Кэнистон Александр : другие произведения.

Логика хаоса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очередным прекрасным утром Гарри и его брат Чарльз просыпаются на исследовательской станции по изучению гравитационных аномалий. Чарльз подгоняет брата, поскольку они опаздывают на собрание группы. Гарри хочет жить, как в зачитанных им до дыр, научных романах, а его брат сделать значимое открытие. Получив нужные указания, они идут выполнять свои обязанности, пока не случается взрыв...
  Глава 1: Начало
  
  Суть жизни в случайности, которую она привносит в нашу жизнь. Без нее - это всего лишь скучная упорядоченность бытия.
  
  Я всегда переживал, будет ли моя жизнь, как в научных рассказах прошлого: полная великих побед и тягостных лишений, но неизменно со счастливым концом. Или закончится кладбищем идей, погребённых в мыслях очередного великого романиста. До этого утра я больше склонялся ко второму.
  
  - Вставай уже, лентяй! Ты на двадцать минут больше проспал! Какого чёрта ты всё еще валяешься в койке? Капитан Пастернак снова станет нас отчитывать из-за тебя!
  - В отличие от тебя, Чарльз, - зевнул я, - у меня в жизни есть что-то помимо твоих обожаемых станций и сроков.
  - Снова меня попрекаешь за мои амбиции? Они имеют хотя бы какой-то смысл, в отличие от тебя, лентяй. Поднимай уже свою задницу и по коням.
  - 'Цак-цак', как говорит многоуважаемый мистер Вольф!
  - Вот именно!
  
  На станции было слегка прохладно, но это и понятно, когда висишь на высоте шести тысяч метров над землёй. Кто же знал, что быть научным исследователем воздушных станций Новикова-Бергера не такое уж и благодарное занятие! Я представлял у себя в голове, что мы будем исследовать тайны мироздания, гравитации и в принципе основы космических взаимодействий, а здесь - отчёты и наблюдения за практически статическими показаниями с радаров и телескопов.
  
  Станция немаленькая, около 250 метров в обхвате, что для четырех человек - ой как недурно. Хорошая такая шестикомнатная квартира в небоскребе Москва-Сити! Наша комната с братом - самая большая из жилых, что есть на этой станции. Мы живём вдвоём скорее потому, что с детства привыкли вместе существовать, а здесь ещё и комнатушка побольше стандартных жилых модулей будет. Есть где развернуться. Если бы эта ходячая практичность не мешала нормально высыпаться - цены ему не было бы! Всего на несколько лет старше, а мнит себя практически моим отцом и наставником. Несмотря на убедительные инициалы, на самом деле, корни у нас евразийские. Отец сменил фамилию, когда переехал на территории Альянса. Поэтому, мы ценили и уважали нашу родину и любили родину наших родителей. Мы вроде оба высокие и статные парни, вот только у меня причёска а-ля 'свободный художник', как и одежда собственно, а он похож на лощеного адвоката: весь такой аккуратный, правильный, короткая шевелюра и идеально выглаженная одежда. Показушник! Надо будет 'подложить ему свинью', как будет возможность. Что-то простое, но для него обидное. Например, поваляюсь-ка я ещё десять минут, что он мне сделает...
  
  - Как же ты достал, Гарри! - недовольно, даже с лёгкой ноткой раздражительности, произнёс Чарльз. - Боюсь, что о таком уже придётся доложить вышестоящему начальству. Причём не многоуважаемой мисс Нике, а кому повыше да пострашнее.
  - Ладно-ладно, старик, встаю.
  - Когда ты уже серьёзнее будешь? Взрослый человек, с серьёзным техническим образованием для работы на признанной лучшим проектом человечества двадцать первого века! Имей уважение к труду гениев технической и научной мысли современности!
  - Если к твоей тоскливой педантичности добавить дар убеждения - то мир будет очень мотивирован и сильно несчастлив. Пожалуй, я бы точно повесился: причем мылом шею натирал лениво, но весьма целеустремленно! - сказал я, надевая свой любимый браслет из нержавейки и заканчивая причесываться. - Ладно, погнали в Зомбилэнд.
  - Так и не понял, почему ты наш конференц-зал называешь Зомбилэндом.
  - Потому что ты такой занудный иногда бываешь, что наша команда начинает мычать с характерными звуками, от осознания своего бессилия перед твоими речевыми оборотами!
  - Точно! Именно поэтому меня постоянно награждают и я бью все рекорды эффективности Антигравитационной программы Союза!
  - Занудности рекорды ты бьешь, - прошептал я, но продолжать разговор не стал.
  
  Мы вышли из нашего модуля. Станция была построенная по принципу компонентного подхода, что было весьма разумно с точки зрения производства и практического применения: она состояла из четырёх заменяемых жилых модулей, санузла, конференц-зала, модуля общественного взаимодействия (проще говоря, места, где все проводили свободное время, кто не был на вахте), двух лабораторий: химических / физических процессов и лаборатории по изучению гравитония. Поскольку, летающая платформа создана в основном для изучения этого элемента, то эта секция самая объёмная и занимает аж треть всей площади! Вторую треть занимают конференц-зал, две лаборатории и общий зал, а последнюю - жилые модули и санузел. Места вполне достаточно для группы из четырех или шести исследователей. Мы хоть и не космонавты, но здесь тоже не самые комфортные условия - всё же недалеко от высоты Эвереста! С конференц-залом наша комнатушка была связана небольшим дугообразным рукавом, который также проходил рядом с жилым пространством старшего лейтенанта вооруженных сил Германии, герра Ульриха Вольфа, а по совместительству - нашего техника и весьма утомленного жизнью мужика. Роста он был обычного, а комплекции тучной. Я бы выделил его увесистый живот, как необычную особенность в наши дни. Одевался в обычную, даже слегка потрепанную, техническую робу. Выглядел опрятно. Я в подробности не вдавался, но у мистера Ульриха, насколько мне известно, было весьма интересное прошлое.
  
  В молодости отрывался он намного ярче и веселее современной молодёжи первой половины двадцать первого века и баловался такими вещами, до которых сейчас уже не дотянуться - в силу невероятной усиленной пропаганды здорового генофонда и процветания интеллектуальных способностей потомков. Всё же в какой-то момент люди начали уж больно сильно социально и нравственно разлагаться в начале XXI века - виртуальные отношения, виртуальные друзья, виртуальная жизнь.
  
  Люди просто начали подсаживаться, а некоторые и придумывать, всё более и более тяжелые виды зависимостей, чтобы отвлечься от проблем, которые они не могли решить. А как их решишь? Развивались эволюционно мы сколько тысячелетий? А технически - до уровня космической расы? Вот в этом и проблема. Развитию физиологическому до социального ещё ехать и ехать. У матушки природы времени практически бесконечно для проб и ошибок - и она торопиться не будет. Тише едешь, дальше будешь. Гормоны не зря так долго у нас развивались. Они помогают балансировать между удовольствиями и печалями. Достиг цели - дядя Дофамин тебе принес приятный тортик для твоего мозга. Обнял любимого человека - а здесь и добрый Окситоцин плеснул холодной водички прямо за шиворот в жаркий летний день, да так удачно, что на следующие пять минут ты просто лежишь и погружаешься в сладостные объятия любви и понимания. Как отстоял свою точку зрения - так и харизматичный Серотонин подтянулся, чтобы проявить к тебе свое уважение от проявленной настойчивости. Подвернул ногу - так здесь и вежливый Эндорфин уймет твою боль и поможет добежать до дома, чтобы там уже успокоить боль более грамотными средствами.
  
  И внезапно всем плевать на твоё мнение, потому что нет и тысячи подписчиков. Ты - не лидер мнений, а значит - ты никто и зовут тебя никак! Запускаешь что-то классное, умное, интересное и, главное, полезное! И ждёшь успеха... до следующей жизни. Большинство не хочется развиваться, им хочется отдохнуть после рабочего дня и 'потупить'. Отключить мозг, чтобы перестать думать обо всех своих проблемах. Вот и смотрят всякий шлак вроде '10 способов лопнуть шарик' или 'как растопить лёд сварочным аппаратом'.
  
  И вот уже вся жизнь онлайн и ты сидишь дома один, обнимая свои колени и стараясь почувствовать хоть что-то. Смотришь эмоциональные, но всё равно дешёвые и третьесортные, драмы, которые видел уже сотни раз. Они говорят всё об одном и том же. Разумом этого сразу не понять, а по факту - у тебя сразу отняли половину всех гормонов, которые в тебе взрастила сама природа! А что остаётся? Ставить какие-то цели и их добиваться? Этим сыт не будешь. Мозг неглупый, он хочет разного, а не одного и того же.
  
  Мои мысли прервало появление Ульриха, нашего ворчащего старика-техника:
  
  - Малец, ты чего такой вдумчивый, серьезный идёшь? - спросил меня Ульрих, - Так смотри, я себя случайно почувствую молодым и полным сил юнцом.
  -Задумался о разном, Ульрих, - ответил я с грустью в голосе, - Я же вечно страдаю этой болезнью современности - скукой. Вроде бы и весь мир у твоих ног, а по факту - закрываешься дома и живёшь амебой в своем кресле или кровати. Переползая от постели, до туалета, развлекаясь приездами курьеров со всякой едой, в основном, конечно же, полезной и правильной. Хочешь заказать тех самых огромных холестериновых гигантов, в уже пропитанных жиром упаковках, поглощая которые ты уже видишь, как твоя жизнь сократилась на час-другой. А тебе, чёрт бы их побрал, даже бургер привозят с соевым мясом. Соевым! Хоть бери и сам корову выращивай!
  -Тебе, дураку, лишь бы пожрать, - напомнил о себе брат.
  -Ты сейчас вот, молодой и сильный, мог бы есть вредную еду и не полнеть, употреблять алкоголь - и наутро пойти на пробежку, а вечером - снова что-то отмечать. Мог бы отлично проводить время со своей девушкой ночью, а потом продолжить и утром. Чем старше становишься, тем меньше сил. А учитывая, что я, к своему большому сожалению, никогда не славился соблюдением правильного образа жизни, теперь владею превосходной одышкой, замечательнейшей и очень качественной привычкой курить по полторы пачки в день, а также необъятным грузом 'опыта', у которого вот-вот появится свое гравитационное поле притяжения! Да такое заметное, что изучать в лаборатории мы будем именно его. Так что, прекращай здесь свои ментальные скитания, которые ни к чему хорошему не приводят обычно и тащи свой молодецкий дух к залу. Будем с нашей великой и ужасной дамой Червей общаться и надеяться, что она нам голову не отрубит.
  - А почему дама Червей? - спросил я. - Насколько я знаю, сердце - скорее знак любви и понимания. А наша - явно не пример добрососедского поведения. Хотя... Знак сердца и не сердца знак вовсе.
  - Потому, что классику знать нужно, а не современный ширпотреб впитывать тоннами, - ответил старик.
  - Кэрролл и её 'Алису' каждый школьник знает в Атлантике, кроме Гарри, - сказал мой занудный братец.
  - Для тебя классика эти ваши дамы Червей, а для меня 'Форсаж'. Эх-х, легендарная серия была! Одни гении своего времени! - парировал я ему.
  - Да уж если эта скатившееся серия для тебя легенда, то мы обречены, - грустно вздохнул Вольф.
  - Будет тебе, герр Вольф! Надо осовремениваться.
  - Мне груз мешает, Гарри. Груз моего прошлого. Знаешь, тяжёлый такой багаж, ещё и парочка небольших пакетов с ним привязаны к рукам и ногам намертво.
  - Надеюсь, что меня такое не настигнет в таком почтенном возрасте.
  - Мне 46 лет, а не 70. Только второе дыхание открылось.
  - Судя по тому, что я читал о вас, мистер Ульрих, то второе дыхание открылось скорее в 20. Если отчеты не врут. - заметил Чарльз.
  - Может быть, но человека по разговорам узнают, а не по бумагам.
  - Согласен, Ульрих, так его! А то раскудахтался здесь, про свои любимые отчёты, проходу не осталось в нашем модуле.
  
  На этой весёлой ноте мы зашли в зал, где нас уже ожидала слегка побагровевшая, но все еще хороша собой - дама Червей, то бишь, мисс Ника Пастернак! Невысокого, как для меня, роста она была весьма хороша собой: лёгкий рабочий макияж, приятное симметричное лицо славянской девушки и прекрасная фигура, больше от природы, чем от стараний. Насколько она мне симпатична внешне, настолько раздражает своим чрезмерным желанием всем доказать, что лучше всех и может управлять мужчинами. Как-будто - это главное для неё в жизни!
  
  - Снова опоздали! Ладно, если от мистера Арчера младшего я этого ещё ожидала, то уж точно не от вас, мистер Вольф и Чарльз!
  - Ника, будет тебе с этими пустыми формальностями, - бросил я.
  - Да, капитан Пастернак, несмотря на небольшое нарушение обязанностей - наши действия не являются нарушениями критическими. Согласно п. 2 статьи 342 официального Кодекса Научного Гравитационного Общества Земли мы.
  - Поняла вас, старший лейтенант Чарльз, не стоит пересказывать мне весь Кодекс. Но при следующем опоздании, пункты Кодекса вам не помогут избежать административных наказаний.
  - Так точно, мэм! - сказал Чарльз, отдавая честь.
  
  Ну вот как себя можно вести в тридцать, как старая озлобленная женщина? Как-будто шило в заднице! Работа, отчеты, доклады - доклады, отчеты, работа. Каждый день, изо дня в неделю, из года в год. Мужика ей надо! Глупо? Возможно! Но каждому нужен понимающий человек. Сильный, уверенный - как и она сама. Возможно, я бы смог ей показать свободную натуру поэта. Может на работе перестанет быть такой дотошной? Хотя, наверное, это всё же черта характера.
  
  - Сегодня на повестке дня: отследить температурные изменения в воздухе - ищем характерные показатели антигравитационных ям. Лейтенант, это я поручаю вам, как более опытному исследователю.
  - Будет сделано! - отрапортовал старший брат.
  - Лейтенант, у нас барахлит двигатель возле физ. лаборатории, выясните причину неполадок и устраните. Если причина не ясна, доложите мне.
  - Хорошо, Ника.
  - Мистер Вольф, попрошу вас изъясняться без вольностей.
  - Так точно, капитан Пастернак.
  - Спасибо. Что касается вас, сержант Арчер, будьте любезны прибраться в физической лаборатории и вымыть соответствующие посудины. Завтра мы будем проводить новые замеры частиц Хейленберга.
  - Да, босс, - ответил мрачно я. - Как всегда, ни в какую не ставите на ответственные задания.
  - Я ставлю указания соответствующие должностным обязанностям. Вы, мистер Арчер, младший состав, а значит напрямую инструментами занимаетесь, а не исследованиями.
  - Да, да, расскажите мне ещё раз про мои обязанности.
  - Хорошо, что попросили. Согласно пункту двадцать четыре...
  - Это была шутка! Я их помню.
  - Хорошо, тогда все на рабочие места. У меня на носу разговор с начальством о ходе наших экспериментов по получению гравитония-243. А поскольку этого самого гравитония у нас нет, то и доклад будет напряженный. Всем понятны задачи?
  - Да, - 'весело и задорно', с неуемным энтузиазмом ответил личный состав.
  
  Снова за чёртовы пробирки! Осточертело уже! Третью неделю на нашем замке работаю уборщицей. Зачем я защитил магистра в девятнадцать? Чтобы пробирки полоскать? А с другой стороны, мне гравитонику сдавать, что пробирки чистить. Всё тоска. Что там у нас в Тетрисе изменилось? А, точно - ничего. Уже 100 лет как. Но игра всё равно классная. Пожалуй, сыграю партию-другую...
  
  Бу-у-у-м! По станции пронесся оглушительный грохот, настиг меня и будто ударил мне в голову, лишив ощущения реальности. Я упал на холодный пол станции, сбитый с ног ударной волной. Голова гудела, терзаемая отвратительным комариным писком. Я бессмысленно смотрел на то, как красная лампа с заядлой периодичностью мигала кровавым цветом опасности.
  
  'Тревога! Тревога! Разгерметизация четвертого жилого модуля!', - на грани восприятия, кричали динамики над моей головой, - 'Используем десятый протокол безопасности. Отстыковка модуля на раз, два... Отстыковка успешно завершена!'. Я услышал как с шипящим свистом, как-будто пар вырывается из плотно прижатой крышкой кастрюли, отсоединился пустующий четвертый жилой модуль.
  
   'Гарри, хочешь быстро похудеть? Тогда отпили себе ноги! Ха-ха-ха!' - шутили надо мной ребята с улиц Детройта, когда я был полным. Я тогда также резко уменьшился в объемах, как и наша станция сейчас.
  
  - А-а-а-а-а-а! - прогремело в коммутаторе. Похоже на голос Ульриха. Чёрт.
  - Арчеры, Вольф, докладывайте! Все целы?
  - Чарльз цел. Я в хим. лаборатории, здесь повреждений не обнаружено.
  - Гарри цел. Я в грёбаной физ. Лаборатории! У меня здесь практически перед носом улетел в небеса четвертый жилой отсек. Что за хрень такая?
  - Не знаю, Гарри. Мистер Вольф?
  - А-а-а-а-а-а! Как же больно! Плохи дела... Нога застряла под остатками двигателя.
  - Ранение критическое? Кровотечение? - нервно спросила капитан.
  - Адская боль! Боюсь, что эту рану спиртом промочить будет недостаточно.
  - Ничего, мистер Вольф, подтянем, как сможем. Выдвигаюсь к вам. Господа Арчеры, займитесь проверкой остальных частей нашего уже не столь уютного дома. Панику отставить - мы все живы и почти все целы. При окончании доложите. Конец связи.
  - Так точно, капитан. - ответили мы с братом.
  - Гарри, быстро ко мне - резко оборвав связь, сказал брат.
  - Бегу, как могу.
  
  После завершения разговора с командой и поняв, что вещи происходят весьма хреновые, я облокотился об колено, приподнялся и засунул рацию в карман. Исследовательская униформа, хороша, но джинсы мне всегда ближе были.
  
  Глава 2: У печали нету края
  
  Отряхнувшись после взрыва, я пошёл к брату в лабораторию имени Менделеева. По крайней мере я так её называл. А ведь знатно же бахнуло, по правде говоря. Если система безопасности решила, что нужно отстрелить целый жилой модуль, значит урон был непоправимый. Хорошо, что в итоге там никого не было и никто там не жил, иначе закончилось бы весьма печально. Проходя этими, уже осточертевшими коридорами к лаборатории, я подумал, что с братом у нас всегда как-то не ладилось: он был усидчивым засранцем и постоянно учился в определенной сфере. Он точно знал чего хочет: стать исследователем станции.
  
  Помню, как-то раз нас маленькими - брату было двенадцать, а мне шесть - пригласили на шоу старика Джимми Киммела, поскольку брат выиграл первую в мире детскую олимпиаду по гравитационным задачам Бергера - гравитоника только начала развиваться как наука двадцать лет назад. Его пригласили рассказать о себе и своих планах буквально на несколько минут. Мне врезался в память конец программы...
  
  - А как ты к этому пришёл, Чарльз!
  - Я всегда знал, что гравитация будет моей... моим смыслом жизни. Вещи роняю, и они падают. А я хочу, чтобы они парили! Отец мне показал кадры из первых исследований изучения гравитации... Знаете, был такой фильм документальный для детей 'Правда Ньютона' и там рассказывали в виде смешных анимаций про гравитацию? Я увидел своё будущее в этом! Так и начал интересоваться. А родители всегда помогали мне в моём начинании. Сложно конечно, но очень интересно!
  - Спасибо, Чарльз! Видите, - обратился Джимми к аудитории, - вот так и вырастает будущее величие атлантической научной мысли! Молодец, Чарльз! А что по поводу тебя, Гарри? Чем ты увлекаешься?
  - Комиксами! Мне очень нравится 'Человек-паук'! Он бесстрашный и всегда с радостью помогает людям! Я хочу быть как он!
  - Молодец, Гарри! - с умилением улыбнулся телеведущий, - Возможно, твой брат даже поможет создать тебе костюм и ты будешь в нём спасать людей! Скажем спасибо семье Арчеров!
  
  Сколько его помню, он всегда работал с гравитацией, читал про гравитацию, исследовал гравитацию. Я думаю, если бы была возможность создать гравитационную женщину - он бы от неё сутками не отходил! Сделать её с помощью гравитационных сил и антигравитационных установок силуэтом женщины со всеми вытекающими и оставить их вдвоем. Вот это я понимаю - высшее блаженство! Я бы даже на такое в кино сходил. А вместе с этой обожаемой гравитацией, у него была только любовь к загадкам и неопределенностям бытия. Они его манили своей необычностью. Также, как и гравитация.
  
  Коридор заканчивался и сосредоточенное лицо моё брата не применило выпрыгнуть из-за угла.
  
  - Наконец-то ты пришёл, Гарри! У меня есть невероятные новости! Мы сделали прорыв в гравитонике! - с нетерпением крикнул Чарльз. - Эврика!
  - Погоди, брат, что случилось? Давай по пунктам.
  - Без проблем! Если говорить по фактам, то при взрыве я как раз занимался измерением температурных показателей снаружи. Как ты знаешь, 20 лет назад учёные Йоханн Бергер и Александр Новиков занимались исследованием гравитационных аномалий на Аляске. Тогда на их станции случился взрыв топливных канистр и воздух заискрился невиданными ранее цветами - это была первая найденная аномалия гравитония-243. Раньше мы не могли найти такой элемент, потому что не знали, что он существует и уж тем более, как его измерить. А поскольку в те времена начала подходить к концу эра нефти и стали популярны другие топливные заменители, в тех самых канистрах было весьма горючее вещество - Трифторид хлора. Это самое горючее вещество в мире, но как раз таки из-за его горючести учёные думали создать максимально энергоэффективные заменители топлива. И слава богу, что так и не смогли! Последствия были бы разрушительными, но суть не в этом. При взрыве - трифторид хлора распался и частички фтора начали контактировать с этими неизвестными элементами.
  - К чему ты ведёшь? Они потом поняли, что этот желтоватый дымок был непростым дымом.
  - Правильно. В результате учёные увидели такой интересный феномен с искрами в воздухе. Сначала 'желтоватый дымок', как ты его обозвал, отнесли к эффектам от горения фтора и хлора, но потом обнаружилось, что такой золотистый оттенок не характерен для этих химических элементов. После начала пробных испытаний уже в контролируемых условиях был обнаружен эффект оседания 'частиц' при небольших взаимодействиях с фтором. Эти самые 'искры' проявляли гравитационный эффект: они создавали вокруг себя небольшие гравитационные поля и начинали соединяться. На выходе получалась молекула гравитония-243 каким мы его знаем. Молекула помогла ослабить гравитационный эффект, благодаря которому создали воздушные станции, разрабатывают гравитационное биооружие и многое другое. После создания молекулы гравитония, сами атомы уже не могут преодолеть межатомных сил. Известно, что если мы сможем изменить их вектор взаимодействия, тогда сможем получить антигравитационный эффект. Это даст нам прорыв в работе с гравитацией! Но никто не понимал как это сделать... до сегодняшнего дня! Как ты понимаешь, любое научное открытие зачастую связано с удачным стечением обстоятельств. Вот так и сейчас при взрыве, я замерял с помощью наших дронов и температурных датчиков на них, какая снаружи температура для понимания термических условий испытаний с гравитонием. В момент потери двигателя, крепления на которых он держался разлетелись с невероятной скоростью по всему периметру корабля и зацепили, в том числе одного из дронов.
  - А у нас как раз случайно новая партия дронов, сделанных из металлокерамики для большей легкости и прочности.
  - Может быть, не такой ты и дурак, каким хочешь казаться. Одно крепление сломало металлическую обшивку в гравитационной лаборатории, выпустив гравитоний. Взрыв создал термическую реакцию для взаимодействия с гравитонием. Металлокерамические осколки, сгорев, выделили ещё больше тепла, что ускорило скорость частиц гравитония и атомарные спины изменили своё направление, сделав гравитоний - антивеществом. А следовательно - антигравитонием! И теперь, - сделав многозначительную паузу, он достал из кармана плаща левитирующую колбу с каким-то веществом, - У нас есть опытный образец и полное описание формирующего фактора для воссоздания эксперимента! Больше у нашего вида нет тайн! Благодаря этому открытию мы познали последнюю тайну. Хаос побежден. Хаос не вечен. - с неожиданной грустью в голосе, произнес Чарльз.
  - Невозможно! И... причём здесь хаос?- воскликнул я.
  - Наука - наследница великого хаоса. Наука пыталась понять случайность событий, а посредством интеллекта и логики ее рассчитать. Без таких событий - нет великих свершений и гениальных открытий. Без хаоса - люди не любопытные умы, а биомасса.
  
  В момент окончания эпичной фразы зашипели мобильные коммуникаторы.
  
  - Арчеры, - твёрдым и в отчасти низком, с придыханием, голосом Ники Пастернак, отозвалось мобильное устройство, - где вас носит? Подходите к конференц-залу. Есть у меня лёгкое ощущение нереальности происходящего и кое-какие сомнения по поводу первоначального взрыва.
  - Так точно, капитан, - восторженно откликнулись мы.
  
  Мы вышли из химической лаборатории и подошли к центру станции - конференц-залу. Проходя рукав, связывающий лаборатории с залом, я заметил легкое увеличение температуры воздуха. Наверное, из-за взрыва терморегуляторы полетели. Нужно будет глянуть что к чему. Брат уже выглядел по-обычному спокойным и даже на вид занудным. Словно если его спросить, который час - он расскажет тебе о работе часов и в чём разница между механикой и кварцевым типом работы шестеренок внутри.
  
  - Проходите, Арчеры, - серьёзно заявила капитан станции. - Старшему лейтенанту есть что рассказать, - продолжила Пастернак, показывая ладонью на Ульриха.
  - Ульрих, у тебя всё хорошо? - я обеспокоенно спросил его.
  - Да, спасибо, Гарри! Жить буду, как уже и говорил, но после слов нашего ветеринара, ощущения не из самых приятных. Напичкала она меня всяким разным, что я теперь могу на стекле лежать.
  - Почему же сразу ветеринара, мистер Вольф? Вы же не животное. - мягко парировала начальница.
  - Это, Ника, может ты не животное. А я, а может даже и вместе с Гарри, - улыбнулся Ульрих, подмигнув мне, - точно таковыми и являемся.
  - Давайте вернёмся к нашей проблеме, мистер Вольф. - уточнил мой брат.
  - Конечно, Чарльз. Крепление двигателя, сорвавшись при взрыве антигравитационного ядра, разлетевшись на несколько частей, и весьма прочно сделала меня частью этой станции, но капитан помогла. Пробито только левое бедро, но дырка размером с теннисный мяч и сквозная. Осколками от взрыва в основном пострадало лицо, но ничего критического: лицо прикрыть руками успел.
  - Хреново. А что с причиной поломки? - спросил я.
  - Заканчивая починку четвертого двигателя физической лаборатории и перед самим, собственно, взрывом, я заметил, что параметры выпускного клапана нашего двигателя, а если проще говорить, то наша выхлопная труба, задерживала полпроцента отходящих выбросов на протяжении последних двух недель. Это в итоге заблокировало выходящие газы и это спровоцировало детонацию.
  - К чему ты ведёшь, Ульрих? - спросила Ника.
  - А я веду к тому, что кто-то перенастроил эти самые параметры, чтобы запланировано и в нужное время взорвать, и я хочу это подчеркнуть - взорвать, а не отключить двигатели. Был это кто-то из нас или из предыдущей смены - я сказать с уверенностью не могу. Дураков здесь нет, поэтому разобраться с базовым двигателем обратного вращения смогут все, кто находился на этой станции. Не велико дело. Но поскольку, я - единственный, кто получил серьезные увечья, могу предположить, что я вне всяких подозрений. Верно?
  - Конечно, Ульрих! - воскликнул я.
  - В ваших умозаключениях все хорошо, кроме последнего утверждения, мистер Вольф. - заметил Чарльз.
  - Почему же, мистер Арчер?
  - А все дело в том, что вы, как единственный свидетель произошедшего и единственный, кто наблюдал весь процесс и заявляет, что параметры были изменены, можете и сами подстроить данную аварию, бог знает для каких целей, но это уже детали. Если предположить, что это не случайность, а дело рук кого-то из нас или предыдущих групп, тогда вы могли специально подстроить аварию прямо на месте, но не рассчитав параметров взрывной силы, получить более серьезные ранения, чем ожидали. Допустить неточность расчетов может даже такой опытный специалист, как вы.
  - Подождите, но характер воспламенения был возрастающий. Техника может - это подтвердить! Попросите компьютер вывести параметры двигатели перед взрывом, Ника - со злобой воскликнул немец.
  - ИИ, вывести параметры двигатели перед взрывом.
  - Данные о двигателе на текущую дату отсутствуют, - заявил борткомпьютер.
  - Наверное, зацепило блок памяти при взрыве. А что насчёт всего срока исследования группы 34А?
  - Данные о двигателе на текущий срок отсутствуют, - монотонно произнёс ИИ.
  - Странно. Какой статус о собранных данных за последнюю неделю?
  - Данные сохранены и находятся в безопасности. За какую дату вывести информацию?
  - Отлично! Ничего выводить не нужно. Хоть исследовательские данные сохранились. А что по поводу данных о пропитании, воде и воздухе?
  - Консервированных запасов хватит на 4 месяца, 5 дней и 14 часов. Воды на два месяца, тринадцать дней и восемь часов. Воздуха на один месяц и десять дней.
  - Воздуха значительно поубавилось, но с дырой в улетевшем модуле, данные могли быть испорчены. Это нам ничего не даст. А значит остаётся три варианта развития событий, учитывая все данные. Первый - это случайность и вариант небольшого изменения параметров выпускного клапана, связан со статической вероятностью неполадки даже такого проверенного элемента, как двигатель обратной тяги. Второй - что кто-то из нашей либо предыдущих команд перенастроил датчики. И третий, как по мне, самый маловероятный, - что это сделал мистер Вольф.
  - А почему третий маловероятный, капитан Пастернак? - спросил с подозрением Арчер старший.
  - Потому, Чарльз, что мы все согласны - мистер Вольф не идиот и сам не признался бы в нарушении параметров выхлопной системы. Никто бы этого всё равно проверить не смог. Ведь данные о параметрах двигателя отсутствуют.
  - Ты что не слышала о принципах реверсивной психологии, Ника? - втиснулся в разговор я. - И, к слову, только мне стало душно?
  - Слышала, но это всё равно остаётся глупой затеей и в любом случае лишена смысла. Да, стало жарче, - согласилась Ника. - Но всё же какая же причина у мистера Вольфа?
  - Мы и так знаем, что ему жизнь уже давно приелась. Может он так развлечься решил напоследок? У него же последняя служба на станции перед отставкой. А дальше скучная жизнь старика на пенсии.
  - Ну, Чарльз, такого бреда я ещё не слышал. Рискнуть своей жизнью - а еще понять могу. Но жизнью коллег - это уже психическое расстройство личности. А нас всех проверяют перед полётом.
  - Отходим от темы, народ! Я думаю, что результат ожиданий такой: мы с Никой думаем это случайность, Вольфыч - на всех нас и предыдущие группы, брат - на мистера Вольфа. Большинством голосов, принимаем решение о том, что это всего лишь...
  
  И тут грянул второй взрыв. Взорвался явно второй двигатель в другой части станции. Если сгорел второй двигатель - значит, это уже не случайность. В такие вероятности уже мало кто поверит. Станции начала клонится к горизонту.
  
  - Теорий у нас теперь две. И времени на их обсуждения у нас уже нет, - закончила мою мысль капитан.
  - Расчётная высота? - спросила Ника пустоту перед собой.
  - 4589 метров. - ответил проводник.
  - Скорость?
  - 20 метров в секунду.
  - Значит, у нас всего примерно... три с половиной минуты, - ловко посчитал я в уме.
  - Примерно. Команда, слушать внимательно. Система безопасности взорвет станцию в двухстах метрах над морской гладью, чтобы защитить потенциально важную информацию, если её не успеют сохранить. Поэтому у нас есть ровно 3 минуты и 5 секунд. Я иду за гравитонием в лабораторию - это самый важный элемент. Вы, Чарльз, идёте за данными в химическую и физическую лаборатории, чтобы позже узнать статические данные за бортом и узнать, что спровоцировало катастрофу. Вы, Гарри, помогаете старшему лейтенанту дойти до вашего жилого модуля и должны настроить двигатель станции на ручное управление отсека. Хорошо, что инженеры компонентного подхода всегда оставляют несколько запасных способов частичной отстыковки и один жилой модуль с автопилотом. Всем понятно? У нас с мистером Арчером есть всего 3 минуты на сбор данных и закрытие шлюза модуля. За дело.
  - Будет выполнено, капитан! - броско кинул Чарльз и побежал к лабораториям.
  - Дотянете, мистер Вольф?
  - Ничего, я старика Ульриха, сам за ноги. Кх-м... ногу дотяну до модуля, если потребуется!
  - Малец, я и сам справлюсь, если подсобишь.
  - Всё будет отлично. Всё будет отлично, - проговаривал я уже больше для себя.
  
  Капитан тоже ловко развернулась и с места умчалась за гравитонием. Хорошо, что мы не берём личные вещи с собой на борт. Если всё пойдёт наперекосяк, исследователи будут сфокусированы на данных, а не на своих личных вещах. Мудро.
  
  Мы медленно и уверенно шли по уже нагретому и слегка шершавому полу обычно такой прохладной станции. Несколько раз мы остановились отдышаться, но к подходу первой минуты - уже подошли к нашему жилому отсеку. Я осторожно прислонил Ульриха к стенке модуля и открыл нашу дверь. Здесь, понятное дело, все на своих местах: разбросанные вещи на моей кровати и столе - девственная чистота у брата.
  
  - Я, пожалуй, на чистом сидеть не буду. Сяду на твою кровать.
  - Вопросов никаких, всё равно здесь мало, что останется при посадке - все заберут безопасники. Так что, наслаждайся, - запнулся я, поглядывая на перемотанную дыру в его бедре, - Насколько можешь, конечно же.
  - Да уж не стесняйся, можешь рассматривать. Да и я к тебе присоединюсь, мне тоже недолго на нее смотреть осталось уж. Сколько лет протянула.
  - Хорошо, что у нас страховка лучшая в мире! Все покроет на протез качественный. Как настоящая будет!
  - Даже лучше, - буркнул Вольф, - новая хоть болеть не будет. Нечему больше будет болеть.
  - Боль - вещь необходимая для восприятия удовольствия. Без боли - нет радости от её отсутствия. Как и без плохого - нет и хорошего.
  - Хорошая мысль, соглашусь. И добавлю. Вот у меня по молодости - было только хорошее. И радовался я этому хорошему каждый день и ничего меня не сдерживало. Даже тот факт, что с таким наслаждением по жизни - долго не протянешь. Но вот пока не начало сдавать здоровье - хорошее не ценил. Теперь уже научился. Если день ничего не болит, то уже отличное настроение. А мне и полтинника нет ещё. Даже наслаждаться нужно в меру, как показывает практика, - он с грустной улыбкой посмотрел на, пока ещё, свою ногу и промолвил, - Вот я своей ногой наслаждался достаточно - теперь не жалею. С новой ногой уже другой опыт и тем он и интересен. Не стоит жалеть о прошедшем - на то ведь оно и прошлое, что уже прошло. Верно, малец?
  - Слова мудреца - не глупца. Это уж я, как любитель цитат, уверенно заявляю.
  - Помнится, пошли мы: я и моя нога, в старый такой танцевальный клуб в глубинах Берлина. Уютный был, в подвале. Мы тогда уже хорошенько набрались алкоголя, и в отличие от своей ноги, пить, как и что-то более интересное, - употреблял я непосредственно сам. И здесь абсолютно случайно.
  
  Не успел он закончить, как в жилое пространство прорвались сильно запыхавшиеся Чарльз и Ника. Видно, что физических нагрузок им хватило на несколько недель вперёд. Чарльз стоял уверенно, но сильно сгорбился - даже такую осанку можно сбить быстрым бегом. Грудная клетка постепенно возвращалась в ритм. А на капитана вообще было страшно смотреть: она лежала на кровати и было слышно как она пытается вернуться в норму. Сильно покрасневшее лицо говорило о колоссальных и непривычных нагрузках. Хотя она и была в форме, ей явно не хватало тренировок или хотя бы побольше бегать. Человек ума, не тела.
  
  - Мы готовы к отстыковке, капитан?
  - Я... точно... готова, - прерывисто, но чётко хрипела она, - и вам... советую. Чарльз, все взяли?
  - Да, мэм. Все данные собраны и со мной.
  - Тогда полетели домой, на землю.
  - А-хой, мой капитан!
  
  Махнув залихватски рукой - я включил двигатель и выкинул наш корабль познания в свободное плаванье по просторам неизвестного. А то бишь - на базу. Управлять у нас возможности нет, поэтому мы расслабились - автопилот донесёт нас до ближайшей станции. Поскольку, станция Альянса тогда ещё была только в производстве, когда мы выходили на смену, нас вероятно направят к старшему капитана, к союзникам. Хотя лучше бы отправили на нашу базу. А если и к ним, то мы же не в состоянии войны, верно? Чего страшного может случиться? Тем более, когда брат покажет им антигравитоний - там всё с ума сойдут! Кстати, почему он до сих пор никому ничего не рассказал?
  
  Глава 3: Дом, милый дом
  
   Нас все же решено было отправить к нашей базе, чему я был безгранично рад. Единственная проблема была в том, что евразийская научная группа из соседней базы также прибудет для выяснения обстоятельств взрыва на станции. Не то чтобы нас спрашивали, но уж лучше мы выяснили все в менее напряженной ситуации. Но руководству не прикажешь.
  
  Полет прошел без проблем. Мы окончательно остановили кровотечение Ульриха при помощи медикаментов из жилого модуля и наконец-то смогли полностью расслабиться. Разговоры вели легкие. Ведь натерпелись мы страху за последние пару часов. Все были погружены в свои мысли, но разговор поддерживали. Понятное дело, что такие разговоры нужны для отвлечения внимания от произошедшего.
  
  - Главное, что живы, - начал с веселой нотки разговор Ульрих. - За ногу я переживать не стану, медицина в наше время практически все могущественна. По крайней мере, на одной ноге варикоза не будет!
  - И правильно, Ульрих! Горечь - хороша на короткой дистанции. На марафонских - она приносит только боль и разочарование. - заметил я.
  - Согласен с братом, мистер Вольф! - поддержал меня брат. - Не стоит печалиться, как говорилось в классике, у нас все впереди!
  - Не будем забывать, что я потеряю ногу, а не любимую игрушку. Я, конечно, отношусь к этому слегка отстраненно, но это не отменяет печального развития событий.
  - Зато есть что вспомнить! - подбодрил его я.
  - Ага, малец, уж ногу свою я точно не забуду! А знаешь, что было бы лучше? Не потерять ногу! У меня их всего две и они мне нравятся. Просто с высоты опыта могу сказать, что в этой ситуации я просто ничего сделать не могу уже и поэтому стараюсь отнестись с пониманием к своей текущей ситуации. Прекращаем этот разговор. Тошно от вас.
  - Согласна, мистер Вольф. Может, тогда обсудим произошедшее?
  - Этого тоже хватит, Ника. Мы уже все обговорили и более разумному и взвешенному решению вряд ли придем. Оставим решению на судьбу и мудрое руководство, если таковое найдется. Согласны?
  - Согласны, - хором ответил коллектив уничтоженной станции.
  
  По прибытии на базу нас встретила группа сопровождения в лице шести бравых солдат и группы медиков для решения проблем военного или медицинского характера соответственно. После осмотра модуля и его жителей, солдаты вместе с нами прошли к командному пункту, а медики забрали с собой лейтенанта. Судя по его печальному лицу - бегать он будет нескоро. И явно не на своих двоих.
  
  База находилась в близлежащих островах Трейл у берегов Гренландии. Поскольку Гренландия не особо связана с континентальной Европой, Евразийским Союзом или Атлантическим Альянсом, изначально первые четыре базы было решено построить в Норвежском море. Одна база находилась недалеко от крохотного острова Джен Майен, подконтрольная союзу, одна станция Альянса у Свальбарда, еще одна евразийская между Мурманском и островом Южный. Атлантические станции были более современными и не нуждались в постоянном ремонте, в отличие от союзных. Евразийцы первые использовали механику двигателей обратной тяги, совмещенных с гравитонием и это позволило им быстрее развернуться и занять места с более удобным доступом к Норвежскому и Баренцеву морю. Но и базам пришлось выделить больше пространства для инженеров, чтобы быстрее чинить станции.
  
  Атлантам пришлось попотеть, чтобы переманить Бергера. Но они использовали наработки лучших гениев инженерной мысли, чтобы доработать двигатель и придумали компонентные станции. У них было меньше пространства и людей, но из-за технического совершенства было больше военных в соотношении со вспомогательным персоналом. На таком решении еще и сказалось отдаленность от военных баз Альянса - ближайшие были только в Прибалтике и на территории самой родины демократии. У Союза же под боком Мурманск.
  
  К чему это я? Атлантические станции и базы удобнее для их жителей в плане работы, но и опасность внезапной атаки заставляет службу безопасности быть постоянно на нервах, что не помогает чувствовать себя расслабленным. Собственно, переполоху еще и наводит научная делегация евразийцев. Не успели мы и раздеться толком, а на подлете уже была делегация со Свальбарда. Во второй станции союза учли организационные и инженерные ошибки в проектировании и людей там было на порядок больше, чем на атлантической. Это было сразу понятно из размеров самой делегации. На нашей базе постоянно находится от восьмисот до тысячи постояльцев, в то время как на их - около трех тысяч! И по ощущениям, как минимум треть этой базы к нам приехала! Шутка конечно, но в воздухе запахло напряженностью и это чувствовалось в нервном подергиваниях стоящих рядом солдат. Но с предохранителей оружие все еще не снимали. Мы же не на военном положении.
  
  Тридцать военных вертолетов! От стандартных боевых Ми-28Ф 'Фугас' - передовыми разработками военной мысли на основе Ми-28Н с боевыми вертолетами особого назначения Ка-52 и Ка-50. А также не меньше десятки (они еще летают?) транспортников Ми-26. Здоровые монстры! Ничего не скажешь. Особенно учитывая тот факт, что у военно-воздушных сил ЕС их всего-то около пятидесяти. Видимо посчитали ситуацию весьма напряженной. А на самих вертолетах прибыло несколько тонн научной техники и столько же тонн живой военной силы - шесть рот! Шутка ли, это же около шестисот солдат! С чего такой переполох? Там столько же солдат, сколько постоянно дислоцируется на нашей базе! Примерно говоря, конечно же, по головам я их не считал. Ситуация знатно накаляется. Посмотрим, что будет дальше.
  
  Навстречу делегации вышел начальник базы, генерал Роланд Пирс. Легендарная личность! Седовласый, но крепкий старик участвовал в Сирийском конфликте двадцатых, в Американо-китайских войнах тридцатых годов нашего века, после которых Китай предпринял попытку военного захвата Ближнего Востока. О его военной и стратегической мысли ходят легенды. Как и многих героев в истории, его так же сильно ненавидят, как и восхищаются. Ему с этим жить, а людям лишь вспоминать величие события.
  
  Подождите... Это - заместитель военного министра, генерал Камински? Ему ведь всего сорок лет, а уже генерал! Не зря ходили слухи, что его сделали директором самой большой базы по исследованию гравитационных аномалий. Важная шишка! Почему именно на моей станции случился взрыв? Черт! Ох, предвижу я печальную развязку такого 'замечательного' дня. Где там ближайшее укрытие?
  
  - Генерал Роланд Пирс, - серьезно и уверенно начал разговор Камински.
  - Генерал Михаил Камински, - в той же манере ответил Пирс, - рады принять вас на нашей базе с величайшим гостеприимством и надеемся на эффективное сотрудничество.
  - Благодарю, генерал.
  - Хочу сразу заявить, со всей ответственностью, что присутствие вашей 'небольшой охраны' может негативно сказаться на этом сотрудничестве и я со всем уважением прошу вас приказать вашему личному составу разоружиться либо удалиться с нашей территории, поскольку это может создать негативный оттенок нашему обсуждению сложившейся деликатной ситуации.
  - Со всем уважением, генерал Пирс, - с нажимом произнеся последнее слово, ответил ему Камински, - но мое руководство настаивало на включении дополнительных ресурсов в связи с как раз таки, деликатной ситуацией, случившейся на вашей станции.
  - Как и руководство Атлантического Альянса, я еще раз предлагаю вам разоружить весь личный состав и спокойно, в комфортных условиях расположиться рядом с базой.
  - К консенсусу мы, весьма вероятно, не придем, поэтому давайте решим ситуацию следующим образом. Никому из нас не хочется раскрывать планировку баз, поэтому поступим следующим образом: половину состава я оставлю здесь, для охраны техники и оборудования. На пустыре рядом с базой сделаем палаточный городок с жилыми отсеками: одна половина ваша, другая наша. Все действия согласовываем и принимаем вместе. Согласны?
  - Возможно, - поразмыслив ответил Пирс, - Мне потребуется время, чтобы обсудить это с начальством. Дайте мне один час.
  - Отлично. Жду вашего ответа, - сказал Камински, и, медленно развернувшись, ушел к севшим неподалеку вертолетам.
  - Отлично.
  
  Разговор был отчетливо слышен, поскольку Камински приказал нашей группе быть недалеко, чтобы в случае скоротечных переговоров - мы смогли поделиться найденной информацией. Играть в игры с такими людьми было бесполезно, поэтому и скрывать нас от генерала не было смысла. Системы электромагнитного подавления развернуты с обеих сторон и могут начать действовать незамедлительно: связаться мы с внешним миром не сможем, а бежать здесь некуда, поэтому и укрывать нас в глубинах базы не было никакого смысла. Спустя час ожидания и что весьма вероятно, недюжинных усилий дипломатов и государственных машин двух великих держав - было решено действовать по плану генерала Камински.
  
  Глава 4: Сбор показаний
  
  Человеческую жизнь, после Американо-китайского конфликта в мире начали ценить гораздо выше прежнего, да и военных конфликтов в мире было на порядок меньше за последние двадцать лет, поэтому солдаты не испытывали друг к другу ненависти. В большинстве своем, конечно. Солдат - это человек, который любит и защищает свою страну, но не всегда к решению о службе он приходит самостоятельно. Немного манипуляций, различный информационный мусор, фокусировка на внешних врагах, а не на проблемах внутри страны и контроль способов вещания делает свое далеко не благородное дело. Поэтому в армии приличное количество людей с зашоренным взглядом на некоторые вопросы. Несмотря на мир между нашими странами, пропаганду никто не прекращал - мало ли. Никто не знает, когда пригодятся послушные и верные идеалам лидеров солдаты. Да, далеко не все, но значительная часть людей все еще не имеет доступа ко всей доступной информации или не может всю ее критически осмыслить и прийти к более-менее достоверной истине. Да и все понимают, что нам всем некоторое время проживать под одной крышей и придется уживаться. Даже хорошо, что наши базы находятся по разную сторону моря - у многих семьи эмигрировали из Атлантики и Евразии, и наоборот, поэтому многие могут общаться на обоих языках. Такие люди уменьшали градус накала ситуации, в который мы все оказались.
  
  До конца дня нас не трогали, но держали отдельно от других. Пока решали все организационные вопросы, мы находились в так называемой 'серой зоне': временный лагерь был поделен на две половины, чтобы у всех были лаборатории и временные казармы для солдат, а центральная часть была оставлена на четыре жилых модуля, генералитет и место для оглашения общей информации. Как раз в одном из таких помещений мы и находились. По понятным причинам, нас четверых особо резвиться и гулять не выпускали - мы ведь важные птицы. Самое интересное было то, что в подобных временных жилищах находились ученые с других станций вблизи Норвежского и Баренцева морей: тут и Мишка Рязанцев, талантливый парень из Беларуси, скопировавший нашу компонентную структуру станций буквально за полгода, и светило японской научной мысли - Мики Йошида, доказавший математическую возможность изменения спинов атомов гравитония, уравнения которого и использовал Чарльз для своего наблюдения. И как же сложно не заметить самого видного африканского ученого из Нигерии - Дингане Н`коло, который уплотнил составы лабораторных камер Джолини по исследованию гравитония, благодаря чему они стали выдерживать больше тепловыделения от экспериментов с гравитонием, да и в принципе все были действующими участниками исследований гравитационных аномалий. Закрадывается легкая мысль, что наша 'случайная' поломка - неслучайная. Хорошо, что наши группы всегда смешивают, чтобы данные распространялись равномерно среди всех участников Глобального Конгресса.
  
  Порой самые неприятные ситуации в жизни могут вылиться в самые интересные приключения! Ведь самое захватывающее событие жизни находится по ту сторону страха. И чтобы почувствовать жизнь, нужно пережить легкое, почти неосязаемое, но леденящее душу, прикосновение смерти. И как бы я ни хотел драматизировать - страшно было мне невероятно.
  
  - Доброе утро, уголовнички! Похоже, нас выпускают.
  - Что-то быстро! Чарльз, есть идеи? - спросила наша глава станции.
  - Я похож на человека, который знает ответы? - сказал лейтенант. - Похоже на то есть веские причины, да и ты сама видела кто прилетел на базу. Быстро же они утрясли нюансы для полноценного взаимодействия.
  - Хоть бы Ульриха не трогали. Ему не поздоровилось.
  
  Мы вышли из комнаты, а группа солдат, которая нас вела, разделила по одному и развела по разным модулям. Похоже, что сейчас будет допрос с пристрастием.
  
  Меня завели в комнату: здесь было стерильно чисто, естественно, по ту сторону находилось непрозрачное стекло и я однозначно уверен, что по ту сторону стоит уйма важных чинов, которые будут отдавать приказы и анализировать разговор. В центре стоял обычный стол из углепластика и два стула. Хоть креплений для наручников нет - уже хорошо. Значит, я не пленный, а всего лишь подозреваемый, или свидетель.
  
  - Здравствуйте, мистер Гарри Арчер. Чувствуете себя хорошо? - сказал уверенно и с улыбкой, один из вошедших в комнату мужчин. - Меня зовут Майкл Уайт и я подполковник военно-воздушных сил и заместитель генерала Пирса. Вместе со мной, подполковник Сергей Джадаев - из ближайшей базы наших соседей, - присев на стул, кивнул он в мою сторону.
  - Здравствуйте, господа. Чувствую себя так же хорошо, как мышь, запертая в клетку. Конечно же, я знаю кто вы подполковник, но не имел чести познакомиться лично. Насколько мне известно, я сотрудник этой базы, поэтому не могу понять, в связи с чем данные условия содержания? Я пленный? Преступник? Почему нас держали взаперти? Было бы отлично узнать причину. Взорвавшаяся станция не делает меня злодеем.
  - Успокойтесь, мистер Арчер. Вы только участник событий, которого мы 'оберегали'. Расскажите нам, пожалуйста, что произошло и какова причина взрыва.
  - Хорошо. - утвердительно заключил я и рассказал события, произошедшие на станции. Закончил я тем, как привел старика в модуль и, дождавшись возвращения команды, вернулся на базу.
  - Да, ваши слова подтверждаются нашими данными., - сказал Джадаев Уайту.
  - Как и нашими, - ответил Уайт.
  - Что-нибудь еще хотите нам рассказать, мистер Арчер? Нет? Я отрицательно кивнул. Хорошо. Спасибо, мистер Арчер, а сейчас вы свободны и мы поговорим с вами позже, после окончания общения с вашими коллегами.
  - Подождите, подполковник Уайт. У меня есть вопрос. А что здесь делают другие исследователи. Насколько я понял, в нашей зоне сейчас все текущие составы групп исследования аномалий. Почему они здесь?
  - Потому что взорвалась не только ваша станция - но и все остальные в Норвежском море. В одно и то же время.
  
  Ошеломленный, я поднялся и вышел из комнаты допроса. Интересное развитие событий. Что-то здесь не так. Как это связано с антигравитонием? Кто в этом замешан? Наши станции никогда не взрывались, а здесь сразу все! Наводит на определенные мысли, но вот кому это нужно?
  
  Мои размышления перебили отточенные движения моего сопровождения. Меня схватили за белы рученьки и, по ярко освещенным коридорам комплекса, повели обратно в мою уютную нору. Переступив порог комнаты, я оказался наедине с самим собой. Нужно серьезно обдумать все новые данные, которые я получил. Изначально я предполагал, что это спланированная акция (хотя и непонятно отчего и почему) одного сумасшедшего, а на деле - это группа людей. И весьма разумных. Следуя данной логике - коллектив личностей потратил некоторое время на создание бомб; договорился о времени установки; проверил совпадение графиков; взорвал устройства и спокойно отчалил домой. Вопросы у меня есть. И немало.
  
  Во-первых, даже если они и явно не рассказывали о своих замыслах, то определенные нюансы поведения или фразы могли всплыть. Почему никто их не заметил? Охрана могла бы заметить, что сотрудники стали чаще друг с другом встречаться. Но с другой стороны, научный отдел у нас небольшой - десять человек, поэтому, как ни крути, а пересекаться мы будем часто. Слишком притянуто. Во-вторых, все, что горит и взрывается находиться под четким контролем распределителей, они знают наизусть свои склады. Хотя... мы имеем дело с людьми дел умственных, а не физических, а они смогут придумать интересную комбинацию. В-третьих, даже если учесть, что все было проделано ювелирно, остается вопрос - как эти взрывы произошли синхронно? Слишком много может пойти не так и как минимум у нас, пошло не совсем по плану, раз Ульрих лишился ноги. В-четвертых, они же понимали, что работают на военизированных объектах и уйти так просто не дадут. Тогда: а) кто сказал, что они ушли, б) собирались ли они уходить в принципе и в) если уходить они не собирались, то ради чего остались? Вывод? Дело ясное, что дело темное.
  
  - Привет, Гарри. В своих мыслях я пропустил, как Чарльз вошел в комнату.
  - Привет, братишка! Устало выглядишь. Как ты?
  - Жив. А вот здоров ли - не уверен. Шесть часов допроса никому еще не помогали зарядиться энергией. Спасибо гуманному обществу, что не пытали.
  - Пытать?! А почему тебя должны были пытать?!
  - Когда у тебя находят левитирующую пробирку с чем-то, то обычно - вопросов больше чем ответов. И вопросы один интереснее другого.
  - Ужас! Меня допрашивали от силы час или полтора. И уж явно без пыток.
  - Ты младший офицерский состав, у тебя нет пока ещё доступа к важной информации. В отличие от меня.
  - Даже здесь бахвалиться своими достижениями!
  - Просто факт, брат.
  - Ага, факт. Знаю я твои факты и логику. А еще и тщеславие.
  - Будет тебе.
  - Ты лучше расскажи, что же произошло в допросной.
  - Дай мне сначала поспать и после, поговорим. Хочу подождать капитана.
  - Как обычно, не рассказываешь все самое интересное. Ладно, мне тоже стоит отдохнуть, - закончил я разговор и окунулся в пространство подушки.
  
  Разбудил меня шум открываемой двери и громкое возмущение (похоже на Нику).
  
  - Обращаться так с одним из самых талантливых ученых своего времени - ужас!
  - А что случилась, Ника? - спросил я, вставая со своей кровати.
  - Они отвели меня в допросную, а не в обычную комнату жилого блока, и весьма настойчиво спрашивали о произошедшем. Это же допрос!
  - Нас всех допрашивали. А особенно - Чарльза. - приметил я.
  - А почему тебя, Чарльз?
  - Потому, пока мы были в стрессовой ситуации я так и не успел рассказать, что я открыл антигравитоний.
  - Что?! - резко подскочила Пастернак к Арчеру старшему.
  - Да, антигравитоний! - отстранился от нее Чарльз. - Вещество, которое сможет помочь в создании антигравитационных устройств.
  - Невероятно! Если гравитоний стал открытием столетия, то антигравитоний - тысячелетия! Научные фантасты мечтали об этой идее уже сотню лет и вот мечта - стала явью.
  - Согласен, открытие поможет нам создавать антигравы, антигравитационные платформы, мы сможем гибче работать с перегрузками в самолетах, космических кораблях и на станциях, а также многие потенциальные, еще не изученные особенности антивещества.
  - Но называть такое вещество антигравитонием нельзя. - Ника отошла от Чарльза.
  - Я знаю, это рабочее название. Существование антивещества в нашей Вселенной не доказано. Но звучит красиво.
  - А как же у тебя с самочувствием? Уже давно доказано насколько плохо влияет отсутствие гравитации на человека: недоокисление крови, расстройство сна - как начало конца. Я уже молчу про полную дистрофию мышц и всех остальных прелестей для внутренних органов.
  - Нет гравитации - тогда к чему прикрепляться мышцам и как течь всем жидкостям организма, - я ловко подметил со своего места. 'Как же я не позаботился спросить у брата о здоровье? Отличный брат. Брат года'.
  - Верно, Гарри, - сказала капитан, уже успокоившись и присев на кровать. - И все же, как со здоровьем?
  - Все хорошо. Мне сделали полную проверку - на данный момент ничего не обнаружили. Будут проверять в течение следующего месяца на предмет изменений.
  - Слава богу, что все обошлось, - вздохнула девушка. - Еще не хватало мне проблем с твоим здоровьем в придачу. Теперь мне нужно отдохнуть.
  - Отдыхайте, капитан. - повернувшись к стене, сказал мой брат.
  
  Больше наш сон на сегодня не прерывали.
  
  Глава 5: Прелюдия
  
  Проснулся я уже утром. Хоть я и выспался, меня не покидали мысли о том, что это рассказ из какой-то фантастики, а не скромной жизни обычного исследователя. Мое дело - это бумаги, уборка и отчеты, а не взрывы, раны и допросы. Я привык к домашнему комфорту, а не к военной суматохе. Весь вчерашний день - буквальный пересказ сотен произведений, что я еще с детства полюбил читать. Развитие событий. Динамика. Экшен.
  
  Я, как персонаж книги, стал героем великолепной истории, а не обычным представителем своего вида. Тот самый герой, который всех спасет. Герою все нипочем, и которому, по странным обстоятельствам, невероятно повезет найти нужного человека или удачно прилетит помощь, откуда он не ждет. Герой - который все умеет и знает. Герой нашего времени. Меня не смогут подкупить, меня не смогут убить, покалечить или свести с намеченного пути. Моя история будет полна неожиданностей и невероятных приключений. Я встречу своего врага и, несмотря на все его уловки, игры разума и хитрости - выиграю путем интеллекта, совместной работы и маленькой щепотки удачи. Я буду непобедим, я...
  
  - Вставай, герой. - прикоснувшись к моему плечу, легко потряс меня мой брат. - Нас зовут на завтрак, а после сообщат важную информацию. Пойдем.
  - Да-да, уже встаю. Нужно минута, чтобы очнуться.
  - По дороге очнешься, Гарри. Это тебе не научная станция, а военная база, так что будь добр, одевайся.
  - Окей.
  
  Я встал, немного отряхнулся, попрыгал, позвякивая браслетом, и пошел за своим братом.
  
  Собрали нас в столовой: персоналу рассказывали здесь про нововведения, глобальные изменения в управлении и прочие указы администрации, а также здесь все поглощали калории. Стоявшие в три длинных ряда квадратные столы просто складывали в углу, и насаживали один на другой, как канапе. Буфет так и оставался стоять на месте перед кухней. Я здесь был всего два раза - когда только прилетел из научного центра и вылетая на первую миссию. Помещение было обычнее некуда и вмещало около трехсот или шестьсот человек, если сильно потесниться. При должном упорстве сюда бы влезла и вся база, но в рамках комфорта (все же это не только военная база, но и частично научная) все жилые помещения оснастили радиопередатчиками и всю важную информацию передавали и на них.
  
  Собралось нас человек сорок: четыре группы исследователей с мирно почивших станций, оба генерала со своими помощниками, секретари и личная гвардия приближенных. И зачем собрали в таком большом зале? Видимо, не помещалась значимость фигур здесь присутствующих. Нас посадили раздельно по группам из четырех человек за столики. Мда-а-а... возможно, они и рассчитаны на четырех человек, но в случае с некоторыми грузными учеными - в лучшем случае на двух. Приютившийся на своем стуле, я слегка отодвинулся и расправил плечи. Остальные тоже кое-как расселись по своим местам. Ты смотри! Даже Ульриха притащили! Либо это люди, с весьма спорным воспитанием, либо важная информация. Послушаем, что же нам расскажут.
  
  - Здравствуйте, уважаемые коллеги, - подойдя к стойке с микрофоном, начал свой доклад подполковник Уайт. - Насколько нам стало известно, ровно в 9:50 утра на всех станциях Новикова-Бергера случились поломки двигателей, которые в результате привели к дальнейшим взрывам. Из-за них погибло двое ученых, а также двоих забрали санитары с тяжелыми осложнениями. Поскольку о мотивах этого преступления нам на данный момент ничего не известно, то мы можем только оповестить вас о нашем решении: с момента оглашения этого заявления, все, кто был участником данных экспедиций, будет находиться под домашним арестом. - закончил свою тираду выступающий и выпил немного воды.
  - А как же наши права? Мы же являемся свободными людьми! Учеными! Как вы можете просто закрыть нас на неопределенный срок? - спросил Мишка Рязанцев. - Повторяем репрессивные года?
  - Нет, Михаил, не повторяем. Но мы вас оставляем в достаточно комфортных условиях и ни в коем случае не закрываем навсегда. Нам нужно провести более тщательное расследование, чтобы понять причину взрыва. И наказать всех причастных.
  - На мой взгляд, это неудачное решение. А как же наш доступ к своим близким? Мы сможем с ними общаться?
  - Да, конечно. Но только с ними. Мы ограничим доступ в сеть.
  - Спасибо.
  - Еще вопросы есть, коллеги?
  - Что вам уже известно? - спросила Ника.
  - На данный момент - никаких.
  - Что делаем дальше? - спросил Чарльз.
  - Мы проводим расследования. Конец. Сейчас подадут завтрак, а после... Мы сообщим дальнейшие действия.
  
  Высшее руководство удалилось, а мы принялись за еду. Ели в основном молча, непонятно было сколько еще ждать и когда все это закончится. После обеда нас отвели в наш временный дом. Но не успел я войти, как моего брата увели неизвестно куда и ничего не объяснили.
  
  - Какого черта?! - заорал я.
  - Все в порядке. Просто разговор. Уточняем детали происшествия.
  
  Не прошло и нескольких часов, как громко зашипел передатчик, который приказал всем пройти обратно в зал. Как они смогли решить проблему так быстро?
  
  - Здравствуйте снова, господа и дамы. К нашему счастью, решение долго себя ждать не заставило. Но я не буду говорить ничего от своего имени, только скажу, что мы нашли всех виновников произошедшего. Передаю слово старшему лейтенанту Чарльзу Арчеру. Чарльз?
  - Да, генерал. Все взрывы, а также, к моему величайшему сожалению, двое погибших - моих рук дело.
  
  Я безмолвно уперся своим взглядом в глаза моего брата. Что?!
  
  Глава 6: Решение головоломки
  
  - Все мы, здесь сидящие, знакомы с теорией хаоса, верно? Если нет, то я повторю. Теория хаоса - математический аппарат, который описывает поведение некоторых нелинейных динамических систем. Они, как правило, подвержены, при определённых условиях, явлению, известному как хаос. Хаос характеризуется сильной чувствительностью поведения системы к начальным условиям. Часто хаос определяют как крайнюю непредсказуемость постоянного нелинейного сложного движения, возникающую в динамической системе. А также мы знаем про 'эффект бабочки' - незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, где и когда угодно.
  
  - После этого ученые в конце прошлого века, придумали теорию управляемого хаоса: система имеет четкие начальные условия, а также результат к которому она приведет известен, как и методы влияния на его достижение. Хаотическими будут только способы, которые приведут систему из одного состояния к другому. Эта теория использовалась больше всего в социальных и политических процессах. К сожалению, не для управления хаосом, а для создания его. Единственная проблема такого подхода - процессы в ней нелинейные (случайные), а значит могут отразиться и на создателе.
  
  - Я, используя это знание и историю использования этого подхода на политических системах разных стран, пришел к следующему выводу - гравитационные исследования могут привести к пониманию гравитации, как основополагающей силы во вселенной. Это понимание уберет элементы нелинейности в динамических системах планет, систем и галактик. Человечество решит основные проблемы в понимании космоса и может перестать развиваться. А развитие - это ключ к счастью в жизни. Следовательно, мне нужно было понять, как, хотя бы частично, приостановить исследования в этой области.
  - Продолжайте, мистер Арчер, - сказал Уайт.
  - Конечно, - переминаясь с ноги на ногу, сказал брат. - В течение последних двух лет, общаясь со своими многоуважаемыми коллегами, я рассказывал об увлекательных процессах применения теории управляемого хаоса в политике прошлых лет. Рассказывал, насколько интересно контролировать хаотическую систему и понимать к чему это приведет. Первым, кто проявил большой интерес к теме, был Шенг Ю, капитан второй исследовательской станции. Он очень дорожил своими людьми, но неопределенность отношений внутри коллектива и частые конфликты приводили к недопониманию. В какой-то момент это ему надоело и он принялся изучать теорию хаоса, чтобы найти способы управления своими людьми без прямого вмешательства.
  
  - Вторым, был Михаил Рязанцев - инженер. Его мотивов я не знал, но это и не было сильно важным. Последним был Мики Йошида - математик от Бога, который горел желанием узнать, как можно создать уравнение управления нелинейности.
  
  - Собравшись вместе, мы неустанно обсуждали идеи хаоса и неопределенности бытия. И однажды случился ОН - тот самый разговор, который что-то в тебе меняет. Мики, в очередной раз обсуждая тему нелинейности и элемент случайности в человеческой жизни, пришел к выводу, что космос тем и прекрасен, поскольку мы его знаем всего лишь на один процент. Тогда как наши исследования в области гравитации продвигаются очень стремительно, мы сможем относительно быстро раскрыть все тайны Вселенной: от черных дыр и до темной материи. И тогда она уберет неопределенность жизни. А именно в нем есть смысл. В хаосе.
  
  - Не все согласились. Меня, как и Шенга убедить было несложно, ввиду того, что мы имели сходные взгляды на этот вопрос, а вот Михаила нужно было убеждать. Рязанцев согласился после месяцев обсуждений. На выходе мы сделали вывод: чтобы оставить людям радости случайных открытий, нужно остановить гравитационные исследования. Я предложил безопасно подорвать станции. Главным аспектом для нас была безопасность ученых - мы исследователи, а не убийцы. После длительных рассуждений было принято решение взорвать грави-лаборатории, где и проводились исследования. В этом году снизили финансирование исследований, а поэтому группы стали по четыре, а не шесть человек, как было раньше. Благодаря этому всегда пустовал четвертый жилой модуль. Компонентные станции могут разгерметизироваться, а времени до саморазрушения станции будет достаточно, чтобы спастись. План продуман, а Рязанцев придумал идею с клапанами выхлопной системы, чтобы скрыть следы преступления. В день Х все шло по плану. Все станции были готовы к великой жертве во славу людей. Произошла всего одна случайность - звонок сына Шенга. Позвонил он за несколько минут до взрыва. Это отвлекло Шенга, и он не заметил, как ушли двое его подопечных. Как только он спросил, где же они, прогремел взрыв. Две первые и абсолютно случайные жертвы глупых ученых, которые решили, что они могут контролировать хаос. Шенг не смог выдержать осознания того факта, что из-за его невнимательности погибли люди, которыми он так дорожил.
  
  - И он вас всех сдал? - спросила я.
  - Самое интересное, что нет. Поскольку у него было много свободного времени он не хотел нас сдавать. Он придумал теорию. Она звучала следующим образом. Шенг, разобравшись с чертежами выпускного клапана, понял, что если совсем немного перенастроить параметры выхлопа, то можно с точностью до секунды организовать задержанный взрыв. Все рассчитав, он спланировал действия вплоть до секунды. Поскольку все исследовательские группы работали на всех станциях, он смог на нужное время перенастроить все клапаны на всех станциях, чтобы убрать от себя подозрения. Он только одного не учел.
  - Чего?
  - Сопротивление материалов. - выкрикнул Рязанцев. - Будь он специалистом в области инженерии и в особенностях строения выхлопной системы, он бы понял, что такая подстава не сработает. Учитывая, что каждая смена меняется раз в неделю, он должен был настроить один клапан с задержкой на четыре недели, следующий на три и так далее. Зная как происходит расчет параметров я могу со стопроцентной вероятностью уверить вас, что это невозможно. На такой длительный срок подстроить параметры не получится: либо защитный механизм заблокирует выхлопную систему и подаст на вспомогательную, либо подаст сигнал о неполадке в двигателе. И в том и в другом случае, механик пойдет смотреть в чем дело. И найдет проблему.
  
  - Итак мы вышли на Рязанцева. - продолжил разговор Уайт. - ИИ, который использовался на базе, провел аналитику и выяснил, что Михаил и Шенг в последние полгода проводили невероятно много времени вместе. А работали они вместе пять лет. Техники с которыми мы консультировались, выяснили факт сопротивления материалов, они сразу заподозрили - замешан механик. Мы сложили один факт с другим и получили второго соучастника. А уже Михаил быстро рассказал про Мики и Чарльза.
  
  - Все верно, - подтвердил Арчер старший. Он спокойно развернулся и отошел к своему сопровождению у помоста.
  
  - Дело раскрыто. Виновные будут наказаны по всей строгости закона. На данный момент мы всех отпускаем, а у заключенных - отдельное место до ожидания следствия. Разойтись!
  - Сэр! - выкрикнул я. - Можно мне еще раз напоследок поговорить с братом перед тем, как вы отправите его на суд?
  - У вас есть только пять минут, мистер Арчер. - вставая, сказал полковник. - Потом мы его заберем. И поскольку мы прекрасно понимаем, что стало результатом их диверсий, ваш брат задержится у нас на какое-то время. - Уайт развернулся и вышел из помещения.
  - Зачем?! - Я повернулся к брату и от всей души ударил его по плечу. Он отшатнулся, но выстоял. Ответа от него я не дождался. - Зачем ты это сделал? Тебе что жизни нашей мало? Мы величайшие ученые, в величайшей отрасли? Мы могли бы изменить мир! А ты ради своей глупой идеи хаоса разрушил всю свою жизнь и карьеру! - опустошая накопившеюся усталость, стресс и страх орал я на него.
  - Я все объяснил. - обезличено бросил брат. - Риск был оправдан.
  - Из-за тебя погибло два отличных человека. С которыми мы работали. С которыми отдыхали. Которых уважали. Сволочь. Я тебе такого никогда не прощу. - Я повернулся к выходу и сказал напоследок. - Никогда.
  - Я понимаю. - прошептал он. - Понимаю.
  
  Мы никогда не сможем понять причины тех или иных действий, совершенных людьми. Мой брат, который совершил проступок во имя своих идеалов, на удивление нашел то, чего не хотел найти. И потерял тех, кого терять не хотел.
  
  Иногда может показаться, что рутина может привести дела в порядок, угомонить хаос мыслей и привести к качественной и размеренной жизни. Но так ли это? А не делает ли случайная встреча с приятным человеком день интересным? Не делает ли случайное открытие науку такой прекрасной? Не делает ли даже травма день запоминающимся? Никто не говорил, что будет легко. Но возможно, будет интересно. А не любопытство ли двигает человечество вперед?
  
  Хаос привносит беспорядок в наши планы, отношения и жизнь. И в этом его самая потрясающая цель. Ave, kháos!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"