Все согласились с тем, что мы ворвемся в логово вампиров после рассвета, когда те будут мертвы для мира. У нас уже было двое мертвых копов; больше нам было просто не нужно. Ждать невыносимо. Это действует на нервы. Была возможность несколько часов проспать, для любого могут найти на задворках постель, если надо. Но почти никто не решился спать. У нас было двое трупов на нашей стороне, и мы пойдем охотиться на их убийц через несколько часов. Тут либо свихнешься, либо наплюешь; но сон в наши планы точно не входил. Большинство из нас не знали лично этих офицеров, но это значения не имело. Если кто-то из них был при жизни отъявленной заразой, это тоже значения не имело. Что имело значение, так это то, что у него был значок, как и у тебя. Это значило, что если ты позвал бы его на помощь, он пришел и отдал бы за тебя жизнь. Незнакомец, друг, и это роли не играет; ты рискнешь своей жизнью за него, он за тебя, и, если это было бы нужно, вы на пару пошли бы в самое пекло, потому что именно это и означает - носить значок. Еще это значило, что когда все разбегались, вы шли напролом к проблеме, и рядом был ваш брат по оружию. Гражданские считают, что копы так реагируют, потому что думают, что играют в Бога, но дело не в этом, не только в этом; мы люди, те редкие, что идут под выстрелы, когда их слышат. Мы стремимся в самое пекло, но не дальше, и полагаем, что если рядом кто-то со значком, он тоже побежит в одном с нами направлении. Они будут рядом, и нас станет больше, хоть это и будет хуже, но это - наша работа; вот кто мы такие.
Вампиры убили не просто двоих офицеров, они убили двоих людей, которые стояли с нами плечом к плечу. Они отобрали двух хороших парней, и это мы им не простим. Часть нашей энергии подпитывалась не только ожиданием того, что мы пойдем по следу плохих парней; мы собирались убить их, и вот это было отлично, и к тому же законно. Мы их выследим и уничтожим. Технически, мы выполним ордер, потому что он у нас теперь есть, но для меня это обычная охота на вампиров в сопровождении спецназа.
У нас было три точки, так что я была маршалом только на одной из них; Ларри был со второй группой, а наш самый молодой маршал Арлен Брис должен был отправиться с третьей группой. Брис был из новой породы маршалов, из тех, кто должен был отслужить минимум два года, а потом пройти обучение по нашей программе в классах, не в поле. Меня обязали встречаться с каждым новым маршалом, кто закончил эту программу, что давало им набор навыков для охоты на вампиров и слетевших с катушек оборотней, потому что значок там или нет, маршалы нашей ветви - легальные убийцы. Мы убиваем людей, чтобы спасать жизни, но наша главная задача - убивать. Полиция спасает жизни и старается не применять в своей работе оружие вообще. Большинство маршалов убивает по крайней мере одного вампира в свой первый месяц работы в поле, иногда больше. Любой, кто считает, что убивать вампиров не то же самое, что обычных людей, должен попробовать это сделать, подождать немного и понять, что на этот счет чувствует. Я убивала людей во время выполнения своей работы и, честно, кроме того, что делать это легче, различий я не заметила.
Но маршал Арлен Брис пока что этого не знал.
Брис был ростом в пять футов и восемь, может, девять дюймов с опрятной стрижкой на мягкого оттенка волосах, что-то среднее между светло-русым и темным блондом. Когда я была маленькой, я называла его бледно-коричневым, но одна девочка из моего класса объяснила мне, что это "цвет шампанского". Моя мачеха Джудит подтвердила ее слова, но большинство людей называет его "грязно-бежевым". Но этот цвет остался в детстве, впрочем, как и оттенок волос Брис, пока он сам мне не расскажет свой вариант. Его глаза были бледными, почти янтарными, так что карими их назвать тоже было нельзя.
В остальном он был типично красив, с легкой улыбкой, которая была чуть ярче с одной стороны и, казалось, добавляла ему очарования. Детектив Джессика Арнет и любая другая женщина-офицер четко реагировали на него, когда он проходил мимо, значит, это работало и с остальными. Арнет наконец оставила попытки добиться Натаниэля и осознала, что он моя "живая игрушка". Меня она по-прежнему не любит. Она оскорбилась, что я хранила в тайне тот факт, что встречаюсь с Натаниэлем, когда пыталась к нему клеиться. Некоторые люди просто не могут жить спокойно.
Мы с Зебровски проверили всех новых людей, перешедших в распоряжение Региональной Группы по Расследованию Противоестественных Событий, РГРПС, если коротко. Спать мы не собирались, так что решили перекусить в ресторанчике, который нам обоим нравился. Первой о том, что маршал Брис стоит позади нас, поняла я, но тут раздался громкий и четкий голос детектива Арнет:
-Эй, Брис, не хочешь перекусить?
-Я ценю приглашение, детектив, но я уже говорил, что предпочту перекусить с детективом Зебровски и маршалом Блейк.
Это заставило меня остановиться вместе с Зебровски. Мы уставились друг на друга, и одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что для него это тоже сюрприз. Мы обернулись, оба с каменными лицами копов, будто ждем Брис, чтобы взять с собой, как и собирались.
Ларри тоже был рядом и собирался поесть, но Брис ему только улыбнулся и сказал:
-Благодарю, маршал Киркланд, перекусим вместе в другой раз.
Ларри почти коснулся руки мужчины и сказал:
-Каким маршалом вы планируете стать, Брис?
Вопрос заставил Брис остановится и посмотреть пристально на Ларри, а потом он снова перевел взгляд на меня и Зебровски. Брис продолжал улыбаться Ларри.
-Таким, который отлично выполняет свою работу, маршал Киркланд. - Он продолжал улыбаться, но глаза стали другими. Взгляд не был направлен на нас, так что со стороны было сложнее прочитать, но что-то было в его бледно-карих глазах, что заставило Ларри отпустить его руку.
-Я хорошо выполняю свою работу, - возразил Ларри. Его слова были тихими, но они прозвучали в тот нереальный момент полной тишины, какие иногда случаются в переполненных народом комнатах. Внезапно все затихают, и слышно каждое слово.
-Я никогда не утверждал иного, - ответил Брис, но от Ларри отошел.
Ларри почти покраснел, что трудным не было. Это была ярость.
-Я - хороший маршал.
Лицо Брис было серьезным, почти грустным, но я думаю, что только мы это заметили. Он вернул улыбку на место, когда обернулся к Ларри и все в той же затихшей комнате сказал:
-Повторяю, маршал Киркланд, я никогда не утверждал иного.
-Я не позволю ей превратить вас в убийцу.
И вот наша небольшая с Ларри семейная размолвка вдруг стала достоянием общественности. Тишина была настолько плотной, что можно было на хлеб мазать, но навряд ли его потом захочется съесть. Теперь каждый старался не упустить ни единого звука, в надежде на интересную сплетню, что не чуждо даже полицейским.
-Последний раз, когда я его читал, в описании нашей деятельности, Киркланд, значилось, что мы устраняем монстров. Это делает нас убийцами, законно подтвержденными и уполномоченными, но все равно убийцами, маршал Киркланд; это - наша работа.
-Я знаю свою работу, - напряженно отозвался Ларри.
Брис улыбнулся чуть шире, проведя рукой по своим аккуратным волосам; это было отточенное движение. От этого он выглядел безвредным и очаровательным. Я себя спрашивала, он это специально или это просто привычка.
-Отлично, не могу сказать, что знаю все, но я знаю, что у Блейк все еще самый высокий индекс по убийствам среди маршалов нашей ветви. Я знаю, что каждый офицер, с которым я разговаривал, взял бы ее себе в резерв в дело. Даже те, кто ненавидит ее за ее личную жизнь, все равно возьмут ее в перестрелку и доверятся ей, чтобы остаться в живых. Если есть более серьезная похвала от одного офицера другому, я ее не знаю.
Если бы Ларри следовал кодексу чести парней и копов, он просто на этом закончил, но проблема была в том, что он этому кодексу не следовал.
-Ты хочешь сказать, что мне не доверят прикрывать спину?
-Я пытаюсь пойти перекусить с двумя товарищами-офицерами; все остальное - это только то, что ты думаешь, а не то, что я говорю. А еще я сделал комплимент маршалу Блейк. Насчет тебя ни слова не было сказано. - Брис все еще слегка улыбался, все еще тормошил свои волосы, но было теперь какое-то напряжение, намек на стальной каркас под этой маской милашки-парня.
-Шевелись, Брис, я умираю от голода, - вмешался Зебровски.
Он повернулся и посмотрел на Зебровски, и снова эта улыбка, но в глазах ее не было. Он мечтал уйти от этого разговора с Ларри, но, если бы не получилось, он довел бы дело до конца. Один этот взгляд, и я знала, что Ларри должен остановиться, пока до конца не потерял возможность когда-нибудь стать друзьями с Брис. Они не будут врагами, но если Ларри продолжит, они никогда больше не смогут быть коллегами-приятелями.
Брис пошел к нам, и Ларри отпустил его, но он не сводил взгляда с мужчины, пока тот шел. Почему всегда во всем виновата я?
Брис подошел к нам и прошел мимо, спокойно проговорив:
-Давайте уйдем до того, как Киркланд скажет что-то, о чем я потом пожалею.
И вот на нашей с Зебровски стороне оказался еще и Брис.