Будильник, - пробормотала Марина, не открывая глаз. -- Исчезни.
Звон не прекращался. Она вздохнула и метнула на звук одну из своих многочисленных подушек (Марина всегда держала в постели несколько подушек, во сне переползая с одной на другую. Меняю сны - объясняла она друзьям). Ни какого эффекта. Пришлось открывать глаза. Будильника не было. Звон был. Крайне издевательского оттенка.
Блин, - мрачно подумала Марина, - Надо правильно формулировать желания. Пришлось вставать - распуганные сны попрятались под подушками и категорически отказались оттуда вылезать. Лежать на одной подушке, из-под которой не желает вылезать сон, - уже неприятно - всю ночь ворочаешься и без толку. А у Маринки их была целая куча - просто кошмар. Исчезнувший будильник, поняв, что достиг своей цели, заткнулся, а его недовольная хозяйка, шлепая пушистыми розовыми зайцами-тапками, двинулась в сторону кухни.
Кофе Марина решила варить сама. После такого нервного начала утра неизвестно, что может вытворить кофеварка. У чувствительной к настроению хозяйки техники от таких переживаний могут все внутренности перегореть - неси ее потом к Сумасшедшему Мастеру - вернет неизвестно что. Меланхолично насыпая кофе в турку, Марина вспоминала, что после возвращения из такого ремонта вытворял ее старый пылесос. Для начала он заявил, что у него аллергия на кошачью шерсть (как раз перед этим к Марине на чай приходила Старая Дама со своими пушистыми друзьями - персами Чуком и Геком, без которых она, говорят, никуда из дома не выходит), закашлялся и выпустил на ковер кучу пыли. ПОСЛЕ этого в комнате стало намного грязнее, чем было ДО. Затем, когда Марина от удивления молча села на пол, он застенчиво добавил, что ему хотелось бы получить новую щетку и чтобы фильтр почистили, только аккуратно, а то он щекотки боится! Этого последнего заявления Марина уже не вынесла, после чего пылесос был отправлен в кладовку на неопределенный срок. С отданными в починку часами было ненамного лучше. Время они стали показывать точно (даже слишком, как иногда думала их хозяйка), вот только за время ремонта у кукушки случилась большая любовь с механическим заводным соловьем из мастерской (а нечего было относить часы в ремонт весной!). В результате, часы некоторое время молча отсчитывали время, зато теперь... Каждые полчаса из окошка показывается один из птенцов (Маринка так и не смогла подсчитать, сколько их там всего) и либо кукует, либо выдает соловьиные трели, либо просто пищит - в зависимости от полученного в наследство таланта. По ночам из часов не раздается вообще никаких звуков, кроме подозрительного постукивания и приглушенного щебетания. На полу под часами теперь часто скапливались какие-то веточки, перья, шестеренки и прочий птичий мусор. Одно радовало, что избранником кукушки стал соловей, а не соседский попугай - говорящих вещей в квартире и так предостаточно.
- До сих пор в кладовке, - подумала о пылесосе Марина, с тоской вспоминая, что убирать сегодня придется веником. Непроизводительно, зато без лишних разговоров! Что Сумасшедший Мастер может сделать с ее кофеваркой, лучше не думать.
Так, чашка кофе, салат из сельдерея с морской солью, половинка грейпфрута и стакан холодного арбузного сока - к трудовому дню готов! Как по заказу подтянулся первый клиент.
В гостиной появился невысокий широкоплечий мужчина средних лет, бритоголовый, в узких непроницаемо-черных очках на сплюснутой в горизонтально-вертикальном направлении голове и с багровыми торчащими ушами. Посетитель периодически испуганно оглядывался: за ним ползла половая тряпка из прихожки и с ворчанием "понатоптали тут, ходют и ходют" пыталась заползти и протереть его лаковые туфли. Клиент нервно отдергивал то одну, то другую ногу. Марина цыкнула на тряпку и та виновато уползла обратно, не переставая, однако, ворчать. Распустила я их тут, - подумала Маринка, - надо будет потом устроить разбор полетов. Вечером. Или завтра. Или в понедельник. Следующий, ага.
Кх-кх! - отвлек хозяйку от размышлений приободрившийся посетитель.
А, ну да, клиент. Марина пригласила гостя в кабинет. Там было сумрачно. По традиции, свое рабочее место Марина освещала исключительно лучинами (правда, фирменными, негаснущими), ну и Свет Знаний конечно, но сегодня он светил как-то тускловато. Очки, тем не менее, клиент не снял. Тяжелый случай, - профессионально оценила Марина.
Случай действительно оказался тяжелый - клиент потерял совесть.
- ФИО! - грозно нахмурила тонкие брови Марина.
- ХОК! - вжал лопоухую голову в плечи клиент.
- Подробнее, - потребовала она, - И снимите, наконец, очки!
- Хомяков Олег Константинович.
Посетитель начинал вспоминать правило "клиент всегда прав" и очки не снял.
- Когда обнаружили потерю?
- Да я, в общем, и не заметил, жена сказала. Я б ей и не поверил - мало ли что она расскажет - вечно рот не закрывается, да и братки мои вчера говорят: "Ну ты, Олежек, ваще совесть потерял." Ну я и забеспокоился, к жене - когда заметила? А она мне - так давно, говорит, уже. Я со знающими людьми переговорил, они мне и посоветовали сюда обратиться, адресок дали. Сказали, берет дорого, но оттанцовывает по полной, то есть выполняет все договорные обязательства, - немедленно поправился он, увидев изменившееся Маринкино лицо.
- Очки все-таки снимите, - усталым голосом попросила Марина. Она уже знала, что именно увидит. Точно!
- И глаза, говорит, у тебя бесстыжие, - нехотя стягивая очки, безнадежно пробормотал г-н Хомяков.
Марина вздохнула. Глаза были действительно бесстыжие. Классический случай. Как в учебнике.
- Шеф меня как увидел, сразу в отпуск отправил. Езжай, говорит, на моря, отдохни, подлечись. Потом выходи. Кадр ты у нас ценный, говорит, терять просто так не хочется. А ведь если совесть себе не вернешь - придется ! Олег Константинович уже чуть ли не рыдал. - А если выгонит, куда ж я пойду, кто ж меня с такими глазами-то на работу возьмё-ё-т...
Марина задумчиво смотрела в окно. Сегодня за окном была простая городская улица: дома, магазины, голубятни, маленькие клумбочки, обшарпанные скамейки... По дороге медленно двигалась моечная машина, засасывая грязную и пыльную реальность и выплевывая сзади чистую, до блеска отмытую, новенькую действительность. В недрах машины постепенно исчезали заляпанные грязью, исписанные краской и мелом стены домов, появляясь снова зашпатлеванными и покрашенными яркими красками, старый потрескавшийся асфальт превращался в яркую новенькую плитку. Вот засосало засохший, покрытый собачьими катышками газон, с парой чахлых цветочков... Марина с интересом наблюдала за появлением нового, с мягкой изумрудной травкой. Ну и ну! Под одним из новых пышных розовых кустов сидел белый взъерошенный щенок. Неужели соседскую Матильду засосало? Она же уже третий собачий век разменяла! Какие возможности открываются!
От размышлений Марину отвлекло тонкое похныкивание за спиной. Да, клиент совсем раскис.
- Все в порядке, Олег Константинович, вы обратились к нужному человеку. Найдем мы вашу пропажу.
- Правда? - доверчиво спросил уже натянувший очки клиент.
- Честно, - честно ответила Маринка. - Сейчас оценим параметры бывшей совести, снимем отпечатки, напишем объявления о пропаже, наши агенты разнесут их по городу. Найдется, никуда не денется. Только надо бы вознаграждение объявить. И не маленькое - совесть все-таки, на каждом углу не валяется. Редкая вещь!
- Двадцати хватит? - с надеждой спросил пострадавший.
- Олег Константинович! - укоризненно покачала головой Марина.
- А я, что, я - ничего, - засуетился клиент. Вы же в курсе!
- Да уж, я в курсе, что совесть вы потеряли уже давно. Не меньше двухсот!
Клиент испуганно охнул, съежился. К нему, было, ринулся, расплескивая воду, стоящий на столе стакан, но Олег Константинович вдруг выпрямился, твердой рукой отодвинул стакан и сказал:
- Согласен.
Из стоящего на столике радиоприемника неожиданно раздались дребезжащие звуки фанфар. Лучинки вспыхнули ярче. Подбородок клиента подумал и попробовал приобрести решительные очертания. Ему понравилось. Где-то в районе воротничка слышались сдавленно квакающие звуки - там безвременно погибала заботливо взлелеянная жаба.
Маринка повеселела.
- Вот и ладушки. Этим мы с вами займемся завтра, часиков в одиннадцать с четвертью. А пока хочу вас успокоить - очки можете не надевать.
Хомяков приспустил очки и, скосив глаза, недоверчиво посмотрел в зеркало. Просиял.
- Спасительница! Может уже все, ничего больше не надо?
Отражение в зеркале скривилось и подернулось рябью...
- Понял, был не прав. Исправлюсь. Уже ухожу. Спасибо! До завтра. Испаряюсь!
В кабинете повис легкий дымок. Марина распахнула окно - проветрить - и устало уселась на подоконник. Хорошо, что сегодня больше никого не будет! Такие вещи она всегда прекрасно чувствовала.
Где-то прятался невидимый будильник, лелеющий новые коварные замыслы, в прихожей половая тряпка тихо переругивалась с вешалкой. За окном рабочие с пожарной лестницы раскатывали по небу девятицветное полотнище радуги, громко употребляя только им одним понятные термины и заклинания. В комнате закружились белые голуби и сквозняки. Понаблюдав за их гонками, Маринка выгнала тех и других, закрыла окно и со спокойной совестью пошла есть мороженное. Семи сортов. Отличное начало дня.