Автор Боднарь А.Т. Каждый день должен быть наполнен чужой радостью, которую я вселяю в людей. Мои коронные номера заготовленных шуток, тысячи приемов к любому унынию, огромная душевная сила, не умещающаяся в небольшой груди. Бывают ли минуты, когда от веселья хочется плакать? Для меня бывают. Иногда я вспоминаю тех людей, которые так же задорно смеялись, но теперь у них нет такой возможности. Я пристально вглядываюсь в светящиеся лица, гармонирую настроению публики, но каждый миг ловлю себя на мысли, что их нет. Мое представление продолжается, никто не замечает моих внутренних переживаний. Множество шаров вылетает из моего мешка, скрытые фокусы кроются за всеми действиями. В каждой коробке обитает своя тайна, а за каждый тайной живет судьба человека. Я уже слишком привык существовать для Вас, поэтому веселье продолжается, даже после завершения программы, ведь я настоящий клоун. Сейчас мне уже триста лет, поэтому Вы должны понимать, насколько тяжело расставаться с привычными улыбками постоянных посетителей, которые громко смеялись детьми, воспринимая меня волшебником. Потом улыбались, приводя ко мне уже своих детей. И задумчиво наблюдали, пытаясь скрыть слезу воспоминания ушедшего детства, кивая головой своим внукам с одобрительным взглядом. Эти люди останутся в моем сердце, их смех был для меня жизнью, в которой мой праздник принадлежал им. Почему я живу триста лет? Потому что жизнь не такая смешная. А что бы все было понятно, начну с самого начала.
Триста лет назад в небольшом домике жила семья крестьян. Отец рано вставал, что бы заниматься хозяйством, Мать растила детей. Всю свою жизнь их мучила исключительно одна мысль, как получить хороший урожай и прожить на него суровую зиму. Все дети за исключением меня уже могли приносить посильную помощь. Мои четверо братьев очень серьезно относились к задачам, поставленных перед ними. Строгость воспитания и правила поведения жестко регламентировали наши отношения. Каждый вечер проходил в распределении дел на завтра. Я пока имел возможность находиться в наблюдательном положении. Ходить мне удавалось, но с большим трудом, поэтому на меня не делали никаких ставок. Впитывая жизнь с самого раннего детства, мы становимся носителями полученных правил и устоев, которые ломаются в повзрослевшем возрасте, но продолжают иметь огромную силу внутри. Нашу семью можно назвать командой, потому что существовала одна цель для всех, и каждый видел свое участие в ее достижении. Но самое главное чувствовалось понимание того, что за тебя твою работу сделают остальные, которые итак устали от своей работы, поэтому каждый выкладывался, как мог. В году существовало столько праздников, сколько было поводов и достатка еды, приходящееся на эти дни. Попусту никто не смеялся, дети, глядя на взрослых, пытались подражать, а взрослые тянули всю тяжесть, и им было трудно смотреть в наши глаза, когда урчало в животе, а они не могли ничего сделать. В такой серости эмоций я начинал познавать мир. Ни тогда, ни сейчас я не мог никого осуждать. Весь дом был наполнен скрытым трауром неизменности тяжелого настоящего в будущем.
Но существовали особенно тяжелые дни, когда безжалостный огонь съедал наши запасы еды. Мы выбегали посреди ночи. Страдания Матери, и сдержанная слеза Отца переворачивали всю мою душу. Мы скованно наблюдали за происходящим, собравшись вместе около амбара. Наши взгляды были похожими, ощущение безнадежности, скованность разума и тела. Огонь безвозвратно с каждой секундой уносил наше спокойствие, добавляя страданий моим родителям. Все дети прекрасно понимали, никто не должен говорить, что хотеться кушать. Вся еда превратилась в дым, но жизнь будет идти дальше, в которой еще будут настоящие праздники. В эти мгновения, я старался не плакать, подражая своему Отцу, хотя мне было намного легче, но в то же время очень тяжело. Не потому что я боялся голода, скорее, я был настоящим членом команды своей семьи. Злой огонь возносился к небу, как чудовище из самых страшных сказок, унося наш покой. Тем не менее, он мне показался красивым. Он меня гипнотизировал, наше спокойствие было таким теплым, наша еда, такой беззащитной. Все смешивалось в моем молодом сознании. Я прекрасно понимал, что Отцу придется ходить в другие дома, занимая еду для нас, что для него было слишком тяжело. Мое эмоциональное напряжение росло. Мама не могла себя сдержать, она упала на землю, ей было тяжело плакать, даже силы горя оставляли ее. Отец пытался поднять ее, но был так же слаб в эти минуты. Братья окружили наших родителей, пытаясь помочь покинуть это место. Ничего уже не вернуть, единственным выходом для нас как всегда оставалась воля, которая не даст возможности полного отчаяния. Половину ночи никто не спал, вся семья безмолвно сидела дома, кроме меня. Человек не сможет стать богом, и вернуть амбар, но в нем есть сильный потенциал, который ярким взрывом изменит этого человека. Со стороны кому-то казалось мое поведение безрассудным, потому что я изменился. А в моменты перемен происходят странные вещи. Огонь еще бушевал, жар пронизывал все прилегающее пространство, предупреждая человека об опасности. Я обратил свой взгляд к звездам, ожидая резкого всплеска своего негодования, вся грудь сжималась от напряжения. Струящийся дым затмевал часть небосклона. Сжимая кулаки, я бросился в огонь, в надежде, что огонь оставит хотя бы что-то. Мой неравномерный бег, сбивающихся шагов внес меня в пекло. Сильная боль охватила каждую клеточку кожи, способную чувствовать. Наблюдающие за происходящим, включая мое безрассудство, мужики ринулись мне на помощь. Рискуя своей безопасностью, они вытащили меня из поедающих жарких углей. Сильные ожоги и чрезмерная боль решили меня сознания. Осознавая всю сложность положения для моей семьи, мужики не решились нести меня домой, а доверили бессознательное тело старой бабке.
На следующее утро моему Отцу сообщили, что видели меня убегающего в сторону города. Говорили, что так бывает с маленькими детьми, попавшими в стрессовую ситуацию, обещали как можно скорее помочь разыскать и вернуть сына. В последующие дни утверждали, что видели меня на базаре, но не смогли поймать или узнать о моем местоположении. Для семьи это стало вторым ударом, они уже не думали так о пожаре, им снова хотелось увидеть своего любимца. Они вспоминали, как я медленно рос, а, впервые увидев мир, сразу прищурил левый глаз. Тогда Мама сразу подметила: "Он будет особенным" Я мог улыбаться в любом настроении, даже голодный и сердитый. Со мной любили играть все, потому что тогда становилось легко.
Я пролежал несколько недель, не вставая с кровати. Бабуля прилежно ухаживала, смачивая больные места старинными отварами, приговаривая волшебные заклинания, которые, в вернувшемся сознании, казались мне завораживающими. Она часто прищуривала глаза, задавая коварные вопросы для моего детского понимания.
"Кто же тебя толкнул, в руки гнева добра и зла" Тряся головой, пробормотала странная ухажерка.
"Мне очень жаль семью, моих братьев и родителей. Они ничего не сделали плохого, я не могу понять, почему такое могло случиться. Теперь они вынуждены голодать, хотя всю жизнь работали, мечтая жить чуть лучше. Но мечта рассыпается, на черные головешки, обуглившегося зерна" Стараясь выплеснуть свою обиду, с еще слабыми силами, медленно выговорил мысль "У меня возник порыв, затмивший мой разум, желание получить свой праздник"
"О чем ты? Какой праздник?" Поинтересовалась Бабуля.
"У моих братьев день рожденье летом и осенью, когда у нас достаточно пищи, поэтому мы можем весело встречать эти дни. А мой день рождения весной, когда все последнее зерно родители сеют на поле, а запасов других продуктов уже нет. И мы вынуждены делать вид, что вкусно едим, особенно я, ведь это мой день рождения. Поэтому я хотел спасти еду на свой праздник. Хотя, прекрасно понимаю, что нам еще долго придется забыть об этом слове" Снова с грустью вспоминая о случившемся горе, меня наполняла тоска.
"Когда ты повзрослеешь, к тебе придет мудрость. Ты сделал отчаянный поступок, но глупый, позднее ты поймешь это. Твоя семья мучается, ей тягостней думать о тебе, чем о еде. Скоро ты будешь здоровый, и поспешишь успокоить родителей" Она многозначно смотрела на меня, будто в ее взгляде было скрыто гораздо больше, чем она могла мне сказать "Тебе нужно запомнить, внутри тебя живет талант, который сломит все важное в твоем будущем. И лишь однажды, осознав это, у тебя появиться далекая надежда, исправить себя" Она грустно опустила глаза, помолчала несколько минут, и добавила "Нужно стать отшельником или клоуном. В первом случае, жизнь обретет философский смысл, во втором вечный праздник. В любом случае грусть займет свое место"
"Хочу домой, там меня ждут, может мне уже пора?" С надеждой спросил я у таинственной женщины.
Меня ничего не удерживало, к тому же многое непонятное произошло в насыщенном аромате тесном доме. Я не хотел покинуть его, не поблагодарив своего спасителя, но и задерживаться, еще было тяжело.
"Ты должен идти, когда посчитаешь нужным, но твое сердце и ум повреждены огнем зла, они стали жить в тебе, жаль, что сейчас ты этого не поймешь. Но придет время, тебе станет слишком больно, тогда ты придешь ко мне, где спасение будет слишком далеко от моих возможностей. А теперь уходи, ведь ты так уже считаешь? Только не думай, что твое лукавство я не заметила. Ты ведь совсем по-другому попал в огонь" старуха с горечью смотрела на мое прыткое поведение, с радостью покидающего дом мальчика. Она не выглянула в след моим сверкающим пяткам.
Мой дом уже виднелся в дали, он был ближе, чем горизонт, и предвкушал радостную встречу со своей семьей. Им продолжали говорить, что я мелькаю в городе, со здоровым выражением лица. Они пытались поверить, не имея возможности выбраться туда для моих поисков. Работа наполнила каждую секунду их мышления и движения. Они привыкли во что-то верить и полагаться исключительно на свои силы. Я же бежал со всей скоростью моего неокрепшего организма.
"Мама я пришел!" Забегая в дом, звонко раздался мой голос.
Каждый был занят своим делом, которое повторялось уже монотонно многие года, поэтому от резкого шума вздрогнули все.
"Я вернулся, и сильно соскучился по Вас" Радость встречи сжигала мое самообладание.
Братья, с трудом оставляя свою работу, бросились меня обнимать. Родители застыли в недвижимости, пытаясь преодолеть свое оцепенение. Меня встретили с небывалой радостью. Это был мой настоящий праздник, который запомнился мне очень надолго. Весь день нам было хорошо, никто не обращал особого внимания на свои обязанности, а пытался снова и снова прикоснуться ко мне, что бы почувствовать мое присутствие. Мне не задавали много вопросов, только говорили, что в городе, наверное, хорошо. Я не понимал о чем идет речь, поэтому старался просто утвердительно отвечать. Мои ожоги некоторым образом привлекали внимания, но никто не заострял на этом внимания. Только Мама спросила, не больно ли мне, на что я сказал, что я не помню что это такое. Она тяжело вздохнула, не удерживая своих переживаний. Не задавая дальнейших вопросов, снова позволила восстановить эйфорию в обстановке моего возвращения. Весь вечер мы весело проводили время. Мне хотелось, что бы так было всегда. Ведь я принес радость. Мои родные смеются, исключительно видя меня. Теперь я для них праздник, они забывают обо всех проблемах и заботах. Сколько счастья скапливалось во мне тогда, оно достигало максимума и снова раздувалось как резиновое. Постепенно биологические часы сна, напоминали о жизненной необходимости, подкрепленные накопленной усталостью, жестко командовали отбой. Вся семья в полуголодном состоянии разместилась по привычным для нас местам. Я, наверное, заснул самым последним, так как в моей голове снова и снова прокручивались эпизоды моего появления в доме. Я смаковал каждую улыбку своего брата, вспоминая сочетание восторга и удивления. Словно солнце на восходе, как мне нравилось придуманное собой сравнение. Теперь, я уже представлял себя светлой, которой восхищаются все люди в нашей деревне. Мои мечты росли с каждой минутой, постепенно угасая во власть сна. Первая ночь дома оказалась непривычной, постоянное вздрагивание от сопения братьев, не позволили мне выспаться. Что привело к утреннему продлению сонного режима, который был воспринят родителями, как остаточное проявление стрессовой ситуации, позволяя мне не участвовать в семейном труде. Отлежавшись до полного естественного пробуждения, которое было дозволенно в домике старой женщины, я постарался присоединиться к выполнению своих прежних обязанностей. Мое появление сегодня не вызвало никакого ажиотажа, даже не смогло отвлечь моих братьев от работы. Резкое прекращение праздника взбудоражило меня. В глубине вспыхнул огонь, который хотел сжечь повседневность. Внезапно мне опостылело мое занятие, захотелось праздника, зародилась ненависть. Я старался не замечать этого и доделать всю работу до конца. Так мне приходилось бороться с собой. Родители не понимали, что со мной происходит. Братья начинали смотреть на меня недружелюбно, для них существовал лишь один критерий правильности, это хорошее выполнение своей работы. Я постепенно не мог справляться с поставленной задачей, меня угнетала обыденность моей жизни, словно сдерживающие кандалы, прикрепленные к моим рукам и ногам, мешали мне быть настоящим членом команды. Каждую ночь я подолгу вспоминал свое праздничное появление в доме, которое можно назвать единственным моим праздником, при котором совсем не было еды, зато было очень много удовольствия. Тем самым у меня был измотанный вид утром, заторможенные действия. Родители пытались понять меня, они не говорили ничего обидного. Но братья, не привыкшие к слабости, и не имеющие никакого представления о жизни старались задеть меня.
"В городе, наверное, хорошо было, спать до обеда, унижаться на рынке" Язвительно подзуживал самый старший брат.
"Там одни бездельники, которые могут только попрошайничать, оборванные как наше пугало" Кто-то продолжал мне говорить.
Мне не удавалось распознать, чьи именно фразы доносились до меня, да я и не важно это было, боль росла с каждым словом.
"Сел на нашу шею" "Где-то шлялся?" "Слабак, испугался огня" "Тебя ненавидят наши родители" "Тебе не место среди нас" "Ты ешь наш хлеб" Еще много фраз я услышал, обидных, унизительных. Мои братья становятся неразрушимым барьером между мной и моими родителями. Я живу в семье, где уже нет былого понимания, а появилось понятие изгой, которое примерено на меня. Словно испытанный ожог, ощущение душевной боли превращало меня в реальный огонь. Сгорая от обиды и несправедливости, что затмевало истинное отношение к семье, я позволил выпустить в себе пламя зла, о котором говорила старуха. Ненависть, как вирус подняла голову, найдя во мне своего раба. Она изначально обманула меня. Заставив свою неприязнь реализовать в усиленной работе. Утром я как бешенный старался проявить себя самым лучшим образом в выполнении своих задач, пытаясь превзойти своих братьев. Недостаток возраста и сил не позволял мне достичь своей цели. Поэтому я выкладывался до последнего запаса сил. На следующее утро я чувствовал, как меня трясут за плечо. Все кости ломило, мышцы ныли. С большим трудом я смог спуститься с кровати. Каждое движение доставалось с огромным напряжением. Старший брат с ухмылкой пояснил мою задачу. Видя непосильный объем работ для меня в таком состоянии, я решил работать до бессознательности. Пройдя треть пути, мои глаза закрывались, ноги подкашивались, но я старался потерять сознание, как это произошло при пожаре. Торчащая ботва от картофеля, которую я должен был обрабатывать, стала казаться мне противной. Ухудшающееся самочувствие помутило разум. Видя, зеленный стебель, я воспринимал, как струящееся зло. Инстинктивно, мои руки выдергивали ее из земли. Шаг за шагом мне становилось хуже. Резкий толчок в спину сокрушил меня на землю. Отец воспринял мои действия как забаву. Поэтому предпринял радикальные меры для сохранения урожая. Лицо столкнулось с плодородным черноземом. Должно было быть, наверное, больно, но я сгорал от температуры, мне мерещились незабываемые образы окружающего огня. Восприятие мира внезапно отключилось. В лихорадке меня принесли домой. Мама осторожно пыталась применять действенные средства. Браться внутренне винили себя за издевки, допущенные по отношению ко мне. Я был на грани смерти, внутри властвовал огонь. Вспоминая старуху в бреду, я пытался отогнать злой огонь, который не хотел меня убить. Он жил во мне, но я его воспринимал как зло. Именно в этом состоянии я понял, что огонь не причем, зло живет во мне, а огонь лишь инструмент его коварных замыслов. Семья не сомкнула глаза до утра, я продолжал произносить разную сумятицу. Не выспавшиеся мужики продолжили свое каждодневное занятие, делая сборы на поле, и производя необходимые вещи в кузнице, Мама оставалась со мной. Она все время спрашивала, что можно сделать для облегчения моего страдания. Боль присуща каждому, она поглотила сына, страдающей женщины. Мир переживаний сфокусировался в одном месте, в существующей несправедливости мира. Я ждал окончания затянувшейся отлучки от семьи. В моей ближайшей перспективе воображались события, продолжающие привычное мироощущение. Мы собираемся вместе, каждый из нас насыщен удовлетворением исполненного долга, где прощенье за допущенные слабости даже не рассматриваются как, имеющее место событие, а воспринимается терпимостью к несостоятельности члена семьи по неизвестной причине. Целая семья, чувствующая плече каждого, возможно немного слабого, но своего. Пока этого не получалось, но мне этого сильно хотелось. Осознавая, что я продолжаю сидеть дома, пусть и по уважительной причине, но абсолютно бесполезно, старался задавить в себе слабость и выглядеть здоровым, что бы мне разрешили работать. Но синяки под глазами, неуклюжие движения выдавали реальную картину моего состояния. Так я отнял драгоценного времени у своей семьи, ведь Мама не могла работать, поэтому братьям приходилось отвлекаться. Целый месяц организм боролся за выздоровление, но не все прошло бесследно. От истощения мне не удавалось поднимать тяжелые вещи, которые стали таковыми, ведь раньше они мне казались посильными. Всю неделю я только мешался, путаясь под ногами, искренне пытаясь помочь. Никто меня не осуждал, кроме меня самого. Еще через неделю бесполезных попыток вернуться в нормальный ритм жизни, я понял, что стал настоящей обузой. Перед сном я долго ворочался, почему-то невольно вспоминая о пожаре. Там сгорел мой праздник. Мне было очень жалко себя, и, понимая, что вдобавок меня подкосила слабость, я тихо заплакал, в будущем мне уже не виделось ничего. С трудом, удерживая всхлипы, я сильно вжимал лицо в подушку, крепко сдавливая ее руками. В моей голове пронеслись все самые тяжелые моменты моей жизни. Не знаю, чему больше расстраивался, своей недееспособности или отсутствию своего праздника. Восход встретил меня уставшим от длительных переживаний. Мне оставалось дождаться общего подъема и принять решение. Так продолжаться не может. С кровати я поднялся последним, постоянно пряча глаза. Мне не хотелось, что бы семья заметила заплаканное лицо. Со стола взял самый большой кусок хлеба, завернул его в носовой платок и сунул в карман. Сейчас я точно знаю, что буду делать дальше.
На окраине деревни жили такие же бедные люди, как и мы. Наши родители практически не общались, поэтому я решил, что именно им поручу передать о своих планах. Подойдя к забору, стал сильно кричать, привлекая к себе внимание. Первыми откликнулись собаки. Пустой лай разнесся по всей округе. В окошко дома выглянули дети, потом вышли взрослые.
"Мои родители сейчас в поле, а мне некогда, передайте им, что ушел в город зарабатывать деньги, у меня там есть место" Снова пряча лицо, слабым голосом попытался убедительно произнести фразу.
"Надолго?" Заинтересованно спросил сосед.
"Как получиться, но скажите, что бы скоро не ждали" Сдерживая грусть и слезы, уже совсем вяло пробормотал свой приговор.
"А какая работа будет в городе?" С возникшим недоверием и пристальным взглядом поинтересовался любопытный дядька.
"Всякая, ну мне пора, заранее огромное спасибо" Развернувшись, уже сквозь слезы звонко выпалил ему свою фразу и стремительно пошел прочь.
Он еще несколько минут стоял около ограды, не решаясь остановить меня, грустно провожая взглядом. Мои шаги были уверенными, они вели меня в будущее, другое неизвестное, а не то, которое существовало в моей деревне. Сердце сжималось от переполняющей грусти, обида на весь мир лишившего меня праздника, раздирала всю детскую волю. Сосед вернулся в дом и рассказал о моем поступке, который бы он обязательно похвалил своим детям, но делать это не стал. Он видел мое лицо, прекрасно понимая, что мои слова это полная неправда. Осмотрев своих детей, он собрал их вместе и крепко обнял. У него оставалась еще одна очень тяжелая задача, сообщить моим родителям о принятом решении. Взглянув в мою сторону, где очертания тела слились в одну точку, медленно вздохнул, пытаясь пожелать мне стойкости и везения, что, к сожалению, у него не получалось, слишком плохо выглядело мое лицо.
До колдуньи нужно было идти несколько часов. Приступы слабости заставляли меня делать продолжительные остановки, в каждой из которой я откусывал строго один кусочек хлеба и сидел, пока он не раствориться во рту. В эти минуты я разглядывал природу, до которой никогда не было времени. Сейчас, разместившись на огромном пне, не нужно думать о еде или завтрашнем дне, можно просто сидеть и наслаждаться жизнью, подмечать красивое пение птиц, сказочные формы деревьев. Таинственная природа, скопила столько ярких красок. Мои размышления уносились мечтами о предстоящем празднике, в который мне очень хотелось верить. Последствия бессонной ночи постепенно подкрались, я, располагаясь поудобней, незаметно уснул, оставив свой хлеб неубранным. Во сне происходили вещи, отвечающие окружающей обстановке. Щебетание птиц виделось мне собственным превращением. В компании пернатых я прилетел в наш сгоревший амбар, приглашая их насытиться вкусным зерном. Птицы послушно следовали за мной, мы разместились на большом мешке, где была небольшая дырочка, в которую по очереди могли пролезть наши маленькие клювы. Каждый хватал зернышко, отлетал в сторону и смаковал вкусом пшеницы. Нам было чертовски весело, мне начинало казаться, что наступает мой праздник. Вокруг мои братья, ведь это не обычные птицы, а именно они. Мы сидим за одним столом, и все радуемся. Я, ощущая веселое настроение своей семьи, взмываю вверх, падаю и взлетаю снова. Это мой внутренний мир, который навестил меня во сне. В голосе птиц внезапно почувствовалась вражда. Я стал осматриваться по сторонам. Все стены в амбаре были охвачены огнем, включая нашу лазейку. Дым заволакивал все внутреннее пространство. Так не должно быть, резко закричал я от испуга, и проснулся. На куске хлеба ожесточенно дрались две птицы, отстаивая свои интересы. Солнце уже слабо освещало землю, поэтому нужно было торопиться. Я встал с пня, оттряхнул прилипшие щепочки дерева со штанов, отломил два маленьких кусочка хлеба, положил их в разных местах, и поспешил к своей цели. Птицы продолжали драться, возможно, они уже забыли, что действительно хотели. Их недовольный голос долго доносился до меня, пока я не ушел достаточно далеко. Если старуха меня прогонит, что я буду делать? Внезапно спросил себя сам. Что делать? Несколько шагов я шел в абсолютной внутренней тишине. Пытаясь сосредоточиться в большей степени, я повторил. Что будет, если эта старуха меня прогонит? Пауза снова зависла в моем мышлении. Значит, она меня прогонит, мне придется идти в другое место. Но куда? В город, я пойду в город, там я смогу найти место, где за мою работу меня смогут накормить. А если сильно повезет, то позволят сходить в место, где живет праздник. Я слышал об этом месте, когда знакомые моих родителей приходили к нам в гости и рассказывали. В самом центре города стоит большой и очень красивый купол. На нем много флажков, развивающихся на ветру. Всякие ленточки повязаны вокруг, много деревянных кукол, рассказывающие свои истории жизни. Звонкая музыка, запах свежей выпечки, богатые господа и дамы, и праздничная атмосфера. Детский смех, неустанно звучащий повсюду. Да, я обязательно пойду в город, и найду любую возможность попасть в центр города. С такими мыслями я незаметно добрался до дома моей спасительницы. В своих мечтах я уже давно забыл о том, что меня не пустят, поэтому радостно тарабанил пальцами по двери. Доносящийся дым из трубы, говорил о том, что в доме кто-то есть. Неторопливые шаги сопровождались скрипом пола, звук, открывающегося засова взбодрил меня еще больше. Дверь медленно отворилась. Передо мной стояла другая женщина. Она была моложе, тоже старая, но моложе.
"Это я, просто дни идут, и такие маленькие дети помогают мне помолодеть" Она широко улыбнулась, показывая добрую радость. Хотя ей совсем не нужно было стараться, так как она была очень заинтересована в моем появлении, что было видно без всяких улыбок.
"Вы меня помните, я обжегся в амбаре?"
"Да, клоун, конечно, помню, хотя ждала тебя раньше. Ты так и не смог найти своего праздника?"
"Нет. В моей жизни стало еще хуже, я потерял способность работать. Меня перестали ценить в семье, где я стал настоящей обузой. Теперь я избавился от мучительного переживания, что мешаю своим родителям и братьям. Без меня им будет легче"
"Мне очень жаль"
"А почему Вы называете меня клоуном"
"Потому что если приделать тебе красный большой нос, то ты будешь похожим на клоуна"
Я не знал кто такой клоун. И мне было все равно, как будет называть меня моя новая хозяйка. Она должна мне помочь найти праздник, но не просто как у всех, а настоящий с большим количеством горячих плюшек. С бутербродами из белого хлеба, свежим молоком, густой похлебки, сладких петушков многого другого. Я постараюсь сделать все для нее, что бы она мне помогла.
"Что мне нужно будет делать, что бы немного пожить у Вас?"
"Ничего, только скажи мне, чего ты хочешь"
"Я мечтаю о празднике"
"О каком?"
"Мне трудно это объяснить, все должно быть красиво и весело. Много еды, сладостей, что бы всем было радостно. А я чувствовал, что это мой праздник, и все другие об этом знали"
"Хорошо, но что ты сможешь дать взамен?"
"То, что Вы попросите"
"У тебя будет не один праздник, а очень много, но для этого ты должен пообещать мне одну вещь"
"Какую?" Мои глаза загорелись, я томился в нетерпении, у меня не было ничего, чтобы могло удержать от такого заманчивого предложения.
"Об этом я скажу тебе завтра, ты сейчас устал, поэтому не должен принимать столь серьезные решения"
У меня не было терпения, мне хотелось упросить ее сейчас договориться о сделке. Какое мучение для столь измотанного ребенка.
"А теперь пора к столу" Она показала рукой на уставленный большой деревянный стол всевозможными блюдами. Горячие пампушки, творожники с вареньем, блинчики со сметаной, парящие пельмени, запеченная курочка, свиные отбивные, сладкие петушки, ваза с конфетами.
Глядя на все разнообразие, у меня закружилась голова. Я медленно сполз на пол. Там все так вкусно. Страх перед осуществлением мечты, ведь это и был в моем представлении праздник. С помощью хозяйки я удобно уселся на стул, и принялся наслаждаться пищей. Быстрыми движениями старался запихнуть как можно больше еды в рот, от чего начинало ломить челюсти. Главное, что бы это не закончилось как сладкий сон. Ограниченное пространство моего живота постепенно было заполнено, еда больше не умещалась во мне, хотя желание еще оставалось. Спустя несколько минут стало возникать чувство насыщения. Еда уже не казалась такой привлекательной, как в самом начале. Тут я вспомнил о своих братьях, мне захотелось, чтобы они тоже оказались здесь со мной. Но я не посмел даже заикнуться об этом.
"Что ты теперь ты думаешь о празднике?" Женщина внимательно посмотрела на меня.
"Праздник это веселье, когда все восхищаются ..." Тут у меня возникло замешательство.
"Чем?" Спросила хозяйка.
"Не знаю, может жизнью" понимая, что не могу правильно ответить на этот, попытался сказать хоть что-то.
"Люди могут делать это всегда"
"Нет, они должны смеяться, именно в праздник, который подарю им я"
"Так для кого ты хочешь праздника, для себя или других?"
"Для себя, но другие должны радоваться"
"Теперь иди спать, а завтра поговорим об этом"
В моей голове все перемешалось. Я накормленный вкусной едой могу рассуждать о празднике, мне осталось согласиться с условиями колдуньи и объяснить, что я хочу. Меня разделяет ночь, от сокровенной мечты. С большим чувством радости, я укрылся под толстое пуховое одеяло. Мягкая подушка обволокла мою голову. Идеальное место для сна, который тоже должен стать замечательным.
Большой купол, окруженный высокими домами, детский смех, и черное солнце. Взрослый смешной человек с большим красным носом выскакивает на улицу. Вся собравшаяся толпа резко аплодирует и с восторгом кричит разные слова. Он высоко подпрыгивает, переворачивается в воздухе, и растягивает большую улыбку на лице. "Господа, сегодня я представлю Вам ..." Я начинаю ощущать себя им, не понимая, что происходит. Теперь я вижу улыбки детей, взрослых, они все веселятся. А сверху доносится голос колдуньи "Ты хочешь не праздника, а своего признания, и это очень хорошо, в тебе живет огонь, но ты видишь это все по-другому. Ты запутался, ведь ты еще совсем не знаешь жизнь" Дальше происходили странные вещи, из моих рук вылетали голуби, в коробках таились небольшие животные, которые таинственным для посетителей образом появлялись на свет. И всей процедурой командовал я, показывая один за другим номер с все более захватывающей тайной. А в конце я достал много сладких петушков на палочке и подбросил вверх. Это был самый любимый номер, дети сбегались с восторженным смехом, собирая мои подарки. Мне очень понравился этот сон, его теплота осталась со мной до утра. Проснувшись с хорошим настроением, я бросился к своей спасительнице, которая уже давно встала и занималась работой по дому. Она выглядела еще моложе, ее лицо уже не напоминало привычный образ колдуньи.
"Я готов согласиться на Ваши условия" с неугасающим желанием подбежал к ней в ожидании своего часа.
"Хорошо, что у тебя хорошее настроение, сегодня я еще не готова рассказать тебе все условия, но ты не торопись, ведь придется принять очень важное решение"
"Ладно, я постараюсь быть терпеливым" с горящей мечтой внутри, которая наполняет надежду жить гораздо лучше, чем в беспросветной тоске бесперспективного будущего.
"Вначале я должна рассказать свою историю, которая случилась много лет назад и продолжается сегодняшним днем, а потом тебе придется пройти испытания. Тебе придется доказать, что твои желания исходят из корней твоей души. А помимо этого, убедить меня, что злой огонь больше не существует у тебя внутри. Только тогда ты сможешь исполнить свое сокровенное желание" Глядя выразительными и очень красивыми глазами на меня, она стала открывать окна. Ослепительный солнечный свет ворвался в дом. Ощущение дня сразу зародило во мне желание заняться любой работой. Я посмотрел вопросительно на помолодевшую хозяйку.
"Тебе нужно идти прямо по тропинке около часа, там стоит несколько домов. Во втором слева живет семья, я должна передать им немного еды и развеселить детей. Думаю, что тебе можно доверить такое задание, а то у меня еще много дел, могу не успеть до вечера. Вот сверток, который нужно передать. Побудешь там столько времени, сколько горит одна свечка, а потом можешь уходить, только не задерживайся, дети должны отдыхать" Она протянула мне небольшой сверток, в который могли влезть небольшая булка хлеба и кусок сыра, а так же немного зелени.
"Но как я смогу их развеселить, я помню только страшные старые сказки" Отнести сверток для меня было привычным делом, но веселить детей казалось непосильной задачей. В нашей семье смех всегда был умерен, а все мысли были заполнены проблемами предстоящего дня. К тому же после работы всегда хотелось, есть и спать. А за столом никогда мы не разговаривали, так как родители строго запрещали.
"Расскажи им свой последний сон, может он будет интересен в этом доме, только не рассказывай, что ты видел здесь, и о чем мы с тобой договорились" Она помахала с порога нежными взмахами руки.
Я окрылено шагал в указанном направлении. Сразу стал представлять, как унылые дети смотрят на меня. Но, получая сверток, их улыбки появляются на лице, они приглашают меня посидеть с ними. Зажигают свечку, потому что в доме не хватает света, и предоставляют мне слово. А когда свечка потухнет, мой рассказ должен закончиться. Проговаривая каждый эпизод про себя, я не заметил, как вдалеке появились первые дома. Чем ближе я подходил к ним, тем сильнее дрожь овладевала мной.
Деревянный дом уступал по размерам жилья моей семьи, но привлекал такой же душевной теплотой. Дверь с большими маслянистыми сучками отделяла меня от первого моего испытания. Ручка грубой работы совмещалась с подвешенным молотком. Конечно, он нужен, что бы я мог постучать. Взяв его в руки, слабо постучал по двери.
"Кто стучит молотком, тот приходит в первый раз, значит, он не должен входить сразу, стой пока там" Детский голос донесся до меня.
Тут же дверь распахнулась "Не слушайте ее, но больше не стучите по двери молотком" Женщина, которая могла сойти мне за мать, пригласила меня во внутрь дома. Медленно шагая в привычной для меня бедной избе, я вытянул руки со свертком, пытаясь как можно скорей передать его хозяевам. Без эмоций одна и девочек забрала сверток и отнесла его на кухню.
"Садись" повернувшись ко мне спиной, предложила занять свободное место "Только не вздумай оказаться на родительском стуле"
Мне было проще стоять на месте в ожидании более определенных предложений.
"Ну что ты стоишь, опять слушаешь эту болтунью, присаживайся, только не занимай место во главе стола. Меня зовут Мария" Она рукой показала на стулья, поставленные за большим дубовым столом "А как зовут тебя?"
Этот вопрос вверг меня в замешательство. Мне не хотелось называть своего привычного имени, поэтому, краснея, мне пришлось сказать "Клоун"
"Клоун?" переспросила хозяйка.
"Да, Клоун" Пытаясь улыбаться, пришлось мне повторить свое несуществующее имя.
"Никогда не слышала такого имени" Она вопросительно посмотрела на меня "Но это совсем не важно, могу я попросить Вас побыть с нами"
"Конечно, буду очень признателен, если Вы позволите мне немного передохнуть"
Мария распорядилась накрывать на стол. Четыре девочки немного старшего возраста, чем я, суетились на кухне, из которой выносили готовые блюда. От пищи, которую мы ели дома, ни похлебка, ни заправленная зеленью картошка, не отличались. Когда стол был накрыт, хозяйка принесла свечку и поставила в центр между тарелками. Мы все расселись вокруг стола, только взрослое место никто не занимал.
"Чего-то ждете?" Поинтересовалась Мария, видя мое отставание от других детей "Скоро все остынет, пора начинать есть"
"Но, я думал, мы должны дождаться еще взрослого, ведь место осталось пустым" Дети переглянулись. Воцарилась тишина, никто не продолжал трапезу. Мне стало понятно, что мой вопрос был не уместен.
"Вас это не должно беспокоить, горячая похлебка ждет" Хозяйка указала мне рукой на тарелку передо мной.
В продолжающемся молчании, мы съели все продукты, выставленные на стол. Снова возникла неприятная пауза. Девочки опустили глаза и ждали развязки.
"Может, расскажите нам о своей жизни?"
Я замялся, мне было тяжело начать свой рассказ, даже с прорепетированных слов.
"В городе, о котором ходит много рассказов, живут богатые господа. Они работают целыми днями в кабинетах, а их дети собираются в классе, где им рассказывают интересные сказки. Мамы сидят дома и думают, что приготовить для своей семьи. Им не нужно придумывать, как из одной пшеницы сделать что-то вкусное, они могут приготовить мясо, сделать разные салаты с куриными яйцами, или сварить вкусный суп из разных овощей на костном бульоне, но самое главное, они покупают детям сладких петушков. Их жизнь не обременена тяжелым трудом, дети постоянно смеются, и никогда не задумываются о будущем. В центре этого города находится площадь. Она окружена высокими домами"
Дети очень внимательно слушали, будто взрослые никогда им не рассказывали об этом.
"На этой площади построен большой купол. Он обернут красочными ленточками и флажками. В этом куполе живет праздник для таких маленьких как мы, но и взрослые с большим удовольствием ходят туда" Я продолжал рассказать свой сон. Мне было очень важно видеть, как девочки с восхищением замирали перед каждой развязкой фокуса. Они пытались, как можно красочней представить мой рассказ в своем воображении.
Свеча испарила последний дым угасающего фитиля. Мне было тяжело прерывать захватывающее повествование. Но я вынужден был подчиниться наставлениям колдуньи. Всю обратную дорогу я вспоминал, как задерживали дети дыхание, прежде чем из пустой коробки вылетал белый голубь. Как с трудом из шляпы вытаскивали кролика. Снова и снова переживая эти трогательные сцены, жизнь стала казаться наполненной очень важным смыслом. Наконец-то я почувствовал себя нужным, теперь я не обуза, и все будет по-другому. Подходя к домику, я заметил, что колдунья высматривает меня с огромным нетерпением. Стоя на пороге около двери она с большим удовольствием пошла ко мне навстречу.
"Хорошо, что ты вернулся вовремя, я сильно переживала, боялась, что в дороге с тобой может что-то случиться" Она говорила искренне, и мне это не просто казалось, я это чувствовал.
"Спасибо, что проявляете такую заботу обо мне" С прерывающимся дыханием устало ответил ей.
"Давай зайдем в дом, я налью тебе свежего молока, сядем у огня, и ты мне все расскажешь"
"Да, с большим удовольствием" Мне не было сложно снова пересказать вслух прожитый день, который принес мне множество добрых минут.
Усевшись у огня, мое тело стало гудеть от усталости, длительные прогулки неокрепшего организма сказались на моем самочувствии. Тепло от пламени мягко обогревало тело, создавая дополнительный уют. Красивые языки, хватающие воздух из дома, создавали приятную динамическую картинку. Все произошедшее я постарался описать с мельчайшими подробностями, вспоминая по отдельности реакцию каждой девочки. Колдунья очень внимательно слушала. Она не позволила что-то переспросить, или перебить меня, ей было тяжело слушать. Мне даже показалось, что по ее лицу катятся невидимые слезы. Когда, я закончил свой рассказ, она долго вглядывалась в огонь. Ее руки машинально мяли фартук, сложенные на колени локтями. В ее внутреннем мире происходила сильная борьба. Внезапно, она повернулась ко мне, сама грусть смотрела в мои глаза.
"Тебе придется сделать совсем недетский выбор, но человек устроен таким образом, что слушает он не свой разум, а свое зло, которое обманывает истинные побуждения, поэтому мудрость приходит к нему только после длинного тяжелого пути. Я не смогу рассказать тебе, что чувствует взрослый человек, и как он смотрит на мир и проблемы, тебе сейчас это не поможет. Постарайся услышать свой самый глубокий разум. От твоего решения зависит и моя судьба, поэтому твой выбор определит и мою дальнейшую жизнь" Для меня она говорила загадками. Я же давно сказал, что готов на любые условия, особенно после моего путешествия.
"Мне нужно его сделать сейчас" Стараясь показать всю серьезность отношения к данному вопросу.
"Нет, нужно подождать, но сейчас ты можешь задать мне любой вопрос"
"Зачем на двери висит деревянный молоток" Мне было очень любопытно, ведь именно им и нельзя было стучать"
"Что бы было понятно, я расскажу тебе небольшую историю. В бедной семье у взрослых и детей было очень много работы, и чтобы прокормить себя они делали все сами, и делали все, что могло принести еду. Так получилось, что у животных появилось потомство. Сразу несколько свиней принесли большой помет. Мы сильно радовались, теперь нам оставалось только хорошо кормить их, и ждать, пока они подрастут. Все дети прилежно ухаживали за маленькими поросятами. Но в то время рядом с нами бушевали ожесточенные сражения, поэтому одна из армий, проходящая в нашем поселении увела всех взрослых животных. Поросята были настолько малы, что на них просто не обратили внимания. Возникла необходимость ухаживать за ними ночью. Это поручили старшей сестре. Она всю ночь нянчилась с беспомощными поросятами, а днем отсыпалась. В какой-то из дней, вся семья вернулась домой. Дверь была на засове. Они долго стучали кулаками в нее, но ничего не происходило. Тогда Папа стал волноваться, ему показалось, что со старшей дочерью могло случиться непоправимое, поэтому он топором разломал дверь. Когда все забежали в комнату, то увидели ее спящей, ее сон был настолько крепкий, что даже звук ломающейся двери не разбудил ее. На следующий день утром, родители повели ее к ведьме, они рассказали о случившимся и попросили ей помочь. Старая бабка попросила оставить девочку, так как перенесенные переживания сильно травмировали психику. До позднего вечера она заговаривала спящее тело, читая старинные заклинания. На следующий день, она попросила Отца принести деревянный молоток. Ручка должна быть из двухлетней липы, а набалдашник из старого дуба, где должно находиться большое дупло. Время ограничила тремя днями. Старшая девочка продолжала спать столько, сколько ей хотелось, и совсем не реагировала на шум. Отец выполнил требования ведьмы и принес ей деревянный молоток. Она подержала его в густом отваре и попросила положить у огня, что бы он хорошенечко просох, а потом повесить на дверь. И где бы ни спала старшая сестра, как только молоток постучит по двери, она обязательно проснется. С этого дня жизнь стала возвращаться в привычный режим. Девочку звали Мария, она хорошо ухаживала за поросятами, отдавая им всю свою душу. Она могла играть с ними всю ночь, а потом еще помогать взрослым. С деревянным молотком ее могли разбудить в любое время. Но случилось так, что ее больше не стало в этой семье. Поэтому все боялись стучать по двери деревянным молотком, но почему-то боялись его снять, полагая, что именно по нему она сможет узнать свой дом. Теперь, когда приходит гость и стучит молотком в дверь, они все беспокоятся, что где-то до меня донесется этот звук и мой сон будет нарушен. Но в тоже время надеются, что, проснувшись, я вернусь, сами они не хотят стучать, отдавая всю власть судьбе"
"Может после моего стука она вернется в дом?"
"Все не так просто"
"А почему нельзя занимать взрослое место?"
"Это место главы семьи, которое всегда ждет его, ты не смог повстречаться, потому что он не приходит на обед"
"Я сожалею и сочувствую им" Все, не могло уместиться в моей голове, радость и грусть, разделяли ее на два фронта, поэтому устало выговорил последние слова, и пошел спать.
Непонятные образы, наполняли весь ночной сон. Порой я куда-то падал, а иногда слышал стук деревянного молотка. Внезапно просыпался, но это было не настоящее пробуждение, поэтому снова возвращался в бурный переплет видений. Беспокойство сна продлилось до середины ночи, после чего из моей головы быстро улетели переживания, оставляя в приятном покое. Моя хозяйка не смогла уснуть до утра, она грустно смотрела на меня, сидя рядом с кроватью. Угли от пылающего вечернего костра уже давно перестали потрескивать, когда первые петухи должны были кричать о восходе, она продолжала тихо сидеть. Первое, что я увидел, открыв глаза, это свивающееся волосы над моей кроватью. Потом мы встретились глазами, если бы не страданья, переполняющие ее, то мое утро я бы мог назвать счастливым.
"У нас остался один день, поэтому нужно торопиться, мне очень жаль, что именно ты оказался в моем доме. Я была рада тебе помочь, но сейчас мы должны определить свои судьбы. Есть вещи, которые я не могу тебе говорить, поэтому постарайся прочитать их в моих глазах. Сейчас тебе нужно будет собраться и прийти снова в тот дом. Самое странное, что они тебя не узнают, и ты снова должен будешь постучать молотком по двери. Попроси поставить свечку, если они забудут. Расскажи им все, что ты рассказывал в прошлый раз, а когда она догорит, то быстро возвращайся обратно. Только в этот раз будь предельно внимателен. Возьми этот сверток" Она протянула мне такой же белый кусок ткани, в котором уместилась такая же еде, как и тогда.
"Я скоро вернусь"
Бодрыми шагами я стремительно удалялся от дома. До последней возможности увидеть меня, хозяйка смотрела в окно. Мне было интересно участвовать в таком приключении, ведь я еще не знал, какая мудрость таится за словами колдуньи.
Увидев второй раз дом, на двери которого висел молоток, я еще раз отметил, что он сильно отличался от того, в котором жила моя семья. Стараясь повторять свои движения, удары дубового набалдашника прозвучали достаточно, что бы их могли услышать в доме.
"Кто стучит молотком, тот приходит в первый раз, значит, он не должен входить сразу, стой пока там" Детский голос донесся до меня.
Тут же дверь распахнулась "Не слушайте ее, но больше не стучите по двери молотком" Женщина, пригласила меня во внутрь дома. Медленно шагая в привычной для меня бедной избе, я вытянул руки со свертком, пытаясь как можно скорей передать его хозяевам. Без эмоций одна и девочек забрала сверток и отнесла его на кухню.
"Садись" повернувшись ко мне спиной, предложила занять свободное место "Только не вздумай оказаться на родительском стуле"
Все таинственным образом повторялось, как и в первый раз. Мне так же не пришлось просить, что бы на столе оказалась горящая свечка. С некоторым опасением я стал повторять свой рассказ. Так как я знал, какие именно фокусы и моменты моей фантазии им больше нравились, старался, как можно сильней обогатить их загадочностью, придать большую выразительность. Второй раз мне удавалось подыгрывать мимикой, строя самые кривые рожицы, которые мне удавалось изобразить на своем лице. Девочки смеялись еще больше. Каждая из них иногда отворачивалась в сторону, что бы перебороть истерику перенаполнения нахлынувших чувств. Мной овладел настоящий азарт, словно играя на невидимом инструменте, я воссоединялся с музыкой жестов и смысла слов. Увлеченный клоун, которым восхищались зрители, слишком сильно увлекся своей выразительной игрой. Свечка погасла, фитиль испустил последние обрывки дыма, а пророчество колдуньи начинало сбываться. Я продолжал разыгрывать сценки, с легкостью вскакивая на стул, где изображал летящую птицу. и прячась под столом, вытягивал из под него свои руки, словно заячьи уши. В какой-то момент стали доноситься привычные стуки железного молота. Такой звук всегда был слышен в нашей кузнице. Мое внимание оторвалось от представления. Взгляд упал на стол, где уже остыли остатки парафина от свечки. Ничего, не объясняя, я выскочил на улицу. Половина селения была совсем другая, а какая-то невидимая грань быстро приближалась ко мне. Вместо старых домом, который стояли здесь, когда я пришел сюда в первый раз, теперь находились совсем другие, и они уже напоминали мне дом моей семьи. Думать о том, что происходит, было некогда, с полной силой я рванул по тропинке к своей хозяйке. Изредка оглядываясь, я замечал, как оставшиеся дома исчезают, а на их месте появляются кузнецы, загоны и другие избушки. Задыхаясь от непривычной перегрузки, я не мог себе позволить остановиться, сердце так и хотело выскочить наружу. И только тогда, когда на горизонте я увидел стоящую колдунью, позволил себе упасть. Лицо окунулось в пыль, из последних сил я обернулся, что бы убедиться, что меня уже не настигает таинственная сила. Все оставалось на месте, деревья и птицы вели себя безмятежно, одни стояли неизменно, другие весело чирикали, перелетая с одной ветки на другую. Теперь можно отдышаться, решил для себя, даже не пытаясь больше поднимать голову. Хозяйка уверенно подошла ко мне, не могу похвастаться, что хватило времени ее пути для восстановления, но с ее помощью я поднялся на ноги, и медленно зашагал в дом.
"Хорошо, что ты вернулся, в последний момент у меня стали появляться грустные мысли" Она говорила уже без былого отчаяния, как будто все внутри перегорело, и сейчас ей уже не все так тревожно.
"Странно, в жизни много тайн, о которых мы совсем не знаем, но они живут своей жизнью, сегодня я убедился в этом" Говоря эти слова, я тоже был рад, что мне удалось вернуться.
"К сожалению, мы не сможем вернуться в дом, у нас осталось несколько часов. Твое присутствие в гостях после того, как потухла свечка, ускорила процесс, поэтому ты должен дослушать мою историю до конца, после чего наши судьбы разлетятся в разные века" Она старалась говорить быстро, сдерживая внутреннее волнение.
На месте, где стоял дом моей хозяйке, торчал старый пень, было удивительно, но не более, чем минувшие сцены превращений. Меня не интересовал вопрос, где придется жить, я ждал утвердительного ответа, который определит мое будущее, надеясь, что в нем обязательно будет мой праздник.
"Мария просыпалась при каждом стуке молотка по двери. В их семье все наладилось, она уходила к поросятам ночью, а днем отсыпалась. Со временем они подросли, и за ними уже не нужно было так пристально ухаживать. Осень заканчивалась, наступили холода, поэтому главной ее задачей было: внимательно следить за теплом у поросят. После ночи дежурства, она еще долго занималась делами, готовила еду и убирала дом. Она знала, зачем висел молоток на двери, но совсем не знала, что он особенный. Решив, что такой грязный молоток не может висеть на двери, она заменила его на другой, внешне похожий на этот. Вечером, смертельно усталая девочка легла спать всего на два часа, что бы восстановить силы. По привычке кто-то из сестер постучал по двери, в вечерней темноте подмена показалась такой же, как настоящий молоток. Все легли спать. Мария не могла проснуться, ее сон продлился до утра. Когда она встала, то застала непривычную тишину в доме. Вся семя собралась за столом. Ее Мама негромко плакала, отец грустно смотрел в глаза своих дочерей. Мария подошла к столу, совсем не понимая, что происходит с ее родителями, почему никто не работает.
"Я не помню, когда уснула" Дрожащим голосом произнесла она свои слова.
"Все хорошо, ты только не волнуйся. Просто в нашей семье небольшая неприятность, но все наладится, сейчас мы посидим, а потом вернемся к своей работе" Ее папе было тяжело говорить. Он привык в своей жизни к любым невзгодам, его жизнь была обездоленной, голодной и серой. Больше всего он боялся расстроить свою старшую дочь, прекрасно понимая, что значили для нее маленькие поросята.
"Кто-то заболел?" Уже охваченная дрожью спросила Мария.
"Нет, с нами все в порядке, просто ночью ..." Отец прервал свою речь, отвернулся, что бы набраться сил "Сегодня ночью", говоря с опущенными глазами "им стало холодно"
"Поросята, они погибли" Глядя прямо на Марию, с большой болью внутри произнесла Мама.
"Почему меня никто не разбудил" Дав волю слезам, рыдая, еле выговаривала она.
"Ты заменила деревянный молоток, другой не может тебя будить"
"Нет, они живы, они не могли умереть до конца, я сделаю все, что бы они снова радостно встречали меня"
Мария выбежала из дома. Упала на колени и стала сильно плакать, глядя на небо. Она не знала, кого просить, что бы ей вернули жизни маленьких поросят. Она схватила молоток, висящий на двери, и с ненавистью разломала его об дерево. Отчаянье переполняло ее, не понимая что делает, она прибежала к ведьме.
"Ты погубила их" С ненавистью кричала прямо с порога.
"Кого погубила, успокойся и расскажи мне обо всем, и выпей немного воды" Она налила колдовской эликсир, который мог успокоить человека.
"Моих поросят, они замерзли сегодня ночью. Молоток не смог разбудить меня" Задыхаясь от перенапряжения, выплескивала свои эмоции вместе с силами "Их необходимо вернуть, дай мне снадобье, я побегу их оживлять"
"Выпей и ты получишь, что просишь" Ведьма протянула стакан.
Мария без промедления проглотила все, что в нем было.
"А теперь давай"
"Но мне нужно его приготовить, если ты мне поможешь, то я могу тебе обещать, что они оживут"
"Я все сделаю, что ты попросишь"
"Все маленькие дети оказываются в ситуации, когда они не могут понять жизнь. Их сознание ранено, они не могут обладать собой. Происходит что-то слишком страшное для их детского восприятия. Они ищут помощи везде, но никто не может им помочь, потому что в мире существуют свои правила. Ты потеряла обычных поросят, которых везде полно, но ты считаешь, что потеряла не просто безликих животных, а дорогих друзей. Люди их выращивают, что бы обеспечить себя едой, мир так устроен. Ты сама не замечала, как такие же оказывались у тебя на тарелке. Тебе нужно переболеть, через несколько лет ты все поймешь. Впереди предстоит вынести еще много тяжелых испытаний, куда более страшных по сравнению с этим. Нужно стать сильным и встретить боль, твои родители постараются тебе помочь. Воля, лежит в глубине каждого человека, это спасительная особенность, позволившая ему выжить. Ее нужно найти в себе, что бы она победила зло. Возвращайся домой, постарайся найти в себе силы"
"Ты обещала мне другое. Решай, или ты дашь мне лекарство, или меня никто не увидит"
Ведьма посмотрела прямо в глаза Марии, она увидела в них, как девочка падает со скалы. Ее бездыханное тело в одиночестве останется там навсегда.
"У меня нет выбора, существует всего один выход"
"Можете мне не говорить, делайте так, что бы они ожили"
"Мария! Встань на колени, задумайся о своем желании. Смотри на зеркало, которое стоит перед тобой. Что ты видишь?"
"Себя с меленькими поросятами, но они, почему-то не шевелятся"
"Скажи, что ты хочешь?"
"Они должны ожить, быть как прежде"
"Готова ли ты впустить в себя силу волшебства?" Ведьма подняла руки вверх, и медленно стала разводить их в стороны.
"Да, вся магия должна собраться, что бы помочь мне" Она неподвижно смотрела на зеркало.
"Что теперь ты видишь?" С большим волнением в голосе слышались слова в тесной избушке.
"Я вижу старуху, с самым страшным лицом на земле, ее белые седые волосы, едва покрывают голову, у нее нет зубов, а руки трясутся как ветки в сильный ветер. Она сгорблена, ей тяжело ходить"
"Ты еще хочешь спасти своих поросят?"
"Да!"
"Тогда слушай очень внимательно, потому что следующий твой ответ будет последним. В зеркале ты видишь не чужую старуху, а себя. Такой тебе придется жить триста лет, испытывая все невзгоды жизни. Тебя будут призирать вокруг, ты захочешь расстаться с жизнью, но все твои попытки будут тщетны, они будут приносить только нестерпимую боль. Триста лет, тебе придется так жить. После первых ста, может и будет легче, только потому, что ты поймешь: самоубийство, это не выход. Солнце будет всходить и садиться, не вызывая никаких чувств. Природа вокруг будет казаться унылой. А боль в суставах станет самым частым гостем. Когда, пройдет ровно триста лет, в твоем доме появится мальчик. Он будет так же отчаян, его совсем не будут интересовать условия. Он будет готов к самой страшной смерти. У тебя будет два выхода. Если ты позволишь ему принять такие же условия, которые примешь сейчас, он будет клоуном триста лет. У него не будет семьи, даже его лицо превратится в раскрашенное полотно с большим красным носом. Он будет заперт навсегда в своем празднике, который превратится в унылое изображение веселья. Он будет всегда смеяться, поэтому его назовут "Смеющийся клоун". Тогда ты сможешь вернуться к живым поросятам. Если, ты уговоришь его вернуться обратно в свою семью, то ты вернешься домой, но поросята не оживут, а ты не сможешь ничего с собой сделать, и тебе придется снова пережить свой детский стресс. Подумай, у тебя осталась одна минута"
"Если клоуну будет так же тяжело как мне, то он с удовольствием отдаст триста лет, что бы воплотить свою мечту. Я согласна"
"Мария стала старой колдуньей, которая часто вспоминала поросят. Потом она вспомнила о своей семье, которая долгими днями и ночами искали ее по все округе. Никто из взрослых и детей не мог работать, все думали только о Марии. Они собирались каждый вечер и пытались понять, где она могла оказаться. Младшая сестра каждый вечер подходила к двери и стучала деревянным молотком, когда наступало время дежурства. Каждый плакал, оставаясь в одиночестве. Никто не хотел верить, что ее больше нет. Потом родители заметили, что младшая дочь стала стучать по двери по несколько раз в день, и запретили это делать. Молоток висел неподвижно. Но когда, незнающий человек все-таки использовал его, все поднимали головы и сразу думали о Марии. Проходило время, все сестры выросли и стали жить по-своему. Только старые родители ждали, когда снова они смогут услышать стук деревянного молоточка, все еще веря в чудо" Хозяйка говорила это сдержанно, пережив в своей голове это по несколько раз. Я внимательно ее слушал.
"Я дважды приходила к себе домой. Один раз меня прогнали соседские мальчишки. В другой раз я встретила свою Маму, глядя прямо в глаза, я сильно надеялась, что она меня узнает. Но она прошла мимо меня с чувством пренебрежения. Мы разошлись, после чего я решила никогда не приходить снова. Триста лет я ждала клоуна, что бы вернуть своих поросят"
Колдунья замолчала.
"Значит у меня мало воли, но разве человек не может испытать свою судьбу. Ведь я не хотел умирать, жизнь отчаявшегося человека, это тяжелый период жизни, но он не последний"
"Так ты не хочешь стать клоуном на триста лет?"
"Нет, я просил праздник, за который могу отдать все"
"Если я сделаю для тебя праздник, ты сможешь отдать свою жизнь"
"Да, смогу, но это должен быть настоящий, мой праздник"
"Странно, мне не хотелось жить, я готова была умереть, что бы спасти поросят, а прожила в мучениях триста лет. А ты хочешь собственного праздника, взамен получая судьбу смеющегося клоуна"
На горизонте появился черный силуэт. Он приворожил наше внимание, между нами возникло полное молчание. К нам приближалась ведьма, которая отправила Марию на триста лет. Она с нечеловеческой быстротой оказалась рядом.
"Триста лет" с сожалением в голосе произнесла дама в черном. Она тоже выглядела моложе.
Мы продолжали чувствовать себя в полном замешательстве.
"Удивлены? Представьте меня, пожалуйста, этому юному человеку" Искоса направила свой взгляд на Марию.
"Эта женщина была той самой спасительницей, которая предоставила мне выбор. Сейчас я осознала, в чем именно она хотела меня убедить. Но получается так, что я не вернусь к живым поросятам"
"Да, даже в магии бывают свои сложности. Скажи мне, как тебя зовут?"
Мне не было понятно, что происходит, но я должен был ответить на вопрос.
"Клоун"
"Но ведь это не настоящее твое имя?"
"Смешной клоун!"
"Вот, где происходит странная чертовщина. Мария должна была передать тебе эстафету, что бы вернуться к живым поросятам, а ты должен был хотеть действительно променять свою жизнь на триста лет с праздником. Причем у Марии не должно было получиться, уговорить тебя вернуться домой. Но вышло все по-другому. Ты смог сломать свою судьбу. Магия бессильна перед настоящей волей"
"Но я хотела убедить его вернуться домой, я согласна пережить свои детские невзгоды"
"Все гораздо сложней. У меня существует энергия магической силы, но в нее вмешалась воля этого мальчика, которая борется. Возможно, не осознавая это. Он старается победить зло внутри себя, он движим самым сильным стремлением, которым распоряжается самый главный бог. Я даже не подчиняюсь его помощникам, которые могут стереть меня в порошок. Мы оказались на распутье времени. Если мы задержимся здесь, то можем погибнуть. Поэтому встаньте на колени, я разнесу Вас в досягаемое временное пространство, пока не смогу разобраться в происходящем" Ведьма произнесла несколько заговоров, произвела взмахи руками.
"Тебе пора на арену" меня торопил мой ассистент.
Последние штрихи грима. Я срываюсь с места. Под куполом раздается голос ведущего "А теперь, позвольте представить самого загадочного и таинственного человека, который всю свою жизнь превратил в праздник, Смеющийся клоун, встречайте"
По отработанной схеме я выбегал в центр зала. Мне нужно было завести публику. Разные фразы с ярким контрастом настроения в сопровождении акробатических номеров вызывал восторг. Каждый раз, когда я изображал боль и унынье, аплодисменты сыпались градом. Публике нравилось, когда я ударялся или падал, изображая свои страдания. И напротив, их активность угасала, когда я громко хохотал. Они хотят видеть меня привлекательным, но испытывающего боль и унижение. Свое веселье они подкрепляли высказываниями "Расшиби себе нос, ведь это так смешно" "Нам нравится, когда ты падаешь, а не кувыркаешься на месте" "Давай пробеги круг хромая, это так заводит"
Меня спасали фокусы. Изображать увечья уже не оставалось сил. В продуманном пространстве внутренних стенок ящика, я мог прятать небольшие предметы, включая кроликов и голубей. Обыгрывая свои фокусы, я наблюдал за публикой. Дети искренне удивлялись взлетающим птицам, взрослые делились на тех, кто хотел увидеть ее у себя на тарелке, и желающих разбить мой ящик, что бы понять, как она смогла там уместиться. Не все номера проходили удачно, где-то я ронял палочку, которой должен был взмахивать, или защемлял палец в коробке, обыгрывая это как больной укус спрятавшегося животного. К концу выступления по лицу стекали краски от грима, усталость валила меня с ног.
"Еще" кричали восторженные посетители, которые возможно считали, что заплатили слишком много за мое выступление.
Тогда на сцену выбегал управляющий цирка, и заставлял меня работать.
Я показал уже все свои фокусы, поэтому старался развеселить их акробатикой. Бегая по кругу, постоянно падал, ноги уже практически не слушались. Вставая на руки, не мог пройти и метра. После очередного падения, у меня сильно свело бок. Прихрамывая, я медленно удалялся с арены, оставляя на лице неизменную улыбку. Публика воспринимая мою боль, как настоящий талант провожала меня стоя, громко сопровождая овациями. Выйдя за занавес, я оказался в обществе ведьмы и Марины, которая уже стала маленькой девочкой. На месте где только что был пень, стояла знакомая избушка.
"Я все смогла выяснить. Сейчас нам лучше зайти в дом и растопить печь, ведь смеющийся клоун немного вымотался. Ему желательно отдохнуть" Старуха убрала назад свои распущенные черные волосы и показала нам на дверь, уверенно ступая к дому. Мы последовали за ней. Она первая вошла, остановилась на пороге, обернулась ко мне.
"Что-то ты прихрамываешь мальчик. Может, заболел?"
"В следующий раз хочу изобразить старца, решил немного потренироваться, когда еще появится возможность?"
"Действительно, хорошая мысль" снимая накидку с плеч, произнесла она "А, зачем?"
"Публике очень нравится, когда мне становится больно"
"Так причем здесь старец, которого ты подражаешь?"
"Старики беспомощны, они часто падают, может это так же будет смешно" Я пытался выкрутиться изо всех сил. Мне стыдно было признаться, что уже в первый день я оказался в таком разбитом состоянии. Что будет через неделю, месяц, год, триста лет. Думаю, мне даже не придется хотеть умирать на сцене, все произойдет само собой.
"Я слышу все твои мысли" с резким негодованием возмутилась ведьма. В ее глазах засверкали огоньки. Она вдруг изменилась в лице, ее пальцы медленно сжались в кулаки. С опускающейся головы черные волосы стали свисать, туловище медленно сгибалось, поэтому они коснулись пола. Мы попятились назад, Марина стала прятаться за черный плащ, висевший около двери на вешалке. Старуха замерла, в эту секунду она походила на каменную копию.
Собрав все остатки своей смелости, но, испытывая бесконечный страх, тихо произнес "Поверьте, я ничем не хотел обидеть Вас, может, я могу, как-то исправится?"
Она постепенно стала приходить в себя "Если в этой избе или на арене цирка любой из Вас выскажет желание собственной смерти, то ваше время сломается в тужу секунду и пойдет в спять. Вы уже не сможете ничего поделать, а страдания продлятся тысячи лет. Больше я никогда не стану говорить об этом"
Марина медленно выбралась из временного укрытия "Я поняла, что не смогу сегодня попасть домой"
"Сможешь, только к мертвым поросятам, холодным и никому ненужным. Теперь быстро разведите огонь. Нужно раньше было думать, а не хныкать теперь, когда осталось совсем немного"
Мы быстро собрали дрова. Огонь разгорался медленно, а когда языки пламени развивались, внезапно пропадал. Так продолжалось несколько раз. Я снова и снова запаливал щепочки и хворост, но результат оставался таким же. С большим удивлением я посмотрел на Марину. Она тоже ничего не понимала.
"Не смотрите как истуканы, хотя бы воды принесите"
Совместно взяв ведро, мы поспешили к колодцу. Нагнувшись в него, мы пытались услышать, как раздастся шум воды от падения деревянного бочонка, привязанного к веревке. Мы ничего не видели, поэтому, подождав достаточное время, что бы он мог долететь до центра земли, высунули головы. Тень от наших тел поднялась вместе с нами, несколько метров вглубь что-то стало видно. К нашему очередному удивлению, бочонок висел в воздухе, а ослабленная веревка собралась у него на дне. Без огня и воды жизнь представилась хмурой.
"Пора возвращаться" медленными вздохами сопроводила Марина свою фразу.
"Может быть, наступит время, когда это все закончится?" с сожалением пытался найти поддержку.
"Конечно, триста лет, время уже пошло"
Похоже, эта юная девочка смогла понять не только свою ошибку, но и узнала, как должна выглядеть вечность. Ведь триста лет для нее были уже позади, а она совсем не переживала о своей судьбе. В ней был детский страх, но и глубокая мудрость. Она не пыталась пошутить, скорее хотела показать, что существуют более важные вещи, чем долгое заточение, а именно жизнь.
Мы вернулись в избушку. Ведьма нас встретила иронично удивленным лицом.
"Что, и воды нет?"
"Думаю, вода есть, нет возможности ее достать" В моих желаниях появилось колючая ответная реакция на издевки.
"Что так? А огонь?"
"В нашей семье мы могли прожить без огня и воды очень долго, и нам было хорошо. Поэтому мне наплевать, на ваши магические штучки"
"Так, если было хорошо, зачем ты тогда ушел?"
Прошло совсем немого времени, а мне уже больно вспоминать, каким глупым я был. Но я получил свой праздник досыта. Только сейчас я стал действительно понимать ценности в жизни, вспоминая, как жили дружною семьей, которая иногда была не права, но и я не отличался идеальным поведением и отношением. К тому же мое детское понимание не позволяло увидеть истину, перекладывая мою вину на других. После таких переживаний, я стал плакать.
"А я уже думала ты не заплачешь. Но твои слезы еще все впереди"
"Отпустите, пожалуйста, меня обратно, я обещаю Вам, что больше никогда не сделаю подобной ошибки. Я начну снова ценить свою жизнь. Мои родители и братья переживают за меня. У них так же сломано счастье, они вынуждены каждый раз вспоминать меня, они не причем" с еще большими рыданьями я с трудом выговаривал слова.
"Ты прав. После того, как ты ушел, они сразу отправились в город. Сосед им рассказал, как ты выглядел, что ему совсем не верилось о твоей вымышленной работе. Если бы ты не уснул в стороне от дороги, то они бы наткнулись на тебя еще по дороге туда. Несколько дней они искали тебя по городу, без воды, еды и огня. Измотанные и отчаявшиеся, стали возвращаться обратно. Мама догадалась подойти на выходе из города, к сидящему у ворот старику, который давно побирался на этом месте. "Вы нее видели мальчика" она подвела самого похожего на меня брата, указывая пальцем на его лицо "ниже, с большими синяками под глазами" Он внимательно посмотрел на брата "Будьте уверены, он здесь не проходил" Вся семья в горечи вернулась домой. Там у них появилась вода и огонь, но он совсем их не радовал. Во сне ты частенько навещал их, заставляя проливать слезы. Такой ты хотел праздник?"
"Нет" закричал я изо всех сил "Что ты знаешь о мальчике, который часто голодал. Он не видел ничего радостного в жизни. Все было плохо. Ведь я тебе не рассказывал, как меня избивали братья, за то, что я не справлялся. Ты не знаешь, как сидеть под дождем, если тебе не открывают, потому что ты опоздал с воскресных гуляний. Разве я не могу отчаяться в жизни, которая мне чертовски надоела, и вообще лучше бы ее ..."
"Остановись" Марина звонким голосом прервала мою фразу "Только не говори дальше, я умоляю тебя, это так тяжело начинать все сначала"
Я посмотрел на нее вопросительно. Ведьма внимательно наблюдала, ее глаза, словно горели, будто она хотела, что бы я это произнес. "Объясни"
"Ведьма не зря сказала о запрете, нельзя говорить о желании смерти. Если ты произнесешь таки слова, то для тебя все начнется сначала. В этом мире все обстоит по-другому"
"В каком мире?"
"Да нас нет с тобой больше в живых. Мы давно умерли. Когда ты сошел с дороги, ты не уснул, а сбросился с обрыва. А избушка, в которой ты был после пожара, существовала исключительно в твоем болезненном бреду. Поэтому, когда ты ее не нашел, не задумываясь, сбросился в пропасть"
Я сел на скамейку. Мне захотелось найти опровержение в глазах ведьмы, но она сочувственно подтвердила сказанное, медленно покачивая головой.
"Значит, я умер, действительно все вокруг очень странно, но где мы?" мне до сих пор не верилось, что они говорят правду, должно существовать объяснение, которое будет не совсем доступно моему юному пониманию, но в чем-то понятно.
"Любой человек, покушающийся на свою жизнь, совершает большую ошибку. Существует всего одно исключение, это воля небес. Все остальные люди собираются в сказочном исправительном мире, где для каждого существует индивидуальная программа, пройдя которую, человек может вернуться в привычную жизнь. Из десяти прибывших сюда, возвращается только один, и то не всегда. Появится еще много ограничений, которые придется выполнить"
"Может воля небес это мой случай, и мне не нужно проходить испытания?"
"Увы. Такую возможность небеса дают великим людям, которые решили поспорить с ними, давая таким образом проиграть, так как в мертвом состоянии они уже не способны ни на что. Разве что обогатить землю"
"Почему люди хотят спорить?"
В окошке стал сиять свет, он сильнее, чем солнце и огонь наполнил собой все внутренне пространство дома.
"Слушай" взволнованно произнесла ведьма.
"Что это?" испуганно спросил я.
"Не бойся, пришел твой суд, я уже видела это" Марина вела себя очень спокойно.
Голос слышался отовсюду "Смеющийся клоун ты приговариваешься к тремстам годам праздника, которые придется провести на арене. Марина, если ты будешь сопровождать его, то твои пятьсот лет будут сокращены до срока смеющегося клоуна. Существует одна возможность пересмотра приговора, Вы должны найти в себе волю"
Свет погас, я стал сильно крутить головой, пытаясь уловить реакцию Марины и ведьмы.
"Странно, возможность пересмотра бывает очень редко. Один раз в четыреста лет. Почему именно у тебя появилась такая возможность?" старуха говорила так, будто знала ответ.
"Что мне делать?"
"Какой ты умный, мне нужно оставить тебя на тысячу лет, может, поумнеешь"
Я терялся в догадках, точнее я пытался найти хоть одну, что бы объяснить себе происходящее.
"Там не так страшно, главное дождаться пересмотра, он будет именно там" Марина плавно махала мне рукой.
Скамейка стала превращаться в большую коробку.
"Я надеюсь на тебя, ты сможешь уменьшить мое наказание..." ее голос иногда преподал "мы вместе обязательно сможем пройти испытания..." " не говори страшных слов..."
Большая арена, я вижу ее сверху, совсем не ощущаю своих рук и ног. Кто я, и где? Боже мой, ведь это реальная жизнь. Я нахожусь рядом с человеком. Куда он смотрит? Да, очень красивый вид, мне он тоже нравится, у этого парня есть вкус.
"Так я смогу им доказать, что я не слабак"
"Конечно, только не стоит так сильно волноваться, умерь свой пыл" Мне казалось, это шутливым мероприятием.
Он не слышал моих слов, хотя они подействовали на него, он оглянулся. Затем камнем полетел вниз. Разбитая голова, из которой текла кровь, шокировала меня. Я попытался сдвинуться с места, но даже самые сильные попытки оставались безрезультатными. Мне пришлось просмотреть сцену опознания. Все родственники собрались вокруг бездыханного тела, там были родители, братья. Осмотрев место паденья, было ясно, что произошло самоубийство, так как других следов не было, а следы шагов около пропасти были отчетливыми. Они извергали свою жизнь из себя, в немое небо, которое слышало все, но не позволяло себе ответить. Видя страданья всей семьи, меня одолевали воспоминания. Все братья и родители могли позволять себе лишнее, но они любили меня. Они так же плакали, осознав мою смерть. Но я могу им сказать, что вернусь и больше никогда не позволю себе подвергать жизнь опасности. Глядя на шествие, в лицах людей проявлялись, знакомые черты. Я старался приглядеться более внимательно, но это происходило медленно, поэтому я находился в замешательстве.
"Нет" раздалось внутри меня. Свою Маму я смог узнать, даже не видя ее лицо, она не могла двигаться самостоятельно, поэтому ее привели последней. Это ты, моя Мама! Мне было невыносимо даже мельком улавливать ее присутствие. Сознание даже в мертвом мире переставало работать. Мама, прости. Я почувствовал выбор: вернуться в мертвое царство или пережить трагедию со своей семьей. Что я могу сделать? Братья осуждали себя, отец молчаливо сдерживал свое горе, сосед винил себя в том, что не смог меня остановить. Ему было больно смотреть в глаза моих родителей. Я видел все, даже читал их мысли. Вдруг я услышал голос Мамы.
"Одним ртом будет меньше, он и так ничего не мог сделать, ему там и место. Дохлый ребенок. У него плохо с головой, прыгать в огонь. Да все мои сыновья куда более сильные ребята. Он приемыш, его принес отец, найдя под дверью, мой сын никогда бы не упал. Его сильно подкинули к двери, наверное, ушибся, корзинка то была дешевенькой. Вот и ответ, его родители не чета нашей семье"
Неужели это говорит моя Мама. Я постарался снова разглядеть ее лицо. Она, значит я подкидыш. Неужели в мире так много лицемерия? Я любил ее всем сердцем, ничего более важного для меня не существовало. Почему моя любовь не уберегла меня от самоубийства? Может я неправильно воспринимал жизнь. Теперь я стал вспоминать, как меня унижали. Я относился к семье, как самому святому. Очень часто мне казалось, что браться играют со мной, только теперь я понимаю, что это было издевательство. Они все время говорили мне, что праздник это их привилегия, а я должен забыть о своем дне рождении, которое было определенно в честь тринадцатой пятницы. Так мне казалось. Пятница тринадцатого, так есть на самом деле. В этот день все ходили мрачными, говоря, что это страшный день, включая все высказывания соседей. На столе ничего не было, одна собачья похлебка, которой кормили меня отдельно. Вкусно ли было? Собаки ели с большим удовольствием. Тяжелей всего было съедать кости, приходилось обманывать, прятать в карманы. Ведь от меня требовали чистой тарелки. Сколько раз меня били, в день или в год? В день пару раз, в год естественно больше чем сознание могло оценить. Скорее как меня били. С особым наслаждением. Одни хохотали, другие пинали мое тело со всего размаху. А в последнюю ночь я плакал не потому, что недееспособный, просто тогда мне показалось, что я не смогу встать с кровати и уйти прочь, о чем я долго мечтал. А все, что рассказала ведьма это чистый вымысел, предназначенный для проверки моей уверенности. Я понял, вопрос стоит в том, где мне будет проще в мертвом царстве, или в продолжающейся жизни, где я удивительным образом вдруг осознаю свое положение. В моей жизни произошли изменения, я увидел истину, не детское восприятие добра и зла, которое может быть перевернуто, а реальную картину. В моей голове возник самый провокационный вопрос: Что дальше? Умереть, или вернуться в недружелюбную семью, в которой тебя не ждут. Положиться року неизвестности или терпеть побои? Воля, что это такое? Бессмысленное упорство скрытых стремлений? Видя всю картину, и понимая, что происходит, я вспомнил своего соседа. Он винил себя, зная о моем положении. В его доме больше не было места, поэтому с огромной грустью он провожал меня в последний путь. В его душе существовала надежда, что у меня хватит сил, действительно добраться до города. Но ему казалось это несбыточным желанием. Он рассказал моим родителям о нашем разговоре, на что они одобрительно переглянулись.
"Это его выбор" с усмешкой сказала Мама.
"Пусть попытается найти счастье" подхватил Отец "Но больше не возвращается, ведь он вор, скрал хлеб у нашей семьи"
В чем бессилие ребенка? В плохом окружении взрослых. Голова рассказывалась. Но у меня нет головы, есть только разум. Мне нужно проявить волю. В бесконечности воля превращается в размазанные виденья, в которой таится ложь. Вечность не может быть осознана. Картинка постепенно угасала.
"Ты держался, но придется вернуться" надо мной говорила Марина "Самые тяжелые дни, еще впереди"