Аннотация: Три сестры отправляются в деревню, и там сталкиваются со странным и непознанным, но так ли это на самом деле?
ПОХОЖДЕНИЯ ТРЕХ СЕСТЕР:
Приведение по-деревенски
Кто, интересно, делал наши дороги? Нет, мне действительно хотелось бы посмотреть этому изуверу в глаза, а еще лучше треснуть ему промеж этих самых органов зрения! - эта недобрая мысль сверлила меня всю дорогу в деревню.
Ника, которая была за рулем нашего форда, в открытую материлась, особенно когда машина в очередной раз подпрыгивала на колдобине. А Сашка, в очередной раз чуть не боднув головой потолок (и в кого она такая вымахала? Всего ведь пятнадцать! Правда Ника все равно выше) выпалила:
- Бля! Будто по стиральной доске едем! - свою фразу она закончила еще паруй крепких слов.
- Как тебе не стыдно! - тут же попыталась урезонить ее я. - Где ты понабралась таких слов? - хотя чего я спрашиваю? Достойный пример для подражания сейчас сидит в водительском кресле.
Но вот, наконец, показалась деревенька нашей бабушки. Мы все вздохнули с облегчением, когда наша машина остановилась возле ее дома.
- Воздух! Свежий воздух! - завопила Сашка мне на ухо, выскакивая наружу.
- Ты еще землю поцелуй, как папа римский! - посоветовала Ника, тщательно закрывая все двери. - Ну, где бабка наша? Надеюсь, еще не улетела на своей внедорожной метле?
- Ника, как ты можешь? - только и успела прошипеть я, так как в следующую минуту на нас налетела и сама бабушка.
Надо сказать, энергии у нашей бабуси на десятерых хватит, поэтому нам насилу удалось вырваться из ее объятий, но от причитаний было не увернуться. На нас обрушился целый шквал: - Ой, как выросли! Похорошели! Ника, ты еще не вышла замуж? Пора бы уж! А ты Оля? - и все в том же духе.
Наконец, она спохватилась и сказала:
- Ой, я на электричку опаздываю! Ну, вы тут девочки хозяйничайте, за домом присматривайте. Я вам там еды сготовила. Не пропадете. Я через два дня приеду.
- Хорошо, бабуль, - мы как болванчики кивали головами.
- Ну, я пошла. Ой, вот еще что! На ночь во дворе ничего не оставляйте - стырят, и дверь покрепче запирайте! Хулиганья развелось! - и, сокрушенно качая головой, поспешила на станцию.
Помахав ей вслед и, тем самым, исполнив свой гражданский долг, Ника сказала:
- Ну ладно, пошли в дом что ли. Не весь же день во дворе торчать.
Дом бабушки был по всем традициям приусадебного хозяйства: деревянный, с печкой! На веранде был накрыт стол. Сдернув салфетку, мы ахнули! Бабушка, видимо, решила, что нас будет минимум десятеро! Столько там было всякой еды! От дымящегося борща до пирожков.
- Предлагаю устроить обеденный перерыв! - высказала общую мысль Ника, и первая подсела к столу.
Ближайший час тишину нарушали исключительно жующие звуки. Когда я отвалилась от стола, то чувствовала себя обожравшимся удавом, а вид еды вызывал отвращение.
- Я объелась! - воскликнула Сашка, откидываясь на стуле.
Весь остаток дня мы откровенно бездельничали, наслаждаясь природой. Лишь к вечеру в нас проснулась совесть, и мы покормили кур. Закончив это благородное дело, мы вернулись к ничегонеделанию. Закат мы встретили, сидя рядком на крылечке и поедая из миски раннюю клубнику.
Через энное время миска опустела, и я сказала:
- Ну, пошли спать, чтоль? Время-то уж!
Ника сладко зевнула, потянувшись, - Пошли.
Сашка только согласно кивнула.
В доме мы еще немного посмотрели телевизор, а потом по одному разбрелись по своим спальным местам. Мы с Сашкой легли в спальне, а Ника в большой комнате, но дверь между комнатами осталась открытой, так что мы прекрасно слышали друг друга.
Устраиваясь на кровати, Сашка как бы невзначай обронила:
- Интересно, а что это бабушка имела в виду под хулиганьем?
- Придет банда парней с кЫнжалами, соберет всю кулубнику и унесет ее и тебя во леса во дремучие! - раздалось с Никиной кровати.
- Вечно ты! - фыркнула Сашка, укутавшись в одеяло.
- Да не бери в голову, - попыталась я ее успокоить.
- Ну-ну.
Потом мы уснули. Через некоторое время сквозь сон мне показалось, будто кто-то ходит, но просыпаться жутко не хотелось.
Вскоре проснулась Сашка и, повинуясь зову природы, пошлепала в известное всем место. Но на полпути она остановилась и прислушалась, потом вернулась в комнату, где спала Ника и осторожно потрясла ее за плечо, зашептав:
- Ник, а Ник! Проснись!
- А? Что? - сонно отозвалась она.
- Ник, там, по-моему, кто-то ходит!
Ника прислушалась, а потом раздраженно сказала:
- Сашка, иди ты на фиг со своими шутками! Никого там нет!
- Но я слышу шаги!
- Ежи пожрать пришли, вот и топают. Иди спать!
- Я не могу. Я писать хочу!
- Ну так иди и писай! Что, мне над тобой с ружьем стоять? - с этими словами Ника отвернулась к стене, зарывшись с головой.
А Сашка, крадучись, продолжила свой путь. Уже на обратном пути раздался жуткий грохот и ее душераздирающий вопль:
- ПРИВИДЕНИЕ!!!
Я чуть до потолка не подскочила, а Ника и вовсе грохнулась с непривычно узкого дивана, и крик Сашки заглушила ее ругань. Но все же она вскочила и ринулась на веранду, а секунду спустя снова раздался грохот и отборный мат.
Я поспешила туда и увидела, что Ника лежит поперек бледной как смерть Сашки, которая дергает ногами и продолжает вопить, указывая на окно:
- Привидение! С-с-старухи!
Видно, она споткнулась об оставленные бабушкой ведра, а Ника в темноте налетела на нее.
Пока по моему лицу расползалась улыбка, они кое-как поднялись. Ника распахнула дверь, но там, конечно, никого не было. Она нахмурилась и, потирая ушибленный локоть, буркнула:
- Слушай, Сашка, шла бы ты со своими шутками!
- Но я... я не шутила, - пролепетала она.
- Саш, действительно, иди спать, - мягко сказала я. - Тебе просто показалось.
- Да ты своим криком все равно всех распугала, - фыркнула Ника.
Я погладила Сашу по голове и повела к кровати. Уложив ее, совсем как в детстве, я вернулась на свое место. Я уже почти легла, когда увидела Нику. Она тоже ложилась, но прежде чем укрыться одеялом, я заметила, что она поставила возле кровати увесистую кочергу. Значит, слова Сашки не оставили ее равнодушной. От этого я сама невольно поежилась.
Потом я еще долго ворочалась, но все же заснула. Разбудил меня все тот же звук, будто кто-то ходит. На этот раз я всерьез забеспокоилась и стала прислушиваться. Вскоре я поняла, что и Ника не спит.
- Ник, - тихо позвала я ее. - Ты слышишь?
- Да, там кто-то есть.
- Эй, что происходит? - Сашка тоже проснулась, и в темноте блестели ее испуганные глаза
- Ш-ш-ш, - зашипели мы на нее.
Потом мы осторожно выползли из постели и гуськом направились к веранде. Ника держала наготове кочергу, я шла за ней, сжимая в руках табуретку, а за мной плелась дрожащая от страха Сашка. Шли мы в полной темноте, так что ничего удивительного, что вскоре Ника споткнулась о порог и полетела вперед в темноту, налетев на нее, я последовала следом и растянулась на ней вместе с табуреткой, а сверху меня придавила Сашка. Грохоту было много, но криков мало. Ника тихо материлась, пытаясь выбраться из-под нас, я сопела, отползая в сторону, а Сашка, зажмурившись и закрыв голову руками, похоже, решила притвориться мертвой.
С охами и ахами нам все же удалось подняться и мы пошли дальше. Вот и веранда. На миг мы замерли, так как вроде бы в окне промелькнуло чье-то лицо в обрамлении седых волос.
- П-п-привидение, - простонала мне на ухо Сашка.
Мы с Никой были с ней согласны, но от страха у меня лично не получалось вымолвить ни слова.
На этом наш ужас не кончился, так как вскоре стало очевидным, что кто-то пытается открыть входную дверь. Мы таращились на дергающуюся ручку, пока Сашка не пролепетала:
- Надо придвинуть что-нибудь тяжелое, пока дверь не открыли!!!
- Ни фига не получится! - прошипела Ника. - Дверь открывается от нас!
- Что же нам делать? - выдохнула я.
- Ничего! Сейчас я этому гребаному привидению покажу кузькину мать! - гневно прошептала Ника. - Саш, отойди-ка в сторонку. Оль, встань слева от двери и приготовь табуретку. Бей по голове первого, кто войдет, а я кочергой врежу.
Дрожа от страха, я замерла с поднятой над головой табуреткой. Ника встала прямо напротив двери с занесенной для удара кочергой, а затем резким пинком открыла дверь.
На освещенном луной крыльце мы увидели ведьминского вида старушенцию, и дружно завопили от ужаса. Она, видно, не ожидала такого, и, отпрыгнув назад, тоже закричала. Так мы стояли и вопили, и только через несколько минут до нас все-таки дошло, что перед нами никакое не привидение, а живой человек. Опустив кочергу, Ника, наконец спросила:
- Вы... кто?
- Я... я Серафима Петровна, - заикаясь пролепетала бабка. - Соседка. Ваша бабушка попросила меня присмотреть за вами. Я вот услышала какой-то шум и решила проверить, все ли в порядке. Потом кто-то кричал...
Мы трое переглянулись, а потом дружно расхохотались. Мы ржали до слез и не могли успокоиться минут 15, а Серафима Петровна хлопала глазами и не могла понять в чем дело. Мы не стали ей рассказывать. Зачем ей знать, что мы чуть не прибили ее табуреткой?
Вот так вот...
Правда наутро выяснилось, что клубнику у нас-таки пытались стырить, но мы, видно, напугали расхитителей чужой собственности своими криками, так как они забыли на грядке даже свой бидон, наполовину наполненный нашей клубникой... Мы ее съели, чтоб не испортилась, а бидон повесили не перила крыльца, как боевой трофей.