Всех своих приезжающих по железной дороге гостей, Мурманск обычно встречает густыми туманами. Более неуютного местопребывания, в одной из лучших достопримечательностей города под названием долина уюта, надо еще суметь подыскать. Прибыли мы в Мурманск в самый разгар полярного лета. Солнце пряталось наполовину где-то к одиннадцати часам вечера, но в три часа ночи снова упрямо выпрыгивало на небосвод.
Пока наш товарный поезд после двух недель езды, разбирали по составным частям на товарной станции, мы попытались связаться после долгой разлуки с родными и близкими. За неимением в те древние времена мировой сети интернет, со всякими его скайпами и вацапами, нужно было воспользоваться самым обычным междугородным телефоном-автоматом. Может еще кто-нибудь помнит эти серые прямоугольные ящики, с дисковым номеронабирателем и щелью монетоприёмника по пятнадцать копеек?
Так вот, их на Мурманском главном железнодорожном вокзале оказалось целых десять штук. И ни единого целого. На всех аппаратах были варварски выбиты пластиковые диски для набора номера. На половине из них были оторваны телефонные трубки, а там где трубки все-таки уцелели, были отбиты сами микрофоны. В одном единственном аппарате, в наушнике трубки, тоже конечно без микрофона, было слышно сигнал АТС, то-есть просто шел гудок.
И вспомнилось мне вдруг моё раннее детство в нашем лесу, в Урочище Толстом. Собралось нас как-то целая стайка юных велосипедистов. И катаясь по лесу этому на наших великах, встретили мы солдатика-связиста с полевым телефоном в руках. Первый раз в жизни увидел я тогда телефон, где вместо номеронабирателя был приделан телеграфный ключ. Это точно такой, как был у радистки Кэт, из семнадцати мгновений весны. Солдатик тогда нам охотно объяснил, что циферки на диске телефона можно заменить ударами ключа. То-есть циферка один на телефоне, это только один удар, а например цифру девять нужно ритмично отбивать девять раз. Самый сложный оказался ноль. Надо было изловчиться и сыграть мелодию из десяти ударов. А чтобы было легче запомнить, он посоветовал придумать стишок-мелодию на каждую цифру. Примерно как у настоящих радистов. Так вот песенка: "я на горку шла, пирожок нашла", это и есть мелодия-скороговорка для нашего ноль, а двести двадцать пять -это цифра пять.
Я разрезал один из телефонных проводов подходящих к автомату на две части и этими двумя огрызками попытался набрать номер, как когда-то в недалеком детстве в лесу учил меня молоденький радист. Если-бы не этот проклятый ноль в начале набора номера! Я промучался с моим импровизированным телеграфным ключом почти сорок минут. Если мне не изменяет память, то номер выглядел так: 04463 и далее телефон белоцерковского абонента. И у меня получилось! Из-за отсутствия микрофона на телефонной трубке пришлось конечно орать как сумасшедший в наушник, но в целом сеанс междугородней связи можно сказать состоялся.
Мурманский порт, куда нас утром следующего дня подали под разгрузку, представлял собой маленькое государство в государстве. Несмотря на свою огромную территорию, попасть внутрь было так-же сложно как пройти в нейтральные воды. Догадайтесь теперь кто был конечным получателем нашего радиоактивного картофеля? Правильно, не кто иной, как наши славные вооруженные силы. Съесть все эти радионуклеиды предназначалось солдатам на островах Новой Земли. Это где-то недалеко от островов земли Франца Иосифа. Секцию нашу подтащили прямо к сухогрузу, который направлялся к этим далёким холодным островам, где-то на краешке вселенной.
На выгрузку нашей светящейся от радиации картошки, пригнали целую роту солдат. Миша не выдержал. Он резко потянул створку окна в своем кухня-кабинете вниз и мило поинтересовался у подошедших к поезду молоденьких ребят, в курсе-ли те, откуда собственно приехала эта картошка? Увидев на веснушчатых лицах солдатиков удивление, Миша крепко затянувшись сигаретой, на выдохе вместе с клубами голубого дыма, выдохнул страшное слово Чернобыль.
Был эффект, как буд-то четвёртый реактор Чернобыльской АЭС взорвался у нас в вагонах. Порт мгновенно опустел. Бежал даже экипаж судна, в трюм которого собственно и должны были перегрузить эту несчастную картошку. Остались только мы с Мишей.
Через час прислали одетого в хим комплект солдата с дозиметром. Еще не при подходе к нашим вагонам приборчик в его руках затрещал как бешеный кузнечик. Не осмелясь приблизиться еще хоть на шаг, он тоже мгновенно испарился.
Еще через час, ни слова нам ни говоря, приехал манёвровый локомотив, и нас в гробовом одиночестве вытащили за пределы порта. Закатили в тупик где-то на манёвровый путях и оставили в гордом одиночестве. Все это было очень интригующе. Миша на защите здоровья солдат наших вооруженных сил. Мне было очень интересно кто победит в этом сражении, Миша или государство?
Времени у нас было предостаточно, хоть опять в подводное плаванье уходи, поэтому интрига постепенно возрастала. Ближе к вечеру раздался сильный стук в дверь.
Кстати, всё забываю Вам рассказать, что из-за огромных проблем водочного дефицита в стране, а в особенности в ее Русских глубинках, роль передвижных лавок на колесах,переняли на себя многие из наших рэфов-коллег. Поэтому к громким стукам в двери, мы были уже привычны.
Обычно Миша, не вставая со своего места громко кричал в окно, что водки нет. Если это происходило ночью, то мы по очереди добавляли еще и пару нецензурных выражений. Поэтому и в этот раз, на этот стук, мы почти в унисон доложили, что водкой не торгуем.
Но стук возобновился с еще большей уверенностью. Открыв дверь мы увидели начальника железнодорожного узла станции Мурманск. Он сразу перешел в контрнаступление и предупредил нас, что за срыв погрузки корабля, нас отдадут под суд. Ни много ни мало. И как говорится, кишка у нас была тонка, тягаться с таким тяжеловесом. Поэтому железнодорожный генерал приказал нам наши длинные носы (Вот дались им наши длинные носы!) во время разгрузки из служебного вагона не высовывать и вообще вести себя политкорректно.
Не успели мы ему отдать честь, как тот-же манёвровый локомотив ловко оттранспортировал нас на прежнее место выгрузки, напротив сухогруза. Пригнали новую роту солдат и работа закипела.
Думаю, что во избежание дальнейших провокаций во время перегруза Чернобыльской картошки, экипажу судна тоже " разъяснили" политику партии. Всё прошло без сучка и задоринки. Все присутствующие благополучно получили свою дозу радиации, корабль отчалил в направлении островов Новой Земли и примерно через три часа мы остались на пирсе совершенно одни.
Во всю длину торгового порта, вдоль всего берега, в несколько рядов, были навечно пришвартованы сотни списанных кораблей, катеров, рыболовных трайлеров и еще один Бог знает, каких всевозможных плавательных средств. Это было похоже на сюжет повести фантаста Беляева про остров погибших кораблей. Вся эта флотилия несмотря на свой ветхий век держалась еще самостоятельно на плаву. Между судами и судёнышками были прокинуты подгнившие деревянные трапики. На часах было два часа ночи.
Хочу напомнить Вам, мои дорогие друзья, что ночь в городе Мурманске понятие относительное. Не забывайте ещё, пожалуйста, что находимся мы на шестьдесят девятой параллели и солнышко уже давным-давно вышло на позицию своей вечной орбиты.
А как пахнет Баренцево море! Этот букет запахов исходящих от ледяной соленой воды, от подгнивших морских водорослей. И уже сам вид этого безграничного, северного морского простора, с его вечными криками чаек на заднем плане много чего стоил.
Битых два часа я странствовал с одного корабля на другой. Многие из них были полностью демонтированы, но некоторые из суден еще были полностью исправны, и создавалось впечатление, что экипаж только что вышел на перекур.
В то время пока я путешествовал по острову погибших кораблей, напротив нашей секции пришвартовался рыболовный трайлер загруженный по самые борта печенью трески. У Миши на такие случаи была припрятана трёхлитровая банка чистейшего спирта. Не знаю, как он из неё "бодяжил" водку, вроде добавлялось туда и немножко уксуса, и дистиллированной воды, но жалоб на качество продукта не поступало ни разу.
Договорились с моряками по бартеру, бутылка водки на ящик печени трески. Вот что значит быть на нужном месте и в нужный час. По законам гостеприимства и после приглашения наших рыбаков, посетили рыболовецкое судно, показали также ребятам нашу секцию. Пришли к выводу, что у нас в тысячу раз лучше, но это-уж кто на кого учился.Расстались мы с рыбаками добрыми друзьями, еще раз утвердившись в мнении, что чем -то наши профессии схожи.
Рано утром, даже не промыв наши вагоны после радиоактивной картошки, в этом-же порту, загрузили нас под самую завязку ржавой селедкой в бочках. Задраив наши двери, мы взяли курс на город герой Брест.