Кровь на полу, на стенах, на моих руках. Она дышала тихо и часто. Я положил её к себе на колени, закрыл руками кровавую рану и ждал копов.
Мир, который научил меня ненавидеть, получил свою порцию дерьма. Время, которое меняло меня, моих девушек, моё тело, так и не поменяло моего попутчика, которого я называю "Безликий". Я никогда не мог похвастаться примерной женщине в моей жизни, но я никогда не испытывал к ним отвращения, однако он считал иначе. Он словно паразит в моей жизни, и с каждым годом он пожирает меня. И та сука, которая лишила меня невинности в мои пятнадцать, сейчас болеет раком, и пару лет её последней жизни больше не запечатлеть на фото с оттенками радости. Я часто забывал их имена, но не забуду, чему они научили меня, сами не подозревая этого. Суки, которые из-за моей травмы головы, всегда вынуждены носить клички и метки, как стая животных. Мне так часто хотелось достать до края моего мира, но он взрывался в разряде безразличия к миру сему. Почти все мои бывшие девушки покоятся на кладбище в моём мире, который я так часто сравниваю с вашим, и я не знаю, какой из них мне противней.
Вспоминая своё помешательство на девушках, меня тянет блевать. Я словно был зависим от стонов. Мой язык и умение вешать лапшу на уши отупляло их разум, и если они уходили, я просто хоронил их на моём кладбище бывших сук.
Эта книга, как повод для того, чтобы выпотрошить себя, разрушить это чёртово кладбище, оставить лишь осколки и руины. Я больше не могу жить с ним под кожей, и даже если я вызову твою жалость - развернись и уйди. А мне остаётся безнадёжно сгорать на моём кладбище.
Вы не поймёте о чём я, вы не сможете скользить по этому кладбищу - вас окутает деревянный гроб моего мира. Почувствуй моё эго, узнай, как это потерять человека раньше, чем ваши чувства пересекут этот ебучий забор моего кладбища. Им всем было больно, мне нет. Я был слишком слаб, но рвал их душу, как ткань, но пульса их нет. А я всё так же гость на моём кладбище бывших сук.
Глава 1. Откровение
Уже удивительно, что я пишу эту главу трезвый с чашкой кофе, чего нельзя сказать про остальные главы моей книги. Книга, которая опустошает моё нутро, и я хочу выложить свою душу на эти строчки, хочу уйти от прошлого, чтобы можно было прочитать и закрыть мой мир в этой чёртовой книге.
Я порой слишком откровенен с людьми, порой я задеваю их чувства, но это совершенно не оттого, что я плохой... Но всё сложилось так, что я держал рядом людей, которые умели чувствовать, и именно поэтому я часто делал им больно. Многие, чтобы уберечь человека, лгут, скрывают правду, стараются, чтобы ему было хорошо, но я привык поступать иначе, чтобы он стал другим: изменил свои взгляды и, положив эту лживую маску на стол, сказал КАК теперь он себя чувствует. Я готов помочь каждому человеку, но когда нужна помощь мне, все просто безразличны. Я боялся рассказать свои проблемы и до сих пор не понимаю, как вы можете доверить свои переживания кому-то кроме себя. Интернет-общение мне стало ближе, чем реальное. Почему? Ответ прост: потому что так проще носить маску. Маска всегда была частью моей ничтожной жизни... И я никогда не понимал людей, которые сидят рядом с грустным лицом ради того, чтобы их пожалели, разыгрывая спектакль театра одного актёра. Мой личный театр более комичен: за маской так и прячется испуганный человек, но я даже получаю от этого какое-то удовольствие. Я никогда не обвинял людей, которые носят маски. Просто не нужно забывать, кто на самом деле под ней и изредка снимать её хотя бы перед собой.
Я часто задаюсь вопросом: "Стоит ли это того? Для кого я это делаю? Нужно ли это вам?". Мне 22 года. Я не хожу по клубам, мне не интересно какие большие сиськи у той сучки, и даёт ли та первокурсница. Я не пишу на лбу, что я не такой как все, не изменяю своим мыслям, я не беру их из ванильных цитат и других пабликов. Я знаю, что читать анекдоты, "тролфейсы" и комиксы весело, но все это не по мне. Я хочу дать что-то большее! Больше того, что было у тебя до того, как ты начал читать это. Сравни, о чём ты думал раньше и о чём думаешь сейчас, когда читаешь то, о чём я тебе говорю? Заметил разницу? Именно поэтому я тут. Возможно, завтра это не будет иметь смысла, и я уйду из твоей головы, уйду навсегда. Но мои мысли запомнятся тебе надолго. Когда я писал это, я не думал о том, что люди будут писать мне "спасибо". Да и ты, наверное, друг мой, открыл меня другого. Ведь ты не знал меня, и не надо себя в этом винить, но после того, как ты прочитал это, мы стали ближе на руку.
* * *
Годы идут, взгляды меняются, и мы вместе с ними. Времена игрушек заканчиваются. Ты сейчас и ты раньше - два разных человека. Изменились ли твои взгляды на любовь, религию, жизнь, на простые жизненные мелочи? Ответ положительный. Вспомни, как мы раньше встречали родителей... Когда они приносили нам шоколадку, и как у нас тогда горели глаза, какое было счастье. А что нас радует сейчас? Деньги, дорогие тачки, модные гаджеты и всё в этом роде. Вспомни, просто вспомни, когда ты последний раз по-настоящему дышал, пропуская свежий воздух через легкие, и ощущал каждую молекулу кислорода. Для тебя это стало просто потребностью.
Я не умел любить! Часто, видев слёзы матери, я ощущал себя ничтожеством, лишь потому, что она не могла гордиться мной. Не могла похвалиться, что ее сын достиг успехов в учебе, спорте... Да и сейчас ей нечем гордиться. Ты скажешь, что это моя мама, и она всё равно меня любит. Поверь, я знаю это и без тебя. Но я даже и не пытался как-то все это исправить. Любовь, или, как вы это называете, "привязанность" обходила меня мимо. Объясни мне, что это за такая "привязанность", когда человек в другом городе, а ты думаешь о нём? Что за "привязанность", когда человек откладывается у тебя в сердце, становиться его частью. Это уже не просто так.
Ты хватаешь мысли из интернета и воспринимаешь их как свою точку зрения, но это не ты. "Любви нет". А ты пробовал её искать? Обжегся один раз и сразу боишься сунуть другую руку в пламя? Да, я тоже один из них. Я тоже хочу навязать тебе свою точку зрения, но готов ли ты принять её - зависит только от тебя.
Кто же такой Безликий? Я - это я. Я тот, кто не боится открыться тебе. Я тот, кто готов выслушать тебя и помочь. Я пихаю свои мысли в ваши глотки грубо, но правдиво. Я снимаю лицо только тогда, когда пишу эти строки. Я хочу, чтобы вы были честны перед собой. Нет, не перед этими массами, а перед самим собой.
Кто я? Почему я так нагло вам всё это пишу? Я хирург. Я вскрыл вас и острым скальпелем режу поролон, набитый в вас метко, четко, не колеблясь ни секунды. Совершенно не имеет значение твои имя, пол, рост, вес, где ты живёшь. Важны только твои мысли. И поверь, что стрелки часов, когда ты читаешь это, бегут так же быстро, как и тогда, когда ты пьешь пиво на лавке или занимаешься своими делами, но если ты готов потратить свое время на мои мысли, то значит, для тебя это важно. Но время не успевает за моим сердцебиением, когда я пишу это.
Я могу уйти. Просто взять и перечеркнуть всё, но готов ли к этому ты? Сможешь ли ты жить как раньше, не вспоминая образ Безликого? Я тот, кто уже закрепил свою метку на тебе - клеймо с твоей души уже не снять. Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, ты снял свою маску. Ты знаешь, кто я. Но это не конец, это только начало. Начало нового тебя...
А ты задумывался, кем ты будешь, когда у тебя не будет лица? Будет ли у тебя хорошая работа? Любимый человек? Будешь ли ты вообще нужен кому-то, кроме своих родителей (да и те не покажут вида, насколько они разочарованы в тебе)? Ты не сможешь показать эмоции, не сможешь видеть мир, у тебя не останется ничего. Ничего, кроме того, что внутри тебя. Но будет ли кому-то это нужно? Ты не думаешь об этом, потому что тебя больше волнует внешняя красота: какие большие сиськи у той сучки, дорогая ли "тачка" у того парня. Стоимость бутылки алкоголя волнует тебя больше стоимости книги. Мозг окружающих людей стал настолько мал, что спор лучше решить дракой, разговор по душам поменять на ложь, лицемерие. Кем будешь ты, когда от тебя отвернутся не только реальные друзья, но и виртуальные? Ха! Кому нужен урод без лица, даже с дорогими "шмотками" и на крутой тачке. Женская невинность - что-то космическое и нереальное, мужская романтика - сказка. Но даже всё это потеряет смысл. За что ты будешь бороться? Как ты найдёшь своё место, когда кубики на твоём прессе, длина твоего члена, размер твоей груди и твои красивые глазки перестанут иметь смысл. Просто подумай! Кем ты станешь? Носителем маски, которая будет пожирать твою душу изнутри, или останешься собой: уродом без лица? Здесь и родился мой Безликий попутчик.
Глава 2. Начало
Начало моего пути было отвратительно мерзким и непредсказуемым. Всё началось на Новый год. Как сейчас помню этот блестящий и белоснежный снег, яркие огни ночного города и путь, ведущий нас к дому, где мы отметим Новый год. Мне тогда было пятнадцать лет. Я всегда был серой мышкой, которая запиралась в комнате и читала книги, смотрела фильмы, наполняя свой мир эмоциями. Я не пил, не курил и был примерным мамочкиным сынком, а противоположный пол был для меня отдалённой темой - они меня не замечали, мне на них было похуй.
И вот, мы, наконец-то в доме. Дачный домик был слегка кривой и не очень дружелюбный, но внутри было вполне уютно. Я был самым младшим в компании двадцатилетних и, как принято, каждый хотел наполнить меня всяким дерьмом и посмотреть выживу ли я после алкоголя и накури. Стадо хотело шоу. Я уснул. Точно не помню время, но обращение и куранты я явно пропустил. Проснулся я от того, что тёплые руки лезли в мои штаны, а большая грудь касалась моего лица. Я был слишком пьян, она была слишком возбуждена - не вижу причин сопротивляться. Видно, это тоже такая фишка - шлюхе нужен неопытный и невинный мальчик. Из всего я мало что помню, я был слишком пьян, и всё было словно во сне. Помню лишь ощущение тёплой пизды на моём члене.
Утром я проснулся с жуткой головной болью. Повернув голову, я увидел, что рядом со мной сопела девушка лет восемнадцати с весьма пышными формами. Поднявшись, я вышел в зал, пробираясь между валявшимися телами, лужами блевоты, бычков и бутылок. В центре зала стояла пятилитровая банка с водой, где плавали бычки, харкотина, недопитый алкоголь, пластиковые шприцы и ещё куча дерьма. Парень, валявшийся рядом с ней, резко вскочил и со словами "пить" выпил половину. Мне захотелось проблеваться, но ещё больше мне захотелось свалить из этого ада. Я одел свою куртку, намотал на шею шарф, нашёл свои кроссовки и вышел на улицу. Яркий свет сильно ударил по моим глазам, ослепив меня на пару секунд. Как же прекрасна природа, когда на её фоне нет людей.
Я шёл домой около часа. Я не помнил, что было вчера и что же весёлого запираться в доме, выпивать алкоголь, курить дурь, колоться и трахаться. Всё это, скорее всего, является неким поводом уйти от мира и не разговаривать в обществе, ссылаясь на свою неадекватность. И действительно, этих людей ничего не объединяло, они не могли разговаривать друг с другом, словно надеты маски идиотов.
Подходя к дому, мне пришла смс: "Спасибо за ночь". Мне хотелось одновременно повеситься и проблеваться. Если это и был тот самый секс, о котором пишут книги, снимают фильмы и фанатеют, то я, пожалуй, запру свой член в ящик. Мне очень хотелось лечь в свою тёплую постель, а ещё больше мне хотелось пить. Дома я выпил два или три стакана воды и пошёл спать. Родители ещё спали, я тихо лёг и уснул. Довольно странный сон разбудил меня уже вечером первого числа, мне снилось, что человек в капюшоне поджёг дом, где были "мои друзья", все бегали с ожогами, их кожа пузырилась, они кричали. Я пошёл в туалет и умылся, заварил крепкий кофе, включил новости, в которых были только обещания и слова как всё у нас хорошо, и как мы стремимся к лучшему - наглые пиздаболы. Залипая в стену, где висела картина с морем и скалами, я думал о том, что будет дальше, но мои мысли прервали экстренные новости: "Пожар в частном доме. Погибло около пятнадцати человек. Ещё шестеро доставлены с тяжёлыми ожогами в больницу. Причину пожара установить не удалось". Моё сердце бешено заколотилось, что же это было? Вещий сон или моё раздвоение личности? Что за человек в капюшоне?
Но всё когда-нибудь забывается. Или просто нам не хочется этого вспоминать, и мы отчаянно пытаемся забыть часть себя, как я сейчас хочу забыть эту часть себя: свои пятнадцать лет, давшие мне эти перемены в моей жизни, отвратительное чувство, что я уже кто-то другой, и мне не стать прежнем. Мне больше нечего сказать в этой главе. Моя голова была пуста, полгода я искал себя, я боролся с собой, но бой закончился нокаутом и всё пошло не так...
Глава 3. Помешательство
В свои шестнадцать я пил. Много пил, и трахал любую девушку, которая раздвигала передо мной ноги, а потом делал им больно, разрывал душу в клочья так, что становилось больно физически, но мне было плевать. Однажды, я так сильно напился, что вынужден был ночевать у своей девушки, с которой я встречался около трёх дней. Но впустила меня она не от большой любви, а от того, что я был не в состоянии дойти до дома. Я зашёл к ней домой, родителей у неё не было дома, а может и были. Мне было плевать на её биографию, кто она, что она любит - мне нужен был только секс. Я начал целовать её в шею, она просила прекратить и ложиться спать, но мой дьявол хотел плоти. Я рвал на ней одежду, куски одежды, пуговицы летели в разные стороны. Я бросил её на кровать, жестоко и небрежно, словно игрушку. Она начала плакать и просить прекратить. Я забрался на неё, стянул трусы и швырнул их в угол. Вставил член в шаттлы её раскованной пизды, сделал пару толчков и вырубился. Проснувшись я пошёл в туалет и умылся. Придя на кухню, она стояла и готовила яичницу и бекон в трусах и майке: "Ты вчера был плохим мальчиком, но я тебя прощаю".
Я молча налил себе чашку кофе. Я сидел и молча смотрел на то, как она готовит. Она была прекрасна: светлые волосы, шикарные ноги и задница. Её минус был лишь в том, что она была свежа: на ней не было шрамов этой чёртовой жизни, она смотрела на меня своими карими глазами, как на надежду, что я тот, кто ей нужен. Она не знала боли расставания и радости от любви. Анна была готова простить всё, лишь бы рядом была поддержка. Но я слишком быстро менялся, чтобы что-то чувствовать. Я ждал момент, когда всё это прекратится и монстр внутри меня покинет моё тело, чтобы вновь научиться чувствовать что-то больше, чем просто ненависть к миру сему. Она села рядом, протянула тарелку с едой. Я сказал, что не голоден. Тогда она опустилась на колени и начала расстегивать мне ширинку: "А я очень голодна! Накорми меня!". Обхватив руками и губами мой член, она смотрела мне в глаза. Я не знаю, что она видела в них - любовь или ненависть, а возможно надежду на будущее, которую я не мог дать ей. Я оторвал её голову от члена, поцеловал в лоб, одел куртку, взял из холодильника остатки виски и ушёл.
Погода была отвратительная: жуткий ливень и гроза, но домой нужно было добраться - я не появлялся там уже третий день. Я взял такси и поехал домой, допивая виски. Придя домой, первое, что я увидел - слёзы матери и недовольный взгляд отца. Слёзы матери - единственное, что топило моё ЭГО в чистом озере моих чувств. Я всегда хотел быть кем-то в её глазах, но кружки пения и танцев меня не интересовали. Всё, к чему я прикасался, рушилось или становилось мерзким в моих глазах. Даже сам себе я был омерзителен, потому что я не могу контролировать себя. Я заперся в своей комнате, взял сборник стихов Есенина и читал, пока не уснул. Но какой смысл читать стихи, если я всё равно не могу их запомнить - чёртова травма. Падение головой вниз стёрло частицы радости, имена тех, кого я любил и мог бы полюбить. Сны мне всегда снились странные. В них я часто убивал или разговаривал с моим Безликим. Безликий. У него не было лица. Лишь кровью на лице он рисовал эмоции, когда разговаривал со мной. Чёрным плащом с капюшоном он скрывался от мира. Больше я про него ничего не знаю, но он знает всё про меня и про мой мир. Утром я пошёл в школу - место, где меня не видели. А мне просто было не интересно на них смотреть, и такой расклад меня вполне устраивал. Но в этот день ко мне было слишком внимания от учительницы английского языка. Она пришла к нам в школу пару месяцев назад: рыжеволосая бестия в строгом костюме - мечта любого подростка. Я часто на задних рядах писал стихи на клочке бумаги о том, как я трахаю её на парте в этом кабинете. Она часто крутилась рядом. Такое ощущение, что она читала их по строчке. Класс всегда был шумным - кто будет слушать двадцатилетнюю практикантку. Хотя им всё ровно было, когда шуметь. Парни разговаривали о всяком пацанском дерьме, девушки об одежде и как классно им вставил их парень. Моё кладбище желало видеть их, но не сейчас. Раздался звонок, и все убежали набивать свои животы в столовой, курить за углом и прочее. Собрав свой портфель, я пошёл к двери. Она попросила остаться и дать ей почитать стихи. Я безумно покраснел и протянул ей смятый листок бумаги.
"Присаживайтесь, Александр". Она ходила из в стороны в сторону, слегка улыбалась и расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки. Затем подошла и закрыла кабинет на ключ. "Немного сыровато, пошло, но в целом мне нравится".
Затем она подошла и поцеловала мен. Её мягкие губы и рука на моём колене моментально возбудили меня. Я начал снимать её юбку. Она тихо и мелодично стонала - это было похоже на сон. Десяти минут нам хватило. Затем я оделся и пошёл через запасной выход домой. На улице меня ждала Анна. Она, не раздумывая, полетела на меня с объятиями и начала целовать меня. Я не мог сопротивляться. Я чувствовал, что она верит в меня, как не верит никто. Её объятья грели мою ржавую душу. И неужели ничего не остаётся, как держать её чувства ради моего жалкого эго? Мы зашли в магазин, взяли две колы и сели на качели. Я всегда сижу на них после школы, потому что знаю, что придя домой будет то же самое - решение моего будущего, ведь я скоро окончу эту чёртову школу. Я так сильно хотел стать актёром. Ведь выдавать фальшивые эмоции у меня получалось лучше всего, и мне это безумно нравилось. Но, видимо, просидеть всю жизнь за монитором компьютера намного прибыльней, да и чёрт с ним. Аня держала мою руку и много разговаривала, рассказывая, как она сегодня увидела мышь в подъезде, а я лишь думал о мечте, которая сбылась несколько минут назад. Красная иномарка подъехала к школе. Не заметить её было сложно. К сожалению, кадр с маркой автомобиля вырезало время. Затем из школы вышла Марина Александровна - та самая училка английского. Она села к нему в машину. Со звуком резины он тронулся с места. Чёртов ублюдок. Жажда крови была неудержима. Я вскочил и быстро пошёл домой. Анна плелась за мной, словно флажок на флагштоке. "Да что случилось, Саш? Ты можешь объяснить?". "Да. Тебе нужно уйти домой. Я тебе позвоню, а пока мне нужно побыть одному".
Она стояла на месте и плакала. Я развернулся и пошёл домой. Я не хотел делать ей больно, но пришлось. Как и всем близким людям в моей жизни. Мне часто нужно было оставаться одному. Я выключал телефон, запирался дома и пил всё, что было в нашем баре. Не все понимали, зачем это нужно. Да я и сам не понимал, но они уходили, потому что я не мог окутать их свои вниманием. Придя домой, я взял бутылку и пошёл на чердак, где стоял старый диванчик и круглый стол. Я сдул пыль и сел. Я пил и не заметил, как стало темно. Ночь - лучшее время, чтобы подумать и выяснить, кто ты и куда идти дальше, продумать свой ход, как в пошаговой стратегии, но все мои пути вели в тупик, к мягким стенам и моргу. Я решился позвонить ей - рыжеволосой училке, и спросить, что нам задали.
-Здравствуйте... Могу я узнать, что нам нужно сделать на завтра?
-Приходи, милашка, я дам тебе учебник.
Она сказала адрес, и я пошёл к ней. Что это? Ревность внутри меня или эгоизм, который задели? Я чувствовал себя псом, которого поманили свежей костью. Взяв такси, я ехал к ней. Чего я ждал? Что она примет шестнадцатилетнего парня? Когда я приехал к ней, мне открыл дверь этот пидр - её ухажёр. Он пригласил меня зайти. Я вырвал ключи из замка и воткнул ему в горло. Он упал. Она выбежала в халате и начала кричать.
-ЗАТКНИСЬ!!!
-Что ты делаешь?
Она плакала, тушь потекла по её щекам, но ей осталось сделать последние вдохи. Я не мог оставить ей жизнь. Я посмотрел в зеркало и увидел его - Безликого. Он был счастлив, словно ребёнок, получивший в руки игрушку, набитую кровью и чувствами. Я снял шнурки с кроссовок, стоявших рядом, намотал на её шею и смотрел, как уходит жизнь из её прекрасного тела. Она пыталась схватить последние частицы воздуха в себя, а я с глазами психа тянул сильнее за верёвочки, словно кукловод её жизни. Наутро во всех новостях говорили об этом убийстве. Все бабки во дворах обсуждали, какой же он бессердечный мудак, но лишь я знал, что тот убийца - это я. Чувствовал ли я страх или жалость? Нет, я был спокоен. Я допил свой кофе и поехал к Ане. Мне захотелось извиниться. Мне хоть и было наплевать на неё, но она не заслужила этого. Она была частью меня, словно свет в тёмном тоннеле моей души. Какого чёрта я делаю? Почему всё это происходит? День назад я убил двух людей, а чувство такое, как будто фейерверк гремел у дома, и я, как маленький ребёнок с леденцом в руках, смотрел на него. У дома Анны стояла полицейская машина. Я поднялся и увидел труп девушки. Сердце ёкнуло, но это была не Аня. Какая-то тупая сука вскрыла вены в подъезде. Любовь и эмоции всегда толкали человека на глупые поступки, дабы привлечь чужое внимание, даже если это будет смерть. Я поднялся по лестнице и постучался к ней в дверь. Она открыла. Я увидел её, стоящую в прозрачной ночнушке. Она смотрела на меня глазами брошенного щенка - ждала громких речей и объяснений, но я не мог ничего сказать и просто зашёл в дом. Я сел на кровать и молча смотрел в стену. Я знал, что сейчас будут вопросы.
-Ну, и что это было? Да что с тобой происходит, Саш? Объясни.
-Я убил двух людей...
-Что ты говоришь? Сейчас не лучшее время шутить!
Она села рядом и обняла меня, и я не смог сдержать слёз. Не понимаю, откуда они? От страха, что я могу сделать с ней то же самое? Или от того, что я смог забрать чужие жизни. Аня была спокойна. Поцеловав меня, она легла и смотрела в потолок.
-А знаешь? Мне плевать, кого ты убил. Я люблю тебя. И даже если ты ограничишь мир только нами, я буду счастлива, зная, что у меня есть ты.
Я был недостоин этих слов, ведь я не мог ответить ей взаимностью. Я молча лёг рядом с ней, прижавшись словно ребёнок. Мы просто молчали и смотрели друг на друга, затем слились в поцелуе. Сбросив с неё одежду, я начал снимать штаны, но нас прервал звонок в дверь.
-Ты кого то ждёшь?
-Нет, наверное, копы хотят расспросить про ту дуру в подъезде. Жди.
Она быстро накинула свою тоненькую и сексуальную ночнушку и пошла открывать, оставив меня лежать в трусах. Я услышал много грохота и криков "Заткнись". Это явно были не копы. Три или четыре мужских баса заливались смехом и жаждой отведать молодого и сексуального тела Анны.
Услышав пару ударов, я разбил зеркало кулаком. Взяв самый большой осколок, я пошёл в зал. Безликий стоял за мной и потирал руки в ожидании крови. Зайдя в зал, я увидел, что Аня лежала на полу с пробитой головой. Три парня худощавого телосложения трогали её за грудь и засовывали свои пальцы ей в пизду. Они были слишком заняты, чтобы увидеть меня. Замахнувшись, я всадил осколок одному в затылок. Он вышел между его глаз, горевших злостью и похотью. Тело Ани сразу покрылось брызгами крови. Сломав остатки осколка, я всадил его другому в шею. Пару секунд он кувыркался, держась за шею. Третий, увидев всё это, решил выпрыгнуть с окна. Я схватил его за волосы и несколько раз ударил о батарею, пока не почувствовал, что в руках держу мешок с кусками костей. Я подбежал к её бездыханному телу и лёг рядом, обняв её. Я не чувствовал её жизнь, но чувствовал её любовь. Человек, который любил моё чудовище, ушёл, как уходили все, кто его чувствовал. Мне нужно было уходить, ведь наше государство считает, что размен одной жизни в три отвратительных рыла весьма не равномерен. Я собрал осколки в пакет и вышел из дома. Мои руки были в порезах, но ни одной капли крови не вышло из моего тела. Я вызвал такси и поехал домой.
Дома в ванной перед зеркалом стоял Безликий и показывал мне ладони, которые были в крови и похожи на фарш. Он принял на себя удар или я просто псих.
Я не мог встречаться с девушками. Я искал в них мою Аню, но они не могли её дать. Они давали лишь утренний отсос и кусок своей раскованной пизды, а я отдавал им взамен место на моём "Кладбище бывших сук". На их плитках были написаны лишь их клички и черты, потому что я не мог запомнить их имён.
Глава 4: Побег
Я закончил весьма не плохо школу, выбрал университет в другом городе, рассчитывая, что я сбегу от себя, оставлю всё в этом мерзком городе полным шлюх и ублюдков. Я осознавал, как я сильно изменился за последние два года: фундамент моего мира и кладбища в нём был создан, и это было лишь началом пути. Я перестал ходить в церковь, потому что я не видел смысла нести деньги и говорить о грехах в месте, где золота больше, чем любви к людям - лишь алчность и желание усадить свою задницу в теплую и крутую тачку. Вера не даёт мне ясности ума. Она притупляет, создавая робота. Они просят ставить религию на первое место, при этом презирая другие религии. Мне это дико противно. Я часто говорил правду людям, но они не ценили этого. Они уходили и больше не возвращались. Какой смысл тогда говорить им правду, если они всё ровно растопчут тебя. Осталось пару часов до выпускного. Последний вечер, когда я увижу стадо одноклассников с желанием нажраться в глазах. Я одел костюм, сфотографировался с семьёй, выдавил улыбку и вышел из дома. Я зашёл в магазин и купил бутылку коньяка. Я сел на те самые качели возле школы. Я пил и мне не хотелось идти трезвым в место, которое мне так противно. Но чем больше я выпивал, тем всё больше мне хотелось отодрать этих сучек и похоронить их в моём кладбище. Выкинув бутылку, я пошёл к школе. Там меня встретила толпа пьяных одноклассников.
- О ! Саня! Друган, идём выпьем?
Я кивнул. Удивительно, как алкоголь меняет людей: агрессия, любовь, искренность, а я просто перестаю контролировать Безликого внутри меня. Выпив пару рюмок водки, меня повели в зал, где все словно в судорогах. Они дрыгали телами, называя это танцем. Я сел за стол и просто пил. Напротив сидел Безликий и вертел в руках нож. Нет, сегодня не время. Я взял бутылку шампанского и ушёл в кабинет музыки. Я сел за старый рояль. Перебирая клавиши, я получал звуки моей души: весьма мрачные, но всё равно прекрасные. Я не имел музыкального образования, не знал нот, но создавал эти звуки, как создал мир внутри себя. Играя, я почувствовал чью-то руку на моём плече, хрупкую и нежную. Обернувшись, я увидел свою одноклассницу Алёну. Она медленно, словно под звуки, которые я выливал на рояль, раздевалась. Кроме того, что она была одноклассницей, она была дочкой нашего директора. Раз уж начали, то директор была той ещё занозой: стервозная баба, которая строит из себя великую императрицу. Поэтому учителя и персонал у нас часто менялся, может она их увольняла, а может они сами бежали, не выдержав её чёртова гонора. Да и хуй с ней. Алёна была довольно привлекательной: красивое нижнее бельё, чулки с подвязками и корона выпускницы смотрелись, как на маленькой принцессе, которая решилась измазать свою невинную плоть дикой похотью. Она развернула меня и поцеловала. Я взялся за её задницу. Целоваться она не умела, но её тело было шикарно. Мурашки пробегали по её телу: или ей было хорошо, или просто она замёрзла. Я посадил её на парту, расстегнул свои брюки и вставил ей. Она медленно и мелодично дышала в моё ухо - чудесная песня удовольствия. Потом она слезла с меня и встала на колени. Повозившись минут десять, я кончил ей на грудь. Она подошла к занавескам и вытерла. Наблюдая ещё пару минут, как она одевается и изредка поглядывает на меня, я допил бутылку шампанского. Она подошла, взяла меня за руки и повела меня в зал. Снова громкие звуки, яркий свет и пьяный угар. Алёна села мне на коленки и налила мне водки. А я пил и рассказывал ей анекдоты, в ответ она заливалась звонким смехом. Я не знал, кто она будет в моей жизни, надолго ли это, или просто всё растает рано утром под похмелье и рвоту в сортире. Через пару месяцев я свалю и забуду всех, осталось лишь протерпеть жаркое лето, но готова ли будет она сбежать со мной. Мы сидели, и нам было хорошо. Но косой взгляд директрисы и её любовника прервал нашу идиллию. Она тыкала на меня пальцем и что-то кричала ему на ухо. Он направился к нам:
-Пацан, идём поговорим, где потише...
- А что случилось?
-Да ты не бойся, просто поговорим.
Алёна сжала мою руки и начала кричать, что никуда не отпустит меня. Он оттащил её в сторону и махнул мне головой. Безликий открывал двери, прокладывая путь к очередному трупу, и вот я уже стоял на футбольном поле. Возле меня стоит парень лет двадцати крупного телосложения, а у меня лишь мобильный телефон и ключи от дома. Он схватил меня за грудки и швырнул на землю. Встав надо мной, он кричал:
-Прямо сейчас ты уходишь домой, и чтобы больше тебя рядом с ней я не видел. Думаю, проблем у нас не будет, ты парень спокойный и всё поймёшь.
-Нет, это мой выпускной и лишь я решаю, кто куда пойдёт.
Пару раз он ударил меня в живот. От этого меня вырвало на землю. Он отошёл на пару шагов назад и ждал, когда я встану. За его спиной стоял Безликий с кирпичом, который использовался вместо штанги от футбольных ворот. Пару раз он ударил его по голове, моментально уложив в лужу моей рвоты. Я оттащил его к стройке, которая шла рядом с нашей школой, раздробил ему ноги кувалдой, чтобы он не смог убежать от моего демона. Я достал из внутреннего кармашка платок и пытался оттереть рубашку, но крик боли так и не дал мне закончить, я засунул этот платок ему в рот.
-С чего ты решил, что можешь указывать людям, что им делать? Я видел в твоих глазах ненависть, а теперь что с ней? Лишь остатки тупости и страха! Я чувствую, как ты наложил в штаны. Ты недостоин жить в моём мире, и ты будешь фундаментом, который я построю на костях.
Я выбросил его в яму и залил цементом. Безликий рисовал пальцем смайлики на ещё не засохшем бетоне, а я снял рубашку и выкинул её в ближайшую мусорку. Зайдя в школу, я увидел, что все уже махали галстуками и танцевали без рубашек. Я вписывался идеально. Никто ничего не заметит. Алёна подлетела ко мне и обняла меня.
-Давай уйдём.
Я кивнул головой и мы ушли.
Утром я проснулся с ней в постели. Я направился в ванную, проблевался, умылся и пошёл готовить кофе. Маленькие шаги были слышны по коридору, но я стоял спиной, делая вид, что ничего не слышу. Она подлетела сзади, обняла и поцеловала меня. В её глазах я видел Анну, которая смотрела на меня, как на надежду. Я видел ту же веру и доверие и я опять не могу ответить ей взаимностью, но и отвергать её я не видел смысла.
Я устроился на работу садовником на местном заводе, чтобы заработать немного денег, чтобы в конце лета отдохнуть. Работы мало, да и денег много не платили, зато на выпивку хватало, плюс бесплатные цветы, которые я сажал за забором и каждый день носил Алёне. В кого я превращаюсь? В романтика в надежде, что это кто-то оценит, и я в этом убью своё жалкое эго.
Так вышло, что девушек я никогда не умел выбирать и попадались мне лишь стервозные суки, которые считали себя всевластными только потому, что у них есть вагина и так получалось, что они постоянно бросали меня. Я был довольно тихим и не умел ссориться, а им нужен был постоянный экшн. Они называли это "движуха в отношениях". Наверное, именно поэтому я так и не познал радости любви. Но в чём тут подвох? Она не такая как они. Но раньше я не замечал этого или просто не хотел замечать. Я так сильно погряз в этом шоу, что перестал видеть в людях что-то большее, забыл, что есть в нашем мире ещё те, кто достойны быть за воротами моего кладбища. Пока мы лежали на кровати и пили кофе, Алёне постоянно названивала мать до тех пор, пока она не выключила телефон. Она знала, что она у меня и что её любовник пропал после встречи со мной. Она могла найти мой адрес в базе данных школы, но меня это не сильно волновало. В данный момент я наслаждался присутствием ангела в своей постели.
Вечером ко мне постучались два копа, предъявив ордер на арест, они надели на меня наручники и повели в машину. Алена поехала со мной. В участке меня ждала директриса, на которую сразу налетел мой ангел с вопросами о том, что случилось. Меня завели в кабинку и начали спрашивать, куда пропал Сергей - тот самый любовник этой суки. Я ответил, что он пару раз меня пихнул и ушёл. Они показали рубашку с моей кровью, но улик, что я его убил, у них не было, поэтому я попросил снять наручники и ушёл. Алена подлетела и начала быстро спрашивать. Я не понимал о чём она. Она тараторила с бешеной скоростью. Я закрыл рукой ей рот и ушёл. Опять. Ушёл так же, как уходил всегда. Ебучий трус, который не мог передать эмоции внутри меня. Цветы на моей работе стали вянуть, словно смотрели на меня и умирали. Я их вырывал и сажал новые, ведь если кто-то умирает, проще добить его, чем дать второй шанс.
Прошёл месяц и столько же осталось до того, как я свалю из этого города. Алёна не звонила. Возможно, так будет лучше, и я вовремя отпустил её из моих цепких лап. Я всегда хотел быть хорошим для всех, понимающим, но, чёрт возьми, у меня не выходит. И я остаюсь тем, кого нужно или терпеть, или прогнать из своей жизни. Поводок дружбы и любви оказался слишком тугим для меня. Я так редко прошу помощи или чтобы меня выслушали, что забыл, как правильно дружить или любить. Я остаюсь единицей, которая является лучшей компанией самому себе. Но чем глубже я залезал в эту кучу дерьма, тем я больше понимал, что мне не хватает её. Сегодня я поливал и сажал последние свои цветы. Время уходить и просто расслабиться с бутылкой в руках и задницей очередной шлюхи, которая сплюнет всю мою любовь после того, как я закончу. Никогда не был фанатом активного образа жизни. Все мои прогулки были из точки А в точку Б и объяснить я этого не могу. Я любитель более пассивной жизни. Все девушки в моей жизни проводили со мной больше времени в постели, и я не имею ввиду секс. Просто лежать, обнявшись, и разговаривать, зная, что она отправиться на моё кладбище. Я не знал, нужен ли я им. Я не видел этого. Мерзкое чувство - осознание необходимости быть кому-то нужным. Это и есть отношения, любовь, привязанность, влюблённость. Зови это как пожелаешь. Нужда в чистом и белоснежном сексе, и вот ты уверен, что вы чувствуете друг друга. Нам просто нужен человек, которым мы сможем управлять, с которым мы сможем обменяться поцелуем и держаться за руку. Человек, которого ты видишь во снах и просыпаешься, что бы скорее позвонить ему. Для меня всегда были ближе проститутки. Я звонил им, когда мне не с кем говорить, когда мне хочется дозы часовой любви или ночи отношений. Но конец был всегда один. Они уходили, как и уходит ВАША настоящая любовь. Так много людей выпускают слёзы, говоря про любовь и отношения, презирают не любивших, уродливых обходят стороной. Ведь всем хочется под боком иметь идеальную машину с красивой грудью, большим членом, шикарным телом и милой мордашкой. Я видел, как люди сковывают друг другу ноги только потому, что у них нет лучшего варианта, а когда они станут не нужны, они не дадут ключ от цепи, они дадут большой тесак, чтобы ты отрубил ногу и хромал от этой любви. Манипуляции с сознанием, заставляющие человека возвращаться без ноги и сковывать другую ногу - это как наступать на те же грабли, шагать по битому стеклу, на котором уже есть твоя кровь. Их разум отключается, и включается лишь режим идиота. Смотрите внимательно. Если ты этого не видишь, это не значит, что этого нет. Но если ты это видишь - не значит, что так оно и есть.
В тот вечер я много выпил, и так получилось, что моя рука сама набрала номер Алёны. Я не мог просто так оставить её. Казалось, словно её душа ещё цела, а я должен выпотрошить её своим чёртовым безразличием. Она сказала, что я должен приехать к ней и что-то ещё, но я бросил трубку и начал собираться. Захватив с собой бутылку виски, я вышел и поймал такси. Через десять минут я уже был у неё. Резко открылась дверь, и она кинулась мне на шею с объятиями и кучей поцелуев. Я еле устоял на ногах, протянул ей виски. Она отпила, и мы прошли в дом. Она бросила меня на кровать и начала раздевать, но я был слишком пьян и измотан, поэтому я сделал пару толчков и кончил в неё. Так безобразно и небрежно, как она не заслуживала. Наутро меня разбудили крики по телефону. Это явно была чокнутая мамаша, которая через трубку кричала на Алёну о том, что меня не нужно было пускать в дом. Но Алёна громко послала её на хуй и бросила трубку. Затем она пришла ко мне, легла рядом и поцеловала.
- Пойдём завтракать, мишка.
Меня дико бесили эти клички: зайки, мишки, рыбки. Тьфу, блять. Да и чёрт с ним, я не подал виду. Завтрак был шикарным: яичница с беконом и чашечка кофе - всё что нужно, чтобы встать на ноги после вчерашнего запоя.
- Алён?
- Что такое?
- Я тебе кое-что задолжал.
Я схватил её и положил на стол. Срывать одежду мне не пришлось, потому что кроме халата на ней больше ничего не было. Всё тоже нежное дыхание в ухо и всё тоже шикарное тело. Она всё крепче и крепче обхватывала меня ногами. Через пятнадцать минут я потащил её на кровать, и мы продолжили. Затем мы лежали и разговаривали о том, что будет дальше. Проблема была в том, что мы выбрали разные города чтобы продолжить пути, и я не мог поехать за ней, потому что не видел будущего, а она считала наоборот. Пулей она выскочила из комнаты и заперлась в ванной. Я встал, запустил её компьютер. Папка "Саша-развод" бросилась сразу мне в глаза. Что это, чёрт возьми? Куча моих фото, где я спал, видео со скрытых камер и документ с описанием. Так вот кто я для неё - игрушка, мальчик, которого нужно развести для галочки. Полазив ещё немного, я нашёл кучу других имён. Выключив компьютер, я открыл бутылку пива и вышел на балкон. Красивый закат кровавого цвета встретил меня. Алёна вышла на балкон и обняла меня. Я повернулся и ударил её по щеке.
-Что ты делаешь?
-Вот кто я для тебя! Просто развод? Тряпичная кукла в твоих руках? Прощай.
Я быстро собрался и вышел из квартиры. Надел наушники и сел на качели во дворе, допивая моё пиво. Безликий начал шептать мне и раскачивал всё сильнее и сильнее качели. Через пару минут я вернулся и убил её. Я обхватил её тонкую шею в своих руках и наблюдал, как понемногу она ослабевает. Включив все конфорки газовой плиты, я вышел на улицу. Я знал, что механический будильник, который зазвонит через 5 минут, даст ту самую искру. Я сел на лавочке, достал пачку сигарет, которую курила её мать и закурил. Я приготовился наблюдать феерическое шоу пиромании, которое начнётся с минуты на минуту. И вновь прощай моё мёртвое прошлое, моя так называемая любовь и чувства, которые покинули моё сердце, оставив ещё один шрам. И снова я не смог посмотреть на руины и осколки, которые оставил за собой, держа за руку человека, который был моим новым попутчиком. Но его нет. Есть только Безликий.
Вскоре я уехал, бросив всё то, что создавало из меня убийцу своих эмоций. В бега, пока не растает гордыня моих эмоций, и не разойдутся шрамы на моём сердце. Я попрощался с друзьями и семьёй ещё прежним, потому что оттуда я вернусь либо чудовищем, либо идеалом для масс - роботом, понимающим команды начальства и толпы.
Мои слова - смерть. Хочешь замерить мой пульс, когда я это пишу? Каждая моя строчка - это ещё одно лезвие в моё тело, ведь ты не знаешь как это. Мне больно. Я не услышан вами. С каждой строчкой моё сердце сгорает от боли, мои нервы рвутся, мои руки в судорогах набирают слова. Я размазан, как муха по окну. Я сидел под дождём и думал, кто я для тебя? Стимул? Наркотик? Лишний шут? Вы просто посмеялись над нами, надо мной и моими чувствами. Я делал это для вас, но если вы хотите - я уйду, оставив шрамы от того, что я открылся вам. Уйду, оставив вас с моими мыслями. А я так и продолжу гнить в своей тёмной комнате. Ведь вы так ничего и не поняли, не поняли, что шоу только начинается, и мой поводок уже петляет вокруг твоей шеи. Закрой ебучую книгу, где заблеваны мои чувства.
Глава 5. Новая жизнь
Я выпил достаточно много, чтобы написать эту хуевую главу. Вы ведь всё ещё ждёте шоу. Моё фрик-шоу, чтобы я рассказал очередной эпизод моей жизни, где кто-то умрёт, а моё сердце вновь будет разорвано на клочки. Выложив свои ошмётки души, я собираю этот паззл, и именно так получается эта книга, которая поможет толпе узнать об идиоте, который сжигал мосты и под ним копал новые могилы для своего кладбища. Ты лишь наживка в моей игре. Игра, которую я играю в бесконечном соло. Хочешь выиграть? Не льсти себе, ты слишком слаб и самоуверен. Ты ищешь лёгкие пути, хватаешь то, чего ты не достоин, самое простое, что ты можешь получить. А пробовал ли ты получить что- то большее? Ты не такой? Это не про тебя? Просто заткнись и слушай. Чего достоин ты? Сгорать в крике отчаянья или поджать под себя этот мир? Ты не скажешь это в лицо, а я скажу. У меня нет лица. Я - Безликий. Я признал своё нутро, я кукловод твоего разума. Я не хочу большего. Мне достаточно того, что я настоящий. А ты можешь этим похвастаться? Короткая юбка, глубокий вырез, большой бицепс, гладкий пресс, а что внутри тебя? Пустота, бесконечная пустота. Для тебя одна неудача означает череду неудач. А ты пробовал пытаться снова? Слишком много вопросов? А ты ответь на них. Если ты не понял, я продолжу свою терапию. Надень мой поводок, ведь я твой поводырь. А ты спрашивал себя, кто ты? Человек, который думает или просто случайно проживающий жизнь? Что ты оставишь после себя? Идею или просто чёрный пепел, гнев, ложь и лицемерие? Мои мысли часто остаются непонятыми, неуслышанными. И мне просто хочется кому-то высказаться, излить то, что внутри меня. Нет, я не боюсь общества. Просто оно ещё не готово, они не поймут меня, но только не ты! Возможно, я просто боюсь, но сам не знаю чего. Меня скоро не будет, но эти мысли будут в ваших головах. Я не пускаю сопли и не играю на чувствах, как это может показаться. Я просто хочу сказать! Свобода слова - это просто ветер. Свобода мысли - это шаг быть чем-то большим. Я не прошу тебя быть добрым для всех. Так не бывает. Просто знай, что людей, которые тебя окружают, скоро не станет, а ты можешь так и не успеть сказать им самое главное. И если ты хочешь что-то сказать мне - скажи, ведь возможно, что завтра меня не будет. Обними близкого человека и скажи, как ты любишь его. В суете дней мы просто забываем об этом.
Я приехал на новую квартиру. Новый город был словно глоток нового воздуха, ощущение новой жизни и новых тварей вокруг меня. Я изменил себя. Одел маску клоуна: вечно весёлый, общительный и эти суки вешались на меня. Как просто заставить любить, когда ты подменяешь себя. Миру нужны реальные люди, а кто я? Во мне нет жажды любви, которую во мне погубили тонны шлюх. Я так и не вижу своё будущее, ожидает ли меня семья дома, любящая жена, или мой конец в психушке. Я так привык дарить улыбки, что забыл, как это - дарить улыбку себе. Капля алкоголя вгоняла меня в тоску равносильно моему маниакальному стилю. Пил я ещё больше, чем раньше. Клубы, дуры, наркотики. Я просыпался под боком с косяками и голыми суками. Мне нужно было верить хоть в какой-то миг моей сучей жизни. Я потерял себя, потерял мысли в моей голове. Я был отвратителен самому себе. Моя борьба с моим эго была больше, чем борьба с Безликим в моей голове, моим раздвоением личности.
Утро началось с жуткого сушняка и пути в ванную через туши, валявшиеся на полу. Я умылся. В холодильнике стояла холодная минералка, глоток которой был равносилен второй жизни. В кармане зазвенел будильник. Я вырубил его и стал собираться в университет. На улице меня накрыло сильным дождём - так и хотелось вернуться и лечь в тёплую кровать со шлюхой под боком, но всё это чертовски достало, поэтому я продолжил свой путь.
Высшее образование. Здание, наполненное кучей зелёных людей, которые пытаются протолкнуть себя в элиту, или тех, кто протолкнул себя туда и считают, что теперь вершат судьбы. Глупые животные. Эти люди смотрят на меня со злостью, словно защищая свою территорию, гавкая как псы. Желание вытащить нож и прирезать их был велико, но это уже не моя жизнь. Я сел за парту и открыл тетрадь. Со мной села девушка: каштановые волосы немного мокрые от дождя, чудесные карие глаза, маленький рост и чудесное тело. Я был готов сожрать её душу как раньше, но нужно держать свой темперамент в члене. Посмотрев на доску, я увидел Безликого, который кровью рисовал смайлики на доске. Какого чёрта он вернулся?
Срок за убийство карается лишением свободы от 2 месяцев до 20 лет или пожизненное лишение свободы, или смертную казнь. В уголовном кодексе около одиннадцати статей связанных с убийствами. Я прошёлся по всем, оставив кровь глупцов на этих чёртовых страницах. И мне ничего не будет. Как можно посадить того, кого нет, у кого нет лица и имени? Они пишут законы, а я пишу свой мир: мёртвый, грустный, но он мой. И как ты можешь быть уверен, что завтра Безликий не встанет за твоё плечо?
К чёрту всё, я заговорю с ней. Если она уничтожит меня своим безразличием, то пусть так оно и будет. Она сидела в наушниках и поправляла свои волосы, иногда посматривая на доску. Она рисовала в тетрадке узоры, но эти картинки были для меня словно тест Роршеха, в котором я видел лишь смерть. Я так и не осмелился с ней заговорить. Ебучий трус.
Утром я просыпался лишь в надежде, что снова увижу её прекрасное личико. Она была словно картина, на которую я мог лишь смотреть, но моё касание убьёт её, как умирало всё, к чему я прикасался. Это было тихое осеннее утро. Небо было покрыто тёмной пелёной туч, дождь стучал по моей кожаной куртке, волосы промокли. Я сел в маршрутку, сунул наушники в уши и утонул в музыке. Я немного опоздал, но свободных парт было много, однако, я выбрал именно ту, где сидела она. Я готов был убить любого, кто сел бы с ней рядом, но не смог убить идиота в себе, который так и не мог сказать ей "привет". Каждую перемену она стояла, обхватив обеими руками книги, плотно прижавшись к стенке. Она была одиночка в этой толпе. Как и я. Но убийц не ждёт дома семья, их ждёт решётка. Я сел в углу коридора и достал из сумки трофейный коньяк и смотрел на неё. Мне нужен был её лик, если это не любовь, то литературные писаки явно ошибались, описывая её. Прозвенел звонок, но я пил, а она стояла у той же стены, словно ждала чего-то. А я ждал, когда настанет миг счастья, и я осмелюсь подойти к ней. Я так часто приковывал взгляд этих пёзд просто улыбкой, просто молчанием, но её взор был достоин стихов и песен, которых я не мог ей дать, но отдать её кому-то мне не позволяло моё эго. Я на половину высушил коньяк. Она повернулась, посмотрела на меня и с улыбкой ангела подошла ко мне, села рядом и отняла бутылку, сделав три больших глотка, затем повернулась и сказала:
-Давай уйдём.
Я лишь кивнул. На улице был жуткий ливень. К чёрту! Да я готов был идти за ней, даже если земля треснет пополам, если меня оставят без ног, я поползу за ней на руках, чёртов псих. Они сгрызают твоё сердце, оставив тонкую нить, за которую тянут твоё нутро, и я уже не тот, что был. Я видел в девушках будущее, но те шлюхи давали мне лишь секс. После всего, что я тогда выпил, мой язык развязался, и я утопил её в собственном гоноре. Я говорил так, чтобы шёпот мог задеть её за живое. Я хотел её трахнуть под звуки дождя, а она лишь шла, слегка покачивая бёдрами. Я шёл, как уличный пёс, в надежде, что она примет меня в свой мир. Мы сели в беседке во дворах. Она села мне на колени, вырвала бутылку и сделала пару больших глотков. Я не сильно любил разговаривать, для меня молчание говорило больше. Я проводил её до дома, отдал остатки выпивки и собирался уходить, но она подлетела и поцеловала меня в губы. Я был слишком пьян, чтобы запомнить это и почувствовать. Придя домой, я пробрался через горы мусора и бутылок, открыл свою комнату и закрыл дверь. Из маленького холодильника я достал бутылки с пивом и сел за мой синтезатор, который мне подарили, посчитав меня талантливым. Я зажёг сигарету и подошёл к окну. Бляди в коротких юбках ходили и смеялись, на корточках сидели "Реальные пацаны" и харкали в пол, махая руками. Чёртов мир. Я достал из шкафа рулон обоев и заклеил ими окна. Баллончиком чёрной краски я написал на них "Пошёл на хуй мир".
Спать я не ложился. Я сходил умылся, оделся, зажёг сигарету и пошёл на учёбу. В лицах прохожих я видел чудовищ: они стали мне противны, и улыбаться им я больше не хотел. Я не хотел шутить и быть милым и добрым. На учёбу она не пришла, тогда я решил пойти к ней домой. Однако, там никто мне не открыл. Тогда я сел на лавочку и ждал. Я просидел на этой лавке всю ночь, пока из-за угла не вышла Вика в коротком платье, с распущенными волосами и в желтых кроссовках. Она подлетела ко мне и обняла. Зайдя к ней домой, Вика рассказала, как её матери стало плохо и ей пришлось туда ехать. Неужели я такой дурак, что готов ждать девушку всю ночь на лавочке. Но я верил, что она не пробьёт мне грудную клетку и не вырвет сердце. Дома Вика переоделась: на ней была длинная кофта и белые носочки. Её ноги были прекрасны. Открыв дверцу тумбочки, она достала бутылку коньяка, пошла с ним на кухню, немного погремев, она пришла с разлитыми бокалами. Тогда мы выпили две или даже три бутылки коньяка. Мы сильно опьянели. Она включила медленную песню и пригласила меня танцевать. Это было так нелепо, словно медведи, мы неуклюже перебирали ногами. Затем она повалила меня на кровать и сняла с себя кофту. Я чувствовал её, как не чувствовал никого в своей жизни. Её поцелуи были словно уколы, проникающие в мою душу. Я схватил её и перевернул на спину. Входя в неё снова и снова, её дыхание становилось всё чаще и чаще, а моё сердце колотилось с бешеной скоростью, скорее всего из-за алкоголя в моей крови, а может и от чувств переполняющих меня.
Я проснулся в обед, поцеловал её в лоб и ушёл на пары. По дороге купил пачку сигарет. На полпути я развернулся, купил цветов и побежал к ней, но дверь была закрыта. Я сел на ту же лавку. Желание убить и выебать её имело одинаковый вес. Ко мне на лавку подсела бабушка:
-Уууу, какой букет! И кому это?
-Вике, она тут живёт на втором этаже.
-Боже, так её нет уже тут года два.
-А где она?
-На том свете, с семьёй в аварию попали, во всех местных газетах писали.
Я мог уйти, но я остался сидеть на этой лавке. Я не понимал, что происходит. Моя крыша едет? Страх вновь пробудить в себе Безликого затмил мои глаза. Я был слеп. Я не видел этот реальный мир, как видел его раньше. Я пошёл домой и в каждой витрине я видел Безликого, но я не хотел давать ему контроль над моим миром - он снова сделает из него болото, а мне нравилась ложь этого мира, лживые улыбки, красивое небо и яркое солнце.
Утро с осознанием того, что я псих было на удивление спокойным, хотя каждый по-своему псих: кто-то "Наполеон", а кто-то видит мёртвых и влюбляется в них. Я дошёл до магазина, взял курева и выпивки. Погода была дерьмовая. Никогда не умел описывать погоду, как это делают писаки, говорить, как сладко светит солнце, как журчат ручьи, поют птички. А если мне дерьмово? То для меня всё это становится бессмысленным и ненужным. Я умел ценить лишь моменты, когда я оставался один на один с чистым миром без людей, и чтобы их описать слов не хватит.
После учёбы я часто приходил к дому Вики. Сидел и вспоминал то, чего на самом деле не было. Влюбиться в иллюзию - это так гениально и чертовски глупо. Создать себе идеал, которого вовсе нет, ведь я не знаю, какой она была, как выглядела, я чувствовал её, как настоящую. Тёмным вечером я сидел, пил виски на этой лавке и смотрел в её окно. Свет включался и выключался, она стояла в своей кофте у окна и звала меня, но я должен был бороться с этим. Через пару часов ко мне подошли пара копов и начали спрашивать, откуда я знал Вику, когда видел в последний раз и ещё куча вопросов, но я был слишком пьян, чтобы разобрать их, видать бабка всё-таки сказала им про меня.
В участке было тихо, звук ламп, серые потрескавшиеся стены. Меня завели в кабинет, где сидели двое мужчин в пиджаках и курили дешёвые сигареты.
- Ну рассказывай, кого ты там видел? Мёртвых?
Они начали смеяться. Желание взять стул и запихать его в их рожи было велико, но я держал себя в руках. Я рассказал, как всё было. Мне было плевать, если они посчитают меня психом, но я ведь видел, я пережил кусочек жизни с девушкой в моей голове, пусть даже мёртвой, но она оставила след в моём мире. Копы связались с моими родителями и доложили о произошедшем, назначили мне мозгоправа, кучу препаратов и освободили от учёбы. Как странно, если ты видишь то, что не видят другие, то ты - псих и тебя нужно оградить от этого мира.
Утро началось с похода к психологу. Таблетки я не стал принимать. На контакт с ним я не сильно хотел идти - все его манипуляции я видел насквозь: шаблонные фразы, которые он повторяет раз за разом психам из палат. Но нужно было сделать вид, что он прочистил меня, иначе я окажусь среди мягких стен и забуду воздух свободы, ведь это так просто ограничить человека клеткой, если его мир другой и отличается от образцов. Придя домой, я выпил немного пива и сел за мой синтезатор. Музыка помогала мне расслабиться, выдавливать из нот чувства. Это сильно успокаивало. Я взял ещё выпить и вызвал не дорогую шлюху. Через час она уже стояла на моём пороге и снимала шубу. Я пригласил пройти её, предложил выпить, она согласилась. Мы разговаривали. Просто разговаривали. Общение с человеком, потерявшим себя, заклеймённым этим миром, было приятно мне. За оставшиеся пятнадцать минут она просто отсосала мне. Сплюнув, она взяла ещё бутылку пива и мы продолжили разговаривать о политике, о людях, о любви. На улице светлело, и через пару часов мне нужно было к психологу. Я проводил её, денег она так и не взяла, сказав, что я пивом и разговорами с ней достаточно расплатился. Мозгоправ, как всегда спрашивал, о чем я думал, что делал и прочее дерьмо. Неужели человек не может контролировать свой мир, и ему нужен человек, которому абсолютно наплевать на твои проблемы и правит им лишь жажда денег. Он начал спрашивать про чувства и любовь, про девушек, которые были в моей жизни, а я впервые не знал, что сказать. Я рассказал про всех девушек, к которым я чувствовал хоть что-то, но дно одиночества им уже не заполнить. Перед моим уходом в кабинет забежала девочка лет пятнадцати, вся такая миленькая, весёлая и откровенно одетая для своих лет. А сможет ли этот мозгоправ спросить меня про неё, когда я выебу её душу? На улице я зажёг сигарету и смотрел, как чистый снег начал покрывать землю, закрывая всю грязь и ничтожность хотя бы на пару дней. Девочка вышла из здания и подошла ко мне, спросила сигарету и встала рядом со мной.
-Как тебя зовут? Что ты сделал, чтобы загреметь к моему отцу?
-Саша. Я встречался с мёртвой девушкой.
Она засмеялась звонким смехом, взяла меня за руку и повела меня обратно в здание.
- Я сейчас покажу тебе комнату, где я обычно сижу, когда жду отца с работы.
Она открыла дверь ключом и затолкала меня внутрь. Повалила меня на большой диван, зажгла камин и притушила свет. Чёртов психолог, встречай монстра, который разорвёт невинность твоей дочки. Она смело забралась на меня, но затем я стал чувствовать её страх, её желание сделать всё правильно и я поцеловал её, засунул свой язык в её горло. Ладонью я чувствовал мурашки на её спине. Я старался делать всё максимально грубо и жестоко, но видно ей это только нравилось, и она издавала громкие стоны. А я входил в неё снова и снова, будто хотел убить её своим же членом.
-Тебе надо идти, а я дождусь отца.
Я промолчал, застегнул джинсы, нашёл кроссовки, забрал куртку и вышел. Я сел в автобус и поехал домой. Я не думал о ней, я даже не спросил её имя. А смысл, если я всё равно его забуду. Я зашёл в комнату, вновь ограниченную от мира сего и лёг спать. Проснулся от звонка моего психолога рано утром.
- Я жду тебя, Сашенька.
Она хихикала, чёртова сука. Я оделся, заел запах жвачкой и пошёл на остановку. Через час я уже стоял на пороге его двери. Как обычно зашёл и сел в мягкое кресло. Всё те же вопросы, словно моя жизнь заела на одном дне. Я скучал по моему эго, по Безликому. Мне не хватало сил, чтобы убить этот ебанный мир. Я почувствовал руку на моём плече, как год назад. Он со мной, он чувствует, что я нуждаюсь в нём. Я был словно в психушке: на мне была смирительная рубашка и мягкие стены сжимали мой мир.
- Александр, вы чувствуете улучшения?
-Да, когда вчера я ебал вашу дочь, я чувствовал, как моя душа стала чище, а вот про неё так не скажешь.
Она явно зашла не вовремя в своём коротком платье с глубоким вырезом. Лицо отца ей показало, что он всё знает и не сильно доволен. Она встала рядом со столом и смотрела на меня. Моя злая улыбка расползлась по лицу. Мозгоправ резко вскочил, достал из стола пистолет и направил на меня. Он громко кричал, что убьёт меня, но за его спиной уже стоял Безликий, который вырвал пистолет из его рук и кинул его в сторону девочки. Она подняла его и всадила в него обойму, залив его стол частями его тела. Куски тела разлетелись по всему кабинету. Она начала плакать, встала на колени передо мной. Я взял пистолет из её рук, и в тот же момент в кабинет завалилась охрана. Они скрутили меня и ждали приезда копов. Прощай мой мир.
Всё что я пишу вам аморально. Я придумал свой мир и втолкал его в эти строки. Грязный, мерзкий и противный. Допивая дешёвый коньяк, смешанный с колой, я вот-вот завершу ещё одну главу своего шоу. Шоу моей придуманной жизни, так же как я придумал всех вас - людей, которые меня любят. Я готов вскрыть своё тело вам, но ценителей я так и не найду, как и не найду своё место в вашем мире...
Глава 6. Палата
Вчера я дописал свою пятую главу, самую пьяную. Я готов идти дальше, продолжить потрошить свою душу на новый чистый лист. Порой, чтобы узнать, кто ты, нужно просто ограничить себя стенами и одиночеством. Я создал свою палату с кучей санитаров, психами, мягкими стенами и кучей грязных препаратов. Шоу моей палаты начинается.
Судья направил меня в психушку. Вменяемость не была доказана, так как я ходил к психологу и пускать в тюрьму человека, который заставил девочку убить собственного отца, для них было непозволительно. В газетах они назвали меня "Кукловод", который руками девочки, дёргая за ниточки, жестоко убил её отца. А что, мне нравится. В суде все смотрели на меня, как на монстра. Моя мать плакала, а отец не поднимал глаз. Я не оправдал их ожиданий: сынок не стал рабочим классом, простите. Меня определили в психлечебницу, которая находилось в самом аду нашего города, где жизнь отключилась, а людские души пропадали на веки. Меня вели мимо рядов с людьми. Я бросил последний взгляд на родителей, и они закрыли дверь за мной, посадили в машину и повезли через леса и грязные тропинки. Я вышел из машины, спросил сигарету и последние пять минут моего ржавого солнца водитель разговаривал с управляющим. Он отдал ему моё дело и рассказал кто я. Я затушил сигарету, и меня повели в здание, мрачное и унылое. Идеально. Привет, моя палата. Они завели меня в сырую комнату, раздели и облили холодной водой. Напор воды словно забирался под кожу. Затем они надели на меня белую смирительную рубашку, для людей, которые не приносят вред. Эта рубашка была без завязок и ремней. Возможно, зря. Но ведь разум и Безликого нельзя сковать ремнями и смирительной рубашкой. Меня завели в комнату, где было куча психов. Играла музыка 40-х. Мне сказали "погуляй". Я сел на диван. Рядом со мной сидела девушка и курила. Я спросил у неё сигарету, и у нас завязался разговор.
-Не сильно ты похожа на психа, как ты тут оказалась?
-Ты тоже не сильно похож, но я читала газету и знаю, что ты сделал. Чёртов психолог заслужил.
-Наверное...
-Я Китти. Имени своего я не помню, но все говорят, что я зарезала трёх парней осколком стекла.
Чёрт, где-то я это уже видел. Я затушил об пол сигарету и подошёл к окну: туман, бесконечный туман, словно разум не хочет рисовать красоту пейзажей и проще прикрыть всё это сгустком дыма. По комнате часто пробегали санитары со шприцом и дубинкой в руках. Постоянные крики и стоны доносились из коридора. Мне это дико наскучило. Я подошёл к санитару и попросил отвести меня в мою палату. В ней стояла кровать, ведро и пустота. Идеальное место, чтобы развить мир в голове, если бы не их ебучие таблетки, обрезающие крылья воображения и оставляющие тебя лишь с пустотой в башке. Прошло пару недель, но казалось, будто прошла вечность. Я стал забывать, кто я такой и начал верить, что я сумасшедший и монстр, который заслужил это. Я видел, как у здоровых людей едет крыша, как у психа теряется надежда, что он ещё кому-то нужен. Картавый. Они звали его так. Здесь всем давали клички. Он постоянно смотрел в окно и ждал, когда его семья придёт за ним и обнимет. Но дни шли, а они всё больше окутывали его своим безразличием. За что он тут, спросишь ты? Он просто разговаривал со своей покойной матерью, перестал работать, есть, спать, его семья посчитала его обузой для их жизней. Как это похоже на людей. Каждый вечер мы садились в круг и рассказывали проблемы друг другу, и что нас тревожит. Мужчина в пиджаке, тёмных очках и бордовом галстуке записывал бред каждого из нас и назвал это "Записки сумасшедших", выдавая наши истории за свои книги. Каждый из нас был отдельной историей. Ему было плевать, что он не должен был разглашать всё, что он услышал от нас. Все его звали мистер Чос. Весьма странный человек. При получении от нас чувств и переживаний, которые он потом вливает в бумагу, он весьма добр, но после он начинает кричать на всех и говорить, что мы куски дерьма и недостойны жизни. После его визитов нам давали таблетки, которые лишали нас прошлого и веры в настоящее, они просто делали из нас овощей. В своей палате я всегда выблевывал их в ведро. Местный рацион не сильно от неё отличался: сырое мясо, отруби, всё это вперемешку. За всё время я так и не привык и на дежурствах в столовой воровал еду. Утром я вышел в зал, сел на диван. Как всегда, там сидела Китти. Я взял у неё сигарету. С каждым днём она становилась неживым существом, марионеткой в их руках. Эти препараты лишали их всех надежд на будущее. Возможно, они бы излечились, но крылья их уже обрезаны. Я должен выбраться отсюда, но я слишком слаб. Безликий умер во мне, и неужели я всю жизнь проведу в этой психушке, не познав сладость и горечь любви, не зная, кто я. Я вывел Китти, залил в неё около литра воды и засовывал пальцы в её глотку, пока она не проблевалась, отвёл её в душевую и промыл под душем. Через пару минут она пришла в себя. Я накрыл её полотенцем и предложил одеться.
-Китти, мне нужно уйти, мне нужно валить, как можно быстрей, ты знаешь как?
-Никак, ты умрешь здесь, как умирают мечты. Ахахахахха!
Я отвёл её в палату. Она явно была не в себе, и ей нужно было хорошо выспаться. Зайдя в свою палату, я выгнал крыс со своей кровати и лёг. Возможно, под эффектами остатков препаратов в моей голове я слышал голос Безликого. Я думал о побеге, но сам уйти я не мог, я должен был собрать себя заново, даже ценой чужих жизней. Я стал наблюдать. Утром, как обычно, мы сели своим блоком в круг и ждали мистера в пиджаке. Имя нам его не говорили. Он боялся, что кто-то из нас выйдет и отомстит за разглашение наших жизней. Он зашёл и на полку поставил две его книги, которые мы же и читали, но понять, что это кто-то из нас никто не мог - спасибо препаратам. Он сел на кожаное кресло, положил ногу на ногу и щёлкнул ручкой, готовясь записывать свою новую книгу.
Прошёл ещё один месяц. Я перестал принимать лекарства, делая вид, что глотаю, но на самом деле просто прятал их в руку. Смотря на местных санитаров, я видел, как я крошу их черепа о грязные стены психушки. Санитары были хуже животных. Они насиловали местных пациенток. Не раз я, проходя мимо палаты Китти, видел, как два санитара, накачав её таблетками, спускают свои штаны. А кого они не трахали, они использовали, как боксёрскую грушу, просто потому, что им было скучно. Мне тоже скучно, настало моё время. В полночь охрана уходила смотреть телевизор и играть в карты. Все пациенты под препаратами и следить не за кем. На улице никого нет, кругом лес и побег был чем-то неизвестным, что может ждать там? В 3:00 санитар делает обход, его смерть даст мне ключи от дверей. На первом этаже, в кабинете управляющего, окна без решёток. Его смерть я заберу в свою копилку, а все остальные заберёт мой Безликий попутчик.
Утром меня облили водой и вывели в коридор. Шесть санитаров держали дубинки в руках и смеялись. Я стал их боксёрской грушей. Меня били дубинками, ногами, кулаками, самый худой держал в руках ключи, которые втыкал мне в бок. Через пять минут пол залился кровью. Мне было жутко больно, но если я покажу это, они придут снова, им доставляют удовольствие крики боли. Я же оставался бесшумным трупом. Безликий рвался взять контроль, но было рано, я был слишком слаб и избит, сломанные рёбра и кровь, которая была везде. Они просто бросили меня в палату и ушли. Через некоторое время пришла уборщица и заглянула ко мне в палату. С криками и она убежала. Вскоре она прибежала с врачом. Высокий бородатый мужчина взял меня на руки словно пушинку и куда-то понёс. Очнулся я на столе, лампа ярко светила мне в глаза. Все тело было похоже на тело тряпичной куклы: кругом швы и синяки. Рядом стоял и мыл руки врач...
-Эх, суки-то какие, что ж они с тобой там делали-то? Не все тут такие. Просто в этом месте Бога нет ни в сердцах, ни в головах. Полежишь у меня недельку, поешь нормально, поспишь, и никто тебя не тронет. Кузьма меня зовут, дед Кузьма. Он похлопал меня по плечу, выключил свет и ушёл. Я уснул. Проснулся лишь ночью. Я встал. Кости трещали. Я дошёл до аптечки, нашёл обезболивающее и медицинский спирт. Идеально. Я был готов выпустить Безликого и взорвать эту психушку к хуям. Эта глава мне помогла убедиться, что мир не становиться хуже, его портят лишь люди. Толпа бездумных лиц решает, достоин ли ты жить на воле, или тебя спрячут в психушку, где ты забудешь себя и не вспомнишь никогда. Я сел на стул, высыпал в ладонь обезболивающее, закинул в рот и запил спиртом, три месяца без алкоголя сделали своё дело. Я чувствовал, как Безликий стоял рядом. Я встал и пошёл. В глазах всё плыло. Я спустился по лестнице и упал. Очнулся я в кабинете санитаров.
-О, кто тут у нас, а круто тебя заштопали, время потрошить пиньята.
Успел он только замахнуться, как через его тело прошла рука держащая пять железных шприцов. Остальные санитары испугались и кинулись ему помогать. Безликий кинул мне ножку железного стула. Я схватил её и начал бить с такой силой, что не видел, как души покидали их ебучие тела. Остался один. Я взял у него ключи.
- О, кто тут у нас?
Я взял ключ от столовой. Он был где-то 15 сантиметров, и воткнул ему в ухо, чувствуя, как я пробил череп и мозг. Он громко кричал. Безликий отрубил топором кусок руки у трупа рядом и засунул ему её в рот.
-Заткнись, закрой свой рот.
Я взял ключи, зажигалку, маленький ножик и вышел. Моя рубашка была в крови. Увидев меня, все больные сначала запаниковали, а потом просто подняли бунт, что бы отвлечь охрану. Я подошёл к двери. Обернувшись, я увидел, как в меня летит топор. Безликий протянул руку и схватит его. Мясник - так звали руководителя скотного двора, поставляющего нам мясо. Ему явно не понравилось, что я пытаюсь уйти. Два метра ростом и здоровая туша. Он подошёл и схватил меня за горло, подняв словно щенка и швырнул в стену. Я чувствовал, как трещат мои кости. Он встал надо мной, в глазах было дикое бешенство, он начал кричать на меня, слюни летели из его рта, я просто улыбался ему и рассмеялся. Я знал, что сзади стоит Безликий с топором. Он замахнулся и отрубил ему правую ногу. Мясник упал, кровь хлестала из его толстой туши, но он не собирался умирать. Он начал ползти ко мне. Безликий замахнулся и отрубил ему руку по локоть. Он начал корчится от боли. Пока я отпирал дверь, Безликий разделал его, как поросёнка и развесил тушу по парадной лестнице, напевая рождественскую мелодию. Я открыл дверь. Чистый и свежий воздух опьянил мой разум. Я должен бежать дальше от своих фобий. Снова начать новую жизнь, не вспоминая о старой, но, чёрт побери, я всё помню, и мне придётся жить с этим в моём мире.
Шоу должно продолжаться, Безликий снова со мной. Это не я ненормальный в вашем мире, это вы в моём мире. И пускай, он по осколкам собран, но мой паршивый член уже в твоей глотке, и я уже давал много поводов закрыть эту книгу, но ты ещё тут. Почему? Потому что ты участник моего шоу, ты - зритель моей палаты, свидетель моего мира.
Я дошёл до ближайшей дороги, начал голосовать. Я был слишком слаб и обезвожен. На горизонте появился дом на колёсах. Они остановились, и я упал на асфальт. Водитель занёс меня, положил на кровать и повёз в город. Сквозь сон я слышал, как они хотели отвести меня в больницу. Жена постоянно кричала на него, говоря, что он дебил, что подобрал меня. А ведь если не он, я бы сгнил на этой дороге. Я хоть и убийца, но знаю, что не обязательно убивать больное животное, его можно просто вылечить. Через пару часов я был в больнице, и из меня торчала куча трубок, которые давали мне жизнь. Мой пульс играл мне на нервы, противный звук. Врачи что-то бубнили между собой, а я был счастлив, что выбрался из своей психушки. Многие не могут из неё выйти, оставаясь запертым там навсегда среди своих страхов и фобий. Думаю я готов продолжить свой путь.
Глава 7. Бойня фарфоровых кукол.
Проснулся я с мыслью "как же вы все меня заебали". Все мои мечты ограничить свой мир, заключались лишь в деньгах. Мой одинокий остров так и остался мечтой. Я не мечтал о великой любви, хотя уже пора задуматься, говорить мне все. Друзья постоянно суют мне сук, думая, что грязный минет сделает меня счастливым. Глупцы. А что касаемо Безликого, он так и остался со мной, неделю назад мы похоронили трёх шлюх на дне Суры. Жить можно, но без вас. Мой рваный смех, как всегда является прикрытием, но в этой книге я чист, я честен перед вами и собой.
В университете многое поменялось или я изменился. Люди стали главным фактором моей ненависти. Долгое прибытие в психбольнице сделало меня неузнаваемым. С чистого листа. У зеркала на первом этаже стояла девушка и расчёсывала густые русые волосы, явно новенькая. Она была очень милая: маленький рост она компенсировала неплохим бюстом. Взяв сумку, она пошла на выход, посмотрела на меня и улыбнулась. Не будем терять времени. Я направился за ней.
- Привет, я Саша.
-Привет, а я Катя! Проводишь меня до дома?
Я кивнул и пошёл с ней. Мы говорили о многом, начиная с погоды, заканчивая животными, мне было с ней довольно комфортно и уютно. Она предложила зайти. Довольно скромный дом, без всяких евроремонтов. Всё было идеально чисто, все вещи лежали на своих местах, старые часы громко перебирали секунды. Я скромно сел на диван и ждал пока она придёт с кухни.
-Чай, кофе?
-Чай, пожалуйста.
Она пришла с двумя стаканами чая и сахаром, поставила их на журнальный столик и плюхнулась на диван, нашла пульт и включила телевизор.
-Чем увлекаешься, Саша?
-Я недавно вышел из психушки, пока ищу себя.
-А ты тот самый из газет? Ну и как поиски?
-Пока не знаю. А тебе не страшно?
-Нет, это мило.
Она улыбнулась и пригубила чай. Потом она упала и смотрела в потолок.
-Саш? Давай потрахаемся?
Она залезла на меня, схватила мою руку и положила себе на грудь, затем наклонилась и поцеловала меня, мой член сразу упёрся в её задницу. Она сняла с себя трусики и расстегнула мне ширинку, обхватив мой хуй руками, она впихивала его в себя. Катя, начала скакать и постанывать, вскоре стон становился громче. Я почти кончил, но услышал хлопок двери. Она резко вскочила с меня, в проходе стоял её отец с довольно злым взглядом. Он подлетел к ней и ударил. Она сразу упала на пол. Отец направился ко мне. Мне нельзя было убивать его, она не поймёт. Он подошёл ко мне, замахнулся и будто превратился в камень. Посмотрев в зеркало, в его глазах был страх. Безликий явно приложил руку.
-Уходи!
-Я не уйду, ты её убьёшь.
-И эту шлюху забирай.
Я привёл её в чувство и повёз к себе домой. Дома я положил её на кровать и накрыл пледом, а сам сидел и смотрел на неё. Когда она проснулась, я лежал рядом. Она встала, пошла на кухню, нашла что-то в холодильнике и загремела сковородками. Она принесла лучшую яичницу в моей жизни. Жили мы вместе около двух недель. В основном мы еблись и выпивали, но она всё ещё ездила домой за вещами. Мне было плевать на её статус в обществе. Души мёртвых шептали мне, что ей нельзя доверять, но я был донором, отдавая ей всего себя. Я убивал всё, что косо смотрит на нас. Я и раньше убивал, но сейчас это другое. Я научился контролировать клеймо Безликого в себе, но так и не смог сдержать желание убивать. Отец её был жуткий мудак: избиение, крики и разрушение жизни... Находя на её теле синяки, безликий рвался из моей тёмной души. Постепенно во мне притуплялось чувство сострадания к людям, убийство для меня было, как затянуться дымом сигарет мрачным утром. Я не обвиняю себя за это, но люди считают иначе, я монстр, который прячет эмоции под слоем грима.
Она была тем человеком, с которым я мог разговаривать глазами. Секс с ней был не поводом удовлетворить моё ЭГО, а что-то чистое. То прекрасное, что описать невозможно. Люди никогда не смогут объяснить моменты счастья: рождение ребёнка, любовь и вторая жизнь, но и эти чувства они не ценят, для них это галочка в голове.
Той ночью мы лежали на кровати и просто смотрели друг на друга, я думал о том, как она прекрасна, а Безликий думал о том, кого он убьёт следующим. Я сделал первый шаг. Поцеловав её, мы начали медленно скидывать одежду друг с друга, и через пару минут она уже была на мне. Я думал о том счастье, которое досталось этому чудовищу внутри меня, и что будет, если она узнает, кто я такой, будем ли мы так же смотреть в глаза друг другу. На улице было темно, я сделал пару завершающих толчков и лёг рядом. Поцеловал её в лоб, я пошёл к холодильнику. Оставалось полбутылки коньяка. Я зажёг сигарету и потягивал напиток из бутылки. Зайдя в комнату, я обнаружил, что она уже спала. Казалось, словно ангел прилёг на ложе дьявола. Я надел куртку, взял нож и вышел...
Уже через 10 минут я был около дома её отца. Безликий шёл за моим плечом. Я не видел его лица, но чувствовал его ухмылку. Он ждал, когда кровь окажется на моих руках. Я зашёл в подъезд, поднялся на второй этаж. Я тихо открыл незапертую дверь, а Безликий уже стоял в коридоре и показывал пальцем на пьяную жирную тушу на диване. Слишком просто, подумал я. Мы подняли его и потащили в ванную, кинули и врубили холодную воду, он резко проснулся, в глазах его была злость и страх, но двигаться без рук и ног, которые я ему отрезал, довольно сложно. Создать ему ту боль, которую она испытала, будет очень тяжело, но я буду стараться. Вскрытая грудная клетка с капельками лимонного сока, ммммм! - Безликий явно получал удовольствие от процесса, словно гурман во французском ресторане. Добавим немного соли, а теперь разогретой сковородкой мы прожарим "ранку", добавим специй, бензин и тушим суку на сильном огне.
Сев в автобус, я почувствовал, как Безликий похлопал меня по плечу, и мы молча поехали домой. Я зашёл в магазин, взял пару бутылок виски, пожрать, пачку сигарет и мятную жвачку. Дома сидела Катя и смотрела новости про её отца, она плакала, туш растеклась по её щекам. Она повернула голову.
-Это ты сделал?
-Прости....
-Ты монстр, зачем ты это сделал? У меня больше никого нет. Не звони мне никогда!
Она начала собирать вещи, но я не мог позволить её уйти, она знала слишком много. Чувства ослепляют, но Безликий способен трезво мыслить и он подбежал к ней и схватил за шею. Я не мог убить её, слишком большая привязанность была в моей душе, но ему всё ровно и он бросал её из стороны в сторону. Она кричала, я попросил Безликого не издеваться и сделать всё быстро. Он ухватил её за шею и резко повернул её в сторону, я услышал громкий хруст её шейных позвонков и она резко рухнула на землю.
Я открыл бутылку виски и налил в стакан, безликий топором кромсал её части тела в мусорный пакет, ему это явно доставляло удовольствие. Я выпил бутылку, и мне стало очень хреново, я проблевался в туалете, умылся и почистил зубы в ванной, набрал воды и лёг. Я уснул, проснулся от того, что вода лилась через края, я выключил кран, встал и вышел. Безликий уже сидел на диване, избавившись от трупа он протянул мне выпивки, я взял и сел рядом.
Утром я начал собираться на учёбу, в голове ноль мыслей, вчерашние события оставили большой шрам на сердце. Я решил допить виски и включил телевизор. В центре города нашли девушку, одетую в синее платье, с бантами и ярким макияжем, все органы были извлечены, вскрытие показало, что в девушку залили фарфор. Я выключил телевизор, кукловод убийца, что может быть бредовее, проделать целый обряд, ради выставления всего на показ, он точно псих. Я допил виски и вышел из дома, яркий свет ослепил меня, кругом люди только и шептались о загадочном кукловоде. Я сел в автобус и поехал, рядом никто не садился, запах табака и перегара отгонял их.
У университета столпилось много народу, я распихал всех. Кукла, прекрасная кукла, без лица стояла у крыльца, в тоненькой ночнушке, длинные русые волосы развивались на ветру. Это знак мне, он или она хочет, что-то мне сказать. Всё было идеально, не было видно не шрамов, ни изъянов, гладкое лицо, без глаз и рта. Я начал восхищаться, этим "творчеством".
Через пару минут медики разогнали нас, им не сразу удалось поднять ей, опять залита фарфором. Всё это явно привлекало внимание, оно добилось, чего хотело. Я как обычно сел за последнюю парту и ждал, когда можно будет уйти, мысли о фарфоровом убийцы не покидали меня.
Я так часто сходил с ума один, мои строки не цепляли их души, мои руки опускались. Я никогда не достигал своей мечты, я слишком слаб и не уверен в себе. Строки, которые съедают меня, а вы просто прожуёте и выплюнете их. И остаётся лишь надежда, что это дерьмо зацепит вас, но вы снова назовёте меня сопливым нытиком, ничего не знающим о жизни. И сейчас между строк, я хочу послать вас нахуй.
Я вышел из университета, лил сильный дождь, я с трудом зажёг сигарету и пошёл на остановку. Все были под зонтами, а я стоял и впитывал дождь, подъехал мой автобус, я сел. Автобус не трогался, я слышал крики у дороги, я вышел, приподнял воротник кожаной куртки и пошёл смотреть. Новая кукла, стояла под дождём, всё так же без лица и всё так же идеально сшита. Бальное платье, как у Алёны, на том самом выпускном, оно явно знает меня. Но что же он хочет сказать, зачем эти знаки? Показать, что оно знает кто я, но зачем задевать вновь струны моей души, что бы я ни забыл.
По дороге домой я взял коньяк, с моей болезнью проще бороться, если забыть её. Я должен найти того кто это делает и спросить, что ему нужно. Мне было плевать на убийства, мне просто нужен был человек, который знает меня. Одиночество сживало меня всего, не с кем было говорить, пить, сходить с ума и даже проститутки не помогали. Они приходили, я разговаривал с ними, продлевал и трахал, а потом они просто уходили.
Утром меня разбудил звонок.
- Привет, Саня ты не хочешь придти ко мне на день рождение, будет весело. Позже вышлю адрес.
-Хорошо
Развеяться мне не помешало бы, я дошёл до холодильника, выпил минералки, взял с полки Буковски и лёг читать. Бессмысленная и тусклая жизнь, а остальные в клубах, на улице, со вторыми половинками, а я могу похвалиться убийствами. Безликий всё больше и больше контролировал мой разум, частые вылазки ночью и в новостях говорят о трупах. Я понимал всё и всех, но я так и не смог понять себя. Вечером пришло сообщение о "тусовке", я собрался взял в магазине выпивки, сел в такси и поехал. Я чувствовал, что, что то пойдёт не так.
Большой частный дом приветливо встречал меня ярким светом из окон. Я позвонил в звонок, меня приветливо встретил Ник, студент по обмену. Приятный парень, но явно лезет из шкуры, что бы всем понравится, собрал незнакомых людей в дорогом доме, идеальный способ уйти от одиночества. К одиночеству начинаешь привыкать и другого человека уже тяжело впустить в свой мир. Одиночество становиться твоим другом и мой безликий единственный мой собеседник, но он, это я, моя болезнь.
Я протянул Нику выпивку, взял стакан пива со стола и сел на диван, рядом с девушкой. Она мне сразу понравилась, пышные рыжие волосы, большие зелёные глаза, шикарные ноги и симпатичный носик, она часто смеялась над моими шутками. Мы и сами не заметили, как быстро сблизились, впервые за последнее время я перестал чувствовать себя одиноким. Мишель, ещё одна студентка по обмену, забрала мою душу, но мысли о фарфоровом кукловоде меня так и не покидали.
Время шло очень быстро, Мишель вызвала такси, я пошёл провожать её. Мы вышли из дома, прохладный ветер, был как глоток свежего воздуха, после душного помещения. Я был готов впустить её в свою жизнь, но я так привык к одиночеству, что просто боялся сжечь её в гоноре моего эго.
Она подошла ближе, обняла меня и поцеловала. Внутри всё вспыхнуло, словно мой внутренний мученик заживо сгорал в пламени моей преисподней. Затем отпустив мою руку она ушла, устало заявив, что ей рано на учебу, и ей нужно выспаться. Она оставила свой номер, села в такси и поехала домой...
Мишель...Мишель... Она взорвала меня изнутри и я чувствовал своеобразное перерождения. Я чувствовал вдохновение. Черт возьми, ко мне не приходило подобное чувство, уж очень давно, как бы я его не искал. Еще несколько минут я стоял одинокой тлеющей сигаретой на улице. Смотрел куда-то вдаль и размышлял. Затем зайдя внутрь я вновь окунулся в праздничный настрой вечеринки, но мне это было уже не нужно. На кухне я нашел чистый стакан и бутылку пятнадцатилетнего скотча, думаю Ник не обидеться...Взяв в одно руку бутылку и стакан, в другую ноутбук. Я двинулся на самый верхний этаж. На втором этаже не было никого, музыки не было слышно, голоса растворились в огромном пространстве. Найдя захолустную комнатушку, с мебелью из красного дерева, я уселся за стол: поставил перед собой ноутбук, раскрыл его, зажег несколько свечей, которые отыскал в запыленном серванте, налил себе стакан виски и тут же осушил его. После откинувшись на спинку стула, я закрыл глаза и все мои мысли, все мои воспоминания, образ Мишель пронеслись галопом в моей голове. Пододвинувшись ближе к столу, размяв фаланги пальцев я уже знал, чего хочу и что должен делать, и прекрасную идиллию полумрака и тишины прервала гулкая трель стука пальцев о клавиши. И я пустился в бесконечную гонку с собственными мыслями, расставляя все на свои места и изливая душу темной пеленой букв на белоснежные страницы виртуального блокнота. Я писал идеальное признание, для идеальной девушки.
Спустя пару часов я сидел и перечитывал письмо, я отправил, закрыл ноутбук, из зала раздались крики. Все вышли во двор, кукла, опять идеальная кукла. Откровенно одетая, как девушки в мои шестнадцать лет. Чулки на подвязках, короткое платье и крошечная майка, еле прикрывавшая грудь. Я обошел её вокруг, и на пояснице у неё было набито клеймо, явно с адресом, где меня ждут. Я запомнил и бросил её на асфальт, как бы случайно, она разлетелась на мелкие кусочки. Оно знало, что я так сделаю и именно поэтому эта кукла была такая хрупкая.
Одиночество, оно делает тебя другим, мудаком, в мире других и ты живёшь лишь для себя. Моя проблема, что в моих отношениях я являюсь тем же поводом презрения для них, но для одного человека я идеален. Мой мир становится другим, он встречает этого человека, открывая перед ним краски моей души. Но все они уходят и мир, который так привык к ней, рушится, оставляя руины. Я так привык быть один, что впустить другого человека в мой мир, это некое испытание, которое мне так тяжело пройти. Я готов прогнать человека, скинуть со здания моих сомнений, но если он способен цепляться за этажи, то возможно он достоин остаться...
Утром, я проснулся в толпе не знакомых людей, с запахом перегаром, блевоты и ебли. Кругом валялись бутылки, одежда и презервативы. Голые девушки лежали на кровати, я бросил взгляд на них и пошёл к выходу. С трудом я нашёл свою кожаную куртку, обул кроссовки и вышел. Яркий свет и свежесть прохладного утра, это было прекрасное чувство. Я закурил и шёл домой, мысли о Мишель и "фарфоровом монстре" не давали мне покоя, выбрав одно, можно потерять другое.
Я свернул и пошёл в сторону адреса, который был на кукле. И что там будет известно лишь моему Безликого, но он сидел молча в моей душе.
8 Глава: Перекрёсток
Старое здание неприветливо встречало меня, окна были выбиты, все стены исписаны граффити и матерными словами. Осколки бутылок хрустели под ногами, я медленно шёл к большим, деревянным воротам, в ожидание чуда, что за ними тот, кто знает кто я. Я толкнул их, они со скрипом начали открываться. Девушки в целлофановых пакетах, они повсюду, пробирки, колбы и куча всяких канистр, стояли у большого стола. Я пошёл к двери, из которой лился свет, я оглянулся, за моей спиной стоял Безликий. Дверь была приоткрыта, я потянул ручку и вошёл. Девушка весела вниз головой на цепи и по её шее стекала кровь в ржавое, железное ведро, на стеклянном столике лежали ножи, шприцы. Безликий заулыбался. В углу сидела девушка, в белой маске, в её руках было два голубых глаза, которая она крутила в ладони и перебрасывала их вверх, и вниз. Безликий подошёл к ней, взял её руку и поцеловал.
- Так это ты, делала этих кукол?
- Мир, заросший в толпе идиотов, быдла, дешёвых шалав, нуждается в прекрасном. Я создаю это прекрасное.
-Но зачем все это мне?
- Ты думаешь, что ты особенный? Ты просто сопливый нытик с раздвоением личности и маниакальными загонами. Если ты думаешь, что ты убиваешь ради чего то великого, то ты еблан.
- Я здесь, что бы это слушать?
-Нет, ты здесь, что бы выбрать путь.
Она сняла белую маску, кинула её на стол, взяла нож и пошла к весящей девушке.
-Знаешь, твой Безликий дар, но ты пренебрегаешь им. Он видит то, что другие не видят. Он чувствует больше, чем ты думаешь.
Она повернулась ко мне лицом, ничего не выдавало в ней убийцу. Красивые карие глаза, длинные тёмно-русые волосы, небольшой рост и хрупкое телосложение. В нашем мире такой девушке посвящали бы стихи и песни, но ей явно это было не интересно. Она сделала замах ножом и воткнула нож в живот девушки, провела им до горла и улыбаясь посмотрела на меня.
-Не хочешь помочь?
Я неловко подошёл к ней. Она взяла мою руки и засунула в тело девушки, я чувствовал органы, кости, как крови стекает по моей руке. Я много убивал, но это всё ровно было жутко для меня. Я просто начал представлять, что моя рука находится в дерьме, в данный момент, это было куда приятнее, чем возиться в теле человека. Она пододвинула ногой пластмассовый ящик, с какой -то жидкостью и начала скидывать всё туда. Органы начали шипеть и пузыриться, это была серная кислота или что-то похожее, но всё пропадало за считанные секунды.
- Что дальше?- Спросил я осторожно, страх оказаться в этой же бочке был велик.
- А дальше ты уйдёшь и начнёшь всё сначала.
- Но я так часто начинал сначала, но всё ровно помню всё.
- Идём, я кое что покажу тебе.
Она вытерла руки о полотенце, взяла маску и пошла по длинному коридору, я шёл за ней. Она стучала каблуками по железной лестнице и ногтями сдирала краску со стен. Мы прошли где-то четыре или пять этажей, я не следил за этим, постоянно пялившись на её задницу.
Семья. Я не рос в бедности, не носил рваную одежду, всегда был чист и опрятен, меня не били и не выбирали за меня дорогу. Чёртовы яркие стены моего дома, окрашенные свежей краской, под которой гнильё. Я часто ночевал у бабушки, крики в моём доме разрывали меня, разговоры о том, что их сын не заставит их гордиться мной. Отец часто пил, приводил друзей, они играли в нарды. Я заходил к ним и невинными глазами смотрел, на то, как он пьёт, а мать плачет в подушку в тёмной комнате. Он давал мне деньги, писал записку на бумаге и посылал за очередной бутылкой, а на сдачу я мог купить себе шоколадку.
У бабушки дома, мой не родной дед приходил пьяный, он пропивал все бабушкины деньги, а ей приносил горстку мелочи. На неё она покупала хлеб, чтобы я мог позавтракать перед школой. Но я любил их. Я подходил к отцу, который кричал на маму, обнимал его крепко и говорил, как сильно я люблю его. Время всё исправило, они все счастливы, отец и дедушка перестали пить. Очаг моих стен идеален. Но они всё так же не верят в меня, им плевать, что у меня на душе, что происходит в моём мире. Лишь бы их сынок посадил задницу в красивую тачку, копался в скучной работе и зарабатывал денег. Воспитай робота, но мне это не интересно.
-Как тебя зовут, красавица? - Спросил смело я.
-С каких пор ты такой смелый? Настя.
- Я пару минут назад выпотрошил, какую то шлюху.
- Ты и раньше убивал, а сейчас тебя это пугает?
-Но я не засовывал руку в их тела.
Мне было легко с ней разговаривать, она даже начала смеяться над моими шутками. Мы вышли на крышу, красный закат окутал город, я так редко любовался секундными радостями, этой жизни. Она подошла ко мне, положила руку на моё плечё.
- Уходя в свой мир, не забудь об этом. Когда ты снова забудешь, кто ты или свернёшь не на ту дорогу, просто вспомни закат. Пусти безликого в своё сердце, ты нуждаешься в нём также, как он в тебе. Он часть тебя, от которой нельзя избавиться, нельзя выкинуть его, как шавку под дождь.
Я хотел положить свою руку на её, но её не было, я повернулся и не обнаружил никого. Она просто исчезла. Я взял Безликого за руки и пошёл в низ. Вот и всё, я больше не увижу человека, который знает, кто я и с кем я мог быть честным.
Я зашёл в пустой бар, заказал коньяк и смотрел в большой телевизор, в котором девушки трясут своими большими жопами, выставляя своё тело на показ. Шоу для озабоченных уродов. Я всё пил и пил, люди приходили и уходили, а я оставался на месте. Рядом села девушка и заказала пива, она положила ногу на ногу, оголив шикарные ноги. Подняв голову я увидел девушку лет двадцати, длинные чёрные волосы, пухленькие губки были окутаны красной помадой. Я явно был не в ёё вкусе.
Я никогда не был красавчиком, длинный горбатый нос, мешковатый живот, небольшой рост. Мечта красотки. Лишь мои голубые глаза притягивали их взгляды, который длился пару секунд. Да и в постели я не был секс гигантом, не заимел гигантский ялдак. Я до сих пор не понимаю, что притягивает девушек во мне.
Я заказал ещё выпить, выпил залпом и вышел на улицу отлить. Я растянул ширинку, достал член и начал выкидывать алкоголь из себя. Из бара вышла брюнеточка, к ней подъехал шикарный мерседес, из неё вышел парень и явно не в романтическом настроение. Он ударил её в лицо кулаком, потом поднял её над землёй за талию и начал кричать о деньгах и наркотиках.
Вот он мой шанс убить ради искусства, чёрт знает, как это связанно, но я же не должен слушать все советы психовоной бабы в белой маске. Безликий протянул мне большой, чёрный мусорный пакет, слишком просто. Я покопался в мусошрке где то минуту, звуки криков не замолкали и никто ничего не делал, люди просто проходили мимо. Вот оно. Я нашёл тюбик клея, идеально, вылил его в чёрный пакет и начал обходить его, что бы подкрасться не заметно. И вот я сзади, накинул на него пакет и руками прижимал его к его лицу, что бы он не смог снять её. Он пытался снять его, а я толкал его в переулок, что бы не привлекать людей. Он упал на мусор и больше не двигался. Я застегнул ширинку и вновь зашёл в бар, по дороге кинув взгляд на брюнетку. Сказать, что она была в шоке, это будет слишком мягко, е большие зелёные глаза были размером, как мои яйца.
Я сел и заказал два пива, одно я выпил залпом, другое медленно потягивал под бормотание бара. После этого убийства, я вновь почувствовал себя живым, мне захотелось позвонить Мишель и узнать, как она. Но я был слишком пьян и рисковал быть отвергнутым. Но алкоголь делал своё дело.