Акованцев Михаил Александрович. Литературно-художественный, исторический рассказ - быль.
Инстинкт.
Предисловие.
У Михаила Булгакова есть сборник рассказов "Записки молодого врача".
Подобное есть и у Антона Павловича Чехова "Из жизни земского врача".
Мой отец, уроженец севера Украины, тоже работал всю свою жизнь, но только ветврачом.
Девять лет в горах Дагестана, являясь единственным ветврачом на весь довоенный, военный, и послевоенный Кавказ (1939-1948 г), обслуживая миллионные отары овец.
Далее Узбекистан, Молдавия, Украина, Псковская, и наконец, Воронежская область. Осталось много воспоминаний, в том числе записанных им в пухлые, ученические: Общие тетради.
Поэтому все эти записи, можно назвать: "Записи сельского ветврача".
Рассказов много и если желаете, то эту серию рассказов могу продолжить, тем более ничего своего я не добавляю, а наоборот стараюсь по максимуму сократить, т.к. там встречаются такие конкретные исторические вещи, которые пока публиковать нежелательно.
Рассказ называется "Инстинкт".
(в самостоятельный рассказ он был мной оформлен в декабре 1974 года!!!)
Начало лета 1935 года было несравненно жарким. Лучи взошедшего солнца дружно проникали в дом через деревянные щели, оконных ставен. Александр уже встал, ему сегодня идти на дальнее поле совхоза, что располагалось в пяти километрах от конторы, в которой он работал табельщиком. Учётчик болел, поэтому на Александра была возложена временная обязанность по учёту произведённых в поле работ. Его брат Михаил, бухгалтер совхоза, ещё спал, ему выходить позже. Сходив за угол сарая, и справив маленькую нужду, он вернулся в дом, наспех умылся, быстро выпил кружку молока, прикусывая краюхой зачерствевшего хлеба, ткнул брата в бок, чтобы тот тоже вставал на работу.
Выйдя за калитку двора, исполняющий обязанности учетчика, направился за околицу посёлка. Было шесть часов утра, но летнее солнце находилось уже высоко и сулило вчерашнюю жару. Новоиспечённый учётчик был молод, энергичен и весел. Он бодро шагал по дороге вьющейся вдоль степи и уходившей за горизонт - как будто в небо. Далеко в степи посвистывая, перекликались байбаки, они как столбики виднелись в степной дали. Всматриваясь в эти столбики, Александр вспомнил, как в двадцатых годах ещё при НЭПе к ним в конезавод приехали несколько человек из Канады. Они отлавливали байбаков целыми семьями, сажали их в специальные клетки из металлической сетки, и увозили на расселение к себе в Северную Америку. У американцев была официальная договоренность с советскими властями, о переселении байбаков в Канаду. Дело в том, что такого крупного вида сурка, доходившего до пяти килограммов, нигде больше не встречается, и "умные канадские люди", так называли их селяне, об этом наверно узнали, скорее всего, от украинских эмигрантов, поселившихся в Северной Америке ещё при Столыпине. Для отлова байбаков, канадцы нанимали мальчишек, которые раскапывали длинные байбачьи норы и вытаскивали от туда испуганных зверьков. За каждого пойманного байбака платили по рублю, специально расплачиваясь, для привлечения помощников, советскими полтинниками произведёнными в годы НЭПа из чистого серебра. Продолжая ритмично вышагивать, Александр так же вспомнил, как они однажды с братом, за пойманных байбаков, принесли обрадованной матери по четыре таких полтинника.
Ореол байбака был распространён от севера Луганской области Украины, и до правобережья Дона Ростовской и Воронежской области. Занесён в "Красную книгу", в настоящее время в связи с распашкой степей, почти полностью уничтожен (прим. авт.).
Вспоминая прошлые события, Александр улыбался. Ноги сами собой, независимо от туловища, несли его в неизвестную даль. Он был наблюдательным человеком, и поэтому удивлялся состоянию своих движущихся ног, находящихся, как ему казалось, в невесомости. Ему представлялось, что по воздуху летела не только его душа, но и тело. Степь заканчивалась, начиналось пшеничное поле.
- "Эк, всё распахали, всё мало советской власти земли, эдак и байбак выродится и уйдёт с наших мест. Думают, чем больше распашут, тем больше будет хлеба и молока. А вот чёрта с два вы получите, и будет как раз наоборот. Мы-то крестьяне хорошо знаем земледелие, а городские люди, что сейчас с Москвы управляют селом: сыны сапожников, и с земледелием не связаны. Ведь то, что в наших местах не водится чахотка и другие простудные болезни, надо благодарить байбаков за их целебный жир, да и в советскую голодуху 1933-го года байбачий жир, помогал нам выжить, а теперь все степи и пойменные луга распахивают!", озабоченно размышлял Александр.
Между пшеничным полем и степью, от самого луга, как граница, тянулась узкая жёлтая полоса цветущей пижмы. Резкий запах жёлтых цветков заставил его остановиться. Мысли Александра возвратились в реальность.
- Да! - произнёс он вслух от изумленья, а про себя подумал: "Боже мой, какая красота вокруг, а мы всё спешим, спешим куда-то!"
Хотелось долго стоять на краю этого необычно красивого поля, и ни о чём не думать.
Несильный толчок сверху по левому плечу заставил его инстинктивно повернуть свою голову влево. На плече, как ни в чем, ни бывало, сидел жаворонок. Удивившись, Александр машинально отмахнулся от него как от назойливой мухи, но жаворонок и не думал улетать, а лишь перелетел на другое плечо. Дёргая плечами, путник заставил жаворонка взлететь. Но, только немного полетав вокруг человека, птица опять села, но теперь уже на голову. Окончательно "рассердившись", Александр замахал руками. И тут произошло невероятное, птица села ему прямо на грудь. Остолбенев от неожиданности и удивления, путник краем глаза заметил в небе небольшое тёмное пятно. Медленно подняв глаза вверх, он увидел висящего в двух - трёх метрах над своей головой, и быстро махающего своими крыльями, ястребка - копчика (пустельгу).
- "Ах ты проклятый...", - подумал Александр. - "Как ловко ты накрыл божью птичку".
Жаворонок сидел на груди, не шевелясь. Собрав свои силы, и имитируя бросок камнем, Александр во всё молодое горло закричал на копчика. Ястреб, испугавшись, быстро улетел. Как в сказке, моментально, куда-то исчез и жаворонок. Всё так быстро произошло, что путник ещё долго стоял на одном месте, удивляясь произошедшему случаю.
День у Александра прошёл как обычно, и если не считать нестерпимую жару, то к вечеру усталости бы и не было. Ночью собрались огромные тучи, и к утру разрядились сильным ливнем и бешеной грозой.
- С утра дож, езжай куды хош, - кряхтя, проговорила старую пословицу Анна Александровна, наблюдая, как её сын натягивает на себя небольшой лёгкий плащ.
Сегодня Александру идти на другое поле, которое располагалось ещё дальше вчерашнего, и находилось в противоположном направлении. Он нехотя плёлся по мокрой просёлочной дороге, на которой ещё от предыдущего дождя были неглубокие следы колёс конских повозок, которые стали проявляться только теперь, когда шёл дождь. Хорошо были видны и отпечатки лошадиных подков.
- "Вот эти многочисленные отпечатки - нашего конезаводского кузнеца, а этот отпечаток подковы, не наш". - Сегодня ему нравилось читать дорогу, так как природа затаилась и не выдавала своих тайн. Сильный ливень прекратился, перейдя в мелкий, как просеянный сквозь сито, дождь. На горизонте, то здесь, то там, как в огромных окнах, стали появляться просветления. Наконец-то из-за туч, с правой стороны, показался край солнца.
- "Да, пословица не обманула, действительно дождь прекращается", - подумал, шедший по дороге, молодой Александр.
Впереди над горизонтом ещё висела большая туча. Дорога резко пошла в низ. Взору путника открылась, как на ладони, огромная, зелёная лощина, шириною около трёх километров. Далеко внизу, вдруг стало появляться прямо на траве, большое жёлтое пятно. Оно расширилось примерно до ста метров в диаметре, и внезапно ярко засветилось.
- "О-о!!! Чудо!", - путник от неожиданности оторопел. - "Ух!", - вместо выдоха вырвалось из горла.
Но вокруг, как назло, никого не было. Стояла необычайная тишина, как будто сама природа удивлялась своему творению. Красивейшая, яркая радуга как будто вырывалась из земли, и уходила за горизонт. Желтое пятно света продолжало, как мощный прожектор, освещать траву. Касаясь земли, радуга застыла в своём полном великолепии.
- "Что же творится там, внизу?", - подумал Александр. - "Если поспешу, то попаду в центр этого света и разгляжу радугу изнутри. Никому ещё не удавалось побывать внутри радуги, - никому!". - С этими мыслями, он быстро зашагал в низ. - "Пожалуй, за десять минут доберусь и рассмотрю, что за свет, откуда он светит, так ярко освещая землю".
Мысли путались, стало жарко. На ходу, снимая плащ, он продолжал быстро идти. Но не прошло и пяти минут, как огромное пятно на траве стало быстро гаснуть. Стала резко бледнеть и радуга, и вдруг так же внезапно пропала, как и появилась, оставляя за собой быстро растворяющуюся розоватую дугу. Ещё через пять минут, всё исчезло. Не веря своим глазам, раздосадованный Александр продолжал по инерции быстро шагать, пока не достиг того места, где радуга касалась земли.
- "Ничего!", - Александр продолжал растерянно оглядываться. Но было так тихо, что в ушах даже стал нарастать какой-то тревожный шум. Почему-то вспомнилась гражданская война. Непонятный шум в ушах продолжал нарастать. Александр закрыл уши ладонями, - шум исчез.
- "Показалось!", - он улыбнулся и открыл уши. Но внезапный детский страх вдруг пронзил его сердце. Со всех сторон отчётливо слышался нарастающий многотысячный конский топот. - "Красные, - красные едут, они отнимут всё последнее!", - мгновенно пронеслось в его испуганных мыслях. - "Нужно быстро загнать во двор наших гусей, это всё что у нас осталось, дальше, - голод!". - Готовый к бегу, он резко дёрнулся: "Но, что это я?". - Мысли быстро вернулись в реальность, но топот нарастал, сковывая грудь тупой, сильной болью. Это страх! Куда бы ни оглядывался Александр, отовсюду гулким эхом шёл нарастающий прямо на него конский топот, и чем ближе этот топот приближался, тем отчётливее слышалась отлетающая в лужи, с копыт лошадей, грязь и брызги воды. Он сильно тряхнул головой.
- "Какая война? Какие красные, белые? Детский бред!", - Александр с усилием улыбнулся. Немного оглядевшись, вдалеке заметил два быстро движущихся пятна. Первое пятно было желтовато-серым, другое рыже-красным. Пятна молниеносно приближались, и тут Александр чётко увидел бегущую беременную зайчиху, за которой гнался огромный лис. По мере приближения животных, конский топот превратился в громкое шлёпанье по грязным лужам заячьих и лисьих лап. Ярко светило солнце, красиво переливаясь своими лучами по красноватой спине лиса, начиная от головы и заканчивая плавно движущимся хвостом, на кончике которого чётко виднелось белое пятнышко. Кроме красоты, лис выглядел полным силы, и жажда крови наполняла всё его тело. Беременная зайчиха была измождённой, мокрой и грязной. Большое брюхо её уже не раскачивалось в такт бега взад-вперед, а болталось как вырезанный бычий пузырь, наполненный мочой: влево право, - влево право. Зайчиха от длительного и трудного бега по скользкой грязи, сильно устала. Расстояние между жертвой и палачом быстро сокращалось. Увидев человека, зайчиха резко изменила свой "курс", и понеслась прямо на него. Такого поворота событий наш путник не ожидал. Он, как соучастник гонки-смерти, вспотел, тело его мелко дрожало, но теперь уже не от страха, а от предстоящей развязки, мышцы инстинктивно напряглись. Он уже не был человеком, и как туполобый бык с ужасом в глазах смотрел на приближающуюся, красную "тряпку" лиса. Зайчиха в полуметре проскочила около его ног. Лис, так сильно увлёкся погоней и жаждой предстоящей добычи, что был ошарашен диким, нечеловеческим криком человекоподобного существа, внезапно выросшего на его пути. Резко остановившись, лис посмотрел на существо прямо в глаза. Существо не то, крича, не то, рыча, смотрело тоже на него. Два противника стояли и не знали, что им делать дальше. И тут один из них вспомнил, что он человек, что зовут его Александр. К нему вернулась членораздельная речь:
- Ах ты, красный..., человек запнулся. - Ах ты "красный", гад поганый, наших брюхатых баб хапать! - орал он, до визга, двигаясь на лиса.
Лис, после членораздельной брани, понял, что это человек и, поджавши хвост, повернул обратно. Александр оглянулся, зайчиха всё бежала, бежала, и бежала в гору, пока не исчезла за горизонтом.
- Всё, ушла! - облегчённо вздохнул путник.
Ошеломлённый произошедшим, он долго стоял, крутя головой, то в лево, то в право, думая: "Почему же так громко слышалось ляпотение грязных лап животных, которое он принял за конский топот? А-а!", - до него дошло. - "Чаша - лощина, как огромная чаша-локатор, при полной тишине, аккумулировала все наружные звуки в своём центре, и откуда бы ни происходил звук, он отдавался гулким эхом, идя со всех сторон, и усиливался в середине лощины. Может быть, лощина собирала в центре не только звуки, но и свет?" - Александр подумал о радуге. Потом ещё немного постоял, подивился, что от страха, самца лиса обозвал "красным", снова поразмышлял и пошёл дальше.
Днём было много работы, но сегодня Александр не устал как вчера, и поэтому весёлым вернулся домой. За ужином он рассказал своим братьям Михаилу и Петру о произошедших с ним случаях, но они это встретили совсем равнодушно, и лишь немного подивились рассказу о радуге, которая коснулась земли.
Ночь, не смотря на вчерашний дождь, была жаркая и душная. Александр под утро встал, открыл настежь двери, и лишь когда ощутил прилив свежего воздуха, мирно уснул.
Утром следующего дня он встал немного позже. Сегодня нужно составить отчёт о проделанной работе, а так же оформить табель на текущую неделю. Не торопливо позавтракав, он медленно вышел из дома. На траве, серебристым покрывалом, лежали капли росы. Утром Александр обычно ходил в контору своей протоптанной за огородами дорожкой. Вот и сегодня он пошёл по ней, и немного расстроился из-за того, что концы брюк стали мокрыми от обильной росы. Тропинка тянулась между огородами и совхозным полем. Это поле было оставлено под чёрным паром, и было недавно перепахано.
По старинной крестьянской технологии, небольшой части пахотных земель, давали отдохнуть, набраться из атмосферы влаги и азота, а так же улучшить свою почвенную структуру. В дальнейшем по предложению лжеучёных типа академика Лысенко, партия коммунистов запретила оставлять земли под парами, кроме того, как уже говорилось, были распаханы все российские степи и пойменные луга. Запретили даже травопольную систему. В результате птицы и животные степей вымерли, а все малые реки заилились, заболотились, и пересохли. Такая сельскохозяйственная горе политика, привела к тому, что не стало хватать в советском государстве хлеба, мяса и молока. Поэтому на протяжении семидесяти лет такое хозяйствование, всё время держало население СССР на грани голода, что заставило впоследствии советское правительство ежегодно закупать огромное количество пшеницы более чем в пяти чужеземных "буржуйских" государствах.
Чтоб окончательно не вымочить брюки, Александр пошёл не спеша. Справа от него, почти в рост человека стояла ещё не скошенная, цветущая жёлтым, но кое-где и белым цветом, трава буркун (донник). Слева из земли торчали большие, мокрые глыбы распаханной почвы. Наш пешеход, по причине медленного передвижения, был вынужден ощущать все звуки, запахи и блёклые цвета, утренней природы. Внезапный шорох справа, метрах в пятнадцати, заставил его остановиться. На тропинку из травы выскочил жёлтый, степной хорёк. Он, горбатясь, слегка попрыгал по тропинке, то вправо, то влево. Затем, понюхав воздух, остановился и присел, глядя маленькими, любопытными, чёрными глазками на человека. Красивые, небольшие, тёмные ушки его, торчали вверх. По спине проходила узкая, коричневатая полоска, заканчивающаяся пушистым желтовато коричневым хвостом. Александр стоял и ожидал освобождения своего пути, но хорёк не спешил, и теперь уже как котёнок, развалился на тропинке.
- "Мне ведь особо некогда тут с тобой прохлаждаться", - глядя на хорька, подумал путник, - "надо что-то делать".
Он замахал руками и громко покашлял. Но хорёк никак на это не отреагировал. Тогда Александр решил двигаться дальше. Опять громко покашливая, как ни в чём не бывало, пошёл вперёд. Но как только путник прошёл два метра, хорёк быстро вскочил, стал столбиком и надувая щёки, грозно захорчал. Александр в недоумении отступил. Хорёк опять мирно прилёг на дорожку.
- Что за шутки! - сказал вслух раздосадованный, конторский работник, - "мне ведь на работу надо".
Но хорёк был, не умолим. Тогда человек опять решительно двинулся на него.
- Ке-х, ке-х, ке-х, ке-х, - хорек, опять раздувая свои щёки, и как бы грозно и быстро причитая, стал ещё громче хорчать.
- "Укусит проклятый", отступая, подумал Александр, - "что же делать?"
Он внимательно осмотрелся по сторонам. Ни палки, ни камня по близости не было, только мокрая трава, да глыбы распаханной земли.
- "Идти назад, опоздаю на работу, да и чёрти какой крюк делать. Обходить справа по высокой и мокрой траве? Весь вымокну. Да и спасёт ли это меня от хорька? Вдруг он какой-нибудь бешенный. Обойти слева? Весь измажусь в грязь!", - и тогда Александр решает обороняться. - "Но чем?... Глыбой земли!"
Собрав свои силы, он внезапно прыгнул на пашню влево, схватил большой, грязный ком земли, и моментально возвратился, - но хорька уже и след простыл. Раздосадованный, мокрый, с грязными руками и куском сырой земли, Александр ещё долго шел по дорожке, пока не вышел к своей конторе. Поперёк его движению, и чуть с ним не столкнувшись, быстро шёл на наряд Иван Кривопуст. - А-а! Шурка! - он приветливо улыбнулся. Потом, немного осёкшись, быстро проговорил:
- Ой, извини, ты ведь у нас теперь Александр Павлович! Что-то ты Павлыч в контору грязный кусок земли тащишь?
Александр понял всю нелепость своего положения, и на манер рыжего Петьки - раколова, балагура и шутника, чтобы выкрутиться, прибрехнул:
- Да вот выполняю задание директора совхоза. Он просил принести кусок паханой земли, чтобы лично рассмотреть, кто как пашет. Я ведь дядь Вань ещё и за учетчика теперь работаю.
Кривопуст от удивления ахнул, и выругался:
- Ах, мытари, где это было видано, чтоб в старое время при частной собственности, обмеряли кусок земли на предмет правильной вспашки? Да мы крестьяне всегда знали, как пахать, когда пахать, что сеять и убирать! А сейчас командуют, что сеять и даже когда убирать! А когда же урожай собран, то выгребают в государство всё до зёрнышка. И руководит этим даже не наш директор, а комиссар совхоза (парторг), Воинский Павел Михайлович.
Александр был не рад, что связался с Кривопустом. Он выкинул кусок земли, тщательно вытер свои руки о мокрую траву, и ничего не говоря, пошёл в контору...
Рабочий день подходил к концу. Каждый из конторских работников уже успел закончить свои дела. Теперь за пол часа до окончания работы, кто-то готовился к завтрашнему рабочему дню, перебирая в шкафу свои бумаги, кто-то, зевая, рылся в своём рабочем столе, наводя там порядок, Александр же делал быстрый обзор газет, выписываемых для конторы. Обычно этим он занимался в обед, но сегодня в перерыве, был жаркий, дуэльный "бой" в домино, и поэтому новые газеты он ещё не просматривал.
В довоенное время в конторах различных хозяйств, работали в основном только мужчины, и лишь после второй мировой войны, когда мужики не вернулись с полей сражений, в конторах стали появляться и женщины...
Солнце постепенно приближалось к горизонту, окрашивая закат красным цветом.
- "Наверно завтра будет сильный ветер", - подумал шедший домой Александр. Он возвращался сегодня по длинному пути, то есть по улице, так как неприятная утренняя встреча с хорьком, оставалась ещё в памяти. Вдоль улицы тянулись аккуратно побеленные дома с красивыми резными ставнями различных конфигураций. На лавке возле одного из домов сидел пожилой человек лет около шестидесяти. Звали его Петром Михайловичем, по фамилии Войнов. Парторг Воинский Павел Михайлович был ему в детстве другом. В прошлом Пётр был хорошим портным. При НЭПе на дому, держал свою швейную мастерскую, имел двух детей, которые, теперь став взрослыми, разъехались по разным сторонам. Один подался в Юзовку (потом Сталино, теперь это г. Донецк) на шахты, другой уехал в Ленинград, окончил школу фабрично-заводского обучения (ФЗО), и работал на заводе Красный Выборжец. Пётр Михайлович теперь жил один со своей больной женой. Он и сейчас изредка шил или чинил одежду, но в основном зимой, а летом, особенно под вечер на него находила тоска, и он часто сидел на своей лавочке и смотрел на прохожих.
- Шурка, здравствуй!
- Здравствуй дядь Петь.
- Заходь на мою лавку, будешь гостем, посидим, покурим.
- Да я дядь Петь не курю.
- Вот чудак человек, посидим-покурим, означает, отдохнем, поговорим.
Александр с удовольствием присел.
- Я вот давно за тобой наблюдаю, особенно когда ты мимо на работу и с работы ходишь, - продолжил Пётр Михайлович, - а мы ведь с твоим погибшим отцом вместе в 1914 году на германской войне были.
- Вместе воевали? - спросил удивлённый Александр.
- Да нет, вместе были на войне, но воевали в разных местах. На военных сборах меня как портного, послали две недели обучаться на санитара. Решили, если я с материей умею обращаться, то тем более с бинтами разберусь. Так я стал санитаром и почти всю войну таскал раненых солдат с передовой в тыл, пока со мной не произошло божье знамение. А отец твой как рассказывали мне его сослуживцы, после отступления наших войск из Польши погиб, смертью храбрых под Карпатами, за царя, за нашу святую Русь, за нашу христианскую веру.
Александр немного смутился.
- А чего ты стесняешься? - с укоризной как бы переспросил его Пётр Михайлович, и тут же продолжил. - Гордиться нужно твоим отцом. Он не нарушил воинской присяги, не отсиделся как Иуда в окопе, а честно выполнил воинский приказ!
После небольшой неловкой паузы Александр ответил:
- Да, ты прав дядь Петь, - потом, немного помедлив, сказал: - У нас есть две фотографии отца, присланных с фронта. На первой он рядовой, а на второй присланной с города Люблин, что в Польше, он уже прапорщик царской армии, но теперь об этом, дядь Петь, никому рассказывать нельзя.
- Вот, Шурка, вот в чём заковырка то! Об том, что человек прожил всю свою жизнь честно, сейчас нельзя в слух говорить, посадят. Подумай Шурка ещё раз - живёшь честно, веришь в Бога, а если в слух кому-нибудь расскажешь об этом, бац и посадили, а уж если совсем ты честный, и правду начнешь искать, то расстреляют или ещё хуже в концлагерях коммунисты голодом заморят.
Опять немного помолчали. Дед Пётр продолжил:
- У каждого должен быть отец, а у тебя Шурка, его нет! Кто заменит тебе отца, кто будет тебе наставником по жизни? Жмёшь плечами, а вот, сколько тебе сейчас лет?
- Двадцать второй.
- А сколько было твоему отцу, когда он погиб?
- Двадцать один.
- Вот видишь, ты по возрасту сейчас как твой отец, а у него в двадцать лет уже двое детей было, а ты сейчас даже не женат!
Они немного помолчали.
- Я, постараюсь быть тебе по жизни наставником, и буду тебе взамест отца.
Пётр Михайлович, ничего больше не добавив, серьёзно посмотрел на Александра. Тот как школьник перед учителем втянул голову в туловище. Наставник, покашливая, полез в карман за табаком:
- Вот проклятый самосад, с германской войны не могу бросить курить!
Они молча сидели, но на этот раз тишину прервал гость:
- Дядь Петь, расскажи, как ты воевал, как в германском плену был?
- Хм, рассказывать об этом очень долго Александр, - ответил участник первой мировой войны. - Вот дед Сипот, по возрасту старше меня, а воевал. Я старше твоего отца, тоже воевал, был в плену. Отец твой Павел, воевал и погиб в 1915 году. А ты просишь меня, как бы за всех, рассказать тебе о войне?!
- Да нет дядя Петь, только о себе.
- Постой не перебивай меня! Как это только о себе, о других нужно рассказывать, они герои, не я. Вот этих настоящих героев я и вытаскивал раненных с поле боя на своей спине! А газы! Ты хоть когда-нибудь слышал слово "Хлор"?
- Нет дядь Петь.
- А-а, вот видишь, это значит, ты никогда не заглядывал смерти в глаза. Расскажу тебе один военный случай, который перевернул всю мою жизнь, и направил по верному пути, но не подумай что по пути христопродавцев, которые сейчас у власти.
Александр поёжился, уши, и щёки загорелись.
- Да ты не волнуйся, ничего такого страшного я не говорю. Расскажу тебе кратко, только саму суть. Было это зимой 1916 года. Немец тогда совсем озверел, и всё больше и больше применял во время атаки газы. Чуть ветер в нашу сторону, жди туманной смерти. Наша рота сидела в окопах, вокруг были большие сугробы снега. Поэтому, чтобы выглянуть за пределы окопа, нужно было подпрыгнуть, или стать на ящик из-под патронов. Немцы перед атакой начали сильный артобстрел, казалось, снаряды рвутся везде. Я испугался, сильнейшая боль страха в центре груди, сковала меня по рукам и ногам. Меж секундными разрывами снарядов, стали громко кричать и стонать раненые солдаты. Они кричали от боли, от страха, от ужаса творившегося вокруг. Я теперь знаю, что смерть она бывает не молчаливой, а орущей. Этот нечеловеческий крик приближающейся смерти, постепенно привёл меня в сознание. Я вспомнил, что являюсь санитаром, и мне надлежит спасать раненых бойцов. Я со своим санитарным ранцем пополз по окопу. Так я полз и полз, по трупам, по стонавшим и кричавшим людям, и не мог остановиться. Второй раз, придя в себя заметил, что забинтовываю, прямо как на экзамене, чью то раненую ногу. Солдатская штанина брюк мною машинально была аккуратно разрезана до бедра, а кровищи, кровищи.
Рассказчик замолчал, руки его дрожали, он закурил, откашлялся, глубоко вздохнул, и продолжил:
- Бинтую солдату ногу, бинтую, а он что-то шепчет, и шепчет, и бомбёжка вроде стала уменьшаться. Я заканчиваю свою работу, а он всё шепчет. "Что ты шепчешь?", - спрашиваю его. А он: "Я молюсь за тебя, ты мой брат во Христе, я тебя звал и ты пришёл". - "Но я ничего не слышал!". - "А ты и не должен был слышать, божья сила привела тебя ко мне". - Разрывы снарядов стали всё реже и реже, как вдруг впереди по окопу все стали громко кашлять. Потом что-то сильно ухнуло, стукнуло, потемнело, и я потерял сознание. Сколько так было, не помню, но очнулся я от нестерпимой жары и нехватки воздуха. Потом вроде отдышался, но стало почему-то очень холодно, и темнота, темнота! Была, какая то непонятная тишина, но видно жажда жизни заставила меня двигаться.
Рассказчик немного помолчал, потом опять продолжил:
- В общем, Шурка, получилось так: - в конце артобстрела перед самой атакой, немцы пустили ещё и газы. Разорвавшийся снаряд завалил нас снегом. Когда мы вылезли наружу, то увидели, что все люди нашего батальона лежат недвижимы. От газа погибли все, а мы сидели на краю окопа и не верили, что живы. Снег спас нас от газов. Потом пришли немцы, и так мы оказались в германском плену.
- Дядь Петь, а что у вас не было противогазов?
- Тогда в русской армии вооружения не хватало, так что у нас был один негодный противогаз на весь батальон, и по одной винтовке на каждые пять человек.
- А что было дальше дядь Петь?
- Дальше? А что дальше, вот и было дальше! Я о чём тебе рассказываю? О том, что люди перед смертью кричали и это неспроста, видно почувствовали, что сейчас погибнут. Это был не страх!
Пётр Михайлович немного покашлял, посмотрел на Александра, как бы размышляя рассказывать ли дальше но, немного помедлив, продолжил:
- Мы были увезены в Германию, и помещены в лагерь для военнопленных. Там в лагере я ближе познакомился с моим раненым солдатом. Он оказался родом из уездного городка Богучар, Воронежской губернии, а звали его Ефимом. Луганская и Воронежская губернии соседи, и мы называли друг друга земляками. Мы так сдружились, что стали как кровные братья близнецы. Но были мы вместе не долго, всего лишь недели три, а потом нас разлучили. Рана на его ноге зажила быстро, и мы до полуночи потихоньку с ним разговаривали. "Ты остался жив", - говорил он, - "лишь благодаря моим молитвам. Я просил Господа, чтоб он оставил жизнь тебе и мне, так как наша христианская миссия на этой земле ещё не закончена. Бог, оставил тебя Пётр невредимым для того, чтобы ты продолжил исполнять его волю, и ты теперь не принадлежишь себе, а Богу!". - Шурка, после того, как я терял сознание под снегом, и после этих христианских бесед с моим другом, я почувствовал, как Святой Дух спустился на меня, и то, что я раньше не знал, само вошло знанием в меня. Теперь я все знаю, и всё понимаю, хотя этому конкретному пониманию меня никто не учил, просто я уверовал в Бога, и мои глаза открылись, поэтому я даже знаю наперёд, что будет с нами и с нашей Россией. Бог немного приоткрыл мне это!
Опять немного помолчали.
- Дядь Петь, сейчас запрещено говорить о религии, о православии, а твоя религия православная?
- Вот! Вот вопрос, который часто задают не ведающие в религии и христианстве люди! Когда людей спрашивают, к какой они принадлежат религии, некоторые отвечают: "Мусульманин", или "Иудей". Нам это понятно. Когда же отвечают: "Православный", то это не верно, нет такой веры. Есть вера христианская, и те, кто уверовал во Христа, и есть христиане. Другое дело, к какой ты принадлежишь христианской общине, то есть церкви. Шурка, если ты это имеешь ввиду, то я всегда ходил в православный храм и, стало быть, являюсь христианином православного обряда. В Германии, где я был в плену, там, в основном христиане католического обряда и христиане-евангелисты (протестанты). Мой же Ефим был христианином - евангелистом, и его вызволили из плена германские христиане - евангелисты, но это было потом. А ещё до этого меня взяла из лагеря немецкая фрау (хозяйка), чтоб я у неё работал вместо бауэра (работника), её то муж на войне погиб.
- А чем, дядь Петь, отличаются христиане католики и евангелисты от православных христиан?
- Абсолютно ни чем, ведь вера у нас с ними одна: - христианская. Библия тоже одна. Разница лишь в обрядах. В наших христианских общинах (церквях), при обращении к Богу принято стоять, слушать певчих, молиться с права, налево. Потому и зовёмся православными, так как славим Бога, когда крестимся, с правой стороны. У католиков при обращении к Богу принято сидеть, молиться с лева на право и слушать орган. Евангелисты не крестятся, а закрыв глаза читают молитвы. Так что разница только в обряде обращения к Богу и Его прославлении. Как ты думаешь, Александр? - спросил Петр Михайлович. - Как нужно правильно молиться Богу: - одним, двумя или тремя пальцами? А может быть всей кистью? Или сжать ладони вместе и закрыть глаза? А может быть, попрыгать и покричать, чтоб Господь тебя быстрей увидел и услышал?! Не понимают люди, что прославлять Бога нужно не песнями, не музыкой, не молитвами, а соблюдением Христовых заповедей. Хвала Богу не нужна, но нужно исполнение Его воли, Его Нового Завета. В этом смысле христиане-евангелисты стоят ближе к Богу, чем мы, потому что усиленно изучают Новый Завет, и стараются его исполнить. В наших же православных общинах, Евангелии написаны на нерусском языке, а на церковнославянском, и доступны только тем, кто этот язык изучал, то есть священникам. Сами же священники проповеди ведут так же на нерусском языке. Тем же мирянам кто достал Библию на русском языке, наши православные священники всячески чинят препятствия по изучению этой святой книги, а некоторые даже говорят: "Эта книга неправильная, от неё будет болеть голова!". А теперь сами же горюют: "Почему мол в семнадцатом году наш народ больше поверил сатане, а не Богу?". Да вы сами, в православных церквях вместо изучения Нового Завета Господа нашего Иисуса Христа на русском языке, распевали псалмы на непонятном народу языке! А теперь удивляетесь, почему этот народ порушил храмы. В Греции библия написана на греческом языке, в Англии на английском, в Германии на немецком, только у русских на непонятном древнеславянском языке. Рождество теперь не как у всех христиан 25 декабря, от первой минуты солнцеворота, а после Нового года! Всё сделали по своей бестолковости, чтоб не дать слово Божье народу, а так же запутать его во времяисчислении. Не знаю, удастся ли нам всем этот грех понять, и замолить его перед Господом. О христианской религии мы с тобой ещё не раз побеседуем, да и не на уличной лавке об этом говорить.
Дед Пётр немного помолчал, и опять продолжил:
- Так вот, продолжу я свой рассказ. Выстроили нас во дворе лагеря, пришло несколько германских фрау, и одна из них выбрала меня. Так я стал работать батраком, одновременно находясь на положении военнопленного. В лагере нас сильно не обижали, но было плоховато. У фрау было хорошо, все же какая никакая, а свобода. Но нас ещё в лагере предупредили, чтоб и не пытались бежать, иначе будет возврат в лагерь, и жёсткие наказания. Сначала работал, куда пошлют, но потом фрау спросила, смогу ли я стать кучером и умею ли ухаживать за лошадьми. Я кивнул, мол, попробую.
- Дядь Петь, а ты что, знал немецкий язык? - не удержался от удивления Александр.
- Эх, Шурка, Шурка, захочется жрать, за неделю любой язык выучишь! Так вот, фрау не знала, что проживаю я в знаменитом на всю Россию Новострельцовском конезаводе и мы все потомственные коневоды. Да, кстати, ты знаешь, какие в Германии лошади тяжеловозы есть, такие, что по современной мере веса, в полторы тоны повозку тянут. Таких лошадей там повсеместно разводят, и у моей немецкой хозяйки такие же были. Одна такая лошадь, пожалуй, двух наших волов заменит. Так я стал работать на конюшне, и постепенно втайне от фрау, готовился вновь стать кучером. Достал красивый немецкий картуз с большим чёрным козырьком, красной материи для кушака, надрал у берега реки ольховой коры, и стал готовиться к первому выезду. К тому времени я уже почувствовал, что доверие ко мне со стороны хозяйки, а также её соседей, немного повысилось, так как они частенько заходили ко мне на конюшню, и всё удивлялись, как это я умею так хорошо ухаживать за лошадьми. Апрель заканчивался, подходило воскресенье, начало католической пасхи. Так как я был неплохим портным, то пошил лошадям разукрашенные бисером попоны, фаэтон раскрасил красными петухами, облучок (сиденье кучера) поднял выше метра. Своих белых лошадей два раза намыливал и промывал водой с синькой. Белые хвосты и гривы же, покрасил ольховым отваром, так что они получились у меня не лошади, а настоящие жар птицы, с огненно красными гривами. Сам одел, так же пошитых мною, ливрею и красный кушак. Натянул немецкий картуз, обул начищенные до блеска хромовые сапоги, так же натёр и начистил чёрной ваксой белые копыта лошадей, и когда в воскресенье прошла пасхальная служба, то после обеда, пригласил фрау на прогулку. Как выкатил я свой фаэтон во двор, так вся рабочая прислуга от удивления в обморок "упала", а кто не упал, сразу побежали докладывать о чуде своей хозяйке. Когда фрау садилась в мой фаэтон, то не могла произнести ни слова, и на её открытом рту была застывшая странная улыбка. Как начал я раскатывать свою хозяйку по каменным улочкам немецкого городка, то все немцы вывалили на улицу, а кто не вышел, то всё в свои стеклянные окна смотрели. У них там дома все из стекла, не то верандами зовутся, не то витражами, не помню. Забыли немцы про свои традиционные гуляния, про свои цветы, только нами любовались и удивлялись. Да что там и говорить, я и сам был удивлен. Представь себе: - красивый с петухами фаэтон и кучером на высоком облучке, в ливрее, картузе и с красным кушаком, в хромовых сапогах. А лошади: - снежно белые, с чёрными блестящими копытами, с ярко красными хвостами и гривами, развевающимися на ветру. В общем, сказка, да и только. Целый месяц только и говорили об этом. Весна была в разгаре. Выйдя однажды во двор, я увидел журавлиный клин, летящий на север. Такая тоска и скука на меня напала, что до боли захотелось домой. Выручило лето, сенокос. Моя хозяйка показала мне её участок. Взял я косу, размахнулся, коснул верхушки травы, и загнал косу в землю. "Вай, вай, вай!", - говорит фрау. - "Хороший ты Петер кучер, но плохой косарь. Ну ладно скоси, как можешь, за неделю наверно скосишь. В полдень я тебе обед принесу". - Только ушла хозяйка, я часа за два скосил весь её участок. Прилёг на скошенную траву и смотрю в небо. Вспомнил журавлей, и опять на меня скука и хандра напала, очень захотелось домой. Полежал я так немного и заснул. Тем временем в полдень понесла мне еду наша фрау. Придя на участок, она его не узнала, так как он был скошен. Она стала искать не скошенный участок и долго блудила пока не нашла меня мирно отдыхающим на скошенной траве. "Эх, Петер, Петер, всё ты умеешь делать, даже лучше чем остальные наши бауэры. Оставайся навсегда со мной!". - "Нет", говорю, - "не могу. Дома у меня семья". - "Ну что ж", отвечает фрау, - "езжай с богом домой, наши проиграли войну французам и англичанам. Ты свободен". Дала она мне денег на дорогу, вот так через несколько месяцев я оказался дома.
Рассказчик замолчал, тень воспоминаний ушла с его лица. Молчал и молодой Александр Павлович.
- Ну Шурка, расскажи теперь ты что-нибудь интересное.
Александр пожал плечами и затем рассказал события последних дней. Пётр Михайлович с большим интересом выслушал, потом назидательно молвил:
- Очень интересные истории ты мне поведал, очень! Тебя видно животные любят, поэтому и жаворонок для спасения от ястреба прилетел, и беременная зайчиха от лисицы прибежала. Потому тебе и радуга была послана в благодарность, как знак твоей дальнейшей жизни. Это же надо, опроси хоть десять миллионов человек, и никто не видел того места, где радуга касается земли. Непременно это знак тебе одному. Ты Шурка будешь жить долго, несмотря на сумерки будущей неизвестности! Четвёртый же знак тебе сегодня Господь дал через степного хорька. Видишь как Бог через зверушек, о тебе заботится.
- Какой же такой знак мне хорёк подал? - скептически улыбнулся Александр.
- А ты не смейся, а прими это всерьёз! Слишком много событий, для трёх дней, с тобой произошло. Ты думаешь, что это случайность или совпадение, но это не так. Много совпадений случайно не бывает! Вспомни, что сегодня утром тебе хорёк говорил?
- Ну, не пускал на работу.
- Вот! Он не нападал, не кусался, а мирно с тобой играл. Но стоило тебе сделать шаг, как он начинал тебя громко ругать на своём зверином языке. Это может означать только одно. Не следует тебе больше в конторе работать, не твоё это призвание. У животных тоже, данный Богом, большой ум имеется. По научному: инстинх зовётся.
- Инстинкт! - подправил Александр.
- Вот я и говорю: "Инстинх!", - согласился Пётр Михайлович.
Александр перестал улыбаться. В его голове отчётливо, как вихрь, пронеслись странные события последних трёх дней: - жаворонок, радуга, зайчиха, степной хорёк. Как бы продолжая его мысли, Пётр Михайлович подсказал:
- Ты думаешь, что мы с тобой сегодня повстречались тоже случайно? Нет, это пятый и последний тебе знак!
- А что ж мне теперь делать, дядь Петь? - удивился Александр.
- А вот мы с тобой сейчас и подумаем.
Пётр Михайлович опять свернул из газетной бумаги "козью ножку", набил в неё деревенской махорки и с удовольствием закурил:
- Вот зараза пристала к людям: думаем, что мы святые, а Диавол нам в одну руку самокрутку с табаком, а в другую стакан с самогоном, чтоб не зазнавались. Так и живём с пороками, но не дай Бог нам душу свою осрамить, сразу потеряем Божью защиту, и тогда уж Диавол сметёт не только нас, но и наши семьи. Да что там семьи? Весь наш поселковый конезавод, всю Россию может уничтожить!
Александр удивляясь, и снова внимательно слушая, замолчал. Пётр Михайлович покашлял и продолжил:
- А чего тут особо думать? Дикие животные к тебе за помощью обратились, стало быть, тебе придётся всю жизнь им и помогать, например, лечить их.
- Лечить диких животных? - переспросил Александр.
- Зачем диких животных?! - в свою очередь удивился советчик. - Домашних животных лечить надо! Диких животных Бог лечит, а домашних животных, лечит человек, так как они от него и заболевают.
- Как это? - не понял Александр.
- Э-хе-хе, - я имею ввиду - от неправильного ухода, кормления, доения. Например, в нашем конезаводе лошади теперь долго не живут, дохнут, а раньше, при царе, жили долго. Теперь нет хорошего ветеринара, нет хороших конюхов, всех арестовали как врагов народа, хотя мы знаем, кто истинный враг трудового крестьянства! Да и лошади теперь не наши, а государственные, это значит чужие, вот и дохнут. А скотина она не виновата, она не понимает, что такое колхоз или совхоз. Вот её и надо лечить, так как эта сатанинская власть наших животных мучает. А человека ведь тоже Бог лечит. Никакие лекаря ему не нужны! Есть только два верных средства для лечения современных людей: это крепкая дубинка в праведных руках, да наша русская православная церковь. Больше никаких лекарств не надо. А теперь что?! Лукавый грузин нашу церковь разрушил, и дубинку у царя украл. Вот славянские миряне и умирают от голода тысячами каждый день. Вспомни, что тут было два года назад в 1933 году! Не успевали хоронить умерших от голода крестьян. Все дороги были завалены высохшими трупами колхозников. Хорошо, что у нас совхоз, и известный всем конезавод. Мы не голодали, потому что лукавому грузину нужны были наши лошади для красной армии, а все соседние украинские сёла повымирали до одного человека. Теперь нет на Луганщине украинского, сельского населения, и это скажется в будущем большой бедой, и всемирной дракой. Ох, Господи, избавь нас от лукавого! - дед Пётр три раза перекрестился, и назидательно продолжил:
- А ты Александр бросай свою сельскую контору и поезжай в нашу столицу город Харьков учиться на ветеринарного лекаря, понял!
Александр, несколько секунд подумал и, без шутки и отговорки ответил:
- Поеду, Пётр Михайлович, точно поеду!
Солнце скрылось за горизонтом, наконец-то дневная жара сменилась на вечернюю прохладу. Собеседникам не хотелось расходиться, и дед Пётр спросил:
- Ты Шурка в конторе газеты почитываешь, что ныне нового в миру творится, расскажи?
Александр не стал отнекиваться, а как опытный лектор стал рассказывать вначале о стахановских движениях захлестнувших всю страну, потом перешёл к международному положению:
- Газеты сильно Англию ругают, а так же её противного премьер-министра Чемберлена. Очень уж он враг нашему советскому государству. А вот с Германией, после того как она первой в мире признала нашу Советскую Республику, у нас давно уже большая дружба!
Дед Пётр презрительно хмыкнул, но промолчал.
- Теперь у них к власти пришла социалистическая рабочая партия, такая же, как и у нас! Возглавляет её Адольф Гитлер. Газета "Правда", хвалит его. Пишет, что он очень умный человек, так как организовал особую, национальную, социалистическую рабочую партию!
Тут дед Пётр всё же не выдержал:
- Есть Шурка такая пословица: "Рыбак рыбака, видит издалека!". А ещё лучше: "Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты!"
Молодой Александр непонимающе открыл глаза.
- Что, не понимаешь меня?
Александр молчал.
- Эх, Шурка, Шурка, скажи мне прямо, умеешь ли ты читать между строк?
Александр опять пожал плечами. Дед Пётр уже с упрёком:
- Да, ты совсем неграмотный!! Многие сейчас газеты читают и о политике всё знают. Они получили только знание, но ничего не понимают, а познание даёт жизнь. Знание, - означает знать, а познание, - означает понимать. Знать и понимать, разные вещи. Заверяю тебя, мало хорошо знать теперешнюю политику правительства, возглавляемую Сталиным, но надо ещё и понимать! Вот ты хорошо представляешь, какая власть сейчас руководит нашей Россией?
При слове Россия, у Александра опять стали краснеть уши.
- Вот, по твоим ушам вижу, что понимаешь, о чём я говорю! Начни сейчас прилюдно говорить: "Россия моя Родина!". Так тебя сразу в тюрьму, и там кокнут! Потому, что нет сейчас государства с названием Россия, а есть Советский Союз. Басурманы и иноверцы захватили теперь нашу Отчизну. Они насильно изменили названия нашей Родины. Они убили нашего русского православного царя, божьего помазанника. Они изорвали и уничтожили наш русский флаг, изничтожили наш русский герб, наш православный гимн. Разделили Русь на двенадцать стран. А Прибалтику, Польшу, Финляндию и Бессарабию выкинули за чужеродный кордон. Они не завоевали, а незаконно захватили святую, православную Русь. Имя этим иноверцам дал сам Диавол, и зовутся они: - атеистами, по христианским понятиям: - антихристами, а в прямом смысле: сатанистами! А у любого сатаниста нет и национальности. Так что мы теперь живём под гнётом кучки людей без роду, имени и племени, одни у них тюремные клички, которые они "псевдонимами" прозвали. Чего же они боятся свои истинные имена и фамилии народу показать? Да потому, что все они без веры в Бога, а потому, у них как я уже говорил, нет национальности, а стало быть, и совести! Возгордились до того, что говорят: "Бога нет, - мы сами боги!". Гордость, самый тяжкий грех для христианина. Я думаю гордость, она от тупости. Поэтому так быстро и рассыпалась французская революция потому, что возгордились. Отлепятся и эти "комуняки" от нашей Руси, так как от гордости думают что, убрав Бога, сделали рай на земле. Хотя любой мирянин знает, что Рай без Бога, это Ад. Ну, а пока мы все живём под коммуно-немецкой оккупацией ихнего божка Маркса, и оккупанты ещё очень долго будут издеваться над нашей бывшей Россией. Теперь многие десятки лет придётся каждому россиянину платить этим сатанистам дань! Только сатанинской власти ни золота, ни денег не нужно, а нужна наша русская кровь и наши российские жизни! Эта воровская власть украла у нашего славянского народа не землю, не волю, не наш хлебушек, а наши славянские души! Истинный вор не тот, кто хлеб у народа украл, а тот, кто душу отнял!
После такой назидательной речи не только уши, но и лицо Александра пылало огнём.
- Более половины крестьян Украины и юга России, специально умертвили от голода эти подлецы. Они думали, что отняв у народа в 1932 году весь хлеб, смогут нас православных христиан окончательно умертвить, но они не знали, что будем мы живы не от хлеба, а от "хлеба" Божьего! Ибо сказано: "Не хлебом единым будет жив человек, но, Словом божьим".
Пётр Михайлович замолчал, потом затянулся полу потухшей самокруткой и продолжил:
- Это же надо так обманно стравить между собой рабочих и крестьян в одной огромной драке! Я говорю про гражданскую войну. Эти городские пьяницы-пролетарцы, пошли нас, своих кормильцев, грабить и убивать. Ох, ещё не раз отольются вам наши крестьянские слёзы. Вы городской рабочий люд, уничтожили нас, деревенских жителей, а кто вас кормить будет, ваша Германия что ли? А людей вам, для государства, кто будет рожать? Ваши рабочие, - которые от водки не просыхают?! Да без нас крестьян, не будет в России детей, а стало быть, и российских людей!
- Как же так дядь Петь? Ведь все Сталина любят!
- Любит кто?? Те, которые убивают на Соловецких островах наших русских людей?! Или те, которые сами хотят быть убитыми или обманутыми сатаной по кличке Сталин? Много русских людей желают быть обманутыми, они просто требуют обмана! В любом случае, кто любит сатану-Сталина и его сатанинского отца Маркса, не только сам погибнет, но и весь его род выродится! Кто поверил в их религию коммунизма, лишится семьи, жены, детей, и будет жить один как бобыль, злобствуя на нас, честных христиан. Ведь что сделали?! Отняли у народа христианский разум, теперь люди уже не могут отличить добро от зла! Христианскую любовь, заменили сатанинским страхом. Теперь весь русский православный люд, ночью дрожит от этого страха, боясь то раскулачивания, то ареста, а ещё хуже, - голода. Когда это было, чтоб при русских царях голодали? А теперь только по Украине от голоду половину крестьян умертвили. Бог призывает людей любить друг друга. Бог - есть любовь, а если в душе нет Бога то, стало быть, нет и любви. Потому и не любят, а прямо сказать ненавидят эти антихристы всех нормальных людей на белом свете, и в первую очередь наш российский народ, а заодно и англичан с американцами. Их сатанинский божок играет на низменных чувствах людей, таких как: - справедливость, гордость, зависть, ненависть, злость, обида. Никогда Христос не говорил, что вас обидели, обокрали, оболгали, обманули, Я мол наведу на земле справедливость. Так как Он знал, что эти слова и действия только Диавола, которые предназначены для разрушения рода людского. У Бога справедливости нет, она есть только у Диавола. Потому теперь и стало всё с ног на голову. Русский патриарх всея Руси Тихон, стал обманщиком и мироедом, а нерусский не православный Ленин - святым, светочем для обманутых им людей. Но придёт время, его вытянут верёвкой за ногу из его мавзолея, чтоб он больше не осквернял наш православный кремль, сожгут и из пушки выстрелят, чтоб не превращали Россию в Египет. Я не сужу, потому что не суди, и не судим будешь. Я только обвиняю, а судить этих сатанистов будет Бог. Ибо сказано: "Боритесь всегда против врагов Господа, но никогда не боритесь с врагами своими!". Теперь же не с кого и пример брать. Все честные люди по углам попрятались, а ежели таких выявляют, так сразу под расстрел, или в тюрьму. Сейчас все злыдни повыползали со своих нор, да с Германиев понаехали. Наш покойный благодетель Пётр Столыпин всех их за границу разогнал, так они теперь все вернулись и мстят России. Так что если ты Шурка уверен, что все люди любят грузина Сталина, это значит, что население России обязательно вымрет, и будет это совсем скоро!
- Неужто это правда, дядь Петь??
- Э-хе-хе, Шурка, Шурка, - по моим знаниям, когда на меня пролилось божье прозрение, то мне представляется эдак лет через сто, начнётся!
Молчали не долго и Пётр Михайлович не выдержав, опять продолжил:
- А чего тут особливо думать, раз поверили сатане, то через сто лет русских людей станет раз в пять меньше, и нашу землю заполонят инородцы. Тут уже ничего не поделаешь, придёт с востока (очевидно с Китая, прим. авт.) узкоглазый царь с женской косой на голове и пропадет окончательно Россия. Они думают, что погибель придёт от христианской Англии, или Америки, а она явится от басурманского востока...
А насчёт газет, то ещё раз говорю: - надо их уметь читать между строк. Если наши власти ругает Англию, значит, там живут хорошие, честные люди, которые ещё не раз помогут русским людям в будущей войне. А если хвалят социалистическую партию Гитлера, то значит такие, как и он! Пословица не врёт: "Скажи, кто твой друг или враг, и я скажу кто ты!...". Сталин всячески заигрывает с нынешней Германией, хочет с ней подружиться! Этим сатанинским грешком, он возведёт на Русь огромный грех, который даром не пройдёт. Ох, совсем скоро этот грех падёт и на нас, русских людей...
- Дядь Петь, а что такое грех? - спросил Александр.
- Грех?! Хм, - грех у каждого свой, личный. Вот, к примеру, не на самом деле, а как бы понарошку представь...
- Абстрактно, - подсказал Александр.
- Да-да, эта, абстрахно, - подтвердил Пётр Михайлович и продолжил, - к примеру, попал человек после смерти к Богу. А этот человек участвовал в гражданской войне. Неважно, воевал он за красных, или за белых, Богу всё равно. Бог спрашивает: "Сатана пришёл на Русь, и чтоб властвовать, разделил православных христиан меж собой, чтоб они перебили друг друга. Ты, когда на тебя бежал крещённый в православной вере брат твой, зачем ты заколол его штыком?". - "А как же!" - отвечает грешник, - "если б не я, то он бы убил меня! Или я, или он! А так, я на земле прожил ещё двадцать лет!" - Бог говорит: "Лучше бы он тебя убил. Ты бы получил жизнь вечную. А то прожил ты на земле после убийства брата, ещё двадцать лет. Что тебе дали эти двадцать лет?! Ты пил, курил, поганил русскую землю. Ты променял двадцать лет своей греховной жизни, на жизнь вечную!
Безумный! Отправляйся к сатане в ад, и потомство твоё в грехе вымрет!"
- Он не защищал свою Отчизну, а убив брата, защищал себя сам! - добавил Пётр Михайлович.
- Дядя Петя, а как ты относишься к евреям?
- Евреи божественный народ. В будущем они создадут своё государство, как оно будет называться, я не знаю. Иисус Христос был евреем, его мать тоже была еврейкой. От них и пошла христианская вера. Это не понравилось Диаволу, и как помнишь, что на небе была война. Михаил Архангел победил Диавола и скинул его на Землю. Как тогда говорили, что Диавол поселился в Персии (теперь Иран, прим. автора). Вот оттуда и будет Диавол уничтожать евреев, а стало быть, и нас христиан. К сожалению, победить здесь на Земле Диавола, не получится, и он постоянно будет вредить не только евреям, но и всему человечеству!
Прошла неделя, за это время Александр поделал все свои неотложные дела. Затем сообщил матери, что поедет в столицу Украины город Харьков. На другой же день рано утром он собрался и неспешно покинул отчий дом. В Харькове окончил рабочий факультет (рабфак), и в конце августа 1935 года, успешно поступил в Харьковский ветеринарный институт...