Первое апреля
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Часть 1, гл 6-8.Разговорчики перед дуэлью.
|
6. ДЕ СЕНТ-ЭНЬЯН ХОТЕЛ КАК ЛУЧШЕ.
-Итак, дуэль,- сказал де Сент-Эньян, - А раз дуэль, нужны секунданты.
-Это составит проблему? - спросил де Бражелон, стараясь казаться спокойным и насмешливым, не подавать виду, что он взволнован и расстроен. Рауль чувствовал, что его "занесло", и что-то он сделал не так. А де Сент-Эньян - как знать! - может, искренне старался примирить двух непримиримых врагов. Короля Людовика Четырнадцатого и его взбунтовавшегося подданного, Рауля де Бражелона.
-Нет, виконт, - промолвил де Сент-Эньян, - Это проблемы не составит. На этот раз я озабочусь о наших секундантах. В прошлый раз инициатива была в ваших руках. Теперь же позвольте мне...
-Извольте, - зевнул де Бражелон. (Он все старался казаться развязным и беспечным.) - Хоть первых встречных!
-Зачем же такие крайности, господин де Бражелон! Мы пригласим в секунданты, как это принято, хороших знакомых, можно сказать, друзей, если вы еще верите в дружбу.
Бражелон пожал плечами. Жест его выражал сомнение. Что в любовь его противник потерял веру, Сент-Эньян знал. Да и сам он порой очень сомневался в существовании этого возвышенного чувства. Крушение в любви неизбежно, в этом фаворит был убежден, пережив нечто подобное в ранней юности. Поэтому он и сочувствовал своему будущему противнику - его самого уже давно разбудила от грез любви жестокая реальность. "Увлекаться - сколько угодно, любить - никогда", - такой тактики придерживался господин де Сент-Эньян в общении с прекрасным полом. Он считал такую линию поведения единственно верной, чтобы жить и преуспевать, идти к успеху и удаче. Но молодым дуракам ничего не докажешь!
-Я заинтригован, - равнодушно процедил Бражелон, - Так идемте, вернее, едем, граф.
-Не угодно ли подождать, господин де Бражелон. Я же вас ждал!
-Подождем, - кивнул Рауль.
Гордость помешала ему показать заинтересованность - что за добрые приятели или даже друзья должны появиться здесь с минуты на минуту. Он и возмущался бесцеремонностью де Сент-Эньяна, который позволяет себе назначать свидания "хорошим знакомым" в его доме, заранее, видимо, уверенный в его согласии. (Но и сам он был когда-то таким же бесцеремонным во время "экскурсии" в квартиру де Сент-Эньяна с принцессой.) Своими уговорами, комплиментами, опасениями Сент-Эньян обезоружил его. Рауль уже не питал к де Сент-Эньяну прежней ненависти и не стремился убить фаворита. Не то чтобы убить - и дуэль получалась как-то некстати.
-Знаете, о чем я подумал, виконт?
Рауль хотел было ответить резкостью, но, вспомнив, что впереди дуэль, и с врагом нужно поддерживать исключительно вежливые отношения, учтиво ответил графу:
-Любезный граф, я не умею читать чужие мысли, но, если вы соблаговолите довести их до моего сведения - я само внимание.
Де Сент-Эньян, удивленный переменой наглого тона на любезный, тоже вспомнил урок Портоса.
-Я подумал, что грядущая дуэль - это способ избавить от слез мадемуазель де Лавальер и заставить вас остаться во Франции.
"А если это ловушка? - подумал Рауль, - мы приезжаем в Венсенский лес, а там засада. И фаворит выдал меня, условившись с королем. На тот случай, если я откажусь от королевской милости. Не мог же он быть абсолютно уверен в успехе своей миссии. Они не могли совсем исключить этот вариант. А там, в Венсенском лесу - полиция. И - "Пожалуйте шпагу, господин де Бражелон, извольте следовать за нами". Мысль эта привела его в ужас. Не полицейских и Бастилии он испугался, он испугался предела, до которого может дойти человек в интригах и предательстве. И все-таки Рауль ошибался. Каким бы подлецом он не считал де Сент-Эньяна после катастрофы с Лавальер, любимец Короля-Солнца не был способен на то, чтобы так жестоко подставить Бражелона.
А к де Сент-Эньяну вернулась его самоуверенность (которой он отчасти лишился, терзаемой совестью из-за несостоявшейся дуэли с де Бражелоном) после этого вызова. Передразнивая Портоса, фаворит отцепил шпагу от перевязи и сказал, утрируя стиль славного барона и даже с портосовским интонациями в голосе:
-Вот длина моей шпаги.
Рауль сразу сообразил, откуда ветер дует, и повторил движение де Сент-Эньяна.
-Вот длина моей. Сравним?
Шпаги оказались одинаковой длины. Ни Рауль, ни де Сент-Эньян, занятые сравнением своего оружия, не заметили человека лет тридцати с лишним, скромного неприметного горожанина. Скромный горожанин, покуривая трубочку, переговаривался с торговцем мелким товаром. Эти мирные буржуа не привлекли внимание молодых аристократов - те и не заметили, что в течение получаса являются объектом весьма пристального внимания этих простолюдинов. Рауль допускал, что Людовик пошлет за де Сент-Эньяном переодетых телохранителей. Но сопротивление королю, представителям власти короля, будь то полицейские или придворные - его не то чтобы пугало - он находил некое мрачное упоение в этой борьбе с Королем-Солнцем, заранее обреченной на неудачу. Де Сент-Эньян, дитя Двора, рассчитывал на счастливый финал.
Когда шпаги будущих дуэлянтов заняли свое обычное положение, господин де Сент-Эньян пояснил свою идею:
-Я намерен нанести вам рану, милостивый государь. Чтобы вы остались во Франции и не подставляли себя под пули в войне с арабами.
-Вы слишком самоуверенны, господин де Сент-Эньян. Чтобы вывести меня из игры, какой-то царапины мало. Вы полагаете, я подставлю себя под вашу шпагу? Вы назвали, или, вернее, обозвали меня самоубийцей. Возможно, я самоубийца, но не настолько же! Когда-то, не скрою, меня посетила такая думка. Но господин Д'Артаньян разубедил меня.
В его ушах зазвучал отрывистый голос Д'Артаньяна: "Вы дадите себя убить, не так ли? До чего ж это мило! Ты думаешь, я о тебе пожалею? О нет, я без конца буду повторять в течение целого дня: "Что за ничтожная дрянь этот сосунок Бражелон, что за глупец! Всю свою жизнь я потратил на то, чтобы научить его как следует держать шпагу, а этот дурень дал проткнуть себя как цыпленка".*
......................................................................................................................
* А. Дюма. "Виконт..."
......................................................................................................................
-Господин Д'Артаньян! А сами-то вы кто - без мушкетеров?
-Увидите, кто я. Я не дам проткнуть себя как цыпленка.
-Цыпочка! - усмехнулся фаворит, - Я сделаю все, чтобы проткнуть вас как цыпленка, милый виконт. Как бы вы не хорохорились. Как бы вы не петушились, цыпа. Я хочу сказать - с вами и я заговорил, как какой-то лихой мушкетер - что я сделаю все, чтобы уложить вас в постель. Нанесу вам, так сказать, удар милосердия. Чтобы задержать вас здесь.
-В таком случае, сударь, удар милосердия нанесу я!
-Я вас не боюсь, господин де Бражелон. Я знаю, что вы будете отчаянно защищаться...
-Хотя бы для того, чтобы не дать вам возможность уложить меня в постель... И еще... чтобы Д'Артаньяну не было за меня стыдно.
-А в особенности графу де Ла Феру.
-Вы правы.
-И все-таки я не боюсь. Хотя о вашем фехтовании мушкетеры Его Величества и кое-кто из наших придворных много чего рассказывали. Это так - я не собираюсь льстить вам, господин де Бражелон.
-Все эти россказни, возможно, преувеличены, господин граф. Но, право, я считаю себя не самым плохим фехтовальщиком во Франции.
И Бражелон погладил эфес своего клинка. Де Сент-Эньян вздохнул.
-Вы меня не убьете, де Бражелон. Знаете, почему? Вы самоубийца, но не настолько, чтобы спровоцировать себе смертный приговор. Вы же не хотите, чтобы вам отрубили голову, как печально знаменитому де Бутвилю де Монморанси? Такая смерть вас не устроит?
-А что? Хорошая идея! - заметил Бражелон, - Но, уверяю вас, дорогой граф, я заколю вас в самом крайнем случае, когда уж точно другого выхода не останется.
-Вы очень любезны, виконт, - так же вежливо ответил господин де Сент-Эньян.
Это был блеф! Господин де Бражелон блефовал внаглую. Говоря фавориту короля такие ужасные вещи с очаровательной улыбкой, Рауль думал припугнуть его и мысленно пообещал себе пощадить противника.
-Вот и они! - воскликнул де Сент-Эньян.
-Наши секунданты? - Бражелон повернул голову в сторону всадников, выехавших из переулка. Они приближались. Первый всадник, на прекрасном гнедом коне нормандской боевой породы, в светло-сером костюме и черном бархатном плаще с алой подкладкой вырвался вперед, размахивая серой шляпой с алыми перьями. Всадник соскочил с коня и обнял Рауля.
Де Гиш!
Второй всадник приблизился и медленно слез с лошади. Движения его были мягкие и плавные.
Маникан!
-Ваши друзья, не так ли? - спросил де Сент-Эньян, обмениваясь поклонами с вновь прибывшими. Рауль молча кивнул. Тревожное предчувствие сдавило ему грудь.
-Итак, мой милый Рауль, - спросил де Гиш, улыбаясь другу,- Куда направляемся обмывать твой полковничий патент? Вношу предложение - на природу! Мы для тебя и лошадку прихватили - чтобы время не тратить.
Рауль сжал плечо де Гиша.
-В Венсенский лес, дорогой Гиш, - сказал он.
-Как?! - вскричал Маникан, - А патент?
-Вот патент полковника королевской гвардии, - вздохнул господин де Сент-Эньян, показывая на какие-то бумажки, плавающие в луже. А в той же луже отражались как в зеркале пушистые белые облака, ярко-голубое небо и ослепитаельное весеннее солнце. День был очень солнечный, ясный, настоящий весенний день.
Де Гиш и Маникан переглянулись.
-Вы окажете нам честь быть нашими секундантами, господа? - спросил де Сент-Эньян, - Я, именно я на этот раз вызвал господина де Бражелона. За оскорбление, которое он нанес королю, разорвав грамоту Его Величества.
-Мы в вашем распоряжении, - сказал де Гиш, овладев собой.
Маникан только всплеснул руками и с отчаянием поглядел на Бражелона.
-Так едем же! - воскликнул де Сент-Эньян, - Вы сказали, у вас лишняя лошадь - я поеду на ней. Весьма кстати - не надо идти в королевские конюшни.
Де Гиш искоса взглянул на Сент-Эньяна. Тот, садясь в седло, прошептал: "Видит Бог, де Гиш, я хотел как лучше..." - "Я вам верю, граф, - отвечал де Гиш со вздохом, - Но Рауль - увы! - так упрям! Меня очень беспокоит это дело. Можете ли вы написать бумагу, снимающую с моего друга ответственность при любом исходе дуэли?"
В это время Рауль отошел вглубь двора за своей лошадью - это и дало возможность де Гишу перекинуться парой слов с де Сент-Эньяном.
-Полноте, граф! - возразил де Сент-Эньян, - Вы все видите в мрачном свете.
-Пока мы еще не уехали, - настаивал де Гиш, - Войдемте в квартиру и напишите эту бумагу. Необходим оправдательный документ, заверенный подписями всех нас!
-Рад бы, но виконт меня на порог не пускает, - развел руками де Сент-Эньян, - И я же не требую от виконта бумаги, которая была бы для меня охранной грамотой и защитила от мести мушкетеров, если я пролью кровь сына Атоса. А я намерен это сделать, господин де Гиш!
Де Гиш широко раскрыл глаза.
-Вчера вы говорили обратное, - грустно сказал он.
-Это единственное средство оставить виконта во Франции!
-Понял! - восхищенно сказал Маникан, - Вы умница, граф! Только, заклинаю вас, не переусердствуйте!
-А Рауль знает о вашем... " благом намерении"? - тревожно спросил де Гиш.
-Увы, как-то невольно... сорвалось с языка, - признался де Сент-Эньян растерянно.
-Так берегитесь, господин де Сент-Эньян! И все-таки... напишите записку, которую я прошу... Можете в дом не заходить, здесь напишите. У меня найдется бумага и карандаш.
Де Гиш протянул изящную записную книжку с гербом Граммонов с карандашом на цепочке. Де Сент-Эньян отвел его руку.
-Граф, это излишняя предосторожность. И - моя маленькая месть господину де Бражелону за полковничий патент, которого столь многие тщетно добиваются, и который он, мальчишка, имел дерзость разорвать. Но, если выйдет так, как я хочу, пока ваш друг будет выздоравливать от раны, нанесенной моей шпагой, мы найдем способ вылечить и другую его рану, более тяжелую. Вспомните, де Гиш, вспомните, прошлое лето в Фонтенбло!
Де Гиш вспомнил, улыбнулся и сказал:
-Быть по сему!
7.ВСАДНИКИ ВЕНСЕНСКОГО ЛЕСА. РАУЛЬ И МАНИКАН.
Всадники поехали шагом. Лошадь де Сент-Эньяна внезапно шарахнулась, испуганная неожиданным появлением Кира Великого. Кот спрыгнул с дерева и перебежал дорогу графскому коню.
-Опять этот отвратительный кошак! - прошептал фаворит.
-Не бойтесь, милостивый государь, - заметил Маникан, - Он же не весь черный, видите - морда белая и лапки.
-Я? Боюсь эту черную тварь? С чего вы взяли, милейший Маникан?
(Но в душе де Сент-Эньян пожалел, что не плюнул через левое плечо). Между тем котяра, хрипло мяукая, затрусилза всадниками.
-В вашего кота вселился бес, - пробормотал де Сент-Эньян, - Он, похоже, собирается преследовать нас до самого Венсенского леса! А голос какой противный! Брысь, хрипун!
Кир Великий зашипел, но упорно продолжал следовать за кавалькадой, продолжая сипло мяукать.
-А! Это, видимо, ваш второй секундант! - сострил де Сент-Эньян.
Рауль улыбнулся - он умел ценить юмор.
-Я вас догоню, господа, - вдруг сказал Рауль, спрыгнул с лошади и ухватил своего кота.
-Он даже на вас похож немного, - сказал Маникан, - Черный, с белой грудкой, и какой красавец! Прелесть, а не кот!
-Не правда ли, хорош? - сказал Рауль, поглаживая кота, - Что до голоса, мой добрый Кир сорвал его, вызывая свою барышню, как полагается приличному мартовскому парижскому коту.
-Он и на коня вашего смахивает, - усмехнулся де Сент-Эньян, - Тоже лошадка в белых чулочках, с белой звездочкой. Вы специально, что ли, своих животных подбираете под свой наряд?
-Да нет, - сказал Рауль, - Так вышло... А кота я занесу домой, не ждите меня, поезжайте. Я вас догоню.
-Ну вот, кота домой потащил. Опять задержка, - покачал головой Сент-Эньян, - Что за ребячество!
-Не возвращайся, - прошептал де Гиш, - Что кот, дорогу домой не найдет? Кошки, они дом знают.
-Да полно тебе!
-Вы поезжайте, а я подожду виконта, - предложил Маникан.
-Он прав! Едем!
Рауль держал Кира Великого на вытянутых руках - как-никак кот линял, и кошачья шерсть на черном бархате не смотрелась. Он нес домой своего любимца.
-Да возьмите вы его за шквырку, шевалье! - посоветовал какой-то мальчишка.
-Сударь, - любезно ответил Рауль, - Мой кот не переносит такое непочтительное обращение. Если я последую вашему совету и возьму его "за шкирку", он на меня смертельно обидится и будет до конца дня смотреть исподлобья.
-Как дворянин! - расхохотался мальчик.
-Из рода Роганов, мой юный друг.
-Правда? Я тоже! А можно его погладить? - спросил малыш из рода Роганов, - Он не царапается?
-Что вы! Это добрейшее создание! Гладьте, милостивый государь, но побыстрее - я спешу.
Мальчик стал гладить кота, приговаривая: "Кыса, кыса, хорошая кыса". Кот блаженно заурчал.
-Признал своего, - усмехнулся Рауль.
-А мне родители не разрешают завести ни кошечку, ни собачку, - вздохнул собеседник виконта, - У отца в поместье охотничьи псы, больше, гончие. Он с ними то ли на кабана, то ли на волков охотится. Но они злые и живут на псарне. А здесь, в нашем отеле, никого, одни гуверняньки. А мне так хочется... кису или песика... маленького.
-Очень вам сочувствую, сударь, - ответил Рауль, - Но мы вас покидаем - нас ждут важные дела!
-Эх! - вздохнул малыш, - Вы счастливые, взрослые - на лошадях катаетесь. А мне - в школу!
-Опять же, молодой человек, очень вам сочувствую!
-Спасибо, сударь! Удачи вам! И вашему коту!
-И вам того же!
-Спасибо, шевалье, только пожелайте, чтобы меня сегодня не спрашивали, я латынь не выучил...
-Желаю от всей души!
"Бедное рогановское дитя завидует дуэлянту!" Малыш тряхнул светлым чубчиком и поплелся в школу.
Маникан, будучи свидетелем этого диалога, тихо рассмеялся. Он держал за уздечку вороного коня Рауля, а де Гиш и де Сент-Эньян уже скрылись из виду.
-Забирай кошака, поживее! - сказал Рауль Оливену, выбежавшему на звонок. Оливен не боялся кошачьей шерсти и прижал Кира Великого к груди.
-Боже мой! Зачем вы вернулись!
-Пустяки, Оливен, глупые суеверия.
-Возвращаться с дороги перед дуэлью... Что вы наделали!
-Опять заныл! Я вернулся, потому что кот перебежал де Сент-Эньяну дорогу.
-Ага! И вы его пожалели?
-Конечно! Пропадет, бедняга!
-Сент-Эньян?
-Кот.
-А я подумал, что вы решили уравнять шансы. Раз кот перебежал ему дорогу, вы и решили: "Дай-ка и я вернусь, чтобы было "фифти-фифти", как говорят англичане".
-Я и не думал жалеть Сент-Эньяна. Мне кота стало жаль. Движение-то какое: кареты, всадники, повозки.
Закрой окна. Еще в окно удерет. Какой-то он сегодня странный... беспокойный. И дай ему молока. Теплого...
Бедняга совсем охрип.
-Бедняга совсем сгулялся,- проворчал Оливен, щекоча шейку кота, - Ишь, ухо прокушено.
-У котов тоже бывают дуэли, мой милый. Все, я исчезаю! Береги кошака!
-Сами берегитесь! - крикнул Оливен.
-Постараюсь, - машинально ответил Рауль и побежал к своему коню, которого держал в поводу дожидавшийся его Маникан.
-Благодарю, дорогой господин де Маникан, - сказал он Маникану, - Но вы напрасно утруждали себя: конь у меня умный, никуда не делся бы.
-И все же я счел необходимым посторожить его, сударь.
-Спасибо, - повторил Рауль.
-Полноте, виконт, не стоит, какие пустяки. Не торопитесь, пожалуйста, мы и без них найдем дорогу до Венсенского леса.
-Как вам угодно.
-Виконт, вы читали Кальдерона? - брякнул Маникан.
-Да, - удивленно ответил Рауль, - А с какой стати вы вдруг вспомнили Кальдерона?
-Можно цитату?
-Извольте.
-"Вы, сеньор, большой смельчак,
Если не боитесь мести,
В короле нажив врага".
-Что-то припоминаю. "Врач своей чести", пьеса Кальдерона, не так ли?
-Да-да.
-Хорошая рифма - "честь-месть". Сама на ум приходит.
-Рифма, может, и хорошая, но смысл? Вы же не убьете де Сент-Эньяна?
-...
-Скажите, что не убьете! Я не верю, что вы способны убить человека! Вы кота, и того пожалели, не берите греха на душу, господин Рауль, не убивайте его!
-Интересный разговор по дороге на дуэль, господин де Маникан!
-Виконт, вы отдаете себе отчет, насколько все это серьезно?
-Да. Отдаю.
-А я сомневаюсь: этот нелепый кот, балагурство с мальчишкой. Вы словно какую-то роль играете. Вы - это не вы, каким вас мы все знали, а кто-то другой.
-Простите, любезнейший господин де Маникан, но сейчас-то я - это именно я!
-Тогда, быть может, вы поймете, господин де Бражелон. Поговорим откровенно, отбросим все условности, которые приняты в нашем обществе и будем называть вещи своими именами. Вы готовы к такому разговору, виконт?
-Я вас слушаю, господин де Маникан.
-Поскольку мне выпала честь быть вашим секундантом...
-Вам?! - переспросил Рауль.
-Да, мне, - кивнул Маникан.
Рауль мрачно усмехнулся.
-Де Гиш держит нос по ветру, - презрительно заметил он, - Если вы - мой секундант, то де Гиш - секундант де Сент-Эньяна?
-Именно так, виконт, но позвольте объяснить...
-А что тут объяснять, и так все ясно. Новое предательство! "Впрочем, что ж такого! Кто ж в наши дни не нарушает слова?"- это из того же "жестокого" Кальдерона.
"А сам просил меня отдать ему предпочтение, когда собирался драться с Бекингемом".
-Де Гиш не предавал вас.
-Де Гиш... Впрочем, что ж такого? Если уж апостолы предали самого Христа... куда мне, грешному.
-Нет, тысячу раз нет... Вы согласны, что господин де Сент-Эньян слабее вас?
-Возможно. И де Гиш, благородный рыцарь, взял сторону более слабого? А вы сами не боитесь быть секундантом такого вот мятежника, господин де Маникан?
-Не боюсь! - твердо сказал Маникан, - А кому быть чьим секундантом - это формальность. У нас очень мало времени, и надо поскорее покончить с этим неприятным делом.
-Раз уж вы так любите испанскую драматургию, позволю себе процитировать Тирсо де Молину, хотите?
-Будьте так добры.
-С людьми мне чужда боязливость,
Случится - вызову троих,
Тут, чтобы охладить ретивость
Жестоких недругов моих
Нужна лишь смелость и учтивость.
Изящно можем и легко мы
Врага спровадить на тот свет
По той причине, что знакомы
До тонкости нам с детских лет
Все фехтовальные приемы.*
..................................................................................................................................................................................................
* Тирсо де Молина. "Благочестивая Марта".
..................................................................................................................................................................................................
-О нет, пожалуйста! Нет! Нет!
-Вы тоже, кажется, поэт? - улыбнулся Рауль, - Ну, успокойтесь. Это шутка.
-От ваших шуток сердцу жутко, - вздохнул Маникан, - Все, больше не могу, перехожу на прозу. Что я хотел сказать? Я боюсь сказать что-то не то, боюсь, что вы меня не так поймете, но, пока еще не поздно, пока можно все поправить...
"И этот туда же", - вздохнул Рауль.
-Да что "поправить", когда...
-Вы уже сожалеете о том, что так поступили с патентом Его Величества?
-Нет! Я не мог поступить иначе с патентом "его величества"! А как именно, не соблаговолите уточнить, господин де Маникан?
-Как именно, господин де Бражелон? Что я сам думаю? Откровенно? Красивый жест.
-Вы находите?
-Но... неосторожный. Королю лучше не знать. Мы что-нибудь придумаем.
-Вы хотите поставить меня в зависимость от великодушия де Сент-Эньяна?
-Оставьте, не неврничайте, пожалуйста. Только пообещайте мне, что не убьете де Сент-Эньяна.
-Вы хотите, чтобы я ему поддавался? Может, мне драться с завязанными глазами? Или взять дагу,
любезно предоставив противнику боевую шпагу, или, посерьезнее оружие - длиннющую бандитскую рапиру?
-Нет, нет, нет! Не стремитесь свести ситуацию к абсурду - она и так абсурдна. Никто из нас не примет такие условия дуэли, и вы это отлично знаете. Только не проливайте кровь. Пообещайте это, и я буду за вас спокоен - я видел, как вы разделались с де Вардом. А де Сент-Эньян вам не враг, в сущности. Это же не де Вард. Я хочу сказать, что вы напрасно графа де Сент-Эньяна своим врагом считаете. Он очень уважает вас, виконт, и сейчас даже еще больше, чем тогда, летом, мы же беседовали о вас неоднократно. Поверьте, я вам сейчас перессказываю все это из добрых побуждений. Вы же де Варда, и то не закололи! А уж его вы могли бы заколоть со спокойной совестью. Мы все тогда были на вашей стороне. А я... О, как я тогда восхищался вашим благородством и великодушием, господин де Бражелон! Если бы я посмел, уже тогда я предложил бы вам свою дружбу! Но кто я такой - рядом с Бекингемом!
-Очень тронут, - сказал де Бражелон тихо, - Де Вард остался жить и...
-"И"! - подхватил Маникан, - Вы были правы, пощадив его. Мы входили в состав посольства, мы представляли Францию. Но, если бы мы знали тогда, сколько бед принесет этот человек... Может, зря вы его не убили? О, виконт, я несу вздор, я говорю совсем не то, что должен, но это говорю не я, не Маникан, а моя боль, мое отчаяние, моя меланхолия!
-Меланхолия, господин де Маникан? - удивился Рауль, - С каких это пор вы стали меланхоликом? Я считал вас очень жизнерадостным человеком.
-А я меланхолик, причем закоренелый меланхолик!
Лошади бежали голова к голове.
-Позвольте пожать вашу руку, господин Меланхолик, - протянул руку Рауль, наклоняясь к Маникану:
-Я тоже!
-Вы позволите... год спустя ... вы окажете мне честь считать меня своим другом, виконт?! - волнуясь, спросил Маникан. Вместо ответа Рауль кивнул и крепче сжал руку своего спутника.
-И все-таки я надеюсь, что меланхолия не совсем изгрызла вашу душу, Маникан!
-Знаете, как начинается гангрена? В рану попадает какая-то зараза, кровь разносит ее по всему телу, человек заживо гниет и умирает. Меланхолия - это гангрена души!
-Кто же заразил вас этой проклятой меланхолией?
-Де Вард! А началось все на Гаврской дороге. А потом это несчастье с де Гишем... Вы-то были в Англии, вы не знали, как мы все тут мучились из-за де Гиша! Он выкарабкался, слава Богу! А теперь вот ваша история. Довольно, сударь, довольно! Довольно крови, довольно боли! Друг мой, дорогой друг ... надеюсь, вы не сочтете такое обращение бесцеремонным... разве я не прав...
-Дорогой Маникан, я нисколько не хочу быть причиной вашей меланхолии! Излечитесь, сударь!
-Я опять напомню вам жестокого Кальдерона:
Великая гроза из пустяка -
Гроза из еле видимой зарницы,
Из тучи - ливень, вихрь - из ветерка,
Пожар из искры брошенной родится!
-А я продолжу:
Приятен легкий сон любви, пока
Он в тягостный кошмар не превратится.
Пока, став вихрем, малый ветерок
Большой пожар от искры не зажег.
-Так избавьтесь от "тягостного кошмара"!
-Это не так-то просто, дорогой Маникан.
-А согласитесь, милый виконт, "врач своей чести", жестокий герой Кальдерона, заколол бы де Варда, будь он на вашем месте!
-Безусловно. Но я не "жестокий герой Кальдерона". Я сам не могу разобраться в себе. Дело прошлое, но я тогда получил нагоняй от отца.
-Что не закололи?
-Да.
-Что же вы хотите! Мушкетеры!!! - воскликнул Маникан.
-Да. Мушкетеры... - вздохнул Рауль, - До чего мы договорились? Выходит, я был неправ? Убей я тогда де Варда, и с де Гишем не случилось бы несчастья, и ваша меланхолия не докучала бы вам...
-И еще вы доставили бы удовольствие герцогине де Шеврез, - проговорил с улыбкой Маникан, приподнимая шляпу в почтительном жесте. Рауль внимательно посмотрел на Маникана и промолчал, слегка улыбнувшись.
-Вот только король... - прошептал он, - А! Что король! Раз уж все равно!
-Нет, сударь, не все равно! Поглядите вокруг - день такой хороший! Весна! Природа ликует! Сколько голубей на площади возле вашего дома! Всякая живность радуется весне, включая вашего великолепного кота! А сегодня меня разбудило чириканье птичек и - извините! - тупая и смешная собачья свадьба! Ну, разве не грех в такой день проливать кровь!
-Вы не меланхолик, Маникан, - сказал Рауль, уже не пряча улыбку, - Вы нечто другое.
-Посмотрите на эти деревья, на эти травинки... Цветы уже начинают продавать! Ренессанс!
-Вот-вот, Ренессанс! Вы человек гуманистического мировоззрения. Но Ренессанс кончается. Вы это понимаете, вы не хотите с этим примириться, и это вызывает у вас меланхолию. Настает более жестокое время, чем солнечный светлый карнавал Ренессанса.
-Боюсь, что вы правы, - вздохнул Маникан.
-Еще бы не прав, - пробормотал Бражелон, - А моя меланхолия, любезный друг, началась перед Лондоном. Какие-то тревожные предчувствия, ожидание беды... Так оно и вышло. Де Гиш. И Луиза. Вот и все. Я чувствовал, что у вас здесь что-то не так! А между тем, подумайте сами, можно ли просить такой подлый обман! Ведь я, болван, нафантазировал, что выполняю какую-то важную миссию - вроде славных дел господина Д'Артаньяна, о которых я узнавал уже постфактум. Мне так хотелось в них поучаствовать! Но господа мушкетеры осторожничали и не подпускали своего наследника к участию в опасных приключениях. Я вообразил, что, быть может, против Карла Второго заговор, Пороховой не Пороховой, не знаю. Заговор с целью захвата власти. И наши узнали об этом... И король посылает предупреждение своему английскому кузену - такая спешка. Каких только глупостей я не придумывал!
-Да, господин Рауль, - протянул Маникан, - У вас богатое воображение.
-А вместо этого - цветочки Хэмптон-Корта и лебеди в водоемах.
- Кстати, о Хэмптон-Корте ... Та девушка...The girl, говоря по-английски... Может быть, она еще ждет вас?
- Ah, girl, girl...- вздохнул Рауль, - Вы предлагаете мне вернуться к the girl побитой собакой? Все кончено! Да, собственно, ничего и не начиналось.
-Но написать-то ей вы можете?
-Что писать? Что я уезжаю на войну с герцогом де Бофором? Зачем?
-Разве вам нисколько не нравилась the girl?
-У вас подробная информация, Маникан, и я понимаю, от кого. Нравилась, и даже очень. Вы удовлетворены моим ответом?
-Ваша гордость родилась раньше вас, дорогой виконт!
-Это мне уже говорили. И очень давно.
-Английский вариант не подходит? На правах друга... можно? Попробуйте французский вариант: назло Луизе начните ухаживать за ее лучшей подругой, Монтале. Вы ей нравитесь. Уверен, она будет вашей. А Луиза пусть поревнует. Всякая женщина - собака на сене. Всю их сущность выразил Лопе де Вега.