Алая Вита : другие произведения.

Дети Янтаря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вольное продолжение "Хроник Амбера" Роджера Желязны повествует о приключениях дочери Мерлина, Бригиты и её новых (а кое-где старых) родственниках при дворе Авалона, нового царства, построенного Корвином на основе нарисованного им Лабиринта. (Учтены все его 10 книг, "Амберские рассказы", "Путеводитель по замку..." и цикл Бетанкура "Заря Амбера" по состоянию на 2009й год.)

Дети Янтаря

Вольное продолжение "Хроник Амбера" Роджера Желязны

      1. День возвращения

   Меня разбудил неясный толчок. Задержавшись между сном и явью, я услышала звонок в дверь, судя по длительности - не первый. Чёрт побери, ненавижу, когда меня будят в такую рань! Я попыталась провалиться обратно в сон, но не прошло и пяти секунд, как трель звонка снова вонзилась мне в уши. Пришлось приоткрыть один глаз. Сумеречный свет за окном подтвердил, что ещё действительно рано, не только по моим меркам. Вот наглость! Раздался новый звонок - ещё настойчивей предыдущего. Я рывком поднялась с кровати, гадая, что за идиот, любитель ранних прогулок мог припереться ко мне в... судя по часам, в семь утра. В дверь забарабанили - идиот был к тому же нетерпелив. Спотыкаясь в наполовину обутых тапочках и натягивая халат на ходу, я поспешила к двери.
   Как только я негодующе распахнула дверь, стоявшая за ней тёмная фигура в плаще сделала быстрый шаг вперёд и резкое движение рукой, в которой что-то блеснуло. Не думайте, что я спросонья что-либо поняла! Но рефлекс, выработанный моим телом, сработал мгновенно: блок, захват, заломить руку назад, ногу в плечо для фиксации. Это всё было, конечно, здорово - как говорится, долгие годы тренировок не прошли даром, но из такого положения я не могла видеть лица нападавшего, скрытого капюшоном. Болевой приём заставил его кисть разжаться, и кинжал оказался в моих руках. Тогда я сдёрнула капюшон и с силой оттолкнула человека к стене. Оп-ля! Это был не совсем человек... И он быстро выхватил из-под плаща револьвер. Тренировка и ещё раз тренировка! Падая, я метнула кинжал и откатилась за дверь. Послышался булькающий звук, а за ним - свистящий вздох, оборвавшийся на полуноте. Я решила, что можно взглянуть, и застала существо оседающим на пол с собственным клинком в горле.
   За дверью послышались шаги, и, прежде чем мой рефлекс успел сработать вновь, прозвучал знакомый певучий голос:
   - Неужели знаменитая соня Бригита уже поднялась? Генеральная уборка?
   Моргана заглянула в дверь и замерла, увидев существо. Прокашлялась и тоном ниже, хотя уже не так певуче, поинтересовалась:
   - Ты что, приобрела привычку охотиться по утрам на экзотических животных?
   Расслабившись, я уселась прямо на порог и хрипло произнесла первую за сегодня фразу:
   - Надеюсь, в привычку у меня это не войдёт, разве что ты решила будить меня таким экзотическим способом, заодно проверяя бдительность.
   Моргана прожгла меня недовольным взглядом тёмно-карих бархатных глаз:
   - Ты что, всерьёз думаешь, что это моих рук дело?
   - Боюсь, у меня просто плохо с юмором с утра пораньше, - я примирительно почухала затылок.
   Я догадывалась, что тётя - а Моргана приходилась мне именно тётей, хотя и родилась позже - временами меня просто ненавидела. Но отнюдь не до смерти. Просто нужно обладать редким талантом, чтобы не возненавидеть другого человека за пару веков вынужденного партнёрства. Я была не столь раздражительна, но и меня брала усталость от долгого общения с ней. Впрочем, эта проблема легко решалась - мы стали проводить всё больше времени врозь, а за истёкшие десять лет виделись всего три раза. Мы даже завели моду слать друг другу открытки, хотя прекрасно могли связаться по Козырю.
   - Знаю, - спокойно ответила Моргана, остыв так же внезапно как вспыхнула, и в подтверждение дружелюбного настроя тут же съехидничала: - Но, учитывая последствия, я рада, что не мне пришлось тебя будить.
   Я ухмыльнулась. Моргана прошла в квартиру и поинтересовалась:
   - Ты так и будешь там сидеть, или может, войдёшь, и мы закроем дверь?
   - Да уж, не мешает, - опомнилась я, поднимаясь.
   Как раз вовремя - на лестничной площадке послышались шаги. Я поспешила захлопнуть дверь и заперла её на все замки.
   Моргана, не снимая ни плаща, ни сумки, присела на корточки перед трупом и принялась его осматривать, брезгливо приподнимая одежду кончиками ногтей.
   - Так что здесь случилось? - спросила она.
   - Не видишь что ли? Какой-то идиот пытался кокнуть меня спозаранку.
   Я присела рядом с тётей и тоже вгляделась в облик существа. В общем, оно было человекообразным, только серовато-голубой цвет кожи и остроконечные уши выдавали пришельца из другого мира. Это если не считать совершенно безобразного носа, который, впрочем, мог случиться и у какого-нибудь особо невезучего "хомо сапиенса". Дополнительный осмотр показал больше отличий: перчатки скрывали четырёхпалые конечности с сильно загнутыми мощными ногтями, брюки - чешую на ногах, а дешёвый парик - лысый ороговевший череп. Вся одежда была куплена недавно - даже цениики не сорваны, кроме видавшего виды плаща, который вышел здесь из моды с полвека назад.
   Моргана встала:
   - Ну и какие у тебя соображения по этому поводу?
   - Никаких, - буркнула я, тоже поднимаясь. - Проходи.
   Я вошла в гостиную первой и, развалившись в кресле, зажгла сигарету. Моргана сняла плащ в прихожей и последовала за мной.
   - Опять закурила? - отметила она.
   - Да, - обронила я и, сделав затяжку, добавила: - Здесь располагающая атмосфера.
   Моргана понимающе усмехнулась:
   - Я заметила, что ты начинаешь курить от безделья.
   Она уселась во второе кресло и, достав из сумочки тонкие дамские сигареты, тоже закурила.
   Спустя несколько задумчивых затяжек, Моргана многозначительно приподняла бровь в сторону прихожей и протянула:
   - М-да... Дела! Похоже, тварь из Отражений.
   - Угу, - согласилась я. - И если б не цвет кожи, я бы решила, что гоблин.
   - Ну, я с гоблинами близкого знакомства не имела, - она пожала плечами. - Но кто же его послал?
   - Без понятия.
   Так оно и было. Я не знала никого, кто мог бы ходить по Отражениям и желать моей смерти. Всякие маги-недоучки не в счёт - эти предпочитают астральные схватки, да и столкновений с ними я научилась избегать давным-давно. Те же, кто достиг мастерства, могли, конечно, почуять во мне нечто особенное, но не стали бы лезть на рожон просто так. Мои магические амбиции никогда не касались воздействия на других, а для различных вендетт я слишком давно не воевала. Значит, это был кто-то из Амбера или Хаоса.
   Только вот о нашем существовании знали всего три человека из тех краёв: мои родители да дед, приходившийся Моргане отцом. Что касается меня, никто даже не догадывался, что у Принца Мерлина и Невесты Талисмана Корал ещё до их коронации в Хаосе родилась девочка Бригита. Будучи объектами нешуточной политической игры, они благоразумно скрыли даже сам факт беременности, воспользовавшись колоссальной разницей во времени с одним отдалённым Отражением под названием Кимру. С родителями мы виделись урывками, всё реже по мере моего взросления и возрастания их державной занятости, а потом вообще - только по Козырям. На Бабалоне же, где я провела отрочество и юность в качестве "приёмыша" своего кровного деда Корвина, у меня была вполне безопасная фальшивая родословная.
   Морганы тогда ещё не было на свете - она появилась вследствие визита Корвина в Хаос после того, как я покинула "родное гнездо". Впрочем, он даже не подозревал о существовании дочери, пока у той не наступил бунтарский возраст: она узнала, кто её отец, и сбежала к нему на Бабалон. В восемнадцать лет мать уговорила её временно вернуться ко Дворам Хаоса, чтобы ввести в свет, но вскоре обе они оказались жертвами так называемой Антиамберской смуты, в результате которой мать погибла, закрыв дочь собой от разрушительного заклинания, а мои родители пропали бесследно. Моргана считалась погибшей вместе с матерью.
   Когда мне пришло время получать образование, Корвин счёл свою любимую Землю слишком опасной из-за вероятности встречи с амберскими родственниками и поместил меня в другое, весьма похожее Отражение под названием Земеля, в котором история сильно запаздывала, а время шло быстрее. Так что я успела пережить своего первого учителя, индейского шамана к тому времени, как ко мне присоединилась чудом избежавшая смерти тётя, принёсшая невесёлые новости про события в Хаосе.
   Места нам среди родичей не было, так что мы тут и осели, увлёкшись собственной жизнью. Прошло несколько веков, и мы успели почти позабыть о кровной семье, которая о себе тоже не напоминала. Корвин был занят чем-то грандиозным и обещал Моргане связаться, когда наладит дела, ещё лет сто назад по местному времени, а потом перестал отвечать. Козыря Мерлина и Корал уже давно не холодели, и я даже не знала, живы ли они ещё. Впрочем, у меня были веские основания полагать, что после всего сделанного для утайки моего существования они бы никогда никому его не выдали ни случайно, ни под принуждением. В Корвине же мы были уверены на все сто. Возможно, прознал кто-то из хаосских родственников Морганы? Но как? И тогда почему напали на меня? Ответов не было, и пока неясно даже где их искать.
   Я затушила сигарету.
   - Кофе, чай, завтрак? - спросила я у Морганы.
   - Пожалуй, не откажусь от первого и последнего, - со своей всегдашней любовью к числительным отозвалась она.
   Мы прошли на кухню, и я занялась приготовлением омлета.
   - А что это ты так рано? - поинтересовалась я.
   - С самолёта.
   - Об этом я догадалась. А...
   - Вот-вот-вот, - Моргана назидательно закивала головой. - Я так и знала! И поэтому я так рано. Ты, конечно же, забыла, что завтра - день возвращения.
   - А чёрт! - я хлопнула себя ладонью по лбу. - Дырявая башка!
   - Ну! Я даже не сомневалась.
   А ведь действительно. В последнюю сотню лет нас по очереди грызла неясная ностальгия. Моргана говорила то о Корвине, то о великолепии Дворов Хаоса и Амбера, в котором успела побывать с отцом. Я же с детства была оторвана от корней и затруднялась облечь свою тоску в конкретные образы - мне просто всё периодически надоедало. Думаю, обе мы просто наигрались в своё превосходство над окружающими, и нам хотелось чего-то "настоящего". Однако наши порывы всё никак не совпадали по времени: когда одна надумывала отправиться в путь, другая оказывалась в разгаре каких-то дел или отношений. По одиночке же отправляться мы не решались, ведь кроме друг друга у нас, по большому счёту, никого не было, а это путешествие подразумевало билет только в один конец.
   И вот однажды мы договорились, что, если за это время не получим весточки ни от кого из родителей, то попытаемся вернуться самостоятельно, и назначили дату - десятого октября через десять лет, чтобы у обеих было время завершить все свои дела. Вначале это казалось слишком долгим сроком, но вот он пролетел незаметно, привычка взяла своё, и я даже думать забыла о возвращении.
   Мне сразу стало не по себе. Не здесь ли мой дом? Ведь я прожила на этом Отражении большую часть своей жизни, пусть и с частыми отлучками в другие миры... С другой стороны, не то чтобы у меня был настоящий дом. Место жительства и документы приходилось менять каждые десять-пятнадцать лет, чтобы не вызывать подозрений - ведь мы не старели. Отчасти ощущению дома служила Моргана: даже если мы не общались подолгу, то всегда знали, что на расстоянии Козырного контакта есть кто-то, кто знает твою настоящую сущность и живёт так же долго, как ты. Уверена, без этого я бы не задержалась ни на одном Отражении дольше обычной человеческой жизни. Да впрочем, так оно и было.
   Мы жили как заблагорассудится, шлялись по разным мирам. Моргана больше гонялась за роскошью и диковинками, редко задерживаясь где-либо надолго, в основном, когда удавалось получить влияние в правящих кругах, да и то - не дольше пяти лет. Она исходила гораздо больше Отражений, чем я, по дороге умудрившись обставить меня в возрасте благодаря разнице во времени. Наверняка, специально - ей очень не нравилось досадное недоразумение природы, по которому племянница была старше тёти.
   Я же часто оставалась пожить на каком-либо Отражении, если завязывались отношения с местными. Но человек, который не меняется с возрастом, не встречает доверия у новых поколений. Со смертью дорогих людей Отражение для меня пустело, и я покидала его навсегда. Дольше всего, кроме Земели, я прожила на Белериане среди неувядающего Дивного Народа. Но и бессмертные порой погибают, как погибли мой муж Лей и сын Диан... Больше я туда никогда не возвращалась, хотя всем сердцем любила тот сладкий воздух и изумрудную зелень, золотистую листву и хрустальные ручьи. После Великой битвы при Эрготе и разгрома Теней Хаоса там надолго воцарились мирные времена, вот только мне было ими уже не насладиться - ведь самые прекрасные места теперь отравлены горькой памятью о безвозвратно ушедших...
   Я заметила, что Моргана пристально смотрит на меня взглядом психиатра, и поймала себя на том, что бессознательно тереблю полный знак Солнца-Луны, висящий на длинной мифриловой цепочке, не покидавшей мою шею уже более сотни лет. К тому же, у меня непроизвольно задёргалась левая половина лица по памяти о старой ране. Конечно, под зеркальным заклятьем Моргана не могла этого видеть, если не воспользовалась Логрусом или Лабиринтом, но всё равно поняла, о чём я вспомнила. Спасибо хоть промолчала.
   Нет, пожалуй, и на Земеле для меня теперь не осталось соблазнов и тайн. Действительно, самое время возвращаться. Наверное, она тоже об этом думала, хотя я не заглядывала ей в мысли из деликатности. Во всяком случае, краткий завтрак прошёл в полном молчании.
   Закончив есть, мы прошли ко мне в спальню. Моргана уселась со второй чашечкой кофе на кушетку, закурив новую сигарету, и порекомендовала мне собираться. Брать было особо нечего - почти всё останется "в наследство" следующим жильцам квартиры. Однако мне, как всегда, требовался длительный ритуал прощания с милыми сердцу мелочами, накопившимися со времени последнего переезда около девяти лет назад. Моя невинная сентиментальность за века не изменилась, и я считала, что это не так уж плохо по сравнению с цинизмом Морганы, появившимся после первой же сотни лет на Земеле среди её столь недолговечных обитателей. К тому же, нужно было уничтожить "странные" предметы, могущие завести кого-либо из местных так называемых магов за пределы их мира, что всегда чревато опасностями, и не только для них самих.
   Я вспомнила о сувенире, пришедшем ко мне вчера по почте и лежавшем теперь под подушкой. Эта вещица сразу запала мне в сердце - небольшой кусочек прозрачного янтаря, на вид ничем не примечательный, но если вглядеться в него попристальнее, внутри проступал завораживающий узор, будто нарисованный солнечным светом в меду. Конечно, это была не окаменевшая смола, а какой-то гораздо более плотный и твёрдый минерал, но я всё равно называла его "янтарём" из-за внешнего сходства.
   Я достала камушек и спросила Моргану:
   - Не пойму, зачем ты послала мне это, если собиралась приезжать?
   Брови Морганы удивлённо приподнялись, и она протянула руку. Я дала ей сувенир, уже подозревая неладное. Она повертела его в руках, вгляделась, и вернула мне. Затем молча вышла за сумочкой и, покопавшись в ней, протянула мне очень похожий предмет, явно из того же минерала, только более вытянутой формы.
   - Я так понимаю, что это тоже не твой подарок?
   Я ошарашено села на кровать.
   - Тоже по почте пришло?
   - Да, без обратного адреса, но со штемпелем твоего почтового отделения.
   Я вгляделась в янтарную глубину, но ничего не разглядела.
   - Что, ничего не видишь? - я только покачала головой. - А в своём?
   - Узор какой-то светящийся.
   - Вот-вот, у меня то же самое. В моём, когда я вглядываюсь в него, начинает светиться будто водой нарисованный лабиринт.
   - Лабиринт? - воскликнула я.
   - Да, - удивилась Моргана. - А ты что-то другое видишь?
   - Нет, я просто не могла понять, что мне напоминает этот узор. Конечно же - Лабиринт в Талисмане Закона! Но он совсем на него не похож - тот трёхмерный.
   Моргана поджала губы и многозначительно приподняла брови.
   - А мне и не приходило в голову связать это с тем Лабиринтом... И правда, похож на Творение Дворкина, но это точно не он.
   Такая мыслительная работа требовала перекура. Я вернула Моргане камень и потянулась за сигаретой, но тут в дверь снова позвонили. Восемь тридцать утра. Что за нашествие сегодня? День посещений?
   К моему удивлению, это был ещё один гоблин-негоблин. Но ни он, ни я не успели шевельнуться - раздался приглушённый выстрел, и тварь из Отражений упала навзничь на лестничную площадку. Когда я оглянулась, Моргана с победным видом убирала в сумочку свой маленький браунинг с эксклюзивным крошечным глушителем.
   - Дверь закрой, - спокойно сказала она.
   Пожав плечами, я за ноги втащила новое тело в прихожую и заперла дверь. Обследование не показало никаких отличий, разве что эта тварь была чуть покрупнее первой, на поясе имела целый арсенал отравленных ножей и два револьвера, а плащ был такой же потрёпанный и старомодный.
   - Кажется, я успела вовремя, и сматываться придётся досрочно, - сказала тётя.
   Я была с ней совершенно согласна - где двое, там и больше может статься. Не получится на этот раз долгого прощания с привычной обстановкой. Но может, это и к лучшему?
   - Только куда этих девать? - задумалась я. - Дай-ка попробую тряхнуть стариной и открыть двери в другое Отражение - выкинем их туда.
   Моргана лишь повела точёным плечиком.
   - Ладно, тогда я, так уж и быть, пока соберу тебе сумку. Вещи брать как обычно?
   - Да, - отозвалась я машинально, потому что уже погружалась сознанием на уровень потоков незримых сил.
   Обежав взглядом помещение, я не нашла подходящего места. Зато в гостиной между окнами плотность Отражения была меньше, чем везде. Я начала чертить необходимые фигуры, и тут почувствовала, что янтарный сувенир, по-прежнему зажатый в моей руке, запульсировал Силой. Среди смутно мерцающих вокруг энергетических потоков, он сиял, как звезда. Не долго думая, я использовала его в качестве жезла, и портал открылся на удивление легко. За порогом был тёмный дремучий лес весьма неприветливого вида. Там копошилась, шуршала и чавкала незримая жизнь. Очертив порог, чтобы обитатели неизвестного мира не проникли в этот, я позвала Моргану.
   Она появилась, держа в руках мою заветную ташку1, в которой хранились те особые вещи, без которых я не покидала дом надолго:
   - По-прежнему прячешь своё барахло за репродукцией Монны Лиззи? Хоть убей, не пойму, как ещё ни один грабитель не нашёл его там за все годы - эта загадочная улыбка так и кричит о спрятанной тайне...
   - Не могут, потому что отвод глаз стоит. Лучше помоги мне выкинуть этих гавриков в тот милый лесок.
   Она обратила внимание на открытый портал и приподняла свою красивую длинную бровь:
   - Впечатляет! А ты не можешь с такими-то умениями их по воздуху переместить? А то руки марать...
   В дверь раздался ещё один звонок. Мы переглянулись.
   - Очередной твой поклонник? - иронически усмехнулась Моргана и потянулась к стоящей на столе сумочке за пистолетом.
   Я только вздохнула. Оставлять портал без присмотра было опасно. К тому же...
   - Может это почтальон или соседка, - пробурчала я, не особенно в это веря.
   - И почему ты себе не установишь камеру наблюдения?
   - Так надобности не было... А теперь уже поздно. К тому же, там есть глазок.
   Моргана возмущённо фыркнула:
   - Что же ты им раньше не воспользовалась? - и вышла в коридор посмотреть.
   Вернулась она через несколько секунд с белым лицом и расширенными от ужаса зрачками, держа в руке несколько плащей, явно сорванных с вешалки наобум. Кинула мне ташку, схватила свою сумку и толкнула меня к порталу.
   - Что случилось?
   - Нам лучше немедленно смотаться!
   - Но там...
   - Поверь мне, иначе мы точно трупы! - почти взвизгнула она, суя мне лишнюю верхнюю одежду и никак не попадая рукой в рукав плаща - не своего, а моего, кстати.
   Моргана была вовсе не робкого десятка, и если она понимает, что её любимый револьвер с серебряными пулями против того, что за дверью, бессилен, значит, там действительно что-то из ряда вон выходящее. Так и не надев плащ, она уже шагнула в проём и дёрнула меня за собой.
   Однако я не могла сигануть в неизвестность, оставив своё верное волшебное оружие, скованное и заклятое мной и Леем между мирами: шпагу Эйрилан и боевой веер Эйриаден. Они висели вместе с портупеей и поясным ремнём на стене здесь же, в гостиной, так что мне потребовалось всего две секунды, чтобы вооружиться, а заодно прихватить свою мантию-невидимку, под которой и была спрятана бесценная амуниция. В этот момент моих ноздрей достиг тошнотворный сладковатый запашок, потянувшийся от дверей, и я поспешила за тётей в другое Отражение.
   - Закрывай! Скорей же! - зашипела она на меня, едва я прошла сквозь портал.
   Из прихожей моей квартиры послышалось утробное чавканье, слившееся со звуками окружающего нас теперь леса - видимо, тварь решила перекусить по дороге своими теперь бесполезными предшественниками. Я вновь сжала в кулаке чудесный кусочек янтаря и быстро ликвидировала дверь. Это было лучше, чем запечатывать открытую, хотя и требовало на несколько секунд больше времени. Зато не оставалось никаких следов, кроме собственно применения магии, а для чего и зачем...
   Уши мои резанул истошный вопль Морганы. Выхватив в развороте шпагу, я обнаружила, что она отчаянно борется с каким-то крокодилообразным существом за свой, вернее, мой плащ. Я шёпотом выругалась и отрубила ему голову. Тело тут же утащили назад в кусты их невидимые обитатели и зачавкали ещё громче. Так, тут нужно быть настороже.
   Я быстро очертила вокруг нас защитный круг при помощи Эйрилан, засиявшей от применения магии, как закатное солнце. Это явно не понравилось шуршащим во тьме прожорливым монстрам, которые предназначались вовсе не нам в компанию, а тем двум трупам из моей прихожей. Получив передышку, первым делом я быстро скрутила мантию-невидимку в тонкий жгут, заправив его в специальные хлястики на портупее - эту редкую вещицу стоило поберечь.
   Пока новые любители полакомиться ближним не подползли к нам снова, я нацепила один из тех плащей, что Моргана сунула мне в руки, отдала ей её плащ, а прочие отбросила в кусты. Затем, воспользовавшись всё тем же кусочком магического янтаря, создала вокруг нас мобильную защитную сферу. Вряд ли она надолго удержит этих живоглотов, но тёте знать об этом не обязательно - защиты должно хватить на минимальную отсрочку, а больше нам и не требовалось.
   - Всё, успокойся, - приказала я Моргане. - Нужно сматываться отсюда. Я держу защиту, так что заняться Отражениями придётся тебе.
   Моргана терпеть не могла, когда с ней говорили в приказном тоне, поэтому сразу же взяла себя в руки и ощетинилась:
   - Посмотрела бы я на тебя, если б ты увидела, что пожаловало к нам в гости! - огрызнулась она, наконец-то выбросив пожёванный плащ и надевая свой.
   - Ну и что же там было?
   - Не знаю! Но оно просачивалось в дверные щели и наводило могильный ужас. У меня аж все волосы на теле встали дыбом. Так что мне вовсе не хотелось знакомиться с ним поближе! - она сердито одёрнула плащ. - Куда пойдём?
   - Пешком мы далеко не продвинемся. Ты свою машину продала или бросила?
   - Стоит на стоянке открытая, с ключами внутри.
   - Тогда давай возвращаться в Бостонс. Будем надеяться, твоим подарком ещё не успели воспользоваться. К своей в Паризий меня совсем не тянет.
   - Меня так тем более, - буркнула она. - Пошли что ли?
   Пробраться сквозь заросли было бы проблематичным, но Моргана мастерски владела Смещением, и нам сразу же открылась тропинка. Сперва она была такой узкой, что я поцарапала себе шею о колючие кусты, но очень скоро дорожка расширилась и постепенно превратилась в просеку. Гнусное чавканье стихло, а лес значительно посветлел. Через час мы были уже в парке Френклена, что находился недалеко от дома Морганы. К счастью, она предпочитала бесхлопотную роскошь элитных квартир, так что стоянка была вполне защищённой, и её красный "Кугуар" стоял нетронутым.
   Я села на штурманское сиденье, Моргана - за руль. Положив руку на ключ зажигания, она обернулась ко мне, впервые заговорив за всю дорогу:
   - Тебя нужно... - да так и застыла, вытаращив глаза. - Езус Мария!
   - В чём дело? - забеспокоилась я, но рука уже сама тянулась к левой щеке.
   - Угу! - внушительно хмыкнула Моргана. - Что случилось с твоим ошейником?
   Я лихорадочно ощупала шею, хотя было уже ясно, что колье с заклятием на мне больше нет - там висела только неразрываемая мифриловая цепочка со знаком Солнца-Луны. За эту беспокоиться нечего - пару раз она чуть не стоила мне головы в самом прямом смысле, но колье облегало мою шею почти так же долго. Я поверить не могла, что оно исчезло. Пошарила за пазухой, вышла из машины, попрыгала, содрала с себя плащ, и даже халат, потрясла их как следует, обшарила, но всё безуспешно - волшебное колье исчезло. Моргана наблюдала за мной с умеренно-скептическим выражением лица. Уже одевшись, я в последний раз инстинктивно прижала ладонь к шее - за долгие годы кожа так привыкла, что казалось, я по-прежнему ощущаю лёгкое, прохладное прикосновение магической вещицы. Отняв руку, я почувствовала жжение растревоженных царапин и внезапно поняла, что произошло.
   - Sapperlipopette!2 Кажется, я потеряла её в том чёртовом лесу!
   - Хочешь вернуться? - издевательски поинтересовалась Моргана.
   - Ясное дело, что нет. Caramba!3 У тебя часом не осталось театрального грима?
   - Остался. Но он в квартире. А мне что-то не хочется выяснять, какую мерзость послали наши доброжелатели ко мне в гости!
   - Ты права. Ладно, всё равно уходим.
   - Угу. А если за нами будет погоня, мы с твоим лицом всё равно что с флагом: "Ребята, мы тут! Догоняйте скорей!" Хотя твой архаичный пиратский лексикон и так сведёт на нет все усилия остаться незамеченными, - съехидничала тётя, заводя "Кугуар".
   Я лишь пожала плечами в ответ.
   Это колье помогали сделать гномы, которые выплавили металл с необходимыми свойствами. Оно было носителем зеркального заклятия для моего лица, половина которого была обезображена магическим огнём в той последней битве, когда погибли Лей и Диан... На нас всё заживает как на кошках, но левая сторона лица у меня всё равно осталась чёрной, с седыми ресницами и бровью. В некоторых посещаемых мною Отражениях я чувствовала себя в таком виде вполне спокойно, а если и смущала своим видом местных жителей, то это были их проблемы, но, чтобы не слишком выделяться на Земеле, которая была нашей основной базой и домом, мне пришлось как-то замаскироваться. Колье с заклятием, точно отражающим для всякого смотрящего мою правую половину лица на левую, стало идеальным вариантом, не требующим постоянного внимания. И теперь, когда мы покидали Земелю, можно было бы наплевать - пусть поглазеют, но светиться столь запоминающимся образом, когда за нами посылают убийц, было, по меньшей мере, неразумно.
   Мы срезали путь через Отражения в Московию, где как раз был разгар бела дня, купили всё необходимое, и Моргана со знанием дела нанесла актёрский грим и профессиональный макияж на моё лицо, придав ему если не приличный, то обыденный вид. Пусть я бы в жизни так не наштукатурилась, зато отдельные представительницы местного населения находят вполне возможным ходить в подобной маске каждый день.
   Задержка объяснялась ещё и тем, что мне нужно было одеться, ведь я выскочила из квартиры в халате да тапках, и только непромокаемый плащ прикрывал это безобразие. В одном из скандально дорогих магазинов, водившихся в центре Лугундума, куда мы переместились для пущей конспирации, я купила одежду своих цветов: облегающие чёрные джинсы, красную блузу с золотыми узорами, чёрный кожаный кардиган, золотой пояс со стразами и чёрные полуботинки с золотой фурнитурой на низком ходу.
   Обычно я не понимаю траты пятизначных сумм на одежду, да что уж было мелочиться перед отбытием, тем более что так щедро истрачивала я остатки финансов на кредитке Морганы. Та была вполне элегантно для похода одета в свои цвета - фиолетовые леггинсы, серебристый гольфик и чёрный кожаный плащ с кучей серебристых змеечек, но не отказала себе в удовольствии добавить к экипировке чёрные шитые серебром брюки с разрезами по колено спереди, через которые теперь кокетливо выглядывали её леггинсы. Продавщица просто захлёбывалась восторгом от нашего вкуса и стиля, а главное, как я подозреваю, от потраченной нами суммы.
   Мы завернули пообедать в ресторанчик с видом на озеро Гайдн-Парка, а потом заправили полный бак и двинулись прочь из города без дальнейших промедлений.
   Слой грима на лице с непривычки вызывал желание почесаться. Конечно, это было лучше первобытных белил, которые я использовала, когда только получила свою травму, и всё же такой метод мне не подходил - моя кожа слишком привыкла дышать непосредственно воздухом. Я крепко задумалась, глядя на дорогу, что же теперь делать со своей внешностью, и надо ли с ней вообще что-либо делать. Слишком пугающая? Тем хуже для врагов. Слишком заметная? Тем легче для друзей.
   Моргана, сидевшая за рулём, вдруг раздражённо сказала:
   - Может, ты всё-таки займёшься Смещением? У меня от твоего бедлама и того чудного мирка, куда ты нас отправила, разболелась голова.
   Вернуться на Бабалон, последнее известное нам место жительства Корвина, спустя столько веков казалось сложным, но картины величественных лесов и сочных полей оказались живы в памяти, и я начала потихоньку смещать нас в нужном направлении.
   Вот местность поднялась холмами, трава на них становилась всё зеленее и выше. Я нашла нужный оттенок глубокого салатового, но небо над нашими головами стало оранжевым. Мне вспомнилось небо Кимру, и я добавила голубые облака. Постепенно красный перетёк в них, и облака приобрели сиреневый оттенок, а небо - жёлтый. Оттуда повалил снег цвета манго. Он был ласковым и тёплым. И вообще, это был не снег, а лепестки орхидей. Они упали на холмы, и те расцвели огромными маргаритками.
   Вот за очередным холмом появилось дерево, по другую сторону ещё два. Мы проехали небольшую рощицу и выехали на дорогу среди покрытых шафрановыми цветами лугов. Взметнулся резкий порыв ветра, и цветы взлетели - это были бабочки. Они закружились над нашей машиной, несколько сели нам на плечи и голову. Моргана метнула в мою сторону неодобрительный взгляд, но мне было не до неё. Улыбаясь от пьянящего ощущения свободы, я продолжала менять окружающий мир. Да, именно свободу чувствуешь, когда покидаешь какое-нибудь место навсегда - давно я этого не делала.
   Ветер сдул всех бабочек, а под ними открылись поля незабудок. Они сливались в сплошное море небесного цвета, и вот рядом с дорогой показалось такое же нежно-голубое озеро. За озером стояла группка деревьев - что-то среднее между тополями и берёзками. Они слегка напоминали левандры с Бабалона, но были слишком юными и хрупкими. Ничего, это только первые ласточки.
   На холме по ту сторону дороги мелькнуло селение с соломенными крышами. В лиловом вечереющем небе взошла крупная щербатая луна. За ней выползла ещё одна, поменьше и поярче. Третья луна показалась чуть спустя, её гигантская половинка зависла над горизонтом. Светло было, почти как днём. Маленькая луна, описав низкую дугу, быстро скатилась за горизонт, но небо не потемнело - где-то за холмами сияло зарево большого города. Вскоре город остался позади, первая луна тоже канула в небытие, а небо усыпало белыми, крупными, как ателасы, звёздами. Наша машина изрядно вытянулась и отбрасывала изящную тень.
   Небо начало бледнеть, и вот мы уже под редкими персиковыми облачками, подъезжаем к целой роще похожих на левандры деревьев постарше. На серебристых листьях крупными бусинами блестит роса. Дорога огибает лесное озеро и снова углубляется под деревья. По листьям начинает шуршать лёгкий дождь. Моргана снова косится на меня: не нужно ли поднять верх? Я лишь улыбаюсь.
   Спустя несколько часов Моргана заявила, что больше не может вести, да и я чувствовала себя измотанной. Отыскав подходящее Отражение, в котором время клонилось к вечеру, мы остановились в придорожной гостинице маленького городка. Великолепный красный "Кугуар" превратился в довольно забавного вида колымагу, отчего моя дражайшая тётушка, которая и без головной боли была не сахар, шипела и плевалась ещё больше. Мы заказали ужин в номер, и, набив животы, отключились.
   Я заснула мертвецким сном, даже не раздеваясь. Немногим позже мне приснилось, что надвигается чёрная, смертельно опасная буря. Нужно немедленно уходить! Я рывком села на кровати, выдёргивая себя из сна. Пошарила рукой в темноте в поисках выключателя лампы на прикроватной тумбе, но он мне всё никак не попадался. Пришлось напрячься, переводя зрение на ночное. На верхушке лампы что-то сияло! Было трудно поверить, что я не заметила этого свечения раньше, но, видимо, оно было волшебного свойства, ведь ночное зрение сродни зрению магическому.
   Я схватилась за светящийся предмет - это оказалась кнопка. Включив лампу, я поднесла её поближе к глазам. Каково же было моё удивление, когда я узнала в выключателе точно такой же янтарь, что и наши с тётей сувениры! Всматриваясь вглубь, в малюсенький узор внутри, я даже не сразу услышала, как Моргана недовольно бурчит по поводу того, что мне вздумалось посреди ночи зажечь свет.
   - Посмотри-ка лучше на это, - сказала я, протягивая ей лампу.
   Когда тётушка узрела, из чего сделана кнопка, весь сон с неё как ветром сдуло.
   - Я вижу лабиринт! А ты?
   - Я тоже.
   - Что бы это значило?
   - Не знаю. Нет времени гадать, нужно сматываться.
   - Среди ночи???
   - Да, мне снился сон, надвигается что-то очень опасное. Так что лучше поспешить.
   Ворча, Моргана поднялась и побрела в ванную. Она знала, что моим снам можно верить гораздо больше, чем прогнозу погоды по земельному телевидению. Пока она возилась с туалетом, я наглым образом выковыряла из лампы кнопку и положила в ташку, к первому янтарю.
   Теперь я ощущала приближение "бури" уже наяву - эфир подрагивал от отдалённых тревожных вибраций. Поэтому, хотя моя кожа порядком устала от грима, я плюнула на умывание - покойникам туалет совершенно ни к чему. Как только Моргана вышла из ванной, я вручила ей плащ, и мы тихо спустились на задний двор.
   - Ты разбудила среди ночи, тебе и вести, - тётя сунула мне ключи.
   Я выехала за околицу городка и немедля начала Смещать нас дальше по Отражениям. Первым делом подняла из-за горизонта вторую яркую луну, чтобы лучше видеть окружающее. Пышный округлый кустарник по сторонам дороги постепенно стал выше и раскидистей. Вот он покрылся жёлтыми звёздочками цветов. На небе появились несанкционированные облака. Я покосилась на Моргану - что за шутки? - но та дремала с приоткрытым ртом, откинувшись в кресле. Мне это не понравилось, и я поспешила к рассвету.
   Небо впереди забрезжило сиреневым, и вскоре прямо перед нами взошло огромное лиловое светило. Ставшая более массивной, как джип, машина карабкалась по крутым каменистым холмам вверх, навстречу солнцу. С неба стали падать микроскопические льдинки, светящиеся в лиловых лучах, как неоновые - тоже не моя работа. Меня это насторожило ещё больше, а Моргану разбудило - она села, закутавшись поплотнее в плащ, и нахохлилась, словно недовольный ворон.
   Я решила сделать небольшой крюк по Отражениям. Вот справа на горе мелькнула мрачная массивная крепость с гранитными стенами, лёд превратился в меленький снежок - и я успокоилась, что власть над реальностью пока при мне. Тревожные вибрации тоже потихоньку слабели.
   Постепенно солнце разгорелось до красного, поднялось выше, мы проехали через невысокий перевал и спустились в засеянные цветущей гречихой поля. Солнце заслонили быстро несущиеся синие тучи, а когда пролетели, оно сделалось маленьким и жёлтым.
   Перед нами выросла одинокая гора, пронзённая туннелем - отличный способ срезать большое расстояние по Отражениям. По ту сторону мы выехали в полный свежести лес с огромными стволами. Кое-где в раскидистых кронах виднелись помосты, с которых нас провожали любопытными взглядами мохнатые обитатели.
   Ещё несколько поворотов, и лес становится совсем древним и дремучим. Здесь никто не живёт. Наступает тишина, нарушаемая лишь звуком нашего мотора, который сделался глухим и странным.
   Я начинаю разрежать лес - и вот уже сквозь кроны видно синющее небо, наполненное воздушными змеями. Их запускают с холмов по обе стороны дороги дети, множество детей в ярких лоскутных одеждах. Вскоре мы снова в бескрайней степи с голубой травой, которая становится всё выше и зеленее, начиная колоситься. Автомобиль выглядит допотопно, но меня мало заботит его внешний вид, пока он нам служит.
   Ощущение опасности окончательно отступило, и я расслабилась. Тут же сказалась нехватка сна, зато Моргана выглядела теперь бодрячком.
   - Что-то я стала засыпать на ходу. Не хочешь поменяться местами? - предложила я.
   Моргана охотно согласилась и, взяв на себя функции водителя и смещателя, не замедлила вырулить на какую-то шоссейную дорогу, где её "Кугуар" вновь приобрёл изящные, и даже ещё более хищные очертания.
   - Ты не забывай, что важно не как и на чём ехать, а куда, - прокомментировала я тётины манипуляции.
   - Не учи учёного, - огрызнулась она. - Небось, больше твоего по Отражениям хаживала.
   Я только хмыкнула и погрузилась в полудрёму, лишь изредка приоткрывая глаза, чтобы заметить поля огромных чёрных цветов на серебристых ножках; табуны четвероногих страусов в алмазных песках; озёра сиреневой лавы; дюжину маленьких зелёных лун среди колючих белых звёзд; серебряные ограды вокруг светящихся красным могил; и прочее в том же духе. В общем, Моргана выбирала дорогу по себе.
   Мы менялись ещё несколько раз, но часов через десять обе устали с недосыпа и снова завернули в людные места. Гостиница и городок были почти такими же, разве что дома были круглые и каменные. Лицо моё немилосердно чесалось, и наконец-то я смогла оттереть его от грима и отпарить с травами. Неземное блаженство! Мы снова заказали еду в номер и легли вздремнуть несколько часов.
   Я проснулась под вечер местного дня, и обнаружила, что Моргана с загадочной улыбкой поигрывает чем-то вроде пишущей ручки. На конце был стеклянный цилиндр, заполненный маслом, в котором плавали какие-то безделушки. Увидев, что я проснулась, она молча протянула мне предмет. Что бы вы думали содержалось внутри? Блёстки, несколько бусин и шарик из знакомого нам янтаря!
   Я разбила стекляшку о каменный подоконник и подняла янтарик. Моргана издала недовольный возглас, но я хотела посмотреть внутрь камня. Свечение и узор, теперь совсем крошечный, были на месте. Я отдала шарик Моргане, позволив убедиться в том же самом, и извлекла из ташки давешнюю кнопку - она тоже светилась. Я протянула её Моргане, но на этот раз та ничего не увидела.
   - Может быть, камни как-то настраиваются на носителя спустя время? - предположила она.
   - Может быть... - я нахмурилась. - Но мне это не нравится. Я снова чувствую приближение опасности... Может и на них в свою очередь кто-то настраивается?
   - Тогда их нужно выкинуть! - Моргана передёрнула плечами.
   - Ну уж нет, давай сюда! Если хочешь, всё давай. Это мощный катализатор магических потоков, я такое за здорово живёшь не выкину.
   Моргана хмыкнула и вернула мне только кнопку.
   - Надеюсь, он достаточно мощный, чтобы спасти нашу шкуру, если что-то нас догонит! Так что, снова в путь?
   - Пора.
   Когда мы спустились, то обнаружили, что народ мечется туда-сюда, вопя о каком-то тайфуне, пришедшем не вовремя. Судя по всему, они были довольно суеверны, утверждая, что их покарают за грехи. У меня же всё больше складывалось нехорошее ощущение, что нас преследует какая-то серьёзная сила.
   Хозяин в суматохе пытался затолкать нас вместе с остальными в погреб, но народ, увидев мою чёрную половину лица, возопил, что горе им, ибо я - Хуирвен, Ангел Смерти, а значит, мы - Вестники Конца Света. Моргана тут же отрастила себе пару чёрных крыльев и сообщила, что Ангел Смерти - это она, а я - Последний Судья, что повергло местных в полный ужас и отчаяние. Хозяин тут же отшатнулся от нас, и, заискивающе кланяясь, с невероятной скоростью скрылся в погребе и захлопнул за собой дверь. Мы переглянулись и захохотали. Вот что меня устраивало в моей покалеченной внешности - глупцов как ветром сдувало, хотя была и обратная сторона...
   Как только мы оказались на улице, стало ясно, что паниковали жители не зря - полнеба было затянуто чёрной пеленой и вдалеке угадывались десятки мощных смерчей.
   - Давай, я за рулём, а ты Смещаешь, - сказала, поёжившись, Моргана. - У тебя резче получаются переходы, но за дорогой тогда нужен глаз да глаз.
   Так мы и сделали. Нам не раз приходилось выдерживать Адскую гонку вместе, и каждый знал, что делать, без лишних слов. Это требовало крайнего сосредоточения, так что мне пришлось отрешиться даже от страшных воронок на горизонте.
   На выезде из городка на нас быстро поползла тёмно-синяя туча. У меня по рукам пробежали мурашки - туча задумывалась серой. Но поскольку в остальном она делала, что требовалось, я решила продолжать - думать, чем это может грозить, было некогда.
   По сторонам дороги стали повышаться холмы, покрытые полевыми цветами. Хорошо. Когда мы оказались под тучей, шины редко застучали по стыкам огромных каменных плит, а холмы стали лысыми и выжженными. А где же сухой ковыль? Ну да чёрт с ним, некогда отвлекаться. Моргана жмёт на газ, а я на своё воображение.
   Сырость, мне нужна сырость! Следующие холмы уже покрыты мхом, между ними из заболоченной почвы поднимаются камыши. Хорошо. Туча приобрела зелёный оттенок и густо заморосила. Морось слишком липкая, что за дрянь? Словно меня заносит в смещении по Отражениям - ощущение, от которого волосам впору встать дыбом, да ещё и на такой скорости... Но смертельная опасность дышит в затылок, о тормозах можно забыть, остаётся лишь держать контроль изо всех сил, не обращая внимания на детали.
   Дождь послушно прекращается, местность выравнивается - по сторонам иссохшее болото. Хорошо. Дорожное покрытие превращается в буроватый асфальт. Не лиловый... всё равно нет другого выбора, кроме как продолжать, и быстро.
   Туча прошла над головами, открыв бледно-фиолетовое небо с двумя маленькими белыми солнцами. Солнца чуть больше, чем полагалось, но, в принципе, это мелочь. Дальше, дальше, прочь от пробирающего душу морозом ощущения смерти позади!
   Дорога становится гладкой, словно зеркало, машина обрастает крыльями и прижимается к земле, скорость увеличивается. Хорошо. По сторонам поднимаются высокие бетонные заборы и глухие гладкие башни за ними. Теперь не хватает окошек на самом верху, но и с этим ничего не поделаешь, хорошо хоть остальное на месте.
   Дорога сворачивает к югу и продолжается вдоль высокого плетня по дощатой мостовой. Скорость округлившейся машины падает, но главное для нас - скорость смещения по Отражениям. Мы поворачиваем снова, и попадаем на укатанную сельскую дорогу, затем, обогнув лысый холм, въезжаем в берёзовую рощу. Вроде бы отклонения отсутствуют, но берёзы всё равно кажутся немного не такими, как я себе представила.
   Роща быстро заканчивается, и мы катимся по каменистому склону горы. Гнетущее ощущение непосредственной опасности понемногу отступает, но чем дальше мы от неё оторвёмся, тем лучше, так что я продолжаю быстро менять Отражения.
   За каждым из частых поворотов гора послушно становится всё темнее, а небо меняет оттенок за оттенком, под колёсами то шуршит гравий, то щёлкают каменные стыки, то тянется чистая, не всегда достаточно ровная гора. Автомобиль превратился в вездеход. Всё хорошо.
   За последним поворотом спуск заканчивается, мы выезжаем в покрытую синими зарослями болотистую долину и мчимся по высокой насыпи до недалёких тёмно-фиолетовых деревьев. Наши шины поднимают слой палых листьев с бетонированной поверхности заброшенной просеки в старом кривом лесу. Опасность больше не чувствуется. Отлично.
   Отражения уже достаточно долго вели себя послушно, следы бури на горизонте исчезли, и я позволила себе снизить темп. За лесом открылась заросшая полевыми цветами равнина под синеватым солнцем, прикрытым перламутровым флёром перистых облаков. Машина снова стала походить на легковую. Вскоре наша дорога влилась в более широкую, и, преодолев горбатый мост, мы выехали на шоссе, бежавшее по узкой полосе между лиманом и морем. Небеса и воды были окрашены в тона позднего заката, кругом не наблюдалось ни души, и я устало откинулась на сидении.
   Некоторое время мы обе молчали, отдыхая от напряжения Адской гонки. Шелест ветра в камышах и плеск волн были бальзамом для вымотанных нервов.
   Немного успокоившись, я рассказала Моргане о непонятных дефектах при смещении, она же поделилась наблюдениями в зеркале заднего вида. Тайфун был нешуточный - несмотря на резкие переходы, смерчи наблюдались ещё в четырёх мирах от места нашего последнего пристанища. Похоже на бурю, смещающуюся по Отражениям и создающую некую турбулентность, из-за которой ткань реальности не полностью подчинялась мне... Это заставило меня крепко призадуматься, предоставив дальнейшее, уже неторопливое Смещение Моргане.
   Что, если эта "буря" действительно идёт по нашим следам, притягиваемая загадочными сувенирами из волшебного янтаря? Однако интуиция подсказывала, что нам эти штуки могут быть скорее полезны, чем вредны. Но кто их оставил? Корвин? Для чего? Почему просто не связаться с нами по Козырю? Или дать знак, что это от него. Вот только первые кусочки пришли по почте, и след был нарочно запутан, так что вряд ли это дед. Тогда кто и зачем подсовывает нам их? Тот же, кто подослал убийц? И как эти камни вообще оказываются на нашем пути, выбираемом достаточно случайным образом? Или они лежат в каждой комнате всех близлежащих таверн по дороге на Бабалон? Слишком сложно. Хотя никто не мешает просканировать местность на следующей остановке. Эти камушки сияют так, что за милю заметно. Вот и узнаю. Конечно, если появится очередной кусочек "янтаря"... Впрочем, в последнем я практически не сомневалась.

      1. Светопреставление

   Вскоре с машиной начали происходить неудобные для езды трансформации, и пару Отражений спустя она заглохла. Пришлось её бросить, и Моргана взялась вывести нас к жилью - у неё был особый талант находить удобства. Только предварительно я забрала у неё все кусочки странного янтаря, на тот случай, если между ними существовало взаимное притяжение, и мы двигались по дорожке из приманок, сами того не сознавая.
   Минут через сорок мы вышли к небольшой, но довольно оживлённой деревеньке, стоящей на перекрёстке путей. Местные жители носили меха, были низкорослы и свинорылы. Однако в ближайшей из трёх существующих таверн, которую мы избрали местом своего пристанища, попадались и другие - повыше ростом да поглаже лицом, судя по всему, принадлежащие к другой расе. Эти последние были военными и, похоже, высшей кастой, тогда как свинорылы представляли все остальные слои населения.
   Нас приняли за элитных воительниц какой-то Матери-Повелительницы и тут же предложили лучшие места у камина и всё самое-самое. Пока мы ожидали обеда, Моргана пошла приобрести нам средство передвижения. Тут ездили на невысоких шестиколёсных повозочках, запряжённых чухомами, травоядными животными, похожими на собак - не самый удачный и привычный транспорт, но всё же не пешком. Торговаться и завуалировано выведывать, как чем-то пользуются, у тёти получалось превосходно - это входило в профессиональные навыки межотраженческого торговца диковинками.
   Мне подали отличного горячего чая или, по крайне мере, довольно похожей на него по вкусу непроницаемо-коричневой жидкости с мятным привкусом, налитой в хрустальный стакан с фигурной железной подставкой. Я тихо радовалась такой маленькой, но приятной удаче, как вдруг...
   По лестнице в общую залу стремительно спустился мужчина. Я прямо физически почувствовала, что это не местный житель, хотя выглядел он, на первый взгляд, почти так же, как их воины. Я открыла все клапаны своего восприятия, и он тут же предстал перед моими глазами гораздо выше и подтянутей прежнего, обрёл нормальное лицо, такое же, как моё или Морганы. Он был не местным и владел - нет, не трансформацией детей Хаоса, но чарами изменения внешности!
   Незнакомец был хорош собой, хотя и не настолько, чтобы поразить моё видавшее виды воображение. Однако меня впечатлила мощь, что он нёс в себе - простые смертные такой не обладают. В каждом его движении сквозила скрытая сила и уверенная точность. Кроме того, его внешность казалась смутно знакомой, хотя я, без сомнения, никогда не встречала этого человека раньше.
   Когда он проходил мимо, то взглянул мне прямо в глаза - оказалось, что я уже стояла, лишь краем сознания зарегистрировав, что смахнула свой стакан с чаем со стола. Рука моя автоматически начала движение, чтобы подхватить его, но время остановилось, и мир перестал существовать. Я падала в его глаза, словно в бездну, и в то же время это был взлёт на головокружительную высоту. Я оказалась одна посреди бескрайней пустоты, но я была не одним человеком, а двумя сразу, и навстречу нам мчался Единорог, или мы мчались навстречу ему? На кончике его рога сияла звезда, она стремительно увеличивалась и вскоре заполнила всё поле зрения. Перед нами ярко и переливчато сияла великолепная огромная сфера (звезда, галактика, вселенная?), она вращалась и наполняла всё наше существо бескрайней радостью...
   Внезапно всё оборвалось, и мир вернулся на место. Моя рука достигла чашки, но её уже поймал мой визави. Неужели прошло лишь мгновение?.. Неужели его реакция быстрее моей?.. Ещё секунду мы стояли, держась за подставку стакана, из которого не пролилось ни капли чая. Потом неизвестный воин (а в том, что он и в настоящем облике воин, сомневаться не приходилось) разжал пальцы, отвернулся, в три шага достиг двери и скрылся за ней. Однако, когда он выходил, край плаща на миг отлетел назад, а под ним на месте левой руки сверкнуло серебро. Сердце моё ухнуло куда-то вниз, злосчастный стакан вдруг задребезжал в подставке, и я поставила чай на стол, внезапно ослабев. Серебряная рука! Я не знала, бежать от него или за ним. Выход, в конце концов, был только один, и я метнулась к двери, но столкнулась со входящей Морганой.
   - Ты видела его? - воскликнула я.
   - Кого?
   - Воина, который только что вышел отсюда, буквально десять секунд назад!
   - Никто отсюда не выходил за последние три минуты, что я болтала с местным как бы это выразиться... смотрителем стойл для этих замечательных чухомов.
   Я даже крякнула с досады. Ушёл, сразу шагнул в соседнее Отражение. Подозрение моё превратилось почти в уверенность.
   - А что за воин? - заинтересовалась вечная кокетка Моргана.
   Я только потирала лоб в попытках сосредоточиться. Мы прошли и сели за стол, ей подали горячего вина, заказанного заранее и ожидавшего на печи.
   Видя, что я пока не в состоянии ничего толком пояснить, Моргана наслаждалась своим вином, поглядывая на меня с лёгкой усмешкой, но я едва замечала это. Невидящим взглядом я уставилась в свой стакан, пытаясь прийти в себя и заставить мозги работать - выходило неважно.
   В конце концов, я стряхнула оцепенение, залпом выпила успевший остыть чай и чуть не поперхнулась. Из чашки в рот с последним глотком скользнуло нечто крупное и твёрдое, обо что я чуть не поломала зубы. Я непроизвольно прыснула оставшейся во рту жидкостью на Моргану, отчего она мгновенно ощетинилась, но так ничего и не сказала. Потому что я осторожно вынула твёрдый предмет изо рта, как фокусник кролика из шляпы... и он оказался перстнем белого серебра с камнем длиной во всю фалангу - конечно же, из того самого янтаря! Мы обе уставились на него. Потом переглянулись.
   Моргана деликатно прокашлялась, и с мягкостью кошки, готовящейся настигнуть мышь, поднялась из-за стола:
   - Я отлучусь на пару слов с нашим любезным хозяином.
   Я лишь кивнула, проводив её взглядом.
   Моргана подозвала трактирщика и внешне учтиво отвела его под ручку в сторону, однако я видела, как у того задрожали колени. Стоя под лестницей в тёмном углу, видимом только с нашего места у камина, они перебросились несколькими фразами. Моргана всё время улыбалась, хотя при этом её рука лежала на толстой шее свинорыла, впившись в неё коготками. Длинные, крепкие и острые ногти Морганы являлись предметом её гордости и особого ухода. Как я не понаслышке знала, они вполне могли продырявить не только кожу, но и сонную артерию, не говоря уже о жире. Трактирщик лишь отчаянно тряс головой, клятвенно прикладывая руку то к сердцу, то к голове, и, по-моему, готов был свалиться в обморок. Впрочем, я и так была почти уверена в том, откуда взялся перстень в моём стакане, и этот свинорыл тут ни при чём.
   Вскоре Моргана отпустила трактирщика, похлопав его по плечу, и вернулась за стол, по дороге эффектно бросив тому через плечо монету "в компенсацию морального ущерба". Бедолага чисто рефлекторно поймал её и тут же выронил, будто обжёгшись, но профессиональная практичность заставила его всё же присмотреться. Это была золотая монета, покрытая искуснейшей вязью. У нас всегда был с собой запас дорожных денег из разных металлов, чеканка которых преобразовывалась в местную на Отражениях, где ходили соответствующие монетные знаки. Судя по всему, система по-прежнему работала исправно, потому что трактирщик тут же спешно подобрал её, спрятал в карман, и только тогда тяжело опустился на стоявший неподалёку табурет, размякнув, как желе.
   - По-моему, он на самом деле ничего об этом не знает. И больше некому. Если, конечно правда, что он сам налил и принёс тебе этот чай, - Моргана вопросительно уставилась на меня.
   - Это правда. Но всё-таки есть кому, - вздохнула я.
   Тётины брови взметнулись вверх. Я оглянулась.
   - Пойдём-ка в комнату.
   Моргана тоже оглянулась. Поблизости от нас никого не было - посетители явно старались держаться подальше от столь грозных воительниц, какими слыла элита этой самой Матери-Повелительницы, кем бы она ни была.
   - А здесь нельзя?
   - Нет, - отрезала я таким тоном, что тётя не стала возражать.
   Во имя человеколюбия и из отвращения к бестолковости, вызываемой паническим страхом, я хотела было сама подойти к трактирщику, но, увидев выражение неприкрытого ужаса на его лице, передумала и села назад, сделав приглашающий жест Моргане, которая скорчила мину интеллектуального превосходства. Да, я забыла, что людей куда больше страшит отличие и уродство, чем любая жестокость и боль. Вернее, я забыла, что на мне больше нет колье. На этот раз тётушка обошлась с ним гораздо мягче, не выпуская коготков. Однако трактирщик кинулся распоряжаться так торопливо, кидая испуганные взгляды то на меня, то на неё, что желание находиться от нас обеих как можно дальше мог бы прочесть на его лице даже полоумный тролль.
   Нам немедленно предоставили лучшую комнату, и мы решили поужинать в ней, пока есть возможность. Когда мы остались наедине, Моргана первым делом отобрала у меня перстень, чтобы самой убедиться, что есть сияние и лабиринт, но на её аристократические пальцы он был слегка великоват, а вот на мои музыкальные - как раз, пришёлся впору на указательный.
   Мы проверили все янтарные сувениры и обнаружили, что, пока артефакты Морганы пребывали в моей ташке, недавний кругляш из ручки, погасший было для меня за время последнего перехода, снова стал видимо светиться, в то время как её первый камушек так и оставался "мёртвым". Возможно, чем дольше предмет из этого загадочного материала оставался при одном человеке, тем больше он подстраивался под него. Но как тогда избежал этого тот, кто доставил их нам?
   Я вспомнила своё намерение просканировать местность магическим зрением, но в пределах деревни не обнаружила более ни единого источника интенсивного магического излучения, кроме наших янтариков. Что, впрочем, и ожидалось после того, каким образом был доставлен перстень. Хотя по-прежнему оставалось загадкой, как незнакомцу удалось предугадать место нашего появления, а уж тем более возможность таким образом подкинуть "подарок"...
   Перед моим внутренним взором всплыло лицо загадочного воина. Так значит, он вовсе не был столь же ошарашен, как я, во время нашего "столкновения", раз успел за эти несколько мгновений подбросить артефакт мне в стакан. Однако, судя по глазам, нечто неожиданное произошло и для него. Возможно, его поразила моя экзотическая внешность, но это только если он видел меня впервые, в чём я, учитывая историю появления у нас камушков, сильно сомневалась. Разве что, впервые - без колье.
   Мог ли он предвидеть или каким-то образом вызвать происшедшие события? Столкновение в зале таверны, пусть даже в момент отсутствия Морганы, при желании подстроить было несложно, но предсказать мою реакцию - вряд ли, а уж тем более, что я при этом случайно смахну стакан. Скорее всего, он просто воспользовался подвернувшейся возможностью, а не будь её - сделал бы это каким-то иным способом. Из чего, однако, следовало, что показаться мне входило в его план в любом случае. Но зачем тогда маскировать внешность? И вообще, зачем он это делал? И что это всё значило? И он ли подбросил все предыдущие сувениры, или в деле участвовал кто-то ещё? По крайней мере, он однозначно умел ходить по Отражениям, к тому же, у меня было нехорошее предчувствие насчёт того, кто это был.
   - У тебя ещё сохранилась отцовская Колода? - спросила я у Морганы.
   С оскорблённым выражением лица та извлекла из сумочки кожаный футляр, специально сшитый на колоду фамильных амберских Козырей.
   Осторожно, чтобы ненароком не вызвать кого-либо из них, я перебрала карты, быстро оглядывая внешность каждого. Наконец дошла до той, которую искала. Но нет, это был не Бенедикт. Сперва я даже удивилась, почему мне так показалось. То есть, серебряная рука само собой, но и общее впечатление было очень похожим. Однако, с Козыря на меня смотрел совсем другой человек.
   Я попыталась сопоставить его черты с отпечатавшимся в памяти лицом, но не нашла достаточного сходства. Вытянутый овал лица, прямая линия бровей, широкие губы - вот и всё. Но совершенно другие глаза - серые и немного раскосые. Никакой массивности в лице - совсем другие подбородок, надбровья и нос. Лоб выше, а скулы шире. И волосы не прямые тёмно-русые, а медно-золотые и чуть вьющиеся. Зато осанка, взгляд, манера - тут было сходства не отнять. А значит, если между ними действительно была связь, на мысль о которой наводила серебряная рука, то это было, скорее, "братство по оружию", чем родственные узы...
   Внезапное похолодание карты прервало ход моих рассуждений, заставив отбросить её с перепугу - я чуть не вышла на контакт с Бенедиктом!
   Моргана наблюдала за мной, забавляясь.
   - Чего скалишься? - огрызнулась я. - Здесь был человек с серебряной рукой.
   Лицо у тёти сразу вытянулось и побледнело.
   - Но это был не Бенедикт, - успокоила я её. - Хотя сходство определённо есть, вот только не могу решить, родственное или соратническое, хотя одно другому не мешает. При этом он явно умеет ходить по Отражениям...
   - Час от часу не легче, - заворчала Моргана и подобрала Козырь.
   - Дай ещё раз гляну, - протянула я руку.
   - Ну уж нет, ты его чуть не вызвала только что, - она спрятала карту в футляр. - Лучше расскажи наконец, что произошло?
   - Да, собственно, не много. Я только собиралась попробовать свой чай, как он спустился сверху по лестнице. Что-то меня в нём поразило, хотя затопчи меня кентавр, если я поняла, что именно. Я опрокинула стакан с чаем, а он, проходя мимо, его поймал. Мы встретились глазами... - я замялась: зная тётино циничное отношение ко "всей этой романтической чуши", которая составляла не всегда поддающиеся описанию тонкости душевных движений между двумя людьми, мне совершенно не хотелось рассказывать ей про тот затянувшейся миг с необычными видениями, - но это длилось буквально мгновение, а потом он вышел в дверь, из которой, как ты говоришь, он не выходил, и напоследок я заметила серебряную руку.
   - Которую?
   - Левую.
   - У Бенедикта была правая.
   - Так ведь это и не Бенедикт был.
   - С нашей семейкой ни в чём нельзя быть уверенным.
   - Но я-то умею смотреть сквозь чары. Кстати, он применял магию иллюзий для изменения внешности под местных вояк.
   - Магия? Это интересно! Но через трансформации Хаоса ты не видишь, потому что они реальны. Хотя, это правда, Бенедикт вроде бы не владеет ни тем, ни другим...
   - Лучше скажи, братья и сёстры у Бенедикта были?
   Специалистом в семейной генеалогии среди нас была Моргана. Я этим никогда не интересовалась, а потому помнила только тех, о ком слышала истории.
   - Озрик и Финндо, оба погибли в каких-то древних боях. Думаешь, родственник?
   - Не исключаю. Внешнее сходство недостаточное, но магия и умение ходить по Отражениям... Да и вообще, не похож он на смертного, уж поверь мне. А мать Бенедикта?
   - Кимнея. Оберон аннулировал свой брак с ней ради Фиеллы, нашей прабабки, но все его жёны были, вроде бы, простыми смертными, и должны быть давно мертвы. Так что, если это не отпрыск самого Бенедикта, а за ним таких не водится, то чей-то неучтённый потомок, вроде нас с тобой. А может, и учтённый, только нам об этом неизвестно. Ну, из свеженьких.
   - Ну, совсем свеженьким он не выглядит, - съязвила я, - бьюсь об заклад, пожил на свете не меньше нашего. Но и достаточно древним для брата или племянника не кажется. Хотя если это внучатый, скажем, племянник... Но тогда логичней предположить, что это всё-таки собственный сын или внук Бенедикта. Если он сам долгое время избегал амберских разборок, думаешь, не скрыл бы собственное чадо подальше от такой кровожадной родни?
   - Логично. Но отец был уверен, что на момент знакомства Бенедикта с твоей бабкой Дарой, у того не было других отпрысков, по крайней мере известных ему самому - уж очень он был тронут встречей, хотя прапрабабка Дары и стоила ему руки.
   - А если потом узнал? Или потом завёл? Опять-таки, не мы ли с тобой пример того, насколько можно обмануть время? На Бабалоне-то сколько прошло? Лет пятьдесят? Или даже меньше. А у нас почти пятьсот! А мамина беременность и моё детство пролетели и того быстрее на Кимру.
   - С таким же успехом он может быть неучтённым потомком, скажем, Озрика или Финндо, или кого угодно ещё из Амбера. Просто воспитанник Бенедикта, например. Занимался же он Мартином. Кстати, с чего ты вообще взяла, что он связан с Бенедиктом?
   - Ну, во-первых, серебряная рука...
   - Насколько я помню, руку Бенедикту добыл Корвин в Тир-на-Ног'т...
   - Я уже думала об этом. Но если бы камешки послал Корвин, пусть и через этого парня, зачем тогда скрываться и темнить?
   - Да, точно, отец подал бы знак, что это от него, - согласилась Моргана.
   - И вообще, я не о происхождении руки, а о схожести травм. Так случается у предков и потомков - что-то вроде родовой кармы... Называй как хочешь, но факт остаётся фактом - в одной семье часто даже погибают одинаково. Кроме того, у обоих внутренняя выстройка мастера боевых искусств, и я бы даже рискнула предположить, что одной школы. А поскольку школа у Бенедикта своя собственная, то нашему визитёру остаётся быть только его учеником. При этом, однако, его реакция быстрее моей.
   Моргана округлила глаза - по сю пору она считала подобное невозможным: я могла подходящим предметом отбивать пули.
   - Что ж ты сразу не сказала? - подскочила она. - Тогда нам вообще несказанно повезло, что мы ещё живы. Теперь уже я тебе говорю: нужно немедленно сматываться!
   - Да что ты, в самом деле? Я могла быть мертва ещё полчаса назад, если бы он желал моей смерти. Но он явно преследовал иную цель, - я многозначительно постучала по перстню на пальце. - Давай хоть поедим, я не чувствую никакой опасности.
   Моргана фыркнула, но голод не тётка, а моему чутью за много лет она научилась доверять. Хотя лично я не стала бы полагаться на него, если бы допускала, что нашей смерти желает именно этот незнакомец, столь напоминающий Бенедикта. Воины такого уровня не убивают из враждебности, которую можно было бы ощутить как опасность, а, скорее всего, даже с сочувствием. Мне ли не знать - ведь я жила боевыми искусствами не одну сотню лет. Однако о подобных нюансах я благоразумно промолчала.
   Отобедав, мы запаслись пищей, так как дорога дальше лежала, в основном, через Отражения, населённые недостаточно цивилизованными существами. Хотелось немного отдохнуть, но теперь мою душу как раз начало тревожить невнятное предчувствие беды, и мы тронулись в путь.
   Показывая мне, как управляться с упряжкой чухомов, Моргана умудрилась сломать свой драгоценный ноготь. Она отдала мне поводья, а сама, поджав ноги, пристроилась на задке повозки и стала исправлять насилие, учинённое над её маникюром, при помощи специальной алмазной пилочки, входившей в её набор самых необходимых вещей.
   Править чухомами оказалось не так уж сложно, и к выезду за околицу я уже почти освоила это дело, как вдруг меня отвлёк сдавленный вскрик тётушки. Я обернулась, и мне тоже стало нехорошо от увиденного. Массивное здание таверны, возвышавшейся над остальными домами, оплывало, как свеча в ускоренных съёмках... Чухомы заворчали и рванулись вперёд так, что я чуть не вывалилась из повозки, но я всё не могла оторвать взгляда от деревни, дома которой один за другим постигла участь нашего недавнего пристанища. Наконец, опомнившаяся Моргана рявкнула, чтобы я взялась за поводья, и я немедленно приступила к Смещению.
   Сначала мне казалось, что мы снова счастливо избежали опасности, но восьмиэтажная непотребная ругань, раздавшаяся из-за спины, убедила меня в обратном. Мне не хотелось спрашивать, что заставило элегантную леди отбросить весь свой лоск и обнажить скрывавшуюся под ним матёрую ведьму, но та сама проинформировала меня, до боли вцепившись своими уцелевшими коготками мне в бедро, что дорога "пошла пузырями". Мне было некогда выяснять, что бы это могло значить - всё моё внимание было направлено на то, чтобы Смещать нас по Отражениям как можно стремительнее, пытаясь сбежать от неведомой, но явно смертельной опасности. Впрочем, мне не пришлось долго томиться неизвестностью - всего минуту спустя укатанная земля сбоку от меня натурально вздулась пузырём, как яичница... И тут же с другой стороны впереди появился неестественный излом в линии горизонта.
   У меня зашевелились на голове волосы. Я продолжала менять Отражения, сворачивая из степи в тундру, а оттуда в пустыню, проносясь через рощи, мосты, ущелья и тоннели в горах, под стремительно скатывающимися по небесам солнцами, пляшущими лунами, мигающими морзянкой звёздами и полосатыми тучами... Но на этот раз неведомая разрушительная сила, казалось, неумолимо настигала нас. Уши закладывало от высокочастотного свиста и низкого гула, идущих непонятно откуда и постепенно нарастающих.
   Пузыри стали регулярно вздуваться впереди по дороге, и мне потребовалась вся ловкость, чтобы не напороться на один из них. Нужно отдать чухомам должное - повизгивая и порыкивая, они, тем не менее, несли нас с неплохой скоростью и оставались управляемыми.
   - Попробуй призвать Лабиринтово или Логрусово зрение, нужно выбирать дорогу заранее! - крикнула я Моргане через плечо.
   Та встала сзади, положив мне руки на плечи, чтобы нажатием пальцев давать знать, куда свернуть - ещё один выработанный нами некогда трюк, позволяющий развить чуть ли не сиамскую скорость реакции и точность взаимодействия. Однако шли мгновения, а Моргана не подавала никаких сигналов - лишь пошатнулась и тяжело опёрлась на меня. Вдруг она так сдавила мне плечи, что руки чуть не отнялись, и медленно осела на дно повозки. Меня прошиб холодный пот. Моргану вырвало.
   Поскольку смена Отражений явно никак не улучшала нашей ситуации, я стала смотреть обычным магическим зрением, чтобы хоть как-то попытаться увеличить наши шансы, но тонкие деформации дороги происходили почти одновременно с физическими - реальность, похоже, просто рвало на части. Пузыри вспухали всё чаще, и чухомы могли просто не успеть среагировать или даже взбунтоваться против моих резких понуканий то в одну, то в другую сторону.
   Моим глазам предстал полный хаос стихий. И что ещё хуже, просвета ни в каком направлении не наблюдалось, а линия горизонта вообще наводила тошноту. Вдруг я заметила слева от дороги знакомое яркое свечение магического артефакта, точно как от наших янтарных сувенирчиков, и, не думая, развернула упряжку к нему. Секунду спустя на том месте, где мы должны были оказаться, не сверни я вбок, вспух громадный пузырь поперёк всей дороги, оторвался, поплыл по воздуху и лопнул миллионом грязных капель... Хорошо, что у меня крепкий желудок - Моргану вырвало снова.
   Спустя минуту мы оказались у подножия каменистого холма, на одном из уступов которого и находился светящийся предмет. Я с удивлением заметила, что вокруг холма реальность ведёт себя смирно, и остановилась. Нам было необходимо прийти в себя. Позеленевшая Моргана, скрутившись, лежала на дне повозки, одной рукой держась за живот, а другой за голову. Я достала из сумки с припасами флягу, смочила водой платок и подала ей. На вопросы о том, что случилось, тётя только замотала головой и снова опорожнила желудок, закашлявшись желчью.
   Оставив её очухиваться, я полезла на холм за загадочным предметом и обнаружила маленькую фигурку Единорога, изготовленную из того же белого серебра, что и мой свежеприобретённый перстень, с витым рогом из уже знакомого нам янтаря. Сердце моё споткнулось - я вспомнила странное видение в глазах у незнакомца. Была ли здесь какая-то связь? Бесполезный вопрос, я ведь даже не знаю, видел ли он то же самое, если видел что-либо вообще... Бесспорно было только одинаковое происхождение обоих изделий, неизвестное нам. По крайней мере, пока - всё тайное рано или поздно становится явным. Конечно, если проживёшь достаточно долго, а именно это было сейчас под вопросом.
   Оглядев окрестности, я убедилась, что вокруг по прежнему творился полный абстракционизм: с одной стороны земля вместе с растительностью вела себя как воск в масляной лампе, а в другую сторону было просто больно смотреть глазам, так там всё было неправильно, неестественно, невообразимо... Однако наш пятачок стоял твёрдо, к тому же, я заметила за холмом тропу, ведущую как раз промеж этих двух напастей и в пределах видимости остающуюся вполне нормальной.
   Спустившись к Моргане, я первым делом напилась воды. Она уже немного отошла и смогла пояснить, что с ней случилось. При обращении к Лабиринту, голова у неё загудела, как чугунный колокол, по которому кто-то со всей дури саданул здоровенным билом. Тогда она попыталась использовать Логрус, но тот так запутал ей извилины, смешав верх и низ, близкое и далёкое, явь и память, что чуть не свёл с ума. Я в свою очередь показала ей спасший нам жизнь артефакт, а также поделилась хорошими новостями про тропу.
   Мне почему-то не хотелось расставаться с фигуркой Единорога, но, к счастью, Моргана вовсе не возражала против того, что у меня было уже на два кусочка магического янтаря больше. После известия о визите в "наш" трактир неизвестного родича она стала с ещё большим подозрением относиться к этим странным предметам. Но, кроме предположений об их возможных приманочных или маячных свойствах, серьёзных свидетельств против янтарных сувениров не было. Зато теперь был весомый довод "за" - недавнее спасение наших жизней, хотя Моргана и приписывала его чистой случайности. Но с этим, памятуя о стабильной тропе, совершенно незаметной с дороги, не могла согласиться я. К тому же, мы обе понимали, что, если кто и мог бы прикончить меня в поединке, в отличие от тех неуклюжих наёмников, так это предполагаемый ученик Бенедикта, так что ему не было смысла затевать подобную кашу.
   - Но кто же тогда пытался тебя убить? - вспылила Моргана, как всегда, когда дотошно учитываемые мною факты разрушали её простые и понятные версии. - Ведь о нас никто не знает!
   - Если знает этот родич, то могут знать и другие. Кроме того, вся эта буря, - я жестом обвела окрестности, - наводит меня на подозрения, что её учинили напрямую Лабиринт с Логрусом. Корвин рассказывал тебе историю с Чёрной дорогой?
   Моргана нехотя кивнула и устало отмахнулась:
   - Хотела бы я только знать, на что ты им сдалась...
   - Ты что, всерьёз думаешь, что это касается меня одной? - удивилась я.
   - А я тут при чём???
   - Ну ты даёшь! Почему-то, пока ты не приехала, никто и не думал на меня нападать! Между прочим, вот тебе и ответ, откуда о нас известно - ты проходила и Лабиринт, и Логрус...
   - Так ты считаешь, что это всё из-за меня?! - взвилась тётушка.
   - Нет, я думаю, из-за обеих, - примирительно пояснила я. - И Лабиринт, и Логрус пытаются уничтожить и тебя, и меня. У них обоих есть зуб на Корвина из-за его загадочного второго Лабиринта...
   Мы знали, что он был сотворён, но никогда не видели его. Корвин говорил, что тот Лабиринт нестабилен и капризен, поэтому с его прохождением стоит повременить. Но я подозревала, что мы даже понятия не имели, где он находится, из соображений дополнительной безопасности. На случай, если кто-нибудь из Амбера или Хаоса прознает о нашем существовании и попытается у нас что-либо выведать. Ведь оба противостоящих столпа сил сходились в желании уничтожить третьего соперника.
   - Слушай, может этот лабиринт в янтаре...
   Мысль Морганы прервало вспухание пузыря всего в пяти метрах от нас.
   - Может, - бросила я, сразу поняв её, - но об этом придётся подумать позже. Сейчас пора делать ноги. Давай-ка ты теперь будешь возницей.
   Тётя уже достаточно пришла в себя и не стала возражать. Я показала ей тропу, и мы пустились по ней.
   Реальность слева и справа от нас продолжала бунтовать, тропа оставалась единственной безопасной территорией, и мы, сменяя друг друга у поводьев упряжки, ехали по ней так долго и так быстро, как могли. Постепенно взбесившиеся пространства начали отступать, вдоль тропы появились и стали постепенно расширяться полосы нормальной стабильной реальности, так что вскоре мы снова смогли смещать Отражения. На наше счастье, чухомы оказались весьма выносливыми животными, но и они, в конце концов, стали выбиваться из сил, так что пришлось сделать привал. Наскоро перекусив, мы позволили себе поспать по очереди под сенью здоровенной сосны. Во время стоянки всё было тихо, и когда наши тягловые животинки набрались сил, мы, не давая себе полного отдыха, снова тронулись в путь.
   Линии спятивших стихий отодвигались всё дальше, и в конце концов сошли на нет. К исходу третьего дня пути, когда мы шагали пешком, давая отдых чухомам, Моргана остановила меня:
   - Стой. Мы в Бабалоне, - удивительно тихо и мягко сказала она.
   Я поразилась. Это отражение в моей памяти отличалось буйством жизни: великолепные леса с огромными деревьями, множество звонких ручьёв и кристально чистых озёр, сочные луга с обилием ярких цветов под бездонным небом глубокого голубого цвета, отливающего сиренью. Певчие птицы заливались трелями в зарослях всевозможных ягод, и гордые амазонки неслышно патрулировали свою территорию.
   Место же, где мы оказались, было сплошь серо-бурого цвета, начиная с замшелых деревьев под низким мутным небом и заканчивая болотистыми участками почвы по сторонам дороги, а вокруг царила мёртвая тишина. И тем не менее... Такие исполинские стволы не росли лесом больше ни в одном известном мне Отражении. Только подумать, ведь я могла и не найти его! Хорошо, что Моргана покинула Бабалон позже меня.
   - Здесь что, так и было, когда ты в последний раз уходила? - шёпотом поинтересовалась я, поддавшись торжественности мёртвой тишины.
   - Вовсе нет, - тихо и грустно ответила Моргана, - ты же знаешь, что наши воспоминания одинаковы, просто тут на деревьях... мои отметки. Иначе бы я его и не нашла, нам ведь давно полагалось добраться.
   Я обвела взглядом уходящие в вышину стволы и заметила кое-где в сухих верхушках деревьев выцветшие от времени ленточки. Такими украшали волосы девушки на праздник урожая, используя их потом как фанты, призом за которые был поцелуй или что посерьёзней, если парень изловчался достать их оттуда, куда девушка их закинула. Похоже на Моргану - лёгкая и бойкая, она повязала их на самые тонкие и высокие веточки, чтобы подразнить парней, которые увивались за ней пачками. Помнится, она рассказывала мне, как привязала одну на рога дикого оленя. Интересно, он тоже до сих пор так и гуляет с ленточкой? Впрочем, нет, олени сбрасывают рога, если здесь ещё остались олени - мир выглядел мёртвым и пустынным...
   А вот и целый сук дикой яблони со сморщенными плодами на некогда стройном левандре - так забавлялась в детские годы я. Да, мы действительно на Бабалоне.
   Я отдала поводья тёте, и мы медленно, словно похоронная процессия, двинулись в сторону того места, где когда-то на царской поляне у прекрасного озера стоял дом моего детства и юности Морганы.
   Это был тот самый мир, в котором Корвин повстречался с моей бабкой из Хаоса, Дарой, в результате чего родился Мерлин, мой отец. Отражение Авалона, к тому моменту разрушенного, где Корвин некогда правил, хотя его местный двойник был злобным тираном. Здесь в своё время искал считавшегося пропавшим без вести брата Бенедикт, да так и осел, став местным правителем, а после отражения вторжения из Хаоса был практически обожествлён. В честь него население переименовало свою землю в Бабалон.
   Позднее Бенедикт вернулся в Амбер, а местные сказания превратились в легенды. Вместо вражеских адских дев появились защитницы-амазонки - воинственные жрицы Великого Бенедикта. Его изображение сменило профиль злого двойника Корвина на монетах, и когда тот вернулся сюда со мной, то начал с чистого листа.
   Случайно вступив в конфликт, дед поборол девятнадцать амазонок, помянув по этому поводу брата, и в итоге стал их наставником в воинских искусствах. Амазонки провозгласили его мессией и позволили нам жить в бывшем доме Бенедикта, считавшемся святым местом.
   Предводительница амазонок входила в совет, учреждённый, как форма компромиссного правления, Бенедиктом, не желавшим оставлять своих подопечных на произвол чьего-то властолюбия. Корвину также предлагали почётное место в совете, но он отказался, не желая испытывать судьбу.
   Амазонки воспринимали приёмыша-воспитанницу, как нечто вполне естественное для своего мессии, и часто нянчились со мной, что немало облегчало деду жизнь. Именно от них я получила первые навыки самообороны и обращения с оружием, когда подросла. Насколько я знала по рассказам Морганы, в похожей обстановке прошла и её юность, разве что за исключением тренировок - к тому моменту она уже была маленькой леди.
   Дом Корвина оказался на месте, хотя поляна заросла сорняками, озеро покрылось ряской, а здание оплёл полусухой плющ. Двери были заперты, но ключ лежал на старом месте под стрехой крылечка. На ступени налипли засохшие остатки цветов. Значит, амазонки давно покинули эти места, а Корвин ещё раньше...
   В молчании мы вошли внутрь, оставив чухомов пастись в загоне для лошадей. Молча поели и осмотрели помещения, в которых сохранилась вся обстановка, но не признаки жизни. Комнаты были в идеальном порядке, но пол и мебель покрывал двух-трёхлетний слой пыли. Значит, именно столько времени назад ушли амазонки, а без них не представлялось возможным узнать, как давно отсутствовал Корвин и в каком он отбыл направлении. Мы зашли в тупик.
   Так и не найдя, что сказать по существу, мы заперли животных в конюшне, а себя в доме, и отправились спать - утро вечера мудренее.

      1. Единорог

   Мне приснился вчерашний незнакомец. Он стоял обнажённый и безоружный на крошечном пятачке реальности, обе его руки были целыми. По бокам хищно кружили Логрус и Лабиринт Амбера. Они терзали его плоть, словно стервятники, но воин оставался неподвижен, словно утёс, возвышающийся над штормовым морем. Лицо его было неестественно спокойным при той зверской боли, что он должен был испытывать. Моё сердце сжалось в комок, душа рвалась на помощь, но я отсутствовала в этом сне, будучи лишь бессильным наблюдателем. Казалось, страдалец вот-вот упадёт от многочисленных ран, но он вдруг посмотрел прямо в мои несуществующие в этом аду глаза и улыбнулся, светло и безмятежно, будто и не стоял на грани жизни и смерти. Он отдал Логрусу левую руку, а Лабиринту - сердце, и те отступили. Существо моё взорвалось волной нечеловеческого сострадания, и сон рассыпался на части.
   Я села на кровати и потрясла головой. Сон поразил меня своим сигнальным содержанием относительно человека, которого я видела раз в жизни, и то - мельком. Но больше всего меня шокировала собственная реакция там, во сне. Что за наваждение?! Невнятные, но мощные эмоции наполняли меня, затрудняли дыхание, и этот бурлящий водоворот угрожал затопить разум. Я чувствовала себя так, будто внезапно очнулась на тонущем корабле. Нужно срочно взять себя в руки.
   Я спустилась вниз. Была ещё ночь, но Моргана уже не спала - она обшаривала гостиную, видимо, в поисках послания от Корвина.
   - У тебя в сумочке остались сигареты? - спросила я хриплым голосом.
   - Боже мой, что случилось? - спросила она удивлённо, протягивая мне пачку. - У тебя глаза величиной с люстру в Ля-Скала.
   - Просто сон приснился... - пробормотала я, жадно закуривая.
   - Кошмар?
   - Можно и так сказать, - говорить об этих странных видениях с тётей казалось по-прежнему невозможным.
   На кухне оставался запас кофе и чая, вкус которых поблек от давности, но всё лучше, чем ничего. Мы запили бутерброды, сделали себе по второй чашке и сели за большой круглый стол в гостиной думать, как быть дальше.
   Первым делом Моргана, естественно, попыталась связаться через Козырь с отцом, но ничего не вышло. Попробовала и я, однако изображение Корвина оставалось бездушным, будто в руках моих была обычная гадальная карта. Тогда мы попытались вместе, сосредоточившись изо всех сил, но результат ничем не отличался. Оказалось, что Моргана пыталась вызвать его ещё в Бостонсе, и потом по дороге - ровно с тем же эффектом. Это настораживало. Я извлекла из заветной ташки свои три Козыря, нарисованные рукой отца: он сам - Мерлин, моя мать - Корал и, так сказать, сводный брат Колесо-Призрак. Первые два Козыря молчали давно - не отозвались и теперь. Но меня совершенно не обрадовало, что мы, даже совместными усилиями и на самой тревожной волне, не смогли связаться с Призраком.
   Я не верила в совпадения. Похоже, все наши Козыря каким-то образом заблокированы... Стоп, не все! Тогда, в таверне ожил козырь Бенедикта. Хотя связываться с ним было бы безумием. Он ведь мог и не знать о нашем существовании, да и не должен был. А зная, мало ли, какие действия предпримет - это зависело от общей политической ситуации, о которой мы не имели ни малейшего понятия. Зато последние события заставляли предположить наихудшее: если на нас ополчился Амбер, вызвать его было равносильно самоубийству. И даже если нет, то чем он мог бы нам помочь?
   Однако это навело меня на иную мысль. Насколько я понимала, такая глухая блокировка сразу многих карт была под силу лишь Лабиринту с Логрусом, на основе которых эти Козыря работали, но мне-то эти столпы мироздания были не нужны!
   Я выкурила ещё одну сигарету, обдумывая варианты, а потом решительно достала из ташки карандаши и чистую заготовку для карты. Отодвинув пустую чашку, я расположилась прямо на обеденном столе.
   Когда тётушка увидела, что я собираюсь делать, с неё мгновенно слетела мрачная задумчивость, в которой она пребывала по вполне понятным причинам. Моргана подобралась поближе и, впившись глазами в лежащую передо мной картонку, дышала мне в ухо всё то время, пока я работала. Впрочем, я ощущала это только в первые секунды - создание Козыря требовало максимального сосредоточения, и всё моё внимание ушло туда.
   Мне было гораздо труднее, чем другим, удерживать перед собой знак силы, которая оживит Козырь, ведь я не проходила ни Лабиринт Амбера, ни Логрус Хаоса, в отличие от Морганы, которая рискнула пройти оба. В этом-то и был наш шанс: мне приходилось работать с единственным узором, через который мои родители посчитали безопасным провести меня - с трёхмерным лабиринтом в Камне Правосудия, находившимся тогда в глазнице моей матери. А сей артефакт принадлежал к созданиям более древним, нежели Лабиринт, а возможно, и Логрус. Легенда гласила, что это Глаз Змеи Хаоса, выбитый Единорогом в какие-то доисторические времена.
   Трёхмерный узор из Рубина постепенно обрёл чёткость и объём, оживив плоское пространство картонного листа, куда предстояло поместить магический образ, связывающий изображение с оригиналом. Хорошо, что Моргана не спросила, кого я собираюсь рисовать, а потом будет поздно.
   Сосредоточившись, я вызвала в памяти лицо загадочного незнакомца. После сегодняшнего сна это оказалось совсем нетрудным.
   Художественных амбиций у меня никогда не было, но отец объяснил, как делаются Козыря, и мне так понравилось рисовать портреты, что в этом ремесле я набила руку преизрядно. Не в последнюю очередь - благодаря Моргане, которая изобрела способ через карты влиять на мысли людей и одно время довольно активно использовала это в своих интригах. Тётя и сама неплохо рисовала, но от создания Козырей у неё начинала дико болеть голова, так что она предпочитала перекладывать эту работу на меня, чья голова такой капризностью не отличалась.
   Изображать малознакомых людей по памяти обычно было сложно, хотя лицо лицу рознь. Некоторые с трудом запоминались и ещё трудней воспроизводились, как будто мои руки и мозг не одобряли их существования. Но этот парень явно вписывался в понятия моего подсознания о приличной внешности: штрихи наносились легко, быстро и правильно. Я не помнила мелких деталей, но все характерные черты были на месте, а главное - несмотря на минимализм линий, удалось передать внутреннее состояние.
   Похоже, я была в ударе - лицо возникло всего за несколько минут. Ещё столько же потребовалось на изображение волос, развевающаяся волна которых требовала особого внимания. При встрече волосы у него были забраны сзади в хвост, но на Козыре мне показалось уместным изобразить их распущенными и летящими по ветру, как во сне.
   Широкоплечую фигуру я произвольно нарядила в белый камзол. Во-первых, чтобы не тратить время на закрашивание одежды, а во-вторых, мне казалось, ему пойдёт. Я часто одевала незнакомцев на Козырях по своему вкусу, а не по памяти.
   При встрече я не успела разглядеть форму рук, зато серебристое переплетение механической кисти оказалось запоминающимся. В порыве озорства я нарисовала его с чашкой чая из давешней таверны, канувшей в небытие после нашей встречи.
   Карта начинала ощутимо холодеть, а я заканчивала фон, выстраивая его по силовым линиям Узора. Тут я всегда полагалась на интуицию, и на этот раз за спиной у незнакомца возникло что-то вроде Стоунхенча, из центра которого исходило сияние.
   На фоне Козырей у меня часто появлялись всякие странные вещи. Иногда они безошибочно отражали суть человека или его роль в твоей жизни, а порой нарисованное там так и оставалось загадкой. Я привыкла.
   Моргана над моим плечом засопела, видя, что я заканчиваю карту. К счастью, она не надумала выхватить её у меня и порвать, только спросила:
   - Это он?
   - Угу.
   - А... ты уверена?
   - Угу!
   - Ладно, на всякий случай я буду рядом.
   Тётя спрятала в рукаве своё излюбленное даго и встала за моей спиной, легко касаясь пальцами плеча. Мне почему-то сделалось неловко, хотя я понимала, что нет веских оснований считать эту предосторожность излишней, пусть и бесполезной перед лицом подобного противника, буде он таковым окажется.
   Итак. Была у меня маленькая хитрость, чтобы не оживить Козырь во время работы. Не потому, что смертные могли что-то почувствовать, а потому что, чаще всего, не я своими Козырями пользовалась. В углу Узора я приметила маленькую завитушку, которая странным образом подходила под мой авторский значок. В неё-то я, как обычно, и проставила подпись, завершая Козырь.
   Отложив карандаш, я на минуту прикрыла глаза, отрешаясь от законченной работы. Потом вздохнула поглубже и посмотрела на готовую карту уже не как автор, а как пользователь. Изгнав из ума все мысли, я сосредоточилась на изображённом человеке, потянувшись сознанием к нему, и свежий Козырь мгновенно ожил.
   Незнакомец с забранными сзади волосами и, конечно же, безо всякой чашки, находился где-то в лесу, сидя в позе лотоса перед угасающим костром. Он на секунду перевёл оценивающий взгляд на Моргану, затем, видимо, решив, что она не представляет угрозы, пристально посмотрел мне в глаза... и, sapperlipopette, это случилось снова!
   Я потеряла ощущение реальности, и все слова вылетели из головы. Перед моим взором в один миг пронеслись Млечный Путь, снежная буря, поток раскалённой лавы, цунами, цветущие поля прежнего Бабалона, скрещённые клинки, Лабиринт, Логрус, взрыв сверхновой...
   Моргана нервно сжала моё плечо, но тут незнакомец наконец-то разомкнул губы:
   - Идите за Единорогом! - сказал он, и оборвал контакт.
   Это можно было воспринять как ультиматум, но мне послышался добрый совет.
   Моргана выругалась и уселась в кресло, закурив новую сигарету, а я всё не могла отвести невидящий взгляд от Козыря. Перед внутренним взором продолжали стоять его пронзительные небесно-серые глаза, а в ушах звучать суховатый, но глубокий голос.
   - Да очнись ты! - тётя пнула ножку стола, на который я облокотилась. - Пропала девка, вот беда! Нашла на кого заглядываться!
   - Оставь свои фантазии при себе! - огрызнулась я.
   Я пыталась проникнуть в смысл посещавших меня в связи с этим человеком видений, и тётушкины вечные пошлости были в данный момент совершенно неуместны.
   - Ну да, как же, фантазии! Ты чуть дырку в карте глазами не провертела. Смотрела, что влюблённая кошка! От которой останутся только рожки да ножки...
   Во мне стала закипать злость. Я не могла определить чувств, которые вызывал во мне этот мужчина, однако, они тревожили меня гораздо сильнее банальной влюблённости. Судя по потере мной не только контроля над собой, но и контакта с реальностью, мне подавал мегалитические знаки ангел моей судьбы, а я не имела пока ни малейшего понятия, куда она несётся так стремительно и какую роль в ней может сыграть этот человек. Он мог стать моим наставником, противником, партнёром, палачом - кем угодно, кого стоило воспринимать гораздо серьёзней, чем какую-то пассию!
   Для моей же тётушки в отношениях мужчины и женщины всё сводилось к сексу. Это она вдохновила Фройда оформить его варварскую теорию, не принимающую в расчёт ни душу, ни дух. В своё время я часто пыталась с ней спорить, настаивая на том, что есть просто общечеловеческие какие-то вещи, не зависящие от пола, но она мне всегда со смехом отвечала: "Между мужчиной и женщиной человек не в счёт". Я привыкла к её взгляду на вещи на Отражениях, среди смертных, и научилась не реагировать, но сейчас она залезла со своими ярлыками великого циника в такую глубь моей души, бесконечно далёкую от физиологии, что я не стерпела:
   - Какое твоё чухомье дело, на кого я заглядываюсь? Я к тебе в постель со своими советами хоть раз лезла? Вот и ты не лезь! Сама позарилась, что ли? Завидно, что перстень был на мои пальцы, а не на твои? - я знала, что каждая моя дерзость попадает в цель, глаза её сощурились, и, зная буйный нрав Морганы, во избежание бессмысленного кровопролития я резко сменила тему: - Тем более что речь идёт вовсе не о похоти, а о магии. Ты ничего странного не видела, пока длился контакт?
   - Только твой влюблённый затылок, - уже беззлобно буркнула она.
   Так происходило каждый раз. Из-за моего миролюбивого нрава Моргана могла почти бесконечно донимать меня подколками, но стоило мне выйти из себя, она мгновенно унималась.
   - А я видела. И тогда и сейчас.
   - Что? - она впилась в меня глазами, забыв о личных делах - цель достигнута, хотя и придётся теперь пожертвовать кое-какими "интимными" сведениями.
   - Тогда в таверне - Единорога, а сейчас какой-то набор картинок, всё было слишком быстро, чтобы я успела разобрать, но я поняла, что Амбер и Хаос тоже против него, - я приплела видение из сна, чтобы склонить её поверить словам незнакомца.
   - Но тогда при чём здесь Единорог? Насколько я помню, эта скотинка живёт как раз в Амбере и является нашим далёким предком по этой линии.
   - Насколько я помню, она старше Лабиринта, а значит, не зависит от него. И потом, вспомни, что как раз её фигурка спасла нам жизнь, когда Лабиринт и Логрус ополчились против нас на дороге! А фигурку, скорее всего, подложил этот парень, как и другие артефакты, включая первые камушки, без которых я бы так быстро не справилась с порталом, через который мы унесли ноги из моей квартиры.
   - Хочешь сказать, что он - агент Единорога, а Единорог - против Лабиринта и Логруса? - невинно поинтересовалась Моргана.
   Я почуяла в её тоне подвох, но не могла понять, в чём он, потому что примерно так я и предполагала.
   - А почему бы и нет? Очень может быть!
   Моргана залилась издевательским смехом:
   - Я, конечно, понимаю, что влюблённость ослепляет, но не до такой же степени притягивания за уши разных выдумок!
   Меня злили эти постоянные намёки на несуществующую влюблённость, но я не собиралась тратить время на глупые препирательства по этому поводу. Тем более что мои суждения никогда не затуманивались эмоциями, и именно по этой причине я хотела знать и взвесить её версию. Поэтому я просто хмуро спросила:
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Скажи-ка, ты не находишь подозрительным, что эти двое вечных врагов - Логрус и Лабиринт - спелись?
   - Тревожный факт, - согласилась я.
   - Надеюсь, ты не станешь отрицать, что на это есть какая-то исключительная причина?
   - Ясное дело. Я вообще могу предположить только одну - Лабиринт Корвина, который мешает обоим. Учитывая, что они совместно набросились на нас с тобой, думаю, это можно считать доказанным.
   - Вот-вот. И какое же отношение этот парень имеет к Лабиринту Корвина? - победно задрала голову Моргана. - Не говоря уже о Единороге, покрытом мраком полной тайны.
   - Понятия не имею, - мрачно ответила я. - Но это не значит, что связи нет, мы с тобой много лет не имели контакта со своими.
   - Что-то я сомневаюсь, что ученик, а возможно, и отпрыск Бенедикта, вернейшего защитника Амбера, вдруг перешёл на сторону Корвина против альма-матер4! Зато куда вероятней, что Лабиринт Амбера, объединившись с Логрусом и пытаясь нас уничтожить, ведёт двойную игру и одновременно чужими руками пытается нас спасти, чтобы использовать против Логруса. В любом случае он окажется в выигрыше. К тому же, если этот парень войдёт к нам в доверие, это поможет добраться до отца или его Лабиринта... Спокойно! Не обязательно его руками. Он даже может быть искренне рад нас выручить, при этом понятия не имея, в какое полымя вытащит нас из того огня. Хотя, как по мне, с тем же успехом он и сам мог всё это подстроить. Откуда он знал, где мы пройдём? Тихо! И теперь словно ждал, что мы выйдем на контакт? И ты его не разочаровала: разыграла пьесу точно по нотам! Да ты сама посуди: мы ведь даже не знаем, куда теперь податься - и нам мило предлагают идти за Единорогом. Ты хотя бы предположить можешь, куда нас приведёт эта скотинка? Лично я знаю только один вариант - Лабиринт Амбера.
   Я закусила губу. Всё это вполне могло быть правдой, логика позволяла это допустить. Против была только моя интуиция и видения, о которых не хотелось подробно рассказывать тётушке. Да и не имело смысла: наверняка они ничего не доказывали, а если пораскинуть мозгами, то их вообще можно было запросто привязать и к её версии - мало ли что могла означать ужасная жертва незнакомца Лабиринту...
   В том-то и беда с видениями - это форма интуиции, а интуиция построена на ощущениях, а не на разуме: просто точно знаешь, что означает даже самая нелепая картина в тот момент, когда видишь её; но как только начинаешь думать, гадать, сомневаться - сообщение потеряно, и любой знак больше запутывает, чем проясняет.
   К тому же, если честно, я была уверена лишь в том, что этот воин не желал нам зла. Но на что он был способен в столь критических обстоятельствах, как я увидела во сне, он мог и сам не знать. Чем дольше живёшь, тем больше недоумеваешь, что ты сам за зверь такой или птица, или монстр, или бог... По крайней мере, за себя я ручаться бы не стала - столько раз лучшее для всех, на мой взгляд, решение казалось остальным эгоистичным, жестоким, безумным... Всё зависело от перспективы взгляда, и я понятия не имела, как далеко наш недавний визави обставил в этом меня. Мне, как минимум, нужно было знать то, что знает он, и проще всего было у него же спросить. Я считала этот способ не только безопасным, но и вполне реальным по части получения ответов. Однако, загрызи меня хайнир, я не могла и не собиралась ни объяснять, ни доказывать это!
   Моргана хотела что-то ещё сказать, но тут под окном послышался то ли звон серебряных колокольчиков, то ли ласковое ржание... Сердце замерло у меня в груди, и я приоткрыла ставню, отмахнувшись от встревожившейся тёти.
   Под окном стояла Единорог. Невероятно грациозное создание, серебристая шкура которого смутно мерцала собственным светом, положило мне морду на руку, когда я распахнула окно, и заглянуло в глаза...
   Меня заворожила космическая бездонность этого взгляда и мириады звёзд, сиявших где-то в красноватой глубине тёмных глаз. Волна чистейшей энергии, подобной родниковой воде, окатила меня, и душа стала лёгкой, как пух.
   - Я пошла, а ты как знаешь, - спокойно обернулась я к Моргане.
   Надела свою портупею с оружием, взяла флягу с водой, половину припасов, кинула их в старую кожаную котомку, висевшую у дверей, и вышла в предрассветные сумерки, не дожидаясь её решения.
   Единорог снова тихонько заржала, оказавшись у крыльца, и облегчённо рассмеявшись, я последовала за ней. Куда бы она ни повела, головокружительная пьянящая лёгкость, наполнявшая меня, говорила, что этот путь - мой, и на нём я обрету ту звёздную бесконечность, что манила меня сильнее всех благ сего мира и власти над себе подобными.
   Теперь Отражения меняла Единорог, продвигаясь в том же направлении, в котором ранее ехали мы с Морганой. Рядом с ней я совсем не чувствовала ни давления ополчившихся на нас сил, ни тревоги за своё неясное будущее. Окружающее постепенно наливалось красками и обретало жизнь.
   Где-то в середине дня, как только мы пересекли широкую прогалину в лесу и снова углубились под своды ветвей, Единорог остановилась и оглянулась назад. Я посмотрела в том направлении, но ничего не увидела. Однако существо не двигалось с места, и я стала прилежно вглядываться в заросли на противоположной стороне. Вскоре из-за деревьев выглянула женская голова. По неповторимому медно-бордовому отблеску солнечных лучей на волосах я поняла, что это Моргана. Убедившись, что никого поблизости не видно, она снова скрылась в лесу и спустя минуту выехала на прогалину на нашей повозке, запряжённой верными чухомами.
   Внезапно Единорог тряхнула головой и топнула копытом. Я обернулась и, проследив за направлением её взгляда, заметила шевеление в кустах на левом краю прогалины. Через секунду послышался громкий женский клич, и из зарослей наперерез Моргане посыпались женщины-воины. Они были бы очень похожи на бабалонских амазонок, если бы не совершенно одичалый вид и перекошенные злобой лица. Моргана подстегнула чухомов, но она явно не успевала ни уйти в другое Отражение, ни добраться до леса на нашей стороне. Я решилась мгновенно - сбросила котомку с припасами, где стояла, и кинулась тёте на выручку, выхватив Эйрилан и Эйриаден одновременно.
   Поняв, что ей не скрыться, Моргана остановила повозку, отстегнула упряжку и изготовилась к бою. Она подняла свою чёрную, как ночь, короткую двухклинковую глефу, которую, видимо, успела извлечь из своей фирменной складки пространства где-то по дороге, и перехватила её обеими руками, встав попрочнее на невысокой повозке, дающей хоть какое-то преимущество над противником.
   Кольцо почти успело сомкнуться, когда я добежала. Мне удалось прорубиться внутрь несколькими взмахами шпаги, нагло проскользнув мимо дюжины остальных нацеленных на меня клинков, и вскочить рядом с тётей на повозку.
   Амазонок я насчитала около двадцати, но из кустов с боевыми кличами прибывали новые. Впрочем, дальше стало не до счёта. Воинственные дамы, несмотря на кажущуюся дикость, неплохо владели своими широкими короткими мечами. И хотя их кожаные щиты лопались под ударами наших волшебных клинков, почти каждый раз это был лишний взмах, прежде чем достать противника. Хорошо, что у них не оказалось копий, иначе нам сразу пришёл бы конец.
   Спина к спине мы бились, резали, крушили, а женщинам с безумными глазами всё не было конца. Нас оттеснили с повозки, но разъединить не смогли. Отравленные дротики в моем веере были израсходованы в первые же минуты, звёздочек с собой не было, ведь мы бежали из дому, толком не успев собраться, так что приходилось орудовать в непосредственном контакте.
   День клонился к вечеру, и мы обе стали ощутимо уставать. Временами мне мерещилось, что некоторые амазонки из задних рядов падают сами, но пот заливал глаза, кровь стучала в висках, и некогда было приглядываться, так что я сочла это галлюцинациями, которые, конечно же, ничего хорошего не предвещали. Возможно, сказывалась потеря крови - меня несколько раз задели. Я мельком видела порезы на руке и боку у Морганы. Мантия-невидимка, которую из-за чрезвычайной тонкости нельзя было проткнуть или разрезать оружием с обычной заточкой, могла бы послужить какой-никакой защитой, но мешала бы двигаться, да и не было у меня ни секунды, чтобы её надеть.
   Не знаю, как глефа Морганы, но даже моя лёгкая Эйрилан начала казаться неподъёмным двуручным мечом, а левая кисть просто-напросто устала крутить невесомый Эйриаден. Давно мне не приходилось совершать столь продолжительных экзерсисов, а Моргана вообще старалась избегать вооружённых стычек, предпочитая закулисную и психологическую борьбу, хотя регулярно тренировалась и была неплохим бойцом.
   Движения наши неумолимо замедлялись. Вот у Морганы чуть не вырвали глефу, а Эйрилан наткнулась на шпаголом, и я едва не выпустила её, ведь закалённый в потусторонних горнилах особый сплав не ломался... Я понимала, что держимся мы последние минуты, как вдруг передо мной не осталось противников, и Моргана уложила последнюю амазонку, вскрыв ей горло обратным движением своего заднего клинка.
   Тяжело дыша, ещё не веря, что остались живы, мы сели прямо там, где стояли, опёршись друг о друга спиной. Вокруг была навалена гора женских трупов, а чуть поодаль лежали небольшие тела наших чухомов. От запаха крови подташнивало. Трупов было на удивление много, при этом некоторые лежали поодаль. Казалось, что те, дальние погибли на месте и не к нам лицом, но мне совершенно не хотелось ни проверять характер их увечий, ни задумываться, действительно ли нам кто-то помог. Главное - мы живы, хоть и остались без средства передвижения.
   Как только я отдышалась, то поднялась на ноги. Меня немного шатало, но я всё равно подала Моргане руку - нужно было уходить от греха подальше. Вся эта атака была довольно странной: амазонки ломились на нас, словно обезумевшие жучки, сгорающие в пламени костра, тогда как запросто могли хоть пленить, хоть убить нас, примени они хоть немного стратегии с такой-то численностью. Это напоминало прямолинейное поведение убийц, ломившихся в мою квартиру на Земеле, но сил думать на эту тему не было.
   Чувство опустошения и отвращения после резни было сильнее усталости, и мне не хотелось задерживаться на этом поле бойни ни на миг, даже если нам не грозили очередные посланцы Сил. Огонёк кровавого безумия в глазах Морганы затухал медленно, но она тоже поднялась и без лишних слов пошла со мной, лишь подхватив с повозки свою сумку. Тётя на ходу брезгливо отерла клинки глефы об кучу трупов, тогда как мне было достаточно отряхнуть от крови несмачиваемый металл Эйрилан и Эйриадена.
   Опираясь друг на друга, мы вошли в заросли, откуда я утром бросилась ей на помощь. Я подобрала свою котомку, и некоторое время мы брели, не в силах повлиять на Отражения. Наткнувшись на ручеёк, пересекающий тропинку, мы худо-бедно смыли с себя кровь и пот. Ни один из наших порезов не был серьёзным, и амберско-хаосская кровь к тому моменту уже прекратила сочиться. Царапины щипали, но очень скоро стали чесаться, заживая. Еле переставляя ноги, мы в молчаливом согласии продолжили свой путь, стремясь уйти как можно дальше.
   Внезапно раздалось переливчатое ржание, и из зарослей нам навстречу грациозно выступила Единорог. Моргана посмотрела на неё с укоризной. Хорошо хоть не с подозрением, с неё станется. Но всё равно мне казалось смешным винить это существо за то, что оно не вступило в бой на нашей стороне (хотя кто-то ведь положил тех дальних девиц). В конце концов, это была наша, смертная судьба, а она отвечала совсем за другие, более глобальные вещи, за шахматную доску, на которой мы разыгрывали свои партии. Если вообще за что-то отвечала.
   Единорог приблизилась к нам вплотную и развернулась спиной. Я поняла, что это приглашение - одновременно опереться о её спину и следовать за ней. Мы с Морганой переглянулись и на этот раз повиновались без разногласий.
   Прикосновение к Единорогу придало нам какие-то сверхъестественные даже по амберским меркам силы - мы шли и шли сквозь Отражения, хотя, казалось, неспособны были пройти и мили после той изнурительной битвы.
   Наша потрёпанная в бою и заляпанная кровью одежда незаметно сменилась на новую в наших же цветах, ещё более приятную, роскошную и удобную. Всё-таки королевское качество на Земеле даже за большие деньги не купишь - индустриализация.
   На мне оказалась красная блуза из приятнейшего шёлка, украшенная золотой вышивкой и пышными манжетами. Джинсы в обтяжку сменили удобные штаны из чёрной кожи летучих дьяволов с Албана, цена на которую превышала по весу золото, поскольку её добыча была не только трудна, но и смертельно опасна. Зато эта кожа после выделки в моче красного саблерога становилась божественно мягкой и в то же время невероятно прочной, заменяя доспехи. Полтораста лет назад у меня была такая куртка; её, наверное, до сих пор носят потомки того фионийского шамана, который сделал лекарство, спасшее жизнь маленькой Текки. Из такой же кожи были сшиты удобные ботинки на упругой подошве и плащ, заменивший порванный кардиган. Фасон плаща был довольно вычурным, но как раз в моём вкусе: длинный и приталенный, с клиньями по бокам и высоким разрезом для верховой езды сзади. Особенно впечатлило меня то, что на красных отворотах и лацканах были вытиснены золотом такие же эльфийские узоры, как на моей старинной перевязи, которая внезапно засияла новизной, но в остальном оказалась нетронутой, равно как и содержимое карманов плаща.
   Моргану же облачили в феерический комбинезон, переливающийся всеми оттенками лилового. Ткань мягко струилась по фигуре, изысканно обвивая её тонко вышитой лозой из серебряных роз. Поверх был надет узкий чёрный плащ из той же дьявольской кожи с серебряным тиснением, а на ногах - изящные полусапожки на небольшом удобном каблуке.
   Я была тронута заботой. Даже Моргана, оглядев себя, довольно улыбнулась и посмотрела на Единорога снисходительно. Впрочем, той, похоже, было всё равно. Тем более мило с её стороны побеспокоиться о мелочах. Ведь именно от них зачастую зависит самочувствие. Наше настроение, несомненно, слегка посветлело после обновок.
   Часа через три ходьбы, когда мы оказались в мирном зеленеющем лесу с мощными стволами и журчащим неподалёку от тропы ручьём, то почувствовали, что уже ни королевская кровь Амбера и Хаоса, ни сила Единорога не могут продержать нас на ногах дольше. Моргана остановилась, и я, извиняясь, погладила шелковистую спину нашего проводника. Та, кажется, поняла. Мы слегка углубились в лес и повалились на мягкую ото мха землю. Сил не осталось даже поесть, а тем более сторожить сон друг друга. Впрочем, Единорог обошла кругом место нашего привала, и, почувствовав защиту, я облегчённо провалилась в глубокий сон без сновидений, не успев донести голову до земли.
   Спустя миг или вечность меня безжалостно вытрясли из сна. Конечно же, это была Моргана.
   - Мы что, так и дрыхли без охраны? - зашипела она, едва я продрала глаза.
   - Нас охраняла Единорог, - пробурчала я, спеша отодвинуться от тёти под предлогом умывания в ручье, потому что терпеть не могу резких движений вокруг спросонья.
   - Ну и где ты её видишь? - не отставала она.
   Я тяжело вздохнула и, стряхнув воду с лица ладонями, оглянулась. Единорога действительно нигде не было видно.
   - Она поставила вокруг защиту.
   Голос мой хрипел, и я стала неспешно пить из ручья, черпая воду рукой, чтобы отделаться хоть на время от необходимости отвечать на едкие вопросы своей тётушки.
   - А ты знаешь, что пока мы спали, в лагере кто-то был? - вкрадчиво пропела она мне прямо в ухо, хотя в голосе чувствовалась едва сдерживаемая ярость.
   Я вскинула голову и вопросительно посмотрела на Моргану. У той была отличительная особенность, научиться управлять которой она, к сожалению, поленилась: временами во сне тётя видела то, что происходило в этот момент в непосредственной близости от её спящего тела. И хотя всё казалось простым сном, проверка неоднократно показывала, что "снились" ей реальные события. Только прямая угроза собственной жизни заставляла её проснуться, и в прошлых веках это неоднократно спасало плутовку от последствий своих бесконечных авантюр.
   Завладев моим вниманием, Моргана приняла величественную позу и тоном откровения поведала, что возле нас появлялся некий высокий субъект с военной выправкой, лица которого она не разглядела, но мерцавшая в лунном свете серебром рука и так выдавала своего владельца с головой. Я насторожилась. Но оказалось, что он всего лишь просидел надо мной с полчаса, "медитируя на моей физиономии", как изволила выразиться тётя, потом засунул что-то мне в карман плаща и скрылся. Обнаружив возле меня следы мужских сапог по пробуждении, Моргана и принялась меня так немилосердно будить.
   Естественно, я тут же рванулась проверить её слова. Бегло осмотрев следы, я убедилась, что кто-то довольно крупный действительно долго просидел на корточках у моего изголовья, опираясь на одно колено, а потом ненадолго сел на землю. Рука моя всё никак не попадала в карман плаща, но, добравшись наконец-то до его глубин, не обнаружила там ничего нового.
   Новое оказалось во втором кармане, и это была записка: "Если ищешь ответы, доверься Единорогу. Бресант". Первой моей мыслью было: так вот как тебя зовут! Очень приятно, - с ехидцей. А второй: хм, он, что, подслушивал наши с Морганой споры? Или это уже я заразилась её паранойей? Вообще-то, наше крайнее любопытство при полной неосведомлённости было легко предположить. Но почему я? Похоже, всё-таки подслушивал... Хотя была ещё и Единорог, которая наверняка чувствовала, кто из нас меньше предубеждён. Ладно, всё это спекуляции на пустом месте.
   Я принялась разглядывать записку. Почерк был весьма интересным - маленькие чёткие буковки, похожие на обкатанную рекой гальку, обладали размашистыми хвостиками раза в три длиннее. Такой почерк выдавал человека с великолепным самоконтролем, за которым таилась, однако, нешуточная эмоциональная сила.
   Полчаса... Зачем он пялился на меня спящую полчаса? Если бы было какое-то магическое воздействие, я бы сразу проснулась. Морганины инсинуации на её вечную тему не имели смысла: благодаря некоторым экзотическим изменениям во внешности, мной с некоторых пор вряд ли залюбуешься. На извращенца с патологической тягой к уродству он вовсе не был похож - имелся в моём багаже и такой мерзейший опыт, воспоминание о котором я поспешила тут же отогнать. Что же тогда? Попытка оценить, стоит ли оставлять мне эту записку? Но какова её ценность, и, если уж на то пошло, смысл, учитывая, что мы уже и так шли за Единорогом? Что он мог предвидеть, что решать, глядя на меня?
   - Ну? - потребовала объяснений Моргана, прерывая мою задумчивость.
   Я молча протянула ей записку. Прочтя, она только фыркнула:
   - Много было толку от того, что ты ей доверилась, кроме того, что по пути мы попали в ту ещё засаду!
   Не в силах более выносить её задиристое настроение, я вырвала записку, молча сунула её в карман и полезла в котомку за завтраком. Видимо почувствовав, что сейчас меня лучше не трогать, тётя наконец-то заткнулась и последовала моему примеру. Мы наскоро перекусили оставшимися припасами и отправилась на вчерашнюю тропу. Полная фляга воды в опустевшей котомке невесело похлопывала по бедру.
   Немного подумав, я на всякий случай развернула мантию-невидимку и накинула её на плечи, оставив капюшон спущенным.
   В мозгу роился целый сном вопросов, которые я даже не могла как следует сформулировать. Я просто шагала, погрузившись в себя, лишь автоматически отмечала отсутствие признаков опасности в округе. Некоторое время спустя Моргана сообщила:
   - Отражения менять не получается. Попробуй ты.
   Со вздохом оставив свои беспокойные мысли, я попыталась провести нас в более мелкий лес, но ни единое деревце не изменило своего вида, и ожидаемого поворота тропы всё не возникало.
   - У меня тоже, - сообщила я наконец после десятка бесплодных попыток.
   - Не нравится мне всё это, - проворчала Моргана.
   Я продолжала шагать, не отвечая. Что тут было говорить?
   Через несколько часов мы внезапно вышли на широкую просеку, по которой пролегала мощёная рыжими тёсаными булыжниками дорога. Моргана уселась на обочину и заявила, что дальше не пойдёт. Я тоже была утомлена и толком не знала, что делать дальше, поэтому просто села рядом и расслабилась, давая телу отдых, но не забывая наблюдать за окружающим лесом.
   Стоило серьёзно призадуматься, что предпринять дальше, но в голове моей крутилось только одно: Бресант, Бресант. Кто же ты такой, Бресант? И что тебе от нас нужно?
   Моргана вдруг оживилась:
   - Как думаешь, куда ведёт эта дорога?
   Я посмотрела вправо-влево. Дорога плавно закруглялась, спускаясь по пологим предгорьям, и ничего, кроме леса да горного кряжа к юго-западу видно не было.
   - Понятия не имею, - устало ответила я.
   Что за вопрос? Эта дорога могла вести куда угодно, а, учитывая, что мы находились на незнакомом Отражении, вряд ли любое из здешних мест имело для нас хоть какое-то значение. Но я совсем забыла про Морганин талант находить удобства.
   - Эта дорога ведёт к богатому замку, стоящему где-то на той горе.
   Я приподняла брови в удивлении:
   - С чего ты взяла?
   - Сама посмотри: хорошая ухоженная дорога поднимается в гору, куда ещё она может вести?
   Я не нашлась, что ответить. Конечно, в разных Отражениях могли найтись совершенно неожиданные и вряд ли гостеприимные места, куда вела бы такая дорога, но при обычном раскладе, скорее всего, Моргана права.
   - Я предлагаю отправиться туда, а дальше по обстоятельствам. По крайней мере, мы наверняка сможем поесть и выкупаться.
   - А ты не думаешь, что это может быть чревато опасностями?
   - Что я слышу?! Принимаешь мою позицию перестраховщика? - съязвила тётя. - Но ведь это твоя ненаглядная Единорог вывела нас сюда и бросила. Откуда такой скептицизм? Учитывая, что Отражения менять не выходит, я не вижу большего риска, чем тот, которому мы уже подвергаемся, оставаясь чёрти где без средств к существованию и перемещению. Спасибо, хоть одела прилично! Может, нам удастся найти там временное пристанище, пока чего-либо не придумаем, а то и союзников.
   В тётином голосе зазвучало кокетство. И как я могла забыть - пока Земелю не настигла полномасштабная женская эмансипация, её излюбленным способом проживания было найти влиятельного покровителя, который обеспечивал ей средства к существованию и достижению, как правило, довольно амбициозных целей. В этом она была настоящая мастерица. Иногда мне приходилось полагаться на её таланты, но я всегда предпочитала поскорее оторваться на собственные хлеба. Однако сейчас мой внешний вид грозил просто отпугнуть людей, как бы Моргана ни была очаровательна. Я колебалась - не любила играть по её правилам, хотя и лучшего выхода предложить не могла. Но не расставаться же сейчас, когда весь мир против нас двоих.
   И в этот момент я учуяла чьё-то присутствие в лесу на той стороне дороги. К нам приближался некто внушительный. Это заставило меня подняться и сделать пару шагов в сторону. Я положила руку на эфес Эйрилан, но почему-то медлила вытащить её, смутно предугадывая, что в этом нет необходимости. Тётушка тоже вскочила и насторожилась, подхватив с земли глефу.
   Мне послышался едва различимый звон эфемерных колокольчиков, уже знакомый, но на этот раз какой-то более торжественный и драматичный, словно трубы судьбы. Похоже, с той стороны тоже почувствовали моё внимание - листья кустарника зашуршали быстрее, и через несколько секунд на обочине возникла отсвечивающая нездешним светом Единорог. Она смотрела на меня, и я не могла отвести глаз, чувствуя, как внутри поднимается мощная и светлая волна. Она нас не бросила!
   Я сделала шаг по направлению к Единорогу, но тут меня окликнула Моргана:
   - Если ты собираешься и дальше топать за этой скотинкой, то без меня. Я предпочитаю цивилизованных существ своего уровня и пойду в замок. Я решила!
   Я слышала её словно сквозь сон, потому что была полностью поглощена Единорогом, вслушиваясь при этом в свои ощущения, ибо, глядя на божественного зверя, чувствовала себя очень странно - будто стоя на пороге чего-то, что может изменить всю мою жизнь. И ультиматум тётушки, ещё минуту назад казавшийся мне неразумным и невозможным, внезапно утратил важность под таинственно мерцающим взглядом Единорога. Я медлила в изумлении. Единорог тихонько заржала и приблизилась. Грациозное создание положило свою серебристую морду мне на плечо, осыпав его неосязаемой звёздной пылью, и я поняла, что она зовёт меня не в замок в конце дороги, а куда-то совсем в другое место.
   - Так ты с ней или со мной? - в голосе Морганы звучало холодное бешенство.
   Моя рука нашарила в кармане записку, слова которой запылали в памяти: "Если ищешь ответы, доверься Единорогу. Бресант". Так вот значит он о чём... Не знаю, кому из этих двоих я доверяла больше и почему вообще вдруг доверяла, но я неожиданно поняла, что путь в замок - не мой.
   - Ты иди, - мягко сказала я тёте. - Я попозже присоединюсь.
   Моргана ожгла меня выразительным взглядом "Чокнутая!", подхватила свои пожитки и зашагала вверх по дороге. Единорог снова тихо мелодично заржала и сделала шаг в сторону леса. Ну что ж, отправимся за судьбой.

      1. Лабиринт Корвина

   Мы углубились в лес по другую сторону дороги и вскоре стали подниматься в гору. Когда меж деревьев открылась прореха, я увидела на плато справа огромный восьмиугольный замок, точнее, прекрасный беломраморный дворец, украшенный сверкающими на солнце скульптурами и увенчанный стеклянными куполами, а в долине под ним - благоустроенный портовый город в устье реки. Всё говорило о процветании здешних правителей, и я мимоходом порадовалась за безопасность Морганы, продолжая следовать за Единорогом.
   Преодолев плечо горы, мы стали спускаться. Когда лес закончился, замка я уже не увидела, хотя мы стояли на плато прямо над долиной, в которой я недавно видела город. Видимо, Единорог всё-таки вывела меня в другое Отражение.
   Я оглянулась и ахнула: на поляне среди деревьев стоял странный туман, а в нём смутно флуоресцировали голубые изогнутые линии... Лабиринт!
   Сперва я испугалась, что Моргана оказалась права, и Единорог привела меня к Лабиринту Амбера, но тут же отбросила эту мысль. Мне ярко запомнилось описание местонахождения амберского Узора, к которому Единорог выводила Корвина, и это место совершенно не походило на него: сумрак, деревья, туман... Магический туман, через который нельзя ничего разглядеть - точно так отец описывал мне Лабиринт Корвина! В порыве изумления я подошла ближе, и Лабиринт, будто подтверждая мои догадки, приветственно вспыхнул на мгновение, а затем снова пригасил узор.
   Так вот почему у нас не получалось менять Отражения! И Моргану не зря потянуло в замок. Кто же построил его в таком случае? Надеюсь, кто-то из наших родителей.
   В любой другой момент эта догадка оказалось бы сенсационной, особенно на фоне беспросветности наших последних приключений, но прямо сейчас я была слишком потрясена открывшимся мне... чудом. Только это слово могло описать моё впечатление от Лабиринта. Я никогда не встречала ничего более божественного и в то же время родного. От него исходило такое ощущение могущества и покровительства, что я чуть не всхлипнула от облегчения. Ещё час назад я была затеряна среди ополчившегося на меня мира. Здесь и сейчас я ясно ощущала себя в центре мироздания, в сердце его сил!
   Словно зачарованная, я подошла к Лабиринту вплотную и стала вглядываться в едва заметно мерцающие линии. Казалось, узор разговаривал со мной какой-то световой морзянкой, и... как ни странно, я, кажется, понимала его! Не то, чтобы я уловила какие-то слова или образы, просто почувствовала тревогу и странное чувство причастности. У меня появилось ощущение, что он чего-то хочет от меня, что я должна что-то сделать, что это важно. Вот только я понятия не имела что.
   Не знаю, сколько времени я стояла, загипнотизированная пульсирующим узором. Внезапно из-за спины раздался знакомый голос:
   - Ты, должно быть, Бригита?
   Я вздрогнула, обернулась и совершенно растерялась:
   - Корвин?..
   Передо мной стояла точная копия моего деда, но ведь тот воспитал меня и прекрасно знал, кто я такая... Копия воскликнула в подлинном корвиновском стиле:
   - Силы предвечные, девочка, что с твоим лицом?
   Левая щека у меня дёрнулась, но улыбнуться не получилось:
   - Это магический ожог, он уже давний, не проходит. А ты... вы... - я вопросительно уставилась на него.
   - Во избежание путаницы пришлось пойти на кое-какие жертвы, и теперь меня зовут Кори. Но мне всё же будет приятней, если ты станешь обращаться ко мне на "ты".
   Я совершенно ничего не понимала. Видимо, выражение растерянности на моём лице было довольно забавным, потому что Кори рассмеялся звучным смехом Корвина, по которому я так соскучилась - и только сейчас поняла, как сильно. Но, несмотря на совершенное сходство, похоже, это был вовсе не мой дед, и что-то в нём было странное, нечеловеческое.
   - Я - копия твоего деда, сотворённая Лабиринтом, охраняю это место. Тут, знаешь ли, бывает неспокойно, - он подошёл и свойски похлопал меня по плечу. - Ну, раз ты здесь, пойдём, поговорим.
   Мы обошли Лабиринт, и Кори пригласил меня в старомодный автомобиль, стоявший под могучим деревом, земля у подножия которого светилась от близости Лабиринта. Где-то тихонько журчала вода.
   - Это Лабиринт Корвина? - на всякий случай уточнила я.
   - Ну конечно! - Кори опять рассмеялся, и мне было чертовски приятно слушать этот знакомый смех. - Разве ты не знаешь, куда попала?
   - Догадываюсь, и всё же, это несколько неожиданно. А замок на горе, который я видела по пути сюда, и город?
   - Это Авалон, царство Корвина. Разве ты пришла не оттуда?
   - Нет...
   Этот разговор сбивал меня с толку. Потрясающе - Корвин построил собственное царство! Видимо, это и было тем делом, от которого он держал нас подальше. Но тогда как и почему Кори ожидал меня из Авалона?
   - Мне показалось, или ты ждал меня?
   - Ждал, конечно.
   - А откуда ты меня знаешь? - спросила я. - От Лабиринта?
   - Да нет, в основном от... моего оригинала.
   Кори иронично усмехнулся. Даже трудно поверить, что это была только копия моего деда, а всё-таки довольно точная копия, если смотреть обычным взглядом. Я перефокусировала зрение на магическое и сразу же увидела разницу. Фигура призрака состояла не из множества энергетических тел, вложенных друг в друга, как матрёшки, а представляла собой некую криволинейную матрицу, охваченную одним сплошным голубым ореолом. Я также заметила довольно широкий энергетический канал, через который Лабиринт Корвина подпитывал своё создание. Призрак заметил, как я пристально его разглядываю, и ответил на мой невысказанный вопрос:
   - Да, с изнанки я совсем другой. Внешне же мы вначале были похожи, как две капли воды, но с тех пор немало воды утекло... - Кори усмехнулся своему каламбуру. - Корвин ведь взялся за то, от чего я в своё время отказался - сел на трон, правда, в собственном новом царстве, а не в отцовском.
   Было забавно видеть, как дубликат гордится оригиналом. Или это была гордость Лабиринта своим создателем?
   - Та ещё работёнка была, я тебе доложу. Но Корвин постарался на славу и переплюнул Амбер, уж поверь мне! Мне здесь нравится!
   - Ещё бы! - улыбнулась наконец и я, начиная привыкать к этой странной ситуации.
   - Он довольно подробно рассказал мне о тебе и о Моргане. Но о вашем приближении меня предупредил сам Лабиринт. Кстати, а где твоя тётя?
   - Она отправилась в замок. Я пошла за Единорогом одна.
   - Тебя привела Единорог?
   Густые брови Корвина на лице Кори удивлённо взлетели, потом грозно сошлись, когда он стал внимательным взглядом обшаривать окрестности. Я тоже оглянулась. Как-то совсем позабыла про волшебное существо, увидев Лабиринт. Конечно же, она исчезла.
   - Да... А как бы я иначе сюда попала?
   Кори помрачнел:
   - Вообще-то вас должен был привести Корвин. С вами не могли связаться и переживали за вашу судьбу. А вы были нужны здесь.
   У меня внутри всё похолодело.
   - Мы его не встретили. И связаться с ним тоже не могли. Мне кажется, Козыря заблокировал Лабиринт, - моё беспокойство за Корвина быстро добралось до отметки "паника". - Caramba, ты хоть представляешь, что с нами было по дороге?
   - На вас напали?
   - Не то слово! На нас велась настоящая охота: какие-то зомбированные убийцы из Отражений, а потом реальность просто-напросто взбесилась. Вообще-то чудо, что мы добрались живьём. А как же Корвин? Ведь наверняка, это всё из-за него. А если он сам попался им в руки...
   - Ну-ну. Не переживай так, - успокоил меня призрак. - Корвин далеко ушёл от того размахивающего мечом бродяги, которым я когда-то был. Потому-то он и пошёл сам, что у него есть шансы даже против самих Сил. Туго пришлось?
   - Собственно говоря, без посторонней помощи мы бы сюда не добрались.
   - И кто же вам помогал? Неужели Единорог? - он скептически приподнял бровь в таком до боли знакомом с детства жесте.
   Похоже в его голове крутились те же мысли: мог ли Корвин, по какой-то причине не справившись сам, послать нам на помощь Единорога, если это было вообще возможно?
   - Не только. Но именно она вывела нас сюда с Бабалона.
   - А кто ещё? - взгляд Кори стал напряжённым.
   Сбитая с толку тем, что новые сведения только больше запутывали ситуацию, но всё ещё питая надежду отыскать связующую нить, я извлекла из ташки недавно нарисованный Козырь Бресанта и показала его Кори. Призрак взял карту и с большим любопытством принялся разглядывать её.
   - Кто это? - спросил он меня.
   Надежда на прояснение угасла.
   - Я думала, ты мне скажешь.
   - То есть вы незнакомы что ли?
   - Я знаю только его имя: Бресант. И то, что он один из нас. Но чей именно? Ты же лучше знаешь родословную.
   - Да нет, в родословной у нас таких не водится. По крайней мере, в известной мне её части. Но с амберской родословной такая беда, что никогда нельзя быть уверенным, что знаешь её всю целиком... Да, дела! А где ты взяла этот Козырь?
   - Я сама нарисовала его, буквально позавчера.
   - И откуда же ты его знаешь?
   Корвиновский взгляд прожёг меня насквозь, совсем как настоящий. Сейчас он был так похож на моего деда в минуты строгости, что я и позабыла, что это лишь его двойник.
   - Впервые я увидела его за день до того в таверне на одном из Отражений, где мы остановились по пути сюда, но мы даже не разговаривали - он сразу ушёл, причём в другое Отражение. Поскольку за нами кто-то посылал убийц, казалось маловероятным, чтобы он оказался там случайно.
   - И не надейся, - едко подстегнул меня Кори.
   Я невольно ощетинилась, но тут же одёрнула себя - в такой непонятной ситуации необходимо сохранять непредвзятость.
   - Он не угрожал мне, хотя, думаю, у него было больше шансов убить меня, чем у тупых гоблинов и одичавших амазонок, которых за нами посылали до и после того. Цель его визита была несколько иной - он оставил мне перстень, - я протянула руку, чтобы продемонстрировать своё магическое украшение Кори.
   Удивительно: в отсвете Лабиринта камень засиял собственным, обычным светом, да и с магической точки зрения его эманации ощутимо усилились. Теперь не осталось сомнений, что наши загадочные талисманы связаны именно с этим Лабиринтом, копия которого сейчас мерцала внутри камня видимой световой линией, куда более чёткой, чем окутанный густым туманом узор оригинала. И это при том, что камушки нам доставил человек, о котором не имели понятия главные действующие здесь лица, если я не ошибалась и призрак Корвина был достаточно компетентен в текущих делах нового царства. Мне очень не нравились такие серьёзные загадки.
   - Видал я людей, не отличающихся многословием, но чтобы начать ухаживать, даже не познакомившись... - мрачно пошутил Кори и испытующе посмотрел на меня.
   Я смутилась от неожиданности - и он туда же! да что с ними всеми такое?! - но поспешила выкинуть эти глупости из головы, объяснив ситуацию:
   - Первые такие камешки пришли к нам с Морганой по почте, ещё на Земеле, а потом мы находили их на каждой остановке по пути. После этой встречи началось настоящее светопреставление: Логрус и Лабиринт стали просто рвать реальность на части. На том бы наш поход и закончился, если бы в стороне от дороги не появилось ещё одно похожее изделие, которое служило своего рода маяком к тропинке стабильной реальности, которая в конечном итоге и привела нас на Бабалон.
   Я вытряхнула из ташки свои янтарные трофеи, и протянула Кори фигурку Единорога. Все камешки светились так же, как и перстень. Кори осмотрел их и помрачнел ещё больше.
   - А ты знаешь, из чего они сделаны? Да нет, конечно, откуда тебе знать. В такую вот огромную глыбу, - он постучал пальцем по витому рожку, - заключено отражение Лабиринта в Тир-фо-Туине. Только это первичное Отражение Авалона появляется на поверхности моря всего трижды в год на одну ночь. А от того монолита невозможно отколоть ни кусочка, разве что Грейсвандир в состоянии оставить слабую царапину.
   Кори пристально посмотрел мне в глаза, желая убедиться, что до меня доходит значение сказанного. Потом перевернул фигурку и указал на её материал:
   - А такой металл существует только в Тир-Финдаргаде, другом первичном Отражении Авалона высоко в горах. Это закрытое ущелье с пещерами, попасть туда можно только в поиске истины, которая важнее, чем жизнь... Конечно, не учитывая Врат Лабиринта, но этот путь открыт только для потомков Корвина, к которым этот парень точно не принадлежит - уж эту-то часть родословной я могу тебе с некоторых пор гарантировать. Да и через Кайр-Педриван - лабиринт Отражений - дорогу знают только посвящённые, то есть, опять-таки, узкий круг своих. А иначе не пройдёшь.
   Кори стал мрачнее тучи, и я могла его понять: некто совершенно неизвестный обнаруживал недюжинные познания в семейных тайнах, и чем это могло грозить - только успевай тормозить воображение.
   - Зачем тебе понадобилось рисовать его Козырь?
   - Мы не застали никого на Бабалоне, и ваши Козыря не отвечали. Мы не знали, что делать, вот мне и пришло в голову поговорить с ним, раз уж он встретился нам на пути.
   - И он отозвался?
   - Да.
   - И что сказал?
   - "Идите за Единорогом" - и всё.
   - И Единорог привела тебя сюда?
   Я развела руками в подтверждение очевидного факта. Кори чертыхнулся.
   - Хотел бы я знать, что всё это значит! Ты уверена, что вас пытались именно убить, а не взять в плен? Подумай хорошо, девочка моя.
   - Абсолютно, - я криво усмехнулась.
   Кори изучил моё лицо и понял, что это не мнение шокированной барышни, а экспертная оценка профессионала, и одобрительно усмехнулся. Потом снова помрачнел и задумчиво забарабанил пальцами по баранке. Я тоже предалась размышлениям над тем, что узнала от него, так что на какое-то время в машине повисла тишина.
   Потом меня вдруг обеспокоила одна мысль:
   - А кто же правит Авалоном в отсутствие Корвина?
   В зависимости от этого, обретение дома могло оказаться не столь уж радужным.
   - Ну, интриги Оберона слишком дорого обошлись Амберу вообще и мне в частности. А в Бабалоне и некоторых земных правительствах кое-что было неплохо задумано. Корвин взял на вооружение эти идеи и учредил сбалансированную модель распределения власти между родственниками на время своего отсутствия. Каждый имеет свой кусок пирога, но в то же время вынужден действовать сообща с остальными.
   - Погоди, ты говоришь, родственников? И много их тут?
   Призрак сделал неопределённый жест головой. Во мне встрепенулась надежда:
   - Мои родители?
   Кори как-то подозрительно прокашлялся.
   - Корал здесь, но не в Авалоне, а в Тир-ар-Неале - это небесное Отражение Авалона. Видишь ли, ношение Глаза Змеи сильно повлияло на неё... Талисман давно вынули, но твоя мать больше не видит мир таким же, как мы - такое не проходит. Это создаёт... определённые трудности во взаимопонимании.
   - Она что, сошла с ума? Вы её заточили? - поразилась я.
   - Да нет, успокойся. Наоборот, это ей трудно с другими. Она видит всё в такой перспективе, которая остальным и не снилась, кроме, разве что, Дворкина. Но тебя она наверняка захочет повидать. Так что сама увидишь и всё поймёшь.
   - А отец?
   - Мерлин отправился на поиски глобальных способов разрешить ситуацию трёх полюсов - так ведь не может длиться вечно. А поглощение одного из полюсов другим методом грубой силы крайне нежелательно - даже в случае победы жертвы могут оказаться фатальными. К нам тут как-то заглянул Дворкин... Да-да, наш сумасшедший предок нашёл часок между обедом и ужином, чтобы поинтересоваться третьим космическим полюсом! Так вот, он подал мысль, что возможно иное решение. Кроме Амбера и Хаоса существуют ещё фейнимы, о которых почти никто не помнит. У них есть свой оплот мироздания - Кейе. Когда-то они воевали с Дворами Хаоса, но потом нашли способ самоустраниться из соперничества, причём это было ещё до сотворения Лабиринта Амбера. Кстати, спикарты - ты ведь знаешь, что это такое?
   - Да, отец мне показывал немного, как ею пользоваться.
   - Ты мне напомни кое-что, когда мы вылезем из машины. Это важно. Так вот, спикарты - это изделия фейнимов. Дворкин считает, что они образовали параллельную вселенную. Что-то вроде другого Отражения, только на порядок выше, если брать всю нашу реальность с обоими или тремя полюсами как один мир...
   Мысль была поразительной, и мои брови вопросительно поползли вверх, но Кори со смехом перебил:
   - Только не спрашивай меня о подробностях! Спросишь Корвина или Мерлина, когда они вернутся, или Колесо-Призрак. Они как раз ищут ключи к тому, как осуществить нечто подобное. Мерлин с Корал после побега из Хаоса прятались в Зазеркалье... Да, есть такое. Окутаны, тамошние жители, подали твоему отцу идею, что оно может быть связано с нашей задачей. Колесо-Призрак изучил эту изнанку мира и в результате смог попасть куда-то за пределы Отражений, чтобы исследовать их свойства. А Ринальдо наладил контакт с давно пропавшим сыном Оберона Делвином. Он и его сестра, Санд, учились у фейнимов и выработали свои способы управления реальностью, отличные от амберских и хаосских. Ринальдо с Мерлином отправились к ним в надежде почерпнуть полезные знания, а если повезёт, то выйти на контакт с самими фейнимами. Это было около трёх лет назад по местному времени. С тех пор от них не было известий, но Корал утверждает, что они живы и здоровы, просто не могут выйти на связь. Однако нам сейчас нужны все потомки здесь, вот Корвин и пошёл за вами.
   Упоминание о Ринальдо меня несколько запутало. Студенческий друг Мерлина с Земли, Люк Рейнард оказался амберским принцем Ринальдо, сыном Бранда. Он стал королём Кашфы, одного из ближних Отражений Амбера, под именем Ринальдо I, но отец продолжал звать его Люком, по старой памяти. Ринальдо же он окрестил Призрака Люка, сотворённого Лабиринтом Амбера и принятого на энергетический баланс Лабиринтом Корвина, ради собственной охраны. Но о ком из них говорил Кори?
   - Постой, когда ты говоришь о Ринальдо, ты имеешь ввиду сына Бранда или его Призрак, "усыновлённый" вашим Лабиринтом?
   - Призрака, к сожалению, уничтожили при одном из ранних нападений на Лабиринт. А потом сам Люк понемногу привык к данному при рождении имени - мэру города Ринальдо подходило гораздо больше.
   - Мэру города? - удивлённо переспросила я.
   - Ну да. Авалона.
   - И как это вы доверили ему такой пост?
   Хотя отец испытывал дружескую привязанность к Люку, у меня по рассказам возникло предубеждение - уж больно тот был хитёр и себе на уме.
   - Он вообще-то отличный менеджер и коммерсант, так что царству это пошло на пользу. А высокий чин и выгодное дело - отличная гарантия лояльности со стороны любого тщеславного удальца до тех пор, пока мера его амбиций уравновешивается силой вышестоящей власти. Тебе следовало бы это знать.
   Я припомнила, как Бриттская корона на Земеле решила вопрос с некоторыми пиратами, назначив их на государственные посты в Караибском бассейне, и кивнула.
   - Но тогда между какими же родственниками разделена эта самая вышестоящая власть? - недоумённо спросила я.
   Лицо Кори озарила столь знакомая с детства лукавая усмешка:
   - Не стану портить тебе удовольствие от знакомства. Их пока не так уж много, но всё-таки у нас уже есть свой двор. Благодаря этому, Талисману Закона и активному притоку населения (мы заселили город за десять лет!), третий космический полюс довольно прочно встал на ноги. Авалон отбрасывает всё больше Отражений и мы, в принципе, неплохо держимся. Позиции наши сейчас сильны, возможно, даже сильнее, чем у Логруса и Лабиринта вместе взятых. В официальные отношения мы до поры до времени отказываемся вступать, просто чтобы не давать повода. Мы никак не угрожаем королевствам напрямую, а для войны всё-таки нужны люди. Но Рэндом не пойдёт на Корвина войной без крайней необходимости, да и Бенедикт тоже, а в Хаосе после свержения Мерлина до сих пор нет сильного и единогласно признаваемого всеми Дворами правителя. Так что крупномасштабных военных действий пока не ожидается, хотя армию мы на всякий случай готовим. Тем не менее, ситуация остаётся угрожающей: пока мы сидим на пороховой бочке, существует риск, что две другие Силы найдут лазейку, чтобы поднести фитиль. Поэтому каждый из нас делает, что может, для поисков выхода из создавшейся ситуации, и любая ваша помощь будет приветствоваться. Как знать, может быть, вы с Морганой найдёте какой-то путь.
   Кори посмотрел на меня как-то странно: не то выжидательно, не то с надеждой. Мне сразу вспомнился "разговор" с Лабиринтом. Так вот, чего он ждёт от меня! И одновременно подумалось: интересно, насколько призрак является самостоятельной личностью, а насколько - говорящим продолжением Лабиринта?
   - Но мы ничего не знаем о столь глобальных масштабах. Почему вы думаете, что мы сможем внести какой-то вклад? Разве Корвин, да и отец тоже, не более компетентны в подобных вопросах? Мама, в конце концов, раз она мыслит на уровне Дворкина?
   - Видишь ли, Колесу-Призраку некто Кергма - странный знакомец твоего отца из Хаоса... Да-да, живое уравнение, он самый. Так вот, он помог Призраку обнаружить некие формулы судьбы, которые связаны с уравнением мироздания. Его-то он сейчас и изучает. По его мнению, это уравнение можно использовать для деления мира - жутко сложный и совершенно бесповоротный трюк. К тому же, все мы заинтересованы в том, чтобы не просто воспроизвести существующий порядок вещей, а создать новую Вселенную по какому-то иному принципу, исключающему вечное противостояние полюсов этого мира. И хотя пока точно неизвестно, как именно этого добиться, из формул судьбы Призрак вывел, что ключевую роль сможет сыграть лишь некто, имеющий сложную смесь королевских кровей Амбера и Хаоса. Таких людей всего несколько, но, скорее всего, это будешь либо ты, либо Моргана.
   - Почему именно мы?
   - На это указывает ряд причин, но боюсь, я не в состоянии их вразумительно объяснить. Чёрт, - Кори рассмеялся, - я даже сам их толком не понимаю! Нелинейная логика, недискретная математика, неэвклидовы пространства - это всё не для человеческих мозгов, а уж тем более моих призрачных! Что-то связанное с парадоксом свободной воли вопреки благим намерениям. Только не спрашивай меня, что это значит! Мой оригинал разбирается в этом больше - он, знаешь ли, вышел на новый уровень с тех пор, как имел время повозиться с этой кровавой штуковиной, за которой все гоняются. Да и Корал согласна с Призраком, хотя видит механику судеб совершенно с другой стороны. Вот только загвоздка именно в том, что это не во власти кого-либо, кто имеет подобную власть. Тьфу, видишь, какая галиматья получается. Короче, объяснить я не в состоянии, но понял достаточно, чтобы поверить. Смысл в том, что это может сделать только не знающий, что делать. Дьявольщина, опять! Впрочем, из того, что я сказал, следует, что вам и не нужно понимать, что я тут говорю. Вот проклятье!
   Я слегка обалдела от подобной тарабарщины, и в то же время Кори так явно злился на своё замешательство и невозможность объяснить, что мой рот невольно начал расплываться в ухмылке. Призрак строго посмотрел на меня, пронзив вполне настоящим корвиновским взглядом, а потом вдруг скосил глаза, будто прислушиваясь к невидимому собеседнику. Это длилось считанные мгновения, так что я бы не поручилась, но по-моему, он всё-таки скорее общался с Лабиринтом, нежели был его прямым рупором.
   - Ладно, с этим ты ещё разберёшься, - он небрежным жестом отмёл весь предыдущий разговор. - А пока, раз уж так легли карты, прежде всего тебе нужно пройти этот Лабиринт. Если готова, конечно.
   Я задумалась на минуту и поняла, что мне действительно не терпится пройти Лабиринт Корвина. Не только для того, чтобы обрести своё наследие, но ещё и потому, что в этом отношении я до сих пор была непричастна к таинству, объединявшему всех остальных моих родственников. Отец говорил, что Лабиринт в Камне совершенно отличается от начертанного Лабиринта. Я решительно кивнула.
   Мы вылезли из машины, и я вспомнила просьбу Кори:
   - Ты просил напомнить о чём-то важном.
   - Да-да, - призрак улыбнулся. - Отец тут оставил тебе кое-что.
   Кори подошёл к дереву и постучал по нему:
   - Эй, Дарах, дай возьму, что оставил.
   У меня от изумления округлились глаза: неужели это дерево разумно, как и его родитель Игг? По коре прошла волна, и на уровне плеча Кори образовалось дупло. Призрак запустил туда руку, пошарил и извлёк какой-то мелкий предмет, помещавшийся целиком в его кулаке. Потом снова постучал по дереву:
   - Закрывай!
   Прошла ещё одна волна, и дупло исчезло. Кори протянул мне на ладони кольцо из бесцветного металла с красноватой верхушкой в виде колеса со множеством спиц. Когда до меня дошло, что это такое, я ахнула - да это же спикарта!
   - Мерлин расколдовал спикарту Суэйвилла, так что она твоя. Как пользоваться, разберёшься. Главное, он просил передать: знай меру и не позволяй ей себя избаловать.
   Я кивнула, принимая древний артефакт. Ничего себе подарок!
   - Только сейчас не надевай. В Лабиринт нужно идти на трезвую голову.
   Я снова кивнула, но ещё немного подержала магическое кольцо в руках с благодарной улыбкой, пусть даже тот, кому она была адресована, не мог её видеть. Спасибо, папа!
   - Ну что, в бой? - вернул меня к делам насущным Кори.
   Я в третий раз кивнула, спрятала спикарту в ташку и обернулась. В горной тишине, в сумерках раннего вечера, под шелестящей кроной раскидистого дерева, за завесой искрящегося магией тумана, мерцал непостижимым волшебством и первозданной космической мощью Лабиринт моего деда. Я обошла дерево, не отрывая взгляда от голубого свечения, и остановилась перед обрывающейся линией, началом Лабиринта. Машинально сняла и скатала плащ-невидимку, заправив его в портупею.
   Собираясь с духом, я слушала наставления Кори:
   - Я знаю, что ты не проходила подобного Лабиринта, а Лабиринт в Камне сильно отличается, поэтому послушай меня внимательно. Это серьёзное испытание, которое может стоить жизни, но, соблюдая правила, всякий член нашей семьи вполне способен его пройти.
   Я почувствовала волну доброжелательности от дерева и мимоходом послала ему виртуальную улыбку. Моё внимание полностью поглотил Лабиринт. Голос Кори звучал словно издалека, хотя каждое слово чётко отпечатывалось в моём сознании.
   - Будут искры - не обращай внимания, они не причинят тебе вреда. Ни в коем случае не сходи с линии. Давление будет постепенно увеличиваться, оно особенно сильно в нескольких местах, называемых Вуалями. Тебе может показаться, что ты стоишь на месте, но ты всё равно должна стремиться вперёд, изо всех сил, какие только есть. Назад дороги нет. Будет очень тяжело, но ты ни в коем случае не должна останавливаться - начать движение снова почти невозможно. Когда окажешься в центре, можешь перенестись, куда пожелаешь - только представь нужное место. Кроме того, у нашего Лабиринта есть небольшая особенность. Скомандуй "Врата Миров" - и тебе откроются входы во все первичные Отражения Авалона. Сейчас ими почти не пользуются, потому что проще пройти через Лабиринт Отражений, если знаешь дорогу. Но тебе это нужно для того, чтобы попасть в Авалон, где ты ещё никогда не была. Эти Врата ни с чем не перепутаешь - они всегда открываются прямо перед тобой. Ни пуха, ни пера!
   Туман расступился перед моими глазами, а остальной мир, казалось, исчез, и в космической пустоте горел лишь замысловатый неровный узор. Он ждал меня, он звал меня, и, доверившись этому зову, я шагнула на линию.
   Ощущение было очень странным. С первых же шагов по моим ногам и спине заструился вверх прохладный жар. Сперва это было даже приятно. Казалось, Лабиринт заряжал меня энергией, и лёгкие искры вылетали из-под стоп.
   Первые шаги дались сравнительно легко, будто я шла по пояс в воде. Однако, по мере продвижения, среда довольно быстро уплотнялась.
   Искры поднимались всё выше. Энергии и так было в избытке, но она не прекращала прибывать. Становилось трудно удерживать такой поток. Я ощущала себя бездонным сосудом, который стремились наполнить до краёв, и это почти удавалось, но содержимое никак нельзя было расплескать. Идти делалось всё тяжелее. Шаги мои замедлились, на лбу выступил пот.
   После первого поворота меня начало потряхивать, как самолёт при турбуленции. Ощущения нарастали, могучая сила раздувала меня, как парус. Мне казалось, что я иду против ураганного ветра, который, проходя грудь насквозь, упирается прямо в спину и тормозит меня почти до полной остановки. Откуда-то изнутри, как мусор из закоулков, стали вылетать картинки памяти.
   Вот я скачу по прериям на неосёдланном мустанге, бок о бок с верным другом. Я чувствую себя на лоне дикой земли безопасно, как в материнской утробе. Над восточными горами парит мой ручной ястреб, и я смотрю на землю его сферическим зрением... Кажется, прошёл век, пока я сделала один шаг!
   Вот я на полуюте получившего пробоину и потерявшего грот-мачту "Сан-Доминго". Вцепившись в ванты и щурясь против бьющих в лицо брызг, я вместе с озверевшими матросами ору "На абордаж!" и прыгаю на палубу соседнего фрегата, прямо в гущу сражения, чтобы добраться до ненавистного капитана Блейка. Ещё шаг.
   Вот я стою на увитом розами балконе особняка Морганы в Мадриде и вдруг слышу звуки неземной лютни. Я смотрю вниз, и меня поражают в самое сердце жёлтые глаза Лея, светящиеся в темноте отражённым лунным светом и силой его любви, нашедшей дорогу через Отражения... Ещё век.
   Обожжённая, полуголая и бессильная, я бреду по Тайге, а по пятам следует волк. Мы оба знаем, что час мой близок, и у меня не находится веских причин продолжать бороться за жизнь. Я спотыкаюсь, чтобы упасть и уже не подняться, как вдруг меня подхватывает сильная рука появившегося ниоткуда старика с молодыми глазами - я всё-таки нашла волхвов... И ещё шаг.
   Я выскальзываю из своего особняка через задний ход, одетая в простую мужскую одежду. Мне с трудом удалось отговорить слуг от попыток доказать озверевшей толпе, бьющей сейчас фасадные стёкла, что дворянин дворянину, как и плотник плотнику, рознь. Приходится ускользнуть, не прощаясь, оставив их один на один со своей революцией, чтобы через Козырь махнуть в Ведень к Моргане... Ну же, миллиметр от подошвы до линии Лабиринта! Вот так!
   Я сижу в позе лотоса на скальном карнизе высоко в горах и смотрю на монастырь, лепящийся к склону противоположной горы. Он похож на диковинного жука с красными крыльями. По долине внизу, словно жёлтая гусеница, тянется процессия монахов в ярких одеждах, провожающих Далай-Ламу. На фоне гонга я снова слышу его слова: "Почти нас своим отсутствием, о Великая Бессмертная, ибо монахи впали в гордость, уныние или безразличие. Идеал должен быть недосягаем, чтобы стремление было сильным". По щекам моим катятся слёзы, потому что мне действительно пора. Но как же мне будет не хватать этих молчаливых лиц, загадочных улыбок и узких безмятежных глаз, которых не пугает, а восхищает то, что я не старею и не умираю...
   Меня распирают любовь и печаль. Или меня распирает сила Лабиринта? Кажется, ещё миг - и я взорвусь, переполнившись ею. Искры поднимаются мне до колен, я смотрю на свою ногу, движущуюся как в очень замедленной съёмке, а перед глазами в голубом огне мелькают разные лица - любящие и злобные, удивлённые и напуганные, радостные и хмурые, пока я целую вечность делаю ещё один шаг.
   Лёгкость пришла внезапно, словно я вдруг проткнула стенку окружавшего меня невидимого пузыря. Я снова обретаю ощущение тела и времени - сорвана первая Вуаль.
   Я прохожу ровный участок без особых трудностей. Затем искры поднимаются ещё выше. Я чувствую себя тяжёлой, очень тяжёлой, земля содрогается от моих медленных шагов, которые становятся всё реже по мере приближения к очередной кривой.
   Да, пройти этот Лабиринт гораздо труднее, чем Лабиринт в Камне. Там сложно удерживать сосредоточенность, не теряясь, тут же физическое сопротивление помогает сконцентрироваться, но преодоление его требует сверхчеловеческого напряжения. Там проблема в отсутствии тела, тут - в его наличии.
   Потоки снова усиливаются и расшатывают то хрупкое равновесие, которое я завоевала ценой своих воспоминаний, чтобы нести эту мощь в себе, не рассыпаясь на части. Нога движется не быстрее часовой стрелки. Я чувствую себя уходящей в глубину времён, которая сплющивает меня и выжимает даже то, что похоронено в глубине души, как страшный сон.
   Бледнолицым мало земель и богатств, которыми с ними щедро поделились? Они жаждут крови и смерти? Ну что ж, я напою вас кровью и накормлю смертью - вашей собственной! С искажённым от крика ртом я рублю и колю, подбирая копья и томагавки павших товарищей, когда оружие в моих руках ломается или застревает в противнике, пока кругом не остаётся никого, чтобы утолить мою ненависть.
   Я стою среди усеянного телами поля, и по лицу моему катятся слёзы по погибшим соплеменникам вперемешку с кровью убитых врагов. В тот день я навсегда утеряла абсолютное доверие к миру, благословение безмятежности дочери Диких Лесов...
   Я знаю, что продолжаю идти вперёд, хотя не чувствую движения. Я не могу вынести накатившей памяти, и будь предо мною даже стена метровой толщины из камня, за день или за век я проплавлю её насквозь силой своей боли и ярости...
   Повсюду кровь, и гарь, и лязганье стали о сталь. Внезапно нарастает рёв, и ему вторит чей-то отчаянный воинственный клич. Выдернув Эйрилан из пронзённого насквозь гоблина, я молниеносно оборачиваюсь, и следующие мгновения растягиваются на века...
   Дракон совсем рядом, всего в какой-то полусотне шагов. Он изрыгает в мою сторону огненный шар, не замечая, как под него с воздетым вверх копьём подныривает изящная фигурка в серебряных доспехах, червлёных узором из ивовых листьев. Сердце моё останавливается: только у одного человека во всём нашем воинстве такие доспехи - у моего сына, Диана... Я в ужасе смотрю, как он исчезает под драконом, и несущийся прямо на меня сгусток магического огня воспринимается как нечто неважное. Рёв дракона внезапно переходит в болезненный вой, и вся эта десятитонная туша, вздрогнув и подавшись вперёд, валится прямо на Диана.
   В груди моей рождается крик, а в душе стремительный бросок, но тело не в силах пошевелиться, как в кошмарном сне. Жар, летящий впереди пламени, достигает моего лица, когда рядом из чьей-то глотки наконец рождается так и не слетевший с моих окаменевших уст вопль, и меня сбивает с ног Лей...
   Падение вышибает из меня дух, но в следующее мгновение в мозг врезается невыносимая боль магического ожога, и я теряю сознание. Только для того, чтобы, очнувшись, сбросить с себя обгоревший труп и долго смотреть на золотые звёзды в остатках чёрных косиц, заплетённых сегодня утром моей рукой, не понимая, не желая понимать, что это мой муж... Чтобы точно так же смотреть на червлёные серебряные поножи на разъеденных кровью дракона остатках ноги, торчащей из-под его дохлой туши, и не понимать, что это мой семнадцатилетний сын. Чтобы бродить до вечера по полю боя, как безумная, попирая пепел пламени, в котором сгорела вся моя жизнь и часть моего сердца, способная любить без оглядки, остатка и страха...
   Погасли пожары на поле боя, но меня продолжает снедать неугасающий огонь, который гонит меня прочь из Белериана, гонит меня вперёд, по голубой линии...
   Я продолжаю прожигать свой путь сквозь безумие. Магическое пламя жжёт мне лицо, пламя боли пожирает мою душу, синее пламя Лабиринта вздымается искрами мне до плеч, и нет ничего вокруг, кроме пламени и пепла, пепла и пламени...
   Боль нарастает, пока я не перестаю её чувствовать. Я перестаю ощущать что-либо вообще, только знаю, что нужно сделать ещё шаг вперёд, пусть волк подождёт. И ещё один шаг, пока тело подчиняется разуму... Но и оно мне отказывает. Я падаю.
   Нет, меня подхватывает чья-то рука. Чья? Здесь нет никого. Только мерцающий голубой туман и холодно сияющие полосы света. И я, продравшись сквозь вторую Вуаль, грациозно плывущая по силовым линиям Вселенной.
   Да, я плыла, легко и медленно, словно глубоко под водой. Я больше не ощущала тяжести тела, или то была тяжесть горя и потерь? Но они все сгорели в синем пламени Лабиринта. Теперь у меня не осталось действительно ничего.
   Я скользила сквозь сияющую голубизну нагая и чистая, словно лист бумаги. И меня сопровождала музыка, самая прекрасная музыка на свете, вызывающая слёзы чистого восторга. Что-то такое знакомое и родное... О, ангелы! Это же "Патетическая" соната, некогда пролившая, наконец, слёзы из пепелища, призвавшие Феникса к возрождению.
   Казалось, его пальцы извлекали божественную музыку не из рояля, а прямо из моей души. "Моя бессмертная возлюбленная"... Ах, милый бедный глухой великий Людовик, ты вернул меня тогда к жизни силой своей страсти и нежности! Как жаль, что я не смогла остаться с тобой из-за участия Морганы в том заговоре и не посмела взять тебя с собой на другое Отражение, дабы не отбирать твой гений у неблагодарного человечества. Хотя как знать, сломил ли бы ты тогда преграды лабиринта своей судьбы, обретя в конце собственный свет, засиявший в Девятой и многие поколения спустя продолжающий ободрять угнетённых и вдохновлять отчаявшихся...
   В ушах всё громче звучит победный гимн "Оды к радости", а очищенное от страхов и боли существо наполняется теперь беспрепятственно могуществом самой жизни.
   Я расту и ширюсь, чтобы принять в себя этот поток, становясь размером с дом, дворец, город... А поток всё нарастает, несясь мне навстречу, и нарастает сопротивление, замедляя моё движение вплоть до полной остановки. Всё, что я могу - это не позволить ему смыть меня назад. Но он сносит всю мою жизнь, всю память, все достижения и потери, не оставляя ничего, кроме желания идти вперёд, прорваться любой ценой.
   Искры поднимаются выше головы, топя меня в голубом сиянии, и не остаётся ничего, кроме меня и этого бурлящего потока. Я чувствую себя лососем, идущим на нерест против течения стремительной горной реки, которая одновременно и даёт великую силу, и грозит свести с ума.
   Но я плюю на ум и отпускаю последнее, что у меня остаётся - ощущение собственного "я". Я растворяюсь во Вселенной, но и Вселенная растворяется во мне, ибо остаётся маленькое зёрнышко воли, которое и становится обладателем всей мощи потока, всей мощи мира. Меня пронзает тысяча самых невероятных ощущений, завеса третьей Вуали лопается, и я взрываюсь вселенским экстазом.
   Только не останавливаться! Уже по инерции я делаю последние несколько шагов и в благостном изнеможении падаю на колени в центре Лабиринта.
   Я потрясена происшедшим. Пережить все моменты невыносимой боли своей жизни один за другим было ужасно, но как же прекрасен был финал, триумф, вознаграждение! Я чувствовала себя в полном смысле уничтоженной и рождённой заново. И эта новая я словно бы стала больше, сила Лабиринта теперь была моей, и её мощный поток струился по мне весело и послушно.
   Я чувствовала себя так, словно могу повернуть вспять движенье светил одним лишь взглядом, и даже не удивилась, обнаружив, что от моих рук и всего тела исходит слабое золотистое сияние. В конце концов, я ведь богиня!

      1. Земля Истины

   Густой, подсвеченный голубым туман в вечных сумерках у Лабиринта окружал меня со всех сторон, и казалось, я одна во Вселенной.
   - Врата Миров! - скомандовала я.
   По периметру площадки открылось несколько "окон" в другие Отражения.
   Прямо передо мной простирался обсидианово-чёрный двор с серебристой дорожкой посередине, ведущей к белокаменном дворцу, сверкающему в солнечных лучах. Парадная лестница под аркой из воронёной стали, увитой серебряными розами, вела на крыльцо с замысловатым мозаичным узором. Такой же узор был инкрустирован серебром на огромных дверях из янтарного полупрозрачного камня. Забавно: это не просто украшение, а магический замóк - чужим не пройти внутрь без приглашения. Следует наступить на особый узелок в центре мозаики на полу, а затем прикоснуться ладонью к такому же месту на дверях, и кровь Корвина во мне отопрёт затвор.
   Откуда я это узнала? Голубой свет под ногами на мгновение вспыхнул ярче. Ах, да! Я ощущала свою связь с Лабиринтом, и, кажется, он выдавал мне подсказки.
   Конечно же, это и есть новый Авалон - цвета и символика Корвина (серебряная роза на чёрном фоне) были выражены достаточно ярко. Я была в одном шаге от того, чтобы обрести свою нежданную и пока загадочную семью. С одной стороны, мне было чертовски любопытно, а с другой, не по себе. Но останавливали меня не сомнения, а мысль об иной возможности. Новые родственники, кем бы они ни были, немного подождут, а по Моргане так я и вовсе не успела соскучиться. Сейчас же у меня есть шанс узнать кое-что более неотложное. Я стала разглядывать другие порталы.
   Справа виднелся замок, похожий на негативное отражение Авалона в ультрамариновых тонах. Здание сверкало невероятными оттенками голубого и синего в ярком сиянии, отражаемом белоснежным покрытием двора. По нему прошла волна серебристого тумана, и я с удивлением поняла, что это - облако. Значит, передо мной - небесное Отражение, Тир-ар-Неал. Конечно же, я хотела повидаться с матерью, но не прямо сейчас.
   Слева было сумрачно, зато весь замок светился изнутри, словно лампа из прозрачного янтаря. Это было невероятно красиво. Замок стоял на верхушке холма, но очертания его были расплывчатыми, словно сквозь толщу воды. И в самом деле, прямо перед моим взором пронёсся косяк рыб. Подводное Отражение, Тир-фо-Туин! Это было уже интересней: стоило проверить, действительно ли материал наших артефактов взят оттуда, и если да, то каким образом.
   Всё ещё в раздумьях, я сделала полшага к окошку, и изображение стремительно придвинулось, заодно основательно посветлев. Теперь передо мной было парадное крыльцо дворца, увитое медными розами и освещённое приглушённым солнечным светом. Интересно!
   Однако за полупрозрачными стенами мелькали силуэты людей, и это меня остановило: как бы я, свалившись на голову местным обитателям, стала объяснять, кто я такая и зачем мне нужен Лабиринт? Учитывая чрезвычайное положение, которое обрисовал мне Кори, вместо этого я попала бы в темницу, и поделом. Нет, в Тир-фо-Туин лучше наведаться позже, с официальным визитом.
   Я вернулась на исходную позицию и повернулась к следующему порталу. Там плавал такой же сияющий туман, как и вокруг меня, только бирюзовый. Похоже, это как раз снаружи тамошнего Лабиринта. Ясно я различала только ствол дерева слева, из-под корней которого выбивался родничок и тут же терялся в траве. Наверное, там, возле Кори, тоже есть такой - вот откуда журчание воды. Впереди смутно виднелись светящиеся колонны молочно-желтого цвета, а дальше всё было затянуто мерцающей радужной дымкой. Эта картина интриговала и чем-то манила меня.
   Я придвинулась на полшага ближе, стремясь заглянуть за таинственную завесу. Как и с прошлым порталом, это вызвало резкий "наезд камеры". В тумане образовалась широкая прореха, и взгляд мой, спустившись по склону холма, замер на удивительной роще. Она состояла из раскидистых деревьев с серебряными листьями, золотыми плодами и белоснежными цветами. По ним блуждали мягкие блики, придавая зрелищу совершенно сказочный вид. Сколько Отражений я исходила, но ничего подобного даже не пыталась вообразить никогда!
   Заворожённая волшебной красотой этого места, я чуть было не сделала непроизвольный шаг вперёд. Но пространство снова затянуло пеленой тумана, и, вспомнив о делах насущных, я с сожалением отвернулась от чарующего "окошка". Напоследок тёплый ветер шепнул мне в спину название: Тир-Теренгире. Я знала, что обязательно наведаюсь туда, как только выпадет свободный денёк.
   Зрелище, открывшееся передо мной в противоположном портале, было не менее фантастическим, но куда более ярким. Там сверкало столько разноцветных бликов, что я не сразу разобрала, на что смотрю. Когда глаза немного привыкли, я ахнула. Большую пещеру пронизывало множество лучей света, падающих откуда-то сверху под разными углами и отражающихся от удивительных стен из разноцветного металла, отполированного до блеска. Земным светотехникам и не снилась подобная феерия! Несомненно, это был упомянутый Кори Тир-Финдаргад - Отражение, которое я искала. Прежде чем идти к родственникам и становиться частью вселенской политики, на которую, наверняка, повлияют загадочные обстоятельства нашего возвращения, следовало самой попытаться узнать об этом больше.
   Однако слова Призрака были слишком туманны. Мне нужно знать, как именно добиться истины от этих зеркал. Лабиринт тут же выдал информацию: белое серебро - истина, простое - иллюзии, золото - возможности, медь - мечты, обсидиан - опасности, багрянец - прошлое, зелень - настоящее, лазурь - будущее; солнечный свет - безопасен, лунный - позволяет контактировать с видениями, искусственный - неконтролируемое взаимодействие, исключить; правильный вопрос - точный ответ.
   Я попыталась воспроизвести хотя бы часть этой насыщенной инструкции и с удивлением обнаружила, что она как бы сама записалась в память. Очень мило, этот Лабиринт мне всё больше нравился, особенно, если он всегда вёл себя столь услужливо. Хотя с другой стороны, как бы он мне чего в голову не вложил тем же путём и без спроса... Ах, не может? Из-за принципа свободы воли? И то хорошо. Если правда. Впрочем, я понимала, что Лабиринт не может лгать: это было бы искажением истинной реальности, которую он собой представляет.
   Для начала я сделала осторожные полшага, и, как в предыдущих двух случаях, картина резко придвинулась, при этом обогнув поворот. Вместе с этим изменилось и освещение, вызвав на мгновение рябь в глазах. По крайней мере, снаружи по прежнему светило солнце, значит, бояться нечего. Ну что ж... Я глубоко вздохнула, оторвала вторую ногу от центра Лабиринта и шагнула в Тир-Финдаргад.
   Картина при этом снова стремительно трансформировалась, вызвав ощущение неконтролируемого скольжения, но уже через мгновение я оказалась в зеркальных пещерах. Головокружительный переход и бесчисленные лучи света, прорезающие окружающий сумрак, поначалу дезориентировали меня. Один глаз был в тени, другой на свету. Я сделала несколько шагов в затемнённый участок и огляделась.
   В сводах длинной пещеры зияло множество световых шахт, похоже, проделанных самой природой. Скала, внутри которой я находилась, напоминала гигантского "морского бога" - насквозь изъеденный временем камень. Стены были отшлифованы на высоту около двух метров, словно там проползла огненная саламандра драконьих размеров. Выше гладкая поверхность переходила в зернистую металлическую породу, рассеивающую свет. Благодаря этому наверху царил равномерный полумрак, но внизу не так-то просто было сориентироваться из-за световых контрастов.
   Различить цвета отшлифованных пород было сложно из-за разноцветных отблесков. Обернувшись, я поняла, что как следует могу разглядеть только "зеркало", рядом с которым стою. Это была неосвещённая бордовая поверхность, отражавшая лишь несколько смутных бликов от других зеркал. Очевидно, в зависимости от движения солнца и других небесных светил, ни один час в этой удивительной пещере не был похож на другие.
   Я подошла к освещённому зеркалу напротив, издали отливавшему голубым. Вблизи металл оказался обычным серебром. Интересно, какие у меня есть иллюзии? Это был риторический вопрос, и, усмехнувшись, я хотела было отвернуться, но слишком поздно: в глубине за спиной у моего отражения возникли Корвин с Морганой. Они смотрели на меня ласково и заботливо. Оп-ля, я действительно полностью им доверяла. Надо ли понимать эту картинку как предупреждение?
   Я шагнула к следующему зеркалу холодного лазурного цвета, и тут же получила ответ на свой вопрос. Если это зеркало показывало будущее, то мне что-то расхотелось встречаться со своей новой семьёй. Там стояло много народа - пожалуй, даже слишком много для небольшого двора, который обрисовал мне призрак Корвина. Значит, Авалоном дело не ограничится? Хотя от своего наследия теперь никуда денешься, раз мы решили вернуться в отчий дом.
   Все персонажи были в маскарадных костюмах, парадные и весёлые, а за спиной ножи, а в перстнях яды... Я слышала от Корвина много гадостей об амберской семейке, но, откровенно говоря, только сейчас пронялась ощущением, что моя родня и ровня даже здесь может быть совсем не той средой, в которой я почувствую себя своей среди своих.
   Грусть наполнила сердце. Мне всегда было так трудно прощаться с очередным временным пристанищем, кругом друзей... Но тогда хотя бы можно было вернуться на Земелю, где всегда оставалась "своя" Моргана. Друг перед другом у нас не было соперников, и это держало нас вместе, несмотря на все наши несовпадения. Но что было, то прошло безвозвратно. Где же искать теперь своё место, место покоя, безопасности и понимания? Так вот она, вечная горечь амберских принцев!..
   Пока я размышляла, стоя перед показывающим будущее зеркалом, картинка в нём двигалась, и я внезапно поняла, что все хитрости перемещений присутствующих там лиц в основном направлены на самозащиту... Чувство жалости к родственникам погасило проснувшийся было страх, и я пошла дальше, стараясь не заглядывать в зеркала, лишь ища краем глаза белое серебро. С семьёй разобраться будет ещё навалом времени, а сейчас меня интересовали ответы на другие вопросы.
   Пещера была неравномерной ширины и петляла. Разноцветные блики щекотали глаза и наводили приятную рассеянность. Очень хотелось просто сесть и любоваться бесконечной и неповторимой игрой света. Но мне казалось, что это неслучайно - так можно было потеряться, забыв о времени, а когда наступит тьма, придётся зажечь огонь, который откроет доступ неконтролируемым видениям.
   Переливающийся разными цветами металл так и притягивал взгляд. Однако, после того как я, размышляя об утерянном доме, неосторожно зацепилась взглядом за пурпурное зеркало, в котором блеснули серебряные с червлёными листьями ивы латы под огромной тушей дракона, осторожности у меня резко прибавилось. Похоже, сюда не так уж часто кто-либо забредал, а зеркала жили своей жизнью и явно показывали не только то, о чём их спрашивали. А может, они ловили малейшие колебания мысли и настроения...
   Наконец, за очередным поворотом, в узком проходе я увидела отшлифованную поверхность из белого серебра. Однако она оставалась в тени, а видения требовали света. Я внимательно осмотрела потолок, пытаясь прикинуть, стоит ли ждать здесь или лучше поискать другое зеркало. Небольшой лучик на изгибе стены вселял надежду, что минут через двадцать я смогу получить ответы. Как раз достаточно времени поразмышлять над вопросами. "Правильный вопрос - точный ответ". И ответ этот должен быть не абстрактным (разгадывай потом картинки), а показывающим реальные события.
   Итак, что я хочу узнать? Обстоятельства нашего возвращения и отношение к этому Бресанта. Некоторое время я подыскивала формулировки, которые позволили бы получить наиболее наглядные ответы, и свела их к нескольким вопросам. Какая сила или комбинация сил спасла нас с Морганой? Кто конкретно стоял за нападениями на на нас? Чего они рассчитывают добиться? Кому служит Бресант и какова его цель?
   Я стала повторять эти вопросы про себя, чтобы, когда придёт время, ничего не упустить. Однако невольно отвлеклась на танец бликов в полумраке и забылась. Поэтому отразившийся в белом серебре луч, упав на глаза, застал меня врасплох. Свет отражался в самом верху отшлифованной поверхности, гораздо выше, чем был вначале, и я поняла, что солнце клонится к закату. Похоже, у меня было совсем немного времени, пока луч не покинет границы зеркала, пройдя лишь по краю, и я бросилась к серебряной глади, машинально выпалив затверженные вопросы.
   В зеркале словно бы рассеялся туман, и вместо моего лица возникло изображение Единорога у Лабиринта Корвина. Она топнула ногой по краю голубой линии и поскакала прочь, покрывая одним прыжком несколько Отражений. За ней сквозь многослойную перспективу потянулся удлиняющимся языком голубоватый шлейф силы вплоть до того холма, где мы нашли фигурку и начало стабильной тропы.
   Затем, как в ускоренной съёмке, в перспективе сверху прокрутилось наше с Морганой путешествие. По обе стороны от нас светились эфемерные знаки Лабиринта Амбера и Логруса, время от времени выбрасывавшие атакующие языки.
   Бресант постоянно был где-то рядом, двигаясь параллельным курсом, и, оказывается, избавил нас от нескольких подосланных Силами монстров. Он узнавал об их появлении каким-то сверхъестественным образом, и сразу двигался наперерез.
   Перемещался Бресант на пегасе рыжего цвета с алым, как весенний закат, оперением. Зверь был похож на огромного гуанако5 с изящной головой, гибкой шеей, длинными ногами и мощными крыльями. Грациозное животное! Но не боевое...
   Бресант действительно сильно помог нам в схватке с амазонками на лесной прогалине. Основная масса атакующих странным образом не обращала на него внимания - все рвались к нам. Лишь те, кто оказывался в непосредственной близости, оборачивались, чтобы дать отпор, но безуспешно. Движения его шпаги были скупы, легки и смертоносны: вжик - труп, вжик - труп. Я не ошиблась в его мастерстве.
   Потом мы с Морганой уснули, а Бресант посетил наш лагерь. Он не делал никаких лишних движений, так что новой информации я из этой картины не извлекла. Разве что странное ощущение, что, как и сказала Моргана, мной просто любовались. Однако это настолько не вписывалось в общую линию его поведения, в котором неизменно прослеживалась конкретная цель, что я поспешила отмахнуться от столь эфемерного впечатления.
   После этого Бресант вернулся к своему пегасу, который со сложенными крыльями в чаще смотрелся удивительно скромно для столь яркой на фоне неба расцветки. Он проехал какое-то расстояние по лесу и выехал на поляну, где ждала Единорог. Бресант спешился и преклонил перед ней колено и голову. Та коснулась своим витым рогом его макушки... И тут зеркало погасло, а вместе с ним и видение.
   Некоторое время я стояла, пытаясь осознать смысл увиденного или хотя бы запечатлеть его в памяти. То ли Единорог работала на новый Лабиринт, то ли могла просто приказывать ему. По крайней мере, похоже, больше никто не участвовал в нашем спасении и не стоял за этим. Однако я не узрела никаких ключей к целям или причинам их тайной помощи. Мне нужны были уточнения. Я раздосадовано огляделась и увидела, что в пещере уже не так ярко - солнце уходило. Может быть, если поторопиться... Я поспешила дальше, оглядывая зеркала уже без опаски, поскольку мой ум сейчас полностью занимали совершенно конкретные вопросы, к тому же блики гасли один за другим. Но белого серебра мне больше не попалось.
   Я добралась до выхода и внезапно прямо под моим взглядом засияла золотая поверхность от луча, упавшего снаружи. Из зеркала вместо отражения на меня смотрел Бресант. Я споткнулась от неожиданности и остановилась. Ничего вроде не спрашивала, хотя, конечно - я ведь думала именно о нём.
   Бресант был одет в парадную белую форму с золотым позументом, и взгляд его был настолько безжизненным, что у меня возникло ощущение, будто он приготовился к казни. А вот и палач подходит сзади - смутная фигура в красных одеждах. Да нет, это же Моргана! А взгляд мрачный и злой, словно и вправду у палача... Она подошла и встала рядом с Бресантом. Серебряная рука медленно поднялась, будто бы сама по себе, и узкая ладонь Морганы легла сверху. Кто-то невидимый с холёными пальцами в королевских перстнях с сапфирами обвязал их запястья шёлковым янтарным платком. Да это же бракосочетание! Я вздрогнула, и Моргана в зеркале вздрогнула тоже, словно её передёрнуло от отвращения. Неудивительно: брак для Морганы был лишь политическим средством, но мужчина, как правило, был всецело в её власти, а Бресант вряд ли ей по зубам... Её левая рука была столь же безжизненна, сколь и механическая ладонь под ней, а правая, наоборот, напряжена так, что локоть хищно изгибался наружу... Да в ней же кинжал, а лезвие в красных пятнах - пандорский смертельный яд! Так всё-таки палач?
   В зеркале что-то мигнуло, словно солнце на мгновение закрыла тень пролетевшей птицы, и там остался один лишь Бресант. Он был обнажён и волосы распущены, как в том сне, лирически спадая на склонённое лицо: он разглядывал что-то на своей ладони. К моему величайшему изумлению, это был мой знак Солнца-Луны. Я даже непроизвольно схватилась за шею, но, конечно же, неразрываемая цепочка была на месте, как и подвеска на ней. Бресант поднял взгляд и посмотрел, казалось, прямо мне в глаза. Взгляд его был теперь совсем другим: открытым и каким-то отчаянным. Меня снова начало накрывать, но тут, к счастью, зеркало погасло - видимо, солнце закатилось за гору.
   Однако видения эти так меня поразили, что я ещё какое-то время стояла, уставившись в тусклую золотую поверхность. Что это значит? Каким же это образом у него может оказаться мой знак Солнца-Луны, который по доброй воле я могла отдать только тому, кого полюблю так же, как Лея, если такое счастье бывает в жизни дважды. А уж тем более, как это понять, если он станет мужем Морганы? И зачем Моргане выходить замуж за Бресанта, если она этого не желает? Чтобы убить его? Но зачем это ему? И почему он, похоже, готов принести себя в жертву? Какой-то бред!
   А главное, какого чёрта, меня так сносит каждый раз, когда я встречаюсь с ним взглядом? Такая потеря контроля над ощущением действительности начинала серьёзно меня донимать. Я-то знала, что не была влюблена. Кроме того, бывали в моей жизни и влюблённость, и страсть. Бывали даже попытки магического очарования. Но это не было ни тем, ни другим, ни третьим. Тогда что, чёрт побери, происходит? До сих пор я склонна была относиться к этому снисходительно, но показанные мне возможности вселяли серьёзное опасение, что такая неадекватность может завести меня слишком далеко.
   Возмущение и беспокойство сорвали меня с места, и я вышла в каменистое ущелье, которое сворачивало к западу. Под ногами было много битого камня, и шагать приходилось осторожно - это несколько успокаивало.
   Я попыталась рассуждать логично, рассматривая ситуацию со всех сторон. Пожалуй, нет ничего ненормального в том, что я не желала смерти Бресанту, даже толком не зная его. Во-первых, теперь я точно знала, что он нам помогал. А во-вторых, кровопролитие в подавляющем большинстве случаев - результат глупости и упрямства; при наличии разумного посредника, этого почти всегда можно избежать. Я умела быть таким посредником. В крайнем случае, если я не смогу договориться с Морганой (а кому, как не мне, знать тётю лучше всех?), то устранить её физически, изолировав на каком-нибудь глухом Отражении, если до этого дойдёт, мне вполне по силам.
   Я внезапно остановилась, но не потому, что за очередным поворотом лежал здоровенный обломок скалы, перекрывая дальнейшую дорогу, а оттого что поймала себя на готовности защищать чужого в сущности человека против родной тёти, с которой за плечами несколько сотен лет и не один десяток переделок, пережитых вместе, прикрывая друг другу задницы и спасая жизни. Да что же это со мной такое? Неужели во мне завёлся предатель? Враг изнутри - хуже не придумаешь. Неужели я больше не могу сама себе доверять? Неужели действительно может дойти до того, что я отдам чужому жениху свой знак Солнца-Луны, который среди Дивного Народа служил не только символом, но и средством бракосочетания?
   Нет, это точно бред. Во-первых: я не предавала себя, а без этого неоткуда появиться внутреннему врагу. Стало быть, это внешнее воздействие, а значит, нельзя поддаваться ему и переставать доверять себе. Пусть пока непонятно, в чём тут дело, но со внешним врагом справиться всегда легче. Кто ищет, тот всегда найдёт. А во-вторых: одна возможность исключает другую, и, в конце концов, это только возможности. По крайней мере, свадьбы вряд ли бывают внезапными. А кто предупреждён, тот вооружён.
   На этой оптимистической ноте я увидела удобный подъём и на одном дыхании взобралась на камень, помогая себе руками. Зрелище, открывшееся передо мной, было захватывающим: с севера на юг между поблёскивающими металлическим зерном скалами протянулось небольшое плато, обрывавшееся на западе прямо в бескрайнее небо. Дно плато было залито водой, которая с нежным шелестом летнего дождя падала с обрыва, а из пропасти прямо над водой поднималась ослепительная голубая луна, от которой озеро светилось ярче ещё не погасшего неба.
   Сполна насладившись этим чудесным видом, я уже более практичным взором окинула местность. Вода покрывала почти всю поверхность плато, доходя до обступающих его скал, но кое-где по краям можно было пройти. У восточной стены возвышалось одинокое дерево, выступавшее из облака слабо светящегося жемчужного тумана, и мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что это местный Лабиринт. Да уж, ничего не скажешь, живописное место!
   Я осторожно спустилась вниз - мне очень хотелось умыться и напиться свежей прохладной воды. Стоять было негде, но глубина у края была всего лишь по щиколотку, и я прошла вдоль крутого склона до того места, где виднелся низкий уступ с более-менее ровной поверхностью. Присев на скалу, я нагнулась к поверхности озера, и поняла, почему оно так светится: отшлифованное дно было из той же серебристой металлической породы, что я видела в пещерах, хотя под лунным светом было трудно понять, какого она оттенка. Вода действительно оказалась прохладной и очень вкусной - я думала, что выпью литра два, но нескольких пригоршней, на удивление, хватило.
   Я с наслаждением умыла разгорячённое лицо и прилегла отдохнуть, размышляя, что же мне делать дальше. Ждать до завтра новой попытки? Нет, я слишком устала за эту безумную гонку, а начало сегодняшнего дня и вовсе казалось прошлым годом. Я решила, что пора в настоящую кровать. Вот только соберусь немного с силами и с мыслями, а заодно полюбуюсь этим прекрасным видом, пока луна не взойдёт выше гор.
   Никакого иного выхода из долины, чем ущелье, по которому я пришла, видно не было. Интересно, как сюда попадали вообще? Вероятно, по другую сторону зеркальных пещер существовал какой-нибудь непростой путь для отчаянных искателей истины... Хотелось бы знать, им ли пользовался Бресант? И если да, то зачем? Ответов на какие такие жизненно-важные вопросы он искал? Или это Единорог принесла белое серебро? Ей-то похоже, на любые ограничения реальности, как мы её понимаем, просто плевать.
   Лично я слишком вымоталась, но, к счастью, могу попросту использовать Козырь Морганы, чтобы покинуть это место и попасть наконец в Авалон, свой новый дом, возможно...
   Меня разбудила птичья трель где-то совсем рядом, и я резко села. Чёрт, я вовсе не собиралась засыпать! А теперь уже, похоже, поздняя ночь. Что за птица могла петь в этом месте, да ещё в такой час? Я оглянулась, но ничего не увидела на голых скалах вокруг, да и звуков больше никаких не раздавалось, кроме мерного шелеста водопада.
   Однако здесь стоял такой величественный покой, что чувству тревоги не было места, да и вид просто завораживал. Голубая луна взобралась почти в зенит, на востоке над горами поднялась вторая луна - огромная белая, а над самой водой у обрыва висела небольшая оранжевая. Было светло, но не ярко, словно в помещении с лампами дневного света, только под открытым небом. Ветер улёгся, и вода сверкала гладким зеркалом. Сияние шло, казалось, из-под самой воды, и я опустила взгляд.
   Дно действительно блестело, словно днище металлической кастрюльки, а в воде как будто отражались далёкие мелкие облачка. Я машинально подняла взгляд к небу, но, конечно же, оно было по-прежнему чистым. Я всматривалась в этот магический эффект с любопытством и осторожностью, но ничего не происходило.
   Хотя, если вся вода в этой гигантской плошке - из источника рядом с Лабиринтом, неудивительно, что она, по крайней мере, выглядит странно. Пожалуй, у неё должны быть какие-нибудь магические свойства. Я с опаской прислушалась к своим ощущениям, но ничего подозрительного не обнаружила, разве что приятное чувство, словно только что напилась - до сих пор! Быть может, в этом и заключался весь эффект. Кстати, надо бы пополнить флягу такой замечательной водой, что я и сделала, не откладывая.
   Так или иначе, мне было пора отправляться домой. Я полезла в ташку за Козырем Морганы, но вдруг сообразила, что тётя наверняка уже спит в этот час. А вдруг нет? Может, стоит попробовать тихонечко? Или всё-таки ждать утра?
   Я задумалась на минуту, глядя в чудную воду, как вдруг в ней проступило изображение Морганы, разметавшейся по шикарным чёрным простыням с серебряным шитьём. Где это она? "Камера отъехала", и я увидела огромную кровать с лиловым пологом, сиреневый пушистый ковёр на полу, бархатные драпировки на стенах цвета летней ночи в серебряных звёздах, облицованный чёрным мрамором камин с тлеющими головешками, а над ним вензель из букв А и К, чёрточками в котором служила серебряная роза с одиноким листом. Похоже, Моргана действительно благополучно спит в Авалоне, да и комната, судя по цветам, приготовлена для неё заранее. Так или иначе, будить я тётю не стану - себе дороже, придётся обождать до утра.
   А эта водица и вправду непростая! Хотя, возможно, дело в металле или в комбинации магических факторов. Интересно, не получится ли у этого зеркала выспросить то, что я недопоняла в зеркальной пещере? Какие цели преследует Единорог? Бресант? Зачем им спасать нас? Как может случиться брак Морганы с Бресантом? Я усердно сосредотачивалась, но по воде лишь бежали, как ни в чём не бывало, тени от несуществующих облачков.
   Наверное, у этого зеркала какие-то свои свойства. Что оно мне показало? Что делает в данный момент Моргана. Ну хорошо, а Корвин что сейчас делает? В воде как-то неуверенно замерцало, а потом отразилась совершенно белая пустыня, сверкающая, словно песок был алмазным. Над самой поверхностью стелился крылатый белый конь с золотыми копытами и серебристой гривой - прекрасное создание! И куда больше подходит правителю Авалона, чем бирюзовый ящер Шаск, которого я недолюбливала в детстве - побаивалась. Чёрный плащ развевался за спиной высокого седока, которым, конечно же, был мой дед, а ноги под конём сливались в сплошную линию, и я не могла разобрать, сколько же их - казалось, больше, чем четыре. Корвин обернулся в мою сторону. Лицо его не постарело, но набралось солидности и дышало могуществом. Только виски покрытылись сединой, но ему это даже шло: серебро на чёрном - его цвета. Давно же мы не виделись!
   Корвин пошарил взглядом по небу и что-то сказал коню. Тот сделал рывок, подобрал ноги и пошёл на подъём. Я увидела, что ног у этого красавца шесть, а крыльев четверо. В пустыне появились пятна бурой сухой земли, которых только что не было. Кажется, Корвин менял Отражения, и я могла это видеть! Потом на горизонте возникли отвесно поднимающиеся скалы, которые стремительно приблизились - так быстро летел конь, и мой взгляд вместе с ним. Корвин время от времени оглядывался назад, окидывая взглядом окрестности, словно их кто-то преследовал. Я пожелала увидеть, от чего они спасаются, но магическое зеркало почему-то проигнорировало эту просьбу.
   Скалы предваряли находящееся на возвышенности плато, и, взлетев туда, конь снова понёсся над самой землёй. Он плавно скакал, еле касаясь копытами земли, а распростёртые крылья, чуть наклонённые вперёд, похоже, помогали ему поддерживать скорость. Под ногами коня появилась коричневатая низкая травка, а небо стало лиловым. Маленькое пурпурное солнце светило прямо в глаза, клонясь к горизонту, но не очень ярко. На равнине то тут, то там стали появляться невысокие скалы, торчащие, словно корявые пальцы. Смотреть издалека и сзади стало неудобно, и я пожелала изменить угол обзора. Изображение послушно приблизилось, и теперь я смотрела на деда сбоку. Корвин снова повернул голову в мою сторону, как будто чувствовал мой взгляд. Или он всё же опасался погони?
   Трава быстро становилась выше, а небо - темнее. Конь сложил крылья, снизил скорость, и теперь можно было различить все шесть его ног, движущихся головокружительно сложным аллюром. Скоро стало совершенно темно - ни огонька кругом, ни звёздочки на небе. Пришлось перевести зрение на ночное, и, как ни странно, это сработало. Продолжая оглядываться, Корвин доехал до подножия одной из скал и свернул в укрытие, образованное обрушившимся склоном и зарослями каких-то колючек.
   Он спешился, снял седельные сумки и отпустил коня, сказав ему пару ласковых слов и потрепав по холке. Сам же достал одеяло, устроился в углублении скалы и извлёк из перемётной сумы небольшую котомку. Мне пришлось снова переменить угол зрения и занять позицию прямо напротив него.
   Корвин достал из котомки серебряную чашу странной формы - широкую и мелкую, с подсвечником сбоку, кожаный мешочек и большую флягу, из которой он отпил глоток и налил в чашу воды. Потом дед достал из мешочка продолговатый предмет размером с половину толстой свечи, светящийся целиком, не только физически, но и магически. Он поставил "волшебный фонарик" в подсвечник, и лицо его залил неяркий ровный белый свет такого же спектра, как здесь, под тремя разноцветными лунами. Нужда в ночном зрении отпала.
   Корвин снова посмотрел в мою сторону и ухмыльнулся. Неужели он действительно чувствовал мой взгляд? Прикрыв глаза, он глубоко вздохнул, очевидно, сосредотачиваясь, а потом уставился на воду. Я пожелала заглянуть туда же, но мой угол зрения внезапно сместился совсем в другую сторону - я увидела деда из чаши, и теперь-то уж точно он смотрел прямо на меня!
   - Бригита, девочка моя! - его разлетевшиеся в изумлении брови тут же тревожно сошлись: - Силы предвечные, что с твоим лицом? - слово в слово вопрос Кори!
   У меня в горле внезапно застрял комок, и ответ получился хриплым:
   - Старый ожог, магический, не сходит.
   - А что ты делаешь в Тир-Финдаргаде?
   - Ищу ответы.
   - Я имею ввиду, как ты туда попала?
   - Прошла Лабиринт.
   - Так значит, вы добрались? Обе? Каким образом?
   - Да, добрались. Обе. А каким образом - это долгая история.
   - Можешь сократить её? У меня не так уж много времени на разговоры.
   - Попробую.
   Немного подумав, я изложила деду сжатое резюме наших приключений с поправкой на сведения, полученные в Тир-Финдаргаде. Дед выслушал меня, на удивление не перебивая расспросами, только немного помрачнел. Было ясно, что сведения эти являлись для него не меньшей неожиданностью, чем для всех остальных. Однако он ничего не сказал по этому поводу.
   - Так значит, Моргана пошла в Замок?
   - Да, я только что видела её в этом озере - спит в покоях собственных цветов.
   Корвин облегчённо вздохнул и нежно усмехнулся при мысли о дочери.
   - Для тебя тоже приготовлена комната. Надеюсь, тебе понравится.
   Я благодарно улыбнулась. Признаться, с некоторым облегчением. После того, как нас столько лет держали подальше, было приятно узнать, что о нас всё же думали и даже приготовили места. Но сейчас не время было выяснять мотивы давно минувших дней. Надо было, пользуясь случаем, выяснить всё, что возможно, о делах текущих. Раз уж дед сам ничего не сказал, придётся задать ему пару вопросов:
   - Скажи, ты не вступал ни в какие контакты с Единорогом?
   - Нет, - Корвин нахмурился. - Но это доказывает, что в игре участвуют тайные силы, и гораздо активней, чем мы ожидали. Будьте настороже!
   - А ты? Кори сказал, что ты отправился за нами. Тебе не досталось от Логруса с Лабиринтом?
   - Нет, меня никто не трогал. Сила Лабиринта защищает меня, скрывая от двух других. Хотя тебе на самом деле ничего не грозило, потому что ты настроена на Талисман Закона. Тебе достаточно мысленно представить себе узор в Камне и спроецировать себя внутрь - тогда тебе не страшна даже прямая атака этих Сил и разрушение окружающей реальности. Но теперь, когда ты прошла Лабиринт, они не смогут тебя отыскать даже в своих Отражениях. Так что скажи Моргане, чтобы и она не откладывала. Она может пройти Лабиринт в Кайр-Видр, это прямо в Авалоне, но пусть обязательно повидается с Кори, и поскорей. Это очень важно. Артур проведёт её.
   - Кто такой Артур?
   Корвин окинул меня испытующим взглядом.
   - Это мой младший сын. Он вырос на строительстве замка и сейчас там за старшего. Но он слишком молод, поэтому не является высшей инстанцией в государстве. Я учредил Совет Крови и оставил распоряжения на случай вашего возвращения раньше меня. Увидишь сама - Найда введёт тебя в курс дела.
   Насколько я помнила, Найдой звали сестру моей матери, в которую вселился демон ти'ига, изначально посланный Дарой защищать Мерлина, но влюбившийся в Люка ещё на Земле, а потом застрявший в теле моей свежепреставившейся тёти. Очевидно, она так и осталась с Люком, вернее, Ринальдо, но я не стала для уточнения перебивать Корвина, говорившего о более важных вещах:
   - Имей ввиду, что ты не обязана им подчиняться и перед ними отчитываться, но я, безусловно, предпочитаю, чтобы вы действовали сообща и в согласии. Это понятно?
   Дед пронзил меня пристальным взглядом, и я поняла, что у призрака Корвина всего лишь призрак повадок прошлого Корвина. В одном этом взгляде я ощутила, насколько он изменился. Теперь это был не просто опасный воин и строгий дед, но могущественный правитель, распоряжавшийся тысячами жизней. Однако, я всегда была за согласие, а потому встретила этот взгляд спокойно. И также я знала, что порой для спасения ситуации приходится действовать на свой собственный страх и риск, вопреки ошибочным убеждениям других, а потому кивнула с признательностью за то, что за мной оставлена легальная свобода действий. Всё-таки Корвин растил меня и знал, как я люблю докапываться до истины, невзирая ни на чьё мнение. Несколько голов, конечно, лучше, чем одна, но и коллективное заблуждение имеет тенденцию быть упорней.
   - Но ты ведь скоро вернёшься? - с надеждой спросила я.
   Всё-таки не по себе было попасть в царство, где правил незнакомый родственник.
   - Боюсь, что не так скоро, как хотелось бы, - вздохнул Корвин. - Попав на Земелю, я понял, что вас там нет. Я видел вас в пути через Зеркало Истины, - он кивнул на чашу, - но догнать не смог. Потом вы почему-то пропали из поля зрения, зато я увидел Мерлина - в Авалоне это не удавалось. Похоже, они с Ринальдо добрались до фейнимов, но без посторонней помощи им не выбраться, - Корвин как-то забавно нахмурился. - Я подозреваю, что ни Козыря, ни Зеркало Истины не помогут связаться со мной напрямую из Авалона, пока я там буду. Скажи об этом Корал и Артуру. Никто не знает, как течёт там время, и сколько это может занять, но они оба нужны нам. И ещё, - лицо его снова смягчилось нежностью, - возможно, будет не поздно: как только увидишь Моргану, скажи ей вызвать меня таким же способом. В Тир-Финдаргад ходить не обязательно. У Кайр-Видр тоже есть Зеркало Истины, а у Корал - Лунный камень. Она поможет установить контакт.
   Лунным Камнем, судя по жесту, назывался светящийся "палец", который Корвин вставил в подсвечник. Он действительно напоминал по цвету большую белую луну. Похоже, многие магические свойства местных артефактов завязаны на освещение.
   К слову об артефактах. Я показала Корвину перстень.
   - Ты можешь что-то сказать об этой штуке? У меня был шанс убедиться, что камень является сильным магическим катализатором.
   Он вгляделся:
   - Это безусловно омра, оправленная в аргедон. Я не пробовал их комбинировать подобным образом, но будь осторожна с таким сочетанием. Оба материала обладают особыми магическими свойствами.
   - Эээ... что такое омра и что такое аргедон?
   - Омра - это материал Омрадуна, полого холма, намытого Источником вокруг Лабиринта в Тир-фо-Туине. А аргедон - то белое серебро, которое лежит под ногами повсюду в Тир-Финдаргаде, но встречается только в нём... Так, мне некогда устраивать тебе ликбез, это прекрасно может сделать и Артур. Главное, запомни: омра питает силой Лабиринта, а аргедон даёт связь с истинной реальностью. Хм, это может дать интересный эффект... Собственно, мы используем их, но вместе с другими веществами... Впрочем, тебе придётся разбираться самой. Посоветуйся с Корал, она видит суть вещей. Ну а мне пора продолжать путь. Слип вернулся - это мой конь.
   Mamma mia, столько новых слов сразу, что голова кругом идёт! Но у меня был ещё один действительно важный вопрос. Конечно, надежды мало, но вдруг?
   - Погоди! Посмотри, ты не знаешь этого человека? Его зовут Бресант.
   Я достала из ташки Козырь и показала Корвину.
   - Тот самый пособник Единорога? Впервые вижу. Но покажи на всякий случай Манвину, вдруг этот парень как-то втёрся там в доверие тайком.
   - Кто такой Манвин?
   Корвин крякнул от досады.
   - Манвин - мой старший сын от правительницы Ремба. Он правит в Тир-фо-Туине. И попроси его проверить Омрадун, от моего лица. Работа, конечно, большая, но у него есть люди. Пусть обыщут каждый сантиметр, это важно. Нужно найти место утечки.
   Ещё один дядя! Я позволила своей горечи прозвучать:
   - И сколько у тебя здесь ещё детей?
   Корвин окинул меня острым взглядом, но потом усмехнулся: мою растерянность можно было понять - я росла одна, а тут вдруг целое семейство.
   - Это пока всё. Манвин, Мерлин, Моргана и Артур.
   - Хм, а почему все на М, кроме Артура?
   - Так, Бриг, у меня нет больше времени. Давай разбегаться.
   Я и сама чувствовала, что начинаю ребячиться - не хотелось расставаться с дедом ещё на баньши знает сколько времени. Я грустно улыбнулась.
   - Спасибо, Корвин. Рада была тебя повидать. Я соскучилась.
   - Я тоже, девочка моя, я тоже, - тепло улыбнулся он, окинул моё лицо взглядом, полным сочувствия и добавил: - Поумывайся водой из Тир-Теренгире - должно помочь. Пусть Артур покажет тебе дорогу.
   Прощаться у нас было не принято, поэтому мы просто улыбнулись друг другу ещё раз, а потом Корвин протянул руку к Лунному камню, и изображение погасло.
   Я откинулась на скалу и какое-то время просто таращилась в залитое светом трёх лун небо, под впечатлением от неожиданного разговора. Похоже, Корвин стал воистину великим. Надо же, ещё два дяди! И никаких ниточек к Бресанту. А что, если?..
   Я снова склонилась к воде, пожелав узреть Бресанта. Однако вместо него зеркало показало нечто непонятное - мерцающий туман, летающие точки света, бегущую крошечными ручейками воду, светящиеся силуэты... Да это же те серебристые деревья! Тир-Теренгире. Видать, не случайно меня зачаровало это Отражение во Вратах Миров. Но где же Бресант?
   Туман над водой рассеялся, и я увидела странное зрелище: в неглубокой заводи лежал обнажённый Бресант с распущенными волосами - почти как в моих видениях. Вот только без левого предплечья - серебряная рука валялась рядом, отрубленная. У меня глаза чуть не вылезли из орбит: кажется, я зря волновалась, и кто-то уже умудрился его кокнуть? Но нет: на теле ни единой раны, ювелирный протез остался рядом, полная нагота вряд ли лучший боевой наряд, да и не выглядит он мёртвым. Если бы я могла дотронуться до него, поняла бы точнее...
   Я непроизвольно протянула руку, но она не погрузилась в воду, а словно сама стала частью видения. Удивившись, я решила проверить, не обман ли это зрения, коснувшись видного сквозь магическое отражение дна, но мои пальцы прошли насквозь... От неожиданности я потеряла равновесие и шлёпнулась в воду.
   Вот чёрт! Вечно это излишнее любопытство доводит до всяких глупостей! А я так ненавижу мокнуть, да ещё и прохладной ночью. Хорошо хоть штаны кожаные!
   Встав на ноги и немного отряхнувшись от воды, я в первую очередь проверила свою заветную ташку, которая, к счастью, не особо намокла, подняла взгляд... и тут у меня волосы на голове зашевелились, ибо я встала на ноги так же по щиколотку в воде, но отнюдь не в озере Тир-Финдаргада, а в той самой заводи, на которую только что смотрела, и рядом действительно лежал погружённый под воду голый, как младенец, и неподвижный, как бревно, Бресант.

      1. Земля Блаженства

   Меня пробрал озноб, но не от холода - здесь было гораздо теплее, чем в Тир-Финдаргаде. Вот тебе и водичка, вот тебе и озеро! Но это-то ладно, а что теперь делать? Я замерла, прислушиваясь и оглядываясь. Бресант лежал под водой неподвижно и не дышал, но не казался мёртвым, хотя его сознания я не ощутила.
   Здесь стояли какие-то странные сумерки: вроде бы ночь, но не темно, хотя на небе не видно ни звёзд, ни лун, возможно, из-за тумана. Туман тоже был странным: дымка неоднородной плотности, через которую местами было видно довольно далеко, а кое-где уже в двух метрах ничего не разглядеть, хотя границы этих медленно перемещающихся сгустков не представлялось возможным определить. К тому же туман слабо фосфоресцировал, и в нём летали светящиеся точки - золотистые, розовые, салатовые, голубые и белые. Когда одна из них пролетела поблизости, я разглядела что-то вроде крошечной бабочки, сотканной, казалось, из чистого света.
   Было очень тихо и спокойно, так спокойно, что я поневоле расслабилась. Убаюкивающе журчала вода, ласково шуршала трава, и постепенно я стала различать еле слышный перезвон, словно где-то неподалёку колыхались под ветром грозди микроскопических колокольцев, создавая в атмосфере едва различимую мелодию, вызывающую в сердце щемящую сладость. В эфире стояла первозданная тишина, вокруг не ощущалось ни единой живой души. И в то же время, сама природа дышала жизнью.
   Я почувствовала, как растворяется подспудное напряжение, которое привыкаешь не замечать, и меня наполняет великий покой. Каждая клетка тела раскрылась и задышала. Всё наносное опало, словно шелуха, вызывая невероятное облегчение от того, что можно просто быть собой, и это "я" прекрасно и совершенно. И невозможно было тревожиться или печалиться в этом месте - рай, да и только.
   Мокрая одежда вдруг показалась невероятной обузой. Голый Бресант выглядел здесь гораздо уместней, чем я во всём своём обмундировании. Мной овладела сладостная благость, и такие меры отгораживания от себе подобных как одежда и оружие показались нелепыми - ведь каждый из нас, как и этот мир в целом, совершенен, и мы едины...
   Я разделась догола и развесила одежду сушиться на ближайшем дереве, хотя успех этого предприятия, учитывая постоянный туман, был неочевиден. Всё равно Моргану лучше до утра не будить, так отдохну же и я в этом чудесном месте.
   Дерево было очень похоже на яблоню, но совершенно необычную. Серебристо-серый ствол неярко светился изнутри, словно по нему текли фосфоресцирующие соки. Серебряные листья на ощупь были гибкими и гладкими, но, похоже, именно от них исходил тот самый еле слышный перезвон. Ветра не чувствовалось, так что "яблоня" как будто сама легонько встряхивала ветвями, переговариваясь со своими сёстрами.
   Это дерево было до такой степени наполнено магией, что казалась разумным. Вряд ли оно волшебное в традиционном смысле слова, просто в нём намного больше жизни, чем в обычном растении. И жизнь эта густо пробивалась на ветвях белыми сияющими цветами и золотыми блестящими плодами - одновременно! А благоухание какое шло от этой рощи!..
   Наверное, так сказывалась первозданная сила Лабиринта, придающая особые свойства воде, которой питались корни этих деревьев. Совершенно очевидно, что она тоже волшебная. Корвин только что посоветовал мне умываться ею, чтобы свести следы магического ожога. Значит, вода либо целебная, либо снимающая заклятья.
   В животе у меня заурчало, и я решила попробовать яблочки - выглядели они, как ювелирные изделия, но пахли очень даже съедобно. По старому белерианскому обычаю, перед этим я мысленно испросила у дерева разрешения. Я всегда так делала, хотя ни в одном другом Отражении деревья на это никак не реагировали. Каково же было моё удивление, когда яблоня ответила! И не просто мысленно - она наклонила ветвь, так что листья коснулись моего лица. Ошеломлённо поблагодарив, я сорвала три пузатых златобоких плода и уселась на шелковистую травку тут же, под деревом.
   Сидеть было приятно, мягкая трава словно ластилась к телу. Я осторожно надкусила сочный плод и буквально утонула в божественном вкусе и аромате. Казалось, таких яблок можно съесть целый вагон - главное язык не проглотить. Но к концу первого же плода скорость поедания замедлилась, и, дожевав нежную кочерыжку, я обнаружила, что не только сыта, но и чувствую себя отдохнувшей. Я с удивлением посмотрела на остальные два яблока, на деревья, потом на заводь. Похоже, эта вода действительно обладала сильными восстанавливающими свойствами.
   Я положила оставшиеся два яблока в свою пустующую котомку и вернулась к заводи. Вода стекала с пологого холма, пробиваясь между деревьями тонкими струйками, покрывающими землю, словно сеть. На их пути была вырыта поперечная канавка, собиравшая воду, которая затем направлялась в заводь по небольшому каналу. По другую сторону этого рукотворного озерца находился короткий ров, расходящийся лучами, из которых вода снова растекалась по земле. Видимо, Бресант выкопал себе эту "ванну" с проточной водой специально для того, чтобы в неё залечь. Ну-ка, ну-ка!
   Присев рядом с Бресантом, я поняла, что он в состоянии подобном самадхи6. Мне показалось, что он выглядит моложе, чем раньше. Лицо такое расслабленное и почти блаженное... Не знаю, может ли быть другое выражение лица в этом месте - у меня самой на губах блуждала улыбка Монны Лиззи.
   Всё кругом было полно совершенства и законченности. Кроме одного. Что это с его рукой? Похоже, действительно отрублена, судя по остаткам плоти в серебряном протезе, лежащем в ногах. А обнажённая шпага - в головах на бережку. Неужели он сам себе руку отрубил?! Однако на культе нету раны...
   Некоторое время я переводила взгляд с серебристого изделия, похожего на созданное ювелиром механическое насекомое, на предплечье Бресанта, и вдруг до меня дошло, что рука немного длиннее, чем должна была остаться после отсечения протеза... Ну ничего себе сила у здешней воды! Тогда и омоложение не в диковинку. Да это, пожалуй, настоящая живая вода!
   Конечно, я должна была немедленно испытать её на себе. Я залезла в заводь рядом с Бресантом, где оставалось немного места, и окунулась с головой, насколько хватило воздуха. Левую половину лица сразу защекотало - чувствовалось целебное воздействие.
   Великие Силы, неужели я наконец нашла средство от своего ожога? На полное восстановление, конечно, понадобится время, но это уже пустяки. Нужно обязательно набрать этой воды с собой.
   По привычке старого искателя приключений я, не откладывая, вернулась к дереву за флягой. Сложность заключалась в том, что фляга у меня была всего одна, и её уже занимала вода из Источника Тир-Финдаргада. Впрочем, сила местной воды была мне куда нужнее, так что, без долгих колебаний, я отпила несколько больших глотков, а остальное вылила на землю, и вновь наполнила флягу из канальца над заводью. Вот. А теперь можно и ванны принимать, пока ночь не пройдёт.
   Я залезла в воду, окунулась ещё разок с головой, а потом пристроилась на боку лицом к Бресанту, облокотившись на "бережок".
   Мной окончательно овладела полная естественность. Просто поразительно, сколько барьеров, оказывается, стояло между внешним миром и внутренним: целая система цензуры, которую требовалось пройти внутреннему побуждению прежде, чем превратиться в действие, и этот "чиновничий аппарат" поглощал неимоверное количество сил. Сейчас же эти силы высвободились - они так и клокотали над сердцем, готовые вырваться наружу радостным смехом. Я ощущала небывалую лёгкость и полную свободу действовать совершенно спонтанно.
   Итак, передо мной был предмет моего живейшего интереса, и теперь никто не мешал мне его изучить (даже всякие понятия о приличиях в собственной башке). Конечно, я хотела бы с ним поговорить, но тут обычно тоже бывает целый парламент цензуры. Сейчас же у меня была счастливая возможность хотя бы разглядеть наконец этого парня как следует, никого не стесняясь и не опасаясь, что меня опять снесёт в видения, поскольку глаза у него были закрыты.
   Я просто смотрела и впитывала: закруглённая щёточка ресниц, глубокие складки век, рыжеватые щетинки бороды, далеко огибающей чёткую кромку широких губ, едва обозначенная ямка на квадратном подбородке - всё то, чего мне не хватало при рисовании Козыря. И, конечно, более общие черты, запомнившиеся сразу, но при личной встрече у линий и изгибов лиц и тел есть обыкновение рассказывать истории...
   Мой взгляд скользил по его правильным чертам, словно в лабиринте, на стенах которого постепенно проступают замысловатые узоры. Что-то в них было написано: лязг битв, поцелуи бесчисленных губ, подвиги и предательства, разбитые и сбывшиеся мечты, горечь и надежда... Он немало пережил. Кость говорила о талантах, а плоть о разочарованиях. Он мог стать гораздо большим, чем был сейчас. Красота не определяла суть, но для полноты не хватало успокоения сердца... Как всегда - невнятные образы гадалки: вроде узнал человека глубже, но умом не поймёшь, что видел. И всё же врагу не следовало бы подпускать меня так близко.
   Взгляд мой продолжил прогулку дальше по линиям нагого тела Бресанта. Надо сказать, оные просто ласкали взгляд: широкие плечи, благородно удлинённые кости, раскрепощённые суставы, умеренно рельефная мускулатура, изящные изгибы плеча, кисти, талии.
   Залюбовавшись, я протянула руку, чтобы провести по выступающему краю ключицы, но, прежде чем я успела что-либо понять, моё движение оказалось пресечено. Я замерла с колотящимся от испуга сердцем. Однако Бресант по-прежнему не подавал признаков жизни. Вот только моя кисть находилась теперь в захвате его ладони. Ничего себе тренировочка! У меня, конечно, случалось в минуту опасности, что тело начинало действовать ещё во сне, а сознание просыпалось чуть позднее, но чтобы вот так, как машина, вообще не очнувшись, и не в каком-нибудь сне, а в десятки раз глубже...
   Я попыталась аккуратно вывернуть руку - не вышло. Попробовала резче, с опаской поглядывая на лицо Бресанта, но не похоже, чтобы я его хоть сколько-нибудь потревожила - даже дыхания не обозначилось, и рука не шелохнулась. Осмелев, я попробовала механически заставить сухожилия разжаться, но это было всё равно, что давить на стальные кандалы. Похоже, тело его среагировало изменением положения, и снова впало в особое состояние неподвижности, характерное для столь глубокого погружения. Я также попробовала надавить на болевые точки в кисти и предплечье, но безо всякого эффекта.
   Положение глупее не придумаешь! Что же мне теперь делать? Ждать, пока он придёт в себя и обнаружит меня голую рядом? Представив себе эту картину, я вдруг безудержно расхохоталась. Светляки вокруг меня заметались, как пламя свечей под сквозняком, словно моё веселье закружило их в водовороте. От этого мне почему-то стало ещё веселее. Ну разве не прелесть: драма превратилась в фарс, а из него - в феерию!
   Нахохотавшись до изнеможения, я махнула на всё рукой, и, поскольку опираться на один локоть было утомительно, бесцеремонно прилегла Бресанту на грудь. К счастью, на это действие не последовало никакой защитной реакции. Великолепно! Раз поделать ничего нельзя, значит, стоит отдохнуть. И, поддавшись сюрреализму ситуации, я разлеглась на нём поудобней и блаженно расслабилась.
   Время от времени на меня снова накатывал смешок от осознания комичности положения и от удовольствия по поводу собственной беззаботности. Без сомнения, ею я тоже была обязана местной окрыляющей атмосфере, но тем больше мне нравилось это чудесное Отражение. Голова был лёгкой и ясной, как никогда.
   Кругом была полнейшая тишина, только еле слышная музыка серебряных листьев наполняла сердце неизъяснимой сладостью. Повреждённую половину лица, лежащую в воде на груди Бресанта пощипывало от целительного воздействия. Туман кругом сгустился, и смотреть было особенно некуда, разве что на крошечные пятнышки света, танцующие, словно листья на ветру.
   Вскоре я заметила, что некоторые "светлячки" оставались перед моими глазами, не улетая. Похоже, им нравилось, когда их разглядывали. Постепенно в поле зрения стало собираться всё больше разноцветных мотыльков. Они порхали туда-сюда, образуя разноцветные узоры, словно картинки в волшебном калейдоскопе. Зрелище было завораживающим, и я сама не заметила, как погрузилась в сон.
   Мне приснилось, что я - Бресант. Он сидел на том же камне в Тир-Финдаргаде, с которого я совсем недавно шлёпнулась в озеро, и смотрел в воду. Дыхание его было неровным - грудь теснила безымянная мука, которой он дал волю в этом безлюдном месте. Его терзал какой-то вопрос, но мне не были доступны его мысли - только чувства.
   Внезапно в воде перед его глазами проступило женское лицо, прекрасное и ужасное одновременно - моё лицо, не замаскированное зеркальным заклятьем. Солнечные пряди волос, выбившиеся из косы, обрамляли эту сверхъестественную татуировку в даосском стиле; синие глаза светились холодной яростью и неотвратимой решимостью; меч и веер в моих руках ювелирно и сухо сеяли смерть среди стражников какого-то дворца. В общем, первым впечатлением Бресанта было, что видит он ангела смерти, и его заворожило моё всепоглощающее ощущение цели.
   Откровенно говоря, меня и саму мурашки пробрали по коже: не всякому дано увидеть себя в подобной ситуации со стороны. Я тогда и вправду была в ярости - тупой тиран в одном из Отражений, куда я захаживала раньше, не только приговорил к смерти провидицу-внучку моего давно почившего друга, но и всю некогда прекрасную страну довёл до ужасающе плачевного состояния. И я обрушила на его голову возмездие, физически сметя его и его присных с лица земли.
   Когда первый шок от моей внешности прошёл, Бресант залюбовался тем, как я с танцевальной лёгкостью и совершенной эффективностью скашивала ряды обыкновенных вояк. Вначале моё искусство вызвало удивление, но основным чувством стало одобрение профессионала. Какое-то время он наблюдал за боем с наслаждением, словно завзятый театрал отличную пьесу, но потом его внезапно осенила какая-то идея, которая совершенно смешала его чувства.
   К сожалению, что это за идея, мне было недоступно. Я только ощущала, что он ошеломлён, судя по всему, найдя во мне нечто гораздо более удивительное, чем внешность или владение шпагой. Хотела бы я знать, что! Но в нём кружился такой хаос чувств от возмущения до восхищения, что я затруднялась даже предположить.
   По мере того, как Бресант пытался разобраться в собственных реакциях, постепенно доминировать стал жгучий интерес. Он с удивлением огляделся, словно забыл, где находится, а потом решился и шагнул в озеро. А я проснулась.
   В первый момент меня ошеломил этакий цветной стробоскоп перед глазами, но через мгновение он распался на тысячи светлячков, будто и не было ничего. Однако у меня появились обоснованные подозрения, что этот познавательный сон - их рук, вернее, крылышек дело... М-да, всё чудесатей и чудесатей!
   Конечно, я не знала, что за вопрос так мучил Бресанта, имел ли он отношение к сегодняшней ситуации, и какую роль играла в этом Единорог, но, если то, что я видела, было правдой, по крайней мере, это служило объяснением, откуда он мог о нас узнать без помощи Лабиринта или Логруса.
   Надо сказать, та резня произошла добрых лет пятнадцать назад по времени Земели. Значит, впервые он увидел меня ещё давно...
   Внезапно я вспомнила, как во время того штурма почувствовала неожиданное присутствие сзади, хотя там никого не оказалось. Мне тогда было не до выяснения событий, оставшихся без последствий, и я быстро списала мимолётное впечатление в архив памяти. Был ли это Бресант? Или затесавшийся в тыл враг, которого он ликвидировал, прежде чем я успела оглянуться?
   Впрочем, это не так важно. Гораздо больше меня интересовало, что было дальше: зачем он туда вообще пошёл и как именно удовлетворял свой интерес, если я ни разу даже намёком не заподозрила о его существовании? Я попыталась припомнить, не попадалось ли мне подозрительных субъектов, или с кем я вообще могла общаться с тех пор, в ком инстинкты так или иначе выдали бы опытного воина, но не смогла. Оставалось только гадать, как много и каким образом успел узнать обо мне этот человек.
   От попыток переварить своё удивительное переживание меня оторвал Козырный контакт. Я потянулась было навстречу, но вовремя вспомнила, что нахожусь в довольно двусмысленном положении, и в последнее мгновение заблокировала визуальную связь, по привычке отозвавшись на мысленной волне. В своё время мы с Морганой обнаружили, что без изображения легче общаться молча и не раз использовали это в разных щекотливых ситуациях. В силу той же многолетней привычки, мне даже не пришло в голову, что это может быть кто-то другой, но, к счастью, сюрпризы меня и не ждали.
   - Ты чего это прячешься? - обалдело спросила тётушка.
   Наше беззвучное общение при помощи Козырей, в целом, было весьма похоже на устное, поскольку требовалось намерение выразить мысль словесно, чтобы другой мог её услышать. Что-то вроде мысленного диалога, который люди порой ведут с воображаемым собеседником. Скрыть эмоции было труднее, но выведать друг у друга какие-либо сведения, к счастью, мы не могли. Для этого потребовался бы поединок воль.
   - Не твоё дело! - заявила я; лучшая защита - нападение, этому я научилась от неё: - Чего надо?
   От такой наглости Моргана чуть не задохнулась, а потом яростно прошипела:
   - У тебя что, совсем крыша поехала? Весьма не вовремя! Ты хоть знаешь, куда я попала?
   - Знаю, я тут уже половину окрестных Отражений облазила. Потом расскажу. Кстати, Корвин просил тебя связаться с ним поскорей.
   Моргана снова на какое-то время лишилась дара речи, что, надо сказать, случалось с ней не часто. Обычно я не позволяла себе подобных вольностей, но сейчас испытывала истинное наслаждение от того, насколько мне удалось сбить тётю с толку, что тоже выходило довольно редко. Особой остроты в ситуацию, безусловно, добавляло то, что Моргана явно предвкушала, как огорошит меня сногсшибательной новостью, а вышло всё наоборот. Это заставило тётю резко сбавить обороты:
   - Может, расскажешь, где тебя Единорог носит?
   - Извини, но не сейчас. Я тут немного... эээ... занята! Попроси Корал установить связь с Корвином через Зеркало Истины, и поторопись, а то он выедет за пределы досягаемости. Я позже с тобой свяжусь, и мы обо всём поговорим.
   Моргана помолчала, видимо, прикидывая, какой у кого из нас расклад сведений на руках. Поскольку в данной партии меня интересовала вовсе не триумфальная победа, а выигрыш времени, я весьма рассчитывала на то, что она переадресует свои вопросы родственникам - тётя ужасно не любила выказывать передо мной неосведомлённость. И действительно, после паузы она лишь поинтересовалась довольно прохладным тоном:
   - Ты домой собираешься?
   Было бы весьма кстати, если бы Моргана просто забрала меня сейчас отсюда. Но для начала мне надо было как-то освободиться от хватки Бресанта, а тётя уже достаточно зарекомендовала своё к нему предубеждение, так что, к сожалению, совершенно не годилась мне в помощники в этом деле.
   - Как только я тут закончу, я с тобой свяжусь, и ты меня вытащишь. Ладно?
   Моргана лишь недовольно фыркнула и прервала контакт.
   На мгновение я испугалась: а что делать, если мне не удастся высвободиться самостоятельно? Возможно, стоило попросить её связаться со мной ещё раз позже. Но если подумать, какую помощь она могла мне предложить? С тётушки сталось бы отрубить Бресанту и эту руку. Нет уж, придётся выкручиваться самой.
   Я поразмыслила немного и мне пришёл в голову недурной способ освободиться. Раз тело Бресанта и без сознания выдавало защитные реакции, а рука действовала только одна, можно попытаться заставить его среагировать на какую-то другую угрозу. Ему придётся действовать всё той же рукой, и стало быть - выпустить моё запястье.
   Я огляделась в поисках подходящего предмета, и очевидным кандидатом стала шпага Бресанта, лежащая в изголовье.
   Восхитительное оружие: тёмный металл графитного цвета, гладкий и упругий, без единой царапины или зазубрины, производит впечатление вечного. Зерна не видно вовсе, как и следов заточки, хотя оба края явно остры, как бритва. Прекрасный баланс, а мастерская работа оружейника дополнена искусством гравёра, изобразившего на тёмном лезвии червонным золотом странный узор в виде пятилепесткового кельтского трискеля7 в основании и отдельных завитков, убегающих от него к кончику. Приложил к ней свою руку и ювелир: изящная золотая гарда из спирально свивающихся нитей, край усыпан мелкими жёлтыми алмазами, обкладки из алого сердолика по рёбрам рукоятки, обтянутой чёрной кожей, и крупный светлый рубин в навершии. А также солидная порция магии в придачу. Пожалуй, это оружие будет даже посильнее Эйрилан! Хотя сопоставлять их было не вполне корректно - всё равно, что сравнивать силу ветра и молнии: у них была разная природа. К тому же, эта шпага была тяжеловата для моей руки, а вот Эйрилан - в самый раз.
   Предстояло примериться, как половчее побеспокоить Бресанта, чтобы никто из нас не пострадал. В конце концов, я аккуратно взяла шпагу за гарду и ткнула его в бок эфесом... вернее, собиралась ткнуть - Бресант неожиданно подбил моё предплечье локтем обрубленной руки, да так резко, что шпага вылетела из моего неловкого захвата, пролетела метра три, перевернувшись в воздухе, и благополучно вонзилась в землю вне пределов досягаемости. Моя рука так и осталась в плену, а Бресант - в отключке. Какой позорный провал! Ну что мне теперь делать?
   Ах да, где-то тут поблизости валялся ещё серебряный протез - возможно, это даже более подходящий предмет. Культю можно заблокировать телом, а от ног (на всякий случай) застраховаться углом "атаки" - сверху. Но и тут меня ждала неудача - как я ни старалась, дотянуться до спасительного предмета удавалось лишь кончиком большого пальца ноги - безнадёжно. А больше под руками ничего не было.
   Впрочем, последнее утверждение не совсем верно - на мне оставался знак Солнца-Луны. Но это была священная реликвия, память о самых любимых...
   Я попыталась найти ещё какой-нибудь выход, но в голову настойчиво лезли лишь мысли о том, как хорошо подходит для этой задачи мой талисман. Цепочка позволяла поднести кулон с безопасного расстояния. Отмахнуться или выбить его не получится - такую мелочь придётся схватить. А поскольку хватать, кроме руки, занятой моим запястьем, больше нечем, то у меня были все шансы на успех. Конечно, если вместо этого он не предпочтёт прийти в себя, что меня на данный момент тоже вполне устраивало. Я не могла ждать, пока он очнётся сам, это могло быть делом не одного дня, а мне даже поесть нечего - чудесные яблоки и те остались в котомке под деревом.
   Всё же я медлила, не желая расставаться с дорогой сердцу вещью. Пыталась продумать, что ещё может пойти не так. Однако, напрягать мозги в этом месте было довольно затруднительно - в голове царила такая ясность, что становилась очевидной нелепость дурной человеческой привычки извращать свой логический аппарат, перебирая все якобы возможные варианты. Дело было верное, медальон на цепочке - наилучший способ. Просто моя сентиментальность не хотела уступать необходимости.
   В конце концов, я вдруг вспомнила непрошеное видение в золотом зеркале Тир-Финдаргада - голого Бресанта с моим знаком Солнца-Луны в руках, и испытала облегчение: по крайней мере, эта картина объяснялась вполне прозаично. Ещё мне пришло в голову, что можно прихватить с собой что-нибудь из вещей Бресанта, чтобы обменяться обратно при следующей встрече. В том, что она состоится, я ни мгновения не сомневалась. Это решение принесло мне окончательное успокоение. Ну что ж...
   Я сняла заветную цепочку и немного посидела, сжав медальон в ладони - прощалась со своей драгоценностью на какое-то время. Потом вздохнула, устроилась поудобнее, и резко коснулась медальоном груди Бресанта. Его тело лишь коротко дёрнулось. Чёрт! Я попробовала ещё. Теперь дёрнулась культя, прижатая моей ногой. Ну нет, дружище, теперь ты от меня так просто не отделаешься! Я раскачала медальон, как маятник, и чиркнула по солнечному сплетению. О благословенное мгновение! Медальон был пойман, а моё запястье наконец-то свободно!
   Я быстро откатилась за пределы досягаемости любых конечностей Бресанта, выждала немного, но, похоже, как и раньше, его тело успокоилось своей добычей, а сознание продолжало своё увлекательное путешествие по горним тропам, и не думая возвращаться назад.
   Теперь можно отправляться по своим делам, надо только прихватить какой-нибудь сувенир. Я обнаружила вещи Бресанта под деревом неподалёку, но рыться в его сумке у меня рука не поднялась. Лопата - предмет точно неподходящий. Взять шпагу было бы слишком - всё-таки личное оружие, к тому же непростое. А вот серебряная рука может сгодиться. Конечно, если затея Бресанта увенчается успехом, он утратит критическую необходимость в данном предмете. Но их предшествующие интимные отношения и магическая природа этого уникального артефакта позволяли надеяться, что Бресант при случае охотно согласится на обратный обмен, даже если протез станет для него так же бесполезен, как для меня мой знак Солнца-Луны. Конечно, ему вряд ли известно назначение этого амулета (и слава Богу, а то мог бы неверно истолковать мои намерения), но он явно знаком с магией, а значит, не выкинет подобную вещь.
   Обойдя заводь кругом, я достала серебряную руку из воды. Сейчас протез казался не более чем искусным ювелирным изделием, но я почувствовала, что в нём дремлет магическая сила, оживающая, видимо, от соприкосновения с живыми нервами.
   В своё время Лей посвятил меня в искусство изготовления магического оружия и амулетов, так что во мне загорелся профессиональный интерес. Я осмотрела артефакт, и самым поразительным мне показалось, что тонкий обрубок плоти, соединённой с ним, "зажил" - затянулся кожей с обрубленного конца. Хотя это, несомненно, чудеса местной воды. А вот рукотворное изделие было довольно сложным и не стремилось раскрыть свои тайны первому встречному. Чертовски интересно будет изучить сию штуковину на досуге. Ну а сейчас мне, пожалуй, пора.
   Я подошла к дереву, на котором оставила свои вещи. Одежда вроде бы высохла: она была мягкой и прохладной, но не влажной. Удивительный здесь всё-таки воздух! Да и земля тоже - на ней уже не было видно моих недавних следов. За то время, пока я лежала в заводи, густая сочная трава под деревом не только полностью распрямилась, но, похоже, и землю кругом успела взрыхлить.
   Одевшись и собравшись, я вдруг поняла, что не стоит демонстрировать свой трофей родичам во избежание лишних вопросов. Однако спрятать его было негде - в котомку рука целиком не помещалась, разве что замотать в плащ?
   Я огляделась. В принципе, можно закопать руку прямо здесь - вряд ли Бресант догадается искать под самым носом, да и следов не прочесть. Однако, лучше иметь эту штуку при себе на случай внезапной встречи, а лёгких путей вернуться сюда я пока не знала. Правда, Кори упоминал какие-то тайные тропы, но, памятуя о тирфиндаргадских зеркалах, у меня не было никакой уверенности, что меня поспешат в них посвятить.
   На вершине холма, у подножия которого я стояла, светилось что-то крупное. Я попыталась вглядеться, и туман разошёлся, словно помогая мне. Я ахнула - это, несомненно, был местный Лабиринт, окутанный бирюзовым туманом, в окружении светящихся лунным светом колонн. Всё это я уже видела сквозь Врата Миров, но изнутри. Отсюда же оказалось, что колоннада, соединённая наверху перемычками, выглядела в точности, как сооружение, нарисованное мной на заднем плане Козыря Бресанта. Значит, наша сегодняшняя встреча была важным узлом в веренице событий. А может быть, что-то ещё, пока неизвестное, связывало его с этим Отражением, или будет связывать...
   Кстати, Лабиринт, был выходом - через Врата Миров я могла попасть в Авалон без необходимости встречаться с Морганой, а только у неё были основания спросить, что завёрнуто у меня в плаще. Однако пройти Лабиринт дважды за одни сутки, несмотря на восстановление сил в этой целебной атмосфере, было бы слишком. Что же делать?
   Продолжая оглядываться в поисках выхода, я повернулась в противоположную сторону, и внезапно перед моим взором образовался большой разрыв тумана, сквозь который я увидела ещё один холм. На его вершине смутно мерцал в сумерках какой-то продолговатый силуэт. Похоже было на колонну или стелу, странным образом сочетающую тёмные очертания и тонкое свечение... Что бы это могло быть?
   Магическое зрение подсказало, что это некий мощный портал. В высшей степени интересно, а главное - своевременно! Я решила немедленно обследовать эту штуку. В конце концов, Козырь Морганы всегда оставался у меня в запасе.
   Туман уже снова затянул пространство, но я запомнила направление, а идти было не так уж далеко. Я замотала серебряную руку в плащ-невидимку, подхватила котомку и собралась уходить, как вдруг яблоня за моей спиной сильно зашелестела.
   Я обернулась в недоумении, но тут же поняла: дерево недовольно, что я о нём забыла и даже не попрощалась. Действительно бестактно с мой стороны, как будто не я жила среди слитых с природой индейцев или с Дивным Народом, замечавшим и умевшим общаться с любым сознанием, а не только с ментальным разумных существ.
   Обняв фосфоресцирующий ствол, я открыла сердце яблоне, направив на неё поток искренней благодарности и радости знакомства. Нежно погладила кору, на ощупь показавшуюся бархатистой. Ответные дружеские "чувства" дерева затопили меня тягучей, мощной, но лёгкой энергией, даже голова закружилась. Это было такое искреннее и чистое общение, что на глаза мне навернулись слёзы.
   Всё-таки "высокоразвитые цивилизации" слишком эгоцентричны. Я не имела ничего против их удобств, но душа моя никогда не расцветала среди них так, как среди пантеистических народов. Однако этот опыт был загнан глубоко в тайники памяти, чтобы не пугать меня призраком неизбывной тоски в мире, где подобное общение никому неведомо, и только сейчас я позволила себе вспомнить, как это бывает.
   Святые бессмертные, как мне захотелось поселиться на этом замечательном Отражении! Но я уже пробовала жить в безлюдных райских уголках и знала, что в изоляции всё равно долго не протяну - всякое живое существо томится одиночеством без себе подобных. Хотя после Дивного Народа я нигде не чувствовала себя своей. Лишь редкие личности на разных Отражениях порой радовали душу подобным сродством, простотой и искренностью отношения. Ах, если бы нашёлся такой друг, который поселился бы со мной здесь! Лей мой, Лей...
   Все мои переживания и мысли были открыты дереву, насколько оно могло их понять. Несколько слезинок скатилось на бархатистую кору и засветилось изумрудным светом, а одна - синим, и другая - оранжевым. Откуда-то я знала, что зелёный - цвет слёз печали, синий - боли сердечной, а оранжевый - радости. Ах, прости меня, яблоня за то, что делюсь горечью, и спасибо тебе, что напомнила, каково на вкус моё счастье!
   Светящиеся капли высыхали прямо на глазах, но свечение оставалось, делаясь даже ярче, словно жидкость превращалась в концентрированный пар. Окончательно испарившись, эти пятнышки света вспорхнули и улетели светлячками, такими же, как тысячи других, кружащихся в этом тумане. Неужели всё это слёзы? Но нет, конечно, это просто вода. Кому же здесь столько плакать, здесь ведь почти никого не бывает... Я поняла, что яблоня тоже поделилась со мной какими-то своими "воспоминаниями". Как соскучилась я по такому общению - не словами, не мыслями, а просто душой к душе!
   Увы, я не могла здесь остаться навечно - меня ждали родичи, загадка Бресанта и Единорога, дела Авалона, Лабиринта и заговор Мировых Сил. На прощание я ещё раз провела рукой по листьям яблони... И вдруг одна ветка оказалась в моей руке. Я с изумлением поняла, что это - подарок, и не просто на память, а ключ, который поможет в случае нужды отыскать дорогу сюда. Какой бесценный дар! В порыве благодарности я прижалась щекой к коре. Спасибо, яблоня и бывай! Надеюсь, до новой встречи.
   Я бережно уложила ветвь в котомку, и, бросив прощальный взгляд на Бресанта и на свою цепочку, зажатую в его кулаке, зашагала по направлению к дальнему холму.
   По дороге я поняла, что знаю теперь больше об этом Отражении - видимо, от яблони. Похоже, они тут старшие, как самые "разумные". Тёплый воздух, магическая вода - мотыльки были высохшей росой, да и сам туман был не просто влагой. Он явно помогал мне найти кратчайший путь, понемногу расступаясь. Я знала, что разойтись так далеко, как он это сделал, чтобы показать мне Лабиринт или стелу, этой обладающей примитивным сознанием массе было трудно, даже при помощи погонщиков-мотыльков, которые выполняли пожелания яблонь. Однако этот туман мог безнадёжно заблудить нежеланного гостя, а мотыльки - усыпить, хоть навсегда.
   Неудивительно, что Корвин не оставил никакой охраны в этом пустынном месте, полном чудес - такая "невесомая" защита лучше любой другой. Кстати, выходило - нет, теперь я и это знала точно - Бресант не замышлял здесь зла. И если он ещё не подружился с этим местом, то испытывал к нему уважение и вызвал ответное. А это отсутствие сознания - его собственная затея, но никак не сон, навеянный мотыльками: тот походил бы скорей на кому, диаметрально противоположное состояние.
   С ума сойти, я чувствовала себя частью этого места! И честное слово, у меня не было никаких возражений! Это вызвало столь сильные чувства, что ещё несколько слезинок скатились со щеки, упали на траву, засветились алым, и через несколько секунд вспорхнули красными мотыльками - это были слёзы бескорыстной любви.
   На холме стоял гигантский каменный палец, покрытый знаками и обвитый узорами. Его шершавая поверхность была тёмной, как ночь, а от выточенных в ней линий исходило бледное свечение. Когда я из любопытства прикоснулась к одному из завитков, свечение в этом месте поголубело. Я провела дальше по линии, и за пальцем потянулся голубоватый след. Что за чудо?
   Я чувствовала близость других миров, будто завеса между ними истончилась до лёгкой вуали, но была свёрнута в тугую спираль. Сознание, обитающее в Тир-Теренгире не могло дать конкретных пояснений. От Лабиринта тоже не поступало инструкций.
   Я пошла вокруг стелы, разглядывая узоры и ведя вдоль них рукой. Внезапно я почувствовала холод. Обернулась кругом, но ничего не увидела: вокруг стоял равномерно плотный белёсый туман, совсем не такой, как в Тир-Теренгире - сырой и лишённый сознания. Похоже, я действительно без особых усилий попала в другое Отражение.
   Я сделала несколько шагов в сторону, но видимость не превышала расстояния вытянутой руки. Здесь чувствовалось присутствие какого-то примитивного сознания - животные или насекомые... нет, рептилии! Я услышала медленно приближающийся шелест и шипение. Змеи! Гадюки. Пожалуй, лучше вернуться.
   Я сделала три шага назад. Чёрт, где же стела? Не хватало только потерять её в таком тумане и заблудиться среди гадюк. На всякий случай я обнажила Эйрилан и очертила защитный круг. Для этого мне пришлось воспользоваться магическим зрением, а его этот обычный туман не стеснял. Гадюки были самыми обыкновенными, но их собралось великое множество, и они неторопливо надвигались со всех сторон.
   Я огляделась, и у меня отлегло от сердца - вот они, эти странные врата между мирами, в шаге влево. Я сделала этот шаг и с удивлением прикоснулась к каменной стене - это была вовсе не давешняя стела, а какая-то узкая башня. Но ошибиться насчёт её магической природы было невозможно. Значит, это сооружение выглядит по-разному в разных Отражениях. Я пошла в обратном направлении, держась рукой за стену - мне показалось, что это важно.
   И снова я не заметила, как наступила перемена, но под моей рукой оказался гладкий гранит, а туман превратился в дождь. Оп-ля! Почему же я не вернулась туда, откуда пришла? Это меня озадачило, и я рискнула снова сменить направление на обратное, но, конечно же, попала не к гадюкам в тумане, а совсем в другое место. Я оказалась в узком коридоре, идущем по кругу.
   Здесь условия явно изменились: простая прогулка в любом из направлений уже не уводила меня в другое место. Однако через каждые несколько шагов то с одной, то с другой стороны были двери. Я открыла одну из них и увидела чёрные силуэты голых деревьев на фоне яркого звёздного неба. В следующей оказались заснеженные горы, покрытые ледяными кактусами с длиннющими иглами. Ещё одна дверь открылась прямо в безбрежное тёмно-серое море.
   Похоже, за каждой дверью скрывалось иное Отражение. Крутизна поворота позволяла предположить совсем небольшую окружность, но Отражения не повторялись, так что я сделала несколько кругов, прежде чем до меня дошло, что дверей всего по четыре с каждой стороны.
   Я ходила по одному и тому же коридору, если верить нескольким в точности повторяющимся отметинам на стенах, но каким-то образом уходила всё дальше вдоль бесконечной череды Отражений. Вернуться, сменив направление, не получалось - каждый раз за дверьми возникали новые земли: то прекрасные, то жутковатые, то пустынные, то кишащие живностью, но ни одного знакомого. Что и неудивительно, если всё это Отражения Авалона - мира, в котором я раньше не бывала. Я, правда, надеялась, что посчастливится попасть в одно из тех мест, куда открывались Врата Миров. Но, похоже, не всё было так просто, как и обещал Кори, а он наверняка говорил именно об этом Лабиринте Отражений.
   Я остановилась. Похоже, не зная дороги, здесь можно только заблудиться. Кто знает, чем это грозит? Мне почему-то стало жутко. Такой беспричинный страх, идущий из неведомых глубин, обычно свидетельствует о действительной опасности.
   Я плюнула на всё и достала Козырь Морганы. Сосредоточилась, потянувшись мысленно к ней, но меня начало сносить, будто я не человека звала, а в какую-то чёрную дыру заглядывала. Я отпрянула. Это было очень странное место. Вполне вероятно, что в нём небезопасно использовать Козыря - всё-таки здесь пространство навязано какими-то чертовски сложными узлами.
   Так или иначе, я чувствовала, что оставаться здесь дольше мне критически неприятно. Лучше выйти в первое попавшееся приличное Отражение и попробовать снова вызвать Моргану оттуда.
   Я открыла ближайшую дверь, но за ней была раскалённая добела пустыня. Если Моргана сейчас недоступна, долго я там не продержусь. За следующей дверью была непроглядная темень. Слишком рискованно. Я быстро перешла к следующей двери. Она вела на пустынную каменистую площадку где-то высоко в горах, и, подгоняемая крайне тревожными ощущениями, я шагнула туда.
   В лицо мне сразу упёрся плотный ветер, не очень сильный, но постоянный. Я стояла на крутом горном склоне, чуть выше уровня деревьев, подо мной расстилалось широкое лесистое ущелье, а за ним ещё горы - со всех сторон, насколько хватало глаз. Спуск с площадки, на которой я стояла, казался нелёгким, если вообще возможным без альпинистского снаряжения. К счастью, от меня этого и не требовалось.
   Я отвернулась от края и увидела, что стою на небольшом уступе: шагов двадцать в длину и десять в ширину. Поверхность его была расчерчена грубым инструментом на сегменты, похожие на символическое отображение меридианов и параллелей, принятое на Земеле. В центре стоял небольшой дольмен с подсечённым основанием, в два обхвата шириной и высотой мне где-то по плечо - так здесь выглядел Лабиринт Отражений.
   Скала надо мной была покрыта лишайником, а чуть выше лежал снег. До вершины казалось совсем недалеко, но крутизна склона мешала оценить реальное расстояние. Горы выглядели довольно старыми, изъеденными ветрами, с неровными верхушками.
   Я отошла к скале, чтобы хоть немного укрыться от ветра, холодящего лицо и пальцы, и снова обратилась к Козырю Морганы. Однако моё сосредоточение на нём ничего не дало - Козырь слегка похолодел, да и только. Похоже, тётушка сейчас чем-то крайне занята. Возможно, разговаривает с Корвином через Зеркало Истины или проходит Лабиринт. Значит, просто придётся подождать.
   Под самой скалой ветер донимал не очень сильно, поскольку в районе площадки она была несколько заглублена внутрь, как будто кто-то вынул огромную глыбу из горы, чтобы образовался этот уступ.
   Внезапно до меня донеслись странные звуки сверху. Я подняла голову и увидела на гребне скалы над собой нескольких огромных птиц, переступавших ногами и издававших низкий клёкот. Они явно заинтересовались мной. Это было некстати.
   Я подвинулась поглубже, к центру площадки, в надежде, что заступ скалы скроет меня от них. Однако через несколько секунд до моих ушей донёсся характерный шелест перьев и хлопок раскрывшихся крыльев. Хотелось надеяться, что птицы просто полетят по своим делам, потеряв меня из виду, но эта надежда прожила ровно полминуты, пока я не увидела перед собой нечто вроде поистине гигантской совы с головой курицы, в общем птицу Рух. Она плавно спустилась на уровень площадки, описала здоровенный круг и взмахнула крыльями на подъём, явно обнаружив меня.
   Пожалуй, такая птичка вполне могла счесть меня недурной добычей. Ей больше подошёл бы, безусловно, какой-нибудь лось или олень, но вряд ли они часто забредали сюда, так что, на худой конец, и я сгожусь. Птица издала пронзительный крик, и в вышине послышался ещё один хлопок крыльев.
   Надо было срочно что-то предпринять. Варианта было всего два. Но поскольку первая птица уже угрожающе направилась в мою сторону, а я не настолько хорошо была знакома с Лабиринтом Отражений, чтобы решиться за секунду выскочить на середину площадки и сделать очередной круг около камня, то предпочла второй. Я сдёрнула с серебряной руки свой плащ-невидимку и отработанным жестом замоталась в него, присев на корточки для верности.
   Первая птица резко затормозила на подлёте, похоже, слегка озадаченная, но при её размахе крыльев, ей пришлось таки закончить манёвр и приземлиться на краю площадки. Видеть такую махину с аршинным клювом всего в нескольких шагах было не по себе, но в свойствах плаща-невидимки я была уверена.
   Птица поразглядывала немного пустую с её точки зрения площадку, а тем временем на наш уровень спустилась вторая. Первая ещё раз недовольно крикнула, от чего у меня заложило уши, неуклюже развернулась на узеньком для неё уступе и тоже взлетела. Они обе ещё какое-то время кружили вдоль склона, а потом пропали из вида, явно обследуя окрестности на предмет сбежавшей из-под носа дичи.
   Я посидела ещё немного без движения, а потом осторожно приоткрыла капюшон лицом к стене и снова попыталась вызвать Моргану. На этот раз Козырь сработал почти мгновенно. Тётушка вопросительно уставилась на моё лицо, парящее в пустоте.
   - Вытащи меня отсюда, пожалуйста.
   Моргана закатила глаза и нарочито неторопливо протянула мне руку, но как только я ухватилась за неё, резко дёрнула. Кто другой на моём месте мог бы и упасть, а на её месте рисковал упасть сам, потому что моё тело на уровне рефлексов применяло адекватную компенсацию воздействия. Чертовка об этом прекрасно знала, и потому дёрнула не слишком сильно, чтобы самой не полететь, а так - просто выразить своё неудовольствие. И пень с ней. В конце концов, я очутилась в безопасном месте и облегчённо вздохнула, откидывая плащ.

      1. Хрустальный холм

   Я попала в коридор с весьма странным освещением, словно сквозь колышущуюся воду. Передо мной стояла Моргана в новом чёрно-лиловом платье с каким-то молодым блондином в белых с серебром одеждах. Они одновременно воскликнули:
   - Что с твоим лицом?
   - А что с ним? - недоумённо спросила я у Морганы вместо того, чтобы очередной раз повторять надоевший ответ - уж она-то не впервые видит меня без подвески.
   - Пятно сильно посветлело, - пояснила она мне и поспешила просветить блондина: - Этот магический ожог от пламени дракона у неё на лице уже пару сотен лет - регенерации не поддаётся. Какое-то время она скрывала его при помощи магической подвески, но потеряла её, когда мы удирали с Земели. Только ещё вчера лицо было угольно-чёрным...
   Какое же оно сейчас? Зеркала при мне не было, поэтому я могла лишь потрогать щёку. И действительно, прикосновение ощущалось живее - я ведь уже привыкла чувствовать эту часть лица, словно при местной анестезии, а теперь онемение заметно уменьшилось.
   - Ты была в Тир-Теренгире? - спросил блондин.
   От неожиданности, что он так сразу вычислил одно из мест моего пребывания, я просто кивнула. В общем-то, я не собиралась скрывать, где была, но как и с кем... Перед рассказом следовало отредактировать свою версию, а это требовало предварительного размышления. Я озадаченно почесала в затылке пальцами серебряной руки. Это произвело неожиданный фурор. Глаза у моих визави широко раскрылись.
   - Что это? - воскликнул блондин.
   - Ты что, убила его? - одновременно спросила севшим голосом Моргана.
   Я обречённо вздохнула: надо же быть такой простофилей! Ещё и двух минут не прошло, а я уже практически выдала себя с головой. Я жила правдой, мне она всегда открывалась легко, как бы невзначай, а когда нужно было что-то утаить - вот, пожалуйста, так же невзначай не получалось. Из-за своего сумбурного путешествия по Лабиринту Отражений я совсем забыла про протез. Оказалось, в этом освещении он выглядел довольно приметно: серебро блестело, драгоценные камни сверкали - даже слишком ярко для здешнего полумрака; не иначе как дело в магии.
   - Нет, я это просто нашла.
   - Где? - воскликнула тётя. - И где тебя вообще носило?
   Я была не готова рассказывать и потому ответила уклончиво:
   - Так, в разных местах, - а сама вопросительно уставилась на блондина.
   Мерцающая полутьма скрадывала черты, и я не могла как следует разглядеть лицо. Ясно было только, что он красив. Зато в фигуре отчётливо прослеживалось фамильное сходство с Корвином и Мерлином - такой же высокий и статный, с широкими плечами и длинными ногами, только потоньше, как юный дубок.
   Блондин тоже разглядывал меня и оказался довольно чутким:
   - Позволь представиться, - он отвесил изящный поклон. - Я Артур, сын Корвина, временный наместник Авалона. - А ты, должно быть, Бригита?
   - Да, я Бригита.
   - Добро пожаловать в Авалон, - он радушно развёл руками.
   Улыбка озарила лицо Артура, как вешнее солнышко цветущий сад, и невозможно было не улыбнуться в ответ. Казалось, в сумрачном коридоре прибавилось света.
   Старательно игнорируя обжигающие взгляды Морганы, я обвела помещение взглядом. Вообще-то оно больше походило на тоннель, нежели на коридор: длинное и прямое, со сводчатым потолком, покрытым кристаллами горного хрусталя, которые отражали рассеянный свет из невидимого мне источника, играя искрами.
   - А где это мы? - спросила я у Артура.
   - Это проход в горе позади замка, - подтвердил он мою догадку. - Мы ходили к Зеркалу Истины, а сейчас я вёл Моргану к Лабиринту.
   Он махнул рукой мне за спину. Я обернулась и увидела в конце тоннеля стену холодного голубого огня, переливы которого и отражались в хрустальном потолке. Обсидиановый пол тоже тускло отсвечивал и выглядел сплошным, словно поверхность просто залили ещё расплавленным вулканическим стеклом. Стены покрывал искусный орнаментальный барельеф, казавшийся вырубленным прямо в скале, если бы не удивительная однородность материала. Отделка была необычной, но странно знакомой.
   - Возможно, ты тоже захочешь сейчас пройти Лабиринт? - спросил мой юный дядя. - Для вас обеих очень важно сделать это как можно скорее.
   - Спасибо, я уже.
   Глаза Артура уморительно округлились, словно у обалдевшего котёнка, а у Морганы наоборот сузились, как у разъярённой кошки. Ну конечно, ещё одна ложка масла в кипящий казанок: то, что я первая прошла Лабиринт её отца просто обязано было добить тётю. Я только посмеялась про себя. Какая разница, всё равно у неё фора с двумя другими силовыми полюсами. Впрочем, я никогда не гналась за первенством.
   - Это на самом деле долгая история, - вздохнула я.
   - Которую мне тоже хотелось бы услышать, - многозначительно процедила Моргана. - Но Лабиринт - прежде всего.
   Хотя последняя фраза выражала собственное решение тёти, согласия с оным в ней не звучало вовсе. Впрочем, в этом была вся Моргана: даже если она сама была вынуждена отказать себе в чём-то, это не мешало ей ненавидеть прочих вовлечённых лиц так, словно бы это они её коварно обездолили. К счастью, такая ненависть была преходящей.
   - Хорошо, - легко согласился Артур. - Давайте побеседуем немного позже. Отец настаивал, чтобы ты поскорее прошла Лабиринт, а ты, должно быть, устала с дороги. К тому же, вероятно, не мне одному будет интересно послушать вашу историю. Давайте я сначала провожу тебя в Лабиринт, потом тебя - в Замок, и соберу всех на полдник в семейном кругу, где мы сможем задать друг другу накопившиеся вопросы. Согласны?
   Юноша говорил очень мягким, почти застенчивым тоном, которому, однако, казалось просто неловким возражать. Он даже на Моргану оказал невиданное воздействие: она сразу успокоилась и прекратила буравить меня взглядом, Похоже, этот парень - прирождённый миротворец. Бесценная находка для той картины, что показало мне зеркало будущего в Тир-Финдаргаде.
   Артур галантно предложил каждой из нас по локтю. Моргана без промедления взяла его под руку, видимо, не в первый раз. Несмотря на некоторую несообразность своего походного вида с удобством подобной куртуазности, мне не оставалось ничего иного, как откинуть котомку на другое бедро и тоже принять приглашение.
   Когда мы приблизились к стене голубого огня, Артур успокаивающе сказал:
   - Мы просто пройдём насквозь, потомкам Корвина это ничем не грозит.
   - А остальным? - поинтересовалась я.
   Мы подступили вплотную к огненной стене, от которой исходило ощущение, напоминающее грозовую тучу, готовую разразиться молнией.
   - Они просто не смогут пройти, даже если доберутся сюда. А если будут настаивать, их немного пристукнет разрядом, - скромно ответил Артур.
   Мы втроём шагнули в магический огонь. По коже пробежали электрические мурашки силы. Я хотела было спросить, что же ещё препятствует попаданию туда остальных, но у меня всё вылетело из головы, как только я увидела, куда мы попали.
   Это была огромная хрустальная пещера, похожая на зал собора с высоким сводом. Судя по освещённости, скала, в которой она находилась, целиком состояла из хрусталя. Сверху тускло просвечивало солнце, а внизу всё озарял голубоватый свет Лабиринта. Здесь он не кутался в туманные одежды, в этом не было нужды: выход из хрустальной толщи был только один - сквозь огненную завесу.
   Блестящие стены и пол были местами гладкими, с аквамариновыми переливами, а местами - покрыты россыпями мелких кристаллов, искрящихся всеми цветами радуги. С неровных сводов свисали сверкающие сталактиты, а не менее ослепительные сталагмиты под ними напоминали диковинный сад ледяных скульптур. Между кристаллическими наростами оставалось достаточно места, чтобы пройти к Лабиринту. Из стены подле него с тихоньким журчанием бил источник, стекая по каскаду чаш сказочным фонтаном голубого света, но куда девалась вода потом, было неясно. Так мог бы выглядеть дворец Снежной Королевы, только здесь не было холодно.
   Видя наши с Морганой изумлённые взгляды, Артур, казавшийся в этом свете заледеневшим Каем, принялся пояснять с гордостью в голосе:
   - Это Кайр-Видр, хрустальная башня. На самом деле это небольшой кратер, вокруг которого наращён кристаллический холм из воды здешнего Источника, затвердевающей благодаря силе Лабиринта. Это особые кристаллы, называемые "видрин". Они создают непробиваемую магическую защиту - через них даже Козыря не работают. Кстати, о Козырях... Можно я задержу вас ещё буквально на пару минут?
   Артур отошёл к противоположному краю пещеры, где стояла небольшая палатка из плотной чёрной материи, и нырнул внутрь. Оттуда донеслось какое-то позвякивание, постукивание, и через минуту дядя вышел, неся в руках... древнего вида фото-камеру на штативе. Мы с Морганой удивлённо переглянулись.
   Ловко лавируя между сталагмитами, Артур подошёл к нам поближе и установил камеру напротив Лабиринта.
   - Не могла бы одна из вас, пожалуйста, встать вон там, - он показал на своеобразную нишу между тремя сталагмитами на полпути между камерой и Лабиринтом, - а другая отойти в сторонку?
   Хотя мы совершенно не понимали, зачем это Артуру, было очевидно, что он собирается нас сфотографировать.
   Мы с Морганой снова переглянулись, на этот раз в её взгляде был вызов. Я его, как обычно, не приняла: хочет идти первая, пусть идёт. Тётя прошла на указанное место и приняла позу фотомодели, а я отошла в сторону. Артур попросил её не шевелиться около минуты, и моргать как можно реже и быстрее. Ради хорошего кадра она, кажется, даже не вздохнула.
   Когда пришла моя очередь, я переключила сознание в медитативный режим, чтобы не подпортить кадр своей подвижной мимикой. В таком состоянии я сливалась с окружающим, и всё тайное и незаметное за суетой ума становилось явным.
   Я ощутила мощную пульсацию Лабиринта и изолированность этой пещеры от внешнего мира. Три наших ауры, в любом другом месте сиявшие бы на фоне окружающего, словно вечерние звёзды в угасающем небе, казались здесь лишь бледными огоньками свечей ярким солнечным днём.
   Тут было особенное место - в каком-то смысле стерильное. Похожее ощущение я испытала лишь однажды, поднявшись на вершину горы, куда дотоле не ступала нога человека. Но там всё же были ветер, солнце, мох и блошки, а здесь - совсем ничего. Словно мы были первыми посетителями в этой пещере, и наверняка, когда мы её покинем, от нашего присутствия не останется ни следа. Интересный материал этот видрин!
   Как только дело было сделано, Артур утащил камеру обратно за чёрную занавеску и вскоре вернулся.
   - Прошу прощения, - извинился он. - Это мастер-снимки для омреток. Лучше момента не придумаешь, раз мы уже здесь.
   Мы обе одновременно открыли рты, чтобы спросить, что такое омретки, но Артур со смехом опередил нас:
   - Когда народу стало прибывать, Мерлину надоело рисовать Козыря, и он изобрёл способ получать снимки, которые работают таким же образом. Мы называем их омретки. Нам ведь понадобятся ваши Козыря...
   Переваривая эту поразительную идею, мы позволили Артуру увлечь себя под руки к Лабиринту, линии которого излучали яркий голубой свет и первозданную мощь. Производимое этим чудом из чудес впечатление однозначно было способно затмить что угодно. Артур начал было пересказывать инструкцию, но Моргана его оборвала:
   - Я знаю, как проходить Лабиринт, я ведь проходила амберский. Про Врата Миров отец мне сказал. Есть ещё какие-либо существенные отличия?
   - Ну, я не проходил другого Лабиринта, но, насколько я знаю от отца, принципиальных отличий нет, хотя в целом всё немного иначе.
   - Хорошо. После этого я пойду прямо к Кори. Но как мне вернуться назад?
   - Ой, извини, забыл! Вот, возьми пока, - Артур полез в кошель, висящий на широком поясе, и извлёк оттуда плотный прямоугольник со своим изображением, напоминающим дагеротипический8 снимок в янтарных тонах. - Позови меня, и я тебя вытащу.
   - Это и есть омретка? - спросила Моргана.
   - Да. У вас обеих в столах кабинетов лежит по полной колоде.
   Моргана кивнула, сунула Козырь в карман, и повернулась к Лабиринту. С минуту она собиралась с духом, а потом шагнула на линию, вызвав сноп голубых искр. Мы для неё перестали существовать.
   - Подождёшь ещё немного? - спросил Артур. - Нужно проявить мастер-снимки, это недолго.
   - Конечно.
   Я устроилась на более-менее ровном выступе кристаллической стены рядом с чёрной палаткой и стала смотреть на медленный прогресс Морганы в Лабиринте.
   Артур куда-то выбежал с пустым бидоном, вернулся с полным, и снова скрылся в своей фотолаборатории. Юношу явно увлекало таинственное занятие, которому он предавался, и на какое-то время наступила тишина, нарушаемая лишь бульканьем и звяканьем из-за ширмы, которое, впрочем, быстро стихло.
   Моргана застряла в первой вуали, по колено в бледно-голубых искрах, и наблюдать со стороны стало мучительно. К счастью, дядя отвлёк меня, хотя и несколько робко:
   - А можно спросить?
   - Конечно, - ответила я с улыбкой.
   - Сколько лет вы с Морганой провели на Отражениях?
   Я пожала плечами:
   - По субъективному счёту, я - почти пятьсот, а Моргана лет на семьдесят больше, хотя она составила мне компанию почти на сто местных лет позже.
   - Как это? - Артур явно был в замешательстве.
   - Ну, ты наверняка слышал, что время на разных Отражениях течёт неодинаково. Насколько я поняла, здесь прошло всего лет сорок-пятьдесят. Мы с Морганой частенько пропадали в разных Отражениях, живя с разной скоростью, так что в конце концов ей удалось привести субъективный возраст в соответствие с нашей степенью родства.
   Соблазн наконец-то поделиться накопившимся по отношению к тётушке сарказмом с кем-то способным его понять был слишком велик, чтобы я удержалась от последнего замечания.
   - Она младше тебя? - удивился сообразительный принц.
   - Да. Корвин нянчил дочку после внучки.
   - Тебе не везёт, - усмехнулся Артур. - Насилу избавилась от младшей тёти, а тут появился малолетний дядя.
   Я засмеялась, скорее в ответ на чувство положительного контакта с себе подобным, чем на шутку. На душе у меня сделалось тепло. Мой малолетний дядя был очарователен!
   Артур тем временем снова зашуршал за ширмой. Вскоре он выбежал оттуда с извиняющейся улыбкой и с ванночкой, которую наполнил водой из местного источника, и вернулся назад. Опять раздалось лёгкое позвякивание, побулькивание, а потом тишина.
   - Теперь закрепитель, - пояснил он. - Нужно подождать ещё немного, - и после короткой паузы: - А можно я ещё спрошу?
   - Можно без "можно", - ухмыльнулась я.
   Мне показалось, что Артур тоже улыбается. С ним легко было общаться.
   - Это, наверное, очень интересно - прожить столько разных жизней во всех этих Отражениях. То есть, я с трудом себе представляю, чтобы я мог проторчать в этом городе целых пятьсот лет без перерыва, несмотря на то, как я его люблю!
   Его тяга к приключениям была настолько естественна и настолько наивна! В "большом мире" ему предстояло неизбежно потерять невинность, и, возможно, нынешнюю открытость, если первые испытания окажутся слишком болезненными. Как по мне, с этим совершенно не грех было подождать. Хотя и не избежать. Но что ему ответить? Я немного поразмыслила.
   - Честно сказать, лет через триста мы бы с удовольствием вернулись, но было некуда. Рано или поздно понимаешь, что всё новое - это лишь другие лица старого, уже пережитого. И это не очень хорошо. В такой момент следует сменить обстановку. Учитывая нашу глобальную ситуацию, мы этого сделать не могли.
   - Но почему? Ты сама сейчас сказала, что вы жили во множестве разных Отражений, и в любой момент могли уйти в другое...
   - Понимаешь, в большом разнообразии рано или поздно тоже начинаешь замечать закономерности. И вот эти закономерности оказываются однообразными. Куда ты ни пойдёшь на Отражениях, какую жизнь ни выберешь, чаще всего ты будешь превосходить окружающих. Их это будет раздражать, а тебе быстро наскучит. И чем дальше, тем эта разница заметней, по мере накопления тобою опыта, знаний и умений. У Морганы на этот счёт может быть другое мнение, но манипуляции, игры, интриги - её хобби, профессия и призвание; для неё это словно игра в шахматы или карты. Лично мне не хватало тех, перед кем не нужно было бы притворяться, скрывать способности или самою свою суть. Кого-то, кто понимал бы меня до конца и жил бы столь же долго... - мой голос сорвался от этого внезапного поворота мысли, и я замолчала.
   Я не планировала экскурс в грустные стороны, не хотела отпугивать его горечью своих разочарований, но слово не воробей, и Артур, похоже, задумался всерьёз. Какое-то время спустя я решила, что пора его отвлечь от нездоровых размышлений о том, чему не бывать, пока не изменится статус Авалона на мировой доске.
   - Эй! - окликнула я. - Не бери дурного в голову. У каждого свои потребности и свой опыт. Ты ещё нагуляешься и надышишься воздухом тривиальности, который кажется тебе сейчас таким романтичным. Хотя... - я озорно прищурилась, - без пары веков в цивилизованном обществе смертных с его героическими романами, пьесами и кинофильмами ты вряд ли сможешь по достоинству оценить завиднейшую для них патетику нашей нынешней задачи - решить судьбы Мира, множества миров!
   Не знаю насколько до него дошла эта шутка, но засмеялись мы хором. А может быть, ему тоже было просто приятно.
   - Спасибо, - сердечно сказал он и снова завозился со своими фотографическими принадлежностями.
   Я хотела спросить, за что именно, но тут Артур появился из-за ширмы, явно закончив свои дела. Он подошёл ко мне с мальчишеской улыбкой во всё лицо и с каким-то чёрным футляром в руках.
   - Хочешь посмотреть?
   Я кивнула, и из коробочки появилась на свет фантастическая вещица: стеклянная пластина толщиной в полтора пальца, внутри которой было заключено изображение, словно написанное светом. Артур приложил стекло к тёмному фону, и я узнала себя. Он отдал пластину мне, а сам показал вторую - Морганин портрет. Пластина была скорее кристаллической, чем стеклянной, а изображение имело действительный объём. Я разглядывала невиданную трёхмерную фотографию в немом изумлении.
   - Это так называемый мастер-снимок, - радостно пояснил юный принц. - С него я потом смогу напечатать сколько угодно омреток.
   - Что это за материал? - поинтересовалась я, постучав пальцем по пластине.
   - Это гризайль, кристаллизованная вода из Источника Тир-ар-Неала, небесного отражения Авалона. Эти кристаллы способны улавливать и хранить свет. Мы используем их для освещения в замке: соласы - шары из гризайля, наполненные солнечным светом, а галас для ночников - лунным. Их приходится периодически заряжать, но мастер-снимок защищает тонкая плёнка из видрина, поэтому он не теряет своих свойств.
   - Ты же вроде говорил, что видрин препятствует Козырным контактам.
   - Да, но при изготовлении собственно омреток он не используется. С мастер-снимка получается только отпечаток на бумаге, пропитанной так называемым истинным или белым серебром из Тир-Финдаргада, а фиксируется изображение при помощи кристаллизующейся воды из Источника Тир-фо-Туина. Только вода из Тир-Финдаргада используется в обоих случаях, как проявитель. Процесс, конечно, сложный, но это всё равно легче, чем рисовать каждый раз Козыря руками.
   Насколько я поняла, кристаллизующаяся вода из Тир-фо-Туина была исходным материалом Омрадуна. Так вот, значит, где омра используется вместе с аргедоном! Нужно взять на заметку. Конечно, предстоит ещё понять, как влияют остальные компоненты, но в целом потенциал подобного сочетания был многообещающим, хотя и неожиданным. Впрочем, скажем прямо, я и вообразить не могла половины того, что здесь уже увидела.
   - Пойдём обратно? - спросил Артур, спрятав пластины обратно в футляр.
   - Как скажешь, - я искоса бросила взгляд на Моргану, которая почти застыла где-то на полпути, уже по пояс в искрах.
   Дядя снова предложил мне руку, и я с удовольствием взялась под неё. Такая галантность была чертовски приятна - в последние полвека на Земеле она совершенно выветрилась.
   Мы вернулись в тоннель, ведущий к Кайр-Видр, и я спросила:
   - А Зеркало Истины тоже где-то здесь?
   - Да. Если хочешь, я покажу.
   - Хочу.
   Мы прошли примерно до середины тоннеля и остановились по левую сторону. Данный участок сплошной стены казался ничем не примечательным, пока Артур не нажал на янтарный значок, похожий на руну Алгиз, на высоте двух метров. Часть стены отодвинулась внутрь, распалась на две половины, и те разъехались по бокам, открывая небольшой арочный проём. И снова, это диво механики мне что-то напомнило, но из-за обилия новых впечатлений я никак не могла сообразить, что именно.
   Мы вошли в круглую комнату, похоже, вырезанную прямо в скале. Света из коридора не хватало, чтобы разглядеть её интерьер. Артур достал из жилетного кармана какой-то брелок, снял с него чехол, и вокруг разлился тёплый солнечный свет. Он исходил от небольшого продолговатого кристалла, подвешенного на цепочку.
   - Это соласин, походный светильник, тебе тоже такой приготовили.
   - Здорово! - я обожала полезные штучки.
   Света соласин давал немного, но его вполне хватало, чтобы обозреть это небольшое помещение. Артур нажал на значок над дверями, идентичный наружному, и каменные створки плавно сомкнулись за нами.
   - Двери лучше закрывать, чтобы не мешать свет Лунного Камня ни с каким другим, - пояснил он. - Иначе неизвестно что увидишь. И потом, при закрытых дверях освещение здесь усиливается.
   Действительно, стало гораздо светлее. Свод куполообразного потолка покрывали мелкие кристаллы, такие же, как в коридоре, стены были отделаны молочным минералом с блестящими прожилками, а пол выстлан белым мрамором. Двери полностью сливались со стенами, и свет от крошечного соласина отражался от всех поверхностей, создавая неяркое равномерное освещение.
   На пьедестале в центре комнаты стояла широкая беломраморная чаша, изнутри покрытая белым серебром.
   - Вот сюда вставляется Лунный Камень, - Артур показал на отверстие у дальнего края чаши, - это гризайль, трижды заряженный светом трёх наших лун в Трилангалах, их одновременное полнолуние, которое бывает всего три раза в год. Только при нём белое серебро под слоем воды из Тир-Финдаргада превращается в Зеркало Истины, через которое можно увидеть далёкое и скрытое.
   Получается, что мы прибыли в одну из редких ночей в году. Знаменательно!
   - А поговорить? - поинтересовалась я.
   Конечно, я уже знала общий ответ, но хотела уточнить все возможности.
   - Здесь работает другой принцип, более универсальный, - пояснил Артур. - Однако для двусторонней связи нужно другое Зеркало Истины. Отец взял с собой походный вариант. Но по большей части оно используется для наблюдения.
   - И от него невозможно закрыться, как от Козыря? - вдруг поняла я.
   - Нет, - смущённо подтвердил Артур.
   - Стало быть за нами могут подглядывать в любой момент, а мы и знать не будем?
   - О нет, при должной чувствительности это можно ощутить как взгляд, - поспешил уверить меня Артур. - Но поверь, никто здесь не пользуется этим для развлечения. Только на случай опасности, ну и... разведки. Хотя пользы от неё не много. Амбер и Хаос непосредственно укрывают Силы, а за их пределами пока ничего важного не происходит. К тому же Лунный Камень пока есть только у Корвина и Корал.
   Я задумчиво кивнула. Мы с Морганой сами часто использовали Козыря для слежки за другими. Это требовало определённого искусства незаметного контакта, которое мы отрабатывали друг на друге, и потому были натренированы чувствовать подобное. И всё же, мне стало немного не по себе - хранить секреты при наличии подобного артефакта становилось затруднительно.
   В другое время я бы обрадовалась, потому что редко имею свои секреты, а чужие знать обожаю, но как назло, именно сейчас мне совершенно необходимо было кое-что скрыть. Оставалось надеяться, что мать не станет размениваться по мелочам и шпионить за мной, а Корвин пока далеко, и к тому времени, как он вернётся, всё должно утрястись.
   На всякий случай я решила уточнить и другой момент:
   - Но Зеркало не показывает прошлое и будущее, а только настоящее, верно?
   - Как ты догадалась?
   Артура явно приводила в недоумение моя "догадливость", но я не торопилась раскрывать свои карты. Просто потому, что были и другие, чисто логические подсказки:
   - Иначе вы знали бы всё на свете, и нас бы тоже легко нашли.
   - Что верно, то верно! - согласился дядя, оценив мой вывод, и вернулся к инструктажу: - Здесь набирается вода.
   Он потянул вверх рычажок на передней стороне пьедестала, и в центре чаши забил родничок. Потом остановил воду, вернув рычажок на место.
   - А здесь вода спускается.
   Нажатие рычажка вниз открыло на дне чаши отверстия, через которые вода ушла.
   - Корвин устроил так, что вода набирается прямо из Тир-Финдаргада и уходит туда же, - добавил он с безмерной гордостью за отца.
   - Межотраженческий водопровод? - поразилась я.
   - Да. Дело в том, что лучше, если вода будет свежей. А бегать каждый раз с ведром в другое Отражение, даже через Кайр-Педриван, не очень-то сподручно, - он широко улыбнулся, и я не могла не улыбнуться в ответ.
   Артур явно был в восторге от местных чудес, как бывают дети от новой удивительной игрушки. Только в отличие от детей, его восторг, кажется, ничуть не увял от того, что игрушка была уже не очень новая. Принц лет двадцати от роду с чистым сердцем и открытой душой - вот что казалось чудом из чудес мне.
   - А из Тир-Теренгире у вас нет водопровода? - спросила я, коснувшись своей тёмной щеки. - Наверняка, живая вода в стенах замка - стратегически бесценная вещь. Да и вообще, вдруг кто поранится.
   - Конечно, было бы удобно иметь здесь воду изо всех Источников, но получилось, к сожалению, только с Тир-Финдаргадом и Тир-на-Мардом. В Тир-на-Марде вода опасна для жизни, так что она протекает у нас по замковому рву, покрытому видрином, и возвращается обратно. В половине отражений вода кристаллизуется, так что водопровод отпадает сам собой. А из Тир-Теренгире вода просто не желает течь.
   - Как это? - удивилась я. - Водопровод забивается?
   - Нет! - он снова согрел меня улыбкой. - Ты очень удачно назвала её живой водой. Она ведь не только залечивает раны, но иногда реагирует, как живое существо. Мы хотели выкопать там озеро, чтобы вода собиралась из множества ручейков, и можно было набрать её, не поднимаясь к Лабиринту, но вода, представь себе, стала огибать эту яму!
   Вот это интересно! Неизвестно, насколько большое озеро они пытались сделать, но получалось, что Бресанту местная вода благоволила больше. После личного знакомства с данным Отражением, я догадывалась, что дело было в нужде взыскующего: Бресанту необходимо было восстановить увечье, а они копали просто для удобства.
   Однако я представила, как поняла бы это Моргана, а возможно, и другие. Им бы это совсем не понравилось и настроило ещё больше против "втёршегося в доверие" чужака. Лишняя причина скрыть его присутствие в Тир-Теренгире.
   Артур, как примерный гид, вернулся к теме "экскурсии":
   - Ну вот. Сосредотачиваешься на том, что хочешь увидеть, и смотришь на поверхность, как в зеркало...
   - Я знаю, как это работает, - перебила я его, и, в ответ на недоверчивый взгляд спросила: - Откуда, ты думаешь, я взяла просьбу Корвина Моргане связаться с ним как можно скорее через Зеркало Истины?
   - Это ты?.. Я думал... Но как?..
   Конечно же, мне следовало догадаться, что в условиях нехватки информации Моргана не станет расспрашивать младшего брата, а напустит тумана со своей просьбой. Наверняка, ей тоже удалось произвести впечатление: теперь запутанный Артур так восхитительно хлопал своими пушистыми ресницами, что я не выдержала и расхохоталась.
   - Сегодня ночью я была в Тир-Финдаргаде, нечаянно подглядела как спит Моргана в своих покоях, потом поговорила с Корвином, и под конец даже умудрилась пропутешествовать через то озеро напрямую в Тир-Теренгире, потянувшись вот за этим, - я взмахнула искусственной рукой.
   С этим душевным парнем я так расслабилась, что сама не заметила, как выложила фабулу своих похождений. Зато маленькая ложь в конце родилась естественно, бездумно, словно невзначай слетев с моего языка. Очень кстати - можно считать, самый острый угол в моей истории успешно срезан. А остальные им даже полезно будет узнать.
   - Через него можно доставать предметы? - удивился Артур.
   - Вообще-то, я туда просто свалилась, но насчёт предметов - интересная мысль!
   - Так через него можно ещё и ходить?
   - А ты не знал?
   - Нет. Мне не приходилось смотреть в само озеро Тир-Финдаргада при тройном полнолунии. А сюда не очень-то нырнёшь, - глаза его весело блеснули.
   Мы рассмеялись. Нет, вопреки моим опасениям по поводу новых родственников, с Артуром мы явно нашли общий язык. Кстати, его я вроде бы не видела в зеркалах Тир-Финдаргада, когда те показывали мою новую семейку. Да, он бы определённо выделялся среди тех интриганов, движимых страхами.
   - Пойдём?
   - Да, конечно. Можно я? - хотелось опробовать замок. - Или есть какая-то хитрость?
   - Да нет, ничего особенного, только кровь Корвина. У нас тут везде так в стратегических местах. Когда прикоснёшься, сделай направленное умственное усилие, ну как бы отдай мысленный приказ. После Лабиринта это совсем несложно.
   Артур поднял свой соласин повыше, и я убедилась, что значок представляет собой инкрустацию из янтарного камня. Магическое зрение подтвердило мою догадку.
   - Это омра? - удивлённо спросила я.
   - Да, - удивился и он. - Откуда ты знаешь?
   - Давай отложим это до полдника - длинная история. Но Кори сказал мне, что от Омрадуна невозможно отколоть ни кусочка.
   - Это действительно так: когда омра кристаллизуется, она твёрже алмаза. Но мы приспособились и намываем омру, помещая предметы в проточную воду у Омрадуна, и через неделю-другую, в зависимости от необходимой толщины, изделие готово. На закрепление омреток уходит всего около часа, потому что там тончайший слой. Собственно, поэтому мы и называем такие Козыря омретками.
   Очень интересные сведения. Нужно будет рассмотреть и такую возможность происхождения наших сувениров. А пока я приложила пальцы к янтарному знаку и отдала мысленную команду открыть дверь. Створки плавно разъехались.
   - Здорово у тебя получается, - восхищённо сказал Артур, - пальцами едва коснулась, совсем как Корвин. А я вот физически надавливаю до сих пор, - он самоиронично усмехнулся.
   - Ничего, у тебя ещё всё впереди, - сердечно успокоила я.
   Дядя предоставил мне закрыть дверь, и снова подставил локоть. Я с удовольствием продела свою руку в его. Этот парень мне нравился всё больше, а ведь я его пока даже разглядеть толком не успела в здешнем полумраке да за всеми чудесами.
   По мере удаления от огненной стены, света становилось меньше, но Артур не спрятал свой соласин, а повесил его в петлицу на груди, и мы шагали в круге тёплого света, провожаемые жёлтыми отблесками кристаллов на потолке.
   Шагов через тридцать мы остановились у противоположной стены, под значком, походившим на руну Манназ. Всё это определённо вызывало у меня ощущения дежавю, но слишком смутные. Я огляделась, используя магическое зрение, и увидела другие значки из омры по обе стороны тоннеля. Словно отвечая на мои мысли, Артур сказал:
   - Доступ в этот тоннель ограничен, и здесь устроено несколько помещений для хранения особых тайн. Вот это, например, для всяких артефактов. Если хочешь, можем оставить эту серебряную руку здесь. А то она как-то жутковато выглядит.
   - О нет, спасибо. Вообще-то я собиралась изучить её на досуге.
   Мне показалось забавным, что юный принц находит ювелирный протез жутковатым, но он мгновенно переключился:
   - Прекрасно, у нас в южном крыле оборудованы лаборатории для исследований, в том числе магических. Если хочешь, я покажу.
   - Спасибо, с удовольствием. А... откуда ты знаешь, что протез магический? Ты владеешь Искусством?
   - Честно говоря, практически нет, - он простодушно улыбнулся. - Но в свете Лабиринта так ярко сияют только магические вещи. Ты не обратила внимания?
   - Нет, - я покачала головой. - Хотя я заметила, что камни сверкают слишком ярко и тут, в коридоре. То есть тоннеле.
   - Ничего, мы так и называем его Коридором Кайр-Видр, - снова улыбнулся юный принц. - Так вот, даже если не владеть Искусством, как ты выражаешься, но какой-то предмет вызывает подозрения, его можно принести сюда и сразу становится видно, магический он или нет. Можно также увидеть заклятие, наложенное на обычный предмет, и его свойства. В общих чертах, конечно: позитивное оно, негативное или нейтральное по отношению к держащему. А если оставить такой предмет в Кайр-Видр, то через какое-то время, в зависимости от силы заклятия, оно снимается.
   Ничего себе! Не ожидала, что "стерилизующий эффект" этой пещеры настолько силён. Я хотела было спросить, не так ли они расколдовали мандорову спикарту, но вовремя прикусила язык. На всякий случай, лучше придержать этот козырь в рукаве. Корвин наверняка что-то оставил Моргане так же, как Мерлин мне - за этим он и попросил её посетить Кори. Она-то уж точно не станет распространяться, что это. К тому же, будь "наследство" предназначено для обнародования, какой смысл его прятать?
   Тем временем мы продолжали путь по тоннелю, и вскоре достигли конца.
   Это был тупик. Путь преграждала стена. На стене висела большая картина. На картине была изображена дверь. Я растерянно подняла глаза на Артура. Он снова очаровательно заулыбался.
   - Это Козырь. Сюда можно попасть только по Козырю. Конечно, не считая Лабиринта. Этот тоннель не соединяется с замком напрямую.
   Так вот каким образом доступ сюда ограничен!

      1. Четырежды вращающаяся башня

   Огромный Козырь на стене быстро обрёл глубину. Артур шагнул туда первым, и за руку провёл меня. Не то, чтоб я в этом нуждалась, но в дядином исполнении благородный этикет обретал свой изначальный смысл: нести себя с достоинством. Оказывается, мне здорово не хватало этого ощущения. Я даже как-то приосанилась.
   Новое помещение оказалось круговым коридором, очевидно, огибающим башню. Перед нами была настоящая дверь, изображённая на картине в Кайр-Видр. Я невольно оглянулась назад. Вешней стеной коридора служила отшлифованная скальная порода - чёрно-жёлтый гранит. На ней висела картина с изображением только что покинутого тоннеля. Внутренняя стена перед нами была искусно сложена из крупных, прекрасно обтёсанных серых камней со стальным отливом.
   Мы по-прежнему были под горой, но где-то совершенно в другом месте - снизу слышался невнятный гул: нечто среднее между шумом прибоя и гудением высоковольтного трансформатора.
   - Это Кайр-Педриван, - пояснил Артур, - Четырежды Вращающаяся Башня, содержащая Лабиринт Отражений. Вернее, это её фундамент. Для того, чтобы отправиться по Отражениям, следует войти несколько выше. А нам нужно пройти под её основанием, чтобы попасть в жилую часть замка. Это немного необычно, но не слишком сложно для того, кто проходил Лабиринт. Конечно, я могу тебя провести, как Моргану, но раз ты уже прошла Лабиринт, лучше я сразу объясню тебе, как здесь пройти.
   - Я только "за", руками и ногами.
   - Хорошо. За этой дверью лежит магический фундамент Лабиринта Отражений. Сама башня, конечно же, не вращается физически, но в её основании пространство движется по кругу в несколько слоёв. Покажется, что ты находишься в нигде, хотя мимо будут проплывать видения множества миров. Для того, чтобы благополучно пройти насквозь, нужно следовать по линии, подобной линии Лабиринта. Ты увидишь её, если сосредоточишься на его образе.
   Артур так обстоятельно всё объяснял, что, невзирая на нежный возраст, показался мне отличным кандидатом в учителя. Мне, к примеру, не доставало терпения, чтобы кому-либо что-либо так разжёвывать. Я живо представила себе его в профессорской шапочке, и невольно улыбнулась.
   - Это может быть опасным, если не проявить достаточного сосредоточения, - мягко упрекнул меня Артур - видимо, моя улыбка показалась ему легкомысленной. - Можно попасть в Корвин знает какое Отражение, а тебе, насколько я понимаю, пока не так уж легко вернуться назад в нашем царстве. Поэтому не обращай внимания на эти видения. Тебя должна интересовать только линия.
   Дождавшись от меня прилежного кивка с серьёзным лицом, Артур продолжил:
   - Хотя в действительности линия - и только она - ведёт напрямую сквозь фундамент, она прерывается в слоях пространства. Когда она обрывается, нужно подождать, пока обернётся слой перед тобой, и ты снова увидишь линию - тогда шагай дальше. ...Может быть, всё-таки, для начала я просто проведу тебя?
   - Ну, как ты верно заметил, я здесь новенькая, и ничего не знаю. Поэтому я предпочла бы поскорей научиться. И я очень признательна тебе за помощь в этом. К тому же, ты ведь будешь рядом, и подстрахуешь если что?
   - Конечно! - и снова эта милая улыбка.
   Кажется, Артур заразил меня своей любезностью. Я отнюдь не была сильна в светских речах, являвшихся специальностью Морганы. Она была настоящей мастерицей в том, что всегда казалось мне искусством искажать действительность, в то время как я стремилась, наоборот, срывать покровы с истины. Но в устах Артура учтивость звучала искренне, и вежливые речи рождались в ответ естественно, даже казались единственно приемлемым способом с ним говорить. Собственно, это служило доказательством его чистосердечия.
   Всякий человек невольно отражает отношение к себе - кто-то лучше, кто-то хуже. Некоторые, правда, настолько увлечены собой, что со всеми совершенно одинаковы. Лучшие из них заражают своей харизмой других, а худшие - не поддаются влиянию даже лучших.
   Я всегда довольно чутко отражала своих визави, а после Тебета стала и вовсе прозрачной - идеальное зеркало. С этим были сопряжены как позитивные, так и негативные моменты: с приятными людьми я была приятной, а с неприятными - соответственно, наоборот. Мне не всегда нравилось то, что я отражала, поэтому чаще всего приходилось намеренно замутнять своё "зеркало" здоровой долей эгоцентризма, загораживаясь от того хлама, который таскало в душе большинство людей. Зато, открывшись, я могла точно сказать, чего стоит человек передо мной: гниль у него в душе, свет или пламя адово. Так вот, Артур был на редкость приятным принцем. Если бы все родственники оказались такими! Но по теории целостности вероятных пространств, этого никак не могло быть.
   Поскольку дядя, выполняя мою просьбу, явно предоставлял мне идти первой, я потянулась к ручке двери.
   - Ой! - остановил меня его возглас. - Извини, забыл предупредить! Это фальшивка - ещё одна степень защиты. Сосредоточься прямо здесь, и ты увидишь вход.
   - Бутафория? - поинтересовалась я.
   - Не совсем. Ловушка. Эта дверь открывается действительно в никуда.
   - Как это?
   - В самом центре воронки Отражений есть "око бури", и эта дверь ведёт прямо в него, но оттуда нет выхода. Только мы можем достать угодившего туда бедолагу, когда заметим. Наверху башни есть нечто вроде смотрового окна. Но туда регулярно заглядывает только стража четыре раза в сутки во время пересменки.
   Мне оставалось лишь мысленно развести руками - несть числа местным чудесам!
   Я вызвала магическое зрение, и обнаружила, что дверь просвечивает, словно лишь наполовину присутствуя в реальности, но позади было только белый свет. Тогда я призвала образ Лабиринта Корвина, глядя сквозь него, словно через очки, и дверь совершенно расплылась.
   Передо мной был проход в светлое туманное пространство, наводнённое смутными картинками, кружащимися, словно клочки бумаги с расплывшимися чернилами в медленно кипящем в молоке. Там не было ни верха, ни низа, ни пола, ни потолка. Единственной реальной вещью казалась голубая линия, убегающая туда прямо из-под моих ног, и я шагнула на неё. Однако через несколько шагов, подойдя вплотную к проплывающей мимо массе образов, линия оборвалась.
   - Подожди, - сказал Артур, последовавший сразу за мной.
   Мы немного постояли, и вскоре вместе с очередным аршином туманных видений справа плавно подъехала голубая линия. Я шагнула на неё, Артур дышал мне в затылок. Через несколько шагов линия снова оборвалась, и нам опять пришлось остановиться.
   Мой взгляд невольно задержался на мираже какого-то мрачного замка, проплывавшем под нами, и тот вдруг пугающе быстро стал обретать чёткость. Артур, по видимому, внимательно следивший за происходящим, молниеносно развернул меня лицом к себе и прижал мою голову к своему плечу. От него веяло приятным теплом, чистотой молодости и едва уловимым ароматом берёзовых почек.
   - Видишь, что я имею ввиду? - тихо сказал он.
   Я кивнула, и он отпустил меня. Оказывается, уже подплывало продолжение линии, на этот раз слева, и мы двинулись дальше.
   Ощущения были совершенно головокружительные, особенно когда мы останавливались, чтобы подождать. Стоишь на некой абстрактной линии, а вокруг плывут обрывки бесчисленных пространств. На четвёртой или пятой остановке меня вдруг повело, я потеряла ощущение верха и низа, и могла бы запросто упасть куда-то в эту массу Отражений, если бы Артур не подхватил меня крепко под оба локтя сзади.
   - Это самое сложное место. Тут мы начинаем двигаться в обратную сторону, - сказал он.
   Мне было несколько не до того, чтобы выяснять, что это значит: ведь шли мы по прежнему только вперёд по линии, которая приплывала по очереди то справа, то слева. Но Артур любезно пояснил:
   - На самом деле это спиральные потоки, сперва мы поднимались по ним, а теперь спускаемся. Сейчас станет легче.
   Как будто я могла себе такое представить! Особенно сейчас. Со второй оплошности до меня наконец дошла вся серьёзность этой прогулки. Здесь действительно нужен был глаз да глаз - смотреть только на линию, держаться за неё всеми силами внимания, как за спасительную соломинку. Впрочем, когда я сосредоточилась как следует, по сравнению с Лабиринтом Глаза Змеи это показалось мне сущими пустяками. А может, и правда стало легче потому, что мы приближались к выходу.
   Вскоре впереди показалась стена, и через несколько секунд мы ступили на окончание линии. Прошли сквозь призрачную дверь и оказались в таком же коридоре, что и до того, только теперь обе его стены были сложены из камня. Шум здесь был слышнее, и я догадалась, что это море, и что-то ещё. Над головой не было видно потолка, стены уходили ввысь на головокружительную высоту. Где-то там наверху в них явно наличествовали слуховые окна, дававшие слабый рассеянный свет. Справа от двери в полу имелось отверстие, через которое проходила лестница из металлических скоб. Хотелось надеяться, что не по ней нам придётся подниматься наверх.
   В наружной стене перед нами была ещё одна дверь, которая подозрительно смахивала на дверь лифта, разве что из металла; даже круглая кнопка из омры была. Артур нажал на неё, и я практически не удивилась, когда она мягко засветилась. Я даже ожидала услышать характерный шум земных механизмов, но, конечно же, этого не произошло. Вместо этого дверь почти бесшумно выдвинулась на нас, а потом разъехалась на две половинки, как и в тоннеле Кайр Видр.
   Артур шагнул на деревянный настил в небольшом квадратном помещении с каменными стенами и протянул мне руку. Я очередной раз оказалась в растерянности, но последовала его приглашению. Войдя, я увидела небольшую установку, торчащую из пола, с вращающейся ручкой, как у дрели или мясорубки. Дверь за нами закрылась, Артур взялся за ручку и стал крутить её. Пол подо мной пошатнулся - нет! - он поехал вверх. Я заметила цепи, бегущие по четырём углам платформы, и внезапно всё стало по местам, все мои дежавю. Такие подъёмники, способные за счёт преобразования механических моментов двигаться очень быстро при минимуме прилагаемых усилий, изо всех известных мне Отражений и рас умели делать только гномы. Они же делали такие двери, каменотёсные работы и безупречную отделку, которые я наблюдала под горой.
   - У вас работали гномы? - удивлённо спросила я.
   - Да, - Артур улыбнулся.
   - В том тоннеле ведь тоже? - он кивнул. - А многое они сделали?
   - Почти всю механику и каменные работы.
   - Но как же вам удалось уговорить их на такой титанический заказ? Оплата наверняка стоила целого королевства! Тут ведь небось потребовался целый клан?
   - Даже три! Корвин нашёл их в одном из Отражений, которые приходили в упадок из-за пребывания в пограничной зоне между двумя Лабиринтами, и сделал им предложение, от которого они не могли отказаться: новые горы, богатые залежами, в полное и вечное владение. Так что, можно сказать, королевство они и получили, в натуральном виде, - улыбка его расплылась до ушей.
   - Так у вас здесь живут гномы?
   - Да, один из кланов разместился в горах по другую сторону залива от города. Два других подальше отсюда.
   Вот это удача! Были в этом мире некоторые вещи, изготовить которые были способны только гномы с их инженерным фанатизмом, доходящим до гениальности. Я и не чаяла, что когда-либо снова будет возможность жить с ними бок о бок и, если повезёт, воспользоваться их услугами - был бы необходимый материал да соответствующий мастер. Быть может, мне даже удастся воссоздать свою зеркальную подвеску, если вдруг вода из Тир-Теренгире окажется бессильной. Вопреки своему решению навязаться родственникам, как есть, меня здорово донимало, что у всех, с кем я встречалась, первым делом вместо "здрасьте" вырывался один и тот же вопрос.
   В шахте было немного больше света, проникавшего через регулярные отдушины, из которых нас обдавало ветром, когда мы проносились мимо. К тому же Артур не спрятал свой соласин и стоял на одном месте лицом ко мне. Так что у меня наконец появилась возможность лучше разглядеть своего новоявленного дядю.
   Это был и в самом деле очень красивый молодой человек, хотя что-то в его внешности казалось странным - он был блондинистой версией Корвина. Обычно у блондинов черты лица мягче, но у Артура была такая же классическая форма черепа с волевым подбородком, как у отца, изогнутые луком вверх губы, унаследованные также Мерлином и Морганой, густые орлиные брови и глубоко посаженные зелёные глаза. Только нос коротковат - видимо, достался от матери. И шикарная семейная волна густых волос - не тёмная, а светло-золотистая. Это, кстати, роднило его со мной, хотя откуда у меня взялись светлые волосы при обоих родителях шатенах, было до сих пор загадкой. Мама говорила, что в детстве тоже была светленькой, но, в отличие от неё, я так и не потемнела за полтысячи лет.
   - На этом лифте можно спуститься почти в самый низ, в город, - сообщил Артур. - Это быстрее, чем ехать по дороге, и иногда удобнее. Выход в резиденцию мэра. Ринальдо - мой кузен, но они с твоим отцом давно ушли и ещё не вернулись. Сейчас делами управляет его сын, Давид, ну и жена, Найда приглядывает за делами и тут, и там.
   Значит, всё-таки Ринальдо и Найда поженились, и у них есть взрослый наследник. Тогда отчасти понятен её статус, хотя и не совсем: доверить демону Хаоса "приглядывать" за делами в государстве, которое Хаос же мечтал уничтожить... Личная преданность - дело хорошее, но "голос крови" порой может оказаться мощнее. Оставалось лишь полагать, что у деда на то были веские основания. Однако для моего личного доверия этого было недостаточно. Я очень надеялась, что у Ринальдо в этой ситуации нет каких-либо личных планов и он не подставит в очередной раз отца. Успокаивало только то, что Корвин видел их в Зеркале Истины в равном положении - оба нуждались в помощи.
   Артур замедлил движение лифта, внимательно присматриваясь к стене, и вскоре остановился напротив ничем не примечательного участка. Он указал на кнопку из омры:
   - Вот это вход в Лабиринт Отражений как таковой - если тебе нужно пойти куда-нибудь. Я потом покажу тебе постепенно, как попасть в основные Отражения Авалона.
   Он снова ускорил вращение, и вскоре мы причалили у более-менее различимых дверей, имитирующих, впрочем, каменную кладку стены. Очевидно, это был самый верх, поскольку в нескольких метрах над нами виднелся механизм подъёмника, встроенный в верхнюю часть шахты. Артуру пришлось опять нажать на янтарную кнопку, чтобы двери разошлись и выпустили нас в круглое помещение.
   Прямо перед нами стоял в боевой готовности охранник с коротким копьём. На нём была чёрная форма с серебряной розой на сердце. Увидев моего дядю, он встал по стойке "смирно" и стукнул кулаком по груди. Артур приветливо улыбнулся ему, отсалютовав сжатым кулаком у сердца, и я заметила ответное тепло в глазах у охранника. Похоже, дядю здесь все любили - да и трудно было реагировать на него иначе.
   Помещение было похоже на караулку - у одной из стен стоял простой добротный деревянный стол с тремя такими же стульями. По бокам от двери, из которой мы вышли, имелись две узких бойницы с готическим верхом, но света они давали явно недостаточно, поэтому в помещении горел светящийся шар - видимо, солас.
   - Привет, Гарет. Как дела? - спросил охранника дядя.
   - Всё спокойно, принц Артур, - ответил густым тенорком этот высокий крепыш лет тридцати пяти, но с проседью в тёмных волосах.
   - К нам прибыла ещё одна принцесса - Бригита Авалонская, - он почтительным жестом указал на меня. - Дочь Мерлина и Корал. Она будет иметь свободный доступ сюда и во все остальные помещения замка без ограничений.
   Охранник снова стукнул кулаком по серебряной розе, на этот раз в мой адрес. Я вежливо улыбнулась в ответ. Его глаза скользнули по моему обезображенному лицу и смущённо упёрлись в пол. Слава Предвечным Силам, хотя бы гвардия и слуги не могут задавать мне дурацкие вопросы! Иначе мне было бы проще повесить на себя табличку с пояснением. Я представила красную надпись "Магический ожог" у себя на лбу со стрелочкой влево и чуть не прыснула со смеху, но удержалась.
   Гарет посторонился, давая нам пройти, и моему взгляду предстало нечто удивительное. Посередине помещения из пола выпирал гигантских размеров кристаллический купол. Он был удивительно прозрачным и отливал голубизной. Наверняка, это не горный кристалл, а вода одного из Источников. И если это линза, я даже боялась представить себе её свойства...
   Увидев мой интерес, Артур махнул охраннику рукой, и тот послушно удалился из помещения. После этого последовал приглашающий жест мне в сторону артефакта:
   - Это и есть Око Лабиринта Отражений, о котором я тебе говорил.
   Мы вместе заглянули в кристалл - вдруг кто-то попался в ловушку? Но я там ничего не увидела, как если бы посмотрела в туман, хотя тумана там, конечно же, не было. Ничего там не было. Я не стала ломать себе голову, пытаясь охватить разумом саму концепцию "ничто". Наверняка неприятно попасть туда и ждать, пока тебя вызволят, когда заметят - полная беспомощность. Мне почему-то вдруг представилась несчастная лошадь, забредшая туда... И это навело меня на мысль:
   - А животные не могут случайно забрести в Лабиринт Отражений? - спросила я. - Или он тоже срабатывает только на кровь Корвина?
   - Нет, животные не могут, но для разумных существ ограничений нет.
   - И вы не боитесь? Хотя нет, не зная дороги, туда нечего соваться...
   - Совершенно верно. И потом сознательное существо должно прикасаться к стене Лабиринта для совершения перехода. К тому же практически все точки перехода находятся в труднодоступных местах.
   Я кивала, потому что уже выяснила всё это опытным путём.
   - Неужели ты и там уже побывала? - недоверчиво спросил дядя.
   - Да, занесла нелёгкая. Вот и пришлось звать на помощь Моргану - заблудилась.
   - Но как?..
   На лице его было написано неприкрытое восхищение. Похоже, мальчик не мог себе представить, как я за одну ночь успела столько постичь о ранее совершенно неизвестном мне месте. Если подумать, я и сама удивлялась.
   - Случайно, всё почти случайно. Мы ведь договорились, что я расскажу позже.
   - Да-да, конечно. Но оставаться там опасно, особенно в Коридоре. Хотя там ты, наверное, не была...
   - Была. Не так уж сложно. Три поворота в противоположные стороны, верно? Или это только в Тир-Теренгире?
   - Нет, это во всех первичных отражениях без замков. В замках есть особые башни, обеспечивающие прямой доступ прямо в Коридор, но на самом деле вплотную к нему не примыкает ни одно отражение, кроме самой истинной реальности, в которой и коренится стержень Лабиринта Отражений. По мере удаления от неё требуется всё большее количество поворотов, трудно сказать наверняка, сколько именно, но из первичных отражений - всего три. Только начинать всегда нужно с правой руки.
   - А если с левой?
   - С левой через один или три поворота никуда особенно не попадёшь, но через шесть можно угодить в никуда, - он кивнул на выпуклый кристалл.
   - Значит, мне крупно повезло. Я попала в Коридор и сперва не могла понять, сколько там дверей и почему они все разные - нельзя вернуться...
   - Это из-за спиральной структуры временных петель. Там всё сильно завязано на времени. Нельзя войти в одну реку дважды.
   - А под конец я что-то такое почувствовала опасное, но не поняла, почему?
   - Там свойства времени искажаются. Слишком сильно искажаются, чтобы живой организм мог долго функционировать.
   Я присвистнула.
   - И каков же предел?
   - Ну, на практике никто не проверял, но Корвин не рекомендовал задерживаться ни одной лишней секунды. Обычно переход занимает от силы пару минут по субъективному времени.
   - А по объективному?
   - Между первичными Отражениями разницы практически нет. Но по мере удаления от стержня, за эти пару минут может пройти до нескольких часов, может быть даже дней, если получится так далеко уйти, конечно. Это по времени конечного отражения. Когда же движешься обратно, время, наоборот, сокращается, так что ничего не теряешь. Но это всё теория. На практике никто из нас особо не удаляется от Авалона - в этом просто нет необходимости, к тому же это опасно из-за происков Лабиринта с Логрусом...
   Я кивала, мотая на ус. Едва отвернувшись от купола, я остановилась - меня осенила отличная идея. Учитывая, что под рукой были гномы, пространство между мирами могло оказаться незаменимым для плавки магических металлов. Сложность состояла в том, что, хотя мы спокойно ходили из мира в мир, между миров провести могли только баньши, а это мне больше не грозило во веки веков: единственная баньши, которую я знала, была покойной матерью Лея и обитала в окрестностях Белериана, куда я больше не вернусь никогда. А тут такая возможность! Я вернулась к куполу, Артур за мной.
   - Скажи, а если туда кто-то попадёт, как вы его оттуда достанете? Это вообще происходило уже?
   - Мерлин проверял на Ринальдо, но вытащил его оттуда по Козырю. А если будет кто-то посторонний, попробуем спустить верёвочную лестницу.
   - Погоди, а Козыря в Лабиринте Отражений работают? Я пыталась вызвать Моргану из Коридора, но у меня возникло неприятное ощущение соскальзывания с реальности.
   - Да, из-за искажений времени в самом Лабиринте Козыря не только бесполезны, но даже опасны. Зато в Оке нет искажений, там ничего нет. Поэтому там спокойно можно долго находиться и пользоваться Козырями. Конечно, если снять эту крышку из видрина. Только Отражения менять не получится, потому что нечего менять. Это как бы между Отражений.
   Мне ли не знать! Но какова удача!
   Здесь было так много всяких "сверхъестественных" вещей, что это место легко было принять в качестве дома такому "сверхъестественному существу", как я. На фоне моих опасений по поводу обоснования в Авалоне, в этом была неожиданно приятная сторона. Какими бы ни оказались остальные родственники, как бы ни сложились наши отношения и моя жизнь здесь, сама природа этого царства со всеми его невероятными чудесами, составляющими тут нормальный порядок вещей, однозначно больше всего подходила на роль моего места в мире из всех тех, в которых я за свою жизнь побывала, за исключением двух: Белериана и Тир-Теренгире. Впрочем, второе было считай что тут же.
   Я счастливо улыбалась, а Артур с заметным удовольствием наблюдал за мной.

      1. Родные пенаты

   Через обыкновенную дверь по другую сторону башни мы вышли, наконец, на свет дня. Давешний охранник снова отсалютовал Артуру и вернулся в караулку.
   Мы оказались на относительно небольшой площадке неправильной формы, вымощенной орнаментальной мозаикой из неяркого камня: голубовато-серого, охряного и терракотового. Прямо перед нами высилось великолепное здание дворца. Площадка занимала край скалистого плато перед ним. Это был изолированный уступ, отвесно обрывавшийся вниз со всех сторон, кроме перегороженного стеной прохода слева. По краю обрыва шли высокие кованные перила.
   Выходов с площадки было три: один - в Кайр Педриван, откуда мы только что появились; другой - похоже, служебный, через неказистую дверь в каменной стене; и третий - в простирающееся перед нами крыло дворца. Это был явно не главный вход, но массивные резные двери, узорчато окованные сталью, и портик со скульптурами сделали бы честь парадным входам иных замков, в которых мне доводилось побывать.
   Я направилась было туда, однако Артур задержал меня:
   - Позволь, я сперва покажу тебе город.
   Оглянувшись, я обнаружила, что Кайр Педриван примыкала к самой крайней точке плато с этой стороны. Над площадкой возвышался лишь последний этаж башни с караулкой, одновременно служивший цоколем для импозантной ротонды, на которую вели две симметрично закругляющиеся лестницы. Артур приглашал меня наверх.
   Мы поднялись в просторную круглую беседку, поддерживаемую мраморными колоннами цвета слоновой кости. В центре стоял небольшой фонтан, а по периметру - мраморные скамьи. У дальнего края беседки, на самом острие уступа было что-то вроде "капитанского мостика", опиравшегося на шахту лифта. Туда-то Артур и завёл меня.
   - Вот он, наш город! - сказал мой юный дядя с гордостью, достойной Ромских императоров в эпоху расцвета и сопроводил эти слова широким жестом.
   "Наш" в его устах звучало не как "их", наш - это и мой. И я тоже почувствовала гордость - гордость за своё, которая присуща даже мельчайшему фермеру, что уж говорить о королях. Чувство было новым, поскольку я впервые оказалась в таком положении. На Отражениях, даже когда правишь, всё воспринимается как временное, потому что рано или поздно придётся это оставить. Лишь в Белериане я чувствовала нечто подобное, но тем горше была потеря, жестокий крах иллюзий. Однако здесь и сейчас всё обстояло иначе: это место было моим домом, по праву рождения и по своей природе. Я была готова была принять всё здесь как своё, каким бы оно ни оказалось, но когда взглянула вниз, к подножию плато, у меня на миг перехватило дыхание.
   Мне открылся захватывающий вид на город и бухту, на берегах которой он стоял. Она тянулась с севера на юг между невысокими горами. Замок располагался на восточной стороне. У выхода в открытое море раскинулась гавань. Там стояло с десяток торговых судов, и между ними вертелось множество более мелких посудин. В отдалении вдоль берега курсировал изящный чёрный с серебром фрегат королевского военного флота.
   Под замком стояли особняки изысканной архитектуры, утопающие в садах. По другую сторону шли двух-трёхэтажные коттеджи, также купающиеся в зелени. И везде имелись пристани с небольшими яхтами, баркасами или лодками.
   В глубине, где бухта сужалась, а береговая линия становилась шире, по обе стороны выстроились кварталы многоквартирных домов. А в конце, соединяя два берега, раскинулась впечатляющая публичная набережная в несколько ярусов с причалами и заведениями по краям. Она, словно огромный мост, перекрывала устье неширокой реки, несущей в море воды с окрестных гор. Набережная продолжалась и вдоль реки, служа центральной торговой улицей. Вдоль неё шли многоярусные сооружения со множеством воздушных переходов и мостиков, тянувшиеся на несколько кварталов в стороны.
   Дальше простиралась основная часть города. Там были монументальные строения с золотыми и серебряными куполами на широких площадях с огромными фонтанами, окружённых крупными зданиями официального вида. Между ними протянулись геометрически организованные улицы из малоэтажных домов, идущие не только под прямым углом, но и наискосок. Везде сновали люди - в городе бурлила жизнь.
   - Это центр города, - рассказывал Артур, - набережная, цирк, баня, стадион, - он сопровождал свои слова указательными жестами, но запомнить всё сразу было невозможно, - театр, торговые галереи, храмы в честь некоторых из нас, а также народный форум, мэрия, полиция и пожарная служба. Вон те длинные постройки ближе к окраине - общественное жильё для малоимущих. Мы не хотим плодить здесь лачуг.
   Я могла лишь восхищённо улыбаться и одобрительно кивать. Город был великолепнее любого другого, виденного мною в жизни. В нём всё было продумано и собрано самое лучшее. Просто сказочный город.
   Вглубь материка вдоль петляющей реки вверх полого уходили холмы, засаженные виноградниками, злаками и прочими полезными культурами. Дорога из города к замку, огибающая плато с севера, была практически пустынна, если не считать подводы гружёной какими-то мешками, поднимающейся наверх, и верхового юноши в пажеской форме, спешащего вниз.
   По ту сторону залива высились другие горы, и туда тоже вела дорога, лишь немногим более оживлённая. Она упиралась в скалу, общий вид которой, одновременно естественный и в то же время чересчур удобный для укреплённого жилища, однозначно наводил на мысли о гномах. По "конструкции" склонов легко было понять, где главные ворота и оценить их размер, хотя, конечно же, нельзя было разглядеть их на таком расстоянии в закрытом положении. Я поискала глазами и чуть выше ворот обнаружила надлежащую надпись: высокие тонкие буквы, незаметные непосвящённому взгляду, оглашали название царства - Килибрин. Артур же, следивший за моим взглядом, сопровождая его соответствующими пояснениями, сообщил имя правителя - Балор.
   - В каких вы отношениях? - спросила я.
   - Наверное, правильнее всего будет сказать, в дипломатических. С тех пор, как работа над замком и городом закончена, мы не особо тесно общаемся. Наносим, конечно, периодические визиты вежливости друг другу, но чаще всего с представителями Балора виделся Ринальдо - по долгу службы, как мэр, а теперь - Давид.
   Ну что ж, если мне понадобится гномья помощь, я и сама справлюсь с их этикетом, главное, чтобы меня было кому представить.
   Мы покинули ротонду и направились ко входу во дворец. Четырёхэтажное здание тянулось метров на двести в ширину и оканчивалось по обе стороны круглыми башнями, от которых вглубь плато под небольшим углом уходили ещё два крыла.
   - Это западное крыло дворца, - пояснил Артур. - Здесь находятся покои для гостей, столовые, гостиные и игровые залы - карточные и шахматные столы, бильярд и другие игры. А вон там, в юго-западном - апартаменты нашей семьи. Всем нравится вид на город и море. Твоя комната тоже там.
   Здание было оформлено в стиле, более всего напоминающем барокко. Широкий портик над входом поддерживали два большущих каменных парня завидного телосложения. Балконы подпирали русалки, обступали музы и прикрывали крыльями ангелы. По стенам между окнами ползли хтонические змеи. Вверху на парапете в дерзких позах стояли статуи женщин-воинов в минималистских доспехах с развевающимися волосами - казалось, армия бабалонских амазонок несёт на крыше свою стражу.
   Фасад был отделан белым мрамором с золотистыми искрами, а рельефные элементы, находившиеся в нишах, оттенялись фоном песочного цвета. Снизу, из города всё здание, наверняка, сверкало на солнце, как сахарный замок. Но сейчас солнца не было - его застилали плотные перистые облака.
   Башни венчали многоугольные крыши из прозрачного материала. Артур сказал, что все купола покрыты видрином, непроницаемым для любой магии. У меня вызвала сомнения эффективность защиты "зонтиком" с открытыми краями, но я уже подустала от обилия новых сведений, так что решила задать этот вопрос когда-нибудь потом.
   Когда мы подошли ко входу, из-за статуи вдруг появилась чёрная тень с серебряной розой на груди, брякнула по ней кулаком в традиционном салюте и открыла нам тяжёлую, но бесшумно движущуюся дверь.
   Мы вошли в огромный холл, отделанный чёрным и белым мрамором, как шахматная доска. Шестнадцать могучих колонн подпирали высокий потолок, выстроившись в две линии, словно чёрные и белые пешки, через одну. Справа и слева по центру имелись огромные двери из чёрного и белого дерева, соответственно. По другую сторону здания, через большой застеклённый проём в ажурных рамах виднелся внутренний дворик - ухоженная аллея из диковинных цветущих кустарников, опоясывающая причудливый фонтан.
   Я направилась было туда, но Артур задержал шаг и спросил:
   - Может, ты хочешь отдохнуть с дороги, принять ванну, переодеться?.. - я кивнула, не сводя глаз со двора. - Тогда позволь мне показать твои покои, - он сделал приглашающий жест рукой направо.
   Вдоль внутренней стены здания шёл коридор с большими ажурными окнами во двор, под которыми были разбиты клумбы и стояли скамейки. На низких подоконниках тоже удобно было присесть изнутри. В стене справа было всего три больших двери, а остальное пространство занимала мозаика, искусно изображавшая подводный пейзаж, похожий на Тир-фо-Туин. Для коридора такой объёмный труд казался странным, но на полпути я сообразила, что это сделано ради красоты вида со двора. Всё говорило о том, что эта часть дворца создана для приёма большого количества гостей.
   Коридор вскоре вывел нас в боковую башню, полую изнутри, с круговыми галереями на каждом этаже. Между ними вились вдоль стен пологие лестницы, опоясывающие башню двойной перекрёстной лентой. Получалось, что подниматься можно было по множеству различных траекторий. Однако, поскольку соседнее крыло стояло под небольшим углом, длина лестниц по внешней и внутренней дугам была неодинаковой. Артур повёл меня кратчайшим путём, и мы поднимались всё время только вдоль внутренней стены.
   Лестница была сделана из светлого дерева и огорожена тёмно-серыми кованными перилами в виде вьющихся лоз. Стену же цвета слоновой кости покрывала инкрустация из гематита, отражающая узор перил, так что на расстоянии казалось, будто лестницы и галереи составляли одно целое со стенами башни, вырастая прямо из них.
   Сверху свисала почти до первого этажа невероятной длины люстра, вьющаяся всё той же кованной лозой, но из белого металла. "Росли" на ней совершенно фантастические розы: прозрачные и слабо светящиеся - видимо, соласы специальной формы. Сейчас башня была и так полна дневного света, проникавшего сквозь прозрачную крышу и фигурные окна по обе стороны, но люстра всё же добавляла уюта, делая освещение более равномерным и тёплым в отсутствие солнца.
   Мне становилось всё труднее вообразить вложенный в замок объём работы, и это только по "служебным" помещениям!
   Артур что-то ещё рассказывал про постройку этого крыла и его особенности, но, похоже, мой недельный лимит новой информации был исчерпан за последние сутки... Неужели так мало времени прошло с тех пор, как мы с Морганой вышли на рыжую дорогу? Так или иначе, мой разум просто отказывался воспринимать что-то ещё. Кажется, мой юный дядя быстро понял, что его лекция пропадает впустую, и милосердно замолчал, хотя, собственно, я не имела ничего против звуков его приятного тенора с грудными обертонами.
   Мы поднялись на третий, предпоследний этаж и повернули в юго-западный коридор. Стены его были отделаны розовым мрамором, а полы - паркетом красного дерева. Толстый тёмно-бордовый ковёр гасил звук шагов. Благодаря соласам, горевшим всё ярче по мере удаления от башни, казалось, что этот глухой коридор освещает солнечный свет.
   Артур остановился у первых массивных резных дверей по правую сторону. Он легко распахнул их, потом толкнул ещё одни двери, и, наконец, широким жестом обеих рук пригласил меня войти. Я ощутила лёгкое волнение - что мне там дед приготовил? Пройдя через тамбур, образованный толстенной стеной, я оказалась в просторной гостиной с огромными окнами. У меня захватило дух - в подобных апартаментах мне, безусловно, жить ещё не приходилось.
   Вместо стен вздымался лес! Нет, конечно же, это была просто отделка, но настолько искусная, что я словно бы оказалась на уютной поляне, пронизанной послеполуденным солнцем. Большая её часть была росписью на стене, изображавшей весеннее редколесье, но рельефные детали придавали ей реализм. Я даже подошла потрогать декоративные колонны в виде древесных стволов, и, кажется, они действительно были покрыты специально выделанной корой. Вверху эти колонны плавно переходили в нарисованные на закруглённом потолке кроны, с которых свисали резные нефритовые листья.
   Сам потолок и его своды были расписаны под суточный круговорот неба: там умещались, плавно переходя друг в друга: розовый восход, оранжевый закат, вечерняя звезда и тройное полнолуние в ночи. Солнце изображал огромный шаровидный солас посреди потолка, окружённый золотистыми лепестками, служившими рефлектором. Глядя на него, я даже зажмурилась.
   - Свежезаряженный, - улыбнулся внимательный Артур и "выключил солнце", потянув за шнур у входа, в результате чего лепестки захлопнулись, полностью закрыв шар. - Включается так же, как выключается.
   Рядом с первым было ещё три шнура, управлявших чехлами "лун". Плоские плафоны галасов были менее яркими: белый, голубой и оранжевый. Прикрывали их жёсткие створки, отделанные атласным шёлком под цвет изображаемой луны.
   Галах, если выражаться по местному, гнездились в ночном небе, усыпанном самоцветными звёздами - потрясающая идея. Но самой впечатляющей была вечерняя звезда из крупного кварца со сложной огранкой в золотой оправе, расположенная так, чтобы отражать свет любого из галасов. Она висела над одним из окон на противоположном склоне потолка, окрашенном в глубокий синий цвет летнего вечера.
   Под ночным небом был устроен камин, сложенный из обкатанных морем булыжников отборных природных цветов: серо-голубые, зелёные, коралловые, охряные, чёрные, коричневые; некоторые - с красивыми узорами из прослоек в породе.
   Перед камином стоял овальный столик со столешницей из ленточного агата цвета пепла и пламени. Кованные ножки обвивал золотой дракон. Его верхняя часть вздымалась над краем стола, сжимая в лапах кованный сундучок для сигар, а голова представляла собой пепельницу. В центре располагалась ваза для фруктов из фигурного стекла, похожая переливом оттенков на живой огонь. Рядом стоял мягкий диван, обитый ярко-рыжей кожей. Такие же кресла находились в углу вокруг резного шахматного столика из светло-оранжевого дерева. В другом углу был устроен бар со стойкой из медового оникса и высокими рыжими табуретами.
   Западную стену занимали два больших широких окна и дверь посередине, ведущая на затенённый портиком балкон. Простенки между ними выглядели как очередные стволы, а нежно-зелёные шторы с лиственным узором свисали с багетов-сучьев, словно ветви плакучей ивы.
   Под окнами стояли два резных комода, на которых располагалось несколько изящных ваз: из хрусталя, полудрагоценных минералов и расписного фарфора - для цветов, фруктов и сладостей; а также два подсвечника ювелирной ковки - словно деревца с самоцветными плодами, каждый на пять свечей.
   Под ногами простирался толстый ковёр, похожий на осеннюю листву самых ярких оттенков. Наверняка, основную его ценность составляли великолепные цвета окраски.
   Меньше всего эта гостиная напоминала "комнату в моих цветах", как я ожидала со слов Корвина, но я моментально в неё влюбилась. Такие пенаты было легко принять как родные!
   - Нравится? - спросил Артур.
   - До безумия, - честно ответила я.
   Он жестом показал на дверь справа. Та вела в кабинет. Стены были отделаны панелями из красного дерева с резным карнизом в позолоте. На полу лежал пушистый чёрный ковёр с алым орнаментом и золотистой каймой. Посреди комнаты красовался метровый глобус искусной ручной работы, очевидно, представляющий карту Авалона.
   У большого окна стоял громадный чёрный стол с приборами из "тигрового глаза". За ним - шикарное рабочее кресло, покрытое золочёной резьбой, а напротив - три солидных стула для посетителей из такого же чёрного дерева.
   Все сидения в кабинете были обиты тёмно-красной кожей, включая два больших мягких кресла, занимавших свободный угол под встроенной в стену витриной. Между ними устроился столик с затейливой столешницей: на зеркальной золотой поверхности были выгравированы разнообразные мантические символы9.
   Стена напротив двери от пола до потолка представляла собой массивную библиотеку из красного дерева со множеством разнокалиберных полок. Они пустовали, за исключением нескольких потрёпанных томиков, которые я сразу узнала - это были любимые книги моего детства. То, что Корвин о них вспомнил, да ещё и забрал сюда с Бабалона, вызвало у меня прилив горячей благодарности. Кабинет был идеален. И эти покои действительно были сделаны специально для меня.
   - В верхнем ящике стола есть колода Козырей, - сообщил Артур. - Соласин там же, и ещё несколько домашних атрибутов.
   - Спасибо.
   - Где-то в кабинете есть сейф, но искать его тебе придётся самой - в каждых покоях он расположен по-разному. Внутри будет лежать две пластины из омры - это ключ. Тебе придётся поносить их с собой три дня, потом одну пластину повесить на дверцу внутрь, а другую снаружи. После этого только прикосновение твоей руки сможет его открыть. В закрытом положении дверца автоматически блокируется.
   Я кивнула, не порываясь смотреть всё сразу - времени будет ещё достаточно. Сейчас же мне не терпелось увидеть, что за другой дверью напротив.
   Там, конечно же, была спальня. Полный писк: повсюду розовый шёлк с золотым шитьём, резное розовое дерево с позолотой и розы, розы, розы. Пол устилал коралловый ковёр по щиколотку, а гигантскую кровать прикрывал красный бархатный балдахин. Туалетный столик был снабжён овальным зеркалом в золочёной раме и столешницей из сердолика. Небольшой солас в виде розы над кроватью обрамляли прозрачные кристаллы безумно красивого алого оттенка. Такие же "цветы" росли на туалетном столике и целый "куст" золотистой ковки служил в качестве торшера. Каждую чашечку прикрывал аккуратный чехольчик из золотой парчи. У меня просто не было слов.
   Пока я рассматривала свои покои, Артур рассматривал меня. Лицо его светилось от счастья. У меня мелькнуло сомнение, полноценен ли мой дядя умственно, но я тут же устыдилась - не хватало стать циником, как Моргана. Юный хозяин, дорогие гости, шикарные покои - разве мало поводов для довольства? Если я отвыкла от невинных душ, сейчас самое время освежить восприятие. Вот и пример перед глазами - легче отразить чьё-то состояние, чем искать его самому.
   - Знаешь, я ведь до недавнего времени понятия не имел, что у меня есть ещё одна сестра и племянница, - сказал Артур вдруг.
   - Правда? Про меня вообще никто не должен был знать. Но с тех пор, как я попала сюда, каждый встречный узнаёт меня с первого взгляда и называет по имени.
   - Это потому, что Корвин рассказал про вас обеих перед тем, как уехать, и показал Козыря. На всякий случай. И случай такой, как видишь, наступил. Когда Моргана вчера пришла пешком к воротам замка, у охраны начался переполох - мы постоянно должны быть готовы к проискам врагов. Но как только я её увидел и назвал по имени, запаниковала уже она. Я очень удивился, что она и понятия не имела, куда попала. Это особенно забавно, когда человек попадает домой.
   Он подавил смешок, и я, представив себе эту сцену, тоже прыснула со смеху.
   - Ну, насколько я понимаю, у тебя недостатка в родственниках не было с рождения. А я росла в изоляции. И потом сотни лет только Моргана. А теперь оказывается, что у меня ещё два родных дяди и бог знает сколько кого ещё, и ни о ком из вас я не подозревала до сегодняшнего дня!
   - Уела, - засмеялся Артур, а потом пояснил: - Просто мне всегда было интересно, для кого эти покои тут на этаже. Смотри.
   Он распахнул дверцы гардеробной комнаты, отгороженной у противоположной окну стены, расчехлил солас, и я увидела множество полок и ниш из светлого дерева. Несколько полок было занято чем-то шёлковым и махровым - чёрным, красным и розовым с золотыми узорами. В одной из ниш висели по-королевски шикарные платья, различным образом сочетающие мои цвета. Я присвистнула.
   - У Морганы было примерно так же, только палитра другая. Остальные свободные комнаты отделаны более-менее нейтрально. Когда я спрашивал отца, для кого это всё приготовлено, он всегда отвечал, что на всякий случай, но я ему не верил - уж очень тут всё выразительно. Узнав наконец о вас, я по убранству комнат пытался представить обеих... - после паузы он неожиданно тихо закончил: - Особенно тебя.
   Я поражённо уставилась на своего юного дядю. Мне послышалось в его тоне нечто, слегка контрастирующее с нашей степенью родства и разницей в возрасте.
   Но Артур, увидев, как я опешила, рассмеялся свои лёгким смехом и пояснил:
   - Понимаешь, просто мне очень нравились эти комнаты, особенно гостиная. И кабинет тоже. А здесь такие сочетания цветов... необычные. Яркие, контрастные. Поэтому мне казалось, что ты должна быть очень неординарной, и ещё, что мы подружимся.
   - Ну и как, ожидания оправдываются? - спросила я с кривоватой ухмылкой.
   - Пока да, - дядя засиял в ответ ровнейшей улыбкой от уха до уха.
   Улыбка эта была такой заразительной, что моя тоже разровнялась и расплылась на всё лицо. Всё-таки не зря говорят, что у детей есть чему поучиться - порой, гораздо более важным вещам, чем у взрослых. Ну а поскольку дядя улыбался постоянно, то в практике у меня недостатка возникнуть не должно. Вот только, с непривычки лицевых мышц к подобным упражнениям, начинали болеть щёки. Зато душа оттаивала, как снежная баба весной. До этого я и не замечала, насколько она у меня заскорузла.
   - А как же Моргана? - спросила я, чтобы скрыть внезапное смущение.
   - Пока она тоже вполне соответствует своим покоям, - весело отозвался Артур
   По тону я поняла, что новая сестра вызвала у него меньше энтузиазма, но и только.
   Мы вышли из гардероба, и Артур показал мне дверь в туалетную комнату, которая находилась тут же, сразу за спальней. Он спросил, не хочу ли я принять ванну, и я, немного поразмыслив, согласилась. Купание в озере с живой водой - это конечно, хорошо, но не мешало и помыться как следует после всех наших похождений.
   Вернувшись в гостиную, Артур подёргал красный шёлковый шнурок с кисточкой у входной двери (хорошо, если я не запутаюсь во всех этих шнурках, их там висел целый набор). Буквально через минуту в комнату вошла опрятная женщина средних лет в белой блузе и строгом чёрном сарафане с неизменной серебряной розой на левой груди.
   Эрени оказалась распорядительницей этого крыла. Артур представил меня, как Бригиту Авалонскую со всеми вытекающими последствиями - то есть слуги поступали в такое же моё распоряжение, как и остальных членов семьи. Мы договорились, что Артур даст мне немного отдохнуть и привести себя в порядок. К полудню должна прийти портниха для Морганы, но если мне нужно будет быстро подогнать что-то из одежды на сегодняшний вечер, то она зайдёт и ко мне. Позже мы соберёмся на семейный полдник - часиков этак в пять, а если Артур понадобится мне раньше, то я могу вызвать его по Козырю. Ах да, Корал тоже была бы очень рада повидать меня с глазу на глаз. Засим мой очаровательный дядя удалился.
   Распорядительница вызвала двух девушек помоложе в чёрных передниках и чепчиках. Одна принялась набирать мне ванну, а другая застилать постель. Эрени показала, где лежат банные принадлежности, халаты, ночные рубашки, чулки и тапки (то есть, конечно, правильнее было бы назвать эту роскошь "домашние туфли", но "тапки" было привычней и короче), а также корзина для грязного белья.
   Туалет и ванная были совместными и, к моему великому облегчению, снабжёнными канализацией - у меня были предрассудки по поводу ночных горшков. Горячая и холодная вода в кранах также была большим плюсом. Я спросила, как они этого добиваются без электричества, и оказалось, что в горах повыше есть водонапорная башня, водохранилище и так называемая котельная на гейзере, которой как раз заведует муж Эрени. Вода из высокогорной реки - очень чистая.
   Когда набралась ванна, я отказалась от посторонней помощи в купании, и все служанки удалились, оставив меня, наконец, одну в своих новых покоях.
   Ванна была огромная, вырезанная из цельного куска какого-то красноватого минерала в золотистую крапинку, как и остальные предметы сантехники. Пол был покрыт очень похожим минералом чёрного цвета, и на нём лежало несколько чёрно-красных ковриков с золистой каймой.
   Забравшись в ванну, где спокойно могло бы разместиться ещё два человека, я обнаружила, что вода не только покрыта густой пеной, но и заботливо ароматизирована экстрактами чайной розы и сосны. Это должно было освежить и успокоить меня. Приятные мелочи.
   Я не стала долго валяться, потому что, по сравнению с Тир-Теренгире, освежающий и расслабляющий эффект обычной воды, даже сдобренной экстрактами лекарственных растений, был смехотворным. Так что я уделила внимание, в основном, мытью головы. Склянка с шампунем содержала умеренно пенящуюся жидкость с деликатным ароматом розового масла весьма высококачественной выжимки. Великолепно!
   Банный халат, набор полотенец и даже специальный "капюшончик" для волос, скручивающийся в тюрбан, были чёрно-красного цвета, очень мягкие и приятные на ощупь. Красные сафьяновые "тапки" вышитые золотом тоже были достаточно удобны, несмотря на наличие небольшого каблучка.
   Я взяла найденную в ванной новую расчёску и пошла чесать свои косы на балкон - под ветерок и солнышко, чтобы высохли поскорей.
   Балкон был огромный - во всю ширину гостиной. Он был прикрыт от ветра украшениями фасада - колонны чередовались со скульптурами из белого мрамора. Лёгкий намёк на прозрачность камня придавал им живую глубину. Вид, открывавшийся на гавань и море, окрылял душу, а свежий морской ветер приятно бодрил.
   Слева стояла удобная скамья с мягкой накидкой из алого атласа и такими же подушечками в количестве пяти штук. В плетёном сундуке рядом нашлось ещё несколько подушек, пара пледов и дополнительные накидки - видимо, для стульев, стоявших с другой стороны вокруг чайного столика из белого оникса.
   Я устроилась на скамейке и принялась неторопливо расчёсываться.
   Пока руки были заняты одним делом, мозги занимались другим. Я продумывала свою историю в том виде, в каком услышал её Артур, но со всеми подробностями, кроме наличия Бресанта. История должна выдержать любой перекрёстный допрос, поэтому следовало аккуратно заменить маскируемые детали так, чтобы не осталось заметных швов. Расчёсывание загадочным образом помогало мыслительному процессу - я это давно заметила.
   В конечном итоге я пришла к таким спайкам: после разговора с Корвином я задумалась над тем, кем может быть Бресант. Серебряная рука казалась мне ключом к разгадке, и озеро Тир-Финдаргада мне её показало. Протез лежал сам по себе, и это меня встревожило. Я потянулась за ним и упала через озеро в Тир-Теренгире.
   Конечно, опасно давать всем понять, что Бресант посещал это Отражение, но раз уж о протезе стало известно, лучше придерживаться действительности, за исключением того, что наш таинственный знакомец до сих пор там.
   Итак, оценив целебные свойства воды по зажившим остаткам плоти на протезе, я нагишом залезла в заводь, где обнаружился сей артефакт, чтобы скоротать время до утра, и там заснула.
   Навеянный мотыльками сон про Бресанта стоило бы рассказать, как аргумент против версии "амберский шпион", но я почувствовала, что не смогу. Это было слишком личное - всё равно, что поведать во всеуслышание чужой секрет. К тому же, сон мог подтвердить предположения о романтической мотивации, которые, по-моему, были совершенно неверны, а меня и так раздражали намёки на это. Значит, придётся обойтись.
   Тогда Моргана просто разбудила меня, застав врасплох голышом, вот почему я закрылась от неё визуально - это было правдоподобно, я делала так раньше.
   Стелу Лабиринта Отражений мне показал расступившийся туман, когда я заинтересовалась, куда делся Бресант, ну а дальше - всё как было.
   Перебор событий в голове напомнил мне о яблоневой ветке, лежащей до сих пор в котомке, и я поставила её в одну из фарфоровых ваз на комоде. Ветка не показывала никаких признаков увядания, но я всё же налила воды из крана, добавив немного из фляги, набранной в Тир-Теренгире.
   Высушив волосы, я принялась перебирать гардероб. Платья были более-менее универсальных фасонов, но все их примерять я не стала. Нашла одно на вечер для знакомства с семьёй, и тем удовлетворилась. Это было чёрное платье с красной нижней юбкой и такими же рукавами и лифом. По чёрному шла золотая и красная вышивка, а по красному - золотая и чёрная. Оно затягивалось на шнурках по типу корсета, так что село отлично. Одно было плохо: платье, как класс одежды, совершенно не подходило к моему обезображенному лицу.
   Я внимательно осмотрела себя в зеркале, и обнаружила, что пятно действительно заметно посветлело, став из чёрного густо-коричневым. Это вселяло надежду, что со временем живая вода вернёт мне то, что не смогла вернуть бессмертная королевская кровь. Но что делать до тех пор? Я решила положиться на настроение. По крайней мере, платье в запасе у меня уже было. Но шляться в таком виде по замку я точно не пойду.
   Придётся заказать себе ещё одежду, или в городе прикупить что-нибудь. А пока я выбрала другую рубашку из красного шёлка, расшитую золотыми розами, и залезла обратно в свои причиндалы из дьявольской кожи. Всё-таки Единорог мне с ними здорово удружила. В этой одежде я чувствовала себя настолько удобно, что она имела все шансы стать моей второй шкурой.
   Хотя самым бесценным презентом была обновлённая портупея. Её подарил мне ещё Лей, и я старалась не думать о том неизбежном будущем, когда она отживёт свой век, как вдруг такое чудо. Я чуть не прослезилась, осмотрев её перед тем, как надеть на себя, и обнаружив, что материал буквально "помолодел" - исчезли все следы износа. Будь в тот момент рядом Единорог, я бы расцеловала её копыта.
   Одевшись, я отправилась в кабинет на поиски сейфа, чтобы спрятать протез.
   Спустя полчаса я обнаружила искомое за одной из деревянных панелей, в стене между витриной и библиотекой. Дверца была замаскирована идеально - на глаз отличить её от других панелей было невозможно. Мне помогло только ощупывание резьбы на планках, прикрывающих швы - там был пружинный замок.
   Сейф был средних размеров, с несколькими маленькими отделениями вверху, и одним большим внизу. Серебряная рука как раз вошла наискосок на нижнюю полку.
   Толстые стальные стены изнутри были покрыты видрином. Я оценила идею - сейф обеспечивал не только сохранность, но и магическую защиту. Лежащий там артефакт нельзя будет обнаружить при помощи магического зрения. И наоборот - он не сможет воздействовать на находящихся в комнате.
   Две тонких пластины из омры размером с ладонь лежали на верхней полке. Пластины были ажурными, в форме розы, заключённой в круг и покрытой позолотой с одной стороны - мой символ. На дверце с обеих сторон имелись прорези, повторяющее форму этих странных ключей. Очевидно, туда их и следовало вставить после "зарядки". Под низом было видно белое серебро, похоже, служащее внутренней прослойкой двери.
   Снова омра и аргедон! На этот раз отпирают двери. Поносить ключи с собой явно требовалось для того, чтобы янтарь запомнил владельца, как случилось с нашими первыми камешками. Но принцип действия белого серебра по прежнему ускользал от меня.
   Я положила ключи в ташку, которую пока решила держать при себе, как и оружие. Это вам не Земеля! И слава Единорогу - со своими шпагой и веером я чувствовала себя как бы больше собой, даже соскучилась по их ношению.
   Следующим шагом я отыскала в верхнем ящике стола колоду местных Козырей, вернее омреток. Материал карт выглядел довольно нелепо - как будто папирус наклеили на пергамент, а потом покрыли лаком. Впрочем, при этом они казались прочными и приятными на ощупь.
   Изображения были непривычно однообразными из-за отсутствия фона и для фотоснимков выглядели странно. Мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, почему. Дело было не в монохромности, и не в необычном оттенке фона, возникающем из-за обработки янтарной омрой. Просто свет в Кайр Видр мягко отражался от всех поверхностей и равномерно заполнял провалы. Получалось отлично проработанное лицо без резких теней, но при этом сияние позади объекта. В общем, вид совершенно нереальный.
   Омреток было немного - всего девять штук, плюс один рисованный Козырь, изображавший худощавую женщину с цепким взглядом. Второй женщиной была моя мать, остальные - мужчины, включая Корвина, Мерлина и Артура. Четыре омретки были явно на порядок хуже качеством. Видимо, не корвиновская кровь. Надо будет спросить у Артура, чем они отличаются - может быть, не только в Кайр-Видр возможно сделать снимок. Хотя тогда почему женщина нарисована от руки?
   Одна из низкосортных омреток была сероватой, невзирая на янтарное покрытие, и словно бы засвеченной. Она изображала здоровенного белобрысого мужика с вызывающим лицом; редко встретишь столь крупные и мощные черты. Другие три слабых отпечатка имели желтоватый оттенок, что делало их тусклыми под слоем янтаря. Изображённые на них двое мужчин и юноша были явно из породы рыжих, хотя у юноши волосы были гораздо темнее, чем у мужчины, на которого он был похож. Лицо последнего было мне смутно знакомо, и я пришла к выводу, что это Люк-Ринальдо, Козырь которого показывал мне в детстве отец. Стало быть, темноволосый юноша - его сын Давид. У обоих одинаковые косые ухмылки в пол-лица, хотя улыбка Давида была менее открытой. Третий мужчина посветлее, прямоволосый, остроносый, сухой и бесстрастный, был на них не похож и мне не знаком.
   Среди качественных омреток оставался лишь один незнакомец с изрядно округлёнными корвиновскими чертами; глаза горели словно самоцветы на смуглом лице под тёмной копной торчащих во все стороны косичек, на ямайский манер. Логично было предположить, что это мой дядя из Ремба - Манвин.
   Ну что ж, не так страшно - большинство я уже знала.
   Ладно, пора повидаться с матерью.

      1. Замок в облаках

   Несколько минут я просто смотрела на портрет. У меня было странное ощущение, словно я собиралась оживить героя детской книги - передо мной было знакомое лицо, постоянно сопровождавшее меня где-то на грани снов, но насколько знакомого я встречу человека? В последний раз мы виделись так давно...
   В конце концов, я решительно сосредоточилась на изображении. Омретка похолодела, как и обычный Козырь, но вслед за этим произошло нечто неожиданное: я на мгновение испытала странную дезориентацию, будто падение с высоты; впрочем, это ощущение быстро прошло, и я увидела перед собой живую реальную мать, смотревшую на меня с теплом и нежностью. У меня в горле застрял комок - ведь даже в детстве я была почти лишена этой радости.
   - Бригита, девочка моя! - она протянула ко мне руки.
   Я поднялась, коснулась её пальцев своими и сделала шаг навстречу. Меня окатил прохладный свежий воздух в беломраморной комнате с высоким чёрным потолком.
   Во внезапном порыве чувств мы кинулись друг другу в объятья, и я разревелась, как ребёнок. А мама гладила меня по голове и тоже тихо плакала. Силы Предвечные, кто бы мог подумать, что во мне всё ещё живёт та маленькая девочка, которой слаще всего на свете такая ласка! Ведь я не знала её уже полтысячи лет.
   Впрочем, через несколько минут, когда вышла застарелая тоска, слёзы иссякли, и от щемящих сантиментов не осталось и следа. Похоже, обе мы просто оплакали моё обделённое родительским вниманием детство и благополучно попрощались с ним. Всё стало на свои места, и мы посмотрели друг на друга уже скорее как равные. Мне неожиданно пришло в голову, что ещё неизвестно, кто из нас дольше прожил на свете по личному времени, но у меня были серьёзные основания подозревать, что я.
   Корал внимательно вглядывалась в мои глаза, читая в них шрамы на сердце.
   - Что с твоим лицом? - спросила она, ласково проведя по щеке пальцами.
   Я вздохнула. Сколько ещё раз мне предстоит ответить на этот вопрос?
   - Магический ожог. Старый.
   Я не собиралась вдаваться в подробности. Но щека предательски дёрнулась. В глазах Корал отразилось такое глубокое сочувствие, что я чуть было не расплакалась снова. Волхвы были последними встречавшимися мне людьми, которые излучали подобное душевное тепло.
   До меня вдруг дошло, что у Корал оба своих глаза на месте. Просто Козырь, нарисованный для меня отцом, был без увечья, а реальные воспоминания всплыли только сейчас. Я удивлённо уставилась на новый нормальный глаз, на месте которого прежде въяве видела только повязку, и лишь однажды Камень Правосудия, скрывавшийся под ней. Цвет радужки был чуть глубже, чем у второго глаза, а зрачок отливал краснотой. Откуда-то из глубины его исходила такая сила, которая могла бы испугать, если бы её обладатель не относился к тебе с добротой.
   - А... - я потянулась рукой к её виску, не зная, как спросить.
   Корал улыбнулась.
   - Камень пришлось вынуть, когда меня ранили при побеге из Хаоса, иначе он бы вытянул из меня жизнь. Но его сила и странное видение навсегда отпечатались во мне. Позже, когда я переселилась сюда, вода из Тир-Теренгире помогла мне очень быстро восстановить глаз, который до тех пор даже толком не заживал. Тебе она наверняка тоже поможет, - мама погладила меня по щеке, которая впервые за долгие годы почувствовала чужую ласку, и я тоже улыбнулась этому приятному ощущению.
   - Да, я уже была там, и лицо заметно посветлело - до сих пор оно было угольно чёрным и почти ничего не чувствовало.
   - О, ты уже побывала в Тир-Теренгире?
   - Да. Если позволишь, я отложу всю историю на вечер, чтобы не повторяться.
   - Конечно. И как тебе там?
   - Честно? Одно из самых прекрасных мест, где я когда-либо бывала. Это место по мне.
   - Долго ты пробыла?
   - Точно не знаю. Несколько часов, не меньше.
   - Это хорошо. Значит, оно тебя приняло. Иногда там опасно находиться. Никогда нельзя быть уверенным, как отнесётся это место к незнакомцам.
   Я пожала плечами. Кажется, ей можно было сказать, как есть.
   - Мы вполне поладили с яблоней.
   - Даже так?
   По мере того, как до Корал доходило всё, что подразумевало моё заявление, удивление на её лице сменялось пониманием, затем уважением, и наконец оно расцвело радостной улыбкой. У меня на душе тоже потеплело от того, что матери вполне понятна моя "мистическая чушь", как часто называла её Моргана, хотя и пользовалась ею напропалую, начиная со степени ядовитости плодов неизвестного дерева в отдалённом Отражении и заканчивая назначением того или иного раздобытого ею артефакта.
   - Но я попала туда случайно. Покажешь, как пройти через Лабиринт Отражений?
   Конечно, нужно узнать дорогу во все первичные Отражения через Лабиринт, но у меня была особая причина вернуться в первую очередь именно в Тир-Теренгире, о которой я не рискнула упоминать.
   - Я не смогу назвать тебе нужное количество поворотов. Это нужно спрашивать у Артура. Но тебе нет необходимости их заучивать. Структура Лабиринта Отражений создана по матрице Лабиринта в Камне. Так что тебе достаточно представить себе его, и линии приведут тебя к нужному выходу. Запомни только, что в центре настоящий Лабиринт, Авалон спереди, сзади Тир-фо-Туин, мы в Тир-ар-Неале сверху, Тир-Финдаргад справа, а Тир-Теренгире слева.
   - А что внизу?
   Улыбка сошла с лица Корал.
   - Внизу Тир-на-Мард, царство мёртвых. Живым там не место.
   - Ладно. Но как я пойму?..
   - Достаточно один раз попробовать на месте. Увидишь, ты не ошибёшься. Тем, кто не настроен на Камень и должен запоминать свой путь, гораздо сложнее. Но, если захочешь, в первый раз я тебя проведу. Только немного погодя, через пару дней, ладно?
   Я закусила губу. Поскольку я не раскрыла свои карты, причины настаивать у меня не было - пара дней не делали погоды на фоне столетия в отношении моего лица. Зато теперь у меня имелся теоретический путеводитель и Артур в запасе, так что я согласно кивнула, промедлив лишь мгновение. Правда, внимательный взгляд Корал оставил ощущение, будто она заметила, что я чего-то недоговариваю, однако, не подала виду.
   - Пообедаешь с нами? - спросила мать.
   - С вами? - удивилась я.
   - О! Прости. Забыла тебе сказать о младшей сестрёнке.
   У меня округлились глаза. Так значит, я ещё не всех знала! Могла ли она быть той женщиной на Козыре? Вряд ли. Значит, ещё не доросла до Лабиринта. Это сколько же ей...
   - Ей всего девять, но она большая умница.
   Корал словно прочла мои мысли, и меня встревожила такая чувствительность. Мой нынешний секрет касался безопасности другого человека, а я не знала, какую позицию по отношению к нему она займёт. Однако, лишнее беспокойство в подобных случаях только усугубляет ситуацию ("на воре шапка горит"), поэтому я изгнала его усилием воли и спросила:
   - И как же её зовут?
   - Миранда.
   Корал с такой нежностью говорила о дочке... Конечно, она ведь впервые растит ребёнка сама. Со мной мать была лишена такой возможности. Ладно, отрезанный ломоть обратно не приставишь.
   - Так останешься? - напомнила Корал свой вопрос.
   Чёрт, всё-таки рассеянное внимание даёт себя знать: не в одном месте, так в другом проколешься. Вот почему я ненавижу ложь и секреты - отбирает слишком много энергии и в конечном итоге всё равно бесполезно перед наблюдательным собеседником (кому как не мне об этом знать). Хорошо хоть вопросов не задаёт. Хотя, хорошо ли?.. У неё ведь есть свои способы выяснять тайное - Зеркало Истины, например.
   Я сделала усилие, чтобы вновь полностью сосредоточиться на предмете разговора.
   - Прости, я не знаю, что запланировал Артур. Он говорил о семейном полднике...
   - Думаю, это будет скорее ужин. Но ты можешь спросить его, - она достала омретку из кошеля, висящего на поясе, и протянула её мне. - Кстати, мне нужно передать ему кое-что. Не прощайся, я сейчас вернусь, - и она вышла быстрым шагом.
   На этот раз никакой дезориентации при контакте не возникло, а то я опасалась, что это побочный эффект фото-козырей. Артур отозвался мгновенно и радостно мне улыбнулся.
   - О, я вижу ты уже в Тир-ар-Неале!
   - Да, решила повидаться с мамой. Она приглашает меня остаться на обед. А я не знаю, какие планы.
   - Я недавно связывался со всеми. На море объявился бешеный кит. Его уже поймали, но нужно устранить последствия, так что Манвин и Мартин - это твои дяди, родной и двоюродный - освободятся только к ужину. Поэтому ты совершенно свободна. Если что-то понадобится, просто свяжись со мной. Может быть, после обеда захочешь пообщаться с портнихами или осмотреть замок?
   - Посмотрим. Спасибо.
   - А Корал...
   - Уже иду, - донёсся от двери её мягкий голос.
   Мама подошла, шурша пышными юбками и протянула Артуру какой-то чёрный футляр наподобие того, куда Артур складывал мастер-снимки.
   - О, спасибо! - широко улыбнулся он и со своей фирменной предупредительностью пояснил мне. - Это свежие заготовки для омреток, чтобы отпечатать ваши для всех. После обеда этим и займусь.
   Мы попрощались, и я обернулась, протягивая омретку обратно Корал.
   - Боже мой, ты такая... взрослая, - сказала она, оглядывая меня с ног до головы. - И эта шпага... - она протянула руку у эфесу, но задержала её, не донеся буквально нескольких сантиметров. - Магическая?
   Я кивнула:
   - Эйрилан, - я достала из петли на другой стороне веер, щёлкнула им, раскрывая, захлопнула и спрятала назад в одном непрерывном движении, - и Эйриаден.
   - Почему ты ходишь с оружием? И эта одежда... Артур не показал тебе шкаф? Или ни одно из платьев не подошло?
   Сама Корал была одета в шикарное платье из серого шёлка, вышитое золотой нитью с жемчужинами. Она смотрелась очень женственно. Я вдруг увидела себя со стороны, и поняла, что рядом с ней выгляжу не как принцесса, а как воин. Она тоже это осознала и поняла, что за этим стоит, прежде, чем я смогла что-либо сказать.
   - Бедная моя девочка, - она покачала головой с сочувствием в глазах.
   Я смутилась и предпочла ответить на предыдущий вопрос.
   - Платья как-то не смотрятся с таким лицом.
   - Ну, это поправимо, - сказала она с улыбкой. - По крайней мере, насколько я вижу, ты мастерски обращаешься с оружием, а значит, умеешь за себя постоять.
   - Что есть, то есть, - криво улыбнулась я.
   - Идём в малую гостиную, - она взяла меня под руку. - Обед скоро подадут.
   Мы вышли из бело-чёрного зала в чёрно-белый коридор, освещённый гирляндой соласов, свисающей с расписанного золотом потолка. Коридор вывел нас в шестиугольную башню, облицованную бледно-голубым камнем с ярко-синими прожилками. Две внутренних грани занимали проходы, ведущие в соседние крылья дворца, стоящие под развёрнутым углом, а грань между ними - массивная двойная лестница из светлого дерева. Каждый этаж опоясывали галереи, дающие доступ к большим круглым окнам на внешних стенах, хотя видно за ними было только бескрайнее небо.
   Поднявшись на второй этаж, мы прошли в коридор соседнего крыла, производивший гораздо более уютное впечатление, чем первый: голубые стены украшали резные панно из светло-коричневого дерева.
   Гостиная, в которую пригласила меня Корал, по дворцовым меркам была небольшой и подавляюще белой: пол, мебель, панели на стенах; только потолок и верхняя часть стен были светло-голубыми. Усевшись в кресло из белого дерева с обивкой из белой кожи, я почувствовала себя на облаке. На столе из белого агата стояла большая огненно-оранжевая ваза с фруктами, которая выделялась на фоне комнаты, словно закатное солнце на ясном небе. Стиль сногсшибательный. Но жить в таком стерильном дизайне я бы не смогла.
   Слуги в белых одеждах принесли аперитив и закуску - слабый эль и что-то вроде мелких крекеров. Я стала задумчиво их поглощать - у меня из головы не шёл вопрос о Зеркале Истины. Оно было идеальным способом выяснить, чем займётся Бресант после того, как отлежится в Тир-Теренгире, но я не знала, как к этому подступиться. Я не могла сказать, зачем оно мне, но тройное полнолуние, наверняка, уже заканчивается, тогда как я даже не знаю дороги в Тир-Финдаргад. А через несколько месяцев, когда наступит следующий Трилангалах, для моих вопросов будет уже поздновато. Впрочем, после рассказа о его участии в нашем возвращении, им, вне всякого сомнения, заинтересуюсь не я одна.
   - Тебя что-то беспокоит, интересует? - спросила Корал, видя мою озабоченность.
   - Слишком много всего. Но если я начну рассказывать, можем до ужина не управиться, а там придётся начинать сначала. Однако есть один вопрос, который я хотела бы задать тебе лично, - я протянула ей руку с перстнем. - Корвин сказал, что сочетание аргедона с омрой может дать интересный магический эффект, но разбираться придётся самой, а ты можешь помочь мне. Артур уже рассказал, что эти два материала используются при изготовлении Козырей, но не они одни и не в таком виде.
   - Откуда у тебя этот перстень? - Корал была удивлена и заинтересована.
   - Подбросили, как и ряд других подобных изделий. Это часть нашей истории. А что?
   - Я подарила этот перстень одному человеку...
   Настал мой черёд удивляться.
   - Это твой перстень?
   Мы смотрели друг на друга расширенными глазами. Потом я, не глядя, полезла в притороченный к портупее кошель и шлёпнула Козырь Бресанта перед ней на стол. Корал опустила глаза и поражённо закивала.
   - Значит, вы познакомились? - спросила она.
   Меня внезапно переполнила такая буря вопросов, что я не потрудилась ответить.
   - Откуда ты его знаешь? И почему кроме тебя его, похоже, не знает здесь больше никто?
   - Ну, это было личное дело...
   - Ты знаешь, кто он?
   - Смотря, что ты имеешь ввиду.
   - Я имею ввиду, он один из нас?
   - Конечно.
   - Но чей он?
   - Я думаю, свой собственный.
   - Я имела ввиду, он из Амбера или Хаоса?
   - Разве это единственный выбор?
   - А что, есть ещё семьи, которые могли дать ему жизнь?
   - Ну, в этом смысле, думаю, из Амбера.
   - Думаешь??? Так ты точно не знаешь?
   Весь этот диалог произошёл в темпе пулемётной очереди, и Корал, наконец, воспротивилась.
   - Так, девочка моя, я предлагаю тебе немного успокоиться. Не думаю, что я обязана отвечать на твои вопросы.
   Эта последняя фраза окатила меня словно ушатом холодной воды. Вот даже как? Корал же заметила резкое похолодание моего взгляда и поспешила развеять враждебность улыбкой.
   - Я вовсе не отказываю тебе, но не нужно допрашивать меня, словно преступницу.
   Я смутилась.
   - Просто... понимаешь, Моргана считает преступницей меня за то, что я готова доверять ему, в то время, как она считает его шпионом.
   - Шпионом? - недоумённо переспросила Корал.
   - Ну, он сопровождал наше возвращение и подбросил ещё несколько предметов из омры и аргедона. Думаю, он действительно помогал нам, хотя и не знаю, почему. Но здесь о нём никто и слыхом не слыхивал в то время, как он знает о нашем тщательно скрываемом существовании. При нынешней ситуации холодной войны это будет вызывать предположения только в пользу версии Морганы. Вот я и взволновалась, когда услышала, что кто-то всё-таки знает его достаточно хорошо, чтобы подарить свой перстень, а стало быть сможет пролить свет на его мотивацию.
   - Боюсь тебя разочаровать, но я не знаю ничего такого, что могло бы прояснить этот вопрос. Я склонна согласиться с тобой, но это всего лишь чутьё, у меня нет никаких фактов.
   - Но по какому же поводу тогда вы с ним общались?
   - По сугубо личному. Не обижайся, но я действительно не могу тебе сказать, потому что это противоречит моей этике - раскрывать секреты людей, которые обратились ко мне за помощью. Поверь, это не имеет отношения ни к вам, ни к нынешней ситуации.
   - Ты помогала ему? - она кивнула.
   Хотела бы я знать, в чём, но мне только что отказали в подробностях. К сожалению, я не имела ни малейшего понятия, какого рода могла быть эта помощь даже в общих чертах. Чужие секреты однозначно сводили меня с ума. Я должна была понять этого человека. Не из-за политической ситуации, а из-за своих видений... Но не похоже, что они могут стать аргументом для Корал, а значит, не стоит и заголяться душою.
   Мне было трудно испортить настроение, но эта ситуация справилась. Узнать, наконец, что у кого-то есть хоть какие-то сведения о предмете твоего жгучего интереса, но с тобой ими не поделятся - что может быть хуже? Я насупилась и замолчала. Корал это опечалило, но в глазах её читалась непреклонность. Меня же могла порадовать только откровенность. И опять она словно прочла мои мысли, примирительным тоном поясняя:
   - Послушай, я принимаю людей в своём храме в городе раз в месяц. В основном, я помогаю им понять, как лучше поступить, или обрести душевный покой, что, в сущности, одно и то же, разве что не всякую ситуацию можно поправить делом. И вот он однажды появился там со своей проблемой. Конечно, я почувствовала, что в нём течёт королевская кровь, но я сижу там не для того, чтобы спрашивать людей об их происхождении. Однако мне было очевидно, что нити судьбы делают его более важным для мироздания, чем простого смертного, поэтому я чувствовала себя обязанной сделать для него больше, чем для других. Я дала ему этот перстень, чтобы помочь попасть в Тир-Финдаргад, где он должен был получить ответ на свой вопрос. Для этого нужно забраться высоко в горы, но он выглядел достаточно натренированным. Обычного человека я не стала бы туда посылать - слишком опасно. На пути есть одно место, где Отражения соприкасаются, но там по понятным причинам стоит страж из Тир-на-Марда. Это нечто вроде аморфной субстанции, привязанной Корвином к данному месту. Через него можно беспрепятственно пройти физически, но при этом он высасывает душу. Прикоснувшийся к нему инстинктивно пугается, так что праздно любопытствующие сразу бросаются прочь. Вопрошающий же, преодолевая свой страх и продвигаясь вглубь, испытывает нарастающую душевную боль. Если поддаться ей, человек может умереть - душа просто расстанется с телом. Поэтому пройти может только тот, для кого ответ на вопрос будет важнее самой жизни. Малейшее колебание или нерешительность - и он проиграет сражение за собственную душу. Только цель, которая превыше самосохранения, может дать сосредоточение воли, необходимое чтобы пройти насквозь, не потеряв себя. У этого человека была необходимая готовность, и достаточно закалённый дух, но его жизнью нельзя было рисковать. А перстень уберёг бы его в крайнем случае - страж Тир-на-Марда не смог бы проглотить одного из нас.
   Это было уже что-то. По крайней мере, два куска головоломки совпали. Настроение моё тут же вернулось в легальные пределы.
   - Знаешь, когда я была в Тир-Теренгире... - я подбирала слова, чтобы не сболтнуть лишнего: - Мотыльки показали мне что-то. Я правильно понимаю, что они как-то запоминают тех, кто побывал в этом Отражении?
   - Да. Это похоже на эмоциональный слепок, хотя они ничего не понимают. Но они существуют на астральном уровне и запоминают то, что видят там.
   Я заколебалась, но мне необходимо было подтверждение:
   - Могу я доверить тебе секрет? Он напрямую касается той ситуации, которую ты только что описала.
   - Безусловно. Клянусь, что никто не узнает об этом, пока ты сама не пожелаешь.
   Она тожественно прикоснулась двумя пальцами ко лбу, к губам и к сердцу - похоже, это был ритуальный жест, используемый ею в храме, и он меня успокоил.
   - Секрет как раз не мой, потому и прошу. Так вот, насколько я понимаю, Бресант...
   - Его так зовут?
   - А ты не знала?
   - Я не спрашиваю у просителей имени, если они сами его не называют.
   - Ладно. В общем, похоже, Бресант был там, - Корал как-то знающе улыбнулась, но я решила отложить вопрос на потом. - И мотыльки показали мне, как он сидел в Тир-Финдаргаде, и увидел в Зеркале Истины меня...
   На лице Корал появилось очень странное выражение, как будто она оказалась вдруг не здесь, а посреди какой-то захватывающей картины. Она даже повела из стороны в сторону невидящим взглядом и зашевелила пальцами, будто ощупывая какую-то структуру. Мне стало не по себе, но я не решилась прерывать её транс.
   Ситуацию разрядила Миранда. Она появилась в гостиной, одетая в жемчужно-жёлтое платье, и, увидев меня, молча остановилась у двери, но не смутилась и не проявила чрезмерного любопытства, переводя взгляд с меня на Корал и обратно. В ней с первого взгляда чувствовалось что-то необычное. Она была худой и бледной, с такими же каштановыми волосами, как у матери, и большими светло-карими глазами, в которых отражался завидный для меня и очень странный для ребёнка этого возраста покой.
   Корал вдруг очнулась и заметила присутствие младшей дочери. Она поднялась с тёплой улыбкой и раскрыла объятия.
   - Миранда, девочка моя, иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю.
   Я тоже встала. Девчушка подошла, не сводя с меня спокойного взгляда, и поцеловала мать в подставленную щёку.
   - Это Бригита, твоя старшая сестра. Помнишь, я тебе о ней рассказывала?
   - Конечно.
   Миранда сделала вежливый реверанс, а я ответила лёгким поклоном головы - не в моей одежде было делать реверансы. После того, как Корал обратила на это моё внимание, а может быть, по контрасту с окружением, я начала замечать, насколько мужской у меня стиль во всём, несмотря на изрядные вытачки в кардигане.
   Мы расселись вокруг стола, и я опять принялась грызть крекеры, запивая элем. Девочка к ним даже не прикоснулась и посмотрела на меня так, как смотрят родители на ребёнка с фразой вроде: "Не порть себе аппетит перед обедом". Грызть крекеры расхотелось.
   Корал стала расспрашивать Миранду, как идёт учёба, и я отвлеклась на свои мысли. Что такого увидела моя мать? Было это связано с моими словами или, как бывает с видениями, накатило внезапно и не по теме? Я не знала, уместно ли продолжать наш разговор при ребёнке, и потому молчала.
   Вскоре открылась соседняя дверь, и служанка пригласила нас к накрытому столу. Жареные фазаны, печёные овощи и ароматный рис настолько великолепно пахли, что на какое-то время я позабыла обо всём остальном - сказывалось отсутствие нормального питания в последние напряжённые дни.
   Насытившись, я начала вновь обращать внимание на окружающее. Столовая была в пастельных тонах: растительная роспись на стенах, голубые цветастые занавеси, охряные стулья с голубой обивкой, овальный ореховый стол.
   Миранда неожиданно обратилась ко мне:
   - Бригита, долго вы провели на Отражениях?
   - Около пятисот лет.
   Этот ответ поразил её. Конечно, она знала, что теоретически наше время жизни почти не ограничено, но, видимо, столкнуться лицом к лицу с родной сестрой, которая настолько старше её самой, да, похоже, и нашей общей матери, было чем-то гораздо более вещественным. И всё же она явно отложила эту мысль на потом, продолжив свою первоначально задуманную цепочку вопросов.
   - Там очень скучно?
   Я улыбнулась, вспомнив противоположную убеждённость Артура.
   - Нет, совсем не скучно. Отражений бесконечное множество, надоест одно - всегда можно найти другое по вкусу.
   - Но ведь вы отличаетесь от живущих там людей?
   - Ну и что? - я не совсем понимала, к чему она клонит.
   - Разве не трудно быть среди тех, кто не понимает вас, не знает, кто вы такие, не является вам ровней?
   Я могла только удивляться, откуда девятилетней девочке понятны такие вещи.
   - Ну, у меня была Моргана, наша тётя. Чаще всего... Хотя в других обстоятельствах мы бы вряд ли подружились, без неё я и правда не смогла бы оставаться там так долго. То ли дело сама Моргана - она наслаждалась своим скрытым превосходством над окружающими. Если она и тосковала по родне, то мне об этом ничего не говорила. А может, каждому нужно от жизни что-то своё, а без чего-то он может обойтись.
   Миранда вежливо кивнула мне, сказав: "Спасибо", - и обратилась в задумчивости к своему десерту. Корал не вмешивалась в наш разговор. Я взглянула на неё и увидела, что мать смотрит на младшую дочь с улыбкой, полной нежности, к которой вскоре примешалась грусть, и она подняла глаза на меня.
   - Мне очень жаль, что тебе пришлось расти вдали от дома и семьи... - сказала она с чувством, от которого я отмахнулась - не хватало только снова распустить нюни.
   - Корвин всё-таки мой дед, и потом, амазонки были не такими уж плохими няньками.
   - Я вижу.
   В этих словах прорвалась внезапная горечь, когда она окинула взглядом мою одежду и оружие, которое я даже не подумала снять за обедом, вспомнив о нём только под её взглядом.
   Но, даже если матери мой стиль казался неприемлемым, это была я, как есть. Мне было комфортно в такой шкуре - это была моя шкура. Я не собиралась сожалеть об этом и не хотела, чтобы сожалела она. Подавив первый импульс оправдаться, я глубоко вздохнула и поискала в себе слова утешения.
   - У меня было достаточно хороших учителей, которые заботились обо мне, как о родной. Да, я переживала порой трудные времена, но без них не было бы и всего хорошего, что случилось со мной, всего того, что сделало меня тем, кто я есть - тем, кем я хотела стать. Так что, предложи мне кто-либо возможность вернуть детство и поменяться местами с Мирандой, не думаю, что я бы согласилась.
   Однако мои слова, вопреки намерению, похоже, как-то травмировали Корал - в её глазах появилась боль. Она явно винила себя за то, что я чего-то недополучила в детстве, зато получила нечто, по её мнению, лишнее, без чего моя жизнь была бы счастливей.
   Вот о чём я никогда в жизни не жалела, так это об отсутствии детско-родительских сценариев с ожиданиями, попытками им соответствовать и отвоёвыванием самостоятельности! Многолетние наблюдения за людьми, которые занимались этим практически беспрестанно, выработали у меня нечто вроде ментальной аллергии на подобное поведение. Поэтому, увидев нас вдруг со стороны, я резко остыла и выключилась из сюжета.
   - Мне придётся попросить прощения, но я отвыкла от родительской опеки за последние полтысячи лет, - сказала я отстранённо.
   Похоже, это помогло - Корал тут же взяла себя в руки, и глаза её прояснились; боль в них сменилась сочувствием, а осуждение - пониманием.
   - Прости, - мягко сказала она. - И спасибо тебе. Это было действительно неуместно.
   Корал вернулась к своему десерту, а я облегчённо вздохнула. Похоже, её сознание было достаточно расширено Талисманом Закона, чтобы трезво охватить нашу перспективу и не превращать семейное воссоединение в смехотворный спустя столько времени фарс. Возможно, она способна понять и многие другие вещи, которые беспокоили меня, но до сих пор не находили отклика ни в ком другом. Появилась надежда, что мы сможем подружиться, и это радовало.
   Отобедав, мы вышли обратно в гостиную, где Миранду уже ждала гувернантка. Они удалились, и пока мы смотрели им вслед, Корал тихо-тихо спросила:
   - У тебя были свои дети?
   Вопрос застал меня врасплох, и голос внезапно осип. Мне не часто приходилось говорить на эту тему раньше, а вернее, почти вовсе не приходилось.
   - Был. Сын.
   Оценив мой тон и выражение лица, Корал не задала следующий вопрос, но я всё равно на него ответила:
   - Погибли вместе с мужем в том самом бою, - я коротко взмахнула рукой, указывая на левую щёку, которая при этом сильно дёрнулась.
   Корал обвила меня за плечи и безмолвно прижала к себе в жесте утешения.
   - Хочешь посмотреть наш замок? - спросила она через полминуты.
   Я кивнула - отвлечься сейчас будет в самый раз.
   Мы вернулись в башню, но пошли не вниз по лестнице, а вверх. Это привело нас на плоскую крышу с мраморными скульптурами на парапете, с которой открывался захватывающий вид.
   Замок был шестиугольной формы. Посреди большого внутреннего двора, вымощенного очень красочной мозаикой, контрастировавшей со всем, что я видела в замке до сих пор, раскинулся огромный умопомрачительный фонтан с чашами, скульптурами, клумбами, каскадами, аллеями и беседками.
   Снаружи не было видно практически ничего, поскольку подножие замка утопало в облаках. Казалось, здание стоит прямо на них. Солнце сияло так ярко, что приходилось щуриться. Все облака были ниже нашего уровня, выше был только горный хребет в стороне. Так высоко над землёй я, пожалуй, ещё не бывала - по крайней мере, вне самолёта. Совершенно нереальное зрелище, и такое освобождающее...
   Дышалось легко и приятно. Воздух не казался таким разрежённым, как бывает высоко в горах; в нём была мягкая влажность и какая-то незнакомая сладость.
   - Красиво... - сказала я.
   Но у нас был неоконченный разговор, который интересовал меня куда больше, чем осмотр дворца. Освоюсь ещё.
   - Что ты узрела, когда я сказала тебе, что Бресант увидел в Зеркале Истины меня?
   Корал вздохнула.
   - Это не так-то просто объяснить. Зачастую понять действительное значение того, что я вижу, можно только после того, как события произойдут. Я не вижу конкретные картинки, скорее линии развития, которые очень абстрактны...
   Она подняла на меня глаза, извиняясь за то, что слов не хватает, и была удивлена обнаружить там понимание.
   - Я уже говорила тебе, что в его линиях судьбы есть что-то значительное, связанное с судьбами мира. В твоих я видела то же самое. Но это были отдельные слои, а когда ты сказала эту фразу, я вдруг увидела, что это части одного узора и как тесно они переплетены... Впрочем, я по-прежнему не знаю, что это означает или какую именно форму примет. Такой уровень абстракции может проявиться на практике совершенно по-разному, понимаешь? И именно в этой области заключается поле для проявления нашей свободной воли, - в её словах вдруг прорезалась грусть. - Грубо говоря, тебя всё равно приведут на бойню, если так суждено, но дорогу, компанию и настроение ты вполне можешь выбирать сама.
   Я невольно задалась вопросом: не подумала ли она при этом про себя, своё начало амберской карьеры? Была ли она по-прежнему несчастлива? Ведь высшие силы уже играли с её жизнью, как ни с кем другим амберской крови: сперва заколдовывание Лабиринтом, потом расколдовывание Мерлином, в результате которого на свет появилась я; брак в Кашфе и брак в Хаосе по политическим требованиям; лишение глаза и жизнь с Глазом Змеи. Могла ли она быть довольна такой жизнью? Так или иначе, она принимала её. Я бы не смогла. Я боролась бы до последнего, чтобы не попасть на эту бойню. Думаю, большой абстракции могло быть и всё равно, кто именно окажется там жертвой.
   Увидев, упрямое выражение на моём лице, Корал вздохнула. Конечно, ей, как матери и обладательнице самого дальновидного сознания в королевстве, казалось, что это просто недостаток опыта. Я же со своей стороны знала, что все до одного подгоняют философию так, чтобы оправдать избранный способ существования. И я не имела ничего против: у каждого своя жизнь и соответствующие убеждения. Но меня беспокоило, что мать может быть несчастлива, ведя жизнь, которую не выбирала, с моим отцом, результатом которой была я.
   Заглянув ей в глаза поглубже в попытке понять, так ли это, я снова испытала странное ощущение дезориентации, как при начале козырного контакта. Это несколько отрезвило меня. Что бы ни означало влияние Талисмана, мне не стоило его недооценивать - её сознание было просто не таким, как моё или чьё-либо ещё. С большой долей вероятности у неё вообще могли отсутствовать в понятиях такие категории, как сожаление или собственные цели.
   Что же касалось слов Корал о связанности наших с Бресантом судеб, сперва я испытала раздражение - неужели и она туда же? Но это быстро прошло. По сути, она не сказала ничего нового. Мои видения, уже само их наличие, говорили о том же. Разве что прибавилось уверенности, что наши пути снова пересекутся в ближайшем будущем.
   Однако, тот факт, что кольцо не было изготовлено специально для меня, как я в запальчивости сказала Моргане, вызвал нелогичный укол какого-то неприятного чувства. Впрочем, это напомнило мне о другой прерванной теме - сочетании материалов.
   - А что насчёт кольца? Это всё, что оно может - спасти от стража из Тир-на-Марда?
   - Нет, это скорее побочный эффект. Я использую его для фокусировки видения на вопросах приходящих ко мне в Храм просителей. Но это очень специфическое применение. Думаю, возможности данного сочетания гораздо шире.
   - А как именно оно работает?
   - Я не смогу тебе точно ответить. Научным исследованием свойств местных материалов занимался твой отец. Это он подсказал мне использовать аргедон с омрой для настройки на проблемы определённого человека. Насколько я поняла, омра позволяет установить более тесную связь, а аргедон делает информациею конкретней. Иначе мои видения настолько абстрактны, что не позволяют сказать вопрошающему ничего вразумительного, как недавно тебе.
   Ну что же, ещё один фрагмент головоломки. Хотя и неясно, зачем Бресант оставил мне этот перстень, тем более, что вряд ли знал о его основном назначении. Может, просто вернуть хотел?..
   - Тебе его вернуть? - спросила я, взявшись за кольцо.
   - Нет, мне уже сделали другой.
   Она показала овальный перстень на одном из пальцев, немного отличающийся по форме, но изготовленный из тех же материалов. У меня снова проскользнуло нелогичное, но на этот раз приятное чувство облегчения.
   - А вот эта штука тебе тоже знакома?
   Я выудила из ташки фигурку Единорога. Корал с удивлением взяла её в руки.
   - Нет, это я вижу впервые. Хотя уверена, что делал её тот же мастер.
   - А что за мастер?
   - Он живёт тут же, в Тир-ар-Неале, вернее, в горах над ним. Это гном-одиночка, очень талантливый.
   - Как же к Бресанту попало это? - многозначительно спросила я.
   - Ты позволишь? Я выясню у него и верну тебе фигурку за ужином.
   Я кивнула и вытряхнула остальные янтарики.
   - А это? Можешь указать происхождение? Кори создал у меня впечатление, что это какая-то редкость, потому что нельзя вырезать такое прямо из Омрадуна, и, насколько я поняла, методом намывания тоже непросто получить подобный кусок. Там внутри виден Лабиринт Корвина, но почему-то только тому, кто поносил камень некоторое время. Хотя тот, кто нам их доставил, похоже, умудрился избежать такого влияния.
   Корал нахмурилась.
   - Камни из омры действительно привыкают к человеку. Но этого можно избежать, экранируя их видрином. Что касается изготовления, мастер Кирби - тот самый гном - делает такие слитки при помощи каменных форм: заливает в них воду из Источника Тир-фо-Туина, а когда омра застывает, разбивает камень. Но у него есть доступ к Омрадуну, который хорошо охраняется людьми Манвина.
   - А что кроется за таким привыканием? Моргана боялась, что это может служить приманкой или маячком...
   Я осеклась, поскольку Корал вдруг резко увяла.
   - Прости, Бригита, боюсь, нам придётся пока попрощаться. Мне нужно отдохнуть.

      1. Семейный совет

   Остававшееся до ужина время я провела в обследовании двора в одиночестве. Моргана, чей козырь я использовала для возвращения, была занята с портнихами.
   Замок представлял собой огромный восьмиугольник, восточной гранью примыкающий к горам. В центре двора возвышалась узкая круглая башня из странного материала: на вид - серебро, на ощупь - камень, но без единого шва или проёма. Венчал её огромный шарообразный многогранник, застеклённый, несомненно, каким-то из местных магических кристаллов, но непроницаемый для взгляда, зато красиво отражающий небо. К шару вели узкие воздушные мостики с каждой из восьми угловых башен, из под самых куполов. Внутри присутствовала некая сила. Связь с Лабиринтом дала подсказку, которая мало что проясняла: там располагался Зал Совета.
   Остальное пространство двора занимал прекрасный парк с лужайками, фонтанами, экзотической растительностью и большим количеством укромных уголков. В одном из них я и присела на резную скамью среди цветущих розовых кустов отдохнуть от впечатлений под медитативное журчание маленького фонтана, пока меня не позвали к ужину.
   Усилия портних не пропали даром - Моргана явилась во всей красе: чёрно-лиловое пышное платье с глубоким декольте, шитое серебром, дополнялось серебристо-чёрным веером из страусиных перьев и сногсшибательным гарнитуром с диадемой из танзанита10. Лёгкий пурпурный румянец на белоснежной коже оттенял углублённые искусным макияжем глаза. Она выглядела ослепительно, знала об этом и была от себя в восторге. Возможности так разрядиться ей явно не хватало в последние пару веков.
   Я же осталась, как была. По контрасту с ней и другими присутствующими дамами, я сперва почувствовала себя неуютно. На Отражениях меня обычно не заботило, что обо мне подумают, маскировалась ли я или бросала вызов устоям - по надобности. Но сейчас я впервые была среди равных и решила оставаться собой. Даже с оружием не рассталась - всё-таки мы были на военном положении, и в любой момент могло случиться что угодно. Отца вот однажды утащил прямо из Амбера в Зазеркалье объевшийся галлюциногенных грибов и ставший человеком-козырем Ринальдо. Конечно, то приключение было скорее забавным, если не считать появления Огненного Ангела, но ввиду пережитых недавно событий, мне вовсе не казалось, что я перестраховываюсь.
   Так или иначе, среди своей родни я выделялась, как белая ворона. Такой контраст всегда создаёт трудности поначалу - встречают по одёжке, но я решила стоять на своём - провожают-то по уму. Ничего, переживём как-нибудь, и я, и они.
   Когда прибыли с лёгким запозданием Манвин и Мартин, прямо с корабля и при оружии, мне немного полегчало. Конечно, это были мужчины, но я всегда чувствовала себя комфортней с воинами, чем с придворными.
   Исключение составлял Артур. На воина он не тянул, но и лёгкого его очарования избежать было невозможно. У него, собственно, тоже была при себе шпага - несомненно, мудрые наставления Корвина, - но похож он был больше на принца, которым, собственно, и являлся. И при этом оставался единственным, к кому одинаково добродушно были настроены все родственники.
   Вторым исключением, хотя и в противоположную сторону, оказался тот самый блондин героических пропорций с вызывающим лицом, чей козырь казался засвеченным. Я не заметила его сразу, потому что он вынырнул из-за портьеры, допивая на ходу аперитив, только когда все двинулись к столу. Он был разряжен в пышные одежды с обилием золота на зелёном и жёлтом фоне, хотя при этом казалось, что малейшее широкое движение - и одежда лопнет, разорванная мощными мускулами.
   При нём не было шпаги, просто потому, что костюм её явно не предусматривал, но в складках я заметила множество ножей, что походило больше на вооружение ассасина, нежели воина чести. Да и манерами он напоминал скорее наёмника, чем дворянина, так что чувства "братства по оружию" совсем не вызывал. И похоже, в этом я была отнюдь не одинока: при виде него по комнате пролетел едва слышный коллективный вздох.
   Артур представил его как Дилана, сына Далта. Насколько я помнила, Далт был внебрачным сыном Оберона и другом детства Ринальдо, ненавидевшим Амбер и подвизавшимся наёмником. Судя по всему, отпрыска он воспитал как "сына полка". Оставалось только гадать, что сподвигло Корвина принять того ко двору.
   Похоже, Дилан наблюдал за нами из оконной ниши, пока все собирались, и уже составил мнение. Мимо Морганы он прошёл равнодушно, едва удостоив её кивком, что ту, безусловно, задело, хотя полностью устроило бы меня, но мне неожиданно достался довольно злобный взгляд.
   Семейная столовая была отделана ореховым деревом. Со светло-голубого потолка в позолоченной лепнине свисала великолепная люстра. Резные стулья с кожаной обивкой окружали массивный стол, накрытый приборами из фарфора, хрусталя и серебра.
   За столом, кроме Артура, любезного со всеми, Морганы, в данный момент также любезной со всеми, Корал, вежливо отстранённой со всеми, и Дилана, неприветливого ни с кем, имелись так же: напугавший меня с первого ощущения, но в целом равнодушно-сосредоточенный демон в теле той самой женщины, чей Козырь был нарисован от руки, и которая оказалась моей тётей по матери Найдой; их с Ринальдо сын Давид, также весьма куртуазный, но без душевности, молодой человек с шикарной медно-каштановой шевелюрой; а также мой двоюродный дядя Мартин, сын Рэндома, суховатый флегматик, чьи реакции и отношения не были очевидны с первого взгляда, тем более что, в основном, он молчал, чего нельзя было сказать о моём родном дяде Манвине, странно раскрашенном из-за жизни под водой, бесшабашно-весёлом и умеренно добродушном, хотя и явно недолюбливающем семейство Ринальдо.
   Также явилась жена Манвина Флорелла, по всей видимости, из аборигенов Тир-фо-Туина: весьма колоритная девушка с дивным голубым оттенком кожи, черничными волосами и точёной фигуркой, снабжённой воистину выдающимся бюстом; она обильно смеялась шуткам мужа, но говорила мало.
   За ужином мы знакомились. Каждый немного рассказал о своих занятиях, хотя для Дилана, который оказался командующим сухопутными королевскими войсками, Найды, выполнявшей функции общего администратора Авалона, и Мартина, адмирала королевского военно-морского флота, "немного" - и то было слишком сильно сказано. Разговор, в основном, вели Манвин и Артур, мы с Морганой поддерживали его. Корал присутствовала только физически. Теперь мне стало ясно, что имел ввиду Кори, когда говорил, что ей трудно с нами. Чувствовалось, что сознание её витает на недосягаемых высотах, а наш разговор совершенно неинтересен.
   С Манвином мы почувствовали взаимную, хотя и неглубокую симпатию. Что и говорить, Моргана ему понравилась не меньше меня, а ведь мы были такие разные. Его жену, похоже, мало кто заботил, кроме её самой, мужа и их наследника, созревающего в её чреве. Она пришла только познакомиться, и сразу после ужина отбыла обратно.
   По Мартину было трудно судить, но мне показалось, что его больше расположила к себе я, нежели тётя, и это было вполне объяснимо: подобные мужчины воспринимали кокетство, как попытку себя использовать, и соответственно, занимали оборонительную позицию. Я же общалась с ними открыто, так что обычно мы дружили. По крайней мере, пока им не приходило в голову, что я всё-таки женщина, и если уж выбирать меньшее из зол... Либо пока им не случалось в критической ситуации увидеть мою обратную сторону, которая пугала похлеще женского очарования: оно представляло лишь личико Невесты, мне же был ближе лик Смерти11.
   Дилан в этом смысле представлял его противоположность. Он был из породы мужчин, которые воспринимают только две женских роли: мать или шлюха. Женщины же независимые, а тем паче воины, вроде меня, вызывают у них резкое неприятие. Таким вечно не терпелось "поставить меня на место", а поскольку это никогда не удавалось, отношения у нас, как правило, бывали весьма натянутые. Так что, Моргану он, очевидно, классифицировал согласно её маске, и списал со счетов, как малоинтересное, а вот между нами в воздухе зависли виртуальные ножи. Я знала, что буду по возможности его избегать, и не проявлю в этом оригинальности среди присутствующих, да и сам Дилан, похоже, не стремился ни с кем сближаться. Оставалось только гадать, что его здесь держало. Быть может, изначально - Ринальдо, сейчас - служба, и вообще, надо же где-то жить, а роскошь, пусть и несколько вульгарная, ему явно была по душе.
   Давид был сибаритом и явным игроком, который видит другого игрока, вроде Морганы, издалека, а с не-игроком, вроде меня, не знает, как себя вести, так как уверен, что я тоже веду игру, только, естественно, не в силах постичь моего замысла, поскольку его просто нет.
   Отношения к окружающим Корал и Найды, похоже, определялись скорее их понятиями о долге, нежели какими бы то ни было личными симпатиями.
   Артур при всей своей общей любезности, даже с Диланом, который воспринимал его с покровительственным снисхождением, ко мне проявлял особую сердечность. Эх, открытая душа, свежее интересное знакомство... Я могла лишь смутно вспоминать себя в его возрасте - со временем волей-неволей теряешь пыл и отпускаешь людей заранее на все четыре стороны. Но эту дружбу нельзя проворонить.
   В общем, всё прошло не так уж плохо; можно считать, что меня приняли в семью как есть: с изуродованным лицом, в штанах и при шпаге.
   Насчёт Морганы я и не сомневалась - тётя могла пристроиться где угодно, даже если особой любовью к ней никто не воспылал; сей парадокс оставался для меня вечной загадкой. Верная себе, она старалась очаровать всех мужчин подряд, но дело осложнялось тем, что её обычные методы держались на сексуальном подтексте, а сейчас родственный характер отношений вынуждал постоянно одёргивать себя, дабы не пересечь тонкую грань, отделяющую любезность от флирта. Наблюдать за этим было довольно забавно.
   Большим облегчением стало то, что остальные родственники всё-таки были на неё непохожи, разве что, за исключением Давида; Манвин мог быть ягодой с того же поля, но с другого куста. После видения в зеркале Тир-Финдаргада и рассказов Корвина о Дворе Амбера я опасалась, что все они окажутся такими же патологически двудонными, как моя тётя, и я не смогу прижиться среди них. Теперь этот страх рассеялся: люди как люди, не то чтобы обычные, но в целом нормальные - разные.
   После обеда мы перешли в уютную гостиную с камином из тёмно-красного камня и кремовыми стенами в терракотовых разводах. Расположившись в мягких креслах за круглым столом из красного дерева, мы перешли собственно к делу.
   В первую очередь Артур раздал всем по две новых омретки с изображениями меня и Морганы. Досталось по паре и нам с ней. Своя карта могла пригодиться, чтобы кому-то оставить.
   - Дорогие родственники, - призвал всеобщее внимание Артур, - возвращение Бригиты и Морганы в Авалон сопровождалось обстоятельствами, имеющими государственное значение, а также неизвестными факторами, которые, они надеются, мы поможем им прояснить, - он сделал приглашающий жест рукой в нашу сторону.
   - Прежде всего, - вмешалась Найда, - несмотря на то, что это не Совет Крови, позвольте мне, как секретарю, официально объявить об изменённом порядке и членстве в коллегиальном органе власти на время отсутствия Корвина, с учётом вновь прибывших.
   - Конечно, - поддержал её Артур. - Я чуть не забыл.
   Найда наградила его бесстрастным взглядом, прежде чем продолжить:
   - В общегосударственных вопросах на время отсутствия Корвина в Авалоне право принимать решения принадлежит Совету Крови. Основными членами являются Манвин, Артур, а теперь - Моргана и Бригита. Корал является почётным председателем с правом налагать вето на решения Совета. Я являюсь секретарём, призванным соблюдать порядок, без права голоса. Кори является генеральным консультантом с преимущественным правом голоса, то есть его голос является решающим при разделении мнений поровну. Мартин и Дилан являются почётными консультантами без права голоса. Давид не входит в Совет Крови, но имеет право присутствовать на открытых заседаниях и обязан ему подчиняться. Бригита не обязана подчиняться Совету Крови при наличии существенных причин. Совет Крови собирается в башне совета Кайр-Ригор перед Пирамидой Совета при необходимости принятия важных решений государственного значения. Право созвать Совет Крови имеет любой из основных членов Совета, а также Корал и я, при наличии на то существенных причин. Совет Крови созывается путём обращения к секретарю, то есть ко мне, который рассылает приглашения всем участникам Совета в кратчайшие сроки. Совет может состояться и считается действительным только при участии всех основных членов, председателя, секретаря Совета и призрака Кори, чьё присутствие обеспечивается автоматически Пирамидой Совета. Присутствие Давида, Дилана и Мартина необязательно, если решаемое дело не касается их ни в какой мере. Закрытое заседание Совета может быть произведено без присутствия и уведомления Давида, Дилана и Мартина. Присутствие третьих лиц позволительно только в том случае, если дело касается их непосредственно и при наличии ходатайства как минимум двух любых членов Совета, включая почётных.
   Наступило молчание, во время которого я пыталась запомнить услышанное. Остальные, похоже, тоже слышали полную инструкцию впервые и теперь просчитывали новые правила. Не исключено, впрочем, что существовал и ещё один вариант на случай отдельного возвращения Мерлина и Ринальдо раньше Корвина.
   С одной стороны, я недоумевала, почему Корвин выбрал секретарём демона, пусть даже тот сросся с занимаемым телом и обрёл человеческие привязанности. С другой стороны, она казалась весьма ответственной, и, возможно, в ней ещё жили отголоски директивы защищать Мерлина, которая могла быть обращена на пользу государству. Кроме того, не имея права голоса и не будучи членом семьи, она оставалась наиболее беспристрастным лицом.
   - Я закончила, - подсказала Найда, когда молчание затянулось.
   - Спасибо, Найда, - очнулся Артур. - Я воспользуюсь случаем, чтобы ещё раз поприветствовать Бригиту и Моргану в качестве официальных членов королевской семьи Авалона со всеми надлежащими привилегиями и полномочиями. Прошу любить и жаловать, а также уважать и всячески содействовать в подотчётных областях.
   - Добро пожаловать, - отозвался нестройный хор голосов.
   - Спасибо, - ответили мы куда более стройным дуэтом.
   Всё-таки не зря на Земеле говорят, что старый друг лучше новых двух. Не то, чтобы я ни на кого не променяла Моргану, но время, проведённое вместе, всё-таки давало себя знать. Мы понимали друг друга с полувзгляда, и, пока по очереди рассказывали историю своего возвращения, между нами происходил параллельный немой диалог о том, как лучше подать материал, какие подробности лишние, и тому подобном.
   Затем я дополнила наш дуэтный рассказ соло о своих похождениях после расставания на дороге в замок, в отредактированной версии, и мы перешли к рассмотрению улик. Серебряный протез, который я взяла с собой по просьбе Артура, пропутешествовал по рукам вслед за Козырем Бресанта так же, как и кусочки омры.
   Никому это лицо не было знакомо, кроме Корал. Она повторила им то же, что и мне, без дополнительных пояснений. Интересно было увидеть, что ей просто поверили на слово - это многое говорило о статусе, заслуженном ею в качестве Оракула Авалона.
   Дилан долго не хотел выпускать из рук Козырь и, наконец, сказал:
   - Можно, я возьму его? Если он ошивался где-то тут, его наверняка кто-нибудь видел и сможет опознать по этой карте. Тогда мы, возможно, узнаем больше.
   Чёрт подери, не зря он мне не понравился! Это было совершенно некстати. Но он был в своём праве. Я не могла отказать. И всё же сделала уступку своему нежеланию:
   - Прошу прощения, но свой Козырь я не отдам. Могу нарисовать обычный портрет.
   Дилан мгновенно передал Козырь дальше, протянув ко мне пустую ладонь, словно бы требуя портрет немедленно.
   - Наверное, не сейчас. У меня нет с собой инструментов...
   - Я пошлю за ними, - Артур протянул руку к колокольчику для вызова слуги.
   - И честно говоря, сейчас я не в том состоянии, - пыталась во что бы то ни стало отвертеться я.
   Но вдруг вызвалась Моргана:
   - Я могу срисовать и сейчас, только дайте мне бумагу и тушь.
   Артур всё-таки позвонил в колокольчик.
   В первый момент я готова была пришибить тётушку за такое предательство. Наверняка, она решила впечатлить Дилана - не выносила, когда к ней оставались равнодушны. Но, немного остыв, я решила, что так даже лучше - не будет висеть надо мной этот вопрос; сделать всё равно придётся, а у меня ведь и рука могла не подняться. Будем считать, она оказала мне пусть неприятную, но полезную услугу.
   Корал вернула мне фигурку Единорога и поведала о ней удивительную историю. Оказывается, мастера Кирби однажды посетила Единорог самолично и дала понять, что он должен изготовить её статуэтку. Когда работа была выполнена, она явилась и просто забрала её. В благодарность мифическое существо коснулось рогом одной из стен пещеры, и там открылась богатая корундовая жила.
   Манвин присвистнул. Мартин смешно нахмурился:
   - Я ещё могу представить, как она забрала фигурку: положим, в зубах; но как это она дала ему понять, что именно и из чего он должен изготовить?
   Вопрос был безответный и несущественный, поэтому на него не обратили внимания.
   - А остальные слитки чистой омры? - спросила я.
   Корал лишь покачала головой в ответ. Она снова ушла в себя, словно потеряв всякий интерес к дальнейшему обсуждению.
   - Я могу ответить на этот вопрос, - сказал Манвин, тряхнув торчащими в разные стороны косицами: - Мы фильтруем выход воды из источника за пределы замка мелкой сеткой, чтобы предотвратить какое-либо полезное использование омры - нести вахту там невозможно. Но, несмотря на это, у конца отводного тоннеля в мелких кавернах дна иногда всё же образуются подобные слитки. Такое случается в Тридалгалах, когда на небе нет ни одной из лун и Тир-фо-Туин полностью опускается на дно. Похоже, отдельные смельчаки всё же заныривают туда, потому что такие слитки иногда появляются на рынке в городе. Их продают как амулеты на удачу - обработке они всё равно не подлежат. Мы стараемся выкупить их обратно, но нет способа гарантировать перехват всех до единого.
   - А видрин там тоже продаётся? - удивлённо поинтересовалась я.
   - Нет, вот это невозможно, - заверил меня Артур. - Вся вода из этого источника либо возвращается на Кайр-Видр для укрепления, либо идёт на создание материалов для дворца, а остаток сливается в море через измельчающее сито, так же как в Тир-фо-Туине. А почему ты спрашиваешь?
   - Ну, Корал сказала, чтобы камни не настроились на человека, который их несёт, их следует экранировать видрином. Кстати, я так и не поняла, что даёт такая настройка?
   - Она позволяет отследить человека, - пояснил Манвин.
   Моргана, картинно перерисовывавшая Козырь Бресанта на альбомный лист, резко вскинула голову и прожгла меня уничтожающим взглядом: "Я же говорила!"
   - Мы изготавливаем круглые бляхи и раздаём их каждому солдату дворцовой гвардии. По ней мы можем всегда отыскать его в случае чего. У нас бывают ситуации: можно заблудиться в подводных пещерах или снесёт с края острова и утащит течением в открытое море...
   - Но как же вы находите его?
   - Очень просто. Для этого нужен парный камень, заряженный тем же человеком, они будут заметно притягиваться между собой. Чистые камни действительно следует хранить в шкатулке из видрина, чтобы они не настроились ни на кого, но заряженный в течение трёх суток камень сохраняет сигнатуру неограниченное количество времени. Разве что вы промоете его в воде из Тир-на-Марда. Нам приходилось очищать камни погибших гвардейцев, чтобы использовать их по-новой.
   - Надо же, - хмыкнул Дилан. - А почему я об этом впервые слышу?
   - Наверное, ты был на охоте, когда я докладывал, - невинным тоном парировал Манвин.
   При этом он переглянулся с Мартином и они оба чуть не прыснули со смеху - похоже, это было расхожим предметом шуток. Дилан, впрочем, тоже ухмыльнулся:
   - Пришли мне несколько пар, будь любезен. Очень полезное подспорье!
   - Я посмотрю, что можно сделать, - уклончиво ответил Манвин.
   Дилан многозначительно посмотрел на Артура, видимо, требуя поддержки своей просьбы, но тот лишь извинительно пожал плечами в ответ. Я бы тоже задумалась, прежде чем давать в руки этому человеку подобный инструмент. Хотя, если Корвин доверил ему армию...
   На выручку им пришла Найда, начинающая напоминать мне ходячий свод законов:
   - Передача артефактов между службами в отсутствие Корвина должна быть обоснована конкретным применением и одобрена Советом Крови для каждого отдельного случая.
   Дилан невразумительно чертыхнулся себе под нос, мне послышалось: "Единорог побери!"
   Я посмотрела на наши подарки, разложенные на столе. Всё было на месте. Впрочем, иначе и быть не могло: с тех пор, как камни пробыли у нас по три дня, у Бресанта не было возможности... Нет, возможность была - он ведь приходил тогда ночью! Самый первый камень уже был достаточно заряжен, но он не попытался его забрать.
   - Нет, тут что-то другое, - я многозначительно посмотрела на Моргану.
   Та сделала вид, что слишком увлечена срисовкой механической руки.
   - Почему ты так уверена? - поинтересовался Мартин.
   - Вот эти камни были первыми, и они были у нас по три дня к тому моменту, как Бресант посетил нас позавчера ночью. Если он хотел следить за нами, то должен был забрать заряженные экземпляры, но он ничего не взял, все камни здесь.
   - А не мог он каким-то образом зарядить камни раньше, так что вы об этом не знали? - деловито поинтересовалась Найда. - Может быть, вы брали какие-то вещи напрокат или сдавали в прачечную, а он мог спрятать внутри слиток и потом забрать его? Как-то он следовал за вами по отражениям?
   - Он скорее опережал нас. Ведь камушки были уже на месте, когда мы прибывали, как и фигурка, спасшая нам жизнь, - я при всякой удобной возможности старалась подчеркнуть, что мы ничего кроме пользы от Бресанта не видели. - Как будто он знал обо всём заранее. И вот этого я никак не могу понять.
   - Это как раз несложно, - отозвалась вдруг с отсутствующим видом Корал. - Если ему помогает Единорог, или, что будет вернее, он помогает ей, я уверена, для этого существа не составляет труда видеть, по крайней мере, ближайшее будущее.
   Дилан нехорошо прищурился, и тут я вспомнила, что его бабка оскверняла святилища Единорога и была изнасилована Обероном, а отец несколько раз нападал на Амбер и не упускал возможности "накрутить хвост Единорогу". Похоже, ненависть к амберскому тотему передалась ему по наследству вместе с именем - бабку звали Дила. Час от часу не легче! На душу мне легла тяжесть, потому что передо мной, похоже, сидел неизбежный враг...
   - Тебе видней, - пробормотал Манвин в ответ Корал.
   Кстати, очень может быть. Эти потоки, о которых она говорила мне раньше... Даже если предположить, что у Единорога это развито хотя бы на порядок сильнее, будущее должно быть для неё настолько же ясным, как собственное отражение в реке.
   Моргана закончила портрет Бресанта, приложила его промокашкой, потом помахала листком в воздухе, привлекая к себе внимание, и жеманным жестом протянула листок в сторону Дилана. Между ними было приличное расстояние, и несколько секунд шла игра на тему кто кого. Похоже, они друг друга стоили. Но Мартин, сидевший посередине, бесцеремонно оборвал эти "нежности", взяв портрет у Морганы и передав его Дилану.
   - А не могла бы ты и для мэрии нарисовать ещё один? - подчёркнуто очаровательно осведомился Давид.
   Моргана быстро прикинула в уме выгоду, которую сможет получить, наладив отношения с "нижним миром", и так же подчёркнуто очаровательно улыбнулась в ответ:
   - Для мэрии - всё, что угодно, - она принялась за следующую копию.
   - Итак, давайте посмотрим, что мы имеем? - вернулся к теме Артур. - Во-первых, подтверждение, что Лабиринт Амбера и Логрус объединились против нас и предприняли прямую атаку на Бригиту и Моргану с целью их уничтожить. Вопрос: почему?
   - Удар по Корвину, - уверенно сказал Дилан.
   - Но почему сейчас? - уточнил Мартин. - О них могли знать довольно давно.
   - Наших принцесс не трогали, пока те не собрались домой, - заметила Найда.
   - Тогда это попытка предотвратить усиление Авалона, - высказал своё мнение Манвин. - Довольно отчаянная, надо сказать. Видимо, с их прибытием мы получаем решающее преимущество.
   - Но у нас на сегодня не хватает троих главных действующих лиц, - возразил Давид.
   - С их точки зрения всё может выглядеть иначе, - сказала Найда. - Сила Лабиринта возрастает с каждым человеком, подключившимся к нему. Возможно, именно этого они не хотели допускать.
   - Если только наши новоприбывшие дамы не обладают какими-то уникальными инструментами или свойствами, чтобы обеспечить нам победу.
   Мартин вопросительно посмотрел на нас по очереди. Я могла лишь развести руками. Моргана же лукаво прищурилась, хотя её арсенал ничем не отличался от моего.
   - В общем, цели Сил наверняка нам неизвестны, - подытожил Артур. - Однако ясно, что эта партия осталась за нами. Что подводит нас ко второму вопросу - Единорогу, которая помогала нашим дамам добраться до места. Тот же вопрос: почему?
   - Ответ напрашивается сам собой: по той же причине, - пожал плечами Мартин.
   - Из чего следует, что цели Лабиринта Амбера и Логруса не совпадают с целями Единорога, - не преминула вставить я.
   - Цель двух других полюсов понятна, - сказал Манвин. - Но каким образом Единорогу может быть выгодно существование трёх полюсов?
   - Может быть, вовсе и не трёх, - возразил Мартин. - Может быть, двух других. А может, и ни одного. То, что мы сейчас на коне, не означает, что мы же не разрушим мир окончательно в попытке исправить ситуацию.
   Я понимала, что такой исход не исключён в тех масштабах, на которые замахнулись Корвин и Мерлин, но мне не понравился пессимизм этого предположения:
   - А может, нам удастся создать новый миропорядок, и именно это привлекает Единорога. В конце концов, когда впервые был начертан Лабиринт, она явилась туда.
   - Тоже верно, - легко согласился Мартин. - Строить предположения можно до бесконечности. Но вряд ли нам удастся понять, что на уме у этого существа.
   С этим вынуждены были согласиться все.
   - То есть, цели Единорога нам также неизвестны, - резюмировал Артур. - Только то, что они на данном этапе совпали с нашими интересами. И последнее: ей помогал некий член предположительно амберской фамилии, тайно сопровождавший наших родственниц к отчему дому. Главный вопрос: зачем это ему? Разве что он просто служит Единорогу.
   - У него могут быть и личные мотивы, - возразила Моргана, оторвавшись от своего занятия.
   Я пригвоздила её убийственным взглядом - не хватало ещё, чтобы она при всех начала разводить свои грязные инсинуации. Однако, сделав вид, что не замечает моего свирепого посыла, эта ядовитая чертовка подняла другую раздражавшую меня тему - про втирание в доверие и двойную игру Лабиринта Амбера.
   - Как пить дать! - согласился Дилан, выслушав её.
   Он впервые посмотрел на Моргану с интересом, что позволило той насладиться маленькой победой. Меня не обрадовало, что у неё нашёлся такой единомышленник.
   - Вряд ли Единорог будет работать запасным вариантом для Лабиринта, - скептически заметила Найда.
   - Не обязательно Единорог, но сам Бресант вполне может быть двойным агентом, - настаивала Моргана.
   - Данная версия страдает огромной логической несообразностью, - флегматично возразил Мартин, за что получил от тёти прожигающий взгляд, отскочивший от его бесстрастной физиономии, как костяная стрела от базальтовой скалы. - Если его целью было втереться к вам в доверие, где сейчас этот человек? Он должен был войти в Авалон, как спаситель. Но он исчез, как только вы добрались до окрестностей пункта назначения. И даже не представился, по крайней мере лично. То есть, он, наоборот, скорее избегал излишнего внимания. Нет, тут кроется что-то иное.
   - Может, это просто дополнительная хитрость, и он ещё появится, - не желала отступаться Моргана. - И потом, почему-то стихии его не тронули - факт?
   - Факт, который может легко объясняться защитой Единорога, - равнодушно заметил Мартин. - В конце концов, Лабиринт Амбера не может обнаружить здесь меня благодаря защите Лабиринта Авалона.
   - То есть как это? - удивилась я. - Я думала, Лабиринт Корвина могут пройти только его прямые потомки?
   - Лабиринт Авалона - да, - поспешил объяснить Артур, - но более удалённые его Отражения позволяют пройти и другим, Мартин и Давид прошли Лабиринт в Тир-фо-Туине, а Дилан - в Тир-ар-Неале.
   В высшей степени интересная информация!
   - А не мог Бресант...
   - Не мог, - поспешил заверить Манвин. - Для того, чтобы Лабиринт пропустил кого-то кроме потомка Корвина, необходимо участие такого потомка.
   - И согласие самого Лабиринта, - веско добавила Корал.
   Надо будет взять на заметку.
   Всё же присутствующие не поддержали единодушно версию Морганы про двойную игру, и у меня немного отлегло от сердца. Когда Артур снова взял слово, тётя, несколько разочарованная отсутствием поддержки, вернулась к рисованию.
   - Итак, мы не знаем его истинных целей. Наверняка можем сказать только то, что они целиком или отчасти совпадают с целями Единорога. Хорошо. Мы выяснили, что почти ничего не знаем, - ироничная улыбка изогнула его губы, и я вдруг заметила ямочки у него на щеках. - Хотя прослеживается взаимосвязь неизвестной мотивации в действиях всех тузов в данном раскладе. И важно то, что они участвовали в событиях напрямую, а не через агентов - кроме Единорога и Бресанта. То есть, живые люди из Амбера и Хаоса не были задействованы в атаке, а значит, вряд ли стоит ожидать военного наступления в ближайшем будущем.
   При последних словах Артур вопросительно посмотрел на Дилана. Тот скривился и неопределённо пожал плечами:
   - В любом случае, хочешь мира - готовься к войне. Но торопиться не будем.
   Артур перевёл взгляд на Мартина. Тот выразил ту же неопределённость бровями.
   - Чем дольше отсрочка, тем выгодней нам - больше времени на подготовку. Я согласен с Диланом - не вижу причин ускорять приготовления, но и останавливать тоже.
   - Само собой, - согласился Артур.
   Меня приятно удивляло, как чётко для столь молодого принца он вёл дело, не забывая заручиться поддержкой ответственных лиц. Тем временем дядя продолжил:
   - Тогда обратимся к вопросам меньшего масштаба, на которые, возможно, легче найти ответы. Вопрос первый: где Бресант взял шкатулку из видрина?
   - На производстве этих всяких полезных штучек у вас ведь работают люди? - подала голос Моргана. Артур кивнул. - Вот и опросите их, может кто на кого покажет, обыщите в конце концов. Человеческий фактор - всегда самое слабое звено.
   - Да, верно, - Артур кивнул. - Дилан, разберёшься с этим? Пусть начальник гарнизона прикажет своим людям опросить работников, а если ничего не выяснится, устройте проверку и самим гвардейцам.
   - Без вопросов.
   - Хорошо. Откуда он получил изделия из омры более-менее ясно. Но очистить их он мог только во внешнем рву - по крайней мере, это значительно проще, чем сходить в Тир-на-Мард. Опять вопрос к гарнизону замка, Дилан. Может быть, кто-то что-то видел.
   - Если только он не действовал под покровом тьмы, - подсказала Моргана.
   - Внешняя стена хорошо освещается, - удостоил её ответом наш неприветливый командир. - К тому же, добраться до воды в этом рву не такое-то простое дело - там крутые берега, и, если бы мне нужно было провернуть подобное, то единственной удобной диспозицией кажется мост, на верёвке с него свеситься или ведром зачерпнуть. Но это не прошло бы незамеченным. В общем, я поспрошаю.
   Моргана промокнула рисунок и с любезной улыбкой передала его Давиду по рукам сидящих между ними. Я заметила, что этот она сделала менее тщательно, в форме наброска, и всё же достаточно узнаваемо. Давид с ещё более любезной улыбкой поблагодарил её, и, оглядев лицо на альбомном листе, задумчиво спросил:
   - Главное, зачем он дал вам эти артефакты, если не использовал их для слежения?
   - Действительно, - поддержал его Мартин. - Камешки ведь не на дороге подобраны, то есть пришлось приложить некоторый труд к тому, чтобы их раздобыть и доставить. А следовательно, у данного действия есть некая весомая причина, либо цель.
   Возразить на это было нечего, впрочем, как и ответить. Однако меня впечатляло его равнодушие - он словно обдумывал партию в шахматы. Хотела бы я так же отстранённо относиться к ситуации, но не могла, вероятно, потому что меня она касалась в большей степени, чем остальных. Ведь именно мне Бресант подбросил записку с советом идти за Единорогом, которая вывела к Лабиринту Корвина, тогда как Моргана отправилась прочь.
   - Так или иначе, эта причина или цель нам неизвестна, - констатировал Артур. - Мы также не знаем, кто он, хотя какую-то подсказку может дать этот серебряный протез. Было бы неплохо убедиться, действительно ли он такой же, как тот, что был у Бенедикта, или только похожий. Кто-то может это подтвердить?
   Артур вопросительно посмотрел на Корал, потом на Найду, но ответила ему Моргана:
   - Кори должен знать. Из всех нас там присутствовал только Корвин, а Лабиринт был создан после этих событий, так что это воспоминание у призрака должно быть.
   - Отлично! - сказал Артур. - Завтра спрошу у него. Бригита, ты позволишь?
   - Я предпочла бы пойти с тобой.
   - Хорошо, договорились. Остаётся вопрос: как Бресант попал в Тир-Теренгире?
   Я собиралась покрыть его картой Единорога, но Корал опередила меня:
   - Я дала ему ветвь.
   Все головы разом повернулись к ней. Помимо всеобщего удивления, я была неприятно поражена тем, что мать ничего не сказала об этом мне.
   - Вместе с кольцом? - уточнила Найда.
   - Да. В тот день, когда я набирала воду перед Службой... - она пояснила для нас: - Я всегда беру с собой кувшин воды из Тир-Теренгире для больных, которые часто обращаются за помощью. Так вот, в тот день яблоня уронила передо мной ветвь, и я сочла это знаком. И действительно, просителем он был необычным, а искусственная рука... В общем, я отдала эту ветвь ему, сказав, что, если он найдёт, где растут такие деревья, тамошняя вода поможет восстановить руку. Думаю, для человека, умеющего ходить по Отражениям, этого достаточно.
   - И эта ветвь прожила несколько месяцев? - недоверчиво спросила Моргана.
   Корал не потрудилась ответить, за неё это сделал Артур:
   - Без воды они стоят месяц. Но он мог сходить туда раньше, а потом вернуться.
   - Или его просто провела Единорог, - высказала я наконец свою версию, просто чтобы лишний раз подчеркнуть неизвестные в этом уравнении.
   - Да уж, ничего не скажешь, козырный туз в колоде! - ругнулся Дилан.
   - Разве у нас есть причины считать Единорога врагом?
   Я решила поднять один из основных политических вопросов, а заодно посмотреть, кто на каком свете в этом отношении. Особенно мне хотелось услышать мнение Дилана, учитывая его родовую историю. Интересно, за что вообще его бабка так ненавидела Единорога? Но вряд ли я могла спросить об этом напрямую. Да и не рассчитывала на откровенный ответ - наверняка, отмолчится или отделается нейтральным высказыванием, - и оказалась права.
   - Я думаю, нет, но я самый младший, - ответил первым Артур.
   - Единорог никогда не была слугой Амбера, скорее она причастна к его созданию, - бесстрастно сказала Корал.
   - Родители иногда служат своим детям, - заметил многозначительно Манвин - вероятно, ему это было знакомо не понаслышке.
   - Но только если создание превосходит их самих, что в данном случае неверно, - возразила Найда.
   - Почему ты так уверена? - поинтересовался Мартин.
   - Там, откуда я родом, существуют легенды. Я затруднилась бы пересказать их здесь в адекватной форме, но можете мне поверить, Лабиринт для Единорога скорее как игрушка, чем как дитя. Единороги - создатели и разрушители миров. Она не может служить Лабиринту.
   - Но разве она не была всегда покровительницей Амбера? - возразила Моргана. - Обычно покровители вступаются за своих подопечных.
   - В Войне за Падение Лабиринта, она даже не пыталась его защитить, - немного резковато парировал Мартин.
   Ему было, как никому, виднее, ведь он пострадал в одном из самых тяжёлых инцидентов, связанных с повреждением Лабиринта Амбера, когда дядя Бранд пустил его кровь на Узор через Козырь. Впрочем, даже учитывая это, с трудом верилось, что он предпочёл Авалон Амберу - всё-таки там правил его отец, пусть и пропустивший детство сына. Однако, раз ему доверили королевский флот, значит, он это заслужил. Любопытно было бы узнать, чем именно.
   - Но ведь она привела Корвина и Оберона к Лабиринту, чтобы они смогли увидеть и устранить ущерб, - возразила Моргана.
   - Думаю, в том случае не стоит сбрасывать со счетов, что Оберон был её сыном, - вставил Давид. - А Дворкин - любовником, и то пятно на Лабиринте сводило его с ума. Конечно, это было давно, но раз Дворкина никто столетиями не видел, нельзя поручиться, что они не встречались на протяжении этого времени.
   - Да, и кстати, вполне может быть, что именно она, а не Оберон, выбрала нового правителя Амбера после его смерти, - продолжала настаивать Моргана.
   - При этом выбран был самый пацифистски настроенный член семьи! - парировала я. - Будь это кто другой, не исключено, что Авалон был бы сейчас в осаде.
   - Вот это действительно весомое замечание, - согласился Мартин. - Но могла ли она предвидеть уже тогда, до чего всё дойдёт?
   - Лабиринт Корвина в тот момент уже был создан, - констатировала Найда.
   - И она ему приказывала, - мрачно напомнил Манвин.
   - По-моему, это говорит в её пользу, - вступилась я. - По крайней мере, не похоже, что она желает нам зла. Ведь если она может повелевать Лабиринтом, то могла бы нанести ему серьёзный ущерб или даже уничтожить при желании, разве не так?
   Мужчины нехотя согласились, Найда просто кивнула, Корал снова мысленно отсутствовала. И тут Дилан побил мою карту:
   - Если она на это способна, тем больше причин опасаться такой силы, пока мы не знаем её намерений.
   С этим трудно было поспорить даже мне. Однако, у него было время взвесить свои слова. Надо будет узнать у кого-нибудь попозже, как Дилан относится к Амберу и Единорогу, раз уж он занимает немаленький пост здесь, у амберских выходцев. Или его служба тут, собственно, и является возможностью насолить Амберу? Ведь в любой момент может начаться война. А если не начнётся? Если Амбер и вправду решит заключить союз с нами против Хаоса?..
   Все примолкли. В принципе, было ясно, что никто, кроме меня, не склонен поверить в покровительственное отношение Единорога к Авалону. Хотя, возможно, она и вправду вовсе не благоволила к царству как таковому. Она помогла мне и Моргане, а к чему это может привести и какая роль нам уготована на её шахматной доске, даже гадать было бесполезно. Вместе с тем, никто, кроме Морганы и Дилана не был однозначно настроен против космического зверя.
   Тётушка вдруг встрепенулась:
   - Послушайте, если она приказывала нашему Лабиринту, может, удастся узнать хотя бы характер их взаимодействия?
   - То есть? - не понял Артур.
   - Точно! - я сразу сообразила, к чему она клонит. - Спросить Лабиринт!
   - Прошу прощения? - нахмурился Мартин.
   - Призрак ведь связан с Лабиринтом, - пояснила я. - Может растолковать.
   Лицо Артура прояснилось, на нём словно зажглась неоновая вывеска "Эврика!" и осветила всё вокруг.
   - Отлично, как раз завтра и спросим.
   - Я иду с вами, - безапелляционно заявила Моргана.
   Ей никто не возражал.
   - Это может пролить свет на многое, - задумчиво сказал Манвин. - Хотя, может и не пролить... То есть, если она ему просто приказала, как генерал солдату, это ничего не скажет о её отношении к Авалону или хотя бы тому же Лабиринту...
   - Не скажи, - отозвался Мартин, - если мы сможем хотя бы соответствующие ранги определить, это уже прояснит кое-что существенное.
   Все согласно закивали.
   - Имейте ввиду, что Единорог вряд ли может всерьёз помогать кому-либо из наших царств, - высказалась Найда. - Вероятно, это просто сопутствовало её личным планам на события в мироздании. Как они скажутся на нас, неизвестно, но, скорее всего, неверно будет полагать её союзником ни Амбера, ни Авалона. Единороги сами по себе.
   Как же я была ей благодарна за эти слова! Пожалуй, была в этом демоне, помимо прочих, такая полезная для дела черта, как лишённость человеческих предубеждений, основанных на желаниях и страхах.
   - Единственное, что её действия подтверждают наверняка, - продолжила Найда, - это то, что Моргана и Бригита могут сыграть важную роль в дальнейшем развитии событий на мировой доске.
   - Я давно об этом говорила, - тихим эхом отозвалась явно лишь с виду отсутствующая Корал.
   - Об этом же свидетельствует и прямая атака Сил на них, - веско добавил Артур. - К сожалению, мы не знаем, в чём именно состоит эта роль. Хуже того, можем так и не узнать, пока не станет слишком поздно. Поэтому... Корал?
   Глаза моей матери внезапно полыхнули бледно-красным отсветом.
   - Я уже говорила: свобода воли вопреки благим намерениям.
   У меня отвисла челюсть. Конечно, Кори упоминал об этом, но не она ли сама, не далее как несколько часов назад, рассуждала про овечек на бойне? Мать заметила и верно поняла моё удивление. Она тихо, но внушительно сказала, обращаясь лично ко мне:
   - Некоторые пешки объявляют шах королю.
   Значит, она всё-таки верила в то, что кто-то из нас в состоянии "обмануть судьбу"? Или его судьба именно в этом и состоит... Внезапная мысль поразила меня:
   - Если мы с Морганой джокеры в колоде, возможно, это уже достаточный мотив, чтобы попытаться нас уничтожить? То есть, если мы сами не знаем, что именно сделаем, вряд ли это известно высшим силам, и это может пугать их, как Лабиринт Амбера и Логрус, или вселять надежду, как в Единорога?
   Лица вокруг меня отобразили удивлённую работу умов над новой перспективой.
   - Вполне возможно... - задумчиво сказал Мартин.
   Корал вдруг уставилась на Моргану:
   - Ключевые слова здесь "свобода воли", а не "вопреки". Свобода воли подразумевает решения, принятые на основе собственных убеждений, а не в силу противостояния окружающим, и уж конечно, не продиктованные гордыней, взращённой на вере в то, что ты избранный, и потому тебе виднее.
   Взгляд Морганы совершил нервный зигзаг, но с ловкостью профессионального игрока она мгновенно овладела собой и приняла вид оскорблённой невинности. Я подавила усмешку. Как тонко схвачено! Неужели Корал и вправду могла читать мысли? Или она видела просто какие-то будущие тенденции?
   - Кгм... - вмешался Артур, деликатно отвлекая внимание остальных членов семьи от своей старшей сестрицы, - я только хотел сказать, если прояснится что-то новое...
   Корал перебила его:
   - Свобода воли вопреки благим намерениям означает, что судьбоносное решение будет принято ключевой персоной независимо от наших действий на благо Авалона.
   Артур растерялся. А я с удивлением отметила, что сама Корал всё же занимает пассивную позицию, хотя и делает это на основании каких-то твёрдых убеждений.
   - Разве это может быть хорошо для Авалона? - с сомнением спросила Моргана.
   - Не могу сказать, но ситуация будет разрешена, - отрезала Корал.
   Слова её прозвенели, словно колокол судьбы - настоящий глас Оракула. Все замолчали под впечатлением от этой грозной неотвратимости.
   - Насколько я понимаю, это не означает нашей победы, - тихо сказал наконец Мартин. - Но, судя по тому, что джокеры в итоге на руках у нас, вопреки стараниям Лабиринта Амбера и Логруса, есть основания надеяться, что, по крайней мере, их стремление к нашему уничтожению не будет удовлетворено.
   Несколько человек, включая меня, испустили вздох облегчения. Оказывается, простые слова Корал произвели такое воздействие, что я задержала дыхание, сама того не заметив. Сама же она как-то сникла, глаза потухли, и лицо стало белее мела.
   - Тем не менее, - вернулся к своей мысли Артур, - вне зависимости от ключевых персон и судьбоносных решений, остальным всё равно необходимо принимать меры по защите королевства, так что, если что-то прояснится в этом аспекте... - при взгляде на Корал его напор увял: - Прости. Я знаю, ты сразу же сообщишь. Как и все остальные.
   Последняя фраза прозвучала, как мягкое распоряжение, несмотря на то, что он закончил её скороговоркой. В лице его читалось беспокойство.
   - Корал, мне кажется, ты можешь отправляться к себе. Думаю, мы уже обсудили все основные моменты. Хочешь, я тебя провожу?
   - Я предпочла бы, чтобы это сделала Бригита, - я стала было подниматься, - но ты прав, лучше ты, она ведь ещё не умеет ходить по Лабиринту Отражений. Девочка моя, загляни ко мне завтра, мы должны кое о чём переговорить. Хорошо?
   Она была сейчас такой беззащитной и ласковой, что я немного устыдилась за свои претензии по поводу утаённой информации. Возможно, она просто не успела сказать - я задавала столько вопросов, что за всеми темами было трудно уследить. А ведь она улыбнулась как-то многозначительно, когда я упомянула про присутствие Бресанта в Тир-Теренгире. Может быть, завтра она пояснит. Я взяла её за руку и поцеловала в щёку:
   - Конечно, мама, я обязательно загляну.
   - Дождитесь меня, пожалуйста, - обратился к нам с Морганой Артур. - Хочу вам кое-что показать. Манвин, ты не против?
   Эти двое явно тоже неплохо понимали друг друга с полуслова. Я даже представить не могла, о чём речь, но Манвин, как ни в чём не бывало, кивнул с широкой улыбкой.
   - Конечно! Мой виджран к вашим услугам!
   Дилан ушёл вслед за ними. Найда с Давидом тоже откланялись, пообещав со своей стороны узнать, не видел ли кто Бресанта в городе, где он, судя по всему, обретался какое-то время. Мы с Морганой остались вчетвером с Манвином и Мартином.
   Манвин вышел ненадолго по нужде, и комната погрузилась в молчание. Мартин раскурил причудливо изогнутую трубку и, выпустив три маленьких колечка, спросил:
   - Так значит, если сопоставить ваши рассказы и видения, этот Бресант помог вам уложить амазонок, а потом вернулся и подложил тебе записку. Судя по всему, к тому моменту вы были уже в Авалоне. Затем он получил от Единорога какое-то благословение или распоряжение, и, рассуждая логически, отправился сразу в Тир-Теренгире. Так?
   Моргана кивнула. Она очень внимательно следила за развитием мысли Мартина, хотя обращался тот преимущественно ко мне; думаю, ему так было просто комфортней.
   - Стало быть, он прибыл в Тир-Теренгире, выкопал себе яму, отрубил протез и стал лечиться, - мне стало неуютно от ощущения, куда клонится его мысль. - Однако, когда ты прибыла туда ночью того же дня, его там уже не было?
   Именно этого я и боялась. Ненавижу лгать в глаза в ответ на прямой вопрос. Но и подставлять Бресанта, рискуя положиться на непредвзятость большинства родственников, которая могла оказаться чисто умозрительной, я не собиралась. Просто пожала плечами.
   - Целительные свойства тамошней воды, безусловно, чудодейственны, но не настолько, чтобы восстановить половину руки за срок меньший, чем сутки. Значит, его планы были чем-то нарушены. Но чем?
   По крайней мере, он не заподозрил меня во лжи. От облегчения я сказала немного поспешно:
   - Всегда остаётся фактор Единорога - она могла позвать его куда-либо...
   - Может быть, - отозвался от двери Манвин, направляясь к своему креслу, - Единорог просто предупредила его, что появится Бригита, и он удрал, чтобы не попадаться на глаза. Да, конечно, он не то, чтобы совсем избегал контактов. Но одно дело, когда ты сам приходишь в выбранный тобой момент и совсем другое, когда тебя могут застать, так сказать, на больничной койке.
   Я улыбнулась Мартину, бесконечно благодарная за его правдоподобное предположение в пользу моей версии. На Моргану я даже не смотрела, опасаясь, что невольно выдам себя. Теперь пожал плечами Мартин и стал выколачивать трубку.
   - Нет, если он прятался, зачем оставлять улики? Ведь он бросил протез. Значит, либо экстренно спешил куда-то, либо рассчитывал скоро вернуться... Да, слишком мало сведений, чтобы прийти к какому-то выводу. Но, в любом случае, стоит обратить внимание, что он не закончил процедуру, то есть случилось что-то достаточно важное, чтобы остаться без руки, и случилось оно здесь, у нас. Отсюда вопрос - где он сейчас и что делает? И происходит ли что-то, о чём нам следует знать, а мы не знаем?
   На какой-то момент у меня замерло сердце, когда удачная версия Манвина чуть не обернулась катастрофой - действительно, почему бы Бресанту не вернуться, чтобы закончить лечение? И спасло меня только совершенно неинтуитивное мышление Мартина, уведшее его в противоположную сторону. Ну прямо местный Шерлок Холмс! Хорошо, что не Мегрэ12...
   Размышления о возможных неведомых и, возможно, невообразимых факторах прервало возвращение Артура.
   - Так быстро? - удивилась я.
   - Да, я ведь только туда и обратно. Ну что, пойдём? - обратился он ко всем, радостно потирая руки в предвкушении того, что нам предстояло.
   - Конечно! - столь же радостно отозвался Манвин, вставая.
   Остальные поднялись и последовали за ними.

      1. Земля под водами

   Мы прошли в южное крыло и через центральные двери на первом этаже вышли на маленькую площадку, охраняемую двумя отборными парнями в чёрно-серебристой форме. Где-то далеко внизу, под обрывом шумел прибой и воздух был полон солёной влаги. С моря дул свежий ветер. Небо над нами было светлым от трёх лун, заливавших всё вокруг тем странным светом, который я уже видела в Тир-Финдаргаде. Только теперь порядок спутников на небе был иным: голубая луна стояла в зените - называлась она Горм-гала; белая луна, Бан-гала недавно поднялась над горизонтом; а оранжевая Ораста клонилась к закату.
   - Последняя ночь Трилангалах, тройного полнолуния, - сказал Артур. - В городе празднество, Тир-фо-Туин над водой - прекрасная возможность полюбоваться. Идёмте!
   Он указал на железную арку на краю обрыва. Мы приблизились и увидели, что это опора подвесного пешеходного моста, убегающего вдаль над солёной бездной к одинокой скале в море, над которой возвышался маяк.
   Мартин спокойно шагнул на мост, но Моргана, шедшая рядом с Манвином, вдруг застряла, вцепившись в его руку, на самой границе. Она никогда не признавалась в страхе высоты, как и в любой другой слабости, разве что в притворной - ради снискания благосклонности какого-либо знатного лорда. Но на этот раз я могла её понять.
   Узкий мост был почти прозрачным, будто стеклянным, с тонкими ажурными перилами высотой по плечо - в общем, крайне хрупкий на вид. В ширину он был метра полтора; комфортно рядом можно было идти только по двое. Вторая опора находилась на другом конце моста, чуть ли не в полукилометре, а под ногами на головокружительном расстоянии видно было пенящееся у прибрежных скал море.
   - Не бойтесь, он совершенно безопасный, - обратился Артур сразу к нам обеим.
   Моргана вздрогнула. Насколько я знала тётю, такая формулировка как раз должна была её достаточно разозлить, чтобы заставить взять себя в руки.
   - Сделан из видрина, у которого обнаружилась устойчивость к резонансному разрушению, армированного синей сталью, которую гномы выплавляют из особого железа, найденного в Тир-Финдаргаде - у неё исключительный предел упругости.
   Моргана овладела собой, гордо вздёрнула голову и невозмутимо шагнула на мост под руку со страшим братом, хотя, на мой тренированный взгляд, походка её была довольно напряжённой. У меня самой захватило дух, когда я подошла к краю. Артур предложил мне свой локоть и успокаивающе накрыл ладонь рукой. Я благодарно улыбнулась ему и шагнула вперёд.
   Ощущения и правда будоражили, но скорее приятно. Я чувствовала прочность моста и в то же время видела бездну под собой. Пена прибоя светилась, и в ней мелькали какие-то серебристые вспышки. Пройдя дальше, мы словно оказались в пустоте между небом и морем, волны которого опалесцировали в свете трёх лун. Совершенно фантастическое зрелище!
   Моргана шла прямо, как палка, глядя строго перед собой, словно вокруг не происходило ничего необычного, а я вертела головой по сторонам в восхищении, и Артуру явно доставляла удовольствие моя реакция - с его лица не сходила улыбка.
   Чем дальше мы шли, тем сильнее раскачивался мост, впрочем, не доставляя ощутимого физического неудобства. Маяк приближался, и я с удивлением разглядела, что он посылает три луча: белый - в сторону города; оранжевый - в открытое море; и голубой - вверх.
   - Это Кайр-Ойрен, крепость пологой волны, - пояснил Артур. - Она стоит на плече подводной горы, так что отсюда до берега глубина совсем небольшая. Это делает невозможным подход судов вплотную к замку. В крепости находится наш морской арсенал, казармы морского флота, ну и маяк наверху. По ту сторону дно уходит на большую глубину, позволяя нашим кораблям подходить почти вплотную. Хотя это очень опасные воды - не зная фарватера, там легко напороться на скалы.
   - А зачем луч наверх?
   - Это для Тир-ар-Неала. У них были летающие отряды, но птицы Рух передохли в результате какой-то эпидемии. Осталось лишь несколько яиц. Они надеются вырастить новых, когда те вылупятся, но инкубационный период довольно длинный...
   Колебания моста уменьшались по мере приближения к скалистому острову. Он был покрыт огнями, словно ёлка, обёрнутая гирляндой. Оказалось, что почти вся гора освоена: вокруг вилась мощёная дорога, местами в скале были вырублены лестницы; то тут, то там виднелись каменные строения; несколько крепостных стен опоясывало остров кольцами на разных уровнях.
   Наконец мы достигли подножия маяка, и Моргана поспешно отпустила руку Манвина. Судя по языку тел, она слишком крепко вцепилась в него на мосту, и теперь оба испытали облегчение. Артур пригласил нас наверх, на маяк, и мы поднялись на смотровую площадку чуть пониже фонарей.
   Город сверкал разноцветными огнями, а с гномьей горы пускали фейерверки, отражавшиеся в спокойных водах бухты. Дворец высился над городом, недоступно сияя, как и положено жилищу божественных правителей. По другую сторону Кайр-Ойрен клином выстроились разнокалиберные военные суда, а в отдалении высился ещё один остров с холмом посередине, сверкающий снаружи и переливающийся изнутри, словно игрушечный рождественский домик. Там тоже пускали фейерверки.
   - Тир-фо-Туин, - гордо представил Манвин. - Прокатимся?
   Конечно, мы согласились, хотя и не понимали, на что именно.
   Дорога из тёсаного камня обвивала Кайр-Ойрен серпантином, но мы кое-где срезали путь по лестницам. Каменные строения оказались, в основном, входными фасадами в помещения, располагавшиеся внутри горы, а кое-где двери были вделаны прямо в породу. Ближе к подножию на улице стали попадаться группки людей - моряки праздновали Трилангалах. Для морской братии дело проходило на редкость чинно, но это ведь был королевский флот. При виде нашей процессии они почтительно кланялись, но не стеснялись выкрикивать весёлые приветствия вроде: "Слава Короне Авалона! Слава Короне Тир-фо-Туина! Слава Королевскому Морскому Флоту!".
   В гавани, обозначенной по краям светящимися буями, мы прошли по понтонному пирсу к удивительному плавучему средству, подобного которому я не видела нигде и никогда: что-то среднее по форме между огромной ракушкой и лебедем, с крыльями по бокам и хищной рыбьей головой на носу, отливающими латунным блеском.
   - Прошу пожаловать в мой виджран, - пригласил Манвин.
   Мы взошли на борт и расположились на полукруглой скамье в широкой задней части. Внутри всё было устроено по-королевски: начищенная до блеска палуба, сверкающие позолотой поручни, обитые кожей мягкие сидения. Манвин встал к чему-то вроде кафедры впереди, достал из-за пазухи продолговатую ракушку и подул в неё. Виджран неожиданно резво сорвался с места. Мы с Морганой уцепились за сидящих рядом кавалеров.
   - Что приводит его в движение? - удивлённо поинтересовалась я.
   - Дельфины.
   - Мартин, - спросил через плечо Манвин, - ты прокатишься с нами, или сразу...
   - Или сразу, - буркнул Мартин.
   Казалось, он не в настроении, а может быть, устал - у них сегодня был тяжёлый день, потом ещё мы добавили впечатлений, да и разговаривать пришлось, наверняка, намного больше обычного. Манвин опять беззвучно свистнул в ракушку, и мы резко свернули, снова попадав друг на друга от неожиданности: я на Артура, Моргана на меня, и только Мартин компенсировал инерцию и не присоединился к нашей куче малой.
   Неподалёку показались два изящных чёрных парусника, и мы сбавили скорость. Мне очень хотелось посмотреть, как построено авалонское судно, ведь я немало плавала в своё время, но Мартин не пригласил, да и случай был неподходящий. Однако это был идеальный повод напроситься, что я и сделала без особого труда. Мартин выказал некоторое удивление по поводу моего интереса - такого он от меня не ожидал, невзирая на штаны и шпагу, но потом улыбнулся теплее, чем за весь вечер, и пригласил заглядывать в любой момент. Засим адмирал авалонского флота поднялся на свой чёрный с серебром флагман, а мы продолжили морскую прогулку. На сей раз я умудрилась никого не задеть, когда дельфины сорвали нашу удивительную лодку с места.
   Вскоре Манвин пригласил подойти к нему, и перед нами открылся потрясающий вид: сверкающий остров надвигался и вблизи выглядел ещё фантастичнее, чем издалека. Поднимавшийся из воды холм окружали огромные люминесцирующие колонны, напоминавшие Тир-Теренгире. Многие стены светились изнутри, а венчавший остров дворец, казалось, был сплошняком отлит из омры и лучился янтарным светом.
   - Это плавучий остров? - спросила Моргана.
   - Да, - ответил ей Манвин. - Однако он всегда остаётся в пределах определённых координат, мы точно не знаем, почему, но Корвин говорит, что Лабиринт служит как бы якорем в определённой точке. В зависимости от наличия лун, мы всплываем или погружаемся, большую часть времени находясь под водой, и только в Трилангалах Тир-фо-Туин полностью поднимается на поверхность.
   - А как вы дышите? Как в Рембе?
   - Нет, принцип совершенно другой. Эти колонны удерживают над нами воздушный купол, так что мы не находимся в воде, хотя, безусловно, жители много плавают и ныряют в окрестных водах, по большей части, когда мы ближе к поверхности, иначе подводное давление выталкивает наверх и вернуться уже не так просто. Виджран может двигаться и под водой, но простые лодки спускают на воду, только когда остров поднимается над уровнем моря хотя бы на треть - это самый высокий публичный ярус.
   Приблизившись, мы увидели, что вокруг острова плавает множество лодочек с огнями. Люди смеялись и праздновали, поглощая еду и распивая напитки, кое-где пели под звуки лютни и лиры. Узнав виджран своего правителя, многие повставали, выкрикивая приветствия. Кто-то опрокинулся в воду, но товарищи со смехом втащили его обратно. Манвин забрался на возвышение у носа и стоял с поднятой в приветствии рукой, пока виджран, замедлив скорость, пересекал многолюдные воды.
   Мы причалили к пологой скалистой площадке, которую лениво лизали волны. Между колоннами линия мокрой поверхности изгибалась, словно там был натянут некий эластичный материал, не позволявший влаге проникать глубже. Площадка была огорожена, наверх шла длиннющая лестница, внизу которой дожидался своего повелителя эскорт. Как только мы вышли, на нос виджрана забрался какой-то служащий, и стал возиться там, видимо, распрягая дельфинов.
   Манвин пригласил нас вступить на тёмную полосу, широкой каймой идущую вдоль лестницы и скомандовал: "Наверх!" Один из стражников начал крутить ручку, и полоса, на которой мы стояли, плавно поехала, словно эскалатор. Мимо проплывали широкие ярусы города, соединённые между собой множеством лестниц. Я не видела деревьев, но было много шпалер со вьющимися растениями, которые служили заборами между домами, палисадами на улицах и разделителями аллей в скверах.
   Дворец имел пятиугольную форму. Наружные стены были действительно почти прозрачными, однако различить через них можно было лишь тени стражников во внешних коридорах. По мере углубления внутрь здания, прозрачность стен постепенно убывала. Задние фасады были непроницаемы для взгляда, но облицованы медовым минералом с золотистыми вкраплениями, красиво отражающим свет.
   Внутренний двор накрывал гигантский светящийся купол - кажется, он был целиком сделан из гризайля! По углам росли пять необычно хрупких левандров - единственные деревья, которые я заметила на Тир-фо-Туине; судя по их состоянию, они под водой просто не приживались. Остальное пространство было украшено шпалерами, имитирующими французский регулярный парк13: плетущиеся растения с яркими цветами обвивали каркасы геометрических форм плотным покровом зелени, создавая прекрасный вид и благостный аромат. В центре стоял фонтан: из янтарной чаши била светящаяся струя, спадавшая по каскаду из самоцветов - воистину венец композиции.
   - Неужели это всё из омры? - поразилась я.
   Манвин просто засветился гордостью, совсем как свой дворец.
   - Почти. Для многих вещей мы использовали прозрачную кристаллическую основу, заказанную у гномов, которую затем покрыли толстым слоем омры, а детали поменьше были отлиты в каменных формах.
   - Надо же её куда-то девать, - проворчала Моргана.
   Видимо, у неё разыгралась мигрень от напряжённой прогулки по мосту, иначе она не позволила бы себе столь рискованного замечания на этапе налаживания отношений. Впрочем, Манвин отнёсся к нему с юмором:
   - Именно так, не спускать же весь бесценный продукт в море! - и заразительно засмеялся, а Артур вслед за ним.
   Похоже, Моргана попала в масть какой-то их давней шутке.
   - Могу я вам что-либо предложить? - спросил нас Манвин.
   Артур вопросительно оглядел нас.
   - Честно говоря, у меня голова разболелась... - подтвердила мою догадку Моргана.
   - Ну что ж, тогда мы, пожалуй, покинем тебя, - ответил брату Артур.
   - А нельзя хоть одним глазком на Омрадун взглянуть? - уж очень мне этого хотелось.
   Моргана на мгновение сцепила зубы, а затем очень сдержанно вызверилась:
   - Мы здесь не последний день. Для этого будет ещё полно времени.
   - Мало ли что случится завтра... - выдвинула я свою невнятную аргументацию.
   Мужчины переглянулись. Очевидно, эти двое были довольно близки, несмотря на разницу в возрасте, и не нуждались в лишних словах. Артур мягко предложил альтернативу своим бархатным голосом:
   - Я могу отвести Моргану и вернуться за Бригитой, через Кайр-Педриван.
   - Ладно, ты уже набегался, я сам её приведу, - сделал встречное предложение Манвин.
   На том и порешили, разойдясь в разные стороны.
   Мы с Манвином зашли в восточное крыло дворца и стали спускаться в подвальный этаж. Изнутри гора оказалась тоже изрядно освоенной - нам пришлось немало пройти по благоустроенным коридорам, спустившись на много этажей вглубь, так что у меня возникло впечатление, что подземная часть дворца куда больше наземной.
   - Скажи, ты действительно считаешь, что этот парень вам помогал? - спросил меня Манвин.
   - Разве это не очевидно? - удивилась я.
   - Просто знаешь, если он действительно из Амбера... Они и руки-то друг другу не подадут, пока не найдут для себя выгоды, а чтобы чужим помогать, да ещё и рискуя жизнью... Извини, но это звучит нереально.
   Да, с его точки зрения это действительно выглядело абсурдным. Но...
   - Сколько лет назад ты покинул Амбер?
   - Ремба, а не Амбер.
   - Да, извини. Так сколько лет прошло?
   - Около двадцати пяти.
   - Мог ли ты не знать всех обитателей Амбера?
   - Это было бы довольно трудно, потому что наш Двор только и знал, что сплетничать об их Дворе. В конце концов, мы зависели от них политически.
   - Но ты никогда не слышал о таком персонаже, как Бресант?
   - Я вижу, к чему ты клонишь. Да, действительно, похоже, он вырос за пределами Амбера, и всё же... Яблочко от яблоньки далеко не катится.
   - Но мы же не знаем, яблонька он, грушка или что-то ещё?
   Лицо Манвина украсила широченная улыбка с корвиновскими фамильными ямочками.
   - Ну все они вообще-то одного поля ягоды.
   - Да? Я, конечно, их не знала, но по рассказам деда мне показалось, что некоторые отличались. Что скажешь о Бенедикте?
   - Ну разве что! И то... Может, он просто свои дела обделывает почище других. Хотя... честно тебе сказать, вот от кого не стал бы ждать удара в спину. Может, если он воспитывал мальца подальше от Амбера, из того и вышел путный человек, но... Не притягиваешь ли ты желаемое за уши к действительному?
   Я пожала плечами.
   - Думаешь, Корвин зря вывел меня из-под юрисдикции Совета Крови?
   Манвин почесал щёку.
   - Ну, думаю, он знал, что делал...
   - Он знал меня. Он меня вырастил.
   - Правда? - удивился мой старший дядя. - Я об этом не знал.
   В его взгляде промелькнуло что-то вроде ревности, и я спохватилась. Всего несколько часов назад в ситуации с Мирандой я была по другую сторону прицела. Не факт, что Манвин окажется столь же великодушным. Я прикусила язык.
   Через некоторое время дядя, похоже, всё-таки справился с остатками своих парентальных14 фиксаций - он глубоко вздохнул и сказал:
   - Ты права, Корвин знал тебя, а я не знаю. Значит, у тебя есть основания так считать?
   - Пока ничего такого, что я могла бы аргументированно доказать, если оппонент подвергает спекулятивным сомнениям каждый факт в отдельности, но всё вместе явно указывает в определённом направлении.
   Манвин посмотрел на меня, забавно скривившись; я поняла, что это намёк выражаться попроще, который мне предъявляли за жизнь бессчётное количество раз, но и по сей день у меня не выработалась привычка говорить общедоступно сразу.
   - Понимаешь, у меня есть нюх на истину. В то время, как большинство людей пользуются своими или чужими сложившимися представлениями, я предпочитаю смотреть непосредственно на предмет. Большинство предпочитает видеть то, что им хочется видеть, я же больше всего хочу видеть то, что есть на самом деле. Если у меня нет уверенности, у меня может быть рабочая версия, но я продолжаю наблюдать и собирать факты. И как правило, ещё до того, как я всё пойму, складывается некая общая картина, дающая представление о том, что это скажем, кустарник, а не яблочная аллея. Главное - непредвзятость и широта взгляда, иначе за деревьями леса не увидишь.
   - А ты с темпераментом, племянница, - ухмыльнулся Манвин в ответ на мою тираду.
   - Есть немного, - я пожала плечами, отражая его ухмылку и принимая уход от темы.
   Было очевидно, что смысл моей речи не дошёл до него в полном объёме, но мне было не привыкать. Собственно, поэтому Корвин меня и выделил в суверенную единицу. Даже если дед не понимал, как работает моё мышление, он имел немало возможностей убедиться в его эффективности. С самого детства от меня ничего не удавалось скрыть или переврать с любой самой крошечной и безобидной целью. Я никогда не пропускала дырку в логической непрерывности, которую прикрывала ложь, и в конце концов расковыривала её, вытаскивая правду на свет божий, порой спустя много времени. Я никогда не забывала странностей в наблюдаемой картине, спотыкаясь о них, словно о выбившиеся из паркетного пола дощечки, которые рано или поздно, сложившись вместе, выдавали тайник - истинное положение вещей. Но Манвину это было невдомёк, а я не собиралась пояснять - всё равно люди не верили, пока многократно не убеждались на собственном опыте, что я всегда узнаю правду; пусть пока будет тузом в рукаве.
   Мы спустились уже довольно глубоко, когда Манвин, наконец, остановился возле гладкой стены. Двери были явно устроены по тому же принципу, что и в Кайр-Видр - он коснулся кнопки из омры, и замаскированные створки разъехались, открывая местное чудо.
   - Вот, это и есть Омрадун, - Манвин обвёл внутренность пещеры рукой.
   Я заворожённо огляделась. Войдя, мы оказались внутри янтарного пузыря. Омрой было покрыто всё, кроме дверного проёма. Из-под пола исходило свечение, сквозь омру казавшееся оранжевым - Лабиринт Тир-фо-Туина! Я подошла поближе.
   Пол был покрыт довольно толстым слоем янтарной субстанции, но Лабиринт горел так ярко, что, казалось, его объёмные линии были заключены прямо в ней. Можно было подумать, что мы попали внутрь одного из кусочков омры, если бы не исходящее от этого узора неповторимое ощущение силы и истинности, хотя и не такое мощное, как в коренной реальности.
   Тумана не было. Напрашивался вывод, что в других отражениях он образовывался благодаря воде из Источника - там, где она не кристаллизовалась. То есть, так или иначе, эта вода в сочетании с силой Лабиринта обладала некими защитными свойствами. Нужно взять на заметку для решения загадки, зачем Бресант подкидывал нам омру и как ещё её можно использовать.
   Половина янтарного свода противоположная входу была светлее - через неё смутно просачивался лунный свет. Немного пошевелив воображением, я поняла, что это место некогда было уступом горы, но теперь вокруг скальной площадки намыло купол из омры. Ручеёк сочился тут же, исчезая в никуда, как и в Кайр-Видр.
   - А куда девается вода? - спросила я.
   - Ты спрашиваешь совсем не того человека, который мог бы тебе что-то внятно объяснить, но, насколько я понял Корвина, он сделал какую-то дыру в отражениях, так что вода утекает через неё, а потом выливается на свод сверху, постепенно укрепляя его. Дальше она попадает в отводной канал, достаточно широкий, чтобы не зарасти пару сотен лет, и сливается через магическое сито в море, так что снаружи оказывается только песок. Вернее, песком эти капельки становятся где-то минуты через три, поэтому собраться в слитки они успевают только тогда, когда Тир-фо-Туин на самом дне.
   - Здорово!
   Я подошла к дальней стене. Через неё смутно угадывался диск самой большой из лун, Бан-гала. Обойдя помещение, я решила, что осмотр закончен: здесь действительно не было никаких зацепок в самом прямом смысле слова - только гладкая, чуть волнистая поверхность. Сверху, вероятно, было то же самое. Я обвела свод рукой:
   - Не похоже, что омру взяли отсюда. Ведь даже если получилось бы отколоть кусок, он не был бы таким гладким. Верно? То есть, нам подложили однозначно сформованные изделия?
   - Верно, - Манвин кивнул. - Хотя обычно слитки со дна имеют неровности, повторяющие форму каверн, и один плоский край - там, где был верх.
   Он изобразил ладонями чашу и поверхность налитой в неё жидкости, и я поняла, что он прав - наши голыши вряд ли куплены в городе. Это придавало делу новый оборот.
   - Значит, ему нужен был доступ к источнику. Но сюда попасть слишком сложно - как минимум, три поста охраны, незаметно не выйдет. Разве что кто-то вынес ему изнутри? - дядя всем своим видом выразил скептицизм, и тут меня осенила идея попроще: - А не мог он набрать жидкой омры сверху, с купола?
   - Это сложно, - Манвин задумался. - Но не невозможно. Завтра с утра я распоряжусь проверить. Конечно, если остались какие-либо следы.
   - Спасибо, Манвин. Можно отправлять меня домой.
   - Может, кофе или стаканчик чего покрепче? - похоже, это был неутомимый гуляка.
   - Да нет, спасибо. У нас у всех был насыщенный денёк.
   Он предложил мне локоть, и мы минут за десять осилили подъём обратно наверх, делясь смешными ситуациями из жизни. Этот обмен позволил ему оценить объём моего опыта на Отражениях, а мне получить представление о том, насколько специфична была жизнь под водой, и запомнить несколько предосторожностей, буде я окажусь в Тир-фо-Туине без сопровождения.
   Мы вернулись во двор и пересекли его. К противоположному углу дворца примыкала серовато-жёлтая круглая башня, неприметная на фоне прочего сверкающего великолепия. Почти столь же неприметны были и стоящие по сторонам стражи в песочной форме. Они выступили из теней, чтобы отсалютовать правителю, и он представил им меня, как члена королевской фамилии, имеющего право проходить этим путём в любое время.
   Изнутри башню опоясывал циркулярный коридор. Обойдя пол-окружности, мы вошли в единственную дверь на внутренней стене и оказались в уже знакомом Коридоре с дверьми по обе стороны. Я вспомнила инструкции Корал и попыталась наложить структуру Талисмана Закона на Лабиринт Отражений, однако с первого раза у меня ничего не получилось, хотя я ясно видела их по отдельности. Путь оказался слишком коротким, чтобы я успела разобраться: мы прошли три двери противосолонь, потом две посолонь15, и вышли как будто бы в ту же дверь, но оказались в другом знакомом коридоре: наружная стена из жёлто-чёрного камня, внутренняя из графитного, и характерный гул - Кайр-Педриван.
   - Обратный путь такой же, только наоборот? - спросила я Манвина.
   - Да. Зачем тебе?
   - Ну, вдруг я в гости решу наведаться, - ответила я с лёгким сарказмом: разве мне не полагалось знать все ходы и выходы в замке? - Или без приглашения нежелательно?
   - Что ты! Конечно! - Манвин показал все свои великолепные зубы в широченной улыбке. - Заходи, когда пожелаешь, милости просим! Мой дом - твой дом. Извини, я правда сглупил с вопросом, - он хохотнул сам над собой. - Устал за сегодня, пора на покой.
   Мы обогнули башню. Дверь лифта была открыта.
   - О! - обрадовался Манвин. - Мой братец, как всегда, верх предупредительности - спустил подъемник нам вниз загодя.
   - Я и сам спустился, - сказал Артур, выходя из лифта. - Просто ждал тут, на воздухе, с видом на город.
   Я была крайне тронута такой заботой и одарила обоих дядей благодарными улыбками, встретившими такое же тепло в ответ. Это был душевный момент, и я почувствовала себя частью семьи, давно сложившейся между Манвином и Артуром, как будто росла и строила замки вместе с ними.
   Потом братья распрощались, Манвин отправился обратно, а мы с Артуром наверх, в замок. Он проводил меня до самых покоев и отправился дальше по коридору.
   Как только я вошла к себе, на меня навалилась запоздалая усталость от всех сегодняшних впечатлений. К счастью, шторы были уже задёрнуты, а соласы засвечены, так что не пришлось бороться с завязками и дюжиной колокольчиков; хорошо, когда о тебе заботятся вышколенные слуги.
   Я со слипающимися глазами добрела до спальни, побросала своё оружие и одежду прямо на пол, что было уже подвигом - о поиске ночной рубашки в шкафу и речи быть не могло - и нырнула под шёлковые простыни, на ходу проваливаясь в глубокий сладкий сон.

      1. Тайны и подарки

   На другой день, проснувшись рано утром, я пошла искать место для тренировки. Наверняка, где-то в одном из восьми крыльев обширного дворца имелись спортзалы, но, во-первых, я не успела узнать где, а во-вторых, прекрасная погода велела упражняться на свежем воздухе. В крайнем случае, я, конечно, могла бы позаниматься прямо во дворе - в конце концов, мой замок - делаю, что хочу! Но, к счастью, проходивший мимо слуга указал мне более подходящее место. Пройдя насквозь первый этаж юго-восточного крыла, я оказалась в чудесном парке, спускающемся террасами к морю между скал. Здесь росли самые разнообразные деревья и кустарники: хвойные, лиственные, плодовые, тропические.
   Парк был разбит на четырёх уровнях, а на пятом, в самом низу был пляж. Посередине сверху донизу шла широкая центральная аллея, от которой расходились дорожки поуже, ведущие к площадкам, павильонам и фонтанам по бокам. Фонтаны эти придавали парку особое очарование: они спускались по обе стороны каскадами, украшенными резными чашами, скульптурами и изящными мостиками. Струи начинали бить сильнее по мере приближения к ним; казалось, это магия, но я-то знала, на что способна механика гномов. Внизу каскады оканчивались широкими бассейнами, из которых вода отводилась куда-то в скалы: видимо, чтобы не опреснять море в непосредственной близости от берега.
   Я позанималась с часок на одной из террас, а потом не удержалась и спустилась к морю искупаться. Это был небольшой уютный пляж в скалистой бухте, попасть на который можно было только из сада. Песок на нём ярко сверкал под солнцем - похоже, нанесло волнами просеянного видрина, а может, и омры. Поскольку пляж был исключительно королевским, и в этот ранний час там никого не было, я разделась донага и с удовольствием проплылась с полкилометра туда и обратно.
   С этой стороны замок выглядел скорее как крепость, нежели как дворец, хотя стиль оформления не отличался, но отсутствовали статуи на балконах, на парапетах не было скульптур, как в обращённом к городу крыле, зато на крышах южного и юго-восточного крыла стояли сверкающие начищенным до блеска металлом пушки. Восточное крыло примыкало к горе, опираясь на её плечо верхними этажами. Не было сомнений, что гора частично тоже освоена; а почему бы и нет - ведь там работали гномы, и зная их, можно было поручиться, что где-то есть потайной тоннель, пронизывающий гору насквозь, что было, несомненно, очень выгодно с тактической точки зрения.
   Позавтракать мне пришлось одной в малой столовой на втором этаже западного крыла. Я ожидала, что мы пойдём с утра к Лабиринту со вчерашними вопросами, но Артур не появлялся. Я попробовала вызвать его через Козырь, однако он вежливо закрылся - видимо, был чем-то занят. Моргана тоже блокировала контакт, но с её стороны это могло значить, что угодно: к примеру, что я мешаю ей делать маникюр.
   На месте не сиделось, и я решила поговорить с Корал. Протез я прихватила с собой на всякий случай. И снова при контакте в первую секунду немного повело, а потом всё нормализовалось. Мама и Миранда завтракали, меня позвали присоединиться, и я с удовольствием выпила ещё пару чашечек душистого чая. Потом сестрёнка ушла заниматься с гувернанткой, а мы с Корал поднялись на крышу.
   На этот раз мы обогнули почти весь замок и вышли на башню в противоположном крыле. Здесь стояла беседка, увитая вьющимися растениями из кадок, с удобными скамейками в мягких чехлах. На соседней башне виднелось что-то вроде купола обсерватории. Подходящее место, если кому приспичит заниматься астрономией - над уровнем облаков. Похоже, они здесь не поднимались выше основания дворца. Не иначе как снова магия Лабиринта.
   Вопрос, который возмущал меня вчера, за ночь немного остыл. Во-первых, Корал мне ничем не обязана; во-вторых, она не знала, что у меня есть особые причины собирать и фильтровать информацию о Бресанте, потому что я ей об этом ничего не сказала; и в-третьих, я не имела никакого представления, какой была бы её собственная позиция по этому поводу, знай она всё, как было. С последнего-то и стоило начать, если я хотела разобраться.
   Вопрос, однако, был непростой: мне предстояло решить, доверять матери до конца или нет. Впрочем, насколько я могла судить, её решения в любом случае не будут продиктованы политикой или семейными узами. Она же отказалась раскрыть нам дело Бресанта. И потому я решила рискнуть. Она молчала всю дорогу наверх, видимо, чувствуя, что я готовлюсь сказать что-то важное, и за это я была ей благодарна.
   - Могу я обратиться к тебе в том качестве, которое заставляет тебя хранить секрет Бресанта? - спросила я, как только мы расположились на мягких сиденьях. - На этот раз речь о моих секретах.
   - Конечно. Я даю клятву, как Оракул. - она снова проделала вчерашний жест: лоб -губы - сердце. - В любом случае, я знаю, ты что-то скрываешь, но если пояснишь причины, то я смогу лучше сохранить секрет. Ведь события могут открыться мне внезапно, и тогда я могу непреднамеренно его выдать...
   Её тон был так сердечен, а глаза так глубоки... Я ей поверила. И решила начать не с мистики, а с фактов:
   - Бресант всё ещё оставался там, когда я ушла. Я не хотела говорить об этом, зная, что Моргана предубеждена против него, и к такому же мнению могут прийти остальные. Я же не думаю, что он представляет для нас угрозу.
   Корал кивнула:
   - Я так и думала. И согласна с тобой. Но предвзята не только Моргана - Дилан тоже.
   - Кстати, не скажешь, что стало с его семейной ненавистью к Амберу? Или это больше была ненависть к Единорогу? Если Моргану ещё можно переубедить, то за Дилана я опасаюсь... И почему ему вообще доверили такой пост?
   - Ну, по большому счёту, Далт мстил Амберу за мать, то есть его личная ненависть была к Оберону, но всё это утратило значение ещё до рождения Дилана, так что, по идее, не должно на него повлиять. Другое дело, что для Далта Единорог была символом Амбера, символом Оберона и следовательно символом Зла; это могло передаться при воспитании, но насколько сильно - трудно судить. Этот вопрос никогда не поднимался, ведь мы никак не могли ожидать, что столкнёмся с Единорогом.
   - А где его отец сейчас?
   - Он пропал без вести, когда Дилану было пятнадцать. Ринальдо стал заботиться о парне, а тот подружился с его сыном, который всего на несколько лет младше. Несмотря на то, что он пошёл развиваться по стопам отца и какое-то время самоутверждался в качестве наёмника, в сущности, они стали одной семьёй. Поэтому его забрали сюда, и, учитывая высокое положение семейства Ринальдо, защищать Авалон - вполне в его интересах. К тому же, квалифицированных рук у нас тогда катастрофически не хватало, а единственное, к чему его можно было пристроить - это военные мероприятия. Со временем, мне кажется, он и сам начал ценить преимущества даваемые ему семейным наследием. Всё-таки быть командиром отряда наёмников или начальником королевской гвардии - совершенно разные вещи.
   - Мне показалось, что его недолюбливают. Разве это не создаёт сложностей?
   - Он сам виновник такого положения, но оно его вполне устраивает. Пока ему посылают королевские одежды и вино да платят королевское жалование, он предпочитает проводить время в воинских упражнениях и загулах, нежели на семейных обедах. Я пыталась привлечь его в семью, но, похоже, ему это просто не интересно. В общем, остальных это тоже устраивает, поскольку не влияет на исполнение служебных обязанностей. Он делает своё дело ради славы и удовольствия, но не ради социального круга. Сейчас он, к тому же, занят, сколачивая и тренируя армию для защиты от возможных вторжений. Проводит большинство времени вне замка, в военном лагере за холмами. Судя по всему, у него прекрасно получается.
   - А Мартин?
   - Он не прижился в Амбере.
   - Что так?
   - Его снова пытались убить.
   - Кто? - удивилась я.
   - Это осталось неизвестным, - вздохнула Корал, - но покушались не на него одного. И всё же, у Мартина сложилось стойкое впечатление, что Амбер для него губителен, и он затерялся на Отражениях. А потом однажды случайно повстречался с Мерлином и в итоге оказался здесь. Он полюбил паруса, проплавал какое-то время с Жераром в Амбере, потом на Отражениях дослужился до адмирала.
   - Но достаточно ли этого для того, чтобы доверить ему командование флотом в условиях противостояния?
   - Сперва он просто помогал его строить, планировать порт и Кайр-Ойрен, ведь он и в порту, и на верфях долго проработал, научился всему, от А до Я. А после того, как он помог нам отбить одну особо злостную атаку Призраков Лабиринта, Корвин решил, что ему можно полностью доверять. Да и я это советовала. Мартин - верная натура, сам по себе. Раз уж он принял дело здесь, как своё, и его приняли, как своего, это для него важнее, чем кровные узы, к тому же серьёзно подорванные с детства, а к власти после таких испытаний он не тянется.
   - Ясно, - я помолчала немного, переваривая, а потом вернулась к изначальной теме. - А как по-твоему остальные отнеслись к участию Бресанта в нашем возвращении?
   - Мартин и Манвин настороже, и это понятно. Найда в такие вещи не вмешивается, если не увидит прямой действительной угрозы, а Давид бы, конечно, перестраховался, но от него в данном случае мало что зависит... хотя, мне показалось, он что-то скрыл. Быть может, он встречал Бресанта, когда тот был в городе. Трудно сказать, но, возможно, мы об этом ещё услышим, когда он придумает, как наилучшим образом всё преподать.
   - И что они будут делать, как по-твоему, если он, к примеру, объявится в городе?
   - Скорее всего, возьмут под стражу и попытаются допросить.
   Этого-то я и опасалась!
   - Чёрт! А что, если они догадаются пойти проверить в Тир-Теренгире, найдут там его и навредят, пока он в отключке?
   Я досадовала на себя за то, что фактически выдала Бресанта, засветив его руку и сказав, где нашла её. И все мои ухищрения были напрасны, так как я не подумала о том, что временные рамки всё выдадут. Впрочем, так всегда происходит, вот почему я ненавижу ложь. Оставалось лишь надеяться, что никому не придёт в голову искать его там.
   - Не волнуйся, - успокоила меня Корал. - Даже если бы они нашли его, не думаю, что Артур, который заведует замком, или Совет Крови, если до того дойдёт, поступят опрометчиво или жестоко по отношению к этому человеку. В конце концов, я могу гарантировать тебе это, как имеющая право налагать вето на решения Совета.
   Это действительно немного успокаивало. Вот только...
   - А зачем это тебе? То есть, ты делаешь это только ради меня или у тебя есть какие-то свои причины?
   - Ключевая роль в разрешении ситуации трёх полюсов - достаточная причина?
   - Как, он тоже?!
   - Да. Но я попрошу тебя сохранить это в тайне до поры до времени, как я сохраню в тайне то, что ты рассказала мне.
   - Но почему?
   - По той же причине, что и ты - чтобы уберечь его от вреда.
   Я была в восторге, но всё же не могла не спросить:
   - Не пойми меня превратно, но на чьей ты стороне в этой ситуации?
   - Я на стороне Истины. Как и ты, девочка моя.
   Корал открыто улыбнулась, и я совершенно растаяла. Как неожиданно и приятно было всё-таки обнаружить в ней глубоко понимающего тебя друга, которому можно полностью доверять! Корал явно испытывала похожие чувства, ибо дальше сказала мне то, чего я уже не надеялась услышать:
   - Теперь я думаю, что тебе будет полезно узнать, зачем Бресант приходил ко мне. Но не так, как это видел он - об этом я поклялась молчать, а так, как это вижу я - более обобщённо и глубоко. Я ведь дала ему ветвь не только затем, чтобы исцелить недостающую руку. На самом деле я хотела помочь исцелить его душу. Ты ведь была там, думаю, ты понимаешь...
   Я с улыбкой кивнула - мир и радость, нисходящие на сердце в этом чудесном Отражении, невозможно было сравнить ни с чем.
   - Он искал ответа головой, и я указала ему на Тир-Финдаргад. Но думаю, ответ он найдёт только в сердце, и потому я также предложила ему побывать в Тир-Теренгире. Я очень рада, что он воспользовался приглашением. Нельзя вершить право холодным железом... - это она тихо сказала куда-то в пространство.
   - Вершить право? - удивлённо переспросила я.
   - Бресант был королём-воином гораздо дольше, чем Корвин, в том смысле, в котором он стал королём только здесь, до конца. Твой дед нажился жизнью вольнонаёмника и приключенца, следующего велениям сердца; прошёл, так сказать, все тёмные закоулки собственной души, обрёл на этом пути опыт и мудрость, и буквально вызрел в великие короли. Но Бресант был рождён и воспитан сразу в таком качестве. Он дошёл до предела совершенства в Законе, за которым порядок превращается в смерть, и утратил смысл жизни. Дисциплина ума и тренировка духа скрывали это слишком хорошо, но я прочла в его глазах, что душа тускнеет и мечется в тоске. Ей пора в другую сторону - Закон уравновешивает только Любовь.
   Корал умолкла и пристально посмотрела на меня, её испытующий взгляд проницал такие глубины моего существа, которые были неведомы мне самой. От этого становилось жутковато, но с другой стороны, я радовалась, что она действительно обладает даром видеть недоступное другим. Хотела бы я знать, что увидела она в моей душе! Я решила, что нужно обязательно рассказать Корал (мне больше не думалось о ней, как о матери) о своих видениях; возможно, она поможет мне понять, что же такое происходит в тонком мире моей судьбы.
   - Как видишь, дело действительно сугубо личное, и поэтому я согласна, что он для нас не опасен. Конечно, нельзя поручиться, что изначально его никто не послал, ведь как-то он оказался в Авалоне впервые, но в его случае тоже однозначно действует парадокс свободы воли вопреки благим намерениям, и если ты была ответом на его вопрос о тупике развития, то крайне маловероятно, что он захочет или сможет причинить тебе вред, даже если обстоятельства того потребуют. А ты в свою очередь не предашь семью.
   Это были очень интересные выводы, но я услышала магическое словосочетание, которое мне казалось жизненно важным понять, и сейчас был как раз подходящий случай разобраться:
   - Скажи пожалуйста, я всё время слышу про этот парадокс свободы воли вопреки благим намерениям из-за которого вы решили, что мы с Морганой можем сыграть какую-то ключевую роль, но что это значит? Кори пытался мне объяснить, но у него получалась какая-то чушь.
   Корал улыбнулась.
   - Всё достаточно просто, если перевести на язык практических последствий. Вы пока не привязаны к Авалону и действуете только в собственных интересах. Мы же печёмся только о благе государства, которое стало значить для нас слишком много. Вряд ли мы сможем принять решение, которое потребует разрушения существующего порядка вещей. А ведь для того, чтобы родилось что-то новое, что-то старое должно умереть. Конечно, разрушить проще всего - это может сделать и враг, но мы говорим о творении. Подобный акт можно совершить только на стыке этих двух тенденций, на острие равновесия. Как Корвин рискнул создать этот Лабиринт, не зная, что стало со старым, но и не желая рисковать полной сдачей позиций Порядка Хаосу.
   - И теперь мы расхлёбываем последствия его благих намерений? - иронично уточнила я, припомнив библейскую поговорку16.
   - Нет. Под благими намерениями подразумеваются действия, исходящие из лучших устремлений. Он же руководствовался не амбициями, а необходимостью, и совершил непростой выбор, понимаешь? Творение - это двусторонний диалог с жизнью, и тот, кто не слышит её, а только себя, не добьётся большого успеха.
   Я аккуратно ухватила эту интереснейшую мысль и поставила её на почётную полочку в мозгу, чтобы обсмаковать позднее - это могло мне помочь в поиске своего места в новой жизни. А Корал продолжала:
   - Необходимость разрешения ситуации трёх полюсов уже назрела, и вскоре может стать критичной, совсем как в случае, приведшем к созданию здешнего Лабиринта. Но мы все охвачены исключительно благими намерениями по защите Авалона. Улавливаешь разницу? Ведь решение может совсем не подразумевать его сохранения.
   Такая перспектива была неожиданной и очень серьёзной.
   - Но разве остальные этого не понимают?
   - Нет. Я пыталась объяснить, но... они слишком заинтересованы, в отличие от вас.
   - А при чём тут Бресант?
   - Он в схожем положении. Его бич - не устремления, а отсутствие таковых. Им движет внутренняя необходимость обретения нового смысла, и он способен на этом пути на шаги, неожиданные даже для него самого. К тому же, в его крови намешано не меньше силы, чем в ваших, хотя и есть в ней какая-то совсем уж дикая странность...
   - Что ещё за странность?
   - Не знаю, какой-то очень мощный элемент. Он сильнее, чем у кого-либо из нас, но менее уравновешен - остальные примеси слабее, хотя тоже из королевских кровей...
   - То есть, он сильнее нас?
   - Если бы только сила была в самой силе, то да, но большая часть успеха в умении с нею обращаться. Такое сочетание потенциала и отсутствия цели делает его достаточно уникальным персонажем. Он может следовать чужим намерениям, но в конечном итоге поступит согласно собственным императивам, когда узнает свою цель, и никто не сможет его остановить. Подозреваю, что именно поэтому его использует Единорог.
   - Использует?
   - А как назвать это иначе? Я думаю, что весь этот процесс с самого начала - то есть, ещё до сотворения Лабиринта - запущен силами, куда большими и старшими, чем те, о которых мы знаем, а нам, как всегда, остаётся лишь роль шахматных фигур! - она горько усмехнулась, а затем внимательно посмотрела мне в глаза. - Разве что за исключением тебя или Морганы. Но честно скажу, добровольно я бы не поменялась ни с одной из вас местами.
   - Почему? - внезапно по спине моей прошёл холод, и голос сел до шёпота. - Кому-то из нас предстоит умереть?
   Улыбка Корал стала задумчивой и странной, взгляд затерялся где-то в неведомых далях, и мне показалось, что в глубине её зрачков замерцали звёзды:
   - Умереть во имя высшего долга - лёгкая часть работы для глупых героев, - очень тихо и мягко сказал она, а потом заглянула в глаза, высекая в глубине моей души каждое слово, словно очертание нового Лабиринта. - А для того, чтоб нести ответственность за необратимые последствия для всех живущих акта своего сиюминутного вдохновения, нужна недюжинная сила духа. Больше, чем недюжинная. И для того, чтобы сотворить новую Вселенную, нужно иметь достаточно силы, чтобы вынести её всю от начала до конца. Понимаешь?
   Я машинально кивнула, пытаясь охватить разумом нарисованную размашистыми штрихами картину космической механики. На мгновение я даже уловила общий смысл - было в этом нечто от любимого мной дзен-буддизма. Но в следующую секунду мозаика снова рассыпалась полным логическим хаосом. Однако же я знала, что зёрна понимания, зароненные сегодня Корал, прорастут в совершенно новое восприятие мира, рано или поздно... главное, чтобы не слишком поздно!
   - Спасибо, - от всей души поблагодарила я её.
   Корал сегодня дала мне всё, о чём я просила, и даже больше. Во время беседы меня преследовало чувство, похожее на падение: я не успевала задавать возникающие вопросы, как ответы на предыдущие порождали ещё больше следующих. Я была уверена, что приду к ней снова, как только вспомню основные из них, но прямо сейчас я нагрузилась новой информацией под завязку и, кажется, мне необходим был перерыв.
   Тут как раз, весьма кстати, на связь со мной вышел Артур. Наконец-то!
   - Извини, я был занят утром, - сразу сказал он, предупреждая мой возмущённый вопрос - похоже, это было его всегдашней особенностью. - Но теперь мы можем сходить к Кори. Если ты готова? - при этом он так обезоруживающе улыбнулся, что у меня вылетели из головы все претензии по поводу нарушения вчерашнего уговора.
   - Да, мне только нужно захватить протез - я оставила его в кабинете Корал.
   - Проведёшь меня? - он протянул руку.
   Но Корал мягко удержала мою, обращаясь к Артуру:
   - Погоди ещё немного, мой мальчик. Я не закончила. Бригита скоро сама тебя вызовет.
   - Хорошо, я жду, - легко согласился он и разорвал контакт.
   Я удивлённо посмотрела на мать.
   - Я ведь позвала тебя не просто так. Хочу дать тебе кое-что. Это там же, в кабинете, идём.
   Мы вернулись в её покои через внутренний двор, где журчал фонтан, цвели цветы и пели птицы. Это место показалось мне самым живым в замке и напомнило об отце. Оставалось только удивляться, почему Корал его как будто избегает - мы пошли этой дорогой только чтобы срезать путь, а до этого перемещались внутри здания. Возможно, для Оракула, здешнее великолепие было слишком большой нагрузкой на органы чувств. Но спросить я не успела - мать на диво резвым шагом провела меня к себе.
   Подхватив механическую руку с дивана, я обнаружила Корал стоящей передо мной с мешочком подозрительно знакомой формы. Я не заметила, откуда она достала его - должно быть у неё где-то здесь был потайной сейф.
   - Я закончила его только вчера, и решила, что этот должен принадлежать тебе - тебе он сейчас действительно понадобится, - она протянула мне замшевый чехол.
   Я распустила завязки, вытряхнула содержимое, и у меня перехватило дух.
   - Это?..
   - Да, это Лунный Камень. Я заряжала его весь последний год. Ты можешь воспользоваться им, чтобы заглянуть в Зеркало Истины у Кайр-Видр.
   - А как же распоряжение насчёт передачи артефактов, о котором вчера упомянула Найда?
   - Это относится только к просьбам, но не к подаркам, - слегка улыбнулась Корал.
   У меня просто не было слов. Скорее всего, она предвидела какую-то внештатную ситуацию в будущем, но я уже сейчас могла узнать при его помощи массу полезной информации. Поистине бесценный подарок, о котором я и мечтать не смела. Просто рождественское чудо! Я не знала, чем обязана: тем, что я дочь, или заслуженным за эти несколько разговоров доверием, но в порыве чувств я обняла её, и Корал тихонько засмеялась. Только тогда я осознала, как редко она улыбалась. И мне было приятно, что я смогла вызвать её радостный смех.

      1. Совет у Лабиринта

   Артур забрал меня через Козырь прямо в ротонду на крыше Кайр-Педриван, куда успел спуститься, пока мы прощались с Корал. Вид города внизу снова приковал мой взгляд. По небу бежали редкие крупные тучи, похожие на стадо мигрирующих слонов, и тени от них подчёркивали блеск тех кварталов, куда падал солнечный свет: сверкал мрамор стен и стекло витражей, медь перил и струи фонтанов, позолота куполов и серебро шпилей. Великолепное зрелище! Пожалуй, это был самый красивый город из всех, что мне приходилось видеть. Хотелось окунуться в него наконец, но ждали дела.
   Дав мне немного полюбоваться видом, юный принц спросил:
   - Ну что, идём?
   - А Моргана? - удивилась я.
   Я ведь не торопилась, считая, что мы ожидаем её. Артур слегка замялся:
   - Она сказала, что у неё разболелась голова, и она переживёт, если услышит ответы на эти вопросы из наших уст, - похоже, он сомневался в таком объяснении.
   И правда, мигрень ещё никогда не удерживала тётю от того, чтобы заняться чем-либо, действительно ей интересным - скорее всего, это была отговорка. Значит, у неё возникли дела поважнее - точно не маникюр. Вероятно, уже плетёт свою шпионско-торговую сеть.
   В местах проживания Моргана постоянно встречалась с персонажами самых разных мастей, следя за тайнами, оказывая влияние и обогащаясь. В конечном итоге, любая информация, из которой можно было извлечь хоть крупицу выгоды, проходила через неё. Тётушка говорила, что хорошо сплетённая сеть подобна паутине - ей остаётся лишь сидеть в центре, держать руку на пульсе происходящего и дёргать за ниточки. А здесь ей только предстояло наладить дело, хотя я не ожидала, что она так быстро найдёт достаточно важных людей, чтобы заниматься ими целый день. Но мало ли.
   В любом случае, я была рада от неё отдохнуть. Можно будет спокойно побеседовать с Кори, да и Артур - более чем приятная компания сам по себе. Я пожала плечами по поводу тёти и бодро улыбнулась:
   - Тогда идём!
   Забросив протез на плечо, я продела другую руку под локоть неизменно галантного принца, и мы спустились в башню.
   В Коридоре я попросила дядю задержаться, сказав, что хочу изучить пространство. На самом деле я хотела наконец-то сориентироваться при помощи трёхмерного лабиринта из Глаза Змеи. Просто не знала, является ли это общедоступным знанием, и проходил ли его Артур вообще. Обычно Рубин окружал ореол строгой секретности - и не зря: эта "игрушка" была не просто опасной, а обладала потенциалом изменять мир. Это была одна из немногих тайн, которые я полностью поддерживала. Не зря же Корал сказала, что именно мне необязательно запоминать повороты - видимо, не каждый член семьи был лично знаком с Талисманом Закона. Несомненно, однажды Корвин посвятит Артура в его таинства, а пока я не хотела портить возможную целину никакими упоминаниями об этом артефакте. Пусть дед сам решает, кому, когда и что пора знать.
   Держать в голове сразу несколько пространственных конструкций было непросто, хорошо хоть образ Лабиринта в Камне прочно впечатался в память за годы рисования Козырей. Я наложила его на воронку отражений, но, как ни смотрела, не увидела никакой связи. Потом меня осенило:
   - Можем идти, только медленно.
   Артур плавно повёл меня под руку, и тогда я увидела, как слои воронки выстраиваются вдоль определённых линий по мере движения. Мы двигались к точке их пересечения в центре обоих узоров. Физически же мы прошли одну дверь посолонь, повернув, две противосолонь, и, ещё раз повернув, вышли через ту же дверь, что и вошли.
   Нас встретил густой туман неповторимого голубого оттенка и гулкое журчание ручья. Оглянувшись, я обнаружила, что Кайр-Педриван здесь был представлен высоким каменным пальцем, кажется, естественного происхождения - видимость была ни к чёрту. Судя по звуку, он стоял в неглубоком ущелье.
   Мы перешагнули через родник, достигли скалы слева и вскоре вышли на открытое пространство. Туман тут был не такой густой, но из-за отсутствия иных ориентиров путь подсказывало только еле заметное свечение Лабиринта. Скалистая почва и ограниченная видимость не давали двигаться быстро. Артур заботливо поддерживал меня под локоть, хотя, благодаря долгим годам тренировок, моя устойчивость на ногах, наверняка, была лучше, чем его. Но я не стала возражать - слишком уж печальные последствия вызвал феминизм на Земеле, так что я взяла за правило не пресекать благородных мужских порывов.
   Когда в тумане наконец вырисовался силуэт дерева, прямо за нашими спинами вдруг раздался голос Кори:
   - Надо же, какие гости!
   Я дёрнулась от неожиданности - совершенно не почувствовала его приближения; хотя, пожалуй, это было простительно - он же не человек. Артур улыбнулся и шепнул:
   - Он всегда так делает - страшно любит подкрадываться.
   - Но-но, это моя работа! - шутливо возразил призрак, обходя нас с лица. - Чем обязан?
   - У нас к тебе несколько вопросов.
   - Тогда идёмте к Дараху.
   Пятачок под деревом был волшебным образом свободен от тумана. Под шатром ветвистой кроны стоял стол и две удобных лавки, которые я не заметила в прошлый раз, поскольку они находились по другую сторону мощного ствола от входа. Кори пригласил нас присаживаться.
   Я мысленно поздоровалась с Дарахом, и на этот раз не удивилась, когда дерево наклонило ко мне сук, зато крайне удивились Артур и Кори. Я же положила руку на протянутую ветвь и сказала вслух для аудитории:
   - Очень приятно увидеться снова. Долгих лет и здоровой коры.
   Я подкрепила слова переданной через руку энергией - деревья от природы лучше понимают прикосновения.
   - Благодарю, семя Корвина, - раздался в ответ неверный голос откуда-то из глубины. - И тебе расти крепкой и здоровой.
   - Чтоб тебя жучки сожрали, Дарах! - подпрыгнул Кори. - Ты умеешь говорить и молчал всё это время?!
   - Я был не уверен... - ответило дерево ещё более слабым голосом. - Мне пока тяжело. Простите, - и умолкло.
   Мы переглянулись: "Вот здорово!" - восхитился Артур, а Кори: "Ну ты, девушка, даёшь!", с Артуром же они обменялись чем-то вроде: "Ты видал?" - "Да уж, заметил".
   Усевшись на скамейку, я положила протез на стол и развернула ткань, в которой принесла его.
   - Ни черта себе! - впился в руку глазами Кори.
   - Знакомый предмет? - спросила я, по привычке принимая манеру общения, которая у меня всегда была с Корвином.
   Кори провёл пальцами по сплетению серебряных линий.
   - Мы хотели узнать, у Бенедикта была точно такая же рука, как эта, или просто похожая? - пояснил Артур.
   - Один в один, - не задумываясь, ответил призрак. - Я ведь сам когда-то добыл её в Тир-на-Ног'те. А потом она, похоже, туда же и канула. Но только та была правая.
   - А у кого ты её добыл?
   - У Бенедикта же. Не спрашивай, я до сих пор не понимаю. Это Оберон устроил какую-то временную петлю, так что я срезал её у призрачного Бенедикта, а потом призрачный я срезал её у настоящего Бенедикта... Получается, что она взялась ниоткуда и пропала в никуда. Покажи-ка ещё раз Козырь.
   Я достала карту и протянула её призраку деда. Тот некоторое время всматривался, потом вынес такой же вердикт, как и мы:
   - А он чем-то напоминает Бенедикта, хотя так вроде и не похож...
   - Мне кажется, Бенедикт мог быть его наставником в воинских искусствах, - сказала я. - Но кем он ему может приходиться? Ты же лучше знаешь родословную.
   - Ну, с Амбером ни в чём нельзя быть уверенным, но Бенедикт мог взяться за любое чадо. Когда-то он с Мартином возился, только потому, что никому другому, видите ли, не было дела до отпрыска ныне царствующего монарха.
   - А у него самого не было детей? - спросил Артур.
   - Только её прабабка в каком-то колене, - Кори кивнул на меня.
   - Откуда такая уверенность? - поинтересовалась я. - Насколько я понимаю, у каждого из принцев Амбера могла быть хоть дюжина детей в разных Отражениях, о которых никто не знал.
   - Ну, - Кори замялся. - Был у нас однажды разговор на эту тему.
   - И?
   - Понимаешь, действительно могли быть дети, о которых мы сами ничего не знали. Мы и не хотели этого знать. Куда там свои наследники, когда ещё между нами шла борьба за трон Амбера? Но Бенедикт в этом отличался. Он сказал, что обучился какому-то фокусу, чтобы не оставлять где попало своё семя, если понимаешь, что я имею ввиду, - Артур покраснел, от чего у меня возник вопрос: а не девственник ли ещё наш милый принц? - Он, видишь ли, не хотел брать на себя ответственность, как и все мы, но его не устраивало просто закрыть глаза. Он хотел знать, что совесть его полностью чиста, и по отражениям не бродит безотцовщина его производства, - Кори криво ухмыльнулся.
   Я знала, о чём он говорил. В Тебете тоже существовали подобные практики. Считалось, что испускание семени лишает мужчину личных сил, которые ему весьма пригодились бы для духовного роста, и вот, эти милые люди вместо полного воздержания открыли такую гениальную вещь, как оргазм без эякуляции.
   - Но как же тогда получилась моя пра-прабабка? - спросила я.
   - Ну, кгм, - Кори постоянно поглядывал на Артура, говоря об этом, что только придало силы моим подозрениям на счёт его "неиспорченности", - насколько я понимаю, эти адские штучки владеют какой-то сексуальной магией, которая здорово срывает крышу, даже если ты вовсе не собирался с ними ничего иметь - они, понимаешь ли, у нормального мужчины вызывают чувства совсем иного толка из-за своего довольно жуткого вида - но стоит им к тебе прикоснуться, и считай, что тебе повезло, если успеешь опомниться до того, как всё кончено.
   - Понятно, - сказала я и тоже покосилась на Артура, заразившись беспокойством Кори.
   Юный принц, впрочем, то ли взял себя в руки, то ли это только призрак думал, что тот ещё слишком неискушён, но, так или иначе, он спокойно перевёл тему на следующий вопрос:
   - Ещё мы хотели узнать одну вещь у Лабиринта, если это возможно.
   - Не знаю, - почесал затылок Кори, оглянувшись на голубое сияние. - Если получится. А что за вопрос?
   Я пояснила суть дела:
   - Вчера я побывала в Тир-Финдаргаде. Зеркало Истины показало мне, что Единорог приказала Лабиринту протянуть свою силу навстречу нам, и так мы спаслись из шторма Отражений, устроенного Лабиринтом и Логрусом. Вот и хотелось бы узнать, в каких они отношениях - Лабиринт и Единорог.
   - Опять Единорог? Приказывала?! - Кори стал мрачнее тучи. - Каким образом?
   - Ну... Она топнула копытом и поскакала через Отражения навстречу нам, а за ней потянулся шлейф силы Лабиринта. Она остановилась на том самом пригорке, где мы нашли фигурку Единорога и пятачок спокойной реальности, когда силы взбесились и набросились на нас.
   - Я ничего об этом не знаю, - покачал головой призрак. - Подождите.
   Он отошёл к Лабиринту и на какое-то время пропал из виду за деревом. Дарах вдруг сильно зашелестел листьями и сказал тягучим, сильно понизившимся голосом:
   - Древняя сила. Мои корни помнят. Она пробудила отца моего отца...
   - О ком ты говоришь, о Единороге? - оживилась я. - Ты видел... чувствовал её здесь?
   - Да...
   - Когда?
   - Когда ты пришла...
   - А до этого?
   - Да...
   - Когда? - я начинала терять терпение, но тут сообразила, что для дерева вряд ли имели смысл те же понятия времени, что и для нас, и исправила вопрос: - Как?
   - Как ты сказала. Она появилась, постояла, потом топнула и ускакала.
   Я вздохнула. Ничего нового. Но Дарах вдруг добавил:
   - И была ещё перед этим.
   Это было уже интересно.
   - Как? - встрепенулся Артур, видимо, уловивший правильную постановку вопроса.
   - С кем-то ещё.
   - С кем, с кем ещё? - жадно спросила я, ожидая сведений о Бресанте.
   - Один раз с сыном Хаоса и отцом Порядка - не этого, другого. И один раз со своим сыном.
   - Что?! - хором воскликнули мы с Артуром. - Кто? Как?
   Повисла пауза, потом дерево ответило:
   - Я не знаю, как описать их.
   Это был королевский облом.
   - Интересно-интересно, - подал голос Кори, стоявший рядом, видимо, уже какое-то время. - Мы с тобой ещё потолкуем об этом, Дарах, - а потом обратился к нам: - Хотите верьте, хотите нет, но Лабиринт не в курсе событий.
   У нас с Артуром отвисли челюсти. Мы оба обнаружили это, когда переглянулись, и совершенно не к месту расхохотались. Кори сверкнул на нас грозным взглядом, но это не помогло. Тогда он уселся за стол, пробормотав что-то вроде: "Детишки!", и дождался, пока мы отсмеёмся и начнём расспрашивать его. А выяснил он у Лабиринта следующее:
   - Лабиринт ничего не знает о Единороге, я тоже. Возможно, она для него невидима, или способна скрывать своё присутствие и своих спутников, каким-то образом блокируя его чувствительность. Хотя как они избежали моего внимания?..
   - Может быть, так же, как я? Ты ведь не видел, как я пришла с Единорогом. Где ты был?
   - Здесь, за деревом. Но обычно я чувствую, когда кто-то приближается. А ты словно бы появилась из ниоткуда прямо возле Лабиринта... Да, видимо, Единорог ослепляет нас, поэтому мы тебя почувствовали, только когда она убрала свою защиту...
   От моего внимания не ускользнуло это "мы".
   - А как же насчёт шлейфа силы? - спросил Артур.
   - Тут дело такое. В какой-то момент Лабиринт почувствовал вас с Морганой на чужой территории. Вернее, он почувствовал части себя... не уверен, что это значит.
   - Может быть, это? - я показала руку с перстнем.
   Кори притянул мою руку поближе, чтобы разглядеть перстень, как следует; глаза его странно затуманились, и он безэмоциональным голосом ответил:
   - Да... да.
   У меня появилось ощущение, что сейчас призрак был скорее воплощением Лабиринта, чем слепком Корвина, но в следующий момент Кори отпустил мою руку, глаза его ожили, и он снова стал копией моего деда.
   - Лабиринт почувствовал, что нужен вам, и протянул, так сказать, руку помощи - настолько далеко, насколько смог. И понятия не имел, что в деле каким-то образом участвовала Единорог, - он многозначительно посмотрел на нас по очереди.
   Сведения были головокружительные. Получалось, вот что: во-первых, Единорог могла влиять на Лабиринт так, что тот сам этого не замечал; а во-вторых, слитки омры имели действительную связь с Лабиринтом и предназначались для того, чтобы помочь ему обнаружить нас. Однако, почему-то для этого понадобилась помощь Единорога - не случайно же он ощутил нас и нашу нужду именно в тот момент. Но и - немаловажно! - выходило, что все эти действия были направлены исключительно на нашу защиту. За каким-то лядом наша прародительница сочла необходимым не только послать нам помощника, но и чуть ли не лично проводить нас часть дороги. Невероятно, что и говорить! И могло бы даже быть лестно, если бы мы только знали, зачем это ей - не из личной же симпатии к нам, в конце-то концов... И не нас одних она приводила туда. Знать бы, кто эти люди!
   - Дарах? - спросила я. Дерево наклонило ветку в знак внимания. - Говоря сын Хаоса и отец Порядка, ты имел ввиду двух человек или одного?
   - Двух...
   Я шумно вдохнула.
   - Что, что такое? - забеспокоился Артур.
   - Ну, отец Порядка - это, скорее всего, Дворкин, - подсказал призрак. - Хотя он приходил сюда с Корвином, который точно не сын Хаоса, и без Единорога. Но вполне возможно, что это был не единственный раз. Так с каким же это сыном Хаоса он мог быть? И какого чёрта тот тут вообще делал?!
   - Я думаю, это был Сухьи, - поделилась своей догадкой я.
   - Кто такой Сухьи? - хором спросили Кори и Артур.
   - Это Страж Логруса.
   - Что???
   Кори даже приподнялся, непроизвольно ухватившись за рукоятку призрачной Грейсвандир, но я успокоила его.
   - Корвин рассказывал мне, что, когда возвращался из Хаоса, то в Танцующих горах - на границе с Порядком - подсмотрел, как Дворкин и Сухьи играли в шахматы, где фигурами были... остальные члены королевских домов. И у него сложилось впечатление, что это были не просто модели...
   Кори потёр лоб в напряжённом раздумьи, опёршись головой на руку. Артур же переваривал информацию, широко раскрыв глаза и забавно хлопая пушистыми ресницами с равными интервалами. Я подавила улыбку.
   - А вот кто такой её сын?.. Неужели Оберон восстал из мёртвых?
   - Ну уж нет, - возразил Кори. - Конечно, этого сукиного сына ничем было не пронять, но он, в некотором роде, сам обеспечил свой конец при починке Лабиринта Амбера. Его похоронили за пределами Порядка и Хаоса, на церемонии присутствовали оба королевских дома. Хотя, я слышал, Каин успешно одурачил родню в Амбере со своей фальшивой смертью, а Оберон мог выкидывать штучки и похлеще... - казалось, Кори засомневался. - Но всё-таки нет. Он был в большой мере столпом своего творения. И после его ухода многие вещи в мироздании изменились. Король Хаоса тоже отчалил вскоре за ним, и закончилась целая эпоха. Это чувствуется по всем Отражениям. Нет, его больше нет в этом мире, - на последней фразе глаза призрака снова затуманились и возникло ощущение, что текст исходил не от него.
   Было очень любопытно наблюдать, как Кори то был сам собой, то вдруг превращался в рупор Лабиринта. Интересно, почему бы тому было в таком случае не поговорить с нами напрямую вместо того, чтобы устраивать весь этот цирк с беседами в сторонке? Как знать, быть может, ему непросто было замещать чью-то личность, а может быть, мы просто не удостоились: говорить через посредника всегда удобней, чем напрямую, если люди наседают с вопросами... Но не было ли это всё маскарадом? Насколько Кори - копия Корвина, а насколько - говорящее продолжение Лабиринта? Хотя, если Корвин ввёл его в состав Совета Крови, ему виднее. Кем он там его назначил? Кажется, генеральным консультантом с преимущественным правом голоса. Значит, всё-таки во многом тот представлял его личность, пусть и прошлую. И всё же, глядя, как легко перетекает этот симбиоз с прямой речи на косвенную, я понимала, что лучше не говорить при Кори ничего не предназначавшегося для ушей Лабиринта.
   Распрощавшись с призраком, деревом и Лабиринтом, мы снова под ручку нырнули в туман и направились на звук родника, гулко отражающийся от стен ущелья.
   - Думаю, нужно снова собирать родственников на общий ужин, - сказал Артур.
   Я пожала плечами.
   - Мне хотелось спуститься в город. Успею?
   - Вряд ли. Осталось часа два, а то и меньше, учитывая, что мы немного постояли, пока ты изучала потоки. В Коридоре со временем творятся странные вещи, и в направлении изначального Лабиринта путь всегда занимает дольше, чем кажется.
   Мы как раз добрались до каменного пальца, и Артур взялся за него левой рукой.
   - Эй, - остановила его я. - А как же правило правой руки, о котором ты вчера говорил?
   - Ой, прости, забыл пояснить. То правило действительно для всех первичных отражений без замка, но это - истинная реальность. Здесь на самом деле корень всех Отражений, включая первичные, поэтому тут всё отображено зеркально сверху вниз, понимаешь?
   - То есть, здесь нужно сделать три поворота, начав с левой руки?
   - Точно, - он широко улыбнулся моей понятливости и сделал шаг.
   Мы оказались в кромешной тьме, повернули в обратную сторону, сделали ещё шаг в какой-то мрачный колодец с хлюпавшей под ногами водой и характерным запахом болота, а затем повернули снова и оказались в знакомом Коридоре.
   Увидеть, куда ведут совпадающие с Лабиринтом в Камне слои Отражений на этот раз не составило труда, и я заодно отработала обычное запоминание поворотов - на всякий случай.
   Когда мы оказались в знакомой жёлто-графитной башне, я удивлённо переспросила:
   - А что, получается, путь в изначальный Лабиринт одинаковый туда и обратно? Я имею ввиду повороты в коридоре.
   - Ты такая наблюдательная! - просиял Артур. - Действительно, учитывая, что он два раза зеркально отражается, повороты получаются те же самые.
   Артур всю дорогу не отпускал моей руки, перехватывая её другой, когда нужно было поворачивать, и придерживая второй в ненадёжных местах. Такая внимательность меня просто умиляла. Словно глазурь на бесподобном торте из практичного ума, покладистого характера и прекрасной внешности на солидных коржах богатства и положения. Этот парень был настоящим сокровищем. Жаль, что именно такие больше всех страдают в личной жизни: красота привлекает эгоисток, а статус - настоящих хищниц, и спасти от них может только мудрость. Но где взять её в юности? Молодыми правят гормоны, и мало кому удаётся избежать болезненных ошибок. Вопрос лишь в том, насколько трагичные последствия они будут иметь.
   Правда, в данном случае голосом разума могли бы послужить старшие. Но у Корвина, бесспорно, были дела поважнее. Да и следила за подобными вещами обычно мать. Интересно, где она? Я осторожно поинтересовалась у Артура.
   Принц глубоко вздохнул в ответ:
   - Мама умерла почти пять лет назад от какой-то редкой болезни крови. Угасла за три месяца. Отец пытался лечить её всеми доступными способами, приводил врачей с других Отражений, но увы - даже вода из Тир-Теренгире не помогла. Что-то разладилось в организме. Мама говорила, что уходит вовремя - меня успела вырастить, но не хотела бы стать старушкой, которая наскучит отцу. Ей было сорок пять...
   - Вы были очень близки?
   Артур снова очень глубоко и очень медленно вздохнул, словно собираясь излить душу, но в итоге лишь коротко кивнул. Я не стала расспрашивать дальше.
   То, что он вырос в полноценной семье зрелых людей - очевидно, мать его поздно родила - и имел нормальные отношения с обоими родителями, многое поясняло - и его уравновешенность, и внимательность к женщинам. А то, что смерть матери не была внезапной, и она её не боялась, помогло сыну благополучно пережить её уход, причём, как раз в том возрасте, когда должно происходить психологическое отделение. Вот уж, действительно, благословенное дитя.
   Наверное, я могла бы на него повлиять, заняв место материнской фигуры. И мне очень хотелось его защитить. Но не много ли я на себя брала? Возможно, мне и самой хотелось заместить кем-то погибшего сына... Я подавила порыв. Не стоило вмешиваться без необходимости. Этот парень и сам способен покорить любое сердце. Главное, чтобы оно было у девушки в наличии.
   Любопытно, а есть ему тут хотя бы, кого покорять? Или придётся ждать, пока ситуация позволит вырваться на Отражения? Если всё это вообще не кончится плохо... Впрочем, о плохом лучше лишний раз не думать - в качестве техники безопасности. Я позволила мысли кануть в небытие, словно камень, упавший в пруд, и кругов не осталось.
  
   Поднявшись в замок, мы обнаружили, что день и в самом деле клонится к вечеру. Артур отправился собирать родственников на ужин, а я решила зайти к Моргане. Мне показали её покои, но той не оказалось у себя. Где же её черти носят? Обычно деловые встречи не занимали столько времени, а шоппинг в городе не имело смысла скрывать.
   Не то, чтобы я сильно соскучилась по тётке, но поиски служили неплохим поводом осмотреть места в замке, в которых я раньше не бывала. Я обследовала библиотеки и гостиные северо-западного крыла, потом, как в музее, потерялась в приёмных помещениях северного. Торжественная столовая на невообразимое количество персон и тронный зал поражали воображение драгоценностью материалов и искусностью работы: поверхности стен, пола, колонн и потолка можно было разглядывать многие часы, как огромное произведение искусства. Трон был бесподобно выполнен из омры, видрина и гризайля, со включением драгоценных камней, и производил впечатление чего-то совершенно неземного - так можно было бы представить себе престол Бога, если бы у поклонников религии хватило фантазии, в чём я сильно сомневалась.
   Осмотрела я и парадный холл главного входа в замок с его янтарными дверьми, колоннами и люстрами. В изысканнейшей мозаике на полу мой натренированный взор замечал сильные магические узоры. За этот порог не могли войти посланцы Хаоса и под большим вопросом обычные враги. Готова была поспорить, что Найде этот вход заказан, несмотря на симбиоз с человеком и преданность короне.
   Я также вышла за порог на парадное крыльцо, чтобы увидеть своими глазами то великолепие, которое показывали Врата Миров в Лабиринте. Огромный и пустой наружный двор с подъездными аллеями для карет был словно залит обсидианом, и только по центру, да ещё по краям шла серебристая дорожка. Откуда-то я знала, что пройти прямиком по этому чёрному стеклу может при определённых условиях только член нашей семьи, для остальных это было бы смертельно опасно. Данный механизм активировался при помощи какой-то мощной магии, но какой именно, я не знала - вложенная Лабиринтом в память информация была скуповата на детали.
   Пока я стояла на крыльце, из здания по другую сторону двора, которое перегораживало выход с плато, вышел нарядный крупный мужчина и быстрым шагом направился в мою сторону. Вскоре я поняла, что это Дилан, и помахала ему рукой. После вчерашней угрюмости я была готова, что он проигнорирует меня, но троюродный дядя приветливо помахал в ответ, и я подождала его.
   - День добрый, - поздоровалась я, когда он взошёл на ступеньки.
   - Добрый вечер, - ответил Дилан. - Чего не идёшь в столовую?
   - А разве уже пора?
   - Ну, время ещё есть, но немного - где-то четверть часа.
   - Надо же, а я не заметила. Осматривала замок.
   - Ну и как тебе? - Дилан самодовольно поднял бровь.
   Можно было подумать, что чудеса местного декора - его личная заслуга. Но я понимала, что это скорее гордость принадлежности к одному из сильнейших и одновременно прекраснейших дворов во Вселенной.
   - Потрясающе, - честно ответила я.
   Тут мы с ним были в равном положении, так что расписывать свой восторг я не стала, тем более человеку, который вчера бросал на меня почти враждебные взгляды. Впрочем, большего он от меня и не ждал, хотя меня удивила даже такая дежурная общительность с его стороны.
   - Так ты идёшь или как? - спросил Дилан.
   - Конечно! Только мне хотелось испытать механизм открытия двери.
   Дядя взглянул на меня искоса, как взрослый на дитя, но потом ухмыльнулся и широким жестом указал на главные двери. Он не стал ничего пояснять, да это было и не нужно, но всё же задержался меня подождать. Я даже представить себе не могла причины такой внезапной благожелательности, но восприняла её, как положительный знак. Возможно, наши отношения обернутся не так плохо, как мне показалось вчера. Хотя друзьями мы точно не станем - слишком разные взгляды на мир.
   По дороге в столовую я задала Дилану пару вопросов о местном войске, и хотя он не уклонялся от ответов, их нельзя было назвать исчерпывающими. Здание на выходе с плато было гарнизоном замковых войск и заодно тренировочным центром, хотя учения основной численности проходили в полях за горой, а здесь обучался и жил, в основном, офицерский состав. Ну, и на том спасибо.
  
   Я задавалась вопросом, объявится ли наконец Моргана или её пора разыскивать. Но тётя пожаловала нас своим присутствием, как только собралась вся публика - её обычный приём для более эффектного выхода в высший свет. Несмотря на обыденный характер сбора, она явилась при параде, хотя и менее пышном, чем вчера: чёрное с серебром вечернее платье до пят освежало ярко-сиреневое боа из страусиного пуха, а глубокое декольте подчёркивала драгоценная капля из александрита, переливавшегося в свете соласов из фиолетово-красного в голубовато-зелёный и обратно.
   Я знала эту подвеску - Моргана часто её надевала при мигрени, утверждая, что царский камень облегчает спазмы. Возможно, у тёти и правда болела голова, однако, это явно не помешало ей целый день заниматься чем-то загадочным в тайне от всех.
   Этот семейный ужин, как и совет, были куда спокойнее вчерашнего. Мы с родственниками начинали мало-помалу привыкать друг к другу, да и вопросы обсуждались менее сакраментальные. К тому же, состав был несколько урезан: Манвин пришёл без жены, а Найда без Давида - тот принимал какую-то купеческую делегацию. Корал за весь вечер не проронила ни слова. Моргана тихо злилась, как обычно при мигрени, так что не представлялось возможным понять, связано ли это с её сегодняшними делами. Зато Дилан был в гораздо лучшем расположении духа, чем вчера, и даже казался вполне удобоваримым парнем.
   После ужина компания переместилась в гостиную на кофе. Мы с Артуром поделились добытой информацией, но она отнюдь не произвела фурора. Сразу никто даже не нашёл, что сказать - обдумывали услышанное, молча потягивая ароматный напиток. Наконец паузу нарушил Мартин:
   - Ну и что это нам даёт? - вопрос прозвучал риторически, и не получив ответа, он озвучил свои размышления: - То, что протезы идентичны, может подтверждать связь Бресанта с Бенедиктом, а может, и нет. С тем же успехом тот мог отрубить эту руку у призрака в Тир-на-Ног"те, своего или бенедиктова, сам или же это сделал кто-то третий. Если она вообще из Тир-на-Ног"та, в чём нельзя быть уверенными до конца. Получается, что прийти к каким-либо однозначным выводам нельзя.
   - Меня больше беспокоит, что делали у Лабиринта Дворкин и Сухьи, - мрачно сказал Манвин. - Если у них есть планы на наш Лабиринт, это не к добру.
   Я ожидала, что его горячо поддержат Дилан и Моргана, но те меня удивили: дядя лишь скривился, будто не воспринял стариков как угрозу, а тётя исполнилась мрачной решимости по какому-то одной ей ведомому поводу. Но оба промолчали.
   - Я бы больше беспокоилась о Единороге, - заметила Найда. - Похоже, это она привела их туда. Но зачем?
   На этот вопрос, естественно, никто не мог ответить - Единорог оставалась джокером в колоде.
   - А ты что думаешь? - спросил Артур у Корал.
   Если кто-то и мог догадываться о целях козырных фигур, то это Оракул. Но она лишь пожала плечами в ответ. Тогда я снова вступилась за Единорога:
   - Ясно одно: она специально нам помогла, и очень сильно. По-моему, теперь с этим трудно спорить.
   В моих словах невольно прозвучал вызов, но на этот раз его никто не принял.
   - Да, похоже, это единственное, что пока доказано, - констатировал Мартин.
   Манвин согласно кивнул, Найда тоже. Корал не возразила. Артур и так был убеждён. Дилан пожал плечами, принимая это, как факт. Даже Моргана вынуждена была признать мою правоту, хотя и не без примеси яда:
   - Только не возомни себя её любимицей! Раз она так сделала, значит, ей это было выгодно. На тот момент.
   Я не стала спорить с очевидным, удовлетворившись своей маленькой победой. А насчёт момента мои возражения высказал Мартин:
   - И всё таки, трудно представить, чтобы усиление Авалона, которым обернулось ваше прибытие, согласовалось с целями, подразумевающими его разрушение.
   Моргана закатила глаза с видом, говорящим: "Чувак, ты сам-то понял, что сказал?" - но промолчала. Похоже, её мигрень сыграла на руку всем, сократив споры.
   Загадкой оставалось лишь то, с чего Дилан так благодушно настроен. За весь вечер он ни разу никому не возразил и не выказал ни капли агрессивности. Впрочем, причины могли быть чисто физиологическими: попалась хорошая любовница или сорвал крупный куш в игре, да мало ли что ещё могло повысить выработку дофамина в его теле.
   Так или иначе, на этом тема была исчерпана. Допив кофе, Артур спросил:
   - Кто-нибудь ещё что-нибудь выяснил по нашим вопросам за прошедший день?
   - У меня появились обоснованные подозрения о том, откуда взялась видриновая шкатулка, - сообщила Найда. - Но мне ещё предстоит их подтвердить. Или опровергнуть. Точные сведения мне обещали доставить завтра.
   - А что за подозрения-то, можно узнать? - поинтересовался Дилан.
   - Мне не хотелось бы бросать тень на человека без доказательств, - ответила Найда и поджала губы в знак своей непреклонности.
   Дилан насмешливо хмыкнул, но настаивать не стал. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что в случае с Найдой это всё равно было бы бесполезно.
   Обычно подобная щепетильность проявлялась в отношении близких, так что, похоже, Корал была права, и Давид скрыл именно это. Но нам не придётся ждать его признания - чувство долга в ти"га было всё же сильнее родительских уз.
   Больше никто ничего не обнаружил, и наш консилиум стал расходиться. Первой ушла Корал, наградив меня и Артура слабыми поцелуями в щёку. Найда составила ей компанию в поездке на лифте. Остальные тоже не стали засиживаться.
   Однако я не чувствовала себя расположенной к столь раннему отдыху, и напросилась в гости к Мартину. На мой вопрос, не будет ли кто бодрствовать, чтобы я могла вернуться по Козырю, отозвался, конечно же, Артур. Моргана заявила, что немедленно ложится спать.

      1. В гостях у адмирала

   На этот раз мы втроём с Манвином прошли в Тир-фо-Туин через Кайр-Педриван, а там Мартина поджидали гребцы с его судна. Остров стал заметно ниже - первый ярус почти весь погрузился под воду. В небе в этот час виднелось две луны: едва заметно пошедшая на ущерб Бан-Гала в зените, и изрядно похудевшая Ораста на пути к закату.
   Мартин спросил Манвина, не желает ли тот сыграть партию в преферанс у него на судне, но тот отказался, сославшись на другие дела. Так что мы вдвоём отправились к пристани где-то на уровне верхушек окружающих остров колонн.
   Зрелище было нереальное: если бы мы продолжили спускаться, то оказались бы под уровнем моря, но оно не доходило до острова, останавливаемое магической колоннадой. От поверхности нас отделял провал шириной в несколько десятков метров, а вниз, к основанию Тир-фо-Туина, уходила стена воды. Только в районе пристани, где было пропущено несколько колонн, море подходило к земле.
   Широкая лестница, вдоль которой мы вчера поднимались, на самом деле была многоуровневым причалом. Лодки крепились к специальным кольцам, нанизанным на перила, идущие вдоль всей длины, чтобы судёнышки могли подниматься вместе с "приливом". Большой двор на предпоследнем ярусе острова служил лодочной станцией. Кое-какие лодки уже были подняты и сушили кили на стойках. От воды двор отделяли две ограждающих колонны, также замыкавшие воздушный купол над дворцом.
   - Как же ты обходишься, когда Тир-фо-Туин погружается полностью? - спросила я Мартина, когда лодка отчалила.
   - Приходится предпринимать долгое путешествие без магического срезания углов, - ответил он. - Иду по мостику из дворца в Кайр-Ойрен, там меня ждёт лодка, а на рейде - мой флагман, в общем, действую, как обычный смертный. Конечно, это занимает куда больше времени. Отчасти поэтому я пользуюсь случаем, чтобы побывать в замке, пока это легче сделать, хотя моё присутствие сегодня не было обязательным. Должен сказать, наше семейное общество стало куда интересней с вашим прибытием.
   - Погоди, а разве ты не можешь пройти по Козырю?
   - В замок-то могу, а вот обратно - никак.
   - А разве у тебя нет козыря твоего судна?
   - Откуда? - оказывается, он умел изумительно выгибать одну бровь.
   Я совсем забыла, что немногие обладали способностью и умением рисовать Козыря, как мы с Морганой, да и то она в большинстве случаев предпочитала пользоваться моей рукой.
   - Хочешь, я тебе нарисую? - предложила я.
   Мартин даже растерялся. Впечатление было такое, словно никто никогда не делал человеку подарков, и теперь он не знал, как отреагировать. Он открыл рот, закрыл, улыбнулся, нахмурился, в конце концов сухо рассмеялся, разводя руками:
   - Буду твоим должником!
   - Не говори глупостей, - с улыбкой проворчала я, и между нами установилась полная фамильярность.
   Тёмное в ночи море мягко плескало волнами о борт чёрного судна. Взобравшись наверх, Мартин приказал зажечь все огни, и вскоре корабль осветился, как новогодняя ёлка. По судну прошла беготня, офицеры спешно выстроились на почётный караул, и я была им официально представлена, как Бригита Авалонская.
   Затем дядя провёл меня по своим плавучим владениям, столь же великолепным, как и остальной Авалон. После сотни лет индустриализации на Земеле, приведшей к цементным заборам и пластиковым стульям, обстановка не могла не радовать - натуральные материалы, на совесть обработанные вручную, как будто наделяли судно душой. Четырёхмачтовый пятидесятипушечный галеон сверкал надраенным серебром и отливал полированным чёрным деревом.
   - Что за порода? - удивилась я, проводя ладонью по мощному стволу мачты.
   - Это я специально разыскал в Отражениях, - ответил Мартин.
   При этом лицо его осветилось такой нежной улыбкой, что я поняла: он из тех, кто разочаровался в людях. На отражении Земеля такие часто привязываются к собакам, лошадям, или даже автомобилям, а кто побогаче - к яхтам и частным самолётам, которым дают имена и сдувают с них пылинки. А уж такая красота, как этот галеон - мощный, изящный и отменно вооружённый, к тому же собственноручно построенный, несомненно, была куда более мощным якорем любви для одичавшего сердца.
   Впрочем, когда тебя неоднократно пытаются убить свои же родичи, это можно понять. По крайней мере, он нашёл применение своим силам и обратил их на служение делу. Без этого утратившие веру погрязают в жалости к себе и неминуемо деградируют. Личность скисает на ядовитых дрожжах цинизма, и не приносит больше ни пользы, ни удовольствия окружающим. Так что дни их обычно оканчиваются в одиночестве какой-нибудь нелепой смертью. Но в королевских семьях, если не вести свою игру, скорее всего, станешь пешкой в чужой. Кому, как не Мартину, это знать.
   Однако, двоюродный дядя, был явно не из тех, кем движут амбиции. Таким оставалось лишь разумно выбрать, кого поддержать. Хотелось верить, что в Авалоне он нашёл безопасную гавань, и им не пожертвуют во имя высшего блага, если дело обернётся худо. Была на нём, пожалуй, некая печать рока. Оставалось лишь надеяться, что смерть свою он сможет выбрать сам, даже если ей суждено быть преждевременной. Похоже, теперь он на это способен, в отличие от того юнца, о котором рассказывал мне отец: вспыльчивого, то замкнутого, то неуместно доверчивого, мятущегося в поисках себя.
   Нынче передо мной стоял зрелый человек, заплативший немалую цену за своё взросление. Но про кого из нас нельзя сказать того же самого? Никому не дано прожить жизнь без шрамов, особенно такую долгую, как наши. Так или иначе, он справлялся со своей нелёгкой долей и заслуживал за это уважения. Поэтому я не улыбнулась, когда Мартин, забывшись в порыве привязанности к судну, ласково погладил мачту, а отвернулась в сторону города, дабы не смущать его своим вниманием.
   - Могу поспорить, что это самое великолепное судно в округе, - с улыбкой сказала я немного погодя.
   Мартин тоже подошёл к борту и не без сдержанной гордости сообщил:
   - Да, благодаря некоторым усовершенствованиям, этот галеон быстроходней большинства других - он развивает скорость до 10 узлов.
   Мои брови взлетели вверх - я даже не считала такое возможным для парусного судна. Однако, это оказалось не пределом:
   - Но, конечно же, остальную эскадру составляют ещё более быстроходные фрегаты. Поскольку я тут живу, то пришлось пойти на компромисс между военной мощью и удобствами, и с точки зрения последнего, "Кариола" также превосходит большинство кораблей - ведь я достаточно проплавал на самых разных посудинах по всем Отражениям, чтобы найти наиболее эффективные практические решения.
   Кажется, дядю понесло, но, к счастью, он вовремя спохватился и замолчал.
   - А почему ты живёшь на флагмане? Разве Корвин не предложил тебе покои во дворце или домик в городе, если ты предпочитаешь обитать подальше от семьи?
   Мартин скривился:
   - Есть и то и другое, но я там практически не нахожусь. Пока мы строили флот, трата времени на дорогу казалась неразумной, а потом я привык. Да и все мои вещи на судне. Я мог бы переехать, но, если честно, дома я себя ощущаю именно тут. Это моя крепость. Причём только моя. Понимаешь?
   Я кивнула. Не удивлюсь, если после всех покушений у него развилась паранойя, а спать спокойно при этом удаётся далеко не везде. И, раз уж дядя приоткрылся, я решилась спросить о том, что меня больше всего интересовало:
   - А что сподвигло тебя пристать ко двору Авалона? Ведь твой отец правит в Амбере.
   Похоже, мой вопрос смутил Мартина - он набрал воздуха в грудь, поджал губы и уставился в пол.
   - Извини, я понимаю, ты меня ещё слишком мало знаешь. Можешь не отвечать.
   - Нет, дело не в этом, - Мартин дёрнул щекой. - Хотя, может, и в этом...
   Он надолго замолчал, но я не перебивала, так как было похоже, что он подыскивает слова. Наконец дядя вымолвил:
   - Мало кто в этой жизни интересовался моей мотивацией или тем, что я чувствую... - он развёл руками. - Так что я вообще не привык об этом говорить. И не знаю, как описать свои побуждения. Просто в Амбере мне не было места, а здесь место нашлось. Причём, моё место, - он пожевал губами. - Да, я тут на своём месте. Не знаю, как лучше объяснить.
   - Ничего страшного. Я знаю, о чём ты, - уверила я его.
   Так я чувствовала себя на Белериане, пока не случилась трагедия. Хотя там у меня был Лей. А кто мог быть здесь у Мартина? Впрочем, у сильного пола всё несколько иначе.
   Мартин удивлённо посмотрел на меня. Я усмехнулась:
   - Это называется призванием.
   Он склонил голову, словно прислушиваясь к себе.
   - Да, похоже, что так, - заключил дядя и стал вместе со мной смотреть на город.
   Этот разговор немного сблизил нас. Приятно было теперь помолчать, не ощущая неловкости. Мартин достаточно расслабился в моём присутствии, чтобы уйти в себя на какое-то время, и я его не отвлекала. Наконец, он вышел из задумчивости и бодро сказал:
   - Может быть, партию в преферанс с моим помощником?
   - С удовольствием!
   - Тогда прошу в кают-компанию.
   - Может быть, лучше сперва в твою каюту? - я многозначительно подняла брови.
   Мартин нахмурился, пытаясь сообразить, зачем мне туда; пришлось помочь:
   - Ты же не собираешься козыряться в кают-компанию?
   - Ах, да, конечно! - он широким жестом пригласил меня в кормовую часть.
   Каюта была отделана шикарно: резное дерево с инкрустацией из слоновой кости, бархатная обортовка, пушистый ковёр; но, кроме мебели и отделки, не страдала излишествами дорогого интерьера. Всё было пусто и чисто: стол, рундук, шкаф у стены, кровать - из белого клёна, элегантно контрастировавшего с тёмным корпусом, так что личное пространство у Мартина оказалось на удивление светлым.
   В каюте вместо иллюминаторов были настоящие окна, выходившие на левый борт и на корму. Также имелся небольшой балкон, с которого я разглядела великолепную отделку гакаборта и шпигельбурга17, украшенных серебристыми русалками, резными розами и стилизованными кораллами. В самой широкой части судна под нами находилась большая галерея с резной балюстрадой. Изнутри на неё падал свет и слышались приглушённые голоса - видимо, это и была кают-компания.
   Я пристроилась на рундуке в углу каюты и нарисовала вид на балкон в цвете, благо у меня в ташке имелся набор мини-карандашей. Что я буду делать, когда они кончатся, неизвестно, но на Козырь уходило не так уж много, а я надеялась, тут мне не придётся их часто рисовать, разве что пару-тройку для перемещения в пределах города и замка.
   Однако заготовок для карт осталось всего две, не считая той, которую я сейчас использовала. Надо пополнить запасы в ближайшее время. Не помешает также обзавестись красками для полноценной живописи в домашних условиях, а не вот так, на ходу. Хотя, в принципе, Козырь можно нарисовать чем угодно и на чём угодно - мне случалось делать наброски для подслушивания ручкой на салфетке в кафе, а Дворкин вообще когда-то нацарапал маяк Кабры для Корвина в темнице ложкой на стене. Но всё-таки, когда позволяли обстоятельства, я предпочитала делать работу как положено.
   На рисование ушло около часа. Мартин молча занимался какими-то записями за рабочим столом у противоположной стены. Потом он куда-то вышел и вернулся как раз к моменту завершения Козыря.
   Я не слишком старалась, чтобы не затягивать процесс в столь поздний час, но и не спустя рукава работала - всё-таки подарок. Дядя взял готовую карту с благоговением, непонятным мне, и долго разглядывал - не как произведение искусства, а как изучают, бывает, дорогое и хорошо знакомое лицо; потом прижал её к груди.
   - Спасибо, - сказал он прочувствованно, и голос его зазвучал глубже, чем обычно. - Даже не представляешь, насколько ты облегчила мне жизнь.
   - Это точно, не представляю! - рассмеялась я, нарочно сбивая важность с момента. - Не перестаю благодарить отца за то, что научил меня рисовать Козыря. Кстати, а почему он тебе не нарисовал? Это же действительно неудобно.
   - Ну, мы закончили постройку "Кариолы" не так давно, и он был всё время занят чем-то важным, так что я не решался просить, а потом они с Ринальдо вообще ушли...
   Мартин вдруг засуетился, положил Козырь в свой футляр с омретками, полез в стол, стал открывать дверцы, выдвигать ящички в поисках чего-то, и наконец лицо его осветилось радостью.
   - Позволь, пожалуйста, подарить тебе эту безделушку.
   Он протянул мне раскрытую ладонь, на которой лежала золотистая с красным отливом жемчужина величиной с голубиное яйцо. Её цвета - мои цвета, неуловимо перетекающие один в дугой, немедленно приковали моё внимание, и рука непроизвольно потянулась к такому чуду, но всё же я сказала:
   - Да что ты, не стоит...
   - Нет-нет, пожалуйста, прошу! Это не как плата, а как подарок, ну... от всей души.
   Мартин поймал мою колеблющуюся на подъёме ладонь, немного неловко вложил в неё жемчужину и поспешно отнял руки.
   - Спасибо, - сердечно сказала я, поднося подарок к глазам и любуясь перламутровыми переливами. - Удивительной красоты вещица, и подходит к моим цветам.
   - Да, я тоже так подумал.
   - А как... у неё такой невероятный отлив, неужели это естественный цвет?
   - Да, представь себе. Я нашёл её в одном отражении, где ходил с ловцами жемчуга на караке вдоль странных берегов, куда не ступала нога человека. Там были красные пески и золотистые кораллы, а жемчужин этих видимо-невидимо. Потом мне пришлось их все продать, но эту я оставил, как сувенир.
   Мартин сделался как-то уж слишком говорлив. Очевидно, он не привык не только принимать, но и дарить подарки, и теперь испытывал облегчение от того, что всё прошло благополучно. Насколько же глубока была травма, повлиявшая на дядю, что он испытывал столь мало радостей общения?
   Конечно, жизнь королевского бастарда при чужом дворе с самого начала сложилась не лучшим образом, а условия всё же формируют характер, определяющий дальнейшее развитие событий, и всё это наматывается друг на друга, как снежный ком. Однако, в итоге, каждый вершит свою судьбу сам, хотя бы тем, как реагирует на происходящее. Казалось, Мартин был в большей степени жертвой обстоятельств, чем кто-либо иной из нашей семьи. Но я была рада, что хоть лучик тепла привнесла.
   Когда мы спустились внутрь, я пожелала осмотреть орудийную палубу. Пушки были отлиты из какого-то местного сплава чёрного цвета с серебристыми жерлами - под стать судну. Механизмы крепления лафетов и открытия портов были сделаны гномами, и приводились в боевое положение одной лебёдкой - завидное удобство!
   Внезапно до меня дошло:
   - Погоди, так тут работает порох? - я ведь видела пушки и на крыше дворца. - Или ювелирный порошок? Или вы нашли какое-то другое взрывающееся средство?
   Мартин вздёрнул бровь с намёком на улыбку, то ли оценивая мою сообразительность, то ли гордясь государственным достижением:
   - Гномы обнаружили в горах минерал, который в определённой смеси взрывается. Разумеется, его распространение запрещено, кроме как для королевских войск и их собственных оборонных нужд. Обходится в копеечку, зато даёт неоспоримое преимущество - другие-то здесь стрелять не могут.
   - Значит, у членов семьи тоже есть огнестрельное оружие?
   - О, нет! Особенности этой смеси таковы, что взрывается она только в довольно больших количествах, так что никаких пистолетов и ружей - только пушки.
   Ну что ж, по крайней мере, не стоило опасаться, что в собственном замке тебя кто-нибудь подстрелит, в случае чего. По вполне понятным причинам, я гораздо увереннее чувствовала себя в столкновениях лицом к лицу. Не зря сперва Гомерий называл луки "оружием трусов и подлецов", потом папа Ромский - ручные кулеврины, предшественницы ружей и пистолетов. Конечно, арбалеты и духовые трубки никто не отменял, но скорость полёта их снарядов позволяла мне уклониться с гораздо большей вероятностью, особенно, если противник стрелял издалека. Хотя, безусловно, это "не придворный" метод убийства - там в ходу, обычно, больше яды и кинжалы, но с ядами наша кровь справлялась лучше, чем у обычных людей, а защититься от кинжала мне было ещё проще. Тем не менее, воин обязан учитывать все возможные угрозы.
   Пользуясь случаем, я осмотрела и другие внутренние палубы, вплоть до трюмов. Всё было сделано в высшей степени добротно и включало ряд усовершенствований, которые не встречались мне ранее на парусных судах. Больше всего меня поразили движущий винт с ручным приводом и замысловатый усилитель руля. Воистину, отсутствие возможности промышленного прогресса поднимало достижения механических решений на новый уровень, хотя и не без помощи гномов, конечно. А кое-что было исключительно авалонским: например, внутренняя облицовка порохового трюма видрином или залитая гризайлем подложка компаса, светившаяся в темноте. В общем, судно было экстра-класса. Я и сама бы не отказалась походить на таком.
   Потом мы наконец поднялись в кают-компанию, пили, ели местные фрукты и играли в преферанс. Помощник Мартина, Дерек оказался куда более удалым и общительным малым, чем амберский принц: чёрный, как смоль, с голубыми глазами, шикарным чубом и лукавыми губами, сухощавый и гибкий. В другой обстановке я бы не преминула воспользоваться намёками, сквозившими в его горячих взглядах, но чёртово положение обязывало думать о последствиях, и он это понимал. Несмотря на несхожесть характеров, они с Мартином, очевидно, были давними товарищами, и вечер проходил в непринуждённой обстановке.
   Кают-компания была обставлена шикарней, чем каюта капитана - везде резное дерево, медная посуда и серебряные приборы, отполированные до блеска. На стенах развешаны трофеи и пара морских пейзажей. Был даже музыкальный уголок с фортепиано и другими инструментами. А как же иначе - и Мартин и Рэндом в молодости провели немало лет в роли музыкантов. Освещалось это великолепие многогранными соласами в виде свечей, вставленных в позолоченные канделябры с хрустальными подвесками.
   Капитанский стол на восемь персон с удобными скамьями в мягкой обивке стоял на корме по левому борту, с видом на галерею. От кают-компании его отделяла резная ажурная перегородка. Напротив находился такой же закуток для офицеров, а остальное пространство занимали длинный стол у правого борта и несколько маленьких у левого. Бар и библиотека располагались у внутренней переборки.
   В это время в кают-компании было немного людей, да и те вскоре разошлись - остался только дежурный юнга, задремавший на лавке в дальнем углу, дожидаясь, когда за нами можно будет убрать. Дерек не стал его будить, когда мне захотелось кофе - сварил сам, и, надо сказать, отлично справился. Причём сделал это не как особую любезность, а по-будничному, словно в любой другой компании поступил бы точно так же. Человек с разнообразными умениями и без комплексов. Глядя на его твёрдые руки, разливающие по чашкам кофе из турки, на смешливые складки лица и золотые кольца, болтающиеся в обоих ушах, я подумала, что когда-то, лет четыреста назад, такой мужчина был пределом моих мечтаний - он напоминал Матье, французского корсара, в которого я в своё время была безумно влюблена. Но с тех пор немало воды утекло, и теперь я испытывала лишь умеренный интерес и лёгкое удовольствие от его внимания.
   Затянулись наши посиделки за полночь, и, когда я спохватилась возвращаться, Артур уже уснул. С одной стороны, я немного расстроилась, что мой юный дядя на этот раз был столь нелюбезен, что не дождался меня; но с другой стороны, я и сама перешла все пределы приличия, забыв о том, что он ждал моего возвращения. На всякий случай, я попробовала Козырь Морганы, но, судя по всему, та тоже спала.
   Мартин предложил мне гостевую каюту, и я с радостью ею воспользовалась. Располагалась она как раз напротив капитанской, но обставлена была куда шикарней - по классу "королевский люкс". К сожалению, мне было уже не до наслаждения интерьерами, так что оценить как следует я могла только большую двуспальную кровать.
   Убаюкивающий плеск волны напомнил мне старые времена хождения под парусом, и я уснула сном счастливого младенца, чему немало способствовало отменное качество и чётко отмеренное количество потреблённой за столом выпивки. И снились мне голубые паруса "Элькариона", спешащего навстречу судьбе, и будто бы всё обошлось, и не было никакого Блейка, и мы с Матье встретились в проливе Черепахи...

      1. Город городов

   На другое утро, проснувшись пораньше, я вместо разминки слазила на клотик18 передней грот-мачты19 - давно не поднималась на такую высоту. Дежурный юнга на марсе20 чуть не свалился вниз от удивления, узрев меня на вантах21. Ноги немного дрожали от напряжения с непривычки, но захватывающее дух зрелище стоило того. Волн почти не было, так что раскачивало не сильно, и я позволила себе пару минут насладиться видом, сидя на бом-брам-рее22 в обнимку со стеньгой23.
   Восточная часть города была ещё в тени гор, зато статуи на крыше дворца сверкали ослепительной белизной. В порту стояло несколько купеческих судов и пара рыбацких баркасов, уже вернувшихся с утренним уловом и сгружавших его на лодки торговцев. На другом берегу расположилась военная гавань, а чуть дальше -верфь. Береговая линия была весьма удачной с военной точки зрения - сплошные горы в обе стороны, а устье реки прикрывали Кайр-Ойрен справа и форт слева.
   В противоположной стороне дворец Тир-фо-Туина сверкал золотом, возвышаясь над провалом в море, куда опускался остров - безусловно странное зрелище, учитывая, что на острове и вокруг него, как ни в чём не бывало, шла своя жизнь.
   В открытом море виднелось несколько рыбацких судов с затейливым снаряжением, чёрные с серебром патрульные клипера и удалявшаяся от города торговая шхуна.
   На кончик рея, где я сидела, с криком села чайка, и я восприняла это, как сигнал спускаться. На полпути меня встретил Дерек - оказывается, юнга поднял переполох. Мы быстро во всём разобрались и посмеялись над растерявшимся парнишкой. Впрочем, Дерек всё же наказал ему после дежурства надраить клотик - в воспитательных целях.
   Я позволила Дереку подхватить меня за талию, когда спрыгивала на палубу, хотя он прекрасно видел, что я чувствую себя на такелаже вполне уверенно и не нуждаюсь в помощи - это была крошечная уступка нашему взаимному притяжению.
   Я бы с удовольствием искупалась в море, но делать это в данных обстоятельствах было неуместно, так что пришлось обойтись. Однако у меня зародилась мысль нарисовать себе Козырь королевского пляжа, когда выдастся свободный часок. Заодно и ждать бы не пришлось.
   Было ещё довольно рано, поэтому я приняла приглашение Мартина на завтрак. Меня угостили отличным кофе, сочными фруктами и даже самокруткой из светлого табака, нашедшегося у Дерека.
   В конце концов, я решила, что уже можно побеспокоить Артура - тётю я, по возможности, избегала просить об одолжениях - и действительно, он как раз собирался завтракать.
   Увидев, что я до сих пор на корабле, принц ахнул, покраснел от стыда и принялся горячо раскаиваться. Вчера вечером, твёрдо намеренный меня дождаться, он прилёг на кушетку с книгой, поскольку за день очень устал, и сам не заметил, как заснул. Утром, обнаружив свою оплошность, он смутился, но предположил, что я вернулась через чей-то другой Козырь, и, в любом случае, не хотел меня будить, а потому со спокойной совестью занялся обычными утренними процедурами.
   При этом он так искренне раскаивался и так обезоруживающе улыбался, что у меня не осталось на него совершенно никакого зла. Этот юноша был как солнышко, и вызывал лишь тёплую улыбку.
   Дождавшись, когда он покончит со своей извинительной тирадой, я спросила:
   - Так ты проведёшь меня в замок, наконец?
   Артур спохватился, вскочил со стула, чтобы мне было куда шагнуть, и протянул руку.
   Я ненадолго поднялась к себе в покои - ополоснуться и сменить бельё, а затем присоединилась к Артуру в столовой. Там я задобрила окончательно проснувшийся желудок порцией нежнейших сырников с густыми сливками и ароматным чаем.
   Завтракали мы вдвоём. Моргана по-прежнему изображала из себя нелюдима, и это начинало меня смутно беспокоить - что-то тут было не так: только появилась в замке и, не успев наладить отношения, избегает дежурных встреч. Однако утро проходило столь приятно, что я снова отмахнулась от вопросов, которые стоило задать себе уже тогда.
   После завтрака Артур взялся показать мне город, и мы поехали на лифте Кайр-Педриван. Дядя неторопливо вращал ручку, мы мило болтали и смеялись, будто не было никаких опасностей и тревог. Душа моя отдыхала в общении, и это было очень кстати, ведь, учитывая текущее положение, неизвестно что могло случиться в любой момент.
   Из лифта мы попали сперва в отделанный мозаикой коридор, вырубленный в скале, а выйдя из него - в пышный сад, радующий глаз буйной южной растительностью. Выбравшись из кустарника, маскировавшего вход в Кайр-Педриван, мы попали на широкую главную аллею, по обе стороны которой стояли, словно стражи, огромные платаны. Посередине шёл узкий каскад фонтанов, вода в которые стекала откуда-то с горы, а по бокам были установлены широкие деревянные скамьи.
   Навстречу нам уже шла Найда - очевидно, у неё был способ узнавать о прибывающих сверху. Даже на её обычно бесстрастном лице при виде Артура появился намёк на улыбку.
   - Вы завтракали? - спросила она, поздоровавшись.
   - Да, тётушка, спасибо. Я собирался показать Бригите город. О, простите...
   Артур отошёл в сторону - очевидно, кто-то вызвал его по Козырю. На лице младшего дяди отразилась озабоченность, и лёгкая складка недовольства пролегла между бровями, когда он машинально обернулся посмотреть в нашу сторону.
   Мы с Найдой отошли и присели на скамейку под платаном. Я подумала, что мягкость черт Артура объясняется лишь его молодостью и обаянием, ибо это новое для меня хмурое выражение лица неожиданно приоткрыло, каким будет юный принц, став постарше, особенно если жизнь стешет с него всю эту милую пыльцу. Пожалуй, его внешность когда-либо, лет через пятьсот вполне потянет на великого и строгого правителя, возможно, даже внушающего страх...
   - ...чуть попозже, - дошли до меня слова Найды.
   - Простите, что?
   - Я говорю, что сведения, которые мне обещали насчёт видриновой шкатулки, должны доставить немного позже, надеюсь, сегодня.
   - Хорошо, - на самом деле я не знала, что сказать.
   В этот момент Артур подошёл к нам, закончив разговор. Выглядел он раздосадованно.
   - Что-то случилось? - спросила я.
   - Ничего особенного, но, боюсь, рутинные дела требуют моего присутствия в замке... - на лице его было написано искреннее огорчение. - Найда...
   - Конечно, принц Артур, я с удовольствием покажу город Бригите, тем более, что сегодня у меня как раз приёмный день в администрации, но, думаю, у нас достаточно времени, чтобы проехаться по окрестностям.
   - Спасибо, - Артур горячо поблагодарил её, а потом умоляюще обратился ко мне: - Мне очень жаль, Бригита. Я хотел сам показать тебе город...
   - Да ничего страшного. Надеюсь, это не последняя возможность. За один день я всё равно всего не разгляжу, - улыбнулась я, возвращая сердечность, хотя мне показалось, что Артур придаёт как-то слишком много значения этой ситуации.
   Попрощавшись, дядя отошёл шагов на двадцать и исчез в радужном сиянии Козырного контакта. Мне стало любопытно, кто его вызвал: Моргана, Дилан? А может, у старших слуг и охраны тоже имелись омретки принца? Однако, Найду я спрашивать об этом не стала - рано или поздно само выяснится.
   Мы выпили по чашечке прелестного капучино со смолянистым вишнёвым привкусом, бог весть как приготовленного без электричества, на уютной террасе позади дома, пока нам запрягали экипаж, и вскоре моя экскурсия наконец-то началась.
   Наше ландо с опущенным верхом направилось в центр города, где, по словам Найды, было собрано всё самое интересное; гавань осталась за спиной.
   К резиденции мэра примыкал небольшой парк с отдельным входом, огороженный с трёх сторон высокой стеной. По центру был устроен красивый фонтан со скульптурой танцующей пары, по бокам от него - беседки, а в глубине - зелёный театр. В это время дня парк был почти пуст, за исключением нескольких женщин с детьми, зато по вечерам тут собиралась культурная молодёжь; они читали со сцены стихи, пели, а иногда даже устраивали постановки, но, конечно же, больше всего обнимались по многочисленным скамейкам, разбросанным по всему парку под изящными кованными фонарями.
   Дальше находился большой постоялый двор с добротными каменными строениями и серебряной короной над аркой узорчатых ворот. У калитки стояло двое часовых с алебардами в форме, отдалённо напоминающей королевскую гвардию. Как сообщила Найда, в бытность строительства Авалона сам Корвин был завсегдатаем этого заведения - тогда не более чем придорожной таверны, - а теперь там собираются влиятельные люди города и богатые заезжие купцы.
   - Гостиница тут небольшая, но есть и другая в порту. Зато у них отменный ресторан с лучшими поварами. Ну а более всего "Серебряная корона" знаменита своим игорным клубом.
   При последних словах Найда поджала губы, и стало очевидно, что на игорный клуб у неё имеется зуб. Интересно, Ринальдо или Давид тому виной?
   Следом за постоялым двором выстроилось несколько кварталов доходных домов. За ними шёл ипподром, а на повороте в центр - огромный парк. Вывески на столбах у входа извещали, что в нём имеются поля для игры в гольф, крокет, петанк24, теннис и бог весть что ещё, а также аллеи для верховой езды и стадион. Найда рассказала, что по другую сторону залива есть ещё один парк со зверинцем, цирком, каруселями и прочими аттракционами для детей и люда попроще. Тамошняя особая достопримечательность -миниатюрная железная дорога, объезжающая всё кругом, вагончики которой влечёт шестёрка пони. Её популярность легко объяснима - ведь это единственная "железка" в королевстве.
   Повернув, мы проехали вдоль огромной набережной, спускавшейся к заливу в три яруса. На первом, верхнем, по которому мы проезжали, были магазины, питейные заведения и несколько "парковок" для карет; на втором, ниже - два ресторана с большими террасами по бокам, а между ними - лотки с сувенирами, стенды художников, акробаты и прочие развлечения "для туристов"; на третьем же располагался причал для лодок и яхт. Вид на бухту открывался прекрасный, так что мне сразу захотелось как-нибудь пообедать тут.
   Потом мы свернули по боковой улице наверх, потому что речная набережная, поднимавшаяся от залива перпендикулярно морской, являлась пешеходной торговой зоной, а Найде пора было на приём в мэрию, находившуюся в центральной части города. Она предложила доставить меня обратно во дворец по главной дороге, но я предпочла прогуляться по городу самостоятельно. Для возвращения я всегда могла использовать Козырь Артура или Морганы, хотя Найда всё равно любезно оставила за мной возможность воспользоваться её экипажем в любой момент, пока она будет занята.
   Мы расстались на площади перед мэрией, и я пешком неспешно направилась к торговой набережной - не мешало прикупить кое-что. Местные деньги были одной из тех полезных вещиц, что нашлись в ящике моего кабинетного стола.
   В начале я прошла наискось вверх по широкой улице с доходными домами, которая вывела меня к небольшой площади с одним из виденных сверху храмов. Это оказался Храм Корал, судя по стилизованному изображению женщины с камнем во лбу на месте "третьего глаза". Здание было построено в классическом стиле, перед входом шла колоннада из удивительного белого мрамора с голубыми прожилками, а круглый купол на крыше был посеребрён. В центре площади из чаши в виде огромной лилии бил фонтан, стекавший в облицованный небесной мозаикой бассейн; там плавали ярко-синие и перламутровые рыбки, а на дне скопилось немало серебряных монет. Вокруг фонтана росли берёзки, а между ними стояли скамейки, на которых сидели мамы и бабушки, выведшие на прогулку детей. Малыши бегали неподалёку, играя в салочки.
   Далее я направилась по улице, идущей наискосок вниз. Здесь дома были, по большей части, небольшими двухэтажными: на первых этажах располагались пекарни, мастерские, магазинчики, а на вторых проживали их владельцы. Кое-кто достроил себе мансарды - видимо, под сдачу, а может, из-за увеличения семьи. Крыши были сплошь черепичными, а решётки на окнах - кованными; обитавшие тут ремесленники явно не бедствовали. Народу было немного, но и немало; кто-то спешил, а кто-то чинно следовал по своим делам.
   Вскоре я вышла на большую полукруглую площадь, примыкающую к реке. На ней стоял огромный храм Корвина, обращённый к востоку, в сторону дворца, а на противоположном берегу - симметричный ему храм Мерлина. Их можно было узнать по большим статуям перед входом, словно приветствующим друг друга через реку: Корвин был в мантии и короне с мечом в руке, а Мерлин держал на ладони огромный магический шар - стеклянную сферу в золотом ободе, судя по всему, представляющую Колесо-Призрак, пусть и неверно истолкованный.
   Здесь народу было побольше. В южной оконечности площади начиналась торговая набережная, которая меня и интересовала. Магазины располагались уже не только на первых этажах - многие здания представляли собой целые торговые галереи, соединённые наверху переходами. Там кипела жизнь.
   Люди были одеты по-разному, но в целом преобладали приталенные костюмы неброских цветов и однотонные яркие рубашки; цветастые ткани стоили, очевидно, дорого - я увидела их только на нескольких довольно богатых леди, прогуливающихся по магазинам в сопровождении служанок.
   На нескольких женщинах я заметила юбки-брюки, что было весьма кстати. Я тут же разыскала магазин, в котором приобрела себе две пары неплохого качества: одну - из тафты, а другую - из плотного трикотажа. Конечно, можно было заказать и у портних в замке, но мне было лень дожидаться пошива, да и потом, не всегда удобна одежда именно королевской "пробы".
   Ещё я купила себе несколько алых рубашек, полдюжины дорогущих носков из некой смеси шёлка и трикотажа, а также пару мягких корсетов - лифчики тут были не в ходу. Колготки, кстати, тоже, а чулки - вещь совершенно непрактичная в бою; поэтому я взяла пару тонких рейтуз в качестве исподнего.
   Я думала пройти по рынку инкогнито, но, очевидно, слухи о новых принцессах уже распространились в городе, а меня, благодаря неповторимой раскраске лица, сложно было не узнать. Лавочники приветствовали меня низким поклоном и обращались исключительно любезно, а некоторые просто из кожи вон лезли, чтобы заполучить меня в клиенты; но одного ледяного взгляда, как и в любом другом Отражении, бывало достаточно, чтобы охладить излишний пыл. Те же, у кого я что-либо приобретала, сразу предлагали доставить покупки в замок, что было весьма кстати, поскольку таскать за собой пакеты не хотелось, да и не пристало леди моего ранга, раз уж все были о нём осведомлены.
   Жители с любопытством поглядывали на меня, но столпотворений не устраивали. А вот пара богатых дамочек вознамерилась было завязать со мной знакомство. Впрочем, это поползновение я прервала на дальних подступах, подчёркнуто отвернувшись. Дамочки надулись, но меня это мало беспокоило: нечего лезть к особе королевской крови на улице, даже если она одна; вот если их представят на каком-либо светском рауте - тогда и полюбезничаем.
   В одном из поперечных проходов я по вывеске углядела магазин для художников и купила там краски, кисти и маленький складной мольберт, а также пополнила свои запасы картона. Мне даже взялись порезать его на квадраты необходимого для Козырей размера и скруглить углы перед доставкой. Я была совершенно довольна.
   Так я дошла до самого низа и вышла на морскую набережную. Тут мне на глаза попалась тумба для объявлений, на которой висел портрет Бресанта с обещанием вознаграждения за любые сведения об этом человеке в настоящем или в прошлом. Внутри у меня всё похолодело: если он появится в городе, его тут же обнаружат. Придётся будить.
   Я вспомнила, что по дороге видела лавчонку с медными колоколами, и вернулась туда. Колокол был нужен для того, чтобы призвать душу пребывающего в самадхи обратно в тело. Эти изделия, конечно, предназначались не для ритуальных целей, а для морских или бытовых, но всё же мне удалось найти один с подходящим чистым звуком.
   После этого я отыскала укромный уголок и вызвала по Козырю Найду. Мне было необходимо узнать, как лучше попасть из города в замок, не прибегая к Козырям - совершенно не хотелось сейчас ни с кем сталкиваться, я была слишком возбуждена.
   Контакт с демоном в человечьей шкуре ощущался довольно своеобразно, хотя и не так дезориентирующе, как с Корал. Вначале с той стороны пришло что-то вроде "постановки на удержание" - очевидно, ей также нужно было сперва уединиться. Через минуты полторы контакт наладился полностью, и Найда сказала, что, если я подожду ещё минут сорок, то она подвезёт меня обратно в резиденцию мэра, откуда я смогу подняться на лифте. Этот вариант меня более чем устраивал, потому что позволял сразу попасть в Лабиринт Отражений, не появляясь во дворце. К тому же, Найда сообщила, что у неё есть новости, касающиеся нашего расследования с Бресантом.
   Я решила подождать в одном из ресторанов на набережной, а заодно перекусить, ибо за прошедшее время успела проголодаться. Устроившись на террасе с видом на море, где каждый столик был огорожен живой изгородью из вьющихся растений, я заказала "plat du jour25". Им оказалась тушёная в винном соусе телятина со специями и печёные овощи. Кухня была на высоте. А главное - чай подали настоящий, что было редкостью за пределами Земели, оставаясь одной из её уникальных особенностей. Конечно, тут сыграла роль любовь амберских выходцев к вариациям данного Отражения, и в замке я не удивилась чаю, но никак не ожидала, что он будет доступен широкой публике за пределами дворца - очевидно, они нашли способ выращивать его здесь. Я также слышала запах кофе от соседнего стола. И третьей земной слабостью в наличии был табак - метрдотель предложил мне сигариллу с довольно приятным тонким ароматом, когда от ничегонеделания мне захотелось закурить. Приятные мелочи!
   Найда, впрочем, не заставила себя долго ждать, и вскоре её экипаж рысцой вёз нас домой. По дороге она рассказала интересные вещи.
   Во-первых, вероятнее всего, нашёлся канал утечки видриновой шкатулки. Дело в том, что у них дома было две таких шкатулки, но после первого семейного совета Найда смогла найти только одну из них. И хотя Давид всячески отпирался, мать знала, что он питает слабость к игре, и выяснила через хозяина "Серебряной короны", что, действительно, месяца два назад Давид проиграл такую шкатулку одному из заезжих купцов. Похоже, тот предварительно как следует подогрел его азарт, вынуждая поставить этот предмет на кон - они играли несколько вечеров подряд. На Бресанта купец был нисколько не похож, но и в клуб после того выигрыша больше не приходил. Этому могло быть несколько объяснений, и доверенный человек Найды уже занялся расследованием, но, скорее всего, у Бресанта оказалась именно эта шкатулка.
   Во-вторых, нашлось место, где Бресант останавливался в городе - его опознала по портрету, развешенному на улицах, квартирная хозяйка. С ней подробно побеседует начальник милиции, осмотрит квартиру и завтра предоставит нам подробный отчёт.
   Мне сразу же захотелось посетить эту квартиру и поговорить с хозяйкой самой, и оказалось, что нам по дороге - квартира как раз находилась в доходном квартале, который мы чуть не проехали. Найда сразу же велела кучеру свернуть, и я не стала идти на попятный, хотя сейчас было важнее предупредить Бресанта о том, что его уже ищут. Но, в конце концов, час-другой в его положении вряд ли сыграет роль, а любопытство - тоже не тётка. Этот человек был загадкой, которую я хотела разгадать, а место жительства могло сказать многое, причём о вещах, во внешней жизни не очевидных.
   Однако меня ждало разочарование. Ничего мне не сказала эта квартира на втором этаже с балконом на улицу. И, судя по беседе с хозяйкой, дело было вовсе не в том, что тут успели навести порядок. Напротив, жилец пропал без объяснений три недели назад, а оставленной платы хватало ещё на полтора месяца, поэтому она квартиру не трогала. Но подтвердила, что та выглядела точно так, как в день сдачи, будто тут никто и не жил.
   Консьерж, вызванный хозяйкой, добавил, что странный жилец проводил дома не много времени - в основном, ночевал, а то и вовсе пропадал по несколько дней. Когда я поинтересовалась, в чём выражалась странность жильца, пожилой толстяк замялся, потом с надеждой посмотрел на хозяйку, но та неприступно вздёрнула голову, явно не собираясь его выручать, и поскольку мы ждали ответа, он в конце концов промямлил:
   - Если позволите, я бы точнее назвал его... "жуткий", - и видя, что нас такая характеристика не возмутила, немного осмелел: - Вы не подумайте, он всегда вёл себя подобающе, просто меня при виде него отчего-то брала оторопь. Каждый раз. Как будто Смерть проходила мимо... Ну, вы понимаете, что я пытаюсь сказать?
   Найда приподняла брови в недоумении, но потом её явно осенила какая-то мысль:
   - А я не произвожу на тебя подобного впечатления? - спросила она.
   Действительно, я ведь тоже испугалась демона с первого взгляда, а консьерж мог обладать определённой чувствительностью, часто развивающейся у тех, кто работает с людьми. Хотя с Бресантом я контактировала и могла поручиться, что "дикая странность" в его крови, о которой говорила Корал, вовсе не демонического происхождения.
   - Нет-нет, - замотал головой консьерж, подтверждая моё впечатление. - Но... - он покосился на меня и прикусил язык с таким видом, будто хотел что-то сказать, но боялся оскорбить особу королевской крови.
   - Говори, как есть, не стесняйся, - подстегнула я его приказным тоном. - Нам надо понять, о чём ты толкуешь.
   С большой опаской, подбирая слова, он выдавил из себя:
   - Только не обижайтесь. Я ничего такого не хочу сказать, но в этом смысле его немного напоминаете мне Вы...
   Я многозначительно приподняла бровь, и бедолага покрылся потом, решив, что всё-таки меня оскорбил, хотя это было не так.
   - Самую малость! - с отчаянным видом поспешил он смягчить сказанное.
   Я усмехнулась, показывая, что не обижена, но мне необходимо было уточнить. Немного придвинувшись, чтобы усилить волевое воздействие, я вкрадчиво произнесла:
   - Мне нужен честный ответ. От этого зависит безопасность государства. Ты уверен, что он наводил на тебя жуть в том же смысле, что и я? - консьерж без задержки кивнул. - И насколько сильнее от него ощущение?
   - Примерно в два раза, - выпалил тот, и закусил губу.
   Я поблагодарила его кивком и отодвинулась. Очевидно, так он считывал опасность человека - его силу, решимость и мастерство в искусстве убивать. Судя по взгляду Найды, она тоже поняла, о чём речь, хотя и не могла знать, насколько опасна я. Впрочем, у демона-убийцы должна быть какая-то особая чувствительность к подобным вещам.
   Однако, обсуждать это при посторонних мы не стали. Вместо этого Найда спросила хозяйку, не имел ли с ним дела кто-нибудь ещё из обслуги. Та послала консьержа за уборщицей, которая жила в этом же доме на чердачном этаже.
   Немолодая, крепко сбитая, чернявая женщина рассказала, что по квартире было не очень-то и заметно, когда Бресант тут жил - разве что перемётная сума в углу стояла да остатки еды на кухне присутствовали, всегда аккуратно завёрнутые в бумагу и сложенные в корзинку. Уборка ведь делалась только, когда дома никого не было.
   - В жизни не видала такого аккуратного жильца! - одобрительно проворчала она.
   Похоже, Бресант либо только ночевал тут, либо каждый раз методично складывал все свои вещи в суму перед уходом. Поведение настоящего шпиона - с этим не могла поспорить даже я. Но учитывая, что он находился на территории потенциального врага или скорее тех, кто мог счесть его таковым, это было оправданно и, хотя не давало ответов, заслуживало уважения.
   Видела она его, конечно, только издали, а столкнулась лишь однажды. И, словно сговорившись с консьержем, сказала, что её взяла оторопь, так что, хотя он не сделал ей замечания, она убралась из его покоев быстрее ветра, и потом ещё задала чертей Жан-Полю (очевидно, так звали консьержа) за то, что сказал, будто того нет дома со вчерашнего дня. Она запёрлась в квартиру с ведром и шваброй, а жилец сидит в комнате полуголый - ну просто ужасный позор. И жуть - из-за механической руки. Одно дело, когда видишь только кисть, торчащую из-под одежды, и совсем другое - как она соединяется с плотью.
   - Просто жуть!- повторила она и поёжилась.
   Больше свидетели добавить ничего не могли.
   Тогда я попросила разрешения на несколько минут остаться в квартире одна. Кажется, это слегка удивило присутствующих, но вопросов задавать никто не осмелился.
   Дело в том, что мне пришла в голову идея обследовать квартиру на предмет магических следов. А устраивать из этого представление со зрителями я не хотела - всегда считала применение магии делом интимным. Да и мало ли что обнаружится...
   Постояв посреди комнаты, я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться, и переключилась на магическое восприятие. Прирождённые колдуны с Отражений обычно оставляли за собой шлейф силы, напоминавший запах духов: будучи индивидуальным по "аромату" и "крепости", он быстро развеивался на открытом пространстве, но в "местах обитания" ощутить его можно было ещё довольно долго.
   Однако в этом отношении квартира была девственно чиста, как будто там жил обычный смертный. Или потомок Королевской крови - следы нашей магии можно было заметить только по её воздействию на предметы или на само пространство. И феномен такого рода обнаружился только один: похоже, в комнате у прикроватного столика открывали портал. Но для чего? Он не был похож на те, что я использовала для прохода в другое Отражение, да и на какие-либо другие, известные мне. Больше всего этот след напоминал "эхо" козырной связи, только стократно усиленное и словно застывшее во времени. Попытка проследить его ничего не дала, как будто дверь была замурована. В общем, ещё одна загадка.
   Раз уж других зацепок не было, я попробовала настроиться на вибрации Бресанта - они остаются от любого человека на вещах, которыми тот пользовался. Правда, он тут особо не обживался, зато спал, а это многого стоило - кровати хранили истинное состояние души, скрытое в дневной жизни за бронёй личности.
   Я прилегла и прислушалась к своим ощущениям. Конечно, тут раньше спали и другие люди, но, во-первых, Бресант был последним, а, во-вторых, пребывание рядом с ним в Тир-Теренгире дало мне достаточно отчётливый "вкус" его присутствия, на который я теперь могла настроиться.
   Состояние, которое я поймала, было беспокойным, но не как тревожный сон, а как будто тот и не спал вовсе. Во время такой настройки иногда можно понять, что делал человек, если отпустить тело - оно повторяет чужие движения. Мне не лежалось, тянуло сесть, сложив ноги в позу полулотоса. И как только я это сделала, ощущения кардинально изменились - я словно попала в некий световой кокон. Очевидно, Бресант вместо сна медитировл, и весьма неслабо.
   Я немного посидела, проникаясь этим состоянием и пониманием того, что имею дело не только с королём и воином, но ещё и с подвижником - мощь его Духа напомнила мне Старшего Волхва! Конечно, для корректного сравнения со смертным эти ощущения надо было поделить, как минимум, на три, но всё равно уровень был довольно впечатляющим.
   Я с удовольствием посмаковала бы своё открытие ещё, но, к сожалению, пора было уходить: я чувствовала, что Найда меня заждалась.
   И действительно, та уже сидела в ландо, а хозяйка переминались с ноги на ногу рядом, видимо, считая невежливым уйти, не проводив высоких гостей. Когда я появилась, домовладелица облегчённо раскланялась, ещё раз заверив, что оставит всё, как есть, и если жилец вдруг вернётся, ничего ему не скажет, а незамедлительно доложит начальнику милиции.
   Когда экипаж тронулся, Найда спросила, что я обнаружила, и я описала ей портал. Мы сошлись на предположении, что он использовался для связи, однако каким-то неизвестным в Амбере или Хаосе методом. О медитациях я умолчала, сочтя это личным и не относящимся к вопросам государственной безопасности.
   Остаток пути мы проделали молча, и я была благодарна ти"га за отсутствие лишней болтливости - мне необходимо было время подумать о том, что я узнала. Даже отсутствие информации о чём-то говорило. Вернее, мозаика требовала не размышлений, а скорее созерцания в тишине, чтобы увидеть, куда лягут новые детали.
   Пока получалось только то, что Бресант крайне скрытен с любой стороны. Очевидно, непросто будет найти к нему подход. Хотя у меня были основания полагать, что я обладала в этом смысле некоторым преимуществом перед остальными - из-за записки, а главное - из-за видений. Контакт какого-то рода, пусть даже бессознательный, между нами имелся. Впрочем, выяснить это наверняка можно было лишь одним способом, и я как раз держала путь к нему.
   Хотя наш визит и не принёс новых сведений о целях пребывания Бресанта в Авалоне, для меня было важно, что он мог планировать вернуться. А это означало, что моё намерение предупредить его было актуальным, как никогда. Беспокойство моё возросло, но, к счастью, мы как раз приехали.
   Распрощавшись с Найдой у входа в дом, я поспешила в Кайр-Педриван.

      1. В поисках Бресанта

   Дело, которое мне предстояло, имело целый ряд осложнений: нужно было найти незаметную дверь в Лабиринт Отражений где-то в верхней трети Кайр-Педриван, потом отыскать путь через него в Тир-Теренгире при помощи трёхмерного лабиринта, и затем вернуть человека из самадхи; ни одну из этих задач я ещё ни разу не выполняла самостоятельно. Как Бресант отреагирует - вообще отдельный вопрос, в котором сложно что-либо предвидеть. Но это необходимо было сделать, так что я просто стала решать проблемы по одной.
   Подъёмник лифта, к счастью, так и оставался внизу (я понятия не имела, как вызвать его с другого уровня). Ручка крутилась легко, без усилий. Пролетев на большой скорости более половины башни, я замедлила ход и стала приглядываться к стене, но никакой двери не заметила. Поняв, что проскочила нужный отрезок, я завертела ручку в обратную сторону, спускаясь. На этот раз я подключила магическое зрение, и тогда без проблем обнаружила вход - по свечению кнопки из омры.
   Оказавшись внутри, я расчехлила соласин - удобная всё-таки вещь! - и повесила цепочку с ним на шею, ибо освещение из редких окошек на фасаде башни было слабым и почти не достигало её тыльной стороны, примыкающей к скале.
   Перед дверью я остановилась и заранее вызвала образ Лабиринта в Камне - чтобы не задерживаться в Коридоре. Припомнив инструкции Корал, я прикинула, что, по отношению к Авалону, Тир-Теренгире находится впереди справа, и шагнула за дверь.
   В прошлый раз я увидела наложение структур только тогда, когда начала двигаться вдоль коридора, но куда свернуть вначале? Конечно, в случае ошибки, можно выйти в другое отражение и попробовать снова... Однако я всё же предприняла попытку определить направление, не сходя с места, и на этот раз у меня получилось.
   Обратив взор направо, я проследила взглядом переплетение узоров и увидела несколько последовательностей отражений, исполненных большего реализма, чем остальные: одна шла резко вниз - это, должно быть, Тир-на-Мард; другая немного забирала вверх - в этом направлении, противосолонь лежала дорога в Тир-фо-Туин; третья же линия шла строго горизонтально, и это должен был быть Тир-Теренгире.
   Следовать по линии не составило большого труда. Снаружи коридор оставался тем же самым, и, не зная подноготной, казалось нелепым ходить по нему туда-сюда, но тонкая картина, наблюдаемая магическим зрением, полностью менялась, действительно походя на дорогу меж Отражениями, словно по граням узоров в калейдоскопе. Я прошла три двери противосолонь, потом две посолонь, снова одну противосолонь, и вышла в следующую прямиком к знакомой колонне со светящимися узорами.
   Пьянящий лёгкостью воздух бальзамом пролился на мои нервы, и я от всего сердца поприветствовала живущее здесь сознание. Туман колыхнулся в ответ, расступаясь, и еле слышно зазвенели живые колокольцы разумных яблонь вдалеке. Я пошла на этот звон, по направлению к заводи Бресанта.
   Вспышки волнения, поднимавшегося было при мысли о предстоящей задаче, сразу же улетучивались, как тают первые снежинки, опускаясь на тёплую землю. И весна души, царившая здесь, вскоре взяла своё. Уже на полпути я пришла в совершеннейшую гармонию чувств и перестала испытывать какую-либо неловкость по поводу того, что мне предстояло вернуть голого, малознакомого и смертельно опасного мужчину из "страны грёз".
   Однако заводь оказалась пуста. В любом другом месте я бы наверняка испытала разочарование или беспокойство, но в этом чудесном Отражении подобные реакции казались чуждыми. Я просто смотрела на заросшие травой края и думала, что прошли уже как минимум сутки с тех пор, как Бресант покинул это место.
   Спустя минуту до меня дошло, что это может означать: он уже подвергается опасности, если направился куда-либо в окрестности Авалона. Я села на траву и достала Козырь Бресанта. Однако карта молчала, как если бы он по прежнему пребывал в самадхи или...
   Я не знала, что "или". Возможно ли, что он вырыл себе другой водоём? Я спросила у тумана и заметила, что ко мне уже слетелось немало светящихся мотыльков, в поведении которых наблюдалась некоторая оживлённость: многие из них описывали круги, подлетая и отлетая, словно приглашали меня куда-то. Я последовала за ними.
   Мотыльки привели меня куда-то за границы яблоневой рощи. Туман расступился и я увидела пасущееся на краю поля четвероногое. Подойдя ближе, я с удивлением узнала пегаса Бресанта. Учуяв меня, он вскинулся и распахнул крылья, словно хотел улететь, но мотыльки роем закружились над его головой, и животное успокоилось.
   Я медленно подошла к нему, чтобы не спугнуть. Пегас смотрел на меня грустными разумными глазами.
   - Здравствуй скотинка, - поприветствовала я его чарующим голосом, которому научили меня эльфы. - Где же твой хозяин?
   Животное понурило голову. Говорить, как дедов Шаск, оно явно не умело. Однако на помощь пришли мотыльки, закружившись у меня перед глазами и передав его тоску. Я увидела, как пегас искал Бресанта у заводи и в округе, но не нашёл.
   Похоже, произошло нечто непредвиденное. Только вот, что именно? Я попыталась вопросить мотыльков, но те рассыпались нестройным роем - возможно, им просто нечего было мне показать, поскольку не осталось свидетелей случившегося. Однако, яблони должны были хоть что-то знать. Они были в курсе всего, что происходило на этой земле, благодаря туману.
   Я вернулась в рощу, почтительно прикоснулась к одному из стволов и вновь испытала приятное чувство близости с бесхитростным сознанием полного жизни растения. Но наслаждаться, увы, было некогда. Я задала свой вопрос на понятном дереву языке - в ощущениях, и яблоня в той же форме поведала мне о недавнем чужом присутствии.
   Несколько человек явились через Лабиринт Отражений, порыскали у подножия холма, и удалились тем же путём, что пришли. Люди вели себя очень осторожно, природу не трогали, и пробыли недолго, так что их не пришлось "умиротворять". Примерно тогда же пропал и Бресант, но ушёл ли он вместе с ними, от них или за ними, яблоня сообщить не могла, как и описать визитёров - у неё не было глаз и человеческих критериев оценки.
   Всё это вместе - пустая заводь, таинственные посетители, брошенный пегас - внушало тревогу. Я со вздохом поблагодарила дерево и направилась обратно к стеле. Ещё сильнее, чем в прошлый раз, мне хотелось остаться здесь навсегда и забыть обо всех заботах, но я не могла.
   Вернувшись через Коридор в Кайр-Педриван, я спустилась на лифте ниже и при помощи магического зрения отыскала дверь в основание Лабиринта Отражений. У меня не было выбора: я должна была предупредить Бресанта или хотя бы узнать, что с ним случилось, и в моём арсенале оставался лишь один способ - Зеркало Истины. Похоже, именно эту необходимость предвидела Корал.
   Благополучно миновав дорожку по ниточке над котлом бесчисленных реальностей, я очутилась в Кайр-Видр. Закрывшись в пещерке с Зеркалом Истины, я набрала воды в чашу, извлекла Лунный камень и спрятала соласин.
   Сосредотачиваясь на вопросе, я не смотрела на воду, ожидая пока та успокоится. Но на стенах маленького помещения продолжала отражаться странная рябь. Вспомнив озеро в Тир-Финдаргаде, я взглянула на чашу и убедилась, что водная гладь совершенно неподвижна, лишь по серебряному дну словно бегут отражения крошечных облачков. Да, весьма необычная вода!
   Я пожелала увидеть, где находится сейчас и что делает Бресант. Его изображение незамедлительно возникло в Зеркале, но как-то отдельно от окружения, словно вокруг ничего не было. Он сидел в позе полулотоса и ничего не делал, хотя явно находился в сознании.
   В первый момент я подумала, что он каким-то образом попал в Око Лабиринта Отражений, и моё предупреждение опоздало, поскольку его оттуда не достать, не открыв купол в караулке над Кайр-Педриван. Хотя, если стража не успеет смениться... Но нет, присмотревшись, я обнаружила, что ноги его скованы цепью, крепившейся к тому никуда, в котором он находился. Чёрт подери, к кому же это его угораздило попасть в плен?!
   Тут Бресант повернул голову ко мне, явно почувствовав внимание, как и Корвин в аналогичной ситуации. Тренированный, зараза. К сожалению, в отличие от деда, у него не было Зеркала Истины, чтобы создать двустороннюю связь...
   И тут меня осенило: что если попробовать сунуть голову в чашу? Тело целиком не пролезет, да я вовсе и не жаждала очутиться с ним в одной неведомой темнице, где не работают Козыря. Но, может быть, удастся поговорить?
   Я предприняла попытку, но только нахлебалась воды.
   В чём же дело? Может, это срабатывает только с природным Зеркалом Истины под естественным Трилангалахом? Нет, если механизм вообще действовал, то он должен был действовать целиком. Значит, был ещё какой-то фактор, который я упустила, а Артур вовсе не знал, раз понятия не имел, что через Зеркало Истины можно проникать физически.
   Я отмотала в памяти назад своё пребывание в Тир-Финдаргаде и вспомнила, что первым делом напилась из озера воды. Может быть, фокус в этом? Если так, я как раз только что глотнула из чаши, значит, нужно просто попробовать снова.
   Мне пришлось заново сосредоточиться на Бресанте, потому что картинка пропала от неожиданного умывания. Он сидел в той же позе и смотрел в мою сторону.
   На этот раз я осторожно опустила голову в воду, на всякий случай задержав дыхание и не сводя с него глаз.
   В лице Бресанта промелькнуло удивление, когда перед ним стало возникать нечто из ниоткуда, и сразу сменилось узнаванием. Через секунду мы уже смотрели друг другу в глаза. Сознание у меня тут же поплыло, как и каждый раз, когда мы встречались взглядом, но я отсекла эти ощущения усилием воли - сейчас не до мистики.
   Бресант молчал, выжидательно глядя на меня. Я осмотрелась. Теперь его место пребывания не казалось ничем. Он явно находился в тюремной камере, вырубленной, похоже, прямо в скале. Единственная её необычность состояла в прозрачном слое на стенах, блестевшем, словно стекло, под слабым светом из невидимого источника, спрятанного за решёткой над дверью.
   - Где ты? - недоумевающе спросила я.
   - В Авалоне, - последовал незамедлительный ответ с едва заметным налётом сарказма.
   Ну конечно - это видрин на стенах блокирует козырные контакты! И даже Зеркало Истины до некоторой степени, по всей видимости. Безусловно, есть смысл покрыть им стены тюрьмы, если заключёнными могут оказаться кто-либо из амберский или хаосской родни.
   Понятен тогда и сарказм. Я пристально посмотрела Бресанту в глаза, чтобы у него не осталось сомнений в том, что я непричастна к его пленению.
   - Как ты сюда попал? - я решила придерживаться делового тона.
   - Меня захватили в Тир-Теренгире, пока я был в отключке, и доставили сюда.
   М-да, причастна я всё-таки была, хотя и невольно. Кто-то явно сообразил из моего рассказа, что следует втихаря наведаться в Землю Блаженства. Но кто? Во мне начала подниматься пока что безадресная ярость.
   - То есть, ты не знаешь, кто именно это сделал?
   - Ну почему же? Они приходили меня допрашивать - Моргана, и ещё один здоровяк по имени Дилан.
   Ну конечно! Кто же ещё?! Но как им удалось сделать это тайком ото всех? Или только от меня? Ярость моя ещё усилилась, требуя выхода.
   Словно отвечая на мои мысли, Бресант добавил:
   - Сегодня приходил также Артур. Он был любезен, но без ответов на вопросы освободить меня отказался.
   Ах так? Ну что ж, теперь я знала, с кого начать.
   - Тебя пытали? - хладнокровно спросила я.
   - Пока нет, - столь же хладнокровно отозвался Бресант, - хотя Дилану не терпится это сделать, но пока что его остановила Моргана, насколько я понимаю, при помощи Артура.
   Ну, конечно: Моргана просто боялась меня, ведь ясно было, что рано или поздно я обо всём узнаю, так же как и то, что руки у неё развязаны ровно до тех пор, пока я в неведении. Но Артур: был ли он в курсе с самого начала или тётя его подключила только когда коса нашла на камень с Диланом? Впрочем, наверняка, именно за этим он и удалился столь спешно утром. Как бы там ни было, шило вылезло из мешка, и я намерена была с ним разобраться.
   Видимо, моя решимость отразилась во взгляде, потому что на лице Бресанта промелькнула тень облегчения в ответ на мои слова:
   - Я этого так не оставлю! Так или иначе, я тебя оттуда вытащу. Но на это может понадобиться время.
   Он кивнул со сдержанной признательностью. Конечно, у него не было причин мне доверять или полагаться на меня, не знал он и того, насколько сильной может оказаться моя мотивация перед лицом очевидных сложностей, как не знала этого пока и я сама, но намерение он явно оценил.
   Я вытащила голову из чаши и, стряхивая воду, начала осмысливать то, что обнаружила. Конечно, к самому факту пленения придраться трудно, поскольку речь идёт о государственной безопасности. Но до пыток дело дойти не должно, да и темница была достаточно унизительным местом для особы королевской крови, чья вина не доказана.
   Говорить, очевидно, имело смысл только с Артуром, к чему я и собиралась немедленно приступить, особенно учитывая зудящий "счёт" за сокрытие от меня положения дел.
   Я опорожнила чашу, спрятала Лунный Камень и вышла в коридор. Пройдя через нарисованную дверь в основание Кайр-Педриван, я поняла, что слишком взбудоражена, чтобы идти сейчас сквозь бульон Отражений. Надо в ближайшее же время нарисовать Козырь своих апартаментов. Но какого чёрта? У меня была омретка Артура, ею-то я и воспользовалась.
   Артур без лишних вопросов провёл меня через Козырь, и я оказалась в его кабинете. Здесь царила позолоченная белизна. Обычно я не любила белоснежные интерьеры, но золото и резьба по дереву делали картину уютной при ослепительной роскоши, так что я даже несколько отвлеклась поначалу, оглядываясь.
   - Ты была в Кайр-Педриван? - спросил меня Артур несколько настороженно.
   Это вернуло меня к нашим баранам.
   - Да, - я живо обернулась к нему и, не утруждая себя объяснениями, перешла в атаку: - Ты ничего не хочешь мне сказать?
   На щеках моего юного дяди на миг вспыхнула краска, но он достаточно быстро взял себя в руки, вздохнув:
   - Судя по тону, ты уже знаешь, что мы взяли в плен Бресанта.
   - Вот именно. Кто "мы"? И почему я не была поставлена об этом в известность?
   Артур смутился.
   - Ну вообще-то, я сам узнал об этом только сегодня утром. Это была инициатива Дилана и Морганы.
   - Но ты не посчитал нужным сообщить об этом мне...
   - Моргана уверяла, что ты сразу же вмешаешься... и, похоже, была права. Мне хотелось сперва разобраться, что к чему, и понять самому, как лучше поступить.
   - И что? Судя по всему, ты решил, что держать в тюрьме члена королевской фамилии без какого-либо доказательства его вины, вполне приемлемо?
   Я и сама понимала, что была как-то чересчур агрессивна. Зная дядю всего несколько суток, я вела себя с ним словно с младшим братишкой. Забавно, как порой человеческие характеры сразу устанавливают связи по каким-то загадочным схемам.
   Артур снова покраснел, потом побледнел, затем, похоже, разозлился, и ответил довольно высокомерно:
   - Ему достаточно ответить на несколько простых вопросов, чтобы снять с себя подозрения, но он не желает этого делать. Учитывая серьёзность его возможной вины - шпионаж в пользу Амбера - не можем же мы его просто отпустить!
   Однако у меня не было настроения на поблажки:
   - А тебе не приходило в голову, что, будь он шпионом, объяснения у него как раз нашлись бы, причём, проверяемые и снимающие с него все подозрения, и он не замедлил бы их выдать, чтобы продолжить своё "тёмное дело"?
   Артур растерялся. Похоже, это действительно не приходило ему в голову. Я продолжала нажимать:
   - Моргана сказала тебе, при каких обстоятельствах он был пленён?
   Артур оживился:
   - Да! И между прочим, они вызывают вопросы уже к тебе. Ведь ты сказала, что его не было в Тир-Теренгире, а была только серебряная рука, но у него в кулаке нашли твой амулет! Получается, ты нам солгала. Зачем?
   Ну теперь-то в моей лжи уже не было никакого смысла, и я открыла карты:
   - А вот именно за этим! Чтобы он мог спокойно лечиться, а не сидеть в темнице у параноиков, у которых один шпионаж на уме. Он ведь наращивал там руку, и это должно было занять немало времени. Стал бы шпион этим преспокойно заниматься? После того, как благополучно сопроводил нас до места назначения. Не логично ли предположить, что поставленная по отношению к нам задача была на этом выполнена, и потому он перешёл к другой, с нами уже не связанной? В конце концов, будь он врагом, зачем ему нам вообще помогать? Чтобы втереться в доверие, ему стоило вступиться за нас тогда с амазонками явно, что давало бы возможность войти во дворец, как друг, но он этого не сделал. Что, не клеится?
   - Ну, выглядит вполне логично, когда ты это так представляешь...
   - А теперь спроси себя: что если я права? Вот будь у тебя самые благородные побуждения, о которых ты бы даже говорить постеснялся, а тебя упекли в тюрьму за шпионаж? Причём не за руку поймали, а подловили подло, во время сна?
   - А благородные побуждения, о которых я бы постеснялся говорить - это любовь, да? - дерзко спросил мой юный дядя.
   Я чуть не отвесила ему оплеуху, однако, невероятным усилием воли сдержалась, лишь скрипнув зубами. Как часто бывало, такое сверх-усилие выбросило меня в совершенно иной, отстранённый режим восприятия. Действительно, что-то слишком много чувств выброшено в воздух. В самом деле можно подумать, что я влюблена. Да и Артур как-то ревниво реагирует... Ладно, с собой я разберусь чуть позже, а вот Артур не впервые проявляет излишнюю эмоциональность в мой адрес. Внезапно я решила, что пора уделить внимание этому вопросу - так сказать, подстелить соломки на скользкое место, пока кто-нибудь не упал.
   Окинув дядю беспристрастным диагностическим взглядом, я увидела, что его просто переполняют разнообразные чувства: он был смущён, восхищён, возбуждён, возмущён и Единорог знает, что ещё. А дело всё в гормонах; причина хоть и банальная, но серьёзная - толкает людей по молодости на великие подвиги и столь же великие глупости. Ему необходим был близкий контакт с женщиной, а споры часто являются сублимацией близости и отдушиной для сексуальной неудовлетворённости. Вот только подобные игры могут незаметно "потерять невинность", особенно, для неискушённых юнцов, а мне такие осложнения были ни к чему. Следовало срочно что-то предпринять для разрядки обстановки.
   Я отодвинулась, равнодушно пожала плечами и скучным тоном "пошутила":
   - Да, любовь к родине, например.
   Это подействовало, как ушат холодной воды на голову. Артур на миг растерялся, когда эмоциональная ситуация неожиданно рассыпалась, а я, пользуясь моментом, продолжала перестраивать его восприятие, взяв дружеский тон:
   - Послушай, мы, конечно, не знаем, в чём дело, но нельзя ли как-то поменять тактику? Эскалация конфликтов обычно не доводит до добра. А уж тем более пытки...
   - Нет, конечно, это недопустимо, - автоматически согласился Артур, с трудом переключаясь в новое русло, и тут не было ничего надёжнее, чем позволить ему самому развить мысль, поспешно высказанную в оправдание. - Только Дилан может не понимать политических последствий, даже если... я только говорю, если бы этот парень действительно был шпионом. Нам же ещё как-то общаться с противными сторонами может прийтись.
   - Вот и хорошо. Но недостаточно хорошо, если ты понимаешь, о чём я, - тут я позволила себе прикоснуться к его локтю для закрепления согласия со мной. - Я уверена, что дружбой и доверием тут можно добиться большего. По крайней мере, я могла бы попытаться.
   - Мм... что конкретно ты предлагаешь?
   Кажется, Артур был у меня в кармане, причём без излишеств, так что можно было себя поздравить, хоть как я не любила НЛП.
   Жаль, что спросить не у кого, но, судя по всему, таки засиделся парень "в девках", вот и поднакопился "заряд" - сейчас его любая искра могла поджечь, как сухое сено. Давно пора было, если не невесту подыскать, то хотя бы любовницу подсунуть. И куда только старшие сморят? Ах, их же нет. Caramba! Придётся кому-то поручить, а для него пока побыть "своим парнем", что не составляло проблемы - это получалось у меня порой даже слишком легко.
   - Может, перевести его в какие-нибудь свободные апартаменты? Пусть со стражей и всеми делами, но всё же не в камере. Моргана и Дилан перестарались, но это может сыграть нам на руку. Я выступлю как поручитель, буду навещать его, как друг, и постепенно выведаю всё, что смогу. А это гораздо больше того, что он пожелает сказать, уж поверь мне. Я неплохой психолог, можешь у Морганы спросить.
   Всё это время я исподволь направляла Артура к двери, и так мы дошли до выхода из его покоев. Он кивал и соглашался, но в конце всё же сказал:
   - Я подумаю и дам тебе знать. Возможно, стоит поднять тему за ужином.
   - Отлично!
   Я хлопнула его по плечу и бодрым жестом подала руку, которую он машинально пожал, как мужскую. Хвала тренировкам, она у меня и вправду крепкая.
   Действительно, пока неплохо, учитывая неожиданные подводные камни. Я облегчённо вздохнула и направилась в свои комнаты. Caramba, забыла спросить, где подвеска! Впрочем, если Артура поставили в известность позднее, он может и не знать. Говорить с Морганой с глазу на глаз мне сейчас совершенно не хотелось, а с Диланом - и подавно. Спрошу за ужином, когда все будут в сборе. Ах да, вероятно ещё там придётся оправдываться за ложь; впрочем, я уже отработала линию защиты с Артуром, её и буду придерживаться. В такой ситуации лучше бесстрастный подход. Не стоит показывать излишнюю заинтересованность. Всё равно каждый досочиняет мою мотивацию в меру своей распущенности. Аминь!
   Оставшееся до ужина время я посвятила созданию Козыря своей спальни на всякий "пожарный" случай, коих вскорости мне предвиделось немало, а заодно и Козыря пляжа.
   За столом, однако, дела пошли неважно, и мнения разделились. Против моего предложения намертво встали Моргана и Дилан; Манвин и Давид сильно сомневались; рискнуть были готовы только Корал и Артур; Найда и Мартин воздержались. Мне не оставалось ничего другого, кроме как созвать Совет Крови. Оказалось, что это будет впервые за время отсутствия Корвина, и все сразу посерьёзнели.
   Назначен Совет был через день, чтобы все могли подготовиться. Первым моим порывом было настоять на сборе завтра, чтобы Бресант лишние сутки не сидел в тюрьме, но, подумав чуть лучше, я прикусила язык. Стоит использовать время по-максимуму, готовясь не только к дебатам, но и к худшему развитию событий. Если они решат оставить его под замком, придётся устроить побег. Я чувствовала, что обязана освободить этого человека любой ценой, поскольку косвенно была виновна в его пленении. Безусловно, это несколько осложнит мои отношения с родственниками, но у меня был карт-бланш от Корвина, так что обойдётся как-нибудь.
   Во время ужина я прикидывала, к кому бы обратиться с деликатным вопросом "спуска пара" у нашего венценосного юноши, и решила, что больше всего для этой роли подходит Манвин, тем более, что с ним мы уже установили на днях какой-никакой контакт. Заодно я могла использовать это как повод незаметно отлучиться для нового разговора с Бресантом - следовало выяснить несколько моментов прежде, чем предпринимать столь серьёзные шаги, и, желательно, без лишних свидетелей.
   Кстати, Моргана сообщила, что подвеску она видела, только когда они "упаковывали" Бресанта в Тир-Теренгире. Забрать её не представлялось возможным - кулак был сжат намертво. По "распаковке" же в камере, её не обнаружилось, хотя пленник был совершенно голый и спрятать её было некуда; а на вопрос, куда она делась, он не отвечал, как и на все остальные. Тётушка была вполне способна соврать, зажучив подвеску для каких-то своих целей, и я бы ей ни за что не поверила, если бы её слова не подтвердил Дилан. Конечно, он не вызывал у меня вообще никакого доверия, просто по складу характера лжец из него был никудышный, так что прочесть по лицу, говорит ли он правду, в отличие от старой мошенницы, не составляло труда.
   После ужина я прогулялась с Манвином в Тир-фо-Туин для приватной беседы о личной жизни юного принца, и он довольно быстро схватил суть вопроса. Обещал что-нибудь придумать в ближайшие дни. Конечно, о том, чтобы женить Артура в отсутствие отца, не могло идти речи, но посвятить его в постельные игры он кого-нибудь найдёт. При дворе Земли-под-Водами царили довольно свободные нравы. Нужно было только создать повод. И принять предосторожности, настояла я: нам не нужны лишние интриги, истории о неравной любви или, пуще того, бастард. Манвин выразил полное согласие и обещал за этим проследить.
   На обратном пути через Кайр-Педриван я, минуя замок, спустилась в основание Лабиринта Отражений и второй раз за день проделала путь по линии над бездной. С каждым разом я чувствовала себя там всё уверенней, хотя вряд ли когда-либо такая прогулка станет обыденной - сосредоточение внимания требовалось полное. Если подумать, неплохой тренажёр для экстремальных перемещений по Отражениям, вроде Адской Гонки.
   На пороге пещерки с Зеркалом Истины меня застиг козырный контакт. Кому там ещё не спится? Я закрыла за собой дверь и "приняла вызов", спрятав соласин и тем самым сэкономив себе усилие по визуальной блокировке, поскольку оказалась в полной темноте. Это оказалась Корал.
   - Доброй ночи, девочка моя. Надеюсь, не разбудила? Впрочем, я вижу, ты не спишь...
   - ??? - вот тебе и "спряталась"!
   - Не напрямую вижу, конечно, просто чувствую. Мне пришёл в голову способ, который может всех устроить: думаю, его выпустят под "домашний арест", если он присягнёт быть нашим пленником чести.
   - Интересно! Думаешь, ему поверят?
   - Я могла бы за него поручиться, что тоже не гарантирует доверия, но, к счастью, у нас есть иной способ обеспечить присягу - Пирамида Совета. Она работает, как детектор лжи, и оставляет некий свой отпечаток на человеке, который в случае нарушения клятвы действует точно так же, как если бы человек продолжал к ней прикасаться: на скреплённой такой "печатью" поверхности тела появляются сильные ожоги, а потом она начинает гнить. Даже нашей скорости регенерации хватает только на то, чтобы не началась гангрена. Помогает лишь раскаяние и некий искупительный поступок, засвидетельствованные той же Пирамидой. Впрочем, я уверена, что Бресант и без подобных последствий не дал бы клятвы, которую не намерен сдержать, но это убедит остальных. А вот захочет ли он - думаю, тебе стоит поговорить с ним об этом заранее.
   - Хм! Надо подумать.
   Корал как будто хотела сказать что-то ещё, но промолчала. При этом у меня появилось неуютное ощущение, что она прекрасно знала и то, где я сейчас нахожусь, и зачем, собираясь заговорить именно об этом, но потом раздумала меня смущать.
   - Ну хорошо, я устала. До завтра, милая.
   - Спасибо. До завтра, Корал.
   Она немного удивлённо вскинула брови - кажется, я впервые назвала её по имени, а не мамой. Однако тут же её губы тронула смиренная улыбка, и она, не мешкая, разорвала связь. А я присела на идущую вдоль стены каменную скамью подумать.
   Да уж, неслабое средство! Интересно, откуда они так подробно знают о том, как именно оно действует, а особенно на нас? Зато теперь понятно, как могли допустить на ответственные посты в государстве Ринальдо, Мартина и даже Дилана. Дьявольская гарантия!
   Это действительно было прорывным решением для нашей тупиковой ситуации. Вот только согласится ли Бресант? Это совершенно не в его интересах. Если уж сидеть под арестом, то за решёткой как-то даже честнее. Впрочем, я ведь решила, что вытащу его любой ценой - больше ему надеяться в нашей подгорной козыренепроницаемой тюрьме было не на кого. Но спросить стоит. Так что я наполнила чашу, извлекла Лунный Камень и приступила к своей задаче.
   Бресант сидел в позе лотоса, похоже, по-прежнему, заменяя сон медитацией, но как только я окунула голову в серебряный тазик, чтобы появиться фантасмагорической головой без тела в его камере, сразу открыл глаза, встречая меня непроницаемым взглядом.
   Я перешла сразу к делу:
   - Мнения разделились, и мне пришлось созвать Совет Крови, чтобы вытащить тебя оттуда. Моргана и Дилан всерьёз уверены, что ты шпион.
   Я сделала паузу, не задавая вопроса, но пристально глядя ему в глаза. Он тоже ничего не ответил, но на миг опустил защитную завесу во взгляде. Мир сразу закружился, сверкая какими-то вспышками на периферии зрения; впрочем, это быстро закончилось. Такие вещи нельзя объяснить, их просто чувствуют: я увидела чистое сердце, и убедилась, что он не замышляет против нас зла.
   Кстати, похоже Бресант нашёл способ избавить меня от видений этой "завесой"... Хотя, что я говорю? Откуда ему знать? Возможно, в прошлые разы я просто заставала его врасплох. А если подумать, половина случаев была вообще не наяву. И всё же, не очень приятно, когда кто-то закрывается, путь даже сейчас это скорее кстати: неудобно было бы решать проблемы с "плывущим" сознанием.
   - Совет назначен на послезавтра. Тебе придётся подождать. Я не стала их торопить, потому что хочу подготовиться к неблагоприятному исходу. Можешь показать мне левую руку? Стоит подкоротить протез на случай побега.
   Когда последнее слово прозвучало, до меня в полной мере дошло, что я собираюсь делать. Это казалось диким, необъяснимым, но я просто знала, что должна так поступить. Бресант испытующе впился в меня взглядом - конечно, ему тоже предстояло решить, стоит ли мне доверять. Я сама не знала, почему готова пойти ради него против семьи - искупление вины за плен сейчас казалось не более, чем отговоркой, ибо я чувствовала решимость пойти куда дальше. Куда - не знаю, просто в его присутствии передо мной как будто открывалась новая глава судьбы, причём такая, ради которой не жалко было оставить позади всю прежнюю жизнь. Но о таких вещах не говорят. Так что я просто смотрела на него в ответ, и мой взгляд был открыт.
   Вот так молча мы и договорились. Надо сказать, освежающее разнообразие после всех этих безрезультатных дебатов за семейным столом!
   Бресант поднял культю перед собой, и я увидела, что она стала ещё немного длиннее. Плоть нарастала неравномерно и обрубок казался заострённым к концу. Налицо оказалась проблема, которую я не предусмотрела:
   - Боюсь, без примерки ничего не выйдет, - вздохнула я. - А в таких условиях осуществить её незаметно не вижу возможности. В эту ёмкость входит только моя голова.
   Брови Бресанта приподнялись - очевидно, он не имел ни малейшего понятия, о чём я толкую, но не стал размениваться на подробности, а вместо этого спросил:
   - Каким же будет благоприятный исход?
   - Ну, я так понимаю, отпустить тебя на все четыре стороны согласятся только в том случае, если ты исчерпывающе ответишь на вопросы, связывающие тебя с нашим царством: как и зачем ты сюда попал, что делал здесь и зачем нам помогал.
   Бресант в ответ лишь плотно сжал губы, в лице его читалась непреклонность.
   - Я так и подумала. Поэтому вопрос на Совете будет стоять о том, чтобы переместить тебя из темницы под домашний арест, по крайней мере, до того, как мы найдём какое-то другое решение или выработаем взаимное доверие.
   - Это приемлемо. Что для этого нужно?
   - Тут всё зависит от требований предубеждённых членов семьи. Полагаю, они захотят получить ответы хоть на какие-то вопросы, например, кто ты вообще такой и откуда взялся. -Бресант чуть склонил голову в знак того, что это условие обсуждаемое. - Но этого может оказаться недостаточно. Единственный реалистичный шанс - стать нашим пленником чести, а клятву скрепить магически, так что, если ты хотя бы задумаешь нарушить её, будут неприятные физиологические последствия. Но это исключит побег. Иначе придётся ждать, пока я придумаю, как тебя оттуда вытащить. Точнее, вытащить не проблема, в конце концов, методом грубой силы, а вот с протезом сложнее вопрос.
   Бресант отмахнулся:
   - Протез не критичен.
   Он подумал буквально секунд десять и уверенно сказал:
   - Я согласен на домашний арест и принесу необходимую клятву.
   - Не хочешь узнать, какие именно последствия влечёт её нарушение?
   - Я не собираюсь её нарушать.
   Эта фраза как-то разом сняла все дальнейшие вопросы по пленению. Но остался один личный:
   - Я хотела узнать о своей подвеске. Где она?
   - На мне, - я недоверчиво подняла брови: на нём были одни штаны. - Спрятана магическим образом. Я верну её при личной встрече.
   Мне оставалось только положиться на его слово. На этом темы были исчерпаны, по крайней мере, для разговора в том неудобном положении, в котором мы оба находились, особенно я - согнувшись с головой на весу, чтобы не замочить одежду.
   - Тогда до встречи, - я изобразила подобие кивка.
   Бресант тоже склонил голову, прощаясь, и я наконец-то разогнулась. Размяв спину, я подумала и попросила Зеркало Истины показать мой знак Солнца-Луны. В чаше снова отразился Бресант, и на груди у него действительно висела моя цепочка. Убедившись, я быстро разорвала контакт. Интересные у него всё-таки магические приёмы - хотела бы я таким научиться, но это только если очень повезёт.
   Однако, пора было на покой. И тут как нельзя кстати оказался Козырь моих покоев. Каламбур, однако.

      1. Praemonitus Praemunitus26

   Следующий день прошёл в хлопотах по подготовке к Совету. Моргана успешно избегала встречаться со мной наедине, Артур тоже был чем-то занят, зато Найда оказалась очень полезной в качестве администратора.
   Корал согласилась стать вторым поручителем за Бресанта, чтобы он смог присутствовать на Совете. Он ведь должен был ответить на вопросы и дать присягу. Кроме того, я хотела, чтобы родственники познакомились с ним и выносили решение, глядя на человека, а не на свои параноидальные умозрительные конструкции.
   После завтрака с Корал и Мирандой, мать познакомила меня со своим мастером-гномом на предмет перековки протеза - это было проще, чем налаживать мосты с подгорным королевством по ту сторону реки.
   Мастер Кирби оказался очень толковым. Выглядел он крайне странно, как помесь гнома с дивным народом, и явно обладал знаниями обеих рас. Так что мы с ним провели весьма занимательную дискуссию о магических свойствах металлов и камней.
   Позднее Корал подтвердила мои догадки о происхождении Кирби - она почуяла его неподалёку от гномьего обоза, когда те переселялись в Авалон. Гномы, ясное дело, полукровку не привечали, а дивного народа в тех местах не водилось, так что история его появления на свет осталась загадкой. Но не покидать же сироту в разлагающемся Отражении, вот Корал и уговорила Мерлина предоставить тому недра своей летающей горы.
   Однако, прежде чем пытаться переделать магический протез, его следовало изучить а у меня времени на это не было. Так что я оставила серебряную руку у Кирби, потратив дополнительные сорок минут на то, чтобы нарисовать его Козырь - мне нужно было прямое средство связи с ним.
   Теперь пора было наведаться в тюрьму лично - посмотреть, где это и как там всё устроено. Настроение у меня было решительное, так что, попрощавшись с Кирби и выйдя на свежий воздух на склоне горы, я дерзнула вызвать напрямую Дилана - насколько я поняла, тюрьмой заведовал именно он. Однако его омретка не оживала, из чего я сделала логический вывод, что именно в тюрьме-то он сейчас и находится, и Единорог знает что задумал - вполне возможно, что пытки, несмотря на протесты других членов семьи, пока Совет не лишил его такого права официально.
   Тогда я вызвала Артура. Он вежливо сопротивлялся, но был слишком молод - я проломилась силой. За спиной у него виднелось какое-то великолепное изделие из прозрачных материалов, и у меня ушла пара секунд на то, чтобы опознать спинку королевского трона. Выглядел Артур взъерошенно и недовольно:
   - У меня приём, - сердито сообщил он шёпотом.
   Я заметила, как дядя пышно разодет, только когда он поправил съехавший набок обруч из драгоценных металлов разного цвета, свитых в изысканный узор - очевидно, малую корону. Судя по всему, бедолаге пришлось скатиться за блистательное сооружение, когда я "настояла" на контакте. Однако, у меня были веские причины.
   - Извини, но это срочно, - сказала я. - Мне немедленно нужно в тюрьму.
   Очевидно, я была близка к тому, чтобы поколебать всегдашнее добродушное спокойствие юного принца, но он всё-таки удержал себя в руках, лишь прошептал с едва заметным налётом сарказма:
   - Пятнадцать секунд потерпишь?
   - Конечно.
   Артур не разорвал контакта, хотя и не удерживал его, так что связь повисла только на ниточке моей воли. Это было похоже на добровольное наблюдение, которое мы несколько раз практиковали с Морганой - второй человек мог быть свидетелем происходящего незаметно, без обычного для козырной связи радужного сияния.
   Перед тем, как удалиться, принц почтительно попросил у кого-то прощения, и я увидела, что в тронном зале находилась делегация каких-то богатых людей, возможно, послов. Я слегка устыдилась - момент был действительно на редкость неподходящий. Но что поделаешь? Обратиться мне было больше не к кому, так чтоб срочно и в замке. Я, правда, даже не подумала о Моргане, но та наверняка либо была вместе с Диланом, либо сделала бы всё возможное, чтобы меня задержать.
   - А ты что, сидишь на этом троне? - удивилась я, как только Артур закрыл за собой боковую дверь.
   - Нет, на пуфике рядом, - ответил он, закатив, глаза. - Ты за этим меня вызвала?
   - Конечно, нет. Проведёшь?
   Артур протянул мне руку. Впервые за время нашего знакомства он показал характер, хотя я, безусловно, сама напросилась. Однако, вместо того, чтобы негодовать, дядя всё же шёл навстречу, выполняя мои просьбы. Это заслуживало признательности, так что, оказавшись в небольшой комнате за тронным залом, я искренне сказала:
   - Спасибо. И ещё раз прости. Там просто Дилан, а я не знаю, как туда попасть.
   - А где ты была?
   - В Тир-ар-Неале.
   - Ясно. В общем, выйдешь сейчас через вторую дверь, потом в большой коридор, и налево. Можешь пойти по замку, а можешь по двору. Мы сейчас в северном крыле, а тебе надо в восточное, которое примыкает к горам, и в подземелье, по центральной лестнице вниз два этажа, потом снова налево до упора, и там справа будет тюрьма. Найдёшь?
   - Да, конечно. Ещё раз спасибо.
   Я приложила руку к сердцу в знак благодарности, а дядя в ответ покачал головой, но уже добродушно, очевидно, простив меня. Он поправил волосы над короной и вернулся в тронный зал, а я отправилась по коридорам в местные застенки.
   В соседнем северо-восточном крыле я обнаружила фехтовальные и другие спортивные залы. Внизу занимались офицеры. Ну что ж, значит, есть с кем и где поразмяться при случае.
   Я прошла две угловые башни, похожие на ту, что вела в наше жилое крыло, но отделанные каждая по-своему: северо-северо-восточная в чёрно-янтарных тонах, а восточно-северо-восточная - в серебристо-графитных.
   В восточном крыле наблюдалась активность челяди - ходили люди в униформе и без, носили разные предметы, от стопок белья до коробок с инструментами. На меня поглядывали немного удивлённо, но почтительно кланялись и шли дальше по своим делам. Да и отделка тут была попроще: стены без узоров, двери без резьбы, а полы без ковров. Очевидно, это было служебное крыло.
   Тюрьма находилась достаточно глубоко - воздух в подземелье был прохладным. Нужный мне коридор оканчивался тупиком, а проход справа преграждала солиднейшая решётка гномьей работы, за которой сидели двое охранников. При виде меня они встали по стойке смирно и бряцнули кулаками по груди. Однако, когда я изъявила желание войти, один из них автоматически сказал: "Не велено!". Я прожгла его возмущённым взглядом.
   Второй охранник явно сомневался - видимо, был сообразительней: ведь начальник тюрьмы не чета принцессе из королевской семьи. Можно было, конечно, вкратце объяснить и второму, кто здесь главный, но, как правило, даже самые разумные слова не могли убедить человека, неохотно пользующегося своим умом и боящегося принимать решения. Так зачем тратить на какого-то болвана драгоценное время? Я просто властно рявкнула:
   - Открывайте немедленно!
   И это, как всегда, сработало. Дело в том, что убедительно раздавать приказы мог далеко не каждый - такие сообщения подкрепляются волевым нажимом, который нельзя сымитировать. Обычно этим умением владеют лишь люди, наделённые действительной властью, поэтому младшие чины автоматически повинуются. Если бы они стали рассуждать, логика была бы примерно такой: орать, как начальник, может только начальник. Но я подозревала, что подумать они совершенно не успевали, а подчинялись на инстинктивном уровне - именно так управляет стаей альфа-самец, подавляя своей волей других, точнее, они просто чувствуют, что слабее, и уступают.
   - Проведите меня к заключённому, - распорядилась я уже с меньшим нажимом, оказавшись внутри.
   Первый охранник снова хотел было возразить, но второй, видимо, уверившись в моих правах окончательно, забрал ключи и пригласил меня следовать за ним.
   Стены коридоров от самого входа представляли собой гладко обтёсанный камень, покрытый толстым слоем видрина, блестящего в свете соласов. Я спросила:
   - А где Дилан?
   Раз вся тюрьма была изолирована против Козырей, он мог оказаться где угодно в её пределах. Но мой провожатый кивнул головой вперёд по курсу, видимо, туда, куда мы шли.
   - Тогда давай поскорей, - вздохнула я, и тот ускорил шаг.
   Мы прошли по коридору вглубь горы, миновав несколько обитых железом деревянных дверей, и упёрлись в поперечный туннель. Вход в него перегораживала ещё одна решётка. Охранник открыл её и снова запер за нами. Туннель уходил в обе стороны, и тут было ещё холодней. Мы повернули налево, туда где горел единственный солас. Это и была наша цель.
   Достигнув двери, тюремщик постучал, но, повинуясь моему резкому жесту, не стал дожидаться ответа, а поспешно отпер дверь. Я стремительно вошла в камеру, опасаясь обнаружить худшее, и застала немного странную картину: Дилан отряхивался со зверским оскалом, будто только что поднялся с пола, а губы Бресанта были изогнуты в едва заметной ухмылке. Увидев нас, оба приняли невозмутимое выражение лиц, но у меня сложилось впечатление, что Дилан пытался избить пленника, а тот либо отразил, либо вернул удар телом так, что тот сам свалился - среди боевых искусств Земели были стили с подобными приёмами. Я тоже усмехнулась про себя - как-то от сердца отлегло.
   - Что ты здесь делаешь? - раздражённо спросил Дилан.
   - Мне нужно поговорить с ним о завтрашнем Совете, - я была сама любезность.
   Дилан враждебно уставился на меня. Ему явно хотелось отказать, но я сознательно не давала повода - говорила настойчиво, но вежливо:
   - Сейчас и наедине, пожалуйста.
   Не найдя, что возразить, и, видимо, решив, что закончит позднее, Дилан пожал плечами и молча вышел из камеры. Охранник запер дверь с той стороны и отошёл. Бресант наблюдал за всем этим с непроницаемым лицом.
   В камере стояла табуретка, видимо, принесённая Диланом. Должен же он был как-то утвердить своё превосходство над пленником. Значит, мне не стоило её использовать. Я уселась на пол напротив Бресанта, скрестив ноги так же, как он, в позе полу-лотоса.
   Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Всё-таки впервые встречались лицом к лицу. И хотя мой визави был закован в цепи, от него веяло скрытой силой, а во взгляде читалась несгибаемая воля. Нужно быть полнейшим болваном, чтобы надеяться что-либо выбить из такого человека пытками - этот дух был твёрд, как алмаз. Даже мне в его присутствии стало немного не по себе. Впрочем, я пришла по делу, и, не мешкая, приступила к нему:
   - Он пытался выбить из тебя сведения?
   Бресант лишь поднял бровь в некой смеси пренебрежения и насмешки. Похоже, происходящее его забавляло. Ну и ну!
   По крайней мере, никаких пыточных инструментов видно не было. Конечно, у Дилана в одежде была куча ножей, которым он, наверняка, знал не один извращённый способ применения, и до этого, несомненно, дошло бы, не появись я вовремя. Осталось только сообразить, как предотвратить дальнейшее развитие ситуации.
   По опыту я знала, что пытаться вразумить подобных ребят бесполезно, можно только подчинить, но для этого нужен был другой, более сильный самец. То есть, я могла скрутить их в бараний рог или побрить налысо шпагой, но даже с клинком у горла они отказывались верить, что у женщины хватит духа причинить им вред. В большинстве случаев это было действительно неоправданно, а Дилана мне тем более не хотелось калечить - всё-таки он выполнял важную функцию в государстве. Артур, похоже, не обладал достаточным авторитетом, раз его вчерашний запрет игнорировался. Оставалось попробовать лишь внушение, надавить на слабые места, хоть немного поколебать.
   - Я попытаюсь его отвадить... - сказала я с сомнением.
   Однако Бресант неожиданно заявил:
   - Не беспокойся об этом, переживу.
   Я испытующе посмотрела ему в глаза. С одной стороны, я и правда не видела гарантированных способов решить эту проблему, а с другой, могла ли я просто оставить человека на произвол излишне рьяного военачальника? Однако, во взгляде Бресанта, как и в его голосе, была такая уверенность, что я как-то разом успокоилась - раз сказал, значит так и есть. Чёрт, давненько мужчина не снимал с меня забот!
   - Ладно. Завтра в полдень должен состояться Совет. Тебя приведут туда. Если не получится убедить родню, я подумываю устроить тебе побег прямо оттуда. Тюрьма, на первый взгляд, не очень охраняется - достаточно вырубить двух охранников, и путь открыт. Но тут могут оказаться магические механизмы блокировки. А снаружи проще воспользоваться Козырем, все вещи будут рядом и не придётся снимать эти цепи. Ты знаешь, куда хотел бы отправиться?
   - В Тир-Теренгире. Мне нужно восстановить руку.
   - Но там тебя сразу найдут!
   - Ты спросила, куда я хочу. Может быть, вместо домашнего ареста они согласятся поместить меня обратно в скованном виде? Я предпочёл бы лежать и лечиться там, чем сидеть без дела в этой тюрьме. Правда, у них нет причин идти мне навстречу.
   - Мы с Корал тебя поддержим. Хотя рискуем оказаться в меньшинстве. Но можно задействовать дипломатические соображения, - я пояснила, - твоё происхождение.
   - Я всю жизнь держал родословную в тайне... -Бресант задумался буквально секунд на пять. - Но рано или поздно, приходится чем-то жертвовать.
   Он так быстро принимал судьбоносные решения! Почему-то мне вспомнился сон в Бабалоне, и по спине прошёл озноб.
   - Ты не знаешь, где твои вещи? - перешла я к следующему вопросу.
   - Вероятно, у Морганы. В первый день она задавала мне вопросы о шпаге и о видриновой шкатулке.
   - Мы узнали, что Давид, сын мэра, проиграл её в клубе. Так что подробности можно рассказать. И про омру тоже, если это не вызовет новых вопросов. Они предполагают, что ты либо набрал её под Тир-фо-Туином сам, либо купил в городе из-под полы. Только про фигурку Единорога и перстень известно точно.
   - Что именно?
   - Ну, что перстень дала тебе Корал, а фигурку сделал её мастер-гном по заказу Единорога же, - его бровь слегка приподнялась в удивлении. - Ты не знал?
   Бресант покачал головой.
   - Я не стану ничего говорить о Единороге, ни тебе, ни им - никому. Прости. Это не мои тайны. Но я поклялся их хранить.
   - К сожалению, этот вопрос интересует их чуть ли не больше всего. Я ведь уже рассказала, что она нам помогла, и что ты с ней заодно - я это видела в Зеркале Истины. Так что прости.
   Бресант пожал плечами и сказал:
   - Неважно. Каждый делает то, что должен. Если им не понравится мой отказ отвечать, так тому и быть. Но малозначительные детали я действительно могу рассказать.
   - Главное, что их беспокоит - твои намерения по отношению к Авалону.
   - Я вам не враг.
   - И ты сможешь подтвердить это под присягой?
   - Да.
   Ну, хоть какая-то линия защиты нарисовалась!
   - Ладно, будем надеяться, что им этого хватит, чтобы немного успокоиться.
   Я обозрела камеру. Зацепиться было не за что, ни взглядом, ни чем-либо ещё. Невесёлое место, разве что медитировать и оставалось. Или развлекаться с Диланом.
   - А всё таки, - кое-что я хотела узнать не только ради планов побега. - Если бы тебя отпустили, или вообще не поймали. Вылечив руку, куда бы ты отправился? То есть, ты нас сопроводил, и на этом всё? Или... мы бы ещё увиделись?
   На последней фразе мой голос внезапно чуть не дрогнул, но я сдержалась. Чёрт, похоже, Моргана не была совсем уж неправа. Конечно, речь не шла о влюблённости, но этот человек меня действительно заинтриговал. Он был мне куда интересней родни, и я не хотела, чтобы история на этом закончилась. В конце концов, подобные видения не каждый день случаются, а люди - и подавно. Варвара27 таки попалась на любопытство.
   Увлёкшись рефлексией28, я не сразу заметила, что Бресант долго не отвечает. Взгляд его был обращён внутрь - похоже, он подыскивал слова. На это у него ушло гораздо больше времени, чем на выбор стратегии выживания, но наконец он вымолвил:
   - Я хотел бы остаться здесь.
   - Ты имеешь ввиду в Авалоне? - Варвара внутри меня ликовала.
   - Да.
   - А чем ты хочешь тут заняться?
   - Пока не знаю, - он едва заметно вздохнул. - Но моё место здесь.
   - Так может, тебе попросить убежища или что-то в этом роде?
   - К сожалению, не выйдет. Потребуется присяга на верность, а я уже служу... другому повелителю.
   - Единорогу?
   Бресант лишь молча смотрел на меня. Он не отрицал, но и не признавался. Однако зрачки его чуть заметно расширились. Значит, она была для него важным существом. Но понимал ли он, что отвечает, не отвечая? Иначе ему достаточно было бы отвести взгляд... Я решила проверить, кинув пробный шар:
   - Извини. Я понимаю, что твой язык связан обещанием, но мой-то - нет.
   Бресант лукаво усмехнулся. Хотя это громко сказано - вся его мимика была образцом минимализма, кроме движений правой брови. Впрочем, это не походило на природную неподвижность - просто он держал эмоции под очень строгим контролем. А значит, каждое их проявление чётко дозировано, и оное можно считать за ответ.
   Ну что ж, кажется, между нами состоялся негласный уговор: я узнаю всё, намёки на что мне хватит ума понять. Правда, предъявить своё знание никому не смогу - по большому счёту, это будут лишь мои догадки. Что ж, умно!
   - И всё же, если придётся бежать, куда ты подашься? Я к тому, что нужно нарисовать Козырь отправной точки и привести туда пегаса. Он так и остался в Тир-Теренгире.
   Уголки глаз Бресанта тронула тёплая улыбка.
   - Его зовут Робан. Но он вряд ли тебя подпустит...
   - Я к нему уже подходила, когда искала тебя, - в его взгляде мелькнуло недоверие. - Я умею находить общий язык с животными. Так откуда начнём?
   Бресант снова задумался, но ненадолго:
   - Я не собираюсь бежать.
   И вновь мною овладели противоречивые чувства: с одной стороны, моё стремление помочь ему упиралось в тупик, а с другой, я испытывала облегчение - эта загадка не уплывёт от меня.
   - А если Совет не освободит тебя? Останешься в тюрьме?
   Он пожал плечами:
   -Будем решать проблемы по мере поступления. Ты ведь сможешь помочь мне бежать и отсюда, если понадобится?
   - В принципе, да. Просто с Совета будет легче. Тут придётся оглушить пару охранников, выбраться из-под видринового покрытия, обезвредить возможные магические ловушки... - стала перечислять я.
   Но Бресант меня мягко оборвал:
   - Если ты сможешь добыть мне ключ от этих цепей, с остальным я справлюсь сам.
   - Да, конечно, - согласилась я немного растерянно.
   Кажется, я перестаралась - даже как-то неловко стало. И почему я решила взять шефство над этим парнем? Наверное, по привычке: на Отражениях вечно я всех спасала из чувства ответственности более сильного за окружающих, но тут... Давно не встречала людей, которые сами решали свои проблемы, даже если им предлагали помощь. Мне оставалось лишь расслабиться и предоставить ему использовать шанс, который давал Совет Крови. Хотя, откровенно говоря, к такому повороту я была неготова. Но это уже мои личные заморочки.
   - Ладно, - вздохнула я, поднимаясь. - Похоже мы всё обсудили. Увидимся завтра?
   - Не хочешь забрать подвеску?
   Он закрыл глаза, повёл головой, и мой знак Солнца-Луны проявился у него на груди. Я заколебалась:
   - Я пока не могу вернуть тебе руку...
   - Неважно. Забирай. Она скрыта только визуально, так что Дилан может ненароком зацепить.
   Мне пришлось подойти к Бресанту вплотную, чтобы снять цепочку с его шеи. И пока я расстёгивала замок, моё тело неожиданно потянуло прислониться к телу напротив, как будто под воздействием гравитации. Разумеется, я удержалась, но мне не понравилось такое своеволие со стороны своей материальной оболочки. Однако я списала это на ауру мощи, которая окутывала Бресанта, и сделала себе "заметку" на будущее следить за инстинктами. Все мы люди, и ничто животное нам не чуждо, но его лучше держать под контролем, дабы не уподобляться братьям нашим меньшим. Я не один век работала над собой и понимала, как важно, когда ты владеешь импульсами, а не они тобой. И не имеет значения, идёт ли речь о физическом притяжении, вспышке эмоций или жажде власти - последствия всегда разрушительны, разница только в масштабах: война в Амбере и Хаосе, разругавшиеся в клочья семьи или просто "несчастная дура с сердцем и без ума"29.
   - Спасибо, - сказала я, надевая цепочку на себя.
   Всё-таки у меня на душе полегчало, когда подвеска вернулась на место. Словно частичка Лея снова была со мной. И в то же время металл ещё хранил тепло Бресанта (даже жар!), будто я всё-таки прикоснулась к нему. Поразительно, как ему удаётся сохранять такую температуру тела, сидя неподвижно в довольно прохладной камере? Должно быть, постоянно выполняет какие-то энергетические упражнения. Непонятно, о чём думает Дилан, оставляя человека полуголым при такой температуре. Воспаление лёгких или других органов было бы более жестоко, чем пытка. Хорошо, что Бресант и в этом вопросе мог сам о себе позаботиться.
   Я подошла к двери и постучала. Охранник не замедлил явиться и выпустить меня.
   - До завтра, - попрощалась я и вышла.
   Когда мы снова оказались в служебном коридоре, я спросила:
   - Где сейчас Дилан?
   Тюремщик кивнул на одну из дверей ближе к выходу. Что-что, а лишнего эти ребята не болтали, значит, выучка у них неплохая. Мне же предстояла нетривиальная задача попробовать достучаться до махрового шовиниста.
   Дилан сидел в небольшом кабинете, изнутри обитом некрашеным деревом. Таким же был стол, кресло, пара стульев и лавки у стены. Поверх сидений и на полу лежали шкуры животных.
   - Уютно тут у тебя, - сказала я искренне, поскольку действительно любила охотничьи интерьеры.
   Брови Дилана, задравшиеся было кверху при виде меня, словно вопрошая: "Чего ещё хочет от меня эта женщина?" - после комплимента сели на место. Оказывается, наш военачальник был падок на лесть! Но не спешил это показывать:
   - Стараемся, - ответил он с нарочитой небрежностью.
   И всё же, мне явно удалось зацепиться, протопив небольшую брешь в ледяной стене его презрения к слабому полу. Теперь необходимо было развить успех, насколько возможно.
   - А шкуры чьи?
   - Тут есть горные львы и волко-медведи, пара лис, и вон там зубр. Сам бил!
   Конечно, он не мог не похвастаться, на то и был расчёт.
   - Я вижу, ты знатный охотник. Это всё водится в местных лесах?
   - Львы и лисы тут, зубр на равнине за горами, а волко-медведи из другого отражения. Там куча подобного зверья. Я туда специально езжу охотиться.
   Я слушала, уважительно кивая головой. Но не помешает узнать и кое-что полезное:
   - А дерево не гниёт тут? Кажется, сыро.
   - Нет, тут просто прохладно, но сухо. Под деревом видрин, он ничего не пропускает.
   Чёрт, всё-таки Козырем тут не воспользуешься, нужно выходить в коридор. Хотя, с другой стороны, отличное убежище, если не хочешь, чтобы кто-нибудь из родичей тебя беспокоил. Похоже, Дилан иногда так и делал - одна из лавок была широкой, и лежащая на ней шкура зубра как раз послужила бы неплохим спальным мешком.
   По-хорошему, в этом месте стоило бы попросить дать заключённому одеяло или хотя бы рубашку, но это, скорее всего, исчерпало бы тот небольшой кредит терпимости, который мне удалось добыть. Если Бресант не замёрз до сих пор, значит мог обойтись, а у меня ещё были другие задачи в этой беседе. Так что я спросила о другом:
   - А зачем всю тюрьму залили видрином?
   - Ну как, чтоб заключённые не сбежали по Козырю.
   - Нет, я понимаю, в камерах, а в коридорах и кабинетах зачем?
   - Хм! А это чтобы тюрьму можно было запечатать при бунте. Тут есть ещё и дверь на выходе с аварийной кнопкой. А если внутри не останется ни одного охранника в сознании, но будут присутствовать заключённые, она автоматически закроется, и всё.
   - А как она определяет, кто охранник, а кто заключённый?
   Я очень аккуратно играла дурочку, но, похоже, это срабатывало - хоть и без большой охоты, но Дилан всё же пояснял:
   - Ну известно как - при помощи меток: у охраны - свои, у пленных - свои.
   Я не рискнула спрашивать, что это за метки, дабы не вызывать подозрений - если понадобится, я и сама смогу обнаружить любой магический предмет. Вместо этого я "запутала след" вопросом, уводящим в другую сторону:
   - Получается, если охрана по какой-то причине покинет свой пост, пока в тюрьме есть заключённые, они окажутся замурованы?
   - Вот именно! -Дилан самодовольно ухмыльнулся.
   Я лишь оценивающе закивала, не желая вдаваться в подробности.
   Выходит, из тюрьмы бежать не так-то просто. Нужно будет уточнить у Артура, как именно работает механизм - возможно, королевская кровь отпирала и эти двери, тогда без моей помощи Бресанту при побеге не обойтись, если до того дойдёт.
   Однако, Дилан как будто вспомнил о своих предыдущих планах, потому что наш разговор ему внезапно наскучил.
   - А что ты собственно хотела? - не блистая любезностью, спросил он.
   Я тоже не особо наслаждалась беседой, и уже выяснила то, что хотела.
   - Где его вещи? - спросила я, указывая в сторону камеры. - Он должен быть прилично одет на Совете. И я хочу сама осмотреть его сумку и шпагу.
   Дилан насторожился, и я заговорщицки ему подмигнула:
   - Вдруг нарою какую-нибудь полезную информацию, пока их ему не вернули, в случае чего.
   Тот хмыкнул, принимая моё объяснение.
   - Одежда тут, завтра отдадим. А сумка у Морганы.
   Однако, он кое-что опустил.
   - А шпага?
   Дилан неохотно встал и открыл шкаф у задней стены, где висело несколько различных клинков, демонстрируя мне их, но не предлагая. Пришлось наглеть - хоть как я не любила это дело, а подхваченные у Морганы приёмы иногда спасали.
   Я подошла и протянула руку к шпаге Бресанта, невинно улыбаясь.
   - Я возьму её? - и не дожидаясь ответа, сняла оружие с крючка.
   Судя по выражению лица, Дилан был инстинктивно против, но не находил, что возразить. А я, не обращая на это внимания, заткнула шпагу за пояс по другую сторону от своей и снова радостно ему улыбнулась. Напрягшиеся было плечи Дилана расслабились - он сдался. Вот и хорошо.
   - Спасибо, - я ещё раз подкрепила его сговорчивость "плюшкой".
   Оставалось лишь одно дельце, и я позволила себе сделать вид, что ухожу, но потом обернулась и заговорила доверительно, дожидаясь, пока каждая фраза просочится и вызовет нужный отклик:
   - Слушай, ты же опытный воин, - гордость. - Разве ты не видишь, что этот парень не из тех, что колются, даже под пытками? - признание первого вынуждало допустить возможность второго. - Не глупи, ты его только покалечишь, а дойдёт до дипломатического инцидента с другим Двором - как думаешь, чью голову они предложат на блюде в качестве извинения? - а теперь пошёл в дело страх, точнее, его младшая сестрёнка - настороженность.
   Ну вот, сомнение посеяно. Я не стала дожидаться ответа, будто мне неважен был результат - отсутствие давления было необходимо, чтобы внушение "зашло". Оставалось только "запечатать" воздействие, спрятав его другим важным сообщением. Заодно попробуем ещё кое-какие острые углы сгладить.
   Я взялась за ручку двери, а потом снова обернулась:
   - Ах, чуть не забыла. Артур просил тебя зайти, как только закончится аудиенция.
   - Зачем? - удивился Дилан.
   - Не имею ни малейшего понятия, - безмятежно улыбнулась я и вышла.
   Покинув подземелье, я пошла через двор. Приятно было снова оказаться под открытым небом. С удовольствием погрелась бы на солнышке, но нужно было предупредить Артура и попросить придумать для Дилана поручение, которое, по-возможности, удержит того подальше от тюрьмы хотя бы до вечера. А там, глядишь, он и поостынет под действием усталости и моего "вброса".
   Для разнообразия мне повезло, и аудиенция как раз закончилась - двери тронного зала открылись, когда я вошла в холл, и оттуда появилась вся честная компания. Увидев меня, Артур извинился и отстал, а делегация отправилась по коридору дальше.
   - Слушай, Дилан всё-таки занялся рукоприкладством, как я поняла, - перешла я сразу к делу. - Не уверена, что мне удалось его отговорить, да и твой вчерашний запрет, ему, похоже, до соласа. Я сказала, что ты хотел его срочно видеть. Можешь придумать ему какое-нибудь поручение, чтобы занять эту неугомонную натуру до завтрашнего Совета или хотя бы на несколько часов?
   Артур внимательно всматривался в меня:
   - Я смотрю, ты всерьёз за этого парня горой. Почему?
   - Я уверена в его невиновности.
   - Но зачем идти против семьи?
   - Святые бессмертные! Почему никто не понимает? - вспылила я. - Я не против никого. Я за правду. Дилан мне - не семья. А парень не расколется. Так зачем калечить человека из-за паранойи? И даже если Вам плевать на чужое здоровье, как насчёт дипломатического инцидента, который это может за собой повлечь? Он ведь явно - королевская кровь!
   Артур оглянулся в сторону ушедшей делегации - как бы не услышали мою тираду, но те, к счастью, уже зашли в обеденную залу. Лицо его слегка покраснело, но пока он смотрел в пол, я не могла понять, от гнева или от стыда. Я умолкла, давая ему время собраться с мыслями.
   - Я начинаю понимать, почему отец поставил тебя особняком, - тихо сказал он, поднимая на меня глаза. - Каждый раз тебе удаётся так перевернуть мой взгляд, что я чувствую себя полным идиотом.
   - Поверь, я не этого добивалась, - ответила я так же тихо, остыв. - Но рада, что мне удаётся до тебя достучаться. По крайней мере пока.
   - Надеюсь, возраст не сделает меня непробиваемым болваном, - иронично усмехнулся Артур. - В моём положении очень важно видеть разные стороны. Честное слово, будь я королём, взял бы тебя в советники. Хотя твои заявления требуют обдумывания, я не всегда сразу готов согласиться. Но Дилана пока действительно лучше отправить, есть тут как раз одно дело...
   В коридор со стороны жилого крыла вошла Моргана, пышно разодетая, как на приём. Артур обернулся в направлении моего взгляда:
   - Присоединишься? Это послы из Адаберры, богатой страны в соседнем Отражении. У них есть кое-какие полезные ресурсы, так что я пытаюсь наладить торгово-экономические отношения. Помощь прекрасных дам из королевской семьи не помешает.
   Сейчас мне было точно не до послов. А вот у Морганы нужно было забрать вещи Бресанта. Она вплыла в обеденную залу, даже не посмотрев в мою сторону, без сомнения, намеренно - это были её обычные выходки. В другой раз я бы не обратила внимания, но сейчас разозлилась. У меня совершенно не было настроения сражаться с её дурным норовом, убеждая отдать чужие вещи. Так что мне пришло в голову не самое красивое решение - отчасти в отместку - использовать этот шанс иначе.
   - Извини, я совершенно не готова, - я обвела рукой свой походный наряд.
   - Это ты меня извини, что я не предупредил тебя заранее. Мы все были заняты. Может быть, приведёшь себя в порядок и присоединишься чуть позже?
   - Не могу обещать. Я зверски устала и проголодалась, мне бы сейчас пол-кабана без этикета - и в люлю...
   Мы оба усмехнулись, но по-разному, и мне вдруг подумалось, что я сейчас больше похожа на Корвина времён создания второго Лабиринта, чем его собственный сын: я не желала ответственности, налагаемой официальной властью, а для Артура она будто сама собой разумелась. То, что меня затрудняло, вроде обязательного придворного этикета при любом самочувствии, для него было просто частью повседневной и не очень тяжёлой работы. Впрочем, склады характеров у нас были разные, как и химический метаболизм. Будем считать, ему повезло родиться таким, каким нужно в его положении. Главное, чтобы этот баланс сохранился на выходе из мясорубки под названием "жизненный опыт". Я очень надеялась, что он не зачерствеет не только умом, но и сердцем. Ум, безусловно, важен для правителя, но без сердца получится лишь "такой же несчастный дурак"30.
   - Ладно. А вот и Дилан... - Артур смотрел в противоположную сторону.
   Тот был ещё далеко, только вошёл в длиннющий коридор, и ему предстояло пройти до нас пол-крыла. Однако с меня на сегодня хватило общения с ним.
   - Тогда позвольте откланяться, любезный принц, - весело сказала я, отвешивая шуточный поклон.
   - С превеликим сожалением, - расшаркался Артур, поддерживая мою игру.
   Нет, классный у меня всё-таки дядя. Жаль, обстоятельства пока не позволяют пообщаться, как следует: у него - свои дела, у меня - свои.

      1. Неожиданности

   Чтобы не проходить мимо обеденной залы, я снова вышла во двор и отправилась в жилое крыло, первый раз зайдя в него через центральный вход со двора.
   С этой стороны здание походило на шикарный пансион. Широкая аллея, кустарник по сторонам, клумбы посередине, терраса с шезлонгами, фонтанчик перед входом, ажурные двери. Огромный холл в багряных тонах уставлен мягкой мебелью, а растения в кадках отгораживают укромные закутки между колоннами. Посередине королевских размеров лестница, словно выточенная из слоновой кости, с позолоченными узорами. Центральный пролёт поднимался на пол-этажа, а боковые крылья выводили на следующий. На каждой площадке был холл, подобный нижнему, только чуть менее заставленный и в других тонах, а с обоих фасадов - окна во всю стену.
   Покои Морганы располагались на моём этаже ближе к этому концу коридора. К счастью, дверь была не заперта: то ли тётя не ждала подвоха, то ли горничная забыла запереть. Так или иначе, это сэкономило мне время на взлом замка или магическое проникновение. Прислуги тоже не наблюдалось, вот и отлично - никто не помешает похозяйничать!
   Интерьерчик был, на мой вкус, жутковатый: гостиная в светло-лиловых тонах бабалонского вечера с мебелью чёрного дерева. Освежало картину только серебро: звёзды на стенах с кристаллами горного хрусталя, ручки и набалдашники, инкрустация растительным орнаментом на мебели, серебряные блюда и вазы со вставками из полудрагоценных камней, а также аметистовый туалетный столик, оправленный в серебро, словно озеро под кованым деревцем с самоцветами вместо плодов и зачехлённым соласом в кроне - что-то вроде настольной лампы. В общем-то, выглядело шикарно, просто я не смогла бы долго находиться в таком антураже, впрочем, как и Моргана в моём ало-золотом царстве. Мы с ней были, как день и ночь.
   В гостиной вещей Бресанта не наблюдалось, и я направилась в кабинет. Однако расположение комнат оказалось зеркальным по отношению к моим покоям, и я попала в спальню. Её я уже видела в зеркале истины, но оказаться внутри наяву... Это было для меня слишком мрачно! Будто гроб вампира какого-нибудь. На всякий случай я заглянула в шкаф и поразилась тому, что там висело уже, ни много ни мало, пять выходных платьев и ещё четыре повседневных. Похоже, тётушка даром времени не теряла! Но там не было того, что я искала.
   Кабинет оказался не столь давящим, возможно, из-за отсутствия фиолетового цвета. Там всё было сделано в чёрно-белых тонах с серебром. Одну из стен занимал шкаф, более походивший на витрину для трофеев, чем мой книжный.
   Первым делом я на ощупь нашла в нём сейф, подобный моему, но, судя по всему, сама Моргана его ещё не обнаружила - внутри было пусто, и пластины ключей лежали на месте. Кстати, чуть не забыла про свои! Как раз три дня прошло.
   Сумка Бресанта нашлась в одном из нижних отделений шкафа. Я присела на диван проверить, что внутри. Конечно, я не знала изначального содержимого, но видриновой шкатулки точно не хватало. Это было уже нехорошо.
   Я решила просканировать местность магическим зрением, не сразу сообразив, что шкатулку мне таким образом не найти. Хотя мало ли что ещё она могла утянуть. Немагические вещи тётушка вряд ли стала бы присваивать. Так я думала, но ошиблась.
   Не обнаружив в кабинете неизвестных мне ранее артефактов, я стала искать вручную. В верхнем ящике стола лежал старинного вида кинжал очень изысканной работы. Ручка и ножны были произведениями ювелирного искусства, с золотом, платиной и драгоценными камнями. Кроме того, кинжал был отлично сбалансирован для метания, а лезвие сделано из тёмно-графитной стали фантастического качества. То есть, я понимала, почему Моргана решила его оставить или просто отложить - вещица была незаурядная, хотя и не магическая. Но она точно принадлежала Бресанту: из той же уникальной стали была выкована его шпага и на рукояти был выгравирован такой же пятилепестковый трискель. Я положила кинжал в сумку.
   Больше в кабинете ничего особенного не обнаружилось - большинство ящиков были пусты, ведь мы вселились совсем недавно и ещё не нажили барахла. Гостиную я осмотрела ранее, пришлось снова идти искать в спальне. Я заглянула в туалетные столики, под кровать, и даже в ванную, но ничего интересного больше не нашла.
   Где же шкатулка? Не иначе, как тётушка спрятала её в свою фирменную складку пространства. Это был какой-то хаосский приём, которым я не владела. Но я не собиралась сдаваться. Насколько я знала, эта складка привязывалась к некоему якорю - небольшому предмету, который Моргана возила с собой в путешествиях, но, поселяясь где-либо надолго, часто оставляла его в своей комнате. В самом деле, не всегда удобно брать с собой даже какой-нибудь брелок. Вот и сейчас она была разодета для посольского обеда, а значит, этот предмет вряд ли при ней, остаётся его лишь найти.
   Логика подсказывала, что якорь должен был находиться в спальне. Глефы я нигде не видела, значит, она в складке. А иметь оружие под рукой во время сна было для Морганы вопросом профессиональной привычки. Вот ведь ирония: я была воином, но могла себе позволить спать без кинжала под подушкой, а она - нет.
   Я внимательно осмотрела предметы на и в туалетном столике. Моргана не стала бы привязывать складку к стационарным вещам вроде мебели или светильников. Предмет должен быть небольшим, таким, который легко забрать с собой, но не часто используемым - вряд ли стоило пудрить носик замочной скважиной сейфа.
   Кстати, о пудрении носика! Я нашла в нижнем ящике прикроватной тумбочки складное зеркальце Морганы из резного дерева трёх цветов, которое помнила уже лет двести. Она утверждала, что это просто безделушка, но зачем её хранить так долго человеку, лишённому сентиментальности? Похоже, я нашла якорь.
   Мне ещё не приходилось взламывать такое хранилище, взлом вообще был скорее по части тётушки. Но тут придётся постараться.
   Я изучила пространство при помощи магического зрения и обнаружила аномалию. Это действительно напоминало складку в ткани. Кстати, сама ткань пространства тут была шикарная. На Отражениях толщина и плотность страдали неравномерностью, как учебное полотно ткача-недоучки. А здесь - словно толстая парча. Захочешь открыть портал - места не найдёшь. Не иначе как эту складку Моргана принесла с Земели - не факт, что ей удалось бы создать подобное здесь. А может, она её за собой таскала ещё из Хаоса, там-то пространство было вообще кусками, и нормально проходить через стены, по рассказам отца.
   Я попробовала запустить туда руку, как это делала Моргана, но у меня ничего не вышло. Вспомнив, как кусочек омры помог мне открыть портал на Земеле, я поднесла туда руку с кольцом. Складка ослабла, но недостаточно - я что-то нащупала, однако рука всё-равно не проходила. Тогда я достала янтарики из мешочка и соорудила нечто вроде распорки: зеркальце положила на тумбочку в открытом виде, по сторонам поставила кусочки омры, на зеркальце - фигурку Единорога, рожек которой, как оказалось, буквально протыкал пространство, и полезла туда рукой в перстне. Это сработало!
   Заглянуть внутрь не представлялось возможным, так что приходилось действовать на ощупь. Я осторожно пошарила внутри, чтобы не напороться на лезвия глефы, но она лежала посередине, так чтобы удобно было сразу схватиться за рукоять. Чуть дальше я нашарила искомый кристаллический прямоугольник, и, вынув его на свет божий, ахнула - внутри шкатулки лежал Рубин!
   Какое-то время я переваривала находку, сев на кровать. Откуда он у неё? Не иначе как именно за этим Корвин посылал её к Кори. Пройти Лабиринт в Камне было важно для того, чтобы защититься от Лабиринта с Логрусом в любой ситуации, и он наверняка захотел бы обезопасить дочь. Но отдать ей артефакт, за который два Полюса воевали со времён сотворения Амбера? Конечно, Моргана не жаловала ни тот, ни другой, но Глаз Змеи давал такую власть, которую не стоило вкладывать в своенравные руки. О чём же Корвин думал? Вряд ли великий правитель мог позволить себе подобную беспечность даже из отеческих чувств.
   Носить Камень при себе было опасно, потому что он усиливал магические способности и ускорял личное время за счёт жизненных сил владельца. Хотя шкатулка из видрина как раз должна была решать эту проблему, и в Авалоне наверняка имелись другие подобные. Однако Корвин не взял его с собой, потому что сам не знал, куда отправлялся, а рисковать этой магической реликвией было бы глупо. Стоило ожидать, что он спрячет её в надёжном месте, и дупло Дараха у изначального Лабиринта вполне подходило. Но по всей логике, Рубин там и должен был остаться после того, как Моргана пройдёт Лабиринт в Камне, а делать это, по той же логике, следовало на месте.
   Так как же Глаз Змеи оказался у неё? Вряд ли Моргана могла забрать Камень у Кори силой - он бы сразу забил тревогу. Значит, либо она использовала хитрость, либо попросту выкрала его. И даже если Корвин вдруг так рискованно расщедрился, вряд ли кто-либо ещё должен был об этом узнать, кроме Кори, иначе могла возникнуть междоусобная распря за власть. Так или иначе, нахождение Рубина у Морганы, скорее всего, было тайной, а это значило, что у меня внезапно появилось средство воздействия - способ заставить Моргану сменить свою позицию относительно Бресанта на завтрашнем Совете. Вот это удача!
   Однако, в таком случае Рубин придётся экспроприировать, иначе тётя его перепрячет, и я ничего не докажу. Конечно, это ещё менее красиво, чем отбирать у неё самовольно присвоенные чужие вещи, но в данной ситуации не приходилось брезговать ничем. Забрав трофеи, я отправилась в свои покои, благополучно никем не замеченная.
   Первым делом я заказала обед, а пока его готовили, решила изучить содержимое сумки Бресанта. Конечно, рыться в чужих вещах было неприлично, но не стоило отставать от тёти в вопросах осведомлённости, иначе бы я не полезла, несмотря на любопытство.
   В основном там лежали всякие походные мелочи вроде складного ножа, спичек, соли и специй. Две пары носков, дорогой шёлковый шарф и плотные перчатки.
   Особый интерес представлял собой кожаный кошель с мелкими драгоценными камнями - очевидно, запас денег. Сами по себе камни были как камни, но там лежало также два перстня: платиновая печатка с вензелем "Б" и пятизубой короной, а второй - из неизвестного мне светло-жёлтого металла с тёмным непрозрачным камнем.
   Печатка была, очевидно, наследием времён правления Бресанта, о котором рассказывала Корал. А вот невзрачный с виду камень во втором перстне оказался весьма необычным: пока я его разглядывала, пытаясь определить породу минерала, он прояснился и начал переливаться разными красками. Камень расцветал всё ярче прямо на глазах, пока не превратился в блистающий радужный водоворот. Почувствовав, что меня затягивает туда, я поспешно отвела глаза и ощутила, что воздух в комнате посвежел, словно насытился озоном. Преинтереснейшая вещица!
   Я посмотрела на загадочный артефакт магическим зрением, но не смогла ничего разглядеть - мне просто не удавалось сфокусировать взгляд на камне. Когда же я сосредоточилась сильнее, чтобы пробиться через этот "отвод глаз", то вообще ослепла на несколько мгновений, в магическом смысле, конечно. Пришлось оставить попытки.
   Зато я обнаружила, что несколько камешков в кошеле также обладали слабыми магическими свойствами, скорее всего, трансформационного характера - очищение воды, нейтрализация ядов, снятие лихорадки, или что-то в этом роде.
   Но самой любопытной вещью в сумке оказался блокнот в кожаном переплёте с золотым тиснением. Он был на три четверти заполнен записями, сделанными, несомненно, рукой Бресанта. Ничто не раскрывает внутренний мир человека так, как его заметки, и я бы дорого дала за возможность их прочесть, но, к сожалению, язык мне был совершенно незнаком. Ясно было только то, что некоторые из них содержали расчёты, а кое-какие походили на стихи.
   Были в блокноте и зарисовки, которые я внимательно просмотрела, хотя без подписей мало что поняла. Одни напоминали магические узоры, другие представляли собой какие-то схемы то ли военного, то ли инженерного характера, третьи же были сделаны, по-видимому, просто для красоты: цветок лилии с восемью лепестками, хохлатая птица, скрещённые шпаги, механическая балерина31...
   Где-то в середине блокнота я нашла и свой портрет! Точнее, это был набросок, не сказать чтобы очень похожий, но затушёванная чёрным половина лица не оставляла сомнений в том, кто на нём изображён. На странице также была многократно наведённая надпись, а под ней несколько коротких строк, словно список - одни пункты с вопросительными знаками, другие с восклицательными, а третьи без пометок. Внизу страницы был нарисован символ Дао, а поверх него -2 символ бесконечности. Хотела бы я знать, что там написано! На Земеле, страницу можно было бы скопировать и изучить позднее, но тут, как и в Амбере, не работала электроника. А переписывать незнакомый алфавит от руки было слишком долго, да и ненадёжно.
   Можно, конечно, спросить напрямик, но если это отражение каких-то размышлений, вряд ли я получу ответ. Вся прелесть личных заметок в том, что человек пишет их для себя. В разговоре с другим он никогда не будет столь же откровенен. За исключением самых близких, если повезёт их иметь. Но подобные записи обычно ведут только одинокие люди. Я это знала по себе, потеряв привычку доверять мысли бумаге, пока жила с Леем: мы могли говорить о чём угодно и делились каждой мелочью.
   На задней обложке блокнота имелся кармашек, в котором лежала тонкая стопка Козырей. Несколько из амберской колоды: Бенедикт, Рэндом, Жерар, а также Делвин и Санд. Любопытно! Может быть, его странные магические приёмы объясняются тем, что он отпрыск кого-то из последних, а вовсе не Бенедикта? Впрочем, это мы скоро узнаем.
   Остальные Козыря были нарисованы в совершенно неизвестном стиле: чётком, выразительном, но крайне скупом, и без цвета - чистая графика.
   С первого на меня смотрела женщина неземной красоты. Сразу было ясно, что она не человек, невзирая на общее сходство, как при взгляде на представителя Дивного Народа. Но она была не из них и выглядела гораздо величественней. Дело было не столько в короне на её светлых кудрях, сколько в выражении тонких черт удивительного лица - оно было полно запредельной безмятежности. За спиной у неё стояли две молодых берёзки, и весь портрет в целом, казалось, светился. Только глаза у этой женщины были тёмные, но в них как будто сияли звёзды.
   Интересно, кто она такая? Супруга-королевна? Возможно, покойная? Или мать? Тогда, возможно, от неё и происходит та "дикая странность" в крови Бресанта? Но из каких же она краёв? Совсем не похожа на дитя Хаоса. Правда, выходцы оттуда могли выглядеть как угодно, но подобная безмятежность не водилась в их репертуаре. О фейнимах и речь не шла - те походили на богомолов. В общем, я даже не представляла.
   На другом Козыре стоял человек в богато украшенных ризах, довольно старый. Похож на какого-то верховного жреца. Духовный наставник? Странно - я ожидала, что Бресанта учил скорее боец-отшельник, чем глава какой-то церкви. Не говоря уж о том, что ныне он и сам был явно мастером и мог иметь учеников, если бы захотел.
   Третий Козырь изображал большой камень, стоящий посреди поля, с двумя берёзами по бокам. Только эти были лет на двадцать постарше. Камень был высоким, с обтёсанными гранями, но неправильной формы. Что-то вроде дольмена, только без видимых символов.
   На четвёртом же был нарисован небольшой альков в стене. Ажурная отделка напоминала, опять таки, дворцы Дивного Народа с их искусным переплетением лоз, только эти были не живые, а из чего-то вырезаны и украшены камнями. Обычно подобные ниши служат для установки декораций или мебели, но эта была пуста. Оставалось предположить, что она предназначалось специально для перемещения туда. Я не слышала о подобных ни в Амбере, ни в Хаосе, значит, это был либо отчий дом, либо прежний замок Бресанта. Кстати, его бывшим подданным должно быть известно о сверхъестественных способностях короля. Если он правил так долго, то, как минимум, бессмертие довольно очевидно. Ему наверняка приписывали божественность. Впрочем, это было не в диковинку для нашего брата.
   Но кто рисовал эти Козыря? В Амбере после Дворкина это умел делать только покойный Бранд, а затем мой отец, но это был не их стиль. В Хаосе существовали мастера, но, судя по Козырям, которые я видела у Морганы, их школа принципиально отличалась - примерно, как модернизм от классической живописи. Я никогда не видела Козырей подобных этому. Разве что сама рисовала углём на стене в безвыходной ситуации. Но там у меня просто отсутствовали другие материалы, а тут, похоже, графика была выбрана намеренно. Причём, рисовали их, судя по всему, разные руки но в одной манере. В общем, ещё одна загадка, с ответами на которую мне предстояло подождать неопределённое количество времени.
   Я со вздохом вернула блокнот в сумку и пошла искать ей место.
   К сожалению, у меня не было такого хорошего тайника, как у Морганы, а в сейф бы сумка не влезла, но добычу надо было куда-то спрятать на случай контр-рейда. Во избежание оного следовало выбрать момент для разговора с тётей так, чтобы ей хватило времени осознать своё положение, но не придумать, как из него выкрутиться или выкрасть Камень обратно. Остальное ей всё равно придётся вернуть владельцу.
   Я спрятала шкатулку в сейф и заперла его зарядившимся ключами, сумку Бресанта засунула в дальнее отделение журнального столика, скрытое стенами, когда столик стоял на месте, в углу, а его шпагу пристроила под нижней полкой в шкафу.
   До того, как принесли еду, я успела ещё ополоснуться в ванной, а потом надела халат, взгромоздилась на диван, и как следует отвела душу за куском жареной на вертеле баранины с овощами, запив их пинтой отличного выдержанного сухого вина.
   После плотного обеда меня разморило, и я уснула. Однако поспать мне дали недолго. Чьё-то присутствие и прикосновение стали к горлу внезапно вырвали меня из сна. Тело послушно сработало: захват, залом, бросок. Я оседлала нападающего, и только тогда продрала глаза.
   Это была моя тётушка при полном параде, как была на обеде. Сама выбрала момент для разговора. Я выругалась и слезла с неё, благо кинжал был теперь у меня:
   - Ты таки решила проверить мою бдительность?
   - Где мои вещи? - прошипела она, рывком садясь.
   Похоже, я не на шутку разозлила Моргану, но теперь была моя очередь изображать невозмутимый утёс в бурном море и даже немного позабавиться этим.
   - Ты имеешь ввиду вещи Бресанта?
   - Ты сама знаешь, что я имею ввиду! - буквально пролаяла она.
   Тётя встала и принялась яростно отряхивать юбки. Ей явно не нравился тот факт, что я владела собой, а она нет - это давало мне преимущества. Она изо всех сил старалась взять себя в руки, но тщетно.
   - Ты о некоем предмете, представляющем собой немалую ценность на всех мировых полюсах? - подлила я масла в огонь.
   Её точёные коготки изогнулись в инстинктивном желании выцарапать мне глаза, но она сдержалась.
   - Где он? Ты не имела права!
   - Кстати, а ты имела? Где ты его взяла?
   - Мне оставил его отец!
   Моргана гордо вздёрнула голову, но чересчур высоко, избегая смотреть мне в глаза. Я достаточно хорошо знала тётю, чтобы понять наверняка, что она врёт. Значит, стащила. Хотела бы я знать как, но попытки прижать её к стене на эту тему отняли бы слишком много времени и сил. У меня же была иная цель, и эта ложь лишь помогала туже затянуть петлю.
   - А остальное семейство в курсе?
   У неё непроизвольно дёрнулось плечо.
   - Им это знать необязательно! - фыркнула она, отворачиваясь в попытке затушевать свой тик.
   - Может, и необязательно, - я откровенно издевалась. - Но мне кажется, им это будет крайне интересно, и вообще...
   - Что тебе нужно?
   Моргана вдруг резко остыла, превратившись из пламени в лёд. Старая мошенница быстро распознала свою же излюбленную тактику и поняла, что ей есть, чем торговаться.
   - Не выступай на Совете против освобождения Бресанта под домашний арест, и я не только никому не скажу, но и верну тебе Камень. Вот только шкатулку я бы тебе посоветовала взять отцовскую. Хотя, возможно, Бресант будет столь благодарен, что согласится оставить тебе эту. Но, как понимаешь, для благодарности сначала нужно получить положительный результат.
   Тётя скрипнула зубами, стиснув кулаки и впившись пальцами в ладони.
   - Ты даёшь слово? - сквозь зубы процедила она.
   - Насчёт Камня - даю. А шкатулка не моя.
   Моргана знала, что моему слову можно верить. Но как же ей не нравилось быть в роли жертвы шантажа! Кроме того, она понимала, что даже если я верну ей Рубин, как пообещала, у меня останется секрет о том, у кого он находится. Это ставило её в зависимое положение и ограничивало пространство для манёвров, а она этого страшно не любила. Даже закусила губу по мере осознания того, как крепко вляпалась.
   Глаза Морганы были прикрыты, но ресницы подрагивали. Видимо, холодность была напускной, и по-настоящему успокоиться ей не удавалось.
   - Я подумаю, - бросила она, резко развернулась и ушла.
   Кинжал забыла. Но догонять её мне совсем не хотелось. Пусть придёт в себя. Возможно, поостыв немного, она сообразит, что сделка, по сути, выгодная: ведь Бресант никуда не уходил, а Рубин был бесценным трофеем. Ну а пока не стоило оставлять покои открытыми, на всякий случай. Я проверила двери, и, к своему удовлетворению, обнаружила, что на них есть задвижки изнутри. Придётся закрыться.
   Однако как быть, если мне понадобится выйти? Не могла же я сидеть у себя до завтра. На двери был замок, и ключ висел рядом, но запасные наверняка имелись у прислуги, а значит, на него нельзя полагаться. Моргане ничего не стоило раздобыть дубликат, и я не могла поручиться, что она не отыщет тайники - это тоже было частью её профессиональных навыков. Значит, мне нужен Козырь для выхода, для входа у меня уже, к счастью, был. Пляж был далековато, но для начала сойдёт и он.
   Я натянула свежую рубашку - ту, что сотворила Единорог, уже выстирали, выгладили, и повесили в шкаф. Поразмыслив немного, я решила проветрить и ноги - надела лёгкую юбку из алого шифона и одно из зашнуровывающихся платьев. Смотрелось неплохо, только лицо портило картину - со всей этой беготнёй мне было некогда им заняться, хотя можно было бы на ночь прикладывать компрессы с живой водой.
   В общем, я раздумала и переоделась: шифоновая рубашка с широкими рукавами под корсет от одного из платьев вместо жилетки и трикотажные юбка-брюки. В общем-то так даже удобней: вроде и в юбке, но можно задрать ногу, если понадобится - например, через забор перелезть или на лошадь вскочить, а то и "погладить" кого-либо по лицу.
   Оказавшись на пляже, я не смогла устоять перед соблазном - ласковое море так и манило окунуться в волны. Я разделась и сделала заплыв, а потом легла просушиться и немного позагорать у дальней скалы, где ещё было солнце. Разумеется, всё голышом.
   Самочувствие у меня было на редкость блаженное, учитывая всё происходящее. Даже странно: утром я была так напряжена и озабочена, потом провернула кучу несвойственных мне интриг, а теперь чувствую себя, как младенец с чистой совестью, и после обеда только и делаю, что валяюсь и отдыхаю...
   Однако, перипетии дня на этом не закончились. На меня вдруг упала чья-то тень. Подняв голову, я обнаружила Артура, который тоже решил искупаться после праведных трудов дня и, похоже, слегка остолбенел при виде меня. Но быстро взял себя в руки:
   - Загораем? - спросил он чересчур бодро, переводя взгляд на море.
   Вряд ли он привык видеть голых женщин. Это было крайне некстати!
   - Сохнем, - ответила я, садясь и обнимая колени руками.
   Я постаралась сделать это как можно естественней - дело ведь было не в моём стеснении, но совершенно не стоило смущать переполненного гормонами юношу видом женских прелестей, вот я и постаралась ограничить их обзор.
   - Ты уже искупалась?
   Я предъявила свою мокрую косу.
   - Будешь ещё?
   - Нет, надо кое-что сделать.
   - Ладно. Может, подождёшь? Я быстро.
   - Хорошо, - согласилась я.
   Артур скинул штаны и рубашку и кинулся в море. По крайней мере, он тоже купался нагишом. Но всё же, дабы не искушать судьбу, я оделась, пока он был занят.
   Плавал дядя, надо сказать, отлично, да и фигура у него была прекрасная. Прибавить к этому золотой характер - и получается почти сказочно. Повезёт же какой-то дамочке. Ну или придётся помочь. Я видела, как плохие жёны портят нормальных ребят, а хорошие даже из мутных типов делают мужчин. Конечно, это случалось редко, чаще люди были одного поля ягоды. Но достойных Артура я встречала редко. А тут ещё происхождение. Впрочем, положение Авалона было достаточно высоким - практически не имеющим равных, так что наследнику можно позволить жениться по любви. Главное, чтобы любовь не оказалась зла.
   Пока я так размышляла, прекрасный принц вернулся и вылез из воды. Он плыл слишком быстро, и немного запыхался. Упав на лицом на полотенце, Артур сказал:
   - Сейчас, отдышусь немного.
   Он совершенно расслабился, только вздымалась от дыхания спина, на золотистой коже блестели капельки воды, а губы распирала улыбка, которую он, казалось, просто не мог сдержать. Глядя на него, я и сама заулыбалась, хотя понятия не имела, чему радуется он. Словно прочтя мои мысли, дядя промурлыкал:
   - До чего же хорошо!
   Просто солнышко какое-то. Я засмеялась. Артур приоткрыл один глаз:
   - Чего смеёшься?
   - Просто так. Мне тоже хорошо.
   И мы заулыбались, как два придурка, балдеющие от моря, солнца, песка и ветра. Приятно было с кем-то разделить это ощущение великолепия жизни. Другие часто бывали так озабочены, что я и забыла, когда мне доводилось испытывать подобное в компании. На какое-то время мы затерялись в моменте. Прекрасном, надо сказать!
   Спустя какое-то время Артур встал и оделся.
   - Ну что, идём?
   - Идём, - согласилась я. - Что там послы?
   - Премьер-министр недавно отбыл. Я послал Дилана его проводить, а заодно проверить слухи о Единороге, -Артур мне подмигнул. - Он должен вернуться завтра утром. Племянник же короля остался послом. Кажется, Моргана его очаровала, - он усмехнулся. - Завтра он идёт выбирать себе резиденцию в городе, а пока погостит у нас. Сегодня Манвин устраивает какую-то вечеринку в нашу честь, как раз познакомлю того с Давидом. Я бы и тебя пригласил, но брат сказал, что будет мальчишник. Хочет впечатлить посла.
   Артур забавлялся вовсю, но я-то знала, в честь чего на самом деле устроена вечеринка. Весьма кстати, надо сказать! Если на дядю и произвела какое-то впечатление моя нагота, вечером всё поглотят новые впечатления.
   - Ну а твой день как прошёл?
   - Немного безумно, - ответила я и добавила: - Как обычно.
   Мы посмеялись.
   Какое-то время мы поднимались молча. Потом Артур поделился:
   - Меня немного беспокоит Дилан. Он не подчиняется.
   - Ну у вас ведь тут коллективная ответственность. Ты не обладаешь единоличной властью казнить его или уволить.
   Артур задумался, а я решила, что зря морочу юноше голову теорией:
   - Но это неважно. Он реагирует на животном уровне. Ты слишком вежливый, не настаиваешь. А такие люди понимают только превосходящую волю. Конечно, тебе не хватает опыта, но на деле власти у тебя больше. Если ты это ощутишь, сможешь ему приказать так, что он подчинится, и даже вопроса не задаст. Понимаешь?
   - Кажется, да, -Артур задумался, а потом спросил: - А ты когда-либо правила?
   - Я командовала судном - это похлеще, в смысле жёсткости приказов. Двор - другое, там, в основном, интриги. Это стихия Морганы. Но с этим ты и так неплохо справляешься. А вот с людьми вроде Дилана нужно быть не столько королём, сколько военачальником. Немало монархий развалилось, когда правитель не контролировал армию, будучи чисто светским человеком и не умея подчинять воевод. Тут, конечно, незаменим опыт военных действий, но во всех остальных отношениях я тебе такого не желаю...
   Моя щека непроизвольно дёрнулась, и внимательный принц это заметил:
   - Это была война? Ты так и не рассказала.
   Я вкратце поведала ему свою историю, пока мы преодолевали остаток подъёма.
   - Значит, ты всё-таки была у власти?
   - Если считать супругу предводителя клана. Но, честно говоря, я, наверное, свергла больше королей, чем Моргана захомутала.
   - Захомутала? - он забавно поднял брови "домиком".
   - Её любимое занятие в веках - найти влиятельного вельможу, а лучше короля и пристроиться на тёплом месте, потихоньку плетя интриги и управляя всеми из-за кулис. Даже не знаю, чего, по большому счёту, она добивалась. Всех денег на свете не скопишь, а власть не вечна - Отражения рано или поздно приходится покидать. Порой я думаю, она это делала скорее из врождённой любви к заговорам. Судя по рассказам деда и отца, она у нашего семейства в крови. Только мне вот как-то мало досталось, - я криво усмехнулась.
   - Мне кажется, ты себя недооцениваешь, - весело сказал Артур. - Я тоже не очень люблю интриги, но судя по сегодняшней ситуации с Диланом, у нас обоих не так уж плохо получается, когда обстоятельства к тому вынуждают. Не согласна?
   Он лукаво улыбался, и я улыбнулась в ответ:
   - Пожалуй ты прав, в неумении нас не обвинишь. Просто меня вечно берёт досада, когда люди не понимают, как им не то, чтобы правильно, а даже выгодно поступить.
   - А разве не в этом предназначение правителя - указывать дорогу своим заблудшим овцам, пусть и обманным путём? Нельзя же заставить человека стать лучше или умнее. А наше дело - добиваться нужных действий всеми доступными способами.
   Я посмотрела на дядю с новым уважением. Вот что значит - рождён на царствие. Он уже в таком юном возрасте нашёл для себя формулу служения государя своим людям через их служение ему. Оставалось только как следует попрактиковаться. Но за этим дело не станет, стояло бы царство.
   Хотя мне было интересно:
   - Это отец тебя научил?
   - Не совсем. Он пока не давал мне подобных напутствий. До трона мне далеко. Будем надеяться, что он благополучно вернётся и будет царствовать ещё не одно столетие, а я тем временем смогу поднабраться опыта на Отражениях. Скорее, это смесь того, как он пояснял свои решения, когда считал это нужным, с моими собственными выводами из наблюдений за ним.
   - Ты молодец, - сказала я от души. - Вот ещё понюхаешь немного пороха, много духов - и со временем из тебя выйдет отличный король. Только рано не женись.
   - Спасибо, - кажется, я его смутила.
   Мы уже пересекли двор и подошли ко входу в жилое крыло. Очевидно, он шёл к себе, однако, у меня было дело снаружи.
   - Ну что, приятно повеселиться! - пожелала я дяде.
   Он снова поблагодарил, на этот раз со смехом, и мы расстались.
   Я пошла искать удобный для появления закуток во дворе, чтобы нарисовать его Козырь. Остановилась на небольшом круглом пятачке, отгороженном от основной аллеи кустами, в юго-юго-западном секторе двора. В глубине стояла массивная деревянная скамья, а посередине - маленький фонтан в виде мальчика на дельфине, окружённый розами. Со скамьи было видно центральную башню, Кайр-Ригор, но её рисовать я не стала - на всякий случай, в конспиративных целях. Взяла другой ракурс - на юг, где ряд левандров закрывал дворец.
   На эту работу у меня ушло чуть менее часа, и я проголодалась, но это было не последнее дело на сегодня. Я козырнулась в свои покои, проверила тайники и съела лёгкий ужин из мясного салата со свежими овощами, пока мне запрягали повозку. Можно было поехать верхом, но возвращаться я собиралась по Козырю прямо к себе, так что лошадь оказалась бы лишним "грузом". Шпагу я оставила дома, взяла с собой только веер. Всё равно, мало кто поймёт, что он боевой.
   Итак, ближе к вечеру я покинула замок, впервые - через главные ворота. Мы пересекли мост надо рвом с мёртвой водой. Она, как чёрное зеркало, отражала предзакатное небо.
   Гарнизон, служивший внешней границей дворцовой территории, был построен очень интересно: он напоминал крепостную стену, но в то же время облицовка из разноцветных плиток придавала ему довольно нарядный вид. Впрочем, можно поручиться, что это не просто плитка, а какой-нибудь огнеупорный бронирующий материал, отражающий магию, или что-то в этом роде, судя по тому, как основательно и продуманно тут всё было сделано.
   По рыжей кирпичной дороге мы довольно быстро спустились в город, и я заставила кучера повозить себя по парку, который раскинулся со стороны дворца. Осмотрев всё и подобрав в качестве окрестностей для козыряния лесочек ближе к окраине, я отпустила повозку и дальше пошла пешком.
   Вскоре мне посчастливилось обнаружить милейшую полянку на берегу реки в окружении плакучих ив, образующих своими ветвями шатёр. На другом берегу высились заросли, так что место было укромное. Единственную сложность представляла собой перспектива - отойти для рисования удобного ракурса с натуры было некуда, так что пришлось подключить воображение за отсутствием художественной выучки.
   Впрочем, Козыря не обязаны быть точными: главное - ухватить и передать дух места. А если знать его хорошо, достаточно было и символических закорючек, чтобы сосредоточиться и шагнуть, куда надо. Правда, не факт, что таким Козырем сможет воспользоваться кто-то ещё, но мне этого и не требовалось. Так что я ограничилась карандашным наброском - вечерний свет быстро мерк.
   Когда я закончила, солнце как раз зашло, и я с сознанием выполненного долга села отдохнуть в этом замечательном месте. Спешить было некуда, а домой возвращаться не хотелось. Я наблюдала за стрекозами и мошкарой, слушала лягушек и вылетающих на охоту сов, любовалась отражением загорающихся алым, а затем гаснущих облаков в реке.
   Неожиданно меня вызвали по Козырю. Я с любопытством потянулась навстречу - это оказался Мартин.
   - Здравствуй. Ты не занята?
   - Нет. До завтра я совершенно свободна, - улыбнулась я.
   - Не желаешь присоединиться к нам для партии в бридж?
   - А ты разве не на вечеринке у Манвина? - удивилась я.
   Мартин скривился:
   - Я не люблю подобных мероприятий.
   - Мм, а нельзя во что попроще? Нет настроения напрягать мозги...
   - Что-то все сегодня разленились, - иронично сказал Мартин, глядя на кого-то из товарищей. - Тогда в белот?
   - С удовольствием! - я протянула руку и шагнула на борт.
   Мы играли в паре с Дереком, а Мартин с боцманом Сандолой. Это был здоровенный детина с красно-бурой кожей, оглушительно смеявшийся и пивший за троих. Причём, пил он только ром. Для остальных же адмирал откупорил бутыль какого-то редкого вина с густым, терпким, вишнёвым вкусом, которое пилось понемногу, но оставляло столь богатые ощущения, что останавливаться не хотелось.
   Мы играли, потягивали "божественный нектар", как окрестил его Дерек, закусывая фруктами с орехами, и немало при этом веселились. То ли дело было в алкоголе, то ли в развесёлом боцмане, но даже Мартин оживился и весело пикировался с последним по поводу карт. Сандола отвечал так, что все угорали со смеху. Он вообще цветисто выражался, и в целом был человеком весьма колоритным.
   Однако, вино оказалось коварным, и пока адмирал был занят боцманом, у нас с Дереком шла своя игра из двусмысленных намёков и нечаянных прикосновений в шутливой борьбе за то, кто собирает взятки.
   Всё это вместе меня так зарядило, что после очередной партии мне понадобилось проветриться, и я вышла на палубу - мне нужен был простор и одиночество. Сделав пару дыхательных упражнений, я облокотилась о фальшборт и блаженно остывала под лёгким береговым бризом, любуясь огнями города вдалеке.
   Спустя некоторое время ко мне подошёл Дерек. Он молча стал рядом и обвил рукой мою талию. Меня снова приятно обожгло - такая уж была между нами алхимия, и кто знает, чем бы это закончилось под действием вина и веселья, которым плевать на социальные соображения, но мне вдруг ни с того, ни с сего вспомнился Бресант.
   По сравнению с магнетизмом его мощной ауры, жар Дерека показался свечкой рядом с солнцем. Я вовсе не чувствовала себя мотыльком, скорее взрывоопасной массой неопределённого объёма, и возможность выстелить из хлопушки просто меркла в сравнении с потенциалом взорвать сверхновую. Дело было даже не в желаниях: всю жизнь мне приходилось довольствоваться смертными, а тут я встретила человека своего калибра, если не превосходящего - не только по крови и по силе, но ещё и по мастерству. Так что, хотя между мной и Бресантом даже намёка ни на что не было, я внезапно ощутила, как мелко было бы сейчас поддаться банальной похоти. Мне даже стало немного стыдно.
   Но это касалось не только меня - рядом стоял мужчина, распалённый флиртом, который я сама поддерживала. Мне вовсе не хотелось его оскорбить. Оставалось лишь обратить ситуацию в шутку, в духе сегодняшнего вечера:
   - Что это Вы себе позволяете, сударь? - весело возмутилась я.
   Вслед за этим я выскользнула из-под руки Дерека, попутно захватив её и аккуратно заломив назад. Однако и он оказался не лыком шит: тут же вывернулся, так что пришлось описать сцепленными руками восьмёрку в пространстве и сделать залом посильнее. Тогда Дерек, присев, сделал мне мягкую подсечку, а я упала на спину и, потянув его за руку, перекинула через себя, с упором ногой в бедро. Он перекатился через голову, встал вприсядку и тут же кинулся мне в колени, стремясь провести захват, но я его перепрыгнула. Дерек подло поймал меня за подол широких брюк, но я, крутанувшись для равновесия, уцепилась за ткань выше и дёрнула его на себя. Он кувыркнулся, намереваясь использовать ноги для толчка, но я шагнула в сторону, а он, не теряя времени, поднялся со спины в прыжке, развернулся и снова с улыбкой пошёл на меня.
   Это был дружеский спарринг, однако Дерек оказался тренированным бойцом, и на редкость изворотливым, к тому же - в любом положении находил, как выкрутиться. Мы получали море удовольствия, посмеиваясь при каждом "обмене любезностями". Ведь бой тоже был формой обмена энергией, и вполне подходил, чтобы дать выход возбуждению. Давно я ни с кем не практиковалась, а тем более с мужчиной, который мне нравился, хотя бы и чисто физически, так что это было вдвойне приятно - всё равно что и рыбку съесть, и в воду не лезть. Впрочем, из-за выпитого вина дыхание было ни к чёрту, и надолго меня не хватило. В конце концов пришлось завернуть Дерека в крендель и сесть сверху. Я ещё прилегла, прижимаясь грудью к его спине напоследок, и прошептала на ухо:
   - Ты же понимаешь, что это единственная форма физического контакта, которая нам с тобой светит?
   Смех Дерека перемежался с шиканьем от боли в натянутых сухожилиях, но в конце концов он согласился:
   - Конечно, моя принцесса, как пожелаете. Сдаюсь на Вашу милость!
   Мы оба засмеялись и я отпустила его конечности, но не торопилась подниматься.
   Тут к нам подошли Мартин и Сандола. Брови адмирала были удивлённо задраны:
   - Что происходит? Дежурный сказал, что на мостике драка.
   - Ну что ты, мы просто разминались! - сказала я, вставая.
   Дерек подтвердил, поднимаясь с палубы. Он разминал заломленные суставы, посмеиваясь, я отряхивала брюки с довольной ухмылкой, так что Сандола, оглядев нас, расхохотался, и немного погодя к нему присоединился Мартин.
   Мы постояли все вместе на палубе, ловя ночной бриз и разглядывая огни: в бухте, в Кайр-Ойрен, в Тир-фо-Туин, от которого осталась над водой одна верхушка со дворцом. Дерек угостил меня сигариллой, Мартин с Сандолой закурили трубки. Вахтенный пробил восемь склянок - полночь, и я решила, что пора и честь знать.
   Я распрощалась с моряками, причём каждый из них поцеловал мне руку. Меня это вполне устраивало, поскольку означало, что мне удалось сохранить здоровый баланс между "своим парнем" и высокопоставленной дамой, несмотря на "драку". Даже в поцелуе Дерека было только тепло, и никакой претензии, так что я осталась довольна. Однако в будущем нужно поменьше флиртовать. А то раззадорила парня, понимаешь ли. Не бороться же с ним каждый раз, чтобы сбросить напряжение.
   С такими мыслями, я козырнулась к себе в покои, проверила тайники - всё было на месте - и завалилась спать.

      1. Совет Крови

   Утром я не пошла разминаться на пляж - нужно было как следует подготовиться к Совету. Для начала я дала себе как следует выспаться, а встав, питательно позавтракала овсянкой на молоке с орехами и ягодами, запивая липовым чаем с мёдом. Потом приняла тонизирующую ванну с мятой и сделала комплекс проясняющих ум дыхательных упражнений на балконе.
   Моргана, к счастью, меня не беспокоила. Я надеялась, это не означало, что она придумала, как выкрутиться.
   Приведя себя в порядок, я вызвала мастера Кирби - узнать, как обстоят дела с серебряной рукой. За это время ему удалось понять, что механическую конечность не так-то просто укоротить: оказалось, что магия частично заключена в узоре. Требовалась работа высокоучёного заклинателя, чтобы замкнуть линии по-новому, не нарушив функциональность протеза. Такого заклинателя в Авалоне не было, а искать его по Отражениям было долго.
   Я попыталась вникнуть в хитросплетение линий, но мои познания в предметно-символьной магии слегка заржавели. Ясно было, что если мне и удастся разобраться в этом, то весьма не скоро. Кирби тоже не был специалистом, но выразил готовность изучить вопрос - по крайней мере, в отличие от меня, у него было на это время. Вот только задача могла утратить актуальность гораздо быстрее, чем мы нашли бы способ её решить. Я рассудила, что пока в этом нет нужды, и забрала руку, чтобы иметь при себе все вещи Бресанта на случай, если его решат освободить под "домашний арест". Только шкатулку с Рубином оставила, чтобы Камень не лежал просто так, без защиты.
   Внезапно я почувствовала, что снова проголодалась, и устроила себе второй завтрак из телячьего языка в сметанном соусе и большой тарелки салата с зеленью.
   До полудня оставалось всего полчаса, пора было одеваться к Совету.
   Мне понравился вчерашний наряд: и более женственно, и драться не очень мешает. Однако к нему не шла шпага, а я хотела на всякий случай быть во всеоружии. Пришлось опять надевать костюм из "чёртовой кожи". Нужно всё-таки заказать себе разной одежды, как только выдастся свободный денёк.
   Без пяти двенадцать я козырнулась во двор.
   Вокруг башни стояла охрана, хотя входа снизу, похоже, действительно не было.
   - Простите, Вас не предупредили? - подошёл ко мне старший гвардеец. - Вам нужно пройти через верх.
   Он указал на узкие мостики, идущие от угловых башен дворца к Кайр-Ригор на уровне крыш. Я вздохнула и снова полезла за Козырями - не хотелось подниматься по лестнице лишних три этажа. Впрочем, тут я узрела Моргану на краю ближайшей башни. Похоже, она тоже была в затруднении, с её-то страхом высоты, и мы могли оказать услугу друг другу, так что вместо своих покоев я выбрала её Козырь, связалась и спросила немного иронично:
   - Подсобишь?
   Это была уступка её нелюбви к признанию собственных слабостей, которую тётя приняла - без лишних слов протянула мне руку, и спустя секунду я уже была в портике башни рядом с ней. Тут по сторонам тоже стояли гвардейцы, как и у каждой из остальных семи башен, однако, вход в сам Кайр-Ригор был им, похоже, заказан.
   Этот мостик отличался от того, который вёл в Кайр-Ойрен: материал был почти белым и непрозрачным, а ограда представляла собой волокнистую сетку, накрывающую проход с головой, образуя воздушный коридор. К несчастью для Морганы, другое отличие состояло в том, что ширина не позволяла пройти со мной рядом.
   Оценив обстановку, я ступила на мостик первой, протянула тёте руку, и она её взяла. Я сочла это хорошим знаком: Моргана была неприветливой, как и полагалось в ситуации, где я её обыграла, но не злой и не враждебной - значит, смирилась с положением, и можно не ждать ножа в спину. Мы не перемолвились больше ни словом. Да и о чём тут говорить?
   Внутри шарообразного купола, где находился Зал Совета, было очень интересно. Посередине стояла огромная прозрачная правильная пирамида непонятного оттенка, отражаясь в стенах из такого же материала. Ощущения были странные - словно отсекли не только яркий свет и звуки, но даже вибрации в эфире. Зато сама Пирамида Совета и стены приглушённо светились, так что в зале царило равномерное освещение и девственный покой. Судя по всему, материалом для странного сооружения послужила смесь кристаллизующихся вод из разных Источников. Позднее Артур подтвердил мою догадку, хотя сама технология была достаточно сложной и включала другие компоненты.
   Пирамида имела восемь граней, как и замок. Она лежала на массивном восьмиугольном столе из аргедона, у каждой из сторон которого стояло обитое кожей и украшенное полудрагоценными камнями резное деревянное кресло. Столешница и подлокотники были покрыты тем же прозрачным материалом. Купол представлял собой соединение геометрических фигур, в совокупности образующих почти что шар. По его периметру на уровне спинок кресел шло восемь крупных шестиугольников, которые определённо играли особую роль, поскольку также были оправлены в аргедон.
   В зале пока никого не было. Я осмотрелась и выбрала кресло со вставками из цитрина и граната, положив сумку Бресанта на пол рядом, а шпагу повесив на спинку. Тётя, соответственно, облюбовала аметист и гематит.
   Как только я села и положила руки на подлокотники, наблюдаемая картина резко преобразилась: во-первых я почувствовала что-то вроде слабого козырного контакта, а во-вторых, увидела в тех самых шестиугольниках отсутствующих физически людей. Грани почти потеряли прозрачность, отражая Манвина, Мартина, Корал, Найду и Давида, сидевших в креслах, очевидно, где-то в другом месте. Увидев нас, они оживились и мы поздоровались. А из самой Пирамиды приветственно поднял кулак призрак Кори.
   Вот так козырная видеоконференция! Самым удивительным я находила то, что такая форма связи, в отличие от компьютерной, позволяла смотреть друг другу в глаза.
   Меня сразу заинтересовал технический вопрос:
   - Это что же, в каждом замке есть такая конструкция? - я обвела помещение рукой.
   - Не совсем, - ответил Манвин. - У меня это купол на одной из башен.
   - У нас тоже, - присоединилась Корал.
   - А у нас тут всё поскромнее, - с едва заметным сарказмом сказал Давид.
   - Просто комната, - пояснила Найда.
   - Я вообще в гостях у Манвина, - заметил Мартин.
   - В каждом замке есть небольшая Пирамида, - пояснил Кори, - и система отражателей. Но работает всё только благодаря главной башне, Кайр-Ригор.
   - Типа тут сервер, а там терминалы? - уточнила я.
   Все посмотрели на меня как-то странно. Я совсем забыла, что присутствующие могли быть незнакомы с понятием вычислительной сети. На мой вопрос в здешних краях мог бы ответить только отец, который не только изучал прикладную математику в университете, но даже построил живой магический компьютер - Колесо-Призрак. Как знать, возможно, он и к этому чуду техно-магии руку приложил.
   - А как же ты? - спросила я Призрака.
   - Меня проецирует Лабиринт.
   Я хотела было уточнить, как именно, но тут в зал вошёл Артур, сияя блаженной улыбкой, и плюхнулся в кресло, развалившись в нём, как довольный кот. На самом деле, он не вёл себя развязно, просто так казалось по сравнению с его обычными безупречными манерами. Очевидно, дядю просто распирало от кайфа, и он не мог его сдержать.
   Мне сразу стало ясно, что наша с Манвином затея увенчалась успехом. Моргана вопросительно покосилась на меня: не знаю ли я в чём дело? Я уклончиво отвела глаза, но Манвин на стене откровенно захохотал:
   - Я слышал, ночка прошла удачно? - подмигнул он юному принцу.
   - Более чем! - счастливо выдохнул тот и хлопнул себя ладонью по груди в знак благодарности. - Спасибо, братец!
   Манвин самодовольно заулыбался и едва заметно мне подмигнул: мол, миссия выполнена успешно. Я незаметно подняла большой палец вверх: мол, молодец!
   - Это надо отметить! - заявил Манвин.
   - Всенепременно, - заверил Артур. - Но сегодня будет праздник для всех. Милости просим вечером в Авалон.
   По изображениям прошло оживление. Все приняли приглашение с удовольствием. Только Найда с Давидом о чём-то предварительно тихо посоветовались, очевидно, согласуя свои планы. Я невнятно отмычалась - неизвестно чем закончится Совет. Лишь бы не пришлось устраивать побег.
   Вскоре со стороны восточного крыла вошёл Дилан, ведя перед собой на кончике копья Бресанта, закованного в походный вариант гномьих кандалов - со сцепленными ногами и руками, точнее, одной рукой. По крайней мере, пленник был полностью одет.
   - Мне кажется, цепи лишние, - скривилась я.
   Дилан лишь повёл бровью, но тут Артур снова меня удивил:
   - Да, сними это, - распорядился он вальяжно.
   Однако в его голосе появилась новая нотка, которая заставила Дилана, пожав плечами, повиноваться. Похоже, ночное событие пошло на пользу дяде более, чем в одном смысле - в его повадках обозначилась властность.
   Как только цепи были сняты и сложены в сторонке, а Дилан с Бресантом заняли места за столом, Найда спросила:
   - Ну что, приступим?
   - Да, конечно, - ответил за всех Артур.
   Очевидно, тот термоядерный химический коктейль, которым была наводнена его кровь после первой ночи любви, не мешал работе мозга, или даже стимулировал её.
   Однако, Найда явно ждала позволения председателя. Корал молча кивнула. Думаю, ей трудно было бы вести заседание, поэтому делом занялся секретарь.
   - Итак, объявляю первое заседание Совета Крови открытым! - официально заявила Найда. - Заседание открытое. Присутствуют: Манвин, Моргана, Артур, Бригита, Корал, Мартин, Дилан, Найда, Давид и третье лицо - Бресант.
   Видимо, она перечисляла присутствующих в порядке старшинства власти. И судя по всему, кто-то невидимый вёл протокол, иначе зачем констатировать очевидное?
   - Рассматривается дело о содержании под стражей неизвестного по имени Бресант, который присутствует на Совете по ходатайству Бригиты и Корал. Совет созван по требованию Бригиты. Изложите своё ходатайство?
   От такого официоза я машинально хотела встать, но Артур забавно на меня цыкнул, и я сообразила, что так разорвала бы связь. Тогда я откинулась в кресле:
   - Я утверждаю, что Бресант содержится в темнице и подвергается угрозе пыток безосновательно и требую его освобождения под "домашний арест" до выяснения обстоятельств. Под мою ответственность.
   - Стороны, заключившие Бресанта под стражу - Моргана и Дилан. Что вы можете сказать по поводу оснований для ареста? Прошу излагать по очереди.
   Дилан нахмурился, но молча смотрел на Моргану - очевидно, честь "предъявить официальное обвинение" принадлежала ей, как старшей в иерархии.
   Тётя посмотрела на него, на меня, глубоко вздохнула и сказала безо всяких эмоций:
   - Мы не знаем, кто этот человек, хотя у нас есть основания полагать, что он происходит из Амбера. Он с неизвестной целью околачивался в окрестностях Авалона и поблизости от меня с Бригитой. И отказывается отвечать на вопросы по этому поводу.
   Моргана умолкла и посмотрела на меня, словно ожидая одобрения. По-моему, она переигрывала, возможно, с целью дать понять остальным, что я оказываю на неё влияние. Но я не собиралась играть в её игры, к тому же мне было неважно, что она говорит - главное, как проголосует. Так что я даже глазом не моргнула, просто внимательно слушала, как и все остальные. Не дождавшись от меня подсказки, тётя перевела вызывающий взгляд на Дилана, приглашая того продолжить. Тот был только счастлив:
   - В общем, как видите, всё указывает на то, что этот парень - шпион из Амбера. Да, ты забыла сказать, что он водит дружбу с Единорогом.
   - Считаю это отдельным вопросом, - возразила я. - Нет доказательств, что Единорог действует в интересах Амбера.
   Дилан чуть не задохнулся от возмущения, и я поспешила добавить:
   - Я тоже имела с ней дело и шла туда, куда она приглашала. Она довела нас до Авалона, а перед этим помогла убраться из под враждебного воздействия Лабиринта и Логруса. Как и этот самый парень. Вреда нет, значит, и состава преступления нет. Предлагаю опустить вопрос с Единорогом, иначе сперва придётся вынести приговор ей, а в случае неблагоприятного решения - и мне заодно, - под конец я откровенно язвила.
   - Кто за то, чтобы опустить вопрос с Единорогом? - деловито спросила Найда.
   Артур поднял руку вслед за мной, Корал тоже. Моргана вызывающе скрестила руки на груди.
   - Кто против?
   Моргана, видимо, перестраховываясь с нашим уговором, не пошевелилась. Манвин колебался, но так и не поднял руку.
   - Кори? - спросила Найда.
   - Я "за", - ответил Призрак. - Сведений в самом деле недостаточно, чтобы что-то решить, а мы здесь не для этого собрались.
   - Вопрос о враждебности Единорога снимается большинством голосов, - подытожила Найда. - Соответственно, обвинение в сотрудничестве с Единорогом также снимается с Бресанта за отсутствием состава преступления.
   Не знаю, на что был бы похож Совет Крови без ти"га, но пока всё проходило очень эффективно.
   - Желает ли обвиняемый говорить в своё оправдание? - спросила Найда.
   - Желаю, - ответил Бресант.
   - Согласен ли ты говорить правду и только правду под присягой на Пирамиде, зная, что любая ложь немедленно нанесёт тебе физический ущерб?
   - Согласен.
   - Тогда положи руку на Пирамиду и поклянись в этом.
   Бресант протянул правую руку, осторожно прикоснувшись к Пирамиде, прислушался к своим ощущениям, и принёс присягу:
   - Клянусь говорить правду и ничего кроме правды на этом Совете, а также во всём, что касается дел Авалона, если найду возможным ответить. Этого достаточно?
   - Да, - кивнула Найда. - Можешь отпустить Пирамиду и ответить на предъявленные обвинения.
   Бресант выпрямился в кресле, сделал глубокий вдох и уверенно сказал:
   - Меня зовут Бресант. Я - действительно сын Бенедикта Амберского. Однако я никогда не бывал в Амбере, не знаком со своей роднёй и не являюсь шпионом в их пользу. Я нахожусь здесь по сугубо личным причинам, которые не желаю открывать. У меня нет намерения причинять вред ни вашему царству, ни кому-либо из членов вашей семьи или подданных. И хотя вы сняли вопрос, в качестве жеста доброй воли, скажу, что Единорог, которая вам помогала - не та, что была покровителем Амбера. Это всё, что я могу сообщить.
   По нашим рядам прошло оживление: ещё бы, предъявленные факты меняли всю картину! Учитывая то, сколь упорно Бресант отказывался отвечать на вопросы ранее, теперь моим родственникам явно предстояло пересмотреть своё мнение по его поводу.
   - Предлагаю объявить перерыв, - сказал Артур.
   Реагировал на эндорфинах он быстро, а вот осмыслять новую информацию и принимать решения, очевидно, было труднее. Однако Найда его обломила:
   - Перерывы запрещаются регламентом во избежание лишних интриг и затягивания процесса - каждый должен решать сам за себя и сразу, с учётом фактов, выяснившихся в ходе Совета. У кого-нибудь есть вопросы к Бресанту?
   - А подумать регламент разрешает? - иронично поинтересовался Артур.
   Впрочем, с ти"га ирония скатывалась, как с гуся вода. Она сухо ответила:
   - Подумать - да, обсуждать друг с другом - нет.
   - Тогда я подумаю.
   Артур уронил голову щекой на руку и возвёл очи горе, не переставая блаженно улыбаться. Манвин хохотнул:
   - Вот же тебя разобрало!
   На некоторое время воцарилось молчание. Казалось, в нём было слышно, как в головах вертятся шестерёнки, пытаясь сообразить, что всё это значит. Однако мне картина была ясна, ведь я и так была к ней готова, Бресант просто окончательно развеял сомнения.
   Самым поразительным для меня фактом было то, что это другая Единорог! В принципе, легенда о сотворении Амбера гласила, что сразу после начертания Лабиринта, целый табун проскакал по пустыне, и земля расцветала под их копытами. Но больше никогда и нигде единороги не упоминались во множественном числе. Вряд ли кому-то ещё, кроме Оберона и Дворкина доводилось видеть подобную картину.
   Впрочем, для меня это мало что меняло - я и так не считала её связанной с Амбером. Но почему другая Единорог проявила интерес к Авалону? Может, у них слабость к Лабиринтам? Даже если это просто их любимые игрушки... Вот вам и настоящий секрет, как подманить Единорога: создать Лабиринт.
   - Может, это наша Единорог? - высказала я вслух поразительную мысль.
   Все взоры удивлённо обратились ко мне. Только Бресант поджал губы. Значит, не угадала. А жаль! Но говорить я ничего не стала. Пусть хотя бы допустят возможность, что она может желать нам добра.
   - Да ну, чушь собачья, - возмутился Дилан.
   Его перебила Найда:
   - Напоминаю, что мы сняли вопрос о Единороге. Это можно обсудить позднее, а сейчас нужно разобраться с повесткой дня. Если ни у кого нет вопросов...
   - У меня есть! - вызвался Мартин. - Точнее... они у всех у нас были на днях. Но теперь, похоже, часть вопросов снимается. Я хочу сказать, если пребывание Бресанта здесь никак не связано с Амбером или иными враждебными сторонами... получается, что мы вообще должны его отпустить?
   - Я не согласен, - возразил Манвин. - Всё не так однозначно. Ведь Бресант совершал какие-то действия, связанные с нашей семьёй. И на нашей земле. Был в таких местах, куда простым смертным ход заказан.
   - Так он и не простой смертный, - возразила я.
   - И всё же, это наши владения, и у нас есть полное право решать, хотим ли мы, чтобы он здесь находился.
   - Ты предлагаешь его выслать? - оживился Давид.
   Это было совершенно некстати. Сам Бресант хотел остаться здесь, да и я была заинтересована в том же. Ирония состояла в том, что депортация была менее суровой мерой, чем "домашний арест". И как мне, представляя интересы Бресанта, выступить против неё? На помощь неожиданно пришёл Дилан:
   - Ну нет! Чтобы он тут шлялся тайком?
   - А под присягу? - кивнула на Пирамиду Моргана.
   Я прожгла её выразительным взглядом. Конечно, так подробно мы не договаривались, но тётя достаточно хорошо меня знала, чтобы понять, что полное прощание с субъектом не согласуется с моими целями. Она воздела очи горе, как бы говоря: "Тебе не угодишь", - но умолкла.
   - Кто за то... - начала Найда.
   Но её перебил Артур:
   - Погоди, погоди. Если Бресант желает здесь находиться, он может подать об этом прошение, а мы его рассмотрим. Прямо на месте. Но тогда Манвин прав, и нам необходимо знать цели твоего пребывания, - обратился он прямо к Бресанту.
   - К сожалению, я не могу их назвать, - бесстрастно ответил тот.
   - Парень, ты усложняешь нам задачу, - сказал Кори из Пирамиды. - Сам посуди: ты провожаешь наших девочек, посещаешь изначальный Лабиринт, не говоря уже о первичных Отражениях. Отказ отвечать, зачем это всё, крайне подозрителен.
   - Я понимаю, - согласился Бресант. - Но я связан клятвой, которая запрещает мне раскрывать причины. А некоторые мне даже неизвестны. Впрочем, могу сказать, что Бригите с Морганой я помогал добраться домой, не преследуя никаких иных целей.
   - А зачем же было делать это тайком? - предъявила свою претензию Моргана.
   - Как я уже сказал, в мои цели не входило знакомство, - ответил Бресант таким тоном, будто повторял очевидное.
   - Логично! - усмехнулся Мартин, будто тот удачно пошутил.
   Моргана наделила его злобным взглядом, который остался незамеченным.
   - Однако, я хотел бы подать прошение другого рода, - заявил Бресант.
   - Говори, - ответил Артур. - Если просьба разумная, мы её рассмотрим.
   - Позвольте мне долечить руку в Тир-Теренгире. Можете меня заковать, приставить охрану или привести под присягу - меня устраивает любой вариант.
   - Я поддерживаю эту просьбу, - впервые за весь Совет разомкнула уста Корал.
   - Я тоже, - поспешила присоединиться я.
   - Не слишком ли далеко мы ушли от повестки дня? - возразил Мартин.
   - Да, - согласился Дилан. - Разве мы решили его освободить?
   - Я не готов его совсем отпустить, - высказался Манвин. - Но отправить лечиться под арестом не против. А мы пока разберёмся.
   - Это всё как бы отдельные вопросы, - заметил Мартин.
   - Давайте так, - вмешалась я. - Первоначально вопрос стоял о том, чтобы освободить Бресанта из темницы и не применять к нему методы дознания. Тем более, что на основные ваши опасения он уже ответил. Кто "за"?
   Я первой подняла руку, Корал - за мной. С небольшими перерывами к нам присоединились Артур, Моргана, Манвин, и наконец - Кори. Не то, чтобы он колебался, скорее наблюдал, а может, таков был порядок или умышленный расчёт, чтобы не повлиять на результаты - вдруг кто-то решит "подмазаться" к королю таким образом, надеясь на то, что они с Призраком мыслят по-прежнему достаточно схоже.
   - Предложение о том, чтобы освободить Бресанта из темницы и не применять к нему методы дознания принято единогласно, - констатировала Найда.
   Это была чистая победа. Я вздохнула с облегчением от того, что в итоге не придётся идти против семьи.
   - Теперь нужно решить, что с ним делать дальше, - продолжила Найда. - Прозвучали следующие предложения: отпустить, выслать, посадить под "домашний арест", отправить в Тир-Теренгире лечиться.
   Многие отрицательно замотали головами, кто на какое предложение, было неясно. Но для разрешения таких запутанных вопросов у нас был отличный секретарь:
   - Кто за то, чтоб его отпустить?
   Руку подняла одна Корал. Дилан посмотрел на меня удивлённо. Мама тоже. Я лишь повела бровью в её сторону в знак того, что у меня есть свои причины.
   - Кто против?
   Манвин поднял руку сразу. Моргана повела плечом, косясь на меня, и я медленно прикрыла глаза, тогда она довольно поддержала брата. Хоть что-то было по её.
   - Я воздержусь, - блаженно сообщил Артур.
   Я была с ним солидарна. Тогда поднял руку Кори.
   - Предложение отпустить Бресанта отклоняется большинством голосов, - продолжила Найда. - Кто за то, чтобы его депортировать?
   К моему удовольствию, не поднялось ни единой руки.
   - Кто против?
   Мы с Корал подняли руки сразу, и этого было уже достаточно, но, к моему удивлению, того же мнения оказались Артур и Кори.
   - Предложение депортировать Бресанта отклоняется большинством голосов, - сообщила Найда. - Кто за "домашний арест"?
   Моргана подняла руку одновременно с Манвином. На меня она нарочно не смотрела. В конце концов, я ведь об этом её просила - о лечении речь не шла, и она не хотела знать, считаю ли я этот вариант более предпочтительным. Кори был с ними.
   - Кто против? - никто не пошевелился. - За предложение о "домашнем аресте" высказались трое, трое воздержались. Кто за то, чтобы позволить ему лечиться?
   Наконец-то я могла поднять руку. Меня поддержали Корал и Артур.
   - Кто против? - и снова ни движения. - За предложение о позволении лечиться высказались трое, трое воздержались. Преимущество голоса Кори в первом случае...
   - Вношу альтернативное предложение, - поспешно перебила я. - Лечение, а потом "домашний арест". Кто "за"?
   На этот раз проголосовали все, кроме воздержавшейся Морганы.
   - Решение принято большинством голосов, - сказала Найда.
   - И как вы себе это представляете? - пробурчал Дилан. - Стража там вся поснёт. К тому же, это чёрти сколько там дежурить. Заковать его в кандалы?
   - Кандалы не обязательны, - подала голос Корал, - да и стража тоже, если Бресант принесёт присягу на Пирамиде оставаться нашим пленником чести.
   - Кто "за"? - спросила Найда, и, видя тот же результат, что в прошлом случае: - Решение принято большинством голосов. Согласен ли Бресант принести такую присягу?
   - Я согласен, - не дожидаясь приглашения Найды, он снова положил ладонь на Пирамиду: - Я клянусь оставаться в поле зрения этой семьи и не отлучаться никуда без их позволения до тех пор, пока этот Совет или иные полномочные лица не освободят меня. Я клянусь после лечения в Тир-Теренгире вернуться в Авалон и поступить в ваше распоряжение. Я клянусь, что ни сейчас, ни в будущем, не буду замышлять и не причиню намеренный вред Авалону или членам его королевской фамилии. Однако, я оставляю за собой право на защиту своей жизни, если кто-либо попытается причинить вред мне, - тут он посмотрел на Дилана. - Надеюсь, это приемлемо?
   Все закивали. Кроме Дилана, конечно. И кстати, Морганы.
   Я не могла не отметить, как чётко он оговаривает условия и отвечает на вопросы. Причём, сразу и по существу. Видимо, сказывался долгий опыт правления.
   - Итак, Совет постановил следующее, - подытожила Найда для протокола: - Бресант освобождается из тюрьмы, ему позволено лечиться в Тир-Теренгире до полного выздоровления, после чего он должен явиться в замок Авалона, под домашний арест. Ответственность проследить за выполнением данных решений с его стороны возлагается на... - Найда вопросительно обвела всех взглядом.
   - На меня, - подтвердила я своё изначальное заявление.
   - Все согласны? - спросила Найда.
   В ответ раздался нестройный хор "Да", сказанных с разным выражением, но в целом никто не возражал.
   - Итак, ответственность за Бресанта возлагается на Бригиту единогласно. На этом заседание считается закрытым.
   Всё прошло как-то неожиданно быстро и по существу. У меня было чувство, будто я готовилась к долгой осаде, а противник сдался после ультиматума. Правда, подготовка сыграла свою роль, но больше всего на них, пожалуй, повлиял Бресант. Я до сих пор не могла понять, как ему удалось сделать столь короткое заявление - и ни у кого не осталось ни вопросов, ни критических возражений. Кроме Дилана, конечно, но, к счастью, его мнение никого особо не волновало.
   - Ну что ж, - сказал по-прежнему довольный Артур. - Позволю себе поприветствовать нашего вынужденного гостя. Тебе подготовят гостевые покои, у которых на ночь будет выставлена стража, в соответствии с условиями домашнего ареста. В остальное время ты свободен передвигаться по замку в сопровождении Бригиты или других присутствующих здесь лиц. Надеюсь, ты присоединишься к нам вечером за праздником. Уверен, мы вспомним свои вопросы и будем очень рады, если ты сможешь ответить хоть на какие-то из них.
   Бресант склонил голову:
   - Я благодарен Совету за справедливое решение, моим поручителям за то, что представляли мои интересы, и тебе за гостеприимство. Я буду рад принять приглашение.
   К счастью, никто не возражал. Мы попрощались до вечера и повставали с кресел. Артур протянул Бресанту руку, тот с готовностью ответил, и в их крепком рукопожатии читалось взаимное уважение. Я протянула нашему гостю его вещи, но Артур укоризненно покачал головой по поводу шпаги, и Бресант оставил её у меня на хранение.
   Я ожидала, что Дилан будет крайне недоволен происходящим, но после объявления решения он, похоже, смирился - забрал цепи, копьё и вышел молча, всем своим видом словно бы говоря: "Это больше не моя забота, делайте, что хотите".
   Мы гуськом пересекли мостик на уровне крыш, а в башне Артуру пришла в голову идея пообедать всем вместе. Мы ненадолго разошлись по комнатам, договорившись встретиться через час. Пока Бресант принимал ванну, я вернула Моргане Рубин вместе со шкатулкой - наш пленник чести сказал, что она ему больше без надобности. Заодно отдала забытый ею вчера кинжал.
   К обеду Артур вытащил ещё и Манвина, и мы впервые за время своего пребывания обедали в семейном кругу. Принц объявил мораторий на вопросы Бресанту до вечера - тот был не против, и мы просто с удовольствием поели. Но на этом дело не кончилось.
   У Артура явно было праздничное настроение, которым он всех нас заразил. Тем более, что Бресанта выпустили из тюрьмы - повод порадоваться для нас обоих. Манвин был доволен успешно проведённой операцией по лишению юного брата невинности, а Моргана - тем, что Глаз Змеи вернулся к ней.
   После обеда Артур потащил нас на пляж. Отказалась только Моргана - она не любила воду и плохо переносила солнце. Остальные были отличными пловцами и устроили дружеский заплыв. Мне было не тягаться с мужчинами - природа одарила их лучшими маховыми способностями, так что я залегла на воду в полукилометре от берега и полюбовалась тем, как они плывут. Каждый напоминал мне какое-то морское животное: Артур - дельфина, Манвин - нерпу, а Бресант - кита. Его движения были самыми элегантными - экономичными и мощными, так что он, с виду не торопясь, обогнал моих дядьёв метров на триста, прежде чем остановился - к этому моменту они заплыли километра на полтора в море.
   Купальники тут были явно не в ходу, так что я вернулась на берег первой и закуталась в льняную простынь, дабы никого не смущать. Мужчины сохли стоя, обсуждая разные способы рыбалки, охоты и приготовления различных даров моря. А я исподтишка любовалась - зрелище было и вправду отрадное: такие здоровые, сильные, благородные красавцы. Ну чем не боги? И все - свои.
   В общем, до вечера мне так и не выдалась возможность побыть наедине с Бресантом достаточно долго, чтобы наладить контакт, не говоря уж о выяснении тех щекотливых вопросов, что у меня поднакопились.
   За ужином собрались все, кроме Давида, который сопровождал посла в "Серебряную корону" по долгу службы. Об этом они договорились с утра, и не стали менять планы - посторонний был не к месту в нашей сегодняшней компании.
   Стол ломился, вино лилось рекой, Артура поздравляли и подначивали, звучали весёлые тосты, анекдоты и довольный смех.
   Бресанту задавали вопросы, и он своими ответами неплохо налаживал отношения с присутствующими. Так, Манвину он сообщил, где приобрёл кусочки омры, чтобы они могли выкупить накопившийся запас. Рассказал, что видриновую шкатулку выиграл для него купец, с которым он прибыл в Авалон по морю - в благодарность за спасение жизни. И добавил, что с удовольствием вернул бы её, если бы не отдал ранее другу за ненадобностью. Последним штрихом он приобрёл плюсы в глазах сразу двух человек - Найды и Морганы - за то, что не выдал ни источник, ни дальнейшую судьбу редкого предмета.
   Кроме того, Бресант сообщил, что омра использовалась с целью способствовать нашему возвращению домой, точнее, помочь Лабиринту Авалона нащупать нас на чужой территории. Не отвечал он только на вопросы о том, откуда узнал о возможностях омры, видрина, Лабиринта, но делал это довольно учтиво, если можно такой эпитет применить к глухому молчанию. По крайней мере, ни у кого не возникала охота спрашивать дважды, но без обид, а с пониманием. Хотела бы я знать, как у него это получалось!
   В общем, Бресанту удалось смягчить к себе отношение всех и даже вызвать уважение некоторых членов семьи. Примерно такого результата я и хотела, приглашая его на Совет, хотя теперь мне это казалось самонадеянным - заслуга принадлежала полностью ему самому. При этом он не лебезил и не панибратствовал - оставался достаточно сдержан, как и подобало пленнику, но не холоден, отвечая на дружеский тон, то и дело прорывавшийся у Артура и иногда у Манвина, охотно, но без лишнего энтузиазма, то есть не раскручивал ситуацию в свою пользу.
   Пил Бресант наравне со всеми, по крайней мере, так казалось, однако алкоголь не оказывал никакого заметного влияния на его поведение и эмоциональный настрой. В общем - эталонный образец поведения, да и только. Даже Моргана утратила явную враждебность к нему, а я так и вовсе восхищалась. Один лишь Дилан оставался равнодушен и подчёркнуто его игнорировал. Конечно, краем глаза военачальник следил за пленником, но недолго - изрядно напившись и наевшись, он откланялся раньше всех.
   Постепенно все разошлись, кроме изначальной компании и Мартина. Артур настаивал, чтобы Бресант переночевал в замке - ему приготовили гостевые покои и выставили наряд охраны, за что юный дядя уже готов был извиняться. Однако наш гость очень вежливо, но непреклонно настоял на отправке в Тир-Теренгире немедленно. И вся честная компания, кроме уставшей Морганы, пошла его провожать через Кайр-Педриван.
   Свои вещи Бресант оставил на моё попечение, так что при нём была только одежда, которую он снял, когда мы добрались до его прежней купели, чудом не заросшей, словно Земля Блаженства ждала его возвращения.
   Бресант погрузился в воду, а мы присели передохнуть на склоне холма, под сенью яблонь. И тут эти чудесные деревья устроили нам сюрприз - мы все, в полном составе и в полном блаженстве, заснули вповалку прямо там.

      1. Знакомство

   В течение месяца я ежедневно навещала Бресанта в Тир-Теренгире и делала себе компрессы с живой водой на лицо, а также время от времени съедала по чудесному яблочку. Обе наших травмы успешно излечивались.
   С каждым днём я чувствовала себя всё моложе - не только телом, но и душой, так что к концу "курса лечения", по ощущениям, сбросила лет 400. Даже рана от потери Лея наконец затянулась, а шрамы от прочих горестей размягчились, как старая загрубевшая кожа, и постепенно вышли слезами. За этот месяц я изрядно пополнила местную армию мотыльков.
   Однако, они отказывались помогать мне исследовать внутренний мир Бресанта так же хорошо, как я изучила его тело, разглядывая это скульптурное произведение природы от нечего делать, пока принимала компрессы.
   Я даже обратилась к яблоням, но на их языке "узнать получше" было всё равно, что "сблизиться", а "сблизиться" означало "переплестись корнями". Оставалось только гадать, как они понимали последнее в применении к человеческим отношениям, поскольку на просьбу откликнулись, но как-то странно. Мотыльки окружили обе наши головы плотным облаком и на какое-то время я впала в очень приятный транс, однако не увидела никаких сцен из жизни Бресанта, на которые надеялась. Состояние сознания после этого, конечно, изменилось, но в чём была суть сеанса, я так и не поняла.
   Впрочем, наверное, это было и к лучшему: копаться в чьей-то голове без ведома и согласия было не слишком этично, пусть и заманчиво. Я и так чувствовала изрядную асимметрию в нашем знакомстве из-за более длительного наблюдения за Бресантом. Хотя, кто знает, сколько времени он следил за мной после того откровения в Тир-Финдаргаде? Конечно, мы были в разном положении: он неподвижен и раздет, а я, судя по всему, одета и в действии, но без личного общения и то и другое оставалось лишь внешними признаками, мало что говорящими о внутреннем мире.
   Лицо моё приобрело нормальный цвет уже через три недели, а рука Бресанта сравнялась со второй ещё через десять дней. На одиннадцатый я взяла колокол, отлитый для меня мастером Кирби из тир-финдаргадской меди с добавлением аргедона. Звук получился очень чистый, пронзающий пространство - гораздо лучше, чем тот корабельный, что я прихватила в городе на скорую руку.
   В голос, зовущий: "Бресант, вернись!" - я вложила эльфийские чары и волхвовью властность. И вернула его с первой же попытки - даже удивилась, как быстро.
   Бресант открыл глаза, в которых после самадхи отсутствовали какие-либо заслоны, и наши взгляды на какое-то время сомкнулись. На этот раз не было никаких видений, но между нами явно состоялся какой-то обмен. Чем именно - трудно сказать, ведь глаза - зеркало души, а там нет места словам и понятиям. Но в такие моменты люди узнают друг друга лучше - не умом, а сердцем.
   Я увидела в глазах Бресанта целый огромный мир, который мне захотелось исследовать, но когда возникла такая мысль, настоящий обмен уже закончился. Таково свойство ума - он ворует у нас переживания, "оцифровывая" их в мысли.
   Опомнившись, я отвела глаза и по-товарищески подала ему руку - после месяца неподвижности встать наверняка нелегко. Однако меня подвела поспешность, за которой я стремилась скрыть смущение: Бресант отрицательно качнул головой, прочищая горло - видимо, голосовые связки тоже затекли. Впрочем, я уже сообразила: чтобы подняться, ему понадобится больше времени. Массаж бы тоже не помешал, но мы были не настолько близко знакомы, чтобы его предлагать.
   Я отошла в сторонку, жестом дав понять, что подожду. Бресант медленно сомкнул большой и безымянный пальцы рук, прикрыв глаза - очевидно, разгонял энергию по телу. Он перебрал все пальцы по очереди, задерживаясь в каждой мудре32 на минуту-две, потом подтянул ноги к себе и сложил ступни, а руки сомкнул ладонями над солнечным сплетением. Полежав в такой позе минут пять, Бресант сел и принялся не спеша разминать мышцы: сперва при помощи поверхностного массажа, а потом - мягких разминочных упражнений, вроде потягивания сухожилий и вращения суставами.
   Наконец он вылез из воды, и я пошла проведать Робана, пока его хозяин одевался - вещи я предусмотрительно положила рядом с купелью ещё до пробуждения. Вскоре Бресант присоединился ко мне. Я передала ему остатки морковки, которой угощала пегаса, и он сердечно поприветствовал своего питомца, обняв того за шею и потрепав по холке. Даже удивительно было видеть на обычно неподвижном лице этого воина такую добродушную улыбку.
   Пегас заржал от радости неожиданно тонким переливчатым голосом, похожим на лебедя-кликуна. За этот месяц он нагулял себе на местной травке лоснящиеся бока и шелковистую гриву. Вот только общаться тут животному было не с кем, кроме мотыльков, которые его "пасли", не давая забрести слишком далеко от главного холма. Впрочем, он и сам часто околачивался возле купели, тоскуя по недвижимому хозяину. И теперь, наконец, встретив его "ожившим", летающий зверь так воодушевился, что встал на дыбы и захлопал крыльями, всем видом демонстрируя готовность отправиться в дальний путь.
   - Не сейчас, приятель, - сказал Бресант, легко опуская его на землю за холку.
   - Мы не возьмём его с собой? - удивилась я.
   - Придётся. Он не совсем травоядный, а тут нет животного мира.
   - Я заметила наличие клыков, но непохоже, что он голодал.
   - Так и есть. Робан охотится раз в месяц или около того на летучих мышей или подобных им кожистых тварей. Такая пища нужна, чтобы поддерживать его способность отражать стрелы и сливаться с окружающей средой - до определённой степени.
   Интересные свойства были у этой скотинки!
   - Значит, возьмём его с собой? Отпустим поохотиться, а потом поставим в королевскую конюшню?
   - Он не приучен к конюшне, - возразил Бресант. - Дома у него было гнездо на одной из крыш. Придётся забрать в лес, и там оставить.
   - А в Авалоне не слишком опасно? Дилан тебя невзлюбил, а он обожает охотиться на экзотических животных. К тому же, войска, учения, да и обычные охотники... - засомневалась я.
   - Ничего, Робан способен сам о себе позаботиться, - Бресант не выказал ни малейшей обеспокоенности. - Я его там уже оставлял. Конечно, подальше от города и замка. Вопрос в том, как нам лучше туда попасть?
   Я прикинула в уме, как непросто будет добраться туда с пегасом обычным путём - через Лабиринт Отражений, замок и гарнизон - и предложила нарисовать Козырь того места, где мы ночевали с Морганой, ещё не зная, что оказались дома.
   Бресант, не моргнув глазом, согласился:
   - Это было бы в самый раз.
   Рисовать пришлось по памяти, и я надеялась, попав на место, завести разговор о ночном визите Бресанта и той записке, что он мне тогда оставил. Однако, оказалось, что я лучше запомнила участок дороги, на котором повстречала Единорога - благодаря тому, что осматривала окрестности в состоянии повышенной бдительности. Пришлось изобразить его; Бресант не возражал.
   Я свела работу над Козырем к необходимому минимуму - лишь бы побыстрее переместиться. Бресант сел чуть поодаль в позе лотоса, чтобы не мешать мне. Кажется, пока я рисовала, у него случилось общение с мотыльками. Хотела бы я знать, что они ему показали, и было ли это обо мне (а кого ещё им транслировать? только я бывала там ежедневно за последний месяц), но он ничем не выдал своих впечатлений, когда мы оба вышли из сосредоточения.
   Похоже, Робан был приучен не только к Адской гонке, но и к резкой смене Отражений при переходе по Козырю, не выказав никакого дискомфорта, когда мы шагнули из сумеречного тумана на кирпичную дорогу в лесу под полуденным солнцем. Он даже обрадовался, очевидно, учуяв какую-то дичь - его ноздри затрепетали. Бресант похлопал зверя по холке - и тот улетел в сторону горы, а мы остались наедине.
   - Прогуляемся? - пригласила я, указывая на дорогу.
   Соблазн провести какое-то время вдвоём заставил меня умолчать о наличии Козырей замка, хотя после моих недавних действий можно было догадаться об их существовании. Но Бресант без тени колебаний согласился, и мы отправились в путь.
   Первые минут пять мы молчали. Временами мне казалось, что Бресант хочет о чём-то спросить, но он так и не решился. Впрочем, я тоже перебирала в уме вопросы (Почему он подложил мне записку тогда ночью? Что так привлекает его в Авалоне? Какой вопрос привёл его в Тир-Финдаргад? Давно ли он за мной наблюдал?), и отметала их: одни казались слишком личными, другие - слишком ребячливыми, третьи - слишком банальными.
   В конце концов, я решила попытаться расспросить Бресанта о прошлом - всяко более нейтральный сюжет для начала обстоятельного знакомства.
   - Ты упомянул о том, что дома Робан жил на одной из крыш. Речь шла о замке?
   - Да.
   - Это был твой замок или твоих родителей?
   - Его построил отец, а потом оставил мне.
   - Ты был правителем?
   - Как ты догадалась?
   Я усмехнулась. Мне нельзя было выдавать Корал.
   - Насколько я знаю от Корвина, Бенедикт правил везде, где жил. Раз замок оставил тебе он, значит, ты был наследником трона. Верно?
   - Верно, - усмехнулся и Бресант, принимая моё объяснение.
   - И долго ты правил?
   - Пятьсот лет.
   - Ничего себе! Не надоело?
   - Надоело. Поэтому я теперь здесь, а не там.
   Этот диалог производил на меня двойственное впечатление: с одной стороны Бресант вроде бы открыто отвечал на вопросы, но с другой, совершенно не добавлял подробностей. Не скажешь, что ответы приходится вытаскивать клещами, но и сами они явно из него не потекут; это было похоже скорее на коробку салфеток: дёрнешь - получишь одну, хочешь больше - дёргай ещё. Да и шёл он на расстоянии вытянутой руки - как по мне, далековато для доверительной беседы.
   Последний ответ давал прекрасный повод спросить, чем пленение на чужой земле лучше правления в собственном царстве, но это затрагивало целый слой недомолвок, существовавших между нами, как тёмные воды под зимним льдом, который я пока не собиралась взламывать, ибо по нему можно было хоть как-то ходить. А уж когда оттает, тогда не грех рискнуть и поплыть.
   Так что, вместо этого я снова задала вопрос для подтверждения своих догадок:
   - Тебя обожествляли?
   - Да.
   - И тебя это не угнетало?
   Бресант лишь пожал плечами в ответ. Потом, наконец-то, дал немного более развёрнутый ответ.
   - Отец воспитывал меня сразу, как правителя, и учил, что у царя, как и у бога, есть серьёзная ответственность перед своими подданными - направлять, учить и защищать.
   - Хочешь сказать, у тебя не было детства?
   - Нет, отчего же. Он за меня взялся только с двенадцати лет. До этого я больше жил с матерью. И продолжал проводить часть дня с ней до семнадцати.
   - В другом месте?
   - Нет, в том же замке. Но у неё была своя половина, и я находился там.
   - Патриархальное общество? - удивилась я с лёгким оттенком иронии.
   - Нет. Впрочем, да. Но не так, как ты думаешь. Мать была... особенной женщиной и ей полагались особые привилегии, так что её половина была скорее её царством, нежели тюрьмой, и никто не мог наводить там своих порядков.
   - А почему "была"? Она умерла?
   Бресант закусил губу, как будто сдерживал резкий ответ. Я решила не настаивать, но он всё же ответил через минуту:
   - Когда мне было семнадцать, она исчезла, и никто её больше не видел.
   При этом лицо его приобрело такое железобетонное выражение, что я поняла - этого вопроса лучше больше не касаться. Я глубоко вздохнула и сменила тему:
   - И у тебя не было периода скитаний на Отражениях?
   - Был, длиной примерно в сто пятьдесят лет.
   Я подсчитала в уме, что в таком случае, ему должно быть около семисот.
   - Так ты почти ровесник Корвина? - невольно вырвалось у меня.
   - Не думаю. Я родился уже после его исчезновения - второго. Просто в нашем Отражении время течёт достаточно быстро, а в тех, где я скитался, иногда ещё быстрее.
   - Слава Солнцу, а то я уж было подумала, что ты годишься мне в дедушки, - рассмеялась я.
   Бресант лишь слегка усмехнулся в ответ.
   На этом тема с родственниками и детством для первого знакомства была исчерпана, и я, немного разочарованная тем, что беседа не потекла своим ходом, вздохнула и отступилась.
   Я привыкла получать удовольствие от обоюдного обмена информацией, но когда одна сторона только спрашивает, а другая скупо отвечает, не прибавляя ничего от себя, как на суде, это скорее утомительно. Словно игра в одни ворота: я вкладываю в общение энергию, открываюсь, но ничего не получаю взамен, и мне подач не дают.
   Можно подумать, что человек не хочет общаться, но я на своём веку повидала достаточно "сухарей", чтобы понимать - в таком случае он не отвечал бы вовсе. Нет, здесь дело было скорее в гипер-контроле, который установил над собой этот человек. Не удивлюсь даже, если он нашёл какое-нибудь философское оправдание своей закрытости. В том же даосизме, лежащем в основе моих практик, считалось похвальным не тратить энергию. Хотя Восемь Бессмертных33 отнюдь не были аскетами. Строго говоря, я подозревала, что это был кто-то из нашего семейства, вероятно из поколения Корвина, но он не рассказывал о таких весёлых вылазках ввосьмером.
   Какое-то время мы продолжали прогулку в молчании. Погода была чудесной, и я пользовалась случаем, чтобы разглядеть повнимательней местную флору и фауну. Они были достаточно богатыми: помимо величественных высоких деревьев с розоватой корой и компактными, стремящимися вверх кронами, из которых в основном и состоял лес, встречались и другие породы, помельче. Кустарника было несколько видов - низкорослый кривой с колючками, средний наподобие гибискуса с бледно-оранжевыми цветами, и высокий тонкий с мелкими листьями, усыпанный жёлтыми ягодами. Также вдоль дороги росли разнообразные травы и цветы. Не видно было лишь вьющихся растений и хвойных деревьев, по крайней мере, здесь. В ветвях можно было заметить мелких животных, похожих на белок, чирикали птички, насекомые собирали нектар, и даже порхали разноцветные бабочки, небольшие, но очень красивые.
   Я настолько ушла в наблюдение за природой, что не заметила, как расстояние между мной и моим спутником сократилось примерно на треть. И только я успела подумать, что с точки зрения "наведения мостов" это лучше, чем ничего, как Бресант меня удивил, всё же дав мне подачу, да сразу такую нешуточную:
   - А куда пропал Корвин? - спросил он.
   Ну что ж, с одной стороны я приветствовала прямоту, но с другой...
   - Извини, конечно, но зачем это тебе? Ты же вроде не интересовался нашими государственными делами.
   - Трудно не обращать внимания на отсутствие правителя, пробыв таковым большую часть жизни, - парировал Бресант с ноткой сарказма.
   Видя, что я не собираюсь просто так отвечать, он перешёл на серьёзный тон:
   - Вряд ли его отсутствие пройдёт незамеченным для двух других полюсов. На данный момент сложился некий баланс сил, но если Корвина не будет слишком долго, оппоненты, скорее всего, воспользуются этим, и перейдут в наступление. Пока вы справляетесь, но, при всём уважении, у оставшихся слишком мало опыта, чтобы противостоять подготовленной массированной атаке.
   - Хочешь предложить свои услуги в качестве военного стратега? - спросила я иронично.
   Но Бресант удивил меня снова, ответив вполне серьёзно:
   - Может быть. Но, надеюсь, до этого не дойдёт.
   - Мы тоже надеемся, - только и могла ответить я. - Корвин пошёл выручать Ринальдо и Мерлина. Они пропали. Если повезёт, скоро вернутся, все втроём.
   - А где они пропали? - этот парень не стеснялся задавать щекотливые вопросы!
   - Извини, но это государственная тайна, - пришлось осадить его мне.
   - Я к тому, что они случайно не в плену на одном из других полюсов? А то...
   - Насколько нам известно, нет.
   - И не нашлось никого менее важного, чтобы отправиться за ними?
   - Ну, как ты сам заметил, у оставшихся слишком мало опыта, так что - нет. Не сомневайся, Корвин не покинул бы царство без веских причин и плана возвращения.
   Мой собеседник кивнул и оставил эту тему, замолчав.
   Похоже, я неправильно оценила готовность Бресанта к общению. Он вяло отвечал на банальные вопросы из репертуара светской беседы, но сам же перевёл разговор на более животрепещущие темы. Что ж, меня это могло только радовать, ибо открывало возможность отбросить реверансы и заговорить о более интересных вещах:
   - А почему ты ушёл из дома? Чем здесь лучше, раз ты готов примкнуть к нам?
   - Сравнение тут неуместно. Мне стала тесна моя роль. А здесь, если я и стану помогать, то только по необходимости. Одно не связано с другим.
   - Ладно, тогда зачем ты ушёл из дома?
   - Скорее, всё же, не зачем, а почему... Отец полностью сформировал меня, и я всегда играл ту роль, что он мне уготовил... Он был моим кумиром, и я старался быть похожим на него... Но спустя какое-то время... меня стало одолевать чувство... бессмысленности существования. Тогда... один мудрый человек сказал, что я не развиваюсь... не живу своей, настоящей жизнью... а лишь играю роль... по сценарию, написанному отцом... Сначала я его не понял, но когда потерял руку... А потом ещё отец принёс такой же протез, как когда-то был у него... В общем, я наконец-то осознал, что нужно найти свой собственный путь... И пошёл его искать.
   Бресант говорил с остановками, подбирая слова, но всё равно, столько текста за раз я от него ещё не слышала. Для меня это было, как бальзам на душу: он приоткрылся, и я могла без опаски выказать свой интерес.
   - И как, нашёл?
   - Пока ещё нет. На данный момент, я - игрушка в руках высших сил.
   - Как и все мы, пожалуй, - вздохнула я.
   Похоже, Бресанта удивила эта сентенция, и я рассказала ему про виденную некогда Корвином шахматную партию между Дворкиным и Сухьи. И прибавила:
   - Ну, и собственные смутные ощущения, с начала нашего возвращения. Слишком много заинтересованных сил, и кажется, что они склоняют меня к чему-то пока неясному. От этого весьма неуютно! Наверное, такое же чувство бывает у баранов, когда их ведут на бойню, - тут мне, конечно же, вспомнилась метафора Корал.
   - Можно смотреть на это иначе, - спокойно возразил Бресант. - Как на возможность вырваться из тюрьмы собственных представлений.
   Тут он меня искренне озадачил:
   - О чём ты говоришь?
   - Мы - одни из самых могущественных существ. Обычно мы добиваемся всего, чего хотим, и избегаем всего, чего не хотим. Желанным нам обычно кажется то, что доставило или обещает доставить приятный опыт, а нежеланным - наоборот. Но одно и то же переживание может противоположно оцениваться разными людьми. Например, переплыть пролив для хорошего пловца, собирающегося установить рекорд - приятное достижение, а для посредственно плавающей жертвы кораблекрушения - неприятное испытание. Потому что первый готовился к этому и стремился, а для второго это событие невольное и непредвиденное. То есть, оценка переживания зависит от желания и суммы предыдущего опыта, а новые желания - от этой оценки. Получается замкнутый круг, наезженная колея, из которой нам даже не приходит в голову выбраться. И чем больше наша способность воплощать в действительность только желаемое и избегать нежелательного, тем глубже эта колея. Без постороннего вмешательства мы рискуем никогда не узнать, какой опыт ожидал бы нас на другом пути, какие желания он породил бы, и кем бы мы в результате стали.
   На абстрактные темы Бресант говорил быстро и складно - очевидно, в философской риторике речь его была тренирована куда лучше, чем в описании собственных чувств. И хотя я понимала, что аналогия с колеёй подразумевает его ситуацию с отцом, но идея о ловушке желаний заставила меня задуматься.
   - У тебя есть дети? - неожиданно спросил Бресант.
   Пришла моя очередь делать каменное лицо:
   - Был. Сын. Он погиб молодым.
   - Прости, я не знал.
   Видимо, смутившись от того, что случайно наступил на больную мозоль, Бресант замолчал. Но я не хотела углубляться в горестные воспоминания.
   - А у тебя? - задала я встречный вопрос, пользуясь случаем.
   - Нет. Отец научил меня ответственно подходить к данному вопросу, ведь наши потомки - это последствия неограниченного масштаба, из-за своего долгожительства. А наследник ещё не рассматривался на тот момент, как... у меня произошла переоценка ценностей.
   Поняв, что можно продолжать разговор, Бресант вернулся к своей мысли:
   - В любом случае, подумай, что стало бы с детьми, если бы их не направляли взрослые, а они бы лишь следовали собственным желаниям? В каком-то смысле, высшие силы можно сравнить с родителями.
   - Вот только родители по определению желают ребёнку добра, а в наших высших силах я не уверена...
   - Ребёнок не может оценить такое "добро" в момент его получения, потому что содержание этого понятия для него и для родителей разное. Мне кажется в корне неверным подход "Желают ли нам высшие силы добра?". То, что мы считаем добром для себя, им может казаться лишь детскими капризами. Но даже если они не думают о нас вовсе, а лишь преследуют собственные цели - только нам решать, как реагировать, попав под колёса "небесной механики". Сопротивление ничего не даст. Это лишь попытка остаться в старой колее, которая уже разрушена. Но если принять вынужденную смену курса и пойти новым путём, мы приобретём опыт, который нам и не снился. Он может показаться... неприятным, как детям уроки, но в результате мы станем кем-то большим - тем, кем не смогли бы сделать себя сами.
   Значит вот как он относился к пленению в Авалоне? Очень интересный подход. Если только хватит смирения. С этим у нашего семейства, несомненно, были проблемы. А уж для того, кто полтысячи лет правил... Хотя, говорят же: прежде чем командовать, научись подчиняться. Не удивлюсь, если сто пятьдесят лет на Отражениях он провёл в ученичестве - по указу отца. Оттуда и аналогия с родительским "добром". Интересно, ему в молодости дали хотя бы полвека оторваться, как душа пожелает? Но это - отдельный разговор, как-нибудь на потом.
   Так или иначе, идея Бресанта нравилась мне больше, чем дедовская концепция шахматной доски или мамина аналогия с овечками на бойне. Хотя, у меня был и свой взгляд на вещи, начавший складываться за месяц размышлений о ситуации. Я пока не уверилась в нём окончательно, но всё же решила поделиться:
   - В хорошие дни, вроде этого, мне кажется, что всё куда менее иерархично. В том смысле, что мы от рождения уже являемся частью этого "небесного механизма". Когда он проворачивается, то никого не оставляет в покое, и каждый из нас - как шестерёнка в часах. Мы все воздействуем друг на друга. И не факт, что "высшие силы", известные нам, не являются заложниками общей ситуации, в которой вынуждены поступать тем или иным образом. Такое тесное взаимодействие всего и вся. Понимаешь, что я хочу сказать?
   Бресант задумался на целую минуту, а потом выдал:
   - Ты оптимистка, - и улыбнулся.
   Это было неожиданно, но приятно. Я засмеялась:
   - Всегда считала себя реалисткой!
   Бресант тоже усмехнулся. А потом посерьёзнел.
   - Твоя идея в корне светлее моей. Моя исходит из концепции необходимости, а твоя - обмена. Не зря я тобой заинтересовался.
   Вот это подарок! Оговорка или сознательный шаг? Это ведь был неожиданный выход на тему, которая меня интересовала с тех самых пор, как мотыльки показали, что Бресант за мной наблюдал. И атмосфера установилась довольно открытая... Была не была!
   - И долго ты за мной следил? - спросила я, останавливаясь.
   Бресант тоже затормозил, обернулся, и в глазах его промелькнул такой испуг, что я моментально поняла свою ошибку. Очевидно, он имел ввиду нечто менее тайное, например, записку, которую подложил мне тогда, но я невольно выдала свою осведомлённость. Я зарделась и отвела глаза. Наступило неловкое молчание, в котором оба хотели что-то сказать, но нужные слова не находились.
   Наконец, я набрала в грудь воздуха и решила открыть карты:
   - Когда я впервые нашла тебя в Тир-Теренгире, мотыльки показали мне, как ты в Тир-Финдаргаде увидел меня в Зеркале Истины и прошёл сквозь него.
   Кажется, Бресант тоже покраснел. Он прикрыл рукой лицо и глубоко вздохнул. Уж не знаю, когда в последний раз этот образец самообладания настолько выбивали из колеи, но мне совершенно не хотелось усугублять его положение недомолвками.
   - С тех самых пор я хотела узнать, что за вопрос ты задал тогда?
   Бресант ещё раз вздохнул, провёл рукой по лицу, словно сметая с него смущение, а с заодно и защитную маску, посмотрел на меня прямо и сказал, как шагнул в пропасть:
   - Я спросил, чего мне не хватает в жизни.
   Первая мысль после такой фразы была, чёрт возьми, романтичной, у меня даже дыхание на миг перехватило, но... Давай-ка включим мозги. Что-то тут не так. Романтика подразумевает знакомство, а этот парень, наоборот, сделал всё, чтобы я его не заметила. Придётся уточнить:
   - Тебе не хватает меня? В каком смысле?
   - Я и сам пытался это понять. В первый момент меня поразило, насколько ты используешь эмоции в бою, тогда как меня всегда учили от них отрешаться. Вот я и подумал, что дело в этом. Но у меня не вышло стать настолько же эмоциональным - видимо, просто другая физиология... Может, мне надо было сразу спросить у тебя?
   - Даже не знаю! Я ведь не Оракул, - я вздёрнула бровь, давая понять, что знаю о его визите к Корал. - Это ведь она посоветовала тебе сходить в Тир-Финдаргад?
   - Да.
   - А кто посоветовал тебе сходить к ней?
   - Люди в городе говорили. Вот я и решил "попытать счастья".
   - А что привело тебя в Авалон?
   Бресант покачал головой, напоминая, что на определённые вопросы не может дать ответов, но раз у нас пошла такая откровенность, я не смогла удержаться:
   - Единорог?
   Бресант лишь приподнял бровь, не отрицая и не подтверждая. Не отводя глаза, но и не нарушая обетов.
   - Ладно, извини. Я помню, тебе нельзя отвечать на вопросы о ней. Просто нас она тоже сюда привела. И ещё приходила с Дворкиным и Сухьи. Хотела бы я знать, что ей нужно от нашего Лабиринта!
   Ответа, конечно же, не последовало, да и не ожидалось. Я вздохнула и зашагала дальше. Бресант пошёл рядом, на этот раз гораздо ближе, чем раньше.
   Через какое-то время я всё же решила вернуться к теме "слежки":
   - Ты не ответил на мой вопрос.
   - Ты тоже, - парировал Бресант.
   - Если бы я и могла сказать, чего тебе не хватает в жизни, то только узнав тебя, как следует, а на такое обычно уходит время. И не просто время, а тесного общения, дружбы.
   Бресант молча кивнул. И пока я размышляла, стоит ли задавать свой вопрос в третий раз, чтобы убедиться, что он решил уйти от ответа, тот всё-таки выдал его:
   - Я следил за тобой только в общественных местах, в частную жизнь не лез. На протяжении долгого времени - это правда, но лишь периодически. У меня были и другие дела.
   - А тебе ни разу не приходило в голову подойти и пообщаться - может быть, это было бы эффективней?
   - Приходило. Но я не хотел навязываться.
   Вот тебе и раз! Я внимательно посмотрела на Бресанта, чтобы дать ему понять, что не очень-то покупаюсь на такую отговорку, но, похоже, он сказал это серьёзно. Видя мои сомнения, он пояснил:
   - Я не хотел вас пугать, нарушать ваш образ жизни. Насколько я понимаю, тебя и Моргану скрывали от родственников. Если бы я пошёл на общение, это бы вас всполошило. Я не мог бы вот так в лоб рассказать, что меня привело. Я и сейчас бы не смог, если бы не мотыльки... А значит, вы бы беспокоились, не знает ли о вас кто-то ещё и не стоит ли вам сворачиваться и бежать.
   В этом он, пожалуй, был прав.
   - Либо мне пришлось бы лгать изначально, прикидываясь простым смертным, а это мне не по нраву. Я и на Отражениях не скрываю своей сущности специально. Пусть люди сами домысливают, если заметят что-нибудь необычное. Кроме того, это было бы неуважительно по отношению к тебе. И помешало бы установить между нами доверие. Без которого наше общение было бы лишено смысла - для меня. Так что, как видишь, я это тщательно обдумал, но принял решение всё-таки наблюдать со стороны.
   Мне оставалось лишь развести руками. Каких-только оправданий не придумает человек, чтобы не выходить за границы той самой колеи, о которой он мне недавно толковал. Не скажу, что я чем-то лучше, просто подтверждающее наблюдение. Если бы он решился, сейчас всё было бы намного проще. Но кто же из амберского рода искал лёгких путей?
   - А что показали тебе мотыльки, пока я рисовала Козырь?
   Наступил очередной момент неловкости. Судя по выражению лица Бресанта, это было что-то довольно пикантное, и в нём боролись два желания: остаться учтивым или сохранить открытость. В конце концов, последнее победило.
   - Как у меня в руке оказалась твоя подвеска.
   Настал мой черёд смущаться. Спасибо, хоть Бресант нашёл способ тактично выразиться. Я ведь тогда собиралась его погладить...
   - Там просто такая атмосфера... Не знаю, что на меня нашло...
   - Можешь не объяснять, я всё чувствовал, - перебил он меня.
   Ну да, конечно. Значит, он знал, что и я всё чувствовала, когда он впервые увидел меня в Зеркале Истины.
   - Ну значит, мы квиты! - нашлась я и рассмеялась.
   Вначале это был скорее нервный смешок, но потом меня действительно разобрало. В таком невольном обмене тайным переживаниями была своя ирония. Интересно, мотыльки это сделали специально? Точнее, яблони. Вполне в духе снятия всех барьеров, царившего там, если так.
   Но больше всего меня рассмешила мысль о том, как всё выглядело бы, не поговори мы об этом. В начале Первой французской империи я подвизалась карикатуристом и с тех пор иногда представляла себе ситуацию в образных картинках. Перед моим мысленным взором живо нарисовались два вельможи, раскланивающихся друг с другом в коридоре дворца в попытках спрятать оторванные на заднице штаны, вот только при этом позади каждого из них было зеркало. Я расхохоталась так, что пришлось остановиться и схватиться за живот, чтобы его не надорвать.
   Объяснить Бресанту, в чём дело, я была не в состоянии, поэтому, изобразила человека, одной рукой прикрывшего зад, а второй глаза, подглядывая исподтишка, не видит ли его кто другой. То ли пантомима удалась, то ли мой хохот был заразителен, но в конечном итоге король-воин ненадолго присоединился ко мне, и у него оказался очень приятный грудной смех. Неплохо было бы слышать его почаще!
   Когда я отдышалась, мы продолжили путь.
   - Должен сказать, - заметил Бресант спустя несколько минут, - что я себя не узнаю. Похоже, эта купель не только восстановила мне руку, но и основательно подмыла "защитные укрепления"...
   - Уже жалеешь, что сболтнул лишнего? - иронично уточнила я.
   - Нет. Я сознательно стараюсь приоткрыться. Просто раньше не смог бы, даже если бы захотел. Скрытность необходима правителю для выживания, и она стала частью моей натуры. Но раз я больше не на троне... - он сделал глубокий вдох и выдох, словно смакуя новый запах. - Надо признать, это даёт определённую лёгкость. И ясность.
   - Приятно слышать. Мне тяжело общаться со скрытными людьми. Только не увлекайся. Некоторые используют всё, что ты скажешь, против тебя, как, например, Моргана. Всё зависит от того, с кем говоришь.
   - Я понимаю, - сказал Бресант многозначительно, взглядом давая понять, что старается только для меня.
   Вот снова у меня мелькнула мысль, что такая исключительность говорит о чём-то романтическом, но я тут же её отмела - в его взгляде не было влюблённости или чего-то подобного; он был чист и бесхитростен - без потайных желаний, страха быть отверженным или особой теплоты; обычный, спокойный дружеский взгляд. Похоже, Бресант всерьёз решил узнать меня поближе, и старался именно поэтому. Ну что ж, я была только "за" - ведь это улица с двусторонним движением.
   - А можно узнать, как ты потерял руку? - спросила я.
   Бресант немного помолчал, собираясь с мыслями, и поведал следующее:
   - В моём царстве были недовольные. Отец говорил, так бывает всегда, потому что люди склонны сваливать вину за свои неудачи на внешние силы, зачастую - на власть. Он хотел, чтобы я нашёл способы с ними справляться. Конечно же, кроме репрессий. Основной задачей было не допустить организованного сопротивления. Когда участились обвинения в тирании, на какое-то время я устранился от активного управления, отдав исполнительную власть в руки выборного сената и став скорее религиозным символом. Мне казалось, что ощущение большей свободы успокоит недовольных. Но...
   - Не помогло? - сочувственно поинтересовалась я.
   - Нет. В каком-то смысле это возымело даже обратный эффект. Некоторые члены сената решили, что я им не нужен. А буржуазия всегда стремилась к власти денег над законами. Из влиятельных людей образовалась группа, планировавшая моё свержение. Я следил за ними, изменив внешность. Так сказать, сам был собственным агентом.
   - Наскучило сидеть во дворце и ничего не делать? - предположила я с лукавой усмешкой.
   - Можно и так сказать, - уголок губ Бресанта изогнулся в ответ. - У одного из лидеров заговора и его основных финансистов, владевшего многими предприятиями, была дочь, которая пошла по его стопам. На тот момент она управляла заведением, где я собирал информацию. Между нами возникло притяжение, и я решил заодно попробовать тактику "знакомство с врагом"...
   Видя, что Бресант засомневался, как потактичней выразиться, я помогла:
   - Вы стали любовниками?
   - Да, - как и у большинства мужчин, понимание, что в разговоре со мной можно выражаться без обиняков, вызвало у него заметное облегчение. - Мы тайно встречались полгода, хотя виделись нечасто. По легенде я был свободным охотником, так что мог появляться и пропадать, когда вздумается, не вызывая лишних вопросов.
   Бресант замолчал, видимо, погрузившись в воспоминания. Судя по выражению лица, в них было немало горечи. Я понимала его нежелание делиться подробностями, но меня интересовало окончание истории:
   - И?
   Мой спутник моргнул, словно сбрасывая наваждение, и продолжил рассказ:
   - Она меня полюбила. Но когда пришло время, и я открыл ей свою настоящую личность, всё, что она узнала обо мне, как о человеке, за эти полгода, оказалось неважным. Тот образ злобного деспота, который рисовали себе мятежники, взял верх и стал даже ненавистнее, ведь я обманул её...
   Я невольно фыркнула - чего же ещё можно было ожидать?
   - Знаю, сейчас это кажется очевидным - тактика была непродуманной...
   - А ты её любил? - перебила я.
   - Не знаю.
   - Как можно этого не знать?
   Бресант вздохнул:
   - Когда я впервые влюбился, отец сказал мне, что есть много видов влечения, привязанности, страсти, но если я однажды полюблю по-настоящему, у меня не останется сомнений в том, что я чувствую. Думаю, так произошло у него по отношению к матери. Когда она пропала, он не стал её искать. Сказал, что она жила здесь не своей жизнью, а настоящая любовь не станет неволить человека, как бы ни хотелось его удержать. Наверное, она ему что-то сказала перед тем, как ушла...
   Он снова заплутал в закоулках памяти, но ненадолго, и через минуту вернулся к своей истории:
   - Так или иначе, я нашёл способ устранить её отца, обанкротив его, хотя и не предвидел, что тот застрелится. Из-за этого моя вина выросла в её глазах до мрачных размеров. Я анонимно давал ей шанс устроиться, но она им не воспользовалась и оказалась на улице, а вскоре пропала из поля зрения. Как выяснилось позже, она стала любовницей главаря разбойников, которых со временем настроила против меня. Под её влиянием они превратились из обычных воров в политических террористов - перестали грабить купцов, подкарауливали только знать и совершали над нею жестокие расправы. Её опыт работы в организации отца помог им стать почти неуловимыми - они забросили все прежние места обитания, их было не так-то просто найти. Таким образом они орудовали более полугода. Тщательно планировали дела, чтобы не попасться, совершая не более одного нападения в месяц.
   - Ничего себе последствия у несчастной любви! - присвистнула я.
   - Не я посеял в её сердце ненависть - она уже была там раньше. Я пытался её растопить, но... сделал только хуже. С тех пор я сомневаюсь, можно ли вообще кого-то спасти, если этот человек сам не желает измениться изо всех сил...
   Бресант снова надолго задумался - кто знает сколько попыток "спасения утопающих" предпринял он за свою долгую жизнь? -и мне пришлось напомнить:
   - Так как эта девушка связана с потерей руки?
   - Однажды на охоте я с двумя своими лейтенантами попал в засаду. Егерь ушёл вперёд выискивать зверя. К сожалению, отсутствие крупных животных не насторожило нас вовремя. Разбойников было человек десять. Сначала они обстреляли нас из луков, но я отбил большинство стрел, а на лейтенантах были крепкие доспехи. Одного им всё же удалось ранить в ногу и затем убить в рукопашной, а мы со вторым порубили остальных. Но под конец, пока я был занят двоими сразу, второго лейтенанта одолел главарь разбойников - здоровенный детина, очень неплохо владевший мечом. На меня же в этот момент из кустов выскочила женщина. Видимо, она пряталась там всё время и бросилась в драку от отчаяния, видя, что засада терпит неудачу - каким бы искусным мечником ни был её любовник, против меня у него шансов не было. Я поймал её руку с отравленным кинжалом, но тут узнал в ней ту самую девушку и застыл. Тогда-то главарь разбойников и отсёк мне руку, которой я её держал. Спустя секунду он погиб от стрелы нашего егеря, который вернулся на шум. Второй стрелой он убил женщину, замахнувшуюся на меня вновь - я падал, теряя сознание от болевого шока. И он же вытащил меня из леса.
   Я помолчала немного, переваривая услышанное, а потом спросила:
   - Бенедикт тоже потерял руку из-за женщины? - Бресант кивнул. - Но как это связано с твоей "отставкой"?
   - Напрямую не связано. Просто в тот момент, когда отец притащил мне протез - такой же, как был у него, - я осознал, насколько повторяю его судьбу. И вдруг понял, что в этом нет никакого смысла. Мне захотелось найти свой путь. А я ведь даже не знал, чего хочу. Почти всё, чем я занимался, с самого детства было продиктовано отцом. Мама твердила, что мне не обязательно становиться им, но я тогда не понимал. Я хотел быть, как он - трудно не восхищаться живой легендой. Но оказалось, что там, "на вершине горы" очень одиноко. А другой конец неравноправия хуже того, на котором против него восстают. Потому что никто не бывал на твоём месте и не может тебя понять. В общем, мне захотелось испытать какую-то другую жизнь. И вот результат.
   Бресант поднял перед собой руку, повертел ладонью, оглядывая её, натянул сухожилия, совершил несколько движений, перебирая боевые положения кисти, и довольно усмехнулся.
   - Правда, я до сих пор в поиске собственной стези, но некоторые результаты мне нравятся.
   И тут он улыбнулся мне так, что я опять заподозрила неладное, но всё же взгляд был совершенно не кокетливый и не задержался, так что я снова решила, что померещилось, а Бресант тем временем перешёл в "контр-наступление":
   - А ты не расскажешь, как повредила лицо? Кстати, отлично выглядишь - и следа не осталось. Мне всегда казалось, что это какой-то магический ожог.
   Я приподняла брови в удивлении:
   - Похоже, ты понимаешь в магии! Интересно, кто тебя этому обучил? Кажется, Бенедикт таким не баловался?
   - Верно, но у меня были и другие учителя. Значит, я прав?
   - Да. Меня краем задело пламя дракона, стоившего мне мужа и сына.
   - Соболезную твоей утрате, - Бресант помолчал немного. - Давно это было?
   - Примерно двести лет назад.
   - Значит, он вообще не поддавался регенерации?
   Я лишь покачала головой в ответ. А он продолжил:
   - Раз мы заговорили о магии, что за амулет попал ко мне в руки? Я никогда не сталкивался с подобным. Похоже на дремлющее заклинание, но в то же время от него исходит странное ощущение, будто ты рядом... Сама делала?
   Пришлось всё-таки поведать ему полную историю о дивном народе, их методах бракосочетания, а заодно и о моём личном Армагеддоне в тот день, на полях.
   - Сколько лет вы были вместе? - спросил Бресант.
   Его любопытство не звучало праздным, хотя я и не понимала его. Но ответила:
   - Девятнадцать.
   - И вы разделяли все ощущения? - не мог поверить он. - Разве это никогда не... становилось в тягость?
   - Наоборот, когда чувствуешь, как влияют твои слова или поступки на другого человека, это отличная прививка от эгоизма.
   - Не уверен, что я решился бы сойтись с кем-то настолько близко...
   Судя по выражению лица, сама эта идея казалась Бресанту дикой.
   - Решишься, если когда-либо полюбишь по настоящему, - усмехнулась я.
   Бресант бросил на меня острый взгляд.
   - А ты смогла бы настолько полюбить кого-то снова?
   Туше: я задела за живое его, а он - меня. Жаловаться не на что.
   - Не знаю, - ответила я честно. - Но надеюсь.
   - А если это случится, ты захочешь использовать амулет повторно?
   - Я даже не знаю, возможно ли это. Дивный народ таким образом соединяет свои жизни. И если гибнет один, та же участь постигает другого. Думаю, я выжила только потому, что условно бессмертна, ну, по крайней мере, бессмертней его... Но второй человек должен тоже этого не просто желать, а быть готовым настолько открыться. Так что, даже не знаю. Но если бы такое чудо случилось снова... то, наверное, да.
   Похоже, я дала Бресанту немалую пищу для размышлений, потому что он погрузился в себя, и минут пять мы молчали. Потом нам повстречался патруль - замок был уже недалеко, - и стало больше не до откровенных разговоров.

      1. Поединки

   Остаток дня Бресант провёл в отведённых ему покоях - сказал, ему нужно прийти в себя, только я не поняла, после лечения или после нашего разговора.
   Вечером за семейным ужином он выглядел уже более невозмутимым. Поблагодарил всех за возможность восстановить руку, а в остальном ограничился односложными ответами. Такого ажиотажа, как в первый раз, он уже не вызвал - за месяц все привыкли к мысли о нём, хотя так и не решили, что с ним делать дальше. Наш вынужденный гость тоже не стал поднимать этот вопрос - очевидно, пока его всё устраивало.
   На следующий день я столкнулась с ним утром на террасах, ведущих к морю, когда пошла туда тренироваться. Бресант облюбовал мой любимый участок для своих занятий, и мне пришлось остановиться уровнем выше по другую сторону от центрального спуска, чтобы не привлекать внимания двух приставленных к гостю гвардейцев. Они устроились на скамье над его площадкой и с интересом наблюдали за необычными для них упражнениями. Я же не без удовольствия узнала элементы айкидо - ниппонской версии тайцзи-цюань34, которым занималась я.
   Бресант не обращал ни на кого внимания, сосредоточившись на очень медленном выполнении комплекса, а вот мне такая толпа в обычно пустынном по утрам месте мешала получить удовольствие в полном объёме. Так что я закончила свои занятия довольно быстро, ограничившись разминкой и коротким комплексом, и тоже подошла посмотреть.
   Как правило, столь высокие люди смотрелись комично в округлых стойках, придуманных мелкими восточными жителями Земели, но только не Бресант. Его позы казались очень естественными, движения обладали плавной текучестью, а руки и ноги до кончиков пальцев наполняла энергия. Я могла бы поручиться, что он спокойно отражает атаки любой частью тела даже с завязанными глазами. Но это sapienti sat35, охранники же улыбались, переглядываясь - им это казалось лишь забавной гимнастикой. Хотя я не знала никого из мастеров "внешних" жёстких стилей, которые не пришли бы с возрастом к мягким "внутренним" - конечно, если прожили достаточно долго. В самом деле, зачем прилагать усилия, когда можно использовать силу и вес противника? А заодно улучшать самочувствие в процессе тренировок вместо того, чтобы рвать связки и отбивать суставы.
   Я подошла к гвардейцам и жестом отпустила их. Полюбовалась ещё немного движениями Бресанта, но долго наблюдать за тренировкой было неприлично - чужое внимание всё равно чувствовалось и отвлекало, так же как разговоры или любые активные действия в непосредственной близости. Всё, что мы делаем, создаёт возмущения в пространстве, и адепт "внутренних" стилей учится прислушиваться даже к таким неуловимым изменениям. В боевой обстановке это помогает порой "предвосхищать" нападение противника, но развивается данное умение только в тишине и покое. А вот обычным людям, вроде тех же охранников, невдомёк, что можно и молча кого-либо донимать, "окликая" взглядом или слишком "громко" думая. Вот почему я их и отослала. А сама решила сделать ещё один комплекс из другого стиля. Где-то на первой трети его выполнения Бресант завершил свой, и долго стоял лицом к морю, усваивая набранную энергию - гораздо дольше, чем это когда-либо делала я.
   Тем временем я погрузилась в собственный процесс и заметила, что теперь Бресант наблюдает за мной, только когда закончила. Он кивнул мне с лёгким намёком на улыбку - то ли приветственную, то ли одобряющую, подошёл и сделал ритуальный поклон. Это было приглашение к спаррингу, и я не могла устоять. Уже лет сто я была лишена удовольствия сразиться с кем-то своего уровня, а тем более - превосходящего.
   Мы закружились в бою, который со стороны мог показаться танцем. Поединок внутренних стилей был лишён явно агрессивных движений, точнее, проводились атаки на жизненно важные органы, но они не выглядели, как удары, а скорее - как бросок змеи. Контратаки были направлены на то, чтобы лишить противника равновесия, обездвижить или достать его в свою очередь. Только на нашем уровне не выделялось отдельных движений - каждое предыдущее плавно перетекало в последующее, мы толкали, уворачивались, пытались обойти друг друга, захватить конечности, заломить их и снова уворачивались. Всё происходило стремительно, но мягко.
   Я была в восторге от бесконечного потока переходящих друг в друга атак, защит и контратак. Трудно передать, какие ощущения вызывает спонтанный процесс, в котором партнёр всегда находит достойный ответ - разве что танцоры свободных стилей или музыканты-импровизаторы могли бы меня понять.
   Мне даже удалось несколько раз достать Бресанта рукой в область горла и один раз в область сердца - прямая атака, пронизывающая все защиты, всегда была моей сильной стороной. Зато он явно превосходил меня в цинна36, но его заломы были настолько мягкими и невесомыми, что, казалось, меня нежно обнимают, и это тоже было признаком высокого мастерства. Как говорил один из моих первых учителей тайцзи: "Противник не должен ничего почувствовать, словно его просто унесло ветром".
   Как и принято в тренировочных поединках, мы работали не на поражение, а только обозначали место, где атака проходила, и сразу продолжали дальше, так что сторонний наблюдатель мог вообще ничего не понять, но каждый из нас делал выводы.
   Спарринг также был формой своеобразного общения, при котором можно узнать о человеке на уровне тела такие вещи, которые не смог бы логически вывести ум. Скажем так, если в жизни Бресант казался немного бревном, закованным в латы, то в поединке проявлялась вся живость его ума, острота восприятия и неординарный подход к решению проблем. Хотя, иначе мастером и не станешь, потому что боевые искусства не зря называются именно так - это гораздо больше, чем сумма отработанных до автоматизма приёмов. Можно и обезьяну научить рисовать, но вряд ли она создаст шедевр, подобный Рембрандту или Пикассо (новомодный китч, выдающий себя за искусство, пользуясь невежеством масс - не в счёт).
   Похоже, Бресант тоже получал удовольствие от боя, потому что у него в глазах разгорелись задорные искорки. Мы так увлеклись, что не заметили, как солнце поднялось почти в зенит. Нас отрезвили аплодисменты после особо изящного обмена бросками с перекатами и прыжками друг через друга, окончившегося взаимным заломом конечностей на земле. Оказалось, что на смотровом балконе замка, выходящем на сад, собрались все члены семьи и наблюдали за представлением - судя по всему, уже довольно давно.
   - Идёмте завтракать, бойцы! - позвал нас Артур.
   Бресант легко поднялся и подал мне руку. Мы поклонились друг другу, и тут я поняла, что действительно зверски проголодалась. Было только одно маленькое "но": мы слегка перепачкались и немного вспотели, так что необходимо было освежиться.
   - Пусть подадут мяса, и побольше! - крикнула я Артуру. - Я подойду через полчаса! - я оглянулась на Бресанта, тот кивнул. - Мы оба!
   - Хорошо! Ждём вас в жёлтой столовой!
   Обычно я плавала до тренировки после утренней порции цигуна37, но сегодня мне помешало присутствие лишних людей. А сейчас в море мне не хотелось, чтобы не смывать ощущения - мы ведь обменялись изрядным количеством энергии во время спарринга, и я была не прочь её посмаковать. Но гигиена превыше всего.
   - Пойду приму душ, - сказала я Бресанту, решив, что это - меньшее из зол.
   - А я проплывусь, - похоже, он был противоположного мнения.
   Я кивком дала "добро", и мы разошлись.
   Гвардейцы, которых я отпустила, ожидали у входа в здание - видимо, не могли совсем покинуть подопечного. Видя, что я ухожу, они хотели спуститься на пляж, но я велела не нависать у человека над душой.
   Я пошла длинной дорогой - через южное крыло дворца, наслаждаясь послевкусием от нашего поединка. Энергия у Бресанта напоминала припекающее весеннее солнышко, и в то же время осенний тёплый день, раскрашенный разноцветной листвой. С виду и не скажешь, но его цвета - жёлтый, коричневый и оранжевый, вполне отражали эту суть.
   Дойдя до ванной, я решила, что принимать душ слишком долго, и обтёрлась влажным полотенцем. Настроение у меня было отличное, и, повинуясь неясному порыву, я влезла в одно из оставленных Корвином платьев, которое не надевала до сих пор - лёгкое, полупрозрачное, естественно, красное, с большим вырезом и пышными рукавами. Зашнуровав спереди чёрный, шитый золотом корсет с длинными кружевными полами, я услышала жалобное урчание желудка, и поспешила на завтрак, который, по-хорошему, должен был быть вторым.
   За этот месяц я успела неплохо изучить замок. Жёлтая столовая, заслужившая своё название, конечно же, за отделку из медового оникса, находилась на первом этаже нашего крыла в его южной оконечности. Там здание вплотную подходило к обрыву, и из больших окон открывался прекрасный вид на город и гавань. А кроме того, в этой столовой было достаточно мест на всю толпу. Интересно, чего они заявились спозаранку?
   Когда я вошла, Моргана всплеснула руками:
   - Надо же, наш солдат вырядился в платье! С чего бы это?
   Убила бы за такие намёки! Но лучшей тактикой было проигнорировать её ехидство. Я села рядом с Артуром и спросила:
   - По какому случаю сбор?
   - Ну как же! - отозвался дядя. - По случаю вашего поединка. Моргана позвала меня, а я - остальных. Это того стоило! Отличное представление!
   - Верно, я не пожалел, - согласился Мартин. - К тому же, я всегда рад позавтракать в вашей компании.
   - Правда, чудесная пара? - "невинно" обратилась Моргана к Манвину.
   Тот закивал, но наткнулся на мой колючий взгляд и сделал вид, что поперхнулся чаем, а сам засмеялся в кулак. От этого моя злость на тётю улетучилась, я тоже усмехнулась и жестом показала слуге наложить мне мясного салата, стоявшего на столе.
   - А Далт чего не пришёл? - спросила я, переводя тему со своей персоны. - Смотреть ему интересно, а завтракать с нами нет?
   - Наблюдал он очень внимательно, - ответил Артур, - но потом патруль прислал гонца, и он ускакал - кажется, в лесу обнаружили какого-то интересного зверя.
   - Да уж, зверьё нашему братцу точно интересней родни, - фыркнул Манвин.
   Какое-то время я догоняла остальных, поскольку они уже заканчивали есть, а потом заинтересовалась, куда запропастился Бресант. Как раз в этот момент он вошёл - свежий после купания и облачённый в новые вещи, которые я заказала ему про запас по модели той одежды, в которой он к нам попал. Только лицо его стало более непроницаемым, чем вчера или во время поединка - похоже, снова натянул свою маску.
   За кофе-чаем, Артур спросил, что за стили мы использовали в поединке. Манвин и Мартин тоже живо заинтересовались. Они смотрели больше на Бресанта, но тот молча перевёл взгляд на меня, тем самым предоставляя мне право первого ответа. Я на самом деле любила поговорить о боевых искусствах, хотя редко встречала понимание.
   - У меня это смесь китайских внутренних стилей, таких как тайцзи-цюань, син-и, багуа и тому подобных. Их все объединяет несиловой подход, то есть использование силы противника. Мне всё равно, какой передо мной вес, важно только, насколько человек им владеет.
   Мужчины, как водится, отнеслись скептически к такому моему заявлению, но меня поддержал Бресант.
   - Мой стиль тоже - смешение, хотя и на основе японских древних искусств вроде айки-дзюцу. Но принцип схожий - экономия своих усилий и перенаправление чужих.
   - Хм, - вдумчиво заметил Мартин, - а если вас таких двое, то чью же силу вы используете, если не вкладываете свою?
   - Атака тоже строится не на причинении телесных повреждений, а либо на попытке лишить равновесия и обездвижить, либо сразу убить, - ответил Бресант.
   - К тому же, удар открытой ладонью в нужную точку может проникать гораздо глубже, чем кулаком со всей дури куда попало в корпус, - добавила я.
   - Что значит "проникать"? - не понял Артур.
   Я озадачилась тем, как это пояснить, но за меня ответил Бресант.
   - Это значит, что визуально я могу ударить тебя в грудь, но больно тебе будет в позвоночнике, причём во всём сразу, включая крестец, и ты не сможешь продолжать бой.
   Артур крепко задумался над такой перспективой, а Мартин не унимался:
   - Извините, но это звучит, как какая-то чушь мистическая.
   - Отнюдь. Это чистая физика. Просто объёмная, а не на уровне одной точки в теле, - возразил Бресант.
   - Энергетика тоже играет свою роль, - уточнила я, - но в этом нет ничего мистического. Не делай такие круглые глаза! Любой может почувствовать свою жизненную энергию, и, соответственно, энергию противника при должной тренировке. Ты просто не обращал на это внимания, а в таких искусствах "слушать" оппонента - одна из основ. Потому что, как иначе ты сможешь встретить удар не блоком, а частично принять и перенаправить его по нужной траектории, да так чтобы в ответ, как минимум, лишить его равновесия, а не просто отбить удар?
   Моргана так красноречиво наблюдала за мной и Бресантом, умилённо переводя глаза с одного на другого, что я осознала: мы с ним дополняем слова друг друга, как будто представляем одну школу. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что наши стили были основаны на одних и тех же принципах, явно отличных от принятых здесь. Я должна была бы на неё разозлиться за паясничанье, тем более, при всех, но перевесило чувство удовлетворения от того, что нашёлся единомышленник в таком редком вопросе.
   К счастью, мужчины не обращали на неё внимания. Манвин внимательно следил за разговором, пока не высказывая свои соображения, которые, судя по выражению лица, у него имелись. Мартин продолжал скептически кривиться, зато у Артура глаза загорелись.
   - Это проще показать, чем объяснить, - сказал наконец Бресант.
   Манвин тут же осклабился в белозубой улыбке:
   - Это приглашение?
   Бресант сдержанно кивнул. Теперь оживились все мужчины. Только Моргана возвела очи горе и предупредила:
   - Вы не смотрите, что у них получился почти танец. Для этого нужно два мастера. А вами просто подметут дорожки. Уж поверьте, я знаю, что говорю.
   Естественно, это ещё больше подогрело в мужчинах интерес, и решено было устроить демонстрацию в одном из залов через полтора часа - чтобы завтрак успел перевариться, да и переодеться не мешало.
   Моргана явилась в платье - чисто посмотреть. Думаю, она могла бы тоже кое-что показать, но тётушка считала, что не стоит демонстрировать мужчинам свои боевые навыки - никогда и ни при каких обстоятельствах, кроме непосредственной необходимости отбиться или вломиться куда-нибудь, и потому практиковала свою смесь вин-чуня с тхэквон-до исключительно, когда никто не видел. В условиях Авалона, скорее всего, где-нибудь на крыше рано по утрам, откуда и заметила наш спарринг.
   А вот я как будто бы зря переоделась. Конечно же, мужчины больше интересовались Бресантом, как оппонентом, хотя, по разнице в телосложении, я могла бы более наглядно продемонстрировать упомянутые принципы. Но в них проснулся специфический мужской дух соперничества, попросту не реагирующий на женщин. Откровенно говоря, в реальной жизни я это частенько использовала для быстрого разрешения конфликтных ситуаций - ведь когда от тебя не ожидают серьёзного отпора, то особо и не защищаются. Но сейчас было немного обидно остаться в стороне.
   Вот только удовлетворить своё любопытство ребята могли лишь по одному, так что остальным приходилось ждать и смотреть, что тоже было поучительно, но лишь отчасти, ибо они не вполне понимали, что видят.
   Мартин был боксёром, и быстро схлопотал сперва по лбу ладонью так, что упал бы, если бы его не придержали - как вариант номер один; потом слетал через бедро молниеносно заступившего ему за спину Бресанта - как вариант номер два; а затем имел возможность понюхать брюки оппонента под коленкой, согнувшись от залома в три погибели - как вариант номер три.
   Манвин оказался более искушённым партнёром - он владел какой-то разновидностью борьбы, частично напоминающей крав-мага, а частично - капоэйру. Их с Бресантом "обмен любезностями" был жёстче, быстрее и интересней: подводному дяде удавалось провести несколько приёмов, прежде чем он оказывался на земле или в захвате. Потом Бресант решил применить другую тактику и стал отражать нападения Манвина ещё на подступах - тот просто валился назад от "входа" оппонента в его атаку.
   Когда настал черёд Артура, Бресант искоса посмотрел на меня, изнывающую от нетерпения, и жестом пригласил его заменить. Артур был не против. Но он был самым "зелёным". Похоже, Манвин его чему-то учил, однако тот был ещё слишком молод, чтобы довести приёмы до автоматизма, а значит, в поединке они не работали - только на тренировке. В результате, он, конечно же, падал от любого моего движения, даже если сам проводил захват моих конечностей (бить не решился).
   Покатавшись по матам раз пять, младший дядя с восторгом заявил:
   - Я тоже хочу научиться! - и выжидательно посмотрел на меня и на Бресанта по очереди - кто возьмётся?
   Наш вынужденный гость отвёл глаза и снова сделал жест в мою сторону. Логично - со всех сторон. Всё-таки, он был у нас временно.
   - Хорошо, - усмехнулась я. - Но это - дело не быстрое. Тебе придётся годами отрабатывать движения, которые я покажу, и то, это имеет смысл только после того, как ты начнёшь выполнять их правильно, на что, само по себе, может уйти не один год.
   - Тогда надо поскорее начать? - заулыбался младший дядя.
   Такой энтузиазм мне, конечно, нравился.
   - Хорошо, я буду брать тебя с собой на утреннюю тренировку. Завтра и начнём.
   - А можно мне с тобой тоже? - спросил Артур Бресанта. - В смысле, сейчас попробовать. Интересно почувствовать разницу.
   - Мне тоже интересно, - отклеился от стены в мою сторону Мартин. - Я сильно бить не буду, - улыбнулся он.
   Чувствовалось, что адмирал всё ещё убеждён в своём мужском превосходстве. Знакомая песня. Я не стала выпендриваться, как Бресант тремя разными способами, а тупо сбила его удар по корпусу и одновременно выстрелила кулаком снизу под бороду - син-и подходил против боксёров, как родной. Удар предназначен убивать, но я только показала. Мартин лязгнул зубами, сильно прикусив язык, и выбыл из боя. Это была не техничная победа, но она вполне вписывалась в ошибки шовинистов при встрече со мной: будь перед ним мужчина, он бы собрался. Я не смогла удержаться и захихикала.
   - Ты недооценил противника, - прокомментировал Бресант, обнимая Артура за шею в неудобной позе - выгнутым назад.
   Манвин заржал, и пошёл на меня:
   - У тебя неправильный подход к женщинам. Ну кто же бьёт их по печени?!
   Приблизившись, он стремительно нырнул мне за спину и обхватил сзади, зафиксировав локти. Я переглянулась с Бресантом, который уложил Артура аккуратной стопочкой на мат и наблюдал за нами, не отпуская фиксирующего залома. Мы поняли друг друга с полувзгляда: и этот туда же!
   - Ну что, дорогая, потанцуем?
   Манвин задвигал корпусом из стороны в сторону, заставляя меня повторять движения. Сначала я собиралась перекинуть его через голову, присев, но своим танцевальным "манёвром" он облегчил мне задачу донельзя. Поймав момент его поворота, я всем весом продолжила его, заступив шагом багуа под 90 градусов назад и не дав сменить направление в нужной точке, а заодно придержав ладонями его правую руку, так что дядю перевернуло по спирали, и хотя он, к своей чести, попытался увлечь меня за собой (всё-таки повороты тела вокруг осей были частью его подготовки), но я снова изменила направление воздействия восьмёркой, и он шмякнулся на спину, улетев ногами вперёд. Картинно заохал, но на лице всё-таки было выражение вроде "Как я тут оказался?" Бресант многозначительно поднял бровь, и Манвин признал:
   - Знаю, я тоже недооценил противника!
   На второй заход никто не решился - видимо, не хотели ранить свою мужскую гордость ещё больше, хотя мысленно, наверняка, убеждали себя, что не хотят случайно зашибить меня. Однако свои заявления в столовой я обосновала. Артур светился гордостью за своего нового учителя, потирая растянутую Бресантом руку.
   Про себя я отметила, что у Артура энергия похожа на залитый солнцем зимний день, Мартин чем-то напомнил мне августовский сухой тростник, а Манвин переливался множеством цветов, напоминая мерцающий флюорит, и в нём слишком холодное было странным образом смешано со слишком горячим.
   Впрочем, всё это - субъективные ощущения, просто некие смутные мазки, дополняющие общую картину, которые, однако же, могут мне что-то подсказать при необходимости оценивать возможные действия этих людей, на уровне настроения: скажем, зимний день вряд ли расплавит вам мозг - скорее обдаст холодом, а тростник не задавит весом - скорее хлёстко ударит по больным местам; флюорит же может сверкнуть цветом, неожиданным даже для себя, но только если будет вынужден вертеться, защищаясь, а в остальных случаях главное - не делать резких движений, чтобы не нарваться на острую грань.
   В приподнятом настроении мы покинули тренировочный зал и вывалились на солнышко во двор. Дяди снова проголодались, и, немного передохнув на лавочке, мы пошли переодеваться к обеду, хотя время подходило уже скорее для полдника.
   На этот раз я приняла душ и опять облачилась в то же платье - казалось, оно как-то уравновешивает спарринги с мужчинами. Вернее, как будто я перестала испытывать необходимость играть обе роли, и наконец могла позволить себе побыть только женщиной. Похоже, физический контакт наконец-то донёс до моего подсознания наличие вокруг вполне достойных представителей противоположного пола, которым можно доверить свою защиту, и от которых не нужно потом защищаться самой. В последнее время на Земеле с этим были проблемы: сексуальная революция в купе с женской эмансипацией привели к тому, что галантность обесценилась до чаевых на сплошной ярмарке плотских утех, а непристойные предложения, за которые некогда могли вызвать на дуэль и убить, стали считаться нормой. Я уже и забыла, какое это приятное чувство - вот так расслабиться в мужской компании, не ожидая подвохов!
   За обедом разговоров было уже меньше, и после него все решили, наконец, разойтись. Манвин ушёл через Кайр-Педриван, Мартин - по Козырю, Моргана укрылась в библиотеке, а Артур отправился в служебное крыло осуществлять свои обязанности администратора повседневной работы замка.

      1. Убийство

   Мы с Бресантом поднимались наверх в молчании. Однако, когда я остановилась попрощаться на своём этаже - его покои были выше, - он шагнул в мой коридор. Охрану давно отпустили дожидаться его у двери, так что мы были одни. Меня заинтриговал такой поворот, но Бресант молчал. Странный всё-таки человек.
   У своей двери я всё же остановилась, загородив спиной вход и вздёрнув голову в ожидании объяснений. Но воздействовать контекстом положения или силой воли на этого парня было не так-то просто. Какое-то время он продолжал меня молча разглядывать. Я отчётливо понимала, что со стороны картинка смотрится опять в романтическом свете, вот только выражение его лица не соответствовало.
   Наконец, эта статуя разлепила губы и сказала:
   - У меня есть к тебе просьба личного характера.
   Я удивлённо приподняла бровь - всё-таки ошиблась? Но нет:
   - Мне нужно проведать Робана, и я хочу сделать это один.
   Над этим надо было подумать, и я всё же открыла дверь, приглашая его войти.
   - Только Робана? - спросила я, когда мы прошли в гостиную, и пристально посмотрела на него.
   Красноречивое молчание и вызов во взгляде сказали мне о том, что догадка верна, и Бресант также хочет встретиться с Единорогом. А мне предстояло решить, отпускать ли его. Если я дам разрешение, печать клятвы не сработает. Но что подумают об этом остальные? Да и что думаю об этом я? Позволить ему играть роль марионетки этого существа, находясь под нашей крышей, или нет? Не так-то просто было решиться.
   Я жестом пригласила его присесть за барную стойку, а сама залезла в бар и достала бутылку бурбона - почему-то захотелось сделать глоток чего покрепче. Бресант отказался. Я плеснула себе грамм тридцать и добавила кубик крайолы. Эту приправу изготовляли из местной травы айолы, по вкусу напоминающей тархун, вываривая её в соке растения крит, из клубней которого добывали кристаллическое вещество наподобие сахара, но с привкусом аниса - получалась очень пикантная приправа к крепким напиткам.
   Помешивая бурбон в ожидании, пока крайола растворится, я пыталась взвесить все "за" и "против", но, честно говоря, в голову ничего не приходило. Я не знала, какие могут быть негативные последствия для нас, а все мои "за" сводились к тому, что я доверяла Бресанту, да и Единорога не опасалась, но всё это было лишь на инстинктивном уровне. Наш пленник терпеливо ждал, казалось, готовый к любому ответу.
   Кубик вскоре растворился, а мыслей за это время не прибавилось. Так что, вылакав пряную смесь, я решила довериться инстинктам, да и слова Бресанта о том, что иногда может оказаться познавательным идти на поводу у обстоятельств, сыграли свою роль.
   Я молча извлекла из ташки два Козыря - участок дороги, нарисованный вчера, и свою омретку - и протянула их своему визави. Он принял их, пристально посмотрел на меня и кивнул в знак признательности.
   - Когда пообщаешься... с Робаном, используй мою омретку, чтобы вернуться. Я буду ждать здесь. Надеюсь, это будет сегодня?
   Бресант снова кивнул:
   - Я ненадолго.
   Он поднялся, сосредоточился на Козыре дороги, и исчез в радужном сиянии. А я плеснула себе ещё бурбона с крайолой и завалилась на диван. Какое-то беспокойство меня всё же грызло, но я не могла понять, почему.
   Погрузившись в себя, я постаралась разобраться в ощущениях, но под действием усталости от спарринга, сытного обеда и порции крепкого алкоголя, уснула.
   Из сна меня вырвал козырный контакт. Это оказался Бресант, и он был явно встревожен. Вместо того, чтобы протянуть мне руку для возвращения, он сказал:
   - Случилось кое-что непредвиденное.
   Мой подопечный повернул Козырь так, что я увидела лежащего на земле и явно раненого Дилана. У меня волосы на голове зашевелились:
   - Что ты наделал? - вскрикнула я.
   - Это не я, - мрачно ответил Бресант. - Думаю, тебе лучше прийти сюда.
   Я мигом подхватила ташку на плечо, на другое закинула на всякий случай мантию-невидимку, схватила в одну руку шпагу и веер, а вторую протянула своему собеседнику. Как ни странно, опасаться его мне не пришло в голову даже после увиденного.
   - Что случилось? - спросила я, сбросив вещи на траву и нагибаясь над Диланом.
   Прежде, чем Бресант успел ответить, скорчившийся на земле дядя прохрипел:
   - Единорог!
   Он пытался сказать что-то ещё, но получалось только бульканье и хрипение. У него в животе была рваная рана, а из спины торчал какой-то сучок, очевидно, пробивший лёгкие при падении.
   Я поднялась и стремительно развернулась к Бресанту, но требовать объяснений в третий раз не пришлось. Он сжато обрисовал ситуацию:
   - Я был здесь с Робаном, а потом пришла Единорог, и тут же из кустов выскочил Дилан. Он бросился на нас, но она оттеснила меня и подняла его на рог, а потом швырнула об дерево и ускакала, да и Робан улетел. Я не знаю, что ты захочешь сказать остальным, но Дилану нужна срочная помощь, иначе он умрёт.
   Дилан снова захрипел, то ли подтверждая слова Бресанта, то ли возмущаясь. Но раздумывать было некогда, как и пытаться выслушать его версию событий. Придётся рискнуть, а объяснения придумаю потом - голая правда в данном случае грозила мне потерей доверия, а Бресанту, как минимум, заключением в тюрьму.
   Я быстро нашла омретку Артура и вызвала его.
   - Нет времени объяснять, Дилан серьёзно ранен, беги в медицинскую палату и вызови меня оттуда, чтобы не таскать его по замку.
   Пока Артур добирался в юго-восточное крыло, где находились лаборатории и медицинская палата, я постаралась осмотреть рану на животе Дилана. Однако уже смеркалось, и трудно было понять что-либо кроме того, что она нанесена не оружием. Да и не было его при себе у Бресанта, а чистая сабля Дилана валялась в двух шагах. Я подобрала её и присовокупила к своим.
   Тем временем мой мозг лихорадочно работал, соображая, что сказать остальным. Со слов Бресанта я поняла, что объясняться придётся мне. Он не может соврать под присягой без последствий, но пока разберутся в том, что он действительно не убивал Дилана, как бы чего не вышло. Значит я должна отчитаться, как очевидец, да и свою задницу прикрыть, сказав, что мы вместе пошли навестить Робана. Но как объяснить Единорога? Может, сказать, что случилась драка и животом он тоже напоролся на сук?
   Хотя, если Дилан выживет, то опровергнет мои слова. Однако пока он придёт в себя, невиновность Бресанта будет уже установлена, так что пострадает только моя репутация. Иронично, учитывая мою "патологическую честность", как называла её Моргана, но меня вряд ли бросят за это в тюрьму. К тому же, можно сказать, что я следила за Бресантом по Козырю, но Единорога он не показал...
   Пришёл вызов от Артура. Он был на месте.
   - Сможешь его поднять или нужна моя помощь? - спросила я у Бресанта.
   Тот молча нагнулся и аккуратно подхватил немаленького Дилана на руки. Я подобрала оружие, завернула его в плащ и передала Артуру, а потом протянула дяде руку, взяв второй Бресанта за локоть, и провела того с ношей в замок.
   Артур бросил моё оружие на пол и кинулся помогать Бресанту уложить Дилана на операционный стол, который был уже застелен чистой простынёй, а над ним расчехлён мощный солас.
   - Что случилось? - вскричал Артур в точности, как я.
   И точно так же Дилан прохрипел в ответ, хотя уже тише:
   - Единорог...
   Артур посмотрел на Бресанта - тот изображал невозмутимую статую, на меня - я отмахнулась и наклонилась осматривать рану, отведя в сторону края рубашки и камзола.
   Теперь скрыть участие таинственной гостьи не получится, но это, пожалуй, и к лучшему. Края раны были словно опалены и в животе попросту зияла дыра. Такое не объяснишь острым бревном. Зато кровопотеря была меньше ожидаемой, благодаря частичной коагуляции сосудов, иначе Дилан не протянул бы до Авалона.
   - Подай мне ножницы, - я махнула рукой в сторону стойки с инструментами.
   Я думала, поможет Артур, но у Бресанта реакция была быстрее. Я стала срезать одежду, чтобы добраться до раны, но делать это с пациентом, лежащим на боку, было неудобно. Бресант тем временем выдернул сучок из спины Дилана, вспорол хирургическим ножом одежду в месте повреждения и наложил марлево-ватную повязку, которую успел сварганить за полминуты, после чего перевернул пациента на спину. Похоже, у короля-воина, как и у меня, был кое-какой опыт полевой медицины.
   Артур же достал свою колоду омреток и принялся вызывать кого-то. Спустя минуту в палате появился Мартин, а ещё через одну - Манвин. Артур сказал, что первый когда-то учился на хирурга, а второй - неплохой травник. Я посоветовала позвать и Моргану - судя по странной пенке на краях разорванных тканей, нам не помешает и специалист по ядам. Все, конечно же, требовали объяснений, и когда появилась Моргана, Дилан в третий раз, совсем уже слабо прохрипел:
   - Единорог...
   Я открыла было рот, чтобы поведать состряпанную в спешке историю оттеснившим меня от операционного стола родичам, но тут Дилан испустил дух. Манвин прощупал пульс и закрыл ему глаза. Мартин отпустил пинцет, которым успел зажать порванную вену. Моргана лишь покачала головой, принюхавшись к пенке, которую успела снять с раны - похоже, яд там присутствовал. Дефибрилятора здесь быть не могло, а сердечно-лёгочная реанимация, учитывая порванные артерии и пробитое лёгкое, не имела смысла, тем более если смерть наступила в результате интоксикации.
   Какое-то время все потрясённо молчали, лишь изредка кто-нибудь тяжко вздыхал.
   - Так мы услышим, наконец, объяснения? - обратился к Артуру Мартин.
   Тот лишь махнул рукой в нашу сторону - мы с Бресантом оказались рядом, в ногах у покойника. Старшие дяди уставились на нашего пленника тяжёлым взглядом, но теперь я могла выгораживать его без опасений за свою репутацию.
   - Мы пошли в лес, проведать пегаса Бресанта. Из кустов вышла Единорог, а с другой стороны выскочил Дилан. Видимо, Робан и был тем редким зверем, которого он выслеживал. Но при виде Единорога, у него, похоже, включилась семейная ненависть, и он кинулся на неё, как обезумевший, с саблей наперевес. Вот она и подняла его на рог, а потом швырнула об дерево и убежала, да и пегаса спугнула эта стычка.
   Все растерянно молчали, не зная, что и подумать, и винить ли в этом кого-либо из нас. Но додумать они не успели. С тихим шипением в комнате внезапно возник, как джинн из бутылки, живописнейшего вида карлик, текстурой напоминавший резные скульптуры из старых пней. Пока мы приходили в себя от изумления, он спокойно подошёл к Дилану, заглянул ему в рану, потом под веки и сказал:
   - Какая жалость! Одним наследничком меньше. Впрочем, не факт, что с этой паршивой овцы удалось бы хоть клок шерсти настричь.
   Выглядел карлик жутко знакомо, но первым его узнала всё же Моргана:
   - Дворкин?! Что ты тут делаешь, старый чёрт?
   В руке у неё оказался кинжал, и она стала угрожающе наступать на нашего прародителя. Выглядело это гораздо более личным, чем наши опасения за государство, вот только мне она никогда не рассказывала, что встречалась со своим прадедушкой!
   - Тихо, тихо! - Дворкин повёл рукой, и Моргана упёрлась в какую-то невидимую преграду в трёх шагах от него. - Я пришёл с миром. И даже с предложением дружбы. Нет, не так. Мы должны породниться.
   Похоже, от такой наглости все просто онемели. Я тоже не знала, что сказать. Мы ведь уже были родственниками! Не считая всей остальной нелепости данной ситуации.
   - Что ты имеешь ввиду? - спросил, наконец, Мартин, видимо, как самый хладнокровный из нас (по крайней мере, из тех, кто не лез за словом куда-то в сейф).
   - Сыграем свадьбу!
   Если кто-то и готов был обрести дар речи после первого заявления, то вновь потерял его. Только Моргана, быстро что-то сообразив, спрятала кинжал и деловито поинтересовалась:
   - Между кем и кем?
   Неудивительно - она почуяла сделку того сорта, к которому привыкла.
   - Ну как, между кем, все наследнички здесь, - он обвёл нас руками. - Правда, Амбер не может предложить невест, они есть только у вас, так что юный принц и дитя Рэмбы выбывают, а вот Мартин всё-таки сын Лабиринта Амбера, как и этот достойный муж. Так что...
   Кажется, под невестами он имел ввиду нас... Нет, наглость - было слишком мягким определением для такого появления!
   Артур тихо обратился к Манвину:
   - Ты, вроде, говорил, что Дворкин малость не в себе?
   Создатель Лабиринта Амбера так сверкнул глазами на младшего дядю, что тот прикусил язык.
   - Я бы попросил не говорить обо мне в третьем лице в моём присутствии! Да, когда Лабиринт был повреждён, мне было трудно соображать связно, но эти дни давно в прошлом, благодаря Оберону! И я явился сюда вовсе не шутки шутить, а предложить решение нашей маленькой проблемы с тремя полюсами. Амбер предлагает объединиться против Хаоса - всё-таки мы ближе друг другу и нам легче будет договориться о совместном существовании. Но для того, чтобы этот союз не был голословным, его надо скрепить брачными узами. Церемония должна проходить в Амбере, куда и приглашаются Мартин и Бресант в качестве родных наследников и потенциальных женихов, поскольку других у нас нет, - он досадливо махнул в сторону трупа. - А Моргана и Бригита - в качестве потенциальных невест со стороны Авалона. Сами решите, кто из вас вступит в брак, хотя можно сыграть и две свадьбы, - он жестом закрыл рот набравшему в грудь воздуха Мартину, - но хватит и одной! Однако вы четверо должны явиться в Амбер, как почётные гости, безотлагательно.
   - Я отказываюсь в этом участвовать! - всё-таки высказался Мартин.
   - Боюсь, мальчик мой, у тебя нет выбора. Лабиринт настаивает. И он держит твоего отца под контролем, а я всего лишь гонец и наместник, пока король пребывает в крайне скованном положении. У вас есть ровно сутки, чтобы это поверить, посовещаться и собрать вещи. Много не берите - мы обеспечим вас всем необходимым. Завтра вечером я явлюсь за вами. Как говорится, на том же месте в тот же час!
   На этом Дворкин щёлкнул своими сучковатыми пальцами и исчез с таким же шипением, какое сопровождало его появление. Тон его не оставил ни малейших сомнений в серьёзности слов, но смысл их потряс нас настолько, что потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и сообразить, что теперь делать.
   - Нужно созвать Совет Крови, - сказал Манвин.
   - Сначала нужно узнать, что с моим отцом, - перебил его Мартин.
   - Зеркало Истины! - подсказала я.
   - И заодно попробовать связаться с Корвином, - мрачно добавила Моргана.
   - Перво-наперво нужно похоронить Дилана, - решил Артур и позвонил в колокольчик, вызывая слуг.
   Затем он связался с Найдой и Корал. Найда осталась распоряжаться подготовкой к похоронам, а мы с Корал встретились в Кайр-Педриван и пошли к Зеркалу Истины. Я пока не стала открывать, что у меня тоже есть Лунный камень, раз уж без неё на Совете Крови нам всё равно не обойтись. Бресанта отправили в его покои под охрану. Кстати, с момента возвращения в замок с ещё живым Диланом, он так и не сказал ни слова. Но, по крайней мере, в этой истории никто не стал копаться и искать виноватых.
   Зеркало Истины показало, что Рэндом сидит на троне, как мумия. По Козырю с ним связаться не удавалось. Похоже, он был заколдован, или что-то вроде того. Ни Корвина, ни Мерлина, ни Ринальдо Зеркало Истины нам не показало - видимо, все они оказались где-то в другом мире. Значит, придётся решать самим.
   Из Кайр-Педриван мы направились сразу в Кайр-Ригор. Найда уже ожидала нас на крыше. Мы задержались, чтобы Мартин попробовал связаться со своей мачехой, Виалой по Козырю, который когда-то нарисовал Мерлин, и ему это удалось.
   Слепая жена Рэндома поведала нам о том, что позавчера в Амбере произошло нечто вроде переворота. В замке появился огромный знак Лабиринта и потребовал от Рэндома активных действий в отношении своих соперников. Когда тот отказался, знак на него напал и после непродолжительной борьбы парализовал. Потом нагрянул Дворкин и объявил себя наместником до тех пор, пока ситуация с тремя полюсами не сдвинется с мёртвой точки, и Лабиринт не отпустит Рэндома.
   Короля одели, как для приёма, и усадили на трон. Он не подавал признаков жизни, но Дворкин поклялся, что тот невредим. Виала чувствовала присутствие души мужа в теле, когда прикасалась к нему, но та была словно заморожена.
   На вопрос о том, кто ещё из родственников есть в замке и как они отреагировали на случившееся, поступил ответ, что никто не стал всерьёз сопротивляться, в конце концов, Дворкин - создатель и первый правитель Амбера. Впечатления сумасшедшего он не производил, да и затеял всё это, похоже не он, а сам Лабиринт, а как с ним поспоришь, если вся их реальность и большая часть силы была основана на этом артефакте?
   - И что, даже Бенедикт не стал возражать? - спросила я через Мартина (позиция отца Бресанта и главного военачальника Амбера могла оказаться немаловажной).
   - Сначала он требовал освободить Рэндома, и довольно непреклонно. Казалось, Бенедикт готов сразиться даже с Лабиринтом. Однако Дворкин всех выгнал и они о чём то совещались за закрытой дверью полтора часа, после чего Бенедикт перешёл на его сторону. Тем не менее, он в тот же вечер подошёл ко мне и заверил, что не даст ничему случиться с Рэндомом, но самой посоветовал пока вернуться к родным в Рэмба, даже дал провожатого. Мне кажется, Дворкин посвятил Бенедикта в какие-то свои планы, и тот решил, что будет разумней поддержать его. Но отправка меня домой вызывает подозрения, что эта поддержка может оказаться не безусловной, либо он подозревает нечестную игру. Извините, это всё, что я знаю.
   - Спасибо, Виала, ты очень помогла, - поблагодарил её Мартин. - Не волнуйся, я приду и сделаю всё, от меня зависящее, чтобы с отцом ничего не случилось.
   Разорвав контакт, он крепко выругался.
   - Чёрт, я ведь клялся, что ноги моей больше не будет в этом треклятом царстве!
   - Разве у тебя есть выбор, брат? - задал Манвин риторический вопрос.
   - И это мне тоже совсем не нравится! Выполнять условия террористов до добра никогда и ни в одном Отражении не доводило! Вот уж точно, выражение "shotgun wedding"38 приобрело новый смысл!
   - Но, оказавшись на месте, ты будешь в лучшем положении, чтобы предпринять что-либо, - резонно возразила Моргана.
   - И то правда, - Мартин вздохнул с облегчением и впервые посмотрел на коварную чертовку с долей уважения, она же в ответ хитро подмигнула ему.
   Я предложила позвать Бресанта на Совет Крови, ведь ему тоже предстояло принять важное решение и не мешало узнать обстановку, но тут мне возразили почти все. Мол, он чужой, а у нас на повестке дня очень острый вопрос, тесно касающийся государственной безопасности. Аргумент о том, что Мартин в этой ситуации также будет формально являться представителем другой стороны, действия не возымел, потому что доверие к нему было подкреплено временем, а о мотивации Бресанта так и осталось немало вопросов.
   - Давай сначала посовещаемся между собой, а потом уже посвятим в подробности его, - сказал Артур. - И если нужно, обговорим всё ещё раз. Но сейчас надо выслушать Кори и принять решение в интересах только нашей семьи.
   - Знаешь, она права, - неожиданно поддержал меня Мартин, хотя, как оказалось, несколько не в том ключе, что я ожидала: - Я буду представлять интересы противной стороны, и могу оказаться больше подвержен воздействию Лабиринта Амбера, так что лучше мне не присутствовать. Давайте, я пойду к Бресанту и сообщу ему то, что мы выяснили - о происходящем в Амбере и о его отце... А может, он сам с ним уже связался, и поделится своей информацией. Встретимся позже. Мы будем ждать вас в малой столовой, если вы не против - от таких потрясений я что-то проголодался.
   На это никто не возразил, и Мартин отправился к Бресанту, а мы в башню Совета.
  
   Кори рвал и метал. А потом на пару секунд застыл и внезапно успокоился.
   - А знаете, можно обернуть эту ситуацию к своей выгоде.
   - Если только это не уловка, чтобы выманить вас и ослабить Авалон, а самим тем временем напасть, - возразила Найда.
   - Вряд ли они успеют за пару дней и даже недель подтянуть войска, - усомнился Манвин. - К тому же, наши силы почти закончили учения, объявим боевую готовность...
   - Только Дилана как-то очень уж вовремя не стало, - мрачно заметила Моргана. - Может, это был амберский Единорог? - спросила она у меня.
   Я сперва неуверенно, а потом энергичней покачала головой:
   - Нет, это была та же самая, которая нас провожала.
   - А откуда ты знаешь, что это - другая? Разве ты видела ту? - тётина паранойя однажды в старости станет бичом для её окружения.
   Мы бы опять скатились в бессмысленный спор, но положение спас Кори, многозначительно показавший пальцем вверх - на Пирамиду, из которой вещал, напоминая, что Бресант под присягой утверждал, что это другая Единорог.
   - И что, мы должны поверить, что это - просто совпадение? - Моргана никогда не сдавалась.
   - Скорее всего, нет, - совершенно спокойно подтвердила Корал, - но такое действие могло быть вызвано событиями, которые произошли там. Оно может быть упреждающим, и даже в нашу пользу, в качестве некой контр-меры действиям того Лабиринта. Человеку трудно предвидеть настолько же длинную цепь последствий, как существам порядка Единорога. Так что, события связаны, но вряд ли так прямо, как кажется неискушённому человеческому уму.
   Я про себя хихикнула, что Моргану назвали неискушённой - уж кто-кто, а она понимала в заговорах. Хотя действия "высших сил" вряд ли уместно мерить человеческими мерками. Существам более высокого порядка попросту положено действовать более тонко, издалека подталкивая кости домино, а не топорно принуждать...
   - Послушайте, но в таком случае, свадьба, скорее всего, не самоцель, - высказала я ещё не до конца оформившуюся мысль. - Это делается ради каких-то более далеко идущих последствий, верно? - я обратилась за подтверждением к Корал.
   - Скорее всего, да, и гораздо дальше, чем возможность нападения на нас. Возможно, ради ребёнка или того, что он сделает в будущем... Хотя, судя по срочности, всё же не так далеко.
   - Согласен, - сказал Кори, - если переворот произошёл только вчера, срочность им не на руку. Я больше, чем уверен, что такую переброску можно устроить только одному человеку. Конечно, когда-то мы с Блейзом провели целую армию в Амбер по Козырю, но дворец Авалона построен так, чтобы предотвратить повторение подобного - враг не сможет высадиться внутрь, а снаружи у нас и самих целая армия. К тому же им и свою надо ещё подготовить. Ну и про Бенедикта не забудьте. Если он сперва возражал, а потом по своей воле согласился поддержать Дворкина, значит, там что-то разумное, на нас он войска не поведёт. А остальные нам не страшны.
   - К тому же, командир гарнизона, Баграт - очень способный военачальник, чуть ли не лучше Дилана, - успокоил нас Артур, - так что за боеспособность самой армии переживать не стоит. За два дня её можно привести в полную готовность и оставаться начеку, пока ситуация не прояснится.
   - Лишь бы Хаос не напал с перепуга, если предложение Амбера и правда то, чем оно кажется, - заметил Манвин.
   - В любом случае, мы к этому готовились, - продолжал утверждать позитив Артур. - Ты сможешь заменить Мартина на флоте, хотя через море они вряд ли попрут. А на участие Морганы с Бригитой в военных действиях мы и так не рассчитывали.
   - Да, единственное, о чём стоит беспокоиться - это ослабление самого полюса за счёт отсутствия многих членов семьи, - сказал Кори. - Но Лабиринт уверен, что продержится, а в случае чего, сможет вытащить вас. Только возьмите каждый по куску омры и положите в колоде омреток сверху Моргана - Артура, Бригита - Корал, между вами наиболее сильные связи, а Мартин пусть возьмёт Манвина, передайте ему.
   На том и порешили. Ну, то есть, мы ещё минут сорок попереливали разные теории из пустого в порожнее, но суть всё равно свелась к тому, что стоит соглашаться на предложение, поскольку вероятный выигрыш в виде союза против Хаоса перевешивает риск быть обманутыми.
   Я на самом деле совершенно не собиралась замуж, тем более, вот так, но не слишком переживала по этому поводу, так как была уверена, что Моргана сыграет привычную ей роль, и мне не придётся переступать через себя. В конце концов, браки по расчёту и затем использование положения в своих целях всю жизнь были её коньком.
   Также Корал убедила Совет освободить от присяги Мартина и Бресанта: чтобы не мешать первому спасать отца, если дело дойдёт до крайностей; а второго освободить по-настоящему, раз уж мы отпускаем его в Амбер, что решает проблему с его непонятным положением здесь, а заодно станет показательным жестом доброй воли.
   Манвин вышел на мостик, чтобы вызвать их по Козырю, и вскоре мужчины присоединились к нам, пусть и ненадолго. Каждый из них по очереди положил руку на пирамиду, и Кори озвучил формулировку освобождения от данной ранее клятвы.
   Потом Бресант сообщил, что связался с отцом, и тот его заверил, что нападения на Авалон не планируется, хотя и не стал делиться всем, что ему известно. Но счёл безопасным для нас прибыть в Амбер. После этого всем немного полегчало - кому-то больше, кому-то меньше, в зависимости от степени доверия к источнику. И, поскольку все заседавшие, кроме Корал и Найды (и, конечно, Кори) помирали от голода, мы, несмотря на поздний час, всё же отправились на ужин, который ждал нас в той самой малой столовой - Мартин об этом позаботился.
  
   На другой день утром состоялись похороны Дилана. Хотя и были они довольно условными. Дело в том, что ещё в присутствии Корвина и Мерлина, было решено хоронить членов семьи посредством заливания тела в видрин, что позволяло создать "живую" статую. Для такой погребальной "выставки" в горе за замком даже был вырублен специальный зал, до сих пор пустовавший. Однако, процесс мумификации обещал быть долгим, поэтому прощались с покойником перед началом заливки.
   Собственно, похороны представителя королевской фамилии во дворце проводились впервые, и нам было не до их организации, но Найда нас выручила. На террасе ведущей к морю, выстроился почётный караул, и горнисты заиграли протяжную песню. Шесть гвардейцев пронесли вымытого, загримированного и нарядно одетого Дилана на специальных погребальных носилках из дверей юго-восточного крыла, где он провёл ночь, по широкому уступу, опоясывающему гору чуть ниже замка, в усыпальницу. Большой зал, отделанный чёрным и красным мрамором, освещался через глубокие узкие окна, прорубленные в скале и выходящие на море. В них проникал солнечный свет, шум прибоя и крики чаек - неплохое место упокоения, на мой взгляд.
   Как объяснил Артур, пока мы ждали выноса тела, за залом имелась камера с ручейком из Кайр-Видр. Там тело переложат в ванну, омываемую водой из источника Авалона, которая со временем застынет и покроет мёртвого прозрачным слоем. Но этим займутся уже слуги. Пока же покойника положили на каменный стол в передней части зала, отделённой от пустых пьедесталов рядом колонн. Каждый из нас подошёл к Дилану, чтобы проститься. Нам с Морганой вспомнить было особо нечего, да и остальные не пролили слёз. Прикоснулась к нему на прощание только Корал, а у Миранды в глазах стояла такая вселенская скорбь, что я понимала: хотя это и первые похороны родственника для моей младшей сестры, дело скорее в воспоминаниях о прикосновении смерти, которое она испытала, окунувшись в воду из Тир-на-Марда.
  
   У нас оставалось полдня, чтобы собраться, даже если идти налегке. Мы дважды поели вместе, обговаривая последние детали и всякие планы на экстренный случай. А к вечеру оделись и собрались в медицинской палате, прихватив только самое необходимое.
   Дворкин появился в назначенное время, как и прежде, с лёгким шипением, оглядел нас довольным взглядом и потёр ладони:
   - Ну что, готовы? - молчание - знак согласия. - Возьмитесь за руки!
   Прадед извлёк из-под накидки странный козырь: на большой яшмовой плитке, мерцающей голубоватым светом, был грубо начертан чем-то тёмным (как бы не кровью) тронный зал Амбера. Это подтверждало догадку Кори об ограничении прямой переброски одним человеком и поясняло необходимость физического контакта между нами. Дворкин сосредоточился на картинке, которая вскоре окуталась радужным сиянием, ухватил стоявшего первым Мартина за руку, и мы, как праздничный хоровод, только скорее с тревогой, чем с радостью, проследовали из одного дворца в другой.

      1. Амбер

   Мы попали в небольшой зал, облицованный красивым жёлтым камнем, напоминающим матовое золото. Перед нами, на возвышении стоял янтарный трон, на котором неподвижно застыл Рэндом, в той же позе, что мы уже видели в Зеркале Истины. Однако вблизи была видна вся её неестественность - плечи и руки короля были напряжены, словно он пытался вырваться из пут, а лицо скорчено в болезненной и гневной гримасе. В остальном зал был пуст, и в первый момент мы застыли под впечатлением от представшей нам зловещей картины, но тут Дворкин поднялся на пару ступенек, заслоняя трон собой, развернулся к нам и сказал:
   - Добро пожаловать в Амбер, дорогие родственнички.
   Мартин, сбросив оцепенение, кинулся к отцу, но не смог к нему прикоснуться, словно перед троном находилась какая-то невидимая стена. Дворкин мягко взял Мартина за плечи и отвёл обратно, к нам.
   Сзади послышались шаги, и я обернулась. Из небольшой боковой двери вышло трое. Бенедикт вживую производил гораздо более грозное впечатление, чем на имевшемся у меня старом Козыре, несмотря на возросшую сухопарость; выражение его лица было даже более бесстрастным, чем у Бресанта. Рыжая женщина в травянистом брючном наряде с лиловой отделкой - очевидно, сестра деда Фиона, единственная, кто остался в живых из потомков Оберона и Клариссы; она быстро окинула каждого из нас цепким взглядом. И наконец, манерная блондинка в дымчатом серо-зелёном платье, расшитом драгоценными камнями - ещё одна, самая младшая законная сестра Корвина, Флора; её губы были растянуты в дежурной улыбке.
   Бресант сделал пару шагов навстречу Бенедикту, они обнялись, и стало ясно, что сын немного ниже отца, но заметно мясистей. Мартину Бенедикт пожал руку, а затем Бресант по очереди представил ему нас, девиц, и каждой достался "рентгеновский луч" из ореховых глаз старшего сына Оберона, словно бы проверяющий, что там у нас в душах.
   Фиона и Флора, уже успевшие поздороваться с Мартином, тоже внимательно нас оглядели. Чисто женский оценивающий взгляд младшей бабушки сразу напомнил мне Моргану, впрочем, как и общее впечатление от подачи себя; а вот старшая насторожила тем, что просканировала не только физические тела. У большинства магически одарённых была эта бесцеремонная манера лезть в чужое энергетическое поле, не спросясь. Я, конечно, понимаю, что inter caecos luxus rex39, но не все же спящие. Моё огненное тело вспыхнуло, и тётя растерянно сморгнула, но извиниться и не подумала - кажется, не поняла, что это я её специально "ослепила".
   Зато я вспомнила, что Фиона в своё время была самой внимательной ученицей Дворкина, наряду со своим кровным братом Брандом, чуть не угробившим Амбер. Значит, в нынешней ситуации она вполне может играть на стороне противника. Но в то же время, именно Фиона первой показала Мерлину Лабиринт Корвина и всячески помогала ему в поисках отца. Стало быть, есть небольшая надежда, что, в случае чего, наповал меня и Моргану она разить не станет, по крайней мере, сразу. Так или иначе, её стоит принять в расчёт, как потенциального магического противника. На помощь особых надежд я не питала - всё-таки наши интересы, скорей всего, расходились.
   Бенедикт представил сёстрам своего сына, и на него они явно посмотрели с большей благосклонностью. Судя по лицам, о самом его существовании им успели сообщить, хотя и недавно.
   Я тоже подключила магическое зрение - в отместку, из любопытства, ну и во избежание халатности, - только в пассивном режиме, и бегло осмотрела всех. У Фионы было мощное энергетическое поле, с преобладанием рубиновых, чёрных и тёмно-зелёных тонов; это означало, что она активно занимается магией сущностей, а также живых и неживых полей - вероятно, экспериментирует с артефактами и растениями, возможно, с ядами. Флора выглядела почти обычной (для нашего брата, у которого аура светилась раз в пять ярче смертных), напоминая Моргану и на этом уровне - плотским багровым и корыстным тёмно-зелёным цветами, только без изумрудных проблесков разведчика и серебристо-серых шпиона. Бенедикт был окутан плотным коконом серебристо-белого цвета - почти святой, если бы не нитяные включения боевого коричневого и проповеднического оранжевого. Бресанта и вовсе окружало что-то вроде зеркала из множества вращающихся чешуек - такую мощную защиту я видела впервые, а Фиона даже заморгала, так что мне пришлось подавить улыбку. Заметил меня только Дворкин, чьё энергетическое тело имело форму хаосской личины, напоминающей скорее чёрного демона с огненной пастью, чем сухощавого старичка, которого видели все. Демон состроил мне жуткую рожу, а затем и сам творец Лабиринта усмехнулся под нос, бросив на меня быстрый взгляд.
   Флора о чём-то спросила Бресанта, но в этот момент по залу прошла непонятная вибрация, и встречающие поспешно отошли в сторонку, расположившись в ряд по левую сторону ведущей к трону ковровой дорожки, на которой остались стоять только мы, четверо прибывших из Авалона. Над троном задрожал воздух, и в нём проявился огромный, светящийся голубым, узор Лабиринта.
   - Добро пожаловать, дети мои, - прозвучал оттуда глубокий голос, который трудно было отнести к женскому или к мужскому. И без долгих предисловий: - Кто из вас станет женихом?
   Все обернулись к Мартину и Бресанту. Первый тоже посмотрел на второго, нахмурившись, и видимо, желая обсудить вопрос, но сын Бенедикта смотрел только на гигантский узор; взгляд у него был задумчивый. Секунд через двадцать, когда молчание начало действительно угнетать, он ответил:
   - Я согласен.
   Бенедикт взметнул на сына глаза - видимо, не ожидал такого развития событий. Бресант спокойно встретил его взгляд. Через несколько секунд отец с едва заметным вздохом опустил голову- видимо, принял выбор сына.
   Я тоже была в шоке от поступка Бресанта. Блин, снова этот его чёртов "даизм"40, судя по всему. Нет, я поняла теоретические обоснования, но чтобы вот так согласиться отдать свою судьбу на чью-то, не факт, что добрую, волю и "жениться вслепую"...
   Впрочем, от этих мыслей меня отвлёк голос Лабиринта:
   - Мы принимаем и благодарим. Кто из вас станет невестой?
   Теперь все повернулись к нам с Морганой. На лице Мартина читалось явное облегчение, и теперь он мог позволить себе любопытство, переводя взгляд с меня на тётю и обратно. Бресант смотрел только на меня, впрочем, без какого-либо особенного выражения. Но когда я перевела взгляд на Моргану, не до любопытства стало мне. Тётушка воззрилась на меня довольно непреклонно. То есть, она не собиралась... Нет! Но уж я-то на это точно не пойду! Я выразительно уставилась на неё в ответ.
   Так мы буравили друг друга взглядом минуты две, и никто не делал попыток ни помочь нам в решении вопроса, ни поторопить. Наконец, паузу прервал всё тот же Лабиринт:
   - Вы можете подумать до завтра. В полдень я жду вашего решения.
   Знак начал таять.
   - А что если... - сказала я ему вслед, и сияние восстановилось, - никто из нас не согласится?
   Вместо ответа, Рэндом на троне нехорошо сжался - не сам, а словно под воздействием невидимого пресса, давящего с четырёх сторон, и начал бледнеть.
   - Ясно, ясно! - крикнула я.
   И знак растаял, вернув короля в прежнее положение.
   У Мартина вырвался вздох облегчения. У Фионы почему-то тоже. Я украдкой взглянула на Бресанта - мой вопрос для него был довольно нелестным, - но тот смотрел на неподвижного Рэндома так внимательно, словно изучал механизм.
   - Ну что ж, детишки, - Дворкин довольно потёр руки, - оставлю вас до завтра, у меня есть ещё дела. Не забудьте нарядиться подобающе случаю! - бросил он напоследок и, щёлкнув пальцами, растаял в воздухе.
   - Что он имел ввиду? - спросила Моргана. - Для какого такого случая?
   - Очевидно, для помолвки, - пожала плечами Флора.
   - Вот так сразу? - удивилась я.
   - А какой смысл тянуть? - теперь пожала плечами Фиона.
   - Ну, хотя бы для того, чтобы всё подготовить, - поддержала меня Моргана (кому-кому, а ей было не занимать опыта). - Наряды там, застолье, гостей... Или у нас тут всё будет в аварийном режиме?
   - Судя по всему, да, - Флора поджала губы. - Не до гостей нам точно, а на нашу компанию приличный стол слугам недолго накрыть. Что касается платьев... У нас тут целые залежи гардеробов, что-нибудь приличное подберём.
   - Зачем мелочиться? - съязвила тётушка: - Может, и свадьбу сразу сыграем?
   - Очень может быть, - задумчиво ответила Флора и раздражённо махнула рукой в сторону трона. - Сейчас чего угодно можно ожидать.
   По реакциям можно было предположить, что, старшая бабушка в курсе планов Лабиринта, а младшая - нет. Хотя и то и другое могло быть притворством.
   - Как-то это не по-людски, - заметил Мартин.
   - Ну так ведь нами сейчас командует и не человек, - ответила Фиона. - Потом, когда всё успокоится, если захотите, отпразднуем по человечески. А сейчас выбор у нас невелик.
   - Давайте проводим вас в ваши покои, - включила "хозяйку" Флора, - а через полчаса поужинаем вместе и познакомимся поближе. Обсудим ситуацию, если хотите.
   Мы вышли в большую дверь прямо напротив трона и попали, судя по всему, в главный холл - слева видны были массивные деревянные двери главного входа в замок, а направо уходил ряд колонн.
   Лично я была рада отвлечься от такого напряжённого вступления на чужую территорию хотя бы на время и глазела по сторонам, разглядывая убранство дворца. Здешняя отделка вовсе не была похожа на сказочный Авалон, скорее на дворец могущественного правителя из богатого и культурно развитого Отражения, щедрого на камень и дерево. Пол в холле был вымощен тёмным мрамором, а стены - белым. Их прикрывали удивительные шпалеры -- я ещё не встречала такой искусной работы ткачей. Там были изображены сцены из истории Амбера. Особенно меня позабавил штурм замка Корвином и начертание им нового Лабиринта. В том смысле, что это была так называемая новейшая история. Интересно, где они делают заказы?
   У стен, между шпалерами также стояли несколько бюстов, изображающих ныне живущих членов семьи, хотя Каин там тоже был. Сваяны они были явно одной и той же рукой. Мартин отошёл потрогать бюст отца, и я догадалась:
   - Работа Виалы?
   Он кивнул, сглотнув. То ли скучал по ней, то ли переживал за отца, то ли всё вместе. У слепой королевы Амбера был поразительный талант передавать несколько сторон личности. Это наделяло её работы живостью и колоритом. Так, бюст Рэндома изображал его одновременно важным, внимательным и задорным. Такого короля подданные не боятся, а любят и уважают - по крайней мере те, кому хватает ума.
   Фиона не стала дожидаться, пока мы туристическими темпами доплетёмся до широкой парадной лестницы в конце холла и ушла в сторону кухни - распоряжаться насчёт ужина.
   Мальчики покинули нас на втором этаже: у Мартина здесь были свои покои, а для Бресанта, как оказалось, Бенедикт уже какое-то время назад подготовил гостевые комнаты напротив Мартина - разумеется, никому ничего не объясняя.
   Флора же повела нас с Морганой на третий этаж:
   - Будете жить рядом со мной, девочки. Если что, заходите на чай. У меня потрясающий балкон.
   Она говорила тем самым деланно-любезным тоном, который был вездесущ в любом светском обществе, и потому в искренность приглашения ни на секунду не верилось. Впрочем, я допускала, что тон - дело привычки, а ей и вправду любопытно было пообщаться с новыми членами семьи, хотя бы на первых порах. Она добавила:
   - Да и гардеробная тут же, рядом. Присмотрите себе сразу что-нибудь?
   Она окинула мою "чёртову кожу" таким знакомым пренебрежительным взглядом модницы. Я постаралась не скрипнуть зубами. Моргана прекрасно знала, как я на это реагирую, и ответила за меня:
   - Спасибо, мы прихватили наряды.
   - Я не заметила у вас багажа, - Флора округлила глаза.
   - Но он есть, - хитро улыбнулась Моргана.
   - И где же?
   Похоже, бабушке не нравилось выуживать информацию клещами. Зато тётя обожала напускать таинственности. Она едва уловимо вздёрнула нос.
   - Секрет фирмы!
   Флора поджала губы и приподняла бровь, видимо, решив больше не опускаться до расспросов - нехорошо "проигрывать" младшенькой. Странное дело - эти двое были настолько похожи в своём отношении к окружающим, но именно это делало их скорее потенциальными соперницами, чем друзьями. Ах, эти игры, играющие людьми!
   Речь, конечно же, шла о складке пространства, куда Моргана любезно позволила мне поместить свою одежду. Я взяла нарядное платье, пошитое в Авалоне за месяц спокойной жизни, обычное платье из тех, что заготовил для меня Корвин, и брючный костюм. Какой гардероб взяла с собой тётушка, мне оставалось только гадать.
   Нам с Морганой досталось по две комнаты рядом напротив лаборатории. Обставлены они были явно наспех, но там было всё необходимое: кровать, шкаф, стол, диван, тумба, умывальник.
   - Вам придётся меня извинить, - сказала Флора, - за столь вопиющее сочетание стилей, просто не было времени подбирать декор. Впрочем, скорее всего, вы всё равно захотите обставить всё сами, когда будет время. Эти комнаты отныне ваши.
   Она показала, где находятся её покои в противоположном от лестницы конце здания, и оставила нас "прихорошиться". Сказала, что зайдёт и проведёт в столовую через полчаса. Я попросила Моргану зайти ко мне и извлечь из своего тайника мой гардероб, чтобы сразу переложить его в шкаф. О вопросе выбора невесты я старалась пока не думать.
   - Будешь наряжаться? - спросила тётя.
   - Подумаю, - буркнула я в ответ.
   Предстояло ещё решить, какое оружие и в каком количестве мне нужно. От этого зависело и то, что я могу надеть. Конечно, расфуфыриваться ради позднего ужина в кругу семьи, пусть и для знакомства, не стоило - производить впечатление на бабушек одеждой я не собиралась; в том числе отрицательное - то есть пижама бы не подошла. А вот к Бенедикту следовало проявить уважение. Не в смысле одежды, конечно, а в плане подачи себя. Всё-таки, в разных нарядах зачастую ведёшь себя по-разному. И в этом смысле было бы разумно немного ограничить себя, дабы не забываться.
   Я сделала выбор в пользу юбки-брюк под корсет для платья, который немного ограничит пышную рубашку, чтобы не заляпать её едой. Получилось одновременно и нарядно, и спортивно. Шпагу я решила не брать - с Бенедиктом и Бресантом за столом это было бессмысленно в любом случае; но совсем без оружия на вражеской территории расхаживать тоже не дело. Как раз для таких случаев боевой веер был идеальным вариантом. Я подвесила Эйриаден в специальную петельку на поясе, пришитую для этой цели на всю одежду ещё в Авалоне, на всякий случай переложила из ташки в карманы брюк самое важное - Козыря, спикарту и кольцо с омрой - и прилегла отдохнуть на кушетку в гостиной. Впрочем, минут через десять в дверь постучали, и я отправилась знакомиться с дедовой семьёй.
   Малая столовая располагалась на втором этаже. Для нас накрыли один из дубовых столов, за которым как раз свободно размещалось восемь человек. Нас было семеро.
   - А где остальные? - спросила Моргана, усаживаясь за стол.
   Она, конечно же, нарядилась, но не стала усердствовать, как в Авалоне. Видимо, не хотела ударить в грязь лицом перед тётей Фионой. На ней был элегантный чёрно-лиловый комбинезон с серебристой нитью, загадочно переливавшийся цветами в свете свечей, и средних размеров серебряный гарнитур со шпинелью: кольцо, серьги и кулон.
   - Жерар отказался участвовать в этом "безобразии", как он выразился, и ретировался в привычную себе стихию, - ответила Флора, и видя деланно непонимающий взгляд Морганы, пояснила: - На море. Вероятно, сидит, планирует, как отбить Амбер у Лабиринта, если это вообще возможно.
   Я бросила быстрый взгляд на Бенедикта, занимая место между ним и Морганой: он упёрся взглядом во Флору, едва заметно приподняв бровь - видимо, давал сестре понять, что та сболтнула лишнего, а значит, её предположение было не очень далеко от истины.
   На столе стояли вино, сыр, хлеб, варёное и копчёное мясо, фрукты, овощи, солёные грибочки - как раз то, что нужно, для лёгкого ужина.
   - А Блейз и Джулиан? - тётушка продолжала изображать святую непосредственность.
   - Они ушли в поход, - поспешила ответить Фиона (чтобы сестра не сболтнула ещё чего-нибудь лишнего?) и потянулась за овощным салатом.
   - Военный?! - округлила глаза Моргана, так что сразу стало ясно, имелось ввиду - на Авалон.
   - Нет-нет, что ты, -похоже старшая бабушка говорила искренне. - Они пошли вдвоём. На разведку. Не к вам. Ещё до того, как заварилась эта каша.
   Бенедикт взял откупоренную бутылку красного и пошёл разливать вино.
   - А почему же вы их не вызвали? - продолжала допрос в тоне глупышки тётя.
   - Они вне зоны досягаемости Козырей, - ответила Флора, накладывая на тарелку маринованные грибочки, и снова схлопотала предупреждающие взгляды, на этот раз и от брата, и от сестры.
   Я перехватила у неё блюдо - грибы выглядели аппетитно.
   Интересно, куда это могли пойти на разведку вдвоём два принца Амбера, один из которых, Блейз, занимался магией, да так чтобы оказаться вне досягаемости, учитывая, что с Хаосом козырная связь была возможна, по крайней мере, если ради такого экстренного случая объединят усилия трое членов семьи?
   - Они у фейнимов что ли? - высказала я внезапную догадку. Глаза Фионы округлились. - Не переживайте, я догадалась лишь потому, что мой отец и Люк, то есть Ринальдо пошли туда же. А где ещё искать решение ситуации с тремя полюсами?
   Таким образом я решила немного растопить лёд недоверия, а то испереживается родня, что "засветила" нам карты. А так, возможно, и ещё немного приоткроются.
   - В общем, вы оказались перед проблемой в малом составе, как и мы, - резюмировала Моргана, цепляя с общей тарелки сыр и накладывая его на бутерброд.
   Надо же, молодец, тётя, поддержала мою тактику. Я ей сто раз объясняла, как действует принцип взаимности, но ей просто не по душе было играть в открытую.
   - Ну что ж, за знакомство? - подняла тост Флора. - И семейное воссоединение.
   Мы чокнулись, и, судя по моим ощущениям, в целом у всех присутствовала некая радость от обретения новых родственников. Хотя в Амбере это мало что значит, если верить рассказам деда, когда коса находит на камень, то есть кровные узы пересекаются с амбициями. Но всё же, было приятно, что, пока мы не перешли друг другу дорогу, позитивные чувства есть.
   Горячего на столе не было, прислуги тоже. И правильно - не дай бог речь зайдёт о государственных делах. В нашей ситуации, скажем прямо, было бы странно, если бы не зашла. Но лично я мечтала оттянуть этот момент, как можно дольше, и, похоже, большинство присутствующих были со мной солидарны. Мы пили, ели, делились общими сведениями о себе и обсуждали сравнительные хозяйственные параметры двух замков - Амбера и Авалона.
   Пока Мартин с Морганой наперебой расписывали удобства нашего замка, избегая, однако, выдачи стратегической информации, я наблюдала за старшим поколением. Фиона была непростой, как и все умные люди, но вела себя более непосредственно, чем Флора. Последняя хронически напоминала мне англичанку, которые неспособны выражать свои чувства искренне, вполне возможно, потому что и сами их не осознают.
   Бенедикт и Бресант были единственными, кто не участвовал в этой светской беседе. Они сидели друг напротив друга и питались молча. Бенедикт часто поднимал глаза на сына, но тот не отвечал ему взаимностью. Зато я несколько раз встретилась взглядом с Бресантом, когда посматривала на них. Как и прежде, ничего особенного он не выражал.
   Нужно сказать, что Бенедикт оказался не таким, как я ожидала по рассказам и глядя на сына. Он был куда более расслаблен внутренне. Казалось, он окружён полем незыблемого спокойствия, коренящегося где-то глубоко внутри; и я, сидя рядом, попала в это поле. Складывалось впечатление, что, если Бресант просто очень хорошо прячет свои эмоции, то его отец их вообще не испытывает. По крайней мере, по таким тривиальным поводам, какие обсуждались за столом.
   Однако, сколько верёвочке ни виться, конец обязательно будет. Когда беседа утихла на пару минут, Флора наконец-то завела тему, которая, по видимому, интересовала её больше всех.
   - Так что, девочки, вы уже решили, кто станет невестой нашего завидного жениха?
   Я мысленно закатила глаза. Вот не может же быть, чтобы эта интриганка в свои годы не понимала, что поставила в крайне неловкое положение сразу трёх человек? Значит, она смутила нас специально? Интересно, зачем? Провокация, чтобы мы проявили характер? Так или иначе, мне очень не нравилось, когда меня дёргают за ниточки, поэтому я молча уставилась на неё не очень-то добрым взглядом.
   На Бресанта я даже не взглянула. Зато Моргану такими вещами не проймёшь. К счастью, здесь и сейчас она выступала на моей стороне:
   - Когда? Это серьёзный вопрос, и мы предпочли бы обсудить его не спеша наедине.
   Молодец, ничего не скажешь. Красиво закрыла тему, не успела Флора её открыть. И не просто закрыла, а, пользуясь случаем, задала свой "неудобный" вопрос:
   - А почему ваша семья не увеличивается? С мужчинами всё понятно, но у вас-то двоих почему нет детей? - она кивнула на Флору и Фиону.
   - Оказалось, что женщины в нашей семье не так плодовиты, как мужчины, - поджала губы Флора.
   Из чего я сделала вывод, что она пыталась завести ребёнка, но у неё не вышло. Моргана, видимо, пришла к такому же выводу, и сказала:
   - А ты попробуй с кем-то из Хаоса, даёт неплохие результаты, - и слегка кивнула в мою сторону, очевидно имея ввиду себя и моего отца.
   Блин, Моргана просто красотка сегодня. Даже я не могла понять, была ли это тонкая издёвка или добрый совет.
   Кажется, Флора решила, что первое, и нехорошо приподняла бровь - племяшка уделывала её уже третий раз за вечер. А вот Фиона прыснула со смеху.
   - А что, это идея! Хочешь, я попрошу Мандора, он подыщет тебе подходящего осеменителя.
   Кажется, шутки от сестры Флора воспринимала лучше, потому что чело её разгладилось и она парировала:
   - Ну да, чтобы потом ловить по дому маленький смерч, на ходу превращающийся в огнедышащего дракона? Благодарю покорно! Раз ты такая умная, может сама попробуешь? Вы с Мандором и так что-то слишком сдружились.
   Флора явно задумывала шпильку, но Фиона отнеслась к вопросу спокойно:
   - Ну, лично мне не до размножения - мои занятия требуют покоя. - ответила она сразу и ей, и Моргане. - А вот у Льювиллы всё получилось и без хаоссцев. Она воспитывает дочку в Рэмбе. Но та ещё слишком мала, если ты о свадьбе.
   И беседа вновь неизбежно вернулась к главной теме. Моргана поинтересовалась, какова традиция бракосочетаний в Амбере, и оказалось, что единственными примерами были свадьбы Оберона, так как никто из его детей ещё не женился дома; даже нынешний король - Рэндома "окольцевали" в Рэмбе ещё до того, как Единорог "помазал" его на царствие. Фиона поведала о тех торжествах, которые застала - они проводились в главном зале при большом стечении народа, готовились, как минимум, за месяц и длились дня три, а то и всю неделю. Нам, по понятным причинам, это не грозило.
   - Неизвестно сколько времени даст Лабиринт на подготовку, - сказала Фиона, - да и приглашать посторонних при таком положении короля не с руки. Скорее всего, обойдёмся небольшим торжеством в семейном кругу. Уж упиться на славу нам никто не помешает. Надеюсь, - она лукаво приподняла бровь. - А то не помешало бы после всего этого.
   Фиона усмехнулась собственному каламбуру, и заметней всего её поддержала Флора. Видимо, ситуация давалась им тоже нелегко. Хотя можно было предположить, что их интересы и Лабиринта совпадают, но легче им от этого только, если они в курсе его истинных планов, в чём я была отнюдь не уверена. И решила "забросить удочку", ведь существовали куда более серьёзные вопросы, связанные с этим бракосочетанием, нежели организация торжества.
   - А как вы себе представляете практическую реализацию нашего альянса? - Кажется, меня никто не понял, пришлось упростить вопрос: - Ради чего затеян весь этот сыр-бор?
   Флора пожала плечами, Фиона нахмурилась, но никто не ответил. Ясное дело, если кто и знает конечную цель Лабиринта, то с нами делиться не станет. Но кое-какие детали они не только могли, но и должны были бы нам сообщить:
   - Мы теперь вместе пойдём войной на Хаос или как?
   - Войны не планируется, - ответил Бенедикт. - Я бы знал.
   Кажется, это были единственные слова, что он произнёс за весь вечер. И я впервые встретилась с ним глазами. Да, там, внутри определённо скрывалась бездна покоя, невообразимая для меня. В других обстоятельствах я попросилась бы к нему в ученицы.
   - То есть, от Авалона пока не ожидается никаких конкретных действий? - уточнила я.
   - Насколько я знаю, нет, - ответила Фиона.
   - В любом случае, такие вещи требуют заключения отдельного договора, - добавила Флора, - а это могут сделать только правители лично.
   - Кстати, а надолго отлучился Корвин? - спросила Фиона. - Надеюсь, он не пропал бессрочно, как Оберон когда-то.
   - Нет, - поспешно ответила Моргана. - Мы не так давно с ним связывались и вскоре ожидаем его возвращения.
   Тётушка бросила на меня предупреждающий взгляд - вдруг мне и тут вздумается играть в открытую, но на этот раз я была с ней согласна: если среди амберцев есть агент Лабиринта, эту информацию лучше не раскрывать. Всё-таки Корвин игрок покрупнее любого из нас, и находится сейчас один, без дополнительной защиты - слишком удобный случай, чтобы его ликвидировать (если найдёшь, конечно).
   - Насколько скоро? - таким же "невинным", как ранее Моргана, тоном спросила её Флора.
   - Трудно сказать наверняка, - решила на этот раз поддержать тётю я. - Он может вернуться через месяц или два, а может в любой момент. Как только справится с делами там, куда отправился.
   Видя, как неуютно стало Флоре и Фионе, Мартин решил их всё же успокоить:
   - Это никак не связано с Амбером. И он... не возражает против свадьбы.
   Бабушки переглянулись, Флора слегка пожала плечами, Фиона кивнула, и, чувствуя, что тему Корвина мы, по понятными причинам, не очень расположены обсуждать детально, они её оставили.
   Вскоре Бенедикт встал из-за стола и вынужден был всё же обратиться к сыну вслух:
   - Если не возражаешь, я хотел бы с тобой поговорить.
   Бресант не выказал ни готовности, ни нежелания, просто допил вино, бросил на меня последний непонятный взгляд и направился за отцом к выходу из зала. Я сочла это сигналом к тому, что ужин окончен и можно расходиться.
   - Нам с Морганой тоже надо кое-что обсудить, - сказала я поднимаясь.
   Тётушка с непонятной ухмылкой тоже встала. Чувствую, разговор будет нелёгким. Но мне не привыкать. Семейство разошлось, Флора поднималась на свой этаж вместе с нами и всё же не удержалась:
   - Так что, девочки, вас ждать? Я ложусь поздно. Может, когда решите, кто пойдёт под венец, посмотрим гардероб?
   - Думаю, утро вечера мудренее, - с лёгким раздражением от её настойчивости ответила я.
   И почти одновременно со мной Моргана тоже отбрила её:
   - Спасибо, но у нас вообще-то есть наряд.
   Тут удивилась даже я, но мы как раз дошли до тётиной двери, и я остановилась, чтобы поскорее отделаться от Флоры. Взглянув на меня, Моргана поняла, что разговор будет проходить в её покоях и полезла в лиф комбинезона за ключом.
   Флора недовольно хмыкнула и пошла дальше, к себе. Почувствовав лёгкий укол совести, я обернулась и пожелала ей вслед спокойной ночи. Она ответила тем же с ещё более деланной, чем обычно, улыбкой. Похоже, всё-таки обиделась. Святые бессмертные, ну что за детский сад? Ладно, переживёт как-нибудь. Нам в самом деле недосуг миндальничать.
   - Что за наряд у нас есть? - спросила я у Морганы, как только за нами закрылась дверь, чтобы не начинать сразу с неприятной темы.
   - Согласишься под венец - скажу, - хитро улыбнулась тётушка.
   - Серьёзно? - закатила я глаза. - Ради платья? Я? Ты меня ни с кем не попутала?
   - Ты не знаешь, что за платье, - продолжала она свою интригу.
   Я раздражённо фыркнула, падая на диван:
   - Единственное платье, которое произвело на меня достаточное впечатление, чтобы его запомнить - это то, что тебе пошили для свадьбы с князем Соплежуйским.
   Такое прозвище я дала за характер гранду Синжуйскому, владевшему монополией на добычу драгоценных камней и металлов в одном богатом на природные залежи Отражении. Моргана его успешно охомутала и даже чуть не получила часть прав на недра вместе с титулом грандессы. Вот только случилась одна незадача: чёрный цвет там считался траурным, фиолетовый - королевским, а серебро - плебейским металлом. Так что платье Моргане в итоге пошили пышное, просто сногсшибательное, только нежного алого цвета с золотой нитью и множеством подвесок из драгоценных камней - как раз моих цветов. В общем, то ли её доконал цвет платья, то ли мои подколки по поводу "княгини Соплежуйской", но бракосочетание в итоге так и не состоялась: Моргана психанула, ограбила хранилище и была такова. Эта ситуация долго служила мне неплохим поводом подтрунивать над тётей, а впоследствии стала условным обозначением тщательно подготовленного дела, сорвавшегося из-за личных пристрастий (подобное случалось с ней ещё пару раз).
   Каково же было моё удивление, когда в ответ на мой выпад чертовка многозначительно закивала. Я недоверчиво прищурилась. Моргана запустила руку в складку пространства, пошарила там и вытащила на свет подол того самого платья. Я на пару секунд потеряла дар речи от изумления. Потом подошла, пощупала - действительно, оно - и всплеснула руками.
   - Что же ты мне раньше не сказала?
   - Ну, ты же меня знаешь, я люблю приберечь козырь в рукаве, - парировала хитрованка. - К тому же, ты ещё ни разу не собиралась замуж с тех пор.
   - Так, - резко посерьёзнела я. - Как это ты за меня всё уже решила? Браки по расчёту совсем не по моей части, а как раз по твоей.
   - Ну, во-первых, для тебя он не настолько уж и по расчёту...
   Эта бестия опять явно намекала на мою несуществующую влюблённость, но я не успела набрать в грудь воздуха для отповеди, как она поспешила смягчить свой ход:
   - Не возмущайся. Я уже поняла, что ты не влюблена, но ведь не станешь утверждать, что он тебе так уж отвратителен физически?
   Я вынуждена была неопределённо передёрнуть плечами - заявить подобное, не покривив душой, я действительно не могла.
   - Во-вторых, если верить всему, что он нам наговорил, как ты пламенно призывала, - вот не может, чтобы всё-таки не подколоть, - то он действует в интересах третьей стороны. Но я даже не представляю себе его целей. Может, ты знаешь?
   Я отрицательно помотала головой.
   - Ну вот. А в-третьих, у меня с ним нет никакого эмоционального контакта. Он меня за что-то сразу невзлюбил, к тому же, сам по себе на редкость замкнутый. В общем, с тем же успехом я могла бы пытаться манипулировать камнем. И получается, что от всех моих хвалёных навыков толку ровно ноль - в данном случае я не могу их применить.
   - Но ты хотя бы способна воспринимать брак, как политическое средство, - возразила я. - И прекрасно знаешь, что я не стану им манипулировать, даже если была бы способна на это. А ты сама только что признала, что цель в этом с нашей стороны. Мне даже подумать о таком противно!
   Впрочем, Моргана была отлично осведомлена о моих взглядах на брак из наших прежних неоднократных дискуссий романтика и прагматика в отношении любви. Однако мой последний выпад её разозлил и она внезапно перешла на угрожающий тон:
   - Если ты думаешь, что мне это приятно, то ошибаешься. Я получаю удовольствие от достижения цели, а в средствах просто не так разборчива, как ты. Можно и потерпеть ради солидной выгоды. В конце концов, не разбив яйца, омлет не приготовить. Но в данном случае всё это неважно. Я просто ставлю тебя перед фактом, что не пойду замуж за этого конкретного человека ни за что и никогда. А если меня заставят, то я просто-напросто опою его и зарежу во сне!
   Такая вспышка агрессии слегка ошарашила меня. Я разглядывала Моргану, пытаясь понять, не съела ли она чего-нибудь ядовитого за ужином, например. Но единственное, что я увидела - это скрытый яростью страх. Причин для него, по идее, не было, и я начала растягивать губы в улыбке, собираясь успокоить её, когда внезапно вспомнила видение в золотом зеркале Тир-Финдаргада: она идёт под венец с Бресантом, пряча в руке отравленный кинжал. Я не понимала, с чего вдруг тётя его так боится и, как следствие, ненавидит, но похоже, её угроза - не пустые слова.
   Я отошла в сторону, села на диван и задумчиво потёрла лоб. Дело представало совсем в другом свете. Обречь Рэндома на гибель мы не могли. Значит, кому-то из нас придётся это сделать. Но заставить пойти на это Моргану означает подвергнуть Берсанта смертельному риску. В конце концов, если на такого воина и найдётся управа, то именно в коварном стиле моей тётушки. То есть... похоже... придётся всё-таки это сделать мне?
   Я была настолько неготова к подобному решению, что у меня даже пошла кругом голова, когда я попыталась себе это представить. В общем, мне необходимо было всё как следует переварить - в одиночестве. Я молча поднялась и пошла к двери.
   - Это значит, что ты согласна? - окликнула меня Моргана, видимо, успокоившаяся по мере наблюдения за переменой моего настроя.
   - Я скажу тебе утром, - бездумно ответила я, лишь бы что-то ответить.
   На меня накатило странное состояние, будто в полусне: язык не ворочался, взгляд не фокусировался, звуки слышались приглушённо, ног я не чувствовала и переставляла их машинально. Как будто меня стукнули по голове пыльным мешком из-за угла.

      1. Зеркальный коридор

   Выйдя от Морганы, я машинально свернула направо - уж не знаю, почему. Соображала я в тот момент плохо, поэтому осознала свою ошибку, только оказавшись перед лестницей. Чертыхнувшись, я развернулась обратно, да так и застыла: передо мной был вовсе не тот коридор, по которому я только что прошла.
   Сначала я испугалась, решив, что чудит Лабиринт, но потом поняла, что по обе стороны вместо дверей и всего прочего стены заняты зеркалами. Корвин рассказывал мне про Зеркальный Коридор амберского замка, да и Мерлин тоже. С ними обоими там приключались довольно странные истории. Считалось, что Коридор может явиться члену семьи в момент, когда нужно принять какое-то решение - и это был как раз мой случай. Вот только, помнится, для деда с отцом он всегда появлялся где-то сбоку, так что они могли выбирать, идти в него или нет. А вот у меня, похоже, другого пути не было.
   Вообще я не люблю, когда меня принуждают, тем более не пойми кто, точнее, что. Я даже покосилась в сторону лестницы: кажется, где-то должен быть другой вход на третий этаж, может быть, Мартин знает...
   Одно из зеркал внезапно плюнулось струёй огня, и с противоположной стены послышался вопль, от которого у меня кровь застыла в жилах - так он был похож на клич моего сына перед смертью. Конечно, это была ещё более бессовестная манипуляция, чем загородить мне проход, но она пришлась на слабое место. Включив магическое зрение и положив руку на Эйриаден, я вступила в Коридор.
   В круглом серебряном зеркале с почерневшей рамой, куда попала струя огня, отражалось бушующее пламя. Я застыла в ужасе, тщетно пытаясь что-либо разглядеть и одновременно боясь, что снова увижу сцену гибели сына, когда со спины меня окликнул почти позабытый, но такой родной голос:
   - Лорелайна.
   По спине у меня прошла волна мурашек. Лей. Подлый, наглый Коридор... Я боялась обернуться.
   - Единственная моя, - повторил он своим мягким, бархатным, музыкальным, уникальным тембром, который я никогда уже не чаяла услышать. - Не страшись.
   Мне на стык плеча и шеи легла его рука в таком знакомом некогда жесте. Теперь я не могла не обернуться. Из голубого, как озёра Белериана, овального зеркала в оправе из живой цветущей лозы на меня смотрели его золотисто-жёлтые глаза.
   У меня брызнули слёзы, а он выпростал из зеркала вторую руку и легонько прижал меня к своей груди, точнее, к верхней её части, насколько мог высунуться из зеркала.
   - Ну полно, полно, не плачь. Столько времени прошло.
   - Что-то нифига оно не лечит! - разрыдалась я по полной.
   А Лей гладил меня по волосам - так ласково, как умел только он, но от этого я лишь сильнее плакала.
   - Ты не знаешь, каково это - потерять лорелайна. Да ещё и вместе с ребёнком!
   - Ты неправа, - мягко возразил он. -Время всё лечит. Просто ты не ожидала меня снова увидеть. Это сейчас пройдёт.
   Я отдавала себе отчёт, что он применял магию голоса вроде той, которой дивный народ успокаивал животных, но всё равно это помогало - как холодная вода, льющаяся на сбитые за день похода ноги. Понемногу затихая, отдаваясь этому приятному чувству - снова слышать его голос и ощущать прикосновения, я вдруг осознала, что не чувствую эмоций Лея, как тогда, когда мы были соединены узами. Это вернуло меня в реальность. Я подняла на него глаза, пытаясь понять, действительно ли я говорю с какой-то тенью его самого, со своей памятью или это лишь проделки Коридора.
   - Да, - кивнул он. - Меня по большому счёту нет. Но ты жива. А знаешь, что у нас говорят о подобных случаях, когда один из лорелайнов по какой-то причине выживает? Такое, хоть и очень редко, но случается.
   - Что? - шмыгнула я носом, уже почти совсем успокоившись и успев подумать, что он был не так уж неправ: время всё-таки сделало своё дело...
   - Это очень счастливый человек. У него две жизни. Второй шанс найти ещё одного лорелайна.
   Лей так многозначительно заглянул мне в глаза, что я была вынуждена переспросить:
   - Ты хочешь сказать?..
   Неужели он сейчас о Бресанте? Мои глаза расширились от удивления до предела, а мой покойный супруг кивал, ласково улыбаясь с любящим взглядом. Это звучало настолько абсурдно, что я была вынуждена отстраниться и потереть лицо, заодно убирая следы слёз. Когда я подняла глаза, его уже не было, а зеркало словно окаменело.
   Не зная пока, что и думать, я решила пойти дальше.
   Из следующего зеркала в дубовой раме с резными посеребрёными розами на меня хмуро смотрел дед - примерно с тем же выражением, как когда я в детстве нашкодила. Я рефлекторно скорчила виноватую мину.
   - Ну и что с тобой делать, Бриг? - строго спросил Корвин.
   - А я что? Я ничего. Они первые начали! - привычно ответила я.
   И мы оба прыснули со смеху, потому что этот обмен фразами совершенно не соответствовал ситуации.
   - Что мне делать, деда? - спросила я, отсмеявшись.
   - Ты всегда делала только то, что хотела.
   Корвин пожал плечами и исчез. Ну вот тебе и совет от воспитавшего человека. Я была слегка обескуражена таким поворотом.
   - А я бы посоветовал следовать велению сердца, - сказал голос отца за спиной.
   Мерлин шикарно смотрелся в кованой раме, в камзоле и с пышными рюшами.
   - Моё сердце молчит, - тяжело вздохнула я.
   - Тогда следуй велению духа, - сказала из соседнего зеркала мама.
   Я подошла к голубоватому квадрату в стальном канте и увидела её совсем молодой. Надо же, родилась она что ли с такими идеями?
   - Дед прав, я всегда делала то, что хотела.
   - А чего ты хочешь сейчас?
   - Не знаю.
   - Почему ты сопротивляешься?
   - Чему?
   - Течению мировых потоков силы.
   Внезапно Корал в зеркале стала старше, в глазнице полыхнул Талисман Закона, а на лице появилось зловещее выражение. Я даже попятилась.
   - Не слушай её, - фыркнули сзади.
   Я обернулась. Из овальной рамы зелёного дерева с нарисованными фиалками на меня смотрела Флора.
   - Надо идти за телом. Он тебе нравится?
   Я замялась. С одной стороны я, конечно, не могла не ценить его внешние и внутренние качества, а с другой, ответ "да" подразумевал бы нечто большее, чем я чувствовала...
   - Господи, эти вояки! -- нетерпеливо всплеснула руками двоюродная бабушка. - Давай зайдём с другой стороны. Он тебе противен?
   - Нет, - на этот вопрос я могла ответить более уверенно.
   - Ну так и чего ты ерепенишься? Лично я бы не раздумывала. Завидный жених!
   - Да уж, у тебя одно на уме, - насмешливо прокомментировала из круглого зеркала наискосок её сестра, Фиона. - Но в одном она права. Как и твоя мать.
   - Это в чём же? - запуталась я: кажется, упомянутые двое были несогласны.
   - В том, что ты сопротивляешься - своим чувствам, среди прочего. Так понятней?
   - Я не...
   - Вот-вот-вот! Я именно об этом. Но решать тебе. И замуж выходить тебе. Так что, на твоём месте, я бы всё-таки взглянула правде в глаза, - и Фиона растаяла.
   Блин, да что ж такое то? Почему все говорят мне о чувствах к Бресанту, которые я якобы не желаю признавать? Я честно заглянула в себя, но ничего нового там не обнаружила. Как можно не чувствовать чувства, если они есть? Хотя... это же классика психологии: если человек по какой-то причине боится своих чувств, то блокирует их. А боятся, как правило, из-за боли, пережитой травмы, которая была у меня в наличии.
   Получается, сейчас мне надо решить не просто, пойду ли я на политический брак, а готова ли я снова открыться... В общем, логично. Такой человек стоил серьёзного отношения. И я не была бы против, наверное, зайди мы к этому с другой стороны. Но он казался настолько замороженным внутренне, да к тому же проговорился, что не испытывал настоящей любви. Вдруг он из тех, кто неспособен на близость и не хочет этого? Тогда этот брак может обернуться сущим кошмаром. А притворяться -- нет, я всё-таки не смогу, не в моей это натуре, да и мотивов у меня к тому нет...
   - Бригита, - тихо позвали из отдельно висящего между двумя длинными комодами ромбовидного зеркала в раме из красной яшмы; да так позвали, что у меня аж мурашки по коже пошли.
   Бресант стоял там в расстёгнутой рубашке и с распущенными волосами - домашний такой вид. И взгляд у него был домашний, без всех этих крепостных стен. Я впилась глазами в это зеркало души, как измученный жаждой паломник в пустыне.
   - Зачем это тебе? Почему ты согласился? Ты рассчитывал, что это буду я? Или тебе всё равно? - засыпала я его вопросами.
   И эта коридорная копия, без утайки начала на них отвечать.
   - Нет, мне не всё равно. Да, я надеялся, что ты согласишься, если это буду я. А зачем это мне? - он тепло улыбнулся. - Ответ очень простой и самый очевидный.
   - Блин, какой?! - вскричала я, чувствуя себя тупицей.
   - Подойди поближе, я шепну на ушко.
   Эта фраза была настолько не в характере Бресанта, что я заколебалась. А вдруг он утащит меня куда-нибудь в Зазеркалье, как произошло некогда с Ринальдо и Корвином?
   Но смотрел Бресант по-прежнему открыто, и меня тянуло к этому взгляду, так что почти помимо воли моё тело сделало шаг... Чёрт, они правы, каждый из моих родственников был прав, и все ответы вели в одну сторону...
   Мой потенциальный жених протянул руку из рамы и прикоснулся к моей щеке, ласково так... У меня в глазах потемнело и нахлынули какие-то безумные видения: два лабиринта стреляют друг в друга молниями бешеной энергии, быстро переходящими в сплошной фейерверк, который заканчивается взрывом сверхновой, и я отключаюсь.
  
   Очнулась я уже засветло, лёжа на незнакомом диване в довольно неудобной позе: поскольку диван заметно уступал мне в длине, ступни мои свисали с одного подлокотника, а затылок опирался на дугой, что создавало немалое напряжение в шее. Однако, голова у меня звенела так, что её было трудно поднять.
   Я осторожно обвела глазами доступное мне пространство и увидела лишь две двери, два кресла и огромный пёстрый ковёр на полу, изображающий масштабную сцену охоты. Очень яркий ковёр. Мне сразу вспомнилась забавная история, рассказанная когда-то Мерлином, о том, как он случайно спас дочь какого-то султана и тот, по местным обычаям, предложил её спасителю в жёны. Но поскольку женитьба в планы отца не входила, а обидеть султана отказом принять благодарность было нельзя, Мерлин затребовал роскошный ковёр из его тронного зала и постелил у себя в Амбере. Хм! Похоже, я оказалась в покоях своего отца. Интересное кино...
   Не успела я поразмыслить над этим, как мою ногу что-то сжало и в голове прозвучал голос:
   - Не пугайся. Я - Фракир, удавка Мерлина.
   Я смутно помнила, как папа рассказывал об этом магическом куске верёвки, который оставил где-то в Амбере, вот только, кажется, телепатическими способностями она была наделена Логрусом лишь кратковременно с целью помочь пройти испытание в месте между Отражениями, куда не было доступа двум главным силам во Вселенной.
   - Спустя некоторое время они снова проявились, - сказала удавка.
   Так, с чтением мыслей надо что-то делать. Не люблю незваных гостей в голове.
   - Извини, - сказала Фракир, - постараюсь больше так не делать. Но не беспокойся, я могу читать только самые явные мысли. А если понижу чувствительность, то буду слышать, только когда ты обратишься ко мне.
   "Сделай милость, - подумала я. - По крайней мере, пока".
   - Я просто так обрадовалась, что кто-то наконец появился. Я очень долго ждала Мерлина. Но, похоже, мне повезло, раз ты его дочь. Ты отнесёшь меня к нему?
   Кгм... Знать бы ещё, где он!
   - Мерлин что, снова пропал? -обеспокоилась Фракир.
   "Ну, что-то вроде того. Но мы знаем, где он, и надеемся, что он скоро вернётся. Только не сюда, а в Авалон. У него теперь новое царство. На Лабиринте Корвина".
   - Ничего себе, сколько я пропустила! Люк обещал отнести меня к нему, но потом забыл в своей комнате. Я переползла сюда и решила дождаться, ведь когда-нибудь он должен вернуться. Но раз такое дело, ты отнесёшь меня в Авалон?
   "Я сама не знаю, когда туда попаду. Но если ты согласишься пока что поработать на меня, рано или поздно мы наверняка встретимся с Мерлином".
   - Хорошо. Я буду служить тебе верно. Только прикажи, и я кого-нибудь задушу.
   Я прыснула со смеху.
   - Что тут смешного? Я серьёзно! - оскорбилась удавка.
   "Нет-нет, ничего. Просто... смешно прозвучало".
   Фракир помолчала, потом спросила:
   - Можно я заберусь повыше? Я привыкла ездить на запястье. К тому же, так удобнее меня применять. Но не волнуйся, я могу быть невидимой.
   "Ладно, давай уж, я тебе даже подсоблю".
   Я села на диване и посмотрела на лодыжку. Кусок запылённой серебристой верёвки приподнял один конец, словно бы тоже смотрел на меня. Впрочем, наверное, так и было, хотя я понятия не имею, чем он мог смотреть без глаз. Я протянула руку, и Фракир перебралась туда. Передвигалась она подобно змее, и к тому же, похоже могла менять толщину и длину.
   "Ты не против, если я тебя постираю? А то уж больно пыльная".
   - Да, конечно, я даже буду благодарна. Только сушить не вешай, просто выкрути. А то, боюсь, меня снова где-нибудь забудут лет на сто.
   "Хорошо. А не заметила, как я здесь оказалась?" - решила я сразу же прибегнуть к её услугам.
   - Заметила. Ты просто появилась. Как по Козырю, только без радуги. Кстати, а как тебя зовут?
   "Бригита. Видимо, меня перенёс сюда Зеркальный Коридор".
   - Блин, этот Коридор вечно чудит. Но я не до конца уверена, что это он. У тебя в кармане есть мощный артефакт. Но ты им почему-то не пользуешься.
   Я полезла в карманы. Что у меня там? Ах да! Я извлекла два кольца и Козыря.
   "Ты о котором?"
   Фракир протянула кончик с руки и осторожно, не прикасаясь, указала на спикарту.
   Хм! "Отец предупреждал, что от неё можно легко попасть в зависимость. Я немного освоилась с ней в Авалоне, но за ненадобностью решила не применять".
   - Думаю, сейчас надобность есть, - сказала Фракир. - Чую, затевается что-то недоброе.
   "Да уж! - хмыкнула я. - Меня насильно выдают замуж".
   - За кого? Хочешь, я задушу его в первую брачную ночь, чтоб тебе не пришлось?..
   Такое рвение застоявшегося профессионального убийцы опять вызвало у меня смешок. "Думаю, это не понадобится. Он не так уж плох. Просто я не готова. И потом, если я правильно его оцениваю, никакой брачной ночи не будет, если я не захочу".
   - А, ну тогда ладно, - почти разочарованно протянула Фракир. - Но если что, ты только свистни. Точнее, отдай мысленную команду.
   "Замётано. Ну что, пойдём купаться?"
   - Пойдём. Только надень спикарту.
   Ладно, если мой новый советник по безопасности так настаивает...
   Я надела кольцо на средний палец правой руки, и для баланса кольцо с омрой на левую. Спикарта сжала мне палец, как в первый раз, перекрывая кровоток. "Но-но! - мысленно осадила я её. -Мы же с тобой договорились, кто здесь хозяин. Веди себя прилично, а то сниму". Этот артефакт не обладал разумом в привычном смысле слова, как Фракир, но намерение за словами понимал. Кольцо ослабило хватку и я ощутила прилив энергии. Подлизывается, зараза. Приятно, конечно, но пока хватит, спасибо. Кольцо перестало проявлять своевольную активность, но восприятие моё обострилось. Я чувствовала каждого паучка и бабочку моли в комнате. Ну что ж, в данной обстановке, пожалуй, нелишне.
   Я одёрнула смятую одежду и вышла в коридор. И тут же столкнулась с Мартином.
   - Доброе утро, - поздоровался он.
   - Кому как, - философски отозвалась я.
   - Извини, конечно, но вы что-то решили?
   - Да, не волнуйся, мы выполним условия Лабиринта.
   - Спасибо огромное, - Мартин с облегчением вздохнул. - Если от меня что-либо понадобится, что угодно - после того, как освободим отца...
   - Хорошо. Я буду иметь ввиду.
   Со спикартой на пальце я ясно ощущала его страх и готовность к отчаянным действиям, которые теперь можно было, как минимум, отложить. Его действительно попустило. Я криво улыбнулась, потому что спасение Рэндома стоило мне не так уж мало, но не было смысла это обсуждать, так что я направилась к лестнице на свой этаж.
   У двери Морганы стояла Флора и стучала.
   - А, вот ты где, - увидев меня, она направилась в мою сторону.
   Тут и Моргана высунула голову из двери:
   - Чего так рано? О! Бриг, что ты решила?
   Из чистой вредности я молча подошла к ней, вынуждая вернуться и Флору, которая тоже нетерпеливо переспросила:
   - Да, что вы решили? Нужно ведь ещё наряд подобрать. Фиона сказала, что свадьба будет сразу, - она развела руками: мол, безумие, конечно, но что попишешь?
   - Наряд не нужен, - ответила я ей. И бросила Моргане: - Давай своё платье.
   Обе дамочки выдохнули с очень заметным для меня сейчас облегчением. На моём лице играла кривая ухмылка решившегося на подвиг героя.

      1. Свадьба

   "Девичник" совмещённый с облачением невесты проходил в моей комнате. Моргана извлекла из складки пространства своё платье, мы его примерили, и оказалось, что нужна подгонка лифа - у меня размер груди чуть больше, чем у тёти. Флора послала за портнихой, а Моргана настояла, что мне необходимо сделать красивую причёску, потому что с косой, мол, в этом платье я смотрюсь нелепо. Её активно поддержала Флора и даже Фиона, заглянувшая узнать, как у нас дела. Увидев, что подготовка идёт полным ходом и все мы очень заняты, последняя отправила завтрак нам в комнату.
   В общем, несмотря на формальный порядок торжества и минимум приготовлений, всё равно получилась предсвадебная суета, из-за которой я поневоле начала нервничать. А может, дело было в том, что сам процесс, хочешь - не хочешь, давал понять, что мне предстоит не такой уж пустячок. Так что я огрызалась на тётю, когда та слишком тянула за волосы, накручивая мне бигуди, шипела, пока портниха булавками закалывала на мне ткань в распоротых вытачках, и бросала убийственные взгляды на бабушку в ответ на дополнительные предложения, вроде вплести мне в причёску цветы.
   Флоре такое моё настроение показалось неуместным, и она послала служанку за шампанским. Я не хотела пить, чтобы не терять бдительность, потому что свадьба "под дулом пистолета" для меня всё-таки, в первую очередь, боевая ситуация. Но на этот раз Моргана очень настойчиво поддержала Флору в том ключе, что бокал-другой шампанского ещё никогда не лишал меня боеспособности, а жениху в любом случае будет неприятно, если невеста явится хмурой и нервной - он-то вызвался сам. В общем, знала чертовка, на какие кнопки давить, хотя я и не рассказала ей о своём ночном приключении.
   По большому счёту, в данный момент с меня требовалось только стоять или сидеть ровно, пока меня одевали и укладывали волосы каким-то невообразимым водопадом из завитков и косичек, местами заколотых, а местами перевитых янтарными бусами. Моргана и портниха по очереди хлопотали, а Флора ненавязчиво дирижировала, отвлекала меня от серьёзных дум всякими шутками и подливала шампанского в бокалы. Поскольку одновременно наряжать меня и делать причёску было невозможно, в перерывах между хлопотами тётушка и бабушка успели и сами привести себя в парадный вид.
   За полчаса до церемонии к нам снова заглянула Фиона, чтобы убедиться, что мы будем готовы в срок, и, в обмен на бокал шампанского, милостиво согласилась организовать нам кофе, чтобы нейтрализовать лёгкое опьянение.
   Естественно, пока мои сегодняшние наседки стряхивали с меня последние пылинки, мы начали запаздывать, я снова занервничала и, в конце концов, насилу отогнала их от себя, чтобы поскорее покончить с этой странной затеей.
   По дороге Флора вдруг спохватилась, что некому вести меня по венец, и поспешила вперёд, чуть не споткнувшись на лестнице. Её подхватила Фиона, которая шла нас поторопить. Оказалось, что перед дверью меня уже ждал Мартин, добровольно вызвавшийся на эту роль; да и не было в пределах досягаемости никого ближе из родственников мужского пола.
   Дядя, облачённый в коричневый парадный камзол с зелёными отворотами и серебряно-золотым позументом, подставил мне правую руку в белой перчатке. Я положила свою левую сверху и заметила, что она чуть заметно подрагивает - чисто визуально, сама я этого не чувствовала. Мартин чуть сжал мои пальцы - ободряюще, и кривовато улыбнулся. Я сделала глубокий вдох, дворецкий распахнул перед нами дверь в тронный зал, и вся суета разом прекратилась. Мне даже показалось, что мир вокруг замер. Хотя, скорее, это я внутренне замерла, всем существом внезапно осознав, что, как ни крути, делаю шаг навстречу судьбе.
   Я совершенно перестала чувствовать тело - хорошо, что его кто-то вёл. То ли в зале стояла мёртвая тишина, то ли я даже слышать перестала. А поле зрения сузилось до ждущего меня впереди мужчины. И если бы я не была в состоянии некоторой диссоциации, меня бы наверняка поразило то, что он выглядел практически точно, как на Козыре, который я когда-то нарисовала: белый парадный камзол с золотым позументом и распущенные волосы (как выяснилось позднее - спонтанный жест Флоры, которая ассистировала в то утро не только нам, но и мальчикам). На поясе справа висел тот самый красивый кинжал. А вот меня дамочки всё-таки отговорили брать с собой даже веер - я порывалась дать указания портнихе пришить петельку для него и на свадебное платье.
   Вечные "забрала" в глазах Бресанта были подняты, и он не сводил с меня восхищённого взгляда, даже улыбался! Конечно, это не было явно написано поперёк его физиономии (всё-таки привычка - вторая натура), но я уже наладилась считывать его минималистскую мимику, и по сравнению с обычной безэмоциональностью... Я увидела отражение парня из Зеркального Коридора! И честно скажу, меня это испугало - совершенно необъяснимо, иррационально...
   В уме я уговорила себя на формальное замужество ради праведной цели с благородным "оловянным солдатиком", которого, в основном, наблюдала до этого. Но была совершенно не готова к тому, что видела сейчас: прекрасного мужчину, с радостью готового взять меня в жёны. Я почувствовала себя в ловушке - в той самой, которую мне уготовили высшие силы, по словам Корал, хотя она и называла это судьбой.
   Состояние "будто во сне" буквально за три шага было смыто боевой готовностью номер один. Я даже попыталась затормозить, но было уже поздно - это были последние три шага, отделявшие меня от жениха. Следом я осознала, что всё это время мы смотрели друг другу в глаза, и Бресант видел мой страх и моё желание сбежать. Мне стало немного стыдно. Но он, кажется, даже сейчас готов был меня отпустить и всё отменить, без обид. В конце концов, Рэндом и игры Лабиринта - это совсем другая пьеса, а в данный момент решалась именно моя судьба. И его. И...
   В общем, что-то во мне перевернулось, и я приняла происходящее. С благодарностью за такое отношение. Ведь что может быть ценнее, чем когда тебя хотя бы на миг ставят на первое место, несмотря ни на свои чувства, ни на ситуацию. На меня последняя давила чувством долга, а он будто полностью отрешился от всех внешних причин, и рядом с ним от меня они тоже отступили. Я внезапно осознала, что если бы придумывала себе принца, как в юности, только с учётом нынешних ценностей, то вряд ли намечтала бы лучше. И приняла его, сердцем. А он улыбнулся чуть шире, и наконец принял у Мартина мою руку. Я лишь тогда осознала, что дядя её уже подал, хотя весь обмен умонастроениями занял какие-то мгновения и, похоже, никто не заметил заминки.
   Держась за руки, как в средневековом танце, мы повернулись в сторону трона, на ступенях которого, оказывается, ждал нашей готовности Дворкин. Он хлопнул в ладоши: "Ну что ж, начнём!" - и над нами проявился знак Лабиринта, образовав что-то вроде купола буквально в метре над нашими головами. Сдаётся мне, это напрягло бы кого угодно, но сейчас я чувствовала себя небывало защищённой и лишь мысленно пожала плечами. Как говорится, семи смертям не бывать, а одной не миновать. Аминь!
   - Принимая во внимание обстоятельства, - сказал Дворкин, - не буду разводить излишнюю демагогию. Согласен ли ты, Бресант Амберский, по своей доброй воле, взять в жёны Бригиту Авалонскую, принять её сердцем и телом, и стать с ней одним целым?
   Странная формулировочка, но...
   - Да.
   - Согласна ли ты, Бригита Амберская, по своей доброй воле, выйти замуж за Бресанта Авалонского, отдаться ему сердцем и телом, и стать с ним одним целым?
   Ещё более странная формулировочка, но...
   - Да.
   Дворкин приблизился и связал наши руки янтарным шёлковым шарфом, как в моём видении в Тир-Финдаргаде. А потом скомандовал:
   - Поцелуйтесь.
   С одной стороны, в данной ситуации требование было нелепым, а с другой, ещё более нелепым было бы сейчас возражать. Повернуться лицом к лицу не представлялось удобным из-за связанных рук, и мы наклонили друг к другу головы. Безусловно, поцелуй в такой обстановке мог быть только формальным - мы лишь слегка чмокнулись...
   И в этот момент нас шарахнуло по макушкам каким-то энергетическим зарядом из висящего над головами Лабиринта. Всё моё тело прошило током, Бресанта, кажется, тоже. Нам стоило некоторых усилий разомкнуть губы, но не из-за каких-то там романтических (читай "гормональных") реакций, а как будто их притягивало электромагнитное воздействие. В высшей степени странное и тревожащее ощущение.
   - Объявляю вас мужем и женой! - громогласно заявил предок.
   Затем он неопределённо взмахнул рукой, давая понять, что церемония окончена. Знак Лабиринта пропал. Но натяжение между нами никуда не делось.
   Вот блин, похоже, мы попали оба, и эта свадьба - не просто формальность. Над нами явно провели некий магический ритуал, и хорошо ещё, если он всего лишь создаёт некую связь наподобие бракосочетания у Дивного Народа. Впрочем, посторонние ощущения ограничивались исключительно физической склонностью тела припасть целиком к новоиспечённому супругу. Наверняка, он должен испытывать то же самое.
   Я вопросительно взглянула на Бресанта, но он лишь пожал плечами. Не было заметно, чтобы ему стоило каких-то усилий удержаться. Мне, впрочем, пока тоже, но я прекрасно понимала, что это лишь до поры до времени - стоит зазеваться... Я мысленно обратилась к спикарте и скомандовала нейтрализовать притяжение. Магическое кольцо заработало, набирая энергию откуда-то из Отражений, и вскоре натяжение ослабло. Фух! Всё-таки, молодец Фракир, что посоветовала мне надеть отцовский подарок. Хотя, похоже, подкачивать энергию придётся постоянно, а значит, с заклинанием, или что там на нас наложили, придётся ещё разбираться. Чуть позже, потому что сейчас нас начали поздравлять родственники, и у меня тут же всплыл вопрос:
   - Нам что, так и ходить привязанными? - обратилась я в пространство.
   - По традиции - да, - отозвалась Флора. - До первой брачной ночи новоиспечённые супруги должны пользоваться только двумя руками - правой невесты и левой жениха, в том числе за столом. Это должно научить их полагаться друг на друга.
   - А не свихнёмся ли мы до вечера так ходить? - я бросила взгляд на Бресанта.
   Вместо ответа, он с ироничной улыбкой поднёс к моим губам бокал с шампанским, которое только что откупорили и разлили. Я пригубила. Ну что ж, если он не против...
   - Говорят, Оберон соблюдал эту традицию, которую сам же и заложил, только дважды, - ответила Флора. - От этого пошла примета, что чем дольше жених и невеста так проходят, тем крепче будет их брак. Но, думаю, в вашем случае, этим можно пренебречь. Снимете, когда надоест. Только платок обязательно надо не развязать, а разрубить на две половины - по куску каждому.
   - А Лабиринт всегда шарахает брачующихся энергией? - продолжала расспрашивать я.
   На лице Флоры отобразилось полное непонимание. Похоже, разряд был невидимым для обычного взгляда. Но тут на помощь пришла Фиона:
   - Нет, такое я вижу впервые. Дедушка? - она обернулась в поисках Дворкина.
   Тот отвлёкся от Бенедикта, с которым тихо о чём-то переговаривался в сторонке, и оба они подошли к нам.
   - Да?
   - Что с нами сделал Лабиринт? - напрямую спросил Бресант.
   - Ничего особенного. Это просто чтобы помочь вам в первую брачную ночь. После соития поле рассеется.
   - ??? - я открыла рот, но не знала, что и сказать.
   - А когда освободят отца? - влез Мартин.
   - Ну вот, как раз после этого.
   - После чего?
   - После первой брачной ночи. Наши новобрачные должны переспать, на этом все требования будут выполнены, и завтра в это же время Лабиринт освободит Рэндома.
   Чёрт, я даже постеснялась сразу посмотреть на Бресанта. Когда я решилась поднять на того глаза, они как раз многозначительно переглядывались с отцом. Бенедикт едва уловимо приподнял бровь, как будто спрашивая: "Не слишком ли?" А сынуля так же минималистично повёл бровью в ответ: "Разберёмся как-нибудь". После чего перевёл на меня взгляд, в котором не было ни испуга, ни напора, только "Не волнуйся, всё будет хорошо". И я поверила, и успокоилась, и отложила эту мысль на потом.
   А вот Моргана заметно озаботилась. У неё были все основания сомневаться в том, что данное условие будет выполнено: моё упорство в неторопливости сближения перед первым сексом, появившееся после Лея, служило ей частым поводом для шуток. И она отлично знала, что если есть место, в котором меня нельзя продавить ни силой, ни мытьём, ни катанием, а разве что нарваться в критический момент на серьёзное физическое сопротивление, то это именно оно.
   Мартин, на которого я упорно избегала смотреть, но видела боковым зрением, кажется, порывался что-то спросить, но Моргана его одёрнула и отвела в сторонку, шепнув на ухо пару слов, в ответ на которые он кивнул и немного успокоился. Видимо, тётушка объяснила ему, что на меня в этой ситуации лучше не давить. Хоть на том спасибо!
   Вскоре нас позвали за праздничный стол, накрытый в большой столовой. Дворкин с нами не пошёл, сославшись на занятость, хотя, скорее всего, просто не хотел попасть в неловкое положение: как-никак, он всё же представлял террориста, насадившего среди нас свои порядки. Ну и чтобы лишних вопросов избежать.
   Нам с Бресантом отвели почётное место за главным столом, возвышавшимся над другими, а остальных рассадили внизу. Мне это показалось дикостью, особенно при таком небольшом количестве народа.
   - Эй, что за дела? - крикнула я в огромное и, по большей части, пустое пространство пиршественного зала. - Давайте все сюда, а то нам тут одиноко.
   Родственники переглянулись и согласились. Прислуга перенесла приборы и блюда за наш стол. Пока это происходило, я спросила Бресанта, кивая на руки:
   - Не надоело?
   - Нет. Это очень занятное упражнение. Тем более, что я первый раз женился.
   - Как так-то? - обалдела я.
   - Как ты уже знаешь, - пояснил он, ловко подцепляя вилкой с блюда грибочек и поднося его мне ко рту, - в своём родном Отражении я был не только правителем, но и богом. Как таковому, мне из простых смертных полагались лишь наложницы. На эту должность в государстве проводился тщательный отбор и обучение в специальной школе. И это ещё не гарантировало, что на последнем этапе я возьму их в сераль. Да, такое положение вещей завёл мой отец - во избежание перегибов в поведении, вызванных сексуальной неудовлетворённостью юнца. Хотя, если честно, я и в юности не стремился ко сверхурочным визитам в гарем, предпочитая библиотеку или спортзал. Но, пожалуй, доступность плотских утех действительно сделала своё дело - в том смысле, что мне не приходилось париться на этот счёт. Отец не ограничивал меня в возможности женитьбы, но советовал сделать это только в двух случаях: если я полюблю по-настоящему, либо если появится необходимость замещения себя наследником, когда и если я соберусь покинуть это отражение навсегда. Ни того, ни другого со мной не случилось. Точнее, я ушёл, но не спланированно, а внезапно, и оставил за собой возможность возвращения. Этакий блудный бог. Жрецы моей религии обучены козырному контакту, а в священном месте есть мой Козырь, но им наказано воспользоваться им только в случае крайней нужды, вроде конца света.
   Я машинально пережёвывала подбрасываемые мужем закуски, запивая их чем-то вроде сидра и давая отхлебнуть ему, а сама тихо офигевала, как от поступавшей информации, так и от общего поведения Бресанта, которого словно подменили, или оживили... Не будь это предположение слишком диким, я бы решила, что всё это время он тщательно маскировался под бревно с непонятной целью, а теперь, достигнув её, стал довольным, уверенным, открытым. Ну, или находился под действием заклятия, снявшего с него внутренние зажимы. Если так, то хотя бы за это Лабиринт стоило поблагодарить. Хотя на себе я не ощущала ничего подобного.
   - Извини, - всё же не удержалась я и спросила: - Ты не замечаешь перемен в своём поведении?
   - Замечаю. Тебе не нравится? - похоже, он был собой доволен.
   - О! Мне-то нравится, я просто беспокоюсь о причине. Это тебя так шандарахнул Лабиринт?
   Бресант усмехнулся и покачал головой:
   - Не думаю. У меня есть кольцо, которое нейтрализует любые магические воздействия. Хотя притяжение я почувствовал, но видимо, оно имеет другую природу.
   Он перевернул связанную со мной правую руку и я увидела на среднем пальце то самое кольцо, которое чуть не засосало меня куда-то при попытке исследовать его.
   - Я просто... во мне как будто... что-то стало на место, когда я увидел тебя идущей мне навстречу... в качестве невесты. И окончательно закрепилось, когда я прочёл приятие в твоих глазах. То есть, ещё до появления Лабиринта. Похоже, зеркало Тир-Финдаргада не врало, - улыбка расползлась по его лицу. - Хотя я и не понимаю, почему и как.
   Мне оставалось лишь развести бровями, потому что обе руки были заняты. И я не могла не улыбнуться в ответ. Определённо, таким он был мне куда милее. Вот кто бы мог подумать, что женитьба способна превратить бревно в человека? Хе-хе.
   К этому моменту прислуга наконец закончила переставлять стулья, приборы и блюда, родня расселась и Флора начала активно агитировать всех вместе выпить за наше благополучие. Тосты тут, видимо, были не приняты. А может, просто нечего было сказать, ведь всё произошло так быстро, мы плохо друг друга знали, да и цель самого бракосочетания оставалась под вопросом. Но это не помешало нам напиться, наесться и неплохо оттянуться, отложив все заботы на потом.
   Мы даже устроили импровизированный концерт, прогнав наскучившего за несколько часов придворного барда. Вообще-то, музыкантом он был неплохим, но его репертуар, хотя и содержал некоторые вещи с любимого отражения амберитов Земли, звучал тоскливо в исполнении одного инструмента. А нам захотелось более бодрого звучания. Мартин решил тряхнуть стариной, лабая на гитаре и стуча на ударных, Моргана дула в саксофон, Фиона играла на скрипке, а Флора - на клавесине, и даже Бенедикт иногда аккомпанировал им на флейте. Нам с Бресантом, со связанными руками оставалось только танцевать. Хотя выяснилось, что оба мы владели игрой на нескольких инструментах: я - на пианино, гитаре и арфе, а он - на кларнете, лютне и органе(!).
   Мы, кстати, так и не сняли повязку до самого вечера. Который наступил довольно скоро, учитывая, что начали мы ещё в обед. Остальные, по традиции, ждали, пока удалятся новобрачные. Когда мы собрались откланиваться, Бресант, протянув вперёд обе наших руки, попросил отца:
   - Окажешь честь?
   Бенедикт молча встал и извлёк свою катану, которая весь день была при нём, как часть торжественного костюма в японском стиле. Жестом попросил нас повернуть руки тыльной стороной друг к другу - так, чтобы прошёл меч. Узел на платке к тому моменту расслабился достаточно, чтобы мы смогли образовать примерно сантиметровый зазор. Вжик - и ткань упала на пол двумя кусками. Мы их подобрали, но за полдня реально так привыкли, что снова взялись за руки, как на церемонии, и торжественно удалились под чьи-то аплодисменты и Морганин смех. Лестница и коридоры у нас на пути как-то подозрительно меняли размеры, то чуть растягиваясь, то искривляя прямые линии, то сжимаясь - похоже, последняя бутылка всё-таки была лишней...

      1. Узы

   Для нас приготовили новые совместные покои в юго-восточном углу замка, на третьем этаже, рядом с апартаментами Флоры. Комната была всего одна, хотя и большая, пятиугольная, но к ней можно было присоединить три прилегающих комнатушки, ныне пустующих. А пока, стены и потолок задрапировали золотисто-кремовой тканью, у косой угловой стены установили огромную кровать из массивного резного дуба, застеленную алым шёлковым бельём, у западной и северной стен - по кожаному дивану, в центре комнаты - круглый столик и несколько стульев, а в свободном углу у выхода на "французский" балкончик - большой шкаф, куда должны были перенести наши вещи.
   Можно было бы поспорить, что это - дело рук Флоры, если бы она не провела всё утро со мной и Морганой, хотя работу над помещением могли начать и заранее, но...
   Слон в виде гигантского брачного ложа стоял почти посреди комнаты, и больше нельзя было его игнорировать.
   Я непроизвольно поёжилась, субъективно уменьшаясь в размерах, и отняла руку, пробормотав:
   - Я не готова...
   - Я и не думал настаивать, - мгновенно отозвался Бресант, а потом вдруг придвинулся вплотную, вырастая и заступая мне всё поле зрения: - Хотя мог бы...
   При этом он выпустил наружу свою могучую волю, которую я ощутила почти физически, как давление в области живота, в котором мгновенно запорхали бабочки - оранжевые такие, с чёрными пятнышками на крыльях...
   Фракир напряглась у меня на запястье, но - "Не сейчас!" - мои инстинкты уже отреагировали на вторжение. Я распрямилась, тоже выросла, прижалась к Бресанту и обволокла его своим очарованием, как-то внезапно вспомнив, что живёт в моей матке такая страшная сила, которой я зареклась пользоваться после Бетховена, поняв, насколько разрушительным может быть её воздействие. Но сейчас все тормоза куда-то пропали. Возможно, потому, что я чувствовала перед собой равного, а возможно, из-за опьянения.
   Глаза у моего мужа на миг закатились, потом он весь напрягся, собирая обратно распущенную вокруг энергию, и сделал шаг назад.
   - Прости, - вздохнул он и открыл глаза, в которых снова появились не то, чтобы жалюзи, но плотные гардины. - Не знаю, что на меня нашло. Именно так я отбирал выпускниц школы наложниц для сераля. Брал только тех, кто не ломался, не таял, но и не начинал жёстко сопротивляться - девушка должна была продолжать меня "слышать". Всё остальное вело к ненужным осложнениям в поведении.
   Я нервно хихикнула:
   - Да, в наложницы я точно не гожусь.
   - Зато ты годишься в богини, - серьёзно сказал он, усилием воли срывая "гардины".
   Этот бездонный взгляд давал мне достаточно неба, чтобы в него полететь... Если бы голова так не кружилась. Я не нашлась, что сказать. Впрочем, Бресант и не ждал ответа. Долго такой открытости он пока не мог выдержать: отвёл глаза, отошёл от меня и с усталым вздохом опустился на диван. И снова уменьшился в росте.
   Я тоже отошла и завалилась на противоположный диван, вздыхая. И тут же помимо воли чуть снова не встала. Бресант подался вперёд синхронно со мной.
   - Да что ж за чертовщина?! - выругалась я.
   С увеличением расстояния между нами, притяжение явственно усилилось. Я вновь обратилась к спикарте, подняв руку так, чтобы видеть её и заодно пространство между нами. Пришлось подкачать ещё больше энергии.
   - Похоже на какой-то чёртов магнит, - сказала я.
   - Это объясняет, почему кольцо меня не защитило, - вяло прокомментировал Бресант. - Но не увеличение разности потенциалов при отдалении.
   - Кстати, магниты ведь можно отвести на расстояние, на котором притяжение исчезнет?
   - Стоит попробовать, - Бресант попытался взбодриться и отойти на противоположный конец комнаты, но не дошёл до стены. - Можешь ещё подшаманить, или что ты там делала?
   Я заставила спикарту увеличить набор энергии ещё больше. Голова загудела. Бресант целую минуту пытался сделать ещё полшага, даже пот по вискам потёк, но в конце концов сдался:
   - Нет, что-то мне нехорошо.
   - Мне тоже. Кажется, дальше нужна такая мощность, причём, противоположной полярности, что мы просто не выдержим. Иди сюда. Придётся посидеть рядом.
   Бресант не вполне уверенной походкой вернулся к дивану, на котором я сидела. Нам обоим сразу полегчало. Хотя меня плющило явно не так сильно, как его.
   - Что с тобой? - спросила я. - Ты прямо позеленел.
   - По-моему, в последней бутылке вина, в той древней, которую прислал Дворкин, содержались какие-то психотропные вещества. Мой организм воспринимает их, как яд. Забавно, учитывая то, что выносить многие яды в дозах, обычно считающихся летальными, я натренирован.
   Бресант сел ровно, прикрыл глаза и начал погружаться в себя, очевидно, надумав заняться саморегуляцией. Однако мой организм, воспринявший психоактивное вещество не так тяжело, отреагировал бурным энтузиазмом.
   - Точно! Так вот почему у меня размеры предметов всё время меняются. Но ничего! У меня есть лекарство!
   В обычной ситуации опьянение алкоголем и психоделиками я тоже снимала цигуном, но на это могла уйти пара часов, а нам надо было что-то решать уже сейчас - по поводу магнитного заклинания и по поводу Рэндома. Зато у меня на пальце был инструмент, способный мигом доставить почти неограниченное количество энергии. Я взяла Бресанта за руку и скомандовала спикарте переключиться на наполнение нас обоих отрезвляющей энергией с высокой частотой вибраций.
   Минут через пять у меня в голове прояснилось, а ещё через парочку появилась лёгкость в теле. Я вопросительно посмотрела на Бресанта, который безропотно принял мою помощь. Глаза у того прояснились и во всей позе появился тонус. Он кратко кивнул, давая понять, что ему тоже достаточно. Всё-таки мне очень повезло с новоиспечённым мужем в плане лёгкости взаимодействия: он обладал повышенным вниманием, читал настроения и понимал в магии; действовал, считывая контекст ситуации и не задавая лишних вопросов, потому что, имея богатый опыт, заранее знал, что от него требуется.
   - Мне необходимо попить, - предупредил Бресант.
   Он встал и направился к столику, на котором стоял графин с водой и пара стаканов, и я пошла вместе с ним: не только для того, чтобы самой напиться, но и дабы не создавать снова излишнего натяжения между нами; пожалуй, мужу со мной тоже повезло, хе-хе. Он налил нам обоим по стакану, и жадно осушив их, мы вместе вернулись на диван. Я жестом предложила сесть спиной к спине, и мы забрались на диван с ногами, опёршись друг о друга. В таком положении на нас почти не давила магнитная сила.
   - Похоже, связали нас не только шарфом, - усмехнулся Бресант.
   - Да уж. И что будем делать?
   - Разве мы обязаны что-то делать?
   - А как же Рэндом?
   - У меня есть предчувствие, что этот вопрос решится без нас.
   Я отлепилась от его спины, чтобы обернуться и посмотреть в глаза:
   - Что ты имеешь ввиду?
   Бресант тоже обернулся, стараясь сохранить телесный контакт (плечо - к плечу, бедро - к бедру) и ответил вопросом на вопрос:
   - А ты не заметила, что Мартин с Морганой несколько раз отлучались во время застолья?
   Хм! Один раз я обратила внимание, что они ходили вместе за инструментами гораздо дольше необходимого, но мало ли что их могло задержать. А вот остальные...
   - Пару раз они выходили по одному, - восполнил мои пробелы Бресант. - И возвращались тоже, но отсутствовали вместе; в общей сложности - часа полтора. По-моему, они что-то задумали.
   Я вспомнила, как озаботилась новым условием Моргана, и что шепнуть тогда Мартину она могла вовсе не то, что я думала, а предложить какую-то авантюру по спасению отца, благодаря чему он от нас и отстал... Весьма правдоподобно. У тётушки были какие-то свои счёты к Лабиринту и Логрусу. В начале нашего общения она как-то выпалила с особенной злостью, что когда-нибудь уничтожит их оба. Тогда я списала это на какие-то свежие травмы, как гиперболу, но с тех пор любви к этим силам у неё вряд ли прибавилось. Поэтому, не исключено, что она задумала некую пакость с целью убить сразу трёх зайцев: навредить Лабиринту Амбера, сместить баланс сил в пользу Лабиринта отца, а заодно обрести двух неслабых должников - короля Амбера и главнокомандующего флотом Авалона.
   - Пожалуй, с них станется, - со вздохом согласилась я и вернулась в прежнее положение, Бресант тоже. Но спустя пару секунд спросила: - А если у них не получится?
   - Ты ведь сказала, что не готова. Да и я против.
   - Почему? - вылетело у меня раньше, чем я успела устыдиться собственной мелочности, ведь царапнуло по эго "Неужели я ему так противна?", хоть и знала, что нет.
   - Ну, сама посуди. Нас принуждают к этому в очень грубой форме, применяя крайние меры на грани терроризма. Если помнишь, Виала сказала, что Дворкин объявил себя наместником до тех пор, пока Рэндома не отпустят. А это случится, когда сдвинется с мёртвой точки ситуация трёх полюсов. Отсюда вопрос: каким образом секс между нами может её изменить?
   Я могла лишь округлить глаза и задрать до предела брови, пусть собеседник этого и не видел, ибо ни одного предположения в голове не возникало. Но сама формулировка вопроса звучала угрожающе. А Бресант, не дождавшись ответа, добавил:
   - Я тоже не знаю. Но зато и ежу понятно, в чью пользу она должна измениться. И раз нас так настойчиво склоняют к соитию, скорее всего, оно что-то принесёт Лабиринту Амбера. И что-то достаточно существенное. Ты готова дать ему преимущество? Я - нет.
   Мои мозги всё ещё пытались вообразить, каким образом нечто столь интимное, как секс между двумя людьми, пусть даже королевской крови, может склонить чашу мировых весов силы на сторону того или иного полюса. Но Бресант был прав: даже не зная способа, о результате можно говорить с большей определённостью. Вот только...
   - Ну, кому предана я, понятно. А ты, извини, почему не на стороне Амбера?
   На этот раз Бресант повернулся в мою сторону лицом, и мне пришлось оказать ответную любезность. Чтобы смотреть друг на друга прямо, не сворачивая шею и не отвлекаясь на сопротивление притяжению, он взял меня за руки и сомкнул наши колени. И довольно долго вглядывался мне в глаза. Не знаю, что он там искал, а может, хотел что-то своё показать, но наконец сказал:
   - Думаю, ты теперь имеешь право знать, что Единорог - моя мать.
   Мышцы моей глотки непроизвольно дёрнулись, хотя не издали ни звука, я только поперхнулась собственной слюной и закашлялась. Бресант похлопал меня по спине и ободряюще потрепал по плечу, дожидаясь, пока я приду в себя.
   - Ты хочешь сказать... Та женщина с Козыря в белом платье?.. - меня уже не волновало то, что я выдала факт копания в его вещах.
   - Да, - мягко улыбнулся Бресант. - Хотя в таком виде она больше не появлялась. А много лет спустя, когда я ушёл из царства искать свой путь, она нашла меня снова. Но теперь наши роли - скорее, ученика и учителя. Она ведь неизмеримо больше, сложнее, объёмней той женщины, которую я помню, как мать. И общается со мной не плоскими людскими словами, а объёмными мыслеобразами. Я не всегда могу перевести то, что постигаю, на понятный язык, а чаще всего расшифровка образа длится не один день - понимание разворачивается постепенно. И даже тогда это трудно выразить. Но могу сказать, что Лабиринты с точки зрения Единорога ведут себя, как капризные дети. Они готовы кромсать реальность, невзирая на жертвы, в борьбе за власть. А для Единорога любая жизнь священна, сколь бы мало разумной она им не казалась. И по-твоему, я могу выбрать сторону в этом конфликте?
   Вот сейчас, именно в этот момент, я увидела в глубине души смертоносного воина такую искреннюю доброту, и одновременно - беспристрастную мудрость, что сердце моё впервые действительно дрогнуло от каких-то намёков на возможный сход снегов с гор моей души в его сторону. Но у меня не было в учителях Единорога...
   - А я могу. Потому что наш Лабиринт ни на кого не нападал.
   - Возможно, он просто ещё слишком молод и скромен... - Бресант вздохнул, - Но хуже всего то, что из сложившейся ситуации нет иного выхода, кроме как кем-то пожертвовать. А для этого нужно либо уничтожение одного из трёх полюсов, либо слияние двух.
   - Точно! - я щёлкнула пальцами и подняла указательный. - Слияние. Вот как это связано с сексом. И брачная клятва тоже как-то так странно звучала. Возможно, это и есть рабочее заклинание.
   - Хочешь сказать?...
   - Да, похоже Лабиринт Амбера хочет поглотить младшего брата. Хоть я и не представляю, как, но, возможно, вот это намагничивание на самом деле не для того, чтобы принудить нас, а как раз для того, чтобы "высосать" оппонента через крошечный в масштабах вселенной пробой нашего контакта.
   Озвучила я эту мысль и приуныла. Это значит, что нам с Бресантом никак и ни за что нельзя... И когда только моё настроение сменилось в ту сторону, что я могла бы об этом пожалеть? Или снова - понимание от противного, раз в лоб я своих чувств не замечаю? Сидеть с ним рядом, соприкасаясь телами, было так приятно... Видя грусть в моих глаза, Бресант склонил мою голову к себе и мы опёрлись друг на друга лбами. В этом жесте одновременно было и утешение, и облегчение напряжения в шее от сопротивления пусть и минимальному, но ощутимому натяжению.
   Если подумать, ситуация была на редкость дурацкая: с одной стороны нас силком поженили и принуждают к соитию, а с другой, даже захоти мы - нельзя. Однако...
   - Интересно, а если мы разведёмся, это нейтрализует заклинание? - пришла мне в голову мысль.
   - Разве что, если нас разведёт тот же Дворкин, при помощи нейтрализующего заклятия, да ещё и Лабиринт согласится снять магнитный заряд, - ответил Бресант. - Хотя, возможно, мама нам поможет. Если захочет. Она может сбить любую магическую конструкцию просто ударом копыта или прикосновением рога, но её мотивы - сделать это или нет - можно понять только с течением времени. Иногда.
   Бресант помолчал, что-то обдумывая, а потом выдал:
   - Есть и другая возможность. Если обратить полярность, вероятно, получится сделать наоборот - ваш Лабиринт поглотит Лабиринт Амбера.
   - Мне это не по нраву, - поёжилась я. -Даже если наш Лабиринт согласится, я отказываюсь в подобном участвовать. Должен быть другой способ.
   Бресант вскинул на меня взгляд своих серых глаз, которые, казалось, залучились влюблённостью. И на таком близком расстоянии, когда трудно даже сфокусироваться, у меня снова пошла кругом голова, хотя алкогольная интоксикация и развеялась.
   - Уф! - я отстранилась. - Что-то устала я от такой позы. Давай просто посидим.
   Мы откинулись на спинку дивана, сидя вплотную, и я заметила на потолке большого паука, притаившегося в складке ткани. Он мне не понравился. На некоторых отражениях шаманы, а иногда и посвящённые воины умели входить в контакт с животными и наблюдать их глазами, а порой даже атаковать. И хотя о существовании подобных техник в Амбере я ничего не знала, но решила на всякий случай его прибить.
   Бресант проследил за моим взглядом, тоже заметил паука и метнул в него маленькую молнию с руки. Паук испустил дымок и свалился на пол.
   - Ого! Ты и так можешь? А огнём?
   - Могу и огнём, - пожал плечами Бресант. - Но в ограниченных количествах. В сражении я предпочитаю полагаться на тело и оружие, разве что нет другого выхода.
   Я подумала, что тоже могла бы поджарить паука при помощи спикарты. Кстати...
   - Так что будем делать с этим намагничиванием? Не сможем же мы вечно находиться рядом. - Внезапно я кое-что вспомнила, хотя и не к месту. - Есть одна легенда о старейшине, который не мог отвадить от своей дочери неподходящего ухажёра, потому что они очень любили друг друга...
   - Он связал их вместе, - продолжил за меня Бресант, - и спустя какое-то время они возненавидели друг друга. Я знаю эту легенду, но она справедлива лишь для индивидуумов с примитивным разумом, движимым эмоциями и физиологией. Когда гормональный туман в голове развеивается, бывший предмет вожделения превращается в обузу, потому что они не готовы нести ответственность за узы, которыми себя связали. И меняют розовые очки на чёрные. Хочется надеяться, что к нам это не относится. Что мы сумеем принять друг друга, как есть. И пройти через непростую ситуацию, в которой оказались, с достоинством. Не переваливая несуществующую вину друг на друга. А оказывая посильную поддержку. По крайней мере, тебе я свою поддержку обещаю.
   Мне оставалось только удивляться: откуда человек, ни разу не бывший женатым и даже не любивший по-настоящему, знает такие вещи? Но сформулировала я вопрос помягче:
   - Откуда такая мудрость?
   - Я читал много книг, - слегка усмехнулся Бресант. - И много наблюдал за людьми. И за собой. Я ведь состоял в отношениях, пусть и недолгих, достаточное количество раз. А это вещь отдельная от чувств. И всё обычно идёт по одному и тому же сценарию, взятому из родительской семьи. В моей семье, к счастью, шаблонов практически не было. А так называемые "чувства", чаще всего, вызваны банальными гормонами. Которые на меня не давили так сильно, как на многих других, спасибо отцу. Благодаря наличию сераля, я не успел заработать себе массу подростковых комплексов. И достаточно чётко отличаю действие гормонов от каких-то иных побуждений.
   Действительно, страшный человек, - подумала я с усмешкой, - для осознанных манипуляторов вроде Морганы, а для неосознанных, как большинство прочих - просто неуправляемая беда. Зато для меня - в самый раз. По крайней мере, если сам не попытается жать мне на "кнопки". Но пока, кроме эпизода с волевым "накатом", таких тенденций заметно не было. Однако...
   - Мы отклонились от темы. Может, попробуем исследовать заклинание?
   - Я уже пробовал, доступными мне средствами, но зацепиться не за что.
   - Ладно, тогда попробую я, при помощи спикарты.
   - Давай.
   Я включила магическое зрение и запустила щупы из спикарты во все стороны. Но ничего особого не ощутила: просто тут было так, а снаружи эдак - обыкновенное поле, охватывающее нас где-то полуметровым радиусом.
   - А ну-ка, останься на месте, я проведу эксперимент.
   Я отлепилась от Бресанта и направилась к кровати. Без компенсации разницы потенциалов спикартой двигаться по направлению от мужа было трудно, но до столика я дошла. При этом граница поля оставалась в полуметре от нас, то есть оно растягивалось. При этом нарастала интенсивность поляризации, и соответственно - притяжение. Возможно, если бы мы взяли в руки концы вольфрамовой нити, она бы засветилась. Но каких-либо границ или информационных структур, создающих это поле, я не нащупала.
   "Фракир, - обратилась я к удавке, - а ты что чувствуешь?"
   - Я заряжена точно так же, как и ты. Думаю, если я отделюсь от твоей руки, то полечу прямиком на твоего супруга.
   "А как устроено поле, можешь сказать?"
   - Не могу. Мы все словно под водой. Отсюда непонятно, что происходит на поверхности.
   Ладно, и на том спасибо. Я присела на стул, хотя меня и тянуло назад, но на диване сидеть надоело. Вместо этого я снова включила спикарту на нейтрализацию поля, хотя на таком расстоянии это лишь немного облегчало положение.
   - Может, приляжем? - предложила я. - Что-то я устала.
   Бресант молча поднялся с дивана и направился в мою сторону. Я присоединилась к нему на полдороге, и мы завалились на кровать плечом к плечу, не снимая ботинок.
   - В общем, ничего непонятно, - сообщила я ему итоги своих исследований. - Я не нашла никаких следов информационной структуры, на которую можно было бы воздействовать.
   Бресант лишь вздохнул в ответ. Но не тяжело, а как будто устраивался на ночлег. Я мысленно пожала плечами и решила, что вздремнуть в любом случае не помешает. Однако, через пару минут поняла, что корсет платья слишком давит на тело.
   - Мне нужно раздеться, - сообщила я мужу.
   Он молча поднялся и начал расшнуровывать моё платье, которое затягивалось со спины. Точнее, начал развязывать узел на шнуровке...
   И тут замок тряхнуло. Свечи в канделябрах мигнули. Потом ещё раз, и ещё. Фракир сдавила мне запястье, спикарта, повинуясь моей инстинктивной реакции, образовала вокруг нас энергетический щит. По пространству прошла какая-то плотная волна, ощущавшаяся почти физически, и свечи погасли, все до единой, разом. Мы оказались в темноте.
   Пару секунд я была ошарашена, Бресант реагировал быстрее.
   - Ты умеешь видеть в темноте? - спросил он.
   - Да, - я переключилась на ночное зрение. - А ты?
   - Не настолько хорошо, чтобы развязать этот узел. По крайней мере, быстро.
   - Тогда режь.
   Бресант без долгих раздумий достал свой кинжал и принялся вспарывать шнуровку. Хотя процесс шёл легко, на пару десятков перехлёстов всё равно ушло время.
   Похоже, мы оба были согласны, что переодевание теперь было приоритетом номер один: хоть пока и неясно, что произошло, но явно что-то серьёзное. А значит, уместным будет привести себя в боевую готовность.
   Я включила магическое зрение, чтобы поискать своё оружие, молясь, чтобы его перенесли в комнату с остальными вещами, и обалдела, даже присвистнула.
   - В чём дело? - насторожился Бресант.
   - Посмотри на пространство магическим зрением, - сказала я, уже не став уточнять, под силу ли это ему: шагать сквозь двери в другое Отражение можно было только создавая порталы, а тут без магического зрения никак.
   - Что за... - высказался муж.
   - Я хотела спросить у тебя.
   - Впервые вижу подобное.
   Пространство вокруг нас, которое в Амбере должно было быть таким же плотным, как в Авалоне, в отличие от Отражений, где легко было найти полупрозрачные и проницаемые места, но так или иначе, всегда напоминало кисель или газ, сейчас как будто кристаллизовалось и пошло сетью трещин в форме пчелиных сот. Определённо, случилось что-то серьёзное.
   - Наше оружие - там, - Бресант указал на угол, в котором смутно светилось магией несколько артефактов.
   Мы вместе рванули к шкафу. Но выяснилось, что свойства связывающего нас поля изменились: оно тоже потеряло эластичность, и если раньше мы были соединены как будто резинкой, то сейчас это стало больше похоже на жёсткий канат, к тому же, совсем короткий. Вот и как нам теперь переодеваться? По очереди? Мы замешкались.
   - Используй меня, - подсказала Фракир. - Я ухвачусь за вас обоих и растянусь. Думаю, это должно сработать наподобие прямого физического контакта.
   "Хорошо. Сделайся видимой". Фракир повиновалась.
   Я секунду поразмыслила, куда бы её прицепить, и сказала Бресанту:
   - Отодвинь ворот. У меня тут удавка Мерлина. Она нас соединит и растянется, чтобы мы могли переодеваться одновременно.
   Бресант чуть приподнял бровь, но видя, что я уже обернула конец удавки вокруг шеи, подставил свою. Фракир вытянулась, став совсем тонкой, и засветилась серебристым светом. Что было весьма кстати. "Спасибо". Соединение сработало, и мы смогли относительно свободно и достаточно поспешно сбросить парадную одежду.
   И тут меня вызвали по Козырю - слабо, но отчаянно. Я потянулась навстречу контакту и увидела тяжело дышащую бледную Моргану в походном костюме, со всклокоченными волосами. Несмотря на ощущавшуюся в вызове срочность, она на мгновение застыла, узрев картину маслом: мы с Бресантом полуголые и связаны за шеи светящейся серебряной нитью. Я закатила глаза:
   - Некогда объяснять. Тут что-то случилось: замок тряхнуло, свет погас, пространство кристаллизовалось, надо срочно переодеться, а чёртов Лабиринт не даёт нам отойти друг от друга. А ты где? - вокруг Морганы было темно, её освещал лишь слабый красный отблеск.
   - Мне тоже некогда объяснять, - очнулась она. - Я замкнула Лабиринт, и сейчас в подземелье Амбера. Мне надо срочно драпать. Возьми эту штуку. Туда, куда я отправляюсь, её лучше не брать.
   Она подняла руку, в которой, свисая с цепочки, светился кровавым светом Камень Правосудия. Я обалдело потянулась навстречу, но Моргана меня остановила.
   - Погоди. Возьми ещё это, - она той же рукой выудила из сумки видриновую шкатулку.
   Я приняла её и передала Бресанту, чувствуя, что он тоже слушает наш разговор, стоя голый по пояс у меня за спиной. Потом взялась за кулон, но Моргана его не отпустила. Вместо этого она переложила мой Козырь в ту же руку и сказала:
   - Мне нужна твоя помощь. Муженёк твой тоже будет кстати. Я сейчас создам другой Козырный контакт - при вашей поддержке, и как только он установится, уйду, а Камень оставлю, и вы в тот же миг, как я отпущу руку, разрывайте контакт, чтобы не затянуло за мной.
   - Куда ты намылилась? Что происходит? - вскричала я.
   На стороне Морганы в темноте что-то громыхнуло. Она не вспылила, как обычно, а только слабо улыбнулась и спокойно, но настойчиво повторила:
   - Если не хочешь моей смерти, просто сделай, как я прошу, Бриг. Немедля. Иначе будет поздно.
   Я обалдело кивнула - Моргана была сама не своя - и протянула руку чуть дальше, зажав Рубин в ладони мизинцем и безымянным пальцем, а указательным, средним и большим прихватила её кисть, ведь для помощи с козырным контактом нам нужен был телесный контакт. Бресант без лишних слов положил руку мне на плечо. Моргана достала из внутреннего кармана Козырь Хаоса, повернулась так, чтобы его было видно всем троим, отведя руку, за которую я держалась, назад, и мы сосредоточились на нём. Кровавый камень тоже засветился ярче. Козырь обрёл глубину и начал затягивать нас, но Моргана быстро отпустила цепочку и шагнула туда, а Бресант тут же дёрнул меня назад. Хорошо, что его реакция быстрее моей: кажется, мы провернули довольно рискованный трюк, а я была слишком сбита с толку всем происходящим.
   - Что за... - у меня не хватало слов, чтобы начать возмущаться случившимся.
   Бресант развернул меня лицом к себе, уставился в глаза пронзительным взглядом и скомандовал:
   - Дыши глубже.
   Лицо его в серебристом свете Фракир и кровавом отблеске Глаза Змеи выглядело нечеловеческим, а глаза сияли нестерпимо. Повинуясь его волевому импульсу, я замедлила дыхание, мы вошли в резонанс - кажется, даже свет запульсировал в том же ритме, - и на мгновение комната исчезла: мы стояли посреди Вселенной, а всё остальное не имело значения. Кажется, я увидела в глубине его зрачков звёзды, как у Единорога...
   Бресант щёлкнул пальцами, и я пришла в себя, разом вбирая очистившимся сознанием текущую ситуацию. То, что я стояла напротив него в трусах и лифчике, меня не смутило. А вот Талисман Закона нужно было срочно экранировать.
   Я подняла Камень повыше и увидела, что цепочка и моя ладонь в крови. Сам Рубин сиял, как новенький, но когда я прикоснулась к нему испачканным пальцем, он впитал с него кровь. Адская штука. Однако сжать его в кулаке вместе с цепочкой, чтобы он выпил остатки, было проще, чем искать сейчас салфетку, и менее обидно, чем использовать в качестве оной красивое свадебное платье.
   Бресант, молча пронаблюдавший за этой манипуляцией, подал мне шкатулку, и я упрятала Камень туда. Вот только в ташку она бы не влезла, и мой взгляд упал на перемётную суму Бресанта, стоявшую в открытом шкафу. Мы, конечно, были связаны, но что, если наши позиции относительно того, что теперь делать, разойдутся?
   Я подняла на него глаза и он спокойно встретил мой взгляд - ничего не спросил, ничего не сказал - золотой человек! - лишь кивнул на шкаф. Тут он прав: так или иначе, одеться необходимо поскорее, и мы согласованно вернулись к этому занятию.
   А мозг мой тем временем лихорадочно работал. Мне с Камнем, который, судя по всему, использовали, чтобы нанести урон Лабиринту при помощи Амберской крови, как сделал когда-то Бранд, точно не было другого выхода, кроме как драпать из Амбера. И желательно, сразу по Козырю - так далеко, как только возможно. Как Моргана. Но почему она не взяла меня с собой, а наоборот, оставила Талисман Закона здесь? В прошлый раз за ним явились и Лабиринт, и Логрус, разгромившие при этом полдворца. Положим, теперь шкатулка скроет его, а в Хаосе слишком сильно жаждали вернуть Глаз Змеи, но ведь точно так же видрин скрыл бы Камень и там! Оставалось лишь одно объяснение, самое безумное: она таки решила воплотить свой древний план мести и попёрла прямо в пасть к Логрусу. Чем она надеялась одолеть его, я даже не представляла, но это правда, что там Глаз Великого Змея Хаоса при использовании мог бы сработать против неё, а при прохождении Логруса, утаить его, весьма вероятно, не удалось бы.
   Чёрт, неужели, пока мы тут привыкали быть сиамскими близнецами, она начала реализовывать пророчество и менять судьбы мира?
   Додумать эту мысль мне не удалось, потому что на этот раз по Козырю вызвали Бресанта. Это был Бенедикт, он стоял в тронном зале, один.
   Опять последовала секундная немая сцена, когда Бенедикт уставился на серебряную нить, связавшую наши шеи, а Бресант - на пустой трон.
   - Где Рэндом? - спросила я.
   - Пропал, - Бенедикт просветил меня своим рентгеновским взглядом, потом Бресанта, и строго спросил: - Вы знаете, что произошло?
   - Что-то с Лабиринтом, - бесстрастно ответил отцу сын. - Но не фатальное, судя по тому, что нас всё ещё связывает поле, - он кивнул на Фракир: - Это просто проводник, позволяющий держаться на некотором расстоянии.
   В этот момент Бенедикта отвлёк другой козырный контакт. Он бросил нам "Минутку" и типа поставил "на удержание". Я о таком могла только мечтать. Мой свёкор нереально крут! Правда, связь немного пробивало, но я видела лишь смутный образ Фионы, которая что-то возбуждённо говорила. Бенедикт задал пару вопросов, потом что-то пообещал, разорвал контакт и вернулся к нам.
   - Лабиринт замкнули. Что вы об этом знаете?
   - Что значит, замкнули? - Бресант сделал вид, что впервые об этом слышит, хотя мы действительно не знали, что означает эта фраза.
   - Продлили линию входа и замкнули её на соседнюю. Что вам об этом известно? - последний вопрос звучал с нажимом, видимо, главнокомандующий всё же почуял неискренность со стороны сына, а может, мои колебания, стоит ли ему говорить.
   Мы молчали, он надавил волей через Козырь, но Бресант меня прикрыл. Сколь невероятным это ни казалось, похоже, он был в этом плане сильнее отца. Но контратаковать не стал, только посмотрел с укоризной. И Бенедикт отступил. Вздохнул.
   - Послушайте... - он, видимо, решил, прибегнуть к убеждению вместо давления, но тут связь внезапно оборвалась.
   Бресант достал из сумки свои Козыря - отец лежал сверху - и попытался вызвать его. Видя, что ничего не получается, я взяла мужа за локоть, и мы попробовали вместе, но тщетно - карта была "мертва".
   - Опять двадцать пять, - выругалась я.
   - Давай закончим одеваться, - ответил Бресант. -Ему недалеко идти.
   И действительно, стоило нам полностью облачиться и нацепить оружие, раздался стук в дверь. Я как раз расчехляла соласин, кстати завалявшийся в ташке.
   - Открыто! - крикнул Бресант и взял меня за руку, мотнув головой, чтобы я убрала Фракир.
   Я дала удавке мысленную команду свернуться на моём вороте и стать невидимой.
   Бенедикт вошёл с горящей свечкой в руках, смерил нас взглядом, обвёл глазами комнату и направился к столику, где принялся неторопливо поджигать свечи в канделябре, как будто в замке не было внештатной ситуации. Закончив, он присел на стул и жестом пригласил нас сделать то же самое. Когда наши глаза оказались на одном уровне, он внимательно вгляделся в каждого из нас и без предисловий сказал:
   - Я поддержал Дворкина, потому что это решение влекло за собой минимальное количество жертв. Единственная альтернатива слиянию - война на уничтожение одного из наших царств. - Так значит, он был в курсе планов Лабиринта, просто не ожидал, как именно это произойдёт, и что под раздачу попадёт его сын. - Если у вас есть другое разумное решение, я готов его выслушать и поддержать. - Он сделал паузу. - Иначе я буду вынужден защищать интересы Амбера с той позиции, в которой нахожусь сейчас.
   - Арестуешь нас? - с усмешкой спросил Бресант.
   Я понимала причины, по которым он мог быть склонен бросить вызов отцу, но ей Богу, у нас сейчас не было времени на это ребячество.
   - Ну, во-первых, - сказала я с некоторым вызовом, - это было бы не слияние, а поглощение нашего Лабиринта вашим.
   В глазах Бенедикта на миг вспыхнуло удивление, потом он, видимо, понял, что иначе и быть не могло, и нахмурился - очевидно, такой подход показался ему всё же менее приемлемым.
   - Во-вторых, - продолжила я, - даже если бы мне больше ничего не мешало, я плохо реагирую на терроризм и насилие. И вполне способна за себя постоять. В смысле, у меня есть небольшие шансы даже против Бресанта - он может подтвердить.
   Муж с ироничной улыбкой кивнул. Похоже, он мной гордился. Бенедикт же вызов не принял. Думаю, ему совсем не хотелось становиться по разные стороны баррикад с сыном, который пока что явно поддерживал меня, и отец сделал ещё шаг навстречу.
   - Я вовсе не настаиваю. И не желаю принуждения в подобном вопросе, тем более, со стороны своего сына. Если честно, глядя на вас на церемонии, я надеялся, что всё разрешится... полюбовно. Но раз дело обстоит именно так... Я предпочёл бы совместный поход на Дворы Хаоса... Хотя, ещё лучше - оттянуть выполнение условия, тем более, что Мартин спас Рэндома: я застал последний момент их ухода куда-то по Козырю. И не намерен больше ни с кем делиться этой информацией, - он многозначительно посмотрел на каждого из нас. - Хорошо бы дотянуть до того момента, пока наши или ваши не вернутся от фейнимов с решением. Вот только... Кто испортил Лабиринт?
   Возможно, кто-то (Моргана, например) счёл бы это безрассудным, но я Бенедикту поверила. Корвин всегда говорил, что он - самый благородный из братьев. А больше нам в Амбере положиться-то и не на кого. Можно было бы сбежать, но не сейчас. Я вовсе не желала увидеть серьёзный поединок сына с отцом, а тем более поучаствовать в нём с целью завалить живую легенду. А так был шанс, что он нам поможет. Была не была!
   - Лабиринт замкнула Моргана, - решила я открыть карты. - При помощи Талисмана Закона. И перед тем как козырнуться в неизвестность, передала его мне. Я ничего не знала о её планах, и не знаю, что она задумала дальше.
   - Видимо, она сговорилась с Мартином, - начал размышлять вслух Бресант, - и тот поджидал в тронном зале. Как только хватка Лабиринта ослабла, он вызволил отца и увёл его подальше отсюда. Скорее всего, в Авалон.
   Бенедикт кивнул. Он переваривал новую информацию и что-то просчитывал с полминуты, а потом резко встал:
   - Вам нужно срочно уходить. Бежать из Амбера. И забрать Камень с собой. Если Лабиринт его получит, боюсь, он сможет настоять на слиянии помимо вашей воли, а потом, учитывая его аппетиты, с удвоенной силой кинуться на Логрус. И тогда вселенной грозит коллапс. Идите, пока тут неразбериха. Я вас прикрою.
   Он стащил с пальца кольцо с зелёным камнем и подал его сыну:
   - В городе, в таверне "Прибой" - мы с тобой там останавливались - расквартирован мой личный отряд. Покажешь это командиру, Брэнсону, и передашь мой приказ сопровождать вас и защищать любой ценой. Лучше уйти сначала морем, чтобы гончие Джулиана не взяли ваш след - они сейчас повинуются его заместителю. Как только проплывёте Арденнский лес, сходите на сушу: если Лабиринт придёт в себя, он может устроить бурю. А потом уходите по Отражениям. Отряд Брэнсона приучен к Адской Гонке. Я вас не видел. Пока поднялся, вы уже ушли. Ясно?
   Бресант кивнул, надел перстень на левую руку, и мы кинулись к шкафу за походными сумками. Я мысленно скомандовала Фракир снова соединить нас за шеи, только не показываться на глаза. В принципе, как временное решение пройдёт. А потом, безусловно, нужно будет что-то придумывать. Не ходить же вместе в туалет. Кстати, о птичках! Похоже, сегодня придётся...
   Я закинула шкатулку с Рубином в свою котомку, раз уж мы уходим совсем, и не обнаружила там мантии-невидимки. Но прежде, чем я успела запаниковать, мои глаза нашли её рядом на вешалке. Что за дела? Разве что хитрая тётка использовала для чего-то мантию, а потом из-за нехватки времени передала обратно через третьи руки (сама она непременно положила бы её на место, чтобы я ничего не заметила). Ну, спасибо и на том, что не спёрла совсем. Нам она сейчас очень пригодится.
   Бресант уже стоял наготове, ожидая меня. Они с отцом бросили последний взгляд друг на друга, и обнялись. А потом ещё и двойным рукопожатием обменялись от кисти до локтя.
   - Обещайте, что разберётесь с Лабиринтами, - попросил Бенедикт. - По возможности, никем не пожертвовав.
   Бресант кивнул:
   - Сделаем всё, что в наших силах.
   Бенедикт перевёл взгляд на меня. Я тоже кивнула. После мимолётного колебания, свёкор обнял и меня, видимо принимая, как члена семьи. Какой же всё-таки от него исходит покой, даже в нынешней ситуации! Наверное, он копил его веками...
   Вот и всё, пора бежать - я шестым чувством ощущала, как истекают последние благоприятные для этого минуты. Наверное, то же самое было с Морганой.
   Я хотела набросить мантию-невидимку нам обоим на плечи. Конечно, места под ней было маловато для двоих, но небольшой отрезок мимо стражей кое-как проползти можно. Однако Бресант отрицательно качнул головой:
   - Я умею отводить глаза.
   Я кивнула и закуталась в мантию сама, протянув ему руку, чтобы он меня не потерял, и мы двинулись к двери. Бенедикт выдал последнее напутствие:
   - Спуститесь сейчас на второй этаж через библиотеку, а потом - в комнате Корвина есть потайная лестница за панелью во внешней стене. Ты должен помнить, где и как добраться до города, - Бресант кивнул. - Удачи!
   Мы выскользнули за дверь и бесшумно понеслись коридорами: муж - волчьим шагом, а я - индейским, благополучно утекая из замка, из города, из Амбера...

      1. Крик баньши

   Брэнсон, как ни странно, был саксо-монголом. Родом из далёкого будущего Земли, как и весь его взвод - генетически модифицированные супер-солдаты с завидными физическими данными и нешуточной подготовкой. Можно было ожидать, что им покажется примитивным мир без всяких там бластеров, пулемётов, ракет, авиации, спутников... Но эти ребята были способны проплыть под водой полкилометра без акваланга, увернуться от дюжины одновременно выпущенных стрел и свернуть голыми руками шеи нескольким противникам за пару секунд каждый. Так что они сами себе были и субмаринами, и системами ПВО и скоростными машинами убийства.
   К тому же, Бенедикт увёл их практически из рабства - они были собственностью корпорации, которая их вывела, и не рассчитывали не то чтобы пожить хоть на пенсии в своё удовольствие, но даже умереть своей смертью. Так что амберский военачальник подарил им новую жизнь, вытащив из безнадёжной осады. И хотя некоторые осели в городе, женившись и занявшись ремеслом, шестнадцать человек продолжали обитать в указанной таверне, в свободное время рыбача, охотясь и тренируя местных мальчишек давать отпор обидчикам.
   Поскольку задание мы принесли им срочное, а также, возможно, бессрочное, остальных восьмерых, семейных звать не стали. Разбудили жившего неподалёку знакомого лодочника с сыновьями, который оперативно переправил нас на своём баркасе за Арденнский лес к востоку от Амбера.
   Мы плыли весь остаток ночи и утро. Пришлось использовать Талисман Закона, чтобы вызвать попутный ветер, иначе так быстро мы бы не добрались. К счастью, погода осталась устойчивой после того, как я вернула Камень в шкатулку. То ли Лабиринт ещё не оправился, то ли не мы сейчас были его главной целью.
   Наш взвод теснился в основном трюме, который занимал большую часть корпуса, а мы с Бресантом уединились в так называемой каюте на носу судёнышка, состоявшей почти полностью из большой треугольной кровати. Нам удалось немного подремать, прислонившись друг к другу спинами.
   Весь следующий день мы шли на восток. Менять Отражения привычным мне методом не получалось - они словно утратили пластичность. Поэтому вёл нас Бресант - через пещеры, каньоны, щели в каких-то пограничных стенах, попутно обучая меня такому методу перемещения. С одной стороны, так было проще: сразу представляешь себе иной мир, в который выходишь из-за некой границы, "прыгая" намного дальше, чем при постепенном изменении реальности; и воображение приходится напрягать не постоянно, а рывками. А с другой, надо закладывать где-то неподалёку возможность для очередного скачка. Если идти одному и не скрываясь, то проще с этим, конечно же, в городах, но мы были слишком заметной компанией, поэтому населённые пункты выбирались только заброшенные и полуразрушенные.
   Впрочем, Отражения и тут вели себя неподатливо: Бресант утверждал, что обычно можно шагнуть намного дальше, зачастую - прямо в точку назначения. Сейчас же нам приходилось вносить относительно небольшие изменения по сравнению с предыдущим миром, поэтому скорость продвижения была ближе к знакомой мне Адской Гонке, чем к семимильным прыжкам, которыми привык скакать он. В целом, наука оказалась несложной: что-то среднее между постепенным смещением и открытием порталов.
   Мы направлялись в Авалон. Козыря по-прежнему не работали, даже мои, на основе Рубина. Видимо, Моргана нарушила какой-то общий баланс во Вселенной.
   Погони не было, но пока мы были в сфере Отражений Амбера, в любой момент могло случиться что угодно, поэтому напряжение нас не оставляло. К тому же, держаться за руки во время марш-броска довольно неудобно.
   - Может, найдём транспорт? - спросила я после обеденного привала.
   - Я уже думал об этом, - согласился Бресант, - но нам нужен либо фургон с эскортом, либо целый табун лошадей. Последнее предпочтительней в плане манёвренности. Но это слишком приметная покупка, если направиться в жилые места.
   - Я тут подумала: если я не могу смещаться по Отражениям, как обычно, то и никто из Амбера тоже. Лабиринт сейчас вряд ли пройдёшь а других способов перемещения они, кажется, не знают.
   - Нельзя быть в этом уверенными. Лабиринт способен забросить хищных тварей напрямую по следу, как тогда к вам на Земелю. И даже если нам удастся уйти, они могут устроить резню там, где мы побываем.
   - А если я найду бесхозный табун? - я лукаво приподняла бровь.
   Бресант хмыкнул, тоже приподнял бровь с любопытством:
   - Ну, если он не одичал, подпустит нас и выдержит скачки по Отражениям...
   - Оставь это мне, - уверенно улыбнулась я.
   К этому моменту я уже более-менее освоила перемещение сквозь проходы. Через три Отражения мне удалось выйти к недавно подвергшейся набегу деревне. Она была опустошена древесными жителями, не нуждавшимися в верховых животных. Так что людей не осталось, зато в большом загоне паслось четырнадцать лошадей. Не особо породистые, скорее рабочие, но сейчас нам это и было нужно. Вот только их было маловато... Досадная промашка с моей стороны. Или дело в неподатливости Отражений?
   Пока я соображала, как восполнить недостачу, Бресант начал отдавать приказы:
   - Четверым встать на стражу по сторонам света, скрытно. Остальным рассредоточиться по деревне. Ищите снаряжение для верховой езды и корм. Также нам понадобятся телеги или другой гужевой транспорт - сообщите, что обнаружите.
   - И морковку принесите, - добавила я, - или любой другой корнеплод.
   Нужно было чем-то задобрить коней, по крайней мере, для взвода - я могла поладить с животными и без съестной взятки, а потому начала медленно к ним приближаться. Однако этим четвероногим явно не помешает подкрепиться: они сжевали почти всю траву в загоне и обглодали редкие кустики, росшие у забора. К тому же, успели немного одичать без хозяев и косились на меня настороженно, пока я не запела песню Дивного Народа для успокоения стада при близкой опасности.
   Через полчаса солдаты начали возвращаться с различным конским снаряжением. Один сообщил, что нашёл ещё четырёх лошадей в конюшне на другом краю деревни, но они были оголодавшие и злые, поскольку вырвались из стойл, но не смогли преодолеть загородку, а запасы овса и воды внутри, очевидно, кончились. Ничего, лишь бы были здоровы - тогда скакунов как раз хватит на всю нашу компанию. Также по дворам ребята обнаружили три телеги, фаэтон и бричку. И притащили целых три мешка с разными корнеплодами. Я сделала срезы, попробовала и выбрала самый сладкий.
   Затем я велела солдатам выстроиться в цепочку и следовать за мной. А сама зашла в загон, запев чарующую песню, предназначенную для приручения диких лошадей. Подошла к каждому животному по очереди, ласково погладила, угостила лакомством и велела очередному солдату сделать то же самое вслед за мной. Таким образом минут через двадцать весь табун был наш.
   Бресант молча следовал рядом и, по-моему, тоже немножко попал под чары - по крайней мере, смотрел он на меня почти с таким же выражением, как лошади. Хотя у него было защитное кольцо, так что, видимо, моё пение оказало скорее психологический эффект, чем магический. И это было чертовски приятно. Всё-таки восторг того, кто и сам вызывает восхищение, очень сильно воодушевляет. Даже защемило в груди на миг.
   Себе мы с Бресантом выбрали двух самых породистых коней: серых жеребцов, похоже, братьев. Пообщались с ними немного, взнуздали и занялись остальным. Четверых ребят, первыми оседлавших своих новых питомцев, мы отправили сменить часовых, а с вернувшимися пошли в конюшню, где проделали ту же операцию, разве что зачаровывать лошадок пришлось немного дольше. Впрочем, после того, как мы их накормили и напоили, они приняли новых хозяев. Сёдел всем не хватило, но, к счастью, наши спецназовцы за время проживания в Авалоне освоили этот первобытный метод передвижения со всей присущей им ловкостью, и многие могли обойтись.
   Я бы тоже обошлась, если бы мы с Бресантом не были связаны. Бойцам мы ничего не объясняли кроме того, что молодожёны, и они лишь понимающе ухмылялись, видя как мы постоянно держимся за руки. Так или иначе, ехать верхом нам было не с руки, и серых жеребцов запрягли в бричку, а на задок погрузили всю поклажу, кроме личных походных рюкзаков наших солдат, с которыми те не расставались и всегда держали наготове даже в Амбере. В багаже оказалась большая командирская палатка, общий котёл, провиант, какой успели собрать, пока готовился к выходу в море баркас, ну и в деревне захватили кое-каких овощей, солонины и сыра, а также овёс для лошадей.
   Теперь пришлось выбирать места для переходов пошире - из-за брички, которая шла первой, так как Отражения менял мой супруг. Шор тоже не хватало, поэтому я при каждом смещении запевала успокоительную песню, чтобы кони не испугались. Так мы продвигались ещё часов пять, каждый раз выбирая дневное время. Так что сутки у нас вышли довольно длинными, но в конце концов даже супер-солдаты и амбериты устают.
   Привал сделали после заката у подножия крутого холма в лощине между отрогов каких-то малиновых гор. Рядом протекала небольшая горная речка. Солдаты быстро сварганили похлёбку из имевшихся припасов, почистили и стреножили лошадей, поставили нам с Бресантом палатку, расстелив на полу надувной двуспальный матрас, а сами разлеглись вокруг в спальных мешках, выставив часовых.
   За этот день и ночь мы так измотались, что я провалилась в сон, едва успев коснуться головой надувной подушки рядом с новоиспечённым мужем.
   Проснулась я внезапно, когда лишь едва начало светать. Не успев понять, что послужило причиной, я ощутила, что Бресант обнимает меня сзади, прижавшись всем телом - очевидно, во сне. Неожиданно меня обожгло желание, но тут я подняла глаза и увидела прямо над собой морду Единорога. Я непроизвольно дёрнулась, разбудив Бресанта, который тут же аккуратно убрал с меня руки и немного отодвинулся. Единорог фыркнула, и хотя по животному трудно сказать, кажется, она смеялась над нами.
   Мистическое существо нацелило свой рог прямо мне в живот, и на какой-то миг я испугалась, но она лишь легонько коснулась солнечного сплетения. Сквозь меня прошла мощная волна небывало высокочастотной энергии, захватившая и Бресанта. На миг показалось, что всё вокруг светится, даже дух захватило и сердце пропустило удар. Продлись это состояние чуть дольше, наверняка можно было умереть от экстаза, но в следующий момент наваждение схлынуло, оставив после себя лишь чувство небывалой лёгкости. Супруг вскочил с кровати, и я не ощутила никаких рывков: связывавшее нас притяжение исчезло. Слава Единорогу! А то так и до греха недалеко. Хотя, о чём это я? Мы ведь женаты!
   Бресант направился к матери, но та, не обращая на него внимания, развернулась и затрусила на выход. Он выскочил из палатки следом и тут же вернулся.
   - Ушла в другое Отражение. Видимо, на сегодня это всё, что нам требовалось. Продолжим путь?
   Супруг как-то чересчур приободрился, и у меня сложилось не очень приятное впечатление, что он слишком рад освобождению от постоянного контакта со мной. Развить эту мысль я, к счастью, не успела, поскольку, увидев, что командир проснулся, наш взвод тоже стал подниматься и собираться в дорогу.
   Теперь бричку можно было оставить и ехать верхом, но Бресант предложил повременить, пока в этом нет острой необходимости - чтобы не перегружать лошадей поклажей. Я была вынуждена согласиться, только села подальше, дабы не искушать себя.
   Во время дневного привала что-то произошло. Внезапно налетел сильный ледяной ветер не совсем физической природы: солдаты лишь поёжились, а я чуть не заледенела изнутри, и Бресант, судя по встревоженному взгляду, тоже. Вслед за этим мир накрыла непроглядная тьма. Лошади запаниковали, но через несколько секунд всё закончилось.
   Солдаты вопросительно посмотрели на нас с Бресантом, мы молча переглянулись и пожали плечами. Хотя у меня возникло подозрение, что происшествие как-то связано с планами Морганы в отношении Логруса: что бы она ни задумала, похоже, ей это удалось, по крайней мере, отчасти.
   И действительно, когда мы снова тронулись в путь и совершили очередной переход, Бресант нахмурился. Я тоже удивилась, потому что смена обстановки оказалась довольно резкой. Из старого кривого леса мы через ущелье попали в ночную малиновую пустыню с кучей летающих тарелок в небе вместо звёзд. Я готова была поспорить, что это Отражение не Амбера и не Авалона, а Хаоса.
   - Ты сюда целился? - с сомнением спросила я.
   Бресант едва заметно покачал головой.
   - Что случилось? - допытывалась я.
   - Это трудно объяснить. Попробуй сама.
   Лошади забеспокоились, и мне пришлось снова запеть. На этот раз я выбрала песню для введения животных в транс перед закланием, потому что не могла одновременно петь и выполнять перемещение. А скакуны не должны запаниковать, куда бы мы ни попали. Единственный минус - в таком состоянии их надо было вести. По моему знаку все спешились и взяли коней под уздцы.
   На этой стороне мы вышли из тоннеля в монолитной каменной пирамиде, и я решила воспользоваться им же. При пересечении границы между Отражениями возникло лёгкое чувство сопротивления, как будто натянулась стенка эластичного пузыря. Потом она лопнула, и возникло ощущение падения. Я с перепугу обратилась к своим магическим резервам, и спикарта послушно подала энергию, которую я инстинктивно бросила в противоположные стороны, чтобы уцепиться за края того, что показалось мне разломом между мирами. Через пару мгновений я снова обрела твёрдую почву под ногами и благополучно завершила переход.
   Однако вышли мы не в прежний лес, как я хотела, а на огромную площадь посреди белокаменного города. Там были люди, которые нас сразу заметили, начали вскрикивать, активно жестикулировать и собираться толпой. Позади оказался мавзолей со статуями всадников во главе с парой на колеснице. Ну надо же, какое совпадение! Вот только я не могла понять, шумит ли толпа в благоговении, принимая нас за героев или богов, либо же в возмущении, что мы осквернили их святыню. Предпочтительней было бы не выяснять , но прежде чем вернуться, надо было дождаться выхода остальных.
   - По-моему, проход нестабилен, - поделилась я опасениями с мужем. - Как бы нам не потерять людей. Но здесь не лучшее место, чтобы остаться.
   Бресант кивнул и медленно направил бричку в разворот на сто восемьдесят градусов, внимательно следя за толпой. Я же, ведя свою лошадь по внутреннему кругу, считала появляющихся из здания попарно солдат.
   - Слава Вселенной, все на месте, - облегчённо выдохнула я.
   - Возвращаемся, - бросил взводу Бресант и устремился под арку входа.
   - Погоди, - притормозила я его. - Нестабильность может усилиться в любой момент. Я укрепляла проход спикартой. Если тебе нечем, давай лучше снова я.
   Бресант снова кивнул и остановился в ожидании. Я помедлила с полминуты, представляя себе Авалонский лес - чем чёрт не шутит? Нас ведь теперь далеко бросает...
   Мы вышли из пещеры на берег огненного моря - в нём плескалась субстанция, похожая на жидкий огонь, разве что не такая жгучая. Я переглянулась с мужем, и мы молча повели лошадей разворачивать бричку обратно. Солдаты последовали за нами. Они вообще держались молодцом, не теряя самообладания и не набрасываясь на нас с вопросами. Бенедикт отлично их вымуштровал. А может, ещё предыдущий хозяин.
   На этот раз я вознамерилась провести нас в пустыню - просто от обратного, раз уж мы всё равно не попадаем туда, куда хотим. Но вышли мы из какого-то кургана в поле. Выглядело это Отражение более-менее нормально, и мы решили больше не экспериментировать, пока не разберёмся, что к чему. Ибо как бы не оказаться в следующий раз где-нибудь посреди действующих вулканов.
   В отдалении виднелся лес и горы - туда-то мы и направились, чтобы скрыться от возможных любопытных глаз: хотя признаков жилья поблизости не наблюдалось, равнину пересекала довольно широкая дорога, по которой в любой момент мог кто-то проехать, а мы, удаляясь от кургана, лишались возможности запросто улизнуть.
   Бричку пришлось оставить и сесть в седло. Фигурально выражаясь, поскольку, во-первых, лишних сёдел не было, а во-вторых, как оказалось, ни одному из нас оно не было нужно. Я начинала свой путь среди индейцев, а Бресант заверял, что обычная лошадь в сравнении с пегасом - всё равно, что детская качалка. Так что мы лишь накинули коням на спины короткие попоны, заботливо прихваченные Брэнсоном в деревне, чтобы не натирать им бока, и распределили оставшуюся поклажу.
   Я вывела лошадей из транса и мы не спеша затрусили по полю. Быстро ехать по бездорожью в нашем положении неразумно - лишних скакунов у нас не было, как и способа их раздобыть. К счастью, животные, привычные к сельской местности, ступали осторожно, и мы ни одного не потеряли из-за травм.
   Постепенно размеренный ритм движения и покой безлюдной природы убаюкали напряжение. Я расслабилась и стала более восприимчива к окружению: к солнечному свету, лёгкому ветерку, запаху трав, грации мужа, непринуждённо держащегося на коне...
   Я поймала себя на том, что любуюсь золотистым светом солнца в его волосах, выбившихся из хвоста на висках, заманчивой складкой тёмно-коралловых губ, шириной расслабленных плеч и щедрым разворотом груди; тем, как он понукает коня лёгким движением мощных ног и похлопывает его по холке своей крепкой рукой...
   Ну всё, вот теперь точно пропала девка. Святые бессмертные, как же некстати сейчас внезапное пробуждение моих гормонов! Я отводила глаза, но ласковое прикосновение солнечных лучей к лицу само по себе навевало негу. Caramba!
   Когда мы попали в это Отражение, полдень ещё не наступил, но путь до леса занял остаток дня. Привал на открытой местности решили не устраивать. Границы леса достигли, когда солнцу до горизонта оставалась пара часов, и, спешившись, воспользовались остатком светлого времени, чтобы пробраться поглубже в лес. Лошадей пришлось бросить на опушке, спев им прощальную освободительную песню.
   В чаще мы держались ближе друг к другу и приходилось быть внимательней к окружению, но всё равно взгляд мой нет-нет да и падал на соблазнительные изгибы тела Бресанта: узкую талию, подтянутый зад, крепкую шею; и каждый такой взгляд отзывался сладким нытьём в разных интимных местах. Да помогут мне забытые боги Белериана!
   В конце-концов, уже в сумерках мы вышли на подходящую поляну недалеко от ручья и разбили лагерь. Солдаты без задней мысли поставили нам ту же палатку, но я не торопилась в неё заходить, решив поужинать с ними в компании - ну и с супругом, конечно. Мы объяснили им, что происходит, и велели не волноваться. Собственно, я порадовалась, глядя на то, как Бресант говорит: "Не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем", - и уверенность в его голосе передаётся солдатам. Хотя лично я понятия не имела, как решить эту проблему. Но в данный момент меня больше беспокоила заговорщическая пляска коварных отблесков костра на губах и в глазах мужа.
   Однако, вечно избегать уединения в нашем положении было невозможно. Особенно, учитывая необходимость обсудить без свидетелей, что делать дальше. Так что часа через полтора мы всё-таки удалились в палатку.
   - Может, попробовать снова обычное смещение? - предложила я.
   - Я уже пробовал - не работает, - возразил Бресант.
   - Тогда я могу попытаться открыть портал, хотя бы в соседнее Отражение. Неизвестно, насколько далеко мы так уйдём, но это всё-таки лучше, чем торчать на одном месте.
   - Насколько я понимаю, открытие порталов чем-то сродни моему способу перемещения, а значит, следует ожидать, что мы столкнёмся с теми же трудностями.
   - Возможно, но так хотя бы можно увидеть заранее, куда мы попадём, и не идти, если там что-то не то.
   - Хорошо. Хочешь попытаться сейчас?
   - Я немного вымотана, - слукавила я: на самом деле, я была слишком взбудоражена химической бурей в своём организме, - лучше завтра.
   - Согласен. Утро вечера мудренее. Пойду пройдусь немного, ложись.
   Это был шанс - заснуть, пока муж гуляет, но куда там! Я проворочалась минут сорок, пока не вернулся Бресант. Он улёгся рядом, и следующий час я лежала неподвижно, усиленно пытаясь ровным дыханием и медитацией успокоить естественные порывы своего организма. Однако на этот раз они не желали подчиняться разуму и воле. За ними такое изредка водилось.
   Обычно в таком случае проще уж было сразу трахнуться, но только не сейчас. Во-первых, мне не позволяла сделать первый шаг гордость. Конечно, Бресант изменился после свадьбы и наговорил мне много приятных слов, но ни одно из них не свидетельствовало о желании стать ещё ближе. Да, я не сомневалась, что он мог бы со мной переспать, но мне, чёрт возьми, хотелось, чтобы инициатива исходила от него. Чтобы он тоже горел желанием, как я сейчас. А не бросаться на него, как голодная волчица, в которой вдруг после стольких лет воздержания внезапно проснулся зверский аппетит. Мне это казалось унизительным. Ну и во-вторых, неизвестно, сняла ли с нас Единорог всё заклятие или только притяжение, и наш секс по-прежнему угрожал текущему миропорядку.
   В конце концов, когда мне показалось, что Бресант заснул, я не выдержала и поднялась с кровати. Борьба инстинктов с волей довела меня до точки кипения, но если я и могла ещё что-то сделать, так это выплеснуть свои животные порывы куда-нибудь в другое место. Мне необходима охота, борьба со зверем один на один.
   Не одеваясь и не зажигая свет, я нашла в сумке нож и тихо выскользнула наружу. Часовому сделала знак молчать и нырнула в лес.
   Подключив ночное зрение, я довольно долго кралась в поисках подходящего противника. Но мне попадались только мелкие зверьки вроде мышей, кротов и ежей. Блин, должны же в этом лесу быть крупные хищники! Где же они?
   Внезапно сзади хрустнула ветка под чьей-то тяжёлой ногой. Я резко развернулась и чуть не всадила нож в Бресанта. К счастью, он стоял в паре шагов - в исподнем, как и я.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил он внешне спокойно.
   Я молчала, сцепив зубы, потому что могла только мысленно стонать от досады и рычать от злости. Вот какого чёрта он за мной попёрся? Я ведь стремилась, стремилась уйти и сбросить напряжение как-то иначе. Теперь же я закаменела, глядя на его голый торс, как заворожённая, но не желая сдаваться на милость своих телесных порывов. Всё, на что я была способна сейчас - это не дать мышцам сработать, не броситься на него.
   Видимо, глаза у меня были при этом дикие, потому что Бресант подошёл сам, взял меня за плечи и обеспокоенно заглянул в глаза:
   - В чём дело? - снова спросил он.
   Я не отвечала, но через пару секунд в его взгляде отразилось понимание - ещё бы, ведь он почувствовал мою дрожь. И что же сделал этот идиот? Взял и обнял меня! Прижал к своей голой груди, от чего меня затрясло ещё сильнее. А он шепнул на ухо:
   - Почему ты не сказала?
   Я проклокотала что-то невнятное, затем прочистила горло и внезапно севшим голосом пролепетала:
   - Я думала, ты меня не хочешь.
   Неожиданно Бресант разразился своим глубоким раскатистым смехом. Я вопросительно встрепенулась, но он прижал мою голову обратно к своей груди.
   - Ты послушай. Послушай.
   Я прильнула ухом к внушительной мышце слева и постаралась абстрагироваться от шума собственной крови в ушах. Его сердце колотилось, как бешеное, ускоряясь.
   - На самом деле я уходил, пытаясь успокоиться, но так и не смог заснуть.
   Я снова вскинула голову, и на этот раз он мне не мешал.
   - А почему же ты не сказал?
   - Не хотел навязываться.
   На этот раз захохотала я: снова это нелепое объяснение, но похоже, для моего супруга это действительно решающий фактор!
   Внезапно он закрыл мне рот поцелуем, и я потеряла самообладание. Всё моё накопившееся желание выплеснулось волной жаркой энергии и столкнулось с ещё более жгучей его, они смешались и закружились в сладостном водовороте. Мы оба сбросили латы, и теперь я почувствовала, как он меня жаждал, вполне вещественно почувствовала. Кровь ударила в голову, и я погрузилась в этот поцелуй до умопомрачения - буквально: у меня подкосились ноги и потемнело в глазах. Лет триста так не целовалась, хотя нет, такой силы ощущений я вообще не могла припомнить. Воистину, воздержание рулит!
   Через пару минут Бресант опёрся спиной на ствол за собой и прижал мою голову к себе. Я привалилась к нему, тяжело дыша. Грудь распирали чувства, и не её одну...
   - Как думаешь, нам теперь можно? - спросила я в надежде.
   - Нет, -Бресант тяжело вздохнул.
   - Ты уверен? Откуда ты знаешь? - малодушно закапризничала я.
   - Оглянись, - просто ответил он.
   Я приподняла голову, осмотрелась и офигела: там, где пару минут назад был сухой подлесок, стояли густые заросли с яркой весенней зеленью, усыпанные цветами. Из дерева за спиной мужа торчали свежие побеги.
   - Это сделали мы? - поразилась я.
   - Думаю, да.
   - А может, мы провалились в другое Отражение?
   - Есть лишь один способ узнать.
   Ну да, проверить. Я глубоко вздохнула, приходя в себя, и с сожалением отлепилась от супруга. Взявшись за руки, мы направились обратно в лагерь. К нашему облегчению, буйная зелень захватила всего пару квадратных метров, а дальше сошла на нет, и мы благополучно нашли свою палатку. Бресант отошёл успокоить часовых.
   Хотя, облегчение ли это - ещё вопрос. Ведь если мы не выпали в другое Отражение из-за нарушений, вызванных Морганой, и всего один наш поцелуй произвёл такое воздействие на окружающий мир, это означало...
   Я не успела додумать мысль, потому что по ушам резанул душераздирающий крик, который всё длился и длился, повышая тон. Фракир сдавила мне запястье. Солдаты повскакивали, хватая арбалеты, но через пару секунд побросали их и зажали уши руками. Я же не могла поверить своим, уже слегка закалённым предыдущими случаями: баньши? Здесь? Откуда? Как я уже упоминала...
   Но да, из леса напротив по направлению к нам летел над травой призрак матери Лея. У меня глаза полезли из орбит: о какой ужасной беде она может меня предупреждать, если её семья вся мертва, а моя... А моя теперь включает Бресанта!
   Я стремительно обернулась, только чтобы увидеть, как муж тает в радужном сиянии, судорожно пытаясь сопротивляться, делая какие-то пассы. Я метнулась к нему, но сияние погасло, Бресант исчез, и вопль наконец-то умолк. Осталась только грустная полупрозрачная баньши. И странный круг света под ней.

      1. Колесо-Призрак

   Солдаты быстро оправились и снова схватились за арбалеты, наставив их на баньши.
   - Уберите оружие, - скомандовала я, и видя, что они колеблются, решила аргументировать свой приказ, раз уж я осталась за старшую, а полномочий мне никто не давал - значит, придётся их доказывать: - Оно не причинит ей вреда. К тому же, это сделала не она. Она лишь предупредила, хотя и довольно поздно... Вот только этот светящийся круг обычно не является частью композиции...
   - Бриг, это же я, сестрёнка, - раздался оттуда знакомый мальчишеский голос.
   - Призрак???
   Фракир встрепенулась у меня на запястье и помахала ему "хвостиком".
   - Это она говорит? - решил переспросить Брэнсон, видимо, сбитый с толку тем, что два разных мистических явления перед нами в своём роде тёзки.
   - Нет, женщина - это баньши, моя свекровь, первая, ныне покойная. Баньши не могут говорить в этом мире, и сами являются только, чтобы предупредить о беде. А вот светящийся круг зовут Колесо-Призрак, это живой компьютер Мерлина. Где тебя черти носили? - это уже ему. -И что ты делаешь под леди Латеей? Иди сюда!
   - Не могу. Я её удерживаю. Вдруг она тебе понадобится.
   - Зачем? Нехорошо так с мёртвыми...
   - Она может найти парня, который только что исчез. Кажется, вас связывает что-то серьёзное, мягко говоря.
   - Ты даже не представляешь, - я подошла ближе, поклонилась: - Леди Латея? Вы поможете определить, куда перенёсся мой муж? - и снова Колесу-Призраку: - Да, ты очень многое пропустил! - Баньши издала короткий печальный клич и кивнула. -Вот только есть одна проблема...
   - Знаю, - перебил меня Призрак. - Твоя дражайшая тётушка сломала мироздание: Лабиринт Амбера замкнула, а Логрус соединила в одну линию.
   - Про первое я в курсе, но как ей удалось второе?
   - Не поверишь, но математически, при помощи моего давнего друга Кергмы. -Колесо-Призрак сделал эффектную паузу и добавил: - А ещё она выколола оставшийся глаз Змеи рогом единорога.
   - Что?! Откуда он у неё?
   - Я не знаю, где она его достала.
   - Зато, кажется, я знаю, - осенило меня. - То есть, не помню точно, где именно, но Моргана всю жизнь собирала артефакты и иногда спрашивала моего мнения об их свойствах. Помню, я ощутила в той штуке какую-то скрытую силу, но и представить не могла, что это настоящий рог настоящего Единорога! Тогда мы ещё ни одного не видели, но по памяти очень похоже. Видимо, чертовка нашла, как его активировать.
   - Очевидно, - согласился Призрак. - Когда Змея явилась защитить Логрус, Моргана её ослепила, и тем самым ещё больше пошатнула основы нашей вселенной.
   - Погоди, а с ней самой-то что? Она едва ушла от Лабиринта...
   - О, она относительно цела. Раненая Змея вышвырнула Моргану за пределы мироздания - как раз туда, где тусовался в последнее время я.
   - И что? Ты её спас? Переправил в Авалон?
   - Нет, она не пожелала возвращаться.
   - То есть как это? - опешила я.
   - Она сказала, что сыта по горло этим миром, а у неё теперь есть всё, чтобы создать свой собственный. И это правда.
   - Второй Рубин и рог единорога...
   Вот это новости! Даже трудно сразу осознать их значение. С одной стороны, я больше никогда не увижу тётю, которая хоть и не отличалась ангельским характером, всё же была моей единственной подругой на протяжении веков... С другой, она сломала мир и бросила нас тут, а сама решила стать единоличным богом в собственной вселенной. Как говорится, напакостила и была такова. А с третьей, будь возможность предъявить ей претензии, хитрая бестия, наверняка, заявила бы оскорблённым тоном, что, наоборот, помогла нам, повредив обоих противников. И вероятно, даже была бы права...
   - Так или иначе, - прервал мои размышления сводный братец, - старые способы перемещения теперь не работают или работают ненадёжно, но я могу тебя перенести в заранее известную точку.
   - А тебе-то как это удаётся? Разве ты сам не на схеме Лабиринта построен?
   - Мне давно уже хватило ума её переделать, так что теперь я вещь в себе и могу даже то, чего не можете вы.
   На этой фразе голос Колеса-Призрака изменился, потеряв половую принадлежность и определённо повзрослев. Теперь он звучал, как будто мужчина с суровым баритоном и женщина со сладким контральто говорили идеально в унисон, даже почти пели. Не удивлюсь, если супер-компьютер взял звуки из оперных партий и приспособил под обычную речь. Звучало немного потусторонне, и солдаты ощутимо занервничали, но мне было не привыкать к его экспериментам.
   - Отличный тембр, - сделала я ему комплимент, но не преминула съязвить: - Сойдёт за глас божий у первобытных народов, или по крайней мере ангельский.
   - Для них я и есть бог, - парировал Призрак. - А может, и не только для них, - он сделал драматическую паузу и выдал: - Я нашёл решение проблемы с тремя полюсами.
   - Обалдеть! - на этой отметке моя способность воспринимать новую информацию критической важности была превышена, и мозг коллапсировал до объёма насущной задачи: - Это очень интересно, но в первую очередь мне надо спасти Бресанта.
   - Согласен. Без него полюса развести не получится.
   - Даже так?
   - Без тебя тоже.
   Это интриговало не меньше прежнего, но опять-таки, придётся отложить на потом.
   - А сам ты не можешь его найти? Помнится, именно для этого Мерлин тебя и построил: чтобы выполнять поиск по Отражениям.
   - Я могуч, но не всесилен. Ткань мира испорчена. Я не могу пролистать её, как раньше. Как будто колода слиплась от мёда. Так что мне надо знать, куда козыряться.
   - А как же ты нашёл Моргану и меня?
   - По огромному выплеску энергии. Её - когда она выпала за пределы мироздания, а тебя, когда вы с Бресантом...
   - Понятно, - перебила я, дабы не смущать леди Латею. - Значит, если она по родовым ниточкам найдёт, где он, ты сможешь нас туда перенести?
   - Не вас, а только тебя. Извините, ребята.
   - Что это значит? - спросил внимательно слушавший Брэнсон.
   - Это значит, что мне придётся бросить вас здесь, если я хочу спасти Бресанта.
   - Так не пойдёт, - возразил капитан, облекая в слова возмущённый ропот подчинённых. - Нам приказали охранять сына Бенедикта, и мы не бросим его в беде.
   - К сожалению, моя возможность черпать энергию из Отражений тоже пострадала, - сообщил Колесо-Призрак. - Сейчас делать это так же трудно, как пытаться пить загустевший мёд из кувшина. Так что, увы!
   - А спикарта справляется без проблем, - не без язвительности сообщила я. - Да, Мерлин оставил мне одну из своих. При помощи неё мне удавалось стабилизировать наши переходы, хотя они и стали неуправляемыми. Такое впечатление, что Отражения Амбера и Хаоса перемешались в какой-то дикий компот. В обычной ситуации меня одну и леди Латея могла бы перенести. Сейчас же... - я вопросительно посмотрела на мать Лея, но та лишь неуверенно пожала плечами. - Я бы попыталась, не будь других вариантов, но раз уж ты здесь и она здесь, может быть, вместе у нас получится соорудить портал, который позволит пройти всем? Брэнсон прав, они не могут провалить задание. И потом, их помощь может мне пригодиться.
   Спецназовцы одобрительно зашумели. Колесо-Призрак немного подумал, переливаясь светом по окружности, и согласился:
   - Ладно, тогда это привидение... Простите, леди Латея укажет направление, ты усилишь меня спикартой, и я попробую козырнуть сразу всех вас.
   - Отличный план. Только мне надо собрать вещи Бресанта, а то его утащили в одном белье.
   - Погоди секундочку, - остановил меня Призрак. - Моргана тебе кое-что передала. Подойди поближе и подставь ручку.
   Наклоняться к непонятному светящемуся кругу по его указке на глазах спецназа было не самым лучшим способом утвердить свой авторитет среди них, но препираться с ним было бы ещё хуже. К тому же, неизвестно что там. Возможно, лучше не выставлять таинственный предмет напоказ.
   - Может, зайдём в шатёр? - махнула я рукой в сторону палатки.
   Призраки не стали возражать и направились за мной.
   - Наверное, нам тоже стоит свернуть лагерь? - спросил Брэнсон.
   Похоже, я завоевала некоторое уважение в глазах солдат своим выступлением за дело их чести, и он признал меня командиром, по крайней мере, временным.
   - Да, конечно. Всё это может ещё пригодиться, ведь мы далеки от конечной цели.
   Солдаты засуетились, собирая вещи и затаптывая костры, а мы вошли в командирскую палатку, и там уже я присела на корточки перед Колесом-Призраком с протянутой рукой. На ладони у меня тотчас материализовалось карманное зеркальце - то самое! Якорь и ключ от морганиной фирменной складки пространства!
   Первым делом я проверила магическим зрением, что это не просто жестокая шутка, бесполезный сувенир, потерявший своё прежнее назначение. А то с Морганы станется. Но нет, невидимое хранилище прилагалось. Вот это подарок! Я готова была расцеловать Призрака и простить безобразницу тётушку...
   Надо же, какая неожиданная щедрость! Насколько я понимала, создавать подобные феномены было примерно так же сложно, как и моё волшебное оружие. Правда, складка была в ткани этого мира, а раз Моргана его покинула, то ей она больше ни к чему. Интересно, свою коллекцию артефактов она там хранила? Забрать уже вряд ли смогла бы, оказавшись снаружи. Впрочем, проверять будем потом. Сейчас открыть бы его...
   А ну, спикарта, может ты справишься лучше, чем омра с аргедоном? Я осторожно запустила пару энергетических лучиков от кольца фейнимов в магический замок, как отмычку. Но оказалось, что он открыт. Надо же - видимо тётя сняла блокировку. В таком случае, мне остаётся лишь наложить свою собственную. Я потратила на это ещё три минуты, и в итоге получила безразмерный чемодан, который всегда под рукой.
   Выгнав призраков наружу, я оделась, собрала вещи Бресанта и сложила их в свой новый "саквояж": два набора оружия и две сумы нести пешком мне было бы тяжело, а если придётся внезапно вступить в бой, так и вовсе небезопасно. Свои же вещи оставила, чтобы были под рукой и не пришлось доставать что-нибудь "из воздуха" на глазах у бойцов. Почти во всех "сказочных" Отражениях, где я побывала, между военными и магами в той или иной мере присутствовал антагонизм - такой же, как в индустриальных обществах между работниками физического и умственного труда: первые презирали вторых за слабость, а вторые первых - за глупость.
   Конечно, Брэнсон покосился на меня подозрительно, нигде не увидев вещей подопечного после того, как солдаты собрали нашу палатку. Мне приходила в голову мысль поручить имущество мужа им, но я от неё отказалась, так как существовала вероятность, что мы разделимся, и тогда у меня больше шансов встретиться с ним: я ведь могу как-никак перемещаться по Отражениям, а спецназовцы - нет. Я даже заготовила отговорку, что лишний груз взял на себя Колесо-Призрак. Однако, поскольку спрашивать командир не стал, то и я не потрудилась объясниться, лишь загадочно улыбнувшись и подмигнув ему, мол "всё схвачено". И Брэнсон удовольствовался этим. Думаю, жизнь в Амбере научила его не так уж сильно удивляться необъяснимым вещам.
   Когда отряд собрался, нагрузившись поклажей, Колесо-Призрак скомандовал:
   - Становитесь все тесно в круг, чтобы никто не выпал за борт. Вот сюда, вокруг этого почтенного призрака. Бриг, подкачаешь меня?
   Я решительно шагнула прямо в леди Латею: не было никаких физических причин оставлять занимаемое её образом место пустым. Видя такую "отвагу", солдаты отбросили опасения, с которыми смотрели до этого на два не вполне материальных объекта, и сгрудились вокруг.
   На самом же деле, я просто знала, что это безопасно. Только так баньши могли провести человека между мирами, и мы с Леем уже пользовались её услугами, когда ковали своё волшебное оружие. Конечно, сейчас нас будет переносить Колесо-Призрак, но это не меняет сути: на самом деле она не вполне присутствовала здесь, это была всего лишь проекция из-за грани мира.
   Я открыла все каналы спикарты и перенаправила энергию себе под ноги, нашему козырному Колесу-самолёту. Его диаметр увеличился, чтобы охватить всю группу.
   - Кучнее, кучнее! - обратился Призрак к солдатам. - Чем плотнее вы стоите, тем больше шансов, что все доберутся до места.
   Я понимала, что они стесняются прижиматься ко мне и дёрнула вставшего напротив Брэнсона на себя:
   - Сейчас не до этикета, мальчики, обнимите меня и друг дружку, да поплотнее, - и они повиновались.
   Колесо засветилось сильнее, возникло радужное сияние - и в следующий миг мы оказались в месте, которое я видела на одном из Козырей Бресанта: большой обтёсанный камень посреди поля с двумя берёзами по сторонам. И на нас нёсся динозавр...
   Фракир сжалась у меня на запястье, привлекая к себе внимание:

- Я могу помочь".

   "Что ты сделаешь против динозавра?"
   - Могу попытаться задушить его. Но надёжней будет спутать ноги, а ты потом его зарубишь.
   Я качнула головой: "Для этого придётся подпустить его слишком близко - отсюда я тебя не доброшу".
   Пока я мысленно препиралась с удавкой, спецназовцы кинулись в рассыпную, молниеносно зарядили арбалеты и дали залп по голове ящера, поразив оба глаза. Потом четверо подкатились зверюге под ноги и подрезали их своими клинками. Динозавр упал, подскочили остальные и изрубили его. Я и опомниться не успела.
   Солдаты вернулись, и, видя моё удивление, Брэнсон, довольный тем, что его бойцам наконец-то удалось показать себя в деле, пояснил:
   - Бенедикт тренировал нас на самого разного противника, который может встретиться в Отражениях, и тут мы применили технику сражения дракона.
   - Молодцы! - только и могла сказать я.
   Вдалеке послышался рёв настоящего дракона - ошибиться я не могла, аж мороз по коже продрал. Обернувшись, я увидела, что город, находящийся в нескольких километрах к северу, горит. Дракон был какой-то дефективный, с горбом и короткой шеей, но довольно крупный. Он сидел на высокой крыше, плюясь огнём направо и налево. Брэнсон вопросительно посмотрел на меня, но мы явились сюда не для того, чтобы спасать столицу моего супруга, как ни жестоко это звучит. К тому же, я знала, что бой с таким зверем среди горящих зданий намного сложнее, чем в чистом поле, а люди мне ещё понадобятся для спасения самого Бресанта.
   - Призрак, ты можешь козырнуть дракона куда-нибудь? Всё равно куда.
   - Могу попытаться. А леди Латея нам больше не нужна?
   - Думаю, нет. Она сыграла свою роль. Если будет необходимость, я могу вызвать её снова. - Я слегка поклонилась баньши: - Благодарю Вас за помощь, - и снова обратилась к братцу: - Отпусти её и займись делом.
   Круг света исчез, а леди Латея, грустно кивнув мне, растаяла в воздухе. Мы с солдатами начали осматриваться и увидели, что из-за камня к нам направляются три жреца. Их ризы тоже были мне знакомы по Козырю Бресанта со стариком, но митра, которую я видела на нём, теперь сидела на голове у мужчины лет пятидесяти с одухотворённым лицом, слегка осунувшимся от усталости. Подойдя, он поклонился мне, безошибочно выделив главную.
   - Наша благодарность не имеет границ. Вы нас спасли.
   - Где Бресант? - вместо ответа спросила я, внезапно поняв, что они точно знают.
   - Вы - его свита? - удивился главный жрец.
   - Я - его жена, Бригита Авалонская, к вашим услугам.
   - Нет-нет, что вы, это мы - к вашим, госпожа.
   Все трое упали на колени и приложились лбами к земле. Я воздела очи горе. Но разубеждать служителей религиозного культа в святости предмета их веры - бесполезное занятие. Тем более, я не хотела портить мужу "малину", которую он же сам, скорее всего, и организовал - несомненно, с какой-то глубокой державоуправительной целью. Поэтому я взяла себя в руки и чинно ответила:
   - Можете встать. И объяснить мне, где мой муж, и что тут вообще происходит.
   Жрецы поднялись и главный принялся объяснять.
   - Наше королевство внезапно подверглось набегам огромных чудовищ. Одного мы чудом убили, хотя потеряли при этом военачальника, которого тренировал сам Господь, - это он, очевидно, о Бресанте. - Однако за ним пришли другие. Мы были в отчаянном положении и призвали Господа на помощь, но случилось непредвиденное. Священный Узор его не отпускает и не пускает нас к нему.
   - Священный Узор? О чём вы? Покажите!
   Жрецы с готовностью поспешили в обратно в сторону камня. Обойдя его кругом, мы увидели ещё четверых. Они стояли вокруг местного отражения Лабиринта Амбера, судя по уменьшенным размерам и слабому свечению. На камне с обратной стороны был высечен огромный портрет Бресанта, а сам он лежал в центре узора, не подавая признаков жизни. Я бездумно рванулась к нему, но перед лицом у меня возникло Колесо.
   - Бриг, спокойно. Не кидайся в омут, сломя голову. Позволь я сначала исследую эту конструкцию.
   Я взяла себя в руки. Даже стыдно немного стало. Вот до чего доводят чувства!
   - Хорошо. Постой, ты избавился от дракона?
   - Да, - ответил Призрак и направился к Лабиринту.
   Я приказала солдатам занять оборону по периметру - вероятно, следовало ожидать новых сюрпризов. Ведь если Лабиринт сосредоточился на родном Отражении Бресанта, чтобы заманить его в ловушку, вряд ли он позволит нам спокойно достать его оттуда. Если это вообще возможно. Я обратилась к главному жрецу:
   - Как вас зовут?
   - Я утратил имя собственное, став верховным жрецом, Госпожа. Все называют меня по званию - Митрандир, - я чуть не поперхнулась смехом, но пришлось замаскировать его кашлем - не объяснять же главе местной религии, что он тёзка вымышленного мага из знаменитой фэнтези-саги Земели41.
   - Хорошо, Митрандир. С ваших слов я поняла, что обычно вы можете попасть внутрь Лабиринта. То есть, Священного Узора, - он кивнул. - Как вы это делаете? Просто пересекаете его или проходите по линии? Или между линиями?
   - Мы проходим по линии в обряде инициации в служители Господа. Тогда мы обретаем способность обращаться к нему через его Образ, - он кивнул на мега-портрет, похоже, являвшийся Козырем. - Также мы повторяем этот ритуал при переходе в другой ранг, которых всего три, то есть трижды Узор проходил только я. Но рассудил, что в этой исключительной ситуации следует попытаться ещё кому-то, раз так надо, чтобы добраться до нашего Господа. Однако, никто из нас не может вступить в Узор. Похоже, на нас пала кара небесная, и Господь от нас отвернулся, вот только я не знаю, за что?
   - Не мелите ерунды. Ой, простите. На вашего Господа ополчился вот этот Узор, лежащий в основе известного вам мироздания. Точнее, это лишь тень настоящего Узора. Но так вышло, что хотя раньше ваш Господь черпал из него силу, они повздорили, и теперь Узор хочет принудить его поглотить другой Узор, из мира которого явилась я. А мы с супругом против. Поэтому Узор при вашей помощи взял его в плен. Я понимаю, что это - один из священных символов, который вы почитали веками. Но в вашей религии наступил переломный момент, и вам предстоит выбрать: служить Узору или Господу.
   Я пристально уставилась на жреца, ожидая, пока он переварит информацию, но давая понять, что долго раздумывать некогда.
   Решив дилемму для себя, Митрандир по очереди внимательно посмотрел на каждого из своих людей и, глубоко вздохнув, сказал:
   - Я останусь верен своему Господу. Мы все. Верно? - он снова обвёл их взглядом.
   - Славься Господь наш Бресант! - ответили жрецы хором нараспев.
   - Отлично, - я с облегчением вздохнула - теологические распри сейчас были бы некстати. - Мне может понадобиться ваша помощь, чтобы вызволить его.
   Я ожидала заключения Колеса-Призрака, но тем временем у меня в голове зрели нехорошие подозрения, потому что время шло, а новых монстров всё не появлялось, хотя Лабиринт, теоретически, мог бы закидать нас ими. Не значило ли это, что они уже отыграли свою роль, приведя сюда не только Бресанта, но и меня?
   - Плохи дела, Бриг, - вернулся ко мне магический компьютер. - Этот Лабиринт законсервирован. Внутрь не попасть. И я не могу пробиться, чтобы козырнуть его оттуда.
   Я обернулась к Митрандиру:
   - Что почувствовали ваши люди, когда пытались пройти Узор?
   - Никто из нас не смог приблизиться ко входу. В паре ладоней мы словно натыкались на невидимую стену.
   - Все ваши жрецы пробовали?
   - Да, конечно. Я тоже. Мы предполагали, что среди нас может быть избранный, который меньше других разгневал Господа...
   - Отлично. Брэнсон! Иди сюда, - я решила проверить свои подозрения. - Подержи меня сзади за предплечье, только не тяни, если я не скажу, но ни в коем случае не отпускай.
   Я осторожно приблизилась к Лабиринту на расстояние полушага и начала приседать в стойку дракона, выведя правую стопу вперёд, но не опуская её. Моя конечность не встретила никаких препятствий, наоборот - возникло ощутимое притяжение к светящейся линии. Я сразу же отдёрнула ногу назад, опираясь на Брэнсона. Мои подозрения превратились в уверенность.
   - Что случилось, Бриг? - спросило Колесо- Призрак. - Тебя он пускает?
   - Похоже, избранная - наша Госпожа, - с благоговением сказал Митрандир.
   Я предпочла ответить сводному брату:
   - Похоже, Лабиринт решил повторить сценарий моего зачатия.
   - Что это значит? - спросил Брэнсон.
   - Он хочет, чтобы я вошла туда и немедленно занялась с мужем сексом на глазах у всей честной компании, - с язвительной прямотой пояснила я.
   Брэнсон несколько раз открыл и закрыл рот, а потом предпочёл молча отойти к своим людям: видимо, понял, что влез не в своего ума дело. Митрандир же наоборот обрадовался:
   - Сакральное соитие! Для нас великая честь присутствовать при единении богов.
   На этот раз я не сдержалась и закатила глаза:
   - Мне нельзя идти туда, потому что именно таким образом ваш Узор поглотит мой! И весь мой мир.
   Неизвестно, понял ли Митрандир, что сморозил глупость, или просто устыдился того, что расстроил свою Госпожу, но он тоже прикрыл варежку и отошёл на пару шагов.
   - А что если... - начал Колесо-Призрак.
   - Воспользоваться этим? - закончила за него я.
   - Да. Ты, по крайней мере, можешь достигнуть Бресанта. А я уменьшусь и спрячусь в твоей одежде. Надеюсь, изнутри у меня получится вас обоих козырнуть.
   - Идея неплохая, - согласилась я, так как мои мысли текли по тому же руслу, - но нуждается в доработке. Что если Лабиринт тебя заметит и "отфильтрует"? Или ты не сможешь нас козырнуть? Нет, у меня есть задумка понадёжней. Ты останешься здесь и подстрахуешь нас. Если мой план сработает, встретимся в Авалоне. И ты безотлагательно расскажешь нам всё про разделение трёх полюсов. Если же что-то пойдёт не так, попытайся вернуть этих бойцов в Амбер. Они расскажут всё Бенедикту, а ты поищи помощи в Авалоне. Или найди Корвина с Мерлином и Ринальдо. Они все ходили к фейнимам, но ушли ли оттуда и когда вернутся домой - неизвестно.
   - Хорошо. Но можно узнать, в чём состоит твой план?
   - Если позволишь, я не стану раскрывать все козыря в такой непосредственной близости от противника. Главное, не волнуйся, что бы ни случилось. Ну разве что, я тоже полягу там без чувств, хотя это маловероятно: Лабиринту нужно наше соитие, а не пленение. Брэнсон!
   Командир взвода трусцой подбежал ко мне.
   - Я сейчас пойду в Лабиринт и вызволю Бресанта. В результате мы исчезнем, так что не пугайтесь - это хороший знак. Если у меня всё получится, вы нам больше не нужны. А если нет... Всё равно возвращайтесь и расскажите всё Бенедикту. Колесо-Призрак постарается вас перенести. Но может не получиться. В крайнем случае, помогите тут - это ближайшее место, кроме Амбера, где у вас будет шанс снова встретиться с Бресантом или Бенедиктом. Думаю, вы получите статус воинства господня. Используйте его во благо: потренируйте местных, создайте военную академию...
   - Но мы не можем вернуться, не выполнив задание, - возразил Брэнсон. - Или прохлаждаться тут, пока подопечный в опасности.
   - Если я потерплю поражение, - жёстко ответила я, - вашим заданием станет рассказать Бенедикту во всех подробностях, что произошло. Так как вы ничего не сможете сделать, только он. А если вам не удастся до него добраться, то здесь хоть какую-то пользу принесёте. Не исключено даже, что понадобитесь; например, если я тоже там застряну, этот Узор придётся охранять, никого не подпуская, пока не подоспеет помощь. А это может быть нескоро, хотя Колесо-Призрак сделает всё возможное. Ему доверять, даже если он приведёт незнакомых лиц. Вам ясен приказ? - я ещё поднажала на него волей.
   - Так точно, госпожа! Вернуться к главнокомандующему и доложить ему обо всём. При невозможности возвращения оставаться здесь и охранять царство его сына. Или вас обоих, если вы окажетесь в плену этой конструкции. Доверять Колесу-Призраку.
   - Молодец. Выполняйте. Митрандир! - Верховный жрец приблизился, весь внимание. - После того, как мы исчезнем, прекращайте служить здесь службы, не подходите к Узору и не пользуйтесь Образом Господа для взывания к нему.
   - А как же посвящение? - растерялся Митрандир.
   - Придумайте другой ритуал, - отрезала я, и, видя, что тот собирается возмутиться, припечатала: - Всё равно Узор теперь враг вашему Господу.
   - Но как нам без Образа передавать Господу молитвы народа? - беспомощно вопросил жрец.
   - Вы что, гнали всё это в Козырь?! - у меня глаза полезли на лоб от мысли, как весело было у Бресанта в голове, если в неё постоянно долбились святоши из дома.
   Впрочем, некогда было раздумывать о реорганизации местной религии, да и не моя это была епархия, так что я прибегла к известным рецептам, преобразовав своё возмущение в волевой посыл, чтобы избежать дальнейших споров:
   - Молитесь обычным образам, которые не используют Узор. Обращайтесь к Господу мысленно. Делайте всё то же самое, но в другом месте. Храм постройте, в конце концов. Только не ждите от него ответа. Пора повзрослеть немного и стараться справляться самим. У вашего бога и без вас полно забот. Вам всё понятно?
   Верховный жрец послушно кивнул, но как-то совсем понурился:
   - А зачем тогда вообще наш орден?
   Меня царапнуло чувство вины: нехорошо разрушать чужую религию. Но с другой стороны, отсутствие реального контакта с божеством не мешает процветать церквям во множестве прочих Отражений. Я уж молчу про язычников. Изредка от них даже бывает кое-какая польза. Я вспомнила волхвов и постаралась ободрить жреца:
   - Окажите поддержку своему народу. Поднимите им дух после этого бедствия, сложив какую-нибудь красивую легенду о сегодняшних событиях. У вас ведь, можно сказать, второе пришествие случилось, да ещё и не одного бога, а целой пары.
   Судя по тому, как загорелись глаза Митрандира при этих словах, мне вполне удалось не только вдохнуть вторую жизнь в их чуть не убитую мной же веру, но и войти в местный эпос. Пожалуй, если я не хочу оказать совсем уж катастрофическое влияние на культуру данного Отражения, пора прекратить вмешиваться в их традиции. Но сначала последнее распоряжение:
   - И ещё. Если эти воины не смогут покинуть ваши земли, окажите им приём, подобающий личной гвардии Господа. Они помогут вам восстановить порядок и обучат новых бойцов. А если я вдруг потерплю неудачу, будут охранять Узор и нас с супругом внутри, пока кто-нибудь из нашей родни не явится на помощь. Если же всё получится... Я не могу сказать, когда вернётся ваш бог и вернётся ли вообще, но... Не теряйте веры!
   Я не нашла ничего лучше этой банальной фразы, чтобы закончить свою речь, но жрецов она, похоже, вдохновила, и они, как один, поклонились в пояс, сложив руки лодочкой перед собой. Кажется, просят благословения. Я сделала неопределённый широкий жест в их сторону, чувствуя себя совершенно по-идиотски. И тут заметила, что сверху на моё лицо падает странный отсвет. Подняв глаза, я увидела Колесо-Призрака, зависшего у меня над головой в виде нимба. Я скорчила строгую мину в его сторону, а он в ответ изобразил мне смайлик в тридцать два зуба. Пришлось замаскировать чуть не вырвавшийся смешок покашливанием. Однако пора было приступать к своим делам.
   Проходить Лабиринт, даже его далёкое Отражение, следовало налегке, поэтому я уединилась за камнем и выложила на землю своё оружие и содержимое котомки, решив оставить лишнее в складке пространства. Призрак крутился рядом, как любопытный пёсик, "принюхиваясь" к артефактам.
   Так, без чего тут можно обойтись? Если у меня получится задуманное, ни еда, ни вода нам не понадобятся. Одежда, пожалуй, тоже. Хотя сейчас есть и третий вариант, при котором нам удастся уйти, но не добраться, куда намеревались. Кстати, на этот случай...
   - Призрак, ты сможешь снова нас найти, если мы поцелуемся?
   - Что? Так это вы только целовались? - захихикал братец, но я лишь закатила глаза в ответ, не желая вдаваться в интимные подробности. - Смогу, конечно.
   - Хорошо, тогда прислушивайся к пространству, или что ты там делаешь. Если всплесков энергии не будет, значит, всё получилось, и встречаемся в условленном месте, то есть в моих покоях в Авалоне. Знаешь, где они? Сможешь найти?
   - Угу.
   - Хорошо, - кажется, теперь я предусмотрела все варианты развития событий.
   Впрочем, с морганиным тайником, в отношении вещей это ничего не меняло. По идее, стоило оставить там всё, но мне нужен был Камень Правосудия, который я даже не вынимала из котомки, чтобы не "светить". Заодно сложила к нему самое необходимое: свою ташку, кошель Бресанта, его кинжал и свой веер. Остальное засунула в складку пространства, а зеркальце отправилось в карман. Вот теперь можно идти.
   - Ну что ж, пожелай мне "ни пуха", - сказала я Призраку.
   - К чёрту! - ответил он, вызывая у меня усмешку: такой "неправильный" обмен фразами повёлся у нас с тех пор, как братец приглядывал за мной в детстве по поручению отца, а по факту мы зачастую устраивали шкоды вместе.
   Я вздохнула и направилась к Лабиринту. Только бы тот не забраковал мою поклажу... Но нет, видимо, на посторонние предметы ему было плевать, лишь бы я шла.
   Как только я вступила на линию, мои ноги словно примагнитились к ней. Я не смогла бы сойти, даже если бы мне вдруг надоело жить, ведь нельзя ни сворачивать, ни останавливаться. И в то же время меня толкала вперёд некая внешняя сила, как поезд на магнитной подушке или атом в адронном коллайдере. Не иначе как Лабиринт подстраховывался. Разве что ноги за меня не переставлял. Пришлось передвигаться скользящим шагом. К счастью, проходить это далёкое Отражение было намного легче, чем изначальный Лабиринт Авалона. Безусловно, некоторое сопротивление наблюдалось, и для жрецов оно вполне могло представлять серьёзное испытание воли, но для лица амберско-хаосской крови, прошедшего настоящий Узор - не более чем заплыв в средний шторм. Пришлось немного поднапрячься на Вуалях, но только последняя заставила меня слегка попотеть. Однако, до изнеможения было далеко. Вот и чудненько!
   Отдышавшись, я подошла к Бресанту и проверила его состояние. Он был в отключке, а меня это не устраивало.
   - Ну и как ты себе это представляешь? - спросила я в пространство, обращаясь к Лабиринту. - Мужчина должен быть в сознании, чтобы заняться этим делом. В полном сознании, - подчеркнула я.
   Какое-то время ничего не происходило, и я решила подхлестнуть Лабиринт:
   - Да брось, куда мы теперь денемся? Мы в твоих руках. Но уж если делать это, позволь мне хотя бы насладиться процессом - я не склонна к некрофилии.
   Через секунду-другую Бресант глубоко вдохнул и заворочался. Я помогла ему сесть.
   - Где мы? Что случилось? - спросил он чуть севшим, как спросонья, голосом.
   - Мы в центре Лабиринта в твоём родном Отражении. Он использовал жрецов, чтобы заманить тебя сюда, а заодно и меня. И теперь требует своего.
   Бресант не сразу сообразил, что я имею ввиду, но постепенно на его лице проступило понимание, затем неверие и, наконец, отвращение. Он огляделся. Наши люди стояли вокруг. Митрандир что-то сказал, и все повернулись спиной к Лабиринту. Хоть на этом спасибо: жрецу - за деликатность, а Лабиринту - хотя бы за акустическое уединение.
   - Но ты же не... - начал Бресант.
   - А что поделаешь? - перебила я его, отчаянно показывая мимикой, что мои слова не стоит принимать за чистую монету: - Нас загнали в угол и поставили мат. Соберись, пожалуйста. Ты мне сейчас нужен. Сосредоточься, как следует.
   Я не могла дать мужу прямые инструкции, оставалось надеяться лишь на его догадливость и скорость реакции. Мой напряжённый взгляд и тон дали понять, что дело серьёзно, и Бресант весь подобрался, как перед прыжком. Тогда я взяла его одной рукой за шею и притянула голову к себе. При этом нас словно током прошило, так что оба вздрогнули, но поддаваться притяжению сейчас никак нельзя - мне просто было нужно, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Другую же руку я запустила в котомку и нащупала шкатулку.
   - Я тебе сейчас кое-что покажу. Смотри очень внимательно. И держись за меня что есть мочи, - он мгновенно ухватил меня за плечо, но некогда было уточнять, что речь не о физическом контакте. Я извлекла на свет Рубин, подняла его между нашими глазами и скомандовала: - Туда!
   Я вгляделась в разгоравшийся кровавым сиянием камень, и как только различила трёхмерный узор внутри, устремилась сознанием к нему. Слава Вселенной, Бресант всё понял, и сделал то же самое. Лабиринт под нами всполошился, землю тряхнуло и выбило из под ног, но нас уже подхватил и понёс бордовый поток -- мы были вне власти Амбера.
   Здесь не было тела - только сознание, но я старалась не выпускать из внимания Бресанта и чувствовала, что он цепко держится рядом. Мы оказались абстрактными точками в винном потоке, который увлекал нас к сияющему алым светом лабиринту. По мере приближения красные оттенки исчезали, скорость увеличивалась, а время как будто замедлялось. В конце концов остались только тьма и свет. Объёмный лабиринт походил на стремительно приближающуюся галактику. Когда она заполнила всё поле зрения, линии узора предстали потоками сияющей пыли, а подлетев вплотную, мы увидели, что каждая пылинка в этом потоке - звезда. И мы на космической скорости нырнули в этот невиданный аквапарк, который понёс нас по немыслимым траекториям, искажающим восприятие пространства.
   Мы проносились по линиям, свивающимся лентами Мёбиуса, и мне казалось, что на поворотах нас выворачивает наизнанку, а потом снова на лицевую сторону. Это было всё равно, что стать своим зеркальным отражением: вроде бы то же самое, но смотрится как нечто совершенно незнакомое.
   Временами казалось, что мы неподвижны, а эти потоки звёздной пыли движутся сквозь нас, перетасовывая мысли и чувства, как камешки в калейдоскопе, так что в итоге из тех же предпосылок рождается совершенно новый взгляд на вещи.
   А порой мы были лишь двумя фотонами в водовороте света, хотя обычно кажется, что свет распространяется по прямой. Но в тот момент законы мироздания воспринималась иначе. Думаю, квантовый физик наконец-то решил бы все свои уравнения, побывав здесь. Если бы смог перевести то, что пережил, на язык математики.
   Я же испытывала чувство небывалой свободы от всего: от тела, от долга, от логики, от своих представлений. И просто наслаждалась космическими скоростями движения в потоках мощнейших сил во вселенной. Бресант не отставал. Кажется, его тоже вдохновлял этот полёт, хотя и трудно сказать наверняка по сознанию без тела, о котором знаешь только, что оно рядом, но не можешь ни увидеть лица, ни прочитать мысли.
   Нашей единственной задачей было не раствориться в этом потоке, не потерять себя и не вылететь из него где попало, нестись по течению до конца. И мы это сделали.
   Оказавшись в центре Вселенной, я могла попасть куда угодно. Но самым безопасным местом сейчас была изначальная цель нашего бегства и условленное с Колесом-Призраком место, так что я представила свои покои в Авалоне, и мы оказались там. Не ожидала, что можно где-либо так быстро начать ощущать себя дома, но когда весь мир против тебя, а там безопасно - это мощный стимул. И большая радость - вернуться домой.

      1. Судьбоносное решение

   Бресант огляделся и одобрительно кивнул, узнав мою гостиную в Авалоне.
   - Долго я пробыл в Лабиринте? - спросил он.
   - Не более часа.
   - Как ты меня так быстро нашла?
   - Мне помогли. Баньши, крик которой ты наверняка слышал. Это моя покойная свекровь. В смысле, первая. И Колесо-Призрак, козырный компьютер Мерлина.
   Бресант кивнул - похоже, слышал о нём.
   - А где мои вещи? И оружие? Остались там?
   - Нет, я прихватила их с собой, - Бресант удивлённо приподнял бровь, поскольку не наблюдал за мной никакого багажа.
   Я лишь усмехнулась. Выложила из котомки на стол его кошель и кинжал, потом, не таясь, достала морганино зеркальце и извлекла из складки пространства остальное. Муж наблюдал за этими манипуляциями с любопытством, но молча. И поскольку вопрос не был задан, я не стала давать разъяснений - сейчас важнее было сообщить ему последние новости.
   Пока Бресант одевался, я вкратце поведала ему о событиях за последний час и о том, что рассказал Призрак. Муж лишь кивал и молчал. Даже сообщение об изменениях, которые я внесла в культ его личности на родине, не вызвало особой реакции.
   Я ждала, что, переварив информацию, Бресант выскажется по поводу наступившего в мироздании тарарама, но, полностью облачившись, он подошёл ко мне вплотную, заглянул в глаза и сказал:
   - Спасибо, что спасла меня так быстро. Я нечасто оказывался в беспомощном положении, так что...
   Бресант умолк, не сводя с меня пристального взгляда, как будто стремясь заглянуть в душу. Но гляделки такая штука, что изучаемый всегда может изучать изучающего, за это я их всегда и любила. К тому же, мне нравилось смотреть в серые глаза мужа теперь, когда они не были "зашторены", поэтому я не спешила нарушать молчание. Похоже, он собирался сказать нечто важное, но не успел - за спиной у него появилась светящаяся точка, расширяясь в знакомый круг, словно разгорающееся солнышко.
   - А вот и Колесо-Призрак, - сообщила я и обратилась к сводному братцу: - Познакомься со своим зятем, Бресантом.
   - Очень приятно, - сказал Призрак своим новым двуполым тембром.
   - Ты отправил домой спецназовцев Бенедикта? - сразу перешла я к делу.
   - Только половину.
   - Почему? - удивилась я.
   - Часть из них выразила желание остаться. В Амбере они заскучали, а там для них нашлось дело: восстанавливать город, обучать войска. При необходимости Бенедикт всегда сможет их забрать, ведь изначально это было его царство, и вернуться туда не составит труда. Конечно, когда перемещение по Отражениям и Козыря снова заработают.
   - Ладно, тогда давай соберём родственников. Расскажешь сразу всем, как развести полюса, чтобы лишний раз не повторяться.
   - Мм, Бриг... - протянул супер-компьютер, - думаю, сначала надо обсудить это в узком кругу непосредственных исполнителей акта.
   - Даже так? - приподняла я бровь. - Ну тогда рассказывай. Каким же это макаром мы двое сможем совершить нечто подобное? Или ты тоже приложишься?
   - Да, без меня вам не обойтись. И есть ещё несколько нерешённых моментов. Но позвольте начать издалека. Чтобы вы понимали всю подоплёку процесса.
   Я кивнула, и мы с Бресантом присели на кушетку, приготовившись слушать.
   - В общем, я изучил всю механику мироздания и даже составил формулу. Однако это уравнение сил держит мир в своеобразном стазе. Относительная стабильность исходных условий и базовых законов, являющихся константами в этом уравнении, позволяет жизни в мире последовательно развиваться. Я доступно излагаю?
   Я кивнула, Бресант ограничился тем, что прикрыл глаза. Всё-таки у него отработана потрясающая экономия усилий!
   - Для того, чтобы отделить часть мира, как это сделали некогда фейнимы, - продолжал Призрак, - нужна особая энергия, которая обладает одновременно разрушительными и созидательными свойствами. Причём, не просто огромное количество этой энергии, но и единая воля, которая направит её на данную задачу одним мощным импульсом. Физически я просчитал все значения и векторы, но как получить такую энергию, являлось до меня неразрешимой загадкой - до недавних пор.
   - Пока мы не поцеловались в лесу? - полувопросительно сказала я.
   - Именно, - подтвердило Колесо. - А значит, ваше взаимодействие как раз порождает такую энергию. То есть её источником можете стать только вы оба, но при этом должна быть идеальная синхронизация...
   - Так, притормози, - остановила его я, заводясь с полуоборота на больную тему: - Ты же не хочешь сказать, что мы всё-таки должны...
   Бресант взял меня за руку, и это неожиданно успокоило, а Призрак сразу ответил:
   - Нет, я не хочу ничего сказать. Хотя Лабиринт Амбера не зря принуждал вас к этому. Но такой простой способ хорош только для его задачи: слить Лабиринты. Нам же предстоит сделать кое-что посложнее, и для этого вам ни в коем случае нельзя делать то, что хотел от вас Лабиринт.
   - Ну всё, ты меня запутал, - я снова начала закипать. - Так мы должны это сделать или нам нельзя этого делать? И вообще, почему всем есть дело до того, сделаем мы это или нет? Почему это не может остаться нашим личным делом? Уж простите за тавтологию!
   - Коротко - потому что вас для этого зачали, - ответило Колесо.
   Повисла пауза. В принципе, такое заявление может шокировать кого угодно, но я с юности знала об обстоятельствах своего зачатия по инициативе Лабиринта, вот только зачем - так и оставалось загадкой. Неужели сводный братец и правда нашёл ответ? Хотя я и сама могла бы догадаться вследствие учинённого нам принуждения, но меня, видимо, сбило с толку то, что Лабиринт вроде бы оставил брачующуюся пару на наш выбор. Могло ли быть такое, что он сам точно не знал, кто из нас нужные люди, и решил положиться на "линии судьбы", о которых твердит Корал?
   - А поподробней? - прервал мои размышления Бресант, и мне почудилась в его голосе скрытая угроза; ну да, он-то, наверное, слышит о подобном впервые.
   - В вас обоих течёт довольно интересная смесь кровей...
   - Это мы и сами знаем, - перебила я: - у меня - Амбера и Хаоса, а у Бресанта - Амбера и Единорога.
   - Не совсем так, - возразил Призрак. - Дело в том, что амберская кровь по своей природе - это смесь кровей Хаоса и Единорога. Если считать только эти два источника, получается, что вы оба на разных стадиях получили двойное вливание: ты - от Хаоса, а Бресант - от Единорога. К тому же, Лабиринт наложил на тебя какие-то особые свойства. И не исключено, что Бресант - это контр-мера, принятая Единорогом.
   - Мать прожила с нами семнадцать лет, - своеобразно возразил Бресант.
   - А возможно, всё наоборот, - не стал спорить братец, - и это Бригита - контр-мера, принятая Лабиринтом. Так или иначе, на разных стадиях ваша родовая линия неоднократно подвергалась целенаправленным воздействиям со стороны Сил, и, в результате, вы обладаете достаточно уникальными способностями.
   - Это какими же? - удивилась я. За Бресантом я кое-что заметила, но сама...
   - Например, так легко манипулировать пространством за пределами Дворов Хаоса, как делаешь это ты, открывая порталы, больше не дано никому.
   - Да ну? - никогда не считала себя особо одарённой среди магической родни.
   - Уж поверь. По крайней мере, без кучи артефактов, ритуалов или энергетических затрат. Образно говоря, если летать на самолёте могут многие, то без него - только ты. Ну и Бресант, хотя он скорее произвольно перемещается на любое расстояние, а ты именно прорубаешь новые пути. То есть ваши способности в этом отношении уникальны, хотя одна активна, а другая пассивна.
   - Типа Инь и Янь? - это показалось мне забавным.
   - Да. Но главные свойства - другие, неявные. Ты можешь безошибочно выбрать способ действий, ведущий к нужному результату, даже в тех случаях, когда предвидеть последствия невозможно из-за длины цепочки и количества переменных. Правда, получается это у тебя тем лучше, чем меньше ты задумываешься. А всё благодаря тому, что приобретённая твоей матерью способность видеть потоки судьбы у тебя является врождённой и развита на несколько порядков лучше. Ты просто блокируешь её своим мышлением, так что она лишь иногда прорывается в виде нарисованных образов, видений, снов, догадок, и потому кажется некой формой интуиции, которая вроде бы присуща и обычным людям. Но на самом деле, если задаться такой целью и научиться отключать ум, ты могла бы точно предвидеть даже самое отдалённое будущее.
   - Вот как? - я не знала, что и сказать.
   Однако перед мысленным взором вереницей промелькнули все видения о Бресанте, ранее необъяснимые, но так отлично вписывающиеся в неожиданное "теперь", и "вишенкой на торте" самое первое - то, где было ощущение "мы" и новая вселенная...
   - Бресант же может сдвинуть саму судьбу, если пожелает этого достаточно сильно. Просто переместить колею, - судя по лёгкому подъёму бровей, для мужа эта информация также была открытием. - Да, да, все эти удачные совпадения на твоём пути - не просто случайность, а врождённая способность. Если тебе что-то действительно нужно, если этого жаждет душа, то весь мир изгибается навстречу. Ты просто так долго глушил собственные стремления, что забыл, как это бывает.
   Мы с супругом переглянулись: каждый был удивлён, что оказался круче, чем думал, и немного восхищён скрытой мощью другого. А Колесо-Призрак продолжал:
   - Кроме того, вы трижды родственники: Бресант приходится тебе одновременно двоюродным дедушкой через Дару, двоюродным дядей через Корвина и двоюродным братом через Корал.
   - С ума сойти! - об этом я раньше не задумывалась.
   Хотя, если пораскинуть мозгами, то мой отец приходился моей маме племянником, а своему отцу двоюродным праправнуком, так что с родством чёртов Хаос всё запутал неслабо, дважды вклинившись в амберский род.
   - Не уверен, что вы вообще могли избежать друг друга при таком раскладе, -- заявил Призрак, - ведь, согласно четвёртому закону метафизики, любой потенциал стремится реализоваться, а вы, благодаря всему вышеперечисленному, при взаимодействии обретаете невообразимую мощь. Я не виноват, что она наиболее ярко проявляется при интимных обстоятельствах. Вот почему все так заинтересованы в вашем... ну ты поняла. Предпочтительно на своей территории и в своих целях. Возможно, это не единственный способ, но найти другой можете только вы сами. Хотя, как по мне, зачем изобретать велосипед, раз уж вы муж и жена, особенно учитывая, что у нас мало времени.
   - Почему? - поинтересовался Бресант.
   - Благодаря Моргане, которая нарушила связи в мироздании, и тем самым облегчила нам задачу раз в сто, но только до тех пор, пока Лабиринт и Логрус не восстановятся, а они наверняка это сделают, и довольно быстро. Поэтому в первую очередь вам надо решить, готовы ли вы перекроить Вселенную? А главное - попрощаться с прежней? Создать новый мир?
   Мы с Бресантом посмотрели друг на друга. Вопрос на миллион. Но у меня не было особых вариантов, а вот у мужа - особых стимулов... Кроме меня. Однако в его глазах я прочла внезапную готовность идти ва-банк. Ну да, кто же откажется принять участие в создании новой Вселенной? Ха! Не одной Моргане быть богиней.
   - Я согласен, - сказал Бресант вслух для Колеса-Призрака.
   - Я тоже, - повернулась к светящемуся кругу и я.
   - Отлично. Тогда обсудим технические детали. Вот что нам нужно сделать...
   - Нам? - возмутилась я. - Если речь об интиме, то при чём тут ты?
   - Ну, как я уже сказал, всё не так просто. Во-первых, надо сгенерировать целое море этой энергии, если принять выплеск при вашем поцелуе за стакан. Во-вторых, направить её в определённое русло, а в третьих, сделать это синхронно. Я не вижу другого способа, кроме как выступить в роли конденсатора и разрядника в этом процессе.
   - Нет, - решительно сказала я. - Ты в этом участвовать точно не будешь. Обсуждать всё это с тобой уже достаточно некомфортно, но, похоже, у нас нет другого выбора. Так что рассказывай подробнее -поищем другой способ.
   - Ну... - помялся сводный братец, - исходя из моих наблюдений за интимными процессами у других людей, там идёт волнообразное нарастание энергии, а потом происходит выплеск. Но такая схема даст нам максимум ведро, а нужно море...
   - Видимо, ты никогда не слышал о тантре, - сказала я.
   И переглянулась с Бресантом, чтобы убедиться, что верно поняла его рассказы, и именно таким приёмам его обучали с младых ногтей. Муж прикрыл глаза в знак подтверждения и едва заметно кивнул, соглашаясь с ходом моих мыслей.
   Ладно, а теперь скажите, какова вероятность того, что мы оба заранее поднатореем в подобном вопросе? Я вам отвечу - ничтожна. А это значит, что судьба всё-таки есть, и она, мать её так, с самого начала жизни вела нас к этому моменту? Можно ли придумать что-либо банальнее? И можно ли почувствовать что-либо прекраснее?
   - Слышал, но ни разу не видел, - признался Призрак. - Если вы в состоянии реализовать эту технику так, как она заявлена, то, действительно, может сработать...
   - Как ни странно, мы оба обладаем нужными навыками, - сообщила я, - так что эту задачу мы решим без твоего участия. Объёмы, конечно, беспрецедентные, но думаю, нет ничего недостижимого. Направить её в определённое русло - тоже часть подобных практик, но ты должен указать, куда именно.
   - Себе под ноги, в Лабиринт.
   - Что? - очередные новости! - Мы должны сделать это в Лабиринте?
   - Думаю, так будет надёжней всего.
   - Но тогда Бресант должен пройти Лабиринт Авалона?
   - Скорее всего.
   - А Лабиринт согласится?
   - Меня ты не хочешь спросить? - вмешался в "допрос" Бресант.
   - А ты против? - я иронично приподняла бровь.
   - Нет, - по его лицу расползалась ухмылка; кажется, муженёк заигрывал со мной.
   - Это один из вопросов, которые предстоит решить с ним, - ответило мне Колесо, - но сначала давайте закончим с остальными. Вы точно уверены, что сможете произвести нужное количество энергии?
   - Целоваться до упада? - съязвила я, раззадоренная выходкой Бресанта. - Да не вопрос! Лишь бы с голода не помереть.
   - Боюсь, если по стакану море наливать, так и будет, - съязвил Призрак в ответ. - Нужно хотя бы вёдрами.
   - Да не тушуйся ты, разберёмся на месте, по идее, если войдём в поток, то вопрос лишь в том, что наступит раньше - наше истощение или его наполнение. На это реально может уйти не один день, если всё так, как ты говоришь.
   - Думаю, вам придётся использовать катализатор, - как-то слишком осторожно сказал сводный братец. - Талисман Закона.
   - Надо же! - похоже, я вошла в то состояние, когда любые новые требования и удивительные совпадения вызывают только сарказм, - Как удачно, что и он у нас есть!
   - Не думаю, что это удача в чистом виде, - возразил Призрак. -Я же объяснял...
   - Да, да, линии судьбы и всё такое... Что ещё полезного у нас есть?
   - Спикарта.
   - Она-то нам чем поможет?
   - Снабдит обычной энергией на входе, которую вы затем преобразуете в нужную.
   - В этом уравнении становится слишком много переменных! - воскликнула я. - Не думаю, что нам разом удастся и тантрой заниматься и два артефакта контролировать.
   - Поэтому я и предложил свою помощь, - снова взялся за своё супер-компьютер.
   - Нет, даже не заикайся!
   Кажется, моё напускное веселье потихоньку переходило в истерику. Муж это заметил, притянул к себе и крепко обнял обеими руками. Блин, почему его прикосновение на меня так успокаивающе действует? Чудеса какие-то... Может быть, с ним эта затея не так уж и безнадёжна. Я привыкла всегда рассчитывать только на свои силы, и просто забыла, что теперь у меня есть такой же, если не более искусный партнёр.
   - Я могу взять спикарту на себя, если ты не против и покажешь мне, как ею управлять, - предложил он. - Насколько я понял, это несложно, - я кивнула. - А вот Глаз Змеи... Это очень сложный артефакт, который можно постигать годами, даже десятками и сотнями лет.
   - К счастью, в данном случае вам не нужно ничего с ним делать, - поспешило успокоить нас Колесо. - Он ускоряет личное время и даёт больше сил, даже если просто надеть его на шею. Думаю, эта штука сократит процесс по времени раз в десять.
   - Ага, только она и из нас будет вытягивать больше сил. Не свалимся ли мы раньше, чем закончим?
   - Нет, по расчётам, которые я делал ещё для Корвина, когда он двигал тут горы и создавал воронку отражений, если подкорректировать их на двоих, то ваша синергия с артефактом всё-таки даст больший прирост эффективности на единицу времени, позволяя тем самым и закончить быстрее и потратить меньше сил. Ну или, в вашем случае, не свалиться без оных до завершения дела. И опять-таки, спикарта вам в помощь.
   - А как нам узнать, что энергии достаточно? - поинтересовался муж.
   - Хороший вопрос, но дать ответ на него заранее я не могу.
   - Ладно, но тебе ведь необязательно для этого участвовать? - гнула я свою линию. - Ты можешь сидеть где-нибудь снаружи и контролировать только количество энергии? А потом сообщить нам как-нибудь?
   - На самом деле, у меня есть и другая задача, - ответил супер-компьютер, - намного более серьёзная. И то, что с накоплением энергии вы справитесь сами, лишь ненамного облегчает её. Я залягу под основанием Лабиринта, чтобы послужить своего рода родовым пузырём, яйцом, или как там это называется. Для этого мне нужно будет охватить его весь, удержать ваш суммарный объём энергии и в нужный момент, одновременно с вашим финальным импульсом козырнуть всё это в сторону от материнской реальности. Я даже не уверен, что справлюсь. Но в этом мы на равных - перед каждым стоит сверх-задача, которую он в таком объёме выполняет впервые. А поскольку Вселенные создаются не каждый день, совета даже спросить не у кого. И репетиции тоже не будет: на всё про всё одна попытка.
   Повисла пауза. Я пыталась уложить в голове то, что нам предстояло сделать. И всё-таки, как удивительно сплелись в нужный узел такие разные судьбы и действия! Предпринятые чаще всего, казалось бы, по доброй воле. Хотя потом узнаёшь, что для этого тебя и зачали. А может, для чего-то другого, но в тупиковой ситуации ты берёшь то, что имеешь, и всё таки делаешь то, чего желаешь и сам. Не в этом ли парадокс свободы воли вопреки благим намерениям? Но если гены определяют характер, а характер определяет судьбу, то возможно, на самом деле, это вовсе не такой уж и парадокс?
   - М-да, похоже, и тебя построили для этого, - иронично сказала я братцу.
   - Всё может быть, - согласился он и продолжил: - Из технических остаётся ещё вопрос синхронизации. Вы должны действовать, как единый организм. В идеале, я тоже, но только в последний момент.
   - Знаешь, мне кажется, мы должны и сами почувствовать, когда наступит наполнение Лабиринта... - озвучила я пришедшую в голову мысль, подняла глаза на мужа, на груди которого продолжала полулежать, и прочла на его лице "а что, вполне может быть". - Блин, мы ведь спросим его согласия?
   - Да, это будет второй вопрос к Лабиринту, - подтвердило Колесо. - Хотя у него нет причин отказываться. Впрочем, синхронизация со мной не критична, поскольку я могу отреагировать почти мгновенно. Я ведь тоже буду знать степень наполненности и смогу определить финальную мега-волну ещё до того, как наступит пик, а значит, успеть сделать своё дело одновременно с ним. Так что, в принципе, меня можно сбросить со счетов. А вот вам в течение всего процесса придётся хором закачивать энергию в Лабиринт. Обязательно вместе, чтобы она не потеряла своих двояких свойств. И тут я даже не представляю, что придумать. Дать бы вам пару лет изучить друг друга... И то - не факт, что этого хватило бы. Да и нет у нас столько времени...
   - Твой амулет? - предложил Бресант, заглядывая мне сверху в глаза, с задорным таким огоньком.
   Надо же, до чего его заинтересовал данный способ бракосочетания! А ведь он даже не знает, насколько это круто! У меня же приятно защекотало где-то внутри при мысли о том, что я могла бы узнать его настолько глубоко. Но потом сердце сжалось от другой: если однажды с ним что-то случится, второй такой потери я могу и не пережить. Наверное, и первой обычно не переживают по той же причине. А если случится что-то со мной, переживёт ли он? Надо бы напомнить ему о последствиях...
   Видимо, смена чувств отразилась у меня на лице, потому что муж сжал меня чуть крепче и взгляд его стал серьёзней и настойчивей. Он даже не знал, о чём я подумала, но всё равно поддерживал и побуждал не зажиматься. Понятное дело, у него за плечами целая жизнь тотального самоконтроля в отличие от моей философии "лучший способ избавиться от желания - удовлетворить его", но будь я проклята, если мы поменяемся местами. С таким отношением, игра стоит свеч! Однако...
   - Я только за, - вздохнула я, - Но ты ведь сам говорил, что не смог бы.
   - Это было до того, как... До свадьбы, - я поняла, что Бресант имеет ввиду своё необъяснимое раскрепощение. - В общем, я хочу попытаться. В любом случае.
   Словно бы в доказательство, он приоткрыл завесы на глазах чуть больше, чем когда-либо при посторонних, а я, пользуясь случаем, заглянула туда, насколько могла: далеко ли он меня пустит? Однако очередные наши гляделки прервал мой названный братец:
   - Кгм-кгм! Я вам не мешаю, голубки? - всё-таки он слишком язвительный для компьютера. - Я бы смылся, но мы ещё не всё обсудили...
   Я схватила с дивана подушечку и запустила в светящийся круг. Достигнув его, она исчезла и вновь появилась на диване - там, откуда я её схватила.
   - Ладно-ладно, не буду вас смущать! Если ты дашь мне изучить амулет, пока вы там целуетесь глазами...
   Я опять бросила в него подушечку, которая повторила своё недалёкое козырное путешествие обратно на место. Скорчив в сторону братца грозную гримасу дикой кошки, я сняла с шеи мифриловую цепочку и положила её вместе с кулоном на стол. Колесо уменьшилось в диаметре и зависло над ним.
   Я снова нашла взглядом глаза мужа, а он тем временем приоткрылся ещё больше. Знаете, как обычно пишут, что взгляд в глаза возлюбленного опьяняет? Так вот меня его взгляд сейчас скорее отрезвлял, в хорошем смысле слова: восприятие становилось чётче, между нами явно шёл какой-то интенсивный обмен бессловесной информацией. Можно сказать, мы впервые вглядывались друг в друга, как партнёры, приняв свой союз - до того было как-то недосуг, потому что постоянно были какие-то другие проблемы. Теперь же я смотрела на него и постепенно проникалась осознанием того, что это - мой новый муж, нежданно-негаданно, но не скажешь, что неудачно...
   - Может быть, в Тир-Теренгире? - тихо сказал он очень низким голосом, от которого у меня защекотало где-то в пояснице.
   - Отличная идея! - подал голос Призрак. - Ведь иначе, Авалон могут покрыть непроходимые джунгли.
   Я с недоумением взглянула на него. Братец лучом света указал на стоявшую в вазе веточку яблони. На ней появились свежие побеги! Причём, только что - листья закончили распускаться у нас на глазах... Неужели лишь от нашего обмена взглядами? Я прикрыла рот рукой. Что же делать? Да ещё если амулетом связаться...
   - Похоже, вам нужна отдельная вселенная для того, чтобы миловаться, - сообщил супер-компьютер. - Конечно, если не надумаете создать новую. Что к счастью и требуется, но не прямо сейчас. Так что я попросил бы вас воздержаться до тех пор.
   - Постой, - встревожилась я, - но для того, чтобы активировать амулет, обычно необходимо... Ну, в общем, люди открываются до нужной степени лишь в момент кульминации, когда отключается мозг, и то после тщательной подготовки, и то не всегда. А ты говоришь, что нам нельзя даже начинать до того момента, когда подобная связь уже необходима. И как же тогда быть?
   - Я могу попробовать понизить порог чувствительности для вхождения в резонанс, - предложил братец, - а заодно хотел бы кое-что замкнуть, если ты не против - это дополнительно оградит вас от внешних воздействий и усилит эффект.
   - По-моему, ты чего-то недопонимаешь, - я высвободилась из объятий мужа и наклонилась к Призраку, - весь смысл резонанса в совпадении частот. Для этого и необходимо настроиться друг на друга, а затем сменить свою обычную частоту на общую. Если понижение порога чувствительности означает, что допустимо неполное совпадение, то эффект выйдет совсем не тот: даже малейший диссонанс будет разрушительно воздействовать на обоих и гасить частоты, вместо того, чтобы усиливать их. А если добавить мощности, как ты предлагаешь, это вообще может стать опасным! Всё равно, что плохо закреплённые разные колёса на автомобиле: чем выше скорость, тем вероятнее, что они просто отвалятся. Так что не смей!
   Я махнула рукой, пытаясь отогнать Призрака от амулета, но на то он и призрак, что не вполне материален - рука просто прошла насквозь. Однако братец переместился в сторону, чтобы показать, что ничего не делает, немного увеличился в диаметре и принял вертикальное положение, повернувшись к нам "лицом", так сказать. При этом посреди круга появилось двумерное изображение настоящего лица, весьма похожего на Мерлина, но гораздо более женственного, не только за счёт вьющихся волос по плечо, но и изрядно смягчённых линий носа, надбровных дуг и подбородка. Я потеряла дар речи. А лицо тем временем мягко улыбнулось и ответило:
   - Нет, Бриг, я имел ввиду другое. И это ты кое-чего недопонимаешь. Я же объяснил, что вы были рождены для вхождения в резонанс. И как только вы сближаетесь на тонком уровне, а это происходит практически при любом общении, резонанс стремится установиться сам собой. И становится тем сильнее, чем меньше вы сопротивляетесь, то есть, закрываетесь друг от друга. Именно поэтому происходят подобные вещи, - он бросил взгляд на распушившуюся ветку яблони. - То есть, для вас важнее снять психологические барьеры, чем физические, а атмосфера Тир-Теренгире как раз этому способствует. К тому же, там джунгли никому не помешают, - странное лицо лукаво подмигнуло. - А под порогом чувствительности я имел ввиду интенсивность энергообмена. Сама посуди: у каждого из вас по отдельности энергетика в десять раз превосходит обычного человека, а при взаимодействии начинает увеличиваться по экспоненте. Амулет заточен на максимальный выплеск, но если обычная пара на апогее лишь подойдёт к единению, то вы уже разорвёте этот мир. Так что занизить порог в данном случае только логично. Тем более, вы оба обучены отключать мозги не только при оргазме, так что у вас всё должно получиться и без подобных эксцессов.
   Я прыснула со смеху от того, что супер-компьютер назвал оргазм "эксцессом" и этот смех послужил разрядкой моему напряжению. Бресант тут же снова притянул меня к себе. До этого тоже порывался, но я была слишком взбудоражена и отмахивалась от его руки, так что он просто держал её рядом с моим бедром, едва касаясь того мизинцем. Похоже, мне в мужья достался мастер телесных манипуляций психическим состоянием. Но я не возражала: эмоциональная реактивность была моим бичом, ибо из искры зачастую разгоралось пламя, которое я не всегда успевала погасить, а тут такой огнетушитель подогнали! Я усмехнулась этой мысли, и, расслабившись, откинулась на своё удобненькое кресло с мягкой подушкой грудных мышц и широким подголовником в виде плеча. Теперь можно было задать свербевший в фоновом режиме вопрос второстепенной важности:
   - А что за новшество с лицом?
   Призрак кокетливо улыбнулся:
   - Тебе нравится?
   - Не знаю, странное оно какое-то, словно папа решил сменить пол...
   Лицо накуксилось:
   - Оно не мужское и не женское. Если ты не заметила, я не желаю ассоциировать себя с каким-то одним полом, я ведь сверх-существо...
   - Да, к тому же сверх-скромное! - съязвила я.
   - Поэтому я объединило папины и твои черты, - невозмутимо продолжило Колесо, - в программе голографической проекции, которая позволит собеседникам общаться со мной более естественно, а мне выражать мимикой то, что не всегда удобно озвучивать словами.
   - Да, так однозначно удобнее, - отозвался Бресант, который не успел, в отличие от нас, привыкнуть к общению с обезличенным кругом.
   - Спасибо, - подчёркнуто горячо отозвался братец, как бы ставя реакцию мужа мне в пример. - А хотите посмотреть на трёхмерную проекцию? Её я ещё ни разу не пробовало.
   - Я и с двухмерной-то пока не освоилась!
   - Валяй, - поддержал его Бресант.
   Колесо расплылось и приняло форму человека достаточно высокого роста, как папа с мамой, вот только без отличительных половых признаков - к счастью!
   - Ты бы оделся что ли, - прокашлялась я.
   - Ой!
   Полупрозрачная фигура приняла стыдливое выражение Афродиты, из пены морской выходящей, хотя прикрывать андрогину, по сути, было нечего, увидела наши позабавленные лица и отвернулась, а потом расплылась в бесформенное облако. Должна признать, жестикуляция была убедительной, хотя я не могла не задаться вопросом:
   - Не слишком много ресурсов процессора жрёт такая эмуляция?
   - Вообще-то моя личность с соответствующими чувствами и мышлением развилась как раз в результате избыточности вычислительных мощностей, а способность выразить их невербально, наоборот, разгружает каскадное накопление подпрограмм, - ответил приглушённый голос, а потом растерянно сказал: - Не знаю, что надеть - гардероб я ещё не просчитывало.
   Отметив про себя, что Колесо начало отзываться о себе в среднем роде, я предложила:
   - Возьми стиль европейской мужской одежды двенадцатого века на Земеле - думаю, твоему образу подойдёт.
   Пару секунд облако рябило, а потом снова приняло форму, на этот раз облачённую в обтягивающие панталоны, высокие сапоги и средней длины тунику. Всё это было лишено определённых цветов, представляясь в сепии, так как было соткано из золотистого света различной плотности. Фигура повернулась к нам, посмотрела на моё сомневающееся лицо и добавила поверх что-то вроде приталенного кафтана по колено. Получилось довольно элегантно. Я подняла палец вверх.
   - Думаешь, можно показаться родственникам в таком виде? - спросило Колесо.
   - Почему бы и нет? - пожала я плечами. - Но для нового образа тебе не хватает нормального имени, ведь Колесо-Призрак скорее похоже на название или кличку...
   - Вообще-то я его давно нашло, но хотело бы получить папино благословение. Всё-таки, он меня сделал и назвал.
   - Учитывая, как ты... вырос...ло, думаю, он не будет против.
   - И тем не менее...
   - Не слишком ли мы отвлеклись от темы? - перебил нас Бресант.
   - Мы просто немного разрядили обстановку, - вздохнула я, - но ты прав.
   - Так что, я вношу изменения? - Колесо приподняло длинную бровь проекции.
   - Ладно, валяй, - махнула я рукой.
   Призрак снова сжался в маленькое яркое колечко и завис над амулетом. Я же, вернувшись мыслями к насущным вопросам, вздохнула:
   - В теории всё это звучит неплохо, но что, если не выйдет? Если амулет не сработает без положенного ритуала?
   - Положимся на чутьё, - ответил Бресант, пожав плечами. - Твоё тайцзи, моё айки, да и тантра тоже основаны на чувствовании партнёра. Меня вот другое обеспокоило. Как нам быть потом? У нас ведь будет "потом"?
   - В смысле? - не поняла я.
   - Мы останемся в живых после этого? - муж адресовал свой вопрос Колесу.
   - Если честно, не знаю, - ответило то. - Скорее всего, да, но что с нами станет, предсказать невозможно. Всё-таки создание Вселенной - событие космического масштаба. Нам придётся пропустить через себя огромное количество очень мощной энергии. Я не могу сказать, не выгорит ли ваш мозг или мой процессор...
   - То есть, мы можем этого ещё и не пережить? - у меня уже не было сил возмущаться как следует.
   Бресант прижал меня к себе крепче и так посмотрел в глаза, что мне как-то разом стало плевать. Не знаю, почему. Точнее, трудно объяснить то чувство, которое возникает, когда кто-то другой готов пойти с тобой за грань жизни... Просто я внезапно поняла, что решусь и на это, что с ним - можно, и что я, наверное, согласилась бы, даже если бы нам грозило гарантированное уничтожение. Только ради того, чтобы испытать такую общность, которая позволяет вместе шагнуть в небытие.
   - Я не знаю, Бриг, - тем временем ответил сводный братец, или как его теперь называть? - Но меня, скорее всего, постигнет та же участь. И я не в силах на неё повлиять.
   Повисло молчание. Магический компьютер незримо колдовал над артефактом, а я погрузилась в себя, пытаясь переварить всё, что было сказано, узнано, решено за последние полчаса... Как говорится, отныне моя жизнь никогда не будет прежней. Если будет вообще... Хотя тогда, по крайней мере, не придётся беспокоиться о том, что будет со второй половинкой из связанных амулетом, если одна погибнет. Всё к лучшему.
   Пожалуй, в идеях Бресанта о наезженной колее была какая-то правда. Ведь если оглянуться назад, на начало нашего путешествия, в которое нас с тётей погнало приевшееся повторение событий и сценариев на Отражениях, разве могла я предвидеть, к чему приведёт вмешательство "высших сил"? Разве смогла бы сама, сознательно прийти в такие короткие сроки к тому, с чем оказалась сейчас? Ожившее сердце, достойный партнёр, с которым, однако же, нам может быть отпущен всего один день - или одна ночь - любви и беззаветного подвига...
   Да, почти все эти события были внедрены в мою жизнь насильственным путём. Но, положив руку на сердце, я не могла пожаловаться. В своих закостенелых привычках я бы ещё не один год могла осознавать свои чувства, пока жизнь не развела бы нас. Хромой баланс трёх полюсов тем временем мог висеть и шататься, и бог знает, что ещё придумал бы Лабиринт Амбера, или Логрус Хаоса. Могла начаться война, которая неизбежно повлекла бы за собой потери. А так - всё в наших руках. Уже сегодня или завтра мы можем разрубить этот гордиев узел, при этом реализовав по максимуму свой врождённый потенциал о котором ещё недавно не догадывались...
   Внезапно моя прострация сменилась лёгкостью и куражом, готовностью ко всему. И в ту же минуту Призрак закончил работу над амулетом. Снова приподнялся, вырос в объёме и принял андрогинный облик.
   - Ну всё, забирай, - повёл он рукой.
   - Получилось?
   - Более-менее.
   Я села поудобней, отодвинувшись от мужа, и повесила цепочку обратно на шею. Оглянулась на Бресанта. В его глазах читалась спокойная решимость, а на губах блуждала едва заметная улыбка. Он словно помолодел на пару веков: видимо, тоже почувствовал лёгкость, вновь обретя смысл жизни. Мне понравилось его состояние, я тоже улыбнулась.
   - Остаётся решить ещё один щекотливый вопрос, - сообщил тем временем сестробрат.
   - Всего один? - не удержалась я от сарказма. - По-моему, весь этот разговор был щекотливым до крайности!
   - Ну, между нами троими - да, остался один. Будем ли мы спрашивать согласия у остальных?
   Я снова переглянулась с Бресантом. Ну, вполне ожидаемо, его это не так возмутило.
   - Ты считаешь, что можно переселить людей в новую Вселенную, не спросив их согласия? - озвучила я тогда своё удивление в адрес супер-компьютера. - Ну то есть, всех, мы спрашивать, понятно, не будем, но родня в Авалоне... Будь на нашем месте Корвин, ладно - он здесь хозяин, но мы? И кстати, сам-то он вообще в нашей Вселенной?
   - Вряд ли. И что будет с ними, я, кстати, тоже не знаю. Хотя, если уцелеет Лабиринт, то должен уцелеть и Авалон с прилегающими Отражениями. А где они, там и остальные, по идее. Однако, родня может быть не готова пойти на подобный шаг, и даже если готова, на согласование всех деталей уйдёт куча времени. К тому же, если где-то коса вдруг найдёт на камень, они способны вообще воспрепятствовать вашим действиям...
   Я снова посмотрела на мужа - вопросительно: что он на это скажет?
   - Всегда лучше просить прощения, чем позволения, - ответил он земной поговоркой, распространённой в определённых кругах.
   Я фыркнула, подумала пару секунд, и всё-таки возразила:
   - Нет. Помимо того, что я не хотела бы, чтобы так же поступили со мной, это создаст целый ряд сложностей, которые тоже затруднят дело. И потом, они должны знать, что происходит - на всякий случай. Вдруг у нас что-то не выйдет или потом возникнут осложнения. Опять же, Корвина найти, да и Мерлина с Ринальдо - они не смогут, не владея информацией. Короче, это будет та ещё подстава. Я не хочу так с ними поступать. Кроме того, у нас тут должен быть Рэндом. Его-то надо спросить, хочет ли он в новую Вселенную или всё-таки вернётся домой, восстанавливать власть в Амбере. И я не вижу повода сделать это быстро, не объяснив в чём дело. Мартин тоже может пожелать вернуться с ним, а может и остаться, но как ему сделать выбор, не зная, что это будет прощание навсегда?
   Я оглядела "аудиторию". Никто не возражал. Похоже, мои доводы были услышаны. Подумав с минуту, Бресант предложил:
   - Не обязательно посвящать их в подробности. И лучше не спрашивать согласия, а поставить перед фактом: вот есть такое решение глобальной проблемы, и применять его надо сейчас. Кто не согласен, выйдите из самолёта, остальные пристегните ремни.
   Метафора заставила меня улыбнуться. И с позицией я согласилась.
   - Хорошо. А на тот случай, если "коса найдёт на камень", Колесо, ты сможешь нас быстро козырнуть к Лабиринту?
   - Конечно.
   - Если мы вступим в него, пусть даже в экстренном порядке, то нас уже не смогут остановить, особенно если Лабиринт будет с нами заодно. Ведь просто так зайти в него не может никто, кроме Мерлина с Корвином. Главное, держать при себе все нужные артефакты, но с морганиной "складкой" это не составит труда. А спикарта с амулетом и так при мне.
   - Значит, так и поступим, - согласился супер-компьютер, кивнув - видимо, такая мера предосторожности развеяла и его последние сомнения.
   - Тогда я вызываю Артура? Чтобы он собрал всех на обед, или ужин, или который там сейчас час? Кстати, я не прочь подкрепиться. И думаю, нам надо выспаться хотя бы одну ночь перед такой сложной задачей.
   На том и порешили.

      1. Семейное одобрение

   - Бриг! - воскликнул Артур, отозвавшись на вызов по омретке, и, увидев моё окружение, приложил руку к груди, - фух, ты уже дома?
   - Да. И я не одна.
   Я повернулась так, чтобы за спиной было видно мужа и прислонилась к нему, чтобы он мог поучаствовать в нашем контакте. Тот сразу обвил меня ближайшей рукой.
   -О! И Бресант тоже? Судя по позе, вас всё-таки следует скорее поздравить, чем посочувствовать, а то Мартин тут такого понарассказывал - мы не знали, что и думать.
   - Привет, дядюшка, - в кадр наглым образом вписался, коснувшись моего плеча, и супер-компьютер.
   - Ещё один племянник? - удивился Артур.  - К тому же нематериальный, судя по виду... Откуда? И кто ты такой?
   Призрак мгновенно принял привычную форму Колеса:
   - А так узнаёшь?
   - Ого! - снова воскликнул Артур. - Колесо-Призрак, компьютер Мерлина? Он мне про тебя рассказывал, и Козырь показывал. Рад познакомиться лично.
   - Ну, я давно переросло рамки данного определения, - при этих словах оно вновь приняло человеческий облик, - но в целом - да, это я. Только мы уже виделись, когда ты под стол пешком ходил.
   - Извини, я не помню.
   - Ничего, - улыбнулся андрогин. - Ты был слишком маленьким.
   - Это ты помог им выбраться из Амбера?
   - Хотел бы я приписать себе данную заслугу, но увы.
   - А что да как? Мы тут с ума посходили. И где Моргана? - засыпал нас вопросами младший дядюшка.
   - Всё очень серьёзно, - ответила я. - Но у нас есть решение. Нужно поскорее собрать всех за столом. Как быстро это получится сделать?
   - Ну, если дело срочное, соберём в течение часа. Мартин с Рэндомом здесь, а остальных недолго вызвать по омретке. Как раз пообедаем.
   - Хорошо. А мы как раз помоемся, а то пару дней были в дороге.
   Я накрыла омретку рукой, разрывая контакт.
   - Ты не против оставить нас наедине? - попыталась я смахнуть с плеча Колесо, делавшее вид, что опирается на него.
   - Уже удаляюсь, - ответило оно, отплывая в сторону двери. -Пойду проведаю дядю лично. Да и Корал. А вы не забывайте тут, что вам нельзя...
   - Иди уже! - я снова метнула в него подушечку.
   Призрак, как и раньше, козырнул её на место и растворился в воздухе с жутковатым от двуполости смехом. Надо будет сказать ему, чтобы поработал над этим. Если, конечно, переживём предстоящий раскол мира.
   Я вызвала прислугу колокольчиком, велела проводить Бресанта к себе, найти, кто им займётся, и подготовить мне ванну по-быстрому. После омовения надела алое платье с золотым шитьём и оставила волосы распущенными, заплетя только две косички по бокам, сходящиеся сзади в одну, чтобы удерживать волосы от падения на лицо.
   Едва я успела завершить туалет, в дверь постучал муж - свежий и бодрый. Кажется, он был немного на взводе, как и я. Ведь совсем скоро нам предстояло нечто одновременно прекрасное и ужасное - испытание на пределе всех сил, но мы шли на него вместе, и это воодушевляло, хотя и пугало немного. От такого коктейля эмоций меня подрывало, как крышечку на кипящем чайнике, но Бресант крепко сжал мою руку, продетую ему под локоть, и буря улеглась, словно по волшебству.
   По пути к столовой каждый из нас постарался принять невозмутимое выражение лица, но, как и следовало ожидать, у Бресанта это получилось намного лучше. Перед поворотом в нужный коридор супруг остановился и, развернув меня лицом к себе, пристально посмотрел в глаза.
   - Если обстановка будет накаляться, прежде, чем что-то сказать, сделай глубокий вдох, - пауза подчеркнула следующие слова: - и позволь говорить мне. У меня получится убедить их намного лучше.
   Я набрала в лёгкие воздуха, собираясь возразить, что это мои родственники, и меня они послушают скорее, но Бресант многозначительно поднял бровь - и я выдохнула, ничего не сказав. Он меня убедил. Просто тоном и взглядом. А значит, убедит и их. И в этом нет ничего удивительного: многовековой обожествляемый правитель и должен намного превосходить вечную странницу в искусстве говорить с непререкаемой уверенностью. Просто непривычно, что рядом есть кто-то сильнее меня. Но приятно. Я слегка улыбнулась и склонила голову в знак согласия и немного шутливого повиновения. Муж удивил меня, чмокнув в макушку, после чего снова подставил руку, и мы чинно подплыли к лакею, распахнувшему перед нами дверь.
   В жёлтой столовой уже собрались все заинтересованные лица. Они даже успели познакомиться с Колесом-Призраком и свыкнуться с его новым обликом, полом и независимостью. Когда мы проходили на свои места, сестробратец лукаво мне подмигнул. Я так поняла, что он отвлекал внимание своей персоной специально, чтобы у родичей не вскипело любопытство, и нам дали относительно спокойно подкрепиться.
   Однако вопросы не заставили себя ждать. Сначала чисто информативные - острые, по обыкновению, отложили на чаепитие. А пока все поглощали пищу, мы как раз успели рассказать о том, что произошло в Амбере после ухода Мартина, как добрались до Авалона, и какой путь избрала Моргана. Говорила, в основном я, потому что Колесо-Призрак был в курсе лишь малой части наших приключений, а Бресант выдавал информацию слишком сухо, предоставив подробности мне. Из-за этого я закончила трапезу позже всех.
   Большинство разбрелось кто куда ненадолго, за столом остались только мы втроём с Корал, и стало довольно трудно игнорировать тот факт, что мать на протяжении обеда только и делала, что наблюдала за нами с мужем. При этом на губах её блуждала улыбка Моны Лизы, а описанные события словно бы вообще не касались. Бресант заметил, что меня напрягло такое пристальное внимание, и оттянул его на себя, уставившись на Корал и сверля её взглядом, пока та не перевела глаза на него.
   Могу только догадываться, о чём бывают гляделки свекрови с мужем, но уюта они мне не прибавили, поэтому, по-быстрому дожевав последний кусочек стерляди и допив последний глоток вина, я сразу встала из-за стола, поднимая тем самым и их, ведь ждали только меня. Мартин с Рэндомом как раз вернулись с балкона и подошли о чём-то спросить Бресанта, попутно увлекая его в чайный зал, где уже собрались остальные, а Корал придержала меня за локоть перед дверью:
   - Девочка моя, я за тебя так рада, ты не представляешь! - я немного смутилась, но она подняла моё лицо за подбородок и ласково заглянула в глаза: - Я советовала тебе плыть по течению, чтобы уберечь от лишних травм, но какое же облегчение видеть, что оно принесло тебя к берегам счастья!
   - Да ну? - попыталась отнекиваться я. - Ты ещё не знаешь, что нам предстоит...
   - Точно - нет. Хотя отлично вижу какой-то узловой момент, великое испытание, которое не оставит вас прежними. Но то, что вы оба идёте на него с воодушевлением, вместе, ваша внезапная общность... Многие могут только мечтать о подобном единодушии. И видно, что теперь ты по-настоящему счастлива, либо очень к этому близка. А для матери не может быть большей радости, даже если не она воспитала дочь...
   Корал притянула меня к себе, и эти объятия позволили мне наконец скрыть смущение. Хотя я не могла бы внятно объяснить его причину. Но подумать об этом я не успела, потому что Фракир легонько сжала запястье:
   - Это ведь жена Мерлина?
   "Да, это моя мать".
   - Как думаешь, может, она скорее увидится с ним, чем ты?
   "Хочешь, чтобы я передала тебя ей?"
   - Да, если ты во мне больше не нуждаешься. Вряд ли я пригожусь тебе в Лабиринте. А ей могу оказаться полезной.
   "Хорошо. Стань видимой". Я отстранилась от Корал, но не сразу отпустила её:
   - Минутку. Хочу передать тебе кое-кого на попечение.
   Я подняла руку на уровень груди, и удавка приветственно помахала кончиком.
   - Боже мой, что это?
   - Фракир, удавка Мерлина.
   - Ах да, он не раз жаловался, что забыл её в Амбере, попав под заклятие.
   - Я её забрала. Передашь отцу? Возможно, вы встретитесь скорее, чем мы с ним.
   - Конечно, -Корал поднесла свою руку к моей и Фракир закинула конец туда.
   - Ни пуха, ни пера, - сказала она на прощание и покинула моё запястье.
   Когда мы вошли в комнату, Бресант сразу же отделился от мужской компании и отодвинул для меня стул за чайным столиком, вопросительно заглянув в глаза, пока я усаживалась. Я прикрыла веки, выражением лица показав, что мы не обсуждали ничего сакраментального. Муж занял место рядом, и все остальные тоже расселись по кругу, кроме Колеса, чья призрачная фигура осталась стоять, очевидно, взяв на себя роль "докладчика". Дождавшись, пока все расположатся поудобнее и обратят на него внимание, сестробратец без лишних предисловий заявил:
   - Я нашло решение проблемы трёх полюсов. Вкратце, оно состоит в том, чтобы выделить сферу влияния нашего Лабиринта в отдельную Вселенную. Бресант, Бригита и я вместе располагаем необходимыми для этого свойствами и навыками. Моргана оказала нам услугу, повредив два других полюса, поэтому приступать нужно незамедлительно, пока они не оправились. Вам всем предстоит определиться, хотите ли вы оказаться в новой вселенной или остаться в старой. Тем, кто предпочтёт второе, следует не позднее завтрашнего утра покинуть Авалон и его Отражения, в чём я вам помогу, козырнув в любое знакомое мне место в сфере влияния Амбера или Хаоса. А тем, кто решит остаться, предстоит оперативно решить несколько организационных вопросов перед тем, как мы приступим к делу.
   - Я остаюсь, - сразу сказала Корал.
   - Я, разумеется, тоже, - присоединился к ней Артур.
   - Аналогично, - заявил Манвин.
   - А я - тем более, - развёл руками Давид. - У меня нет другого дома.
   - А как же отсутствующие? - поинтересовалась Найда.
   - Это один из тех вопросов, которые предстоит решить остающимся, - ответил Призрак.
   - Тогда я тоже остаюсь, - решила ти"га.
   - Получается, под вопросом только мы? - немного напряжённо спросил Мартин.
   - Получается, что так, - констатировал Призрак.
   - Но может ли отец остаться, если пожелает?
   - Нет, мне надо вернуться, - перебил сына Рэндом. - Там Виала и мои братья, не говоря уже о том, что кому-то необходимо навести порядок в наступившем бардаке. Конечно, я пока не уверен, что можно противопоставить Лабиринту, но, думаю, если у вас всё получится, вопрос отпадёт сам собой. Недавние повреждения должны поумерить пыл обеих оставшихся сил на достаточный срок, чтобы найти какие-то рычаги сдерживания. А вот ты, сын, решай, сам.
   На лице Мартина обозначилась глубокая озабоченность. С минуту он молчал, потом тяжело вздохнул:
   - Я не могу определиться мгновенно. Подумаю до утра. Если решу остаться, думаю, вы введёте меня в курс дела? - Манвин и Артур кивнули. - Хорошо. В противном случае, можно мне будет забрать с собой омретки?
   - Конечно, - ответили хором Артур и Корал.
   - Вряд ли они будут работать после того, как вы отчалите, раз мы не можем установить связь с Ринальдо и Мерлином, но чем чёрт не шутит. Ладно, мы пойдём.
   Мартин и Рэндом поднялись.
   - В любом случае, - подал голос Бресант, - к утру лучше снять флот с якоря. Не исключены катаклизмы типа цунами.
   Мартин обратил вопросительный взгляд к Призраку, и тот кивнул, подтверждая.
   - Да. Простите, не подумало. Надеюсь, тебе есть, кому передать командование?
   - Есть, - ответил за него Артур. - Вице-адмирал Корниш вполне способный военачальник, зарекомендовавший себя в глазах отца. Надеюсь, ты всё-таки попрощаешься, если решишь уйти?
   Мартин кивнул, и они с Рэндомом покинули гостиную. А Найда поинтересовалась:
   - Вам не кажется, что решать судьбу Лабиринта без Корвина неуместно?
   - Но он ведь оставил нам коллективные полномочия, - возразил Артур. - Раз медлить нельзя, пойдём в Кайр-Ригор, благо Совет Крови присутствует в полном составе, и решим сообща.
   - А мне кажется, - вмешалась Корал, - неуместно решать судьбу Лабиринта, не спросив сам Лабиринт.
   - Спасибо! - театрально воскликнул Призрак. - Как раз хотело сказать, что в первую очередь необходимо спросить у него. Ведь если по какой-то причине у вашего Лабиринта другие планы - например, воспользоваться дестабилизацией и захватить власть в этой вселенной, то и суетиться нечего. Но если он захочет отделиться, с трудом представляю, как Корвин мог бы ему запретить. Ну то есть, он мог бы помешать нам произвести необходимый ритуал, но тогда весьма вероятен конфликт между правителем и Силой, а, глядя на Амбер, ясно, что это, мягко говоря, нежелательно.
   - Ладно, мнение Лабиринта может сообщить нам Кори через Пирамиду, - сказала Найда. - А заодно и вероятное отношение Корвина к этой затее. Всё-таки я не решилась бы приступать, не заручившись его согласием. Значит, созываем Совет?
   - Слишком долго, - веско сказал Бресант. - Пока вы будете всё согласовывать, момент может уйти. К тому же, я предпочёл бы прямой диалог. Это возможно?
   - Ты просишь слишком большой кредит доверия, - проворчал Давид. - Даже не все из присутствующих бывали там, куда просишься ты. Как знать, вдруг всё это какая-то запасная схема на случай провала главного плана, чтобы попасть к нашему Лабиринту и испортить его?
   - Вот это ты чушь сморозил, прости, - фыркнула я, прежде чем Бресант сжал под столом мою руку, и я заткнула себе рот глубоким вдохом.
   - Справедливости ради, - подала голос Найда, - ему было бы гораздо проще настоять на своём в Амбере.
   - Но он первый же и отказался, - всё-таки высказалась я в защиту мужа, поскольку тот слово не взял.
   - Да, и ты не видела их поединок, - хихикнул Артур, - иначе не сказала бы "проще".
   - Даже здесь, - высказал мысли вслух явно сомневающийся пока Манвин, - по идее, ему было бы легче уговорить Бригиту один на один под каким-то менее сакраментальным предлогом, чем передел Вселенной...
   - Позвольте мне, - вклинилось Колесо-Призрак, привлекая к себе внимание поднятым вверх указательным пальцем. - Надеюсь, мою лояльность никто не поставит под сомнение?
   Давид пожал плечами, Найда и Корал замотали головами. Манвин и Артур неопределёнными жестами выразили склонность скорее поверить супер-компьютеру.
   - Так вот, во-первых, этот план придумало я. Во-вторых, не факт, что мы трое переживём этот подвиг. Они об этом знают, и оба согласны. Ради вашей вселенной. Так что было бы глупо тратить драгоценное время на проволочки из-за недоверия.
   Корал энергично закивала и добавила:
   - Его место здесь. Вся жизнь вела его к этому моменту. И теперь его судьба неразрывно связана с Бригитой. Это я вам говорю, как Оракул.
   Последнее явно было не просто фигурой речи. Как и раньше, при спорах по поводу обстоятельств нашего с Морганой прибытия сюда, в голосе матери прозвенело нечто такое, что пробрало всех до костей. На пару секунд повисла тишина. Потом Давид поднял руки перед собой, показывая, что сдаётся. Найда кивнула. Манвин ещё раз, не таясь, присмотрелся к Бресанту, задержал внимание на его руке, держащей мою под столом, встретился с ним глазами... И через полминуты уважительно кивнул, очевидно, соглашаясь считать моего супруга отныне "своим". Артур же, обведя всех взглядом и убедившись, что собравшиеся пришли к консенсусу, озвучил его:
   - Ну что ж, думаю, раз Бресант теперь член семьи и готов пойти на довольно опасную затею, чтобы навсегда распрощаться со своим родным миром, в сохранении от него каких-либо стратегических секретов более нету смысла.
   Я вздохнула с облегчением. Первая волна сопротивления преодолена. Мне понравилось, как Бресант и Колесо-Призрак проталкивали план, и я решила помочь им, добавив немного наглости.
   - Я знаю дорогу, - сказала я, поднимаясь. - Это надо сделать в первую очередь, но остальным рекомендую тем временем подготовиться на случай согласия Лабиринта.
   Бресант поднялся вслед за мной, но нас остановил недовольный голос Найды:
   - По большому счёту, у меня только одно возражение. Если Корвин, Мерлин и Ринальдо во вселенной фейнимов, то как они найдут дорогу в новую, если мы отделимся?
   - Надо попробовать связаться с ними ещё раз по Козырю, всем вместе, - предложил Манвин.
   - Козыря не работают, - заметила я. - Ни Амбера, ни Хаоса, ни Талисмана.
   - Но ты ведь меня по омретке вызвала, - заметил Артур. - Как и я остальных!
   - Хм, - надо же, я не обратила на это внимания. - Странно. Но не исключено, что они действуют только в Авалоне.
   - Вот давайте и проверим, пока вы не ушли, - настаивал Манвин.
   Ха! Проканало. Главное, самое страшное решение никто оспаривать не взялся. По крайней мере, пока. Теперь, когда совесть моя была чиста в отношении оповещения родственников, все прочие связанные с ними действия начинали казаться лишь досадной задержкой на пути к главному приключению всей моей жизни. Осознание же того, как легко подготовка к нему может превратиться из романтической прогулки вдвоём в непролазное болото семейных дрязг, и вовсе заставило пожалеть, что мы вовлекли в это дело родню. А что будет, если удастся вернуть главу семьи и государства?
   - Ладно, тогда давайте расположимся кучнее, - Артур пересел за сигарный столик, свободный от утвари и еды, выложив на середину Козырь отца.
   Остальные сгрудились вокруг, взявшись за руки, чтобы образовать замкнутую цепь, и сосредоточились на янтарном изображении Корвина. Однако карта отказывалась оживать. Попробовали вызвать и Мерлина с Ринальдо, но результат ничем не отличался. Потратив минут десять на бесплодные попытки, все были вынуждены признать, что омретки не действуют.
   - Можно попытаться вместе найти их через Зеркало Истины, - сказала явно озабоченная Корал.
   Поскольку я никогда не была уверена, что мать любила отца, мне было приятно видеть, что она всё-таки переживает за мужа. Однако...
   - У Корвина слишком маленькая чаша, чтобы пролезть сквозь неё, - возразила я. - А у Мерлина с Ринальдо, насколько я поняла, и той нету.
   - Не знаю, о чём вы, - сказало Колесо-Призрак, - но если удастся хотя бы обнаружить, где они, я смогу козырнуться туда и перенести их.
   - Это было бы прекрасно, - просияла мама. - Но придётся подождать, пока я схожу за Лунным Камнем, - она встала из-за стола.
   Я тоже поднялась, собираясь предложить ей свой. Но последовавший за мной Бресант ухватил мою руку, потянувшуюся к кармашку, где лежало заветное зеркальце, как бы для того, чтобы продеть себе под локоть, одновременно заговорив:
   - Если вы не против, давайте разделимся. Ибо время дорого, а нам ещё нужен отдых. Мы пойдём к Лабиринту, пока вы ищете Корвина. В случае необходимости можем связаться по омреткам. Ну, или Колесо-Призрак нас любезно состыкует, - он вопросительно взглянул на голограмму.
   Призрачная фигура степенно кивнула. Остальные, каждый по своему, выразили отсутствие возражений: кто пожал плечами, кто буркнул: "Ладно", - и только Манвин задал вопрос:
   - А можно всё-таки узнать, как именно вы намереваетесь провернуть отделение?
   - Нельзя, - выпалила я.
   Корал задержалась на полпути к двери, явно заинтересовавшись ответом. Бресант же чуть сжал мои пальцы, которые продолжал держать в своей руке. Я сделала глубокий вдох, как он и просил, а муж тем временем ответил:
   - Всё, что будет сделано, обусловлено врождёнными свойствами, поэтому, знание подробностей остальным ничего не даст, а мы предпочли бы не вдаваться, поскольку часть из них... довольно щекотлива.
   Я бы сказала, что выражение лица и тон Бресанта отбивали желание расспрашивать дальше гораздо сильнее, чем его слова. И в этом смысле, он был прав, взяв роль "отшивалы" на себя - у меня бы так ни за что не вышло; всё-таки пол-тысячелетия властной замкнутости трудно переплюнуть.
   - В общих чертах, - добавило Колесо, - при взаимодействии нашей новоиспечённой супружеской пары выделяется уникальная энергия. Их магические навыки позволяют собрать её в достаточном количестве. Я же козырну это всё за пределы данной вселенной при помощи способностей, заложенных в меня отцом.
   При словах о "взаимодействии супружеской пары" Манвин ухмыльнулся с таким понимающим видом, что я вспыхнула. Всё равно спалились, пусть и не все догадались, судя по выражениям лиц Артура и Давида. К счастью, комментировать угаданный способ действий вслух морской царь не стал - вполне вероятно, под давлением ощутимо потяжелевшего взгляда Бресанта. Зато веселье патлатого дяди явно вытеснило его опасения, и, расслабленно откинувшись на спинку стула, он задал уже бытовой вопрос:
   - Я только хочу понять: если флот нужно снять с якорей из-за вероятности катаклизмов, то как это отразится на Тир-фо-Туине?
   - Положение вашего острова, - ответило Колесо, - обусловлено Отражением Лабиринта Корвина. Если с оригиналом всё будет в порядке, то и Тир-фо-Туину ничего не грозит. Если же нет... Думаю, многим станет уже всё равно, и в первую очередь - нам троим, непосредственным участникам событий.
   - Но я бы на всякий случай запретил выходы в море завтра, - Бресант мыслил более практично, как человек, имеющий опыт правления. - Чтобы их не забросило какой-нибудь бурей Отражений в другой мир, а то и Вселенную.
   - От нас что-нибудь потребуется? - спросил, как всегда предупредительный Артур, видя, что брат исчерпал вопросы, а мы собираемся всё-таки уходить.
   Бресант посмотрел на голограмму, а та на меня. Я слегка пожала плечами:
   - Думаю, нет.
   Наконец-то, мы развернулись к ним спиной и пошли к двери. Я была удивлена, что мы так легко отделались, но боялась сглазить, пока не выйдем из зала. И не зря:
   - Всё-таки нехорошо принимать столь важные решения впопыхах, - высказался Давид, когда Корал уже выходила, а мы с Бресантом были на полпути к двери.
   - В конечном итоге только так и бывает, мальчик, - обернувшись, ответил супруг настолько внушительно, что тот даже не обиделся на "мальчика". - И результат зависит лишь от предыдущей подготовки и опыта.
   - А мы готовились к этому полвека, - добавила снова задержавшаяся Корал. - И я предупреждала заранее, что Бригита с Морганой приведут к результатам. Так что же, теперь обдумывать это ещё пятьдесят лет?
   - Кстати, за то, что у нас нет времени на подготовку, - вставила я, - благодарите Моргану, которая ничего ни с кем не согласовав, пошла рубить с плеча.
   - Она даже не знала на тот момент, что отделение возможно, а её действия нам как-то помогут, - дополнило Колесо.
   Все помолчали, кивая, и вроде бы удовлетворяясь таким обоснованием.
   - Ну, в общем, отец тоже не всё продумал, когда создавал этот Лабиринт, - рассуждая вслух, согласился Артур, - иначе перед нами не стояло бы таких проблем...
   - Тоже верно, - сдался и Давид, судя по позе.
   Только мать его промолчала, поджав губы. Возможно, судьба мужа беспокоила её всё же сильнее судьбы царства, а это был совсем отдельный вопрос.
   Видя, что больше возражений не предвидится, Корал всё-таки ушла, и мы тоже двинулись к выходу. В дверях я обернулась:
   - Призрак, а ты с нами не идёшь? Вдруг у Лабиринта будут вопросы по технической части, на которые мы не сможем дать ответ?
   - Мм... Лабиринт я найду по эманациям силы, а вот это самое Зеркало Истины надо, чтобы кто-то показал. Так что я подрулю к вам позже, - ответил супер-компьютер.
   - Давайте и мы, наверное, отправимся потихоньку в Кайр-Педриван, - услышала я голос Артура уже на выходе. - Корал, наверняка, по омретке вернётся, чего ей зря ноги топтать?
   Предусмотрительность этого мальчишки меня умиляла. Но не так, как воля мужа, конечно. Он бросил на меня острый взгляд с искоркой веселья, словно бы спрашивал: "Ну что, отмазались?" Я воздела очи горе и шумно выдохнула, показывая и облегчение, и страх, что ещё не все подводные камни пройдены. Если им удастся вытащить Корвина... Даже думать не хотелось о том, какой допрос и задержку это может вызывать. Нет уж, надо было изначально соглашаться на дерзкий план. Если бы только тогда не хотелось так сильно есть, а теперь - спать...
   Я ускорила шаг, чтобы у последовавшей за нами компании не возникло соблазна прокатиться на лифте всем вместе. Вдруг по дороге у кого-то снова возникнут вопросы или сомнения? К счастью, они не спешили. Мы вдвоём спустились на нужный уровень. Бресант одной рукой крутил ручку, а второй обнимал меня, потому что из щелей, выходивших наружу, врывался довольно прохладный вечерний воздух. И мне стало так неожиданно спокойно от его заботы, что я совсем перестала переживать за родственников и их действия, на пару минут погрузившись в этот "полёт".
   Не стану пересказывать наш диалог с Лабиринтом, который был похож скорее на монолог. Кори, конечно, обалдел, увидев незнакомца, но сам лично не стал возражать. Сказал, что если я настолько доверяю своему новому мужу, то он за нас только рад.
   Лабиринт же вполне доходчиво дал понять, что план ему нравится, и он не против пропустить Бресанта в центр ради этого. Нас накрыла волна энергии, словно ласково потёрся гигантский неосязаемый кот, которого мы собирались угостить сметаной. По крайней мере, такие у меня возникли ощущения, и я сочла их позитивной реакцией.
   Вскоре появилось Колесо-Призрак и вступило в какой-то свой диалог с Лабиринтом, на языке... данных, наверное. Со стороны видно было только очень частое мерцание света с обеих сторон, периодически меняющее модуляцию. От этого рябило в глазах, так что я отвернулась и ещё какое-то время позависала в объятиях мужа, уткнувшись носом ему в грудь. Наконец артефакты тоже договорились.
   - Только проходить Бресанту придётся какой-то другой Лабиринт из ближайших, - перевело Колесо подробности. - Там сопротивление неродной крови меньше. А потом, уже из его Центра, перенесётесь сюда.
   - Тир-Теренгире, опять же? - лукаво скосил на меня глаза супруг.
   - Похоже, это Отражение создали специально для нас, - хихикнула я.
   - Не исключено, - философски согласился Призрак.
   - А что там с Зеркалом Истины? Если честно, я уже жалею, что не согласилась на ваш вариант, - запоздало намекнула я Призраку, что возвращение домой "святой троицы" всё только усложнит.
   - О, мы нашли их. С ними всё в порядке, кроме небольшой дезориентации. Только козырнуться я туда не могу, потому что это нигде.
   - То есть? - не поняла я.
   - Очевидно, они покинули вселенную фейнимов к тому моменту, как Моргана устроила тарарам, и застряли вне пространства. Думаю, когда всё снова стабилизируется, они и сами докуда-нибудь доберутся, а там уже я их найду. Если останусь цело, конечно...
   Я с облегчением выдохнула и поймала на себе острый взгляд Кори.
   - Ну, слава святым бессмертным, они вне опасности, - поспешно подкинула я альтернативное объяснение своим чувствам. - А поговорить с ними удалось?
   - К сожалению, нет. Я же упоминал дезориентацию? Так вот, Мерлин и Ринальдо держатся за голову, как если бы она сильно болела или кружилась, а у Корвина просто закрыты глаза, но выражение лица наводит на мысль, что ощущения те же самые. И нашего внимания ни один не почувствовал.
   - Тогда почему вы уверены, что с ними всё в порядке? - спросил Кори.
   - Ну, они сидят спокойно, не озираются, и оружие в ножнах - значит, опасности нет. А в пустоте ей и взяться неоткуда, уж поверьте, я там долго торчало. Да и на лицах скорее досада, чем какой-либо стресс.
   Призрак Лабиринта кивнул, принимая объяснение. Мы честно спросили, как бы он поступил на месте Корвина, но, к счастью, тот ответил, что понятия не имеет. То есть, не высказался ни против, ни за. Думаю, то, что Лабиринту затея понравилась, оказывало на него влияние, но, так или иначе, когда родичи всё же соберут свой Совет, мы знаем, что он им скажет. А они его как раз собирали. Я сделала вид перед Кори, что мы тоже направляемся туда, но, потащила всех по воронке отражений напрямую в Тир-Теренгире.
   - Слушайте, мне эта волокита, сомнения, вопросы, обсуждения, вот уже где, - призналась я мужу и брату. - Предлагаю нам двоим на Совет не ходить. Скажи им, что перед подвигом героям необходим основательный отдых. И можешь козырнуть сюда, что поесть и на чём лежать? Нам же ещё амулет активировать.
   - Не вопрос, сделаем в лучшем виде, - развеселился Призрак, и исчез.
   Бог знает, чему он ухмылялся. То ли формулировке о героях, то ли моему вступлению в заговор, то ли просто радовался возможности поиграть в "шпионов". А может, на него так подействовала атмосфера этого места.

      1. Последняя брачная ночь

   Мы с Бресантом переглянулись и направились к той самой купели, вокруг которой вертелись наши предыдущие визиты в Тир-Теренгире. На удивление, она так и не заросла. Могли ли яблони знать, что мы к ним вернёмся? Или только надеяться? А может, просто решили, что пускай уж это место будет доступным для целебных ванн избранных членов королевской семьи?
   В любом случае, первым делом я подошла к главной яблоне в роще рядом, обняла шершаво-бархатный ствол и, как могла на языке чувств, предупредила, что сейчас мы необратимо изменим их мир. Имея ввиду активацию амулета, а не отделение вселенной.
   Ну, то есть я передала ощущение потопа, шквала и дезориентации, а потом много новых деревьев вокруг. Не знаю, насколько правильно поняла меня яблоня, но она обрадовалась, зашумела, остальные вслед за ней, короче в роще поднялось возбуждение. Меня это почему-то развеселило. Атмосфера начинала действовать, и я расслабилась. Будь что будет! Какие же всё-таки хорошие эти яблони! Мне ещё вслед скинули несколько яблочек, и я поняла, что зря беспокоила Призрака с пищей: лучшего подкрепления сил и не придумаешь! Я набрала яблок в подол и вернулась к мужу, присевшему в позе полу-лотоса неподалёку от купели.
   - Насобирала? - спросил он, кивая на вываленное мною добро.
   -Угостили, - ответила я.
   Бресант тем временем уже выбрал одно яблоко и с аппетитом вгрызся в него, а удивление по поводу моего ответа и просьбу пояснений выразил как всегда невербально - вопросительно задрав одну бровь.
   - Разве я тебе не говорила? Эти яблони, можно сказать, разумны, - я присела на землю рядом. - И пропитаны магией. Как и яблочки.
   Челюсти мужа застыли. Я захохотала.
   - Это тебе не "Белоснежка и семь гномов"! Свойства у яблок примерно такие же, как и у воды - они отлично восстанавливают силы.
   - Ты общаешься с деревьями? - осторожно уточнил Бресант, прожевав.
   - Ну да, - ответила я, в свою очередь вгрызаясь в яблоко. - Хотя далеко не все они способны к общению. И сознание у них работает иначе, чем у людей или животных.
   Тут я задвинула мини-лекцию об уровне разумности растений как раз на срок поглощения каждым своего плода. Говорить с набитым ртом, правда, было неприлично, но некоторые приличия я отродясь не соблюдала. А яблоко казалось таким вкусным, что трудно было оторваться. Видимо, сказывалось напряжение этого длинного дня.
   Бресант ел не менее самозабвенно, хотя мы, казалось бы, недавно поужинали. Слушал меня молча и очень внимательно, но вопросительный изгиб брови так и не пропал. Поскольку муж был не из тех, кто станет делать лишние усилия, я вынуждена была задаться вопросом, что ещё ему непонятно. Хотя... чего я голову ломаю?
   - Знаешь, тебе придётся научиться выражать свои вопросы вслух. Я не телепат.
   - Чего ещё я о тебе не знаю?
   - Ха! - развеселилась я. - Да практически ничего, как и я о тебе, если подумать. Придётся знакомиться. Твоя очередь, - и видя, что бровь снова поползла вверх: - Рассказывай теперь ты что-нибудь, чего я о тебе не знаю.
   - Разве нам не надо выполнить какой-то ритуал и ещё отдохнуть перед завтрашним днём?
   Настала моя очередь задирать брови в подозрении, что Бресант увиливает. Но такая склонность шла вразрез с намеченным на сегодня планом. Пришлось пояснить, что это не просто прихоть:
   - Ритуал бракосочетания дивного народа нам не подходит, по понятным причинам. Придётся изобрести что-то своё. Найти способ сблизиться и открыться, не прибегая к сексу. Причём, прямо сегодня ночью. И вполне можно начать с того, чтобы больше рассказать о себе. По крайней мере, пока Колесо-Призрак не притащит заказ.
   - Хорошо, - муж задумался и где-то через полминуты выдал: - Я люблю гонять на мотоциклах. Пока жил во дворце, примерно раз в месяц срывался на Землю, на гонки байкеров. У меня даже прозвище есть - "Призрачный гонщик".
   Меня это почему-то дико рассмешило:
   - Ты что, гоняешь на горящем мотоцикле42?
   - Нет, просто я ни с кем не общаюсь, приезжаю прямо на старт и, победив, сразу уезжаю, - Бресант слегка улыбался. - И на тех гонках я появляюсь уже лет шестьдесят.
   - О да! Людям этого достаточно, чтобы сделать из тебя миф, - хихикнула я. - Но что же ты будешь делать в новой Вселенной, где нет Земли? Ведь это отражение Амбера.
   - Придумаю новую, - пожал он плечами. - Если доживу. А ты по какому отражению будешь скучать?
   - Честно? Ни по какому. Три моих любимых отражения были Бабалон, Белериан и Земеля. Первое пришло в упадок, второе навсегда запятнано невыносимой потерей, а на третьем я прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как всё портится, так что... На сегодняшний день мне больше всего нравится здесь. В смысле, в Авалоне. Но и в Тир-Теренгире тоже, хотя не уверена, что тут можно жить - в смысле, исправно функционировать. Всё время хочется лечь и балдеть.
   Я подкрепила свои слова тем, что завалилась на мужа спиной. Не очень удобно, поскольку сидела далековато, но именно так и хотелось лечь - где стоял или сидел. Бресант подтянул меня за подмышки поближе и устроил у себя в объятиях, как в кресле. Мне сразу расхотелось говорить: было мягко, тепло и балдёжно. В смысле, ещё более балдёжно, чем просто в Тир-Теренгире. Между нами потихоньку начала курсировать энергия и я с замиранием дыхания наслаждалась этими ощущениями.
   Бресант склонил голову, прислонил свою щеку к моей, и это ожидаемо приятно обожгло. Стоило больших усилий не повернуть головы, чтобы встретить его губы, а при воспоминании об ощущениях от поцелуя в том лесу стало тесно в груди (и не только). Я боялась пошевелиться, с головой уйдя в ощущения, а муж адски медленно проводил своей щекой по моей, закончив движение губами возле уха, и шепнул:
   - Не хочешь принять ванну? - он слегка кивнул на купель.
   - Нееет... - только и выдохнула я.
   - А чего ты хочешь?
   Пришлось стиснуть зубы, и я не постеснялась вонзить коготки в обнявшие меня руки в знак того, что зря он меня дразнит. Бресант даже не дёрнулся, только крепче сжал объятия, зарывшись головой в мои волосы с мощным вздохом длинной секунд десять. Какое-то время мы не шевелились, пытаясь обуздать бурю в организме. Хотя, почему пытаясь? Двум вполне опытным в саморегуляции людям это, само собой, удалось.
   Из транса нас вывел матрас. Вернее, надувная кровать. Она появилась в воздухе, окутанная золотистым сиянием, и плавно опустилась на траву неподалёку. Сияние отделилось и приняло андрогинную форму Колеса-Призрака, грозящего нам пальчиком.
   - Не поняла, что за наезд? - возмутилась я.
   - Вы меня пугаете! - заявил супер-компьютер своим богоподобным гласом, что выглядело само по себе комично. - Энергия вашего взаимодействия разгорается, как звезда, на всю вселенную, и я начинаю переживать, что вы не дотерпите до утра.
   Я набрала в лёгкие воздуха для резкой отповеди, но так же резко обломилась. Какой смысл по третьему кругу объяснять, что без взаимодействия мы не активируем амулет, но вполне способны его дозировать? Я беспомощно посмотрела на Бресанта.
   - Не переживай. Мы дотерпим, - сказал он непререкаемым тоном - и фигура Призрака тут же расслабилась, успокоившись.
   Я начала подозревать, что как-то не так общаюсь с людьми всю свою долгую жизнь. Муж поступал, как генерал в армии - как и я с солдатами, когда надо было, чтобы они слушались. Но обычных людей, своих друзей и родственников я всегда пыталась убедить путём объяснений. А оказывается, можно было и так? По сути, Бресант выдал тот же стальной волевой приказ, просто обёрнутый в толстый слой ваты в виде вежливости и заботы. А ведь это принцип тайцзи! Похоже, мне есть чему поучиться у мужа даже в областях, где я считала себя профи за неимением достойных соперников.
   Сестробратец же тем временем материализовал рядом с кроватью сервировочную тележку, заставленную какими-то блюдами и бутылками.
   - Ой, ты знаешь, пожалуй, всё это нам не понадобится, - спохватилась я. - Совсем забыла, что тут растут яблоки, которые восполняют силы лучше любой другой еды. А пить алкоголь нам вообще не следует. Так что, если ты ограбил...о гостиничный ресторан, верни всё на место. Извини за беспокойство. И спасибо за лежак.
   - Там народ интересуется, - скептически посмотрел на нас супер-компьютер, - когда будет финальное совещание.
   - Скажи им, завтра утром мы подойдём перед тем, как приступать, - отмахнулась я. - Это всё?
   - Пока да, - как-то не очень определённо ответило Колесо.
   - А можно, до утра это будет всё? - решила я также мягко поднажать волей. - Нам предстоит погружение в очень глубинный процесс, и мы должны знать, что нас никто не станет отвлекать, чтобы всё получилось. Договорились?
   - Babene! - Призрак изобразил персонажа одного земного мультика, заставив меня улыбнуться, и исчез.
   Я же попыталась выбраться из объятий мужа, что не очень получилось. Странно. Обычно он превосходно считывает язык моего тела. Пришлось словами:
   - Вот теперь я могу ответить на твой вопрос. Прямо сейчас я очень хочу лечь. На этот заманчивый матрас. И кстати, нам надо раздеться. Амулет вживляется в солнечное сплетение. Хотя, наверное, лучше по пояс, дабы чего не вышло.
   Безусловно, предварительное обсуждение действий, да ещё и раздельное раздевание, сбивали романтический настрой, выключая тело и включая голову, но такова и была моя цель. К сожалению, мы не можем себе позволить отдаться на волю чувств. Начало было довольно опасным, нам лучше найти другую тональность общения. Октавой выше, так сказать. Не на уровне мозгов, конечно; мозги умеют только делить, но не объединять. Объединение - это по части сердца.
   Оставшись в одних панталонах, мы смотрели друг на друга через кровать, и по глазам было видно, что зрелище нравится каждому. Я нарочно избегала кокетства, обычно присущего оголённым дамам, чему немало способствовал внушительный опыт посещения нудистских пляжей Флориды. Осторожно попробовала встать коленями на надувной матрас, и он выдержал, даже не слишком прогнувшись - похоже, внутри имелись какие-то рёбра жёсткости. Жестом пригласила Бресанта занять такую же позу напротив, и он очень аккуратно повторил мои действия.
   Я подползла поближе, сняла с груди мифриловую цепочку, и протянула мужу со словами ритуальной формулы:
   - Я, Бригита Авалонская, хочу связать свою жизнь с твоей, Бресант Амберский.
   Тот протянул руки, взялся за медальон, но, видя, что я не тороплюсь его отпускать, понял меня правильно и ответил тем же:
   - Я, Бресант Амберский, хочу связать свою жизнь... - тут его голос неожиданно дрогнул, но он сглотнул и закончил фразу на выдохе, - с твоей, Бригита Авалонская.
   Я отпустила цепочку и показала, что он должен надеть её себе на шею. А потом улеглась на бок и похлопала рядом с собой по красной шёлковой простыне (Призрак знал мои вкусы!). Бресант плавным движением стёк ко мне и спросил:
   - Насколько близко мы должны находиться?
   Вместо подушек на кровати были специальные надувные же выступы, куда мы и пристроили свои головы.
   - Ну вообще-то надо соприкасаться всем телом... - с сомнением ответила я. - И я не знаю, как это обойти. Или как удержать себя в руках при этом...
   - Зато я знаю. Надо о чём-нибудь говорить. Это отвлекает от тела.
   Бресант просунул одну руку мне под мышку, придвигаясь ближе, обвил сверху другой, и мне сразу снова стало хорошо и тепло, и говорить ничего не хотелось... Но надо было, блин! Причём о чём-либо животрепещущем. Вряд ли стоило рассчитывать на то, что задушевную беседу, которая сблизит нас, сможет провести эта прекрасная, пусть и такая тёплая статуя. Я прочистила горло.
   - Что ты хотел сказать мне перед тем, как появилось Колесо-Призрак? У меня.
   - Это уже неважно.
   Бресант смотрел на меня так тепло, что сложно было заподозрить его в сокрытии каких-либо мыслей или чувств, но отсутствие ответа меня не удовлетворяло.
   - Так мы ни к чему не придём. Рассказывай.
   - Я не запираюсь, просто и правда, ты ответила на этот вопрос пару минут назад. - Я вопросительно подняла бровь. - Я хотел попросить тебя остаться моей женой. Ведь ты имела право отказаться от брака по принуждению.
   - Так, интересно, - я приподняла голову, подперев её рукой. - Откуда у тебя этот комплекс "ненавязчивости"? Я уже не в первый раз замечаю. И мне это непонятно.
   Бресант пожал плечами, но мой взгляд настаивал на словах.
   - Я не знаю, что тебе ответить. Для меня это норма. Наверное, усвоил от отца, который никогда не входил на половину матери, не послав предварительно посыльного.
   - Да? А звучит так, словно ты боишься, что не представляешь достаточной ценности, чтобы за тебя боролись или любили.
   Я нарочно подначивала его - надо же было как-то раскачать его внутреннее равновесие, чтобы он открылся. И это неожиданно легко удалось. Хотя, почему неожиданно? Одно только положение тел к этому располагало, и мы оба к этому стремились, просто я ожидала большего сопротивления силы привычек. В общем, муж, совсем недолго поколебавшись, спросил:
   - А я достоин? - и в его глазах я внезапно увидела совсем беззащитную душу, и почувствовала телом, как задрожало что-то у него внутри. Я не совсем поняла этот трепет, но тут Бресант решился и закончил фразу: - Любви такой, как ты? Твоей любви?
   Если честно, от осознания того, что я услышала, у меня слегка перехватило дыхание. То ли потому, что стать первой любовью человека, которому три четверти тысячелетия, неслабая такая ответственность, то ли потому, что внезапно отозвалось...
   Я чувствовала, что мои губы дрожат, порываясь что-то сказать, но мозг никак не находил нужных слов. Вместо этого я взглядом пыталась показать ему, насколько оценила признание, вот только чего-то всё равно не хватало. Видимо, дыхание моё стало совсем сбивчивым, потому что Бресант в итоге притянул мою голову и положил к себе на плечо. Его сердце бешено колотилось, моё тоже, но в горле стоял комок, который я никак не могла сглотнуть. Хотя понимала, что необходимо что-то ответить.
   Минуты через три мои мысли распутались и я отвела лицо, чтобы сказать хотя бы очевидное:
   - Да, конечно. Если не ты, то кто же? - я иронично усмехнулась.
   А муж меня снова ошарашил, спросив:
   - Тебе не кажется, что сейчас сопротивляешься ты?
   Я набрала было воздуха в лёгкие для отповеди, но тут же поняла, что он прав. Этот комок в горле был как раз застрявшими чувствами. Я так удивилась, что обмякла, роняя голову обратно на подголовник.
   - Ты прав. Что-то я заржавела за пару веков.
   - Дыши, - сказал мне муж, невесомо убрав с лица крошечную прядку волос.
   Он продолжал смотреть мне в глаза: терпеливо и не настойчиво, не пытаясь влезть внутрь, а наоборот, распахнув "ворота души", давая мне время привыкнуть и осознать, что можно войти. Этот человек не переставал меня удивлять. Несмотря на отсутствие опыта настоящей душевной близости, любви, даже выражения чувств, он в итоге вёл себя очень грамотно. Возможно, в результате того, что давно созрел и переварил весь немалый нажитый опыт, пусть он и не включал таких ситуаций. А я... А что я-то?
   Мысленно заглянув внутрь себя, я обнаружила страх. Безотчётный панический страх, который въедается в тело и в мозг в результате травматических переживаний. Так, побывавшие под обстрелом гражданские, валятся прямо на тротуар при взрыве рядом петард, забыв об окружении, об одежде... Бресант мне нравился, очень нравился, возможно, я даже успела его полюбить, а если и нет, то дело за малым. Именно я из нас двоих легче выражала свои чувства. Но сейчас, где-то глубоко внутри обнаружился комок вечной мерзлоты, который не хотел оттаивать и не пускал меня открыться ему до конца...
   Мой взгляд вернулся из путешествия по подвалам подсознания к глазам мужа. Мне оставалось только смотреть в них, в надежде, что невыразимое словами, непознаваемое логикой, неподвластное воле сдвинется само. Это была не слепая надежда - психологические техники последнего века на Земеле использовали подобный метод в том случае, когда словесно разрешить конфликт между людьми было невозможно из-за наверченного вокруг истинных чувств клубка из тяжёлых второстепенных. Лишь бы Бресанту хватило терпения...
   И тут на помощь пришли мотыльки. Они закружили меж нашими лицами, едва ли не касаясь их, и мы оба провалились в одно из моих воспоминаний. В то самое, страшное... Это было некстати. Я потеряла себя. Я кричала там и наяву, кричала до потери дыхания, и пришла в себя только когда Бресант меня встряхнул. Я смотрела на него, ничего не понимая: где я, что я. Но в его глазах отражалось такое сострадание, боль за меня, что я разрыдалась в голос, бессовестно поливая его милостиво подставленную грудь соплями и слезами. А он просто прижимал меня к себе, и держал, не отпуская даже когда мне захотелось вырваться от осознания того, что никому не нужна эта боль, как и мне самой, по миллионному-то разу...
   Потом, в какой-то момент я обнаружила себя уже спокойно дышащей, с полностью пустой головой и сердцем. Кажется, муж меня убаюкал-таки своим дыханием и какими-то мантрами что ли, напеваемыми почти на инфразвуке. Я отстранилась, оглядывая учинённое безобразие: полностью извазюкала его, да и простыня слегка промокла.
   Видя, что я пришла в себя, Бресант начал меня поднимать:
   - Идём, умоешься. И попьёшь заодно.
   Я позволила отвести себя к купели и даже начать умывать. Потом всё-таки ожила совесть, и я перехватила инициативу. Правда, моё лицо к тому моменту было уже чистым, а вот грудь мужа... Боже мой, как он вытерпел сопли? Я со стыдом подняла на него глаза:
   - Не передумал?
   - Нет, - ответил Бресант настолько уверенно, что...
   Лёд внезапно потёк, душа моя устремилась всеми фибрами к его душе, его руки обвили меня, крепко прижали к себе, приподняв, для поцелуя, и это случилось. Мать его, это случилось со мной второй раз в жизни! Амулет заработал, приятно обжигая в области солнечного сплетения. Поцелуй получился вовсе не страстным, а очень сердечным, трепетно нежным и словно наполненным светом... Да, это энергия связи замыкалась в кольцо через рот, раз уж другие врата для неё были сейчас недоступны. Всё тело наполнил лёгкий приятный зуд, как микро-массаж, как насыщение кислородом, как пузырьки в шампанском... Бресант, очевидно, в полной мере чувствовал, что происходит с энергией, потому что мы оба застыли с сомкнутыми губами, чтобы не спугнуть возникший поток, проникаясь, напитываясь им под завязку.
   Когда мы наконец отстранились друг от друга, то почувствовали удвоенное удивление - своё и партнёра, увидев, что поляны, на которой мы начинали, не осталось, только пятачок между кроватью и купелью, который со всех сторон обступили яблони: молодые и не очень. Неужели они умели перемещаться? Чёрт, это было настолько потрясающе, что я даже не стала возмущаться свидетелям. Оставшаяся трава стала ярко-изумрудной и какой-то ажурной, а кроме того, теперь её усыпали бледно светящиеся звёздочки ярких цветов - одинакового лилейного вида, но разных оттенков. Чем-то они мне напомнили мотыльков, но вдаваться в подробности было некогда: меня захлестнула гамма чувств Бресанта.
   Понятное дело, у самого мужа чувств было не так уж много, но он сейчас ощущал и все мои, и вот уже это вызывало у него самые разнообразные эмоциональные реакции, пусть слабые, но забавные и мало поддающиеся описанию. Так, например, моё восхищение цветами его умилило, какую-то часть сознания удивило это умиление, другая пригрозила уйти в отказ от такого обилия новых импульсов, а третья, наоборот, грелась в их лучах, словно чукча на солнышке после полярной зимы. Потом пришло осознание того, что я чувствую все его реакции, и это вызвало новый всплеск, и так далее по кругу. Разумеется, на какое-то время это немного дезориентировало, но и занимало несказанно: ну-ка изучение целого нового желанного мира.
   Напившись из ручья, мы переместились обратно на кровать, простынь перевернули мокрым пятном к ногам, уселись друг к другу лицом и какое-то время осваивались в этом новом двойном мироощущении, подпитывая этот процесс яблочками. Потом мы приняли горизонтальное положение, да так и уснули в процессе изучения друг друга изнутри, так сказать.
  
   - Нифига себе вы лесок отгрохали, - разбудил меня богоподобный голос откуда-то сверху.
   Я приоткрыла один глаз и узрела Колесо-Призрака в привычной радиальной форме. Бресант же получил повод узнать, что побудки я не люблю. А я, в свою очередь, что он пробуждается намного легче. Но муж чувствовал моё недовольство, поэтому махнул рукой на призрачный круг, словно пытаясь отогнать муху. Я знала, что он это делает исключительно для меня, и такая напрасная трата усилий меня умилила, а его очень тронуло моё умиление... Ну, в общем, вы поняли. С непривычки есть тенденция выпадать из действительности, поэтому Призраку пришлось повторить:
   - Алло! Есть кто дома? Или вы уже "тронулись"?
   На этот раз рукой махнула я, оберегая экономичную "моторную религию" мужа, и это умилило его...
   Над ухом раздался звук корабельного колокола, бьющий общесудовую тревогу. Я вскочила - чисто на рефлексах, Бресант тоже. И выругалась. Чёртов супер-компьютер! Он меня разозлил. Но своего добился. Бресанта поначалу испугала моя вспышка злости, но ради него я её поскорей погасила. Вот такая она теперь, наша общая реальность...
   - Так, я смотрю, амулет задействован, - деловито заметило Колесо. - Отлично. Осталось сходить в замок, и можем приступать.
   - О нет! - воскликнула я. - Я передумала. Ну их всех нафиг. Начинаем так. Только перекусить не помешает.
   - И одеться, - добавил Призрак, и тут же заоправдывался: - Я не смотрю!
   Он принял форму человека, отвернувшегося и прикрывшего глаза рукой. Я лишь фыркнула. Кого он этим обманет? Супер-компьютер обладал сферическим восприятием, но я знала, что сестробратцу это и вправду неинтересно.
   - И помыться, - завершил список Бресант.
   Кажется, муж любит ванны больше, чем я...
   - А полотенце? - слабо возразила я. - Этими простынями не особо вытрешься.
   Хотя, кого я хотела обмануть? Бресант прекрасно чувствовал моё нежелание лезть в воду. Однако, мудрости моему супругу было не занимать. Он не стал настаивать, а просто полез в купель, бросив через плечо Колесу, словно то было дворецким:
   - Принеси нам полотенца, будь добр.
   Призрак укоризненно воззрился на меня, а я умоляюще на него.
   - Ты же знаешь, как я не люблю быть мокрой. И потом, дай нам минут десять-пятнадцать наедине? Тебе ведь неинтересно смотреть, как мы купаемся?
   - Ладно, - фыркнул сестробратец. - Только что мне всё-таки сказать остальным?
   - Ты присутствовал на Совете? - он кивнул. - Они ждут от нас чего-то важного? Или это просто очередные сомнения?
   - Скорее последнее. Ну и кое-какие вопросы по деталям.
   - А ты не можешь нас как-нибудь отмазать? Скажи что-то вроде мы все такие в процессе и нельзя сбивать настрой или что-то в этом роде. А на вопросы и сам прекрасно можешь ответить. Думаю, точность тут неважна. Просто успокой их так же, как Бресант вчера успокоил тебя.
   Андрогинная фигура демонстративно вздохнула, покачала головой - мол, что с вами поделаешь? - и растаяла в воздухе.
   А тем временем муж получал удовольствие, плескаясь в купели и явно нарочно сосредоточившись на своих ощущениях. Вот в чём была его хитрость. Он уже понял, что я всё почувствую, и это станет лучшим способом уговорить меня присоединиться. Надо сказать, что роль стимула играла не столько зависть, сколько вожделение: чувствуя, насколько ему приятно ощущать прикосновение воды, хотелось сделать это своими руками...
   В общем, мы позволили себе снова немного возбудиться. Всего один поцелуй, но очень долгий и сладкий привёл к тому, что чаща вокруг стала вдвое гуще а цветник вдовое пышнее. То, что поляна не заросла полностью вместе с купелью, наверное, заслуга яблонь, кроны которых окутались белыми облаками цветов и ломились от плодов.
   Остановиться нам большого труда не составило. Всё-таки связь усиливала не только ощущения, но и силу воли - благодаря тому, что любое правильное намерение тут же отзывалось в партнёре и поддерживалось им. Если честно, для меня такой эффект был в новинку, потому что с Леем нам даже в голову не приходило останавливаться, да и не было необходимости. Но в данной ситуации это можно было считать успешным тест-драйвом к предстоящему марафону.
   Большие махровые полотенца появились на кровати в золотом сиянии, как только мы вылезли из купели, но само Колесо не показалось - видимо, из чувства такта, давая нам время одеться.
   Муж помог мне обтереться, попутно ещё пообнимав со всех сторон. Нас обоих переполняла чистая детская радость от осознания того, что мы доставляем друг другу удовольствие, наши желания совпадают, и весь процесс взаимодействия при этом остаётся управляемым. Не было нужды ни сдерживаться, ни чего-то опасаться. Я уже и забыла, когда в последний раз ощущала такую свободу в телесном взаимодействии, а Бресант, судя по эйфории, вообще впервые испытывал нечто подобное. Знаете, когда обнимаешь кого-то изо всех сил и чувствуешь, что тебе открыты и рады, и обнимают в ответ, и при этом не надо бояться, что ты раздавишь визави, как медвежонок зайчонка... Статуя окончательно размякла, улыбка озаряла лицо моего супруга, превращая древнего сурового правителя в озорного мальчишку. Я не могла налюбоваться. И, судя по его восхищённому взгляду, тоже светилась в ответ. Но нас ещё ждал подвиг!
   Мокрые панталоны мы бросили рядом с кроватью. Всё равно эта деталь гардероба окажется лишней, когда мы доберёмся до точки "икс". Мне пришла в голову мысль о том, что, возможно, мы вообще зря одеваемся. Но с другой стороны, прохождение Лабиринта не бывает лёгким, и кто знает, какие всплывут ощущения и воспоминания, не говоря уже об искрах, поднимающихся по телу. Минимальная защита, как психологическая, так и физическая, лишней не будет. А раздеться дело недолгое. Так что я набросила платье без корсета, а Бресант на голое тело накинул штаны и рубашку, остальное я спрятала в складку пространства. Присовокупила туда же ещё пару яблочек и флягу с местной водой - вдруг захочется подкрепиться после прохождения Лабиринта? Хотя уверенности в том, что там, в центре, складку удастся открыть, не было.
   Однако, собравшись отправиться к местному средоточию Силы, мы обнаружили проблему: всё, что осталось от нашей поляны, было окружено совершенно непроходимой чащей.
   - Хм, - заметил Бресант. - Кажется, нам придётся козыряться к Лабиринту. Где же твой нетерпеливый братец?
   - Мне кажется, не все деревья тут молодые, - ответила я мужу. - Если так, значит, они умеют двигаться. Попробую попросить их освободить нам проход.
   - Можно с тобой? - загорелись у того глаза.
   - Конечно!
   Я могла лишь радоваться тому, что супруг стремится разделить доступный мне опыт. Чёрт, я научилась этому у Лея, а теперь Бресант научится у меня. Вот правда, я никогда даже не допускала мысли о том, что Лея кто-то может заменить, но именно это происходило в данный момент, заставляя какую-то часть души замирать, словно при виде чуда. Бресант ощущал это благоговение, ему оно было непонятно, но я не хотела спугнуть хрупкое ощущение, облекая его в слова, поэтому просто улыбнулась, чмокнула мужа в щёку, и, взяв за руку, подвела к самой внушительной яблоне на краю чащи.
   Я приложила к стволу обе наши руки и представила яблоне своего супруга, как братское дерево, с которым мы срослись корнями. Показала Бресанту, чтобы он обнял ствол, и сделала то же самое - всем телом было лучше "слышно" то, что транслировало дерево. Яблоня словно бы тоже приобняла нас в ответ. Лицо мужа приняло изумлённое выражение от того, что он почувствовал. И пока он осознавал открытие, я постаралась в образах передать дереву, что нам нужен проход к колоннаде на холме. Яблоня ответила ощущением согласия, просьбой ожидания, и как бы внутренне отстранилась от нас.
   Мы в ответ отошли от ствола. Дерево сильно зашумело своими серебристыми листьями-колокольцами, и звон этот укатился волной куда-то за пределы слышимости. Какое-то время ничего не происходило. А потом ноги начали чувствовать слабую, но приближающуюся вибрацию почвы, ни на что не похожую. Когда она докатилась до нас, в чаще напротив, прямо над купелью, произошло неуловимое волнообразное движение стволов, и вдоль ручейка открылся узкий проход вверх по холму.
   Я прикоснулась к дереву ладонью, передавая благодарность, и Бресант повторил моё движение. Тут в воздухе засветилось мини-солнышко и возникло Колесо:
   - Эй, эй, вы что тут творите?
   - Ничего особенного, попросили деревья расступиться. А тебя где черти носили?
   - Раскидывал наших дражайших родственников по своим Отражениям.
   - Мартин ушёл или остался? - спросил Бресант.
   - Остался. И занял позицию на своём флагмане, чтобы направлять снявшийся с якоря флот в случае природных катаклизмов.
   Супруг одобрительно хмыкнул. Похоже, двоюродный брат вызывал у него симпатию, а теперь и уважение.
   - Ладно, мы пошли, - сказала я. - Будешь здесь караулить или подождёшь у первичного Лабиринта?
   - Ну, с вашего позволения, я понаблюдаю снаружи, а когда доберётесь до центра, перемещусь туда, уже сразу под основание, - ответил сестробратец.
   Никто ему не возразил. Бресант посмотрел на меня, взял за руку, и мы направились вверх по ручью. Места с обеих сторон хватало для прохода одного человека, но корни плотно покрывали всё пространство своеобразными мостками, по которым мы и ступали. Колесо-Призрак плыло впереди, подсвечивая дорогу, хотя в Тир-Теренгире никогда не было ни светло, ни темно. К тому же, над нами порхали мотыльки, придавая проходу, как и всему в Тир-Теренгире, сказочный вид.
   Пока мы шли, супер-компьютер поведал небезынтересную новость. Оказывается, Артур догадался сделать ещё одну попытку связаться с Корвином, и на этот раз их услышали. Запропастившиеся мужья и отцы наконец развеяли тревоги всех близких по поводу своего состояния и положения. Всё оказалось примерно так, как предполагал сестробратец, но главное - Корвин дал добро нашему плану, даже не особо вдаваясь в подробности, мол: "На то я и наделил Совет властью, чтобы вы сами решали тактические вопросы". Ринальдо и Мерлин были с ним солидарны. А стратегическое согласие, видимо, объяснялось тем, что этой троице удалось узнать у фейнимов. И Колесо пересказало нам эту довольно познавательную историю.
   Оплот вселенной фейнимов, Кейе, был начертан Великой ПраМаткой, которая всегда передавала секрет управления самой сильной из своих дочерей. Причём, слово "секрет" следовало понимать в биологическом, а не в абстрактном смысле. В целом, похоже на принцип действия Лабиринта Корвина - по крови. У них тоже вечно шли войны с Хаосом за власть во Вселенной, пока очередная Великая Матка не совершила некий подвиг, забравший её жизнь и жизнь ещё тысячи лучших кавалеров, в результате чего Кейе со всеми своими Отражениями отделилась от мира Хаоса. В чём состоял этот подвиг, доподлинно неизвестно, но, судя по фрескам священных жертвоприношений, на которых лучший кавалер погибает, чтобы оплодотворить Великую Матку, в силу её физиологических особенностей, Корвин считал, что можно смело предположить половой акт небывалых масштабов. А чем он отличался от любого другого, кроме количества жертв, никто сказать уже не может, ну, или не хочет. То есть, в целом, всё происходило примерно так же, как собирались сделать и мы... Только без жертв, надеюсь.
   Когда Призрак завершил свой рассказ, мы как раз достигли цели. Лес теперь доходил до самого "Стоунхенджа", а раньше помнится, холм был лысым. Колонны светились, словно кусочки Луны, упавшей на Землю, если забыть об астрофизике в угоду поэтичности. Это определённо было именно то место, которое я нарисовала на фоне козыря Бресанта. И теперь ему предстояло здесь вступить в нашу семью. Вот как подобное объяснить?

      1. Акт творения

   Призрак остался снаружи колоннады, а мы прошли внутрь. Над бирюзовым туманом, скрывающим местный Лабиринт, возвышался могучий дуб, который с протяжным скрипом изрёк:
   - Стой, кто идёт?
   Бресант мгновенно насторожился, не понимая, откуда исходит голос, но потом уловил направление моего взгляда и успокоился.
   - Я - Бригита Авалонская, внучка Корвина, а это мой супруг - Бресант Амберский. Разве Лабиринт тебя не предупредил?
   - Предупредил, - голос дерева был низким и тягучим. - Но поговорить-то охота.
   - Мы здесь первые? - спросила я.
   - Да.
   - За всю твою жизнь? - поразилась я.
   - Корвин раз приходил, чтобы вырастить колонны...
   - Сочувствую, - мой муж наконец освоился с не только разумным, но и говорящим деревом настолько, чтобы вступить в диалог. - Однако нас ждёт важное дело, и нам не до разговоров. Извини.
   - Знаю, - грустно прогудело дерево.
   - У тебя есть имя? - спросила я.
   - Барах.
   - Барах, если мы выживем, я тебя как-нибудь обязательно навещу, - пообещала я. - Ладно?
   - Ладно. Тогда желаю вам выжить. Вход здесь, справа от меня.
   Мы подошли вплотную к светящемуся чуду. Лабиринт приветственно вспыхнул. Переглянулись: готов ли партнёр к предприятию всей своей жизни? Мы оба были готовы, даже предвкушали это событие с нетерпением. Но как только вступим на линию, остановиться будет уже нельзя. Поэтому мы взяли минутную паузу, как ныряльщик перед прыжком, засмотрелись в глаза друг друга, обнялись, чмокнулись в губы, и пошли
   Я должна была идти первой. Шагать гуськом, держась за руки, неудобно, поэтому Бресант положил ладони мне на плечи. Больше всего я опасалась, что Лабиринт его не впустит, но всё прошло, как обещано, и мы оба начали своё путешествие по светло-бирюзовой линии.
   В начале всё было, как обычно, невинно. Воспоминания детства - больше радостных, сопротивление небольшое, искр немного. Но по мере продвижения внутрь напряжение нарастало, эмоции всплывали всё более острые, и то, что наши чувства теперь накладывались друг на друга, начало создавать сложности. У меня появились опасения: если обычно на последнем этапе необходимо напряжение всех сил, чтобы справиться только со своими переживаниями, то что же будет с удвоенными? Не сойдём ли мы оба с ума? Но пути назад не было, остановка - верная смерть, и мне надо было что-то срочно придумать, вот только Лабиринт поднимал со дна подсознания всё новые страхи, и это чертовски усложняло задачу. Как вдруг... Я почувствовала любовь - чистейшее, ласковейшее ощущение, льющееся от Бресанта в мою сторону, явно сознательно.
   Мой муж - гений! Я тоже сосредоточилась на ответных чувствах к нему, и удвоенный поток словно бы отодвинул все эмоции, поднимаемые Лабиринтом из глубин подсознания, на второй, если не на третий план. Любовь заполнила всё наше естество, и сопротивление Лабиринта внезапно... не то, чтобы пропало, но перестало ощущаться так драматично. Мы плыли, очень медленно - словно шоколадная ладья по киселю; не рвали жилы, не напрягали каждый нерв, как обычно при одиночном прохождении, а именно плыли под парусом этой любви по руслу силовых линий к центру Лабиринта, и всё, что от нас требовалось, чтобы продолжать двигаться - это намерение, словно ветер, наполняющий паруса. Скелеты из шкафов всё равно продолжали всплывать где-то на периферии сознания, но в свете любви казались лишь призраками, каждый из которых уже не пугал, не травмировал, а просто нёс свой урок. В итоге они привели нас к этому моменту - к связи столь глубокой и прекрасной, что она стоила каждой раны и каждого лишения, испытанного за долгую жизнь. Она окупала и исцеляла всю боль, отчаяние и страх, пережитые на этом пути...
   Спустя час или вечность мы наконец достигли центра. Хотя на этот раз прохождение Лабиринта показалось на удивление безболезненным, но сил на поддержание такой высокой ноты, да и просто на медленное движение против потока ушло немало. Изнеможение диктовало повалиться на пол, но больше всего нам хотелось обняться, поэтому сначала мы сделали последнее, а потом уже первое.
   Пока мы приходили в себя, я осознала, что личности наши всё равно были перевёрнуты, перетряхнуты и собраны заново, как всегда, просто на этот раз мы не разгребали прошлое, а ковали нечто новое. И, похоже, таки выковали. Сама идея того, что Лабиринт можно было вдвоём пройти таким образом, уже была революционной.
   - Я не ожидала от тебя такой мудрости в сердечных вопросах! - высказала я мужу своё восхищение.
   - О чём ты? - не понял он.
   - Ты придумал просто прорывной способ справиться с ситуацией, когда и свои-то эмоции захлёстывают с головой, а тут ещё и чужие накатывают. Сосредоточиться на любви было просто гениальным решением!
   - Если честно, я просто боялся, что сойду с ума, и уцепился за самое сильное чувство, что мне было дано... - смущённо поведал Бресант.
   Почему-то меня это не разочаровало, а растрогало. Я порывисто чмокнула его в щёку, он поднял взгляд на меня исподлобья и мы снова зацепились. Ибо что-то изменилось. В лучшую сторону. Теперь не надо было заглядывать и открываться-закрываться, мы просто читали в глазах друг друга, как старые товарищи...
   Да, наше взаимное доверие выросло так же быстро, как лес в районе наших ласк. Если ещё с утра мы знали друг друга не очень хорошо, то теперь готовы были положиться на супруга без сомнений. Можно было дать каждому по одному крылу, и мы полетели бы, обнявшись. Это стоило многих лет совместного выживания. Ну не чудо ли?
   Мы действительно сильно сблизились по духу; души наши связал амулет накануне, и теперь дело оставалось за финальным аккордом - за телом. Которому, кстати, не мешало бы сперва подкрепиться.
   Я осторожно нащупала складку пространства и, несмотря на небольшое сопротивление, успешно извлекла оттуда котомку с припасами и инструментом. Предложила Бресанту яблоко, но он сперва захотел воды. Я же поступила наоборот: поела, а потом запила. Всё время трапезы мы молчали, не испытывая при этом никакой неловкости. Только поглядывали друг на друга и при этом читали в глазах подкрепляемые амулетом схожие эмоции: радость друг другу, спокойствие приятия, предвкушение тантрического ритуала. Всё складывалось как нельзя лучше. Внезапно.
   Подобные совершенные моменты в жизни бывают очень редко, и потому особенно драгоценны. Наконец понимаешь, что ты всё время был на верном пути и сейчас на подступах к некой личной вершине. Воодушевление от осознания этого факта помогает сделать рывок, необходимый, чтобы преодолеть последние, самые трудные метры...
   - Кто наденет Камень Правосудия? - кивнул Бресант на котомку, когда я уже собиралась убрать её назад, в складку пространства, но при этих словах спохватилась.
   - Ой, и правда. Лучше достать его сейчас, здесь складка открывается туговато, а в начальном Лабиринте, не дай Единорог, и вовсе можем потерять доступ.
   При этих словах я извлекла шкатулку, и теперь колебалась, можно ли вытащить Рубин прямо сейчас, чтобы не носить в руках ничего лишнего?
   - Как удачно всё-таки вышло, что ты на него настроился... Если честно, я охотно уступлю тебе эту штуку, хотя, наверное, влиять она будет на нас обоих.
   - Я хотел предложить то же самое, - согласился муж.
   И в эмоциях его я прочла вовсе не жажду власти, которая обычно служила стимулом заполучить артефакт, а желание защитить меня от кровавой игрушки, взять большую часть удара на себя. У меня даже глаза увлажнились, к счастью, не надо было пояснять, почему. Я протянула амулет мужу, а шкатулку вернула в котомку.
   - Тебе ещё что-нибудь нужно из складки? - спросила я.
   Бресант лишь отрицательно мотнул головой, надевая цепочку на шею. Ворот рубашки не был застёгнут, и Глаз Змеи полыхнул красным светом, прикоснувшись к голому телу. Ох, недобрый это инструмент... Я заколебалась. Муж тут же спросил:
   - Что-то не так?
   - Не нравится мне этот артефакт. Вот прямо не хочется, чтобы он был между нами третьим лишним. Может, без него справимся? Такие апгрейды у нас за сутки! Мне правда кажется, что ничего больше не нужно. В конце концов, это глаз Змеи Логруса... Неправильно ему участвовать в создании нового мира. Второй раз. Кстати! У фейнимов такой штуки точно не было - и всё получилось. Что скажешь?
   Бресант взялся за камень, взгляд его обратился внутрь. Рубин запульсировал в ритме сердца - сначала часто, потом всё медленнее, и наконец, погас. А супруг снял с шеи цепочку и протянул мне обратно.
   - Ты права, давай без него. Вибрации для нас неподходящие.
   Мне было любопытно, что же произошло между мужем и камнем, поскольку я почувствовала с его стороны сначала определённое возбуждение, потом зловещее давление, и наконец что-то вроде презрения, и даже с ноткой отвращения. Точнее, презрение с отвращением я более-менее понимала, и очень обрадовалась, что отношение супруга к кровожадному артефакту было ещё более однозначным, чем моя настороженность. А остальные-то по нему с ума сходили из-за власти над определёнными вещами, которую он даёт. Но цена? Меня она не устраивала, и Бресанта тоже. Можно ли было подобрать более подходящую пару? Но я не стала расспрашивать. Возможно, камень просто пытался подкупить его энергией, как меня спикарта, а он его так же подавил, хотя подавить Камень Правосудия, мне кажется, сложнее...
   - Ой, спикарта! - спохватилась я. - Или её тоже ну нафиг?
   Бресант задумался. Я извлекла кольцо из ташки, в которой оно почивало ещё с момента прохождения мною Лабиринта в родном Отражении мужа. Не хотела рисковать, беря её активной в Лабиринт Камня Правосудия. Подняла кольцо на ладони, пытаясь прочувствовать его уместность, не надевая, чтобы не "сбить прицел"; спикарта ведь она такая - любит подлизываться и влиять на владельца.
   Бресант протянул руку, я передала спикарту ему, и супруг тоже принялся изучать кольцо "со стороны". Судя по эмоциональной связи, отношение к этой штуке у него не спешило складываться, как и у меня. А она, зараза, сидела тихо и не отсвечивала, видимо, опасаясь спугнуть нас.
   И тут вдалеке послышался едва слышный перезвон, который я сначала приняла за шелест серебряных листьев местных яблонь, но по тому, с какой радостью встрепенулся Бресант, поняла, что этот звук мне знаком немного по иным событиям.
   Сверху спланировала огромная белая птица, на ходу превращаясь в человека, так что на землю ступила уже женская фигура в длинном белом платье. Наверняка она могла выглядеть как угодно, но это обличье было знакомо мне по Козырю Бресанта - это была его мать, Единорог. Причём, судя по его эмоциям, этот облик она не принимала уже очень давно: в муже всколыхнулась боль покинутого ребёнка, застрявшая когда-то в глубине души - вероятно, даже неосознанной.
   Единорог просто стояла и смотрела на сына с едва уловимой улыбкой Моны Лизы, и он молча уставился на неё в ответ, внезапно часто и шумно задышав. Однако с каждым выдохом детские чувства оседали, дыхание замедлялось и становилось тише. Похоже, я была свидетелем запоздалой сепарации - такая же случилась недавно и у меня с Корал.
   Через пару минут Бресант ещё раз глубоко вздохнул - уже скорее облегчённо - и опустился на одно колено, внутренне выбрав отношение, как к Учителю. Точнее, попытался опуститься - Единорог поймала его за плечи и притянула к себе в объятия. Я ощутила вспышку детской же радости, непродолжительный трепет, а потом ещё одну волну облегчения и ответную сыновнюю любовь.
   Всё то время, пока передо мной разворачивался важный семейный момент, я сохраняла максимальную незаметность, чтобы не мешать им. Но когда Бресант через минуту отстранился от матери, она сразу обратила свои тёмные, глубокие, как космос и отсвечивающие звёздами глаза на меня. Я склонила голову в знак почтительного приветствия. Однако, Единорог протянула ко мне правую руку, левой продолжая обнимать сына за плечи, и я тоже удостоилась объятия свекрови. Ощущения были странные - не то тепло, которое испытываешь обнявшись с человеком из плоти и крови, а скорее свет, как от раннего весеннего солнышка.
   Напоследок, Единорог наградила каждого из нас поцелуем в лобик - видимо, родительское благословение - и немного отстранилась.
   - Я очень рада за вас, дети мои, - сказала она музыкальным голосом, полным какого-то мистического блаженства. - Позвольте разрешить ваше затруднение.
   Я не успела спросить, о чём речь, как Бресант уже протянул ей спикарту, которую продолжал держать в руке. Единорог не стала её касаться, а бегло оглядела, и обратилась ко мне:
   - Дай то кольцо, которое было сделано для твоей матери.
   Внутренне недоумевая, зачем оно могло понадобиться, я полезла в ташку и выудила оттуда аргедоновое кольцо с омрой. Повинуясь жесту Единорога, положила его на ладонь Бресанта рядом со спикартой. Загадочная женщина накрыла их оба горстью буквально на пару секунд, а когда снова отняла руку, там лежал кусочек омры отдельно и два других кольца - совершенно одинаковых.
   Жёлтый металл спикарты и белый аргедон сплелись тысячей нитевидных косичек в довольно широкий обод. От вида спикарты остался только вписанный в этот обод круг с расходящимися лучами-ниточками золотистого цвета на серебряном фоне. Единорог сделала жест раскрытой ладонью, не вполне понятный мне, зато Бресант явно обрадовался, как будто нам сделали чудесный подарок. А я мимоходом поняла, что его немногословие было унаследовано не только от отца.
   - Обменяйтесь кольцами, - с улыбкой сказала Единорог, явно для меня.
   Так вот в чём дело! Она жестом руки сварганила нам из подручных материалов обручальные кольца, согласно традициям белой расы на Земеле. Магические, смею заметить - по крайней мере, я надеялась, что они не утратили полностью своих свойств. То, что оба кольца были моими и оба лежали на ладони мужа, несущественно, а вот стояло ли за этим действием что-то ещё, помимо подарка?...
   Я протянула руку и Бресант надел мне на безымянный палец одно из колец, которое, как и было свойственно спикарте, сразу подтянулось по размеру. Я взяла второе и вознамерилась было надеть его на одноимённую руку мужа, но свекровь жестом остановила его и велела подать другую, так что в итоге получилось кольцо у меня на правой руке, а у него - на левой.
   - Соедините ладони, - распорядилась она, явно имея ввиду руки с кольцами.
   Мы выполнили предписание, и при сближении ладоней кольца заискрили: между ними явно происходила какая-то магическая реакция. Ощущения были скорее приятными - лёгкая щекотка, как от озонирования воздуха, если поднести руку близко к ионизатору. Когда же ладони соприкоснулись, кольца к нашему общему изумлению слились в одну сплошную восьмёрку! Ну, или ленту Мёбиуса - символ бесконечности. Слегка напугавшись, я попыталась отнять руку. К счастью, это удалось сделать без особых усилий: кольца просто разделились и приняли прежний вид.
   - На самом деле это одно кольцо, - пояснила Единорог. И, видя мой озадаченный вид, добавила: - Что происходит с одним, то и с другим. Вы можете использовать их одновременно. По прежнему назначению. Но управлять будет легче.
   Я прислушалась к своим ощущениям - и действительно, спикарта здорово присмирела, точнее вообще не подавала признаков собственной воли. Я попробовала зачерпнуть энергии, и она послушно набрала запрошенное количество - ни больше, ни меньше. Надо же - похоже, теперь это был вполне надёжный инструмент.
   Бресант зажёг на кончике пальца небольшой огонёк - видимо, тоже при помощи спикарты, и я почувствовала, как моя работает без моего участия. Хотя всё равно не понятно до конца, как это два кольца - на самом деле одно... Но более подробные объяснения, очевидно, не входили в планы Единорога.
   - А теперь отдай мне Рубин, - велела она. - Он не нужен вам в новом мире.
   Если у меня и возникла мимолётная мысль о том, откуда свекровь всё знает, то по внутренней реакции Бресанта - точнее по её отсутствию - я поняла, что всеведение для неё вещь обыденная. При других обстоятельствах в ответ на такую просьбу даже я насторожилась бы, но, опять-таки, эмоциональная тишина со стороны мужа убедила меня в излишестве подозрений. К тому же, насколько я помнила из истории, однажды она уже передавала Камень Правосудия из рук покойного Оберона Рэндому, тем самым фактически помазав его на царствие. Хотя постой, это была не она...
   Но с другой стороны, я и сама только что отказалась использовать Глаз Змеи. Его-то вряд ли получится усмирить, как спикарту... А тем временем мои руки уже достали из котомки шкатулку с Рубином. Параноидальные привычки сделали слабую попытку задаться вопросом, выполнила ли я просьбу по собственной воле, бессознательно уже приняв решение, как водится, пока ум ещё пытался строить логические рассуждения; или же это её воля заставила меня выполнить приказ...
   Но я обломилась: потому что была в Тир-Теренгире, влюблена, счастлива и восхищена этим существом. И хотя не привыкла единолично принимать решения такого масштаба, как лишение правителя целой Вселенной одного из основных инструментов власти, по крайней мере, в прошлом; зато новый мир создавали мы с мужем, и в этом качестве я была только "за" то, чтобы уменьшить в нём долю Хаоса, вычеркнув один из физических носителей принципа.
   В общем, отдала я Рубин Единорогу. Хотела спросить, что она с ним сделает, но опоздала: тепло улыбнувшись нам напоследок, свекровь взмыла в воздух и улетела той же огромной птицей - я даже не успела понять, куда она при этом спрятала шкатулку.
   Мы с мужем посмотрели друг на друга и вдруг поняли, что пора хотя бы поцеловаться, что уже можно, а мы этого так давно хотим...
   Спустя минут пять откуда-то донёсся звук корабельного колокола. Я прыснула со смеху. Но Колесо-Призрак прав. Если уж давать себе волю (хотя и весьма относительно), то надо делать это в точке "икс". Я упрятала котомку назад в складку пространства, взяла Бресанта за руку, объединив спикарту, и скомандовала:
   - В центр изначального Лабиринта!
   Голова на секунду закружилась, и цвет тумана сменился на голубой, а эманации Силы стали намного мощнее. Она наполнила наши тела, потекла по жилам, словно заменив кровь, и внезапно мы больше не могли откладывать свою любовь. Однако тантрический процесс велел держать страсть под контролем, поэтому Бресант вдвое медленнее, чем ему хотелось, начал расстёгивать моё платье, подрагивающими от напряжения руками. Я последовала его примеру, освободив мужа от штанов и рубахи.
   Платье легло на землю в качестве подстилки, а мы ненадолго замерли стоя, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза. Энергии между нами разгонялись бешеные; зачем здесь Рубин, если Лабиринт наполнял нас так, что раздвигал границы сознания. По крайней мере я спустя минуту поняла, что все сигналы - свои ощущения, чувства мужа, энергия лабиринта, каналы спикарты, слились в моём восприятии в единую общую картину происходящего, которую я наблюдала не только изнутри, но и снаружи. Казалось, я даже ощущаю, где там под основанием залегло Колесо-Призрак...
   Наши тела медленно, со скоростью часовой стрелки, сблизились, как будто без всякого участия воли. На расстоянии пары сантиметров между нами начали проскакивать искры, похожие на те, которые окутывают тело, когда проходишь лабиринт. В конечном итоге ауры засветились видимым светом и слились в одну.
   Мы сомкнули губы, и, если честно, ощущений хватало, чтобы больше ничего не делать. Состояние трудно было описать, хотя бы потому что описательная часть мозга начинала отказывать - она не могла вместить все те ощущения, которые мы испытывали одновременно: физические, энергетические, эмоциональные... Внутри всё таяло и таяло, сливалось, смешивалось, обжигало, охлаждало, утоляло жажду, разжигало голод, трепетало, замирало, и ещё тысяча совместных переживаний... И с каждым из них, с каждой секундой я всё больше любила этого человека. Казалось, поток этой любви осязаемым столбом выходят из моего сердца и упирается в его, а от него такой же льётся ко мне. Причём любила я его не только сердцем, а всем, что во мне есть, каждой чакрой43, и из каждой лился поток любви, и в каждую встречный.
   А тем временем смещение тел в пространстве продолжалось: незаметно мы оказались стоящими каждый на одном колене, обвив друг друга руками. Наполнение было такое, что обычный ум отключился напрочь - мозг вошёл в состояние "дельта"44, глубочайшей чистейшей медитации. В ней не было вопросов, не было порывов, мы стали тем потоком Силы, который нас наполнял, и даже не пытались вести её - это она нас вела. Вела очень медленно, но неумолимо к позе "бутон лотоса"; сомневаюсь, что смогла бы воспроизвести в "трезвом уме" то, как мы в неё "перетекли", но в моменте всё происходило само собой.
   На каком-то этапе мозги немного ожили и появилось всё-таки желание целоваться, чем мы и занялись незамедлительно. Блаженство было очень острым - видимо к тому времени все мышцы размякли, все нервы повысили проводимость, весь эпителий налился кровью... Из груди сами по себе вырывались звуки, напоминающие урчание кота. Это был самый длинный и самый сладкий поцелуй в моей жизни. Правда, я не могла бы сказать, сколько он длился, потому что мы, похоже, опять вошли в дельта-ритм. Поцелуй, как молитва, как медитация, как самадхи... Такого со мной ещё точно не было. Такое не снилось даже самым продвинутым тантрикам Земли. Такое было возможно только с таким человеком, с такой энергией, с такой выстройкой, с таким опытом за плечами...
   Спустя какое-то время ритм мозговых волн снова участился, и мы немного отстранились друг от друга, чтобы обменяться влюблёнными взглядами. Мы реально светились, оба. И в глубине его зрачков появились звёзды. Не знаю, всегда они там были, доставшись по наследству от матери, или сейчас такие зажглись у нас обоих, но впечатление производило божественное. Мы, не спеша, смаковали каждый момент.
   Налюбовавшись и освоившись с объёмами энергии, мы одновременно подключили спикарты подкачать ещё. В любой другой обстановке это было бы неразумно, но сейчас от нас как раз требовалось выйти за все разумные пределы, и раз уж мы удержались на предыдущем, то пора было повышать ставки и брать ещё больший объём. По мере того, как спикарта работала, глаза у Бресанта реально разгорались. Казалось, этот свет должен меня слепить, но нет - из моих глаз исходил такой же, встречался с его, всё это входило в резонанс, удесятеряя наши ощущения, и хотя фактически никто не назвал бы сексом то, чем мы до сих пор занимались, никакому сексу не сравниться с нашими переживаниями.
   Но все живые процессы происходят по "синусоиде": за спадом следует подъём, и, набравшись энергией под завязку, мы снова стали потоком, который повлёк нас к ещё более тесному контакту. Медленно, как сходит с орбиты спутник, снова сблизились наши тела, немного изменив позу. Медленно, как прилив наползает на сушу, слились наши губы. Медленно, как растёт тюльпан, муж проник в меня...
   И тут случилось непредвиденное. То есть, следует понимать, что до сих пор всё шло по плану, и далее предполагалось, что собственно интимная часть пройдёт те же итерации, что и поцелуй, и возможно, не один раз, ведь всегда можно остановиться и подождать спада, чтобы начать новый подъём без кульминации, но...
   Как только было достигнуто максимальное проникновение, как только соприкоснулись самые чувствительные точки интимных мест, произошла детонация и начался взрыв. Я говорю "начался", потому что концовку я не застала. Энергия вырвалась и понеслась с нарастающей силой, как сверхзвуковая лавина. Даже с учётом освоенных до этого небывалых масштабов, такой колоссальный объём, растущий так быстро на протяжении столь долгого времени вызвал естественный шок. Всё, что мы могли сделать - это направлять её в нужную сторону нечеловеческим, последним усилием воли за гранью возможного, пока не померкло сознание...

Эпилог

   Я пришла в себя непонятно где. Тела я не чувствовала. Попыталась оглядеться, но это слово подразумевает: во-первых, наличие глаз, а во-вторых, окружения. Я же воспринимала напрямую сознанием и всё сразу. Вселенную, похожую на Лабиринт, состоящую из множества галактик, похожих на Лабиринт, состоящих из множества звёзд, похожих на Лабиринт в Камне...
   И я была повсюду. Нет, мы были. Я чувствовала Бресанта, но не могла сказать, где он, хотя "видела" всё. Он был повсюду, как и я. И с нами был кто-то ещё...
   - Эй, кто здесь? - попробовала сказать я, непонятно чем, в отсутствие рта.
   - Я здесь, - "услышала" я "в голове" "голос", а точнее восприняла сознанием мысль мужа.
   - И я тоже.
   Я узнала Колесо-Призрак и ощутила его присутствие, но опять же, непонятно как и непонятно где.
   - Что с нами? - подумала я вслух.
   - Похоже, нас размазало по Вселенной, - ответил Призрак.
   Судя по тону, он был в восторге.
   - Хотя бы по новой? - флегматично вопросил мой супруг.
   - Сам разве не видишь? - ответил бывший супер-компьютер вопросом на вопрос.
   Я оглядела Вселенную - и действительно, она была устроена совершенно иначе, чем прежняя: вся она содержалась внутри того, что некогда было Изначальным Лабиринтом; его отражения представляли собой галактики, а прежние Отражения оказались внутри них. То есть, новый мир был построен по голографическому принципу.
   В одной из звёздных систем у центра Вселенной, как и положено, я нашла Авалон, который стал отдельной планетой, и всех наших родственников на ней. Все были целы и невредимы, разве что немного измучены. Обедали вместе в жёлтой столовой. Я попробовала обратиться к Артуру, спросить, как у них дела, но тот меня не услышал. Только Корал подняла глаза вверх, поискала в пространстве, улыбнулась своей материнской улыбкой, но слов так и не разобрала.
   - А как же наши тела? - хотела спросить я жалобно, но пока оформляла мысль в слова, поняла, что мне ни капельки не жаль, как ни странно.
   Несмотря на всё явно утраченное, внутри начало нарастать нелогичное чувство триумфа. Почему-то вспомнилась фраза "Нам нечего терять, кроме своих оков". А, согласно восточным учениям, всё материальное - оковы. И я определённо ощущала небывалую свободу. Плюс чувство максимальной самореализации в связи с удавшимся в целом подвигом.
   Одна из звёзд вспыхнула сверхновой.
   - Извините, это я тестировал, могу ли управлять чем-то в вещном мире, - сообщил Бресант.
   - Хорошенький тест, - проворчала я. - А вдруг там кто-то жил?
   - Нет, я проверил, - как всегда, с абсолютной уверенностью сообщил муж.
   Мне тоже захотелось попробовать. Я присмотрела несколько необитаемых звёздных систем и подвинула светила так, чтобы жителям одной из планет в соседнем секторе галактики было видно созвездие в форме стрелы, указывающей на восток. Заодно подправила им орбиту, чтобы уменьшить сезонные перепады температуры.
   При этом я чувствовала восхищение мужа - непонятно как, если мы лишились тел, а вместе с ними и связывающего нас амулета. Хотя, похоже, в таком виде, достаточно пожелать выразить свою эмоцию, чтобы другой её почувствовал - напрямую, без слов. Впрочем, слова он тоже сформировал:
   - Сразу видно, женщина - созидательница жизни, а мужчина - разрушитель.
   Сказано это было с улыбкой, и я засияла в ответ. Буквально засияла. В паре-тройке тысяч туманностей повысилось излучение, впрочем, в невидимом обычному глазу спектре.
   Колесо-Призрак хихикнуло.
   - Ну и что здесь смешного? - я бы уставилась на него угрожающе, если бы было чем и на что...
   - Сама посуди: нас трое, мы вездесущи, всеведущи и всемогущи. Ничего не напоминает?
   - Хочешь сказать, я - Богиня-Мать, Бресант - Бог-Отец, а ты - Святой Дух?
   - Скорее уж он - Брахма, я - Шива, а ты - Вишну, - поправил муж.
   - А что? Чем не Тримурти? - озорно подзадорил сестробратец.
   - Да всё бы ничего, - нарочито печально протянула я. - Но целоваться нечем - вот беда.
   - Не говоря уже о чём посерьёзнее, - с усмешкой добавил муж.
   Меня обдало его жгучим желанием, и в это время на сотнях планет тысячи пар внезапно решили заняться любовью, а мы, чувствуя каждую, испытали их блаженство.
   - Ну вот, я всё-таки стал третьим лишним, - саркастично заметило Колесо.
   Бресант фыркнул, Призрак прыснул, я залилась, и через пару секунд вся наша троица разразилась хохотом, осознавая всю иронию ситуации. При этом на каких-то планетах затряслась земля, на каких-то сорвались ураганы, на множестве обитаемых наш смех поддержали без причины юродивые, в то время как нормальные жители пришли в ужас, собаки и волки завыли, а попы стали молиться, но всё это лишь рассмешило нас ещё больше.
   Мы смеялись до упаду, и в этом смехе было всё: триумф трансформации, горечь утраты, восторг от новых возможностей и просто торжество Силы. Вселенная стала нашей, хотя мы не мечтали владеть ею или распоряжаться. Мы потеряли прежних себя, но стали друг другом и миром. Мы утратили чувства, но могли испытывать ощущения всех живых существ. Наша долгая жизнь кончилась, но началась вечная жизнь богов...
   Самое время задёрнуть занавес!
   Примечания:
  1 Ташка - небольшая плоская кожаная сумка для патронов и других мелких предметов военного снаряжения у гусар, позднее ставшая декоративным элементом униформы.
   2 Sapperlipopette (фр., устар.) - Чёрт побери!
   3 Caramba (исп.) - Проклятие!
   4 альма-матер (alma mater, лат.) - досл. кормящая мать, обычно означает ВУЗ, здесь: отчизна.
   5 Гуана́ко - небольшое (высота в холке 90-130 см) изящное млекопитающее рода лам семейства верблюдовых, обитающее в Южной Америке.
   6 Самадхи - особое состояние тела, достигаемое при помощи медитации: обменные процессы останавливаются, тело каменеет, но не умирает, а душа пребывает в высших сферах, не теряя связи с телом.
   7 Трискель - древний символ с тремя равноудалёнными "ногами", выходящими из одного центра; кельтский трискель - три спиральных завитка, расходящихся от центра, заключённые в круг - символ триединства во всём.
   8 Дагеротипия - один из первых способов получения позитивного чёрно-белого фотографического изображения на посеребрённой пластине.
   9 Мантический - относящийся к предсказанию будущего (астрология, Таро, руны, и т. п.).
   10 Танзанит - редкий драгоценный камень тёмно-синего цвета с фиолетовыми переливами.
   11 Три лица Богини, женского начала, согласно друидическим учениям: Невеста (Дева) - вдохновляющая, Мать - щедро дающая, и Смерть (Карга) - безжалостно отбирающая.
   12 В отличие от исключительно логичного Шерлока Холмса, героя рассказов А. Конан-Дойля, французский персонаж Ж. Сименона комиссар Мегрэ раскрывал преступления по большей части интуитивно.
   13 Французский или регулярный парк - парк геометрически правильной планировки со строго остриженными кустами и деревьями.
   14 Парентальная фиксация - (психология) закрепление у детей тех или иных чувств к родителям, проявляющихся затем в схожих ситуациях, например, сильная обида на то, что "бросили".
   15 посолонь - по ходу солнца и часовой стрелки, противосолонь - соответственно, против.
   16 "Благими намерениями устлана дорога в ад" - на самом деле источник: Данте Алигьери, "Божественная комедия": "Рай", песнь XX, 55-60
   17 Гакаборт - верхняя часть кормы; Шпигельбург - полоса обшивки в самой широкой части кормы.
   18 Клотик - верхняя оконечность мачты, точнее, набалдашник, прикрывающий её.
   19 Грот-мачта - средняя мачта парусного судна, самая высокая, на четырёхмачтовом судне их две.
   20 Марс - площадка на мачте, служащая для наблюдения, работы с парусами и обстрела неприятеля.
   21 Ванты - верёвочные снасти, крепящие верхушки мачт к бортам.
   22 Бом-брам-рей - поперечное дерево, несущее прямоугольные паруса, на четвёртом уровне мачты.
   23 Стеньга - верхняя составная часть мачты, которых может быть до трёх над основной колонной.
   24 Петанк - французская игра в шары на земле.
   25 plat du jour (фр.) - "блюдо дня", основное блюдо, уже приготовленное в большом количестве.
   26 Praemonitus Praemunitus - "Кто предупреждён, тот вооружён", латинская поговорка, девиз некоторых разведывательных служб и тайных обществ Земли.
   27 Имеется ввиду поговорка "Любопытной Варваре на базаре нос оторвали".
   28 Рефлексия - осмысление собственных реакций, мыслей, чувств, действий.
   29 "Дура с сердцем и без ума такая же несчастная дура, как и дура с умом без сердца". (Ф.М. Достоевский, "Идиот")
   30 См. предыдущее примечание.
   31 Имеется ввиду музыкальная шкатулка, в которой куколка балерины с подвижными ногами, укреплённая на спице, описывает круги по мере движения механизма, словно танцует.
   32 Мудра (санскр.) - особое положение тела, либо, в данном случае, кистей и пальцев рук с целью замкнуть энергетические каналы в теле.
   33 Восемь Бессмертных - святые даосского пантеона, по легенде путешествовавшие удалой компанией.
   34 Тайцзи-цюань - так называемый "внутренний" стиль китайского у-шу, ориентированный на работу с равновесием и энергией, в противовес "внешним", сосредоточенным на технике приёмов.
   35 Sapienti sat (лат.) - понимающий поймёт
   36 Цинна - название искусства заломов и захватов в китайских единоборствах.
   37 Цигун - дыхательные упражнения, являющиеся составной частью всех китайских боевых искусств.
   38 Shotgun wedding (англ.) - буквальный перевод "свадьба под дулом пистолета", обычно обозначает вынужденную женитьбу из-за беременности невесты.
   39 Inter caecos luxux rex (лат) - Среди слепых зрячий - король.
   40 Даизм - практика, призывающая соглашаться на всё, что предлагает мир и окружающие люди, как правило, непродолжительная; призвана разбить негативные паттерны мышления и сопротивление жизни.
   41 Митрандир - эльфийское имя Гэндальфа, одного из Истари - магов-хранителей Средиземья в литературном мире Дж.Р.Р. Толкиена ("Хоббит", "Властелин Колец", "Сильмариллион").
   42 "Призрачный гонщик" - сверхъестественный персонаж комиксов Marvel, вызывающий в целях правосудия демоническую силу, которая превращает его в пылающий скелет и даёт множество магических способностей. Обычно ездит на мотоцикле, который также начинает пылать при трансформации.
   43 Чакра - энергетический центр в теле человека, главных традиционно семь, помельче - десятки.
   44 Дельта-ритм - состояние электрической активности мозга в глубоком сне, самые "медленные волны" выявляемые электроэнцефалографией.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"