Фрэнк прикрыл глаза. Запальчивость молодого помощника нравилась президенту.
" мощная экономика... великая немецкая наука... а главное - чистая белая раса!.. Тогда как американцы... каждый второй - еврей, итальяшка или (ФДРа передернуло) мексиканец. Есть еще негры. И индейцы..."
Рузвельт не был расистом. Он помнил садовника, работавшегоу них, Джимми. Фрэнку тогда было лет семь, когда он подумал, что чернокожий Джимм, много и честно служивший их семье и по-настоящему любивший и свою работу, и цветы,и свою семью, заслуживает куда большего уважения чем их сосед "добропорядочный мистер Мак Райн". Дебошир, пьяница, поколачивающий свою жену и двоих детей...
Но сейчас он мыслил категориями всей нации, великой нации американцев Великой Америки... которой она должна наконец стать. А жизнь подсовывала ему весь это генетический мусор...
Рузвельт был потрясен, когда после начала войны узнал, что миллионы американцев попадают в число "подозрительных лиц", как выходцы из Германии и Япония, или как связанные с ними узами родства. Выселить всех было невозможно, но все возможные превентивные меры он принял.
Даже в своей администрации он вынужден мириться с вкрадчивыми еврейскими адвокатами и туповатыми ирландцами. Сэм, его помощник и постоянный собеседник отличался в лучшую сторону - честный, прямой южанин, настоящий дикси; правда чересчур быстрый на слова и действия...
- Немцы... они конечно должны быть разбиты!
Но подумал он сейчас не о Германии.
Американцы...
Как противились они его желанию вступить в войну, чуть ли не все, от домохозяйки из Огайо до сенаторов в Вашингтоне. "Если б я мог стоять на ногах, то погнал этих ублюдков на войну еще в 1940-м пинками под зад!" - внезапно подумалось Франклину. - "Только война сделает из этого сборища уголовников, торгашей и юристов нацию воинов; народ, достойный стать преемником Рима и Британии".
Как бывший губернатор Нью-Йорка, он внимательно следил за ситуацией в городе Большого Яблока. Каждый второй итальянец или не явился на призыв, или сказался больным, предоставив многочисленные справки... как с этими трусами можно победить?
- Безоговорочная капитуляция... этого будет достаточно, - продолжил он диалог с Сэмом вслух.
"Мы их раздавим потом... вытрясем из них этот пугающий до дрожжи тевтонский дух. Отберем их ученых. Унизим их женщин и раздавим их культуру". Но не стоило этого пока говорить Сэму.
- А потом придет черед русских! - кивнул Сэм на карту мира, занимавшую пол-стены кабинета.
"Трумэн! Твои отравленные зерна брошены, и дают всходы..." - подумал президент печально.
"- А почему бы ему не предложить пост вице-президента на следующих выборах" - вдруг подсказало подсознание. Рузвельт слегка напрягся. Он привык доверять своей интуиции. - "А японцев мальчик уже убрал с шахматной доски. В целом он прав, но..." - мысли президента перескочили на текущие дела, но уж больно хорош вечер и располагал к размышлениям о глобальном. "Это потом... косоглазые обезьяны сильно мне помогли, но их срок годности прошел. А насчет русских малыш не ошибается. Он уверен, что русские выйдут из схватки с Гитлером победителями... умный парень".
- Русские нам не конкуренты, Сэм... Вполне можно обойтись без агрессии.
- Но они...
- У них нет того, что есть у нас.
- Свободы и предприимчивости?
Рузвельт впервые за разговор так укоризненно посмотрел на помощника, что молодой человек смутился, почувствовав себя неуютно, как отличник-студент внезапно отхвативший двойку.
- Практичности, - подыскал слово Фрэнк. - Русские - романтики, идеалисты.... Они взяли (слова "повышенные обязательства" были незнакомы президенту, иначе бы он употребил это словосочетание) на себя слишком много. Они завысили планку и рухнут от тяжести собственных иллюзий.
- Они не могут простить себе того, на что американец и внимания не обратит. Этот пакт с Гитлером... Многие втихомолку уже поругивают Сталина, за близорукость и нарушение верности идеи. Забавные люди. Американцам не придет в голову ругать Форда или "Станрдарт Ойл" за сотрудничество с нацистами. Это же просто бизнес.
Кивнув Сэму, что хочет остаться один, Ф.Д. Рузвельт погрузился в молчаливые раздумья.
"Девушка, выйдя замуж по большой любви за романтика. останется одна и с разбитым сердцем. Если не вдовой... Зато она научиться ценить простые радости. Здоровые дети, хороший стол, выезд на уик-энд. Человеческая природа берет верх над идеалами".
"но я верю в великую американскую мечту для американцев - поймал сам себя на противоречиях Фрэнк. Ему на секунду стало неуютно. И тогда он начал молиться:
"Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться...
Если я пойду долиною смертной тени, да не убоюсь я зла..."
Второй диалог.
- Сэр, а почему вы так настаивали на US (безоговорочная капитуляция).
- Много причин, - Рузвельт отхлебнул заботливо приготовленный женой чай. - История показала, что если не разгромить Зло до конца, то оно всегда возрождается... Люди воспринимают Добро и гуманизм как слабость.
Помолчав, давая время обдумать слова и собеседнику, и себе, ФДР продолжил:
- Обрати внимание, что многие на оккупированных Гитлером территориях не борются с фашизмом. Это опасно. Смертельно.
Зато в британских колониях растет сопротивление английским властям. Индусы считают, что наступил благоприятный момент для получения независимости. Иранцы чуть не подняли восстание, благо Черчилль и Сталин это упредили. Даже евреи в Палестине готовы насолить томми. или этот Ганди...
А попробовали они так вести себя с наци - закончили быстро у стенки на эшафоте.
Рузвельт показал помощнику кучу вырезок из статей про волнения в Иране, теракты в Палестине и призывы ИНК к провозглашению свободной Индии. В британской прессе такие новости не печатались из-за военной цензуры, но в США с негласного разрешения правительства кое-что проскакивало.
- Если японцы придут в Индию, или Роммель прорвется на Ближний Восток - нынешнее угнетение британских саибов для жителей тех регионов покажется милой и доброй сказкой.
Сэм пожал плечами, что видимо означало "унтерменши, что с них взять". Рузвельт продолжил повышая тон:
- Мы должны дать предметный урок. Бороться с нами, с демократическими режимами, также очень опасно. Это и угроза на будущее другим, тем кто слишком много о себе возомнит...
- У меня нет ненависти к немцам. Но каждый народ несет ответственность за свою власть, за своё государство.
- А русские?
- Русские, китайцы - это трагические фигуры. Они заложники своих жестоких диктаторских режимов, но при этом подверглись и иноземному вторжению. Между двух огней...
- Но тогда зачем мы поддерживаем Сталина? Чан Кайши вроде бы соблюдает приличия, - Сэм искренне недоумевал.
- Политика и война зачастую сводит разные народы и культуры в один лагерь. Мы должны разгромить Ось, это отвечает интересам всех свободолюбивых наций.
А потом... будет видно.
Чай в стакане остыл, но все еще сохранял приятный вкус. Рузвельт довольно качнулся в кресле.
Третий диалог
( в комнате кроме Сэма еще и Дик - специалист по атомной бомбе, вызванный в Белый Дом)
- Дик, когда бомба будет готова?
- Полтора-два года, сэр.
- А немцы... - Рузвельт не договорил, но оба собеседника поняли, что президент опасается, что немцы получат А-бомбу раньше.
- Нет, не думаю. Мы контролируем большую часть мирового урана, Кроме того...
- Сэм, мальчик мой, принесите мне последние сводки, - Рузвельт под благовидным предлогом отправил лишние "уши".
- Продолжайте, Дик, - обратился он к собеседнику.
- Кроме того, фюрер и гестапо разогнали большинство физиков (еврейского происхождения - подтекстом) Рейха. Большинство из них у нас. Вера наци в арийскую физику подрывает их научную школу.
Помолчав пол-минуты, Дик выкинул еще один аргумент:
- И нужны огромные ресурсы, огромные деньги на исследования, а у немцев их нет. Кроме того, их производственные мощности заняты производством обычных вооружений. И наши бомбежки...
- Деньги, деньги... Вы намекаете на новые расходы?
- Да.
- Хорошо. Я подумаю, как это лучше устроить, - задумчиво потянул ФДР, - До свидания, Дик! - добавил президент, увидев, что Сэм входит в двери с пачкой листков.
- До свидания, сэр, - Дик натянул шляпу и вышел из кабинета.
- Эти яйцеголовые, - Сэм кивнул в сторону захлопнувшейся двери, - сильно много о себе воображают.
- Сэм, вы несправедливы. Они сейчас работают над ключом, который откроет нам дверь ко всем богатствам мира. Демократия только тогда хороша, когда ее поддерживает самое современное и передовое оружие...
О том, что "самое передовое и современное оружие" может появиться и у других Рузвельт старался не думать.
- Ну что там в сводках?
- Отличные новости, сэр. Мы побеждаем на Тихом океане, англичане наступают в Африке, а русские прижучили немцев у Сталинграда...
- Да, все идет как надо, - удовлетворенно сказал ФДР, откинувшись в кресле.
Как надо... миллионы погибших на всех театрах военных действий могли бы поспорить с президентом США, но они безголосыми лежали в могилах.