Звонок был поздним, в доме уже готовились ко сну. Гарик поднял трубку:
- Алло.
Ответа не последовало.
- Слушаю, - повторил он и улыбнулся всплывшему из глубин памяти воспоминанию.
Шорох и как будто отдаленные голоса. Гарик прислушался - нет показалось. Он положил трубку.
***
Гарик звонил из автомата на улице Армянской. Ему ответили, что Ира вышла, но скоро вернется. Он не спеша дошел до места ее работы: зеленые, распахнутые настежь, ворота, одноэтажное здание, маловразумительное название конторы - оно-то и по-русски звучало сложно, а записали латиницей и вообще ничего не поймешь.
- А можно позвать Иру... извините новую фамилию я не знаю..., - Гарик назвал ее девичью фамилию, смутился и почувствовал, что краснеет.
Дама лет сорока с высокой прической и гордо поднятой головой смерила Гарика изучающим взглядом.
- Позвать ее можно, - ответила она, - а вы кем ей будете?
- Вы имеете в виду, как меня представить? - уточнил Гарик, ему вовсе не хотелось откровенничать с незнакомым человеком.
- Нет, кем вы будете ей? - бесцеремонно повторила дама.
- Школьный знакомый.
- А имя у знакомого есть?
- Зовите меня просто Гарри.
Дама круто повернулась на каблуках своих туфель "под крокодилову кожу" и скрылась в полумраке коридора.
- Кстати, Ира фамилию не меняла, - донеслось до Гарика из полумрака.
Сердце Гарика забилось учащенно. В который раз! Оно всегда билось учащенно, когда до ее появления оставались мгновения. Как будто время меняло скорость.
Чаще всего эта захватывающая дыхание оторопь находила, когда он звонил. Он вслушивался в шорох телефонной сети и понимал, что увяз накрепко и класть трубку поздно - обратной дороги нет. Когда он только снял трубку, поздно еще не было. Когда он набирал номер, еще можно было пойти на попятную. Когда слушал сигнал вызова - еще можно было все переиграть. Но когда она шла к телефону - было слишком поздно. Он слышал отдаленные голоса, потом шаги, потом звук подымаемой трубки...
- Алло, - по ее голосу всегда можно было определить, в каком она сегодня настроении.
- Привет, как дела?
- Опять "как дела"? Ничего другого придумать не можешь? Ну как отвечать на такой вопрос? Нормально.
Время не изменилось, но изменились времена. Изменился их город. Изменились и они сами.
- Привет, - Ира вышла на освещенное послеобеденным солнцем крыльцо и зажмурилась, - начальница говорит - школьный знакомый пришел, а я думаю, кто же это может быть.
- Это может быть я.
- Какими ветрами?
- Северными.
- В гости?
Гарик кивнул.
- Да, в родные пеналы...
Ира улыбнулась.
- Надолго?
- Еще неделю пробуду.
- Понятно.
Ира едва заметно волновалась. Они не виделись год. Раньше Гарик за ней этого не замечал. Он сделал шаг назад и уперся в перила.
Ира выглядела победоносно. Светло-зеленые туника и брюки, часы интересной продолговатой формы с хорошим ремешком, элегантные босоножки "под крокодилову кожу", вероятно недешевые. Интересно, кто здесь задает тон в одежде: она или начальница? Конечно, Ира. Новая прическа: на голове тщательно продуманный беспорядок. Короткая стрижка ей шла, придавала ей шарм ветреницы. Глаза - подведены, макияжа мало. Гарик отметил хорошо подобранный цвет помады. Ире не нравились ее губы, они казались ей недостаточно выразительными - она оставляла некрашеными их уголки. Издалека этого видно не было, только с близкого расстояния. Ира всегда была стройна, и по сей день у нее не было ни грамма лишнего веса.
- А ты похудел, - Ира объявила результаты своего осмотра.
- Да, наверное, - согласился Гарик.
В Москве еде он уделял мало внимания - питался как попало. Да и на спорт времени не хватало. Раньше спорта было больше, раньше было кого завоевывать.
- Как отдых? - спросила Ира.
- Отдых? К стоматологу сегодня ходил.
- Хочешь исправить прикус? - пошутила Ира.
Гарик обнажил верхние зубы и постучал по резцу. Тот рос неровно и слегка наехал на другой.
- Думал, может пластины поставить. В детстве не хотел их носить - уж больно они вставную челюсть напоминали, и говорить в них было трудно...а я ведь люблю поговорить.
Ира понимающе кивнула.
- А сейчас другое дело - элегантная цепочка на зубах, почти украшение.
Ира опять кивнула и саркастически хмыкнула:
- Ты что смеешься? Мужчине с таким дефектом, как у тебя, у стоматолога делать нечего. Ты что - диктор телевидения?
- Нет, я все еще на радио работаю.
- Там твои зубы никого интересовать не должны. Что уж тогда мне говорить? - Ира задрала пальцем верхнюю губу и показала выбившийся из строя клык.
Она была сегодня совсем другая, не такая как раньше, к такой простоте в обращении Гарик не привык.
- Как тебе...семейная жизнь? - спросил Гарик и пожалел о своем вопросе.
- Ты знаешь, неплохо, - как ни в чем ни бывало ответила Ира, - три месяца - полет нормальный. Хотя все еще не могу поверить иногда, что я замужняя женщина. Странно, что парень, который со мной теперь рядом, зовется простым словом "муж".
- Как его зовут?
- Слава.
Гарик кивнул. Он знал, как его зовут, знал он и то, что Слава - летчик.
- А по профессии он кто?
- Летчик гражданской авиации.
- За границу летает?
- Летает.
- Тебя с собой не берет?
- Пока нет.
Гарик чувствовал, что слегка перебрал со своими вопросами. Но Ира, похоже, нескромными их не считала.
- А у тебя девушка есть?
Гарик замялся.
- Есть. Мы уже знаем друг друга три года. Но пока мы только друзья и, боюсь, ими и останемся.
- Тебя что-то не устраивает в ней?
- Она старше меня на четыре года.
- Ну и что?
Гарик еще раз подивился бесхитростной легкости, с которой Ира произнесла эти слова. Раньше ее слова и интонации были полны скрытых значений, а может, ему только казалось.
- А вы давно друг друга знали? - спросил Гарик.
- Мы познакомились полгода назад, на дне рождения общей знакомой. Потом встретились. Потом Слава пропал. Объявился через месяц, позвонил, мы опять встретились. И еще через неделю он сделал мне предложение.
Гарик звонил Ире в последний раз в конце января. В их день рождения.
Как это было неудобно - родиться в один день! Ира вычитала в гороскопе, что у людей, родившихся в один день, мало шансов на успешные взаимоотношения.
Друзей Гарик обычно приглашал на другой день, а сам шел к Ире. Это был ее день. Возвращался он в такие дни поздно. Мама ему неизменно выговаривала:
- Что нельзя было хоть сегодня раньше прийти? До нас с папой тебе дела нет. Ребята тебе звонили, хотели поздравить. Кроме Иры никого в мире не существует.
Полгода назад он позвонил Ире из Москвы. Поздравил с днем рождения. Она была рада и радости, против обыкновения, не скрывала. Она взахлеб поздравила его со всеми окрестными праздниками, она не была похожа на себя и все говорила, рассказывала: о себе, родственниках, общих знакомых. Гарик слушал и думал, что еще сравнительно недавно он и мечтать не мог о таком приятии с ее стороны. Он сообщил, что собирается в командировку на тихоокеанский остров. Она спросила, надолго ли. Он ответил - на месяц. А где находится этот остров? В Микронезии. Как же это далеко! - только и сказала она.
Значит со Славой она познакомилась через месяц после их разговора.
- Свадьба была большой?
- Ее не было совсем. Нас поздравили в ЗАГСе и мы тут же уехали в Болгарию. Это был мой первый выезд за границу.
Помолчали.
- Я тебя от работы не отвлекаю? - спросил Гарик.
Где-то внутри зазвонил телефон.
- Сейчас работы немного, - ответила Ира. - Кстати, я уже собиралась домой.
- Ира, - послышался женский голос, - к телефону.
- Иду, - крикнула Ира, - это, наверное, Слава. Подождешь?
Гарик кивнул.
Летчик-Слава...Что ж, Ире, наверное, подходит такой муж. Романтик, к тому же, наверное, неплохо получает. Счастливое сочетание. Частые командировки. Ире ведь нужно время, чтобы соскучиться. Ей необходимо время наедине с собой...
Его размышления прервало возвращение Иры.
- Слава звонил и сказал, что заехать не сможет. Ты сейчас куда?
- Домой.
- Значит, нам по пути. Моя мама с рынка домой возвращается. Через пару минут будет здесь...
- Помочь?
Ира похоже не рассчитывала на такое быстрое понимание.
- Да, если не трудно. Она ведро персиков купила. Не хочу, чтобы тяжести таскала...
- Конечно...
- А я минут через десять освобожусь.
- Ира, пока я не забыл...
Ира остановилась и повернулась.
- Знаешь, почему я пришел?
Ира посмотрела долгим понимающим взглядом.
- Меня увидеть?
Гарик смутился. Она попала в десятку, но он не подал виду.
- Я бы хотел взять у тебя свои письма...
- Но они мои, - ответ последовал сразу, как будто Ира была готова к этой просьбе.
- ...взять их, чтобы сделать копии. Я бы вернул их тебе завтра же...
Ира задумалась. Было заметно, что просьба ей не по душе.
- Ты же понимаешь, что я могу тебе их не дать? Они мои.
Она произнесла эти слова твердо, и Гарик услышал в ее интонации ту Иру, к которой привык, Иру из прошлого, непреклонную, подчас своевольную.
- Я понимаю, но ты мне их все-таки принеси, а.
- Подумаю.
Ее окликнули. Это была мама.
Маму Иры Гарик не видел несколько лет. Она стояла с ведром крупных красивых персиков, в простом ситцевом платье и разношенных шлепанцах. От жары по ее щекам стекал пот. У нее прибавилось морщин, но глаза были по-прежнему быстрые, со смешинкой.
- Мама, я сейчас, - сказала Ира и ушла вовнутрь.
Гарик остался на крыльце. Мама взяла ведро и направилась к скамейке у ворот. Гарик ее уже не видел, но слышал. По дороге она, наверное, увидела дочь в окне и тихо спросила:
- А это что тут делает?
Ира, видимо, ничего не объяснила и мама пошла дальше, к скамейке.
Гарик помнил, что Ирина мама дочкиных поклонников редко звала по именам, предпочитала указательные местоимения. Тех, кто ей совсем не нравился, она уничижала до среднего рода - "это".
Вышла Ира, с элегантной сумочкой через плечо, с небольшим букетом ромашек - ее любимых цветов. Гарик невольно ею залюбовался. Он взял у Ириной мамы ведро с персиками и они втроем, как добрые знакомые, пошли по улице в сторону троллейбусной остановки. За воротами Гарик заметил, что в окно выглянула начальница и с интересом наблюдает за уходящими мамой, дочерью и школьным знакомым.
Прошли мимо военкомата, отсюда Гарика призывали в армию. Он так ждал, что Ира придет его проводить, но она не пришла.
Мама спросила Гарика о жизни в Москве, потом осторожно перевела разговор на московские зарплаты. Спросила о том, сколько он получает. Месяц назад Гарику зарплату срезали, но он назвал старую цифру. "Сравнивает с доходами зятя", - подумал Гарик о маме, безо всякой обиды.
Мама московскую зарплату похвалила.
- Но мама, - вступила в разговор Ира, - ему же надо еще квартиру снимать.
- Да, - согласилась мама.
- И жить в Москве дороже. Ты там ведро персиков за такие деньги не купишь.
Мама и с этим не спорила.
Ситуация становилась комической. Как будто ничего не было: как будто он никуда не уезжал, как будто они не расставались с Ирой, и вот он несет ведро персиков, вежливо откровенничает с Ириной мамой, - ведет себя как образцовый зять. Семейная идиллия для чужого глаза.
В троллейбусе он ехал молча. Зато говорила Ира. Раньше такого не случалось - обязанность вести разговор всегда лежала на Гарике. Ира отвечала, если считала нужным. Но прошло не так уж много времени и все изменилось. Они проезжали по мосту через когда-то полноводную реку, носившую название Бык. Сейчас это была тень былой славы - грязный ручеек, заросший камышом, Бычок, одним словом. "В одну реку нельзя войти дважды, - думал Гарик, глядя на бетонное русло бывшей реки, - а если речь идет о двух разных реках? Бык и Бычок. Так проходит земная слава". Опять персики! Гарик поправил ведро ногой, чтобы не мешало пассажирам. Ира любила О"Генри и как-то раз сослалась на рассказ "Персики". В нем молодожен, боксер, пускается во все тяжкие, чтобы раздобыть для любимой персик, редкий для того времени года. Он идет из одного места в другое, рискует жизнью - выдает полиции преступника: и все из-за того, что в его притоне могут быть персики. Вот так надо доказывать свою любовь, считала Ира. Гарик не соглашался: говорил, что желание идти на подвиг должно возникать у мужчины само собой, а не по женскому капризу. Это также глупо, говорил Гарик, как требовать от мужчины джентльменства. Его можно ожидать, но его нельзя требовать. Больше всего в истории О"Генри Гарика бесило то, что в итоге новобрачной персик оказался не нужен, ей хотелось апельсин. Как это было похоже на Иру!
В который раз они не поняли друг друга.
- Ты помнишь, как мы ездили в институт? - спросила Ира, глядя в окно.
Помнил ли он? Конечно, помнил! Он выходил на свою остановку и ждал, пока в стекле автобуса не мелькнет знакомый силуэт. Он мог заметить ее в самой многолюдной толпе. Она его не замечала - ссылалась на плохое зрение. Гарик заходил и делал вид, что они встретились совершенно случайно. Она сидела, а он стоял над ней и ему хотелось, чтобы автобус все ехал и ехал, а он бы зачарованно следил, как она его слушает, как поворачивает голову, как хмурится, как улыбается, слушал бы ее голос. "Не насытится око зрением, а ухо слышанием". Как давно это было.
Он вышел на своей остановке, а Ира с мамой поехали дальше.
На следующий день он опять зашел к Ире на работу и взял свои армейские письма. Наверное, они были прежде всего предлогом, чтобы опять увидеть ее. И все же было здесь что-то еще. Эти письма были для него чем-то вроде старых черно-белых фотографий - они не могут заменить собой человека, но они могут напомнить о нем. Гарик дорожил памятью, особенно той, что была связана с Ирой. Почему? Она была его первой настоящей любовью. Он любил жадно, неумело, как подсказывали неопытные чувства. Но он любил, это состояние нельзя было забыть, его нельзя было ни с чем перепутать.
Он вернул письма в тот же день.
Когда они прощались, Ира сказала:
- Не пропадай!
Он слышал это много раз и если пропадал, то всегда возвращался. "Как бы ты ко мне ни относилась, - сказал он ей однажды, - я всегда останусь тебе другом. Даже, если ты выйдешь замуж за другого". Но сегодня он впервые не был уверен в том, что хорошие друзья обязательно должны возвращаться.
***
Он женился через полгода. Два года прожил с женой на тихоокеанском острове, куда когда-то ездил в командировку.
Он вернулся в свой город через два с половиной года, в промозглом простуженном марте.
В первый вечер, пока жена была в ванной, мама затворила дверь на кухню и тихо сказала:
- Сынок, я знаю, что тебе все равно об этом расскажут. Дело в том, что муж Иры умер. Он вернулся из рейса больной. Говорят, он заразился малярией. Его не удалось спасти. Я знаю, что тебе захочется ей позвонить. Я бы просила не делать этого. Зачем бередить прошлые раны? У нее уже есть ребенок. Девочка.
Гарик попытался собраться с мыслями.
- Может как-то помочь?
- Чем? Человека не вернешь. А деньги... бывают ситуации, когда они бессильны, они только расстроят.
Весь вечер Гарик был рассеян и не объяснил жене причин своего настроения. Он сделал это лишь на следующий день, когда они пошли гулять в парк.
- Звонить будешь? - спросила жена.
- Не знаю... Интересно, можно ли позвонить, выразить соболезнования и при этом не потревожить?
Жена задумалась.
- В вашем случае, пожалуй, нельзя.
Она знала об Ире, Гарик ей рассказывал.
Он так и не позвонил.
Через день, поздним вечером, раздался звонок. Он поднял трубку - молчание.
- Слушаю...
Один его знакомый поднимал трубку по-милицейски: "Рассказывайте". Гарик улыбнулся при воспоминании об этом, но больше ничего не добавил.
Ответа не было. Кто бы это мог быть? Ведь еще мало кто знает, что он вернулся. Впрочем в их городе новости расходятся быстро. А может просто ошиблись номером.