Аннотация: Если мечта оказалась несбыточной, значит, мечтатель был ее недостоин...
РАССКАЗКА 1-Я. ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ.
'Если мечта оказалась несбыточной,
значит, мечтатель был ее недостоин'
малоизвестный философ.
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Здравствуй дорогой читатель! Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, мой труд был не напрасен и мне остается только надеется, что книга будет прочитана до конца и вызовет у тебя только положительные эмоции. Прошу не судить меня слишком строго, ведь это мой дебют и если он будет удачным, то возможно за первой книгой последует вторая, потом третья.... Но стоп! Что-то я размечтался, еще ничего не написал, а уже витаю в облаках. Что ж пора начинать. Но прежде, все-таки, не могу не упомянуть о том, что хочу свое первое творение посвятить любимому внуку Артему. На момент начала написания этой книги, ему исполнилось всего четыре года, и одно из моих самых заветных пожеланий ему, состоит в том, чтобы он полюбил читать. Потому что я твердо уверен, что тот, кто с детства познал удовольствие, которое приносит чтение интересной книги, наверняка станет успешным и уважаемым человеком, чего я от всей души желаю своему любимцу.
Итак.... Я хочу рассказать вам друзья, об одном мальчике, большом выдумщике и фантазере, которого зовут Сережа и о тех приключениях, какие ему пришлось пережить, благодаря своей неуемной фантазии.
Родился и вырос, наш герой в южном приморском городе Таганроге, между прочим, на родине великого русского писателя Антона Павловича Чехова. И не просто на родине, а можно сказать по соседству с домом, где, когда-то родился и провел свои детские и юношеские годы гений русской литературы.
Думаю, что не погрешу против истины, если стану утверждать, что во все времена, у большинства представителей подросткового братства обязательно имелось любимое занятие, которому они посвящали значительную часть своего свободного времени. Кто-то всерьез занимался спортом, кто-то коллекционированием, а для кого-то главным пристрастием жизни была рыбалка. Да мало ли какие увлечения могли быть в сфере интересов молодого поколения, всех не перечислишь.
Так вот, у Сергея, которому тогда, в середине семидесятых, прошлого века, было примерно лет тринадцать, тоже было свое хобби. Он обожал читать. Уж не знаю, откуда появилась у него эта фанатичная любовь к литературе, может соседство с домом-музеем А.П. Чехова сыграло свою роль, но факт остается фактом, читал Сережа, что называется с упоением, прямо-таки 'проглатывая' очередную интересную книгу. А уж выбор, что почитать, у него был просто необъятным. Достаточно сказать, что в квартире, где он жил, хранилось, по меньшей мере, около полутора, а может и больше, тысяч книг. Отец Сергея, был известным в городе книжным коллекционером, и его библиотека была предметом зависти для многих его собратьев по увлечению. Будучи впечатлительным и эмоциональным мальчиком, Сережа после очередной прочитанной книги долго не мог успокоиться и в мечтах заново переживал приключения вместе с ее героями. И чтобы в этом ему никто не мешал, в самом конце двора, на пустыре, у забора, кстати сказать, являющегося своеобразной границей между двором и музеем А.П. Чехова, у него имелось секретное место, о котором не знал никто, даже родной брат Валерка и закадычный друг Сашка Попков. Это был неприметный заброшенный сарай, неизвестно кому принадлежащий, но при этом вполне добротный. Во всяком случае, у него не протекала крыша, а внутри стоял старый продавленный диван, на котором так здорово было примоститься, поджав под себя ноги, смотреть в маленькое разбитое окошко. И мечтать!!! Сережа мог часами смотреть в это окошко и мечтать, представляя себя, например, то вождем североамериканских индейцев борющихся за свою свободу, то средневековым рыцарем, сопровождающим в очередной крестовый поход короля Ричарда Львиное Сердце.
Только не подумайте, что Сережа был этаким замкнутым одиночкой, это абсолютно не так! Как все эмоциональные люди, он не мог долго держать в себе какую-либо информацию и стремился при каждом удобном случае 'выплеснуть' ее наружу. Дворовые друзья не понаслышке знали о способности Сергея мастерски рассказывать всякие истории, по мотивам прочитанных им книг. Да, да, я не оговорился, именно по мотивам, поскольку, сидя у костра с пекущейся в нем картошкой и рассказывая друзьям очередную историю о приключениях, например, капитана Блада, Сергей и сам не замечал порой, что его, как бы это помягче сказать, немного 'заносило'. Он настолько увлекался своим рассказом, что на ходу сочинял то, чего и близко не было в оригинальном сюжете. И даже если в компании любителей печеной картошки, вдруг находился тот, кто читал книгу, которую своеобразно пересказывал Сережа, его это не смущало. Еще бы! В ответ на едкое замечание 'знатока', что, мол, 'этого не было в книге...', большинство слушателей было на стороне рассказчика: 'Было, не было. Подумаешь! Главное, что интересно! Давай Серый! Рассказывай, чего там дальше было'. И Серый давал!
Да! Что-что, а фантазия у нашего героя, работала, что надо! И чаще всего именно он выступал в роли организатора и сценариста очередной игры во дворе. Одноклассники тоже не дремали и не без успеха пользовались его начитанностью, ведь написать за кого-то сочинение для Сергея было 'плевым' делом. Правда, справедливости ради, надо сказать, что делал он это не всегда бескорыстно. Например, с соседом по парте Игорем, даже существовала договоренность о том, что тот пишет за товарища контрольную по математике, а Сергей, в свою очередь за него сочинение. И надо заметить, что 'работало' это соглашение довольно успешно.
Вот дорогой читатель, таков в общих чертах, портрет человека, благодаря которому, мы скоро окунемся в водоворот самых невероятных событий. Ну а теперь, отбросив всякие сомнения, приступим к сути нашего рассказа.
В одном из домиков, в самой глубине Сережиного двора, напоминавшего извилистую улочку по обеим сторонам которой, приютились, как-будто поддерживая друг друга, одноэтажные дома, еще дореволюционной постройки, в крохотной квартирке, жила одинокая пожилая женщина, Анна Порфирьевна. Обычная, ничем не примечательная старушка. Но была у нее одна особенность, которая привлекала к ней нашего героя. Анна Порфирьевна обладала феноменальной памятью! Такой, что Сережа только диву давался, слушая ее рассказы. Казалось, что за свою жизнь она прочитала тысячи книг и, наверное, помнила содержание всех. При этом она была прекрасным рассказчиком. И если Сережу в наказание, за какие-нибудь провинности, отлучали от чтения, он шел к Анне Порфирьевне, так как знал, что у нее всегда найдется для него какая-нибудь увлекательная история.
Однажды, в один из прохладных и дождливых осенних вечеров, когда больше всего хочется завернуться в теплый плед, и читать книгу, ну или смотреть по телевизору хороший фильм, Сереже вдруг захотелось сходить в гости к Анне Порфирьевне. Он поспешно оделся и со словами, что он ненадолго к тете Ане, вышел во двор. Старушка, как всегда, приветливо его встретила, налила чай и спросила: ' Ну что, на чем мы там остановились в прошлый раз'? Но Сережа, словно не слышал ее вопроса.
- Тетя Аня, а вам никогда не хотелось увидеть наяву все то, о чем вы так интересно рассказываете? - вдруг спросил он.
Анна Порфирьевна засмеялась: ' Конечно, хотелось, очень хотелось! Но было это давно, примерно в твоем возрасте'.
- А я бы так хотел побывать, например, во Франции, - вздохнул Сережа, - во времена кардинала Ришелье или графа Монтекристо! Мне кажется, что жизнь тогда была намного интересней, чем сейчас.
- Ну, это спорный вопрос. Жизнь вообще интересная штука и, поверь мне, совершенно неважно в каком времени, и в каком месте, тебе было предначертано судьбой, родиться и жить. В большинстве случаев, человек сам способен сделать свою жизнь интересной. Ведь, как известно: '...судьба играет с человеком, а человек играет на трубе...'. Помнишь этот замечательный афоризм из 'Золотого теленка'?
Уловив недоуменный взгляд мальчика, Анна Порфирьевна пояснила: 'Это я к тому, Сережа, что судьба способна преподнести человеку самые невероятные сюрпризы и как знать, может именно тебе, она поможет исполнить твою мечту, и ты сможешь воочию увидеть то, чего так сильно желаешь'.
Слова старушки, поначалу, произвели на мальчика большое впечатление, он даже приоткрыл рот от удивления. Однако замешательство его длилось недолго, Сережа, довольно быстро, пришел в себя и с сомнением в голосе, спросил: 'Да разве это возможно? Я уже достаточно взрослый, чтобы знать, что чудес на свете не бывает'.
- Ты так думаешь?
- Ну, да.
- А вот я так не думаю. И постараюсь доказать тебе, что ты не прав. Но прежде, я хочу сказать вот о чем. Ты должен твердо усвоить Сережа, что человек, когда чего-то очень хочет, непременно добьется своего. Да и судьба, как правило, благосклонна к таким людям. Что касается тебя, то мне почему-то кажется, что твоя мечта обязательно сбудется, если конечно ты и в самом деле, очень желаешь этого.
- Конечно, желаю, еще как!
- Тогда я постараюсь тебе помочь, - загадочно улыбнулась Анна Порфирьевна.
- Помочь? - удивился Сережа, - но как?
Старушка не ответила. Она задумчиво смотрела на мальчика, словно пытаясь вспомнить о чем-то. Вдруг лицо ее просветлело, и она ободряюще улыбнулась Сереже, смотревшему на нее с некоторым недоверием.
- К сожалению, я не волшебница и существенно помочь тебе в исполнении твоей мечты, не смогу, - сказала Анна Порфирьевна, - да и машина времени, вряд ли существует, но все же, кое-что для тебя, у меня есть. Не знаю, поможет тебе это, или нет, но мне, почему-то кажется, что поможет. Я уверена, что эта старинная вещица обладает сверхъестественной силой, и я за свою долгую жизнь не раз убеждалась в этом.
Анна Порфирьевна встала из-за стола и подошла к старинному комоду. Открыв верхний ящик, она, немного покопавшись в нем, достала оттуда какой-то небольшой предмет. Когда она протянула его Сереже, то при ближайшем рассмотрении, оказалось, что это браслет. В принципе, ничего особенного в нем не было, сделан он был из кожи, сплетенной 'косичкой'. Пожалуй, лишь металлическая застежка вызывала любопытство. Одна часть ее была выполнена в форме разинутой пасти льва, другая напоминала человеческую голову. И если владелец браслета хотел зафиксировать его на своей руке, он должен был положить 'голову' в пасть 'льва'. Когда браслет оказался в руках у Сережи, какое-то необъяснимое волнение охватило его, сердце учащенно забилось, даже руки немного задрожали. Он вопросительно посмотрел на старушку.
- Ну-ка, попробуй, надень его - предложила та.
Сережа не без труда расстегнул застежку и, надел браслет на правую руку. Он оказался слишком большим для его руки. В принципе, его можно было бы снять или надеть, даже не расстегивая.
- Ничего страшного - сказала Анна Порфирьевна, - храни его, он теперь твой. Я очень надеюсь, что он поможет тебе исполнить твою мечту. Постоянно носить его необязательно, хотя бы, потому что он тебе великоват. Впрочем, я уверена, что ты сам почувствуешь момент, когда его нужно будет надеть, и, в этом случае, он должен прийтись тебе впору.
Всё, то время, пока старушка говорила, Сережа заворожено рассматривал браслет, машинально застегивая и вновь расстегивая замок.
- Откуда он у вас? - спросил он.
- Не знаю, я помню его еще с детства, он всегда хранился среди маминых украшений, не припоминаю, правда, чтобы кто-нибудь из моих близких, носил его, но твердо уверена, что он был талисманом благополучия нашей семьи.
- А в чем это выражалось? - снова спросил Сережа.
- Пока он был в нашем доме, все у нас было хорошо. Но стоило браслету исчезнуть из маминой шкатулки, в первый раз это случилось, когда мне было примерно лет десять, мы тогда были вынуждены переехать на новое место жительства, как несчастья, одно за другим, буквально обрушились на нас.
- Может, это было просто совпадение?
- Может и совпадение, но дальнейшие события показали, что, скорее всего, это было не так. Мы переезжали в большой спешке, шла Гражданская война, и вполне возможно, браслет, как и множество других мелких вещей, просто потерялся в суматохе переезда. Сначала тяжело заболела моя мама, потом пришло страшное известие о гибели на фронте моего отца, бедная бабушка просто выбивалась из сил, стараясь сохранить остатки нашего некогда благополучного семейства. А ведь ей тогда было около шестидесяти лет, и железным здоровьем она не отличалась. Время тогда было страшное, кругом голод и разруха, ни хлеба, ни, тем более, лекарств достать было практически невозможно. Положение наше, день ото дня, становилось все более отчаянным. И вот однажды, когда мы с бабушкой в очередной раз, пошли на городской рынок в надежде раздобыть хотя бы какой-нибудь еды, я вдруг увидела на руке одного из торговцев тот самый браслет. В первый момент я не поверила своим глазам, так как была уверена, что браслет по-прежнему находится в маминой шкатулке, но подойдя поближе, я убедилась в том, что была неправа. Сомнений не было, это был он, браслет из маминой шкатулки. Я до сих пор помню, что меня тогда охватило страшное волнение, и внутренний голос настойчиво подсказывал, что нужно непременно вернуть браслет, и что это может быть вопросом жизни и смерти. Бабушка была ни мало удивлена, если не сказать больше, когда я буквально встала перед ней на колени с просьбой сделать все возможное, чтобы браслет вернулся на свое законное место. Наконец бабушка сдалась, и путем долгих переговоров с торговцем нам удалось выменять браслет на две серебреные ложки, все наше богатство. Как только он оказался у меня в руках, мне тут же захотелось его надеть, хотя я знала, что он слишком большой для моей детской руки. И тут произошло чудо, стоило мне защелкнуть замок браслета, как я почувствовала, что он сразу же плотно охватил мое запястье. Помню, что торговец даже присвистнул от удивления. Бабушка тоже была поражена, но ничего не сказала, а только крепко взяла меня за руку и мы пошли домой. На рынке нам больше делать было нечего. Но вопреки пессимистическому настрою моей бабушки, по приходу домой, нас ожидала приятная новость. Прежде всего, мы обнаружили что кровать, на которой лежала больная мама, была пуста. В первый момент я испугалась, но мой испуг тут, же сменился бурным восторгом. Я увидела маму, стоявшую в проеме кухонной двери и на ее бледном, изнуренном болезнью лице, играла веселая улыбка, а глаза искрились от радости. Она сказала нам, что кризис в ее болезни миновал и что она чувствует себя намного лучше. Но самая главная новость была впереди. Мама сообщила нам, что папа мой жив, он был ранен в бою и его поначалу посчитали мертвым, но потом, на наше счастье, кто-то из санитаров услышал его стон, и, в конце концов, он оказался в госпитале и сейчас тоже идет на поправку. На мой вопрос, откуда она все это знает, мама сказала, что получила от папы письмо, которое привез его товарищ. А еще, видимо догадываясь о том, что мы, скорее всего, голодаем, папа, через своего товарища передал нам небольшой мешок картошки, буханку хлеба и большой кусок сала. Вот такая история Сережа. И, кстати, еще одна любопытная деталь. После разговора с мамой я вдруг почувствовала, что браслет перестал плотно охватывать мое запястье и свободно болтается на руке, готовый в любой момент соскользнуть с нее. Впоследствии, я неоднократно убеждалась в том, что браслет наделен какой-то внутренней силой. Во всяком случае, он всегда возвращался в наш дом тем или иным путем, несмотря на то, что периодически исчезал из него. Причем, даже став взрослым человеком, я никогда не носила его постоянно, но всегда чувствовала какое-то внутреннее спокойствие, когда знала, что браслет лежит в шкатулке, а значит, нашему благополучию ничего не угрожает.
- Так это что, выходит он может исполнять любые желания, стоит только ему оказаться на руке? - спросил Сережа.
- Вряд ли. Я, после того случая, стала безоговорочно верить в его силу, и была совершенно уверена в том, что все эти внезапные и приятные изменения в судьбе нашей семьи, связаны, прежде всего, с тем, что браслет вернулся к нам в дом. И я, так же как и ты, сейчас, тоже подумала об исполнении желаний, но, увы, сколько бы я пристально не смотрела на браслет и не шептала всякие заклинания, все было без толку. Лишь повзрослев, я думаю, что поняла секрет браслета. Мне кажется, он живет какой-то своей жизнью, и сам знает, когда и кому помогать в исполнении желаний. К слову сказать, в моей семье так никто и не поверил в магическую силу браслета, считая приписываемые ему свойства моими детскими фантазиями.
- Да, здорово, - задумчиво сказал Сережа, внимательно рассматривая браслет, как будто хотел обнаружить в нем источник его необычной силы, - жалко, что вы не стали писательницей. Можно было бы целую книгу написать, не хуже, чем Жуль Верн.
- Что ты, что ты Сережа, какая из меня писательница,- засмеялась Анна Порфирьевна, - я, скорее читательница.
- Не только, вы еще и классная рассказчица.
- Наверное. Тебе виднее. Ведь ты, мой самый благодарный слушатель. Поздно уже, Сережа, мама твоя, небось, уже волнуется. Беги домой. Спокойной ночи!
- До свиданья тетя Аня. И спасибо вам за подарок! Спокойной ночи! - с этими словами Сережа пошел домой, сжимая в кармане браслет.
Ложась спать, Сережа положил его под подушку. В эту ночь ему снились странные сны. Возбуждение от всего услышанного в тот вечер, было нас - только сильным, что и снами это было сложно назвать. Это был словно бред наяву. Вначале Сереже снилось, что он спасается от преследующего его отряда индейцев, потом, что он стоит на капитанском мостике пиратского корабля и при этом у него всего один глаз, а на плече сидит попугай и все время кричит: 'Пиастры! Пиастры!', во сне он даже поучаствовал в рыцарском турнире, правда, почему-то без доспехов. Но во всех сновидениях, неизменным было одно - на руке его красовался подарок Анны Порфирьевны.
Утром Сережа выглядел хмурым и невыспавшимся. Хорошо, что сегодня было воскресенье и не надо идти в школу. На улице шел дождь, и выходить гулять не хотелось, поэтому Сережа занялся своим любимым делом, чтением. Он удобно устроился на диване и раскрыл книгу, но, удивительное дело, сегодня ему почему-то не читалось, мысли его витали где-то далеко, и он, продолжая машинально читать, абсолютно не вникал в содержание прочитанного. Внезапно он захлопнул книгу, встал с дивана, наскоро накинул ветровку, и, сказав, возившейся на кухне маме, что пойдет прогуляться, вышел во двор. Мать крикнула ему вслед, что мол, куда его несет в такую погоду, но Сережа ее уже не слышал, быстрыми шагами он шел по направлению к своему любимому сарайчику. Вдруг, какая-то мысль, словно пронзила его. Он остановился, и круто развернувшись, бегом помчался обратно.
- Что уже нагулялся? - спросила мама, - быстро ты.
- Да нет, я просто, кое-что забыл, - ответил ей сын.
Он опрометью кинулся в свою комнату, сунул руку под подушку и похолодел. Там ничего не было, ровным счетом ничего. Браслет! Он исчез. Сережа совершенно отчетливо помнил, что перед сном положил его под подушку. 'Валерка!' - догадался он. 'Ну, погоди у меня. Получишь на орехи. Будешь знать, как брать чужое!' С этими мыслями Сережа пошел искать брата. Это было не трудно, так как у Валерки тоже было свое любимое и совсем не секретное место, где он любил проводить свободное время, особенно когда погода не позволяла проводить его на улице. В отличие от старшего брата Валера, мягко говоря, не очень любил читать, но с удовольствием, что-нибудь, мастерил и сейчас наверняка, находился в папином гараже. Но после бурного выяснения отношений, таких, что пришлось вмешаться даже отцу, Сережа вдруг понял, что Валерка и в самом деле не брал браслет, он даже и не догадывался, что брат, что-то положил под подушку, ложась спать. И бабушка, и мама только разводили руками в ответ на вопрос о браслете. Убитый горем мальчик вышел во двор, и, не замечая усилившегося дождя, побрел к Анне Порфирьевне. Однако, уже почти дойдя до двери ее квартиры, он вдруг пошел в другую сторону. Какая-то непреодолимая сила, влекла его к своему излюбленному месту - месту, где он так любил уединяться, предаваясь самым невероятным фантазиям. Дойдя до сарая, он пошарил рукой под его крышей и, найдя ключ, с трудом открыл заржавленный замок. Войдя в сарай, Сережа плотно притворил за собой скособоченную дверь и плюхнулся на диван. Стало темно, света проникавшего снаружи через маленькое разбитое окошко было явно недостаточно, чтобы освещать внутреннее пространство. Вдруг он почувствовал, как будто что-то, мешает ему удобно сидеть, что-то, буквально впилось ему в ягодицу. Он встал с дивана зажег свечку, и сердце его бешено заколотилось. На том месте, где он только что сидел, лежал браслет. Сережа осторожно взял его в руки и поднес к глазам. Да! Так и есть. Это был тот самый браслет. Но как он попал сюда? Сережа отчетливо помнил, как положил его под подушку. Чудеса! Стоп! А может действительно чудеса? Неужели Анна Порфирьевна была права?! Сережа медленно опустился на диван, все еще не отрывая глаз от браслета, затем он расстегнул застежку, надел его на руку, застегнул, и вдруг почувствовал, что браслет плотно охватил запястье! И здесь старушка оказалась права! Ведь она говорила, что придет время, и браслет придется ему впору. Мальчик принял любимую позу, поджал под себя ноги и откинулся на спинку дивана, продолжая внимательно рассматривать браслет. А снаружи погода совсем разбушевалась, к дождю добавился сильный ветер, который принялся нещадно раскачивать старые акации, их колючие ветки отчаянно заскрипели, готовые в любую секунду обломиться под мощным напором урагана. Через разбитое окно в сарай, стало захлестывать струи воды, крыша заходила ходуном. Казалось, что еще немного и ее снесет.
Внутри сразу стало как-то сыро и неуютно. Зябко поежившись, Сережа встал и заткнул окно куском старой фуфайки валявшейся в углу. Затем снова уселся на диван в своей излюбленной позе. Причудливые тени на стене сарая, которые отбрасывало подрагивающее пламя свечи, завывание ветра, скрежет старой железной крыши и таинственный браслет на руке - все это создало вокруг Сережи, немного пугающую, но в тоже время притягательную, почти мистическую атмосферу. Он вдруг почувствовал, что с ним, что-то происходит, что тело его постепенно превращается в некую невесомую субстанцию, которая, рассыпаясь на миллионы микроскопических частиц, понеслась куда-то с бешеной скоростью.
ГЛАВА 1
- Вот так штука! Ты чего здесь разлегся, шалопай? Я для чего тебя взял на корабль? Что бы ты дрыхнул, когда и где захочется? А ну-ка, вставай, чертов сын! Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! - за этими словами последовал чувствительный пинок в область ребер. Сергей мгновенно открыл глаза и..., увидел склонившуюся над ним, бородатую физиономию человека, сверлившую его своим единственным черным глазом! Всклоченная, давно нечесаная борода, повязка, пересекающая наискось морщинистое лицо, придавали незнакомцу вид, от которого у Сергея пробежал в груди холодок. Не отвечая незнакомцу, он украдкой огляделся вокруг и обомлел. То, что он увидел, заставило его сердце заколотиться в бешеном ритме! Сомнений не было, Сергей находился на пиратском судне! Черные паруса и 'веселый Роджер' на мачте, красноречиво свидетельствовали о том, что оно было именно пиратское.
Сережа снова посмотрел на одноглазого и сказал первое, что пришло на ум: 'Слушаюсь, господин капитан'! Внезапно бородач расхохотался и его раскатистый смех, казалось, заглушил на мгновение шум волн бьющихся об борта судна.
- Слушается он! Каков хитрец! - бородач схватил мальчика за шиворот и рывком поставил на ноги.
- Слушается он! - повторил бородач, - посмотрите-ка, на этого образцового служаку! Если ты и дальше намерен так слушаться, мигом отправишься на корм акулам! А ну бегом на камбуз, умник! А то старина Томас, поди, уже заждался помощника. Давай парень! - капитан слегка подтолкнул Сережу в направлении корабельной кухни и мальчик со всех ног кинулся исполнять его приказ. Сердце его готово было выскочить из груди. 'Неужели сбылось!? И это не сон?' Внезапно Сережа остановился и посмотрел на правую руку. Браслет! Он был на месте, и по-прежнему плотно, охватывал его запястье. К тому же ребра чувствительно побаливали. 'Вот это да! Ай да браслет! Значит, мечты сбываются! А вот и камбуз'. Сережу, поначалу, очень удивило, что он так быстро нашел корабельную кухню, но он сразу сообразил, что удивляться чему-либо теперь, было бы глупо. И все же не смог удержаться от изумления, когда увидел свое отражение в куске зеркала, висевшего на закопченной стене камбуза. На него смотрел крепко сбитый, широкоплечий юноша, явно не тринадцатилетнего возраста. 'Круто! Да мне же здесь лет пятнадцать, а, то и все семнадцать! Неужели это я...? Ну конечно я! А кто же еще?!' - после некоторой паузы, сам себе ответил Сережа, продолжая рассматривать свое отражение. 'Анна Порфирьевна была права, наверное, для человека действительно нет ничего невозможного. Но чтобы такое! Жаль, только, что никто не поверит. Ну, ладно, чего сейчас об этом думать. Надо еще домой вернуться и желательно целым и невредимым!' Сергей вдруг вспомнил о своих близких и сердце его сжалось. Но он мужественно отогнал от себя неприятные мысли. 'Это просто здорово! До сих пор поверить не могу. Неужели моя самая сокровенная мечта, осуществилась?! Ну, а раз так, тогда вперед! Навстречу приключениям!' Сережа осмотрелся. Тесноватое помещение, именуемое камбузом, выглядело непрезентабельно. Черные от копоти стены и потолок, не очень чистый пол, весь в разноцветных пятнах, словно палитра художника, все это как-то не соответствовало приподнятому настроению, которое он сейчас испытывал. Взгляд его упал на колченогий стол, занимающий чуть ли не половину площади камбуза, его вид, мягко говоря, тоже не вызывал энтузиазма. Стол был в беспорядке завален разнообразной, местами не очень чистой, кухонной утварью, лежащей вперемешку с продуктами.
- Эй! Здесь есть кто-нибудь живой? - негромко позвал Сережа.
- Добро пожаловать! - послышалось из-под стола, и оттуда, покряхтывая, вылез крепкий на вид мужчина, лет тридцатипяти, сорока. Одет он был типично для пирата. По крайней мере, именно так себе и представлял облик пирата Сергей. Черные штаны, заправленные в высокие тупоносые сапоги, на талии, были стянуты широким ремнем с блестящей металлической бляхой. За поясом, покоился огромный поварской нож, который при случае, вполне можно было бы использовать в качестве грозного оружия. Потертый кожаный жилет, надетый на голый торс, выгодно подчеркивал крепкое телосложение его владельца. Завершал этот скромный наряд, неопределенного цвета, стиранный перестиранный платок, завязанный узлом на затылке. Лицо мужчины, выглядело суровым, вероятно, этому впечатлению способствовали два глубоких шрама 'разрезавших' его левую щеку и переносицу. Однако, несмотря на столь грозный вид, корабельный повар, а по морскому кок, оказался весьма дружелюбным, он добродушно улыбнулся мальчику и жестом указал ему на табурет, а сам уселся на дубовую бочку, стоявшую прямо посередине кухни.
- Луковица упала, а я не люблю, когда добро даром пропадает, - пояснил он свое появление из-под стола, - сегодня, дружище, нужно особенно постараться со стряпней. Есть повод для веселой пирушки, с богатой добычей возвращаемся, так, что парень, помощь твоя, будет очень кстати. Спасибо капитану, что вспомнил обо мне и прислал обещанного помощника, хотя если бы он провизии подкинул, было бы значительно лучше. Ну да ладно, хватит ворчать, надо работать.
Кок немного помолчал, внимательно рассматривая Сергея. Потом, не сводя с мальчика глаз, пошарил рукой по столу и наконец, найдя то, что искал, сказал: 'Ну что, тезка, вот тебе нож. Приступай! И пока вон та корзина, не наполнится до краев очищенной картошкой, не вздумай даже намекнуть об отдыхе'!
- Тезка!? - удивленно спросил Сережа. - Какой тезка? Меня что, зовут Томас?
- Ну не Томас, Том. Подумаешь, большая разница! А что, разве тебя не так зовут? Мне, во всяком случае, капитан представил тебя именно так.
- Да нет. Том, Том! Все правильно! Я просто...- Сережа растерянно замолчал, не зная, что еще сказать.
- Странный ты, какой-то, честно говоря, я удивлён твоему появлению на нашем судне. Капитан Блэквуд не из тех людей, которые доверяют первому встречному, а тут вдруг притащил на борт первого попавшегося в порту мальчишку. Сказал, что ты ему сразу чем-то приглянулся, и он уверен, что из тебя может получиться толковый моряк. Хм! Чем же ты так произвел на него впечатление? - кок критически осмотрел Сережу с головы до ног и пожал плечами.
- Босяк как босяк, - вынес он свой вердикт, спустя несколько секунд, - почему выбор пал именно на тебя? - и он снова недоумённо пожал плечами.
- В каком порту? - осторожно спросил Сережа.
В дальнейшем, дорогой читатель, для удобства, мы будем называть Сергея, его новым именем. Том.
- Э! Да ты, парень, видно точно не в своем уме. Конечно же, на Мартуге! Где же еще? Неужели не помнишь? Мы туда заходили, что бы пополнить запас пресной воды и провианта.
- Ладно, дядя Томас я больше не буду задавать глупых вопросов, - сказал, насупившись, Том и принялся сосредоточенно чистить картошку.
- Ну, во-первых, я тебе никакой не дядя, называй меня просто Томас. А во - вторых, пожалуйста, если хочешь, задавай свои вопросы, я с удовольствием отвечу на них, если смогу. Что толку, если мы будем играть с тобой в молчанку. За интересным разговором и работа спорится, - Томас вытащил из-за пояса свой огромный нож и принялся разделывать баранью ногу.
- Но для начала, я, хочу кое-что спросить, - произнес он, после непродолжительной паузы.
- Спрашивайте.
- Откуда ты родом и кто твои родители?
- Я сирота и родился на этой, как ее, Мартуге. - быстро ответил Том и опустил глаза.
- Ну-ну, - недоверчиво посмотрел на него повар, - ладно, не хочешь говорить о себе, не надо. Видимо, на это у тебя есть причина.
- А можно теперь я, кое-что, спрошу? - в свою очередь задал вопрос юноша.
- Валяй!
- Расскажите мне о нашем корабле, а то я даже не знаю, как он называется.
- О! Да! Наша посудина стоит того, чтобы о ней рассказать. Двадцати-пяти пушечная бригантина водоизмещением 150 тонн и нежным названием 'Хризантема', вот корабль, на котором ты имеешь честь, находиться. При попутном ветре, наша каракатица может развить скорость более 10-ти узлов! - с гордостью сообщил Томас, - редко какое судно, может скрыться от нашего преследования.
- А можно еще вопрос?
- Ну, конечно!
- Почему вы стали пиратом?
- Пиратом?! Хм! А почему ты решил, что я пират? Хотя, наверное, ты прав. Черные паруса, 'веселый Роджер' на мачте. Все вроде бы говорит о том, что ты попал в компанию морских разбойников. Всё это так, да не так.
- Как это? - озадаченно спросил Том.
- А вот, так. Например, лично я не считаю себя пиратом. Прежде всего, я кок, и мое оружие не сабля или абордажный крюк, а поварской нож и поварешка. И моё дело накормить команду, а уж потом всё остальное. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что я тоже не отсиживаюсь на камбузе, когда дело принимает дурной оборот, тогда конечно, приходится и мне показать, на что я способен на поле брани, - Томас усмехнулся и замолчал, разглядывая собеседника.
- Да и правду сказать, - продолжал он, спустя пару мгновений, - вся наша команда не совсем пираты, в полном смысле слова. Мы, скорее, пираты в законе, служим королеве и грабим суда только тех государств, которые враждебны нашему королевству. Ну, а поскольку, таковых большинство, благодаря политике ее величества, то мы грабим почти всех, кто повстречается нам на морских просторах. А черные паруса, это так, для устрашения. Кстати, нам за нашу работенку, очень неплохо платят.
- Как это? - снова спросил Том.
- Мы имеем щедрый процент от добычи. Все что удается награбить, мы сдаем в казну, а потом нам выплачивают вознаграждение звонкой монетой. У капитана есть официальный договор с королевой на этот счет.
- Да, я где-то читал об этом, такой договор называется каперским, а то чем вы занимаетесь, это каперство, - сказал Том и тут же, прикусил язык. Кок с изумлением уставился на него.
- Читаал!? - наконец протянул он, - да ты выходит еще и грамоте обучен! Ну и дела! Первый раз вижу грамотного бродягу, да ещё с Мартуги! Интересный ты парень, надеюсь, мы с тобой подружимся.
Внезапно Томас умолк и прислушался. Снаружи послышался топот многочисленных ног и громкие выкрики.
- Что-то случилось, - озабочено сказал он, - ну-ка, мой мальчик, сбегай, узнай, что там произошло. Сдается мне, что праздничный ужин откладывается.
Том быстро поднялся и с быстротой молнии выскочил наружу. Оказавшись на палубе, он огляделся и увидел, что экипаж 'Хризантемы' готовится к боевым действиям, по крайней мере, об этом свидетельствовало то, что на пушечной палубе канониры уже расположились у своих орудий и только ждали команду, чтобы открыть огонь. Том перевел взгляд на капитанский мостик и обнаружил там одноглазого капитана Блэквуда (теперь он знал, как его зовут), смотревшего, куда-то в подзорную трубу и одновременно отдававшего команды экипажу. Его зычный голос, казалось, доносился до всех самых укромных уголков корабля, и матросы слушались своего капитана беспрекословно. Одни с обезьяньей ловкостью карабкались по веревочным лестницам, другие носились по палубе взад вперед, стараясь быстро и точно выполнить приказ. У Тома от всего увиденного закружилась голова, ему показалось, что он видит не живых людей, а какой-то совершенный механизм, приведенный в действие рукой опытного инженера. Юноша посмотрел в том же направлении, куда смотрел капитан и увидел красавец-корабль с белоснежными парусами, который шел параллельным курсом, красиво рассекая волны. Даже неопытному Тому, с первого взгляда стало понятно, что этот корабль явно превосходит их судно по всем параметрам. Это был трехмачтовый корвет с не менее чем сорока пушками на борту. И при этом, судя по всему, капитан корабля не собирался уклоняться от боя, а наоборот маневр корвета скорее свидетельствовал о том, что он намерен атаковать 'Хризантему'. В свою очередь капитан Блэквуд, несмотря на то, что в трюмах его корабля было полно добычи, похоже, решил принять бой, и бригантина, подняв все паруса, постепенно набирая скорость, стремилась, во что бы то ни стало, выйти наперерез вражескому судну. Из оцепенения, охватившего Тома, вывел резкий окрик капитана.
- Эй, Том! Ты здесь! Молодец! А я, грешным делом, подумал, что тебя уже никакими коврижками не выманишь из кухни. Надеюсь, я в тебе не ошибся и что из тебя действительно, когда-нибудь получится настоящий моряк. Ну а пока давай рысью ко мне. Как видишь, намечается заварушка.
Через мгновение Том был уже рядом с капитаном.
- Ты пистолет заряжать умеешь? - спросил капитан.
- Я, нуу,... в общем, не очень, - виновато опустил голову Том.
- Понятно... Гарри! - окликнул он, пробегавшего мимо матроса, - Ну-ка дружок, научи нашего юнгу заряжать пистолет.
- Слушаюсь капитан. Проще простого. Смотри! - и молодой матрос принялся обучать Тома этой нехитрой премудрости.
Минут через пять Том, уже самостоятельно, весьма ловко, научился заряжать пистолет.
- Ну что готов? Надеюсь, что готов, - серьезно сказал капитан, - шутки кончились парень, предстоит серьезная драка, и если ты боишься, то лучше сейчас, пока не поздно, вернуться обратно на камбуз. Ну, что скажешь приятель?
- Я готов! - дрожащим от волнения голосом произнес Том.
- Тогда твоя задача вовремя подавать мне заряженные пистолеты и прикрывать мою спину. Держи! - с этими словами он протянул Тому саблю.
- Не робей, прорвемся, - капитан Блэквуд похлопал паренька по плечу, отвернулся и снова стал смотреть в свою подзорную трубу.
- Ба! Да ведь это 'Аннабель', флагман флота короля Георга! - воскликнул он, опустив трубу и поворачиваясь к юнге. Но Том его не слышал, широко открытыми глазами он смотрел на саблю в своей руке и не верил глазам. Настоящая сабля! Настоящий пиратский корабль! От нахлынувших на Тома эмоций у него едва не помутился рассудок.
- Том! Ты что застыл как статуя! Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! Струсил что ли? - с этими словами, капитан Блэквуд дал юнге подзатыльник, от которого тот быстро пришел в себя.
- Если струсил, марш на кухню! И в ближайшем порту ногой под зад! - капитан был в бешенстве.
- Нет, сэр! Я не струсил! Все нормально. Готов исполнять все ваши приказы. Клянусь! Этого больше не повториться, - горячо отрапортовал Том и даже встал по стойке смирно.
- То-то же, - тон капитана смягчился, и он опять отвернулся от мальчика, чтобы, наконец, заняться своими прямыми обязанностями.
- Эй, Хэгторн! - крикнул он, обращаясь к светловолосому парню с голым торсом, суетившемуся возле пушек.
- Да сэр! - парень выпрямился и повернулся к капитану.
- Сдается мне, что сегодня наша судьба полностью в твоих руках Джо, а вернее в твоем глазомере. Надеюсь, ты докажешь, что звание лучшего канонира среди тех, кто когда либо палил из пушки, ты носишь не зря!
- Проглоти меня бешеная акула сэр, если не докажу! - задорно выкрикнул Хэгторн. Капитан Блэквуд громко расхохотался в ответ, и этот смех вселил в Тома уверенность и спокойствие. Он крепче сжал в руке саблю, и с решимостью человека, которому нечего терять, стал внимательно следить за стремительно развивавшимися событиями. Между тем, события действительно развивались стремительно. Когда корабли сблизились на расстояние пушечного выстрела, стало ясно, что благодаря умелому маневрированию и четким действиям команды, 'Хризантема' заняла более выгодную позицию для атаки. Как только это произошло, капитан Блэквуд взмахнул рукой и заорал что есть мочи: 'Огонь!!! Задай им жару Джо! Помни что... - и его слова тут же потонули в грохоте орудийного залпа. 'Хризантема' вздрогнула всем своим корпусом, изрыгая смертоносный огонь с правого борта. Через секунду и палубу, и капитанский мостик заволокло едким белым дымом. Том с непривычки закашлялся, потом протер глаза и сквозь быстро рассеявшийся дым увидел, что первый залп бригантины оказался очень удачным. Хэгторн не подвел. Корвет резко сбросил ход и даже накренился на левый борт, но он все еще оставался грозным соперником. В этом Том убедился, когда он произвел ответный залп. Хорошо еще, что 'Хризантема' находилась практически перпендикулярно носовой части корвета, и поэтому ощутила на себе только третью часть мощи вооружения этого корабля, но и этого было вполне достаточно. Урон, который нанес бригантине ответный залп вражеского корабля, был весьма ощутимым. Самое страшное, что в результате прямого попадания была повреждена грот-мачта, причем настолько, что переломившись пополам, она рухнула на палубу, погребя под собой десяток матросов. Повсюду послышались крики и отчаянные призывы о помощи. У Тома от всего увиденного голова пошла кругом, ужас объял его с ног до головы. 'Смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий, слились в протяжный вой', - вдруг вспомнились ему знаменитые строки одного из любимых поэтов. Но взглянув на капитана, он немного успокоился. Четкие и своевременные команды, которые тот отдавал, быстро принесли свои плоды. Паника прекратилась и ' механизм' снова заработал как часы. Вдоль правого борта выстроились человек десять матросов, под командованием боцмана, здоровенного мужика двухметрового роста, голого по пояс, с пистолетом в одной руке и огромной саблей в другой. Окинув взглядом его колоритную фигуру, Том окончательно пришел в себя и стал внимательно следить за происходящим. Матросы вскинули ружья, и по команде боцмана, открыли плотную стрельбу по вражескому судну, давая время своим канонирам перезарядить пушки для нового залпа. Между тем, несмотря на значительные повреждения, бригантина, ведомая умелыми руками капитана Блэквуда, быстро приближалась к левому борту корвета.
- Приготовиться абордажной команде! - громко, стараясь перекричать шум пальбы, скомандовал капитан. В ту же секунду, словно черти выскочившие из табакерки, на палубе появилось десятка два матросов вооруженных до зубов, они тут же смешались со стрелками, и стали вращать веревки с закрепленными на них абордажными крюками. Том смотрел на все это затаив дыхание, сердце его готово было выскочить из груди, но нет, не от страха, а от азарта подобного тому, какой охватывает игрока, которому 'пошла' карта. В этот момент капитан выхватил из-за пояса пистолет и, прицелившись, выстрелил.
- Не зевай Томми! - не оборачиваясь, он протянул юнге разряженное оружие и нетерпеливо дернул рукой, требуя взамен заряженный пистолет. Том среагировал мгновенно, и довольный капитан одобрительно хмыкнул, засовывая готовое к стрельбе оружие, за пояс.
- Хэгторн, черт тебя дери! Ты, что там возишься? Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! До того, как мы пришвартуемся к ним, ты должен угостить их еще одной порцией твоего 'гороха'!
- Не волнуйтесь капитан, все будет как надо! - прокричал в ответ главный канонир и взмахнул рукой. 'Хризантема' снова вздрогнула, и снова белый едкий дым окутал палубу корабля. Но почти в ту, же секунду противник тоже произвел залп из всех орудий своего левого борта, и команда бригантины сполна почувствовала превосходство корвета в вооружении. Но капитан Блэквуд оставался спокоен. Он внимательно смотрел в сторону вражеского корабля, видимо в поисках слабого места, куда можно было бы ударить, чтобы нанести врагу максимальный урон. Его фигура, возвышавшаяся над всеми, внушала уверенность и оптимизм. Вдруг Том увидел, что на палубе появился корабельный повар. Он отчаянно жестикулировал и что-то кричал, стараясь привлечь внимание капитана.
- Господин капитан! - Том тронул за плечо Блэквуда и когда он обернулся, кивком головы указал ему на Томаса.
- Что случилось старина? Или тебе тоже захотелось поучаствовать в веселье? - громко, стараясь перекричать шум боя, крикнул капитан.
- Какое там веселье сэр. Мы получили пробоину ниже ватерлинии, и наш трюм заполняет вода, и если не предпримем соответствующие меры, то довольно быстро пойдем ко дну, и праздничный ужин не состоится.
- Слышали ребята?! - обратился капитан к команде, столпившейся у правого борта и преданно смотревшей на него.
- Все теперь зависит от вас. Если мы с первого раза не прицепимся к этой посудине, - он махнул рукой в сторону корвета, - то праздничный ужин состоится у акул, а мы на их столе, будем главным деликатесом! Тысяча дохлых крыс мне в глотку, если я не прав! На абордаж!!!
Вот теперь действительно началось веселье! Десятки крючьев полетели в сторону корвета, и Том быстро убедился в том, что абордажная команда 'Хризантемы' знала свое дело. Более половины крючьев достигли цели. Навалившись всем телом на веревки, пираты изо всех сил тянули их, быстро приближая свое судно к вражескому. Еще несколько мгновений и два корабля, словно сиамские близнецы стали неотделимы друг от друга. Капитан Блэквуд выхватил саблю, и высоко подняв ее над головой, бросился вперед с криком: ' Вперед хозяева морей! Зададим трепку слюнтяям короля Георга!' Том с саблей в руке и пистолетом за поясом, не без внутренней дрожи, последовал за своим капитаном, стараясь не отставать от него ни на шаг. Однако солдаты короля Георга оказались не из робкого десятка, и достойно сопротивлялись сумасшедшему натиску пиратов. И хотя бой проходил на их территории, ни о какой панике не могло быть и речи. Картина схватки, открывшаяся юнге, по своей жестокости и реализму превосходила все то, о чем он читал в книгах, но на удивление, не вызвала в нем отторжения. Наоборот! Он не заметил, как сам поддался всеобщему порыву и вскоре, ему удалось пресечь несколько попыток врага, напасть на капитана со спины.
Постепенно бесшабашная храбрость пиратов и высокое военное искусство, которое шлифовалось в частых морских баталиях, дали о себе знать. Рисунок боя стал явно складываться в пользу команды 'Хризантемы'. Вдруг, Том вновь увидел Томаса, и раскрыл рот от удивления. Кок так ловко управлялся со своим огромным поварским ножом, налево и направо нанося неотразимые смертоносные удары, что создавалось впечатление, что поварское искусство он освоил гораздо позже военного. Томас тоже заметил юношу и приветственно махнул ему рукой, потом вдруг замер и знаками дал понять Тому, что ему следует посмотреть налево. Повернув голову, Том увидел, как какой-то неприятельский офицер в мундире с золотым позументом, размахивая ружьем словно дубиной, стремительно приближается к капитану Блэквуду с явным намерением размозжить тому голову. В мгновение ока, Том сгруппировался, и, в тот момент, когда офицер уже занес руку для решающего удара, кинулся ему в ноги и тот кубарем покатился прямо под ноги капитана. Капитан бросил благодарный взгляд на юнгу и взмахнул своей окровавленной саблей. И в этот момент произошло нечто ужасное. Страшный взрыв потряс соединенные намертво корабли. Это взорвалась крюйт-камера корвета. ( Крюйт-камера - место на корабле, где храниться запас пороха). Тут же начался пожар, и языки пламени с удовольствием стали лизать деревянные конструкции судна. Раздались крики: 'Тонем! Спасайтесь, кто может'! Том почувствовал, что палуба уходит из-под ног. Он огляделся и с ужасом осознал, что корабли довольно быстро погружаются под воду.
- Прыгай! Прыгай в воду Томми и греби что есть мочи! А то пойдешь на дно вместе с ..., - окончание этого отчаянного призыва он уже не расслышал. Раздался второй мощный взрыв.
Очнулся Том от боли, кто-то усердно хлестал его по щекам. Он с трудом открыл глаза и увидел перед собой лицо корабельного повара.
- Ну вот, наконец-то! Надеюсь, ты не ранен? - спросил его Томас, внимательно разглядывая юношу.
- Нет. Со мной все в порядке. Спасибо! Где это мы? - Том посмотрел по сторонам и сердце у него сжалось. Кругом в воде плавали остатки того, что раньше было кораблями. Слышались крики людей отчаянно пытающихся спастись. Кто-то ругался, кто-то просил о помощи. Все кто остался в живых старались, любым способом удержаться на плаву. Для этого годилось всё, что могло обладать плавучестью. В основном это были деревянные обломки затонувших кораблей. Люди судорожно цеплялись за них в призрачной надежде, что рано или поздно, их ждет спасение. Том приподнялся и с трудом сел. По сравнению с другими бедолагами у него оказались вполне комфортные условия, только сейчас он, наконец, понял, что находится на достаточно большом, и, что самое главное, плоском фрагменте, когда-то грозного боевого корабля. Практически это был самый настоящий плот. Томас вовремя его приметил и теперь сполна пожинал плоды от своей ловкости и удачи.
- Смотри-ка, Том! - воскликнул Томас, и указал рукой на проплывающий от них примерно в тридцати ярдах обломок мачты, за который из последних сил пытался ухватиться человек, чья фигура показалась очень знакомой.
- Да это же капитан! - взволнованно вскричал юнга. Не раздумывая, он бросился в воду и с максимальной скоростью, на которую был только способен, поплыл, чтобы спасти тонущего капитана. Когда до цели оставалось каких-то несколько футов, капитан Блэквуд, а это был действительно он, соскользнул с мачты и погрузился в морскую пучину. Но Том не растерялся и, набрав в легкие побольше воздуха, нырнул вслед за утопающим. Вода была настолько прозрачна, что Том без труда обнаружил стремительно уходящего на глубину, капитана. Два, три мощных гребка и он у цели! Схватив утопающего за волосы одной рукой, и энергично гребя другой, Том попытался, как можно быстрее, вынырнуть на поверхность. Но не тут-то было! Очнувшись, капитан Блэквуд судорожно обхватил своими ручищами туловище юнги, практически сведя на нет его усилия. С ужасом Том почувствовал, что идет ко дну вместе со своей ношей! Его легкие готовы были разорваться от недостатка кислорода, в глазах потемнело. Внезапно, помутневший взгляд Тома остановился на правой руке, которой он продолжал инстинктивно и безуспешно грести в отчаянной попытке выплыть. Он увидел, что браслет по-прежнему был на своем законном месте и вдруг почувствовал острую боль в районе запястья. Судя по всему, браслет стал самопроизвольно сжиматься, сдавливая руку Тома. В ту же секунду взор его прояснился, тело, и руки разом наполнились какой-то невероятной силой, и не выпуская из руки волосы капитана, юнга с удвоенной энергией ринулся вверх. Еще несколько усилий и голова Тома показалась, наконец, над поверхностью воды. Томас был уже рядом, и общими стараниями им удалось втащить капитана на плот. И вовремя! Задержись они на несколько секунд, спасать уже было бы некого. Огромная белая акула проплыла рядом с ними, едва не коснувшись своим плавником их импровизированного суденышка. Когда Том, отдышавшись, наконец, обрел некоторое спокойствие, оно тут же улетучилось, ибо он увидел, что твориться вокруг! Привлеченные запахом крови на место гибели кораблей стали приплывать акулы, видимо во множестве обитающие в здешних водах. И вода буквально кипела в тех местах, где эти кровожадные твари терзали тело очередной жертвы. Том беспомощно смотрел по сторонам, постепенно теряя самообладание. Вдруг, словно что-то вспомнив, он бросил быстрый взгляд на свою правую руку и, с облегчением вздохнул, убедившись, что браслет находится там, где ему и положено быть. Однако больше он не сжимал его запястье настолько, чтобы вызывать болевые ощущения и это обстоятельство придало Тому силы. Он успокоился и повернулся к Томасу. Тот, склонившись над спасенным капитаном, внимательно рассматривал рану на его голове.
- Как он? - спросил юнга. - Жив?
- Живой! - с удовлетворением отметил кок, заканчивая свой осмотр, - только пока без сознания. Потерял много крови, но я уверен, что он выкарабкается, с ним и не такое бывало. Надо бы его перевязать Томми, - и он озабоченно посмотрел на капитана. Затем окинув оценивающим взглядом Тома, сказал: 'Надеюсь, ты мне поможешь'?
- Конечно. Но только чем мы будем перевязывать? У нас же ничего нет для этого.
- Чем, чем... - проворчал Томас. - А это на что? И он, указав пальцем на рубаху Тома, приказал: 'Ну-ка снимай'! Том быстро стянул с себя рубаху и передал Томасу, тот ловко стал разрывать ее на полосы, чтобы использовать их в качестве перевязочного материала. Вдвоем они приподняли капитана, и кок пристроил его голову у себя на коленях, а Том ловко стал ее перевязывать, используя импровизированные бинты.
- Здорово у тебя, получается! - восхитился Томас, наблюдая за работой юнги.
- Я знаю. Мама меня научила - объяснил Том и осекся.
- Ну вот, кое-что уже проясняется, - засмеялся кок, - начинаем узнавать о твоих родителях. Выходит у тебя мать была лекарем? - спросил он.
- Почему была. Она и сейчас есть. Просто находится далеко - уклончиво ответил юнга, - и отец у меня есть. Но я не хочу говорить об этом, по крайней мере, сейчас. Когда-нибудь, я расскажу обо всем. А пока, время еще не пришло. Смотри Томас! - внезапно закричал Том, - я вижу корабль, и мне кажется, что он идет в нашем направлении! Мы спасены!
Том вскочил и стал отчаянно размахивать руками, стараясь привлечь внимание команды приближающегося судна. Однако его старший товарищ на удивление, явно не горел желанием разделить радость юноши по этому поводу.
- Сдается мне, - спокойно произнес он, посмотрев в сторону неизвестного корабля, - что эта посудина из той же компании, что и затонувший корвет, и встреча с ним не сулит нам ничего хорошего.
- Ну и дела! - воскликнул Том, сразу прекратив размахивать руками, - и что же теперь делать?
- А ничего. От нас все равно ничего не зависит. Будь, что будет, - философски заключил Томас.
- А у нас мой юный друг, - продолжал он, - налицо более насущная проблема. Надо привести в чувство нашего раненого утопленника. Думаю, что капитан Блэквуд нужен нам теперь как никогда, причем желательно в сознании. В конце концов, долг платежом красен, - загадочно улыбнулся кок. И вновь склонившись над капитаном, принялся энергично бить того по щекам. Похоже, что Томас считал этот способ самым эффективным средством борьбы с потерей сознания. Как бы то ни было, результат был налицо. Капитан Блэквуд пошевелился и закашлялся, потом с заметным усилием открыл свой единственный глаз и уставился на кока. С трудом разлепив губы, он прохрипел: 'Это ты старина Томас? Где это я? И что со мной, черт меня подери'?!
- Слишком много вопросов Джек. Но я, всё же, попытаюсь ответить на них до того, как нас подберут вон те бравые парни, - Томас махнул рукой в сторону приближающийся к ним шлюпки, в которой находилось не меньше десятка вооруженных матросов под командованием офицера в расшитом золотом мундире.
- Надеюсь, ты помнишь, Джек тот страшный взрыв на корвете, который утащил его на дно вместе с нашей доблестной ' Хризантемой'?
Капитан кивнул.
- Так вот, я думаю, что аккурат после взрыва ты получил по башке каким-нибудь увесистым предметом. Ну, а уж потом, мы с Томом обнаружили тебя в воде, на каком-то куске бревна. Точнее сказать, ты уже пошел на корм рыбам, и если бы не острый глаз и ловкость мальчишки, сейчас бы мы с тобой не разговаривали. Между прочим, за сегодняшний день, он дважды спас тебя от смерти, Джек.
Капитан Джек Блэквуд тряхнул головой и, покряхтывая, принял сидячее положение, бросив благодарный взгляд на Тома, он протянул ему свою огромную руку.
- Вот тебе моя рука, приятель, - сказал он, скривив рот в улыбке, - видно сам господь бог послал мне тебя в том порту. Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня, и чтоб мне гореть в аду, если я не отплачу тебе той же монетой, пока я жив!
- Ба! Кого я вижу! Гроза морей капитан Джек Блэквуд собственной персоной. Вот это удача! - вдруг услышали они издевательски радостный возглас, доносивший из шлюпки, которая была уже совсем рядом.
- Надеюсь, капитан, вы не будете брать нас на абордаж? - продолжал издеваться офицер. Он стоял во весь рост, опираясь одной рукой на шпагу, в другой у него был пистолет, из которого целился капитану прямо в лоб.
- Милости прошу к нам на борт джентльмены. И без глупостей! - он угрожающе повел стволом пистолета, по очереди прицеливаясь в каждого находившегося на плоту. Сопротивляться было бесполезно и вскоре все трое сидели в шлюпке, где им по приказу офицера связали руки. Матросы налегли на весла и шлюпка, набирая ход, понеслась в направлении ожидавшего ее корабля. Осмотревшись, Том заметил, что еще несколько шлюпок были спущены на воду, видимо для спасения оставшихся в живых моряков. Однако к своему ужасу он обнаружил, что спасают далеко не всех. В основном на борт поднимали членов экипажа погибшего корвета, пиратов же, особенно раненых и обессиленных, оставляли на произвол судьбы. Не в силах и дальше смотреть на эту трагедию Том опустил глаза.
- Ничего парень! - вдруг услышал он ободряющий голос Томаса, - я почему-то уверен, что у нас будет все хорошо. Крепись мой мальчик, ты уже доказал сегодня, что стал настоящим мужчиной!
Том поднял глаза и увидел, что при этих словах офицер злобно хмыкнул. Эта зловещая гримаса вызвала в нем внутреннюю дрожь, однако он не подал вида, что испугался и с нескрываемым презрением стал смотреть прямо в глаза офицеру. Тот не выдержал его взгляда и заорал от бешенства: ' Ты что звереныш хочешь пойти на корм акулам?! Так я тебе это живо устрою'! Он вскочил с явным намерением столкнуть Тома за борт. Но капитан Блэквуд, заслонив юнгу своим телом, преградил ему путь.
- Не трогай его приятель. Подумай-ка лучше о выгоде, - предложил он. Офицер замер.
- О чем это ты? - спросил он капитана.
- О чем? Да вот о чем! Этот юноша крепкий и сообразительный парень, я уверен, что на невольничьем рынке в Киле, за него щедро заплатят, уж поверь моему опыту.
Офицер на мгновение задумался, потом махнул рукой и опять уселся на свое место.
- Ладно. Может ты и прав. За борт мы его всегда успеем отправить. Больше они не проронили ни слова, вплоть до того момента, когда оказались наконец, на палубе неприятельского корабля.