21.11. Погорье. Хидад

___________________________

Пахло дымом. Дрожал морозный воздух. Звенели высокие крики харфов, кружащих в небе. Они разносились до снежного горизонта, открытого слепящему солнцу.

Внизу раскинулся город Хидад - каменные владения подмарина севера, Герида Хидадского, главного харфовода Погорья. Сам он стоял на балконе своего кабинета и полной грудью вдыхал ароматы суровой, морозной зимы. На щеке Герида виднелся грубый длинный шрам, полученный когда-то от когтя разыгравшегося Тиаманта. Человеку, не видевшему второго подмарина лично, обычно казалось, что он должен быть крепким, широкоплечим и бородатым мужчиной, спокойно переносящим как холода, так и тяготы северной жизни. Однако фигура Герида была поджарой и сухой, а бороды он не носил вовсе, ограничиваясь щетиной. Тем не менее, бремя севера он действительно переносил легко и даже с удовольствием, будто душой его владела сама зима.

Его голые ладони лежали на перилах, словно не чувствуя мороза.

- Так что там с Аррейсом? - спросил он, глядя на харфа, выписывающего петли почти над самым замком. - Что он опять натворил?

Лейгин, первый подмарин Погорья, человек, совершенно не похожий на Герида Хидадского, сидел на скамье, пряча руки в рукавах. Он скрывал голову капюшоном, отороченным чёрным мехом, и из-под него выбивался длинный локон, сверкающий на свету, как витой солнечный луч. За его расслабленной, но несколько нарочитой позой таилась холодная, хищная и настороженная собранность, а за нею - готовность убивать.

Он тоже смотрел в небо, следя за движениями харфа. На его чистом меловом лице обозначилось лёгкое недоумение.

- Аррейс, Аррейс... - медленно сказал он, будто собираясь с мыслями. - Ах да. Он заигрался, Герид. Пустился в пляс по лезвию и думает, что держит всё под контролем. То он осыпает госпожу Харамадскую комплиментами при их марине, то разрешает своим всадникам вырезать харамадский скот, а затем выкидывает какие-то странные финты, чтобы загладить вину. Ты знаешь, что северный подмарин Харамады недавно был в Арде?

Герид обернулся и озадаченно поправил на носу очки.

- Ты серьёзно?

- Увы, да. Я тоже не сразу поверил. Аррейс пригласил его в Ард, где объявил первым харамадцем, побывавшим так глубоко в Погорье. Всего границу пересекло в тот день десять человек: подмарин Терей и девять его людей, читай, замаскированная охрана.

Харфовод глядел на Лейгина так, будто всё ещё надеялся, что тот пошутил.

- Тебя, должно быть, волнует вопрос, что Аррейс до сих пор делает на подмаринском посту, - невозмутимо продолжал Лейгин. - А я отвечу: он будто кот - такой же хитрый и такой же изворотливый. Да, влетело ему сильно. Мне даже довелось услышать крик Оротона. Но мозг у Аррейса всегда работал быстро, и он прямо перед нашим марином сочинил басню о том, что своим жестом решил припугнуть харамадцев - мол, познав мощь и величие Погорья, они даже не подумают начать против нас войну.

- А они собирались?

- Понятия не имею. Спроси у Аррейса - он, очевидно, лучше осведомлён.

Герид усмехнулся. Губы Лейгина тоже слегка дрогнули.

- Пару лет назад он был адекватнее, - сказал Герид.

- То ли ещё будет, - Лейгин прислонил ладонь в перчатке к глазам, снова заметив в небе белого харфа. - Наш дорогой друг слабоволен, азартен и подвержен влиянию страстей; и это не может не сказываться на его работе, хотя он, вообще-то, не дурак. Кстати, у него тут появилась новая пагубная страсть. Угадаешь, чем он увлёкся?

- Зная Аррейса, - Герид задумчиво потёр очки о воротник, - можно предположить, что это не творчество и не женщины, потому что женщинами он увлекался всю сознательную жизнь. Алкоголь он не переносит физически, значит, остаются наркотики?

- Точно.

- Тимула, алоур?

Лейгин покачал головой:

- Натари.

Лицо Герида стало мрачнее.

- Скверно, - сказал он. - На натари он либо сойдёт с ума в течение пяти лет, либо откинется от передозировки ещё раньше. Но у тебя, конечно же, всё под контролем?..

Лейгин медленно кивнул. Герид надел очки и снова повернулся к перилам.

- А как дела у моих ребят на Сломанных Землях? - спросил он спустя время, и в его голосе послышалась грусть. - С лета от них не было ни одного письма. Не погиб ли кто?

- Всё хорошо, полагаю. Тебе бы сообщили, если бы что-то случилось. По крайней мере, в свежей информации, которой я располагаю, не сказано ни об одной новой гибели.

Харфовод невесело усмехнулся:

- "Не сказано", вот как...

- Сейчас у колонистов тяжёлый период, Герид. На письма просто нет времени.

- Что, опять варвары бузят?

- Разумеется. Они всегда... э-э... как ты выразился, бузят, и тем самым здорово тормозят наши проекты. Из-за них нам приходится сотрудничать с Харамадой, из-за них мы высылаем так много пешей силы по морю и суше, из-за них теряем гладкошёрстных харфов, - лицо Лейгина дрогнуло от досады. - Эти варвары поклоняются им и, поклоняясь, охотятся, чтобы, судя по их легендам, вкусив мяса божественных зверей, стать похожими на них. Приручить харфов они не могут, истребить - тоже, а потому - просто едят их по праздникам. Ты не представляешь, как вскипает у меня от этого кровь!

Герид осторожно взглянул на него через плечо.

- Эти варвары - бессмысленная куча плоти, - холодно продолжал Легйгин. - Если бы они не знали о южных харфах так много, я просто добился бы у Оротона приказа...

- Ну хватит, Лейгин.

- Что?

- Я не люблю, когда при мне так говорят о людях.

- А разве я говорил о людях?

"Недоумение? Ты уже даже не понимаешь, что именно в твоих словах не так? Или притворяешься, чтобы спровоцировать меня на идейную дискуссию? В любом случае, твоя болезнь прогрессирует, и... и в Погорье нет ни одного лекаря, считающего это болезнью", - подумал Герид с горечью, но промолчал, потерев лоб костяшками пальцев. Лейгин тоже не стал развивать эту тему (впрочем, на секунду он бросил-таки на харфовода задумчивый взгляд). Он поднял голову, откинул капюшон и стал смотреть, как всё тот же назойливый харф выписывает петли и кульбиты в воздухе над замком Хидад.

К шее харфа приник всадник, кажущийся отсюда маленьким и хрупким.

Какое-то время подмарины наблюдали за ним в тишине.

- Сдаётся мне, этот юноша очень хочет, чтобы мы его видели, - иронично заметил Лейгин. - Кто этот наглец, Герид? И почему он так мастерски управляется с харфом?

Герид улыбнулся, покручивая цепочку очков. Его лицо расслабилось, как будто он, глядя на белого харфа, забыл те сумрачные мысли, которые только что тревожили его.

- Это не юноша, - ответил он. - Это моя сестра.

- Сестра?..

Первый подмарин даже привстал, чтобы лучше видеть всадника.

- Её зовут Сайн, - добавил Герид.

- Погоди-ка, - удивлённо сказал Лейгин, - это тот самый болезненный довесок, о котором ещё в младенчестве все забыли? То самое нечто, которое, как все думали, не доживёт и до созревания? А ты вырастил её, посадил на харфа и научил летать?..

Герид взглянул на Лейгина с плохо скрываемой гордостью.

- Вот это да, - первый подмарин, явно ошеломлённый, опустился обратно на скамью. - Ты не только лучший харфовод Погорья, но и гениальный воспитатель, оказывается.

Герид кивнул, наслаждаясь его растерянностью и сдерживая смех.

- На самом деле, - сказал он, - я не учил Сайн летать, да и на харфа посадил не специально. В десять лет она помогала мне оперировать щенка и так с ним сдружилась, что я не стал разрывать их связь. А два месяца назад Рета - такое она выбрала щенку имя - встала на крыло, и с тех пор Сайн почти не ходит по земле. Они с Ретой исследовали мою территорию и постоянно рвутся дальше, на юг. Я уже и не знаю, как их сдерживать.

Он в отчаянии развёл руками - прямо как отец, ребёнок которого вдруг повзрослел.

- Второго харфа Парана Погорского звали Ретой, - заметил Лейгин.

- Сайн любит истории о нём. Она все летописи перерыла в архивах Хидада.

- Она умеет читать?

- Конечно, - Герид даже осекся. - Она у меня и математику учит, и анатомию, и историю, и чертежи Янка изучает, и звёзды называет по именам. Не забывай, кто её брат!

Герид закатал рукав и показал Лейгину вытатуированную надпись на тыльной стороне руки: "Возненавидь своё невежество!" Эта же надпись красовалась над главными воротами и мелькала на гобеленах почти в каждом зале и в каждой комнате замка Хидад.

В этот момент Рета резко нырнула вбок. Далее последовал очередной кувырок через крыло. Герид, улыбаясь, оправлял манжет рубашки. Лейгин, у которого на щеках даже появился румянец, взволнованно барабанил длинными пальцами по камню перил.

- Позови-ка сестру сюда, - велел он.

Герид пожал плечами и громко свистнул. Рета ответила коротким кличем, и Сайн отреагировала на призыв почти моментально. Она встряхнула поводьями, после чего Рета грациозно развернулась и стала снижаться на большую площадку у главных ворот.

- Обычно Сайн перепрыгивает со спины Реты прямо на мой балкон, - с удовольствием прокомментировал Герид. - Но она не то, что я: она понимает, что такое дисциплина и знает, когда можно вольничать, а когда - нет. Очень толковая девчонка.

Вставая, Лейгин скептически хмыкнул.

- Вот сейчас мы это и проверим, - тихо сказал он.

***

Сайн явилась быстро. Коротко постучавшись и получив разрешение войти, она перешагнула порог. Подмарины уже перешли с балкона в кабинет. Герид непринужденно разлёгся на диване, закинув ноги на подлокотник, а Лейгин сидел за его столом, прямо напротив двери. Вертя в пальцах карандаш, он с любопытством оглядывал вошедшую.

С мороза бледное, скуластое лицо Сайн покраснело, но выражение её глаз, довольно узких, было спокойным и даже уверенным - Сайн нисколько не трепетала перед первым подмарином. Выйдя в центр комнаты, она согнулась в сдержанном поклоне.

- Я в вашем распоряжении, господин Лейгин, - сказала она.

Тот некоторое время молчал, глядя на неё ещё более пристально. Он оглядывал её меховые сапоги, меховые же брюки и куртку, в районе груди почти совсем плоскую. Сайн была мало похожа на пятнадцатилетнюю девушку. Во всей её фигуре угадывалось нечто резкое и по-юношески нахальное, скрытое, однако, за внешней собранностью и сухостью.

- У вас слабый и тихий голос, Сайн, - произнёс, наконец, Лейгин. - Как в полёте Рета слышит ваши команды?

Герид поперхнулся.

- У харфов острый слух, господин, - невозмутимо отчеканила Сайн. - Если их приучать с детства, то в полёте они слышат даже шёпот.

- Ещё один такой вопрос, и я скормлю тебя Тиаманту, Лейгин, - сказал Герид.

Первый подмарин почесал пальцем висок.

- Пожалуй, я несколько промахнулся со сложностью, - кротко согласился он. - Но если серьёзно, Сайн, то ваш брат рассказал мне, что вы умеете читать и вообще, похоже, почти ни в чём не отстаёте от его всадников. К тому же, нельзя было не заметить, что вы неплохо держитесь в воздухе...

Сайн слегка поклонилась, принимая похвалу.

- Но мне что-то не особо верится, - едко продолжил Лейгин, - что вы так хороши, как Герид вас описал. Если вы действительно сестра лучшего харфовода Погорья, коей он так гордится, то вы наверняка ответите, почему Анцер - красный, а Леб - золотой?

Всего секунду Сайн собиралась с мыслями. Она быстро сдула со лба соломенную прядь и переступила с ноги на ногу.

- Анцер красный, потому что красная его поверхность, - сказала она. - Леб золотистый по той же причине. А светят они, наверно, отражённым солнечным светом. Я читала об этой теории в одном из трудов Шиартана - уже и не помню, каком.

- А сборники легенд Форисая вы тоже читали?

- Да, но, по-моему, в них написаны какие-то глупости.

- Почему?

- Там всерьёз утверждается, что Анцер - это лик смерти.

- По-вашему, это глупость?

- Я много раз смотрела на Анцер в увеличительную трубу, господин, - на губах Сайн на мгновение мелькнула самоуверенная усмешка, - мой глаз не вытек. К тому же, я полмесяца спала под его светом, чтобы проверить, скажется ли это на моём здоровье.

- И что, сказалось?

- Да, но в ту ночь с меня сдуло одеяло.

- Неплохо, - Лейгин уважительно хмыкнул и посмотрел на Герида, который развёл руками, демонстрируя, что нисколько не удивлён. - К какой судьбе ты её так готовишь?

- Она будет моим помощником.

- Сомневаюсь, дружище, что ей именно это нужно, - Лейгин снова обратился к северянке, но тон его был уже совершенно иным. - Сайн, я вижу мозоли на ваших ладонях. Вы, стало быть, и клинком владеете?

- Плохо, господин, - созналась она. - Меня никто не хочет учить.

- А брат?

- Ну ты пошутил, - гоготнул Герид. - Я даже не помню, как саблю держать.

Сайн покосилась на него с раздражением. И хоть её обветренные губы дрогнули, она не позволила себе грубо высказаться перед первым подмарином. Почему-то это крайне заинтересовало Лейгина, который подался вперёд, подперев щеку ладонью.

- Вы пытаетесь соблюдать дисциплину, - заметил он, - и это странно, если принимать в расчёт ваш пол и то, что вас никто этому не учил. Более того, в Хидаде это попросту не принято. Откуда вы знаете модель поведения, которой придерживаетесь?

- Когда я читала о всадниках Парана Погорского, я копировала их. Также я подражала поведению некоторых ваших всадников, когда они прилетали в Хидад.

- Для чего?

Сайн замялась. Было видно, что ей не хватает решимости ответить на этот вопрос.

- Скажите честно, Сайн, - мягко, но уже безо всякой иронии в голосе произнёс Лейгин, - вы действительно мечтаете стать всадником или мне только показалось?

Он пристально смотрел, как меняется, вернее, как не меняется лицо юной северянки, в глазах которой моментально вспыхнули страстные искры.

- Я мечтаю об этом с детства, господин Лейгин, - призналась она.

- И что вас останавливает?

- Ничего. Как вы видите, я делаю всё возможное, чтобы меня заметили.

Лейгин откинулся на спинку кресла. Он выглядел довольным.

- Спасибо за приятную компанию, Сайн, - низко мурлыкнул он. - Можете идти.

На её лице показался восторг - будто пламя вырвалось из-под маски хладнокровия. Тем не менее, она сдержанно поклонилась и развернулась к выходу. Когда её шаги стихли, Герид привстал на локте и поглядел на Лейгина через плечо. Тот с рассеянной улыбкой покусывал кончик карандаша, не обращая внимания на хозяина кабинета.

- Ну и к чему весь этот спектакль? - осведомился Герид. - Она подумала, что это был намёк. Ты хоть понимаешь, какое её ждёт разочарование?

- А это и был намёк, она всё правильно подумала, - отрешённо сказал Лейгин, как будто параллельно что-то рассчитывая в уме. - Думаю, мы будем целиться на Ард - там она покажет себя лучше всего. Через пару лет я буду проверять её намного строже и сам напишу ей рекомендацию, если сочту её достойной. Она должна быть лучше любого из всадников, чтобы её восприняли всерьёз. По наукам ты её натаскаешь, а вот с боевыми искусствами действительно беда. Придётся выслать сюда одного из моих учителей...

Во время его речи было видно, как краска сходит с лица Герида.

- Целиться на Ард? - он запнулся. - Это ведь шутка?

Лейгин отмахнулся:

- Слушай, ты свою сестру вообще видел? Она не просто копирует всадников Парана, она и есть всадник Парана! Смелая, амбициозная, летает лучше птицы, к тому же весьма сообразительна и упряма. Дай ей шанс, и она покажет нам истинный лик Погорья!

- Лейгин, ты в своём уме?!

Какое-то время в кабинете было тихо.

- Видимо, нам придётся это обсудить, - прошептал Лейгин, потирая переносицу. - Герид, друг мой северный, я понимаю, что ты вырастил Сайн как родную дочь, и понимаю, что ты желаешь ей счастья - я не слепой и не каменный. Я так же понимаю, что счастье в твоём представлении - это работа с харфами вдали от интриг, войн и крови, желательно где-нибудь в Гижельских горах, где есть только звери и этот дурацкий снег. Но твоя сестра - это не ты. У неё есть своя, конкретная цель, которой она добивается почти пятнадцать лет, и нужно быть полным идиотом, чтобы этого не разглядеть!

Герид сидел на диване, обхватив лохматую голову руками, и молча смотрел на него. Его лицо не выражало ничего, кроме твёрдой уверенности в том, что Лейгин внезапно тронулся рассудком.

- Она всё равно сбежит, - чуть теплее сказал Лейгин. - Сам же чувствуешь. А если она совершит побег в Ард, Гаиму или Месиг сейчас, никто её не примет. Пусть лучше подготовится и получит моё слово. Так будет разумнее, и я уверен, что когда-нибудь...

- Вот именно это "когда-нибудь", - перебил харфовод, - меня и пугает.

Первый подмарин задумчиво простучал карандашом какую-то мелодию, но затем отбросил его и медленно вышел из-за стола. Он приблизился к Гериду, сел перед ним на корточки и перехватил его ладонь. В кожу харфовода впились его ухоженные ногти.

- Твоя сестра - это и моя сестра тоже, Герид, - произнёс Лейгин. - Клянусь первым харфом Парана: я постараюсь уберечь Сайн на пути, который ей предстоит.

Герид застонал:

- Уберечь? Ты собираешься бросить её в самое пекло!

- Огнём нельзя загубить огонь. А чтобы твоя учёная душа слегка успокоилась, можем назвать это дело... хм... "экспериментом"?..

- Твою мать, да ты вообще слышишь себя? Поверить не могу, Лейгин, ты всерьёз предлагаешь поставить эксперимент на моей...

- Хватит, - оборвал Лейгин. - Ты ведёшь себя, как ребёнок.

Повисла тишина, почти физически ощутимая. Металл в голосе Лейгина и его власть, обычно скрытая за жеманными жестами, говорили о том, что вопрос закрыт, что ничьё разрешение ему больше не нужно и что очень зря Герид так долго испытывал его драгоценное терпение. Герид хорошо это уловил, он всё прекрасно и чётко осознал, но не посмел отступить без попытки боя. Сжав руки друг друга, подмарины скрестились взглядами, как лезвиями. Герид упрямо не отводил серо-зелёных, как у Сайн, глаз, но рука его, всё сильнее сжимаемая Лейгином, начинала предательски подрагивать.

Вдруг с улицы послышался длинный, извилистый вой. Раздались хлопки крыльев, и на миг, всего на один миг комната погрузилась в тень. Лейгин резко обернулся, разорвав зрительный контакт, и успел увидеть кончик хвоста, мелькнувший между ставнями.

- Видишь, как она рада? - сказал он.

Герид вырвал ладонь из его хватки, встал и вышел из кабинета, грохнув дверью.