Аксенов Даниил Павлович : другие произведения.

Самозванец (черновик). Читайте окончательный вариант, пожалуйста

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.55*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предлагаю вашему вниманию роман-фэнтези. Критика приветствуется. Любая. Автор не теряет надежды на самосовершенствование:-) Большое спасибо, ЮраМ, Антон Ю.К., sergicus, dekado, Vikarti Anatra, Гавриил, sliamniou, Антон Перумов, foxstier, Чертополох, Мусатов И.В., Sapphon, DLL, Валерий Рус, Belomor, realist, sergejxx, serg, Владимир, Андрей К, Corvus, wjaguar, RAM, Сергей, Сусанин, Andrew, P*t*, b1n0m, Паша, Давыдов С.А., Каин и другие, за неоценимые советы и рекомендации. Специальная благодарность - Алексею Глушановскому за его рекомендацию и рецензию.
  Глава 1. Прибытие без встречающих.
  Если что-то происходит, значит, ты еще жив (ишиб Аррал)
  
  
  Когда человеку трудно дышать, он мало о чем может думать. Скорее всего, лишь об одном - как сделать так, чтобы дышать было легче. Хотя есть определенное количество сверхрациональных людей, которые думают не только об этом, но и о том, что вызвало проблемы с дыханием. Михаил относился именно к этим людям. Вопрос, почему он не может нормально дышать, волновал его с той же силой, как и вопрос, что нужно сделать, чтобы чувствовать себя хорошо.
  Он точно помнил, что предшествовало его нынешнему состоянию. Это не было ни дракой, ни подвигом, ни сражением. Это был эксперимент. Совершенно безобидный и безопасный эксперимент. Так он думал раньше. Удушье, дикая головная боль, туман перед глазами и ощущение тяжести во всем теле изначально не входили в его результаты.
  Одновременно с осознанием предшествующих событий, пронзила мысль, более сильная, чем все остальные. Она касалась уже не его здоровья, а явилась следствием нарастающего беспокойства за судьбу своего детища - томографической установки нового образца. Под влиянием этой мысли даже страх удушья частично отступил. Установку нужно было спасать. Следовало торопиться.
  Михаил не был ни суперменом, ни йогом. Он не умел по своему желанию отключать сознание от боли или иных неприятных ощущений. Но для него существовали вещи, которые были важнее самочувствия. Он не был готов ползти с раненой ногой под танк, чтобы поразить его гранатой, он совершенно не хотел затыкать своим коченеющим телом расширяющуюся течь в плотине, хотя, возможно, и сделал бы это, - такие вещи можно проверить лишь на практике. Но по поводу установки беспокоился гораздо больше, чем по любому другому поводу, включая собственное здоровье. Поэтому он предпринял попытку приподняться.
  Сама эта попытка указывала на то, что он лежит. Вопрос по поводу того, где лежит, пока что не его интересовал. Ведь он точно знал, что перед тем, как что-то случилось, его тело находилось внутри томографа. Томограф же представлял из себя большую трубу, внутри которой помещался испытуемый.
  Михаил попытался раздвинуть руки, чтобы нащупать стенки этой трубы. Чувствительность частично вернулась к нему. Но, к удивлению, руки не ощущали холод металлических стенок. А то, к чему они прикасались, было мягким и шершавым, и очень напоминало на ощупь траву. Он ни на секунду не допустил, что в его лаборатории растет трава. Поэтому объяснил данные ощущения как обман чувств. Это могло случиться вследствие травмы, характер которой оставался еще загадкой.
  Несмотря на явные проблемы с чувствительностью, дышать почему-то стало легче. Пока еще глаза ничего не видели, но он решил предпринять попытку хотя бы перевернуться и выползти из томографа. Попытка увенчалась частичным успехом. Иными словами, перевернуться ему удалось, как и проползти небольшое расстояние, но его не покидало ощущение, что он ползет не по трубе. Поверхность, на которой он находился, больше напоминало землю, покрытую той же травой, чем металлическую стенку.
  Преодолев дистанцию сантиметров в двадцать по примерным оценкам, Михаил решил передохнуть.
  'Интересно, что делает Анна, - думал он, - Неужели она не видит, что происходит?'
  Анной звали его ассистенку, к которой Михаил испытывал почти безграничное доверие. Но лишь в делах, касающихся работы. Анна была расторопна и исполнительна, а также обладала очень ценным качеством - не болтала лишнего на конференциях. Однако в отличных от работы областях он не доверял ей. Но не потому, что она дала повод к подозрениям, а потому, что полностью и во всем не доверял никому. Конечно, он не часто ошибался и разочаровывался в людях прежде. Просто это был сознательный и логический выбор.
  К его удивлению, чувство обоняния вернулось раньше, чем зрение. Он тут же им воспользовался, что вызвало очередной приступ удивления. Лабораторией и не пахло.
  До Михаила доносился запах поля. Когда он был маленький, то часто гостил у бабушки с дедушкой, которые как раз жили на самом краю деревни. Дальше было лишь поле. И вот запах летнего поля ворвался в его сознание. Он был немного отличным от того, деревенского, запаха. Но все же достаточно близок к нему, чтобы пробудить массу воспоминаний помимо всякого его желания. Ведь о каких воспоминаниях может идти речь, если он находится в таком состоянии? Если случилось что-то, совершенно непонятное? Но воспоминания, вызванные запахом, возникли внезапно и были настолько сильны, что ему потребовалось значительное усилие воли, чтобы их подавить. Ощущения маленького мальчика, гуляющего в степи и высматривающего в высокой траве ящериц, вряд ли помогли бы сейчас.
  'Где же Анна? Она, что, побежала за помощью?', - Михаил снова попробовал приподняться и почувствовал, что туман перед глазами начинает рассеиваться. Левая рука неловко подвернулась, он свалился на бок и был вынужден снова перекатиться на спину. Это действие также насторожило его, потому что в томографе было очень мало места, чтобы там кататься.
  Решив временно не обращать внимания на этот факт, он сосредоточился на зрении. Белая пелена перед его взором постепенно светлела, теряла свою насыщенность, превращаясь в клочья то ли дыма, то ли тумана, то ли облаков, плывущих по небу на некотором расстоянии друг от друга. Наверное, сравнение с облаками было самым подходящим, потому что эти клочья рассеиваться окончательно никак не хотели. На ярко-синем фоне Михаил видел белые дымчатые фигуры, которые, к тому же, еще куда-то медленно двигались. Это было так похоже на небо, что если бы он не знал, что над ним находится стенка трубы, а еще выше - серый потолок, то мог бы поклясться, что смотрит на небосклон, лежа на траве посреди небольшого поля. Причем, это поле слева от него ограничено деревьями, а сам он одет в свой лабораторный халат. Даже мелькнула мысль, что вряд ли стоило поднимать голову, чтобы увидеть все это, но дело было уже сделано. Он понял, что сошел с ума.
  
  Сходить с ума можно двумя разными способами. В первом из них человеку кажется, что он не тот, кто есть на самом деле. Во втором же ему чудится, что окружающее не является тем, что видят все остальные. Михаилу несколько раз приходилось видеть примеры как первой, так и второй разновидностей, хотя они не относились непосредственно к его специальности. Особенно запомнились два случая. В одном из них молодой мужчина, лет двадцати пяти, полагал, что он является стражем порядка. Причем, это убеждение проявлялось лишь в состоянии опьянения крайней степени и всегда заканчивалось плачевно: у молодого человека мысли не расходились с делом. Другой случай был более печален. У пятнадцатилетней девушки остро и неоднократно развивались галлюцинации пугающего характера. К тому же, это все происходило при полном попустительстве родителей, которые не желали ставить ребенка на психиатрический учет. Михаил всегда, когда вспоминал об этом случае, чрезвычайно сочувствовал девушке. Клиника была типична, и при отсутствии лечения неминуемо вела к полному распаду личности.
  Мнение о собственном сумасшедствии было совершенно определенным. Ясно, что он был самим собой. Также очевидно, что он понимал, что не может находиться там, где находится сейчас. Будучи склонен больше следовать логике, чем чувствам, он отметил, что пребывает в плену каких-то галлюцинаций, причем осознает это. Последнее вызывало надежду. Если человек знает, что он страдает галлюцинациями, то находится на полпути к излечению.
  То ли вследствие нервного потрясения, то ли еще по какой-то причине, но он физически чувствовал себя уже лучше, потому что оказался в силах не только приподняться, но и сесть.
  Окружающее представляло из себя очень подробную и четкую галлюцинацию. Даже подозрительно подробную. Как в реальности. Летнее поле, справа и сзади уходящее за горизонт, а слева и спереди ограниченное полоской леса, пахучая растительность, стрекот кузнечиков - все было очень правдоподобно.
  Но его нельзя было так просто обмануть. Он решил во что бы то ни стало докопаться до сути галлюцинаций, найти хоть какое-то противоречие в них. Чтобы потом, на основе этого, построить безупречную цепочку рассуждений и избавиться от наваждения.
  Прежде всего, он предпринял самое простое действие: решил рассмотреть травинку вблизи. По его мнению, никакая галлюцинация не может быть совершенной. Это ведь лишь иллюзия, которая накладывается на существующую реальность. А иллюзиям в той или иной степени присуща грубость исполнения, ведь ее качество ограничивается собственным мозгом человека.
  К его удивлению, маленький стебелек даже вблизи выглядел как заурядное растение: с прожилками, с мелкими перемычками, с неравномерной окраской. С той же степенью достоверности выглядел и маленький жучок, которого он поднял с земли и взял в руку. Жучок был совершенно нормальным. Это настораживало.
  Конечно, Михаил верил в возможности человеческого мозга, но не настолько сильно. Воссоздавание до мельчайших подробностей мелких существ, к тому же не виденных ранее, могло явиться либо результатом длительнейшей тренировки, либо самообмана. Тренировкам такого плана он не подвергался, самообман исключал с высокой степенью вероятности, а в феноменальные способности подсознания просто не верил.
  Все еще недоумевая, он попытался подняться на ноги. Это удалось даже слишком легко. Если бы кто-нибудь сказал ему еще минут десять назад, что вскоре он будет способен даже подпрыгивать, то он решил бы, что тот шутит. Эта легкость явилась очередным 'плюсом' в пользу галлюцинаций. Но так как появился явный 'минус' в виде отсутствия даже небольшой гротескности, то молодой человек уже не мог быть ни в чем полностью уверенным.
  
  Михаил полагал, что когда человек не знает, что ему делать, лучше всего либо пойти спать, либо почитать хорошую книгу. Конечно, можно заняться чем-то еще, но ни в коем случае нельзя отправляться на бесцельные поиски приключений. Если их удастся найти, то велика возможность того, что они не покажутся приятными. Михаил же совершенно точно не знал, что ему делать, но другого выхода, кроме того, чтобы куда-то пойти, у него не было.
  В лицо дул прохладный ветерок, состояние здоровья значительно улучшилось, в мыслях царило обычное спокойствие, несмотря на более чем странную ситуацию. Молодой человек размеренно и не торопясь шагал по полю. Интересно, что самое необычное ощущение в тот момент было связано с полами халата, развивающимися на ветру, ведь обычно ему приходилось пользоваться им лишь в лаборатории. Почему-то целью своего путешествия он избрал ряды деревьев, которые, по его рассчетам, находились на севере.
  Достигнув деревьев, сразу же обнаружил, что они не являются частью леса. Скорее, это была небольшая роща, отделяющая одно поле от другого. Но поле, которое было впереди, разительно отличалось от того, которое осталось сзади. Поле, на которое смотрел сейчас, было обработано.
  Подойдя поближе, он убедился, что там росла пшеница. Колосья еще не полностью созрели, а находились в стадии налива. Он это установил очень легко, вспомнив своего приятеля-агронома. Тот уже давно оставил профессию, занимался бизнесом, но в кругу друзей после выпитого спиртного часто принимался читать всем лекции о том, как правильно выращивать помидоры, чем отличается рожь от ячменя и о прочих несомненно полезных вещах. Учитывая то, что лекции имели свойство повторяться, все приятели этого агронома могли похвастаться выборочными знаниями в совершенно неожиданных областях сельскохозяйственной науки.
  Легко вспомнив одну из этих лекций, Михаил предположил, что поле было засеяно примерно два месяца назад. Это наблюдение тоже поставило в тупик, ведь тогда получалось, что пшеницу посадили в начале июля. По мнению молодого человека, для его региона это было безумием. Но факт находился перед глазами - пшеница выросла. Это могло говорить об одном из двух: либо он пребывает все-таки во власти галлюцинаций, либо находится очень далеко от дома. Вероятность того, что его приятель-агроном ошибался, сразу же отверг как незначительную. Если одна и та же лекция повторяется десяток раз, то поневоле поверишь в ее правильность.
  Вздохнув, он побрел дальше. Идти по границе возделанного поля и рощи не составило труда, а вскоре обнаружилась двухколейная проселочная дорога. Трава в колеях не отсутствовала, а была примята. Значит, дорогой пользовались не очень часто.
   Ему было известно, что обработанная земля может быть очень большой. И могло бы пройти много времени, прежде чем он выйдет к жилым постройкам или встретит какую-то машину.
  С пройденным расстоянием его шаги стали размеренны и широки. Ему было трудно оценить, сколько он прошел, но вряд ли менее пяти-шести километров, пока не увидел какой-то дым. 'Наконец-то', - подумал он. - 'Вот и жилье. Но что же они там жгут?'
  Он прибавил скорость. Потом еще и еще. Почти бежал.
  Вскоре перед его глазами появилась деревня. Сначала лишь очертания домов, потом стали различимы их детали, а затем смог рассмотреть все в подробностях.
  Это было небольшое поселение. Домов на пятьдесят. В некоторых местах к небу поднимался легкий дымок, такой, который бывает при приготовлении шашлыков на природе. Казалось, что это - самая обычная деревня. Но проблема заключалась в том, что все дома были деревянными, сложенные из бревен. Как срубы. Это уже было слегка необычно. Также необычной была основательная деревянная изгородь, шедшая вокруг всего поселения. Разумеется, он не жил постоянно вне города, но иногда бывал в сельской местности и смотрел телевизионные передачи, показывающие жизнь крестьян. Все-таки ему казалось, что дома должны быть не такими. Посовременнее, что ли.
  Помедлив, он направился к воротам поселка.
  
  Глава 2. Местные жители.
  Если друг собирается тебя убить, значит, есть за что (Ранигская народная мудрость)
  
  Приблизившись к воротам, Михаил отметил, что все же поторопился с выводами насчет домов. Как минимум один дом в центре поселения частично был сделан из камня. Зато другие представляли из себя типичные срубы. Плохо обработанные бревна были уложены одно на другое. Коричнево-серый цвет домов действовал ла угнетающе. Высота построек составляла максимум два с половиной метра. Вместе с приподнятой соломенной крышей.
  Перед самым входом в деревню молодой человек сначала было заколебался, стоит ли прямо идти в незнакомое место, но потом поругал сам себя за нерешительность. Здесь были люди. И люди должны быть помочь ему, во-первых, вернуться домой. А во-вторых, объяснить происходящее. Поэтому он медленно вошел в распахнутые ворота деревни. Эти ворота тоже были сделаны целиком из необработанного дерева. Но из бревен или веток гораздо меньшей толщины, чем дома.
  Пройдя немного по дорожке, на которой не было заметно никаких следов асфальта, остановился. Да и любой остановился бы на его месте. Потому что увиденное, прямо скажем, настораживало и наводило на размышления.
  Видимо, обитатели этого поселения заметили его издалека, потому что ему навстречу выступили несколько вооруженных дубинами и косами мужчин. За их спинами толпились любопытствующие пожилые женщины, а также мужчины более старшего возраста и дети. Судя по враждебным лицам присутствующих, встреча не обещала быть радушной.
  Михаил сразу же обратил внимание на одежду встречающих. По сути, они были одеты лишь в рубахи и штаны, сделанные из простого и грубого материала. Цвета тоже не отличались разнообразием - одежда была преимущественно серой. Выделялся лишь один старик, стоящий немного поодаль от основной группы. На нем был зеленый халат, который, впрочем, тоже не производил впечатление нового. Возглавлявший отряд чернобородый мужчина носил ту же одежду, что и все. Но по каким-то неуловимым признакам гость деревни понял, что именно этот человек - главный, и он неслучайно находится впереди всех.
  Михаилу было странно видеть подобную встречу. Даже если допустить, что его приняли за какого-то врага. Ведь одинокий человек не может представлять такой опасности, чтобы против него выходили все. Также ему не вполне была понятна организованность встречающих. Выходило, что они заметили его издалека, затаились и, выждав, пока он приблизится, вышли навстречу с оружием в руках. Ему казалось, что такой прием им не был заслужен.
  Между тем, чернобородый сделал небольшой шаг вперед и произнес несколько слов на незнакомом языке.
  'Где же это я нахожусь?' - изумленно подумал Михаил, вслушиваясь в странные звуки, - 'Что за язык?'
  Он развел руки, изображая непонимание. Затем добавил несколько слов на всех языках, которыми владел или частично владел. Как многие его приятели, он знал более-менее твердо лишь один иностранный язык. Но зато держал в памяти бесчисленное количество фраз, надерганных из других языков. И сейчас пустил их в ход.
  Надо сказать, что это произвело впечатление. Чернобородый нахмурился, а толпа недовольно зароптала.
  Предводитель спросил еще раз, а потом еще, но в ответ, конечно же, получал лишь отрицательное покачивание головой и жест руками, который должен был изображать недоумение. Больше ничего в голову молодого человека не приходило, когда он убедился, что его способности к языкам здесь не встречают теплоты.
  То ли этот жест не понравился присутствующим, то ли они вообще плохо относились к иноземцам, но толпа угрожающе зашумела, а вооруженные мужчины двинулись вперед, беря пришельца в кольцо.
  Ему это сразу же очень сильно не понравилось. Потому что прежде доводилось сталкиваться и с бандитами, и с обычными уличными хулиганами, по лицам которых всегда можно было судить о серьезности намерений. Так вот, лица у жителей этой деревни было серьезны. Слишком серьезны, чтобы это не пугало.
  Михаил попятился. Даже оглянулся на открытые ворота, оценивая возможности к бегству. Увы, в воротах уже стояло двое мужчин, один из которых держал в руке длинную палку, а второй - что-то, очень напоминающее молот. Видимо, к его встрече подготовились основательно.
  Он не был великим бойцом и очень трезво оценивал свои шансы. Примерно так же трезво, как он оценил настрой толпы. По его мнению, взятие иноземца в плен никак не входило в планы собравшихся. Судя по поднявшемуся вверх оружию, пришельца собирались просто убить. Он не был выдающимся специалистом по рукопашному бою, у него не было с собой оружия, поэтому никак не мог противостоять такому числу людей. Что же ему оставалось делать? Только пытаться еще и еще раз вступить в переговоры.
  Молодой человек быстро заговорил, вытянув перед собой руки ладонями вверх, показывая самые мирные намерения. Это не оказало никакого положительного впечатления. Напротив, круг стал быстро сужаться. Так что через несколько секунд Михаил оказался бы в пределах досягаемости оружия.
  'Бежать!' - мелькнула у него мысль, - 'Прорываться любой ценой!'
  Он только хотел претворить мысль в действие, как увидел, что от толпы позади вооруженных мужчин отделился одетый в зеленый халат старичок, которого Михаил уже приметил ранее как самого выделяющегося из толпы. Старичок что-то крикнул чернобородому. Вооруженные люди остановились. Все, как один. Они не сводили с пришельца глаз, но по всему было видно, что пока старичок не выскажется, никто не тронется с места.
  Чернобородый не согласился с собеседником. Он что-то резко ответил. Но было видно, что обладатель зеленого халата пользуется авторитетом. Люди прислушивались к разговору. Все словно застыли.
  Молодой человек отметил, что старикан был удивительно настойчив и все время повторял одно и то же слово 'ишиб'. Он жестикулировал и покрикивал, показывая на пришельца.
  Чернобородый морщился. Видно было, что он очень хочет перейти к действиям, но уже не решается. Слова старичка что-то означали. Поспорив еще пару минут, чернобородый неохотно кивнул и слегка отступил в сторону. Толпа тоже немного раздвинулась.
  А старичок в зеленом потертом халате, прихрамывая, направился вперед по направлению к Михаилу. Подойдя довольно близко, он произнес какую-то фразу и пристально посмотрел молодому человеку в глаза. Тот снова покачал головой, изображая непонимание.
  Несмотря на опасность ситуации, молодого человека заинтересовала яркая мимика собеседника. Старик был небольшого роста, щуплый, с узким подвижным лицом и небольшой 'козлиной' бородкой. Она забавно подрагивала при каждой его фразе. Почти так же забавно, как заштопанный зеленый халат, явно слишком большого размера, колыхался от движений рук собеседника. Потому что в дополнение к богатой мимике, старик очень активно жестикулировал.
  Он сделал еще один шаг и прикоснулся к одежде незнакомца. Молодой человек решил, что это - меньшая из бед, поэтому не стал препятствовать. Старик пощупал ткань халата, одобрительно прищурился, поцокал языком, а затем показал знаками, что нужно следовать за ним. Тот колебался недолго, потому что вооруженные люди все еще не сводили с него недобрых глаз. И Михаил с гораздо большей радостью, чем мог бы себе представить, последовал за старичком. Он ожидал, что остальные жители будут его сопровождать, но этого не случилось. Казалось, что никто из них не сомневался в том, что старичок находится в безопасности. Гость деревни шел, провожаемый лишь недобрыми взглядами.
  Выяснилось, его спаситель жил на другом краю поселения. Так что пришельцу пришлось идти через всю деревню. И он мог видеть, что из себя представляют дворы и предметы быта местных жителей. Если бы назвал увиденное 'убогим', то был бы прав. А если бы назвал 'крайне убогим', то был бы прав вдвойне. Грубо сделанные ограды, примитивные орудия труда, низкие скособоченные домики - все производило отрицательное впечатление. Если бы не железные наконечники топоров и кос, можно было подумать, что эти люди только-только вышли из первобытнообщинного строя. Даже повозки, которые стояли в некоторых дворах имели деревянные колеса. Они были не совсем круглые, сделанные из цельного куска дерева, как самые первые колеса, придуманные на заре человеческой цивилизации, изображения которых молодой человек видел в одной из энциклопедий. Это все вызывало удивление. Он даже предположил, что попал в какою-то религиозную общину, которая отказывается от всех благ цивилизации.
  Пройдя мимо 'доисторических' построек, они подошли к конечной точке визита - хибаре старика. Михаил мог бы назвать это домом, но слово 'хибара' более точно описывало предмет. Хотя дом состоял из уложенных друг на друга бревен, дверь все же была изготовлена из досок, что наводило на мысли о неполной безнадежности жилища. Но дверь была очень маленькой. Если бы не убогость жилища, то можно было бы предположить, что это - игрушечный дом на детской площадке. Впрочем, темные проемы между старых бревен скорее напоминали бойницы хорошо укрепленного дота, а не окна в домике для игр.
  Старик распахнул дверь и полез внутрь. Через какое-то время, вполне достаточное для того, чтобы понять, что гость не следует за ним, он что-то крикнул Михаилу. Тот расценил это как приглашение и попытался войти в дверь. Для того, чтобы сделать это, ему пришлось очень сильно согнуться в пояснице. Войдя, молодому человеку удалось ознакомиться с местным бытом не только снаружи жилищ, но и внутри.
  Обстановка в доме старика состояла из трех вещей: глиняной печки, маленького топчана и грубо сделанного деревянного стола. Больше там ничего не было на первый взгляд. Присмотревшись, можно было разглядеть пару странных пеньков, которые, видимо, служили стульями, а также полочки, шедшие вдоль стен. На этих полочках лежала сушеная трава. Видимо, именно ее присутствием объяснялся ничем не передаваемый запах внутри жилища. Михаилу казалось, что он находится среди безумного гербария. Вдыхать смешанный запах разнообразных трав было не очень приятно.
  Между тем, старичок уселся на один из пеньков. И, немало не озаботясь тем, что гость остался стоять, пригнувшись из-за низкого потолка, начал ему что-то втолковывать. Он довольно бойко показывал то на халат, то на рот. В чем связь между ртом и халатом, молодой человек не мог понять. Когда же хозяин хибары убедился, что его знаки не имеют никакого эффекта, то изменил их. Теперь он показывал на свои рот и уши. И снова на халат гостя. Видимо, халат занимал ключевую позицию в смысле его жестов.
  На основании их Михаил сделал два вывода. Во-первых, старичку нравится его халат. И, возможно, он хотел бы его получить. Во-вторых, халат имеет какое-то отношение к речи. Второй вывод совершенно сбивал с толку.
  Однако же молодой человек ничего не имел против первого вывода. Он запросто отдал бы халат. Ведь странный хозяин хижины спас ему жизнь в полном смысле этого слова, когда отбил от своих кровожадных сородичей.
  Но он не был до конца уверен в том, что старичок хочет именно этого. Поэтому, решив все проверить на практике, он медленно снял халат и протянул его спасителю. Широкая улыбка на лице старичка подтвердила, что гость оказался прав. Тому нужен был именно халат.
  Когда же данный предмет одежды оказалась в руках хозяина хибары, улыбка мгновенно исчезла. Он с самым серьезным выражением лица взял его, внимательно осмотрел со всех сторон, примерил на себя, а затем снял и убрал в какой-то сундук, вкопанный в землю у стены. Вкопанный так удачно, что Михаил его поначалу даже не заметил.
  Покончив с халатом, старичок показал рукой на топчан. Этот жест поставил молодого человека в тупик. 'Чего он хочет? - подумал тот, - Чтобы я передвинул куда-то первобытную кровать? Сам не может ее поднять?'
  Хозяин заметил недоумение на его лице. Он подошел к топчану и улегся на него спиной. Всем своим видом показывая, что вот так надо делать. Что это - то, что является единственно правильным в данной ситуации. Гость так не считал, но старик проявил настойчивость. Резко вскочив со своей лежанки, он еще и еще показывал на нее рукой, что-то при этом говоря. Казалось, он был недоволен то ли непонятливостью, то ли медлительностью своего гостя.
  Что было тому делать? Выполнять причуды старичка или, возможно, снова оказаться на улице, окруженному топорами и косами? Конечно же, он выбрал причуды.
  Поэтому молодой человек сначала осторожно приблизился к топчану. Впрочем, 'приблизился' - слишком сильное слово для этого действия. Правильнее было бы сказать, что он сделал шажок. Или даже полшажка. И сразу же оказался около лежанки.
  Затем он сел, проверяя, не провалится ли топчан под его весом. Этого не произошло. Видимо, топчан был сделан из цельного куска дерева, потому что не только не шелохнулся, но и не показал никакого намека на мягкость. И Михаил решительно лег на спину. Его ноги при этом свешивались на пол.
  Старик вздохнул с явным облегчением. Как вздыхает учитель, которому наконец удалось донести смысл урока до самого неспособного ученика.
  Он приблизился к лежащему человеку и больно схватил того за плечо. Потом начал его трясти и что-то сердито выговаривать. Каким-то шестым чувством Михаил уловил смысл сказанного. Или ему показалось, что уловил. Он подумал, что старичок просит его расслабить мышцы. Молодой человек сделал это. Догадка была верна - рука оставила плечо в покое. Затем старик показал на глаза. Гость нахмурился, пытаясь понять еще и это. Хозяин хибары вздохнул, прикрыл свои глаза и так стоял несколько секунд. Потом он снова их открыл и вопросительно посмотрел. Смысл был ясен. Михаил закрыл свои глаза, рассудив, что если что-то будет происходить, он сможет открыть их в любой момент.
  Старичок издал какой-то звук и затих. Затем раздался шорох и снова - тишина. Некоторое время ничего не происходило. А потом что-то случилось.
  Именно 'что-то', потому что Михаил не мог описать словами происходящее. Его жизненный опыт не хранил ничего, что хотя бы отдаленно напоминало то, что он испытал.
  На него нахлынули образы. И слова. И непонятные знаки. Это было так внезапно и неожиданно, что он попытался бороться и хотел приподняться с топчана, чтобы остановить этот поток. И с недоумением обнаружил, что не только не может пошевелить рукой или ногой, но даже открыть глаза. Старичок, видимо, каким-то образом увидел попытку пошевелиться. Потому что резко крикнул что-то и положил руку на лоб молодого человека, словно приказывая ему лежать тихо. Поток, казалось, увеличился и буквально прижал неосязаемой массой. А, может быть, ему просто показалось, что что-то невидимое прижимает его. Образы, слова и знаки лились рекой. Вот мелькнул колодец, ведро, девушка, его поднимающая, затем цепь, звенья цепи, рука, вращающая ворот, и много-много других, связанных друг с другом и совершенно независимых образов. Каждый из них сопровождался словом или даже несколькими словами. Эти слова впечатывались в память. Он чувствовал, что, несмотря на то, что приходят новые образы, он не в состоянии забыть старые, уже показанные ему. Это все доставляло ему новые мучения, но он был не в состоянии ничего поделать. Подхваченный потоком, Михаил потерял счет времени и надеялся лишь на то, что эта ужасная река образов, знаков и слов, отнимающая его покой и его свободу мыслей, рано или поздно прекратится. Он оказался прав.
  Поток иссяк столь же внезапно, как и начался. Некоторое время он еще лежал на кровати, а потом старичок толчками и резкими словами заставил его встать. На этот раз мышцы повиновались молодому человеку. Он приподнялся.
  И сразу же отметил, что что-то было не так в словах старичка. Не так, как раньше. Попытался проанализировать разницу в своих ощущениях и внезапно понял, в чем дело. Если раньше слова старичка казались ему чепухой, и он ориентировался лишь на интонацию, то теперь ориентировался больше на смысл. Михаил понимал сказанное.
  
  Глава 3. Знакомство с необычным.
  Будь твои способности больше, это был бы уже не ты (наемник Торк - очередному бездарному воспитаннику )
  
  - Что же делает неуч в такой хорошей одежде в этой глуши? - спрашивал его старичок, которого, как выяснилось, звали ишиб Аррал.
  Гостю было трудно отвечать. Он еще не свыкся с новым словарным запасом и правилами построения предложений. Поэтому ему приходилось говорить медленно, тщательно подбирая каждое слово.
  - Сюда я попал неизвестным мне образом, а до этого жил в другом месте, - Михаил решил твердо придерживаться абсолютной, хотя и формальной правды. Способ обучения новой речи произвел на него огромное впечатление, и он просто не знал, что еще можно ожидать от этого старичка в частности и от этой местности в целом.
  - Так не бывает, - ухмыльнулся Аррал, - Человек должен помнить, что с ним произошло. Если, конечно, его не ударили по голове очень сильно. Тебя били по голове, необученный ишиб?
  - Я не знаю.
  - Может быть, и били, - подытожил старик, - Ты производишь такое впечатление. Тебя привезли кочевники?
  - Нет. А кто это такие?
  - Точно били, - заметил Аррал, - Нельзя жить здесь и не знать, кто такие кочевники. Они сейчас повсюду.
  - Я не видел никаких кочевников. А пришел оттуда, - он махнул рукой на юг, - Единственное, что помню, что был дома, а потом внезапно очнулся на полянке. Рядом с каким-то полем.
  Старик недоверчиво хмыкнул:
  - Где же твой дом?
  - Далеко отсюда, - ответил Михаил и задумался. Действительно, где его дом? Что это вообще за место? Где в современном мире можно встретить людей, которые ни за что ни про что бросаются на одиноких прохожих с косами и топорами? И вообще, почему здесь нет ни машин, ни нормальных домов? Это, что, в самом деле какие-то религиозные отшельники, обладающие паранормальными способностями?
  - Как же далеко? - уточнил старик, - В Раниге хотя бы? Или в Томоле? Может быть, даже в Фегриде?
  - Мне ничего не говорят эти названия. А вы-то сами кто? Вы отшельники, да? Считаете, что нельзя пользоваться благами цивилизации? Как некоторые мормоны?
  Старик недоуменно нахмурился.
  - Какие отшельники? Какие цивилизации? Какие мор-мо-ны? Ты спрашиваешь, почему мы не живем в городах? А кто будет тогда пахать, если все переберутся в город? Тебя, наверное, ударили еще сильнее, чем я думал. Что ты будешь жрать, если все деревни исчезнут?
  Аррал явно обиделся.
  - Прости, - сказал гость, вытянув вперед руки, - Я не хотел тебя обидеть. Просто не могу понять, где я оказался. В том месте, где я жил, нет таких деревень...
  - Какие же есть?
  - Ну, более современные...
  - Вот заладил, - вздохнул старик, - Деревня наша его не устраивает... Ты, что - дворянский сынок?
  - Нет, - недоуменно ответил тот, - У нас вообще дворян нет.
  Это заявление произвело впечатление.
  - Что-то я не слышал о таких странах, где бы их не было, - прищурился старик, - Разве что кочевники без них обходятся. Но это же дикари!
  Насчет дикарей у Михаила были свои взгляды.
  - Скажи, а в какой стране расположена эта деревня? - спросил он.
  - В Раниге и расположена, где же еще? - буркнул Аррал.
  - А Раниг где находится? На каком гм... континенте?
  - Вот, значит, как? - переспросил старик, - Что это еще за континент? Южнее Ранига лишь горы, а за ними океан. Тарский. Севернее - королевства Томол и Кмант. Какой континент тебе нужен?
  Михаил зашел в тупик. Что-то здесь было не то. Допустим, он мог не слышать о странном государстве Раниг. Также допустим, он мог не знать о существовании каких-то королевств. Но ведь океаны-то наперечет! Среди них нет Тарского. Среди океанов Земли его нет...
  - Что задумался? - спросил Аррал, - В себя приходишь?
  - Нет, - честно ответил тот, - Не прихожу.
  - А занимаешься ты чем? Умеешь делать что? Ведь если не дворянин, то работать должен.
  Молодой человек замялся.
  - Целитель я, - подобрал он аналог на новом языке.
  - Вот и врешь! - рассмеялся старик, - Поймал я тебя! Как ишиб ты необучен. Аб об этом ясно говорит. Не можешь быть целителем. Никак не можешь.
  - Какой аб? - медленно спросил Михаил.
  - Тот, которым ты ти управляешь! - еще больше развеселился Аррал.
  Молодой человек помолчал еще немного.
  - Я не управляю никаким ти вообще-то, - сказал он, - Чтобы быть целителем, это необязательно.
  - Та-а-к, - протянул старик, почесав свою бородку, - Ты не только безумен, но еще хочешь и меня свести с ума. У тебя есть аб. Очень слабый, но есть. Им ты можешь управлять ти! Хоть как-то, но управлять! Даже такой неуч, как ты, может это делать!
  - А что такое ти? И зачем им управлять? Как им управлять?
  Старик смотрел на него, широко открыв глаза. Он уже понял, что перед ним сумасшедший. И радовался, что его не убили. Потому что убивать сумасшедших - очень плохая примета. Это знает каждый. Хорошо еще, что этот безумец говорил более-менее связно. Хотя и нес бред.
  Аррал предпринял еще одну попытку:
  - Каждый предмет на этой земле имеет ти. Когда ты управляешь ей, то можешь изменять свойства предмета. Ты что, никогда не слышал об этом?
  - Нет. А что это значит - менять свойства?
  Старик в досаде сплюнул на земляной пол. Но он был очень упрям и сдаваться не собирался, не докопавшись до того, кто же перед ним.
  - Вот это, например, - и есть 'менять свойства', - произнес Аррал. И небольшая глиняная миска, стоящая перед ним на столе, взмыла в воздух. Где и зависла.
  Михаил утратил дар речи. Широко открытыми глазами он смотрел на миску до тех пор, пока она не вернулся на свое место. Тогда медленно протянул руку и взял ее. Чтобы осмотреть на предмет веревочек, на которых она может быть подвешена. Их не было.
  - Это что, фокус такой? - спросил он на всякий случай. В его голове мелькнуло сразу два объяснения увиденного. Либо магнитное поле, либо система зеркал. Но откуда они возьмутся в такой глуши?
  - И чем же тебя так приложили? - поинтересовался старик, - Какой еще фокус? Что ты тут несешь? Повторяю: каждый предмет имеет ти. А ты имеешь аб. Твой аб может управлять ти. Ты можешь заставить предмет взлететь, поменять цвет или форму. Хотя, конечно, не эту миску. А что-нибудь поменьше.
  - Я могу? - переспросил тот.
  - Ты! Ты можешь! - закричал старик, окончательно выведенный из себя, - Ты - бездарь! Ты - неуч! Но ты можешь это делать! У тебя есть аб!
  - Не надо кричать, - попросил молодой человек. Он был в отчаянии. Сначала оказался неизвестно где. Потом нашел какую-то средневековую деревню. А в ней непонятный старик запросто занимается телекинезом крупных предметов. И при это еще утверждает, что он, Михаил, тоже может это делать. Потому что у него есть какой-то аб.
  - Ладно, - успокоился Аррал, - Я начну сначала. Хоть ты и безумец, но пытаешься что-то понять. Буду объяснять, а ты задавай вопросы.
  После разговора длительностью примерно в час гость все же понял несколько вещей. Во-первых, он находился не на Земле, а непонятно где. В каком-то Раниге. А мир назывался Горр. Во-вторых, у каждого предмета здесь была ти, что-то вроде дополнительного поля. В-третьих, у некоторых людей был аб - часть собственного ти, с помощью которого можно было управлять как собственным, так и другими ти. Этих людей называли 'ишибы'. Их было не много и не мало - достаточно. Для чего-то. У Михаила аб был очень слаб. Слабее, чем у многих. Наконец, в-четвертых, молодой человек понял, что действительно сошел с ума. Потому что всех предыдущих пунктов быть в реальности не могло. Он закрыл глаза руками и застыл. Его поза выражала скорбь.
  Старик уже иначе смотрел на собеседника. Взгляд Аррала был наполнен чем-то вроде сочувствия. Ему уже раньше приходилось сталкиваться с сумасшедшими. Конечно, не с такими, как этот, но все же немного похожими.
  - Ты есть хочешь? - спросил он, - Вот, можешь перекусить.
  Аррал нагнулся, доставая из холодной печки какой-то горшок. И придвинул его вместе с деревянной ложкой.
  Молодой человек открыл глаза. Перед ним было что-то, похожее на суп. Или на соус. Помедлив, он взял ложку и начал есть с печальным выражением лица. Вкус был странный, но не неприятный. Когда закончил, то ощутил, что после еды и всех пережитых впечатлений его клонит в сон.
  Старик заметил это и кивнул на топчан. А потом вышел из хибары. Михаил же, подумав немного, все же прилег. Так как он не помещался на короткой лежанке, то свернулся клубочком. И так уснул.
  
  Пробуждение через несколько часов не принесло никаких новостей. Он по-прежнему был в хибаре и лежал на жестком топчане. Из крошечных окон доносился отдаленный шум, который всегда бывает там, где множество людей живут на небольшом пространстве. Он встал, слегка потянулся, насколько позволял низкий потолок, и выполз в маленькую дверь. Там увидел Аррала.
  - Ну что, лучше себя чувствуешь? - поинтересовался старик, изобразив на своем худом лице подобие сочувствия.
  - Нет. У меня, похоже, что-то с головой.
  Аррал кивнул, соглашаясь.
  - Но кроме проблем с разумом, ты выглядишь здоровым, - заметил он, - Поэтому будет справедливо, если будешь нам помогать. За то, что мы тебя приютили.
  Гость равнодушно пожал плечами. Он был в апатии.
  - Ладно, вернемся к этому завтра, когда, может, тебе будет чуть лучше, - сжалился Аррал, - Иди сейчас отдыхай. Или займись чем-нибудь.
  - А все же, что это за место? - решил уточнить Михаил. Он уже потерял всякую надежду уловить противоречие в своем бреде, что могло бы быть очень полезным для его лечения. Поэтому сейчас он даже не знал, что и думать.
  - Ты что, все забыл, что я тебе рассказывал? - спросил старик. Его бородка просто затряслась то ли от удивления, то ли он негодования.
  - Нет, помню, - поспешил успокоить собеседника молодой человек, - Но просто хотелось бы знать, что тут вообще происходит. Если нельзя понять, как я сюда попал.
  Аррал не возражал против очередной лекции. В данный момент ему все равно нечего было делать. Крестьянской работой он как ишиб не занимался, а насчет другой его никто не просил. Поэтому он попытался все подробно объяснить.
  Деревня Камор, куда тот попал, принадлежала одному из множества захудалых королевств, разбросанных в округе. Ее положение осложнялось тем, что в этом месте обосновалось недавно одно из кочевых племен. Королевство Раниг по какой-то причине ничего с кочевниками сделать не могло или не хотело. Несколько деревень оказались отрезанными от ближайших городов. А кочевники не только обложили жителей данью, что являлось для них вообще-то делом привычным, но и повадились угонять молодых девушек и подростков на невольничьи рынки. Местные жители боролись с этим как могли. Конечно же, им было запрещено иметь оружие в собственности и они не имели возможности вступать в открытый бой по причине малочисленности. Но они могли прятать своих сыновей и дочерей. Если жители узнавали о набеге загодя, то вся молодежь уходила в лес, а если набег происходил внезапно, то они прятались в специально выкопанных ямах, которые дублировали погреба. Впрочем, как раз о двойных погребах Михаил узнал чуть позже.
  Когда деревня была под контролем королевства, то посещение ее путниками и купцами приветствовалось, потому что они приносили с собой деньги или новые товары. Когда же деревня перешла на осадное положение, то любой чужой человек представлял угрозу разоблачения. Проще всего его было убить, а тело вместе со всеми вещами спрятать. Аррал, в свою очередь, мог бы способствовать сокрытию следа ти убитого человека.
  Когда же он увидел пришельца, то сначала не собирался вмешиваться в ход вещей. Однако одежда того произвела на старика большое впечатление. Втайне Аррал завидовал другим, лучшим ишибам, а особенно тому, как они одеваются, что едят и где живут. Ведь старик отнюдь не был первым представителем своей профессии. Его аб был слаб, поэтому он жил в деревне, а не в городе. И в богатстве не купался. Арралу захотелось приобрести хотя бы халат из необычного и плотного материала. Но если бы пришельца убили, то халат оказался бы либо надежно спрятан, либо уничтожен. Потому что никто не знал тогда, кто такой к ним попал, и будут ли его искать. Снять с мертвого халат старик бы уже не мог - община не захотела бы рисковать. К счастью, Арралу удалось разглядеть минимальные способности к управлению ти. И он объявил его ишибом. Ишибы пользовались определенным уважением. Их не продавали в рабство (по простой причине - ишиба контролировать гораздо труднее, чем обычного человека, и он способен на большие и незаметные пакости), они могли занимать определенные должности в королевствах, и, наконец, самое главное, - даже самый слабый ишиб мог делать то, чего не может обычный человек. Ишибы, будучи очень многочисленными, приносили не только индивидуальную пользу, фактически на них строилась местная цивилизация.
  Объявив пришельца ишибом, старик взял его под свою опеку и под свою ответственность. С его точки зрения, халат того стоил. А когда выяснилось, что незнакомец еще и сумасшедший, Аррал окончательно уверился в правильности совершенного. Сумасшедших убивать нельзя - перестанет везти и постигнет ранняя смерть. Верная примета.
  Гость с трудом переварил полученную информацию. Если предположить, что он все-таки не сошел с ума, а попал в другое место, в другой мир, то ему вряд ли кто-либо позавидовал бы. Потому что этот мир был ужасен. Жизнь человека не стоила ничего. Даже если он был ишибом и мог управлять непонятной ти, используя аб.
  - Вот ты говорил, что у меня тоже есть аб, - начал Михаил, - Значит, я тоже мог бы поднимать предметы взглядом?
  - Не взглядом! - сурово заметил старик, - А с помощью аб. Но для этого тебе нужно поучиться.
  - А чему я смогу научиться? - неуверенно поинтересовался тот.
  Аррал расхохотался. Его смех не был презрителен, напротив, было видно, что старик веселится от души.
  - Ты можешь научиться немногому, необученный ишиб, - ответил он, когда приступ смеха прошел, - Твой аб очень слаб. Он слабее даже, чем был у меня, когда я начинал обучение. А ведь я очень плохой ишиб. Но и то немногое, что ты сможешь узнать, потребует платы, которой ты вряд ли обладаешь. Даже твоя чудесная одежда не покроет стоимости обучения у хорошего ишиба полностью.
  - Понятно, - сказал Михаил. Ситуация была еще хуже, чем он думал. Если старик прав, то он будет кем-то вроде полуглухого в стране острослышащих.
  - Иди еще поспи, - произнес старик, - Вон там возьми пучок соломы, постели его на пол в доме и ложись. Завтра поговорим.
  Тот так и сделал. Когда он улегся, то в его голове был полнейший хаос. И еще жутко хотелось домой. Он решил как можно быстрее отыскать возможности для возвращения. Почему-то не сомневаясь, что они существуют в таком странном мире. Потом усталость взяла свое. Даже солома на жестком полу не смогла помешать крепкому сну, в который он провалился.
  
  Глава 4. О пользе аба.
  Когда ты видишь что-то новое, то смотришь на это старыми глазами (основатель школы ишибов 'Возвращение' Парет)
  
  Михаил проснулся рано утром, но Аррала уже не было в доме. Молодой человек выглянул из хибары и увидел двух пожилых женщин, остановившихся поговорить неподалеку. Он направился было к ним со словами приветствия, но они недружелюбно посмотрели на него и быстро пошли в разные стороны. Его порадовало наблюдение, что теперь речь давалась ему гораздо свободней, чем вчера.
  Когда он вернулся обратно, то обнаружил старика, сидевшего на завалинке рядом с дверью. Возможно, тот был за домом, а потом, пока гость ходил к неприветливым женщинам, вернулся ко входу.
  - Ну что, лучше тебе? - спросил Аррал.
  - Не знаю. Ясности в голове нет по-прежнему. Но в целом, может быть, и лучше.
  Он все еще испытывал растерянность. Прежде всего, из-за того, что оказался неизвестно где вдали от дома. А затем уже оттого, что он видел и испытал нечто, во что раньше не верил.
  - Хорошо, - сказал старик, - Тогда нужно подумать, что нам делать с тобой.
  - А что со мной нужно делать? - удивился Михаил.
  Аррал усмехнулся:
  - Ты пришел к нам, мы оставили тебе жизнь. Даже более - я тебя приютил. И прогонять не собираюсь. Куда тебя прогонять? Ты ведь пропадешь. Кругом кочевники. Значит, нужно что?
  - Что?
  - Нужно понять, что ты умеешь делать, - наставительно заметил старик, - Чтобы не только тебе была польза от нас, но и нам от тебя. Понятно?
  - Понятно. Но можно мне задать тебе еще несколько вопросов?
  - Какой ты любопытный, - рассмеялся Аррал. Когда он смеялся, на его подвижном лице, казалось, смеялась каждая черточка, - Ну спрашивай.
  - Вчера я многое не понял. Насчет ти и прочего. То есть видел кое-что, конечно. Но нельзя ли мне еще показать? Что может делать это самое ти.
  - Не ти, а аб, - строго исправил его старик, - Все делает аб. Но делает это с помощью ти.
  - Ну а посмотреть-то можно на это еще раз?
  - Можно, - сказал Аррал, - Что ты еще хочешь увидеть?
  - Все, - твердо ответил Михаил, - Все, что ты мне можешь показать.
  Старик не возражал. Если гость просит, почему бы не показать? Тем более, это может улучшить психическое здоровье этого самого гостя. И он показал странному незнакомцу все, что умел. Он, казалось бы, усилием мысли легко поднимал небольшие предметы, удерживал их в воздухе, а потом переносил на малое расстояние. На глазах изумленного гостя ложки и чашки меняли свой цвет, а кусочки земли - форму, но довольно быстро возвращались к прежнему. Старик даже попробовал разделить травинку вдоль стебля на две равные половины, но это у него получилось плохо.
  - Я немногое умею, - виновато заметил Аррал, - Мой аб невелик. Хотя твой и того меньше.
  Михаил подумал, что если бы какой-нибудь фокусник Земли умел делать хотя бы часть того, что только что продемонстрировал старик, то он бы озолотился. Хотя, конечно, разговор о фокусах был уже неуместен. Фокусы были обманом, иллюзией, а то, что увидел молодой человек, к этой категории не могло быть отнесено никак. Предметы летали на самом деле. И на самом деле изменяли свой цвет и форму. Поэтому с фокусами действия Аррала нельзя было даже сравнивать. Тем более с такими, какие иногда видел в своем мире, при которых красота ассистентки фокусника на него производила гораздо большее впечатление, чем все его 'чудеса'.
  - Как ты все это делаешь?
  - А что, научиться хочешь? - прищурился старик.
  - Хотелось бы, если ты говоришь, что у меня получится....
  - Может, и научишься. Еще вопросы есть?
  - Конечно.
  И Михаил расспросил Аррала теперь уже о жизни деревни. Ему удалось выяснить очень мало интересного. О многом он уже догадывался и сам. Жители занимались преимущественно земледелием. Иногда охотой, но луком мало кто мог хорошо пользоваться. До прихода кочевников они также держали скот. Но его угнали в первую очередь. Поэтому даже дань кочевникам платили преимущественно зерном.
  Аррал же занимал в деревне должность, сочетающую профессии врача, агронома, сыщика и счетовода. Его роль, как единственного ишиба, как раз и заключалась в том, чтобы сидеть около своего дома и ждать, когда же понадобится его помощь. Иногда он покидал деревню и собирал травы, которые использовал непонятно для чего. Совершенно точно не для лечения больных и не для помощи с посевами. Жители деревни кормили его, ведь ишиб являлся для них очень важным человеком. Это было лучшее место для старика, которое он мог бы занять в соответствие со своими талантами.
  - Еще вопросы? - старик откровенно забавлялся. Он вообще любил поговорить, а тут подвернулся такой случай. Ну и что, что собеседник - сумасшедший? Зато любознательный.
  Михаил задумался. Он все еще не пришел в себя окончательно. Но теперь к чувству растерянности примешивалось чувство тоски по дому. Его жизнь раньше была такой размеренной, такой предсказуемой и такой ... безопасной.
  - Других вопросов пока что нет, - ответил он.
  - Тогда я спрошу, - сказал ишиб.
  И после небольшой паузы, погладив свою бородку, добавил:
  - Как ты сюда попал и откуда, мы выясним позже. А сейчас скажи мне прямо: какая от тебя может быть польза?
  Собеседник пожал плечами:
  - В своей стране я все же был целителем. Могу ставить диагнозы и делать операции.
  - Операции? - переспросил Аррал.
  - Ну да, вырезание пораженных частей тела, ушивание ран, ампутации...
  - У нас никто не делает операций, - задумчиво пробормотал старик, - Обычно ишибы воздействуют на орган непосредственно, а если человек получил травму или ранение, то его раны также заживляются с помощью ти. Но только очень хороший ишиб может заживить большую рану. Поэтому твое умение может быть полезно. Особенно в сочетании с небольшим даже талантом ишиба.
  - Вот как раз о таланте я все же хотел бы расспросить поподробней. Как я могу им воспользоваться? И нельзя ли сделать его больше, если ты утверждаешь, что он очень мал?
  Аррал улыбнулся.
  - Талант управления ти - такой же талант, как и все остальные. Либо он есть, либо его нет. Если он есть, то его нужно развивать, но выше головы не прыгнешь, какой достался при рождении, такой и будет.
  Гость кивнул:
  - Ты хочешь сказать, что если бы у меня был талант к рисованию, то без тренировок любая тренированная бездарность легко обошла бы меня. Но если бы я с моим талантом тренировался, то оставил бы далеко за бортом рисовальщика без таланта. Но тренированный человек с большим талантом был бы для меня недосягаем?
  - Примерно так, - ответил старик, - Когда я начинал обучение, то видел ти предметов, не выпуская щуп, лишь в двух метрах от себя. Сейчас я могу видеть ти на расстоянии десяти метров. Хороший ишиб видит ти на расстоянии пятнадцати-двадцати метров, а отличный - больше двадцати пяти. Между прочим, на каком расстоянии видишь ти ты, не используя щуп?
  Вопрос озадачил Михаила.
  - Вообще-то я не вижу никакого ти, - ответил он, - И что такое щуп?
  Теперь пришла очередь удивляться старику.
  - Как это? Этого не может быть! Я вижу твой аб. Ты можешь контролировать ти. Следовательно, ты должен ее видеть. Для ти 'видеть' и 'контролировать' - почти одно и то же. Иногда бывает, что человек видит ти очень далеко, но контролирует лишь на небольшом расстоянии, но никогда так не было, чтобы кто-либо мог изменять ти, не видя ее. Ишибы видят ти с детства!
  - Но я ничего не вижу, - настаивал странный пришелец.
  Это лишь утвердило Аррала в мысли, что гость далек от выздоровления.
  - Повторяю, - громко сказал он, - Ты имеешь аб! Ты должен видеть ти! Обязан!
  - Может быть, я не знаю, как смотреть? - спросил молодой человек, - Ведь в моей стране ти вообще не существует.
   Старик представил себе на минуту такое место, и оно его ужаснуло. Он ни за что не хотел бы оказаться там. Даже если он сам - очень слабый ишиб.
  - Предположим, что ты прибыл из странного места, - сказал Аррал, не желая спорить с сумасшедшим по этому поводу, - Но ты находишься здесь. А здесь ты должен видеть ти. Попробуй посмотреть на свою руку. Легкий розоватый туман вокруг нее и будет ти.
  Михаил поднес руку к глазам и присмотрелся.
  - Не таращь очи, выпрыгнут! - воскликнул Аррал, мигом выходя из себя, его бородка негодующе топорщилась, - На ти не нужно смотреть глазами. Тебе лишь покажется, что она имеет цвет. Ти бесцветна и невидима для глаз. Глаза помогают тебе лишь видеть сам предмет. Используй аб!
  Его гость не имел никакого представления о том, как можно использовать аб. Он продолжал внимательно смотреть на свою руку. Это окончательно вывело старичка из себя.
  - Неуч! - с фальцетом вскричал он, - Что ты уставился на свою руку? Ты на нее смотри, но не так! Смотри без внимания! Все внимание - лишь на ти!
  Тот в растерянности взглянул на своего нервного учителя. Обучение у такого могло оказаться непростым делом.
  - Тьфу, - сплюнул старик, - Стой здесь и не сходи с этого места, пока не увидишь ти!
  С этими словами Аррал удалился куда-то за дом. А Михаил остался стоять, присматриваясь к своей руке и ощущая себя полным придурком.
  Он пытался снова и снова увидеть что-то, о чем не имел ни малейшего представления. Ничего не получалось.
  Трудно сказать, сколько он стоял в таком положении, разглядывая нечто. Он так пристально смотрел на свою руку, что у него заболели глаза. И устали. Возможно, именно это помогло ему.
  От усталости его внимание рассеялось. Зрение слегка расфокусировалось, и Михаил увидел что-то вроде небольшого облачка. Оно окутывало его руку, простираясь примерно на сантиметр-другой за пределы кожи. Это зрелище было и непривычным, и привычным одновременно. Ему казалось, что он видит так со вчерашнего дня, но почему-то не обращал на это внимания.
  Он моргнул. Облачко оставалось. Молодой человек закрыл глаза. Он теперь мог видеть розоватое облачко на месте руки, не смотря на нее. Но оно имело очертания, лишь отдаленно напоминающие его конечность. Затем он снова открыл глаза. Теперь опять видел руку и облачко одновременно.
  - Я вижу! - раздался его радостный крик, - Я вижу ти!
  Старичок медленно вышел из-за дома.
  - Чего орешь? - спросил он, - Вся деревня уже слышит, какой ты бездарь. Вот скажи, на каком расстоянии ти исчезает для тебя?
  Михаил стал медленно отводить руку от себя, смотря на кисть. Внезапно ти не стало.
  - Вот сейчас исчезла, - сказал он.
  - Полметра, - хмыкнул Аррал, - Негусто. После обучения будешь видеть метра на два-три. Твой предел. Если не выпускать щуп.
  - Щуп?
  - Часть твоего ти, которым ты можешь исследовать все гораздо дальше. Тонкий и узкий щуп.
  - А дальше трех метров видеть без щупа можно? - разочарованно спросил 'ученик'.
  - Можно. Но не тебе, - уверенно ответил старик.
  
  Глава 5. Обучение.
  Враг всегда бывает неприятным, но не всегда смертельным (благородный Ферен - своим сыновьям)
  
  Деревня Камор, в которую попал Михаил, до нашествия кочевников была спокойным и безопасным местом, куда не долетали даже столичные дрязги и сплетни. Жители никогда не жили богато, потому что не находились вблизи большого торгового тракта или изобилующей рыбой реки, но и не бедствовали. Их единственной неприятностью была жадность сборщиков налогов, но они научились бороться с этим, выставляя совместный налог со всех дворов. Этот налог, уплачиваемый раз в год, казался очень большим, гораздо больше, чем крошечные сборы с каждого двора по отдельности да еще и в разное время года. Поэтому сборщики податей не утруждали себя подсчетом того, что же потеряла казна и они лично от совместного налога. Чернобородый мужчина, который возглавлял нападение на пришельца, был автором идеи этого налога. Рабов у деревенских жителей не было по двум причинам: никто не мог их себе позволить в финансовом плане, а также потому, что они не были там особенно нужны.
  Когда пришли кочевники, все изменилось. Они и слышать не хотели ни о каком упорядочивании дани. Сначала они забрали скот. А потом угнали в рабство всех молодых женщин, включая и жену чернобородого Ксарра. Затем кочевники стали появляться в любое время, когда им только заблагорассудится. Они брали, что хотели, избивали выборочно мужчин, а потом исчезали. В деревне сложилась критическая ситуация. И тогда Ксарр выступил с идеей общины. При которой считается, что любое имущество принадлежит не конкретному человеку, а деревне в целом. Пожалуй, это был единственный способ выжить в то время. И платить дань. Конечно, некоторые жители сопротивлялись, но чернобородый сумел быстро убедить большинство в необходимости общины. И стал ее главой.
  Надо сказать, что за последнее время кочевники никого не убили. Но лишь по той простой причине, что понимали, что мертвая курица не будет нести яйца. Однако, если бы они заметили хоть у кого-то меч или копье, то этот человек был бы сразу же уничтожен, невзирая на то, сколько он заплатил или мог бы заплатить им в дальнейшем. Это была общая политика завоевателей, и кочевники придерживались ее неукоснительно.
  За короткое время, проведенное в Каморе, желание Михаила вернуться домой значительно усилилось. Фактически, первые дни он не мог ни о чем другом думать. Но между тем, понимал, что все его мысли и устремления в данный момент бессмысленны. Что он мог сделать? Где его дом? Куда идти, чтобы туда попасть? Он просто не представлял себе, почему и как оказался в этом мире. Поэтому у него не было никакой отправной точки в размышлениях о том, что нужно предпринять, чтобы вернуться обратно. Молодой человек неоднократно пытался говорить с Арралом об этой проблеме, то тот лишь отмахивался. Старик полагал, что утверждения его гостя о другом мире являются продуктом больного ума. Или следствием травмы головы. Аррал многое повидал, учился у хорошего ишиба, встречался с еще более сильными ишибами, но никогда не слышал ни о каких местах, где бы не было ти. Поэтому у него не находилось оснований даже предполагать, что его гость говорит правду.
  Поэтому Михаил решил, во-первых, остаться на некоторое время в деревне, чтобы присмотреться к местным жителям и обычаям. А во-вторых, он захотел учиться. Всему, чему мог научить его Аррал.
  Старик не возражал. По причине слабого аба своего будущего ученика, он не считал того своим конкурентом. Но молодой человек мог бы стать его помощником. К тому же, Арралу было лестно иметь своего собственного ученика. В иных условиях он не мог даже надеяться на это. Ишибы со слабыми способностями не могли быть учителями в мире Горр. Считалось, что лишь учитель с выдающимся аб может дать ученику что-то полезное. В целом, это мнение было правильным. Чем сильнее ишиб, тем выше его способности для развития и тем большими практическими знаниями он обладает. Ишибы, способности которых были достаточны для того, чтобы иметь своих учеников, никогда не бедствовали, потому что стоимость обучения была очень высока. И Аррал часто мечтал об учениках. О множестве учеников. Потому что множество учеников равнялось множеству денег и совсем иному статусу в обществе. Поэтому он был рад даже такому 'бездарю', как Михаил. Ведь даже один ученик уже поднимал его статус. Хотя бы в собственных глазах.
  Однако старик честно предупредил молодого человека, что мало что способен ему дать. Лишь основу, не более. Тот был рад и этому. Ведь какой выбор был у него? Либо знать и уметь хоть что-то, либо не знать и не уметь ничего. Поэтому он горячо поблагодарил старика за доброту. И тот, конечно же, воспринял благодарность как что-то само собой разумеющееся. И навалил на своего ученика кучу дел. Так, что очень скоро тот подумал, что погорячился и с выбором учителя, и с благодарностями.
  Даже за ту 'малость', которую Аррал мог ему дать, ученик оказался запряжен в работу как настоящий вол. Старик оказался придирчивым, въедливым и мелочным типом, который просто не мог видеть, как кто-то, находящийся в зависимости от него, бездельничает. Он то и дело придумывал задания, которые не имели ровно никакого смысла. Михаилу то и дело вспоминались рассказы его приятеля, который служил в армии. Там огромное число людей занималось работой не для того, чтобы что-то делать, а для того, чтобы не бездельничать. Они могли с утра выкапывать ямы, чтобы после обеда закапывать их.
  Впрочем, все вечера находились в его полном распоряжении, и он мог совершенствовать свои навыки, а также думать о нелегкой судьбе, доставшейся ему.
  Рассуждая логически, молодой человек должен был провести в деревне лишь столько времени, сколько было достаточно для его привыкания к новому миру. А затем - двигаться дальше. В надежде, что он найдет где-то ответ на вопрос, как вернуться домой.
  Поэтому Михаил решил работать. И учиться. И выполнять все капризы старика. Потому что ему хотелось найти какой-то выход из безнадежного положения, в котором он оказался.
  Иногда молодой человек заговаривал со своим учителем о том, что происходит там, далеко, где нет кочевников, а есть многочисленные ишибы и какое-то подобие закона. Старик отлично понимал смысл этих разговоров. Его странный гость собирался получить знания ишиба, а потом покинуть Камор. Это было вполне объяснимо.
  - На севере много интересного для тебя, - говорил Аррал, - Города, жрецы, ишибы.... Кто-то из них, возможно, сможет помочь в твоем... состоянии. Но не думай, что тебе будет легко туда добраться. Кругом кочевники. Их разъезды. Деревню они уже не трогают, но с одиноким путником могут сделать что угодно.
  - И что, нет никаких шансов туда добраться? - переспрашивал ученик.
  - Будь ты великим или даже просто хорошим ишибом, то шансы были бы. Но с твоим абом их нет.
  Однако Михаил был не из тех, кто смиряется с неблагоприятной ситуацией. Он много думал о том, как использовать свои новые навыки и как увеличить способности. Искусство управления ти могло бы дать ему безопасность! Молодой человек точно знал это. А старый Аррал подтверждал эту уверенность. Неизменно при этом повторяя, что лишь очень хороший ишиб может пройти через земли, захваченные кочевниками.
  Михаил часто вспоминал свой дом. Вспоминал работу, друзей, подружек. Тогда, в прежнее время, он относился ко всему этому с легкостью. С эдакой небрежностью. У него была приятная внешность: высокий рост, черные волосы, карие глаза. Что в сочетании с умом и хорошим образованием обеспечивало ему успех у женского пола. Теперь же у него не было ничего. Ни дома, ни работы, ни женщин, ни безопасности. Он был несчастен.
  Но делало его несчастным не только это. А также мысль о том, что он, в самом лучшем случае, будет вечным 'двоечником'. Ведь его талант ишиба был безнадежно слаб. Конечно, он понимал, что у многих людей не было и такого дара. Но ведь ишибов в этом мире тоже было очень много! А он, который всегда старался хорошо учиться и быть первым в своей профессии, теперь был обречен на последнее место. Всегда казаться муравьем по сравнению с гигантами. Что может быть хуже?
  Такой разницы не было в его мире! Там были богатые и бедные. Но бедные всегда имели хоть небольшой, но шанс стать богатыми. Ведь на Земле залогом положения в обществе, здоровья и счастья являлись деньги. А здесь, похоже, - лишь уровень таланта ишиба. Аррал же четко и точно указал ему на его пределы. Пришелец не мог даже надеяться стать ишибом какой-нибудь деревни, потому что появись любой другой ишиб, он с треском бы вышиб Михаила с этого места, так как почти все они превосходили его по своим способностям. У него не было никакой надежды выиграть даже 'магическую' схватку, потому что противники расправились бы с ним на расстоянии, недосягаемом для его способностей. А все способности ишиба легко можно было прочитать по его аб. Дальнейшая жизнь представлялась ему полной катастрофой.
  Но он привык думать. И учиться. И бороться. Он рассуждал очень просто. Ему оставалось одно из двух: либо стать оригинальным врачевателем, сочетающим приемы классической медицины с работой с ти (но здесь тоже хорошие ишибы превосходили бы его), либо придумать что-нибудь эдакое, необычное, что поставило бы его на одну доску с самыми лучшими. И если есть хоть небольшой шанс на это, то почему бы не поставить на такой вариант?
  И Михаил поставил.
  - Нельзя ли скрыть свой аб от тех, кто хочет или может его увидеть? - как-то спросил он у Аррала.
  Это был очень важный вопрос. Ведь если не видеть аб, то нельзя и предугадать, кто находится перед тобой. На что способен твой соперник или противник.
  Старик внимательно выслушал ученика. Немного задумался. И ответил:
  - Да, это можно сделать. Если не спишь. И если ты - хороший ишиб. Чем выше твой уровень, тем лучше у тебя это получится. И тем дольше будет получаться.
  Конечно же, молодого человека такой ответ не устраивал. Ему хотелось, чтобы он сам, с его небольшими способностями, мог делать это.
  Он переспросил. И старик разразился целой лекцией. Из которой ученик почерпнул много новой информации.
  Дело было в том, что ти объекта состоит из пяти слоев. По сути, как объяснил для себя Михаил, это - одно и то же поле, вернее, несколько полей, которые изменяются при удалении от источника. Причем сильные поля замещают собой слабые. Поэтому искусственно было выделено пять слоев, на которых эти изменения наиболее заметны. Если аб ишиба не очень силен, то его практически нельзя увидеть во внешних слоях. Но любой ишиб может выпустить щуп, сформированный из его собственного ти. Этот щуп пройдет все слои без помех и с его помощью ишиб увидит все, что хочет увидеть. Большинство ишибов везде и всегда ходят со щупом и изучают им то, на чем задерживаются их глаза. Это у них происходит автоматически. Даже Аррал всегда использовал щуп наравне со зрением. Обычно длина щупа не превышает ста метров. Но чем дальше объкт находится от ишиба, тем труднее тому изменять его ти с использованием щупа.
  Аб Михаила не был виден совершенно в двух внешних слоях, но уже третий слой его худо-бедно отображал. И знающий ишиб на основании короткого 'вгляда' мог составить не только полное и правильное мнение о нем в настоящий момент, но и предсказать, каким он будет в будущем даже после трудоемких тренировок.
  - Ты не сможешь никак спрятать свой аб, - говорил ему старик, - Не твой уровень. Вот если бы у тебя был соответствующий амулет, то это могло бы тебе помочь изменить свою ти. Но лишь на одном слое, может быть, на двух. Никак не на трех, что делает амулет полностью бесполезным для тебя.
  Ученик слушал его очень внимательно и услышал слово 'амулет'. Но сначала не придал ему никакого значения, завороженный жестокими словами старика. Между тем, именно это слово должно было сыграть огромную роль в истории Камора, Раниг и многих других населенных пунктов и стран. Но никто еще не знал об этом.
  И уточнить вопрос об амулете в тот момент ему не удалось. Потому что пришли кочевники.
  
  Глава 6. Кочевники.
  Даже очень тяжелую работу человек делает, чтобы потом отдыхать (грузчик в порту Кманта - в ответ на просьбу поработать еще немного)
  
  Так как приход кочевников оказался неожиданным, то у жителей не было времени увести подростков в лес. Их стали в срочном порядке сгонять в погреб каменного дома. То есть в тот погреб, который находился рядом с настоящим погребом.
  И ученика ишиба почему-то решили спрятать вместе с детьми. К дому Аррала просто примчался мальчик лет десяти, которого звали Еннер, и закричал:
  - Кочевники идут! Ишиб, прячь гостя!
  Старик тут же велел тому бежать в центр деревни. Такая решительность озадачила молодого человека, но он подчинился. А когда прибежал туда, его без лишних слов направили в сторону входа в погреб.
  Решение спрятать Михаила было неожиданным для него, но ожидаемым для жителей деревни. Они уже воспринимали его как ученика их ишиба, и знали, что появление перед кочевниками нового лица, тем более взрослого мужчины, может вызвать нежелательные осложнения.
  Жители деревни перестали относиться к нему крайне враждебно. На его вопросы они отвечали. Хоть неохотно, односложно, но отвечали. А некоторые даже здоровались с ним, когда видели, что он выполняет одно из безумных заданий старика. Например, носит воду из колодца во время дождя, чтобы поливать ей его скудный огород.
  До того, как спрятаться в погребе, Михаил из-за угла попытался рассмотреть кочевников. Они ехали на низких коротконогих лошадях, их головы были обернуты какими-то косынками, из-за плеч выглядывали то ли длинные луки, то ли копья.
  У него мелькнула безумная мысль о том, что используя новые умения он мог бы напасть на них. Но, нимало не колеблясь, он отбросил эту идею. Потому что для атаки на воинов был нужен очень хорошо подготовленный и сильный ишиб. Никакой другой не годился.
  Причина этого лежала в том, что никто не мог изменить ти мгновенно. Она 'сопротивлялась' изменениям. Даже ишибам высших уровней на изменение ти своего противника требовались одна-две секунды. А этого времени могло быть достаточно для воина, чтобы атаковать. Особенно, если тот находится в непосредственной близости от врага. Поэтому в дополнение к воздействию на ти противника, ишиб должен был еще управлять собственным ти. Не позволяя воину нанести никакого вреда. Защита, а потом уже нападение - вот был принцип любого ишиба, который собирался сражаться.
  Если же ишиб не держал 'защиту', то в случае внезапного нападения воина у него не было никаких шансов. Он был бы убит, как и любой другой человек. Поэтому большинство ишибов всегда так или иначе постоянно воздействовали на собственную ти, препятствуя любым ее изменениям, источник которых приходит извне. Это могли быть как физические атаки, так и нападения своих коллег. Ишиб мог контролировать ти лишь в бодрствующем состоянии. Во сне никто не мог в достаточной степени управлять ей. Хотя легенды об этом ходили. Но, как всякие легенды, были ничем не подтверждены. Поэтому считалось, что истинный аб всякого выдающегося ишиба можно увидеть лишь тогда, когда он спит.
  Когда всадники подъехали слишком близко, Михаил спустился в погреб. Он зашел туда последним. Дверь над ним захлопнулась, и жители даже чем-то ее забросали сверху.
  На мгновение все стихло. Было совершенно темно. Но потом он услышал перешептывание. Похоже, что подросткам было не привыкать сидеть в этой яме. И они тихо переговаривались, определяя положение друг друга на звук.
  - На этот раз их меньше, - сказал молодому человеку Еннер, сидевший рядом, - А месяц назад была почти сотня.
  Слово 'сотня' он выговорил с гордостью. Похоже, что не каждый ребенок в этом мире умел считать. Возможно, даже не каждый взрослый.
  - Так они приходят каждый месяц? - шепотом уточнил ученик ишиба.
  - Как когда, - ответил мальчик, - Но не очень часто. Иначе нам бы нечего было им давать. А так мы припрячем урожай, а потом достаем по частям. И всем хватает.
  Молодого человека пронзило острое чувство жалости к жителям. Мало того, что они возделывали землю, используя примитивные орудия труда, и добывая скудный урожай, так их еще пытались обокрасть все, кому не лень.
  - А раньше как было? До них?
  - О-о-о, - мечтательно протянул мальчик, - Раньше мы жили богато. Ели вообще сколько хотели. Я пас наших коров. А мама очень вкусно готовила.
  - А сейчас где твоя мама?
  - Не знаю, кочевники забрали.
  Михаил хотел еще что-то сказать, как вдруг услышал резкие звуки, идущие сверху. Сначала это были крики. А потом отчетливо послышались какие-то хлопки, очень напоминающие щелчки кнутом. Он почувствовал, как сидящий рядом мальчик вздрогнул. А кто-то неподалеку всхлипнул.
  Все стихло так же внезапно, как и началось. Больше никто не решался говорить. Так они и сидели в полной тишине до тех пор, пока дверь погреба не распахнулась.
  Его обитатели медленно вылезли наружу. На этот раз набег прошел относительно бескровно. Если не считать побоев, полученных одной из пожилых женщин за то, что она отказалась без скандала расстаться с кожаной сумкой, приглянувшейся одному из визитеров.
  Этот случай окончательно примирил местных жителей с присутствием Михаила. Тот с горечью подумал, что для того, чтобы быть 'своим' совсем не обязательно чем-то помочь людям. Для этого достаточно лишь разделить с ними тяготы жизни. Хотя бы один раз.
  Именно после совместного сидения в погребе с подростками, молодой человек превратился почти полностью в 'своего'. Местные жители стали советоваться с ним по разным пустякам, и даже иногда сплетничать.
  За пару недель жизни в деревне умения ученика ишиба здорово расширились, и он даже слегка привык к новому миру, хотя временами пронзительная тоска по оставшимся друзьям, работе, удобным вещам давала о себе знать. Но, конечно же, больше всего он тосковал по девушкам. В этой тоске выражались не столько эстетические стремления Михаила, сколько физические. Но девушек в деревне не было.
  За это время он научился не только различать ти предметов, животных и людей, но и воздействовать на них. Его радиус воздействия был еще очень слаб, но все же, когда ему удалось в первый раз заставить летать небольшую палочку, он радовался как ребенок. Это действие и было сродни первому шагу, который делает малыш, переходя из качества 'ползающего' в совершенно новое качество 'ходячего' или даже 'бегающего'. Это был прорыв. Совершенно новое чувство власти над окружающим миром, о котором молодой человек раньше даже не подозревал. Но в каждой бочке меда найдется своя ложка дегтя. Он обнаружил, что изменение ти, как и любое другое действие, требует энергии.
  Обычно ишибы берут энергию либо из своего собственного ти, если ее требуется немного, либо из окружающей среды. Второе - не так просто, ведь ее нужно брать только от объектов с часто изменяющимся ти. Например, из бегущего ручья, колышащейся листвы, животных, при сильном ветре - из потоков воздуха и тому подобное. Из неживого неподвижного объекта забрать энергию ти очень сложно. Затраты на это будут равны полученной в результате энергии.
  У Михаила ушло немало времени, прежде чем он научился извлекать энергию не из собственного ти. Аррал рекомендовал ему сначала пытаться размахивать палкой и 'питать' свой аб энергией ее движения. Это на первых порах получалось с трудом как раз из-за малого радиуса 'видения' ти. Но потом, по мере дальнейших тренировок, выходило все лучше и лучше.
  Он много занимался, и ему хотелось достичь двух вещей: во-первых, попасть домой, а во-вторых, если первое невозможно, найти все-таки способ не быть вечно в числе отстающих, перестать казаться жалкой пародией на настоящего ишиба.
  Он, окрыленный успехами, иногда спрашивал Аррала, не ошибся ли тот, оценивая его аб. Старик смеялся, его бородка подрагивала, и он говорил, что нет. Не ошибся. Что ученик уже почти достиг предела в том-то и в том-то. Что, конечно, улучшение возможно, но оно будет уже не столь заметно. Хотя хороший ишиб-учитель и смог бы улучшить качество выполняемых Михаилом действий, но никто не может увеличить их силу.
  Аррал, разумеется, оказывался прав. Ученик грустил, но не сдавался. И однажды он вспомнил о несостоявшемся разговоре об амулетах.
  
  Глава 7. Амулеты.
  Возьми чужое оружие и не отдавай. Оно сразу же станет твоим оружием (разбойник с большой дороги)
  
  Разговор об амулетах произошел во время охоты на зайцев с помощью силков. По сути, силки были 'изобретением' Михаила, совершенно новым в этой области мира.
  Когда-то, еще в подростковом возрасте, он увлекался искусством завязывания узлов. В дополнение к этому, овладел и навыками изготовления силков, хотя тогда практической пользы от них не было.
  Теперь же, совершенно неожиданно, эти умения пригодились. Жители деревни практически не охотились. У них, конечно, были охотничьи луки, но очень некачественно сделанные. К тому же мужчины, которые более-менее умели ими пользоваться, погибли еще при первом набеге кочевников.
  Когда ученик ишиба впервые поймал зайца, то чернобородый очень заинтересовался этим. Вообще же, глава общины был чрезвычайно любознателен. Его очевидный талант организатора сочетался почти с детским любопытством. Но если кто-то впервые видел его, то обращал внимание не на внутренние качества, а на внешние. Внешность у Ксарра была очень колоритна. Иссиня-черная окладистая борода доходила до середины груди. Рот практически не был заметен под черными усами. А над глазами нависали широченные и косматые брови. Эти брови в свое время произвели впечатление на Михаила. Потому что они не были неподвижны. Во время разговора Ксарр иногда придавал им такую причудливую форму, что это невольно отвлекало даже от смысла его слов. Несмотря на то, что слова могли быть очень эмоциональными.
  Первый вопрос, который Ксарр задал по поводу зайца, звучал так:
  - Это получилось случайно, или ты можешь поймать еще?
  - Могу еще.
  - Как много?
  - Зависит от количества силков.
  - А что для силков нужно?
  - Веревки.
  - Ты их получишь, - кратко подытожил Ксарр, решительно шевельнув бровями.
  С тех пор ученик ишиба в веревках нужды не испытывал.
  Силки, простые в изготовлении, значительно разнообразили скудный рацион деревни. И молодой человек ставил их практически каждый день. Аррал любил сопровождать его при проверке ловушек. Ему доставлял удовольствие охотничий азарт. Примерно такой бывает у заядлого рыбака, когда рыба 'клюет'. Он еще не знает, что вытащит, если вытащит вообще, но всегда надеется на лучшее.
  Также эти совместные походы за добычей были очень полезны для тренировки умения управлять ти животных. Под руководством Аррала он старался обездвижить зайца, не прикасаясь к нему. Причем сделать это в кратчайший промежуток времени. С каждым разом у него получалось все лучше и лучше.
  - Что же это за амулеты, о которых ты говорил в прошлый раз? - спросил Михаил во время третьего или четвертого похода.
  - Любые предметы, ти которых изменено определенным образом. И это изменение должно быть очень длительно и устойчиво.
  - Получается, что амулеты могут делать что-то полезное? - уточнил молодой человек.
  Старик ответил утвердительно.
  - Почему же тогда нельзя использовать амулеты для увеличения своих способностей?
  - Потому что такие амулеты невозможно создать, - произнес Аррал и снова пустился в объяснения. Ему очень нравилось читать лекции. Наверное потому, что он наслаждался при этом собственной значимостью.
  В конце концов ученик понял, что амулеты в этом мире изготовлять не очень просто. Потому что ти - крайне изменчивая субстанция. Когда с ней работает человек, то он автоматически учитывает все влияния извне и корректирует изменения в зависимости от условий работы. Амулет же может изменить ти, но делает это очень прямолинейно. То есть простейший амулет влияет на ти, невзирая ни на что и строго в определенном направлении. Но кому нужна вещь, которая перестает работать, например, при облачности, или во время заката или при громком смехе неподалеку? А ведь все эти факторы, как и многие другие, влияют на ти. Поэтому простейший амулет большей частью не работает, чем работает. А ведь он тоже потребляет энергию, что делает плохо работающий амулет совершенно неэффективным. И даже опасным. Опасным не только потому, что надежды, возложенные на него могут не сбыться, к примеру, в бою. Но также потому, что никто и никогда не может предугадать, что случится в следующую минуту из-за плохо работающего амулета, прямолинейно изменяющего ти.
  К середине объяснения они вышли к одному из силков. В них попался необычайно крупный заяц.
  - Смотри какой! - восхитился Аррал, - Из него получится хорошее жаркое.
  Под словом 'хороший' старик часто подразумевал 'большой'.
  Михаил не стал подходить близко к животному, а попытался воспользоваться своим абом и обездвижить его. Но, к удивлению молодого человека, заяц словно почувствовал это намерение. Забился, задергался и... откатился в сторону. Ученик попытался опять. На этот раз с большего расстояния. Он осторожно сформировал щуп и направил его в сторону зайца. Животное снова забилось, дернулось и изменило свое положение. У молодого человека создалось четкое ощущение, что заяц тоже ощущает ти.
  Михаил сосредоточился. Ему было еще трудно изменять ти подвижного объекта. А заяц был подвижен. Даже очень. В конце концов после нескольких минут попыток и непрерывных подтруниваний старика, молодому человеку удалось усмирить странное животное. Он даже вспотел.
  - Я думаю, что заяц чувствовал ти, - заявил он.
  - Нет, предвидел будущее и увидел себя в качестве жаркого, - ехидно ответил старик.
  Аррал слышал легенды о животных, которые могут ощущать или управлять ти, но никто из его знакомых не видел их своими глазами. Так что ишиб не особенно верил в подобные сказки.
  - А где у зайца примерно может быть аб? - спросил Михаил.
  - Между рогов поищи, - продолжал издеваться старик.
  Молодой человек промолчал.
  - Ты все еще неуч, - подытожил Аррал с печальным выражением на подвижном лице, - Занимайся больше.
  - Куда уж больше, - буркнул тот, - И так три раза на день вскапываю твой огород. Ты бы посадил туда что-нибудь, что ли.
  - Работа должна помогать мыслям, - поучительно заметил старик.
  - Да, мыслям о том, чтобы поскорее выучиться, и побыстрее от этой работы избавиться, - согласился ученик.
  Потом разговор об амулетах продолжился.
  Молодой человек узнал, что хороший амулет должен учитывать если не все факторы, то многие. Для этого много лет или даже веков назад ишибы создали перечень основных условий, которые могут влиять на работу амулета. Казалось бы - нет ничего проще, сделай амулет с определенной функцией, учти этот перечень и - готово! Но трудность была в том, что при этом создание амулетов превращалось из проблемы технической в проблему математическую. Нужно было производить рассчеты того, как изменится основная функция амулета при наложении каждого из факторов. Хотя математика в мире под названием Горр не была в зачаточном состоянии, рассчеты проекта нового амулета с одной функцией занимали месяцы. А рассчеты проекта амулетов с двумя функциями - раз в двадцать-тридцать дольше. То есть годы. Потому что требовалось создать совместимость функций друг с другом. Амулеты с тремя функциями, насколько было известно Арралу, не создавал никто. А по причине несовместимости большинства амулетов, нельзя было использовать больше одного амулета одновременно.
  - Что же тогда существующие амулеты делают? - удивился Михаил.
  - Хорошие вещи с двумя функциями очень полезны, - ответил старик, - Например, воину. Они могут увеличивать его физическую силу. Или выносливость. И при этом еще обладают способностью к самостоятельному собиранию энергии. Так что воину не нужно каждый день посещать ишиба потому, что амулет перестал работать.
  'Они самозаряжаются', - догадался ученик. Ему было гораздо удобнее думать в терминах его родного мира.
  Аррал также объяснил, что существуют уже разработанные инструкции по созданию стандартных амулетов с одной и двумя функциями. Но если кому-то требуется создать принципиально новый и необычный амулет, он будет должен провести огромные рассчеты.
  Обычные амулеты с двумя функциями большей частью строились по одному и тому же принципу. Они представляли из себя предметы, которые могли, во-первых, поглощать энергию, а во-вторых, превращать ее во что-то полезное. И все. Впрочем, существовало множество сказок и легенд, связанных с амулетами, но старик был очень критически настроен по отношению к ним. Михаил вообще заметил, что Аррал был изрядным скептиком. Настолько, насколько возможно быть скептиком в мире, который обладает ти - видимой аурой, позволяющей управлять свойствами всех предметов!
  Он теперь понял, что при обучении его языку, Аррал воспользовался своим амулетом, функцией которого было удержание в своей 'памяти' запаса слов и образов. А потом высвобождение их. Источником энергии для этого амулета служил ишиб.
  Старик объяснил ему, что хотя в королевстве Раниг, как и в соседних странах, говорили на одном и том же языке, в более удаленных областях языки были совсем другими. Поэтому в мирное время, когда поток путешественников возрастал, такие амулеты пользовались спросом.
  Когда, наконец, Аррал замолчал, похоже, подустав от обширной лекции, Михаил призадумался. Ему понравился рассказ об амулетах, хотя и пугала сложность их изготовления. Впрочем, молодому человеку сразу же стали приходить в голову свежие мысли.
  - А что если посадить группу людей для рассчета одного амулета? - спросил он.
  Старик расхохотался.
  - Ты не один такой умный. Это не работает. Вот придем домой, попробуешь сам все подсчитать. У меня где-то свиток завалялся с инструкциями.
  Михаил точно знал, где 'завалялся' этот свиток. Все ценные вещи старик заботливо хранил во вкопанном в землю сундуке. И содержались они в идеальном порядке.
  Молодой человек подумал, что у него есть только одно объяснение того, почему командная работа невозможна. Это может быть лишь тогда, когда рассчеты ведутся строго по цепочке. То есть получившееся значение немедленно используется в следующих вычислениях. Позднее он понял, что совершенно прав. Ситуация ухудшалась еще и тем, что эти вычисления были необычными. Большинство из них основывались лишь на подборе значений. А это не позволяло извлекать существенную пользу даже от 'математических гениев', если таковые существовали в этом мире. Кроме того, в мире Горр напрочь отсутствовала десятиричная система счисления. Существующая же система напоминала римскую, в которой было чрезвычайно сложно работать с многозначными числами.
  Когда они вернулись в деревню, то жители радостно улыбались им, а еще больше - добыче. До появления кочевников каждый двор занимался своим пропитанием отдельно. Но потом, когда они перешли на совместное хозяйство, сформировав общину, то заботились о еде сообща. Чернобородый Ксарр стоял во главе общины, и сейчас улыбался крупной добыче больше всех. Он-то знал, кому достанутся лучшие части этого зайца.
  
  Глава 8. Хирургия.
  Побеждай болезнь разными способами. Один и тот же способ никому не интересен (богатый ишиб-целитель).
  
  На следующий день ничто не предвещало суматохи. Стояло солнечное утро. Прекрасная погода очень мешала Михаилу заниматься очередным делом по поручению Аррала. На этот раз молодой человек с лопатой в руках искал, что мог бы закопать на заднем дворе прежний владелец хибары. И уже успел выкопать несколько больших ям. Он копал и думал о том, что, наверное, никакого прежнего владельца у этого дома не было. Хибара бы просто не выдержала смены жильцов.
  Аррал давал своему ученику безумные задания потому, что искренне считал, что безделье не идет на пользу людям. А особенно тем, кто учится. И если они хотят о чем-то подумать, то тяжелая и монотонная работа лишь стимулирует мысли о других вещах.
  Так вот, в это прекрасное солнечное утро к дому Аррала снова прибежал Еннер. Судя по его запыхавшемуся виду, бежать ему пришлось издалека.
  - Что случилось? - спросил старик, сидя на бревнышке и прислушиваясь к звукам раскопок, доносящихся из-за дома.
  - Нужно идти в поле, - выговорил ребенок, пытаясь перевести дыхание, - Там Сантр умирает.
  - Почему умирает? - деловито спросил Аррал. Сантр был мужчина лет тридцати. И обладал вполне здоровым ти. Умирать ему было рановато.
  - Косой поранился! - Еннер стал показывать знаками, куда нужно бежать.
  - Пойдем, Михаил, - крикнул старик, - Посмотришь, как нужно работать с ти при ранах.
  Молодой человек с удовольствием отбросил ненавистную лопату и устремился за Арралом.
  Несчастный случай произошел примерно в полукилометре от Камора. Расстояние было невелико, но нужно находиться в хорошей физической форме, чтобы преодолеть его быстро. К удивлению ученика, старик отлично справился с этой задачей, несмотря на легкую хромоту.
  Когда они подбежали к пострадавшему, то обнаружили, что тот еще жив, хотя и потерял много крови. На его бедре была обширная рваная рана, которая обильно кровоточила. Люди, столпившиеся вокруг него, пытались хоть как-то остановить кровь. Сантр лежал на спине и уже даже не стонал, он был без сознания.
  Ишиб раздвинул толпу и начал изменять ти мужчины. Это сразу же помогло - кровотечение прекратилось. Также старик показал ученику, как нужно убирать боль на случай, если Сантр придет в себя. Это было довольно просто, если воздействовать лишь на ограниченный участок.
  Затем Аррал еще раз неторопливо осмотрел бедро и нахмурился.
  - Я могу заживить рану лишь так, как она есть сейчас. Кровотечение не возобновится, рана закроется очень быстро, но будут огромные рубцы. Может быть, ишиб получше и смог бы избежать этого, но я не могу. Скорее всего, Сантр не будет ходить.
  Михаил внимательно наблюдал, как старик изменяет ти, останавливая кровь. Ему казалось, что он понял общий принцип воздействия на ти при повреждениях.
  - Подожди-ка, - сказал он Арралу, - Не делай пока ничего. Я могу использовать свои способности целителя. Если все получится, то рубцы не возникнут.
  - А что ты собираешься делать?
  - Для начала перенести его в деревню. Ведь кровотечение прекратилось.
  Аррал согласился с этим и начал отдавать распоряжения. Сантр был крупный мужчина. Поэтому сначала привезли повозку и уложили его туда. Лошадей в деревне после прихода кочевников не было. Поэтому толкать повозку пришлось людям.
  В деревне ученик ишиба развил бурную деятельность. Ему нужны были три вещи: стол, игла и нить. По молчаливому одобрению Аррала и чернобородого, жители выполняли его просьбы. Ксарр предоставил свой большой и прочный стол. А пожилая мать Сантра принесла иглу и нить. Михаил предупредил ее, что иглу придется сильно согнуть. Она нисколько не возражала, только просила помочь сыну, - сделать так, чтобы он снова мог ходить.
  Когда все было готово, а пациента уложили на стол, молодой человек согнул иглу и приступил к процессу зашивания. Теперь пришло время показать его навыки классического врача. К счастью, о стерильности здесь можно было не заботиться - правильная работа с ти позволяла подавлять всякую инфекцию. Он еще раз убрал чувствительность из порезанной области. А затем начал, не торопясь, слоем за слоем сшивать разрезанные мышцы. У него не было особенных навыков в области глубоких швов, но, с другой стороны, спешить тоже было некуда. Поэтому мало-помалу молодой человек сшил все ткани.
  Видение ти значительно помогало ему. Казалось бы, прошло совсем немного времени с момента его появления в мире Горр, а он уже не представлял себе жизни без возможности управления ти. Михаил использовал свои новые навыки везде, где только можно. И даже ходил, как заправский ишиб, выпуская впереди себя щуп и изучая все, на что падал его взор.
  Когда наложил последний стежок на кожу, то увидел одобрительный взгляд Аррала. После этого он постарался скопировать заживляющие воздействия старика. Ишиб с большим удовлетворением и самодовольством наблюдал за его работой. Ему начинало казаться, что он сделал правильный выбор, обучив странного гостя. Ведь его сумасшествие отступило, и сейчас он выглядел вполне нормальным. Если, конечно, не пытаться говорить с ним о том месте, где он жил ранее. Тогда, по мнению Аррала, ученик нес полную чушь. Однако старик не терял надежды на полное выздоровление. Он считал, что это - лишь вопрос времени и интенсивного труда. К тому же, ишибу было любопытно узнать, что случилось с Михаилом на самом деле. И он не раз говорил себе, что нужно лишь дождаться, когда тот полностью восстановится после непонятной травмы.
  Ни старик, ни его ученик не могли сразу и окончательно заживить рану Сантра. Для этого требовался ишиб более высокого уровня, чем они вместе взятые. Но все равно выздоровление сейчас было лишь делом времени.
  - Ты можешь стать неплохим врачевателем, - сказал старик, - Не самым дорогим, но на жизнь тебе хватать будет. Даже в городе, если не будешь заламывать цены. Эта работа как раз для твоих ограниченных способностей по управлению ти.
  - Для этого до города еще нужно добраться. Сколько мне еще нужно учиться?
  - У хорошего ишиба ты учился бы года два, - честно ответил старик, - У одного из лучших - лет пять. А то, что умею я, ты можешь освоить и за полгода.
  - Мне не очень хочется быть целителем здесь, - произнес молодой человек.
  - Почему? - удивился Аррал.
  Михаил помедлил с ответом. Даже дома ему больше хотелось заниматься наукой, чем лечить больных. Но там были условия для того, чтобы выбирать. А в мире Горр все упиралось в две проблемы. В его слабые способности и в отсутствие прав и безопасности. Даже если он доберется до города, то что с того? Во что при случае будет оценена его жизнь в этом мире? Заступится ли за него кто-нибудь? Он ведь не великий ишиб, даже не дворянин. А бесправное существо. Хорошо, что хотя бы не раб. Каким бы он ни был врачевателем, власть придержащих ему не лечить. А только это могло бы хоть как-то обеспечить его безопасность.
  - Сейчас я живу у тебя, в твоей деревне, и очень благодарен за это, - наконец произнес он, - Но разве это жизнь, по большому счету? Я прячусь в погребе как крыса при малейшей опасности. Да и ты, и Ксарр не можете быть уверены, что вас не убьют, если кочевники просто решат развлечься.
  - О чем ты говоришь? - удивился Аррал, - Это - совершенно нормально. Убить могут любого! Я думаю, что даже король не чувствует себя в безопасности. Только великие ишибы, может быть, спокойны по этому поводу. Вот их убить очень сложно, почти невозможно.
  - Убить могут любого..., - горько повторил Михаил, - В моем мире, там, откуда я пришел, могли тоже убить любого. Но потом бы скрывались от наказания. И очень большие шансы на то, что оно бы последовало. Поэтому убийств было мало. Чрезвычайно мало. И не было рабства. Не было дворян. Все были равны.
  Старик скривился. Опять его гость начал говорить о том, чего не может существовать.
  - Но здесь не твой мир, - заметил он, - Простолюдины гибнут от дворян, дворяне гибнут в войнах, рабы гибнут просто так. Нас вот вообще никто не защищает.
  - Это очень плохо. Я бы хотел это изменить.
  - Изменить как?! - Аррал бы поражен и раздражен.
  - Не знаю, - честно ответил молодой человек и добавил, - Пока что не знаю.
  - Ты это брось, - серьезно произнес старик, - Я понимаю, что тебе бывает тяжело контролировать свои желания по причине безумия, но ты пытайся хотя бы. Если человек собирается изменить мир в одиночку, то он гибнет. А терять своего единственного ученика мне не хочется.
  Михаил мог бы поспорить с тем, что одиночка гибнет. Его мир знал несколько примеров, когда один человек полностью менял ход истории. Также он мог бы поспорить и с тем, что он безумен. Но не стал делать ни того, ни другого.
  - Я уже многого достиг в обучении, - вместо этого сказал он, - И мои способности могут позволить мне хотя бы выжить....
  - Выжить?! - воскликнул Аррал. Он был по-настоящему разгневан. В основном, наивностью своего ученика, - Ты действительно думаешь, что можешь выжить в одиночку?!
  - Ну... да. Почему нет?
  - Почему нет?! Ну ты и бестолочь! - бородка старика затряслась, - Я тебе сейчас покажу, какая ты бестолочь. Пошли!
  Аррал быстро вышел из дома. Ученик, недоумевая, последовал за ним.
  - Ксарр, - сказал старик чернобородому, который находился неподалеку, - Этот вот человек считает, что он может выжить сам.
  - Ты так думаешь? - удивился тот, обращаясь к Михаилу.
  - Думаю, - осторожно ответил тот.
  Ксарр пожал плечами и слегка нахмурил брови. Ему даже не хотелось спорить с этим нелепым утверждением.
  - Возьми-ка оглоблю, - сказал Аррал.
  Ксарр усмехнулся, от чего его усы встопорщились. Оглобля стояла рядом. Она была прислонена к сараю, в котором раньше содержались лошади. Чернобородый взвесил ее в руке. Он был силен. Оглобля не представляла для него особенной тяжести.
  - Ты, - произнес старик, обращаясь к ученику, - Отойди-ка туда, подальше. К воротам.
  Молодой человек подчинился. Он догадывался, что задумал старик. И сейчас изо всех сил пытался сконцентрироваться.
  - Я не буду просить тебя победить в схватке с Ксарром, - сказал Аррал, - Но постарайся хотя бы продержаться минуту. Одну лишь минуту. Можешь бегать, прыгать по двору, нападать на Ксарра. Можешь использовать свой аб, можешь делать что угодно. Но продержись лишь минуту.
  Задание представлялось Михаилу несложным. Что такое минута? Она пролетит очень быстро. К тому же Аррал собирался отсчитывать время по биению своего сердца. Возможно, что на самом деле, получилось бы еще меньше минуты.
  - А ты смотри его не убей, - рявкнул разгневанный старик на Ксарра.
  Тот пожал плечами. У него и в мыслях не было убивать человека, который только что так помог одному из сельчан.
  - Начинайте, - пробурчал Аррал.
  Михаил напрягся. Он был уже готов немедленно воздействовать на ти Ксарра, чтобы остановить его. Но, несмотря на всю готовность, сделать ничего не успел. Какое-то мгновение, и оглобля просвистела над ним. Он едва успел пригнуться. Затем бросил быстрый взгляд в сторону - оглобля возвращалась. Ксарр орудовал ею на удивление ловко. Теперь уже было не до управления ти. Он перекатился, уходя от очередного удара, кое-как поднялся на ноги и припустил как заяц вдоль ограды. При этом успел подумать о том, что сумеет хоть таким образом продержаться минуту или то время, которое осталось до ее окончания. Он был не прав. Не успел толком разогнаться, как резкий удар по ногам сбил его. Молодой человек упал в пыль как подрубленное дерево. Или как мешок с картошкой. Каждый мог сравнить это падение с тем, что подсказывало ему воображение. Он сильно ударился рукой и лицом. А Ксарр, неторопливо подойдя к нему, слегка постучал оглоблей по спине. Результат схватки был ясен.
  - Поднимайся, - сказал Аррал, обращаясь к побежденному, - У тебя нет особенных повреждений.
  Кряхтя и опираясь на ограду, ученик начал вставать на ноги.
  - Видишь теперь, что ты торопишься с оценками себя? - спросил старик. Он был уже не так разгневан, как прежде. Длительные эмоции вообще не являлись его характерной чертой. Он был типичным холериком - 'вспыхивал' как спичка и так же быстро 'остывал'.
  Михаил ничего не ответил. Да и что он мог сказать? Схватка показала, насколько молодой человек заблуждался. А также то, что наглядные примеры гораздо эффективнее споров и увещеваний.
  Когда он возвращался домой, его одолевали смешанные чувства. С одной стороны, был горд тем, что так хорошо справился с лечением больного. С другой стороны, ему было невыносимо стыдно за столь бездарно проведенный поединок. Хуже всего было то, что он даже не мог найти своих ошибок, чтобы подкорректировать их в дальнейшем. Выходило, что он оказался побежденным, не совершив не единого промаха. Это означало лишь одно - у него не было шансов выиграть. Никаких.
  Впрочем, сдаваться он не собирался. Столь тягостные раздумья приводили его лишь к одной мысли - нужно совершенствоваться. Совершенствоваться любым доступным способом. Разрабатывать свой аб, если это возможно. Или стать великим ишибом, не разрабатывая его, если это тоже возможно. Он ясно понимал, что от его личной силы зависит самое дорогое, что у него есть, - жизнь.
  
  С того времени, даже занимаясь бесполезной работой, навязываемой стариком, Михаил не терял времени даром. Он размышлял. Ему уже было понятно, что единственный способ нормально жить в этом мире - это быть великим ишибом. Но как им стать?
  Как можно сделаться выдающимся художником, если ты умеешь писать картины только на среднем уровне? Как можно стать замечательным писателем, если даже сам четко видишь, что твои строки просто не дотягивают до 'вершины'? Обычным путем этого достигнуть невозможно. Даже если тренироваться все ночи и дни напролет. Возможно, в этом случае мастерство лишь возрастет немного и все. Никаких 'откровений' не будет. Толпы людей не восхитятся красотой и точностью мазка. Множество читателей не будет плакать и переживать вместе с героями. Как же быть? Что делать человеку с небольшими способностями, если его выживание зависит от того, чтобы эти способности увеличивались?
  Михаил знал только один ответ на этот вопрос. Ответ простой и одновременно сложный. Чтобы стать великим в какой-либо области, нужно найти свой особый путь. Хочешь стать выдающимся художником - найди особенный стиль, хочешь стать замечательным писателем - пиши так, как никогда и никто еще не писал до тебя. Хочешь стать великим ишибом... - опять-таки, иди своим, особенным путем.
  День за днем, ночь за ночью он обдумывал разные варианты усиления своего аб. У него были хорошее воображение и логика настоящего ученого. Но они приводили его к неутешительным выводам. В конечном итоге лишь твердо установил, что либо аб изменить невозможно, либо у него не хватает информации для других выводов. Поэтому он стал с прежней энергией думать о том, как с успехом компенсировать чем-то слабый аб. И, конечно же, амулеты занимали в его мыслях центральное место.
  Амулеты могли дать человеку новые способности. Или усилить существующие. В этом было их преимущество. Но, чтобы амулет действительно помог, он должен был бы обладать не одной-двумя, а многими функциями. Как же это сделать? Молодой человек уже пытался рассчитать простейший однофункциональный амулет на основе свитка, выданного ему стариком. Он чуть не сошел с ума. Вычисления были грандиозные, даже несмотря на использование десятиричной системы счисления. Ему было вообще непонятно, как местные ишибы что-то могут подсчитать, используя 'римскую' систему. Пожалуй, тут спасовал бы и выдающийся математик. К тому же, формулы практически не использовались. А шел обычный перебор значений. Конечно, может быть, что математик и установил бы какую-нибудь закономерность, вывел бы формулы. Но Михаил математиком не был. Да и сильно сомневался в том, что вычислительный хаос, с котором он столкнулся, можно упорядочить.
  Но молодой человек твердо был уверен в другом. Что эти рассчеты могут быть ускорены. Во много-много раз. Он ведь прибыл из такого мира, где сложные вычисления вообще не представляли из себя никакой проблемы. Там давно и в массовом порядке выполнялись очень быстрые рассчеты. Почти мгновенные. Особенно на основе перебора значений или непосредственного моделирования изучаемых функций.
  
  Глава 9. Память.
  Тренируй память. Только совершенная память может что-то забыть наверняка (ишиб Парет - ученику, решившему идти на службу к знатному дворянину).
  
  Чернобородый Ксарр снова подошел к ученику ишиба вечером, когда тот изо всех сил пытался увеличить расстояние, на котором можно было бы видеть ти.
  - Каковы твои дальнейшие планы? - поинтересовался он.
  - Не знаю, - пожал плечами гость, - Думаю еще поработать над своими навыками ишиба.
  - Из тебя не получится приличного ишиба, - заметил Ксарр, - Но деревне ты можешь пригодиться. Твои зайцы хороши. А сегодня ты показал, что можешь приносить и другую пользу. Возможно, ты будешь полезен и в чем-то еще.
  Несмотря на первый нерадушный прием, Михаил вскоре убедился, что Ксарр вовсе не был плохим человеком. Несчастным по причине разлуки с женой - да, талантливым - да. Но не плохим.
  Чернобородый возглавил общину, которую фактически сам же и создал. Деревня стояла на пороге вымирания, дворы не могли выживать отдельно. Сначала кочевники покончили бы с бедными дворами, а потом пришла бы очередь и богатых. Ксарр был неглуп и сразу понял это. Сначала он придумал двойные погреба. А потом быстро организовал все так, чтобы люди помогали друг другу всем, чем могли. И размеры помощи определял сам. Вскоре отчаявшиеся жители даже не пытались спорить с тем, кто пытался хоть что-то делать. Впрочем, он не злоупотреблял властью в крупных размерах. Но в мелочах, конечно же, не отказывал себе, искренне считая это справедливой платой за труды. У него был большой талант организатора и управленца. Он вообще выглядел загадочной личностью. По некоторым намекам и разговорам Михаил понял, что Ксарр не родился в этой деревне, а пришел в нее много лет назад. О его прошлом никому и ничего не было известно.
  - Мне нравится деревня, - сказал ученик Аррала, - Насколько я понял, сейчас это - единственно относительно безопасное место в округе. Но с другой стороны, в этом мире, кроме вашей деревни, я еще ничего не видел. Поэтому в будущем мне бы хотелось немного попутешествовать. Чтобы посмотреть хотя бы на города. И на других ишибов. Которые лучше...
  Ксарр кивнул.
  - Ты вправе идти, куда хочешь. Но помни две вещи. Первая - твоя жизнь вне нашей деревни ничего не стоит. Ты даже пока что не можешь постоять за себя. Мы с Арралом убедительно доказали это сегодня. Вторая - даже если ты сумеешь добраться до ближайшего города живым, там тебе никогда не получить такого уважения, каким ты мог бы обладать здесь. А мы бы для тебя подобрали даже какую-нибудь невесту. Немного попозже. Когда дети подрастут, или король прогонит кочевников.
  Чернобородый совсем не хотел отпускать потенциально полезного жителя. В это смутное время каждый человек был на счету, и он пытался убедить гостя остаться. Как пытался бы убедить любого мужчину, заслуживающего доверия.
  Тот лишь поблагодарил его и заверил, что пока что еще никуда уходить не собирается. Он не готов как ишиб, и неизвестно, когда будет готов.
  Ксарр ушел удовлетворенный. А Михаил, между тем, переживал. В дополнение к стыду и ощущению своей беспомощности, его одолевала тоска по родному миру. Вот сегодня, когда он сшивал рану Сантра, ему внезапно вспомнилась учеба в университете. Курс хирургии, его сокурсники, учителя... Как можно вернуться в привычный мир? А если это нельзя сделать, то как можно жить здесь нормально? Чтобы не беспокоиться о завтрашнем дне? Его темперамент требовал действий, требовал результатов.
  Но результаты не могут прийти сами по себе. Над ними нужно работать. Нужно использовать свои умения, свои знания.... А какие у него были знания? Очень специализированные. Они не могли ему помочь в данной ситуации. Но, с другой стороны, он был человеком своей эпохи. Который получал от чтения много больше информации, чем могло бы ему пригодиться. И эта информация, будучи невостребованной, исчезала из памяти. Иными словами, Михаил сейчас знал гораздо меньше, чем успел забыть. Но может быть, есть возможность вспомнить что-то по-настоящему полезное?
  На следующий день, с утра, он подошел к Арралу. Ему не терпелось выяснить один очень важный вопрос.
  Старик сидел на своей завалинке и крутил в руках пучок травы, словно стараясь рассмотреть что-то в ней. Солнце еще не взошло, и было довольно темно. Но для того, чтобы видеть ти, освещенность не имеет никакого значения.
  - Можно ли использовать ти для улучшения своих внутренних качеств? - спросил его ученик.
  - Что ты имеешь в виду? - не понял старик.
  - Например, я бы хотел улучшить память. Это можно сделать?
  Аррал хмыкнул.
  - Нет ничего проще. Это умеет любой ишиб. Я вскоре собирался научить тебя этому. Когда ты... гм... окончательно выздоровеешь.
  - Я думаю, что здоров, - медленно произнес тот.
  Старик скептически посмотрел на него:
  - А кто давеча опять говорил про то, что дворяне не нужны? Что рабство вредно для любого государства? Кто? Я говорил? Да если бы ты это ляпнул в любом городе, то точно оказался бы в яме для преступников. Как смутьян. Если бы тебя не проткнул мечом первый же безтитульный дворянчик. Это я знаю о том, что ты - сумасшедший. А там сначала бы убили, а потом разбирались!
  - Мы ведь сейчас не говорим о дворянах, - дипломатично заметил Михаил, - А просто о памяти. Какой может быть вред в том, что я узнаю, как ее улучшать?
  - Не знаю, - мрачно буркнул старик, нахмурившись, - Думаю лишь о том, чтобы тебе не было вреда. Вдруг опять бредить начнешь?
  - Не начну, - твердо пообещал молодой человек, - Вот увидишь!
  Аррал еще немного поколебался. Он полагал, что в некоторых случаях человеку не стоит напоминать о прошлом. Мало ли что там произошло, если рассудок человека постарался забыть это? И вот сейчас он опасался, что настоящие воспоминания могут привести к обострению заболевания. Потому что старик считал, что в случае его ученика, ложные воспоминания о каком-то нелепом мире подменили собой настоящие. Но, с другой стороны, не может же эта ситуация продолжаться вечно? Каждый ишиб знает, как управлять своей памятью!
  - Собственную ти изменять проще всего, - с неохотой начал Аррал, - Ведь ты живешь с ней, она всегда с тобой, ты к ней привык, ты ее используешь для влияния на другие ти. А память - такая же часть твоей ти, как и все остальное. Хорошо заметная часть.
  - Но ты же говорил, что ишибы не могут воздействовать на психику? - удивился Михаил.
  - Мы не можем, да. Ни на свою, ни на чужую. Но память - единственное исключение. Ишиб может управлять своей памятью. И только своей! Каждый ишиб может помнить абсолютно все, что видел или слышал. Если захочет, конечно. Не все хотят.
  - Как это сделать?
  Старик скривился и внимательно посмотрел на собеседника. Он снова немного подумал. Однако же, на этот раз Аррал колебался недолго. Тот был его учеником. А память - важная вещь для обучения.
  - Наблюдай за мной, - сказан он, - Смотри на мою ти. Вот сюда.
  Михаил приблизился к старику, чтобы видеть, что и как он делает. Аррал выделил участок ти в верхней части своего тела.
  - Вот это и есть память. Или то, что связано с ней. Изменяя ее, ты забываешь что-то, или вспоминаешь то, что забыл.
  - То есть можно вспомнить все то, что видел когда-то? Абсолютно все? - уточнил ученик.
  - Человек держит в своей памяти все, - сказал старик, - Но может вспомнить лишь малую часть.
  С точки зрения молодого человека эта фраза имела смысл. Любая деятельность человека может быть разделена на сознательную и бессознательную. В первом случае все происходит под контролем сознания. А во втором - автоматически, без участия сознания и внимания. Поэтому и память может быть разделена на сознательную и бессознательную. Сознательная память обычно не удерживает совершенно все, что человек когда-то делал или видел. А удерживает лишь то, что человек часто использует. Но бессознательная память, в отличие от сознательной, велика. Она вмещает все. Или почти все.
  Например, кто-то учится ездить на велосипеде. В самый первый раз он внимательно следит за каждым своим движением, отслеживая ошибки. Но когда езда получается все лучше и лучше, внимание притупляется. Оно просто не нужно! И, в конечном итоге, человек может ехать, совсем не думая о том, что он делает. Когда же пройдет время, то человек даже забудет, какие ошибки он совершал. Но при этом все его бессознательные навыки сохранятся. Он уже никогда не забудет, как нужно ездить на велосипеде. Из его сознательной памяти исчезнут те воспоминания, которые отражают процесс обучения езде. Они этому человеку больше будут не нужны. И это касается любого обучения.
  Поэтому сознательной памяти не требуется вся информация, полученная на протяжении жизни. Ей нужен лишь тот минимум, который позволяет думать над текущей проблемой. Однако же полученная информация никогда не забывается полностью, а просто становится недоступной для сознательной памяти. Для того, чтобы человек мог ее вспомнить. Но при определенных условиях воспоминания многих вещей, увиденных или услышанных человеком, возможны. И вот сейчас Михаил наблюдал за процессом перевода информации из глубин памяти в сознательную память с помощью ти.
  - Смотри, вот это то, что я использую часто, что находится у меня в памяти сейчас, - говорил старик, - А вот - очень интересная часть. То, что я когда-то знал, но забыл. А вот - то, что я вообще никогда не знал. А видел лишь случайно, мельком, не обратив на это внимание.
  Ученик пытался просматривать и изменять свою ти точно так же, как делал Аррал.
  - А сейчас я перехожу к своим самым ранним воспоминаниям, - сообщил старик, - Воспоминания нельзя видеть все одновременно. Ты можешь лишь пролистывать их. Используя либо сходство с чем-то, либо временные промежутки твой жизни. Что-то полезное всегда нужно искать шаг за шагом, не торопясь. Попробуй сам, попробуй. Все очень просто.
  И Михаил попробовал. Он бы сделал это и без напоминания Аррала. У него всегда после увиденного действия возникало непреодолимое желание немедленно все повторить. Управление памятью действительно не было сложным. Делая то же, что старик, он сначала выхватывал случайные куски воспоминаний и отчетливо видел все то, что переживал когда-то. Вот он в школе, стоит у доски и решает задачку по математике, вот он играет в футбол во дворе, вот он идет куда-то, очень торопится...
  Сначала молодой человек плохо контролировал то, что желал бы вспомнить. Воспоминания были случайны. Но потом у него начало получаться выбирать те участки памяти, которые ему хотелось. Первое свидание, поступление в университет, первая его больная на практике...
  Старик внимательно смотрел на Михаила. Его очень удивляло, как легко у этого человека все получается. Он-то сам потратил гораздо больше времени на то, чтобы научиться самым примитивным вещам. Старому Арралу было невдомек, что его гость действительно пришел из странного места. Где не было дворян, не было рабов, ни было даже ти. Ишиб не знал, что тот, как и многие другие представители его мира, учились так много, что фактически научились учиться.
  Между тем перед Михаилом открывались новые горизонты. Он был просто потрясен. Будь у него такие возможности в деле управления памятью дома, он был бы выдающимся человеком. Может быть даже действительно выдающимся ученым. Конечно же, он и так был не плох, но свою жизнь видел ясно. Безусловно, он стал бы профессором. Если бы повезло, то академиком. Если бы очень сильно повезло, то получил бы Нобелевскую премию. Но действительно невероятное и очень важное открытие он бы вряд ли сделал. И Нобелевку мог бы получить либо за совокупность работ, либо за какой-то полезный практический результат, как, например, злополучный томограф. Совсем другое дело было бы, обладай он феноменальной памятью. Тогда бы ему ничего не стоило работать на стыке наук. На стыке многих наук. Где и рождаются великие открытия.
  Впрочем, сейчас он был не дома. И его очень интересовал вопрос, почему он не дома, и как попасть обратно. Также его интересовал вопрос, в каком месте он оказался. И, конечно же, его интересовал вопрос, как извлечь максимальную пользу из ситуации. В этих вопросах совершенная память могла быть очень полезной.
  
  Глава 10. Первый амулет.
  Если хочешь что-то спрятать, прячь поглубже. Пусть враги хотя бы помучаются, откапывая (опытный кладоискатель).
  
  Михаил уже не раз задумывался о своей судьбе. Он вспоминал о доме, где ему жилось, вообще-то, неплохо. Сравнивал свою жизнь здесь и там. Жизнь в деревне определенно проигрывала почти все сравнения. За исключением прекрасного и прежде неведомого ощущения власти над тем, что раньше казалось неподвластно никакому контролю.
  Существование людей, известных животных и знакомых растений в мире Горр наводило на мысль, что оба мира, Горр и Земля, очень похожи. Разница лишь в ти. Для себя он объяснял ти как странное дополнительное поле, окружающее любую материю. По какой-то причине этого поля в его мире не было, а здесь оно было. Существование ти, похоже, определяло и второстепенные отличия: например, развитие науки или политическое устройство стран. Он часто размышлял об этом, но у него не было всех данных, чтобы провести полноценное сравнение - в мире могучих ишибов он видел лишь убогую деревушку.
  Молодой человек часто предпринимал 'вылазки' из Камора, чтобы расширять свои познания о новом месте обитания. Он опасался слишком далеко отходить от деревни, но охотно изучал окрестности. Лес и рощи вокруг Камора напоминали земные, поля были возделаны, а редкие ручейки весело пробивались сквозь землю. К тому же, по этим местам было бы очень приятно гулять, если бы не отряды кочевников, которые могли появиться совершенно внезапно.
  Он был очень осторожен в своих прогулках. Прежде чем выходить на открытую местность, внимательно осматривал все кругом. Но однажды утратил бдительность и повстречал кочевников во второй раз. Это случилось во время одной из его прогулок по лесу, расположенному неподалеку от Камора. Может быть ему просто не повезло, а возможно, что встреча была закономерной, ведь молодой человек посещал тот лес слишком часто и, рано или поздно, по теории вероятности должен был встретиться с кочевниками. Но не ходить в тот лес он не мог, лес был ему очень нужен.
  
  Когда он стал задумываться об изготовлении амулетов, то попытался начать с самых простейших. Казалось бы, чего проще: измени ти предмета так, чтобы под влиянием какого-то внешнего фактора с предметом что-то происходило, и амулет готов. Михаил предпринял множество попыток сделать это, но, к своему разочарованию, обнаружил, что большей частью его самодельные амулеты не работают. Аррал был полностью прав: при изготовлении амулета нужно учитывать многие факторы, поэтому создание даже самого простейшего превращалось в трудоемкий процесс. Ученика это не устраивало, его планы напрямую зависели от того, как быстро он сможет создавать и испытывать новые амулеты.
  - А нельзя ли сделать такой амулет, который бы работал без учета внешних условий? - спросил он у Аррала, - Это ведь не потребует рассчетов.
  - Можно, - ответил ишиб, - Все можно. Помни лишь, что либо ты долго считаешь и делаешь амулет, работа которого ни от чего не зависит, либо ты убираешь все изменения внешней среды, и тогда любой амулет будет работать. Третьего не существует.
  - А как можно убрать все изменения? - удивился Михаил, - Я ведь не могу контроливать даже погоду.
  - Говорят, что глубоко в подземельях в горах все амулеты работают. Ведь там нет и ветерка, - улыбнулся Аррал.
  Молодой человек не хотел идти в горы, чтобы искать какие-то подземелья. Однако фраза старика натолкнула его на интересную мысль.
  Он решил сделать простейший амулет и проверить его работоспособность в подвале, где дети обычно прячутся от кочевников.
  В чем должна быть функция этого амулета? Да в чем угодно для начала! Пусть это будет кусок деревяшки. И пусть он, нормально работая, изменяет свой цвет на светящийся зеленый. Это значит, что если амулет будет работать ненормально, то изменения цвета не произойдет.
  Ученик ишиба начал экспериментировать. Простейший амулет было сделать удивительно легко. Просто взять деревяшку и слегка изменить ее ти. Но, к разочарованию Михаила, в подвале, или где бы то ни было еще, этот амулет работать отказывался.
  Он вертел его и так и сяк. Оставлял в необычных положениях, даже слегка прикапывал. Загораться амулет не желал. В конце концов, измучившись, снова обратился к старику.
  - А как узнают, что простейшие амулеты вообще могут работать? - спросил молодой человек.
  - Что, не получается? - ехидно рассмеялся старик.
  - Нет, - насупился тот.
  - А где ты сделал амулет?
  - Вот здесь, в доме.
  - А проверял где?
  - В подвале Ксарра.
  Аррал расхохотался:
  - Сделай плот под водой, а потом заставь его плавать!
  Михаил подумал немного:
  - Ты имеешь в виду, что если я хочу, чтобы амулет работал в подвале, я должен его и делать в подвале?
  - У меня удивительно догадливый ученик, - пробурчал старик, почесывая бородку, - Только неуч. И неуч гордый. Не хочет лишний раз спросить! Да, Михаил, так все делают. Так делал мой учитель, так делал я, когда он меня заставлял создавать амулеты! И ты тоже так сделай!
  И молодой человек последовал совету, предварительно обругав себя за то, что потратил столько времени и сил, хотя решение было известно старику. Пообещав себе в следующий раз не изобретать велосипед, он принялся за работу.
  Спустившись в подвал со своей деревяшкой, он быстро убрал все прежние изменения ти. Затем наложил их по новой. И о чудо! Амулет заработал.
  Правда, работал недолго, всего лишь несколько секунд. Потом мигнул и погас. Ученик ишиба снова стер все изменения и снова наложил их на ти. Амулет заработал опять. И опять погас. Сколько раз молодой человек ни делал это, столько раз он получал один и тот же результат - амулет гас, проработав совсем немного.
  Михаил задумался. В чем же было дело? Амулет доказал, что может работать в подвале, где была относительно устойчивая среда. Но потом быстро гас. Почему?
  Вывод был только один: в подвале что-то изменялось и влияло на работу амулета. Но что могло изменяться, если даже двери были задраины так, что туда не попадало ни лучика света, ни глотка свежего воздуха?
  После минуты размышлений молодого человека осенило. Он ведь и был помехой! Его тело, его ти!
  Решив последовать своему обещанию не изобретать велосипед, Михаил поспешил к старику.
  - Что делать, если амулет реагирует на мой ти? - поинтересовался он.
  - О! - ответил старик, - Ты уже дошел до этого этапа. Молодец. Но все просто. Сделай амулет, который будет учитывать только одно условие. Тебя. И он будет работать в подвале. Независимо от твоего присутствия или отсутствия. Рассчеты одного условия не займут много времени.
  Аррал оказался прав. Подсчитав буквально за несколько минут, что он должен изменить в своем амулете, ученик повторил попытку. Деревяшка загорелась зеленым светом. И горела, горела, горела.... Молодой человек был горд собой.
  Он решился на дополнительные эксперименты. Менял расположение амулета, его ориентацию, даже бросил один раз в кувшин с водой. Результаты не всегда вдохновляли. Амулет чаще гас, чем продолжал работать. Но молодой человек не сдавался.
  В конечном итоге ученик добился того, что положенный в самый дальний угол подвала амулет не гас, когда он осторожно выползал из двери и заползал опять. Это был хороший результат. И Михаил решил остановиться на нем.
  Так как он не хотел лишний раз беспокоить Ксарра, да и вообще у него были большие планы по поводу подвального помещения, то решил перенести свои эксперименты подальше от деревни. В лесок.
  Там выкопал огромную яму, крышу которой выложил толстыми ветвями, а сверху насыпал слой земли. Он специально выбрал место рядом с небольшим оврагом, чтобы было куда сбрасывать лишнюю землю. Ему совсем не хотелось привлекать внимание к своей деятельности.
  Именно поэтому он часто отлучался из деревни в лес. Из-за этих отлучек даже несколько раз ссорился с Арралом, потому что посещение землянки и эксперименты представлялись молодому человеку гораздо более важными, чем бессмысленные задания старика.
  Злополучная встреча с кочевниками состоялась как раз после одного из посещений землянки.
  В тот день Михаил, выходя из леса, задумался и утратил свою обычную осторожность. И то ли благодаря невезению, то ли еще по какой-то причине, вышел прямо на двух кочевников, мирно ехавших по дороге. Они оказались так близко, что ему удалось ощутить даже запах от вспотевших лошадей. Молодой человек удивился. Всадники удивились тоже. Действительно, человек в странной одежде (ведь он так и не расстался со своими джинсами и рубашкой), легкой прогулочной походкой выходящий прямо на вооруженных людей, способен вызвать удивление. Возможно, именно это чувство спасло ему жизнь. Потому что они перестали ехать 'мирно', схватились за луки, но сделали это с небольшой задержкой.
  Михаил резко развернулся и опрометью бросился обратно в лес. Прошло несколько секунд, и одна стрела пролетела над его плечом, а вторая воткнулась в ствол неподалеку. Кочевники, возможно, стреляли хорошо, но он петлял, а деревья мешали им прицелиться. Молодой человек бежал и бежал. Он был очень испуган. Поэтому прошло много времени, прежде чем обратил внимание, что его никто не преследует. Видимо, конные решили не гоняться за пешим по лесу.
  Но происшествие оказало на Михаила стимулирующее воздействие. Отдышавшись, лишь преисполнился негодования. Почему он, не сделавший ничего плохого, как какой-то зверь должен бегать от каждого встречного? Где справедливость в этом мире? И есть ли она вообще? А если ее нет, то не будет ли правильным, что он эту справедливость создаст?
  После этого случая начал работать еще более интенсивно.
  Изготавливать амулеты было легко, если знать, что именно ты изготавливаешь. Михаил знал, потому что в своих рассчетах учитывал лишь один фактор - себя. Поэтому в глубокой лесной землянке амулеты работали как часы. Независимо от присутствия человека или отсутствия.
  Сначала он просто убедился, что может создавать хоть что-то. Потом создавал простейшие амулеты с различными функциями. Конечно, они не могли работать в присутствии других амулетов, но Михаил использовал для этого одну и ту же болванку - свой кусок дерева. На которую накладывал новые функции и стирал старые. В принципе, основой для амулета могло служить все, что угодно, любой предмет. С единственным условием - этот предмет не должен был изменяться или должен был изменяться очень медленно. Впрочем, у любимого ученика Аррала имелись и на этот счет кое-какие идеи.
  Когда навык изготовления амулетов был закреплен, он обратился к собственной памяти. В его подростковом возрасте мир переживал настоящий бум, связанный с распространением компьютеров, и молодой человек очень увлекался ими. Поначалу у него не было своего, но он любил читать об этих чудесных машинах. Среди всего прочего, ему встречались и заметки, описывающие структуру самых первых компьютеров. Тех, которые были созданы за много лет до его рождения. И вот сейчас, сидя в темной землянке, Михаил вспоминал структуры простейшего четырехбитного арифметическо-логического устройства фон Неймана, а также аналоговых компьютеров - предшественников цифровых.
  
  Глава 11. Как считать быстро.
  Успех сопутствует не тем, кто много знает и много работает, а тем, кто знает, как работать мало (пармский нищий).
  
  Конечно, у него не было под рукой никакого электронного оборудования. Не было ни электричества, ни транзисторов, ни даже электронных ламп. Но было ти, которое могло выполнять многие функции. Ведь, по сути, не имеет значения то, что ты используешь для выполнения алгоритмов. Шестеренки, как у Паскаля или Бэббиджа, электромагнитные реле как у Зуса или Айкена, или даже интегральные схемы, изобретенные Нойсом. Главное - чтобы система имела понятные ввод и вывод, могла реализовывать известные Михаилу принципы, а также работала относительно стабильно.
  Ти вполне позволяла создавать суммирующие и вычитающие устройства, работающие на двоичной логике.
  Отсутствие под руками первоначально необходимых приборов и инструментов не пугало Михаила, в этом плане он был уверен в несомненных преимуществах известного политехнизма, приобретенного им в процессе обучения и закрепленного в ходе научных исследований. Хотя он получил базовое медицинское образование, но опыт подготовки лабораторных экспериментов научил его самостоятельно решать технические проблемы по мере их поступления. Работая много лет в сфере электрофизиологии, Михаил не только был знаком с принципами работы медицинских и биологических аппаратов различных типов и систем, но мог собрать и настроить их. В его лаборатории не было ни штатного инженера, ни штатного программиста. Поэтому волей-неволей ему приходилось выполнять все их функции. Конечно, это было нелегко, но даже самая тяжелая проблема рано или поздно падет под натиском трудолюбия и усидчивости. Трудолюбия у него было хоть отбавляй.
  Сначала Михаил собирался на основе изменений ти построить цифровой компьютер, программируемый и в достаточной степени универсальный. Но начав работу, он столкнулся с неоходимостью разработки компиляторов и языка программирования. Это было чересчур сложно. Может быть, в дальнейшем он и справился бы с подобной задачей, но сейчас попросту не хватало времени. Поэтому, поразмыслив, он решил сконцентрироваться на аналоговом вычислительном устройстве, которое не требует ни операционной среды, ни специальных программ.
  Аналоговый компьютер, вообще, очень интересная вещь. Если цифровое вычислительное устройство может выдать совершенно точный результат, например, 'трижды три равно девяти', то аналоговое, если сказать упрощенно, сообщит, что трижды три равно девяти плюс-минус один-два процента от конечного результата. Дело в том, что аналоговые компьютеры программируются заданием физических характеристик составных частей компьютера. Например, положением механического задающего элемента, или значением напряжения электрического тока, или... величиной ти. Конечно, создание компьютера, даже аналогового, - весьма трудоемкий процесс. Но у Михаила было одно неоспоримое преимущество перед обитателями его прежнего мира. Кроме того, что он знал принципы работы подобных устройств, ему ничего не нужно было делать руками - все связи между 'ти-элементами' могли изменяться лишь с помощью аба, а фактически - мысли. Это в значительной степени ускоряло процесс.
  Было бы излишним описывать тот путь, который он преодолел в поисках лучших решений. Ему очень помогло то, что он сталкивался раньше с работой вычислительных 'нейрональных сетей' - одной из разновидностей аналоговой системы. Эти подобия реальных нейрональных сетей раньше казались ему забавными, очень далекими от биологии. Но он не мог не признавать их вычислительной мощи, особенно, в условиях отсутствия строгих классификаций и известных закономерностей. Претерпев множество неудач, исправив ошибки, решив проблемы совместимости элементов, а также научившись регулировать скорость изменения ти в ограниченной области пространства, ученик Аррала в конечном итоге построил нечто, пригодное для выполнения рассчетов. Возможно, это была первая вычислительная машина в мире Горр.
  Она имела возможности для ввода желательных функций амулета, учитывала все известные ишибам условия изменения внешней среды и выводила конечный результат. Окончательный вариант вычислительного устройства не отличался большой производительностью, но его должно было хватить на первое время. На создание машины у Михаила ушло четыре месяца.
  Это устройство работало не очень точно, но зато вполне стабильно. Если требовалось что-то подсчитать, то он просто изменял ти-связи, выбрасывая или включая новые элементы, либо мог менять даже свойства некоторых объектов, входящих в состав 'машины'.
  Когда основная проблема с вычислениями была решена, производство многофункциональных амулетов стало лишь вопросом времени. Именно на многофункциональные амулеты молодой человек решил сделать основную ставку, которая бы помогла ему выжить в этом мире.
  Конечно же, создание машины потребовало от него частого присутствия в землянке. Поэтому вскоре состоялся непростой разговор с Арралом.
  - Я пытаюсь создать очень необычный амулет, - как-то сказал Михаил старику, - И мне понадобится много времени на это.
  - Сколько же? - ехидно спросил тот, - И что это за амулет? Может быть, он уже давно известен?
  - Сомневаюсь, что известен, - покачал головой ученик, - Это будет нечто совершенно новое. А времени займет много. Мне придется работать над ним от рассвета и до заката.
  - Что?! - поразился Аррал, - Ты хочешь бросить обучение у меня?
  Молодой человек знал, что фактически обучение уже закончилось. А вскапывание огородов продолжалось.
  - Нет, что ты, - ответил он, всем своим видом отметая чудовищные предположения, - Я - твой ученик, что бы ни было. Но однако же, нужно думать о будущем. О моем будущем, о твоем, о будущем этой деревни. И новый амулет может оказать очень существенную помощь в улучшении нашего будущего. Прошу тебя, дай мне шанс. Хотя бы несколько месяцев.
  - Месяцев?! - воскликнул ишиб, - А кто же мне будет помогать?!
  - Я и буду, и зайцев с тобой продолжим ловить. Но амулет - прежде всего. Когда ты его увидишь, то поймешь, как я был прав.
  Аррал уже заметил за своим учеником свойство щедро раздавать обещания. Хотя, надо признать, тот большей частью их выполнял. Или старался выполнить.
  Старик махнул рукой, показывая, что хотя он и недоволен, но препятствовать не собирается.
  Отлучки Михаила изо дня в день становились все длиннее и длиннее. И Аррал с прежней неприязнью наблюдал за ними. Трудно сказать, о чем старик думал. Может быть о том, что сумашествие его ученика все-таки обострилось после обучения управления памятью? Но, в любом случае, он мало верил, что у молодого человека что-нибудь получится.
  Но по мере наблюдения за ним мнение Аррала улучшалось. Старик видел, как изменяется аб его ученика. Через пару месяцев работы над загадочной новинкой его аб стал приближаться к уровню амулетного мастера.
  Поэтому, хотя старик и не знал, чего ожидать от обещанного амулета, но предполагал, что ученик сможет удивить его в той или иной степени. Он не ошибся.
  Первое удивление постигло ишиба, когда Михаил принес всю ту же деревяшку, но она полностью маскировала два слоя его ти. Это был нестандартный двухфункциональный амулет, работающий как часы. Увидев его, Аррал не поверил не только своим глазам, но и своей способности видеть ти. Старик специально использовал все известные ему методы, чтобы проверить работоспособность старого сучка дерева, но ничто не могло повредить маскировке ти. Аррал был потрясен. За несколько месяцев создать новый двухфункциональный амулет было невозможно, на это требовались десятилетия!
  - Как ты это сделал? - удивленно спрашивал старик.
  - У меня есть свой, новый метод, - улыбался Михаил, - Этот метод еще и не на такое способен.
  - На что же он способен еще?
  - Полностью скрыть мой аб, например.
  - Это невозможно! Твой аб виден на трех слоях твоего ти. Тебе нужен трехфункциональный амулет. Совершенно невозможно! Никто еще не делал их!
  - Но легенды-то есть, - усмехнулся ученик.
  - Есть, - согласился Аррал, - Например, ходят рассказы о великом амулете Террота, который делает из простого воина непобедимого. Даже ишибы не могут одолеть обладателя такого амулета. Но кто в это поверит? Чтобы могучие ишибы не смогли справиться с каким-то воином! Сколько же функций должен выполнять такой амулет! Я не могу даже подсчитать.
  - А я могу, - ответил Михаил, - Пять функций. Увеличение скорости, физической силы, защита от нападений с помощью оружия, защита от изменений собственного ти ишибом и самоподзарядка.
  - Само... что? - спросил Аррал.
  - Самоподзарядка. Это такое слово из моего мира, которое обозначает способность предмета самостоятельно собирать энергию.
  - Мы называем это самопитание, - заметил старик, - Но даже с этими пятью функциями ишиб сможет одолеть воина. Выпустит в него струю пламени, например.
  - Возможно. Значит, нужно еще больше функций. Но это ничего. Здесь нет сложностей.
  - Нет сложностей?! - старик задохнулся от такой наглости, - Ты что, знаешь как заставить богов считать вместо тебя?
  Молодой человек рассмеялся. Аррал почти попал в точку. Ведь Михаил точно не собирался считать сам.
  - Чего смеешься?! - возмутился старик, - Да, ты создал амулет с двумя функциями очень быстро! Да! Но что он тебе дает? Твой аб все равно виден на третьем слое. И любой ишиб запросто сможет определить, кто ты и на что способен!
  Ученик рассмеялся еще больше. Он знал, что это - плохо, но не мог себя контролировать. Эмоции переполняли его, ведь грандиозный труд был завершен.
  - Вернемся к этому разговору завтра, - пытаясь преодолеть смех, сказал он.
  Аррал нахмурился. На него двухфункциональный амулет произвел неизгладимое впечатление. Но легкость, с которой ученик рассуждал об очевидных проблемах, настораживала. Старик все время боялся, что Михаил вновь начнет бредить.
  Однако на следующий день Аррал подумал, что бредить начал он. Потому что молодой человек пришел с амулетом, который скрывал его аб на всех трех слоях!
  Амулет был трехфункциональный, а старик находился на грани помешательства. Много раз он подходил ближе и отходил подальше, чтобы убедиться, что чувства его не обманывают. Наконец, когда ему надоело ходить взад и вперед, он остановился.
  - Здесь нет никакого обмана? - спросил Аррал, - Ты действительно пришел с трехфункциональным амулетом?
  Михаил кивнул, улыбаясь.
  - А ну-ка убери свою деревяшку, вот туда положи.
  Молодой человек избавился от сучка, и его аб снова стал виден.
  - Возьми теперь опять.
  Тот взял ее в руки, и аб исчез. Мир, привычный старику, рушился на глазах. Перед ним было невозможное.
  - Ты где-то нашел старинные свитки? - поинтересовался ишиб, - Которые описывают тайны изготовления предметов со многими функциями?
  - Нет. Это знание принадлежит миру, из которого я пришел.
  - Еще пара таких сюрпризов, и я действительно поверю в твой мир, - проворчал старик, - А другие амулеты ты можешь делать? Не только те, которые прячут аб?
  - Могу. Любые могу.
  - Любые? Даже самые совершенные? Лучше, чем этот?
  - А чем же этот плох? - удивился ученик, - Он скрывает совершенно все.
  - Все, да не все, - сказал старик, - Вот присмотрись.
  - Как? Куда?
  - Напрямую твой аб не виден, - пояснил Аррал, - Но если приглядеться, то можно заметить полную неподвижность на участке ти, где он должен быть. Поэтому внимательный ишиб может что-то заподозрить.
  Михаил задумался.
  - Значит, нужна еще одна функция, - пробормотал он.
  - Да, нужна, - ответил старик, - Но если ты принесешь мне амулет с четырьмя функциями, то я либо сойду с ума, либо действительно поверю в твой мир.
  На следующий день его ученик пришел в деревню с полностью скрытым аб. А тот участок ти, где он должен был быть, изменялся так же, как и все остальные участки.
  Старик увидел это, но сохранял молчание минут десять. Возможно, в тот момент он просто не мог говорить.
  Потом, когда Аррал пришел немного в себя, то подошел к Михаилу, похлопал его по плечу и произнес:
  - Я хочу сказать тебе две вещи. Первая - спасибо за то, что сразу же не заявился ко мне с амулетом с четырьмя функциями. Мой разум, конечно, здоров, но не настолько, чтобы это выдержать без подготовки. А вторая вещь вообще проста. Расскажи-ка мне еще раз о твоем мире.
  
  
  Глава 12. Подготовка к путешествию.
  Изобретая полезные вещи, не забывай, что пользоваться ими будут и другие (сапожник Ломтер).
  
  Теперь, когда у Михаила была машина, позволяющая проводить рассчеты многофункциональных амулетов, он был практически готов к путешествию. И считал своим долгом честно предупредить об этом людей, которые предоставили ему кров и защиту. Поэтому молодой человек снова поговорил с Ксарром.
  - Мне нужно посмотреть на эту страну. Примерно через месяц я уйду, но потом постараюсь вернуться.
  - Мы тебе будем рады, если ты придешь назад, - ответил Ксарр, но особой уверенности в том, что гость вернется, он не испытывал.
  Неуверенность настолько ясно отразилась на его лице, что ученик ишиба поспешил утешить чернобородого.
  - Вернусь. Должен вернуться. Мне бы очень хотелось спасти вас от кочевников. А может быть и принести еще какую-нибудь пользу.
  - Ты испытываешь благодарность за то, что мы приютили тебя? Правда, чуть перед этим не убив? - поинтересовался Ксарр. Его, как всякого талантливого руководителя, очень интересовали причины, по которым люди совершают то или иное действие. Если бы он жил на Земле, то, может быть, не задавал бы таких прямых вопросов, а узнавал бы все окольными путями. Но мир Горр был очень прост. По крайней мере, в этой местности. Поэтому Ксарр предпочитал спрашивать в лоб насчет интересующих его вещей.
  - Благодарность и жалость, - честно ответил Михаил, - Мне не кажется справедливым, что вы должны отдавать последние крохи еды непонятно кому. А также то, что ваши дети растут без матерей.
  Чернобородый помрачнел:
  - А что можно с этим сделать? Даже если прогнать кочевников, разве это поможет вернуть нам жен и дочерей?
  - Почему же нет? - спросил Михаил, - Кочевники ведь не убили их, а вероятнее всего, кому-то продали. Зачем убивать тех, кто приносит деньги? В лагерях кочевников рабов нет, ты сам знаешь. Наверное, у них не принято их иметь, но принято ими торговать. Поэтому нужно лишь выяснить, кто покупает у них рабов. Вряд ли это множество торговцев. Один-два, в крайнем случае, три. И если найти торговцев, то найдутся и ниточки, которые приведут нас к угнанным в рабство.
  - Твои слова несут надежду, - сказал Ксарр, - Небольшую, но надежду. Как же ты хочешь избавить нас от кочевников?
  - Проще всего обратиться к королю, - ответил Михаил, - Если он откажет, то можно попытаться накопить денег, нанять большой отряд наемников и сделать все самим.
  - Понадобится очень много денег, - заметил чернобородый, - Столько быстро не накопишь.
  - Как знать, я слышал о людях, которые становились богачами в течение недель, а то и дней. Главное - это работа и везение. То есть, работа над везением.
  Верил ли он сам в то, что говорил? В какой-то степени. У него были амулеты, такие, какими в мире Горр не обладал никто. Если подойти к этому вопросу с должной практичностью, то возможно многое.
  Ксарр внимательно посмотрел на Михаила. Он уже слышал от старика о его невероятных успехах. Он понимал, что тому можно доверять, что гость старается приносить пользу, и что ни разу не был пойман на лжи. Но, несмотря на это, прожекты собеседника казались чернобородому фантастическими.
  - Тебе лучше знать, что делать, - ответил Ксарр, - Аррал отзывается о тебе так, как не отзывался никогда ни о ком другом. А я с ним давно знаком - без веской причины он не похвалит. Скажи, что тебе нужно, мы снарядим тебя в дорогу, а потом будем ждать обратно.
  
  Путешествие для Михаила было очень важно. Только оно могло дать ему полную информацию о мире Горр. Об ишибах этого мира, о простых людях, о местных способах управления. Он уже знал, что Раниг был рабовладельческой страной. Но в Каморе никогда не было рабов по той простой причине, что люди были слишком бедны, чтобы их иметь. Кроме того, ему было известно, что в крупных городах имеются философские школы, напоминающие школы древности на Земле. Лучшие ишибы были именно там. Кто знает, может быть кто-нибудь из них сможет хоть немного пролить свет на произошедшее с ним. На то, чтобы понять, как он очутился здесь, а еще лучше - на то, чтобы узнать, как вернуться домой.
  А домой его очень тянуло. Хотя он провел в этом странном мире не один месяц, желание попасть обратно, в знакомый с детства и уютный мирок, лишь усиливалось.
  'Где вы, мои друзья и подружки? - часто печалился молодой человек, - Что там с вами? Что думаете о моем исчезновении? Или, может быть, и время здесь течет иначе, чем на Земле, как это часто бывает в фантастических романах?'
  Вообще же Михаил прежде любил фантастику. И много читал. Ситуации, в которые попадали герои, представлялись ему романтическими и отнюдь не безвыходными. А герои, конечно же, были наделены не только отвагой, но и огромными способностями, способными сокрушить любого врага.
  Вот только никаких особенных способностей у Михаила не наблюдалось. Был обычный для этого мира талант ишиба. Очень слабенький. С таким тут выжить трудно. Также у него не имелось и особенной отваги. Что поделать, он как-то не привык рисковать своей жизнью. Даже наоборот, привык ее беречь. И делал для этого все, что было в его силах: не посещал опасные районы по ночам, а также соблюдал технику безопасности на работе. Больше для сохранения жизни от него ничего не требовалось. На Земле.
  В мире Горр ситуация была иной. Михаил признавал, что ему несказанно повезло, что он вышел сначала к Камору. А не к какому-нибудь лагерю или разъезду кочевников. А если бы не Аррал, то тоже неизвестно, как бы все сложилось. Он дал Михаилу бесценные знания ишибов. И они в сочетании с собственными знаниями дарили надежду. На многое. Как минимум, на то, что он сумеет обеспечить свою жизнь в этом мире.
  
  Решение вернуться обратно после путешествия по Ранигу Михаил принимал не под влиянием привязанности к жителям Камора. То есть не только из-за этого. Он, разумеется, был благодарен им, особенно старику, за то, что они так помогли ему. Но его благодарность никогда не разрасталась до пределов, позволяющих рисковать своей жизнью. Но зато, если бы опасности для жизни не было, то Михаил помог бы, чем только смог бы, чтобы отблагодарить жителей деревни.
  Кроме этого, были и другие причины для возвращения. Достаточно простые. Здесь его знали, и он ни в чем не нуждался, здесь было относительно безопасно, здесь находилась его машина, которую он совсем не хотел строить заново, пока не выжмет из нее все, что можно. Но самой главной причиной был его план. Если уж ему будет не суждено вернуться домой на Землю, то он хотел кое-что сделать в этом мире, чтобы, по крайней мере, обезопасить себя. И проще всего претворение плана было начинать отсюда. От Камора.
  Итак, он приступил к сборам.
  Прежде всего, путешествие должно было быть безопасным. Что для этого нужно? В идеальном случае - способность мгновенно переместиться в конечную точку. Но это не было дано ему. Даже Аррал никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из ишибов мог это делать. Оставался второй вариант: долететь до цели назначения. Это было уже ближе к реальности.
  Михаил на полном серьезе занялся изучением возможностей взлететь. Но быстро понял, что терпит полное фиаско. Дело было в энергии. Точнее, в ее недостатке. Ишибы высоких уровней могли летать, но их возможности по извлечению энергии во много-много раз превосходили возможности ученика Аррала.
  Теоретически все выглядело просто: либо ты преобразуешь собственное ти, либо участок ти земли под собой, либо ти воздуха. Все это приведет к полету. И Михаилу удавалось заставить летать щепки всеми тремя способами. Но он-то сам весил гораздо больше, чем какие-то кусочки дерева, а значит, и энергии для преодоления притяжения земли ему тоже требовалось больше! А ее он мог получать в очень ограниченных количествах. Для того, чтобы поднять собственное тело, энергии катастрофически не хватало. Поэтому ему пришлось отложить полеты на будущее и заняться тем, что помогло бы выжить пешеходу.
  Что же может помочь путнику сохранить свою жизнь в этом сложном мире если вокруг полно врагов? Конечно же, сила великого ишиба. Но он был еще не готов эту силу приобрести. Ему требовалось время. И знания других ишибов, полученные не только от Аррала. И вообще, как можно больше информации об этом мире.
  Что остается еще? Михаил задумался. Он вспомнил совет, который дал в свое время боец-актер Брюс Ли: 'лучший способ блокировать удар, это - не быть на месте удара'. Иными словами, Брюс учил не противоставлять силе силу, а использовать ловкость. Значит, что нужно для путешествия? Скорость, хорошая реакция и... невидимость.
  Да-да, невидимость решала бы все проблемы. Если уж не можешь летать, то хотя бы передвигайся по земле так, чтобы тебя было невозможно засечь.
  Молодой человек даже поздравил себя, когда ему пришла в голову эта мысль. Но он был вынужден ее отложить. Потому что ему было непонятно, что выбрать в качестве амулета.
  Амулет вообще занимал в его планах центральное место. Именно ему в будущем он был бы обязан всеми своими способностями. По крайней мере, теми, которые помогли бы ему выжить.
  Что же следовало выбрать? Посох? Куртку? Рубашку?
  Эти варианты были хороши, но имели недостатки.
  Посох могли отнять или разлучить с ним владельца, и он остался бы беззащитным. По этой же причине не подходили одежда и украшения.
  А если взять пояс? Перевязаться им потуже? Лучше - под одеждой. Нет, это тоже не подошло бы. Вдруг его схватят и разденут? Мало ли что может быть....
  Михаил не хотел рисковать. Ему нужен был стопроцентный вариант того, что с амулетом его не разлучат.
  Он подумал еще. И внезапно его озарила поистине гениальная идея. А что, если выбрать в качестве амулета то, что всегда с ним, но изменяется очень медленно. То, что нельзя отнять ни в коем случае? Разве только вместе с жизнью. Свой скелет.
  Он знал, что клетки костей, остеоциты, живут долго. Примерно от пяти до тридцати лет. Возможно, даже дольше. Конечно, если брать их совокупность, то некоторые изменения происходят. Но ему ничего не стоило время от времени обновлять свой амулет. Это был отличный вариант амулета, который всегда с собой.
  Вот теперь уже можно было думать и над невидимостью, и над всем остальным.
  На первый взгляд, с невидимостью дела обстояли неважно. Михаил не знал, как можно изменить цвет тела так, чтобы сделать его прозрачным. Но даже если бы он мог это сделать, то тогда главной проблемой стали бы глаза. Ведь человек видит потому, что они преломляют свет. Свет проходит через хрусталик глаза, преломляется, а затем фокусируется на сетчатке. Этого всего не будет происходить, если глаз станет полностью прозрачным. Получается, что для того, чтобы видеть, глаза должны быть тоже видимыми. То есть знаменитый невидимка Уэллса, если бы существовал на самом деле, был бы слеп как крот. Все его преимущества сводились бы к нулю.
  После некоторых раздумий молодой человек вспомнил о научно-популярной статье, которую читал когда-то. Там описывался плащ-'невидимка'. Этот плащ состоял из множества ячеек. Каждая из ячеек передавала то изображение, которое было перед ней, на противоположную ячейку с другой стороны плаща. И, конечно же, получала изображение от противоположной ячейки. Выходило так, что задняя часть плаща как бы 'транслировала' изображение на переднюю часть, а передняя - на заднюю. В результате создавалось впечатление, будто смотришь сквозь плащ.
  Это вполне подходило. Потратив немало времени, ему удалось разбить внешний слой ти на маленькие кусочки, каждый из которых обменивался информацией с таким же кусочком, но с противоположной стороны, а потом преобразовывал эту информацию в световую. Издалека все работало отлично. Вблизи - отвратительно. Если смотреть на получившегося 'невидимку' в упор, то казалось, что видишь какое-то переливающееся пятно. Впрочем, пока его устраивал и этот вариант.
  Что еще он хотел от амулета? Средства защиты и нападения. На тот случай, если невидимость не сработает, и врагам удастся загнать его в угол.
  Но для того, чтобы этого не произошло, Михаил решил немного подкорректировать свои скорость и реакцию. Изменяя ти разнообразными способами, он добился того, что при работающем амулете мог бы передвигаться гораздо быстрее. Скорость его бега могла составить 40 км/час. Это была предельная скорость, когда энергия поступала в таком же количестве, в каком и расходовалась. Михаил мог бы бежать немного быстрее, но очень недолго. Если бы он мог создавать резервуары 'ти-энергии', то это бы решило множество проблем. Но тут сыграл свою роль недостаток знаний. Он не только не знал, как это делается, но и не был уверен в том, что это возможно в принципе. Аррал здесь тоже ничем не мог помочь. Единственное, что ученику ишиба приходило в голову - это аналогия с аккумуляторами, резервуарами электрической энергии. Пожалуй, если бы он поработал в этом направлении, то смог бы переводить один вид энергии в другой. Но для этого ему бы пришлось таскать за собой свинцовые батареи. Не говоря уже о том, что сначала пришлось бы их сделать и зарядить. Поэтому он оставил вопрос о запасах ти-энергии на потом.
  Изменение физических данных уже не отняло много времени. Сила молодого человека благодаря амулету возрастала раза в два. Дальнейший прирост был затруднителен по причинам, которые Михаил пока что не понимал. Но даже этот выигрыш в силе его устроил. В конечном итоге получилось, что пока амулет действует, он будет силен и быстр.
  С защитой от нападений ему повезло гораздо больше, потому что сразу же удалось найти нужные изменения ти. Видимо, многие ишибы в мире Горр использовали этот принцип. И, наверное, существовали амулеты, именно так защищающие своего владельца. Принцип был прост: все, что приближалось к телу со скоростью, больше заданной, немедленно замедлялось, а нагрузка он удара перераспределялась по всей поверхности. Это могло отлично помочь против стрел или удара меча. Но, скажем, против удара чем-то очень тяжелым помогало весьма слабо. Такой удар опрокинет владельца амулета, а потом опытные бойцы смогут его добить. Однако Михаил не собирался вступать в схватку с опытными бойцами. Он вообще ни с кем не собирался вступать в схватку. Его миссия являлась целиком разведывательной, направленной на сбор информации.
  Таким образом, он был хорошо экипирован. Но никаких иллюзий по поводу своей защищенности не имел, потому что многие события в мире Горр увеличили его и без того сильное чувство осторожности. Тем более, по словам Аррала, вся его экипировка примерно соответствовала ишибу среднего уровня, находящегося в бодрствующем состоянии.
  Последним был вопрос об оружии. Хоть каком-то оружии. Михаил многого добился в защите, но у него не было ничего на случай, если ему придется атаковать. Мало ли какие могут быть происшествия.
  Обычное оружие он отверг сразу, потому что просто не умел им пользоваться, а времени на обучение у него не было. Он снова отправился с расспросами к Арралу.
  - Любое нападение требует энергии, - сказал старик, - Чем больше ты вложишь в атаку, тем лучше результат. Есть ишибы, которые отлично работают с огнем. Они могут создавать и гигантские очаги горения и огонь на ограниченном участке, где температура превышает все мыслимые пределы. Против такого, как правило, защиты нет.
  С энергией у Михаила было негусто. И пока что ему не приходила в голову мысль, как изменить положение дел с помощью амулета. Вопрос об энергии заслуживал всестороннего обдумывания, а молодой человек торопился.
  Поэтому он начал думать о нестандартных методах атаки. Можно посылать активный щуп, который будет воздействовать на нужные участки тела противника непосредственно. Но любой ишиб с легкостью отобьет это нападение.
  Что еще оставалось? Атаки с помощью огня, воды и воздуха отверг сразу. Возможно, они будут эффективны против обычного противника. Но обычный противник ему и так не был страшен хотя бы потому, что не смог бы догнать или причинить особенный вред. А вот ишибы были страшны.
  Михаил мысленно еще раз перечислил все варианты. Оставалось лишь то, о чем он имел представление, а другие ишибы этого мира нет. Так молодой человек пришел к мысли об электричестве.
  - Ишибы используют молнии? - спросил он Аррала.
  - Никогда не слышал об этом, - ответил тот, - Считается, что это очень затратно. Ведь молнию придется постоянно удлинять, вытягивая ее к противнику. И нужно делать это исключительно быстро. А короткие молнии будут неэффективны. Да и их никто почему-то не делает.
  Михаил с радостью понял, что о молниях в мире Горр, скорее всего, не знают ничего. Поэтому он решил в качестве оружия использовать электрический разряд.
  Сначала задумался о создании атмосферного электрического разряда, истинной молнии. Но понял, что во-первых, это будет медленный, а во-вторых, действительно очень затратный процесс. Ведь нужно не только создать разность потенциалов, но и ионизировать воздух хотя бы на узком участке между созданными потенциалами. Как это сделать быстро и малозатратно, он не знал.
  Тогда вспомнил об электрических скатах. У этих рыб имелись специальные органы, состоящие из видоизмененной мышечной ткани. Каждая мышечная клетка любого живого существа обладает способностью генерировать ток. Очень слабый ток. Но у скатов эта способность увеличена в десятки раз! Их электрические органы имеют два полюса: анод на спине и катод на брюхе. Напряжение, которое может выдавать скат, доходит до 220 вольт. Страшная вещь, особенно если схватиться руками за каждый полюс.
  Поэтому Михаил решил пока что ограничиться контактным воздействием на противника. С помощью амулета он подкорректировал ти рук таким образом, что там постоянно присутствовал электрический заряд, который можно было бы высвободить при необходимости очень быстро. Если быть точным, то каждая рука несла по два противоположных полюса. Один был на большом пальце, а другой - на указательном. Противник мог бы получить ощутимый удар током, если бы был схвачен одной рукой, но если бы удалось задействовать обе руки, то удар, в большинстве случаев, был бы смертелен по той причине, что ток прошел бы через значительную часть тела. Он потратил много времени, выясняя примерную мощность заряда, и, в конечном итоге, остановил свой выбор на зарядах значительной силы числом до пяти в каждой из точек. То есть мог ударить током с каждой руки по отдельности или одновременно ровно десять раз. Затем был бы вынужден ждать несколько минут до дальнейшей перезарядки. Но этого должно было хватить. Как уже было сказано, Михаил не собирался вести наступательные действия. Его целью было выдержать первую атаку, по возможности контратаковать, и как можно быстрее скрыться.
  О последней функции он едва не забыл. Конечно же, даже будь владелец амулета хоть трижды невидимым, его могли бы найти по следам. В этом странном мире следы оставляли не только ноги человека, но и его ти. Поэтому нужно было сделать такой амулет, который бы еще и восстанавливал ти вещей в том виде, в котором она была до появления владельца амулета. Эта функция являлась относительно простой: амулет 'запоминал' состояние ти около земли в случае движения, а потом 'старался' восстановить все, как было. Конечно же, результат был далек от идеального, но подавляющее большинство возможных преследователей могло быть сбито с толку.
  После того, как арсенал защиты и нападения был полностью готов, он решил проверить новые способности на практике.
  
  Глава 13. Проверка амулета в деле.
  Вступив в бой, не думай о причинах боя, но заставь врагов думать о них (однорукий наемник, бывший философ)
  
  Как же можно проверить новые способности, если не прибегать к открытому столкновению? А открытое столкновение с высокой вероятностью приведет к убийству. Гостю этого мира не нравилась мысль об убийстве. Особенно сильно ему не нравилась мысль об убийстве его, Михаила. Можно прямо сказать, что размышления на эту тему повергали его в состояние некоторого дискомфорта.
  Мысль же об убийстве кочевников ему не нравилась не так сильно. Но все равно не нравилась.
  Между тем, он совершенно отчетливо понимал, что другого выхода у него нет. В его новом мире ему придется убивать рано или поздно. Хотя бы для того, чтобы выжить. А если принять во внимание план, который он рассчитывал реализовать в будущем, то кочевники так или иначе оказались бы под ударом. Поэтому Михаил утешал себя тем, что просто начал войну с ними немного раньше запланированного. И, конечно же, тем, что захватчики принесли много бедствий деревне Камор. Как обычный современный человек, он пытался подменить нравственный запрет нравственным же разрешением. В простом изложении это звучало бы так: 'убивать нельзя, но если жертва - очень плохой человек, то можно'. Молодой человек даже вспомнил о том, что, вроде бы, в самых первых версиях Ветхого Завета тезис 'Не убий' звучал несколько иначе. 'Не убий без крайней необходимости' - вот так. Потом же, чтобы не путать людей, тезис сократили до двух слов. Он не особенно верил в эту версию, но как истинный цивилизованный гуманист, приобщил и ее в числе прочих к оправданию тому, что собирался сделать. Практическая необходимость в сочетании с моральным оправданием - страшная сила.
  Практическая необходимость заключалась в том, что ему нужно было проверить свой амулет в действии. Полная проверка состояла из нескольких стадий. Сначала Михаил обнаруживает небольшой отряд кочевников, потом позволяет им попытаться себя убить, а когда же это не получается, то испытывает электрический разряд на бедолагах. Все просто и логично.
  Но в соответствие с той же логикой, перед полной проверкой следовало провести проверки неполные. Хотя и разнообразные.
  - Скажи-ка, Ксарр, - обратился он к чернобородому, когда амулет был готов, - Ты хорошо умеешь пользоваться топором?
  - Умею, - степенно ответил тот.
  - А смог бы напасть с топором на меня?
  Ксарр недоуменно нахмурился, отчего его косматые брови наполовину закрыли глаза:
  - Нет. Зачем мне на тебя нападать?
  - Ну а если я попрошу это сделать?
  - Ударить тебя топором?
  - Да.
  - Ты постой-ка здесь, никуда не уходи. А я схожу за Арралом и вернусь. Главное - стой спокойно и ни с кем не разговаривай.
  - Подожди, Ксарр! Куда ты побежал?
  - Стой спокойно и не волнуйся. Я приведу Аррала и вернусь.
  - Со мной все в порядке, Ксарр, ты не так понял. Просто я сделал амулет, который должен защищать от атак. Его нужно проверить.
  - Ух, - вздохнул чернобородый, - Ты меня напугал. Думал, что опять твое сумасшествие вернулось.
  - Аррал считает уже, что я не был сумасшедшим, - уточнил Михаил.
  - Это он тебе так говорит, - брякнул Ксарр и смешался.
  - Так тебе топор нужен? - быстро добавил он.
  - И лук тоже, - ответил Михаил, решив не обращать внимания на двуличие своего учителя, - Если ты и луком умеешь пользоваться.
  - Плохо умею, - признался Ксарр, - Да и лук тоже плохой. Охотничий. Но если с близкого расстояния, то что-нибудь получится.
  Но получилось все вполне прилично. По крайней мере, с топором. Сначала чернобородый бил Михаила им не в полную силу. Потом же, увидев, что это не наносит тому никакого вреда, разошелся. Он размахивал топором как заправский викинг, но защита амулета работала надежно. Только несколько раз от особо сильных ударов, Михаил был вынужден отступать на пару шагов назад, чтобы сохранить равновесие. Как он и ожидал, в этом и была слабость защиты - в невозможности удержаться на ногах при атаках тяжелым оружием.
  Проверка на пробиваемость стрелами отняла гораздо больше времени. Ксарр отошел метров на десять и выстрелил.
  - Ну что, попал? - спросил он, потеряв из виду стрелу.
  - Попал, - честно ответил Михаил, следивший за стрелой, - Но не в меня.
  Молодой человек показал на курицу Ксарра, которая лишилась значительной части оперения на хвосте.
  - Нам лучше выйти за околицу, - недолго подумав, сообщил чернобородый.
  Там, после многих неудачных попыток и значительного сокращения расстояния, удалось установить, что защита Михаила выдерживает и стрелы. Даже выпущенные в упор. Точнее, только стрелы, выпущенные в упор, потому что остальные никуда не попали.
  По результатам предварительных экспериментов, молодой человек установил, что он готов для главной проверки. Однако у него все-таки не было полной уверенности в успехе. Вдруг луки кочевников окажутся более тугими, а мечи - более острыми? И вообще, а что если они будут бить с гораздо большей силой?
  Поэтому Михаил очень хотел совершить первый 'акт' войны в таком месте, из которого ему было бы легче всего удирать. Задействовав и невидимость, и все свои физические резервы.
  Поэтому он не торопился, а обходил окрестности и лагеря кочевников много раз, ожидая, когда ему предоставится удобный случай.
  Через пару дней удача улыбнулась ему.
  Выглядывая из небольшой рощицы, он заметил неподалеку двух воинов, спешившихся у ручья. Один из них подошел к воде совсем близко, а второй оставался около лошадей. Это был удобный момент. Воины были одеты примерно одинаково - в кожаные доспехи и странного вида шлемы, больше напоминающие тюбетейки.
  Немного поколебавшись, Михаил под прикрытием невидимости двинулся к ним. Он не бежал в полную скорость, но шел достаточно быстро. Когда до них оставалось метров пять, они что-то заметили, ведь ученик Аррала вблизи представлял из себя странное зрелище. Как уже говорилось, невидимость была несовершенной. То ли кусочки ти, обеспечивающие ее, были слишком велики, то ли он еще не научился работать с такими процессами, но чем ближе подходил Михаил, тем больше он казался состоящим из прозрачных, но слегка расплывчатых пятен. К тому же, вследствие того, что невидимостью было покрыто не только тело, но и некоторое пространство около него, это 'скопление' пятен казалось еще и круглым.
  Решив в любом случае не сбрасывать невидимость, он бросился к воинам. На таком расстоянии атакующий был явно заметен как очень странная переливающаяся фигура. Но, тем не менее, ему удалось застать воинов врасплох. Он схватил ближайшего из них, который стоял около лошадей, левой рукой за шею, а правой - за локоть. Затем Михаил выпустил разряд. Воин резко дернулся и обмяк - разряд должен был пройти большей частью через его сердце.
  Но второй кочевник был уже начеку. Он выхватил меч и резко ударил им в странные пятна. Защита Михаила справилась с нагрузкой, но он покачнулся. Воин сразу же ударил еще и еще, сбивая противника с ног. Все произошло очень быстро. Пара секунд - и молодой человек оказался на земле. Конечно же, это не понравилось ему. Он рвался в бой.
  Михаил быстро поднялся, но все же недостаточно быстро, чтобы опередить противника в его отступлении. Кочевник в бой не стремился. Может быть, он не был безумно храбр, а может быть его жизненные принципы не позволяли сражаться с тем, чего не понимаешь. Но в любом случае, он побежал к своему коню, который начал движение еще до того, как всадник оказался полностью в седле. Раздался свист, и скорость бегства значительно увеличилась. Молодой человек отчетливо увидел лишь пыль, которая стелилась за мчащимся без оглядки всадником.
  Михаил не стал его преследовать. С одной стороны, ему не хотелось тягаться в скорости с лошадью, а с другой - он выяснил все, что хотел. Мощность его разрядов была достаточной для человека - первый кочевник был мертв, а защита вполне могла противостоять ударам меча.
  Осмотрев поле боя, он решил ничего не брать, кроме поясного кошеля с серебряными монетами. На лошади не умел ездить, а невидимость ее не покрывала. Меч и копье ему были без надобности, и в кожаных доспехах тоже не видел смысла.
  Вернувшись в деревню, он первым делом рассказал о своей первой схватке Арралу и Ксарру.
  - Я совершил нападение с противоположной стороны лагеря, - пояснил Михаил, - Так что это не может иметь никаких последствий для Камора. Кочевники даже не свяжут вас с этим происшествием.
  Ксарр согласился со словами молодого человека. Ранее они уже обсуждали с Михаилом возможности безопасного нападения на кочевников.
  - Что значат здесь эти деньги? - молодой человек вытащил добытый им кошель и протянул его собеседникам. В 'словаре', с помощью которого он овладел речью, данный тип монет не упоминался.
  Аррал высыпал монеты на руку.
  - Серебро Томола, - сказал он, - Весит чуть больше нашего, ранигского.
  Ксарр взял кошель из его рук и пересчитал содержимое.
  - Тридцать четыре монеты серебром, - произнес чернобородый, - На эти деньги ты можешь купить пару неплохих коров. Или четыре-пять похуже.
  Покупать коров Михаил не собирался, но для путешествия деньги ему бы понадобились.
  Он привязал кошель к своему поясу и обратился к Ксарру, показывая на его пояс, который был ярко красного цвета:
  - А что для тебя значит этот пояс? Он тебе дорог?
  - Его сделала моя жена, - сказал чернобородый, - Как раз перед тем, как ее угнали кочевники.
  - Можно одолжить этот пояс у тебя до завтрашнего дня? - поинтересовался молодой человек.
  Ксарр очень удивился, услышав такую просьбу, но снял его и протянул собеседнику.
  - Благодарю. Между прочим, через день-два я покину деревню.
  Арралу было жаль расставаться со своим учеником. Но он понимал необходимость отъезда и лишь предостерег его от схваток с ишибами.
  - Хотя сейчас ты и можешь пережить некоторые сражения, старайся их избегать. Хороший ишиб тебя просто развеет по ветру, несмотря на твой выдающийся амулет.
  Михаил был полностью согласен с ним. Ему еще не приходилось видеть ишибов высших уровней, но он вполне представлял себе их возможности.
  
  Следующий день в деревне был его последним днем перед путешествием. Хотя он пробыл там около полугода, но успел в значительной степени привязаться к некоторым жителям. Однако друзей Михаил так и не приобрел, возможно, лишь за исключением Аррала. С утра вручил старику посох, который вырезал сам из дерева. Этот посох был амулетом со всеми функциями, которые он знал и использовал. Ксарру вернул пояс, превратив его в такой же амулет. Хотя чернобородый не был ишибом и не мог пользоваться многими его свойствами, например, включать и выключать невидимость, амулет давал ему защиту от нападений, а также увеличивал физическую силу и реакцию.
  И старик и Ксарр были растроганы. Аррал чуть не заплакал, потому что никто и никогда не преподносил ему таких подарков. Ксарр же быстро оправился.
  - Ты можешь легко делать теперь подобные амулеты? - спросил он.
  - Конечно, - кивнул Михаил, - Главное - правильный рассчет, а изготовление - пустяк.
  Изготовление амулета действительно занимало считанные минуты. А при накоплении опыта, ишиб мог укладываться даже в в десятки секунд. Поэтому стандартные одно- и двухфункциональные амулеты стоили очень дешево. Они были известны всем, и любой ишиб, нисколько не напрягаясь, мог их создавать в огромных количествах. Необычные же амулеты стоили гораздо дороже. Дело в том, что владельцы секрета их изготовления хранили свои тайны, могли сами диктовать цены и регулировать количество своих амулетов в свободной продаже.
  - Почему же тогда ты не сделал амулеты для всех мужчин в деревне?
  Михаил рассмеялся. Подобного вопроса он ожидал от практичного Ксарра.
  - Я дал вам амулеты для защиты, потому что вы мне нужны. Если бы амулетов было больше, то ты бы использовал их совсем не для защиты. Мне известен твой склад ума. С таким же успехом я мог бы не давать ничего. Мне пришлось сделать лишь два амулета, чтобы иметь возможность точно встретить вас обоих живыми по возвращению. Будь амулетов меньше или больше, это бы уже не гарантировало нашу встречу.
  Ксарр, прищурившись, посмотрел на него.
  - А ты хитер, Михаил.
  - Я пришел из очень практичного мира. Кстати, ты хорошо бы в нем себя чувствовал.
  Прощание не заняло много времени.
  Когда он покидал деревню, кроме старого ишиба и чернобородого, его провожали спасенный им мужчина, его пожилая мать, и парочка подростков, с которыми имел обыкновение прятаться в погребе от набегов кочевников.
  Ему предстояло долгое путешествие.
  
  Глава 14. Зарр и дорога к нему.
  Сколько бы ни съел, выпить можно больше (сотник Манк, благородный уру)
  
  Местность, где оказался Михаил, имела умеренный климат с очень маленькими сезонными колебаниями температуры. В днях было двадцать четыре часа, а год равнялся земному. Если бы это место располагалось неподалеку от приветливого моря, то его можно было бы по праву назвать курортом.
  Он покинул деревню Камор ранней весной после восьми месяцев жизни там. Нельзя сказать, что его одолевала печаль по этому месту, потому что жизнь там была тяжелая и опасная. По-настоящему его печалило другое - расставание с прежним миром, уютной Землей. И молодому человеку хотелось все исправить и найти способ вернуться обратно. Хотя, в последнее время, волей-неволей, но в его голову закрадывались мысли о том, что в мире Горр все-таки есть и приятные вещи. Например, возможность управления ти. Эти мысли еще не были очень сильны и настойчивы, поэтому никак не могли повлиять на основное стремление молодого человека - домой, домой, домой!
  И вот, прекрасным прохладным утром, он в холщовых штанах и рубахе, но в своих ботинках из прежней жизни, размеренно бежал по проселочной дороге. При этом иногда думая о чем-то, а иногда просто отсчитывая шаги, наслаждаясь равномерным бегом, не приводящим к усталости. Это поведение было обычно для бегущего человека. Необычным являлось то, что он бежал с постоянной скоростью в 40 км/час и под покровом невидимости.
  Его путь лежал на север. Там располагались основные города Ранига. Деревня Камор находилась на южной границе королевства и соседствовала с небольшим лесом. Еще южнее были совершенно безлюдные в этой местности горы. Аррал рассказывал Михаилу легенды о том, что раньше там жили две разновидности людей. Одни пасли животных на склонах и добывали чудесную шерсть, которой торговали. Другие жили в глубоких пещерах и преуспевали в кузнечном и строительном деле. Но потом произошел какой-то катаклизм. То ли извержение вулкана, то ли землетрясение, - Михаил так и не смог понять по описанию, что именно это было. Но в любом случае, катаклизм привел к тому, что жители гор погибли. Может быть все, а может быть частично. Но те, кто спасся, все равно покинули неспокойное место. И, как выяснилось, зря. Потому что с тех самых пор в горах все было тихо и спокойно.
  Ближайший к Михаилу город королевства Раниг, который лежал к северу от Камора, назывался Сцепра. По рассказам Аррала, он был небольшим, примерно тысяч на десять жителей. Конный мог достичь этого города за три дня. Михаил рассчитывал добраться за полтора суток благодаря поддержанию постоянной и высокой скорости. Лошади так не могут. Конечно, лучшие из них способны обогнать владельца многофункционального амулета, но лишь на коротких дистанциях. Сцепра лежал как раз между Камором и столицей Ранига белостенным Пармом.
  Конечно же, он не мог бежать, не останавливаясь. Хотя его скорость не требовала повышенного расхода физической энергии, а обходилась большей частью энергией его собственного ти и потоков воздуха, он все равно уставал. Как долго может идти не особо тренированный пеший, находящийся в хорошей физической форме, прежде чем устанет? Часа два, может быть три. Способности ишиба позволяли частично убирать усталость, но не снимали проблему полностью. Поэтому он рассчитывал через пять-шесть часов бега сделать большой привал.
  На проселочной дороге ему встречались иногда группы людей. Чаще всего это были кочевники, а один раз Михаил заметил странный отряд с большим количеством повозок, имеющий в качестве охраны не только степняков, но и других воинов в тяжелых доспехах. Возможно, это был купеческий караван.
  Молодой человек видел препятствия издали и обегал их по широкому кругу. Он держался на таком расстоянии, которое обеспечивало ему полную невидимость.
  
  Михаил старался не бежать через рощи и леса. Поля были достаточно большие, чтобы обегать группы людей. Но один раз, примерно часа через два после начала путешествия, он заметил, что дорога, проходящая между лесом и оврагом, занята очередным обозом. Ему не очень-то хотелось спускаться в овраг, который мог быть наполнен водой. Поэтому снизил скорость и решил обойти обоз по лесу. Но там ожидало небольшое препятствие - он обнаружил, что не может передвигаться тихо по земле, на которой лежало множество сухих веток. В свзяи с этим решил углубиться в лес еще немного, чтобы не привлекать внимание, взяв еще больше влево. Деревья не росли густо, и особых неудобств он не испытывал. Сделав небольшой поворот, молодой человек хотел было продолжить свой путь параллельно дороге, как вдруг услышал голоса. Они доносились со стороны, противоположной обозу. Голосов было несколько: два-три мужских и женский. Женский голос был очень хорош. Он звенел как колокольчик.
  Его разобрало любопытство. Стараясь двигаться очень тихо, молодой человек пошел по направлению к голосам. Вскоре вдалеке мелькнули какие-то фигуры. Михаил выбрал толстое дерево, чтобы наблюдать из-за него. Но стоило ему приглядеться, как заметил две важные вещи. Во-первых, люди были верхом, что являлось очень странным для леса. Во-вторых, все они были ишибами. Немного погодя, он узнал еще одну вещь, которая была гораздо более важной, чем все предыдущие. Ишибы его почувствовали.
  Внезапно их голоса изменились. В основном за счет интонации. В этот момент Михаил осознал, что не мог понимать то, что они говорили, не по причине удаленности, а по причине того, что язык был ему не знаком.
  После нескольких фраз на чужом языке, всадники перешли на местный.
  - Эй там, выходи! Мы знаем, где ты прячешься! - раздались внезапные слова.
  Ему не хотелось встречаться со странными ишибами в лесу. Поэтому он закономерно решил развернуться и убежать. Ему удалось выполнить первую часть своего плана и развернуться. Но вот со второй частью - 'убежать' определенно были проблемы. Лес за его спиной словно сгустился. Если он пришел к этому месту через не очень частые деревья, то теперь смотрел на чащу, которой еще две минуты назад там определенно не было. Он заколебался и к своему ужасу услышал, что всадники приближаются к нему. Приближаются очень быстро. Необычно быстро для леса. Нужно было срочно выбирать, что делать. Можно было бы сохранить невидимость и ринуться сквозь чащу к дороге. Но даже если бы он успел так сделать, то попал бы прямо на охраняемый обоз. А там наверняка были ишибы. Причем, ишибы во всеоружии, начеку, ожидающие нападения в этих неспокойных краях. Можно было бы побежать вдоль дороги, опять-таки через чащу. Но всадники бы наверняка догнали его благодаря их странной скорости передвижения по лесу. Последний вариант был прост - сбросить невидимость и притвориться обычным человеком. Пожалуй, в данной ситуации это было самым лучшим. Тогда он сохранял свои козыри.
  Молодой человек сбросил невидимость и вышел из-за дерева. К его ужасу, всадники уже были в нескольких метрах - деревья словно расступались перед ними.
  Их было трое: двое мужчин и женщина. Михаил бросил быстрый взгляд на мужчин, хотел было столь же быстро осмотреть женщину и замер. Мужчины были очень представительны: богатые камзолы, мечи, луки за плечами, высокомерные лица. А женщина выглядела потрясающе. Длинные черные волосы обрамляли бледное лицо с тонкими чертами лица. На, казалось бы, прекрасном и холодном лице 'снежной королевы' алели губы. Яркость красного цвета губ казалась нереальной, но он понял, что это отнюдь не помада, а их естественный цвет. Зеленые глаза незнакомки довершали образ. Она была красива как нимфа, как богиня. Конечно же, молодому человеку в своем мире приходилось видеть очень красивых женщин. Если не вживую, то хотя бы по телевизору. Но никогда он не видел никого подобного этой всаднице и просто не мог оторвать от нее глаз. Его взор наполнился восхищением.
  Между тем, незнакомка смотрела на него равнодушно и слегка презрительно.
  - Кто ты такой? - спросил один из мужчин, подъехав слегка поближе. От спутника его отличал более почтенный возраст и красно-зеленый цвет камзола.
  Михаил быстро исследовал собеседника тонким щупом. Аб всадника что-то делал. Возможно, именно он был виновником внезапного возникновения чащи.
  - Я пришел сюда с дороги, - путешественник кивнул назад, - По нужде.
  - Так ты идешь с ними? С обозом? - спросил всадник.
  Судя по этому вопросу, они к обозу не имели никакого отношения. Но молодой человек не любил судить о важных вещах по какой-то фразе. Потому что они могли задать этот вопрос специально, а на кону стояла его жизнь. Но, тем не менее, он решил рискнуть.
  - Да, с обозом.
  - Куда же вы направляетесь? - спросила женщина. Ее голос был мелодичен и звонок. Первое сравнение с прекрасно сделанным колокольчиком оказалось верным.
  Михаил сглотнул. Ему трудно было отвечать этой женщине. Но он попытался сосредоточиться:
  - Мы идем в Зарр.
  Обоз двигался именно в том направлении.
  - А что происходит здесь? - снова спросила женщина, - В этой местности? Идет какая-то война? С кочевниками?
  Вопрос был странен. Он прямо указывал на то, что всадники не имели никакого представления о местности, где они оказались. Или, может быть, это все-таки проверка? Михаил решил быть осторожен.
  - Я здесь не живу, госпожа, - сказал он, - Просто сопровождаю обоз. Знаю лишь, что в этих местах действительно очень много кочевников.
  - Он для нас бесполезен, - заметил пожилой всадник. Более молодой мужчина хранил молчание.
  - Наверное, - ответила женщина. По какой-то причине, обсуждая незнакомца, они даже не перешли на другой язык. Возможно, из-за пренебрежения к простому человеку, стоящему перед ними.
  - Что же с ним делать?
  - Убить. Он видел нас, - просто сказала прекрасная незнакомка.
  Михаил напрягся. Он был готов бежать, но одновременно с ужасом отметил, что даже эти страшные слова нисколько не испортили впечатление от девушки. Она была по-прежнему прекрасна в его глазах.
  Он быстро осмотрелся. Чаща вокруг него исчезала. Видимо, она была необходима для того, чтобы задержать его. Но потом ишиб счел, что нет смысла поддерживать столь сильные изменения ради какого-то простолюдина.
  Пожилой ишиб, который находился буквально в двух шагах от Михаила, чуть пошевелился. Его аб снова 'вспыхнул'. Видимо, именно он решил воплотить в жизнь слова девушки об убийстве.
  Любимого ученика ишиба Аррала спасло в данной ситуации лишь одно. То, что всадник не ожидал, что перед ним - ишиб. Пусть слабый, но ишиб. Поэтому влияние пожилого мужчины на ти незнакомца было несильным. Скорее, небрежным. Ведь когда кто-то прихлопывает муху, он не вкладывает в это движение всей своей силы.
  Молодой человек напряг все свои способности. Он старался противостоять непонятным изменениям своего ти. Одновременно с этим, включил невидимость и шагнул вперед. Когда он превратился в расплывчатое пятно, то заметил изумление, мелькнувшее на лицах всадников. Но у него не было лишнего времени, чтобы любоваться эмоциями своих убийц. Михаил быстро прикоснулся к передней ноге лошади. Разряд. Молодой человек едва успел отскочить. Лошадь взвилась на дыбы. Михаил мгновенно развернулся и понесся в сторону дороги на всей скорости, рискуя в каждую секунду столкнуться с какой-либо веткой. Но чудесная реакция тоже не подвела. Искусно маневрируя, Михаил бежал через лес к спасению, изо всех сил удерживая свое ти в прежнем состоянии.
  Хотя в ту минуту он мог бы уже не беспокоиться за свою безопасность. Лошадь, пострадавшая от удара током, ринулась как раз на других всадников. В течение нескольких секунд все были озабочены не проблемой поимки непонятного человека, а удержанием своих тел в седлах, а также усмирением лошадей. Этих секунд вполне хватило Михаилу, чтобы выскочить на дорогу.
  К счастью, он пронесся не через центр обоза, а едва зацепил его хвост. Михаил не стал выяснять, какое впечатление произвело его появление на ишибов обоза. Он ускорился еще больше и умчался в поле. Амулет позволял ему двигаться некоторое время со скоростью, чуть большей 40 км/час. Михаил выжал все, что мог. Минут пять он бежал, не оглядываясь.
  Когда же молодой человек остановился, то обнаружил, что никакой погони нет, а он сам оказался довольно далеко от дороги. Слегка отдохнув, молодой человек снова отправился в путь на своей обычной скорости. Но всю дорогу образ прекрасной незнакомки не выходил у него из головы.
  
  Пройдя за пять часов около двухсот километров, он вышел к населенному пункту, окруженному высокой деревянной стеной. Это было поселение-крепость Зарр. Над ним реял вздыбленный лев - флаг Ранига, что очень понравилось Михаилу. Потому что, с точки зрения молодого человека, символы шли рука об руку с цивилизацией и законом.
  Обежав поселение вдоль крепостной стены и внимательно осмотрев все вокруг, он вернулся на дорогу на некотором расстоянии от входа, сбросил невидимость и побрел к воротам.
  Одна из створок была затворена полностью, а другая - чуть приоткрыта. На небольшой башенке около входа стоял солдат и внимательно смотрел на незнакомца, который, похоже, был единственным посетителем за долгое время.
  Михаил поздоровался.
  - Ты кто такой? - спросил солдат вместо приветствия.
  Он был одет в железный полудоспех, а на голове красовался шлем, оставляющий лицо открытым.
  - Меня зовут Ксант, я из Камора.
  - Из Камора? - удивился солдат, - Как же ты пробрался через разъезды кочевников?
  Михаил пожал плечами:
  - Шел лесом, рощами, держался вдалеке от дорог. Одному можно пройти незаметно.
  - Можно, - согласился солдат, - Только ты первый пришел оттуда за последний год. Как там сейчас?
  - Плохо. Баб угнали, постоянные набеги, жрать нечего.
  Он твердо решил казаться деревенским простаком до тех пор, пока это будет вообще возможно.
  - Ну-ка заходи, - страж кивнул на ворота, - Сотник будет рад тебя видеть.
  Протиснувшись в узкое отверстие между створками ворот, он очутился на небольшой улице. Расстояние между домами и крепостной стеной было очень небольшим.
  Рядом с башенкой сидело, развалившись, еще двое солдат. Возможно, в их функцию входило быстрое запирание ворот по сигналу наблюдателя. Они не могли не слышать разговор.
  - Где сотник-то? - спросил путешественник.
  - Иди прямо на площадь, он в самом большом доме, - ответил один из них.
  Поселение было не очень велико, примерно человек на пятьсот, как прикинул Михаил. Из звания 'сотник' он сделал вывод, что здесь находится также несколько десятков солдат. Пройдя по узкой улочке, молодой человек вскоре обнаружил, что оказался на небольшом открытом пространстве, которое страж опрометчиво назвал площадью.
  Несколько человек, одетых чуть лучше, чем одевались в деревне Камор, с интересом наблюдали за новой личностью.
  Без труда обнаружив самый большой дом среди неказистых построек, Михаил постучал в дверь.
  - Заходь! - раздался крик изнутри.
  Он толкнул дверь и чуть было не споткнулся о ноги солдата, который сидел на стуле.
  Тот смерил пришельца недоумевающим взглядом и спросил:
  - Че тебе?
  - Стражник у ворот отправил меня к сотнику, - пояснил тот, - Я пришел из Камора, деревни, захваченной кочевниками.
  - Ааа, - протянул сидящий, - постой-ка тут.
  Он встал и пошел куда-то вглубь дома. До Михаила доносились приглушенные звуки разговора. Вскоре солдат вернулся.
  - Сотник примет тебя, - сказал он, - Иди вот туда. Обе двери открыты.
  - Как его зовут хоть?
  - А тебе оно надо? - рассмеялся солдат, - Называй 'господин сотник'.
  Потом подумал и добавил:
  - Он из семьи Манк. Уру.
  Из 'словаря' Михаил знал, что уру означает младший дворянский титул. Что-то вроде виконта или баронета.
  Он пошел в указанном направлении, пересек небольшую комнату, открыл вторую дверь и предстал перед сотником.
  Сотник Манк, потомственный дворянин, сын генерала, обладатель огромного количества предков, покрывших себя славой на поле брани, ненавидел армию всей душой. Начиная с отроческого возраста он старался увильнуть от любых дел, связанных со сражениями. Сначала тому были две причины: лень и трусость. Потом количество причин возросло до четырех. Добавились более высокие чувства в виде страсти к вину и любви к женщинам. Однажды, когда ему исполнилось восемнадцать лет, младший Манк захотел большей независимости от родительской опеки. Он пришел к отцу и попросил того выхлопотать для него какую-нибудь спокойную придворную должность. Старик-генерал понял это по-своему, и через некоторое время изумленному Манку вручили патент на чин десятника гвардии. Когда первое ошеломление прошло, молодой уру попытался оставить службу. Но не тут-то было. После грандиозного скандала и угрозы лишения наследства, он был вынужден влачить жалкое существование, выходя в караулы и заступая на дежурства. К счастью, гвардия в то время не принимала никакого участия в военных действиях, и Манку удалось спокойно дослужиться до сотника. Свободное от службы время он проводил во власти своих высоких чувств: в окружении спиртного и женщин. Это его и погубило. Однажды во время королевской охоты он слегка переоценил свои силы в деле потребления вина. Ему удалось свалиться с лошади таким образом, что он сбил с ног фаворитку короля, упал на нее сверху, да еще и испачкал прежде выпитым вином ее платье, пытаясь подняться. Стоит ли говорить, что король был в ярости. Не слушая увещевания многочисленных и почтенных родственников Манка, он немедленно отправил того в дальний гарнизон в том же чине. Это был позор. Позор всего рода. Так уру Манк оказался на границе с кочевниками.
  Когда Михаил предстал перед ним, он как раз приканчивал очередную бутылку вина, сидя за столом.
  - Подойди поближе, - сказал Манк, почесав свое пивное брюшко, - Мне сказали, что ты из дальней деревни. Что там слышно о кочевниках?
  - Я видел последний разъезд в дне пути отсюда, господин сотник, - ответил путник, мысленно переведя свой бег в скорость обычного пешехода, - А рядом с Камором их вообще очень много.
  - Сколько же у них воинов? - спросил сотник.
  Собеседник пожал плечами:
  - Больше, чем здесь людей. Много больше. Тьма.
  Манк поморщился. Он любой ценой хотел избежать военных действий. До сих пор ему несказанно везло, потому что кочевники еще ни разу не пытались штурмовать крепость Зарр.
  - Зачем же ты пришел сюда?
  - Иду к королю с челобитной, - ответил Михаил.
  На лице сотника мелькнул интерес. Он протянул руку.
  Молодой человек вытащил из-за пазухи свиток, загодя написанный Арралом. Прошение к королю было неплохим прикрытием его перемещений по стране.
  Сотник принял челобитную и развернул ее.
  Там были изложены три вещи. Во-первых, скрупулезное описание убытков, понесенных деревней, во-вторых, скупое упоминание о численности кочевников, а в-третьих, слезные и многочисленные просьбы избавить верных короне жителей от бедствия. Под всем этим стояла подпись 'ишиб Аррал'.
  Прочитав, сотник вернул свиток. Что бы Манк ни думал раньше о человеке, стоящим перед ним, прошение изменило его взгляды. Сейчас он видел не просто мужика, а посланца населенного пункта, находящегося под вражеской оккупацией, и взывающего к законным властям о помощи. С этой челобитной в глазах всех Михаил приобретал практически статус официального лица.
  - К королю идешь, значит... Ну-ну. Попытай счастья. А чем ты занимаешься? Хлеб выращиваешь?
  - Нет, я - охотник.
  - Где же твой лук?
  - Мне не нужен лук, охочусь с помощью ловушек.
  Сотник хмыкнул:
  - Ладно, ступай.
  Михаил попрощался и вышел. Образ простого деревенского труженика ему явно удавался.
  - Ну что, не прогневил нашего сотника, значит? - спросил у него солдат у входа, - Ты смотри, он мужик хороший, непридирчивый. Пьет, правда, много. Но зато как рвется в бой! Все время кочевниками интересуется. У всех о них спрашивает.
  У путешественника создалось другое впечатление о причинах повышенного интереса сотника к степнякам. Но он предпочел об этом умолчать.
  - Где тут можно пожрать?
  - В трактир иди, там, за углом, - махнул рукой солдат.
  Михаил вышел из помещения и повернул в указанном направлении. Хотя он и взял с собой припасы на дорогу, но считал себя обязанным познакомиться с местной жизнью во всех подробностях. А где же эта жизнь видна лучше, чем в трактирах?
  Зал заведения был на удивление большим. Не все скамьи и столы стояли заполненными, но было видно, что трактир процветает.
  Он не был знаком с правилами поведения в заведениях общепита этого мира. Поэтому просто подошел к стойке и сообщил трактирщику, что хотел бы недорого пообедать. А потом, возможно, и остановиться на ночлег.
  Трактирщик походил на жука. Его большие усы торчали в стороны, а глаза были слегка навыкате. Впрочем, жуком он был не только снаружи, но и внутри. Если так можно назвать человека, который последовательно выдавливал всех конкурентов из поселения-крепости, чтобы держать заоблачно высокие цены. У него были хорошие отношения с начальством, и плохие - с рядовыми посетителями, за чей счет он поддерживал хорошие отношения с начальством. Михаил на начальство похож не был.
  - А много ли у тебя денег, мил человек? - спросил у него трактирщик.
  Молодому человеку такое начало не понравилось. Но он подумал, что оно, возможно, является нормальным для этих мест. Поэтому показал одну серебряную монетку.
  - Дай-ка, - сказал трактирщик, протягивая толстую ладонь, - Что-то она у тебя подозрительно блестит.
  Будь на его месте обычный деревенский житель, он, возможно, отдал бы монетку, чтобы распрощаться с ней навсегда. Но молодой человек читал о жуликах, встречался с жуликами и мог их вовремя заметить. Он спрятал монетку:
  - Как хочет, так и блестит. Это ее дело и мое. Вот когда дашь мне еду и ночлег по нормальным ценам, это дело станет твоим.
  Трактирщик презрительно усмехнулся:
  - Я сейчас крикну страже, что ты пытался всучить мне фальшивое серебро. И тебя бросят в яму.
  Михаил уже сидел в ямах много раз. И когда прятался от кочевников и когда работал над амулетами. В данный момент ему в яму не хотелось.
  - Да ты шпион, - сказал он, - Шпион кочевников. Я узнал тебя.
  - Чего? - опешил трактирщик.
  - Я прибыл из Камора, деревни, захваченной кочевниками. Прибыл с просьбой о помощи. Уже поговорил с сотником. Он разрешил мне следовать к королю. Но сейчас понимаю, что кочевники вошли в страну из-за предательства. Только что внезапно вспомнил, что видел тебя в их лагере. Они передавали тебе деньги.
  Слова 'сотник', 'король', 'кочевники', 'деньги' и 'предательство' оказали на трактирщика завораживающее влияние. Сначала он просто задохнулся от наглости и нелепости обвинений, но потом взял себя в руки. Он не был туп и знал местную жизнь. Поверят ли солдаты незнакомцу или нет - дело второстепенное. Важно лишь, что у трактирщика были деньги и солдаты это знали. Если же заподозрят, что его состояние нажито путем сговора с врагом, то ему придется вскоре оказаться на виселице, потому что никто не станет выяснять, виновен он или нет. Ведь появится отличный предлог наложить руку на все его имущество. Можно, конечно, было попытаться оправдаться, но одна монетка не стоила такого риска. В состоянии общего бардака прав был не тот, у кого меньше денег, а неправ был тот, у кого их больше.
  - Ты получишь кров и обычную еду на один день за эту монету, - сказал трактирщик.
  - Обычную хорошую еду, включая завтрак, - поправил его Михаил, одержавший моральную победу.
  - Договорились, - скрипнул зубами трактирщик и опять протянул руку за монетой.
  - Оплата состоится завтра после выполнения всех условий, - дипломатично высказался путешественник.
  Трактирщик позеленел.
  - Эй, кто-нибудь! Накормите этого ... человека! - крикнул он.
  Михаил уселся за свободный столик. Из двери, расположенной за стойкой, вышла немолодая женщина и направилась к нему. На ней был ошейник. Так он впервые столкнулся с рабством.
  
  Глава 15. Знакомство с монополией.
  Враги не спят. Особенно, когда ты спишь (сумасшедший отшельник)
  
  - Что будет заказывать господин? - спросила она.
  - А что есть? - поинтересовался Михаил, ощущая себя слегка не в своей тарелке.
  - Жареная курица, картошка, суп и вареная говядина.
  - Какие у вас тут приправы?
  - Обычные, - удивленно ответила женщина, - Соль и перец.
  - Тогда принеси курицу и картошку.
  Насчет приправ он спросил не зря. Будучи от природы очень подозрительным человеком, он не доверял ни в чем тем, с кем у него сложились плохие отношения. В данном случае это был трактирщик. Михаил мог проверить ти заказанных блюд и увидеть ти соли и перца. Но он вряд ли сумел бы отличить ти неизвестной приправы от яда. Конечно, молодой человек не особенно верил в то, что трактирщик решит его отравить. Быстрый яд плохо бы сказался на репутации заведения и, возможно, на жизни владельца, а медленный яд не гарантировал молчания путешественника и был трактирщику также невыгоден. Тем более, что спор они решили полюбовно. Но все же, на всякий случай, Михаил решил перестраховаться.
  Вопреки ожиданиям, принесенные блюда оказались не столь уж плохи. Трактирщик, хоть и был подлец, но на продуктах не экономил, предпочитая вместо этого устанавливать заоблачные цены.
  Затем женщина принесла слабое сладкое вино, больше похожее на компот. Против этого он тоже не возражал, потому что вообще не привык много пить, предпочитая иметь всегда ясность мысли.
  - Господин еще желает что-нибудь? - спросила она тоном, который намекал на что угодно.
  Он в последний раз был с женщиной несколько месяцев назад в своем мире. Но та, что стояла перед ним, нисколько его не привлекала. Она выглядела слишком старой для него, слишком изможденной и слишком несчастной. Ее вид возмутил Михаила. Женщина не должна была так выглядеть.
  - Пока ничего, - сказал он.
  Рабыня поклонилась и ушла.
  Пока он ждал свой заказ, то успел внимательно осмотреть посетителей. В дальнем углу сидело несколько солдат, уже достаточно пьяных. Неподалеку располагались какие-то ремесленники, а в другом углу в полном одиночестве сидел, по-видимому, местный пьяница.
  Доев курицу, он собирался сначала потребовать свою комнату, а потом пойти прогуляться по поселению. Но его планам не суждено было сбыться. Внезапно дверь отворилась, и в трактир вошел еще один посетитель, одетый в халат синего цвета. Михаил протянул к нему тонкий щуп и в ужасе узнал в нем ишиба. Причем, не самого слабого. Он быстро отдернул щуп, хотя знал, что мог бы этого не делать. Обычно тонкие щупы не мог заметить даже самый опытный ишиб, если бы все время слой за слоем целенаправленно не проверял свою ти.
  Вошедший направился к трактирщику, сказал ему пару слов, а потом, резко развернувшись, пошел по направлению к Михаилу. Молодой человек похолодел. 'Неужели он увидел мой аб? - подумал он, - Но как это возможно?'
  Между тем, ишиб подошел к нему совсем близко.
  - Можно мне присесть? - спросил он, кивнув на соседний стул.
  - Конечно. Буду рад пообщаться.
  Ишиб улыбнулся:
  - Меня зовут Иашт.
  - Ксант, - представился Михаил и добавил, - Из Камора.
  Иашт кивнул:
  - Как поживает Аррал?
  - Живет помаленьку, не болеет, - осторожно ответил путешественник.
  - Я учился с ним у одного учителя, - сказал ишиб, - У нас с ним всегда были хорошие отношения, возможно, даже дружеские.
  Когда страх разоблачения прошел, молодой человек внимательно присмотрелся к внешности собеседника. Иашт обладал узким лицом, крючковатым длинным носом и внимательными глазами. Они, казалось, буравили собеседника. Несмотря на то, что Иашт учился с Арралом у одного учителя в одно и то же время, он выглядел значительно моложе. Только на висках была заметна седина.
  Михаил вежливо ответил:
  - Он мне ничего об этом не рассказывал, господин ишиб.
  Действительно, с чего бы стал ишиб рассказывать о своей учебе какому-то охотнику.
  - Король не пошлет солдат против кочевников сейчас, - внезапно сказал Иашт, - И я хочу, чтобы ты передал это Арралу.
  Михаил понял, что тот уже успел переговорить с сотником. Он посмотрел прямо на собеседника.
  - Я все же попытаюсь донести прошение.
  - Твое дело, - произнес ишиб, - Но сейчас идет война с соседями. Королевства Кмант и Томол объединились, чтобы оттяпать приличный кусок. Пока король не решается на генеральное сражение. И неизвестно, когда решится. Идут осады то тут, то там.
  Ишибы обладали силой. А сила означает власть. Поэтому Михаил нисколько бы не удивился, если бы собеседник знал не только то, что он сказал, но и все ближайшие планы короля. Молодого человека, правда, сначала удивило то, что ишиб решил поговорить о таких вещах с простым охотником. Но он быстро понял, что все эти слова предназачались для друга Иашта Аррала.
  - Почему же король это допустил?
  - Потому что у него плохие советники, - последовал ответ.
  Эта фраза означала многое. У хорошего короля не могло быть плохих советников. Мог быть один плохой, возможно, два. Но не все.
  - А когда появятся хорошие? - поинтересовался Михаил.
  Ишиб внимательно посмотрел на него и хмыкнул.
  - Странный ты охотник, - сказал он, - Задаешь правильные вопросы. Они вряд ли появятся.
  - Почему?
  - Это слишком сложно, но я попробую объяснить. Представь, что одно дерево растет слишком близко от других. Очень близко. Оно и другие деревья заслоняют свет друг другу. Дерево может выжить, если будет выше. Но по какой-то причине оно не может посылать ветви вверх. Ветви растут сами, куда хотят. Растут вширь, пытаясь ухватить хоть маленький кусочек света. Хоть ненадолго. Это дерево обречено. Тебе понятно?
  - Да, вполне, - собеседник понял, что король был не только плох, он еще ничего и не контролировал. Различные группы вельмож рвали королевство на части ради сиюминутной выгоды.
  - Тогда можешь продолжать свой путь, если хочешь, странный охотник. Счастливо, и передавай привет Арралу, когда увидишь его. Этот разговор тоже можешь передать. Но я бы тебе советовал вернуться в Камор сразу же и все ему рассказать.
  Михаил был готов спорить на что угодно, что истинным хозяином крепости был этот ишиб, потому что сотник передал ему практически весь их разговор. Возможно, даже дословно. Это выглядело как отчет. Еще он теперь был полностью уверен, что единственной причиной, по которой ишиб завел беседу с ним, было то, что тот хотел, чтобы посланец донес до Аррала весть, что помощи не будет.
  Иашт ушел, а Михаил остался сидеть, обдумывая, какую все-таки роль занимают ишибы в деле управления государством.
  Не придя к окончательному выводу, он потребовал отвести его в комнату, где будет спать. Она оказалась тесной каморкой, в которой, кроме небольшого топчана, располагались полстола и один стул. Впрочем, на первый взгляд, там все было чисто.
  Уже наступил вечер, а он здорово устал. Отпустил рабыню, запер дверь на хлипкую щеколду и прилег на топчан. Перед сном его посетили мысли о далеком доме. Казалось даже, что той, прежней жизни с белыми простынями, веселыми подружками и чувством свободы никогда не было, она ему либо приснилась, либо он просто создал ее в своем воображении. Щемящее чувство тоски на миг сжало его сердце, но тут же отпустило. Михаил был довольно равнодушный человек, как и многие в его мире, и не мог подолгу испытывать сильные эмоции.
  Закончив переживать, он перешел к практическим вещам, вспомнив всех людей, с которыми встречался сегодня. Они производили впечатление наивных и плохо образованных, за исключением ишиба. Михаил мысленно перебрал также их ти.
  Когда ишиб смотрит на человека, то видит не только то, как он выглядит, но и что из себя представляет его ти. Поэтому любой образ знакомого у каждого ишиба ассоциируется с двумя вещами: внешностью и ти. И то и другое, как правило, уникально.
  Незаметно для себя он задремал. Его сон никогда не был глубок на новом месте. Он обычно чутко реагировал на каждый шум, пусть даже очень небольшой. Поэтому сейчас молодой человек спал недолго. Его разбудила какая-то возня около топчана.
  Он открыл глаза, но ни зги не было видно в темноте. Однако же Михаил отчетливо чувствовал ти человека рядом с ним. В ней было что-то знакомое. Сосредоточившись, он узнал пьяницу из трактирного зала. Трактирщик либо нашел способ отомстить, либо обыск был обычной процедурой для всех новых постояльцев.
  Михаил схватил пьяницу за кисть одной рукой. После чего сразу же выпустил разряд. Раздался громкий крик. Постоялец не боялся, что пьяница расскажет кому-то о невиданном оружии. Если не знать, что из себя представляет электричество, то ощущения от близкого знакомства с ним невозможно описать или классифицировать. В свое время Аристотель искренне считал, что электрические скаты вырабатывают какой-то яд или эликсир.
  Пьянице сильно досталось, но он был жив, потому что основная часть тока прошла лишь через конечность. Он катался по полу, обнимая свою руку и подвывая. Кроме его стонов, в трактире не было слышно ни звука. Крик пьяницы никого не разбудил.
  Михаил не нуждался в свете, теперь он видел ти предметов на расстоянии двух метров. А если бы выпустил щуп, то мог бы изучать все на гораздо большем удалении.
  Он сел на топчане и пнул пьяницу в бок.
  - Заткнись.
  Твердая подошва ботинок не доставила тому приятных ощущений. Пьяница всхлипнул и замолк.
  - Тебя послал трактирщик? - спросил молодой человек. К своему удивлению, он был совершенно спокоен.
  - Нет, - пробормотали внизу.
  Михаил набросил подушку, набитую соломой, на голову пьяницы, а левой рукой схватился за согнутую ногу. Разряд. Кажется, он нашел еще одно применение электричеству в этом мире.
  Человек на полу завопил, но громкость была погашена подушкой.
  Когда тот слегка успокоился, Михаил вернул своебразный кляп на место.
  - Говори правду и больше не будет больно, - просто заметил он.
  - Трактирщик, это все трактирщик! - без задержек выложил пьяница.
  - Тебя как звать?
  - Марл. Я горшечник.
  - Ну что же, Марл-горшечник, тебя трактирщик посылает ко всем новым постояльцам или лишь ко мне?
  - К тебе. Я ему задолжал, не мог отказаться. А он обещал простить долг, если я узнаю, сколько у тебя денег.
  - Всего-то? - удивился постоялец, - Он не приказывал тебе меня обокрасть?
  - Нет, только найти и пощупать кошель. И быстро уйти. Ничего не брать.
  Ситуация была забавной. Видимо, трактирщик имел свой кодекс чести: он не обкрадывал постояльцев напрямую, а предпочитал выуживать деньги мошенническим путем.
  'Не все так просто в подлунном мире', - философски подумал Михаил.
  - Иди, - распорядился он, - Скажешь трактирщику, что ничего не нашел. Это значит, что денег немного.
  Пьяница попытался встать, но не смог: нога его не держала. Всхлипывая, он начал выползать из каморки. Михаил хотел было подлечить своего незванного гостя, то затем подумал, что тот до утра все равно оклемается. А от пьянства он бы все равно вылечить не смог.
  По словам Аррала, ишибы отлично справлялись со всеми физическими недугами, но совершенно были не способны воздействовать на психические функции других людей. Не могли они влиять и на свою психику. Лишь память была исключением, потому что механизм ее работы на уровне ти был понятен всем. Максимум, на что были способны ишибы - это создание ложной информации, идущей к органам чувств. Так работал амулет, обучающий языку. Но даже для того, чтобы этим амулетом воспользоваться, необходимо было несопротивление обучаемого, его неподвижность и спокойная обстановка. Поэтому никто не знал, как лечить сумасшествие и пагубные привычки. С другой стороны, никто не мог читать мысли и воздействовать на них. Всегда и во всем есть положительные и отрицательные стороны.
  
  Утро было туманным и слишком сырым. Михаил решил ничего не говорить трактирщику. Он съел свой завтрак, отдал обещанную монетку и двинулся к воротам. Немного поболтав со стражниками и выслушав дурацкие напутствия, которые должны были изображать шутки, он покинул крепость Зарр и побрел на север.
  Скрывшись из вида, развил свою обычную скорость. На этот раз ему бежать было тяжелее. По самой простой причине - дороги были уже не такие малолюдные. Молодому человеку приходилось обегать многочисленных крестьян, какие-то повозки, караваны, небольшой строй солдат. Пару раз он видел рабов, которых гнали на полевые работы. Пробежав еще немного, Михаил понял, что большая часть местных полей возделывается рабами, которых в этой области королевства было великое множество. А затем он увидел нечто, что вызвало глубочайшее возмущение. Около дороги стояло две телеги. Рядом с ними никого не было из сопровождающих, как не было и лошадей. Молодой человек решил не сворачивать на этот раз с дороги и проверить груз. Что жители Ранига могут бросить или оставить на время без присмотра вот так небрежно? Не боясь, что это будет украдено? Любопытство разбирало его. Но когда он приблизился достаточно, чтобы рассмотреть содержимое телег, то понял, что лучше бы не делал этого. Потому что они были наполнены сваленными в беспорядке трупами. Очевидно, трупами рабов, работавших вот тут, на полях.
  Михаилу стало нехорошо от этого зрелища. И не потому, что он никогда не видел трупов ранее. Видел, конечно. А потому, что он представил себе, что здесь находятся близкие люди его знакомых из Камора. Возможно, того же Ксарра. Совершенно ни в чем неповинные люди. Которые просто пали жертвой чудовищной системы, которая называется 'рабовладельчество'. Воспитанный в прогрессивном и относительно свободном мире, он не мог принять рабства. Оно ему совершенно не нравилось. Но молодой человек также понимал, что сделать ничего с этим не может. Пока не может. Поэтому он лишь сжал зубы и продолжил свой путь.
  
  Глава 16. Сцепра.
  Сначала надень корону, а потом убивай принцев. Обратный порядок нежелателен. (наследный принц Томола - мертвому заговорщику)
  
  Несмотря на многочисленные помехи на дороге, Михаил к вечеру все же подошел к городку Сцепра. Впервые в этом мире он увидел каменные крепостные стены, и они произвели на него впечатление. Стены состояли из огромных серых булыжников, взгроможденных друг на друга и чем-то скрепленных между собой. Высота постройки была около пяти метров. Через равные промежутки над стенами возвышались сторожевые башенки. Город выглядел бы очень грозно, если бы не многочисленные хижины и деревянные дома, расположенные около стен с наружной стороны. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что в случае осады эти внешние постройки будут разобраны и использованы для штурма. Михаил удивился такой нерациональности и, пройдя через наружный круг домов, подошел к воротам.
  Там его ожидал сюрприз - за вход в город взимались деньги. Встав в хвост небольшой очереди, он разузнал, что посещение города обойдется ему в два медяка. Медяк за то, что он - пеший, и медяк за то, что он крестьянин. Если бы он был благородным и без свиты, то не платил бы ничего за свое происхождение, но зато заплатил бы два медяка за свою лошадь. То есть пеший крестьянин приравнивался к конному дворянину. Такое сравнение слегка развеселило путешественника.
  На входе он протянул серебряную монету. У него было с собой еще девять таких же. Остальные мирно покоились в роще неподалеку. Из соображений безопасности Михаил решил их в город не брать.
  - Смотри-ка, серебро Томола, - хмыкнул стражник, одетый в такой же полудоспех, как и солдат в Зарре, - Ты откуда, парень?
  - Из Камора, - ответил тот, махнув рукой куда-то назад, - Нас захватили кочевники.
  - Да, не повезло, - протянул другой стражник, - Но все равно эти деньги мы поменяем так, словно это - местное серебро.
  Михаил уже знал, что местные серебряные монеты имели чуть меньший вес, чем монеты королевства Томол. За одну местную обычно давали двадцать два медяка, а за одну монету Томола - двадцать четыре.
  Однако он не собирался спорить, поэтому кивнул. Ему отсчитали двадцать медяков сдачи и молодой человек оказался в настоящем древнем городе.
  Узкие извилистые улочки многократно переплетались, должно быть, образуя невиданные узоры, если смотреть сверху. Дома в два-три этажа стояли впритык друг к другу, но некоторые богачи обладали настоящими виллами, скрытыми за высокими заборами. Конечно, впечатление портили мусор и помои, обильно присутствующие вокруг. Камор, да и Зарр были гораздо чище. Впрочем, Михаилу понравилось то, что все длинные улицы вели к одной и той же площади в центре города. Там он вскоре и оказался.
  Аррал рекомендовал ему обратиться в Сцепре к знакомому сапожнику. По словам старика, всего за монету он предоставит кров и еду. А еще за три-четыре монеты изготовит хорошую местную обувь, которой можно будет заменить привлекающие внимание ботинки.
  Сапожник должен был жить неподалеку от площади. По пути к нему Михаил с интересом разглядывал здания и вывески. В городе был суд и были казармы солдат, которые почему-то не делились на внутреннюю и внешнюю стражи, а частенько выполняли и функцию полицейских наравне с защитой города от нападений извне. На площади также располагалось градоуправление. Он изумился, когда обнаружил, что Управление рабами занимает дом, сравнимый по размерам с 'магистратом'. Также на площади был храм, в котором проводили службы, разумеется, жрецы-ишибы.
  Вообще же, религия в мире Горр развивалась очень интересным образом. На огромной территории каким-то образом возник один и тот же пантеон богов. Затем, по мере появления современных государств, этот пантеон преобразовывался, на первое место выходили одни боги, а другие отступали в тень. В какой-то момент возникла идея единобожия. И очень быстро в разных частях материка из одного и того же пантеона выделились совершенно разные 'единые' боги. Остальные выполняли функцию их подручных. Золотое время отсутствия религиозных войн подходило к концу.
  В королевстве Раниг единым богом был Оззен - прежде просто бог плодородия. Его церкви и принадлежал храм, который Михаил видел перед собой.
  Вспомнив наставления Аррала, молодой человек повернул от храма налево, прошел несколько домов и оказался перед очень узким строением, которое имело вывеску, отдаленно напоминающую то ли сапог, то ли очень высокий сандалий.
  Михаил постучал. Дверь приоткрылась, и он увидел очаровательную кареглазую девушку лет восемнадцати.
  - Добрый вечер, - церемонно поздоровался молодой человек, - Здесь ли живет сапожник Ломтер?
  - Здравствуй, - ответила девушка, - Господин пришел за заказом?
  - Нет, я прибыл от ишиба Аррала. Можно увидеть господина Ломтера?
  - Конечно, проходи.
  Михаил оказался в просторной комнате, которая, по-видимому, служила и мастерской и местом для приема посетителей. За столом-верстаком сидел пожилой человек с длинными седыми волосами, ниспадающими до плеч. Сапожник вопросительно взглянул на вошедшего. Молодой человек еще раз объяснил, кто он и откуда, закончив все просьбой переночевать и сменить обувь.
  Старик, не ответив на приветствие, все это время пристально смотрел на ботинки Михаила. Наконец, он поднял глаза:
  - Можно взглянуть?
  На полу в комнате было чисто, так что посетитель снял ботинки и передал их пожилому сапожнику. Тот долго рассматривал их и так и эдак, крутил в руках и даже попытался оторвать подошву.
  - Значит, ты - охотник? - переспросил сапожник, даже не пытаясь скрыть сарказм.
  - Охотник, - не моргнув глазом, подтвердил Михаил.
  - Да, старый Аррал нисколько не изменился. В прошлый раз он выдавал эльфа за выходца с побережья Кманта.
  Молодой человек изумился. О слове 'эльф' сообщил ему 'словарь', но он считал это понятие такой же сказкой, как и у себя дома. Ведь никто прежде о них не упоминал, а 'словарь' не содержал точных определений, только образы.
  - Конечно же, я помогу тебе. Ты можешь остаться, а новую обувь закончу завтра к обеду. Все будет стоить пять монет серебром.
  Михаил всегда предпочитал расплачиваться сразу - случай с трактирщиком был исключением. Он отсчитал и положил пять монеток на стол.
  - Здесь больше, - ответил сапожник, намекая на иной вес серебра.
  - Пустяки. Меня интересует качество обуви, ведь в ней мне придется еще долго ходить по этой стране.
  - Если ты хочешь есть, то Инкит накормит тебя, - Ломтер кивнул на девушку.
  - Благодарю.
  Пройдя в соседнюю комнату, которая, как и предыдущая, совмещала в себе разные функции, Михаил принялся за еду. Заодно он расспрашивал девушку о жизни в городе, о местных людях, а также о хозяине дома и его семье. В результате он узнал, что она - дочь старого сапожника. Была замужем за подмастерьем известного каменщика, но недолго: в результате несчастного случая осталась вдовой и была вынуждена вернуться к отцу.
  Девушка понравилась ему. Она была вежливой и веселой. Трудно было назвать ее чрезвычайно красивой, но правильные черты лица и молодость могли очаровать кого угодно. Но даже когда Михаил смотрел на милое личико Инкит, перед его глазами все равно часто возникал образ прекрасной незнакомки, встреченной им в лесу. Слишком часто.
  Еще было не очень поздно, солнце только начало садиться, и молодой человек уговорил Инкит показать ему центр города. Прогулка с девушкой вновь пробудила в нем далекие воспоминания. Он увлекся, и вместо того, чтобы расспрашивать свою спутницу, запасаясь нужной информацией, сам стал ей рассказывать о городах, в которых побывал. О домах, подпирающих небо, о скоростном транспорте, мелькающем как молния, о грохочущих вагонах, идущих и под землей и над ней.
  На вопрос Инкит, где же все эти города, он отвечал, что они находятся так далеко, что он вряд ли способен найти дорогу обратно к ним.
  - Наверное, там живут лишь великие ишибы, - сказала девушка.
  Михаил лишь печально улыбнулся.
  Потом, когда они уже практически вернулись домой, он вспомнил об эльфах. Но девушка не могла ему сказать многое. Из ее слов молодой человек лишь понял, что эльфы были отдельной человеческой расой, обладающей рядом интересных особенностей. Так, у подавляющего их большинства были способности ишибов, но очень узконаправленные. В основном, они могли эффективно изменять лишь ти растений. Если раньше эльфы контролировали большую территорию, то в ходе нескольких войн оказались вытесненными из нее. Их остатки сейчас проживали в лесах на северо-востоке.
  Они вернулись домой, и Михаил отправился спать в отдельную маленькую комнату, выделенную ему. По традиции этого дома, его спальня совмещала в себе и черты чулана.
  Ночью Инкит пришла к нему. Вечером она не давала никаких намеков в словах, но он подсознательно ожидал этого, помня о тех взглядах, которые она бросала на него при расставании. В мире Горр между людьми существовали гораздо более простые отношения, чем на Земле.
  Инкит, не говоря ни слова, скользнула под одеяло и прижалась к Михаилу всем телом. Он почувствовал волнение. У него уже давно не было девушки, поэтому его руки слегка дрожали, когда он ласкал ее через ночную рубашку. Потом рубашка полетела в сторону. У Инкит были удивительно упругие груди. Ему не приходилось видеть таких даже у самых красивых девушек, с которыми он спал раньше. Инкит слегка трепетала под его руками и поцелуями. В этот момент Михаил почти любил ее. Он целовал ее губы, лицо, шею. Девушка учащенно дышала и шептала что-то, что молодой человек никак не мог разобрать. Да он и не пытался.
  Михаил ощущал губами молодую кожу, пахнущую молоком и почему-то земляникой. Его руки ласкали девушку, и она отвечала ему с такой же страстью. Сердце учащенно билось, и он в этот момент был совершенно счастлив. Они провели вместе пару часов, и молодой человек потерял счет тому, сколько раз он овладевал прекрасным телом. В конце концов даже вновь приобретенные умения контролировать усталость оказались бессильны. Михаил уснул.
  Когда это случилось, Инкит тихо выбралась из-под одеяла и посмотрела на молодого человек долгим взглядом. Потом наклонилась к нему и слегка прикоснулась губами к щеке. А через несколько секунд дверь за ней тихонько закрылась.
  Несмотря на новое место, где он спал, сны были приятны. Ему поочередно снились то мир, котором он жил раньше, то Инкит, зовущая его куда-то, то черноволосая красавица, ускользающая от его объятий.
  
  Утром постель все еще хранила запах девушки. Настроение Михаила было приподнято. Ему даже начало казаться, что и в этом мире есть приятные вещи. Включая управление ти, разумеется. Он вышел из комнаты и застал сапожника за работой. Под стук его молотка с грустью подумал о том, что та вчерашняя прогулка, а потом и мимолетное ощущение счастья уже никогда не вернутся.
  - Доброе утро, - поздоровался Ломтер, - Будешь завтракать?
  - Доброе утро. Нет, наверное, не буду. Мне бы хотелось еще посмотреть город, поэтому позавтракаю в каком-нибудь трактире.
  Он принял такое решение еще вчера. Чтобы, во-первых, не особенно отягощать сапожника, а во-вторых, накопить больше информации обо всем. Трактирам в этом смысле Михаил доверял.
  Инкит не было дома - сапожник отослал ее с каким-то поручением. Но на этот раз молодой человек не стал бы брать девушку с собой. Ведь он собирался посетить как раз те районы, в которые они вчера не заглядывали.
  Выйдя из дома сапожника, Михаил быстро зашагал по узким улочкам. Особенное внимание он уделял одежде прохожих, а также внешнему виду встречающихся трактиров.
  Подходящее место обнаружилось в достаточном отдалении от центральной площади. Он признался себе, что если бы не был хорошо защищен от физических атак, никогда не стал бы добровольно посещать подобные заведения. Этот трактир выглядел в высшей степени подозрительно. Проще говоря, очень напоминал разбойничий притон.
  На вошедшего Михаила обратил внимание лишь некто, стоящий за стойкой. Он был одет весьма странно: кожаная куртка без рукавов на голом теле и большая мягкая шляпа с висящими полями. Лицо было разобрать невозможно.
  Молодой человек, убедившись, что его заметили, отправился к столику в углу. Сначала он хотел присмотреться, сам оставаясь в тени. Но очень быстро понял, что никто из посетителей не обращает на него никакого внимания. Через некоторое время рядом с ним возник мужчина в замусоленном переднике.
  - Что угодно господину?
  - Я бы хотел вина.
  - Покрепче? Послабее? - мужчина всем своим видом излучал желание угодить. Похоже, он ничуть не сомневался в том, что заказ не останется неоплаченным.
  - Понимаешь, - Михаил замялся и вопросительно посмотрел на собеседника, - Я как-то не привык пить в одиночестве.
  - Господин желает девушку? - уточнил мужчина.
  - Да нет, мне нужен кто-то, кто любит пить. Я плачу.
  На губах его собеседника наконец-то мелькнула понимающая и довольная улыбка.
  - Есть! Есть такой человек! - воскликнул он, неопределенно показывая в зал.
  Эта реплика что-то смутно напомнила Михаилу, но он не стал заострять на этом внимание:
  - Так пригласи его сюда. Здесь хорошее место. И подноси вино покрепче, пока не закончатся деньги.
  Молодой человек выложил на стол одну серебряную монету, и она мгновенно пропала.
  - Сию минуту, - мужчина исчез практически со скоростью монеты.
  Буквально через пару минут к его столику подошел человек, одетый еще более живописно, чем личность за стойкой. Он тоже был в шляпе, но ее поля каким-то чудом топорщились кверху. Его камзол когда-то, видимо, был роскошен, но сейчас вид несколько портили пара дырок размером с кулак, а также рукав, принадлежавший совершенно другому платью. Возможно, даже женскому.
  Подойдя, он без слов сурово посмотрел на потенциального собутыльника.
  - Присаживайся, - как можно радушней сказал тот.
  Человек грузно плюхнулся на противоположный стул. В этот же момент за его спиной возник мужчина в переднике с кувшином и с двумя кружками. Если бы Михаил не знал, что все происходит совершенно случайно, он бы мог подумать, что присутствует при отлично отрежиссированной и много раз сыгранной постановке.
  - Как поживаешь? - спросил он первое, что пришло ему в голову, наливая вино в обе кружки.
  Человек хмуро наблюдал за процессом.
  - Уже хорошо, - ответил он, когда полная кружка оказалась в его руке, - А сейчас будет еще лучше.
  И все содержимое полулитровой емкости мгновенно исчезло в его глотке.
  - Жажда - опасная вещь, - глубокомысленно заметил Михаил, отставляя свою нетронутую кружку в сторону и снова наливая собеседнику из кувшина.
  - Целители говорят наоборот, - буркнул тот, - Все врут мерзавцы.
  Содержимое второй кружки последовало вслед за содержимым первой. Его лицо подозрительно быстро стало терять осмысленное выражение.
  'Третья стадия алкоголизма, - отметил Михаил, - Сейчас вырубится'.
  В его планы это никак не входило. Он слегка подправил ти печени собутыльника. Хотя она находилась в ужасном состоянии, его действия хоть как-то могли помочь.
  Он не спешил наливать третью кружку, а сосед по столику, казалось, забыл о спиртном. Сначала медленно, а потом все более оживляясь, он стал поносить всех, кого только мог припомнить. Причем начал он с владельца трактира, в котором они находились.
  Вскоре выяснилось, что его зовут Торнак, и он происходит из одной невероятно знатной семьи, которую не может называть вслух, опасаясь бросить на нее тень. В существование семьи верилось слабо, но собеседник был весь внимание, буквально излучая доверие.
  Интриги врагов довели благородного Торнака до этого состояния (при этом тот сделал жест, указующий в первую очередь на дыры в камзоле), но 'он еще всем покажет'. Михаил немедленно с ним согласился и попросил перечислить хотя бы врагов.
  - Все, все они! - свирепо пробормотал Торнак, вставляя нецензурную брань, - Этот Миэльс и вся его шайка.
  Миэльсом звали короля Ранига.
  Собеседник пьяницы здорово подозревал, что за такие речи их обоих могли запросто посадить в какую-нибудь очередную яму, но интересы дела были превыше всего.
  Между тем, Торнак разразился длинной речью, из которой следовало, что Миэльс не только был глуп, как пробка, но и обладал всеми возможными пороками. А его окружение было точной копией короля.
  - Когда уже этот детоубийца сдохнет! - подытожил он.
  - Почему детоубийца? - тут же спросил молодой человек, автоматически реагируя лишь на последнюю фразу. Хотя с тем же успехом мог бы спросить и о чем-нибудь другом. Речь его собеседника пестрила разными эпитетами по отношению к королю.
  Торнак уставился на него туманным взглядом:
  - Так он же убил малолетнего наследника, чтобы подсунуть трон под свой зад!
  Это было очень интересно.
  - Родственника? - уточнил Михаил.
  - Племянника, - сплюнул Торнак, - Ему года два было.
  - Ты прости, я не местный, - сказал молодой человек, - Когда же это случилось?
  - Да вот уже двадцать пять лет как царствует эта сволочь, - собеседник начал покачиваться.
  - Как же звали его?
  - Его и сейчас Миэльсом зовут, негодяя.
  - Да нет, ребенка как звали?
  - Нерманом, как и деда...
  Торнак уронил голову на стол и захрапел. Больше от него было ничего не добиться.
  Михаил поднялся из-за стола и хотел отправиться к выходу. Рядом с ним тут же возник мужчина в переднике и поинтересовался, не желает ли господин взять с собой недопитое вино, которого оставалось еще три кувшина. Оценив ранее его вкусовые качества, он с ужасом отказался. За что немедленно был зачислен мужчиной в разряд самых лучших клиентов, судя по очередной улыбке.
  Около выхода из трактира стояли три непонятных личности и кого-то ждали. Судя по оживлению, которым они отметили появление Михаила, возможно, ждали его. Они были одеты тоже живописно. В основном благодаря разноцветным заплатам на куртках и штанах.
  - Эй, богач! - крикнул один из них, - Пойди-ка сюда!
  Трудно было сказать, сообщил ли кто-то этим мужикам о щедрости Михаила, или они каким-то образом заметили все сами.
  Молодой человек не имел ни малейшего желания вступать с ними в беседы или задерживаться. Эти люди его не интересовали. По большому счету, он даже не воспринимал их как помеху. Поэтому спокойно, не обращая ни на что внимания, последовал дальше. Подчеркнутое неуважение разозлило троицу. Наверное, им не нравилось, что кто-то смеет обращаться с ними, как с пустым местом. Они быстро отправились на перехват своей жертвы. Рядом с трактиром никого не было, а если бы и был кто-то, то, возможно, вряд ли вмешался.
  Михаил даже не ускорил шаг. Он был уже уверен в себе. В себе, в своим амулете и в своих способностях ишиба. Хотя, конечно, последовавший наглой атаки не ожидал.
  Один из троицы выхватил нож и ударил молодого человека в спину. Нож не принес тому никакого вреда - замедляющее поле амулета сработало. Но мужик оказался настойчивым - он схватил за плечо одной рукой, а другой продолжать попытки просверлить того ножом. Конечно же, молодой человек в достаточной мере управлял своим ти, чтобы избегать одиночных медленных атак чем-то острым. В целом, он боялся лишь двух вещей: массивного оружия и атак с помощью ти. Но происходящее все равно ему не понравилось. Ударом руки он отбросил мужика с ножом, задействовав весь свой потенциал приращенной силы. Быстро повернувшись, Михаил схватил второго на плечо и поразил его разрядом. Третьего ударил ногой в бедро. Молодой человек раньше никогда не занимался восточными единоборствами, о чем теперь часто жалел. Сочетание физической силы и умений резко повысили бы его шансы на выживание в этом мире. Но для противника перед ним хватило и просто очень сильного удара. Он упал. Михаил бросил быстрый взгляд на поле боя. Первый противник находился метрах в трех, все еще пытаясь подняться, второй лежал неподвижно и был то ли мертв, то ли без сознания, третий кричал, видимо, испытывая проблемы со сломанной ногой. Путешественник направился к дому сапожника, быстро выбросив разбойников из головы. Возможно, в прежние времена он бы постарался оказать им помощь, но месяцы, проведенные в этом мире, изменили его. Практичность и рациональность увеличились еще больше, он не видел никаких выгод ни для себя ни для своих знакомых в том, чтобы помочь трем негодяям. Даже наоборот, полагал, что если восстановить их здоровье, но от их действий в будущем могут пострадать другие люди.
  Поэтому по пути к дому сапожника он раздумывал не над произошедшей дракой, а над услышанным от Торнака. Конечно же, заранее Михаил не мог догадаться, что узнает в трактире. Но он решил рискнуть и приобрести новый опыт общения. Ему частично повезло -услышал интересный рассказ. С подобными сюжетами он был знаком из истории. Умирает младенец-наследник. Его могли действительно убить, а мог умереть и сам. Но слухи об убийстве ходят. Во всем винят, естественно, второго наследника - дядю. Тем более, что как правитель он плох. Обычное дело.
  Именно после этих размышлений Михаил впервые начал ощущать, что наконец проникается духом мира, в который он попал. Начинает его понимать.
  
  Время до обеда прошло быстро, и ему торжественно и в срок вручили новую обувь. Больше всего обнова напоминала короткие сапоги, которые, впрочем, были выше его прежних ботинок. Убедившись, что сапоги подходят по размеру, Михаил остался ими доволен.
  Пришло время прощаться с гостеприимной семьей. Прощание не нравилось ему, потому что он видел глаза девушки. Она явно не хотела, чтобы он уезжал.
  Подойдя к нему, Инкит произнесла:
  - Ты не вернешься.
  Вера в сказанное удивила его, но он ответил:
  - Вернусь.
  Подумал и добавил:
  - Если буду жив.
  - Возвращаются к благородным, - грустно улыбнулась девушка, - А я - дочь сапожника.
  - Если очень хочешь быть дворянкой, ты будешь ей, - заметил он.
  Михаил не был связан условностями. Всю свою жизнь он убеждался в том, что достичь можно многого, если целенаправленно работать над этим. Но у девушки, видимо, был иной опыт. Инкит промолчала. Она даже не сделала попытки обнять его на прощание. Хотя, возможно, просто стеснялась своего отца. Но глаза ее были печальны.
  Он покидал город тоже с чувством горечи. Конечно, мог бы и остаться, но это бы нарушило все его планы. Он хотел быть лучшим, хотел безопасности. К тому же, хотя девушка ему и нравилась, он ее не любил и вряд ли полюбил бы, как ему казалось. Возможно, это и была главная причина.
  Сцепра осталась за спиной и он перешел на свой обычный бег. Впереди была столица.
  
  Глава 17. Ворота Парма.
  Когда ты побеждаешь противника, который сильнее тебя, это лишь значит, что подход к оценке силы несовершенен (наемник Танер, бывший офицер империи Фегрид).
  
  Белокаменный Парм производил впечатление. Зубцы в человеческий рост на белых крепостных стенах, изящные башни и шпили дворцов придавали ему величественный вид. Ворота были огромны и украшены мраморными фигурами. Впрочем, это не единственное, что поразило Михаила в воротах. Другим поводом для удивления явилось то, что они были закрыты.
  Как выяснилось, в связи с появлением неподалеку конных отрядов противника, принадлежащих королевствам Томола и Кманта, ворота Парма открывались в строго определенное время: с полудня до четырех часов вечера. Молодой человек к этому времени опоздал. Впрочем, он был не одинок. Вдоль ворот и стены шаталось немалое количество припозднившихся путников. Были даже дворяне. Очевидно, что король твердо решил по вечерам не пускать в город вообще никого.
  Михаилу не очень хотелось ночевать на улице. Он собирался расспросить людей насчет ближайших населенных пунктов и последовать туда, пользуясь своей чудесной скоростью.
  Подойдя к унылому торговцу овощами (его повозка было доверху заполнена ими), который переминался с ноги на ногу около ворот, молодой человек поинтересовался, где здесь можно остановиться на ночлег. Печально оглядев спрашивающего, торговец ответил, что его величество не любит, чтобы столицу окружали бедные деревни. Поэтому ближайший населенный пункт с трактиром находится в часе езды верхом. Так что, к поздней ночи молодой человек доберется туда на своих двоих. Тот имел иное мнение на этот счет, и узнав направление, отправился, не мешкая.
  Путь в деревню Мялик, так называлось ближайшее селение, лежал вдоль леса. Погода стояла отличная, а он уже слегка привык к своим пробежкам. Поэтому наслаждался запахом трав, равномерным бегом и своей скоростью. Деревья быстро мелькали одно за другим, дорога была почти пустой, и молодой человек несся на предельной скорости, почти не отклоняясь от своего маршрута.
  Но, пробежав примерно половину пути, был вынужден замедлиться. Ему послышались какие-то звуки за поворотом. Молодому человеку совсем не хотелось неожиданно врезаться в препятствие. Особенно, если это препятствие состоит из ишибов. Поэтому он сбросил скорость и, осторожно, под покровом невидимости, выглянул из-за дерева, у которого дорога резко брала вправо.
  Увиденное не обрадовало его. Пятеро солдат в странной форме, не имеющей ничего общего с формой солдат Ранига, пытались обойти полукругом двоих путников. И у тех и у других были кони, но все спешились. Видимо, путники хотели скрыться в лесу, бросив коней, но немного не успели. Что самое главное - среди пятерых солдат был ишиб.
  Как обычно это бывает, Михаил мог принять одно из двух принципиальных решений: либо оставить все, как есть, либо вмешаться. Он прятался, видимо, в безопасном месте: примерно в тридцати метрах от намечающейся схватки. Ишиб либо не заметил его, либо не мог заметить по причине не столь большого радиуса 'видения' ти. Но, может быть, даже сейчас он был в опасности, находясь на границе восприятия ишиба?
  Два путника с обнаженными мечами прислонились к большому дереву. На них были легкие пластинчатые доспехи без щитов. Четыре солдата имели более тяжелую броню, а ишиб ограничивался обычным халатом, что, в принципе, говорило о том, что он способен защитить себя и без доспехов.
  - Сдавайтесь, - сказал он и интонацией и небрежным жестом показывая, что у двух путников нет ни единого шанса.
  Возможно, они думали точно так же, но самый молодой из них гордо ответил:
  - Никто и никогда из рода Ферен не сдавался врагу!
  Как узнал Михаил позже, это было абсолютной правдой. Древний род ни разу не испытывал позора пленения, что являлось поводом для гордости всех его членов. Углубляясь в историю, можно было установить, что этот странный обычай начался с того, что у первых славных представителей рода Ференов просто не было денег для выкупа. Поэтому сдаваться в плен не имело смысла. Потом же обычай укрепился, первоначальные причины забылись, как это часто бывает, зато им на смену пришли романтические понятия чести и гордости.
  - Тогда вы умрете, - подытожил ишиб.
  И тут путешественник бросился вперед. Да-да, он догадывался в этот момент, что, возможно, совершает ошибку. Но такой поступок объяснялся двумя причинами. Во-первых, с его точки зрения, у него были большие шансы победить в схватке с ишибом в случае неожиданного нападения. А убийство ишиба - это убийство ишиба. Очень полезный опыт для всей его дальнейшей жизни в мире Горр. Во-вторых, ему нужны были знакомые или даже друзья среди высшего сословия. Очень нужны. А как лучше всего приобретать друзей? Конечно, оказав им услугу. Неизвестно, предоставился бы ему еще раз подобный случай убить одним ударом двух зайцев, поэтому решил рискнуть.
  Итак, он, прикрываясь невидимостью, на огромной скорости понесся к ишибу. Конечно же, тот заметил Михаила. Не мог не заметить. И, конечно же, он усилил свою защиту, наблюдая нечто непонятное, несущееся к нему на полной скорости. Он сделал все правильно. Вот только с атакой не успел. А может быть, понадеялся на свое защитное поле, стремясь понять, с чем же он имеет дело. Многие ишибы были любопытны в силу своих занятий.
  Так или иначе, но любопытство сгубило не только кошку из поговорки, но и данного конкретного ишиба. Михаил подлетел к нему и схватил одной рукой за шею, а второй - за плечо, как когда-то схватил кочевника. При этом он восхитился защитными способностями ти своего противника. Оно оберегало от всего: он ударов, от сверхбыстрых стрел, он мечей, от боевых молотов, от огня, возможно, даже от яда. Но вот от электричества это прекрасное защитное поле не предохраняло никак. Он выпустил разряд, а потом еще один. Ишиб дважды дернулся и обмяк. Защитные свойства его ти исчезли, а само ти потускнело.
  Тем временем, другие участники схватки торопливо стали предпринимать действия, направленные на изменение ситуации. Четыре солдата, увидев расплывчатое пятно на фоне красивого вечернего неба, не проявили склонности к поэтическим аллегориям. Да это и было понятно: пятно ведь только что угробило их предводителя. Они разделились на две равные группы, одна из которых атаковала двух путешественников, которые тоже были удивлены бесславным концом ишиба.
  Вторая группа напала на странное пятно. Точнее, попыталась напасть.
  К этому времени Михаил уже вполне освоился и со своей новой силой, и со своей новой реакцией. На открытом пространстве обычному человеку было бы крайне трудно не только поймать его, но даже случайно прикоснуться. Он лавировал, маневрировал и уворачивался чрезвычайно умело. Вскоре поймал себя на мысли, что мог бы стать баскетбольной звездой.
  Сначала слегка отбежал назад, освобождая себе поле для маневра. Двое солдат двинулись за ним. Они пытались атаковать его, но били мечами лишь воздух - Михаил не хотел очутиться на земле. При этом не только активно уворачивался, но и предпринимал попытки либо зайти к врагам со спины, либо схватить их за любую часть тела. Солдаты были не новичками, поэтому прошло много секунд, прежде чем ему удалось дотронуться до левой руки одного из них. Солдат завопил и попытался рефлекторно отдернуть руку. Он ненадолго вышел из строя, что и предрешило исход поединка. Если у них вдвоем против Михаила и были какие-то шансы, то у одинокого обычного бойца шансов не было никаких. Пара касаний и разрядов довершили дело.
  Когда же Михаил остановился, то с легким удивлением отметил, что другой группы врагов уже нет. Двое путников, которых он спасал, стоят неподалеку, наблюдая за схваткой, но не опуская мечи. Видимо, они были отменными фехтовальщиками. путешественник даже пожалел, что поторопился с расправой. Он мог бы просто заманить вторую группу подальше, а потом выпустить ее на этих великолепных мечников. Тогда ему бы не пришлось самому убивать солдат. Как всякий представитель современного мира Земли, Михаил был практичен в своей гуманности. Что проявлялось, во-первых, в умении перекладывать работу на других, а во-вторых, в сохранение иллюзии 'чистоты и невинности'.
  Подумав об упущенных возможностях и вздохнув, он сбросил невидимость. Двое путников также испустили громкий вздох облегчения и слегка расслабились. Однако убирать мечи в ножны они не спешили.
  - Хорошая погода, не правда ли? - сказал Михаил, - Хотя я думаю, что под утро похолодает.
  После легкого недоумения оба путника рассмеялись.
  - Меня зовут Маэт Ферен, наследный уру, - представился тот, что помоложе, - А это - мой наставник и телохранитель Торк.
  Когда Михаил сделал вывод, что защищает двух дворян, он ошибся. Он сражался за одного дворянина и одного наемника.
  - Обычно я представляюсь как Ксант. Охотник, - признался он.
  Маэт посмотрел на его одежду, затем перевел взгляд на трупы и спросил:
  - Охотник на кого? На ишибов?
  Теперь уже Михаил рассмеялся.
  - Нет, это - первый ишиб, убитый мной.
  - Как может неишиб убить ишиба, готового к схватке? - спросил Маэт.
  - Ты видишь ти, поэтому понял, что я - не ишиб, - догадался собеседник.
  Маэт Ферен кивнул.
  Видение ти часто встречалось без способностей к его управлению. Так что в мире Горр этот феномен никого не удивлял. Человек, видящий ти, не мог использовать щуп. Но зато иногда радиус его 'видения' достигал значительного расстояния.
  - Так вот, это не так. Я - ишиб, - сказал псевдоохотник.
  - Понятно, - одновременно ответили Маэт и Торк. Хотя на самом деле они были далеки от этого прекрасного и спокойного ощущения.
  - Я вам потом все объясню, - пообещал их новый знакомый.
  Он действительно собирался им все рассказать. Или почти все. Но не раньше, чем узнает получше обоих. Размеры его подозрительности во много раз превышали размеры его доверия.
  Маэт Ферен был еще очень молод. По сути, он только что вышел из отроческого возраста. Ему было лет девятнадцать-двадцать на вид. Он имел среднее телосложение, высокий рост и очень странное лицо. Оно было странно тем, что губы Маэта были слишком уж широкими, что в сочетании с узкими юношескими усиками производило весьма необычное впечатление.
  Торк же обладал воистину мощной фигурой. Он казался настоящим богатырем. Его обветренное лицо просто излучало жизненный опыт. Если бы Михаил был режиссером, то не колеблясь предложил бы наемнику сыграть роль какого-нибудь морского волка или сержанта с многолетним военным стажем. Торк безукоризненно подходил для всех мужественных ролей.
  
  Когда они представились, выяснилось, что им предстоит решить два вопроса. Во-первых, что делать с лошадьми, а во-вторых, как поступить с трупами.
  Ферен сказал, что лошадей нужно забрать и поделить. А трупы бросить.
  Торк заметил, что лошадей и доспехи нужно забрать и поделить.
  Михаил предложил поделить все, что можно, а трупы спрятать.
  Ферен заявил, что его чести дворянина претит обыскивать трупы. Михаил в ответ на это сообщил, что его чести претит не только обыскивать трупы, но и говорить о них. Однако трупы могут содержать важные послания, которые прольют свет на состояние дел во вражеском лагере.
  После пары минут препирательств Ферен согласился с доводами Михаила, но, как ни странно, трупы пришлось обыскивать Торку.
  Никаких вражеских посланий не нашлось. Но зато нашлись восемь золотых и шестьдесят четыре серебряных монет.
  Михаил отказался от немедленного дележа, сказав, что не возражает, чтобы Торк хранил общие деньги. Он отказался неспроста. В настоящий момент деньги были ему безразличны. Но молодому человеку нужен был предлог, чтобы подольше оставаться рядом с новыми приятелями. Мало ли что они могли ему рассказать. Впрочем, ни один из двух путников совсем не возражал против его общества. Так что, возможно, некоторая часть его действий объяснялась просто непреодолимой тягой к интригам.
  Как выяснилось, Ферен и Торк тоже опоздали к закрытию ворот, но пришли немного раньше, чем Михаил. Они неспешно направлялись в Мялик, когда на них напал отряд разведчиков.
  Молодой человек узнал, что в последнее время появилось множество подобных отрядов. Враги чувствовали себя в Раниге как дома. И все потому, что король не только не хотел давать генеральное сражение, но также не хотел подписывать капитуляцию, по которой Раниг терял два крупных города и часть северо-западных и северо-восточных земель.
  Когда Торк, ворча, закончил обыск трупов, и взвалил на захваченных лошадей доспехи и оружие, Маэт произнес:
  - Ну вот, теперь время все же двигаться в Мялик. Там переночуем. Ты какую лошадь выберешь для себя, Ксант?
  Михаил замешкался. Он уже видел, куда идет дело. Верховая езда совсем не отвечала его намерениям. Молодой человек просто ни разу в жизни не ездил на лошади, поэтому очень боялся показать свое неумение новым приятелям.
   - Пожалуй, я обойдусь без лошади, - ответил он.
  - Почему это? - удивился Маэт, - Ты не собираешься в Мялик?
  - Собираюсь. Но не верхом. В силу некоторых... обстоятельств, в данную минуту верховая езда мне противопоказана.
  Это заявление было встречено с удивлением. Ни Торк ни Маэт не могли даже предположить, какие обстоятельства могут препятствовать верховой езде. Они просто умирали от любопытства, но дальше расспрашивать не решились. К загадкам нового приятеля был добавлен еще один существенный штрих.
  - Как-то невежливо получится, если ты пойдешь пешком, а мы поедем верхом, - неуверенно сказал Маэт.
  - Правда, - подвердил Торк.
  - Будет лучше, если мы тоже пойдем с тобой пешком, - решил молодой Ферен.
  Это было на руку Михаилу. Беседа по пути могла бы ему помочь лучше узнать спутников.
  Путь занял много времени. Они говорили о разных вещах, но от вопросов по поводу его личности, он ловко уклонялся. Хотя сам не стеснялся расспрашивать обо всем.
  - Почему же началась эта война? - поинтересовался он, когда примерно половина пути уже была пройдена.
  - Наш король смертельно оскорбил Раста - короля Кманта при личной встрече и свидетелях. Что он сделал точно - неизвестно, но ходят слухи, что это было нечто ужасное, - ответил Ферен, - А король Томола Гношт всегда имел в виду наши территории. Его величество извиняться не захотел, переговорщиков прислал бездарных, вот и началось.... По сути, Гношт хотел бы получить все территории, а Раст - голову короля, но империя Фегрид никогда не допустит их значительного усиления. Поэтому они хотят всего лишь оттяпать пару городов.
  - Почему же король не даст генеральное сражение? Уверен, что проиграет?
  - У него сейчас нет солдат, - сказал Маэт, - Да и никогда не было. Когда он воцарился, все силы перешли в руки четырех родов, которые до сих пор не могут выяснить, кто главнее.
  - И что, это всех устраивает?
  - Какое там! - рассмеялся Ферен, - Остальные дворяне хотят сильной власти, а не этого безобразия. Но что мы можем сделать? Король-то у нас такой, какой есть.
  Михаил узнал очень любопытные вещи. Если раньше он колебался, думая о том, стоит ли ему каким-то образом пробраться поближе к королю, то сейчас он утвердился во мнении, что это просто необходимо. Ситуация могла быть совершенно иной, чем кажется с чужих слов.
  - Вы очень хорошо владеете мечами, - сказал он, - Думаю, что не каждый воин мог бы столь быстро вывести из строя противника.
  Маэт и Торк улыбнулись. Похвала странного спутника была им приятна.
  - Вот Торк действительно хорошо владеет мечом, - сказал молодой Ферен, - А я еще недостаточно хорошо. Проигрываю ему восемь схваток из десяти. Плохой результат.
  - Ты совершенствуешься на глазах, - заметил наемник, - Один из лучших моих учеников. Очень быстро учишься.
  - Сколько же у тебя было учеников? - поинтересовался Михаил.
  - Семеро, - ответил Торк, - Трое из них уже мертвы, а судьба остальных мне неизвестна.
  - Как же ты стал учителем Маэта?
  - Мой отец нанял Торка после того, как Торк вынес его, раненого, с поля боя, - ответил вместо наемника Маэт, - Отец - человек чести, он не мог достойно оплатить этот поступок, но фактически предложил Торку место в нашей семье. Если бы отец имел право возводить в дворянское достоинство, то мой учитель давно уже был бы дворянином.
  Новый знакомый стал расспрашивать подробно об этом случае. Ему не только было интересно узнать как можно больше, ему было важно привязать к себе двух спутников, чтобы провести дальнейший путь в их обществе. Поэтому он был вежлив, внимателен и нескуп на похвалу. Ему был известен главный и нехитрый принцип общения - если хочешь понравиться собеседнику, то старайся говорить о нем как можно больше.
  Когда они достигли Мялик, был уже глубокий вечер. За время пути спутники стали почти что близкими друзьями благодаря дипломатическим талантам Михаила. Так как их финансовое положение значительно улучшилось, они выбрали самый дорогой постоялый двор, на конюшне которого разместили всех лошадей.
  Поговорив еще немного, приятели разошлись по комнатам спать. В Мялике был приличный гарнизон, поэтому нападений мелких отрядов можно было не опасаться. Ночь прошла спокойно. Но не для всех. Глубокой ночью конюха постоялого двора разбудила мрачная фигура. Фигура дала ему денег и приказала вывести из стойла одну из лошадей приезжих. Конюх удивился, но подчинился. Фигура вывела лошадь за пределы деревни, а потом, через пару часов, вернула ее обратно. При этом фигура выглядела еще мрачней. Это был Михаил. Ночью он учился ездить на лошади.
  
  На следующий день трое приятелей встретились перед воротами Парма почти ровно в полдень. Они прибыли к воротам не вместе, потому что Михаил сказал своим спутникам, что у него неотложные дела в деревне. Пусть они едут сами и берут с собой всех лошадей, а он их нагонит. Пешком. Уже не проявив особого удивления, Ферен и Торн согласились. Возможно, если бы они двигались всю дорогу галопом, Михаил и не смог бы их догнать. Но они, не желая лишний раз нагружать лошадей, которые будут выставлены на продажу, шли лишь быстрым шагом. И когда путники подъехали к Парму, молодой человек стоял уже там, скучая около ворот.
  - Вот это да! - воскликнул Маэт, завидев своего нового приятеля, - Мы двигались не очень медленно и полагали, что нам придется тебя ждать. А вышло наоборот.
  - Я передвигаюсь достаточно быстро, если хочу этого, - туманно ответил тот.
  - У тебя есть в Парме знакомые или родственники? - поинтересовался Ферен-младший, - Где вообще ты собираешься остановиться?
  - Никого нет, - произнес молодой человек, - Собирался остановиться в каком-нибудь трактире. Какой ты посоветуешь?
  - В трактире?! - возмутился Маэт, его широкие и толстые губы даже задрожали, - Человек, который спас мне жизнь, собирается остановиться в трактире! Какой позор! Что скажет мой отец? Он ведь убьет меня! Прошу тебя, остановись в моем доме! Располагай им как своим!
  Михаил принял бы это предложение, даже если бы оно не было произнесено с таким пылом.
  - Конечно, Маэт. Благодарю за предложение.
  В воротах с посетителей денег не брали, но скрупулезно расспрашивали о том, кто они и откуда. Михаилу даже пришлось предъявить прошение, которое он уже ранее показывал своим новым друзьям.
  Улицы Пармы были похожи на улицы Сцепры. Правда, с более широкими дорогами и многочисленными площадями. В Парме проживало около трехсот тысяч человек. По меркам мира Горр, это был большой город.
  Центр Пармы, видимо, строили по какому-то плану, потому что там наблюдалась строгая симметрия улиц и кварталов в виде квадратов. Вдали же от центра улицы и улочки имели весьма хаотический ход, как и в Сцепре.
  Фамильный дом Ференов, прямо скажем, был неказист. Старинная двухэтажная постройка настолько нуждалась в ремонте, что можно было усомниться, что она видала и лучшие времена. Этот дом был подарен королем одному из предков Ферена. Точнее, его родственникам, потому что причиной подарка явилось то, что предок как раз и не сдался врагам живым вместе с вверенной ему небольшой армией. Возможно, не все Ферены были хорошими полководцами, но умирали они охотно, предпочитая захватывать с собой как врагов, так и свои же войска. Ферены в силу этой своей особенности были бы очень удобны для многих правителей, если бы не один недостаток. Он заключался в том, что умение умирать у Ференов было одноразовым.
  Кроме этого дома, у отца Маэта было еще небольшое поместье, которое позволяло худо-бедно существовать, экономя даже на еде. Потому что скудных денег хватало лишь на обучение детей военному ремеслу и закупку оружия.
  Поэтому отец Маэта, уру Ферен, очень обрадовался добыче, захваченной сыном. Настолько, что быстро оставил попытки выяснить, кто же такой Михаил. Надо сказать, что молодой человек представился деревенским охотником, сын старшего Ферена назвал того ишибом, а его наставник Торк сообщил, что, возможно, Михаил еще и военный. На Торка скорость передвижений Михаила в бою произвела немалое впечатление.
  Немного поговорив с новым приятелем сына, Ферен-старший сразу же пожалел, что это сделал. Он хорошо разбирался в людях, поэтому немедленно отметил правильную постановку фраз своего собеседника, убеждающий голос, логические подтверждения сказанному, искреннее и открытое лицо. Михаилу он не поверил ни на грош.
  Ронел, как звали старшего Ферена, был очень незаурядной личностью. Он родился в семье, уже имевшей трех мальчиков. В силу финансовых проблем его отдали на обучение в один из монастырей Оззена, где ишибы приложили все свои силы, чтобы обучить малыша грамоте и привить веру. Если им удалось первое, то совершенно не удалось второе. Малыш был наблюдателен, поэтому долго не мог понять, почему, например, монахи, днем говорящие о воздержании от еды и вина, ночью тайно посещают трактирщика в соседней деревне. Да еще после трактирщика и тех женщин, которые почему-то не пользовались всеобщим уважением. Когда Ронел подрос, то обнаружил у себя странную способность: полную устойчивость ко всякого рода лицемерию. К сожалению, эта способность не проявлялась постоянно, а требовала от Ронела определенного сосредоточения. При желании или необходимости он 'вводил' себя в состояние, в котором мог распознавать ложь. Другим ограничением являлось то, что он должен был не только слышать, но и видеть собеседника. Но, помимо того, что это состояние было неприятно ему само по себе, при выслушивании лжи Ферен глубоко страдал. Она причиняла ему почти физические мучения. В связи с этим он старался не злоупотреблять данной способностью, а использовать ее лишь в самых крайних случаях.
  Именно поэтому, вместо того, чтобы вдаваться в подробности происхождения Михаила, он отправился осматривать захваченных лошадей и доспехи. В любом случае, он был очень благодарен молодому человеку за то, что тот не позволил его старшему сыну умереть раньше времени. То есть, умереть раньше, чем тот, в свою очередь, оставит после себя хотя бы парочку сыновей.
  Внешне Ронел был похож на Маэта. Точнее, сын был похож на него. Возможно, широкий рот являлся фамильной чертой Ференов. Также Ронел был немного худощав, что впрочем, не позволяло усомниться в его отличной физической форме. Для этого достаточно было взглянуть, как он двигается. Во всех его движениях угадывался опытный и тренированный воин. Кроме этого, обращали на себя внимание его пышные усы, слегка загнутые кверху.
  
  В связи с последними событиями, планы Михаила претерпели некоторые изменения. Сначала он просто хотел накопить в Парме некоторую информацию, поговорить со знающими людьми и ишибами. Теперь же к этому пункту добавился еще один. Он страстно желал научиться ездить на лошади, а также немного фехтовать и приобрести какие-никакие навыки рукопашного боя. Ведь оставаться в крестьянском сословии долго не собирался, а дворяне обязаны были обладать всеми перечисленными умениями.
  Поэтому Михаил твердо решил снова вступить на путь обучения.
  
  Глава 18. Вводящий в заблуждение.
  Будь достаточно счастлив, чтобы куда-то попасть, и достаточно несчастлив, чтобы оттуда выйти (великий ишиб Йонер).
  
  В Парме было много разных интересных для Михаила вещей. Например, там процветали школы ишибов, стоял королевский дворец, располагались манежи для верховой езды и фехтовальные залы. Молодой человек оказался перед выбором: чем заняться прежде всего.
  Чтобы ответить на этот вопрос, он начал рассуждать. Во-первых, ему хотелось бы взглянуть на короля и, по-возможности, пообщаться с ним. Пропуск к королю в виде прошения у него был. Но для этого нужно оставаться крестьянином. Во-вторых, ему хотелось поговорить с ишибами и овладеть достойными дворянина навыками. Для этого нужно было стать благородным, ведь с крестьянином никто не будет иметь дела.
  Поэтому порядок действий сформировался сам собой: сначала он выдает себя за простолюдина, а потом - за дворянина. По возможности, конечно.
  Вечером, в день прибытия, семья Ференов и гость собрались за ужином. На этот раз еда не была скудна. Деньги, полученные вчера в качестве трофеев, сразу же пошли в дело.
  После обмена ничего не значащими фразами, Ронел перешел к самому главному, на его взгляд вопросу.
  - Конечно, я понимаю, что ты, господин ишиб-охотник, по какой-то причине должен оберегать свои тайны, но нельзя ли хотя бы делать это в другой одежде? Более достойной ишиба и дворянина?
  Старший Ферен автоматически занес Михаила в ранг дворянства по двум причинам. Во-первых, ишиб высокого уровня не мог не быть дворянином, - специальная коллегия следила за этим и подавала королю прошения о переводе могущественного ишиба в дворянское достоинство, если тот рождался в семье простолюдинов. Это был очень разумный ход, потому что восстания ишибов никакая страна в мире Горр не пережила бы. А ишиб, способный отлично скрывать свой аб, по общепринятым представлениям, не мог не быть могущественным ишибом. Во-вторых, только безумный дворянин мог ввязаться в схватку, которая не только его не касалась, но и в которой перевес был на стороне противника. Потому что крестьянину или рабу даже такая мысль не могла бы придти в голову, а наемник не захотел бы рисковать из соображений о доблести, славе или из-за угрызений совести.
  - К сожалению, пока что я не могу одеть более приличную одежду, - ответил Михаил, - Завтра собираюсь к королю.
  Воцарилось недоуменное молчание.
  Ферен-старший пока что не знал о прошении, а те, кто знал, сначала не увязали его со словами их нового друга.
  - Понесу к нему прошение от деревни Камор, - объяснил молодой человек, когда молчание начало плавно переходить в небольшую растерянность от столь неожиданной логики.
  Когда Ронел вник в суть дела и, узнав о том, что деревня расположена на территории, захваченной кочевниками, ответил:
  - Король войска не даст, у него нет солдат.
  - Я знаю, - сказал Михаил и, чтобы не провоцировать следующего приступа молчания, добавил, - Мне хотелось бы лишь взглянуть на короля и его окружение своими глазами.
  Ферен-старший хмыкнул.
  - Можно, конечно, найти для этого не столь экзотический способ, но, может быть, прошение сработает быстрее всего, - заметил он.
  Впрочем, путешественника очень интересовало, как это - у короля и нет солдат. Он спросил об этом, и Ронел с удовольствием просветил его. Все было очень просто: нет денег - нет армии. Налоги с крупных провинций собирались не центральной казной, а четырьмя власть придержащими дворянскими родами. Поэтому король Миэльс мог позволить себе лишь минимум войска.
  В целом же, ужин прошел неплохо. Если, конечно, не считать странную задумчивость хозяина дома, появившуюся ближе к концу трапезы.
  
  Ночью Ронел спал очень скверно. Его голова болела от тяжких раздумий. Впервые в жизни он не мог ни на что решиться. Он колебался между долгом и ... долгом.
  С рассветом Ронел разбудил своего сына и Торка. Что-то долго объяснял им, а потом, когда уже отдал все распоряжения, которые собирался, приказал будить Михаила.
  Утро на новом месте встретило молодого человека обстановкой крайней торжественности. Конечно, Михаил еще ни разу не ночевал в дворянских домах, но что-то в этой торжественности показалось ему странным. Как-то это было чересчур.
  После немногословного и чопорного завтрака, старший Ферен сам подал своему сыну меч.
  - Не беспокойся, - пояснил он свои действия Михаилу, - Мой сын еще не приносил присяги королю. Он не подведет.
  Это Михаила озадачило.
  - Я бы рекомендовал вам всем сходить в общественные купальни, но тебя в твоем наряде могут туда не пустить, - добавил Ронел, - Но ваша смерть будет от этого не менее благородной. Тем более неясно, когда тебе представится возможность...
  - Какая смерть? Какая возможность? - не понял Михаил.
  Старший Ферен понимающе улыбнулся:
  - Сын мой, позволь мне так называть благородного друга моего родного сына, я прожил большую жизнь, многое повидал, но присяга и честь связывают меня. С одной стороны, я присягал королю, но с другой - стране. Скажу тебе откровенно, история Ранига еще не знала такого бардака и беззакония, как в годы царствования Миэльса. Если так пойдет дальше, то мы, возможно, вообще лишимся страны. Поэтому я целиком и полностью одобряю то, что ты собираешься делать. Но, догадываясь об этом, не могу сказать, что я это твердо знаю. Что избавляет меня от необходимости исполнить долг перед королем и предупредить его.
  Михаил был ошарашен.
  - Предупредить о чем?! - вскричал он.
  - Не нужно ставить меня перед необходимостью прямо нарушить присягу, - сурово сказал Ронел.
  Михаил наморщил лоб, стараясь осмыслить происходящее. И уже хотел разразиться очередными вопросами, как вдруг понял, что понял!
  О чем может думать старый солдат, дворянин, который видит перед собой ишиба, скрывающего свой аб и умеющего быть невидимым? И при этом ишиб является благородным, желающим непременно носить одежду крестьянина? Да еще к тому же обладает прошением, которое, как всем известно, не может быть удовлетворено, но при этом служащее отличным пропуском к королю? О чем может думать неглупый человек, который видит все это? О чем?
  - Я не собираюсь убивать короля, - сказал Михаил.
  Когда страсти улеглись, и ему удалось убедить всех, что Ронел ошибся, трудно было сказать, доволен ли старый Ферен таким исходом или нет. Михаил подозревал, что старик втайне очень разочарован тем, что идеальный убийца таковым не оказался, и бесславному правлению еще не настал конец. Он не без основания предполагал, что такие чувства испытывает большинство из местного дворянства средней руки.
  Но все же Маэт и Торк проводили Михаила до дворца, где тот попал в объятия средневековой бюрократии.
  
  Дворец располагался примерно в десяти кварталах от дома Ференов. Это было большое здание в четыре этажа. Многочисленные скульптуры наряду с ложными колоннами украшали его фасад. Между входом во дворец и остальной частью города располагался парк. В него нельзя было попасть просто так. Парк был обнесен ажурной высокой решеткой, а ворота тщательно охранялись.
  Сначала Михаил объяснил свое дело десятнику гвардии, который стоял на посту у ворот вместе с тремя подчиненными. Тот, ознакомившись с прошением, отправил его к сотнику. Сотник признал, что крестьянин имеет полное право видеть короля как представитель пострадавшей части королевства, но намекнул, что положительного решения не будет. Однако посетитель сказал, что все равно хотел бы попытать счастья. Сотник пожал плечами и отправил его к королевскому советнику, ведающему официальными встречами его величества. Это был член семьи Раунов, одного из пресловутых родов, держащих в руках финансовые потоки страны.
  Толер Раун был тага. Как понял Михаил, этот дворянский титул считался выше уру и примерно равнялся графу или маркизу. Кроме того, советник был и ишибом.
  Среди дворян ишибы рождались гораздо чаще, чем среди всех остальных сословий. Объяснялось это тем, что когда-то давно именно ишибы взяли власть в свои руки и выбрали короля из самого сильного из них. Но, к сожалению или к счастью, сохранили родственный порядок наследования. Потом же, по мере смены поколений, дар ишиба уже не был столь ярок в дворянских семьях, он постепенно угасал. Однако даже сейчас очень многие представители древней высшей знати обладали способностями к управлению ти. И, конечно же, ишибами являлись король и большинство членов его семьи.
  
  Толер Раун задумчиво смотрел на стоящего перед ним крестьянина. Он был неплохим ишибом и сразу же изучил ти посетителя. Как Толер и ожидал, никакого намека на аб там не обнаружилось.
  Тага Раун был очень подозрительным человеком и во многих вещах предполагал подвох, который готовят ему представители других семей. В этом же случае любой подвох он исключил сразу. Кому было выгодно посылать крестьянина с глупым прошением? Что из этого можно было извлечь? Никому и ничто.
  Вообще же, его первым желанием было послать наглого простолюдина куда подальше. Но Толер слишком много времени провел при дворце, поэтому редко когда следовал первым желаниям. Он решил использовать этого крестьянина. Совсем недавно возобновился очередной поток упреков в адрес тага, что тот обеспечивает аудиенции у короля только нужным людям. А многие дворяне и послы не только ждут месяцами, но иногда и вообще не могут попасть на прием. Это было абсолютной правдой. Но, конечно же, тага Раун не хотел это признавать, и здесь крестьянин подошел бы как нельзя кстати. Его визит к королю не приносил никакой пользы Толеру, но не приносил ничего и соперникам. Зато потом можно было бы долго приводить этого крестьянина в качестве примера своей беспристрастности и верности долгу.
  Михаил ничего не знал о мыслях тага. Он просто осматривался. Кабинет советника был роскошен. Дорогие картины, мягкие ковры, изящная мебель... Одежда простолюдина смотрелась здесь неуместно.
  - У кого учился этот твой ишиб Аррал? - спросил Толер.
  - Я не знаю, господин тага...
  - Обращайся ко мне 'господин советник', - перебил его Толер.
  - Ишиб мне ничего об этом не рассказывал, господин советник.
  - Ну хорошо, - равнодушно произнес тага, - Я наведу справки об этом твоем Аррале. Приходи завтра в это же время. Будь готов - может быть ты сразу же попадешь к королю.
  Михаил удивился такой оперативности. Если бы он знал, какие интриги за этим стояли!
  Молодой человек немедленно отправился к Ференам и поведал им хорошую новость. Однако Ронел не разделил его радость. Подробно и спокойно он объяснил Михаилу, что быстрое попадание к королю - вещь совершенно неестественная. И если тот завтра действительно окажется на приеме, это будет означать лишь одно: кто-то кому-то готовит с помощью Михаила каверзу.
  В любом случае, удача сама шла к нему в руки, и отказываться было бы верхом безрассудства.
  
  Михаил был знаком с Маэтом Ференом всего пару дней, но уже испытывал к тому дружеские чувства. Маэт был решительным, искренним и честолюбивым юношей. Конечно же, голова его была забита странными представлениями о дворянской чести, а также сословными предрассудками, но он был лишен отталкивающего высокомерия к простолюдинам. Все это делало Маэта в глазах Михаила даже забавным.
  Рассудив, что не случится ничего плохого, если он на один вечер перед аудиенцией сменит одежду, молодой человек занял у Ферета-младшего камзол и кожаные штаны, недавно вошедшие в моду. Также Ронел настоял, чтобы Михаил повесил на бок оружие, благо сейчас было из чего выбирать. Торк посоветовал взять самый простой и хорошо сбалансированный меч, ранее принадлежащий одному из солдат, поверженных ими.
  С трудом прикрепив меч к поясу, молодой человек и два его новых друга отправились на прогулку по городу.
   В Парме существовало некое подобие сточных канав, поэтому Михаил больше обращал внимание не на местные запахи, а на архитектуру и прохожих. Здания нравились ему. Не мрачные, почти все белого цвета, они имели в качестве украшений на фасадах фигурки людей и животных. Прохожие же были одеты более-менее однотипно, что наводило на мысль о модных течениях, захватывающих граждан столицы.
  Пройдя через основные достопримечательности и заглянув в пару веселых местечек, молодой Ферен вдруг остановился перед одним из роскошных домов. Его вид выражал печаль.
  - Что случилось? - спросил Михаил.
  - Дама случилась, - улыбнулся Торк. Улыбка на его лице напоминала улыбку бывалого капитана, встречающего шторм в семь баллов прямо у рифов, - Наш общий друг страдает от неразделенных чувств.
  - Неизвестно еще, разделены они или нет, - поправил его Маэт с очень серьезным выражением лица.
  - Фу-ты, - сказал Торк, - Какая уж разница? Все равно ее отец даст тебе поворот.
  Постепенно выяснилось, что Маэт был давно и безнадежно влюблен в Ларету, дочь могущественного далла Каретт. 'Далла', как понял Михаил, был высшим дворянским титулом, который приравнивался к герцогу. Семья Каретт являлась не только знатной, но и богатой. Возможно, если бы разница между родами Каретт и Ферен заключалась лишь в титулах, то можно было бы на что-нибудь рассчитывать, ведь Ферены были прославленной семьей. Но разница была также и в деньгах. И разница гигантская.
  - Не расстраивайся, Маэт, - сказал Михаил, - Вот я вообще не могу выбросить из головы девушку, которую видел всего раз в жизни. К тому же она собиралась меня убить.
  Взяв печального Маэта под руки, приятели отвели его в ближайший трактир. Совсем ненадолго. Как раз на время, достаточное для того, чтобы тот забыл, почему его туда отвели.
  
  Следующее утро встретило нашего героя головной болью и предвкушением аудиенции.
  Снова переодевшись в свою форму профессионального крестьянина, он вышел из своей спальни на втором этаже. И обнаружил во дворике дома тренирующихся с мечами Маэта и Торка. Ему тоже очень хотелось бы позаниматься с ними, но останавливали две вещи. Первая - грядущая аудиенция, вторая - он просто не знал, как признаться тем, кто принимал его за дворянина, что он просто не умеет фехтовать.
  - Приветствую! - поздоровался Михаил.
  - Привет! - откликнулись приятели.
  - Я смотрю, ты уже переоделся для аудиенции у короля, - заметил Маэт, улыбнувшись своей незабываемо широкой улыбкой, - Удивительно элегантные лохмотья.
  - Пойдем, мы проводим тебя ко дворцу, - сказал Торк, который не считал одежду чем-то заслуживающим особенного внимания, а относился к ней лишь с точки зрения 'удобно или нет'.
  Как и вчера, они довели Михаила до гвардейского десятника у ворот дворца. Тот, уже видимо, получив насчет него инструкции, направил молодого человека прямо к советнику.
  Аудиенция была близка.
  
Оценка: 8.55*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"