Лунный свет мягко падает на звериную нору. Старый волк-одиночка вышел на свою последнюю охоту... Он крался в тени деревьев, был голоден и зол, уже давно не попадалось добычи в его когти, а зубы - не вонзались в свежее кровоточащее мясо жертвы. На смену быстроте и скорости юности слишком неожиданно подобрались всё нарастающие слабость и бессилие. Желудок оказывался пустым всё чаще, волку нужна была жертва, и сегодня он её добудет, добудет или умрёт. ''Убей или будешь сам жертвой, жертвой чёрной смерти...''
Волчьи глаза ярко блеснули зелёным цветом и многократно отразились на разбросанных и торчащих из земли изумрудных криптонитах. Дикий зверь не мог знать, как сильно эти зелёные камни повлияли на него, не знал он также, что это именно они ежедневно высасывали его силы, его энергию.
Волк остановился, кажется что-то послышалось, он принюхался, шерсть вздыбилась, и наконец, после томительных минут ожидания, звук повторился - звук приближающихся шагов. Обоняние, пока ещё ни разу не обманувшее, услужливо подсказало, это -- детёныш человека. Зверь обнажил клыки, из пасти капала зелёная слюна, зов голода был непреодолим и встал на первое место, врождённый страх перед человеком отошёл на задний план.
Подросток пробирался через кусты, не разбирая дороги, казалось, не замечая ничего вокруг: слёзы ярости и обиды душили его, он был зол на весь мир, но больше всего злился на своего отца, властно диктовавшего свои условия для его жизни, не допускавшего и слова противоречия. Нападение зверя было для Майкла полной неожиданностью, он успел только вскрикнуть.
Волк прыгнул из кустов, когда жертва была всего в каких-то двух футах от него. Старый зверь не рассчитал своей уходящей силы, сделав последний рывок к горлу столь желанной добычи, вонзив клыки в сонную артерию, волк испустил дух. Майкл упал, отчасти от неожиданности, отчасти от веса повалившего его существа, из-за шока он почти не чувствовал боли.
Помедлив несколько секунд, подросток нашёл в себе силы оттолкнуть бездыханное тело животного. Шатаясь, Майкл поднялся на ноги, перед глазами плыли тёмные круги, рана на шее отозвалась пульсирующей болью. Чтобы снова не упасть, человеку пришлось ухватиться за нависающую ветку и прислониться к дереву. Зажав укус рукой, он постарался сосредоточиться и, сориентировавшись в лесу, побрёл обратно домой. Страх уже прошёл, через несколько минут отступила и резкая дёргающая боль, сменившись более слабой, ноющей.
Шагая сквозь кустарник, Майкл обдумывал своё положение, ситуация хоть и напугала его, но он принимал произошедшее, как уже случившийся факт и не собирался корить себя, упрекая в неразумном поступке побега в лес глубокой ночью. Нужно было найти выход самому, рассказывать обо всём отцу Майкл не хотел, у того и так было слишком много хлопот из-за сына, постоянного влезавшего в неприятности. А теперь ещё и эта рана, полученная из-за собственной глупости. К тому же, рассуждал подросток, укус уже почти и не болит, если прикрыться рубашкой, отец не заметит...
Вскоре Майкл вышел на тропинку, с которой он сбился, когда бежал от спора с отцом, в ярости не разбирая дороги. Ещё издали он услышал его голос, зовущий сына. Подросток отозвался и побрёл вперёд. Дом лесничего, стоящий на опушке, теперь был хорошо виден. Майкл старался не смотреть на взволнованного отца. Проходя мимо него, прикрыл шею рукой, и отводя взгляд, он отбросил отцовскую руку, которую тот, в попытке примирения, положил ему на плечо. Злость и обида всё ещё не прошли, а лишь затаились и отступили на время. Майкл чувствовал - они скоро вернутся...
И только лишь в своей новой комнате, на втором этаже старого бревенчатого дома, пройдя в ванную, он смог осмотреть шею. Место укуса немного распухло, часть воротника рубашки была в крови, но боли уже не было. Сама рана выглядела на удивление быстро заживающей и только странно отливала зелёным цветом... Майкл наложил пластырь, переоделся, выбросив безнадёжно испорченную рубашку, и подошёл к окну. Огромная луна хитрым жёлтым глазом смотрела с неба, она притягивала его, звала его, смущала и одновременно заставляла мечтать. Всего через несколько ночей будет полнолуние и подросток ещё не знал, что вскоре зов луны станет непреодолимым... В глазах Майкла пробежал отблеск зелёной искорки, когда он шёл к своей кровати.
Часть 1.
Багровый закат окрасил невообразимыми оттенками красного и лилового половину неба. Серебристый порш стоял на обочине дороги, садящееся солнце отбрасывало на машину кровавые блики. Тени продолжали удлиняться, совсем скоро стемнеет... Лекс замер, прислонившись к боку машины. Он любил приезжать сюда и смотреть на закат - на полдороге между Смоллвилем и Метрополисом, это было его место, его середина--экватор между старой и новой жизнью. Здесь он предавался воспоминаниям, здесь обдумывал будущую стратегию и тактику своего поведения, политику компании.
Промчавшись на бешеной скорости по окрестным дорогам, он приезжал сюда в одно и то же время, любимый им момент заката -- тонкую границу между светом и тьмой, когда солнце, чуть помедлив, круглым раскалённым усталым шаром медленно погружалось в тёмные сгустки облаков, как-будто перину для восстанавливающего силы сна. Этот момент, кажется, длится целую вечность, а может всего несколько минут... В последний раз осветив почерневшие края неба, солнечные лучи распадаются на миллионы зловещих полутеней. Так приходит царство тьмы, сначала медленно и неуверенно, но затем всё быстрее ... Тени удлиняются, поглощают оставшиеся искорки света, очертания привычных предметов меняются, а потом и вовсе становятся неузнаваемыми, и вот наконец - всё кончено, наступила ночь и взошла на свой чёрный трон её королева -- Луна.
Лекс вздрогнул, он совсем потерял счёт времени, засмотревшись на открывающуюся сказочную картину. На серебристом капоте машины блестели капли росы, ночной холод уже начал пробираться сквозь пальто к тёплому человеческому телу, но Лекс только презрительно усмехнулся. Пора было ехать обратно в Смоллвиль, готовиться к предстоящему Совету директоров компании. И тут из старого леса, почти неразличимого во тьме, раздался далёкий вой, Лекс вздрогнул и обернулся, но, как не пытался, ничего не смог разглядеть. Таинственный звук больше не повторялся. Уже садясь в порш, человек бросил последний взгляд на только что взошедшую луну. Её жёлтый глаз был абсолютно, идеально круглым и, казалось, хитро смотрел на него, зная все тайны на свете. ''Если бы ты умела говорить...'' - задумчиво произнёс Лекс и нажал газ. Он мог бы поклясться, что это был не волчий вой... Полнолуние в Смоллвиле наступило...