Похоже, деваться некуда, подумал человек, методично снимая тряпочкой пыль со своего кожаного пиджака. Он провел материей еще несколько раз по коже, придирчиво осмотрел результаты работы. Затем намочил ладони и тщательно пригладил волосы. Снова глянул в зеркало, удовлетворенно кивнул отражению и, подхватив свою сумку, вышел.
Пятнадцать шагов прямо, мимо турникетов, собирающих мелочь с бесконечного потока страждущих умыться и сделать свои дела собачьи, шесть шагов направо, десять секунд подножного скрежета на эскалаторе наверх и вон туда влево. А там уже стеклянные двери покорно разъезжаются в разные стороны, поражая глубоких провинциалов своей фантастической автоматикой.
Человек вышел наружу и пошатнулся: волна морозного ветра накрыла его, едва не сбив с ног. Он поежился, попытался укутаться в свой холодный пиджак. Легче не стало.
Человек поставил сумку у стены и присел рядом на корточки. Итак, первая платформа и первый путь. Несмотря на то, что рельсы тускло поблескивали на осеннем солнце, радуясь своей кратковременной свободе легкости, он знал, что поезд подадут именно сюда.
Такова традиция местного вокзала.
Человек достал сигарету и закурил.
Правильно ли я делаю, что иду на это именно сейчас, подумал он, сжигая упакованные в папиросную бумагу крупинки табака, продаваемого под брэндом "21 век". Тебя явно используют. Именно в один и тот же день ты узнаешь про Лекса и Анат, про то, что наверху все изменилось. И про свою свободу, о которой тебе забыли сообщить. Давно забыли, и вспомнили лишь когда ты им понадобился. В чем дело, Анат?
Человек несколько раз затянулся, глядя на подходящий состав. "Жигули". Фирменный скорый N 9.
По большому счету выходит, что они тебя либо боятся, либо намеренно игнорируют. Да, допустимы оба варианта, хотя последний - с натяжкой. Анат даже не стала бы слушать Лекса, наговаривающего на меня, да и сама не отвернулась бы просто так. Значит, третья сторона? Или все же боятся? Или Лекс рассказал не все, и там наверху произошло что-то еще, и более глобальное, нежели его байки в пивном хмелю.
Или, или, или. Я многого не знаю. И не факт, что мне кто-нибудь расскажет все подробности.
- Хотя с какой стороны посмотреть на этот вопрос, - прошелестел знакомый голос.
- Гвен, что ты имеешь в виду?
- А куда делся тот мастер пыток, которого опасалась даже я?
- Я внезапно подобрел, - усмехнулся человек. Затянулся в последний раз, встал и выбросил бычок под колеса останавливающегося состава.
- Мда? - цинично ухмыльнулась она. - Что-то я заметила совершенно обратное.
- Значит, были причины, - буркнул человек и добавил: - Пожалуйста, исчезни? Я не хочу, чтобы меня приняли за психа.
- Молчу, - снова ухмыльнулась Гвен. - Но я рядом.
Человек кивнул, будто бы сам себе, поднялся на ноги, размял их. Схватил сумку и подошел к восьмому вагону.
- Билет? - хмуро потребовала проводница уже преклонных лет. Оглянулась на помощницу и снова на человека в черном. Тот протянул темно-оранжевую бумажку, вложенную в приготовленный паспорт. Женщина не замедлила его раскрыть и огласить имя вслух.
- Десятое место, - чуть помедлив, протянула ему документы вагонпроводница.
Человек поднял свою сумку и, найдя нужную дверь, влез в свое купе. Внутри оказалось человек двенадцать, подавляющее большинство которых, как выяснилось позднее, были провожающие. Человек в черном, усмехнувшись, бросил сумку на второй этаж и временно освободил купе от своего присутствия. Закурил еще одну. Что-то вспомнив, достал наушники и воткнул их в уши.
Близилась ночь. Пару раз вспыхнув огоньком, он выбросил окурок и вновь оказался в своем вагоне. Покопавшись в кармане, он прибавил громкость в плейере, дождался, когда поезд, наконец, тронется. После чего отправил в никуда сообщение с мобильника: "Я еду".
День второй
- Нет, вы только подумайте - эти мерзавцы на ночь так и не соизволили выключить кондиционер! - жаловалась ему на следующее утро попутчица, пожилая тетка, пытаясь растереть себе продутую поясницу и одновременно укутать ребенка, судя по всему, внука, потеплее. Ребенок был спросонья и совершенно не сопротивлялся, не понимая, что с ним делают.
Человек же был этому только рад. Накануне этот ребенок всполошил не то что купе (последний четвертый пассажир, также не уснувший ночью, продолжал устало храпеть на верхней полке зубами к перегородке), но и весь вагон. Сие дитя ночью разве что по потолкам не бегало, хотя и пыталось. Отчаянно пыталось.
Откуда ж у него контроллер гравитации, злорадно усмехнулся про себя человек. Накануне зверски хотелось спать, настолько, что он чуть не придушил чадо, колотившее по его второму ярусу снизу. Его остановил лишь тихий стук Гвен.
Он спрыгнул с полки и вышел в коридор - там вовсю прыгала от нетерпения живая очередь, в один голос проклиная того счастливчика, чья очередь позволила уединиться в вагонном сортире в позе роденовского мыслителя. И с нижней естественной вентиляцией.
А до Москвы оставалось совсем близко.
Мелькнуло "Выхино". "Электрозаводская".
Не дождавшиеся своей очереди несчастные нервно метнулись выдирать из разных укромных мест поклажу. И спешно переодеваться.
Человек, равнодушно наблюдая за паникующими людьми, зажег сигарету и вытащил из ушей наушники. За ночь батарейка скончалась, а подходящей замены пока еще не было. Это сильно его огорчило.
Человек вздохнул, обмотал плейер освободившимся проводом и спрятал в карман. Снова затянулся.
Самый лучший вариант - выйти последним. Никто не мешает, тем более, пассажиры рвутся не в метро, а к привокзальным сортирам.
Да и мне спешить некуда, согласился со своими мыслями человек, вернулся в купе, схватил сумку и по пустому коридору прошагал к выходу. А сзади зачем-то его фигуру проводила долгим взглядом молоденькая проводница, напарница той, что проверяла билет...
Родной Казанский... Человек втянул носом чужой воздух, достал новую сигарету, щелкнул кремнем. Теперь прямо, там уйти в правые двери, и на улице свернуть к перекрестку налево. Пересечь и подняться на Каланчевку - ему предстояло ехать за город. Будто опомнившись, он достал мобильник и набрал фразу "Прибыл".
Абонент не ответил.
Это могло означать все, что угодно. Например, его дело горит. Или срок переносится. Или, что более вероятно, абонент либо спит, либо рассекает просторы столичного метро.
Как бы там ни было, его никто не ждал, и это было очевидным. Я всегда один, подумал человек и улыбнулся, услышав протестующий стук Гвен.
Почти сутки он потратил на то, чтобы исследовать Подмосковье. Пути отхода, оптимальные варианты движения, дистанции отрыва. И хотя данная поездка не требовала активации Аспекта, он помнил недавний разговор с Лексом и свои мысли после него.
Они со мной играют, думал человек, двигаясь на электричке к северо-западу. Но это пока. Когда я буду готов, я приду к ним задать вопрос. Отвечать будут все...
Он вышел в Тушино и, прогнав билет со штрих-кодом через турникет, сошел с платформы на улицу. Довольно рядом оказалась станция метро, а также мини-автостанция и стихийный рыночек неподалеку. Возле автостанции вовсю воняло содержимым батареи биотуалетов. Неподалеку самозабвенно лупили друг другу морды пара продавцов с рынка в окружении зевак и болельщиков. В общем, кипела обычная человеческая жизнь.
- Молодой человек, купите цветы? - с надеждой предложила ему какая-то бабулька, торгующая не подлежащим логической классификации разным барахлом. С цветами. - Негоже такому солнцу, как вы, быть одному. Просто подарите своей девушке цветы, а? Купите?
- Так они засохнут уже, пока я довезу их куда следует, - отказался человек, но продолжил: - А вот батареечку я возьму, пожалуй.
Бабулька сникла. Ожидаемый ею экономический эффект продажи составил всего 5% от желаемого. Со вздохом она распаковала пару штучек ААА и приняла мелочь. Человек зарядил приобретенную энергию в плейер, купил еще сигарет и, скурив одну, спустился в метро. Предстояла встреча на "Проспекте Вернадского". Он вызвал в голове образ карты метрополитена, спланировал пересадку в центре и вышел на платформу, с интересом наблюдая народ и мысленно деля его на жителей и гостей. На себя же он нацепил маску жителя. В конце концов, он был просто неплохим актером. Как того и требовал Аспект.
Станции пролетали одна за другой. Первая, вторая, следующая... Вылет на поверхность. Снизу весело поблескивает Москва-река. Станция на мосту и вороны на перилах, удивленно таращащиеся на пассажиров. И вновь под землю. Наконец, Проспект...
Человек вышел из вагона, поднялся на поверхность и моментально исчез за огромным зданием кинотеатра. Углубился во дворы, запоминая на всякий случай местность. И людскую плотность.
Он ждал двух звонков.
Первый прийти не замедлил. "Встреча переносится на три дня", - сообщил ему в разговоре абонент.
Человек вздохнул и глянул на часы. До второго звонка оставалось сорок минут. Он огляделся, нашел самое глухое место во дворах. Присел на скамейку и затих, ожидая.
- Добрый день, как вы доехали? - участливо спросил молодой женский голос в мобиле.
- Прекрасно, спасибо. Я на месте, - осторожно отозвался человек, вставая со скамьи и идя по улице.
- Volkswagen, синий. Вас отвезут.
- Спасибо. Я вас ждал, - он открыл дверцу и, пряча мобильник, заглянул внутрь. На него смотрела девушка лет двадцати пяти. Елена.
- Готов, - продолжил он, бросил в салон сумку и уселся. Закрыл глаза, прибавил громкость.
Ему пела песни сама Месть.
Дни третий и четвертый
- И не надейся, что я буду молчать, - заявила Гвен, появившись с утра в роскошном вечернем черном платье с серебряным пояском. Он покосился на ее наряд, потянулся за сигаретой и выключил телевизор. Тот работал вхолостую всю ночь.
- Что ж, говори, а я послушаю.
- Брось. Это мой совет.
Она вздохнула, открыла дверь на лоджию и присела на краешек второй кровати.
Ему выделили двухместный люкс. В одиночное пользование. В ту, первую ночь, ангел растянулся на одной из них, не веря в наступившее счастье. Нет, конечно, время лишений, подкрепленное ссылкой, приучает ко многому и избавляет от лишних и нерациональных привычек, но... К черту условности, так хорошо снова почувствовать себя королем! Он даже забыл про Гвен и про два блокнота с синей папкой - последнее из запланированных им дел, которые еще предстоит свершить.
Только после того, как он здесь отдохнет.
- Гвен, давай на спор? - предложил человек в черном. - Вот смотри: если эта Елена пришлет мне на мыло за сутки больше трех сообщений - значит, плохи мои дела.
Гвен захихикала.
- Ты сравниваешь несопоставимые проблемы.
- Знаю, - кивнул черный ангел и на мгновение омрачился. После роскошной ночи вспоминать грядущие дела совершенно не хотелось. Он решил забыть на время Анат и ее окружение.
- Правильно, - одобрила его мысли Гвен и потянулась к блокнотам. - Ты еще помнишь? - она слегка потрясла ими. - Не забыл?
Ангел оскалился.
- Гвен, послушай, мне кажется ты к ней неравнодушна.
- Прекрасное Отражение, - листая один из блокнотов, пропела Гвен. И подняла на него свои синие очи - в них не было ни тени несерьезности.
- Прекрасное отражение, - повторила она.
- Знаю, - отозвался человек в черном и отвернулся.
- Она тебе кого-нибудь напоминает? - не унималась Гвен.
Ангел потушил сигарету и зажег новую. Отчаянно хотелось курить, к чему собственно еще и располагала тема начавшегося разговора. Он вздохнул.
- Ты не поймешь, Гвен. А еще, чего доброго, будешь ревновать.
- Вот еще! - фыркнула та, но не отвела взгляда, ожидая ответа.
- Она... Она похожа на всех ангелов, вместе взятых. В ней в равной степени, в равных долях пропорции есть как тень, так и свет. Как энергия, так и хаос.
Человек в черном говорил медленно; слова почему-то терялись. Гвен не торопила - она понимала причину нескладности его изложения. Очень хорошо понимала. Больше, чем кто-либо мог бы понять, и это неудивительно - настолько крепко связанным друг с другом не был в этой вселенной, пожалуй, никто.
- Она скрашивает жизнь... И в ней странная власть - одна фраза, одна секундная интонация может перевернуть все с головы на ноги. Ты знаешь, - задумчиво протянул он, - я иногда подозреваю, что она не просто отражение.
Ангел вскинул взгляд на Гвен - та не шелохнулась.
- Нет, не может быть отражений с такими качественными характеристиками! Я..., - он помолчал, формулируя мысль. - Я подозреваю, что она должна сыграть какую-то роль... В будущем...
Гвен незаметно вздрогнула. Встала, подошла к ангелу и пригладила его волосы. Раскрыла блокнот и процитировала:
- "Девочка протянула руку и погладила его шерсть. "А можно?", спросила она у него. Снежный зверь ничего не ответил, он лишь лизнул ее руку и вильнул хвостом".
Гвен вопросительно посмотрела на ангела.
- Красиво... Что это?
Человек в черном прокашлялся, затушил сигарету, вытер выступившие от кашля слезы. Молча отыскал в выдвижном ящике миниатюрную серебряную розу и прикрепил на рубашку с серебристыми прожилками. Повернулся к ней.
- Это было еще до тебя, - медленно произнес он, глядя сквозь нее.
Заметив ее легкое разочарование, он добавил:
- Когда-нибудь расскажу. Считай это песней. Песнью души.
Гвен молча исчезла, уронив блокнот на незастеленную кровать. Человек подобрал его, вложил в синий пластиковый конверт и вышел, оставив бардак в номере на попечение горничной.
В тот день он первым делом нашел бар с неплохим набором выдержанных жидкостей, куда вечером и направился, предварительно отсидев для галочки несколько часов на одном из проходивших здесь учебных семинаров. Рассказывали про тенденции в стандартизации производственных процессов и деятельность госстандарта... Все это навело на него такую смертную тоску, что ангел, теряя над собой контроль, начал клевать носом, пока не упал на поверхность стола...
Следующий день оказался похожим на предыдущий, за исключением того, что Гвен куда-то спряталась и не реагировала совершенно ни на какие слова ангела. В конце концов, тот, пожав плечами, удалился созерцать неспокойную гладь местного пруда и ловить красиво переливающиеся в лунном свете отблески серебра выпрыгивающих из пруда рыбок.
Наконец, он вернулся в номер. Бережно сложил синюю папку в сумку, дополнил несколькими изношенными здесь вещами. Уставился на коробку - да, вспомнил он, да. Последнее дело, а после... Усилием воли он прогнал неприятную мысль. Резким движением раскупорил бутылку.
День пятый
В ту ночь он страшно напился, настолько, что чуть не проспал свой отъезд. Ангелы - они же только называются так, а по сути своей они те же люди. Ангел - это даже не сущность. Это профессия.
Человек, надев на себя черное, вздрогнул. Профессия... Мысль оказалась слишком близка к сути предстоящей миссии. Он бросил сумку и посмотрел на свои ладони. И впервые вслух выразил свое намерение.
- Я убью тебя, Анат, - пообещал он ей, - как только закончу здесь все.
Казалось, она не слышала. Гвен тоже не проявила признаков беспокойства. Ее не было уже второй день.
Ангел вздохнул и вышел в холл, собираясь запереть номер. И от неожиданности едва не подпрыгнул - навстречу ему с тяжелой сумкой шла та самая Елена, которая несколько дней назад встречала его. Он бросил взгляд на часы.
- Осталось восемь минут, - сообщила она ему. - Машина ждет.
Он рассеянно согласился и пропустил вперед. Не хотелось сбивать свои мысли ее присутствием.
В автомобиле он сел на максимально дальнее от нее расстояние и сделал вид, что досматривает сны. Наконец, тронулись.
Мелькая опадающими деревьями, взлетающими и заходящими на посадку внуковскими самолетами и редкими легковушками, проносящимися по трассе рядом, микроавтобус домчался до недавнего "Проспекта Вернадского". Ангел встряхнулся, купил за семнадцать рублей разовую карточку и растворился в массе рабочего люда, суматошно спешащего в подземных просторах столичного метро на работу.
И снова Казанский. Ангел закурил, побродил вокруг. Несмотря на то, что вокзал с утра оказался лишен электричества, проблем особых ему это не создало. Ожидать поезда в Самару оставалось пять часов. Человек в черном хмыкнул и целеустремленно направился к выходу из здания.
- Что это ты задумал? - раздался знакомый голос.
- Нет, ничего особенного, - ответил он, заходя в привокзальное интернет-кафе. - Просто мне нужна информация, Гвен.
Он включил казенный ПК. Нашел сайт Иволги, выбрал местность. На экране высветилась интерактивная карта. Человек в черном приник к монитору, запоминая улицы, перекрестки, маршруты. Наконец, выбрав оптимальный, он покопался в карманах и нашел обрывок чека. Из бара, пронеслось в его голове. Ручкой он нарисовал на клочке схематический чертеж маршрута. Снова глянул на экран. Сверился. Все верно, совпадает.
Он глянул на часы. Время еще есть. Еще вагон времени...
Его мысли вернулись к отражению... Да... Да, именно.
В адресной строке браузера ангел набрал новый адрес. Сайт послушно загрузился и показал ему сообщение, прочитав которое, человек в черном сразу же расплылся в улыбке, кивнул сам себе и отхлебнул кофе, который ему подала инет-официантка. Потянул клавиатуру на себя и напечатал: "Я вернусь...".
Месть уже не звучала в его ушах - ангел заменил песню на более тематически подходящую типа "Назад в Самару". Но быстро выключил - жесть совершенно не вязалась с неожиданно поднятым настроением. С легкой улыбкой он дождался подачи поезда и вскоре занял свое место.
До Самары оставалось двадцать часов. И потом еще пять. О последних он подумал с особой теплотой в душе.