- Да, это я дала твоей семье этот медальон. Он не дает проклятию Калипсо действовать во всю силу. Несчастья не преследуют ваш род именно благодаря нему, Эдвард Тич. Или мне величать тебя Черная Борода?
Эдвард Тич, знаменитый пират по прозвищу Черная Борода, потомок уже известного нам Джеймса Драммонда, сидел в небольшой лачуге с достаточно забавным интерьером. На стенах висели засушенные травы, косточки каких-то животных, а может даже и людей, разные мисочки и ящички с таинственным содержимым. Единственным освещением в помещении была невысокая, но очень толстая свеча темно-бардового цвета. Напротив Тича сидела девушка. Ее лицо нельзя было назвать очень красивым, но оно было привлекательным. Полные губы, крупный нос, карие с красным оттенком глаза и тонкие брови. Волосы девушки были ярко-красного цвета, так же как и балахон, одетый на ней. Взгляд ее был спокоен и несколько самоуверен. Это жрица огня, ведьма по имени Мелисса. Она уже несколько столетий помогает пиратам справляться с их проблемами в наказание за когда-то совершенные грехи. Она была обречена помогать им и быть вечно молодой. Если второй факт и мог радовать, то первый вызывал лишь досаду и недовольство. Хотя, Мелисса помогала всем очень старательно и действительно решала их проблемы.
- Мне все равно, как ты будешь меня называть, Мелисса. Объясни мне, как снять это проклятие.
Мелисса провела рукой над огоньком свечи.
- Через два года у тебя родится дочь. Она сможет снять проклятие. А как его снять я расскажу ей и только ей, когда она будет готова.
- Через два года... Дочь... Мелисса, она будет похожа на свою мать?
- Да, - немного задумавшись, ответила ведьма.
Черная Борода встал из-за стола.
- Я узнал все, что хотел. Спасибо.
Пират развернулся и направился к выходу из лачуги. Вслед ему раздалось предостережение Мелиссы:
- Будь осторожен, не только проклятие может погубить тебя.
Париж, Франция, 1699г.
Робкие солнечные лучи проникали в комнату сквозь неплотно закрытые занавеси. Прекрасная солнечная погода, наступившая после недели дождей, не радовала обитателей поместья ЛаФонтеск. Все готовились к трауру. Пожилая графиня ЛаФонтеск слегла месяц тому назад и медленно, но верно приближалась к смерти. У кровати графини день и ночь сидела ее излюбленная внучка, единственный родной человечек на земле, который остался у нее.
Вот и сейчас юная Женевьева ЛаФонтеск сидела у бабушкиной кровати и поглаживала ее старческую морщинистую руку. Серебристо-белые от рождения локоны девочки обрамляли ее милое личико. Длинный прямой нос выдавал в ней аристократку, ярко-голубые глаза внимательно смотрели на бабушку.
- Женевьева, внучка, я скоро умру и не надо это отрицать, - графиня ЛаФонтеск говорила тихо, но уверенно. - Я знаю, что ты еще мала, но мне больше некому передать это бремя. У нашей семьи был фамильный рубин "Кровавая слеза", который приносил нам счастье и любовь. Но два столетия назад он был похищен. Каждый из ЛаФонтесков пытался найти его, но ничьи усилия не увенчались успехом. След камня теряется в Лондоне. Ты должна продолжить поиск. Пообещай мне, что сделаешь это.
Старческая рука крепко сжала тоненькую ручку Женевьевы. Девочка невольно вздрогнула, столько силы было в бабушкиной хватке.
- Обещай мне, - голос графини ЛаФонтеск сорвался на хрип.
- Я обещаю, бабушка. Я сделаю все, что ты хочешь, - голос девочки дрожал не то от страха, не то от волнения.
- Тебе все расскажет орел и правду узнаешь от крови... - графиня ЛаФонтеск закрыла глаза и глубоко вдохнула. - Благословляю тебя, дитя.
Рука графини в последний раз сжала ручку Женевьевы и замерла. Юная Женевьева ЛаФонтеск, теперь уже графиня, единственная в своем роду, встала с бабушкиной кровати и направилась в свои покои. Она не проронила ни одной слезинки, ни в тот вечер, ни во все грядущие. Она поклялась себе, что обязательно найдет "Кровавую слезу". Женевьева была готова на все, лишь бы выполнить обещание, данное любимой бабушке.
Лондон, Англия, 1700г.
Темная ночь опустилась на лондонские улицы, укутывая тьмой немногочисленных людей, которые так допоздна задержались вне дома. Молодой месяц тонким лучиком, словно ножом, разрезал тьму, но этого света было недостаточно, чтобы рассмотреть двух людей встретившихся в переулке. Определенно можно было сказать только то, что оба человека были мужчинами. Один из них был в тканевой полумаске. Другой держал в руках трость, а его голову украшала дорогая шляпа. Более подробно мужчин рассмотреть было невозможно.
- Мне надо, чтобы вы похитили его дочь, сразу после рождения и привезли ее мне. Я заплачу вам любые деньги, но вы должны похитить ее, - обратился мужчина в шляпе к мужчине в полумаске.
- Я привык убивать, а не похищать, граф. Возможно, вам не сообщили, но я...
- Я знаю, кто вы, - резко перебил наемного убийцу граф. - Вас знают все в высших кругах, Дракон. И я знаю, что похищения не совсем ваш профиль, но думаю, что двойная плата вполне покроет все неудобства.
- Вполне.
- Я рад, что мы договорились, Дракон. Все данные в этом конверте, - граф протянул Дракону белоснежный запечатанный конверт. - А вот и плата, - в другой руке у графа появился мешочек со звонко позванивающими монетами. - Это только аванс.
Наемный убийца Дракон кивнул и, развернувшись на каблуках, вышел из переулка, оставив графа наедине со своими мыслями.
Женский пронзительный крик боли раздавался по всему дому. Мужчина с черными, как вороново крыло волосами и бородой нервно расхаживал возле дверей комнаты, из которой доносился крик. Это был Эдвард Тич. За дверью комнаты происходило таинство, при котором ему не разрешили присутствовать, но сердце его было там. В комнате находилась его возлюбленная Флоренса, она носила в себе его ребенка, а сейчас он появлялся на свет. Женский крик сменился детским плачем. Черная Борода, пират, который не знал пощады, проронил несколько слез счастья. С этой минуты на земле есть маленький человечек, в жилах которого течет его кровь.
За дверью кто-то засуетился. Тич в волнении переступает с ноги на ногу и, наконец, решившись, аккуратно открывает дверь. В комнате царит хаос. На кровати лежит измученная Флоренса. Белки ее глаз налились кровью - сосуды не выдержали давления. Служанки и повитуха бегают вокруг роженицы. Одна из них держит на руках маленький комочек - ребенка. Его маленькое тельце все в крови, реденькие каштановые волосики прилипли к головке.
- Отдохните, госпожа, у вас девочка, - доносилось со всех сторон.
Девочка. Он знал, что у него будет дочь, но все же Эдвард Тич мечтал о мальчике, о наследнике. О том, кого он сможет брать вместе с собой на судно, обучит искусству боя, а после смерти отдаст корабль.
Девочку отнесли в соседнюю комнатку, чтобы мать могла прийти в себя.
- Выйдите отсюда, господин, - к Тичу подошла полная дама средних лет, ее лицо было испещрено морщинами, а глаза тускло поблескивали из-под насупленных бровей. - Еще второй. Сейчас ребеночек пойдет, ни к чему вам здесь быть.
Черная Борода, бросив быстрый взгляд на Флоренсу, и вышел из комнаты. Вслед ему раздался ее крик.
Может второй ребенок окажется мальчиком? Иначе кого же ему обучать своему мастерству? Мастерству пирата. Девушка не может быть капитаном. Матросом - возможно, но не капитаном.
- Три тысячи четей! Лучше жить с проклятием, чем без наследника, - тихо бурчал себе под нос Эдвард Тич, вновь расхаживая возле закрытой двери.
Из комнаты рядом вышла служанка, которая присматривала за новорожденной.
- Как она? - вырвался из уст Тича так волновавший его вопрос.
Девушка улыбнулась пирату открытой и доброй улыбкой, обнажив крупные белые зубы. Служанка была тоненькой, как тростинка, с худым лицом, но крупными счастливыми глазами цвета зерен кофе.
- Девочка уснула. С ней все хорошо, не волнуйтесь. У нее прекрасные глаза. Обычно у новорожденных глаза серого цвета, а позже их цвет начинает меняться. Но у вашей дочери уже сейчас глаза цвета фиалок.
Эдвард Тич благодарно кивнул девушке и сунул в ее руку золотую монету. В море Тич был беспощадным пиратом и убийцей, он захватывал судна, сражался. Но рядом с возлюбленной его сердце смягчалось. Глядя на Флоренсу, он улыбался, злоба и жестокость таяли в нем, как лед под лучами солнца. Тич не был ни плохим, ни хорошим, он был человеком, обычным человеком, в котором сочетались различные качества. Даже у падшего ангела могут быть белоснежные крылья.
- Господин...
Немного приоткрыв дверь, из комнаты вышла та самая тоненькая девушка. На этот раз на лице ее не было улыбки, а голос был тихим, успокаивающим. Таким голосом мамы обращаются к детям, когда те обдирают коленку, играя во дворе, или когда среди ночи их будит кошмар.
Служанка открыла дверь шире и отступила в сторону, жестом приглашая Тича войти. Служанка со светлыми золотистыми волосами держала на руках крошку с темными, как у своего отца волосами и черными глазами.
- Девочка, - одними губами прошептала она.
Тич замер, глядя на еще одну свою дочку. Она так похожа на него. Те же глаза, те же волосы. Может и характер у нее будет такой же, тогда она сможет стать его наследницей.
Все мысли вылетели из головы пирата, когда он увидел мать своих детей. Флоренса лежала на кровати почти без движения. Ее руки легонько подрагивают, а вдохи короткие нечастые. Возле кровати женщины стоит та самая полненькая служанка, которая выгоняла Тича из комнаты. Она, покачав головой, отошла от кровати, пропуская к ней Эдварда Тича.
- Флоренса, ты меня слышишь? Не умирай, не умирай, слышишь?! - Тич сжал бледную, почти прозрачную руку Флоренсы в свои загрубевшие ладони и легонько ее сжал.
- Я ненавижу тебя, Эдвард Тич. Я никогда тебя не любила. Надеюсь, что дочки не будут похожи на тебя, - губы женщины потрескались, а мелодичный голос превратился в хриплый шепот. Жизнь покидала тело Флоренсы.
- Но я люблю тебя и буду любить всю свою жизнь, - Тич не умолял женщину, не просил ее о любви. Он просто хотел, чтобы она знала о его чувствах. О том, что его любовь никогда не погибнет, и он умрет с именем любимой на губах.
- Ненавижу, - чуть слышно прошептала Флоренса, глубоко вздохнула и затихла.
Она уже не узнает, сколько боли причинила своими последними словами Эдварду Тичу, не узнает, что весь вечер Черная Борода провел, запершись в своей комнате и вспоминая все те счастливые минуты, которые они провели вместе.
Тич нежно провел по щеке возлюбленной и отошел от кровати. В комнате царила тишина. Даже малышка на руках у служанки не плакала, а внимательно смотрела своими темными глазами, будто бы понимая все происходящее.
Кареглазая служанка тихонько вышла из комнаты проверить сон первой малютки. Через несколько секунд она вбежала обратно в комнату с криками.
До Эдварда Тича не сразу дошел смысл, сказанных ею слов. Он видел и слышал все словно сквозь темную морскую воду. Происходящее волновало его не больше, чем матроса состояние городских дорог. Он вернулся в реальность лишь тогда, когда тоненькая служанка стала трясти его за плечи.
- Сэр, вашу дочь, первую дочь, ее похитили! Сэр!
Когда слова, наконец, прорвались сквозь толщу воды и отчаяния, которые окружили Тича плотным кольцом, его лицо исказилось яростью, глаза полыхнули недобрым огнем. В любящем Эдварде Тиче проснулся беспощадный пират Черная Борода.
Маленький остров в Карибском море, 1710г.
- Это не она. Твоя первая дочь в силах снять проклятие. Ты должен найти ее.
В лачуге ведьмы Мелиссы сидел постаревший со времени последнего визита к ведьме, но не утративший силу Эдвард Тич. Он еще был молод, но суровые морские ветры сделали грубой его кожу и сердце, наложили свой отпечаток на его душу. Рядом с Черной Бородой сидела его маленькая дочь. Ей минуло только десять лет, но она уже была очень похожа на своего отца. Длинный тоненький носик, крупные темные, как ночь глаза, пухлые губки, изящные соболиные брови и черные, немного вьющиеся волосы. Девочка обещала в будущем стать очень красивой девушкой. Тич назвал дочь Кэтрин. Это было самое любимое имя Черной Бороды. Кэт Тич хорошо звучало для капитана. Эдвард все еще не оставлял надежд, что его дочь все же сможет стать капитаном его корабля. Кэт в свои десять уже умела неплохо фехтовать, у нее даже была своя небольшая сабля, он могла по веревкам взбираться на смотровую площадку на мачте, Джерх - смотрящий, всегда угощал ее орехами, которые у него были во всех карманах. Кэт стала своим человеком на корабле.
- Как же мне найти девочку? Я не знаю ни как она выглядит, ни где она сейчас, - Тич давно вычеркнул из своей жизни и не думал о ней. Дочь не вернуть, а воспоминания об утрате причиняют лишь боль, разжигая слепую ненависть, которая сжигает изнутри, не имея возможности обрушиться на похитителя дочери.
- Сейчас она недоступна для тебя. Она живет в Англии вместе с человеком, которого считает своим отцом. Но спустя семь лет она приедет на Багамские острова. Там ты сможешь поговорить с ней. Ты ее узнаешь. Она очень похожа на Флоренсу.
Тич кивнул и встал, чтобы уйти, но Кэт сидела неподвижно и во все глаза смотрела на Мелиссу.
- Вы ведьма? - не отводя глаз от лица Мелиссы, спросила Кэт.
- Да.
- Тогда скажите мне, смогу ли я стать таким же пиратом, как мой отец.
Мелисса довольно улыбнулась. Девочка ей определенно нравилась. Решительная, сильная, своенравная. В ее глазах была видна недетская мудрость, хитрость, смекалка. А красота девочки не могла не очаровать. Она разобьет не одно сердце. Эта девчушка еще всем покажет, чего она стоит.
- Ты не будешь такой, как твой отец. Ты будешь такой, как Кэт Тич, - Мелисса провела рукой по щеке девочки. - Никогда не стремись быть на кого-то похожей. Стремление походить на кого-то убьет тебя, твою сущность. Ты перестанешь быть собой, ты станешь лишь копией. А копии никто не запоминает, их слишком много. Запоминаются личности.
Темные глаза Кэтрин внимательно вглядывались в огненные глаза Мелиссы. Тьма и огонь.
Девочка резко встала и подошла к двери, у которой ее ждал отец.
- Тогда я стану Кэт Тич, - хитро сверкнув глазами, воскликнула Кэт и вышла из темной лачуги в приветливый яркий свет майского дня.