Аннотация: - О чем песня твоя, любимая? - Что вращает колеса Вселенных, мой милый? - Конечно любовь.
Вторая первая любовь
- О чем песня твоя, любимая?
- Что вращает колеса Вселенных, мой милый?
- Конечно любовь.
Через толстое стекло девушка наблюдает за суетой огромных белокрылых птиц, взлетающих с сиплым воем и плавно садящихся на взлетные полосы аэродрома. Легко по погожему дню одета в светлое, ромашками украшенное, платьице из модного кримплена. На стройных ногах аккуратные белые туфли-лодочки, а волосы косынкой голубого газа прикрыты, только каштановый локон выбивается из укрытия, кокетливо играя с солнечным лучиком.
На манер пчелиного улья, монотонно гудит объемистый зал аэропорта.
- Объявляется посадка...
- Пройдите на регистрацию...
Обычный шум, пытающийся достучаться до человека, стыдливо и трепетно отступает от девушки, стараясь не зацепить ее ненароком и не отвлечь от важного. Он понимает, что ей совсем не до него.
Она прощается с любовью.
Улететь от нее, убежать, спрятаться. А что еще делать? Пыталась привязать его, окрутить, приручить...
Не вышло.
Отвернулась от надоевших ей самолетов и потихоньку пошла в направлении к залу ожидания.
- Будь проклят тот день!
- Погадаю, красоточка, суженного покажу, правду поведаю. Кудри русые, подобно овсу восковой спелости, с зарей летней целующимся, а зеницы изменчивые: серые, блеска стали буланой, а меняются по настроению до переливов изумруда драгоценного. Синие, меж ними, бирюзой чудесной. Копейки не возьму, малости не потребую.
Она поверила. Сердце ее, совсем тогда молоденькой дурочки, сжигала любовь.
На керосинке вонючей в горшке закопченном тягучее варево пузырями булькало. Возле него старица затрапезного вида в драном ватном халате, и платком бязевым, по свалявшимся космам повязанная, жесткий напев бормочет под крючковатый нос.
Красотка, в платьице коротком, шелка пестрого, еле коленки прикрывающим, с испугом, прячущимся за презрительной усмешкой, полог отбросив и в темь вглядевшись, пакетик передала, из газеты сложенный, с несколькими волосками. Старуха их в тигель затолкала. Черепок каменный над пламенем коптилки подержала и растолкла пестиком в порошок обугленные нити. В котелок с отваром его всыпала, а после взболтала хорошенько в посуде деревянной ложкой, резьбой украшенной, и иглу, дар мудрых, умевшую в любой материал втыкаться без затруднений, намочила в жидкости, что в кровь ее окрасило.
- Иголку на полнолуние в тут воткни, в ствол - усмехнулась, намотав на палец бурый завиток, вьющийся на трясущемся подбородке, на немое удивление, - начинай смело, а как проглотит плоть древа амулет заколдованный, то съесть возлюбленный должен черный тутовый плод из твоей ладони.
Хрустят под ножками девушки льдистые обломки лучиков яркой звезды ее мечты.
По извилистой тропинке, слегка припорошенной мерцающей в темноте звездной пылью, шла вполне обычная для этих мест компания. Впереди важно шествовал здоровенный пушистый кот с шерстью цвета Млечного Пути, слегка отливающей сиреневым под светом близкого голубого гиганта. Мелодично позвякивает колокольчик, отливающий серебром, к кокетливой голубенькой ленточке прикрепленный, украшающей шею зверя.
- Она прекрасна - широко улыбнулась юная женщина.
- Вот еще, - принялся ябедничать кот, - разлучила коварством влюбленных, со всякими знахарками якшалась...
- Прекрати, плутишка. Ты же все знаешь. Любовью своей она обретает любовь. Предначертанное исполнилось - подхватила тонкой ручкой от ближайшего светила особо изящный протуберанец и алым цветком кинула его на Землю.
Девушка присела на краешек узенького жесткого креслица и раскрыла книжку в суперобложке. Почитать решила, но не получается. Слезы застилают глаза. Пока из сумочки платочек доставала, то не заметила, как на коленках ее красная роза оказалась.
Недоверчиво посмотрела на цветок, а потом, глаза от него оторвав, оторопела.
Он!
- Я люблю вас.
Современные молодые люди так бесцеремонны.
- Ты пришел за мной?
- Я нашел тебя, любимая.
Любовь с первого взгляда. Так иногда бывает.
Она обняла его и поцеловала.
- Васенька.
- Я не Вася - чуть отстранился молодой человек.
Она оттолкнула его. Не может быть, но это не он. Такой-же высокий и широкоплечий, с таким-же давно привычным блеском в стального цвета глазах. Она же видела его только вчера... Нет, этот чуть моложе и лицо совсем не загорелое.
- Я вас не знаю.
Растерялась девушка, не взяла судьбой назначенное.
- Объявляется посадка на рейс...
Мужчина пожал плечами и пошел к группке людей, двинувшейся в посадочный бокс, по пути обернувшись - Я найду тебя.
Лишь через несколько минут, справившись с волнением, она поняла, что потеряла. Побежала следом, но поздно...
- Я люблю тебя - шептали ее губы, а из глаз лились слезы.
- Все будет правильно - помахал ей приветливо шляпой из звездных глубин мужчина, - счастья тебе внеземного, Рая.
Отзвук дальних голосов донесся дивным мотивом до девушки.
- О чем песня твоя, любимая?
- Что вращает колеса Вселенных, мой милый?
- Конечно любовь.
Пикник со звездами над головами
Двинулась дальше своей дорогой компания друзей. Это свободный Космос. Кто может, тот и гуляет между Галактиками. Эти умели, научились когда-то давно. Мужчина и женщина - Влюбленные, как их здесь называют. Когда-то простые люди, живущие на рядовой планете Земля. Поразила девушку и мужчину любовь, а потом, их волей, она им светила всю дальнейшую жизнь.
Удалось им счастье свое сберечь посреди невзгод и ненастья, а за Радугой их дожидался кот, не совсем обыкновенный, который домашним любимцем был у них, как они считали, а на самом деле он - Звездный кот, честной жизнью и подвигом в первой жизни заслуживший свой Путь в бесконечной Вселенной.
Исхудавший от голода престарелый кот неторопливо выбрался из зарослей бузины на лесную опушку и отряхнулся резким движением от холодной воды, набравшейся в шерсть при ночном ливне. Громыхнула дальняя гроза, а прозрачное небо чистотой ранней осени засияло, миру явив двойную радугу, горбатым мостиком обнявшую деревню. Ёкнуло его сердце, - моя?
Он потихоньку побрел к селению. Неторопливо шел к старой хатёнке, озирая в прощании окрестности зелеными глазами. В палисаднике в терпеливом ожидании застыл на солнце. Вышли из дома дети и взрослые и уехали на машине.
Кот прыгнул привычным прыжком на подоконник и прошмыгнул в форточку. Он все здесь знал, в уютной корзине на теплой печке в этой комнате на белый свет появившись. Васькой прозвали его хозяева. Он развлекал их, гоняясь за клубком пряжи, а как подрос, то хозяйство от мышей сберегал.
Так жизнь и шла, и он состарился. Хозяева ушли, люди новые в дом приехали. Кот скучал и тоскливо жил, но его кормили, а он, по привычке, свой дом от мышей хранил. Ночевал теперь на веранде, но по теплым дням приятно, а как полили дожди, то люди уехали, а его забыли.
Холодным и голодным было ненастье.
Как пережил?
Надежда грела, что будет весна и приедут в дом люди добрые, и приветят кота, а он их всех от мышей оберегать будет.
Он дожил до весны, он дождался. Засветились окна. Он надеялся, что откроется дверь...
Не признали кота.
Он пришел попрощаться с домом родным. Он здесь жил и пришел попрощаться с детством своим, попрощаться с тенями любимых людей, для которых он нужен был и любим.
Заслонилась радуга тучей.
Кот на печку запрыгнул и песню завел: о заботе людской и их доброте, о тепле и о вкусной еде, о пушистом пряже клубке, о весне и зиме, песню вел, собирая силы свои, чтобы выйти из дома навстречу судьбе не заморенным старым и дряхлым котом, а прекрасным и сильным зверем.
Громыхнула гроза.
Он собрался с печи и к окну подошел. За окном бушевала буря. Били молнии, словно нацелившись в дом. Подбирались все ближе и ближе. Вот удар в дымовую трубу, вот во флюгер, прицел все точней...
Зверь взъерошил воинственно черную шерсть, прыгнул в форточку и побежал, уводя от родного приюта грозу. Черный кот, как захочет, на это способен. Он навстречу к дуге разноцветной бежал, разогнавшись в последнем забеге.
Он просил, он упрашивал всех, чтобы милость явилась небес - он увидеть хотел, хоть один только раз дядю Васю и тетю Нину.
Небо вспыхнуло - кот полетел. Он летел белоснежным котенком, только левое ушко, как уголек. Сам пушистый такой, а на шее его ленточка - голубая с серебряным колокольчиком. Глазки синие хлопают в удивлении, а с усов распушившихся капают сливки.
Он мохнатыми лапками машет, как плывет в семицветной радуге и он очень торопится, очень спешит, ведь на встречу с ним с майского луга, молодые такие, дядя Вася и тетя Нина бегут.
Имя теперь его, знающим известное, - Снежок.
Сегодня у них небольшой личный праздник. День, в который они признались друг другу в любви. По традиции скромный пикник решили организовать и дарить подарки. Влюбленные помощь получат от них в преодолении препятствий, мешающим их счастью.
Под раскидистой кроной старой шелковицы, в тени, устроили привал на весенней зеленой траве, украшенной луговыми ромашками.
- Здравствуй Старец, - белоснежный зверь с видимым удовольствием поточил когти об толстую кору дерева.
- И тебе не кашлять, котенок, - тутовник засыпал проказника спелыми ягодами, быстро расплывшимися на шкурке фиолетовыми пятнами.
- Рад вас видеть, земляне. Где отдохнуть пожелаете? Любой каприз, в пределах Разума.
- Если можно, оазис в пустыне. Прохладный и жаркий одновременно.
- Да не вопрос.
Бескрайние, жаром пышущие, пески, желтые, с чуть оранжевым оттенком, разостлались перед путниками, а рядышком заиграла мелкой рябью поверхность глубокого синего озера, в котором золотые и серебряные рыбки весело гонялись друг за дружкой. Водоем окружили стройные пальмы с перистыми набалдашниками, а берега его густой кустарник украсил с нежно-розовыми цветами. Легкий мираж в раскаленном воздухе мерцает - замок из драгоценных каменьев.
Мужчина всмотрелся в дали пустыни.
Девушка вгляделась в глубины воды.
Кот небрежно заглянул вглубь Вечности.
- Какой ты хитрый - развеселился мужчина, сильными пальцами, в шутку, ухватив любимца за ухо.
- Ой, не надо будить во мне инстинкты. Вот совсем я не такой, а просто мне нравится сюрпризы преподносить людям, а вы меня за это любите.
Перекусили нехитрой снедью из рюкзака, воды напились родниковой, выбивающейся из-под корней дерева. Мужчина черные и сладкие ягоды тутовника принялся собирать на десерт в треуголку, сложенную из газеты, а девушка, распустив по плечам волосы цвета солнца, тихо грустную песню запела.
- О чем песня, любимая, складывается?
- Что вращает колеса Вселенных, мой милый?
- Конечно любовь.
Неторопливо и задумчиво осмотрелся кот, пронзая огненным взглядом глубины Космоса.
- Я их вижу.
Долг благодарности
Пророчица в кибитке, из драных ковров устроенной, размышляла в полусне-полудреме, пребывая на Земле последние часы. Жизнь пролетела в странствиях таинственных, местности посещала странные, с дивными существами общалась. Научилась в жребии людские взглядывать, сроки прозрев и расстояния, но при условии, что не во власти ее в них вмешиваться. Мысль тревожная беспокоит старицу, стезю мешая земную закончить спокойно. Нищенкой, голодом заморенной, с тяжкой болезнью в груди, чадо любимое, на крыльце оставила жилища благородного дона, уповая на милосердие, и, с кончиной скорой согласившаяся, убежала. Выжила, но очутилась вдали от отчизны. Не сразу выведала, что вырос младенец ее полноправным сыном хозяина, а после загадала благодетеля отблагодарить.
У господина дочь росла, девчушка со светлыми кудрями и голубыми глазками. Жили и не тужили, но рознь... война... В неразберихе, под бомбежками, не усмотрели и пропала дочь.
Разыскивал ее отец. На смертном ложе он волю объявил свою, что сын обязан семейный кров оберегать, а как объявится сестра, ее владелицей признать.
- Летисия должна вернуться домой - шепнула в темь кибитки старуха.
Ведунья окрикнула зазывчиво проходящую мимо нее девушку - Погадаю, красоточка, суженного покажу, правду поведаю. Кудри русые, подобно овсу восковой спелости, с зарей летней целующимся, а зеницы изменчивые: серые, блеска стали буланой, а меняются по настроению до переливов изумруда драгоценного. Синие, меж ними, бирюзой чудесной. Копейки не возьму, малости не потребую.
После, замысел свой исполнив, слабо рукой махнула вслед девушке, уносящей бесполезный талисман и в мысли свои погрузилась в размышлении. Ей не секрет, где потерянная девочка находится, и почему не тянет ее в родные края, ей ведомо, что срок настал, определяющий грядущее. Сегодня объяснятся любящие и уедут, а брат с сестрой в таком раскладе во веки всех веков не встретятся; влюбленным надо помешать.
Надежда на разлучницу и на никчемную иглу.
Прислонилась Рая лбом к стволу могучему, разгоряченная грезами девичьими о любимом своем - Как прекрасен, милый, блеском жгучим зениц, цвета неба на рассвете дня ясного, сердечко мое поразивших неопытное, истомой влечения сладостной. Затрепетал лениво зелененькими майскими листьями тутовник, свежим ветерком балуясь, жаром солнечным обогретым. Нравится древнему мысли кружить молодкам и красотка, возбужденная ему приятна, которая, оглянувшись воровато, маленькую сумочку открыла. Достала коробок картонный, а из него иголку длинную и в кору ее вонзила.
- Вот те раз! - удивился тутовник в глубинах Космоса, словно в первый раз узнал о таких делах, но он любит иногда подурачиться, - это что-же будет, если каждый начнет в плоть древесную остриями железными тыкать?
- А еще ножичками перочинными надписи всякие на коре вырезать повадились.
- Древесные графоманы - подытожил Снежок.
Рассмеялись все дружно незатейливой шутке, да так, что шелковица, развеселившись, пригласила слепой дождик - местность слегка освежить и гостей побаловать двойной радугой - На счастье.
- Девушкам нельзя под ее кроной находиться с распущенными волосами - поддержал веселье тутовник.
- Кто гибели их желал? - тревожно спросил мужчина.
- Я не знаю - ответил кот, - но я за ними приглядывал.
Норов бури
Тяжело друзьям далась эта короткая экспедиция в пустыню. При обильном наличии весьма ядовитых змей, скорпионов, фаланг и каракуртов, романтики по уши, но жарко с избытком. Пока полевой дневник заполнишь кривыми строчками, потом его закапаешь, что девица тургеневская французский интимный роман слезами залила, прежде чем распахнуть ставни и амаранта свистнуть пошататься, освобожденной от опостылевшего корсета рачительными ручками горничной, по аллеям при интимном свете луны.
- Иди ко мне, маленький, кыс-кыс-кыс - послышался из-за накаленного брезента мурлыкающий бархатный баритон, дополненный в паузах полутонами активного бульканья жидкости, кипящей в котелке.
- Совсем по жаре, Петрович, тронулся? - из-под навеса высунулась изрядно обросшая жесткой щетиной физиономия, увенчанная невообразимой рыжей шляпой из панамской соломки с бэндом ржавого тона по тулье.
- Посмотри, - указал направление к недалекому бархану, вольготно развалившийся на старой, весьма потрепанной, циновке у примуса мужчина.
- Только кота для полного блаженства и не хватало - мужчина аккуратно принял в руки цветастую пиалу.
- Тише, а то спугнешь,- шепотком, с шутливой опаской, запротестовал мужчина, названный Петровичем, а по-простому Иван, однокашник Василия со студенческой скамьи.
Зверек, плутовскую мордочку с острыми ушками выставив из-за рога дюны, лениво посматривал на шефа их маленького коллектива, моцион, по привычке своей неизменной, словно за день не нагулялся, совершающего вокруг импровизированной кухни.
- Чем вам животное не нравится? - внезапно жесткая тень легла на его, опаленное знойным солнцем лицо, но губы чуть улыбнулись, - как знать откуда он к нам пришел и что рассказать желает?
Необъяснимая тоска начала потихоньку сковывать разум страшным предчувствием. Что в этот раз приготовил ты мне, зверушка, - он присмотрелся к зверю, развалившемуся беззаботно на раскаленном песке, припоминая весьма знакомое ему предчувствие подступающие беды.
Может быть обойдется на этот раз? Мысли прервал резкий крик птицы - Котов барханных, ребята, я примечал, но чтобы чайки тут летали...
Все дружно ввысь уставились, а птица, встревоженная вниманием, издав скрипучее кар-ррр, сбросила лишний груз.
- Точно попала, - удовлетворенно констатировал Иван, рассматривая серовато-белую кляксу, расползшуюся на полях рыжей шляпы. Хохотали дружно, даже кот восхищение выразил, помахав пушистым хвостом меткой крачке.
- Примета верная, Василий, что словишь фарт, если беда не нагрянет, - хмурым движением левой брови, недовольный чем-то, Сергей Николаевич остановил шутки - тушенка в резерве имеется?
- Последнюю, на обед с макаронами слопали. На ужин только сухая картошка, чуток помидоров вяленых, да на завтрак щепотка чая и горсточка парварды вперемежку с изюмом.
- Понятно, что кот с нами чай с бубликами распивать не надумает, но странно, что на люди вышел - шеф, всматривался в светило, спешившее поскорей смыться от жары за горизонтом, - поспать нынче не получится.
- А чего бояться?
- "Афганец", медом не покажется. Давайте в хижину нашу парусиновую заползайте, анекдоты травить, чтобы лихо не прозевать.
Развалились под провисшим матерчатым пологом, тревожась слегка, естественно, но еще особо не доверяя предостережению старшего, подыскивая тему для длинного разговора. Надо бы поговорить, но что-то не идет беседа.
В сумраке вой истошный послышался, а следом обрушился ураган. Оглушил Василия, свернувшегося в калачик под пыльной подстилкой, лицо отрезав от бушующей стихии маской из намотанной на него тряпки. Поначалу размышлять пытался, как-бы не заползла в его убежище приблудная дружелюбная эфа, но как-то обрывками пошли образы, а там и исчезли... покой.
Он учуял, как загнанный зверь, дуновение курносой. Протянулась к стрелкам часов костлявая длань...
Замерли они надолго-надолго, а потом... тик...
Тяжелым и натруженным было начало дыхания, но большими, жадными глотками. Потом он попытался подняться. Побарахтался, натужено покряхтывая, и вылез на солнышко.
- Где вы там? Как?- вскрикнул было в смятении и расслабился. Рядом уверенно шевелились аккуратные холмики. Поскакал резвым пони на четвереньках, друзьям спеша подсобить, медведями, оголодавшими в зимней спячке, выбиравшимися из-под песка с недовольным ворчанием, покидая уютную берлогу.
- С ветерком вздремнули.
Вылезли потихоньку, отряхнулись, приглядывая искоса, за основательной длины, злобно настроенной гюрзой, ползущей, извиваясь, на утреннюю охоту.
- Никто зубную щетку не брал? - справился, отряхнувшись и отплевываясь Сергей.
- Кот, наверное, спер, с зубной пастой.
- Выпить бы, - высказался Иван, - водички минеральной с кубиками льда в большом стакане.
Шеф уже прощупывал тросточкой окрестности, и, как уловил металлический стук, к раскопкам канистры приступил. Долго пили и жадно, не жалея, что проливают. Запас порядочный, но что интересно - привычно отвратительно-солоноватая на вкус и теплая вода была холодной и очень вкусной.
- Мне мерещится, что ледяную хлещем и с ароматом леса хвойного?
- Чудно...
Отдышались чуток, а после продолжили пить, исключительно для удовольствия.
- Мне с крем-содой, пожалуйста двойной.
- На чудо гляньте. По урагану примчалась?
На трость бабочка красновато-оранжевого оттенка, уселась, помахивая крыльями, с темными пятнышками на них.
- Через раскаленные пустыни бабочки летят в поисках судьбы.
- Все-то вам, бездельникам, тешится, марш за палаткой.
- Может ну ее?
- Казенным имуществом разбрасываться?
- Мы не рабы!
- Это вы главбуху втюхивайте.
Хорошо, что выручать их пограничники на "газике" подкатили. Заботливые хлопцы, не забыли еды в термосах захватить.
- Целы, геологи?
Аппетит зверский нагуляли пережитым друзья, но как за ложки хвататься - Ты как, Сергей, о буре догадался? Накрыл бы он нас во сне...
- Кот предупредил.
Коварство разлучницы
Первым делом, как в город вернулись, имущество сдав на склад, в баньке попарились, а после Сергей к себе, чем-то расстроенный удалился. Он не первый год в этом маленьком и пыльном городке околачивался и местным себя потихоньку начинал считать, по непонятной причине отказываясь переводиться в более прохладные края.
Друзья в общежитии остались, где мылом душистым отмытые, и в простыни, сероватые, но чистые, завернувшись, прикинули дальнейшие планы.
- Я в синема сговорился сходить. Картинки посмотреть желаю на большой и белой простыне.
Когда и с кем Иван сошелся, не выпадая из общих трудов, по приезду тема мудреная, но молодость умеет с временем играться и пространством. Было бы желание.
- Как расстараться успел?
- Любопытной Варваре...
- Что за фильм то?
- Новый привезли "Белое солнце пустыни" называется. Что-то приключенческое, из старых времен.
- Ух, - буркнул Василий, задремывая, - сколько можно приключения эти в пустыне переживать?
Знал бы он, какую шутку жизнь ему подставила.
К подружкам Раиса присоединилась, собравшимся возле скамеечки под кроной могучей шелковицы.
- Под кара-буран попали. Гостья к ним прилетела, так красиво - через пустыни раскаленные бабочки летят в поисках судьбы. ... - тараторила Иринка.
- Да уймись балаболка - замахала шутливо Нина, - поподробней все расскажи, поспокойней.
- Живы все и здоровы. В парикмахерскую тороплюсь а потом в кинотеатр.
- Может и мы в кино сходим? - прыснула смешком Рая.
- Да мне что-то не хочется - насупилась Нина. Не тянуло ее никуда, она любимого ожидала.
Предположить не в состоянии была, что о бок стоит противница, а та страсть пряча к Василию, грязную игру не по правилам затеяла.
- Голова разболелась что-то, - томно прикрыла глаза, подкрашенными тушью длинными ресницами, Рая, пряча горевший в них кошачий азарт охотницы, готовившейся атаковать жертву, - а Иринка мне шепнула, что хлопцы в кино намылились. Весело ей с ними.
- Не нагулялись, - делано рассмеялась девушка, смиряя тревожно застучавшее сердце, - может перепутал что-то, может не так его расслышала? Обещал же прийти.
- Значит есть с кем смотреть.
- Прогуляюсь...
- Туфельки новые одень, - усмехнулась про себя Рая. Понимала, куда товарка ее гулять идти собралась, а на шпильках тропка долгая до кинотеатра.
Подошла к подружке и косу ей расплела.
- Сейчас так не модно. Ступай, - подтолкнула кулачком, распустив тугие пряди, на спине Нины покрывалом драгоценным золотым, легшие.
Обостренным наговорами гадалки, инстинкты ее пробудившим, чутьем уловила девушка тонкое напряжение. В ветвях шелковицы стихии шальные прячутся, говорят легенды. Нельзя молодице под кроной ее с распущенными локонами расслабляться. Завлекут, закрутят, обманут...
Чуть отошла девушка, как возлюбленный ее заявился. Оторопел, молодку усмотрев его поджидавшую. Красавица и так, повседневно, прелести умела преподнести девичьи платьицами откровенными, но в наступившую эпоху популярности мини, голыми ляжками особенно уже не удивишь, так сегодня расстаралась, тщательно все продумав заранее, нарядом новеньким, благо родичи в состоянии были дочку импортом стильным обеспечивать. В шортики короткие легонькие нарядилась и розовую шелковую, почти прозрачную майку на тоненьких бретельках.
Наслаждалась модница смущением мужчины, полными устами, уже окрасившимися в фиолетовое, из ладошки, горстью сложенной, ягоды черные, выхватывая - Угощайся.
- Кислая.
- Зато я сладкая. Хочешь попробовать? - встала девушка страстная со скамейки, а ягоды, как случайно, в просвет промеж телом и одеждой, упали. Пятна чернильные тут-же расплылись по вискозе.
Растерялась она, как искусно изобразила, - Ой, испортится кофточка! Спасай, - по лицу его пальчиками, липкими погладила, вымазав его соком. Василий от растерянности кинулся на выручку ...
Зря....
Не приметил, а девушка выглядела в переулке соперницу
- Хай! - ручкой тонкой, вверх вздернутой.
- Классно развлекаетесь, - взыграло ретивое.
- Это не то...
Озорно приятельница разбитная смеялась,- Вовсе не то...
Нет хуже, чем смешным выглядеть. Им бы успокоиться, поплакаться, помириться, но...
Все получилось, как и задумано было. Вася, в крайнем смятении чувств, озадаченным скрылся, а Нина, с рассветом появившись, собрала быстро вещички и на поезд ближайший двинулась, только и оставив на тумбочке коротенькую записку - "Всем спасибо, друзья и подруги. Чао". Ищи ветра в поле.
Дождалась старуха, как разбежались влюбленные и вдаль всмотрелась - на девочку голубоглазую, из страны теплой в холодную на морском корабле приплывшую. Вышла замуж здесь, как выросла. Муж на фронт отправился, а жена, тяжело больная, от разрухи бежала с ребенком его, ослабевшая от голода. До деревни дошла неизвестной и свалилась в избе крестьянки. Престарелая баба рассудила, что ей не жить и отнесла ребенка в военный госпиталь. Под одеяло бумажку вложила со словом, у бреда подслушанном, кривыми большими буквами написанным.
Выжила... Зов родины ей томит душу, но нет пути домой, не отыскав сыночка.
- Счастья, вам... прошептала пророчица, не доверяя темноте, ее окружающей, - с телеги спрыгнула и повела осликов под узды за окраину. Распрягла там их и отпустила на волю. Сомкнулась с тьмой и исчезла. Из мрака к звездам, белокрылая пташка взлетела.
Попытался Василий Нину найти, как опомнился, но ничего у него не вышло. Не так легко в огромной стране найти любимую, если только имя ее и знаешь.
Вскоре друзья за рубеж уехали работать по трехлетнему контракту, а по окончанию Василий дальше учиться подался, в аспирантуру. Очень Иван беспокоился, что присмотреть за другом в столице будет некому, но, как оказалось, зря.
Только он обжился, как Рая заявилась - Удивлен?
- Сергей сказал?
- Что в прихожей болтать? Мог бы и чаем угостить.
- Только зеленый.
- Тогда кофе.
- С солью? Помню, такой тебе в кайф. У меня голубая есть.
Так, в Москве к нему пришла Рая.
Прощание
Полюбила девушка его, что здесь поделаешь? Ему самому близкая воздыхательница безразлична, да и успел он роль ее выяснить в его разлуке с любимой.
- Как-то я, дорогуша, соловьев курских знаменитых заслушался, в близком лесу распевающих. Солидной компанией слетелись, руладами хвастаться. Распелись так, что сойку, мирно спящую, разбудили. Та по пению не ахти, но пересмешница известная, выпендриваться принялась, артистов передразнивая. Соловушки животики надорвали от смеха и улетели. Очень старалась, трели глася, их заменить, но не задалось. Так и меж нами, милашка, - ненастоящее.
Потихоньку снижался накал вожделения. Отношения все более дружеские напоминать стали.
Негаданное провидение, роковой знакомой прикинувшись, просочилось к Василию нежданной гостьей.
- Я на секундочку.
- Я столько, Раечка, яблочко мое наливное, не проживу. Чашечку кофе, а?- усмехнулся мужчина, открывая дверь, - как уважаешь, с голубой солью. Ему-то ее замашки не знать? Давненько юркнула незвано в его судьбу.
- Не надо, я попрощаться зашла. Улетаю, на самолет спешу.
- Вот те раз!
- Держи в подарок. На розовой узкой ладошке кошечка розовая в красный горошек фарфоровая. Мелкая киска лапкой приветственно машет. Была у него похожая, только сделанная крупней и грубей, из керамики. Копилка для мелочи в детстве.
- Японская статуэтка, удачу приманивает.
- Твоя очередь. За работу - подтолкнул Звездный кот мягкой лапой котенка, беззаботно на улице с братишками и сестренками игравшего.
Тот сразу посерьезнел и к маме-кошке подошел. Потерся усами об ее мордочку - прощай, - и побежал в близкий подъезд.
Скрипнули петли входной двери. Белоснежный котенок, с ушком левым, словно сажей вымазанным, скользнул в прихожую. Огляделся наглыми, с дерзким прищуром голубенькими зенками. Не ждали?
Худой до изумления. Как не броситься скорей от голодной кончины страдальца избавить? Девушка к холодильнику за молоком, а мужчина миску шарить принялся в кухонном столе соответствующего размера. Котенок ее за ванную посчитал, вольготно разместившись четырьмя мохнатыми лапками и, шустро орудуя розовым язычком, взбил небольшую горку молочной пены. Похоже, что с эдакой вкуснятиной дикарю знаться не случалось.
- Ты не лопнешь, кроха? Вот еще? Взор презрительный в направлении надоеды, а чашку эмалированную желтую категорически покидать отказался, но надо же его искупать. Геркулеса достойное деяние, но все-равно, благодарность глубокая гостю нечаянному что момент растянул, людей признав радение.
Растопился в сердцах жгучий лед расставания, во влагу обратившись прозрачную чистой памяти. Даже кофе выпили по чашечке, как им обоим по вкусу, с голубой солью, пока обсыхал найденыш, в полотенце махровое завернутый. Вместе прозвище придумали: Васька, а попроще Авоська или Авось. Лежанку сообразили из байкового одеяла, но спать звереныш не намеревался, не привык сачковать по сытости.
Как на выход девушка, так провожать ее резво кинулся. Тормознешь?
- Не получается, малыш. Помни.
У котенка все прекрасно вышло. Потеряла время Рая, пока жизнь ему устраивала. Опоздала она на самолет, хорошо, что на следующий день успела поменять билет.
В очень плохом настроении до аэропорта добиралась. Откуда ей было знать, что там ее настоящая любовь дожидается.
Сыночек
Недолго Василию разлуку с доброй приятельницей пришлось переживать. На следующий день примчалась разволнованная, с новостями - Я в аэропорту копию твою встретила!
- Не был, не причастен, Аська свидетель.
- Ты меня слушай, дурень. Он действительно твой двойник, а при посадке на самолет сопровождал, под руку придерживая, женщину средних лет.
- Он внезапно разволновался, - Это же... !
- Вот-вот, мой милый. Ты как-то обмолвился, помню, что сирота...
- Папа скончался, когда я в институте учился, а как документы его разбирал, то выяснил, что я приемный.
- Знаешь, а женщина та голубоглазая и шевелюра у нее рыжая, как у твоей Нины. Я даже вспомнила, как слышала однажды, что мужчины порой в женщин влюбляются, на мать их похожих,
- Я должен ее увидеть. Рейс догадалась запомнить?
- Не такая уж я и дура, записала даже. Жаль, что никакой информации.
- Есть кое-что. Отец сохранил бумажный обрывок с надписью Летисия.
- Так чего мы думаем? Рванули. Я же только теперь поняла, что столько лет совсем не тебя любила, а того, который вылитый ты.
- Не путайся под ногами. Не беспокойся, про тебя не забуду, а то от тебя и не отвяжешься.
Так, в прекрасный летний денек, оказался мужчина в небольшом, но бурно растущим, по причине ударных строек, городе.
На постой устроившись в частном секторе, он в редакцию сходил, с прессой насчет помощи поговорить, но кто местные газеты читает?
Десяток тетрадей школьных в клеточку приобрел и приступил к работе. До рассвета обходил улицы, естественно асфальтированные и освещенные. На всех автобусных остановках, попадающимся по пути, на столбах фонарных объявления прикреплял, красным фломастером написанные: "Потерял счастье. Очи, что аквамарины чистые, а кудри сияют благородным золотом. Жду с 18.00 в сквере", а ниже приписал "Leticia". Как закончил работу, так на рынок прокатился, а оттуда домой, где отдыхать в кровать завалился.