Аннотация: Рассказ написан для одной из Грелок. Вышел в финал и там уверенно окопался в самом конце турнирной таблицы.
ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА ЗЕМЛЯ РУССКАЯ...
Голова у Щека болела до полудня. Раскалывалась. Давало знать вчерашнее возлияние с валашскими купцами. Все-таки забористое у них зелье. Иудей в долг похмелиться не давал - уважал тяжелую руку Лебеди больше, чем увесистый кулак владетеля Почайны.
Еще дед Щека, Щек Многомудрый, придумал недурной гешефт - вбил по правую и левую сторону Великого Борисфена Куи, тяжелые сваи, и перегородил реку толстой бронзовой цепью. Кто везет товар из варяг в греки (меха горностаевые, бурштын искристый, алкоголь дешевый, рабов нестроптивых, мечи стальные или шелк невесомый) плати пошлину. Плывешь обратно - тоже плати, не важно, порожняком идешь или забит драккар по щиты разным крамом.
После полудня потеплело. Щек испил березового кваску и пошел встречать новых гостей - ромеи приплыли. В голове немного прояснилось. Сразу примнилась Мая, смуглая грудастая рабыня-сарматка, которой поклонились вчера валахи. Огонь - девка. Перунова дочь.
Домой приполз засветло, у ромеев винцо тоже очень ничего оказалось. Привычно двинул прислужнику в зубы, потом увернулся от коромысла, которое в умелых руках Лебеди было оружием опаснее, чем акинак у скифа. Уткнулся лицом в нежный мех красно-бурых лисиц, чухонский подарок, и захрапел. В эту ночь ничего Щеку не приснилось.
Они почти настигли его. Зашли двумя парами - одни со стороны Великой реки, другие - со стороны солнца. Хорив вертелся, как мог, и отплевывался огнем. Но силы были не равны. Он пропустил выпад пламенным мечом и еле увернулся от удара длинным тонким копьем, покрытым рунами. Стремительно рухнул вниз, громогласно ревя от напряжения и боли, метнулся вправо, затем вверх, снова вниз и, наконец, задевая израненными крыльями кроны могучих тополей, оторвался от Малахов. Те, сбивая пламя со своих одежд, немного приотстали. До святой земли оставалось всего ничего.
Когда на Холмах грюкнуло, Щек еще спал.
- Змей вернулся!!! - заголосила дородная Лебедь, в ее голосе Щеку почудилась нешуточная надежда.
- Не по тебя, дура, Куй - проворчал он и начал собираться. Опоясался дедовым мечом, (тот то ли добыл его в схватке со зловещим Кощеем, то ли скрал у заезжих айнов), ополоснул гудящую голову родниковой водой, и вышел из клети. На головной улице, единственной мощенной камнем, и поэтому не размытой весенними дождями, стояло, шатаясь, его воинство. Тридцать три богатыря с таким мощным перегаром, что от него разбегались собаки, а малых деток валило с ног. С ромеями квасили вчера все. Щек оглядел людей, смачно плюнул и изрек: - Отбой братья, или я не вождь, или я не вой достославный...многоумный... легконогий...много...хммм... Короче, сам постою за честь нашу воинскую, спать идите, други. Но чтоб завтра, как изумруд, ясные были!
- Спасибо, батьку, - радостные други пошли допивать.
Щек поправил меч, тот с непривычки тяготил, от этого ломило поясницу. На улицах наблюдалось брожение несознательного элемента. Особо трусливые запрягали коней в телеги, сажали на них дочерей (некоторые отбивались, иногда даже успешно) и гнали прочь из Почайны. Людишки похрабрее обливали дома водой и запасались песком на случай пожара.
Мастеровые с Доспешной улицы поднесли Щеку кухоль хмельного меду и пообещали позаботиться о его жене, если с каганом что-либо станется. С боку нарисовался Велес, местный жрец и кутила, пробормотал что-то ободряющее и исчез. Мордка, иудей, долго бежал сзади, голося о том, что Щек еще не расплатился за последнюю гулянку, но границу Холмов пересекать не стал, сын Давидов... Змей был известный охальник, любитель девок и выпить на дармовщинку. К тому же, тяг характером и скор на расправу. Короче, назад Щека никто не ждал. Он уже пожалел о словах, сказанных в алкогольном запале, три десятка копий - это, все-таки, три десятка копий. Но понты - они, как известно, дороже цестерциев.
С Холмов открывался чудесный вид на Реку и Левый Берег - хутора Рай и Сваромье. Местные жители тоже заметили прибытие Змея и теперь дымами усиленно семафорили - к обороне готовы, какие у кагана указания.... А, может, говорили, что могут заплатить часть дани.... Щек не был силен в дымовой азбуке. Да и не до этого ему стало. Прямо перед ним возникло четверо высоких, широких в кости мужчин с глазами цвета неба - двое в белых и двое в черных одеждах. С тонкими длинными копьями и странной формы мечами, их лезвия переливались волнами света. Лица воинов не выражали ничего - и от этого было еще страшнее.
- Он на твоей земле, царь - произнес один из них, Михаил. - Отдай его нам, и мы, Малахи, позаботимся о тебе и о твоем роде. Вы будете богаты и знамениты, вы покорите весь мир.
- Зачем мне весь мир, - ответил хитромудрый Щек, - мне хватает своего куска хлеба с пивом. Я не претендую на большее.
- Мы уничтожим тебя, если ты не отдашь нам Змея, - воскликнул другой, Люцифер.
- Если бы вы могли, вы бы это давно уже сделали, - смиренно произнес Щек. - А теперь дайте пройти.
И Малахи расступились, хотя Гавриил и хотел проткнуть его своим копьем.
Хорив умирал. Кровь сочилась из его ран. Она разъедала землю и прорывала глубокие каналы. Они текли к Борисфену. Змей увидел, как к нему, перепрыгивая ручейки ихора, спешит местный вождь, дородный мужчина лет сорока, с немалым пузом и красным лицом, носившим отпечаток долгих застолий. К поясу его был пристегнут длинный, немного изогнутый меч.
- Здравствуй, Щек, как жена? - прохрипел Хорив, слова давались ему с трудом, с каждой минутой он лишался частички древней силы.
- И ты здравствуй, Змей. - Каган проигнорировал вопрос о жене. Видимо, эта тема разговора была ему неприятна. - Тут внизу стоят четверо, тебя спрашивают.... Посоветуй, что делать, о бронечешуйчатый убийца мужей. Ты - зло известное. Они - непонятное, оттого более опасное. Выдать тебя им, что ли?
- Убить меня они не в силах, здесь святая земля. И тебя тоже, пока ты здесь. Но за Холмами они разберутся с тобой, потом сожгут Почайну. Про Содом и Гоморру слышал? Их работа. В живых никого не оставляют. И все требуют: не убий, не укради, не возжелай жену ближнего своего...ПУРИТАНЕ. Жадность - грех. Хорошо покушать - грех. Себя похвалить - грех. Ужас.
- И каков же выход, о многохитрый? - Кагана особенно заинтересовала та часть речи, что касалась жены ближнего. Имел он за собой такую привычку, и это роднило его со Змием. - Я ведь хранитель здешней земли, мое слово - и Малахи тут как тут. Но мне это не нравиться. Хотя и быть убитым, потерять свой род тоже не улыбается... - Щек в задумчивости терзал зубами длинный ус, не замечая того, что выглядит, по меньшей мере, смешно.
- А ты убей меня сам, но не до конца...
Малахи умели терпеливо ждать. Их силы еще было недостаточно, чтобы пересечь границу святого места, но Владыка набирал могущество день ото дня, и уничтожать старых Носителей Силы становилось все проще. Этот Дракон, слабый в магии, оказался мощным и опытным бойцом, способным на принятие нестандартных решений. Но теперь его ничто не могло спасти, рано или поздно Малахи возьмут свое. Ведь они умеют терпеливо ждать.
Затем с Холмов спустился человек. Он был вымазан в крови и Малахи с ужасом осознали, что кровь эта - драконья. Человек шатался, как пьяный. Он достал рог, протрубил в него три раза и сел на землю, прислонившись к стволу старого тополя. Люцифер, самый смышленый из четверки, грязно выругался. Это был именно тот форс-мажор, который нельзя было предусмотреть. Драконья кровь, смешанная с человеческой, давала эффект силового поля, которое Малахи не могли преодолеть. А в присутствии человека, собственноручно убившего Змия, сами превращались в слабых призраков.
- Мы уходим, Человек, и никогда больше не вернемся - воскликнул Гавриил. - Настанут времена, когда драконья кровь будет не защитой, а угрозой твоему роду-племени, но нас рядом не будет. Мы отказываемся от вас. Навсегда.
Под гром и молнии, символы бессилия и ярости, они убрались вон.
Потом, много позже, самые храбрые из людей взошли на Холмы. Там они увидели Щека, который копал своим узким, немного изогнутым мечем яму. Он сильно исхудал, но в его глазах светился огонь.
- Я смешал свою кровь со змиевой - изрек он. А потом перерезал ему горло. Но Змий живет во мне, и будет жить в моих потомках. А пока лежать будут на этих холмах кости Змиевы, стоять будет град Куев, велик и славен.
И нет в нем ни ангелов, ни бесов, одни люди драконьей крови.