Не очень понятен мне некий флер героизма, которым и сами узники совести, и сочувствующая им общественность окутывают политрепрессии в РФ. Давайте смотреть в суть: мы (надеюсь, я имею некоторое моральное право говорить "мы") - не герои, а жертвы, причем в большинстве своем жертвы совершенно случайные. Мало на кого охотились персонально, большинство сидит просто по доносу НОДовцев, усмотревших покушение на скрепы в фотожабе на попов или репосте, а кого-то избили на оппозиционном митинге и, чтобы это как-то оправдать, "пришили" избитому несуществующее нападение на сотрудника при исполнении и влепили срок. Большинство жертв политических репрессий - вообще мусульмане, которые "неправильно молились". При том сами посаженные магометане часто абсолютно аполитичны. Политическая мотивация существует лишь у карателей, поэтому репрессии и являются политическими.
Почитал, что про меня швабодалюбивая пресса писала за истекшие два года. Конечно, приятно, что писала, за что ей спасибо. Но читал все равно с улыбкой. Если бы то же самое написали про кого-то другого, я бы, читая, проникался праведным гневом и сочувствием к несчастному страдальцу. Но лично я за решеткой совершенно не страдал. Не, дерьмо претерпевал, конечно, но страдальцем, "терпилой" при том не являлся. Да, более 90% срока провел, как говорят зеки, "под крышей", 30% срока - в ШИЗО (самое мерзопакостное место в россианских гулагах, особенно на "красных" зонах). В смысле быта это, конечно, говенное место - холод, жуткая духота, теснота, полумрак, хавка поганая (я, хоть особой упитанностью не отличался, на 15 кг схуднул на "киче"), но зато, как я ранее писал, для писателя там просто рай. Читай, думай пиши, страдать просто некогда.
Страдания начинаются в тот момент, когда допускаешь мысль: ах, какой я бедненький, несчастненький, ни за что посадили, ни за что на кичу закрыли на шесть квадратных метров с тремя злобными урками, мне стрёмно и страшно. Но, едрен батон, я ж свободный человек, хозяин своего внутреннего мира! Ни одна сука мусорская (не говоря уж про злобных урок) не способна заставить меня испытывать чувства, которые я испытывать не желаю. Поэтому внутренней гармонии, подпитываемой лютой злобой, я не терял. Злость, ненависть - это высшая отметка на барометре тюремного самочувствия. Если ты зол - значит жив, бодр и весел всем мразям назло (пардон за тавтологию). Утратил злобу - ее место тут же занимают страх, тоска, апатия, а там уж до депрессии и суицида рукой подать. Но чего-чего, а злобности во мне всегда было на пятерых. В общем, опытом отсидки поделюсь (многим наверняка пригодится в практическом плане), но корчить из себя страдальца и вымогать сочувствие не стану.
Повторюсь, тюрьма - рай для писателя. Многие (точнее, почти все) боятся длительного одиночного содержания. Крыша едет реально. Я же специально просился в одиночку (моя крыша съехала набекрень еще на воле, чего мне опасаться?). Голова освобождается от всякой фоновой нагрузки, поглощающей на воле 90% вычислительных ресурсов мозга. Ничто не отвлекает, можно думать. Думал я очень много и копал весьма глубоко. Пафосно выражаясь, переосмысливал. Переосмыслил немало. Читаю сейчас старого Кунгурова - там на 50% какой-то детский лепет. Чувства стыда или даже неловкости по этому поводу не испытываю. Даже наоборот. Это же прекрасно - на пятом десятке лет не утратить способности взрослеть, то есть развиваться. Хотя мало кто понимает, как приятно осознавать свои ошибки и испытывать сомнения. Сомневаться - значит мыслить. А процесс мышления биохимически доставляет большую радость. Если у тебя в жизни нет никаких удовольствий, остается получать эндорфины, стимулируя активность нейронов. Чем активнее мозг - тем более счастлив человек. В этом смысле я был очень счастлив.
Многие спрашивают, пересмотрел ли я свои взгляды на то или на сё. Остался ли я, например, украинофобом или сталинистом, хлебнув рашистского гулага? Это вопросы из серии "перестали ли вы пить коньяк по утрам?". Сталинизм, как политический феномен, был интересен мне раньше, теперь стал еще более интересен. Но сталинистом не был, и относился к последним, мягко говоря, брезгливо, чего никогда не скрывал. Скоро отвечу подробно всем, кто спрашивал меня и про сталинизм, и про либерализм, и про патриотизм в контексте перосмысления. Особо поговорим об украинском этногенезе. С украинцами-антирашистами я на зоне находился в прекрасных отношениях, общение с ними стало в высшей степени полезными для меня.
В чем ошибался - на том внимание читателя акцентирую, но извиняться и каяться ни перед кем не собираюсь. Пока не нашел, за что. Если же кто-то вдруг решил, что я изрекаю истину в последней инстанции, и истово уверовал в мои заблуждения, так в том моей вины нет ни малейшей. Я всего лишь рассуждаю вслух, иду по ступенькам от простого к сложному, от общеизвестного к неочевидному, от поверхностного к скрытому, от однозначного к противоречивому.
Начну пожалуй, с вопросов либеральной общественности. Как ни странно, именно эта публика сочувствовала мне наиболее горячо, хоть и с оговоркой: мол, мы позицию Кунгурова, как ватника, империалиста и украинофоба, не разделяем, но как противника и жертву режима поддерживаем. Примерно такую же оговорку делали и националисты, только я для них был либерастом и русофобом. Кстати да, пользуясь случаем, выражаю признательность всем, кто поддерживал мою семью материально и морально. Спасибо всем - коммунистам, либералам, националистам, анархистами и бандеровцам (были и такие!). Жена говорит, что случались даже анонимные переводы в долларах из-за бугра (может от госдепа? :-). Анонимам тоже спасибо. Спасибо всем, кто мне писал в тюрягу. Каждому старался отвечать, особенно тем, кто конкретные вопросы задавал. Но, к сожалению, не все письма доходили до меня, последние 3,5 месяца вообще ни строчки не получал (цензура бдит!), да и мою писанину выпускали далеко не всю. К тому же некоторые корреспонденты забывали обратный адрес на конверте написать. Так что если кто-то не получил от меня ответа, не стесняйтесь напомнить о себе сейчас.
Итак, многих интересует вопрос о том, не стал ли я более терпим к либеральным идейкам, не изжил ли в себе ватничество, патриотизм и прочий великоимперский шлак. Как написал однажды матерый либерал и русофоб Аркадий Бабченко, невинно убиенный и счастливо воскресший, главная проблема нашей оппозиции в том, что она поголовно не служила и не сидела, а потому не знает той субстанции, которую помпезно называет русским народом. На самом деле это проблема не только оппозиции, но и всей элиты, то есть высшего слоя общества в самом широком смысле этого слова - она понятия не имеет о "своем" народе, живя рядом, но в какой-то параллельной реальности. Мне же просто аццки повезло - и армейскую казарму изнутри повидал, и подсел вот уже третий раз. Немаловажно и то обстоятельство, что почти 20 лет я занимался избирательными технологиями, то есть "народ", он же электорат, был объектом моего воздействия, потому его суть пришлось изучить довольно хорошо. Казалось бы, что к этому знанию добавит еще пара лет в концлагере? Почти ничего нового я, действительно, не узнал.
Вот это как раз мой случай. Как практикующий политтехнолог я отлично знал, что за субстанцию представляет собой нынче так называемый русский народ. Иначе как быдлом его не назовешь. Вот и я против своей воли, но оказался в статусе равного члена коллектива в самой клоаке, в народной гуще, так сказать, на целых два года. Поэтому ничего удивительного, что я стал системным русофобом. Но с какой стати я русофоб? Фобос по-гречески означает "страх", а я страха перед русскими варварам никогда не испытывал. Как-никак всю жизнь среди них прожил. В разрезе этнофобии я так же не могу быть русофобом, потому что ментально был и остаюсь русским человеком (они ведь не все поголовно дикари). Более того, никаких комплексов по поводу своей русскости никогда не испытывал, принадлежа к вестернезированной русской культуре, русскому модерну (в исторически-цивилизационном смысле, см. по ссылке). Еще можно понять, когда русофобом становится русский, отрицающий свою русскую идентичность, но я отрицаю не русскую идентичность, а русскую дикость и варварство.
А. Кунгуров
|