Подъезд типовой четрынадцатиэтажки, грязные ступени, ободранный лифт, крепкая железная дверь.
Войдя в квартиру, швырнула ключи на тяжеловесную тумбу, сумку в угол, на стопку коробок, одежду - на вешалку. Пробежалась по просторным, светлым комнатам, бросила взгляд на часы, висящие над дверью.
Отлично, до прихода моих домашних еще час. Успею. Стремительно раздевшись, залезла в душ, позволяя воде смыть накопленную за день усталость. Клубы горячего пара поднялись к зеленому потолку, образуя странные фигуры. Как облака. По малахитовому кафелю поползли вниз капли. Я прикрыла глаза, нащупывая флакон с ароматным мылом. Выдавив на ладонь, вдохнула запах сандала и корицы. Хорошо... Буквально ощутила, как внутри расслабляется натянутая до звона нить.
Хорошо... пенная шуба легла на кожу, успокаивая.
Вода замечательно горяча...
Но надо поторопиться.
Вылезаем.
Натянув на распаренную кожу длинный красный халат, усмехнулась. Похожа я сейчас, наверное, на распаренного рака. Прошлась по комнатам еще раз, открывая окна. Холодный воздух заполонил квартиру, выгоняя застоявшийся дух.
Воздух восхитительно свеж.
Теперь...
Два десятка раскидистых декоративных кустов герани и цветущего декабриста, занимающих разноцветные керамические горшки, были обрызганы из большой лейки. В черную, жирную почву добавила удобрений, выдрала наглый сорняк. Раздавила в пальцах, вдыхая травяной аромат.
Земля отличная...
Но все это не то.
Не то, не то, не то... что мен нужно.
Пританцовывая, двинулась на кухню. Выставила из шкафчика, блистающего витражным стеклом, три толстеньких низеньких свечи.
Яблочную - старшему в семье, апельсиновую - младшему, а мне - клубничную.
Чиркнув спичкой, одним движением зажгла фитили.
Огонь... да, огонь лучше всего, сильнее всего, опаснее всего.
Алый, оранжевый, синий, голубой, прозрачный... Он разный, беспечный и опасный. Стоит потерять над ним контроль, показать свою слабость, как он вырывается, желая сожрать, уничтожить все, до чего дотянется.
Протянув ладонь к огоньку, пляшущему на тонком фитиле. Крошечный алый язычок раздвоился и один из лепестков соскочил на кончик пальца. Затаив дыхание, прислушалась к теплу, зарождающемуся в груди. Развернула руку ладонью вверх, позволяя пламени перебежать дальше. Длинная рыжая нитка мохнатой змейкой обвила запястье, побежала по плечу. Обернула спину и грудь теплой шалью, запуталась в волосах.
Прикрыв глаза, я позволила пламени пробраться внутрь, раздувая тлеющие там угли. Огонь радостно взревел, получив свободу, оранжевый вал закружил меня. Волосы встали дыбом, полы халата распустились алыми крыльями на горячем ветру.
Резко вскинув руки, я соединила кончики пальцев. Синие, зеленые и белые огни затанцевали под потолком, завертелись в хороводе, образуя разноцветный, горячий кокон.
Вверх, вниз, раз за разом, в ритме сердца...
Я опустила руки, отпуская огонь в полет. С радостным ревом огненный вал промчался по квартире, вышибая двери, вылетая в распахнутые окна.
Да, да, да, да!
Гуляй, веселись, танцуй. Жги! Мой верный друг, слуга и враг.
От жара дрожал воздух, плавились стекла и тлела мебель.
Гори, гори. Погрей меня, очисть меня, спой мне!
Ты мой, ты подчиняешься, ты верен мне.
Я кружилась, ловя алые язычки пламени, позволяя ему все, что он хотел.
За что я тебя люблю? За силу, за страсть, за чистоту и искренность намерений. За то, что он мне верен. Всегда и везде. И во время пожара, жадно терзая глупцов, отпустивших его с поводка, и в костре, весело хрустя смолистыми поленьями, и прячась в глубине души.
На кончике спички, на фитиле свечи, в печи и домне, в кипящей магме и солнечном свете.
Всегда рядом.
Кто-то ходит в высокую церковь, прося милости у христианского бога, кто-то винит в своих бедах иной разум, кто-то поклоняется золотому тельцу. А я... я играю с огнем.
Кути, верти, ломай, жги!! Расцветай фейерверком на улице, расцвечивай день и ночь вспышками пожаров, танцуй среди стволов деревьев, в жару и в мороз, каждый раз, когда я отпускаю тебя, играю с тобой, играю тобой...
А потом...
Иди назад, домой.
Сжав ладони, я позвала пламя назад. Поводок натянулся, задергался.
Домой, домой, домой... тихо шептала, скатывая тонкие нити в клубок. Ворча, ластясь к ногам, алый звереныш подполз ближе, позволил почесать себя по холке. Свернулся клубком и уснул в моих ладонях. Нагнувшись, я одним выдохом погасила свечи. Прижав к груди спящее чудо, пригасила пылающий внутри огонь. Теплый пепел лег на медленно тлеющие угли.
До следующего раза...
Поправив одежду, с чувством глубокого удовлетворения огляделась. Чисто, тихо, только пеплом немного пахнет и свечи все выгорели до основания, оставив аккуратные восковые кругляшки на темной полировке.
Звонок в дверь.
Иду...
- Здравствуй, малыш.
- Привет мам.
Живем дальше, господа.
Рыжий зверь, отразившийся на миг в зеркале напротив, подмигнул мне, сощурив глаза с вертикальными зрачками.