Ночь нежна, тень на сердце видна в лунном свете,
Пешка двинулась прочь с опустевшей доски,
Не пройдёт пешеход, не поднимется ветер,
Акварельного неба застыли мазки.

Мягкий воздух июля косулей в прицеле
И дрожит, и не двинется с места никак.
Тем острее себя в нём почувствуешь целым,
Чем скорее поймёшь, что ты сам себе враг.

Враг сонетам и письмам, касаниям взглядом,
Полуночным звонкам без особенных дел,
Простодушным порывам побыть с нею рядом,
Полнокровным словам, что сказать ей хотел.

Твой мирок оградили казённые шторы,
Неприступно надёжные до тошноты.
Она утром тебя скрутит первым укором,
Впрочем, вы с ней уже много лет как "на ты":

Спите в общей постели, язвите знакомым,
Фильмы смотрите, чтобы сказать "Ерунда!";
Заливаетесь в пятницу скидочным ромом
И надменно поносите рынок труда.

В этом бурном романе вы вечно при деле,
И ваш график на пять сотен раз пережат,
Как пустые автобусы ходят недели,
По развязкам колоннами молча кружат.

Но была и другая! Она ведь задела 
В твоём сердце испорченный старый магнит....
Мысль, конечно, шальная, но странное дело:
Замечаешь, что прямо сейчас не тошнит.

Я стою у окна, свет над трассою гаснет,
Барахло заправляю в потёртый комод.
У столба на дороге забытая каска
Каждый день провожает ещё один год.