Майя проснулся, когда холодные пальцы двоюродного брата сдавили его плечо.
"Кузен? Что..." - протирая глаза одной рукой, Майя привстал. "Который час?"
"Вставайте! - рыкнул Сезерис. - Надо спешить!"
Майя послушно выкарабкался из постели, сонный и заторможенный: "Куда? Зачем? Там что, пожар?"
"Оденьтесь", - сказал Сезерис, пихая ему вчерашнее платье. Пытаясь нащупать завязки ночной рубашки, Майя уронил его на пол, и, наклонившись, чтобы поднять, Сезерис злобно зашипел: "Посыльный от Двора. Вот зачем."
"Посыльный от отца?"
"Я что, не так выразился? Боги милосердные, мальчишка, вы что-нибудь самостоятельно можете сделать?" - Сезерис стянул с него ночную рубашку не заботясь ни о зашнурованных завязках, ни о сохранности ушей кузена, и снова толкнул тому ему его одежду. Майя с усилием натянул на себя панталоны, штаны, рубашку и жакет. Хотя одежда была помятой и несвежей, но, не желая испытывать тяжелый нрав кузена, он промолчал.
При свете единственной свечи Сезерис со злостью следил за ним глазами. Найти свои чулки Майя уже не смог бы, впрочем, Сезерис не дал бы ему времени на поиски. "Идемте!" сказал он, как только жакет на Майе был застегнут. Выйдя как есть из комнаты и направившись следом за кузеном, уже на свету, он заметил, что Сезерис был в одет по полной форме и имел раскрасневшееся лицо. Стало быть, тот не был поднят ото сна посланцем императора, но лишь потому, верно, что еще не ложился. Майя понадеялся с тревогой, что кузен выпил недостаточно медовухи, чтобы утратить блестящий лоск своих придворных манер.
Путая пальцы в тяжелых кудрях, Майя нервно провел руками по волосам. Это не было бы первым случаем, когда отцовский посланник увидел бы его взъерошенным, словно дитя полоумного старьевщика, но сей факт не избавил бы Майю от безотрадных полуночных мыслей: "Итак, расскажи же нам, как выглядел наш сын?" Но напомнив себе, что едва ли его отец когда-либо спросил о нем в первую очередь, и стараясь держать голову и уши выше, Майя проследовал за Сезерисом в обшарпанную комнатку для приемов, находящуюся в их резиденции.
Посыльный был может лишь на год или около того старше него, но даже в своей пыльной от дороги кожанке выглядел элегантно. Определенно чистокровный эльф, чего нельзя было сказать о Майе, он имел бледные волосы оттенка молочая, и глаза цвета дождя. Переведя взгляд с Сезериса на Майю, посыльный спросил: "Вы ли Эрцгерцог Майя Дражар, единственный сын Варинчибеля Червертого и Чинело Дражар?"
"Да", озадаченно ответил тот.
Затем к озадаченности добавилось недоумение, поскольку посланник явно преднамеренно распростерся ниц на старом потертом коврике: "Ваша Императорская Светлость" проговорил он.
"Эй, парень вставай, и хватит мямлить!" - произнёс Сезерис - "Мы поняли, что у тебя есть плохие новости от отца эрцгерцога."
"Вы видимо поняли то, что мы не сумели, - ответил посыльный, поднявшись на ноги с кошачьей грацией. - Мы принесли послание от Двора Анзейленейсе"
"Пожалуйста, объясните", - быстро вставил Майя, сделав это лишь для того чтобы прекратить их препирательство.
"Ваша Светлость, - сказал посыльный. - Вчера, между восходом солнца и полуднем, разбился "Мудрость Чохаро". Император Варинчибель Четвёртый, Принц Немолис, эрцгерцог Нажира, и Эрцгерцог Цирис были на борту. Они возвращались с бракосочетания Принца Зу-Азамара"
"Да, Светлость" - посыльный продолжил. - "Выживших не было."
На протяжении пяти тяжелых ударов сердца его слова не доходили до разума Майи. Как ничто не доходило с момента его пробуждения от ледяной хватки Сезериса на своем плече. И затем все резко обрело безжалостную ясность. Он услышал собственный голос, звучащий словно издалека: "Что послужило причиной крушения?"
"Имеет ли это значение?" - спросил Сезерис.
"Светлость, - посланник сделал кивок в сторону Майи. - Они еще не знают. Но Лорд Канцлер послал Свидетельствующих и дело расследуется".
"Благодарю", - ответил Майя. В тот момент он не понимал, что чувствует, как и не знал, что же должен ощущать, но он знал следующую вещь которую необходимо было сделать: "Вы сказали... послание?"
"Да, Светлость" посыльный повернулся чтобы взять с края стола свою сумку для бумаг, из которой вынул единственное лежавшее там письмо. Сезерис выхватил его у него и яростно сорвал печать, словно он был уверен, что посыльный лжет.
По мере того как он просматривал письмо, обычное недовольство на его лице переросло в угрюмую мрачность. Резко бросив письмо кузену, Сезерис высокомерно вышел прочь из комнаты. Бумага выпорхнула из рук попытавшего ее схватить Майи и спланировала на пол.
Быстрее чем Майя смог что-либо сделать, посыльный опустился на колено, подхватил письмо и с ничего не выражающим лицом протянул ему листок.
Уши Майя опустились, он почувствовал, что щеки его запылали, но он решил не пытаться извиняться за Сезериса. Вместо этого, его внимание переключилось свое на письмо. Оно было написано Лордом Канцлером его отца, Юлерисом Чаваром.
"Эрцгерцогу Майя Дражар, наследнику императорского престола Эзувераза. Приветствие в этот час величайшей скорби.
Зная, что Ваша Императорская Светлость захочет отдать дань чести и уважения вашему почившему отцу и братьям, мы отдали приказание о проведении полной церемонии похорон через три дня, что будет двадцать третьего числа. Мы отправим весть об этом в пять принципатов, а также в Ашедро, сестре Вашей Императорской светлости. Мы приказали курьерской службе предоставить в их распоряжение воздушные суда, и не сомневаемся, что они прибудут ко Двору Анзейленейсе со всей подобающей поспешностью для присутствия во время похорон.
Мы, без сомнения, не можем знать планов Вашей Императорской Светлости, но всегда готовы обеспечить их выполнение.
С неподдельным сожалением и непоколебимой верностью,
Юлерис Чавар"
Майя поднял глаза от письма. Посыльный смотрел на него в ожидании, все с тем же бесстрастием; лишь легкий наклон ушей выдавал в нем заинтересованность происходящим.
"Я... Мы должны поговорить с нашим кузеном, - произнес Майя, неуклюже встраивая в свою речь непривычное ему формальное обращение от первого лица. "Вы... да, вы должно быть устали. Позвольте мы вызовем слугу позаботиться о вас".
"Ваша Светлость очень добры", - сказал посыльный, и, если он и знал, что во всей резиденции Эдономи было только двое слуг, то не подал вида.
Майя позвонил колокольчиком, зная, что похожий на пичужку Пельчара должно быть ждет с нетерпением шанса узнать, что же происходит. Хару, который выполнял все работы снаружи поместья, вероятно все еще спал; Хару спит как сурок, это знали все в доме.
Пельчара впорхнул внутрь с поднятыми ушами и горящими от любопытства глазами. "Этот господин," - произнес Майя, со стыдом понимая, что не знает имени посыльного, "Проделал тяжелый путь. Пожалуйста проследите что у него есть все, в чем он нуждается". Споткнувшись о мысль о том, как сказать Пельчаре о новостях, Майя пробормотал следом лишь: "Я буду у кузена", и поспешил выйти.
Он мог видеть свет, струящийся из-под двери комнаты Сезериса, слышать его быстрые, резкие шаги. "Не дай ему остановиться для бокальчика медовухи" - быстро и безо всякой надежды попросил в уме Майя и постучал в дверь.
"Кто там?" По крайней мере это прозвучало не более пьяным голосом, чем тот имел пятнадцать минут назад.
"Майя. Я могу -?"
Дверь раскрылась с бешеной резкостью. Сезерис стоял в проеме вонзившись в Майю взглядом. "Ну? И с чем тебя принесло, мальчик?"
"Кузен," - проговорил Майя почти шепотом, "Что я должен делать?"
"Что Вы должны делать?" - со смешком фыркнул Сезерис. "Вы, мальчик, должны быть императором. Править всем Эльфландом, изгонять Ваших родичей туда, куда Вам заблагорассудится. Зачем же вы приходите ко мне плакаться о том, что же вам делать?"
"Потому что я не знаю, что".
"Тугоумный хобгоблин" - произнес Сезерис, но это уже была рефлекторная колкость, выражение его лица стало задумчивым.
"Да, кузен", - смиренно ответил Майя
Мгновение спустя глаза Сезериса опять загорелись, но уже без пылающей ярости. "Вы хотите совет?"
"Да, кузен".
"Заходите внутрь", - сказал Сезерис, и Майя впервые сделал шаг в его апартаменты.
Здесь все было такое же аскетичное, как и сам Сезерис - без роскоши, ни единой вещи, напоминающей о Дворе Анзейленейсе. Сезерис приглашающе махнул в сторону единственного стула, сам же уселся на кровать. "Вы правы, мальчик. Волки уже ждут свою добычу. Письмо с вами?"
"Да, кузен". - Майя протянул Сезерису уже скомканное и довольно потрёпанный листок. Опять нахмурившись Сезерис читал, в этот раз уши его задумчиво навострились. Закончив, он аккуратно свернул бумагу, разглаживая складки своими длинными белыми пальцами. "Он много на себя берет, наш Юлерис".
"Да? - спросил Майя, затем немного сообразив, - Вы его знаете?"
"Мы были врагами много лет, - ответил Сезерис, пожимая плечами. - И я вижу он не изменился"
"О чем вы говорите?"
"У Юлериса нет причин любить Вас, мальчик".
"Он написал, что верен..."
"Да. Но верен чему? Не Вам же, самому нелюбимому из отпрысков своего мертвого хозяина, который вовсе не желал видеть вас на троне, как вы это хорошо знаете. Используйте мозги, мальчик - если они у вас есть".
"Что Вы имеете ввиду?"
"Боги милосердные, дайте мне терпения" - сказал Сезерис театрально обращаясь к потолку. "Думайте, мальчик. Вы император. Что вы должны сделать в первую очередь?"
"Кузен, сейчас не время для шарад"
"Я вовсе не предлагаю Вам шараду", - Сезерис замолчал и уставился на Майю, и через мгновение до того дошло.
"Коронация".
"Ха! - Сезерис резко хлопнул в ладони, заставив Майю подпрыгнуть. - Именно! И отчего же, спросите себя, Ваша коронация не занимает, скажем так, абсолютно никакого места в планах Юлериса?"
"Но похороны -"
"Нет! Вы рассуждаете как дитя, а не как император. Мертвые это мертвые, и им нет дела до почестей, о которых разглагольствует Лорд Канцлер, как, впрочем, он отлично знает. Вас должна волновать та власть, которая принадлежит живым. Вот то, что заботит его".
"Но..."
"Думайте, мальчик," - сказал Сезерис наклонившись вперед, его глаза озарились огнем. "Если вы способны на это - если у вы имели в голове хоть одну мысль за всю вашу жизнь - думайте. Вот Вы прибыли ко Двору Анзейленейсе, похороны состоялись. Что теперь?"
"Я иду говорить с ... О!"
"Вы поняли".
"Да". Лучше, чем Сезерис мог бы себе вообразить, поскольку именно этот выученный Майей урок был делом рук его кузена: мешкая, он ставил себя в позицию просителя по отношению к Чавару, а просителю всегда может быть отказано.
"Что же мне делать в таком случае?"
"Вы должны отменить распоряжения Юлериса" - сказал Сезерис - "А это значит, что Вы должны добраться до Двора Анзейленейсе не дав ему времени для укрепления позиций"
"Но как?" Чтобы достичь Двора из Эдономи понадобится почти неделя.
"Воздухолет," - Сезерис произнес это, как нечто очевидное.
Майя почувствовал, что его желудок закрутило узлом: "Я не смогу"
"Вы должны. Иначе вы станете марионеткой Юлериса, и будете плясать под его дудку, пока внезапно не обнаружите себя мертвым. Скорей всего, уже к Вашему девятнадцатому дню рождения".
Майя склонил голову: "Да, кузен".
"Воздухолет, что принес эту ручную собачонку Чавара сюда, еще может отнести нас назад. Они будут ждать пока посыльный вернется. Теперь идите. Приведите себя в порядок, чтобы на вас можно было смотреть".
"Да, кузен", - ответил Майя. Он не стал возражать против немерения Сезериса путешествовать ко Двору вместе с новым императором.