Бумер умывался неторопливо и основательно - значит, ближайшие сутки будут спокойными. Этот гаденыш чувствовал растущее напряжение лучше любого датчика, начиная суетиться задолго до того, как на мониторах вспыхивали первые предупреждения. Руки машинально крепили данные экспресс-анализа к очередному контейнеру, взгляд то и дело возвращался к пушистому комочку, а мысли упрямо били в одну точку. Тим сделал несколько медленных вдохов, заканчивая работу. Глубинные керны в левый стеллаж, поверхностные пробы - в правый. Четко и аккуратно - здесь иначе нельзя. Малейшая оплошность может дорого обойтись. Слишком дорого. Не зря древние говорили, что боги живут в мелочах. Жизнь состоит из мелочей, и если хочешь выжить...
- Что, приятель, надоело сидеть взаперти? - Тим повел плечами, разминая мышцы. - Мне тоже. До чертиков надоело.
Мышонок встал на задние лапки, наблюдая за человеком. Розовая бусинка носа укоризненно дрогнула, когда Тим коснулся клавиатуры.
- Один раз, - словно оправдываясь, пробормотал человек в ответ на сердитое фырканье зверька. - Еще один раз, и все.
Свет погас и отсек наполнился низким вибрирующим гулом. Пространство раздвинулось до бесконечного, затерянного во тьме горизонта, едва немеченого голубыми сполохами. Они становились все ярче, сплетаясь в кружевную вязь, ползущую к зениту. Звук нарастал, переходя черту осязания и, казалось, его можно разорвать движением руки. Тим вжался в кресло, сцепив зубы, когда голубая паутина сомкнулась над ним, затянув небо. Раздался треск, будто бросили петарду. Одну, вторую... тысячную... С мерцающих нитей срывались перламутровые капли, растекавшиеся по нейтральному защитному полю. Если бы не изматывающая звуковая атака, зрелище грозы на четвертом спутнике Эридана завораживало своей красотой. В нескольких местах на покатой стене поля, вопреки законам гравитации, начали образовываться лужицы. На их фоне, смутно чернели силуэты ангаров и буровых - незваных гостей грозового мира. Лужа над дальним ангаром вдруг подернулась рябью, а по контуру строения пробежала цепочка искр.
- Реджи, в шестом секторе пробой. - Тим вздрогнул от звука собственного голоса. Фильтры приглушили наружный шум, вытащив на первый план голоса людей.
- Вижу, - мрачно откликнулся напарник. - Еще в девятом, пятнадцатом и двадцать четвертом. Эта зараза словно пробует нас на излом. В прошлый раз пробило четвертый, седьмой и шестнадцатый. А, чтоб тебя...! - не сдержал эмоций Реджи. - Бродилка застряла посреди загона. Отключай мамашу, я перейду на ручное управление.
- Для этого придется выйти.
- Да, что ты говоришь!? - огрызнулся напарник и спокойно добавил, - Моя вахта, мне и идти. Отключай нашу няньку, иначе разорется.
Мягкий женский голос, прекрасно рассчитанный чтобы усмирить любое раздражение или панику, вплелся в разговор:
- Система безопасности Реджинальда Торна блокирована. Прошу подтвердить приказ.
- Подтверждаю.
Тим перевел дыхание, снова принимая решение. В тот раз они банально не успели загнать технику. Гроза налетела в считанные секунды, и датчики только жалобно взвыли, констатируя максимальный накал. А Бумер? Малыш капризничал всю неделю, и мужчины решили, что зверек приболел. Глупые самоуверенные - люди. Тим невольно взглянул туда, где должна была стоять клетка, но голограмма заслонила отсек, и взгляд скользнул по ненавистной голубой паутине. "Прости малыш, я не верил, что боги живут в мелочах. В мышиной возне, разлитом кофе, спутанных проводах..."
Он досмотрел запись, анализируя каждый свой шаг. Отсекая чувства, до голого, рассудочного "да" или "нет". Да! Случись такое снова, он поступил бы так же. Бродилка - вездеход разведчик, снабженный мощнейшими сканерами, замер в сотне метров от ангара. Замкнуло контакт. Бывает. Любая техника когда-то дает сбой. Как и человек, который расшибает колени, поскользнувшись на пролитом кофе. Право на сомнение - великая роскошь. У тех, кто рискует прийти непрошенным гостем в чужой, чуждый мир, его нет. Если не загнать вездеход под щит - первый же попавший в генератор разряд цепной реакцией снесет сектор поля и тогда от станции может остаться лишь неглубокий оплавленный кратер. Реджи знал это и Тим знал, оставив напарника лежать на посеченной серебристой капелью земле. Шесть минут. Бесконечных, проклятых минут, под вой и трескучий смех грозы четвертого спутника Эридана.
Тим встал, плеснул себе кофе и, открыв клетку, посадил Бумера на ладонь. Мышонок был взъерошенным до кончиков усов.
- Все, больше не буду, - примирительно пообещал человек, разглаживая пальцем белую шерстку. Зверек только фыркнул, проворно взбираясь по рукаву на плечо.
- Эй, Тимоша открыл бы ты мне глазки, а то чую, кофеем пахнет, а в гости не зовешь, - вкрадчиво пророкотал насмешливый бас.
- Марек, - Тим чуть не подавился, обжигая язык, - ты меня заикой сделаешь. Как тебе удалось взломать пароль?
- Ой, напугал старика паролем, что кота сосиской.
Одна из стен отсека будто растворилась, создавая полную иллюзию объединения пространств и по правую руку от Тима, небрежно закинув ноги на приборную панель, в кресле развалился бородатый мужик.
- Ну, жалуйся, - весело поощрил он, сложив на округлом животе руки.
- Да, вроде не на что, - проворчал Тим, вытаскивая Бумера из коробки с печеньем и водворяя обратно в клетку. - Все в норме. Даже скучно.
Марек кивнул
- А, ты, поскучай. Оно иногда полезно. Три вахты осталось и все, прощай Эпсилон Эридана - здравствуй мама. Ты ведь к мамочке намылился? Знаю, читали твой рапорт.
- Любопытство, проклятое любопытство, - Марек задумчиво дернул себя за бороду. - Я уж его и так и эдак в себе душил, боролся с ним до последнего, но проиграл. Прочел твой рапорт и прослезился. Только зря ты Тимоша это затеял, ничо у тебя не выйдет, поверь старику. Не сможешь ты там, не приживешься. Клеймо бога - штука серьезная.
- Слушай ты - старик, - раздраженно перебил его Тим. - Тебе в сентябре тридцатник только стукнуло.
Марек вздохнул.
- Ой, с моим напарником год за десять идет. С полчаса как угомонился, а то все носится из угла в угол, на путь истины меня наставляет. Кстати, пока он спит, я тебе похвастаюсь, - оживился толстяк и полез куда-то под стол.
- Вот, любуйся и завидуй!
Тим критически изучил чахлое растеньице, заботливо укрытое прозрачным колпаком.
- Это что, твоя вожделенная Erythroxylum соса?
- Ага, - расцвел Марек. - Третий листочек выкинула. Скоро урожай собирать буду. Оторвусь, так сказать.
- Ты бы полегче с отрывом, - хмыкнул Тим. - Кайся, сколько листочков уже слопал? Не от кофе же тебе всякая чушь в голову лезет? Не приживусь... клеймо бога...
- Эх, Тимоша, такими вещами не шутят. - Румяная физиономия Марека обиженно сморщилась. - Молодой ты ишо - не понимаешь. Сам посуди. Человек, есть существо стадное, трусливое, да на беду свою наделенное богатым воображением. Что для него страшнее всего? - Марек назидательно поднял палец. - Одиночество. Ломает оно его. Сначала изнанку вывернет, вытянет из подсознания кошмары, искорежит всего и... Широкая ладонь звонко припечатала подлокотник кресла.
- Аааа... блин... - взвыл Марек, сражаясь с ремнями, жестко зафиксировавшими его в положении лежа.
Тим хохотал до слез, наблюдая, как приятель выпутывается из страховочного крепления.
- Допрыгался, философ?
Марек скорчил в ответ сердитую рожу и пожаловался:
- У этого кресла плохая карма. Не любит оно меня.
- А ты похудеть попробуй, - беззлобно съязвил Тим. - И руками поменьше размахивай. Может карма и наладится?
Толстяк довольно погладил себя по животу.
- Неа, худеть я не буду. Хорошего человека должно быть много. И вообще, ты меня с мысли сбил. О чем это я?
- Об одиночестве. Кажется. - Тим сунул под язык пастилку стимулятора. - Ты продолжай, а я подремлю, пока доза подействует.
Марек качнул головой.
- Выплюнул бы ты эту гадость, да шел спать. Шестую вахту уже на ногах. Вылезет оно тебе боком, посмотришь. Как человека прошу, иди, поспи нормально. А я, если что, разбужу.
- Это против правил, ты же знаешь.
- Да ну их, правила! Я ж услышу, даже если Бумер пукнет. И не только услышу, а и почую своим чувствительным носом.
- Думаешь, в сенсорной памяти есть такой запах? - заинтересовался Тим, и мужчины уставились на спящего мышонка.
- Надо попробовать. Накорми его чем-нибудь эдаким.
- Прямо сейчас? - Тим отставил кружку, прихрамывая прошел по отсеку, заглядывая на приборы. - Давай завтра.
- Лады, - быстро согласился Марек и сочувственно добавил. - Что колено? Еще болит?
- Нет.
Повисла пауза. Они думали об одном и том же, и тишина лишь подчеркнула значение не сказанных слов.
- Как Реджи? - наконец тихо просил Марек.
Тим насмешливо скривил губы.
- Можно подумать, ты к нему не заглянул.
- Заглянул, убедился, что все путем и успокоился. Ты ж знаешь, какой я непоседливый да любопытный.
Марек подался вперед, резко сменив наигранно-беззаботный тон.
- Ты завязывай с просмотрами. Три раза - предел. Если еще прокрутишь запись, я вынужден буду доложить.
- Попробуй, - холодно усмехнулся Тим. - Вряд ли наш психолог сможет защитить на этом докторскую.
Он стоял, скрестив на груди руки, спокойно, без вызова глядя на собеседника. Прошло несколько секунд, Марек медленно расплылся в улыбке, бесцеремонно ткнув пальцем ему в лоб, так что Тим невольно отпрянул.
- Вот оно - клеймо бога. Абсолютная уверенность в своей правоте. Ты ведь крутишь запись не для того чтобы оправдаться. Нет. Ты ищешь. Причину, способ, избежать подобного или выйти с наименьшими потерями в следующий раз, и тебе плевать, что скажут другие. Потому, что они далеко, так далеко, что порой кажется - их вовсе нет. А, есть только ты и вопросы, на которые придется давать ответ себе самому.
Тим молча отвел взгляд, и Марек хмуро вздохнул:
- Ты попал Тимоша, крепко попал. Это не выветрится со временем, не растает от тепла семейного очага, эдакими сентиментальными всхлипами в носовой платок. Ты - одиночка. Раньше, такие становились диктаторами или изгоями, а сейчас... Знаешь, почему при нынешнем уровне техники на маленьких передовых станциях все еще работают люди? Да потому, что ни одна машина не сможет принять решение. Взвалить его на себя и уцелеть. А ты...
- Уймись, проповедник! - с каким-то металлическим скрипом прошипел Тим. - Да, я потерял тридцать восемь секунд, растянувшись в чертовой кофейной луже, и наверстал сорок, выйдя через грузовой шлюз. Я рискнул жизнью напарника, чтобы не рисковать станцией. И твои картонные истины не сделают меня мудрее или сильнее. Так что заткнись!
- Тим...?
- Хватит. Я буду смотреть эту и все остальные записи столько, сколько сочту нужным, потому что почти уверен, что причина пробоев - генераторы наших вездеходов. Я сделаю все от меня зависящее, а потом уеду домой. Домой! Слышишь! Туда где по улицам ходят люди, где можно прикоснуться к собеседнику, обнять или врезать кулаком...
Это было похоже на разряд: схлестнувшиеся взгляды, отрывистый тон, дрожь в кончиках пальцев. Мгновенная вспышка эмоций - отблеск грозы. Они засмеялись, одновременно, с облегчением и усталостью.
- Что, полегчало?
- Отстань, психолог. - Тим провел по лицу, стирая последние капли нервного напряжения. - Эта наэлектризованная планета кого угодно сведет с ума.
- Ага. Так и тянет пофилософствовать об эзотерике и теологии. Зевс - громовержец, Перун и прочие бессмертные... Знаешь, а ведь без них тяжело. Маленькому, голому, двуногому существу нужен кто-то, на кого можно свалить ответственность. Упрекнуть или попросить, надеясь на чудо.
- Учитывая сидячий образ жизни, тебя и двуногим можно назвать с натяжкой, а уж про маленького я вообще промолчу.
- Ну, это смотря с кем сравнивать, - хмыкнул Марек. - Ладно, пора завязывать с трепом. Меня скоро вызовут из центра. Что передать, если спросят?
- Передай, пусть поторопятся. Мы с Реджи хотим домой.
"Домой. Туда, где родные лица, золотое солнце, где растут деревья, а летние грозы приносят прохладу, где все знакомо и где..."
Тим прошел по станции, проверяя настройки, заглянул в медицинский отсек. Если бы не путаница трубок и датчиков, могло показаться, что Реджи просто спит.
- Потерпи, осталось всего две вахты. Придет эвакуатор, наша смена, на станции будет не протолкнуться. Вокруг тебя станут суетиться, а меня заставят писать подробный отчет.
Он осторожно сжал руку напарника.
- Потерпи, скоро мы будем дома.
"Там, где голубой - это цвет безмятежно-ясного неба, где медицина всесильна и где давно уже не верят в богов..."
Тим резко поднялся, одел скафандр и почти выбежал на смотровую. Кровавый диск Эпсилон Эридана висел в чернильной пустоте. Тонкие кольца гиганта, чуть размытые атмосферой, вонзались в горизонт. Тим обернулся - позади была тьма. Холодная, настороженная, ждущая. Скоро наступит ночь, и сполохи разрядов пробегут по верхушкам скал.
"Если богам не осталось места на Земле?" Тим рухнул на колени. "То где искать того, кто сможет ответить на крик или стон?!" Взгляд скользнул по равнине и замер на съежившейся фигурке. Маленькой, жалкой, одинокой. Тим до боли сжал кулаки и рассмеялся. Крошечная фигурка дерзко выпрямилась, чужой, враждебный мир, скалясь острыми краями, лежал у ее ног. Прошлая гроза, разбушевавшись, оплавила камни, превратив склон горы в зеркало. Человек развернулся и больше не оглядываясь на свое отражение, спустился со смотровой.
Уже стоя на пороге шлюза Тим задрал голову. В россыпи звезд ползла яркая точка орбитальной. Марек. На губах появилась улыбка.