Акулова Мария : другие произведения.

Когда падают звезды (часть 2)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.62*77  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Автор обложки - AnSa
    О ком говорят "родился под счастливой звездой"? Например, можно ли так сказать о девочке, первом и долгожданном ребенке, желанном и вымоленном? Еще будучи в утробе, ей уже была уготовлена роль очаровательного смышленого ребенка - головной боли нянечек и радость для глаз родителей, потом - привередливой невесты небесной красоты, достаточно умной и чувствующей, чтоб в неисчислимой толпе воздыхателей заметить того единственного, с которым она разделит долгую жизнь "полную чашу". Ну так что, под счастливой звездой родился бы этот ребенок? Девочка с идеальной судьбой, которой не суждено было быть. Ее счастливая звезда упала и сгорела в тот самый момент, как ребенок появился на свет. Текст в редакции от 06.01.16


Часть ІІ

Глава 22

   Две девушки рука об руку прогуливались по саду. Их окружали ухоженные цветники и клумбы. Должно быть, садовник исполнял свои обязанности с особым рвением. Светило августовское, чуть ленивое жаркое солнце, ветерок теребил насыщено зеленого цвета листву, а птицы заливались трелями, готовясь улетать на зиму в теплые края. Одна из идущих опиралась об ажурный зонтик, как о трость, другая же с удовольствие подставляла свою и без того смуглую мордашку солнышку.
   - Майя, как твоя лодыжка? Она ведь уже давно тебя не беспокоила, неужели опять болит? - девушка посмотрела на шагающую с ней в ногу сестру.
   - Нет. Уже не болит, просто привычка, - Майя покрутила в руках зонтик, демонстрируя, что спокойно может обойтись и без него. - Скоро осень, - она проследила взглядом за тем, как желтый листочек оторвался из-за порыва ветра и полетел к земле.
   - Да уж. - Соня тяжело вздохнула. - А значит, снова открытие сезона... - еще один вздох.
   - Это ведь хорошо, чему грустить? Развеешься, а то что-то ты засиделась в четырех стенах... - совсем низко пролетела ласточка, наверное, будет дождь...
   Соня только очень серьезно посмотрела на сестру. Да уж, развеется...
   - Я подумала... Майя, я, наверное, не поеду в столицу этой осенью, - младшая Дивьер думала об этом долго, взвешивала все за и против, и единственным "за", которое находила - возможная встреча с человеком, который заставлял ее сердце биться чаще, зато "против" было такое количество, что страх перед ними застилал глаза.
   - Почему? - глупый вопрос. Майя понимала, что спроси кто-то у нее самой, почему она не хотела бы оказаться осенью в столице, она нашла сотни объяснений, и каждое было бы достаточно уважительной причиной, у Сони таких причин было не меньше. Разве что меньше на одну.
   - Не хочу видеть их всех... А ведь они там будут. Представь, Кэрри даже осмелилась мне написать, справиться о моем здоровье, передавала привет тебе, если я, конечно, найду силы тебе этот привет передать. О чем она говорила, я так и не поняла. Я не ответила. Терпеть не могу это лицемерие, - от нахлынувшего раздражения пострадал ни в чем неповинный цветок, сорванный, а потом разобранный на лепестки.
   - Это твое решение, - Майя подставила лицо теплым солнечным лучам, с некоторых пор она перестала его бояться, ведь бояться нужно людей, а не природу, природа не может сделать так больно, как человек. - Только на открытии же будет Витор ... - она пообещала другу, что любыми правдами и неправдами вытащит сестру в столицу, и собиралась свое обещание исполнить.
   - Я знаю, - Соня опять вздохнула. - Потому и боюсь...
   - Чего? - сестры остановились, Майя уже давно вела подобные беседы и еще ни разу не получила вразумительного ответа на вопрос, что же происходит между Соней и Витором.
   - Не важно, - и сейчас отвечать младшая Дивьер тоже не спешила - расплывшись в улыбке, она попыталась отвлечь сестру, - не бери дурного в голову.
   И еще до того, как Майя успела возразить, поцеловала в щеку, подхватила юбки и понеслась по тропинке в сторону беседки, оставляя по себе отголоски смеха и звук шелеста юбок.
   Майя не погналась за Соней, но той этого и не хотелось. Она смотрела вслед удаляющейся фигуре и с сожалением думала, что слишком в их жизни много возникло дурного, которое лучше не брать в голову. Вот только не так-то это просто.
   Со дня их возвращения прошел месяц, а все, что произошло с тех пор, Майя помнила так отчетливо...
   Всю дорогу домой они занимались тем, что учились вести себя как обычно, вспоминали какими уехали из дому и пытались сделать вид, что такими же и вернулись.
   "Как прошла поездка?"
   "Отменно, так много новых знакомых, смешных историй, незабываемых впечатлений..."
   "Каких?"
   "Оооо, не хватит и трех вечеров, чтобы поведать их всех".
   "Ну хоть одну историю..."
   "Например однажды, два джентльмена побились об заклад, что в доме герцога хранится боевой револьвер... Хотя нет, это не та история. А вот другая..."
   "И что ж? А были ли среди гостей молодые люди, достойные внимания?"
   По сути, главный и единственный вопрос имеющий значение.
   "Несомненно, все джентльмены на удивление умны, находчивы, галантны".
   "А есть ли среди них тот, кого вы могли бы выделить?"
   И вот тут нужно было задумчиво посмотреть куда-то вверх, как бы вспоминая, а потом загадочно улыбнуться, ну и еще можно покраснеть. И этого достаточно.
   Когда карета покидала имение, Майя не осмелилась даже посмотреть на него напоследок. Слишком ей было гадко на душе. Когда дверь за герцогом затворилась, она разрыдалась. Удивительно, но за всю жизнь столько, как за эти месяцы в его компании, она еще не плакала. То, что еще недавно она считала любовью, вдруг превратилось в удушливую ненависть. Не может человек, которого любишь, вызывать желание сделать так же больно, как сделал он. Не может человек, которого любишь, сделать так больно. Боясь, что мучитель может вернуться, девушка подперла дверь креслом, отправилась в ванную. Хоть пока следов его "нежности" видно не было, кожа пылала так, что она не сомневалась - очень скоро они проступят. Пришлось лезть на самое дно сундука за теплым платьем, прикрывающим шею и руки. Всю оставшуюся ночь Майя просидела у окна, наблюдая за тем, как ночь понемногу вручает бразды правления дню. Невольно она прислушивалась к звукам, доносившимся из соседней комнаты, пыталась услышать хоть что-то, но стояла кромешная тишина. Видимо, его светлость крепко спит, или, возможно, решил провести остаток ночи где-то в другом месте, боясь ее истерической мести. Если это так, он ошибся, мести не будет. Ни разу в жизни ни один обидчик не получал от нее в отместку, просто потому, что она на это не была способна, и он тоже не получит. Слишком слаба. Когда первые лучи коснулись земли, Майя взяла лежащий на столике ключ, открыла, отправилась будить Соню. Не хотела дожидаться официальных прощаний, лучше уехать чуть раньше. Сестра не противилась, не капризничала, уже через полчаса их сундуки были погружены, Дэн почтительно поклонился, вручив корзину. На вопрос, передать ли что-то хозяину, получил "благодарность за гостеприимство", и карета скрылась из виду.
   Больше чем за себя, Майя волновалась за Соню, которая не могла сдержаться от слез дольше, чем на полчаса. Большую часть дороги они провели в рыданиях, успокаиваниях и попытках любым способом прекратить этот бесконечный круговорот. Что подействовало? Гипотетическая необходимость объяснять родителям, чем вызваны слезы. Именно этот страх пересилил боязнь перед самими воспоминаниями.
   Лишь увидев издалека очертания родного дома, сестры поняли, как соскучились. Им показалось, что экипаж слишком медленный, что кучер специально тянет, не желая возвращаться в имение, а когда стали различимы фигуры, стоящие на террасе, терпения не осталось никакого. Лишь держащая рука Майи не дала Соне выпрыгнуть из кареты на ходу и помчаться на встречу к маме.
   Ведь так ясно обе сестры вдруг поняли - их ждут единственные объятья в мире, к которым стремишься на протяжении всей жизни, которые заменяют любые слова - мамины.
   - Девочки мои, - и пока Соня мчалась навстречу, Майя не могла надышаться воздухом, родным воздухом, который залечит все раны.
   - Мама... - заботливые руки обхватили хрупкие плечи обеих девушек, и снова лились слезы, но только уже не отчаянья, а радости из-за такой долгожданной встречи. Только проверив собственными руками, что все пальчики на месте, кости целы, а лица почти не изменились, графиня отпустила их к отцу.
   Тот тоже стоял с раскрытыми объятьями. Лишь после разлуки понимаешь, что еще вчера твои маленькие девочки сегодня уже взрослые женщины, но для тебя это не значит ровным счетом ничего, ведь они навеки останутся любимыми малышками.
   - Дочка, неужели ты так соскучилась, что слезы будут заливать нас весь день напролет? - граф поднял Сонино личико, убеждаясь, что его рубашка уже успела промокнуть неспроста.
   - Да, папочка. Я соскучилась... - ласково улыбнувшись, граф перевел удивленный взгляд на стоящую чуть в стороне Майю, которая спокойно ожидала своей очереди на приветствие.
   - Солнышко, я тоже очень соскучился, - адресовал он эти слова обеим своим дочерям.
   Их репетиции не прошли зря, из обеих получились бы неплохие актрисы, каждый раз, рассказывая о своей поездке, даже у них самих складывалось впечатление, что все было совсем не плохо, если не сказать замечательно. Лишь на замечание мамы, "возможно герцог решит приглашать молодежь к себе и в следующее лето?", девушки одноголосно ответили "нет". Хотя, даже окажись они неправы, их ноги уж точно не будет в этом доме следующим летом.
   Оказавшись в своей комнате, Майя будто вернулась в свой мир, из которого ее когда-то выдернули. Все родное - родная мебель, родной ковер, родные стены, собственные картины, вышитые своими руками подушки. Это все теперь казалось оберегом, который не даст проникнуть внутрь злу. В этом доме не было места подлости, она знала точно.
   Всю последующую неделю Майе пришлось проходить в теплых платьях, изнывая от жары - как назло, до их возвращения мягкое лето вдруг во всю силу показало, на что оно способно. Не раз Майя разглядывала оставленные на теле следы, желая запомнить их как можно лучше, ведь забыть, значило бы простить, а прощать она не собиралась. Правда потом она всей силой терла эти отметины мочалкой, мечтая отодрать его прикосновения. Ненавидела, она его ненавидела. Не только за то, что сделал, за все. За всю подлость с самого начала, за унижения, за то, что использовал Соню, за шантаж, за притворную нежность, за это его "верь мне". Больше всего за это чертово верь мне. Она не желала ему ни смерти, ни мести, просто хотела ненавидеть, ведь это казалось правильным. Нельзя любить человека, предавшего тебя. Легче называть любовь ненавистью.
   С ушибленной лодыжкой Майя промучилась дольше, из-за образовавшейся гематомы не была видна косточка, а каждое движение отдавалось болью. Сославшись на вывих, когда боль становилась совсем невыносимой, Майя опиралась о зонтик, не желая ковылять, словно беспомощная.
   Но в первый день собственная перина оказалась чудодейственным лекарством и тут, проспав несколько часов, Майя почувствовала, что вся усталость, накопившаяся за последние дни, ушла, как и боль. Такого притока силы она давно не чувствовала. А потому решила, что настало время повидаться с тем, о ком она вспоминала не реже, чем о любимых людях.
  

*****

   - Как он вел себя? - Майя вошла в помещение вслед за конюхом, который, на всякий случай, хотел проследить за тем, как Тень отреагирует на возвращение хозяйки.
   - Он сильно скучал, леди Майя. Один раз даже пытался сбежать, - мужчина отворил загон, взял коня под узды, попытался вывести навстречу девушке.
   Каким красивым он показался на глаза хозяйки - блестящая щетина, будто смазана оливковым маслом, слегка гофрированная грива спадает на лоснящуюся мускулистую шею.
   - Тень! - Майя воскликнула, привлекая его внимание.
   Вот только конь, вместо того, чтобы подойти, уткнуться мордой в протянутую ладонь, уперся копытами, не давая конюху ни одного шанса вывести себя из загона.
   Он обиделся. На нее, за то, что бросила. Обещала, что вернется, а так долго не возвращалась, сама предала того, кто в ней нуждался.
   - Не хочет, леди Майя, - мужчина отпустил поводья, бессильно разводя руками. - Может вам другую лошадь запрячь? Прокатитесь с ветерком? - он видел, как на девичьем лице отражается грусть, но больше ничего предложить не мог.
   - Нет, Мэт, спасибо, - она не предательница, она не променяет его ни на кого другого, друзей не предают. Несмотря на предупреждения конюха, Майя подошла ближе. Когда попыталась взять сбрую в руки, Тень мотнул головой, выбивая ремни из ее рук.
   Он не собирался так просто прощать, а может не собирался прощать вообще.
   - Тень, - она окликнула его, поднося руку с лошадиной морде. Конь только предупредительно фыркнул, раздув ноздри.
   - Леди Майя, может не нужно? - Мэт видел, что конь сильно нервничает, переминается с ноги на ногу, не ровен час взбрыкнет, встанет на дыбы, или того хуже, ударит, а отвечать-то потом ему.
   - Все хорошо. Мэт, оставьте меня одну, пожалуйста, - она была уверена, что Тень не сделает ей ничего плохого, а трясущийся над ней конюх только мешал.
   - Леди Майя, оно того не стоит. Обиделся, посердится, вы к нему с яблочком заходите периодически, он и забудет, а сейчас давайте я вам правда другого оседлаю, - он сделал последнюю попытку ее переубедить, в конце концов, она хозяйка, ей и решать, своей же головой рисковать.
   - Не нужно. Все хорошо, идите, - она же ответила, даже не глянув на человека. Девушка продолжала гипнотизировать взглядом норовистого жеребца, то и дело пытаясь поднести ладошку к его морде и чувствуя, как он отклоняется.
   Когда вздохнув, Мэт покачал головой и вышел, Майя заговорила.
   - Неужели я так виновата, что ты даже не разрешишь тебя коснуться? - она еще раз попыталась приблизиться к лошадиной морде, но Тень отвернулся. - Тень! Ну, посмотри на меня, ведь это я, я вернулась... - он не двинулся. - Ну пожалуйста, - в голосе звучала мольба. Не это. Только не это, он не может от нее отвернуться.
   - Неужели не только люди меняются всего-то за неделю, тебе тоже хватило месяца, чтобы меня забыть? - на глаза навернулись непрошенные слезы. Смахнув их ладонью, Майя отвернулась.
   Как любой мужчина, Тень не смог вынесли женских слез. Сначала повернул черную голову, заслышав тихие всхлипы, а потом ткнулся носом в плечо. Почувствовав прикосновение, Майя лишь дернулась, не желая жалости ни от кого, будь то человек или животное, но потом, когда он положил морду на плечо, не выдержала. Развернувшись, обхватила жеребца за склоненную к ней шею, уткнулась в щетинистый бок и расплакалась, мешая слезы счастья от того, что он ее простил и отчаянья от того, что животные обладают большим милосердием, чем люди.
   - Только ты мне нужен, нужен как никогда...
   И он оправдал надежды. Уже через пять минут, оседлав его самостоятельно, Майя мчалась навстречу ветру, обгоняя мысли и время, чувствуя, что вокруг нет ни одной живой души, кроме них двоих, что мир принадлежит ей и никому больше.
  

*****

   Шли дни, жизнь возвращалась на круги своя. Вернулись обычные конные прогулки, перечитанные сотни раз книги, запоздало отмеченный день рожденья. Чего ей желали родители? Чтобы все мечты сбылись. Какие мечты - это уж ее забота. Свечи на праздничном торте Майя задула, загадывая, чтобы все обошлось...
   Как-то утром мама позвала их с сестрой к себе, чтобы сообщить радостную новость. Замечали ли они, что в последнее время она все чаще отлучается отдохнуть? Вместо обычного вина за ужином предпочитает сок? Еще ни разу не составила им компанию в дальних прогулках? Все очень просто, у них скоро родится брат или сестра. Скоро - это в следующем году, еще в начале весны. Счастливая Соня повисла на шее матери, и лишь вспомнив, что теперь ее нужно беречь, чуть отстранилась. Майя была счастлива не меньше, вот только мысленно просила об одном, чтобы ребенок был похож на Соню, а не на нее, а еще лучше, чтоб это был мальчик, который снял бы с нее все бремя наследования титула.
   - Майя, меня можно обнять, я не растаю, - мама раскрыла объятья, приглашая дочку.
   - Я очень рада, мамочка. Лучше новости придумать нельзя, - девушка искренне улыбнулась.
   Вот только тот же вечер принес ей неожиданные волнения. Еще с тех времен, когда она подошла к маме с деликатным вопросом, та вручила ей маленький клочок бумаги для расчета дней, наставляя, что в него следует вносить пометки напротив дней, в которые ее посещают женские неприятности. От года в год клочки бумаги менялись, а привычка отмечать оставалась несменной. Все они лежали в одном из ящиков письменного стола девушки, и почему-то именно в этот день ей в голову пришла мысль кое-что проверить. Сердце юркнуло в пятки, когда Майя поняла, что вот уже несколько недель, как отметки не делала. Что это может означать, она понимала. Подскочив, Майя побежала к зеркалу, корсет стягивал плотно, ни намека на выпуклость живота, но ведь и по маме еще не видно, что она в ожидании.
   Ях, только не это! Не нужно так жестоко. Тогда, на озере, она уже думала о подобном, но он заверил, что это невозможно. Ни почему, ни откуда он знает, просто сказал, что ребенка не будет. А вдруг он соврал? А вдруг просто не знал? Или успокоил, чтобы игрушка не сопротивлялась, а уж потом как-то сама разберется?
   Нет, это невозможно. Это настолько ужасно, что просто невозможно.
  

*****

   - Мама, а как женщина понимает, что она беременна? - Майя осмелилась спросить у графини только через два дня. Откладывала, надеясь, что все окажется напрасными переживаниями.
   Женщина удивилась такому вопросу, но посчитав, что в двадцать лет такое любопытство нормально, попыталась ответить.
   - Женщина это чувствует, - увидев в дочкиных глазах, что такого объяснения ей недостаточно, добавила. - Еще, на время прекращаются красные дни календаря, клонит в сон. Иногда кружится голова, от резких запахов может становиться плохо. А зачем тебе это знать?
   - Просто, - Майя улыбнулась. - Мы поспорили с Соней, откуда ты узнала.
   - Вообще-то, я узнала от врача, ведь самый верный способ - обратиться к врачу, но все, о чем я говорила, это тоже точные свидетели скорого рождения ребенка, - она заботливо накрыла еле видный живот ладонью.
   Легче от слов мамы Майе не стало. К врачу бы она не обратилась, даже если бы ей предстояло рожать завтра, а клонит в сон, кружится голова, плохо от запахов... Если этого и не было раньше, то после того, как она поинтересовалась, ей стало казаться, что все симптомы на лицо.
   Каждое утро девушка просыпалась лишь моля о том, чтобы это оказалось ложной тревогой, а ложилась спать, жалея, что очередной день не облегчил ее участь. Свернувшись ночью под одеялом, она думала, что же делать. Достаточно суровая кара за то, до чего она опустилась, за легкомыслие? Определенно - да.
   Когда-то она читала, что существуют настойки, способные избавить от нежеланных детей. Если это все-таки ребенок, то как же его можно еще назвать, кроме как нежеланным? Даже представить сложно, что было бы, узнай о такой возможности его светлость. Но в одном она была уверена - есть ребенок или нет, будет он рожден или нет, он об этом никогда не узнает. А для нее... Она мечтала стать матерью, вот только материнство предполагает замужество...
   Задув свечи на торте, Майя загадала, чтобы все обошлось, чтобы тревога оказалась ложной. Той же ночью она проснулась от ноющей боли в животе. Ее мольбы были услышаны. Причиной задержки стал перенесенный стресс, а не желанный или нежеланный ребенок, хоть этой угрозы удалось избежать. Как бы это ни было грешно, она вздохнула с облегчением. Так будет лучше.
  

*****

   Говорить, что поездка не дала ей ничего - было бы лукавством. Благодаря всему что произошло, благодаря, возможно, неосознанной, но помощи герцога Мэйденстера, Майя приняла решения, за которое, наверное, могла бы его благодарить.
   После обеда граф Дивьер обычно погружался в чтение свежей прессы у себя в кабинете. Несменная на протяжении вот уже двадцати лет привычка. Когда Майя была помладше, залазила к нему на руки и делала вид, что читает с отцом. А когда стала постарше, уже читала по-настоящему, но сама. Эти часы были лучшим временем, если ты хочешь задать вопрос, что-то попросить или в чем-то покаяться. В общем-то, сегодня Майя хотела сделать все три вещи.
   - Папа, - она заглянула в кабинет, оставляя за ним право отправить ее восвояси. - Я не помешаю?
   - Нет, конечно, нет, - он свернул газету, бросил ее на стол. - Заходи.
   Майя же улыбнулась - полдела сделано. Только это была самая легкая его часть.
   - Что ты хотела?
   - Я хотела поговорить, - девушка села на стул, сложила руки на коленях, устремляя решительный взгляд на отца. Она собиралась говорить серьезные вещи и правильно отвечать на вопросы, которые непременно возникнут. И выглядеть для этого нужно было не легкомысленно, перебирая ленточку на платье, крутя носком туфельки пол, а как любой мужчина, пришедший решать свои дела, не оставляя сомнений в том, что все сказанное ею будет не шуткой.
   - Я тебя слушаю, - граф знал спокойный и рассудительный нрав своей дочери, прекрасно понимал, что по пустяку она его не беспокоила бы, а значит, готов был внимательно выслушать и помочь, если в этом будет потребность.
   - Я приняла одно решение и хотела посоветоваться, - подождав, пока мужчина кивнет, Майя продолжила. - Я хочу учиться.
   Сказать, что граф удивился, не сказать ничего. Неужели ее рассудительность достигла таких величин, что ему она становится непонятной, или сказанное ею действительно напоминает глупость?
   Не имея привычки принимать решения, не выслушав и не взвесив все за и против, он не стал рубить на корню, задав вопрос:
   - Почему ты решила это так вдруг?
   - Не вдруг. Я думала об этом достаточно долго... - по правде говоря, практически сразу после возвращения, она схватилась за эту возможность как за спасательный круг. За все дни, которые она посвятила размышлениям, Майя не нашла ни одного изъяна своего плана, зато такое количество плюсов, что это даже казалось нереальным.
   - Но в чем главная причина твоего решения?
   - Я не хочу прожить пустую жизнь старой девы, - это правда, врать она не собиралась, а под "жизнью старой девы" подразумевала прозябание в этом доме с редкими выездами погостить к сестре. Светская жизнь ее не прельщала, реализоваться в семьей ей было не суждено, а умереть, оставив на памятнике лишь пустое место для слов, которые никто не сможет подобрать, не хотелось. Каждый человек должен сделать в своей жизни что-то, чем смог бы гордиться. Кто-то рожает детей, кто-то - пишет книги, строит дома, выигрывает войны. Она хотела помочь кому-то своим знанием, и в первую очередь, помочь себе, доказать, что она не безнадежно потеряна для мира лишь потому, что когда-то ей не повезло родиться уродом.
   Папа улыбнулся.
   - Обычно, когда девушки решают, что не хотят прожить пустую жизнь старой девы, они выходят замуж, а не собираются в университеты. Что ты думаешь об этом?
   - Папа, ведь ты сам говорил, что считаешь меня умной.
   - Говорил, - считал и считает.
   - Тогда позволь мне смотреть на мир трезво, а не через призму призрачных желаний. Мне двадцать, за то время, когда я была в "списке невест", к тебе не обращался ни один джентльмен с предложением взять меня в жены, несмотря на возможность унаследовать титул и неплохое состояние. Неужели ты думаешь, что что-то изменится теперь, когда засватать можно не менее титулованных, но более молодых барышень? А тем более, если мама родит сына, и на титул жениху претендовать уже не придется...
   - То, что ты говоришь, это не слова двадцатилетней девочки.
   - Поверь, папа, я прошу об этом не из-за собственной прихоти, которая пройдет через неделю, и не потому, что феминистические движение набирают оборотов, нет. Просто двадцать лет тому вам с мамой очень не повезло, у нас родился первенец-анибальт, и я безмерно благодарна вам за то, что росла, не подозревая, какое горе принесла в ваш дом. Но сейчас я это понимаю, и кроме того, что не прощу себе, если потрачу дарованную жизнь, и без того не самую удачную, впустую, не хочу обременять вечной обузой еще и вас.
   - Не говори такого, - граф встал из-за стола, обошел его, сел на кресло возле дочери. - Ты и Соня - самое большое счастье в моей жизни и самая большая гордость, - он взял ее руку в свою. - Никогда, слышишь, никогда мы с мамой ни минуты не жалели о том, родилась ты или Соня, никогда мы не думали, что было бы, если вы были бы другими. Мы вас любим именно потому, что вы такие. И ты не можешь быть обузой, а твоя судьба - только в твоих руках и какое бы решение ты не приняла, она будет счастливой, а выбор правильным.
   - Я сделала свой выбор, я хочу учиться.
   Граф кивнул, даже не пытаясь спорить. Ему пришла в голову одна мысль - зная дочку, он сомневался, что именно такой ее выбор принесет девочке счастье, она была создана для семьи, любого рода публичность требовала бы от нее вечного преодоления себя, но доказать это можно было не словами, а только действиями.
   - Хорошо, - сердце Майи, до этого бившееся быстро, сейчас, казалось, сделало победный кульбит. - Наборы на специальности проходят в ноябре, до конца октября у тебя есть время передумать, - про себя он подумал, что до ноября у него есть время что-то решить. - Если ничего не изменится, ты будешь учиться. Ты уже думала о специальности?
   - Да, - и тут она тоже должна была благодарить его светлость, в политику она бы не рискнул "засунуть свой очаровательный носик", а вот прочитанные в его библиотеке труды, касающиеся истории, произвели на нее сильное впечатление. - История.
   Отец одобрительно покачал головой. Не самое дурное решение. Выбирай он сам специальность для дочки, тоже бы склонился к Истории.
   - Ну что ж, договорились, в октябре ты принимаешь окончательное решение, и если ничего не изменится, ты приступаешь к обучению.
   Радости Майи не было предела, она поцеловала чуть рассеянного отца и помчалась делиться новостью с Соней. Она и предположить не могла, что ей удастся его уговорить так просто, как бы там ни было, женщины в университетах - большая редкость, а значит, и дикость. Но ей не привыкать казаться людям дикостью.
   Правда совсем скоро Майя убедилась в том, что отец согласился так просто лишь в надежде на то, что все сложится немного не так, как она себе это представляла.
  

Глава 23

   После этого их разговора частым гостем в их доме стал старинный папин друг - генерал в отставке, мистер Пирмтс. Сорокалетний мужчина с военной выправкой, тянущимся по щеке шрамом, седеющими на висках волосами и строгим взглядом.
   Прошло уже пять лет с тех пор, как он стал вдовцом. Его первая жена не выдержала родов. Ребенок был таким долгожданным, но к горю отца, не смог прожить без матери и дня. Так, в один день, он лишился всего, кроме своей главной страсти - войны. Но и война когда-то заканчивается. В этом году он ушел в отставку, а значит, снова нуждался в том, чего тогда лишился.
   Отцовы помыслы были очевидны Майе, но вот только он не знал одного - какие бы усилия ни прилагал, эта идея провальная с самого начала.
   Каждый раз, когда Пирмст приходил, папа приглашал Майю "пообщаться с умным человеком, ведь она сама собирается учиться". Беспроигрышный вариант, откажись она - значит, не так уж хочет учиться.
   Как-то раз родители пригласили соседа на ужин. Майя следила за ним из-под опущенных ресниц еще во время трапезы, скорее из детского любопытства, чем оценивая как мужчину. Движения отлажены, будто даже обедать на войне приходилось под стук барабана. Ни разу он не улыбнулся, даже оценив шутку, только одобрительно кивал. Майе почему-то захотелось посмотреть на ту женщину, которая когда-то звалась его женой. Она была такой же или полной противоположностью?
   После того, как десерт был подан, графиня извинилась перед гостем и покинула трапезу, попросив Майю провести ее до комнаты. Майя не знала, вправду ли она почувствовала себе дурно или сотрудничала с отцом, но мама отпустила дочку лишь после того, как взяла обещание заменить ее на посту хозяйки дома, пока ей нездоровится.
   Когда девушка вернулась в столовую, Соня уже желала спокойной ночи отцу и гостю.
   Мужчины перебрались к камину, Майе же ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Разговор протекал плавно, без жарких споров и дебатов, к чему она привыкла, проводя вечера в доме герцога.
   - Как знаток военных дел, ответь же мне на один вопрос, будет война или все решится мирно? - отец налил в бокалы джин, вручил один гостю, другой оставил у себя, Майя держала в руках стакан с водой.
   - Думаю, все закончится войной. Слишком долго мы жили в мире, слишком много у нас скопилось оружия и жаждущих воевать мужчин. Любой повод, и войско уже будет стоять у границы. - Майя никогда не понимала, зачем люди ведут войны, такие категории как "жажда воевать" были для нее совершенно неведомы, но в этом-то и все отличие мужской и женской логики.
   - Интересно, много ли мальчиков родилось этим летом... - она сказала это скорее самой себе, отвлекаясь на свои мысли под звуки монотонного диалог мужчин.
   - Что? - впервые генерал обратился к ней лично. Колючие карие глаза встретились с ее, бледно-голубыми.
   - Просто говорят, что верный предвестник войны - рождение незадолго до ее начала большого количества мальчиков. Вот я и подумала... - и в тот же миг случилось чудо - обычно плотно сжатые губы скривились в подобии улыбки. Пусть скорее напоминающей оскал, но улыбки. Майе стало неуютно, а отец такому повороту событий явно обрадовался.
   После этого Майя пыталась держать язык за зубами, не привлекая внимания. Удавалось это посредственно, она постоянно ловила на себе задумчивые взгляды мужчины.
   Потомством он в том браке так и не обзавелся, а ее знал с детства, подмечал ум и женственность, присущую движениям, в отличие от неопытных мальчишек, которые искали в жене лишь красивую обертку, он прекрасно знал, что обертка не обязательно сможет согреть душу, постель и подарить ребенка, а эта девочка, казалось, способна на все три вещи.
   Раньше, будучи совсем ребенком, Майя даже смелела до того, что забирала его же шпагу, предлагая сразиться. Генерал никогда не отказывался. Хоть тогда мама и предупредительно цокала языком, это не останавливало ее в своих воинственных порывах. Лучше бы сейчас все было так же как в детстве, без чувства опасности с его стороны.
   Что она сама видела в нем? Человека, которого стоит побаиваться, который может стать серьезным препятствием на пути к желаемому спокойствию. Майя даже подумать не могла о том, чтобы стать его женой. Перед глазами почему-то сразу становились пережитые не так давно дни и ночи, только не та ужасная ночь, а другие, когда ее тело и душа делились и соединялись с душой и телом другого человека. И это казалось таким правильным, что стоило представить на месте человека, которого она теперь ненавидела, сурового генерала, ее тут же передергивало от отвращения. Наверное, всему виной тот страх, который она пережила перед отъездом, во всяком случае, она себе это объясняла так, но факт оставался фактом, и ничего поделать с этим девушка не могла.
   А тем более, не смогла бы она смотреть в глаза после того, как он узнал, что же взял в жены вместо непорочной невесты. А о том, как это произошло, она не смогла бы рассказать никому.
   Провожая гостя в холл, отец одобряюще ей улыбнулся, искренне веря в то, что его план рано или поздно сработает, а сама Майя покачала головой, понимая, что ни ее душа, ни разум не дадут этому браку состояться. Даже если к другому выводу придет сам вояка.
  

*****

   Весь месяц дома Майя провела в переписке с Витором. Первое письмо она получила на третий день после возвращения. Это стало неожиданность, но чертовски приятной неожиданностью. Изначально Майя решила для себя, что выбор, желает ли он продолжать общение или ему достаточно было того, что он натерпелся - должен принадлежать ему. Если он напишет - значит, ждет ответа, если нет - она не имеет права ему навязываться, а тем более обижаться.
   Но письмо пришло, и радости Майи не было предела. Сначала она прочитала его сама, а потом помчалась и к Соне, чтобы поделиться хорошей вестью.
   Он пошел на поправку, никаких осложнений, никаких болей. Удивительно, но дома ни у кого не возникло и малейшего сомнения в том, что он просто неудачно поранился. Как они доехали? Как провели первые дни дома? Передавать привет Соне. Как только поправится, он приглашает их навестить его, если конечно, они решатся вырваться из дома до осени. Если нет, то он будет с нетерпением ждать открытия сезона...
   В конверте лежало два послания, второе адресовалось Соне, его Майя не открывала, отдав сестре как есть. Они имеют право на свои тайны.
   В дальнейшем им доставляли его письма с завидным постоянством. Иногда раз в неделю, а иногда и через день. Неизменным оставалось то, что в нем было два послания, обеим сестрам, своим Майя делилась, а что он писал Соне, могла только догадываться и надеяться, что ее улыбка, когда она читает письмо, думая, что ее никто не видит, связана с его содержанием.
   Именно с ним первым Майя поделилась своим желанием начать обучение в университете и получила полную поддержку, не издевку, как когда-то в библиотеке над ней насмехался Дэррек, называя синим чулком, ни отцовское удивление, а искренняя радость. Может все дело в том, что он знает чуть больше?
   Правда Майя была ему благодарна за то, что ни разу в их переписке не поднялась тема ее отношений с герцогом. Ему на это доставало такта, а у нее не было ни малейшего желания делиться этим с кем бы то ни было.
   В своем последнем письме, смирившись с тем, что до начала сезона Соню уже не увидит, Витор заручился поддержкой Майи в том, чтобы младшая Дивьер не передумала и насчет самого сезона. И Витор и Майя понимали, что после происшествия не прошло достаточно времени, чтобы Соня была уверена в себе и своих силах на сто процентов, а потому ей очень важна была поддержка близких, которую они обязаны были обеспечить.
  

*****

   Видя, что с каждым днем работы на полях и пастбищах все прибавляется, а рук в поместье совершенно не хватает, Майя снова пришла к отцу. Только на этот раз ее предложение показалось ему намного более уместным. Недолго думая, он поручил ей ежедневный объезд владений. Ничего лучше для нее и Тени придумать было нельзя. Ведь оббегая на закате или рано утром, а иногда и по два раза, несколько десятков километров, они отводили душу.
   А какою гордость она испытала, когда увидела, что ее работа имеет какой-то толк, когда поймала сбежавшего жеребца, спасла попавшего в капкан верного сторожевого пса, помогла в поисках ребенка кухарки, который решил поиграть в прятки, вот только ушел слишком далеко. Уже ближе к ночи Майя обнаружила его тихо хнычущего под деревом у самого оврага. Именно это она имела в виду, говоря о том, чтобы быть полезной людям, чтобы не прожить жизнь зря. Ей хотелось видеть результаты своих трудов и, занимаясь для кого-то надоевшей рутиной, она их видела.
   Однажды, решив чуть расширить свой уже привычный маршрут, Майя оказалась на территории соседского имения. Она не боялась попасть на разгневанного соседа, четких границ никто никогда не проводил, а значит, часто соседские овцы паслись на их травке и наоборот, но удивиться ей пришлось. За деревьями виднелось поместье, которое когда-то, в детстве, она считала идеалом своего будущего дома. Нет, конечно, идеалом был тот дом, в котором она жила, но как любую девочку, ее готовили к тому, что, к сожалению, его ей придется рано или поздно покинуть. Сейчас-то таких планов у нее не было, но сдержаться от того, чтобы не взглянуть на дом мечты поближе Майя не смогла.
   - Тень, мальчик, мы только посмотрим... - она направила коня в сторону особняка.
   Если сначала она собиралась всего лишь подъехать чуть ближе, то, в конце концов, оказалась у самого входа. Когда-то белые рамы были облущены, широкие двери заколочены, одно или два окна на фасаде разбиты. И сад, когда-то такой красивый сад, в полнейшем запустении. Майе почему-то стало очень грустно, она даже толком не знала, кто жил в этом доме, но ведь кто-то жил! Кто-то ухаживал за садом, кто-то подкрашивал почтовый ящик, поливал висящие у входа вазоны. А что теперь? Теперь ему предстоит разрушиться от старости, или его снесут, чтобы построить на его месте новый дом, и нет больше дома-мечты...
   В голове возникла странная, совершенно глупая мысль - если бы она могла его выкупить, для себя, на те деньги, которые должны были составить ее приданное, или за оставленные в наследство бабушкой. Но от такой сумасшедшей идеи тут же пришлось отказаться с грустной улыбкой. Где это видано? А раз не видано, значит не позволено.
   Уже позже, дома, она спросила у мамы. Та сказала, что соседи разорились и им пришлось распустить всех слуг, ухаживающих за домом, а его выставить на аукцион. Вот только пока что никто вроде бы не заезжал, чтобы разузнать в каком соседстве будет жить, если купит землю.
   А пока Майя спешилась, желая дать Тени отдохнуть, ведь ее верный вечный спутник что-то начал прихрамывать на одну ногу, девушка взяла его под узды, повела домой. Дорога предстояла длинная, но ей не хотелось спешить, солнце клонилось к закату, на траве лежала роса. Движения не стесняли привычные тяжелые юбки. Пользоваться женским седлом и при этом проделывать каждый день такой длинный путь казалось невозможным, поэтому Майя все чаще облачалась в штаны для конных поездок и блузы. Конечно, в обществе она так бы не показалась, но среди трав и деревьев разрешила себе эту мелочь. Видя такой ее наряд, отец качал головой, но замечаний не делал, а мама с Соней только с еще большим рвением занимались скупкой всевозможных тканей, из которых планировали сшить ей новый гардероб.
   Сорвав травинку, Майя сжала ее зубами. Так часто делали служащие во время выпаса скота, раньше ей казалось это странным, а сейчас, когда никто не видит, так и хотелось последовать их примеру.
   Когда спереди раздался стук копыт, было уже почти темно, Майя не сразу поняла, кто мчится ей на встречу, а когда поняла, прятаться было уже поздно, да и глупо.
   Генерал спешился, подводя своего коня к ней. Хоть Майя и не особо хотела этого признавать, решила пройтись пешком еще и потому, что знала - сегодня он гостил в их доме.
   - Леди Майя, - мужчина склонил голову, не забыв оценивающе посмотреть на ее наряд. Вот потому она и не появилась бы в таком виде на людях, слишком боялась чужих суждений.
   - Генерал.
   - Отец ждет вас, даже послал кого-то на поиски, - он погладил по шее нервничающего коня, видимо, ему не нравилось, что становится все темнее, а хозяин не спешит домой.
   - Спасибо, не хочу заставлять его волноваться. И без того опаздываю, а тут еще и камешек попал в копыто, бедняга неустанно хромает, - как на зло, Тень не выглядел ни капельки измученным, спокойно щипал травку на обочине, пользуясь невнимательностью хозяйки.
   Девушка тут же вспомнила о травинке, которую сама держала во рту, выдернула ее, отбросила, залилась краской. Странное желание, но даже перед человеком, которого она всеми силами старалась отвадить от себя, ей не хотелось казаться невеждой.
   - Я могу вас провести или отвести... - он пристально смотрел на нее, слишком пристально - по спине почему-то пошли мурашки.
   - Нет. Спасибо, я доберусь сама, тут совсем недалеко, - чтобы сгладить грубость слов, Майя попыталась улыбнуться.
   Она взяла Тень под узды, но он, не понимая, чего от него хотят, лишь фыркнул, снова принявшись за трапезу.
   - Подождите, - когда Майя попыталась пройти мимо, генерал схватил ее за локоть. Заметив испуганный взгляд, переведенный с его руки на лицо, он чуть ослабил хват, но руки не отпустил. - Почему вы так боитесь меня? Неужели думаете, что я могу сделать вам что-то плохое?
   Майя не знала, что он может подразумевать под этим "плохим", однажды уже обожглась, так что и ответить не могла.
   - Просто уже поздно, дома меня ждут, и становится холодно.
   - Я не задержу вас надолго, - он отпустил руку, давая полную свободу действий. - Но был бы благодарен, если вы меня выслушаете, - по сути, выбора он ей не оставил.
   Майя повернулась к собеседнику лицом, показывая готовность его выслушать.
   - Я уже далеко не юнец, так же далек от романтических глупостей и нежных чувств, - это была чистая правда, последнее, что Майя могла бы с ним ассоциировать, это нежность. - Но поверьте, не это главное в семейной жизни.
   - Это очень познавательно, но... - она чувствовала, как у нее самой начинали путаться мысли - верный признак приближающейся паники.
   - Но что? Майя, ведь вы все видите и понимаете. Я знаю вас с младенчества, вы меня тоже. Я не нуждаюсь в вашем приданном, благо, война обеспечила меня хлебом. Но я вижу в вас то, что хотел бы иметь рядом с собой.
   Перед глазами снова встал образ. Она представила, как подставляет губы поцелую этого сжатого рта и ее опять передернуло.
   - Я намерен просить вашей руки у графа, - этих слов она боялась больше всего.
   - Нет. - Майя отступила. Снова взяла под узды жеребца, а когда тот попытался вывернуться, хорошенько дернула, показывая, что его игры сейчас неуместны.
   - Майя... - генерал окликнул ее, надеясь получить вразумительный ответ.
   Она же молнией запрыгнула на коня, повернула голову, и только тут, на высоте, почувствовав себя в безопасности, нашла силы ответить:
   - Не стоит делать этого, я не выйду за вас замуж. Не только за вас. Я не выйду замуж вообще, - чтобы он не подумал, что это ее прихоть, что она просто пытается разжечь в нем азарт, Майя добавила. - Вы не обретете счастья в моем лице, не сможете меня уважать, а я не смогу смотреть вам в глаза, - она не знала, понял ли он все сказанное, пришпорив коня, девушка помчалась в противоположную сторону.
   Когда Майя вернулась на дорогу, ведущую к дому, солнце уже село, холод пронимал ее до костей, но это не имело значения. Она мчалась вперед, думая лишь об одном. Будь ты проклят, Дэррек Мэйденстер! Будь ты проклят. Он не только убил ее душу, а еще и разрушил то, на что она уже и не надеялась - счастье было так близко. Она могла быть бы счастливой с этим человеком, но не теперь. Если бы не знала его, в ее жизни настало бы утро, а так она продолжала мчать по непроглядной тьме.
  

*****

   За день до той прогулки, когда Майя знатно намокла под внезапно упавшим стеной ливнем, начали приходить приглашения на всевозможные рауты предстоящего осеннего сезона.
   Сплетни, ходившие по дому его светлости, еще не разошлись во всеуслышание. Когда упоминали о какой-то интрижке Винсента, имени девушки вспомнить не могли, то ли Марта, то ли Майя, то ли Мария. Оказывается и в ее амплуа мыши были свои плюсы. Только сама Майя об этих сплетнях не имела ни малейшего понятия.
   Целая свора открыток разных размеров, цветов, форм день ото дня прибывала в дом Дивьеров. Казалось, мир сошел с ума, а лето оказалось слишком длинным для людей. Слишком они сильно жаждали насладиться приходящей осенью. Из приглашений, которые попались ей на глаза, Майя запомнила лишь послание от графа и графини Маркс, сестры герцога и ее мужа, благо, в этот же день званый ужин давали и Винсенты, а значит, Соня туда бы не попала. За себя Майя не волновалась, ехать в столицу она не планировала, единственным исключением был прошлый выход Сони, а сейчас такой необходимости уже не было.
   Так она думала до последнего, надеясь выполнить просьбу Витора, и сделать так, чтобы Соня оказалась столице с родителями, но без нее - малой кровью. Но как всегда, все получилось по-другому.
   Каждый раз, когда мама с энтузиазмом читала очередную новость, в которой упоминалось имя его светлости, Майе хотелось закрыть уши руками, чтобы не знать, где его видели, в компании кого и что он там делал. Опять сошелся со своей прошлой любовницей, возможно, собирается сделать ей предложение. Небывалых размеров букет доставили за кулисы. Слушая это все, Майе стоило титанических усилий не закричать. Но мама должна была верить, что все было на высшем уровне, о герцоге остались лишь самые светлые воспоминания. А то, что у них с Соней не сложилось, даже к лучшему, она еще слишком для него мала, другое дело это актриса, сколько ей? Двадцать три? Двадцать четыре? Да, конечно старовата, но что же сделать, он тоже не самый молодой, с глупенькой девчонкой ему будет скучно.
   Да уж, скучно... Выслушивая все это, Майя пыталась не поколоть себе все пальцы, яростно работая иголкой.
   Что случилось однажды во время подобных рассуждений матери, Майе трудно было объяснить, просто из холла донеслись дружные взволнованные возгласы.
   Утром отец с генералом, который так и не перестал навещать их с завидным постоянством, ушли на охоту. Теперь же они вернулись, неся в руках ружья и трофеи. Именно в этот момент бедной Соне нужно было спускаться вниз по лестнице. Вид отца с ружьем в руках и кровью на жакете заставил воспоминания вернуться. Девушка упала в обморок, слетая с лестницы прямо к ногам охотников.
   Когда она пришла в себя, вокруг кружили мама, Майя, обеспокоенный отец. Лишь убедившись, что Соня вне опасности, родители покинули комнату, оставив Майю сменять сестре компрессы.
   - Я не смогу, Майя, - в глазах Сони читалась такая грусть и отчаянье, будто ей предстоит пережить худшее наказание.
   - Что не можешь?
   - Я не смогу снова увидеть его. Я думала, что страх прошел, он постоянно об этом писал, и я поверила... - понимая, что взболтнула лишнего, Соня замолчала.
   - Ты ему не веришь? - Майя положила на горячий лоб марлю.
   - Верю! - такой уверенный ответ, уголки губ сами поползли вверх. - Я была уверена, что все будет именно так, как он сказал. А теперь... теперь я боюсь встречи, вдруг его вид точно так же подействует на меня, заставит жалеть снова и снова? Майя, я боюсь...
   Пока Майя думала, как же убедить глупышку в том, что ее страхи пусты, Соня добавила:
   - Я не выдержу одна... Я знаю, ты не собиралась ехать в столицу, но прошу - один вечер. Только открытие. Я не смогу одна. Прошу...
   Майя понимала, что делает очередную глупость. Понимала, что не отправься туда Соня, Витор бы сам появился здесь, и сделал бы то, что планировал, но, видимо, жизнь ее ничему не учит. В который раз Майя не смогла отказать сестре. В конце концов, какая вероятность того, что герцог тоже будет там?
   - Хорошо, я поеду. На один вечер, - не обращая внимания на тряпицу, Соня подскочила, сжав сестру в объятьях.
   - Спасибо, Майя. Я не знаю, что со мной было бы, если бы не ты! - по иронии судьбы, этот вопрос стоило адресовать Соне. Уже во второй раз ее просьба должна была сыграть решающую роль в судьбе сестры...
  

*****

   Возможно, кому-то могло показаться, что тратить на дорогу туда и назад четыре часа, лишь ради одного вечера - несусветная глупость, но оставаться в городе на более длительный срок Майя не собиралась.
   В свой дом в столице они приезжали очень редко, в основном отец по работе, а сегодня прислуге пришлось постараться, ведь приехали всей семьей. Больше всех выбраться, казалось, хотелось графине. Оказавшись в доме, она сразу занялась раздачей указаний, несмотря на то, что и муж и дочки пытались заставить ее передохнуть. Тщетно - сил в ней было достаточно, чтобы начинать вершить великие дела прямо сейчас.
   И исполнение долга ждать себя не заставило - уже в обед к ним прибыл первый визитер. Витор Винсент собственной персоной. Представленный другом, что говорило о многом, он всего за какой-то час завоевал сердце матери девушек своими теплыми словами и взглядами, которыми они обменялись с Соней и Майей, а сердце отца покорила его похвала гобелена, висящего на стене. По мнению женщин этого дома - ужаснейшая вещь, изображающая темную кровавую батальную сцену, а вот Витор заметил, что это произведение искусства достойно места в лучших музеях мира. Когда пришла пора прощаться, проводить гостя вызвалась Соня. Майя только улыбнулась такой резвости сестры, которая вечно считала подобное повинностью и обузой. Когда двери захлопнулись, а Соня вернулась в гостиную, причин для улыбок стало еще больше, в ее глазах не было страха, а только искорка, так напоминающая симпатию.
   Но радоваться было еще рано, не стоило забывать, что в тот же вечер должно было состояться открытие сезона, на котором Витор собирается серьезно поговорить с Соней. О чем - догадаться не сложно, особенно после того, как он просил, чтобы Майя сделала все, лишь бы сестра оказалась в городе. Он не хочет больше ждать - девушка должна знать о его чувствах.
   Отдохнуть графине сегодня не удалось, как только двери за гостем закрылись, началась самая настоящая суматоха.
   Собраться на званый вечер - полноценная работа, тяжелая, и часто неблагодарная. Графиня, которой пришлось отказаться от тугого корсета, выбрала темно-зеленое платье, подпоясанное лентой под грудь, интересное положение было еще не сильно заметно, но и скрываться под корсетами лишь для того, чтобы никто не догадался, она не собиралась. Волосы женщина собрала в высокую прическу без всяких изысков.
   Соня не изменила своему романтичному образу - нежно-розовое платье с длинными рукавами, скорее напоминающими крылья, темные локоны, сдерживаемые одной единственной лентой в тон к платью, нежное ожерелье из кораллов. Когда мама пыталась помочь дочери застегнуть ожерелье, Майя невольно засмотрелась на стоящих у зеркала красавиц.
   А вот они, завидев Майю, казалось, потеряли дар речи. Ей захотелось вжать голову в шею, а еще лучше вернуться в комнату, закрыться там и не показываться...
   - Сестренка, ты похожа... - Соня смотрела на нее во все глаза, пытаясь понять, кого же она ей напоминает. - Ты похожа...
   - На самую настоящую королеву, - первой нашлась мама.
   Ее словам Майя только улыбнулась. Она как никто знала, что подобные комплименты не стоит принимать за чистую монету - для матери ее дети всегда лучшие, даже если весь мир считает иначе.
   В общем-то, все, что происходило в этот день - свидетельство полной капитуляции Майи, начиная с того, что она в принципе оказалась в этом доме и заканчивая ее нарядом. Под действием уговоров мамы и Сони, Майя облачилась в темно-бордовое платье. Такого цвета никогда не было в ее гардеробе. Платье цвета густой крови - подарок родителей на день рожденье, не надеть его по просьбе - значило бы обидеть, именно поэтому сейчас Майя стояла в нем, пытаясь не дышать слишком глубоко. Плотно сидящий корсет венчало, по мнению самой Майи, неприлично глубокое декольте, и при каждом вдохе грудная клетка поднималась, привлекая к себе внимание. Только надев этот кошмар, Майя хотела сразу же его снять, настолько она показалась себе непривычной. Вот только на ее протесты внимания никто не обратил, а в довершение ко всему, мама еще и заставила ее заколоть волосы выше, не позволяя укрыться даже под завесой белых волос. Хотя... Распущенные волосы Майя тоже с некоторых пор ненавидела.
   - У меня что-то для тебя есть, - пройдя к тумбе, мама достала из ящичка футляр, поманила дочь к себе. Ступая неуверенным шагом, Майя приблизилась, легким движением мама ее развернула, не дав посмотреть, как выглядит украшение. - Вот теперь отлично, - застежка щелкнула на шее. Соня протянула к сестре руки, приглашая подойти.
   Теперь у зеркала стояли уже три женщины. На бледной коже лежало колье такой красоты, что Майя охнула, увидев себя. Красные камни, как капельки крови образовывали витиеватый узор, и такие же капельки покачивались вдоль шеи, сережками. Ей только еще сильнее показалось, что отражаемая в зеркале девушка не имеет ничего общего с ней. Даже больше - эта неизвестная просто не могла быть привычной Майей, не могла быть слабой и неуверенной, не могла быть тенью или фоном. Шокировать - да, может эпатировать, даже соблазнять... Привлекать внимание. И это испугало Майю, ведь внутри она осталась такой же.
   - Ну, наконец-то... - когда его дамы спустились вниз, граф был готов уже пожурить их за то, что так долго собирались, но увидев на что они потратили время, мгновенно забыл о своих планах. Взяв под руку жену, он пропустил вперед дочерей, а на красноречивый вопросительный взгляд, направленный на старшую, графиня лишь широко улыбнулась, будто объясняя - его девочки выросли, и случилось это намного быстрее, чем они когда-то думали.
  

Глава 24

   Едя в карете в сторону особняка, в котором и должен был состояться бал-открытие, Майя нервничала больше, чем когда бы то ни было. Впервые после поездки ей предстояло снова оказаться в толпе людей.
   Красивый дом, в разы больше, чем их собственный, открылся взгляду, как только экипаж остановился. Сумерки сгущались вокруг величественного здания, создавая ореол таинственности. До самого входа тянулась ковровая дорожка, протоптанная уже сотней пар сапог и туфелек.
   Оказавшихся в здании гостей тут же окутывала играющая там музыка - тихая, еще скрытая дверями, которые только должны были отвориться перед их глазами. Именно это сделали швейцары, завидев чуть припозднившихся гостей.
   Бальный зал с высоченными потолками, люстрами, которые должно быть весили не меньше тонны, показался Майе просто огромным. Прямо в эпицентр творящегося празднества спускалась широкая лестница. И сколько там было людей... Майя даже не пыталась их сосчитать, лишь удивлялась, что такое количество лордов и леди уместились там, не задевая друг друга экзотическими шляпками и не сталкиваясь в танце.
   Навстречу прибывшим вышел хозяин дома вместе со своей супругой, которым оказался Барон Рэйнолдс - друг отца, его ровесник, предпочитающий прожигать жизнь в городе, а не заниматься своими многочисленными поместьями и делами. Истинный счастливчик, так как, несмотря на запустение, мог позволить каждый год брать на себя организацию открытия сезона.
   - Нортон, - мужчины обменялись теплыми взглядами и сильным рукопожатием. - Дженифер, - после чего барон поцеловал протянутую руку графини. - Юные леди. Очень рад видеть вас сегодня.
   - Мы тоже рады, что наконец-то выбрались.
   - Когда мы виделись в последний раз? - мужчина насупил брови, припоминая.
   - Еще весной, несмотря на приглашения, ты слишком любишь городской пейзаж, чтобы навестить старых друзей в их скучной деревне.
   Барон рассмеялся - друг знал его очень хорошо.
   - Прошу вас, - он указал рукой на зал, - надеюсь у нас еще выдастся возможность наверстать упущенное, - пропуская вниз родителей, Майя с Соней приветливо улыбнулись хозяину.
   Они изменились, особенно старшая. Его улыбка стала чуть-чуть грустной. Слава Яху, в его семье такого горя не случилось, дочка-анибальт - божье наказание, которого не пожелаешь и врагу.
  

*****

   Уже оказавшись в толпе, Майя смогла осмотреться. Не так далеко, в компании молодых людей, стоял Дамиан. О нем Майя не вспоминала уже давно, наверное, ни разу после возвращения. Белая рубашка, светлые штаны и жилет, кремовый шейный платок. Он выглядел очень хорошо. Ему этот месяц пошел на пользу - пропала усталость в глазах, вернулась привычная лукавая улыбка. Обращенная на нее. Дамиан склонил голову в поклоне, приветствуя. Майя тоже ответила еле заметным кивком. У нее не было причин его ненавидеть или держать обиду, он оказал по-настоящему важную и нужную помощь, а вот не опасаться его не получалось.
   От таких мыслей ее отвлек подошедший Витор. Он был без трости, на которую опирался несколько недель по возвращению домой. В темном костюме, оттеняющем его бледную кожу, набрал несколько килограммов после напряженной недели. Майя подумала, что именно так должен выглядеть человек, пышущий здоровьем и счастьем.
   - Граф, - он одарил улыбками всех членов их семьи, задержавшись чуть дольше на одном лице, которое тут же вспыхнуло румянцем. - Позволите ангажировать ваших прелестных дочерей на танец?
   - Витор! - их отец похлопал его по плечу. - Никогда не думал, что существует традиция приглашать на танцы оптом, - мужчины рассмеялись, но отказывать такой дерзкой просьбе никто не собирался. Правда именно в этот момент музыка в зале стихла, чтобы предоставить слово приветствующему собравшихся хозяину.
   Пользуясь тем, что во время речи хозяина все пребывали в относительно обездвиженном состоянии, Майя снова решилась осмотреться. Если быть совсем честной, проводила она взглядом по толпе лишь затем, чтобы убедиться, что не встретит здесь его светлость, герцога Мэйденстера.
   Ях, сколько же народу собралось в одной комнате! Майе даже в голову не могло прийти, как найти время хотя бы перездороваться с ними всеми, а хозяину это должно было как-то удаться. Пока девушка осматривалась, речь закончилась, все присутствующие подняли бокалы. Почти сразу же продолжились и танцы. Соню взял под руку Витор, папа ангажировал маму.
   Майя же отступила к стене, следя за этими парами, как завороженная. Раньше она восхищалась лишь танцами своих родителей, видя с какой нежностью папа ведет, с каким пониманием мама подстраивается, иногда даже опережая мысли мужа. А сейчас она получила еще один пример того танца, который станет для нее образцовым. Такие неуверенные движения Сони, умевшей удивить партнера своими бальными способностями, лукавый огонек в глазах мужчины, возвышающегося над ней на полголовы, нежное переплетение рук, будто они еще не окончательно верят, что их встреча реальна. Вот как выглядит любовь, когда она только зарождается и когда уже живет много-много лет. Без боли, без страданий, без понимания, как все происходящее неправильно.
   - Леди Майя, рад видеть вас, - Дамиан подошел незаметно, или просто она была слишком увлечена своими мыслями.
   - Добрый вечер, - Майя повернулась к мужчине.
   - Могу я рассчитывать на танец? - он протянул руку. И лишь потому, что просто напросто не ожидала подобного, Майя кивнула, соглашаясь. Вот только тут же нахмурилась, подозревая, что совершает ошибку. Такое ее замешательство не осталось незамеченным - Дамиан усмехнулся, но продолжать сомневаться не позволил - взял девушку под локоть, вывел в толпу танцующих пар.
   - Как вы? Как милая Соня? Что Витор чувствует себя отлично, я знаю, - он бросил улыбку через плечо, видимо, тому самому прекрасно себя чувствующему Витору. Сама Майя сегодня выглядела отлично, никогда бы Дамиан не думал, что скажет подобные слова девушке, на которую и не бросил бы взгляда еще несколько месяцев тому, но сейчас смолчать просто не мог. - Вам очень идет это платье...
   Ответа на комплимент он не ожидал. Ледяная рука, лежавшая на его плече, чуть дрогнула.
   - Все хорошо, спасибо, а как вы?
   - Неплохо, - он умолчал, что ценой сохранения тайны, стала дружба с лучшим другом. - Вы надолго в столицу?
   - Только на один вечер. Не люблю суматохи.
   - Жаль... Я был бы не против устроить вам экскурсию, - после всего, что произошло, он часто думал о ней, и пусть не понимал толком что, но что-то его притягивало. Не к той, которой она пыталась казаться, а к той, которой была.
   Майя усмехнулась - пустые разговоры... Этот танец не принес ничего, ни желания понять наконец-то что же скрывает в себе этот человек, ни желания открыться перед ним. К сожалению или к счастью, одна на двоих тайна и возможность того, что он ее откроет, стояла надежной стеной между молодыми людьми.
   - Позволите? - когда музыка закончилась, ее за талию обнял уже Витор. Улыбнувшись партнеру, Майя поспешила ретировать к другу.
   - Что он хотел?
   - Провести мне экскурсию... - Витор так забавно удивился, что Майя не смогла не улыбнуться.
   - И что же вы? Согласились?
   - Я завтра уезжаю домой. Да и тут я только потому, что меня попросила одна молодая особа, а судя по тому, как вы сейчас бросаете в ее сторону взгляды и улыбки, поддержка уже не нужна.
   - Простите, - он перевел взгляд на спокойное лицо Майи, продолжая улыбаться немного мечтательно и нетерпеливо. - После этого танца я предложу Соне прогуляться... - он приложил руку девушки к карману пиджака у самого сердца, Майя почувствовала твердые грани лежащей там коробочки.
   - У вас все получится. Я в это верю, - подумав еще несколько минут, она добавила. - И знаю свою сестру.
   - Я тоже надеюсь, что когда-то узнать ее так, как вы, - Майя искренне этого желала, она не знала точно когда, но в определенный момент поняла, что они созданы друг для друга и, рано или поздно, это поймет и Соня. - Я желаю вам счастья, а в качестве небольшой благодарности за мои старания, надеюсь получить приглашение на свадьбу, - оставшееся время они протанцевали молча, улыбаясь друг другу и своим мыслям.
   Когда прозвучал последний аккорд, Витор сжал руку Майи чуть сильнее, собирая все свои силы и даже чуточку заимствуя у нее, подвел партнершу к стоявшей подле отца Соне.
   - Душно, вам так не кажется? - Майе снова почему-то захотелось смеяться, следя за тем, как лицо Сони меняется от сомненья, ведь ей-то было совсем не душно, до понимания, что "душно" - всего лишь предлог.
   - Да, пожалуй, нужно освежиться... - передав бокал Майе, она направилась на балкон, уверенная, что Витор последует за ней.
  

*****

   Вот, кажется, и все. Танцевальную часть вечера для Майи можно было считать оконченной. Выпавшее сегодня на ее долю и так на целых два танца больше, чем она обычно могла рассчитывать. Подойдя ближе к отцу, девушка попыталась вникнуть в ведущуюся в кругу беседу. Ничего экстраординарного - политика, урожай, новый скакун, будет ли война. И так по кругу, одно и то же по несколько раз. Неизвестно, причиной тому было ее затворничество, или оно - следствие, но слушать такие разговоры ей было намного интересней, чем пустые сплетни ровесниц, даже несмотря на то, что принимать участие в дискуссии Майю никто не приглашал.
   В ее положении было несколько плюсов, что никто не требовал от нее пристального внимания и одобрительных кивков, лишь несколько раз она ловила на себе взгляды стоящих вокруг джентльменов, и все, что нужно было сделать - улыбнуться и уткнуться в полупустой бокал, чтобы ни в коем случае не подумали, что кроме всего прочего, дочь графа Дивьера еще и синий чулок. А между выполнением этой обязательной процедуры, можно было снова скользнуть взглядом по толпе.
   Вот уже полчаса после их с отцом танца, Майя не видела маму. С одной стороны, волноваться вряд ли были причина, но лучше бы найти ее, чтобы успокоиться окончательно. Проходя взглядом по многочисленным лицам, Майя думала, что скорей всего графиня Дивьер нашла какой-то укромный уголок, чтобы отдохнуть от громкой музыки и уже действительно душного зала. Пожалуй, стоило бы открыть настежь двери на террасу. Перед глазами мелькали десятки лиц, не привлекающих никакого внимания, ни одного знакомого, а даже если и знакомый, не тот, кого она искала, но вдруг кровь остыла в жилах... В противоположном углу стоял он. Наскочив на знакомые глаза, дальше двигаться Майя уже не смогла. Сделать вид, что не узнала, не вышло. Дэррек тоже сверлил ее взглядом. Чтобы не упасть, девушка придержалась за стоящий у стены комод.
   - Милая, все хорошо? - папа обеспокоенно посмотрел на Майю.
   - Да, все хорошо. Просто душно, - поставив бокал, она направилась прочь из зала. Первым желанием было - бежать, бросить все и бежать, только титаническими усилиями она заставила себя отказаться от этой затеи. Она не знала, продолжают ли сверлить ее такие чужие жуткие глаза, и по правде, не хотела знать. Ей срочно нужно было уйти, спрятаться, пропасть.
   Майя поднялась по лестнице, повернула направо, оказалась в относительно пустом коридоре. Лишь несколько человеку шли навстречу. Дамы, а значит, где-то тут должна быть уборная. Туда он точно не пойдет ее искать, хотя, дай Ях, не будет ее искать в принципе. Заметил, ну и что?
   Конечно, не будь его тут, было бы намного легче, но с другой стороны, рано или поздно, она должна была снова его увидеть. Лучше б поздно.
   Размышлять логично получилось ровно до того момента, как за ней закрылась дверь в уборную. Майя прислонилась к ней спиной, пытаясь выровнять дыхание. Пытаясь просто дышать, потому что в один миг она вдруг забыла, как это делается.
   Открыв воду, девушка подставила руки под холодные струи, закрыла глаза и тут же снова увидела этот холодный, леденящий душу взгляд. Нет, уж лучше пробыть тут весь вечер, чем снова оказаться с ним в одной комнате.
   Черт, ведь она знала! Знала, что так и будет, что с ее счастьем хорошо все сложиться просто не могло. А теперь нужно хотя бы попытаться успокоиться. Хотя бы попытаться.
   Она снова закрыла глаза, начала глубоко дышать, вспоминая пейзажи, открывающиеся перед глазами во время объездов отцовых угодий, моменты полнейшего спокойствия.
   Но даже это ей не удалось.
   Видимо, Майя забыла закрыть дверь на ключ, так как та вдруг открылась, впуская в помещение высокую миловидную девушку.
   - Ой, простите, я помешала? - совсем молоденькую. Наверное, на несколько лет младше самой Майи, облаченную в белое платье - значит дебютантка.
   - Нет, - старшая сестра Дивьер облокотилась о стену, пропуская нежданную гостью к умывальнику. Выйти сама она была еще не готова.
   - Вам плохо? - благо, кривиться и требовать оставить ее в уборной одну, девушка не стала. Лишь участливо посмотрела на Майю в отражении.
   - Нет, - в ответ она попыталась улыбнуться, правда получилось крайне плохо. - Просто душно.
   Кажется, девушку такое объяснение устроило, так как она принялась со всей тщательностью мыть руки.
   - Я вас понимаю, сама не могу находиться в этом террариуме больше получаса. Постоянно сбегаю, иногда сюда, а иногда на балкон. Мэган, - она взяла бумажное полотенце, промокнула им шею и ладони, развернулась, протянула руку.
   Снова кисло улыбнувшись, Майя пожала протянутую ладонь. Она была совсем не настроена сейчас с кем бы то ни было знакомиться, но отказаться было бы крайне невежливо.
   - Я могу чем-то помочь?
   - Нет, вряд ли, мне уже лучше, - и правда, сердце чуть успокоилось. Может все еще обойдется. Ну и что, что заметил? Может он боится, что она станет закатывать истерики? Так этого не будет.
   - Представьте, это мой первый выход, и я уже не вижу ничего очаровательного в подобных сборищах. Что же это за забава? Набить душный зал такой огромной толпой, а потом гонять ее по кругу в танце...
   Майя только улыбалась, не сильно вслушиваясь в щебет собеседницы.
   - Я, наверное, пойду, мне уже лучше, - она выпустила все еще трясущуюся ладонь, провела руками по платью, сгоняя оцепенение и все ненужные мысли, покинула девушку, которая лишь пожала плечами, удивленная таким поведением новой знакомой и, казалось, сразу выбросила ее из головы.
   Встретьтесь они при других обстоятельствах, возможно, даже подружились бы. Девушка не шарахнулась, увидев, что перед ней анибальт, не побрезговала делить с ней тесную комнату, подать руку. Но Майя была слишком взволнована, чтобы это заметить.
  

*****

   Решение пришло моментально, и Майе показалось, что оно идеально - ей нужно всего-то дождаться возвращения Сони. Она узнает, все ли вышло у Витора, а потом, сославшись на нездоровье, отправится домой. Конечно, если бы и мама к этому времени слегка притомилось, было бы еще лучше. Уж ей-то подадут экипаж в ту же минуту, как она об этом попросит.
   Занятая своими мыслями, Майя не заметила, как наскочила на высокую женщину, направляющуюся в сторону уборной.
   - Простите, - вскинув на нее взгляд, Майя отметила, что женщина очень красива. Кошачий разрез глаз, пухлые губы, маленький курносый носик, шикарные волосы. Надень Майя платье с таким декольте, не смогла бы выйти за порог, а красавица, кажется, чувствовала себя совсем даже неплохо.
   На ее извинения незнакомка лишь выше вздернула подбородок, окидывая ее презрительным взглядом. Не первая, и не последняя.
  

*****

   Отец стоял все там же, Сони видно не было, Витора тоже. Куда запропастилась мама, можно было только гадать. Но это все Майя смогла определить за первые несколько секунд по возвращению, а вот чтобы найти взглядом того, кого меньше всего хотела, пришлось потратить достаточно времени. Он тоже был в зале, к счастью, стоял спиной к входу, общаясь с каким-то мужчиной. Мысленно возблагодарив небеса за такой подарок, Майя прошмыгнула к папе вдоль стены, чтобы не привлечь к себе внимания. Уже во второй раз комод, который несколькими минутами раньше помог ей удержаться на ногах, должен был сослужить службу, девушка стала так, чтобы он скрывал ее хотя бы с той стороны, где сейчас находился ее мучитель.
   - Солнышко, уже все хорошо? - папа склонился к ее уху, придержав за локоть.
   - Да, все хорошо, я чуть-чуть освежилась, и все прошло. А где Соня? Или мама?
   Папа оглянулся, пытаясь найти их.
   - Понятия не имею, - но его такой расклад ничуть не расстроил. Граф Дивьер только еще шире улыбнулся дочери, возвращаясь к разговору.
   Ну что ж, остается сверлить взглядом дверь на балкон, в надежде, что новоиспеченные помолвленные появятся оттуда как можно скорей. Майя взяла в руки бокал, оставленный все тут же, даже рискнула пригубить в надежде, что спиртное прибавит если не храбрости, то терпеливости... В кругу не изменилось ничего: ни общество, ни темы, вот только сама Майя перестала вникать в разговор, нервно постукивая ноготком по бокалу, отсчитывая текущие секунды.
   - Добрый вечер, - услышав обращение, Майя чуть не задохнулась, а руки покрылись мурашками. Не бояться... Намного легче было не бояться его, когда он за сотню километров или хотя бы в другом конце зала. Отец обернулся. А у Майи возникло желание сморщиться, скрывшись за злосчастным комодом с головой. Но вместо этого, она последовала примеру папы, и еще до того, как все поймут, что к ней он не обратится, даже чтобы почтить их знакомство, присела в реверансе, внимательно рассматривая носки его туфлей.
   - Герцог, - отец кивнул, - рад видеть вас здесь. Как здоровье герцогини?
   - Спасибо, хорошо. Она тоже сегодня здесь, - он указал бокалом куда-то назад. Статная женщина, предположительно герцогиня, стояла в компании той же барышни, с которой Майя столкнулась по пути в зал. Правда, судя по всему, особого удовольствия от такой компании женщина постарше не испытывала. Все это Майя смогла заметить, кинув мимолетный взгляд из-под опущенных ресниц и сразу вернувшись к созерцанию налакированных носков.
   - Вас можно поздравить, ваша сестра произвела настоящий фурор, - это действительно было так, возле герцогини стояла не только девушка с декольте, как ее прозвала про себя Майя, но и ее новая знакомая из уборной. Теперь-то Майя увидела явное сходство с его светлостью. Высокие скулы, линия губ, глаза. Как она могла не заметить, что у нее его глаза? Может потому, что они смотрели на нее без отвращения, а именно такими его остались в памяти...
   - Майя, - отец окликнул ее, когда девушка углубилась в свои мысли. Она подняла на него взгляд. - Его светлость не верит, что вы с Соней рассказывали лишь хорошее о проведенном в его резиденции времени.
   Вместо того чтобы ответить, Майя лишь кивнула, боясь перевести ее направо, боясь уловить черты стоящего перед ней человека даже боковым зрением. От его близости ее и так уже начинало пробивать мелкой дрожью.
   Отец удивился такому поведению дочери, но говорить ничего не стал.
   - Лестно слышать это от вас, леди Майя. Надеюсь, за время танца вы поделитесь и со мной хотя бы одной историей, в которую посвятили отца, - давящая на нее и раньше атмосфера, окружающая этого человека, теперь заставила сбираться дыхание. Он вытянул вперед руку, приглашая.
   Майя перевела испуганный взгляд на протянутую ладонь. В тот же миг перед глазами один за другим промелькнули образы, в которых эти самые руки рвали тонкую ткань, давили запястья. Сморгнув, она вновь повернулась к отцу, собираясь сослаться на плохое самочувствие и убежать.
   Вот только девушка никак не ожидала, что граф просто заберет ее бокал, протягивая освободившуюся руку дочери мужчине. Когда ее холодная ладонь вновь оказалась в плену теплых пальцев, Майю ударила настоящая молния, ощутимая боль. Как она надеялась, что этого больше никогда не произойдет...
  

*****

   Что произошло с ним за этот месяц? Еще сегодня днем Дэррек в сотый раз убедил бы себя, что ничего необычного. Сначала он просто много пил, потом много пил и работал, а потом отправился решать все запланированные раньше дела.
   Ярость быстро прошла, уже тогда, когда уйдя из ее комнаты, он заперся в библиотеке, мужчина чувствовал, что встреть ее сейчас, такого желания свернуть тонкую шею уже не будет. Видимо, в нем проснулось то чувство, которая она, по ее скорее всего лживым словам, так ненавидела - он ее жалел.
   Гнев сменила полная апатия. Ему было все равно, что происходит в мире, лишь бы меньше времени находиться наедине с собой. Ночи превратились в пытку, когда его манила за собой ангелоподобная Майя, а стоило открыть глаза, и он снова и снова понимал, что все ангельское в ней было ложью.
   Знала бы Роза, кого она должна благодарить за то, что в один из вечеров встретила его в театре, наверное, поперхнулась шампанским. Он вернулся к любовнице лишь потому, что сны стали невыносимыми, а реальность - слишком тяжелой. Ему нужно было вернуть все на круги своя, а Роза когда-то занимала определенное место в его жизни. Жаль, ведь он верил, что это навсегда позади.
   Месть Витору он отложил, помня, что это блюдо подается холодным, и он готовился его податьПросто не сразу. В отличие от той, рядом с которой у него отключалась вся расчетливость, как в любви, так и в ненависти, вспоминая этого щенка он желал ему долгой и мучительной смерти, но находил в себе силы эту самую смерть хорошо спланировать так, чтобы получить максимальное удовольствие.
   Думал ли он, что прошлое, которое, как ему казалось, совсем скоро оставит его в покое, оживет так неожиданно и так красочно? Думал ли он вообще, что встретит ее здесь? Конечно, нет. А если и да, то он хотел видеть ту же Моль, которую мог бы раздавить одним пальцем, а не ту, что весь вечер заставляла сжиматься кулаки и биться в жилах адреналин. Она выглядела так, будто специально хотела свести его с ума, снова заставить желать ее, ревновать ко всем окружающим ее мужчинам, которые то и дело заглядывали далеко не в прозрачные глаза. И снова она смотрела в ответ своим чистым взглядом. Ведьма. И светилась улыбкой, будто в ее жизни не изменилось ничего, будто для нее этот месяц был всего лишь легкой прогулкой, а не забегом в борьбе за жизнь, как для него.
   Его гнев снова вскипел как тогда, будто не было этого месяца. Дэррек увидел ее сразу же, как только она появилась на лестнице. А потом... А потом уже не выпускал из виду ни на секунду. Ни когда танцевала с Дамианом, и делала вид, что не замечает, как тот заглядывает в вырез, вот цена дружбе... Ни когда снова этот Витор прямо у него перед носом... Рука на сердце... Лишь титаническими усилиями Дэррек заставил себя остаться на месте. А сейчас, когда она так мило раздавала улыбки направо и налево, он не смог остаться на месте.
   Мужчины стыдятся боли, называя ее разными чувствами, чаще всего яростью, злостью, ревностью. Сейчас он злился, достигая предела...
  

*****

   Дэррек вывел ее в самый центр зала. Рука, за которую держал, казалось, окаменела, а стискивающие слишком сильно пальцы грозили раздробить кости. Только бы не задрожать, только бы не задрожать. Майя повторяла слова как молитву, не желая, чтобы он видел ее страх.
   - Ну, так что же хорошего ты поведала о проведенном у меня времени? - он сжал ее рукой слишком сильно, притянув вплотную. Так не танцуют. В голове снова возникли образы прошлого. Чтобы отогнать их, пришлось тряхнуть головой. Пока ее тянули за руку, Майя продолжала смотреть под ноги, не хотела признавать его присутствие окончательно.
   - Ни грамма правды, - она смотрела куда угодно, но только не на него. Своими же словами пытаясь подбодриться.
   Борись Майя! Ты не знаешь, зачем ему вдруг понадобилось еще раз поиздеваться, теперь уж публично, но сдаваться ты не будешь!
   Окружающие их пары уже и так расступались, желая больше посмотреть на небывалое - танец его светлости с анибальтом, чем продолжать оттаптывать ноги партнерам. Будь у Майи более острый слух, она бы услышала много странных предположений насчет их тандема, но ни единого, отдалено напоминающего правду.
   - Все было так ужасно? - рука, покоившаяся до того на спине, опустила чуть ниже, накрывая округлости, скрытые под платьем. Он сделал это очень плавно, не привлекая внимания окружающих, но давая ощутить это ее телу, которое и так напряглось до предела, из-за того, что снова приходилось чувствовать его - такого знакомого и такого неизвестного слишком близко.
   - Не смейте, - Майя впервые посмотрела ему в глаза. Если герцог собирался снова унизить ее, ему это не удастся. Не сегодня, не после тех дней, когда она воспевала свою ненависть к нему.
   Игнорируя ее предупреждения, рука осталась на месте.
   - Неужели ты не оказываешь услуги бывшим... клиентам? - Майя попыталась выдернуть ладонь, но он слишком крепко держал. А как ей хотелось залепить ему пощечину! За все, что он только что позволил, и за то, что она так и не смогла стереть из памяти.
   - Еще слово... - она сощурилась. - И я закочу истерику, - ей не страшно было человеческое осуждение. А вот его присутствия выдерживать она уже не могла.
   - Попытаешься. А я тебе буду всячески мешать, - он прижал ее еще ближе.
   Стиснув зубы от бессилия, Майя снова отвернулась. Если он попытается притянуть ее еще сильней, ей придется прижаться щекой к коричневому жилету. Чтобы хоть как-то отомстить, она дождалась, когда в танце, а он еще и умудрялся при этом делать вид, что они танцуют, его нога попадется в зону ее воздействия и со всей силой наступила каблуком на мужской туфель. Только желанного результата это не принесло.
   - Майя-Майя, а когда-то такая послушная... Неужели новый любовник так плохо на тебя влияет? Или их несколько? - он почему-то снова вспомнил о том, какие взгляды на нее бросал Дамиан.
   Майя не ответила, надеясь, что музыка скоро кончится, и он отправился обратно к своей любовнице, вопроса о любовниках которой у него почему-то не возникает...
   Только его подобное не устраивало - после минутной паузы он снова заговорил:
   - Зачем ты сюда явилась? - ее тактика молчаливой ненависти заставила его злиться еще больше.
   - Я должна была спросить вашего разрешения? - еще один мятежный взгляд, вскинутый из-под насупленных бровей, был не менее красноречивым, чем словесный ответ.
   - Ты должна была думать головой, - он склонился ближе, будто выплевывая каждое слово.
   - Не вам указывать, где мне появляться, а где нет. Вы мне никто, - настал тот момент, когда страх испарился, оставив на своем месте только такую же, как у него, всепоглощающую ярость.
   - Да уж, бог миловал, - Дэррек чуть отстранился, ему на секунду показалось, что перед ним не лживая дрянь, а действительно его чистая Майя, слишком он был близко, а ее нельзя подпускать близко.
   Когда Майя снова отвернулась, рука, которой она упиралась в партнера, не давая придавить к своему телу, чуть дрогнула. Дэррек опустил взгляд на нее, а потом проследил за тем, куда смотрит Майя.
   Соня стояла у стены, Майя не обратила внимания ни на то, что ее глаза светятся странным сиянием, что руки мелко подрагивают, а лента, которой она днем перевязала волосы, куда-то исчезла. Она поняла лишь одно - еще несколько минут, и она сможет уехать, нужно только дождаться, пока прекратится эта пытка.
   - Дайте угадаю, опять оказываете поддержку милой Соне? - если он будет продолжать сдавливать ее все с той же силой, скоро она просто не сможет вздохнуть. - Кого же охмуряете на этот раз? Мужчин постарше.
   Он бредил, Майя не понимала, о чем он говорит.
   - У вас жар? - по правде, она подозревала у него другую болезнь, но озвучить ее название не осмелилась.
   - Нет, - он вдруг остановился, прекращая делать вид, что они кружат в необременительном вальсе. - У меня для вас совет. Если собираетесь завлекать живца своей невинностью, одевайтесь скромнее. Места для фантазии уже не остается, - он красноречиво заглянул ей в вырез. Высокая грудь, которую он и так уже успел хорошенько прочувствовать, прижав ее к своему телу, вздымалась при каждом вздохе. - Хотя ведь не на что ловить. Какая невинность...
   Это была последняя капля, Майя вырвала руку, собираясь занести ее для удара. К черту все, к черту то, что подумают люди, даже то, что это увидит папа и мама значения не имело. Это он лишил ее чести, он сделал своей любовницей, он жил с ней в грехе, не чураясь пользовать то, что теперь окидывал взглядом, а когда она наскучила, убил даже малейшую веру в то, что в жизни случаются сказки. Неужели этого мало? Она уже слышала разносящийся по комнате звук пощечины, когда ее руку остановил взявшийся неизвестно откуда Витор.
   - Позволите? - он галантно перехватил ее запястье, смотря при этом на Дэррека.
   - Нет. Наш танец еще не окончен, - держащая как стальные щипцы рука, казалось, не собиралась отпускать ее, а нотки издевательства в голосе сменились смертельным предупреждением убираться восвояси, адресованным Витору.
   - Отпусти. Ее, - до этого дружественный тон Винсента теперь не отставал от собеседника, неся в себе вполне реальную угрозу.
   - Или что?
   - Или пожалеешь.
   В отличие от мужчин, гнев Майи куда-то пропал, на смену ему пришел страх за Витора. Она не видела его взгляда, но с такими глазами, как у Дэррека, обычно убивают.
   - Витор, все хорошо, - она обернулась к другу, насколько это позволили держащие ее руки, улыбнулась, как бы подтверждая, что ему показалось, последние несколько минут она танцевала с уважаемым ею человеком, а не с чудовищем, которое мечтала забыть.
   - Вы слышали, Винсент? Все хорошо, не стоит мешать танцующим, - тон не имел ничего общего с произнесенными словами, Майя бросила злой взгляд на Дэррека, пытаясь показать, что ему не стоит обольщаться - как только друг будет вне опасности, она расцарапает ему лицо.
   - Майя, иди, пожалуйста, к Соне, а нам, милорд, думаю, неплохо было бы попробовать припасенные мной сигары. Во дворе.
   Гляделки между мужчинами длились ровно до того момента, как музыканты отыграли последний аккорд. Стальные тиски разжались. Лишь из-за поддержки Витора, Майя не упала, потеряв равновесие.
   Продолжая сверлить глазами собеседника, Дэррек склонился, "благодаря" за оказанную ему честь, а растерянная Майя только и могла, что переводить взгляд с одного мужчины на другого.
   - Нет, - она не знала точно, что будет происходить между ними на балконе или за его пределами, но уж точно не раскуривание трубки мира. Ощущение тревоги закралось в душу.
   Дэррек первым направился на улицу.
   - Витор, не надо... - Майя ухватилась его за руку, пытаясь отговорить идти за герцогом.
   - Иди к Соне. Я скоро вернусь, - высвободившись, Витор пошел вслед за скрывшимся за дверью Дэрреком.
   Но вместо того, чтобы послушаться, Майя начала искать глазами Дамиана - только он мог помочь. Он должен помочь. Заиграла новая мелодия, танцующие закружились вокруг девушки, усложняя поиски. Выбравшись из вращающейся по кругу толпы, Майя снова попыталась отыскать глазами мужчину.
   Он стоял в компании герцогини и той девушки, с которой Майя познакомилась в уборной.
   - Сестричка, куда пошел Витор? - Соня схватила ее за руку, когда Майя рванула в направлении возможного спасителя.
   - Он... - Майя посмотрела на дверь, прекрасно понимая, что Соня не должна знать о грозящей опасности. - Он скоро вернется, просил тебя предупредить, - руку сестра отпустила, позволив продолжить задуманное. Слава богу, за те несколько секунд, на которые она отвлеклась, Дамиан никуда не пропал, продолжая развлекать анекдотами женскую компанию.
   Невзирая на то, что не была официально представлена дамам, несмотря на то, что прерывала его рассказ на полуслове, Майя схватила мужчину за руку, привлекая внимание. Бывают моменты, когда желание наплевать на все правила приличия ради чего-то более стоящего, побороть нельзя, да и в этом нет ни малейшего смысла.
   - Дамиан, - когда три пары глаз обратились на нее со всей внимательностью, Майя поняла, что даже не знает, что должна сказать. - Витор и герцог... Они... Они ушли в сад...
   Как ни странно, других объяснений ему не понадобилось, переглянувшись с герцогиней, Дамиан направился к распахнутой двери.
  

*****

   Гнев бил в висках, словно жидкий огонь. Вот, кажется, и настала пора мести. Дэррек считал, что насладится его медленным, но верным падению, потерей состояния, положения в обществе, готов был тратить на это деньги и время. Но после того, как Винсенет опять вмешался в его отношения с Майей, пусть и не так как тогда, ему показалось, что и разбитое в кровь лицо сможет пока что его удовлетворить.
   Миновав арку, Дэррек оказался на балконе. Как назло, тут толпилось слишком много шушукающихся и прячущихся по углам парочек. Спустившись по лестнице, он направился вглубь сада даже не оборачиваясь - герцог все равно был уверен, что Витор идет за ним.
   Так и было - убедившись, что из-за ровно остриженных кустов-стен их не видно, Дэррек развернулся и встретился взглядом с гневными бесцветными глазами.
   - Ты хоть представляешь, что она из-за тебя пережила? - Витор шел за герцогом с одним желанием, он хотел избить его настолько сильно, чтобы он почувствовал боль, доставленную беззащитной девушке. А ее было предостаточно, он не сомневался.
   Первым делом, вернувшись, после того, как Соня сделала его самым счастливым человеком, он хотел поделиться этим с той, для кого весть была бы, наверное, не менее радостная, чем для него самого. С той, чьей стойкостью он восхищался, которой неведома была зависть. Но Майи не было возле отца, а вместо ответа на вопрос, где же она, граф лишь загадочно улыбнулся, кивнув в сторону танцующей толпы. Знал бы граф Дивьер, с кем именно танцует его дочь, не стал бы так радоваться сему факту.
   То, что танец не доставляет ей никакого удовольствия, читалось по озирающемуся вокруг лицу, а направленный на нее сверху жадный, какой-то слишком темный взгляд не оставлял сомнений, что лучше этот фарс прекратить, что он и сделал.
   - Что она пережила из-за меня? - большей глупости от Витора Дэррек услышать не ожидал. Если он пытается таким образом заставить его забыть, как именно он хочет его избить, Винсенту светило совсем скоро разочароваться.- Дай-ка подумать... Смотря на такого дрыща, как ты, думаю, несколько не самых плохих ночей своей жизни.
   Витор сжал кулаки, понимая, что совсем скоро слова потеряют всякий смысл.
   - Ты испортил ей жизнь, а теперь смеешь вести себя как последний ублюдок?! - он не подбирал слов, не считался с тем, герцог перед ним или король.
   - Винсент, ты в своем уме? Раньше ты был более щедр, делился своим и тебя не беспокоило, портится жизнь этого "своего" или нет.
   - Ублюдок, - Витор выплюнул слово ему в лицо, надеясь, что скоро втопчет это лицо в грязь так же, как он втоптал в грязь ту, которая стоила лучшей в мире судьбы, а получила наказание за неизвестные грехи в его лице.
   - Кто из нас вел себя как ублюдок? Это ты подложил ее под меня. Лишь затем, чтобы отомстить за брата, неужели считаешь меня настолько ущербным, что я не могу додуматься до этого? - Дэрреку порядком надоел этот фарс, притворные возмущения...
   Витор ожидал всего - и удара, и очередного ответа, ожидал, что из-за кустов кто-то появится, но подобного бреда не ждал.
   - О чем ты?
   В нем однозначно пропал актер, ярость сменилась искренним удивлением.
   - Не делай вид, что не понимаешь. Вы с Дамианом сделали все, чтобы я клюнул на нее, а потом, стоило мне уехать, не побрезговал показать каково это, когда любимую женщину уводят на глазах. Вы даже не прятались! - его бесило, что приходилось повторять то, что и так крутилось в голове ежеминутно, но прежде, чем пустить врагу кровь, он должен был признать все.
   Руки, до этого сведенные судорогой от того, с какой силой Витор сжимал их в кулаки, вдруг расслабились. Понемногу к нему приходило понимание, а вместе с ним и чувство, что происходящее - полный идиотизм.
   И тут он рассмеялся. Совершенно искренне.
   Именно этот самый смех стал последней каплей терпения. Дэррека первым набросился на противника, ударил в скулу так, что тот повалился на землю. Удары следовали один за другим, он хотел выбить из него эту улыбку, стереть с лица навсегда. Когда не ожидавший нападения Витор опомнился, он уже лежал на земле, а на лице чувствовалась липкая кровь. Он попытался сбросить с себя сумасшедшего сильным ударом в ответ, но не удалось, приходилось уворачиваться от часто метких попаданий. Долго схватка не длилась, уже через минуту их ком кто-то попытался разнять.
   Первая попытка закончилась метким ударом в ухо, отбросившим Дамиана на траву, лишь с третьего раза у него получилось перехватить руки друга, чтобы тот перестал молотить лежащего на земле Витора.
   Вот только к этому времени последний опомнился и, жаждая отомстить, не только за себя, но и за нее, ударил сидящего верхом мужчину под дых.
   - Перестань! - Дамиан крикнул. Не хватало ему еще выпустить сдуревшего Дэррека, чтобы усмирять не менее неадекватного Витора.
   Несколько раз Дэррек попытался вывернуться из надежного захвата бывшего друга, но осознав, что врасплох того не застанет, слегка успокоился.
   - Отпусти, - он поклялся себе, что стоит ему освободится, первым получит по лицу уже Дамиан.
   - И не подумаю. Пока ты не успокоишься, - еще один рывок, опять безрезультатно.
   А вот скорчившийся на земле Витор трясся, только не от страха, а от неудержимого смеха.
   - Винсент, он что, попал в голову? - убедившись, что друг понемногу успокаивается, Дамиан чуть ослабил хват.
   Вместо ответа Витор лишь еще сильнее рассмеялся, пытаясь сесть на землю.
   - Я успокоился. Отпусти, - скорее это звучало как угроза, но Дамиан достаточно хорошо знал Дэррека, чтобы поверить - сегодня рукоприкладства больше не будет. Единственное, что он сделал - вклинился между сидящими на земле мужчинами.
   Долго они сидели беззвучно, просто пытаясь отдышаться.
   - Вы совершенный идиот ваша светлость, - Витор сплюнул кровь, видимо, прикусил щеку. - Вы искренне считаете, что в ту неделю, что вас не было, мы с Майей кувыркались в постели... - он не спрашивал, просто констатировал.
   - А что же вы делали? - Дэррек спросил язвительно. Этот щенок продолжает считать его дураком. - Весь дом стоял на ушах!
   Витор снова рассмеялся, создавая больше шума, чем было во время их потасовки.
   - Идиот. Какой же вы идиот...
   Не выдержав, Дэррек снова замахнулся, чтобы нанести удар, но молчащий до сих пор Дамиан был на чеку - перехватив руку, он заломал ее за спину буйному другу.
   - А хотите знать, что происходило на протяжении той недели? - резкий выпад его светлости заставил Витора снова стать серьезным, ответа он не дождался. - Я провел ее в постели Майи, - Дэррек сверкнул взглядом, не обещающим легкой смерти. - Вот только не предаваясь страсти. Случился несчастный случай, ваше оружие вам верно. Револьвер, который хранится в вашем кабинете, выстрелил, пробив мне бок. Навылет. И Майя сидела у своей же кровати, не давая мне истечь кровью, вытирала эту самую кровь с ваших дорогих ковров, только чтобы хозяин дома не испытывал неудобства. Не спала ночами, только не в моих объятьях, а чтобы в любой момент помочь, вернуть к жизни меня или собственную сестру, которая испытала ужасный шок.
   На скептический взгляд черных глаз, он тоже ответил.
   - Не верите, ваша светлость? Спросите у друга, он вам врать не будет, он тоже был тогда с нами, активно участвовал. Еще вы можете спросить врача, своего ветеринара, который зашивал меня, когда Майя трясущимися руками пыталась задержать кровь. И он вам все подтвердит. Или, может, вы найдете пулю, которую мы так и не нашли, хотя Майя провела за ее поисками все время, отведенное в один день на сон. У вас в кабинете, в районе окна...
   Дэррек перевел не верящий взгляд с Витора на Дамиана. Пуля... Он находил пулю, которая каким-то странным образом оказалась застрявшей в оконной раме, но он об этом быстро забыл, снова окунувшись в работу. Спросил у Дэна, но тот лишь удивленно посмотрел, не найдясь, что ответить.
   Дамиан кивнул, отпуская руку. Он сдержал слово - ничего не рассказал, но подтвердить рассказ первоисточника мог даже по уговору.
   - А сегодня я сделал предложение сестре "моей любовницы", как вы считаете. И знаете, что сказала любовница? Она пожелала нам счастья. А вот вы, - он перегнулся через смотрящего куда-то вдаль Дамиана, и тыкнул в грудь Дэрреку, - свое счастье упустили.
   Весь ужас понимания того, что он наделал, разом навалился на Дэррека. Он поиздевался над той, которую любил лишь за то, что не удосужился спросить у нее. Лишь потому, что поверил сплетням, не выдерживающим никакой критики. О Ях! Все, что он сейчас хотел - обрушить на себя сотни и тысячи ударов, которые собирался адресовать Витору.
   В полнейшей тишине хорошо был слышен всхлип, прозвучавший совсем близко. Звук, похожий на птичий крик, вот только когда между деревьями промелькнул темный силуэт с тянущимся за ним красным шлейфом, сомнений в том, что скрывался за живой изгородью - не осталось.
  

Глава 25

   Майя бежала, не разбирая дороги. Неслась куда подальше, куда несут ноги... Лучше бы она не знала, за что он ей тогда мстил, лучше бы думала, что всему виной какая-то ее неосознанная провинность. Но не за это. Не за то, чего она не совершала, чего не могла совершить. Дэррек поверил в то, что она могла изменить, что она могла добровольно подписаться на вечный позор, отдаться лишь потому, что кто-то ее попросил. Нет, этого выдержать она не могла. Пусть он не знал, что она любит, но ведь не мог подумать, что способна на такое!
  

*****

   Дэррек рывком поднялся на ноги, собираясь догнать, а потом молить о прощении, молить, пока не простит. Ту, которая теперь точно ускользала от него как вода сквозь пальцы, и как ни пытайся, ее не вернешь.
   - Не смей, - Витор схватил его за локоть. - Не приближайся к ней. Ты можешь доставить ей только боль. Если я увижу тебя возле Майи, в живых ты не останешься, - хоть его угрозы и не заставили бы Дэррека отказаться от задуманного, но в голове возникла мысль, что появись он сейчас у нее на глазах, Майя может не выдержать. Его нежная Майя, которую он должен был защищать, может не выдержать. А он сам вместо защиты загнал ей в грудь кинжал, под самую рукоять.
   - Пусти, - он выдернул руку, отошел к ближайшему дереву. Черт бы тебя побрал, Дэррек Мэйденстер! Настолько жалким и ничтожным существом он не чувствовал себя еще никогда. Когда удар обрушился на ствол, кора разлетелась в стороны.
   Витор не знал точно, зачем он это говорит, вряд ли чтобы успокоить бушующего сейчас Дэррека, хоть он и не испытал удовольствия от мести, которая произошла случайно, жалеть мужчину тоже не собирался. Его муки совести, если они, конечно, продлятся чуть дольше, чем этот вечер - ничто, по сравнению с тем, что только что услышала Майя.
   - Я найду ее, - Витор поднялся. - Сделай что-то с этим сумасшедшим, - он ударил по плечу, казалось, пребывающего где-то далеко отсюда Дамиана, который даже не шелохнулся, заслышав удар, и пошел в ту сторону, куда скрылась девушка.
   О чем думал Дамиан? Обо всем услышанном. Маленькие кусочки мозаики один за другим складывались в совершенно странную картину. Дэррек, его лучший друг, тот, кого он знает всю свою жизнь, вдруг оказался незнакомцем. Он водил его за нос этими притворными ухаживаниями за Соней, вопросами невзначай о ее сестре, просьбами приглядывать за ней. Дамиан думал, что знает его, а на самом деле не видел дальше собственного носа.
   Вот только он был неуверен, что хочет видеть дальше. Было ясно - там скрывается что-то слишком личное.
  

*****

   Майя стояла, уткнувшись лбом о дерево где-то в глубине сада, она сама бы никогда не объяснила, как тут очутилась или как отсюда выбраться. Все было неважно. Она хватала ртом воздух, пытаясь не задохнуться от всего услышанного. Все, что он заставил ее пережить, было лишь потому, что поверил в то, что она способна на предательство. Как больно... Лучше быть незаметной и незамеченной, чем испытывать это.
   Когда голого плеча коснулась чья-то рука, девушка вздрогнула. Только не он, кто угодно, хоть сам дьявол, но только не он.
   - Он больше не появится в твоей жизни. Все хорошо. Ты веришь мне? - слава богу, обратился к ней голос друга, настоящего, верного друга. Который не нуждается в чьих-либо словах, который верит ей, лишь потому, что она об этом просит. Вот только ответить на его вопрос Майя не могла. Почему они все хотели слышать, что она верит? Чтобы потом можно было предать? Ведь только доверие предается.
   Девушка не обернулась, лишь обхватила себя руками, защищаясь от окружающего ее отчаянья.
   - Ты будешь счастлива, обещаю, - Витор понимал, что сейчас она не готова отвечать. Что сейчас ей не нужен никто, поэтому был готов терпеливо ждать, когда на смену сухому горю придет гнев, щедро сдобренный слезами. И он пришел, а вместе с ним и необходимость в его теплых объятьях и словах, заставляющих плакать еще больше.
  

*****

   Дэррек стоял спиной к другу, сверля взглядом пустоту.
   - Ты все знал. Почему ты мне не сказал? - голос обращался будто из самой преисподние.
   - Я знал не все. Я не знал, что происходит между вами.
   - Ну и что, черт возьми?! Ты не представляешь, что я натворил... - он заново переживал события той ночи, разрывая собственное сердце на мелкие кусочки. Когда мужчина развернулся, Дамиан непроизвольно отпрянул - таким, друга он еще не видел. Будто его режут, заставляя адски страдать.
   Единственное, что он мог сказать, хоть и не веря в свои слова:
   - Она простит. Она умная и очень сильная, - перед глазами стояла измученная, но готовая сидеть у кровати больного еще одну ночь, бледнолицая девочка с прозрачными глазами, которую почему-то считали уродом, а ему сейчас она казалась настоящим ангелом.
   - Ни за что. Она не простит, - не сказав больше ни слова, Дэррек побрел в сторону дома.
  

*****

   Сколько времени они провели возле дерева, ставшего невольным свидетелем ее горя, Майя не знала. Но в один момент слезы закончились, а вот гнев утихать не собирался. И оказалось, что в гневе мысли становятся на места намного быстрее, чем в панике. Смахнув с щек остатки влаги, Майя отпрянула от друга.
   - Все хорошо. Это все не имеет значения. Я хочу вернуться в дом, - скрывая глаза от мужчины, она направилась в ту сторону, откуда, ей казалось, пришла.
   Проводив ее странным взглядом, Витор очень скоро нагнал.
   К сожалению, Витор понимал, что имеет. Это все имеет значение, и, что самое страшное, это еще далеко не конец.
   - Сейчас направо, - послушно кивнув, она свернула.
   Когда в глаза снова ударил свет высоких люстр, Майя слегка прищурилась, пытаясь привыкнуть. К сожалению, зеркал в зале не было, и узнать, как она выглядит, девушке не удалось, вот только судя по реакции на их появление - намного лучше Витора, на которого тут же были обращены все взгляды.
   На щеке ссадина на всю скулу, над губой - запекшаяся кровь, благо, он чувствовал, что нос вроде бы не сломан, рубаха перепачкана травой и брызгами крови. Что он делал в саду - вопрос, не требующий ответа.
   А вот она выглядела, будто ничего не произошло, разве что чуть припухли после слез глаза и из-за того, что кожа стала еще бледнее, проступили венки на шее и лице. Не желая привлекать внимание к ней, Витор отстал на несколько шагов. Видел, как девушка подходит к отцу, что-то спрашивает, а в качестве ответа получает указание руки в направлении лестницы.
   Но и ему не суждено было получить лавры победителя в борьбе за самое эффектное появление. Уже через несколько мгновений не менее "красивыми" вернулись Дэррек и Дамиан.
   У одного - разбиты в кровь костяшки пальцем и кровавые брызги на одежде, другой - с разбитой губой, разорванным жакетом.
   Дэррек не обращал внимания на преграждающую ему путь немую толпу, открывшую рот от удивления и предчувствия грядущих сплетен. Он пытался разыскать глазами ее. Витор уже тут, а значит и она, оставить ее одну тот не мог.
   - Сынок, Дамиан, что произошло? - обычно спокойное лицо герцогини полнилось ужаса. Завидев в дверях сына, выглядевшего, будто после встречи с диким зверем, она потеряла всякий контроль.
   Но только сын не был готов ей отвечать, он наконец-то снова увидел бардовое платье. Майя что-то шепнула отцу, улыбнулась взявшей ее за руку Соне, высвободилась и направилась к лестнице, не оглядываясь, видимо, боясь увидеть его.
   - Кто это? - герцогиня проследила за взглядом сына, но вопрос адресовала Дамиану.
   - Майя Дивьер ... - будто это что-то объясняло... Вот только, видимо, имя герцогине что-то сказало.
   Она издала протяжное:
   - Ооооо, - а потом опять перевела взгляд на сына.
   - Я ее знаю, - Мэгги задумчиво посмотрела на удаляющуюся девушку в красном платье. - Мы познакомились в уборной... По-моему, она была сильно взволнована...
   Герцогиня посмотрела на дочку:
   - Еще бы... - а потом и на старшего сына, боясь даже представить, что могло произойти между ними тогда и сейчас.
  

*****

   - Майя, я должна тебе что-то сказать, - легкое прикосновение пальчиков к ее ладони.
   И Майя тут же повернулась к сестре. Она знала, что именно хочет сказать ей Соня, но не была готова сейчас поздравить ее так, как та достойна, поэтому лишь улыбнулась, высвобождаясь.
   - Прости, у меня ужасно болит голова, давай поговорим уже дома. - Соня увидела и то, что веки сестры чуть припухли, и еле заметную дрожь в руках. Снова в то время, как она сама спокойно наслаждалась жизнью, с Майей что-то произошло. Ругая себя за эгоизм, она отпустила сестру, тут же направившуюся по лестнице вверх.
   Еще до того как решить, что ей самой делать, бежать за сестрой или дать той побыть наедине с собой, Соне на плечо легла рука.
   А услышав восклицание отца, который был обращен к ней лицом, Соня резко развернулась, чтобы удивиться не меньше графа Дивьера:
   - Витор! Что произошло? - на нее ласково смотрел теперь уже жених, вот только выглядел он так, будто только вернулся с поля боя. Из головы вылетело и бегство Майи, и мысли последовать за ней.
   Отвечая на вопрос графа, Витор продолжал смотреть на девушку. Он не хотел пугать ее своим видом, но уйди он, не попрощавшись, неизвестно что Соня могла придумать.
   - Я упал, очень неудачно, придется поехать домой, - таким объяснением явно остался недоволен ни отец, ни дочь, блуждающая взглядом по разбитому лицу и испачканной рубахе.
   - Вместе с герцогом Мэйденстером... падали? - Нортон Дивьер же уже смотрел в противоположный угол, где продолжал стоять, следя взглядом за удаляющейся красной фигурой, Дэррек.
   - Нет. Во дворе, видимо, полно кочек. Вот гости и стают жертвами, - воспользовавшись тем, что граф увлекся происходящим на приличном от него расстоянии, Витор склонился к уху Сони:
   - Все хорошо, это несчастный случай, не слушай ничего. Я люблю тебя, - вдохнув поглубже ее запах, он тоже помчался вверх по лестнице, оставив в растерянности не только свою новоиспеченную невесту, но и еще половину аудитории, которая пыталась судорожно сопоставить все только что увиденное.
   Драки в высшем обществе - мягко говоря, редкость. А по правде, сложно и вспомнить, чтобы такое еще когда-то бывало. И вот, сразу трое джентльменов, словно побитые псы предстают во всей красе. Если Дэррек с Витором дружбы не водили никогда, то о вечной троице герцога, Дамиана и старшего брата Винсента помнили все. А так же помнили и причину, по которой троица стала тандемом. А значит, следует искать женщину. Вот только кого?
   Ответ на этот вопрос нашелся, когда весть о помолвке Винсента и младшей Дивьер разнеслась по городу. А вот сплетни, связывающие мужчину со старшей сестрой, наоборот поутихли - слишком настойчиво их когда-то пыталась навязать обладательница сотен бантиков и ленточек, и слишком красочно она описывала то, что позволили себе молодые люди прямо на глазах у честной толпы. Вот только почему-то лишь она из тех двадцати пар глаз, которые присутствовали, твердила об этом неустанно. Остальным хватало такта если не отрицать, то хотя бы умалчивать.
   - Дорогой, что произошло? - графиня взяла под руку мужа, смотря в том же направлении, что и он.
   - Понятия не имею, но думаю, скоро узнаем. Майя взяла экипаж, она плохо себя почувствовала, я сказал, что мы пока что останемся.
   - Узнаем...
   Вызвавший настоящий фурор Дэррек вместе с Дамианом покинули людный зал последними из участников недавних событий.
  

*****

   Майя мчалась домой в карете, снова и снова думая о том, что услышала. Целый месяц! Целый месяц она не позволяла себе рыдать, и вот - снова появился он, и снова все вдребезги. Черт бы его побрал! Никогда! Никогда больше она не уронит из-за него и слезинки. Лучше умереть, чем еще раз пережить весь этот ужас.
   А еще... По возвращению в поместье она обязательно скажет генералу, что передумала. Скажет, что согласна стать его женой. Не просто согласна - что хочет этого, мечтает об этом, живет лишь мыслями о том, что это произойдет. И каждый раз, целуя эти сжатые губы, будет представлять, что зарабатывает то, за что ей мстил Дэррек в ту ночь. Пусть она не была виновата тогда, но будет виновата теперь. Она его предаст, он об этом даже не узнает, зато знать будет она. Она предаст ту уродскую любовь, которую еще хранит в своем сердце.

Глава 25

   Под руку подвернулась ваза, ее постигла та же участь, что и разбитые часы, разлетевшийся вдребезги графин, перекошенный теперь стул. Дэррек крушил все, до чего удавалось добраться, крушил так, как месяц тому рушил свою жизнь.
   Как он мог? Как он мог быть таким слепым?! Как он мог поверить в эту ересь? Почему не спросил у нее? Кулак врезался в бетонную стену, оставляя на ней кровавый след стертых костяшек. Что сделал с ней? Своими руками, вот этими руками.
   А сегодня... А что он наговорил ей сегодня? В стену снова полетел хрусталь.
   Сейчас он готов был разнести дом по кирпичику, разбить кулаки в кровь, расшибить голову, убить себя собственными руками, осознавая, что наделал, и не имея возможности ничего изменить. Перед глазами стояло ее лицо, все в слезах, когда она пыталась отвернуться. "Не надо", а он... черт его побери. Лучше б она не знала, так был бы хоть шанс, что он еще может что-то изменить, но не теперь.
   Герцогиня Мэйденстер сидела в гостиной их городского дома, держа в объятьях обычно отказывающуюся от всякой ласки дочку. С завидной периодичностью тишину разрывали звуки крушений, творящихся на втором этаже.
   - Мама, что с Риком? - каждый раз, когда в его комнате что-то разлеталось от удара об стену, женщин пробивала мелкая дрожь, они лишь молились, чтобы это поскорее закончилось.
   - Не знаю, доченька, не знаю...
   За то, что этот вечер закончился не так трагично, как мог, Анна благодарила Дамиана. Именно он заставил привлекающего слишком много внимания друга покинуть зал, не утруждая себя церемониальными прощаниями с радушными хозяевами. Что это было бы абсурдно - понимали все.
   Когда мужчины вышли на улицу, еще одна карета поворачивала на смежную улицу. Дэррек попытался высвободить руку, но друг держал крепко.
   - Не сейчас, - ни он не сможет сказать то, что хочет, ни она не сможет его выслушать.
   Тот согласно кивнул. Не противился и когда Дамиан открыл перед ним двери его экипажа, пообещав позаботиться о маме и сестре. На всякий случай он запретил кучеру останавливаться, пока они не доберутся до городской резиденции его светлости. Возможно, ему лучше было бы поехать с другом, но еще были дела, которые следовало уладить здесь. Например, ответить на пару-тройку одинаковых вопросов "что произошло?" так, чтобы сплетни, которые обязательно появятся уже завтра, если не успеют сегодня, были хоть немного приемлемы.
   Всему виной старая вражда его светлости и Винсента. Никаких женщин, обычная вспышка старых воспоминаний, обоюдная неприязнь и все. А он, к своему стыду, не смог сдержать их до того, как случилась драка. Лучше так, чем чтобы все попытались вспомнить, с чего же все началось. Тогда полет фантазии уже не остановить.
   Вернувшись в зал, он первым делом подошел к герцогине, которая пребывала все в таком же ступоре.
   - Я распорядился через полчаса подать карету. Найдите Мэган и Розу, если, конечно, она не найдет себе более достойную компанию.
   Герцогиня кивнула, получив конкретное распоряжение.
   - Ты объяснишь, что тут произошло?
   - По дороге, - он снова надел на лицо очаровательную улыбку, правда теперь слегка пострадавшую из-за раны на губе, а потом пошел навстречу жаждущей подробностей толпы.
   Через полчаса, как он и обещал, вчетвером они сидели в карете, которой предстояло первым делом завезти мисс Смитт, благо, обитавшую не в их имении, что сильно радовало герцогиню.
   Роза не промолвила ни слова, собираясь выяснить все лично с мужчиной, из-за которого ей пришлось менять все планы на вечер. А они были грандиозные! Когда, как не сегодня, можно было наконец-то любыми способами добиться от него предложения руки и сердца? Но все пошло не так с самого начала. Он злился, не обращал внимания ни на заигрывания, ни на обиды, ни на попытки проявить нежность. В конце концов, Роза бросила свои чаянья, ожидая, когда он Дэррек сам вспомнит о том, что пришел не один. А когда вспомнит, она надеялась показать, насколько же глубоко он ее обидел. И как сложно будет вымолить ее прощение. Но когда герцог вернулся весь в крови, он снова разрушил ее планы. Не держись Роза за него так крепко, посчитала бы это последней каплей, но слишком много времени на него потратила, чтобы теперь терять.
   Когда Дамиан вернулся в карету, проводив мисс Смитт до дверей ее дома, Мэгги спокойно спала, устроившись на плече матери. Бедная девочка... Не так должен был выглядеть ее первый бал.
   - Теперь я готова слушать.
   Дамиан посмотрел на сладко спящую Мэган, собираясь с мыслями.
   - По сути, ведь я и сам ничего не знаю... - из всего услышанного сегодня он смог сделать какие-то свои выводы, но они не были ни подтверждены, ни опровергнуты непосредственными участниками. - Вы ведь знаете, что этим летом у Дэррека, целых два месяца гостили молодые люди и девушки? Не думаю, что стоит скрывать, инициатором этого был я, и мои причины просты - я собирался заполучить поддержку их высокопоставленных родственников, сыграв значительную роль в их судьбах.
   - Сводничество.
   - Да, - как бы он ни пытался красиво обойти это слово, суть-то оставалась та же.
   - И что, Дэррек на это согласился? - она посмотрела в окно. Неужели им до сих пор нечем себя занять, кроме как подобными глупостями?
   - Он не знал моих мотивов или делал вид, что не знал. Но выбор ему не предоставлялся, он проиграл спор, и это было его наказание.
   - Сказать, что я думаю по поводу подобных забав? - Анна сверкнула глазами, гневаясь и на Дамиана и на собственного сына, но только ее мнения никто не спрашивал, и, возможно, зря.
   - Не стоит. - Дамиан усмехнулся. Он еще с детства помнил, как она отчитывала их со старшим другом. Помнил, что герцогиня умеет делать это очень хорошо. - Сначала Дэррек относился к этому очень скептично, он планировал просто терпеть в своем доме их присутствие, а всю организацию и реализацию своих планов я должен был взять на себя. Я так и делал, но искренне надеялся, что рано или поздно он тоже обратит внимание на одну из присутствующих. Не стоит думать, что и в отношениях с ним я хотел извлечь для себя выгоду. Я желал ему счастья, а в его нынешней пассии этого счастья не наблюдается.
   С этим герцогиня поспорить не могла.
   - И что, у вас получилось?
   - Нет. Точнее совсем не так, как я представлял себе это. Он заинтересовался одной из дам. Или теперь я начинаю думать, что всего лишь сделал вид. Ее зовут Соня, сегодня она была среди гостей. Вы ее видели, она...
   - Это не важно, - она хотела услышать от него как можно больше до того, как они окажутся дома, там это будет сделать намного сложнее.
   - Да, не важно. Он проводил с девушкой много времени, честно, я сам считал, что это как минимум - увлечение, а как максимум - начало чувства. Но все сложилось не так, как я думал. В один из дней по дому прошел слух, что он или она, в зависимости от версии, решили прекратить их отношения, которых, в общем-то, и не было. Девочке шестнадцать, какие между ними могут быть отношения? Но это я понимаю сейчас, а не тогда. Я спрашивал о причине, но вразумительного ответа не получил.
   - А при чем здесь эта Майя?
   - До сегодня я понятия не имел, при чем здесь она, знал лишь, что она сестра Сони, которая сначала так резко привлекла его внимание, а потом так же его лишилась. Не подумал о том, почему одну из гостей могли переселить в смежные с его покоями, не подумал, почему он просил за ней присматривать, когда отлучался к вам, не подумал, почему ему так важно было знать, правда ли между ней и Винсентом начался роман. А оказалось, именно над этим нужно было думать. Как девочка-анибальт стала его любовницей, меня можете не спрашивать. Но я знаю, что было потом. В тот же день, когда он уехал, случился несчастный случай, Витор серьезно пострадал, об этом знали только трое. Я, Майя и Соня. Рассказывать мы никому не могли, и всю неделю, пока Дэррека не было, провели у больного. Понятно, что это не могло пройти мимо обсуждений гостей. Вот только они истолковали все совсем не так. По дому пошел слух, что Майя все это время провела в его страстных объятьях, а Соня в муках от унижения, доставленного сестрой, у себя в комнате. Они не знали об этом. Слишком было мало времени вникать в подобный бред. А я знал и не разубеждал, ведь не мог предоставить взамен ничего более вразумительного. В этом моя и только моя вина, это я понимаю. Вот только я понятия не имел, во что это выльется. Если ему так дорога была Майя, зачем он уехал за неделю до их отъезда? Неужели не мог перенести? - Дамиан хотел задать этот вопрос Дэрреку, вот только такой возможности ему не представилось.
   - Он ездил за обручальным кольцом, - герцогиня погладила по голове шевельнувшуюся во сне дочь. В смотрящих на нее мужских глазах родилось понимание.
   - О Ях, я ведь даже понятия не имел... - Дамиан смахнул со лба лезущую в глаза челку. - Когда он вернулся, ему первым делом поведали сплетню. Я даже не попытался этому помешать. Рассуждая, что чем меньше буду оказывать сопротивления, тем быстрее она забудется, среди множества других, не менее скандальных. Уже позже, когда пытался узнать что-то у меня, он говорил и о предательстве связанном с Витором. Но я и подумать не мог, что причиной тому она! Я не знаю, что он сделал такого, за что она его теперь не простит. Но в том состоянии, в котором он пребывал - способен был на многое. И, черт возьми, единственным человеком, которому он мог мстить за все неслучившееся, была Майя. Витор уехал еще в ночь накануне его возвращения, я - в тот же вечер. А она, она лишь на следующее утро. И почему-то я уверен, что в ту ночь она расплачивалась за то, чего не совершала.
   - Но ведь вы друзья! Как ты мог не замечать, что между ними что-то происходит?! - герцогиня повысила голос, но спохватившись, что может разбудить спящую, снова перешла на шепот.
   - Они делали все, чтобы это осталось тайной. И им это удалось. Ни единая душа не сможет сказать, что подозревала подобное.
   - Причиной всему - ваши недомолвки! Бедная девочка, - герцогиня покачала головой, погрузившись в свои печальные мысли.
   Она ждала, что сын со дня на день сообщит о помолвке, но вместо этого он перестал отвечать на письма вообще. Не выдержав, Анна отправилась его навестить. В таком плачевном состоянии ее сын еще не был никогда. Спросить, что же произошло - герцогиня не осмелилась. А когда на горизонте снова замаячила Роза, смирилась, что узнать ей, видимо, не суждено. Но сегодня... Сегодня она поняла, сколько зла и вреда могут нести их недомолвки. Ее, Дамиана, Дэррека, этой девочки, всех.
   Слушая, как ее сын разносит дом, она снова и снова возвращалась мыслями к тому разговору, и снова перед глазами вставало лицо сына, устремленное взглядом на ту, которая удалялась не только из зала, но и из его жизни, лицо этой самой Майи, взволнованное, когда она пришла просить помощи Дамиана.
   Углубившись в размышления, она не сразу заметила, что звуки из спальни больше не доносятся, все стихло. И вот от этой тишины стало еще страшнее.
   - Отправляйся спать, Мэган, утро вечера мудренее, - как бы скептически Мэгги ни относилась к возможности заснуть после такого вечера, перечить маме не стала.
   Сама Анна встала вслед за дочерью, прошла по комнате несколько метров, остановилась, наполнив легкие воздухом, и продолжила свой путь к двери. Пока не передумала, пока не побоялась.
   Она вошла без стука. Дэррек сидел на полу, рядом стояла уже почти пустая бутылка. Делая несколько шагов в его сторону, Анна чувствовала, как под ногами хрустит стекло. Творившейся в комнате хаос, сложно было описать, но сейчас это не имело никакого значения. Она подошла к кровати, села. Положила руку сыну на плечо, опасаясь одного - что он сбросит ее, как отказывался уже не раз от ее помощи. Но этого не случилось, он заговорил:
   - Мама, ты не представляешь, что я наделал... - обычно такой уверенный, властный голос сейчас звучал совсем не так.
   - Представляю, - она сильнее сжала руку.
   - Я своими руками, вот этими руками убил ее, вырвал сердце, - Дэррек посмотрел на свои ладони, будто видел их впервые. - Она меня ненавидит. И я себя ненавижу, - он отшвырнул пустой стакан, снова прозвучал привычный уже звон разбившегося стекла. Герцогиня вздрогнула, но руку не убрала.
   - Ты сам все сломал, - он стиснул кулаки. - Но только ты можешь все починить.
   Она ждала, что он ей не поверит, так и случилось, наверное, впервые за весь вечер по комнате разнесся раскат злого смеха. Смеялся он не над ней, над собой.
   - Мама, я изнасиловал женщину, которая меня любила только за то, что поверил глупым сплетням. Она сможет это простить? - когда он произнес слова вслух, сделанное показалось ему еще более ужасным.
   - Она тебя любит...
   - Она не может любить такое чудовище. Не она.
   - Она тебя любит. Иначе не сбежала бы. Иначе мстила, а она не может, потому что любит, - герцогиня искренне верила в то, что говорила. Полагаясь скорей на интуицию, чем на доводы разума.
   - Нет. - Дэррек мотнул головой, не допуская даже мысли, что мамины слова могут нести хоть зерно истины.
   - Да. Сынок, поверь, она женщина, она умеет прощать. Это будет сложно. Неимоверно сложно, но ты должен попытаться. Не для себя. Для нее. Ты сможешь сделать ее счастливой. Только ты сможешь, - она наклонилась, поцеловала его в макушку, как делала в детстве, перед сном.
   - Я даже не смогу подойти к ней. Она этого не выдержит.
   И пусть его слова звучали никак не оптимистично - Анна ликовала, кажется, стену сломать оказалось не так сложно.
   - Ты не сможешь подойти сегодня, завтра, может через неделю. Но не вечно. Когда ты окажешься рядом, она будет готова прощать, если увидит, что такой боли ты ей больше не доставишь. А ты не имеешь права ее еще раз предать. Ты должен вымолить то, что сам же попытался снести под основание. Поверь, женщины не ломаются, мы не отказываемся от любви, мы просто храним ее так глубоко, чтобы в следующих раз добраться до нее было сложнее. Она закрылась, а ты должен сделать так, чтобы не побоялась открыться, снова. И это будет твой последний шанс, в следующий раз она уже вряд ли сама сможет найти, как глубоко спрятала свою любовь к тебе.
   Ему не нужны были больше ее слова. Все, что могла, она сказала, вот только предстояли еще и действия. Ее самостоятельный мальчик впервые нуждался в ее помощи, и Анна собиралась сделать все, чтобы он ее получил, она отблагодарит его за то, что когда-то он взял на себя так много.
  

*****

   Новый день принес лишь еще больше вопросов.
   Вечером Соня не решилась побеспокоить сестру, хотя желание поделиться своей радостью не давало думать ни о чем, кроме того, что завтра они с Витором объявят о своей помолвке. Не решилась она не потому, что не была уверена в реакции Майи. В том, что она будет искренне рада, девушка не сомневалась, беспокоило ее другое. Сообщив подобное, уехать на следующий день не удастся. Ни ей самой, ни родителям, а значит и Майе придется пробыть в городе дольше, чем она планировала. Опять ее доброй старшей сестре приходится отказываться от своих желаний ради желаний своих близких.
   Когда девушка постучалась в смежную с ее комнатой спальню, Майя уже не спала.
   - Войдите, - Майя сидела за столом, держа в руках ручку. Видимо, что-то писала.
   - Это я. Доброе утро, - еще до того, как Соня подошла ближе, исписанный листочек скрылся в одном из ящиков. Значит, писала что-то не предназначенное для чужих глаз.
   - Доброе утро, - сестра тепло улыбнулась.
   - Сегодня вечером нас пригласили на ужин к Винсентам. - Соня решила подойти издалека. Хоть ее перестал мучить страх, что сестра так же, как она, неравнодушна к теперь уже ее жениху, рассказывать о помолвке даже ей было почему-то неудобно.
   - Я знаю...
   - И за ужином Витор сообщит одну новость...
   - Я знаю, - улыбка сестры стала чуть шире.
   - Как? - Соня округлила глаза, неужели все уже знают?
   - Большей сплетницей чем ты, моя дорогая, оказался... - Майя приложила палец к губам, делая вид, что пытается что-то вспомнить. - Как бы его назвать... Возможно... Твой жених?
   Соня подлетела к сестре, схватила за руку, поднимая со стула, а потом крепко-крепко обняла.
   - Только это секрет, понимаешь? - она на секунду ослабила хват и снова сжала своими тоненькими, но такими сильными ручками.
   - Понимаю. Я очень рада за вас. - Майя погладила сестру по голове. - Вы будете счастливы. Я в этом уверена.
   - Правда? - Соня посмотрела ей в глаза, ища подтверждения слов.
   - Правда. Вы будете самыми счастливыми на земле.
   - Ох, Майя, мне кажется, я его люблю. По-настоящему, сильно люблю. Не потому, что виновата перед ним. Хотя и виновата, и буду всю жизнь это помнить. Но я не жалею, я люблю. Ты представляешь? - Соня захихикала, будто сказала только что несусветную глупость.
   - Представляю. Очень хорошо представляю. И он тебя любит. И докажет, что ты перед ним не виновата, - зная Витора, Майя была уверена - он сможет сделать это намного быстрее, чем "вся жизнь".
   - Сегодня мы сообщим о помолвке. Сначала он поговорит с папой, а потом, на ужине, уже скажем всем остальным. Представить сложно, что все это правда...
   - Правда. - Майя высвободилась из объятий, прошла к окну, чтобы его открыть. - Вы простите меня, если я не буду с вами вечером? - наверное, впервые она просила о таком, чувствуя себя полнейшей эгоисткой, и обидься на нее Соня, посчитала это ее законным правом.
   Но ее выдержки вряд ли хватило бы на очередную встречу с этим человеком. Так она думала еще до вчерашних событий, а после не могла даже представить, что с ней случится, увидь она Дэррека вновь.
   Соня подошла к сестре, смотрящей куда-то вдаль, обняла сзади, положив подбородок на хрупкое плечо:
   - Это ты прости, что из-за меня придется задержаться. Я знаю, что ни одни человек больше не может так искренне радоваться за нас, и мне не важно, что об этом будем знать лишь мы.
   - Глупости. Вот увидишь, когда Витор сообщит о вашей помолвке, все будут рады. И просить прощения не за что, ведь нужно и мне хотя бы раз в три года проводить неделю другую здесь.
   В комнате на несколько минут повисла тишина размышлений. Каждой было о чем подумать.
   - Ты знаешь, что вчера произошло, на открытии? - Соня почувствовала, что Майя напряглась.
   - О чем ты? - Соня с родителями вернулись не намного позже ее самой. Возможно, на час или полтора. Хотя обычно открытия длятся до утра.
   - Была драка. Между герцогом Мэйденстером и Витором, так говорят, Витор мне ничего не объяснил.
   - Глупости. Какая драка? Тем более при чем тут может быть Витор?
   - Их вид красноречиво говорил, что они либо дрались, либо спасали ребенка об разъяренного буйвола. Буйволов в имении не наблюдалось.
   - А что сказал Витор? - Майю пробил холодок, нужно быть полной дурой, чтоб надеяться, что все останется незамеченным, но в глубине души она верила, что последствия будут не столь плачевны, какими когда-то они стали для нее из-за одной глупой сплетни.
   - Ничего. Сказал, что объяснит потом. А я не знаю, хочу ли слышать это объяснение.
   - Почему? - неужели сестра о чем-то догадывается?
   - Я боюсь, что это как-то связано со мной. Не хочу, чтобы он снова пострадал из-за меня. Странно... Еще два месяца тому я была бы счастлива узнать, что его светлость дрался к кем бы то ни было во имя меня. А сегодня я искренне хочу верить, что это не так. И сам герцог тут ни при чем. Я волнуюсь за другого. А ведь ты предупреждала. Ты очень хорошо меня знаешь, наверное, даже лучше меня самой...
  

*****

   Когда Витор снова появился в их доме, Соня ждала его в холле, прохаживая взад-вперед, на все вопросы мамы, что она там забыла, девушка лишь рассеяно улыбалась. Она еле сдержалась, чтобы не помчаться открывать двери, когда прозвучала трель звонка.
   Он был как всегда элегантен, гладко выбрит, только багровый след на скуле напоминал о событиях вчерашнего вечера. Обменявшись с Соней взглядами, он сказал ей одними губами, что любит, и отправился в кабинет отца.
   Граф был обескуражен такому повороту событий. Он почему-то считал, что Витор скорее подходит Майе, и не потому, что они оба анибальты, а потому, что старшая его дочь более покладистая, мягкая, созревшая для взрослых отношений, а младшая совсем ребенок, в голове которого забавы, но никак не дом и семья.
   Как бы ни были выгодны ему возможные партии дочек, он был благодарен Яху, что может отказать практически любому жениху, если он не придется по душе дочери. Он сделал бы так и сейчас, если приглашенная в кабинет Соня не сказала, обращаясь скорее к окну за его спиной, что любит того, кто пришел просить ее руки.
   А когда новоиспеченные жених с невестой покинули комнату, граф понял, как стремительно меняется жизнь. Думал ли он еще весной, что выдаст замуж одну из дочерей, что у него скоро родится еще один ребенок, что его старшая Майя решит учиться? Конечно, нет. Но судьба не спрашивает о его планах, строя их на свой манер.
   Этим вечером свет сотрясла еще одна новость, затмившая, и даже слегка объясняющая вчерашние события. Младший сын председателя Палаты графа Винсента, Витор, сделал публичное предложение младшей дочери графа Дивьер, Соне. Завсегдатаи светских событий предположили, что это хорошее начало сезона, который готовит им еще много сюрпризов. Некоторые свидетели предложения лишь растерянно переводили взгляды с лиц друг друга, как бы спрашивая: "а как же..?"
  

*****

   В тот момент, когда их отец поздравлял теперь уже практически родственника, отца Витора, с предстоящим событием, Майя пробовала звучание клавиш их с Соней любимого рояля. Звонкого, с чистым звуком.
   Когда сегодня утром Соня зашла к ней в комнату, она была занята важным, но совершенно бестолковым делом. Писала письмо, которое никогда не отправит. Адресатом был его светлость, герцог Мэйденстер. Говорят ведь, что если хочешь что-то отпустить, стоит написать это на бумаге и сжечь. Она написала:
   "Я пишу вам потому, что лично сказать все это не решусь никогда. Да и случая такого не представится, во всяком случае, я на это уповаю.
   Вы никогда не узнаете, как больно смогли сделать. Даже не знаю когда больнее. Наверное, вчера, когда я узнала всю правду. Вам следует собой гордиться, вы совершенствуетесь в этом искусстве.
   Вы никогда не узнаете, что я пережила за время, после возвращения домой. Хотя ведь и узнавать-то нечего. Я пыталась бороться за себя, с вами. Когда-то вы сказали, что не отдадите никому, даже самой себе. Пока что это свое обещание вы держите, хотя это и не стоит вам никаких усилий.
   Вы никогда не узнаете, что за месть я придумала. А даже если узнаете, не поймете, что это месть.
   Вы никогда не узнаете, что я вас любила, и, раз уж бумаге можно доверять, люблю даже сейчас. После того, как узнала. Я не прощаю, вы не нуждаетесь в прощении, я не клянусь помнить обиду всю жизнь, эта боль - следствие моего самого большого счастья, которое приготовила жизнь. Я не жалею, что у нас был тот месяц моего счастья, чем бы это ни было для вас".
   Она написала это утром, закончила лишь когда сестра отправилась на свой пост в холле. Вот только сжечь почему-то не смогла. Рука не поднялась. Послание отправилось туда же, где до сих пор лежал сложенный портрет и запонка. Последние напоминания, что это все произошло с ней по-настоящему, а не только в фантазиях, хороших снах и кошмарах.
   Свою роль письмо сыграло, ей стало легче. Ей стало все равно. А вчера казалось, что это невозможно. С каждым днем она все больше убеждалась в том, что нет предела, который невозможно было бы пережить, или он просто еще не настал... А что будет, когда настанет?
   В комнату, в которой царило такое желанное уединение, вошел дворецкий:
   - Леди Майя, там посетитель.
   - Извинитесь, скажите, что граф в отъезде, - она нажала еще на одну черную клавишу, создавая странную мелодию. Весь день в доме не закрывались двери, приносили карточки, букеты, некоторые друзья приезжали приветствовать отца лично. Именно поэтому Майя никак не ожидала, что посетитель сможет так ее удивить.
   - Это посетитель к вам, - дворецкий учтиво склонил голову, ожидая подтверждения приказа.
   Майя встала, закрыла крышку рояля.
   - Проводите, - еще до того, как она оправилась от удивления и вспомнила, что может спросить, кто же это, дворецкий скрылся. Но кто? Витор сейчас вряд ли бросил бы все и приехал сюда. Возможно, Дамиан? Ведь он говорил об экскурсии. Хотя сомнительно - после всего, что узнал, он вряд ли даже посмотрит в ее сторону. Ее размышления прервал звук вновь открывшейся двери.
   В комнату вошла женщина. Не составило особого труда вспомнить, что вчера она была среди гостей, и, если Майя не ошибалась, это никто иной как вдовствующая герцогиня Мэйденстер.
   - Добрый вечер, Майя, - женщина провела взглядом удаляющегося дворецкого. И только когда он плотно закрыл за собой дверь, вновь повернулась к растерянной девушке. Протянула руку. Чуть помешкав, ее пожали холодные белые пальцы.
   - Добрый вечер. Простите, я не знаю...
   - Называй меня Анна. Можешь леди Анна, если тебе так будет удобней.
   - Прошу, - Майя указала на кресло. Сама тоже проследовав за гостьей, устроилась напротив. Пытаясь как-то сгладить молчаливую неловкость, Майя предложила чаю. Хотя в голове крутилась целая куча вопросов, главный из которых: что эта женщина тут делает?
   - Нет, благодарю. Я пришла поговорить.
   - О чем?
   - Я сейчас все объясню, только прошу, выслушайте до конца, если захотите - я сразу же уйду. Вчера вечером вы с моим сыном, герцогом Мэйденстером... - она запнулась, - Дэрреком, кое-что произошло...
   - Простите, но меня не касается что-либо связанное с вашим сыном, - это все-таки герцогиня. Неужели недостаточно было поглумиться над ней его руками, нужно еще и ее участие? Майя вскочила с кресла.
   - Майя, пожалуйста, всего лишь выслушать, - тон гостьи был спокойный, не требовательный, просящий, но что-то заставило девушку остановиться. Может быть отсутствие высокомерия, к которому она успела привыкнуть, общаясь с людьми, подобными этой женщине? Или то, что в голосе правда слышалась просьба?
   Майя посмотрела на женщину, покачала головой, но все же села назад. Проси ее хоть сам дьявол залезть в колет, она, наверное, и тому не смогла бы отказать.
   - Я знаю о том, что между вами произошло...
   Майя втупилась взглядом в стену. Значит все уже в курсе, о том, до чего она опустилась. С жестокой иронией девушка подумала, что нужно отыскать одну из прошлых любовниц его светлости и узнать, что же бывает после. После того, как тебя отбросили, как ненужную вещь и посвятили весь мир в то, что ты этой самой вещью была.
   - Я вас не осуждаю, не нужно стыдиться.
   Майя посмотрела на герцогиню, выражая недоверие ее словам. Если не этого стыдиться, то чего же тогда? На незаданный вопрос женщина ответила, даже чуть улыбнувшись:
   - Я хорошо знаю своего сына, если он пожелал заполучить что-то, никто в мире его не остановит. Такая уж у него натура. Это касается всего, и женщин в том числе.
   - Неужели вы хотели помочь мне справиться с угрызениями совести? - девушка пока что не понимала, к чему ведется весь этот разговор, хотя одна догадка у нее была - они, наверное, все еще боялись, что она попытается устроить скандал.
   - Не только, но, надеюсь, в этом я тоже смогу помочь, - за те несколько минут, что Анна провела в обществе девочки, она поняла, что этот ребенок располагает к себе. Не потому, что прилагает к этому усилий. Услышав, о чем они собираются говорить, Майя даже ни разу не улыбнулась, но все же подкупала своей искренностью и наивностью. - Он совершил ужасную ошибку, я не собираюсь его оправдывать.
   Не желая погружаться в воспоминания еще раз, Майя попыталась опередить ее предложение, закрыть тему раз и навсегда и вернуться к жизни, которую уж вряд ли когда-то придется назвать спокойной.
   - Я не собираюсь устраивать скандалов, претендовать ни на возмещение, ни, тем более, на абсурдный брак, чтобы не упасть в глазах общественности. Мне совершенно все равно, будут ли судачить о моей персоне, как о странной прихоти его светлости. Если он желает этого избежать - можете быть уверены, я угрозы не представляю, от меня никто ничего не узнает, - хотя бы потому, что подобного удара по собственным родителям не перенесла бы уже она.
   - Майя, вы все неправильно поняли, - герцогиня взяла в свои теплые ладони ее ледяную руку. - Его не волнуют сплетни, возникни они, задача бы значительно упростилась, - что может быть легче, чем устройство воссоединения оскандалившейся пары? - Я пришла сказать совсем о другом, - она выдержала паузу, раздумывая, как бы сообщить то, что хотела, не ошарашив при этом, но не придумав ничего, сказала как есть. - Он любит вас.
   Майя чувствовала себя человеком, который стоит лицом к картине и на ней изображен квадрат, она его отчетливо видела, каждую линию, каждый угол, его цвет, была уверена, что перед тобой квадрат. А человек, стоящий спиной к картине, будто пытался доказать ей, что перед ней круг, он совершенно уверен, что круг, описывает как этот круг выглядит. Вот только Майя продолжала видеть квадрат.
   Девушка рассмеялась, только не от радости, от абсурдности происходящего.
   - Почему ты смеешься? - ее светлость же, казалось, совершенно растерялась.
   - Простите, но с чего вы взяли? - Майе даже пришлось вытереть слезы, выступившие на глазах, от смеха. - Я еще поверю, что его светлость почувствовал муки совести, хотя вряд ли муки, скорее укол, узнав, что... Как бы выразиться, был однажды слишком груб, не имея для этого оснований. Я поверю, что вы взяли на себя ответственность за сына, чтобы извиниться передо мной за этот маленький инцидент, - мысленно она добавила, что он был настолько маленьким, что не давал ей спать ночами и дышать днями, - несомненно, приму ваши извинения, ведь даже не будь их, я в них не нуждалась бы, слишком мелка провинность его светлости. Но, простите, то, что вы сказали, - повторять фразу Майя не хотела сознательно, боясь, что прилипнет к ее мыслям, - это абсурд.
   - Он сделал тебе больно...
   - Нисколько. - Майя не собиралась открывать душу ни перед кем, а тем более той, кто потом поедет и доложит его светлости, как настроена "небольшая оплошность", или как еще обычно называют подобных ей?
   - Очень больно...
   - Простите, я не вижу смысла продолжать наш разговор, - Майя встала, направляясь к двери. Осознавая, что то, что она делает - ужасно, почти выгоняет из дома женщину, годящуюся ей в матери да еще и выше по статусу.
   Герцогиня тоже встала, прошла к открытой двери, вот только вместо того, чтобы покинуть комнату, закрыла ее.
   - Я уйду, но сначала расскажу одну историю.
   Майя не возражала, но и желанием слушать не горела.
   - В шестнадцать я уже знала, как сложится моя судьба, у меня был жених, тогда я была уверена - любимый. Родители неустанно убеждающие, что так оно и есть и ждет нас впереди лишь счастье, и я верила. Но однажды, в военное время, в наше имение приехал погостить знатный гость, сын герцога. До моей свадьбы оставался какой-то месяц, я летала над землей, мечтая о грядущем событии и примеряя платье. О том, что в доме кто-то гостит, я вспоминала, лишь встречая незнакомца в коридорах или столовой. Что я о нем думала? А ровным счетом ничего. Разве могу я думать о мужчинах, когда за поворотом меня ждет суженый, обещающий дарить нежные прикосновения и целомудренные поцелуи? Так было ровно до того момента, как все не перевернулось с ног на голову. Однажды отец вызвал меня к себе, сообщая, что наши планы слегка меняются. Неужели свадьбу опять придется перенести? Нет. Свадьба произойдет по расписанию. Изменится жених. Незнакомец, который раньше не занимал в моих мыслях места больше, чем шторы в гостиной, вдруг стал самым ненавистным врагом, считающим, что имеет право распоряжаться моей судьбой. Вылетев из кабинета отца, я пошла на поиски жениха, который любил, которого любила. Вот только застала я его собирающим вещи. Для меня не составило труда спланировать наш побег, тайную свадьбу, жизнь затворников, зато в любви и согласии. Но вот только он, тот, который клялся в вечной преданности, сказал, что мы должны покориться. Вот так просто, только потому, что кто-то что-то решил, мы должны покориться. Но если сдался он, это не значит, что сдалась я. Именно это я и заявила новоявленному жениху, который, как оказалось, не просто предмет мебели, а в сущности, человек, который, как оказалось, решает мою судьбу. Первым, что я сказала ему, было предупреждение, что я никогда его не полюблю, что решись он на брак, его жизнь превратится в ад. В ответ он лишь сказал, что его ад станет моим раем. Странное утверждение, но вспоминая сейчас тот разговор, у меня по спине идут мурашки. Это был герцог Мэйденстер, отец Дэррека. Я ненавидела его таким, как себе представляла. Властным, пожелавшим заполучить себе игрушку в моем лице и искалечившим мне при этом жизнь. Вот так просто. Потому, что он так пожелал. На протяжении оставшегося до свадьбы времени я делала все, чтобы он пожалел о своем решении. Чтоб пожалел до того, как станет поздно. Но день свадьбы настал. Под пристальным взглядом отца я ответила ненавистному человеку "да", но не сдалась. Продолжала изо дня в день доказывать ему, что он совершил огромную ошибку. Впервые он сказал мне, что любит после свадьбы, перенеся через порог нашей спальни. А знаешь, что сделала я? Рассмеялась, как ты сейчас, просто потому, что не поверила. Он не стал меня переубеждать, пытаться заставить принять его слова так, как положено, просто перестал их произносить. Больше ни разу в жизни я не слышала от него этих слов, даже тогда, когда осознала, что его ад все-таки стал моим раем, когда сама призналась в любви, получила в ответ лишь улыбку. Мне было чертовски обидно, до слез. Но я вспомнила, как когда-то отреагировала сама и поняла, что это не самая жестокая месть с его стороны. Ты не представляешь, сколько лет я ждала, чтобы он повторил свое признание. Больше двадцати. Мы двадцать лет жили, зная, что любим, но никогда не говоря. Во второй раз он признался перед смертью, уезжая охотиться, и знаешь что? Я ненавижу эти слова и не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку. Когда Дэррек придет к тебе, когда перестанет ненавидеть себя так, как ненавидит сейчас, не совершай ошибки. Отбрось гордыню и свой страх. Он похож на отца как две капли. Если в первый раз все разрушил он, во второй разрушить можешь ты. Поверь, то счастье, которое ты можешь испытать, несравнимо с горем, которое познала. Как бы сложно ни было снова поверить, попытайся. Не веришь словам - слушай сердце.
   - Зачем вы говорите это мне? - женщина явно переоценила ее роль в жизни своего сына.
   - Поверь, жить без любви слишком сложно, даже тогда, когда тот, кого любишь, уже не ходит по земле. А когда он живет, дышит, заводит семью и детей - это просто невыносимо. Я не желаю такой участи ни тебе, ни своему сыну. Помни, выбор за тобой, но рассмейся ты ему в лицо, мои двадцать лет без слов любви будут сказкой по сравнению с твоими годами наедине с собой или с другим мужчиной. Не бойся, у тебя есть достаточно времени для размышлений.
   Проведя по белой как мел щеке, герцогиня вышла из комнаты. Впервые она делилась историей своего счастья и горя с посторонним человеком, с человеком вообще. Никто не знал того, что она рассказала девочке. А сделала она это потому, что слишком та была похожа на нее тридцать пять лет тому, а в том, что Дэррек снова появится в ее жизни, она не сомневалась, даже больше - собиралась сама приложить к этому все усилия.
   После ухода ее светлости Майя еще долго стояла на том же месте, пытаясь понять, что же это было. Хоть сама герцогиня вызывала если не желание верить, то хотя бы доверять, но сами ее слова звучали для Майи абсурдно. Возможно, она просто была не готова это слышать, но будет ли она готова хоть когда-то?
  

*****

   Родители с Соней вернулись поздним вечером. Вышедшая им навстречу Майя моментально утонула в потоке хлынувшей на нее информации. Помолвка состоялась, для родителей жениха это стало настоящей новостью, хотя и очень приятной. Они познакомились со своими будущими родственниками поближе, и это очень милые люди. Конечно, отец был знаком с ними и раньше, но и понятия не имел, что когда-то все сложится таким образом. Начиная с завтрашнего дня им с мамой придется каждый день встречаться с графиней Винсент, чтобы уладить все вопросы, а потом продолжить планировать уже дома.
   - Майя, это всего лишь две недели. А потом мы вернемся домой все вместе. Ты не против? - таким просящим взглядом на нее взирали и мама и сестра, что отказать было бы преступлением.
   - Конечно, нет, ведь вам нужна будет помощь.
   Получив положительный ответ, они продолжили щебетать о том, сколько же всего предстоит сделать. Где будет проходить свадьба? Соня хотела бы, чтобы у них дома. Она мечтала об этом с детства, если Витор не будет настаивать на другом, это было бы замечательно. Платье, они будут выбирать уже дома. Сейчас им нужно составить список гостей. И дата. Нужно определиться с датой. Скорее всего, это будет последняя суббота октября. Тянуть до снега нельзя, а времени для подготовки осталось так мало.
   К наблюдавшей за этой активной деятельностью Майе подошел папа, обнял за талию.
   - Майя, приходили посетители? - ему доложил о приезде герцогини дворецкий, сказать, что он удивился - не сказать ничего.
   - Да, - Майя улыбнулась отцу. - Приезжала герцогиня Мэйденстер. Когда мы с Соней гостили у герцога, я рисовала его портрет. Герцогине он понравился, она спросила, не могу ли я сделать такой и для нее, - еще одна ложь, которых будет сотня.
   - И что ты ответила?
   - Я сказала, что, к сожалению, сейчас не рисую.
   - Почему? - граф чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо дочери. Он действительно больше не видел ее с карандашом в руках, и если раньше списывал это на то, что ей добавилось забот с объездом территорий, то теперь у него зародилось сомненья.
   - Переросла детскую забаву, да и только, - это была уже почти правда. Каждый раз, когда Майя брала в руки карандаш, на бумаге почему-то норовило появиться одно и то же лицо, а избежать этого она могла лишь перестав рисовать вообще.
  

*****

   Покинув дом графа, Анна вновь отправилась реализовать задуманное. Управляющий делами семьи ждал ее в своей конторе.
   - Анна... - он взял в свои руки протянутую ладонь, поцеловал. Долгие годы они с ее мужем были скорее друзьями, чем наемным работником и работодателем. Сейчас, когда он был уже глубоко стар, передав все дела сыну, лишь изредка и лишь для нее лично брался за некоторые поручения.
   - Освальд. Я хотела попросить тебя об одолжении.
   Они устроились на диване, расплывающийся в улыбке помощник старого Освальда подал им чай в нежных фарфоровых чашечках и удалился.
   - Любой каприз, девочка, - странно, но даже по прошествии тридцати пяти лет знакомства, она оставалась для него той юной девушкой, которую когда-то с ним познакомил покойный ныне муж Анны.
   - Я хочу купить особняк.
   - Ты хочешь, чтобы я подобрал подходящий вариант? - он собрался вставать, чтобы взять из ящика хранящиеся там газетные вырезки, сообщающие о предстоящих аукционах.
   - Нет, - она придержала его за руку, не давая подняться. - Я знаю, какой конкретно дом я хочу. Тебе только нужно оформить все это поскорей и отправить туда кого-то, чтобы навели порядок. Крайний срок - три недели. В средствах ты не ограничен.
   - К чему такая спешка, Анна? - обычно рассудительная герцогиня, сейчас, казалось, утратила всякое терпение и поступала как сумасбродная девица, желающая получить что-то любой ценой.
   - Я просто очень хочу внуков, Освальд, - она рассмеялась сама, а потом к ее смеху присоединился и седовласый друг, даже не зная еще, что же задумала упрямица.
  

*****

   Дэррек узнал адрес их городского дома еще раньше матери. Знал и то, что в этот самый момент там она была одна, так как на другом конце столицы ее сестра с другом сообщали о предстоящей помолвке. Но вместо того, чтобы сорваться туда, он сидел у себя в кабинете.
   Он боялся, что попадись сейчас ей на глаза, испортит все еще больше. Хотя куда уж больше? У него было достаточно времени, чтоб все обдумать и принять решение. Мама права, он не может ее упустить. Слишком явно теперь понимает, как сильно любит и как сильно виноват. Но вот с чего начать - Дэррек не знал. Явись он сегодня к ней на порог, какой реакции стоит ждать? Какие слова говорить? Та ракушка, в которую она закрывалась когда-то, всего лишь яичная скорлупа, по сравнению с бетонной стеной, которая стоит между ними теперь.
   Утром он заезжал к Дамиану, чтобы просить прощения у него. Перед другом он был виноват. Вот только если тот сначала послал его куда подальше, а потом сказал, что скучал. То с Майей все не получится так просто. Слишком глубоко он всадил занозу в сердце, которое только открылось для любви. Не таясь, он рассказал другу все, что мог. И хоть делал это скорее, чтобы в сотый раз понять, насколько он был ничтожен, неожиданно получил от друга заверения, что он попытается помочь.
   - В чем?
   - Вернуть все на свои места. Тебе давно пора было жениться, но, видимо, она долго росла. Главное, не подпускай к ней Розу.
   Дамиан был как всегда прав. Зная свою любовницу, меньше всего Дэррек хотел, чтобы она оказалась на опасном расстоянии от Майи. В этот раз не было ни слез, ни истерик, ни заверений в вечной любви. Она, видимо, просто не поверила, что больше действительно никогда ничего не будет.
   - Что на этот раз?
   - То же, что было вчера, неделю назад, месяц, год. Я не дам тебе того, что хочешь ты, а ты не дашь нужного мне.
   - И что же тебе нужно? - смотрящая до этого в зеркало Роза повернула голову к мужчине, сохраняя все то же равнодушное выражение. - Точнее кто? Подожди, не отвечай, я попробую угадать, - она сделала вид, что усиленно думает. - Как же ее... совсем вылетело из головы, - почесала кончик носа, пытаясь вспомнить. - Вот! Голубка? - из ее уст это прозвучало будто оскорбление.
   - Не твое дело, - она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что тему лучше не развивать. Она не собирается бросаться в ноги, умолять о том, чтобы он передумал. В этом не было смысла, и на него это не подействовало бы. Но и ждать сложа руки, она не собиралась. Благо, у Розы были свои каналы, через которые она могла и разузнать что нужно, и сделать так, чтобы отвадить от него другую хищницу. Потому спокойно отпустила. Вроде бы как отпустила...
   Оставив женщину наедине со своими мыслями, Дэррек вернулся домой. Удерживая себя от желания развернуть экипаж в сторону поместья Дивьеров.
   Сегодня у герцогини выдался удачный день. Брокеру не доставило особых сложностей узнать, есть ли неподалеку от фамильного имения Дивьер выставленный на продажу дом. Такой имелся. И вот уже несколько месяцев ждал нового хозяина. Отправив вместе с Освальдом телеграмму владельцам, которые по не менее счастливой случайности квартировались в столице, она была уверена, что получит ответ как можно скорее. Так и случилось. Двумя часами позже бывший владелец появился у них на пороге, чтобы торжественно ударить по рукам, благодаря за щедрую цену. Единственный минус - два месяца дом стоял диким, без любого ухода, так что теперь следовало потратить время на его восстановление.
   - Сынок, мы должны поговорить, - она вошла в кабинет, продолжавший хранить скорее отцовский след, чем след сына. Он бывал тут не так часто, предпочитая проводить время в разъездах, чем останавливаться на одном месте. Типичное холостяцкое поведение, когда ты не привязан ни к людям, ни к дому. Хотя было и место, которое больше других заслуживало называться домом. Особняк, который он покинул через неделю после отбытия гостей.
   - О чем? - Анна с облегчением отметила, что выглядит он уже намного лучше, чем вчера ночью, когда ей даже казалось, что из той пучины ужаса его вытащить не удастся.
   - Я купила новое имение. Мне нужно, чтобы ты занялся ним.
   Дэррек усмехнулся. Более оригинального способа отвлечь его от грустных мыслей мама придумать не могла.
   - Ты думаешь, сейчас это уместно? - он не собирался этим заниматься, благо, у него есть много тех, кому можно поручить подобные глупости.
   - Это уместно лишь сейчас, - твердый, упрямый тон, который так часто копировала Мэгги, демонстрируя, что от желаемого не отступит.
   - Хорошо, - Дэррек капитулировал. - Что это за поместье? Когда ты там была? Что там за производство? Чем я должен заняться.
   - Понятия не имею, - Анна расплылась в улыбке, увидев, как забавно вытянулось лицо сына.
   - И как прикажешь это понимать? - он растерялся.
   - Очень просто, сынок. Я была сегодня у Дивьеров, говорила с Майей...
   - При чем здесь Майя? - он был потрясен еще больше. Его мама, герцогиня-затворница, отправилась на встречу с ней, в то время как он на это так и не осмелился.
   - При том. Не перебивай меня, тогда все поймешь, - дождавшись, пока сын кивнет, она продолжила. - Я видела Майю. Она очень светлая девушка, и ты поступил как последний подонок. Жаль, что отца уже нет в живых, и он не сможет поддать тебе за это хорошенько. Но надеюсь, собственная совесть тебя уже достаточно наказала. Но я не об этом. Ее обида сейчас слишком велика, она не подпустит тебя даже на десять метров. А если попытаешься подойти - просто напросто еще раз докажешь ей, что она не зря считает тебя самодуром, которого интересуют только его желания. Но... ты уверен, что хорошо меня слышишь?
   Она дождалась еще одного кивка, в темных глазах снова плескалось отчаянье вперемешку с надеждой. И она не собиралась его подводить.
   - Любить она тебя не перестала.
   - Она это сказала? - если это так, неужели судьба и правда дает им еще один шанс?
   - Нет. Скажи она это, я бы засомневалась в ее искренности. Но я знаю, что любит. И знаю, что когда-то простит. Но ты не можешь допустить, чтобы она простила лишь из-за того, что время лечит. Ты сам должен излечить ее от оставленных тобой же ран. Вернуть доверие, вымолить прощение, разбить страхи и отчаянье. А теперь о доме. Тебе придется поехать туда уже завтра. Работы предстоят немалые. А так, как я хочу побывать там не позже, чем через несколько месяцев, ты должен ими заняться.
   - Но ты ведь только что сказала, что... - Анна закатила глаза. Неужели любовь действительно делает людей глупцами? Если да, она желает сына побольше глупости.
   - Я ведь просила - не перебивай. Так вот, ты займешься домом. Я купила его потому, что в этой герцогстве открываются отличные виды, ты таких точно не видел, и я тоже. А еще там живут замечательные люди. По соседству семья графа, у которого две замечательные дочки. С одной я знакома лично, думаю, вторая ничем не уступает своей старшей сестре. Как же их зовут? Ях, дай памяти. Вспомнила, Майя и Соня.
   Он считал, что удивить его уже невозможно, столько он видел всего в жизни. Но маме удалось. Не то, что удивить, а просто ошарашить. Впервые за долгие годы она взяла бразды правления в свои руки и сделала все настолько лучше, чем сделал бы он сам, что впору посыпать голову пеплом.
   - Мама, но как? Зачем?
   - Ей нужно время без тебя. Пока она здесь, пусть насладится этим покоем. Если ты останешься, только все испортишь. Но уже там ты получишь намного больше шансов попытаться все исправить. Вместо слов ты должен доказывать ото дня в день, что больше никогда ты не сделаешь ей больно.
   Столько мыслей сразу пронеслись одна за другой. Что это глупость, единственный шанс, лучший выход, худшее решение. И так по кругу, до бесконечности. Но, черт возьми, лучше он бы не придумал. То, что сам Дэррек считал концом, может стать началом. И вести себя нужно так, как в начале. У них все было неправильно, теперь есть шанс исправить это.
  

Глава 26

   Один день неожиданно стал двумя неделями. Но совсем не такими ужасными, как Майя думала с самого начала. Времени грустить или впадать в тяжелые раздумья просто не было. Оказалось, мама Витора ждала этого события еще больше, чем их собственная. Теперь она появлялась у них в доме ранним утром и уезжала только после заката. Конечно, в тому случае, если они проводили весь день не у самих Винсентов, или за выбором цветов, сервизов, шляпок и прочей непременной атрибутики.
   Сегодня они тоже были у в столичном доме Дивьеров. Соня с мамами занималась "сортированием гостей". Так сама Соня назвала процесс выбора, кто за каким столом с кем будет сидеть. Конечно, это был еще далеко не окончательный вариант, так как параллельно продолжали изготовляться приглашения, которые еще предстояло отправить и на которые нужно было получить ответ, но женщины требовали деятельности, а значит, легче было согласиться, чем перечить.
   Больше всех в сложившейся ситуации пострадал Витор. Он приехал, в надежде провести хотя бы несколько часов наедине со своей будущей женой, а вместе этого, был изгнан собственной матерью из комнаты.
   - Не отвлекай Соню, еще успеешь налюбоваться.
   Он уже не сильно верил тому, что когда-то наступит и его черед любоваться, но все же послушно вышел. Развлекать себя ему предстояло самостоятельно. Правда унывал он лишь до того момента, как увидел сидевшую на веранде Майю. Девушка, как всегда, держала в руках книгу.
   - Леди Майя, - она не заметила, как мужчина вошел, слишком была погружена в увлекательный сюжет. - Я не помешал?
   Девушка улыбнулась. Будто он мог помешать.
   - Витор! - Майя отложила чтиво, подошла к другу, а вскоре и родственнику, крепко обняла. - Я не знала, что вы тут!
   - Я приехал повидаться с Соней, но, видимо, до свадьбы мне это сделать не суждено, - он тоже сжал хрупкую девушку в чуть неуклюжих объятьях, удивленный тем, что она, оказывается, умеет так открыто выражать свои эмоции.
   - Терпите, осталось не так и много времени. Кроме того, ведь вы приедете к нам домой совсем скоро. И там уже некому будет отвлекать ваше внимание от будущей жены.
   Меньше, чем через неделю, им предстояла дорога домой. Всю оставшуюся работу по устройству брала на себя леди Винсент, а им остался выбор платья и прочие мелочи, для которых присутствие невесты обязательно. Конечно, они могли задержаться в городе и на все оставшееся до свадьбы время, но тогда отцу пришлось бы возвращаться одному: дела не ждут. Кроме того, Соня прекрасно понимала, что совсем скоро покидает отчий дом, и те дни, которые остались, она хотела провести именно в нем.
   Сам Витор же не видел смысла просиживать штаны тут, когда они отправятся домой. Дела обещал взять на себя отец и старший брат, а значит, можно было позволить себе такую роскошь - провести оставшееся время среди людей, которые скоро официально станут твоей семьей.
   - Да. Приеду. И надеюсь, что невеста к тому времени не впадет в полнейшее отчаянье. Она так умоляюще смотрела, когда мама выдворяла меня из комнаты, - он тяжело вздохнул, а Майя весело рассмеялась, живо представив эту картину.
   За ее смех он смог простить все, даже навязанную разлуку с любимой.
   - Я хотела поблагодарить вас за то, что вступились за меня тогда, - улыбку сменило спокойное выражение лица. Так и не скажешь, что совсем недавно она заходилась рыданиями, уткнувшись в его жилетку. - Мне очень жаль, что вам так досталось...
   - Это даже приятно... - он пошевелил челюстью, пробуя, помнит ли она тяжесть врезавшегося кулака.
   Майя слабо улыбнулась.
   - Не волнуйтесь, я бы с превеликим удовольствием повторил тот опыт, только уж теперь без вмешательства Дамиана.
   - Не стоит. - Майя тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли. - Оно того не стоит, - и вновь посмотрела на собеседника ясными, но в последнее время, как всегда, бледно-голубыми глазами.
   - Он уехал. - Витор узнал о том, что его светлость покинул город от Дамиана. Он даже не спрашивал, просто, видимо, друг герцога понимал, что только через него сможет передать эту весточку ей. И Витор исполнил это поручение.
   - Это меня не касается, - если первые пару дней она еще боялась, что встретит Дэррека, то теперь все изменилось. У страха есть срок, ей просто надоело бояться.
   Майя понятия не имела, куда он уехал, наверняка домой. Ведь когда-то говорил, что в этом сезоне дебютирует младшая сестра, та самая Мэган, и что он собирается сопровождать ее только на открытии. А может и не домой, но это и не важно. С Мэган они виделись несколько раз, она была в обществе своей старшей сестры. Женщины, скорее ровесницы ее мамы, может чуть моложе, строгой внешне и с очень колючим взглядом. Майя не хотела бы остаться с ней в одной комнате наедине. Ведь может и полоснуть взглядом до крови.
   - Я надеюсь, он тут не появлялся? - Витор внимательней посмотрел в задумчивое лицо Майи.
   - Нет, - она же перевела взгляд на стоящие в вазе цветы. Их принесли на следующий день после визита герцогини. Странно, прошло много времени, а они даже не подвяли.
   Когда в дверь позвонили, Майя как раз проходила мимо. Решив не дожидаться, пока кто-то из слуг успеет добежать, сама открыла дверь. Бедного посыльного не было видно за огромной охапкой цветов, которую он держал в руках.
   В последнее время все чаще на их адрес приходили букеты и поздравления, от тех, до кого доходили слухи о предстоящей свадьбе. Это наверняка был такой же знак внимания. Закрыв за собой дверь, Майя отправилась с приятной ношей на веранду, искать подходящую вазу. Белые пионы, она их любит. Вот только их не найти в такое время, в пору роз. Еще до того, как поставить букет в вазу, ей на глаза попала спрятанная под белыми головками записка. Вместо имени на обороте было указано "леди Дивьер", значит, букет мог предназначаться и Соне, и маме. Не удержавшись, Майя открыла маленькую открытку. Что там написано, она узнать не успела. До боли знакомый почерк.
   Первым желанием было выбросить цветы куда подальше - ей не нужно было ничего от него, и Соне тоже не нужно, если герцог таким образом поздравляет ее с помолвкой. Лицемер! Ведь сестра даже не знает, как он воспользовался ее чувствами, и как она сама ему это простила. Свою вину в этом Майе казалось, она будет испытывать вечно.
   Но расправить с ни в чем неповинными цветами девушка не успела, в комнату вошла мама.
   - Какие красивые... От кого? - графиня остановилась в дверях, любуясь удивительным букетом.
   - Не знаю, без записки, - Майя сжала бумажку в кулаке, а как только мама отвлеклась - бросила в горящий камин. Чтобы не было соблазна прочитать.
   - Твои любимые, - мама подошла к дочке, опустилась лицом в букет, пробуя их запах.
   - Нет. Эти мне не нравятся, - Майя вручила растерянной маме букет, вышла из комнаты.
  
   - Ты отвлеклась... - Витор вернул ее из воспоминаний в реальный мир.
   - Да, прости, - она попыталась вспомнить вопрос, который он ей задал. - Нет, не появлялся. И не появится.
   - Будем надеяться. Соне я сказал, что заступился за одну юную особу. Не хотел врать, - он не уточнял, кто эта особа, не уточнял, почему за нее заступился, лишь сказал, что так нужно было и, знай Соня всю правду, сама поступила бы так же. Его юной, но уже такой мудрой невесте большего не требовалось. Она умела уважать чужие секреты и никогда не навязывалась в их хранители.
   - Хорошо, спасибо. Завтра я встречаюсь с графом Ланским, - записка от него пришла тоже не так давно, зачем ему эта встреча, особенно после того, как он узнал всю правду о ней, Майя не знала, но почему-то согласилась.
   - Чего он хочет? - Витор насторожился. Он знал, что перед отъездом они с Дэрреком помирились, значит, доверять Дамиану безоговорочно не стоило.
   - Понятия не имею. Завтра узнаем, - Майя улыбнулась, пытаясь подбодрить его, а главное - саму себя.
  

*****

   Дамиан ждал ее в парке, сначала Майя боялась, что не найдет его там, слишком сложным показалось объяснение места их встречи. Но как выяснилось, столетний дуб у главного входа лишь один, а знакомый мужчина уже стоял у него, опершись о трость цвета слоновой кости.
   - Добрый день. - Дамиан поцеловал ее руку.
   - Простите, что заставила ждать.
   - Я прибыл рано, вы очень пунктуальны, - взяв Майю под локоть, он выбрал направление маршрута. Утром прошел дождь, оставив капельки влаги на траве и деревьях. Было достаточно свежо, воздух пах осенью. Время перемен. Смены лета на зиму, Майе сложно было представить, как все изменится еще до того, как землю укроет снегом.
   - Я слышал о помолвке, могу вас поздравить? - странно, вроде бы его план начал осуществляться, хоть и совсем не так как он планировал, а Дамиан не испытывает то, на что рассчитывал. Участвовать в чужой судьбе оказывается не так просто. Даже не так, участие в чужой судьбе, как оказалось, накладывает ответственность, если вдруг что-то пошло не так. Например, как это произошло с ней.
   - Можете поздравить Витора и Соню. Хотя я за них тоже, несомненно, рада. Они заслуживают счастья.
   - Да, - и они, и Майя, и, возможно, даже он сам заслуживали счастья. - Какие у вас планы? - чтобы не углубляться в подобные мысли, Дамиан решил сменить тему.
   - Я еще не знаю, - Майя потянула двумя пальцами уже почти полностью пожелтевший листочек, когда тот оторвался от кроны, пару покрыли мелкие капельки холодной влаги. - Сначала заняться устройством свадьбы сестры, а уж потом что-то решать.
   - Он вас любит, - от неожиданности девушка даже остановилась.
   - Почему я слышу это уже от второго человека, и ни капельки при этом не верю?
   - Потому что не хотите верить, - Дамиан даже не подозревал, насколько он близок к правде.
   - Да, в этом вы правы. Не хочу.
   Дальше они ни словом не затронули эту тему, но именно эти несколько слов остались в памяти девушки.
   Хоть уезжая, друг и не просил его о подобном, Дамиан хотел, чтоб она это знала. Чувствовал свою вину и хотел хотя бы так ее искупить.
  

*****

   Между бесконечными приготовлениями и поездками, вереницей новых знакомств, просмотров и примерок, один раз им удалось выбраться в театр. На премьеру.
   Почему-то у Майи вылетело из головы, что Роза Смитт, кроме того, что пассия его светлости, еще и ведущая актриса театра. И лишь увидев программку, где значилось ее имя, девушка об этом вспомнила.
   Они сели в ложу, Соня с Витором любовались скорей друг другом, чем смотрели на сцену. А вот Майю вправду интересовало действо. Но она высматривала одно единственное лицо... Красива - не то слово. Величественна, прекрасна, грациозна. Видя ее, перевести взгляд на кого-то другого уже невозможно. Невольно сравнивая себя и ее, Майя понимала, что безоговорочно проигрывает. А еще Роза казалась ей непременно сильной женщиной, не позволяющая литься слезам по каждому поводу. Но даже когда она это делает, это наверняка выглядит не жалко, как обычно у самой Майи, а красиво. Почему ей казалось так? Просто потому, что она не представляла, как иначе женщина смогла бы так долго быть с ним. С тем, кто до сих пор заставлял сердце Майи сжиматься от страха, боли, тоски и... Нет. Никаких и.
   Правда она не знала, что имей актриса хоть малейшее представление, кто такая Майя, ее мысли были бы далеки от мирных размышлений девушки.
   За день до той премьеры Роза Смитт имела очень занимательную встречу с дочерью магната Хэпперна, Кэрри. Об этой забавной девчушке она вспомнила не случайно, еще на открытии кудряшка появлялась тут и там, сыпля всевозможными сплетнями и несуразицами, а узнав, что этот кладезь гостил у Дэррека целых два месяца, у Розы не осталось сомнений, что нужной информацией она располагает.
   Мисс Смитт не таилась под замысловатыми историями, почему вдруг ее заинтересовало, уделял ли кому-то особое внимание его светлость. Очевидно, для чего ей может быть нужна эта информация. И она даже готова была пойти на жертву, ведь милая девочка Кэрри непременно растрезвонит о ее интересе во все стороны. Но игра стоила свет.
   - Вы что же, не слышали еще эту историю?
   - Какую?
   - О его светлости и Соне Дивьер? Конечно, интрижкой это назвать можно только с натяжкой, в отличие от ее нынешнего жениха, который вовсю забавлялся с ее старшей сестрой, его светлость был сама сдержанность. Я, конечно, лично не видела, но из надежных источников знаю, что как-то их застали целующимися в беседке. Хотя знаете, там, похоже, не так все просто, ведь Соня теперь невеста. Кто бы мог подумать? Потерять расположение герцога и сразу же найти утешение с любовником сестры, вот какие сюжеты встречаются в жизни, не то, что театр... - больше продолжающийся щебет собеседницы Розу не интересовал. Она узнала имя той, которую Дэррек звал однажды во сне, ту самую голубку. Теперь дело за малым - сделать так, чтоб эта женщина больше не становилась у нее на пути.
  

*****

   Уже в последний день перед отъездом Майя совершила еще одно путешествие, оставшееся в памяти надолго. Папа предложил ей съездить в Университет. Девушка сильно удивилась, вспоминая с каким "энтузиазмом" он обычно затрагивал тему будущего обучения. Но видимо, решил, что увидь она все воочию, ее пыл поубавится.
   Территория Университета была огромна. Наверное, как имение Мэйденстера, только находящееся не в отдаленном от города поле, а в самом сердце столицы. Высокие величественные здания окружали внутренний двор. Именно туда они и попали. Почему-то в сами корпусы не пошли. Как отец и думал, зрелище Майю впечатлило, только от мечты отказаться не заставило.
   По парку ходили группками молодые люди. Иногда младше Майи, иногда - ее ровесники и даже старшие. Они держали в руках целые талмуды. Некоторые сидели с этими талмудами прямо на траве, облокотившись о деревья. Всюду разносился смех, возгласы, споры, игры. Среди молодых людей можно было увидеть и девушек. Несомненно, намного меньше. Майя узрела лишь одну группку и несколько одиноко прогуливающихся барышень. Но это даже больше, чем она себе представляла.
   Компания девушек сидела на двух лавочках, повернутых друг к другу, одна из девушек держала в руках книгу и периодически цитировала что-то оттуда, перелистывая страницы. Остальные же заливались смехом, словно та читала не научный труд, а сборник шуток. Одна девушка, увидев, что Майя внимательно за ними наблюдает, даже помахала ей рукой. А потом рассмеялась еще громче.
   Конечно, Майя не тешила себя надеждами, что ей удастся найти верных и преданных подруг даже среди этих девушек, ведь, в конце концов, они могут ее не принять, это их право. Но царящая тут атмосфера заставляла забыть все тревоги и броситься как в омут с головой в эту жизнь. Не существование, а именно жизнь.
   - Ну что, не передумала? - папа, отходивший, чтобы поздороваться с одним из преподавателей, вернулся к дочке.
   - Впереди еще много времени. Я решу после свадьбы Сони, - когда сестра уедет, придет время искать новый смысл жить. Что им станет - тернистый путь учебы или вечная ложь под названием семья с генералом, этот выбор еще предстоял.
   - Ну что ж, подождем. Если хочешь, можем пройти в библиотеку, - Майя вскочила как ошпаренная. Что может быть лучше университетского собрания книг? Совсем скоро она попадет в свой личный рай.
  

Глава 27

   Две недели - это совсем не много. Когда утром их приехали провожать Витор с миссис Винсент, мама прощалась с ней, как с самой настоящей подругой, причем не на месяц с небольшим, а минимум - на несколько лет. Витор отвел невесту в сторону, чтобы еще раз напомнить, что любит и совсем скоро приедет вслед за ней. Майя с отцом только наблюдали за этим всем и не могли никак решить, какая же из пар будет скучать друг без друга больше.
   Теперь, когда приглашения были разосланы, можно было вплотную заняться рассаживанием гостей, тем более что в случае отказа, обратным адресом было указано их имения. Хотя бы это графиня Дивьер решила взять на себя, чтобы слегка облегчить ношу подготовки своей драгоценной свахе.
   Майя возвращалась домой с большими надеждами. Теперь уже и она считала дни до предстоящего торжества, ведь после свадьбы должна была измениться жизнь не только Сони, но и ее самой.
   - Я уже скучаю, - как только они оказались дома, мама отправилась отдыхать. Как бы она ни отрицала, слишком тяжелыми для нее были все эти переезды и подготовки. Папа слушал отчет о том, как дела в имении. А Соня с Майей занялись распаковкой вещей, которых было очень много. Уезжали они со скромными сундуками, а вернулись с целой кучей подарков и совершенно необходимых для невесты вещей. Тоже старания мамы и миссис Винсент.
   - Он ведь приедет через несколько дней. Кроме того, и после свадьбы вам придется иногда разлучаться. У него будут свои дела, а ты захочешь посмотреть на нашего братика или сестричку.
   - Захочу. Но только Витор поедет со мной. Он пообещал, что это наше последнее расставание. Пусть держит слово, - Соня приложила к себе одно из новых платьев, демонстрируя его сестре. - Или еще лучше, вы приедете к нам.
   - Тебе очень идет. Вряд ли мама с малышом смогут скоро разъезжать по гостям. Она даже сейчас уже часто чувствует себя не так хорошо, как хочет казаться. Так что с гостями придется повременить.
   - А ты? Ты приедешь ко мне сразу после свадьбы? - видимо, незаметно для Майи, ее жизненный план, в котором центральное место занимала сестра, стал данностью не только для нее, но и для Сони. Вот только много воды утекло с тех пор, как Майя мечтала об этом.
   - Не знаю. Все зависит от того, сложится ли с университетом, - она отправила одну из кружевных рубах на кровать поверх приличной уже стопки.
   - Ты серьезно думаешь об этом? - Соня села на стул, внимательно всматриваясь в сестру. Ей почему-то казалось, что это минутный порыв, что это пройдет, как только на горизонте появится возможность брака и нормальной жизни в нем. Но, видимо, она ошибалась. Конечно, старого, по ее меркам, генерала она в мужья сестре не слишком жаловала, но с другой стороны, когда-то и подумать не могла, что соберется замуж за Витора. Пути господни неисповедимы.
   - Да. Я хочу учиться. Такая у меня глупая мечта.
   - Она не глупая. - Соня погрустнела. - Она просто очень сложная.
  

*****

   В отличие от утомленных поездкой Сони и мамы, Майя в тот же вечер отправилась исполнять свои прямые обязанности, ставшие любимым делом. Увидев хозяйку, Тень довольно замотал головой, перебирая ногами.
   - Ну что, предатель, - она последнее время часто напоминала ему, как он хотел оставить ее наедине с генералом, - готов к прогулке?
   Пока конюх пытался его оседлать, конь то и дело мешал бедному, не в состоянии устоять на месте. А как только Майя вывела его на широкую тропу - рванул в галоп. Наверное, кроме людей, покинув отчий дом, Майя будет скучать по этим ощущениям. Полной свободы и упоительного одиночества, не пугающего, а наоборот, очень нужного иногда. Когда ты не ответственен ни перед кем в мире. Есть только ты, твои желания и твои решения, а потом - лишь твоя ответственность. К сожалению, в реальном мире такого не бывает. А вот в чистом поле - да.
   Майя почти проскочила соседский дом, когда краем глаза увидела, что в наступившем полумраке на втором этаже горит свет. Когда-то разбитые окна целы и невредимы. А при входе вновь висит красивый разлогий вазон. Подъезжать ближе Майя не стала, ведь ее никто не приглашал, а вот по приезду у отца узнала.
   Заведя Тень в конюшню, она поцеловала его в теплую морду, отправилась домой. Майя любила возвращаться в темноте, когда обитатели дома предпочитают не высовываться на улицу, и не провожают ее когда удивленным, а когда и слегка осуждающим взглядом, смотря на заправленные в высокие сапоги штаны и мужского кроя рубаху. Зато так удобно, а в платьях она еще успеет находиться.
   - Папа, я увидела, что по соседству кто-то есть. Хозяева вернулись? - отца она застала за чтением.
   - Нет, дорогая, это наш новый сосед, - посчитав, что такой ответ должен ее устроить, вновь углубился в чтение.
   - Кто? Ты его знаешь?
   - Если я все правильно понял, даже ты его знаешь, возможно, лучше меня, - он задумчиво посмотрел в окно.
   - Кто же это? - Майе было непонятно, с чего вдруг папа так долго держит интригу.
   - Не спеши, Майя. Всему свое время. Я пригласил его завтра на обед, узнаем.
   Странно, к чему такая загадочность... Девушка пожала плечами, но решила, что если бы он хотел, сказал бы сразу, а ее упорство ни к чему не приведет.
   - И пожалуйста, не стоит появляться к столу завтра в этом, - он окинул дочь взглядом с головы до ног. За несколько недель в городе он уже успел забыть о ее новом капризе.
  

*****

   На следующее утро Майя проснулась от холода. До зимы осталось всего два с небольшим месяца. Почему-то даже мысли о предстоящих зимой праздниках не делали ее приход более желанным. Снег был для нее слишком похожим на собственное отражение, такой же холодный, белый и плавящийся от огня.
   По просьбе отца, прежде чем спускаться к обеду, она надела платье с рукавами три четверти и высоким воротом, чтобы уж точно не замерзнуть. Ее очень радовало, что сегодня им должен был составить компанию только новый загадочный сосед, а генерал их визитом еще не почтил.
   - Можно? - Майя зашла к сестре, они столкнулись на пороге, Соня как раз собиралась взяться за ручку, когда дверь распахнулась. Вслед за испугом наступило какое-то странное безудержное веселье.
   - Майя, неужели ты хочешь, чтобы я выходила замуж с седыми волосами на висках? - Соня взяла сестру за руку, продолжая смеяться.
   - Прости. Я не хотела пугать.
   - Мне сложно представить, что бы со мной было, если бы ты хотела!
   Пока девочки спускались в столовую, их фантазия работала над всевозможными последствиями испуга Сони, начиная от навеки выпученных глаз и заканчивая инвалидным креслом. Вот так, покатываясь со смеха, они и ворвались в столовую, в которой их ожидал сюрприз.
   - Девочки, думаю, представлять вас друг другу не нужно, но все же, наш новый сосед, герцог Мэйденстер.
   Отец с каким-то мужчиной стояли у бара в дальнем углу комнаты, мама ставила в вазу, видимо, предназначенный для нее букет.
   За те несколько секунд, что мужчина поворачивался к ним, Майя молилась лишь об одном - только бы она ослышалась.
   - Добрый день, - он склонил голову, смотря как улыбка сползает с до боли знакомого лица. Только бы не упала в обморок...
   Вот уже две недели он ходил теми же дорогами, что она всю свою жизнь, смотрел на те же восходы и закаты и ждал того момента, когда вновь увидит ее саму.
   Первой опомнилась Соня:
   - Ваша светлость. Не ожидала увидеть вас здесь, - после рассказа жениха о том, как он помогал какой-то несчастной, которой суждено было стать жертвой чар этого мужчины, ее отношение к нему еще больше охладело, но не настолько, чтобы даже не поздороваться, чего нельзя сказать о Майе.
   - Я приобрел имение по соседству с вашим. Надеюсь, вы скоро побываете в нем, работы уже закончены, со дня на день я хотел бы устроить новоселье.
   - Да, несомненно, вы проделали значительную работу, - отец пригласил его к столу, посчитав, что можно приступить к трапезе. - В последний раз, когда Майя была возле дома, она подумала, что он совсем заброшен, а теперь вновь процветает. Правда, Майя?
   Не показалось. Это он. Стоит, дышит, ходит, смотрит вокруг, смотрит на нее, улыбается окружающим. В ее мире, там, куда ему нет входа и где для него нет места.
   - Майя? - отец посмотрел на совершенно потерянное выражение лица дочери.
   - Добрый день, - она сделала реверанс. Шок сменился нарастающим теперь внутри раздражением. Ему было мало мучить ее на своей территории, мало показалось и в городе, теперь он приехал еще и сюда. В единственное место, куда она могла его не впустить.
   - Я спросил, правда ли, что за те несколько недель, что мы отсутствовали, соседское имение обрело новую жизнь? - граф Дивьер мысленно пожурил сам себя - видимо, следовало все-таки девочек предупредить, слишком Майя выглядит потрясенной, хотя с чего бы?
   - Не знаю, - мотнув головой, она перевела взгляд от гипнотизирующего ее лица, на стену за его спиной. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя.
   Оказавшись за столом, Майя тут же утратила всякую способность следить за происходящим. Слишком громко бились в голове мысли. Сосед. Их новый сосед, ее личный кошмар. Что он тут забыл? Сосед, значит, будет приезжать и уезжать когда ему заблагорассудится, а по приезду - обязательно заскакивать к ним, чтобы вдоволь налюбоваться на то, в каком она состоянии пребывает каждый раз, стоит снова встретиться с ним.
   - Ненавижу... - она так рьяно орудовала ножом, представляя, как всадит его в самое сердце этому ужасному человеку, что не заметила, как произнесла слово вслух.
   - Что, милая? - мама посмотрела на нее со странной улыбкой.
   - А? - в этот момент Майя впервые подняла голову после начала трапезы.
   - Ты что-то сказала? - мама давала ей шанс свести оплошность в шутку, но обычная робость куда-то делась, сменившись клокочущей внутри яростью.
   - Да, - она посмотрела прямо в глаза тому, кому слово адресовалось. - Следует заточить ножи.
   - Разве? Мне кажется, отлично режут? - как ни в чем не бывало, Дэррек отрезал кусочек лежащего на тарелке мяса и бросил в рот, продолжая при этом улыбаться.
   Вот бы метнуть в него чем-то. Например, стоящим рядом графином. Не желая повторить оплошность, Майя попыталась думать о чем угодно, но только не о нем. Спокойно, Майя, спокойно, скоро Соня сыграет свадьбу, и ты сразу же, в тот же день, уедешь отсюда. Если не в Университет, то в столичный дом. Если не туда - то куда угодно, бабушка ведь оставила наследство, которого будет достаточно для безбедной жизни, пусть и не такой шикарной. Главное, там уж точно не будет его светлости.
   - Объездом владений у нас занимается Майя.
   - Да? Вы любите верховую езду? - он впервые за вечер обратился непосредственно к ней.
   - Нет, я люблю смотреть на то, как лица людей вытягиваются, при виде меня на черном коне, - у нее не было больше сил сдерживать негодование. И терпеть его лицемерие, которое так действовало на отца с матерью. Они ловили каждое его слово, искренне смеялись над шутками и понятия не имели, что за человек сидит перед ними.
   - Майя! - графиня не ожидала, что ее старшая дочь способна так язвить. Посмотрела на дочь так сурово, как только могла, а значит, ей предстоит извиниться за свой выпад. Лучше б она действительно метнула в него вилкой, тогда извиняясь, чувствовала бы хоть какое-то удовлетворение.
   - Простите, ваша светлость, - в обращение она попыталась вложить все те вариации, которыми назвала бы его, не будь по обе стороны родителей и сестры.
   - Не за что прощать, - он был совершенно спокоен, будто не замечал клокочущей в ней ярости.
   - Вот и отлично, - она снова принялась за экзекуцию над лежащей на тарелке рыбой.
   - Я могу вас поздравить с помолвкой, леди Соня? - он же снова сменил тему, чтобы его голубка смогла спокойно метать молнии, не привлекая при этому внимания родителей. Хотя сложно не заметить, что обычно спокойная и рассудительная, сейчас она готова в любой момент взорваться.
   - Спасибо. Свадьба в конце октября, вам придет официальное приглашение, мы с Витором будем рады видеть вас на нашем торжестве, - произнося это, Соня представляла, как "рад" будет видеть его Витор, но если бы еще и она нахамила, это было бы слишком. Непонятно, Майя-то так взвелась.
   - С удовольствием, - он улыбнулся косящейся на сестру Соне.
   - Возможно, скоро наступит и ваш черед вести невесту под алтарь? - сегодня со всеми творилось что-то неладное. Их такая деликатная мама задала вопрос, на который бы никогда раньше не осмелилась.
   - К сожалению, это зависит не только от меня, - бедная рыба не успела заслужить тех мук, которым ее подвергла Майя, усмехнувшись такому ответу. О да, он хочет сказать, что возжелай он связать свою судьбу с какой-то несчастной, стал бы слушать ее отказ? Он бы просто, как всегда, добился своего шантажом, обманом или элементарно применив силу. Как сделал это с ней.
   - А от кого? - Майя перевела тяжелый взгляд на мужчину. Давайте, ваша светлость, соврите о том, какой вы благородный рыцарь, внимающий просьбам своей не менее благородной дамы.
   - От прощения одного человека.
   Майя не смогла сдержать истерический смешок.
   - Вам нужно благословение творить и дальше свои великие дела? - неужели он ударился в религию и теперь прежде, чем предлагать выйти замуж Розе или кому бы то ни было еще, решил получить прощение всех своих бывших пассий, и ее в том числе?
   Не понимающие о чем речь родители и Соня лишь переводили взгляд с Майи на Дэррека, боясь прервать этот странный диалог, так и не поняв его смысла.
   - Нет, великих дел я натворил достаточно, - видимо, она выдавала желаемое за действительное, но Майе показалось, что в его глазах промелькнула боль.
   - О да. Ваших великих дел хватило бы на несколько жизней, - отбросив приборы, она встала из-за стола. - Простите, я плохо себя чувствую, - не дожидаясь разрешения отца, Майя вышла из-за стола.
   Лицемер. Подлый лицемер, которому за несколько минут удалось заставить смотреть на него с одобрением маму и с уважением отца. Если бы они только знали, кому только что улыбались, с кем делили пищу, стали бы вести себя так же? А она, она-то знала и, тем не менее, не ушла сразу же, как только увидела его. Пусть думают, что она невоспитанна, дикая. В конце концов, ведь так считали и раньше, не имея тому никаких оснований, теперь же у всех будут на то причины. Но она должна была уйти, сидеть за одним столом с человеком, сломавшим жизнь, значит, ни во что себя не ставить.
   Поднявшись в комнату, она хлопнула дверью, чего не делала никогда, даже будучи обиженным ребенком. А тут просто не могла сдержать ярость. Слышали ли этот звук там, внизу? Плевать, даже хорошо. Пусть он сам попытается объяснить, почему она так на него реагирует. Не все же ей снимать сливки.
  

*****

   Когда наступил тот момент, что на смену гневу пришел стыд, Майя не знала. Но очень скоро меряющая до этого шагами комнату девушка села на край кровати. Ладно, что бы ни произошло между ними, реагируя так, она в первую очередь ставит в неловкое положение родных, а уж потом демонстрирует ему свое отношение. Оно того не стоит. Волнения мамы того не стоят.
   А когда дверь открыла Соня, Майя была уже готова вернуться, чтобы извиниться за свое поведение. Не перед ним, а ради них.
   - Это было очень некрасиво? - Майя опустила голову, стыдясь смотреть сестре в глаза.
   - Да. - Соня села рядом.
   - Мама с папой долго за меня извинялись?
   - Да.
   - Ях, как же стыдно, - девушка покачала головой.
   - Они сейчас прощаются. Если хочешь, ты еще успеешь извиниться.
   Майя вздохнула.
   - Да, я пойду.
   Каждый шаг давался с трудом, будто извиняться ей предстояло не за хамство, которое действительно имело место, а за все то, в чем он когда-то ее обвинил, не имея на то никаких оснований. Снова была гадко, противно и горько. Но спускаясь по лестнице, она неустанно повторяла себе, что извиняться будет не перед ним, а перед ни о чем не подозревающими родителями.
   - Леди Майя, - Дэррек увидел ее спускающуюся по лестнице первым, родители развернулись уже после его поклона. - Надеюсь, в следующий раз вы будете чувствовать себя не так скверно.
   Она прошла до самой двери молча, остановилась в шаге от отца, за его спиной, надеясь хоть чуть-чуть отгородиться от Дэррека.
   - Прошу меня простить, - она смотрела прямо на мужчину, но читалась в ее взгляде никак не покорность и раскаянье. - Я действительно чувствовала себя неважно.
   - Надеюсь сейчас вам уже лучше? - он не отвел глаз, принимая все те эмоции, которые она выражала, как одно из сотен предстоящих наказаний ведущих к прощению.
   - Да. Спасибо.
   - Тогда не откажетесь ли вы меня проводить до конюшни? Боюсь заблудиться, а ведь тогда придется терпеть мое присутствие еще и на ужин, - он улыбнулся графу и графине, прощаясь с ними, а потом снова посмотрел на Майю.
   Вновь возникло ощущение кролика, попавшего в ловушку. Но когда она хотела отказаться, папа еле заметно кивнул, подтолкнув ее к двери.
   Дэррек открыл дверь, пропуская девушку вперед, Майя бросила взгляд на улыбающуюся маму, ища поддержки, но потеряв всякую надежду, все же вышла.
   Как только услышала звук захлопнувшейся двери, делать вид смиренного раскаянья Майя больше не смогла. Не собираясь обмениваться с ним не единым словом, она направилась прямо к конюшне. Гнев вскипал с новой силой, правда, теперь не было вокруг людей, который заставили бы ее сдержаться.
   - Майя... - он окликнул ее, даже сам не веря, что это заставит остановиться.
   Девушка лишь прибавила шагу, практически перейдя на бег.
   Они прошли достаточно, чтобы из дома их не было видно, отстающий на несколько шагов Дэррек нагнал летящую вперед девушку.
   - Пожалуйста, нам нужно поговорить.
   Вместо ответа она только сильнее сжала кулаки и еще ускорила шаг.
   - Майя, - он схватил ее за локоть. Вместо того, чтобы сделать очередной шаг, девушку круто развернуло. От неожиданности она чуть не потеряла равновесие, но держащие ее руки упасть не дали.
   - Уберите руки! - она посмотрела на него предупреждающе. Да уж, вот, оказывается, сколько разрушительной силы может родиться из-за обиды, ужасной обиды.
   - Мы должны поговорить, - он отпустил ее предплечья, прекрасно понимая, что меньше всего она сейчас склонна шутить.
   - О чем? - Майя вскинула полные гнева глаза, продолжая тяжело дышать. - Зачем вы приехали? Никогда не поверю что это совпадение!
   - Это не совпадение. Я приехал из-за тебя.
   - Вам показалось недостаточно? - когда он сделал маленький шаг к ней, Майя отступила дальше, не желая подпускать его слишком близко.
   - Что недостаточно?
   - Вы думаете, что поглумились недостаточно? Может вы и правы, ведь я еще при своем уме, а вас, видимо, остановит только мое сумасшествие. Я. Не. Хочу. Вас больше видеть! Никогда! - подхватив юбки, она попыталась его обойти. Но ей это не удалось, Дэррек вытянул в сторону руку, преграждая путь и возвращая ее на место. - Пустите, - еще одна открытая угроза в голосе.
   - Подожди секунду, пожалуйста, - впервые он просил, оставляя за ней призрачное право выбора, не уверенный в том, что она исполнит его просьбу. - Я должен кое-что тебе сказать.
   - Я не хочу ничего слышать, - она снова попыталась его обойти, в этот раз рука лишь взметнулась и опустилась обратно, он принимал ее нежелание. Вот только должного впечатление на нее это не произвело. Она прекрасно помнила, как когда-то он проигнорировал все ее просьбы, почему же теперь ждет другого от нее? Уже пройдя пару метров, ее догнал голос, не восклицание, он был уверен, что она услышит его и так.
   - Я люблю тебя.
   Как она когда-то мечтала услышать эти слова от него! Верила, что трех слов достаточно, чтобы мир наполнился красками... А получилось все не так. Она обернулась, но взгляд не пылал ответным чувством. Своими словами он заставил ее потерять всякий контроль.
   Майя вернулась, подошла почти вплотную. Звук пощечины распугал сидящих на ветках птиц, не ожидавших такого поворота даже больше, чем адресат наказания.
   Когда ладонь запекло от удара, в который она вложила весь свой гнев, Майя почувствовала истинное удовольствие.
   Он же не собирался уворачиваться, слишком много зла причинил и заслужил далеко не одного удара. А если ей станет легче, он был готов испытать сотни и тысячи таких наказаний.
   - Я вам не верю! И никогда не поверю. Не смейте показывать мне на глаза и очаровывать моих родных. Они понятие не имеют что вы за человек. И я надеюсь, никогда не узнают. Если вы опять решили поиграть со мной в свои извращенные игры, ищите другую игрушку. Больше ни шантажом, ни притворными признаниями вы ничего не добьетесь. Вы правильно подметили, я не предоставляю услуг бывшим клиентам, - его слова из ее уст ударили больнее, чем пощечина.
   - Прости меня, - он попытался убрать прядь волос, выбившуюся из прически, но она резко отклонилась, не желая больше чувствовать его касания.
   - За что, ваша светлость? Ведь только я одна виновата во всем, - жизнь давала ей уникальный шанс, который, казалось, не возникнет никогда, она могла сказать ему все то, что так долго копилось в сердце. - В том, что попалась вам тогда, когда место любовницы было вакантным, а обычные красавицы уже приелись. В том, что не смогла сказать нет. Не хватило сил сопротивляться. Что я была настолько наивной, что поверила. В том, что посмела жить дальше, когда вы выбросили как ненужную вещь. Что не закрылась в доме, что посмела показаться на людях, унижая одним своим присутствием ваши чувства. Вы не имеете никакого, слышите, ни-ка-ко-го права лезть в мою жизнь. У вас его и не было никогда, вы ворвались, сломали все и убрались восвояси, не интересуясь моими желаниями!
   - Майя... - что он хотел сказать, даже сам не знал, обычных "прости" было мало, всех слов мира было мало.
   - Простить? Ваша светлость, я вас прощаю! Если именно это вам нужно. Прощаю и отпускаю. Никогда я не стану претендовать ни на что, связанное с вашим именем. Никогда я не обращусь к вам за помощью. Никогда не вспомню о том, что когда-то произошло. Надеюсь, даже никогда больше не увижу. Вы получили мое прощение. А теперь прошу я: убирайтесь из моей жизни! - она сорвалась на крик.
   - Я не смогу. Я люблю тебя.
   Майя снова сжала кулаки, его слова она не могла воспринимать иначе, как издевательство.
   - Неужели неопытная любовница пришлась вам так по вкусу, что вы желаете видеть ее вновь в своей постели? Мне противно даже от мысли, что такое возможно! Вам ясно? Кроме того, мой нынешний любовник вряд ли захочет уступить такую податливую партнершу, даже вашей светлости, - оказывается, она знала куда бить, и как делать это больнее. Он прекрасно понимал, что никакого любовника и в помине нет, но ревность все равно проснулась где-то в груди.
   - Ты врешь.
   - Вам нужны доказательства? Вы их получите. А потом навсегда, слышите? Навсегда уберетесь из моей жизни!
   Не дожидаясь ответа, она пошла обратно к дому. Попытайся он ее остановить, получил бы еще одну пощечину.
   Ну что ж, генерал, простите, но вам тоже придется сыграть свою роль в мести. Но взамен вы получите неплохой приз - послушную, верную жену. Жаль, что не любящую.
  

*****

   - Что это было Майя? Я тебя не узнал! - отец ждал ее, стоя на пороге. Увидев его издалека, Майя даже слегка замедлила шаг, пытаясь успокоиться.
   - Ничего, папа, просто я действительно плохо себя чувствовала, - поднялась, положив руку на плечо, поцеловала в щеку и отправилась домой.
   - Ну да, ну да... - странно? Не то слово. Тут явно все не так просто. Он еще долго стоял на крыльце, всматриваясь куда-то вдаль. Неужели пришло то время, когда его девочки уже не могут доверять ему все свои тайны, а вместо этого решают свои проблемы сами? Странно, он к этому еще, наверное, не готов, а они - кажется, да.
   Вернувшись к себе, Майя в сотый раз достала из потайного ящика весь свой скарб, связанный с ним, и снова так и не смогла выбросить. От бессилия хотелось кричать. Насколько было бы легче, если она и вправду его бы разлюбила.
  

Глава 28

   Целых два дня Майе везло. Его светлость не почтил их присутствием ни разу. Хотя совершенно безоблачным это время тоже не назовешь.
   - Мама, может, стоит поберечься? Ведь доктор сказал, что тебе нужен покой, много покоя.
   - Майя, прошу, только еще ты не напоминай мне о том, что я хожу по лезвию ножа, как любит это делать твой отец и подосланный им доктор, - раздражение стало в последнее время все чаще посещать графиню, особенно, когда родные пытались проявить к ней чрезмерную заботу. Например, как сейчас это делала Майя, которая вместо того, чтоб наслаждаться прогулкой, тряслась над матерью, как квочка над цыпленком.
   - Прости, мы же просто волнуемся, - Майя сдула с ладони удобно устроившуюся божью коровку, загадав желание.
   - Не стоит волноваться за меня. Я лучше всяких врачей знаю, что мне полезно, а что нет. Например, сейчас мне полезно будет присесть вон на ту лавочку, - она указала куда-то вперед. Майя посмотрела чуть обеспокоенно, но говорить ничего не стала.
   Графиня устроилась удобней, вытянув уставшие от ходьбы ноги, а Майя осталась стоять, внимательно наблюдая за упрямой матерью.
   - Майя, а ведь мы еще ни разу не поговорили с тобой наедине после вашего с Соней возвращения летом.
   Девушка потупилась. Это так. Но причиной тому была не занятость мамы, а постоянное увиливание от темы Майи.
   - Что тебя интересует, мамочка? - в сотый раз рассказать легенду о том, как их радушно принимали, Майя была готова.
   - Как все это произошло? Почему уделявший столько времени Соне герцог Мэйденстер оказался так быстро забыт, а Витор, которого я очень люблю, но и подумать не могла, что все так сложится, наоборот сделал предложение твоей сестре? Майя, я недавно перечитывала твои письма. Из них я не поняла ничего. Точнее поняла, что там происходило много такого, о чем ты не обмолвилась и словом.
   - Тебе, наверное, показалось, честно, я не могла не написать о том важном, что происходило. Может, письма просто не дошли? Я часто болела, даже сама не знаю, когда все так резко изменилось. Ты ведь знаешь Соню, у нее семь пятниц на неделю. Лучше спросить у нее, как Витор смог добиться ее расположения... - лучшее средство защиты, это нескончаемый поток полуправды, который заставил бы маму запутаться или бросить затею разузнать все получше.
   - Ты болела в последний раз два года назад, простыла из-за промокших ног. Часто болела? - графиня была настроена решительно. Соня, когда она завела подобный разговор с ней, сбежала, сославшись на головную боль, Майя сейчас тоже пытается увернуться от ответа. - После того радушного приема, о котором вы рассказывали, странно видеть, как вы "рады" гостеприимному герцогу. Особенно ты. Почему? - еще чуть-чуть, и мама бы загнала ее в угол. Признаться? Нет, Майя не призналась бы во всем ни за что, а вот снова врать, она ее заставить могла. Но помощь пришла, откуда девушка ждала ее меньше всего.
   - Леди, - по той же тропинке, что сюда пришли они, навстречу, почти строевым шагом, шел генерал.
   - Пирмст, - графиня улыбнулась, хоть ей и было жалко, что теперь продолжить допрос дочери не удастся. А вот Майя засветилась совершенно искренне.
   - С приездом, - он поцеловал протянутую руку графини, а потом и дочери. Благодарная за спасения, Майя готова была стерпеть даже направленный на нее странный взгляд.
   - Благодарим.
   - Нортон сказал, что я смогу найти вас здесь. Жаль, леди Сони нет с вами, но я надеюсь, что вы передадите ей мои поздравления, - мужчина обращался к графине, Майя же в это время могла еще раз разглядеть того, с кем, возможно, ей предстоит разделить на двоих жизнь. Высокий, на несколько сантиметров ниже его светлости, виски слегка серебрятся, что совсем не странно для военного человека. Сложно представить, сколько всего он повидал в своей жизни. И глаза поэтому такие колючие, наверное. Интересно, он всегда держится так прямо, даже стоя на одном колене с кольцом в руках? Хотя нет, вряд ли он стал бы заниматься подобными глупостями. Его предложение звучало скорей как выгодная сделка, чем как проявление чувств.
   - О нет, Пирмст, я лучше еще чуть-чуть посижу, а вот Майя с удовольствием составит вам компанию, - мама посмотрела на вновь растерявшуюся дочь. На вопросительный взгляд мама ответила. - Прогуляться.
   Майя кисло улыбнулась, но от предложенной руки отказываться не стала. Рано или поздно им предстояло объясниться. Почему бы не сейчас?
   - Надеюсь, поездка стала плодотворной не только для вашей сестры, но и для вас? - генерал заговорил только тогда, когда они отошли на достаточное расстояние от смотрящей им вслед мамы.
   - Предложения я не получила, если вы об этом. - Майя грустно улыбнулась.
   - Вы получили его раньше, - он явно не собирался ходить вокруг да около единственной действительно интересующей его темы, связанной с ней.
   Девушка долго думала, прежде чем ответить.
   - Я погорячилась, - хотя, не появись вновь на горизонте Дэррек и ее странное желание мстить ему с помощью этого человека, она никогда бы не пожалела о том отказе.
   - Правильно ли я понимаю, что вы изменили свое решение? - Ях, ну не таким тоном должен задавать вопрос человек, который чувствует к ней хоть что-то, хотя бы симпатию, не говоря уже о любви!
   - Не совсем. Мне нужно время.
   - Сколько?
   - До свадьбы Сони. Я должна решить, что мне делать со своей жизнью, - ей не хотелось, чтобы он подумал, будто это очередная детская прихоть, жизнь не баловала ее привлекательными вариантами, предстоят действительно сложный выбор.
   - Хорошо, у вас будет это время. Я узнаю о вашем решении в день свадьбы. Надеюсь, оно будет правильным.
   - Я тоже, - получив отсрочку, легче не стало. Теперь-то ей показалось, что оставшегося до торжества времени не хватает совершенно.
   - И еще, насчет ваших слов. О том, что я не смогу вас уважать...
   Майя испуганно посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Она жалела, что тогда сказала это. Боялась, что он может передать слова отцу, а уже тот спросить, что же она имела в виду.
   - Любая глупость может быть искуплена. Для того требуется только искреннее раскаянье. Что бы вы ни сделали, что бы ни думали, уважать стоит хотя бы за стремление избежать этого в будущем.
   Майя не могла дать голову на отсечение, что его самого устроило бы такое объяснение, узнай он хотя бы капельку правды. Но вступать в спор не стала.
   - Сегодня вечером его светлость устраивает новоселье, надеюсь, увидеть вас там, - генерал стукнул каблуками, вытянувшись по струнке, резко кивнул.
   Странный человек, очень странный. Иногда ей сложно его понять, особенно - представляя в качестве мужа. Майя медленно побрела обратно к маме, надеясь на то, что женщина забудет продолжить свой экспромт-допрос.
  

*****

   - Майя, мы ждем, - Соня вновь постучала в дверь сестриной спальни.
   Граф отправлял младшую дочь за старшей уже в третий раз. Сначала Майя сослалась на головную боль, но вместо того, чтобы оставить ее в покое, в комнату принесли лечебный порошок. Потом на то, что ей нечего надеть, Соня лишь широко улыбаясь, открыла перед ней битком набитый шкаф. Видимо, указания отцом были даны предельно ясные - они едут на новоселье всей семьей. Сейчас же Майя сама стояла у двери, уже готовая к выходу, но тайно надеялась, что на нее сверху упадет люстра, что станет действительно уважительной причиной и позволит остаться дома.
   Она не хотела видеть его светлость гостем в собственном доме. Но решать это девушка не могла. А до сегодняшнего вечера она думала, что хотя бы право не оказаться его гостьей, принадлежит ей. Но нет, оказывается и это могут решать за нее.
   Майя не боялась. Скорее просто продолжалась злиться на себя за то, что ведет себя как ребенок. Она совсем не хотела вновь давать повод родителям смотреть косо и что-то подозревать, но не могла ручаться за себя. Хотя с другой стороны, ведь сегодня он уже не застанет ее врасплох. Она знает, к кому в гости идет, чего ожидать. Осталось только научиться воспринимать это философски.
   - Я готова, - Майя предстала перед сестрой. Сегодня на ней было темно-синее платье, невзирая на модный в этом сезоне объем, юбка спадает почти ровными струями, не скрывая движений владелицы.
   - Ты замечательна, - Соня деловито кивнула, одобрив наряд сестры.
   Майя чуть улыбнулась, нервно сжимая маленький клатч.
   Странно, но чтобы попасть к ближайшему соседу, им пришлось брать экипаж. Хотя странным это показалось только Майе, привыкшей уже к своим поездкам верхом на Тени.
   - А кто еще будет? - вопрос задала Соня, не особо заинтересованная этим вечером, как и любым другим, предшествующим приезду Витора.
   - Возможно, генерал, а больше в округе никого и не найдешь, - графиня посмотрела на продолжающую нервно теребить сумочку Майю. - А что?
   - Просто, - экипаж остановился у входа в особняк.
   Как и следовало ожидать, они опоздали. Хозяин дома вместе с более пунктуальным гостем ждали их в гостиной. Майя не помнила, как все выглядело в доме при прошлых владельцах, она была тут еще в детстве, но сейчас ей тут определенно нравилось. Отказать герцогу в отличном вкусе сложно. За окном уже практически потемнело, а комнату окутывал слегка приглушенный свет, создающий таинственную атмосферу.
   - Добрый вечер, - его бархатный голос вписывался в эту атмосферу как нельзя лучше. Странно, нервозность, преследовавшая Майю весь вечер, куда-то делась. Может тому виной витающий в воздухе аромат? Сладковатый, мягкий, еле ощутимый, но каждый раз, когда улавливаешь, хочется вдыхать все глубже.
   - Нравится? - Дэррек подошел незаметно для Майи. Забирая из ее рук накидку как бы случайно провел по руке, от запястья до самого плеча, заставляя все тело покрыться мурашками. - Это ирисы, - он кивнул на стоящую на камине лампу с аромамаслами. Передал накидку стоявшему в проходе дворецкому. - Прошу, - он смотрел прямо ей в глаза, предлагая свою руку. Прежде чем подчиниться, Майя посмотрела по сторонам. Маму к столу подводил отец, а за Соней поухаживать взялся генерал. И пусть ни на одном лице Майя не видела удивления или осуждения, она прекрасно понимала, что подойди Дэррек к графине или даже к Соне, столько вопросов это не вызвало бы.
   Вслед за непрошенным волнением от его прикосновения, Майю окатила волна раздражения. Конечно, ведь не к нему мама будет приставать с вопросами, что произошло тогда в его доме! Не он будет оправдываться и за эти свои действия. А у нее просто уже не осталось сил и изобретательности постоянно врать.
   У себя дома, будь то фамильное поместье или это имение, он вел себя как истинный хозяин. Майя снова ощутила эту давящую на нее когда-то атмосферу, будто он забирает весь воздух, не давай сделать вдох.
   Дэррек подвел ее к месту по правую руку от себя. Пусть получил за это еще один гневный взгляд, отказать себе в таком удовольствии не мог. Да, это было не совсем "вести себя по-новому", как он планировал раньше, но, с другой стороны, она ведь сказала когда-то тому, прежнему ему, слова любви. Значит, у него есть шанс услышать их снова.
   Отец с мамой сели по левую руку от хозяина. Они с Соней и генералом по правую.
   Благо, герцог ограничился только этим, не пытался ввязать ее в разговор, не задавал вопросов непосредственно ей, давая возможность просто привыкнуть к своему присутствию. К ровной интонации голоса, к плавным движениям, которые Майя не могла не замечать боковым зрением.
   Странный человек занимал сейчас ее мысли. Она пыталась сопоставить его, каким он был сейчас, спокойного, уравновешенного, светского, если уж на то пошло. С тем, которым он представал когда-то перед ней. Властным, и в то же время нежным, способным заставить забыть о том, что в мире существует что-то еще, или с тем жестоким, безжалостным, с которым она столкнулась однажды.
   - Клубники? - он кивнул на стоящую перед ней вазочку. Видимо, она стояла там неспроста, и свою миссию выполнила, Майя покраснела, вспомнив, как когда-то уже принимала из его рук ягоду.
   - Спасибо, нет, с некоторых пор у меня аллергия, - он слегка улыбнулся, принимая достойный ответ.
   - Когда ожидаете пополнения? - Дэррек снова резко сменил тему.
   Скрывать интересное положение маме больше не удавалось, да она и не пыталась, ожидая появления ребенка с нетерпением и не разделяя всеобщей тревоги.
   Майя почему-то вдруг подумала, что будь та ложная тревога не ложной, сейчас она так же как мама, держала бы руку на округлившемся животе. И по иронии, отец ребенка, как и у ее будущего брата или сестрички, сидел бы по правую руку. Вот только вряд ли этот ужин состоялся, повези ей немного меньше. А что было бы тогда? Не стоит даже пытаться представить, явно ничего радужного. Хорошо, что все обошлось.
   О чем-то подобном думал и Дэррек. Не будь он полнейшим дураком, спроси он Майю, в чем причина глупых пересудов, вместо того, чтобы все это время страдать по отдельности, они вкушали бы радости семейной жизни, одной из которых были и будущие дети, его дети, которых подарит ему она.
   - В начале весны, - отец тепло посмотрел на жену, заставляя всех своих женщин затрепетать от осознания, насколько сильно он ее любит.
   - Наверняка в затмение или в парад планет, - графиня лукаво улыбнулась дочкам. Все посвященные улыбнулись, а вот мужчины растерянно переглянулись.
   Им на помощь пришла Соня.
   - Так случилось, что мы обе, и Майя, и я родились, когда небо преподносило людям сюрпризы. Я, - она сделала театральную паузу, - во время затмения, а Майя...
   - Соня, мне кажется, это не слишком интересно. Главное, чтобы ребенок родился здоровым, - меньше всего ей сейчас хотелось разоблачения.
   - Почему же? Интересно, - голос подал генерал, о присутствии которого Майя успела практически забыть. Да уж, одного присутствия другого мужчины было достаточно, чтобы места ни в мыслях, ни в сердце ни для кого уже не оставалось.
   - Вот видишь, - Соня одобрительно улыбнулась генералу. - А Майя родилась в первый день летнего звездопада.
   - Когда? - при других обстоятельствах то, что он помнит, что же произошло между ними в этот день, может льстило бы Майе, но не сейчас, когда его вопрос прозвучал требовательным, стальным голосом. Девушка почувствовала, как их мягкий кокон царящего в комнате спокойствия пошел мелкими трещинами. Достаточно малейшего усилия, и осколки полетят во все стороны.
   - В первый день летнего звездопада, - Соня повторила, не обращая внимания, что за столом стало на несколько градусов холоднее. Или это почувствовала только Майя, которую пробрало до дрожи от брошенного в ее сторону взгляда?
   Как бы глупо это не выглядело, Майе стало стыдно, что она умолчала этот факт своей биографии. И меньше всего хотелось сейчас снова познать его гнев. Хоть это и не было заметно, внутри она вжалась, повторяя как заклинание два слова: "не надо".
   Значит вот так - она не посчитала нужным сказать о такой мелочи. И черт, он виноват и в этом! Во всем, что с ней произошло, виноват только он. Та злость, которая блеснула в глазах, тоже касалась только его. Чтобы успокоиться, ему пришлось приложить титанические усилия и пропустить несколько вздохов. Но в этот раз, ему удалось.
   - Так может, вы потерявшаяся звезда? Летели где-то в небе, и случайно оказались на земле? - голос больше не звучал зло, а когда Майя посмотрела на Дэррека, не увидела гнева и в глазах.
   Оказывается, бывает и так - вместо того, чтобы тут же мстить ей за ложь, а точнее за недомолвку, он может сделать вид, что ничего не произошло.
   - Это многое бы объяснило, - например, почему ей так сложно жить на чужой для нее планете.
   Отвести глаза от его гипнотизирующего взгляда было сложно. Очень сложно. Он снова пытался ее запутать, не давая злиться, лишая единственного действенного против него оружия - ее притворной или, возможно, настоящей ненависти.
  
   Приветы любителям перечитывать) С Новым годом и Рождеством!)
  
   - Простите, я выйду, - вот только позволять ему делать этого нельзя. Ни за что. Никогда. Слишком опасно. - С вашего позволения, - Майя тихо отодвинула стул, сняла с колен салфетку.
   Сейчас, как и еще много-много раз на протяжении жизни, ей хотелось бы просочиться сквозь стены, оставшись незамеченной. Но, к сожалению, за этим столом, в компании этих людей, подобное было невозможным.
   Майя чувствовала, что ее провожают пять внимательных взглядов. Но лишь один жег. Жег кожу, под кожей, даже через закрытую дверь все равно жег.
   Она долго петляла по коридорам, разыскивая нужную комнату. И дело совсем не в том, что не запомнила пояснения местного служащего. Просто хотелось дать себе больше времени на то, чтобы побыть наедине... или просто дальше от него.
   В середине дом понравился Майе не меньше, чем когда-то очаровал фасадом. Она медленно шла по коридору, касаясь кончиками пальцев дощатых стен, представляя, как могла бы быть здесь хозяйкой. Единоличной хозяйкой.
   Каждый вечер она шла бы по этому ковру в сторону своей спальни, останавливалась бы у окна, открывала его, чтобы сделать глубокий вдох, а еще увидеть вдалеке, как в доме родителей гаснут такие же окна, а потом продолжала бы путь... День ото дня, и это бы не надоедало.
   Жаль, что дом уже прибрал к рукам человек, с которым она не хотела иметь ничего общего. Даже мечтать о доме, который теперь принадлежит ему, Майя не могла себе позволить.
  

*****

   Сполоснув руки, вдоволь наглядевшись на свое отражение в зеркале, Майя долго еще стояла, облокотившись о мраморные края раковины, собираясь с силами и мыслями.
   Осталось совсем немного и им подадут десерт. Папа вдоволь наговорится с герцогом, мама незаметно сожмет его ладонь, что будет означать лишь одно - она устала, вечер пора заканчиваться. Потом они попрощаются на крыльце с его светлостью, генералом, вновь сядут в свой экипаж, чтобы через считанные минуты выйти уже дома.
   А потом... Майя представляла, как пожелает родителям добрых снов, как спокойно поднимется в свою комнату, а там... Просто напросто сползет на пол, не в силах справиться с дрожащими коленками и вырывающимся сердцем.
   Ей было безумно сложно здесь. Невыносимо.
   Неужели он не понимает, на что ее обрекает? Неужели до сих пор думает, что это забавно?
   Если так, то его забавы слишком жестоки. Хотя... Ведь его забавы никогда не отличались гуманностью.
   В очередной раз, взяв себя в руки, напрягшись до предела всем телом, а вместе с ним и душой, Майя подошла к двери, открыла ее, вышла в коридор.
   Чем быстрее она вернется - тем меньше шансов, что ее исчезновение на длительное время станет очередной темой для беседы за столом. Говорить ей больше не хотелось. Достаточно будет и его непрерывного внимания.
   Девушка успела сделать всего несколько шагов по погруженному в кромешный мрак коридору - когда шла сюда, Майя помнила, что свет еще был, наверное, сквозняк задул свечи, прежде чем...
   Она пискнуть не успела, да и не смогла бы, только почувствовала чье-то присутствие, сжавшиеся на талии руки, поддаваясь их натиску, девушка отступала, пока не уперлась в твердую стену спиной, а лицом...
   Ее лба коснулся чужой лоб, даже сквозь непроглядную тьму Майя почувствовала пронзительный взгляд, а потом услышала и шепот.
   - Тише, голубка, тише, - от интонации, звука его голоса, осознания, что это действительно он, и он так близко, он и больше никого, Майю вновь пробрало до дрожи.
  

*****

   Когда Майя вышла, Дэррек, как и все в комнате, внимательно смотрел вслед удаляющейся девушки, думая о чем-то своем. О чем-то касающемся их двоих. Смог оторваться от разглядывания ровной спины чуть раньше, чем это привлекло бы внимание, смог вновь завести разговор, о чем-то шутя, чему-то удивляясь, отвечая на какие-то вопросы, с каждой секундой все ясней осознавая - он бездарно истратил их время. Потерял два месяца, а теперь продолжал терять каждую секунду. Например, одну из этих. Когда она бродит по его пустынному дому, а он развлекает гостей, которые в этом совершенно не нуждаются.
   Вышел герцог, когда в комнату по счастливой случайности заглянул дворецкий. Вышел, будто вспомнив о чем-то крайне важном и не терпящем отлагательств, а на самом деле... Просто потому, что существовало кое-что действительно крайне важное и совсем не терпящее.
   Не желая привлекать внимание, проходя по коридору, потушил свечи, остановился у двери. А когда она вышла...
   Дэррек и сам не знал, что собирался сделать. Поговорить? Возможно. Напугать? Нет. Хотя и понимал, что она вряд ли обрадуется. Не знал, чего хотел. Но стоило Майе появиться рядом, стоило почувствовать ее присутствие, скорее вспомнить, чем уловить устремленный в темноту взгляд, сдержаться Дэррек уже не смог.
   Притянул к себе, просто обнял, уткнувшись лбом в лоб.
   - Тише, голубка, тише.
   Он почувствовал, как по телу девушки прошла дрожь, чуть ослабил объятья, только отступить не смог. Пока. Еще немного, и потом обязательно отпустит. Ненадолго.
   - Дэррек? - она узнала голос, даже прикосновения узнала, и взгляд из темноты, но все происходило так быстро, что разум требовал подтверждения, чтобы... Чтобы что? Пока Майя и сама не ответила бы.
   - Прости, что напугал. Да.
   Оторвавшись от ее лица, Дэррек чуть склонился, касаясь шеи сначала носом, а потом губами. Майя вновь дернулась.
   - Пустите.
   - Хорошо, сейчас...
   Снова губами. И еще раз. Нежно. Слишком неправдоподобно нежно. А руки в этот момент пришли в движение, вновь, как в самом начале вечера, проводя от плеча и до запястий. И снова до чертовых мурашек.
   - Если не отойдете, вновь получите пощечину.
   Майя искренне надеялась, что ее голос звучит достаточно холодно и трезво. Совсем не так, как она сама себя сейчас чувствовала - ей было страшно, волнительно, как-то слишком нереально.
   Ее будто обнимал не он - темнота. Темнота с тем самым голосом, теми руками, теми губами. Такими, какими они умели были в моменты нежности.
   - Хорошо, заслужил.
   Он явно среагировал не так, как Майя надеялась - застыл, все так же, прижимая к себе и касаясь губами кожи, спустился пальцами по кистям вниз, сжал ее кулачки в своих.
   - Почему ты не сказала тогда?
   - Вы не спрашивали.
   - Прости.
   - Пустите, - во второй раз получилось куда менее уверенно, а он пустил.
   Только ненадолго. Между ними действительно образовалось пространство, только оно почти сразу же было заполнено - рука мужчины отпустила один кулачок, чтобы пройтись по шелку платья, остановившись на девичьем животе.
   - Тебе было бы к лицу носить моего ребенка, голубка. Очень.
   - Вы бредите.
   - Я люблю тебя.
   - Молчите, - выдернув и другую руку, Майя попыталась снять его широкую ладонь с платья. Если бы он только знал, как рьяно она благодарила Яха, когда оказалось, что ей повезло - хотя бы ребенка в довесок к вечному позову и синякам она не привезла домой.
   - Помнишь тогда, на озере, я спрашивал, была бы ты против, если...
   - Помню, - оба взгляда привыкли уже к темноте и теперь они различали выражения лиц друг друга, блеск глаз. Ее сейчас вновь горели гневом. - Я все помню, ваша светлость. Помню каждую вашу подлость, каждую злую шутку, каждое предательство, каждый раз, когда вы делали больно.
   Он принял такой ответ. Спорить не было смысла. Каждую свою подлость, шутку, предательство, как делал больно, помнил и сам.
   - И ты сказала, что против.
   - Потому что это правда, пустите.
   - Знаешь, как я завидую сейчас твоему отцу? Его любимая женщина носит его ребенка.
   - А я завидую маме, - с каждым его словом становилось все сложней - он будил в девушке неконтролируемую злость, а еще подбирался все ближе к ране, которую нельзя трогать. - Она счастливо вышла замуж за благородного человека, который сначала полюбил ее, а потом добился ответной любви. Лаской, нежностью, доказывая свои чувства. Они прожили вместе двадцать долгих лет. И теперь она вновь носит ребенка от любимого мужчины.
   В каждом ее слове содержался упрек. Да, в нем сложно найти то благородство, о котором Майя сейчас толковала. Да, он полюбил ее далеко не сразу, сначала считая это просто забавой, а возможно, элементарно не желая признавать то, что забавой не являлось. Ответной любви он не добивался - требовал, вымогал, получал желаемое. Ласка и нежность... Они были, но куда меньше, чем должно было быть. И связывали их не два десятка дней, а три недели, которые закончились...
   - А еще... Если бы не дай Ях, я нажила ребенка от вас, это могло бы произойти в нашу последнюю ночь. Самую... нежную нашу ночь. Ночь, которую я всю жизнь буду вспоминать с... трепетом. Спасибо за нее, - Дэррек сам отпустил ее. Даже не пришлось вновь с силой нажимать на руку.
   Отпустил, отступил, дал приблизиться. Вновь тишину коридора оглушил звук пощечины. Справедливая кара за его своеволие. А по сравнению со словами - боль вообще не ощутима.
   - Еще раз подойдете ко мне - устрою скандал. Скажу, что неровно дышите к графине и пытаетесь через меня подобраться к ней. Уж тогда-то папа точно не пустит вас даже на порог. Хотя я так до сих пор и не поняла, зачем вы явились сюда...
   Развернувшись, Майя сделала шаг в сторону света и гостиной. Давно пора было возвращаться. Теперь-то вопросов точно не избежать. Лишь бы он не додумался предстать перед глазами гостей, пока щека будет пылать алым. В том, что будет пылать, Майя была уверена - ладонь жгло огнем.
   Именно за нее девушку и схватили, перевернули, дождались, когда она вновь обернется, сверля ненавистного собеседника грозным взглядом, поднесли к губам.
   Дэррек сначала подул, охлаждая, а потом коснулся губами.
   - Явился потому, что здесь ты.
   - Уезжайте, - Майя выдернула руку, спрятала ее за спиной, вновь отступая. - Прошу вас, просто уезжайте. Так будет лучше для всех. И в первую очередь для вас.
   - Для меня будет лучше, если ты...
   - Уезжайте, - больше его слушать Майя не смогла бы. Развернувшись, она понеслась по коридору прочь, снова чувствуя, что он смотрит.
   Ну и что? Плевать. Зачем явился сюда? Снова выбить из колеи? Тогда получилось. Но это произошло так глубоко внутри, что извне заметить было невозможно. Он не должен был заметить, как в очередной раз на его "люблю" сердце отреагировало болезненным воплем. Она же сказала главное - ему стоит уехать. Уехать, иначе будет только хуже. Ей. А как ему... Ему наверняка все равно. Он просто забавляется.
  

*****

   Дэррек снова проводил ее задумчивым взглядом, сдерживаясь от того, чтобы догнать. Этот разговор вряд ли дал что-то ей, вряд ли помог ему. Но хотя бы остаток вечера он сможет провести спокойно.
   Сможет просто смотреть, просто находиться рядом, не ощущать зуда в пальцах, как до этого, не сходить с ума из-за того, что она так близко, а он не может даже коснуться. На кончиках пальцев - нежность ее кожи, на губах - ее вкус. На щеке - ее метка. Он украл каждый из этих даров не совсем честно, но это были его трофеи.
   Герцог вернулся в столовую через пять минут после возвращения старшей дочери Дивьеров. Извинился, улыбнулся, сел на место. Окинул взглядом присутствующих, тут же включаясь в разговор.
   Майя смотрела куда угодно, только не на него. Сначала - злилась, нервничала, а потом... Ближе к концу застолья Дэррек несколько раз ловил на себе уже задумчивые взгляды. О чем думала - было жутко интересно, но абсолютно нереально узнать. К сожалению.
   Несколько раз уже и он сам терял бдительность, заглядываясь на ее профиль. Тоже думал. Каждый раз приходил в себя только после того, как чувствовал легкие толчок под покровом скатерти. Улыбался, переводил взгляд, вновь включался в беседу. Все неохотней, реже, суше.
   А в конце концов не выдержал - воспользовавшись тем, что никто не увидит, когда с едой было покончено, но из-за стола гости встать еще не успели, взял ее руку в свои пальцы, погладил, чувствуя, как пробует незаметно вырвать, прочитал в глазах очередное обещание звонкой пощечины, отпустил. Снова трофей. И опущенный на ботинок каблучок, и мстительный блеск в глазах - все это должно было остаться только между ними.
   - Джентльмены, вы же помните, что завтра нас ждет охота? - следующую паузу в разговоре решил загладить граф.
   - Несомненно. Когда мы выезжаем? - после окончания военной карьеры, настоящей отдушиной для генерала были периодически вылазки на охоту. Дэррек, по очевидной причине, относился к охоте прохладно, но от предложения отца возлюбленной не отказался. В конце концов, ему нужны были союзники.
   - Ранним утром, сразу после восхода, я жду вас у себя, - мужчины кивнули. - К сожалению, не могу обещать, что нас придут провожать дамы, легче изменить порядок мироздания, чем заставить моих девочек встать в такую рань.
   Дэррек еле заметно улыбнулся, бросив озорной взгляд на Майю. Отец, сам о том не подозревая, заставил ее вновь покраснеть. Когда-то, в очередной раз расстроившись, что проспала намного больше, чем собиралась, она спросила у Дэррека, как ему удается вставать в такую рань, притом, что ... заснули они одинаково поздно. Он наклонился тогда к девичьему уху, будто собирался поведать самый большой в мире секрет: "просто мне, чтобы чувствовать себя отлично на протяжении дня, нужен не сон", а чтобы девушка не усомнилась, что же нужно, коснулся ямки за ухом теплыми губами.
   Думали они об одном и том же. Майя тоже прекрасно помнила тот разговор. И то, что разговором дело не ограничилось. Вздрогнув, отгоняя наваждение, она почему-то заупрямилась:
   - Я встану, провожу вас! - посмотрела Майя при этом на отца, а вот вызов бросала другому человеку.
   - Зачем такие жертвы? - генерал Пирмст задал вопрос, продолжая расправляться с десертом.
   - Потому, что я хочу! - она перевела упрямый взгляд на него.
   Не обращая внимания на ее возбужденный тон, генерал только передернул плечами, мол, хоть я и не верю, что ваше упрямство стоит усилий, но переубеждать вас не стану. Это заставило Майю еще больше увериться в том, что она таки встанет.
   - Никто не против, солнышко, - папа вернул ее мысли в более миролюбивое русло. - Главное, не скучайте, пока мы будем в отъезде.
   - Не будем, тем более, послезавтра прибывает Витор, нас есть кому развлекать, - считавшая каждый день до приезда жениха, Соня просияла.
   Ужин, обещавший стать сущей каторгой, оказался не так плох. Если не учитывать нескольких неловких моментов и встречи в коридоре, Майя могла даже честно признаться, что было хорошо. Продолжайся все в том же духе, и, возможно, она не была бы так категорически против подобного соседства. Главное, не позволять себе пересекать грань, не поднимать запретные темы и не выдумывать того, чего в действительности не существует.
   Например, не верить притворному "я буду ждать", сказанному на прощанье его светлостью, когда проходя мимо, Майя была на секунду придержана за локоть.
   Своими словами он заставил удивиться даже до сих пор хранящего полное спокойствие генерала. Он странно посмотрел сначала на герцога, неотрывно смотрящего на ту, кому свои слова адресовал, а потом и на нее, пробующую на вкус язвительный ответ, но все же смолчавшую.
   Кто ждет, всегда дождется. Только не то, что он себе запланировал.
   - Тебе понравился дом, Майюшка? - вопрос отец задал уже когда они ехали домой.
   - Да, красивый. Когда выходила, имела возможность оглядеться... Действительно очень красивый, - девушка мягко улыбнулась, а потом опустила взгляд на руки, продолжающие мелко подрагивать.
   - Потому так долго не возвращалась?
   - Да. - И врать ненавидела, не рискнув поднять взгляд и увидеть, как он кивает, устремляя взгляд в окно.
   Разоблачать дочь тут же Нортон не стал. С ней творилось что-то неладное. Это было связано с их новым соседом - очевидно. Соседом, который подчас ведет себя почти так же странно, как Майя. Которому она так открыто грубит, который смотрит в ответ слишком задумчиво, который сыплет двузначностями.
   Все происходящее казалось Нортону странным, а потому он был рад тому, что на охоте им удастся провести вместе куда больше времени. Он надеялся провести это время с пользой.
  

*****

   Крутясь полночи в своей постели, Майя посылала проклятья мужчине, который был виновником бессонницы. Странно устроена память, Майя чувствовала себя как на качелях. Стоит ей подумать о том, почему же она должна всей душой ненавидеть этого человека, предательница-память доставала из закромов моменты, за которые можно было любить.
   - "Он считается только с собой".
   - "Исполняет все просьбы".
   - "Как же, прямо все".
   - "Почти все".
   - "Он непредсказуем".
   - "Он надежен".
   - "С ним будто идешь по лезвию ножа".
   - "И знаешь, что он всегда подхватит".
   - "Не всегда..."
   - "Он слишком непонятен".
   - "Ты просто еще не попыталась по-настоящему его понять".
   - "Я и не хочу понимать!"
   - "Не ври хотя бы себе".
   Сжав кулаки, Майя уткнулась в подушку. Нет, как же ей жить, если даже самой себе она не может доказать, что не верит и никогда не поверит его новой лжи, неизвестно зачем вдруг возникшей?
   Зато за этими мучительными раздумьями она провела всю ночь до рассвета, обезопасив свое упрямство и гордость от возможности проспать. Она докажет, что ее слова имеют вес, и не только касательно вчерашнего разговора.


Глава 29

   На земле лежал туман, из-за которого Майя пыталась еще плотнее замотаться в шаль. Ужасная погода. Она не имела ни малейшего понятия, что бы заставило ее саму в такую рань отправляться куда-то из дому. Зато мужчины, казалось, совершенно довольные таким порядком вещей, спокойно заканчивали упаковку всевозможного инвентаря.
   Когда его светлость в очередной раз взошел на террасу, чтобы забрать стоящую там корзину, Майя не выдержала. Она злилась, снова злилась на него. Но теперь уже действительно по-детски, ведь она воспринимала свой поступок почти как настоящий подвиг, как доказательство своей силы воли. А вместо того, чтобы его хоть как-то оценить, Дэррек лишь еле заметно кивнул, уже поздоровавшись со своими попутчиками. А потом, потом целых двадцать минут прохаживал взад-вперед, делая вид, что ее в принципе не существует. Даже Пирмст и тот уделил ее поступку больше внимания.
   - Леди Майя, рад, что вы держите слово! - пусть и с подтекстом, но даже тот, в котором она не замечала ни намека на чувства, оказался более щедрым на похвалу.
   И вот теперь, когда Дэррек подошел на достаточно близкое расстояние, позволяющее обезопасить от возможности их подслушать, Майя повернулась к нему. Продолжая игнорировать девушку, он складывал что-то в корзину.
   - Не боитесь повторить судьбу отца? Это ведь опасно, - она с притворным беспокойством покачала головой. Да, пусть это жестоко, пусть она уже через секунду пожалеет о такой грубости, но сдержаться Майя не могла.
   Герцог улыбнулся.
   Майя не может его игнорировать, а это хороший, даже очень хороший знак. Он отметил и то, что она все-таки встала, и то, что обиделась, когда он не оценил ее поступок по достоинству, но усердно делал вид, что это его совершенно не касается. Зачем? Чтобы вот сейчас лицезреть этот гневный взгляд.
   - Нет. Если бы с нами отправлялась ты, мне бы стоило бояться, но мужчины настроены не так воинственно, - и до того, как она успела отпрянуть, коснулся подушечкой указательного пальца кончика носа, как делал раньше. Майя еле сдержалась, чтобы не повторить свой опыт с пощечиной. - Но если хочешь, - он сделал еле заметный выпад рукой в сторону, в этот же момент сдерживающая волосы лента сползла, распустив локоны по плечам и спине, - я могу предоставить коня и для тебя. Тогда уж мне придется опасаться.
   Не считая нужным отвечать, Майя снова развернулась. Все что хотела, она уже сказала, теперь же могла спокойно понаблюдать за тем, как отец с генералом забираются на лошадей. Пора в путь.
   Довольный собой, Дэррек вернулся к Ветру, Майя узнала брата-близнеца своего Тени. Прикрепил корзину, вставил одну ногу в узду, а другую перекинул, уже через секунду оказавшись в зоне недосягаемости. Лишь тогда он оглянулся, разжал ладонь, демонстрируя ее собственную ленту, которая еще не так давно держала непослушные волосы. Майя даже не заметила, когда он успел ее украсть, думала, та просто не выдержала веса прически.
   Охнув, Майя провела по волосам и снова разозлилась на себя за то, что поддалась его провокации, ведь именно это и нужно было ему - чтобы она растерялась. Натянув на лицо доброжелательную улыбку, она послала ему напутствие:
   - Будьте осторожны, ваша светлость, - про себя она добавила, что хочет убить его своими руками, не доверяя это задание ни дикому зверю, ни шальной пули.
   А потом, все из того же желания противоречить, очаровательно улыбнулась генералу, который от неожиданности чуть не свалился с коня. С чего вдруг такая сдержанная, обычно неэмоциональная Майя вдруг решила так нежно посмотреть? Даже его закаленный в боях ум ответа на этот вопрос не нашел.
   До этого триумфовавший Дэррек заскрипел зубами. Ему Майя дарила улыбки куда теплее и искреннее, но смотреть на то, как она делится тем, что он хотел оставить себе без остатка, было, по меньшей мере, сложно. Но он должен был держаться и терпеть все ее выходки, ведь виноват, ведь пытается измениться.
   - Вашими молитвами, миледи, - Майя снова перевела взгляд на него, уже жалея о сказанном. "Вернитесь, ваша светлость, целым и невредимым, иначе я вряд ли когда-то это себе прощу". Будто прочитав ее мысли, Дэррек еще раз кивнул, отправляя своего коня рысцой вперед.
   - Солнышко, следи за мамой, - отец тепло ей улыбнулся, пуская лошадь вслед за напарниками. - Не забудьте встретить Витора.
   Майя зарылась носом в шерстяную шаль, пытаясь сохранить тепло. Несмотря на бессонную ночь, вернуться в постель ей не хотелось, она снова бы мучилась со своими мыслями, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть поспать. И правда, такими темпами встречать гостя у нее уже не будет сил.
   Взяв в руки книгу, она устроилась в кресле гостиной. Постепенно усталость взяла свое и уже тут она мирно заснула. Снился ей темный коридор, темнота с его голосом, ее, темноты, нежные пальцы, мягкие губы, жаркие взгляды. Во мне Майе казалось, что она любит темноту, и темнота отвечает ей тем же.
  

*****

   Витор прибыл после обеда. Когда его ждать, обитательницы дома точно не знали, каждый раз, стоило Соне уловить за окном какое-то движение, девушка подскакивала, в надежде увидеть незнакомый экипаж. По иронии судьбы, он появился тогда, когда девушка махнула рукой на свою затею, расстроившись неудачами.
   - Это он, - графиня стояла у окна, вдыхая аромат принесенных ей не так давно цветов, когда к дому и правда кто-то подъехал. Раскладывающая пасьянс Соня встрепенулась, отбросила из рук колоду, помчавшись к выходу. Зараженные таким поведением, Майя с графиней поспешили за ней.
   А когда Соня чуть не снесла с ног выбравшегося из кареты мужчину, повиснув на шее, сестра с матерью сделали вид, что их намного больше интересует выглянувшее солнышко, чем целующаяся пара.
   - Я скучала! - Соня положила голову на мужское плечо, чувствуя, как он поглаживает ее спину.
   - Я вижу! - Витор рассмеялся, защекотав дыханием кожу на виске. - Добрый день, графиня, добрый день, леди Майя, - он кивнул им поверх склоненной к нему головы, продолжая улыбаться.
   - Мы рады видеть вас, Витор, - графине с Майе пришлось подождать, пока Соня отпустит будущего зятя к ним.
   Он поцеловал руку маме возлюбленной, а потом заключил в объятьях и ее старшую сестру.
   - Что у вас нового? Надеюсь, вы с Соней не успели натворить еще что-то?
   Майя покачала головой.
   - Мы - нет.
   - А кто да? - своим вопросом он попал в точку.
   - О Витор, это долгая история, - почувствовав пристальный взгляд мамы, Майя тепло улыбнулась другу, закрывая тему.
   Все время до ужина Соня не отпускала жениха от себя не на минуту, следя за тем, как он раскладывает вещи по шкафам, будто более милой ее сердцу картины представить сложно.
   А вечером, даже сидя за столом, малышка Соня не давала ему ни минуты отдыха, рассказывая, что она уже успела сделать, и что им еще предстоит. Майе с мамой то и дело приходилось переглядываться, услышав неведомый даже им пункт запланированного девушкой. Например, Майя не имела ни малейшего подозрения о том, что им предстоит заказать специальных праздничных голубей, которых будут выпускать в небо молодожены, а доставить их в столицу нужно будет заранее.
   - А еще ты не поверишь, кого занесло в нашу глушь... - тараторившая без умолку Соня вдруг затихла, ожидая вопроса.
   - Кого? У вас гости? - Витор удивился - не подозревал, что в доме есть кто-то еще.
   - Еще чего не хватало... - девушка пробурчала замечание себе под нос, но это ее не спасло.
   - Соня! - мама отдернула дочь. В отличие от девочек, которые упорно настаивали на том, что не чают души в герцоге, а сами избегали или без перестану язвили, она искренне считала его интересным человеком, достойным своего титула, умным и очень терпеливым, раз ни разу не среагировал на уколы ее дочек.
   - Прости, мамочка, просто не сдержалась, - девушка обезоруживающе улыбнулась насупившейся графине.
   - Так кого же занесло? - они заинтриговали Витора не на шутку.
   - Его светлость, герцога Мэйденстера, - то, как изменилось его лицо, заставило Соню издать нервный смешок. До этого искрящиеся глаза теперь похолодели.
   А вот Майя такой реакции ничуть не удивилась. Девушка лишь мазнула взглядом по лицу друга, а потом продолжила уделять больше внимания трапезе, чем предстоящему действию.
   - Да что ж это такое? - графиня отложила приборы. - Неужели даже вы, Витор, не посвятите меня, почему вы все так реагируете на нашего нового соседа?
   - Нового кого? - удивление возросло во стократ. Он перевел растерянный взгляд с невесты на ее мать.
   - Соседа. Герцог купил имение неподалеку. Теперь он наш сосед, что тут удивительного? - графиня чуть прищурилась, готовая добиться ответа хотя бы от него.
   - Нет, ничего, - осознав, как странно сейчас выглядит, Витор попытался сгладить ситуацию.
   - Так я узнаю, в чем причина ваших... - она перевела взгляд на каждого, сидящего за столом, - "нежных" чувств к этому человеку?
   - Вы, видимо, неправильно все поняли, это просто неожиданно. Я буду рад повидаться с его светлостью, у нас есть множество вопросов, которые я хотел бы обсудить... - Майя резко вскинула взгляд на Витора. Да уж, их обсуждение грозило закончиться так же, как тогда, на балу.
   - Мне кажется, вы все забываете, что я всего лишь беременна, а не глупа как пробка, - явно обидевшись, мама опять взялась за овощи на своей тарелке.
   Остаток ужина они провели в тишине. Ни Майя, ни Соня не хотели посвящать ее в причины своего отношения к герцогу, а врать не хотелось тем более.
   После ужина Майя отправилась в библиотеку, желая побыстрее сбежать от, в последнее время, слишком пристального внимания мамы. Витор с Соней же остались, вновь завоевывая ее благосклонность рассказами, которые должны бы отвлечь от подозрений и обид.
  

******

   - И давно он тут? - Витор закрыл за собой дверь, хоть подслушивать их было уже некому. Графиня отправилась спать еще раньше, а только что он пожелал спокойной ночи и своей невесте.
   - Не знаю. Он приехал еще до того, как мы вернулись, - о ком спрашивает Витор, было очевидно.
   - Значит, он отправился прямо сюда... И что он хочет?
   - Понятия не имею, - Майя вздохнула, захлопывая книгу. Вечер не располагал к чтению.
   - Он приставал? Угрожал? Что-то говорил? - мужчина пытался понять чужие мотивы.
   - Нет, - вспомнив же их разговоры, она чуть исправилась. - Почти нет.
   - Что значит почти?
   - Не важно. Нет. Он не объяснял, почему вдруг решил купить дом. Я не знаю. - Майя посмотрела на друга с тайной надеждой, что тот сам все ей объяснит, только он понимал не больше ее самой.
   - Он сейчас охотится с вашим отцом?
   - Да.
   - Не бойся, он не настолько глуп, чтобы посвящать его в ваши тайны. Это невыгодно в первую очередь ему, - этого-то как раз Майя не боялась. Случись подобное, этот удар стал бы для нее действительно последним. Последним в ее жизни, а значит не имевшим уже в сущности никакого значения.
   - Я не переживаю. Честно. После вашей с Соней свадьбы все изменится. Он уже не будет иметь ни малейшего шанса повлиять на мою жизнь... - Майя отвела взгляд.
   - Ты об университете? Не думаю. Поверь, пожелай он, может настичь и там.
   - Нет. Я решила, что выйду замуж, - девушка во второй раз за вечер смотрела на то, как лицо друга вытягивается. - За папиного друга, генерала Пирмтса.
   - Как? - единственное, что смог выдать его изумленный ум.
   - Просто. Так будет лучше. Спокойней родителям, не будет очередного скандала, связанного с моим именем. Это разумное решение, я о таком не могла бы и мечтать. А главное, когда я стану замужней, его светлость уж точно никак не сможет повлиять на меня.
   - Майя, о чем ты? Ты собираешься выйти замуж только затем, чтобы этот чертов подлец не смог повлиять на тебя??? - Витор повысил голос.
   - Тише, - Майя подошла к двери, притворяя ее плотнее. В их доме у стен тоже есть уши. - Я выхожу замуж потому, что мне сделали предложение.
   - Но ты его не любишь! - Витор, оказывается, умел даже кричать шепотом.
   - Ну и что? Будто в нашем мире брак - в первую очередь построен на любви... Это взаимовыгодный союз. Моя выгода - спокойная жизнь, его - наследник. Все честно.
   - Святой Ях... Ты слышишь себя? - Витор смотрел на нее, будто видел впервые. - Ты собираешься связать себя с человеком, годящемся тебе в отцы!
   - При чем тут это? Мне не важно... - ее уверенный голос сорвался. Сделав вдох, она продолжила. - Мне не важно, годится он мне в отцы или нет. Я просто не хочу, чтобы мне снова сделали больно. Не хочу, чтобы он снова сделал мне больно, - на глазах выступили слезы.
   Забыв о споре, Витор заключил девушку в объятья. Чертов Дэррек! Что же он сделал с ней, как больно должен был ударить, чтобы спасаясь от него, она готова была подписаться на брак по расчету, который убьет ее душу окончательно?
   - Я сделаю так, чтобы он оставил тебя наконец-то в покое. Обещаю. Тебе не придется прятаться за нелюбимым мужем, чтобы спастись.
   - Я и не спрячусь, - Майя утерла нежеланные слезы, высвобождаясь из объятий, ей не хотелось снова становиться слабой. - Если захочет, он ведь найдет за любой стеной. Я просто не понимаю, за что?
   Сам Витор думал о том, что заставило бы его следовать за той, которой искалечил судьбу, и он находил только одно объяснение, скорее похожее на фарс, чем на правду.
   - Не знаю. Но я это выясню. Клянусь.
   - Не надо! - теперь уже Майя вскрикнула, представив, как он будет выяснять. - Я не хочу больше ни драк, ни выяснений. Мне нужно только спокойствие.
   - И ты его получишь, обещаю, - Витор снова притянул подругу к себе, гладя по голове. Как только Дэррек вернется, Витор вставит ему мозги на место. Если он не понимает, до чего могут довести ее эти игры, он объяснит, а если и это не подействует, найдет то, что заставит оставить бедную девочку в покое.
  

*****

   - Витор, рад вновь видеть! - вернувшийся через два дня отец крепко пожал протянутую руку.
   - Как съездили? - вопрос задала Майя. Все это время ее не оставляла тревога.
   - Отлично. Надеюсь, в следующий раз, Витор, мы слегка расширим нашу компанию, - граф дружественно ударил будущего зятя по спине.
   - Возможно, - он улыбнулся Нортону, а потом успокаивающе посмотрел на невесту. Не трудно догадаться, как она отреагировала, услышав о возможности его общения с оружием. Единственное обещание, которое она взяла с него в вечер, когда Витор сделал ей предложение - никогда не заводить в доме оружия. Никакого. Ничтожно маленькая жертва по сравнению с тем счастьем, которое ждало их в браке.
   - А что генерал? - отец явно был доволен, что Майя интересуется Пирмтсом. Хотя и не подозревал, что в действительности ее интересует совсем не он. - Герцог?
   - Отлично. Они тоже отлично. Посчитали, что не станут наведываться просто с коней, отправились к себе. Но в один из вечеров часы баек вам обеспечены, - он еще раз улыбнулся собравшейся вокруг него компании, а потом помчался наверх, поприветствовать оставшуюся сегодня в постели жену.
   Майя облегчено вздохнула. Ну, и слава Яху. Больше нет причин нервничать, а значит, и думать о нем в принципе.
   Вновь жизнь закрутилась своим чередом. На следующий день после возвращения отца с охоты, им предстояла поездка в город, на первую примерку платья. Отправились всей семьей, ведь не только невесте стоило позаботиться о своем внешнем виде. Увидевшая такое количество потенциальных клиентов, швея почти плакала от счастья. Вот только стоило Соне объяснить, чего же она ждет от своего платья, слезы радости сменились отчаяньем.
   Мягкие намеки портной и мамы с сестрой совершенно не заботили Соню. Она хотела, чтобы все было именно так, и никак иначе. К следующей примерке бедная женщина обещала попытаться подобрать несколько вариантов.
   Прежде чем вернуться домой, мужчины отправились по какому-то тайному делу, скорей всего связанному с покупкой колец, а женская половина семейства осталась дожидаться их на веранде уютной кофейни.
   - Соня, может мы прислушаемся к советам миссис Стрип? Ведь она сшила тебе столько замечательных нарядов, ты никогда не была разочарована... - леди Дивьер сделала еще одну попытку переубедить дочь.
   - Нет, - безапелляционный ответ. - Это моя свадьба.
   Еще раз покачав головой, мама сдалась, а Майя и не собиралась переубеждать сестру, прекрасно понимаю, что это занятие не имеет ни малейшей перспективы.
   Сидя лицом к улице, Майя спокойно наблюдала за движением людей. В общем-то, их городок можно считать провинциальным, в нескольких часах езды от столицы, не так уж и много населения. Но сегодня он казался как никогда живим. Отсюда был виден и вход в ателье, которые они не так давно покинули. Возле него остановился экипаж. Стоило из него показаться пассажиру, у Майи возникло желание втянуть голову в шею, чтобы оказаться невидимой.
   У входа в лавку его светлость встречала хозяйка ателье. Он остановился перед женщиной, взял ее руку в свою, поцеловал, сказав при этом что-то такой, что заставило даже не самую неопытную миссис Стрип покраснеть. Майя снова почувствовала, как начинает злиться - есть на свете хоть одна женщина, способная устоять перед его чарами? И что делать таким как она, которые снова и снова пытаются возвести стену, а вместо этого растекаются лужей? Поворковав еще несколько минут у входа под пристальным взглядом нервничающей Майи, герцог вошел в ателье.
   - На что ты так смотришь? - мама проследила за взглядом дочери, но наткнулась лишь на стоящий у входа экипаж.
   - Ни на что, просто задумалась, - например, о том, какая же она все-таки дура.
   - Ну да, ну да... - мама отпила свой горячий шоколад.
   Не так-то много соседей в округе ездили на экипажах с именным гербом на дверях. И не у многих это был герб Мэйденстеров.
   Интересно, что он забыл в женском ателье? Может, заказывает подарок своей пассии? С которой вот уже несколько лет они не могут решиться ни на свадьбу, ни на расставание.
   Этим же вопросом были заняты мысли и Майи. Какой лицемер. Вновь сбежал от навязчивой любовницы, чтобы потом отправлять ей откупные? Или может мисс Смитт стоит ждать здесь? Вот ведь будет смеху - переизбыток бывших любовниц на квадратный метр. Майя и не подозревала, насколько близка к истине. Правда мисс Смитт ворвалась в ее жизнь не совсем так, как девушка это представляла.
  

Глава 30

   Соня сидела на качелях, заботливо придерживаемых Витором. Очень часто в последнее время они проводили вместе часы просто в тишине. Слова не имели значения, главное - что вместе. Сегодня причина была немного не в том, просто Соня собиралась с мыслями, им предстоял серьезный разговор.
   - Ведь мы должны друг другу полностью доверять, правда? - Соня посмотрела в прозрачные глаза, желая услышать подтверждение.
   - Да. Полностью и безоговорочно. В горе и в радости. В болезни и здравии, - он улыбнулся своей наивной невесте, желавшей постоянно слышать от него подтверждение собственных чувств. И видит Ях, он был не против их подтверждать.
   - Не издевайся. Я серьезно. Ты доверяешь мне? - Соня осталась серьезной, несмотря на явно игривое настроение собеседника.
   - Конечно. Почему ты спрашиваешь? - он остановил качели, готовясь выслушать что-то важное.
   - Тогда поверь, я понятия не имею, что это значит, - она открыла книгу, которую держала на коленях, достала оттуда свернутые вдвое листок. - Это письмо пришло ко мне неделю тому. Я сильно удивилась. Нет, даже не так, я ничего не поняла. Но никому из близких о нем не рассказала. Ты первый, кому я его показываю, - поколебавшись несколько мгновений, Соня протянула послание Витору.
   Он принял листик, посмотрел еще раз на слишком грустное лицо вечно смеющейся Сони, и лишь потом развернул. Написанное заставило брови взлететь вверх, а потом собраться на переносице. Он был просто в шоке и, мягко говоря, в гневе.
   - От кого это? - еще ни разу Соне не приходилось слышать его, когда Витор не мог справиться с гневом. Слова звучали словно угрозы.
   - Мисс Смитт. Я понятия не имею, о чем она, - ее взгляд молил об одном: верь мне. - И не знаю, что с этим делать.
   Он перевел взгляд с невесты на лежащее в руках письмо. Соня восприняла это как сомнение.
   - Поверь мне, прошу, все, что там написано... - она сглотнула комок страха, мешавший говорить. - Все это бред. Я никогда, никогда бы не...
   - Я тебе верю, - он попытался даже улыбнуться, хоть это и было сложно сейчас.
   - Случайно или нет, его светлость сейчас здесь, я могу передать ему это послание. Но ведь адресовано оно не ему. А как попало ко мне - ума не приложу. Эта женщина явно что-то перепутала...
   - Не волнуйся, я все улажу, - Витор провел по бархату щеки, пытаясь убрать из глаз ее страх. Конечно, он этому не поверил, даже не знай он правды и кому адресовано послание, все равно не поверил бы. Ведь видел, к чему приводит недоверие, как оно заставляет стареть за одну ночь и забирает воздух из легких беззащитных ангелов. - Позволишь, я заберу его?
   - Конечно, оно мне не нужно, - Соня посмотрела на листок, будто на страшное, уродливое животное или заразную неизлечимой болезнью вещь. - Я просто не понимаю, с чего она вдруг взяла все, что там написала и почему написала это мне?
   Витор приблизительно понимал, как так произошло. И уже знал, что будет делать. Хоть Майя просила его не вмешиваться в их с герцогом дела, которых, по ее словам, в общем-то и не было. Но если кроме его светлости, травлю начнет и эта женщина, бедной девочке придется совсем несладко. Тогда даже ее фиктивный брак станет невозможным. Он вставит на место мозги Дэрреку, только сначала покажет это ей.
   - Я отдам его тому, кто будет знать, что с ним делать. - Соня одобрительно кивнула, не требуя объяснений. Она доверяла ему настолько, что прекрасно понимала - когда настанет время, он расскажет ей все, что будет нужно.
  

******

   Несколько дней держалась теплая, солнечная погода, которой не могли нарадоваться все обитатели дома. Бабье лето печалило лишь тем, что не могло бы продлиться долго. Тратить такую пору на просиживания дома - настоящий грех. Вооружившись всем необходимым, Майя отправилась с самого утра на дальние поля. Прогулка выдалась славной и очень продуктивной. Ей было чем поделиться с папой.
   По дорожке, ведущей к дому, она шла не спеша, ловя лицом солнечные лучи. Как странно, ведь раньше она действительно боялась солнца, пряталась от него под зонтами и тоннами юбок. А теперь, познавая людей, начинаешь все больше ценить природу.
   Навстречу из дома вышел человек. Совсем скоро она поняла, что это Витор, и он мчится ей на встречу куда быстрее, чем это делает гуляющий. Предчувствуя что-то плохое, Майя и сама ускорила шаг.
   - Что-то случилось? - она посмотрела в суровое лицо друга. - Что-то с Соней, с мамой? Что? - Майя собиралась уже обойти молчаливого мужчину, когда он вытянул вперед руку.
   - Майя, прочти.
   - Что? - она непонимающе уставилась на желтоватый лист.
   - Это. - Витор не собирался объяснять, по крайней мере, до того, как она поймет, о чем идет речь.
   С опаской Майя взяла в руки послание, развернула и попыталась вникнуть, благо, почерк был очень разборчивый.
  
   "Леди Соня или голубка, как называет вас один наш общий знакомый,
  
Вы, наверное, удивлены получить это письмо, но поверьте, я была удивлена не меньше, узнав некоторые факты вашей биографии. Никогда бы не подумала, что такая молодая особа, воспитанная на лучших примерах светского поведения, опустится до того, чтобы записаться в любовницы его светлости, герцога Мэйденстера, а потом, когда ему наскучит, станет шантажировать, обещая посвятить высокий свет в вашу интрижку лишь затем, чтобы заставить его на вас жениться.
   Это низко и недостойно. Я осведомлена, что совсем скоро вы все же выходите замуж, благо, не за его светлость. А значит, в ваших интересах сохранить эту связь в тайне. Я неплохо храню секреты, но при одном условии, что вы перестанете посягать на чужое. Жадность - плохое чувство, не стоит надеяться, что вы сможете сохранить и будущего мужа, и любовника.
   Сделайте правильный выбор, не стоит играть с судьбой и со мной.
   Будущая леди Мэйденстер, Роза Смитт".
  
   - Что это? - Майе захотелось выбросить послание куда подальше, настолько оно излучало грязь и угрозу. - Откуда?
   - Это пришло Соне. Видимо, мисс Смитт осведомлена не обо всем, поэтому, ошиблась адресатом.
   - Но ведь тут написан бред! Какой шантаж? Она в своем уме? - Майя понятия не имела, откуда та взяла все, о чем писала. А еще откуда знала, как он ее называл? Разве что он сам поделился или, скорее, чтобы случайно не спутать, называл их одинаково.
   - Думаю, что нет. Я просто хотел, чтобы ты знала. Я отдам это его светлости, пусть сам занимается усмирением своей любовницы, - он взял за край листа, собираясь забрать его у Майи.
   - Нет. Я сама. Я сама скажу ему кое-что, - выдернув лист из мужских пальцев, Майя помчала обратно к конюшне. Она бросит это ему в лицо, пусть тогда попытается вновь сделать вид, что раскаивается. Перед глазами стояли картины, как они с красавицей Розой, кажущейся теперь худшей мегерой, смеются над ее наивным счастьем.
  

******

   Всю дорогу до соседнего дома Майя репетировала свою пламенную речь, свой триумф и еще одну пощечину, которую он, несомненно, заслужил. Только успевший расседлать Тень мальчишка при виде ворвавшейся Майи чуть ли не застонал. Но к его счастью, на этот раз хозяйка сама достаточно проворно справилась с седлом, и заняло это у нее совсем немного времени.
   Злость - вот что подстегивает лучше всякой мотивации. Она бы терпела столько, сколько нужно, если бы во все это не впутывали Соню, не впутывали ее семью. Но нет, это, как оказалось, слишком большая просьба. Ее жизнь должна стать пиром его тщеславия, только полнейший разгром по всем фронтам заставит его успокоиться. Только сравняв ее с землей в глазах всего мира и самой себя, он наконец-то оставит ее в покое.
   - Его светлость дома? - Майя оставила Тень растерянному слуге, не ожидавшему увидеть посетительницу, еще и в таком виде.
   - Да.
   - Вот и отлично, - она достала из-за пояса сложенное письмо, помчалась по ступенькам в дом. - Мне нужен герцог, - дворецкий был так растерян, что даже не спросил, по какому вопросу и как доложить, а просто указал на закрытую в гостиную дверь. Если Майя очень хотела, умела и приказывать, и заставлять. Просто не любила себя саму с те моменты, когда ей приходилось это делать. Кивнув, девушка толкнула одну из створок.
   Дэррек сидел на диване, спиной ко входной двери. Видимо, опять занимался какими-то своими вечными непрекращающимися делами.
   - Я занят, если вопрос не срочный, зайди позже, - он сказал это не оборачиваясь, тон не оставлял права выбора, будь Майя не так взволнована, войти бы не посмела.
   - Срочный, - сейчас же решительности ей было не занимать, закрыла за собой дверь, лишив перепуганному дворецкому всякого шанса узнать, что же такого произошло, девушка направилась в сторону мужчины.
   - Майя? - он резко обернулся, явно не ожидал, что его побеспокоит она. - Что-то произошло? - Дэррек окинул ее изучающим взглядом: никогда еще не видел в таком виде. Мужского кроя замшевые штаны, расстегнутая на две верхние пуговицы рубашка, открывающая взору достаточно, чтобы заставить воображение работать с особым усердием. Высокие сапоги, плотно обтягивающие стройные лодыжки и икры.
   - Произошло, - пока она приближалась, Дэррек успел подняться, не понимая, что заставило ее прийти, еще и такую взволнованную. Судя по сбивчивому дыханию, она сильно спешила. - Читайте, - Майя впечатала листок ему в грудь, не заботясь о том, больно ли сделала.
   Дэррек накрыл ее руку своей, не давай сползти посланию на пол. Правда она сразу же отдернула свою, как только почувствовала жар. Мужчина перевел взгляд с пылающего лица на листок. Быстро пробежал по содержанию, не совсем все понимая.
   - Что это?
   - Это я должна у вас спросить, что это и почему это попало к моей сестре?
   Он еще раз пробежал взглядом по написанному, пытаясь вникнуть лучше.
   - Это бред. Тут написан бред.
   - Я рада, что вы это осознаете. Было бы неплохо, если вы сообщили об этом и многоуважаемой мисс Смитт. Иначе... - Майя пыталась выбрать достойную их поступка кару. - Иначе я сама сделаю это, и тогда, поверьте, ее не спасет до умопомрачения красивое лицо и точеная фигура, которая, несомненно, так вам дорога, я просто напросто выцарапаю ей глаза!
   - Подожди, - он взял ее руку в свою, пытаясь прекратить этот нескончаемый поток речи. - Объясни нормально.
   Почувствовав его ладонь на своей, Майя дернулась от неожиданности, но это сработало и отрезвляющим фактором.
   - Это письмо пришло Соне. Видимо, мисс Смитт не совсем в курсе всего... - в глазах вновь вспыхнул воинственный огонек. - И посчитала, что Соня угрожает ее правам на вас, как "будущей леди Мэйденстер". - Майя передразнила ее подпись в письме. - Надеюсь, вам не нужно объяснять, как Соня была удивлена, получив подобное послание? Благо, она показала его Витору, а не маме. А он, уж так сложилось, знает немного больше моей сестры. Я отдаю его вам лишь с одной целью - усмирите свою любовницу, - она вздернула подбородок, не желая чувствовать над собой превосходства ни его, ни этой женщины.
   Дэррек смотрел на то, как эта белая роза выпускает шипы, которые, оказывается, у нее есть. Каждый раз, открываясь с новой стороны, она все больше привлекала его, все больше убеждала, что за нее стоит бороться, что вознаграждение того достойно. А еще она ревнует, и это обрадовало его до умопомрачение.
   - Ты ревнуешь. - Дэррек улыбнулся.
   - Что? - Майя попыталась вырвать руку, но он ее придержал. - Вы в своем уме? Отпустите меня, я сказала все, что собиралась, - вместо того, чтобы послушаться, Дэррек повторил свой обычный трюк: обвил талию руками, притягивая ближе к себе.
   - Ты ревнуешь! - он даже не скрывал своей радости, а то, что мужчина не спрашивал, а утверждал, заставило Майю злиться еще больше.
   - Кого? Мисс Розу? Простите, но я не испытываю к ней нежных чувств, - она уперлась руками в мужскую грудь, не давай прижать себя еще плотнее. - Отпустите!
   - Поцелуй, тогда отпущу, - Майя почувствовала себя совсем неуютно, вновь оказавшись в ловушке.
   - Я скорее поцелую вашего дворецкого, чем вас! - она еще раз попыталась заставить его отодвинуться, но силенок не хватило даже на миллиметр.
   - Неправильный ответ, голубка, - покоившаяся на талии до этого рука чуть опустилась, заставив девушку пискнуть. Нет, такой наряд ей тоже определенно идет, только ходить она в нем будет тогда, когда на расстоянии километра вокруг никого, кроме него самого, не будет, слишком большой соблазн.
   - Не называйте меня так, у меня есть имя, если не нравится оно - титул. А из стаи ваших голубок, надеюсь, я уже списана, - Дэррек удивился, но уточнять, что же она имела в виду, не стал.
   - Мне нравится имя, - чем ближе он приближался к ее лицу, тем заметнее становилась вновь появившаяся бирюза глаз, - а еще нравится, что ты ревнуешь, голубка, - прежде чем она успела вновь возмутиться, он накрыл ее губы своими. Как давно, сколько дней, ночей, недель тому он ощущал вкус этих губ! И стоило им открыться, он вновь понял, что никогда не насытится.
   Ях, что она делает? Уже почти забытые ощущения вновь заставляют тело трепетать, чужие, но такие родные губы заставляют ее поддаться натиску, открываясь для нового наслаждения, а покоившиеся еще несколько мгновений тому на задних карманах руки уже путешествуют по спине, выправляют рубашку, чтобы заставить кожу покрыться мурашками от нежных прикосновений.
   Куда подевалась та сила воли, которую она так долго пыталась в себе воспитать, где та жажда крови, с которой она ворвалась в эту комнату? Почему вместо того, чтобы дать ему еще одну заслуженную пощечину, она сама прижимается плотнее, реагирует на все прикосновения, подставляет поцелуям шею и зарывается пальцами в густые волосы. Майя, почему ты снова наступаешь на грабли, которые бьют так больно?
   Теплые волны накрывали Майю с головой, заставляя тело пробирать мелкой дрожью. Каждый раз, когда Дэррек отнимал губы, чтобы поцеловать в другом месте, Майя жалела, что это не может длиться вечно. Все изменилось, когда ласкавшая до этого спину рука скользнула вперед, сдавив грудь. Не больно, так же осторожно, как только что пробовала на ощупь позвонки, но это стало ошибкой. Мир истомы рухнул, в памяти снова ожили воспоминания ночи, когда о такой ласке она могла только мечтать. Моментально отрезвев, Майя вырвалась из объятий.
   - Нет, - она закрыла лицо руками, пытаясь отогнать навязчивые видения. Но быстро опустила руки, боясь, что он может вновь воспользоваться ее беспомощностью, не посчитавшись с ее желанием прекратить это.
   Дэррек отпустил ее скорее от неожиданности, но увидев проснувшийся в глазах страх, снова попытаться поцеловать бы не рискнул. Ее желание должно было стать законом, даже если оно безрассудно, а тем более, сейчас, когда порождено оправданным страхом.
   - Прости, - он извинился за то, что не сдержал порыв, даже зная, как она может на это отреагировать. О том, что только что сжимал ее в объятьях он не жалел ни капли.
   - Я лучше пойду, - Майя попыталась на ходу оправить одежду, заправляя рубаху и застегивая каким-то дивным образом оказавшиеся расстегнутыми пуговицы.
   - Подожди. - Дэррек снова приблизился, поднял за подбородок залившееся краской лицо, заметив, что она пытается изо всех сил отвести глаза. - Все же почему ты не сказала о своем дне рождении? - лучше отвлечь ее от воспоминаний, которыми она сейчас себя обязательно снова станет мучить.
   Она на секунду застыла, но потом с новой силой взялась за работу.
   - А что я должна была сказать? Ваша светлость, простите, сегодня ничего не получится, у меня праздник? Вы-то сами понимаете, как абсурдно это звучит?
   - Ты могла просто об этом сказать.
   - И что? Вы бы изменили решение?
   Скажи он "да" - соврал бы. Не тогда, то на следующий день или через два дня, но он сделал бы ее своей.
   - Нет, - он поправил завернувшийся внутрь ворот.
   - Тогда зачем эти разговоры? - она наклонилась, чтобы поднять лежащее на полу письмо. - Я надеюсь, это последний связанный с вами инцидент в нашей жизни. - Майя положила листок на маленький столик. - И такое, - она явно имела в виду не письмо, - больше не повторится.
   - Если ты не захочешь. - Дэррек смотрел, как она проходит мимо, уже привычно огибая по безопасной дуге.
   - Не захочу, - она бросила упрямый взгляд через плечо и продолжила свой путь до двери, соблазнительно покачивая бедрами.
   Ях, все вышло совсем не так, как она планировала. Вместо того чтобы показать, как сильно презирает его и его пассию, поддалась даже не напору, а всего лишь предложению. Нет, с этим нужно что-то делать. Он даже не заставил, просто поманил. Она могла ударить, могла укусить, могла закричать. Она могла закончить все раньше. Могла даже не начинать, а стояла только что там, ловя все его бесстыжие ласки. Когда за окном мог проходить слуга или любой другой человек, когда в комнату могли зайти.
   А главное после того, как он втоптал ее в грязь. После того, как ударил прямо в открытую душу. Насколько же она жалкая, если даже после всего готова отдаться по первому приглашению?
   Пнув ногой подвернувшийся камушек, Майя, злясь уже на саму себя, вновь помчалась в поля. Подальше от него и от той себя, которой она становится с ним.
  

*****

   Этот день принес Дэрреку еще одну неожиданность. Конечно, не такую приятную, но все же намного лучше, чем он мог рассчитывать.
   Герцог никогда не отличался любовью к шумным компаниям, законно считая себя одиночкой. Но в последнее время пустые вечера его напрягали. Ведь стоило преодолеть несколько километров, и он смог бы провести их с той, чья компания наскучить не могла. Особенно сегодня, когда он уверился в том, что под маской новой, колючей Майи, скрывается все та же нежная, податливая, его... Только нужно еще немного подождать. Не спугнуть, не испортить все своим нетерпением.
   - Ваша светлость, там посетитель.
   - Кто? - Дэррек развернулся, отвлекаясь от созерцания темноты за окном.
   - Он представился Витором Винсентом. Если не ошибаюсь, это жених леди Сони, - он лишь слышал о помолвке, знал Дивьеров, ведь они общались со старыми хозяевами, а всю прислугу герцог просто восстановил на должностях, а вот самого мужчину не видел. Удивился, когда уже во второй раз за день на пороге появился анибальт. Но в отличие от утреннего промаха, падать в грязь лицом не собирался.
   - Винсент? - Дэррек искренне удивился. Несколько раз отец девочек упоминал о том, что в скором времени к ним должен прибыть Витор, но это занимало мысли герцога не больше, чем обеденное меню. А то, что оказавшись тут, тот решит его навестить - совсем удивительно. Хотя... Может, и нет. Он ведь не глупец, и не слепой. - Пригласи.
   Гостя он ожидал, стоя скрестив руки возле своего рабочего стола. Дэррек принимал для себя важное решение. Нужны ли ему союзники или стоит полагаться только на свои силы? Жизнь предоставляла ему шанс еще больший, чем он думал.
   - Вечер добрый, - Витор улыбнулся хозяину дома, будто старому другу. Правда, как только дверь за служащим закрылась, улыбка пропала с губ.
   - Добрый, - Дэррек склонил голову, решив, что союзники все же не будут лишними.
   - Я не стану спрашивать, какого черта имею честь лицезреть вашу... - Витор перебрал в голове множество эпитетов, но все же оставил их при себе, - светлость в этом доме. Спрошу лишь об одном: что вы не поняли в предупреждении больше никогда к ней не приближаться? - раньше Дэррек никогда не подумал бы, что прозрачные глаза тоже могут гореть пламенем, только если у его голубки это пламя возникало вместе со страстью, то у ее некровного брата - в приступах гнева.
   - Сядь, - Дэррек указал на стул, никак не реагируя на угрозу. Он должен был остаться спокойным, и собирался так и сделать.
   - У тебя плохо со слухом? - Витора же бесило это спокойствие.
   - Нет. Я отвечу на оба твои вопроса. Просто сядь, - обойдя стол, Дэррек сам устроился на своем рабочем месте. Сказать, что Витор такому поведению удивился - не сказать ничего. Он ожидал язвительности, злости, издевки, триумфа, но никак не ледяного спокойствия. Именно из-за шока он и подчинился.
   - И? - пауза затянулась, а начинать объяснения Дэррек не спешил.
   - Я приехал из-за Майи.
   - Ты уникальный подлец! - Витор выплюнул это обвинение собеседнику просто в лицо. - Лучше бы соврал! Тогда я убил бы тебя быстро.
   - Неужели ты считаешь, что твои угрозы могут как-то повлиять на мое решение? - в его глазах тоже блеснула решимость, правда он быстро затушил раздражение, понимая, что больше пользы от этого разговора получит он сам, чем разъяренный Витор.
   - Что тебе нужно? - проблема была именно в том, что Витор прекрасно понимал, что ни он сам, ни кто-либо другой на этого человека повлиять не в силах. Нет смысла взывать к совести, нет смысла угрожать или просить. Лишь собственные решения имеют для него значение. - Ты имеешь хоть малейшее представление, что заставляешь ее переживать? Чем она так провинилась перед тобой? Отец, которого ты считаешь виновным в смерти покойного герцога, не получил такого наказания как она! - обычно безэмоциональное лицо скривила гримаса.
   - Я люблю ее, - он сказал это тихо, но находись Витор по ту сторону комнаты, он все равно услышал бы пронзительное признание и был бы не менее ошарашен.
   - Ты что?
   - Я. Люблю. Ее. - Дэррек смотрел на него неотрывно. - Потому и приехал. Я виноват, смертельно виноват перед ней. Но я люблю ее и не могу отпустить.
   - И давно ты решил, что любишь? - он не поверил. Сложно поверить в слова из уст человека, не ставившего это чувство ни во что.
   - Ты не обязан мне верить. Я бы тоже сам себе не доверял. Но это так. Я тут для того, чтоб она меня простила.
   - Простила что? Что ты сделал? Ведь не просто так отпустил? Это был бы не ты. Ты любишь мстить. Даже за то, что она не совершала, - Витор давил на самые больные точки, вновь будя ненависть к самому себе.
   - Нет. Я не отпустил просто так.
   - Я не сомневался. Достойный настоящего герцога поступок! Мстить хрупкой девушке, беззащитной из-за собственных чувств вместо того, чтобы найти того, кто твой действительный соперник и сражаться с ним.
   - Я был слишком зол.
   - А теперь? Теперь она имеет право быть слишком злой?
   - Теперь она имеет право на все.
   - Даже просить тебя выметаться из своей жизни навсегда и получить согласие?
   - Если она не сможет меня простить - да.
   У Витора не укладывалось в голове, что эти слова произносит тот эгоистичный Дэррек, которого он знал много-много лет.
   - Зачем ты рассказываешь это все мне? Если мои угрозы не имеют на тебя ни малейшего влияния?
   - Мне нужна твоя помощь, - странные слова. Он впервые обращался к кому-то за помощью. А теперь будто пробовал их на вкус.
   - Моя? - Витор рассмеялся. - В чем? Ты хочешь, чтобы я уверил Майю в том, что ты ее любишь? Так я сам в это не верю! Это просто очередная прихоть. А шепни кто-то тебе, что видел ее подающую руку лакею, ты просто напросто убьешь и его, и ее. В отличие от тебя, она стоит для меня больше, чем приглянувшийся домашний питомец.
   - Я не прошу верить, - про себя он добавил, что ему должна верить она одна, и этого будет достаточно. - Я прошу о помощи.
   - Какой? - Витор сдался в попытках получить объяснения.
   - Ваша с Соней свадьба запланирована на последнюю субботу октября?
   - Да. Но при чем тут это?
   - В этом и будет состоять помощь, точнее ее часть, - он не мог быть уверен, что просвети Витора во все свои планы, тот непременно согласится. Оставалась вероятность того, что он просто высмеет, а потом раскроет задумку Майе, сведя ее к нулю, но Дэррек сознательно шел на этот риск ради одного - призрачного шанса наладить то, что он тогда разрушил.
   Выходя из соседского дома, Витор не знал, смеяться ему во весь голос или вернуться, чтобы все-таки врезать пару раз его светлости. После всего, что услышал, после того, что увидел, он почему-то подумал, что вероятно погорячился.
   Его светлость - похититель сердец, заядлый холостяк, известный повеса, вдруг влюбился в хрупкую, слабую и в то же время такую сильную Майю? И что же? Вы скажете абсурд? Первый красавец, лучшая партия, мечта любой девушки и изгнанная из общества анибальт? Такое бывает? Нет, это невозможно! Но почему же тогда он сам соглашается делать то, о чем его попросили? Почему будет исполнять его поручения, вместо того, чтобы предупредить о подвохе Майю?
   Наверное, потому, что от всего сердца желает ей счастья. И, черт возьми, ее счастье заключено в том, кто стал причиной страданий.
  

*****

   Витор не рассказал о своем недавнем визите к его светлости Майе. Отчасти потому, что она просила этого не делать, отчасти потому, что согласился подыгрывать Мэйденстеру. Пока что ничего не должны были знать и ее родные.
   Этим вечером в их доме вновь должен был состояться ужин, на который был приглашен герцог.
   Майя прекрасно понимала, что это неизбежно, что, не объясняя своей антипатии, она не заставит родителей отказаться от его общества. И весь день готовилась к новой встрече. Как ни странно, именно на окружающих ее людей она и уповала. Ведь, как оказалось, в их присутствии ей стоит бояться Дэррека намного меньше, чем наедине. При всех он не сможет в очередной раз доказать, что ее силы воли достаточно разве что отказаться от обеда, но никак не от своих низких желаний и его странных игр.
   О том, что она отдала письмо герцогу, Витор узнал в тот же вечер, когда и сам вернулся из имения. Дэррек подтвердил, что подобное не повторится. Он уже отправил Розе пламенное послание, содержащее и ее угрозы, и его ответ. Стоит ей повторить свою попытку, и с карьерой она может попрощаться. А больше его денег и власти, она любила разве что собственную популярность. Жаль, он не мог успокоить этим Майю.
   Сегодняшний вечер обещал стать важным для него. Впервые Витор имел возможность узнать, чего стоят слова Дэррека. Увидеть, правда ли то, во что он начинал верить все сильнее.
   - Как должен выглядеть влюбленный мужчина? - они с Соней спускали вниз по лестнице, когда ему пришел в голову этот вопрос.
   - Как ты, - Соня сжала его руку сильнее. Прежде чем войти в столовую, Витору предстояло ее отпустить.
   - Как это, как я?
   - Когда ты смотришь на меня... - она сама пыталась подобрать нужные слова и понимала, что ощущений ими не передать. - Я чувствую взгляд, будто под кожей. И тепло становится в груди.
   - Но ведь это не я так выгляжу, - Витор улыбнулся невесте.
   - Да... - Соня ответила стеснительной улыбкой, она только училась откровенно признаваться в том, что ощущает. - А ты... Ты смотришь на меня не так как на всех вокруг.
   - А как?
   - Как только на меня, - более понятного объяснения он не получил. Но в том, что она описала все как можно правдивей, сомнений не было.
  

*****

   Дэррек прибыл вовремя, как всегда пунктуальным был и генерал. В семь непривычно большой компанией они сели за стол. Волнения Майи были напрасны. Как и в день отъезда на охоту, герцог уделял ей внимания не больше, чем тикающим на стене часам. Но в отличие от того утра, сегодня она была за это благодарна.
   Только увидев его, в темном костюме, на фоне которого белая рубашка казалась снятой со снежной горной вершины, у Майи перехватило дыхание. Каждый раз, после перерыва, будь-то день или неделя, ей казалось, что она видит его впервые и что хранящийся в памяти образ слишком блекл рядом с оригиналом. Но когда она спохватилась, что просто напросто пялится, было уже поздно. В поймавших на подглядывании глазах зажегся еле заметный лукавый огонек. Вот и все. Весь последовавший за этим ужин он уделял внимание всем, дискутировал с отцом, с удивительно доброжелательным Витором, мамой, генералом, а у нее самой будто перехватило дыхание. Она не могла вставить ни слова. Стоило только снова бросить в его сторону взгляд, как перед глазами становилась сцена их недавнего поцелуя.
   Сидящий по левую руку генерал делал попытки завести с ней разговор, но Майя была так рассеяна, что слишком часто прослушивала, переспрашивала и извинялась.
   - Как вы считаете? - так было и в этот раз. Смотря из-под опущенных ресниц на притягивающее взгляд лицо, она пропустила очередную реплику генерала.
   - Простите? - Майя оглянулась на него, в сотый раз сбрасывая наваждение.
   - Витор сказал, что не имел бы ничего против, реши его жена заняться наукой, а как считаете вы, совместима роль жены, матери и обучение?
   Он задал этот вопрос не просто так, прекрасно помня, как о таком ее странном желании ему сообщил друг. По правде, скажи она, что верит - совместимо, пусть это и чушь, он посчитал бы, что ждать Сониной свадьбы, смысла нет. Он сделал бы предложение сегодня же. Ведь ни ему, ни ей пышное торжество не нужно, а вот наблюдая за ней, он с каждым днем думал все больше и уверенней, что желал бы поскорей заполучить ее в жены.
   - Нет, - она уткнулась в тарелку. Со всеми присутствующими в этом доме мужчинами у нее уже когда-то был такой разговор. И каждый раз она отвечала правду, стремление к науке - всего лишь попытка облегчить участь не состоявшегося семейного счастья. - К сожалению, нет.
   - Но почему перед мужчинами не стоит такой выбор? Семья - не помеха реализации, а работа - не замена семье, - вопрос задал Дэррек. Он весь вечер ждал, когда же наконец-то выпадет возможность, не скрываясь, посмотреть на нее, услышать ее обращение, почувствовать ласку ее голоса.
   - Вам повезло, - она грустно улыбнулась. - Вы проще относитесь и к первому, и ко второму. Вы не ставите перед собой целей, которых невозможно реализовать в принципе, и не сгораете от любви к мужу и детям. Вы способны на рациональное разделение. Без ущерба. Во всяком случае, без ущерба, по вашему мнению.
   Графиня покачала головой, в очередной раз, удивляясь тому, куда заводят сомнения мысли дочери. Думала ли она в двадцать о подобном? Нет, она радовалась двум своим дочерям. Думает ли она о таком почти в сорок? Нет, она продолжает радоваться своим дочерям.
   - А как же утверждение, что мужчина - это надежный тыл? Может наоборот, мужчинам не повезло, ведь им суждено разрываться? У них нет выбора?
   - Поверьте, надежный тыл, о котором мечтает женщина, требует намного меньше усилий, чем некоторые мужчины прилагают. Нам просто нужно знать, что если мы начнем падать, нас удержат, - "а ты не удержал..."
   "А я не удержал..." - Дэррек смотрел в эти спокойные глаза, представляя, сколько еще предстоит преодолеть, прежде чем она сможет снова поверить.
   - Ваше сиятельство, - в столовую вбежал запыхавшийся слуга. - Горят конюшни!
   Сидящие за столом вмиг забыли о беседе. Первым с места сорвался граф.
   - Как это случилось? - он отбросил салфетку.
   - Неизвестно. К стене была прислонена солома, наверное, кто-то бросил огонек, вот она и занялась. Нужно срочно тушить.
   Вслед за отцом вскочили и все остальные.
   - Пусть слуги набирают воду. У вас есть системы полива около конюшни? - хладнокровный ум Дэррека заработал с удвоенной скоростью.
   - Да. Ее нужно включить. Беги! Пусть мужчины набирают воду, - увидев, что парень растерялся, граф даже прикрикнул: - Бегом!!!
   Тот вздрогнул, рванул в двери. Вслед за ним вылетели и мужчины, оставив растерянных женщин стоять у своих стульев.
   Сердце у Майи билось как сумасшедшее. Что делать?
   Не в силах стоять на месте, она понеслась вслед за скрывшимися на улице.
   - Соня, не оставляй маму! - прежде, чем та успела остановить дочь, Майя уже оказалась на холодном ветру.
   В голове билась сотня мыслей: она должна что-то делать! Должна куда-то бежать, и она бежала вслед за несущимися со всех ног мужчинами. Ей навстречу мчались слуги с пустыми ведрами. Майя сто раз прокляла свое неудобное платье, мешающее передвигать ногами. Правда стоило увидеть, как над невысоким зданием клубится дым, подол перестал занимать ее мысли. Только сейчас она поняла, что ведь там Тень! В огне сейчас может быть ее Тень.
   Подобрав несносные юбки, она помчала еще быстрее. Не имело значения пламя, дым, крыша, которая могла обрушиться каждую секунду, она должна была спасти своего друга.
   - Куда? - Дэррек перехватил ее за талию, когда она пыталась проскользнуть мимо, даже не замечая его.
   - Отпустите, - она вцепилась в держащую ее руку. - Там лошади, - ее попытки заставить его расцепить пальцы не увенчались успехом.
   - Вернись в дом, Майя, - отец сбросил пиджак и тут же начал закатывать рукава, его примеру последовали Витор с генералом. Дэррек успел сделать это раньше, а теперь удерживал пытающуюся увернуться Майю.
   - Там Тень, папа! - она снова попыталась заставить мужские руки разжаться.
   Граф вопросительно посмотрел на стоящего рядом конюха:
   - Мы не всех лошадей вывели. Некоторые забились в стойла и не выходят, а сейчас уже туда идти опасно, крыша может рухнуть в любой момент. Лошадь леди тоже не выводили.
   Подтверждая слова мужчины, одно из перекрытий упало, вслед за треском из здания раздалось истошное ржание.
   - Нет, - она даже не крикнула, лишь сердце упало в пятки. Нет, Ях, не смей! Не смей этого делать!
   - Майя, уйди! - Дэррек отпустил руки, почувствовав, что она перестала сопротивляться.
   Надеясь, что девушка послушается, мужчина наконец-то смог подойти ближе. Забирая из рук подносивших ведра с водой, он стал тушить огонь. А пока ведра несли, умудрялся еще и забивать огонь каким-то покрывалом.
   - Там слишком много дыма, мы не сможем вывести лошадей! - Пимтс попытался перекричать шум, закрывая нос рукавом рубахи. - Крыша завалится с минуты на минуту. Мы даже не успеем подать воду из поливальных систем.
   Отец нашел глазами все того же конюха. Удивительно, но даже через шипение, треск и испуганное ржание он услышал вопрос.
   - Сколько там осталось лошадей?
   - Три!
   - Ях... - он выплеснул очередное ведро, понимая, что бедняг они уже не спасут.
   Стоявшая все это время в ступоре Майя будто проснулась. Нет, они не станут даже пытаться вызволить бедных животных. Но она не может оставить там Тень! Она никогда себе не простит, что слышала его мольбы о помощи и не спасла. Закрыв лицо рукой, Майя вновь попыталась проскочить внутрь.
   - Дэррек! - Витор окликнул мужчину как раз тогда, когда она уже почти добралась до перекосившегося входа.
   Не церемонясь, он дернул ее на себя за руку, отбросив пустое ведро.
   - Что ты творишь?! - лицо, покрытое слоем копоти, внушило бы ужас, не будь Майя в таком состоянии. - Куда ты лезешь?! - он встряхнул девушка за плечи, словно куклу. - Я ведь сказал, иди в дом!!! - и прежде чем она успела что-то ответить, толкнул в сторону от догорающих конюшен.
   Но вместо того, чтобы послушаться, упрямица снова остановилась. Если нужно, она оббежит здание с другой стороны, лишь бы спасти лошадь.
   - В дом!!! - он еще никогда так на нее не кричал, даже будучи в состоянии неконтролируемой ярости, он не кричал. А сейчас, отведя взгляд от пожарища, Майя натолкнулась на непробиваемую стену, он не даст ей подойти ближе, а если будет упрямиться, оттащит в дом собственными руками. - Выбирай, я сторожу тебя или спасаю лошадей!!!
   На секунду на нее обратилось все внимание, вместо того, чтобы тушить пожар, люди ждали ее ответа. Майя перевела растерянный взгляд с перекошенного лица Дэррека сначала на отца, потом Витора, и читала в них одно и то же.
   Не давая себе времени передумать, Майя побежала домой. Подгоняемая страхом, обидой, стыдом и еще сотней чувств. Вела себя как последняя дура, а теперь... А теперь он сам полезет в грозящее обвалиться в любой момент здание только из-за нее. Дура, дура, дура, дура.
   Соня с мамой стояли у дома, издалека наблюдая за поднимающимся в небо столбом дыма. Они держались за руки, просто молясь о том, чтобы все обошлось. Как должна была делать и она. Молча ждать, а теперь... А теперь он будет рисковать жизнью из-за нее.
   - Майя... - мама обняла дочку за трясущиеся плечи, - все будет хорошо.
   Как ей хотелось крикнуть в ответ, что не будет! Что никогда не будет, если с ними что-то случится!!!
  

*****

   - Что ты собрался делать? - теперь уже Витор схватил Дэррека за локоть. - Сейчас все обвалится к чертям!
   - Там лошади! - он высвободил руку, перекрикивая окружающий шум.
   - И что? Ты представляешь, какой там ад?! Не дури! - Витор взял из рук мужчины еще одно ведро.
   Вместо того, чтобы ответить, Дэррек метнулся ко входу, набросив на голову и спину одеяло. Он пообещал спасти эту лошадь, значит, он это сделает. Он не слышал уже ни возгласов оставшихся мужчин, ни треска упавшей сзади балки. Одна из лошадей забилась в угол прямо у входа. Чтобы заставить ее идти к выходу, Дэрреку пришлось тянуть со всей силы, а потом поднимать обрушившийся кусок крыши. Дышать было нечем, дым выедал глаза, а покрывало, которым он защищался от огня, уже прожгло в нескольких местах. Слишком поздно он подумал, что нужно было его смочить. Когда мужчина вернулся за второй лошадью, различать предметы он мог только по силуэтам. Еще совсем жеребенок сам вышел навстречу, чувствуя в нем свое единственное спасение. Но это был не Тень. Где он, Дэррек не имел ни малейшего понятия - если раньше разносилось его ржание, то последние несколько минут конь молчал.
   Оставалось только надеяться, что он все еще жив и в сознании.
   - Тень! - Дэррек кричал, будто конь как собака может откликнуться на свое имя. Но даже это сейчас, казалось, могло помочь в поисках. - Тень!
   Совершенно случайно он услышал, как лошадь волнуется. Бедный... От страха он забился в самый дальний загон. Чтобы добраться до лошади, пришлось поднять преграждающие дорогу балки. А как только Дэррек оказался уже совсем близко, ему на плечо обрушилась еще одна, содрав кожу вместе с тканью рубахи.
   - Черт, - мужчина ругнулся, сцепив зубы. Несмотря ни на что, он должен был вывести этого коня. Держась за раненое плечо, мужчина подходил к неспокойному Тени очень медленно, чувствуя, что тот может ударить из-за неконтролируемого страха.
   - Спокойно, мальчик... Спокойно... - пытаясь глубоко не вдыхать, он по миллиметру подносил руку к вожжам, к счастью, конь был запряжен. В тот самый момент, как он перехватил кожаные поводья, Тень попытался встать на дыбы. - Стой!
   Или приказ у него получился действительно угрожающим, или просто животное поняло, что в его лице угрозы нет, но слегка дернувшись, Тень встал на все четыре ноги.
   Как только из конюшни показался кашляющий Дэррек, крыша над той частью здания, где он нашел лошадь, обвалилась. Помедли он еще минуту, перекрытия схоронили бы заживо в одной на двоих с конем могиле.
   - Это была дурость!!! - подлетевший к нему Витор, подхватил герцога под здоровую руку, не давая упасть.
   - Зато я спас ее коня... - Витор не верил своим ушам, этот сумасшедший, который лишь чудом избежал гибели, шутил. Он шутил, черт его возьми!!! Нет, на такое способен только влюбленный балбес.
  

Глава 31

   Через час дом погрузился в странную, давящую тишину. В нескольких сотнях метров дотлевали остатки пожарища. Здание спасти не удалось, зато все лошади остались живы, отделавшись испугом и другими мелкими травмами. Впрочем, как и люди.
   Вернувшемуся в черной от сажи рубашке, графу Дивьеру пришлось успокаивать бросившуюся ему на шею жену, которая до этого пыталась изо всех сил ободрить дочерей.
   - Как я испугалась! - когда она прижалась к нему всем телом, он впервые почувствовал удар ножки своего будущего ребенка.
   - Тебе нельзя, - Нортон ласково погладил по голове трясущуюся женщину.
   - Я знаю, - а из глаз брызнули слезы.
   Когда вслед за отцом к крыльцу подошли остальные мужчины, время облегченно вздыхать пришло уже и дочерям. Не желающий пугать Майю своей травмой, прежде чем предстать пред их очи, Дэррек снял руку с плеча Витора.
   - Я дойду, - тот пристально посмотрел, но перечить не стал, коротко кивнув.
   Дэрреку срочно нужно было хотя бы сесть на несколько минут, но сначала он хотел успокоить ее. Вновь без слов, вновь на знакомом только им языке.
   "Все хорошо. Я жив, Тень жив".
   Увидев его, Майя издала какой-то неопределенный звук, облегчение смешалось с радостью и тревогой. Показалось, или он правда идет как-то неуверенно? Пока Соня водила по любимому лицу, рукам, проверяя их целостность, Майя могла только смотреть на то, как он не привычным своим размашистым, а каким-то нетвердым шагом подходит к отцу.
   - Я лучше поеду, - лицо Дэррека чуть скривилось - ветка задела раненое плечо.
   - Нет. И речи быть не может, - граф выпустил из объятий жену. - Комнат хватит на всех. Я распоряжусь подать горячую воду как можно скорей, - и прежде чем Дэррек успел возразить, хоть и сам понимал, что меньше всего он сейчас нуждается в поездке домой, один из рабочих взялся проводить его до покоев.
   Мимо Майи он прошел, даже не обернувшись.
   Ях, это она во всем виновата! В том, что ему пришлось давать обещание, а потом и выполнять его. Майя закусила губу, боясь, что расплачется. Какая же она дура.
   Уже оказавшись в комнате, Дэррек просто повалился на не расстеленную кровать в закопченной одежде, не заботясь о том, что в дверях продолжал стоять провожатый.
   - Вам бы промыть рану.
   - Я разберусь, - сил не было ни на что, даже снять грязную рубаху, чтобы не получить заражение.
   Покачав головой, мальчишка вышел.
  

*****

   В этот вечер не имело значения, кем ты родился - мужчиной или женщиной, богатым или бедным. Кем ты был - леди или служанкой. Что ты умел - вышивать или шить. Они все вместе пытались помочь друг другу пережить весь этот ужас. Валящиеся с ног от усталости герои разбрелись по комнатам, не в силах даже притворяться, что приключение далось им малой кровью, Майя еще с двумя работниками осматривали лошадей, проверяя, все ли с ними нормально. Соня, отправив маму в спальню, руководила разносом воды для всех - и лордов, и работников, не гнушаясь делать это наряду с привыкшими таскать тяжелые ведра служанками.
   Все это время, весь долгий час, Майя просто боялась вернуться домой. Боялась увидеть во взгляде кого-то осуждение, боялась увидеть гнев в глазах самого герцога. На сей раз заслуженный гнев. Но стоять на холоде она не смогла, как бы ни хотела. Когда конюхи закончили осмотр, пришлось вернуться в дом.
   - Майя, наконец, - ей навстречу вылетела Соня, несущая огромный медный таз. - Возьми на кухне еще воды, отнеси Витору. Уже не хватает рук.
   - А куда этот? - она подставила руки, забирая у сестры тяжелую ношу.
   - Это промыть рану.
   - Кому?
   - Герцогу, - в глазах Майи блеснул страх, но она быстро взяла себя в руки.
   - Я отнесу, - и прежде чем сестра успела возразить, помчалась наверх. Он ранен, и это тоже ее вина, а значит, именно ее долг вину искупить.
  

*****

   Сняв рубашку, Дэррек успел умыться, даже немного прополоскать плечо, но для того, чтоб оно перестало так ныть, он надеялся, ему удастся промыть его еще раз. После душной, задымленной конюшни, ему не хватало воздуха. Открыв окно, мужчина облокотился руками о раму. Да уж, давненько он не попадал в такие передряги. Будто проверяя, подвигал мышцами руки. Боль заставила зашипеть.
   Майя зашла очень тихо, поставила таз на стул, аккуратно закрыла дверь.
   - Я принесла воду, - услышав ее голос, Дэррек резко обернулся. Она стояла, опустив глаза, будто нашкодившая школьница, перед воспитательницей.
   - Спасибо, - он не двинулся с места, давая ей свободу выбора. Девушка могла снова сбежать, или остаться с ним. Ведь она этого хотела, еще тогда, когда только увидела. Хотела подойти, дотронуться, убедиться, что жив и даже почти невредим. Только признаться самой себе в этом очень сложно. Уж не говоря о том, чтоб открыться в подобном перед ним.
   Первой звенящей тишины не выдержала она, дернувшись в сторону двери, но оклик Дэррека ее остановил.
   - Постой. Помоги мне, пожалуйста, - она недоверчиво оглянулась. - Промыть плечо.
   Не дожидаясь повторной просьбы, Майя опять схватила свою тяжелую ношу. Устроила ее на прикроватной тумбочке. Дэррек сел на кровать ближе к изголовью.
   Несколько мгновений девичий взгляд блуждал по комнате, пока она не нашла то, что искала. В углу стоял сундук, в котором должно было лежать свежее белье. Так и есть, схватив белую наволочку, Майя вернулась к мужчине.
   И без того слабые руки, сейчас из-за волнения не смогли справить даже с тем, чтобы порвать тонкий материал.
   - Дай мне. - Дэррек дотронулся до сжатого кулачка, пытавшегося растерзать ткань. Взглянув чуть испуганно, она отдала. Тишину разорвал треск врущейся материи.
   - Спасибо, - девушка смочила получившуюся тряпицу теплой водой.
   Боясь сделать больно, Майя начала обтирать поверхность вокруг раны очень осторожно. Каким бы бедным ни был ее опыт врачевания, она понимала, что травма не смертельная, но неприятная. Увлеченная своей работой, она переместилась, оказавшись в ограждении его сложенных на коленях рук и чуть раздвинутых ног.
   Срезай она ему сейчас плоть с плеча ножом, он вряд ли бы это заметил, любуясь сосредоточенным лицом, тонкой шеей, вздымающейся при каждом вздохе грудью. Когда он положил руки на тонкую талию, она лишь на секунду напряглась, а потом продолжила работу.
   - Прости что накричал, - он притянул ее чуть ближе. Обработав поверхность вокруг раны, она приступила к самой содранной коже, прекрасно представляя, как это должно быть больно. Если ему так удобно держаться за нее, сжимать руки сильнее, когда она сделает неосторожное движение и вновь их расслаблять, когда она все делает правильно, Майя не станет противиться.
   - Это вы простите меня... - рука чуть дрогнула. - Из-за меня, вы могли... - переведя дыхание, она договорила. - Вы могли пострадать. Я вела себя глупо.
   - Ты вела себя мужественно.
   - Я вела себя как дура! - отбросив тряпку в воду, Майя закрыла лицо руками, пытаясь скрыть подступившие слезы. Вот только всхлип спрятать не удалось.
   Дэррек уткнулся лицом в платье, чувствуя одновременно и ее отчаянье и свое счастье - не произойди сегодня то, что произошло - он и мечтать не мог бы о том, чтобы вновь подойти к ней так близко.
   - Я сделал бы так же, будь в конюшне мой конь, - он говорил тихо, не желая испугать ее еще больше. Льющиеся сейчас слезы - реакция на весь полученный сегодня стресс. Нормальная реакция, которая поможет ей быстрее это пережить.
   - Но вы не рисковали бы жизнью других людей! - она попыталась вырваться, злясь на себя еще больше. Но давить на больное плечо не могла, а по-другому освободиться ей бы не удалось.
   - Это было мое решение. Ты тут ни при чем, - это не совсем правда, причина как раз в ней, вот только чтобы не видеть на ее лице страдания и того страха, который родился там, возле конюшни, он готов был войти в горящее здание еще множество раз.
   В тот же миг Дэррек начал медленно отклоняться назад. Майя не понимала что происходит, пока не упала сверху, придавив к кровати. Лишь чудом она не уперлась при этом рукой в раненое плечо.
   - Ты ни в чем не виновата, - а уже через секунду к кровати прижата была она, Дэррек же смотрел на нее сверху, опершись о здоровую руку. - Я сам решил лезть в огонь, и случись что-то, сам был бы виноват.
   Это была ложь, и она это прекрасно знала, а отблагодарить могла, только сказав правду:
   - Случись что-то, я бы себе никогда не простила, - и в тот же миг, как слова слетели с уст, он завладел ее губами. Слаще меда, нежнее бархата. Она не противилась ни напору языка, ни ласкам здоровой руки, осознавая, что этого могло и не быть. Его могло и не быть, и вот это было по-настоящему страшно. Настолько, что она сама притянула его еще ближе, пробуя и его на вкус.
   - Я скучал, - он поцеловал по очереди подбородок, ямочку над верхней губой, кончик носа, заставляя чуть поморщиться, образовавшуюся на лбу складку, и вновь вернулся к губам. - Я по тебе скучал.
   Майя не ответила, боясь таких признаний, боясь всего, что происходит, причем боялась она одинаково и прервать, и продолжить. Вновь разрушить свой маленький мир, и разрешить ему вернуться, чтобы потом этот мир разрушил он. Она не хотела выбирать, не могла выбирать, и именно поэтому принимала его выбор. Несмело, словно вспоминая, дотронулась до напряженной груди, ощущая, как твердеют под ее пальцами мышцы. Сколько бы времени не прошло, она помнила его, не могла бы забыть. Знала, что на правом боку у него шрам, оставленный детскими играми. Знала, как на него действует, когда она проводит по сильной шее, зарываясь в волосы. Она все это помнила, а сейчас, проверяя все свои воспоминания, чувствовала пьянящую радость.
   Она была его лекарством, единственным нужным ему лекарством, заставляющим забыть о боли, да и обо всем в белом свете. Он вновь, как долгие месяцы тому, переплетал их пальцы, ласкал сливочную кожу дыханьем, губами, взглядом, и именно сейчас ему захотелось повторить то, чему она когда-то не поверила:
   - Я люблю тебя, - слова сработали, будто разряд молнии. Ее чистый, идеальный мир вновь рухнул. Будто фраза несла в себе лишь грязь и ложь. Оттолкнув мужчину, Майя вскочила с кровати. Она не верила. Не верила этим словам. Она готова была снова быть с ним, но только не во лжи. Оправив платье, Майя помчала к двери, не желая смотреть на него снова. Но он успел догнать, захлопнув только начавшую открываться дверь.
   - Что? - Майя спиной ощущала его дыхание, тяжелое, как и у нее самой.
   - Не надо. Пустите меня... - больше всего она боялась, что ей придется развернуться и снова смотреть ему в глаза. - Пожалуйста.
   - Что произошло? - только он не собирался сдаваться.
   - Не говорите больше этого, никогда, - поверх ее руки на дверную ручку легла его.
   - Не говорить, что я люблю тебя? - каждый раз, когда он повторял эти слова, Майя чувствовала, как ей в сердце всаживают нож. Когда-то герцогиня сказала ей, что она не должна делать того, что делает сейчас, она должна принять его слова, но Майя не могла. У нее не было доверия к словам. К его словам.
   - Да.
   - Я люблю тебя, - он будто делал это специально. Повторяя слова, с каждым разом заставлял ее верить все меньше. - Я не знаю когда влюбился. Может, когда увидел впервые там, ночью в моем холле, или...
   - Не тогда. - Майя не дала ему договорить.
   - Что не тогда?
   - Впервые вы увидели меня не тогда, - она разжала пальцы, сомкнутые на ручке, заставляя и его отпустить пойманную добычу. - За три года до этого. На открытии моего сезона. Когда вы даже не запомнили моего имени, тени, всюду следующей за отцом. Помните? - она будто обращалась к дверному замку. - А я помню. Что вы говорили - помню, с кем танцевали, в чем были одеты. Каждое слово, каждое движение. И жалею только об одном, что та встреча... - она выдохнула прежде, чем сказать то, что собиралась, - не стала нашей единственной. - Он уронил держащую дверь руку. Не мешкая, Майя выскользнула.
   Она не врала - готова была отказаться от всего счастья, которое испытала с ним, чтобы вновь не было так больно. Лучше бы она не знала, как может быть хорошо, как можно любить. Может тогда она могла бы жить нормально! Она всего лишь хотела жить нормально!
   - Майя, что же ты делаешь? Зачем мучаешь себя недоверием? - Дэррек вернулся к кровати, прислонился лбом к столбцу. - Сколько ты стен возвела между нами? И сколько времени я буду пытаться разбить их один?
   Ответов на свои вопросы мужчина не знал. А самое страшное - наверняка не знала и она. Но ведь им придется с этим бороться.
  

*****

   Говорят, утро вечера мудренее. Это, наверное, правда, но прежде чем наступит утро, человеку предстоит пережить ужасную ночь, полную страхов и раздумий. Ночь, после которой любое утро покажется сказкой. Им удалось отправить спать уже далеко за полночь. Специально, чтобы заставить женщин отправиться по комнатам, к ним спустился уставший граф.
   - Оставьте это! - его дочки вместе с еще несколькими девушками взялись за мытье полов, перепачканных сажей. - Марш спать, убирать будем завтра.
   Ни дочери, ни служанки ослушаться не осмелились, хотя и понимали, что только там могут искупить то, что не смогли помочь в тушении.
   Соня поцеловала на прощание сестру, прижавшись чуть сильнее, чем обычно. Майя не знала, делилась ли она своим спокойствием или пыталась занять ее собственное. Потом девушка подошла к отцу, впервые на их памяти, выглядевшего старше своих лет.
   - Спокойной ночи, - по лестнице, будто предназначенной, чтоб по ней взлетали, Соня ступала уставшим, медленным шагом. Когда сестра скрылась из виду, Майя решилась обратиться к отцу.
   - Прости меня. Я вела себя глупо.
   - Его светлость спас твою лошадь, - он посмотрел на дочь очень пристально. - Я не полез бы за Тенью в рушащееся здание. А ведь я люблю тебя и знаю, как ты любишь его.
   Майя бросила на отца испуганный взгляд. Он понятия не имел, какое значение имели его слова. Какие сомненья посеяли.
   - Почему он это сделал? - от необходимости отвечать Майю спасла вернувшаяся в комнату за ведром служанка.
   - Спокойной ночи, ваше сиятельство, леди Майя, - она сделала книксен, вновь оставив их наедине.
   - Я не знаю, - граф усмехнулся. Другого ответа он и не ожидал.
   - Подумай об этом, - он подошел к дочери ближе, поцеловал в склоненный лоб. - И ты не провинилась передо мной.
   Оставив ее одну в пустом холле, граф пошел вслед за младшей дочерью наверх. Уже находясь на последнем пролете, добавил:
   - В тот момент, когда его светлость вывел Тень из конюшни, в ней обвалилась крыша.
   Майя исполнила просьбу отца, она думала всю ночь. Думала, зачем он полез в огонь, рисковал собой. Ради чего? Он чуть не погиб, ради чего? Спасая даже не человека... А в голове все крутились его слова "я тебя люблю", "я тебя люблю", "я тебя люблю". Неужели, неужели это правда? Неужели возможно? А даже поверь она, нужно ли это ей? Что дальше? Ведь он не изменился, а значит, может снова сделать больно, а она не хочет больше боли. Лишь под утро Майя заснула тревожным сном, в котором она убегала, а ее догоняли, она вновь убегала, и ее опять ловили, и она рвалась вперед, вот только больше по инерции, чем от страха. Ведь ловили ее знакомые руки, умеющий доставлять невыносимую боль и неземное удовольствие. Руки, от которых она не убежала бы ни в жизни, ни во сне.
  

Глава 32

   Следующий день начался очень поздним завтраком. Прежде всего нужно было закончить оставленные вчера дела. При свете дня граф оценил урон. Конюшню легче было бы перестроить, чем восстанавливать остатки пожарища. Именно так поступить он и решил. Осталось только найти в своих документах план, по которому ее когда-то строили, и решить, что делать с лошадьми на время строительства.
   С этим проблем не было, Дэррек предложил свои конюшни, пока что пустующие, ведь с собой он взял только троих лошадей: Ветра и двух для упряжки. Отец Майи сдержанно его поблагодарил, понимаю, что после вчерашнего вечера и этого утра, он в долгу перед герцогом, а по долгам придется когда-то платить.
   - Как ваше плечо? - они вдвоем стояли у пожарища.
   - Уже не беспокоит. Спасибо леди Майе. Она вчера очень помогла с раной, - невольно Дэррек сам подвел мужчину к тому вопросу, который того беспокоил.
   - Неужели мои, самые обыкновенные, лошади, стоили того, чтобы так рисковать? - граф Дивьер посмотрел на стоящего сбоку собеседника очень пристально.
   - Нет, - Дэррек ответил таким же прямым, открытым взглядом.
   - Я почему-то так и подумал. - Нортон склонил голову. - Только приехав из вашего дома, мои дочки начинают вести себя странно, причем обе. В голове старшей появляются неожиданные мысли, она явно мечется, бросаясь в крайности. При этом, обе ничего не объясняют и усердно стараются доказать, что в общем-то ничего экстраординарного с ними там не произошло. Потом, в первый же день нашего приезда в столицу, младшей моей дочери делают предложение. Человек, который, представлен мне как друг, а в обществе шепчутся, что для старшей моей дочери он не только друг. Это если мягко. Так вот, он делает предложение Соне, а Майя убегает с бала в тот момент, когда из сада появляются разукрашенные, теперь уже жених, и тот, в чьем доме мои девочки гостили целых два месяца. Совпадение? А потом, вернувшись домой, мы застаем одного из участников драки в роли своего соседа. И как не удивительно, рассыпающиеся в комплиментах девочки, вдруг начинают вести себя странно. Особенно старшая. Такая уж у нее натура - она не способна на грубость. Была не способна, пока у нас в доме не появились вы. Я заметил след на щеке, когда вы вернулись в столовую на новоселье. Вы ведь тогда вышли за ней, правда? Хотя нет, можете не отвечать. Я продолжу... А теперь, рискуя собственной жизнью, вы несетесь сломя голову спасать чужое имущество, с которым мысленно попрощался даже сам хозяин. Я ничего не упустил? Да, забыл, еще, этот самый гость уделял некоторое время особенное внимание моей младшей дочери, а закончилось это все помолвкой, о которой я уже упоминал. Я прекрасно понимаю, что стоит совсем чуть-чуть надавить, на Майю или Соню, и я получу ответы на те вопросы, которые мешают сложиться всему этому бреду в более-менее логические умозаключения, но я не хочу этого делать. Боюсь, что мне это знать просто напросто не следует. Если они посчитают нужным, я когда-то все узнаю. Но раньше, когда это просто были тайны моих девочек, это было одно. А теперь, когда эти тайны материализовались в вашем лице, я думаю, мне стоит насторожиться. Я прав?
   Дэррек слушал внимательно, понимая, что у него в собеседниках умный человек, уже прекрасно все сопоставивший, но просто мудро не считавший нужным вмешиваться. До этого момента, пока ставки не возросли.
   - Я могу ответить на многие ваши вопросы, если не на все, - рано или поздно Дэрреку пришлось бы заручиться поддержкой графа, просто он собирался это сделать немного не так. Но судьба вносит свои коррективы.
   - Тогда ответьте хотя бы на один, какова ваша цель?
   И Дэррек ответил, сказанное им сегодня очень напоминало недавнее посвящение Витора в свои планы. Он обходил все то, чего бы Майя меньше всего хотела, чтобы знал отец. Он не мог посвятить мужчину ни во многие причины, ни в их следствия.
   Когда герцог закончил рассказ, Нортон задал единственный действительно важный вопрос:
   - Она знает?
   - О чувствах - да, о планах - нет.
   - Я не могу вам отказать, - Нортон никогда не думал, что произнесет подобные слова этому человеку, но жизнь, как оказалось, еще более непредсказуема, чем он думал. - Но это может сделать она.
   - Я знаю.
   - И что будет, если она испортит ваши планы? - хоть из рассказа Нортон не видел причин, чтобы это произошло, судя по тому, что Майя продолжает его сторониться, даже зная, что он испытывает, такие причины есть.
   - Будут новые планы. Просто уйти я уже не смогу.
   Граф кивнул, принимая ответ. Он ответил бы так же, если на кону стояла его с женой жизнь.
   - Я сделаю то, что вы попросите. Считайте это благодарностью за спасение лошади. Но влиять на дочь я не буду. И никому не позволю. Единственное, что я могу ей дать - право выбора. Она его получит. Предупрежу об одном, генерал собирается сделать Майе предложение.
   Был ли Дэррек удивлен? Да. Он не слепой, видел брошенные в ее сторону взгляды, но вот ответа в ее глазах не было никогда. И только это помогало сдержаться. Дэррек был согласен на все условия. Считая их разумными и даже неимоверно мягкими, учитывая, что он успел натворить, о чем граф и не подозревал.
   - Я распоряжусь, чтобы уже сегодня лошадей переселили в новые загоны, - будто так и было задумано, они вернулись к обсуждению обыденных тем, забыв о данном только что обещании.
  

*****

   Дэррек остался на завтрак, чем заставил Майю снова волноваться. Ей было стыдно, и не только за то, что он пострадал, а и за свои вечерние слова.
   - Нортон, есть шанс, что выяснится причина пожара? - вопрос задал генерал.
   - Вряд ли. Да и кто станет выяснять? - граф подумал, что виновный достаточно будет наказан угрызениями совести, а остальные обитатели предпочтут спокойствие публичному порицанию, а то и наказанию.
   - Нет. Этого нельзя так спускать. Любой проступок должен быть покаран.
   - Не слишком ли кровожадное заявление? - вопрос задал Витор.
   - Нет. В мире не зря столько веков существуют правила - не убей, не укради, не прелюбодействуй. Не придерживайся мы их, человечество не дожило бы до сегодня. А попуская однажды, мы рискуем не наказать и во второй раз, а он обязательно последует.
   Майю передернуло от такого заявления. Этому человеку неведомо слово прощение. А ведь ей, возможно, придется это самое прощение у него вымаливать или терпеть наказание. Всю жизнь.
   - А как же на войне? Тоже не убей, не укради, не прелюбодействуй? - спросил уже герцог.
   - На войне другие законы. Более жестокие. И это единственный случай, когда от жизненных прописных истин дозволено отступить.
   - А во имя чувств? Когда мать ворует яблоко на рынке, чтобы накормить умирающего ребенка? - в разговор ступила даже Соня.
   - Это преступление. И оно должно быть наказано.
   - Чем же солдат лучше бедной матери?
   Майя знала чем - ведь генерал сам был солдатом, ему приходилось достаточно грешить, и именно так он оправдывал себя все эти годы. Осуждая других, намного легче доказать себе, что ты опустился не так уж низко.
   - Он сражается во имя мира.
   - Война во имя мира... Что более глупое существует в мире? - Соня не хотела продолжать разговор, ведь видела, она не сможет доказать ничего генералу, а он не заставит ее думать иначе. Вот только видеть его возле Майи ей хотелось все меньше.
   Вскоре гости разъехались, а им всем предстояло вернуться к своим привычным делам. С поездками Майе предстояло повременить. Для Тени ночное происшествие не прошло бесследно, кроме того, у конюхов было и так достаточно работы с перегоном лошадей, девушка не хотела путаться под ногами. Зато Соне ее помощь требовалась. Приходило все больше подтверждений и извинительных отказов от приглашения на предстоящее торжество. На каждое нужно было ответить, каждого нужно было отметить и сменить рассадку гостей.
   Майя держала в руках стопку карточек с именами, которые предстояло вычеркнуть: кто-то в это время должен был обзавестись потомством, у кого-то было запланировано путешествие, кто-то успел скончаться, а кто-то просто был слишком скрытен, не сообщая причин отказа от приглашения.
   - Барон Дрим с женой. - Майя отложила карточку, ожидая, пока Соня найдет нужную фамилию в списке и вычеркнет ее. Там же она находила и стол, за которым предстояло расположиться гостям, чтобы внести изменения и туда.
   - О, ну вот и отлично, - она сначала тщательно поработала ластиком, стирая прежние фамилии, а потом аккуратно вывела новые. - Теперь тут поместится все большое семейство маминой тетушки. Никогда не думала, что буду рада получить отказы от приглашения на свадьбу.
   - Соня! - Майя искренне возмутилась. - У людей горе, умер родственник, они в трауре, что ты такое говоришь!
   Соня никак не отреагировала на замечание сестры. Слишком ей уже осточертели вещи, связанные с планированием свадьбы. Не так она себе представляла этот процесс.
   - Майя, может, отменим все? - она посмотрела на сестру умоляющим взглядом.
   - Как? - от удивления Майя чуть не выронила все карточки. - Вы ведь любите друг друга!
   - Любим... Но я так от этого всего устала... - она захлопнула лежащий на коленях альбом. - Я уже не хочу никакой свадьбы.
   - А что говорит Витор?
   - Он хочет, чтоб мы поженились, но ему совершенно не важно, насколько пышным будет торжество. А я корю себя за собственную глупость. Вместо того, чтобы убивать дни напролет за этими занятиями, я могла бы наслаждаться последними неделями дома.
   - Но ведь это ваш день, вам и решать, как он пройдет.
   Соня обреченно покачала головой.
   - Если бы. Ни наша мама, ни мама Витора мне этого не позволит, а даже если заикнусь, не забудут никогда, - осознав всю безнадежность положения, Соня снова открыла книгу. Нужно было в очередной раз собраться духом, осталось совсем чуть-чуть. - Майя, никогда! Никогда не делай из своей свадьбы то, во что мы превратили свою. Пусть хотя бы для тебя этот день действительно будет твоим.
   Да уж, меньше всего Майя мечтала о пышной, людной свадьбе. Меньше всего хотела бы видеть людей, которые ее презирали без вины. В ее идеальном мире для свадьбы нужны были двое. Двое и любовь.
  

*****

   Витор с Дэрреком возвращались из города. Ювелир исполнил заказ Витора, и принял подобный у его светлости. Большая часть гонорара за работу ушла на сохранность тайны. Ведь до поместья слухи дошли бы уже к вечеру, а до хозяев - максимум завтра утром. Это нужно было мужчинам меньше всего.
   - Граф сказал, что генерал собирается сделать Майе предложение, - странно, как быстро вражда могла превратиться если не в мир, то в уважительный нейтралитет. Они ехали верхом по широкой дороге, предназначенной для экипажей, что давало возможность прекрасно видеть и слышать друг друга.
   - Майя мне говорила об этом. Она действительно собирается за него замуж.
   Дэррек покачал головой. Бедная, ведь она и правду мечется, пытаясь спрятаться, причем, скорее от себя, чем от него.
   - Сразу после нашей с Соней свадьбы. Так что ты угадал с датой. - Дэррек усмехнулся. Он знал Майю лучше, чем она думала, и понимал, что свадьбу сестры для нее - очередная точка отсчета. Она права, так оно и будет. - Но она его не любит.
   - Я знаю.
   - Это не значит, что она любит тебя. - Витор не смог не съязвить. Мести за свои поступки от Майи Дэррек еще не получит, а вот уколов от него - сколько угодно.
   - Я знаю.
   - Я впервые слышал от нее такие слова. Она назвала это выгодной сделкой. Майя... Выгодной сделкой... Мне даже на секунду показалось, она и вправду так думает.
   - Она так уговаривает саму себя, вот и все.
   - Не боишься, что уговорит?
   - Боюсь, что переубеждать придется дольше, чем я думал. - Витор усмехнулся, восхищаясь его непоколебимой уверенностью. Видит Ях, он желает ему удачи.
   - Сегодня мы ждем вашу светлость на обед?
   - Да, - Дэррек немного потянул на себя поводья, не давая Ветру разогнаться. - Надеюсь, я достаточно долго не появлялся на горизонте, она снова успела соскучиться, - герцог улыбнулся своим воспоминаниям. Каким взглядом она смотрела, впервые увидев в вечер пожара. Ради такого взгляда стоило пропадать на несколько дней.
   - Не знаю, в последнее время у них с Соней много забот. Живя с ними в одном доме, я почти их не вижу, - это была уже его печаль. Идя на поводу у родителей, они забыли о том, что теряют самые прекрасные мгновения - когда чувство только зарождается.
   - Где ваше терпение, граф, через какой-то жалкий месяц у вас свадьба, неужели вы не можете немного потерпеть? - Дэррек примерял маску нравоучителя, которая совершенно ему не шла.
   - В отличие от вас, ваша светлость, с терпением у меня все отлично! - Витор многозначительно посмотрел на расплывающегося в улыбке Дэррека.
   - Я встал на путь исправления...
   - Да? И именно поэтому, стоит вам появиться, как Майя заливается краской? Мне сложно представить, что же это за путь.
   - В этот раз все будет правильно, - герцог снова стал серьезным. Он не жалел о проведенном когда-то месяце вместе, но сейчас не собирался повторять своих ошибок.
   - При встрече обязательно передам ваши слова, - теперь уже улыбался Витор.
   - Мне, конечно, жалко будет лишать Соню жениха непосредственно накануне свадьбы, но, с другой стороны, я ведь всегда могу оставить на тумбочке револьвер, чтобы вы справились без моего участия... - и прежде, чем Витор успел отпарировать этот его укол, Дэррек пустил лошадь в галоп. Весь оставшийся до дома путь они провели в импровизированных скачках, решая спор уже не словами, а как когда-то в детстве обгоняя друг друга, пугая окружающих птиц своим раскатистым смехом.
  

*****

   - Как вы съездили? Сделали все, что хотели? - вопрос граф адресовал Витору, но интересовали его успехи обоих.
   - Да. Мастер пообещал сделать все именно так, как мы хотим. А главное - обещал вложиться в срок.
   - Я рад, - он и не сомневался, что эти двое осуществят запланированное. - А вы, Соня, выбрали уже несчастных птиц? - Нортон с нескрываемым удовольствием посмотрел, как дочкино лицо скривилось в гримасе.
   - Ужас, папа! Не думаю, что стоит вспоминать об этом за столом, - осведомленные в происшествии не смогли сдержать улыбку. Майе даже пришлось отворачиваться, чтобы сестра не обиделась, увидев, как ока закусывает нижнюю губу, лишь бы не рассмеяться.
   Не знающие же о случившемся, только переглянулись, выражая свое любопытство.
   - Отчего же? Мне кажется - отличная история. Она разбавила мои мрачные будни, надеюсь, повеселит и гостей, - несмотря на брошенный суровый дочкин взгляд, граф продолжил. - Видимо, столица настолько бедна, что голубей, которых молодоженам предстоит выпускать в небо, мы выбираем в нашей глуши. Хотя почему мы? Выбирает наследница множества титулов, невеста графа Винсента, леди Соня, - он слегка склонил голову, выражая свое почтение насупившейся дочке. - А помогает ей в этом ее сиятельство, будущая графиня Майя Дивьер, - теперь уже наступила очередь Майи заливать краской, все продолжая сдерживать смех. Дэрреку нравилось, когда она такая, когда глаза блестят. Он даже залюбовался, на какое-то время позабыв, что пялиться на нее нельзя. - Ну вот, две эти величественные особы отправились в лучшую голубятню в округе, ведь только лучшие голуби достойны воспарить в небо на предстоящей свадьбе! Вот только, почему-то, многоуважаемая невеста посчитала, что белые голуби - это слишком просто, другое дело затейливые узорчатые крылья. Ведь таких точно не было ни на одной свадьбе...
   - Может я, конечно, не так опытен в птицеводстве, - Витор перевел взгляд с рассказчика, на невесту и обратно. - Но разве у голубей бывают узорчатые крылья?
   - О, уважаемый будущий муж леди Сони! Вам очень повезло, вы поистине дополняете друг друга, - не сдержавшись, графиня рассмеялась, закрываясь рукой. Бросив нежный взгляд на жену, граф продолжил. - Когда дамы вернулись довольные своей покупкой, у меня возник тот же вопрос...
   - Папа! - Соня уже напоминала рака, не зная, плакать ей или смеяться вместе с Майей и мамой.
   - Что солнышко? Прости, конечно, но ведь не каждый день мои дочки путают голубей с куропатками...
   Несколько секунд царила полная тишина, но осознав весь комизм ситуации, первой рассмеялась сама Соня, а за ней и все остальные.
   Пытаясь успокоиться, Майе пришлось вытирать подступившие к глазам слезы. В памяти возникала картина, как гордая Соня вносит в комнату клетку со своими новыми питомцами, а лицо папы вытягивается.
   - Любовь моя, мы что, будем выпускать в небо куропаток? - Витор взял в свою руку ладонь невесты, привлекая ее внимание.
   - Зачем же мелочиться? Я могу заказать двух павлинов, - отец продолжал подшучивать над дочкой. - С удовольствием понаблюдаю, как они взлетят.
   - Папа! - опростоволосившиеся девушки смеялись наравне со всеми.
   - Нет, я еще могу предположить, как Соня могла обрадоваться, обнаружив красочных "голубей", но Майя? - он удивленно посмотрел на старшую дочь.
   - Я просто задумалась... - Майя сама не поняла, как получилось, что она даже не взглянула на выбранных сестрой птиц, а в экипаже не подняла накрывающую их клетку ткань.
   - О чем?
   - О судьбе голубок...
   Сразу три пары глаз обратились к ней. Витор смотрел понимающе, Дэррек надеясь, что эти размышления пошли ей на пользу, а Соня недоверчиво, будто пытаясь что-то вспомнить.
   - И какая же у них судьба? - не сдержался от вопроса Дэррек.
   - Неопределенная. Совершенно от них не зависящая.
   Соня следила за тем, как сестра бросает короткий взгляд на герцога и отводит глаза, за тем, как он продолжает смотреть, как-то слишком пристально, будто забираясь под кожу, доставая до самого сердца. Ее удивленное "ох" услышал только Витор.
   Склонившись к жениху ближе, Соня задала вопрос:
   - Кому ты отдал то письмо?
   Будто вопрос нисколько его не удивил, Витор продолжил разбирать рыбу на своей тарелке, не спеша, играя с ее терпением в опасные игры.
   - Адресату, - он мило улыбнулся невесте, чьи и без того огромные глаза сейчас занимали пол лица. Рано или поздно обо всем предстояло рассказать и Соне, которой суждено было сыграть и свою роль в их истории. Эта почетная миссия возлагалась на него, так к чему тянуть? - Мне кажется, после обеда нам стоит прогуляться, - пребывающая в полном шоке Соня смогла только кивнуть.
   Как только отец пригласил мужчин выпить, Соня выразительно посмотрела на Витора. Слишком долго она ждала окончания трапезы, чтобы откладывать разговор еще. Если она не получит ответы на свои вопросы от него сейчас, голова лопнет от роящихся в ней мыслей.
   Сославшись на необходимость решить очень важный вопрос, связанный со свадьбой, они оставили комнату.
   - И что это должно означать? - Соня закрыла дверь своей комнаты, пропуская Витора внутрь.
   - А как ты все поняла? - он совершил ошибку - меньше всего Соня сейчас была готова выслушивать его мягкие увиливания.
   - Кому ты отдал письмо? - впервые со времен, когда она считала его кавалером сестры, в ее голосе он услышал раздражение.
   - Адресату.
   - Кому? - она повысила голос, чувствуя, как напряжение внутри нее растет, будто на дрожжах.
   - Майе, - Витор смотрел за тем, как вместо злости на лице Сони появляется полнейшая растерянность.
   - Как? Зачем? Она... Она? - Соня даже не смогла выговорить вслух то, что вертелось на языке.
   - То, что там написано - бред. Но есть кое-что, что ты должна знать.
   Он рассказал о причинах приезда его светлости, о его планах, не чувствуя при этом себя предателем. Им с Майе еще предстоит разговор, позже, много позже, когда Майя соберется с силами. И Соня не будет ее торопить, терпеливо ожидая.
   - Ты ему веришь? Это все похоже... Похоже на полнейшую чушь! Ведь я не могла быть такой слепой! - больнее всего осознавать, что ты ни капельки не знаешь о человеке, которого считаешь самым близким. Что ты оказался слишком слаб, зациклен на себе, не замечая, что же творится с близкими вокруг тебя. И она сама же отвечала на свой вопрос: могла, Соня, могла и была, слишком уверенной, что твоя и только твоя жизнь полна радостей и разочарований.
   - Я верю. И ты поверь, посмотри на Майю и поверь... - он поцеловал задумчивую Соню в лоб, Витору пора было возвращаться обратно, а ей есть о чем подумать.
  
  

*****

   Когда из столовой вылетела как пробка Соня, прихватив с собой Витора, Майя почувствовала себя явно лишней. Обычно привлекающие ее внимание мужские разговоры сегодня совершенно не воодушевляли. Не хотелось больше выслушивать двусмысленные вопросы и пытаться достойно на них ответить. Когда графиня, извинившись, решила пойти отдохнуть, Майя вызвалась ее проводить. А вместо того, чтобы вернуться в столовую, отправилась в библиотеку.
   Как интересно иногда прочитать про те дальние страны, в которых не суждено побывать. Про диковинных животных и не менее диковинных людей, ценящих совсем не то, что ставится во главу угла в ее родном обществе. Где люди ходят по улицам босиком, независимо знатны они или бедны, не потому, что у них нет денег на башмаки. А просто потому, что лишь босые ноги чувствуют ласку травы. Где люди приклоняются неизвестным, странным, но, несомненно, добрым богам, где радуются смерти близкого, и не позволяют пустить на похоронах ни капли слез, ведь человек отходит в лучший мир. Где правила, по которым люди живут, создает сама жизнь, а не навязанные кем-то по собственным причинам, как это часто бывает у них.
   - Я не помешал? - не окликни ее генерал, Майя бы даже не заметила, что кто-то зашел. Он мог спокойно взять то, за чем пришел и вернуться. Вот только не за ней ли он появился?
   - Нет, - Майя закрыла книгу, собираясь уйти или дождаться его ухода. - Я могу вам помочь? Вы ведь пришли за книгой? - девушку немного нервировало его молчаливое за ней наблюдение.
   - Не совсем... - спокойное сердце начало ускорять темп, а желание сбежать усилилось. Лишь приложит воистину большие усилия, Майя заставила себя остаться на месте. Он не сказал и не сделал ей ничего плохого, иногда, когда она не думала о нем как о потенциальном муже, ей интересно было его слушать и со многим соглашаться. А даже если он и станет мужем в один день, то уж лучше привыкать к его компании сейчас. Ведь не будет она бегать от него по их общему дому.
   - У меня не было возможности спросить, как вы себя чувствуете? - он удивленно поднял брови. - После пожара? - Майя уточнила свой вопрос.
   - Так же, как и до... - Пирмст усмехнулся правым уголком губ - чуть ли самое яркое проявление чувств, которое Майя смогла отыскать в своей памяти.
   Этот странный диалог, когда его, кажется, совершенно не заботят постоянные паузы в их разговоре, а она судорожно пытается их запомнить, заставлял Майю нервничать все больше.
   - Может, я подскажу, где искать книгу, за которой вы пришли? - она встала с кресла, подошла к стеллажам.
   - Я пришел не за книгой... - будто эти его слова должны были ей все объяснить.
   - А зачем? - она не смогла до конца погасить проснувшееся раздражение, фраза получилась резковатой.
   - Вы в последнее время избегаете меня. В чем причина? - Майя опустила взгляд на книгу. Она избегала в последнее время всех. Слишком многие пытались влезть ей в душу, в ее жизнь без спросу. На то были причины, главная - попытка разобраться в себе, прежде чем разбираться в своих чувствах к другим людям. Но этот человек заставлял ее насторожиться каждый раз, появляясь где-то рядом.
   - Я не избегаю. Просто скоро свадьба, еще столько всего нужно успеть, например, завтра мы будем выбирать цветы, специально приезжает флорист, это должно быть очень увлекательно, - не важно что говорить, главное, чтобы не возникало неловких пауз.
   - Да, свадьба уже скоро. Я просто хотел убедиться, что вы помните о своем обещании... - он сделал шаг в ее сторону, Майе снова захотелось убежать, но мысленно отругав себя, она осталась стоять.
   - Я помню, - девушка ответила очень быстро, надеясь, что хоть это заставит его остановиться. Но нет, совсем скоро он оказался близко, как когда-то на тропе, и опять Майя почувствовала себя неуютно.
   - Я ведь не мальчик, Майя, - видимо, ему показалось мало просто заставить ее вжаться спиной в книжную полку, чтобы хоть как-то отдалиться. Он поднес к ее щеке ладонь, пробуя на ощупь кожу. Стоило Майе ощутить прикосновение, ее передернуло от какого-то странного страха. Это не было противно, не было неприлично, просто как-то неправильно. - Не стоит вовлекать меня в игры, будь-то прятки или догонялки. Реши, что тебе нужно. Я могу и найти, и догнать, просто хочу знать, нужно ли это тебе? - Майя посмотрела в его суровые глаза. Она не знала, что нужно ей. Меньше всего хотелось сейчас что-то решать. Хотелось, чтобы все решилось за нее.
   И он решил, большего абсурда она себе представить не могла, но человек, который когда-то возил ее на шее, теперь склонялся, чтобы поцеловать. А вместо того, чтобы избежать этого, Майя покорно ждала, ощущая каждое нервное окончание, будто стоит ее коснуться и человека ударит разрядом. Она должна, должна сделать это сейчас, иначе нельзя. Ведь все мужчины одинаковы. Майя знала поцелуи одного, и этот не должен стать другим. Она струсила лишь в тот момент, когда почувствовала дыхание на лице, но выставленная рука преградила ей путь к бегству.
   - Не глупи, - слегка хриплый строгий голос заставил сдаться. Сейчас, она должна поцеловать его сейчас. И все будет так же, как с герцогом. Потому что все мужчины одинаковы...
   Сомкнутых губ коснулись чужие. И ничего не произошло. Не подкосились ноги, не ушла из под ног земля, не померкло солнце. Майя стояла, чувствуя прикосновение чуть прохладных губ, и не ощущала ничего. Ни отвращения, ни страсти. Она просто считала секунды, ждала, когда этот странный поцелуй закончится.
   Как это было? Терпимо, никак. Что чувствовал при этом мужчина, Майя не имела ни малейшего понятия, но явно что-то другое, раз лежавшая на книжной полке рука переместилась ей на талию. В один момент он попытался прижать узницу к себе и разомкнуть губы, желая попробовать будущую жену на вкус. Видимо это и стало его ошибкой.
   Она терпеливо выдержала прижатые к лицу губы, даже лежащую на теле руку, но стоило мужчине попытаться заставить ее открыться навстречу, на смену терпению пришла паника. Просунув руку между собой и мужской грудью, Майя надавила изо всех сил. Она не хотела. Все было не так, поцелуй вызывал лишь одно желание - быстрее прекратить, но никак не оказаться еще ближе. Вот только он словно не замечал ее жалких попыток, продолжая свой натиск. Чувствуя затылком книжные переплеты, девушка не могла даже отвернуться, сражаясь с нежеланным порывом. В поцелуе он тоже отдавал молчаливые приказы, Майя их прекрасно понимала, но исполнять не могла. Его натиск слишком напоминал события одной ночи, которая посеяла в душе кромешный страх.
   - Нет, - она наконец-то смогла оттолкнуть мужчину, надавив двумя руками. К сожалению, ее сил хватило не на много. Он продолжал преграждать ей путь к бегству.
   - Я тебя напугал? - не понимающий чем вызвана такая реакция, Пирмтс наблюдал за тем, как мечется ее взгляд из стороны в сторону. - Прости, я не хотел. Ведь ты не имеешь представления.... - как раз наоборот, причина в том, что она имела представление.
   - Не делайте так больше! - Майя снова попыталась проскользнуть под рукой, но генерал опустил ее так, что ей пришлось бы присесть на корточки.
   - Чего? Не целовать? - он снова стал приближаться, заставив Майю еще больше напрячься. - Женихи обычно целуют своих невест, об этом ты должна знать... - он попытался приникнуть к ее губам, но девушка успела отвернуться.
   - Вы мне не жених.
   - Пока не жених, - Майя только сильнее сжала кулаки. Как хотелось закричать, что никогда и не будет! Что она оказалась права, не может притворяться и делать вид, что так и надо. Не может целовать того, кого не любит.
   - Именно поэтому я прошу больше так не делать! - неизвестно, удалось бы ей освободиться и в этот раз, но генерал отвлекся на открывшуюся дверь, а Майя в этот момент выскользнула из ограды рук и тела.
   - Пимст, вас разве что за смертью посылать! - в двери показался Дэррек.
   Сколько мгновений нужно, чтобы понять, что именно он прервал? Что Майя отскакивает от генерала как ошпаренная, а тот продолжает держать оборонительную позицию? Что губы у нее налились красным, как это бывает обычно после поцелуя, а розовые щеки доказывают, что все это не мерещится? И недовольный взгляд генерала, будто он попытался забрать принадлежащее ему по праву. Кровь начала закипать, руки сжались в кулаки, а улыбка бесследно пропала с лица.
   Ях, как стыдно. А если бы он зашел раньше? Что тогда? Оставалось бы только провалиться сквозь землю.
   - Я не помешал? - только раз она слышала подобную интонацию в голосе герцога, когда он прогнал ее из своего кабинета, но в отличие от того раза, сейчас она понимала в чем причина.
   - Да! - слегка раздраженное генерала.
   - Нет! - писк Майи. Как бы она не злилась на только что целовавшего ее мужчину, смерти ему не желала, а стоило посмотреть на Дэррека и становилось понятно, именно такие мысли крутятся сейчас у него в голове. Почему? Очень просто, он собственник, и даже сейчас считает ее принадлежащей себе вещью. - Нам правда пора возвращаться! - она не хотела оставаться в комнате с одним из них. Но и оставить их вместе было чревато.
   - Майя, мы не договорили, - генерал повернул к ней голову, предостерегая от бегства. Но прежде, чем она успела возразить, ему ответил герцог.
   - Леди. Леди, Майя, - все тем же холодящим душу голосом.
   Пирмтс зыркнул на него с раздражением.
   - Ваша светлость, вам не кажется, что вы вмешиваетесь в не касающиеся вас дела? - сложись обстоятельства по-другому, Майя посчитала бы, что такой ответ достоин уважения. Не каждый осмелится сказать герцогу в лицо подобное. Вот только сейчас она с новой силой стала молить Яха, чтобы все закончилось мирно.
   - Генерал, я сказала все, что считала нужным. А настаивая... на разговоре, вы заставляете принять решение даже раньше, чем мы договаривались, - услышать он должен был просьбу больше не повторять попыток, пока она сама не будет к этому готова. И Майя искренне надеялась, что просьба достигла адресата. А еще очень боялась, что услышав ее голос, Дэррек переведет яростный взгляд уже на нее, полоснув словно плетью. Опять.
   Как Дэрреку хотелось съездить несколько раз по этой физиономии! Ведь если раньше у него еще были сомнения, после ее фразы стало очевидно. Никак не она была инициатором сцены, которая уже живо отразилась в его воображении. Но, черт побери, он должен сдержаться, чтобы не пугать, и потушить эту горящую внутри злость. Потом, когда-то потом, когда ее не будет рядом, чтоб она даже не узнала, они обязательно... поговорят.
   - Вы услышали леди Майю? - совладать с собой почти удалось, во всяком случае, голос звучал мягче. - Хозяин должно быть уже заждался нерадивых гостей...
   - Так может, вы первым составите ему компанию? - генерал перевел обжигающий холодом взгляд с Майи, которой, судя по всему, еще предстояло ответить за свои слова, на Дэррека.
   - Только после вас. - Мэйденстер отступил, давая дорогу раздраженному генералу, который думал о том, что не собирается мириться с ее детскими прихотями ни сейчас, ни, тем более, после свадьбы. Вот только этот неизвестно откуда появившийся клоун возник в библиотеке очень некстати.
   - Мы не договорили, леди Майя, - он снова будто из ушата с холодной водой облил ее, блеснув глазами, но, тем не менее, вышел, звонко цокая каблуками. На пороге бросил еще один тяжелый взгляд на прервавшего их Дэррека, явно не благодаря за содеянное.
   У Майи же, на стоявшего в проеме Дэррек, посмотреть не хватало смелости, особенно теперь, когда единственный сдерживающий его человек покинул комнату. Несколько секунд Майя ждала, что герцог выйдет вслед за Пирмтсом. Но, похоже, у него были другие планы.
   Дэррек терпеливо ждал, пока она приблизится.
   Боится, боится его реакции. Не имей он уже горького опыта, правда, стоило бояться, только однажды совершив ошибку, он не собирался ее повторять.
   Так и не подняв взгляда, Майя простояла в полной тишине достаточно долго, чтобы понять - ожидание страшней возможной расправы. Наконец-то не выдержав, девушка медленно подошла, а собираясь проскочить мимо, ускорилась.
   Резкий выпад в ее сторону. Пальцы сжались на запястье, дернули, возвращая в комнату, легкий толчок, не вклинься между шкафом и ее спиной мужская рука, она бы больно ударилась, а так только испугалась. Надеясь обрести свободу, она опять попалась в ловушку. Даже при открытой двери увидеть их из коридора сейчас невозможно, они оказались в нише скрытой от глаз.
   Майя невольно зажмурилась, ожидая чего угодно - крика, грубости, даже удара. Если он был в таком бешенстве тогда, всего лишь услышав, то на что способен став свидетелем?
   - Посмотри на меня, - голос казался спокойным, даже слишком. Пусть это трусость, но Майя не смогла справиться с собой, только отрицательно покачав головой.
   - Пожалуйста, - снова перевела голову со стороны в сторону.
   Подцепив подбородок пальцем, он сам заставил склоненную голову обратиться к себе. Но глаза она продолжала старательно отводить.
   - Он сделал тебе больно?
   - Нет! - удивленная вопросом, Майя все-таки вскинула не него взгляд. Он смотрел строго, но не с ненавистью, без затаившегося где-то в глубине бешенства. Она не собиралась клеветать, было не слишком приятно, неудобно, но генерал ее не насиловал, почти.
   - Понравилось? - Майя попыталась снова опустить голову, но Дэррек не дал ей этого сделать.
   - Нет, - врать, смотря в глаза, сложно, ведь словами еще можно попытаться обмануть, а вот глаза выдадут с потрохами.
   - Вот и хорошо, - Дэррек отпустил руку, позволяя наконец-то отвернуться. - Надеюсь, с экспериментами покончено?
   Майя не ответила, на смену страху снова пришло возмущение. По какому праву он ведет этот допрос? По какой причине она отвечает? Почему продолжает терпеть фамильярное отношение?
   - Будем считать, что это положительный ответ, - она не собиралась ни отрицать, ни подтверждать. Злилась на себя за то, что испугалась, и на него, что он этим испугом воспользовался.
   - Отпустите.
   - Обязательно, только сначала мы снова повторим пройденное, - только что разносящийся откуда-то извне голос, вдруг будто проник внутрь. Шепот заставил разволноваться больше, чем все происшедшее за последние полчаса вместе взятое. - Моя. Слышишь? Вся.
   Оттолкнувшись от стены, он спокойно вышел. Будто не было горячащих кожу и переворачивающих все внутри слов. Только когда шаги в коридоре затихли, Майя поняла, что в какой-то момент перестала дышать. А теперь хотелось сползти по стенке и растечься лужей. Странный, пугающий, давящий, поглощающий собой все вокруг, в том числе и ее волю. Но, Ях, он прав, до сих пор.
  

Глава 33

   - Ты что-то хочешь просить? - Соня сидела у трюмо, отражаясь сразу в трех зеркалах, а Майя в это время прикладывала к ее темным локонам разного цвета ленты. Еще одна традиция - венчающаяся в фате невеста, выходя, получает венок от матери жениха. Символ того, что девушку приняли в семью. Сложить его из живых цветов - целое искусство, которое требует немалого терпения и в то же время прыткости. Ведь чтоб украшение смотрелось достойно в день торжества, плетут его в ночь накануне.
   Майя скептически посмотрела на зеленую ленту, откладывая. Достаточно будет и натуральной зелени.
   - Нет, с чего ты взяла? - Соня подозрительно глянула на спину развернувшейся за новой порцией лент Майи.
   - Ты уже третий раз открываешь рот и ничего не говоришь, - а вот темно фиолетовые будут смотреться красиво. С белым платьем, белыми цветами - то, что нужно.
   - Нет, я ничего не хочу, - после рассказа Витора Соня так и не осмелилась заговорить обо всем с Майей. Как? С чего начать? О чем она может спрашивать? И о чем может сказать сама? Так и сейчас, уже почти решившись, снова передумала.
   - Я думаю белые и фиолетовые, - Майя переплела ленты, прикладывая к голове. Она не собиралась настаивать, если Соню что-то беспокоит, рано или поздно, она об этому узнает.
   - Да, красив,. - довольно кивнув, Майя начала скручивать образцы, чтобы в следующий раз, когда они попадут на примерку, заказать нужные у швеи. - Подожди. Дай мне. - Соня встала с табурета, взяла лежащую на кровати коробку. - Сядь.
   - Зачем? - старшая сестра была удивлена. Венок на свадьбе положен был только невесте, ни подружки, ни дети их не надевали.
   - Мне просто интересно, - взмахнув указательным пальцем, будто настраиваясь на предстоящее волшебство, Соня потянула за одну из лент.
   - Не думаю, что это удачная идея, - Майя все-таки села, и теперь следила за происходящим в зеркальном отражении.
   - Насколько я помню, если ты не передумаешь, совсем скоро венок понадобится и тебе, так почему бы не подобрать цвета сейчас?
   Майя погрустнела. После того случая в библиотеке она так и не осмелилась поговорить с генералом наедине. Расставить все точки над и. Отказаться или вновь попытаться смириться. Все откладывала, будто это могло решить проблему. Она, как и прежде, не хотела замуж, подначившее ее на такой опрометчивый шаг желание отомстить куда-то пропало, оставив по себе лишь усталость. Она устала от всего, что произошло с ними за последние полгода, даже меньше.
   - Они не понадобятся.
   - Как? Ты что, отказала? - Соня даже не пыталась сделать вид, что расстроена услышать такую новость.
   - Нет, - младшая сестра с сожалением сжала губы. Это многое бы облегчило. Тогда не нужно было бы так спешить. - Просто мать генерала давно почила с миром, даже если наша свадьба состоится, некому будет надеть венок.
   - Если? Значит, может не состояться? - не восприняв возражения Майи достойными внимания, Соня вытащила следующую цветную ленту.
   - Я не знаю, Соня, правда. Я запуталась, - вот он - идеальный момент, чтобы спросить в чем, почему, из-за кого. Чтобы сказать, что она все знает, и что ей можно довериться. Но нет, слишком это сложно - брать на себя такую ответственность. И Соня понимала, что малодушно просто на это не готова.
   - Мне кажется, тебе пойдет голубой, - склонив голову, Соня внимательно рассматривала сестру в зеркале.
   - Да, наверное, голубой.
   Ее собственная жизнь напоминала Майе какой-то фарс, в котором ей предоставлена роль стороннего наблюдателя за тем, как каждый пытается отыграть в ней свою роль. Соня сделала это блестяще, даже не подозревая об этом, ведь именно она стала предлогом всему, что произошло. Витор тоже исполнил свою роль на отлично, пожертвовав при этом порядочным комком нервов и частью здоровья, но зато обзавелся любимой невестой. Родители исполнили соло по привлечению жениха. А сам жених по взваливанию на ее плечи бремя выбора. Но, несомненно, главную роль в этом спектакле исполнял другой человек, который будто неспокойное море, сначала ласкал берег нежными волнами, а потом резко бил штормовым валом. А потом вновь возвращался к ласкам, усыпляя бдительность. После его слов в библиотеке они виделись не один раз, всегда при посторонних, он всегда был показательно галантен, одинаково с ней и другими, заставляя задаться вопросом, а не приснилось ли все это? И на что это больше похоже, кошмар или мечту?
   Майе нужно было развеяться, и единственный известный ей способ - вновь поиграть с ветром в догонялки.
   - Только будь осторожна! - Соня знала, что сестра всегда осторожна, но ведь не могла она бросить ей на прощание что-то больше напоминающее: "слушай свое сердце" или "мне кажется, он правда к тебе неравнодушен". Соня никогда не думала, что в канун свадьбы ее настигнет что-то настолько неожиданное, и настолько неподвластное.
  

*****

   Все лошадиное хозяйство перебралось в новую конюшню, щедро предоставленную его светлостью. Именно это заставляло Майю отказаться от прогулок. Хотя главное причиной и была слабость Тени. Она навещала его несколько раз, и оба раза опытный конюх говорил, что мальчику стоит еще несколько недель отдохнуть, слишком он испугался и дыхание у него до сих пор тяжелое.
   Поймав сына поварихи, который занимался всякой работой по дому и во дворе, Майя попросила, чтобы ей запрягли лошадь. В нынешних обстоятельствах это значило, что нужно не только запрячь, но и вернуться с ней.
   Наблюдая за медленно удаляющимся парнем, Майя оценила, что минут сорок у нее еще есть точно.
   Она постучалась к отцу:
   - Папа, я хочу покататься.
   - Вы с Соней уже выбрали все, что нужно было? - он переводил бусинки счетов туда и обратно.
   - Да. Все хорошо.
   - Езжай. Какую ты берешь лошадь?
   - Не знаю, я не просила какую-то конкретную... - Майя сама себя пожурила за забывчивость, ведь об этой действительно стоило подумать прежде, чем отправлять мальчонку.
   - Только далеко не уезжай. Скоро начнет темнеть, да и ты привыкла к Тени... - он готов был даже запретить - ведь одно дело, когда она мчит сломя голову с Тенью, который знает ее с детства, и которого знает она, а другое - ехать в вечер на одной из десятка лошадей, некоторые еще даже толком необъезженны. - А вообще, может лучше завтра?
   - Не волнуйся, я недолго, - и прежде чем он успел передумать, Майя выскочила из кабинета.
   Бывают такие моменты, что тебе кажется - не сделай ты этого здесь и сейчас, упадешь замертво.
   Следующим номером ее программы было вернуться в комнату, чтобы привести себя в надлежащий вид. Все чаще она училась обходиться без посторонней помощи, даже разделываться с корсетом удавалось самостоятельно. Выскользнув из легкого шифона, Майя вновь облачилась в любимый крамольный наряд. Встала перед зеркалом. Ну неужели вот это неприлично, зато вырезы, которые позволяют себе многие дамы, выставляющие на показ все, что положено скрывать, намного лучше? Нет, некоторые вещи совершенно не объяснимы в этом мире. Часы пробили половину третьего. Лошадь должна бы уже ждать. Осталась одна мелочь - волосы. Нужно схватить их так, чтобы не путались, не лезли в глаза.
   Майя достала шкатулку, вот только поиски нужной заколки закончились ничем. Вновь и вновь перебирая пальцами содержимое, она так и не находила той, которую искала. Потеряв всякое терпение, она вытряхнула содержимое на край стола. Отложив в сторону лежавшие на дне листы, она наконец-то выловила зеленую ракушку, способную удержать жаждущий вечно разметаться во все стороны водопад волос. Уже побросав все обратно в шкатулку, Майя поняла, что листы так и остались лежать на столе. Поколебавшись пару секунд, она бросила:
   - Потом, - и выбежала из комнату, желая побыстрее оказаться на свежем воздухе.
  

*****

   - Вот, леди Майя, - на дороге перед домом ее ждал довольный парень, похлопывая по боку очень знакомую лошадь.
   - Это ошибка! Это же конь его светлости! - Ветер фыркал, встряхивая голову. Ему явно не нравилось то, что чужой, незнакомый ему человек так по-хозяйски себя ведет.
   - Никакой ошибки. Меня спросили, кому нужна лошадь, а когда сказал, что леди Майе, вывели этого красавца, - он еще раз провел по конскому боку. - Правда он норовистый, я-то с ним еле справился, может вам и не стоит? - он скептически посмотрел на хрупкую наездницу.
   - Стоит, - Майя взяла в руки вожжи. Еще не хватало, чтобы из-за его "заботы" ей не удалось задуманное. - Спасибо, - она боялась, что конь откажется следовать за ней, но стоило совсем чуть-чуть потянуть, как он сделал первый шаг, второй, третий. И вот, они уже отошли достаточно далеко, чтобы продолжающий стоять парень их не слышал.
   - Ну что, Ветер, помнишь меня? - она поднесла к его носу ладонь. Он принюхался, и видимо, остался доволен, немного успокоился. - Прости, яблок у меня сегодня нет. Зато я знаю чудесное место, где море сочной травы... Ты ведь любишь ее больше всего? Я помню, мне когда-то по секрету об этом сказал твой хозяин, - нервозность куда-то пропала. Он стоял смирно, когда все еще с опаской, Майя обходила его сбоку, когда вставила ногу в стремя, забираясь на мощную спину.
   - Ну что, Ветер, прокатимся? - она обняла его за шею, поглаживая, давая еще раз привыкнуть. В ответ на ее вопрос он цокнул копытом о землю, подтверждая свою готовность. - Молодец, мальчик.
   Он оказался послушным, умным. Сначала Майе было непривычно. Она очутилась немного выше над землей, чем привыкла с Тенью. Если Ветер действительно был его братом, то старшим. Но потом, когда они оказались в чистом поле, где трава скрывала высоту, это уже не смогло помешать Майе наслаждаться прогулкой в полной мере.
   - Я ведь обещала тебе лошадиный рай, да Ветер? - она снова пригнулась к лошадиной шее. - Вперед, - Майя пустила коня в галоп, даже через сапоги ощущая, как трава бьет по голеням. Тень будет ревновать. Но это так чудесно, здесь и сейчас ей так чудесно!
   Они мчались вдоль реки, не разбирая где тропа, а где чистое поле. Казалось, ему не заметны ни кочки, ни камни, ни даже поваленные деревья. Он чувствовал, чего Майя хочет и отдавался сполна, разгоняясь до такой скорости, что ветер свистел в ушах. Стало ясно, откуда взялось его имя. Знал бы хоть кто-то, что она творит, это была бы ее последняя прогулка. Но никто не знал, а значит, можно пригнуться еще ниже, гнать еще быстрее.
   Совершенно растворившись в скорости и пьянящем восторге, Майя понятия не имела, как все произошло. Просто в один момент мир резко перевернулся, сбросив ее на обочину, а вместо режущего взгляд солнца наступила темнота, а на смену свисту ветра пришла тишина...
  

*****

   - Ваша светлость? - не успевающий за размашистым шагом своего хозяина дворецкий уже отчаялся его догнать. Пришлось окликнуть.
   - Я еду в город. Буду к ужину. Посетителей, надеюсь, не предвидится, - Дэррек уже надевал перчатки, спускаясь вниз по ступенькам крыльца, когда дворецкий вновь его окликнул.
   - Ваша светлость!
   - Что? - Дэррек обернулся.
   - Вашей лошади нет... - сухонький мужчина будто извинялся за то, что не смог уберечь лошадь от стаи волков.
   - А где она?
   - Ее запрягли для одной из леди Дивьер, как вы и распоряжались раньше.
   Дэррек кивнул виновато взирающему на него дворецкому. А потом все так же заторопился по ступенькам вниз.
   - Я возьму другую лошадь.
   Он знал, что Майя долго не выдержит без своих ежедневных вылазок. Вот только пока Тень был еще слаб, а остальные лошади доверия у него ну никак не вызывали. В первый же день, когда он зашел оценить проделанные по размещению работы, дал указания в случае чего запрягать Ветра. В нем он был уверен.
   - Ваша светлость, а Ветра нет... - теперь уже виновато на него смотрел конюх.
   - Я знаю. Мне нужна любая лошадь, лишь бы не плелась.
   Воодушевленный таким доверием, мужчина помчал выполнять поручение.
   Дэррек вскочил в седло, слегка непривычно, но только и всего. Он мог спокойно остаться дома, поручив свои мелкие дела кому-то другому, но ему с каждым днем становилось все сложнее без привычного движения, темпа, ритма. Покупая этот дом, герцогиня не учла одного - ведь заменить его, по сути, некому, а значит, находясь здесь он теряет там. Дэрреку страшно было даже думать о том, какие завалы ждут его по возвращению домой. Но лучше потом разгребать завалы, чем упускать свой единственный последний шанс здесь.
   Майя, почему же с тобой так сложно?
   Управляющий их делами писал каждый день, чуть ли не плача, умоляя вернуться и вновь взяться за дела. Кроме сотен уведомлений о событиях, на которых его хотели бы видеть, Дэррека ждали и на заседании палаты. Через две недели. Накануне свадьбы. А еще ему писала Мэгги, умоляя спасти ее от старшей сестры, взявшей в оборот. Его будто пытались разорвать на части, но пока он был уверен, его место здесь.
   Не желая загнать лошадь, Дэррек натянул вожжи, заставляя немного замедлиться. Майя была права - на ее родине очень красиво. Даже осенью, когда листья уже покрылись золотом, иногда красной краской, а иногда и ярко-оранжевой.
   Будто почувствовав приближение хозяина, на тропку вышел Ветер. Как ни в чем не бывало, пощипывая траву на обочине.
   Дэррек заставил лошадь резко остановиться. Странно, может она решила отдохнуть? Но почему тогда не привязала Ветра? Ведь не может она быть уверена, что он не сбежит. Перекинув ногу, Дэррек спрыгнул с лошадиной спины. Не отпуская одну, он подошел к второму.
   - Ветер? А где твоя наездница? - вместо ответа конь фыркнул в подставленную к носу руку. Но ответ и не требовался, Дэррек уже увидел ее.
  

*****

   Майя не помнила, когда в последний раз падала с коня. Может, в детстве, еще с пони, может, когда ее впервые посадили на взрослую лошадку. А может, такого не случалось с ней и вовсе. Ветер просто испугался и, будто не скакал до этого с бешенной скоростью, вкопался задними копытами в землю, стал на дыбы. Это стало не худшим для нее вариантом, все могло стать намного более печальным, перелети она через коня. А так, ее просто отбросило в сторону. Майя не знала, сколько времени пролежала без сознания, но пришла в себя от того, что Ветер обдавал лицо теплым дыханием.
   Голова не болела, она ощупала затылок, но следов крови не нашла. На руках лишь пару царапин и разорванный рукав. Но вот когда Майя попыталась встать, поняла, что бесследно происшествие не прошло. Она не смогла даже опереться на ногу - щиколотку будто прострелили. Только приподнявшись, Майя снова села на пятую точку, схватившись за ногу. Ях, а вот это уже плохо.
   Помощь пришла, откуда Майя не ждала. Отошедший Ветер вернулся, снова тычась носом, прося прощение и обещая, что такое больше не повторится. Да уж, теперь-то она долго не сможет еще сесть в седло. Но ведь нужно как-то добраться домой... Девушка схватилась за поводья, опираясь на здоровую ногу и силу рук, ей удалось подняться. Вот только залезть на высокую спину никак не получилось бы. Уже стоя на ноге, она попыталась опереться на вторую, но лишь скривилась от резкой боли. Ях, это все та же лодыжка, с которой она промучилась когда-то несколько недель. Надо ж было так угораздить...
   - Мальчик, поможешь мне? - она перевела руку на конский бок, посильнее ухватившись за седло. Ветер не сразу понял, чего она хотят, но когда Майя слегка ударила по боку, подгоняя, сделал шаг в сторону берега. Потом еще, подстраиваясь под ее ковыляния. Не меньше десяти минут они добирались до поваленного дерева, которое Майя приметила. Приходилось часто останавливаться, чтобы боль немного утихла.
   Она и не помышляла о том, чтобы повторить попытку забраться на лошадиную спину. Даже попытаться запрыгнуть было совершенно бесперспективной идеей. Майя не боялась появиться дома, перевалившись животом поперек седла, она просто не смогла бы этого сделать. А значит, оставалось ждать. Пока ее отсутствие обеспокоит, пока на ее поиски кого-то отправят, пока ее найдут. А значит, ждать долго.
   - Спасибо тебе, - она отпустила теплый конский бок, схватившись за ветку. Еще одна мелкая перепрыжка, и можно сесть. Конечно, это не королевский трон и даже не жесткий табурет, но все лучше, чем ждать помощи на сырой земле или стоя на одной ноге. Пока не начало холодать, Майя подставила лицо солнцу, надеясь запастись теплом до позднего вечера, а то и ночи, когда ее наконец-то найдут.
   Странно, она должна паниковать, бояться, волноваться, но вместо этого на душе было спокойно. Даже немного смешно, стоило только представить, как выглядело ее падение. Да уж, это, наверное, последствия стресса. В качестве эксперимента, время от времени она пыталась пошевелить больной ногой, но каждый раз ее пронзала все та же боль, если не более сильная. На этот раз ей досталось сильнее. Все-таки Ветер переплюнул хозяина по качеству доставленных физических травм.
   - Леди Майя? Наслаждаетесь природой? - девушке стало даже немного грустно, что ее нашли так быстро. Она еще несколько секунд сидела с закрытыми глазами, подставляя лицо солнечным лучам.
   - Да. Скоро наступит холод. А вы? - она смотрела за тем, как Дэррек подводит лошадей к дереву, перебрасывает поводья так, чтобы они не разбежались.
   - Я? Я тоже не против провести время в лоне природы, но сегодня у меня этого в планах не было, - он повернулся. Такой спокойный, как в дни ее почти счастья. - Не боитесь простудиться? - он кивнул на рыхлую древесину, заменяющую ей кресло.
   - Нет, - она снова закрыла глаза, поворачиваясь к солнцу.
   Он мог бы вечно смотреть на ее сомкнутые веки, слегка трепещущие реснички, блестящие из-за солнечных лучиков, попадающих на них. На то, как она облизывает пересохшие губы. Как так случилось, что он, тот, кто никогда не верил в возможность встретить на своем пути любовь, который просто боялся ее, ведь любить - значит зависеть. А ему нельзя зависеть, он должен быть сильным, не только для себя. Как он, смог полюбить? Как он мог смотреть на эту девочку, младше его на десять лет, и понимать, что не сможет отказаться от своей зависимости? Да и не хочет.
   - Мне кажется, пора ехать. Нужно вернуться дотемна, - Дэррек подошел, протягивая руку.
   Майя открыла глаза, немного разочарованная тем, что момент признания настал. Она надеялась еще, что ей станет легче, и она сможет скрыть происшедшее от него. К сожалению, не получится.
   - Я не могу, - Майя посмотрела на предложенную ладонь.
   - Что значит, "не могу"? - неужели ее спокойствие было притворным, и грядет новая битва?
   - Я не могу встать, - Майя посмотрела на предательницу-ногу, давая ей последний шанс одуматься. Но та, видимо, решила им не воспользоваться. - Я упала, подвернула ногу.
   Только недавно такое спокойное лицо изменилось, будто отблеск молнии, на нем промелькнул гнев.
   - Ветер! - он не крикнул, но тон подсказывал, что коню несдобровать. Майя испугалась.
   - Нет! - она схватила мужчину на все так же протянутую руку, заставляя вернуться взглядом на нее. - Он не виноват. Тут много змей. Я знала, и знала, что он их боится, и все равно отправилась сюда. Он просто испугался.
   И снова она смотрела за тем, как он пытается успокоиться. Чтобы не пугать, не волновать. Потому, что она об этом просит. Еще раз зыркнув на чувствующего напряжение Ветра, он присел на корточки. Майя отпустила руку как только поняла, что расправа животному не угрожает.
   - Где болит? - он взялся за сапог немного выше щиколотки, пробуя что-то на ощупь.
   - Щиколотка, - Майя не верила, что он сможет чем-то ей помочь, но легче согласиться, чем доказывать свою правоту, кроме того, так он отвлечется от мыслей о Ветре.
   - Тут? - Дэррек немного надавил сбоку над косточкой. Было больно. Чтобы не пискнуть, Майя закусила губу, а в ответ только кивнула. - Нужно снять сапог, я так не смогу осмотреть.
   Он не спрашивал, даже будь она против, все равно сделал бы что нужно, но взялся за пятку только после еще одного кивка.
   - Если будет больно, дай знать. - Дэррек попытался снять сапог как можно аккуратней, мысленно хваля Майю за то, что она выбрала модель с широким голенищем. Значит, самое сложное - снять пятку.
   Ему не удалось это сделать совершенно безболезненно, один раз Майя вскрикнула, когда пришлось натянуть носочек, чтобы обувь легче поддалась натиску.
   - Потерпи, еще чуть-чуть, - он посмотрел на нее лишь на секунду, а потом вернулся к своему занятию. - Вот и все.
   Дэррек поставил на землю сапог. Майя не противилась, когда он закатывал штанину, чтобы открыть обзору опухшую ногу. Абсурдно делать вид целомудренной невесты, когда этот человек видел далеко не только щиколотки, тем более, когда она разбухла до размеров, ну никак не ассоциирующихся с нежными девичьими ножками.
   Дэррек медленно, пытаясь не двигать ногу, прощупывал, не заработала ли она перелом. Раз не смогла встать, могло быть и такое. Но нет, во всяком случае, ему так показалось.
   - Как ты умудрилась? - Майя внимательно следила за его манипуляциями, с замиранием сердца понимая, что боли не чувствует, зато прикосновениями наслаждается. А сам вопрос осознала не сразу.
   - Что? - Дэррек улыбнулся одними уголками губ, она так забавно округлила глаза, пытаясь снова сосредоточиться. - Я пустила Ветра в галоп, а он увидел змею. Испугался, встал на дыбы. Я слетела. Не знаю, как умудрилась подвернуться ногу... - он снова загипнотизировал ее своими прикосновениями. Ощупав щиколотку, поднялся чуть выше. Майя сомневалась, что так делал бы врач, но спорить не было никакого желания.
   - Перелома нет, - он еще раз посмотрел на скрытую набухлостью косточку. - Но вывих знатный.
   А ведь судьба действительно циклична. Когда-то он сам стал причиной такой же травмы, а сейчас пытается, как может, облегчить эту. Интересно, он помнит, что она тогда ударилась о столбец? Вряд ли...
   - Помню. - Дэррек не умел читать мыслей, но так случилось, что очень часто их мысли совпадали. Он погладил место давнего ушиба пальцем, заставляя тело покрыться мурашками, а потом поднес его к губам, неотрывно смотря на нее. Какой реакции он ожидал? - Прости, - губы коснулись кожи. Раскаянье... Каким оно должно быть? Может именно таким?
   Показалось, или болеть стало меньше? Ях, какая же ты наивная, Майя.
   - Не стоит, - Майя прикрыла на секунду веки, возвращая самообладание.
   - Как пожелаете, миледи, - Дэррек аккуратно поставил босую ногу на прохладную траву. Встал во весь рост, снова возвышаясь над девушкой. А потом подхватил на руки. От неожиданности, Майя обхватила его за шею со всей силой. - Майя, мне нужно чем-то дышать... - он посмеялся про себя ее испуганному взгляду, а потом и смущению, когда она попыталась чуть ослабить хват. - Спасибо.
   Сначала Майя не поняла, что он собирается делать, даже грешным делом подумала, что его светлость планирует так донести ее до дому. Но уже через секунду мысленно себя отругала. Они остановились возле Ветра, виновато опустившего голову.
   - Надеюсь, на этот раз ты будешь вести себя лучше? - Дэррек обратился к старательно отворачивающему морду скакуну. А потом так же стремительно, как и поднял с дерева, опустил Майю на землю. Держать равновесие на одной ноге не так-то просто, почувствовав почву, девушка пошатнулась, не схватись она за согнутые в локтях руки Дэррека, уже во второй раз за день оказалась бы на земле. - Стоишь? - он поддержал ее предплечья, убеждаясь, что девушка сможет постоять сама те несколько минут, что понадобятся чтобы распутать привязанные вожжи.
   - Кажется, да... - она и сама не была уверена, сможет ли удержаться на ногах, когда опора из рук пропадет.
   Дэррек отпустил сначала одну руку, потом другую. Подождал пару секунд, ничего не произошло. Значит можно отойти.
   - Спасибо вам, - она стояла спиной, а повернуться не рискнула.
   - За что? - Дэррек снял с сука поводья Ветра, посмотрел в спину балансирующей на одной ноге Майе и снова взялся за дело.
   - За помощь. Неизвестно, сколько я ждала бы, пока меня найдут, если бы мимо не проезжали вы.
   Он взял в руки поводья, подошел, снова поднял над землей.
   - А может это судьба? - в голове у девушки загорелась лампочка, будто предупреждающая, что она снова заходит на тонкий лед.
   - Что я подвернула ногу?
   - Что я тебя нашел, - Дэррек коснулся губ легким поцелуем. Просто потому, что не мог по-другому, когда она так близко. А потом все так же стремительно подсадил страдалицу на спину Ветра. - Не упади еще раз, пожалуйста, - передал в снова ослабшие руки вожжи.
   Оглянувшись, герцог вспомнил, что сапог так и остался стоять на траве, а эта часть гардероба рано или поздно могла еще понадобиться рьяной наезднице. Подняв его, Дэррек постучал пальцем по мягкой коже, да уж, меньше всего сейчас ей стоило сломать ногу. Это значит несколько недель неподвижности, а ведь свадьба Винсента уже скоро. Он покачал головой, надеясь, что все обойдется.
   - Миледи, не могли бы вы сделать одолжение? - он вложил сапог в сумку на конском боку. - Умение летать - не один из моих талантов. - Дэррек выразительно посмотрел на здоровую ногу, расположившуюся в стремени.
   Майя проследила за взглядом, потом ей понадобилось еще некоторое время чтобы понять, что же значат его слова.
   - Я доеду сама! - она ведь не шею свернула. Раз может сидеть в седле, значит, сможет и ехать.
   - Не сомневаюсь, что в ваших силах доехать самой, но смотреть на то, как ты снова летишь с лошади, желания у меня нет. А змей тут за последние несколько часов не поубавилось, ведь так?
   Понимая, что ее аргументы слушать герцог не намерен, Майя послушно уступила подножку. Пока он в два движения забирался на спину лошади, она попыталась как можно дальше отодвинуться, освобождая место. Но как только ей показалось, что ее задумка удалась, Дэррек убедил, что это не так.
   - Мне кажется так... - он положил руку на напряженный живот, подтягивая плотно к себе, - будет удобней.
   Возможно удобней, но никак не комфортно. Ощущая спиной широкую грудь, Майя чувствовала себя неуютно, она снова оказалась во всепоглощающей власти.
   - Обопри вот так, - он обхватил больную ногу чуть выше колена, аккуратно приподнял, голая ступня коснулась кожи его сапога. - Так нога не будет сильно трястись и болеть, - на колене он задержал руку чуть дольше, чем это требовалось. А потом перехватил из ее рук вожжи обеих лошадей. И ко всему прочему, Майя теперь еще и не знала, куда девать свои руки. - Пошел, - Дэррек слегка ударил Ветра пяткой, призывая двигаться.
   А Майя хотела просто побыстрее оказаться дома, не чувствовать себя так глупо. Они достаточно долго ехали молча, эта тишина сильно напрягала девушку, но попыток завести разговор она не делала. А ведь странно - когда-то у них была сотня тем для разговоров. Он подолгу что-то рассказывал, она слушала, задавала вопросы, и он обязательно отвечал, даже если она сама понимала, что вопрос совершенно глупый. Дэррек отвечал на все вопросы, кроме тех, которые касались его самого. Хотя может все потому, что она не считала себя в праве их задавать?
   - Неужели ты боишься меня настолько сильно? - Дэррек зарылся лицом в волосы на макушке, снова каким-то непостижимым образом оказавшиеся распущенными. Рука, лежавшая на напряженном животе, скользнула в пространство между пуговицами рубахи, касаясь нежной теплой кожи.
   - Не надо, - Майя положила свою руку на его, предупреждая попытку двигаться. Она была уверена - настаивай он, она не откажет, снова будет таять от ласк, но пока еще может контролировать все, лучше попытаться этого не допустить. Снова. - Я вас не боюсь. Просто не понимаю, чего вы хотите, - будто объяснение, она почувствовала поцелуй на шее. - Не понимаю зачем... - Майя сглотнула, осознавая, что ему и правда достаточно поманить, и она уже готова все забыть, согласиться на любую роль, будь-то любовница или пустое место.
   - Я говорил зачем. Я люблю тебя, - то ли слушаясь наездника, то ли чувствуя, что именно это ему сейчас нужно, лошади замедлили шаг. Еще один поцелуй лег на висок.
   - Вы любите меня мучить, - слова ее расходились с действиями. Вместо того, чтоб сдерживать, рука направляла его движения, а голову она повернула так, чтобы целовать было удобней.
   - Я понимаю, что ты вряд ли когда-то простишь меня за тот случай, поэтому и не прошу простить, я хочу, чтобы ты дала шанс все изменить. Я прошу, чтобы ты поверила мне, снова.
   - Я не могу, - в голове мелькнула мысль, что не дай Ях им навстречу выедет еще какой-то путешественник. Если это случится - в самый раз прыгать с коня добровольно, причем головой вниз, чтобы наверняка. Но никаких попыток остановить непрошенную нежность, Майя не предприняла. - И не хочу.
   - А чего ты хочешь? - Дэррек немного отстранился.
   - Спокойствия, - это была чистая правда, ведь глаза врать не умели, и сейчас в них горела дикая усталость.
   - А он сможет дать тебе это спокойствие? - Дэррек ни на минуту не забывал о происшедшем тогда в библиотеке, воспринимая после этого генерала уже не как неприятное недоразумение, а как реальную угрозу.
   - Возможно, я не знаю, - Майя опустила голову, он загонял ее в глухой угол, которым стала ее жизнь. Не было больше хороших вариантов, только плохие и очень плохие.
   - Но ты готова рискнуть? - скажи нет, Майя просто скажи нет.
   - Да. Мои ставки не слишком высоки.
   - Твоя ставка - это вся оставшаяся жизнь. Причем не только твоя.
   - Так будет лучше, - она в сотый раз повторила слова, которые стали ее единственным аргументом, с помощью которого девушка переубеждала себя саму.
   Дэррек покачал головой. Так ее не убедить.
   - А как ты объяснишь мужу, то, что он узнает в первую же совместную ночь?
   - Никак, - правда слишком уж не смахивает на реальность, а врать... В мире и без того много лжи. Лучше попросту молчать. - За этот грех я буду расплачиваться сполна, сама.
   - Не сомневаюсь, будешь, - наверное, впервые он понял, что по-настоящему тогда, придя к нему, ответственность на себя взяла она. Всю. А он, он всегда мог сойти с их общего пути, оставив ее бороться с ураганом самой. Именно так он когда-то и сделал. - Ты не выйдешь за него замуж, - сделал когда-то, но больше не повторит.
   - Не в ваших силах это решать, - Майя отклонилась, когда он снова попытался коснуться губами щеки. Достаточно. Ведь и правда, она почти предает своего будущего жениха, ведя себя так.
   - А если обо всем узнает граф? - тело девушки будто снова окаменело.
   - Если обо всем узнает граф... я умру, - она не преувеличивала. Майя знала, что просто не сможет смотреть в глаза ни ему, ни маме или Соне. А подобной жизни ей не вынести.
   - Поэтому он не узнает, обещаю, - Дэррек выпрямился, снова придвигая девушку ближе. Он прекрасно это знал, и не прибегнул бы к такому ходу даже стой она у алтаря с другим. Вот только и стать у алтаря не дал бы.
   - Спасибо.
   - Но я все равно не отдам тебя ему или кому бы то ни было.
   Почему-то вспомнилось еще обещание, сказанное той ночью, когда ей казалось, что все кончено, а оказалось, это было только начало.
   - Даже самой себе, - она прошептала слова, которые тогда заставили сердце биться быстрее.
   - Даже самой себе, - и снова по телу пронеслась волна тепла. Захотелось кричать во весь голос, чтобы не отдавал, вот только как же страшно узнать, что и это обещание просто пшик.
  

Глава 34

   Остановив лошадей у подъезда к дому, Дэррек стремительно спрыгнул на землю, протягивая вверх руки.
   - Не бойся, я поймаю, - слегка скривившись, Майя перенесла болезную ногу через конскую шею, соскользнула вниз. Сильные руки правда поймали. Но на землю не опустили.
   Витор вылетел навстречу несущему Майю на руках герцогу. Он стоял у окна, когда увидел странную картину.
   - Что произошло? - Винсент открыл перед мужчиной дверь, пропуская в холл.
   - Майя упала, подвернула ногу.
   - Ничего страшного! Это просто маленький вывих! - Майя попыталась успокоить широко открывшего глаза Витора.
   - Ты даже не можешь стать на ногу! Маленький? - Дэррек бросил на нее суровый взгляд. Чтобы доказать всем, что это действительно мелочь, она способна выносить любую боль, дурочка.
   - Вы. - Майя отпарировала его замечание. - Вы не можете, - ей не нужны были новые вопросы мамы, с каких пор они с его светлостью перешли на ты. Достаточно было уже того, что он внес ее в дом на руках.
   - Ей нужен врач, - Дэррек бросил Витору через плечо.
   - Что? Что здесь за шум? - из столовой показалась мама. - Майя! - она перевела непонимающий взгляд с дочери на Витора и только потом на Дэррека.
   - Я плохо спрыгнула с коня, неправильно наступила, подвернула ногу, а его светлость проезжал мимо, помог мне добраться домой. Ничего страшного, просто вывих... - кого-кого, а маму волновать точно нельзя, ни ее, ни будущего брата или сестричку.
   Наконец-то опомнившийся, Витор помчал на поиски врача.
   - Я могу идти сама, ваша светлость, спасибо вам, но отпустите меня, пожалуйста, - даже раздроби ей все кости, она все равно попыталась бы показать маме, что ничего страшного действительно не произошло.
   - Лучше мы проверим, можете ли вы идти, после того, как вас осмотрит врач, - Дэррек ответил ей не менее уверенным взглядом. Он не даст ей гробить себя лишь затем, чтобы окружающим не было причин ее жалеть. - Графиня, как вы считаете? - он перевел взгляд на растерянную женщину, продолжая ощущать, как ее гневный взгляд жжет кожу. Если могла бы, наверное, ударила.
   - Конечно. В комнату, в ее комнату, - и будто не держалась еще минуту назад за поясницу, чувствуя боль в спине, графиня помчалась вверх по лестнице, показывая путь. - Как это произошло? - она время от времени оглядывалась, и каждый раз, Майя вымучено ей улыбалась, будто это могло стать доказательством того, что все происшедшее полнейшие глупости.
   - Это моя вина, нужно было смотреть куда прыгаю, - еще один выразительный взгляд был направлен на Дэррека. Означать он должен был одно - ни про то, что лошадь встала на дыбы, ни про то, что она потеряла сознание от удара, что ждала его добрый час, известно стать не должно. - Поплатилась за свою глупость.
   Графиня надавила на ручку, открыла дверь. Вперед она пропустила мужчину с самой драгоценной для нее ношей. Дэррек подошел к кровати, аккуратно опустил на нее Майю. В определенный момент его лицо оказалось так близко, что он смог сказать ей на ухо то, что должно было остаться между ними.
   - А ведь я теперь храню секрет твоего падения, разве это не доверие? - и еле заметная улыбка в уголках губ.
   - Это всего лишь необходимость! - Майя отпустила шею, почувствовав поддержку твердой деревянной спинки кровати.
   - Ваша светлость, я даже не знаю, как вас благодарить! Майя, ну как же ты умудрилась? - бедная графиня не знала, куда ей бежать и что делать. А бежать и делать точно что-то было нужно, просто необходимо.
   - Мама, не волнуйся, Витор приведет врача и тот подтвердит, что ничего страшного не произошло. А пока,...
   - А пока стоит подложить подушку под больную ногу, - Дэррек перегнулся через Майю, достал одну из огромных подушек, приподнял многострадальную конечность и устроил ее удобней.
   - Спасибо, - умышленно или нечаянно, он немного пошевелил больную лодыжку, лишая девушку всякой надежды, что врач действительно подтвердит, что ничего страшного...
   - Нужно сообщить Нортону, он ведь говорил, что не хотел тебя пускать...Ях, как же так? - мама еще раз покачала головой.
   - Герцог, мы были бы благодарны, если вы исполните эту маленькую просьбу! - он правда ей помог, она правда была благодарна за эту помощь, но сейчас своим присутствием он только мешал успокоить маму.
   - Нет! Я лучше сама. Но прошу, не оставляйте ее одну.
   - Мама! - не отреагировав на оклик Майи, графиня вылетела из комнаты так же стремительно, как мчалась еще недавно по коридору.
   Не выдержав, Майя закатила глаза - вот именно этого она боялась, что ее глупость превратится во что-то подобное. Она ведь знала, что маме нельзя нервничать, но вместо того, чтобы всячески этому способствовать, помчалась сломя голову на поиски никому не нужных приключений.
   Дэррек в это время смог осмотреться. Ему не часто доводилось бывать в девичьих комнатах, сравнивать было почти не с чем, но эта казалась ему уютной и достаточно отражающей сущность хозяйки. Несколько картин на стенах, цветочные обои. Мало зеркал. Большое окно, письменный стол, в углу которого лежит стопка книг.
   - Спасибо вам, правда, я не знаю, что делала бы, если вы не нашли меня.
   Дэррек склонил голову, принимая благодарность, но ничего не ответил.
   Если честно, Майя надеялась, что именно благодарности он ждет, чтобы с чувством удовлетворения отправиться дальше по своим неотложным делам.
   - Я могу дождаться врача и сама. Вам ведь нужно было в город, если вы выедете сейчас, то до темноты успеете... - может недостаточно тонко, зато понятно.
   - Я уже не спешу, - Дэррек прошел по комнате к двери, затворяя ее плотнее. К сожалению, сам он остался при этом в комнате. - Почему ты соврала?
   - Я не врала, все было почти так, - девушка посмотрела куда-то в окно.
   - Да, если не учитывать некоторых мелочей. Ты понимаешь, что у тебя может быть сотрясение? Что могут быть переломы? - снова тон сурового учителя, делающего выговор нерадивой ученице.
   - Я чувствую себя отлично, ничего из вами названого у меня нет. Если врач разрешит, уже вечером отправлюсь на прогулку.
   - Мы можем попробовать прямо сейчас и без врача, - Дэррек приблизился к кровати. - Ты расскажешь врачу, как все было, или это сделаю я.
   Девушка бросила на него гневный взгляд.
   - Не вам это решать! - Майя сложила руки на груди, подтверждая свою решимость.
   - Или ты, или я, - он не шутил и не собирался отступать.
   - Маме нельзя волноваться!!! - неужели он этого не понимает? Девушка посмотрела на него прося сменить гнев на милость.
   - А тебе нельзя так рисковать! Майя, ты или я! Я все сказал, - разговор закончился дуэлью взглядов, одного - решительного, непроницаемого, сплошной стеной, без единой лазейки и трещинки, и другого - пытающегося изо всех сил пробить эту броню своими маленькими кулачками.
   Когда дверь открылась, Майя первая отвела глаза. Витор успел уже найти врача и теперь вместе с отцом, мамой и Соней они стояли на пороге ее комнаты.
   - Ну что, юная леди, как это произошло? - средних лет доктор с забавными усами, знакомый ей с детства, арендовал один из небольших домиков в двух шагах от дома. Чтобы сообщить ему и примчаться, как оказалось, хватило получаса. Пройдя в комнату, он открыл свой чемодан, достал оттуда перчатки.
   Бросив еще один гневный взгляд на устроившегося на краю стола Дэррека, Майя ответила.
   - Упала с коня.
   Врач поцокал языком, сел на край ложа, ощупал щиколотку.
   - Чем-то еще ударились? Теряли сознание? - и прекрасно понимая, что соври она, за нее ответит герцог, Майя рассказала все, как было.
   Взглянув на побледневшую маму, поняла, что волновалась не зря, но успокоить ее теперь мог разве что сам врач. Он повторил почти те же манипуляции, что и Дэррек, как только обнаружил ее. И к счастью, пришел к тому же выводу:
   - Перелома нет. Но вывих сильный. Придется неделю полежать. Вставать можете даже не пытаться пару-тройку дней. И лучше поменьше двигать ногой, - такой неутешительный прогноз все же заставил облегченно вздохнуть всех присутствующих. Потом врач проверил зрачки, пришел к выводу, что обошлось без сотрясения.
   - Не тошнит? Голова не кружится? - он дотронулся до лба, заодно проверяя температуру.
   - Нет, - Майя стойко вынесла и пересчет пальцев, и просьбу дотронуться до носа, восторженно воспринятую его светлостью (когда Майя бросила на него пристыженный взгляд, он весело ухмылялся). - Мне кажется эти вопросы лучше задать маме, - девушка еще раз посмотрела на взволнованную родительницу.
   - Обязательно задам, - доктор улыбнулся толпящимся у двери. - Только сначала назначу вам лечение, - он ударил по карманам, что-то разыскивая. - Где же... Где же мой блокнот? - он заглянул в чемоданчик, по несколько раз пересмотрел все карманы.
   - Вот, - Соня указала не лежащие на столе листы. - Вы можете написать на них. Ваша светлость? - он был ближе всех к сложенным вчетверо пустым с одной стороны листам.
   - Нет!!! - Майя вскрикнула, будто кто-то со всей силы ударил ее по все еще ноющей щиколотке. Дура, почему она их не спрятала с утра? Нет, даже представить страшно, что будет, разверни их врач при всех. - Это не мои, - шестеро присутствующих посмотрели на нее с сомнением, правда ли она не стукнулась хорошенько головой? - Это документы его светлости, да? - Майя умоляюще посмотрела на герцога. Первая ложь, пришедшая в голову. Только бы он подыграл.
   Несколько напряженных секунд она ждала реакции, а потом мужские пальцы подняли "документы", покрутили перед глазами, и, кинув быстрый взгляд, положили во внутренний карман пиджака.
   - Да. Это важные документы. К сожалению, рецепт на них записать не удастся.
   - Вот, нашел! - не терявший времени врач извлек из кармана лежавшего на кровати сюртука такой нужный ему блокнот.
   Ях, почему он посмотрел там сразу? Опять возникло непреодолимое желание сорваться с места, вытащить скрытые в кармане бумаги и, разорвав на мелкие клочья, бросить в огонь.
   - Итак, постельный режим, мазь - три раза в день, и если будет болеть голова - сразу отправляйте за мной, - мужчина встал, подошел к толпящимся у двери наблюдателям, протянул графу рецепт. - Думаю, через неделю леди уже будет на ногах, - тепло улыбнувшись своей пациентке, он посмотрел уже на ее маму. - Раз уж я тут, давайте послушаем, как там наш наследник? - взяв графиню под руку, он вывел ее из комнаты.
   К сестриной кровати подлетела Соня.
   - Майя, ну как же ты умудрилась? - она покачала головой, разглядывая ее распухшую ногу. - До свадьбы две недели. Придется все переносить.
   - Прости, - Майе было стыдно еще и перед ней, ведь и правда сестра полагалась на ее помощь, а теперь оказалось, что ближайшие дни пользы от нее будет не больше, чем с козла молока.
   - При чем тут свадьба? - голос подал Витор. - Главное, что все обошлось, - он ободряюще улыбнулся подруге и обернувшейся, услышав его голос, невесте.
   - Ладно, дети, Майе нужен покой, пусть отдохнет. Ужин тебе принесут, - отец подошел к дочери, поцеловал в лоб. - Ну и напугала же ты нас...
   - Я зайду вечером, - Соня обернулась, уже выходя вслед за Витором.
   Прежде чем проследовать за дочкой и будущим зятем, граф обратился к продолжающему спокойно стоять посреди комнаты герцогу:
   - Я буду ждать вас в кабинете, ваша светлость, думаю, Майя захочет вас поблагодарить за спасение, - как-то подозрительно дружно кивнув, один мужчина вышел, а второй, оттолкнувшись от стола, подошел к кровати, занимая место врача.
   - И что за "документы" я имею честь хранить? - он постучал по карману, в котором покоилось то, что уж точно не должно было попасть к нему.
   - Это просто мои глупости, не важно. Верните, пожалуйста, - Майя протянула руку. Главное - не показывать, как ей нужно, чтобы он отдал. Хотя ее реакция при всех была красноречивей некуда.
   - Какие глупости?
   - Не важно. Это мои личные вещи, и я искренне уповаю на вашу порядочность, - она демонстративно тряхнула протянутой рукой, намекая, что самое время выполнить ее просьбу.
   - Мне что-то подсказывает, что эти личные вещи имеют большое значение, - он залез во внутренний карман, достал их. То, с какой жадностью она посмотрела на листы, заставило даже слегка приревновать. - Я прав?
   - Нет. Они не имеют никакого значения, - спохватившись, что выглядит более чем странно, Майя попыталась надеть маску напускного равнодушия.
   - Тогда я могу открыть? - уже почти поднеся их к растопыренной ладошке, он дернул на себя, заставляя сжаться кулак, так и не получив добычу.
   Рассердившись, Майя хотела наклониться, и просто вырвать свои вещи из чужих рук, но нога этого сделать не дала.
   - Отдайте! Я прошу вас в последний раз! - Майе нужно было любой ценой заставить его отказаться от этих глупых игр, ведь он даже не представляет по какому опасному краю идет.
   - Тогда я просто обязан посмотреть, что там! - будто в замедленной съемке Майя смотрела, как герцог разворачивает сложенные вместе листы, как взгляд пробегает по строкам, поднимается на нее и снова возвращается к прочтению.
   "Я пишу вам потому, что лично сказать все это не решусь никогда. Да и случая такого не представится, во всяком случае, я на это уповаю.
   Вы никогда не узнаете, как больно смогли сделать. Даже не знаю когда больнее. Наверное, вчера, когда я узнала всю правду. Вам следует собой гордиться, вы совершенствуетесь в этом искусстве.
   Вы никогда не узнаете, что я пережила за время, после возвращения домой. Хотя ведь и узнавать-то нечего. Я пыталась бороться за себя, с вами. Когда-то вы сказали, что не отдадите никому, даже самой себе. Пока что это свое обещание вы держите, хотя это и не стоит вам никаких усилий.
   Вы никогда не узнаете, что за месть я придумала. А даже если узнаете, не поймете, что это месть.
   Вы никогда не узнаете, что я вас любила, и, раз уж бумаге можно доверять, люблю даже сейчас. После того, как узнала. Я не прощаю, вы не нуждаетесь в прощении, я не клянусь помнить обиду всю жизнь, эта боль - следствие моего самого большого счастья, которое приготовила жизнь. Я не жалею, что у нас был тот месяц моего счастья, чем бы это ни было для вас".
   Ях, как стыдно! Если бы могла, она выбежала бы из комнаты, провалилась бы сквозь землю, попыталась бы вырвать листок уже сейчас, надеясь, что он прочитал не все. Но вместо этого, Майя зарылась лицом в подушку, чтобы не видеть его реакцию, не видеть, как веселая забава, которую он затеял, оборачивается совсем не так, как планировал. Что, ваша светлость, не ожидали? А вы мастер выворачивания души наизнанку.
   Дэррек был в шоке. Он и понятия не имел, какое сокровище попадется ему в руки. Что может быть лучше? Ведь если это правда, если выведенные ее рукой слова - правда, то он может считать себя самым счастливым человеком в мире.
   Будто обиженный ребенок, Майя лежала лицом в подушку, закрывая уши ладонями. Она покраснела до кончиков пальцев, до корней волос, а может даже больше.
   - Это правда? - он аккуратно отвел ее руку, склонившись к уху. В ответ тишина, Дэрреку показалось, что она даже дышать перестала. - Майя, это правда?
   - Нет! - она повернулась так резко, что они почти столкнулись лбами. - Нет! Нет и нет!!!
   - А это? - он поднял с постели отложенный портрет. Впервые ему нравилось, каким его изобразили. Потому что она рисовала его душу больше, чем лицо. А то, как она подписала, заставило ликовать совершенно искренне: "мой".
   - Нет! Ях, не мучайте меня! Неужели вам нечем заняться? - она кричала, не задумываясь над тем, что их может кто-то услышать. - Не правда! Это чушь, отдайте! - Майя попыталась выдернуть хоть портрет, но он вовремя отвел руку. - Уйдите! Я прошу вас, уйдите!!! - она хотела снова зарыться в подушку, чтобы скрыться от стыда, но он не дал ей сделать и этого Отбросив портрет, заключил ее лицо в ладоши.
   - Это правда, это знаешь ты, а теперь и я. И ты уже не убежишь, - и прежде, чем она успела снова взорваться, он вышел из комнаты, оставив ее наедине с собой. Зарычав от бессилия, Майя упала на подушку. Сколько еще? Сколько еще раз она будет биться лбом об одни и те же грабли...
   - Я вас ненавижу!!! - в дверь полетел стоявший на тумбе подсвечник. Как она это объяснит? Не важно, сейчас это не важно!
   В коридоре раздался смех, обычный его раскатистый, такой же уверенный, как и вся его сущность. Конечно, он ей не верит, даже она себе не верит.
  

*****

   - Что это было? - проходящий мимо Витор, дернулся, когда из-за двери раздался грохот падающего предмета.
   Продолжая смеяться, Дэррек посмотрел на союзника.
   - Надеюсь, это звук падающих стен.
   На непонимающий взгляд Витора он лишь улыбнулся. Не только она меняется, он тоже. Думал ли когда-то, что будет искренне улыбаться этому человеку? Ни-ко-гда.
   - Так что произошло? - Витор обошел опасную дверь по приличному радиусу.
   - Все было так, как Майя сказала.
   - Я не о том. Что сейчас произошло?
   - Когда там у вас свадьба? - Дэррек намеренно проигнорировал вопрос.
   - Через две недели. Ровно.
   - Ну, вот и отлично. Значит, на следующей неделе, если нужно, я могу помочь вам с городскими делами.
   - В смысле? - Витору казалось, что он совсем потерял нить разговора.
   - Пора возвращаться. Еще много всего нужно успеть. До свадьбы.
   - Но Майя же об этом не знает?
   - Нет. Не хочу ее заранее радовать, - он опять улыбнулся своим мыслям.
  

*****

   - Дженифер, все хорошо, сердцебиение сильное, только не стоит так переживать. Это единственный мой вам совет, - врач снова сложил свой чемоданчик, накинул на руку сюртук.
   - Если бы я могла... Ведь это мои дети... - графиня положила ладонь на округлившийся живот. - Кому же волноваться за них, если не мне?
   В дверь постучали, стоявший возле входа в комнату врач по-хозяйски открыл.
   - Как наши дела? - граф с тревогой посмотрел на мужчину.
   - Все хорошо, но только не давайте ей так нервничать, если, конечно, хотите послушного ребенка, - он улыбнулся красивой паре, отмечая, что они достойны своего счастья. - Я больше не нужен, если что, вы всегда знаете, где меня найти.
   Дождавшись, когда врач выйдет, Нортон сделал шаг в сторону кровати. Уже давно пора было завести этот разговор. Но он всегда боялся, что это станет слишком для нее неожиданным. Но теперь оттягивать было уже некуда.
   - Дорогая, доктор велел тебя не волновать, но мне кажется, это волнение станет приятным...
   - О чем ты? - она думала, что единственное, что сможет ее удивить - сообщение, что у них будет двойня. Но скоро поняла, что сильно ошибалась.
   - О Майе. Помнишь, ты спрашивала, почему она так странно себя ведет в последнее время? - он дождался кивка жены. - Все очень просто...
   Лежавшая на кровати Майя даже не подозревала, что в эту самую минуту даже мама, от которой она и пыталась все скрыть, узнавала больше, чем девушка могла предположить. И разоблачительное письмо не имела к этому никакого отношения. Как и валяющийся в ногах портрет.
  

Глава 35

   Что такое неделя, проведенная в собственной постели? Блаженство или сущий ад? Майя считала, что второе. Первых три дня она действительно пыталась непреклонно придерживаться указаний врача, девушка не пробовала встать на больную ногу, самый ее длинный вояж - маршрут между ванной и кроватью, не разлучалась с мазью и прислушивалась к болям в голове. И видимо, такая ее старательность дала плоды. Когда Майя впервые попыталась наступить на носочек, щиколотка лишь чуточку ныла.
   Разбавляли ее одинокое уныние редкие визиты Сони, на которую теперь легло все бремя подготовки, а соответственно и времени почти не осталось.
   - Сегодня на ужин приглашен Пирмст. Ты спустишься? - до такого анонса Майя собиралась, но видеться с ним пока не хотелось.
   - Наверное, нет. Утром нога снова ныла....
   - Ну да, - Соня скептически посмотрела на сестру, но облачать во лжи не стала. В конце концов, ведь для этого они все и стараются, чтобы она могла сама делать свой выбор. - Но я надеюсь, до примерки ты оправишься?
   - Конечно, на примерку я поеду с тобой! - это почти последнее, из запланированных, дело значило для обеих очень много. Когда-то в детстве они пообещали, что первыми в свадебных платьях предстанут друг перед другом. И эту клятву собирались исполнить.
   Еще реже появлялся Витор, только желавший скорейшего выздоровления на пороге, и сразу же мчащийся куда-то дальше по тайным, но очень важным делам. Наверняка, готовил какой-то сюрприз для будущей жены. Отец был занят восстановлением конюшен, да и обычных дел накопилось немерено. Если на хрупкие женские плечи ложилось устройство свадьбы, то на широкие мужские - все расчеты, которых было достаточно.
   Лучшим другом Майи в это время был поселившийся за окном воробышек. Он чаще остальных вел с ней беседы на волнующие ее темы.
   Пусть и не вслух, пусть и не своими губами, пусть и против воли, но она ведь фактически призналась герцогу в любви. И он теперь знает, что она его любит. Глупо, они когда-то разговаривали, и ведь он ясно дал понять, что ни в какую любовь не верит. Но с той поры утекло столько воды, он сам произносил эти слова. И даже ей. А теперь, теперь "услышал" их в ответ. И что дальше? Ничего. Как всегда, дальше ничего. Наверняка уже и сам не рад, что полез туда, куда не следовало. Майя почему-то решила, что он-то и признавался в любви только потому, что был уверен - она ему не ответит. А получилось не так. И теперь легче сделать вид, что ничего не произошло, чем поднимать эту щекотливую тему.
   - Правда? - Майя посмотрела на клюющего оставленное ему на окне зерно воробышка. Тот отпрыгнул, посмотрел, но ничего не ответил. - Значит правда.
   На четвертый день Майя решила наконец-то покончить с затворничеством. Даже преодолела лестницу. Конечно, спускалась боком и дольше обычного в несколько раз, зато оказавшись в холле, поняла, что даже ей иногда можно гордиться своими поступками. Конечно, не безрассудством, которое стало причиной травмы, но преодолению последствий. Подойдя к двери, девушка собиралась ее открыть. Она так соскучилась по свежему воздуху... Окно в комнате открывать надолго не разрешали. Она уже собиралась выйти, когда услышала разговор, происходящий на террасе.
   - А дальше?
   - В столицу, потом свадьба и домой. Если, конечно, все получится, как я запланировал, - вопрос задал Витор, а ответил герцог. Она даже не знала, что он у них. И ведь не зашел, даже для виду, справиться как здоровье. Значит, ее теория оправдывается.
   - А почему не сюда?
   - Я не собираюсь тут жить. Мне комфортно там, именно поэтому. Может, вернемся чуть позже на несколько дней, все зависит от обстоятельств и ее желания. Ведь и вы с Соней в ближайшее время вряд ли попадете сюда.
   - Да, мы после свадьбы останемся в городе. Но в конце зимы будем тут, графиня должна рожать. Уже потом отправимся обустраивать дом.
   - Это разумно.
   - Я тоже так считаю... - наступила пауза, Майя хотела уже отойти от двери, ведь подслушивать - недостойное занятие, но любопытство победило. - Когда в путь?
   - В субботу. Так что ровно неделю я не буду мусолить вам глаза.
   В ответ Витор рассмеялся. Будто друг пошутил, и он оценил шутку. Друг. С каких пор они ведут такие простые беседы? А ведь она волновалась, что Витор снова попытается броситься на герцога с кулаками, но как оказалось, бояться нечего.
   - Да и потом, надеюсь, уж успокоитесь, ваша светлость, займетесь чем-то более приятным, чем донимание всех окружающих своими бестолковыми планами.
   - Я тоже очень на это надеюсь.
   Снова наступила тишина. Собрав силу воли в кулак, Майя отступила от двери. Значит вот так. Он будет делать так вечно? Добиваться от нее признаний, а потом бросать. Возвращаться, все ломать и снова пропадать?
   - Майя? Я думал ты еще лежишь... - Витор открыл дверь настежь. Спускавшийся по ступенькам Дэррек обернулся.
   - Нет, мне уже лучше, - она посмотрела через плечо друга на застывшего на крыльце мужчину. Ну что, ваша светлость? Оказывается, не так легко продолжать свой фарс, когда ему противопоставлены настоящие чувства? Бегите...
   Он скользнул по ней взглядом... и все. Не подошел, не кивнул, просто снова развернулся, продолжив свой путь. Объясняя поведение то ли друга, то ли врага, Витор заметил:
   - Его светлость спешит.
   - Я вижу, - Майя проводила его взглядом. Горько. На самом деле горько осознавать чего стоят его слова. - Герцог уезжает?
   - Да. Но на свадьбе обещал быть.
   - Жаль.
   Витор не поинтересовался чего именно: того, что уезжает, или, что появится на свадьбе.
   А еще, в последнее время, любимым занятием мамы, когда в ее поле зрения появлялась старшая дочь, стало внимательно ее разглядывать. Как-то слишком пристально. Иногда она могла десять, двадцать минут сидеть у нее в комнате, просто наблюдая за тем, как Майя читает, пишет, просто спит. На вопрос что случилось, женщина только отрицательно мотает головой. А ведь Майя чувствовала, что-то случилось.
  

*****

   В субботу утром Майя была полностью готова наконец-то покинуть дом хоть ненадолго. Кроме Сони с ними отправилась мама, как человек, способный внести рациональное зерно в их восторженные вздохи. Отца с Витором от такой повинности освободили. Одному было запрещено видеть невесту в свадебном платье до появления в храме, а другого просто пожалели. Их костюмы были уже готовы. Ведь и требований они предъявляли не столько.
   - Мы, наверное, поспешили, - Соня сидела в экипаже напротив Майи, смотря куда-то вдаль.
   - Почему?
   - А вдруг я поправлюсь за эту неделю?
   Улыбнувшись, графиня взяла дочкину руку в свою.
   - Соня, такими темпами ты только исхудаешь, от нервов. Не знаю, рассказывала я вам эту историю или нет, но я перед своей свадьбой тоже ужасно нервничала. Как и любая невеста, конечно. А знаете, что помогло мне этот страх побороть? Увидев меня, больше похожую на загнанную животину, чем на счастливую невесту, ваш отец предложил свадьбу перенести. И вот тогда-то я поняла, что больше ждать не могу. Лучше скучать по прошлой жизни, будучи женой, чем топтаться на пороге новой жизни, когда впереди полная неизвестность. Так что, Соня, всего лишь неделя, и все наши жизни изменятся. Еще неделя на пороге, и ты вступишь в новый дом. Свой.
   - Ох, мама... - Соня посмотрела с любовью на своих лучших в этом мире подруг.
   Миссис Стрип уже ждала их на пороге лавки, когда экипаж остановился на улице.
   - Ваше сиятельство, - первой внутрь зашла графиня, сразу же приметив кушетку. Стоять - не лучшая в ее положении затея.
   - Добрый день.
   - Платья уже готовы, ждут своих хозяек.
   Майя вопросительно посмотрела на маму. Ей казалось, что они сошлись на том, что ей платье шить не будут, ведь у нее еще столько новых, ни разу не надетых, но очень красивых нарядов. Бесконечных подарков родителей и сестры, которые надевать Майя не решалась. А за то, что они пылятся на вешалках, откровенно болела душа.
   - Мы заказали платье, оно тебе понравится, - мама переглянулась с Соней и загадочно подмигнувшей миссис Стрип.
   - Но зачем?
   - Мы всего лишь посмотрим, - Соня подтолкнула сестру к кушетке, на которой устроилась мама. Первой облачиться в наряд предстояло ей.
   На несколько минут, которые заняло переодевание, портниха с Соней покинули комнату, оставив их с мамой наедине.
   - Я все хотела у тебя спросить, но никак не выпадало случая... Ты уже определилась с тем, что собираешься делать после свадьбы? - графиня аккуратно провела по и без того гладкой юбке, скрывая важность для нее ответа на заданный вопрос.
   - Почти, - Майя взялась за то же занятие. - Думаю, после свадьбы задержусь в столице. Помогу Соне и еще сделаю пару дел, - например, потрачу оставленные бабушкой в наследство деньги на оплату собственного обучения. От родителей ей нужно было согласие, а ее поступление должно было стать таким же началом новой жизни, каким была бы свадьба. Она тоже образовывала новую семью, которая будет состоять из ее одной.
   - Ты хорошо подумала?
   - Да, - как ни старалась, пересилить себя не удалось. Когда-то она пообещала генералу дать ответ на его предложение в день свадьбы сестры. Пообещала лишь потому, что Дэррек снова открыл двери в ее жизнь ударом с ноги. И только потому, что именно так собиралась ему мстить, от него закрыться и обезопаситься. Но недавний опыт показал, что это не лучший способ. Причем не только для нее, но и для мужчины. Майя не смогла. Даже не жить, а думать про совместную жизнь. У нее не получилось, и именно это должен был узнать через неделю генерал. Пусть она выбрала путь еще более тернистый, сложный, но он не вызывал в ней чувства, что она совершает самую большую в жизни ошибку. А герцог... Она нашла верный способ заставить его убраться вон из жизни - просто время от времени напоминать о своих чувствах, которые, к сожалению, не менялись, это - единственное, что заставляет его исчезать.
   - Я надеюсь, ты права... - отведенное для переодевания время вышло, из примерочной выплыла Соня.
   Когда-то Майя с мамой лишь скептически смотрели на то, как Соня расписывает нужное платье, а портниха с круглыми глазами пытается это все записать. Никто и подумать не мог, что у Сони получится именно то, о чем она мечтала. Но получилось! И теперь Майя открыла от удивления рот. Потому что сестра выглядела божественно! Белое платье - атрибут любой невесты. Но не многим удается получить платье, будто сотканное из легкой паутинки с витиеватыми узорами.
   Пышная юбка, покрытая тонким кружевом с настолько мелким узором, что, кажется, его пришлось ткать под увеличительным стеклом. Тянущийся сзади шлейф, тонкая талия, облаченная в корсет, затянутый так туго, насколько только хватило силы портнихи. И сам корсет из гладкой белоснежней материи был полной противоположностью витиеватым шероховатостям юбки, но так их дополнял. Открытое декольте тоже задрапировано легким кружевом. Но самое необычайное зрелище открывалось, стоило Соне повернуться. По спине будто вился белый вьюнок, контрастирующий со смуглой кожей, вплетающийся в пышный подол.
   - Ну как? - Соня видела, как вытянулись лица женщин, но не могла понять - от радости или наоборот. То, что швея смотрела на свою работу с гордостью, не доказывало ровным счетом ничего.
   Как подобрать слова, выражающие то, что Майя видит? Хороша - нет, слишком слабо, божественна - не только. Прекрасна - да, но ведь этого мало. И что? Остается только молча смотреть, хватая ртом воздух.
   - Лучше и быть не могло! - мама смотрела на дочь с благоговением, а на портниху с безмерной благодарностью.
   Соня застенчиво улыбнулась. С души упал камень, ведь им, правда, могло не понравиться.
   - Майя, а теперь ты! - она подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя лучше. Интересно, а как отреагирует Витор? Ему понравится?
   Покорно кивнув, уже Майя отправилась в комнату пыток. Когда миссис Стрип закрывала за собой дверь в зал, над входной дверью раздался звук звоночка. Значит, зашел посетитель.
  

*****

   На стене в примерочной висело еще одно платье. Глубокий синий цвет, плотный материал, не струящийся, а плавно спадающий к полу, держа при этом форму. Одно плечо в нем будет совершенно открыто, как и спина, а на втором шлейка, украшенная белыми цветами. Чтобы понять больше, нужно было попытаться его надеть. Тут без помощи точно не обойтись.
   Пока Майя не ощутила платье на себе, ей казалось, что оно должно быть тяжелым и сковывающим движения, но все оказалось не так. Платье село точно по фигуре, а значит при случае, нужно было поблагодарить маму или Соню, а скорее всего обеих. Оказалось, что оно плотно облегает тело до линии бедер. Смело. Заказывай наряд сама Майя, она на такое не решилась бы. Но лукавить тоже не могла, ей очень нравилась эта смелость. Фасон вырисовывал все изгибы фигуры, придавая им еще большей четкости. Плавная линия красиво обрисовывала грудь, талию, бедра, а потом вливалась в расширяющуюся к низу юбку. Спина, как и у сестры, была достаточно открыта, а по низу выреза, так же как и на шлейке, выложены белые цветы. Оставалось только верить в то, что через неделю осень еще не вступит в свои права, иначе в этом платье придется туго.
   - Вам очень идет, - миссис Стрип смотрела на еще одно творение с не меньшим обожанием, чем на платье невесты. - Когда его заказывали, мне казалось, ничего не получится, но нет, вы правда прекрасны! - впервые, впервые в жизни посторонний человек говорил Майе такие слова. И пусть женщина скорее имела в виду платье, но искренность слов заставили Майю быть ей бесконечно благодарной.
   Прежде чем показаться на глаза маме с сестрой, Майя еще несколько раз покрутилась перед зеркалом. Оказывается, как и любой девушке, ей для счастья иногда нужно не так много.
   Но уже совсем скоро ей захотелось поделиться своим счастьем и с родными. Покидая примерочную вслед за швеей, Майя не могла перестать улыбаться.
   - Да, через неделю после свадьбы, мы, наверное... - Соня не договорила, из соседней комнаты показалась та, которая всю сознательную жизнь пыталась быть только незаметным фоном. Моль, как ее когда-то называли. Безликий анибальт... Но, Ях, ведь она была так красива...
   - Майя! - графиня хлопнула в ладоши, увидев собственного ребенка в новом платье. Она тоже видела его впервые, впрочем, как и Соня. - Это... Это...
   - Это будто не ты! - Соня договорила то, что никак не могла сформулировать мама.
   И Майя прекрасно понимала, о чем они, сама видела это все совсем недавно, чувствовала себя так, как никогда раньше. Ровно до того момента, как осознала, что в комнате они уже не одни. Она услышала какой-то грохот в дальнем углу, от неожиданности обернулась. Упала трость. Из рук стоявшего там Дэррека. Значит это он вошел тогда.
  

*****

   Когда Дэррек объяснял, чего именно хочет, и представить не мог, что платье получится таким. Впервые он занимался подобным и, наверное, в последний раз, потому что представай Майя перед миром в подобном наряде постоянно, он сошел бы с ума от ревности и собственных мыслей. Во рту пересохло.
   - Добрый день, ваша светлость, - первой справиться с эмоциями смогла Майя, наверное, впервые со времен их знакомства, она лучше его владела собой.
   - Добрый день, леди Майя, - он наклонился за выпавшей из рук тростью.
   Зачем он тут? Сегодня субботу, он уезжает, заехал за сувениром еще какой-то дурочке, вроде нее самой? Хотя нет, ее единственным сувениром, привезенным из путешествия, стало унижение. Чувствуя, что в ней снова просыпается гнев, Майя отвернулась. Уезжает, вот и хорошо.
   - Ты не договорила, Соня, - Майя обратилась к сестре. - Через неделю после свадьбы...
   - Что? - Соня бросила взгляд на стоявшего все там же герцога, а потом и на сестру. - Нет, ничего. Глупости. Нам бы сначала пережить свадьбу, а потом уже планировать что-то еще.
   Повисло неловкое молчание. Чего он ждет? Пусть бы миссис Стрип отдала его заказ, и он убрался быстрее на все четыре стороны. Но ни портниха не спешила, ни он не торопился настоять на подобном.
   - Мама, миссис Стрип самой будет сложно справиться с платьем, ты не поможешь? - Соня наклонилась, подхватила легкий шлейф. - Боюсь, что мы его порвем.
   - Да, да конечно... - графиня поднялась с кушетки, придерживая поясницу.
   - Я могу помочь! - Майя преградила сестре путь к двери, сделав шаг в сторону. Нет. Не нужно оставлять их одних. Она не хочет слушать звенящую тишину, чувствуя чужой взгляд, а то и безразличие.
   - Ты помнешь свое, тебе нельзя, - Соня обошла ее, не обратив на мольбу во взгляде ни малейшего внимания.
   Не мешкая, вслед за невестой в гардеробную зашла портниха, и уже почти успела проскользнуть мимо мама, когда Майя схватила за руку ее.
   - Может тебе не стоит? Ведь это не так просто... - пожалуйста, хоть ты, мама!
   - Ну не настолько же я немощна, что не смогу помочь дочери с платьем! - слегка пожав и отпустив холодные пальцы, графиня зашла в комнату, плотно закрыв за собой двери.
   Снова воцарила тишина. И только стук часов отсчитывал секунды. Даже возни в смежном помещении слышно не было.
   Говорят, худшей пыткой, которую применяют в восточных государствах, было испытание каплями воды. Арестанта сажали на стул посреди пустой комнаты. Так, чтобы вода из установленного над головой бака капала четко на темечко. По капле, пока у человека не сдадут нервы. Нервы - материя тонкая, сдают достаточно быстро, люди либо признаются во всем, либо сходят с ума.
   - Вы уезжаете? - Майя задала вопрос, не оборачиваясь.
   - Сегодня, - девушка кивнула. Она и так это знала, просто хотела услышать еще и от него.
   - Хорошей дороги, - всяческих благ и успехов, но главное - не появляйтесь больше в моей жизни. Всю фразу она сказать не осмелилась.
   - Майя, - он окликнул, ожидая, что девушка обернется. Она колебалась долго, пусть бы и дальше разговаривали, не видя друг друга. Точнее пусть бы и дальше она не видела его. Но, не выдержав, все же сдалась. Медленно обернулась. - Ты прекрасна.
   - Это платье. Платье прекрасно, а я такая же как всегда, - она ответила очень быстро, не желая, чтобы его слова успели проникнуть глубоко.
   - Я буду на свадьбе, - как всегда перескакивает от темы к теме, будто так и нужно.
   - Как еще три сотни гостей. Соня с Витором будут вам рады.
   - А ты? - он склонил голову чуть набок.
   - Как и каждого из этих трех сотен... - людей, которых она предпочла бы не видеть никогда.
   Дэррек усмехнулся, прекрасно поняв ее тонкий намек.
   - У меня для тебя маленький сувенир, - он залез во внутренний карман пиджака, извлек оттуда мешочек. В таком обычно хранят сережки.
   - Мне ничего от вас не нужно! - когда Дэррек начал надвигаться, она отступила.
   - Это не совсем моя вещь, она твоя, - когда их разделяли уже меньше полуметра, мужчина развязал шнурок, перевернул мешочек. Из него что-то выпало на мужскую ладонь.
   Ласточка. Ее ласточка, подарок Витора. Символ их дружбы, а потом и символ готовности отказаться даже от нее, ради любимого человека. Голубые камушки-глазки переливались, пуская солнечные зайчики на стены. А ведь она уже почти забыла о ней.
   - Откуда? - Майя перевела взгляд с подвески на мужское лицо.
   - Когда-то ты пожертвовала ей ради моей прихоти, - девушка хотела возмутиться, что это было исключительно ее решение, но Дэррек приложил палец к устам, призывая к тишине. - Но тебе больше не нужно жертвовать.
   Замочек щелкнул сзади на шее, на грудь упал теплый, нагретый в руках металл.
   - Тебе предстоит выбор. Сложный. И я только хочу, чтобы он был правильный. Чтобы он был твой.
   - Какой выбор? - Майя снова накрыла рукой свою подвеску, защищая от посторонних глаз. - О чем вы? - зачем путать своими странными намеками, если он все равно убегает? Ему нужна игрушка, а не живой человек, который умеет чувствовать.
   - Когда ты написала то письмо?
   Не желая отвечать, Майя отвернулась.
   - Просто скажи когда, - он снова положил руку на голую спину, заставив вздрогнуть, прошептал вопрос на ухо.
   Признаться, что она написала после бала, все равно, что признать, что даже саму себя она не ставит ни во что, чего же ждать от остальных? После того, как узнала, за что расплачивалась физически и душевно, она все равно признавалась в любви своему мучителю.
   - Сейчас вернутся мама с Соней. Лучше отпустите, если не хотите скандала, - она завела руку назад, пытаясь отцепить обжигающие кожу пальцы.
   - Когда? - он только склонился еще ниже.
   Не отпустит. Пока не ответит, не отпустит...
   - После бала, - хотели? Получите. И снова ничего не произошло, небо не разверзлось, земля тоже не приняла ее тут же на месте.
   - Если бы я знал... - меньше всего его пугала возможность разоблачения, которой грозила Майя. А вот ответа он ждал с замиранием сердца. Ведь она и правда могла его возненавидеть после всего, что узнала. И эта возможность не давала покоя. Но нет, какой же силы чувство живет в этом создании, что она нашла в себе силы признать его после всего? Ему понадобится вся жизнь, чтобы доказывать, что он его достоин.
   Что было, если бы он знал, Майю не просветили, заменив рвущийся вопрос поцелуем.
  

*****

   За дверью три женщины в подобных позах расположились у щели, которая давала возможность не только слышать, но еще и немного видеть. Вот только эмоции высказывать приходилось шепотом. Соня забралась на табурет, оказавшись в самых выгодных условиях, а дамам постарше пришлось чередоваться, сменяя возможность только слышать, или еще и лицезреть кусочек комнаты.
   Соня присела на корточки, оказавшись лицом к лицу с матерью.
   - Разве жениху можно видеть невесту до свадьбы? - графиня с сомнением посмотрела на дочь.
   Соня в ответ закатила глаза.
   - Разве жениху можно так... - девушка указала пальцем на дверь, - целовать невесту до свадьбы?
   Теперь черед качать головой пришел графине.
   - Ведь у них все будет хорошо?
   - В этом мы уже не поможем. А все, что в наших силах - сделаем, - Соня обняла за плечи маму, делясь своей уверенностью.
  

*****

   - Когда вы были совсем маленькими, а на улице гремел гром, обе прибегали в нашу спальню и забирались в постель. Я думала, это от страха, пыталась вас успокоить, но как-то выяснилось, что вы просто понимали, что в грозу вас никто не отправит в свои постели. И знаете что? Даже прекрасно понимая вашу хитрость, я все равно каждый раз освобождала для вас место. Ведь вы, - графиня обняла дочерей еще сильнее, - самое дорогое, что у нас есть.
   Последний вечер перед событием, которое они совсем не ждали, а потом так долго планировали, настал. Соня жалела, что так и не успела впитать взглядом и памятью все, о чем будет скучать в этом доме. Но она прекрасно понимала - не успеет никогда. Никогда ей не перестать скучать по родному дому, никогда не сможет она радоваться даже чуточку меньше своему возвращению, чем в день приезда от герцога.
   - Мама, - Соня устроилась поудобней на своей широкой кровати, подвинувшись чуть ближе к графине. - А что ты делала, когда скучала по родным, ну, сразу после свадьбы? Ведь письма идут так долго...
   - Я наслаждалась новой жизнью. Новой и такой полной, - Дженнифер Дивьер мечтательно улыбнулась, вспоминая свой свадебный день. Она была немного старше дочери, но боялась не меньше. Правда, потом оказалось, боялась зря. - Я уже пойду, завтра длинный день. И вы ложитесь, - она поцеловала в лоб обеих дочерей, до конца так и не веря, что завтра все настолько изменится, аккуратно спустила ноги с кровати, поднялась. Забавно, говорят, что беременность придает дамам женственности, но пока ей казалось, она скорей напоминает грузного медведя.
   Пройдя несколько шагов, графиня обернулась, чтобы вновь посмотреть на дочек:
   - Вы будете самыми красивыми в мире невестами и самыми счастливыми женами! - прежде чем на глаза навернулись слезы, графиня вышла. Немного позже, утешаемая мужем, она смогла выплакать все слезы тоски, радости, все страхи материнского сердца. А сейчас просто хотела оставить в памяти навсегда этот вечер. Когда ее крошки еще были просто ее крошками.
   - Майя, ты останешься со мной? - Соня пододвинулась к старшей сестре, положив голову уже ей на плечо.
   - Останусь.
   Интересно, а что испытывает сейчас Витор? Ведь и его жизнь меняется, не только ее. Он уехал сегодня - так положено. Не видеть невесту в свадебном платье перед свадьбой, проводить последний день порознь. Перед отъездом он только улыбнулся своей теплой улыбкой, вот только уверенности она предала совсем ненадолго.
   - Мне страшно...
   - Чего ты боишься? - Майя поглаживала сестру по голове, укачивая, как малого ребенка. Ее маленькая Соня - невеста. Уму непостижимо. А уже завтра - жена. А через год, возможно, мать.
   - Многого. Но больше всего того... Того, что будет, когда мы останемся вдвоем... - она побоялась задать этот вопрос маме, да и Майе еле решилась.
   - Не стоит бояться. Витор тебя любит, ты любишь его, а остальное неважно. Все будет так, как должно быть... - в отличие от самой Майи, у которой все было не так. Вся жизнь одно сплошное "не так".
   - А если... Если я не смогу? - Соня бросила взгляд на смотрящую куда-то вдаль Майю.
   Слегка встряхнув голову, Майя улыбнулась сестре.
   - Ты все сможешь. Ведь мама сказала - самой красивой невестой и самой счастливой женой!
   - Самыми счастливыми, Майя. Самыми счастливыми, - теперь улыбка старшей сестры стала немного грустной. К сожалению, скорей всего мама права всего на половину.
  

Глава 36

   В шесть утра в комнату уже стучалась горничная. День истины настал. Солнце еще не встало, а им уже пора начинать сборы.
   - Соня, пора, - Майя, ушедшая вчера только после того, как почувствовала ровное дыхание сестры, дотронулась до плеча, боясь испугать. - Вставай.
   - Угу, - девушка попыталась забраться под одеяло с головой, пребывая где-то между сном и явью и явно выбирая сон.
   - Свадьбу проспишь.
   Фраза сработала именно так, как Майя и ожидала. Несколько секунд не происходило ничего, зато потом Соня вскочила на кровати.
   - Который час? Мы уже опаздываем?
   Майя рассмеялась. Проспать свою свадьбу Соня боялась явно больше, чем самого торжества.
   - Нет, не опаздываем, но вставать пора. Ванну я уже наполнила.
   Сама Майя не спала почти всю ночь. Решала, решала и снова решала. Думала, думала и опять думала. Вспоминала его слова: я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор... Какой? Откуда ему знать о ее выборе? А ведь время до свадьбы пролетело так быстро, и его было предостаточно, чтобы определиться, но она не смогла.
   На письменный стол Майя поставила его портрет, а сама положила голову на ладони, пытаясь представить, что это действительно он, и задавала сотни вопросов. А если так? То что потом? А вдруг? Нет. А может? Тоже нет. Но ведь... И это нет. А что тогда да??? Только стоять на месте, не двигаясь, вернуться или идти дальше - оба пути проигрышны.
   - Я быстро, - соскочив с кровати, Соня поцеловала сестру, помчалась в ванную. В девять они должны выехать. В полдень церемония.
   Как бы Майя ни хотела провести это время с сестрой, ей самой тоже нужно было собираться. Удивительное платье, которое так нравилось и ей самой, и окружающим, ждало в комнате.
   - Я помогу? - молчаливая горничная взяла в руки наряд, будто боялась, что платье рассыплется.
   - Спасибо, - Майя заколола волосы так, чтобы они не путались в мелких пуговках, спускающихся до подола, повернулась к напряженной девушке. Ткань легко скользнула по шелку белья, коснулась кружевных чулок. Под такое платье грех надевать не настолько же красивое исподнее.
   - Подождите секундочку... - горничная, закусив губу, пыталась справить с все теми же пуговками. Не меньше двух десятком. Когда закончила, смахнула пот со лба, отступила.
   Майя повернулась к своему отражению. Ну вот, она опять в том же наряде, просто перед другим зеркалом. В этом зеркале она видела себя всякой. Когда-то ей казалось - красивой, когда-то - поистине ужасной, иногда - жалкой, иногда - мертвой в душе. Жаждущей верить, и разочарованной во всем. А что сейчас?
   - Готово. Можно заняться прической, - довольная девушка облегченно вздохнула, смотря на отражение юной графини в зеркале. Необычная, но только такая грустная...
   Майя хотела оставить волосы распущенными, чтобы хоть немного прикрыть плечи и спину, но, в конце концов, поддалась уговорам мамы, которая уже собралась, а теперь пришла к ней.
   - Так будет очень хорошо! - графиня присела на край кровати, следя за манипуляциями. - А что из украшений?
   - Вот, - Майя дотянулась рукой до шкатулки, на ощупь открыла ее, скользнула внутрь, разыскивая нужные контуры. Потянула за цепочку, доставая ласточку.
   - Хорошо, - мама улыбнулась отражению дочери.
  

*****

   Уже собранными, они вместе отправились к Соне. Это она попросила дать возможность собираться без их участия, чтобы ее появление вновь стало сюрпризом. И Соня не прогадала. Майя не знала как Витор, но будь женихом она, увидев Соню, сдержать слезы не смогла бы. А мама и не пыталась. Настоящий ангел со скрытым за нежным кружевом фаты ликом.
   - Я готова.
   Внизу в холле их ждал отец. Наверное, только сейчас, увидев, как его девочки спускаются на встречу, он понял, что за день настал. Ях, и разве можно быть к такому готовым?
   - Экипаж ждет, - он взял под одну руку графину, под другую Майю, а Соне предстояло справляться со своим длинным шлейфом, который она отказалась поручить заботам кого бы то ни было.
   - Идите... - Соня остановилась на пороге, пропуская остальных членов семьи вперед. Отец кивнул.
   Ну что ж, всего-то несколько месяцев назад она и подумать не могла, что соберется замуж. По доброй воле, за любимого человека. В семнадцать. Как там они шутили с Майей? Что из-за розового куста появится ее личный герцог, упадет на колено и сделает ей предложение, а она не сможет отказать? Соня бросила взгляд на все еще цветущие кусты. Получилось не совсем так. Незаметно даже для самой себя она встретила любовь там, где не ждала. Не потому, что он анибальт. В том, что их красоту рассмотреть ей под силу, как внутреннюю, так и внешнюю, она даже не сомневалась. А просто из-за того, что это произошло так незаметно. Началось с чувства вины, которое до сих пор гложет душу, но всего лишь началось. Это помогло увидеть силу, выдержку, все то, что она искала в идеальном для себя спутнике жизни. Он - ее каменная стена. А она станет его надежным тылом. Когда-то она родилась в этом доме, а теперь ей суждено с ним прощаться.
   - Ну что ж, прощай, я когда-то обязательно вернусь... - но уже не домой, а в гости. Моргнув, чтобы не дай Ях не пролить непрошенную слезу, Соня развернулась. - Поехали, - она улыбнулась смотрящим на нее родственникам. - А то вместо собственной свадьбы попадем на следующую церемонию.
   Первой в карете оказалась мама, она помогла младшей дочери с широченным платьем. Самым сложным в их затее было именно это - два часа пути, не самое просто испытание для платья, но кажется, им все удалось.
   - Подожди... - граф придержал Майю за локоть, когда та поставила ногу на ступеньку.
   - Мы что-то забыли? - девушка развернулась, собираясь мчаться обратно в дом.
   - Нет. Я просто хотел, чтоб ты знала, - он опустил на секунду взгляд, а потом снова посмотрел на дочь. - Если ты хочешь учиться, я не стану сопротивляться. Это твой выбор, и ты имеешь на него право. Но в этом ли твое счастье?
   Майя была удивлена, что именно сейчас он решил задать этот вопрос, ни вчера, ни сегодня вечером, когда они будут уже втроем в своем городском доме и пожелай он, смог бы скрыть разговор от чужих ушей, а именно сейчас...
   - Я сама не знаю в чем мое счастье, - она обняла отца, он тоже сжал за спиной руки, немного сильнее, чем делал это обычно, а потом все-таки последовала примеру дожидающихся их в карете дам.
   Все это время он верил герцогу, его словам и своим наблюдениям. Верил, что все, что они делают - правильно, без логического объяснения. А сейчас почему-то засомневался. Но теперь все в ее руках. Только в ее руках.
   - Трогайтесь, - он сел возле старшей дочери, улыбнулся жене. Она не сомневалась, что все будет хорошо, а значит и он не должен.
  

*****

   - Майя, я уже думал, вы опаздываете... - Витор сжал почти сестру в объятьях.
   Когда подъехал экипаж, он стоял на пороге храма. Именно Майе было поручено увести жениха внутрь, чтобы позволить невесте выскользнуть незамеченной. Перед венчанием нареченные обычно гостей не приветствовали, это происходило уже потом, на праздновании, в более светской обстановке. А тут прибывающие гости лишь кивали виновнику торжества, а приветствовали родителей и друг друга.
   Они не опоздали. До церемонии еще час. Достаточно времени уладить все возможные недочеты, успокоить разволновавшуюся невесту и не менее взволнованного жениха.
   - Нет, мы успели, - он выпустил ее из объятий. - Вы выглядите непревзойденно, Витор, - девушка поправила бутоньерку в кармашке - нежная роза обвитая интересной травой, усеянной белыми мягкими шариками.
   - Вы выглядите не хуже, леди Майя, уж поверьте мне, - он чуть нервно улыбнулся, несмотря на волнение, успел оценить и платье, подчеркивающее грацию, и удачную прическу, собранные наверху волосы, несколько спадающий вниз завитых локонов, и маленькая диадема в форме трех синих цветков, подарок мамы. Да и сама Майя изменилась. Пропала та неуверенная серая девочка, к которой он когда-то подошел на холму. Она не прятала глаз и не пряталась сама. Не сжималась под силой чужого взгляда. Училась смотреть на мир сама, смело.
   - Спасибо, - она присела в реверансе, слегка улыбнувшись. - Мне кажется, пора выйти к парадному входу, - он стоял на крыльце внутреннего двора, скрывшись от посторонних.
   - Соне нужно проскользнуть незаметно? - он бросил взгляд на закрытую дверцу их кареты.
   - Да, - Майя взяла его под руку. - А нам стоит заняться своими прямыми обязанностями - гости, должно быть, уже скоро начнут съезжаться.
   Как бы ему ни хотелось отказаться, остаться здесь, встретиться с Соней хоть взглядом. Мягкому натиску ее сестры Витор поддался.
   В зале уже начинали рассаживаться первые гости. Благо, места предостаточно, храм был огромен. Высокие потолки, иногда, казалось, касаются облаков, витражи на окнах отблескивали всеми цветами радуги, оставляя такие же узоры на полу. Солнце светило так, будто бабье лето грозило заменить грядущую зиму. Встречающимся на их пути гостям Майя с Витором дружно улыбались, иногда даже понятия не имея, кто эти люди. Они не слышала перешептывание двух дам в возрасте, оставшихся за их спиной.
   - Разве положено видеть невесту до свадьбы? Ведь говорят, это не к добру, - одна из дам провожала пару глазами.
   - Вы меня удивляете! Ведь это не невеста, а сестра, - вторая обмахивалась веером, разглядывая готовящегося к службе жреца.
   - Как сестра? Бедные родители, Ях бывает так жесток... - опомнившись, что говорить подобное в храме нельзя, женщина сложила руки, моля о прощении. - В одной семье сразу два анибальта, да еще и девочка, нет-нет, ужас....
   - Не его сестра... - вторая отвлеклась от своего наблюдения, снисходя до объяснений. - Сестра невесты. Ях жесток ко всем одинаково. А ему она бывшая любовница, - и не желая больше тратить времени зря, женщина игриво подмигнула отвлекшемуся жрецу.
   - Сестра, любовница... Вы уж определитесь, голубушка. Конечно, нравы современной молодежи еще те, но не настолько же! - теперь она следила за удаляющейся парой с еще большим интересом. И рука ее была будто слишком прижата к мужской, и улыбка какой-то соблазнительной, и его нервный взгляд теперь казался не нервным, а жадным.
   - Еще и не настолько... - когда заметивший ведущееся за ним наблюдение жрец оглянулся, вторая дама расплылась в плотоядной улыбке, чем заставила беднягу покраснеть и поскорее скрыться в смежную комнату, подальше от чужих глаз.
   Тяжелые двери храма были открыты, солнце било внутрь и через них тоже.
   - Майя! - увидев сестру будущей невестки, леди Винсент поспешила ее обнять.
   Оказавшись прижатой к пышной груди, Майя подумала, что кроме любимого мужа, Соня получает еще и замечательных вторых родителей.
   - Мы так вас ждали! Думали, что придется посылать кого-то навстречу. Ях, когда этот день закончится, я найду у себя десяток седых волос! - она искренне рассмеялась своей шутке.
   - Граф, - как только женщина выпустила ее из объятий, Майя перевела взгляд на стоявшего за ее спиной лорда Винсента.
   Лишь раз она видела его тогда, когда после предложения, им пришлось остаться в столице. Суровый высокий мужчина с седыми уже усами и все еще темной порослью на голове. Майя знала, что он возглавляет палату. Увидев, поняла, что судить о его лидерских качествах сложно, но внешне он подходит на эту роль как нельзя лучше. Витор похож на отца, наверное, как и она похожа на своего, только из-за своего природного отличия, эту схожесть дано заметить не всем.
   - Майя. Рад видеть вас. Родители? - он был немногословен, не считая нужным растекаться мыслью по древу там, где и так все понятно.
   - Они будут с минуты на минуту.
   Мужчина важно кивнул.
   Экипажи подъезжали постоянно, сменяли друг друга, иногда приходилось останавливаться в начале улицы, дожидаясь пока опередивший на несколько минут кучер успеет высадить драгоценную ношу и умчаться вперед, освобождая дорогу. Очень скоро Майю начали одолевать смутные сомненья, что храм и вправду так велик, место стремительно уменьшалось.
   Витор, как истинный рыцарь, смело сносил бремя ожидания. Уважительно кивал обращенным на него взглядам, пожимал руки нагрянувшим друзьям, улыбался детям. Когда на пороге показались леди и граф Дивьер, радости будущих родственников не было предела. Ведь теперь процесс приветствия пошел в два раза быстрее.
   - Добрый день, рады видеть вас. Маркс, леди Линда, - отец Витора пожал руку мужчине, принял как должное нежные объятия женщины.
   "Линда" в переводе - красивая. Это была старшая сестра его светлости. Майя посмотрела на женщину из-за маминой спины. Имя ей подходило. И даже смотря за тем, как она улыбается Винсентам, не скажешь, что родной брат называл ее слишком жеманной. Хотя какая разница... Майя оглянулась, ожидая, когда же ее позовут - до начала церемонии осталось не так-то много времени, а ей еще нужно было успеть сказать несколько слов сидящей в одной из комнат Соней.
   - Где Анна? - вопрос задал Винсент старший.
   - За ними заезжает Дэррек, они должны скоро быть, - еще что-то она сказала мужчине на ухо. Потом обняла уже маму Витора, и поздоровалась с родителями невесты. Нет, он неправ, никакой жеманности Майя в одной из сестер Мэйденстера не увидела.
   - Это сестра его светлости, - Витор склонился к ее уху, прошептав то, что она уже и так поняла.
   - Да... - Майя снова бросила взгляд на уже проходящую мимо женщину.
   - Он тоже будет.
   - Я знаю, - и не желая развивать тему, девушка повернулась к продолжающему хлынуть потоку гостей.
   - Майя, Витор! - обогнув родителей, к ним подлетела взволнованная и какая-то слишком радостная девушка. Майя надеялась, что ее-то тут точно не будет, но видимо, кроме как надеяться, следовало об этом еще и позаботиться.
   - Кэрри... - Витор кисло улыбнулся, констатируя факт.
   - Как давно мы не виделись! Целую вечность! - про себя Майя подумала, что согласна была бы не видеться еще столько же.
   - Рад, что вы почтили своим вниманием наше торжество, - Витор слегка склонил голову. Но был бы не менее рад, если бы этого не случилось. Именно она когда-то распустила слух про их с Майей связь. Именно она растрезвонила об этом на каждом углу, именно она сообщила непосредственно Дэрреку. Интересно, имей представление, чем это обернется, повторила бы все?
   - Это стало такой неожиданностью! Я и представить не могла, что все обернется так, что вы... - она многозначительно посмотрела на смотрящую поверх ее плеча Майю и на обращенного к ней Витора, - станете родственниками посредством маленькой Сони... И это после всего, что вас связывает! Я ведь ждала приглашения на свадьбу много раньше, и с другой невестой... - удивительный человек. Неужели все слетающие с ее уст слова должны быть пропитаны ядом?
   - После всего, что нас связывает... - Майя взяла под руку друга, сняла несуществующий волосок с его плеча, желая продемонстрировать небывалую близость. - О лучшем исходе сложно мечтать! Только представьте, сколько советов я смогу дать сестре, и не меньше теперь уже брату, - она бросила странный, кажется даже заигрывающий взгляд на Витора. - А как ваши дела? Помнится мне, со дня на день вы отмечаете день рождения? Юбилей? Надеюсь, на горизонте уже появился достойный кандидат на вашу руку и сердце? - Майя попыталась повторить ее выражение лица, когда Кэрри несла чушь. - Или все же предпочитаете провести остаток жизни за сплетнями? - ну вот. Если Майя решила идти по жизни против течения, пора учиться давать отпор. Никто не сделает это за нее. Ненавидеть, когда тебя жалеют, значит уничтожить в себе причины, по которым могут жалеть.
   Побагровев, Кэрри молча хлопала глазами. Уже во второй раз ей не было что ответить. Когда бьешь других в самые больные места, будь готов, что кто-то может поступить так же и с тобой.
   - Простите, мне пора идти к сестре, - Майя высвободила руку, оставляя растерянного Витора одного, повернулась к двери.
   - Граф... - низкий, бархатистый голос, который она уже не спутает ни с одним заставил вздрогнуть.
   - Сынок, я рад, что ты пришел, - командирский тон Винсента старшего чуть смягчился. Майя стояла спиной, на полпути между входом и встречающей компанией. Вернуться? Зачем? Тогда, в салоне, он снова сбежал, оставив ее наедине с собой. Снова перевернул все внутри, как бочонки лото в мешке, и оставил разбираться с этим самой. Она устала.
   - Дэррек, - это уже здоровался ее отец. Нет, она не станет больше смотреть с обожанием в рот. Хватит. Шаг, еще шаг, и вот она уже в храме, не слышит его голоса и не чувствует сверлящего спину взгляда. Вот как, оказывается, ощущается свобода.
  

*****

   - Майя, ну наконец-то! Я уже подумала, что вы оставили меня навечно! - Соня отложила букет, который мучила все время с тех пор, как оказалась здесь. По идее, комната, в которой ожидала Соня, предназначена была для того, чтобы невеста могла вдоволь помолиться перед предстоящим торжеством. Возблагодарить Яха за снизошедшее на нее благословение, покаяться во всем согрешенном, и в то, что только предстоит натворить. Правда, к сожалению, все святые мысли у невест вытесняли достаточно мирские. И чувства тоже мирские - волнение и нетерпение.
   Майя же мысленно поблагодарила небеса за то, что успела до того, как вместо букета в руках у невесты остался бы лишь штык.
   - Уже скоро, не волнуйся, - она подошла к сестре, помогла подняться, обошла со всех сторон, оправляя наряд. Удивительно, но дорога никак на нем не сказалась.
   - Там ведь не слишком много леди и джентльменов?
   Майя попыталась посчитать, можно ли считать почти что заполненный зал "не много", но решила, что, наверное, нет.
   - Почти все, кто подтвердил присутствие.
   - О нет. А если я упаду на глазах у всех носом об кафель? Я же себя знаю, я обязательно упаду! - паника, раньше просыпавшаяся редко и быстро гаснувшая, сейчас вдруг вновь заглушила голос разума. - Нет, я не хочу. Я не хочу замуж! - Соня взялась за перчатки, достающие до предплечий, собираясь их снять.
   - Соня! - Майя бросила подол, который пыталась красиво выложить. - Соня!!! - сестра не слушала ее, не справившись с перчатками, взялась за фату, пытаясь вытащить державшие ее шпильки. - Соня! - привлекая внимание, Майе пришлось даже встряхнуть сестру.
   Лишь после этого пальцы остановились, а взгляд устремился на нее.
   - Ты выходишь замуж за Витора, - между словами она делала паузы, чтобы даже до паникующего разума смысл ее слов дошел как можно четче. - За Витора, который тебя любит. Которого любишь ты. За Витора, а не за тех людей, которые сидят сейчас в зале. Ты проживешь долгую и счастливую жизнь с Витором, а не с той частью, которая, возможно, рассмеялась бы, упади ты посреди дорожки. Ты написала клятву, предназначенную для него, а не для всех, кто, если захочет послушать, ее услышит. А отказываясь выходить замуж, ты отказываешься от свадьбы с Витором, а не с теми людьми, которых сейчас так боишься.
   Во взгляде Сони появилось понимание и даже капелька стыда за то, что она могла так паниковать.
   - Майя, - не заботясь о сохранности нарядов, она сильно обняла сестру, благодаря за все, что она когда-то делала для нее. За все, о чем знала и даже не подозревала. За то, что та раньше ее поняла, что Витор - ее судьба. - Спасибо!
   - Не за что, - сестра аккуратно высвободилась, оправляя небольшой хаос, который Соня успела натворить.
   В дверь постучали.
   - Войдите.
   На пороге стоял один из ангелов, которые должны были посыпать идущих от алтаря молодоженов лепестками цветов.
   - Пора, - малыш сообщил новость так серьезно, будто пора не замуж, а на плаху. Благо, Соня успела немного успокоиться, а то это стало бы последней каплей.
   - Хорошо, мы готовы, - Майя еще раз сжала крепче руку сестры, наклонилась за лежавшим на кушетке букетом, вручила его Соне. Взяла в руки предназначенный уже для нее, ведь ей предстояло идти следом, не как сестре, но как подруге.
   - Подожди... - облегченно вздохнув, что сестра справилась с паникой, Майя снова чуть не застонала. Соня остановилась в дверном проеме, резко развернулась. - Ты не должна выходить замуж за генерала.
   - Соня, может не сейчас? Может, сначала замуж выйдешь ты? - Майя попыталась легонько подтолкнуть сестру в сторону зала.
   - Нет. Сначала я скажу. Это будет самой твоей большой ошибкой. Самой-самой. Поклянись, что не согласишься.
   - Я не могу клясться. Нет! Это глупость! - Майя повторила попытку, уже более настойчиво.
   - Поклянись, или я никуда не пойду! - сестра оперлась о косяк с обеих сторон. Теперь Майе пришлось бы таранить, пожелай она заставить Соню идти силой.
   - Клянусь! Только, пожалуйста, нас уже ждут! - Майя поклялась бы сейчас в чем угодно, только бы заставить сестру двигаться. Тем более, чего будет стоять ее клятва уже через минуту?
   - Ты поклялась! - опустив руки, Соня медленно развернулась, сделала первый шаг в сторону ожидающего ее общества. А главное - навстречу ему.
   Поклялась.
   Как только невеста показалась в проеме, над головой заиграла музыка. Сначала Майе даже показалось, что это чудо, что музыка раздается с небес, но потом она увидела стоящий на балконе оркестр. Правда расстраиваться от этого не стала. Музыка - божественна.
   С какой гордостью она следила из-под полуопущенных ресниц за тем, как сотни голов поворачиваются, желая увидеть невесту. И как дамы охают, завидев, а мужчины замирают в ступоре, или пытаются прочистить горло, чтобы их растерянность не казалась такое очевидной.
   Соня плыла по проходу так, будто все отведенное на подготовку время они потратили именно на такие репетиции. Вот она делает шаг, останавливается на мгновение. Еще шаг, снова пауза. И еще. И все больше голов повернуто, все больше внимания привлечено. И Майя была в эту секунду уверена - так радоваться и гордиться она не могла бы даже на своей свадьбе.
   Когда Витор увидел невесту в проходе, он готов был расстаться с телом, отлетев в рай. Ведь только там бывают ангелы. И дело даже не в платье, не в том, что ему сейчас завидует каждый находящийся в зале мужчина. А в том, как она посмотрела на него, сделав первый шаг. Ему не мешала рассмотреть этот взгляд ни фата, ни разделяющие их метры. Через всю жизнь он пронесет этот момент, умирая, увидит ее такой, и снова подумает, что готов расстаться с телом, если с ним всегда будет этот ангел. Его ангел.
  

*****

   Соня с Витором стояли у алтаря, склонив головы. Жрец читал молитву, которая должна была соединить их души воедино. Связь, неразделимая мирскими законами, в общем-то, как и церковными.
   - Ях для того мир сей сотворил, чтобы искали мы. Искали и находили друг друга. А когда найдем, чтобы не разлучались, потому что счастье обретали...
   Майя обвела взглядом зал. На ближней лавке сидели родители. Мама держала в руках кружевной платок, время от времени смахивая котящуюся слезу. Отец смотрел не так, не было во взгляде счастья, смешанного с грустью, как у мамы, скорей странная неопределенность. Леди Винсент составила компанию своей новой родственнице, утирая непрошенные слезы, а отец Витора склонился к одному из сыновей, видимо, именно тому, о котором она уже столько раз слышала. Он был молод, но смотрел совсем не так, как тридцатилетний мужчина. Неужели он действительно так любил ту, которую использовал в своей мести Дэррек? И что, любит до сих пор? Но почему же тогда не простил? Ведь если любит, мог простить. Должен был простить.
   А в нескольких рядах за ними сидел и герцог со всей своей семьей. Майя узнала Анну, герцогиню, наведавшуюся к ней как-то вечером. Она смотрела на происходящее с упоением. В глазах светилось умиротворение, будто она правда чувствовала, как своими словами жрец соединяет души, и не могла этому нарадоваться. Возле нее сидела младшая дочь, Мэгги, заметив взгляд Майи, она ей подмигнула. А потом улыбнулась обернувшемуся из другого ряда Дамиану. Да, он тоже был тут, опять, уже в привычной для Майи манере, кивнул, приветствуя. По другую руку от его светлости сидела увиденная сегодня впервые Линда и ее муж. Она держала свою руку на его, слегка сжимая время от времени. Майе показалось, что она мысленно задает ему вопрос: "а помнишь?" и он так же отвечает: "помню". Майя блуждала взглядом вокруг единственного человека, на которого и вправду хотела посмотреть.
   Темные глаза, как и у всех окружающих, смотрели на стоящую у алтаря пару. В них было не благоговения, как у окружающих, а скорее интерес. Он смотрел будто за представлением. Увлекательным, но вряд ли настолько цепляющим, как остальных. Майя в сотый раз пожалела о том, что не умеет читать мысли. Не всех, ей было бы достаточно только его. Что происходит в его голове, когда лицо так спокойно?
   - Согласны ли вы, Витор, взять в жены Соню, любить ее в болезни и здравии...
   В этом вся проблема. Такое желание порождает неверие. Если бы она ему доверяла, о таком бы не мечтала. Она бы спрашивала и получала ответы, а так приходится читать по глазам. Глазам, скользнувшим в ее сторону.
   Сегодня она была еще красивей, чем тогда, на первой примерке. Пока все смотрели на невесту, он не мог отвести глаз от нее. Дэррек уже забыл, как выглядит ее лицо, когда она светится от счастья, а ведь он видел. Когда-то видел, когда получил из ее рук ключ, символ доверия, когда привел ее на ту поляну, когда она ворвалась в кабинет после его возвращения. И хотел видеть снова.
   И вот, сейчас и ему досталась частичка того счастья, причиной которого стал не он. Майя быстро отвела взгляд, а больше рисковать и снова взглянуть - не смела.
   - Согласны ли вы, Соня...
   - Да! - она не дала договорить жрецу, ведь согласна была на все. На все, что он говорил и на то, что умолчал, на все о чем попросит Витор и о чем умолчит. На все.
   - Вы можете поцеловать невесту, - захлопнув свой талмуд, священнослужитель отступил, закончив обряд.
   Витор медленно поднял вуаль, скрывавшую лицо любимой.
   - Ну, вот и все, - улыбнулся, неотрывно смотря в глаза.
   - Ну, вот и все, - такой же ответ, обещающий скорее начало, чем конец.
   Первыми из храма вышли недавние жених с невестой, а теперь уже муж и жена. Вслед за ними летели лепестки роз, а встречало их яркое солнце. Семейная жизнь определенно пришлась Соне по вкусу, во всяком случае, первые ее минуты.
  

Глава 37

   Следующим номером их программы стала необходимость переместить всю эту шумную компанию в дом, предназначенный для празднования. Сама церемония заняла времени намного меньше, чем погрузка, дорога и выгрузка. Только к двум гости начали приветствовать уже новобрачных, желать им всяческих благ и восхищаться красотой их пары. Соня порядком устала, Майя это видела, по тому, как она переступала время от времени с ноги на ногу, как благодарно смотрела на предложенную мужем руку, но терпеливо выслушивала все приветствия и получала из рук букеты. Сотни букетов, всевозможных, Майя, забиравшая их у сестры, думала, что даже пожелай они заставить цветами все поверхности всех своих домов, тут их было бы слишком много.
   Пока вереница гостей подходила к жениху с невестой, а уже прошедшие обряд посвящения рассаживались за столы, Майя пыталась постоянно быть в пределах видимости сестры, чтобы в любой момент прийти на помощь, если такая понадобится.
   - Добрый день, - снова незаметно для нее в поле зрения возник Дамиан.
   - Добрый.
   - К сожалению, танцы еще не начались, но я надеюсь, один ваш танец получу? - он улыбнулся, ожидая ответа.
   - Никогда не думала, что так хорошо танцую, раз у вас возникло желание повторить эксперимент.
   - Еще как! Я мечтал о танце с последней нашей встречи, а это долгих два месяца.
   - Они были не такими уж долгими... - к Соне подошло семейство герцога, Майя снова бросила внимательный взгляд в ее сторону.
   - У вас ведь новый сосед? - Дамиан проследил за ее взглядом.
   - Был, - теперь время улыбаться настало для Майи. - Ему не пришелся по вкусу наш климат. - Дэррек пожал руку Витору, что-то говоря, а герцогиня в это время желала всех благ Соне.
   - Думаете, климат что-то решал?
   - Видимо да, раз сосед стал бывшим, - к паре протиснулась Мэган, обняла Витора, а потом и Соню, с которой почти не была знакома, но, как и старшая сестра, она ей почему-то нравилась.
   - Он так просто не отступит. - Дамиан встретился взглядом с тем, о ком сейчас говорил. - Вы ведь это понимаете?
   - От чего не отступит?
   Ответить Дамиан не успел.
   - Солнышко, вышла какая-то путаница, нам нужно еще раз посмотреть, как мы рассаживаем гостей за столы, - мама взяла ее под руку, улыбнулась Дамиану, извиняясь за прерванное общение, увела в противоположную сторону решать казусы, без которых невозможна ни одна свадьба.
   - ... забыли выставить карточки на некоторые столы... - из-за царящего вокруг шума, расслышать все, что говорила мама было сложно. - ... а теперь нужно... и альбом леди Винсент не помнит...
   - Я попытаюсь вспомнить, - они с Соней столько раз листали этот альбом, столько раз меняли, чертили и дописывали, что идея была изначально провальной, но, в конце концов, новые знакомства - не самое плохое, что может настичь на свадьбе.
   Задача усложнялась еще и тем, что рассаживать гостей сложно, пока не знаешь, скольким еще предстоит найти места. Когда-то Соня говорила, что ей не хочется такой огромной свадьбы, но она даже представить не могла, как такой огромной свадьбы не хочется Майе. И даже не потому, что это сложно и трудоемко. Нет, потому что вокруг люди, люди, люди... Неизвестные, когда-то виденные, знакомые, большинство из которых ты не хотел бы знать. И только маленькая часть из них та, которой действительно рад. И отовсюду на тебя бросают странные взгляды, а еще шепчутся, предварительно улыбнувшись, а то и без единой эмоции.
   - Говорят, бывшая любовница...
   - Да, странно, жених же вроде водил за нос старшую...
   - Да, тоже анибальт. Они, наверное, все такие...
   - Да вы что? И как младшая на такое согласилась?
   Приходилось только стискивать кулаки, а потом снова пытаться успокоиться. Судить - любимое занятие людей. Не только генерал грешит тем, что оправдывает себя за счет других, так поступают почти все. Легче найти человека, которых хуже, чем сделать себя лучше.
   Кстати, от генерала Майя старалась все это время ускользать. Он ехал на свадьбу в своем экипаже, несмотря на соседство. В их - было слишком мало места. Сразу после венчания, когда Соня с Витором стояли на пороге, а она залюбовалась их радостью, он подошел впервые.
   - Майя... - не обращая внимания на окружающих их людей, мужчина по-хозяйски положил руку девушке на талию. - Может не стоит тянуть? До следующей церемонии еще есть время, а ты сегодня очаровательна, - его "нежный" тон, заставил хотеть чего угодно, но только не реализации предложения, скорее похожего на угрозу.
   - Спасибо, - она не ответила на вопрос, а только сняла мужскую руку, пока никто не обратил на это внимания. У людей и так было достаточно тем для сплетен, хотя бы одну можно оставить вне общественного внимания. Во всяком случае, пока.
   Допустив такую ошибку раз, бдительности Майя пыталась больше не терять. Она должна была всегда знать, где находятся родители, новобрачные, генерал, чтоб не подпускать близко, не оставаться наедине, чтоб не пришлось отвечать на нежеланный вопрос, и его светлость, просто потому, что куда бы она не бросила взгляд, везде находила его. Точнее потому, что не могла не бросать взгляды в его сторону.
   Целый час заняли поздравления новобрачных, целый час Соня с Витором не снимали с лиц улыбки, принимали приятные слова и пытались найти не менее приятные в ответ. Когда Соня поняла, что она наконец-то сидит, и вокруг только любимый, сестра, родители... Она чуть не расплакалась от счастья.
   - Ты молодец, - Витор склонился к ней, поцеловал в висок.
   - Я не хочу больше выходить замуж! - Соня посмотрела на него огромными умоляющими глазами, тем самым заставляя мужчину искренне рассмеяться.
   - Обещаю, солнце, больше выходить замуж не придется, - и получив в ответ уже ее улыбку, поднял бокал "за день, который бывает в жизни только раз, и слава Яху".
   Столы ломились от яств, вино лилось рекой, одни блюда сменяли другие, а чтобы утолить аппетит и возжелать более движимых развлечений, гостям понадобилось не так много времени.
   Первыми столы стали покидать мужчины, отправляясь раскурить сигару или размять ноги. Дамы занимали их пустующие места, не упуская возможности поделиться услышанной где-то сплетней с соседкой по столу, или наоборот, получить новую из-за другого.
   - Я скоро вернусь, - граф Дивьер тоже встал, положил руку на плечо жены, слегка стиснул.
   Она посмотрела на него снизу вверх, погладив костяшки пальцев.
   - Хорошо.
   - Витор? - он предложил уже зятю присоединиться.
   - Да.
   Винсент старший вышел чуть раньше, теперь за столом осталась исключительно женская компания, только судачить у этих женщин не было ни желания, ни сил. Когда Майя бросила взгляд на удаляющихся мужчин, увидела, как к ним присоединяется ни кто иной, как герцог Мэйденстер. За его столом осталась только герцогиня. И старшая ее дочь отправилась в путешествие по залу, и младшая куда-то подевалась, захватив с собой Дамиана. Анна тоже заметила направленный на нее взгляд, кивнула девушке. Была в ее улыбке какая-то грусть. Майя почему-то вспомнила ту рассказанную когда-то историю. Ее любимый, отец Дэррека, погиб, и теперь у женщины остались только дети, да и те бросают ее одну. В жизни, как за этим столом.
   Злясь на них за такое бездушие, Майя поднялась, отправляясь к ней. В конце концов, эта женщина не сделала ей ничего плохого, а когда она увидит возвращающегося герцога, уйдет на место. Но раз может, она должна хотя бы сейчас не дать герцогине впасть в грустные мысли.
   - Анна, - она села на соседний стул. Когда-то именно так ее светлость просила себя называть. И хоть было немного неловко, Майя попыталась угодить ей хотя бы в этом.
   - Майя, я рада видеть вас. Свадьба получилась замечательной, - она повернулась так, чтобы общаться было удобней.
   - Я тоже рада видеть вас, - сказав фразу, Майя почему-то подумала, что может, не стоило так нагло, без приглашения подсаживаться, ведь она даже не дала возможности отказаться от ее общества. А многие предпочли бы действительно отказаться.
   - Майя... - Анна положила руку поверх ее неустанно мнущих друг друга пальцев. - Ты слишком много думаешь, кто-то тебе об этом говорил? - она заглянула в прозрачные глаза, и именно потому, что увидела зарождающуюся там панику, сделала замечание.
   - Да, - Майя слегка улыбнулась. - Ваш сын.
   - Ну вот, я не сомневалась, что Дэррек иногда говорит умные вещи, - улыбались теперь обе. - Время, которое прошло с нашей встречи, пошло тебе на пользу? - Анна иногда писала сыну, пыталась узнать, что же происходит на достаточно большом от нее расстоянии. Но зная Дэррека, прекрасно понимала, что на интересующие ее вопросы он прямо не ответит. Только когда она уже собралась наведаться в новый дом, чтобы увидеть все воочию, он деликатно попросил подождать. А если читать между строк - не вмешиваться в его личные дела. И она не вмешивалась, давая возможность детям справиться самим.
   - Да, - плохой опыт - это ведь тоже опыт.
   - Я должна тебя поблагодарить... - Анна на секунду оглянулась в сторону двери, а потом снова тепло посмотрела на нее. - Впервые за вот уже много лет Дэррек пожал руку графу Винсенту. Да и вообще, согласился присутствовать на его, по сути, мероприятии.
   - Благодарить нужно не меня, я тут совершенно ни при чем. Они с Витором в последнее время общаются более тесно, видимо, именно он помог его светлости...
   - Ты ведь знаешь причину его обиды?
   - Знаю, - Майя опустила взгляд. Когда-то она чуть ли не силой заставила Дэррека рассказать об их сложных взаимоотношениях. А ведь, в сущности, лезла в темы, не предназначенные для ее ума.
   - Я рада, что он поделился своими мыслями с тобой. Это доверие, Майя...
   - Я просто очень настаивала, - как и всегда, Майя моментально попыталась возвести стену, как только разговор начал приобретать нежелательный окрас.
   - Я когда-то тоже настаивала, но ответом была тишина. Он ведь не признает, что считает графа виновным в смерти отца. Вслух не признает. А теперь он тут. И пожал руку. И стоит сейчас с тем, кто когда-то пострадал из-за его заблуждения, - Анна повернулась, заглядывая в окно, открывающее вид на террасу. Дэррек, Витор и отец Майи стояли в компании еще одного мужчины - того, кого Майя приняла за старшего брата Витора. - Спасибо тебе за это, - герцогиня снова повернулась к девушке.
   - Но, я, правда, тут ни при чем!
   - Думаешь, он часто посещает свадьбы? В последний раз это была свадьба его сестры. А сегодня приехал, потому что знал, что одна пташка будет порхать тут. Не подозреваешь, какая?
   Майя не ответила. Снова подняла взгляд на стоявших за стеклом мужчин. Дэррек внимательно слушал что-то, время от времени кивая. Это бред, будь все так, он подошел бы, хотя бы подошел... Как сделал это Дамиан, как настойчиво пытался поступить генерал. А он был занят более важными делами.
   - Простите, мне нужно возвращаться, Соне наверняка нужна помощь, - Майя высвободила руки, встала. Общение с этой женщиной снова сеяло зерно сомнения, которому она не желала давать взрасти.
   - Скоро увидимся, Майя. Очень скоро, - герцогиня проводила ее взглядом, а потом и сама обернулась к сыну, который смотрел на нее. Анна кивнула, улыбаясь своим мыслям. Давно она не участвовала в авантюрах, еще и таких волнующих.
  

*****

   Майя ошиблась - в ее помощи в данный момент Соня не нуждалась. Она наконец-то смогла хоть чуть-чуть расслабиться, а чтоб отпраздновать этот факт, положила в рот первый за вечер кусочек мяса. Такого блаженного выражения лица у нее не было, даже когда она говорила "да" перед алтарем. Наблюдавшие за этим мамы весело рассмеялись, заставив невесту густо покраснеть.
   - Что?
   - Ничего, - графиня Дивьер приложила ладонь к горящим от смеха щекам. - Мы просто вспоминали, какими сами были в этот день.
   - И какими? - Соня пыталась совместить беседу и долгожданную трапезу, продолжая нарезать мясо.
   - Такими же! - и они снова дружно рассмеялись, оставив девушку непонимающе хлопать глазами.
   - Что произошло? - Майя удивленно посмотрела на смеющихся дам, которым просто напросто не положено такое веселье по статусу, на растерянную Соню.
   - Мы рассуждаем о тяжкой доле невесты, - мама провела по белой щеке старшей дочери.
   - А куда ты отлучалась?
   - Подходила к знакомой, - кто эта знакомая, Майя уточнять не стала.
   - Ях, сейчас только три с небольшим, а я думала уже почти вечер! - леди Винсент покачала головой, выражая всеобщее мнение по этому поводу. Они уже устали. Слишком длинный день, слишком суетной. Будь воля Майи, она, наверное, давно сбросила бы надоевшие туфли, забралась с ногами на диван и засела за книгу. Но нет, впереди ждало еще множество событий.
   - Леди Майя, как вы относитесь к прогулке? - не уследила. Она отвлеклась, от своих наблюдательных функций, а теперь за это поплатилась. Облокотившись о спинку ее стула, стоял генерал, протягивая руку.
   Майя посмотрела сначала на сестру, потом на маму, с одной стороны надеясь, что они найдут предлог отказаться, а с другой понимая, что говорить все равно придется, рано или поздно, но придется.
   - Положительно, - скрепя сердцем, она положила свою ладонь сверху, снова отправляясь в вояж. Он не стал выводить ее на крыльцо, остановившись в стороне от чужих ушей, но не глаз. Правда, их тандем сейчас не занимал почти никого. Во всяком случае, Майе так показалось.
   - Майя, мы же когда-то уже говорили, что со мной не стоит играть в ребяческие игры. А ты снова весь день пытаешься куда-то убежать. Зачем?
   Будто нашкодивший ребенок, Майя смотрела в пол, не находя в себе силы ответить. Она действительно избегала разговора, возражать нет смысла.
   - Простите. Я просто... - что просто? Не хочу принимать решений, не хочу обрекать себя на жизнь с вами, но и честно признаться в этом не могу? Майя, ты ничем не лучше вертихвосток.
   - Просто ответь на мой вопрос, мне не нужны объяснения. Ты согласна стать моей женой? - и так будет всегда, если она согласится. От нее не требуется проявления чувств. Только конкретные ответы на заданные вопросы. Он предлагает ей не жизнь полную романтики, с возможностью взлетов и падений. А стабильность, ту чертову стабильность, о которой она вроде как мечтала.
   Согласна ли она на нее? Нужна ли ей такая стабильность?
   - Майя! - из-за широкой спины генерала она увидела летящую к ним Соню, а вслед за ней маму и леди Винсент.
   Когда удивленный генерал отступил, пропуская женщин к своей почти уже невесте, Соня воспользовалась этим, отгородив загнанную в угол Майю от мучителя.
   - Голуби! Мы не забрали голубей. А перед тортом мы должны выпускать голубей! Все пропало! - в глазах сестры читалось такое отчаянье, будто забыли не голубей, а жениха.
   - Соня, успокойся. Это ведь просто птицы! - Майе показалось, что сейчас сестренка волнуется больше, чем в комнате для невесты перед свадьбой.
   - Нет! Мне они нужны, Майя, ты не понимаешь! - она схватила сестру за руки, больно сжимая пальцы.
   Ожидая получить поддержку от мамы и леди Винсент, Майя повернулась к ним, но в их глазах горела не меньшая паника.
   - Хорошо, хорошо, скажите, где они, я съезжу, - неважно, что в ожидании господ на улице стоит куча карет с совершенно свободными лакеями, если от этого Соне станет легче, Майя сама готова была отправиться за голубями.
   Будто именно это Соня хотела услышать, она ослабила хват.
   - Я сейчас попытаюсь объяснить, это не так далеко. Сейчас, подожди... - она закрутилась вокруг своей оси, разыскивая что-то. - Я лучше нарисую, мне нужен грифель, - еще один круг. - Генерал, у вас нет грифеля? - мужчина полез во внутренний карман в поисках нужного предмета.
   - Не волнуйтесь, леди Соня, я знаю, где голубятня. Я сопровожу леди Майю, - теперь над головами уже не так взволнованных, сколько притихших женщин возвышался герцог. Он смотрел на Соню, но Майя чувствовала, что в опасности снова она.
   - Не стоит, ваша светлость, я могу проводить Майю, - генерал извлек из внутреннего кармана блокнот и грифель, протянул их Соне.
   И все, все окружающие ее люди уставились на Майю. Все чего-то ждали. Соня - разрешения взять в руки блокнот. Мама с леди Винсент, видимо, уверенности, что голубей таки доставят. Дэррек - скорей всего возможности спокойно продолжить заниматься своими делами с чистой совестью, ведь он предложил, а отказаться - это уже ее право... А генерал - возможности все таки добиться ее ответа во время поездки.
   "Тебе предстоит выбор. Сложный. Я просто хочу, чтобы ты сделала его правильно..." Что он имел в виду тогда? Может это? Что она выберет? Скажет "да" генералу, ведь уйди она сейчас, он сочтет это отказом. Или может, снова... снова увильнет от ответа, снова пойдет за Дэрреком по первому мановению? Ях, снова выбор? Ну что ж, может она будет жалеть, но ведь для того и дана жизнь, чтобы ошибаться.
   - Не волнуйся, Соня, его светлость знает дорогу, а значит, мы вернемся очень скоро.
   - Спасибо! - Соня заключила сестру в объятья, резко разворачивая. Это было плохой идеей - ведь раньше прямо за спиной Майи стоял генерал, а теперь пришлось смотреть на него глаза в глаза. Она не прогадала, он понял ее ответ. И свои слова повторять не станет. Жена, неспособная решиться, ему не нужна. А судя по тому, что сама Майя почувствовала облегчение, то и в муже она не нуждается. Рука с блокнотом опустилась, а брошенный на нее взгляд не оставлял сомнений в ее правоте.
   - Я буду ждать у кареты, - Дэррек развернулся вокруг своей оси. На входе его остановил граф Дивьер.
   - Вы помните, что если она не захочет... - он мог соревноваться с ним и в стали, которой отливали глаза и в уверенности голоса, когда это касалось его сокровища - его детей.
   - Да. Я не стану настаивать, - Нортон кивнул.
   Видимо, голуби и правда значили для них очень много, потому что стоило отступить Соне, как обнимать Майю стала мама. Братик или сестричка был этому не очень рад, так как Майя получила несколько ударов ножкой, но маму это не остановило.
   - Будь благоразумна!
   - Обещаю, я привезу именно тех голубей, которые нужны! - Майя погладила снова разволновавшуюся маму по спине. Ях, они действительно устали, раз раздувают из такой мелочи целую эпопею. - И мы вернемся уже через час.
   Когда Майя вышла на крыльцо, ей предстояла непростая задача, из десятка карет найти именно ту, которая принадлежит его светлости. Солнце все еще слепило, не давая посмотреть не прищуриваясь. Но, о удача, она увидела сначала мужчину, а потом уже и экипаж. Он объяснял что-то сосредоточенному кучеру, видимо, дорогу.
   - Я готова, - Майя сцепила взмокшие от нахлынувшего волнения ладони.
   - Рад слышать, миледи, - Дэррек отпустил кучера, получившего все нужные инструкции, открыл перед дамой дверь. От предложенной руки она отказалась. Не потому, что пыталась еще раз сделать вид гордой, просто не хотела, чтобы он понял, насколько она сама волнуется.
   Уже пропустив девушку вперед, Дэррек усмехнулся. Упрямая, но ничего не поделаешь, именно такая она ему и нужна. Майя устроилась в дальнем от входа углу, прекрасно помня, что ощущает, оказавшись с ним в замкнутом пространстве и желая, чтобы его давление было как можно меньше. Как только дверь за мужчиной закрылась, экипаж тронулся.
   - Вам не холодно? - Дэррек неправильно оценил ее прижатые к туловищу руки.
   - Нет, - от волнения ей было жарко. Очень жарко. Может, стоило все же согласиться на сопровождение генерала? А уже потом, в дороге, объясниться? Или заверить, что отлично найдет голубятню и сама? А может попросить папу? Ох, есть ли смысл гадать о подобном, если она уже едет. И, похоже, ее страхи, которые были и надеждами, не оправдались. Он все так же, как и на протяжении дня, делал вид, будто они даже не знакомы. Обратив все внимание на вид в окне, Дэррек постукивал пальцем по ноге, повторяя какой-то странный темп. А вместо того, чтобы радоваться такой перемене, она ведь хотела его равнодушия, Майе стало обидно.
   "Дура". Будь она сейчас одна, непременно стукнула бы себя по лбу за такие мысли. А так, пришлось поставить заметку, что это ей еще предстоит.
   За окном проносились дома, одинаковые, разные, всякие. Иногда высокие, богатые, а иногда низкие, слегка перекошенные. И очень часто они даже соседствовали. Когда она переберется в столичный дом, следует устроить себе такую же экскурсию, ведь незнание города - это ее упущение. А город этот красив. Иногда, конечно, пугает, но все же красив. Как и человек, не обращающий на нее ни малейшего внимания. Будто его совершенно не заботит затянувшаяся вот уже на десяток минут тишина.
   Они промчали мимо храма, в котором утром венчалась Соня, дорога была совершенно свободна, видимо, все службы на сегодня справили. Мимо дома, в котором их принимал барон Рэйнолдс на открытии сезона. Еще с тех пор Майя запомнила, что имение находится на отшибе, ближе к границам столицы, весь центр был уже застроен, когда мужчина решил соорудить эпохальное здание, способное вместить весь бомонд. Ему это удалось, и в такие вечера центр города перемещался в его радушный дом. Они повернули еще дважды, каждый раз на такой скорости, будто кучер куда-то опаздывал, а Майе приходилось упираться руками о мягкую обивку, чтобы не полететь кубарем. И после второго поворота в окне Майя увидела городские ворота. Карета покидала город.
   - Куда мы едем? - нарушить тишину оказалось не так сложно, когда сердце начинает ускорять темп, а дыхание сбивается.
   Мужчина не ответил. А вместо городского пейзажа, за окном начали проноситься редкие деревья и пожелтевшие луга.
   - Мы объезжаем? Голубятня в черте города. Нам нужно заехать с другой стороны? - наскочив на какой-то камушек, экипаж тряхнуло, снова пришлось схватиться за кресло, чтобы не удариться. - Ваша светлость! - может он не слышит? Может ее слова заглушает шум?
   - Да? - он оглянулся так, будто ее обращение - первые сказанные ею слова.
   - Куда мы едем? - она не была еще испугана, скорей не совсем понимала, что происходит, и чувствовала, как до этого твердая почва снова становится подозрительно колеблющейся.
   - В одно очень красивое место... - и такая улыбка, будто этим он объяснил все, а теперь она может спокойно сомкнуть глаза, чтобы немного отдохнуть после бессонной ночи и сумасшедшего дня.
   - Какое место? - в тот же миг появился и испуг.
   Дэррек это понял, но сдержался - прости, голубка, но раскрыть тайну я пока не могу, придется немного подождать.
   - Тебе понравится, не стоит волноваться.
   - Велите развернуться! - она хотела, чтобы это звучало как приказ, но получилась только искренняя просьба.
   - Нет. - Дэррек улыбнулся так, будто отказался всего лишь закрыть окно в знойный день, а не пытался увезти ее в неизвестном направлении, и мало того, что не объяснял куда, так еще и не давал возможности от этой затеи отказаться.
   - Куда. Мы. Едем??? - Майя собрала в кулак всю волю, чтобы это звучало как последнее предупреждение. Или он ответит, или... Осталось только понять, что или...
   - Все узнаешь, голубка, скоро все узнаешь...
   - Если вы не скажете, я выпрыгну, - она готова была на такое безумство. Пусть карета мчит все быстрей, пусть даже следя за тем, как из-под колес вылетают камни, становится страшно, но с ним, сейчас, тут намного страшней. Пугает неизвестность и его спокойствие. Может он сошел с ума? Или может таким и был?
   - Я поймаю, - он посмотрел уже серьезно. Это правда, если попытается, он ей не даст. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. "Не отдам никому, даже самой себе".
   Под этим взглядом, снова властным, снова жестким, пусть и не жестоким, Майе захотелось скрутиться в клубочек, забиться еще глубже. Ях, что происходит?
   - Вы не имеете права! - похищать людей, а потом... Может именно поэтому она и не встречала ни одной его бывшей пассии кроме Розы? Может всех их он вывозил за черту города и расправлялся без свидетелей, но... - Меня будут искать!
   - Не переживай, голубка, об этом я позаботился, - и снова отвернулся к окну, оставив ее наедине со своими пугающими мыслями.
   Что за ужас? Куда они едут? А как же теперь Соня, ведь ей так нужны эти голуби... Подумав об этом, Майя истерически рассмеялась. Голуби... Ее, возможно, сейчас убьют или продадут в рабство, или просто выбросят где-то в лесу, ночью, а она волнуется, что не сможет доставить на свадьбу голубей. Майя, насколько же ты глупа!
   Когда она вдруг рассмеялась, Дэррек снова оглянулся. Он прекрасно понимал, что сейчас зарабатывает только дополнительные баллы к своему и без того виноватому положению, но отступить от плана уже не мог. Это все ради них обоих, ради нее.
   Солнце медленно клонилось к закату. Удивительно, но нервничать постоянно - невозможно. Они ехали уже больше часа. Без остановок, не сбавляя темп. На смену солнцу пришел осенний холод. Майя была бы не против оказаться в забытой в зале шали. Но ведь она и предположить не могла, что их поездка так затянется. Интересно, а что сейчас там происходит? Уже подали торт? Как обошлись без злосчастных голубей? Что думают о том, куда они запропастились? Может уже ищут? Ях, пусть они уже ищут. Страх так вымотал и без того уставший организм, что теперь бороться приходилось еще и со сном. Нет, заснуть в такой компании - это слишком. Абсурдно! Если она не может справиться даже со сном, как будет бороться за жизнь, если ей придется это делать? Уже в десятый раз она выпрямилась, пытаясь заставить смыкающиеся веки открыться.
   - Поспи. Я разбужу, - Дэррек отвлекся от созерцания пейзажей, наблюдая теперь за ней. От предложенного пиджака она отказалась, хоть и видно было, что трясется как осиновый лист, а когда он попытался наклониться, чтобы укутать насильно, снова пригрозила, что выпрыгнет. Пришлось от этой затеи отказаться, а сейчас бодрилась изо всех сил.
   На его реплику Майя ответила только брошенным в ответ уничтожительным взглядом. Еще чего! Она скорее умрет, чем заснет. И осознав, насколько правдивой может оказаться ситуация, Майя снова усмехнулась.
   Сколько времени прошло, прежде чем карета остановилась, Майя сказать не могла. Для нее - целая вечность. На улице царил полумрак. А значит, не меньше полутора часов. В ее окне был виден лес. Сплошной, ни света окон домов, ни стен города. Дэррек открыл дверь, выбрался на улицу. Привыкший к намного более дальним поездкам, он чувствовал себя отлично, тем более, у него не было права устать. Впереди слишком много важного, слишком сложные задачи.
   - Мы приехали. Тебе помочь? - он снова, как и в начале пути, протянул руку, предлагая помощь. И Май опять отказалась. Но уже по другой причине. Она не собиралась царапаться и кричать, мешая вытащить себя из кареты, не хотела унижаться, но и не собиралась показывать, насколько ей страшно. Еще один гневный взгляд, и она сама, без чьей либо помощи, выходит на улицу.
   Это был не лес. Территория монастыря. Оставшийся с военных времен мост через ров опущен, а за ним светятся огни, хотя и без них все отлично видно. Майя когда-то видела его на картине в доме его светлости. Там таких сотня, не будь она художником, не обратила бы внимания. А так, картина ее заинтересовала.
   - Зачем мы тут? Я здесь не останусь! - Майя обернулась, чтобы не терять из поля зрения Дэррека. Он вернулся к карете, достал оставленный пиджак, и, не слушая больше возражений, набросил на продолжающие трястись плечи.
   - Не останешься. Обещаю, - когда он попытался взять ее за руку, Майя выдернула свою.
   - Я никуда не пойду, пока вы все не объясните. Если вы хотели меня напугать, я достаточно напугана, поверьте. Большего вы от меня не добьетесь. Чего еще вы ждете?
   - Еще немного, Майя, пожалуйста, - он снова попытался взять ее за руку, и на этот раз был более бдительным, вырваться не дал. А когда пошел по пешеходному мосту, сил сопротивляться уже не было. Будь что будет. Майя лишь обернувшись, посмотрела на оставшегося на своем месте лакее. Он вел себя, будто ничего особенного не происходило. Будто так и нужно, будто не слышал как она почти что кричала. Неужели даже от него никто не узнает, куда ее завезли?
   Они вошли в открытые ворота, во дворе - ни души. Видимо, время вечерней службы, а может и ужина. Ведь тут живут в мире и полном согласием с солнцем. Когда уходит на отдых оно, пора скрыться с глаз и монахам. Самое коварное время суток, когда взгляд еще не успел перестроиться на отсутствие света, и то и дело приходится всматриваться под ноги, чтобы не полететь носом по покосам.
   Майя могла упасть дважды, все усугублялось еще и тем, что мужчина не собирался подстраиваться под ее шаг, волоча за собой. А чувство собственного достоинства не давало попросить идти медленней.
   Они прошли внутренний двор, аллея упиралась во вход в скрытый от глаз извне храм. При свете дня он, должно быть, выглядел потрясающе, много окон, из которых сейчас сочился свет, а днем свет должен был входить через них. Огромный, сейчас будто угрожающий упасть и завалить под своими завалами, особенно это чувство усиливается, когда вступаешь во власть стелящейся у подножья тени.
   Майя заметила не сразу, но на пороге кто-то стоял. Мужчина в рясе. Когда они подошли ближе, он откинул капюшон, давая разглядеть себя. В этот момент Майя попыталась вырвать руку еще раз, уже скорее чтобы делать хоть что-то, а не просто идти на закланье, как овца. Даже вырвись она, что будет делать дальше? Идти обратно через лес? Если она тут нужна, поймают и вернут.
   - Герцог, - мужчина склонил голову.
   - Отче, - так же сделал Дэррек. И вместо того, чтобы искать помощи у незнакомца, Майе почему-то захотелось спрятаться за спиной того, кто олицетворял опасность.
   - Мы ждали вас раньше... - он выглядел и говорил как самый настоящий монах, немного отрешенно, будто слова имели не больше значения, чем пыль из-под конских копыт.
   - Мы спешили, как могли, - Дэррек попытался потянуть Майю за руку, чтобы она показалась пред ясные очи священнослужителя, но она лишь сильнее вцепилась в руку. Боится.
   - Ну что ж, все готово, прошу, - он отошел в сторону, давая путь. Одной рукой продолжая держать Майю, Дэррек толкнул другой тяжелую дверь. В глаза ударил свет, пришлось даже сощуриться, привыкая к яркому освещению. Сотни свечей. Повсюду сотни свечей.
   Это было так красиво... Перехватывало дух. Будто звезды падали с неба, некоторые огоньки светили ровно, другие трусливо виляли, заставляя даже стены двигаться, играли тени, пахло воском. Если они затеяли провести какой-то дьявольский обряд, он должен быть божественно красивым.
   Оглядываясь по сторонам, Майя даже не заметила, что за руку ее больше не держат, а пиджак больше не нужен, ведь тут совсем не холодно. Девушка крутила головой по сторонам, не пытаясь сосчитать огоньки, а скорей найти, где же они заканчиваются.
   - Нравится? - Дэррек подошел сзади, склонился над ухом.
   - Да! - ведь это незабываемо. Правда почти в тот же миг Майя вспомнила, каким образом она попала в этот странный храм, исправилась. - Нет! Я не понимаю, что я здесь делаю!
   - О, - жрец, успевший подойти к алтарю, и теперь раскладывающий там какие-то предметы, удивленно посмотрел сначала на Майю, а потом и на Дэррека, лишь к которому предпочитал обращаться. - Неужели дева не в курсе?
   - Нет. Пока нет, - Дэррек снова попытался взять ее руку в свою, но Майя спрятала ее за спину.
   - Тогда, мне стоит оставить вас наедине. Ведь вы понимаете, что я могу только по доброй воле. Лишь так.
   - Да, я понимаю. Спасибо.
   Жрец еще раз поклонился, немного более пристально посмотрел на Майю, которую теперь намного больше интересовали слова, чем свечи, вышел в смежное помещение, плотно закрыв за собой дверь.
   - Что здесь происходит? - Майя сверкнула глазами. На смену страху пришло раздражение.
   - Это храм.
   - Я вижу. Я спрашиваю, что здесь делаю я?
   Будто не слыша ее вопросов, Дэррек продолжил, пристально следя за ней.
   - Это храм, в котором вот уже несколько столетий герцоги Мэйденстеры клянутся служить короне, получают благословение при рождении, женятся, благословляют собственных детей, а после смерти - именно отсюда отправляются в лучший мир.
   - Зачем? Я? Тут? - если он будет продолжать в том же духе, по доброй воле не получится ничего, ни жертвоприношение, ни что там они еще решили сотворить. Потому что на смену воле придет сумасшествие.
   - Майя, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
   Сколько мыслей и эмоций могут пронестись в голове и сердце за секунду? Майя знала: столько же, сколько свечей в этом храме.
   - Что? - она отступила, будто от ударной волны.
   - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я люблю тебя, - он повторил бы еще сотни раз, если только так она сможет поверить. Он готов был повторять всю жизнь.
   - Ях, чего вы хотите?! - все последние месяцы она пыталась понять, что станет ее личной последней каплей? И ею стали слова, о которых она когда-то даже не могла мечтать, а теперь... теперь которые казались ей глумлением.
   Майю не волновало, что они находятся в священном месте, что за тонкой стеной, возможно молится, а возможно просто ждет посторонний человек. Она больше не могла тянуть это бремя на себе. Он стал причиной всех ее бед, и пусть теперь сам поймет их, хотя бы часть.
   - Зачем вам этот фарс?! Вы хотите меня унизить? Я и так уже ниже некуда! Я сама себя не уважаю! Хотите доказать, что вы способны влюбить в себя любую? Даже такую, как я? Да! Вы способны! Хотите, чтобы я в сотый раз возненавидела себя за то, что даже после того, как вы растоптали мои чувства, лишь потому, что не удосужились спросить, что было во время вашего отъезда, я все равно вас люблю? Да, черт вас забирая, я вас люблю!!! Хотите, я закричу об этом в палате лордов, хотите, в доказательство я брошусь с крыши! Хотите, я убью себя, потому что я так больше не могу...
   - Майя... - он хотел подойти, но она снова отступила.
   - Нет! Теперь слушайте меня! Вам не нужна была Соня, вы использовали ее. Вам нужна была я. Вам нужна была новая игрушка, какой нет у подобных вам. Хотя не так, может они и были, но ведь анибальт, согревающий ночи - не то, чем принято хвастаться. Вам захотелось меня поиметь. Как собственность, игрушку. И что? Я ваша. Вам захотелось, чтоб игрушка в вас влюбилась. Для этого понадобилось не так много. Пара ночей и даже меньше теплых слов. Ведь такая как я, готова верить в любую придуманную собой же сказку, лишь бы почувствовать, хоть раз, пусть даже вымышленную, но ласку. Вам хотелось, чтоб игрушка была только ваша. Делиться ведь в высшем свете не приучены. И вот, я уже избегаю друга, сестру, отказываюсь от всего, чтобы днями ждать вашего появления. И жду, как благодарная собачонка принимаю ту кроху ласки, которую хозяин соизволит мне выделить. А потом, а потом игрушка надоела. Надоела настолько, что за неделю до того, как она сама бы добровольно скрылась из вашей жизни, вы решаете уехать сами. Ведь как иначе? Каждое решение должно быть вашим. Слишком она довольна тем, что ей светит еще целая неделя придуманного счастья. А это непорядок. - Майя говорила на одном дыхании, неотрывно смотря ему в глаза. Пусть знает, пусть чувствует, раз он так хотел.
   - И вы уезжаете, бросив напоследок: "верь мне". Зачем??? Я не могу понять зачем? Зачем было нужно мое доверие? Я верила! Я верила, что вы вернетесь, что произойдет чудо, что то, о чем я не могла даже мечтать, станет правдой. И вы вернулись. Вернулись тогда, когда я нуждалась даже больше, чем могла предположить. Когда неделя до возвращения была сущим адом. Вы вернулись, а я все помнила ваше "верь мне", летела в кабинет, представляя, как брошусь на шею, и, черт возьми, даже если я вам ни капельки не нужна, вы не оттолкнете. Я согласна была оставаться навечно игрушкой, надоедливой собачонкой, лишь бы хозяин не забывал погладить за ушком. Но ведь это тоже невозможно, потому что это не по-вашему. Намного легче послушать бред, полнейший бред первой сплетницы мира, и поверить, что я вас соблазнила. Что отдала честь лишь затем, чтобы кто-то вам отомстил. Не я, даже не я! Хуже последней продажной девки. Вы представляете, как чувствует себя человек, облитый с головой помоями? Это я! Это я!!! Потому что вы не оставили во мне ни чести, ни гордости. И вы были правы, каждый раз, каждый чертов раз, когда вы маните пальцем, я говорю "нет" только потому, что так нужно. А сама таю, плавлюсь, жажду. Но тогда! Тогда я просила искренне!!! Я. Не. Хотела. Видеть вас таким. Я не могла позволить, чтобы вы разрушили все то, что я строила так долго! А вы разрушили! И, Ях, если бы вы меня тогда оставили. Если бы так и не узнали! Я бы навсегда осталась для вас грязной, порочной, попользованной девкой. И я бы жила с этим. Но вам оказалось мало! Стоило узнать правду, и вы поняли, что ведь игра может продолжаться. Ведь анибальт еще может сгодиться, раз она не была такой тварью, как думали до этого. Поверьте, если бы я знала, я бы переспала тогда с кем-то. Не важно, с кем, с любым, только бы оправдать ваши надежды!!!
   - Майя...
   - Нет!!! - она давно перешла на крик, и его тихие оклики остановить бы уже не смогли. - Зачем вы приехали тогда? Зачем снова начали этот фарс? Но только в новом антураже. У вас в доме вы не сказали заветные слова, ни разу, а потом, в первый же день, ударили ими наотмашь. Я. Вам. Не верю! Вы просто получили еще не все, что хотели. Скажите, что??? Что??? Я сделаю все!
   - Я хочу, чтобы ты стала моей женой! - он тоже крикнул, пытаясь достучаться.
   Будто не слыша его, Майя продолжила:
   - Вы дважды! Дважды просили верить и уезжали. Дважды после этого возвращались и заставляли понять, что вам верить нельзя!!!
   Она почувствовала спиной жар стоявших у стен свечей, когда на ее предплечьях сомкнулись его руки.
   - А теперь ты выслушаешь меня. Я. Тебя. Люблю, - и прежде, чем она успела снова возразить, закрыл ей рот поцелуем. Когда-то он уже пытался так привести ее в чувства, и тогда ему это удалось, теперь все было намного сложнее, ведь с тех пор он натворил в сотни и тысячи раз больше. Майя пыталась сдержать его напор, но в этот раз не помогли бы ни слова, ни действия. Он собирался целовать до тех пор, пока на смену сопротивлению не придет готовность, готовность учиться принимать поцелуи заново, и готовность слушать его рассказ.
   - Я. Тебя. Люблю. - Майя скривилась, чувствуя легкую боль в отпущенных наконец-то губах, и не желая снова слышать слов. - Люблю. И только потому, что ты пытаешься всеми силами этому противиться, ничего не изменится. Я не хотел заполучить игрушку-анибальта. Я хотел тебя. С того самого момента, как увидел. Не потому, что ты не похожа на приевшихся уже красавиц. А потому, что ты это ты. Потому что ты так смотришь, потому что ты так ходишь, двигаешь головой, думаешь и дышишь. Я воспользовался Соней только для того, чтобы сделать тебя своей. Потому что знал, прекрасно знал, что ради нее ты пойдешь на все. И ты пошла. Тогда я думал, что это я взял на себя всю ответственность за происшедшее, но нет, бремя лежало только на тебе. За все, за мои желания и за твое отчаянное сопротивление. И ты чище, ты в сотни и тысячи раз чище всех, кого я когда-то знал, потому что ты жертвовала собой не ради собственного блага, а ради близкого человека. На такое готова не каждая мать для своего ребенка. А ты была готова. Я думал, что ночи мне будет достаточно, что это просто прихоть. Но нет, мне нужны были твои ночи, твои дни, вся ты. Это я был твоей собачонкой, ты даже не представляла, какой силой обладала и обладаешь. И что меня убивало - даже не пыталась ей пользоваться. Я был дураком, кретином, потому что ревновал. Ревновал бы к любому, а тем более к тому, кого считал сыном врага. Особенно к нему. Сам понимал, что глупо, но стоило увидеть его возле тебя, ревность застилала глаза. Дамиан строил на вас планы. Он с самого начала собирался вас свести, и каждый раз, когда ему казалось, что все уже почти удалось, он делился со мной. А потом я добивался от тебя подтверждения того, что он балбес. Не потому, что не верил тебе, а потому, что мое чувство нуждается в тебе всей, только тебе, ни с кем я не могу тебя делить. Я уехал. Но не потому, что мне наскучила игра, к тому времени это была уже совсем не игра. Я уехал, чтобы, когда вернулся я, со мной осталась ты, но уже навсегда. Слышишь? Я уехал за этим! - он приложил ее руку к карману на груди, пальцы уперлись во что-то твердое. Дэррек достал оттуда коробочку, нажал на замок.
   Кольцо. Маленькое, белый ободок и голубой камень по центру. Старинное и очень красивое.
   - Что это? - Майя перевела взгляд с кольца на мужчину. Ее больше не нужно было удерживать за плечи, она не собиралась сбегать, исчезать, сходить с ума.
   - Я ездил за кольцом. Это фамильная драгоценность, ее в свое время носят все герцогини Мэйденстер. Майя, я собирался оставить тебя возле себя, но не как домашнего питомца, не как любовницу! Я хотел прожить с тобой жизнь, я хотел иметь от тебя детей. Я хотел видеть тебя днем и вечером, хотел целовать, хотел слышать звук твоего голоса. Хотел видеть твои глаза не только тогда, когда закрываю свои! Я хотел тогда и хочу сейчас! Я тебя люблю!!! А потом, потом я вернулся. И я никогда, слышишь? Никогда не прощу себе того, что поверил, что натворил. Даже если простишь ты! Это до последнего дня будет моим проклятьем! А ты уехала. И моя жизнь тоже закончилась! Я больше не умел жить без тебя. Я просыпался ночами, потому, что твое сердце не билось рядом. До того бала. До того момента, пока не узнал, каким был ублюдком, каким слепым. И тогда я понял, что не имею права, ни малейшего, пытаться снова приблизиться. Даже заслужить хотя бы одну твою улыбку. Я поверил только потому, что до последнего этого ждал. Ждал, что все не может быть так хорошо, что ты, такая как есть, не можешь появиться в моей жизни! А ты появилась. И я упустил, я бы больше никогда не показался тебе на глаза. Слышишь? Никогда, но я оказался слишком слаб даже для этого. Я не смог без тебя. Я не смог бы без тебя, даже не знай я правды. Я не могу без тебя! А вся кара, которую ты обрушила на меня - пощечина. Одна пощечина, стала ценой той боли, которую я тебе когда-то причинил. И той, которую причинил потом.
   Не верить! Майя смотрела на него, боясь даже моргнуть, и пыталась заставить себя не верить. Но не могла. Все было так. Так, как он говорит. Она это знала, чувствовала. И чувствовала, как снова он крушит стену между ними кулаками, сбивая костяшки в кровь.
   - Я приехал к тебе, чтобы увидеть своими глазами, что ты можешь жить без меня, что без меня тебе легче. Я считал это законной карой. Я хотел почувствовать хоть капельку той боли, которую сам доставил тебе. Но даже это мне не удалось. Когда ты рядом, все мои планы рушатся. Остается только один, чтобы ты снова, хоть раз, сказала те слова, которые говорила на ухо, думая, что я сплю.
   Майя охнула. Она так надеялась, что это было для него тайной. Так гордилась, что сумела сдержаться, что не стала нагружать его ненужными ему чувствами.
   - Я знал. Знал давно. Знал, что ты любишь, и я ликовал, потому что любил сам. Но ждал неизвестно чего. Удобного момента. Идиот, я должен был хватать тебя тем же утром и мчать сюда. Тогда ты не смогла бы убежать. Не бывает удобных моментов, Майя, с тобой любой момент - это то, за что я готов отдать жизнь. А когда я увидел ту записку, ты сделала меня самым счастливым человеком. Опять! Я не знал, можешь ли ты простить, можешь ли забыть о ненависти. А ты смогла! Смогла, ты думаешь, что это от отчаянья, но нет, только потому, что ты сильная! Намного сильнее чем я! Я не смог простить того, чего не было, а ты простила за то, что я растоптал.
   - И ты опять уехал! - именно после этой записки он снова закрыл за собой дверь, оставив ее наедине со своими страхами. Снова добился желаемого, узнал, что она любит, и с чувством выполненного долга убрался восвояси.
   - Я уехал, чтобы больше никогда не повторять своей ошибки. Чтобы сегодня ты согласилась стать моей женой, чтобы ты поверила, чтобы опять поверила. Как бы сложно это ни было. Хочешь - ударь, хочешь - убей, но прошу тебя, верь!
   Ях, как же хочется верить. Хочется, всей душой, но стоит ли? Ведь обжигаться так больно...
   - Помнишь, ты говорила, что мы знакомы дольше, чем я думал. Что впервые мы увиделись не в холле моего дома? Но только я не обратил на тебя ни малейшего внимания. Да! Я не видел тебя, не видел. Но потому, что ты этого не хотела. Ты не подняла на меня взгляд, когда я разглядывал тебя за отцовской спиной. Ты не ответила на вопрос, адресованный тебе, хоть и заданный во всеуслышание. Я не буду врать, что влюбился в ту тебя, о которой не знал ровным счетом ничего, просто решил, что открывать твою ракушку - занятие слишком утомительное. И из-за этого мы потеряли три года. Майя, только подумай, три года мы могли провести вместе, три зимы, три осени, весны и лета. Триста миллионов раз я мог доказать, что люблю и столько же ты могла поверить.
   В голубых глазах бушевал ураган, она так боялась, так боялась того, что уже чувствовала, что уже верила. Это как нырнуть в ледяную воду, когда ты уже стоишь по пояс в ней, и понимаешь, что она не так холодна, нужно только сделать один рывок, одно решение, один раз поверить, что там будет не холодно. И погрузиться с головой. А ты стоишь, не решаясь ни нырнуть, ни выйти, и ветер заставляет покрываться кожу мурашками. Но только на берегу точно будет холодно, в этом ты не сомневаешься. А в воде? А вдруг и там ударит холодный источник, закрутит, накроет с головой волной, лишит возможности дышать?
   - Зачем так сложно? Почему не сказали, куда едем? Зачем снова заставили лесть в голову дурные мысли, если все сказанное вами правда? - может это он считает любовью? Он любит ее мучить. Любит видеть муку на лице, и слышать треск разрывающейся души.
   - А ты бы согласилась? Согласилась бы сегодня утром хотя бы выслушать? Нет. Ты бы снова убежала, и не дай Ях, убежала бы под крыло того, кого никогда не любила. Ведь легких путей ты никогда не выбираешь. А выйти замуж за Пирмтса, который вызывает в тебе, в лучшем случае, уважение, только, чтоб я не смог сказать все это - на это ты способна. Только так я мог заставить тебя услышать. Только тут ты смогла выговориться. И если ты согласишься, у меня будет вечность, чтобы изменить все то, что ты сказала, стереть из памяти и запомнить ее новыми воспоминаниями.
   - Вечность? Сколько будет длиться эта вечность? В общей сложности вы знаете меня меньше полугода. Что вы знаете обо мне? Что я знаю о вас? Почему вы так уверены, что ваша вечность не пройдет уже через неделю? Добыча, которая перестает сопротивляться - быстро надоедает, а всю жизнь я не смогу провести сопротивляясь! Я слаба!
   - Я искал тебя всю жизнь, думаешь, после таких поисков мне может надоесть?
   - Да!
   - Нет! Не надоест, ты даже представить не можешь, насколько ты не можешь надоесть. Я завидую сам себе, когда целую тебя. Я не могу работать, есть, спать, зная, что ты где-то не со мной. Ты - моя болезнь и единственное мое лечение. Я болею тобой.
   Майя отвернулась - смотря в любимые глаза, сложно пытаться удержать остатки ограждающей тебя стены здравого смысла.
   - Я знаю о тебе все. Знаю, что ты страстно любишь читать, и думать, что видишь мир не таким, как все, поэтому его и рисуешь, что готова пожертвовать всем, ради счастью близких, что хранишь секреты даже ценой собственного благополучия, что мудрости и гордости в тебе в сотни раз больше, чем в любом другом человеке. Что ты спишь до полудня, что почти не ужинаешь, потому, что нервничаешь перед ночью, что только в разговоре сама с собой принимаешь важные решения, что не можешь без меня так же, как я без тебя. Что никогда не хотела бы видеть на своей свадьбе людей, которые еще несколько часов назад нас окружали. Что ненавидишь сплетни и людские суждения, что сама судишь лишь себя. Я люблю это все в тебе. И я хочу узнавать больше. Каждый день, ежесекундно. И именно поэтому я прошу тебя... - он достал из коробочки лежащее там кольцо. - Выходи за меня замуж.
   Майя вскинула голову вверх, туда, где снова плясал звездопад из свеч, чтобы сдержать непрошенные слезы. Он ждет ответа. И небосвод ждет ответа. А она... готова ли она его дать? Он прав, только так, только в таком месте в десятках километров от посторонних людей, он может добиться от нее ответа. Она не убежит, некуда бежать. Только тут и только сейчас она может принять решение так, как он только что сказал, сама с собой. Вот только внутренний голос явно был на стороне вопрошающего.
   Скажи она да, и что? Полная неопределенность. Странная, нереальная жизнь с ним. Может, она права, может, она наскучит уже через неделю. И как ненужную вещь ее отправят с глаз долой. А может, а может прав он, и что тогда? Таких смелых мечтаний она себе даже не позволяла. Она не мечтала о долгой и счастливой жизни, потому что не верила, что она возможно.
   А если нет? Она вернется туда, откуда пришла. Он высадит ее у банкетного зала, и отправится восвояси. Он больше не станет повторять своих слов. И навсегда... Она навсегда потеряет возможность познать счастье только потому, что струсила, не решилась рискнуть.
   Дверь монашеской кельи открылась, оттуда появился отрешенный с виду мужчина. Он держал в руках святое писание, а поверх черного балдахина был наброшен нарядный ворот, в который жрецы обряжались на торжественные церемонии.
   - Ну что, вы готовы? - он встал перед алтарем, готовый как провести церемонию, так и отправиться на покой, если они откажутся. Ожидая ответа, он снова смотрел на Дэррека, а Дэррек не сводил взгляда с ее лица.
   Давай, Майя, как сотню раз до этого, прими правильное решение. Верь мне! Верь себе! Верь!
  

ЭПИЛОГ

   Прошло чуть меньше года.
   Майя подхватила подол платья, который, казалось, только то и делал, что мешал идти. Уже в третий раз она останавливалась на несколько секунд, чтобы перевести дух. Холм не собирался поддаваться ее напору просто так. Но и она не собиралась сдаваться. Несколько глубоких вдохов, сердце чуть успокоилось, а значит, можно идти дальше. Девушка мысленно хвалила себя за то, что надела самые удобные свои туфли, а то пришлось бы по-настоящему туго. Видимо, и правда, отсутствие тренировок дает о себе знать. Последний рывок, осталось совсем мало.
   - Фууууух, - она тяжело выдохнула, когда на смену пригорку пришла равнина. Ура! Смогла, добралась. Может никто и не узнает о таком ее "подвиге", и она на это даже надеется, но для нее это настоящее свершение. Высокий старый дуб стоял на своем месте, создавая нужную даже не в такой жаркий день тень. Зенит лета прошел, и снова ночи становятся длиннее, дни короче, а солнца меньше.
   Под деревом, как и когда-то, стояла лавка, на которой спокойно могли устроиться уставшие после подъема странствующие, но намеренно игнорируя ее, Майя обошла дерево. Прислонилась спиной, завела назад руки, обнимая мощный ствол. Она верила, что растения умеют делиться энергией, и просила сейчас этой энергии у лестного красавца, не только для себя.
   Ветер гнал по небу облака, создавая тень, быстро сменяющуюся пекущим солнцем. Майя закрыла глаза, поставляя лицо этой забавной перемене - когда сначала кожу целует солнечный луч, а потом его поцелуй стирает порыв ветра. Хорошо... Так спокойно. Вдалеке от мира ей всегда спокойно. Может, она сейчас ведет жизнь настоящего затворника, но ведь это именно то, чего она хотела.
   Как много изменилось за последний год. И подумать когда-то было сложно, что все сложится так. Майе иногда казалось, что в ее жизни просто перепутался сон и реальность, и даже этот самый дуб ей сейчас просто снится, а проснется она в другом месте.
   - Привет, - на смену солнечным поцелуям, пришел легкий, коснувшийся щеки так мягко, но уже настоящий. - Ты опять не послушалась? - рука протиснулась между деревом и ее поясницей. Стало намного удобней.
   Майя не ответила, продолжая улыбаться лучам солнца, а теперь и тому, чей взгляд чувствовала даже через закрытые веки.
   - Если ты такая непослушная, то чего же мне ждать от дочери? - Дэррек положил вторую руку на большой уже живот, и в качестве награды, или подтверждения своих слов, почувствовал удар невидимой ножки.
   - Ты тоже обещал не уезжать, - Майя накрыла своей ладонью его горячую руку. Ребенок чувствовал отца, и каждый раз, стоило Дэрреку появиться на горизонте, малыш устраивал настоящие пляски.
   - Я вернулся.
   - Вернулся, - Майя открыла глаза, встречаясь с темным, внимательно смотрящим на нее взглядом. И опять, как и каждый раз, когда он был рядом, радужки девичьих глаз стали насыщаться светом, сначала мягким, бледным, а уже через мгновение синим, как морское дно. - Я скучала, - обвив шею мужа, Майя потянулась вверх, чтобы получить новый поцелуй. Доказывающий, что он скучал не меньше.
   Дэррек легко коснулся красных губ, раз, еще раз, потом прижался на несколько секунд дольше, снова оторвался, заставляя жену потянуться навстречу, и уже потом, улыбнувшись ее послушанию хоть в этом, поцеловал по-настоящему.
   Он уезжал ненадолго. Вчера было голосование палаты. Выбирали нового председателя. Нового выбрать не удалось, По единогласному решению должность осталась за графом Винсентом.
   - Как ты меня нашел? - Майя оторвалась от губ, снова заглядывая в гипнотизирующие глаза.
   - Ты сама пришла ко мне. Я просто не отпустил.
   - Нет, сейчас, как нашел сейчас? - каждый раз, когда он говорил подобное, сердце начинало трепетать как птица, щекоча крылышками так, что не улыбнуться было нельзя.
   - Спросил у Сони. Она сказала, что ты захотела побыть наедине с собой, - это правда. Вот уже неделю у них гостило младшее поколение Винсентов, в отличие от Дэррека и собственного отца, Витор в палате не заседал, а значит, именно ему Дэррек и поручил следить за женой, пока он будет в отъезде. Судя по тому, где он ее нашел, родственник со своим заданием не справился.
   - Да. Я уже устала... - в последние дни все чаще болела поясница, а помогали только заботливые руки мужа, который не мог проводить дни напролет с ней. А жаль. Иногда даже до слез. Которые успели высохнуть до их встречи, иначе пришлось бы отвечать еще и на вопрос, в чем их причина.
   Срок родов неумолимо приближался. Врач был готов приехать в любой момент. Только титанические усилия Майи смогли переубедить Дэррека, поселить его в доме, чтобы в нужный момент за ним не пришлось посылать. Попадайся он на глаза ежеминутно, Майе казалось, она ушла бы из дома сама, так было боялась...
   Это должен быть ее первенец, его первенец. И ей было ужасно страшно. Страшно рожать, страшно, что она родит девочку, и что эта девочка будет похожа на нее. Она не желала своим детям тех двадцати лет, которые прожила сама. Хоть и понимала теперь, что знай она, что обретет, не сомневаясь, прошла бы весь путь заново. Говорят, ребенок похож на того из родителей, которого партнер любит больше, и Майя пыталась любить его так, чтобы больше было уже нельзя.
   - Пошли домой, - Дэррек подхватил жену на руки. Майя согласно кивнула. Ее угнетал дом без него, ее угнетала без него вся планета, а с ним она готова была идти на край света, не спрашивая, зачем и как это далеко. Главное, что вместе.
   Она сказала тогда "да". Решила рискнуть и не прогадала. Наверное, впервые она согласилась не потому, что об этом просили или это было кому-то нужно, а лишь потому, что так хотела сама. Она хотела его любить, и хотела, чтобы он любил ее.
   Девочкой, Майя мечтала о собственной свадьбе, о куче гостей и сотне восторженных взглядов. Но если бы сбылась та мечта, счастья она бы не испытала. Слишком изменилась. А вспоминая свой свадебный день даже сейчас, почти через год, по телу бежали мурашки.
  

*****

   Жрец читал древнюю молитву. Но не ту, которая еще утром звучала на свадьбе сестры. Там не было ни слова о долге и повинности, о богатстве и бедности, болезни и здравии. Он говорил о вечности, об общей для двоих вечности. О том, что нет больше их по отдельности, что теперь они одно целое. Что нет больше ее желаний или его прихотей, что теперь чего желает он - того хочет она и наоборот. Что только вместе они живут, только друг в друге они существуют. А свечи все трепетали, играя огоньками, будто чувствовали ее дрожь, будто, как и она, не могли успокоить расцветающий в душе сад.
   Сами небеса благословляли их союз. Его не порочили сотни взглядов, не пачкали завистью и непониманием. Майя чувствовала, что в мире сейчас только они вдвоем, а голос, читающий молитву - это нитка, напрочно сшивающая их души. И было не больно, больше не больно.
   - Идем, - как только жрец захлопнул книгу, давая позволение поцеловать нареченную, Дэррек сжал ее в объятьях так сильно, что стало тяжело дышать. И поцеловал, теперь уж точно будучи уверенным, что она никуда не убежит. А если попытается, он найдет.
   - Куда? - Майя, извиняясь, посмотрела на следящего за ними жреца. Он будто чего-то ждал. Но дождаться было не суждено.
   - Домой! - и не заботясь о получении ее одобрения, Дэррек подхватил бесценную ношу на руки, помчался из храма еще быстрее, чем несся сюда. Лишь улыбнувшись из-за его спины безразличному жрецу, Майя смогла хоть как-то его поблагодарить.
   Мост был так же опущен, ворота открыты, а на лес опустилась кромешная ночь.
   - Трогай, - Дэррек помог забраться в карету Майе, бросил приказ серьезному кучеру, а потом забрался сам.
   Теперь Майя села напротив, не веря до конца в то, что только что произошло. Может это и вправду сон? Может она упала и ударилась головой? Может сейчас окажется снова лежащей на траве с огромной шишкой на лбу?
   - Иди сюда, - заметив этот странный, светящийся, но неуверенный взгляд, Дэррек раскрыл объятья, приглашая получить несомненные доказательства реальности всего происходящего.
   Стоило протянуть навстречу руку, и она уже оказалась сидящей на коленях у мужчины, который теперь был ее мужем. Ее. Мужем.
   Не желая тратить времени зря, Дэррек завладел ее губами, снова вспоминая их сладость, пытаясь напиться из источника. Вспомнив, что так и не сказал ей, как она сегодня красива, он нехотя оторвался.
   - Прости, что ты так недолго была невестой, - Майя зарылась ладонью в темные волосы на затылке, вспоминая, как любила это делать раньше.
   - Из меня вышла бы плохая невеста. Да и жена получилась не по канонам, - она посмотрела на свой наряд. Ни фаты, ни белого платья, лишь кольцо, даже два - обручальное и подвенечное - теперь были единственными доказательствами того, что она была и невестой и женой.
   - Глупенькая, ты читала не те книжки... - Дэррек коснулся кончиком носа ее щеки, наслаждаясь тем, что теперь было по праву его. - Герцогиням положено выходить замуж в синем. А королевам в красном.
   - Так я угадала? - Майя нежилась, ощущая ласку рук, путешествующих по спине, и слегка колючую щеку кожей шеи, куда он снова целовал.
   - Почти, - от смеха, вызвавшего щекотку, жилка на шее затрепетала еще сильнее. Задавать больше вопросов она не могла, реальность куда-то ускользала, оставив только возможность чувствовать.
   И снова, как и по дороге сюда, Майя не имела ни малейшего понятия, сколько продлился путь, только теперь уже не страх мешал ей следить за временем, а сводящий с ума мужчина.
   - Ты устала. Тебе нужно поспать, - слегка приподняв, он пересадил Майю с колен на кресло возле себя. Не такой она должна запомнить их первую брачную ночь. Не в трясущейся карете, посреди ночного леса.
   Когда он увидел в ее глазах разочарование, почти передумал.
   - Впереди длинная ночь, голубка, очень длинная, - и, притянув ближе к себе, посмотрел во тьму за окном.
   Если до его слов Майя еще могла бы заснуть, хоть и было обидно, то после по телу опять прошла волна трепета, заставившая не только поверить, что ночь будет длинной, но и представить, насколько.
   Как всегда, прав оказался все же он - уже через несколько минут веки девушки отяжелели, а возбуждение от пережитого за день сменилось спокойным снов в крепких объятьях.
  

*****

   - Мы приехали, - щеки коснулись теплые губы.
   Майя встрепенулась, представляя, как сейчас выглядит, а ведь предстоит показаться на глаза родных. Что они подумают?
   Дэррек вышел из кареты, впуская внутрь холодный воздух. В его объятьях было тепло, а вот на улице, кажется, самая настоящая осень. Майя попыталась оправить одежду, понять, что творится на голове, но и этого он сделать ей не дал, снова подхватывая на руки.
   - Я должен перенести тебя через порог, жена, - Дэррек поцеловал ее в нос, разворачивая лицом к дому.
   Домой. Они приехали домой, вот только Майя никак не ожидала, что дом - это его фамильное имение. То, которое она покидала когда-то, отчаянно ненавидя. Увозя с собой только боль и страдания. И вот, горящие в нем окна снова угрожающе нависали над ней. Мужчина взлетел по ступенькам крыльца, открыл дверь ногой, оказавшись в том же холле, где когда-то встречал их посреди ночи. Огромная люстра освещала его, вверх вела все та же лестница. Тут ничего не изменилось. Так же стремительно как поднял, Дэррек поставил ее на ноги, перехватив руку.
   - Дэн! - стоило только позвать, и дворецкий уже мчался вниз по лестнице.
   - Ваша светлость, мы ждали вас, но нужно было еще подготовить комнаты, простите, я отлучился.
   Инстинктивно Майя опять спряталась за спиной мужчины. Она не была готова снова вернуться сюда, ей нужно было для этого сначала справиться с собой. Подготовиться к тому, что воспоминания могут ожить с новой силой.
   - Хорошо, это неважно. Ты голодна? - Дэррек обернулся, внимательно смотря в растерянное лицо Майи.
   Голодна? Она не знала, он застал ее врасплох.
   - Мы голодны, Дэн, вели подать ужин.
   Дворецкий запнулся на одной из нижних ступенек, увидев, что его светлость не один, а когда увидел с кем, запнулся еще раз.
   - Подготовить для леди гостевую комнату, ваша светлость? - Дэн немного сощурился, пытаясь вспомнить, как же зовут эту девочку, которая когда-то провела у них целых два месяца, а уехала с огромным скандалом.
   - Ее комната готова, Дэн, я хочу представить герцогиню Мэйденстер... мою жену, - он снова обернулся, уже во второй раз называя ее так. Жена.
   И не ответить на его улыбку, Майя не могла. Как бы ни было непривычно, как бы ни было неожиданно оказаться снова тут. Она с ним, тут или в любом другом месте, главное, что с ним.
   Они не видели, как вытянулось лицо бедного седовласого домоправителя. Заботься его светлость хоть чуть о его здоровье, не стал бы так ошарашивать. Жена. Анибальт. Оскандалившаяся с гостем. Жившая месяц в покоях будущей герцогини. Постепенно в голове началась складываться картинка, которой ему нужно было или срочно поделиться, или лопнуть от всей полученной информации.
   Из холла они попали в столовую, в которой когда-то произошло так много. Майя бросила взгляд на свое привычное место, в самом конце огромного дубового стола. Тут сидела Соня, тут Витор, а тут еще десяток бывших гостей. Тут, Майя посмотрела на камин, мужчины сидели после ужина. Тут, на стеллаж - она брала книги.
   - Я надеюсь, теперь-то ты не откажешься сидеть, на месте хозяйки? - Дэррек легонько потянул ее в противоположную от привычной ей сторону.
   Им подали настоящий праздничный ужин. Вино, фрукты, мясо. Лишь положив в рот первый кусочек, Майя поняла, что по-настоящему проголодалась. Как и бедная Соня, боявшаяся съесть лишнего на своем собственном празднике. Соня! Родители!
   - Ях! - она отложила приборы, подняв испуганный взгляд на внимательно следящего за ней мужчину.
   - Что такое? Пересолили? - он склонился к растерянной Майе, поцеловал в уголок губ. Ради этого мужчины соглашаются на брак, чтобы переживать сотни таких моментов, как этот.
   - Ведь никто не знает где мы! Маме нельзя волноваться! - испуг грозил перерасти в настоящую панику. Как она могла забыть о родных? Страшно представить, что же они сейчас думают! Она испортила бедной Соне самый счастливый день в ее жизни! Слишком живое воображение Майи уже красочно вырисовало картину метаний родителей, поисков их перевернутого экипажа или бездыханных тел. - Мы должны вернуться, - она схватила с колен салфетку, готовая мчаться обратно в ночь, если потребуется даже верхом.
   - Не должны, - удивительно спокойный Дэррек положил руку на ее колено, призывая остаться на месте.
   - Ваши... твои... - она исправилась, под слегка насмешливым взглядом мужчины, - родные тоже остались там одни! Думаешь, они не станут разыскивать? Одно дело - я, и совсем другое - герцог. Мы должны вернуться!
   - Они знают, где мы.
   - Но ведь мои родные не знают!
   Прежде чем ответить, Дэррек снова наклонился ближе.
   - И твои знают, - и с удовольствие наблюдал за тем, как в тысячный раз эмоции сменяются на ее лице.
   - Как???
   - Ты всю жизнь жила с предателями, они помогали мне. В войне за тебя у тебя не было союзников.
   - Что они знают? - в горле снова пересохло, этот день однозначно должен был порядком лишить ее нервных клеток. Вот только над их восстановлением придется работать уже ему.
   - Только то, что я тебя люблю, и что сегодня вечером ты стала моей женой. Они, Витор, герцогиня, подозреваю, что и Мэгги, и не удивлюсь, если не от мамы, но от Дамиана. Знает и он. Так что, Майя, если ты попытаешься сделать вид, что брака не было, поверь, я найду сотню его свидетелей. Ну что, десерт? - она готова была его сначала расцеловать, а потом убить, и снова расцеловать, и снова убить. Но главное - все же расцеловать.
   - Нет. Я наелась, - она скучала по нему не меньше, чем он по ней.
   Улыбка сошла с лица Дэррека, он ждал этого момента и в то же время его опасался. После того, что натворил, готов был ждать столько, сколько ей потребуется, чтобы перестала бояться. Готов был пожертвовать ночью, десятком ночей, чтобы это случилось тогда, когда она будет готова.
   Подниматься по лестнице, по которой она когда-то выходила навсегда, было странно, а особенно волнующе ощущать на себе обнимающие руки, разворачиваться через ступеньку, чтобы получить еще один поцелуй. Длинные коридор, двери, двери, двери. Ее первая комната с пятном на потолке. Кабинет, тревожный, мимо него она попыталась проскользнуть быстрее. Библиотека с глобусом, где все началось по-настоящему. Дом с привидениями. Но она сможет ужиться и с ними. Попытается.
   Две смежные двери. Обе закрыты, из-под обеих сочится мягкий свет. Такие одинаковые, но настолько разные, за одной скрывалось счастье, а за другой боль и унижение. Двери, как и чувства, были так близко. Майя потянулась к двери его покоев, но обернулась, когда мужчина остановился как вкопанный.
   - Что? - снова она не совсем понимает его.
   - Мы должны закончить одно дело, - и подойдя к ее двери, Дэррек надавил на ручку. Нет, заходить туда Майя была еще точно не готова. Ведь она только училась верить, а верить там было сложно, слишком хорошо она помнила проведенные тут мучительные часы.
   Майя остановилась на пороге. Ничего не изменилось. Все та же кровать, то же трюмо, маленькое окно. Комната, не успевшая стать по-настоящему ее, а потом оказавшаяся совсем чужой, снова вернулась из задворков памяти. Сзади закрылась дверь, от звука щелчка Майя слегка вздрогнула.
   Нужно успокоиться. Это всего лишь прошлое. Воспоминания, которые больше никогда не повторятся. Которые она выбросит из памяти. Потому что она его любит, и он тоже.
   Дэррек обошел Майю, скрывая от ее взгляда кровать, на которую девушка смотрела с ужасом, сглатывая подкативший ком страха.
   - Посмотри на меня, - ослушаться она не могла. - То, что произошло тогда в этом комнате, мой грех, я злился на весь мир за то, чего лишился, а мстить решил именно тебе. Потому что ты была передо мной беззащитной. Больше никогда. Клянусь, никогда ты не почувствуешь того, что испытывала тогда. Только тебе решать, когда ты готова попробовать забыть. Твое "нет" - единственное, что имеет значение. Одно твое слово, и я буду ждать столько, сколько нужно. Я люблю тебя, а значит, люблю и тело, и душу. И ты нужна мне телом и душой. Только тебе решать.
   Он собирался сдержать слово. Если она не готова, он уйдет, оставит одну. Нет смысла делать вид, что этого не было. Было! И об этом знают они оба. Было, а значит, это нужно искупить, а не задвинуть на дальнюю полку.
   Это понимала и Майя. Он прав, она может быть не готова была сюда вернуться, но ведь возможно, не была бы готова никогда. И только тут, в месте, где все разрушилось, они должны начать строить снова.
   - Нет, - Дэррек склонил голову, принимая ее решение. - Не нужно ждать. Я не хочу ждать, - и снова, как когда-то, она обвила шею, привставая на носочки, чтобы дотянуться до любимых уст. Только он сам может заставить ее забыть. Хотя не заставить, а создать новые воспоминания.
   Дэррек подхватил жену, поднес к кровати, но не бросил, как когда-то, а бережно опустил на мягкое шелковое покрывало.
   - Где было больно? - в синих глазах на секунду возник страх, но она попыталась в тот же миг его заглушить.
   - Нигде, - настолько уверенное, насколько могла. Она не станет помогать ему мучить себя. И правда давно простила, просто прощение не несет забытья, а жаль.
   - Значит везде, - он провел по молочной щеке, доказывая, что его прикосновения могут быть нежными, очень нежными. Спустился на плечо, стягивая цветочную бретельку. И начал целовать там, где точно помнил, когда-то оставлял болезненные следы.
   При каждом поцелуе Майя вздрагивала, сжималась всем телом, и заставляла себя расслабиться. Это оказалось не так просто, как она себе представляла. Со страхом девушка ждала того момента, когда почувствует покрывало спиной. Ей казалось, что тогда с паникой справиться будет слишком сложно.
   - Если не хочешь... - Дэррек на секунду оторвался от белой кожи, возвращаясь к глазам.
   - Хочу, - и подтверждая свое совсем неуверенное желание, Майя прильнула ближе.
   Справиться с россыпью пуговок для него не составило труда, как и ей освободить мужа от рубашки. И снова ощутив, как под пальцами напрягаются мышцы, Майя почувствовала свою силу, о которой он говорил. Вот она - ее власть. Над его частью их общего тела, над его частью их общей души.
   Страх постепенно пропадал, а вместе с ним и стыд, когда Дэррек оторвался от нее на минуту, Майя встала с кровати. Платье, не сдерживаемое больше ничем, упало к ногам, оставив ее в одном белье. Он сам учил ее когда-то, что в отношениях нет места чувству стыда, и стыдно не было ни капли. Особенно, когда она увидела, каким взглядом смотрит муж, он теперь ее муж. Протянул к ней руки, приглашая подойти, и она послушалась, села на колени, снова оказалась наравне с ним, даже ближе, чем могла представить.
   Ласточка, лежавшая на скрытой под корсетом груди, поднималась и опускалась с каждым вздохом, но это не имело никакого значения. Ведь она снова была его.
   - Жена, - Дэррек поцеловал нежную скулу, касаясь пальцами кожи под кружевом чулка. - Моя жена, - соблазнительница сладко улыбнулась, ей нравилось такое обращение.
   - Муж, - шепнула на ухо, как делала всегда, когда хотела сказать что-то важное. - Любимый муж, - и лениво поглаживающие кожу ладони чуть сжались, почувствовав, как от слов возбуждение растет даже больше, чем от действий.
   Свой страх она пыталась скрыть от него, да и от себя самой, под маской уверенности. Заставила себя сдержать испуг, когда вслед за платьем на полу оказалось белье, когда в сторону был отброшен ремень, брюки. Сложно было заставить себя понять, что сейчас ей хорошо, очень хорошо, а то, что время от времени перед глазами стают образы, это глупости.
   - Майя, ты же помнишь? - Дэррек продолжал держать ее в объятьях на коленях, прекрасно понимая, что она все так же боится. - Что если ты передумаешь, только скажи...
   - Не передумаю, - и подтверждая свои слова, Майя толкнула его на постель. Сильные руки потянули ее за собой. Чувствовать теплое тело намного приятней, чем скользкие простыни.
   Он думал, что уже забыл, какая она, какие мягкие у нее волосы, ограждающие пеленой от всего мира, так отзывчиво ласке тело. Забыл, что стоит пощекотать между ребрами, как она невольно улыбается.
   Майя рассмеялась ему в губы, почувствовав щекотку. Она тоже успела забыть, как много секретов ее тела он знает, и как умело ими пользуется.
   Но уже совсем скоро на смену смеху пришло другое чувство. Ведь это их первая брачная ночь. Первая. Для нее она должна быть первой. А получилось все не так.
   - Что? - Дэррек заметил перемену в ее взгляде, снова немного похолодевшем.
   - Ничего, - Майя поцеловала мужчину в щеку.
   - Майя... Мы ведь договорились, - он аккуратно снял жену с груди, опустив рядом на кровать, а сам резко сел, отворачиваясь. Дэррек расценил это как очередную вспышку страха, которую не мог терпеть, точнее не мог смотреть на то, как терпит она.
   - Нет, - Майя обняла мужа со спины, не давая подняться. Она не хотела, чтобы он вышел через разделяющую их спальни дверь. Одиночества она боялась больше, чем собственных воспоминаний. Он просто неправильно понял. - Я только подумала, что первая брачная ночь должна быть не такой.
   - В смысле? - не ожидавший такого странного признания, Дэррек оглянулся.
   Как всегда, когда ей было неудобно, Майя смотрела куда угодно, но только не на него.
   - Просто... Просто невесты должны вести себя не так... Не знать всего того, что... Что знаю я... - и она залилась краской. Не краснела, оказавшись совершенно нагой перед ним, не краснела, разглядывая его тело, не краснела, испуская вздохи от ласки. А теперь белая кожа покрылась розовыми пятнышками.
   - Должны быть невинны и испуганны? - он обернулся, не веря до конца, что не ослышался. Майя, все еще виновато опустив голову, кивнула. - Должны прятаться от мужа за простыней, пытаясь спасти свою честь? - еще один кивок. - А пытку поцелуями выносить с каменным лицом? - немного больше прежнего поколебавшись, Майя все же снова кивнула.
   Он снова сгреб ее в охапку, только на этот раз оказался сверху. Ну вот, и даже так было не настолько страшно, как реши он уйти, оставив ее одну.
   - Мы, конечно, можем поиграть с тобой в эту игру, но сомневаюсь, что из этого что-то выйдет, особенно после того, как я ждал тебя три месяца, - и чтоб она не сомневалась в том, что он и правда сдерживается из последних сил, Дэррек на минуту позволил целовать ее так, как хотел, без опаски, что она ускользнет, не сдерживая себя, не допуская возможности, что это все не получит логического завершения.
   Он не заводил ее руки за голову, чтобы обездвижить, а наслаждался тем, как они путешествуют по шее, плечам, груди, спине. Не оставлял болезненных следов от поцелуев на нежной коже, а залечивал когда-то нанесенные раны прокладывая новые дорожки.
   Страх вернулся только тогда, когда ладонь легла на внутреннюю сторону бедра. Но стоило спросить саму себя, хочет ли она этого, и получить в ответ громогласное да, как тело снова расслабилось.
   Несмотря на то, что сам уже сдерживался из последних сил, он ждал того момента, когда будет точно уверен - все делает правильно.
   Майя наслаждалась всем происходящим, чувствуя, как внутри снова растет сгусток энергии, увеличивающийся каждый раз, когда известных только ему точек касаются нежные пальцы. Отвечая на эти касания, Майя впивалась ноготками в кожу, оставляя следы или выдыхала стоны, которые Дэррек пытался поймать.
   - Пожалуйста... - в один момент она поняла, что ожидание - худшая пытка, что единственный, кто может сейчас справить с комом боли и нетерпения - он.
   - Ты любишь? - она еще ни разу не сказала этих слов так, как он хотел услышать.
   - Да. - Майя закрыла глаза, сосредоточив все чувства только на том, как он медленно сводит ее с ума.
   - Скажи это.
   - Люблю, - по телу пробежали мурашки, предвестники того, что терпеть дальше его пытку становится все сложней.
   - Не так.
   - Я люблю тебя, - он так хотел услышать из ее уст эти слова. Чтобы знать, точно знать, что она больше никуда не денется. Только любовь может ее удержать. Ни клетка, ни цепи не смогут удержать его голубку. А вот любовь может. И она любит.
   - Я люблю тебя, - не имели значения больше ни стены, такие же, как тогда, ни та же кровать, ни то, что они тоже не изменились. Теперь все было по-другому. Не было в его движениях желания унизить, она открывалась без страха. Чувствуя, как с каждым движением, они становятся все ближе, сердца бьются все быстрее, а пальцы снова переплетаются.
   - Ты родишь мне дочку? - Майя выгнула спину, принимая его в себя без остатка.
   - Да.
   - И сына?
   - Да!
   - И снова дочку? - наконец-то, на него посмотрели синие, как морское дно глаза. Только с ним, только в такие моменты, ее глаза становятся такими.
   - Да.
   - Синеглазых? - как мама, умных, дерзких, любимых и умеющих любить. Он хотел детей. Детей от нее. Ее детей.
   - Да, - только чтобы были похожи на него. Так легче. Чтобы им было легче.
   - Я люблю тебя, - теперь вместо того, чтобы отвечать, она должна была доказать свои чувства поцелуем, так как отпускал Дэррек ее ровно на те мгновения, которые требовались, чтобы сделать вдох.
   И пусть первая брачная ночь была далеко не первой. Но она была совсем новой. Потому что теперь она знала, что он ее любит. Знала, а не представляла себе. Не боялась того, что любит сама. И не ограждалась больше от мира, как делала раньше. Она кричала миру о своих чувствах, делилась переполняющими ее чувствами, иначе сердце грозило не выдержать, лопнуло бы, разлетевшись на мелкие кусочки.
  

*****

   Дэррек проснулся от того, что почувствовал чей-то пристальный взгляд. Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, вспоминая все, что произошло ночью. Теперь он был точно уверен, она соскучилась не меньше, чем он сам.
   Продолжая лежать с закрытыми глазами, он расплылся в улыбке.
   - Так не честно! - молчавшая до этого шпионка возмутилась такому его поведению.
   - Что ты делаешь? - Дэррек открыл глаза. За окном было еще не совсем светло, на часах - половина седьмого. Майя, положив руки на его грудь, устроилась поудобней, облокотившись о них подбородком.
   - Жду.
   - Чего?
   - Когда ты проснешься.
   Дэррек провел по шелковистым волосам, спускавшимся по голой спине.
   - Я проснулся, - ему было интересно, что будет дальше.
   Майя приподнялась, подтягиваясь еще ближе.
   - С добрым утром, - и легко поцеловала в губы. Пусть глупо, но каждый раз, не заставая его утром возле себя, она расстраивалась. Все те проведенные вместе дни она мечтала о таком утре. Когда он проснется вместе с ней, как пожелает доброго утра. Как она станет полноправной частью жизни для него, а не только ночной спутницей. - Муж.
   - С добрым утром, - он внимательно следил, как губы растягиваются в довольной улыбке. - Жена.
   И улыбка стала еще шире. Перекатившись на свою половину кровати, Майя зарылась лицом в подушку, скрывая смех, который уже не могла сдержать.
   - Что? - Дэррек облокотился о руку, повернулся, следя за тем, как хрупкие плечики вздрагивают, а подушка заглушает звук, напоминающий писк.
   Вдоволь насмеявшись, Майя повернулась к нему. Глаза светились пуще прежнего.
   - Мне кажется, я счастлива, - и снова рассмеялась. Теперь уже не прячась.
  

*****

   Утром воду для умывания им принесли в ее комнату, будто так и нужно было. Майю это возмутило, но реагируя на ее замечание, Дэррек только прыснул смехом, заставляя негодовать еще больше. А после его намека на то, что вряд ли кто-то в доме считает, что всю ночь они считали звезды, Майя попросту опять покраснела, а потом отказалась выходить из комнаты. Только уговорами и убедительной угрозой, что он-то готов провести день напролет тут, но вряд ли она справится с такой непосильной ношей, Дэррек смог заставить жену пулей вылететь из спальни.
   В холле перед завтраком их уже ждал весь штат слуг, выстроенный в ряд. Герцог представлял обслуге новую герцогиню. Они узнали о том, что его светлость привез странную гостью еще вчера от Дэна. И целую ночь гадали, вспоминали, сопоставляли и приходили к шокирующим выводам. Их хозяин их облапошил. Именно она еще тогда была его любовницей, потому-то и жила в соседских покоях, которые теперь по праву принадлежали ей. Именно этим объяснялся и вечный бардак после бурных ночей, и подпертая креслом дверь в последнюю перед отъездом гостей ночь. И странное поведение хозяина после все того же отъезда, когда он крушил все, переворачивал вверх дном весь дом. Они вряд ли когда-то узнают, что произошло на самом деле, но результат на лицо. Мягко говоря, невзрачная, совершенно непонятная для всех девушка, не идущая ни в какой сравнение с величественной Розой Смитт, теперь их хозяйка. И слуги с опаской ждали того, какие перемены им предстоит в связи с этим претерпеть.
   Неизвестно, кто боялся больше, они или сама Майя, отказавшаяся выпускать руку мужа под страхом смерти. Она не хотела этого, хоть и понимала, что ее желание абсурдно, что рано или поздно об их браке узнают. Но реакции окружающих она боялась. Боялась прочитать в глазах немой вопрос: как он, такой сильный, красивый, умный, величественный решил связаться с ней, мышкой-норушкой?
   Но даже если этот вопрос возник, у служащих в доме слуг хватило такта оставить его при себе. Они рассуждали философски - у каждого решения есть свои причины, а значит и у герцога были свои. А какие - не их дело. Главное, чтобы появление хозяйски не внесло новые порядки в их размеренную жизнь.
  

*****

   Как оказалось, быть женой герцога, это не так просто. Потом Майя даже шутила, что знай она обо всем заранее, думала бы соглашаться или нет намного лучше. Но было поздно. Проблема кучи свободного времени пропала сама собой. Его не было. Когда Дэррек скрывался в кабинете, чтобы уладить дела, Майя отправлялась в комнату с глобусом, пытаться свести к общему знаменателю счета на домашние расходы, составить меню на завтрак, обед и ужин, составить список нужных покупок и еще ради миллиона дел, о которых она никогда не заботилась дома. Да и по правде сказать, представить не могла, что рано или поздно это ей понадобится.
   Оказывается, подготовка к свадьбе, которая заняла неделю времени, состояла не только в организации ее кражи, убранстве храма, переговорах со жрецом. В комнате Майю ждал новый гардероб, который должен был заменить ее собственный до того, как его привезут.
   Целую неделю Майя провела, будто на ножах, учась всему сама. Ей стыдно было подходить со своими проблемами к мужу, ведь узнай он, какая она бестолковая, пожалел бы о своем выборе. Ну как можно неправильно посчитать, сколько было потрачено? Оказывается можно. И целый вечер сидеть в панике от того, что что-то не сходится, тоже можно.
   Дэррек был удивлен тому, с каким рвением и отдачей она занялась домашними делами ровно до того дня, когда узнал причину.
   По заведенной не так давно традиции, прежде чем спускаться к ужину, если время до они проводили не вместе, Дэррек заходил за женой в библиотеку. Вечно заставал ее в обнимку со счетоводными книгами, совсем неохотно соглашавшуюся составить ему компанию.
   Ему казалось неохотно, по-настоящему Майя предпочла бы проводить время в серпентарии, но не так. А сегодня не получалось ровным счетом ничего. Последней каплей стала огромная клякса на пол листа, оставленная из-за ее неосторожного движения.
   К сожалению, Ях не наделил ее железными нервами. Отбросив книгу на стол, Майя расплакалась. От обиды и злости на себя. О каком образовании она думала, если не способна даже на то, с чем нормальные женщины справляются в считанные минуты?
   - Герцогиня? - Дэррек заглянул в комнату, улыбаясь в предчувствии встречи с женой, по которой уже соскучился.
   Майя не успела скрыть от мужа блестящие на глазах слезы, хоть и пыталась их незаметно утереть.
   Он затворил за собой дверь, подошел, присел на корточки, утирая оставшиеся соленые дорожки со щек.
   - Что случилось? - Дэррек готов был убить любого, кто стал причиной ее слез.
   - Ничего, - девушка отвернулась, стыдясь признаться.
   - Майя... - пора бы уже привыкнуть, что он добивается от нее ответа на любой вопрос, уговорами, шантажом, просьбами, властью, лаской. Если не действует одно, обязательно подействует другое. А значит, и скрываться не стоит, в конце концов, он имеет право знать.
   - Я не могу, - она бросила брезгливый взгляд на лежащую на столе книгу. - У меня не хватает ума, чтобы справиться с этим всем. Ты взял в жены самое глупое создание из ныне живущих, - и из глаз снова хлынули слезы, которые теперь она не скрываясь смахивала. - Я худшая в мире жена.
   Тяжелая голова опустилась ей на колени. Ях, а он уже подумал, что и вправду стряслось что-то страшное. Майя, Майя... Сначала он просто улыбался, но стоило осознать весь комизм ситуации, дрожь, сотрясающая его от смеха, передавалась и ей. И от этого стало еще обидней, а на что она надеялась? Ведь это и правда смешно, что она не может сосчитать нормально до ста, вечно сбиваясь из-за неровного почерка или сомнений, стоит ли там запятая.
   Когда он поднял на нее взгляд, в нем играли смешинки.
   - Голубка, ведь я брал тебя в жены, а не в домоправительницы. Если тебе это не нравится, зачем ты тратишь на это целый день?
   Майя не сразу нашлась, что ответить, она ожидала насмешки.
   - Ведь этим должны заниматься жены! Что же еще делать, если не это? - с уст так и рвался ответ, который заставил бы ее изрядно покраснеть, но Дэррек сдержался.
   Вместо этого поднялся, взял жену за руку, потянул к выходу. Они прошли мимо лестницы, не завернули ни в коридор, ведущий к спальне, ни в кабинет. Дэррек остановился у двери в ее прежнюю комнату, ту, с мокрым пятном.
   - Это должен был стать сюрприз, но раз ты жаждешь деятельности уже сейчас, придется немного изменить план, - он открыл дверь, подтолкнул жену войти первой. В отличие от всего остального дома, которого не коснулись изменения, здесь изменилось все. Это больше не была спальня. Тут не было ни кровати, ни стола, ни шкафов. Зато стояло много нового. Стены пахли краской, так как были только недавно выкрашены. Окно увеличено в размерах, почти такое же, как в его собственной спальне. В углу диван, а прямо напротив огромного окна - мольберт.
   - Это твоя мастерская. Думаю, тут тебе будет удобно. В комоде, - он указал на красивый, резной шкаф, - много необходимого. Но я не специалист, покупал то, что советовал продавец и мама. Думаю, ты сама докупишь все необходимое. Только запах чуть выветрится, и можно приступать.
   Майя смотрела по сторонам, не веря своим глазам. Он сделал это для нее. То, о чем она не могла даже мечтать. Собственная мастерская. Только ее, и именно там, где открывается лучший вид в этом доме. Обернувшись, она обняла мужа так крепко, как только могла.
   - Я люблю тебя! Спасибо! - и снова на глаза навернулись слезы, но теперь уже счастья. Чем она заслужила такое счастье? Ях, спасибо тебе, спасибо за него!
   - Теперь мы можем поужинать? Или я должен знать о тебе еще какую-то страшную тайну, которая заставит разочароваться в моем решении жениться?
   Майя отрицательно помотала головой, продолжая обнимать любимого за шею. Осталась одна единственная забота, которая не давала ей окунуться в свою новую жизнь с головой: ей предстояла встреча с родными.
  

*****

   Как и договаривались когда-то в ателье, пока Майя мерила платье, они приехали через неделю после свадеб. Обеих. И все разом. Все утро Майя провела как на иголках, не обращая внимания на мягкие подтрунивания мужа, который, казалось, был совершенно спокоен. Еще бы! Ведь ему нечего бояться, не за что извиняться, а вот ей... Как только к порогу подкатился один экипаж, а за ним еще два, Майя вылетела на крыльцо, не обратив внимания на очередное замечание мужа:
   - Уже уезжаете? Я думал, погостите еще... - не спеша, он сложил газету, поднялся с кресла и медленно пошел вслед за женой.
   Первой из кареты вышла Соня. Увидев сестру, расплылась в улыбке, побежала навстречу.
   - Майя, я так рада, - прижала к себе так сильно, будто они виделись не неделю, а год.
   - Я тоже, - Майя положила руку на сестрину спину с опаской, она почему-то думала, что Соня будет на нее зла, в общем-то, как и все.
   Витора, вышедшего вслед за женой, первым поприветствовал Дэррек, крепко пожав руку.
   - Честно, ваша светлость, я ставил против вас, - друг подмигнул оглянувшейся на него Майе.
   - Почему-то я даже не сомневался, - но не было в их перепалке и намека на то напряжение, которое сопровождал любой разговор в кабинете на втором этаже.
   Майя удивилась, увидев маму - она не могла даже предположить, что та решится на такой дальний путь, а ведь совсем скоро им предстояло возвращаться домой.
   Им всем: и маме, и папе, и Соне с Витором ей было стыдно смотреть в глаза. Как быстро они отошли на второй план, как быстро Дэррек смог заполнить собой всю ее жизнь. А ведь она никогда бы не подумала, что такое возможно. Вслед за ее родными, на пороге оказались и новые родственники. Герцогиня, которая стиснула ее в объятьях, ничем не уступающих маминым, Мэгги, поздравившая брата с тем, что он наконец-то доказал, что имеет голову на плечах. И Линду, которая лишь натянуто ей улыбнулась. Майя почему-то и не надеялась, что старшая сестра одобрит выбор брата, но все равно стало обидно.
   К приезду достаточно многочисленной компании дом готовился со всей тщательностью. И прием удался. Столы ломились от яств, а беседа текла весело и непринужденно. Соня рассказывала о том, что же было на их свадьбе после исчезновения Майи с герцогом. Первым с торжества отбыл генерал, посчитавший, что веселья ему хватило. Майя, извиняясь, посмотрела на отца.
   - Не волнуйся, ведь это не я отказал ему, на меня обижаться у него нет причины, - по столовой разнесся звонкий смех. А Майя только пнула мужа под столом, чтобы не радовался больше всех.
   Голубей они все-таки выпустили, пташки ждали своей доли в одной из карет. До позднего вечера, когда молодоженов отпустили, произошло еще множество того, о чем можно рассказывать дни напролет. Главное - их исчезновения никто не заметил, и как Майя когда-то надеялась, на поиски никто не отправился.
   - А теперь твоя очередь, - закончив рассказ, Соня вопросительно посмотрела на Майю. - На свою свадьбу ты меня не пригласила, - вместо обиды в голосе звучало озорство. Ее маленькая сестренка, теперь замужняя серьезная женщина, совершенно не изменилась.
   - Когда ты поняла, что Дэррек запланировал? - вопрос задала Мэгги.
   - Когда по неосторожности уже сказала "да" у алтаря, - Дэррек получил очередной грозный взгляд от взволнованной жены, а за столом вновь зазвучал смех.
   - И как оно, быть герцогиней? - теперь черед задавать вопросы настал старшей сестре герцога. Только не было в интонации той непринужденности, как в прошлые минуты, ей самой узнать ответ на этот вопрос не суждено, она родилась девочкой, а замуж вышла по любви за всего лишь графа. Стук приборов стал более громким, а отвечать за жену в этот раз Дэррек не спешил.
   - Я не знаю. - Майя провернула ножку бокала, следя за тем, как в нем играет красками вино. - Я жена герцога.
   Видимо, ее ответ Линду устроил, холод из взгляда пропал. Пусть они вряд ли станут когда-то лучшими подругами, но смотреть на нее волком при встрече женщина не станет.
   Больше всего Майя боялась момента, когда ей придется объясняться со всеми наедине. А совместная трапеза - была всего лишь репетицией.
   На второй день пребывания в поместье, Дэррек увлек с собой мужчин, чтобы провести им экскурсию по угодьям, на умоляющий взгляд жены, взять ее с собой, он только извиняясь пожал плечами.
   Пора уже усвоить урок, что отлынивать - не лучший способ решения проблемы.
   Соню она застала в комнате, той же, в которой она останавливалась и тогда, правда теперь она принадлежала уже не Соне Дивьер, младшей дочери графа Дивьера, а леди Соне Винсент, и делила она ее ни с кем иным, как вышеупомянутым лордом.
   - Можно? - что бы Дэррек ни говорил, чувствовать себя полноправной хозяйкой в доме она не могла, тем более открывать любые двери без спроса.
   - Конечно, - сидевшая в кресле Соня, повернулась, улыбнулась, признав посетительницу.
   Майя прошла в комнату, села на край кровати, чувствуя себя как на иголках.
   - Прости меня.
   Следящая за ней Соня искренне удивилась:
   - За что?
   - За то, что обманула, что скрывала. Поверь, я бы никогда не стала... Если бы он дышал к тебе неравнодушно, я бы...
   - Майя! - Соня встала с кресла, подошла к сестре. - Тебе не за что извиняться. Если бы не ты, я никогда не была бы так счастлива, как сейчас. Не вышла бы замуж за любимого мужчину, не просыпалась бы каждое утро не потому, что так нужно, а потому, что увижу его. Это ты меня должна простить, что мы действовали за твоей спиной. Я ведь так и не знаю, что между вами произошло. И не хочу знать, ведь это не нужно ни мне, ни тебе, - Майя облегченно вздохнула, попроси сестра, она бы рассказала, но по доброй воле делать этого не хотела. - Просто Витор ему верил, и папа верил, и даже я. И как оказалось, не зря, ведь ты счастлива?
   - Да! - счастлива, совершенно, каждой клеточкой, каждую секунду.
   - И это главное, - сестры обнялись, закрывая эту тему навсегда. Им обеим было за что извиняться и за что друг друга благодарить.
  

*****

   На протяжении проведенной гостями у них недели, Майя получила самый настоящий курс молодого бойца в исполнении мамы и вдовствующей герцогини о то, как стоит справляться со всем домоуправлением. Оказывается, обе женщины были в этом самыми настоящими асами. Искусство заполнения бухгалтерии, закупок, управления слугами оказалось не таким уж непонятным, а времени на все это тратить можно было в десятки раз меньше.
   Когда счастливая Майя ворвалась к нему в кабинет, Дэррек подумал, что дом опять опустел, и именно поэтому она так рада, но, к сожалению, его мечты не сбылись. Девушка гордо положила на стол первую самолично заполненную книгу без единого исправления.
   - Я не безнадежна! - с гордостью она начала объяснять ему все то, что он и так прекрасно знал, но ради ее удовольствия был готов выслушать хоть сто раз.
   - Отлично, когда заведу себе новую жену, предложу тебе все-таки остаться домоправительницей, - шутку она не оценила. Захлопнув книгу, собиралась гордо ретировать, оставив его наедине с размышлениями о подходящей кандидатуре, но он поймал любимую Майю уже у самой двери, смыкая вокруг талии замок из рук.
   - Не ревнуй, я пошутил, - вместо губ он поймал щеку.
   - Я не ревную. Надеюсь, пока что не к кому, - девушка бросила на него подозрительный взгляд с прищуром.
   - Не к кому. Ни сейчас, ни когда бы то ни было, - на этот раз оправдание показалось ей более убедительным, так как отворачиваться во второй раз она не стала. Но как только почувствовала, что действия мужа становятся уж совсем далекими от целомудрия, из объятий вывернулась.
   - Кто-то может зайти.
   Дэррек закатил глаза. Так всегда, с тех пор, как в доме появились посетители, ему было отказано в любом, даже малейшем проявлении чувств, кроме как в спальне. Стоило попытаться взять ее за руку, когда на горизонте маячил кто-то еще, она выдергивала руку. Стряхивала ладонь с талии, будто он делал что-то крамольное. А вечером, после возвращения из поездок, подставляла поцелую щеку. Заметившая ее поведение и его раздражительность Анна посоветовала сыну терпеть и учить ее постепенно, не ломая. И он пытался следовать ее советам, но иногда это было слишком сложно.
   - И что же они увидят? Как муж целует собственную жену в собственном кабинете. Голубка, ответь на один вопрос, как думаешь, что делают за закрытой дверью твои родители, или Соня с Витором? Уж поверь, не любуются учетными книгами.
   - Дэррек! - чуть ли не впервые после заключения брака она обратилась к нему по имени. Небывалая близость. Но, видимо, его внушение сработало, так как вечером, стоило ему приобнять ее за талию, вместо того, чтобы увернуться, она положила на его горячую ладонь свою, возвращая их привычное равновесие.
   Лишь неделю в их доме царил полнейший бардак. Бедный Дэн переволновался больше, чем за все время посещения их летом шумной компании. Когда наступило время уезжать, все вновь собрались на пороге.
   - В декабре. В последних числах, но мы еще не знаем точно. Я напишу, и вы обещаете, что обязательно будете! - Линда обняла брата, проанонсировав предстоящее у них закрытие сезона, даже Майю обняла, хоть и не с такой охотой.
   Майя надеялась, что сестра мужа быстро забудет о своей настойчивой просьбе - снова оказаться на светском мероприятии как-то не хотелось.
   - Будем.
   - Сынок, - герцогиня обняла сына, шепнула ему что-то на ухо, заставив улыбаться, а потом повернулась и к Майе.
   - Не знаю как в столице, но у себя я вас жду. Пора уже разбавить и нам с Мэгги свою однообразную жизнь новой кровью.
   - Непременно, - свекровь не вселяла в Майю страха, не посягала на ее личное пространство и не вмешивалась туда, куда не стоило. А это было верным залогом хорошего к ней отношения девушки. Кроме того Майя никак не могла перестать удивляться ее уму, она знала обо всем раньше, чем люди, которых это касалось непосредственно.
   Возвращаясь в дом, когда экипажи скрылись из виду, Майя уже пыталась мысленно спланировать, когда же какая поездка им предстоит. В декабре - столица, если Дэррек будет настаивать. В феврале - рожает мама, а значит, Майя должна быть там. И где-то между - визит герцогини, и новоселье у Винсентов. Ях, голова идет кругом.
  

*****

   - Что тебе сказала герцогиня? - Майя лежала с закрытыми глазами, плотно прижавшись к мужскому плечу.
   - Когда?
   - Перед отъездом. Ты улыбнулся, - ей стало интересно сразу, но почему-то именно сейчас она решила свой вопрос задать.
   - Скоро узнаешь.
  

*****

   Настоящим подарком для Майи стал приезд еще одного посетителя, точнее теперь уже нового постоянно жильца. Ей привезли Тень. Окрепшего, здорового и готового бороздить новые просторы. А значит, к и без того насыщенной жизни, добавилась еще одна страсть. Даже после того, как первый снег просто выпал, а третий остался гордо лежать, Майя мчалась на всех парах в конюшню, чтобы дать мальчику порезвиться.
   После визита родных прошел месяц, зима приближалась стремительней, чем хотелось. Облачившись в меховую жилетку, теплые штаны и сапоги, Майя вышла из дома. У герцога, как всегда в последнее время, было слишком много дел, чтобы проводить время с ней. Рисовать не получалось - не хватало терпения, а от домашней обстановки уже изрядно подташнивало. В такие моменты, обычно спасала прогулка по морозным просторам. Так должно было быть и в этот раз.
   Майя зашла в конюшню, улыбнулась обычно приветливому конюху. Не желая отвлекать его от работы, сама зашла в один из загонов, вывела фыркающего Тень в проход.
   - Леди Майя... - на смену приветливости, пришла какая-то странная неуверенность. Мужчина мял в руках шляпу, переступал с ноги на ногу, избегая смотреть ей в глаза.
   - Да? - она погладила по морде нетерпеливого любимца. Конюх преграждал им дорогу.
   - Вам велено коня не запрягать, - от удивления Майя открыла рот.
   - Что значит, коня не запрягать, кем велено?
   - Его светлость велели, что если герцогиня в конюшне появится, коня не запрягать и самой не давать, и просили, чтоб вы к нему зашли.
   Удивление сменилось сначала шоком, а потом негодованием. Вручив ни в чем неповинному конюху вожжи, Майя помчала обратно к дому. Чтобы выместить весь гнев на том, кто этого заслужил.
   Опять без стука она ворвалась в кабинет. Герцог стоял у стеллажа, держа в руках раскрытую книгу.
   - Почему мне запрещено брать коня? - она не собиралась ходить вокруг да около, слишком была раздражена.
   Дэррек закрыл книгу, не спеша поставил ее на место, заставляя Майю нервничать еще больше, и только потом ответил.
   - Я так решил, - его спокойствие - вот что в последнее время нервировало ее больше всего. В то время, как в ее мыслях и чувствах бушевал ураган, он умудрялся оставаться спокойным.
   - Прекрасно. Но хочу вам напомнить, ваша светлость, Тень принадлежит мне, и вы не вправе запрещать мне пользоваться моим имуществом!
   - Я запрещаю не пользоваться имуществом, я запрещаю жене ездить верхом, на это я имею право? - когда она обращалась к нему "ваша светлость", это был верный признак грядущей бури.
   - Это легко исправить, - все чаще в ее голове появлялись мысли о том, что им обоим лучше было бы развестись. Она его любила, но в то же время, наступали моменты, когда не могла даже смотреть в его сторону, боясь, что нагрубит. А зачем это нужно ему, да и ей?
   Не обращая внимания на ее ответ, Дэррек подошел, стряхнул с меха все еще оставшиеся там снежинки, такие же, как и на непокрытой голове. Но дотронуться до волос она сейчас не даст, Дэррек знал точно - увернется, шипя о том, что он вечно портит ей прическу.
   - Скажи мне, голубка, как ты относишься к детям? - Дэррек чуть склонил голову, ожидая ответа.
   Майя посмотрела на него как на сумасшедшего, но все же ответила.
   - Я отношусь к детям спокойно. А как еще? Скоро мама родит, и я проведу с ней и братом или сестрой достаточно времени, - про себя она добавила, что заодно отдохнет от него.
   - А как ты относишься к своим детям? - в уголках губ заиграла улыбка.
   - У меня нет детей, если вы, конечно, не в курсе, - неужели ему нравится смотреть на то, как она выходит из себя, и именно поэтому, он задает такие глупые вопросы?
   - А к будущим? - он скользнул рукой под меховой жилет, накрывая теплой ладонью незаметный еще живот.
   Несколько секунд Майя непонимающе и все так же раздраженно смотрела на мужа, но потом перевела расширенные глаза на его руку.
   Ях, а ведь она полнейшая дурра! Не может быть. Она даже подумать не могла, но откуда тогда знает он?
   Дэрреку сказала о том, что он скоро станет отцом еще мама, тогда, прощаясь перед отъездом. Откуда она узнала, он не имел ни малейшего понятия, но после ее слов стал присматриваться к жене внимательней. Сначала ему даже показалось, что мама ошиблась, хоть он и понимал, что увериться в этом не получится так скоро. Но вот уже несколько недель сомнений в ее правоте не осталось. Майя изменилась, часто раздражалась, иногда плакала без причины, а когда он заставал ее за этим занятием, просто сбегала. Уже трижды намекала, что не прочь была бы развестись. Перестала заказывать на ужин свой любимый сыр, который, по ее словам, в последнее время совсем испортился, хотя этих изменений Дэррек не заметил. А вчера утром, стоя у трюмо, она взяла в руки флакончик своих любимых духов, смочила пальчик, и прежде чем поднести к шее, решила понюхать, потому что и этот запах, как ей показалось, испортился. Дэррек успел подхватить жену уже почти у пола. Она потеряла сознание. Устроив ее на кровати, он сам отправился за врачом. Тот, завидев на пороге растерянного герцога, перепугался больше мужчины. Как оказалось зря. Герцогиня беременна, а значит, ему стоит готовиться к тому, чему он уже и так стал свидетелем. Майе врач свой диагноз не объявил, только прописал больше отдыха, прогулок на свежем воздухе и витаминов. Радостное же бремя сообщить будущей маме о пополнении легло на мужа.
   - Как? - поверх его руки легка ее маленькая ладошка. Раздражение куда-то делось.
   - Я могу показать, но мне кажется, ты будешь против того, чтобы делать это в кабинете, - Майя была так ошарашена, что даже не отреагировала на ответ мужа.
   А ведь и правда, все признаки были, но она почему-то и предположить не могла. Думала о чем угодно, но только не о такой возможности. Уму непостижимо, она беременна. Она станет мамой. А он - папой.
   - Ты ведь помнишь, что я заказывал девочку? Синеглазую? - он воспользовался ее растерянностью в своих целях, пытаясь впервые за последние несколько дней поцеловать не колючего ежа, в которого она часто превращалась, а собственную жену.
  

*****

   О конных прогулках она больше не думала. Выезжая только с мужем, и даже от этих вояжей скоро пришлось отказаться. Слишком Майя волновалась, получалось сомнительное удовольствие.
   Узнав причину своего странного поведения, ей стало даже стыдно за него. Странно, когда раздражение было беспричинным, она спокойно отыгрывалась на спокойном как удав муже, а как только оказалось, что причина все-таки есть, спускать пар на нем Майя больше не могла.
   Мучительно было все. Иногда ей становилось плохо от обнимающих ее ночью горячих рук, иногда от его запаха, а бывало и такое, что от собственного. Еще дважды Дэрреку приходилось ловить теряющую сознание Майю. Однажды он проснулся от того, что она плакала, свернувшись клубком на противоположной стороне их общей огромной кровати.
   - Что случилось? - он утер слезы с лица.
   - Я не могу спать, - и снова всхлипнула.
   Оказалось, врач запретил спать на животе, чтобы не навредить ребенку, а именно так она привыкла засыпать. Полночи они провели, выбирая удобное положение. Именно тогда и обнаружилась чудодейственная сила его рук, снимающих боль в пояснице. И пусть закончилось все тем, что ей было удобно, зато у него уже через десять минут после того, как они заняли это самое "удобное" положение, затекли все мышцы, главное - она довольно.
   Не в состоянии заснуть, ту ночь Дэррек провел, разглядывая блаженное выражение на лице жены. Он был безумно счастлив.
   По мере того, как их ребенок рос, одни проблемы пропадали, зато появлялись другие. Часто страдать приходилось ни в чем неповинному Дэну, который разыскивал клубнику посреди декабря.
   Дэррек вспомнил о приглашении сестры, в сущности, только потому, что всерьез начал волноваться за то, что находясь постоянно в четырех стенах, Майя рано или поздно найдет приключения на свою голову. Периодически именно это с ней и происходило. Стоило жене пропасть из виду, стоило перестать доноситься звукам из их спальни, библиотеки или ее мастерской, Дэррек тут же бил в колокола, поднимая весь дом на поиски жены. Чаще всего она находилась либо на чердаке, разбирающая старый пыльный хлам, либо без верхней одежды где-то в саду, ведь ей вечно было слишком жарко, либо еще где-то, но непременно там, где, как Дэрреку казалось, беременной женщине находиться не стоит.
   Им обоим нужно было развеяться. Ему усмирить свою чрезмерную опеку, ей вспомнить, что жизнь куда шире, чем начинает казаться через несколько месяцев, проведенных с ним одним. А значит, появилась еще одна причина показаться на закрытии сезона.
   Сама Майя ехала туда с единственной целью - Соня все еще была в столице, а сообщать о подобном лучше лично.
   Всю дорогу до города Майя благополучно проспала, пригревшись в объятьях мужа. А потом впервые оказалась в еще одном из множества владений герцога. Она никогда не говорила о домах, экипажах, лошадях как о своих. Хоть Дэррек часто ее поправлял, она всегда называла эти вещи принадлежащими ему. Ей нужен был он. Остальное - не так-то важно.
   У них был целый день перед тем, как предстояло посетить запланированное мероприятие. Единственный визит, который Майя собиралась осуществить - Соня и Витор. И они побывали у них почти сразу. Как они отреагировали на новость? Наверное, так, как это должна была сделать сама Майя, они были счастливы, совершенно искренне, без задней мысли, в отличие от будущей мамы, у которой все чаще возникал вопрос, каким же родится ее ребенок?
   А уже вечером чете Мэйденстеров предстояло впервые выйти в свет как мужу и жене.
   Слухи добрались из поместья до столицы очень быстро. Как Майя узнала из ненавязчивого замечания Дэррека, об их свадьбе напечатали в газете, подтвердив кажущиеся всем совершенно бредовые россказни. А значит, анонсированное Линдой появление Дэррека должно было стать залогом аншлага на мероприятии.
   - Ты готова? - Дэррек подошел сзади, обнимая, положил руки на пока что только ощутимый, но практически невидимый живот.
   Майя нервничала, очень. Выбирала наряд дольше, чем когда-либо. Перед ней стояла невозможная задача - ей нужно было выглядеть соответствующе мужу. А это, как оказалось, невозможно. Слишком бледна, слишком сера, сливается, снова бледна. Она сменила десяток платьев и уже начала мерить заново, когда отчаялась окончательно. Раньше ее хотя бы нельзя было упрекнуть в плохой фигуре, а теперь, скрывая беременность, пришлось забыть даже об этом единственном плюсе. Дэррек бы спросил, зачем скрывать? А она уже предчувствовала и без того достаточное количество оценивающих взглядов, и не хотела, чтобы оценивали еще и их не родившегося еще ребенка.
   - Готова, - она остановила свой выбор на изумрудном платье с завышенной талией, достаточно открытым декольте и рукавами в три четверти. На шею она впервые надела один из десятка подарков мужа - изумрудное колье из белого золота, кованного необычными завитушками, увенчанными мелкой россыпью камней, и такие же сережки.
  

*****

   Они немного опоздали, большинство приглашенных были уже тут. На входе их встречали обе сестры его светлости. Вдовствующая герцогиня поручила младшую опеке опытной старшей, а впоследствии обе были в выигрыше. Старшая - зарабатывала баллы доверия матери, а младшая - получала полную свободу действий.
   Им Дэррек еще не сообщал радостную новость, оставляя право решать, когда пора это делать - за Майей. А она пока не хотела. В зале было очень людно. А значит, и душно. Как только они оказались в помещении, Майя чуть сильнее сжала руку мужа, прося поделиться силами. И он не подвел.
   Кожей Майя ощущала направленные на нее взгляды, затылком чувствовала, как вслед ей оглядываются. И как ни странно, не с отвращением, как это было раньше, а с удивлением, любопытством, а иногда и завистью. Конечно, если она смогла завлечь его светлость, значит, в ней что-то есть. И каждый пытался понять, что же это. Высший свет совершенно запутался во всем, что судачили об этой скрытной анибальте. Раньше ее записывали в любовницы к мужу сестры, а теперь считали, что она была долгие годы связана с его светлостью, а Роза Смитт - только прикрытие. Но никто не мог понять, почему он решил на ней жениться. Кольца на их пальцах увидели все, значит, о свадьбе не соврали. Может его светлость нуждается в деньгах, дела настолько плохи? Возможно, но чтоб убедиться, должно пройти время. И часть людей, вот уже второй месяц ждала, когда же он объявит о своем банкротстве. Возможно, она заставила его жениться шантажом? И он согласился под страхом непременной дуэли с ее отцом? А ведь все помнили, какая печальная история связывает род Мэйденстеров с оружием... А может... Может... Может... Была сотня вариантов, но ни один человек не предположил, что их свадьба - просто последствие любви.
   Тогда же они вновь танцевали на глазах у честного народа. Вновь остальные пары предпочитали скорее смотреть, чем следить за собственным передвижением по кругу. И сначала Майя очень нервничала по этому поводу, ведь казалась себе еще более неуклюжей, чем в прошлый раз, а потом...
   - Наплюй на них, голубка. Ты ведь только моя, а я твой, танцуй со мной, - Дэррек снова, как тогда, прижал ее, пожалуй, слишком интимно, шепнул на ухо, а потом отступил, дожидаясь ее реакции.
   Она не посмела ослушаться. Да и зачем, если он всецело прав.
   Скорей всего, ей до конца жизни то и дело придется ловить на себе заинтересованные взгляды. Скорей всего, будут те, кто никогда не поверит в искренность их чувств, но ведь смысл ее жизни теперь не в том, чтоб кому-то что-то доказывать, а в том, чтоб не упустить ни секунды дарованного свыше счастья.
   Этот их танец был очень красивым. Мэган потом сказала Майе, что следя за ними, забыла как дышать. А Майя лишь кивнула, заливаясь краской. Не только из-за того, что слышать похвалу было непривычно, но и потому, что в те минуты тонула в глазах мужа, напрочь позабыв о том, что кто-то продолжал на них смотреть.
   Оказавшись в городком доме, Теперь уже герцогиня Мэйденстер поняла, что повторить этот опыт еще раз пока все же не готова. А потому следующие три дня провела как можно дальше от городской суеты. Хоть и говорят, что покупать вещи до рождения - плохая примета, Майя не удержалась, проезжая мимо магазина готовой одежды, она увидела в витрине очаровательное платье, его и купила. Оно было настолько крохотное, что сложно даже поверить, что в него может поместиться настоящий человек. Дэррек заказывал девочку, а у девочки должно быть много красивых нарядов.
  

*****

   Вернувшись в поместье, Майя поняла, что теперь это и правда ее дом. Они вернулись домой. С каждым днем становилось все холодней, зимние пейзажи не заставляли Майю желать взяться за краски, а вот Дэррека рисовать она любила. Рисовала его во время работы, сосредоточено чертя карандашом, пытаясь запечатлеть все до малейшей детали. Он не возражал - так спокойней, когда она постоянно в поле зрения.
   В один момент Майе дико захотелось сделать кое-что, и, рассудив, что беременным прихоти прощаются, она отложила карандаш, бумагу, встала, обошла стол и остановилась, ожидая, когда Дэррек обратит на нее внимание.
   Он не заставил себя долго ждать.
   - Ты что-то хочешь, голубка?
   - Да, - она убрала его руку с колена, устраиваясь сама, обняла за шею, поцеловала. - Я хочу, чтобы ты знал, что я тебя люблю.
   Он улыбнулся такому ее признанию.
   - Беременной, ты нравишься мне еще больше, - и подтверждая свои слова, начал красочно описывать все то, как он собирается доказывать свои слова на деле на ухо моментально зардевшейся Майе.
   В конце зимы, немного раньше, чем они думали, мама родила сына. Это случилось раньше срока, но мальчик родился здоровым. Над именем они долго не думали, назвали в честь отца. О рождении брата Майя узнала из письма сестры, оно пришло за день до того, как Майя собиралась отправиться к родителям. От этой новости легче вздохнули сразу трое мужчин: Дэррек, не желавший отпускать жену, врач, не желавший терять пациентку из поля зрения и Дэн, мчавшийся на поиски клубники уже с особым вдохновением, новая хозяйка пришлась ему по вкусу.
   Так минула зима. А за ней с бешеной скоростью пронеслась весна, и уже почти прошло лето. Дэррек уехал на несколько дней, но Майя провожала его будто на войну. Боялась, что он не успеет вернуться к родам. И не могли развеять ее страхи ни его заверения, ни собственный здравый смысл. Как бы ни хотел, уехать все же пришлось, а единственное, на что уповал - прибывшие накануне Соня с Витором.
   Майя, провожая его ранним утром, поклялась во всем, о чем он просил - и что будет вести себя хорошо, и что доктор сразу узнает, если начнутся боли, и что не будет плакать. Клялась, а сама прекрасно понимала, что вряд ли сдержит слово. Зато на его слово уповала - что он вернется через ночь и два дня. Так мало, но так чертовски много.
   В одном он прогадал - обращаясь за помощью к Соне, Дэррек и подумать не мог, что смотря на них, Майя будет скучать еще больше. А получилось именно так. Прячась от своих грустных мыслей, она понеслась на этот холм, коротая время и приближая его приезд. И пусть она ослушалась, это было неважно, ведь сработало.
   - Подожди, отпусти, пожалуйста, - Дэррек послушно поставил жену на ноги, посмотрел в любимые глаза. - Сегодня ночью - затмение.
   - Ты изучала астрономию, пока я занимался политикой? - Дэррек поцеловал Майю в сморщенный слегка нос.
   - Нет, просто синеглазые появляются тогда, когда небо устраивает людям представления, - Майя взяла ошарашенного мужа за руку, сделала первый шаг в сторону дома. Кажется, сегодня в семье их станет уже трое.

Конец второй части

Мария Акулова

02.06.14

  

Бонус

*****

   Роды дались Майе непросто. Конечно, "просто" в этом случае понятие относительное, но в ту ночь обитатели дома испугались не на шутку. Боли начались еще за ужином, но вечер казался Майе таким хорошим, спокойным, сказочным, что портить его не хотелось. Нужно было лишь дождаться, пока Дэррек с Витором отправятся в кабинет, а уж потом попросить Дэна послать за врачом. Она так и сделала, а сама пошла в комнату. Передышек на этом долгом пути ей понадобилось много больше, чем обычно.
   Конечно, затея оставить мужа в неведении изначально была глупой. Особенно после того, как она ошарашила его своим предположением, что ребенок появится именно сегодня. Но Майя должна была хотя бы попытаться оградить его от ненужных, по ее мнению, нервов. Оградить не вышло, он влетел в комнату, когда Майя пыталась справиться еще с одним приступом боли, делая глубокие вдохи и длинные выдохи, ухватившись за столбец кровати.
   - За доктором уже послали, - он подхватил жену на руки, преодолел те несколько метров, на которые она собиралась потратить минут пять, одним шагом.
   - Спасибо.
   - Майя... - Дэррек бережно опустил ее на матрас, справляясь с нахлынувшим волнением, страхом и гневом. - Ты не можешь о таком молчать и скрывать от меня. Думаешь, я не заметил бы, что моя жена собралась рожать как кошка? Спрятавшись в дальнем углу?
   Может Майя устыдилась бы, не схвати ее в этот самый момент еще один спазм боли. Закусив губу, она прижалась лбом к плечу мужа, скрывая от него гримасу страдания и собственный страх.
   Как только боль отступила, она поняла, что сжимает ладонь мужа, оставляя красные следы от ногтей, а он, будто не замечая этого, внимательно следит за выражением ее лица.
   - Все хорошо, - глупое желание, но ей не хотелось, чтоб он видел ее в таком состоянии.
   - Майя... - вместо того, чтоб в очередной раз журить, он поцеловал в напряженный лоб, пытаясь забрать хотя бы страх, если он не в состоянии облегчить боль.
   Врач был в особняке уже через каких-то несколько минут. Потом Майя шутила, что Дэррек все-таки исполнил свое обещание и поселил его в подвалах дома до родов, но тогда было не до шуток. Доктор выгнал взволнованного герцога за дверь, разрешив зайти только Соне, излучавшей уверенность. Лишь теперь ей выпал шанс сыграть роль достойной сестры, способной помочь той, которой она сама благодарна за свое счастье.
   Пребывая в совершенно странном состоянии, когда не понимаешь, где земля, где небо, не различаешь голоса и лица, Майя не имела ни малейшего понятия, как долго продолжалась ее мука и скольких нервов стоила окружающим. Она часто теряла сознание, иногда ее не могла вывести из забытья даже резкая вспышка боли. Когда на свет наконец-то появилась девочка, бедный врач истратил столько нервов, что готов был распрощаться с собственной жизнью тут же. Майя же наконец-то заснула глубоким сном, стоило только увидеть собственного ребенка. Самого красивого, самого желанного, самого-самого. Синеглазую девочку так похожую на отца.
   Много времени ей пришлось провести в кровати, и эти счастливые моменты знакомства с дочкой омрачали лишь слова доктора о том, что возникшие во время родов осложнения могут стать помехой в будущем, если они захотят еще детей...
   В один из таких дней, когда дочка, теперь уже Николь, спала на руках Майи, сладко причмокивая, в спальню зашел Дэррек. Улыбнувшись, подошел к кровати, присел. Облокотился о руки, заключая двух любимых женщин в ловушку.
   - Я люблю вас, - он опустился сначала к конверту, издающему самые прекрасные в мире звуки, а потом поцеловал жену, благодаря Яха, что все его страхи остались позади, что та ночь осталась для него кошмаром со счастливым концом. - Спасибо за нее, - Дэррек пощекотал дыханием щеку, заставляя Майю слегка улыбнуться.
   - Я люблю тебя, - боясь потревожить сон ребенка, Майя лишь слегка поворачивала голову, подставляя те места, куда Дэррек нежно целовал, заставляя таять.
   - Но со вторым ребенком, мы слегка повременим, - закрывшая глаза Майя резко их распахнула. Она не знала, поделился ли врач своими выводами с мужем, но боялась его реакции. Она и до этого не слишком походила на идеальную жену, а теперь... - Но лишь слегка, голубка, - и прежде, чем она успела с головой окунуться в свои вечные сомненья, желание признаваться во всех смертных грехах он накрыл самые сладкие в мире губы своими.
  
  
  

Оценка: 7.62*77  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"