Спорт-инструктора курсанты Космической Академии за глаза прозвали Гиббоном. Впрочем, Бобу Перовски показалось, что инструктор больше напоминает не обезьяну, а удава. По крайней мере, себя курсант-новобранец ощущал именно кроликом, которого сейчас съедят, вопрос только в том, сколько секунд осталось жить.
- Какого черта? Почему я должен из-за какого-то сопливого курсанта выслушивать нотации от директора Академии?
- Не могу знать, сэр.
Боб и в самом деле не понимал, о чем идет речь. На третий день пребывания в казарме Академии его вызвали к Гиббону. До этого спорт-инструктора Боб видел лишь по утрам, на "физзарядке", если так можно назвать десятикилометровый кросс, после которого отсеивалось от трети до половины новобранцев.
- Мне намекнули, дескать тебя, Боб Перовски, надо вышибить из Академии.
Для Боба не было новостью, что в Академии ему, мягко выражаясь, не рады. Месяц назад он и сам бы не поверил, что вырвется из серой жизни в стомиллионном городе-муравейнике, где его ждала единственная перспектива - сделать карьеру (в лучшем случае!) какого-нибудь старшего механика на заводе по переработке отходов.
- Я не перевариваю таких намёков, курсант. Для военного человека от них за милю несет дерьмом. Если руководство Академии считает, что Космоса достойны лишь сынки их друзей, не знавшие вкуса синтетического белка, то пусть пропишут это в Уставе Академии, а не изображают видимость честных вступительных тестов.
- Я думаю, сэр, вы тоже наелись в детстве резиновых гамбургеров? - не удержался от реплики Боб.
И сразу поплатился за свою дерзость.
- Упор лежа, раз два! Отжиматься с интервалом две секунды! Не так, на кулаках! Запомни, курсант, для того чтобы думать, у тебя будут другие дисциплины. На моих занятиях вам всем придется лишь выполнять. Запомни, курсант, я буду тебя гонять больше, чем остальных. Ты не стоишь того, чтобы я терял свою непыльную работу. Но не дам тебя сломать. Отстанешь на кроссе - копчик тебе отобью, но не дам упасть и сдаться. Космосу нужны крепкие парни. Всё! Встал и пошел вон отсюда!
Преподаватель спецкурса со странным прозвищем Лазо, в отличие от Гиббона, казался просто добрым дядюшкой. Даже основы техники безопасности он излагал курсантам с доброжелательной улыбкой. Но именно улыбка преподавателя заставляла вслушиваться и стараться выполнить все добросовестно и буквально.
Лицо преподавателя напоминало мумию или силиконовую маску из-за множества перенесенных пластических операций. В отличие от большинства своих товарищей по учебе, Боб мог без отвращения смотреть в лицо учителя: отец Боба, которого после аварии на заводе "штопали" не врачи Космического Корпуса, а коновалы из социальной клиники, выглядел еще страшней.
- Ничего не поделаешь, господа курсанты, вам постоянно придется пользоваться защитными перчатками, чтобы ни огонь, ни радиация, ни вакуум не мешали выполнить работу, от которой может зависеть множество чужих жизней и ваша собственная. Постепенно вы привыкните к перчаткам, и они не будут вам мешать. А я уж постараюсь, чтобы это произошло как можно раньше. Вот вам самое простое задание - вдеть нитку в иглу. Не спешите, у вас впереди целый урок.
Проходя мимо Боба, преподаватель не стал скрывать своего удивления.
- Курсант Перовски! Сядьте, курсант, на моих занятиях можете отвечать с места. Как вам это удалось с первого раза? Повторите еще раз!
Повторив упражнение, Боб ответил:
- Сэр, до Академии я работал на заводе, обслуживал реактор. Там перчатки были намного грубее.
Преподаватель одобрительно кивнул:
- А сколько успели схватить рентген?
- Нисколько, сэр. Там или не получают ничего, или получают все раз и навсегда.
Преподаватель снова кивнул:
- Стандартная защита для персонала разработана на века и пока не давала сбоев, если кто-то сам не решит стать самоубийцей.
Заметив, что большинство курсантов воспользовались возможностью отложить прервать свое занятие, Лазо заметил:
- Разве я объявлял перерыв? Продолжайте упражняться! А для вас, курсант Перовски, я подготовлю отдельную программу. Вы не имеете права пользоваться своим преимуществом перед товарищами. Спросите, почему? Отвечаю. Я буду вас всех учить думать и разговаривать, не прекращая напряженную механическую работу. Для многих это еще труднее, чем не замечать перчаток. Но Космосу нужны инженеры, умеющие делать дело, не отвлекаясь на пустяки.
На занятии по физподготовке один из курсантов (разумеется, не Боб!) не выдержал и спросил Гиббона:
- Сэр, а когда вы начнёте показывать нам приемы? Когда мы начнем изучать рукопашный бой? Сколько можно ходить гуськом, приседать и отжиматься?
Гиббон не стал размениваться на слова и грозные взгляды:
- Подойди ко мне, курсант. Встань здесь. Внимание! Буду на тебе всем прием показывать. Толкну рукой в корпус и одновременно подсеку левую ногу, чтобы ты упал на спину. На счет три, курсант! Раз, два, три!
Несмотря на то, что, смельчак был предупрежден, он ничего не смог поделать. От мощного толчка локтем в грудь курсанта оторвало от пола, и Гиббон подсек его левую ногу лишь для того, чтобы парень не отлетел назад, а упал под ноги инструктору.
- Все видели? - Гиббон обвел взглядом строй курсантов. - Кто хочет на мне попробовать?
Выдержав паузу, чтобы убедиться в отсутствии желающих, Гиббон продолжил:
- Запомните, больше повторять не буду. Приемы не изучаются, они отрабатываются. Вот так.
Гиббон подошел к тренажеру, подвигал рычаги и принялся молотить по манекену. Не сразу курсанты заметили в мелькании рук и ног инструктора систему. Постепенно у всех сложилось впечатление, что Гиббон не человек, а машина-убийца.
Оставив в покое манекен, преподаватель повернулся к курсантам:
- Каждая мышца должна помнить свое движение или как это там называется. Каждое движение должно быть повторено тысячи раз. Мозги нужны только для того, чтобы решать - бить или не бить. Остальное тренированное тело сделает само. А пока рано вас бою учить. Многие контейнер продуктовый поднять не могут, слаженности в строю - никакой. Одно дело, если я кого из вас покалечу - спишется на издержки, а вот если вы друг друга покалечите - это уже ЧП получится. Хватит соплей, упражнение "пистолет". На правую ногу приседай!
Трудней всего Бобу пришлось на занятиях в компьютерном зале. Многие из курсантов с детства имели доступ к дорогой коммуникационной сети "Elite", Боб же, как и большинство населения Земли в конце третьего тысячелетия, всю сознательную жизнь вынужден был довольствоваться системой "People" с развлекательными и спортивными каналами, а так же минимумом информации для получения начального образования.
Боба спасли от "неудов" усидчивость, стимул не вылететь из Академии и тот факт, что выжимать из слабой системы почти невозможное было намного трудней, чем осваивать совершеннейшую систему с неограниченными возможностями.
Преподаватель информационных технологий, в отличие от Лазо, не ходил по аудитории, а подсаживался к кому-нибудь из курсантов и говорил негромким голосом так, чтобы всем остальным студентам приходилось прислушиваться:
- Вы должны уметь анализировать. Вы должны уметь выуживать крупицы нужной информацию из потока любого мусора. Вы должны научиться делать это самостоятельно, не надеясь на товарища или командира. Я буду очень придирчив к вашим отчетам, потому, что вы должны научиться правильно подавать информацию своему начальству, которое на основании полученных сведений будет принимать ответственное решение.
- После нескольких вводных занятий курсанты поняли, почему преподавателя прозвали Пугачом. Компьютерный зал в самые неожиданные моменты занятий мог поменять свой облик за счет голографического антуража и разнообразных звуков. То бомбардировка, то нашествие крыс, то угроза приближающегося метеорита - "сценарии" отвлекающих факторов были столь разнообразны и неожиданны, что к ним невозможно было привыкнуть.
- Думайте, ищите, не отвлекайтесь, - говорил преподаватель кому-нибудь из курсантов. - В реальных условиях отражением врага или стихийного бедствия занимаются другие люди. Ваша задача - снабдить их нужной информацией.
Со временем Боб догнал сокурсников, закончивших частные колледжи, и даже удостоился похвалы Пугача:
- Вы хорошо усваиваете новые знания и навыки. Вашу манеру ломать шаблоны поиска проще использовать, чем заставлять работать по стандарту. Но вы слишком увлекаетесь эпохой Старого Интернета. Зачем это вам?
Боб покраснел. Он был уверен, что преподавателю ничего не известно о содержимом его личного рам-чипа.
Сразу после принятия присяги курсантам торжественно вручили личные медальоны астронавтов со встроенными чипами памяти. Как и астронавты, курсанты Академии пользовались медальонами для хранения личных архивов и в качестве рабочих тетрадей. Считалось, и Боб в это свято верил, что содержание закрытого паролем архива может быть прочитано посторонними лишь в случае гибели владельца медальона или при проведении служебного расследования.
Как видите, - усмехнулся преподаватель, - меня называют Пугачом не только за спецэффекты в аудитории. Но смею вас заверить, курсант, что без особой на то необходимости я не стану копаться в ваших тайниках. Просто вы сами скачиваете информацию очень неосторожно. Ваши товарищи, с детства привыкшие ползать по сети тайком от родителей, умеют заметать следы.Пугач заговорщицки подмигнул Бобу, давая понять, что и уловки других курсантов преподавателю не великая головоломка, но об этом следует молчать. Мне очень интересна старая культура, сэр, - принялся оправдываться Боб. - До объявления Кризиса Перенаселения эмоции людей были намного разнообразней, те люди жили ярче и интересней, чем мы. И мне очень нравится древняя фантастика с ее оптимизмом.
- Да разве я против, курсант? - ответил преподаватель. - Смотрите только, чтобы это увлечение не принесло вам беды.
- В разгар выпускных экзаменов Боба вызвали к спорт-инструктору
- Курсант Перовски! Какого черта?
Почти так же, как пять лет назад, спорт-инструктор по прозвищу Гиббон сверлил Боба взглядом. И почти так же Боб втягивал голову в плечи, только при этом в глазах курсанта не было прежнего страха.
- Перовски, мошенник! Как тебе удалось на тестах по физической подготовке завалить всех троих биороботов? Такое в этом приюте для идиотов умею делать только я. Ты залез в программу ассоциатора?
- Никак нет, сэр! Я победил их в честном бою. Ещё на втором курсе, когда вы поставили нас драться против биороботов один на один, я получил удар в пах и разозлился так, что неделю изучал схему биоробота и нашёл-таки его уязвимое место. Если почти одновременно ударить по ключицам, где расположены тензодатчики состояния суставов, программе контроллера управления требуется пятнадцатисекундная перезагрузка для компенсации деформации...
- Не грузи меня заумными словами! - Гиббон скорчил брезгливую гримасу, сделавшую его лицо ещё более далёким от симпатичного.
Гиббон приблизился к Бобу и стал демонстративно его разглядывать, будто увидел впервые. И вдруг сказал тоном, которого от Гиббона вряд ли кто-нибудь мог ожидать:
- Ты классный парень, Боб. Я очень рад, что тебе удалось пробиться в касту астронавтов. Жаль только, что у тебя есть недостаток, который не отмечен в твоём досье: не смогли до этого докопаться яйцеголовые.
- Какой, сэр?
- Можешь называть меня просто Гарри, - сказал Гиббон и вдруг резко, без замаха, ударил курсанта в солнечное сплетение.
Глядя, как Боб восстанавливает дыхание, преподаватель продолжил говорить доброжелательным тоном:
- Ты отлично дерёшься на тренировках, стойко держишь удар, но никогда не ожидаешь подлянки. Ты просто не веришь, что тебя могут ударить в спину. Знаешь, зачем я тебя ударил?
- Да, Гарри. Ты хочешь, чтобы я навсегда усвоил этот урок. И я его запомню. - Боб уже оправился после удара и спокойно смотрел Гиббону в глаза.
- Вот видишь, не зря написано в досье, что у тебя повышенная восприимчивость к знаниям. Честное слово, не знаю, что с тобой делать. Э! Даже не думай об этом! - Гиббон предупреждающе поднял указательный палец.
- О чём не думать, Гарри? - Боб опять не смог удержаться от улыбки.
- У тебя на лице написано, что ты хочешь попробовать меня неожиданно ударить. Не получится, Боб, успею среагировать. Именно поэтому я и Гиббон, гроза училища, а не классный парень. Но со мной все ясно, а вот с тобой-то что делать?
И Боб Перовски стал свидетелем еще одной невиданной до этих пор в Академии картины - "Гиббон Думающий". Впрочем, зрелище оказалось недолгим.
- Курсант Перовски! Упал-отжался! Шутка. Встать! Боб, я придумал, как столкнуть лбами твою идиотскую честность и феноменальную обучаемость. Я научу тебя играть в покер. Ты не можешь не научиться блефовать. Курсант Перовски, в 19-00 прибыть ко мне в общежитие, при себе иметь дюжину пива. А играть будем на отжимания!
Боб с волнением ждал торжественного вручения диплома и направления на корабль. Зрелище, и в самом деле, получилось грандиозным - с оркестром, с поздравлениями знаменитых астронавтов, которые пришли на торжество в парадных мундирах и при всех регалиях. Но как только с трибуны зазвучали пафосные речи о преемственности поколений и династиях, Боб приуныл. И, к сожалению, не напрасно. Как оказалось, все места на кораблях дальней разведки были давно распределены, и от количества баллов в дипломе ничего не зависело. Выпускник Перовски получил назначение бортмехаником на грузовой звездолет.
В течение всего дня умело скрывая горечь и раздражение, вечером Боб по полной отыгрался на Гиббоне. Когда бывший курсант, не стесняющийся больше выражения мировой скорби на лице, в очередной раз обыграл наставника, Гиббон не выдержал и возмутился:
- Какого черта, Боб? Я не буду отжиматься полторы тысячи раз. Почему я должен страдать из-за того, что тебя не взяли на разведчик? Ты и так сделал невозможное, попал в касту. Твои дети не будут давиться дешевой жрачкой, не будут работать на этих долбаных фабриках, а пойдут учиться в нормальный колледж. Да и грузовик - не так уж плохо. Там каюты оборудованы такими же ассоциаторами, что и на разведчиках. Скучать не придется, поверь.
Боб заставил себя хищно улыбнуться:
- А кто тебе сказал, что я недоволен? Наоборот, это мой звездный час. Кто еще в Академии может похвастать тем, что заставил Гиббона отжиматься тысячу раз? За все твои издевательства над нами! Упор лежа, сэр! С интервалом в одну секунду, начин-най!
Гиббон и бровью не повел.
- Я тебе не верю. Ты просто делаешь вид, что успокоился, а сам хочешь на мне злость сорвать.
С минуту подумав, Боб сказал:
- Срывать зло на ком-то - непрактично. Мне выгодней хвастаться, что заставил отжиматься самого Гиббона, грозу Академии. Согласись, неплохая визитная карточка в любой компании астронавтов, ничуть не хуже, чем спортивная медаль. А как это отразится на твоей репутации - не мои проблемы.
- Ты блефуешь, - заявил Гиббон, но в голосе инструктора не было особой уверенности.
- Может, блефую, а может и правду говорю. Ты сам-то как думаешь?
Спорт-инструктор уставился на Боба, Боб - на инструктора. Один удав смотрел на другого удава.
Первым заговорил Боб:
- У тебя есть один выход. Пообещай, что я не последний, кому ты помог в Академии. Впрочем, и без этого я не стану тебя позорить. Спасибо, Гарри, за все, что ты для меня сделал. И за тех, кому еще поможешь.
Облегченно вздохнув, Гиббон ответил:
- Ты научился блефовать, Боб. Начистить тебе рыло, да теперь опасно драку затевать - сдачи дать сумеешь. Учил-то тебя не кто-нибудь, а сам Гиббон!
Серия транспортных кораблей "Геракл" получила своё название с намеком на выполняемую миссию. Именно на этих транспортниках вывозились за пределы солнечной системы радиоактивные и токсичные отходы, не поддающиеся утилизации на Земле. Пять лет Боб не видел этих громадных красных контейнеров, которые наполнял среди тысяч других и его завод. Теперь, наблюдая за погрузкой корабля, Боб сам не мог понять свои чувства. Торжество? Или грусть? Пожалуй, все вместе.
Экипаж космического корабля "Геракл-24", на котором Бобу предстояло работать, встретил новичка без особой торжественности. Просто за обедом в кают-компании капитан представил нового бортмеханика остальным членам команды - навигатору и врачу. Навигатор Патрик три года назад закончил ту же Академию, что и Боб, но не стал пускаться в воспоминания о курсантской молодости даже ради того, чтобы поддержать новичка. Корабельный врач Клер, девушка лет двадцати пяти, почему-то старалась не смотреть на Боба. Даже когда ответила, что этот рейс для нее - второй.
- Вот ты и "мех", Бобби, - прошептал Боб, разглядывая табличку на двери своей каюты.
Каюта астронавта достаточно просторна, метра три в ширину и четыре в длину. Обстановка очень похожа на самую обычную, земную: кровать, стол, два стула, холодильник, душевая кабина, унитаз и раковина. Для полного сходства с уютной квартирой не хватает только окна. Но есть главное, что отличает каюту астронавта от обычной квартиры - это наличие ассоциатора и биоробота, недоступных в домашнем обиходе рядовому гражданину.
К обычным компьютерам все давно привыкли. Что может быть особенного в очках и голограмме, являющейся одновременно клавиатурой, которая сама ищет твои пальцы и объёмным изображением, занимающим весь сектор зрения - классические 11 градусов по вертикали на 14 по горизонтали? Ассоциатор же совсем другое дело. При активизации этого устройства всё происходит не в голографическом изображении, а прямо в сознании пользователя. Ты как бы находишься в том мире, который придумал для себя, лишь бы в памяти ассоциатора была похожая программа или файл. Эта же техника управляет и биороботом, превращая его в кого угодно: от партнёра в шахматы или спарринг-партнёра для тренировок до партнёрши по койке, такой, какую только может позволить себе воображение и библиотека файлов в медальоне.
Нужно ли объяснять, почему весь экипаж так рвётся по своим каютам в свободное от вахты время? Персональные ассоциаторы с биороботами радикально решили проблему подбора экипажей по психологической совместимости. Побочный же эффект от воздействия ассоциатора - раздражение астронавтов на реальную жизнь и работу решается в космосе за счёт жесткой дисциплины. На Земле же никто из астронавтов не соглашается добровольно поменять место работы, что позволяет руководителям полётов не задумываться о человеческом факторе и человеческом материале.
Боб снял с шеи медальон с рам-чипом, на котором все годы учёбы в колледже и училище хранил личные файлы и архивы древней сети Интернет, вставил чип в разъем и дал команду включения ассоциатора.
Сперва Бобу показалось, что он попал в огромный коридор-лабиринт с множеством дверей. Несколько минут он раздумывал, ткнуться в первую же попавшуюся или попытаться все систематизировать, создав удобную конфигурацию поиска. Махнув рукой, Боб открыл одну из них, обозначенную старинным знаком - скрипичным ключом. И сразу же ощутил каждым нервом, всем телом звук хрипловатого голоса, почувствовал, а не услышал слова песни с простым мотивом:
Дорога, а в дороге МАЗ,
Который по уши увяз.
В кабине тьма, напарник третий час молчит,
Хоть бы кричал, аж зло берет.
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
А он зубами танец с саблями стучит.
"Глуши мотор он говорит, -
Пусть этот МАЗ огнем горит",
Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,
Мол, видишь сам, кругом пятьсот,
А к ночи точно занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить.
Боб представлял, что такое "МАЗ". И не только по урокам истории техники. Мысленно подав команду, Боб вызвал отрывок из запомнившейся ему ленты, где колонна грузовиков под обстрелом со столь же громоздких самолётов шла по льду, через какое-то озеро. Некоторые грузовики взрывались, некоторые уходили под лёд. Боб почти чувствовал обжигающий холод воды. И хоть слова песни не совсем подходили к сюжету фильма, Боб чувствовал себя водителем автомашины, с таким же перекошенным от ярости лицом, как у этого парня в кадре.
Я отвечаю: "Не канючь",
А он за гаечный за ключ,
И волком смотрит. Он вообще бывает крут.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.
Чёрт бы побрал эту бандуру межгалактическую, где весь экипаж состоит не из людей, а из зомби, на уме у которых лишь одно - поскорей закрыться в своей конуре и предаваться утехам с универсальной механической куклой! Разве об этом Боб мечтал?
Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему.
А он пришел - трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню, я опять его возьму.
Когда песня закончилась оптимистичными строчками, Боб выключил ассоциатор. Требовалось время, чтобы "переварить" ощущения. Боб обвёл расфокуссированным взглядом каюту и упёрся глазами в самого настоящего... чёрта.
Чёрт сидел за столом, помахивая кисточкой своего хвоста, зажатого в мохнатой когтистой лапе, и в упор разглядывал Боба. Тот, в свою очередь, принялся рассматривать незваного гостя. Средний человеческий рост, покрыт темно-серой шерстью, только морщинистое лицо (или морда?) в юношеском трогательном пушке, рога на голове не большие и не маленькие, длиной с человеческую ладонь.
- И как это понимать? - спросил Боб, когда сумел, всё же, справиться с собой.
- А чего тут понимать? - возмутился чёрт, - у тебя гость, наливай. Да и тебе выпить не помешает, - добавил он уже спокойнее.
- А откуда вы... Откуда ты взялся? Я же выключил ассоциатор! - не унимался Боб.
- Объективная реальность есть иллюзия, вызванная недостатком алкоголя в организме! - Чёрт скорчил многозначительную физиономию и поднял указательный палец с дюймовым когтем. - Наливай давай, душа просит выпить с хорошим человеком.
Боб вытащил из холодильника упаковку пива в пластиковых банках, поставил на стол и приглашающе кивнул гостю. Чёрт вырвал банку из пластиковой обоймы и двумя ударами когтя мизинца пробил отверстия в крышке, однако пить не стал, а выплеснул на стол. Чиркнув когтем большого пальца о бедро, поднёс коготь с появившимся пламенем к пивной лужице.
- Ты чем гостя поить собрался? Оно же не горит! - У черта был такой вид, будто ему подсунули, как минимум, святую воду.
- А чем же тебя поить? - выпучил глаза Боб.
- Водкой, джином, виски, горилкой, чачей, самогоном. А ещё лучше - достань спирту медицинского.
- Крепкие спиртные напитки давным-давно запрещены, - сказал Боб.
- Назвал я тебя исконно русским именем. Володя, Владимир, Вовка, Вован - вот нормальное имя твоё. А Боб - это так, кликуха. Из тебя же русский дух так и прёт! Это твои далёкие предки с рогатиной на медведя ходили, по пьяному делу блоху заморскую подковывали русскими подковами именными так, что эта самая блоха хрен куда убежать могла. А ты? Позорище! Гадость пьешь негорючую, и даже вместо нормальной женщины у тебя баба резиновая! - чёрт треснул кулаком по столу с такой силой, что подпрыгнули банки с пивом.
- Какая баба? - не понял Боб.
- А вот эта, - чёрт ткнул когтем в сторону угла каюты, где должен был находиться биоробот.
Только сейчас Боб заметил, что робота на месте не было.
- Так ты из ассоциатора вырвался и взял на себя управление биороботом? - догадался Боб.
- Ты мне зубы не заговаривай, - процедил чёрт. - Ставь выпивку нормальную, понял?
- А чего это ты раскомандовался, козлина? - попробовал возмутиться Боб. И тут же очутился на полу от оплеухи.
- Только без обид, договорились? - сказал чёрт вполне миролюбиво, глядя, как Боб поднимается с пола каюты. - Никому не позволяй себя называть козлом. И не пыхти, не маши кулаками, а вали обидчика сразу. Сказал хоть слово перед тем, как ударить - сразу проиграл.
- А чему ты ещё меня учить собираешься? - поинтересовался Боб, стараясь сохранять спокойствие.
Чёрт поднялся из-за стола, выдрал из упаковки несколько банок и вылил пиво в раковину. Ловко орудуя когтем, незваный гость соорудил что-то вроде стаканов и набрал воды из-под крана. Затем щёлкнул когтем по одной из банок и дунул на поверхность. Жидкость загорелась тусклым синим пламенем.
- Вот это можно пить нормальным мужчинам, - сказал чёрт. - Значит так! Инструкция по злоупотреблению: выдыхаешь, пьешь и не дышишь, пока не запьёшь водой. Ну, за знакомство, Вован!
Вслед за чёртом Боб выдохнул и влил в себя напиток. Горло обожгло, Боб часто задышал и замахал руками. Чёрт несколько раз хлопнул астронавта по спине и подал стакан с водой. С жадностью выхлебав "запивон", Боб почувствовал, как по телу начинает расплываться тепло.
- А теперь огурчиком солёным закуси, - сказал чёрт, протягивая Бобу неизвестно откуда появившуюся вилку с наколотым на него странным предметом зелёного цвета. Предмет выглядел и пах более чем аппетитно. Мысленно махнув рукой, Боб принял вилку и откусил. На зубах приятно захрустело, по подбородку потекла солёная влага.
- Эй, мы чего тут, жрать собрались? - возмутился чёрт. - Ты понемногу откусывай, напитка-то ещё много осталось. Ну что, между первой и второй наливай ещё одну?
Выпили за русский дух и за возрождение оного на Земле и в космосе. Голова у Боба закружилась, появилось ощущение лёгкости в словах и мыслях. Сам не зная зачем, он стал жаловаться черту на скуку земной жизни, рассказывать о том, как трудно простому человеку вырваться из круга обыденности в большом городе, как тяжко ему бывает среди людей, довольных тем, что имеют.
- Понимаешь, Вовка, - сказал черт, вновь ткнув куда-то в сторону вилкой и насадив на неё ещё один огурец, - у вас, у русских, всегда и всюду так - спьяну или сдуру. Всё вам с подвыпедвертом нужно. А потом всё на чёрта сваливаете - "бес попутал", "чёрт дёрнул".
- Нет уж, давай разберёмся! - возразил Боб, - ты ведь сам меня пить учишь. Значит, правду про тебя говорят? Ты и путаешь всех!
Ни разу в жизни Боб не сталкивался с национальным вопросом, но теперь ему стало обидно за русских, к которым чёрт его причислил. Но и чёрт в долгу не оставался:
- А что, это я тебя заставил тащить на космический корабль неположенную штуковину для компьютера? Ведь без неё бы я к тебе и не заявился.
Боб задумался. Никакого прямого нарушения он не совершал, ограничений на пользование личными вещами, включая чипы с записями, в инструкциях не было. Но кто мог предусмотреть, что какой-то механик захочет пронести на борт "дальнобойщика" архивы древней телекоммуникационной сети? Черт же отвлек собутыльника от сомнений новым глобальным вопросом:
- Ты, Вова, мастер или нет? - в отличие от Боба, чёрт ни чуточки не пьянел, - можешь самогонный аппарат сделать? Слабо?
- Могу! - пьяно кивнул Боб, - Я всё могу! Я всё могу, это... синет... синтезировать пойло по остатку в банке.
- А зачем? Мало тебя синтетикой разной пичкают? А сам процесс? А мысль техническая? - не унимался чёрт.
- Могу и аппарат самогонный! А чертежи или схема есть?
- Нет у меня чертежа! Сам думай. А теперь давай проспись. Изготовишь напиток - приду дегустировать.
Сведений по самогонным аппаратам в старом Интернете нашлось великое множество. Таинственное устройство оказалось полным аналогом примитивного перегонного куба для получения дистиллированной воды. Но Боба это нисколько не огорчило. Наоборот, орудуя у себя в мастерской в двигательном отсеке корабля, где никто не мог помешать, Боб завел привычку приговаривать, орудуя инструментами:
- "Медная трубка, вставленная внутрь дверной пружины, наматывается на..." Где я возьму дверную пружину? И что это такое - дверная пружина? Что нам еще предлагают? "Медная трубка, плотно набитая сухим песком наматывается..." Ну нет у меня сухого песка, мокрого - тоже! И медной трубки тоже нет. Что мне теперь, без самогона оставаться? Не дождетесь! Идем дальше. "Проточная вода охлаждает змеевик для конденсации в последнем..." Так бы сразу и сказали. Из пластиковой трубки от запасного скафандра офигенный змеевик получится, если трубку намотать на патрубок с жидким азотом. Ничего, не перегреется маршевый двигатель, у него тройной запас прочности. Считаем температурный режим... Не годится, все перемерзнет. Термоизоляция... А зачем нам термоизоляция, если трубку можно разместить чуть подальше от патрубка?
- Думайте, господа курсанты. Не ищите самый простой путь, ищите самый рациональный. Курсант Перовски, я вижу, что у вас есть ответ. Извольте получить следующее задание, не расслабляйтесь.
В качестве котла для кипения браги Боб применил кислородный баллон от того же скафандра.
С компонентами для браги ломать голову не пришлось - кто-то в далеком прошлом не поленился выложить в интернете полное описание процесса брожения на языке химических формул. Но больше всего Боба растрогал найденный там же совет использовать резиновую перчатку, надетую на горловину бутыли в качестве индикатора готовности браги к перегону.
- Вот это были люди! - восхищался Боб. - И никаких тебе пошлостей вроде газоанализатора. Прав черт - один только процесс изготовления аппарата чего стоит - чистое искусство!.
- Бортмеханик, какие у вас планы по повышению своего уровня квалификации и профессионализма? - поинтересовался капитан, когда вся команда пила кофе после обеда.
- Я начал снимать показания температуры двигателей, сэр, - не задумываясь, ответил Боб, - Буду строить графики. Собираюсь изучить режимы двигателей при выполнении кораблём команд навигаторов с Земли. При этом не намерен вмешиваться в работу корабля и что-либо разбирать, сэр. Свои вопросы к вам и к навигатору я ещё не успел подготовить, не считаю это первостепенным. Но если вы считаете иначе, сэр... - Боб умолк, поскольку капитан кисло отмахнулся от него.
Вернувшись в мастерскую, Боб с сожалением обнаружил, что резиновая перчатка на баке с брагой не надулась, а продолжает жалко висеть тряпкой. Боб ещё раз внимательно перечитал рецепт. Потом второй похожий рецепт. Потом третий. И лишь там обнаружил, что брага должна простоять "в тёплом помещении" несколько дней, пока не забродит. Чтобы не мучить себя томительным ожиданием, Боб отправился изучать те части корабля, куда он ещё не забирался. И убедился, что лучше всего здесь подходит правило номер один: "Не мешай машине работать". Как и двигатели, все системы и механизмы корабля были изготовлены с таким запасом прочности, что мирный транспортник больше походил на военный крейсер.
Перчатка наполнилась газами брожения только на седьмой день. Процесс перегона браги в первач доставил Бобу массу творческого и эстетического удовольствия не меньше, чем созидание самогонного аппарата. Когда из змеевика появились первые капли "продукта", Боб испытал почти детский восторг. Первым делом бортмеханик провёл тест на горение. Самогон горел! Тогда Боб решился "принять вовнутрь" и, как только одноразовая кофейная чашка наполнилась наполовину, залпом выпил содержимое. Вкус у самогона оказался если не отвратительным, то, по крайней мере, неприятным.
Несмотря на лёгкое опьянение, мозг Боба работал, как и положено для мозга бортмеханика межгалактического корабля. Больше того, Боб почувствовал самый настоящий кураж и зов генов, о котором говорил чёрт. Он вспомнил из недавно прочитанного, как далёкие предки на Крайнем Севере очищали отработанный грязный спирт, поливая его на железный лом, вымораживая все ненужные примеси. Недолго думая, Боб изогнул трубу змеевика таким образом, чтобы самогон капал не прямо в чашку, а на патрубок охлаждения. Осталось только переставить чашку под капли уже очищенного продукта.
Чёрт самогон одобрил:
- Молодец, Вовка, настоящий мастер. С таким можно "Весёлого Роджера" над кораблём поднимать. Мы с тобой таких дел наворотим!
- Каких дел? - опешил Боб.
- Как это каких? -скривил рот чёрт, - мы же с тобой авантюристы. Я уже всё продумал. Завтра ты вставишь свой чип в бортовой компьютер корабля, и я проберусь в ассоциаторы всех остальных членов экипажа. Ты нагонишь первача, чтобы устроить пьянку грандиозную. Потом мы повернем корабль обратно на Землю и будем всем фиги показывать с воздуха - грозить, что сбросим эти контейнеры с дерьмом на какой-нибудь город. И требования выдвинем. А затем я проникну на остальные корабли, и мы будем вместе летать над Землей. Боевые дежурства установим. Всем кузькину мать покажем!
Боб покрылся холодным потом и протрезвел.
- Я не позволю!
Но черт и ухом не повел:
- А кто ты такой, чтобы мне указывать? Ты хороший парень, Вовик, но рохля. Ничего, это пройдёт, когда прольёшь первую кровь.
- Чью кровь? - спросил Боб.
- Пока не знаю. Но когда твои друзья-астронавты обнаружат в койках чертей вместо своих надувных кукол, они рано или поздно вспомнят про единственную женщину на корабле и начнут ломиться к ней в каюту. У тебя взыграет сердчишко, решишь заступиться, и тебе придётся кого-то замочить для острастки. Думаю, капитана. А там посмотрим, что будет.
Боб ни на секунду не сомневался, что черт говорит серьезно.
- Зачем тебе это? Неужели нельзя просто весело провести время в дороге?
- Нельзя. Ты же сам захотел приключений. Сам мечтал, чтобы чёрт побрал этих твоих товарищей по кораблю. Сам согласился гнать самогон, сам испортил скафандр, который мог спасти чью-то жизнь. И все это вместо того, чтобы добросовестно выполнять обязанности бортмеханика, пить своё негорючее пиво и мять резиновую грелку. Нет у тебя обратного пути. Коготок увяз - всей птичке пропасть.
Боб задумался. Черт смотрел на него, затем, потеряв терпение, спросил:
- Ну что, Володя, когда приступим?
Боб усмехнулся и упёр взгляд в физиономию чёрта.
- Никогда. Не буду я с тобой пиратствовать. Знаешь, почему? Потому, что ты - КОЗЁЛ!
Легко перехватив левой рукой летящий в сторону лица кулак, Боб нанёс правой два молниеносных удара по ключицам чёрта. Подтащив обмякшее тело к унитазу, Боб снял с себя ремень, быстро сделал "полицейскую" петлю и связал лапы чёрта за мощной фановой трубой, отсчитывая вслух секунды. На шестнадцатой секунде после нокаута Боб нажал рычаг спуска воды, чтобы очнувшийся чёрт подумал, будто к жизни его вернуло журчание воды. В унитазе.
- Нет. Петуха из тебя корабельного сделаю. Чтобы ты знал, кто в доме хозяин и кто парадом командует. Вот прямо сейчас тебе и вдую под хвост. Не дёргайся, фановую трубу тебе не вырвать, как бортмеханик корабля тебя заверяю.
- Ты не посмеешь! Где это видано, чтобы над чертом так издеваться?
- Ты прав, не было такого ещё никогда. Но должен же кто-то быть первым! Ты сам мне говорил про русских умельцев, вот и я впишу своё имя в историю. Это тебе не блоху подковать!
- У тебя не поднимется! Я тебе не верю! - чёрт попытался ухмыльнуться.
- Конечно, не веришь, поэтому и хвост так поджал. Сумею, дружище, ещё как сумею. Нас этому специально обучали в Академии на случай контактов с внеземными цивилизациями. Неизвестно ведь, какие там церемонии при первом контакте с братьями по разуму. Знал бы ты, дружище, сколько мне пришлось отжиматься, пока не научился трахать всё, что шевелится. Каких только чудищ нам не подсовывали, ты по сравнению с ними - просто Мисс Вселенная. Но зачёт в училище я сдал, без этого в космос не выпускают.
Чёрт задумался. Боб его не торопил. Через некоторое время чёрт отвернулся от Боба и тихо попросил:
- Пощади, Володя. Не губи. Твоя взяла, сдаюсь. Диверсия на корабле отменяется, мятеж подавлен в зародыше.
Боб наклонился над чёртом, развязал ремень, отвернулся и стал надевать рубашку:
- Присаживайся к столу, выпьем. Но учти, если обманешь и гадость какую учинишь, то включу первый же попавшийся аппарат для управления биороботом, сотворю из него тебя и... Ну, короче, ты понял.
- Да ладно тебе! - когда Боб повернулся, чёрт уже разливал самогон по стаканам и ждал, - за что пить будем?
- Не за что, а за кого. За учителей. Мне везло на них по жизни. И ты меня научил многому. Научил ценить настоящее, а не подделки синтетические. И ещё многому научишь, надеюсь.
- Не буду я за учителей твоих пить. Ироды, учат нормальных парней фигне всякой, - надулся чёрт, - и вообще, что за речь у нас? "Учат-учитель-учиться-научить". Весело жить надо!
- А в рыло? - осведомился Боб.
- Ну вот, чуть что - сразу в рыло, - проворчал чёрт, но самогон послушно выпил.
Посидев минут пять, Боб поднялся из-за стола:
- Ну, мне пора. А ты давай, спать ложись, время позднее.
И выдернул брелок из ассоциатора.
Прихватив со стола початую бутылку, Боб вышел из своей каюты и постучался в дверь соседней:
- Клер, открой, это я.
** В рассказе использованы отрывки из песен В. Высоцкого.