Алексич Егор. Авторы судеб

Авторы судеб

-- Глава первая. Контроллер.

Впервые я узнал о том, что произойдет в будущем, случайно подслушав разговор. Мама о чем-то говорила с бабушкой, а я сидел на лестнице на второй этаж нашего дома и услышал, как бабушка сказала: "Егор только через восемь лет поступит в академию". Разговор этот я тогда запомнил, потому что потом еще месяц гордился, что поступлю в какую-то академию и стану настоящим академиком! Об этом я вспомнил как раз через восемь лет, когда приехал поступать в самую настоящую Академию, обычное заведение высшего профессионального образования, которых пока еще хватает в этой стране. Бывает так, что всплывают какие-то яркие воспоминания из детства, спонтанно или в связи с каким-то событием. Академией это высшее учебное заведение стало называться через четыре года после того, как бабуля сказала ту самую фразу. Это я узнал из буклетика об истории учебного заведения. Еще тогда отметил про себя, что бабуля когда-то давно назвала это место "академией". Вот так, почувствовал что-то, но тут же отпустил эту мысль. Видимо решил тогда, что бабушка просто оговорилась. А значение я этой оговорке придал только через несколько лет.

Не стало бабушки, потом через пару лет и деда. Но родители не стали ничего делать с их домом, оставили пустовать. Это была какая-то нетипичная безалаберность по отношению к недвижимости в наше время. Но мои родители тяжело отпустили своих родителей, а внукам эта отдельная жилплощадь была не нужна. Дом периодически проверяли, что-то даже ремонтировали. Но за участком не следили, дом потерялся среди вымахавших яблонь и кустов смородины.

Как-то я приехал проверять дом в субботу днем. Я уже жил и работал в другом городе, но на выходных исправно ездил к родителям в гости, и в этот раз мне выпал условный жребий приехать с проверкой. Зайдя в калитку, я с тоской оглядел запущенность, припоминая, как тут было весело и беззаботно в детстве. Прошел по тропинке к дому, отпер дверь, зашел внутрь. По привычке глянул в угол, где всегда горела лампадка и откуда до сих пор пахло ладаном. У каждого дома, каждого жилья есть свой особый запах. И у этого был свой. Бабуля была религиозным человеком, а к концу жизни и весьма воцерковленным. Но после смерти, иконы из красного угла родители забрали, дабы не искушать потенциальных непрошеных визитеров. А все остальное практически было не тронуто. Гнетуще и щемяще, конечно. Ты помнишь себя маленьким в этом доме с доброй улыбчивой бабушкой и веселым громким дедом. А теперь ты и сам поспешно вырос, и бабушки с дедом больше нет. А дом и обстановка остались.

Обойдя комнаты, я проверил окна, подвигал зачем-то стулья, заглянул в шкаф. А когда направился к выходу, случайно задел клеенку на столе. Она и съехала. Стал ее поправлять, но увидел, что под ней на краю стола виднеется какая-то надпись. Сдвинул, присмотрелся, сдвинул еще, а потом и вовсе снял клеенку со стола. Это был календарь. Или список с датами. Я не знаю, как правильно это назвать. Обычной ручкой на светлой поверхности стола были написаны года -- а напротив события. Или даты и события. Или череда событий и год. Я еще подумал: "Вот старики чудили, на столе записывали, что бы не забыть, наверное!". А потом взгляд мой дошел до конца списка, а там были три события, которые судя по датам еще не наступили.

Я почесал затылок -- обычно в литературе и кинематографии так повышают умственные способности. Но мне не помогло. Я прошелся еще раз сверху до конца списка: вроде бы все логично, даты последовательны. Начал вчитываться в содержание. То, что я помнил, совпадало. Некоторые факты и людей, упоминаемых в записях, я не знал. Попалась запись и про меня, был там и год поступления в Академию, причем написано было именно "академия". Было про родителей. Было про политиков тех времен, фамилии известные. Было про посторонних, но знакомых нашей семье людей.

Я достал из кармана смартфон и сфотографировал столешницу. А потом еще немного посмотрел, почитал и накрыл цветастой клеенкой. Вышел из дома, осмотрел участок, забор и вышел в калитку, заперев ее за собой. Почему-то родителей я в известность тогда не поставил и ни о чем не спросил.

Потом несколько дней я ломал голову над этой загадкой. И чем больше я об этом думал, тем больше меня затягивало. Я подумал, что последние несколько событий, которые наступили после смерти бабули, могли быть каким-то предсказанием. Но давний случай с названием Академии, которая в момент оговорки бабушки была Институтом, опять всплыл в памяти и не давал покоя. И это дало мне подсказку -- ведь значит мама должна быть в курсе! Ведь ей открыто тогда бабушка сказала, куда именно я поступлю. Да и неужели она ни разу под клеенку не заглядывала, ведь столом-то постоянно пользовались.

Дождавшись выходных я помчался на машине к родителям, и сразу с порога выпалил маме о списке на столешнице, о названии Академии несколько лет назад, о ненаступивших событиях в этом списке. Мама внимательно и слегка подозрительно посмотрела на меня:

-- Ты здоров? Я ничего не поняла из твоего рассказа, но у тебя синяки под глазами.

-- Мам, у меня всегда синяки под глазами! - я еще глаза закатил для эффекта.

-- Почему?

-- Я не знаю, наверное с детства. У всех они бывают. Называются под-гла-зи-ны. Ты про бабулю, про стол расскажи.

-- А я не поняла ничего про стол. Что я могу рассказать? Кстати, кое-какую мебель купили.

-- Что? - я оторопел.

-- А что? - она удивилась, - К нам обратились за покупкой мебели новые соседи, они недавно переехали, недорого мебель хотели купить.

-- Когда? Вы всё продали? - я смутно ощущал какое-то волнение, какой-то неприятный осадок от ситуации. Почему-то казалось важным наличие этого стола в пустующем доме, да и в моей жизни на тот момент. Мне нужен был этот стол.

-- Да вот пару дней назад, - мама продолжала не замечать мою неоднозначную реакцию, - Приехал мужчина, объяснил свою просьбу. Сказал, что наш адрес подсказали соседи, что мол мебель у нас можно спросить. Ну я и решилась. Я ему дом открыла, они с сыном вынесли столы, шкаф и комод. Сказали, что пока хватит и рассчитался.

-- А кровать? - почему-то спросил я.

-- А что кровать?

-- Ну людям чтобы спать, нужна кровать. Почему они кровать не купили?

-- А я откуда знаю? Чего пристал? Может не понравилась.

-- Может. - согласился я. - А он только с сыном приехал что ли?

-- Я не знаю, я больше никого не видела.

-- Ну они же в свой дом заносили мебель?

-- Ты зачем ко мне пристал с этой мебелью? Нет, они вынесли все на улицу, я калитку заперла и ушла домой.

-- А из какого они дома-то?

-- Да откуда я знаю. Он не уточнил.

Мама развернулась и ушла на кухню. Я наконец-то разделся, прошел за ней. Пришел папа, посидели, поболтали уже просто о всем подряд. Я сказал, что поеду еще дом бабули с дедом проверю. Родители не возражали.

Приехав в дом моих стариков, я прошелся и посмотрел, какую мебель вынесли. Все так, как и говорила мама: два стола, шкаф и комод. Выйдя из дома за калитку, я посмотрел по сторонам, ища признаки новых соседей. Зачем? Я и сам не знаю. Но мне нужен был этот стол. И я почему-то не хотел, что бы список видели другие. Это личное, это какая-то тайна нашей семьи, почему-то представлялось мне.

Каких-либо следов новоселов в окружающей обстановке не было. Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Тогда я пошел наугад. В первых двух домах, стоящих по бокам от нашего по этой же стороне, почему-то никого не было дома. Зато сосед напротив, дед Боря, открыл мне калитку и даже узнал:

-- О Егорка, какими судьбами?

-- Зрасьте, дед Борь. Да я соседей новых ищу!

-- Здрасьте -- губы накрасьте. Надо говорить, день добрый. Тогда он добрым будет. Как день назовешь, так он и пройдет. Я вот помню... - он сделал паузу, а я с ужасом приготовился к какой-нибудь затяжной истории, но дед Боря сказал, - Чьих новых соседей?

-- Да и ваших и наших. Мама сказала, новые соседи заехали.

-- Куда?

-- Сюда!

-- Куда сюда?

-- Вот сюда вот на нашу улицу! - от затяжной истории уклонились, но вот развитие диалога тоже оказалось не быстрым. Я начал немного раздражаться.

-- Ко мне никто не заезжал. И к вам не заезжал. Да и на улицу никто не селился давно. С чего мать твоя взяла это?

-- Мама моя, - я сделал акцент на первое слово, - добрейшей души человек, вчера им мебель продала.

-- Мебель видел. Мать твою они как проводили, так машина подъехала, мебель погрузили и уехали.

-- Что? - удивленно спросил я.

-- А что? - так же удивленно ответил дед Боря. Такой тип диалога у меня второй раз за день. Начинает входить в привычку.

-- В смысле, они просто с мебелью уехали, а не соседи они что ли?

-- Уехали, да. А на улице новых соседей нет. Да и в нашем районе никто не заезжал давно, все те же живут. Тут три улицы, любое выселение на слуху, а уж заезд тем более. - дед Боря окончательно поставил точку в расспросах.

Я извинился, пообещал зайти как-нибудь, попрощался и удалился. Как-то все это неприятненько и непонятненько. Я позвонил маме, переспросил, как представлялся, что говорил тот самый мужчина. Имя он назвал -- Олег Аркадьевич, сказал, что сосед новый. Кто ему посоветовал обратиться, ей было неизвестно, он не сказал. Он сам новым соседом назвался, а не она выдумала. Место предполагаемого проживания не уточнил, а она тоже не спросила. Состав семьи он не говорил, а вывод про сына она сделала сама из-за разницы в возрасте со вторым мужчиной. Его так называемый "сын" молчал при выносе мебели, да и потом ничего не говорил. Маме не говорил, по крайней мере. А между собой они вроде разговаривали. На вопрос, почему она не дождалась, пока они мебель в свой дом понесут, мама удивилась: мол, а зачем? Олег Аркадьевич с "сыном" присели отдохнуть, тут мама и пошла к себе, что бы над душой у работающих людей не стоять. Только всё закрыла и ушла. Мама у меня такая тактичная.

Почему-то меня эта история все больше начала затягивать и интересовать. Воспоминания, список, быстрая после его обнаружения покупка стола, таинственные несуществующие соседи.

Я прошелся по улице, присматривая у кого из соседей есть видеонаблюдение. Так как район был застроен частными бревенчатыми домами, и основной контингент проживающих состоял из пенсионеров, то я не надеялся на удачу отыскать хоть какие-то свидетельства про этих "новых соседей". Но мне повезло. На одном из гаражей над воротами висела видеокамера, захватывающая часть нашей улицы. Я постучался в калитку этого дома, и бабуля, открывшая мне, сказала, что всем этим ее "продвинутый внучек" ведает. И через полчаса мне уже был отправлен через Интернет "продвинутым внучком" файл, содержащий кусок записи с проезжавшим грузовиком в том время, о котором говорила мама. Решил, что дома внимательнее посмотрю.

Вернувшись домой, я откопал в "облаке" этот кусок видеозаписи, фотографию списка и скинул все в одну папку на домашнем компьютере. Видеозапись была черно-белая, и разрешение было так себе. Видимо внучек хоть и был продвинутым, но продвинулся не далеко -- камера видеонаблюдения была откровенно хренового качества. Но все же на видеозаписи был виден грузовик, наверняка Мерседес Т1, светлый, с пассажирами. Профиль грузовичка Т1 или, как еще его зовут с таким кузовом, "Почтовик", был весьма узнаваем, цвет в таком исполнении обычно был желтым. А вот номера машины видно не было вообще.

Единственное, что я тогда догадался сделать, это позвонить знакомой с просьбой: пробить у диспетчеров грузовых такси такую машину в такую дату -- может кто-то заказывал в наш поселок? Она занималась грузоперевозками и почти со всеми коллегами была накоротке. Пообещала узнать.

Потом я какое-то время рассматривал фотографию столешницы. И решил проверить незнакомые мне даты и события в Интернете. Все, что можно было проверить, сходилось. Но это не удивляет, сейчас практически все эти факты -- часть истории, которую легко найти в сети. Но вот знать бы, в каком хотя бы году был написан список на столешнице.

Тренькнул телефон, пришло сообщение от Ларисы, так звали знакомую: в запрашиваемый поселок было заказано и выезжало три желтых Мерседеса-"Почтовика". Три? Я перечитал. Три. Что за бред? Я такие машины чаще на картинках в Интернете вижу, чем на улице. А тут в поселок в пятидесяти километрах от ближайшего города аж целых три одинаковых машины. Может по разным адресам? Я перезвонил Ларисе, спросил, как можно узнать подробности? На вопрос, а зачем это мне, я не придумал ничего лучше, чем ляпнуть -- вроде Мерседес "притёр" там на улице чужую машину. К моему удивлению, расспросы не начались, а Лариса просто мне продиктовала имена и номера телефонов трех диспетчеров такси. Мол, разговаривай сам, они вопросы с ДТП самостоятельно улаживают. Я поблагодарил.

Взял телефон, собрался звонить, но остановился. А что я им скажу? То же самое про притертую машину? Врать на ходу много придется, а мне как раз ничего про груз и водителя не скажут. Да еще посоветуют обратиться в ГИБДД, и позаботиться о наличии подтверждения, что именно их машина оставила место ДТП. Я об этом подумал еще тогда, когда врал Ларисе, думал раскусит. В общем, не придумал ничего лучше, чем позвонить и под надуманным предлогом о габаритах груза попытаться выяснить, где находится стоянка машин, что бы я самостоятельно выбрал машину. Конечно, меня вежливо послали по всем трем телефонам. Но предложили назвать габариты для подбора автомобиля. Я всем пообещал перезвонить, а когда нашел габариты кузова Мерседеса "Почтовика" в Интернете, то всем троим диспетчерам такси позвонил еще раз и назвал эти габариты с небольшим отклонением в сторону уменьшения. Конечно, по всем трем телефонам вежливо удивились. Дословно: "что это за херня такая здоровая"?

Сработало только в одном случае -- предложили Мерседес Т1 "Почтовик". Я еще уточнил: желтый? После недоуменной паузы мне подтвердили, что действительно фургон желтого цвета, но на габариты фургона цвет не влияет. Я огласился с этим утверждением и сказал, что машина нужна завтра, а в какое время, я уточню дополнительно. На что диспетчер мне ответила, что передает мой телефон водителю. "О Боги, это везение!" - подумал я. Был уже вечер, вызывать грузовик куда-то просто на разговор не очень тактично. Можно вместо разговора получить что-нибудь другое.

На следующий день, в восемь утра мне поступил звонок от водителя. Мужчина представился и спросил во сколько, куда подъехать, и что за здоровую штуку я повезу. У меня было время ночью подумать, поэтому я с ходу выдал заготовку:

-- Михаил, я прошу прощения, но у нас срывается перевозка. Человек, у которого ключи, не выходит на связь, и я не знаю во сколько я его найду. Поэтому не буду мариновать вас целый день обещаниями, а перезвоню на этот номер как только найду ключи. Договорились?

-- Хорошо. Но я тогда время не гарантирую, потому что сейчас другие заказы возьму.

-- Конечно, без проблем. Мне все равно другую машину не найти по габаритам. - подводил я его к интересующей меня теме.

-- А что везти-то?

-- Дак это... - пора было сворачивать тему в нужное русло. - Мебель. Мы же и в прошлый раз в четверг с вами мебель везли из Калинкино.

-- Из Калинкино в прошлый четверг я пустой уехал. Если это вы вызывали, - голос его стал сразу суровым, и я понял, что что-то пошло не так, - То это была плохая шутка. Спасибо, хоть не кинули, оплатили. Но объявить по прибытию, что заказ отменяется, это знаете ли... Могли бы и заранее позвонить.

-- Я перезвоню. Спасибо. - я нажал отбой.

Номер этого Миши у меня остался, а вот разговор сейчас продолжать не стоит. Хотя информация интересная, надо будет еще его расспросить. Но потом, а сейчас пусть успокоится. Но натолкнул он меня на правильную мысль, которую надо было заранее через Ларису узнать. Вызывали три машины, а с грузом уехала одна. Как говорится: "А упало, Б пропало -- И служило в ФСБ". Надо было сразу узнавать, кого кинули с заказом. Я позвонил ей, что-то опять наплел, что не могу точно знать, что за машина, но она точно грузилась там.

- Вот бы мне узнать, кто пустой ехал из троих оттуда, а? Сам не могу, кто же мне расскажет. - тараторил я.

- А почему решил, что вообще кто-то пустой уехал оттуда?

- Да я одного водителя все же нашел, он сказал, что пустой. А нужный мне точно с грузом. - я понимал, что на фоне моего предыдущего вранья эти сумбурные объяснения выглядят странно. - Ну узнай, пожалуйста, кто с грузом уехал. Вдруг, кто-то без?

Лариса меня или не совсем поняла, или совсем не поняла, но обещала узнать, в конце добавив: "Еще про женскую логику что-то говорят". Но довольно быстро перезвонила и сказала, что действительно, по двум машинам вызовы отменили по прибытию. Назвала грузовое такси, откуда мне водитель Михаил звонил, и еще одно. Можно было бы и раньше это выяснить, но задним умом все молодцы.

В нужную фирму я позвонил с первичной сказкой про ДТП, а не со сложной схемой поиска водителя через заказ. В этот раз я уже знал, что именно их машина была по нужному адресу, с каким грузом, в какое время и так далее. Чем больше подробностей, тем больше похоже на правду, а не на обычный телефонный развод. А вишенкой в моей сказочке было то, что мне для страховки всего лишь нужен "европротокол", оформленный задним числом. Я не знал, делается ли так для получения страховки, но видимо диспетчер тоже не знала. И мне достался номер телефона водителя Василия. Я мысленно похвалил себя за неожиданное умение красиво врать.

Потом меня закрутила работа, быт, какие-то дела. И к этому вопросу, кляня себя, я вернулся через три дня. Время уходит, а водитель мог и подзабыть детали. Выбрав момент в течение дня, я набрал Василия.

-- Здравствуйте. Василий? Мне ваш номер телефона диспетчер подсказала. Я по одной деликатной проблеме беспокою.

-- Да. Вы по какому вопросу? - прямо как в советских фильмах спросил, таким вот советским строгим тоном.

-- Примерно неделю назад вы в Калинкино мебель с улицы Пушкина везли. А эту мебель моя мама продавала, - для этого разговора у меня была совершенно новая история. - Так вот, там в шкафу наши семейные фотографии остались, она не выложила. Теперь ищем как связаться с людьми, которые купили шкаф.

-- А чего у диспетчера не спросили? - я как будто с разбегу ударился о бетонную стену головой.

-- А там про заказчиков не дают информации.

-- Дак и я не даю. - тут я мысленно ударился второй раз.

-- Да мне не про заказчиков, собственно, мне скажите хотя бы, куда отвезли, а я там сам приеду, договорюсь.

-- А какая разница, что про заказчиков рассказать, что про адрес доставки -- все равно раскрытие информации! - Василий оказался человеком подготовленным, и судя по всему, подготовленным в какой-то разведслужбе.

-- Василий, поймите, скорее всего, если люди были порядочные, то они сами сейчас ищут способ отдать фотографии. Вы просто ускорите этот процесс и никого не раскроете. Тем более, я нигде и никому на вас ссылаться не буду, просто скажу, что в диспетчерской узнал всё.

-- Да какие они порядочные! На разгрузке продержали час и не оплатили. - я похоже нашел нужную мозоль.

-- Не оплатили простой что ли?

-- Ну да. Посчитали мне что-то, что медленно ехал, специально время тянул. Они и ваши фотографии поди ка выкинули уже!

-- О нет! - вскричал я, - Василий, только не это!

Надо было поступать в театральный. Или фильмы озвучивать. Так натурально и страдальчески получилось. Я продолжил давить:

-- Василий, там же память о всей нашей семье. По пятьдесят лет фотографиям, их даже восстановить неоткуда, копий нет! Последняя надежда через вас их найти. Выручайте. Пожалуйста!

Выдавая все это, я параллельно обдумал две мысли по очереди: натурально ли получается, и зачем я это все делаю? На второй вопрос скорее всего я бы ответил: интрига должна быть раскрыта, хоть интригу я сам и выдумал. А на первый вопрос ответил Василий:

-- Ну ладно вы убиваться-то. Они ее в приют перевезли. Я поэтому ругаться и не стал. Хотя люди могли бы и совесть иметь, даже в таком заведении.

-- Что за приют? - я был уже в стойке.

-- А что, их так много? - хмыкнул Василий. - Для детей на Панинской. Не ошибетесь, там он один.

Я довольно горячо поблагодарил его. Про пассажиров расспрашивать не стал, так как по логике вещей меня интересовал только шкаф. Да и Василий был изначально настроен подозревать меня в чем-то.

Через несколько дней, занятых опять же работой и бытом, я не остыл к своей затее, а наоборот - созрел навестить детский приют. Особо придумывать легенду для творческого вранья я не стал, подумал, что выеду на импровизации. Тем более, я не совсем понимал, кто меня там встретит. А от собеседника часто зависит, что стоит говорить, а что нет.

И вот я оказался у дверей детского приюта. Это было двухэтажное здание из серого кирпича с окнами без занавесок, сильно напоминавшее больничный блок. Честно говоря, я ожидал увидеть детей, воспитателей, услышать запах "садиковской" кухни. Обязательно должно было пахнуть капустой и котлетами, почему-то в садиках и школах всегда пахнет капустой и котлетами. Но нет, серое здание с пустыми глазницами окон, казалось, было безжизненным, без звуков и запахов.

Я потянул дверь, она казалась заперта. Рядом с дверью висела табличка с названием учреждения, но без режима работы. Найдя кнопку звонка, я позвонил. Долго никто не открывал, но в конце концов дверь распахнулась, и на крыльцо вышла женщина средних лет в сером платье и серым платком на голове. Серая женщина смотрелась гармонично с серым зданием.

- Что вы хотели? - спросила она.

- Здравствуйте. А Олега Аркадьевича я могу увидеть?

- Кого? Здравствуйте. - она если и удивилась, то не слишком заметно.

- Олега Аркадьевича. Он, наверное, у вас работает.

- У нас таких нет. Вы, скорее всего, ошиблись адресом. Это детский приют. Что-то еще?

- Да, я прочитал, что это детский приют. Подождите, подождите! - я увидел, как она сделала шаг назад и взялась за ручку двери. - Тут такое дело. Мебель вам несколько дней назад привозили. Которую у меня купили. Вернее у мамы моей. Ее Олег Аркадьевич покупал, которого я ищу. Вот я и подумал, что он тут работает. Вы не знаете его?

- Не знаю, - ответила она безэмоционально. Я еще не понимал, будет ли она разговаривать дальше, но ручку двери она уже отпустила, что было хорошим знаком. - Мебель? Мебель нам иногда привозят. В основном ненужную никому, бывшую в употреблении, так сказать. Да, недавно привозили. А в чем собственно дело? Обычно ее в качестве пожертвований предоставляют, а вы сами сказали, что ее у вас купили. Какие-то проблемы?

- Нет, нет, что вы, практически никаких проблем. Просто в шкафу коробка фотографий осталась. Вот я из-за нее, собственно.

- Не уверена, что там что-то было. Мы осматривали. Но хотите, можете сами посмотреть. - сказала она, посторонилась и сделала приглашающий жест рукой. - Все еще тут в коридоре стоит.

Какая удача! Я не стал затягивать с реакцией на ее приглашение и поспешно шагнул внутрь. Действительно, прямо за дверью располагался небольшой коридор, по одной стене которого стояла наша мебель - шкаф, комод и один стол. Но не тот, который мне был нужен. Но для правдоподобия я подошел к шкафу и с вопросительным "Позволите?" пооткрывал в нем дверцы, позакрывал их, повыдвигал ящики, позадвигал обратно. Естественно, я ничего не нашел.

- Нет ничего. - немного расстроено сказал я. - А может во втором столе, там тоже ящик был выдвижной?

- Каком втором столе? Нам один стол отдали.

Занавес. Такого я, если честно, не ожидал. Не вписывалось в мною построенную схему всего произошедшего то, что искомый мною стол вообще исчезнет из этой схемы.

- Ну белый такой, с цветной клеенкой. Они у нас два стола покупали.

- А вот этого не могу знать. Нам отдали только то, что вы видите. - развела она руками.

Дальше было выяснять бессмысленно. Я напоследок зачем-то поинтересовался, много ли у них детей в приюте. На что мне рассказали, что сейчас наступают лучшие времена, и детей, оставшихся без попечения родителей, все меньше. А сейчас тихий час. Я извинился за беспокойство и вышел.

Надо было снова возвращаться к расспросу диспетчеров грузовых такси. Хорошенькая ситуация получается: нужную я машину нашел, точку выгрузки нашел, а мне это не дало ровным счетом ничего. Кроме крепнувшего убеждения, что все это сделано не просто так. Три одинаковые машины. Несколько предметов мебели. А потом раз, и как в фокусе, один предмет исчезает бесследно.

Неудача с детским приютом меня раззадорила настолько, что я не стал откладывать с поисками, а сразу набрал Ларису, помогавшую мне и раньше с поисками машин: мне нужен заказчик всех трех машин, так как это одно лицо, которое причастно к ДТП на нашей улице, а диспетчеры меня на водителей отослали. Лариса резонно заметила, что заказчик не отвечает за ДТП. Я сходу выдал: конечно не отвечают, но только в данном случае это не ДТП, так как водитель, который был там, говорит, что заказчики шкафом при погрузке поцарапали чужой автомобиль.

- Слушай, Егор, я первый раз слышу такую интересную историю! - Лариса даже хихикнула в трубку, видимо действительно история понравилась. - Честное слово, я такую ахинею первый раз слышу! Что бы кто-то вызвал три одинаковые машины, а потом, бегая со шкафом по улице, царапал чужие машины. При этом сначала это было ДТП, а теперь это уже какое-то хулиганство, да? Умышленно поцарапал, да?

- Ну Лара, ну не совсем так все было! Соседи меня попросили узнать. Их машина, а шкаф наш был. А дядьки, что шкаф несли, вообще чужие. Мы думали, что это грузовиком задели. А водитель грузовика говорит, что он не причем, это мол шкафом. И милицию не вызовешь - свидетельств нет что бы ДТП оформить.

- А что, оформили бы "европротокол", как изначально хотели. Участники ДТП - машина и шкаф. Страховая бы только за одну такую шутку выплатила бы все!

- А это я тебе про "европротокол" говорил? - я напрягся.

- Нет. Это когда я с диспетчерами из такси разговаривала по своим вопросам, они тебя вспомнили. Сказали, что ты зануда и мутный. Непонятно чего хочешь и задаешь много вопросов. А я лично думаю, что ты мне еще и привираешь.

- Спасибо за откровенность. А что-то еще сказали, что может мне помочь найти заказчика? - я пропустил её реплику про ложь.

- Вообще-то да. В общем, во все три фирмы мужчина приходил лично, называл адреса и время прибытия, внес предоплату. Номер телефона не оставлял, а при такой договоренности и предоплате он и не нужен. По отмененным заказам перевел неустойку на карту диспетчера. По выполненному заказу доплатил наличными водителю. Данные по переводам добыть не смогу, и не проси. У девчонок только "смски" остались, что Олег Аркадьевич Л. вам перевел такую-то сумму. Они и сами не узнают без запроса в банк. Но поверь, никто из них не будет этим заниматься из-за того, что кто-то там махался шкафом.

- Ого, а чего ты раньше-то мне это не рассказала?

- А ты спрашивал? Тебе сначала одно надо было, потом другое. А сегодня третье. Это все мне сначала Наташка из "Спецтранса" рассказала, сначала про тебя, потом про этот заказ. Потом из второго такси почти тоже самое. А в третью фирму я уже сама позвонила, стало интересно. Я сколько лет в грузоперевозках работаю, а три одинаковые машины в один населенный пункт никогда не заказывали. Причем, дядя этот знал, у кого такие машины есть и заказал именно их. А до кучи ты еще при каждом звонке несешь что-то невероятное. Это что за шпионская история?

Похоже, что это был тупик поисков. Аккуратно свернув тему разговора, я поблагодарил и распрощался. Насколько я понял, дальше копать в этом направлении было бессмысленно. В направлении приюта тоже тупик. Мужика этого видела только мама, так что даже встреть я его на улице, прошел бы мимо. А всего-то их хотелось спросить - зачем вам стол?

А действительно, зачем им стол?

Если покупателям стола нужны были предсказания, то сегодня актуальны из них только те, которые не наступили. А там вроде ничего особенного. Все остальное из списка уже случилось. То есть "предсказания со стола" свершились почти на сто процентов. И этом меня весьма смущало. Ну не бывает так, что бы предсказания были такие четкие и сбывались на все сто процентов. Как я себе представляю предсказания, пророчества и все такое -- это весьма затуманенные фразы, которые надо еще интерпретировать и понять, о чем в них говорится. А в бабушкином списке фактов и дат всё предельно просто и ясно. Значит часть записанного -- факты. Но есть то, что наступило после смерти бабушки или вообще еще не наступило -- значит часть написанного является предсказаниями. Узнать бы реальное соотношение, и когда они появились.

И я придумал! Я придумал, как попытаться хотя бы примерно определить момент написания бабушкино списка. Я открыл фотографию с ним и выбрал все даты и факты, касающиеся нашей семьи, родственников и знакомых. Все остальное, затрагивающее политику, незнакомых людей я отбросил. Потом красным выделил негативные факты, которые по моему мнению бабуля должна была предотвратить, если бы они ей не понравились, знай она о них заранее. Желтым выделил то, на что она могла повлиять. Получилось немного, но приблизительно можно было попытаться выяснить, в каком промежутке бабушка могла влиять на свою судьбу согласно предсказаниям.

Я позвонил маме. Мы говорили долго. Она все не могла понять, что я имею в виду, и почему вообще вспомнил эти события, зачем мне это все. Я пытался расспросить о реакции бабушки на "красные" и "желтые" события из нашей семейной истории. Опять же, спрашивать у мамы что-то раньше ее сознательного возраста было бессмысленно, некоторые события она не помнила. Но через некоторое время начало получаться.

Более информативно мама могла сообщить только о некоторых фактах истории нашей семьи, которые она помнила сама. В 1970 году сгорел дом старшей сестры бабушки Ирины Ивановны. Мы ее всегда по имени отчеству звали. Ее не стало в 1991 году. Так вот пожар был неожиданным, хотя каким еще может быть пожар. Мама сказала, что на пожаре Ирина Ивановна убивалась, а наша бабуля утешала сестру и была спокойна. Ни в момент пожара, ни после она никогда об этом эмоционально не отзывалась. Это запомнилось, потому что наша бабуля в тот момент оказалась единственным спокойным человеком на общем фоне, делала все рассудительно и правильно. Бабушка сразу взяла сестру жить к себе, семьи у той не было, всю жизнь одна прожила. Помогла сестре выправить сгоревшие документы, помогла вещами. Через два года Ирине Ивановне справили новый дом в нашем поселке, который достался ей вместе с новой работой в нашем местном совхозе. Хотели скинуться родней на новый дом раньше, но бабушка настояла, что бы сестра пожила еще у нее. Как оказалось, дом потом достался, как сейчас говорят, "на халяву". Маме тогда было 20 лет, и хоть она и училась в Москве в институте, достаточно хорошо помнит тот момент их жизни. Пожар был "красным" событием списка. Новый дом Ирины Ивановны тоже был записан в списке, но я его никаким цветом не помечал.

Мы обсудили с мамой несколько событий, но пожар в доме сестры был первым "красным" фактом в списке. Судя по реакции и последующих действиях бабули, она была готова к этому, а значит это было предсказано ей раньше. И из этого следует, что момент написания списка лежит раньше 1970 года.

Ранее 1970 года были пару "желтых" событий. Некий Михаил Иванович становится председателем не указанного совхоза в 1965 году. Мама предположила, что это о нашем местном совхозе. А в 1968 году мама уехала учиться в институт в Москву, но про реакцию бабушки ничего не может сказать, бабуля не отговаривала свою дочь, слова против не сказала. Да и чего противиться, высшее образование все таки. Так что с этими годами получилась неопределенность.

В конце разговора мама спросила:

- Сын, а что происходит? Ты откуда все это помнишь? Нет, ты даже помнить не можешь. Откуда узнал? Бабе Вере звонил?

Я со всего размаху стукнул себя по лбу. Какой дурак! Младшая сестра бабули Вера Ивановна -- "баба Вера" -- жила сейчас в Санкт-Петербурге жива и, надеюсь, здорова. Вот где кладезь информации.

- Мам, давай я тебе потом расскажу подробнее. Просто когда у бабули был в доме, нашел старые записи. Вот и интересно стало. Я же многого не знал. А история семьи оказывается какая насыщенная!

- Темнишь... - ответила мама, но расспрашивать не стала.

К вопросу бабулиного списка я вернулся через несколько дней, когда внезапно всплыло воспоминание: водитель Василий, который перевозил нашу мебель, сказал, что его на час задержали с разгрузкой. Почему? А вот это интересный вопрос. Ждали окончания тихого часа? Я просчитал время от выезда из нашего поселка до адреса в городе, нет, тихого часа быть не могло. Какая-то подготовка к разгрузке? Возможно. В процессе которой потерялся один стол. В прошлый раз общаясь с воспитателем из детского приюта, я настолько сфокусировался на мебели, что не расспросил о людях, которые ее привезли. Придется наносить новый визит.

На следующий день я отправился в детский приют, благо характер работы позволял спокойно отлучаться по личным делам. Дверь мне открыла та же женщина, но в этот раз на ней была верхняя одежда.

- Слушаю вас? - сказала она нейтральным тоном.

- Здравствуйте, я был у вас по поводу...

- Мебели. - закончила она. - Да я помню. Здравствуйте. Но вроде я все вам ответила?

- Я конечно извиняюсь за настойчивость. Но фотографии... Они дороги для нашей семьи, и поэтому я опять здесь. - а дальше я не стал особо ничего выдумывать. - Я просто разговаривал до этого с водителем, и он сказал, что при разгрузке ждал целый час. Вы не знаете почему?

- Без понятия. Мы с детьми сейчас гулять выходим. Если вы не против, договорим на улице. Я сейчас вернусь.

Я кивнул, она закрыла дверь. Ну хоть совсем не послала, и то хорошо. Через несколько минут она вышла в сопровождении нескольких детей разного возраста, они все вместе спустились с крыльца и пошли в обход здания. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ними. За зданием приюта оказалась детская площадка с какими-то сооружениями, домиками, турниками, качелями. Детишки сразу разбежались по разным сторонам, а воспитатель подошла ко мне.

- Меня зовут Ольга Сергеевна. А вас?

- Егор. Очень приятно.

- Егор, мне хочется вам помочь, но я не знаю как. Я не знаю, почему они целый час разгружались. Да я и не видела, когда подъехала машина. Когда я вышла, на крыльце был мужчина, а мебель стояла уже возле крыльца. Он даже не предупреждал заранее, что что-то привезет. В принципе, я могла бы сказать, что не приму, но это как-то не в наших правилах. Так что машины я вообще не видела. Потом подошел еще молодой человек, и они вдвоем занесли все. Стол точно был один.

- А молодой человек не из машины разве вылез? - забор перед крыльцом был низкий, реечный, через него можно было видеть, из какой машины вышел второй парень.

- Нет. А знаете, он не со стороны дороги вообще подошел. Я как-то и не обратила внимания.

- А откуда?

- Да вон со стороны парка. - и она показала рукой в сторону рощицы, которая так же была отделена забором. - Кстати, там тоже калитка. Она не закрывается никогда. А от нее тропинка в парк. Наверное он по ней пришел. Почему -- не спрашивайте, я не знаю. Не спросили бы вы об этом обо всем, я бы и не вспомнила.

- А другие выходы с территории есть, кроме главного и этой калитки?

- Нет. Вы как будто расследование ведете. - впервые улыбнулась она.

- Получается, что так. А можно я туда прогуляюсь? Калитка точно не закрыта?

- А как хотите, это общественный парк. Калитку не закрываем на замок, у нас не концлагерь, так что просто ее толкните и все.

Я поблагодарил ее и пошел в указанном направлении. Калитку от того места, где мы разговаривали, видно не было, но подойдя к забору ближе, я ее обнаружил. Выйди за нее, я оказался на тропинке в окружении деревьев, которые подступали вплотную к забору. Эта часть забора, отгораживающая парк, была уже из профлиста, и с территории приюта густота деревьев была незаметна. А вот за забором напротив, я попал как будто сразу в лес. Я пошел по тропинке, все больше углубляясь в лесопосадку. То, что это искусственный лесок, было понятно по ровным рядкам деревьев. Деревья были достаточно молоды, кустарника было немного, так что парк хорошо проглядывался.

Я шел неспешно, особо не понимая цели своего путешествия. Но другого пути с территории приюта не было. Если машина ждала час, нужно отбросить около получаса на занос мебели, и получается, что у Олега Аркадьевича с "сыном" было так же около получаса куда-то отлучиться. За полчаса туда-обратно можно уйти на километр-полтора максимум. Достаточно далеко.

Я был погружен в свои мысли и расчеты, но осматривал тропинку и парк, насколько хватало взгляда. И тут взгляд зацепился за что-то яркое в стороне. Я свернул и подошел к заинтересовавшему меня предмету. Это были остатки клеенки. С нашего стола. А рядом остатки костра. Не ходили они на километр, они просто отошли в сторонку и сожгли стол. Причем, клеенку даже дожечь не удосужились. А вот от стола вообще ничего не осталось. Значит я был прав. Во-первых, они охотились именно за столом с надписями. Во-вторых, они действительно его вытащили отдельно. В-третьих, ну хоть на этом спасибо, а том ведь могли спалить весь дом, кто их знает. И в этом направлении, как говорится, концы в воду. Дальше можно и не ходить.

Я вернулся по тропинке, прошел через территорию приюта к своей машине. Меня никто не видел, так что не было необходимости что-то объяснять воспитателю Ольге Сергеевне.

Вернувшись домой вечером, я снов засел за рассматривания фотографии столешницы. Больше свидетельств не оставалось. И стол этот был центром странной истории.

Что можно выудить из самого списка, что могло бы мне помочь в поиске ответов? Список начинался с того времени, когда бабуле было 22 года, и началом списка событий был переезд бабули из другой деревни в наше Калинкино. Переезжала одна, деда она встретила уже на новом месте, а про родителей бабушки я ничего не знаю. Следующей была запись про то, что дед заболел. Вернее, это я так прочитал, так как указывалась "болезнь Миши", а Михаил Анатольевич -- это мой дед, бабушкин муж. Третьей была запись о рождении мамы, дочери бабушки. Но не день рождения, а месяц и год -- май 1950 года. Я сравнил с другими записями -- дни рождения моего старшего брата и мой, а так же день смерти старшей бабушкиной сестры Ирины Ивановны были записаны полными датами. Больше полных дат не было. Как так, день рождения собственной дочери записать без числа месяца? Есть запись о годе свадьбы мамы и папы, а вот о собственной свадьбе бабуля не записала ничего. А когда она была?

Я опять позвонил маме, спросил про дату свадьбы бабушки. Долго пришлось отнекиваться от объяснений такого нелепого вопроса, но мама пообещала поискать в документах и перезвонить. Перезвонила она через час:

- Поженились они 13 августа 1949 года, нашла свидетельство. Хорошо, что есть привычка все документы складывать в одно место. Знаешь, Егор, я еще такой момент вспомнила. Вот ты меня все расспрашивал про отношение мамы, про то, как она относилась к жизни. Так вот я после института должна была уехать в другую область работать по распределению, но она меня вернула домой. Даже письмо в институт писала, что бы меня распределили в наш район, мол мать нуждается в уходе. Распределения не нашлось, тогда она сама договорилась о моем трудоустройстве. Так я сразу в нашу "Родину" и попала. А в другую область не уехала, хотя собиралась.

Я нашел в списке это событие, оно было записано как "Аня возвращается" и год 1973. Получается, бабуля устроила возвращение своей дочери домой. Скучала, или так надо было?

На следующий день я сделал то, что следовало сделать давно, а именно -- позвонил бабушкиной младшей сестре Вере Ивановне в Питер. Номер телефона у меня был, она жила со своей дочерью -- моей теткой -- с которой я периодически общался. Я долго думал, что ее спросить. Тревожить память человека об ушедшем близком -- не лучшее занятие. Я позвонил тетке, поболтал немного и спросил, как дела у бабушки Веры. Узнав, что у нее все хорошо, спросил, а нельзя ли с ней поговорить, мол давно не виделись, ей будет приятно, наверное. Баба Вера взяла трубку телефона, узнала меня, мы поговорили о ее здоровье, о том, что я уже совсем взрослый. И я спросил:

- Баб Вер, а я тут дома у бабы Раи был.

- Молодец, Егорушка, что не забываешь. Как она там?

- Баб Вер, эээ... так все так же... - я не знал, что ответить. Бабушка Рая, ее сестра, на кладбище. Как она там может быть? - Баб Вер, а я спросить хотел. Я на их столе кое-что нашел. Список.

- Егорушка, а сам ты как? Когда женишься-то? Уже пора. Список это хорошо, он давно там. А ты женись лучше. И вообще, давно у нас не был. Приехал бы в гости, а?

- Баб Вер, ну я постараюсь...

- Алло, Егор. Это я. - трубку снова взяла тетка. - Мама прилечь пошла.

- Утомил я ее?

- Да нет конечно, когда бы успел. Вон улыбается лежит. Опять говорит, что бы я тебя в гости звала. Ты на самом деле приезжай, ни разу же не был. - как-то смущенно закончила тетка.

Я попрощался, обещав приехать. Обдумал все, что услышал и решил: а ведь бабуля-то Вера что-то знает. Ведь как про список ответила. Может это и старческое что-то уже, но интуиция подсказывала (или мне хотелось так верить), что не зря она сказала "он давно там".

Через три дня я уже был в Санкт-Петербурге. С работой решилось без проблем, собираться мне было не долго. Поэтому я взял билет на ближайший поезд и помчал в северную столицу. Заодно и развеяться, давно не был в Питере, да по работе дел подкинули в этом городе.

По прибытию я сразу поехал к родственникам. О своем визите я их предупредил сразу после покупки билета. На вокзале не стал заморачиваться с общественным транспортом, а взял такси и через полчаса был уже у них. С собой я на всякий случай вез распечатанную фотографию списка со стола.

Шумная встреча перешла в застолье. Вроде я и не такой близкий и дружественный родственник, но меня приняли, как делегата от нашей "Калинкинской ветви семьи", как выразилась тетка. Буквально на полчаса заглянула ее дочь Валерия, с которой мы иногда виделись в детстве, когда она приезжала погостить в деревню. Меня уговаривали остаться на ночь, но я сказал, что у меня уже забронирована гостиница, а завтра утром пару дел на другом конце города, ведь я решил совместить поездку с рабочими вопросами. С бабушкой Верой все не получалось поговорить, потому что я не очень желал внимания к нашему разговору со стороны всех родственников. Но как-то так получилось, что когда все разошлись по домам, а тетка мыла посуду, баба Вера поманила меня в комнату, а дочери своей сказала:

- Мы с Егорушкой в комнатке пока посидим.

И мы пошли в комнату. Баба Вера села в кресло, я хотел сесть в соседнее, но она показала мне на пуфик, а потом на место возле себя. Я все понял, придвинул пуфик поближе и уселся.

- Долго рассказывать не смогу, годы уже не те. Я все ждала, когда ты приедешь.

Я хотел что-то спросить, уточнить, но баба Вера подняла руку.

- Ты слушай пока, может потом и вопросов не останется. Да и пока доча посуду моет, поговорим, ибо потом не получится. Рая моя завещала мне это. И уехала я тогда не сама, она настояла. Память моя уже не та, но помню хорошо, что она сказала тогда: приедет к тебе младший на закате лет, ты ему расскажешь а пока молчи и храни, завещаю тебе. Я знаю, какой ты список нашел. Я его тоже нашла, и полезла тогда к Рае с расспросами. А она меня ругать. Месяц не разговаривала. Потом сама подошла. Говорит, я знала, что младший найдет, но не думала, что это про тебя. Я же младшая сестра. Я ей говорю, расскажи. А она давай выпытывать -- кому рассказала про то, что видела? Я конечно никому, видела же как она тогда злилась. Даже не думала еще раз смотреть. Да говорю, что там такого написано, что ты такая злая на меня? Но годы были в том списке уже после наших. А она заставила поклясться, что никому и никогда не расскажу. А потом рассказала. Ей же когда было 15, она чуть не утонула, ты знал? Даже наверное мама твоя не знает до сих пор. Так вот, Рае было 15, она купаться пошла с подругами. Меня там не было, сама не видела. Говорят, пропала под водой, а потом ее вдруг в траве на берегу нашли. Живую, но без сознания. Выходили. Но с того дня она по другому жить стала. Никто не удивился, ведь при смерти побывала. А жизнь у нее правильная пошла какая-то. Она всегда знала, что нужно сделать, всегда правильно принимала решения. И ей слова поперек не скажи. Со временем привыкли. Когда советы давала, как жить, всегда строго говорила -- или так исполнишь, или больше не скажу ничего. Люди делали, а потом снова за советом шли. Ибо получалось так, как она сказала.

Вера Ивановна сделал паузу. Передохнула. А у меня мурашки по коже от услышанного. Она продолжила:

- Рассказала она мне после клятвы. Говорит, когда утонула -- умерла. Это, говорит, я точно знаю. И саму себя там встретила. И сама себе рассказала, как жизнь дальше проживет. Что-то прямо сказала, что-то в общих чертах. И сама себе велела прожить именно так, тогда все, кто ей дороги, счастливы будут. А иначе начнет жить -- то ничего не получится. Сказала, лучше мол жить так, как уже проверенно было, а не ждать удачи по новому. И на столе записала в задумчивости. Стирать не стала, накрыла скатертью и все. Я, говорит, точно знала, что надписи найдет только кто-то младший. Даже Мишка, твой дед, ни разу этого не видел, хотя всю жизнь в этом доме прожил. Я так понимаю, думала про тебя Егор, знала, что ты появишься. А за год до твоего рождения попросила меня уехать. Настойчиво попросила. Я тогда с этой тайной уже много лет жила, понимала, что если она скажет -- надо именно так делать. Всем вокруг только лучше было от ее слов. Но никто не подозревал, что она знает. Все думали, что просто баба умная. Я не стала перечить, поехала сюда жить. И не пожалела, сам видишь. Теперь вот убедилась, что младший нашел то, что она прятала всю жизнь. Ты же младший внук из всех. А еще стол этот она привезла с собой при переезде. Только стол и одежду. Когда приехала, сразу знала, кто муж будет. Он заболел тогда, Мишка-то еённый. А она же медсестрой в войну была. Вот и выходила его, он после войны почти не дышал уже. Мужику 25 лет было, а он уже не дышал почти. А она вылечила. Вот так Егорушка. Больше не знаю, так что можешь не спрашивать. Что она меня просила, я исполнила -- тебе рассказала. Ей же тоже тяжело было, жить а никому не рассказывать.

- А почему никому нельзя было?

- Видимо так положено было ей в этой жизни. Все ее и так слушали и почитали, зачем было о себе такую историю рассказывать. Она на исповеди только и поведала это, да мне ранее. Священник, кстати, тот быстро уехал после того. Не знаю, с этим ли связано.

- Баб Вер, и что мне теперь с этой тайной делать?

- А вот тут я тебе точно скажу -- держи в себе. Я тебе ее отдала и скоро уйду. Мне моя сестра ее отдала, велела хранить. И я тебе эту тайну отдаю, велю хранить и никому не отдавать. Поклясться не прошу, вы молодые сейчас, силе слова клятвенного не верите. Но хотя бы пообещай.

- Обещаю. - сказал я, не задумываясь.

- И еще, Егор. Тайна эта может и не тайна для других. Сестра говорила, что если с этим просто жить, то ничего не изменится. А если копаться в ней начнешь, да искать ответы -- может и тайна сама тебя найдет, но к добру это или нет, она не сказала. Думаю, что не совсем добрые это знания, когда кто-то знает наперед свою судьбу и других по ней ведет. Все, Егорушка, я спать, прости старушку.

Она поцеловала меня в лоб и удалилась к себе. Теперь я понял, что действительно баба Вера звала меня к себе и именно для этого. Исполнить последнюю волю Раисы Ивановны, моей бабули, мамы моей мамы.

Я добирался до гостинцы пешком. Погода был хорошая, а для Питера так вообще великолепная. Да и мне нужно было подумать. А пешие прогулки в одиночестве весьма к этому располагают. И я пошагал в гостиницу, посматривая на названия улиц и маленькую карту в кармане, которую специально для этого и захватил. На следующий день я намеревался погулять по городу, для чего собственно и печатал уменьшенную копию карты некоторых районов. Туристическая привычка.

- Огоньку не найдется? - окликнули меня сзади.

Приплыли. Я обернулся, ожидая увидеть каких-то хулиганов или бандитов. Правда я не осознавал принципиальную разницу визуализации этих терминов. Но то, что сейчас будут проблемы, я ощутил. Не по интонации голоса, голос как раз был спокойный и может даже слегка вежливый. А просто исходя из классического сюжета -- ночь, улица, "фонарь" под глазом, потом аптека...

Я обернулся, мысленно прикидывая, куда можно будет рвануть в случае необходимости. Трусостью я не болел, но всегда предпочитал реально оценивать свои силы, а лучшим боем -- несостоявшийся, как говорил один известный человек. Но все оказалось проще. Передо мной стоял интеллигентного вида мужчина, не броско, но со вкусом одетый и держал в руках сигарету. Его внешний вид весьма гармонировал с окружающей питерской архитектурой, погодой и тембром голоса. Этакий искусствовед из Питера, с бородкой и шейным платком.

- Я не курю, так что извините.

- Да ничего страшного, Егор, это так, для повода.

- Откуда вы меня знаете?

- Позвольте представится, а то право неудобно, что я вас знаю, а вы моего имени нет. - он не сказал, что знает мое имя, он сказал, что знает меня. - Меня зовут Олег Аркадьевич. Вы знаете, иногда, когда что-то ищешь, оно находит тебя само. Я сейчас не про себя.

- Весьма любопытно. Продолжайте. - сказал я, а у самого затылок онемел от адреналина.

- Раз вы в Санкт-Петербурге и уже идете от своих родственников, а до этого еще несколько раз побывали в приюте, то преамбулу этой истории мне повторять не обязательно. Вы человек весьма догадливый и разумный, поэтому я просто хочу обсудить некоторые вопросы и понять, что же нам делать дальше.

- Все же я бы кое-что уточнил.

- Извольте.

- А вы, собственно, кто? И откуда знаете меня и что я делал сегодня?

- Я представился.

- Нет, меня не имя интересует, а ваша роль во всем этом.

- Ну скорее всего ее можно охарактеризовать словом "антиконтроллер".

- Что это значит? Я знаю в автобусе или троллейбусе контроллера, он проверяет билеты. А вы выкупаете билеты у пассажиров? И еще, я никогда не видел людей, которые покупают столы, что бы сжечь. Еще и несколько машин заказывают, что бы следы замести.

- А вот тут вы не правы. Мы не заметали следы. Давайте пройдемся, и я вкратце вам обрисую ситуацию с нашей точки зрения. - он неспешно зашагал, не дожидаясь моего ответа, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. - Что бы понять суть "антиконтроллера", надо сначала договориться, кто такие контроллеры. Скажу прямо -- это ваша бабушка.

- Что что?

- Не так, которую вы знали, а та, которую ваша бабушка увидела после пребывания в озере.

- У меня и так крыша немного едет от этой информации. Я не совсем готов верить во все это.

- Да вы уже верите. И это в какой-то мере предопределено. Вы же приехали сюда после безуспешных поисков у себя дома. Вы услышали то, что услышали от сестры Раисы Ивановны.

- Да откуда вы все это взяли?

- А когда мама вас спрашивала, откуда вы все знаете про историю бабушки с дедушкой, вы что ей могли бы ответить? У нас тоже есть подобные списки.

- У кого это у вас?

- Давайте по порядку. Я все же продолжу. Одновременно в нашем времени существует несколько людей, которые знают ход событий этого времени. Их задача -- проконтролировать, что бы это время прошло именно так, как они его видели, так как череда событий в настоящем формирует удачное и лучшее из возможных будущее. Что бы оно наступило, надо цепочку всех событий за определенный промежуток времени в определенном месте повторить без нарушений. И это люди как будто проживают второй раз. Они приходят к другим людям и называют им даты и события, убеждают, что это именно судьба, у которой есть автор -- Бог, Аллах, Кришна, случайность и так далее. Проживая вторую целую жизнь в определенный момент они пишут людям их судьбу. Но есть и другие люди. Они считают, что равновесие достигается только случайностью. Вся жизнь должна определяться только тем, кто ею живет, и цепочкой случайностей. Осознанный выбор в определенных вопросах не должен давать 100%-ый прогноз результатов, а должна оставаться доля случайных изменений. Поэтому, например, было заказано три машины, две из которых перепутали адреса. Эти люди действуют веером событий, часть из которых приводит к нужному результату. Так вот, первые -- это контроллеры, а вторые -- мы, антиконтроллеры.

- Это какие-то враждующие объединения что ли?

- Нет, что вы, мы не враждуем. Просто мы заняты созданием истории. Они назад, мы вперед. Они считают, что у судьбы заранее должен быть автор, а мы считаем, что судьба творится с чистого листа. И как атрибуты наших диаметрально противоположных мнений у нас существуют свои правила. В частности, две машины приезжают по неправильным адресам потому, что мы награждены повышенной вероятностью случайного изменения событий. Поэтому мы действуем веером событий, часть из которых приводит к нужному результату. Мы заказали три машины, и только одна добралась. Я, садясь в поезд или самолет, покупаю три разных билета на разные рейсы, и только один рейс не отменяют или не задерживают. У людей тоже есть такие примеры, только люди покупают один билет, вызывают одну машину, а потом удивляются своему хроническому невезению. А всего-то надо иметь в качестве страховки несколько запасных вариантов.

- А вы не люди?

- Люди.

- А как это, создавать историю назад?

- Когда есть доступ к будущему, то легко анализировать его и транслировать результаты в настоящее с помощью контроллеров.

- Это вообще уму непостижимо. Будущее. Контроллеры. Бабушка. Возможно, у меня галлюцинации, и этого все мне приснилось. К нам прилетают люди из будущего?

- Да успокойтесь, Егор. Вы и так отлично держитесь и все принимаете. Бывали случаи и хуже. Никто никуда не прилетает. Весь мир -- это поток информации. И у информации тоже есть характеристика времени.

- Хорошо, а какие цели-то у вас, у ваших конкурентов, или как их еще назвать?

- Все таки я не ошибся, решив с вами встретиться. Хотя некоторые были против. Но об этом после. Цель у всех одна -- жизнь должна продолжаться, история должна идти. Никто из нас не навязывает политику невмешательства, мы одинаково вмешиваемся в жизни людей. Поверьте, у вас будет встреча и с контроллерами. И только от вас будет зависеть, чью сторону вы примите.

- А почему я вообще должен принимать чью-то сторону?

- Я скажу так: это ваш выбор, принимать чью-то сторону или не принимать ни чью сторону. Поверьте мне еще раз, контроллер вам скажет, что это предопределено. Просто я с вами первый встречаюсь, а он будет после меня. А с бабушкой вашей первым был контроллер, а потом уж наш адепт. Она сделал свой выбор.

- А зачем вся эта кутерьма с бабушкиным столом? Можно было бы стереть просто эти надписи.

- А контроллеры их бы снова написали. Ведь для их варианта истории все должно быть так. И те три события, которые не наступили, должны случится. Они их доведут до конца. А мы постараемся добавить в них случайностей. Сожжение стола -- эта как раз подстроенная случайность. И Раиса Ивановна до конца списка не дожила. Сама искра жизни и тень смерти недоступны ни нам, ни им.

- Скажу прямо -- я не понимаю с чем я столкнулся, пока считаю все это фантастикой и бредом. Мне надо отдохнуть.

- Безусловно. Я говорю, вам еще контроллер расскажет много. Поэтому спасибо, что выслушали и до новых встреч. До свидания. - и он просто шагнул в темноту переулка.

Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Такого я не ожидал. А внутренний голос зудел: а чего ты ждал, какой развязки хотел? Да никакой. Я об этом не думал.

Из темноты переулка шагнул человек теперь уже навстречу мне. Я думал, что это антиконтроллер Олег Аркадьевич вернулся, но нет, это был не он.

- Слышь, паря, сигареты есть?

Да это же хулиганы! Как это реально, по земному и привычно. А не какой-то бред от весьма осведомленного моим прошлым человека.

- Ну наконец-то! - сказал я автоматически. - Где ты раньше-то был?

- Че? - от удивления мужик тормознул, почесал затылок ниже кепки и осмотрелся по сторонам. - Ты че, подстава что ли? Мент что ли?

- Не совсем.

- Так. Ну тя нахрен. Сам свои сигареты кури. - сказал он, как мне показалось, обиженно и ретировался в переулок.

Для апофеоза теперь должен еще появиться тот, кого обещал Олег Аркадьевич, и я окончательно тронусь головой. Поэтому, что бы не дожидаться такого финала сегодняшнего вечера, я быстро пошел к ближайшему перекрестку, так как на нем виделось какое-то движение, машины, люди.

Вечер я закончил в гостинице без каких-то приключений. Следующий день прошел так, как я его планировал ранее. Я забрал посылки для фирмы, в которой работал, в одном консалтинговом центре, с которым мы сотрудничали. Следующий день тоже прошел размеренно, я погулял по городу, посидел в ресторане. Потом я уехал домой, попрощавшись с родней по телефону прямо с вокзала. Всю дорогу домой я думал над тем, что произошло, и мне не верилось в суть происходящего. Но как сказал антиконтроллер (что за слово дурацкое они придумали), я уже верил в это, так как с головой влез в эту историю.

Следующие несколько дней прошли без приключений. Собственно, расследовать и искать уже было нечего, я все узнал. Но в кармане так и таскал распечатку списка, которую возил с собой в Питер, хотя она там и не пригодилась. В свободные минуты, когда не было свидетелей, я доставал ее из кармана и перечитывал, пытаясь найти еще какой-то дополнительный смысл. Но его не было, все укладывалось в ту схему, которую мне изложил Олег Аркадьевич. Мне становилось скучно и печально от того, что история со списком практически закончилась. Такое впечатляющее начало с похищением стола, мои потуги в расследовании, а потом за одну поездку в Питер развязка наступила слишком быстро. Меня накрывало разочарование.

И еще было неприятно от того, что влипнув в такую интересную историю, я не мог ее самостоятельно продолжить. И рассказать никому не мог. Причина банальна -- сочтут за психа.

И тогда я решил, что пора просто выкинуть распечатку со списком и забыть это все, как странный сон. Сказано -- сделано. Я полез в карман, вытащил бумажку. Но это был не список. Это была фотография бабушкиного дома. Что за фокусы? Кто-то спер список, и может его прочитать -- это была первая мысль. Вторая -- мне дали намек.

Намек с фотографией я понял буквально, и сев в машину через час уже был у бабушкиного дома. Я вошел во двор, и увидел, что на лавке возле крыльца сидит незнакомый человек. Он чем-то походил на чиновника среднего уровня в отпуске: галстук носить уже не обязательно, а вот рубашку под вельветовый пиджак нужно обязательно однотонную.

- Здравствуйте, Егор, спасибо что приехали. Нам нужно поговорить.

- Вы кто?

- Может зайдем в дом?

- Да я вас не знаю, с чего бы приглашать-то?

- А вы хотите, что бы нас слушали соседи? Вам нечего опасаться.

- Да я и не опасаюсь.

- Ага, я вижу, - сказал он и слегка улыбнулся. - Вы ведь уже несколько дней не находите себе места, все ждете моего появления. И вот я появился, а вы не рады.

- И вовсе не жду я ничего, - пробурчал я, но пошел в старый сарай и из укромного места достал запасные ключи.

В общем, мы вошли в дом. Я старался пропускать незнакомца вперед, что бы не оставлять его за спиной. "Я не трус, но я боюс" -- как говорил мой папа в шутку про меня в детстве. Незнакомец присел на диван, а мне указал на стул напротив. Не повелительно, я это отметил, а каким-то приглашающим жестом. Я сел.

- Егор, я не буду возвращаться к началу всей этой истории. Знаю, что вы уже встречались с неким Олегом Аркадьевичем, как он вам представился, и думаю, что нужны некоторые уточнения. Но прежде я должен вас спросить -- вы ему поверили?

- Я не знаю. Скорее да, чем нет.

- А почему? Ведь любой мог записать на столе похожий текст, завуалировать его исчезновение под какой-то высший смысл, а потом наплести вам о мировых тайнах.

- А вы собственно кто? Тот самый контроллер?

- Ну зовут меня допустим Клаус. Нет, не Санта Клаус, шутка поднадоела. Просто Клаус.

- Итак Клаус, кто вы и что вам нужно?

- Давайте начнем с последнего вопроса. Мне нужен баланс истории. Я не буду вам читать лекции про добро и зло, свет и тьму и прочую ерунду. Баланс истории заключается в том, что она не должна идти только в сторону постоянного развития, прироста, улучшения. Нужна деградация, упадок, если изволите -- война. И в сторону постоянной деградации история не может идти. Баланс между положительными для человечества событиями и отрицательными и есть мой интерес. Вас слегка ввели в курс этой проблемы, и в принципе, не слишком-то и обманули. Такие как я действительно контролируем исполняемость истории определенного индивида в определенный отрезок. И это приводит к лучшим показателям баланса истории. Мы не смотрим в будущее, мы смотрим в прошлое и анализируем цепочку событий, которая приводит к правильному настоящему.

- А зачем вы сейчас мне это все рассказываете?

- Баланс истории, Егор, это есть результат работы нескольких, назовем их, контроллеров. И ваша личная история, Егор, этот баланс сейчас может нарушить. Потому что вы не контроллер, но каким-то чудом обстоятельства сложились так, что вас втянуло в процесс. Я буду откровенен, хотя вы и сами уже догадывались о многом: тот список, что вы видели, должен быть исполнен в точно то время, которое указано, но ваша бабушка не дожила до его полной реализации. Тут дело случая. Потому что в истории действительно имеет место случайность, иначе наша функция была бы не нужна. Нам важна реализация всех пунктов списка. Три пункта не реализованы. Не обнаружь вы список на столе, вы бы не могли вмешаться. Но этот Олег Аркадьевич -- его имя Хельги -- решил вас втянуть во все это своей хитрой многоходовой комбинацией.

- Хельги?

- Хельги. Его настоящее имя. Но нам пришлось работать в вашей стране после войны и имена типа Клауса и Хельги были бы весьма не кстати.

- Я все равно не понимаю, зачем мне все это? Зачем меня втянули, как вы говорите. Зачем сейчас мне все объясняете. Не понимаю.

- Хельги отщепенец, отступник. Он решил, что всегда должен быть шанс случайного исхода. Пытаясь нам это доказать, он часто влезает в текущий ход событий, в наши действия, в наши планы. В случае с вами тоже. Вашей бабушки не стало, мы готовы были каким-то другим образом повлиять на исполнимость списка, а он втянул вас, что бы предложить вам саботировать его исполнение.

- Ничего он мне не предлагал. Он сказал, что сначала с вам поговорить придется все равно. А вообще, кто это вы? Кто вы все такие? Откуда взялись? Из какого будущего? Вы ведь из будущего? С ума сойти...

- Успокойтесь, Егор. Будущее, понятие относительное. Пока я вам это говорил, наступило ближайшее будущее, отличающееся от прошлого на две секунды. Так что не терзайте себя пониманием будущего и прошлого, поиском точки отсчета. Нет этой нулевой точки. Есть момент. Каждая ваша секунда жизни, или еще меньший отрезок времени, это и есть момент истории, который плавно перемещается от прошлого к будущему. Если бы математически попытаться выразить формулу существования, то это был бы предел функции момента при стремлении аргумента времени к бесконечности.

- А попроще?

- А зачем? Вы же все равно поняли, о чем я. Ну хорошо. Давайте то же самое через призму ваших вопросов. Мы как человеческие тела ни откуда не взялись, мы не из будущего. Я лично в своем горизонте существования даже не вижу возможности перемещения физических тел во времени. То есть то тело, которое вы сейчас видите и и с которым общаетесь, он родилось и выросло в вашем времени. А вот сознание -- это информация. Перемещение информации возможно в любую сторону по времени. Вспомните известных прорицателей. Они знали течение времени и в доступной им манере пытались изложить его в своих трактатах. Бакид, Кассандра, Нострадамус, монах Авель, Немчин, Кейси, Распутин, Мессинг, Ванга, Шейх Шарифу и другие -- это те, кто открыто высказывал свои прорицания. А писатели? Брэдбери, Замятин, Кларк, Беляев, Хлебников, Азимов. Да можно еще час перечислять. Откуда у них была информация о будущем? Сейчас бы хорошо легла в наш разговор теория единого информационного поля или банка идей. Но я не буду загружать вас этим и пытаться притянуть всё отовсюду.

Мой собеседник сделал паузу, потер виски. Откинулся и снова посмотрел на меня.

- Представьте, что мое тело родилось примерно сорок лет назад, а мой разум через примерно двести лет. И в определенный момент времени тело, обладавшее тогда адаптированным к своему времени и возрасту разумом, вдруг приобретает новые знания, новое мироощущение и цель жизни. Так я стал контроллером. Есть, кстати, и неудачные опыты, когда наложение новой информационной матрицы из другого времени признают шизофренией, если человек не сумел совладать с ней. Это отвечает на ваш вопрос, как мы оказались здесь. Надеюсь, приемлемое для вас объяснение.

- Ну хоть какое-то представление теперь буду иметь. Хотя, если бы не имел материального подтверждения ваших слов в виде уже наступивших событий, я бы решил, что вы псих.

- Ничего страшного. Теперь о главном. Примерно через сто с небольшим лет поддержание истории или ее коррекция в целях получения практического результата в настоящем станет наукой. В разных слоях времени будут возникать контроллеры и корректоры.

- О, а это уже что-то новенькое. Корректоры!

- А вот это сейчас не главное. Итак, в настоящем слое времени находится несколько контроллеров и Хельги. Хельги это кое-что особенное в этом процессе. Я не знаю, в каком слое времени он появился, но его серфинг по временным слоям впечатляющий -- он возникает и гораздо раньше нынешнего времени и будет появляться позже. Вокруг него всегда есть несколько соратников, но сейчас вы удивитесь -- они обычные люди. Как вы. Он умеет убеждать, всегда ищет людей широко мыслящих. И они добровольно принимают его теорию случайной истории. Он патологически неудачлив. Я думаю, что мироздание его этим наградило за создание им своей теории. И теперь все его действия -- набор случайных поступков и решений, но своей цели он добивается. Как у него это получается, я не понимаю. Хотя, насколько я знаю, изначально он был нашим сотрудником.

- Послушайте, Клаус, это же настолько сложно для меня, что я бы сравнил это всё с теоретическим доказательством существования Бога из уст его доверенного лица. Но я все же никак не могу понять свое место в этой истории. Спасибо, конечно, что разжевали мне все, но ответьте на мой в сотый раз заданный вопрос -- зачем мне это все?

- Да собственно, Хельги вам все, наверное, и сказал. Он ждет, что вы примете его сторону и станете его последователем в этом слое времени. Тогда вы будете мешать нам. А я этого не хочу.

- Что значит мешать?

- Ну проводить различные, как бы правильно выразится... акции что ли. Что бы сбить нас с истинного пути, сбить наши списки событий, если вам так удобнее понять.

- А бабушка моя Раиса Ивановна тоже была контроллером?

- Нет. В момент несчастного случая, произошедшего с ней в юности, нам просто удалось подсадить ей дополнительный образ для передачи информации и основной цели. Это вообще вопрос стечения обстоятельств и технического вмешательства, вопрос применения коммуникативных технологий. Она просто стала хорошим исполнителем.

- А какова ее была ее основная цель?

- Не могу сказать. Вам или рано, или не стоит этого знать. А вы пока что сторонний участник, не спрогнозированный нами. Кстати, я так же не смогу ответить на вопросы типа "ну как там в будущем" и все такое. Есть определенный допуск к раскрытию.

- Скажите, Клаус, что вы хотите сейчас от меня? Какой должен быть результат нашей встречи? - меня все же тянуло найти ясность в нашем разговоре.

- А вы зациклились на себе, Егор. Вас постоянно интересует свое место в процессе, а не сам процесс.

- Это вы стоите над процессом. Вы рассказываете, что можете влиять на события, или просто наблюдать за ними. Я же до недавнего времени и не задумывался о связи прошлого с далеким будущим, и не думал, что этот процесс нужно регулировать.

- Я не регулирую, я контролирую.

- А что такое контроль, как не способ регулирования?

Клаус помолчал, внимательно рассматривая меня. Мне даже неудобно стало от его взгляда.

- Хорошо, Егор. Как я раньше сказал, до нашего разговора я не хотел, что бы вы вставали у нас на пути. Я не особо опасаюсь распространения того, что я вам рассказал, потому что в вашем времени эту информацию посчитают бредом, а вас неадекватным или даже больным человеком. Вы бы дальше молчали, скорее всего, о нашей встрече. Я ожидал, что мы поговорим, и вы откажетесь от предложения Хельги. На этом бы мы и разошлись.

- Да он толком и не предлагал ничего. Он решил, что я должен выбрать чью-то сторону. А я не хотел выбирать ничью сторону.

- А сейчас? - спросил Клаус опять с внимательно рассматривая меня.

- Что сейчас?

- Ну вы сказали, что не хотели выбирать. В прошедшем времени. Сейчас ваше мнение изменилось?

- Я не знаю. Это слишком сложный выбор для человека, который не до конца понимает, что же на самом деле происходит. Вам легче, а я только осознаю в полной мере, что я узнал. И поверьте, меня это не радует.

- Многие знания рождают многие печали.

- Ага, а предал я сердце свое тому, что бы познать мудрость, а так же познать безумие и глупость.

- О, да вы весьма начитаны. - Клаус улыбнулся.

- Весьма поверхностно. Я просто не понимаю, то что я сейчас узнал, это мудрость, безумие или глупость? Больше на безумие похоже.

- А это все потому, что рациональная часть вашего сознания отвергает то, что не вписывается в школьную программу, в программу высшего образования, не вписывается в обыденность, об этом не говорят по телевизору и не пишут в газетах. В том времени, из которого я веду работу над историей, вся эта система контроля и коррекции является обычным делом. И она не направлена на создание в моем настоящем всеобщего блага или всеобщего бедствия. Скорее эта система мер для самого благоприятного течения истории в наше время. Мы так же ее оцениваем по собственным ощущениям от окружающего мира -- хорошо нам или плохо.

Он замолчал, а у меня не было подходящей мысли для продолжения беседы. Поэтому мы посидели молча какое-то время. Потом он снова заговорил:

- Так вот, я ожидал, что мы просто разойдемся, но вижу, что это не так. Я хочу вам предложить кое-что. Если вы согласитесь, я вам открою суть списка, который вы обнаружили.

- Это конечно интригующе, но вы же не можете этого сказать. Да и не зная, что вы мне собираетесь предложить, я не буду ни на что соглашаться.

- Я не сказал, что не могу. Я сказал, что вам или рано или не нужно этого знать. Если вы согласитесь на мое предложение, что эти условности отпадут. Предложение очень простое: вам нужно довести список до конца и сделать так, что все три события наступят, как того велит история.

- История или вы?

- Для меня они уже наступили, поэтому велит именно история. Моими устами. - мне показалось, что это шутка, но мой собеседник был серьёзен.

- А для чего нужен я? Ведь они и так могут наступить.

- Могут. А могут и не наступить, особенно если вмешается Хельги. Он же тоже видел список. Он сделает так, что для этих событий была одинаковая возможность как для свершения, так и для отмены. Ну конечно с нашей точки зрения это все выглядит как палки в наши колеса. Но по факту нужно признать, что он не добивается отмены. Он добивается возможности отмены. В общем, я предлагаю вам стать корректором.

-- Глава вторая. Корректор.

Я согласился. Ввязавшись в эту историю, я уже не мог остаться в стороне. Хоть для меня и оставалось еще многое загадочным и непонятным, но в стороне от этих событий я бы не смог остаться. Поэтому я согласился на предложение Клауса еще тогда, при первом нашем разговоре, совсем недолго раздумывая.

Во-первых, мне казалось, что это наследие бабушки, что я завершаю ее дело. Пусть оно и было ей навязано, но она посвятила этому всю свою жизнь, а значит для нее это было важно. Отдать дань ее памяти лучше уж таким способом, чем воспоминаниями.

Во-вторых, Клаус скорее всего тонко просчитал мое отношение к завязавшемуся действу. Я действительно не мог бы никому рассказать о произошедшем, ибо меня посчитали мы сумасшедшим. И молчаливое ношение в себе такой информации удручало бы бесконечно.

В-третьих, я, наверное, бы не стал саботировать ход истории, потому что мне до этого момента вообще дела до нее не было. А что-то делать наперекор полученной информации только из-за того, что я это узнал, я не стал бы. Поэтому я бы не принял сторону Хельги. Кстати, Клаус обмолвился, что Хельги -- это скандинавская версия имени Олег.

С новым ощущением причастности к великой тайне я прожил еще неделю. Потом ощущение поугасло, так как ничего не происходило. Тогда я понял, насколько мог выглядеть глупо: еще бы костюм супергероя надел и размахивал удостоверением патруля времени. Через неделю объявился Клаус. Он просто подсел ко мне в кафе во время обеда.

- Ну что остыл? - спросил он с улыбкой. Как-то незаметно он перешел на "ты".

- О чем это вы? - хотя я понимал, что он имеет в виду. Я продолжал ему "выкать".

- Да ладно, вижу что остыл. Давай к делу. Итак, я назвал тебя корректором, но ты пока еще не корректор. Твоя задача сделать так, что бы список событий закрылся. Тогда можно будет сказать, что ты успешно скорректировал текущий процесс. В самих событиях и времени их наступления ничего менять не надо. Но надо своими действиями подтолкнуть их наступление. Потому что с другой стороны будет Хельги.

- А я все хотел спросить. Почему же список был написан на столе? Зачем она его написала?

- Да это случайность. Убирать ее уже не было смысла. А вот сделать так, что бы его никто не нашел, смысл был. Ну мы что-то смогли. Опять же, это коммуникативные технологии. Достаточно просто заставить человека не смотреть туда, куда нам не надо, что бы он посмотрел. Для этого он просто должен посмотреть в другую сторону. Ну ты понял.

- Нет. Ну да ладно. Случайность так случайность. Хотя как-то странно. Могли бы давно стол покрасить или поменять. Скажите, Клаус, что в этих событиях такого особенного?

- А вот теперь настало время довести до тебя суть списка. Дело в том, что контроль и коррекция истории ведется на сравнительно приближенных слоях прошлого. При увеличении отрезка контроля появляется такое множество побочных факторов и ответвлений, что их очень сложно контролировать. Мы можем транслировать сознание на любой участок прошлого, где это сознание есть и есть что контролировать. Но смысла для нашего настоящего в этом нет, потому что прямую зависимость от событий, скажем, тысячелетней давности, мы не можем построить. Поэтому контроль ложится в пределах двухсот лет. Конечно, мы проводили эксперименты по дальней трансляции сознания. Я тебе даже назову некоторых, можешь сам удостовериться -- Октавиан, Фукидид, Тамерлан. Это самые дальние эксперименты. Можешь досконально изучить их историю. Но видимо результата она нам не дала.

- Ну я не знаю, кто такие Октавиан и Фукидид, а про Тамерлана и так ясно, что он повлиял на всю мировую историю. Это из курса школьной истории даже известно.

- Ну во-первых, не вся та история, которую ты читал или проходил, является правдой. Я говорю "проходил", а не "изучал". Историю пишут на бумаге люди. Иногда пишут то, что им велено, а не то, что было на самом деле. Во-вторых, Октавиан с Фукидидом довольно значимые фигуры в истории. Первый признается основателем Римской империи. А второй основал саму историю как науку. Как думаешь, без науки истории наука по ее сохранению и коррекции нужна была ли?

- Ну кто-то все равно бы стал записывать события. Что тут придумывать?

- Егор, записывать события -- это не наука. Но не будем впадать в полемику. Советую изучать историю, что бы оценить ее с другой точки зрения.

- А что, этим людям прямо транслировали сознание?

- Нет конечно. Это было бы слишком заметно. Бабушке твоей, Егор, тоже не давали новое сознание. Она жила в своем уме, так сказать, но вот передать ей цель жизни мы смогли. Кстати, чем дальше от точки начала нашей работы, тем труднее было влиять на события. Это в нынешнем веке люди могут легко принять возможность путешествия информации из будущего. А когда-то за это сжигали. Так что многое приходилось маскировать под божественное откровение, например. Творческая была работа. Это все и есть коммуникативные технологии. Вот тебе, Егор, можно уже прямо объяснять, откуда и что взялось. А еще через восемьдесят лет вообще ничего объяснять не придется.

- А почему бабушке, а, например, не деду? Он же практически те же самые события мог контролировать.

- А дед твой не тонул. Да и личность Раисы Ивановны была более волевая. Она же наставительно со многими общалась, как руководитель. Так что тут от личности зависит многое.

- Ясно. Так что там с сутью списка?

- Как ты помнишь из записей, в 1965-ом году некий Михаил Иванович становится председателем какого-то сельскохозяйственного предприятия. В 1972-ом году сестра твоей бабушки получает новую работу и дом. А в 1973-ем твоя мама возвращается из московского института на уже подготовленную работу. Улавливаешь связь?

- Все события вертятся вокруг их работы.

- Почти правильно. На самом деле вокруг как раз этого предприятия. Раньше его было принято называть совхозом. Итак, в 1960-ом году, по настоянию Раисы Ивановны на должность председателя совхоза "Родина" поселка Калинкино выдвигается Михаил Иванович Дегтярёв. Раиса Ивановна провела подготовительную работу за год до этого события, так что избрание Дягтярёва было вопросом решенным. Через двенадцать лет туда устраивается сестра твоей бабушки агрономом. А еще через год твоя мама агрохимиком. Не будем углубляться в их трудовой стаж. Тот баланс истории, который мы должны поддержать, заключается в том, что это предприятие должно и дальше работать. Ты вообще знаешь чем оно занимается?

- Растениеводством лекарственных растений, насколько я помню.

- Действительно. Это предприятие и дальше будет функционировать и заниматься производством лекарственных растений. На это и были нацелены действия Раисы Ивановны. Управление и технология контролировались ее ставленниками. - он сделал паузу, видимо собираясь с мыслями. - Будущее всего мира через какое-то время будет зависеть от природы. В вашем отрезке истории произошел резкий скачек технологий, приведший к разрушительным последствиям и созданию дистанции между человеком и природой. Пытаясь поработить ее человек нанес колоссальный вред, но это не самое страшное. Самое страшное в том, что вектор развития технологий был положен в сторону еще большей эксплуатации биоресурсов. Пройдет немного времени, и человечество начнет искать пути создания симбиоза между человеком и природой. Поэтому важно сейчас сохранить то, что еще не разрушено. Лучший вариант истории этого отрезка и этого места -- сохранение производства лекарственных растений, которые будут востребованы и далее. Худший -- на этом месте появится глобальная свалка.

- Как это? Откуда тут свалка?

- А все очень просто, Егор. Через два месяца местный глава районной администрации внесет предложение по расположению свалки отходов, привозимых из столицы. Население начнет ставить ему палки в колеса. Но сила на стороне власти, так всегда было. Поэтому твоя задача закончить дело, начатое Раисой Ивановной, и не допустить организацию свалки.

- Это мне что, надо возглавить народное движение по борьбе с администрацией? - честно говоря, перспектива не воодушевляла.

- Нет, это и без тебя сделают. В списке четко прописано -- финалом должен быть переход права собственности на эти земли лояльной организации, нацеленной на сохранение существующего производства.

- Но я же не работаю в "Родине"! И не могу влиять на принятие решение руководством.

- А вот тут ты не прав. Ты кто по профессии? Консультант-аналитик. Ты можешь влиять на решение, если тебя об этом попросят, если тебя наймут для этого. В общем, я тебе рассказал все в общих чертах, даже подсказал, как это осуществить. У тебя будет два месяца на обдумывание ситуации, я тебя не тороплю. Я хочу, что бы ты дождался подтверждения действий местного главы по поводу свалки, и убедился в моей откровенности с тобой. После этого я хотел бы услышать от тебя предложения. На сём откланиваюсь, до новых встреч.

Он встал и не спеша удалился. Я только и успел сказать ему вслед "до свидания" на автомате, так как был погружен в собственные мысли. Вот оно как все повернулось, какой оказывается скрытый смысл этого списка был. При доскональном анализе списка можно было самостоятельно догадаться о влиянии бабушки на это предприятие.

За эти два месяца я не стал ничего предпринимать, так как действительно хотелось подтверждения слов Клауса о действиях главы районной администрации. Это стало бы весомы подтверждением его осведомленности. Дату он конкретную не назвал, поэтому я отслеживал местные средства массовой информации, социальные сети, форумы, общался со знакомыми, приближенными к администрации. Прямых вопросов я не задавал, что бы не вызвать подозрения, но исподволь иногда получалось выводить собеседников на тему земель и планов района.

Одновременно я занялся поверхностным изучением того самого совхоза, а ныне ООО "Родина", который стал центром интересов бабушки Раисы, контролеров, а теперь и моих. Данные из открытых источников были скудными, но мне и не хотелось копаться в подробностях, нужна была общая картина. Советское хозяйство было образовано в 1937 году на закате массовой коллективизации и являлось специализированным совхозом "Союзлекраспрома" по производству лекарственных растений. Еще с детства я помнил поля лекарственной ромашки, валерианы, шалфея и еще каких-то растений. Мама что-то рассказывала о работе, но подробностей я не помнил. Поэтому исторический экскурс не удался, информации было мало. Кроме даты возникновения и связях совхоза со Всероссийским научно-исследовательским институтом лекарственных и ароматических растений исторических справок я не нашел. Зато нашел информацию о нынешнем ООО "Родина", по большей части рекламную, финансовую и организационную.

Владельцем-учредителем являлся один человек Владимир Михайлович Дягтярёв, скорее всего сын того самого Михаила Ивановича. Основным видом деятельности было выращивание лекарственных трав, тут все было неизменным. Дополнительные виды деятельности были непосредственно связаны с основным, тут никаких особенностей или интересных фактов. Реклама предлагала ромашку, белладонну, валериану, шалфей, спорынью, мяту, пустырник, календулу и другие культуры в сушеном или свежем виде, лекарственное или эфирмномасличное растительное сырье, травяные сборы. А вот финансовая информация мне была наиболее близка и понятно. Но из нее выходило, что дела у "Родины" весьма печальны: значительное снижение выручки за последние несколько лет, кредиторская задолженность, потеря платежеспособности, многочисленные дела по взысканию, задолженность по налогам и сборам.

В принципе, я не увидел ничего нового для такого типа предприятий: наследие командно-административной экономики СССР, созданное в регламентируемой действительности, было выброшено на просторы дикой рыночной экономики. Как следствие -- неспособность крупного предприятия приспособиться к угасающей экономике нового государства. От этого и такая специализация широкого охвата, большой ассортимент продукции, но малые объемы производства. Крупное растениеводческое предприятие превращалось в грядку. Объемы производства позволяли выживать, но не позволяли торговаться с покупателями.

Еще я позвонил маме. Я предположил, что это лучший из имеющихся у меня источников информации, так как она долгое время работала там, да и с Ириной Ивановной, бабушкиной старшей сестрой, общалась ближе чем я. Мама рассказала то же самое, что я частично помнил и вновь выяснил, только чуточку подробнее. Нынешний учредитель, он же директор, был действительно сыном Михаила Ивановича, самого долгого председателя совхоза. Когда-то предприятие было процветающим и, в какой-то мере, поселкообразующим. Большая часть населения поселка Калинкино было трудоустроено в совхозе "Родина". За счет и силами совхоза были построены несколько улиц поселка, почти все коммунальные сети поселка, детский сад, так называемый "клуб", дороги. Когда-то это совхоз был одним из крупнейших сельскохозяйственных предприятий региона. Но со сменой государства все пришло в упадок. После приватизации активы предприятия стали растаскивать. И только волей бывшего председателя, а потом директора Михаила Ивановича Дягтярёва сохранено то, что сейчас работает. Он консолидировал все имущества в новой фирме, провернув все так, что стал единственным учредителем. Многие восприняли это как должное, а недовольным он заткнул рот. Кому рублем, кому чем-то другим. Теперь Михаил Иванович находится на пенсии. Переехал в более теплый регион на старость лет с женой, а предприятие передал в собственность и управление своему сыну.

Первый сюрприз меня ждал на работе. Меня вызвал начальник и объявил:

- Егор, у нас новый заказ. Ты некоторое время назад привез бумаги из Питера. Так вот мы решили именно тебе их и поручить.

Я припомнил, что в Санкт-Петербурге забирал посылки, и поэтому не удивился его упоминаю. Шеф продолжил:

- Так вот. Это еще связано и с твоей малой родиной, что послужило вторым критерием выбора тебя в качестве исполнителя. У нас поступил заказ от одного инвестора, который собирается сделать вложения в сельскохозяйственный бизнес нашего региона.

У меня начали появляться подозрения. Я взглянул на документы, лежавшие перед Виктором Васильевичем, моим шефом, и глаз резанул логотип -- это был логотип ООО "Родина", я запомнил его по рекламе. Подозрения переросли в уверенность.

- Так вот. Твоя задача заключается в том, что бы провести анализ состояния и потенциала одного предприятия, дать заключение и возможные консультации по перспективам. Фирма называется ООО "Родина", находится в поселке Калинкино. Знаешь такое?

- Знаю.

- Вот и отлично. Бери. - и он протянул мне две небольшие папки с документами.

Я взял папки, суматошно пытаясь сообразить, как это все могло получиться. Сказал шефу:

- Виктор Васильевич, но я же работаю в составе группы, обычно я не даю конечные заключения, это пока не мой уровень в нашей фирме.

- А что, ты так и собираешься пылиться в хвосте у других сотрудников? Пора подниматься на новый уровень. Считай это проверкой, если хочешь, перед дальнейшим карьерным ростом. Я знаю твои способности, потенциал и рабочий уровень. Так что заявлять, что он не твой, можешь кому-то другому. Я тебе даю задание, ты его выполняешь. У нас не демократия. Все, вперед и с песней. - и он улыбнулся, хотя глаза остались холодными. Вот такая визуализация кнута и пряника.

Я забрал документы и ушел в свой кабинет. Какое поразительное стечение обстоятельств. Но зная, какая тайна лежит в основе этого стечения, я принял все как должное. Ведь Клаус практически открыто об этом и говорил: "ты можешь влиять на решение, если тебя наймут для этого". Вот и наняли. Значит итогом моих прогнозов и консультаций будет то, что нужно истории. И Клаусу.

Второй сюрприз, который почти уже не был сюрпризом, случился, когда я в одной социальной сети наткнулся на новость: на согласование с районным собранием депутатов Калинкинского района вынесен вопрос о переводе сельхозземель в земли промышленности для размещения захоронений твердых бытовых отходов, то есть под организацию свалки. Недолго изучение вопроса все подтвердило: Клаус и тут был прав. Точнее, он знал, о чем мне рассказывал. Действительно, инициатором был сам глава районной администрации по поручению губернатора области. То, что на сопредельных землях располагается ряд производств, сельскохозяйственные угодья для кормопроизводства или выпаса скота, реки и прочие объекты экологической значимости, никого не смущало. Кроме части депутатов и большинства населения района. Но именно земли "Родины" данный проект в настоящем не затрагивал, я это выяснил.

Я уже побывал в офисе "Родины", познакомился с руководством. Владимир Михайлович Дягтярёв показался мне приятным человеком, вполне грамотным руководителем. Он искренне любил свое дело, но адекватно оценивал свои перспективы. Переговоры по инвестициям он вел уже давно и сразу с несколькими потенциальными инвесторами, но после анализа ситуации на рынке производимой им продукции, а так же общих экономических настроений в стране, многие отказывались от дальнейшего сотрудничества. И это было неудивительно. По многим прогнозам, как экономическим, так и политическим, страну и ее экономику ждал новый виток кризиса, как шлейф после сложного перехода от настроенной экономической системы СССР к диким условиям рынка. Внешняя стабильность, излучающаяся с экранов телевизоров и в речах крупных деятелей, была лишь успокаивающим средством для населения. Да и цели работы тех самых крупных деятелей никак не были связаны с процветание страны и довольством народа. Выходцы из 90-ых годов, дорвавшиеся до власти, стремились как в последний раз урвать все, что можно урвать. С каждым днем это становилось все отчетливее видно. Что ждет страну с такими руководителями? Вопрос риторический.

Собственно, посещение ООО "Родина" мне требовалось для установления первоначального контакта, получения документации и обсуждения желаемых результатов. Никакой другой цели я для себя не ставил. Желание Клауса исполнить историю в том виде, как она была когда-то записана на столе, давало мне еще достаточно свободного времени. Сделка по продаже земли, записанная в бабушкином списке, была датирована через два года. С другой стороны, я должен был выполнить свою работу в гораздо меньший срок, измеряемый максимум двумя-тремя месяцами. Обычно столько занимало сопровождение инвестиционных сделок. И этом меня несколько смущало -- нужно было заложить основу сейчас, так как у меня появилась такая возможность, а исполнение события должно было наступить с оттяжкой в два года. Сложная задача.

Из переданных мне начальником бумаг и разговора с директором "Родины" я узнал, что инвестиционный фонд "Ренессанс" заинтересован в производственной базе ООО "Родина", так как клиенты фонда мечтают выйти на фармацевтический рынок с новой экологической и натуральной продукцией. Клиенты эти мне не афишировались, переговоры шли от имени фонда. Аналитики у фонда были свои, но в данном случае предпочли нанять специалиста "в поле". В мои задачи вошло так же создание портфолио объектов "Родины". Из разговора с Дягтярёвым я уяснил, что сам бизнес он терять не хочет, желает видеть или равноправных или миноритарных партнеров. Земля для него была основным средством производства и неотъемлемой частью бизнеса, поэтому задача усложнялась. То, что я услышал от Клауса, означало, что либо земля, либо бизнес должны перейти к новому собственнику, который и дальше займется этим производством. Конечно, Клаус не уточнял, что новым собственником будет именно фонд "Ренессанс", но я почему-то не сомневался в этом.

Я сидел в своем излюбленном кафе, склонившись над бумагами, когда ко мне подсела Лера. Я сначала не поверил своим глазам. Посмотрел по сторонам, потом опять посмотрел на нее. Она улыбалась, явно довольная произведенным эффектом. Это была моя троюродная сестра из Санкт-Петербурга Валерия.

- Как? - спросил я все еще опешивший от ее появления. - Привет! Как ты оказалась здесь?

- Привет, Егор. Вижу, оценил мое появление! - она прямо сияла.

- Не то слово. Так, подожди, давай по порядку. Когда хоть ты приехала? Почему не сказала ничего?

- У мня другое предложение. Если ты угадаешь, что я сейчас скажу, то с меня, ну скажем, миллион. Рублей естественно. В кредит возьму, квартиру продам, займу у друзей, но миллион отдам. Только угадай, что я тебе скажу сейчас! - глаза ее горели.

- Да откуда же я знаю. Тем более с такой заявкой.

- Ну попытайся!

- Ну хорошо. Ты сейчас скажешь, что приехала в гости, потому что соскучилась по беззаботному детству в деревне. - сказал я то, что первое пришло в голову. Все равно бесполезно угадывать.

- Не угадал. Я скажу тебе вот что. - она наклонилась ко мне через стол. - Клаус и Хельги заодно.

- Что? Откуда ты знаешь эти имена? - теперь я опешил еще больше.

Она театрально молчала. А я не знал, как продолжить разговор. Для меня информация про Клауса и Хельги и то, что я узнал от них, была какой-то великой тайной, приобщением к глобальной истории. А тут оказалось, что для кого-то это и не тайна вовсе.

- Лера, объясни, пожалуйста, что происходит. - голос мой слегка охрип.

- Конечно, Егор, я объясню. Только это будет не быстрый рассказ. Что тут можно взять на обед?

Она притянула к себе меню и стала выбирать. А меня продолжало распирать любопытство и нетерпение. Но я все же набрался выдержи, помог ей с заказом и заказал себе чай. Когда официант удалился, Лера повернулась ко мне:

- Ты упустил миллион.

- Да и наплевать. Меня сейчас разорвет. Рассказывай скорее. Нельзя так поступать.

- Ты работаешь на Клауса и Хельги. Я работаю на их конкурентов. Я тебе сначала расскажу про свою ситуацию, потом ты честно и полностью расскажешь мне все, о чем ты с ними говорил, и что вы успели сделать. Согласен?

- Да.

- Тогда слушай. Ты ведь знаешь, что я работаю в институте. Только наверняка не знаешь кем и в каком. Я старший научный сотрудник кафедры Земледелия и луговодства Государственного аграрного университета. Закончила там же аспирантуру по направлению Лекарственные и эфирномасличные культуры. Ты наверное уже догадываешься, почему я здесь?

- Я почему-то уверен, что это связано с моей текущей работой.

- Совершенно верно. И если бы тебе ее не подбросили, вряд ли бы я узнала, что ты тоже связан с этим всем.

- С чем этим всем?

- Не лови меня на словах, а дослушай до конца. Так вот, примерно год назад ко мне обратился один человек с просьбой помочь написать научный труд в области биотехнологий. Все вроде бы было обычно, прилично. Я до этого несколько раз была соавтором некоторых трудов своих коллег -- это обычная практика. Он принес мне некоторые материалы, мы пообсуждали их. А потом он спокойно и не торопясь рассказал мне то, что со мной было в жизни и то, что будет. Рассказал, чем я занимаюсь на кафедре, к чему это приведет. Рассказал и то, что через год после нашей с ним первой встречи мне придется влиять на события окружающего мира и истории. Я думаю, что в тот момент я была под каким-то гипнозом, или воздействием, так как спокойно его выслушала. Конечно я не сразу во все это поверила. Но я его не послала, не устроила истерики, не потребовала объяснений, не упала в обморок. Ничего не сделала, просто сидела и слушала. А знаешь, что главное он мне рассказал? Не отвечай. Главное было то, что он из будущего. И я это все восприняла слишком спокойно. Вернее сказать, его сознание, память и интеллект были из будущего, которое поместилось в тело моего современника. Он заявил, что сюда его направили для того, что бы предотвратить одну катастрофу. Нет, это не стихийное бедствие, не техногенное вмешательство человека. Все гораздо прозаичнее. Он должен помешать переделу сфер влияния и интересов в будущем. Причем, как он мне объяснил, он хороший, а те, кому он должен помешать, плохие.

Подошел официант, и она замолчала. Когда он расставил все, что мы заказали, и удалился, разговор продолжился:

- Потом он ушел, оставив мне свои записи. Только другие, не те, над которыми надо было работать до этого. Это было изложение статей моего научного руководителя, причем с моим соавторством -- все было оформлено и подписано. А посвящены они были нейробиологии растений. А даты статей были от 2035 года. То есть через двадцать пять лет. Я конечно решила, что это фальшивка, но увидела содержание и... Я тебе потом расскажу подробнее. Когда мы с ним встретились в следующий раз, я уже была свободна в эмоциях, но его убедительность и осведомленность заставили меня поверить. И ты знаешь, за год я убедилась, что не ошиблась. Он рассказал мне, что примерно через сто лет наука по коррекции истории будет обладать достаточным опытом для экспериментов. А через двести начнется война за эту самую историю. Не в прямом смысле слова война, а в смысле того, что кое-кто попытается присвоить технологию себе, в единоличное пользование. Представляешь, какая это власть?

- Примерно.

- И я примерно. Он сказал, что в нашем времени существует несколько людей, или как их еще назвать, чье сознание прислано из будущих слоев истории. Они и занимаются переделом исторических фактов для изменения будущего под поставленные цели.

- Кем поставленные?

- В этом конфликте, насколько я поняла, две стороны. Одна на самом деле придумала технологию, а вторая хочет ее отобрать или хотя бы получить контроль. Мой собеседник находится на стороне истинных авторов.

- А ты в этом уверена?

- Ну изначально я сомневалась вообще во всем этом рассказе, даже в явных фактах, предсказанных им. Я все пыталась себя убедить, что это какое-то шарлатанство, когда человек знает все наперед и не ошибается. Потом я как-то в один миг осознала, что это все возможно. Дело в том, что те статьи из будущего, хоть большая часть из них и была изъята, они на самом деле были мои, потому что заготовки для них я сейчас уже пишу. И материалы в них были те, над которыми я работаю, слог мой, обороты речи. А сейчас, когда я узнала, что ты замешан в этом и впервые увидела влияние второй стороны, картинка логически сложилась. Он пришел ко мне неделю назад на работу, хотя раньше так не делал. Мы обычно встречались в нейтральных местах, кафе, ресторанах, парках.

- А как его зовут? Ты так и не назвала имени.

- И пока не назову. Пусть он сам представится. Он так захотел. Ну вот такие условия у нас. - она развела руками, одновременно пожимая плечами. Получился жест извинения.

- Ясно. Продолжай.

- Неделю назад он пришел и рассказал про фонд "Ренессанс", что он объявился в настоящем. Это и есть как раз та вторая сторона, пытающаяся отобрать технологию. Кто за ним стоит, мне неизвестно, а мой связной мне не говорит. Считает, что рано, можем излишне повлиять на ход событий.

- Связной?

- Ну это я так его назвала. Связной между будущим и настоящим. Между мной в будущем и мной настоящей. Он сказал, что мои потомки будут истинными владельцами технологии.

- А автором ее кто будет, он сказал?

- Да. Это я.

- Не хилый поворот. Знаешь, если бы я до этого не общался с теми двумя, которых ты упоминала, я бы посчитал все это жутким бредом. Да у меня и сейчас проскальзывают такие мысли.

- Понимаю. Мне тоже нелегко, я тоже была в постоянном сомнении. Но я к тебе приехала, так как ты в той же ситуации, что и я. Мы в одной лодке, Егор. Если бы мой связной сказал, что кто-то другой придумает технологию трансляции сознания, а не я, то я бы не поверила. Скорее бы заподозрила его точно в такой же ирге, про которую связной мне рассказывает. Но меня успокаивает то, что он отстаивает мою же сторону и в будущем.

- Ну тут игра может быть любая. Мы не узнаем никогда, наверное, кто на самом деле хороший, а кто плохой. А что же про Хельги и Клауса, что он про них рассказал?

- Вкратце, история выгладит так: через двести лет корпорация "Ренессанс" захочет завладеть правом на технологию, принадлежащую то ли непосредственно моим потомкам, то ли научному образованию, в котором они состоят. Я тут не совсем поняла. Судя по его объяснениям, все привычные ныне формы деловых отношений претерпят серьезные изменения. "Ренессанс" отправляет в наш исторический слой тех, кто должен повлиять на ее ход. А некий институт -- моего связного. Связной наблюдает за конкурентами долгое время, но он не предпринимают попыток повлиять на ход истории до последнего времени. Только последние полгода, с его слов, начались какие-то не совсем понятные действия. В общем, неделю назад он рассказал, что ты вошел в эту историю, что тебя обработали некие Хельги и Клаус, и ты, исполняя их волю, занял сторону наших конкурентов. А именно -- ты работаешь на "Ренессанс". Моя задача: встретиться с тобой, убедить тебя в своей осведомленности и предложить тебе встречу с ним. Все подробности он выдаст тебе сам. Теперь спрашивай.

- А что я могу спросить, если все подробности кто-то другой знает. Единственное: где и когда назначает встречу твой так называемый связной?

-- Глава третья. Связной.

И снова Питер.

Я был абсолютно не удивлен, что Валерия назвала этот город. Но потребовала одно условие перед поездкой: необходимо было договориться о встрече в фонде "Ренессанс".

Это было не так уж и трудно. Я подобрал первоначальные материалы, сделал черновик портфолио и зашел с этим к шефу. Как я и надеялся, он не стал вникать, а просто спросил: зачем? Я объяснил всё неоднозначностью получаемой информации, что подразумевает уточнение задания на исследование. И можно считать это первичной консультацией аналитика. Шеф переварил такое объяснение, счел его весомым и договорился о моем приезде. Даже не договорился, а поставил в известность заказчика.

И вот мы в Питере. Прямо с вокзала мы на такси поехали в фонд. Он находился на улице Торжковской в обычном пятиэтажном жилом доме, первый этаж которого был отведен под магазины, офисы, салоны. Отдельное крыльцо, неброская вывеска. Я ожидал что-то более монументальное и величественное, соответствующее названию.

Валерия со мной в офис не пошла.

- Я вон в том кафе, - показала она рукой дальше по улице. - Подожду тебя там.

Офис действительно не представлял чего-то особенного. На входе был ресепшен, с которого я сразу был направлен к нужному человеку, как только объяснил цель своего визита. Пройдя по коридору, я вошел в указанную дверь, меня за ней встретил молодой человек и указан на стул напротив. Я сел.

- Здравствуйте, я Вячеслав, чем могу помочь?

- Здравствуйте, Вячеслав. Меня зовут Егор, я из фирмы "Бизнес-Консалт", мы вам звонили два дня назад.

- Да да, мне с ресепшена сообщили, что это вы. Действительно, Виктор Васильевич звонил нам, но из разговора с ним мы не поняли, в чем суть дела. Поэтому и спрашиваю, может вы уточните?

- Вячеслав, я непосредственный исполнитель заказа на изучение инвестплощадки. Объект мной взят в разработку, есть первичные материалы, которые обуславливают необходимость корректировки или задания, или способа его изложения. Мне не первый раз попадается такой наследственный бизнес. Наследственный, как с точки зрения владения, так и сточки зрения экономической ситуации, вида деятельности. Лекарственное растениеводство -- это отрасль глубокого погружения в бизнес. Она не программируемая, трудно настраиваемая, сезонная, зависимая от весьма специфических факторов. Предприятия этой отрасли были созданы не добровольно и не в стиле кооперации. Это изначально государственное строго субординационное предприятие. Структура штата, комплекс активов и принципы работы -- эти факторы настолько сильно въелись в производственный процесс, что их интерпретация на рыночный лад, как это сейчас требуется, затруднены. Это может вызвать скрытые угрозы для инвестора. И вторым аспектом наследственности является участие нынешнего бенефициара в собственности и работе предприятия. Этот момент я думаю даже разъяснять не нужно, правда?

Вячеслав завис. Потом кивнул. Я продолжал:

- Что вы думаете, Вячеслав, про потенциальную реакцию инвестора на эту предварительную консультацию?

- Да, вы безусловно видите задачу в правильном ракурсе. - он еще раз кивнул. - Чем мы можем тут помочь? Я безусловно доведу ваше изложение до нашего заказчика, но на это потребуется время. Вы бы могли это все изложить по видеосвязи или на худой конец, лично позвонив мне.

- Я предлагаю встречу с заказчиком.

- Вы знаете, Егор, я не могу ничего сейчас сказать, так как этот вопрос с заказчиком не обсуждался.

- Вы можете с ним связаться? Или передать ему мои координаты. Можете даже мне координаты заказчика дать, я самостоятельно все организую.

- Нет. Не сейчас. А координаты ваши оставьте, я постараюсь что-нибудь сделать.

Офис фонда "Ренессанс" я покинул не добившись ничего. О чем и доложил Валерии в кафе, где она ждала меня.

- Отрицательный результат тоже результат. - резюмировала она мой рассказ. - Я этого и ожидала, что клиентов нам не сдадут. Но попытка не пытка.

- А чего я тогда вообще ходил туда? Разве это не твой связной все придумал, который не ошибается. - проворчал я.

- Ты пойми, Егор, уже кто-то вмешался в ход истории. Чем больше таких вмешательств, тем ниже достоверность информации моего источника. Мы находимся позади точки вмешательства.

- Ты прям не биолог, а футуролог!

- Ученый есть ученый. Все мы одинаковые. - ответила она вполне серьезно.

- Поехали к твоему источнику.

- Рано. Он сам.

- Да знаю я. Но попытка не пытка. Ну что, кто куда?

- Я домой. - сказала она. - А ты в гостиницу. Только по сторонам посматривай. Все, чао.

И она махнув мне рукой вышла из кафе. Номерами телефонов мы обменялись еще в поезде. Планом действий тоже.

Я вышел из кафе и потопал в строну метро "Черная речка". Зашел по пути в "Макдональдс", взял кофе. Постоял на Чернореченском мосту, посмотрел на воду. До метро было рукой подать. Тогда я и заметил "хвост". У меня хорошая память на лица. Часто встречаю людей, даже иногда в других городах, а потом мучаюсь, где же я их видел до этого. И вспоминаю. Вот и этого парня в джинсах и зеленой ветровке я видел полчаса назад рядом с кафе, потом в "Макдональдсе". А теперь он стоял так же как я, смотрел на воду, но не самом мосту, а на набережной.

Я решил, что не пойду пока в метро, а прогуляюсь. У меня нет никаких навыков оперативной работы, никаких знаний о ведении слежки или методах ухода от нее. Все что я знал, было на уровне книжных или экранизированных детективов.

А что у меня было в кармашке? Правильно. У меня была опять маленькая карта Питера. Туристическая привычка. Только на этот раз не распечатанная, а купленная в книжном магазине специально перед поездкой. Я заранее бегло изучил карту района, поэтому из кафе пошел именно в эту сторону. Дальше от Чернореченского моста шла улица, которая должна была меня вывести на набережную Большой Невки. Туда я и отправился.

Сразу за метро я как бы невзначай остановился поглазеть на какой-то парк. Пока осматривал парк, взглянул на улицу, по которой только прошел. Парня не было. Ну значит это просто призраки паранойи. Я пошел дальше. В принципе, до гостиницы мне было километра четыре, и я решил прогуляться. Выйдя на набережную, я повернул в нужном мне направлении и не спеша пошел. Я гулял, и старался выглядеть гуляющим.

Но парень в зеленой ветровке снова попался мне на глаза. Это точно был "хвост", и я вел его к месту своей остановки в этом городе. Почему-то мне сразу расхотелось вести его в гостиницу за собой. Поэтому я решил, что будет лучше пробежать сквозь какой-то сквер насквозь на соседнюю улицу. Но для этого я сначала перебежал через двухполосную дорогу с разделительной клумбой, благо машин было немного. Мне успели посигналить. Наверное еще пару ласковых сказали вдогонку. Уже вбегая в сквер, я снова услышал сигналы автомобилей, и, обернувшись, увидел того парня в зеленой ветровке, перебегающего дорогу чуть поодаль. Я ускорился. Выбежав на соседнюю улицу, я увидел справа от себя автобусную остановку и вдалеке силуэт автобуса. Опять нарушая правила дорожного движения, я перебежал на другую сторону улицы, совершил спринтерский рывок и успел как раз к подходящему транспорту. Влетев в него, я оплатил проезд и уставился в окно, высматривая свое соглядатая. Он не заставил себя долго ждать. Видимо все ещё опасаясь себя выдать, он не бежал как я, а быстро шел по тропинке сквера, и оказался как раз на выходе из него, когда я проезжал мимо. В автобусе он меня не заметил. Поэтому я сошел через остановку и оказался прямо напротив своей гостиницы.

В гостинице я быстро получил свой номер, поднялся, покидал вещи. И набрал Валерию:

- Алло, Лер, это я. А нам вообще можно по телефону что-то обсуждать?

- Я не знаю. Что случилось?

- У меня был спутник до гостиницы.

Возникла кратковременная пауза.

- Поняла. Тогда нет, не будем обсуждать. Жди. - и она нажала отбой.

Я походил по номеру, проверил заперта ли дверь и завалился на кровать, включил телевизор и как-то незаметно уснул под него.

Проснулся я от ненавязчивого стука в дверь. Отметил, что уже смеркалось, встал и, продирая глаза, подошел к двери. Глазка на двери не было, поэтому я просто распахнул ее, встав немного в сторону. За дверью стояли Валерия и незнакомый мужчина. Я приглашающе махнул рукой. Они молча вошли. Я уселся на кровать, Валерия на стул у стены, а мужчина взял второй стул, поставил его передо мной и сел. Слегка наклонившись вперед, он посмотрел в мое лицо и сказал:

- Ну здравствуйте, Егор.

Голос совершенно обычный, лицо невыразительное, средняя комплекция, простая одежда: штаны-карго, серая ветровка. Его ботинки мне понравились. Это были трекинговые боты, всегда фанател от таких. Возраст вообще не поддавался определению. В общем, весь такой средний мужчина, с незапоминающимся лицом. Тогда я подумал, что он из какой-то структуры. Ситуация приобретала какой-то новый оттенок, замешанный на приключении и опасности. Все мальчишки любят такие оттенки окружающей действительности. И если им почти тридцать, и если уже за сорок лет. Пока не получат по пятой точке.

- Здравствуйте. Не знаю вашего имени.

- Меня зовут Алексей. Лучше просто Алекс, мне так привычнее.

- Интересно. Интерпретация имени на европейский манер? В контексте всего произошедшего я хотел бы уточнить: это случайность? Олег по имени Хельги. Клаус. Тоже далеко не славянские имена.

- Все со временем станет ясно, что случайно, а что нет. Здесь я по документам Алексей.

- Вы каким-то загадками говорите. Мне Валерия сказала, что вы знаете кое-какие подробности по меня, про нее, про то, что происходит с нами.

- Да, немного. Но давайте сразу условимся, что я не могу выложить все и сразу. Я не афиша, не программа ваших действий, не автор ваших судеб. Мне приходится вмешиваться в то, что происходит в вашем слое истории, потому что в моем изменения могут вызвать весьма негативные последствия.

- То есть вы тоже из будущего. - сказал я утвердительно.

- Вы обещали Валерии рассказать то, о чем вы говорили с Хельги, Клаусом и что вы успели вместе с ними сделать. Если история начала меняться в настоящем, то я уже не знаю ее.

И я все пересказал. Насколько точно и подробно мог вспомнить. Мой собеседник несколько раз задавал уточняющие вопросы, но в целом слушал внимательно. Я рассказывал долго, наверное с час. Валерия тоже внимательно слушала, но в разговор не встревала. Когда я закончил, то Алекс сказал:

- Вас развели, как сейчас это принято называть.

- А почему я должен быть уверен, что меня развели тогда, а не разводят сейчас?

- Вы вправе сомневаться во всем.

- Ну это многое объясняет. Мы трое сейчас сидим в чужом мне и вам городе и ведем разговор на грани безумия. И как бы не сорваться с этой грани в сторону полного сумасшествия?

- На самом деле прямо сейчас верить во все не обязательно. Теперь будем мы рассказывать. Я из того же временного отрезка, откуда транслировались Клаус и Хельги. Поверьте мне, они напарники. Вас элементарно развели. Хельги устроил спектакль с машинами, сожжением стола, неожиданной беседой тут в Питере. А Клаус очень красиво и грамотно заставил вас поверить во все происходящее. В принципе, они использовали стандартную легенду, которую мы готовили для внедрения и общения с людьми вашего времени. Это не спонтанная беседа, а выверенная и удобоваримая информация, в которую очень просто поверить. Но давайте по порядку. В принципе, их вариант правды почти не отличается от моей. Через сто два года возникнет наука по управлению прошлым. А возникнет она из-за того, что в ближайшее время будут открыты несколько законов передачи памяти и интеллекта. Валерия, расскажите ему, пожалуйста.

Валерия встала, перенесла стул поближе к нам, снова села и начала рассказывать:

- В двадцатом веке был такой ученый Роберт Гордон Уоссон, этномиколог, писатель, бизнесмен. В 1927 году он случайно с подачи своей русской жены был втянут в занимательную науку о грибах, обобщая ее данные с религией, историей, мифологией. Это он сам назвал свою деятельность этномикологией. В 1953 он с женой уезжает в Мексику для изучения ритуалов, связанных с грибами. На одной из ритуальных церемоний он, как она сам пишет в своих трудах, получает ответ от шамана о смерти своего родственника, что впоследствии оказалось правдой. В 1958 он пишет, что грибы продолжают отвечать на вопросы и еще больше углубляется в изучение грибов, вызывающих видения будущего. Возможно ты слышал о галлюциногенных грибах-псилоцибах. Хотя у мексиканских народов были и другие растения, участвующие в церемониях. Тот же Уоссон собрал образцы Сальвии Дивинорум, или по другому -- шалфея предсказателей. Именно так -- предсказателей. Но меня больше заинтересовали именно грибы. Потому что мой научный руководитель изучал спорынью. Знаешь что это? Это тоже грибок, поражающий злаки. И у него тоже очень богатая история. Пляски Святого Витта, слышал о таком? Нет? Это когда по четыреста человек танцевали до истощения, инфарктов, инсультов. Алкалоиды спорыньи это своего рода природное ЛСД, которое кстати, впервые синтезированное именно из них. Последнее массовое отравление спорыньей было во Франции в 1951 году, в результате которого около двухсот человек увидели сходные галлюцинации о будущем, которые сбылись через два года. Одновременно двести человек увидели будущее.

Она сделал паузу. Тема конечно интересная, я и сам читал что-то о том, о чем она говорила. Но пока логической связи с происходящим я не видел.

- Это что, вся эта история с наркотиками связана? - спросил я.

Валерия ответила:

- Ты не путай алкалоиды и наркотики, науку и всеобщее помешательство на алкоголе, таблетках и травке. С древнейших времен люди использовали алкалоиды как яды, лекарства и самое главное, как колдовские зелья. Нет, эта история не связана с наркотиками. И с колдовством не связана. Она связана с тем, что исследуя нейробиологию растений и грибов мы открыли связь человеческих нейронов со временем. Уже сейчас мы знаем механизм взаимодействия. Уоссон за свою жизнь дал достаточно описаний ритуалов, при которых после приема псилоцибов человек получал доступ к недоступным прежде знаниям. Эта информация послужила для меня толчком к исследованиям. Знаешь что я сделала? Искала закономерности: частота звуков, время года, время суток, да даже фаза луны -- я все исследовала. Но признаюсь, как они сознание в прошлое отправляют -- я не понимаю.

- И не надо. - вмешался в разговор Алекс. - Всему свое время. Я уже рассказал Валерии для чего я здесь. Расскажу и вам, Егор. Наверное, станет понятно, кто такие Клаус и Хельги, и почему я считаю их действия, так сказать, разводом. Дело в том, что в будущем, когда начнется эта тяжба за технологию, истинным ее владельцем с юридической точки зрения будет научное объединение, которое будет образовано Валерией и ее наследниками.

- Тут я вообще пока не знаю ничего. У меня нет наследников! - встряла Валерия.

- И вот представьте, что существует это научное объединение и корпорация, которая спонсировала эти исследования в надежде получить их результаты в собственность. - продолжал Алекс. - А когда ученые достигли цели, то они просто обнародовали их, дав доступ всему человечеству к этому открытию. И корпорация "Ренессанс", да именно так она будет называться, не смогла ограничить контролировать использование технологии трансляции сознания в своих целях. А знаете что стало с этой технологией? Ее попросту запретили к применению вне научных целей и создали Институт коррекции истории. Это я рассказываю быстро, а процесс длился долго и сложно.

- А кто принимает решение, о том, что можно в прошлом контролировать, а что нельзя? - спросил я.

- Ученые. - просто ответил Алекс.

- Тогда как тут оказались Хельги, Клаус и вы?

- Всегда есть место непредвиденным обстоятельствам. Схема коррекции истории весьма сложна. Нельзя, например, предпринимать действия, приводящие к физическому устранению людей в прошлом. Вмешательство в прошлое должно быть линейным. То есть дважды его переделывать нельзя, пусть даже разными корректорами.

- О! Я слышал уже это слово! Так меня назвал Клаус.

- Так вот о Клаусе. Клаус Серкофф и Хельги Йодль являются сотрудниками корпорации "Ренессанс". Именно из-за них я здесь. Все, что вам наговорили -- это часть спектакля. Нет никаких контроллеров, нет никаких антиконтроллеров. Ну сами подумайте, Егор, зачем контролировать то, что уже удачно прошло? Нет надобности. Если развивать мысль возможного случайного изменения истории, то скажите, как может быть достигнуто то будущее, если его прошлое случайно меняется. Прошлое есть статичный объект. Настоящее субъективно. А будущее создается. Но вот научная коррекция исторических фактов предполагала именно вмешательство в ход истории. И то на пределе минимума, потому что всеобъемлющую мощь изменений оценить просто невозможно.

- А как вы все попали сюда?

- Я не могу описать процедуру. Эта часть сокрыта от тех, кого транслируют.

- А много их?

- Много или мало -- это же относительные понятия.

- А то, что рассказывал мне Клаус... Он же называл столько имен. Тамерлан, Октавиан. Еще какой-то дядя, который историю придумал. Писателей-фантастов перечислял мне, предсказателей. Ванга там, Мессинг, еще кто-то. Это все ложь?

- Не все, Егор. Что-то правда, что-то нет. Вы мне скажите, вам легче будет, если вы узнаете всё и обо всех? Вам так обязательно установить, кто в знакомой вам истории попал под влияние ученых из будущего?

- Мне казалось, что это поможет мне разобраться во всем. - сказал я, но после его вопросов уже с сомнением.

- Да не лгите себе, Егор. Вас еще больше это запутает. Поверьте, вы не готовы пока к такому массиву информации. Ни вы, ни Валерия, ни еще восемь миллиардов человек не могут себе и представить, как будут люди жить в будущем, какие у них желания, какая мораль. Вы вот можете предположить о том, что мыслил крестьянин двести лет назад? Нет. Вот и не пытайтесь понять тех, кто будет жить после вас. У них будет уже другое общество и другие принципы.

- Зачем же тогда вы со своими другими принципами, со своей моралью полезли к нам? - я разозлился.

- Что-то в истории вечно. А именно алчность. Это незыблемое свойство некоторых слоев общества. У них будут миллиарды, а они будут хотеть больше. Алчность рождается не в бедности. Алчность рождается от ненасытности богатством. Корпорация "Ренессанс" разработала следующую стратегию: если в своем настоящем им уже не взять под контроль то, чего они так желали, то нужно взять его в прошлом. Для этого они внедрили в Институт коррекции истории своих людей, а те, дождавшись удобного момента, транслировали свое сознание в нужные места в вашем историческом слое времени. Я не знаю точных инструкций Хельги и Клауса, мне не докладывали. Но их транслировали раньше меня. Вернее меня отправили им вдогонку. Моя задача: оградить Валерию от их влияния. Я не могу переделывать обратно то, что сделали Хельги и Клаус. Помните принцип линейности вмешательства.

Алекс замолчал. Валерия молчала. Молчал и я. Я переваривал то, что услышал. Теория всего происходящего была настолько громоздкой для моего понимания, что я никак не мог найти прямую цепочку объяснений. Столько было нового и непонятного, что пытаться разобраться в хитросплетениях этой истории и в действиях обеих сторон конфликта не представлялось возможным. И постоянные сомнения давали повод еще больше накручивать себя в размышлениях.

- Ну хорошо. Допустим, это все правда. - я посмотрел по очереди на Алекса, на Валерию. - Но объясните мне одно: как Валерия связана с тем, что Хельги и Клаус возникли много лет назад и начали свою операцию с нашей бабушки Раисы Ивановны?

Алекс немного подумав, ответил:

- Я могу предположить следующее. Открытие сделала именно Валерия, и она до нынешних событий находилась на своем месте в срезе истории. Если их действия отчасти были направлены на рождение Валерии, то тут подтверждается ими самим придуманная теория о контроле стабильного прошлого. Хотя они могли бы не внушать вашей бабушке идею того, что бы отправить младшую сестру жить в Ленинград -- в моем варианте прошлого она сама уехала. Но вот действия вокруг фирмы "Родина" и ее земель -- это уже скорректированное прошлое. Точнее, последние действия. В которых оказались замешаны вы, Егор. Я так понимаю, что Раису Ивановну вели к заключительным строчкам того списка событий, о котором вы рассказали. Скорее всего, именно она должна была повлиять на принятие решений сыном председателя Дягтярёва, которого она когда-то всячески поддерживала. Долгосрочный план, неявное вмешательство, все по правилам коррекции истории. Вы, Егор, оказались в этом водовороте событий случайно. Вернее, вас втянули. А это уже явное вмешательство, нарушение всех принципов ненавязчивой коррекции.

- То есть целью этих двух людей все же является фирма "Родина"?

- Скорее всего да. Тут есть еще несколько обстоятельств. Как вы слышали из рассказа Валерии, они изучают определенный гриб -- спорынью. Есть ассоциации?

Я сразу вспомнил рекламу.

- В рекламе хозяйства "Родина" была информация, что они предлагают.

- Совершенно верно. Я проверил: это единственный поставщик фармацевтического сырья для научных и производственных целей. Я покапал глубже. Оказывается, из тех совхозов, кто производил спорынью пурпурную, осталась одна "Родина". Я не знаю, как это было в первоначальном варианте истории, но в нынешнем предприятия-конкуренты закрывались в разные периоды времени, переходили на производство других культур и тому подобное. Возможно, именно поэтому Хельги и Клаус транслировали свое сознание настолько раньше меня. Мне казалось, что у них слишком долгая подготовка и слишком длинный путь, можно все было сделать быстрее.

- Подождите ка! Как это до меня раньше не дошло! - вдруг отлепилась от стены Валерия. - А они что, не старели что ли? Как эти двое могли действовать семьдесят лет?

- А мне Клаус говорил про Хельги, что тот возникал в разных промежутках времени. У вас какая трансляция сознания, одноразовая? Нельзя вернуться в свое будущее? - поддержал ее вопросы я.

Алекс смотрел на нас, как мне показалось, растерянно.

- Я вообще-то думал, что все подготовительные процессы были сделаны другими агентами "Ренессанса", а эти двое появились не так давно, что бы довершить подготовленное. - сказал он. - А о том, что Хельги был в разных временных промежутках, ты мне ничего не говорил, Егор.

- Ну да, забыл видимо.

- Они рассказывали в какой год их транслировали? - похоже Алекс был озадачен.

- Нет. Встреча с каждым была по отдельности, каждый наговорил мне кучу фантастики, у меня тогда вообще голова кругом шла.

- Егор подумай, как можно узнать, в каком году они появились тут? - сказал Алекс.

- Может они что-то говорили о первых своих действиях, что они первое сделали? - включилась в расспросы Валерия.

- Так, подождите, не давите на меня. Надо подумать. Во-первых, оба они всегда говорили "мы", а не "я". Из этого сложилось впечатление, что рассказывают они о неких совместных действиях нескольких человек. Во-вторых, если упускать кучу информации про исторические личности, то первым упоминанием об их работе был контакт с бабушкой Раисой после того, как она утонула в пятнадцать лет. То есть, если посчитать, это был... Это 1940 год. В-третьих, Клаус сказал мне, что его телу сорок лет, а сознанию двести. То есть, он должен был появиться примерно в 1990-ом году. Между внушением бабуле и их прибытием пятьдесят лет. Алекс, а что вы вообще о них знаете? Вы там, у себя, были с ними знакомы?

- Нет, я их не знал. Поверьте, Институт коррекции истории -- это немаленькая организация. Многие сотрудники не знакомы.

- А кем вы там работали? - теперь я принялся за расспросы.

- Я формально и сейчас на работе. В командировке. - он улыбнулся. - Я готовился к трансляции, но в другой отрезок времени, что бы исправить кое-что. Трансляция не совсем одноразовая, но вернуться можно. После смерти. Погибаешь, умираешь от старости или болезни, да даже самоубийство -- все это способы открепления сознания. Оно возвращается, так сказать, своему владельцу. Потом идет анализ коррекции событий, а мы готовимся опять к забросу в прошлое, если это требуется.

- Ну тут два варианта. - Валерия включилась в обсуждение. - Либо до 1990-го года работал кто-то другой, а не Клаус с Хельги. Либо они забрасывались повторно.

- Обычно второй раз одних и тех же сотрудников в одно время не забрасывают. А тут одно столетие. - сказал Алекс. - Но теоретически все может быть. Только для возврата им нужно было умереть.

Я сказал:

- В военные и послевоенные годы это было несложно. Если их задача заключалась в том, что бы настроить определенного человека на выполнение исторической программы, то не обязательно было оставаться все почти сто лет просто для наблюдения. Достаточно было проконтролировать начальный этап после настройки. Клаус неоднократно употреблял фразу "коммуникативные технологии". Это что-то значит, Алекс?

- Да. У вас это называется гипноз и доступно малому количеству людей. - ответил он.

- А у вас? - спросила Валерия.

- Со временем это станет формой общения, коммуникации. Хороший способ передачи информации.

- Я так понимаю, что когда вы мне рассказывали про прошлое и будущее, а я спокойно сидела и внимала, это тоже было какое-то воздействие?

- Да, иначе я бы не убедил вас в том, что не вру.

- Ясно. Я была под гипнозом. Замечательно. А сейчас?

- Гипноз -- это внушение. А у меня другая цель. Так что ответ на ваш вопрос такой: вы, Валерия, были не под гипнозом, и сейчас я тоже не применяю такие, как Егор их назвал, коммуникативные технологии.

- Это не я назвал, это Клаус. - встрял я. - В общем, Алекс, я так понял, что про действия своих бывших коллег вы много не знаете. Тогда откуда у вас уверенность, что они не на правильной стороне? Может это ваш Институт все и задумал? Ведь получается, их отправляли не один раз к нам.

Алекс сделал паузу. Посмотрел на нас и сказал:

- Пытаясь во всем и сразу разобраться вы теряете время. У нас еще будет время это обсудить, но сейчас я предлагаю разобраться со слежкой от офиса. А потом заняться Клаусом и Хельги.

- Что значит "разобраться"? - спросила Валерия.

- Мне нужно знать, что этот человек. Если он так же, как Хельги и Клаус, прибыл сюда, то надо брать его действия под контроль. Если это местный наемник, то он нам не интересен.

- А я избавился от него недалеко от гостиницы. - сказал я с гордостью.

- А как я теперь его найду? - спросил Алекс.

- Не знаю, Алекс. Я же не мог предполагать о ваших планах. Я вообще их не до конца понимаю. Ваша задача предотвратить вмешательство в проведение Валерией своих исследований, как я понял. Но каким образом поставщик сырья для исследований может повлиять на конечный результат, а уж тем более на его принадлежность кому-то помимо ученых, я не понимаю.

- Егор, я не знаю методов работы свои конкурентов. Они слишком давно здесь. Я даже не знаю, как они могут находится тут столь долгий срок. Я только знаю их конечную цель. Помогите мне разобраться. Помогите Валерии сохранить результаты своей работы от посягательств.

-- Глава четвертая. Консультант.

Через пару дней я был дома. После событий в Питере у меня было еще больше информации к размышлениям, но отсутствовал какой-либо план действий. И я понимал, что оказался между двух огней. А при определенных допущениях и между трех.

С одной стороны Хельги с рассказами о необходимости случайностей в истории. С другой стороны Клаус с целью защитить земли от свалки. Кстати, он был самым логичным рассказчиком из всех, логично и доходчиво объяснил как свою цель, так и действия Хельги. А с третьей стороны был Алекс, который просто внес сумятицу во всё. После его утверждений у меня в голове был информационный винегрет, я не мог найти логическую цепочку в своих рассуждениях и сделать какие-то личные выводы. Мне пришлось выбирать, кому я верю больше. Кстати, он так и не привел доказательств связи Клауса и Хельги. Но на его стороне была Валерия, и это приходилось учитывать.

И я решил, что пока не верю никому. Только себе. Копаться в исследованиях Леры я счел занятием бесперспективным, а вот проверить информацию, полученную от каждой стороны, что бы найти в ней изъяны, было бы верным решением. Аналитик я или нет.

Я сел за стол, взял бумагу с ручкой и попытался накидать список той информации, которую я получил от каждого, и которую мог бы проверить на правдивость. Получилось совсем мало.

Хельги. Олег Аркадьевич. Он рассказывал все в общих чертах, практически никаких фактических данных. Единственное, что я вспомнил: он говорил, что садясь на поезд, покупает три билета. Все остальные его действия, которые он упоминал, я уже проверил -- три машины, сожжение стола и так далее.

Клаус. Кроме этого имени я вообще ничего о нем не знаю. Он упомянул, что им приходилось "работать после войны", и имя Клаус в это время было нежелательно. И еще о том, что его телу примерно сорок лет. То есть дата его рождения в этом времени будет где-то в районе 1970-го года. А это уже далеко от "после войны". Но говорил он о своем имени -- Клаус, значит и работал после войны именно он. Эти два факта не вязались друг с другом.

Алекс. Он же просто Алексей. Этот в настоящем ничем себя не характеризовал, не дал никакой зацепки. Назвал полные имена своих конкурентов, но мне это почти ничего не дает -- эти имена возникнут через столетия, а их предков замучаешься вычислять. Рассказал о корпорации "Ренессанс", название которой совпадает с названием фонда, заказчика моей работы. Вся его убедительность была основана на том, что я доверял Валерии. А про себя он ничего не сказал.

Так, теперь о схожести их рассказов. Все трое подтвердили, что корректировка прошлого стала наукой. Все.

Ну что же, буду копаться в том, что есть. На следующий день я поехал к своему другу и бывшему однокласснику Сереге Булыгину. Сергей Александрович Булыгин был продавцом-консультантом в магазине бытовой техники и электроники. А Серега "Булыга" был моим источником информации, так сказать, в сложных рабочих ситуациях, так как умел ее добывать из закрытых источников дистанционно. Он не любил слово "хакер", но любил деньги.

Я приехал к нему без предупреждения, мне это позволялось. Вечерами он торчал безвылазно дома. Другим посетителям, я слышал, он иногда мог просто не открыть дверь. Позвони в домофон, я дежурно сказал "Булыга, это я, Егор" и поднялся к нему в квартиру. Серега открыл мне дверь, впустил, выдал "гостевые" тапки, и мы прошли в комнату.

- Ты один? - спросил я.

- Ага. Ты по делу что ли?

- Ну да. - я присел в кресло, он на стул у стола с компьютером. - Слушай, Серег, нужна помощь. Но на этот раз творческий подход.

- Творческий? И чего надо натворить?

- Надо найти информацию на одного дядю. Есть имя, отчество и привычка поведения: он при передвижении по стране покупает три билета одновременно на общественный транспорт.

- Не густо. А в каком городе он покупает? Транспорт однотипный, или он на разные виды транспорта покупает?

- Я знаю, что он был в нашем городе и в Питере. Других не знаю. Про виды транспорта нет точной информации, но склоняюсь к однотипному.

- Ну хоть что-то. Имя говори?

- Олег Аркадьевич.

- А даты поездок есть? Или за какой-то период искать?

- Дат нет. Ищи за полгода.

- Это много, но можно попробовать. А что по нему надо?

- Фамилию, дату рождения, прописку, да вообще все, что можешь нарыть.

- Хорошие критерии. Пойди туда, не знаю куда...

- Принеси то что получится. За мной не заржавеет. Как накопаешь что-то, дай знать, я приеду.

От Сергея я поехал в Центральную библиотеку и оставил там заказ на выборку из оцифрованных газет всех статей до 1970 года, в которых упоминались имена Клаус Серкофф и Хельги Йодль. Причем заказал и выборку из Российской национальной библиотеки, и из доступных краевых библиотек. Дорого, долго, скорее всего впустую. Но я посчитал, что имена редкие, поэтому если они появятся в какой-то периодической литературе, то это точно будет касаться моих знакомых.

Из библиотеки направился на работу. Придя в кабинет начальника, я вкратце рассказал о результатах поездки в Санкт-Петербург, вернее об их отсутствии. Я убеждал шефа, что отношение самого фонда "Ренессанс" к этому проекту неправильное, и если мы хотим выполнить свою работу согласно заданию, то наша рекомендация будет не ввязываться в этот бизнес. Вообще-то, я сам не был уверен в том, что говорю, просто мной завладело подспудное желание "слить" эту работу, а вернее вставить палки в колеса мифическому инвестору в процессе завладения фирмой "Родина". Мои метания в поиске правды заключались в том, что еще вчера я верил Клаусу с его рассказом о контроллерах прошедшего времени, а сегодня я склонялся на сторону Алекса с его простым объяснением интересов "Ренессанса".

Поэтому на следующий день я отправился в ООО "Родина" и под видом деловой беседы в интересах инвесторов уверил директора Дягтярёва в том, что при любых вариантах взаимодействия с партнерами ему ни в коем случае нельзя упускать возможность личного участия в бизнесе, так как только на его знаниях, энтузиазме и уникальном опыте и держится эта ветка отрасли в стране. За этим занятием меня и застал звонок моего компьютерного гения Сергея. Я раскланялся с директором "Родины" и пулей полетел к Сереге.

- Горыныч, а это не криминал? - спросил он меня с порога. Горыныч -- это я в школе.

- С чего ты взял? Какие-то проблемы? - я насторожился.

- Дядя-то тю-тю. - он показал пальцем вверх. - Умер два дня назад.

- Что что? - я опешил. Вот этого я точно не ожидал.

- Ты не знал что ли?

Мы прошли в комнату, уселись по прежним местам и Серега начал рассказывать:

- Я думал, что такого не бывает -- три билета на одно лицо в разный транспорт. Но хозяин -- барин, я проверил твои слова. И оказалось есть такой Олег Аркадьевич, который реально покупает три билета на три разных поезда, три самолета. За последние полгода шесть таких совпадений, один и тот же человек, разные направления.

- Как его полностью зовут? Какие данные есть?

- Олег Аркадьевич Лопырев, 1950 года рождения, уроженец города Свердловск, прописан там же. Адрес надо?

- Пока нет. В общих чертах давай.

- А что в общих-то? Как ты понимаешь, его полную историю более менее подробно отследить можно только после 2000-го года, до этого в архивах копаться надо, а там не текстовая информация, много времени на анализ уйдет и результат не гарантирован. Только если бы знать, что искать.

- Давай тогда от обратного. Когда он умер и от чего?

- Да я же говорил, два дня назад. Острая сердечная недостаточность. Как раз в поезде из Санкт-Петербурга к нам. Сняли на середине пути. В новостях было, но без подробностей.

- Острая сердечная? Это что такое?

- Я не специалист. Наверное, сердце встало.

- Тогда причем тут криминал. А что по нему еще накопал?

- Да он серый какой-то, мало где засветился. В учредителях не состоял. По судебным базам не проходил. По сводкам и базам МВД тоже его нет. Образование высшее, Свердловский медицинский институт, работал, кстати, там же до 1993 года.

- А кем?

- Доцент на кафедре формации.

- Это что такое?

- А я откуда знаю? Сейчас посмотрю. - он повернулся к компьютеру, постучал по клавиатуре, и выдал: - Тааак, формация -- это комплекс ... ля ля ... дисциплин, изучающих создание, безопасность, исследование, хранение, изготовление лекарственных средств, а так же поиск природных источников лекарственных субстанций.

У меня появилось нехорошее предчувствие о какой-то взаимосвязи этого определения со всем происходящим. Я спросил:

- Если он наукой занимался, то список трудов должен где-то быть?

- Нет такого готового списка. Если существуют его книжки или статьи, их надо выискивать по специальной литературе, или по каталогам по ФИО автора. Я пока до такого не додумался. Надо?

- Пока не знаю. Давай дальше, чего накопал.

- Да собственно все. Только его поездки за последние полгода. Чем он занимался и где работал последнее время, не нашел.

- А хакни какой-нибудь пенсионный фонд, соцстрах? Кто за него отчисления платит?

- Егор, ты понимаешь, о чем ты просишь? Искать можно там, где что-то работает. А где ничего наладить не могут, где все валится и информация постоянно пропадает -- в этих местах и искать бесполезно. Я информацию о его работе в институте нашел только в самом институте. А после 1993 года, как он уволился оттуда, нигде больше не нашел его следов.

- Ну не мог же человек в 43 года уволиться и ничем не заниматься. До пенсии еще далеко, а жить на что-то надо.

- Хорошо, я еще покопаюсь, но без гарантий.

- А куда он ездил за эти полгода? Куда билеты брал?

- Центр поездок -- Екатеринбург. Оттуда в Москву, к нам, в Питер, Ярославль, Мурманск, Сочи.

- А умер где?

- Ну сняли его в Максатихе. Это Тверская область.

- Кстати, Серый, а фотка есть?

- Обижаешь. - и он вывел на экран монитора фотографию Олега Аркадьевича Лопырева. С экрана на меня смотрел Хельги.

Я рассчитался с Серегой за его труды и поехал домой. Было над чем подумать. Смерть Хельги почти не вписывалась в мое представление о происходящем. Ее возможность я допускал лишь исходя из рассказа Алекса: возврат сознания в свое время был возможен только через лишение жизни. Какая-то странная и жутковатая технология.

Я сел в машину и достал телефон. В принципе, прошло уже достаточно времени для первого звонка в библиотеку. Я набрал номер, попросил уточнить состояние моего заказа.

- Минуточку. - ответил приветливый женский голос. - Да, ваш заказ в работе, есть первые результаты, но полный отчет вы можете получить лично через пару дней, когда закончится анализ материалов краевых библиотек.

- А что за результаты есть сейчас?

- Только по одному имени в Центральной библиотеке есть одно совпадение. Второе имя вообще нигде не упоминается в заданном периоде. Краевые проверим и дадим ответ.

- Извините, а не могли бы вы мне сказать, какое имя и в каком контексте упоминается. А уж за полным отчетом я приеду через два дня.

После секундной паузы девушка ответила:

- Ну почему бы и нет. Клаус Серкофф. Упоминание в Вестнике психиатрии в 1938 году. Причем не прямое. Вкратце так: автор статьи Соловьев анализирует работу Карла Шнайдера по шизофрении и пишет, что среди пациентов Шнайдера был некий человек, который в виду своего психического расстройства заявил, что его зовут Клаус Серкофф, хотя настоящее имя его было другое. А Соловьев приводит удивительный пример, что в его практике был абсолютно аналогичный случай, когда больной называл себя так же -- Клаус Серкофф. Но выкопировку вам дадут с отчетом, подробнее почитаете сами. Занятная история.

"Неудачный опыт" - сразу вспомнил я слова Клауса. Два неудачных опыта появления Клауса в начале прошлого века. Незадолго до того, как бабушка Раиса Ивановна пошла купаться на речку. Действительно, занятная история.

Я ехал по проспекту Мира, а на лобовое стекло машины крапал дождик, падали блики светофоров и реклам. На обочине я заметил голосующего человека, которого я узнал. Это был Клаус. Я понял, что он ждет именно меня.

- Подвезешь? - спросил он, когда я остановился и опустил стекло. - А то я тебя уже тут полчаса жду.

- Садитесь. - сказал я, а сам начал лихорадочно соображать, как этот человек мог знать, что я поеду по этому маршруту.

Клаус сложил зонт, открыл дверь и уселся на переднее сиденье.

- Ты наверное гадаешь, как я тут оказался? - спросил он.

Подкрадывалась паника, я впервые не знал, что ему ответить. Ведь я ехал от Сереги, а значит Клаус знал это! Нелегко вести двойную игру. Плоховастый из меня разведчик, если я не мог с ходу придумать легенду.

- А вам куда ехать? - ушел я от ответа.

- Да никуда. Я потом сам доберусь, а ты домой пойдешь. Ты ведь домой собирался?

И тут я понял: он стоял у въезда во двор моего дома! А я в задумчивости о происходящем после разговора с библиотекаршей ехал на автомате, не особенно соображая, что делаю. Да и время как раз такое, что я должен был в это время возвращаться с работы. Было логично, что он меня ждал тут. Отлегло.

- Да, домой. Задумался просто.

- О чем хоть? Вроде все обсудили. Как в Питер съездил? - он внимательно посмотрел на меня. И взгляд мне не понравился. Он был сканирующим и колким.

- Да никак. Хотел упростить работу себе, но не получилось. - я выкручивался на ходу, но врать о целях поездки было нельзя. Если он знал, что я был в Питере, то возможно он знал, и с кем я туда поехал, где был и что делал. Я понял, что опасаюсь его. Первичное дружелюбие, которое исходило от него во время первой встречи, как-то постепенно испарилось. А известие о смерти Хельги меня выбило из колеи. Теперь вся эта игра в будущее не выглядела такой безобидной. Я понимал, что сам себя накрутил, так как эта смерть была естественной. Но все обстоятельства в совокупности навевали опасения.

Я молчал, предпочитая, что бы разговор начал Клаус. Но он молчал тоже. Пауза затягивалась, и ситуация начинала выглядеть глуповато. Тогда я тронулся и поехал. Подсаживая Клауса в машину, я не свернул во двор, а проехал поворот. Поэтому мы продолжали двигаться дальше по проспекту.

- Куда едем? - спокойно спросил Клаус.

- Никуда, я поворот проехал, придется через квартал круг сделать. Вы о чем-то поговорить хотели?

- Да. Мне сообщили, что ты хотел встретиться с заказчиком своей работы. Зачем тебе это, Егор?

- Я же сказал, что хотел себе работу упростить. - я старался говорить спокойно.

- И каким образом? Я же тебе дал понять на прошлой нашей встрече, что нужно сделать. И каких неприятностей избежит будущее.

- А в чем собственно проблема? - я начал нервничать еще больше от его допроса.

- А в том, Егор, что мы с тобой познакомились, когда ты начал копать под мою работу. Я тебе вроде все объяснил, мы договорились. А ты продолжаешь копать?

- Да с чего вы взяли? Я делаю свою работу так, как умею. Да, я услышал то, что вы мне рассказывали и не отказывался помочь. А вы за мной следите? Это ваш человек вел меня от фонда?

- Наш. А ты почему-то стал убегать. Ты мне не веришь, Егор?

Я помедлил с ответом. Клаус откровенно вызывал на прямой разговор. Но каковы его будут последствия, я не мог предполагать. Но увиливать бесконечно было невозможно. Я спросил:

- Клаус, вы мне рассказывали о соблюдении баланса истории, о повторении удачного прошлого. А в итоге все свелось к рейдерству "Родины"? Зачем нужно контролировать удачное прошлое, если оно уже свершилось? Что в нем может пойти не так?

- Я же говорил, есть Хельги, есть попытки внесения случайности в историю.

- И что, были такие прецеденты, когда удачное прошлое случайно менялось в худшую сторону совершенно случайно, ни с того, ни с сего?

- Я слышу в твоих словах сомнение. Ты не готов еще поверить в то, что произойдет с человечеством через много лет. Но так же первобытные люди не могли себе представить полет на самолете, как и ты сейчас не можешь понять трансляции сознания в прошлое. Что мне сделать, что бы ты вернул свою веру в правильность выбора? - прозвучало патетически.

За время нашего разговора я уже объехал квартал и въехал во двор. Остановившись на парковке, я заглушил машину и выключил фары. Было уже темно.

- Клаус, ответьте мне на два вопроса: как вы попадаете в прошлое, и как вы лично при вашем возрасте смогли работать и в начале и в конце века? - я все же решился расставить точки над "и" в какой-то мере.

- Хорошо. Я рад твоей откровенности. Не люблю недопонимания. Но сначала и ты мне ответь. - Клаус даже улыбнулся. Но честно говоря, я в его улыбку не поверил. - Уйдя от сопровождения ты направился в гостиницу и пробыл в номере до следующего утра. А к тебе приходило двое посетителей. Не делай такие глаза, вычислить тебя по паспорту не составило труда. А портье в любой гостинице за небольшую финансовую благодарность расскажет о своих постояльцах все, что угодно. Служба безопасности фонда "Ренессанс" не зря ест свой хлеб. Я даже знаю, кто у тебя был. Ты расскажешь мне, о чем ты говорил со своими гостями?

Я похолодел. Действительно, шпионские игры это не для меня. Клаус меня профессионально переиграл. Я молчал, не зная что сказать, так как миллион мыслей проносилось у меня в голове. Нужно было врать или говорить правду.

- Я думаю, вы и об этом догадаетесь, Клаус. Зачем вы затеяли этот разговор, если знали, что я встречался с сестрой?

- Да, догадываюсь. Это был риторический вопрос. А разговор вот, собственно, за этим. - сказал он и резко вытянул руку в мою сторону. Потом я услышал хлопок, и из его руки что-то брызнуло мне в лицо. Это произошло настолько быстро, что я даже не успел уклониться или отпрянуть, тем более в тесноте машины. Только я об этом подумал, как сразу наступила темнота.

-- Глава пятая. Серфинг.

Меня разбудил звонок мобильника в кармане. Да, именно разбудил. Настойчивость мелодии поломала все приятные ощущения от пробуждения, и я потянулся за телефоном. Это была другая мелодия, не как у меня на телефоне. Я достал телефон. Телефон тоже был не мой. Но я все равно машинально нажал кнопку приема вызова.

- Алло. - сказал я. Голос был охрипший, и я подумал, что это, наверное, спросонья.

- Миха, ты бухаешь уже что ли? Ты где, твою мать? - заорала трубка. - Я тебе названиваю, а ты трубу не берешь. Ты чем там занят, твою мать?

- Вы ошиблись. - сказал я. До меня начала доходить реальность окружающей обстановки. Я все еще сидел в машине, но это была не моя машина, хоть я и сидел за рулем. Судя по всему, я сидел в грузовике.

- Миха, это ты ошибся. Ты первым делом ошибся родившись. А теперь опять ошибся, и не по тому адресу уехал. - орал человек в трубку. Или мне казалось, что орал. Действительность давила на меня звуками, цветами, запахами. Я чувствовал себя весьма неуютно. - Мчись на Пушкина, дом номер восемь.

И зазвучали гудки отбоя.

Я сфокусировался на окружающей меня обстановке. Кабина грузовика, легкий запах солярки, утренний свет в лицо. Одежда на мне была странная. И самое страшное, что я увидел -- у меня было пузо. Немного ошалев от происходящего, я огляделся вокруг, взглянул в окна кабины и ничего не понял. Я был не во дворе своего дома, а в другом месте, смутно знакомом.

Я поспешил вывалиться из кабины. Ощущалась какая-то неуклюжесть в движениях. Одежда точно была не моя. Последнее, что я помнил до сна, это был Клаус, хлопок и горящее лицо. Потрогав лицо, обнаружил на нем щетину. Взглянул на руки. Руки были не мои. Я в панике от смутных предчувствий хлопнул дверью желтого грузовика, в котором сидел до этого, и посмотрел на неясное отражение в боковом стекле. На меня смотрел незнакомый мужик. Это было не мое лицо, но двигалось оно, выпучивало глаза и открывало рот в попытке заорать точно так, как это делал я. До меня дошло: это я, но не я! У меня другая рожа. И пузо чужое! В панике я ощупал себя, надеясь, что найду следы грима. Возможно, это была надежда на какой-то розыгрыш. Но это было не так, грим нигде не отклеивался и не отрывался. Я больно ущипнул себя, но не проснулся. До меня начало доходить, что Клаус что-то сделал со мной или с моей головой, в результате чего я оказался другим человеком. Вернее, в теле другого человека. Хотелось заорать, но я только сипел, смотря на свое нечеткое изображение. И я так и сел прямо на траву на обочине и схватился за голову.

Сколько я так просидел, я не знаю. Но поняв, что ничего не меняется вокруг, что я не просыпаюсь, что не возвращаюсь в свое тело, что не теряю сознание, решил, что нужно что-то сделать. А что? Грохнуть Клауса! И заставить вернуть меня обратно. Точнее, сначала вернуть, потом грохнуть!

Вскочив на ноги, осмотрелся. Место действительно было мне знакомо -- я был в родном поселке Калинкино. Передо мной стоял грузовик, из которого я вывалился -- Мерседес Т1 "Почтовик" желтого цвета с фургоном. Где-то все это уже было -- имя Михаил, эта машина и место. Вспомнил! Это тот Михаил, который был нанят для перевозки мебели Олегом Аркадьевичем -- Хельги -- и которому отменили заказ. А только что по телефону мне назвали именно адрес нашего дома. Значит я еще не вывалился из всей этой истории, практическим началом которой был как раз этот день с перевозкой мебели.

Я прыгнул за руль не раздумывая. Руки сами сделали нужные движения, ноги пнули педали, машина завелась и я схватился за руль. Грузовики я водить не умел, категории в правах такой не было. Но, видимо, я ничего не знал о способностях своего нового тела. Машина тронулась, и я повел ее, уверенно набирая скорость и выбирая правильную траекторию движения без раздумий. Кто водитель -- тот поймет.

Пока я ехал, у меня было время более трезво оценить и обдумать ситуацию, в которой я оказался. Я задал себе вопрос -- аналитик ты или нытик? Это помогло взять себя в руки и поговорить с собой.

Мое сознание было принудительно перемещено в тело некого Михаила, который волей судьбы был замешан в процесс покупки и вывоза нашей мебели. Я был уверен, что виновником всего этого был Клаус, который обвел меня вокруг пальца. А когда я засомневался в нем, он таким необычным способом избавился от меня. Но! Все же где-то должно существовать мое тело и сознание реального Михаила. И мне очень бы не хотелось, что бы они совместились так же, как мое сознание с его телом. Что мне дает понимание всей этой бедственной ситуации? Да пока что ничего, кроме возможности действовать. Что я и решил делать.

До нужной улицы я добрался быстро. Но судя по всему опоздал. Никаких признаков присутствия Хельги его помощника около дома бабушки Раи не было. Но я все равно остановил машину, выпрыгнул и побежал к дому. Какой же я был неуклюжий. И это ужасное пузо было ненужным балансиром в движении. Приходилось все время корректировать свое перемещение под особенности нового тела. Хоть я и воспринял перенос сознания как свершившийся факт, все остальное -- пластика, мышление, привычки, чувства -- еще пока были в конфликте с мною, с моей личностью. Я подбежал к окнам и, насколько мне позволял рост, попытался рассмотреть наличие мебели в доме. Ее не было. Значит у меня есть еще один пункт назначения.

Я снова прыгнул в машину, точно зная где мне нужно очутиться в ближайшее время. На 52 километра пути у меня ушло полтора часа, которые я провел в размышлениях, периодической панике и попытках самоуспокоения. Все же нелегко было смириться с тем, что в моем привычном мире вообще невозможно. Но выбора не было, приходилось действовать в тех обстоятельствах, в которых я очутился.

К приюту я прибыл вовремя. Аналогичный желтый грузовик стоял напротив главного входа. Значит история повторялась, как я и ожидал. В кабине грузовика был только водитель, который, насколько я помнил, был вовсе не при чем. А вот пассажиров не было видно. Улица была пуста, кроме грузовика моих соперников на обочинах в видимом пространстве никого не было. Покинув свой автомобиль, я окружным путем двинулся сторону парка. Если автомобиль здесь, значит я нахожусь в том временном отрезке, когда пассажиры гуляют по лесополосе.

Обогнув забор детского приюта, я поспешил в том направлении, где в привычном мне течении истории помнил остатки сожженного стола. Но я опоздал. Как только я приблизился к тропе, ведущей меня к нужному месту, как на ней навстречу мне показался Олег Аркадьевич, он же Хельги. Я не знал, что делать, поэтому просто продолжал размеренно шагать ему навстречу. Ситуация разрешилась сама собой, и Олег "Хельги" Аркадьевич прошел мимо меня. Обдумывая над вариантами развития событий, я все продолжал шагать вперед, когда навстречу мне появился молодой человек. В его принадлежности к чей-либо стороне я не сомневался -- этот был тот парень, которого я видел в зеленой ветровке и джинсах в Санкт-Петербурге после визита в офис фонда "Ренессанс". Он тоже прошел мимо меня. Я сделал еще несколько шагов, что бы разминуться с ним как можно дальше, а потом развернулся и пошел следом за этими двумя, еще не понимая, что делать.

То, что они меня не знали, было не удивительно. Сейчас я находился в том времени, когда еще Михаил был Михаилом, а настоящий я еще не ввязался в это расследование. Но это натолкнуло меня на мысль -- значит в этом времени должен быть настоящий я? Клаус, Хельги и Алекс рассказывали, что переместились из более далекого будущего, что исключало контакт их с собой же. Но меня закинули в то время, где я должен быть. Как может существовать два одинаковых сознания в одном времени, я не понимал.

Решил проследить за действиями этих двух известных мне людей надеясь получить какие-то ответы, а так же обрести какую-то надежду на возврат в свое тело. Оно мне нравилось больше. Но возврат в свое тело и свое время через смерть текущего носителя, который мне бы пришлось совершить, опираясь на рассказ одного свидетеля этого невероятного процесса, я вообще внутренне отрицал.

Я шел не спеша так, что бы видеть спину того самого молодого человека, который будет в другом времени следить за мною в Питере. Мне показалось не лишним отключить звук на телефоне, что я тут же и сделал.

Молодой человек вошел в калитку приюта, а я обогнул забор и рысцой понесся к своей машине. Запоздало я понял, что оставил ее на виду, с крыльца приюта наверняка было видно оба желтых Мерседеса, что сразу меня выдало бы. Хотя Хельги говорил, что две машины из трех напутали адреса, а тут аж две сразу приехали по адресу доставки, а не забора груза.

Но я не успел что-то предпринять. Когда я вылетел на улицу из кустов, Хельги с напарником уже подходили к своему грузовику для выгрузки оставшейся мебели. И они увидели мой автомобиль. Молодой человек кивком головы показал Хельги на второй желтый Мерседес, они что-то негромко обговорили, и вместо того, что бы начать разгрузку мебели вдвоем направились к моей машине. Меня они тоже увидели. Я шагал к автомобилю скоро, едва не переходя на бег. Первым моим желанием было угнать его куда-то, но теперь это было уже бессмысленно. Мы сближались, уклониться от встречи было уже невозможно.

За несколько шагов до меня заговорил Хельги:

- Здравствуйте. Чем обязаны?

- Что? - я лихорадочно соображал, какую роль мне выбирать -- Егора или Михаила-водителя.

- Я спросил, чем обязаны? Вам же оплатили отмену заказа.

- Ну да. - я все еще не мог въехать, как себя вести в этой ситуации, какую историю для прикрытия использовать.

- Тогда в чем проблемы? - Хельги продолжал давить. Он смотрел очень внимательно. Второй парень стоял чуть сбоку, в беседу не вмешивался, руки держал в карманах.

- Да ни в чем. Я просто ехал мимо.

- Может не будем тянуть время? Вы не знали адрес доставки. Ехать просто мимо -- это слишком большая случайность, тут окраина города. И зачем вы в лес за нами пошли?

- Да я это... Мимо. В лес так просто... Подышать. - я потихоньку приставным шагом перебирался к своей машине. Эти двое продолжали медленно приближаться.

- Егор? Значит веха сработала. - сказал Хельги.

От звука своего имени я дернулся, и это не укрылось от моих собеседников. Хельги как-то зло улыбнулся. И я бросился бежать. Сзади послышалось резкое но не громкое:

- Стой! Давай за ним, я доделаю.

Я даже не обернулся. Моя неуклюжесть, опять же ужасное пузо, общая масса тела сыграли сразу против меня. Я успел оторваться метров на двадцать, когда сзади услышал топот догоняющего меня человека.

Черт возьми, я совершенно не был готов к такому повороту событий. Да я вообще ни к какому повороту событий не был готов. Вот и довела меня импровизация до того, что я ломанулся от тех, кого уже боялся. Я добежал до кустов и с ходу протаранил их своим телом. Ветки больно резанули по лицу, одежда цеплялась. Но я как бешеный лось проломился сквозь кустарник и провалился в канаву за ними. Это лишь сбавило темп, но не остановило меня. Сзади я слышал, как мой подвиг в борьбе с кустами повторяет преследователь. Он негромко матерился, что-то там трещало. Я резко обернулся и увидел, что это был тот молодой парень, который сейчас продирался сквозь кусты, но его куртка предательски за что-то зацепилась. У него не было такой массы, как у моего нынешнего тела, что бы взять эту преграду тараном. Я резко дернулся вправо и побежал по дну канавы, пока через метров пятьдесят не уперся в какой-то деревянный забор. Одна доска была оторвана, а еще одна рядом болталась только на верхнем гвозде. Я с трудом протиснулся в эту щель, опять кляня Михаила за его пузо. За забором было какое-то производственное здание, вокруг которого валялся всякий хлам: остовы разобранных автомобилей, металлические ящики, остатки какого-то оборудования, трубы вентиляции. Я побежал вдоль здания, и добравшись до угла, свернул в узкий проход между зданием и другим забором. Перед поворотом я успел оглянуться, и увидел, как мой преследователь пролезает в ту же дыру в заборе. Понимая, что в гонке по открытой местности у меня нет шансов, я просчитывал два варианта: либо петлять по этим джунглям из строений, заборов и хлама, либо дать отпор преследователю. А то, что эта территория закончится либо открытой улицей, либо тупиком, я понимал прекрасно. Шансов убежать у меня не будет, так как даже в лесу, который проглядывался за заборами, мой молодой и поджарый противник меня догонит. В драку лезть не хотелось, поэтому я продолжал бежать, сворачивая во все возможные искривления территории. В конце концов я выдохся. В ушах стучало так, что я не слышал вообще ничего, кроме уханья своего сердца и свиста легких. Миша, гад, да ты курильщик!

Забившись между двумя металлическими контейнерами, я попытался продышаться. Получалось с трудом. Проклятое пузо тянуло вперед, поэтому я уперся руками в колени, и простоял так буквой "Г" несколько минут. Когда я начал что-то слышать, а легкие перестало разрывать от недостатка воздуха, я аккуратно выглянул из-за контейнеров, ища своего противника. Но его нигде не было. Я старался думать, что если я его не вижу, то и он меня тоже, значит есть шанс, что он меня потерял. Простояв в наблюдении как мне казалось достаточно времени, я аккуратно начал выбираться из своего укрытия, постоянно озираясь вокруг. Этого парня нигде не было видно. Тогда я начал передвигаться вдоль стены огромного здания, которое я почти обежал вокруг, уходя от погони, в ту сторону, где по моим предположениям должен был выход с этой территории. И когда я уже увидел ворота, из-за спины послышался скрип открываемой двери и почти сразу:

- Э, мужик, ты че тут делаешь?

Я обернулся. Из двери, мимо которой я только что крался, вышел какой-то парень в замасленной спецовке и грязной кепке, вытирая черные руки ветошью. Ни говоря ни слова, я бегом бросился от него в сторону ворот. Сзади доносилось:

- Э! Ты че тут делал?!

Но я не обращал внимания. Моей целью были ворота. Попутно я оглядывался по сторонам, высматривая своего преследователя, но его нигде не было видно. Я успел подумать, что как мне повезло, и вбежал в ворота. Тут же сбоку меня схватили за одежду и мощным рывком по дуге отправили в забор, в котором и были те самые спасительные ворота. Мой преследователь не искал меня. Он ждал меня на выходе.

Впечатавшись в забор плашмя, я благодаря пузу Михаила довольно упруго от него отскочил, не сильно-то и ударившись.

- Глянь, прям "Кунг-фу Панда"! - сказал человек, бросивший меня в забор -- тот молодой парень, который побежал за мной.

Я снова намеревался убежать, сильно не раздумывая над тактикой спасения, но мощный удар в спину заставил меня не бежать, а лететь в сторону обочины. Потом меня грубо схватили за шиворот и поволокли в лес. Я обеими руками схватился за горло свитера, которое начало давить на кадык и душить меня. Через несколько секунд, когда я задумался о том, что нужно как-то оказать сопротивление, меня отпустили. Я тут же перекатился на спину и попытался сесть. Но мой лоб уперся в дуло пистолета.

- Не надо. - сказал спокойно парень. - Лежи.

Я настолько сфокусировался на дуле пистолета, на этом черном отверстии, что все объекты за ним расплылись. Я уже не видел парня, не видел окружающую обстановку, а оцепенело смотрел в провал дула. Вблизи оно казалось огромным тоннелем. А мыслей не было уже. Но пистолет прока что не стрелял, я понял это по нескольким тактам сердечного ритма, бухнувшим по ушам. Зато мне поднесли к лицу что-то другое, я услышал несильный хлопок, в лицо что-то брызнуло и я превратился в темноту.

И снова проснулся. На этот раз быстро, резко. Дернулся, что-то вскрикнув. После хлопка мне казалось, что тот парень все таки в меня выстрелил. Что-то меня держало, вокруг было темно. Я задергался, замахал руками, больно обо что-то стукнулся. Слева раздался женский голос:

- Мужчина, вы чего? Успокойтесь. Не надо так себя вести.

Я почувствовал, что на моем лице что-то есть, что-то закрывает мне глаза. Схватив это, я сорвал с глаз какую-то повязку. И очутился в самолете. Вернее, я в нем и был до пробуждения. В руках была маска для сна, наглазник, ночные очки -- как их там называют? Такая штука, которую выдают в самолетах, что бы поспать.

Я сидел у иллюминатора, шторка была опущена. Слева от меня сидела женщина средних лет, которая недоброжелательно смотрела на меня. Я пробормотал: "Простите". Сердце бешено колотилось, я пытался прийти в себя, но мне это удавалось с трудом, ведь до меня начало доходить, что меня опять куда-то перекинули.

Первым делом я постарался успокоиться. Пошутил сам про себя, что ничего страшного не случилось, я жив, а эти перемещения вообще скоро могут войти в привычку. Потом я начал изучать свой новый окружающий мир. Начал с себя. Пуза не было, что уже являлось хорошим знаком. Я был мужчиной, что тоже было приятно. Одет вроде бы прилично, обувь дорогая, на руках обручальное кольцо и часы. Так, кольцо. Ну если эта тетка слева назвала меня мужчиной, а не по имени, то стало быть это не моя жена, что немного упрощает ситуацию. Часы классические, в марках я не разбираюсь, но похоже, что не китайская дешевка.

В руках все еще была маска, а на ней был логотип "Аэрофлота". Я похлопал себя по карманам, и во внутреннем кармане пиджака нашел свой паспорт и корешок авиабилета. Приготовившись, открыл паспорт: Лапшин Игорь Григорьевич. Ужасное имя. Лицо обычное, брюнет, короткие волосы, острый взгляд, губы узкие. 1955 года рождения. Женат, детей нет. Прописан в Екатеринбурге. Билет Москва-Екатеринбург. А вот дата в авиабилете меня убила. 21 августа 1993 года.

Я откинулся в кресле, закрыв глаза. Меня выбросили на семнадцать лет назад. В принципе, настоящий я в этом времени существую, но мне всего двенадцать. Но почему сюда? В этом времени нет никого, к кому я мог бы обратиться за помощью. А в городе, в который я лечу, я вообще ничего и никого не знаю. Я был там только один раз, когда учился в академии, ездил на олимпиаду по высшей математике. Но тут проблеск догадки забрезжил на периферии сознания. Откинув столик впереди стоящего сидения, я начал вытаскивать то, что находил в карманах. Паспорт, корешок билета, носовой платок, небольшое количество наличности. Я повертел в руках купюры, когда-то давным давно я видел такие. Больше ничего. Скорее всего у моего нового тела должна быть ручная кладь, в которой все остальное. Но ее искать я сейчас не буду, иначе привлеку лишнее внимание. Тетка слева продолжала периодически на меня посматривать. В мое настоящее время за излишнюю активность на пассажирском месте можно было получить нагоняй от бортпроводника и очутиться в руках транспортной милиции по прилету. Хоть я и был еще на грани паники, но все же на грани, поэтому старался себя контролировать.

Снова пролистав паспорт, я не нашел ничего нового. Но вот внимательное изучение билета дало результат: в поле "Служебные отметки" стоял смазанный штамп "Задержка рейса" и какие-то каракули ручкой, в поле "В обмен билета" было так же ручкой вписано "Отказной". С городом Екатеринбург вся эта история была связана тем, что там жил-был и работал Олег Аркадьевич Лопырев, он же Хельги Йодль. С его слов при перемещениях он заказывал три билета в одно направление. Задержка того рейса, на котором я летел, могла стать косвенным подтверждением того, что на этом месте должен был находится Хельги. А при последней встрече нахождение меня в чужом теле не стало для него неожиданностью! Это был факт. Он еще тогда что-то сказал про какую-то сработавшую веху. Мне нужно подтвердить или опровергнуть мою догадку. Если не получится -- я ничего не потеряю, если найду подтверждение -- будет еще одна зацепка по принципу моего перемещения во времени. Потому что два совпадения подряд это не совпадение.

Обретя для себя ближайшую цель, я откинулся на спинку и закрыл глаза. За размышлениями о том, что я повторю снова тот же путь, что и в теле Михаила, а именно полезу на рожон, я незаметно уснул.

Разбудил меня сигнал о требовании пристегнуть ремни, а затем объявление пилота о посадке в аэропорте Кольцово. На грани пробуждения я надеялся проснуться в своем времени и в своем теле, но чуда не произошло.

Процедура посадки, доставки в аэропорт и получения багажа прошла без эксцессов. Я нашел свою ручную кладь, просто задержавшись дольше всех в салоне -- последняя ручная сумка в верхней багажной зоне должна была оказаться моей. Так и получилось. На багажном транспортере я отыскал свой саквояж по бирке с фамилией. Именно саквояж. Правда пришлось снова заглянуть в паспорт, что бы уточнить, как меня зовут, так как спросонья я не сразу вспомнил. Саквояж я тут же отнес в ячейку камеры хранения, что бы не таскаться с ним. Беглый осмотр его содержимого показал, что там только одежда, в которой сейчас у меня потребности не было.

Потом я пошел к стойке регистрации, состроил самую, как мне казалось, доброжелательную мину, и спросил у девушки за стойкой:

- Здравствуйте. А еще сегодня были рейсы из Москвы?

- Здравствуйте. Конечно были. - ответила она.

- Дело в том, что мне надо найти человека, который уступил мне свое место, я хотел бы отблагодарить его.

- Мы не даем информацию о пассажирах.

- Да мне бы просто узнать, прилетел он или еще нет. Лопырев Олег Аркадьевич. Он мне билет на сегодня уступил. Хотелось бы как-то выразить ему благодарность, но если его нет в городе... А мне сегодня опять улетать. Помогите пожалуйста, ведь не часто люди делают такие добрые поступки.

Она посмотрела на меня внимательно, и взгляд ее смягчился. Я так отчаянно улыбался, что растопил лед ее правил. Она взглянула куда-то под стойку, постукала по клавишам, и я услышал:

- Да, два часа назад его рейс прибыл. Простите, хотя вот еще Лопырев. Полный тезка, как интересно. Этот еще утром прилетел. Уж не знаю, какой вам нужен.

Я поблагодарил ее, и обещал сам узнать, кто из них какой, главное они оба тут. Моя теория нашла стопроцентное подтверждение: он опять купил три билета, но на одном из его мест оказался я. Ну то есть, какой-то мужик, в которого меня занесло.

Из ранее полученной информации я помнил только сочетание "Свердловский медицинский институт, кафедра формации" и увольнение Лопырева оттуда в 1993 году. Больше зацепок не было, так как тогда я сам отказался узнать адрес прописки искомого мною человека. Как действовать в этом времени, что бы на меня обращали поменьше внимания, я еще не представлял, в ценах и денежных знаках не разбирался. Где брать информацию при отсутствии Интернета я тоже не представлял. Я даже сотовых телефонов у окружающих меня людей не наблюдал. Изучение ручной клади добавило мне денежной наличности и удостоверение с надписью "ПРЕССА" на мое нынешнее имя. Согласно этого документа, я являлся журналистом газеты "Главный проспект". Что же, возможно пригодится. В моем настоящем времени у многих людей была патологическая тяга к обладанию каким-либо корочками. Я знал тех, у кого были удостоверения казака, внештатного сотрудника силовых структур, внештатного егеря, члена объединения ветеранов спецвойск, помощников депутатов и так далее и тому подобное. Это давало им ощущение приобщения к власти. Как говорится, без бумажки ты известно кто, а с бумажкой человек. Вот и старались многие подняться из общего для всех дерьма чуть выше просто прикупив на доступную сумму какие-нибудь корки.

Еще я нашел ларек с печатью и купил карту города. Цены, кстати, были весьма ошалелые, но потом вспомнилось слово "деноминация", и шок немного отпустил. Увидев на витрине ту самую газету "Главный проспект" я купил и ее, решив потом изучить внимательно место своей работы. Отойдя за угол от ларька, я раскрыл карту, повертел ее и понял, что отметки Свердловского медицинского института нет. Тогда я вернулся к ларьку и поинтересовался у продавщицы, как мне попасть в институт. Она сказала, что знает только мединститут у стадиона "Центральный". Я сверился с картой, на ней было несколько отметок "Стадион". Пришлось уточнять. Продавщица подозрительно посмотрела на меня, но все же выдавила: на Репина.

Выйдя из аэропорта, я повертел головой в поисках такси и увидев их скопление, пошел к стоянке. Торг с таксистом был недолог, вернее его вообще не было, так как я не оперировал ценами на товары и услуги этого времени и этого места, а мог опираться только на объем наличности в кармане. Решив, что не сильно обеднею от названной суммы, я согласился, и машина понесла меня к стадиону "Центральный". Таксист пару раз пытался заговорить, но я благоразумно отмалчивался, так как говорить мне было противопоказано. Вместо разговоров я углубился в собственные мысли, пытаясь найти логическое объяснение тому, как деревенский детектив с пропажей обеденного стола бабки превратился в фантастический вестерн с переселением моих мозгов и созерцанием среза дула пистолета. За этими размышлениями я и добрался до места.

Стадион меня не интересовал, поэтому я сразу отправился в сторону мединститута, расположение которого прикинул по карте. И не ошибся, найдя здание с нужной табличкой. Четырехэтажное строение с имитацией колонн и балконом над входом. Я потянул дверь за ручку, но она не поддалась. Вход был закрыт. Такого развития событий я честно говоря не ожидал, поэтому растерянно огляделся по сторонам. Это не принесло никакого результата, решение, что же делать дальше, не приходило. Тогда я посмотрел на часы, но было два часа дня, рабочий день еще в разгаре.

- Не работает сегодня институт, суббота же. - услышал я за спиной и обернулся.

Какой я кретин! Я совсем не знал, какой сегодня день недели. На нижней ступеньке стоял пожилой мужчина в плаще не по погоде и старомодной шляпе. Ну это я так решил, что старомодной, может для 1993-го года она была еще не так стара, как для моих времен.

- Здравствуйте. - поздоровался я. - Да, конечно, суббота же. Надеялся застать знакомого. Спасибо.

Я собирался уже уйти, но мужчина спросил:

- Знакомого? А кого? Я тут всех знаю.

- Вы тоже тут работаете? - я не знал, что можно сказать или спросить этого человека, но у меня не было вообще никаких вариантов продвинуться дальше, поэтому пришлось хвататься за эту соломинку. От разговоров с меня не убудет.

- Ну да, ну да. Как на пенсию вышел, так на вахте тут сижу. Уж почитай сколько лет. Вас как зовут-то, молодой человек? Учились может здесь? Что-то не припомню вас. - очков на нем не было, он прищурился пытаясь меня рассмотреть.

- Его... Игорем зовут. - я чуть не назвался Егором, забыв о своем новом имени.

- Кого его?

- Меня. Меня Игорем зовут. А нужен мне Олег Аркадьевич Лопырев. Знаете его?

- Как-то вы странно о себе в третьем лице говорите. - усмехнулся мужчина. - Олега Аркадьевича знаю. Работал тут, но недавно, кстати, уволился. Вы не знали, молодой человек, что он тут уже не работает?

- Да вы что? Не знал, не знал. - покачал я головой. - А давно?

- Да по окончанию учебного года. Проблемы видимо совсем достали его, вот и уволился.

- Проблемы? Он не рассказывал. А у него были проблемы что ли?

- А вы его точно хорошо знаете? У него давно проблемы.

Надо было как-то разговорить этого старичка, и сделать так, что бы он больше рассказывал, чем спрашивал. Старичок явно что-то да знал, пусть не много, но мне любая информация сейчас была нужна. Я знал, что Хельги сейчас в городе, так как прилетел раньше меня на одном из двух авиарейсов. И я сейчас стоял у места, где он когда-то работал. Надо было как-то свести эту информацию воедино, и попытаться найти Хельги в этом огромном городе. Для чего я его ищу, я пока не знал, но других вариантов действовать не было.

- Извините, а вас как зовут? А то как-то неудобно без имени общаться.

- Леонид Степанович я. - сказал дедуля и приподнял шляпу. И я понял, кого он мне напоминает. Полковника Зорина из советского кинодетектива. Шляпа, усы, плащ и манера общения.

- Леонид Степанович, может прогуляемся немного? Я так понял, что Олега Аркадьевича мне тут не найти, ну хоть с вами поговорю. - сказал я и улыбнулся ему.

- А зачем со мной?

Повинуясь интуиции, я полез в в нагрудный карман, куда предварительно положил удостоверение журналиста.

- Дело в том, что я из газеты. - я не открывая корочек показал ему крупную надпись "Пресса". - Ищу Олега Аркадьевича, он мой давний знакомый, хотел о нем статью написать, как о представителе научной интеллигенции, о его работах, научных материалах. Но вот ваш рассказ о нем, так сказать от третьего лица, прекрасно дополнит материал.

- Из газеты? Вот это да. И что, прямо мои слова будете печатать в газете? А какая газета?

- Главный проспект. - я чуть не добавил "вроде", так как сомневался, что точно запомнил название из удостоверения, но вовремя остановился.

- А знаю, знаю. Ну давайте пройдемся. Вам куда?

- Давайте лучше, Леонид Степанович, в вашу сторону пойдем.

- Хорошо. Там вон скамеечки есть, можем посидеть. А то староват я расхаживать.

И мы неспешно отправились в ту сторону, куда он указал. Леонид Степанович шел медленно, заложив руки за спину и чуть наклонившись вперед. Я пристроился справа от него и спросил:

- Леонид Степанович, а вы можете мне сразу сказать, что у Олега за проблемы-то были?

- Да откуда же я знаю какие. Но что были, это точно. Я его давно помню. Нормальный парень был, всегда здоровался. О рыбалке говорили иногда. Рыбалку любил он, понимал ее. А четыре года назад как подменили. Здороваться перестал. Разговаривать некогда ему стало. Весь какой-то проблемный, озабоченный. А что у него, не рассказывал конечно. Как будто подменили.

Я навострил уши. Сказанное совпадало с рассказом Алекса о том времени, в каком суда должны были попасть Клаус и Хельги. Возможно и подменили, возможно...

- Я к нему несколько раз, мол, Олег, что ты какой хмурый? А он что-то буркнет и к себе на кафедру. С утра рано приходил, иногда вообще ночевал в кабинете. Начальство с ним сначала ругалось на эту тему, говорили, а потом отстало. Уходил всегда очень поздно. Всё работал и работал. И не со студентами, а в лабораториях сидел. То в химической, то в фармацевтической. Говорили, что перестал почти преподавать, на занятиях вел себя рассеяно. Студентикам-то что, им только в радость, ничего делать не надо. А декан с него требовать начал. Мол работай как все. Говорили еще, что он изобрести что-то пытался, но никому не рассказывал, в помощники не брал никого. В науке же как -- никто один не работает. Что-то сделают, изобретут, напишут, а в авторы несколько человек записываются, все кто руку или голову приложил. А он все один. В общем, допекли его и тут и, видимо, проблемы. Уволился.

- А над чем хоть работал?

- А я-то откуда знаю? - усмехнулся Леонид Степанович. - Я же на вахте сидел, а не в ихних лабораториях. Но один раз, скажу я вам, к нему из КГБ приходили.

Я начинал уже понимать, что ценность моего информатора минимальная. Суть проблем он не знает, о причинах изменения настроения Олега Аркадьевича я и сам догадывался, а вот КГБ, которого уже давно нет, будет вообще апофеозом этой истории.

- Из КГБ? Да что вы говорите. А его вроде уж нет давно? - я продолжал отыгрывать свою роль журналиста, хотя вряд ли даст мне еще какие-то результаты.

- Да слышал я, что год назад их назвали по другому, но сути-то не меняет! - горячо возразил Леонид Степанович.

Я и забыл в каком времени нахожусь. Действительно, все пертурбации и политические и финансовые случились в 1991-1992 году, а в 1993 еще и путч будет! Удачное же время для своего "приземления" выбрал Хельги. Это моя сестра Валерия в относительно спокойное время работает и создает основу для... И тут меня как обухом: а что она создает, если в руках Клауса и помощника Хельги уже было то, что меня транслировало в прошлое?

- Так вот они и пошли к нему. Правда я не видел, как потом этот товарищ выходил. - Леонид Степанович что-то вещал на заднем фоне, но я потерял нить его рассказа, отвлекшись на свои мысли.

- Что-что? Извините, Леонид Степанович, задумался. Вы говорите из КГБ? Он представился так, что ли?

- Нет, Игорь, это Олег мне сказал, мол товарищ Клаус из органов. Ну кто у товарищей из органов что проверяет. Они и сами могут проверить. Потом они прошли наверх, а когда он ушел, я не видел.

- Как как он его назвал?

- Клаус. Я запомнил тогда. Еще подумал, что это из Прибалтики товарищ.

И вот тут до меня дошло, что встреча с дедушкой Леонидом Степановичем является настоящим подарком судьбы по факту полученной информации.

Хельги и Клаус действительно были знакомы и работали вместе. Как мы говорили в беседе с Валерией и Алексом, в 1990-ом году сознание Клауса уже присутствовало в чьем-то теле. И это подтверждает то, что в 1993 году их видят вместе на вахте медицинского института, где до этого работал Хельги. Не исключено, что тело носителя было действительно человеком из органов. Интересно, а как они себе тела выбирают? Меня вот носит по разным телам, а они наверняка с 1990-го года сидят в тех, с которыми я общался в своем время.

- А как давно этот Клаус приходил?

- В прошлом году, осенью. - ответил без запинки Леонид Степанович. Память у вахтера была хорошая.

- А где живет Олег Александрович, вы не знаете? - эх надо было тогда Булыгу слушать, когда он предлагал назвать адрес прописки.

- Да в институтском общежитии живет.

Значит не в этом, а в 1992 году их видят вместе. Плюс-минус один год ничего не решают. Четыре года назад подменили Хельги. То есть у него было три года для работы, потом появился Клаус. А через семнадцать лет я их встречаю вооруженных какой-то штукой, которая мотает мое сознание по разным телам и временам. Причем это открытие должно было быть сделано через много лет моей сестрой Валерией. Клаусу и Хельги не нужна была фирма "Родина" с ее полями и землями. Им нужна была сама технология, подобие которой они сотворили намного раньше Валерии!

Со своим собеседником я распрощался как мог, потому что был уже не в состоянии его слушать из-за роя мыслей в голове. Сложившаяся картинка не раскрывала еще несколько вопросов. Во-первых, зачем суета с "Родиной", подготовка моей бабушки Раисы, влияние на председателя Дягтёрева и контракты между "Ренессансом" и мной. Во-вторых, как мне вернуться в себя.

Что бы не вызывать у дедули подозрений, и при дальнейшей неясной развязке событий не сделать его информатором каких-нибудь следователей, я не стал расспрашивать где находится общежитие института, решив это выяснить каким-нибудь другим способом. Не придумав ничего лучше, я отыскал ближайший телефон-автомат и набрал 09. Выяснив, что у мединститута несколько общежитий, я обзвонил их все, представляясь то работником администрации, то помощником депутата, выяснил, что товарищ Лопырев живет на улице Токарей. Достав карту, быстренько нашел эту улицу практически у себя под боком.

Пока я шел к своему следующему пункту назначения, у меня опять появилось время подумать. Мне нужно было какое-то логическое объяснение всего происходящего, иначе я не мог воспринимать картину в целом. Алекс тогда в гостинице спросил меня, станет ли мне легче, если я узнаю всё. Мне не нужно было знать все, но найти логику во всех действиях и фактах я просто жаждал.

Итак, в том времени, в котором я находился, Клаус и Хельги добились того, ради чего оказались в этом слое времени -- они получили технологию трансляции сознания в прошлое. Почему я посчитал, что только в прошлое? Ну вся история с коррекцией истории связана именно с прошлым. Я тоже двигался из одного тела в другое в обратном временном направлении. Поэтому у меня не было сомнений, что та штука, которая попала мне два раза в лицо, работает в направлении прошлого. А в свое истинное время и тело можно попасть только распрощавшись с жизнью. Как я забыл об этом! Вот он и способ отправиться домой.

1993-й год являлся смутным временем истории нашей страны, поэтому потеряться в пучине событий было достаточно просто. Только что скрывать тем, кто и так все делал в состоянии секретности. И если им нужна была ООО "Родина" с ее землями и монополией на сырье для экспериментов, то в смутные года было гораздо удобнее ее захватить, чем через семнадцать лет в более-мене стабильном государстве. Получив права на сырье и собственную технологию, можно было бы задушить исследования Валерии, став единовластным хозяином ситуации. Вот эта мноходовая комбинация с колхозом мне была не понятна. После получения технологии трансляции в 1993-м году, Клаус и Хельги могли отправиться в далекий 1940-й для воздействие на подсознание Раисы Ивановны. Для чего? Может в текущем времени что-то не так с этим ООО "Родина", что заставило Клауса и Хельги нырнуть во время еще глубже?

За размышлениями я дошагал до нужного мне здания. Подумав, я решил, что Олег Аркадьевич Лопырев сейчас не знает ни о каком Егоре, а готовится отправиться как минимум на пятьдесят три года назад. Он сейчас в городе, а значит есть шанс застать его дома. Легенду про журналиста ему впаривать бесполезно. Но я был бы не я, если бы не придумал что-то поизящнее.

Я вошел в общежитие и на мое удивление не обнаружил там вахтера. Это снимало проблему проникновения в здание, но вот добавляло проблему поиска места жительства Хельги. Но на счастье, в большом вестибюле первого этажа, в котором все таки напрашивалась вахта и организация пропускного режима, был информационный стенд, на котором я нашел график какого-то дежурства с фамилиям, и самое главное -- с номерами комнат. Лопырев жил в двенадцатой комнате. Скрестив пальцы, я пошел на второй этаж. Пока что мне везло в мелочах, и я не собирался упускать удачу.

Я постучал в дверь комнаты номер двенадцать и прислушался. Сначала за дверью было тихо, но потом послышались шаги. Дверь немного приоткрылась и в образовавшийся просвет выглянул тот самый Олег Аркадьевич Лопырев, он же Хельги, только выглядящий значительно моложе. Он вопросительно посмотрел на меня, а я специально затягивал начало разговора.

- Я вас слушаю! Вы к кому? - сказал Хельги слегка раздраженно.

- После того, как я вам отвечу, нам необходимо будет войти в комнату для разговора. - сказал я сухо.

- Вот как? - брови его слегка приподнялись. - Я не ждал никого. И вообще, я занят.

- Вы один?

- А вам какая разница? Вы вообще кто? - он начал заводиться. Да, это был не совсем тот человек, с которым я разговаривал спустя семнадцать лет на улице Санкт-Петербурга. Тот был спокойный, речь его была размеренной, жесты плавными. Этот же Хельги был активный и раздражительный. Видимо, возраст сознания не сразу влияет на привычки носителя.

- Хельги Йодль. - сказал я приглушенным голосом не отрывая взгляда от его лица.

Хельги дернулся, открыл и закрыл рот, удержав в себе попытку что-то спросить. Он открыл шире дверь, высунул голову в коридор и осмотрел его в обе стороны. Потом сделал шаг назад и кивнул головой внутрь квартиры в молчаливом жесте приглашения. Я возликовал -- получилось! И мне стоило немалых усилий не выдать своим лицом эту маленькую победу. Я вошел в комнату. Быстро осмотрел помещение и с облегчением убедился, что он действительно был один. При этом я старался стоять к Хельги вполоборота, постоянно держа его в поле зрения. Хельги закрыл дверь и повернулся ко мне, но в комнату не пошел, мы так и застыли в каком-то подобии прихожей. Он первым нарушил молчание.

- Может объясните? Вы Хельги Йодль?

- Нет. Это вы. - ответил я.

Я увидел, как в мимике пронеслось что-то такое, как будто у него гора с плеч свалилась. Видимо, он был сильно обеспокоен возможным раздвоением личности во времени, месте и, самое главное, теле. Его настоящее сознание, реальная личность Хельги были в этом времени так сказать нелегитимно, и вряд ли возможно было бы транслировать в это время еще одно сознание Хельги. Но я не собирался вдаваться в нюансы технологии, это все я обдумал, пока ждал его следующего вопроса.

- Занимательно. А вы тогда кто? - задавая опросы, он не подтверждал мои слова и не соглашался со мной. Было ощущение, что Хельги в любой момент готов прекратить наш разговор заявлением, что он вообще не понимает, о чем речь.

- Я из 2010-го года. - сказал я в лоб. - Вы меня прислали сюда.

Он молчал. Я все больше склонялся к тому, что сейчас услышу "вы спятили", но Хельги молчал. Мне не вовремя пришла ассоциация с фильмом "Терминатор", в котором кто-то из героев говорил эту фразу, и я понял, что могу заржать от осознания глупости ситуации. Паузу уже нельзя было затягивать, поэтому я перешел в наступление:

- Раз мы с вами разговариваем, значит вы закончили работу над тем, что позволило бы мне тут оказаться. Веха сработала. То, что вы мне поручили касается только вас, Клаус не должен присутствовать при разговоре. И еще один момент. Вы должны обеспечить мне безболезненное возвращение.

Вообще, я понимал, что сильно рискую выдавая информацию, которая могла сильно разниться с его представлением об их с Клаусом деятельности. Я блефовал как азартный игрок в покер, зная, что у меня не будет второго шанса. Хоть у меня и был запасной вариант возврата в свое время и тело, но я не был ему рад. Поэтому упомянул "безболезненное возвращение".

- Что же, я право не ожидал такого поворота событий. Но сказанное вами подтверждает вашу осведомленность в нашем вопросе. Я хотел бы уточнить, а почему касается только меня? У нас какие-то проблемы?

Хельги все еще использовал обтекаемые фразы. Хотя моя осведомленность так же была построена на обтекаемой информации с косвенным упоминанием Клауса, некой вехи и возможности возвращения. Я не преследовал целью разделить тандем Клауса и Хельги, потому что прекрасно понимал, что мне это не под силу, и что ложь моя будет быстро раскушена. Просто врать двум людям одновременно мне казалось более сложной задачей, так как две головы, как говориться, лучше соображают чем одна. Поэтому я сгладил ситуацию:

- Нет никаких проблем. Просто то, что мне поручено передать, может вызвать у него некий негатив, неуверенность в действиях. А вы этого не хотите, правда ведь? Да вы все сейчас сами поймете. И еще, есть одно ваше поручение, которое вам предстоит выполнить в будущем. Что касается Клауса: у вас будет несколько попыток с его трансляцией в начало века, но две из них окажутся неудачными. Дважды он не совладает с носителями, присутствие второй личности будет признано психическим заболеванием. Вы говорили, что после второй попытки отказались от трансляций и принялись за доработку технологии. - вот тут я пошел по тонкому льду, строя убеждения отчасти на своих догадках и отчасти на лжи, ведь я не мог знать, сколько раз пытались транслировать Клауса в 1935-ый или около того год. - На самом деле с третьего раза все получится, так как это не вина технологии, а вина носителя.

- Дело в том, что я уже это сделал. - сказал Хельги, смотря мне в глаза. - Один раз. Но извините, как я могу это сделать еще раз, если его возврат будет только в изначальную точку, а не в это время?

- Значит он скоро объявится тут из изначальной точки. Я не знаю, какой год в вашей изначальной точке, вы меня в эту тонкость вашей биографии не посвятили. Но то, что вы его отправляли отсюда два раза, это вы мне сами сказали. - я почувствовал, что выкручиваюсь. Интересно, почувствовал ли это Хельги? Зато я отметил, что свое истинное время он называет "изначальной точкой".

Но он сам отмел мои опасения:

- Ах да, я совсем не учитываю, что он знает технологию и может продублировать ее в изначальной точке. Видимо вы правы, он будет еще раз в этом времени, что бы сообщить мне о неудаче. Ведь до этого с ним такого не было. А что за поручение вы упомянули?

- Вы знаете о существовании стола со списком?

- Нет. Что это?

- Это один из артефактов истории, появившийся как побочный продукт ваших действий. Так вот, в 2010 году вам необходимо его будет сжечь.

- Какая-то нелепица. Точно я это передавал себе?

- Точно. После действий в начале века этот артефакт останется вещественным свидетельством о работе с колхозом "Родина". - я вплел сюда и то, что меня интересовало, а именно я хотел выяснить, как в эту мозаику, в этот ребус входит вопрос с землями ООО "Родина".

- Понятнее не стало. Ну да ладно, я просто впервые слушаю инструкции от будущего себя. Обычно бывает наоборот, поэтому я хочу заморачиваться с поиском глубокого смысла в наборе хаотических действий после этого времени и до него. Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут.

- А это вовсе не обязательно. Вы не должны в будущем нанимать себе помощника ориентируясь на его имя. Так что можете звать меня местным именем Игорь. И не забудьте отправить меня из 2010 года сюда. - сказал я, мысленно злорадно потирая руки. Если на самом деле сжигание стола было вызвано сегодняшними моими действиями, то от своего напарника в зеленой куртке и с пистолетом Хельги сейчас избавляется в 2010 году, и я вернусь имея на одного противника меньше.

- Ну да, ну да... - задумчиво пробормотал он. - У всех причин должны быть свои последствия, и наоборот. Так что же, ваше миссия на этом выполнена?

- Не совсем. Безболезненное возвращение, помните? - хоть эта процедура меня и страшила, но я хотел вернуться в свое тело и время. Я был уверен, что такой выход и именно безболезненный они должны были предусмотреть. Только мазохисты захотят мучиться перед возвращением в свою так называемую первоначальную точку. И со временем вообще расхотят возвращаться.

- Ну это как раз не проблема. - ответил он и ушел вглубь комнаты. Вернулся он через минуту, неся в руках аптечный пузырек. - Вот, одна таблетка. Вам больше и не нужно. Только прошу, сделайте это где-то в другом месте и подальше отсюда. Хоть нас никто и не видел вместе, но после того как найдут это ваше тело, я не хочу что бы у меня возникли проблемы.

- Хорошо. Какой эффект?

- У вас сон. У тех, кто вас найдет и будет выяснять причину смерти -- острая сердечная недостаточность.

Я ему сразу поверил. Потому что острая сердечная недостаточность уже была на сцене. В 2010 году он сам ей воспользовался. И не потому ли, что дождался именно этого года исходя из моих сегодняшних наставлений. Я попрощался и вышел. Тему с ООО "Родина" развивать я не стал, дабы не дать Хельги еще одно направление деятельности в будущем. Хотя я и планировал выяснить этот момент наводящими вопросами, но Хельги не повелся на первое упоминание, а дальше развивать разговор было бы опасно.

Выйдя на улицу, я отметил, что уже смеркалось. Прошагав в случайном направлении, я обнаружил в поле зрения небольшой сквер и лавочки в нем, и пошел туда. Усевшись на лавочку, я достал пузырек с таблеткой. Было страшно. А вдруг не сработает, и я сейчас просто убью себя. Вообще, суицид это грех. И не важно, с точки зрения религии или здравого смысла. Я еще раз осмотрел все вокруг себя, пытаясь впитать малейшие подробности окружающего мира, несколько раз глубоко вдохнул и со словами "Перед смертью не надышишься" опрокинул пузырек себе в рот.

-- Глава шестая. Назад в будущее.

Проснулся я с именно этой банально подходящей фразой в голове: "Назад в будущее". Открыв глаза, я обнаружил себя в своей же машине на парковке возле дома, где мы расстались с Клаусом. Его, кстати, в машине не было. Беглый осмотр показал, что я это действительно я, что меня несказанно обрадовало. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Как же хорошо вновь стать собой.

Но почему не было Клауса? Я, честно говоря, ожидал обнаружить его рядом, когда очнусь. Но видимо все же существовал какой-то временной буфер при возвращении, и мне нужно было срочно выяснить, какой. С учетом того, что вырубил меня Клаус, когда был уже вечер, а сейчас по всем признакам ранее утро, значит я вернулся как минимум через ночь. Но через одну ли?

Я быстро пошарил по карманам и нашел свой телефон. Взглянул на время и дату и успокоился -- действительно одна ночь. Отсутствие пропущенных звонков говорило о том, что за это время меня никто не хватился. Не хватало бы еще, если бы меня начали разыскивать родители и обнаружили в какой-нибудь коме в своей машине. Кстати, а ведь наверняка в коме, потому что отсутствие сознания не должно было убить тело, так как оно было посадочной площадкой при возвращении.

Я снова посидел с закрытыми глазами сосредоточившись на своем дыхании. Перед смертью не надышишься, а после нее хотелось надышаться вдоволь. Из своего приключения с принудительной трансляцией я вынес бесценный опыт, и теперь понимал, что как и прежде относиться к Клаусу нельзя. В текущем отрезке времени Хельги мертв, его помощник с пистолетом должен быть отправлен в 1993-й год, а Клаус остался один. Зачем? Хотя и не факт, что остался, ведь он мог последовать за своим коллегой Хельги. Так же как не факт то, что напарника сплавили в прошлое, приняв меня там за него. Кому рассказать, так не поверят, до чего я додумался в обмане своих противников. Хотя вообще, кто мне поверит...

Итак, надо было срочно придумывать дальнейший план действий. Клаус меня втянул в игру между "Родиной" и "Ренессансом" и из нее я пока не вышел, хотя о роли "Родины" догадывался со слова Алекса и Валерии. Кстати, их участие в этой истории было какое-то периферийное пока что. Но исходя из того, что меня убрали со сцены как раз во время разговора о них, пора было выводить их на передний план.

Первым делом поднялся в свою квартиру. Привел себя в порядок и позавтракал. Ночевка моего покинутого сознанием тела в машине не оставила никаких неприятных последствий, и после душа я почувствовал себя свежим и готовым к дальнейшим действиям. Осталось только придумать, к каким.

По линии моего хакера Сереги Булыгина было больше нечего искать про Лопырева. По линии библиотеки мне тоже искомую информацию выдали, которую я даже успел использовать. Остаются моя питерская сестра со своим "связным". И взаимоотношения между ООО "Родина" и фондом "Ренессанс", значимость которых слегка в моем понимании снизилась в виду того, что Хельги в 1993 году получил технологию трансляции. Какова была моя цель? Помочь хорошим, наказать плохих, не получить по шее.

Прямо с утра я поехал на работу и провел там почти весь день, пытаясь насладиться рутиной обычной жизни. Серфинг по чужим телам подсказал мне, что все же свое место в жизни лучше, чем занятое чужое. Я доделал несколько заказов по аналитике, до настоящего времени бывшими жертвами моей прокрастинации, за что был удостоен похвалы от шефа. Он не припомнил мне незавершенного проекта с фондом "Ренессанс", что тоже было приятны бонусом. Во время рабочего дня я позвонил родителям что бы просто поболтать. Мам еще удивилась, что это со мной произошло, ведь раньше такое случалось не часто. Я отмазался чем-то типа "Ну ведь случалось...". Всё это позволило мне отойти от впечатлений своего путешествия. И к вечеру я уже вспоминал трансляцию свое сознания в прошлое не так остро.

Но на работе я успел сделать кое-что еще. С помощью единого госреестра регистрации юридических лиц я нашел бенефициара фонда "Ренессанс". Им был некий Свиридов Василий Матвеевич, проживающий в городе Санкт-Петербург. Других фирм на него зарегистрировано не было. Это имя мне ни о чем не говорило, интернет не выдал мне никакой ценной информации, применительно к происходящему со мной. Тогда после работы я отравился к Булыге и попросил накопать все, что можно по Свиридову и фонду "Ренессанс". Серега закатил глаза:

- Вот что ты понимаешь под "все, что можно" про юридическое лицо? Его отчетность? Левые дела какие-то? Видео с камер из офиса, что они делают на корпоративе? Компромат на секретаршу?

- Ничего себе, у тебя фантазия! Ты и видео с секретаршей можешь? - я развеселился.

- Горнынч, я такой чернухой я не занимаюсь. А фантазии -- это у тебя. Я другое имел ввиду. Знаешь, есть такой афоризм: тяжело искать кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.

- Ага, это типа Конфуций?

Серега внимательно посмотрел на меня и выдал:

- Слушай, я не знаю, откуда у всех такие познания конфуцианства, но вообще самое известное упоминание темной кошки в темной комнате это у братьев Вайнер в романе про Жеглова с Шараповым, написанном в 1975-ом. А ранее, в 1973 году Сартаков вкладывает ее в речь Ленина, который якобы тоже цитирует Конфуция. А Сартаков скорее всего вынул эту фразу из романа 1956 года Дрисса Шрайби, который привел ее там в качестве эпиграфа и подписался Конфуцием. Знаешь, есть еще такой народный афоризм: "Кто не пьет цяй -- тот цьмо. Конфуций". Вот примерно так же и с кошкой в темной комнате. Конфуций не при чем.

У меня отвисла челюсть.

- Знаешь, Серег, я никогда не думал, что ты настолько интересуешься литературой.

- Ну литературой я поскольку постольку интересуюсь. Но сам знаешь -- в интернете набраться можно чего угодно. И в данном случае речь идет не о литературе, а об историческом искажении авторства.

Меня как серпом резануло: "историческое искажение авторства". Прямо как Хельги с дублированием исследований Валерии.

- Серега... Слушай, а ты знаешь как поищи этот фонд... А поищи его в связке с Лопыревым, которого я в прошлый раз тебе давал.

- Вот это уже конкретика. Но сам понимаешь, отсутствие результата...

- Тоже результат. - закончил я. Надо было как-то просветлить комнату поисков.- Да, все прекрасно понимаю. Но "Ренессанс" через какое-то время, я не знаю какое, возможно будет иметь отношение к некоторым людям.

- Каким таким людям? Не говори загадками, а то и ответ такой же получишь.

Я потер виски. Похоже, придется рассекречивать и Хельги, и Клауса перед мои хакером. Будут ли от этого проблемы? Да вряд ли. Эти персонажи почти вымышленные. Сути их деятельности я своему другу не раскрывал и не собираюсь. А вопросов он лишних не задает. Существующий сейчас фонд принадлежит в конечном итоге неизвестному мне человеку. А вот в будущем он просто обязан принадлежат тому, кто станет новым автором технологии трансляции сознания, изобретенной в 1993 году. Если конечно этот фонд действительно связан с технологией и этими пришельцами из будущего, как рассказывал мне Алекс.

- Серега, пиши. Клаус Серкофф, Хельги Йодль, Олег Аркадьевич Лопырев. Их надо проверить на взаимосвязь с фондом и его владельцем Свиридовым.

- Ого, где такие имена-то выдают?

- Не знаю, честно.

Выйдя от Сергея я позвонил Валерии.

- Ой, привет Егор! Что-то тебя не слышно. Как дела? - услышал я ее радостное приветствие.

- Привет, Лер. Надо встретиться. Втроем.

- Поняла. Когда, где? - ответила она после секундной паузы.

- Чем скорее -- тем лучше. Где угодно.

- Я тебе перезвоню в течение часа.

В ожидании ее звонка я отправился домой. Я жил один, поэтому никому ничего не надо было рассказывать, объяснять свое настроение, согласовывать свои действия. Взяв кресло, я уселся напротив окна и уставился на небольшой пруд через дорогу. Вокруг него гуляли люди, некоторые сидели на лавочках, кто-то кормил уток. Каким же кратким и ничтожным может быть каждый момент нашей жизни по сравнению с неукротимым течением времени. И какими мелкими песчинками является каждый из нас на общем фоне истории. Ну вот, на философию потянуло.

Раздался звонок телефона. Это была Валерия:

- Все нормально, мы выезжаем к тебе сегодня вечером. Завтра в два встречай нас на вокзале.

- Оперативно. - удивился я.

- Обстоятельства вынуждают. Ну все, до завтра. - и трубка ответила короткими гудками.

Вот как. Обстоятельства вынуждают. Знали бы вы, какие у меня тут были обстоятельства.

На следующий день я позвонил на работу и сказал шефу, что мне надо проехаться по нашим клиентам. Он был не против, так как вчера я был образцово показательным сотрудником, а значит сегодня имел право на поблажки в графике.

С трудом продержавшись полдня, я уже в двенадцать поехал на вокзал. Добрался достаточно быстро, и поэтому еще полтора часа слонялся по перрону в обе стороны в ожидании поезда. Местные ППСники недобро поглядывали на меня, но мне было все равно и я старался не обращать на них внимания. Благо они так и не подошли, что бы докопаться.

Когда состав подошел, я понял, что не знаю номер вагона и переместился в середину состава. И из вагона прямо напротив меня вышли Валерия и Алекс.

- Как ты угадал наш вагон? - спросила Валерия с улыбкой.

- Привет. - я пожал руку Алексу, чмокнул в щеку Валерию. - С помощью методов математического моделирования. То есть случайно.

Вещей у них почти не было. У Валерии была дамская сумочка, правда нормальных размеров, а Алекс нес небольшой рюкзак.

- Вы совсем без вещей. - заметил я.

- Ну мы завтра назад в Питер. Один день как-нибудь проживем. - сказал Алекс.

- Значит у нас чуть больше суток. - ответил я ему. - Поехали ко мне, дома и поговорим. Что-то надо покупать -- щетки там, шампуни?

- Все есть. - сказал Алекс.

До моего дома мы ехали молча. Меня эта обстановка угнетала, с учетом времени ожидания. Хотелось уже рассказать, что со мной приключилось. Но вот на бегу и при возможных свидетелях говорить не хотелось. Поэтому я как мог удержался от рассказов, но как только мы поднялись в квартиру, я заявил:

- А меня в прошлое тут отправляли пару раз.

- Что?! - спросил Алекс.

- Как это? - вторила ему Валерия.

И я сначала вкратце, а потом подробно, а потом еще раз с ответами на вопросы рассказал о своих приключениях. Рассказал о том, что теоретически сплавил помощника Хельги в прошлое. Рассказал, что Хельги в настоящем мертв, точнее он убил своего носителя, а его сознание скорее всего в первичной точке. Отдельной моей гордостью было данное в 1993-ем году наставление Хельги по сжиганию стола с записями бабули. Именно охота за столом для его последующего уничтожения ввела меня в эту игру. И я не знал, был ли я сам инициатором этого в прошлом, или же я пересказал Хельги случившийся факт из истории настоящего.

- Это невероятно! - сказала Валерия. - Всё, что рассказывали до этого, было событиями на расстоянии, будто не со мной. Ну это и сейчас конечно не со мной случилось. Но я чувствую, что теперь более причастна ко всему этому, чем раньше. Невероятно...

- Ну а теперь вы рассказывайте, почему вы так быстро прихали ко мне. Вы ведь не знали, что случилось со мной. Значит что-то случилось с вами. - заявил я.

Я на самом деле думал об этом со вчерашнего разговора с Лерой. Не может быть, что бы они все бросили и прилетели по моему первому зову, не имея на это более веского повода.

- У нас не случилось, а должно случится. Мы решили сыграть ва-банк. - сказал Алекс. - Ты прав, у нас был повод быстро приехать, и раз ты позвал нас, мы решили не откладывать. А тут оказывается еще и такие события с тобой произошли. В общем, не зря мы здесь.

- Что за ва-банк?

- Я тебе рассказывал, что бывший совхоз "Родина" занимается до сих пор производством сырья для научных работ и медицины, а именно спорыньи.

- Да, рассказывал. Но я не могу понять, как ваши теории об алкалоидах, спорынье и мексиканских грибах могут быть связаны с путешествиями во времени. Мне кажется, что это вообще разные категории?

- Категории чего, Егор? - в разговор вступила Лера. - Знаний? У знания, а точнее познания, вообще нет категорий. Ты слышал когда-нибудь о "теории упоротой обезьяны"?

- Чего-о-о-о? - я оторопел. Я думал, что грибы-псилоцибы, какой-то там шалфей и злаковый паразит и так нарушают рамки разумного объяснения, не вписываются в научность и футуристичность всей этой истории. А тут еще и упоротая обезьяна. Перебор.

- Был такой ученый Торенс Маккена. У него было много призваний: писатель, преподаватель, философов, психонавт, мистик, этноботаник. Он писал на различные темы, в том числе о растительных психоделиках, алхимии, философии, культуре, шаманизме. И о происхождении человеческого сознания. Это он автор "теории упоротой обезьяны", являющейся скорее гипотезой, чем теорией. Кстати, где у тебя чай? - спосила Лера и оглядела мою кухню. За разговорами мы незаметно переместились за кухонный стол. Я встал и пошел соображать чай. Лера продолжила: - Так во согласно этой теории, гомиды -- прямоходячие приматы -- после случайного употребления грибов-психоделиков неожиданно для себя получили стремительную переорганизацию сознания и способность обрабатывать информацию. Приматы приобрели когнитивность, потому что у них появилось воображение. Улавливаешь мысль?

- Нет. Обезьяны-наркоманы. Пока я это уловил. - буркнул я, хотя на самом деле я понимал, к чему она все это рассказывает.

- Не прибедняйся, все ты улавливаешь. Эта гипотеза говорит о случайном зарождении сознания. Сколько открытий было сделано под чем-то? Сколько трудов было написано? Никто точно не знает, но бесконечное множество. Даже алкоголь, хоть и является депрессантом, многими используется как катализатор деятельности.

- У меня есть вискарь и шампанское. - зачем-то сказал я.

- Слушай дальше. Так вот, зарождение сознания это замечательно. Но что это такое, сознание? С одной стороны, это психическая жизнь человеческого организма или сообщества. С другой -- ее можно фрагментировать до деятельности одного нейрона. - я так понял, что Валерия оседлала своего конька.

- Лер, я уже жалею, что сказал про ваши теории о грибах. Может вернемся к вашей идее на счет ва-банка?

- Ха-ха. Сам виноват. Сейчас мысль закончу и обсуждайте дальше. Так вот: сознание может быть общим и не может быть статичным. Мы ищем возможности сдвинуть его в развитии. И идем тем же путем, каким оно зародилось. Эх... - она вздохнула. - А кто-то меня уже опередил, похоже.

- Слушай, ну я думаю, что он взяли твои научные изыскания, притащили их в 1993 год и повторили. А теперь могут использовать это историческое искажение авторства в будущем. Но зачем им тогда "Родина"? Ведь сырье можно выращивать в любом месте, так ведь?

- Я думаю, тут ключевое слово "авторство". - вмешался в разговор Алекс. - Дело в том, что мы сюда ехали не зная, что эти двое уже обрели технологию. Поэтому я исходил из следующих нюансов права: для монопольного права им необходимо не только предоставить результаты исследований, но и доказать, что никто другой не мог прийти к этим же результатам без их участия, если вдруг объявляются конкуренты. То есть, если в будущем появляется два автора одной и той же теории и технологии трансляции сознания, то фонд "Реннесанс" докажет, что с момента начала исследований именно он предоставлял сырье для исследований. Это конечно при условии, что в настоящем фирма "Родина" станет принадлежать фонду "Реннесанс". Поэтому я предлагаю пойти ва-банк: заявиться к Дягтярёву и предстать новыми инвесторами, перебив цену "Реннесанса".

У меня аж голова зачесалась. Я бы не додумался до таких тонкостях подковерной борьбы за эту самую трансляцию сознания.

- Алекс, а это точно так? Ну то, что ты объясняешь по праву на авторство. Ведь Валерия могла вырастить сырье в лаборатории. Так ведь, Лер?

- Нет, не могла. - ответила Валерия. - Да и зачем, если у нас уже контракты на поставку. Только я не знала, откуда мы ее берем. Ну не моего ума дела, так сказать.

- А по правовой стороне вопроса я более чем уверен, что я прав. - сказал Алекс. - Я опираюсь на право будущего. И в будущем веским доказательством могут стать контракты на поставку сырья, заключенные в текущем времени. Клаус провел работу по сохранению совхоза с помощью вашей бабушки Раисы Ивановны. А Хельги помимо переизобретения технологии еще и устранил конкурентов по производству сырья для исследований. Я уверен, что он приложил руку к этому, так как изучал вопрос. А теперь в текущем настоящем Клаус довершит подготовку перед работой Валерии -- закрепит правовой статус "Ренессанса" в поставке сырья. Ведь их-то изобретение уже существует, а Валерия будет уже под колпаком фонда.

- Как все запущенно. - сказал я. Я уже разлил всем чай, и мы снова сидели за столом. - И что же мы будем делать с Дягтярёвым?

- Убеждать! - торжественно сказал Алекс.

Кратко обсудив, что и как стоит делать, ка вести переговоры, что обещать, мы пришли к выводу, что вся эта азартная затея будет больше опираться на импровизацию, чем на подготовку. Я тут же позвонил директору ООО "Родина" Дягтяреву и договорился о встрече на завтрашнее утро, туманно объяснив некий визит альтернативной стороны в переговорах.

Пришло сообщение от Сергея Булыгина, он вызывал меня на встречу.

- Так, товарищи, мне надо отлучиться, а вы пока можете отдохнуть с дороги. - сказал я и умчался.

Сейчас любая оперативная информация могла сыграть как в пользу, так и во вред. К Сереге я влетел и с порога заявил:

- Ну, что там? Накопал чего?

- Горыныч, ты меня точно в какой-то криминал втягиваешь. Еще один твой клиент мертв.

- Не понял! - удивился я. - Кто?

- Свиридов. Почти одновременно с Лопыревым, разница в пару дней. Проходи. В принципе, информация вся в общем доступе. Садись, сейчас все расскажу.

Я присел на край кресла, Серега за на свое место за компьютером, пощелкал мышкой и сказал:

- Гляди. Это Свиридов Василий Матвеевич. Уроженец города Ленинград, год рождения 1978 г. - с экрана компьютера на меня смотрел тот человек, который в зеленой куртке шел за мной от офиса "Ренессанса" в Питере, который грузил мебель с Хельги в нашем поселке, который тыкал мне в лицо пистолетом. - Он же владелец инвестиционного фонда "Ренессанс". Род занятий после воинской службы неизвестен, служил в Воронеже, войска специального назначения. После армии нигде не работал. По базам МВД проходил один раз как свидетель по делу об угрозах директору какого-то растениеводческого совхоза. Совхоза уже нет, закрылся по решению учредителей, так что это направление тупиковое. Но интереснее настоящее, я поэтому тебя и вызвал. В тот же день, когда Лопырев скончался в поезде, товарищ Свиридов впал в кому в своей квартире в Питере, был обнаружен скорой, которую вызвал неизвестный. Скорая увезла его в больницу, где его подключили к аппаратуре жизнеобеспечения. А через два дня пришел какой-то человек и отключил аппаратуру. Свиридов скончался не приходя в сознание.

- Ого. - только и выдохнул я. - А как ты это выяснил, про скорую, отключение аппаратов?

- А вот. - и Серега кинул мне на колени газету. - Я специально не поленился сходил купил в ларьке. Сначала в новостных каналах нашел, потом прогулялся. Подумал, что тебе так интереснее читать будет.

Я развернул газету. Она была сложена на нужной странице. Все так и было, как рассказывал Сергей. И еще были две фотографии. Крупным планом лицо Свиридова, а второй была перепечатка кадра видеонаблюдения, где был изображен не особо скрывавшийся человек, отключивший аппаратуру. Ракурс сбоку и чуть сверху, лицо вполоборота, типографское качество, но я без труда узнал его -- это был Клаус. Не такими уж и безобидными были эти ребята.

- Спасибо, Серег. Очень ценная информация. Поверь, я лишь сторонний наблюдатель и никуда тебя не втягиваю.

- Надеюсь. Дальше-то искать?

- Да, как и договаривались. Нужны связи между всеми, кого я называл.

- Ну как скажешь.

На обратном пути домой я уже не спешил. Заехал в магазин, купил продукты. Было время подумать. Зачем Клаус избавился от владельца фонда? Кто станет владельцем фонда после смерти Свиридова? Сергей не сказал, была ли у него семья, но я подозреваю, что нет. Если это просто избавление от свидетеля перед отправкой главных организаторов в первичную точку, то зачем фонд регистрировать на свидетеля? Надо было срочно выяснить свои предположения, почему он был в коме.

Прибыв домой, я снова собрал всех на кухне.

- Так, совет в Филях. Я был сейчас у одного человека, он помогает мне с поисками информации. - и я кинул на стол газету. - Вот, смотрите.

- Ты был в газетном киоске что ли? - хмыкнула Валерия.

- Очень смешно. Вот. - я ткнул пальцем в статью о Свиридове. - Этот Вася вел меня от офиса "Ренессанса", он же тыкал в меня пистолетом.

Алекс и Валериея склонились над газетой, и я дал им время, что бы прочитать статью. В эту паузу я ходил взад-вперед по кухне.

- Егор, не мельтеши, нервируешь. - сказала Валерия, не поднимая глаз от статьи.

- Алекс, что случается с телом того, чье сознание улетает путешествовать в прошлое? - спросил я.

- Правильный вопрос. Оно как бы в коме. - ответил тот, дочитывая статью.

- То есть, можно предположить, что Хельги исполнил мою инструкцию и отправил своего помощника в 1993 год?

- Да, похоже на то.

- А что будет с сознанием, если тело умрет?

- Сознание останется там, куда его отправили. В текущем носителе. И проживет биологическую жизнь со старением и смертью. Но возможны различные отклонения в психике.

- А зачем отправлять своего помощника в прошлое с билетом в один конец?

- Ну вот этого я не знаю. - развел руками Алекс. - Тут много вариантов. Может Хельги в 2010 году решил, что там в прошедшем 1993-ем ему нужен помощник с опытом.

- Нет, не вяжется. - покачал я головой. - После моего визита он дал мне таблетку, что бы я мог вернуться в свое настоящее.

- Ну как ты ему сказал, так он и сделал. Если бы ты ему сказал, что остаешься для совместной работы, то он бы тебе таблетку не дал.

- Логично. - сказал я. - Но с другой стороны, Свиридов родился в 1978 году, то есть нанять его могли примерно после армии, а это 1998 год. То есть он нанимает человека минимум через пять лет после того, как я под видом этого же человека из будущего у него побывал. Таким образом, он не отправлял Свиридова для проживания повторно с 1993-го года, а нанял его в где-то 1998-ом. Зачем его было убивать сейчас?

- А кто этот Свиридов? - спросила Валерия.

- Я ж говорил. - удивился я. - Помощник Хельги.

- Я не про то. Чем занимается? Какое его место в обществе, что ли... Ну не знаю как объяснить.

- Это у вас называется "Ты кто по жизни?". - хмыкнул Алекс.

- Кроме того, что он еще владельцем фонда "Ренессанс" являлся, я ничего о нем толком и не знаю. - сказал я.

- Ну и подумай, кому нужно убрать владельца фона? Кроме нас... - спросила Валерия. И по складке между бровями было похоже, что она и сама задумалась над своим комментарием.

Я обещал подумать. Мы разбрелись спать. Валерии я отдал свою спальню, Алекс лег на диване в зале, а я примостился в кухне. Хозяину досталось самое неудобное место. Долго засыпал, перекладывая в голове кирпичики информации, но так и не смог сложить мозаику разрозненных фактов. Явно чего-то не хватало. За последние несколько недель события перешли на новый уровень серьезности, те люди, с которыми я общался в начале эпопеи, оказались совсем не такими, какими я их представлял. Моя наивность и умеренная доверчивость, а так же тяга к приключениям втянули меня в этому невероятную историю. Но я признавался себе в том, что если бы события повторились, то я бы влез во все это еще раз. Мало в жизни шансов выйти за рамки обыденности. Альтернативой стабильности в виде работы и дома было придумывание себе увлечений, из которых я все равно возвращался в обыденную стабильность -- работу и быт. Под эти мысли я и уснул.

Утром меня разбудили голоса Алекса и Валерии. Они уже хозяйничали на кухне, Валерия готовила завтрак, а Алекс мудрил что-то с кофе в турке. Где он откопал у меня турку? Я уже и не помнил даже, где она лежала.

- О, доброе утро, соня. - сказала Валерия. - Собирайся давай, а то проспишь зарю коммунизма.

Я буркнул что-то типа "боброе..." и поплелся в ванную. Я не выспался, что резко снижало мои шансы на переговорах. О чем я и поведал свои товарищам за завтраком.

- А тебя там и не будет. - сказал Алекс. - Переговоры будем вести мы с Валерией. Ну сам посуди, тебя наняли для финансового анализа и рекомендаций в пользу "Ренессанса", а ты приводишь других инвесторов, да еще и сам переговоры пытаешься вести. Твой звонок Дегтяреву уже ошибкой с нашей стороны был. А вот что бы спасти ситуацию, мы на переговорах скажем, что нанимали тебя для поиска инвестропроекта.

- Я не подумал об этом. - признался я.

Но на том и порешили. Я уехал на работу, попутно закинув их на переговоры. Договорились, что по окончанию, я заберу их, и отвезу на поезд. Но через полчаса мне позвонила Валерия и рявкнула в телефон:

- Забирай нас!

Я понял, что все пошло далеко от намеченного плана, и поспешил обратно. Благо я еще не успел попасть в рабочее болото, а еще колесил по городу. Через десять минут они уже сидели в моей машине.

- Вот гад! Не мог вчера сказать по телефону! Да он уже продал фирму! - возмущалась Валерия.

- Как продал? - оторопел я. - Ведь мы еще не сдали аналитические работы.

- Понимаешь, а ваши работы уже не при чем. - принялся объяснять Алекс, видя, что Валерия не в настроении. - Ваш заказчик видимо не стал дожидаться и вышел на прямые переговоры. Фонд "Ренессанс" действительно стал полным обладателем "Родины". Причем, по твоим рекомендациям, бессменным директором оставили Дегтярева. Он предложил нам войти инвесторами без обеспечения долей в бизнесе, на что мы рассчитывали. Сказал, что мол я уже не владелец, можете обратиться в инвестиционный фонд.

- А когда была сделка? - спросил я.

- Три дня назад.

- То есть после смерти Свиридова. Где логика? Убирают бенефициара, а сделку проводят. То есть фонд рано списывать со счетов. Когда у вас поезд?

-- Глава седьмая. Истинные цели.

Прошло пару дней, как Валерия и Алекс уехали. Расстались мы на волне разочарования, так как никто из нас не мог предложить никакого внятного плана действий. Валерия сказала, что будет активно заниматься научной работой, Алекс сказал, что будет заниматься тем, чем обычно, а чем, не уточнил. Я решил, что всё возвращается на круги своя, и жизнь моя снова становится прежней.

Но судьба не предполагала отпустить меня из этой истории ни с чем. Как-то вечером позвонил мой хакер Сергей:

- Дуй ко мне, надо закрывать вопрос.

Я был у него через полчаса, мы расселись по своим привычным местам.

- Итак, Горыныч, как бы интересно все не начиналась, но вынужден тебя разочаровать -- никаких взаимосвязей между данными тобой лицами я не нашел.

- То есть их нет?

- Не факт. Я честно говорю -- не нашел. Поэтому даже денег с тебя не возьму.

- Лучше бы наоборот.

- Могу и взять, раз ты такой вредный.

- Наоборот, это когда ты нашел бы связи и взял деньги. - я был не в настроении, так как звонок Сергея дал какую-то надежду, а его признание в бессилии её разбило.

- Ты чего какой расстроенный?

- Да знаешь, Серег, я думал в этом деле разобраться, а у меня не склеивается с этим Свиридвым ничего. Не вписывается его смерть в... Да ни во что не вписывается. - уровень разочарования подталкивал меня к тому, что бы рассказать Сереге всё, но уровень благоразумия останавливал.

- Ну если тебя это утешит, то есть еще одно свежее упоминание Свиридова Василия Матвеевича. Вот смотри, это Федеральная нотариальная палата. Эта страничка Реестра наследственных дел. Вбиваем фамилию, имя и отчество. И вот твой Свиридов, дата смерти совпадает, вот номер наследственного дела, вот нотариус, открывший дело. Больше ничем помочь не могу, все остальное является тайной завещания.

- Не понял. У него завещание было? - призрак надежды снова забился во мне.

- Ну я знал, что это исправит твое настроение. - засмеялся Серега. - Держи распечатку. Пиво будешь?

От пива я отказался, сославшись на то, что за рулем. Но с Серегой посидел еще полчасика и отправился домой. По пути позвонил Валерии:

- Лера, привет. У него завещание было! - радостно затараторил я в трубку после ее рассеянного "Алло".

- Привет, Егор. Какое завещание, ты о чем?

- Сви-ри-дов. - произнес я по слогам. - У него было завещание.

- А! Я поняла. Слушай, мне не хочется тебя разочаровывать, но я в ближайшее время не смогу заниматься дальше этим. Подожди, подожди, дай договорю. - я пытался ее перебить. - У меня просто намечается сдвиг в научной работе. Это тоже касается нашего общего вопроса, ты понимаешь. Я не могу сейчас бросить, а без продвижения моей работы вся эта суета не будет иметь смысла.

- Да, я все понимаю. Ты безусловно права. Но пойми еще кое-что: если не закрыть вопрос с фондом, то уже не будет иметь смысла твоя работа, так как она не будет принадлежать тебе, и результаты достанутся кому-то другому.

- И ты прав, я не спорю. Но я ученый, мне важно это сделать, понимаешь? Когда ты рассказал, что после каждого перемещения ты именно просыпался в новом теле, то я начала исследовать это состояние. Не буду грузить тебя по телефону, но если тебе еще будет интересно, то обязательно как-нибудь расскажу.

- Хорошо, тогда я сам займусь. Я не могу просто так выйти из этого.

- Спасибо, Егор. - сказала она. В голосе ее одновременно звучали нотки извинения и облегчения. - Я передам твои слова Алексу, и думаю, что он свяжется с тобой достаточно быстро.

И действительно, не прошло и получаса, как он позвонил мне:

- Здравствуй, Егор. Мне Валерия сказала, что у тебя какие-то новости?

- Привет. Да, выяснилось, что у Свиридова было завещание. Тебе не кажется это подозрительным?

- Отнюдь. Мне кажется это очень логичным, и тогда его устранение хорошо вписывается в общую канву.

- Ну я это и имел ввиду. Что будем делать? - мне хотелось развертывания каких-то действий.

- А откуда информация про завещание и насколько она достоверна?

- Из открытых источников. - и я вкратце пересказал ему, где можно перепроверить мои слова.

- Мне нужно время, что бы ознакомиться и обработать эту информацию.- сказал он.

- Конечно. Только пока ты ознакомляешься, я выезжаю к вам.

- Так быстро? - удивился Алекс.

- А чего тянуть? Это единственная нить, за которую сейчас можно потянуть. Ну если только еще попробовать найти Клауса, но он вряд ли добровольно нам все выложит. Ты в курсе про работу Валерии.

- Да, это же и моя работа.

- А, точно. - я как-то упустил его роль в этой истории. - Если у нее начнет что-то получаться в ближайшее время, то вопрос с зависимостью ее исследований от прав фонда нужно решать как можно скорее, я прав?

- Безусловно, прав, но я просто не понимаю, зачем тебе ехать в Санкт-Петербург?

И тут до меня дошло. Он же не знает всех тонкостей нашей жизни и смерти.

- Алекс, наследственное дело открывают по месту регистрации усопшего. А Свиридов был прописан в Питере. Нотариус, ведущий это дело, так же находится в вашем городе. Отсюда я ничего сделать не могу. Правда я не знаю, что вообще можно сделать. Но мы должны узнать, что в завещании как можно быстрее.

- Хорошо, жду тебя. Сообщи мне время приезда, я тебя встречу.

И вот я снова в Санкт-Петербурге. Мне нравился этот город, хотя города я вообще не очень люблю, а предпочитаю лес парку, грунтовую проселочную дорогу асфальтированному шоссе, домик на окраине деревни монументальной архитектуре крупных городов. Хотя из своего поселка я переехал в областной центр, но это скорее было связано с работой, чем с тягой к благам цивилизации.

У меня снова было немного времени побыть наедине с собой, что бы подумать над возможным развитием событий и попытаться построить какие-то планы. Мне действительно важно было знать, что в завещании, хотя я догадывался о его содержании. Но важна информация о лицах, которые упоминались в этом документе, которая позволила бы построить историческую и правовую цепочку. Я предполагал, что основной, а может и единственной, темой завещания было владение фондом "Ренессанс". Да, я допускал, что в будущем это мог быть и другой фонд, но если Клаус потратил свои силы на устроительство дел "Ренессанса" нашего времени, то весьма высока вероятность, что это тот же самый "Ренессанс", который отправил его сознание в прошлое.

На вокзале, как и обещал, меня встретил Алекс. Я не подготавливался к этому визиту, не бронировал гостиницы, но эту проблему, как оказалось, он решил за меня:

- Я снял квартиру на Савушкина.

- А ты думаешь, я так долго здесь пробуду? Я вообще-то на работе даже толком не решил вопрос со своим отсутствием.

- Я все время забываю, что вы привязаны то к дому, то к работе, то к питомцам.

- А у вас там не так? - я в разговоре уклонялся упоминать "будущее". Думать об этом было еще более-менее нормально, а вот называть вещи своими именами еще трудно.

- А у нас там не так. - он сделал акцент на слове там. - Всё не так.

- Вот как? Расскажешь? - а кому бы было не интересно узнать, какое оно будущее.

- Нет. - он помотал головой. Мы уже подошли к стоянке такси и разговор пришлось прервать.

До места назначения мы добрались достаточно быстро, почти нигде не застряв в пробках надолго. Дом, к которому меня привез Алекс, был двенадцатиэтажным из волны новых построек. Квартира располагалась на шестом, Алекс провел мне быструю экскурсию, показал заполненный холодильник, ноутбук, выдал ключи.

- Какая-то явочная квартира получается. - сказал я недоуменно. - Ты и вправду предполагаешь, что я задержусь надолго?

Алекс пожал плечами. Вообще, я только поначалу воспринимал его как визитера из будущего. Как и Клауса, и Хельги. А сейчас все эти люди уже не вызывали во мне какого-то пиетета, и ничем в моих глазах не отличались от других. Видимо, после моего серфинга по телам и времени я и сам стал проще относиться к ситуации. Хотя расскажи мне кто об этом заранее, я бы ожидал, что жизнь станет сложнее.

- Ну ты недалек от истины. Я эту квартиру и для себя арендовал на будущее, а сейчас и тебе пригодилась. - ответил он.

- А я думал, что персонально для меня.

- Нет. Видишь ли, по моему рабочему протоколу, так сказать, я не должен задерживаться на одном месте достаточно долго, что бы не оказывать влияние на окружающих, так как это влияние в какой-то мере повлияет на ход истории. У меня задача одна и она ясно определена. Поэтому я вынужден даже в пределах одного города перемещаться иногда по разным местам проживания.

- А как ты можешь влиять? Ты же должен, наверное, проживать жизнь своего носителя?

- Нет, это уже невозможно. Ну представь, что мое сознание попадает в тело какого-то человека и я начинаю слишком заметно менять его жизнь, потому что должен уже проживать две -- его и свою рабочую задачу. Возможны конфликты.

- Ну а как же Хельги завладел жизнь своего носителя в институте, что бы заниматься научной работой? Вы вообще как попадаете в нужного носителя? У Хельги даже имя носителя было Олег, что тот же самый Хельги, только на славянском. Как он это устроил?

- Ты опять пытаешься найти истину, которая слишком разносторонняя. Нет одного, полного, всеобъемлющего объяснения, которое ты так пытаешься найти. При переносе сознания существует фокус поиска носителя, по которому Хельги и попал в тело нужного сотрудника мединститута. Родственность имен, уверен, просто приятное для него совпадение, не более. Вот ты переносился куда? Только в те тела и места, которые неким образом взаимодействовали с Хельги, то есть в его вехи. А его переносили по фокусу. Кстати, если верить в две неудачные попытки переноса Клауса в начало двадцатого века, то скорее всего их переизобретенная технология не имеет такого фокуса выбора носителя.

- Может быть. Но мы же не знаем, кто были те два шизофреника, в которых попал Клаус.

- Они шизофрениками из-за него и стали. Ну да ладно. Давай о наших делах. Кстати, есть хочешь?

Мы пошли на кухню, и пока Алекс решил сделать что-то съедобное, я открыл ноутбук и проверил сеть.

- Так, расклад такой: есть наследственное дело, оно у какого-то питерского нотариуса, и нам надо его как-то добыть. - я защелкал клавишами, в поиске того самого реестра наследственных дел. - Но я, кажется, догадываюсь, что в нем передача прав на фонд "Ренессанс".

- Да я уверен в этом. - ответил Алекс. - Вопрос: кому?

В этом наши с ним мысли совпадали.

- А второй вопрос, - сказал я, - что нам с этой информацией, с этим наследником или наследниками делать.

- А что, есть выбор? Ты же сам говорил о подмене авторства.

- Я говорил об историческом искажении авторства. Кстати, фразочка не моя, бахвалиться не буду. - поправил его я.

- То же не хочешь искажать авторство? - ухмыльнулся Алекс.

- Ну типа того. Не люблю людей, которые цитируют чужие речи, мысли и слова, а потом утверждают, что они сами это придумали. Знаешь, бывают настолько тупые в их числе, что известные цитаты себе приписывают. Вот и сторонюсь таких ситуаций, не хочу таким быть.

- Сложный ты человек, Егор. - покачал Алекс головой. - Хотя, кто из нас простой. Вот, ешь.

Он поставил на стол тарелки с чем-то аппетитно пахнущим, но выглядящим не столь аппетитно. Я попробовал, оказалось съедобно и вкусно.

- О, неплохо! - похвалил его я.

- Неплохо? Да что бы ты знал, я постоянно учусь готовить! И это почти мой шедевр за пятнадцать минут.

Яичница с колбасой, кукурузой и помидорами под каким-то кисло-сладким соусом была для него шедевром. Я не стал его расстраивать рассказами о том, что такое настоящая еда, приготовленная дома.

- Слушай, а вы там чем питаетесь?

- Там, - он опять надавил на это слово, - мы питаемся почти тем же, что и вы здесь. Только без химии, антибиотиков, консервантов, красителей, заменителей, технических жиров и тому подобное.

- То есть вообще по-другому. - подытожил я.

- Да. Вы травите себя каждый день. И особенно усиленно по выходным.

- Если ты про алкоголь, то это такая традиция. Неужели она у вас изжила себя?

- Нет. Только это уже не традиция. Если по аналогии с настоящим временем, то у нас алкоголь приравнен к наркотикам. И перестань исподволь расспрашивать. Я вам уже говорил, я не автор ваших судеб.

- Ладно, ладно. Вкусно-то как! - подсластил я его самолюбие. - А что это за "автор судеб"?

- Ну когда ты говоришь кому-то о том, что случится в будущем, человек думает об этом, начинает готовится, подстраиваться. Он корректирует своё будущее в соответствии с новыми знаниями. Это почти как предсказатели, из-за которых люди меняли свою судьбу. Поэтому у нас там, - он язвительно выделил слово "там", - тех, кто много распространялся о будущем, называют авторами судеб и отслеживают потом изменения после такого авторства. Это как с твоей бабушкой поступили, только с ней было прямое воздействие, предсказание и направление ее судьбы. Я прошу, ну не приставай ты с расспросами, ну не надо тебе это.

- Как нам ознакомиться с завещанием, если существует тайна завещания? Нотариус нас пошлет далеко и надолго. - тут же сменил я тему.

- А кого не пошлет?

- Запрос суда, запрос прокуратуры наверное. Потенциальных наследников. Если наследственное дело открыто, то нотариус кем-то извещен о смерти Свиридова. И я думаю, что это уже потенциальные наследники обратились с документами о смерти.

- Может нам получить консультацию у нотариуса, кто и как оглашает завещание? А то слишком много допущения. - сказал Алекс. - Я не силен в области права, а тут каждая процессуальная мелочь может сыграть нам на руку или наоборот навредить.

- А говоришь, не силен в праве. "Процессуальная мелочь...". - передразнил я его. - Все основное можно найти в законах, в открытом доступе. Предлагаю выяснить два вопроса: была ли у Свиридова семья и потенциальные наследники, и кто инициировал открытие наследственного дела?

- Это так просто, как ты говоришь?

- Пока не знаю. Но мне надо сделать звонок другу. Ты сможешь узнать, где нам добыть корочки какого-нибудь силового ведомства? Корки нужны на один раз.

- Корочки? - переспросил Алекс.

- Удостоверение. Поддельное.

- А зачем?

- Ну как, ты же сам спросил, кого не пошлет нотариус, помощник его.

- Есть идея проще и лучше. - Алекс посмотрел мне прямо в глаза, немного помолчал и добавил: - Правда я не знаю, сработает она или нет. Помнишь про коммуникативные технологии? На тебя вот не работает.

- Ты меня гипнотизировать пытался что ли? - возмущенно спросил я.

- Не пытался, а проверил. И не гипнотизировать. Я же говорил, это внушение для улучшения передачи информации.

- Хрен редьки не слаще!

- Да ладно ты, успокойся. Я же для дела стараюсь.

Через час мы отправились к нотариусу в Василеостровский район. Передвигались мы на этот раз на метро, чему я был рад больше, чем такси. Хотя и меньше можно посмотреть на дома, деревья, небо, памятники и прочий окружающий питерский мир, зато прокатиться на метро для меня было, как маленькое приключение. Наверное, это присуще многим людям, живущим в городах без метро, трамваев и прочих видов транспорта крупных городов. Жители столиц, пожалуй, считают нас дикими, "деревней" за удаленность от благ урбанистической цивилизации, но это же не наша вина, что страна развивается с акцентом на несколько городов, а не в целом. А последнее время вообще идет не развитие, а разруха. В моем поселке Калинкино уже давно нет рейсовых автобусов, которых-то и было два на поселок. В областном центре общественный транспорт "донашивался" за Москвой, когда отслужившие своё троллейбусы перегонялись в захолустные городки, что бы там дожить до состояния ездящего металлолома.

Перед выездом я успел позвонить Булыгину что бы узнать, насколько быстро можно выяснить состав семьи конкретно человека. Он сказал "день-другой". Но Алекс решил, что у нас нет права терять время, что будем действовать экспромтом. Как же я "люблю" экспромты! После них обязательно начинаются недобрые "приключения", то есть проблемы.

- Ну а что, если твоему источнику информации нужно день-два, то и нотариусу столько же. То есть если им врать, то оперативно они это никак не проверят. Либо откажут, либо попытаются взять паузу на ответ. Нам ни того, ни другого не хотелось бы. Поэтому пойдем напролом. - сказал Алекс.

По пути от метро к нужному нам адресу Алекс купил в ларьке "Пресса" обложку для документов с надписью "ФСБ", но вкладывать туда ничего не стал. В ларьке обложек было много, но Алекс выбрал именно эту.

- Вообще-то под словом "корочки" я имел ввиду содержимое. - заметил я.

- Коммуникативные технологии, помни об этом. - назидательно ответил Алекс, при этом постучав себя указательным пальцем по лбу. Я понял, что нужно подстраиваться, а не перечить, иначе завалим все сами своей несогласованностью.

Войдя во двор нужного дома, мы обнаружили обшарпанную дверь с вывеской "Нотариус". Я мимоходом отметил, что фамилия нотариуса была смешная -- Лялькина. Мы вошли, за дверью оказался такой же обшарпанный коридор с рядом стульев вдоль одно стены и еще двумя дверями в кабинеты. На одной двери была надпись "Приемная", а на второй вообще ничего не было написано. Так как очереди никакой не было, мы толкнули дверь приемной. Впереди шел Алекс, я замыкал нашу ударную группу из двух наглецов.

Алекс не стал говорить что-то типа "Можно?" или "Извините...", а просто распахнул дверь и вошел. Мы попали еще в один кабинет, перегороженный поперек столом, за которым сидела женщина в очках и с прической типа "сиреневый одуван".

- Стучаться не учили? - неприязненным тоном спросила она.

"Не "здрасьте", не привет." - подумал я. Старая бюрократическая школа: посетителя надо воспитывать, встречать так, что бы он был просителем, а не клиентом. А потом еще благодарным за то, что после оплаты хорошенькой суммы за услуги его еще не пошлют подальше, а дадут то, что он просит. Я приготовился к тяжелой битве, но в дело вступил Алекс. Он молча вытащил обложку с надписью "ФСБ" и не раскрывая показал ее женщине. Я сейчас же подумал, что она таким же тоном попросит открыть удостоверение, да еще и захочет записать все данные предъявителя, но женщина просто поменялась в лице. Три волшебных буквы? Скорее всего в сочетании с так называемыми коммуникативными технологиями Алекса.

- Здравия желаю. - сказал он. Зачем этот милитаристский оборот он всунул в свою речь, я не понял, но заранее решив не вмешиваться, я просто стоял за его спиной.

Алекс продолжил:

- Стучать это мы учим. - да где же он такого набрался. - Ольга Алексеевна у себя?

- Да, да, конечно. - сбивчиво ответила женщина.

Наверное она была помощником нотариуса. Вот так всегда и происходит: кто получает хоть толику власти, начинает ее вымещать во всех удобных случаях, а когда наталкивается на еще большую власть, то теряется в своих шаблонах поведения. Она выскочила из-за стола, подбежала к двери, ведущей в следующий кабинет, и постучавшись просунула в него голову.

- Оля, тут к тебе товарищи из ФСБ. - сказала она тихо.

Эффект от ее слов был интересным, но, как оказалось, лучшим из возможных. Сначала что-то грохнуло за этой дверью. Потом помощница сказал "Ага" и повернулась к нам, жестом приглашая войти. Мы не заставили себя упрашивать, и все в том же порядке шагнули к нотариусу. За дверью мы встретили точно такую же сиреневоголовую женщину в очках. Коллективная мода страшная вещь.

Женщина как раз поднимала папку с документами с пола, вероятно выпавшую у нее из рук в момент объявления о визитерах.

- Здравствуйте. Чем могу помочь? - улыбнулась она, и мне показалось в ее улыбке и интонации что-то заискивающее. Значит человек в чем-то виноват, и если его не разубеждать, то это будет лучшим стимулом для разговора.

- Здравствуйте, Ольга Алексеевна. Меня зовут Алексей Владимирович. - представился Алекс и указал на меня. - А это Егор Николаевич Свиридов.

Корочки он при этом доставать не стал. Я было дернулся его поправить на тему своей настоящей фамилии, но помня о стратегии экспромта, я промолчал. Нотариус посмотрела на меня, на Алекса, но не стала спрашивать удостоверение.

- Садитесь, ой, присаживайтесь, в ногах правды нет. - сказала она, и мы уселись на два стула, а она в свое кресло за рабочим столом.

- Дело в том, что у вас открыто наследственное дело по Свиридову Василию Матвеевичу. Как вы знаете, Василий Матвеевич погиб при весьма странных обстоятельствах. Я не открою тайну следствия, если скажу, что его убили. - продолжил Алекс.

- Нет! Мне об этом ничего неизвестно! - резко ответила она.

- Да? - удивился Алекс. - Тогда позвольте полюбопытствовать, какими данными о его смерти вы воспользовались для открытия наследственного дела?

- Это допрос? - нотариус начала себя накручивать. Нужно было учитывать, что разговариваем мы с юридически подкованным человеком, и если что-то сказать не так, то нить разговора будет разорвана.

- Ольга Алексеевна, не волнуйтесь вы. - сказал Алекс с улыбкой. Хотя после фразы "не волнуйтесь" из уст силовиков в нашей стране принято волноваться еще сильнее. - Это просто беседа. По стечению обстоятельств Егор Николаевич проходит по делу об убийстве Свиридова свидетелем, так как является его племянником. И мы вдруг узнаем, что это не он направил документы на открытие наследственного дела. Но претензий у него к вам пока нет, да, Егор Николаевич?

- Да, пока нет. - я кивнул.

- Поэтому мы просто для беседы хотели бы узнать, на основании каких документов наследственное дело открыто?

Нотариус молчала смотря то на меня, то на Алекса.

- А можно ваши документы? - сказала она, и у меня все похолодело внутри. Если на нее фокус с корочками Алекса не подействует, то мы еще и проблем можем огребсти.

Алекс полез в карман, но нотариус его остановила:

- Нет, не ваши. Мне же необходимо удостоверится, что он законный наследник.

Я посмотрел на Алекса, тот слегка кивнул, и я полез в карман за паспортом. Честно говоря, я не очень представлял, как можно по паспорту выяснить законность наследника, у которого совпадает только фамилия, но игра есть игра. Я протянул ей паспорт. Нотариус открыла его, причем как я заметил ровно посередине, посмотрела рассеянным взглядом на пустые страницы, закрыла и вернула мне. Потом встала и подошла к шкафу с документами, после недолгих поисков вынула одну папку и вернулась с ней за стол. Ай да Алекс, ай да... молодец.

- Егор Николаевич, вы могли бы самостоятельно направить пакет документов для рассмотрения в рамках наследства. - сказала она обиженным тоном. Из этой фразы я понял, что имела она ввиду "Ну зачем было тащить ко мне ФСБ?". Я промолчал. - Вот, поступило входящей почтой копия свидетельства о смерти заверенная нашим ЗАГСом. Отправитель в письме не указан. Мы перепроверили легитимность документа, потом завели дело о наследстве. Все законно.

- Да я и не оспариваю законность открытия. - примирительно сказал Алекс. - Просто единственный племянник наследодателя не отправлял эти документы, а, как понимаете, при убийстве мы должны отработать версии выгоды.

- А почему ФСБ занимается убийствами? - спросила она.

- Скажу вам по секрету. - он наклонился к ее столу, дождался, что бы она сделала тоже самое и сказал понизив голос: - Это был террористический акт. И у нас не так много времени, что бы раскрутить это дело и остановить террористов.

- Я понимаю. - сказала она сделав лицо, как на партсобрании: волевое и ответственное. Я старался не улыбаться.

- Ольга Алексеевна. Нам нужны имена из завещания.

- Я не могу, мне нужно решение суда или санкции прокурора. Вы должны знать об этом. Иначе меня потом затаскают по нотариальной палате с требованием объяснений о разглашении тайны наследства. - Ольга Алексеевна была не настолько мягка и наивна. Вряд ли в нотариусы вообще попадают наивные люди.

- Конечно, конечно! - сказал Алекс. - Вот держите.

И он протянул ей листок бумаги, который вытащил из кармана. Она развернула его. Он был пустой. Я сидел тихо, боясь даже пошевелиться.

- Ну это совершенно меняет дело! - заявила она уже громко и уверенно. - Что же вы сразу-то не предъявили. Я оставлю этот документ себе в дело?

Последнее предложение вроде и звучало вопросительно, но не дожидаясь ответа Алекса она просто вложила его в папку. Потом взяла листок для записей и ручкой быстро что-то на нем написала, протянула записку Алексу. Тот взглянул и убрал его в нагрудный карман.

- Как вы понимаете, копии документов я вам не делаю, потому что в запросе указано предоставить имена, а не содержание завещания. Сейчас я дам задание помощнику, что бы она подготовила ответ на этот запрос официальным письмом. Вы сможете забрать его примерно через час. Или послать его почтой?

- Лучше почтой. Мне для оперативности вполне достаточно этого. - Алекс похлопал себя по карману. - На сём позвольте откланяться и спасибо за сотрудничество.

Мы встали и не спеша проследовали к выходу. Но как только мы вышли из офиса, Алекс схватил меня за руку и потащил в арку прохода.

- Давай быстрее. Сейчас она обнаружит пустой листок вместо запроса.

- Как ты это делаешь? Я тоже так хочу. - сказал я уже набегу.

Алекс не ответил.

Когда мы удалились на приличное расстояние и обнаружили на пути нашего следования скамейку, Алекс плюхнулся на нее и жестом указал на место рядом с собой.

- Садись, почитаем. - сказал он и достал листок из кармана. - Держи.

Я прочел запись: "Мариана Сирко. Елизавета Йодковская."

- Ну и что нам с ними делать? - спросил я слегка напряженно, так как этот по этому вопросу мы не договорились в прошлый раз.

- Ну про физическое устранение речи быть не может, так что расслабься. Фирма "Родина" уже продана фонду "Ренессанс", поэтому нам надо либо расстроить наследство, либо развалить фонд. Второе, кстати, больше по твоей части. Ты кстати понял, что означают эти фамилии?

- Думаю, что да. Сирко легко трансформируется в Серкофф, а Йодковская с натяжкой в Йодль. Хотя изменение места жительства может поспособствовать любой трансформации фамилии. Сирко скорее всего украинская фамилия, в России она бы стала уже Серко или Серкова, а в Германии или Швеции была бы Серкофф. Йодковская в ту же Германию переехала, и уже Йодль. А по моей части что, развалить фонд? Да я развалом организаций не занимался целенаправленно.

- Все когда-нибудь бывает в первый раз. - саркастически заметил Алекс.

- А как наследство расстроить?

- Тут опять нужна консультация, я в праве этого времени...

- Не силен. - закончил я за него. - Да я уже слышал. Хотя я сейчас подумал, что может у тебя есть уже какие-то идеи.

- Нет. Но если есть у тебя, предлагай.

- Вообще, если они указаны в завещании, то, во-первых, оспорить законность завещания можно наследнику первой очереди, во-вторых, доказать невменяемость наследодателя, в-третьих, они должны пропустить срок вступления в наследство.

- Во-первых, я уверен, что у Свиридова не было семьи, а значит и наследников. Даже если мы кого-то и найдем, как убедить принять нашу сторону? Никак. Во-вторых, как я понял, вменяемость Свиридова должна была быть удостоверена нотариусом при составлении завещания. В-третьих, Мариана и Елизавета потом могут восстановить срок вступления. Да и держать их в подвале полгода что ли?

- А говоришь, что не разбираешься. - заметил я.

- Я тебе еще и в-четвертых сажу: мы не удостоверились, что именно им в наследство передали. Поспешили. Недоработали. - сказал Алекс.

- Вот черт! - я стукнул кулаком о ладонь с досады. - Хотя если фамилии настолько близки по написанию, может и не нужно нам содержания завещания, итак все ясно?

- Я предлагаю взять за рабочий план развал фонда. Тогда не придется искать тех, кто указан в завещании. Отследить их будущие родственные связи и изменения фамилий, что бы стопроцентно быть уверенными в своей теории, мы не можем, это все в будущем. Кто является владельцем фонда "Ренессанс" в моей реальности я, увы, не знаю и выяснить не могу. Работы Валерии в текущей фазе идут уже под юридическим влиянием фонда, так что как только ее изобретение сформируется, "Ренессанс" в любой момент может предъявить на него свои права независимо от того, кто им владеет. И еще: нам не стоит скидывать со счетов Клауса. Я думаю, что он еще в настоящем времени.

- И как ты себе это представляешь? Развал фонда. - возмутился я. - Сидят два мужика на лавке и обсуждают как развалить юрлицо, к которому они вообще отношения не имеют.

- Ты же аналитик. Придумай что-нибудь.

- А ты из будущего. Давай готовое решение! - зло парировал я.

Мы замолчали. Внутренне я соглашался с его доводами, что реально мы можем работать только с тем, что существует в наше время. И главная наша проблема -- авторские права на изобретение будут при любом раскладе принадлежать тому, кто сейчас заложил основу для этого.

- Ну хорошо, давай сначала. - уже более спокойным тоном сказал я. - Валерия опубликует материалы своих трудов, но права на использование результатов ее работы оспорит "Ренессанс", так?

- Так. - кивнул Алекс. Он сидел на скамейке скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Нахохлился, как воробей.

- Труды основаны на изучении медицинского сырья, которое поставляет фирма "Родина", принадлежащей "Ренессансу". Другое сырьё нам искать уже поздно, так как все его производители заблаговременно уничтожены. Так?

- Так.

- Если мы развалим "Родину", то мы остановим научные труды Валерии на время, которое нужно для организации новых поставок сырья. Это реально?

- Вряд ли. Можно искать сырье за границей, но на это уйдет много времени. И перемещение таких специфических видов сырья может затянуться на время согласования. Это же грибковый паразит, нам надзорные органы вставят такие палки в колеса, что мы просто похороним проект Валерии.

- А если ее вывести из института? -спросил я.

- А толку? Где она сырье брать для исследований будет? И даже если мы ее переместим за границу и там поищем поставщиков, на это уйдет очень много времени. Она не согласится, я уже успел ее немного изучить.

- То есть нам остается только разваливать сам фонд. - подвел я итог.

- Какой ты догадливый! А я о чем только что тебе говорил?

- Мда... Такой работы у меня еще не было. - я почесал затылок. - Поехали на квартиру. Будем собирать информацию. Это вопрос с ходу не решить.

Вернувшись на место нашего обитания, я первым делом попытался решить вопрос с отсутствием на работе. Но это оказалось не сложной проблемой, так ка шеф милостиво и дистанционно отправил меня в отпуск. Вторым шагом был звонок Булыгину с заказом на компромат и инсайдерскую информацию по фонду "Ренессанс", сбор финансовой информации. Булыгин обозвал меня дураком за то, что я всё валю по открытому каналу связи. На что я ему сказал, что у меня горит одно место, и вообще я у черта на куличках, а информацию надо вчера.

- Горыныч, ты реально играешь в промышленный шпионаж. И от этой игры уже попахивает двумя трупам. - сказал мне на прощание Серега. Ну и кто после этого дурак, говоря в телефонную трубку слова-триггеры "шпионаж" и "труп"?

После этого я засел за ноутбук и начал таскать информацию о фонде из интернета. Информации было не так уж и много. Молодая организация, привлекающая средства инвесторов для профессиональной работы на бирже. Списка клиентов нет. Финансовых отчетов нет. В общем, информация оказалась весьма скудной.

- Алекс, у нас нет ничего такого, за что можно зацепиться. Я пока не знаю, как мы можем их утопить. Надо ждать, может мой друг что-то накопает. - обратился я к своему, так сказать, коллеге, который все время с момента возвращения слонялся по квартире.

- Я тут подумал. Тебе нужно устроиться на работу в этот фонд. - сказал он.

-Ты серьезно? - от удивления у меня даже челюсть отвисла. - Подумал... Ты вообще как это себе представляешь? Я вот так с улицы войду и скажу: возьмите меня на работу? И вообще, зачем это мне туда устраиваться?

- Ты сам сказал, нет ничего, за что можно зацепиться. Я предполагаю, что твой друг в ближайшее время тоже ничего существенного не найдет. А время уходит. Если ты получишь доступ к документам в офисе "Ренессанса", ты сам сможешь искать то, что тебе нужно.

- Слушай, я не знаю, как там у вас устраиваются на работу, может для этого нужно пару минут. А у нас надо послать или лично принести резюме, пройти собеседование, подождать, пока все инстанции тебя одобрят. Если они есть эти инстанции. Да даже по блату устройство на работу занимает время.

- По блату? - переспросил Алекс.

- Ну по знакомству.

- А если организация сама заинтересована в тебе?

- Ну это конечно ускоряет процесс. Но ты рассуждаешь так, как будто нам любой из вариантов доступен. Это, наверное, мы должны подстраиваться под существующую ситуацию. Откуда мы можем знать, в ком "Ренессанс" сейчас заинтересован?

- "Ренессанс" сейчас заинтересован в тех, кто будет сопровождать новый вид бизнеса, который они купили. Тебе там надо провести два-три дня, наверное, что бы ты нашел источник информации.

- Алекс, ты сам понимаешь, что говоришь? Я не могу просто прийти в их офис и начать искать эту самую информацию. - я уже начинал злиться. Его план прямолинейной атаки на офис казался мне наиболее тупым из всех возможных. О чем я ему и заявил. - Да это самый тупой план, который можно было вообще придумать.

- А я не сказал, что искать информацию. Я сказал источник. А вот разработать его можно и после. На счет тупости плана -- да это самая лучшая характеристика, потому что ни Клаус, ни Хельги такого бы не ожидали, что ты полезешь в пекло, вокруг которого все крутится.

- Алекс, Клаус наверняка уверен, что я еще где-то в прошлом. Хельги, наверное, уже в будущем. Их помощник вообще выбыл из игры. Они ничего не ожидают. Но что мне ожидать от них? Ведь Хельги теоретически может вернуться в это время в любого носителя из нашего окружения. Клаус вообще убийцей оказался. Ты меня подбиваешь лезть в пекло к тем людям, для которых чужая жизнь ничего не значит.

Алекс протянул мне мой сотовый телефон, лежащий до этого на столе.

- Записывайся на собеседование по поводу трудоустройства. - сказал он, и в его голосе я услышал непоколебимость.

-- Глава восьмая. Вперед в прошлое.

Как ни странно, Алекс оказался прав. Как только я позвонил в офис фонда и расписал себя как чуть ли не лучшего аналитика в сфере экономики сельского хозяйства, специализирующегося на лекарственном растениеводстве, меня без промедления пригласили на собеседование. Я успел рассказать, что решил переехать в северную столицу и ищу постоянную работу, на что собеседник уверил меня, что это несомненный плюс, говорящий о моих долгосрочных намерениях. Я еще подумал, что если из фонда обратятся за рекомендациями на мою настоящую работу, шеф удивится, а потом меня уволит за ненадежность. Наверняка найдется такая статья в трудовом законодательстве.

И вот я отправился в офис фонда. План дальнейших действий я не строил, решив сосредоточиться на первостепенной задаче -- проникновении в офис под видом сотрудника для сбора информации. Мне назначено было на девять часов утра, и я ровно в девять стоял на ресепшене. Молодая приветливая сотрудница услышав мою фамилию сразу показала мне направление, в котором следует искать нужный мне кабинет. Она даже попросила охранника, сидящего рядом с ней, проводить меня. Тот встал и пошел за мной. Я отметил про себя, что в прошлый раз я не видел у них охраны. Подойдя к указанной мне двери я коротко постучал и толкнул дверь.

- Можно? - сказал я уже делая шаг внутрь.

- Нужно. - ответил мне знакомый голос, и я встал в двери как вкопанный.

За столом просторного кабинета сидел Клаус. Он явно наслаждался моментом, видя мою растерянность. А я лихорадочно соображал, как мне лучше поступить. Если я развернусь и побегу, то буду трусом, но, возможно, спасу себе жизнь. Ведь передо мной сидел убийца. А так же человек, который в прошлую нашу встречу закинул меня в прошлое. Я уже готов был шагнуть назад и закрыть дверь, когда меня в спину грубо толкнули и я влетел в кабинет. Я успел оглянуться и увидел как охранник закрывает дверь. Потом щелкнул замок, и он остался в коридоре.

- Как ты понимаешь, сбежать уже не получится, Егор. - сказал Клаус и указал на стул перед своим столом. - Присаживайся, давай поговорим.

- В прошлый раз у нас разговор не задался, как мне припомнится. - ответил я. Садиться на предложенный стул не спешил, так и стоял у закрытой двери.

Я огляделся. Аскетичный дизайн кабинета, рабочий стол со стулом перед ним, стеллаж с книгами, какие-то картины на стенах, шкаф в углу. Было одно окно, но оно было зарешечено, да и вряд ли я решился бы на такой радикальный способ побега.

- Да, не задался. - вздохнул Клаус. - Но ты сам виноват. И не только ты. У вас время такое, что в подавляющем большинстве случаев имеется единственное решение проблемы -- силовое. Вы по-другому не умеете, вам обязательно нужно дойти до устранения противника, конкурента. И государству, и бизнесу и простым людям. Причем все друг с другом в конфликте. Варвары. Но я сделал вывод, что мне удобнее действовать по вашим правилам.

- Тогда зачем все эти разглагольствования? Если вы знали, что я приду, зачем это допустили?

- Что бы на твое лицо посмотреть. - рассмеялся Клаус. Я отметил, что впервые вижу, как он смеется. - Это моя минута маленького тщеславия. А ты думал, что я не знаю о твоем возвращении в свое время? Да в вашем маленьком городке достаточно уточнить, никто ли не впадал в кому за последние несколько дней, и все становится на свои места. Признаю, ты умен и придумал, как тебе вернуться. Когда Хельги потребовал отправить в прошлое сознание его помощника, я сразу заподозрил тебя. Но, как видишь, все это сыграло в мою пользу.

Он замолчал. Я тоже молчал, стоя на прежнем месте. Потом Клаус что-то достал из ящика стола, направил на меня, и я услышал хлопок. Внутри все оборвалось и я подумал, что сейчас снова провалюсь в прошлое. Про то, что меня просто застрелят, я тогда не подумал.

Но не случилось ни того, ни другого. Меня что-то больно ужалило в ногу выше колена. Я опустил взгляд и увидел красный воланчик у себя на бедре. И перед глазами все поплыло. Но я остался стоять, шевелиться не хотелось. Я посмотрел на Клауса, он все так же сидел за столом, а перед ним лежало что-то, напоминающее пневматический пистолет. До меня дошло -- в меня воткнули дротик. Неожиданный поворот.

- Это что бы ты не дергался. Ты мне еще нужен. - сказал Клаус. - Чем мне нравится ваше время, что в нем можно купить что угодно, и никто не задаст лишних вопросов. Лишь бы платили. Я этот транквилизатор вообще в цирке купил, а меня даже не спросили для кого -- слона или обезьяны. А для тебя, клоуна, как раз подошло.

К нежеланию двигаться прибавилась слабость в ногах, и я почувствовал, что начинаю оседать. Но Клаус не дал мне расслабленно поваляться на полу, потому что резко встал из-за стола и подошел ко мне. Он взял меня под правую руку, заставил выпрямиться и сказал:

- Смотри сюда. Это пистолет. И он не игрушечный. - он помахал у меня перед лицом еще одним оружием. - Ты не будешь дергаться и говорить лишних слов, ты меня понял? Вижу, что понял. Мы с тобой сейчас прогуляемся в одно место. Сил тебе хватит, так что не пытайся придуриваться, помни про пистолет. Всё, пошли.

И он все так же поддерживая под руку вывел меня из кабинета. Охранник стоял за дверью, но ничего не сказал и не сделал попытки помочь Клаусу. Он безучастно проводил нас взглядом и остался стоять все у того же кабинета. Возле ресепшена на нас так же не обратили особо внимания, только секретарша проводила взглядом, а иные посетители вообще не замечали нас.

Клаус вывел меня на улицу, провел вдоль здания к припаркованной машине, усадил в нее на переднее пассажирское сиденье. Я ощущал себя безвольной куклой, куском тряпки, тюфяком. Говорить не хотелось, желаний вообще не было. Видно мне вкололи что-то забористое. Меня мутило. Ноги я переставлял, пока меня вели, а вот куда и зачем, мне было как-то все равною. Я даже не смог сам пристегнуться, Клаусу пришлось это сделать за меня, когда он уселся за руль. Потом мы куда-то ехали, я совершенно не разбирал дороги. Клаус молчал, ехал абсолютно спокойно, можно даже сказать, не спеша. Я пялился в окно, фасады зданий текли перед глазами как кадры замедленного фильма. Я попытался закрыть глаза, но тут же их открыл, так как меня резко затошнило от состояния невесомости в голове. Нужна была хотя бы визуальная привязка к действительности, так как с закрытыми глазами я вообще ощущал себя в пустоте.

Потом мы остановились возле какого-то здания. Клаус практически достал меня из машины и повел внутрь. Я совершенно не понимал, где мы. Если бы меня спросили тогда, сколько времени мы ехали по времени, точность ответа была бы весьма размыта: то ли час, то ли целый день. Туман в голове не рассеивался. Мы вошли в здание, Клаус подтолкнул меня к лифту, мы поднялись куда-то. Потом коридоры, двери с табличками по обе его стороны. Что написано на табличках? Я не смог разобрать, буквы плыли. Изредка нам попадались люди в белых халатах, и я подумал, что мы в больнице. В попытке сосредоточиться на какой-то детали, даже на тех же табличках, привели к тому, что меня снова начало мутить. Да что же мне вкололи?

И вот Клаус втолкнул меня в распахнутую дверь и вошел следом. Мы оказались в кабинете с ярким освещением и множеством столов, на которых стояли какие-то приборы. Нет же, мы не в кабинете, а в лаборатории. И за одним столом я увидел Валерию. Она в изумлении смотрела на нас, переводя взгляд с меня на Клауса. Я услышал его голос:

- Здравствуйте, коллега. Мы тут к вам с деловым визитом. А! Нет, нет! Положите телефон.

Меня прислонили к стене, и так стоять стало гораздо удобнее. Я мог видеть и Клауса, и Валерию. Она как раз положила на рычаг трубку стационарного телефона, и испуганным взглядом продолжала бегать с меня на Клауса.

- Что происходит? Как вы сюда попали? Кто вы? - заговорила Валерия, но в голосе ее не было твердости, скорее испуг. Еще бы, ведь в руках Клауса опять было оружие, которое он держал в опущенной руке.

- Валерия, ну хватит сцен. Вы знаете кто я. А попал я сюда как и все, через дверь. - ответил Клаус.

- Но охрана...

- Коммуникативные технологии. - перебил ее Клаус. - Да какая разница, как я это сделал, главное, что мы уже здесь. И я готов провести с вами деловые переговоры по поводу вашего изобретения.

- Это вы называете переговоры? - слабо возмутилась Валерия. - Переговоры с оружием в руках не ведут. Что с Егором?

- Ну оружие только для того, что бы вы не делали глупостей. Я не собираюсь его применять, если вы не планируете меня провоцировать на это. А с Егором все прекрасно. Он здесь для усиления аргументации, так сказать. Если мы с вами не найдем общий язык, то я сначала сделаю больно ему.

- Да что вам нужно-то?! - воскликнула Валерия.

- То, что вы собираетесь открыть. Вот смотрите, я тут принес небольшой контрактик. Вам достаточно его подписать, и мы расстанемся друзьями. Я вас освобожу от бремени чтения и пререканий со мной, просто скажу: в этом контракте вы полностью отказываетесь от авторских прав на технологию трансляции сознания и обязуетесь не препятствовать деятельности фонда "Ренессанс".

- Но у меня нет такой технологии! - опять все в той же интонации сообщила Валерия. - Я ничего не изобрела.

- Это пока. Поэтому контракт бессрочный.

Я слушал все это все так же прислонившись к стене. И разминал пальцы. Они начали подчиняться мне буквально минуту назад. Я начал сжимать и разжимать кулаки, держа руки за спиной.

- Зачем все это вам? - спросила Валерия. - Насколько я понимаю, вы уже получили то, что хотели, своими силами. Зачем вы отбираете что-то у меня, если у вас есть альтернатива?

- Вот именно -- альтернатива! А я хочу все! - резко ответил Клаус. - Если бы вы имели возможность сравнить два метода трансляции сознания во времени, тот который есть у меня, тот и который создали вы, вы бы поняли разницу принципов. Я вообще не намерен все это с вами обсуждать. Я пришел с конкретной целью и не намерен терять время на пустую болтовню!

- Вы же сами назвали это переговорами! - настаивала Валерия.

- Всё, они окончены. Подписывайте бумаги, и я уйду.

- Это грабеж, разбойное нападение! Вы силой отбираете у меня то, что по праву будет моим! - смелость Валерии заслуживала уважения, она все продолжала спорить с Клаусом, даже видя бесперспективность этих споров. - Вы убийца! Что же вы всех нас не убили, а пришли с какими-то бумажками?

- А вот провоцировать меня не надо! Я предупреждал. Вас я не убью, иначе я сломаю настоящее и, возможно, не попаду из своего будущего сюда. Я думаю, что вы это прекрасно понимаете. А вот его я могу и застрелить! - последнюю фразу он выкрикнул весьма агрессивно.

Как же отличался тот Клаус, которого я увидел первый раз у бабушкиного дома от того, который стоял передо мной. Как же изменилось это безобидное и поначалу увлекательное приключение. Теперь нам угрожала реальная опасность из-за какой-то мифической технологии, которую еще не то что не изобрели, которую мы еще не понимали даже.

Ощутив прилив воли в своем одурманенном организме, я плавно повел уже относительно послушной рукой из-за спины и взял со стола, который стоял рядом, закупоренную колбу с какой-то жидкостью. И снизу, практически без замаха, швырнул ее в Клауса. И, естественно, я промахнулся. Колба пролетела рядом с плечом Клауса и упала, разбившись вдребезги и расплескав жидкость по полу. Удивленный Клаус повернулся ко мне и я увидел, как начала подниматься его рука с оружием. Чего я хотел добиться, я не знаю, но добился только явных проблем, несовместимых с жизнью. Тогда я схватил еще один лабораторный сосуд и снова запустил в Клауса. Тот с легкостью увернулся, и колба хлопнулась об пол. А дальше произошло то, что ни я, ни он не ожидали: за спиной Клауса, там куда упали обе колбы сильно хлопнуло, его толкнуло в спину и он полетел на меня. От хлопка вся мебель в лаборатории дернулась, задребезжали стеклянные дверки шкафов и посуда в них. Пошатнулись на столах колбы, пробирки, реторты, кристаллизаторы и какая там еще существует посуда, часть её полетела на пол. Все это произошло в одно мгновение. Падал на меня Клаус, падала на пол посуда, падала Валерия под стол. Я успел отметить выражения ужаса на ее лице. И вот когда все объекты достигли конечной точки -- Клаус пола рядом со мной, колбы так же пола, и даже Валерия достигла пола под своим столом -- тогда грохнуло уже по настоящему сильно. И в лицо прилетела темнота.

Вспышка. И я сижу в парке с Алексом. Он что-то говорит мне, но у меня заложены уши от последнего грохота в лаборатории. Я успеваю судорожно вздохнуть и поднять руку в попытке остановить его рассказ, как снова вспышка.

И я сижу в своем рабочем кабинете. Передо мной бумаги, мой компьютер с самой, как мне кажется, смешной картинкой на рабочем столе -- коллектив из собаки, свиньи, зайца, кота, козла, петуха и гусыни сидят на совещании с ноутбуком, блокнотами, постерами и прочими атрибутами офисного планктона, делающего вид активной деятельности. Эта картинка практически идеально описывает мой коллектив. Причем себя я считал исключительно котом, потому что у него лицо умное. Но снова вспышка в глазах.

И я сижу у Булыгина в кресле. Я пытаюсь дернуться и схватить его за руку. Мне кажется, что именно контакт с окружающими меня остановит. Ведь я уже догадываюсь, что стремительно и скачками направляюсь куда-то назад, в прошлое. Но Серега видя мой порыв инстинктивно отдергивается с удивленным выражением лица. Вспышка.

И я сижу в кафе с Валерией. Она ошалело смотрит на меня, как рыба на суше открывая рот. Мне кажется, что она ощущает то же самое, что и я сейчас, потому что с ней происходит такой же откат в прошлое. И мы по какой-то закономерности встретились в своих временны скачках сознания в одном месте и в одно время. Она тянет руку ко мне так же, как я секунду назад к своему другу Сереге. Но я не отдергиваю, а наоборот, тоже тянусь к ней. Но мы не успеваем. Вспышка.

Я гляжу в спину тому мужику, который просил у меня сигарету на темной улице Питера. В этот раз я успеваю ему крикнуть "Стой!". Мужик дергается от окрика, втягивая голову в плечи, как будто его окрикнул конвой. Но обернувшись и увидев меня отвечает "Да пошел ты нах...". Вспышка. И снова темнота.

Я жду нового проявления реальности, но оно не приходит. Причем, я в сознании, ощущаю себя, но вокруг просто темно и ничего не происходит. Я не вижу ничего, но почему-то ощущаю тело. Тогда я шарю руками вокруг себя, потом перед собой и на удивление натыкаюсь ими на что-то твердое и плоское. Я хватаюсь за этот предмет как за спасательный круг в моем безумии и тяну его на себя. Но предмет не пододвигается ко мне, зато я подтягиваюсь к нему, одновременно вытягивая себя из темноты.

В глазах просветлело, и я обнаружил себя сидящим на полу и держащимся за столешницу стола, накрытую цветастой пленкой. Даже не оглядываясь вокруг я понимаю где я. И когда. Передо мной тот самый бабушкин стол, с которого все началось. И я уверен, что это именно тот самый день, когда я его увидел в первый раз, так сказать, в новом ракурсе.

Я отпустил стол. Лицо было покрыто испариной, руки дрожали, мне не хватало воздуха, сердце вырывалось из груди. Не знаю, сколько я так просидел, пытаясь успокоиться, но все таки меня отпустило. Я думал о том, как же так меня швырнуло назад во времени в моем же теле и в моем же сознании. Решил, что это все же удачный исход той ситуации, в которой мы были до взрыва в лаборатории. Я вспомнил Валерию, ее лицо между вспышками. И тогда решение, что делать дальше, пришло как-то легко и ясно.

Я достал сотовый телефон и отыскав номер Валерии в записной книжке, набрал ее. После, наверное, десятого гудка вызова мне ответили:

- Алло! Егор! Что это? Что происходит?! Я тебя видела! - это была Лера. И Лера была в истерике.

- Лера, Лера, тихо успокойся... - попытался я.

- Да какое успокойся! Ты понимаешь что-нибудь? Я нет! Где я?

- А, кстати, где ты? Успокойся, говорю. Помнишь я вам рассказывал, как мое сознание принудительно закинули в прошлое? Это то же самое, Лер. Только нам с тобой повезло. Мы просто откатились.

- Да что ты несешь? Куда мы откатились? Я в Питере, я дома. Но как я тут оказалась? - в ее голосе послышались всхлипы.

- Лер, сейчас все пройдет. Послушай меня: если ты все хорошо помнишь, возьми бумагу ручку и начни записывать...

- Что? Чего записывать? Зачем? - Валерия произнесла это с паузами на всхлипывания. Ну и хорошо, слезы дают выход истерике. Главное что бы она меня поняла.

- Поверь, так будет лучше. Запиши все, что касается твоей работы, особенно за последние несколько месяцев. Запиши все свои прорывы в исследованиях. Всё новое, что открыла. - настаивал я. - Потом бумаги убери, но так, что бы ты имела возможность их перечитывать.

- Егор, что это значит? Зачем мне записывать?

- Лера, нас откатило в прошлое. Мы не можем прожить заново этот отрезок времени точно так же, как уже прожили его. И если мы сейчас изменим будущее и станем авторами хотя бы своих судеб, то я не хочу, что бы ты потеряла свои разработки. Ведь это из-за них всё и случилось. Я тоже сейчас все запишу.

- Ладно. Я запишу. Сопли вытру и запишу потом. - сказала она уже менее плаксивым голосом.

- Не потом, а садись сейчас. Все, запомни, все свои научные наработки за последние несколько месяцев.

И я нажал клавишу отбоя. Потом подошел к столу, сдернул пленку. Записи все так же были на столешнице. А чего я ожидал? Я пошел в коридор и там, где дед раньше хранил инструменты, нашел топор. Не давая себе времени на долгие раздумья, я вернулся к столу и со всей силы грохнул топором по столешнице. За несколько приемов я просто разнес стол в щепки, вынес их во двор и скинул в бочку с мусором, которая стояла в углу участка. Потом нашел газеты, спички, вернулся и запалил все это в бочке. Откуда для меня все началось, там я все и закончу.

И только после этого я вернулся в дом, нашел толстую тетрадь в шкафу, в которой оставалось достаточно много чистых страниц, нашел ручку и сел писать.

-- Эпилог

Иногда мне начинает казаться, что этой истории не было. Тогда я достаю тетрадку, ту самую, которую начал писать сразу после временного отката, и перечитываю. И снова убеждаюсь, что все так и было, что мне это не показалось.

В подлинности своих воспоминаний о будущем я был уверен пару дней после первых и самых долгих записей. Но потом все как-то смазалось, расплылось. Тогда я первый раз перечитал тетрадку, и все заново всплыло в памяти, вспомнились какие-то подробности, которые я тут же начеркал на полях.

Иногда меня настигало дежавю, ощущение повтора событий, слов и действий. Но в этих ощущениях я перестал копаться сразу. Я понял, что все попытки выяснить, что было, а чего не было, могут просто свести меня с ума.

Мы несколько раз созванивались с Валерией, но в Питер я больше не ездил. Я узнал от нее же, что ее научная работа пошла, так сказать, в гору. У нее стало мало свободного времени. Один раз в телефонном разговоре она призналась, что свой успех она черпает в своих же конспектах, но их она написала на волне какого-то порыва и вдохновения, а не после долгих размышлений. А теперь вынуждена проверять состоятельность содержания этих записей, так как и сама не всё понимает. Она сравнила появление своих записей с таблицей Менделеева, которая якобы была им придумана во сне. Так и с Валерией случилось: похоже, что во сне что-то придумала, записала, а теперь приходится подводить научную основу под этим всем.

Я тогда понял, что мы все же изменили будущее. И наши еще не случившиеся воспоминания начали расплываться. Я ведь тогда сам посоветовал Валерии записать только научную работу будущего, поэтому все, что сопутствовало появлению конспектов, для нее смазалось. Я же наоборот, записал хронологию событий. Поэтому читая свои записи вспоминал то, что с нами произошло. Но ей рассказывать об этом не стал.

Клауса и Хельги я больше не встречал. Один раз мне показалось, что я видел того самого парня в зеленой ветровке, который был их помощником. Но я не уверен. Алекс тоже больше не объявился. Судьбой совхоза и фонда я больше не интересовался, посчитав, что если в будущем я опять буду связан с тем же развитием событий, то они сами меня найдут. Смог бы я тогда и смогу ли, если это всё вновь произойдет, остановить этих людей? Я не могу ответить на этот вопрос.

Младшая сестра моей бабули говорила мне когда-то: если с этой тайной просто жить, то ничего не изменится. А если копаться в ней начнешь, да искать ответы -- может и тайна сама тебя найдет, но к добру ли это или нет. Я и начал копаться, и к добру это не привело. Только я не знаю, на самом деле мне это говорили, или ложные воспоминания.

Когда-то я вообще не задумывался о будущем, и это были самые лучшие и беззаботные времена, потому что это было детство. Счастливы те дети, которые живут сегодняшним днем. Потом, наверное под влиянием литературы и кино, я считал, что будущее предопределено, и это была юность. В юности удобно плыть по течению, сидя на шее у родителей. Но вот когда закончились детство и юность, и наступила ответственность за свою собственную жизнь, то я убедился -- мы сами творцы своих судеб, мы каждый день своими решениями и поступками меняем будущее в нужную для нас сторону. Теперь же, после всех этих необычных событий я понял, что мы песчинки в часах времени, а рядом есть кто-то, кто эти часы может перевернуть. Для меня теперь существуют те, кто может прийти из будущего и все изменить.

Валерия, как я понял, вела свои научные разработки активными темпами и открыто. Иногда я даже встречал статьи и репортажи в средствах массовой информации о неожиданном прорыве в области трансляции сознания. Да, да, уже даже в наше время появился такой термин. Так что мы точно что-то изменили и ускорили прогресс в этом направлении.

Зато я стал по другому относиться к людям, которые делают правильные прогнозы, дают предсказания, или просто советы якобы на основе свое интуиции. Теперь мне кажется, что некоторые из них знают о чем-то, что скрыто от других завесой времени. Мне кажется, что их сознание когда-то было транслировано в любое настоящее, что бы корректировать наши поступки, что бы быть авторами настоящего. Быть авторами наших судеб.

И они среди нас.

апрель-май 2021

112

Оставить комментарий © Copyright Алексич Егор (x9109577749@gmail.com) Размещен: 24/06/2021, изменен: 24/06/2021. 285k. Статистика. Повесть: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: История о вмешательстве в наше настоящее тех, кто может перемещаться во времени.

Алексич Егор : другие произведения.

Авторы судеб