Её улыбка была лошадиной, но душевной. Я же никогда не улыбался. Она делала это за меня. Я словно влачил бессмысленное существование, за меня проживали яркую и интересную жизнь. Иногда мне казалось, что было бы лучше, если бы остаток моей жизни перешел к ней, а я тихо и покорно растворился в небытие.
Шелестишь моими волосами как листьями. Твои пальцы - ветки, тонкие, но огрубевшие. Они впитали в себя всю тяжесть жизни.
Небольшой пучок волос зажала в руке.
- Что там у тебя? - спрашиваю.
- Спать хочу, вставать завтра рано.
Отвернулась лицом к стене, тяжело дыша. Ранним утром нащупал мокрые следы на подушке, словно воду пролили.
Принесла пушистое существо с большими разноцветными глазами. Почти не мигали.
- У тебя разве не аллергия?
Чихала, чесала нос, вся покраснела, извелась.
- Доверяю его тебе. Кажется, заболела. Не хочу вас заразить.
С тех пор держалась от него как можно дальше, только очередные вздохи развесила в воздухе. Ты всегда в нем все оставляла.
- Как назовем его?
- Черныш.
Кот отлежал у меня все части тела, особенно в области груди. Ни одного неутоптанного места не оставил.
Шел по улице, на другой стороне мелькнула будто знакомая голова. Аккуратное каре иссиня-черных волос исчезало из виду. Застыл на месте, пытаясь удержать глазами исчезающий образ. Только догнать не решился. Наверное, это не она. Я давно ее отпустил. Все потому, что та звезда всё-таки упала и желание сбылось.
- Ты чего тут стоишь? - вцепилась в руку, - что там увидел? - словно моряк дальнего плавания, возвращающийся на родину.
Женское сердце не знает покоя. Зря. Может потому, что ее сердце было принято мной, а мое она едва разглядела лишь единожды на рентгеновском снимке?
- Черныш много линяет, но шерсти у него не убавляется. Почему тогда я весь в волосах? Неужели ...
Не дала договорить, объяснив это душевным порывом:
- Люблю тебя, люблю, люблю, до бесконечности!
Собирала с меня тонкие черные волосы, пока не набрала кучу в руке. Глупо улыбнувшись, убежала прочь и заперлась в ванной. Тихие рыдания слились с грохотом воды.