Ёлочка заболела. Какой-то злодей спилил макушку. А на улице холодно, снег под ногами скрипит. "Согрейте меня!" ― кричит ёлочка. Но прохожие не слышат, всё куда-то торопятся. Радостные. Ёлочка заплакала золотыми слёзками. Вдруг ей стало тепло.
― Кто тебя так?
Ёлочка перестала плакать и увидела мальчика, маленького, курносого, ну прямо как она в детстве. Мальчик поглаживал её веточки. Потом он снял вязаную шапочку и надел на место макушки, ёлочке стало совсем тепло. Она хотела поблагодарить мальчика, но вспомнила, что люди не понимают языка животных и растений, хотя живут с ними бок о бок.
С тех пор мальчик каждый день навещал ёлочку, рассказывал о своих радостях и печалях. Ёлочка слушала и росла. Вместо срубленной макушки поднялись две пушистые веточки, они тянулись к весеннему солнышку и смеялись над законами, по которым без макушки ёлочка должна была погибнуть.
Ваня, так звали мальчика-спасителя, рос вместе с ёлочкой и даже догнал её по росту. А всем известно, что большим детям нужно учиться. Ваня радовался три дня: новый портфель, новые учебники, раскроешь один, вдохнёшь и... типографской краски аромат щекочет нос. Ёлочка слушала рассказы Вани о приготовлениях к школе и от радости шевелила иголочками.
Завтра первое сентября! Нужно пораньше лечь спать. Ваня прощается с ёлочкой. Говорит ласковые слова. "А вдруг Ваня меня забудет?" ― подумалось ёлочке.
Ваня погладил веточку, наверное, что-то почувствовал.
― Я тебя не забуду.
И ёлочка успокоилась.
Каждый день по утрам Ваня здоровался с ней и гладил веточки, все двенадцать. А по вечерам даже обнимал и рассказывал о школьных приключениях. Ёлочка так и засыпала под убаюкивающий голос. Пока однажды Ваня не пропал. Ёлочка себе места не находила, хотела сорваться и побежать искать друга. Но всем известно, что деревья не бегают и даже не ходят. Ёлочка тоже это знала, но не могла успокоиться. Как она без Вани? Без его тёплых рук, улыбок, рассказов.
Холодало. Серые тучи, беременные снегом, жаждали разродиться. Высокие заборы обступали и душили. Ночь молчала. Неуклюжий фонарь склонился над ёлочкой, чтобы согреть единственной лампочкой. Но ёлочка не чувствовала тепла. Она замерзала. "Где же Ваня? С ним что-то случилось!" ― думала ёлочка чуть не плача.
Но кто это там топает, с рюкзаком за спиной? "Ваня! ― не сдержалась ёлочка. Мальчик поёжился и пробежал мимо, не ответив. ― Нет, это не Ваня. Ваня повыше ростом".
Ёлочка не спала всю ночь, ёжась от холода и прислушиваясь к мышиным шорохам под корнями.
И только утром, когда выглянуло красное солнышко и согрело веточки, ёлочка уснула. Ей снилось, как Ваня танцевал вокруг неё и смеялся.
― Ишь ты! Две макушки!
Ёлочка проснулась и увидела неприятного крючковатого мужичка, он походил на пугало в своей потёртой фуфайке без верхних пуговиц, залатанных брюках, дырявых валенках и ушастой шапке без завязок.
Ёлочка отстранилась и затрепетала веточками.
― Ты-то мне и нужна! ― вскрикнул мужичок.
"Нужна?" ― удивилась ёлочка и потянулась к незнакомцу.
Мужичок улыбнулся и полез за пазуху. Ёлочка замерла в ожидании подарка и подумала: "Может быть, варежки?"
Но мужичок достал что-то чёрное и холодное.
Ёлочка насторожилась и на всякий случай отстранилась и прижалась к фонарю.
― Что ты делаешь? Ирод! Сейчас полицию позову! ― прокричала маленькая бабушка. В одной руке у неё была палочка, а в другой мандарины.
― Тише ты! Старая, ― прошипел мужичок и посмотрел на бабушку так, будто хотел съесть. Бабушка замахала палочкой и закричала:
― Люди! Помогите!
Кто-то засвистел.
― Ухожу! Ухожу!
Мужичок, пригнувшись и пряча чёрную штуковину за пазуху, убежал. Бабушка тоже ушла. А ёлочка осталась одна со своими мыслями: "Что это за подарок такой? Почему его нельзя дарить? Вот если бы Ваня пришёл, он бы рассказал".
Снежинка размером с Ванину ладонь упала на макушку ёлочки, словно разведчик, потом посыпались маленькие снежинки. Через час ёлочка оделась в белую шубку. "Тепло, ― думала ёлочка улыбаясь. ― Ещё бы Ваню увидеть".
Озабоченные прохожие снуют с большими сумками и маленькими ёлочками подмышкой.
― Мама! Мама! ― прыгает мальчик, держась за ветку ёлочки, ― можно я буду её наряжать?
― Вместе будем наряжать, ― улыбнулась красивая женщина.
Ёлочка смотрела и завидовала домашним ёлочкам.
"Вот бы и мне к Ване домой попасть, он бы меня наряжал, кружился, пел песни!.."
Темнело. Снег в небе закончился. Мороз крепчал. Жизнь замолкала. Редкие машины приятно рокотали вдалеке, стараясь не спугнуть наступающий праздник. Фонарь загорелся и, казалось, склонился ещё ниже под тяжестью снега. Ёлочка в своей белой шубке радужно переливалась в лучах света. Вот уже последняя машина скрылась за поворотом. Тишина. Даже ветер уснул. А ёлочке не спалось. Какая-то тревога подкрадывалась из темноты. Снег заскрипел, громко и неприятно. Чёрная тень скользнула по белой шубке, на свет вышел горбатый мужичок.
― Здравствуй, моя родная!
Ёлочка хотела ответить, но увидела жёлтые зубы и передумала. Что-то зловещее ей показалось в этой улыбке.
Мужичок достал чёрный предмет из-за пазухи и схватил ёлочку за макушку, словно боялся, что убежит.
― Не у места ты растёшь, проходу из-за тебя нет, вон уже и макушку тебе отпилили, чтобы провода не задевала, ― успокаивал себя мужичок. ― А мне за тебя денег дадут. Новый год встречу.
Ёлочка не знала, что сказать, ей стало жалко и себя, и этого оборванного старичка.
...Темно. Глухие шаги. Удар. Ёлочка выглянула из мешка на яркий жёлтый свет. Мужичок показывал её красивой женщине в голубом воздушном платье, как у феи. Сговорившись о цене, женщина бережно, наверное, боясь уколоть нежные белые руки, вытащила ёлочку из мешка и отнесла в тёмную комнату. Там было так тепло, что ёлочка запахла лесом.
Женщина поставила ёлочку в ведро, обложила большими камнями, залила холодной водой и, выйдя на цыпочках из комнаты, тихо прикрыла дверь.
Ёлочка прислушалась и, ничего не услышав, заснула. А утром её разбудил знакомый голос:
― Ваня! ― крикнула ёлочка. Но Ваня не слышал, он плакал. Ёлочка трепетала, пахла лесом и не понимала, почему Ваня плачет, ведь они встретились. ― Обними меня!
Ваня, будто услышав, обнял, ёлочка щекотала иголками горячие щёки, но Ваня не смеялся. "Странно, раньше ему нравилось..." ― ёлочка потрепала всклокоченные волосы, но Ваня сморщился, будто ощутил боль и, высвободившись из крепких объятий, бросился на кровать.
"Что случилось?" ― спрашивала себя ёлочка и, не находя ответа, трепетала веточками.
День сменился ночью, ночь днём, а Ваня не вставал с постели, он спал и во сне звал ёлочку. Но ёлочка не могла к нему подойти.
"Наверное, ему снятся кошмары, ― думала ёлочка. ― Проснись!"
Но Ваня не просыпался.
В комнату вошли некрасивая женщина и усатый мужчина в белом колпаке и халате. Они нависли над кроваткой. Усатый потрогал маленький лобик Вани, покачал головой и поглядел на ёлочку.
― А почему вы её не нарядили?
― Как же можно радоваться, когда ребёнок болеет?
― Нарядите и увидите, ― сказал загадочно доктор и ушёл.
Некрасивая женщина вдруг стала красивой и нарядной. Через полчаса ёлочка тоже не уступала ей в красоте, всё, что попадалось под руку, вешалось на ёлочку: радужные гирлянды, серебряная мишура, маленькие золотые фонарики из картонной коробки, белая вата из шкафчика с лекарствами, длинные тягучие конфеты и шоколадные колокольчики из хрустальной вазы, и даже оранжевые мандарины со стола перекочевали на зелёные веточки.
Жаль, что Ваня не видел, как преобразилась мама и ёлочка.
Что-то тёмное и тревожное объяло ёлочку. "А вдруг Ваня не выздоровеет? ― Ёлочке захотелось обнять Ваню, пощекотать щёки иголочками, потрепать за волосы. ― А вдруг этого больше не будет?"
От волнения за ночь у ёлочки отрасли новые веточки, маленькие, нежные, пушистые. Солнышко выглянуло из-за туч и пощекотало Ванины ресницы. Ваня открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на ёлочку.
...Квартира ходила ходуном, соседи снизу стучали по батареи, а сверху топали в потолок. Но Ваня и мама их не слышали: они танцевали вокруг ёлочки, смеялись и пели песенку: "В лесу родилась ёлочка! В лесу она росла!"
А ёлочка цепко держалась корешками за камушки в ведре и тянулась к друзьям молодыми веточками. Наконец они допели песенку и Ваня обнял ёлочку, иголочки щекотали красные горячие щёки, а самая верхняя веточка трепала густую шевелюру.
Потом Ваня много ел. Съев всё с праздничного стола, он принялся за мандарины на ёлочке, потом за шоколадные колокольчики и длинные конфеты-тянучки. Ёлочка даже испугалась: "Как бы он до моих молодых веточек не добрался!" Но увидев, что Ваня распаковывает подарки, спрятанные под её большими ветками, успокоилась и даже посмеялась над своими страхами.
На другой день Ваня принёс маленькое ведёрко с песком и присыпал корешки. Ёлочка была довольна: такой вкусной еды она ещё не пробовала. И, быстро наевшись, сразу уснула.
Дни летели, ёлочка росла, Ваня ходил в школу и тоже рос, по вечерам они мерялись ростом и говорили о разных мелочах. Ёлочка рассказывала об увиденном за окном, а Ваня - о школе. Оказывается, Ваня влюбился в соседку по парте Машу, у неё были две маленькие косички и большие голубые глаза, ёлочка радовалась за него, как за себя, и даже не ревновала.
За окном теплело, февральская оттепель сменилась весенней капелью. Отогревшиеся на солнышке синицы прятались в колючем боярышнике от разгулявшихся кошек и зазывали соловьёв. Жирные голуби неистово долбили по жестяному сливу, выклёвывая оттаявшие хлебные крошки.
Ваня не выдержал, открыл форточку и бросил горсть золотого пшена. Но голуби не успокоились и ещё сильнее затопотали, стараясь оттеснить друг друга.
Ёлочке было так жарко, что её стали навещать безумные мысли: "Вот бы сбросить шубку и искупаться под дождём!"
Но она никому не рассказывала о своих желаниях. Боялась расстроить. Как то она услышала по радио сказку про ёлочку: "Она так радовалась, что попала на Новый год к детям, а потом её выбросили на помойку". Ёлочка старалась оттянуть приговор.
Тем временем иголки сами потихоньку, без спросу, одна за другой, осыпались. Сначала было незаметно, на пушистом ковре легко прятаться, пока однажды мама и Ваня не затеяли генеральную уборку. Ваня протирал от пыли книжные полки и свой рабочий стол, а мама пылесосила.
― Ой что это? ― мама запрыгала на одной ноге и хотела упасть, но Ваня вовремя подскочил и, взяв её под локоток, помог сесть на стул. Мама осмотрела ногу и, что-то вытащив, закричала:
― Иголка! От ёлки!
Ваня взял у мамы иголку и посмотрел на свет. Мама посмотрела на ёлочку.
― Да она же осыпается!
Ваня подбежал к ёлочке.
― Мама! Что с ней? Почему она осыпается? Я же принёс песок и не забываю поливать?
― Не знаю... может, из-за жары? И так до весны дожила.
Ёлочка затрепетала, под иголками нестерпимо зудело: "Это конец!"
Ваня вернулся к столу и отвлёкся на чернильную кляксу. А мама надела тапочки, включила пылесос и отлавливала иголки в ковре. Уборку закончили затемно. Ваня даже не пожелал спокойной ночи. Но ёлочка не обижалась. Понимала. "Только бы Ваня не заболел!"
Утром Ваня вскочил с кровати, как от пронзительного будильника, оделся и молча снял с ёлочки всю мишуру, потом, так же не сказав ни слова, кряхтя, понёс к двери. Ёлочка тоже молчала.
― Далеко собрался? ― выглянула из кухни мама.
― Далеко! ― вызывающе ответил Ваня.
― А меня с собой возьмёшь? Я тебе помогу.
― Ладно, ― нехотя согласился Ваня.
Мама улыбнулась, она уже была одета по-походному: в спортивный костюм и кроссовки.
Во дворе их провожали удивлённые глаза рыжего дворника, забывшего про метлу. Ёлочка вздыхала и поглядывала по сторонам. На стройных берёзках появились зелёные листочки. Маленькие юркие птички вили уютные гнёздышки. "А мне умирать!" ― вздохнула ёлочка. Потом она стала считать тротуарную плитку: "Одна, вторая, трещина..." Скелеты ёлочек, торчавшие из ржавых коробов, заставили остановиться. "Отработали своё!" ― вздохнула ёлочка и зажмурилась. В памяти пролетели счастливые времена, когда она была ещё маленькая, курносая, до всего любопытная.
"Но что это? ― ёлочка открыла глаза. ― Мы идём?"
Помойка осталась позади. "Может, переполнена? ― думала ёлочка подрагивая. Вдоль дороги валялись наполовину облезлые ёлочки, даже мишура кое-где поблескивала. ― Так вот где моё место!" Ёлочка прищурилась и подглядывала сквозь щёлки: что будет дальше? А дальше Ваня с мамой вздохнули и поменялись руками, дужка ведра скрипнула, жалуясь на тяжесть.
"Ничего не понимаю, ― открыла широко глаза ёлочка. ― Почему мы идём? Скорей бы!.."
Машины что-то рассигналились, проходу не дают. Ваня и мама сошли на тропинку, травка зелёная тянется к ёлочке пощекотать. Кусты ивняка и багульника, сменились пушистыми ёлочками, а вот и величественные исполины нависли над гостями, заскрипели, зашумели: "Зачем пожаловали?"
Ёлочка притихла и не знала, что сказать. Запахи смолы и хвои одурманивали. Хотелось дышать и молчать. Ваня и мама тоже загляделись и поставили ведро с ёлочкой на маленький пятачок у трухлявого пня.
Вдруг где-то в малиннике затрещало. Медведь! Заломает! Из кустов вывалился лохматый, бородатый и усатый леший. Он был одет во всё зелёное, будто маскировался под ёлочку.
― Что вы тут делаете?!
Ваня и мама переглянулись.
― Кто вы?
― Я хозяин здешнего леса, лесник! А вот вы кто такие? И с чем пожаловали?
Ваня вышел вперёд.
― Мы ёлочку после Нового года принесли.
― Ёлочку? ― переспросил, будто не расслышав дедушка, и, не дожидаясь ответа, подошёл к ёлочке. ― Поглядите-ка! Две макушки!
Дедушка потрогал ёлочку. Ваня и мама тоже не сдержались и потрогали пушистые веточки.
― Нам её срубленную продали, а она корни дала, ― пояснила мама.
― Не может быть!
― Может! ― улыбалась мама Вани.
― И что же вы будете делать с ней дальше?
― Не знаем.
― Может, посадите?
― А приживётся? ― мама посмотрела на лысеющую ёлочку.
― Куда она денется! ― вскликнул дедушка. ― Я за ней присмотрю.
― А мы лопату не взяли, ― вмешался Ваня.
Дедушка загадочно улыбнулся и вынул из-за пояса большой нож.
― Я думаю, это пойдёт, ― и тут же упал на колени около трухлявого пня, вонзил нож в землю. ― Здесь ей самое место, заменит мою любимицу.
Ваня и мама переглянулись и, присев на корточки помогали отгребать чёрную землю руками. Выкопав ямку, Ваня и дедушка вытащили ёлочку за макушки из ведра вместе с песком и посадили в ямку, осталось ещё немного места, мама тут же заполнила пустоту чёрной землёй и дёрном.
Потом вместе отошли и посмотрели на ёлочку издалека, а ёлочка смотрела на своих друзей, трепетала веточками, улыбалась и даже немного подросла.
Вдруг мама спохватилась, взяла Ваню за руку и сказала:
― Нам же на работу!
Дедушка растянул губы, и пышные усы смешались с бородой.
― Давайте я вас провожу, а то ещё заблудитесь.
Ёлочка помахала удаляющейся троице всеми двенадцатью веточками и уже мечтала о скорой встрече. А над землёй нависли толстые чёрные тучи, обещавшие разродиться дождём.
