Аннотация: Первая попытка написать мини. Удачная. Рассказ опубликован.
- Тебе не отсидеться, - выкрикнул Мухин. - Подчинись гуманизму и голосу разума.
- Уйди с моей земли.
Толпа заволновалась.
- Убирайтесь все!
Тухлое яйцо пролетело рядом и разбилось о стену.
- Ты не можешь противиться закону и обществу, дед, - торжествующе проорал в мегафон Мухин.
Он захлопнул дверь.
- Им не взять нас, приятель.
Толстые, сращенные в двадцать три слоя, стены глушили любые звуки с улицы. Шум толпы и механический клекот громкоговорителя можно было расслышать, только приникнув ухом к дереву.
Опираясь на стену, прошаркал до гостиной и устало опустился на диван.
На экране телевизора улыбалась ведущая:
- Пенсионер категорически отказался исполнить решение суда и освободить дендрита. На штурм активисты не решаются из опасения повредить заложнику. По словам руководителя местного отделения организации "Люди за этичное обращение с растениями?, они не теряют надежды разрешить ситуацию мирным путем.
Вылезло рябое лицо Мухина.
- Боюсь, нам придется отключить коммуникации...
Старик раздраженно ткнул в пульт, и изображение погасло.
Мой дом. Моя крепость.
- Мы в осаде, дружище.
-Отключить воду они не смогут, тебе тоже надо пить, - рассуждал старик, осторожно спускаясь по лестнице. - А вот электричество...
Подвал. Древесные отростки толщиной в человека уходят в землю. Небольшое озерцо-кормушка в центре наполовину обмелело - надо бы засыпать подкормки и залить воды.
- Права деревьев, надо же! Пятьдесят лет назад над ними смеялись.
Он открутил вентиль. Потом, кряхтя, извлек из-под лестницы тяжелую канистру с токсичной присадкой.
По весне дом начинает "цвести?, выбрасывая свежие побеги. Чтобы предотвратить самовольное разрастание жилища, достаточно вовремя срезать секатором молодые лозы и обрабатывать место среза "Антифлорой?.
Присадку уже три года как запретили, но он успел купить запас.
- Думаю, ты меня понимаешь, приятель.
Темная густая жидкость из канистры растекалась по озерцу некрасивым пятном.
Он сам вырастил этот дом. Сорок лет назад укрепил в кислой, болотистой почве первые ростки фетусты и скрутил косой пока еще гибкие, мягкие лозы. Сам удобрял, поливал, отслеживая, как прорастает фундамент будущего жилища сквозь торф и хлябь.
Ему говорили - оставь, ничего не выйдет, только загубишь саженцы. Говорили - не приживется, фетусте нужен жирный чернозем и много тепла.
Он не спорил.
Фундамент выпил лишнюю влагу, укрепился и закаменел. Высадка первого этажа прошла успешно, пусть и не с первого раза. Он проводил все свободное время на участке, подстригая, переплетая и направляя будущие стены.
Тридцать семь лет тому назад он вошел в еще зеленый дом, с еще чуть мягкими, только вчера обработанными закрепителем стенами. Под туго натянутой древесной кожицей бурлили соки, одуряюще пахло лавром и травами. Дом был молод, как молод был он сам.
Посадить дерево, построить дом. Двух зайцев одним выстрелом.
Тогда дом был мал. Всего две комнаты, крыльцо, кухня и подвал...
Тридцать пять лет назад этот порог переступила Жанна. Каштановые кудри, сладкие губы и сотни конопушек на милом, курносом носике.
Сначала Вера, а потом близнецы Маша и Артур - от пухлого, негодующего комочка до почти взрослого человека.
После рождения Веры пришлось вспомнить мастерство строителя. Второй этаж, третий. Укрепить фундамент, оплести дополнительным слоем лозы первый этаж - в холодные зимы Маша часто простужалась и кашляла.
Дом снова был зелен и пах лавром. Во дворе раздавался детский смех. Жанна располнела, но это ничуть ее не портило, только делало домашней и уютной, своей.
По утрам она собирала детей в школу и пекла булочки с корицей.
Потом дети разъехались. Сначала Вера, потом и Маша с Артуром. Тишина накрыла дом ватным одеялом.
На втором этаже звукоизоляция хуже. Сквозь щели на ставнях просачивались крики. Толпа за окном скандировала "ЛЭ-ОР, ЛЭ-ОР?.
Комната Веры. Так много пыли - здесь давно не убирались. Почти нет игрушек и очень много книг. Она всегда была серьезной девочкой.
Комната Маши. Сердечки, мягкие игрушки, включая любимую выцветшую пантеру, подаренную на пятый день рождения. Когда Маша с семьей приезжает навестить родителей, здесь ночует внучка Леся.
Комната Артура. Сюда редко заходят. Завешенное зеркало и портрет молодого парня в десантной форме, перечеркнутый траурной ленточкой.
Рука любовно огладила глубокий шрам на окостеневшей и высохшей лозе. Артуру было двенадцать, когда он, невзирая на строжайший запрет родителей, раскроил с помощью пилы свежий побег фетусты, нарушив циркуляцию древесных соков. Целый кусок стены едва не погиб.
- За это они могли бы убить нашего мальчика, дружище, - он тихо засмеялся. - Мы так жестоко попрали твои права.
Привычку разговаривать с домом он приобрел, после того как не стало Жанны.
Посадить дерево, построить дом, вырастить сына...
Дом тихонько скрипнул и дрогнул. Он умирал. Где-то в глубине распадались под действием токсина корни, гнила заживо несущая соки сердцевина ствола.
- Это была хорошая жизнь.
Под ногами поехал пол, и крики за стеной перешли в вопль ужаса. Старик прикрыл глаза.
