Пробуждение было не из приятных. Голова болела, руки дрожали, а тело затекло от долгого нахождения в одном положении. Вальг лежал неподвижно, словно мертвый. Я поправила ему одеяло и, прикоснувшись, влила в него немного своей силы. Мужчина слегка пошевелился во сне, отклоняясь от моих рук. Даже инстинктивно мы с ним отвергаем существование друг друга. У нас нет общих точек соприкосновения. И то, что сейчас он беспомощный лежит у меня в доме терзает его сильнее, чем боль от ран. Мы оба прекрасно понимаем, что как только прекратится это временное перемирие, как только я исполню свой долг, который обязывает меня сохранять жизни, мы вновь встанем по краям бездонной пропасти, держа наготове мечи и глядя друг другу прямо в глаза. Это молодая ненависть резка, яростна и нетерпелива, а старая вражда спокойна и хладнокровна. Наши племена враждуют со времен сотворения этого мира, когда Боги дали человеку силу магии, и он начал безжалостно уничтожать природу. Тогда Лес, чтобы уберечься впервые связал себя договором с человеческой девушкой. Нас никогда не признавали разумной расой, возможно из-за того, что Хранящей нельзя родиться, ею можно стать. После последней кровопролитной войны магам удалось почти полностью нас уничтожить, но они просчитались. Нас стало меньше, но сила наша возросла.
- Ты один из них. - Прошептала я, проводя рукой в миллиметрах от его лица. - Ты пришел убить меня? Если это так, то я выпью твои силы, не задумываясь. Зачем же ты пришел?
Сложив в мешочек обещанные целебные травы, которые собрала позапрошлой ночью, я отправилась к озеру. Эраина, не заставив себя долго ждать, вынырнула после первого крика и, забрав лекарства, без единого плеска ушла под воду. Я легла на землю, полуприкрыв глаза и дожидаясь подругу. Вскоре на поверхности показалась ее светлая головка, и Эраина, соблазнительно потягиваясь, вылезла на берег. Я не удивилась, когда увидела, что русалка достала гребень и заботливо начала расчесывать свои длинные волосы. Я поднялась и осторожно забрала гребень.
- Позволь мне.
Эраина молча кивнула. Она доверяла мне и только поэтому позволяла дотронуться до своих волос. Я бережно распутывала пушистые светлые пряди, которые высохли мгновенно, как только Эраина вышла на берег. Это монотонное занятие успокаивало и позволяло привести мысли в порядок.
- Тебя что-то волнует, Вереюшка? - Мудрая русалка ласково дотронулась до моей руки, останавливая, и крепко сжала пальцы на моем запястье.
Я на мгновение задумалась и отрицательно покачала головой. Не хотелось беспокоить подругу, тем более предсказание березки было слишком туманным и расплывчатым. Даже если дерево говорило о Вальге, сейчас он не сможет причинить мне вред, а о том, что будет завтра, я подумаю позже.
Стряхнув ладонь Эраины, я вновь легла на траву, раскинув руки.
Русалка вздохнула и легла рядом со мной.
По кристально чистому небу плыло небольшое лопушистое облачко, а на ближайшее дерево опустилась любопытная иволга. Как же все-таки здесь красиво! По серебристой поверхности озера пробежала легкая рябь. Я закрыла глаза, наслаждаясь дыханьем ветра, щекочущего мое лицо и играющего с волосами. Нигде на земле не найдется места, где мне было бы так хорошо, где меня бы всегда ждали, куда бы я ни ушла, сколько бы ошибок ни совершила...
- Говорят, что ты приютила мага.
- Кто говорит?
- Весь лес. - Эраина перевернулась на бок и с любопытством посмотрела мне в глаза - Но я чувствую, что он не муж тебе. Твое сердце не бьется быстрее рядом с ним, а тело не поет в предвкушении ласки. - Она провела рукой по моим коротким встрепанным волосам - Зачем он тебе?
- Я обещала, что сохраню его жизнь.
Так просто. Одно лишь слово, и я связала себя с врагом величайшей из клятв... Узы эти крепче обещаний о вечной любви и заклятий в верности. Сохранить жизнь человеку, который, возможно, отнимет твою... Я горько рассмеялась.
Идти домой не хотелось, солнышко нежно ласкало мою кожу, манила холодная водичка, но я потянулась и, попрощавшись с русалкой, торопливо пошла домой, надеясь, что маг не ушел Вслед За Предками.
- Лириит - вздохнул Вальг в беспамятстве.
Я обернулась, удивленно приподняв правую бровь. Мужчина почти не приходил в сознание, но часто что-то неразборчиво бормотал, вскрикивал или метался в бреду, словно споря с кем-то, но это имя он произнес впервые.
- Лириит - вновь застонал маг, сжав руками одеяло - За что?!
Глиняная чашка выпала из моих рук, мелким крошевом рассыпавшись у моих ног. В одно остекленевшее мгновение я поняла, что нет никого дороже для мага... Впервые я слышала в голосе человека столько муки и боли. Застарелой, скрываемой внутри много лет, но все-таки прорывающейся наружу лишь в моменты забвения... Любить можно кого угодно, несмотря на день за днем причиняемую боль, разрываемую на мелкие частички душу, можно простить все что угодно, сбежать на край света в поисках нового счастья, но забыть... Невозможно.
- Вальг! - я бросилась к кровати, упав на колени и сжав его горячую руку в ладонях. Мужчина напрягся, сжав зубы, и выдохнул
- Ненавижу...
Я метнулась к столу, схватила успокаивающую настойку и насильно влила ее в мага. Мужчина некоторое время лежал неподвижно, а затем медленно, осторожно открыл глаза. Я облегченно вздохнула, видя его ясный, незамутненный болью взгляд. Вальг прищурился из-за резкого света и попробовал сжать кулаки, но не смог. Видно было, что ему трудно далось пробуждение, но он не хотел показывать свою слабость. Его пристальный, усталый взгляд медленно скользил по моему лицу, запоминая каждую черточку.
- Ты Хранящая? - с трудом разжав потрескавшиеся губы, тихо спросил он.
Я молча кивнула, глядя ему прямо в глаза. Пусть он видит, что во мне нет к нему ни капли жалости или сострадания, пусть знает, что я всего лишь исполняю свое предназначение. Мне нечего скрывать.
Вальг вновь прикрыл глаза.
- Как тебя зовут? - хриплым голосом произнес он.
- Верея - ответила я и тут же добавила, почувствовав, как что-то сжимает железным обручем виски- Не смей читать мои мысли. Ты делаешь мне больно.
- Прости - ни капельки не смутился Вальг, открывая глаза и улыбаясь уголками рта. В ответ я пожала плечами и отошла от кровати.
Пусть отдыхает. Сейчас ему нужно набираться сил. Больше за жизнь мага я не боялась, теперь все в его руках. Если захочет, то встанет на ноги, а будет лениться, то останется беспомощным инвалидом.
Я развесила травки на стенах, стряхнула со стола мелкий мусор и, захватив с собою шаль, тихо вышла из избушки, чтобы не разбудить уснувшего мужчину. Впервые он лежал не в полудреме или в забытье, он спал здоровым крепким сном.
Я хотела просто пройтись по лесу, проверить все ли в порядке, но ноги сами понесли меня в деревню. Я долго стояла у двери корчмы, прислушиваясь, не зазвучит ли лютня, не вздохнет ли струна. Не знаю почему, но это было очень для меня важно. Длинноволосый музыкант стал тонкой ниточкой, связывающей меня с прошлым. Я прислонилась спиной к двери и сжала руки в кулаки. Это же глупо! Глупо стоять здесь и ждать одного-единственного звука! Но как же я хочу его услышать...
Я простояла так несколько часов, с немыслимым упорством разглядывая свои сапоги. Внутри было весело, не смолкали пьяные выкрики, пару раз кто-то запевал песню и его тут же подхватывала вся корчма. Невдалеке слышался громкий ребяческий смех, слева хлопали на ветру выстиранные заботливой хозяйкой простыни. Так много звуков, таких простых и привычных.
- Не меня ли ждешь, красавица? - Послышался рядом чуть хрипловатый голос, вышедшего из корчмы мужчины.
- Много чести! - Грубо рыкнула я, не поднимая головы.
Мужчина разочарованно хмыкнул и, обойдя меня, направился в сторону леса. Я посмотрела ему в след и, вскрикнув, бросилась за ним вслед.
- Постой! - Тяжело дыша, я вцепилась в куртку музыканта, удивленно обернувшегося на мой голос. Когда он увидел мое лицо, его зрачки на мгновение расширились, но мужчина быстро взял себя в руки. Я тут же отпустила его, отступив на шаг, и поспешно прикрыла шрам на лице волосами. Музыкант чуть приподнял брови.
- Эта мелодия... Ты играл ее, когда я приходила в прошлый раз! Откуда ты знаешь ее? - Я сжала руки в кулаки, чтобы он не увидел, как они трясутся.
- Это музыка из Лавинии, небольшое графство западнее нашей страны. Под нее танцуют по праздникам. Она Вам знакома?
- Нет, нет. - Покачала головой я. - Просто понравилась мелодия. Вы не могли бы сыграть еще раз для меня. Я заплачу! - Поспешно добавила я, мысленно подсчитывая, во что мне это обойдется.
- Разве я могу требовать плату с такой красавицы? - Усмехнулся музыкант, а я покраснела от осознания, что он беззастенчиво врет. Что ни скажешь деревенской девке, если хочешь ее в постель уложить? И богатства пообещаешь, и принцем притворишься, и красавицей назовешь.
Тем временем мужчина взял в руки лютню, с которой, видимо, он никогда не расставался, провел пальцами по струнам, заставив инструмент застонать, а затем хитро посмотрел на меня.
- Здесь не место для музыки, не так ли?
Я усмехнулась и приподняла правую бровь, с интересом слушая, что он скажет дальше.
- Я могу отвести Вас туда, где музыка станет для Вас поистине волшебной. - Серьезно продолжил мужчина. В ответ я только кивнула и послушно последовала за музыкантом.
Он пересек границу Леса и уверенно направился к моему озеру. Через несколько минут мы бок о бок стояли у зеркальной поверхности. Я прикрыла глаза, наслаждаясь вечерним теплым ветерком, ласково ласкающим мое лицо, и из-под ресниц наблюдая за закатом, который распустился ярко-алым цветком. Его красные лепестки тянулись по всей кромке неба, по краям теряя насышеность и смешиваясь с цветом неба. В это мгновение зазвучала лютня. Ее нежный голос переплелся со звуками леса.
Отпусти...Отпусти на свободушку,
Дай расправить мне белы крылышки
И позволь водою чистою
Да омыть мое бело личико...
Ты позволь, ты позволь мне воздуху чистого,
Воздуху чистого да весеннего
Полной грудью да надышаться.
Разорвать бы мне ленты красные,
Да разбить бы оковы крепкие,
Пробежаться б по лугу зеленому,
Обгоняя ветра привольные.
Раззадориться б, рассмеяться бы,
Рассмеяться бы беззаботно,
Хороводы, водя, неспешные.
И дышала, не надышалась бы,
И плясала, не наплясалась бы...
Только пусто все, да не сбудется,
То мечты лишь да думы грешные...
Буду век в цепях гордой узницей
Да оплакивать волю вольную,
Слезы горькие вытираючи...
Последние звуки моего дрожащего голоса пронеслись над озером и затерялись среди деревьев. Лютня, вторившая мне, замолчала... Я не говорила ни слова, да и зачем нужны были слова? Как только я услышала родную мелодию, песня сама вырвалась из меня. Она сказала все и даже больше.
- Ты ненавидишь меня, Хранящая? - Грустно зашелестел Лес.
- Почему ты так решил? - Я откинула назад голову и, обхватив свои плечи руками, посмотрела на небо.
- Ты плачешь, потому что скучаешь по своей семье и не можешь к ним вернуться из-за меня.
- Ты тоже моя семья. - Просто ответила я. - Я не жалею о своем выборе. Сейчас мне очень больно, но это пройдет. Ведь я знаю, что поступила правильно. Только так я могла защитить их.
- Пусть будет так, Хранящая... - Лес был доволен моим ответом. Хотя ему и было грустно, эти слова были намного лучше, чем жаркие уверения в вечной верности и преданности. Он терпеть не мог лжи, и я не хотела делать ему больно.
Музыкант полулежал на земле и удивленно смотрел на меня. Он не мог слышать голос Леса, но кое-какие отголоски нашей беседы он уловил.
- Я впервые вижу, как Хранящая разговаривает с Лесом! - Восторженно воскликнул он, когда я села рядом. Его теплые карие глаза светились истинным восторгом.
- Ты молод и тебе предстоит еще многое увидеть. - Ласково улыбнулась я и, подтянув к себе ноги, обхватила руками колени.
- Ты тоже молода, - он с любопытством уставился на меня - почему ты остаешься здесь, в этой глуши?
- Потому что я - Хранящая, я связана с Лесом. Один раз придя сюда и почувствовав эту связь, уйти уже невозможно. Это больше, чем симпатия, чем любовь или ненависть... Это сложно объяснить. Даже если я уеду, я всегда буду сюда возвращаться.
- Наверное, это чудесно, иметь свой дом. - Задумчиво протянул мужчина. - Мне не понять этой связи, потому что я как ветер. Всегда в пути. Любые привязанности тяготят меня. Иногда мне хочется осесть, завести семью, жить как все, но как только посмотрю на дорогу, понимаю, что не могу остановиться.
- Человек не сразу находит свой дом. Все зависит от того, хочет он этого или нет.
- Знаешь, глядя на тебя, я почему-то вспомнил историю, которую мне рассказали в Лавинии. - Мужчина придвинулся ко мне и его глаза, обращенные на меня, слегка затуманились. - Когда я прибыл в это графство, меня приняли очень радушно и пригласили принять участие в их традиционном празднике. Они отмечали конец полевых работ. Помню, день тогда солнечный выдался...
- Сыграй еще, музыкант! - Закричал молодой парень, подхватывая под руку красивую румяную девку и выводя ее на центр поляны, меж расставленных столов с угощениями. Его просьбу подхватили еще несколько голосов.
Музыкант не заставил себя долго ждать и заиграл лихую плясовую. Танцевали все, кто как умел. Парни и девушки подбадривали всех звонкими выкриками, не останавливаясь ни на минуту. Хороший год был, хороший урожай люди собрали. Теперь не нужно голодной зимы бояться, так почему бы не повеселиться, пока стоят теплые денечки.
Внезапно, словно по какому-то сигналу, все замерли, остановившись в самых разнообразных позах. Вот парень с девушкой в обнимку, левее женщина со сложенными на груди руками и съехавшим с головы платком, еще дальше пятеро девчат, взявшихся за руки и водивших хоровод. Мужчина в недоумении опустил лютню и обернулся, чтобы посмотреть, куда устремлены все взгляды.
По поляне шла босая и простоволосая девушка в светлом платье, расшитом яркими бусинами и разноцветными лентами. В поднятых к небу руках она несла венок, сплетенный из последних колосьев. Толпа перед ней расступалась, все, мимо кого она прошла, молча, уходили и садились на свои места за столы. Когда девушка вышла на центр поляны, там уже никого не осталось. Вокруг стояла настолько оглушающая тишина, что музыканту, отошедшему вместе с остальными, стало страшно. Он нервно оглянулся по сторонам, чтобы удостовериться, что вокруг него находятся живые люди. Сосед справа часто и тяжело дышал после быстрого танца. Странно, но, сосредоточившись на этом неровном дыхании, мужчина пришел в себя и вновь посмотрел на девушку. Она медленно повернулась ко всем лицом и замерла, словно ожидая чего-то. Казалось, что это ожидание длится так мучительно долго, что музыкант словно превратился в струну, с каждым мгновением натягиваемую все сильнее и сильнее. Мужчина задержал дыхание, да и соседа уже не было слышно. А когда внутри все уже готово было взорваться от нетерпения, старая женщина, сидящая во главе стола запела, песню тут же подхватили десятки женских, девичьих и детских голосов.
Отпусти...Отпусти на свободушку,
Дай расправить мне белы крылышки
И позволь водою чистою
Да омыть мое бело личико...
Девушка с венком начала двигаться, как только раздался первый звук. Она порхала по поляне, словно ничего не весила, изгибаясь всем телом и поднимая венок к небу. Эту песню пела богиня плодородия, тоскуя о солнечном свете, когда ее похитил бог подземного царства. Эта песня стала символом, молитвой, призывающей древнюю деву и благодарящей за щедрый урожай.
- Хорошо танцует... - Деревенский староста лениво почесал затылок. - Почти как ее старшая сестра...
- А разве благодарственный танец не должна исполнять старшая в роду девушка? - заинтересовался музыкант. Мужчины вокруг смущено притихли и покосились на седого как лунь старика, внимательно наблюдавшего за девушкой на поляне. Музыкант понял, что сказал что-то не то и собирался уж извиниться за свое любопытство, как раздался негромкий скрипучий голос. Старик повернулся к мужчине и, глядя на него полуслепыми глазами, заговорил.
- Отчего же, должна. - Люди, закончившие обрядовую песню, теперь с любопытством прислушивались к неспешному, всем давно известному рассказу. - Есть в моем роду и старшая девушка. Она и исполняла все время благодарственный танец. Ладная девка была, по виду и не скажешь, что из простого народу. Добрая, приветливая, скромная. Шестнадцатый годок шел. А как танцевала... Взгляд было не отвести... На душе сразу так светло, так легко становилось. А ведь не красавица-то была. Мимо такой пройдешь и не заметишь. Да только к ней даже граф наш сватов присылал, осенью и свадьбу должны были справить.
Музыкант не сумел сдержать дрожь. Он чувствовал, что девушка жива, но о ней говорили как о мертвой.
- А где она сейчас?
- Пропала она. - Подала голос женщина, которая запевала песню. - Она всегда странной была, а три осени назад, когда танцевала в последний раз, вообще с лица спала. Часто в лес ходила, те, кто ее видел, говорили, что идет она вроде и вперед смотрит, а глаза-то пустые... И ведь не запнется ни о камешек, ни о корешок, о ветку не зацепится. Все чаще дома не ночевала, матери жаловалась, что в груди болит и что зовет ее кто-то, а потом и вовсе пропала. Прямо накануне свадьбы своей. Жалко девку...
Музыкант с интересом наблюдал за моей реакцией на его слова.
- Такие истории не редкость. - Я с легкой улыбкой смотрела на мужчину.
- А у тебя какая история? - Наконец-то он задал вертевшийся на языке вопрос.
- Похожая. Тоже и дом, и семья были. Да и жених. И ушла также тихо и незаметно, чтобы маги не узнали, где я родилась, и не послали в деревню карателей. Родителей жалко, они ведь души во мне не чаяли.
- А жениха-то любила? - С интересом склонил голову набок музыкант.
- Не любила бы - замуж бы не пошла. - Отшутилась я.
- Почему ж ушла? Разве любовь была не сильнее Зова?
- Видимо не сильнее, если я не смогла Зову противиться.