В 1811 году некая кошка резвилась не там, где положено и разбила колбу с серной кислотой. Кислота попала на золу морских водорослей. От золы повалили фиолетовые пары.
Это примечательное событие произошло на рабочем месте химика-практика Бернара Куртуа. Бернар Куртуа (1777 - 1838) большую часть жизни отдал изготовлению селитры. Селитра (шедшая на изготовление пороха для французской армии) приготавливалась провариванием золы водорослей. Куртуа также получал из водорослей соду.
Куртуа обратил внимание на то, что медь котлов, в которых он варил селитру, постепенно разъедается и винил в этом неизвестное вещество. Благодаря описанной выше случайности он выделил это вещество, проверил его взаимодействие с различными реактивами. Сообщив о своем открытии Парижской академии наук, Куртуа отдал белое вещество известным химикам Клеману и Дезорму. Последние смогли доказать, что имеют дело с соединением неизвестного элемента, но сразу не смогли его выделить, а потом и не торопились это сделать. Все лавры исследования достались двум другим химикам: французу и англичанину.
Это были времена Наполеона I. Император прославился в веках тем, что объявил фантазером и мошенником изобретателя парохода Фултона. Фултон уехал. Однако Наполеон отличался щедростью[1] и, если не считать казуса с Фултоном, всеми силами поддерживал науку. Парижская академия наук при нем расцвела; но более всех запомнился другой поступок Бонапарта: во время войны с Англией император вручил орден химику этой враждебной державы, Гемфри Дэви, за заслуги в области изучения электричества[2].
Дальнейшая судьба нового вещества как раз связана с именами и Гей-Люссака и Гемфри Дэви. Жозеф Луи Гей-Люссак (1778 - 1650), знаменитый химик и физик, ученик Бертолле, известен открытием двух газовых законов. Парижане знали Гей-Люссака как весьма бесстрашного человека[3]. Упомянутые ранее Люман и Дезорм отнеслись к полученному от Куртуа веществу весьма спокойно, публиковать сообщение о соединении неизвестного элемента не собирались, а когда лабораторию посетил знаменитый англичанин Гемфри Дэви, они ничтоже сумняшеся отдали ему всё количество бывшего у них соединения. Очевидно, они были чрезвычайно польщены визитом англичанина. Вскоре Гей-Люссаку понадобилось новое соединение. Узнав, что оно передано англичанину, Гей-Люссак пришел в бешенство и велел немедленно послать к Дэви гонца, чтобы забрать часть вещества.
Гемфри Дэви (1778 - 1829), английский физик и химик, известен изобретением взрывобезопасной лампы для шахтеров (стекло в ней заменила металлическая сетка), исследованием электролиза и получением с его помощью металлов, открытием закиси азота[4].
Дэви, конечно же, удалось выделить из полученного во Франции соединения новый элемент, но сделал он это одновременно с Гей-Люссаком. Последний таки разыскал Куртуа, а у того еще оставалось некоторое количество белого порошка. Через несколько дней можно было видеть полученные Гей-Люссаком темные блестящие плоские кристаллы. При нагревании они давали фиолетовые пары. Гей-Люссак назвал новый элемент ИОДОМ - от греческого иоэйдос - фиалковый.
Однако первооткрывателем йода считается все же труженик французского военно-промышленного комплекса Бернар Куртуа. В 1831 году Куртуа получил за открытие йода 6000 франков, но эти деньги не принесли ему счастья и большой славы. К Куртуа относились так, как Либих позже отнесся к первооткрывателю брома Балару. Как-то в молодости, проводя экспертизу полученного от Балара вещества, Юстус Либих ошибочно принял его за смесь паров хлора и йода. Через годы, осознав свою ошибку, Либих схватился за голову и запальчиво заявил: "Не Балар открыл бром, а бром открыл Балара!"
Французский химик Шатен в 1854 году связал заболевания щитовидной железы с недостатком в воде и почве йода. Этот наблюдательный химик был дружно осмеян врачами, у них были совершенно иные версии происхождения подобных болезней. Но в том же XIX веке немцы Бауман и Освальд подтвердили мнение Шатена.
Щитовидная железа, как и гипофиз, влияет на остальные железы внутренней секреции, на функционирование организма в целом.
Хотя соединения йода нужны организму, важны как антисептики, сейчас в начале XXI века их не добавляют в большинство комплексных препаратов, в том числе в витаминные драже и глазные капли. Йод, разрушая остальные ингредиенты состава, понижает срок годности препарата. Знаменитый французский "Вита-йодурол" сейчас выпускают без йода! Считается, что человек должен получать йод с водой, пищей или, в крайнем случае, в виде самостоятельных медикаментов.
Вода и почва европейской части России крайне бедны йодом. Особенно бедна йодом Невская вода. Горные породы бассейна Невы и Ладожского озера - самые древние на поверхности Земли - они возникли в Архейскую эру, самую первую на планете, - многие соединения из этих пород вымылись. С другой стороны, почвы Ингерманландии и Карелии - кислые, а кислы обычно все болотистые почвы. Кислота способствует ускоренному освобождению почв от йода, в том числе за счет выделения в атмосферу йодистого водорода.
Жителям средней полосы и севера России ничего не остается, как вспомнить о морепродуктах, в частности о полярных водорослях: фукусах и ламинарии. Последние можно добавлять в любую готовящуюся пищу, йод в них связан органически, не успевает проявить своих агрессивных свойств и организму достаются положенные микродозы нашего юбиляра.
Нужно помнить одно. Кроме солей йода в водорослях предостаточно и других, а это не всегда полезно. Необходимо предварительное вымачивание растений в нескольких водах и не менее 12 часов.
Ноябрь 2001 г.
[1] Пароход - только один подарок Бонапарта американцам. Другим, как известно, была Луизиана - огромная территория по размерам больше Франции, несовместимая ни с какой денежной компенсацией. Аляска русского императора Александра II, надо полагать, - презент более скромный.
[2] Дэви поступил непатриотично и прибыл в Версаль, за что и был осужден коллегами-англичанами. Но впоследствии британская королева не посмотрела на этот проступок химика: Дэви был произведен в рыцари.
[3] В 1804 году он изучал магнитное поле Земли и состав атмосферы. Для этого ему дважды пришлось путешествовать на воздушном шаре: первый раз - вместе с коллегой Жаном-Батистом Био (полет прекратился из-за нездоровья Био), второй раз - один. Второй раз Гей-Люссак поднялся на высоту 7016 метров над уровнем моря. Гей-Люссак проявил бесстрашие и однажды в лаборатории: он открыл... синильную кислоту. Только чудом Гей-Люссак не попробовал соединение этой кислоты на вкус. По какому-то наитию он отложил это дело и пошел, порядка ради, искать кролика. Раньше такую формальность этот герой не соблюдал. А в этот раз ситуация не вызывала опасений: жидкий дициан казался веществом совершенно безобидным. Гей-Люссак известен и открытием хлора. Получив этот газ, химик дал ему название по греческому слову "хлорос" - зелёный.
[4] В Клифтоне в лабораторию к Дэви зашел Томас Беддон (и пригласивший Дэви в Клифтон для сотрудничества). Беддон случайно задел локтем стоявший "не на месте" сосуд с закисью азота. Сосуд упал, разбился, а Беддон, вместо того чтобы отругать Дэви, принялся неистово хохотать. Глядя на Беддона, принялся хохотать и Дэви. Сколько они вместе хохотали, хихикали, надрывали себе животы - неизвестно. Из другого помещения в лабораторию явился ассистент, почувствовал резкий, но приятный запах и увидел двух хохочущих, хихикающих, содрогающихся ученых мужей. Ассистент вывел профессоров на улицу, проветрил помещение, а закись азота получила второе наименование - веселящий газ.