И потому посетители крохотного ночного магазинчика не торопились покидать тёплое помещение, придирчиво рассматривая наклейки на бутылках и надписи на целлофанированных пакетах с морскими субпродуктами и замороженными овощами. Иногда кто-то цокал языком, посмотрев на ценник, и тут же обращал взор на соседнюю упаковку.
Покупателей было немного: всего пять человек. Продавщица, унылая тётка лет сорока пяти, утомлённая неудавшейся личной жизнью и борьбой с угрожающе разрастающимися подбородками, которых насчитывалось уже два с половиной, хмуро стояла за прилавком и ожидала, когда же её оставят в покое эти надоедливые клиенты. А ведь они, эти клиенты, как известно, всегда правы, и потому продавщица не осмеливалась поторопить их, и только недобро зыркала на них, сложив руки на груди и всем видом своим выражая презрение.
И тут над входной дверью звякнул колокольчик. Продавщица успела только подумать, что вместо уменьшающегося количества покупателей сейчас произойдёт, напротив, их пополнение, как дружный выдох удивления пронёсся по торговому залу.
Новый посетитель не мог не обратить на себя внимания. Одет он был в серый, давно вышедший из моды плащ с погончиками на плечах, под которым не было больше ничего. То есть - совершенно ничего. Да, на голове у него, видимо, как необходимая деталь ансамбля, красовалась мятая шляпа с разодранной тульей, которая придавала посетителю какой-то неуместной в подобной ситуации степенности.
Но главное заключалось даже не в странном одеянии этого субъекта. Это бы ещё были мелочи, если б не то обстоятельство, что субъект этот был мертвецом. О чём явно свидетельствовала не только тотальная синюшность, проглядывающая сквозь распахнутый плащ, но и зеленоватые трупные пятна, тут и там расползшиеся по телу визитёра.
Сделав несколько шагов, мертвец приблизился к прилавку. Стоящие гомонящей ещё недавно кучкой покупатели молча расступились, освобождая ему место. Никому не хотелось ненароком коснуться выходца из могилы (или откуда он там ещё вышел!), и потому они предпочли ретироваться на пару метров, не покинув тем не менее самого магазина.
Всем было интересно. Ужас, смешанный с любопытством, застыл на лицах благонравных покупателей, само дыхание которых сделалось вдруг прерывистым и взволнованным.
Впрочем, взволноваться было отчего!
Мертвец тем временем протянул руку и указал на пивную бутылку. С кисти его капала зеленоватая слизь и застывала желеобразной лужицей на прилавке.
Продавщица протянула ему требуемое, и вдруг взвизгнула, уловив знакомые черты, и всплеснула короткими жирными ручками:
- Ой, Владимир Владимирович! А ведь мы вас вчера по телевизору видели!
Ничего не ответил мертвец. Ухватив неловко коричневую стеклянную бутылку, отошёл он от прилавка не произнеся не звука.
И уже у самых дверей, обернувшись, проговорил с трудом потусторонним, звучащим будто ниоткуда голосом:
- Холодно мне... холодно...
Покупатели завороженно смотрели, как сыплются из отверстой челюсти мертвеца белые, извивающиеся личинки, и падают на пол, и дёргаются, и корчатся там в каком-то своём непонятном, но очень логичном танце.
Тоненько тренькнул колокольчик. Мертвец удалился, шагнув в шелестящую стену ливня, и только запах его присутствия ещё висел минуты три в притихшем ночном магазинчике...