одну из верхних террас, те распахнулись... но нового нападения не последовало. Даже его инстинкты, обычно безошибочно сообщавшие ему о грядущей опасности, молчали. Не веря себе, воин сделал несколько осторожных шагов по массивным каменным плитам, испещрённым вязью древних символов. Здесь царил полумрак, но для его зрения это не было преградой.
   Вдалеке отзвучал тревожный раскат грома. Надвигалась гроза. Возможно, она способна будет разогнать странный туман, обволакивающий башню. Здесь, на открытой террасе, этот туман чувствовал себя хозяином, делая вязким каждый шаг, касаясь плеч холодным объятием.
   Воину показалось, что он ощутил вспышку чьего-то присутствия. Он резко обернулся, вскинув меч... и вдруг понял, что его ладонь опустела. Клинок словно перетёк в туман, растворился в нём.
   Сердце взорвалось биением. Нет, он не боялся неожиданной схватки - как раз к этому он был готов. В сражении без оружия с ним мало кто мог сравниться. Он мог выжить даже в опаснейших из боёв - в конце концов, его не раз вынуждали действовать на пределе человеческих возможностей, к счастью, не зная его собственных пределов. Но воин так привык полагаться на свой верный зачарованный меч, так сроднился с ним, что сейчас потеря его была сравнима с потерей руки.
   - Ты так хотел добраться сюда, вложил столько сил, пережил столько боли, преодолел столько, названного бы людьми невозможным... и всё ради цели, которая даже не была твоей. Но желал ты страстно, о да, и потому всё же достиг меня.
   Он резко обернулся на голос, знакомый до дрожи, и замер, не веря себе.
   - Ты... Владычица Штормовой Башни - это ты?! - с усилием проговорил он, даже не пытаясь скрыть изумления. - Так не может быть... так не должно быть...
   Призрачная воительница, приходившая к нему, когда было особенно тяжело, здесь обрела плоть. Её черты и голос теперь были так явственны, что она показалась ему реальнее, чем он сам. Даже туман расступился, когда она шагнула ему навстречу - такая, какой он помнил её... разве что ещё прекраснее, притягательнее.
   - Так меня называют иногда, да. Похоже, люди нередко дают имена по первому впечатлению... Сама я бы назвала себя скорее пленницей.
   Он покачал головой, рассекая ладонью воздух между ними в безоговорочном отрицании.
   - С тобой я не могу сражаться.
   - Зачем же нам сражаться? Я пойду с тобой и так, если тебе будет угодно, - она печально усмехнулась и чуть склонила голову. Камень в высоком венце её открытого шлема потемнел. - Но это ведь даже не тебе угодно, не так ли?
   - Я пришёл за Тайной не ради себя, это так.
   - Воплощение стремления не всегда похоже на то, что мы представляем изначально, не правда ли? Иногда самые сладостные мечты низвергают в бездну самых страшных проклятий, - она вздохнула, а потом резко распрямилась, гордая, отстранённая. В её голосе зазвенела сталь. - Я сама выбираю, чьим стремлениям служить. Того, кому принадлежит твоя жизнь, я не считаю достойным ни служения, ни Тайны.
   - Выбор был сделан до меня, Владычица. И ведь ты, даже зная это обо мне, сама, так или иначе, вела меня сюда...
   - Но для тебя, - ответила она уже намного мягче. - Для тебя и ради тебя, а не ради отданных тебе приказов.
   - Мне ты откроешь путь к Тайне?
   - Для тебя - да.
   - Вернёшься ли ты со мной в Столицу?
   - Если ты так захочешь.
   - У меня почти нет желаний, я об этом позаботился.
   Она тихо рассмеялась.
   - Ты желал достигнуть Башни и добраться до Тайны.
   - Не для себя.
   Воин натолкнулся на её взгляд и осознал вдруг, что невольно солгал.
   Для себя. Он был здесь для себя, и гораздо в меньшей мере - для него.
   - Ты счастлив?
   - Это не так важно.
   - Мне важно, потому что именно я встречаю тебя в конце пути. Так ли ты представлял себе свой триумф?
   Его рука инстинктивно сжалась в кулак, но не ощутила родной рукояти. Тогда воин протянул деве раскрытую ладонь. Почти одновременно она сделала то же движение, и их пальцы переплелись. Завершить миссию и доставить в Столицу Владычицу Штормовой Башни, Хранительницу Тайны - по её воле, или против - оказалось вдруг немыслимо тяжело, почти невозможно.
   - Нет... не так... - с усилием согласился он. - Но, наверное, не зря говорят в моём народе, что иногда победу можно не одержать, а потерпеть.
   - Как точно... Я тоже представляла себе своё освобождение совсем иначе, - её рука едва ощутимо дрогнула, но голос прозвучал спокойно, без тени печали или радости. - Чтобы пойти с тобой, как плату, мне придётся взять твой клинок.
   Его единственная драгоценность в качестве платы за чужую победу? Впрочем, такая несправедливость была вполне естественной закономерностью для его странной жизни. И всё же, он не мог не спросить, удерживая в узде своё отчаяние:
   - Возьмёшь ли ты что-то иное в оплату, Владычица? Всё, что угодно!
   Её взгляд на миг потеплел, но она покачала головой и произнесла странную фразу:
   - Ты можешь забрать меч, но тогда я не шагну с тобой отсюда. Захочешь освободить меня - и я последую за тобой так, но ты лишишься своего клинка. Твоим стремлениям выбирает служить...
  
   - Эй, Крис, ну ты прикинь!
   Она вздрогнула от неожиданности и подняла глаза от сценария. Ещё несколько мгновений назад, как всегда, она видела перед собой не текст, а происходящее за описаниями.
   Грег, в своей манере, налетел, как торнадо. Он явно едва удерживался от того, чтоб не выпалить всё сразу. Потом он вдруг резко остановился и с видом триумфатора кивнул, указывая на динамик.
   - Вот! Я тебе говорил ещё тогда!
   Кристина подняла голову, стараясь вычленить из общего впечатления от сцены музыку. Из динамика лился её собственный голос в обрамлении причудливого аккомпанемента с эхом. Ну да, правильно, она же помогала записывать некоторые темы, а этот трек с безумной подачи Грега вообще был сольным.
   - Ты снова хочешь подчеркнуть, что твоя идея гениально сработала? - понимающе улыбнулась девушка. - Подтверждаю в тридцать первый раз: я была не права тогда, что спорила с тобой. Только не томи, рассказывай, чего примчался!
   Грегори, прекрасно зная, как легко её было заинтриговать, и как она мучилась от любопытства, выдержал эффектную паузу, улыбаясь, точно Чеширский Кот. Кристина подавила соблазн запустить в него распечаткой сценария и изобразила бесстрастность. Это было их традиционной игрой.
   - На твоём месте я бы поднялся к зрительским местам.
   - Я уже видела, как всё оттуда выглядит. Вполне себе качественно, кстати говоря.
   - Нет, тебе действительно нужно туда подняться.
   - Может, объяснишь, наконец? - Кристина вдруг испугалась, что что-то пошло не так. Она резко поднялась, невольно проигрывая в голове все возможные варианты. Накануне презентаций и выступлений всегда кажется, что в самый последний момент непременно произойдёт катастрофа местного масштаба. - Что-то случилось?
   - Если ты о проекте, то наша готовность граничит с блестящей, - усмехнулся Грег. - По крайней мере, так считает один из основных заказчиков.
   - А ты что, уже успел осведомиться лично, изобразив всё шоу в лицах? - скептически уточнила девушка.
   - Ты преувеличиваешь мой актёрский дар, - рассмеялся Грегори, потом вдруг спохватился: - О чёрт, моя сцена, не успею тебя представить. Ну, я пошёл. Поторопись, не пожалеешь!
   - Да подожди же ты!
   Но он только весело махнул ей рукой и испарился с той же скоростью, с которой появился. Кристина, ясное дело, уже не могла сосредоточиться на "прогоне", попавшись в плен собственного любопытства. Ей ничего не оставалось, как подчиниться странной прихоти брата. Тихо по-семейному проклиная Грега, она прошла в зал.
   Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к полумраку после ослепительной световой симфонии сцены. Невольно она ещё раз отметила, что условия для работы им были предоставлены прекрасные, учитывая, что помещение изначально всё же не было театром.
   Потом Кристина увидела их единственного зрителя. Он заметил её раньше и, вежливо улыбнувшись, поднялся навстречу.
   - Добрый день. Вы, должно быть, и есть мисс Кристина Стоук, постановщик.
   - Здравствуйте, - она протянула руку для пожатия, силясь вспомнить, откуда знает его голос.
   Вместо пожатия он чуть коснулся её пальцев губами, причём получилось у него это настолько естественно и настолько вписалось в общую атмосферу, что девушка даже удивилась, как могла ожидать другого. Так естественно получалось только у Грега, когда он был в образе.
   - Простите, а как Вы попали в зал? По договорённости, доступ сюда закрыт, чтобы не нарушить впечатление от показа. Вы ведь сами себе испортите удовольствие, - она улыбнулась, постаравшись заставить свой голос звучать вежливо-отстранённо. В действительности ей было до безумия интересно, что же имел в виду Грег.
   К тому же, взгляд гостя абсолютно смешал её мысли. Она любила наблюдать за людьми, и она повидала немало таких, кто был весьма далёк от привычного и посредственного. В конце концов, вся её работа и вся жизнь была связана с людьми творческими, среди которых, как известно, очень не многие умеют вписываться в каноны общепринятого "нормального" хотя бы внешне. Этот человек внешне был собран, безупречно по-деловому выдержан... и при этом словно происходил из другой реальности. Его взгляд был удивительно, немыслимо для их времени открытым, искренним, заставляющим забыть о необходимости социальных масок. Кристину буквально окатило ощущением его внутренней Силы, так же, как её поразило то ощущение "иномирности". Сейчас его пламя было спокойным и ровным, как огонь в камине, но под покровом покоя спал вулкан.
   Все эти мысли пронеслись в ней за какие-то доли секунды, мгновенно выстроенные в описания, привычные для её работ. Так обычно работал её разум - разум писательницы - когда она знакомилась с интересной личностью. Но сейчас результат "творческого анализа" поражал воображение.
   - Пришлось воспользоваться своими путями, - гость улыбнулся, на этот раз не просто вежливо, а с теплом, будто извиняясь. - Надеюсь, Вас это не смущает, мисс Стоук. Испортить же впечатление от этого, - он кивнул в сторону сцены, где Грег и Брайан, исполнявшие главные мужские роли, как раз готовились к одному из финальных диалогов, - невозможно...
   Кристина смотрела на него с удивлением, не сразу найдясь, что ответить, по-прежнему пытаясь вспомнить этот голос. Видимо, он истолковал это по-своему.
   - Ничего не говорите... я, кажется, снова забыл представиться, - он рассмеялся, мягко, но так заразительно, что у девушки невольно поднялось настроение. - Просто с некоторыми людьми возникает чувство, будто мы знакомы уже незнамо сколько. Извините, - он с улыбкой чуть склонил голову. - Я - Джек Сандерс. Несказанно рад, наконец, увидеть Вас вживую.
   - Мистер Сандерс? Не может быть! Совершенно взаимно!
   Изумлению Кристины не было предела. Но, по крайней мере, теперь картинка сошлась в голове разве что не с ощутимым щелчком. Голос, "интрига" Грега... ну конечно же. Она попыталась вспомнить, каким представляла Сандерса после обмена письмами и нескольких телефонных разговоров: пожалуй, несколько старше, но в остальном близким к тому, каким он оказался - ничуть не похожим на поглощающее большинство представителей высшего руководства или "богемы", с которыми ей приходилось общаться. Разве что она не могла представить, что по ощущениям он настолько... необыкновенный, не вписывающийся ни в какие рамки.
   - Вы заключали с нами контракт, - добавила она. - И Вы всегда общались лично, а не через целую сеть секретарей.
   - Как и Вы, - с улыбкой отметил он. - Ваш голос я запомнил, как и Ваш слог. И позвольте согласиться с Вашим братом, саундтрек получился чудесным. Там не хватало, хм... привкуса Вашей личности.
   Кристина вспыхнула от смущения и удовольствия, а потом узнала собственный термин. Привкус личности.
   Он удивлял её всё больше.
   - Всё почти закончено. Я рада, что Вам нравится результат, - проговорила она и, поняв вдруг, что интонации выдают её намного больше, чем слова, перешла на шутливый тон. - В конце концов, кто платит, тот заказывает музыку.
   - Настоящее сложно купить. Я бы даже сказал невозможно. Никогда не поверю, что в "продаже" заключается основная цель Вашего творчества, - Джек поймал её взгляд, и её снова окатило удивительным теплом. - Мне чувствуется иначе.
   - Да, Вы совершенно правы, - признала девушка через паузу.
   - Что поделать, язык, который мы вынуждены использовать для общения хотя бы сначала, далёк от творчества и романтики. Деньги, - он усмехнулся. - Но пока они - не цель, а средство, открыто гораздо больше путей.
   - Немного... хм... необычно слышать это от Вас, при Вашем роде деятельности. Извините.
   Кристина мгновенно прокляла себя за несдержанность. К счастью, Сандерс не обиделся. Казалось, её ответ только развеселил его.
   - А с чего Вы взяли, что на нём всё и завершается? Разве человек - это только его дело? Тем более всего лишь одно из дел?
   - В моём случае это так. Я - это только моё дело. Без него я не вижу себя. Да и другие вряд ли увидят, - она улыбнулась.
   - Вам повезло, что в своём основном деле Вы применяете не только отшлифованные наработанные навыки разума, но и свои глубинные свойства. И всё же, позвольте не согласиться, - его взгляд стал серьёзнее, проникновеннее. - Вы - не только Ваша работа. В какие бы Миры Вам ни был дан доступ, есть ещё и Вы сами.
   В своё время ей пришлось научиться быть осторожнее. Сейчас хотелось отбросить условности и дерзнуть, но она удержалась.
   - Скажете ещё, что Вы верите в другие Миры? Всерьёз? - весело спросила она.
   - А Вы нет? - в тон ей уточнил Джек. - Или скажете, что то, о чём Вы пишете - лишь возводимые ради коммерции пустые конструкции?
   "Чересчур эксцентричен, или действительно хочет знать?" - невольно задумалась Кристина. Противостоять смывающей барьеры открытости его взгляда было сложно. Осторожно подбирая слова, она ответила:
   - Для меня это действительно выглядит и происходит иначе, чем для заказчиков.
   Сандерс как-то странно посмотрел на неё, словно желание сделать следующий шаг боролось в нём с той же необходимостью осторожности.
   - Возможно, не для всех... - тихо возразил он. - Вы видите это так?
   Кристина не вздрогнула и не отшатнулась, когда Джек деликатно обнял её за плечи и развернул к сцене. Его прикосновение, напротив, показалось ей удивительно приятным, хотя обычно она терпеть не могла так называемое нарушение личного пространства.
   Что произошло в следующий миг, она не успела осознать, не успела даже понять, как и когда это началось. Словно сама реальность вдруг решила поднять занавес, обнажая новые слои. Мгновение Кристина всё ещё видела Грега и слышала его властный завораживающий голос, текущий в знакомом монологе. Мгновение она ещё различала декорации и подсветку, и не до конца устранённые неполадки в звуковых эффектах...
   А потом всё привычное исчезло. Властитель по-прежнему вёл свою речь, но обращена она была не к Брайану и Рэйчел, а к Воину и Владычице Штормовой Башни. Их жизнь не сопровождалась саундтреком, но воздух был наполнен живыми голосами и звуками, и незнакомыми экзотическими запахами. Яркость и переливы красок ослепляли своей истинностью. Но ещё ослепительнее было течение мыслей и чувств присутствующих, открытое Кристине. Не принадлежа этой реальности, она странным образом существовала здесь целиком, явственнее, чем даже в самых ощутимых из её "путешествий души", которые она описывала прежде. Чувство присутствия было с одной стороны знакомым, с другой - гораздо более Настоящим, настолько, что даже у разума не оставалось и самых мельчайших сомнений.
   И ещё... На этот раз она не была одна в своём путешествии. Ощущение другой личности рядом, ближе, чем может дать физическое касание, было ошеломляюще полным.
   - О да... Так, - беззвучно ответила Кристина на его вопрос.
   Для жителей этой реальности, которую все они пытались передать, донести, её голос не существовал. Но тот, кто сопровождал её на этот раз, услышал. Его ответ она скорее почувствовала.
   - Я не мог ошибиться.
   Потом он прервал контакт, и всё вернулось на свои места - ощущение тела, ощущение привычного мира. Девушка обернулась, не в силах выбрать из тысячи взорвавшихся в сознании вопросов ни один.
   - Немыслимо, - негромко, боясь нарушить какую-то не до конца осознанную хрупкую связь, проговорила она.
   - Действительно, - так же тихо согласился Джек.
   Его взгляд мягко искрился, храня в себе отблески соединившего их волшебства, и Кристина поняла вдруг, как многое готова была отдать, чтобы только видеть этот взгляд чаще.
   - Вы что, из другого Мира? - усмехнулась она, пытаясь внутренне отстраниться от опасного чувства очарования.
   - Возможно. Но не больше, чем Вы сами, - он тепло улыбнулся ей и доверительно добавил: - К тому же, неужели Вы думаете, будто в нашей реальности дела обстоят настолько плохо, что чудеса рождаются только в других?
   - Не знаю... Но настолько явственно я с чудом не соприкасалась ещё никогда.
   - Я тоже. Может быть, такое невозможно только в одиночку, - его мягкий смех выдавал лёгкое смущение.
   Кристина энергично кивнула, соглашаясь... и испугалась. Наверное, просто включилась другая часть разума - аналитическая - привычно готовя щит для определённых импульсов безумного сердца.
   - Простите, к сожалению, я должна быть за сценой. Рада была знакомству! - вежливо улыбаясь, она с сожалением добавила про себя "Даже больше, чем Вы можете себе представить. И уж точно больше, чем надо". - Приятного дня.
   - Радость взаимна, - у него это прозвучало гораздо более искренне, так как он, видимо, не пытался скрыть. - Не забудьте про приглашение на вечер. Успешного дня.
   - Благодарю.
   "Какое ещё приглашение?" - запоздало подумала она, ускоряя шаг, сердясь на себя за глупое поведение. Правда, она ещё не решила, что именно было глупым - поддаваться и открываться, или снова надевать маску, ласково названную Грегом: "Видала я вас всех в..."
  

* * *

   - Кстати, костюм сидит шикарно. Проверь чернила в своём "Паркере", чтоб на автографы всем желающим хватило.
   - Вот не можешь ты без подколок, да?
   - Я и не прикалываюсь. Большинство зрительниц приходит посмотреть на тебя, а не на главного героя. И кто-то ещё удивляется, почему отрицательные персонажи привлекательнее для публики? - Кристина усмехнулась и покачала головой.
   - Ну, Брайан у нас тоже милашка, да и образ создаёт - что надо. Загляденье! Рыцарь без страха и упрёка прям. Под его героическим взором половина "тёмных" расползается от страха, половина - от стыда за свои действия.
   У Грега получилось изобразить в лицах так проникновенно, что девушка не удержалась от смеха, несмотря на то, что всё ещё нервничала.
   - Ну а теперь, раз ты расслабилась, рассказывай.
   - Что именно?
   - Как прошло знакомство воочию?
   - В каком смысле?
   - А что, был ещё другой смысл, помимо обычного? - Грег прыснул. - И почему я до сих пор не знаю? Ого, а я тебя смутил! Какая прелесть!
   - Без комментариев.
   - Если серьёзно, он был очень заинтересован в знакомстве с тобой, поэтому пришёл на "прогон" сегодня. Ему близко твоё творчество.
   - Да, правда? - Кристина не сумела скрыть радости. Для неё это значило гораздо больше, чем комплименты о красоте или даже об уме.
   - А чему ты так удивляешься? Вообще-то логично, иначе с чего ему подписывать контракт именно с нами, да ещё и на экспериментальное произведение.
   Девушка потёрла виски, пытаясь заново сложить детали. Теперь всё представало в каком-то ином свете. Да и перегруженный разум с задачей справлялся не слишком хорошо.
   - Слушай, Грег... А что за приглашение?
   - Не понял? - Грегори удивлённо воззрился на неё.
   - Приглашение на вечер?
   - Ты что, забыла? Хеллоуин? - заботливо, как говорят с умственно отсталыми, подсказал он.
   - Ну и?
   - Банкет? Ну ты даёшь! Ты бы ещё вообще не пришла! - Грег расхохотался и не мог остановиться несколько секунд. - Вот тогда бы точно контракт расторгли, прямо за пару дней до премьеры. Даже заголовок в сводке новостей уже представляю: Известная писательница и сценарист Кристина Стоук пренебрегла приглашением своих компаньонов. Поистине, звёздная болезнь не имеет границ, - замогильным голосом возвестил он.
   Кристина обхватила голову ладонями и нечленораздельно проскулила что-то нелестное о себе.
   - Люблю самокритику, но толку в ней чуть, - вздохнул Грегори. - Хорошо, что ты хоть заранее спросила. А я-то ещё, дурак, пытался узнать, кто тебя сопровождает. С другой стороны, ну и хорошо, что некому! О пассиях Джека Сандерса я тоже что-то не слышал.
   - Ради Бога, Грег, ну хватит уже прикалываться! Я вас чуть не подставила накануне премьеры, а ты смеёшься на тему моей личной жизни. И над тем, как свести меня с одним из наших основных партнёров! Лучше бы выбрал, с кем из своих почитательниц пойдёшь сам.
   Она резко встала и, отшвырнув сценарий на стул, начала прохаживаться взад-вперёд, лихорадочно соображая, где взять подходящее по случаю платье, чтобы не опозориться окончательно. В конце концов, именно она, по большому счёту, представляла их команду. Грег со вздохом прокомментировал:
   - Темперамент - как у перебравшей медовухи валькирии.
   - Ну, у тебя не лучше, - укоризненно заметила подошедшая к ним Рэйчел. - Вы, в конце концов, в один день родились.
   - Я вообще отрицательный персонаж по жизни. Мне положено.
   - Извинись перед сестрой.
   - Да не сержусь я уже, - устало отозвалась Кристина.
   - Вот за что тебя люблю, так это за отходчивость! - просиял Грегори.
   - Нервы у нас у всех уже сдают, ничего. Скоро ведь премьера! - миролюбиво подтвердила Рэйчел. - Крис, давай ты мне поможешь избавиться от этой шлемо-короно-подобной конструкции, а я с удовольствием помогу тебе подобрать антураж на вечер - идёт? Виски сводит, сил нет.
   - Бедняжка. Без проблем, - Кристина с облегчением рассмеялась и приступила к извлечению многочисленных шпилек, удерживавших венец.
   - А ты не стой над душой, Грег. Женский разговор, - с шутливой суровостью добавила Рэйчел. - К тому же, Брайан хотел уточнить что-то насчёт вашей дуэли.
   Грегори примирительно поднял руки.
   - Понял. Уже ретировался.
   Когда он ушёл, актриса тихо проговорила:
   - Я не буду задавать вопросов, что там у тебя происходит с "сопровождающими", но хотела напомнить: сегодня же Самхейн!
   - О, я помню, - улыбнулась Кристина. - Мой любимый праздник. День, когда отмирает всё ненужное.
   - А твоё уже отмерло окончательно? - осторожно спросила Рэйчел.
   - Разумеется. Но каждый год есть, с чем прощаться.
   - Ещё очень полезно сжигать письма и фотографии. Сразу рождается такая удивительная внутренняя свобода!
   - Уже сожжено. Да и нет нужды больше. Это хорошо делать, когда ещё хоть немного болит...
   - Ты меня восхищаешь. Я даже не знаю, что бы сама делала. Но вряд ли я могла бы вернуться к игре - своему творчеству - так быстро. Ты... - актриса кашлянула, сомневаясь, стоит ли задавать вопрос.
   - Да ты не смущайся, спрашивай, что хотела. Говорю же, не болит, - Кристина пожала плечами. Её гораздо больше заботило то, что она умудрилась забыть об официальном приглашении, чем истории из прошлой жизни.
   - Ты его сильно любила?
   - Сейчас не знаю, - девушка задумалась, внутренне потянувшись к той части сердца, где по идее должно было остаться хоть что-то, потом покачала головой. Пустота... Но, к её изумлению, эта пустота была не мёртвой, а той, что подобна плодородной почве, ждущей, чтобы в неё обронили семя. - Не могу поймать привкус того ощущения, чтобы ответить точно.
   - И хорошо, наверное, - Рэйчел вздохнула. - Полагаешь, это будет сказываться на дальнейшем? Ты веришь в следующий шанс?
   Кристина рассмеялась.
   - А ты как думаешь. Когда всю жизнь пишешь истории любви, невольно, разумеется, веришь, даже когда не хочется.
   - Мм... кажется, это было у Ремарка. "Человеческая жизнь слишком длинна для одной любви".
   - В точку. Ещё говорят другое. Когда умирает любовь, умираешь ты сам. Главное суметь возродиться наиболее целостным, сохранить в себе настоящее, а не то, что попытались "выдрессировать" в тебе разочарования.
   - Люди всё же такие одинокие... Все, даже самые независимые, - с грустью заметила Рэйчел. - Печальнее всего видеть одиночество в парах. Большинство даже не знает, зачем они вместе, кроме удобства. Никогда не перестаю удивляться общему человеческому стремлению быть хоть с кем-то.
   - В какой-то момент, к счастью, многие приходят к мысли, что "как-то" страшнее, чем "никак".
   - Ну а как, к примеру, распознать заранее, что самый желанный человек обратит твою жизнь в кошмар лучше, чем любое воображаемое тобой чудовище?
   - Рецепта не существует. Обычно сердце всегда знает, но только кто же его, бедное, слушает заранее? - Кристина тихо рассмеялась, потом закончила серьёзно, стараясь, чтобы каждое её слово достигло собеседницы: - Рискуй, если не хочешь пропустить "своё". Дари себя без остатка. Восстанавливаться легче, чем жить в скорлупке. По крайней мере, определённо, интереснее.
   После долгой паузы Рэйчел кивнула и чуть слышно сказала:
   - Сегодня же поговорю с Грегом.
  

* * *

   "...Это был один из тех самых прекрасных моментов - несколько мгновений до полного пробуждения, когда он уже не спал, но разум и боль ещё не очнулись. В такие мгновения он ещё не помнил, кто он, и что с ним происходило. Это было настоящим счастьем, но, к сожалению, очень кратким, потому что вскоре возвращалось осознание. Оно накрывало, точно крышка гранитного саркофага - невыносимо, неумолимо. От боли безысходности и абсолютного бессилия он забывал, как дышать, и был бы рад не вспоминать.
   "Прежде, чем задать вопрос, спроси себя, готов ли ты услышать ответ".
   Воистину так, некоторые вещи лучше не воплощать ни в слова, ни даже в мысли. Может быть, люди просто не умеют правильно мечтать, хватаются за решение слишком поспешно. Не желать вообще? Такой лёгкий выход, кажущийся тем справедливее, чем больше последствий он видел... Но верный ли это был выход - теперь он уже не знал..."
  
   - Спасибо, что сопровождаешь меня, Грег. Думаю, дальше я справлюсь, - Кристина вежливо улыбнулась, принимая бокал с мартини.
   - Если бы ты сразу пришла одна, это бы смотрелось подозрительно. А так мы сохранили интригу, - заговорщически шепнул он, и поспешил перевести тему: - Кстати, прекрасно выглядишь.
   - Рэйчел помогла.
   - А с кем она здесь? - скучающим тоном поинтересовался Грегори, и Кристина невольно улыбнулась, узнавая тщательно скрываемую лёгкую ревность.
   - С Брайаном, но не больше, чем ты со мной, - она чуть подтолкнула брата локтем. - Кто мне говорил про то, что жить надо в этой реальности? Не путай роли с жизнью.
   - В твоих произведениях очень сложно играть именно поэтому... - вздохнул Грег. - Ты помнишь, мы не раз говорили об этом. Хороший актёр подобен медиуму. Энергию всякой личности, роль которой ты исполняешь, ты должен, так или иначе, пропускать сквозь себя. И дело в том, что далеко не всегда хочется расставаться с этой личностью, часть которой жила в тебе, пока ты доносил её до зрителя. Опасность твоих произведений заключается именно в этом.
   - Благодарю за изысканный комплимент.
   - Да ладно, будто ты не знаешь, - отмахнулся Грегори. - Я к тому, что у Брайана и Рэйчел парная роль.
   - Ну и что?
   В тот момент он что-то заметил и заторопился.
   - Я пойду. Ещё поговорим.
   Кристина вздохнула, надеясь, что так спешил он к Рэйчел, а не к кому-нибудь из роя падких на его внешность и манеры особ. Оставшись одна, она поняла, насколько отвыкла от подобных сборищ. Она и раньше-то любила посещать их только под настроение, и желательно в хорошей компании. Восстановление заняло определённое время. Это был первый большой вечер в её новой жизни, и она не чувствовала себя комфортно. Ещё менее комфортно ей становилось при мысли, что придти сюда она хотела, потому что это было отличным поводом для встречи. Даже придумывать ничего не придётся. А, как известно, в начале знакомства всегда приходится придумывать повод, чтобы не казаться идиотом хотя бы в собственных глазах.
   Неизменно вежливо отвечая на вопросы тех, кто подходил к ней и пытался завязать разговор, девушка с удивлением поняла, что переживает и даже ждёт. Когда же она поймала себя на том, что то и дело бросает взгляд в толпу гостей, надеясь увидеть вполне определённого человека, то едва не поперхнулась мартини. Впрочем, за внешнюю невозмутимость можно было не переживать - привычка к сдержанности была слишком велика.
   - Мисс Стоук? Приятного вечера!
   Кристина оказалась совершенно не готова, хотя и ждала. Она обернулась на знакомый голос и невольно улыбнулась искренней радости Сандерса от встречи.
   - Добрый вечер.
   - Почему-то у меня было стойкое ощущение, что Вы не сможете придти. Рад, что я ошибся.
   "Он что, и мысли читает заодно, не только по Мирам путешествует? - подумала девушка, смущённо кашлянув. - Его даже зовут так же, как сказочного повелителя Хеллоуина..."
   Она усмехнулась.
   - Это было бы, по меньшей мере, неэтично. К тому же, разве я могла отказать себе в удовольствии?
   Привычный вежливый набор фраз перестал быть просто данью этикету. Она имела в виду именно то, что сказала. Снова поговорить с ним, увидеть этот взгляд из другой реальности действительно было удовольствием.
   - В таком случае, не сочтите за дерзость, если и я не откажу себе в удовольствии, - Джек улыбнулся, предложив ей локоть, - составить Вам компанию.
   - Ваша дама не будет возражать? - уточнила Кристина, осторожно беря его под руку.
   Он картинно огляделся.
   - А Вы возражаете?
   - Нет.
   - Тогда, полагаю, вопрос исчерпан.
   Снова этот заразительный мягкий смех.
   С ним было удивительно легко. Девушка даже не заметила, как оказалась полностью поглощена их непринуждённой беседой - о вечере, о гостях, о грядущей премьере, о работе и творчестве. Джек не обладал обаятельной дерзостью и напористостью Грега, но его тактика была не менее эффективной - тихая настойчивость, завоевание внимания шаг за шагом, исподволь. Он деликатно пробовал барьеры разделяющих их обычных условностей, и вскоре те просто таяли за ненадобностью. Каким-то образом он знал, чувствовал язык, близкий Кристине, и говорил на нём. Или просто их язык был общим?
   К ней больше не подходили, пытаясь заинтересовать - ни с вопросами, ни даже за случайным автографом - как будто его присутствие проводило невидимую черту. Среди всей толпы они оба существовали обособленно. И правду говорили, что когда люди общаются по-настоящему, их общение создаёт свою отдельную реальность, живущую по своим законам. Сейчас эти слова обретали свой естественный смысл...
   Позже кто-то из партнёров окликнул Сандерса, вторгнувшись в их маленькую реальность, напомнив об окружающем.
   - Простите, Кристина. Это не займёт много времени, - проговорил он с некоторой досадой.
   - Нестрашно, я подожду, - девушка ободряюще улыбнулась, невольно подмечая, как он моментально становится иным - для общения с другими.
   Джек по-прежнему словно светился изнутри, излучая спокойствие и уверенность, но он был более отстранённым. Казалось, от мира его работы и вынужденного общения его отделял своего рода доспех. При этом его взгляд оставался удивительно открытым, разве что чуть более холодным.
   Вечер шёл своим чередом - Самхейн, мистический праздник древних. Волшебство в воздухе Кристина ощущала разве что не на вкус. Если для других атмосфера была условностью, то для неё - реальностью. Не зря Грег напомнил утром о "семейном чародействе".
   Она благополучно простилась с прошлым, позволила ему умереть - даже повторила всё внутренне, отдавая дань ритуалу. Но что она хотела внести в будущее?
   "Пожелай для себя - в этом нет ничего преступного. Только теперь пожелай правильно", - вспомнила она "пророчество" Грега.
   Стать героиней чьей-то истории, оставаясь собой? Но вот в какой реальности... Она вдруг отчётливо вспомнила одно из своих самых безумных, самых отчаянных желаний - оставить реальность, в которой она родилась, позади, шагнуть в один из тех миров, которые открывались ей или другим авторам. Ей всегда казалось, что жизнь там имела бы для неё куда больше смысла, что там она сумела бы сделать гораздо больше и обрести цели, которые окончательно утолили бы её внутреннюю жажду, сопровождавшую её, сколько она себя помнила. Нет, не умереть, конечно же - а пройти туда живой, хотя бы на время, как возможно было в историях.
   Стать героиней чьей-то истории, оставаясь собой... В том, что это желание вполне может сбыться, девушка ничуть не сомневалась. И оно казалось ей гораздо справедливее, чем то, которое она не смела загадать или даже до конца оформить в мыслях. Желания, вмешивающие других людей, вообще по сути своей очень опасны, и Кристина слишком хорошо помнила, каким бывает их исполнение. Другое дело замыслить и исполнить такую мечту, которая затрагивала бы только её! Она вспоминала истории о древних Местах Силы, и об арках из тройных согнутых ветвей в лесу, и о проходах во тьму. Все эти легенды - а, как известно, ни одна легенда не рождается просто так - содержали в себе своего рода рецепт, соблазнительное руководство к действию "как пройти в другое измерение". В Кристине до сих пор сохранилось её авантюрное начало, её неутолимый исследовательский интерес.
   Итак, сегодня был Самхейн, лучшее время для прощаний. Эта ночь не зря считалась царством духов, и с небольшой помощью внутреннего волшебства можно было последовать наиболее доступному "рецепту": загадать желание так, как Кристина умела - всем сердцем - и шагнуть... да хотя бы во мрак прохода на террасу на крыше. Контраст слепящего света хрустальных люстр в зале и темноты вечера за стеклянными дверями был достаточно велик, чтобы создать необходимую для колдовства завесу.
   Безумно... авантюрно... но так соблазнительно. И это казалось сейчас гораздо более правильным и безопасным, чем... Нет, она предпочла не думать о другом возможном желании, боясь придать ему фатальную форму. Получить необходимую приватность в толпе гостей было даже легче, чем если бы Кристина попыталась намеренно скрыться от взглядов. Люди, как правило, в целом слишком увлечены собой, и именно поэтому, возможно, не видят волшебство, даже когда оно творится прямо у них под носом.
   От знакомого привкуса её глубинных внутренних возможностей захватывало дух. Как давно она не позволяла себе отдаться этой волне! И ведь она по-прежнему не видела своего будущего, не видела мост. Значит, дорога была открыта, и путь мог быть любым. Вспышкой она вспомнила о Греге и других.
   "Ну не умирать же я собираюсь, в самом деле, - с улыбкой подумала Кристина. - Он поймёт, обязательно. А проект уже готов и давным-давно живёт отдельно от меня".
   Потом она почему-то вспомнила, что обещала Джеку подождать, но постаралась сразу же отмести эти мысли, потому что они шли бок о бок с тем, что ещё не успело зародиться, с тем, на чём она пыталась не сосредотачиваться. Повернувшись к дверям в темноту вечера, готовым стать дверями в неизвестность, она вздохнула, собирая свою внутреннюю Силу их странного семейного Дара.
   Закрыть глаза... Сделать шаг... Пожелать...
   - Не надо, - голос был негромким, но его силы хватило на то, чтобы прорезать густое полотно магии и достигнуть сознания Кристины. - Пожалуйста.
   Девушка не сразу поняла, звучал ли этот голос внутри, или принадлежал реальности, которую она ещё не успела оставить - настолько он выделялся в общем полотне окружающих её звуков. Концентрация была нарушена, но Кристина всё ещё держала нити Силы в едином сгустке. Она так давно не использовала Дар, что этой Силы скопилось очень много - как раз столько, чтобы воплотить одну мечту, даже самую безумную и невозможную.
   Обернувшись, девушка натолкнулась на тот самый взгляд - мягкое пламя иной реальности. Сейчас там была печаль. Шутки и вежливые фразы истаяли на губах, так и не родившись. Она сразу же поняла, что притворяться не имело смысла. Джек не только знал, что она собиралась осуществить, но и то, что ей это удастся. Он улыбнулся, когда ему удалось отвлечь её внимание, и тихо повторил фразу, которую произнёс днём:
   - Кристина... неужели Вы думаете, будто в нашей реальности дела обстоят настолько плохо, что чудеса рождаются только в других? - словно боясь, что она ответит утвердительно, Сандерс коснулся её руки и добавил: - Я понимаю Вас. И всё же, если я имею право просить - дайте ей ещё один шанс.
   Кристина неуверенно сжала его руку в ответ и медленно кивнула. Джек шагнул к дверям, окончательно рассекая паутинки незавершённого колдовства, увлекая девушку на террасу, во вполне обычный вечер их нынешней реальности... Впрочем, нет, как раз обычным этот вечер не был, ведь сама реальность теряла свой привычный привкус.
   - Будут ещё и другие Самхейны, и другие Места Силы, - шепнул Сандерс и обнял её - достаточно деликатно, чтобы не испугать, и достаточно крепко, чтобы ей уже не хотелось уходить больше никуда.
   Кристина опустила голову ему на плечо и вдруг со всей возможной отчётливостью ощутила, осознала, как именно будет правильно. Тогда она направила свою Силу по другому руслу и, придав интуитивному знанию наиболее точную мысленную формулировку, пожелала...
  

* * *

   - Не могу поверить... Предварительный договор на книгу был заключён ещё несколько месяцев назад, и вот те на, - она рассмеялась, качая головой. - Похоже, моей дьявольской удаче и правда пришёл конец.
   Ей давно уже не отказывали. Фактически, чтобы добиться очередного успешного заключения контракта, ей не приходилось прикладывать особых сил. Это было частью внутренней сделки.
   - Не печалься, - Джек нежно коснулся её волос, пропуская их сквозь пальцы. - Когда вернёмся из отпуска, я с удовольствием помогу тебе разобраться с делами.
   - Нет, сначала я помогу тебе с твоими, - она улыбнулась, обнимая его. - Если честно, я и не переживаю. Скорее, изумлена до крайней степени.
   Внутри теплилась радость - неужели действительно удалось повернуть вспять?!
   - Будет только лучше. Твоя последняя работа была чудом... Ваш так называемый "экспериментальный проект" оказался просто блестящим.
   - Думаю, во многом потому, что ты тоже был его частью, - Кристина поймала его взгляд. - Ты был прав тогда. Некоторые чудеса - самые главные - возможны, только когда творишь их вместе.
  
   Ей снова снились мосты, множество мостов самых разных конструкций из самых разных эпох. Но один царил над всеми - огромный, с обилием арок и переходов, ослепительно прекрасный, точно вырезанный из переливающегося хрусталя.
   Каждый шаг по нему был наполнен сладостным предвкушением. Он вёл не в никуда, а в чудесную полную волшебства неизвестность, которую ещё только предстояло открыть и исследовать...

30.10.2008

26.12.2008

   * Samhain (англ.) - Самхейн, или Самайн, древне-ирландское название кельтского "Праздника Смерти", приходящегося на Halloween.
   ** Trick or treat (англ.) - Традиционная фраза для Хеллоуина. Подразумевается, что человек должен "заплатить" лакомством, чтоб ему не сделали, шутки ради, какую-нибудь мелкую гадость.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"