Сообщают, что вечером сегодняшнего дня можно ожидать каких-то официальных заявлений на тему Херсона. Флаги между тем сняты со всех учреждений, город почти опустел. Так что вероятность того, что правобережье будет оставлено, в общем-то, высока.
Правда, насчет официальных заявлений - тут, конечно, вопрос. Такого рода вещи - атрибут публичной демократии. Подозревать современную Россию в подобном просто нелепо и оскорбительно даже. Податное сословие совершенно не нуждается в каких-либо объяснениях и уж тем более никто перед ним отчитываться не намерен. Обойдутся.
Предположим, тем не менее, что Херсон и правда сдадут. Без боя, в порядке доброй воли. Кстати, не самое глупое решение, так как от армии, вошедшей в феврале на Украину, собственно, осталась только херсонская группировка. Остальная в той или иной степени либо разгромлена, либо обескровлена до состояния, что все дыры теперь приходится затыкать схваченными на улицах мобилизованными. Уже поэтому попытка сохранить хотя бы что-то - редкий просвет в беспросветной череде тупости принимаемых решений.
На самом деле проблема не в Херсоне. Проблема в самой операции. Она и не могла, видимо, завершиться как-то иначе, как только ее формат из трехдневного блицкрига вынужденно перевелся в короткий, а затем всё более затянутый конфликт, который сегодня перешел окончательно в бесперспективную войну на истощение, в которой шансов у текущей версии России - ровно ноль. Да, безусловно, можно загонять страну и дальше в кромешную мобилизационную обстановку, но, во-первых, власть настолько безнадежна в управленческом отношении, что никакую мобилизацию она не вытянет. Разовое напряжение сил - это единственное, к чему она способна, но даже такое разовое мероприятие проводится с самым отвратительным качеством исполнения. Для перманентных усилий высокого уровня у системы нет ни малейших предпосылок.
Во-вторых, война Афины - это война технологий и ресурсов. Она безнадежна в условиях подавляющего экономического и технологического превосходства противостоящей стороны, а противостоящая сторона - это Украина плюс Раммштайн. Россия же с трудом пытается выстроить хоть какие-то отношения с Ираном и Северной Кореей, причем делает это заведомо в запаздывающем режиме. Да еще и с риском для будущего, так как неизбежно и вынужденно берет на себя все противоречия с внешним миром и Ирана, и Северной Кореи.
Отличие технологической войны от войны поля боя очевидно: результат проявляется не сразу, но и изменить положение вещей так же невероятно трудно, что опять и снова возвращает нас к убогости административной составляющей современного российского государства: оно полностью утратило навыки проектного управления, а переломить ход технологической войны, находясь в колоссальном отрыве сзади своих противников - это сложнейший проект даже для очень серьезных игроков, к которым путинский Кремль заведомо не относится.
Третья составляющая любой войны - война смыслов - даже не началась по причине неявки на нее России. За почти девять месяцев Кремль так и не осилил выдать сколь-либо внятное объяснение причин, толкнувших его на решение 24 февраля. Если не брать горячечных видений Медведева, ушедшего в откровенный астрал, единственное, что смогла выдать машина смыслов - это "Гойда!" Ничего другого запоминающегося не родилось. Да и не родится, будем откровенны.
Раз так, то Херсон - это просто точка на координатной плоскости. Да, важная, но проблема не заключается в Херсоне. Проблема - в смысле всего мероприятия.
Любой нормальный человек, предпринимая какие-либо действия, отвечает на простой и в то же самое время принципиальный вопрос: зачем я это делаю? Вопрос "зачем" - это всегда вопрос стратегии. Все остальные вопросы - как, что, каким образом и так далее - получают смысл только после того, когда возникает непротиворечивый ответ на главный вопрос. И не просто непротиворечивый, а еще и консенсусный, с которым согласно (и неважно - вынужденно или с полным принятием) практически все общество.
Вместо этого - дикая каша, в которой намешано что угодно, только не ответ и не консенсус.
Возникает развилка - заканчивать так как есть, даже с тяжелейшими потерями для репутации, либо продолжать упираться со всё большими рисками повторения 1917 года, который завершил участие в войне России банальным массовым исходом миллионов вооруженных людей по домам ввиду их полного нежелания продолжать бессмысленную с их точки зрения войну.
Парадокс в том, что первый исход позволит режиму еще какое-то время удерживаться у руля, даст ему лаг во времени. Другой вопрос, что это, конечно, уже ничего не изменит, но просто всё случится немного позже. Продолжение же текущего сюжета неизбежно доведет обстановку до логического завершения, причем последствия для режима будут более чем плачевными. Здесь и внутренние противоречия, дошедшие уже сейчас до края, и внешний фактор, где Россия утратила любой намек на субъектность.
Парадокс состоит еще и в том, что Запад, хладнокровно заглатывая кремлёвских, как удав натягивается на жертву, исходит именно из объектного положения Кремля, который делает ровно то, что нужно. Неожиданный ход, который Западом не предусмотрен, может хотя бы на время превратить Кремль в слабое, но все-таки подобие субъекта событий. Такой неожиданный ход - это прекращение всех боевых действий и возвращение на исходные позиции. Этого от кремлевских точно никто не ожидает, противникам придется брать тайм-аут, чтобы оценить ситуацию, что и даст время на какие-то маневры для Кремля. Другой вопрос, что тогда встанет проблема внутренней устойчивости - Z-торсида попросту не поймет такого кульбита и предсказуемо заголосит. Но это неизбежная плата за ошибки, тут ничего не поделаешь.
Единственное, что утешает - так это то, что таких умных в Кремле точно нет. А потому ничего, что могло бы сделать его субъектом процесса, он предпринимать не будет. Мозгов не хватит. Поэтому пока - Херсон. Далее - везде со всеми остановками.
А между тем Путин действительно может просто бежать. Бежать из одного места, чтобы защитить другое. Человек постоянно смещающихся приоритетов, он вполне способен поверить сам себе, что никакой Херсон ему не нужен. Что на самом деле ему нужна Херсонская область с центром в Новой Каховке и канал в Крым. А если придется и из Каховки уйти - то это ради Крыма. А если из Крыма? Нет, он не застрелится. Это будет жертва ради России. Он всегда все себе и другим объяснит, он ведь не император, превратившийся в грабителя, а грабитель, прикидывающийся императором. И вся его вороватая челядь ему поверит и его поддержит. То, как дружно радуются выходу из Херсона придуманные "голуби" и придуманные "ястребы", еще раз напоминает, что если у Путина проблемы с реальностью - тем хуже для реальности. Один Александр Гельевич Дугин стоит аки протопоп Аввакум, даром что единоверец. И требует любой ценой отстоять Херсон. Что ж, будет как Аввакум - взорвут в следующей машине, обвинят украинцев и похоронят рядом с дочкой. Нет Дугина - нет проблем. Это приблизительно как с Херсоном.
Но сейчас, понятно, Путин может быть настроен оптимистично. Он может считать, что за выход из Херсона ему заплатят остальными украденными украинскими территориями. Он даже может пытаться с кем-то об этом разговаривать через своего ошалевшего Санчо Пансу Патрушева. Что будет потом, тоже понятно. Украинцы дойдут до Херсона и найдут страшные рвы тамошних Буч - потому что русские-то туда приходили "навсегда" и убивали, не думая о последствиях. И после этих очередных и вполне предсказуемых жутких открытий с ним опять перестанут разговаривать, а он опять начнет болтать ножкой, как обиженный переросток, и возмущаться чужой неконструктивности. Убивать нужно меньше, Владимир Владимирович. Просто нужно перестать купаться в чужой крови и радоваться.
По поводу сдачи Херсона не нужно строить никаких сложносочиненных предположений и тем более "договорных отношений". Любые предположения, что на базе текущей конфигурации можно будет заключить "Минск-3", а там под его прикрытием мы снова соберем толпу и снова накатим - наивны. Теперь Путина уже никто никуда не отпустит. Он попал в мельницу, и пока его не смелют в муку - не отстанут. Не для того мама цветочек растила.
Захарова в который раз предложила переговоры с "учетом тех реалий, которые складываются". То есть - прямое предложение зафиксировать текущую обстановку. Что ранее Киев отвергал напрочь, а уж теперь-то, когда в третий раз Кремль проявил "добрую волю", смысл соглашаться на фиксацию пропадает начисто.
Кстати, это не исключает каких-то договоренностей о временном прекращении огня или перемирии (которые, конечно, никто соблюдать не будет), и которые будут нарушены в любой момент.
Единственный плюс для Путина в истории с Херсоном - он пытается сохранить хотя бы часть кадровой армии. Примерно четверть от той группировки, которая входила 24 февраля. Это очень немного, но хоть что-то. По всей видимости, в Киеве решали дилемму - решить текущую политическую и медийную задачу - освобождение Херсона либо стратегическую - разгромить последние боеспособные части противника. Решено главное отложить на потом.
Рассчитывать, что за время возможной передышки Кремлю удастся собрать новую армию, несколько наивно - Кремль не умеет в созидание. Он может только разрушать. Поэтому построить армию заново ему, скорее всего, не удастся. Да и проблема с вооружением, амуницией и звенящей пустотой на складах вместе с еле живой работой ВПК - это еще одна задача, которую за 9 месяцев так и не потянули решить. А тут еще новая проблема, ничуть не менее сложная.
Чем, в общем-то, катастрофа и отличается от любых других кризисных процессов: начавшись, она развивается только в одном направлении, и любое решение ее только усугубляет. Хороших решений во время катастрофы нет, так как нет самих решений - их пространство сжато в точку.
Хороший политик отличается от плохого тем, что принимая решения, он стремится не столько к их эффективности (что, впрочем, не возбраняется), сколько к расширению возможных вариантов действий. То есть - к расширению пространства решений. Плохой политик (и руководитель вообще), напротив - каждым своим действием постепенно сжимает это пространство, убирая не просто хорошие, а вообще любые варианты. В итоге пространство заканчивается, и такой руководитель вначале попадает в коридор, где выбор всегда только из одного решения. А затем коридор заканчивается тупиком, где решений нет вообще. Это системный кризис, который позволяет лишь развернуться и попытаться выбраться обратным ходом в надежде дойти до какой-нибудь развилки, где появится хоть какой-то выбор - но не более того. А вот катастрофа - это когда тупик заканчивается пропастью, и попав в нее, ты теряешь возможность не только выбирать, но и повернуть. Из нее только один выход - шмяк о дно.
Вот, собственно, режим Путина и летит сейчас к этому "шмяку". Что не мешает ему по пути делать умное лицо, что-то говорить и даже внушать глубинному народу какие-то надежды.
Но "шмяк" в этом сюжете неизбежен. Законы развития обмануть невозможно, тем более таким простым ребятам, как кремлевские.
Телеканалы назвали отступление из Херсона "маневрами", "перегруппировкой" и "докладом".
Лозунг "Хер(сон) с Россией навечно" теперь придётся отредактировать, а название города в нём уполавинить. Сладкий СОН о возрождении Российской империи развеялся под Херсоном. В зубах у Путина навечно остался только ХЕР. Именно с ним во рту он и войдёт в историю, не только как кровавый диктатор, но и как неумейка, лузер и неудачник.
Сначала было наступление, а потом жест доброй воли под Киевом. Потом отступление в Харьковской области. Теперь Херсон. И очевидно, что в отличие от наступления, отступление - это навсегда. Есть только один вопрос: зачем надо было все это затевать? Сколько людей - русских, украинцев остались бы живы, если бы кому-то в голову не пришло начать все это 24 февраля.
А тот, кому пришло это в голову делает вид, что он совсем не при чем и не хочет ассоциироваться с поражением. И в момент объявления об очередном отступлении верховный главнокомандующий посещает Федеральный центр мозга. Не хватало только собачки Тотошки и Железного дровосека.
Объявляя об отступлении из Херсона, Шойгу сказал, что, мол, "жизнь и здоровье военнослужащих всегда являются для нас приоритетом". Если это действительно так (ну не могут же они постоянно врать), министру имеет смысл рассмотреть вариант отступления и с остальных пока ещё удерживаемых российской армией украинских территорий. Тогда жизнь и здоровье военнослужащих точно будут в полном порядке.
Эта мысль, если вдуматься, только на первый взгляд выглядит кощунственной. Покрутите её немного в голове и вы увидите, что она начнёт нравиться вам всё больше и больше.
Суровикин объяснил необходимость отступления желанием "сохранить жизни наших военных и боеспособность группировки войск". В переводе с бюрократического на русский это звучит как: "Отступаем, иначе нас там всех поубивают.
В любом случае пример Херсона говорит об одном: даже если кринж-империя вам что-то вот прям вчера и прям на уровне конституции пообещала, это ничего не значит. Ну, на то она и кринж-империя, честно говоря. Её роль - генерировать кровь, гной и кринж!
|