А в это самое время по речке Плешистой, названной так совсем не потому, что она была мелкой и местами проступала плешинами камней, плыл совсем другой плот. Надо сказать, что вода Плешистой была всегда тёплая и на глубине пузырилась, отчего считалась священной. И в старые времена местные жители любили посидеть на берегу Плешистой, особенно вечером, на закате и послушать беседы камней и переливчатый шёпот воды. В такие вечера думалось, что весь мир остался за спиной, а впереди только эта говорливая речка и ночная пустота. Но с тех пор минуло много лет. И теперь плот шнырял между камней, иногда задевая какой-нибудь своим краем, отчего слегка дёргался, словно рыба на крючке, но неизменно продолжал свой путь. А двигался он в сторону Озера, куда и впадала Плешистая. Пробив Озеро насквозь, она выпадала из него и несла свои воды дальше, за Границу Дубовой Рощи. Откуда вытекала речка тоже было не совсем понятно, поскольку появлялась она так же прямёхонько из-за Границы.
В то время, как светлые воды Плешистой несли неизвестно куда неизвестно что, к дубу в раскачку, чоп-чоп-чоп, подкатила Принцесса. Задрав хвост, она устало шмякнулась на моховую подушку, отчего короткая жёлтая майка, на спине которой было крупно написано "ЧОПТА",спружинив, скользнула вверх и обнажила крутые фазаньи бока, а из-под растопыренных крыльев вывалились две тяжёлые сумки, туго набитые газетами и письмами.
- Муж с детьми остался, а я на работу подалась, - сообщила она Брухе, - пятнадцать голов деток кормить надо, - она похлопала круглыми глазами. - Вот, устроилась газеты разносить, да письмы.
- У вас уже и птенчики вылупились? - радостно спросила Бруха, - Как быстро!
- Нет, - сказала Принцесса, - ещё насиживает, ну, то есть, муж. А я так подумала: чего я буду на него глядеть день-деньской? Дай-ка, пойду в люди, всё ж с людями-то и поговорить можно, да ещё интересы всякие.
Она нагнулась над сумкой с письмами и начала перебирать их клювом, разглядывая фамилии получателей.
И Бруха вдруг подумала, что вот сейчас свершится самое что ни на есть настоящее чудо: ей вручат письмо от Шнура! И она будет его читать и перечитывать, а потом положит под тюфячок, где она хранит первое его письмо. А потом будет доставать его и снова читать и вспоминать прошлое.
И она стала терпеливо ждать, пока фазаниха найдёт письмо в объёмистой сумке. Но оно всё не находилось. Бруха от нетерпения уже хотела поискать сама, но Принцесса, просмотрев последнее письмо, удовлетворённо заявила:
- Тебе сегодня писем нет!
Бруха чуть не заплакала от досады:
- Как же так! Почему нет? Зачем же ты тогда приходила-то?
Принцесса от неожиданности склонила голову на бок и уставилась на Бруху.
- Да, действительно, - подумав минуту, проговорила она, - а чегой-то я тогда приходила?
Она растеряно похлопала себя по бокам, и это нехитрое движение пробудило в ней какие-то воспоминания.
- А, вспомнила! - наконец сказала она, - Я хотела спросить про одну вещь! Про яйца!
Бруха вопросительно поглядела на неё.
- Так это, - продолжала Принцесса, - я когда их снесла, пятнадцать-то, так у меня на душе хорошо стало, так легко! Прям так летать захотелось! И я прям так крыльями-то захлопала, а потом глядь на яйца, а там - непорядок! Все как один одинаковые, а одно - разное! Вот!
- Так не бывает, - на всякий случай сказала Бруха, потому что в яйцах не разбиралась и не знала, что сказать.
- Бывает - не бывает, - закудахтала Принцесса, - а вот на тебе! Бывает!
- И какое же оно разное? - спросила Бруха.
- Белое! Как есть всё белёхонькое! А мои-то родные - серенькие! И побольше моих-то будет, чужое-то!
- Ты же говоришь, что сама все снесла! - удивилась Бруха, - Откуда же взялось чужое?
- Так вот и не знаю, откудова, - опять хлопнула себя по бокам Принцесса, - ветром надуло что ль?
Она вытянула шею, пытаясь поймать клювом ветер.
Бруха вспомнила, как ей однажды "принесло ветром" шляпу с кедами и улыбнулась.
- А что Принц говорит?
- Господя! Что Принц говорит! - передразнила её фазаниха, - Принц ничего не говорит! Он вообще ничего не замечает, хотя каждую минуту их пересчитывает!Все яйца у него на одно лицо!
- Ага, - вздохнула Бруха, - так что ты собираешься делать?
- Я хочу собирать консилилум, - твёрдо сказала Принцесса. - Надо доподлинно узнать, кто есть в этом яйце, пока он не вылупился. А то потом знаешь! Того! У меня ж дети!
Голос на верху подумал, что вот есть же на свете такие глупые куры, которые не знают, как правильно говорить "консилиум", но ведь говорят же, говорят!
Бруха стала соображать, кто может разбираться в яйцах, и на ум ей пришёл только Филин. Но одного Филина было маловато. Тут она вспомнила Сороку, которая разбиралась во всём, а уж в яйцах и подавно, но теперь приходилось обходиться без неё.
- Ладно, - сказала Бруха, - давай позовём Филина. Он птица мудрая, что-нибудь нам подскажет.
- Хорошо, - закивала головой Принцесса. - Завтра отпрошусь с работы и соберёмся здесь в восемь.
Она грузно поднялась, подхватила сумки и заковыляла дальше.
Ровно в восемь у дуба собралась большая толпа. Посредине стояла Принцесса, у ног которой лежало крупное белое яйцо. Она пододвинула яйцо в сторону Филина и замерла в ожидании. Филин, неспеша, достал из-под крыла монокль, протёр его тряпочкой и вставил в глаз. Затем взял яйцо и начал внимательно разглядывать со всех сторон.
- Яйцо птичье, - авторитетно заявил он и обвёл взглядом собравшихся.
- Ежу ясно! - вмешался Чудь, который научился сносно говорить, и остановить его бывало трудно.
- Ты не прав, - спокойно сказал Филин, - яйца бывают змеиные, крокодиловые, муравьиные...
- А ещё тараканьи, - почмокав, сказал Чудь, - тараканьи, они самые вкусные!
- Но химический состав скорлупы нам говорит... , - продолжил Филин.
- Ты нам голову не морочь, - встряла Принцесса, - ты нам расскажи, кто в этом яйце?
- Ну... , - учёно пророкотал Филин , - могу с уверенностью предположить, что там... птенец.
- Так чей птенец? - не унималась фазаниха. - Мой или не мой?
Филин перекинул яйцо с крыла на крыло.
Чудь подошёл поближе, сцепил руки за спиной и стал внимательно его рассматривать. Он никогда не видел таких больших яиц, и ему тоже не терпелось узнать, кто у него внутри.
- Если яйцо снесла ты, - сказал Филин, - птенец определённо твой. Только он не обязательно будет похож на тебя. Потому что, как я уже говорил, скорлупа...
Дар подошёл к Филину и обнюхал яйцо. Он был не прочь им пообедать, чтобы закончить, наконец, эту утомительную дискуссию.
- Не лезь! - взвилась фазаниха, - Если даже и не похож! Я ж мать! Я не позволю!
- Успокойся, - примирительно сказал Ном, - никто его не обидит.
Он достал из кожуха морской фонарь и начал крутить настройки.
- Щас, щас, - приговаривал он, - надоть технику наладить, чтоб внутри поглядеть, хто там.
Фонарь залил поляну синим светом, и Ном поднёс к нему яйцо.
Чудь закрыл глаза ладошками, но через растопыренные пальцы подглядывал за Номом.
- Ну? Что там? - Принцесса начала движение в сторону фонаря.
- Внутри хто-то есть! - Ном поднял указательный палец, - И этот он шевелится!
- Так кто он? - Принцесса теряла терпение.
- Хто, хто, - хитро ответил Ном, - хто-то в пальто. Серое вижу, а хто там в сером - не понять.
"Знатоки, - молча возмущался Голос, сидя на дубе, - я хоть и живу в гнезде, не позволяю себе высказывать всякие нелепые предположения! Кто-то в пальто!" И он заломил шляпу на затылок, чтобы лучше слышать.
- Вот всё и прояснилось, - подытожила Бруха выводы консилиума, - будем ждать вылупления!
- Ух ж... , - ругнулся Ном, и яйцо скатилось на траву.
И все увидели, что сбоку в скорлупе образовалась дыра, из которой торчал острый клюв.
- Это я его фонарём простимулировал, - гордо сказал Ном,- ишь ты, полез, касатик!
Он выключил фонарь и спрятал его в кожух.
Скорлупа развалилась пополам, и из неё, покачиваясь, выбралось странное существо, покрытое то ли шерстью, то ли перьями, с длинным клювом и короткими ножками. Птенец встряхнулся и осмотрел собравшихся круглым чёрным глазом.
- Это не мой ребёнок! - уставившись на птенца, взвизгнула Принцесса, отчего все вздрогнули, а Филин взмыл на дуб. - Он ни на кого не похож!
- Ты это, того, не торопись! Глянь, ноги-то вылитые твои, - неуверенно сказал Ном, - может подрастёт малость...
- Да что ноги! У него же крыльев нет! - всматриваясь в птенца, закричала фазаниха. - Он же вообще не птица! Птиц без крыльев не бывает! Кстати, а куда делся этот профессор? - она стала воинственно оглядываться, выискивая Филина и намереваясь его клюнуть.
Филина срочно придумывал, как ему выпутаться из этого неудобного положения и, на всякий случай, взлетел повыше.
Не Птица неуверенно покачался посреди черепков скорлупы, а потом пошёл по траве, склёвывая что-то под ногами и не обращая внимания на крики Принцессы.
- Что же теперь с ним будет-то? - расстроилась Бруха. - Похоже он совсем ничей!
- Мой будет! - басом сказал Чудь, догнал Не Птицу и обнял его, - он на меня похож!
- Вот и хорошо! - засуетилась Принцесса, - у меня и так четырнадцать! Пойду! Пойду! Может тоже. Того! Вылупились уже!
И она быстро засеменила прочь, боясь, что Чудь передумает и всучит ей этого уродца.
- Папаша! - пискнул Не Птица и начал деловито вытаскивать клювом, похожим на пинцет, муравьев из меха Чуди.