Спустя два чеса непрерывной болтовни Жоргли Блямб находился на грани безумия. Он рассказал про пульсары - спутники Гротескума. Про климатические пояса. Про континенты, расположившиеся на "лицевой" стороне планеты и про океаны, находящиеся на "оборотной". Про предразломные лес и горы. Про Зараженную пустошь и Холминные земли. Про все двенадцать Подобных народов. Про бородатых коротышек джелмов, для которых драгоценные камни стали не только частью жизни, но и частью генома. Про ящероподобных дрэйков с их мастерством скрытности ядов и мошенничества. О чопорных дроу и их фетише в виде обувки. О стиджийцах, фанатичных исследователях тайн смерти. Про похотливых фернов, что смешивают воедино боль и наслаждение. Про могучих гериой, одиночек, неукротимых странников и ревнителей справедливости. Про нефелинов, обитающих на облаках и несущих свет. Про игривых дриад, хранителей лесов. Про эффий или эйжди, утонченных и возвышенных стражей баланса меж добром и злом. О неряшливых гудлингах, чьи механические мастеские похожи на свалку металлолома. Про электронный народ сиберонов с их неугасаемым стремлением к познанию. И конечно же о троках. О своем родном народе, о тех, кто предпочитает кровавые мозоли запаху машинного масла, кому милее рукоять топора, нежели холод бензопилы, кто беззаветно чтит сталь клинка, отвергая превосходство огнестрела. В общем о тех, кто сопротивляется научному прогрессу.
Профессор сделал паузу, припомнив что-то свое. Печально вздохнул. И уже собрался перейти к рассказу о Сонме годдисов и Верхнем Круге, как вдруг услышал:
- А ты, значит, пошел другим путем. Не тем, что твои родичи?
Жоргли Блямб кошмарно устал и натрудил язык. А еще в нем проснулась давняя обида. Обида отвергнутого сына. Обида нежеланного мужа. Обида сироты без рода без племени. Возможно его разум помутился от первого. А быть может слишком давила тяжесть второго, но ответил трок почти на автомате и словно оправдываясь:
- Ну не по душе мне сельское хозяйство и забавы в виде драки стенка на стенку. - вскричал трок, явно задетый за живое - "Иди в шаманы" говорили они. А у меня от одного вида бубнов и всех этих шкурно-пернатых одеяний тело чесоткой покрывается. Я чувствовал иное призвание. Не хотел делать все по указке предков. Ритуалами и обрядами к силе духов взывать. Я хотел мир познать. Узнать из чего состоит трава. Чем так полезен красный мох... Да если б не я, Гротескум никогда не увидел бы пеплоцилин - лучший антибиотик, синтезируемый из пепла прах-гриба.
Наконец трок выдохся и тяжело дыша уставился на кучу тряпок, под которой притаился Стас. Куча зашевелилась. Раздвинулась. И оттуда показалось веселое улыбающееся лицо.
- Ну вот. Так бы сразу. А то "подождите, идет загрузка" - Стас забавно покривлялся, после чего встал с кресла. Развлекательный комплекс ПЕРЦУС (первый и единственный в своем роде центр удовольствий Стаса) издал едва слышный мелодичный звон. Трок изумленно вытаращился. Стас немного замешкался, поскольку не мог припомнить, чтобы добавлял подобный звуковой эффект. После чего резво закутался в халат.
- Слушай, Жоргли, мне б штаны какие. А? - умоляюще произнес парень.
Профессор обреченно махнул рукой в стиле "гори сарай, гори хата" и молча пошел к ансамблю металлических шкафов и тумбочек. Они громоздились в дальнем углу кабинета, напротив резервуаров СРАКОПРИБИВ, как раз возле закрытого плотными занавесками окна. Над головой потрескивала электрическая лампочка Ватт эдак на четыреста.
Жоргли присел возле одной крохотной тумбочки. Распахнул дверцу. И извлек оттуда поднос для хирургических инструментов. Однако из таких инструментов там оказались лишь пара зажимов, торчащих из сахарницы с рафинадом, да пинцет. Всё остальное место занимали чайник, заварник, вазочка с печеньем и пара чашек на круглых крышках. Крышки были из нержавейки.
- Блюдечки разбились во время последнего смутотрясения - с этими словами он подозрительно зыркнул на Стаса - А ложки спер кто-то. Гудлинги небось. А может и кровососы, что в подвале завелись. Любят они всякие аристократические аксессуары. Фраки. Столовое серебро. Прям как дроу.
Он поставил поднос на стол и расставил пустые чашки. Взял в левую руку чайник с водой. А потом дернул кистью правой. Раздался хищный лязг. Стас вздрогнул. Но лишь через секунду после того, как... Как на ладони профессора появилась складная бунзеновская горелка, что пряталась в рукаве халата и крепилась хитросплетением тросиков и рычажков.
Жоргли поднес ее к дну чайника. Немного поддержал. И через минуту спрятал устройство обратно в рукав, а из носика посудины повалил горячий пар.
- Мне бы штаны... - нерешительно, но с неизменной улыбкой проговорил Стас.
Кипяток с характерным шипением обдал нутро заварника. В воздухе поплыли запахи ромашки, мелиссы, чабреца, жасмина. То был единый аромат. Просто все время менялся.
- Чай из многовкусника - сказал профессор - Каждый следующий глоток непредсказуемым образом отличается от предыдущего.
Темный, красно-коричневый напиток разлился по чашкам. На его поверхности поплыли радужные пятна. Целые картины в стиле сюрреализма и абстракционизма. Стас отхлебнул чай, оказавшийся с добавлением бергамота.
- Спасибо. Но вот штаны...
- Слушай... - внезапно взмолился Жоргли - Ты хоть представляешь, как у меня в горле пересохло. Дай попить спокойно - он сделал большой глоток - Аххххх. Цьм. Цьм. К тому же мне, как врачу широкого профиля, хотелось бы взглянуть повнимательнее на твой...ээээ...самодел. Так что штаны так и так пришлось бы снимать.
Стас слегка покраснел, нахмурился и криво улыбнулся.
- А у меня ничего не болит. И к врачу обращаться пока не собираюсь.
- Все вы так говорите поначалу - спокойно парировал Жоргли и поправил очки на плоском носу - А после того, что я расскажу, ты еще сам все покажешь и расскажешь во всех деталях. Ты сахар бери, чего уж теперь стесняться. - Он неуклюже взял хирургический зажим. Переложил им три белых кубика в свою чашку и им же размешал. - Зря ты так поторопился с этим...с этой...в общем, с отсебятиной. Дело в том, что такого быть не должно. Отклонение, понимаешь. Это все результат какой-то глупой ошибки. Да что там. Тебя вообще здесь быть не должно. Центр давно закрыт.
- Подожди, профессор - перебил его Стас - Я что-то ничего не пойму. Что за Центр? Почему отклонение? И чем это грозит?
Трок сделал очередной небольшой глоток и поставил чашку.
- Ну слушай - сказал он и принялся за рассказ. Без подсказок из рукописных источников повествование получилось не ахти каким стройным. Зато было проникновенным и слушать оказалось на порядок интереснее.
Оказалось, что около трех сотен лет назад в этот мир стали прибывать беженцы. Зарю этого великого процесса Жоргли пропустил, потому как сам прибыл около двухсот лет назад. Для регулирования потока переселенцев и для оказания им помощи как раз и были построены ЦЕИНОДы (Центр естественной интеграции новичков "Общий Дом"). Он мало помнил прошлую жизнь. Откуда прибыл. И почти все его воспоминания связаны с Гротескумом. Оказалось, что это побочный эффект переселения и последующего "пробуждения генома", процесса, который в те времена проходили все пришлые. Его техническая сторона заключалась как раз в том, чтобы примкнуть к одной из двенадцати рас, подобных народов, поскольку существование в обличии войда приводит к деградации сознания и разрастанию смуты.
- А что такое эта смууууута - протянул Стас отхлебывая глоточек отменного каркадэ.
- В конце расскажу. Ты не перебивай. - отмахнулся Блямб и продолжил.
Тот центр, в который устроился работать Жоргли был одним из первых и уже на то время успел морально устареть. Построен он был далеко от ближайшего города. Так получилось просто потому, что процесс "выуживания" беженцев не всегда оказывался безопасным. Аварии с выбросом смуты были нормой. А катастрофы - реальным риском. Но время шло. Процесс тоже постоянно усовершенствовался. Поток беженцев перевели в более прогрессивные центры, что строились уже в крупных городах. В старых оставили лишь несколько дежурных специалистов. Или вовсе сравняли с землей.
- А почему ты остался?
Жоргли вздохнул.
- Трудно, знаешь ли, бросить место, что привык считать домом - ответил он - Да и здесь собраны труды всей моей жизни. Понять кто мы такие и откуда пришли. Что такое смута и откуда взялась. Столько вопросов, на которые нет ответов. - он потянулся до хруста в пояснице и возобновил рассказ.
Около шестидесяти лет назад поток беженцев внезапно прекратился по неустановленным причинам. Все думали, что смута тоже прекратит проникать в Гротескум, но ситуация лишь ухудшилась. А около двадцати лет назад прибыли первые гости с Земли. Они свободно приходили. И так же легко уходили обратно. При этом вели себя так, будто все вокруг - игра. Данный феномен был взят правительством в лице Совета Двенадцати спящих под контроль и использован для регулировки таких гостей. ЦЕЙНОДы были переоборудованы ЦИРКи (Центр интерактивного развлекательного координирования). Многие города и местности были объявлены игровыми зонами или развлекательными комплексами. Там создали развитую торогово-квестовую инфраструктуру, но ввели обязательные правила поведения.
- ОБМАН - прочитал Стас на обложке брошюры, что покоилась на столе подле профессора.
- Точно. А еще есть БРЕХНЯ. Брошюра для решения хлопотных и нестандартных явлений. Та еще толще - скривился Блямб - А за нарушение предписаний ОБМАНа и БРЕХНи полагаются строгие наказания. Надеюсь теперь ты понимаешь, почему мне пришлось так себя вести.
Он отставил опустевшую чашку.
- Понимаю - кивнул парень - Но ты так и не сказал, что за смууута такая.
- Ах да - профессор хлопнул себя по лбу - Ну ка встань. Так. Теперь распахни халат. Да нечего тут хлопать глазами, как младенец нефелины. Тааааак.
Он дернул рукой. Оттуда выпрыгнули увесистые очки с многоярусными подвижными линзами. Примеряв их и что-то подрегулировав, трок приступил к осмотру. Осмотрел прозрачную кожу. Пощупал мышцы на предмет тонуса. Проверил глазное дно. Поворачиваться спиной Стас отказался напрочь, так что наиболее пристальное внимание досталось комплексу ПЕРЦУС. В ход пошел даже пинцет. Очень холодный, как показалось улыбцу.
- Ну что ж. - выдохнул Жоргли, снимая монстро-очки и надевая обычные - Ты хотел знать, что такое смута. Так можешь посмотреть - вот она.
Могучий палец тщедушного трока указал прямо на ПЕРЦУС.
- Что такое смута никому не ведомо. - продолжил он - Попадая в реальность она мгновенно вступает с ней в реакцию и расщепляется. Или же проникает в материю. Растворяется в ней. Меняет ее самым непредсказуемым образом. Как случилось с тобой. По механизму действия смута схожа с полу разумной мутацией, что стремится обрести воплощение. Она нашептывает. Она подталкивает. Она возбуждает доминирующие черты твоей натуры и использует их, чтобы получить форму. В твоем случае все осложнилось еще и нарушениями в ходе воидизации. Пришлось спасать твою жизнь и доставать из аниматина до окончательной стабилизации генома. Вот тело и получилось чересчур пластичным да еще и с большим запасом морфического потенциала. Эх! - он отчаянно стукнул по столу. Чашки подпрыгнули на своих металлических блюдцах - Если бы я успел ввести стабилизатор генома вовремя.
- Это что в той здоровенной бандуре? - Стас с ужасом посмотрел на валяющийся посреди кабинета шприц. Тот больше походил на небольшой бидон для молока.
- Да. Но теперь уже ничего не поделаешь. Я сообщу о тебе пресекателям. А я обязан. Сообщу только после твоего дерзкого побега конечно. Они объявят охоту. Будут травить, как какого-нибудь дикого хрока. И в конце концов поймают, чтобы отправить к Гарвергину...
- К кому!? - встрепенулся парень его слабая ухмылка приобрела тревожный изгиб.
...Комментарий автора: Стас почти никогда не расставался с таким аксессуаром, как улыбка. Просто иногда она изгибалась в другие стороны, нежели стандартно вверх...
- К Гарвергину - удивился Жоргли. Реакция действительно оказалась подозрительно бурной - Он Главный страж Смутного Зверя, он хранитель Завета Подобия, он тот, кто пресекает смуту, укрощает ее. А всех, пораженных ею, он заточает в своей твердыне, Крепости Мефалла, до тех пор, пока тела не истлеют окончательно вместе с содержащейся в них болезнью.
Получалось, что Стас, как носитель смуты может хоть сейчас попасть к Гарвергину. Но вот сможет ли потом уйти?
- А это Гарвергин сильно суровый тип? - нерешительно спросил он.
- Суровый?! - расхохотался Блямб - Да паук, что пеленает муху в кокон - заботливая нянька. А может Он и еще страшнее. Не знаю. Просто некому рассказать. Все, кто с ним встречался, назад не вернулись. Или же от одного упоминания о том теряют дар речи.
Стас автоматически отхлебнул остывший чай. Рот наполнился едким привкусом полыни.
- Чем горячее, тем больше шансов, что вкус будет приятным - пояснил профессор, подливая в чашку горячий напиток - Ты пей, пей. Напивайся.
Парень покорно отхлебнул. На сей раз привкус оказался нежно-ванильным.
- А ты сам откуда? С Земли?
Стас кивнул.
- А не пытался уйти из Гротескума, а потом прийти снова?
Стас не любил врать. Он предпочитал не говорить всю правду. А потому сразу рассказал, что мешает ему вернуться. К тому же у этого существа вполне могла оказаться ролезная информация. Рассказал про паралич, рассказал про черные халаты и даже про Соню. Утаил лишь то, что был сначала половиной себя, пока девочка не вылепила из серого песка все недостающее. С первым профессор оказался бессилен помочь, а о втором и третьем вообще в первый раз слышал.
-Ну вот. - под конец сказал улыбец - Так что мне бы тут отсидеться. Разобраться во всем, что произошло.
- Тогда понятно, зачем тебе понадобился Хранитель Завета Подобия - сказал Жоргли.
- А еще мне бы со своими связаться. Сказать, что жив. Да разузнать как там дела.
Блямб покачал головой и развел руками. Он пояснил, что если такие способы сообщения и есть, то ему они не известны. Просто трок никогда не задавался вопросом связи с иными реальностями, потому как не знал никого, с кем хотел бы поддерживать контакт за пределами Гротескума. Правда новости с Земли поступают довольно стабильным потоком. Они интересны некоторым войдам. И развлекают многих гротескианцев. Особенно скандалы шоу-бизнеса и политики, что в принципе одно и тоже.
- По поводу связи тебе лучше расспросить кого-нибудь из войдов в игровой зоне. А насчет встречи с Гарвергином лучше вообще не думать. Самоубийственная затея. - подытожил Блямб.
Стас задумчиво почесал макушку.
- Слушай, Жоргли, а нельзя эту смуту скрыть? Надену штаны - и все. Для верности еще трусы можно. А? Ну чего ухмыляешься? Ты ж профессор. У тебя голова вон какая. Неужели нельзя ничего придумать?
- Ишь ты. Думаешь, что один такой умный? - со смешком произнес Блямб - Да Пресекатели уже три сотни лет учатся изобличать смуту. Как думаешь, можно их обмануть, упрятав ее в штаны? - он сморщил нос - Они чуют ее носом. Видят насквозь. Осязают кожей. Смута им снится и видится наяву. Она - их заветный приз и злейший враг. Даже магия иллюзий высокого ранга не всегда может скрыть от их взора. Хотя...
Он вдруг призадумался. И задумчивость эта походила на тончайшую соломинку, брошенную утопающему в бурлящей горной реке. Но другого шанса может и не представиться, так что...
- Хотя что? - с надеждой спросил Стас и заискивающе улыбнулся.
- Видишь ли, пресекатели отлично справляются с известными методами маскировки, которые не менялись уже сотни лет. Но если изобрести нечто новое. Хм. Возможно их отточенные методы борьбы и возведенные в абсолют приемы выявления смуты сыграют против них самих. Старый пес тяжело осваивает новые трюки. Понимаешь?
- Угу - кивнул улыбец, автоматически потягивая чай.
Жоргли хлопнул по боковым карманам своего халата. Похлопал еще пару раз. Хатем проделал тот же ритуал с нагрудными.
- Ага. И выпить. И закусить. Может и девочек вызвать? Я ж тут уже давно. Целых... Сколько там часов натикало? - сарказмом сказал Стас - Так что там можно придумать со старой собакой? - нетерпеливо поинтересовался он.
- Аааа. - опомнился Жоргли - Точно. Извини. Просто отвлекся. - на его лбу сгрудились морщинки, свойственные серьезному мыслительному... или кишечному... процессу. - Можно попробовать войдотерапию. Ввести тебе дополнительную порцию генома ВОИД. Теоретически это должно придать твоему незаконченному облику более... - он задумался - Более законченный вид.
- Угу - согласился Стас, поднес к губам чашку и глотнул нечто вроде ликера из одуванчиков.
- Но тут есть пара проблем. Во-первых, длительное воздействие этого генома приводит к деградации сознания. И тем более не известно, как он будет взаимодействовать с твоей смутой. Теоретически процесс должен замедлиться. Но кто знает.
Жоргли поколыхал осадок в чашке. Затем встал, подошел к окну. Отдернул занавеску и вылил содержимое в большой горшок с растением, напоминающим венерину мухоловку. Растенька благодарно распахнула зубастые створки своих побегов. Внутри они оказались алыми. Переливались огненными сполохами. А еще по кабинету стал разливаться невероятный аромат волшебной поляны посреди сказочного леса. Несравнимый запах.
- Мой маленький секрет - тихо сказал профессор - Совсем чуть-чуть смуты - и хищное прожорливое растение превращается в это безобидное чудо.
- Да-да, потрясающе - поддержал его Стас - А во-вторых? - тут же нетерпеливо напомнил он.
- А во-вторых - вздохнул Жоргли, расстроенный недостаточно пылкими восхищениями - Это твое ху... художество скрыть точно не удастся. Тут даже ампутация не поможет. Так что если дойдет до осмотра - все пропало.
Сквозь приоткрытые занавески проникал тусклый свет солнца. Он был характерно вечерним. Таким же вялым. И таким же сонным. Однако диск небесного светила и не думал закатываться за горизонт, тускнея прямо посередине, между небом и землей.
- Ну, выхода-то у меня все равно другого нет - сказал улыбец - Может все-таки получится обмануть старую дворнягу новыми маневрами. Так что давайте, тащите свою терапию.
Профессор сначала отказывался, мотивируя тем, что вот-вот наступит какой-то там "час мрака" и надо погасить везде свет. И лучше утром на свежую голову все хорошенько обдумать. Однако парень настаивал на своем. Мотивируя тем, что к утру как раз будет виден результат. В итоге Жоргли сдался. Он вколол какой-то зеленый пузырящийся раствор. А потом таки добрался до здоровенного шприца со стабилизатором генома, от которого стасова ягодица стала как камень. После чего свет в кабинете был погашен. И оба хромая - Стас из-за укола, а Жоргли из солидарности - вышли прочь. Все прочие проблемы и вопросы за недостатком времени автоматически перекочевали на завтра.
Трок проводил охающего улыбца до какой-то комнаты на втором этаже. Видимо раньше здесь была палата. Стояло пять больничных коек, что оказались не в пример удобнее давешнего топчана. Пять тумбочек. И все. Приветливей всех выглядела кровать, притаившаяся у самого окна.
- Спокойной ночи - пожелал профессор, выходя и выключая за собою электрическую лампочку, что висела пол потолком.
- Спокойной ночи, Жоргли. Меня кстати Стасом звать. Если тебе интересно - демонстрируя прореху в улыбке, ответил парень.
- Ах, да. А я все не мог понять, что же забыл. Очень приятно. - смущенно сказал Блямб.
- Надеюсь завтра ты мне все-таки выдашь какие-нибудь штаны - лицо превратилось в одну сплошную улыбку.
Оставшись наедине с собой, улыбец поневоле стал подводить итог уходящего дня. Он все еще жив и относительно свободен. Конечно стеснен в передвижении и средствах связи. Но это гораздо лучше, чем ничего. Проблема паралича как-то сразу отступила на задний план, в то время, как главную партию получила проблема безопасности Виталины Олеговны и Леночки. Да и о родных забывать не стоит. А значит - надо срочно найти способ связаться с ними. Самым перспективным местом для этого Жоргли считает игровую зону, куда стоит отправиться в первую очередь. А уж оттуда, возможно, придётся искать путь до Крепости Мефалла. Или иными способами искать аудиенции Гарвергина. Кстати, один весьма занятный вариант только что посетил засыпающего парня.
Он рывком сел на кровати и тряхнул головой. Металлические пружины старчески скрипнули. Сделал он так по той причине, что твердо знал: все идеи, пришедшие на границе меж сном и явью подобны утреннему туману. И выветриваются с первыми лучами солнца.
Еще раз обмозговав запасной вариант, улыбец улегся и занялся тем, что с самого детства оттачивал до совершенства. Он закрыл глаза и улыбнулся уходящему дню. Широко и мечтательно.
Насчет наступления "часа мрака" профессор не обманул. Он едва успел погасить везде свет и добраться до своей кровати, как последние лучи солнца погасли. Все погрузилось в кромешный мрак. Немного поворочавшись Жоргли Блямб быстро впал в дрему и только сквозь сон уловил глубокое жизнеутверждающее храпение. Храпение существа, что твердо уверено в наступлении дня завтрашнего.
А в кабинете на столе тихонько остывал чайник. Никем не видимый. И только он мог стать свидетелем странного явления. Мог бы, будь он внимательнее. И если бы не этот непроглядный мрак. Однако данные обстоятельства ничуть не смущали само явление, которое упорно продолжало происходить. Из под плохо прикрытой крышки резервуара СРАКОПРИБИВ, закрывшейся не до конца по причине износа, начал сочиться серый туман. Растворяясь, теряя клочки и обрывки своей плоти, он упорно лез под шкафы. Заползал в халаты и скафандры, брошенные на полу. Просачивался в щели меж половицами. И никто не мог ему помешать, ибо "час мрака" - это час, когда реальность пасует, отступает перед властью несбывшегося.