Ладонь. Кожа мягкая и нежная, словно первые снежинки в декабре. Будто нелепый, сумасшедший художник разрисовал ее своими кистями. Некоторые из них были жесткие и широкие, другие, наоборот, аккуратные, способные чертить тонкие извилины. И каждый год он добавляет все новые незатейливые черточки и островочки. Возле указательного пальчика ставит неординарные крестики, линию сердца дорисовывает прозрачной краской, делая ее визуально длиннее и тоньше. И каждый, кто смотрит на ладошку, как на полотно неумелого художника, искренне радуется за него и где-то подсознательно завидует, что не он солнечными лучиками проводил линию любви на ладони единственного человека. Но снова и снова, словно воздушные облачка, возникают на островах сильных планет непонятные рисунки, для человеческих взглядов. И под каплями ноябрьского дождя не стираются эти линии. Лишь маленькие слезинки замирают в глубоких линиях, чуть рассекаясь, расплываясь в улыбке. Слезы Ангелов не напрасно целуют холодные пальчики, с иронией пытаясь слезать запечатлевшие проблески печали на сильной ладони. Но суровая судьба доверительно дарит свои кисти лишь незатейливому, неопознанному нами художнику. И он умело, или до нелепости смешно, снова рисует свои новые фигурки на наших ладонях...