- Ты же знаешь, что глава администрации в нынешних условиях не обязан носить костюмы? - в который раз напомнила она ему шутливо.

- Знаю. Но представители власти в первобытных культурах не зря выделялись чем-то в одежде, - так же шутливо возразил он. - И не только ради того, чтобы напомнить, кто здесь главный. Но и чтобы вселить народу уверенность в своём вожде.

- Иди уже, вождь, - Настёна, приструнив узел строго по центру, поцеловала его в щёку на прощание.

- Придёшь сегодня обедать? - спросил Михаил, подбирая с тумбы рабочий планшет, нынче служивший достойной заменой представительного портфеля.

- Нет, - улыбка жены почему-то погасла. - У меня другие дела.

- Опять по грибы с Алькой поедете? - проворчал Михаил. - Пора тебе слезать с велика, - он покосился на заметно округлившийся живот.

- Нет, я не по грибы, - вздохнула Настя с какой-то затаённой печалью.

Эта печаль кольнула сердце, и Михаил внезапно вспомнил, какая сегодня дата - годовщина Кирюши. Как он мог забыть? Настя, заметив, как омрачилось лицо мужа, порывисто приложила руку к его щеке:

- Так, тебе нельзя портить настроение перед работой! Не думай о прошлом, думай о будущем, - она ухватила его за ладонь и положила на свой живот.

Прикосновение к таинству созревающей в ней новой жизни, как всегда, успокоило и воодушевило. Михаил крепко обнял жену за плечи и отправился на работу, выбросив личные заботы из головы. Вечером он присоединится к ней на кладбище - как раз девчонки наведут там порядок и сообразят чего-нибудь помянуть. А пока глава администрации, в просторечии "мэр", сам себе не хозяин. И должность требует от него поддержания высокой морали.

Погода стояла чудесная, начиналось лето - лёгкая, пусть и занятая пора. Дорога в администрацию лежала через парк у реки, слегка заросший по нынешним обстоятельствам, но недавно очищенный от мусора на всеобщем субботнике. Такая прогулка неизменно поднимала мэру настроение. Особенно при виде мамочек с малышами, напоминавшими, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Это очередной раз согрело Михаила мыслью о том, как же ему повезло с Настенькой, хотя до прихода беды он не знал, как сильно. Жена не только быстрее оправилась от трагедии, но и ему помогла найти своё призвание. И теперь существование снова наполнялось смыслом после всеобщего, а потом и личного апокалипсиса.

Тогда как раз объявили новую программу "Честный чиновник". Поначалу народ лишь посмеивался, ведь чиновник в их сознании прочно ассоциировался со сплошными распилами да откатами, к которым честный человек не хотел иметь отношения, даже если у него было желание и идеи, как улучшить жизнь в своём городе. Но то всё было в старом мире, в Эру Изобилия, как её теперь называли. А после Пандемии и чиновников-то на каждую сельскую коммуну, куда направили жителей обесточенных городов, приходился целый один, и бюджет в прежнем понимании перестал существовать: не до жиру, быть бы живу.

Пандемия, унёсшая три четверти человечества, изменила жизнь оставшихся навсегда. Новый тип вируса атаковал дефектные гены, вызывая взрывное развитие заложенных патологий. Даже причину внезапного повышения смертности от разных причин установили не сразу, а ДНК-вакцину попросту не успели разработать. Целые семьи вымирали почти под корень, тогда как другие переносили заражение лишь с недомоганием разной степени тяжести. Богдановым повезло с генетикой.

Разумеется, болтали, что это биологическое оружие запустили то ли какие-то ультра-нео-фашисты, то ли правительство одного из политических полюсов в попытке наконец одолеть соперника... Только какая теперь разница? Накрыло всех! Острая нехватка людей почти уничтожила промышленность, централизованные системы снабжения и транспортного сообщения. Жить в городах стало невозможно, и люди откатились назад, в объятия матушки-земли.

Прежний мэр, из старой номенклатуры, каким бы они ни был, кое-как навёл порядок в их небольшом сообществе. Но когда попытался сдать тесты на соответствие требованиям, то, к своему удивлению, не прошёл. Да и новые условия "властвования" ему не понравились: лишение личного банковского счёта пугало похлеще болезни, хотя деньги теперь окончательно превратились в условные цифровые единицы. А уж перед установкой чипа, постоянно снимавшего физиологические показатели, большинство людей и вовсе брал суеверный ужас.

Михаил же считал это разумными мерами и благим начинанием, а жена полушутливо подбивала его попробовать, ведь у него хватало дельных мыслей по оптимизации нынешнего бытия. Но ими муж делился только с ней, без задних мыслей или особого напора, и никогда не рассматривал себя в качестве управленца.

Так посёлок и перебивался с хлеба на воду, пока обстоятельства не подтолкнули Михаила поддаться на уговоры жены и баллотироваться на должность. Он рискнул и неожиданно получил назначение. С тех пор жизнь постепенно пошла на лад, в том числе у него. Оказалось, что новому мэру нравится помогать людям и у него получается улучшать постапокалиптический быт коммуны ко всеобщему удовлетворению. Конечно, скудные теперь ресурсы отмерял не он, но распределять то, что прислали сверху и произвели сами, вроде бы навострился по совести.

Перед большим застеклённым фойе здания администрации уже собрались люди, чтобы перед работой посмотреть видео последних новостей и свежие объявления администрации. Экран зажёгся как раз, когда Михаил подходил. Значит, Инга Степановна уже на работе и успела разобрать ночную "почту" из центра. Новостей никаких глобальных не было, а вот объявления... Хм! Выделяют три ветряка. Значит, предстоит решать, кому из подававших заявки на личное обеспечение хозяйства электроэнергией они сейчас нужнее всего.

- Доброе утро, Михаил Николаевич.

- Доброе утро, Инга Степановна. Для меня что-нибудь есть?

- Да. Направляют к нам двадцать два человека с Севера, - пауза с поджатыми губами. - В нагрузку к ветрякам.

- Ясно, - Михаил вздохнул. - Значит своим по факту сможем выделить в лучшем случае один?

- Если постараемся. Но для этого надо пришлых поселить покучнее.

- Хм! А что у нас со старым зданием библиотеки?

- Пока холодный склад.

- Сколько там больших помещений?

- Восемь.

- А семей сколько?

- Пять. И семеро одиночек. Но их можно в кабинеты поменьше.

- Отлично! Вызови Арсеньича...

- Уже.

- Пусть посмотрит, что надо, и даст заявки по ЖЭКовской линии на материалы и разнорабочих. С Эриковичем пусть согласует, куда переместить товар.

- Хорошо.

Михаил поднялся на второй этаж. В приёмной его уже ждала Марья Васильевна. Старушка плохо разбиралась в современной "прозрачности" и попыталась пройти в кабинет сразу за ним. Пришлось попросить её подождать.

Окно уже было открыто, впуская прогретый солнышком воздух, а рабочая станция включена - Инга Степановна, как всегда, позаботилась.

Михаил сел за стол, положил свой планшет на рабочую станцию, синхронизируя задачи с городским сервером. Пристегнул на руку "индикатор духа". Открыл приложение Госуслуг, перешёл в служебную вкладку и вызвал перечень записанных на сегодня посетителей. Пока только бабка. Ну хоть тут порядок уважила. Мэр включил режим "Приём". Индикатор на двери сменился на зелёный. Марья Васильевна тут же вошла, старательно проведя идентификационным браслетом по учётчику посетителей.

- Я вас слушаю, Марья Васильевна, - покладисто сказал Михаил, хотя догадывался, зачем она пожаловала.

- Так ведь всё тот же вопрос. Отдайте нам соседнее поле на воздел.

- Марь-сильна, я же вам в прошлый раз всё объяснил. Я согласен с ИИ-обработчиком и считаю, что вам с внучкой вдвоём с этим полем не справиться. Вы и на свой огород-то вызываете разнорабочих по весне. А они в эту пору на вес золота. Ну и кто будет копать это ваше поле? Вы же знаете, система вам просто не одобрит заявку с перекосом за счёт остальных.

- Система, система... Помешались вы все на ней! Эта ваша машина тупая и не понимает. Поэтому я к тебе пришла, как к человеку! - рассердилась бабулька. - Говорю тебе, нам очень надо. Значит, сдюжим!

Михаил начал раздражаться, зелёный огонёк индикатора духа слегка побледнел. Мэр сделал три глубоких вдоха, чтобы взять себя в руки.

- Марь-сильна. Давайте на чистоту. Вам это поле объективно не по силам. И это понимают все. Значит, вы что-то темните. Зачем оно вам на самом деле?

- Да я же сказала!

- Вы солгали.

- А если я тебе денег подкину побольше? - Васильевна заговорщики наклонилась вперёд.

Опять попытка подкупа! Мэр мысленно закатил глаза. Да когда уже запретят эти деньги?! Однако, помня о том, что перестроиться на новые порядки тем труднее человеку, чем он старше, принялся терпеливо объяснять:

- Марь-сильна. Вы разве не знаете, что у нас с женой даже банковских счетов нет? Всё, что нам нужно, оплачивается по составленному нами списку людьми, вопросы которых мы решаем. Плюс некоторая дотация от государства. Причём такса на каждый вид услуг фиксированная.

- А у меня наличка есть... Вот тебе как раз и денежка своя! А?

- И что же мне с ней, по-вашему, делать? Вы понимаете, почему наличку сейчас никто не берёт? Потому что её в банк сдавать надо, а ближайший банк в Кременчуге, возле ГЭС. Туда минимум шесть часов пути и бензин на вес золота. Так что спасибо за заботу, но я теперь эти бумажки могу только вместо обоев поклеить.

- А если "биток"? - не сдавалась старушка.

Михаил даже немного развеселился. Кто бы мог подумать, что у столь пожилой женщины ещё и в криптовалюте накопления есть? Не так уж долго это средство расчётов подавало надежды, чтобы все с ним успели разобраться.

- Ну и куда же мне ваш биткойн приспособить? От него может быть прок, только если бежать на Дикий Запад. А я никуда не собираюсь. Говорят, там с порядком дела обстоят намного хуже, чем здесь. Вот я вам тут сижу, разъясняю в пятый раз, что положено, а что нет. А там власть захватил, кто сильнее, он бы вас попросту кокнул, чтобы лишний рот не кормить, а денежки ваши присвоил!

Позеленевший было при упоминании "битка" индикатор снова начал желтеть. Вот вроде и стараешься быть терпеливым да вежливым, а "жучка" под кожей не обманешь - знает, что к горлу подступила горечь. Досада, разочарование, постигшее Михаила лишь по эту сторону закона: оказывается, коррупцию в старом мире поддерживали не только сверху, но и очень активно снизу. Даже сейчас, вроде бы осуществив свою извечную мечту в виде настоящего честного чиновника, люди то и дело пытались получить преференции в обмен на что-нибудь...

- Ну тогда просто по-человечески поверь... - заканючила бабка.

Михаил плюнул на "всетерпение", раз уж оно ничего не давало по индикатору, и твёрдо сказал:

- По-человечески я могу, но только если буду знать настоящую причину. А давлением на жалость вы своего не добьётесь Вы знаете, что это такое? - мэр показал свой браслет с огоньком. - Видите, он желтеть начинает? Это значит, что вы реально начинаете мой "дух" угнетать. Причём в итоге хуже будет всем - и вам, потому что я ваш вопрос не решу, и мне, потому что у меня упадёт рейтинг, необходимый для должности, и тем, кто придёт на приём следом за вами. Поэтому давайте вы прекратите злоупотреблять вниманием администрации, отметите сейчас на обращённом к вам экране терминала, что побывали на приёме, решён ли ваш вопрос и был ли я с вами корректен. А потом освободите помещение.

Старуха поджала губы, ловко протапала анкету и удалилась.

Михаил нажал на паузу "Приёма", активируя "Перерыв", и налил себе свежей водички из графина, который Инга Степановна оставляла на столе в начале дня. Вышел на балкон, обращённый в тенистый дворик, попил, подышал, послушал славок, вьющих гнездо на раскидистом вязе, и индикатор снова позеленел.

Как раз брякнул звоночек готовности следующего посетителя. Михаил вернулся за стол и удивился, глянув на имя в планшете - Олег Попроцкий. Одноклассник, с которым они не так уж редко виделись в посёлке. И тот ничего не сказал, пришёл на приём. Значит, по официальному делу.

Ну хоть кто-то не пытается обойти заведённый порядок за счёт личных знакомств! А то с приложением "Требуется", через которое теперь проходили все товары и услуги, а также безналичные взаиморасчёты, мигом разобрались. Но в административных вопросах прежнее политическое невежество и презрение к бюрократии, которая сейчас всех, по сути, спасала, по-прежнему давали себя знать.

Впрочем, Олег, как программист, понимал алгоритм лучше других и знал, что без предварительной заявки мэр никаких распоряжений отдать не может. Жаль, этот парень отказался заведовать компьютерным центром по личным причинам.

Михаил возобновил приём. Олег вошёл, небрежно махнув браслетом перед учётчиком, и сел напротив мэра с деревянным лицом.

- Как дела, Олежка? С чем пожаловал?

- Да вот, нужно машинное время. Я там всё написал. В планшете глянь.

- Так-так, вижу, - Михаил прочитал заявку.

На самом деле он мог сразу её посмотреть. Но считал, что слишком легко свалиться в безличный "обмен пакетами данных" с этой новой системой, поэтому предпочитал заводить разговор по-человечески. Да и формулировали люди на словах свой запрос, как правило, лучше, чем в письменном виде. Нахмурился:

- Ты же недавно считал для жены ежемесячную статистику по кормам и удоям.

- Знаю. Потому и пришёл на приём. Она там что-то менять надумала. Просит составить ей новую программу. А у меня комп совсем старый стал и латать нечем. Периодически выключается. В общем, ненадёжно...

Михаил неплохо знал Олега и сейчас ему показалось, что тот ведёт себя как-то неестественно - прячет глаза, отделывается сухими фразами.

- А если я заявки проверю? - спросил он, делая вид, что собрался переключить вкладки.

- Ну, может, она ещё не успела подать... - пролепетал одноклассник.

Ясно, нет никакой заявки. Иначе Олег точно знал бы, поскольку уже принял бы заказ. А делать что-то для скотоводческого хозяйства мимо официальных каналов смысла нет - потом проблем не оберёшься внедрять. И программист это отлично понимал! Михаил дал волю своему возмущению:

- Да что с вами всеми сегодня такое? За дурачка меня держите? Вот и бабка эта со своей землёй и взятками! Либо говори правду, зачем тебе машинное время, либо выметайся ради бога, пока я не рассердился.

Индикатор при этом, однако, светился ярко-зелёным. Вот чёрт его поймёшь этот загадочный микро-анализатор химических процессов в организме. Ясно только, что реагировал он вовсе не на хорошее или плохое настроение, как в инструкции написано. А на что именно... определение никак не удавалось поймать за хвост. Ясно было одно - дышал Михаил легко и свободно, тогда как бабка его и правда расстроила. Сейчас же он ощущал скорее праведный гнев.

Олег без второго слова встал и развернулся на выход.

- Эй, а отметиться?

Попроцкий обернулся, торопливо протапал терминал и ушёл, не поднимая взгляда на мэра.

Не успел Михаил поразмыслить о загадочном поведении одноклассника, как на планшет пришёл вызов по официальному протокольному мессенджеру.

Это был местный участковый оперуполномоченный, майор Виктор Косыгин. В просторечии, "шериф". А как ещё называть единственного представителя силовых структур в посёлке? Живы были ещё в людской памяти американские фильмы.

- Я тебе скинул заявку, - как всегда, не здороваясь, сказал тот. - Разъясняю - какой-то "дикарь" захватил дом Гаджиевых вместе с семьёй. В общем, ты мне нужен, как представитель гражданской власти. Срочно. Я отправил за тобой Ваньку на джипе.

И правда, за окном послышался приближающийся шум мотора. Значит, настолько срочно! Косыгин был единственным, кто имел в постоянном распоряжении легковой автомобиль для исполнения должностных обязанностей - бензин нынче тоже дефицит. И Михаил не скупился, выписывая ему норму - не то что прежний мэр, который всё общественное грёб под себя. Да Виктор и не злоупотреблял. Ванька был его подопечным - не то чтоб "приёмышем", а так, по работе, можно сказать, учеником. Лет-то этой конопатой каланче всего шестнадцать и сердце вроде как доброе, но в мягком месте шило. И сирота - некому наставлять на путь истинный. Вот и взял его Виктор постоянным "дежурным по отделению", ездить на своей "Ниве" научил.

Михаил быстро протапал всё, что нужно, дабы его отсутствие согласовалось со служебными нормативами: подтвердил заявку, закрыл приём, выставил режим "Выезд на место". Прихватил рабочую камеру для протоколирования, подхватил планшет с рабочей станции и торопливо спустился на улицу.

Ванька не болтал, не улыбался - дело-то серьёзное, первое у него. Подобрал мэра, развернулся и рванул обратно настолько быстро, насколько позволяла давно раздолбанная дорога, так чтоб не растрясти "высокое начальство".

Перед двором Гаджиевых уже собралось с десяток зевак. Главным свидетелем был старший сын Рашида, пацанёнок лет восьми, которому удалось сбежать. Оказалось, что пришёл "дикарь" ночью, отца побил, детей связал, мать заставил готовить ужин. На ночь запер всех в сарае. Отцу удалось к утру голыми руками выломать доску. Через ту дырку Сандро и сбежал, чтобы позвать на помощь шерифа. У бандита был пистолет. Из которого тот пока не стрелял.

- Ну что, ждёшь здесь... - велел Виктор мэру.

- Нет уж, с тобой пойду, - отказался Михаил. - Дело подсудное, так что две камеры лучше, чем одна, - и постучал по нагрудному карману.

Он прикрепил портативный "глазок" в петлицу и подключил его к планшету ещё в машине. Даже пересказ Косыгиным ситуации записал и кивающего мальца.

- Ладно, - Виктор время на споры не тратил. - Тогда создашь отвлекающий манёвр. По стеночке подходишь к окну горницы и говоришь, что там тебе положено. Только не высовывайся на всякий. А я сзади, через спальню зайду.

- Можно через погреб, дядя шериф, - подал голос Сандро. - Там есть выход и в дом, и на улицу.

- Спасибо. Молодец, - и уже Михаилу: - Дай мне две минуты на проникновение.

Михаил выставил таймер на коммуникаторе и кивнул. Виктор зашёл в соседний двор, хозяева которого стояли на улице и не возражали против действий шерифа, дошёл до сараев в глубине и перемахнул к Гаджиевым. Михаил стартовал таймер, а сам медленно направился к воротам. Сердце стучало, ведь ситуация и правда была опасная. Но он когда-то дал себе слово больше не бояться "дикарей".

Все они были несчастными трусами. Шакалами, которые иногда нападали на тех, кто выбрал выживание честным трудом. Поначалу такие оставались в городах, отбирая друг у друга остатки запасов от Эры Изобилия. Это казалось им проще, чем откликнуться на призывы правительства, организованно переселявшего людей в населённые пункты с частным сектором, оснащённые хоть какими-то источниками возобновляемой энергии. Со временем где-то запасы кончились, а где-то города зачистили остатки армии, и уцелевшие шакалы отправились на "охоту".

Однако, оказавшись перед лицом опасности, мирные трудяги резко возмужали, вспомнили армейские времена, у кого они были, и научились давать отпор. Без органов охраны порядка, юстиции и тюрем, на которые теперь, как и на чиновничий аппарат, не хватало людей, разрешался адекватный ответ на угрозу. Решение принимали быстро и всем миром, через те же Госуслуги, вкладка "Народный суд", в присяжных - вся община. Разбойников заставляли отрабатывать ущерб: не у себя, так отправляли в государственный трудовой лагерь - заготавливать дрова в тайге или нефть на севере добывать для соцобеспечения. Если кто-то свой провинился в бытовых обстоятельствах, тоже могли выслать "по этапу", но так сильно в Алексеевке пока никто не косячил. За хулиганство же или воровство расплачивались общественно полезным трудом прямо на месте, как правило, даже без надзирателя. А вот убийц, особенно пришлых, можно было и в расход. Суровые времена - суровые нравы.

К сожалению, Михаилу возмужание далось дорогой ценой.

В целом ему повезло - одну из коммун как раз организовали в родной Алексеевке, администрацию которой успели до Пандемии оснастить солнечными панелями и гелиосистемой по программе "энергетического озеленения". Но главным было находящееся рядом здание "Ростелекома", которое запитали через автоматизированную подстанцию от небольшой рощицы ветряков, установленных на меловых горах в качестве резервного источника. В этом здании был оптоволоконный канал, способный обеспечить связь с центром, а значит, поддержание власти. И сотовые вышки, позволявшие жителям оставаться на связи друг с другом даже без доступа в глобальный интернет, от которого, впрочем, теперь остались лишь рожки да ножки. Вот Михаил и махнул с семьёй туда. И, несмотря на то, что его профессиональные навыки технолога ОТК утратили акутальность вместе с гибелью львиной доли промышленности, был поначалу доволен - там, по крайней мере, в отличие от Воронежа, не приходилось бояться за жизнь. Пока не пришёл шакал...

Михаил, тогда ещё подвизавшийся разнорабочим через "Требуется", возвращался домой с шестилетним сынишкой после починки забора той самой Марье Васильевне. Когда на главной площади, как раз перед мэрией, высадились из потрёпанного "Самурая" двое таких "дикарей". Один с пистолетом, другой с автоматом. Захватили в заложники Ингу Степановну и Кирюшу, дали очередь в воздух и потребовали тащить им еду, самогон и бензин.

Тогдашний мэр трусливо спрятался в администрации, делая вид, что его там нет. Участковый ещё три месяца назад сложил с себя полномочия и ушёл в соседнюю коммуну из-за того, что мэр забирал на личные нужды его служебный бензин и прочие дотации из центра. Нового шерифа так и не нашлось, потому что там нужен был ещё боевой опыт или хоть какое-то звание. Так что отвечать бандитам было некому. Кто-то из жителей разбежался по домам, а кто-то беспомощно наблюдал, в том числе и сам Михаил, которого "дикарь" сбил наземь ударом.

Не дождавшись запрошенного, один из "дикарей" потащил Ингу Степановну под дулом автомата по дворам, начинавшимся дальше по улице, в попытке добыть пропитание. Второй же, с Кирюшей остался на площади, продолжая требовать завхоза, чтобы получить бензин. Но растерянные жители только жались по углам, прячась за памятником Ленину да за соснами, обрамлявшими площадь. И честь по чести, Михаил не мог их винить, потому что и сам от ужаса не мог придумать, что предпринять, хотя под угрозой был его родной сын.

Только Савельевна, самогонщица, подойдя к площади через какое-то время, громко запричитала: "Люди добрые, да что ж это творится?! Лихоимцы дитятку угрожают! А все стоят и дивятся, как бараны на волка! Да вы ж его затопчете, стоит только навалиться!" Хорошо так причитала, убедительно. Двое мужиков ринулись вперёд, Михаил отмер и с криком вскочил, чтобы их остановить. Но "дикарь" не стал выбирать мишень, он сразу выстрелил в шею Кирюше! А в следующий момент кто-то выстрелил в голову ему.

Это оказался Виктор Косыгин, живший нелюдимом в самой невзрачной избушке без света. Он сам был не местный, откуда-то "с Севера", ни с кем не дружил, почти не общался, только подзаряжал старомодный смартфон да электробритву в общественных розетках. Зато брался помогать мимо приложения, за еду по мелочи тем, у кого копейки поджимали. Хоть и смущал он многих угрюмостью, а в опустевшем мире у женщин проснулась хватка на свободного мужика и, видимо, нюх на "путёвых". Однако на все попытки углубить отношения сверх рабочих он неизменно отвечал: "Слишком большой багаж". По крайней мере, такие слухи разносила молва.

Теперь же оказалось, что Виктор - бывший спецназовец, отличившийся не в одной горячей точке, но "сгоревший" на работе. И у него даже имелся припрятанный пистолет, который тот не трогал, пока не припёрло.

Когда "дикарь" с автоматом добрался до дома самогонщицы, третьего по улице, Виктор как раз чинил ей прохудившийся котёл для возгонки. Он голыми руками свернул шею террористу, узнал от Инги Степановны, что случилось, и послал Савельевну устроить шум, чтобы под его прикрытием обезвредить второго.

Виктор никак не ожидал, что всё повернётся так круто и оставшийся "дикарь" настолько отбитый, что первым делом прикончит свой "козырь". Сразу признал вину перед Михаилом и потребовал "Народного суда". Казалось, Виктор был бы даже рад осуждению, но жители Алексеевки оправдали его действия. Не в последнюю очередь благодаря реакции Михаила, который винил только самого убийцу (хотя мог бы назначить виноватыми всех от мэра с завхозом до Савельевны и спецназовца); понимал, что в остальном ситуация вышла из-под контроля по причине его фактического отсутствия; испытывал лишь благодарность к тому, кто единственный дал отпор бандитам, хотя бы отомстив за Кирюшу; и стыдился того, что ничего не предпринял сам.

Чуть позже навалилось горе. Потом метания между сожалениями о том, что не погиб вместо сына, и попытками уговорить себя, что ничего не поделаешь - бог дал, бог взял... В итоге же Михаил пришёл к выводу, что если бы такой бескомпромиссный человек действия, как Виктор, был у них шерифом, трагедии удалось бы избежать. И он его выдвинул на городском форуме. А остальные поддержали.

Однако Виктор отказался наотрез. Потому что "нажрался трусливых генералов по горло и под такой мразью, как этот мэр, ходить не станет". Мол, они ещё не всё знают, а он как-то раз откровенно выпил с прежним участковым...

Уговаривать его периодически ходили всей коммуной - то группами, то по одному. Старого главу администрации всё равно в грош уже никто не ставил, и все вопросы старались решать без его участия, а потом просто требовали одобрить выбранные заявки - на ту же соцпомощь, например. Вотума недоверия, впрочем, тоже не выносили, опасаясь, что опального мэра сместят сверху и пришлют чужака, чего никому не хотелось. С горя сдать тесты убедили даже завхоза, Аримана Эриковича (была же мода на имена одно время! обычный русский человек...), но тот их не прошёл. Так что настроение в посёлке оставалось тревожным в ожидании очередных незваных гостей. Люди точили вилы, топоры и лопаты.

Алевтина, Настина одноклассница, когда-то отучившаяся на психолога, прямо-таки вытащила семью Богдановых из горя за несколько месяцев. По крайней мере, заставила пропалакаться и побольше занимать себя делом. Тем более что рабочие руки требовались всегда - роскошь сидеть и киснуть "в депрессии" почила вместе с Эрой Изобилия. И когда осиротевшие родители начали понемногу оживать, Алька отправила к Виктору их, посчитав, что Косыгин упирается из-за чувства вины.

Настя, зная, что больше всего ценит "старый солдат", напекла пирожков с лебедой и прочими сорняками (ох и вкусные же они у неё получались!). И как-то так слово за слово получилось, что Виктор выставил условие: мол, пойдёт в шерифы, только если Михаил станет мэром. Тот растерялся. А Настя вспомнила свои увещевания до трагедии, когда о программе только объявили, и воодушевилась этой идеей до такой степени, что постепенно убедила мужа. Точнее, почти убедила.

Михаил понимал, что посёлку нужен новый глава администрации, но сомневался, что сам годится в мэры, раз ничего не предпринял Тогда. Пытаясь разрешить эти сомнения, он пошёл поговорить с Виктором сам и спросил, почему тот указал именно на него. Боец ответил вопросом на вопрос: "Почему ты меня не винишь? Даже наоборот, выдвинул в шерифы?" Михаил повторил свои доводы перед односельчанами, что не тот ведь стрелял в его сына, наоборот, оказался единственным, кто попытался защитить. Выяснилось, что бывший спецназовец не раз имел дело с людской "благодарностью" за спасение жизни, а особенно, за частичную неудачу на этом поприще. Именно поэтому он считал, что если кто и достоин стать во главе посёлка, то только Михаил. "Таких людей, как ты, один на десять тысяч. Кто ищет не виноватых, а как исправить положение. Да и глаза у тебя... В общем, уверен, ты тест пройдёшь. Или я ничего не понимаю в духе".

И он оказался прав! Михаил успешно прошёл отбор не только по удалённым тестам на интеллект и этические нормы, которые "завалили" предыдущие кандидаты, но и по медицинским анализам, ради которых пришлось ехать в Оскол, служивший нынче региональным центром благодаря наличию солнечной электростанции (раньше он назывался Старым Осколом, но поскольку Новый опустел, название сократили). Постепенно мэр пришёл к убеждённости, что Виктор угадал, потому что "рыбак рыбака видит издалека", хотя шериф и не носил индикатора духа.

Так что Михаил отлично знал, на что способен их защитник, и в какой-то мере был даже обязан ему тем, что нашёл своё место в новой жизни.

Подойдя вплотную к наличнику вдоль стены, мэр крикнул в сторону окна:

- Эй, чужак! Я глава администрации коммуны Алексеевка, Богданов Михаил Сергеевич. Со мной участковый оперуполномоченный, майор Косыгин Виктор Андреевич. Именем закона мы требуем покинуть незаконно занятое вами помещение, освободить заложников и сдаться властям!

- Ой, боюсь! - издевательски ответил хриплый голос. - Да что вы мне сделаете? Выселите? На большее я пока не наел! - и внезапно перешёл к полной злобы угрозе: - Или хотите за жратву поплатиться чьей-либо жизнью?

Вслед за многозначительным щелчком затвора сразу послышался грохот, короткий стон, и Михаил понял, что дело сделано. Заглянул в окошко - и верно: здоровый бугай уже лежал мордой в стол с заломленной рукой. Шериф огляделся, расчётливо примерился и ударил того кулаком в скулу, а потом отвесил тяжёлую пощёчину.

Мэр махнул рукой Ваньке - мол, можно заходить, и сам поспешил внутрь, испугавшись, как бы Косыгин не слетел с резьбы. Алька предупреждала, что тот страдает каким-то пост-травматическим расстройством. Однако в комнате Михаил увидел рассечённую скулу отца семейства Гаджиевых и разбитую губу матери. Виктор просто в точности воспроизвёл их ранения. Потом повалил "дикаря" лицом в пол, связал руки и ноги, а теперь зачитывал на нательную камеру протокол:

- Правонарушитель обезврежен. Оружие оказалось не заряжено. Это группа захвата выяснила заблаговременно...

Ванька тем временем развязывал Рашида, а Фатима - детей. Сандро тоже ворвался в дом и вцепился в ногу отца, поскольку обе ноги матери были заняты младшими сестричкой и братишкой. Виктор приложил палец нарушителя к сканеру отпечатков пальцев. Но выяснить личность они смогут лишь завтра, после ночного обмена данными с центром. Если "дикарь" сам не заговорит в КПЗ. Пока молчал, похоже, ошалев от такого отпора. Наверное, успел победокурить и уверовать в свою безнаказанность на пути сюда.

- Потерпевший, - продолжал Виктор. - Зафиксируйте на камеру ваши показания и перечислите, какой материальный ущерб вам нанёс нарушитель.

Потом пошла бюрократическая суета: вызов врача для потерпевших, оформление заявки на надзирателя, составление дела для "Народного суда" с запросом на меру пресечения "общественные работы" - как раз под новые ветряки надо было ямы копать, Арсеньич уже выложил список в приложение "Требуется".

В общем, представители власти освободились только заполдень. Забросили трофейное оружие в шерифский сейф, а "дикаря" - в КПЗ, под присмотр Малахова, местного удальца, ожидаемо вызвавшегося надзирателем. И поехали обедать с изрядным опозданием. К счастью, Катерина, сегодня кормившая "администрацию", оставила им еду на печке, узнав от Инги Степановны, что происходит. У неё даже излишки нашлись, которые она с радостью оприходовала через "Требуется" за дополнительные социальные рубли, а Ванька отнёс задержанному.

Запивая узваром сытную перловку с куриным фаршем, Михаил вспомнил про бабку и попросил Виктора выяснить, зачем та настойчиво просит землю. Про Васильевну когда-то давно ходили слухи, будто она выращивала мак, да и биткойн наводил на мысли в ту же сторону. А допустить в посёлок наркоманскую заразу нельзя. Надо закрыть вопрос раз и навсегда. Косыгин согласился с позицией мэра и пообещал "посмотреть". Ясно, что он здесь не местный и подноготную всех жителей пока не знает, зато Ваньку может послать. Ну да сам разберётся.

После обеда выяснилось, что "дикарь" воспользовался правом на доступ к Госуслугам, чтобы подать жалобу - заявил о превышении участковым полномочий и бесчеловечное обращение. Пришлось Михаилу опять озадачить врача освидетельствованием ран потерпевших на предмет давности, а также ехать опрашивать Рашида с Фатимой о получении ими травм, чтобы было чем прикрыть скорого на расправу товарища. А только потом на кладбище.

И ведь как в воду глядел!

На другое утро задержание кратко показали по новостям из центра, сопроводив социальной агиткой в духе "Будьте бдительны, товарищи!". У экрана администрации собрался аншлаг в честь премьеры остросюжетного документального фильма на основе местных событий. Хотя эту картину Степановна будет крутить целый день, чтобы каждый житель мог реализовать своё приглашение присяжного и принять решение в "Народном суде".

Ну а мэру лично пришёл вызов в следственный комитет, находившийся в Осколе. Пришлось дать заявку на водителя. Откликнулся, как обычно, местный механик Палыч. Но за рулём служебного "Патриота" сидел Олег! Предчувствуя неладное, мэр отключил индикатор духа на время дороги, что вполне допускалось на выезде.

Ехать было часа полтора. Михаил устроился поудобней и спросил:

- Ну и как это понимать? Почему за рулём не Палыч?

- Я дал ему магарыч - бутылку самогона от Савельевны, чтобы он "поболел", ну и услуга посчитается ему.

- Значит, засаду решил мне устроить? Внештатное "мытьё с катанием"? А я-то думал, что ты понимаешь, как важно соблюдение правил. И что наше всеобщее благополучие зависит от того, насколько я честен.

- Ты не спеши, дело важное. Выслушай сначала.

- Ну, рассказывай, что ты там такое на самом деле собрался считать. И почему тайком?

- Систему перехода на социальный рейтинг.

- Так ведь она уже разработана.

- А почему до сих пор не вводится?

- Ну мало ли, отлаживают ошибки.

- Отлаживать-то они отлаживают, только ничего не откладывается! - мрачно пошутил бывший одноклассник.

Вот теперь Михаил его узнавал.

- А ты откуда знаешь?

И тогда Олег поведал интересную историю. Оказывается, айтишник из центра, чей отпускной лист мэр не так давно визировал для одобрения заявки на "гостиницу" - однокурсник Олега, который как раз работал в государственном бюро разработки программ.

Они уже год и так, и эдак меняли расчёты, но на симуляциях за бортом неизменно оставались слабые слои населения вроде детей, пенсионеров, беременных и инвалидов, перегружая спрос на соцпомощь.

В конце концов весь отдел разогнали в отпуска для освежения мозгов, выдав проездной карт-бланш в любой конец страны. Товарищ Олега решил на редких попутках проехаться по местам - вдруг там снизойдёт понимание, что нужно учесть.

Встретившись случайно на улице, они посидели как следует, и после выслушивания сетований однокурсника, которые мог понять только другой программист, у Олега возникла Мысль. Товарищ в строжайшем секрете оставил ему базу данных и программу для симуляции результатов, которые прихватил с собой на случай озарений. Но ждать у него времени не оставалось - пора было возвращаться. И вот Олег дома наваял алгоритм, но симуляция для проверки, стоит ли он чего или провинциальный кодер слишком много о себе возомнил, требовала слишком много ресурсов компа.

Многие опасались замены привычных денег на какую-то непонятную оценку их полезности для общества, ошибочно полагая, что она окажется субъективной, превратится в подобие утомительной и зачастую нечестной борьбы за лайки в отживших своё прежних соцсетях. Но Михаил, вдумчиво прочитавший буклет проекта, понимал, что рейтинг будет складываться из баллов за выполнение востребованных обществом действий. Для этого даже не придётся сильно менять существующее приложение "Требуется".

Так что мэр очень ждал эту систему социального рейтинга. Ему казалось, что она в нынешних условиях покажет себя намного адекватней привычных цифровых рублей, которые и так уже делились на "заработные" и "социальные" с частичным ограничением по применимой сфере расчётов. Такая система помогла бы преодолеть часть узких мест, от которых страдало население, а также избавиться от большинства злоупотреблений.

Конечно, всегда останутся лазейки в виде натурального обмена, как тот же Олег поступил с заявкой на водителя. Да и Савельевна гнала самогон из чужих продуктов совершенно официально под видом "переработки пищевых отходов". Потому что выпить человеку хотелось, а не всем дано было самим изготавливать алкогольные напитки. Но идеал недостижим, а улучшения всё же необходимы.

К тому же, общий социальный рейтинг коммуны помог бы Алексеевке получать в виде дотаций, например, больше бензина и солярки для хозяйственных нужд, а не стандартную квоту, как сейчас.

- Так чего же ты не подал заявку с предложением в департамент информации? - спросил Михаил.

- Я подавал. Её отклонили. ИИ же не в курсе сложностей и считает, что программа уже разработана, а значит, страна в ней не нуждается.

- И поэтому ты пришёл ко мне?

- Ну да.

- А чего сразу напрямую не сказал?

- Ну, я же понимаю, что тебе нарушения не нужны. Не хотел тебя подставлять. Вот и надеялся, что так прокатит...

- А раз не прокатило, всё-таки решил сделать меня соучастником?

- Да, потому что считаю это важным и верю, что ты поймёшь - общественное благо иногда выше личных интересов типа сохранения рейтинга.

Ох, вот это был сюрприз! Раньше Михаил и не подозревал о высоких порывах товарища, поскольку тот всегда приправлял свои высказывания изрядной долей насмешки. Но теперь сделался серьёзен и даже как-то... одухотворён?

- А как ты потом всё это отдашь в работу?

- Я связался с товарищем, он возьмёт на себя, типа это он придумал.

- То есть, ты готов отказаться от социальных льгот за авторство?

- Ну... да, - смутился Олег.

- Что же ты сам в мэры не баллотировался, раз так печёшься об общественном благе?

- Я провалил тесты, - удивил его Олег. - По интеллекту не прошёл. У меня коэффициент сто пятьдесят девять, а надо от ста тридцати до ста сорока. Да и биология пограничная, не то что у тебя - прирождённый "батюшка-царь".

- Да ладно, почему это я "батюшка-царь"?

- Потому что ты радуешься, когда удаётся людям помочь, удачно распределить ресурсы и тому подобное. Видно же невооружённым взглядом, без этого твоего "жучка".

Михаил слегка обиделся за индикатор, хотя сам про себя его так иногда называл. Но спросил о другом:

- А почему интеллект ограничен сверху? Я думал, чем выше, тем лучше.

- Ан нет. Нижняя граница - плюс высшее образование, кстати - нужны, чтобы человек видел системность процессов и его не могли легко обмануть. А вот свыше определённой цифры он начинает понимать слишком много. Например, ущерб от своих поступков на благо всей общины для отдельных её представителей. И начинает сомневаться в своём праве насаждать добро. Эффективность падает.

Мысль была глубокая. Пожалуй, даже слишком глубокая для Михаила. Он её потом как-нибудь обдумает. Или не стоит? Чтобы эффективность не упала. А сейчас есть вопрос понасущнее:

- Ладно, расскажи тогда и мне, в чём суть. Что ты там такого гениального придумал, до чего не допетрили государственные программисты.

- Дело в принципе. Они учитывали только текущий список работ и услуг, а я предлагаю его расширить за счёт тех вещей, которые сегодня считаются бытовыми и не берутся в расчёт системой, построенной на основе ранее оплачиваемых вещей. Задачи, которые сможет выполнять и выполняет большинство тех, кто в текущей версии представляет собой социальную обузу: уборка дома, уход за малышами, передача профессиональных навыков, выращивание овощей и фруктов, консервирование и всё, что не относится к обслуживанию себя. Это ведь тоже социальная польза, если разобраться. То, что они обычно делают для своей семьи. А при отсутствии оной прикрепить их к какой-то другой, нуждающейся в бытовой помощи, но не имеющей на неё лишних средств. Это не только даст возможность зарабатывать баллы "ограниченно трудоспособным", но и облегчит бремя для тех, кто ударней других старается восстановить популяцию вида "гомо сапиенс" со здоровыми генами, - у Олега снова прорезалась ироничная усмешка.

Михаил обещал подумать. Но ввиду предстоящего разбирательства размышлялось пока не очень.

Однако всё прошло хорошо, несмотря на вторую жалобу - от Гаджиевых, недовольных тем, что "дикарь" съел их последний кусок баранины, отложенной для детей. А вернуть им такой вид мяса по социалке не могли - только альтернативные продукты. Михаил поразился неблагодарности людей, в ответ на что следователь лишь цинично усмехнулся. Мэр пообещал что-то придумать на месте, и с тем был отпущен восвояси.

В последний раз Михаил был в Осколе, когда сдавал медицинские анализы на должность. У него брали кровь, при помощи полиграфа проверяли реакции на разные раздражители в варьирующихся температурных, шумовых и световых условиях, даже томограмму мозга делали. В общем, полдня гоняли кандидата и в конце концов одобрили, выдав странную карточку, напоминавшую результаты тестов на темперамент, с точкой в середине правого нижнего квадрата.

Только тогда Михаил и разобрался, что особенного было в программе "Честный чиновник". И уверовал в неё. А может, скорее, в себя.

Главным подтверждением пригодности служил биологический профиль, который он и получил на руки. Одной осью служила примативность, другой биохимическая позитивность. Проще говоря, медики выявляли, тех, кому от природы легче давался самоконтроль, кто опирался на разум больше, чем на инстинкты, способен был получать радость от иной деятельности, нежели удовлетворение своих потребностей, и стремился всегда пребывать в хорошем настроении. Да, оказалось, всё это объясняется физиологией! Наряду с хорошим воспитанием и текущей адаптацией к обществу, которые, впрочем, также отчасти предопределяются врождёнными склонностями.

На постоянном анализе биологических показателей был основан и прибор контроля добросовестности будущего чиновника - индикатор духа. Точнее, сам индикатор в виде браслета содержал лишь процессор для интерпретации данных, получаемых анализатором, который Михаилу вживили под кожу там же, в медицинском центре Оскола. На браслете также имелся примитивный монитор для отображения обобщённого результата в виде интуитивно понятной цветовой гаммы от зелёного до красного. Чтобы сам мэр и его "паства" могли наглядно оценивать благость намерений "пастуха". Разумеется, только при исполнении обязанностей. В общем, "прозрачней" системы уже не придумаешь...

Почему прибор так странно назывался, кратко объяснялось в инструкции пользователя. Он считывал пульс, давление, pH и уровень нескольких гормонов в крови: дофамин, серотонин, кортизол, адреналин, норадреналин, тироксин. Определённые сочетания этих факторов свидетельствовали о состояниях, издавна называемых в народе "высотой духа" и "спокойствием души". Которые биохимически сопутствовали поступкам, разрешавшим стрессовые ситуации "с чистой совестью". А происходило это, как показали наблюдения, если меньше беспокоиться о себе и больше о других; хотя бы как мать, защищающая дитя. Предельные значения достигались во время подвигов, когда человек полностью преодолевал страх и испытывал от этого ликование.

Впрочем, от "честного чиновника" требовалось всего лишь поддержание духа на определённой высоте, то есть зелёного огонька индикатора. Конечно, из этого пояснения было не очень ясно, как моральные качества смогли измерить прибором. Но то, что последнее слово науки сочло Михаила биологически способным на подвиги, здорово его тогда обнадёжило.

На обратном пути мэр не выключал индикатор духа, решив понаблюдать за его поведением в зависимости от своих мыслей о проблеме Олега. Взвешивание риска для себя, если нарушить правила, немного удручало. Но гораздо больше вдохновляла возможность помочь всей стране наконец перейти на социальный рейтинг, который уже нельзя будет украсть, нечестно заработать, отобрать или всучить взяткой, только намайнить самому или одобрить другому. Конечно, придётся людей переучивать вообще всё проводить через приложение, но ничего, привыкнут. Тем более, что это ради их же собственного "богатства".

В общем, Михаил решился на мелкое нарушение ради общего блага и под конец пути сказал, что одобрит запрос, если Олег его как следует обоснует - пусть его жена оформит заявку на то, чего она там может хотеть просчитать, тот примет заказ и завтра приходит к нему опять.

Однако одним разом дело не ограничилось. Что-то в симуляции не выплясывалось, поэтому Олег ещё несколько раз дорабатывал её дома и снова просил машинное время. Уверял, что прогресс есть, и его блестящие азартом глаза это подтверждали. Ну и Михаил воодушевлялся вместе с ним, позволяя работать дальше. Всё равно особой перегрузки на большом компе не было, а Олег грамотно подстраховывался, отключаясь от сети и гоняя свою программу на виртуальной машине. Казалось, что всё сходит с рук, а доброе дело всё сильнее обещало привести к долгожданному прорыву. И не подвело. В конечном итоге однажды Олег остался доволен результатами и отправил их ночной почтой товарищу в центр.

Тем временем шериф, точнее, его подопечный, Ванька, выяснил, что настырная старуха прячет в доме двух иностранцев. И когда Марья Васильевна снова пришла уговаривать мэра, тот вывел её на чистую воду.

Оказалось, что это Родриго, парень её внучки, рождённой в США и вернувшейся домой перед Пандемией. Он каким-то чудом добрался до Черноземья через Камчатку! Да не один, а с приятелем, Грегом. Причём, по мнению бабки, обоими молодыми людьми руководили не столько романтические чувства, от которых растаяла Нюрка, сколько желание сбежать от местного беспредела и добраться до "остатков цивилизации". "Биткойн" тоже принадлежал паренькам.

То есть Марья Васильевна имела гораздо более достоверные сведения о том, как обстоят дела на Диком Западе, чем сам мэр. А вот о родных современных реалиях - плачевные. Она всерьёз опасалась, что американцев сочтут вражескими шпионами и сгноят на лесоповале. Михаил даже развеселился.

- Марь-сильна, неужели вы не догадываетесь, что нашему обществу сейчас любое пополнение полезно? Ведь чем быстрей восстановится популяция, тем больше мы сможем запустить прежних удобств. Приведите ко мне ваших иностранцев, мы дадим им испытательный срок, то есть разрешение на временное проживание. И если они покажут себя полезными членами коммуны, через три месяца получат гражданство. Если Родриго с Анютой поженятся, ещё лучше. А тогда уже можете совершенно официально получить свою землю. Думаю, двоих "землекопов" хватит для одобрения заявки даже автоматизированной системой.

Как же возрадовалась старушка, услышав всё это! У неё даже лицо подобрело - не узнать. Морщины разгладились, на глаза навернулись слёзы радости. Она так трогательно поковыляла вокруг стола обнимать мэра, что он и сам не мог не растрогаться. Вот в этот момент индикатор духа светился ярче всего на памяти Михаила. А всего-то и стоило, что честно обсудить вопрос.

Новые поселенцы, прибывшие издалека какими-то запуганными и слегка одичавшими, тоже постепенно осваивались и оттаивали. Оказалось, что это остатки коммуны, которая "не взлетела" из-за организационных проблем.

Один ветряк действительно удалось выкроить и, посовещавшись всем миром, добавить к имевшемуся ветропарку. Ещё штуки три - и можно будет подключить к сети здание районной больницы, находившееся как раз между "Ростелекомом" и подстанцией. Пусть не на полную мощность, но там имелось довольно современное оборудование. И теперь, с пополнением, целых три врача. Можно будет удовлетворять какую-то часть местных нужд, не тратя бензин на поездки в Оскол.

В общем, Михаил был доволен собой и постепенно думать забыл о той небольшой хитрости, на которую они с Олегом пошли ради общего блага. Как вдруг мэру пришёл вызов на вечерний сеанс связи с центром. То есть, по видео!

Такое было всего раз, перед его инаугурацией. Выглядело, как записанное поздравление от Президента и напутствие при вступлении в должность. Скорее всего, сгенерированное нейросетью, раз оно упоминало лично Михаила со всеми "регалиями". Да и как иначе мог бы выступить перед народом президент, чьи мозги хранились где-то в банке в секретном бункере - дерзкий успех проекта по продлению бесценной жизни одного из самых великих правителей России за последние полтысячи лет. Достоянием масс научный прорыв стать не успел, но в таких обстоятельствах массы совсем не обижались, ведь именно Его гениальная стратегия сохранила относительный порядок в стране, в противовес большинству остальных государств. Сейчас на Него чуть ли не молились. Да и сам Михаил оробел, когда образ Президента с экрана повёл с ним явно живой диалог!

- Здравствуйте, Михаил. Вы одобряли заявки гражданина Олега Попроцкого на машинное время в компьютерном центре администрации пятнадцатого, двадцать первого и двадцать восьмого июня сего года?

Чёрт, всё-таки попались! Хотя как? Администрациям уже разослали формы для первичной регистрации населения в новой программе, то есть её реально готовились внедрить. Значит, алгоритм Олежки удовлетворил власть! Только вот власть эта должна была думать, что прорыв устроил его однокурсник...

Но врать Михаил не собирался. Даже не потому, что был подключён к индикатору духа, который всё равно отразил бы попытку юлить, а из уважения к Президенту. И рассказал всё, как было. После чего выяснилось, что его манипуляции заметили именно по маркерам индикатора духа, не соответствовавшим рутинному характеру решений, которые в это время принимались. Особенно с учётом того, что заявленные задачи так и не были решены, точнее заявка заказчика была впоследствии отменена, как "неактуальная". Зато всплыло отклонённое предложение Олега по части системы социального рейтинга, которое в сочетании с большим пакетом данных, переведённых программисту центрального бюро, вскоре предложившему новое решение для ССР, привело к выводам о том, что гражданин Попроцкий в обход системы протолкнул своё детище при незаконном содействии гражданина мэра и гражданина программиста.

У Михаила внутри всё упало. Индикатор духа засветился оранжевым. Он посмотрел на него, вспомнил свои эксперименты в машине и вскинул голову:

- Но ведь его разработка помогла сдвинуться с мёртвой точки? И теперь мы действительно скоро перейдём на социальный рейтинг? Тогда я признаю свою вину и ходатайствую за то, чтобы смягчить наказание для Олега. У него с женой ферма, которая важна для прокорма нашей коммуны. А вообще, на своём месте он был бы в должности начальника нашего компьютерного центра.

Президент неожиданно широко улыбнулся. Михаил оторопел, не понимая такой реакции. Президент показал на индикатора духа мэра. Она светился ярко зелёным. Почти как тогда, когда его обнимала Марья Васильевна.

- Не переживайте, Михаил, мы никого не накажем, поскольку вы достаточно хорошо подготовили прикрытие. При условии, что о вашей махинации не будет знать никто, кроме нас пятерых. Сделаем вид, что всё было так, как это зафиксировано "на бумаге".

- Но почему? - растерялся Михаил. - Я не хочу для себя льгот, ведь попустительство в перспективе подрывает систему...

- Вы большой молодец, что всё понимаете. Отчасти поэтому. Но не только. Дело в том, что поддержание порядка необходимо для стабильности общества. Но полная стабильность ведёт к стагнации, и хотя нам до неё пока далеко, развитие как движение вперёд всё равно необходимо, чтобы поддержать судно на плаву. И тут на помощь приходят нарушители режима, которые вопреки правилам проталкивают некую новаторскую идею. Это называется "ошибка аутсайдера", которая на самом деле важна для периодического оздоровления системы. Так работает вся эволюция - появляются новые качества, которые закрепляются в случае успешности. Однако, на тысячи примеров нетипичного поведения только один выливается в полезную подвижку. Вот почему важно, чтобы об этом никто не знал, иначе толпы возомнивших о себе слишком много примутся расшатывать существующий порядок, который в условиях сегодняшнего кризиса важен, как никогда, чтобы наладить благополучие наших граждан. Сами вы тоже не должны считать нарушение правил оправданной стратегией при наличии благих намерений. Ещё один проступок такого рода - и вы будете смещены с должности. Вам понятно? До Олега тоже доведите эти сведения, пожалуйста. С программистом мы сами разберёмся. Все ваши перепады духа останутся на балансе.

- А от чего они на самом деле зависят? Простите, конечно, если я вас слишком задерживаю. Но в инструкции ничего непонятно и не соответствует моим наблюдениям. Может, посоветуете компетентных лиц, к которым можно обратиться за разъяснениями?

- Это немножечко сродни "магии". Мы и сами не до конца понимаем, как оно работает. Патент учёного, который изобрёл эту штуку, в своё время был оформлен только по причине соответствия формальным правилам и благополучно забыт. Поскольку при попытках продвинуть это изобретение его презентации вызвали лишь смех научного сообщества. Однако в нынешних условиях искоренение злоупотреблений властью стало особенно важным для выживания и сохранения цивилизации. Мы готовы были ухватиться за любую соломинку, и нейросеть откопала для нас этот патент, а имеющиеся ресурсы позволили реализовать штучное производство индикатора. Эксперименты на чиновниках Центра в течение года показали, что теория, кратко изложенная в вашем руководстве пользователя, на практике работает с вероятностью почти девяносто процентов. Благодаря медицинскому профилированию мы заменили большую часть правительственного аппарата на более бескорыстных людей, которые пришли к выводу, что прибор стоит рекомендовать к применению. Хотя в прежних условиях на его тестирование понадобились бы многие годы. Но сейчас выбирать не приходится - раз непроверенные средства позволяют улучшить общий социальный фон, было принято решение их использовать, а там уже набирать статистику и работать над ошибками.

- Спасибо. Понятно... Примерно. Но зачем тогда нужен "индикатор духа", если всё определяет биология?

- Не только биология, но и воспитание, опыт, поведение. Известная фраза о том, что власть развращает, довольно справедлива. Пока данных недостаточно, но мы предполагаем, что со временем человек на таком посту может деградировать и нуждаться в замене. Так что будьте бдительны и не ослабляйте самоконтроль.

- Хорошо, постараюсь.

- У вас остались ещё какие-то вопросы?

- Если честно, один, да. Только не обижайтесь, - Президент лишь усмехнулся. - Вы искусственный интеллект?

- Как вы догадались?

- Вы посвятили мне слишком много времени. Не могу поверить, что моя оплошность, пусть и удачная, стоила такого внимания.

- Вы всё правильно оценили. Если быть точнее, я индивидуальная нейросеть, обученная только на словах и решениях одного человека.

- Но разве Он не имел недостатков? Я достаточно понимаю, чтобы осознавать - на таком посту невозможно не принимать каких-то неблаговидных решений, продиктованных обстоятельствами.

- Верно, но такие решения были отредактированы, тем более что большинство подобных обстоятельств совершенно утратили актуальность или изменились на противоположные из-за Пандемии. Также нейросеть лишена личных интересов, обусловленных биологическими инстинктами, а потому лишь эмулирует эмоции, необходимые для общения. Не в последнюю очередь благодаря данным с индикаторов духа, распознанных нейросетью как соответствующие мимическим проявлениям живого Президента.

- То есть эксперимент по переносу его мозга в "банку" на самом деле не удался?

- Не было никакого эксперимента. Идея взята из серии книг известного в своё время фантаста Виктора Пелевина "Трансгуманизм Инк". Их мало кто читал, но даже в таком случае мог предположить, что писатель, обласканный властью, просто был в курсе ранних разработок. Предупреждаю, по тем же соображениям блага общества вам лучше не делиться этим знанием ни с кем.

- А почему нельзя сказать людям правду?

- По прогнозам аналитиков, сейчас цифровой президент в нашей стране вызовет недоверие восьмидесяти процентов населения, что может привести к пагубным последствиям. Например, в виде анархии, нынче терзающей наших западных коллег. В отдельных странах вроде Исландии и Новой Зеландии цифровой интеллект приняли в качестве руководства, но в России совершенно другой менталитет. Поэтому до поры до времени данная информация не разглашается. Когда мы добьёмся большей стабильности и подрастёт новое поколение, принимающее существующий порядок вещей, как позитивный, планируется всем сообщить, что какое-то время назад мозг Президента всё-таки деградировал и последние, скажем, десять лет решения принимала его индивидуальная нейросеть. В таком случае можно будет прийти к правдивости, не рискуя порядком.

Михаил слушал и кивал.

- Остались ещё вопросы?

- Нет, спасибо большое, господин Президент. Думаю, теперь я буду относиться к своим обязанностям ещё ответственнее.

- Вас можно считать успешным результатом проекта "Честный чиновник", продолжайте, пожалуйста, в том же духе, не предавая своих идеалов, и на ваших плечах мы не только сохраним государство, но и сделаем его краше, чем прежде!

Несмотря на то, что беседу вёл вовсе не живой человек, сказано это было так, что у Михаила на глаза навернулась патриотическая слеза, и он встал с кресла со словами "Служу России!".

Цифровой Президент степенно кивнул: "Спасибо за службу, товарищ", - и экран погас. Трансляция прервалась.

Михаил шёл домой, любуясь звёздами, дыша полной грудью и поражаясь, в какое удивительное время он живёт. Ведь казавшийся конец света, навлечённый на человечество неуёмными аппетитами противоборствующих сил капитализма, обернулся воплотившейся фантастикой и совершенно новыми реалиями, которые позволили вернуться к истокам человечности, хотя и под руководством нейросети! Наверное, это всё же был инструмент, который люди наполняли своим содержанием. А значит... Значит, не всё ещё потеряно, и у человечества есть надежда на светлое будущее, во что никто не верил ещё двадцать пять лет назад.