Аннотация: Что делать, если вся твоя привычная жизнь разрушена одним неосторожным словом, взглядом, поступком? Бороться, выживать и становиться сильнее!
Щенок
Я отложил в сторону книгу и посмотрел в окно. Мои ровесники с радостными воплями носились по саду моей матушки, сражаясь на деревянных мечах. Я с жадностью смотрел на их резкие, порывистые движения, вслушивался в громкие задорные выкрики. Мне тоже хотелось быть там. Рядом с ними. Так же быстро бегать, падать, от подножки товарища, заливисто смеяться. Но мне нельзя. Матушка всегда запрещала мне подвижные игры, она оберегала меня, волновалась, и я не собираюсь быть настолько неблагодарным, чтобы расстраивать ее. Я всегда был слабым и хилым ребенком, даже сейчас, в мои шестнадцать по внешнему виду я едва дотягивал до тринадцати лет, что, однако, не мешало аристократкам с завидным упорством добиваться моего внимания. Абсолютно все считали, что я поразительно красив. Женщинам нравились и мои длинные белоснежные волосы, и большие серебристые глаза, и мое хрупкое телосложение, раз за разом они пытались затащить меня к себе в постель. Не сказать, чтобы я был совсем против... Все-таки любому шестнадцатилетнему подростку будет приятно, когда на него обращают внимание женщины от семнадцати, до сорока. Возможно, я был бы даже не против делить с ними ложе, если бы не Она.
Мне кажется, я полюбил ее сразу же, как только увидел. Она была моей ровесницей, на год старше меня, и она была прекрасна. Ее темные длинные волосы, карие, словно горячий шоколад, глаза, нежная кожа... Если бы я был художником и попытался нарисовать ее портрет, я не смог бы отразить в своей картине и малой доли ее красоты, доброты и внутреннего огня. Она ничего не боялась. И даже сейчас, наплевав на все правила приличия, она, переодевшись в мальчишеский костюм, носилась с ребятами по саду, воинственно размахивая игрушечным мечом. Не скажу, что она была лучшей, но и худшей она не была. Я почувствовал, как во мне поднимается волна гордости за нее. Нет-нет, я даже надеяться не смел, что она когда-нибудь обратит на меня внимание, станет моей, что я когда-нибудь смогу обнять ее, коснуться ее нежных губ... Ей нужен не такой как я. Она была воплощением пламени, такая же дерзкая, прямолинейная, полная жизни, а я... Иногда мне казалось, что я живу словно во сне, что меня заморозил какой-то злой маг и жизнь проходит мимо. А мне остается лишь наблюдать. Нет, я не жалуюсь, мне достаточно просто наблюдать за ней, видеть, что она счастлива, для меня - это высшее благо, которое я могу пожелать...
- Молодой господин! - повторил учитель.
- Да... - не сразу отозвался я - Милена. Ми-ле-на...
- Что вы сказали? - встревожился мужчина - Госпожа Милена в саду?
Тут я спохватился, что, задумавшись, сказал лишнее.
- Нет, нет, что вы! - поспешно отвернулся я от окна - Давайте продолжим занятие.
Учитель нахмурился, посмотрел в окно и охнул.
- Да что она себе позволяет! - он развернулся ко мне и слегка наклонил голову - Простите господин, на сегодня занятия окончены, вы можете отдыхать. К следующей нашей встрече переведите четыре первые главы из "Истории эльфийской королевской династии. X - XII века" с древнеэльфийского на всеобщий и просмотрите влияние и последствия внешней политики того периода на взаимоотношения наших народов в наше время.
- Хорошо, учитель.
Из своего окна я с грустью наблюдал, как мужчина вышел в сад, подозвал к себе девушку и с негодованием начал отчитывать ее за недостойное аристократки поведение. Ее друзья, стояли рядом, молча склонив головы и подбадривая девушку взглядами. Милена же, ни капли не раскаиваясь, в ответ рассмеялась и что-то сказала, небрежно махнув рукой. Учитель нахмурился. Он покачал головой и спокойно ей ответил. Наверняка, сказал, что доложит матери о ее поведении.
Я вздохнул. Ведь это из-за меня Милену накажут. Если бы я не замечтался, если бы не произнес ее имя...
Тем временем девушка скорчила рожицу в спину удаляющемуся учителю. Я усмехнулся. В этом вся она. И тут я осознал, что Милена смотрит прямо на меня. На ее лице отразилось изумление, а затем гнев. Я тут же отшатнулся от окна. Я не хотел, чтобы она на меня так смотрела. Наверняка Милена подумала, что это я наябедничал учителю. Вероятно, со стороны так оно так и выглядело. Нужно будет подойти к ней и все объяснить. Я не хочу, чтобы она на меня злилась.
Я встал и с удовольствием потянулся. Урок действительно вымотал меня. Сейчас надо отдохнуть. Подойдя к зеркалу, я поправил белую с серебряной вышивкой тунику. Люблю это сочетание цветов. Легкая ткань и свободный покрой скрывали мою худобу. В последний раз оглядев себя, я проверил все ли в порядке. Длинная челка снова упала на глаза, и я откинул ее привычным, уже машинальным движением.
Я всегда волнуюсь перед тем, как предстать перед матушкой. Не хочу, чтобы она стыдилась своего сына. Мне хватало того, что кто-то распустил сплетню, будто матушка изменяла моему отцу. Слишком уж я был на него не похож ни внешностью, ни характером. Хотя на самом деле все объяснялось весьма просто. Среди моих предков затесался чистокровный эльф, и вот кровь родственника показала себя во всей красе.
Матушка сидела в гостиной, склонив голову над вышивкой. Когда я вошел, она тут же отложила ткань в сторону и жестом подозвала меня к себе. Она коснулась кончиками пальцев моего лица и мягко улыбнулась.
- Сегодня мистер Рейдон тебя рано отпустил.
- Так получилось. Зато я смогу больше времени провести с вами.
Матушка удовлетворенно кивнула.
- Ты уже был у лекаря?
- Нет, у меня все в порядке. - Я не любил, когда речь заходила о моем здоровье. В детстве я переболел всеми известными заболеваниями, но умудрился выжить, благодаря матушкиной заботе. Я понимал, что она волнуется, ведь я был ее единственным сыном и памятью о погибшем муже.
- Я просила тебя ходить туда каждый день, чтобы мистер Верн обследовал тебя. Неужели так трудно выполнить мою просьбу, Аарон? - укоризненно произнесла она.
Я виновато склонил голову.
- Простите, такого больше не повторится. Я немедленно пойду к нему.
- Уже слишком поздно. - Матушка снова взяла в руки вышивку - Скоро стемнеет. Посиди со мной.
- Как пожелаете. - Я даже не пытался скрыть радостных ноток в своем голосе. Мне доставляло удовольствие любоваться ею. И я был счастлив, что проведу с ней лишний час.
- Посмотри. - Матушка повернула ко мне свое рукоделие. На меня смотрели печальные серебряные глаза бледного мальчишки. Непослушные пряди волос падали ему на лоб. Я тут же машинально убрал мешающуюся челку и улыбнулся, услышав тихий матушкин смех.
- Это я? - она кивнула - Очень похоже. У вас просто талант.
- Ты льстишь мне, Аарон. - Она внимательно посмотрела на меня и вздохнула.
Тут раздался резкий стук и дверь распахнулась. Я обернулся с недовольным выражением лица. На пороге стояла мать Милены, матушкина подруга и наша соседка. На мой взгляд она была излишне легкомысленной, ветреной и вызывающей женщиной. Хотя что возьмешь с темной колдуньи? Однако я понимал, что должен быть к ней терпимее из-за того, что матушке нравилось с ней общаться, но понять, что она в ней нашла, я не мог.
- Изабель, я так рада, что нашла Вас! - защебетала колдунья. - Я хотела поблагодарить вас, что вы присмотрели за моей дочуркой, во время моего маленького путешествия! Надеюсь, она доставила не слишком много хлопот? - она взяла мою матушку за руки, и они обе заулыбались - Завтра же мы уедем!
- Я не возражаю, если вы погостите у нас подольше. - Видно было, что матушка искренне радовалась приезду подруги, которая тем временем заметила меня.
- О, Аарон! - она с удовольствием сытой кошки подошла ко мне - Каждый раз, когда я тебя вижу, ты становишься все прекрасней.
- Благодарю, госпожа Элеонор. - Учтиво поклонился я.
- Откуда такая холодность? - в притворном изумлении воскликнула колдунья - Ты даже не поцелуешь крестную, которая так по тебе соскучилась?
Я беспомощно оглянулся, ища поддержку у матушки, но она сидела с каменным лицом, слегка сжав губы. Верный признак недовольства. Ведь Элеонора действительно была моей крестной и имела право на такое приветствие, какое она захочет.
Я на мгновение коснулся горячих губ колдуньи и тут же отстранился. Она притворно надулась, но требовать большего не стала, лишь горестно посетовала.
- Ох, Изабель, твой сын совсем меня не любит. Такой холодный и неприступный, хотя, я думаю, именно это и привлекает к нему поклонниц.
- Прошу прощения! - я не мог больше оставаться с ней в одной комнате. Мало того, что она лишила меня вечера, проведенного с матушкой, заставила себя поцеловать, так она еще и насмехается надо мной. - Могу я идти, мне еще нужно подготовиться к завтрашнему уроку. - Я изо всех сил старался, чтобы мой голос не дрожал от переполняющих меня эмоций.
Матушка кивнула, позволяя мне удалиться. Я поцеловал ей руку и быстрым шагом вышел, пытаясь не сорваться на бег под двумя колючими взглядами.
- Вот ты где! - я даже не успел понять, кто меня зовет, как меня схватили за плечо и потащили на улицу. Я попытался возмущенно воскликнуть, но меня грубо толкнули на землю так, что я задохнулся от резкой боли в груди.
- Вставай! - Милена носком туфли слегка ударила меня по плечу. Я поморщился и поднялся. Двое слуг девушки, не оглядываясь, шагали прочь. Я разозлился, как им хватило наглости, так посметь со мной обращаться!
- Если вы так хотели меня видеть, госпожа Милена, вам стоило просто позвать меня, а не прибегать к силе этих... людей. - Едва сдержался я, чтобы не выругаться.
- Ты заслужил это! - бесцеремонно ответила девушка, с ненавистью глядя на меня. Я не выдержал и отвел взгляд. - Зачем ты рассказал про меня учителю?
- Я не рассказывал.
- Врешь! - она подскочила ближе ко мне и зашипела - Я видела, что ты смеялся, глядя, как он меня наказывает!
- Вы просто не так все поняли. - Попытался оправдаться я.
Глаза Милены вспыхнули безумным пламенем. Она размахнулась и резко ударила меня по лицу.
- Заткнись! - закричала она.
Я удивленно коснулся горящей щеки. За что? Она даже не выслушала меня. Даже не дала объяснить, что все это случайность.
- Слабак! Я вижу, как ты постоянно смотришь на нас всех! Ты просто завидуешь! Самовлюбленный нарцисс, привык, что все бегают за тобой, выполняют любые твои прихоти! Думаешь, что можешь все? Ошибаешься! Я ненавижу таких, как ты! Тебе нужно было родиться девчонкой! Из тебя вышла бы замечательная госпожа!
Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и произнесла.
- Если у меня еще будут из-за тебя неприятности, ты пожалеешь. Да, кстати, ты, мерзкий подонок, если еще раз поцелуешь мою мать, я вырву твое достоинство, и тогда твое тело полностью будет соответствовать твоей внешности и поведению!
- Милена... - прошептал я, глядя, как она удаляется и чувствуя, как предательски дрожат губы. Я не мог поверить, что она действительно так считает. Неужели она видит меня именно таким? В уголках глаз защипало, и я почувствовал, как по щекам текут слезы. Я быстро заморгал. Если кто-то сейчас увидит меня, вот позор-то будет!
Не сумев справиться с эмоциями, я бросился к конюшне. Не глядя, вскочил на первую же лошадь и ударил ее по бокам. Ветер засвистел в ушах, когда мы пронеслись мимо пораженной стражи. Сзади раздались выкрики. Все знали, что когда я верхом, меня невозможно догнать. Лошади слушались меня, повинуясь малейшему движению. Я всегда ездил без седла.
Я потом придумаю, что сказать в оправдание матушке. Я потом придумаю, что делать дальше. Сейчас мне нужно успокоиться.
Постепенно слезы высохли, унялась дрожь в руках, но вот горечь осталась. Лошадь, повинуясь мне, перешла на медленный шаг. Впереди заблестела водная гладь. Я легко спрыгнул на землю и подошел к озеру. Солнце садилось, и поверхность воды окрасилась в кроваво-красный цвет. Я долго сидел, вглядываясь в свое отражение. Жалкое зрелище. Волосы растрепаны, одежда в пыли, глаза опухли, а лицо покраснело. Как я мог опуститься до такой детской выходки? Матушка сейчас места себе не находит, узнав, что я умчался в такой час неизвестно куда, никому ничего не сказав. Нужно возвращаться.
Я зачерпнул холодной воды и плеснул себе на лицо, смывая пыль и остатки слез. Сзади раздались тяжелые шаги. Я удивленно оглянулся. Ко мне, не скрываясь, медленно приближались четверо мужчин. По их нехорошим усмешкам я понял, что нужно уносить ноги.
- Так-так - насмешливо произнес один из них, чей левый глаз был повязан серой грязной тряпкой - Кто это тут у нас?
Я метнулся к своей лошади, но около моих ног тут же вонзилась стрела, пущенная из арбалета, одним из разбойников. Я настороженно затаил дыхание. Одноглазый, который видимо был у них за главного, подошел и, схватив меня за подбородок, повертел мою голову из стороны в сторону, разглядывая мое лицо.
- Симпатичная мордашка - хмыкнул он, остальные дружно захохотали.
Я дернулся, вырываясь, и отступил назад.
- Но-но! Зубы-то не скаль! Я не хочу портить твое личико!
- Что вам от меня нужно? - огрызнулся я - Если вам нужны деньги, то у меня их нет.
Одноглазый оглянулся на своих товарищей и улыбнулся.
- А мальчик-то ничего не понял. - Он снова посмотрел на меня. - Не беспокойся, после твоей продажи деньги появятся.
Что?! Они работорговцы?!
Я рванулся в сторону, в надежде убежать, но один из разбойников схватил меня за плечо и с силой бросил на землю. Второй тут же вывернул мне руку и, схватив за волосы, поднял мое лицо. Я зашипел от боли и попытался вывернуться, но мужчина так сжал мое запястье, что у меня затрещали кости, а на глаза навернулись злые слезы.
- Пустите!
- Ни за что! - ухмыльнулся одноглазый - Не повезло тебе, парень! За такого как ты можно выручить не меньше ста золотых, и я не собираюсь терять такие деньги!
Меня рывком подняли на ноги, продолжая выкручивать запястье. Разбойник еще сильнее потянул меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову назад так, что мне стало трудно дышать. Одноглазый тем временем ловко разрезал мою тунику и присвистнул.
- Эх, ты! Я-то думал, нормальный пацан, а у тебя одна кожа да кости! За такого доходягу много не дадут!
- Так отпустите меня! - прохрипел я.
Меня толкнули вперед, и я налетел на колено одноглазого. Весь воздух со свистом тут же вышел из легких. Я упал на землю, прижимая руки к животу и судорожно пытаясь вдохнуть. Тем временем разбойники времени зря не теряли, они связали мне руки за спиной и вновь подняли.
- Лучше не сопротивляйся, - ласково посоветовал главарь - тогда наше сотрудничество будет более плодотворным.
- Да пошел ты! - огрызнулся я и плюнул ему в лицо. Я чувствовал себя загнанной собачонкой, окруженной матерыми волками, которая знает, что ей не спастись, но все равно тявкает.
Главарь не ответил. Его глаза опасно заблестели. Он молча вытерся и, коротко размахнувшись, ударил меня по лицу. У меня перед глазами тут же поплыло и я кулем осел в руках, держащего меня разбойника. Наверное так было даже лучше, потому что я не чувствовал ударов, которыми меня в ярости награждал главарь.
Прости меня, мама...
Когда я очнулся, на моей шее уже застегивали кожаный ошейник. Одноглазый, не спеша, пересчитывал монеты. Увидев, что я открыл глаза, он ссыпал деньги в тряпочный мешочек, пристегнул его к поясу и довольно ухмыльнулся.
- Ну бывай, парень. Не скучай тут.
Я рванулся к нему, но прочная цепь, крепящаяся к ошейнику, удержала меня. Все еще не веря в реальность происходящего, я коснулся кожаной полоски у меня на шее. Незнакомый толстый мужчина, поигрывая ножом, подошел ко мне.
- Слушай внимательно, щенок. Мое имя Щуп. Теперь ты моя собственность. Через месяц будет торг, и я намерен выручить за тебя кругленькую сумму. Если будешь хорошо себя вести, то проблем у тебя не возникнет, и я, может быть, подберу тебе хорошего хозяина. - Он окинул меня оценивающим взглядом - Бежать даже и не пытайся, за одну попытку я тебя отдам своим парням. Они дюже до баб охочи, а с твоим смазливым личиком, ты любую бабу переплюнешь. Ты меня понял?
Я кивнул. Мужчина не угрожал, он просто ставил меня в известность, что случится, если я ослушаюсь.
- Да и еще кое-что... - Хозяин схватил меня за волосы, и я почувствовал холод стали на своем затылке. Белые волосы неровными прядями падали на пол клетки, в которой я сидел. Правильно, рабу не положена длинная прическа. Я закрыл глаза. Где-то внутри, в глубине души еще теплилась искра надежды, что все происходящее лишь дурной сон, но она погасла, как только за мужчиной захлопнулась дверь, и щелкнул замок.
- Подъем! Подъем! - Охранник проходил мимо клеток, проводя по прутьям железной палкой. - Вставайте, отродья!
Я медленно открыл глаза и с неохотой сел, прислонившись к стене клетки. Я давно усвоил правило, если не встанешь по первому требованию, получишь палкой по ребрам. После того, как мне сломали два ребра, я научился просыпаться еще до того как охранник дойдет до меня. Жутко хотелось встать, походить, размять затекшее и продрогшее за ночь тело, но нельзя. Если ослушаешься, будут бить, а если побьют, то не выживешь. Уже давно смысл моего существования свелся к одной-единственной цели - выжить. Я давно понял, что торг, мое единственное спасение из этого ада. На первый я не попал, из-за сломанных ребер, хотя я с удовольствием вспоминаю, как бесился Щуп, узнав, что меня покалечили, ведь он возлагал на меня огромные надежды. До следующего торга осталось две недели. Надо продержаться еще две недели.
Через полчаса нам принесли завтрак. Ломоть хлеба с отрубями и кувшин с водой. Все рабы с жадностью накинулись на еду. Мы были словно оголодавшие животные. Хотя почему словно? Мы ими и были. Наверняка, взглянув в зеркало, я не узнал бы себя.
- Эй, Щенок, - окликнул меня охранник - тебя Щуп зовет. Шевелись и пошли.
Я кивнул. Теперь даже имени у меня не было, лишь прозвище. Щенок. Маленькая, ни на что не годная собачонка, которая даже защитить себя не может.
В кабинете у Щупа мне развязали руки и сняли ошейник. Я растирал запястья и хмуро, из-под отросшей челки разглядывал мужчину. Тот довольно улыбался. Вчера прибыла новая партия рабов, чем их больше, тем больше у него выручка. Наконец ему надоело молчать, он встал и всунул мне в руки листок бумаги, исписанный крупными со множеством завитков рунами.
- Читай.
- Эр лениантар къяде хорв, те арина! Неркве жениар... - послушно начал я.
- Идиот! -Спину ожег мощный удар хлыста, меня швырнуло вперед. Конечно же следа не останется: Щуп не хотел портить товар. - Читай не на эльфийском, а на всеобщем!
- Я прибуду через две недели и хочу увидеть мальчишку, которого ты так усердно расхваливал. Надеюсь, он мне понравится. Не подведи на этот раз. Эскандариэль. - перевел я и положил письмо обратно на стол.
Мы с Щупом одновременно повернули головы к мужчине, стоящему в дверях. Хозяин не побледнел. Он посерел и задрожал, словно за ним пришел демон смерти собственной персоной. Незнакомец тем временем вышел на свет, и я получил возможность хорошенько рассмотреть его. Ему было около сорока, хищный взгляд, заострившиеся скулы, довольная ухмылка. Из-за плеча выглядывала рукоять меча.
- Владимир! - засуетился Щуп - Давно не виделись! Я уж думал, что ты забыл старого друга! - натянуто улыбнулся он.
- Не дождешься. - Последовал краткий ответ. - Действительно, давненько не виделись. Кажется с тех самых пор, как ты натравил на меня своих наемников.
- Да что ты! Что ты! - покрылся трупными пятнами Щуп - Я ж просто послал их узнать, как ты, как дела, как здоровье! А они, ребята глупые, все не так поняли!
- Ну что ж ты таких глупых-то посылаешь. - Посочувствовал ему Владимир.
Щуп нервно передернул плечами.
- За тобой должок. - Наемник покосился на меня. - Какие языки знаешь?
- Всеобщий, эльфийский, гномий, вампирское наречие, диалект оборотней и несколько мертвых языков. - буркнул я, почувствовав толчок в спину от Щупа.
Владимир уважительно присвистнул.
- С лошадью справиться сумеешь?
Я кивнул
- Меч?
- Нет.
- Лук?
- Не промахнусь. - Вопросы не нравились мне все больше и больше. Шрам от ошейника жутко зачесался, и я провел по нему рукой.
Наемник повернулся к Щупу.
- Я его забираю.
- Но как же... - Заговорила в торговце жадность. - Это ведь первоклассный товар!
- Или он, или твоя жизнь. Выбирай. - Спокойно проинформировал Щупа наемник. Торговец замолчал, злобно сверкая глазами.
Владимир кинул мне ошейник, лежавший на краю стола.
- Одевай.
Пока я негнувшимися пальцами застегивал полоску кожи у себя на коже, наемник пригрозил Щупу.
- Даже не вздумай преследовать, иначе будешь долго раскаиваться, что я тебе жизнь сохранил.
Это было сказано таким тоном, что во взгляде Щупа, смотревшего как Владимир уводит меня, светилось облегчение от того, что он легко отделался. Правильно, рабов у него будет еще много, а жизнь одна.
- Как тебя зовут? - наемник внимательно наблюдал, как я с жадностью ем густую похлебку.
- Аарон. - Я покраснел и отодвинул от себя полупустую тарелку. Было непривычно не ощущать на руках веревки, а на шее рабский ошейник. - Зачем вы меня забрали?
Владимир откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и посмотрел на меня тяжелым взглядом.
- А не надо было?
Я еще больше покраснел и опустил глаза. Все было слишком хорошо. Мужчина увез меня подальше от невольничьего рынка, снял ошейник, позволил вымыться, купил новую одежду взамен лохмотьев, которые я носил, и накормил. Я научился не доверять людям и правильно. Потому что от следующего вопроса я вздрогнул.
- Каков твой титул? Граф, барон, князь?
- Какой может быть титул у раба? - тихо ответил я, не поднимая головы.
- Врешь. - Наемник схватил меня за руку и задрал рукав. На запястье темнел шрам от срезанной родовой татуировки. Я усилием воли отогнал воспоминания о том, как холодная сталь вспарывала мою кожу, раздирала мышцы, обжигала дрожащее от боли тело... Вот значит, почему он так внимательно разглядывал мои руки. Я дернулся, пытаясь вырваться, но Владимир сильнее сжал пальцы. - Ну?
- Какая вам от этого выгода? - злобно сверкнул глазами я. Наверное, в этот момент я был похож на неразумного щенка, тявкающего на взрослого, умудренного жизнью волка.
- Когда я задаю вопросы, ты отвечаешь, а не увиливаешь. - Пригрозил он. Зря. Я давно привык к угрозам, и они заставляли меня упрямиться еще больше. Я стиснул зубы, готовясь к тому, что мужчина в бешенстве сломает мне руку. И никто его в этом не упрекнет. Хозяин имеет право наказать своего раба, в доказательство и ошейник имеется. А что раб его не носит, так это просто прихоть хозяина.
К моему удивлению Владимир отпустил мою руку и уже совершенно другим тоном произнес.
- Глупый. Ты же хочешь вернуться домой. - От его слов меня затрясло.
- Тварь... - едва слышно прошипел я. Знает ведь и бьет по самому больному.
Мужчинам пропустил мимо ушей мое оскорбление и продолжил.
- Сам посуди. По тебе видно, что ты из знатного рода. Более того, ты наследник, да и твое образование об этом говорит. Мне раб не нужен, это лишний груз, но если я приведу тебя домой, мне заплатят. Понимаешь? Это выгодная сделка и для тебя, и для меня. Ну, так как? - он протянул мне руку.
Вообще-то он говорит разумные вещи. Ему нет смысла таскать меня за собой. Тем более если он действительно охотится за деньгами, радостные родственники заплатят ему много больше, чем очередной рабовладелец. Ладно, будь что будет. Я протянул руку в ответ.
- Барон Аринтайский.
Губы мужчины чуть дрогнули, когда мы пожали друг другу руки. Да нет, наверное, мне просто показалось.
- Отлично, Аарон. - Ухмыльнулся наемник, церемониться он не собирался, ведь перед ним сейчас просто раб, лишь дома я снова стану свободным, да и тогда он не склонил бы передо мной головы. - Иди спать. Завтра на рассвете отправимся в путь. Через четверо суток ты будешь дома.
- Сколько ты пробыл на невольничьем рынке?
Мы были в пути уже двое суток, а я все не мог поверить, что мой кошмар закончился, что я снова увижу матушку. Я думал обо всем, что ждало меня дома. А еще я не мог избавиться от мыслей о Милене. Как она? Наверняка, она все такая же непоседа. Я попытался представить ее смеющееся лицо, но вместо этого видел ее нахмуренные брови, некрасиво покривившиеся от злости губы и сверкающие глаза. "Я ненавижу тебя! Самовлюбленный нарцисс! Слабак!" - тут же прозвучал в моей голове ее голос.
- Аарон! - Владимир отвесил мне легкий подзатыльник, чтобы я не витал в облаках. Я в недоумении посмотрел на мужчину.
- Вы что-то сказали?
Наемник недовольно скривился.
- Ты плохой раб. Совсем не слушаешь своего хозяина. Сколько ты пробыл у Щупа?
- Около четырех месяцев, точнее не могу сказать. Там время идет по-другому. Все живут от торга к торгу, и неизвестно, когда состоится следующий. Все живут в ожидании, и когда, наконец, объявляют о торгах, люди начинают считать дни. Все понимают, что это единственная возможность выбраться оттуда. На моем счету было два торга. Примерно четыре месяца.
- Почему тебя не продали на первом торге? - поинтересовался Владимир - Тебя выкупили бы мгновенно. Либо богатенькая вдовушка, либо престарелый извращенец, которому нравятся подобные тебе мальчики.
Я обиженно насупился. Ведь и ответить-то нечего. Я множество раз слышал подобные слова от Щупа и от охранников. Пора бы уже привыкнуть к этому. Вот только я не собирался привыкать!
- Аарон! - нетерпеливо окликнул меня мужчина - Ты меня утомляешь! Будешь себя так вести - я надену на тебя ошейник!
- Перед первым торгом охранник сломал мне несколько ребер, а перед вторым ты меня забрал. - Буркнул я.
Владимир подъехал ко мне ближе, схватил за подбородок и с внезапной злостью спросил.
- И каково это, изнеженному мальчишке терпеть побои, сидеть в клетке, медленно подыхать от голода после пуховых перин и изысканных обедов?
- Чувствуешь себя собакой, посаженной на цепь, никому не нужной шавкой, которая нужна лишь для удовлетворения прихотей хозяина и даже тявкнуть не может без его позволения. - Спокойно ответил я, глядя мужчине прямо в глаза. Он хотел ответа, он его получил.
Наемник отшатнулся. Он впервые отвел взгляд. Несколько мгновений мы молчали.
- Впереди есть таверна, там останемся до утра. - Наконец произнес Владимир, слегка ударяя коня по бокам.
- Как пожелаете, хозяин. - Кивнул я. В ответ меня оделили таким взглядом, что я мгновенно понял: еще одно слово в подобном тоне, и по моей спине как следует пройдутся хлыстом. Решив не испытывать судьбу, я пришпорил лошадь, догоняя Владимира, и, молча, поехал рядом, высматривая впереди обещанную таверну.
Сытый хозяин - добрый хозяин, взял себе на заметку я. После плотного ужина Владимир с добродушным выражением откинулся на спинку стула, полуприкрыв глаза. Казалось, что он дремлет, для убедительности картины не хватало мерного похрапывания. Наемник что-то пробормотал и засопел. Ага! Вот и храп появился, обрадовался я. Появилось дикое желание пощекотать мужчину, сейчас похожего на довольного жизнью, упитанного мишку, перышком. Однако я представил последствия и решил, что некоторые мечты должны оставаться лишь мечтами.
Тем временем обеденный зал заполнили звуки музыки. Владимир нехотя пошевелился и приоткрыл правый глаз.
- Ммм... Повезло тебе, парень. Сейчас Желанна танцевать будет.
- Кто будет танцевать? - поморщился я. Меня не привлекали вульгарные кабацкие пляски в исполнении деревенских девиц. Музыка становилась все громче, а на деревянном полу кто-то уже выплясывал.
Владимир заметил выражение моего лица, усмехнулся и кивнул, указывая на то, что творилось у меня за спиной.
- Сам смотри. Такое один раз увидишь - в жизни не забудешь.
"Действительно. Кривляния распушенной девицы я не скоро забуду, " - подумал я, послушно оборачиваясь.
По моему лицу скользнула легкая ткань, я невольно зажмурился.
"Если она мне еще и глаз выбьет, тогда точно до конца жизни вспоминать буду! - возмутился про себя я - Глупая девчонка! Больше я здесь сидеть не намерен!."
Я встал со стула, направляясь в комнату, которую заказал хозяин.
- Куда же ты? - девчонка подошла сзади и кончиками пальцев провела по моим плечам - Тебе не нравится, как я танцую?
- Простите, я устал и хочу отдохнуть. - Вежливо ответил я, напомнив себе, что танцовщица в трактире все же девушка, и хотя бы поэтому заслуживает немного уважения.
- Ты даже не посмотрел на меня! - возмутилась девчонка и топнула ножкой.
- Я уверен, что им - я обвел трактир взглядом - вы пришлись по душе.
- А тебе? - она засмеялась, кокетливо прижавшись ко мне сзади.
- А ты станцуй для меня, и я отвечу! - Улыбнулся я. Раз уж я позволил ей втянуть себя в эту игру, то собирался насладиться ей по полной. Народ в таверне одобрительно зашумел.
- Музыку мне! - засмеялась танцовщица. Меня подхватили в несколько рук и усадили на ближайшую лавку, чтобы мне было лучше видно. Я неуверенно оглянулся на Владимира - он сидел, добродушно улыбаясь и поглаживая подбородок.
Тем временем девчонка, не теряя времени, отбросила в сторону туфли на высоком каблуке и небрежно повела плечами, примеряясь к музыке. Медленно, не торопясь, она начала двигаться, давая мне как следует разглядеть себя. Да уж она и в самом деле была миленькой. Длинные блестящие черные волосы были заплетены в две косы, а хитрые серые глаза бросали мне вызов. Я улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Но тут что-то неуловимо изменилось. Из журчащего ручейка она превратилась в бурную реку. Ее худенькое тело изгибалось в такт музыке, становясь ее продолжением. Резкие, порывистые движения сменялись плавными и соблазнительными. Бесформенное платье тускло-голубого цвета на ней смотрелось сказочным нарядом.
Я подался вперед, затаив дыхание. Передо мной двигалась не живая девушка из плоти и крови, а сказочная морская нимфа, которая заманит неосторожного путника, даст насладиться собой и утопит, ради своего наслаждения, ведь за все нужно платить, тем более за удовольствия. Хотя ради такого удовольствия, возможно, стоит утонуть.
Музыка затихала, движения становились все медленнее и медленнее. Она ни разу не оголила руку выше локтя, юбка не поднялась выше ее худеньких лодыжек, но этого и не нужно было. Мое воображение и так распалилось во всю.
- Вы были прекрасны, госпожа. - Я встал и поклонился ей. - Ваше мастерство поистине выше всяких похвал. Я был неправ и приношу свои извинения.
Народ радостно зашумел, поддерживая свою любимицу. Что ж, она действительно оказалась маленьким чудесным цветком. Пока я шел на место, к Владимиру, меня дружески хлопали по спине и громогласно поздравляли: не для всякого, оказывается, Желанна танцует.
Наемник заказал себе еще пива и вопросительно посмотрел на меня.
- Вы были правы. - Нехотя произнес я. - Ее действительно невозможно забыть.
- Обидишь ее - кастрирую. - Спокойно произнес Владимир, отпивая из кружки.
Я подавился воздухом и закашлялся.
- С чего вы бы мне ее обижать? - Возмутился я. - Я всего лишь сказал, что она хорошо танцует!
- Успокойся! - Прикрикнул мужчина. - Я только предупредил. Желанна мне как дочка, и я не хочу, чтобы она потом страдала из-за богатенького мальчишки. Да и еще кое-что, - он кинул мне в руки ошейник - одень это.
- Что? - спросил я, в недоумении глядя на полоску грубой кожи.
Я отрицательно покачал головой. "Что ж, он прав. Это будет самой надежной защитой для девушки. Я собственность Владимира, я не имею ни своего мнения, ни своего слова, " - подумал я, с усмешкой глядя на мужчину.
- Я не хочу унизить тебя. - Мягко произнес мужчина. - Я просто хочу защитить девочку от самой себя.
- Я понимаю.
Я выпрямился и одел ошейник.
- А я-то все гадала, каков твой недостаток, красавчик. - Тонкие пальчики пробежались по моей шее. - Так значит, ты раб.
- Вы чрезвычайно догадливы, госпожа. - Учтиво поклонился я.
Желанна с сожалением посмотрела на меня и, быстро потеряв интерес, повернулась к Владимиру. Она уже успела переодеться в простые, но добротные штаны и рубаху, стянутую на поясе тонким ремешком с множеством прикрепленных к нему мешочков.
- Он скоро умрет! - Невозмутимо сказала она, показав на меня пальцем. Владимир выплюнул пиво, которое только глотнул. К счастью я успел вовремя нырнуть под стол. Мужчина попытался что-то сказать, но подавился и закашлялся, покраснев от натуги. Я, затаившись словно мышка, сидел под столом, надеясь, что сумасшедшая девица меня не заметит.
- Я тебя вижу! - Носком туфли пнула она меня. Да уж, надежда умирает последней...
Наемник тем временем справился с кашлем и, похлопав себя по груди, громким шепотом спросил
- Он что?!
- Умрет. - Спокойно повторила Желанна с таким видом, словно сообщала о понижении цен на картофель. - Но до конца я не уверена.
- Тьфу ты! Предупреждать надо! - возмутился Владимир - Раз предсказание не точное, то его можно изменить! И вообще неизвестно сбудется ли оно.
Танцовщица лишь задумчиво и многообещающе улыбнулась.
- Ведьма, мать твою! - Буркнул Владимир и потрепал меня за плечо. - Аарон, вылезай.
Я выбрался из-под стола и встал, отряхивая штаны.
- Вы колдунья?
Девушка скользнула по мне равнодушным взглядом и кивнула. Словно ничего и не произошло. Впрочем, мне было все равно, я не верил в предсказания, тем более такие туманные. Конечно, когда-нибудь я умру, это неизбежно.
Танцовщица тем временем вновь повернулась к наемнику, начав расспрашивать того о времени, прошедшем с их последней встречи. Они оба смеялись и шутили, вспоминая веселые моменты их прошлого, и мне стало одиноко. У меня ведь никогда не было друзей. Центром моего маленького мирка всегда была матушка, потом добавилась Милана. Но ни с той, ни с другой я не мог поделиться своими страхами или переживаниями. Меня всегда учили сдерживать свои эмоции и воздерживаться от поступков недостойных наследника таких, как дружба с детьми слуг, беганье по дому, громкий смех.
- Господин, - тихо прервал я Владимира, поклонившись, - могу я идти?
Мужчина, не прерывая разговора, кивнул.
Я долго ворочался, в голову лезли дурные мысли, наконец мне удалось уснуть.
- Вставай, Щенок! Я сказал: подъем! - Охранник опять замахивается палкой.
Грудь снова пронзает острой раскаленной иглой. Когда же это закончится?!
Содранными до крови пальцами я цепляюсь за стены клетки, пытаясь встать...
- Подъем! - Лицо мужчины покраснело от ярости, а на губах почти кипит пена. - Поднимайся, Щенок!
И вновь удар.
Больно...
- Больно... - Простонал я. - Больно...
Сквозь сон я на грани сознания чую чье-то присутствие. Оно сейчас коснется меня...
Желанна вскрикнула, когда я перехватил ее ладонь, тянувшуюся к моему лицу.
- Откуда у раба столько силы? - Удивленно прошептала она.
- Как вы могли заметить, я особый раб. - Я привстал на постели и огляделся. Странно уже за полночь, а Владимира нет. - Что вы здесь делаете? Где Владимир? - Наконец повернулся я к танцовщице.
Она всхлипнула и отодвинулась от меня. Подтянув колени к груди, она посмотрела на меня огромными грустными глазами.
- Он выпил лишнего и уснул в главном зале. Я пыталась его поднять, но не смогла.
- И?
Она пожала плечами и уставилась в темноту. Когда наконец тишина стала совсем невыносимой, я открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, но Желанна меня опередила.
- Кто это сделал?
- О чем Вы? - Похолодел я.
- Ты знаешь. - Она посмотрела мне в глаза, и я почувствовал, как по спине скатилась капля холодного пота. Ее глаза были наполнены тьмой. - Ну так как? - Она с любопытством склонила голову набок.
- Мой отец. - Странно. Мой страх перед танцовщицей прошел. Какой бы сильной колдуньей она ни была, она была лишь девчонка, моя ровесница. - Теперь твоя очередь. Кто ты по роду? - Больше я не боялся. Я был в своем праве.
- Я не знаю своей семьи. - Ответила она. Да уж, я был готов к тому, что она не станет отвечать. - Меня воспитал слепой музыкант. Мы вместе много путешествовали... Он играл на своей свирели, а я танцевала... - Желанна мягко улыбнулась, а я четко представил седого мужчину и счастливую девочку, кружащуюся в танце. - После его смерти, я обнаружила в себе дар, потом познакомилась с Владимиром. Он очень хороший человек, хотя временами бывает чересчур резким.
Я понимающе кивнул. Теперь ее очередь задавать вопрос.
- Владимир знает о твоем секрете?
- Нет. Ему не зачем знать. - Холодно сказал я.
Мы долго сидели в темноте, прислонившись друг к другу спинами, и молчали.
- Спрашивай. Не бойся.
- Ты сможешь... - Решился я.
- Нет. - Покачала головой она. - Это слишком страшно. Нужно будет заплатить огромную цену.
- Я так и думал.
Проснулся я оттого, что кто-то схватил меня за шиворот и вытащил из постели. Желанна испуганно вскрикнула и вскочила с кровати. Мы разговаривали с ней до поздней ночи, а потом уснули в обнимку. На самом деле она была милой девочкой, я рассказал ей все и про то, как волнуюсь за матушку, и про невольничий рынок, и даже про Милану. Желанна тоже много говорила о себе, как она начала танцевать, как впервые почувствовала темные дар и не знала, что с ним делать, как она сильно боялась...Уже под утро она уснула, свернувшись у меня под боком словно котенок, мне лень было выбираться из ее объятий, я решил, что полежу еще немного и...
