На дороге из звезд, на пути из кустарников с одного из склонов можно разглядеть небольшую крепость, которая освещается ночью. Если смотреть с прилегающих дорог, то кажется, что это небольшое укрепление несколько метров в высоту и вблизи ничего не представляет из себя. Но восхождение на эту крепость считается важной частью жизни людей.
Есть что-то завораживающее в виде горных склонов, белеющих к самой вершине - то ли от туманной дымки, то ли от туч, которые нависают над ними. Точно нельзя сказать сколько тысяч лет назад они образовались и нашли свое место под небом, а сейчас притягивают глаза и рождают самые разные чувства. От восхищения, что мы на земле среди старших братьев из камня до страха перед природой, которая может слепить горы, а затем разделить их пополам. Словно невидимый скульптор.
Сложно представить какой вид открывается ночью на местные ландшафты с одной из этих гор, хотя интересно это сделать. И если романтик в душе вдруг начнет рисовать себе эти картины, то вмиг увлечется и потеряет покой - с желанием оказаться именно там и познать чистоту и холод горных рек, виды горных ущелий и скрытые пути свободолюбивых птиц, что несут на крыльях рассветы и закаты, и в чьих глазах горный серпантин сплетается с пылью дорог и синевой морей, уходящих за горизонты.
Гиви потратил много времени, чтобы оказаться у подножия горы, которая вела наверх и насчитывала множество ступеней, казалось их счет заканчивается там, где хватает терпения считать. Так их было много и были среди них стершиеся, но в самом конце светилась постройка и смотрела на него как-то равнодушно, порой с вызовом. Или это читал сам Гиви в ее невидимых глазах. На такие горы поднимаются без вина, только молча, наедине с виноградными лозьями, которые ниспадают на ступени слева и справа из-за высоких заборов или остаются на большой высоте и манят пригубить их - как манит и кислит молодое вино (из этого винограда).
Гиви не жалел ног, подошвы которых покрывались коркой и уже слабо ныли. Каждый шаг отдавал болью, но он продолжал идти, то и дело оглядываясь назад. Там за спиной оставались километры пройденного пути и только камни изредка отправлялись к подножию и пролетали многие километры. Кто высек эти ступени в скале - сказать было сложно.
На одном из привалов в скале, глазами он нашел табличку в скале, там было написано несколько слов, что-то про птиц. Едва ли можно было разобрать. Какие-то легенды или местный фольклор, ставший частью прошлого и хранители легенд в скалах из мира мертвых доносят свои странные мысли до нас и смотрят из скал. Возможно, их духи витают где-то высоко над нами и смотрят из глаз птиц, летающих под кромкой неба.
Взяв посох, чтобы было удобнее идти, он продолжил свое восхождение наверх и продолжал искать отблески того знания, что зовется судьбой, ведь сюда его завела страсть к тому, чтобы понять истоки всего и предназначение его самого. Много раз у потрескивающего камина он сидел, упершись руками о голову, и размышлял над тем, что заставляет солнце всходить и что заставляет зеленеть луга и терять короны деревьям. Не находил он ответы на эти вопросы и как увядающий цветок, терял листья изо дня в день. В его отражении не находил он ответов и слонялся из одной страны в другую. Пока не увидел вдруг одиноко стоящую крепость на вершине горы. Тогда он подумал так:
- Подобно той крепости, ищу уединения. Подобно той крепости, стремлюсь увидеть и обдуваем всеми ветрами. Подобно той крепости, одинок среди людей, которые приходят ко мне смотреть вокруг. Смотреть на то, какие виды открывают горы.
Гиви быстро понял, что хочет взойти наверх и не пожалеть времени на это. Как пройти сложный путь и понять, что вода становится старше пока идет по руслу, а по сути ничего не меняется. Только жизненный опыт помогает выдержке вина и напиток становится более насыщенным и, главное, имеет более глубокий вкус. Хочется упиться вином и отвлечься от мыслей, что днями застилают глаза от прекрасного - одиноко стоящей Анакопии наверху ущелья.
И шел он так стремительно, что дни облетали листвой, а борода прорезала каньоны на его лице и только седые волосы отдавали воспоминаниями о прожитом - что было там, с рождения и до горных ущелий, посреди которых он продолжал поиски того, что, казалось, не терял.
Вспомнил он и то, что многое делал ради того, чтобы доказать окружающим. В начале доказать то, что способен, потом доказать то, что в этом спектакле может играть свою роль и читать текст со сцены. Потом что может режиссировать другие спектакли и много что еще. Стремился занять чужие роли или рылся в мусорной корзине - искал интересный сценарий. Так предсказуемо жить, когда роешься в мусоре и ищешь сценарии. Переписать свой не доходят руки.
В сиящих ночами звездах слышал он шепот тех губ, что ласкали его на берегах жизни. Что признавались ему в любви и клялись любить даже надгробие. Но время сделало их виноградной лозой и до сих пор крепко их вино. Звезды как бы шептали красотой тех, что казались пленительными и давали свои "наветы", что все преходяще.
Он будто чувствовал крепость рук тех, кто держал его, вспоминая те редкие моменты, которые сложно было вспомнить сразу. Эти лица как солнечные блики таяли на пленке воспоминаний и рождали причудливые ассоциации. Плох ли тот цветок что не дает плода?
Иногда жажда доставляла ему беспокойство и Гиви спускался немного вдаль от маршрута, чтобы найти горную речку и запустить свою пятерню. Жизненная сила медленно вливалась вместе с кристально чистой водой, и он входил в саму реку, чтобы погрузиться и найти необычную свежесть. Время прощало решительно все и не навязывало темп - на определенной высоте можно было не возвращаться, там не работали графики и мысли были прикованы к другому. У одной из речек он обнаружил забытый кем-то глиняный кувшин вина и начал пить его большими глотками и наполняться, словно бочонок.
Странные мысли и воспоминания очередной волной захлестнули его. И то были его мечты-бабочки, многие из которых так и остались в прошлом, не обрели кровь и кости. Гиви плакал от тех чувств, что не сорвались с его губ, что не стали словами, что не стали живыми для тех, кто так ждал их или мечтал увидеть. Гиви оставался каменной статуей в мире живых людей или еще мумией, консервированным существом, которое сбрасывало бинты на ходу - по пути в Анакопию. Под парами вина, под жалящим солнцем, с зеленью винограда и сказочным ландшафтом его шаги отдавали чеканкой.
Странное ощущение вернуться преследовало его по пути, было желание развернуться и быстро вернуться к исходной точке того, что было его жизнью - в уютное гнездо, где дни пробегали калейдоскопом. Где секунды превращались в песок и было гораздо прохладнее. Желание идти дальше оказалось сильнее. Когда находишься двух шагах, то желание вернуться такое же сильное. А если быть честным - оно сильное всегда, и каждый шаг требует усилий и второе дыхание временное.
Не сказать, что их последних усилий и без геройства, он поднялся на вершину и увидел перед собой разрушенное строение, которое не отдавало сказкой и не казалось потерянным раем посреди горных ущелий. То была потрепанная временем постройка, что видала виды и отдавалась всем сторонам света. Главная крепость стояла почти нетронутой и он посмотрел на нее с вершины во все стороны, ожидая странного - что откроются глаза. Но путь назад оставался длинным, и во все стороны только подножие горы открывалось его взгляду. Такое же безмолвное и холодное, как и он сам. Он набрал воды из колодца и начал пить ее. Сев на лавку, предался мыслям и солнце стало заходить медленно. Тут пришел сон... И во сне посреди горных вершин, там где солнце находит свой дом, там где птицы исчезают из поля зрения, он увидел Анакопию.