Я скрылся в алых волнах занавесок
От солнца яркого, от снега, света дня.
А на дверях большой замок; в довесок,
Я перерезал провод, не ищи меня.

Пусть по лицу скользят, сползают тени,
Пусть тянут руки к прошлому и вдаль,
За грань известных людям измерений,
За грань, которой служит календарь.

Туманом утекут и сменятся картины
Через чердак, через балкон и дымоход,
Запачкавшись, блуждая в паутине,
Сбежит минувшее и больше не придет.

Грядущее за эти шторы не проникнет,
ведь в эту комнату ему заказан путь.
И алой пеленой пред ним возникнет
вуаль Изиды, что всегда скрывает суть.

Из этой комнаты смеясь, сменяя маски,
По коридору легкой поступью дождя
Выходит кто-то опереньем и окраской
Похожий на индейского вождя.

Во вне выходит неизвестно чем ведомый
Другой, иной, незнамый и чужой,
Одновременно свой, весьма знакомый
Непритязательный лирический герой.