День Пахаря - старый праздник. Праздник рабочих, которые трудятся как пчелки круглый год. Он традиционно проходит в цветочных лугах за Ульем. Проникнуть туда практически невозможно. С одной стороны - обрывы и трещины, уходящие вглубь земных недр, а с другой - высоченные скалы. Перелететь можно - было б на чём! Мне так и не вернули крылья, а у Волка имелись только нарисованные. Нам предстояло пройти через весь Улей, попасть на верхний уровень, и уже оттуда - прямиком на праздник. Столы с угощениями, вокруг которых обычно собирался народ, целенаправленно ставили на самой высокой точке зелёного холма. Жители Улья возносили почести Её Величеству, а за одно и наслаждались панорамным обзором. За стенами Улья расстилалась мёртвая степь, а внутри, в противовес окружающей среде, можно было наблюдать буйство красок и разнообразие растительности.
Волк сказал, что знает кратчайший путь на смотровую площадку. Дабы сохранить инкогнито, мы изменили внешность и постарались соответствовать предполагаемым гостям мероприятия. На день Пахаря было принято идти с дарами и по обыкновению - съестными. У нас не было еды, но без подарков Король отверженных прийти никак не мог. Он где-то отрыл позолоченный трезубец и, замотав его в холстину, шёл, опираясь на него, как на посох.
- Надо же из широчайшего выбора профессий, главный праздник Улья принадлежит пахарю.
- Это всеобщий праздник. На него приглашают особо отличившихся из всех сфер...
- Ну да, Королева как бы намекает пахать на вас всех надо, пахать, - Волк сотрясался от хохота, отчего его искусственная борода медленно сползала вниз.
Я была одета как мужская особь. Этакий типичный фермер: льняные потрёпанные штаны, рубашка боле менее целая, стоптанные ботинки и в довершение образа - широкополая соломенная шапка с москитной сеткой, закрывающей лицо. Вторую эти детские элементы маскировки только смешили, но Волк отчего-то был уверен в успехе своего предприятия.
Перед выходом он воткнул в нагрудный карман и себе и мне по бутону цветка, который некогда одурманил Уугра.
- Душок?
К счастью, нераскрытый и, вероятно, недозревший, он не источал того едкого запаха, что мог выбить слезу даже у чёрствой разведчицы.
- Символ моего Королевства, - пояснил выходец из гетто, столкнувшись с моим вопросительно-ироническим взглядом.
- В смысле - не тронь, вонять не будет?
Не разглядев за моими словами откровенной издёвки, Волк покачал головой и нежно пригладил лепестки, что были окрашены в нехарактерный ярко-алый цвет. Конечно, Королю положено выделяться. Его экземпляр выглядел гораздо сочнее и пестрее моего.
- Даже самый опасный хищник станет ручным, - сказал мужчина вкрадчиво и уставился на меня.
Это он серьёзно!? Пф, нашёлся укротитель! Вторая была ему явно не по зубам.
- Какой же праздник отмечают твои подданные? День Клептомана, Убийцы или Лжеца? Интересно, под каким лозунгом? "Разграбь соседа" или "отвесь леща своему ближнему"?
Разведчица насмехалась над самозванцем. Теперь он ей казался не опасным, а даже забавным.
- Не спорю, не все отверженные чисты на руку. Но есть и те, кто осужден несправедливо и изгнан за одни лишь мелкие проступки. Взять хотя бы моего повара. Раньше он работал в казённой столовой, а остатки с кухни вечерами перепродавал. После второго предупреждения его изгнали. Скажешь, сам виноват?
Я даже не успела открыть рот, как Король отверженных, щурясь от солнца, продолжил:
- Это разведчиков кормят досыта, а простой народ перебивается, чем может. Вот Сторожа за дело слили - он был гвардейцем. Что-то не поделил по пьяной лавочке с одним из любовников Королевы, причём с таким, уже надоевшим. Невелика была потеря, того даже не сразу и спохватились. Но протрезвевший гвардеец, не будь дурак, сам пришёл в Лабиринт с повинной...
Волк действительно интересовался судьбами своих подданных и помнил истории почти каждого - того, кто ещё способен был изъясняться.
Дорога до Улья с небольшими перерывами на отдых растянулась почти на целые сутки. За день мы преодолели старые катакомбы, к утру добрались и до города. Увидев три тёмных двигающихся пятна в предрассветном небе, выходец из гетто подал мне знак и изменил направление движения. Я продолжила идти прямо, он взял крен влево. Бесцельно шататься по окрестностям - это как раз про отверженных. Группа, летящая на задание, не заинтересовалась слоняющимися по степи фигурами. Когда разведчики исчезли из поля зрения, мы снова сошлись в одной точке, уже непосредственно у подножия Улья.
Я мрачно наблюдала, как ширится лаз. Жители города спали спокойно, думая, что стены монолитны и неприступны. И только выходец из гетто знал, что их можно разобрать по кирпичикам.
Мы шли потаёнными ходами, по старым вентиляционным коробам. Благо, что Волк, что я - оба были среднего роста и тщедушного телосложения - спокойно пролезали сквозь лопасти неработающих пропеллеров. Некоторые отрезки пути были засыпаны землей и в ней копошились насекомые. Выходец из гетто оказался на удивление брезгливым.
- Уму непостижимо! Одни гвардейцы любят стерильность так, как ты!
- Ты жила в совершенно других условиях, - огрызнулся он, отряхивая руки от налипшей грязи.
- Ну жила, ну и что? В силу специфики работы, в какие только дыры мы не залезали. Жуки и жуки. Они хотя бы не планируют тобой отобедать.
- Это пока мы шевелимся и подаём признаки жизни.
- О! Великий предводитель отверженных боится нападения личинки? - продолжила изгаляться разведчица. Ей было скучно. Работая локтями, мы более получаса ползли по прямой. И в обозримом будущем тайный ход никуда не сворачивал.
Волк гневно дышал сзади. Он торопился на праздник и периодически дёргал меня за ногу, толкая вперёд.
- Я опасаюсь за здоровье своей спутницы. Не хотел бы ни с кем делить такой лакомый деликатес.
- Лучше позаботься о себе. Деликатес бегает быстрее тебя. И сил у него побольше...
Волк хмыкнул:
- Зато мясо нежнее, - и бесцеремонно ущипнул меня за бедро.
Зашипев, разведчица перекатилась на спину и оказалась зажатой между навалившимся сверху телом и железным полом короба.
- А с твоей гнилой кровью... - я выдохнула в лицо склонившемуся самозванцу, - ... они отравятся и подохнут, едва набив пузо.
- Замолчи, - глаза зло сверкнули в темноте, и сразу стало легче дышать.
Вторая ликовала: наконец-то, удалось нащупать его болезненную точку. Волк, вернув былую дистанцию и прежнюю невозмутимость, начал прощупывать стены в поисках скрытого входа.
- Сейчас мы находимся возле Красных Палат. Будем спускаться, - с жутким скрипом он отогнул лист металла.
- Может, найдём более непримечательное место?
Но было уже поздно. Король отверженных исчез в образовавшейся щели. Из трубы, уходящей вниз, раздалось залихватское "эге-гей".
Скользнув за ним, я, вполне ожидаемо, попала прямо в руки гвардейцев, прибежавших на шум.
- А ну пропустите! Мы с дарами к Её Величеству! - вопил рядом знатно потрёпанный "фермер", размахивая посохом. Его грозное орудие было покрыто пылью и землей. Впрочем, оно выглядело не чище нас самих.
- И где же ваши дары?
Волк начал неспешно и аккуратно разматывать испачканную в хлам холстину. Он делал это настолько медленно, что даже мне захотелось его поторопить. Когда при виде блеска гвардейцы заинтересованно подались вперёд, мужчина ловко перехватил трезубец и щёлкнул им возле носа особо любопытного.
- Бросай! - ощетинилась Королевская стража. Небрежное силовое плетение, стряпанное кем-то наспех, выбило оружие из рук самозванца и подпалило тому одежды.
Потушив хлопками край рубахи, предводитель отверженных яростно зашипел:
- Это редкий, бесценный артефакт. Не из нашего мира, как вы могли бы уже заметить. Это подарок Её Величеству. А с подарком принято обращаться бережно. Только попробуйте его сломать.
Гвардейцы переглянулись между собой.
- Королева занята, - сказал самый борзый из них. - Проваливайте.
- Она захочет нас увидеть.
- Сомневаюсь.
- Хорошо, мы уйдём. И будем ждать во-он там за углом, - дерзкий фермер не собирался отступать. - Подарок передайте Королеве лично в руки. Если эта вещь затеряется, Её Величество сильно огорчиться. Мы ведь с ней итак встретимся на празднике. Я обязательно подойду и....
Скривившись, будто съел лимон, гвардеец всё же поднял с земли трезубец.
- Ждите.
Волк оказался прав. Через полчаса целый конвой из доблестных мужей Королевства провёл нас в Малый зал.
Королева восседала на троне и вид имела сердитый. Подле неё, на полу, сидела Жасминовая леди, с ног до головы закутанная в палантин. Затянутой в перчатку рукой она гладила позолоченную поверхность трезубца. Чуть поодаль вырисовывалась крылатая фигура Первого.
Растерявшись, я непозволительно долго задержалась в дверях. Узнает, почует, тот час же раскроет! Как его вообще с такой бандитской рожей Правящий Совет допустил к монаршескому телу!?
Но на моё счастье фаворит скользнул по нам равнодушным взглядом и, спрятав усмешку в уголке рта, отвернулся. Он грубо выхватил графин у склонившегося в низком поклоне Безмолвного и принялся наполнять кубок Её Величества, судя по запаху, яблочным нектаром с корицей.
- Свободны.
Взмах рукой, - и гвардейцы немедленно покинули зал.
- Как ты посмел сюда явиться?! Ещё и отверженного притащил! Совсем сдурел?
- Ваше Величество, - Волк прижал руку к сердцу в жесте поклонения и опустил голову, - Из всей свиты я выбрал самого мирного и надёжного подчинённого. Он полностью себя контролирует. Вам не о чем волноваться.
- Свиты говоришь? - воздух вокруг Королевы уплотнялся, мелькали змейки - электрические разряды, - а не заигрался ли ты во власть, дорогой мой?
- Сложно удерживать отверженных единолично, - выходец из гетто был совершенно спокоен, в то время как меня начало ощутимо потряхивать от разливающейся вокруг Силы. - Их много, и без помощников за всеми не углядеть. За этого изгоя могу полностью поручиться.
- Пусть покажет своё лицо.
- Ваше Величество, он сильно изувечен. Это не самое приятное зрелище.
- Пусть покажет своё лицо!
По звонкому щелчку пальцев Безмолвный убрал поднос с опустошённым графином и направился ко мне.
Волк и бровью не повёл, но изменившийся запах с новыми нотами адреналина выдал его с потрохами. Предвкушая разоблачение, Королева сверкнула своими желтыми глазищами.
Сердце отбило два удара, и москитная сетка спала резким движением.
Скульптурирование - один из методов маскировки, когда за счёт верхнего слоя кожи и мышц можно измениться до неузнаваемости. Опустить уголки рта, углубить носогубные складки, выдвинуть вперёд брови, сузить глаза, поднять кончик носа пятачком, и сверху нанести лёгкий морок с трупными пятнами - сразу становится другое лицо. Мёртвое и страшное.
- В Лабиринт его!
- Зачем же? Он...
- Отверженному там самое место. Ты думал, я приглашу его за свой праздничный стол? Посидит денек, другой, потом заберёшь дружка в целости и сохранности.
Двое гвардейцев по сигналу ворвались в Малый зал и схватили меня под руки.
- Теперь о делах. Надеюсь, ты пришёл просить прощения?
- Ваше Величество, обстоятельства были не в мою пользу, - Волк снова согнулся в низком поклоне. - Порой даже мне сложно предугадать действия твари...
- Знаю, - Королева раздражённо повела плечами. - В твой успех я верила слабо. Больше надежды возлагала на робота. Но эти дурни в лаборатории сделали адаптивную систему мышления и уровень привязанности максимальный!
- Я видел, он одной рукой направил удар, а другой закрыл затылок.
Её Величество глухо зарычала, а Жасминовая Леди, сидящая возле её ног, многозначительно хмыкнула. Только Первый сохранил невозмутимость и сухо произнёс:
- Знал бы, велел по умолчанию поставить вашим голосовым командам наивысший приоритет. Учёные недооценили степень личного интереса Красных Палат в пилотном проекте.
Прикрыв глаза, Королева сделала глубокий вдох и в следующую минуту обратилась к своему наместнику с непроницаемым выражением лица.
- Ты нашёл Вторую?
Я была уже у порога, когда услышала свой номер.
- Нет ещё, - ответил Волк, провожая меня предостерегающим взглядом.
- Всё никак не могу определить, что же к ней чувствую. Злость за предательство? Отнюдь. Наверное, жалость....
Двери захлопнулись, едва не прищемив пальцы, и я осела на пол.
- ... виновен тот, кто влез в базовые установки и испортил такое идеальное оружие... Знаешь, жители до сих пор говорят о ней...
- Вставай! - гвардеец, шедший сзади, вздёрнул меня на ноги. Но я, не устояв, упала вновь.
- ... люблю, как всех своих глупых детей... присматриваю вот до сих пор за ними. Ты присматриваешь.... Но гниль до конца не вырезали, она определённо вернётся вместе с памятью и ждать того момента, жить в напряжении не хочу...
Ощутимый удар в бок вырвал весьма правдоподобный стон боли. Я мысленно выругалась и, сдёрнув с лица сетку, вцепилась в руку обидчика.
- Ног-и-и. Не иду-ут.
Он поморщился от трупного вида и поднял ещё раз - не хотел волочить умертвие на плече.
В третий раз я рухнула, словно подкошенная. Ноги переплела почти узлом - настолько неестественно, что солдат испуганно отпрянул.
- Не подведи меня на этот раз!
Слова Королевы прозвучали громко и отчётливо. Их было слышно даже на лестнице, куда меня утаскивали двое гвардейцев.
"Из Лабиринта нас не выпустят" - шептала интуиция.
Я знала, поэтому придумывала план побега, пока меня волочили под руки. Единственный выход был умереть, и разведчиков учили это делать.
Сначала пускаешь себе носом кровь, начинаешь отхаркиваться, задыхаться. Потом тошнота. Обязательно с желудочным соком для достоверности. Добавляешь запах гниения - и тебе верят.
После первого такого "приступа" я вновь оказалась на полу. Гвардеец отскочил от меня на добрые полметра. Его товарищ, менее изнеженный, заорал:
- Чего ты его бросил? Велено дотащить до Лабиринта.
- Не дотащим. Не видишь что ли?
- Тогда беги за начальником! У нас нестандартная ситуация, инструкций к ней нет...
- Он назовёт нас олухами, а коли не в духе будет, ещё и по хребту огреет. Что очень даже вероятно! Все наши уже на празднике, пьют медовуху и веселятся.
Пока они спорили, наступил последний этап - судороги. Тело фермера выгнулось дугой, изо рта пошла багровая пена. Разведчица, приглушив сердцебиение, оценила качество исполнения на "пятерочку".
- И что с этим делать?
Ну же, соображайте, ребята! Не могут такие тугодумы работать в Красных Палатах.
Конечно, гвардейцы сталкивались с трупами, более того выносили их из Дворцовых комнат с завидной регулярностью. Но мертвецы-то они мирные, а тут кто-то посмел издохнуть непосредственно на их честных руках.
- Королева отдала чёткий приказ - доставить отверженного в Лабиринт, - не унимался тот, что был храбрее.
- Да, но не трупа. Палачи на перегной не принимают.
После минуты, проведённой в тишине да раздумьях, последовал выдох облегчения и фраза:
- Да ты голова! Давай его сразу туда. Всяко лучше, чем скидывать со стены. Ещё заметит кто, сейчас на смотровых площадках не протолкнуться....
Сгруппировавшись и одновременно расслабив конечности, я помогла гвардейцам поднять тело и удобнее его перехватить. От Красных Палат до Королевских садов можно было подняться по лифту за пару минут. Однако хозяйственные постройки, дабы не портить общий вид, находились в противоположной, неприглядной стороне, путь к которой был не из лёгких. К счастью, перед физическими трудностями гвардейцы не спасовали и, сгрузив меня в мягкую и склизкую гору компоста, быстро ретировались.
Мой расчёт оправдался - никто не собирался охранять воняющую кучу дерьма и, более того, околачиваться рядом с ней в такой весёлый праздник, как День Пахаря.
С хлюпаньем вынырнув из перегноя, я оглянулась по сторонам. Ни души!
"Зато от нас тот ещё душок" - пошутил внутренний голос и ненавязчиво напомнил мне о бутоне, припрятанном в нагрудном кармане. К слову, единственным предметом, уцелевшим после купания в компосте, оказался цветок - символ изгоев.
"Чему тут удивляться! Одно дерьмо другому не равно" - прыснула со смеху разведчица.
Улыбнувшись своим мыслям, я направилась к стоящим в ряд амбарам. Хоть в одном-то должна иметься запасная спецодежда рабочих.
Двери ближайшего сарая были закрыты на замок. Благо на верстаке, стоящем под навесом, кто-то забыл шило. А в толковых руках - это очень многофункциональная вещь...
В отдалении слышались звуки музыки и гул толпы. Праздник только начинался.
Первый амбар оказался пустым. Во втором была приоткрыта дверь, но ничего интересного там не нашлось. Третий, похоже, предназначался для передержки животных. Он был заметно больше, в нём имелись несколько узких прямоугольных окон, а под потолком висели лампы-светлячки. И я бы прошла мимо закрытых загонов, но Вторая почувствовала запах свежей крови, а буквально через минуту увидела обезображенное тело, лежащее на земле. Судя по характерной эмблеме на одежде, оно принадлежало смотрителю. Убийство при свете дня, да ещё с особой жестокостью - нестандартная для Улья ситуация, и проигнорировать её разведчица никак не могла.
Протиснувшись в приоткрытые ворота ближайшего загона, я увидела поломанные ограждения, разделяющие соседние камеры, и ещё одну мёртвую тушу в углу. Месиво из крови и перьев раньше определённо было какой-то птицей, по виду очень нелепой, похожей на страуса. Длинная лысая шея была изогнула под неестественным углом - сломана. Первая жертва оказалась невкусной. Её потрепали, как следует, и бросили умирать. На шум, как положено, прибежал работник, ответственный за участок.... Он не пролил и капли крови. Её вместе с Силой выпил Уугр.
Мы разминулись с ним буквально на несколько минут. Аромат компоста перебил его тонкий запах-след, уходящий вглубь Королевского сада. Однако примятая трава и обломанные ветки точно указывали направление - Палач рвался на праздник и, полагаю, что без приглашения.
День Пахаря был в самом разгаре. Сияли украшения на деревьях, в небе горел огнём шестигранник - форма пчелиной соты, символ Улья. Длинный стол с яствами для гостей треснул пополам, а второй, поменьше, с заготовленными дарами Королеве лежал перевёрнутый на земле. Венценосная особа ещё не удостоила чести мероприятие. Было видно, что Её Величество ждали с минуту на минуту. Безмолвные уже выносили кувшины с холодными напитками. Лимонад в такую жару был бы очень кстати, но едва ли кто успел его попробовать. Вода высохла моментально, на солнце остались блестеть лишь осколки. Правящий Совет, собранный по случаю в полном составе, был теперь разбросан по террасе бесформенными и неприглядными кучами. Лишь голубые ленточки-перевязки подлежали идентификации. Какой-то умник, очевидно из гвардии, с перепугу шарахнул чистым огнём. Тот перекинулся на сцену, а за ней - на шатёр с артистами. Рядом валялся сломанный флагшток. Я подоспела к середине представления. Обезумевший Уугр метался по смотровой площадке в поисках выхода. За ним бестолково бегали оставшиеся в живых гвардейцы и ещё несколько воинственно настроенных жителей. Где же разведка!?
Наконец, Вторая разглядела одного из своих. Рывок, - и молоденькая девочка с почти прозрачными крыльями вывалилась из толпы.
- Что...
- Держи, - я сунула ей в руку верёвку, взятую из амбара. - Попробуйте его обездвижить.
И кинулась к образовавшемуся возле дверей столпотворению. Испуганные и раненные, стояли, не шевелясь, и с растущей паникой в глазах наблюдали за беснующейся тварью. Почему не убегали? Проход же свободен!
- Ну, чего застыли?!
- А что нам делать прикажешь? - хлынул поток из вопросов, перемежающихся с воплями и возмущениями. - Ты кто такой? Откуда? Самый наглый, да?
И тут разведчица сообразила, почему они не пропускают друг друга.
- Кто прошёл последний?
- Артисты! Влезли раньше нас. Сейчас должно идти жизнеобеспечение.
О боги!
Я стукнула себя по лбу, страшному, изуродованному, но спрятанному под шляпой, изгвазданной в грязи и перегное. Вторая не желала быть разоблачённой и продолжала поддерживать морок на лице.
- У всех вас одинаковые права на жизнь. Какая разница умрёт музыкант или уборщик? В любом случае это потеря для Улья. Посмотрите сколько там тел! Хотите окончательно разбить сердце Королеве? Потеряв десяток верно подданных, вы думаете, она не будет горевать об одиннадцатом и двенадцатом?
Шепот, зародившийся в толпе после моих слов, быстро перерос в горячее обсуждение.
- Одиннадцатый же сейчас на задании, как и большинство разведчиков, двенадцатой на празднике не было...
- Наплюйте на очередь! - гаркнула я, разозлившись на их беспросветную тупость. - Не топчите друг друга! Спасайтесь!
- Мы все не пройдём сразу. Проход узкий, - проинформировала меня пожилая особь с эмблемой скотоводства. - Как быть?
- Хорошо, вот вам установка: кто пропустил одного, проходит сам. Сначала идут недорослики. Ты первый, - я схватила за ворот попавшегося под руку мальца, и толкнула его в проём. - Пошли, пошли!
На формирование боле-менее чёткого порядка ушло минуты три. Это время было впустую потрачено у гвардейцев. Они смогли зацепить лишь задние лапы Уугра и сами запутались в верёвках. Я выругалась. Молодая разведчица с ещё двумя такими же юными коллегами пытались атаковать Уугра с воздуха. Безрезультатно.
Вдруг прострелившая мысль чуть не сбила меня с ног.
Я схватилась за нагрудный карман и вытащила оттуда чудом уцелевший бутон цветка. Конечно, компост почти уничтожил его запах, но если помять бутон и потереть между пальцев лепестки...
Ничего. Я ничего не почувствовала.
Но попробовать всё же стоило - вдруг у Уугра окажется более острый нюх.
С разбега проехавшись боком по земле между его лап, я подлезла прям под его тушу. Голова паукообразного существа была на порядок меньше тела - размером примерно с баскетбольный мяч. Палач мотал ей из стороны в сторону, пытаясь достать летающих вокруг разведчиков. К глазам учёная тварь больше не подпускала - Четвёртый удружил.
В один момент Уугр перестал крутиться и резко замер на месте. Для этого пришлось сунуть ему цветок едва ли не в рот - в отверстие между сильными челюстями, с торчащими ядовитыми крючьями.
- Вяжите! - крикнула гвардейцам, столпившимся возле ног застывшей твари, а сама откатилась в сторону.
Они не успели, Палач начал пятиться задом, веревка лопнула.
Я выругалась, пришлось срочно менять план.
- Код 707! Дистанция четыре метра!
Опыт Второй торопил, подстёгивал меня к решительным действиям. Но вопреки голосу разума, я не спешила и медленно приближалась к Уугру, заставляя того отступать. Он был полностью заворожен бутоном, крошившимся у меня в руках, и пятился, не глядя за спину. Мы двигались шаг за шагом, словно в танце. Со стороны зрелище могло выглядеть завораживающе красивым, будь на мне нормальная одежда, а не эти лохмотья. При иных обстоятельствах какой-нибудь скороспелый художник сделал бы зарисовку, а через пару дней презентовал Королеве готовую картину: "Вторая разведчица укрощает Уугра". Он обязательно нарисовал бы меня в платье или же вовсе обнажённой, для пущего драматизма. Представителям творческих профессий было позволительно привирать. Они считали, что воспевание силы в хрупком женском теле оказывает более положительный эффект на публику нежели восхваление профессионализма бравых солдат. Все их музы поголовно были воздушными, почти эфемерными существами, и по понятным причинам внешне имели схожие черты с Её Величеством.
Оставляя на ладонях едкий, казалось бы, разъедающий кожу, запах, Душок таял буквально на глазах. Последний лепесток упал на землю, и в моих руках остался лишь голый потрепанный стебель. Уугр замер на самом краю площадки. К нему постепенно начало возвращаться осознание окружающего мира.
Ну же! Ещё один шаг!
Наши взгляды сцепились в молчаливой схватке. И, кажется, загонщик и добыча поменялись ролями....
Янтарь, разлитый по радужке, затягивал, манил приблизиться, обещал умиротворение и покой. В какой-то момент сквозь очертания узкой морды проступило лицо другого хищника. Тринадцатого - Палача по долгу и крови. Вытянутая форма черепа, напрочь лишённая волосяного покрова, огромный лоб с глубокими бороздами, выпуклые скулы, прорывающие кожу. Не рот - а пасть - приоткрыт, демонстрирует кривой ряд мелких острых зубов. Усмехается! И глаза... такие же алчные глаза.
Я не могла двинуться с места, словно тело мне более не принадлежало. В голове настойчиво билась досадная мысль, как не вовремя на меня обрушивается прошлое.
Пронзительный свист разбил оцепенение. Дальнейшие события завертелись с умопомрачительной скоростью. Трое разведчиков чёрным вихрем налетели на тварь. В это время гвардейцы успели продеть верёвку под пузом, защищённым хитиновым панцирем, и слаженно подсекли задние лапы. Палач начал заваливаться.
"Победа!" - возликовала разведчица.
Со стены посыпались камни. Уугр ещё пытался зацепиться, яростно молол воздух челюстями, но его огромная туша перевешивала и неминуемо тянула к земле. Хлюп!
"Вот чёрт!" - Вторая не успела отскочить. Клейкий плевок попал в ноги и, вздёрнутая, словно за ниточки, я нырнула с площадки вслед за падающей тварью.
Новая картина "Летящий со стены Уугр и бескрылая разведчица" в свете подслушанного во дворце разговора понравилась бы Королеве даже больше первой...
В былые времена я могла работать с любой материей, любым веществом. Правда, из моих неумелых попыток редко выходило что-то толковое. Сейчас уплотнить воздух и хоть чуточку замедлить падение оказалось и вовсе непосильной задачей.
"Это конец?" - вопросил внутренний голос. До столкновения с землёй оставалось примерно десять метров и четыре секунды - ничтожный отрезок по человеческим меркам. А по нашим - очень даже большой.
Первым пролетев высоту, Уугр разбился насмерть. Я уже инстинктивно сгруппировалась, как вдруг ощутила резкий толчок в спину. Неведомая сила потащила вверх, наперекор земному притяжению. Затем несколько пар рук приняли меня на смотровой площадке и аккуратно поставили на ноги.
Один из разведчиков - тот, кто поймал меня арканом, шепнул на ухо: "рад служить рядом с тобой, Вторая". Молодой ещё, сопливый, быстро сообразил, кто перед ним, однако, отчего-то не догадался опустить отверженную на землю по ту сторону стены. На место трагедии тем временем начали стекаться все силы Королевства. Вдалеке мелькнула косматая голова Первого.
"Предатель! Даже не соизволил помочь жителям Улья, когда те были в беде"
Королева не слепа, а её окружение - тем более. Они должны в скором времени разглядеть волка в своём овечьем стаде.
"Если только глаз не замылился от количества мнимых заговорщиков" - мрачно добавил внутренний голос.
Пора было уходить. Каждая минута промедления грозила публичным разоблачением. Вокруг, словно в ожидании чего-то, стояли трое разведчиков и пятеро гвардейцев. Сдадут или отпустят? Я тоже замерла на месте, прикидывая, смогу ли зацепиться за стену, если нырну ещё раз.
- Мы отвернёмся, - юная разведчица с полупрозрачными крыльями понятливо улыбнулась и подала пример остальным.
Один из гвардейцев "случайно" обронил карабин с крюком, другой подпихнул ногой веревку. Второй дали шанс, и она им воспользовалась...
В детстве мы много лазили, покоряли вершины Улья, спускались по шахтам лифтов, вглубь подземелий. Но то было на спор, и тогда была безупречная страховка - крылья. Всё выглядело как игра. Сейчас же адреналин кипел в крови от осознания реальной опасности: несколько отвесных метров вниз и скользкие камни, обточенные временем и степными ветрами.
Вторая справилась! Под конец спрыгнула с трёхметровой высоты и очутилась рядом с разбитой вдребезги головой Уугра. В отличие от большинства жителей Улья, мозгов у твари оказалось предостаточно. Почувствовав шевеление сбоку, я обернулась.
Рядом с распластанной тушей сидел Король отверженных. С тоской и какой-то невероятной лаской во взгляде он гладил волосатую лапу мёртвого Палача.
- Ну и шороха ты навела.
- Я?
Волк поднялся, посмотрел наверх, где, как муравьи, суетились жители Улья, и, взяв меня за руку, направился в сторону степи, расстеленной у подножия города плешивым ковром. На горизонте маячили чёрные точки - полчище изгоев.
- Ты выпустил эту тварь? - не сбавляя шагу, я выдернула пальцы из крепкого захвата.
- Ты плохо обо мне думаешь.
Выходец из гетто покачал головой, а в глазах блеснули лукавые искорки.
- Где твоя бутоньерка? - его нагрудный карман был пуст. - Уугр - существо здравомыслящее, обладающее зачатками интеллекта. Он не мог ни с того, ни с сего взбрыкнуть!
- Палач, как и я, посчитал День Пахаря глупым праздником, - усмехнулся мужчина и через минуту добавил, - А может страус оказался жёстким. Перья грызть удовольствия мало...
Рыкнув, разведчица, опрокинула Короля наземь и, сев сверху, сдавила рукой горло.
- Ты залил всю площадь кровью, убил десяток мирных жителей! От Правящего Совета почти ничего не осталось!
Не оказывая сопротивления, Волк лежал подо мной и беззвучно сотрясался от хохота. Но лишь до тех пор, пока я не назвала его "лицемерным и неблагодарным ублюдком".
- Почему сразу я? - в один миг став серьёзным, он попытался освободиться от удавки на шее. - Я был с её Величеством всё это время.
И в словах самозванца не было ни грамма лжи. Разведчица поджала губы от досады и резко встала. Предводитель отверженных остался лежать на земле.
- Я не говорил, что у Душка есть Королевский сорт? - крикнул он мне в спину. - Уугры звереют от одного его вида.... Ну что, теперь добьёшь несчастного и обездоленного?
Хотелось, очень хотелось. Но со смертью Короля, орда из отверженных никуда не денется. Кто я такая, чтобы вмешиваться в дела Её Величества?
- Она приказала избавиться от Совета? - я всё-таки обернулась, чтобы посмотреть в лицо выходцу из гетто, взлетевшему по карьерной лестнице почти до небес.
Тот неспешно поднялся, отряхнулся от приставшей к одежде пыли и одарил меня жалостливым взглядом:
- От тебя.
Он глубоко ошибался, если надеялся своим заявлением перевернуть моё мироздание. Несколько лет назад Ники уже опрокинула его вверх дном.
- Так почему я до сих пор жива?
Приблизившись почти вплотную, Волк коснулся губами уха и шепнул:
- Мы уже с тобой мертвы, как и все отверженные, - и, мельком глянув на стены Улья, где стоял внешний гарнизон, побрёл прочь от негостеприимного города.
Второму изгою ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Впрочем, гвардейцы рассматривали сверху труп Уугра, и дела им не было до двух тонких, удаляющихся в степь фигур.
Я брела за Королём без какого-либо смысла. Разведчица в принципе чувствовала себя потерянной, лишённой не столько поддержки, сколько дела всей жизни. Она собиралась реализовать мечту Ники, но человеческая девушка молчала. Порой казалось, что она и вовсе умерла. С выключенным двигателем можно по инерции катиться дальше, но на долгий путь этой энергии не хватит.
Стоило признать правду Волка - он делает хорошее дело: бывшему портному даёт в руки иглу, повара ставит у котла, одному из подданных и вовсе позволяет бегать на четырёх лапах... Только меня он использует по другому назначению. Почему?
- Давай я расскажу тебе свою историю, - словно в ответ на мои мысли, сказал он на одном из привалов. - Дорога длинная, а в тишине идти скучно.
После нескольких часов, проведённых в молчании, хриплый голос ненавистного спутника оказался неожиданно приятным для слуха.
- Королева в первый раз вытащила меня из лаборатории. Ей было интересно посмотреть, что за странный феномен прижился в её законных владениях, и как он будет вести себя не под прицелом учёных-исследователей, а скажем так - в естественной среде. Я тогда был мелкий и совсем дурной. Столько гадостей наговорил, до сих пор удивляюсь, как меня не вышвырнули. Я же почти бросил вызов Её Величеству! А она проигнорировала.... Не дело же тягаться с семилетним мальцом, а вот приструнить его следовало бы. Так я попал в самое жуткое место, ад этого мира - в Лабиринт. Нет, не в клетки, - пояснил он по ходу повествования. - Я очутился по другую сторону: выскабливал пыточные в перерывах между сменами, мыл инструменты, был на побегушках у Палачей, в общем, делал много грязной работы. И просвета во всем этом деле не было...
Неудивительно, там даже лампы "светлячки" перегорают раньше положенного срока.
- Однажды наступил момент, когда я начал просыпаться от собственного крика. И тогда решил, что уже в полной мере отработал наказание её Величества.... Как ни странно, меня легко отпустили, и я вернулся в гетто. Не могу сказать, что там стал лучше спать. Чужие кошмары продолжали донимать ночами, а днём не давали покоя уже мои собственные. Спустя несколько месяцев я попал за стену. До дрожи боялся, что меня кинутся искать и вернут либо Королеве, которая придумает очередную изощренную кару лишь за то, что я вырос не под её опекой, либо в лабораторию под круглосуточное наблюдение, где мне будет ещё хуже. В гетто говорили, что без Королевской поддержки - так они называли те жалкие подачки - не выжить. А я смог. Всем назло.
В сгустившихся сумерках надменная улыбка Волка выглядела зловещей. И как бы разведчица ни старалась, она не смогла проникнуться жалостью к ущербному существу, появившемуся на свет не в том мире.
- Когда я возвратился в родной уголок через несколько лет, меня вспомнили. Хотели даже прогнать. Старые и больные пошли на меня с палками, ты представляешь? На меня, рождённого в гетто!
"Вот мерзавцы", - усмехнулась Вторая. - "Да как они только посмели!"
- Произошёл бунт. Тогда под камнями завалило маленькую девочку, - рассказчик грустно вздохнул, словно то было единственным злодеянием, о чём он искренне сожалел. - Будучи косвенно причастным к произошедшему, я поклялся вернуться за ней, когда шумиха уляжется, забрать с собой и позаботиться.... если, конечно, она выживет....
И Король слово сдержал: назвал сероглазое отродье своей сестрой.
Давние события задели какие-то рычаги в моей голове, и те с хрустом пришли в движение. Память шептала: "я там была". Предшествующий отрезок жизни разведчица помнила до мельчайших деталей, а вот после был полный мрак с редкими, размытыми, светлыми пятнами. И проломиться сквозь блокаду, возведённую аккурат в том временном лаге, Вторая никак не могла.
Не замечая мою растерянность, Волк продолжил говорить:
- Трагический инцидент не был бы передан огласке, не случись презабавное столкновение "интересов" Короны. Впервые после Кровавой бойни разведчики дрались с гвардейцами. Это было настолько возмутительно и неправильно, что геттовцы покидали свои палки и сели смотреть на побоище, точнее, избиение внутренних сил Улья. Занимательное зрелище, скажу тебе!
Приятные воспоминания вызвали улыбку на его нездорово бледном, осунувшемся лице.
- К моему большому сожалению, я наблюдал издалека. Разведчики двигались быстро и красиво, кружились словно хищники. Уже после узнал подробности и исход сражения. Они уложили троих гвардейцев бесконтактными ударами! Не оставив ни единого синяка, вымотали их знатно...
Волк наивно полагал, что крылья - в бою помеха. И очень удивился, когда увидел обратное. Разведчиков не тяготило ничего, в то время как их соперникам мешало буквально всё: от столпившегося вокруг народа, до фирменных пряжек на ремнях.
Его история на время прервалась. Королю нужен был сон и отдых. Блистать своими охотничьими навыками я не собиралась, потому и ужин у нас вышел исключительно вегетарианский - из трав и грибов. В отличие от выходца из гетто, разведчица не привыкла сутками голодать.
Волк продолжил свой рассказ, когда мы миновали старые катакомбы. Встретившиеся в туннелях землекопы нападать на Вторую не решились, а от ходячего феномена и вовсе отшатнулись, как от чумы.
- Оставаться в гетто с враждебно настроенными соседями смысла не было, и я пошёл бродить по закоулкам Улья. Изведал каждый метр города, каждую его щель. Ты не знаешь, но Улей трещит по швам. Ещё несколько десятков лет и он сложится, как карточный домик. Красные Палаты рухнут в Лабиринт. А на голову Королеве свалится несколько сотен "сирых и убогих". Хотел бы я посмотреть на это зрелище, но, боюсь, не дотяну....
- Злодеи обычно очень живучи, - не удержалась я от комментария и, поведя носом, поморщилась. Ветер, беснующийся в высокогорье, принёс запах смерти: мы приближались к лагерю отверженных.
- Ну что ты! Какой же я злодей? Без силы я думаю, светит мне человеческий век. Возможно, с твоей помощью получится его чуточку растянуть.
Король протянул руку, собираясь погладить меня по голове. Разведчица, стиснув зубы, ударила его по пальцам. Внезапные порывы нежности совершенно не соответствовали оговоренному потребительскому отношению и настораживали едва ли не сильнее его прочих выходок. Ни капли не обидевшись, мужчина только рассмеялся.
- Странная ты.... Так на чём я остановился? Ах да, побывал я почти везде, узнал много всего. Знаешь, что рассказывали в Лабиринте?
- Боюсь даже представить.
Мрачно покосившись на своего спутника, я увеличила расстояние между нами.
- То же, что и в тёмных подворотнях: свои и чужие тайны. Не поверишь, но я стал интересен Королеве. Конечно, ей докладывали обо всех моих перемещениях, но ограничить в свободе не могли. Законы я не нарушал, ну почти.....
Судя по продолжению истории, его руки были чисты как у пастора. Волк признался лишь в одном убийстве, и то совершенном вследствие самообороны. Это вполне могло оказаться правдой: пустышек не понимали и не принимали. Больше негатива у жителей Улья вызывали разве что Искажённые - зависимые от других. Невероятным образом выходец из гетто смог совместить в себе все неприглядные стороны нашего существования.
- Её Величество предложила поучаствовать в одном любопытном деле, и ваш верный слуга согласился.
Он широким жестом обвёл поляну. Обезображенные и искалеченные фигуры рассредоточились по всей территории лагеря. Кто-то создавал видимость бурной деятельности, кто-то тихо лежал и разлагался. Полумёртвые подданные даже не посмотрели на своего Короля. Всё их внимание было приковано ко мне.
Словно не заметив их нездорового интереса, Волк повёл меня к шатрам, продолжая рассказ:
- Я, как настоящий разведчик, получил секретное задание за пределами Улья и впервые стал кому-то полезен. Это ощущение невероятно окрылило!
- Смотрю, до сих пор летаешь от счастья и жаждешь выслужиться перед Королевой. Ты поэтому уничтожил Правящий Совет?
Несмотря на положение отщепенца, судьба Улья волновала меня гораздо больше, чем собственная.
- Это был не я, - парировал Волк. - Кто-то грамотно использовал мои знания.
- Кому ты подарил свой проклятый цветок?
Дёрнув за локоть, заставила Короля остановиться и развернуться ко мне лицом.
- Мужчине, - ответил тот и лукаво улыбнулся. - Я подогрел твоё любопытство? Останешься со мной сегодня?
Информацию из этого хитреца угрозами не вытянуть. Да и пригрозить ему, по сути, было нечем. Разведчица глухо зарычала.
- Я на нуле, - и это была правда.
- Тогда мы просто поужинаем.
Не верила я ни в какие "просто". Даже у Ники в мире людей неприятности начинались именно с такой фразы.
- Жду обещанной прогулки к барьеру, и потому откажусь от еды в пользу вашего Величества, - Вторая шутливо поклонилась. - Ведь сытый Король - добрый Король.
Волк промолчал, только взгляд его сделался мутным, задумчивым. Я дошла до шатра, принадлежащему старику-лекарю, и обернулась. Выходец из гетто не шелохнулся, стоял всё в той же позе и смотрел на меня.