Аннотация: Кроссовер Роулинг и Панкеевой. Недописан и вряд ли будет.
Ещё один кроссовер, или "О собаках и не только".
Пролог, сами понимаете, писал не я. Сириус Блэк принадлежит Джоан Кэтлин Роулинг.
Пролог
...Гарри видел, как Сириус со смехом увернулся от красного луча Беллатрикс.
- Могла бы и получше! Постарайся! - выкрикнул он, и его голос эхом разнёсся по залу.
Второй луч ударил Сириуса в грудь.
Улыбка ещё не сошла с его лица, но глаза расширились от боли.
Гарри, не понимая, что делает, выпустил Невилла и запрыгал вниз, на ходу вытаскивая палочку. Дамблдор тоже повернулся к помосту.
Сириус падал целую вечность: сначала его тело медленно изогнулось грациозной дугой, а потом, как в замедленной съёмке, он стал падать спиной на ветхую занавесь, свисавшую с арки.
Во всё продолжение этого немыслимого долгого падения измождённое, некогда столь красивое лицо Сириуса выражало испуганное изумление. Потом он исчез за завесой; ткань затрепетала, словно от сильного ветра, и успокоилась.
До Гарри донёсся торжествующий вопль Беллатрикс Лестранж. Дура! Сириус просто провалился в арку, сейчас он появится с другой стороны...
Но его не было.
Глава первая
направо
Ну что ж мне так не везёт-то, а? Вечно я огребаю по полной - и именно от тех, от кого не ждал. Сначала Питер... крыса чёртова... теперь вот Белла... родственница хренова... И когда ж она так колдовать-то насобачилась? Сами-знаете-кто научил, не иначе. Шандарахнула меня какой-то гадостью - оно бы и ладно, боль я терпеть умею, но вот когда я сквозь арку упал... Поганое это ощущеньице, можете мне поверить. Как все двенадцать лет в Азкабане разом... брррр. В общем, валюсь я это и понимаю, что пришел древнейшему и благороднейшему дому Блэков полнейший и окончательнейший амбец - и вдруг меня кто-то как ухватит за шиворот! И наверх тащит. Ну, думаю, неужто Гарри за мной полез? Или старина Лунатик на помощь кинулся?
Гляжу - фигушки. Держит меня парнишка, лет ему не больше четырнадцати, на вид - мугл муглом. Однако меня держит одной левой, причём в буквальном смысле - за воротник мантии.
- Ты кто такой? - спрашивает, а интонация - точно как у мадам Помфри, когда к ней очередного покалеченного притаскивают.
- Сириус Блэк, - отвечаю, - а ты?
- Зови меня Доктором, - отмахивается парень. - Вылезай!
Вылез я. Смотрю - стоим мы на краю ямы, вокруг то ли Запретный лес, то ли ещё какое жуткое местечко. Деревья вокруг стоят стеной, и выглядят так, что был бы я лесорубом - сбежал бы подальше. А то ведь такой дуб раз рубанёшь - топор отнимет и голову отсечёт, чтоб неповадно было.
- Спасибо, Доктор, - говорю. - А где мы?
- В Лабиринте, - отвечает тот. - И мне очень хотелось бы знать - как ты сюда попал? Да ещё в теле?
- В чём? - спрашиваю.
- В теле, - поясняет парень. - И продолжает, точно как Флитвик на лекции: - Сюда вообще-то только разум попасть может. А ты почему-то вместе с физической оболочкой сюда попал. И ведь если бы я рядом не оказался - свалился бы ты точнёхонько в туннель...
- И что?
- И всё! Так как ты здесь оказался?
Рассказал я ему про арку. Он головой покачал и говорит:
- До сих пор подобных случаев в мировой науке не зарегистрированно. Ладно, ты выбраться отсюда хочешь? Пошли, выведу.
Пошли мы с ним по тропинке - и шагов через сотню наткнулись на лестницу. Стоит такая деревянная стремянка, одним концом из земли торчит, другой в небо упирается.
- Поднимайся, - говорит Доктор. Я, конечно, бегом наверх - и хлоп! Лестница скользкая оказалась, как намыленная. Полетел я с неё вниз - а яма-то, из которой меня Доктор вытащил, в аккурат под лестницу переместилась!
Поймал меня Доктор на лету - не хуже, чем Гарри снитч ловит, честное слово! На ноги поставил, несколько странных пассов сделал - гляжу, пожимает плечами.
- Странно, - говорит. - Попробуй ещё раз.
Полез я снова - то же самое. На этот раз я, правда, за перекладину ухватился - все руки исцарапал. Подхватил меня Доктор, головой покачал.
- Странно, - повторяет. - Очень необычное поведение для Лабиринта. Не любит он тебя, и выпускать не желает.
Вытащил я палочку, залечил царапины. У Доктора глаза на лоб полезли.
- Ты здесь колдовать можешь? - спрашивает. - Попробуй ещё что нибудь!
Применил я пару заклинаний попроще. Гляжу, у Доктора блокнот в руках появился, и строчит он в нём со скоростью молнии.
- Очень интересно, - говорит. - Это не шахрийская магия, и не классическая... А без палочки что-нибудь сделать можешь?
Превратился я в Шлярика - Доктор так и сел.
- А ну-ка, - говорит - попробуй сейчас по лестнице подняться.
Ну, думаю, издевается. Как это я с собачьими лапами по стремянке-то полезу? Гляжу - а лесенка-то поменялась! Превратилась она в этакий пандус - вроде как в женской спальне Хогвартса, если парень туда зайти захочет. Там это, правда, не сильно помогало - метла, спрашивается, на что? Ну, взял я палочку в пасть, побежал наверх - вроде всё нормально, вниз не падаю. Доктор мне ещё "удачи" крикнул - и пандус кончился.
Огляделся я по сторонам - мать моя Вальпурга! Куда это я снова попал?
Глава вторая
Он пришёл с лицом убийцы,
С видом злого кровопийцы...
Тимур Шаов
Нет, если бы я снова из арки выскочил, это было бы неудивительно - где вход, там и выход. Если бы я вылез прямо в кабинет Дамблдора - тоже понятно, от директора можно ожидать чего угодно, если окажется, что они с Доктором ежедневно чай с лимонными дольками пьют, я даже не удивлюсь. Да что там, я бы не удивился, даже если бы вывалился прямо под ноги Гарри или Беллатрикс (сам не знаю, чего мне больше хотелось: крестника успокоить или кузину прибить). Даже мой родной дом номер 12 на площади Мракэнтлен меня бы, по правде говоря, порадовал - всё ж знакомое место, даром что я его с десяти лет ненавижу.
Фигушки. Попал я на псарню. Собак - да здоровенных, откормленных - как дементоров в Азкабане. Все, как на подбор, здоровенные волкодавы - Мягколап среди них размерами и не выделяется. А вот худобой - ещё как! Этих кобелей, похоже, опытный собаковод откармливал - никакого жира, одни мускулы.
Не успел я оглядеться и принюхаться - открывается дверь и заходит этакий детинушка лет двадцати с физиономией как у дурмштранговца какого-нибудь - в смысле, не злобной, как у Каркарова или Долохова, а простецки-славянской. Запирает он за собой двери, оглядывается - хлоп! Стоит посреди псарни ещё один волкодав. Ну, думаю, два анимага на одну псарню - многовато будет. И начинаю осторожненько так к выходу пробираться. Ага, счас! Двух шагов сделать не успел - окружили меня псы, рычат этак предупреждающе, мол, дёрнешься - сожрём. И ведь сожрут запросто! А парень из волкодава обратно в человека перекинулся, собак распихал, и ко мне подходит.
- Ты, - говорит, - откуда здесь взялся, бедняга? И что это у тебя? - И хочет палочку мою у меня из пасти забрать.
Ну, думаю, попал ты, Мягколап. Без палочки тебя тут на клочки порвут. А, чем чёрт не шутит!
Превратился я снова в человека - парень так и сел. Не испугался - чего ему пугаться-то, охраны целая свора - но удивился.
- Ты что, - говорит, - оборотень?
- Я анимаг, - отвечаю. - Сириус Блэк.
"Анимага" парень не понял, а вот на имя моё даже глазом не моргнул. Значит, не Англия. Там меня все знают, что маги, что муглы...
- Ани...что? - спрашивает он.
- Ну, в собаку превращаться могу, - объясняю я. - Как ты. Где ты этому научился?
- Да у меня это врождённое, - ухмыляется тот. - Дед мой в ворона превращается, батя в рысь... А ты как сюда попал? - спохватывается. - Ключ-то от псарни только у меня есть!
Рассказал я ему про битву, про Доктора. Выслушал он внимательно, покивал и говорит:
- Попал ты, Сириус. Ты в другом мире оказался. Странно, конечно - обычно переселенцы только к магам в руки попадают... Надо Силантию рассказать, глядишь, и присоветует чего. А назад ты вернуться не сможешь, не обессудь. Умер ты.
Я так и остолбенел, как будто василиска увидел. Подхватил меня парень, подняться помог.
Вышли мы из псарни - навстречу старик идёт. Ну, старик не старик - волосы седые, лицо в морщинах, а плечи широченные, меня одной рукой поднимет. И посохом - длиннющим, толстенным, - помахивает, как тросточкой.
- А, - говорит, - здравствуйте, ваше высочество принц Кондратий. Кто это с вами?
- Это, - отвечает принц, - переселенец. Он ко мне в псарню переместился. И... оборотень он, мэтр Силантий. В собаку перекидывается.
Мэтр посох поднял, на меня наставил.
- Отойдите-ка, - говорит, - ваше высочество, - от вашего переселенца. Не верю я ему. - и уже мне, да грозно так: - А ну, юноша, рассказывай, кто ты таков!
Глава третья
Собака бывает кусачей
Только из жизни собачей...
из справочника собаковода-любителя
Рассказал я всё в третий раз. Вижу, нахмурился Силантий - не знает, верить мне или нет.
Вдруг чувствую я - кто-то меня по плечу хлопает. Оглядываюсь - гиппогриф меня раздери! Стоит эдакий толстяк, уши - как у домового эльфа, физиономия зелёная, как у Снейпа при виде Гарри, и ухмыляется он, как Дамблдор на полное блюдо лимонных долек. Ну, я человек нервный, меня уже два года все авроры Англии ловят... Шандарахнул я его ступефаем. Зелёный так и отлетел! Тут только я и подумал - а может, он пошутить хотел? Смотрю, встаёт ушастик, пальцами щёлкает - хлоп! Прямо из воздуха выскакивает здоровенная обезьяна - и ко мне на всех четырёх! Так, думаю, ещё один маг, а я после драки с Беллой ещё отдохнуть не успел! Тут Силантий как зарычит - я такие звуки только от драконов раньше слышал! Обезьяна враз назад рванула, я тоже отскочил.
- Толик! - говорит Силантий строго, и на меня вроде как сочувственно смотрит. - Убери гориллу!
- А чего он... - бурчит тот, но пальцами щёлкает. Горилла исчезает, как и не было, а Силантий ему эдак укоризненно:
- Я тебя предупреждал, что твои фокусы с невидимостью не всем нравятся? А? Ну и не жалуйся теперь.
- Ладно уж... - отмахивается Толик, и снова подходит ко мне. - инспектор Темной Канцелярии Раэла Таэль-Глеанн а'Наитт Альгриэнн, к вашим услугам.
Смотрю я на него - и глаза на лоб лезут. Вот только-только был типичный раздолбай, вылитый я сам лет двадцать назад - а теперь стоит передо мной такой красавец-аристократ - Малфои в пыль попадают от зависти.
- Сириус Блэк, - говорю. - И на будущее... не надо ко мне подкрадываться. Не люблю я этого.
- Нежные все стали... - ворчит Толик, но при этом так ухмыляется, что я понимаю: подкрадётся, обязательно. - Ладно, я к вам по делу. Меня Дэн... э-э-э... Доктор прислал. Он говорит, что как ты вылез - в Лабиринт другой тип свалился. Здешний. И мёртвый - прямо в тоннель грохнулся. Ты где оказался, когда сюда попал?
- На псарне, - отвечаю. - А в чём дело-то?
- А в том, юноша, - поясняет Силантий дружелюбно, - что попасть сюда, в наш мир, ты мог либо попав руки к какому-нибудь магу, либо поменявшись местами с умирающим магом. Собаки колдовать не умеют, значит, помер какой-то колдун на псарне. А чего ему там делать? Я вот придворный маг, а и то туда без дела не захожу. Да и по делу тоже...
Осмотрели мы псарню. И в том самом углу, где я оказался, нашли какую-то мугловскую штуковину. Трубка пластмассовая, в ней поршень ходит, а на конце - игла. И что интересно - не пахнет она ничем. То есть запахов-то никаких нет - а вот чёрной магией от этой штуки так и воняет, как от дементора.
Силантий эту хрень в руки взял - выронил, хорошо что Кондратий её подхватил, чуть не укололся.
- Осторожней с этим, - бормочет Силантий, а сам весь белый, как Гарри после урока со Снейпом. - Уколешься - худо будет.
- Умрёт, что ли? - спрашивает Толик жизнерадостно.
- Хуже, - отвечает старик. - Нечистью станет. Видал я уже такую штуку... Да ты на неё посмотри повнимательней!
Взял толстяк вещицу, покрутил в ручках.
- Шприц как шприц, - говорит. - С Каппы... Ой, мать!..
- Вот-вот, - кивает Силантий нервно. - Ну-ка лети к Шеллару! А я Морриган предупрежу...
Смотрю я - сделали они по паре-тройке пассов - и перед каждым заклубилось такое облачко пушистое. Перед Силантием серое, перед Толиком зелёное. Шагнули они туда - и пропали. И облака рассеялись.
- Что это было? - спрашиваю.
- Толик, - отвечает Кондратий, - а, ты про туман? Телепорт это. Маги у нас так куда им надо попасть могут. А мы с тобой ножками потопаем. К бате моему.
И пошли мы с ним к бате. К его Величеству Пафнутию Первому.
Глава четвёртая
Здравствуйте, вот мой папа.
Варвара Петрова.
Через час я уж решил, что король с нами в прятки играет. Ни в тронном зале его не было, ни в кабинете, ни в зверинце... Кондратий и то уставать стал, а я и вовсе еле на ногах держался. Вдруг слышим - крик какой-то. Я сперва решил, что это портрет моей дорогой мамочки орёт - очень уж интонации знакомые. Гляжу - а принц, бедняга, скривился, словно костероста хлебнул.
- Это кто верещит? - спрашиваю. - Да ещё во дворце?
- Тётка моя, - отвечает Кондратий с несчастным видом. - Лизавета. Склочная баба, хлебом не корми, дай поскандалить.
Подошли мы поближе - Мерлин меня побери! Стоит такая жаба в женском облике, на Амбридж изрядно смахивающая, и орёт на какого-то бедолагу. И такой он; и сякой; и папочку её любимого обманом сместил; и героя известного, капитана Полянского, исчезнуть заставил; и сыновья у него мерзавцы, и дружки у них под стать - что Толик, развратник ушатый, что бандит этот, в чёрном - это она уж меня заметила. А тот, на кого все эти обвинения сыплются стоит себе, молчит - то ли немой, то ли язык со злости проглотил. Не выдержал я, достал палочку.
- Силенсио! - говорю. Ну, Лизавета, ясное дело, сразу утихает: орать не перестаёт, только теперь её не слышно. Минуты две она ещё вопить пыталась, потом на меня с кулаками кинулась. Не добежала, конечно - я на неё Петрификус Тоталус наложил. Его ещё "Полный Телобинт" называют. Так она и осталась стоять - неподвижная и немая.
Молчун ко мне подошёл, руку пожал.
- Спасибо, - говорит. - Это навсегда?
- Да нет, - отвечаю. - Паралич - часов на пять, немота - на день... Или снять проклятья?
- Снимите, - кивает тот.
Поднял я палочку, буркнул "Фините Инкантатем" - ожила жаба. Завизжала, как резаная: "Стража! Сюда! Покушение!"
Набежали какие-то разнаряженные типы с саблями, но молчуна увидели - остановились. Один, самый разукрашенный, спрашивает:
- Что случилось, Ваше Высочество?
Та как завизжит... Я и колдун, и негодяй, и убить её пытался... Смотрю, стражники на меня дружелюбнее смотреть начали. Самый молодой даже подмигнул незаметно. И тут молчун вдруг говорит, негромко так:
- Довольно.
Лизавета заткнулась, стражники по стойке смирно вытянулись, Кондратий ухмылятся перестал. А тот продолжает:
- Господа гусары, извольте вернуться на пост. Лизавета, оставь нас немедленно. Кондратий, представь своего гостя, будь так добр.
- Это - Сириус Блэк, - говорит принц. - Переселенец. Вот только что возник. А это - король Поморья Панфутий Первый, мой отец.
Кивнул мне король.
- Пройдёмте, - говорит.
Пришли мы в его кабинет, сели, слуги поесть-выпить принесли. Только король знак сделал - угощайтесь, мол - угол комнаты туманом заволокло и оттуда Силантий вышел. Усталый, осунувшийся.
- Здравствуйте, Ваше Величество, - говорит. - Ваше Высочество, юноша... Шеллар завтра Международный совет собирает, просит вас всех прибыть. Но это подождёт, а вот гость наш - на меня кивает - нет. Вы уже знакомы?
Кивнул король. Кондратий говорит:
- Он и с тётушкой познакомился.
Силантий так и подскочил.
- Она жива? - спрашивает.
- Жива, - ухмыляется принц. - Только Сириус её сначала замолчать заставил, а после остолбенеть. Потом расколдовал, правда...
- Великолепно, юноша, - говорит Силантий с улыбкой. - Если пожелаете, место придворного мага ваше. А сейчас отдохнули бы вы. Я пока его величеству о вас расскажу - и подаёт королю голубой кристалл. Тот его в шкатулку положил - мой голос зазвучал.
Стали король с магом слушать, а меня Кондратий увёл. В гостевые покои. И то сказать - когда я в арку упал, уже за полночь было, да и в этом мире пока короля искали, уже стемнело.
Упал я в постель - и уснул как убитый. Даже о Гарри забыл - сил никаких не было.
Глава четвёртая
В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!
Фамусов
Проснулся я оттого, что по мне прыгают. Никаких шуток - пара малышей, года по полтора, на меня залезли и давай скакать! Открыл я глаза - гляжу, Кондратий ухмыляется.
- Знакомься, - говорит, - сыновья мои. Макар и Назар, принцы-бастарды.
- Сириус, - говорю машинально. Кондратий хохочет. - А почему "бастарды?"
Вздохнул Кондратий.
- Обсчитался я, - говорит. - Женится я на их матушке не могу - вот и бастарды. Дед мне их признавать не разрешал, а батя дозволил. Ладно, пошли завтракать - батя ждёт.
Посадили мы детишек себе на плечи и пошагали в королевскую столовую. Народу - уйма: сам Панфутий, жена его, отец, сестрица с дочерьми и их мужъями, Силантий и... ещё один Кондратий. Я и остолбенел, как будто василиска увидел. Лизавета при виде меня аж позеленела, вот-вот заквакает, прочие меня разглядывают - кто подозрительно, кто с любопытством, а Кондратий - тот, который меня привёл - меня представляет. Я, как узнал, что второй принц - это его брат-близнец Василий, только и выдавил:
- Предупреждать надо.
Засмеялись все. Тут Лизавета в себя пришла, да как завизжит:
- Что он тут делает?
- Завтракает, - отвечает Панфутий. И жестом показывает: садись, мол.
- Да он же меня заколдовал вчера! - орёт та. Я не выдержал, спрашиваю:
- Повторить?
Заткнулась жаба. Зиновий - бывший король - в бороду усмехнулся, прочие, вижу, тоже с трудом улыбки сдерживают.
Еды на столе было навалом. Я, когда в бегах был, за неделю столько не ел. А что удивительно - кроме Лизаветы особо толстым никого назвать нельзя. Нелегка, видать, жизнь королевская.
Поели мы, пригласил меня король в кабинет.
- Ну, - говорит, - мэтр Блэк, что вы делать собираетесь?
- Назад вернуться хочу, - отвечаю. - Дела у меня там. Крестник в беде, и присмотреть за ним некому.
Вздохнул Панфутий.
- Не сможете вы вернуться, Сириус, - говорит. И по голосу его я понимаю - не смогу. - Вы в своём мире умерли. Ни магией, ни техникой вернуть вас туда не получится. У нас в Поморье переселенцы - гости нечастые, вот в Ортане их много. Если пожелаете, я позову Шеллара, он вам всё объяснит. Но жить вам придётся в нашем мире.
- А я попробую, - отвечаю. - Из Азкабана тоже сбежать нельзя было, а я смог!
- Ну, попробуйте, - кивает король.
Сосредоточился я, припомнил о предназначении, предопределении и предрасположении, представил родной дом - и апарировал. Ну, то есть попытался. Не исчез я и не возник - остался где был.
- Разучился я, что ли? - думаю. Попробовал апарировать в другой конец кабинета - никаких проблем. В столовую - нормально. Назад к королю - без проблем. В Лондон - никак. И в Хогсмид не апарируется. И в Хогвартс тоже, хотя это-то понятно: туда апарировать нельзя. Даже в Азкабан попасть я не смог! По всему видать - прав был король.
Сел я, задумался.
- А Силантий меня не может домой доставить? - спрашиваю. - Или Толик?
Позвал король мага. Попросил я о помощи. Силантий выслушал, головой покачал, и объяснил, что не был он в моём мире, а потому и телепортироваться не сможет. А Толик занят - дела у него.
- Так как же мне быть? - спрашиваю. - Неужели нет выхода?
- Да пойми ты, - говорит старый маг очень серьёзно, - не сможешь ты вернуться. В твоём мире уже двести лет прошло - а в прошлое не вернёшься.
- Вернусь! - отвечаю я, хоть и понимаю, что не врут они мне. Но я сдаваться не умею. Блэки, знаете ли, не сдаются - мне об этом в детстве все уши прожужжали.
- Ну, попробуй Толика спросить, - пожимает плечами старик. - Если он не подскажет... я и не знаю. А если всё же не вернёшься - почему бы вам придворным магом не стать, юноша?
- Мне? - спрашиваю я. - вы что, в отставку уйдёте?
- Нет, - усмехается Силантий, - магов-то при дворе много! И телепортисты, и телохранители... А неклассическая магия - большой козырь! А, ваше величество?
Кивнул король.
- Ну что? - спрашивает маг. - Останетесь пока при дворе? Хотя бы пока Толик не появится?
Подумал я немного - и согласился.
Глава пятая
Согласился-то я легко... а вот переварить это оказалось сложнее. Кондратий пообещал, что меня сегодня не побеспокоят, вернулся я в свою спальню, лёг - и начал вспоминать.
Старое доброе время... мародёры... Лили... Снейп... Альбус... свадьба Джеймса... Гарри... последняя наша встреча... Помню, поцапались мы тогда с Лунатиком, а Джеймс нам тогда и сказал: Я вам, друзья, верю. И Лили верит, и малыш Гарри тоже. И мы, если, что...
- ...Даже из могилы друг другу поможем! - говорит кто-то. Я так и подскочил. Открыл глаза - ну, думаю, всё, Сириус. Апарировали, дальше некуда. Стоят передо мной Джеймс, Ремус и Лили. Не живые - это я сразу почувствовал, но и не призраки. И выглядят все так, как в тот самый последний вечер.
- Что, Мягколап, не ждал? - ухмыляется Рогалис. Я на него таращусь, а он продолжает: - Далеко ты забрался, старина. Если бы не твоя татуировка - не нашли бы тебя.
Посмотрел я себе на грудь - а тату, что я себе ещё в школе наколол - руны, первые буквы наших имён - светятся слегка. Только та, что поганца Питера означала - чернее угля.
- Я всё же умер? - спрашиваю.
- Ты - нет, - отвечает Лунатик серьёзно, - а вот я - да. И Гарри вот-вот...
- Что? - кричу я. - Надо же что-то сделать!..
- Надо, - соглашается Лили. - Нам Альбус всё объяснил. Нужно с ним поговорить. Сейчас.
- Как? - спрашиваю я. - Мне сказали, что я вернуться не смогу.
- Ты - нет, - кивает Джеймс. - А вот твой дух... Умереть не боишься?
- Ха! - говорю я с уверенностью, которой не чувствую. - Я уже умер - так что терять мне нечего. Давай, убивай!
Смотрю, хохочут все трое.
- Нет, Сири, ты не меняешься, - заявляет Рогалис. - Не волнуйся, тебе умирать рановато. Руку дай!
Взял он меня за одну руку, Рем - за другую, дёрнули - опа! Стою я рядом с друзьями, а тушка моя на полу валяется.
- Шикарный фокус, - говорю. - А теперь что?
Тут-то нас и дёрнуло. И понесло. И оказались мы на какой-то поляне вместе с Гарри.
Парень изменился. Ещё вчера он был и ростом поменьше, и выглядел пободрее, даром что Малфой тогда палочку держал у его горла. А сейчас на его лице такое выражение застыло... Я такую убитую рожу только однажды видел. В зеркале. Сразу, как из Азкабана сбежал.
Ну, думаю, надо подбодрить парня. Но Лили - мать есть мать - меня опередила. Я ещё и руки из карманов вынуть не успел, а она уже наклоняется к сыну, и нежно говорит:
- Ты молодец!
- Ты почти справился, - добавляет Джеймс. - Осталось совсем немного. Мы... так гордимся тобой.
- Это больно? - спрашивает Гарри как маленький ребёнок, даром что ростом с отца.
- Умирать? Нисколько, - ухмыляюсь я. - Быстрее и легче чем заснуть.
- И он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет покончить с этим, - добавляет Рем.
- Я не хотел, чтобы вы умерли, - говорит Гарри ему. - Никто из вас. Я сожалею. Сразу после того, как у Вас родился сын... Ремус, мне так жаль...
- Мне тоже жаль, - отвечает Лунатик. - Жаль, что я никогда не узнаю его... но он будет знать, почему я умер, и я надеюсь, что он поймет. Я пробовал создать мир, в котором он мог бы жить более счастливой жизнью.
- Вы останетесь со мной? - спрашивает Гарри нас.
- До самого конца, - успокаивает сына Джеймс.
- Они не смогут видеть вас?
- Мы - часть тебя. - Невидимая для других.
Гарри как-то сразу сосредотачивается, поворачивается к Лили и говорит:
- Будь ближе ко мне.
А голос у бедняги... Ну, он-то думал, что говорит спокойно, но со мной таким тоном уже разговаривали. В Азкабане. Перед Поцелуем дементора.
Вольдеморт наклонил голову немного к набок, рассматривая мальчика, стоящего перед ним, и одинокая безрадостная улыбка тронула безгубый рот.
- Гарри Поттер, - сказал он очень мягко. Его голос, казалось, был частью искрящего огня.
- Мальчик, который Жил.
Вольдеморт поднял палочку. Его голова все еще склонялась набок, как у любопытного ребенка, задающегося вопросом, что случится дальше. Гарри смотрел прямо в красные глаза, и хотел, чтобы это случилось теперь, быстрее, пока он может еще стоять, прежде, чем он потеряет контроль над собой, прежде, чем он поддастся страху.
Он увидел движение губ и вспышку зеленого света, и все ушло.